Читать онлайн Маркетолог в Париже. Как влюбиться в науку и обрести голос через блог, чтобы открыть агентство в Париже бесплатно

Розовый телефон

13 июля 2012 года

Я просыпаюсь от папиного поцелуя, не до конца осознавая, что происходит. Тёплые лучи летнего солнца касаются кожи, пахнет розами. Окно приоткрыто – слышно, как шумит лес, поют птицы и лают собаки. В руках папы разглядываю розовую коробку.

– Это твой первый телефон, – говорит он мне, – спасибо за то, что ты родилась у нас.

Из-за угла выглядывает мама: она внимательно смотрит на меня, а потом убегает на кухню, чтобы дальше следить за тестом для моего любимого пирога, который она всегда с нежностью называет «Молочная девочка».

Папа открывает коробку и вручает мне мой первый телефон. Розовый. Сенсорный. С возможностью выходить в интернет.

Я поднимаю глаза и вижу, как папа с трепетом и восторгом наблюдает за моей реакцией. А я понимаю, что с помощью нового розового друга покорю мир и исполню все мечты своих родителей.

23 июля 2023 года

Сейчас я много думаю о том, откуда во мне столько желания жить ради других, столько чувства долга и благодарности. Со временем именно они стали моей мотивацией.

Тот розовый телефон был самым дорогим подарком в моей жизни. Я знала, как нелегко это далось родителям: мама работала буквально с пятого дня моего рождения, а папа едва ли не жил на своём рабочем месте. Вся семья трудилась по 100 часов в неделю из возможных 168.

«Всё ради детей, ради их светлого будущего».

При этом без кредита невозможно съездить на отдых раз в год, оплатить моё образование или купить дом. Самое печальное – я всё понимаю. Благодаря эмпатии мне несложно встать на место родителей и уловить в их словах простую истину: надо страдать ради детей. И эта установка передаётся из поколения в поколение.

Как бы мне хотелось разорвать этот порочный круг!

Я бы хотела, чтобы каждый ребёнок, родившийся и выросший в подобных условиях, мог получить хотя бы кусочек моей мотивации, которая однажды поможет ему достичь невероятных результатов.

Я бы хотела, чтобы в России было как можно меньше детей, которым окружающая действительность ломает крылья. Сейчас их несколько десятков миллионов – тех, кто живёт в семьях, находящихся за чертой бедности[2]. Там ни о каких мечтах речи не идёт – только борьба за выживание.

Я бы хотела думать о политике раньше и не считать, что меня это не касается.

Но касается. Абсолютно всё касается.

Я жила в этой реальности, я была её частью. Она и сейчас остаётся крошечным, но болезненным кусочком льда в моём сердце.

Кто такие блогеры?

Я получила доступ к интернету, камере, которая всегда со мной, играм и – самое главное – к возможности выводить линии и узоры на цифровом дисплее.

Всё ведь и правда началось с того, что я хотела научиться рисовать. Именно благодаря этому желанию я узнала, что такое YouTube. Виртуальное пространство затянуло меня, и уже через несколько часов я пришла к папе с просьбой: «Зарегистрируй меня ВКонтакте и в… Амстердаме[3], кажется…» Вы бы видели его лицо…

Пальцы забегали по клавиатуре, перед глазами появлялись всё новые и новые картинки – я изучала новую вселенную. И тут произошла судьбоносная встреча: я и блогеры. Им было столько же лет, сколько и мне, но они уже тусовались в Диснейленде и рассказывали о новом смартфоне, заменившем розовый Samsung, который казался мне лучшим в мире. Такого жестокого предательства от жизни я не ожидала.

Всё, что казалось мне до этого дня нормальным, больше таковым не являлось. Я начала мечтать по-крупному. Так, как никогда не мечтала. Настолько сильно и много, что должна была испытывать чувство вины за свои желания в условиях бедности.

А ещё я начала читать посты и жадно впитывать информацию о том, как ещё бывает, куда можно ездить, чем заниматься. Мир больше не казался маленьким, тёмным и холодным.

Знали бы родители, что одним подарком, на который потратили все свои деньги, породили тысячу новых потребностей во мне, а эти потребности – тысячу крошечных импульсов к действиям.

Там, где лес закрывает небосвод

В 6:30, 6:35 и 6:40 звонят один за другим будильники. В 6:44 я вылезаю из-под тёплого одеяла, за окном –38 градусов. Холод колючками расползается по коже, пока я одеваюсь. Ощущаю запах сигарет: значит, папа уже проснулся и сидит за своим любимым утренним ритуалом с чашкой крепкого кофе без молока, а мама бегает по дому в белоснежной рубашке – у неё по утрам всегда много энергии. Чего не скажешь обо мне. Я ненавижу вставать рано.

Надеваю колготки, свитер, юбку, сапоги и варежки, а потом под яркими созвездиями, проваливаясь в сугробы, иду к остановке. Каждый день с понедельника по субботу у меня начинался именно так. Не хочется представлять, сколько раз хотелось просто сесть в снег и доспать ещё хотя бы полчаса.

Достаточно провести несколько минут на морозе, чтобы мои ресницы и волосы, торчащие из-под шапки, покрылись инеем. А я всё иду по кромешной темноте и думаю о разном: например, о том, когда же это всё закончится. Или вспоминаю истории.

Однажды мне рассказали легенду про фонарщика. Каждое утро он зажигал фонари на улице, чтобы жители ближайших домов беспрепятственно добирались до работы или магазина и чувствовали себя в безопасности. Ему надо было осветить всю улицу, поэтому фонарщик чиркал спичкой о свои ботинки и с каждым разом медленно уменьшался. Никто не замечал его труд. Но однажды он зажёг последний фонарь и исчез – улица погрузилась в темноту. И тогда люди вспомнили о неприметном человеке, который жертвовал собой ради других.

Если честно, мне кажется, что фонарщики в регионах едва ли существовали. Я всегда ходила по темноте с инеем на глазах. И уже привыкла держать ключи в кармане пуховика, чтобы, если придётся, защищаться ими. Но так вышло, что меня не трогали бродящие по темноте малоприятные компании – я «подружилась» с ними ещё в детстве, пока мы прыгали по гаражам.

Иней, кстати, оказался своего рода щитом. Он никогда не позволял моим слезам бежать по щекам на остановке, где вокруг меня всегда стояли грустные люди. Я просто смирилась с происходящим.

Я перевелась в другую школу. Сама – просто взяла и отнесла документы. Она находилась в центре города, туда нужно было добираться на транспорте, поэтому каждое утро я стояла, разглядывая через обледенелые ресницы темноту или блестящие хрусталики снега. Родственники постоянно спрашивали: «Ради чего ты это сделала?»

Я действительно не понимала: почему остальные считают нормальным учёбу в здании, которое больше похоже на гараж? Почему мои одноклассники обсуждают не занятия? Почему учителям всё равно на происходящее в классах? Настолько всё равно, что, когда в 13 лет меня в очередной раз ударили в живот, никто и глазом не моргнул.

Эта остановка стала моим связующим звеном с хорошим образованием: там я стояла, когда ждала автобус, чтобы доехать до школы, и там же ответила на звонок приёмной комиссии МГУ, сотрудник которой сообщил, что я зачислена на бюджет и мне предоставят место в общежитии. Инея не было, брони тоже – горячие реки слёз хлынули прямо на прожжённый сигаретами бетон.

Я сообщила родителям, что уезжаю за 4,5 тысячи километров от дома получать высшее образование. В их взгляде счастье и гордость сменились пустотой. В моём родном городе очень часто дети остаются под крылом семьи, но это был не мой случай. Я знала, что пришло время выбрать себя и сберечь свои нежные крылья от ножниц реальности.

Тогда, выбирая себя, я одновременно выбрала и родных: не приняв это решение, я бы не смогла показать им другой мир, в котором нет бедности, патриархата и зависимостей.

Свобода

19 августа 2018 года

Свобода – самое ценное, что может быть у человека. Я всегда думала, что буду строить ракеты. Знали бы вы, сколько я часов потратила на решения задач по физике. Иногда я видела нимб из формул над своей головой.

А теперь представьте лицо моих родителей, когда за пару месяцев до экзаменов я заявляю, что не вижу себя на такой работе и хочу поступать с английским языком на государственное управление, да ещё и в Москву. Мы сначала похихикали и всё, вроде забылось. Я тогда ощутила ответственность за будущее и решила перевернуть свой мир.

Приятно ощущать себя свободным человеком. Даже если ты сделал неправильный выбор и пожалел о чём-то, то всегда можешь изменить решение. Ты выбираешь своё окружение, можешь заниматься тем, что любишь, путешествовать, учиться, работать, обретать плохие и хорошие привычки, переставать общаться с людьми, менять гражданство, пробовать все кухни мира. И не всегда это даётся легко, но ты можешь выбирать свою жизнь, потому что ты свободен.

И когда ты в один момент смотришь на всё, что обрёл, просто начинаешь уважать свой выбор, потому что его сделал ты, а не кто-то другой.

На поводу у желаний

В психологии потребительского поведения есть интересное понятие – self-control dilemma. Оно связано с противоречиями между целями высокого порядка с отсроченными, но бóльшими выгодами, и целями низкого порядка с немедленными, но меньшими выгодами[4].

Мы хотим быть красивыми и здоровыми так же сильно, как полежать на кровати с пиццей. И тогда в нашей голове начинается противостояние. Победа одного из желаний зависит от привычек и мотивации. Например, если мы не ходили в тренажёрный зал или нас пугает, что он далеко, это станет большим препятствием для нашего мозга. А если мы уже знаем, какой зал самый комфортный по всем критериям и что после тренировки можно будет выпить вкусный смузи, прогуливаясь по Елисейским полям, – другое дело!

К счастью или сожалению, мы сами должны работать над привычками и мотивацией. И если они сформированы, выбирать становится легче. Повторение создаёт автоматическое действие, которое может кардинально изменить жизнь.

Моя первая self-control dilemma настигла меня после звонка из Москвы. Я знала, что достойна лучшего (образования, жизни, будущего), но мне пришлось делать выбор: комфортная и знакомая обстановка, друзья и близкие, зависимость от родителей и финансов прямо сейчас ИЛИ абсолютно не знакомый для меня мир, новые люди, перспективы и возможности, но через 4 года.

Как бы мне ни хотелось спрятаться в свою уютную ракушку и просидеть там до самого конца, я выбрала долгосрочный результат. Мне было достаточно вспомнить тех людей, которых я встречала в других городах, и то, как они уверенно говорили о том, что собираются покорить мир. Мой голос тогда был похож на писк комара в темноте, но я знала, что когда-то тоже смогу заявить о себе. Смогу побороть страх перед огромной Москвой, выйти из зоны комфорта, научусь жить и общаться с другими людьми, начну открываться и проявляться. Когда говорить о себе открыто станет привычкой, автоматическим действием.

Впоследствии self-control dilemma ещё не раз проявлялась в моей жизни. Я стала замечать её даже в социальных сетях, когда начала анализировать контент любимых блогеров и брендов. И вот что интересно: нас ежедневно пытаются соблазнить предложениями – например, стать богатым здесь и сейчас или получить высшее образование, чтобы работать в штаб-квартире Google через несколько лет. Но даже при том, что стремления равноценно желаемы, нам всё равно хочется получить более быстрый результат. Это ещё один эволюционный механизм защиты: тогда, миллионы лет назад, в пещере наш предок думал – съесть птицу сейчас или рискнуть жизнью, чтобы есть быка две недели? Все решения принимались в пользу «сейчас», пока люди не отработали навыки охоты, не научились работать в команде, чтобы хотя бы задуматься о долгосрочных целях. Это помогало выживать.

Сейчас self-control dilemma используется маркетологами, чтобы манипулировать желаниями потребителей. Но работает всё немного иначе: мы выбираем быстрые результаты, потому что они дают нам ощущение безопасности, поскольку мы не можем предугадать, как сложится будущее, но оцениваем то, что у нас есть здесь и сейчас.

Как с этим бороться и начать принимать рациональные решения? Научиться распознавать манипуляции – а сделать это можно, если вы понимаете, как механизм работает. Теперь, зная о self-control dilemma, вы будете задумываться о том, почему из двух предложений хотите выбрать то, что даёт более быстрый результат, и опираться на свои привычки и мотивацию, а не тратить деньги на временное удовольствие в ущерб будущему.

Город мечтателей

Когда я жила в своём маленьком сибирском городке, окружённым высокими лесами, то часто ела мятные конфеты. Мне было важно проводить время с друзьями, которые курили, и не выделяться из своей социальной группы. Поэтому я покупала освежающие леденцы Halls – нужно было чем-то заменить сигареты.

Перед одной из прогулок я стояла на кассе в супермаркете, чтобы обновить запасы мятных конфет в карманах. Передо мной был пожилой мужчина небольшого роста – он покупал водку. Когда ему пробили покупку, он улыбнулся, посмотрел на меня и сказал: «Выпью за наше светлое будущее». Эта ситуация олицетворяет тот мир, в котором я росла.

В детстве родители часто оставляли меня с бабушкой, когда работали. Мы с ней много мечтали: она могла бесконечно рассказывать о море, которое никогда не видела. А я ей говорила про принца, замок и самое красивое платье.

Мы с бабушкой стали лучшими подругами и делились всеми секретами. Однажды я её спросила: «А почему ты не увидишь море, раз так этого хочешь?» Она мне ответила: «Я обязательно его увижу, но пока мне надо побыть здесь, с тобой – это важнее». За этой фразой скрывалась горькая правда, которую я бы тогда не поняла: поездка на море – невероятно дорогое удовольствие для жителей Сибири, ведь одни только билеты на самолёт стоят как несколько пенсий моей бабушки.

Вокруг меня было много мечтателей: я любила слушать их рассказы, потому что в этот момент они были полны надежды и буквально светились изнутри. И я тоже быстро научилась мечтать. Было ощущение, будто заветные желания – наркотик, который помогает людям находить радость в жизни и который не успели запретить. Только вот желания людей из моего города обычно не сбывались, поэтому они искали оправдания и утешали себя другими вещами. Я хорошо знаю об этом, потому что я взрослый ребёнок алкоголика.

Мой папа выпивал всё время, когда я взрослела, под предлогом: «Отпразднуем большое будущее». Только время шло, алкоголя было всё так же много, а это будущее, о котором говорили все вокруг, не наступало. Зато у меня сформировалась ассоциативная связь между выпивкой, праздником и мечтами. И я никогда не злилась на своего отца, скорее, старалась его понять. И поняла. Когда увидела, что так живёт каждый второй человек в моём городе.

Сначала меня ужасно раздражало, что люди только мечтают, но ничего не делают. Только заливают своё горе несбывшихся надежд крепкими напитками, смешивая их с никотином и другими видами дешёвого дофамина. Но потом я поняла, что так выглядит безысходность: если нет возможности достичь целей, остаётся только думать о них.

Большие мечты исполнялись с помощью кредитов, которые погашались с огромным трудом. Мой отец сейчас на пенсии, и он до сих пор должен банкам деньги, одолженные ещё в молодости. И если я ему могу помочь, то большинство других выросших в аналогичных условиях детей – нет. Внутри меня, как в заснувшем вулкане, плещется горечь и злость по отношению к системе, где население не имеет шанса на защиту, помощь и действительно светлое будущее.

Покидая Сибирь, я решила, что мои мечты не будут залиты болью.

Как я решила стать блогером

Я уже уверенно пользовалась интернетом, когда во мне проснулась потребность делиться жизнью, мыслями, открытиями. Казалось бы, вот он – прямой путь, просто иди. Всё было бы просто, если бы не зависимость от социального одобрения.

Я снимала видео каждый день, скачала пиратские версии Adobe Premier Pro и Pinnacle Studio, научилась работать в них и запустила свой первый поток цифрового творчества. Я монтировала видео по три часа в день вместо того, чтобы играть в Sims, как было раньше, – это очень удивляло мою семью.

Мне хотелось быть блогером. Но каждая публикация сопровождалась отметкой «Скрыть от всех». Я пересматривала свои видео и представляла, что они кому-то нравятся так же сильно, как и мне. Я подавляла своё желание проявляться, чтобы вписываться в социальные группы, которым принадлежала. У меня не было ни одного знакомого блогера. И ни одного человека рядом, кто разделял бы со мной желание создавать что-то своё.

Лишь спустя долгие годы я узнала, что всё это время была заложницей смущения[5]. Изучением этого эмоционального состояния в середине прошлого века занимался Эрвин Гоффман. Он заметил, что смущение появляется, когда в наше взаимодействие с обществом или конкретными людьми вмешиваются нежелательные события, которые приводят к потере самообладания и способности участвовать в противостоянии. То есть в такие моменты мы настолько растеряны, что не можем дать отпор.

Чем стремительнее развивалось общество, тем больше исследователи обращали внимание на отношения между людьми и социальными группами, на эмоции и мышление. В конце XX – начале XXI века был выявлен эффект прожектора, суть которого заключается в переоценке того, как человека видят и оценивают окружающие.

В 2000 году провели эксперимент: испытуемых попросили надеть неудобную вещь (например, футболку с Барри Манилоу), а потом зафиксировали, что они чувствовали, как на них обращают внимание окружающие, причём больше, чем было на самом деле. Но этот эффект смягчается, когда участники эксперимента носят футболку какое-то время и привыкают к этой вещи и вниманию со стороны.

Смущению придают меньше значения, чем следовало бы. Хотя оно сопровождает нас каждый день: даже когда мы заходим в супермаркет за туалетной бумагой, прокладками или презервативами. Сейчас, конечно, эти товары уже мало кто берёт с полки, оглядываясь на окружающих. Но когда появились первые прокладки, многие женщины были вынуждены покупать их по ночам, когда риск быть ограбленными (и не только) крайне высок.

Самое глупое, что источником смущения являемся мы сами и наши убеждения, а не общество. Одних только мыслей достаточно, чтобы остановить себя от желанной покупки или действия. Мы ждём реакции от людей вокруг и зависим от их одобрения:

• выкладываем фотографии и видео в закрытом доступе, боясь не вписаться во вкусы и тренды;

• не поём и не танцуем, когда этого так сильно хочется;

• не выступаем публично, даже если знаем, что это – наш рост;

• не покупаем вещь, которая очень нравится, потому что это не модно;

• не публикуем пост о том, что не хотим детей, опасаясь осуждения и негатива;

• не надеваем короткий топ, в котором видно живот;

• не говорим о своей боли, потому что в мире соцсетей всё идеально и существует только радость…

Я потратила пять лет на борьбу с зависимостью от социального одобрения. И боюсь представить, сколько потеряла из-за этого. Сколько подавила в себе желаний и эмоций. Ведь только в 17 решилась вести блог публично. Только в 18, оказавшись в Москве, где никого не знала, начала писать посты почти каждый день. Уже через год их читали 10 тысяч человек.

Теперь я замечаю смущение повсюду. Оно – как красивая женщина в чёрной шляпе с большим пером и красном бархатном платье, которая заходит в шумный бар, где резко наступает тишина. Привлекает всеобщее внимание – и моё тоже. Просит поджечь ей сигару, а я не курю: у меня нет ни спичек, ни зажигалки, ни желания терпеть её компанию. Я посылаю её к чёрту.

Новая жизнь

Шёпот леса сменился шумом мегаполиса. Это я такая медленная или мир вокруг настолько быстрый? Мимо меня люди снуют туда-сюда, а я стою и смотрю сквозь стеклянное окно на здания, которые верхушками касаются небес.

Я собрала всю свою жизнь в один чемодан. Точнее, мама собрала со словами: «Не хочешь по-хорошему – будет по-плохому». Вы когда-нибудь видели, как яростно люди угрожают вещам? А я вот да…

Прячу в карман влажные от слёз письма друзей, которые забрала с собой, чтобы не забывать, и делаю глубокий вдох. И на выдохе: «Я в Москве!»

Восторг неумолимо сменяется страхом, хочется отступить и вернуться, но это невозможно. Это как в Диснейленде, когда простоял час в очереди на самую страшную горку, твою страховку уже закрепили и вы отправляетесь в темноту, очень хочется крикнуть: «Я передумала!» Только голос будто пропал, и ты готовишься принимать последствия своих действий.

Оказавшись в Москве, я поняла, что теперь сама отвечаю за себя и свою жизнь, мне не на кого сваливать вину и ответственность. И я бы солгала, если бы сказала, что было просто: неизвестность пугает сильнее американских горок.

Для человека эволюционно нет ничего страшнее, чем быть чужим для окружающих и оказаться в одиночестве. В моём случае эффект был сильнее, потому что дом далеко, знакомых нет, а я оказалась в жизни, которую видела только по телевизору и на YouTube.

Мне 18, и я не знаю, чего хочу. А мои соседи по комнате рассказывают о том, что травка и секс без обязательств – это круто. Я не знала, правда ли это, но молча кивала и занималась своими делами. Выживание наших пещерных предков зависело от того, могут ли они говорить «нет» сородичам. Мой, видимо, был довольно хитрым: он соглашался со всеми, чтобы его не выгнали из пещеры, но вовремя придумывал отговорки, когда приходило время действовать.

Отвезите меня в лес

Иногда мы с бабушкой ходили в лес недалеко от дома собирать землянику. В эти моменты я наслаждалась простой красотой природы: кроны деревьев шумели где-то высоко над головой, задевая облака и пропуская лучи солнца, которые бегали по ярко-красным ягодам. Потом мы возвращались, и за нами шлейфом тянулся приторно-нежный аромат – кажется, даже редкие прохожие на него оборачивались. Уверена, они так и хотели украсть из корзинки наш улов.

После одной из таких прогулок мы увидели вывеску нового магазина, которая была украшена воздушными шарами. Ярко-розовый цвет бросался в глаза, но куда более сильно интересовало то, что в двери входили только женщины. И мне бы по-хорошему заглянуть домой и переодеться в платье, только вместо этого я вбежала внутрь, наступая грязными ботинками на белоснежную плитку. Если бы запах мог оглушить, то я бы описала свои ощущения именно так. Однако он, скорее, душил до головокружения: в этом магазине продавали косметику, все женщины столпились около полки с парфюмерией, обрызгивая себя копиями Chanel. Смешение всех возможных ароматов духов и кожаных сумок, купленных на рынке, которые почему-то были у каждой посетительницы, сводило с ума. Как хорошо, что бабушка вытащила меня оттуда. Мне никогда так сильно не хотелось в лес, как в ту минуту.

Я вспомнила об этом случае спустя несколько лет – это был первый день в университете. Шуваловский корпус МГУ казался мне тогда огромным дворцом со стеклянным куполом, и меня не покидало ощущение, что мои балетки оставляют грязные следы на полу. Вокруг было так много людей и запахов, среди которых я снова почувствовала то самое сочетание ароматов кожи и духов. Но в этот раз явно не с рынка. Перед глазами всё плыло, в ушах гул превратился в вакуум, и после первой же лекции я выбежала на террасу. Свежий воздух отрезвил, но внутри всё ещё бурлили эмоции и новые ощущения. Осознание, что я проведу в этом месте четыре года, разрывало на части. Ни леса, ни бабушки, ни даже земляники – только звонкий смех, раздавшийся от студентов старших курсов. И сигарета, которую мне протянули со словами: «Добро пожаловать в семью МГУ». В тот момент мне казалось, что началась взрослая жизнь:

• больше не надо было прятаться и обманывать;

• я могла выпить пиво с однокурсниками, вернуться в комнату и громко материться и смеяться;

• никто не запрещал мне есть что-либо или в какое-либо время (например, чипсы с колой в четыре часа утра);

• я смеялась над шутками моих соседок по комнате и готовила торт посреди ночи, не заботясь о том, насколько это шумно.

Свободы было действительно больше, но социальные нормы и рамки никуда не делись. Да и в целом первые полгода моей студенческой жизни были противоречивыми – это было одновременно очень ярко и больно. Я часто хотела домой, нуждалась в семье, как никогда ранее, училась заботиться о себе. При этом я быстро осознала значимость дисциплины и грамотно выстроенной рутины, потому что продолжала хотеть многое из того, что было недоступным.

Сложнее всего было считать расходы. Я мечтала иметь столько денег, чтобы не беспокоиться о том, что из продуктов могу себе позволить. Я быстро связала эту мысль с возможностью получать стипендию для выдающихся студентов в размере 20 тысяч рублей. Игра началась.

После первого семестра и глотка свободы я поняла, чем ещё отличаюсь от большей части своей семьи: я могу выбирать образ жизни. Бабушка всегда говорила, что пьянки и гулянки затягивали всех. Это период, начинающийся лет в 15 и заканчивающийся лишь после смерти.

Когда произошла моя первая ночёвка и открылся мир нелегального алкоголя, я думала, что это – вкус молодости. Ведь что может быть важнее момента, когда вы украли вино родителей, заедаете его чипсами, смотрите влоги на YouTube и обсуждаете парней и отношения, а потом засыпаете под одним одеялом, обнимая друг друга?

Но вещи важнее есть. Я осознала это в конце первого года жизни в Москве. Пока мои знакомые пропадали ночами в клубах, я стремилась остаться дома. А если уж меня вытаскивали на тусовку, то я, пьяно прикрывая глаза, сворачивалась в клубок на удобном диване, чтобы выспаться. Я начала думать о завтрашнем дне.

Со временем из подростка, который хотел попробовать всё в этой жизни, я превратилась в ту, про кого говорят: «Ну ты и скучная! Вот и тухни тут». А я правда была не готова:

а) внезапно сорваться в Питер, чтобы продолжить пить там;

б) поехать к бывшему парню подруги, у которого ночная тусовка с парнями из МГИМО;

в) оставить мысли о том, что завтра важный день (то есть каждый день важный);

г) отказаться от возможности написать в спокойной обстановке пост в своём паблике и заработать больше денег.

Да, я чувствовала вину за то, что не могу просто наслаждаться моментом и совершать безбашенные поступки, сорваться куда-то и с кем-то, потому что знала, что завтра учёба или работа. У меня нет объяснений, как это произошло, но я смирилась и по утрам встречала всё ещё пьяных друзей с кружкой горячего чая, думая про себя: «Моё время придёт».

В новых городах

Пост в блоге от 20 октября 2019 года

Я давно мечтаю путешествовать по миру и увидеть Европу, но пока что я исследую свою страну. За год самостоятельной жизни я посетила около 5 новых городов.

Просто покупаешь билеты. Ждёшь, собираешься, выбираешь уютное жильё. Боишься взлетать, сжимаешь руки. Наблюдаешь в иллюминатор и не можешь поверить, что уже наступил тот самый день.

Встречаешь тысячи людей, которые здесь тоже по какой-то причине. Пытаешься угадать причину их приезда. Таксист довозит до твоего дома на ближайшие 3 дня и советует миллион мест, которые нужно посетить.

Непривычно. Новый город, сравниваешь всё со своим домом и Москвой. Красиво. Но не везде.

Осень волшебная, тёплая, всё в листьях.

Вечером ищешь привычные тебе магазины, но находишь только местные.

Удивляешься тому, как легко быть счастливым, просто не нужно усложнять поиски своего счастья, оно же прямо перед нами.

Книжный рай

Вскоре моей главной отговоркой, чтобы не идти на очередную тусовку с одногруппниками, стал бизнес. И это удивительно, ведь в моей семье не было креативных людей, которые могли бы взять и отказаться от работы, которая их не устраивала. Вместо этого на семейных застольях звучали разговоры о ненависти к начальнику и системе. Я искренне недоумевала и спрашивала: «Почему вы не можете отказаться от этого? В чём дело?» В ответ слышала лишь: «Вырастешь – поймёшь».

Единственным исключением был мой крёстный. Он ушёл с нелюбимой работы, взял кредит и открыл бизнес. Мой папа стал работать на него, а потом построил ему дом своими руками. В комнатах ещё пахло свежей древесиной, но в одной из них уже стояли шкафы с книгами. Их было так много! Клянусь, никогда до этого момента столько не видела!

Мне разрешили брать любые книги, и это стало спусковым механизмом. Я всё чаще выбирала остаться дома и почитать, а не гулять с друзьями. И прочитала за месяц все книги про Гарри Поттера. А потом, в 17 лет, создала литературный паблик «ВКонтакте».

Я отказалась от пророчества «Вырастешь – поймёшь» и начала продавать в соцсетях книги, которые мне нравились. У меня не было больших накоплений, только отложенные деньги с обедов, которые стали моими первыми вложениями в бизнес.

В 17 лет я не знала ничего о маркетинге и не понимала, что такое SMM, позиционирование и целевая аудитория. Умные научные термины казались пугающе сложными. Начинать нужно было с чего-то доступного, и я выбрала креатив. Тогда я ещё не знала о курсах, наставничествах и блогах – только о Google и YouTube.

Я подумала, что просто продавать книги скучно, это не привлечёт внимания, поэтому решила оборачивать их в крафтовую бумагу и писать на ней аннотации. Фокусировалась на ключевых моментах – настроении, запахе сюжета, интриге. Таким образом, никто не знал, что покупает. Но любителям литературы вдруг стало интересно, и они начали приобретать мои загадочные «книги вслепую» для себя и близких – так моя идея вызвала ажиотаж.

На одном креативном решении я не остановилась: решила попробовать проводить розыгрыши «ВКонтакте», использовала разные форматы постов и взаимодействия с аудиторией. Игра в бизнес стала для меня своего рода зависимостью: один, пусть даже небольшой, успех – и моё сердцебиение учащалось, зрачки расширялись, и хотелось ещё. К концу 11 класса на меня работали два одноклассника, с которыми мы делили первую выручку – пять тысяч рублей (это 30 % зарплаты моих родителей, между прочим).

О постах, бизнесе и первых книгах про маркетинг

Книги стали моей отправной точкой пути в маркетинг: я рассказывала о них в блоге, изучала источники о рекламе, начала свой первый бизнес – «КВ». Помню, как впервые открыла книгу Филипа Котлера и закрыла её через пять минут со словами: «Вроде по-русски написано, а ничего не понятно!» Мне хотелось разобраться, как продвигаться в социальных сетях, но я ещё не была готова читать классиков этой дисциплины. Мне нужно было что-то простое, интересное и доступное. По-другому пока не получалось.

В МГУ было много сложных дисциплин и терминов, в которых приходилось разбираться, чтобы сдать экзамен, не слететь со стипендии и не быть отчисленной. Но когда речь шла уже о моём собственном литературном проекте, то важно было не просто найти мотивацию читать, а ещё научиться проверять полученные знания на практике. Так я оказалась в кабинете профессора по маркетинговым наукам и попросила список книг, которые помогли бы разбудить мой интерес к маркетингу. Первой в этом списке была «Фиолетовая корова» Сета Година – о том, как сделать любой бизнес выдающимся и заметным.

Признаюсь честно, тогда я думала, что маркетинг – это про креатив. И что мне совсем не нужно знать о тех страшных и сложных терминах и об аналитике. Но сейчас, зная, как по-разному можно подавать материал, понимаю, что наука, статистика и исследования – это тоже творчество, просто своеобразное.