Читать онлайн Муж. Любовник. Чужой. Часть 2 бесплатно

Глава 1

– Это ещё умудриться надо. Всё на работе забыть после того, как тебя выгнали к чёртовой бабушке на хрен. Но до чего холодно! – одетая в лёгкий медицинский костюм и рабочие сабо, поеживаясь, Диана выпрыгнула с водительского сидения собственного огромного джипа и всмотрелась в чёрные окна под слепой вывеской на первом этаже жилого высотного здания, – Свет, смотрю, до сих пор им не дали. И хорошо.

Так как электричества не было, магнитный замок на двери клиники, где Диана отработала неполных два месяца, разомкнулся. Её встретила лишь темнота и тишина, но Диана знала, что её сослуживцы, теперь уже бывшие, пережидают отключение света на рабочих местах. Бесшумно проходя через вестибюль в подсобку, Диана мысленно молилась, чтобы её возвращения никто не заметил.

В подсобке оказалось ещё темнее, поэтому опознавать свою одежду, висящую на вешалке сразу за дверью, Диане пришлось наощупь. Сумка должна была вроде бы тоже висеть на одном из крючков этой вешалки, но сейчас её не было. Переодевшись и пообвыкнув глазами, Диана осмотрелась и обрадовалась, что двигалась максимально бесшумно. Оказывается, она была в подсобке не одна. На диване возле окна лежал хозяин клиники. Тот самый, который и уволил её чуть более часа назад. Под его головой Диана смогла разглядеть знакомый контур своей светлой сумки.

То, что начальник уснул, взяв её сумку вместо подушки, Диану не удивило. Хозяин часто ночевал в клинике, если назначал пациентов рано с утра или задерживался допоздна. Он мог прилечь и днём, если между пациентами случался долгий перерыв. На такой случай в шкафу имелся комплект из подушки, одеяла и прочего. Однако самому застилать себе ложе было этому человеку несвойственно. Постель для него всегда расстилала которая-нибудь из сотрудниц. Начальник, вероятно, даже не знал, где хранится его постельное бельё. Так что сунуть под голову вместо подушки первое, что попадалось под руку, в данный момент – большую мягкую сумку Дианы – вполне ему соответствовало.

Различая глазами предметы достаточно ясно, Диана достала из шкафа подушку и решила подсунуть её вместо своей сумки под голову начальника. Понятно, что тот, скорее всего проснётся, но другого выхода Диана не видела. Она положила подушку на подлокотник дивана и слегка потянула свою сумку за ремешок. Сумка поддалась было, как застряла, зацепившись за что-то. Поняв, что уйти незаметно не выйдет, Диана вздохнула и негромко сказала:

– Егор Яковлевич, мне бы сумку забрать.

Начальник не шелохнулся. Понимая, что он никак не мог не услышать её, и вспомнив, за что именно час назад этот самый начальник её уволил, Диана решила немедленно забрать своё и немедленно уйти. Твёрдой рукой она приподняла голову спящего, как в испуге невольно отпрянула. Голова спящего показалась ей странно тяжёлой. Но ощущалось нечто ещё более странное, что заставило Диану снова коснуться лежащего. Осторожно потрогав рукой лоб спящего, Диана успокоилась, пробормотав себе под нос:

– Да нет, тёплый. Горячий даже.

Но начальник не отреагировал. Тогда Диана склонилась к самому его уху и громко произнесла:

– Егор Яковлевич, вы лежите своей головой на моей сумке. Мне бы забрать.

Тот упорствовал изображать, что не слышит. Тогда Диана тряхнула начальника за плечо, как вдруг его рука завалилась назад, несуразно развернув лежащего на спину.

В этот миг лампы под потолком вспыхнули. От увиденного Диана невольно села, повезло, что позади неё стоял стул. Безвольно раскинувшееся тело начальника, неестественно выгнутая к полу его рука, а главное, глаза, обращённые к свету широкими белёсыми зрачками, могли означать только одно.

Дверь в подсобку открылась, и внутрь вошла невысокая невзрачная женщина, жена начальника, которая заведовала бухгалтерией:

– Егор, просыпайся, свет дали, – буднично сказала она, как, подойдя к дивану, изменилась в лице и испуганно обратилась к Диане, – Что это с ним?

Диана встала, прижимая к груди сумку, которую она, не понимая, когда и как, всё же взяла в руки:

– По-моему, умер.

– Не может этого быть, – возразила жена хозяина, ещё более меняясь в лице, – Мы же час назад все вместе только что чай здесь пили. Он, наверное, просто прилёг, – она склонилась было к супругу, намереваясь коснуться, но передумала.

В подсобку вошла хрупкая девушка – администратор и обратилась к жене начальника:

– Любовь Романовна, с пятичасовым пациентом что делать будем – отменять или не отменять? На четыре уже отменила.

Жена начальника обернулась к вошедшей:

– Софья Михайловна, что это с ним?

Софья приблизилась, решительно потрогала тело.

– Может скорую вызвать? – спросила у неё жена директора.

– Телефон нужен, – уверенно заявила администратор.

– Зачем? – удивилась жена начальника, как будто бы существовал способ вызвать «скорую помощь» без телефона.

– В зрачки посветить, – догадалась Диана и протянула девушке свой сотовый, включив фонарик. Софья прошлась лучом по глазам трупа и отдала телефон:

– Не реагируют. В полицию надо звонить, Любовь Романовна.

– Может всё-таки в скорую? – засомневалась та.

– Можно, конечно, и в скорую, – не спорила Софья, – Только в полицию вернее будет.

В подсобку вошли ещё две женщины, обе в медицинской одежде – молодая, фигуристая и много старше.

– Что случилось? – спросила та, что постарше.

– Егор Яковлевич скоропостижно умер. Пойду полицию вызову, – ответила Софья и вышла.

– Так что, мы теперь с работы не сможем уйти, пока нас не отпустят? – ужаснулась молодая.

– Почему, Вера Григорьевна? – спросила её Любовь, не в силах оторвать взгляда от мёртвого тела мужа.

– Пока вскрытие не проведут, которое покажет, отчего Егор умер, нас всех подозревать будут и допрашивать станут, – снисходительно ответила Вера, подойдя к телу и слегка склонившись над ним.

– Опять? – невольно ужаснулась Диана.

Женщина постарше смерила Диану неободрительным взглядом и уточнила:

– Что значит «опять», Диана Сергеевна?

– Не обращайте внимания, Надежда Ивановна. Это у меня так просто. Вырвалось, – ответила Диана и ушла из подсобки вслед за администратором.

Софья уже заняла привычное место за стойкой и отрапортовала, увидев Диану:

– Вызвала. Скоро приедут.

Диана ей ничего не сказала, а села, обхватив сумку, на диван у стены вестибюля, пытаясь собраться с мыслями и одолеть недоброе предчувствие, которое вдруг появилось. Не успев ни того, ни другого, Диана вскинула голову, прислушиваясь. С улицы донёсся приближающийся вой сирен – короткий и длинные переборы. За окном замелькали огни. Любовь, Вера и Надежда Ивановна, видимо, тоже услышали сигнальные звуки, потому что вернулись в вестибюль. В клинику вошли двое в медицинских костюмах.

– Добрый день, коллеги, куда? – деловито спросил один из вошедших и посмотрел на женщин.

– Здравствуйте, коллеги, – выступила вперёд Вера и повелительно обронила через плечо, – Любовь Романовна, надо бы докторов проводить к телу.

– Я понимаю, Вера Григорьевна, – сухо сказала Любовь и рукой указала вошедшим на подсобное помещение, – Идёмте.

Медработники ушли вместе с женой начальника. Вера последовала за ними. С улицы в клинику зашла ещё группа людей, человек пять. Один из них отделился и сразу же обратился к Диане:

– Диана Сергеевна? Здравствуйте, здравствуйте.

– Здравствуйте, – Диана удивлённо присмотрелась к незнакомцу в штатском, – Мы разве знакомы?

– Как же? – удивился мужчина в свою очередь, – Весной в клинике на Двадцать Второго Партсъезда я вас первым допрашивал. Следователь Иванов Дмитрий Анатольевич. Неужели не помните?

– Ах да, конечно, Дмитрий Анатольевич, – Диана скользнула рукой по лбу, признавая свою забывчивость, – Извините, здравствуйте.

Иванов продолжил, чеканя каждое слово:

– Что случилось на этот раз, Диана Сергеевна? Кто умер?

– Муж начальницы нашей, – сказала Диана, – Нет, не так. Наш начальник, жена которого там, с медиками.

– Точно умер? – спросил Иванов, посмотрев на Софью и Надежду Ивановну.

– Точно, – охотно включилась Софья, – Я в глаза ему посветила, зрачки не сужаются.

– Кто нашёл тело? – спросил следователь, обращаясь к трём женщинам сразу.

Софья растерянно посмотрела на Диану:

– Не знаю. Я подошла вслед за Любовью Романовной, он уже мёртвый лежал.

– Ну я, – Диана вздохнула, – Я обнаружила тело, Дмитрий Анатольевич.

– Во сколько? – спросил Иванов, встав напротив Дианы.

– Сейчас который час? – уточнила Диана, зачем-то взглянув на запястье, хотя часов давно не носила.

– Без минуты четыре, – ответила Софья.

– Значит, полчаса, минут двадцать назад, точнее не вспомню. Софья Михайловна, вы во сколько милицию вызвали?

– В три сорок, – отозвалась та.

– Значит минут за пять или десять до этого, – объяснила Диана.

Черканув что-то в бумагах, Иванов спросил:

– А почему вы так сразу решили, Диана Сергеевна, что потерпевший был мёртв? Может следовало скорую вызвать как можно скорее? Вдруг спасти можно было ещё человека.

– Вы что, неоказание экстренной помощи мне пришить собрались, гражданин следователь? – взвилась Диана, – Мёртвый он был сто процентов. Зрачки широченные мутные и шея во все стороны вертится.

– А с чего это вы, Диана Сергеевна, вдруг так разволновались? – Иванов отвлёкся от записи и пристально посмотрел на неё.

– Действительно, Дмитрий Анатольевич, – съязвила Диана, – С чего бы это именно мне вдруг так волноваться?

В вестибюль вернулись работники скорой и подошли к следователю.

– Заключение написали, примерное время смерти, вот. И, уважаемый, – доктор замялся, но договорил, – Я бы очень советовал вам незамедлительно пригласить судебного медика.

– Спасибо, он уже здесь, – Иванов приложил акт о смерти к другим документам и осмотрелся, – Женщины, пока все свободны. В пределах клиники, разумеется.

Когда все полицейские скрылись в подсобку, Софья негромко спросила:

– Диана Сергеевна, а что такое случилось весной на Двадцать Втором Партсъезда?

– Ничего, – нехотя сказала Диана.

Вера, появившаяся из-за угла коридора, приподняла бровь:

– На Двадцать Втором? Весной? При чём здесь это?

– Не знаю, – ответила Софья, округляя глаза, – Следователь, как только вошёл, сразу к Диане Сергеевне, мол, помните, как мы с вами на Двадцать Втором Партсъезда встречались, я вас опрашивал.

– Там этой весной дочь хозяев стоматологии убили, – разъяснила Вера, – Неужели не знаете? Во всех газетах писали. Сослуживица ухайдакала. На ту бабу и доказательства уже были собраны, и в тюрьму её уже посадили, так потом, прямо в зале суда признали вдруг невиновной. Списали всё на тётку какую-то, давно умершую, представляете?

– Разве такое бывает? – изумилась Софья.

Вера снисходительно взглянула на неё:

– Муж убийцы той, каким-то крутым оказался. С деньгами-то что угодно у нас можно сделать. В общем, оправдали убийцу ту. А вы, Диана Сергеевна, причём здесь? Свидетелем проходили? – Вера присмотрелась к Диане, – Ну да, конечно. Всё ясно. Может расскажете нам свою версию произошедшего?

Диана поднялась с дивана и с шумом выдохнула:

– Зачем же, Вера Григорьевна? Когда вы не хуже меня всё уже знаете.

– Стойте! – вскрикнула Вера, – Куда это вы собрались?

– Не кричите, Вера Григорьевна, на улицу я, – тихо сказала Диана, – Подышать нужно мне, а то душно здесь. Кругом полно милиционеров, так что сбежать я не смогу, не бойтесь.

Выходя из клиники, Диана увидела в отражении стеклянной двери, как Софья, Вера и Надежда Ивановна склонились друг к другу головами, оживлённо беседуя.

– Приехали, здравствуйте, – Диана открыла магнитный замок и вышла на улицу, пробормотав себе, – Опять я буду у них самой главной подозреваемой.

Около её джипа разговаривали двое – мужчина, который днём похвалил, как она парковалась, и полицейский.

***

Единственное свободное место между машинами напротив входа в клинику, где Диана с недавних пор работала, выглядело тесноватым для габаритов её автомобиля, но Диана всё же подъехала и выбрала на дисплее приборной панели режим «парковка». Джип распахнув глазки камер, вывел на экран рекомендацию: «Попробуйте отыскать участок свободнее».

Глянув по зеркалам, что ближайший пустой карман был на три подъезда дальше, что означало идти пешком добрых полсотни метров, Диана выбрала кнопку «парковка» и скрестила руки под грудью, наблюдая, что произойдёт.

Электроника обозначила на дисплее контур машины её траекторию, руль и колёса синхронно ожили, и почти что трёхтонный внедорожник заехал на узкое место в два коротких точных движения. Мысленно воздавая хвалу техническим новшествам, Диана выпрыгнула из салона и включила с брелока сигнализацию. Незнакомый прохожий, увидев Диану, восхищённо сказал:

– Да у вас прямо талант!

Она вопросительно взглянула. Мужчина пояснил:

– Я даже специально остановился, чтобы посмотреть. Эти две тачки безвылазно здесь стоят, из наших никто между ними залезть даже и не пытается. А вы – на эдакой громаде. Одним поворотом руля.

Диана самодовольно хмыкнула:

– Умение не пропьёшь.

– А ещё говорят, женщины плохо водят, – одобрительно заключил незнакомец и отправился дальше.

Диане подумалось, что этот мужчина куда более прав, чем недавний водитель из встречного автомобиля, который клаксон продавил, наверное, пока ей сигналил. Зачем, главное, было сигналить? Она его видела? Видела. Повернуть успела? Успела. И неважно, что чудом. Чудеса, они для того и случаются в нашей жизни, чтобы скрашивать однообразие. Ну забыла она включить поворотник, забыла. Что так нервничать-то?

Солнце с трудом забралось выше сентябрьских туч, озарив фасад здания. Диана нажала согретую тёплым лучом кнопку домофона, динамик ожил, однако дверь открылась прежде, чем Диана ответила. На пороге стояла Софья. Диана удивилась:

– Привет, Сонь, куда это? Рабочий день в самом разгаре.

– Любовь Романовна отправила торт купить в честь праздника. Чай будем пить, – ответила Софья и вышла.

– Праздника? – Диана попыталась вспомнить, чем была знаменательна данная пятница, но ничего не вспомнила.

На месте Софьи за стойкой неподвижной статуей сидела медсестра Надежда Ивановна.

– Добрый день, Надежда Ивановна, – сказала Диана, пересекая холл.

– Смотрю не торопитесь, доктор, – строго отозвалась Надежда Ивановна, – Вы разве не в курсе, что уже опоздали? Её одну ждут. Конечно, куда вам торопиться?

Диана шагнула назад, поигрывая брелоком машины:

– Куда это я опоздала?

– Так на собрание общее в кабинете директора. Уже бы давно началось. Одну вас ждут. А после собрания Любовь Романовна хочет нас всех угостить чаем, так надо до пациента трёхчасового успеть. Так что поторопитесь.

Прибавив шагу, Диана сильней крутанула брелок. Тот, как назло, сорвался с её пальца и залетел под шкаф вдоль стены коридора, идущего в подсобку. Прикинув траекторию ключей, Диана сначала встала на колени, а после легла на пол щекой почти возле самой двери подсобки. Ключи лежали в дальнем углу под шкафом. Чтобы их достать, следовало на половину туловища заползти под шкаф, что Диана и собралась сделать, как вдруг из-под двери подсобки до неё донесся негромкий женский голос:

– Егор, я вчера развелась. Ты – когда?

Диана в изумлении застыла и заглянула под дверь. Неужели начальник крутит роман с Верой? Софья только то вышла, Надежда Ивановна на входе. Не жена же с Егором о разводе беседуют.

Вместо ответа Егор спросил:

– Что – когда?

– Когда разведёшься? – тихо повторила Вера, как заговорила громче, пройдясь по подсобке, – Согласись, я подхожу тебе больше. Я моложе, красивей, умнее. Я – сексуальнее. И потом, я тоже стоматолог.

– А она – бухгалтер толковый, – заметил начальник, не двигаясь с места, как поняла Диана по теням на полу.

– Не пойму что-то я, я развелась, – с претензией начала было Вера, встав напротив Егора.

Но он перебил:

– А тебя кто просил? – он помолчал, – У меня на твоё место ещё претендентки найдутся.

– Ты про кого говоришь? – возмутилась Вера, – Неужели про эту? Не смеши, там взглянуть-то и то не на что. Смотри, Егор, как бы тебе не просчитаться.

– Что-то, Вера, последнее время ты больно много выпендриваться стала. Тебе ипотеку платить ещё сколько?

– Долго, – послышалось тихое.

– Я тебе работёнку подбрасываю?

Вера что-то пробормотала.

– Так что вот, – отрезал Егор.

– Да, но я думала…

– А ты не думай.

Не отдавая себе отчёта, что занимается недостойным делом, Диана засмотрелась в щель тенями на полу, как одна из них двинулась к двери. Диана резко вскочила. Дверь распахнулась, из подсобки вышел Егор. Диана учтиво поздоровалась.

– А, Диана Сергеевна подошла, рад видеть. Переодевайтесь скорее и на собрание, – начальник взял её за локоть, чего ранее не случалось, и удалился.

Вышла Вера.

– Здравствуйте, Вера Григорьевна, – сказала Диана. Вера скривила губы.

Размышляя об услышанном только что и о том, что давно не встречала столь редкостной жабы, как Вера, Диана снова прилегла на пол возле шкафа и ловко достала брелок. Пройдя в подсобку, она повесила сумку у входа на вешалку, переоделась в медицинский костюм и поспешила в кабинет главного.

Прошлый раз Диана была в этом кабинете, когда её принимали на работу. Тогда Егор, представившийся Диане хозяином и генеральным директором клиники, живописал заманчивые перспективы, которые открывались перед Дианой на новой работе, а Любовь, представленная мужем, как заведующая бухгалтерией, молчаливо с ним соглашалась. Позже Диану начальство к себе не вызывало, так что обстановка показалась ей чужой, хотя определённо не изменилась. Или в прошлый раз Диана невнимательно всё рассмотрела? За широким столом высилось громоздкое кресло директора из натуральной, не то крокодиловой, не то выделанной под рептилию, кожи, являющее разительный контраст стульям с дуговой металлической спинкой и дерматиновым сидением, расставленным для остальных.

Диана заняла свободный стул. Егор, вальяжно покачиваясь в кресле, посмотрел на неё с недовольством. Совсем не так, как пару минут назад возле подсобки.

– Вот и Диана Сергеевна соизволила подойти, – обронил главный, – Ну что, начнём? – он обратился к жене, сидящей на стуле с торца стола, – Что у нас по Диане Сергеевне? Обрисуй ситуацию, Любовь Романовна.

Любовь придвинула тетрадь с густо исписанными страницами, углы которых загнулись вверх, едва распахнулась плотная обложка:

– Судя по показателям Диана Сергеевна сдала в кассу денег меньше всех, – Любовь замолчала, пролистнув две страницы назад и закончила, – Второй месяц подряд.

– Это из возможных, из трёх? – Егор, казалось, задохнулся от возмущения.

Недоуменно взглянув на него, Диана ответила:

– Ну, это нормально. Я же на испытательном сроке только.

– Для кого это нормально? – вкрадчивым, не сулящим хорошего, тоном, заговорил генеральный директор, как тут же повысил голос, нарушая приличия, – Для кого это нормально, я вас спрашиваю? Моя клиника работает по новейшим стандартам, соответствовать которым ваша прямая обязанность. Мне помнится, когда я согласился взять вас на работу, вы меня уверяли, что владеете разнообразными методами работы с людьми!

Диана растерялась и тихо спросила:

– Егор Яковлевич, но нужно же время, чтобы по новой набрать клиентскую базу?

Но тот продолжил напирать:

– Мне помнится, вы говорили о наличии собственной базы, когда убеждали меня взять вас на работу? Говорили такое или нет?

Нахмурив брови, Диана задумалась, но тут же выдала, немного повысив тон голоса:

– Но всё, что я сдала в эти два месяца в кассу, было с людей, которые пришли в клинику по моей рекомендации! Пришли ко мне. Новых пациентов вы мне сами никого не записывали, как мы с вами договорились. Разве не помните, как мне всё это растолковали, сидя в этом самом своём кресле в этом самом кабинете, когда уговаривали меня остаться у вас работать? Я всех своих привела. Так что, если б я не отработала эти два месяца в вашей клинике, никаких этих денег вообще в вашей кассе бы не было.

На этих своих последних словах Диану озарило, что обещанное при приёме на работу было неправдой, что Егор лишь преследовал корыстные личные цели, принимая её на работу. Подобное отношение к наёмным врачам практиковалось у недобросовестных нанимателей, так что Диану это не удивило. Удивило Диану только то, что лживую натуру данного генерального директора она не смогла распознать при первой беседе.

Егор, выслушав её возражения, насмешливо покачал головой:

– Ой… Да… Диана Сергеевна, дорогая, спешу сообщить, что моя клиника существовала задолго до вашего здесь появления. Работа у меня отлажена великолепно. И я, кстати, вкладываю немалые деньги в привлечение новых клиентов. С чего это вы взяли, что все, кого вы смогли обслужить в стенах моей клиники на моём оборудовании, пришли именно к вам? Вы – всего лишь лицо, занимающее низшую ступень в иерархии управления. Откуда вам знать, как ведётся работа на уровне рангом повыше. Так что я вас уверяю, что все люди, которых вы за эти два месяца в стенах моей клиники приняли, попали к вам исключительно благодаря заслуге нашей маркетинговой программы, проведённой в рамках масштабирования бизнеса. Верно, Любовь Романовна?

Любовь, молча, кивнула, продолжая смотреть в тетрадь.

– Какой ещё вашей программы? – взвилась Диана, – Да я всех этих людей, кого лечила в стенах вашей клиники, до единого, знала ещё до того, как клиника ваша появилась на карте этого города!

Егор, поднимаясь с кресла, деловито сказал:

– В общем так. Базарную демагогию мы здесь разводить никому не позволим. Уведомляю вас, Диана Сергеевна, что следующий месяц станет для вас последним рабочим месяцем в стенах моей клиники, если, конечно, вы значительно не улучшите свои финансовые показатели, так что этот вопрос закрыт. У меня всё. Собрание окончено. Освободите помещение.

Любовь с Верой одновременно встали. Диана осталась сидеть, картинно притопывая носком форменных сабо по полу:

– Я что-то не поняла.

– Что вы не поняли? – Егор удивлённо посмотрел на Диану и остановился на полпути к выходу. Вера с Любовью были уже у двери, как в кабинет заглянула Софья:

– Любовь Романовна, всё готово. Чайник вскипел, – сказала Софья и скрылась.

Егор перевёл взгляд с Дианы на жену и строго спросил:

– Люба, что значит «всё готово» и «чайник вскипел»?

Любовь задержалась в дверях:

– Егор, праздник сегодня божественный, светлый. Вера, Надежда, Любовь называется. В церковь мы ходим редко, так что мне подумалось, давайте хоть просто все посидим, чай попьём и отметим. Софья торт твой любимый купила.

– Торт мой любимый? – Егор повеселел и выгнул бровь, – Ты, Любаша, случайно, не в монахини собралась? Я на церковные праздники эти, помню, лишь с бабкой в деревне ходил. Так это ещё при Брежневе было. С чего вдруг такая набожность?

Любовь вышла.

– Мне кто-нибудь ответит? – Диана сильнее постучала ногой.

Егор обернулся к ней, но в лице его не было прежней строгости и недовольства:

– Диана Сергеевна, хватит базарить. После обсудим. Не видишь разве, Любовь Романовна к религии нас приобщает. Грамотно, надо признать, действует – торты покупает. А от тортов лишь неумные люди отказываются. Софья, скажи-ка мне быстренько во сколько сегодня мой следующий? – громко крикнул Егор в открытую дверь.

– В три, – донёсся из подсобки голос Софьи.

– Вот и отлично. Торт – это, как говорится, есть торт. Идёмте, Диана Сергеевна, – подобрев, проговорил Егор, встав в дверном проёме и поджидая, пока Диана подойдёт.

– Никуда я с вами не пойду. Я домой поеду, раз вы так со мной поступили. Какой смысл мне ещё целый месяц работать на вас? – Диана встала.

Егор, перегородив собой выход, сказал:

– Диана Сергеевна, ну что вы так сразу? Не кипятитесь. Испытательный срок – есть испытательный срок. Может, это была всего-навсего часть испытания? Испытываю вашу, так сказать, стрессоустойчивость. Уверяю вас, вы экзамен прошли на хорошо.

– Почему не на отлично? – съязвила Диана.

– Ну, ну, успокойтесь. Думаю, мы придём к обоюдовыгодному к соглашению. Давайте обсудим всё подробно после Любашиного утренника. Вы согласны?

Диана, недоверчиво покачав головой, кивнула и пошла в подсобку. Егору она не поверила, но, неожиданно для себя, она сильно разволновалась на собрании, так что съесть кусок торта перед тем, как сесть за руль, ей показалось не лишним.

Подсобное помещение, служившее одновременно комнатой отдыха, кухней и раздевалкой в этой клинике было намного просторнее, чем на улице Двадцать Второго Партсъезда, где Диана работала прежде. Там владельцы отгородили маленький угол рабочего кабинета, в котором двоим было тесно. Здесь же не пожалели комнату метров под двадцать, в одну стену которой высился шкаф-купе, а к нему под углом громоздился широкий диван, вмещавший хозяина с его немаленьким ростом. Имелся даже большой круглый стол, который сейчас отодвинули от стены, чтобы вокруг разместились стулья. На столе красовались чайные пары, а в центре сквозь пластик коробки просвечивал торт. Вера с Надеждой Ивановной сели с дальней стороны, Софья ждала возле парящего термостата:

– Вот-вот второй раз закипит.

Егор, едва сел за стол, придвинул торт и придирчиво прищурился, разглядывая его сквозь крышку:

– Жалюзи опустить наружные никто не догадался? – проворчал Егор, – Мы тут для местных – как на ладони. Ни к чему местной публике видеть, что мы от работы отлыниваем. Вера, ты ближе всех сидишь, потрудись.

– Да ладно, пусть сморят, кому делать нечего, – сказала Вера, неотрывно глядя в экран своего телефона.

– Я сделаю, – Софья поспешила к окну и опустила наружные металлические ставни.

– По тебе, Вера, сразу видно, что ты можешь в рот что угодно пихать в любой позе. А мне кусок в горло не лезет, когда на меня посторонние пялятся, – заметил начальник.

Закрыв обзор с улицы, Софья вернулась к термостату.

– Теперь можно хоть десять тортов съесть, – удовлетворённо проговорил Егор, продолжая вертеть коробку с тортом, – Срок-то у твоего торта, Софья, нормальный? Не отравимся мы? Догадалась проверить?

Софья вспыхнула:

– Конечно, Егор Яковлевич. Торт свежий.

– Ну, что я вам скажу, дорогие сотрудницы? – найдя этикетку, Егор глянул по сторонам, – Что уж за праздник вы там отыскали, я не знаю. Но знаю одно. Любите вы, бабы, сладкое жрать по поводу и, главное, без. Люба, мне кофейку покрепче налей, да сахарку сыпани ложки три.

Любовь вошла в подсобку во время тирады супруга и знаком указала Софье сесть за стол к остальным:

– Сейчас всем налью. Женщины, кто что будет пить?

Внезапно с гулким хлопком электричество отключилось. У Веры в руках был сотовый, так что стол разглядеть было можно. Через пару минут Софья удивлённо сказала:

– Темно как. Не верится, что всего только два часа дня.

– Темно так, потому что кое-кто только что жалюзи опустить догадался, – недовольно сказал Егор, – И не поднимешь теперь.

– Хорошо хоть, что чайник вскипел, – виновато сказала Софья.

– Да, Софья, чаем-то мы обеспечены, а работать я как буду? – едко спросил Егор, – Если сразу не дали, значит, отрубили надолго. Люба, что ты сидишь, метнись разузнай, мудаки эти сегодня свет включат вообще?

Любовь молча вышла.

– Четвёртый год дому, они всё ремонты свои не закончили, – сетовал Егор.

– Некоторые уже по второму разу начали, – заметила Вера, убирая в карман сотовый.

– И зачем ты сейчас телефон свой убрала? – спросил Егор, – Хоть что-то видно было.

– У меня батарейка разряжена, а мне телефон ещё нужен, – ответила Вера.

Софья достала из кармана свой телефон и подсветила экраном стол.

– Я ближе всех к чайнику, – Диана шагнула к термостату, – Давайте я осторожно чай всем налью, пока не остыл. Сдвигайте чашки на мой край.

– Мне – чай, Диана Сергеевна, – Софья придвинула чайную пару, – Кипятку до краёв налейте, пожалуйста, не люблю разбавлять.

– Ох, горячо, осторожно двигайте, Софья Михайловна, – Диана вернула на стол полную чашку.

– Мне тоже чай, – сказала Надежда Ивановна.

Диана начала наливать медсестре, как вернулась Любовь с электрическим фонариком:

– Ну что вы, Диана Сергеевна, зачем? – она поставила фонарик в центр стола, перехватила из рук Дианы чашку и подала Надежде Ивановне, – Садитесь, Диана Сергеевна, я сейчас сама всем налью. Сами, что будете пить?

– Чай, – Диана села.

С фонариком окружающее было видно сносно. Медсестра пригубила чай, Софья – тоже. Егор стал терзать крышку торта, с хрустом ломая пластик. Любовь подала чашку Диане и обратилась к Вере:

– Вы что будете пить, Вера Григорьевна?

Та надменно спросила:

– У вас кофе какое есть?

– Растворимый, – сказала Любовь.

– Название прочитайте, – капризно попросила Вера.

– Вера, пей чай, – сказал Егор, – Мне, Люба, кофе налей.

Вера подошла к столу, взяла у Любви банку кофе, повернулась к фонарику, рассмотрела этикетку и отставила банку:

– Мне лучше чай.

Любовь только что наполнила чашку мужа из термостата, и, перемешав ложкой кофе, подала Вере, продолжающей стоять, – Кофе, Вера Григорьевна, Егору Яковлевичу передайте, пожалуйста. А я вам пока чай налью.

По подсобке разнёсся аромат кофе. Вера обошла Егора со спины и картинно поставила чашку:

– Пейте, Егор Яковлевич, ваше так называемое кофе.

– Так называемый, – негромко сказала Любовь, поставила Вере чай и тоже села.

– Любовь Романовна! – воскликнула Надежда Ивановна.

– Что? – Любовь вздрогнула, удивлённо взглянув на медсестру.

– А себе-то чайку налить позабыла? – добродушно заметила медсестра.

– Да? – Любовь рассеянно осмотрелась и поднялась со своей чашкой, – И вправду, что это я?

– Люба, да ты не спеши. Монахини те ведь, раз в день только едят, – посмеивался Егор, – Да и то по великим праздникам.

Вера рассмеялась. Надежда Ивановна смерила её неодобрительным взором.

– А я пока торт разделаю, – одолев крышку торта, Егор стал делить коржи ложкой. Он переложил себе на тарелку кусок чуть меньше половины торта, – Кто-нибудь будет?

– Мне после двенадцати сладкое нельзя, – ответила Софья.

– Диана Сергеевна? – Егор разломал остаток торта пополам и предложил ей. Смерив взглядом размер куска, Диана, аппетит у которой почему-то пропал, сказала:

– Спасибо, не надо. Может, попозже.

– Мне положите, Егор Яковлевич, – попросила Вера жеманно.

Егор оставил кусок торта в коробке, облизал ложку и отправил в рот весомую часть со своей тарелки:

– Ты, Вера Григорьевна, помнится, всех нас уверяла, что сидишь на диете, на строгой. Любаша, я знаю, торты не особо жалует, а я, пожалуй, одолею кусочек.

Вера снова встала, обошла стол, и, встав прямо за спиной Егора, потянулась к торту. Не переставая жевать, Егор вжался затылком в её объёмистый бюст, приговаривая:

– Вера Григорьевна, тебе надо на пациентов вот так вот ложиться. Все твои будут.

– Знаю, – самодовольно заметила та, пытаясь удержать отделённый кусок торта, который почему-то всё время падал с лопаточки, – Что поделать, Егор Яковлевич, если некоторых природа щедро наградила не только умом, но и телом.

– Да уж, – вступила Надежда Ивановна, – Руки только у этих некоторых, похоже, не из того места, откуда у всех, растут. А из того, откуда у нормальных людей ноги обычно.

Вера смогла-таки переложить торт на свою тарелку, выпрямилась и гордо ответила:

– У меня, Надежда Ивановна, руки из самого, что ни на есть, правильного места растут. И ноги, кстати, тоже.

– А я разве сказала, что из неправильного? – медсестра осуждающе смотрела, пока Вера неторопливо возвращалась на место, – У вас, Вера Григорьевна, что ноги, что руки из одного и того же очень правильного места растут. С головой вместе.

– Что со светом, Любаша? Ты так и не сказала, – напомнил Егор.

Любовь очнулась от дум:

– А? Аварии нет никакой. Кто-то из жильцов отключил, вероятнее всего. А вы что, женщины, торта не взяли? – изумилась она и заметила, что муж уже съел половину, – Егор, ты хоть запей.

Егор только помотал головой, отправив в полный ещё рот очередной сладкий кусок.

– Слушайте, а я только сейчас сообразила, до чего здорово вы придумали, Любовь Романовна, – восхитилась Софья, – Получается, сегодня именины и у меня, и у вас, и у Веры Григорьевны с Надеждой Ивановной. Праздник Вера, Надежда, Любовь и мать их Софья. Правда, удивительно? Диана Сергеевна только с Егором Яковлевичем получаются лишние.

– Слыхала, Диана Сергеевна? – подхватил Егор, – Мы с тобой получаемся лишние. Может, пойдёмте отсюда?

– У тебя пациент на три, – Вера резанула ложкой свой торт.

– Тарелку не изломай, – заметила ей Надежда Ивановна.

– Егор, ты б хоть запил, – сказала Любовь, наблюдая, как муж выскребает остатки торта из коробки себе на тарелку.

– Ты, Любовь, – Егор отпил кофе, – В зарплату у всех за торт не забудь вычти.

– Вычту, – Любовь засмотрелась своим отражением под чайной плёнкой, – Женщины, а какие ещё праздники церковные намечаются, кто-нибудь знает?

– Люба, ты только меня поклоны бить не заставляй, – Егор засмеялся, – А то чую, до этого скоро дойдёт.

– В октябре только один праздник большой – Покров. Через две недели наступит, – сообщила Надежда Ивановна.

– Давайте, его также отметим, – взволнованно предложила Любовь.

– В октябре больше нет, к сожалению. Вот в сентябре много было, – делилась Надежда Ивановна, – Рождество Богородицы. Воздвижение креста Господня.

– В октябре ещё один праздник божественный есть, – заявила Вера, – И тоже великий.

– Нет в октябре больше великих, – медсестра вспыхнула.

– Ага, нету, – Вера ухмыльнулась, – Хэллоуин, не хотите? День всех святых, между прочим.

– Тьфу ты, басурманка нерусская, – отозвалась Надежда Ивановна в сердцах.

– Это надо ещё посмотреть, кто здесь нерусский, – ответила Вера.

– Интересно, когда свет дадут? – спросила Диана.

– Диана Сергеевна, – обратилась Вера насмешливо, – А вам свет зачем? Неужто работать собрались, когда вас только что вежливо так попросили? Я всех ваших приму, так что можете уже идти собираться домой. И, кстати, больше не появляться.

– Может всё же начальство будет решать, кто, когда и куда пойдёт? – тихо осведомилась Любовь и строго добавила, – Егор?

Все удивлённо посмотрели на неё. Любовь никогда не повышала голос ни на кого, а уж тем более на мужа, и тем более при подчинённых. Егор жене не возразил и сказал, шумно прихлёбывая кофе:

– Да, Вера Григорьевна. Не лезь не в свои дела. Мы с Дианой Сергеевной сейчас посидим покумекаем, остаётся она или нет, – он поставил пустой стакан.

– Софья, берите мой сотовый в кабинете и переносите назначенных на три пациентов. Дальше посмотрим, – сказала Любовь, вставая из-за стола, – Надежда Ивановна, полгода стерилизационные журналы не заполнялись, надо доделать.

– Любовь Романовна, – спросила Надежда Ивановна, – Можно мне с вами в директорский кабинет? Там заполнять. С этой стороны в кабинетах из-за кустов ничего не видно, у вас хоть от улицы свет.

– Идёмте. Можно будет ещё свечки ароматические зажечь, – Любовь обратилась к Вере, – А вы, Вера Григорьевна, при свете фонарика приберитесь здесь, чашки помойте и можете тоже в кабинет приходить.

– Вот ещё, – фыркнула та, – С чего это доктор обязан посуду мыть, когда вокруг полно неквалифицированной рабсилы?

– Я вымою, Любовь Романовна, – сказала Надежда Ивановна.

– Не надо, Надежда Ивановна, – вступила Диана, – Я помою. Вам в журналах вот сколько писать, а меня всё равно увольняют.

– Не бегите вперёд паровоза, Диана Сергеевна, – отозвался Егор, – Ладно, свободны все, кроме Дианы Сергеевны. Мне с ней поговорить нужно.

Все, кроме Веры, вышли. Вера, со стуком стала переставлять чашки в раковину.

– Вера Григорьевна, я, кажется вам тоже сказал, выйти. Или вас это не касается? – спросил Егор.

– Мне жена ваша посуду велела помыть, – Вера открыла воду на полную мощность.

– Вера, – прикрикнул Егор, – Иди, я сказал. Позже вымоешь.

Оставив включённым кран, Вера вышла. Егор качнулся на стуле и сказал:

– Кофейку бы сейчас горячего. Только несладкого.

Диана встала, закрыла хлеставшую воду и проверила рукой термостат:

– Можно налить. Кипяток ещё не остыл.

Егор, молча, подвинул к ней свою чашку. Она подала ему кофе, размышляя, что же он может ей сказать. Не могла же она ещё раз в нём ошибиться, и он увольнять её не собирался? Как специалист – Егор был талантлив. Если бы не нападки в её сторону на собрании, она и не подумала бы увольняться. Диане понравилось работать в его клинике. У неё появился интерес к работе и желание профессионального роста, которые она утратила, работая в клинике Пыжиковых. Прежние хозяева экономили не только на медперсонале, но и на материалах. Здесь же стоял стоматологический микроскоп, который Егор, первым в городе, купил и освоил. Микроскоп открывал для Дианы в профессии новый мир, который позволял ей не думать о прошлом, об упущенном призрачном счастье.

После поездки в санаторий весной, которую ей устроил Дмитрий, Диана месяц жила в предвкушении счастья. Каждый день она верила, что вот сегодня любимый мужчина появится и выполнит обещанное. А в одно утро проснулась и поняла, что ждёт напрасно. Осознав это, Диана решила, что смысла вставать с постели и что-то делать вообще нет. У неё ничего не болело, она даже питалась. Добродушная домработница приняла её апатию за недуг и заботливо кормила Диану прямо в кровати несколько дней. Потом заподозрив, что Диана ничем не болеет, нажаловалась Олегу. Ну, а уж Олег сначала добился того, что Диана встала с кровати, а потом убедил вернуться в профессию.

Так что, попав в клинику Егора, Диана готова была всё своё свободное время посвятить освоению новых навыков и обучению, чтобы забыть Дмитрия. Как он однажды сказал? «Ты – моё солнце». Диана запомнила эти слова навсегда. В тот вечер они сидели в обнимку на песке возле озера санатория и смотрели, как по воде убегали от берега закатные рыжие отблески. А когда солнце скрылось совсем, Дмитрий шепнул ей на ухо: «Ты – моё солнце». Неужели можно лгать так?

– Ну что, Диана Сергеевна, вы действительно хотите у меня работать? – Егор отпил кофе.

Диана с трудом очнулась от дум и кивнула, пытаясь прогнать возникший в уме образ любимого. Образ растаял. Но Диана явственно вспомнила холодок ветерка над водой, тепло от костра и жар нежных объятий.

– Для этого вам нужно освоить, в первую очередь, микроскоп, – начал поучать директор, – Микроскоп в нашем деле – технология будущего. Я реально могу вам в этом помочь. Не знаю, в курсе ли вы, но в Москве уже не осталось клиник без этого чуда техники. Чего не скажешь пока о нашей губернской столице. Готовы вы сесть на микроскоп?

Диана снова кивнула. Полумрак комнаты мешал ей прислушаться к тому, что говорил главный, но она была рада, что Егор не видит, как от нахлынувших чувств её лицо запылало. Перед глазами стоял Дмитрий. Точнее их ночь в санатории. Их последняя ночь.

Егор снова отпил:

– Не мне вам рассказывать, сколько стоят одни только лекции Ильи Мера, Болячина. Или практический курс Миши Соломонова на эту тему. У меня есть все видеоматериалы, которые вам предстоит изучить, чтобы преуспеть в отработке практических навыков. И я предлагаю вам все эти знания и свою практическую помощь абсолютно бесплатно, – Егор и так говорил всё это медленно, а сейчас к тому же выдержал паузу, смотря на Диану, – Так что теперь только от вас зависит, согласитесь ли вы принять эту мою безвозмездную, так сказать, помощь.

– Соглашусь, почему нет? – сказала Диана, как заподозрила подвох, – Простите, а что именно я должна сделать?

– Ну, – Егор откинулся на спинку стула и стал покачиваться, приговаривая, – Камеры клиники вырубаются в восемь. Ничто не мешает вам задержаться сегодня подольше, – он замолчал, продолжая буравить Диану взглядом.

Осознание того, что этот долговязый и нескладный человек, в бороде которого застряли крошки от торта, возможно, прямо сейчас примеряет на неё одну из ролей своих грязных фантазий, вернуло Диану в реальность. Она смотрела на директора, соображая, может, она отвлеклась в своих мыслях и неверно истолковала услышанное:

– В смысле?

– Сегодня. После восьми. И ты остаёшься здесь работать, – ответил Егор.

От его пошлости Диану передёрнуло. Она встала перевесила свою одежду вместе с сумкой из шкафа на вешалку возле входа:

– Мне нужно переодеться, Егор Яковлевич, выйдите пожалуйста.

– Переодевайся, – невозмутимо ответил Егор и погасил фонарик на столе.

– Включите фонарик, ничего же не видно, – сказала Диана и принялась наощупь искать внутри сумки ключи от машины.

– Видишь, всё не так уж и страшно, – сказал Егор, включил фонарик и направил его на Диану, – А ты очень пикантна в свете фонарика.

– А если я всё жене твоей расскажу? – Диана направила взгляд на Егора.

– И что же ты ей расскажешь? – поводя фонариком Диане по груди, Егор посветил ей прямо в глаза, – Что сама напросилась?

Временно ослепнув, Диана зажмурилась и повесила сумку. Сжимая брелок, она коснулась рукой стены, другой нащупала проём двери и пошла на выход из клиники. По пути она приоткрыла глаза, но, пока не толкнула входную дверь клиники, ничего не было видно. С момента, когда она приехала на работу, на улице потемнело и похолодало. За оставленной одеждой она решила вернуться попозже. Или вообще попросить Олега забрать.

Диана щёлкнула кнопкой сигнализации джипа. Огни фар оживили холодный сумрак. От промозглого ветра глаза заслезились. Диана нырнула в тёплый салон, завела двигатель и тронула автомобиль. Не заметив, как вырулила из кармана, в который её вписала умная электроника, она пробормотала, глотая слёзы:

– Ты ещё просто не знаешь, с кем связался, придурок. Я могу ведь Олегу не только про куртку сказать.

Она проехала всего пару кварталов, и была вынуждена остановиться. Слёзы, потекшие из-за ветра, текли всё сильнее. Так что Диана свернула в какой-то проулок, а когда тот уткнулся в тупик, выжала тормоз и бросила руль.

Так рыдать она не позволяла себе с того дня, когда, ещё до поездки в санаторий, решила, что Дмитрий бросил её и подставил. Тогда она выбросила в пруд кнопочный телефон – последнюю ниточку, которая связывала их. Сейчас было хуже. У неё не осталось не только Дмитрия и номера его телефона, но даже работы, на которую она пошла с единственной целью не думать о нём.

– На редкость дурацкая пятница, – взглянув в зеркальце на козырьке, Диана взялась вытирать потёки туши со щёк, но глаза продолжали слезиться.

Чтобы отвлечься, Диана взглянула в окно и с удивлением осмотрелась. Она припарковалась под деревцем на небольшой площадке с тыла домов. Вокруг всё было чужим. Голые ветви дерева мешали обзору, но Диана разглядела название улицы и номер ближайшего дома. Никто из знакомых здесь точно не жил. Почему же ей показалось, что она здесь была раньше?

На лобовое стекло упали капли дождя, ветви деревца, вздрогнув от ветра, размазали капли в короткие линии. Диана, не мигая, смотрела на водяные штрихи. Когда слёзы просохли, она грустно усмехнулась:

– Это надо же такому случиться, что из всех тупиков города меня занесло в этот.

Она осмотрелась снова. Сомнения отпали, именно сюда привозил её Дмитрий весной, когда отказался подтвердить её алиби.

– Столько прошло с того времени, – Диана вздохнула, – А сколько прошло?

Она задумалась. Дождь усилился. Слёзы опять потекли. Диана всё же решила осторожно поехать, чтобы выплакаться дома. Дорогу она различала плохо из-за слёз и дождя и держалась дворами, чтоб не угодить в аварию. Наконец, она остановилась перед знакомым шлагбаумом, шаря рукой по соседнему сидению, где всегда лежала сумка.

– Где сумка? – Диана включила в салоне свет и осмотрелась, на соседнем сидении сумки не было, на заднем диване тоже, – А там все ключи. Прелестно. И Олег, неизвестно, когда вернётся домой, – подумала вслух Диана и сдала на машине назад.

Она решила вернуться на работу той же дорогой, которой только что ехала. Во-первых, видеть дорогу ей до сих пор мешали слёзы и дождь. А во-вторых, водительские права и документы на машину тоже лежали в сумке, так что встреча с работниками автоинспекции была нежелательной. Доехав без приключений, Диана с помощью электроники припарковала джип прежнее место.

– Это ещё умудриться надо. Всё на работе забыть после того, как тебя выгнали к чёртовой бабушке на хрен. Но до чего холодно! – одетая в лёгкий медицинский костюм и рабочие сабо, поёживаясь, Диана выпрыгнула с водительского сидения собственного огромного джипа и всмотрелась в тёмные окна под слепой вывеской на первом этаже жилого высотного здания, – Свет, смотрю, до сих пор им не дали. И хорошо.

Глава 2

Опросив прохожего возле машины Дианы, полицейский скрылся в соседний подъезд. Диана ещё постояла, но снова пошёл дождь, она замёрзла и вернулась в помещение. В холле не было даже Софьи за стойкой. Людские голоса раздавались то из кабинетов, то из подсобки. В вестибюль никто не выглядывал. Диана села на диван и попыталась подумать о произошедшем, но сосредоточиться не получалось.

В сумке ожил телефон. Звонил Олег. Диана тронула экран, заставка не сдвинулась, пришлось потереть посильнее. Мимо Дианы пронесли носилки с накрытым чёрной плёнкой телом. Провожая невидящим взглядом покойника, Диана машинально продолжала терзать экран, и, устав тереть, в сердцах произнесла:

– Кто бы только знал, как ты меня, достал, блин, собака.

Экран ожил мигом раньше, чем Диана договорила, и она поспешила приложить телефон к уху.

– Кто собака? – не понял Олег.

– Олежек, я не тебе, – ответила Диана, подумав, что Олег, наверняка, уже в курсе случившегося.

– Ты где? – спросил муж, – Дома?

– Пока нет, но скорёхонько буду, – ответила Диана, удивляясь, почему Олег спрашивает, ведь знает наверняка, что Диана в это время должна быть на работе. И зачем вообще позвонил? Если расспросы продолжатся, значит, он в курсе убийства Егора. Почему ей подумалось об убийстве, Диана осознать не успела, так как Олег сухо сказал перед тем, как отключился:

– Я задержусь допоздна сегодня. Сотовый выключаю. Ты меня не теряй, хорошо?

Молча кивнув, Диана убрала мобильный. Почему Олег иногда сообщал ей, что задерживается, Диана не знала. С тех пор, как много лет назад она узнала, что муж ей изменяет, ей стало безразлично, где он, с кем и во сколько вернётся. Но ей приходилось играть роль счастливой жены все эти годы, понимая, что ждёт её в противном случае. Слишком хорошо она запомнила, как на заре их супружества Олег свозил её в монастырскую келью первой жены.

Диана вдруг поняла, что всегда жила чужой жизнью. Сначала слушала маму, потом полагалась на Олега, потом заботилась о сыне, потом полюбила Дмитрия. Мамы давно нет, Олег относится к ней, как к выгодному вложению. Сын мужает. А Дмитрий… Опять она о нём думает.

– Это когда-нибудь кончится? – в сердцах бросила Диана.

– Кончится, гражданка Агеева. Скоро и кончится, – проговорил Иванов, выходя в вестибюль, – Прошу вас, пройдёмте за мной.

– Куда? – Диана не двинулась с места. По тому, как официально Иванов проговорил это «пройдёмте», она его вспомнила. Точнее не его самого, а манеру допроса. В весеннем деле, не смотря на шок от произошедшего, ей сразу подумалось, что этот следователь её подозревает. Как показало дальнейшее, она оказалась права.

– На место происшествия, конечно, – Иванов указал на подсобку.

Диана встала:

– Так Егора Яковлевича всё же убили?

– Из чего вы делаете такой вывод? – строго спросил Иванов.

– Из чего, из чего? Из того, что вы ещё здесь, – проворчала Диана, – И мы тоже.

– Вынужден вас разочаровать, – Иванов пропустил её внутрь подсобки, – Убит гражданин Ахременко или сам умер, станет известно только по вскрытию.

Хотя тело в подсобке уже не лежало, почему-то не верилось, что пару часов назад за этим столом кто-то мирно чаёвничал. Большую часть столешницы занимали бумаги. Иванов сложил все в аккуратную стопку и приготовил чистый лист:

– Где вы обнаружили тело?

Диана осмотрелась и указала на диван:

– Спасибо, что труп в этот раз убрали. Хотя в данном случае всё было не так страшно.

– Почему? – спросил Иванов, – Разве случившееся не стало для вас неожиданностью?

– Смерть Егора Яковлевича? – спросила Диана и только потом осознала, что выдаёт глупости одну за другой, – Конечно же стало. Просто сначала я его потормошила, как следует, пытаясь сумку свою достать и только потом поняла, что он умер.

Иванов кашлянул:

– Расскажите, что вы делали с двух часов дня до половины четвёртого? И как можно подробнее.

– Так сразу и не вспомнить, – Диана замешкалась, подумав, что говорить. Ведь никто не видел, что она покидала клинику.

– А я вам подскажу, – предложил Иванов, – Вы с коллегами пили чай до четырнадцати двадцати. Не вспомните, кто именно что ел и пил?

– Егор Яковлевич в одиночку торт съел, – недовольно сказала Диана, так и не решив пока для себя, признаваться ли в том, что уезжала.

– Неужели? – усомнился следователь, – С чего вы так хорошо это запомнили?

– Такое, уважаемый, не забывается.

– Но всё-таки?

– Все пили чай, Егор Яковлевич – кофе, – Диана заметила, что Иванов за ней не записывает, но уточнять, почему, не стала.

– После чаепития что вы делали? – Иванов не спускал с неё глаз.

– Много чего, – Диана замолчала.

– А именно? Судя по показаниям свидетелей, все разошлись, а вы с потерпевшим остались здесь наедине, где вас и обнаружили с ним уже позже, – Иванов заглянул в документы, – В пятнадцать тридцать. Так что, Диана Сергеевна?

– В смысле что?

– Что произошло между вами такого, что Егор Яковлевич найден здесь мёртвым, а вы, судя по всему, собирались незаметно уйти?

– А кто вам сказал, что я собиралась уйти незаметно? – Диана возмутилась.

– Просто предположил, – сказал Иванов, – Так я угадал?

Диана удивилась, как легко Иванов её подловил, и решилась сказать правду:

– Ну да, собиралась. Но ничего такого между мной и покойным здесь не происходило. Меня здесь, если хотите, вообще не было. С четырнадцати двадцати до пятнадцати тридцати.

– Не было? – теперь удивился Иванов, – Где же вы были?

– Домой уезжала, – сказала Диана, уверенно озвучивая правду, – Но, когда увидела, что сумку с ключами от дома забыла, то, естественно, вернулась.

– То есть вы умчались домой, позабыв и ключи, и сумку? – спросил Иванов, – Вы что же, без одежды ездили?

– Почему без одежды? – спросила Диана и невольно взглянула на себя. Она до сих пор была в медицинском костюме, что свидетельствовало против неё, – А что вы, интересно, хотите всем этим сказать, Дмитрий Анатольевич? Снова меня подозреваете?

– Что вы, – возразил Иванов подозрительно поспешно, – Никто просто не видел, как вы уходили. Мужчина из соседнего подъезда утверждает, что, как вы машину поставили днём, так она и стоит. Похвалил, что виртуозно паркуетесь. Так что, Диана Сергеевна, уходили или всё-таки нет?

– Уходила.

– Тогда для протокола, будьте добры, – Иванов стал официален, – Ваши имя, фамилию и отчество.

– Диана Агеева Сергеевна, – сказал Диана.

Иванов невольно ухмыльнулся:

– Диана Сергеевна, вы допрашиваетесь в качестве свидетельницы по инциденту, случившемуся сегодня… по адресу… и имеете право, – Иванов принялся называть положения. Диана его перебила:

– Дмитрий Анатольевич, начинайте уже. Всё это я знаю и подпишу.

Кивнув, Иванов всё-таки перечислил должные статьи закона и только потом озвучил:

– И предупреждаю вас об ответственности, как за отказ от показаний, так и за дачу заведомо ложных. Доступно изложено?

– Вряд ли возможно изложить всё это доступнее, Дмитрий Анатольевич, – Диана расписалась в поданном бланке.

– Давно работаете в клинике Егора Ахременко? – спросил Иванов.

– В воскресенье будет два месяца.

– Какие сложились у вас отношения с коллективом?

– Что наболтали? – спросила Диана.

– Разное, – ответил Иванов, – Так какие?

– Увольняют меня.

– Именно это, я так понимаю, стало причиной конфликта, возникшего между вами и потерпевшим? – Иванов пристально смотрел на Диану.

Она взвилась:

– Вы скажите ещё, господин следователь, что это я Ахременко убила, дабы место рабочее не потерять. У меня же семеро по лавкам. Да в гробу я видала их фирму. Хоть с потерпевшим, хоть без.

– Не складывались у вас отношения, – заключил Иванов удовлетворённо.

– Не сложились, скажем так, – не стала спорить Диана, – Ввиду отсутствия должного количества времени. Я с людьми вообще трудно схожусь. Вот, когда сойдусь, тогда – огого!

– Что можете сказать следствию о супругах Ахременко? – продолжил Иванов.

– Я не пойму, господин следователь, – Диана прищурилась, – Есть основания полагать, что смерть Ахременко насильственная, что вы вдаётесь в такие подробности?

– Диана Сергеевна, на вопрос отвечайте.

– Не знаю я, – заявила Диана.

– Чего вы не знаете? – опешил Иванов.

– Ничего я не знаю.

– Про что?

– Про отношения Егора и Любы.

– Хорошо. О Вере Григорьевне что скажете?

– Ничего. Не успела, так сказать, познакомиться ближе.

– О Софье и Надежде Ивановне ничего не добавите?

– О, только что вспомнила. У них же у всех именины были сегодня, мы их отмечали. Вот вы только что утверждали, что не складывались у нас отношения, а мы дружно жили.

– От других я о вас узнал много больше, – Иванов постучал ручкой по столу, – Вы втянуты в конфликт с потерпевшим, остаётесь с ним в подсобке наедине, а потом…

– А потом я уехала.

– Хорошо, пусть уехали, – поддержал Иванов на удивление легко, но продолжил, – Позабыв и одежду, и сумку? Хотя собрались увольняться. Возникает последний вопрос. Почему вы так срочно уехали? Зачем так же срочно вернулись? Уж не для того ли, чтобы успеть что-то исправить?

– По-моему, это уже три вопроса, уважаемый следователь, – возразила Диана.

Ничего не сказав, Иванов подал знак одному из мужчин. Тот привёл вдову, Моргунову, Надежду Ивановну, Софью и ещё двух человек, которых Диана раньше не видела. Все расписались в какой-то бумаге. Диана никак не могла избавиться от предчувствия, что повторяется весеннее дело, только с большим числом участников, и всё больше опасалась, что сейчас кто-нибудь скажет нечто, отчего подозрение снова падёт на неё.

Иванов заговорил:

– Господа понятые, гражданкам Агеевой, Ахременко, Моргуновой, Непомнящих и Хабибуллиной предъявляется пузырёк, изъятый мной в ходе осмотра на диване, где гражданкой Агеевой был обнаружен труп Егора Ахременко. Гражданки свидетельницы, кто что об этой находке думает? Говорите по очереди.

Ближе всего к Иванову стояла Софья.

– Пузырёк из-под лекарства, – озвучила она очевидное, – Пустой.

– У нас в клинике таких нет. Точно, – дополнила Надежда Ивановна, – Надо глянуть, что на нём написано?

Записав, Иванов посмотрел на вдову.

– Пузырёк, как пузырёк. Только странно, откуда тогда он здесь? – спросила Любовь.

– На отпечатки его надо брать, – сказала Вера, – Даже спрашивать нечего.

– Спасибо, Вера Григорьевна. Уже взяли. Диана Сергеевна? – обратился Иванов.

Пока остальные высказывались, Диана судорожно соображала, что ответить. С одной стороны, она могла бы поклясться, что пузырёк был точно таким же, как в деле весной, она хорошо его помнила по фотографиям. С другой – это могло быть простым совпадением.

– Пузырёк этот подброшен, – определилась Диана.

– Вы что, шутите? – Иванов слегка отступил, – Изъятие проведено в полном соответствии с нормой закона, в присутствии понятых. Вот акт описи.

Диана молчала.

– В таком случае, кто и когда мог бы это сделать, по-вашему? – продолжил Иванов несколько растерянно.

– Откуда мне знать, кто и когда? – невозмутимо сказала Диана, – Может быть вы. И занесите немедленно в дело мои показания, будьте добры.

В безмолвном изумлении Иванов дописал протокол. Потом пригласил свидетельниц расписаться, после чего вручил каждой повестку явиться в следственный комитет и отпустил домой.

– Мне показалось, или вы чего-то всерьёз испугались, Диана Сергеевна? – спросил Иванов, когда кроме них в подсобке никого не осталось, – Ведь ещё не установлено, что труп криминальный.

– Вы записали, что пузырёк подложили?

– Записал, записал. Прочитайте последний абзац и подпишите, – Иванов протянул протокол, – Ведь, если вы пузырёк этот не видели раньше и в руках его не держали, вам бояться нечего. Вы в руках его не держали?

Диана подписала протокол:

– Который сейчас час?

– Одиннадцать доходит.

– Нам не пора закругляться, господин следователь? А то с вашим темпом сбора доказательств меня к утру на электрическом стуле поджарят.

– Куда-то торопитесь? – спросил Иванов.

– Муж у меня строгий, Дмитрий Анатольевич. Вернусь поздно – домой не пустит. И я тогда ночевать к вам приеду, в этом можете не сомневаться. И придётся вам, в таком случае, спать в прихожей на коврике. Потому что кровать займу я.

– Тьфу-тьфу-тьфу, Диана Сергеевна, – Иванов картинно сплюнул за левое плечо, – Я бы вашему мужу орден вручил. За проживание в экстремальных условиях. В среде гадов.

– Мне тоже было очень приятно ещё раз с вами познакомиться, господин не старший следователь.

К дому Диана подъехала в половину двенадцатого, посмотрела на тёмные окна своей квартиры и вылезла из автомобиля, присмотреть место, где удобнее припарковаться. Как с проспекта в направлении их двора свернули три автомобиля. Диана поспешила в джип, решив довериться электронике. Шлагбаум двора впустил машины, когда она поднялась на подножку. Её догнал возглас из окна первого въехавшего автомобиля:

– Динуш, что так поздно?

Узнав голос мужа, Диана не стала глушить джип, а, взяв свою сумку, выпрыгнула, захлопнула водительскую дверь и неторопливо пошла к подъезду:

– На работе, Олежа, была.

– Почти до полуночи?

– Давай дома обсудим, Олеж, – попросила Диана, – Там ключи в замке, припаркуй меня куда-нибудь, будь добр. А то я прямо здесь сейчас упаду.

– Да что случилось-то, объяснить толком можешь? – не отступал Олег.

Уже в проёме стеклянных дверей Диана развернулась и на весь двор громко сказала:

– Труп, Олежек, сегодня у нас нашли.

– У нас? – опешил Олег.

– В смысле, у них. На работе моей. Но не волнуйся, Олежек, пожалуйста, труп не криминальный. Съел человек целый торт и умер, – Диана скрылась в холл дома.

Олег поспешил за ней, дав охранникам знак разобраться с машинами, и нагнал её возле лифта:

– Диан, подожди. Кто нашёл то? Объяснить толком можешь?

Диана устало посмотрела на него и вызвала лифт.

– Ну я, – Диана вздохнула, заходя вслед за мужем в кабину, – Я нашла. Давай хоть в квартиру зайдём.

Муж молча кивнул, но вопросительно смотрел на Диану, пока поднимались на лифте. Когда Олег открыл дверь квартиры, на пороге возникла Кузьма, суетливо пританцовывая на одном месте.

– Кузя, я же тебя ещё не выгулял, – вспомнил Олег и, прицепив поводок на шлейку собаки, ушёл на прогулку.

– Слава богу, что ты есть на свете, Кузьма, – выдохнула Диана, прислоняясь к двери спиной.

Несмотря на то, что Диана весь день ничего не делала, не понятно почему сил у неё не осталось. Смерть Егора её не заботила. Тревожило нечто другое, чему объяснения не находилось. Бросив вещи в прихожей, Диана прошла в кухню и заварила себе крепкий чай.

Вернулся Олег. За ним в квартиру вошёл охранник, держа Кузьму на вытянутых руках, причём та изворачивалась, норовя дотянуться и лизнуть его в знак благодарности.

– Не вертись, Кузьма, выпадешь, – Олег проводил охранника с собакой в ванную и громко сказал в сторону кухни, – Динуш, сейчас Кузю помою, и договорим.

Диана оставила чай и пошла за супругом. Кузьма, резвясь в ванне, пыталась, играя, выбить носом душевую лейку из руки охранника, что иногда ей удавалось, отчего во все стороны разлетались брызги. Олег наблюдал со стороны. Диана перехватила на дне ванны шланг, удержала лейку и одновременно поймала собаку за холку:

– Виталий, давайте мне. Кузя, стоять.

Замерев по команде Дианы, Кузьма не сводила с охранника задорного взгляда.

– Это же надо было домой принести такие лапы грязнущие. И пузо не чище. А вы ей нравитесь, – заметила Диана охраннику.

Попрощавшись, Виталий ушёл. Собаку оставили на лежанке заниматься сахарной костью. Олег с Дианой вернулись на кухню.

– Теперь давай внятно. Что как было? – Олег налил коньяку, предлагая безмолвно Диане. Она взяла приготовленный чай.

– Начальник мой новый в подсобке уснул и не проснулся.

– Диана, давай поподробнее, – раздражённо сказал Олег, согревая в ладони бокал.

– Хорошо, – устало сказала Диана, – Днём я приехала на работу, как обычно, а мне заявили, что меня увольняют. А потом все сели пить чай.

– В честь твоего ухода? – съязвил Олег.

– Да нет, – улыбнулась Диана, – В честь этих, как их там? Веры Григорьевны, Надежды Ивановны, Любви Романовны и матери их, Софьи Михайловны. Посидели, поговорили. Потом я уехала.

– Куда?

– Домой, куда же ещё? – Диана изумлённо поглядела на мужа, – Ну, а когда к дому подъехала, то заметила, что сумку и вещи на работе забыла.

– Как-то спешно ты свинтила с работы, не находишь? – Олег прищурился.

– Ой, да ну поругалась я с этим уродом, поругалась. Вот и уехала. Забыла и сумку, и одежду. А когда обратно приехала, нашла свою сумку под его бестолковой башкой и увидела, что он умер. Как раз остальные и подтянулись.

Олег осушил бокал, выражением лица показав, что не удивлён тем, что Диана с кем-то поссорилась, и подлил себе коньяку:

– Что не так?

– Да пузырёк при осмотре следак нашёл подозрительный, – отмахнулась Диана, – Не понравилось мне это. Но я сразу им заявила, что пузырёк этот подбросили.

– Грамотно сообразила, – став благодушнее, Олег выпил и снова наполнил бокал, – Гражданин подполковник осмотр вёл?

– Нет, майор. Иванов фамилия. Представляешь, он сказал, что допрашивал меня весной, когда я тело нашла. Но я, хоть убей, его не помнила, пока он снова не стал меня допрашивать.

– Ладно, я со всем разберусь. Точно не будешь? – Олег вылил из бутылки остатки коньяка, выпил и убрал бокал в раковину, – А нам с Кузьмой завтра ехать ни свет, ни заря. Причём, скорее всего, надолго. Так что пойдём-ка в постель, моя девочка. На посошок, так сказать.

– Уезжаешь? – Диана изобразила недовольство, хотя отъезд мужа её обрадовал, – Тогда мне тоже налей.

Олег без слов извлёк из бара другую бутылку, поставил по бокалу себе и Диане:

– Тогда и себе освежу.

– Далеко путь держите? – Диана тронула своим бокалом бокал мужа.

Олег кивнул, забросив в себя новую порцию алкоголя.

– Это хотя бы в России? – спросила Диана,

– В Салехард. Знаешь такой городишко? – Олег удовлетворённо прокашлялся, снова выпив.

– Естественно знаю. А где это? – спросила Диана, освежая напиток себе и супругу.

– Ты что, географию в школе совсем не учила? А мне затирала, что у тебя медаль золотая, – снова покрутив в бокале коньяк, Олег посмотрел сквозь него.

– Мы про Салехард не проходили, – невозмутимо сказала Диана.

– Где находится Северный Ледовитый океан, ты себе представляешь? Хотя бы примерно.

Диана уверенно показала рукой в угол кухни за своей спиной. Олег кивнул:

– Умница. Вот и Салехард там же.

– Отложить нельзя? – спросила Диана.

Олег ненадолго задумался, снова выпил и уточнил:

– Ты что, испугалась, что тебя опять обвинят? Не забивай себе голову. Не попадает снаряд в одно место дважды. И потом, Альберт остаётся, я ему все полномочия передам, – Олег раскраснелся, разомлел, – Я эту сделку ещё весной начал, если срастётся всё – можно серьёзно подняться.

– Звучит довольно опасно, – Диана подлила в бокал мужа ещё спиртного, хотя видела, что тот и так сразу уснёт, едва ляжет.

– Я – не я буду, если это бабло не срублю, – Олег покачал головой и подумал, – Да нет… Ничего не опасно. В серьёзной теме с местным одним, за которым кидков раньше не замечалось. Да и как тут кинешь, когда мы с ним оба уже влили бабки нехилые. Но, как сказал один король, кто не рискует, тот, как говорится…

– Вроде это другой кто-то сказал? – услышав прозвище любовника, Диана замерла, пытаясь разобраться, случайно ли муж назвал именно его, или к слову пришлось.

– Король, не король, один хрен, как говорится, – Олег налил себе и Диане ещё.

Пришлось сидеть с Олегом, пока тот не решил, что на сегодня хватит и отправился спать. Зная, что мужу теперь не до супружеского долга, Диана пошла следом.

Услышав имя любовника, Диана всерьёз разволновалась. Тревога, которую она смутно ощутила днём, превратилась в осознанный страх. Все эти полгода Диана боялась признать очевидное. Она помнила предположение Андреева, что заказчик весеннего дела – не муж, а любовник. То, что в итоге любовник пропал, наводило на мысль, что Андреев оказался прав. В таком случае убийство Егора вполне могло быть продолжением весеннего дела. Но для чего тогда Дмитрию потребовалось ездить к ней в санаторий? Ответа Диана не находила.

Несмотря на то, что уснуть ей так и не удалось, Диана поднялась до звона будильника с замечательным настроением от того, что Олег уезжает, и какое-то время она будет сама по себе.

– Там снег не идёт? – проворчал шутливо Олег, спускаясь на запах еды, – Динуша моя не спить в этакую рань. Чем это вкусно пахнет?

– Идите гуляйте. Я пока завтрак накрою, – попросила Диана, орудуя возле плиты.

Олег вернулся с прогулки, размахивая белым конвертом:

– Вчера не проверили, а кто-то у нас «письмо счастья» снова словил.

– Опять? – Диана не сдержала улыбки, два таких же конверта лежали на холодильнике.

Ухмыляясь, Олег оторвал края конверта по перфорациям и развернул исписанный бланк:

– Что тут у нас? Кто-то снова за стоп-линию выперся. Так, где и когда? В прошлый вторник, в половину второго. Помнишь такое?

– Конечно помню, с работы ехала. Надо же. А я ещё специально высматривала, чтоб перед самим светофором остановиться, – Диана вздохнула, – Не выходит, видно, из меня толкового водителя.

– Что значит «не выходит»? – возразил супруг и всмотрелся в мелкие кадры, – Мы тебе, когда права покупали? Лет десять – тринадцать назад? Так что у тебя всего третье нарушение за такой приличный срок.

– А ничего, что все три за последнюю неделю?

– Ничего. Это дело наживное, – Олег отложил извещение. – Там линия на асфальте есть рядом со столбиком, на котором значок, мол, фотографируем. Так вот дальше – ни-ни. Перед ней тормози в следующий раз. А так у тебя, конечно, полморды наружу вылезло.

– Не вижу я, Олежек, их знаков дорожных, хоть убей. Пусть скажут спасибо, что я светофор красный успела заметить и остановилась.

– Вот за это тебе от меня огромное человеческое спасибо. Машина совсем новая, – сварливо отозвался Олег.

– Олежа, ты сам подарил мне такую, – парировала Диана, – Я бы довольствовалась чем-нибудь и поскромнее, как новичок.

– Поскромнее? Может быть я «Окушку» должен был тебе подарить бывалую? Как новичку?

Диана задумалась:

– Может быть. Только обязательно жёлтую.

– Жёлтую? – Олег поразился, – Она чем-то отличается от остальных в лучшую сторону?

– Откуда мне знать? Я просто видела как-то жёлтую «оку» на улице, так глаз не могла отвести. Будто солнышко мимо меня пронеслось. И зря ты смеёшься. У меня, между прочим, глядя на неё, даже настроение сразу улучшилось.

– Солнышко ты моё, – Олег усмехнулся, – Если твой стиль вождения применить на подобном автомобиле, настроение у прочих водителей, я тебя уверяю, точно лучше не станет. Оно скорее испортится у них. Причём очень надолго. Чтобы на таком раритете, как старушка «ока» ездить, надо хватку недюжинную иметь. Плюс техническое образование, средне-специальное, как минимум. Ну и крепкие нервы. А у тебя, что с одним, что с другим, что с третьим… м-да.

– Я что-то не поняла? – Диана прищурилась, – Ты меня что, только что оскорбил? Вы что-то, Олег Петрович, намекаете относительно моих водительских навыков? Вы, может быть, сомневаетесь, что я ездить могу? А ведь я могу и езжу. И в аварии, слава богу, пока не попадала.

– Не попадала она в аварии. Сплюнь от греха подальше, – заметил Олег и подождал, пока Диана действительно поплевала за левое плечо, – Для чего, как ты думаешь, я тебе машинёшку такую подобрал?

– Для чего?

– Сойдёшь за самоуверенную самочку, у которой за спиной нехилый папашка есть.

Диана засмеялась:

– Я что, по-твоему, настолько безнадёжная?

– Смотря в чём, Диана, – многозначительно заметил Олег.

– Что значит, «смотря в чём, Диана»? – Диана серьёзно продолжила, – Я тебя про вождение спрашиваю. Во всём остальном, Олег Петрович, ваша жена – идеал, – она повернулась к зеркалу, полюбовалась собой, посмотрев в отражении на мужа, – Это создал же бог этакую красоту. Повторяй, Олежа, за мной. Динуша, ты самый превосходный водитель. Самый лучший и самый прирождённый, повторяй, ну. Немедленно.

Олег, посмеиваясь, повторил:

– И прирождённый. И самый лучший. И, что самое примечательное, удивительно скромный водитель.

– Надо же, – подхватила Диана, – Как же я про это забыла-то, а? Когда это мой главный козырь.

– Да ладно, Диан, ты, главное, езди. И всё придёт.

Когда муж собрался и ушёл, прихватив Кузьму, Диана проследила в окно, как его машина отъехала в сопровождении охранников. Парковка пустела, соседи выезжали за город ловить последние тёплые дни. Джип Дианы, припаркованный накануне среди автомобилей, теперь стоял один на просторном участке. Диана не смогла не улыбнуться, вспоминая, как муж хитростью убедил купить ей машину.

Дело было в конце июня. Позже Олег признался, что домработница ему сообщила, мол, хозяйка лежит целыми днями в постели и не делает, ну, совсем ничего – не читает, не вяжет, не шьёт, не играет в компьютер. Так что для Дианы стало сюрпризом, когда Олег, придя вечером домой как-то, предложил:

– Динуша, а не купить ли нам тебе машинёшку? Глядишь, туда съездила, сюда, так и отвлечёшься.

Диана красноречиво посмотрела на мужа.

– Ладно, ладно. Не хочешь, не надо. Но должен тебе сообщить, что завтра вечером мы идём на важную встречу. Форма одежды парадная.

С тоской посмотрев на мужа, Диана тогда подумала, что ведь и не признаешься ему, что больше всего ей хотелось лежать в постели до тех пор, пока не объявится Дмитрий. Тогда Диана решила схитрить, и, чтобы муж отказался брать её с собой, готовилась весь следующий день. Вызвала маникюршу и покрыла ногти чёрным лаком на руках и ногах. Надела чёрное шёлковое платье на бретелях, по словам Олега больше похожее на ночную сорочку, подобрала босоножки в тон и подвела глаза тёмно-коричневым. Диана могла бы на чём чем угодно поклясться, что Олег такой наряд не одобрит и на встречу её не возьмёт. Но он, к её изумлению, восхитился:

– О! То, что нужно.

Диана послушно села в машину супруга и равнодушно смотрела в окно всю дорогу до тех пор, пока машина не встала у здания, за стеклянной стеной которого выстроились автомобили. Олег вошёл в главный вход первым, Диана за ним, а последним – охранник, который, едва Агеевы оказались в просторном зале, без слов дал понять устремившемуся было к ним продавцу, что лучше этого не делать.

Диана который круг прогуливалась вслед за Олегом вдоль ряда машин, размышляя, когда же чёртова встреча начнётся и кончится, как муж зачем-то остановился возле чёрного джипа. Литые диски колёс утопали в маслянистой резине, между фар громоздилась решётка, стёкла были натёрты до того, что казалось, их нет, если б не блики светильников.

Олег посмотрел в отражение двери на Диану. Она, очнувшись от мыслей, поразительно легко открыла массивную дверь и запрыгнула на водительское сидение:

– Кожей как пахнет. Зачем такой огромный? – осматриваясь, она пробежалась пальцами по кнопкам панели. У джипа вспыхнули фары, развернулись и снова прижались к кузову зеркала бокового обзора.

– Высоко сидеть, лучше видно, – одобрительно хмыкнул супруг, – Давай заведи и тронься.

Диана нашла передачу, коснулась педали акселератора и проехала с метр:

– Задняя только где у него, не пойму что-то? А ничего, Олеж, без сцепления тоже ездить нормально.

– Разберёшься, – Олег стал искать продавца глазами.

Тот не замедлил появиться из-за машин и выкрикнул издалека:

– Это прекрасный… Нет, лучший выбор! Максимальная комплектация, паспорт транспортного средства в наличии, на учёт можно прямо сейчас здесь и поставить. А если у вас нет в наличии полной суммы, автосалон с большим удовольствием предоставит вам…

– Мы берём, – Олег махнул рукой подойти.

Из салона Диана выехала на собственном новом автомобиле. Олег ей подмигнул:

– Ну!

– Что ну? – опешила она, выглядывая в водительское окно.

– Дорогу до дома найдёшь?

– Я? Что ты, Олежа. Так сразу? Нет, я не поеду.

– Да ладно, Динуш, – возразил муж, – Я за тобой буду держаться, а сзади Виталик прикроет. Или хочешь, его вперёд пустим, дорогу тебе расчищать. А что? Это мысль. Прокатишься с ветерком.

– Олежа, ты издеваешься? – Диана перевела взгляд с мужа на охранника, – И потом, Виталий – мужчина серьёзный, и твои глупости слушать не будет.

– Почему же не буду? – встрял немногословный обычно Виталий, – Я с большим удовольствием впереди вас поеду.

– А я вас не догоню, – не сдавалась Диана.

– А я медленно буду ехать, – уверил охранник.

Заглушив мотор, Диана выпрыгнула из джипа:

– В общем так. Езжайте, кто где из вас и куда хочет. Хочешь ты, Олежа, езжай впереди, а хотите, Виталий пусть едет. Только я поеду домой на своём законном месте, – Диана скрылась в седан Олега.

На другой день за руль она тоже не села, уверяя, что не вполне совладала с бурей эмоций. Через день – попеняла на карты, пугавшие длинными пробками, а на следующий – сослалась на магнитное поле земли, которое смотрелось как-то не очень. Прошло две недели со дня покупки. Каждый вечер Диана убеждала супруга, а ещё больше – себя, что завтра она куда-нибудь точно поедет. Но с утра у неё поднималось давление. Или прогноз погоды, как назло, пророчил огромную тучу. Да и в целом состояние верхних слоёв атмосферы оставляло желать лучшего.

– Диана, завтра ты едешь на собеседование в одну клинику, – заявил Олег как-то, вернувшись домой, – И даже не думай со мной сейчас спорить, понятно?

– Какое ещё собеседование? – недовольно спросила Диана.

– Ты вообще не приспособлена сидеть дома. Не сегодня, завтра, с ума сойдёшь. И меня сведёшь. Не можешь найти себе развлечение, иди работать. Клиника здесь недалеко, я обо всём уже договорился, тебя завтра ждут.

– Недалеко? – ожила Диана, – Так это отлично, Олеж. Я туда лучше пешочком…

– Диан, я сказал, на машине.

От предложенной работы Диана отказалась с порога, скорее в отместку супругу, а не из-за того, что место ей не понравилось. Но короткая первая вылазка открыла Диане мир, полный цветными табличками – треугольными «уступи», круглыми «движение по кольцу» и крестообразными «перекрёсток», за которыми приходилось постоянно следить, так что времени на грустные мысли не оставалось.

Диана поняла, что сидит у окна уже долго, потому что её внедорожник остался один на придомовой парковке, взяла машинный брелок и вышла.

Она приехала на улицу Двадцать Второго Партсъезда впервые после весенних событий. Клиника Пыжиковых, где они познакомились с Дмитрием, теперь не работала, даже вывеску сняли.

Диана неторопливо катилась по маршруту, вспоминая их первую с Дмитрием встречу. Здесь она шла, когда Дмитрий её испугал, преградив дорогу машиной. А сюда предложил свернуть. Повернув налево, Диана проехала сотню метров, как машина уткнулась в забор. Диана вышла наружу и обратилась к сухонькому старичку в форменной куртке у входа:

– Уважаемый! Здесь раньше гостиница была.

– Куда вы идёте? На стройку нельзя. Не видите, разве, забор? – неожиданно громко закричал охранник спросонья и вышел из будки. Диана добродушно спросила:

– Вижу. И что строят?

– Дом жилой что ли, – проворчал мужчина, оттаивая, – Но скорее торговый центр. Их у нас не хватает.

Диана улыбкой ответила на шутливое замечание, вернулась в салон машины, повернула ключ зажигания и вздохнула:

– Вот и нет больше нашей гостиницы и номера, в котором был первый…

Её телефон зазвонил. Диана ответила, не глядя:

– Да.

– Диана, привет. Можешь меня поздравить, – воскликнула подруга, как ни в чём не бывало.

Светлана не звонила полгода. И Диана на самом деле обрадовалась, что подруга объявилась, но ответила вяло, не силах совладать с грустью:

– Поздравляю, Свет. Что-то случилось?

– Конечно случилось. Помнишь весной я тебе говорила про любовницу мужа? – спросила Светлана и, не дожидаясь ответа, продолжила, – Так я эту змею перехитрила. Поздравь меня, я – молодец.

– Поздравляю, Свет, – Диана кивнула, – Ты – молодец.

– Нет, нет. Ты послушай. Я с тобой тогда поговорила весной и решила – хватит себя жалеть, надо действовать.

– Разве я такое тебе говорила? – удивилась Диана.

– Прямо – нет. Но ты же живешь, как считаешь нужным, не взирая на мнение прочих. Я и подумала, я-то что теряюсь? Взяла, да и бросила противозачаточные пить. Угадай, что случилось? – спросила Светлана. Диана вскинула брови:

– Не могу себе даже представить.

– Я залетела. Забеременела, – по слогам повторила подруга, – И у нас будет мальчик.

– Свет, и правда поздравляю, – Диана качнула головой, – Решиться на такое в наши то годы.

– Диан, какие там годы. Скоро в полтинник будут первых рожать. Мы с тобой ещё ого-го! На западе вон, тридцативосьмилетних считают девчонками. Так я тебе больше скажу. Та мадам, что моего муженька увести размечталась, оказывается тоже в залёте.

– Какой кошмар.

– Хотела моего мужа этим к себе привязать. Но я так просто не сдамся.

– А я всегда думала, что детей рожают от любви, – сказала Диана и тут же пожалела, подругу могло это обидеть. Но Светлана не заметила:

– Чего? Ты часто такое встречала?

Диана подумала:

– Вообще-то ни разу.

– Вот именно. Я и подумала, вот возьму и забеременею, что мой благоверный тогда станет делать? Неужто бросит мать своего второго ребёнка? И представь, мы эту змею в консультации встретили! Я-то стою с моим в очереди, а она – одинёшенька. Так ей и надо. Знаешь, ещё что удивительного? Мне бог сына дал, а у разлучницы бывшей – девка. Зачем, спрашивается, моему ещё одна дочь, когда он и в прошлый раз о сыне грезил? Ходит теперь, пылинки с меня сдувает. Хочешь мороженного? Бежит, покупает. Хочешь огурчиков? Тоже несёт. Правда, поправилась что-то я, видно правда жрать надо меньше. Но я так тебе благодарна, что ты научила. Самой надо счастье своё ковать, а способ неважен.

– Ты меня превзошла. Я бы до такого никогда не додумалась, – призналась Диана.

Светлана иронии не уловила:

– А что? Может и тебе залететь от своего второго? Помню, ты говорила, он постарше нас будет, значит, жена его уже вряд ли на такое решится. В общем, бери на вооружение. Всё, отключаюсь, мой ненаглядный с работы бежит, – торопливо заговорила Светлана, – Будет мне сейчас массаж ног делать. Это вообще нечто. И ведь не знала раньше, что он такое умеет. Созвонимся, пока.

На душе стало ещё гаже. Диана хотела порадоваться за подругу, но не выходило. Всю дорогу домой она примеряла к себе выбор соперницы и жалела несчастную.

Зайдя домой, Диана вздохнула, радуясь, что одна дома, как заметила в вазе на кухне три веточки ландышей. Диане стало немного стыдно, что, увлечённая событиями на работе, она не заметила накануне мужниного знака внимания. Диана взяла цветы и вдохнула их аромат, который никак не вязался с золотым пейзажем за окнами.

– Бывает же подобное совершенство, – сказала Диана, любуясь мелкими бутончиками, – Может, бывает и счастье?

Глава 3

Андрея разбудил звона посуды, доносящийся с кухни. Половина кровати жены пустовала. С чего Алёне вздумалось подняться в воскресенье так рано? В кои-то веки выпал шанс отоспаться. Андрей ощущал усталость, хотя не задерживался допоздна на работе последнее время. Несмотря на то, что сложных преступлений с весны не случалось, раскрытие несложных не складывалось, и ни одного выхода в суд не наклёвывалось. В пятницу Андрей изучил показатели своего отдела и понял, что за квартальный отчёт его не похвалят. Значит, предстоял разговор в кабинете у главного не позднее, чем в понедельник. Точнее не разговор, а выговор. А что Андрей мог поделать? Расследовать все дела подчинённых? Или самому совершить преступление из разряда особо важных? Делиться с Алёной проблемами не имело смысла, она вновь заведёт шарманку, что ему надо бросать работу.

Жена зашла в спальню:

– Ты ещё спишь? Андрей, сколько можно? Нужно за хлебом сходить. Сходишь?

– Схожу, – проворчал Андрей, вставать не хотелось.

– Только не в супермаркет, – сказала жена, – А в центральную пекарню.

– Куда? Рядом с рынком? – Андрей поднялся на локте, – Там сейчас не приткнуться. Чем тебе местный хлеб не угодил?

– И не вздумай меня обмануть, пойму. В центральной хлеб другой получается, – жена снова ушла на кухню.

Встав, Андрей неторопливо умылся, бреясь с особенной тщательностью. Потом хотел было вымыть голову, но не стал. Голову он мыл накануне вечером, а сейчас, выходя на улицу с непросушенной, мог простудиться. А ему в понедельник идти на ковёр. И больничный тут не поможет.

– Но на машине туда я сейчас не поеду, так что жди, пока пешком обернусь, – сказал он, выходя из квартиры.

Идти до центральной пекарни было пару кварталов. Туда, обратно не спеша, полчаса ходу. Прогулка могла быть даже приятной. Но гулять не хотелось. Хотелось засесть перед телевизором и просидеть день бездумно. Автомобиль Андрея стоял на излюбленном месте перед подъездом. Двор заполонил автотранспорт соседей, и опыт подсказывал, стоило выехать, освободившееся место тут же займут, и потом не докажешь, что ты всегда здесь паркуешься. Да и водительские права были дома. Андрей прошёл было мимо машины, но оглянулся.

Солнце, скрытое облаками, показалось в прогалине и заиграло бликами по хрому отделки. Андрей нащупал ключ зажигания в кармане. Если подумать, за десять минут, которые он потратит на путь до пекарни, место вряд ли займут. А, если поторопиться, то можно обернуться быстрее. Андрей гнал машину, как мог, благо, дорога была пустой. Возле пекарни даже нашлось место припарковаться. Меньше, чем через десять минут Андрей вернулся в свой двор и увидел издалека, что на его место втиснулся большой незнакомый фургон с причудливым вензелем на боку. Свободных карманов поблизости не было, и недовольный Андрей подъехал ближе.

– Надолго? – по-хозяйски спросил Андрей, намекая пареньку за рулём фургона, что он и есть негласный владелец парковочного места. Паренёк попался сметливый:

– Ваш гараж? Ясно. Откатись назад, выеду. Заказ сдали, сейчас уезжаем.

Освободив карман, фургон притормозил, чтобы внутрь подсел вышедший из подъезда мужчина с таким же причудливым вензелем на спине форменной куртки.

Поставив машину, Андрей взглянул на часы и пошёл домой, ожидая восторга и удивления Алёны тому, как быстро он выполнил поручение. Но жена, не взяв протянутый Андреем хлеб, ушла в кухню:

– Ты забыл.

Недоумевая, Андрей пошёл за женой и заглянул в шуршащий пакет с буханкой:

– Что я забыл-то, Алён? Сделал всё, как ты сказала. Хлеб из пекарни центральной. Хочешь, проверь. Или ты ещё что-то купить просила?

На кухне стоял полумрак, шторы были задёрнуты, на узорах двух хрустальных фужеров мерцали огоньки свечей. Покрытый праздничной скатертью стол был сервирован. Андрей силился вспомнить причину события:

– Алён, что я забыл-то?

– Сегодня второе, – упавшим голосом сказала жена, поправляя на себе кружево, которого было на ней не то больше, не то меньше обычного, – Октября. День нашей свадьбы. А ты даже цветов мне не купил.

Андрей забыл об этой дате впервые. В прежние годы он заранее продумывал, что подарить, несмотря на то, что жена не ценила его подношения. Она, конечно, его благодарила, но подарки его никогда не носила. Ни разу не надела ситцевую косынку на год их совместной жизни. Не видел Андрей на жене непередаваемой красоты бусы из ясеня, купленные на выставке работ народных умельцев незадолго до пятилетия свадьбы. Даже кольцо, подобранное Андреем на десятилетний юбилей – почти точная копия одного из колец Екатерины Второй с редким красивым розовым камнем, где-то пылилось. И всё же забыть о дне свадьбы – показалось Андрею чересчур. Он вернулся в прихожую:

– Я сейчас же схожу за цветами.

– Не надо, – обиженно сказала жена. Продолжать спорить с ней в такой день было бы совсем некрасиво. Андрей сел к праздничному столу. Алёна продолжила:

– Я стол накрыла. Для тебя нарядилась, смотри, – Алёна встала перед Андреем и покрутилась, – А ты просто забыл.

Если жена добивалась того, чтобы Андрея заело чувство вины, у неё получилось. Платье было роскошным. Тончайшее кружево густо оплетало фигуру Алёны узором по груди и ниже талии, открывая взору всё остальное.

– Алён, ну прости. Какая ты умница! Тринадцать лет, как мы вместе, а я хочу тебя, как в первый день, – Андрей слегка тронул руками ткань платья на груди жены. Кружево оказалось не только чрезвычайно мягким, но и желанно податливым, Андрей потянул его вниз.

– Четырнадцать, – поведя плечом, Алёна помогла одежде сползти с груди, и отступила к столу у стены, причём подол короткого платья поднялся, открыв взору полоску белья.

Андрей поднялся из-за стола и ослабил брючный ремень, пытаясь представить, что же последует. Ему ещё приблизиться к жене, развернуть спиной и ухватить за тяжёлые продолговатые груди? Или жена опустится на колени и поможет ему освободиться от брюк? Но Алёна вдруг села на стол и широко развела ноги, отчего узкая полоска её трусиков открыла его взору то, что обычно скрывается. Андрей резким движением сбросил штаны и прильнул к жене.

Чуть позже, поднимая с пола платье, Алёна торжествовала:

– Скажи, какая я молодец.

– Да уж, я едва голову не потерял, когда ты села на стол, – Андрей, тяжело дыша, поднял свои брюки с пола, – Скажи, ты специально выбрала эти трусики? Это был просто взрыв, а не секс, я тебе говорю.

– А ты не ценишь, какая я у тебя.

Они оделись и сели к столу. Алёна кивнула на изумрудную бутылку. Андрей послушно обхватил витое горлышко ладонью:

– Алёна, какая ты у меня всё-таки молодец. Тринадцать лет, как мы вместе, а я люблю тебя, как в первый год.

– Четырнадцать, – капризно отозвалась Алёна.

– Четырнадцать? Это долго, – вынув пробку с лёгким хлопком, Андрей разлил по фужерам шампанское.

– Особенно если учесть, что большинство браков распадаются в первые десять лет, – многозначительно сказала жена, поднимая шампанское.

– Получается наш с тобой брак разрушить не так-то просто. Да что там не просто, его невозможно разрушить, – Андрей коснулся своим фужером фужера жены, но вместо звона раздался глухой стук. Алёна отпила и спросила:

– Может, папу позвать?

– Моего? – уточнил Андрей, надеясь свести очередной намёк жены к шутке.

Но жена серьёзно продолжила:

– Ну конечно. Мой и так скоро приедет.

– А так хотелось побыть только вдвоём, – сказал Андрей и мечтательно продолжил, – Помнишь наше первое свидание на спектакле Эдмона Ростана?

– Про урода того про носатого? Разве такого забудешь, – жена рассмеялась, – Не зря я никогда театр не любила. А родителей на праздник позвать, Андрюша, дело святое. У них никого нет, кроме нас.

– Можно подумать, они сами не придут, если ты их не позовёшь, – возразил Андрей.

– Но я же не могу сказать маме, чтобы она не приезжала.

– Хотя, если задуматься, какое они имеют отношение к нашему с тобой знакомству? – вслух подумал Андрей, – Никакого.

– Знаешь, а я очень обрадовалась, когда поняла, что это ты меня пригласил в тот вечер. Пусть даже в театр. На меня же тогда не одни только однокурсники заглядывались, – жена многозначительно замолчала.

– Как это я пригласил?

– Ты. А то, кто же? Подсунул мне в карман куртки билет. Я ещё специально на место не садилась, стояла в коридорчике, чтобы увидеть, кто сядет на место рядом с моим. К тебе подошла.

– Я вообще-то всегда был уверен, что это ты мне билет подложила, – Андрей покачал головой.

Алёна опешила:

– Мне это зачем? Мне бы и в голову не пришло такое. Так это не ты мне билет тот подсунул? – Алёна помолчала и вдруг расплылась в улыбке, – Я, кажется, знаю, кто это сделал. Мама. Моя мама подстроила нашу встречу, – увидев выражение лица Андрея, жена тоже скривилась, – Ты что, не рад?

– Я? Да ты что. Я рад, – Андрей растерянно улыбнулся, – Просто пока ты меня не пригласила на свидание в тот вечер, я не был уверен, что ты меня вообще замечала.

– Что ты, конечно же нет, – поспешно возразила Алёна, – Я, конечно, точно уже не помню, как было тогда. Но ты точно мне нравился.

– Не заметно было, – проворчал Андрей, – Ты утопала во внимании других мужчин.

– Надо же, какая же моя мама умница! – воскликнула Алёна, – Но мне кажется, ты не очень-то рад, хотя говоришь, рад.

– Да нет, Алён, рад я, конечно. И благодарен Ольге Владимировне, которая, как оказалось, устроила нашу с тобой первую встречу. За это надо выпить.

– За что? – уточнила Алёна, – За маму мою?

– И за неё тоже. Но главное, за то, что мы с тобой жили и прожили столько лет, не подозревая, что и у нас шкафу завалялся скелет. Остаётся надеяться, что между нами тайн не осталось.

– И было бы совсем замечательно, если б твой папа праздновал с нами, – Алёна пригубила шампанское. Андрей поперхнулся:

– Вместе с мамой твоей.

– Андрей, я, конечно, понимаю, что ты недолюбливаешь мою маму, несмотря на что, что она всегда нам помогает и вообще очень хорошо к тебе относится. И я, несмотря ни на что, к твоему папе отношусь так же, как моя мама к тебе относится, но мне иногда кажется, что он не хочет общаться именно со мной. Хотя я не понимаю, почему.

Андрей ощутил укол совести:

– Алён, давай эту тему оставим. Мы счастливы вместе. И неважно, что твоя мама тогда подложила нам те чёртовые билеты, и почему мой отец не хочет с нами сближаться. Нам хорошо. Это главное.

На кухню донёсся звонок сотового телефона Андрея. Алёна нахмурилась:

– У тебя телефон. Всё, сейчас всё бросишь и помчишься на свою любимую работу.

Андрей поднялся, услышав сигнал, и уверенно возразил:

– Никуда я не помчусь, сегодня воскресенье, у нас праздник семейный. Мама твоя вместе с папой скоро приедут. Так что никуда я не поеду, пусть хоть полгорода друг друга поубивают. Но на звонок отвечу, – Андрей сел с телефоном к столу, положил в рот кусок заливного, и начиная жевать, отозвался, – Дим, говори, только быстро. У меня праздник семейный.

Слушая Андрей дожевал, с трудом проглотил, меняясь лицом и спросил изумлённо:

– Кто? Где? Когда?

Завершив разговор, он положил вилку на тарелку и пошёл в прихожую:

– Алён, я – быстро, туда и обратно, и тебе обещаю, что вернусь ещё до приезда твоих родителей. Дело действительно срочное.

– Как же ты успеешь вернуться, когда они через полчаса уже будут, – заявила Алёна уверенно.

Молча признав её правоту, Андрей поспешил на работу, рассчитывая уложиться в полчаса по воскресной пустой трассе туда и обратно. А принять документы и прибрать в свой сейф – было делом пяти минут. Теоретически Андрей мог успеть до приезда тёщи.

Дмитрий поджидал на служебной парковке:

– Добрый день, Андрей Анатольевич.

– Был добрый. И должен таким остаться. Так что давай, Дим, быстрее. Много собрал? Я в сейф закину, а завтра прочту, – Андрей вылез из машины, увидел, что в руках у Иванова ничего не было, но всё равно пошёл к рабочему зданию, – Где материалы?

– В сейфе, в моём кабинете, – Иванов шёл за Андреем, – Кое-что подсобрал. Но главное, Андрей Анатольевич, у вас завтра с утра назначен допрос Агеевой, как самой вероятной подозреваемой.

Андрей невольно остановился:

– А что с утра-то? Попозже нельзя перенести, чтобы мне перед допросом успеть всё прочесть?

– Начальство указало мне вызвать её к вам, как можно раньше, специально, – охотно пояснил Иванов, поднимаясь по ступеням крыльца, – Дело в том, что на месте убийства был изъят пузырёк, на мой взгляд, ну, очень похожий на тот, что нашли весной в клинике Гореловых, понимаете?

– Что ж тут не понять, – Андрей распахнул входную дверь и кивнул охраннику, – И что Агеева говорит?

– Что говорит? – Иванов вздохнул, – Заявила, что пузырёк этот подбросили. Что я пузырёк этот подбросил, сказала, представьте?

– Да уж. Диана Сергеевна за словом в карман не полезет.

– Я её успокоил, как мог. Сказал, что если её отпечатков на пузырьке не окажется, то ей беспокоиться нечего.

– И как? Успокоилась? – Андрей ухмыльнулся.

– Не особо. Стала твердить, что уезжала в момент смерти потерпевшего. Но никто, понимаете, никто этого не видел. Мы видео с камер, конечно, изъяли, но у них свет как раз в это время выключали, так что по камерам не разобрать, правду она говорит, или нет, – Иванов зашёл в свой кабинет и достал из личного сейфа дело, скреплённое из полсотни листов. Андрей взвесил папку в руке:

– Ого. Тут на пару часов чтения. Опиши, что сам понял по свидетелям.

– Свидетельницам. Там одни женщины были… кроме потерпевшего, – уточнил Иванов, – Я позавчера каждую из них изучил на предмет участия в преступлении, на мой взгляд – ничего. Вдова – так себе, серая женщина. Вот врачиха вторая у них – это что-то. Женщина – вамп, или как там они называются? Грудь – вот такого размера, – Дмитрий широко расставил руки, изображая объёмы Моргуновой. Андрей прервал:

– А по существу?

– Да нет, Андрей Анатольевич, это я к делу. Просто как раз вот из-за таких вот грудей у мужчин голову сносит обычно, так что вряд ли она может быть причастна. Я к тому подвожу. Прочие – ничего примечательного. Медсестра пенсионного возраста и администраторша лет двадцати. Но последняя эта живёт в нашем городе чуть меньше года. Бежала из ближнего зарубежья, куда, как говорится, бог привёл. Я по базе проверил – у неё здесь ни родных, ни знакомых, никого. Про Агееву, думаю, вам говорить не нужно.

– Ладно, спасибо.

Андрей поднялся в свой кабинет и взглянул на часы. Родители Алёны наверняка уже прибыли. Странно, что она не звонит и не закатывает ему истерику, мол, когда он вернётся. Но теперь куда торопиться, всё равно опоздал. Андрей устроился в рабочем кресле.

– Посмотрим, что Дима собрал, – отхлебнув кофе, он закурил и открыл папку, – Я, следователь такой-то, тогда-то и там-то… ладно, это пропустим. Руководствуясь статьями такими-то… Так, в присутствии понятых, на основании заявления о смерти гражданина такого-то произвёл осмотр на месте происшествия, расположенном по адресу… Молодец, Иванов, до чего почерк хороший, – не удержался Андрей, – Вот бы Лёше такой. Так, дальше читаем. Со слов жены… э, нет, Дима, уже вдовы, Ахременко Любви Романовны установлено, – Андрей читал показания вдовы, мысленно сопоставляя их с образом, нарисованным Ивановым.

Казалось, что Иванов подразумевал только внешность, назвав вдову «серой», потому что по кратким ясным ответам Любви из протокола, складывалось впечатление о ней, как о человеке весьма образованном. Которая, к тому же вела документальное сопровождение бизнеса потерпевшего, а для этого требуется определённая хватка.

– Могли у вдовы возникнуть разногласия с супругом? – вслух заметил Андрей, – А раз Иванов её ни в чём не заподозрил, значит, что она обладает хладнокровием и умом, чтобы скрыть следы преступления. Заносим вдову в подозреваемые.

Последняя фраза вдовы, в которой та утверждала, что Диана осталась в подсобке с потерпевшим для серьёзного разговора, где её застали над телом, когда свет включился, заставила Андрея задуматься. Что это – косвенная улика против Дианы или против самой вдовы?

Если бы дело вёл посторонний, то первым делом он заподозрил бы Диану. И постороннего этого можно понять. Но Андрей весной уже встретил подобный расклад, который с технической точки исполнения, вышел почти идеальным. Так что, заявляя что-то против Дианы, вдова может быть исполнителем воли заказчика, сама, являясь убийцей. И второе, у Дианы, скорее всего, нет мотива убить потерпевшего, а у вдовы – должен иметься.

Прочитав показания Веры, Андрей также усомнился в описании, данном ей Ивановым. Размер груди по показаниям было не усмотреть, но Вера показалась Андрею женщиной недалёкой. Такая не в состоянии была бы организовать изощрённое преступление. Более-менее умный заказчик просто не стал бы с такой связываться. Так что Веру Андрей не заподозрил, так же, как медсестру с администратором.

– Над всем этим надо подумать. Что там по месту преступления у них? – Андрей внимательно перечитал протокол осмотра и отложил, – Ничего. Если бы не труп на диване, вполне такая нормальная рабочая обстановка. Что по телу? – Андрей отыскал запись судебного медика и стал читать вслух, – Мужчина, без видимых повреждений, температура тела тридцать шесть и шесть при окружающей двадцать два с половиной. Смотри-ка, да он у них почти что живой лежал. Только мёртвый. Так, а по вскрытию что? Смерть наступила не позднее трёх часов дня от стремительно наступившего паралича дыхательной мускулатуры. Предварительное заключение – отравление растительным алкалоидом.

Не понравилось Андрею предварительное заключение. Он раскурил сигарету и только после заметил, что в пепельнице тлеет начатая ранее. Погасив первый окурок, Андрей отыскал показания Дианы:

– Посмотрим, что Диана Сергеевна у нас говорит. О, она за рулём теперь. Джип огромный и номерок приметный. Уезжала, говорит? – Андрей впивался взглядом в каждое слово, записанное за Дианой, которых было намного меньше, чем у остальных женщин, – И всё? Никто, конечно, её не видел. Эх, жаль у нас не столица. Вот где камеры на каждом столбе, проследить легче лёгкого, кто, когда и где ехал. Ладно, оставим пока. Что Иванов накопал из объективного?

Андрей просмотрел техническое заключение фирмы слежения, камеры которой установлены в клинике. Согласно документу, видео фиксация не велась, так как не было электричества. Но остальные записи до и после отключения света приложены. Андрей включил компьютер и прокрутил с полчаса до и после убийства.

Он легко опознал Веру, которая произвела на Иванова неизгладимое впечатление, вдову и остальных. Выключив запись с момента, когда в клинику пришли врачи скорой помощи, Андрей вывел однозначное – убийца среди женщин клиники, причём Диану Андрей не исключил, хотя и не верил в её причастность. Если сбой электричества вышел случайно, то искать виновных в фирме охраны не следовало. Если же имелся сговор, то должна быть связь между одной из женщин и фирмой охраны.

Андрей открыл служебную базу данных о владельцах фирмы охраны, как замер, глядя в монитор. Фирма официально входила в концерн Селиванова.

– Неужели Селиванов настолько уверовал в свою неуязвимость, что не скрыл своё участие в делах фирмы, где произошло убийство. В таком случае, Диана точно не убивала, – Андрей и взял телефон и набрал помощника, – Лёша, у нас новое дело со старыми фамилиями. Убийство стоматолога в пятницу слышал?

– Да, – тихо отозвался помощник.

– Ты должен разузнать всё о фирме охраны, которая обслуживает ту стоматологию. И как можно скорее.

– Андрей Анатольевич, завтра можно начать? – несмело возразил Алексей.

– Лёша, ты что шепчешь, голос сорвал? – спросил Андрей.

– Нет. Просто если вы меня сейчас работать пошлёте, жена меня тоже пошлёт, – прошептал Алексей.

– Поостри ещё у меня. Жду завтра с отчётом и привези все экспертизы, – Андрей отложил телефон, убрал документы в сейф и посмотрел на часы. Тёщу с тестем, понятно, ему уже не застать.

Алёна встретила его на пороге, не переставая смотреть в телефон. Андрей обнял её:

– Соскучилась?

– Не успела, – жена отстранилась, – Родители не так давно ушли. Ну и что там было такого срочного, что тебя в воскресенье вызвали?

Вымыв руки, Андрей вышел на кухню и с недовольством посмотрел на пустой стол:

– Помнишь женщину из ресторана, что весной обвиняли?

– Рукодельницу ту в том открытом платье? – жена отложила телефон, – Агееву, кажется?

– Надо же, ты даже помнишь её фамилию, – Андрей демонстративно сел за стол, ожидая, что Алёна предложит поесть, – В клинике, где она работала, начальник умер.

Алёна села напротив:

– Умер? Или убили?

– Убили. И Иванов завтра с самого утра, главное, вызвал её на допрос. Пришлось знакомиться с материалами. Я всё-таки руководитель нашего отдела, а случай выбивается из разряда типичных. Всё, слышать не хочу больше о работе, покорми лучше меня.

– Кто тебе мешал нормально поесть? В воскресенье, – но Алёна подошла к холодильнику и принялась выставлять контейнеры, напевая, – Наша служба и опасна, и трудна…

Алёна до того точно напела мелодию, что Андрей удивился. Жена напомнила ему о давно позабытом, но любимом сериале «Следствие ведут знатоки».

– Алёна, ты что смотрела сериал про знатоков, пока меня не было? Я их обожал.

– Каких знатоков? Что, где, когда, что ли? С хрустальной совой?

– Да нет, не про тех знатоков и сову. Сериал был такой про будни милиции. Песня, которую ты только что напела, оттуда.

– Это разве песня? – удивилась жена, – Это же просто «мемчик» такой.

– Какой-такой «мемчик»? – не понял Андрей.

– «Мемчик», «мем» по-простому, – вздохнула жена, – Это – видео или картинка со смыслом.

– Интересно. И какой же у той картинки смысл?

– Да ладно, Андрюш, какая разница. Ешь лучше давай, а то опять куда-нибудь вызовут.

– Слушай, до чего вкусно, – Андрей съел заливное раньше, чем разогрелось горячее, и протянул пустую тарелку, – Жаль, Алён, что день свадьбы только раз в году празднуется. Можно добавки?

Алёна добавила ему пару ложек, убрав остальное:

– Это на утро.

– Ладно. Как наши родители? Мама не сильно ругалась?

– Не сильно. Сказала, что я выгляжу усталой и бледной, – жена неожиданно повеселела, – А ведь она в чём-то права, Андрюш, правда? Давно мы на моря не выезжали, не находишь?

Андрей хотел пошутить, что Алёну, завсегдатая солярия, назвать бледной можно с огромной натяжкой, но не решился:

– Так мы, вроде, по святым местам собирались прокатиться после Швейцарии?

– По святым – это всегда можно успеть, – согласилась жена, – На море нужнее. Лето холодное было, я почти не загорала, – Алёна не обратила внимания на безмолвное возражение мужа относительно цвета её кожи и продолжила, – Мама права. Мне, похоже, витамина «д» не хватает. А это главный витамин для красоты и здоровья, и его, между прочим, в солярии не получишь. Так что, может быть, в Хуахин махнём? Хотя лучше на Нуса Дуа. Там сейчас скидки на виллы – пятьдесят процентов, я недавно смотрела.

– Сколько со скидкой выходит? – спросил Андрей, ощущая чувство вины.

– На двоих всего тридцать тысяч.

– В день, – догадался Андрей.

– Конечно, – Алёна недоуменно посмотрела, – Это же гранд-резорт. Зато свой кусок пляжа, дворецкий. Так романтично. Ну, не хочешь виллу, давай забронирую отель с видом на море. В Хилтоне по скидке вообще цены смешные, по пять тысяч с носа. А по святым, лучше зимой поедем, сразу после нового года.

Соловея, Андрей посмотрел на опустошённую тарелку:

– Поели, теперь можно поспать.

– И это вместо «спасибо, любимая», – Алёна убирала посуду в моечную машину.

– Спасибо, любимая, ты у меня самая лучшая, – Андрей встал и ушёл в спальню.

Но уснуть он так и не смог. Когда пришла Алёна, притворился спящим, и обрадовался, что она не стала его тормошить, а скоро заснула. Полежав без движения, Андрей бесшумно встал с кровати. Алёна крепко спала, и то верно, она утром встала намного раньше него, чтобы приготовить праздничный стол. Андрей взял сигареты, завернулся в одеяло и вышел на балкон.

Да уж, с поездкой жена не оставит его в покое, но отпуск ему не дадут. Это если не брать в расчёт того, что осилить такие расходы он сможет не раньше зимы, когда выплатят премии за год. Алёна же только цену отеля озвучила. А перелёт, а её походы по магазинам. Куда реальнее было бы взять тур по святым местам, пару дней Андрей бы выбил, плюс выходные получилось бы дней пять. Можно было уложиться. Да и расходы скромнее. Но, зная Алёну, Андрей понимал, что поездку по храмам Алёна теперь будет откладывать, раз сослалась на тёщу. В довершение размышлений, Андрей вспомнил, что, оказывается, эту самую тёщу он должен благодарить за своё семейное счастье.

Но что там с Агеевой? Неужели случайность? Андрей в это не верил. Он докурил сигарету и потянулся за следующей, но пачка была пустой. Замяв в неё окурок, Андрей вернулся в квартиру и вышел в кухню.

Мусорное ведро под раковиной было забито мятым картоном с узнаваемым вензелем. Точно такой же, Андрей видел днём на боку фургона, занявшего его парковочное место, когда он ездил за хлебом. Андрей достал одну из картонок. Картонка оказалась складной коробкой. На одном боку Андрей прочитал: «Праздничные и повседневные блюда. Оригинальные рецепты. Экологически чистые продукты. Доставка ко времени».

Андрей утрамбовал плотнее картон в ведре и выбросил сигаретную пачку:

– Ну, Алёна. Следователя перехитрила.

Глава 4

Утром Андрей проснулся вместе с Алёной, но лежал неподвижно. Алёна, как обычно, после ванной скрылась на кухне. Тогда Андрей встал, наспех умылся и показался на кухне:

– Доброе утро.

Алёна вздрогнула от неожиданности:

– Ты меня испугал. Что так рано поднялся? Сейчас я разогрею остатки вчерашнего праздника, – жена достала из холодильника контейнер и приготовила сковороду.

– Алёна, – сказал Андрей, – Вчера было очень вкусно, но я видно объелся. При готовь мне что-нибудь лёгкое, не идти же мне на работу голодным.

– Лёгкое? – Алёна задумалась, – Для салата у меня ничего нет, да и долго резать его. Что же я тебе приготовлю, когда ты заранее не сказал, чего хочешь. Пока возимся, ты на работу свою опоздаешь.

Андрей еле сдержал улыбку, Алёна впервые переживала, что он опоздает на службу:

– Я вчера видел в холодильнике яйца – их приготовь, пожалуйста.

– Сварить? – растерянно спросила Алёна, закрывая контейнер.

– Брр, – Андрей поморщился и сел за стол, – Только не это, терпеть не могу варёный желток. Сделай лучше глазунью.

– Хорошо, – сказала жена, доставая телефон из кармана, – Иди умывайся, сейчас приготовлю.

– Так я умылся уже, – сообщил Андрей – Вот хочу посидеть посмотреть, как жена по хозяйству хлопочет.

Алёна убрала телефон и неуверенными движениями взяла из холодильника три последних яйца:

– Не мужское дело на кухне сидеть, пока жена, ой… – проворчала Алёна, как одно из яиц выскользнуло из её руки и упало на пол, – Вот не повезло, – сказала Алёна, откладывая остальные яйца на блюдце, – Пол я вытру, но яичницы из двух тебе точно мало будет. Придётся вчерашнее греть.

– Ничего, Алён. Мне есть не особо хочется, так что два в самый раз будет.

Алёна извела рулон бумажных салфеток, вытирая след от яйца, пока пол не стал менее липким. Андрей не торопил. Потом жена тщательно вымыла руки, поставила сковороду с маслом на сильный огонь и ударила ножом по скорлупе одного из яиц. Скорлупа покрылась трещинами, её крупный кусок упал вместе с яйцом в кипящее масло, которое тотчас взорвалось брызгами. Вскрикнув от боли, Алёна отдёрнула руку, уронив на сковороду остатки скорлупы и нож.

– Что за идиотская идея пришла с утра тебе в голову? – вскрикнула она, обдувая запястье, на котором виднелись несколько свежих ожогов.

Месиво на сковороде продолжало плеваться по сторонам. Андрей встал, выключил газ и переставил сковороду в мойку:

– Я так понимаю, еду ты в ресторанах привыкла заказывать не только по праздникам?

– Но как? – Алёна вскинула брови, однако, увидев, что Андрей настроен шутливо, улыбнулась, – Как ты догадался?

– Я, какой-никакой, всё-таки старший следователь, – Андрей улыбнулся тоже, – Я одного не пойму, Алён, столько лет мы жили вместе, а ты от меня это скрывала? Неужели, думаешь, не понял бы?

Жена рассмеялась:

– Андрюш, я все эти домашние хлопоты, так называемые, готовку, там, уборку и прочее ненавижу с детства. От них ногти и кожа рук портятся. Ты работал всегда, не хотелось тебя отрывать по пустякам, а есть-то нам надо. Посмотри, разве можно сравнить какие-то жареные яйца и мой маникюр? – Алёна махнула изящной рукой.

– Всё равно незачем было шеф-повара из себя разыгрывать. Ладно, грей всё вчерашнее. Но, знаешь, что во всём этом хорошего? – спросил Андрей.

– Что?

– Теперь, думаю, между нами тайн вообще не осталось.

– Это надо отметить, – подхватила жена, – И съездить в шикарное место. Но немного попозже, когда мы сможем себе это позволить, – поспешила добавить она, заметив, что Андрей нахмурился, – Зато ресторан мы можем позволить себе сегодня же вечером, правда?

Отказаться Андрей не смог. В конце концов он был виноват за вчерашнее.

Андрей ехал на работу в смешанных чувствах. С одной стороны, он был поражён, что со вчерашнего утра узнал о собственной жизни столько нового и непонятного. Жена, которую, он, как казалось, знает лучше себя, предстала в другом свете. Ну ладно бы, они прожили год или два. Но четырнадцать! И зачем она устроила цирк этот с готовкой? А он, главное, всегда был уверен, что она готовит сама. Хотя мог бы и догадаться. Кулинарный талант Алёны проявлялся исключительно дома, и исключительно в его отсутствие. Ни разу за эти годы Андрей не видел Алёну на кухне в процессе.

С другой стороны, Андрею было интересно вновь увидеть Диану. Весной он предупредил её, что опасность исходит от Селиванова, но она его проигнорировала. Теперь, похоже, история получила продолжение. Не могло же быть совпадением то, что охранная фирма клиники, где случилось убийство, напрямую связана с Селивановым.

«Значит, Диана теперь за рулём. Интересно, она изменилась?»

Без пяти девять Андрей открыл свой кабинет и выглянул в окно в коридоре. Его внимание привлёк джип, въезжающий на служебную парковку. Пара таких была у вышестоящего начальства. Но сей экземпляр въехал на парковку неуверенно и так неумело занял место, легко вместившее бы две подобных машины, что могло означать только одно – за рулём некто чужой. Женщина, скорее всего.

С водительского места джипа выпрыгнула Диана. Она выглядела так же неброско, как весной, но охарактеризовать её «серой мышкой» сейчас Андрей не рискнул бы. Решив, что владение престижным авто накладывает отпечаток, Андрей осознал, что продолжает стоять у окна, в то время, как Диана давно внутри здания, и поспешил в кабинет.

Вскоре постучала Диана и тут же заглянула в дверь. Непонятно зачем, Андрей сделал вид, что занят работой и не слышит.

– Андрей Анатольевич, можно? – Диана снова постучала, смотря на Андрея.

– Что? А. Да, конечно, – Андрей оторвался от бумаг и суетливо сложил их в стопку, – Заходите, Диана Сергеевна.

Диана сильно изменилась с весны. Она пришла в чёрном. Не сказать, чтобы цвет её портил, хотя бледных людей чёрный старит обычно. Но она перестала казаться лёгкой, летящей, хотя стала стройнее. Из-за чего, Андрей не разобрал – то ли из-за узкого платья, то ли действительно похудела. И если весной Диана напоминала Андрею древнюю статую, теперь походила на монохромный глянцевый снимок из дорогого журнала.

Однажды Алёна объясняла Андрею, что чёрно-белый фильтр превращает любой заурядный снимок в стильный. Но сейчас Андрей разглядывал человека, а не его фотографию. Чёрный цвет превратил Диану в безликий силуэт, если бы не глаза. Тут Андрей заметил, что Диана продолжает стоять, и невольно скривил рот в ухмылке:

– Одни сегодня решились прийти, Диана Сергеевна? Без адвоката, без мужа и без, – Андрей запнулся, – Любовника?

– Здравствуйте, Андрей Анатольевич, – Диана села и невозмутимо ответила, – Без.

– Где же он, позвольте осведомиться?

Диана ухмыльнулась:

– Который именно?

Андрей растерялся:

– Муж.

– Андрей Анатольевич, давайте начнём уже, – строго сказала Диана, – Я уже в курсе вашего своеобразного метода установления психологического контакта с фигурантами. Несколько агрессивного. Ещё весной довелось испытать.

– Да нет, – Андрей оставил насмешливый тон, – Просто хотел уточнить, почему вы без адвоката пришли.

– Альберт Иванович заверил меня, что страшного ничего не случилось, и его присутствие не обязательно, – сказала Диана, – Но, если вы считаете, что он нужен, позвольте ему позвонить, он быстро приедет.

– Нет так нет. Не важно пока, – Андрей хотел включить чайник, но передумал, – Я внимательно прочитал показания свидетелей. И первое, что хотел бы услышать от вас – суть конфликта между вами и потерпевшим.

– Потерпевший этот, когда принимал меня на работу, расписал мне чуть ли не золотые горы, а на деле, как позже выяснилось, использовал в собственных интересах.

– Поясните.

– Понимаете, он взял меня в свою клинику с непременным условием, что я первое время буду лечить только своих пациентов. Обещал мне процент с них выше выплачивать. Меня это устроило. Мои пациенты давнишние иногда позванивали, спрашивали, работаю, ли. Ну, и лишний процент никому ещё не вредил. Первое время – понятие растяжимое. Месяц, два, может, полгода, так что я спокойно своих вызвала и принимала. А в день убийства потерпевший вдруг заявил на общем собрании, что все, кого я вылечила в эти два месяца – не мои пациенты, а заслуга какой-то там их программы. Что я мало денег в их кассу сдала, и вообще им не подхожу, – щёки Дианы покрыл лёгкий румянец.

– Ничего я не понял, – признался Андрей, – Ему в этом что за выгода?

– Андрей Анатольевич, ах, да, простите… откуда вам знать. Проще говоря, я ему бесплатно организовала приток новых пациентов. Вы примерно себе представляете, сколько стоит реклама по привлечению новых клиентов на сегодняшний день?

Андрей пожал плечами, но Диана не стала вдаваться в тонкости.

– А отдача какая, знаете? Приходят единицы. Так что основной поток остаётся прежним – наработанные годами люди и их рекомендации.

– Понял, Диана Сергеевна. То есть он использовал вас и ваши знакомства.

Диана кивнула:

– А я-то, уши развесила. Решила даже, что он глаз на меня положил. Таким галантным казался, внимательным.

– Диана Сергеевна, неужели вы искренне убеждены, что ни одному мужчине не устоять против ваших чар? – Андрей усмехнулся.

– Конечно же устоять, Андрей Анатольевич, – Диана улыбнулась, – Взять хоть вас. Вскрытие что-нибудь показало?

– Отравление растительным алкалоидом, – ответил Андрей и тут же спрятал взгляд в записи, поражённый, что невольно выдал закрытую информацию.

Помолчав, Диана спросила:

– Гиосцин?

Оторвав взгляд от бумаг, Андрей вздохнул:

– Вот объясните, пожалуйста, мне, Диана Сергеевна, для чего вы сейчас вот это сказали? Вот что я должен буду подумать, если вдруг это окажется именно так? Ведь сколько есть на свете не менее прекрасных ядов. Цианиды, стрихнин, яд бледной поганки, наконец. Забыл только, как он называется. И вы заладили – гиосцин, гиосцин.

– Аматоксин он называется, яд бледной поганки вашей, – сказала Диана, – А про гиосцин я заладила лишь потому, что он – единственный, в отличие от всех, вами перечисленных, относится к группе растительных алкалоидов.

– Да? – Андрей удивился, – Но всё равно, Диана Сергеевна, держите свои предположения при себе. А то мало ли что.

– Мало ли что – что? – изумилась Диана, – Вы что, снова меня подозреваете?

– Уверен, что это будет ощутимым ударом по вашему самолюбию, но нет, Диана Сергеевна. Круг подозреваемых клином на вас не сошёлся. Хотя свидетельницы, как одна, говорят, что вы были последней, кто потерпевшего видела живым, и первая – кто мёртвым.

– Моё самолюбие, Андрей Анатольевич, выдерживало нападки и пострашнее. Да я и не отпираюсь. Более того, прямо вам заявляю, что потерпевший был мне противен до чёртиков. И я ничуть не жалею о том, что случилось. Потому как, кобелина он был, судя по всему, отменный и козлина порядочный, царствие ему небесное.

– Сами только что говорили, галантный мужчина был и внимательный, – Андрей покачал головой, – И на тебе, кобелина.

– Галантным он только казался. Я в тот день, когда на работу пришла, случайно услышала разговор между ним и Верой Григорьевной. Что вы на меня так уставились? – спросила Диана, – Говорю же, случайно. Я ключи от машины уронила под шкаф и пока доставала, невольно подслушала.

– Что было слышно?

– Она уточняла, когда он, наконец, разведётся. Уверенно так выясняла. С претензией. А Егор Яковлевич ей про ипотеку напомнил.

– В смысле?

– Получается, Ахременко этой козе помогал ипотеку выплачивать.

– Может быть вы неверно истолковали услышанное? – предположил Андрей.

– Увидите Моргунову, сами поймёте, всё я истолковала верно, – сказала Диана.

– Тогда получается, Моргуновой не было резона желать его смерти, – сказал Андрей.

– Не знаю. Мы, женщины, бываем порой такими непредсказуемыми, – предположила Диана без тени иронии.

– О, да, – согласился Андрей, довольный, что с ним Диана охотно делится показаниями, – Про праздник что можете рассказать?

– Ничего. Праздник, как праздник. Свет везде как раз вырубился, так что очень кстати те посиделки пришлись.

– Во сколько, говорите, свет погас? – Андрей заглянул в записи Иванова.

– За стол, когда сели, тогда и погас. В два часа. Чай уже в темноте пили, – сообщила Диана.

Диана вообще выглядела сегодня идеальным свидетелем. На вопросы Андрея отвечала подробно, её показания сходились с показаниями остальных. Да и держалась она спокойно. Не то, что весной.

– Каково было настроение на празднике? – спросил Андрей.

– Нормальное. Любовь Романовна хлопотала обо всех, пока её муж тортом обжирался, отпуская свои идиотские шуточки. Хотя нет, стойте. В самом конце, Любовь Романовна скомандовала ему, слова-то лучше и не подберёшь, осадить Моргунову, которая перед тем приказала мне домой убираться. Так вот Егор Яковлевич с женой спорить не стал, хотя покраснел под своей седой бородёнкой, даже в темноте было видно.

– Полагаете, у неё была власть над ним?

Диана мгновение подумала:

– Ну конечно. Только что сообразила, Андрей Анатольевич. Учитывая то, что Любовь Романовна управляла финансами, власть была. Ахременко, наверное, и сам не предполагал, во что со временем назначение жены на эту должность ему обернётся.

– Получается, вдове убивать мужа тоже не резон? – недовольно спросил Андрей.

– Да и у меня, не поверите ли, Андрей Анатольевич, резона этого не было. Подумаешь, уволил. Что я себе места другого не отыщу?

– Но кто-то же всё же убил Ахременко. И, судя по собранным данным, кто-то из бывших на празднике. Что за пузырёк на диване нашли? – мимоходом спросил Андрей.

К его удивлению, Диана занервничала:

– Не знаю, откуда там пузырь этот взялся. Подозрительно это всё выглядело.

– Поэтому вы и заявили, что пузырёк подбросили? – подбодрил Диану Андрей.

– Конечно. Что же, сидеть и смотреть, как меня снова подставить пытаются?

– А ведь я вам ещё весной говорил, – не сдержался Андрей, – Почему вы не стали меня слушать?

Диана молчала.

– Ладно. Вы заявили, что уезжали из клиники, – Андрей зачитал протокол.

– Уезжала. Но никто этого не видел, – проворчала Диана.

– Не важно. Называйте свой точный маршрут и примерное время.

– Для чего? – спросила Диана и вдруг оживилась, – А, я догадалась. Вы по камерам отследить мою тачку хотите. Ведь и правда. А ваш сослуживец, как там его, Иванов, этого даже не предложил.

– Наверное, поэтому начальник здесь – я, – заметил Андрей.

– Скажите, а правда, что он весной меня допрашивал перед вашим приездом?

– Правда.

– Совсем его не помню, – поразилась Диана.

– Бог с ним, с Ивановым. Ну так что? Где вы ехали?

Диана задумалась, как помрачнела и вздохнула:

– Ну вот. Нигде я не ехала.

– Диана Сергеевна? – Андрей встал из-за стола, – Это уже не смешно.

– Нет, правда, – Диана посмотрела на Андрея, – Я отъехала, но, не доезжая до первого же перекрёстка, свернула куда-то во двор и остановилась.

– Почему?

– Просто так, – слишком поспешно ответила Диана, – Потом поехала, но держалась только дворами. А! Вспомнила почему – начался дождь, и дорогу плохо было видно.

– Вы что, только в солнечную погоду за рулём ездите? – усомнился Андрей.

– Так получилось. И лишь возле дома обнаружила, что права на работе в сумке остались, и поехала обратно. Но сами понимаете, ещё осторожнее. Так что не найдёте вы меня на своих камерах.

– Говорите маршрут. Где-то же вы из дворов выезжали?

– Выезжала. Но выбирала безлюдные перекрёстки, чтобы без светофоров.

– Всё равно называйте.

Диана перечисляла улицы, Андрей записывал, но теперь его снова, точно, как на весеннем допросе, одолело предчувствие, что она лжёт. А, раз лжёт, значит, любовник замешан. И как в таком случае Андрею подвести того под статью? Любовь любовью, но инстинкт сохранения у человека же должен работать?

– На сегодня всё, – сухо закончил Андрей и протянул Диане разрешение на выход.

Она заметила перемену в его настроении, молча, забрала подписанный пропуск и вышла.

Андрей вышел в коридор, спустя пару минут, и проследил, с каким трудом Диана вырулила со служебной парковки.

– Извините, пожалуйста, это вы – Андрей Анатольевич? – окликнули его.

Андрей обернулся. У распахнутой двери его кабинета стояла женщина в мешковатом пиджаке, надетом поверх длинного платья. Андрей узнал вдову потерпевшего. Она не сильно отличалась от изображения с камер. Иванов, пожалуй, был прав, окрестив её «серой». Такую невзрачную женщину Андрей давно не встречал.

Посчитав Диану «бесцветной» при первой встрече, Андрей подразумевал её неброскую внешность, но, по сравнению со вдовой Ахременко в бесформенном нечто, Диану в её весеннем наряде можно было бы счесть легкомысленной модницей. Пиджак вдовы походил на форменную одежду, которую шьют из тёмного сукна с еле заметными продольными грязно-серыми полосками. Два ряда аляповатых пуговиц под золото довершали жуткий фасон. Обувь была под стать. Кажется, модель таких туфель называется «лодочки», но к стоптанной паре вдовы скорее подошло бы название «шлюпки».

– Любовь Романовна Ахременко, жена потерпевшего, – вдова поздоровалась, – Мне вчера позвонили, сказали сегодня прийти.