Читать онлайн Прюнель. Мятежная чародейка бесплатно
Прюнель. Магическое фэнтези для подростков
Prunelle, sorcière rebelle, by Agnès Laroche (book 1)
© RAGEOT-EDITEUR, Paris, 2021
© Рыбакова Е.Ю., перевод на русский язык, 2024
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
Глава 1
Прижавшись спиной к прохладной стене комнаты и оцепенев от ужаса, Прюнель отчаянно пыталась перевести дух.
Руки дрожали, ноги тоже. Да что там, всё тело дрожало. Только сердце неслось вскачь ещё быстрее, чем её нежный единорог Ласка в тот день, когда Прюнель села на неё в первый раз.
Наконец девочка решительно приказала себе успокоиться и волевым усилием сделала вдох. Понемногу ей удалось унять панику, пригвоздив взгляд к висящему напротив кровати большому портрету её матери, Розе. Безмятежное выражение этого дорогого лица всегда утешало и поддерживало Прюнель. Ах, если бы мама была жива… Что бы она подумала о поступке дочери? Осудила бы её или, наоборот, похвалила? Помогла бы разобраться, что с ней произошло?
Прюнель глубоко вздохнула. Как же она могла так оплошать? А ведь когда девочка сегодня проснулась, день обещал быть самым обыкновенным…
* * *
Утром она с улыбкой любовалась из высокого окна освещённой весёлым солнцем рекой, которая искрилась в самом сердце Остикуля, городка, где девочка жила с рождения. Прюнель шёпотом позвала:
– Милая Ласка, где ты? – Тут же чёрный силуэт животного появился посередине моста и спокойно направился к дому. Ласка остановилась около двери и легла на тротуар в ожидании хозяйки.
Прюнель спустилась по лестнице на кухню. Её отец Рок и старший брат Левен сидели за обильно накрытым к завтраку столом. Когда девочка вошла, они, как всегда, замолчали – без сомнения, у них был сугубо мужской разговор.
– Уже встала? – насмешливо спросил Левен.
Отвечать ему в таком же духе бесполезно, это лишь раззадорит ехидного братца ещё больше.
Прюнель не удостоила его даже взглядом и, склонившись над головой отца, поцеловала его густые кудрявые волосы.
– Чем займёшься, дочь моя?
Девочка с хрустом откусила яблоко.
– Много работы на улице Аркан. Заговорить на цветение вишнёвые деревья в двух садах, украсить платье невесты, сочинить приятную музыку, чтобы развлечь одну бабушку, произнести три заклинания для…
– Как всегда, масса неотложных дел! – язвительно перебил её Левен.
Ему было двадцать лет, и он никогда не упускал случая подчеркнуть, насколько его работа важнее, чем поручения сестры. Брат всегда напоминал ей, что это он чародей-Блюститель, которому предначертано созидать, возрождать, исцелять и спасать, а в случае крайней необходимости позволено даже карать и лишать жизни, «совершать зло ради высшего блага». Короче говоря, он по праву применяет сильную магию.
И всего лишь потому, что родился мальчиком!
Поэтому в его глазах Прюнель была ничтожным существом: обыкновенной чародеюшкой, способной всего лишь творить мягкую магию!
– Я стараюсь дарить людям счастье и облегчать им жизнь, – возразила она. – Это уже неплохо и, поверь мне, не так уж просто!
– Ну-ну, сестрёнка, резвись в своё удовольствие, только не докучай нам! – ухмыльнулся Левен.
Отец сделал умиротворяющий жест, но Левен не смог удержаться от последнего замечания:
– Да будет тебе известно, сегодня утром я направляюсь искоренять случаи кровавой лихорадки, отмеченные на юге деревни…
Прюнель ничуть не восхитил этот подвиг, она лишь пожала плечами, почти желая, чтобы братец подхватил эту самую кровавую лихорадку. Затем с яблоком в руке девочка решительно вышла из кухни, чуть слышно пробормотав «всех благ». Отец вообще-то мог бы выступить в её защиту!
Она остановилась у зеркала в коридоре. Убедившись, что в тёмной гриве волос видна седая прядь, Прюнель поправила наряд, всегда один и тот же – удобная рубашка и просторные брюки, – и ступила за порог, громко хлопнув дверью.
Ласка тотчас же встала и положила морду на плечо девочке. Та долго гладила её чёрную шёлковую шкуру с единственной, как и следовало, белой полосой. После этих нескольких минут обязательной нежности Прюнель села на единорога и направилась на другой конец города, к улице Аркан.
Девочка с удовольствием исполняла свою работу. Она щедро расточала благотворные волшебные заклинания на семьи, попросившие об этом накануне, когда она проезжала мимо на Ласке, собирая пожелания. Потом она двинулась на улицу Гаргулье, чтобы принять от жителей прошения, которые предстояло исполнить завтра.
Таким образом действовали все чародеюшки графства Тандреваль, узнаваемые по седой пряди в волосах, – день за днём они обходили улицу за улицей, каждый город и каждую деревню и совершали добрые дела.
И хотя Прюнель была дочерью Рока, самого уважаемого чародея, неоспоримого вождя графства, она не стремилась избегать этих обязанностей. Наоборот, девочка считала делом чести служить примером для других и наилучшим образом творить мягкую магию. Тем более что она знала: многие, завидуя высокому положению её отца, не простят ей ошибок. Поэтому она редко виделась с другими чародеюшками, но не страдала от одиночества. Её лучшей подругой была Нюе, дочь кондитера из «Золотистого пончика».
Вернувшись после полудня и нежно погладив Ласку, девочка прошептала единорогу на ухо:
– До скорой встречи, моя красавица, – и та сразу же растворилась в воздухе.
Наконец проголодавшаяся Прюнель снова переступила порог дома.
Вот так, без особых событий, прошло утро, а вскоре после полудня девочка совершила непоправимое.
Глава 2
Сев за стол, Прюнель для верности, чтобы ничего не забыть, записала в журнал просьбы с улицы Гаргулье.
Всего их вышло двенадцать, в том числе трудный для исполнения поиск старых воспоминаний для пожилого человека. Предстоит много работы, завтра надо встать пораньше… Возможно, так ей удастся избежать обидных замечаний Левена!
Потом девочка замечталась, закинув голову к потолку. Она задумалась о Розо, втором брате, которого ей ужасно недоставало. Он покинул дом глубокой ночью месяц назад, сразу же после своего пятнадцатилетия – отец после жаркой ссоры выставил его за порог. Прюнель не знала причины размолвки, поскольку Рок оградил гостиную незримой стеной, не пропускающей звуков, но стены так дрожали от гневных криков, что две картины упали на пол!
Розо больше не появился, и упоминание об этом неизменно вызывало раздражение Рока, который погрузился в глубокое молчание.
Но Прюнель часто думала о брате – его отсутствие удручало.
Розо был старше её всего на год и два месяца, и они всегда были близки, кроме последнего времени. Мало-помалу юноша без очевидной причины замкнулся в себе, и его сестра не ведала почему. Он стал меньше разговаривать с ней, больше не поверял ей секретов и не смеялся. Прюнель думала, что это пройдёт, но ничего не изменилось.
А теперь его и вовсе не было рядом…
Девочка тряхнула головой, отгоняя грустные мысли, и встала, чтобы выглянуть на улицу. Из их дома, расположенного на возвышенностях Остикуля, открывался прекрасный вид: снующие по реке лодки, гуляющие или куда-то спешащие пешком либо на лошадях жители, чародеюшки на спинах оленей или единорогов, деловитые Блюстители, которым необходимо срочно исцелить жертву несчастного случая или обездвижить буянов, – а также играющие дети и знакомые, машущие девочке издалека… Порой Прюнель стояла у окна часами, не замечая хода времени.
Но вдруг она съёжилась, опершись о подоконник.
Справа, в конце тихого переулка, появилась идущая бодрым шагом высокая рыжая девушка. Она толкала перед собой младшего брата, осыпая его подзатыльниками и пинками. Мальчик плакал, спотыкался почти на каждом шагу, и сестра снова наносила ему удары.
Прюнель захлестнул гнев. Как можно так обращаться с ребёнком? Чародеюшка ощутила, как кровь побежала по жилам быстрее, и неведомый ранее жар охватил её целиком. В уме у неё огненными буквами загорелись слова «равнозначное наказание». И потому, не рассуждая, даже не желая того, Прюнель ещё больше наклонилась к окну и, строго глядя на рыжую каланчу, с яростью прошептала:
– Равнозначное наказание!
Сердитая девица тотчас же стала тщетно молотить руками, отмахиваясь от невидимых ударов, таких же сильных, какими она одаривала малыша, и даже хуже. Прюнель с ликованием наблюдала за этим зрелищем, вздрагивая при каждом болезненном крике несчастной. Наконец, проиграв заранее обречённую борьбу с незримым противником, девушка повалилась на землю, а её младший брат в страхе упал на колени рядом с ней. Через некоторое время его сестра со стонами встала и принялась оглядываться в поисках обидчика.
Тогда запыхавшаяся Прюнель отпрянула и прижалась спиной к стене комнаты.
– Что это на меня нашло? Что я наделала? – в растерянности повторяла она тихим голосом.
* * *
Теперь, когда Прюнель немного пришла в себя, картина представилась ей довольно ясно.
Что она сделала? О, ответ очевидный: она только что использовала сильную магию!
Мужскую – инструмент Блюстителей.
Ту, что позволяет созидать, возрождать, исцелять и спасать, а также, в случае необходимости, карать…
Ту, что запрещена чародеюшкам, которым сильно недостаёт здравого смысла, чтобы пользоваться ею с толком и плодотворно.
Ту, которой до этого момента Прюнель, казалось, не умела управлять.
И особенно ту, в отношении которой Рок, её отец, добрый десяток лет назад ввёл закон, известный всем: «Чародеюшка, практикующая сильную магию, будет замурована в глиняной келье, где проведёт год без связи с внешним миром. Если по истечении этого срока осуждённая повторно нарушит запрет, она будет лишена магии и изгнана из графства».
Иными словами, Прюнель только что совершила преступление, за которое подвергают страшной каре. Причём ей не удастся притвориться, будто она не знает закона: плакаты с его текстом расклеены повсюду, в городе и в сельской местности, даже в самых дальних уголках графства Тандреваль.
Дрожа, Прюнель сползла по стене вниз.
Через несколько минут отец позовёт её обедать. Сомнений быть не может: всего лишь взглянув на дочь, он поймёт, что произошло. Он всегда видел её насквозь, чувствовал её настроение: радость, грусть, гнев или усталость. Ему ничего не стоит догадаться, что она только что экспериментировала с сильной магией. Для него это станет ужасным потрясением!
Преступницу накажут немедленно.
Прюнель могла бы поклясться, что сделала это ненарочно, что сильная магия завладела ею внезапно, что она никогда больше так не поступит, – но Рок не станет её слушать. Ей не избежать кары по причине родства с ним, совсем наоборот: её судьба должна послужить назиданием для других. Даже если у отца разорвётся сердце, он не дрогнет. Рок ставит честь превыше всего.
Девочку замуруют в одной из зловещих келий из глины и соломы, которые портят пейзаж у северных ворот города. Там она будет лишена близких, магии, а также своего дорогого единорога.
При этой мысли на глаза Прюнель навернулись слёзы.
Как несправедливо…
Она ничего не сделала, чтобы навлечь на себя это несчастье, сильная магия нахлынула на неё внезапно и поглотила мгновенно! Кроме того, девочка даже никогда не думала, что способна на такие поступки, ведь она всего лишь простая чародеюшка. В мечтах Прюнель видела себя могущественной чародейкой, но всегда полагала, будто для обучения мужской магии нужны особые качества, данные от природы.
Конечно, Прюнель иногда завидовала Блюстителям, их мощи, окружающему их всеобщему восхищению и уважению, но её собственная сила, мягкая, обращённая на бытовое благополучие людей, была ей по душе. Если точнее, нельзя сказать, что девочка ею тяготилась.
И до этого дня она никогда не проявляла склонностей к жестокости.
Быстрая улыбка, слегка виноватая, тронула её губы.
Если честно, Прюнель пришлось признаться себе, что ей понравилось использовать заклятие равнозначного наказания. В течение нескольких секунд, вдохновлённая удесятерившейся силой, она ощутила шальной восторг, чистое удовольствие, которое не шло ни в какое сравнение с удовлетворением от мягкой магии. Да, новое чувство в самом деле вскружило ей голову!
И это тоже наверняка не ускользнёт от внимания отца.
Увлечённая этими мыслями, Прюнель вздрогнула, когда Рок крикнул:
– За стол!
Девочка встала и, вопреки обыкновению, медленно направилась к выходу из комнаты.
Затем, собрав всё своё мужество, спустилась на кухню к Року и Левену.
Глава 3
Рок, самый талантливый из Блюстителей, был, кроме прочего, искусным поваром. Каждый день он готовил для семьи изысканные блюда, не прибегая к магии и с большим увлечением! Отвлекать его от кулинарных занятий позволялось только в самых крайних случаях, и это правило соблюдалось беспрекословно.
Тонкий аромат, исходивший от чугунка, немного утешил девочку, и она села за стол, не осмеливаясь поднять глаза на отца.
Левен облизал губы и положил себе полную тарелку рагу из ягнёнка с шалфеем. Сестра последовала его примеру, чуть было не расплескав подливу на стол, когда отец воскликнул:
– Итак, как у вас прошло утро?
Левен гордо вскинул подбородок.
– Ну, было непросто, но мне удалось истребить кровавую лихорадку всего-навсего пресекающим заклинанием – раз, и готово!
– Поздравляю, сын. Я бы предложил тебе помощь, но, как ты знаешь, я предпочитаю сторониться больных. Ничего не поделаешь… У каждого свои слабости!
Он задал Левену ещё два-три вопроса, но Прюнель не слушала. Уткнувшись носом в тарелку, она жевала рагу без аппетита, горло перехватило, а потому она не могла оценить нежный вкус мяса.
– А у тебя, дочь?
Ужасный миг настал. Она подняла к отцу расстроенное лицо и пробормотала:
– Я… я не… Вишнёвые деревья зацвели, как… как я и надеялась, и всё остальное тоже прошло хорошо.
Отец насмешливо пощёлкал языком, но девочка, напуганная встревоженным выражением его лица, не обратила на это внимания.
– Что с тобой? Ты совсем не ешь! Не нравится рагу?
Захваченная врасплох, Прюнель помотала головой. Она ожидала не такой реакции.
– Не знаю, я просто немного устала.
– Всем известно, что мягкая магия утомляет, – обронил Левен.
– Оставь её в покое, – раздражённо гаркнул Рок. – Прюнель, тебе почти четырнадцать лет, ты уже не маленькая, чтобы увиливать от ответа! Тебя что-то беспокоит?
– Нет, нет, честное слово, – стала она защищаться.
Невероятно! Отец ни о чём не догадался…
Какое облегчение! Значит, наказания не последует! Прюнель положила себе добавки.
Но когда Рок поставил на стол миску с пюре из ревеня с имбирём – любимое лакомство дочери, – она покраснела от стыда. Отец, бедняга, старался сделать ей приятное, и вот как она его отблагодарила – скрыла своё преступление!
Сказать ему правду? Ведь надо быть честной. До этого дня Прюнель никогда не лгала отцу, она слишком сильно его любила. Да, но… если признаться, её жизнь будет навсегда испорчена и она станет позором семьи!
Так не лучше ли сохранить свой секрет и никогда больше не позволять сильной магии брать над ней верх?
Мучаясь от нерешительности, Прюнель встала, чтобы убрать со стола.
В тот же миг Рок, наливая всем сироп из розмарина с пряностями, который подавал в конце почти каждой трапезы, озабоченным голосом произнёс:
– Не хотел портить наш обед, однако… у меня есть неприятное сообщение.
Прюнель вытаращила глаза и едва не уронила тарелки, которые держала в руках. Аккуратно поставив их на стол, она снова села; сердце сжалось.
Все-таки он знает! Конечно, знает! Как она могла в этом сомневаться? Он просто ждал удобного момента, чтобы заговорить об этом!
Левен кивнул в сторону сестры.
– Подожди, пока она уйдёт, – небрежно заметил он, словно само собой разумелось, что его сестра – всего лишь ребёнок, в присутствии которого нельзя обсуждать серьёзные вопросы.
Отец жестом отмёл этот совет.
– Она должна услышать мои слова.
Разумеется.
С готовностью выслушать приговор Прюнель опустила голову и, признав поражение, тяжело вздохнула.
Рок посмотрел на неё долгим взглядом и наконец сказал:
– Меня только что предупредили, что Тёмные подошли к восточным воротам Тандреваля. Во многих деревнях жестоко и без причины убиты люди и животные, поля разорены, заколдованные ручьи отравляют тех, кто в них смотрит…
Левен ударил кулаком по столу.
– Они считают, что им всё позволено! – взревел он. – Злоупотребляют чёрной магией, используют её направо и налево, и никто им не препятствует! Убивают, мучают, сеют ужас! Они должны получить по заслугам! Мне тоже порой хочется иметь право…
Рок холодно перебил его:
– Достаточно. Можно подумать, что ты им завидуешь. Не желаешь же ты вступить в их ряды?
Левен, почти такой же красный, как скатерть, замахал руками.
– Нет, конечно нет!
– И на том спасибо, – ответил Рок. – Я сейчас отправляюсь туда вместе со всеми Блюстителями Остикуля, и ты, разумеется, тоже. Мы должны остановить этих чудовищ. – Он повернулся к Прюнель. – Как ты понимаешь, наше отсутствие будет остро ощущаться. Без нас некому заниматься неотложными делами… Чародеюшки, конечно, не умеют исцелять, но вам придётся удвоить усилия, чтобы облегчить людям жизнь, например работать после полудня. И я рассчитываю, что ты будешь содержать дом в лучшем виде.
Потрясённая, девочка машинально кивнула.
Тёмные так близко – это страшно. Нет, хуже: это ужасно.
Прюнель никогда с ними не сталкивалась, но знала, на что способны эти злые волшебники. Всюду, где появлялись, они сеяли безумство и разрушения, всегда с одной и той же целью – захватить власть. До сих пор они не подходили близко, довольствуясь господством над графством Позалидон около океана или над засушливыми равнинами Мальвадии. Говорили также, что они скрываются в западном графстве Эланвер, отделённом от Тандреваля высокими горами. И вот они напали на их мирную землю… Вообще-то ничего удивительного: Тёмные утверждали, будто Тандреваль – колыбель первого из них, Нектара, так что рано или поздно они бы предприняли попытку изгнать Рока и занять его место.
Прюнель тряхнула головой, чтобы развеять опасения. Её отец сумеет победить этих монстров. И он прав: без Блюстителей, которые справляются с серьёзными неурядицами и защищают жителей графства, чародеюшки будут перегружены работой. В ожидании возвращения Рока и его войска людям потребуется больше утешения, доброты и красоты, а значит, просьбы польются дождём.
Вывод напрашивался сам собой: сейчас не время признаваться в своём преступлении и обрекать себя на заточение в келье. У Рока и без того достаточно забот!
Прюнель почувствовала, как груз, который давил на неё, ослабел. С признанием можно подождать.
Сильный удар локтем под рёбра вернул её к действительности.
– Ну же, сестрёнка, спустись с небес на землю и признайся, что будешь по мне скучать! – оскалился Левен.
Девочка бросила лживое «Да, немножко», на которое брат не обратил никакого внимания. Вот ещё, скучать – да его отсутствие станет для неё облегчением! Очевидное презрение, бесконечные насмешки и жестокость старшего брата порой делали существование под одной крышей невыносимым.
Пока мужчины негромко обсуждали тактику, Прюнель поспешно вымыла посуду, торопясь встретиться со своей подругой Нюе.
Вот ей девочка признается в том, что произошло утром, и попросит совета.
Нюе не чародейка и не будет её осуждать.
Глава 4
Нюе жила на другом берегу реки, над лавкой «Золотистый пончик», принадлежавшей её родителям, знаменитым кондитерам.
Ласка спокойно отвезла туда Прюнель, которая на протяжении всего пути шептала единорогу нежные слова вроде «Ты самая грациозная», «Твоя кожа сияет, как тысяча солнц», «У тебя шёлковая грива»… Животное обожало комплименты и каждый раз отвечало легким урчанием.
Добравшись до места, Прюнель приложила ладони ко рту и выкрикнула только:
– На прогулку!
Нюе вышла почти сразу в платье цвета морской волны, одновременно удобном и элегантном, и с розовыми цветами в роскошных белокурых волосах.
Первым делом она запечатлела поцелуй на морде Ласки и, в свою очередь, похвалила животное. Единорог чуть не замурлыкал от удовольствия, а Прюнель тем временем воскликнула:
– А со мной ты не поздороваешься?!
Нюе рассмеялась и, ступив ногой на высокий бордюр, который огораживал улицу, забралась на спину Ласки и обхватила талию Прюнель.
– Куда едем? – спросила она.
– В Олений лес.
– О, тогда это серьёзно.
Прюнель тряхнула головой. Олений лес был заколдованным местом. Тайны, которые кто-то нашёптывал под ветками дубов, оставались там навсегда, и те, кому поверяли секреты, не могли их разболтать.
– Это по поводу Тёмных? – осведомилась Нюе. – Говорят, они наступают с востока.
– Нет, совсем о другом.
– Значит, речь пойдёт о Кюире?
– И не о нём. Во всяком случае, я больше им не интересуюсь – он, как Левен, слишком много о себе воображает.
Немного помолчав, Нюе предприняла новую попытку:
– Хотя бы намекни.
– Не могу. Здесь слишком много чародеюшек, способных подслушать любой разговор даже издалека.
У западных ворот деревни Прюнель два раза похлопала Ласку по изящному рогу. По этому сигналу единорог с удовольствием ускорил шаг и быстро, как на крыльях, устремился по тропе. Животное всегда догадывалось без слов, куда желала направиться хозяйка. Ласка углублялась в сельскую местность по длинным потайным дорогам, известным лишь ей одной, и скоро достигла опушки Оленьего леса.
Это здесь Нюе несколько месяцев назад поведала Прюнель о своей зарождающейся любви к Розо и с печалью пожаловалась на равнодушие юноши.
И здесь же Прюнель призналась подруге в своей ненависти к тёте Об, сестре-близнецу Рока. Долгое время та учила девочку магии и была резка и нетерпелива.
«Ты чародеюшка или нет? Не так уж это и сложно! – часто ворчала она. – Твой мозг от природы предрасположен к занятиям магией, ему нужны только ясные указания с твоей стороны, так что изволь приложить хотя бы минимум усилий!»
Но, как бы племянница ни старалась, ей удавалось добиться лишь ничтожных результатов, как будто магия отказывалась подчиняться её приказам.
Когда к десяти годам Прюнель достигла ожидаемых успехов, Об всего-навсего едва слышно проронила: «Ну наконец-то!» К счастью, вскоре молодая женщина встретила одного Блюстителя, находящегося в Остикуле проездом, и тот увёз её в другое графство. Скатертью дорога!
Девочки спрыгнули на землю и поблагодарили Ласку, поцеловав, погладив и угостив кусочками воздушной сладкой булочки, которую Нюе захватила с собой в красивом матерчатом мешочке. Единорог с благодарностью облизал им кончики пальцев. Потом Прюнель сказала:
– Возвращайся, когда я тебя позову, моя красавица!
И Ласка растворилась в воздухе.
– Я никогда к этому не привыкну, – с восхищением проговорила Нюе.
Девочки углубились в лес, запасаясь желудями, чтобы позже накормить ими нежное животное, и уселись на поросшую мхом землю у подножия старого дуба.
– Ну давай, выкладывай! – нетерпеливо воскликнула Нюе.
У Прюнель перехватило горло, но она рассказала подруге о своём преступлении и о том, что ей не хватило смелости признаться в нём отцу.
Нюе, может, и не была чародейкой, но сразу же поняла всю серьёзность положения. Она обняла Прюнель за плечи и ошеломлённо прошептала:
– Нет никаких сомнений, что ты сгинешь в заплесневелой темнице! Ты же не собираешься рассказывать обо всём Року, правда?
– Не знаю, – с трудом проговорила Прюнель. – Если я промолчу, то предам его доверие, мне от этого не по себе. К тому же я уверена, что однажды он сам обо всём догадается, так к чему же тянуть с признанием? – Она отломила кусочек булочки, которую протянула ей Нюе, и добавила: – С другой стороны, если я ему расскажу, то… то сразу же загублю свою жизнь.
Подруга вскочила.
– Не может быть и речи! Ты заставишь его страдать, и сама тоже будешь мучиться совершенно напрасно! Подожди, пока он сам узнает правду, а это может никогда не случиться. – Чуть помолчав, она спросила: – И как она, сильная магия?
– О, это… невероятно! Я чувствовала себя энергичной, могущественной, живой как никогда! Но мой отец, без сомнения, прав: чародеюшка не способна управлять такой магией, меня занесло слишком далеко. Бедная рыжая девица это запомнит!
Нюе пожала плечами:
– Вполне естественно, что ты не смогла справиться с такой мощной силой, это же была первая попытка, – и с воодушевлением добавила: – Если тебе понравилось, то, честно говоря, я бы на твоём месте извлекла выгоду из своего положения.
Прюнель сморщила нос.
– И каким же образом?
– Сколько бы ты ни прибегала к сильной магии – один раз или сто, наказание будет одним и тем же, верно?
– Да, но…
– Ну так не стесняйся! Сто раз лучше, чем один! Воспользуйся отсутствием наших Блюстителей – и созидай, возрождай, исцеляй и спасай, но, конечно, старайся, чтобы тебя не заметили! А если не сможешь промолчать, когда Рок вернётся, расскажи ему правду. Правда, на мой взгляд, лучше этого не делать… – Стремясь убедить подругу, Нюе, раскраснелась от возбуждения. Она с жаром продолжила: – Если уж на то пошло, закон твоего отца абсурдный. Обожаю Рока, но этого не одобряю! Во имя чего чародеюшки не имеют права прибегать к сильной магии? Они на это способны, ты живой пример, тебе просто не хватает опыта. И вообще, почему девочек называют чародеюшками, как будто вы неполноценные чародейки? Это нелепо! Вас должны звать Блюстительницами! – Потом, вдруг понизив голос, она настойчиво произнесла: – Я тебя умоляю, не признавайся. Будем надеяться, что Рок ничего не узнает.
Прюнель, слегка нахмурившись, молчала, разрываясь между преданностью отцу и соблазнительными доводами Нюе.
– Смотри, – вдруг прошептала она.
Метрах в десяти, повернув к ним голову, стоял олень, наполовину скрытый низкими ветвями внушительного каштана, – любимое животное её отца.
Казалось, величественное животное беззастенчиво наблюдает за Прюнель, голова высоко поднята, как будто олень бросает девочке вызов. Или даёт согласие.
В этот миг Прюнель пробрала дрожь, и она решила послушать совета подруги. Если уж так случилось, сто раз лучше, чем один!
Глава 5
Ласка нашла девочек и, согнув передние ноги, наклонила голову и коснулась рогом земли. Растроганная Прюнель в свою очередь наклонилась, чтобы нежно обнять животное.
– Ой… что это вы делаете? – поинтересовалась Нюе, округлив глаза.
– Когда она гордится мной, то делает поклон.
– Она читает твои мысли?
– Не знаю… наверное, мы просто понимаем друг друга без слов. Это загадка.
– Невероятно!
Прюнель улыбнулась.
Так и есть.
На обратном пути девочка молчала и лишь кивала в ответ разговорчивой подруге.
Она размышляла.
Нужно тренироваться, чтобы больше не позволять сильной магии управлять ею, а научиться по возможности усмирять её. А ещё необходимо выбросить из головы мысль о наказании, не говоря уже о том, что большинство Блюстителей прибегают к таким мерам неохотно, только если их заставляют обстоятельства. В течение ближайших нескольких дней Прюнель намерена посвятить себя созиданию, возрождению, исцелению или спасению, а это уже будет… волшебно!
* * *
Дом Нюе идеально подходил для тренировок. Родители отвели любимой дочери весь второй этаж – комнату, ванную и очаровательную уютную гостиную, где всегда имелось вдоволь печенья и домашнего шоколада.
Прюнель села в мягкое кресло, а Нюе упала на серебристо-синий диван.
– С чего начнёшь?
– Не знаю, хочется всего сразу! – воскликнула Прюнель. – Может быть, с исцеления? – Потом она растерянно добавила: – Но кого исцелять?
Подруга широко улыбнулась ей и похлопала себя по щеке.
– У меня несколько дней болит зуб, и я готова стать подопытным кроликом!
– Точно? Не знаю, благоразумно ли это…
– Брось! Лучше просто попробуй!
Прюнель поднялась и скомандовала:
– Открой рот и положи палец на больной зуб.
Встав лицом к «пациентке» – ноги чуть расставлены, а руки опущены, – она несколько раз глубоко вдохнула и очень медленно выдохнула.
С тех пор как Прюнель закончила обучение, мягкую магию она творила уже интуитивно, но теперь ей предстояло освоить новые навыки. Прюнель решила применить метод, который Об с таким трудом вдалбливала ей в голову. Если он хорошо подходил для мягкой магии, возможно, подействует и при использовании сильной.
Для этого нужно, закрыв глаза, полностью опустошить внутренний мир, избавиться и от мыслей, и от эмоций, чтобы освободить место для магии.
Прошло несколько минут, прежде чем внутри вспыхнул свет, будто внезапно зажглась свеча. Надо управлять пламенем, чтобы оно не слишком разгоралось и было послушным, но эффективным.
Прюнель слышала, как Нюе нетерпеливо дышит и беспокойно стучит ногой по полу. Не позволив себе отвлекаться, чародеюшка перешла к следующему этапу: мысленно представила объект воздействия – больной зуб Нюе.
И наконец, необходимо было выбрать точные слова для излечивающего заклинания.
Ощутив тепло во всём теле, особенно в шее, Прюнель открыла глаза, уставилась в открытый рот подруги и почти неслышно прошептала:
– Пусть зуб перестанет болеть.
Через несколько мгновений Нюе печально тряхнула головой.
– Никаких изменений.
Прюнель расстроилась.
Возможно, утром всё вышло случайно.
Возможно, у неё нет способностей к сильной магии.
Возможно…
– Попробуй ещё раз! – приободрила подругу Нюе.
Прюнель подчинилась и направила все силы на единственную цель – блестящий коренной зуб подруги. На сей раз она представила заговор в уме огненными буквами, так же как утром «равнозначное наказание», и тотчас же переполнилась ни с чем не сравнимой радостью, от которой девочку бросило в дрожь.
Нюе вздрогнула и с удивлением поднесла руку к лицу.
– Получилось! – воскликнула она. – Мой зуб совсем как новенький! Только стал чуть меньше, чем раньше.
Прюнель подпрыгнула от радости и повалилась в кресло, стоявшее позади неё. Она медленно удовлетворённо вздохнула и взяла на заметку, что заклинание всегда надо представлять в виде огненных букв.
– Я знала, что у тебя получится! – воскликнула Нюе, протягивая ей коробку с шоколадом.
Прюнель не заставила себя упрашивать и набросилась на восхитительные ореховые конфеты с запахом фенхеля.
– Скажи, что отражается у меня на лице, когда я практикую сильную магию? – с беспокойством поинтересовалась она через несколько мгновений.
Нюе внимательно взглянула на неё и дико вытаращила глаза.
– Ах да… У тебя появились большие прыщи… на лбу, на носу, на подбородке… Их четыре, нет, пять, уже шесть…
Прюнель в ужасе стала ощупывать лицо, но остановилась, когда подруга расплылась в улыбке.
– Да я шучу! У тебя осталась та же голова, те же безумно зелёные глаза, тёмные всклокоченные волосы и идеальная кожа.
* * *
Через два часа, измождённая, но счастливая, Прюнель верхом на дорогой Ласке вернулась домой. Ей удалось осуществить два возрождающих заклинания подряд – восстановить разбитое зеркало в ванной Нюе и устранить протечку в кране, – и одно созидающее – у синиц, которые стучали клювом в окно, появилась кормушка. Весьма скромные достижения, но девочка была довольна. После каждого удавшегося дела она чувствовала себя полноценной чародейкой, полезной и находящейся на своём месте. Мягкая магия никогда не приносила ей такого удовлетворения!
Когда Прюнель спустилась с единорога на землю, на неё навалилась безумная усталость. Девочка слабой рукой обняла Ласку за шею и прошептала ей:
– Войдёшь со мной в дом?
Это была редкая возможность, поскольку Левен не выносил присутствия животного в доме. Гордая кобылица тихонько заржала и в мгновение ока уменьшилась до размера большой собаки. К ещё большему удовольствию хозяйки, она могла даже сделаться карманным единорогом, если бы потребовали обстоятельства.
В прихожей Прюнель обнаружила ряд белоснежных кучевых облаков, из которых сложилось сообщение:
«Дорогая дочь, я, как всегда, не попрощался… Мы вернёмся с победой самое позднее через неделю. А до того времени работай как можно лучше, береги себя и наш дом! Крепко обнимаю!»
Как только девочка прочитала это милое письмо, оно исчезло.
У Прюнель слегка сжалось сердце; она тряхнула головой и пошла следом за Лаской, которая уже смело направилась в кухню.
Перекусив, чародеюшка поднялась в свою комнату; её спутница не отставала.
Прюнель хотелось только одного – лечь в кровать и заснуть, и чтобы единорог свернулся клубочком у её ног.
И не думать о чёрных тучах, которые угрожали сгуститься над её головой, когда вернётся отец.
Глава 6
В последующие дни Прюнель наслаждалась свободой, всегда соблюдая осторожность!
Разумеется, она выполнила множество просьб о применении мягкой магии: во время юбилея с неба посыпались розовые лепестки; фасады домов окрасились в голубой цвет и оживили мрачный тупичок; родители младенцев получили возможность спокойно спать по ночам; одинокий человек встретил свою вторую половинку; на старом абрикосовом дереве внезапно выросли сочные фрукты, а робкая маленькая девочка завела новых друзей… Каждый день список пополнялся. Народ боялся нашествия Тёмных и запасался счастьем.
Поэтому все чародеюшки были загружены работой. В противоположность обыкновению, они даже не спорили, кому чем заниматься. Прюнель нарочно так устроила, опасаясь, что с помощью магии другие девушки догадаются, чему она тайком посвящает себя.
Она пользовалась любой возможностью созидать, возрождать, исцелять и спасать. О, ничего из ряда вон выходящего Прюнель, конечно, не совершала. Её труд должен был остаться незамеченным или почти незамеченным. Какая жалость! А она бы с большим удовольствием бросила себе подобным: «Девочки, посмотрите, какое замечательное здание я только что построила! Если я сумела, возможно, вы тоже сможете!»
По части исцеления она целенаправленно занялась плохими зубами, болью в спине, насморком и мигренями, а также беспокойными младенцами. В деревне девочке достаточно было увидеть усталое лицо, отмеченное печатью боли или утомления, и она неслышно для остальных бормотала заклинания и продолжала свой путь, не привлекая внимания.
Что касается возрождения, то чародеюшка сосредоточилась на расшатанных мостовых, отвалившейся черепице, трещинах в стенах под густым плющом…
Не подавая виду, Прюнель также пришла на помощь двум молодым людям, которых преследовал рой разъярённых ос.
Что до созидания, то она позволила себе выстроить лишь одно сооружение, в стороне от города.
В конце дня, идя рядом с Лаской, Прюнель оказалась перед небольшим рукавом реки, разделявшим необработанные поля. Это безлюдное место под названием Волглая пустошь посещалось только животными, которым нравились дикие заросли.
Кроме двух скачущих кроликов, преследующих ленивого болотного бобра, вокруг больше никого не было видно. Превосходно.
Девочка закрыла глаза и собрала все внутренние силы, чтобы создать прекраснейшее творение – пешеходный мостик над водой, чтобы люди могли переходить через реку. Дрожа от волнения, она выбрала подходящие слова: «Мост между берегами» – и, молча сосредоточившись, с воодушевлением уставилась на речной поток, пока заклинание не сработало.
Затем Прюнель улыбнулась, и сердце наполнилось радостью.
Мост получился легкий, изящный, но прочный.
Жаль, его никто долго не увидит, никто не узнает, что она его построила. Зато благодаря ей возможность перейти с одного берега на другой останется навсегда!
Ласка тихонько заржала и наградила хозяйку нежным взглядом, как будто приглашая её первой ступить на мостик.
Прекрасная мысль.
Они медленно, с наслаждением прошли по мосту не меньше десяти раз и наконец повернули назад к Остикулю.
Сегодня Прюнель опять спрашивали, когда вернётся Рок со своим отрядом. Жители беспокоились, ведь только Блюстители способны справляться с повседневными трудностями: в мгновение ока потушить пожар, остановить драчливого супруга или исцелить больного от сильного жара. Вместо того чтобы отвечать: «Думаю, через три-четыре дня», Прюнель с радостью предложила бы им свою помощь.
Девочка печально вздохнула.
У неё остаётся мало времени на тренировку своих новых талантов – скоро придётся заявить о них.
Внезапно её уныние сменилось гневом.
Что за нелепость!
Какая несправедливость!
Это просто смешно!
Она способна творить сильную магию не хуже любого Блюстителя – так почему же ей препятствуют? К чему этот дурацкий закон? И почему она до такой степени чувствует себя обязанной признаться в своих поступках отцу? Ах, если бы ей только удалось держать рот на замке…
Внезапно девочка воспрянула духом: в голову ей пришла блестящая мысль, которая, вероятно, позволит разрушить препятствие!
Спеша узнать, что об этом думает Нюе, Прюнель два раза похлопала Ласку по рогу, и животное с заметной радостью ускорило шаг.
* * *
Нюе в красивом жемчужно-сером платье с зелёными лентами читала, растянувшись на диване.
Даже не постучав в дверь, Прюнель решительным шагом вошла в комнату.
– Я не стану признаваться отцу! – с жаром воскликнула она.
Нюе резко села.
– И правильно!
– Я поступлю гораздо лучше: заявлю ему, что с большим успехом практикую сильную магию в течение нескольких дней. Перечислю всё, что сделала, и он поймёт: это не преступление, а благодеяние для всех. Я даже думаю, он будет мною гордиться!
Внезапно побледневшая подруга пристально посмотрела на неё и перебила:
– Ты действительно надеешься заставить его переменить мнение?
Прюнель с воодушевлением закивала.
– И убедить отменить закон, чтобы другие чародеюшки тоже могли испытать свои силы. Я же его дочь, он меня послушает. Может, сначала и будет сопротивляться, но мы это обсудим, и… Рок вырастил нас один, он нам одновременно и отец и мать, между нами нерушимая связь. Он не может меня замуровать, теперь для меня это очевидно.
Нюе подошла к окну и, повернувшись к подруге спиной, прошептала:
– Просто ужас, как ты похожа на Розо.
– А он-то тут при чём?
Нюе снова повернулась к ней лицом.
– Он тоже надеялся убедить Рока изменить точку зрения.
Прюнель с любопытством подняла брови.
– Ты виделась с ним после его отъезда? Знаешь, почему они поссорились?
– Он приходил попрощаться. А с вашим отцом он не поладил по той же самой причине, что и ты.
– Что? О чём ты говоришь?
Нюе подошла и присела перед ней.
– Твой брат увлекается мягкой магией, как чародеюшка, и ему она хорошо удаётся. Он тайком пристрастился к этому занятию несколько месяцев назад и просил тех, кому оказывал услуги, хранить молчание.
– Странно. Почему он мне об этом никогда не говорил? Мы с ним были довольно близки.
– Он боялся, что ты сочтёшь себя обязанной принять чью-то сторону – либо его, либо отца, – и предпочёл избавить тебя от мучительного выбора.
Прюнель оторопела: выходит, она ничего не знала о жизни Розо!
– А как случилось, что он доверился тебе? Я думала, что вы не… что он тебя не…
Нюе махнула рукой.
– Мы просто друзья. – Она помолчала и потом объяснила: – Твой отец всегда считал, что Розо недостаточно прилагает усилий для сильной магии, и они из-за этого всё время ссорились, ты и сама слышала. Узнав, что его сын посвятил себя мягкой магии, Рок будто лишился рассудка! Он потребовал от Розо отказаться от своего занятия или немедленно покинуть его дом, даже не попрощавшись с Левеном и тобой.
На глазах у Прюнель выступили слёзы.
Как её отец, столь добрый, мудрый, ответственный, мог проявить такую нетерпимость и непреклонность?
Девочка очень хорошо представляла себе чувства Розо, столь сильно привязанного к семье. Прюнель ощущала и свою вину – как же она не догадалась о размолвке отца с братом, не приободрила Розо, не поддержала?
– Знаешь что… Куда он уехал? – выпалила она.
Взволнованная Нюе помотала головой.
– Кажется, он покинул графство ради более свободной жизни. – Она взяла подругу за руки. – Так что умоляю тебя, не говори ничего отцу, не спеши навстречу опасности!
Прюнель неторопливо встала.
– У меня есть ещё несколько дней на раздумья.
Но, покидая некоторое время спустя дом Нюе, девочка уже знала, что не изменит своего решения. Сильная магия вошла в её жизнь, чтобы изменить её к лучшему, и она не имеет права упустить эту возможность, даже если придётся пойти на большой риск. Как и Розо, она проявит храбрость и попытается переубедить отца. И ей это удастся! Рок всегда понимал её и относился к ней снисходительнее, чем к сыновьям, вероятно потому, что она была единственной дочерью.
Например, на протяжении сложного периода её обучения мягкой магии отец никогда не выражал нетерпения, не ругал Прюнель, а, наоборот, поощрял, подбадривал её. Или когда девочка вбила себе в голову, будто влюблена к Кюира, к которому отец не питал тёплых чувств, он говорил слегка на повышенных тонах, но уважал выбор дочери и не пытался влиять на неё.
Вот и на этот раз, хотя разговор обещает быть непростым, отец в конце концов согласится с её доводами и позволит Прюнель идти своей дорогой, ведь он так её любит!
Если же, несмотря ни на что, отец заупрямится и пригрозит её замуровать, тогда Прюнель хлопнет дверью и сбежит вместе с Лаской в графство, где магией позволено заниматься всем. Девочка уверенно тряхнула головой. Но всё это не понадобится!
На обратном пути она обратила внимание, что единорог, обычно такой спокойный, сильно нервничает. Невзирая на нежные слова и комплименты, Ласка непрестанно фыркала и даже вставала на дыбы.
Неподалёку от своего дома Прюнель заметила молодого человека в зелёном берете, который, напевая, шёл мимо. Она уже встречала его несколько раз накануне – без сомнения, это был новый сосед. Девочка поприветствовала его кивком, тогда как Ласка снова забеспокоилась и зачем-то подалась в сторону.
Когда Прюнель наконец добралась до своего крыльца, то мгновенно поняла, что тревожило единорога. Через окно было видно, что в камине горит яркий огонь.
Рок и Левен уже вернулись.
Глава 7
Закрыв глаза, Прюнель долго прижималась щекой к голове единорога, чтобы набраться сил, и наконец неохотно оторвалась от любимой спутницы. Ласка одарила девочку добрым взглядом, лизнула ей руку и растворилась в воздухе.
Чародеюшка глубоко вдохнула свежего вечернего воздуха и положила ладонь на ручку двери, но вдруг застыла. Внезапно уверенность покинула её. Но она вспомнила об олене, которого видела на днях в лесу. Он был таким гордым, таким благородным, как будто никто и ничто не могло его сразить. Вот пример для подражания! К Прюнель вернулась смелость, и она шагнула в дом.
Едва войдя, девочка услышала:
– Смотрите, кто пришёл!
Рок в старом фартуке, расставив большие руки, направился к ней.
Дочь обняла его в ответ, но первой высвободилась и пошла на кухню, где в огромном котле уже что-то булькало на медленном огне.
– Картошка со свиным салом и плавленым сыром, будешь?
Прюнель кивнула. Левена нигде не наблюдалось, так что нужно было начинать разговор немедленно, пока он не появился. Девочка сделала вдох, открыла рот, но Рок опередил её.
– Даже не спросишь у меня, как всё прошло? – удивился он, опуская своё внушительное тело на стул.
– А… да-да, конечно… – пробормотала Прюнель, садясь напротив него. – Выглядишь отлично. Левен, полагаю, тоже в добром здравии?
– Да, он свернул проводить Рюиссо. Кажется, он положил глаз на его сестру Брюйер… Ладно, позволь тебе всё рассказать.
И, к отчаянию Прюнель, отец тотчас же начал рассказ, держа в руках кружку с напитком.
– В дороге мы не встретили препятствий и берегли лошадей до самого Белюделя, небольшого местечка, где видели Тёмных. Адское зрелище! Жестокие твари, вот кто эти волшебники! Они заколдовали дороги, и те, кто пошёл по ним, окаменели и умерли! Не говоря уже о деревьях, которые душат ветвями всех проходящих мимо! Ты даже не представляешь, на какие злодейства способны эти негодяи! – Отец сделал большой глоток и продолжил: – Мы потратили уйму времени, прочёсывая окрестности графства, не скупясь на самые затейливые поисковые заклинания. И, хочешь верь, хочешь нет, ничего не нашли, ничегошеньки! Тёмные предпочитают старый приём: нанести жестокий удар и испариться, а потом ударить ещё сильнее в другом месте, где их не ждут. Они вынудили нас понервничать, быть настороже, и, заставая врасплох, испытывали зловещее удовольствие. – Рок озабоченно вздохнул. – Без сомнения, они сидят в засаде в соседнем графстве Брюмийон. Проверить это невозможно, поскольку магия Блюстителей там слабеет. Короче говоря, ничего хорошего ждать не приходится. На мой взгляд, они будут нас изводить, пока мы не уступим им Тандреваль – землю их предка Нектара, как они утверждают. Чистейшая выдумка! Но я твёрдо намерен им воспрепятствовать!
Отец подчеркнул эту последнюю фразу крепким ударом кулака по столу, который заставил встревоженную Прюнель вздрогнуть. Затем, словно для самого себя, Рок принялся перечислять места, где может произойти следующее нападение, но дочь слушала его лишь вполуха – ей не терпелось излить душу.
– Завтра я направлю Блюстителей на все наши границы, и они наложат заклятие истины на каждого прибывающего в графство, – прогремел отец. – Если мы сцапаем Тёмного, поверь мне, я сумею заставить его говорить и выведаю все их планы!
– Я хочу сказать тебе нечто важное… – попыталась наконец заговорить Прюнель.
Но отец ещё не закончил.
– Левен раздосадован, он всерьёз собирался помериться с ними силами. Ну что ж, это в порядке вещей, он стал мужчиной и рвётся проявить себя. Я сейчас внимательно к нему присматриваюсь – как бы его не прельстила тёмная магия, это всегда так быстро случается! И вдруг нá тебе! – не пришлось принять участия в бою. Так что имей в виду: он в прескверном настроении; не обращай на него внимания, завтра ему полегчает. – Рок поднял указательный палец. – Тихо, он как раз возвращается из конюшни.
И в самом деле они услышали, как Левен, по своему обыкновению, неосознанно насвистывает мотивчик собственного сочинения. Прюнель сдержала сильное желание возвести глаза к потолку. Разговаривать в присутствии Левена невозможно, придётся терпеливо ждать удобного случая!
Молодой человек открыл дверь, вошёл, стуча по полу тяжёлыми сапогами, и тоже сел за стол. Он отсутствовал всего несколько дней, а уже заметно изменился, стал более крепким, почти таким же внушительным, как отец.
С улыбкой на губах Левен уставился на Прюнель.
– Ну как, сестрёнка, рада, что мы вернулись? – спросил он.
Покопавшись в своём мешке, он вынул свёрток и протянул его девочке.
Она разорвала бумагу и обнаружила внутри сладкий хлебец, восхитительное лакомство из восточных земель графства.
– Ой… это очень… спасибо, Левен, – пробормотала Прюнель, удивлённая подобным великодушием.
Даже Рок казался изумлённым.
Левен налил себе кружку напитка, осушил её почти одним глотком и удовлетворённо выдохнул.
– Представьте себе, когда я покидал дом Рюиссо, со мной случилось нечто невероятное. – Он замолчал, посмотрел по очереди на отца и сестру и продолжил: – Еду я спокойно, как и полагается храбрецу, любуюсь закатом, кроликами, которые весело прыгают в сторону от дороги…
Снова молчание, и снова большой глоток пива.
Это раздражало. Что это с ним? Почему он никак не перейдёт к сути дела?
– Приблизившись к дикому месту, Волглой пустоши, я решил пойти в город длинным путём. Пешком, чтобы дать отдохнуть коню. Знаете, по белой дороге, которая бежит вдоль узкого рукава реки?
Рок кивнул, а у Прюнель спёрло дыхание. Волглая пустошь, белая дорога, рукав реки…
Вот и всё. Девочка очень хорошо понимала, куда клонит брат!
– И вдруг – надо же, какая неожиданность! Представьте себе, через реку перекинут мост. Новенький, как свежее яйцо. Очень красивый и сработанный мастерски.
– Без сомнения, творение какого-нибудь ученика, который тренировался в наше отсутствие, – заметил отец. – А что, хорошая мысль – мост всегда полезен! Разрешения никто не спрашивал, но мы не станем порицать этого неизвестного подмастерья – он работал на благо всех.
Его слова ничуть не утешили Прюнель, ибо на обращённом к ней лице Левена читались только суровость и угроза.
– В каком-то смысле безусловно, – ответил брат. – Мы могли бы даже поблагодарить его лично, поскольку заклинания всегда имеют клеймо… Я наложил распознающее заклинание и узнал имя строителя. Строительницы, если быть точным!
Его сестра мгновенно побледнела, как будто кровь застыла у неё в венах.
Рок нахмурил брови.
Левен, презрительно изогнув губы, заговорил снова:
– Вот почему я склоняюсь и поздравляю создательницу этого великолепного сооружения. – Брат издевательски поклонился младшей сестре. – Я имею в виду… нашу дорогую Прюнель!
Быстрым движением он схватил хлебец, который преподнёс ей, и с дикарским видом слопал его.
Глава 8
За словами Левена последовала тяжёлая тишина.
Прюнель пристально, не веря своим ушам, смотрела на него. За что он ненавидит её до такой степени? Девочка даже не догадывалась о существовании клейма чародея на творениях сильной магии. Вот дурёха! Надо поскорее объясниться. Держа ладони на столе, она наклонилась вперёд, стараясь поймать взгляд Рока, который с ошеломлённым видом разглядывал пятнышко на скатерти.
– Клянусь, я хотела рассказать тебе об этом сама! – воскликнула Прюнель дрожащим от волнения голосом. – Я не собиралась скрывать свои…
Отец вскочил так быстро, что уронил стул. Его глаза, обычно орехового цвета, казались темнее, чем беззвёздная ночь, и холоднее, чем январский дождь. Лицо сделалось пурпурным и ожесточилось от ярости. Он ткнул в дочь обвиняющим указательным пальцем.
– И ты тоже хочешь навлечь несчастье на этот дом, да? – проревел он.
Прюнель отшатнулась, изумлённая его необузданным гневом.
– Нет, вовсе нет, позволь мне объяснить, прошу тебя. Я не…
Она не смогла закончить фразу. Рок со свирепым видом бросился к ней, схватил за плечи и силой поднял.
– Как ты посмела пренебречь законом? Ты, моя обожаемая дочь, такая правильная, такая любящая, которой я так гордился! Единственная, кого я считал неспособной разочаровать меня!
Голос у него был резкий, обличающий, каждое слово вонзалось прямо в сердце дочери. Фальшивое сострадание на лице застывшего Левена внезапно разозлило её.
Охваченная негодованием, она одним быстрым движением вырвалась из властных рук отца.
– Похоже, тебе доставляет это удовольствие, да? – резко бросила Прюнель брату, который даже не потрудился ответить. Потом, вне себя от бешенства, она крикнула отцу: – А закон, о котором идёт речь, просто абсурдный! Я обращаюсь с сильной магией не хуже любого мальчишки – так почему же мне это запрещено? Ты сам говоришь, что тебе не хватает Блюстителей, так есть же полно чародеюшек! Мы могли бы вам помочь, определённо я не единственная из нас способна овладеть новыми навыками!
Отец замотал головой так, словно услышал какой-то вздор.
– Особенно ты способна вызвать самые страшные катастрофы! Ты ничего не понимаешь! – сурово возразил он. – Знай своё место, больше от тебя ничего не требуется.
– Я уверена, что мама бы с тобой не согласилась, – заявила Прюнель, вскинув подбородок.
Рок принял удар молча, глядя вдаль.
– Полагаю, тебе известно, что тебя ждёт, – произнёс он наконец после невыносимо долгого молчания. Его гнев, кажется, остыл, уступив место холодности, не обещавшей ничего хорошего.
Прюнель отступила на шаг.
– Ты же не… Ты же не станешь обрекать на муки собственную дочь? – вскрикнула она, не веря своим ушам.
Он поднял брови.
– По-твоему, под этим предлогом я должен сделать исключение? Ты совершенно лишена здравого смысла! – Он повернулся к сыну. – Завтра до рассвета вы с Рюиссо подготовите одну из келий. Предупреди его. И оставь нас, я должен огласить приговор.
Брат кивнул и вышел из кухни, успев, однако, бросить сестре через плечо взгляд победителя.
Надо бежать, вот подходящий момент! Прюнель бросилась к двери, но отец оказался быстрее. В два шага он преградил ей дорогу.
– Остановись, это бесполезно.
На сей раз с нежностью он положил широкие ладони на голову дочери.
– Уверен, что однажды ты поймёшь: я так поступаю ради твоего же блага.
Прюнель пыталась отпрянуть, вывернуться, но это было невозможно! Она окаменела. Её заколдовали. Она не могла даже произнести фразу «Умоляю, пожалей меня!», которая застыла у неё на губах.
– В силу возложенных на меня полномочий я, Рок, Главный Блюститель и вождь народа, признанный всеми жителями графства Тандреваль, объявляю Прюнель, мою дочь, неспособной отправлять любую магию в течение двенадцати ближайших месяцев. Завтра на рассвете она будет замурована в келью и лишена всех связей с внешним миром. По истечении этого периода она должна поклясться перед общиной, что больше не поддастся соблазну применять сильную магию. Если подсудимая не принесёт этого обета, она будет изгнана с нашей земли навсегда.
Строгий и печальный голос, казалось, нёс нестерпимое бремя, которое его дорогая дочь только что обрушила ему на плечи. Он, самый могущественный и самый почитаемый житель графства, не смог заставить собственного отпрыска уважать закон!
Лишь только Рок закончил, Прюнель почувствовала, как тело и дух охватил странный холод. Её силы уже ослабели подобно маленьким волнам, которые отступают от берега и полностью затухают. Ей было одновременно жарко и зябко, сердце быстро стучало в груди, и чародеюшка подумала, что сейчас упадёт в обморок.
Магия покинула девочку.
Глава 9
Рок отвёл Прюнель к стулу, на который его дочь рухнула без сил.
– Ты останешься в своей комнате до завтрашнего утра, – приказал он. – Я приду за тобой на рассвете. Собери в мешок всё, что хочешь взять с собой.
– Могу я хотя бы попрощаться с Нюе и Лаской?
– Нет. Твоя подруга узнает новость завтра в полдень, как и остальные граждане. Я дам задание чародеюшкам известить народ. Что касается единорога, то ваша связь разорвана. Для неё тебя больше не существует.
Живот у Прюнель сжался от боли, и она медленно кивнула.
– Я объясню тебе, что произошло, – принялась настаивать она. – Как-то утром я стояла у окна и увидела…
– Замолчи, – холодно прервал её отец. – Я не хочу ничего знать.
– …девушку, которая…
– Молчать! – гневно гаркнул Рок. – Или ты хочешь, чтобы я лишил тебя дара речи?
Повелительным жестом он указал ей на лестницу, и девочке ничего не оставалось, как повиноваться. Усталая как никогда, она начала тяжело подниматься по ступеням, словно взбиралась на самую высокую гору графства, Фигурину. Впрочем… окно в её комнате расположено не так уж и высоко и выходит на улицу! Как только отец ляжет спать, она выпрыгнет! Отделается ушибленной лодыжкой или ссадиной на колене, но это небольшая цена за свободу.
Когда Рок бросится её искать, она будет уже далеко. Можно добраться до Турнемина, старой деревни, где магия не действует, это где-то несколько часов ходьбы в западном направлении. Деревня давно заброшена, и там можно надёжно спрятаться. Прюнель часто ездила туда с Розо, когда они были маленькими. А дальше… дальше будет видно! В любом случае нет ничего хуже неволи!
Мысль о побеге девочку вдохновила, и до площадки она добралась более твёрдым шагом.
Открыв дверь своей комнаты, мягко освещённой полной луной, Прюнель остолбенела: на окне появились крепкие решётки – без сомнения, дело рук Рока.
Девочка бесшумно отступила, оглянулась и вошла в комнату напротив, маленькую гостиную, в которой когда-то любила сидеть мама.
Окно там тоже было забрано решёткой, как, вероятно, и на первом этаже.
Повесив голову, Прюнель прислонилась к двери своей комнаты.
Всё случилось совсем не так, как она задумала, катастрофа разразилась молниеносно и ошеломительно: лишение магии – ужасное, ещё не полностью осмысленное ею событие; грозящее ей заточение; подлость негодяя Левена; потеря Ласки; невозможность послать весточку дорогой Нюе…
Через несколько минут, усилием воли подавив слёзы, Прюнель направилась к стенному шкафу, чтобы взять оттуда большой холщовый мешок.
В полумраке девочка сложила в него тёплую и удобную одежду, туалетные принадлежности, дневник, карандаши, волшебную книгу со сказками, которые постоянно обновлялись, – подарок Рока, полученный в наследство медальон на цепочке с портретом мамы, музыкальную шкатулку, которая могла играть много часов подряд, и Бриошь, старую тряпичную куклу.
Затем Прюнель упала спиной на кровать. По всей видимости, ночью она не сомкнёт глаз. Скоро она услышала, как отец более тяжёлым, чем обычно, шагом поднимается к себе, чтобы лечь спать.
Сегодня вечером он показал себя с незнакомой дочери стороны – беспощадным, неумолимым, почти свирепым… Совершенно другим человеком! И это тоже стало потрясением. Их отношения всегда были основаны на нежности и взаимопонимании – куда же всё это делось? Не колеблясь, даже не выслушав дочь, он приговорил её к самой суровой каре.
Прюнель прислушалась к звукам в коридоре и резко села. Остановится ли он у её двери? Вдруг он постучит, скажет, что отменил наказание, что ограничится предупреждением, что простил её? Или наконец поинтересуется, как с ней такое произошло.