Читать онлайн Бюро-89 бесплатно

1.

Ему было страшно. Комната для допроса не была похожа на стандартные клишированные мрачные помещения из детективного кино или процедуральных сериалов. Нет, это явно был не тот стиль. Желтоватый свет одной длинной, чрезмерно вытянутой лампы на потолке создавал какой-никакой уют. Дубовый стол и глубокие кожаные кресла словно перенеслись сюда совсем из другого места. Места, где не обсуждают смерть. Места, где не ведут допросов. Места, где не чувствуешь, что твоя жизнь закончилась.

 И тем не менее – вот он, Юра Гарин, сидит за столом для допросов, а напротив него два оперативника ФСБ.

 Мужчина, высокий, с черными волосами, аккуратно подстриженными под ежик, представился Иваном Ивановичем. Женщина с остреньким носиком, внимательными зелеными глазами и затянутыми в пучок рыжими волосами назвалась Василисой Васильевной. Конечно, это было неправдой и очень вероятно – издевательством. Юра понимал, что эти люди никогда не назовут своих настоящих имен. Но все же ради приличия можно было и нормально представиться, рожи не треснут.

 Им обоим на вид было далеко за тридцать. Хотя гадания про их возраст были занятием и вовсе бессмысленным. Юра хотел было начать разговор первым, но у агентов уже был давным-давно заготовленный сценарий беседы.

– Итак, Юрий Александрович, – деловито произнес мужчина-фээсбэшник, прищурив проницательные хитрые глазки, которыми словно пытался просканировать собеседника, – вы обвиняетесь в заказном убийстве государственного служащего и двух его личных охранников. Кроме того, вы с особым цинизмом убили троих своих подельников – очевидно, чтобы замести следы. Вашу сестру Юлию и друзей детства – Никиту Лосева и Василия Кравчука. Также вам инкриминируют создание преступного сообщества под названием «Бюро-89».

– Нет, это не так… – Гарин попробовал улыбнуться самой обаятельной улыбкой, на какую он был способен. На его щеках, покрытых редкими веснушками, появился румянец.

 Он был щуплым, даже неказистым. Сутулый, с немного непропорциональными руками. Соломенные волосы и простое, многие бы даже сказали – слишком деревенское светлое лицо. На первый взгляд он казался простачком. Но, в отличие от фээсбэшников, он умел располагать к себе одной своей улыбкой.

– Нет, – повторил он. – Это далеко не так! Вы не правы. Совершенно не правы!

– Все улики, все факты говорят об обратном, – вступила в разговор агент-женщина. Она могла бы показаться слишком миловидной для подобного ведомства. Но, видимо, сноровки и упрямства ей было не занимать. По тому, как она держалась, каким властным и всеконтролирующим был ее взгляд, Юра сразу понял, кто в этом тандеме главный.

– Повторяю, это не так, – сказал он как можно тверже.

– Если вы не согласны, тогда расскажите нам все, как было, – предложил Иван Иванович. – Ведь вы же главный герой этой истории?

 Юра в ответ фыркнул:

– Каждый человек, абсолютно каждый человек на этой многострадальной планете думает, что он главный герой. Главный герой своей истории. И все крутится вокруг него! Это нормальные, обычные мысли. Но они – ложные. Все не так. Нет никакой своей истории. Ни для кого. Есть одна огромная общая история. И мы в ней на третьем или даже на четвертом плане бегаем в массовке. Носимся со своими мечтами и хотелками, а сами лишь мелькнули в кадре, обосрались пару раз и бесславно померли.

 Услышав такое, Василиса Васильевна поморщилась:

– Говоря проще, вы настаиваете, что эта история – не ваша? Если, конечно, такую кровавую жесть можно назвать историей. Значит, вы хотите отмазаться? Ограничиться должностью статиста? Кого же вы обвините взамен – друзей, сестру?

– Нет. И это не жесть, а правда. Какой бы нереальной она ни была… Вы уверены, что хотите это услышать? Это очень долгий рассказ. Вам, боюсь, не хватит на это терпения. Ну и смелости в него поверить…

 Оперативники переглянулись. Они, казалось, понимали друг друга без слов.

– Времени теперь у вас хоть отбавляй, – возразила Василиса Васильевна. – А мы потерпим. Работа у нас такая.

 Юра выдохнул, улыбнулся и вновь обвел взглядом пространство комнаты для допросов. Нет, определенно это не то место, которое он представлял себе. Кино и сериалы навязывают лживые стереотипы. Или, наоборот, его таким образом пытаются сломать, перепрограммировать на уровне эмоций и метавселенной? В этих чертовых сериалах и фильмах такое тоже было. Гарин еще раз устало вздохнул и поерзал в комфортном кресле. Слишком комфортном.

– Ладно, начнем с самого начала. С причины! Ибо в причине все дело. Ведь так? Всегда надо искать причину. Точку отсчета! Вернемся в детство. В мое детство. Вы даже не можете себе представить, как одно экстраординарное, мистическое, да что там говорить – откровенно сверхъестественное событие может покалечить жизнь ребенка. – Гарин ненадолго замолчал. – Всего лишь мгновение разделяет «до» и «после». Граница, которую нельзя переходить, потому что уже не вернешься назад. Именно эту границу пересекли четверо друзей, которые выросли в одном городе, в одном дворе. Да, я говорю именно о нас. Мы все друг друга знали с детства. И переступили грань мы тоже вместе.

– Продолжайте, – произнесла Василиса Васильевна сухо. Но по ее глазам было видно, что она заинтригована.

– Когда это случилось, каждому из нас было по восемь лет. Обычные дети. Второклашки, которые, как всегда, бесились в парке после занятий. Сентябрь заканчивался, но погода была на удивление хорошей – для нашего Воронежа… В те годы парк рядом с улицей Менделеева был излюбленным местом для сборищ. Рядом были ларьки со всякими вкусняшками. Короче, популярное место, и мы тоже не отставали, всей гурьбой туда ходили… – Юра остановился: его захватили нахлынувшие воспоминания. – Да. Но давайте поговорим о главном… каким бы странным оно ни казалось. Вот, знаете, когда слышишь, что некий человек видел НЛО и зеленых человечков, невольно улыбаешься, предвкушая услышать истории под грифом «стопроцентная ахинея». Но поверьте: то, что произошло в городе Воронеже, не вписывается в стандартное представление о таких событиях. Более того: контактов было множество. Все разные. В конце сентября и в октябре в том парке было замечено несколько необъяснимых явлений. Видели эти самые явления люди разного возраста и совершенно разных профессий…

– Так что же они видели, в конце концов? – не утерпела Василиса Васильевна. – Посадку НЛО?

– Не просто посадку. Контакт! Он был! Самый настоящий контакт! Десятки людей видели, как большой светящийся овальный корабль со странной эмблемой в виде стилизованной буквы «ж» садился на землю. После чего из него вышли три инопланетянина. Совершенно разные на вид. И описания этих существ у всех очевидцев, конечно, тоже были разными. Но свидетельства во многих деталях были схожи.

– И вы уверены, что это все относится к вашему делу? – не без сарказма поинтересовался Иван Иванович. – А конкретнее – к убийству?

– Я же сказал, это долгая история. Очень долгая.

– За наше время не беспокойтесь. Продолжайте! – повысила голос женщина. Она действительно была по иерархии оперативников выше мужчины, и тот не посмел ей возразить. Казалось, он даже старался лишний раз не смотреть в ее сторону.

– Мы там были! Мы это видели! Один из пришельцев больше всего напоминал железный ящик на ножках – вроде старого телевизора, если вы понимаете, о чем я. Второй был гигантом со странной приплюснутой головой и тремя глазами. Третий был очень похож на человека, в нашем понимании этого слова, конечно. Даже не так… Скорее похож на человека, одетого в серый комбинезон. Но на нем не было лица. Просто тело и странный черный круг на груди.

– Предельно четкое описание, – хмыкнул Иван Иванович. – Хоть фоторобот рисуй.

– Не иронизируйте. Между прочим, это событие в 1989 году привлекло внимание прессы всего мира. Даже официальные каналы трещавшего по швам Советского Союза рассказали о случившемся. Уфологи всех мастей съехались в Воронеж, чтобы лично осмотреть и исследовать зону посадки НЛО. Если не верите, проверьте свои же архивы!

– Если нужно будет, проверим, не переживайте, – зловещим тоном пообещала Василиса Васильевна. – Дальше.

 Юра снова глубоко вздохнул.

– Все раскачивалось постепенно. Первые месяцы люди с интересом слушали рассказы свидетелей прилета неизвестных объектов. Но через некоторое время – как бы сказать? – пресытились. Ведь стопроцентных доказательств контакта не было! И вот над очевидцами стали подшучивать. Потом откровенно высмеивать, крутя пальцем у виска. Очень быстро новость перешла из разряда сенсации в разряд ахинеи и бреда, как в желтой прессе, пониматете? Участники событий вскоре замолчали и сделали вид, что ничего не помнят, и больше никогда не делились с другими людьми историями о том странном дне 89-го. Но только не мы. Нет! Именно мы были в том парке в момент контакта. Мы видели все своими глазами! И мы видели, как один из нас исчез. Всего на секунду, но исчез! О таком дети не могут молчать. И врать не умеют.

 Юра остановился. Память сыграла с ним злую шутку: ему отчего-то стало холодно и страшно – совсем как тогда.

 Он вспомнил свою сестру. Юра и Юля Гарины были близнецами, но при этом совершенно не похожими друг на друга. Он увидел и остальных: перед глазами словно появилась фотография, давным-давно отпечатавшаяся на сетчатке. Вот он с сестрой, вот худенький Вася Кравчук, ну и Никита Лосев в центре снимка. Это он исчез на одну секунду, вступив в контакт с инопланетянами. Секунда, которая изменила его жизнь. Секунда, которая сделала его посмешищем в глазах окружающих. Секунда, которая превратила его в одержимого. Да что там. Эта секунда изменила жизнь всех четверых друзей.

2.

– В вашей организации у каждого из вас были клички? – осведомилась Василиса Васильевна, сверяясь с документами в ее руках. – Когда и как вы их получили?

– Верно. Клички, которыми нас когда-то назвали во дворе, так и остались с нами навечно, – подтвердил Юра. – Я всегда улыбался от уха до уха. Вот и получил погоняло Квага.

– Что это значит? – Неподвижное лицо Ивана Ивановича не выражало никаких эмоций, словно он нацепил восковую маску. – Объясните этимологию!

– Так звали персонажа из мультика. У нас у всех такие клички были. Я давно забыл, кто и когда так меня назвал. Но это уже было потом, когда Союз рухнул, и мы постарше были. Просто кличка прижилась, остальное меня не волновало. Сестра моя, Юля Гарина, как единственная девочка в нашей компашке, получила прозвище Гаечка. Ну, как в мультсериале, помните? – он невольно усмехнулся. – Ей это не нравилось. Но я упрямо так ее называл, желая позлить. Вот и привязалось.

– Насколько нам известно, в вашей преступной организации под названием «Бюро-89» было только четверо действующих членов, – уточнила Василиса Васильевна. – По какой причине вы не принимали в свои ряды новых людей?

 Юра упрямо помотал головой:

– Не организации! Клуба по интересам. Но да. Нас действительно было четверо. Вася Кравчук жил в соседнем доме. Он, кстати, носил гордое прозвище Конан. Но только не потому, что был силен, как великий варвар с VHS-кассет. Нет, его так прозвали, потому что он все летнее время пытался загореть и ходил без одежды. Но его кожа словно отвергала солнце на генетическом уровне. Но он все равно норовил раздеться по пояс. Всех смешил – белый, худой, костлявый. Так и стал Конаном. Чисто стеб! Правда, за природную невезучесть и неаккуратность его надо было прозвать Рукожопом. За что бы он ни брался, все обязательно ломалось или приходило в негодность. С людьми еще хуже, его невезение словно зараза передавалось посторонним. Мы как-то выработали к этому иммунитет. А вот остальным не особо везло… Ну и самый важный человек в нашем Бюро – Никита Лосев! Его отец в начале девяностых крышевал несколько районов города и аэродром. За что его сына и прозвали Зигзагом.

– Хорошо, что вы сами начали говорить об этом. Значит, преступная организация существовала еще раньше? – На лице Ивана Ивановича появилась первая настоящая эмоция – хищная улыбка.

– Нет. Его отец не имеет к нашему Бюро никакого отношения. Но обо всем по порядку. Послушайте, а можно мне кофе? У меня и рассказ лучше пойдет.

 Василиса Васильевна кивнула коллеге, и тот через три минуты принес только что заваренный ароматный кофе с молоком. Юра посмотрел на белую фирменную кружку со щитом и мечом, вяло улыбнулся такой мерчандайзинговой банальщине и поморщился после первого глотка. Горько. Но горячий напиток придал ему сил. Он заговорил снова:

– Знаете… Одиночество поражает, как вирус. Одиночество ощущается каждый день, каждый час, каждую минуту. Мы все в Бюро чувствовали одиночество. Хотя мы и дружили, и поддерживали друг друга, но мы никогда не забывали, что были отвергнуты и сверстниками, и обществом, в котором выросли. В этом причина того, что нас всегда было четверо.

– И в чем же заключался ваш конфликт с социумом? – поинтересовался Иван Иванович.

– А все идет оттуда, из детства. Как я уже говорил, в первое время все наши рассказы о том контакте в парке воспринимались с интересом, пусть и с улыбкой. Дети все же, мало ли о чем треплются… Нас слушали даже ровесники – слушали и кивали, будто верили… Потом и мы, и наше окружение стали повзрослее, и все в итоге тупо скатилось в банальную травлю. Даже когда мы об этом не говорили, нам специально все припоминали. Издевались, смакуя каждую деталь, о которой мы когда-то рассказывали. Мне и Юле было полегче, брат и сестра друг за друга горой. Как иначе. Зигзага до поры до времени обходили стороной из-за известного в городе отца. Гнобили за глаза и просто не общались с ним, сделав самым настоящим изгоем. А вот Конану доставалось больше всего. Его унижали все кому не лень.

– Так, так. И после этого вы создали свою организацию? – продолжала гнуть свою линию Василиса Васильевна. – Вы хотели отомстить? Когда это случилось?

– Еще раз говорю: это не организация! Это клуб по интересам.

– Нам нужна конкретика, – голос агента прозвучал резко и властно.

– Понятное дело, что с 1989 года мы успели вырасти и многое осмыслить. Хорошенько так осмыслить! Как тогда было принято говорить, стали сформировавшимися личностями с кучей набитых шишек. Хотя, что можно сказать дельного о подростках пятнадцати лет? Просто мы многое поняли о людях. И поняли, что нам вчетвером комфортно. И больше никто не нужен. Короче говоря, в начале лета 96-го для нас все изменилось. Зигзаг уговорил нас основать что-то вроде клуба по поиску и расследованию всяких аномальных происшествий. Название придумал даже. Бюро-89!

– Почему именно Бюро-89? – уточнил агент.

 Юра пожал плечами и снова отхлебнул кофе.

– Ну, это как раз очевидно. Никита назвал его в честь того года, когда мы вчетвером повстречались с… неведомым. Ну, а слово «Бюро» было для него каким-то милым и домашним. Он тогда целыми днями и ночами залипал за видаком. Видимо, из фильмов или сериала какого пришло. Не помню. Может, про ваших коллег из-за бугра. В июне 96-го он быстренько уговорил нас присоединиться к его идее. Никому не нужные и отвергнутые должны держаться вместе, ведь так? Но больше всего нас бесило то, как над нами издевались. А сколько таких несчастных по всей стране? Ну мы и решили по мере своих сил помогать людям разгадывать тайны – ну, и открывать их для всех. Чтобы никто не страдал, как мы… Как бы глупо это ни звучало. В том возрасте мы чувствовали, что сможем сделать мир лучше. Сможем перевернуть горы и доказать всем, что мы не обманываем. Найдем и предъявим доказательства.

– Нечто типа команды Скуби-Ду? – Иван Иванович позволил себе легкую надменную улыбочку.

– Как грубо! – усмехнулся в ответ Юра. – Я тоже могу вас обозвать Малдером и Скалли!

– Кем? – удивилась дама-оперативник.

– Неважно… но да. Вы правы. Мы что-то вроде команды Скуби-Ду. Только без собаки. Хотя однажды и пытались ее завести. Фургончик себе потом купили… УАЗ-буханку списанную у аварийщиков. Вообще, если бы вы знали Зигзага лично, то не удивились бы такой идее. Он часами просиживал перед телевизором, смотрел все кассеты подряд. Буквально жил этим. И конечно, многие странные вещи пришли в мою жизнь именно из-за его увлечений. Я сейчас думаю, герои сериалов заменяли ему родителей в какой-то степени…

 Иван Иванович открыл увесистую папку с личным делом Гарина и достал оттуда фотографию формата А4. Четкую, даже можно сказать детальную.

Юра сразу узнал их логово. Тайную базу. Секретный штаб. Укромную берлогу. Неважно, как это место называлось. Оно все равно будет его домом, единственным и настоящим. Самым любимым домом во всем мире, галактике, вселенной, мироздании. Шкафы, забитые бумагами и книгами, старые телевизоры и видеомагнитофоны, игровые приставки, горы кассет и дисков. В их логове был хлам, который копился годами. Но все это было его родное. Каждая деталь на фотографии.

– Ваша организация использовала для своих собраний гараж кооператива «Снежинки»? – Иван Иванович положил фотографию перед Гариным.

– Да.

– А какая была цель у этого помещения? – поинтересовалась Василиса Васильевна.

– Ну, штаб-квартира… Можно, наверное, и так сказать.

– Кто владелец данного гаража? – Иван Иванович говорил слишком спокойно. Юра сразу подумал, что это, вероятно, особая техника допроса. Уж слишком все спокойно.

– Отец Зигзага.

– То есть старший Лосев использовал эту территорию для своих грязных делишек? – уточнила Василиса Васильевна, немного прищурив глаза.

– Откуда мне это знать? – Юра пожал плечами и улыбнулся ей своей фирменной роскошной улыбкой. – Его же убили в 1995 году. А Никита привел нас туда только в 1996-м.

– Он что-нибудь рассказывал об отце и его бизнесе? – поинтересовался Иван Иванович.

– Нет.

– А об его убийстве? – Иван Иванович продолжал говорить спокойно и размеренно, даже слишком.

– Нет-нет! – покачал головой Юра (он же Квага, он же подозреваемый в массовом убийстве). – Поймите. Тогда буквально весь город и так знал, что его застрелил снайпер. И подробности убийства знали абсолютно все. Даже те, кто не хотел этого знать.

– Вы обещали быть предельно откровенным, – напомнила Василиса Васильевна.

– Я и так откровенен с вами.

 Женщина наклонилась вперед и ткнула своим ярко накрашенным красным ноготком в фотографию.

– Тогда объясните нам, как подростки, практически еще дети, без каких либо проблем в девяностые обзавелись собственным гаражом с кучей опасного оборудования, и ровным счетом никто во всем городе не знал про это почти двадцать лет?

 На самом деле Юра и остальные все понимали: вероятно, отец Зигзага использовал этот гараж как место встреч для проворачивания темных дел. Для человека его масштаба, конечно, задрипанный гараж был уж очень мелким. А для его рядовых бандосов самое то. Хотя большой вопрос, кто жил в гараже или прятался и что здесь раньше происходило. Но ребятам не было это важно. Главное, теперь это место будут обживать они и только они.

3.

Кирпичное одноэтажное здание гаража ничем не отличалось от сотни других однотипных коробок по соседству. Целый городок гаражного кооператива «Снежинки» – с унылыми улицами и скучными безлюдными перекрестками – раскинулся на юго-западной окраине Воронежа. Гетто ржавеющего хлама, или санаторий для побега от семейных проблем.

 Кирпичные стены были выкрашены в когда-то белый, а теперь уже грязно-бурый цвет. Железные массивные ворота, наоборот, для контраста были густо выкрашены черным. Разводы краски сочными засохшими каплями свисали с металла. Гарины и Кравчук первый раз были в таком месте. Вокруг – тишина и странное подсознательное чувство, что за тобой наблюдают. Возможно, в каждой такой коробке что-то происходило, и юная фантазия не рисовала в таких тихих местах ничего хорошего. Хотя всю дорогу в «Снежинках» им не встретился ни один человек. Более того, ни одной машины.

 Зигзаг достал из своей кожаной потрепанной панковской куртки связку ключей. Брелок в виде Эйфелевой башни – привет из прошлого – нервно покачивался, пока Никита отпирал массивную дверь, встроенную в гаражные ворота.

Зайдя внутрь, все четверо поежились от холода и пронзительного запаха сырости. Такая атмосфера бывает в склепе. Зигзаг включил свет. В гараже стало чуточку уютнее. Такую чуточку, что можно еле заметить.

– А снаружи он казался меньше… – удивился Конан, вглядываясь в мрачное пространство гаража.

– Еще бы! – улыбнулся Зигзаг. – Это на самом деле два гаража, соединенные в один. Шестьдесят квадратных метров.

– Ого! Побольше, чем моя хата, – присвистнул Конан.

– Данное место предлагаю назначить нашим штабом, – торжественно провозгласил Зигзаг. – Оборудуем здесь все по последнему слову техники. Потом, когда права получим, купим тачку, тут и поставим. Устроим здесь райскую берлогу.

– Ну, не знаю… – промямлила Юля, она же Гаечка. – Зачем нам всем это? Можем и дома сидеть! Не вижу смысла.

 Юная девушка с милыми веснушками и коротко подстриженными русыми волосами выглядела здесь совершенно чужой. Хрупкая, элегантная, одетая в потертую джинсовую куртку. Но именно такая девушка украсила бы любое место – даже заброшенный гараж.

– Гаечка, расслабься! Так во всех фильмах делают. У нас должна быть своя база! – Никита Лосев улыбнулся, осматриваясь по сторонам. – Здесь мы будем хранить снаряжение и прочие штуки!

– Какое снаряжение? – изумилась Юля. Она уже пожалела, что согласилась на участие в этой бессмысленной тусовке.

– Еще не знаю, какое. – Зигзаг неопределенно махнул рукой. – Но обязательно, Гаечка, узнаю!

 Юля скептически осмотрела помещение. Да, гараж был просторным. Даже слишком просторным для четверых подростков. Но ей было не по себе. Она знала, что про отца Зигзага по городу ходили разные слухи. От откровенно зверских до анекдотичных. И, кто знает, может, он здесь пытал конкурентов по бизнесу и вставлял паяльники в задницы своим должникам? После его убийства прошел всего год. Но память о нем все еще сильна.

– Уборки тут лет на сто… – Кравчук пнул пустые алюминиевые банки, где на ухмыляющийся на этикетке череп был надет цилиндр. Таких банок с напитком Black Death валялось в гараже великое множество. – И, мне кажется, я только что видел крысу. Вон там, в углу…

– Уберемся! Подметем! – не унимался светящийся позитивом Зигзаг. – Кота заведем. Голодного и злого. Томом назовем. А крысу – Джерри. Ну, чего скажете?

 При этом Зигзаг вопросительно уставился именно на Юру, все это время молчавшего и не решавшегося переступить через порог. Впился взглядом, словно ожидая от него самого важного решения.

– Не попробуешь, не узнаешь… – все, что смог выдавить из себя Гарин, и, с трудом улыбнувшись, все же зашел в помещение, словно наконец решился броситься в омут с головой. Вся эта идея – с поиском непознанного и мистического, помощь людям – казалась бредом. Но одновременно с этим Юра также понимал одну простую истину. Ни он, ни другие не могли отказаться.

 Около двух недель ушло на то, чтобы только разобрать хлам в гараже и привести его в более-менее приличный вид. Мусора было действительно много. Юля опасалась, что найдет в этой помойке человеческие кости или что похуже. Но в основном это были бытовые отходы. Здесь явно жили люди, причем долгое время. Самые древние газеты, найденные в куче хлама, были за 1989 год. Все отметили это стремное совпадение.

 На полноценный ремонт, само собой, денег не было. Поэтому все нововведения были больше косметическими. Лосев практически каждый день каким-то чудом находил небольшие суммы на необходимые покупки. Поставщиком мебели выступила школа, находившаяся недалеко от гаражного кооператива. Завхоз списывал старье, вот и решил подсобить ушлым подросткам. Железные стеллажи, столы, шкаф, парочка парт и стульев были обменены на шесть бутылок водки. Потрепанный диван и четыре кресла в неплохом состоянии, стоявшие ранее в кабинете директрисы, были выкуплены уже за двенадцать бутылок. Водка была идеальной валютой.

 Зигзаг решил сразу выделить целую стену под актуальные дела и новости. Все, как в его любимых фильмах. Конечно, первым делом туда отправилось все, что касалось происшествия в 89-м. На стену перекочевали его рисунки, в основном детские. Они криво-косо, но весьма атмосферно передавали то, как выглядели пришельцы, которые приземлились в парке Воронежа. Уродливые, немного примитивные, но все же детальные рисунки как вечное напоминание всем четверым: это не было кошмаром, это было реальностью. Уродливая реальность, в которой они так и остались жить.

 Зигзаг расположил рисунки в центре, словно иконостас. Вокруг были развешаны дополнительные материалы. Для его друзей это было по-настоящему пугающим открытием: оказывается, Никита Лосев собрал целую коллекцию газетных вырезок и статей на их общую тему. Никогда раньше он не говорил с ними о том, что детально систематизировал любые сведения о контакте в парке. Буквально выискивал в каждой газетенке и библиотеке хоть какие-то сообщения о том случае и похожих. Иллюстрации всей этой одержимости плавно перекочевали на стену. И именно в этот момент всем стало ясно, что Зигзаг был очень серьезно настроен, желая создать клуб охотников за необъяснимым и сверхъестественным. Пути назад больше не было.

 Вскоре сухая схема проекта, как говорится, обросла плотью и кровью. В штаб-квартире стало действительно уютно. Юра притащил постеры, которые он все детство собирал из различных журнальчиков, от «Видео-Асс» до «Попкорн». Зигзаг принес телевизор, видак – видавшую виды «Электронику ВМ12» – и 16-битную Сегу. Опять же Зигзаг выделил на это свои личные средства, и никто не спрашивал, откуда он берет столько лавэ. Главное, все это было, и им всем все нравилось.

 Гаечка взяла на себя оформление внутреннего убранства. Весь уют, конечно же, был создан благодаря ее талантам. Через месяц, когда внутри уже все был готово, они собрались за большим столом, собранным из листа ДСП, покрышек и поддона. Усевшись в четыре потрепанных кресла, они все синхронно улыбнулись. Пиво «Степан Разин» ждало своего часа. Из закусок были только соленая соломка и настоящее лакомство – красная упаковка Wagon Wheels. Когда с едой было покончено, Зигзаг многозначительно изрек:

– Предлагаю дать нашему детективному клубу название…

– Ну почему же детективному? Это скорее клуб разгадывателей мистических тайн… – Конан шутливо произнес это с придыханием и продолжил. – Название должно быть крутым!

– Да, чтобы народ захотел в него вступить! – утвердительно мотнула головой Юля.

– Никто сюда больше не вступит, – сухо парировал Зигзаг. – И вы все это прекрасно знаете. Это клуб на четверых. Четверых, переживших встречу с неведомым в 89-м. Другим здесь не место.

 И действительно, все четверо промолчали, потупив взор. Стена, на которой были детальные описания тех далеких событий, грозно возвышалась за их спинами. Сколько бы времени ни отделяло их от того злополучного события, оно все равно их не отпускало. И не отпустит! Они в плену. И только вчетвером смогут этот плен вытерпеть, смогут спрятать эту бездну в душе.

– Ну и какое название ты придумал? – выдохнул Юра. – Удивляй!

– Бюро-89! Не спрашивайте, почему Бюро… Звучит же круто. Ну, а цифры и без объяснений понятны.

 Остальным было нечего на это ответить. Эта идея и этот гараж принадлежали Зигзагу. Они посмеялись, сойдясь на том, что потом можно будет переименовать. Так под вкус «Степана Разина» из миленьких бутылок с желтой этикеткой они встретили первый день работы Бюро-89. Они даже не догадывались, что их ждет впереди, но точно знали одну простую истину: прошлое их никогда не отпустит. А если это так, то зачем сопротивляться? Может, пора взглянуть в глаза всем страхам и кошмарам, изуродовавшим их души?

 Да, нынешний Юра Гарин вспоминал тот день с особой теплотой. Даже жалел, что у них тогда не было фотокамеры, чтобы запечатлеть этот исторический момент. Наивные подростки, мечтавшие, что сделают мир лучше, откроют тайны, найдут ответы. Одним словом, юные романтики. Если не знать того, что случится после…

Агент Иван Иванович, все это время отрешенно слушавший лирический рассказ Юры о том, как они обживали гараж, нервно поерзал на стуле и задал давно интересующий вопрос:

– Именно тогда Зигзаг нашел оружие в потайном подвале вашей штаб-квартиры?

– Нет. То есть да. Но мы долгое время не знали о его существовании.

– То есть, по-вашему, и Зигзаг тоже этого не знал? – агент внимательно наблюдал за реакцией Юры.

– Сначала я думал, что он не знал. Убирались мы в гараже вместе, и ничего тогда не нашли. После всей этой истории… Ну, я поменял свое мнение. Вероятно, отец показывал ему тайник еще в начале девяностых. Возможно, он случайно нашел его сам. Но это уже было гораздо позднее. Собственно, поверьте, никакой разницы тут нет. До истории с оружием еще очень и очень далеко. Я вас предупреждал…

– Ладно, вернемся к хронологическому порядку, – переключился Иван Иванович. – Начнем с вашего первого дела. Ведь вы так это назвали? Дело?

– Да.

– И что это было за дело? – спросила Василиса Васильевна, она так же не сводила глаз с Гарина.

– А вы как думаете? Конечно же, мы решили начать с той злополучной встречи в воронежском парке. Встречи, изменившей нас и создавшей заново.

4.

Они долго сомневались, прежде чем решились наведаться туда, где произошел тот судьбоносный контакт. Ни один из них не признался, что все это время боялся этого места и именно этот парк приходит к ним по ночам в кошмарах. И все время они находили повод не приходить сюда. Наконец все возможные отмазки закончились. Зигзаг, словно держа фасон, настаивал на визите.

 День выбрали удачный. Солнечно. Безветренно. Они вчетвером медленно шли по узкой тропинке. Казалось, тут ничего не изменилось с далекого 1989 года. Все те же запустение и разруха. Только дороги в городе стали еще хуже.

Вскоре они нашли, что искали. На том месте, где каждый из четверки Бюро-89 готов был поклясться жизнью, что видел приземление НЛО, как и прежде, росла высокая трава. Ничего не изменится в этом месте еще лет десять. А может, и целый век. От этих мыслей у всех четверых еще больше испортилось настроение.

– Я знаю, мы тысячу раз это уже обсуждали… – тихо сказал Конан, крутя свое сине-зеленое йо-йо с логотипом напитка «Спрайт». – Но вы реально думаете, что спустя годы здесь что-то можно найти?

– Нет… Нет, конечно. Здесь уфологи все облазили. Даже землю перерыли. Сами знаете, – задумчиво отозвался Зигзаг.

– Тогда зачем мы сюда приперлись? – Юля поежилась, ей от этого парка было не по себе. Да и всем остальным тоже.

– Я хочу понять, почему… Почему они прилетели сюда? – озвучил за всех вопрос Зигзаг, осматриваясь. – Именно сюда? На что им сдался этот невзрачный парк? Что здесь такого особенного? И почему это происходило несколько раз?

– Да, хотел бы я знать, что такого в этой дыре, – поддакнул Юра. – А самое главное, зачем инопланетяне выбрали именно задрипанный Воронеж для своего визита? Это не похоже на голливудские истории.

– Сколько версий за эти годы мы слышали? – улыбнулся Зигзаг. – Ну, по крайней мере, вменяемых.

– Штук двадцать! – ответил Конан, пытаясь развязать десяток узлов на своей игрушке.

– И экстренная заправка топливом, и визит вежливости, и ремонт, и пикник, и даже межгалактическое такси… – перечислял Зигзаг, загибая пальцы. – Черт бы побрал этих пришельцев, что не отчитываются землянам о своих делишках.

– Спустя столько лет мы тут точно ничего не найдем, – засомневалась Юля. – Да ну ее, эту затею…

– Я хотел вас попросить… – неожиданно огорошил их Зигзаг. – Встаньте на те же места, где мы стояли в детстве.

– Чего? – удивился Юра.

– Техника есть такая… – замялся Лосев. – Короче, ну просто… Квага, ты стой здесь. Конан, подойди к деревцу. Как тогда… Так! Гаечка, а ты постой тут. Держи.

 Лосев достал из кармана куртки зелено-розовый теннисный мяч. Ну как теннисный. Мячик для ракеток-липучек. В те годы эту забаву называли липким бадминтоном.

– Ты что, хранил его все эти годы? – изумилась Гаечка, взяв в руки артефакт из далеких времен.

– Ага…

– И ты уверен, что спустя столько лет точно помнишь, кто где стоял? – недоверчиво усмехнулся Конан.

– Почти уверен…

– Ну и чего дальше? – хихикнул Квага, его это начало даже забавлять. – Будем тупо куковать здесь и ждать их возвращения? Или, может, начнем что-нибудь мычать в стиле Кашпировского?

– Закройте глаза, – как можно спокойнее попросил Зигзаг. – Просто закройте глаза…

 С большой неохотой друзья разошлись по указанным Лосевым позициям и закрыли глаза. И каждый из них отметил, что его буквально трясет в этом месте. Шум легкого, почти незаметного ветерка высоко в кронах деревьев, звуки городской жизни – все это было фоном. Фоном тому, что они прекрасно помнили, – звукам посадки инопланетного корабля. Это был монотонный, почти успокаивающий гул.

– Я хочу уйти отсюда! – Юля резко мотнула головой.

– Просто вспомните детали, – почти ласково настаивал Зигзаг. – Хотя бы мелочи. Что вы видели, когда я исчез? Что делали пришельцы? Вспомните! Вспомните!

 И каждый, конечно, вспомнил. Но все это было настолько расплывчато, туманно, что каждому захотелось просто открыть глаза и прогнать этот жуткий морок из прошлого.

– Пошли уже домой! – рявкнула Гаечка и быстрым шагом направилась в сторону выхода из парка.

– Это, кстати, только первая точка нашего маршрута. – Зигзаг открыл глаза и последовал за девушкой. Он говорил уверенно, но в безлюдном парке его голос словно стал тише, слабее. – Между прочим, в области они тоже приземлялись…

– Скважина в деревеньке Костенки. Уникальное исчезновение грунта было следствием появления неопознанного объекта, – подтвердил еле поспевавший за ними Конан. – Или, может, это все же работа местных колхозников?

– Кто-то похитил больше ста килограммов ценнейшей воронежской земли, – иронично хмыкнула бледная Юля. – Ну, конечно, это явно инопланетяне подшустрили…

– Нет. Тот участок тоже давно исследовали и перекопали. – Зигзаг изобразил таинственную улыбочку. – Я говорю про место, о котором никто не знает.

– Надо же, и откуда у тебя такая секретная информация? – спросила Юля, которая, отойдя от того злополучного места подальше, стала чувствовать себя гораздо лучше.

– Я тут с одним старичком языками зацепился. Он сам из деревни Мамоновка. И он рассказал мне, крестясь и причитая, что видел, как пришельцы на поле местное прилетали. Прямо за его домишком. Чего-то поделали недолго и улетели. И так два раза.

– Веришь маразматику? – усмехнулся Конан.

– Ты тоже видел их! Своими глазами! И тебя тоже так называют за глаза, и даже еще похуже. А иногда прямо в лицо! Так что да, Конан, мать твою, да! Я ему верю. Поехали. Надо успеть вернуться до темноты в город.

 В Мамоновку добрались быстро и без приключений. Можно было обойти все достопримечательности поселения при ярком свете дня. Благо таких мест было раз, два и обчелся: минимаркет да почта. Народу на улицах практически не было. Так, пара пьяниц на лавочках, да старухи, хлопотавшие по хозяйству. К счастью, у Зигзага в руках был клочок бумаги, где дрожащим старческим почерком был выведен адрес. Улица Красивая, дом 89. Символизм, который отметил каждый. Зигзаг только таинственно улыбался по этому поводу. Словно знал, что в этом мире все – один сплошной символизм. Перед визитом они зашли в магазин, как раз в одно из злачных деревенских мест, за горячительным подношением.

 Искомый дом находился на самой окраине. Мрачный, покосившийся двухэтажный домишко с классическими для глубинки резными оконными наличниками. Доски на проседающем крыльце начали гнить, как, вероятно, и вышедший навстречу гостям порядком поддатый дед. Кожа с болезненным желтоватым оттенком, надутые синие мешки под глазами. Но старичок казался добродушным.

– Здравствуйте, Семен Михайлович. Меня зовут Никита! Помните, мы говорили с вами в городе про инопланетян, прилетевших к вам во двор?

 Дед смерил Зигзага долгим изучающим взглядом. Потом улыбнулся беззубой улыбкой:

– Ну, может, и было такое дело. И чего приперся-то? И кто это с тобой?

 Конан достал бутылку водки из черного мешковатого рюкзака, на котором красовалась обложка альбома группы «Ария» под названием «Ночь короче дня».

– А мы не с пустыми руками! – торжественно заявил Конан, при этом чуть не выронив бутылку. Но, к всеобщему облегчению, «рукожоп» успел ухватить ее за горлышко в последний момент.

 Дед с трепетом принял подарок и позвал на экскурсию. Для начала всей четверке пришлось пересечь обширный, поросший сорняками огород Семена Михайловича. Жуткое место даже при свете уходящего дня! На верхушках длинных столбиков были привязаны мертвые вороны. Юра насчитал таких устрашающих палок-чучел аж около двадцати. Живых ворон и близко не было видно: такие методы, видимо, работают.

– Я же, когда они прилетели… И в газету нашенскую потом написал… И на радио звонил… – промямлил дед. – А им всем было все равно. Говорили, лечиться надо. Смеялись.

– Помните, когда это было? – спросил Зигзаг. – Год, месяц, может день?

– А как же… Может я и плохо выгляжу, да память у меня хоть куда. Январь девяностого. Только Новый год отметили, как они и пожаловали.

– Сколько раз? – вмешался в разговор Юра.

– Верно подметил. Не один раз, а дважды прилетали. Но прилетали на разных агрегатах или как там их называют. Это я точно могу сказать. Разница была в день. Я, как только в первый раз было, тогда ружье взял и засел в сарае. Ждал. Чуял, что вернутся. Да только как вторые прилетели, так всю свою удаль засунул куда подальше. Просто в штаны нагадил, извиняюсь за подробности…

 Вскоре они подошли к большому полю. Позади остался участок Семена Михайловича и остатки покосившегося забора.

– Вот тута это и было. Первый раз видел, как тут тарелка светящаяся приземлилась. Вот прямо у этих валунов.

– А вторая тарелка? – спросила Юля.

– Уже не тарелка. Через день сюда же прилетала светящаяся труба. Но не меньшим размером, чем тарелка.

– В то же место? – переспросил Конан. – Вы уверены?

– Ага. Как тебя, соколик, вижу. Так и их видал.

– И вы, вероятно, потом пошли посмотреть, что там произошло? – спросил Юра, с трудом скрывая свою улыбочку.

– Вот вы сопляки ушлые. Конечно, пошел! Жинка тогда еще была жива. Конечно, погнала смотреть. Взяла вилы, а я ружье из рук так и не отпускал. Ну и пошли смотреть. Ничего, конечно, не нашли. Только валуны кто-то передвинул. Следы на снегу от них остались.

 Друзья невольно переглянулись.

– Вот эти вот камни? – Зигзаг указал пальцем на вросшие в землю коричневатые глыбы.

– Эти, эти.

 Четверка осмотрела валуны, конечно, понимая, что прошло очень много времени и искать хоть какие-то необычные следы бесполезно. Да и оборудования для хотя бы элементарных замеров у них не было. Хотя и так было ясно: надо обладать невероятной силой или такой же невероятной техникой, чтобы сдвинуть эту груду камней. Вопрос только, зачем это было делать? Из этих огрызков Стоунхендж не построишь. Может быть, они пытались вывезти ценный ресурс планеты Земля? Тоже нет… И уж явно не в Воронеже…

 Они еще походили по полю, для приличия поболтали с дедком да и убрались восвояси. Конечно, могло показаться, что первая вылазка была совершенно бесполезной. В какой-то степени так оно и было. Но для них она значила гораздо больше, чем просто эфемерный успех. Так начался их путь. А путь к звездам, как говорится, тернист. И как любил говорить Никита: «Дорогу осилит идущий».

 Юра Гарин тяжело выдохнул. Воспоминания дались ему нелегко. Он и сам не ожидал от себя таких эмоций. Агенты, словно сговорившись, дали ему передохнуть. Хороший коп и хороший коп, подумал Юра. Так не бывает. Значит скоро один из них снимет маску и покажет свою злобную личину. Хоть делай ставку на то, кто их них станет «плохишом».

5.

Иван Иванович перебирал различные справки и документы, напечатанные на ломкой болезненного желтого цвета бумаге. Юра следил за его четкими выверенными движениями. Пальцы худые и длинные, колец нет, часов тоже. Как, в принципе, и на Василисе Васильевне. Никаких деталей, украшений и аксессуаров, которые можно было бы приметить или запомнить.

– Согласно многочисленным документам из вашей школы, – медленно, слегка растягивая гласные, произнес мужчина, – всю вашу четверку регулярно вплоть до одиннадцатого класса отправляли в психдиспансер. Причина?

– Все та же… После той встречи с инопланетянами к нам стали относиться с пренебрежением. Это мягко говоря. Вы не забывайте, что не только мы были свидетелями посадки объектов. Очень многие видели их. Более того, несколько месяцев весь город только и обсуждал эти паранормальные явления. Психоз был массовый. Но он быстро прошел. Правда, не у всех. И чем дальше, тем хуже. Люди же действительно сходили с ума. А мы же были детьми и говорили правду. Нас всегда учили говорить правду. Мы тогда не думали о последствиях. То, что видели, о том и рассказывали. Никаких задних мыслей. В итоге одна оплошность. На нас поставили штамп. И мы оказались в списке потенциальных шизиков. И как итог нас дружненько вся школа записала в ранг придурковатых. Это же как бывает. Один раз вляпался, и уже не отмоешься. Вскоре нас, само собой, отправили пинками к мозгоправам. Регулярно туда ходили. Юльке особо было все равно. Ну отправили и отправили. А вот нам, пацанам, скрывать не буду, по-настоящему повезло. Это нас от армии спасло.

– Мы попросили поднять архивы по пациентам, – Василиса Васильевна указала на папку.

– У-у-у, а как же врачебная тайна и всякое такое?

– Юрий Александрович, вас обвиняют в убийстве шести человек и создании преступной организации, к тому же занимавшейся мошенничеством. Какая тут может быть тайна? – усмехнулась фээсбэшница.

– Тайна есть всегда. Ведь вся эта история из-за тайны и произошла. Какое интересное и емкое слово… Правда?

– Что происходило с вами в психдиспансере? – поинтересовался Иван Иванович. – Можете рассказать подробнее?

 Юра отрешенно пожал плечами:

– А нечего рассказывать. Врачи разные были. Годами они задавали вопросы. Не такие, как у вас. Специфические. Пытались понять, спятили ли мы или просто тупо верим, может нагло и самозабвенно врем… Таблетки выписывали всякие. Мы, само собой, их не пили. Ну и тесты проходили. Думаю, в ваших бумажках об этом написано больше, чем я могу вспомнить.

– Вы знали, какие диагнозы вам были поставлены? – агент пролистал еще несколько бумаг.

– Нас мало это интересовало. Мы же знаем, что говорили правду. А правду таблетками не уничтожишь.

– Ладно. Вернемся к вашим первым так называемым делам, – продолжила допрос Василиса Васильевна. – Что было после вашего возращения из Мамоновки?

 Юра задумался и где-то с минуту собирался с мыслями.

– Ну, собственно, долгое время ничего не происходило… Учились в школе этой чертовой. Ходили по врачам… Вечерами и в выходные сидели в гараже. Смотрели фильмы по видаку, играли в Сегу. Рубились во вторую Дюну, ох, захватывала она нас… Ну и Зигзаг иногда приносил всякие газетные вырезки про странные происшествия. В основном откровенный бред про вампиров на сельском погосте и тому подобное. Короче говоря, накапливали информацию и заодно тусовались.

 Иван Иванович вынул из папки и положил на стол еще несколько документов.

– Если судить по хронологии, именно тогда вы, Гарин Юрий Александрович, Кравчук Василий Леонидович и Лосев Никита Алексеевич, были поставлены на учет в детскую комнату милиции. Само собой, мы понимаем, что мелкое хулиганство – понятие растяжимое. Расскажите, что произошло.

– Так, обычные дела мальчишек. Это не имеет отношения к делу.

– Рассказывайте, – тоном, не терпящим отказов, произнесла женщина.

– Собственно, дело все было в том, что мы – изгои. И в тот день Конана после школы доставал наш одноклассник Саша Митрофанов. Прям очень сильно достал. Обзывал зеленым человечком и пытался запихнуть ему в рот фольгу. Короче… Он с дружками подкараулил Ваську возле соседнего дома и начал, мягко говоря, пинать.

– Мягко говоря? – переспросила Василиса Васильевна.

– Ну да… Тогда в моду одна забава вошла. Кричать слово «Банкок» и неожиданно бить стоявшего рядом с тобой по яйцам. В данном случае Конана зажали в угол и просто пытались отбить промежность, крича на весь район «Банкок».

– Далее, – сказал Иван Иванович. – Вы тут при чем?

– Конану повезло, что мы с Зигзагом были неподалеку. Возвращались из ларька с куревом. Митрофанов ненавидел Зигзага. Не знаю, почему. Просто все время гнобил его. Но, пока был жив отец Никиты, держался от него подальше, а потом как с цепи сорвался. Мы, конечно же, вмешались. Ну и началась настоящая драка.

– Сколько их было?

– Четверо.

– Трое против четверых – неплохой расклад, – задумчиво отметил Иван Иванович.

– Двое. Конану так по причиндалам дали, что он еще целый день потом еле ходил.

– Чем закончилась драка? – спросила Василиса Васильевна.

– Ну для меня фингалом и кровью из носу. А вот Зигзаг показал класс. Митрофанову выбил зуб. Да и дружкам его мы неплохо так вломили. Ребра сломали.

– Так вы и оказались на учете в милиции? – уточнил агент.

– Все как раз из-за Митрофанова. Если коротко, то в те времена у него мамаша была депутатом района. Сынок гнилой, да и мамаша того хлеще. Она накатала на нас заявление в ментовку, что, мол, это мы втроем напали на одного беззащитного ангелоподобного Митрофанова.

 Василиса Васильевна сделала несколько записей в своем блокноте. Юре даже на секунду стало любопытно, что она там такого поназаписывала о нем. Но любопытство быстро прошло.

– Скажите, Юрий Александрович, – продолжила женщина, – а вы знали, что вашим так называемым мелким хулиганством простых подростков неожиданно стал заниматься полковник милиции Запевалин, который хорошо знал покойного отца Никиты Лосева?

– Нет, – совершенно искренне удивился Юра.

– Ну конечно… Конечно… – тихо добавила Василиса Васильевна.

 Иван Иванович положил на стол черный планшет без логотипа компании-производителя.

– Мы хотим показать вам одну запись.

 Юра оценил интерфейс устройства. Видимо, это была отечественная мегазасекреченная разработка. Мужчина нажал на файл с зашифрованной кодировкой в имени, и открылось видео. Юра сразу узнал Лосева. Видеозапись была явно оцифровкой старой VHS-кассеты: противные помехи и мигание цветов. Но не узнать эту телепередачу Юра не мог. Он был там. И Гаечка, и Конан тоже. Все они поехали в Москву поддержать своего друга, решившего показать свои знания о кино в передаче «Попади в кадр».

– Как он оказался на этой телепередаче? – спросила Василиса Васильевна.

– Просто прошел отбор. Он же любил кино больше жизни. Для телевизионщиков он был, можно сказать, настоящей находкой!

 В том видео Зигзаг был молодым и улыбчивым. Юра тоже невольно улыбнулся, глядя, как его друг в первом раунде убогой телевикторины безошибочно отгадывал кинофильмы по коротеньким отрывкам.

– В Москве вы встречались с кем-нибудь из бывших друзей Лосева-старшего? – поинтересовался Иван Иванович. – С тем же Запевалиным? Или с участниками его ОПГ?

– Нет. Мы приехали исключительно поддержать нашего друга на съемках программы. Он точно ничего такого не делал…

 Зигзаг тогда победил. В третьем раунде он чудом отгадал фильм «Колонизатор» и получил главный приз – видеомагнитофон и набор лицензионных кассет с киноновинками от «Екатеринбург Арт-Видео». С февраля 98-го прошло много лет, но Лосев всегда гордился той игрой. И его друзья тоже.

– Юрий Александрович, мы спрашиваем еще раз, – настаивал Иван Иванович. – Общался ли Лосев по приезде в Москву с подозрительными людьми или незнакомыми вам личностями?

– Нет. Еще раз отвечаю.

– Где вы остановились? – не унимался агент.

– В гостинице, название не помню.

– Кто оплатил вам поездку на четверых? – Василиса Васильевна чуть повысила тон. – Поездка в Москву на четверых, думаю, предприятие весьма затратное.

– Зигзаг нас пригласил как друзей и платил из своего кармана. Мы согласились.

– Откуда у него были такие деньги? – оживился Иван Иванович.

– Без понятия.

6.

Иван Иванович раздраженно выдохнул. Время шло, но нужных ответов он не получал. Тогда оперативник решил пойти другим путем. Он положил на стол еще ряд фотографий. На каждой из них красовались приборы, хорошо знакомые Юре.

– Мы обнаружили в вашем гараже оборудование для анализа почвы и воды. Магнитометр, счетчики Гейгера, дозиметры углекислого газа и еще ряд устройств, которые наши эксперты пока не идентифицировали. Откуда они у вас?

– Само собой, в начале всей этой истории у нас не было оборудования. От слова совсем. Да и вообще, откуда возьмутся научные приборы у школьников? В нашем кабинете физики дозиметров не водилось! Все это появилось намного позже. Я еще расскажу подробнее. Просто все начиналось весьма прозаично…

 Гарин улыбнулся и попросил еще стаканчик кофе. Через пять минут, получив новую порцию бодрящего напитка, он продолжил:

– Важно уточнить. Опасаясь, что нам не поверят, если мы что-то обнаружим, как тогда с НЛО, мы купили два пленочных фотоаппарата. На видеокамеру денег не было. Мы запланировали покупку ее на будущее. Мы потихоньку всем обрастали. Конан притащил свой компьютер. Старина «Пентиум-133». Он у нас был чем-то сродни божеству. Мы сидели вокруг этой серой туши, как завороженные. Поверьте, к делам Бюро-89 это не имело никакого отношения. В основном изучали видеоигры. Старичок тянул много квестов. Ну, а когда Юльки не было, то, само собой, рад был показать и порнушку с рынка.

– Зачем нам эта информация? – поморщилась Василиса Васильевна.

– Неважно. Просто было круто, – улыбнулся Гарин. – Разве у вас в молодости, товарищи агенты, такого не было? Настоящего места, где все было круто. Сидите с друзьями в своем тайном логове, где хорошо, тепло и главное – безопасно. Ты всех знаешь. Знаешь их страхи и мечты. Знаешь, чего ожидать от них. И ты растворяешься в этом гараже. И всем срать с высокой колокольни, что там происходит за железной дверью… Надо ли говорить, что в итоге мы стали проводить там почти все свое время?

– Вернемся к технике… – Иван Иванович постучал указательным пальцем по фотографии.

– Да-да. Все происходило постепенно. Мы, так сказать, обрастали всем. Дело в том, что это оказалось омутом. Нас поступенно затягивало. И мы потом просто покупали необходимое оборудование. Чем дальше, тем серьезнее и больше.

– А что ваши родители? – спросила Василиса Васильевна. – Неужели они не заметили за вами странного поведения?

 Юра усмехнулся:

– Да они же нас первыми в дурку-то и спровадили. Мои предки особого внимания на нас с сеструхой не обращали и до пришельцев. А после… Ну, откровенно говоря, положили на нас. Юлю это, конечно, очень расстраивало. А мне плевать. Свыкся. Им на нас плевать. И мне на них тоже…

– А что Василий Кравчук? – Иван Иванович сверился с записями в блокноте. – Его мать была руководителем на серьезном предприятии, в оборонке. Человек значимый.

– А у него мать только и была. Я не знаю, чего там с его отцом приключилось. Она как была вся в работе, так и осталась. Ну и у Конана был старший брат, в котором она души не чаяла. Первенец. Успешный спортсмен. Спартакиады выигрывал. А Васька так… Продукт гулянки, видимо.

– Ну с отцом Лосева все понятно, – мотнул головой агент. – Авторитет. Афганец.

– Да. Жуткий был мужик.

– Вы были с ним знакомы лично? – поинтересовалась Василиса Васильевна.

– Только пару раз видел, когда в гости к Зигзагу заходил.

– А мать Лосева? – перехватил подачу агент. – Она тоже не заботилась о сыне?

– Вот чего не знаю, того не знаю… – Юра театрально развел руками и козырнул своей улыбочкой. – Она же была победительницей конкурса «Воронежская краса» или как там этот допотопный конкурс звался… Короче, тетка со своими причудами. Иногда мне казалось, что у Зигзага вообще никого нет. Он никогда не говорил о своей семье, о проблемах. Просто реально все время проводил в гараже, в фильмах и видеоиграх, слово вся его жизнь была по другую сторону экрана…

– И все же откуда у него – и следовательно у вас – были деньги на существование? – Иван Иванович ускорил темп вопросов.

– Были – и все тут. Я не думаю, что он работал. Учиться тоже не пошел. Он все время проводил в гараже. Я же говорю: фильмы, игры, книжки, газетенки и журналы – этого ему было достаточно для счастья. А вопрос денег мы не поднимали. Никогда.

– Когда вы закончили школу, что было дальше? – продолжила Василиса Васильевна.

– Конан пошел учиться в педучилище. Я и Юля пошли в один университет, но на разные факультеты. Она выбрала биологический, а я решил заняться машиностроением. Зигзаг предпочел никуда не ходить. Школы ему хватило за глаза. Он про это так и говорил: самообразование, все дела.

– И все же, когда появилась эта техника с фотографии? Лет через семь-восемь после поездки в Мамоновку? – Иван Иванович, видимо, избрал некий способ назойливого допроса. Получилось весьма примитивно, но Квагу он не раздражал, наоборот, немного забавлял. Юра даже решил позлить агента в ответ.

– Я точно не помню. Возможно. Может быть, именно так, как вы сказали. А может, нет. Точно не помню. Хотя… Еще раз скажу, что, возможно, лет через пять. Или меньше. Или через четыре года и одиннадцать месяцев и шесть дней.

– Прекратите паясничать!

– Иван Иванович, я же вам сказал, что дальше по мере развития моего рассказа может и вспомню точные даты.

– Мы надеемся! Это важно в первую очередь для вас. Что было после вашего первого выезда? – Иван Иванович открыл блокнот со своими записями. – И давайте уточним. До августа 1998 года вы ничем, связанным с темой сверхъестественного, не занимались? В основном сидели в гараже? Так?

– Верно.

– В вашем архиве первым значится дело о неких «черных наблюдателях», – агент ткнул пальцем в листок.

– Да… Давненько было…

– А вы напрягите свою память и рассказывайте, – сухо предложила Василиса Васильевна.

 Гарин выдохнул, сделал демонстративно долгий глоток теплого кофе и улыбнулся:

– Ну это же как первая любовь! Трудно забыть, наверное… В 98-м, как оказалось у нас в гаражном кооперативе был очень известный сосед. Тезка мой, Юрий Клинских, его еще все звали Хой. Это был очень известный в городе музыкант. Да и вообще по стране. Однажды мы курили на улице, а он бац – вышел из соседнего гаража и просто попросил сигаретку. У нас глаза округлились. Дар речи пропал. А он спокойно подошел, без понтов всяких там. Автограф оставил на пачке сигарет марки «Онтарио». Зигзаг после этого ее потом как зеницу ока хранил и с тех пор только «Онтарио» и курил.

– Как это относится к первому делу? – нахмурилась Василиса Васильевна.

– Мы разговорились с ним… Вы поймите, мы тогда просто офигели. Глаза выпучили. Мы, конечно же, его творчество знали. Очень хорошо знали! Поэтому тут же уговорили его зайти к нам в гости. Угостили пивом, посидели, поболтали. Он, кстати говоря, когда узнал про наши начинания с поиском всякого необъяснимого, даже не посмеялся. Серьезно! Проникся. Представляете? Такой большой человек и так проникся к нам! И уже приканчивая вторую бутылку пива, разоткровенничался. Что у его приятеля из поселка Углянец есть правдоподобная история о настоящем сверхъестественном. Хотите, мол, людям помогать, дерзайте. Он дал его телефон и сказал, чтобы мы обязательно позвонили, сказали, что Юра Хой передает пламенный колхозный привет и просит все нам рассказать.

– А дальше? – Иван Иванович подался вперед на стуле.

– А дальше и началось наше первое дело.

7.

Приятелем Хоя оказался обычный, ничем не примечательный на вид человек. Среднего роста, коренастый, лысая голова отсвечивала бликами на солнце. Звали его Николай Кочкин. Он был лет на двадцать старше ребят из Бюро. А сверхъестественное дело заключалось в том, что поселилась в их деревне Углянец самая настоящая нечистая сила.

 Дружная четверка приехала в Углянец на следующий день после звонка. Кочкин ждал ребят, хотя взгляд его выражал сомнение, а на лице играла усмешка. Четыре шкета против чертовщины. Ну-ну! С другой стороны, если сам Хой с ними в нормальных отношениях, то почему бы и не побазарить. Скучно же в этой глухомани, а так хоть какая-то движуха. Да и девка вроде симпатичная, хоть и малолетка.

– Это мое скромное жилище, – Николай указал пальцем на старый двухэтажный дом. Синяя краска уже облупилась, стены потрескались. В целом весь поселок выглядел таким же образом. – Живу с престарелой матерью. Собственно, если бы не она, давно бы сбежал из этой дыры в Воронеж. Хотя тоже еще та дыра. Но всяко лучше Углянца будет.

 Разувшись, он провел ребят через темную кухоньку в свою комнатушку. Стены были обклеены плакатами с музыкальными группами всех мастей и времен. Постеры полностью заменили обои. В центре стола красовался двухкассетный магнитофон JVC, вокруг которого аккуратными стопками стояли кассеты. Пока ребята рассаживались, Кочкин принес стаканы и пару бутылок свежего холодного пива.

 Зигзаг внимательно посмотрел на полку с фотографиями в облезлых рамках. Не узнать место было нельзя: Чернобыль. Николай в полной экипировке противорадиоактивной защиты, смело сняв противогаз, вместе с друзьями позировал в Припяти и возле АЭС. Молодые, с усталыми улыбками несломленных героев, они демонстративно держали свои противогазы в руках, словно смеялись смерти в лицо.

– Неужели? – спросил Лосев, указывая пальцем на ближайшую фотографию.

– Ага. Я ликвидатором был… – подмигнул ему Николай, ставя стаканы на стол. – Ну, ребята… С чего начать?

– Все как есть рассказывайте, – предложил Квага.

– Вы сами-то верите в чертовщину?

– Это не важно… – пожал плечами Зигзаг. – Поверьте, у нас тоже есть история за душой. И боюсь, похлеще вашей будет.

 Кочкин сделал долгий освежающий глоток.

– Ну, коли так… Ладно… Раз сам Хой с вами об этом говорил, значит, все нормально. Эта вся гадость начала твориться в Углянце не так давно. Почти год назад. Стали в нашей деревне всякие странности происходить. Мы все время видим черных людей при этом.

– Черных? – переспросил Конан.

– Не по цвету кожи. А полностью черных. Ни глаз, ни рта. Просто один сплошной черный цвет.

– А одежда, обувь? – поинтересовалась Юля.

– Одежды как таковой нет. Иногда в разных местах их видят то заросших мхом, то в листьях, то в снегу, то в шкурах убитых животных. Но всегда у реки.

– И что делают эти черные люди? – Конан даже не скрывал волнения в голосе.

– Да как сказать… – Николай налил себе еще пива. – На самом деле они никого не трогают. Просто появляются то тут, то там. Стоят. Наблюдают. Народ у нас в Углянце суеверный, пугливый до усрачки и кондрашки. Все видят в этом дурной знак. К кому приходят черные люди, тот как бы уже проклятый. Умрет, если не уедет.

– Что за бред! – усмехнулся Квага. – Кто вам такое сказал?

– Да как-то в деревне так все поняли и без трепа. Первый, кто рассказал о встрече с черными людьми, через десять дней и помер. Потом еще один случай был. Через полгода. Такой же. Увидел и через десять дней отбросил коньки. Третий случай всего два месяца назад произошел. Сосед мой, Ипполит, ниже у речки жил. Тоже видел этих уродов. Всем бегал рассказывал, хвастался, что не испугался. А через десять дней нашли его в сарае, раздутого уже. С сердцем стало плохо. Никто и не знал, что он там лежит. Еще было пару случаев, когда люди их видели и уезжали спешно. И у них сейчас все хорошо. Ну, хотя бы живы. Вот и получается, что, кто видел и не сбежал – помер, а кто свалил – выжил.

 Зигзаг сделал глоток пива. Хорошо пошло. Он почти залпом осушил стакан и спросил Николая:

– Почему вы говорите об этих черных людях во множественном числе? Сколько их бывает?

– По-разному. От одного до трех. Кто-то говорил, что видел и четыре силуэта, и даже пять. Короче, может и брешут. Они всегда стоят молча, смотрят, словно пытаются загипнотизировать. Потом, когда страх проходит, идешь к речке их искать. А там уже никого. Как растворились.

– Вы сказали, что они появляются только у реки? – спросил Квага, потирая лоб. – Это как понять?

– Ну, все, кто видел этих самых черных людей, живут у реки. Жили вернее. А те, кто в дальней части деревни живут или у бугра, никогда их не встречали.

– И так как ваш дом у реки… – сделал вывод Конан. – Они приходили и к вам?

 Николай явно сдерживал эмоции. Он еще раз глотнул пива и выдохнул.

– Верно… Я их видел, когда мылся в бане. Через оконце. Оно как раз выходит на реку. Я попарился. Вытираюсь, решил значит в окно глянуть, какая погода. А там трое стоят. Все черные. Просто стоят и смотрят на меня издали. Наблюдают, сволочи. У меня аж душа ушла в пятки. Я быстро оделся, взял топор и побежал гадов ловить. А там у реки никого уже и нет.

– Сколько дней назад это было? – спросил Квага.

– Месяц прошел…

– Вот видите. Значит, не работает это проклятие с десятью днями, – улыбнулся Юра.

– Я уезжал. Недавно вернулся.

– Специально уехали? – поинтересовался Конан.

– Нет, я как раз мать отвез к ее сестре. Вовремя так-то… Десять дней у них там провел, выжидал. И на одиннадцатый вернулся. Как видите, это не показатель, конечно. Но я все жду, когда они снова заявятся.

– А впервые эти черные люди когда появились? – поинтересовался Зигзаг.

– Наверное, около года уже прошло с того момента, как дед Савелий помер. Он первым их увидел.

– У вас есть близкие друзья или хорошие знакомые, которые тоже их видели? И чьим словам можно будет доверять? – спросил Квага.

– Нет. Трое покойников уже ничего не расскажут. Если честно, я думаю, есть тут у нас люди, которые помалкивают, даже если и видели что-то важное. Я сам никому не трепался о встрече. Даже матери, когда ее к сестре вез, и той ничего не сказал. В Углянце народ тихий, застенчивый. Но если найти подход, может, кто чего и расскажет. Жаль, что у тех, кто уже уехал, ничего не спросишь. Сбежали, не оглядываясь.

 Николай выдохнул и сходил за новой парой бутылок. После того, как золотистый напиток разошелся по кружкам, Юля, все это время сидевшая в уголке, спросила:

– А они… Ну это… Пьющие были?

– Нет. Это точно не белая горячка. Поверьте мне!

– А те, кто сбежал, неужели они не пытались узнать, что за черные люди их тревожат? – поинтересовался Конан. – Ну там священников позвать…

– Люди, как всегда, остались людьми. Страх сильнее разума… Две семьи уже продали свои участки да свалили подобру-поздорову еще после первого покойника. Ну, а те кто одиноко жил, так дома после них и гниют. Не те времена нынче. Все дичает.

– Ну это же их земля? – удивился Зигзаг. – А где наследники или родственники?

– У двух из трех покойных родственников не было. Так что землю с домами, скорее всего, так выморочной и объявят. Я бы и сам сбежал, все продав, если бы не мать. Но это, как вы понимаете, все временное явление… Так, глядишь, Углянец станет деревней-призраком.

 Неловкое молчание повисло в комнате. Тиканье старых советских настенных часов начинало раздражать.

– Слушайте, а можно мы сегодня останемся здесь с ночевкой? – как-то слишком робко спросил Зигзаг. – Хотим посмотреть, как тут…

– Разведку боем решили сделать? – усмехнулся Николай. – Ладно. Конечно. Это можно. На чердаке много места. Принесу туда матрасы. Там и вид на реку хороший.

– А мы сейчас как раз хотели бы прогуляться к реке, – отметил Квага. – Посмотреть, что к чему там.

– Как скажете. Я пока вам спальные места организую. Калитка возле бани как раз. Не заблудитесь.

8.

На реке было холодно. Даже слишком холодно. Поежившись, ребята прошлись по совершенно обычному берегу. Речка как речка, с грязной тинистой водой. Скучновато. Вдруг в густых зарослях чуть выше мутной воды что-то зашевелилось. Конан испуганно вздрогнул и схватил Зигзага за рукав. Но это была всего лишь какая-то бабуля. Она расчищала себе путь длинной суковатой палкой и вовсю копошилась ею в кустах.

– Ох, милки, буренку мою не видали? – выкрикнула бабуля.

– Что, простите? – переспросил Конан.

– Сбежала опять скотина рогатая. Ну ничего, баба Клава ее высечет! Так высечет, мама не горюй!

– Нет, тут только мы… – Конан пожал плечами.

– Можно вам задать вопрос? – Зигзаг решительно приступил к расследованию.

Бабушка мило улыбнулась. В ее глазах засветились искорки. Ей, видно, хотелось общения. А Лосеву только этого и надо было.

– Чего хотите-то?

– Вы у реки какие-либо странные вещи не видели? – поинтересовался Зигзаг. – Или людей там каких?

– Всякое видела, ребятки. Всякое! И ромашки с красными, как кровушка, лепестками, и камни, светящиеся по ночам. Многое повидала. Но тем и чудна наша земля. Чего только в дремучих краях не водится.

– А может, слышали, что у реки видят черных людей? – перехватила инициативу Юля.

– Видят-видят! – посмеялась старушка, прикрывая рукой беззубый рот. – Да я и сама этих уродцев встречала. Только не померла чего-то.

– Вы их видели? – четверка друзей нервно подалась вперед.

– Да. Вот как вас прямо. Стояли все черные и зорко так смотрели на меня. Прям у моего забора. Вон мой дом стоит как раз. Значится, стоят эти у забора, вылупились на меня. А я на них. Постояли, посмотрели и разошлись.

– Вот так и разошлись? – изумилась Юля.

– Конечно, милочка. Чего бабе Клаве врать-то.

– Вы смелый человек! – без тени сарказма отметил Юра.

– Я старый человек, милок. Мне некуда отседова уезжать. Я за гроши свою землю не продам и от этих чумазых не сбегу.

– Ну почему же сразу уезжать? – поинтересовался Зигзаг.

– Дак все так и поступают. От чертей лучше держаться подальше. Тут убеждай не переубеждай.

– А что, много уехало людей? – спросил Конан.

– Савельевы, Тютелевы и Глушаковы так и поступили. Считай, как те трое мужичков у нас померли после встречи с этими черными людьми, домов шесть прямо у реки и опустело. Ну и две развалины остались. Так, глядишь, еще год-другой, и от Углянца моего родного ничего и не останется. А вот когда я вашего возраста была, здесь знаете сколько народу жило… Ох, видимо-невидимо. Кинотеатр был и универмаг даже. Как в городах. А теперича, как увидят чертовщину, бегут не в церковь, а куда подальше. Попродавали участки да поехали искать лучшую судьбу. Или к детям перебрались.

– Понятно, – пробурчал Зигзаг.

– А у меня нет детей-то. Живу одна. Да вот только буренка за компанию. Куда ее черт повел в этот раз?

– Не знаем, не видели, – Зигзаг покачал головой.

– А вы сами-то чейные будете?

– Мы в гости к Николаю приехали, – ответил Конан.

– В гости – это хорошо. Ко мне гости давненько не захаживали. Ну ладно, ребятки, пойду искать свою скотину, пока совсем не стемнело.

 Все четверо проводили взглядом бодрую старушку, скрывшуюся в ближайших зарослях. Говорить никому не хотелось. Хотелось горячего чаю и под теплое одеяло. Когда они вернулись, Николай уже приготовил все для ночлега и даже натопил печь. Спальные места, конечно, были спартанские, но на одну ночь вполне терпимо и более-менее тепло. Ребята выпили чаю и приготовились к дежурству. Чердак был сухой, добротный. Только пыль от стопок «Роман-газеты» и кучи старых советских учебников заставила всех расчихаться.

 Зигзаг первым заступил на пост возле окна, выходившего прямо к речке. Рядом устроился Конан. Света на чердаке не было, поэтому хозяин дал фонарик. Конан направил луч на стенку, и получилась неплохая подсветка его кровати и части помещения. Поодаль лежали Юра и Юля. Каждый думал о своем. Сказать по правде, о чем угодно, только не про черных людей.

 Василий Кравчук достал из рюкзака серую прямоугольную коробочку с надписью «BrickGame 999 in 1». Света фонарика, направленного в стену, идеально хватило, чтобы подсветить блеклый экран. Конану очень не нравилась тишина, воцарившаяся на чердаке. Уж очень было неуютно. Писк электронной игрушки заполнил мрачное пространство, иллюстрируя нереальность и абсурдность несовместимых, казалось бы, вещей.

– Знаете, о чем я думаю? – подал голос Конан.

– Ну… – нехотя отозвался Квага.

– Вот было бы такое маленькое устройство, ну вот как этот тетрис, например. Но с картой местности, допустим. Взял, посмотрел, что к чему, и пошел, куда надо. Или еще лучше, с телевизором. Всяко лучше, чем просто так на чердаке куковать. Взял, включил телевизор и отдыхаешь. Смотришь чего-нибудь новенькое с Супоневым и кайфуешь.

– Кто знает, Конан, может, в будущем такое и сделают… – задумчиво ответил Зигзаг.

– Может быть… Может быть…

– Вась, звук выключи, надоело уже! – вскипела Юля.

 Конан разочаровано выдохнул и выключил звук пищалки, встроенной в дешевую серую коробочку. Но взамен предложил собравшимся насладиться звуками яростного хруста пластмассовых кнопок.

– Ну как, видно чего интересного? – полюбопытствовал Юра.

– Не-а…

– Слушай, Зигзаг, а ты серьезно хочешь заниматься этим всю жизнь? – неожиданно спросила Гаечка.

– Чем? – с еле ощутимым упреком отреагировал Лосев, отвернувшись от окна. – Помогать людям? Искать ответы на вопросы? Познать истину? Ты это имеешь в виду?

– Может быть, в жизни есть что-то еще? – продолжила Гаечка. – Может, есть и другая перспектива? Другая цель? Другая история?

– А мне вот все время хотелось заржать, когда мы с этим Николаем болтали, да и с той бабулей у реки, – хихикнул Конан. – Несерьезно это все как-то. Ну какие мы, блин, расследователи, а? Колхозные детективы…

– Не скажи… По ходу дела, они все говорили правду…

– Почему?

– А потому, – отрезал Зигзаг. – Конан, быстро гаси фонарь. А вы все медленно и тихо подойдите к окну.

9.

То, что они увидели там, у реки, можно было назвать наваждением. При свете полной луны видимость была прекрасной. Три черные фигуры появились у самого берега реки и странной ковыляющей походкой двинулись к зарослям.

– Что думаешь, Зигзаг? – прошептал Конан, вглядываясь в окно. От его дыхания стекло начало запотевать.

– Не знаю, – выдохнул Лосев. – Но собираюсь выяснить это лично!

– Куда ты?! – испуганно пискнула Гаечка.

– Навстречу приключениям, б…ь. – Матерное окончание фразы было заглушено топотом ног. Кинувшись вниз по лестнице, Зигзаг поднял такой шум, что разбудил Кочкина. Тот, моргая сонными глазами, уставился на Никиту, сбегающего по ступеням. Лосев, спустившись, смог только выкрикнуть:

– Черные! Речка! Бежим!

 Вскоре пять человек, наскоро вооруженных вилами и лопатами, бежали в сторону реки. Там, конечно же, никого не оказалось. Несуразные черные силуэты растворились во тьме. Обрывистый берег, заросший высокой травой, был пуст и безмятежен.

– Мы их видели… – жадно глотая воздух, заявил Зигзаг, держа в руках лопату. – Трое. Черные.

– И шли они, как какие-то придурки… – добавил Квага, нервно осматривая берег.

– Я верю вам, верю… – выдохнул Николай. – Я же говорил, эти твари умеют исчезать. Хоп, и нету!

– Кто там живет? – Зигзаг показал на крыши домов за деревьями.

 Николай посмотрел в ту сторону.

– Там одна заброшка. Дальше баба Клава живет, мы у нее молоко всегда покупаем, ну а следом дом Лавренцова. Хороший мужик, правда, запойный.

– Предлагаю прогуляться до тех домов, посмотреть, нет ли там незваных гостей.

 Никто Зигзагу перечить не стал. Даже Николай решил послушаться. Он прикинул перспективу, и она ему пришлась по душе. Их же было больше. Девчонка не в счет. Но если повезет и они пересекутся с черными, преимущество будет на их стороне. От лопаты или там мотыги увернуться трудно .

 Они старались не шуметь. Шли медленно, осторожно. Словно солдаты, ожидавшие нападения из засады. Но вокруг трех домов ничего не происходило. Тишь, гладь и вечерняя благодать. Постояв на берегу и перекурив, они отправились обратно домой к Николаю.

 Попытка заснуть после волнительного ночного происшествия не стала проблемой. Сон, как ни странно, пришел быстро. Юра и Конан, дежурившие у окна, ничего больше не заметили. Хотя оба боялись признаться, что несколько раз засыпали. Наутро за скромным завтраком из гречневой каши и сосисок Зигзаг, находясь в удивительно хорошем настроении, изрек:

– Мы сгоняем в город. Хотим почитать про ваши края. Потом вернемся. Нам нужно больше информации. Без информации никуда.

– Как знаете, – Николай пожал плечами и открыл традиционную бутылку пива. Завтрак пошел веселее.

 Приехав обратно в город, они первым делом начали собирать по крупицам информацию о селе Углянец. Зигзаг и Гаечка отправились в Центральную городскую библиотеку, а Конан и Квага решили поискать счастья в Городском архиве. Условились встретиться в парке имени Дурова.

 Несмотря на абсурдность всей ситуации, несмотря на то, что здравый смысл кричал о глупости всего происходящего, каждый из четверки Бюро впервые в жизни испытывал странное чувство важности и нужности своих действий. И это было чертовски приятное чувство!

 Поиски продолжились до самого закрытия учреждений. Зигзаг и Гаечка, не найдя в подшивках никакой нужной для дела информации, уже давно сидели на обшарпанной скамейке в ожидании остальных и мило трепались, лузгая семечки. Подошедшие Квага и Конан выглядели довольными. Они явно что-то нашли. У Конана в руках был пакет, похожий расцветкой на зебру. На фоне черно-белых полосок в центре красовались черный силуэт знатной дамы и фирменная надпись «Марианна». В этом пакете находились ксерокопии нескольких страниц интереснейшей книги.

 Конан и Квага обнаружили ее в Городском архиве совершенно случайно. Даже не хотели сначала смотреть. Василий случайно задел книгу локтем, и она упала на пол. И раскрылась именно на том месте, которое им было нужно. В книге «Воронежская земля» известного краеведа и ученого М. А. Михалика про Углянец было написано целых семь с половиной страниц. Скупая на эмоции справка о царских временах. Еще немного про набеги всяких кочевников и прочих зловредных супостатов с южных границ. Местные сказки и поверья (тут исследователи само собой насторожились). Еще чуть-чуть о положении крестьянства во времена империи. Ну, а остальное касалось уже советского периода. В основном книга повествовала о том, как благодаря новым способам обработки черноземной почвы в Углянце удалось поднять сбор урожая на высочайший уровень. Колхоз до Великой Отечественной войны процветал, да и после войны удалось быстро восстановить хозяйство.

– М-да… – протянул Зигзаг, внимательно разглядывая ксерокопии. – Хоть что-то… А в наше время про каких-нибудь чужаков не пишут?

– Неа… – покачал головой Квага. – Пусто.

– И у нас так же. Ничего даже близко похожего по описаниям, – отметила Гаечка. – Леший в болотах по мифологии более-менее подходил. Да вот только в Углянце нет болот, речка только и все. В речном фольклоре тоже ничего подобного нет…

– А вот мне кажется, мы как раз кое-что и нашли, – неуверенно начал Конан. – Ну, включаем логику. Если нигде нет свидетельств о подобных случаях, можно сделать простой вывод: этого раньше не было… А раз не было, значит, кто-то решил создать этих черных людей! Вопрос в том, почему именно сейчас?

– Возможно и такое… – Зигзаг задумался. – И, самое главное, звучит действительно логично. В любом случае нужно возвращаться. Ответы на все наши вопросы находятся в Углянце и только там.

– Ты хочешь ехать сегодня? – Юля вопросительно посмотрела на Зигзага, который явно был озадачен и не весел.

– Завтра с утра. Надо бы нам всем дома появиться. Да и отдохнуть хорошенько.

– Точно, – отозвались радостным хором остальные.

 Обратная поездка по срокам немного затянулась. У Конана нашлись очень важные дела. Потом Юра и Юля тоже завязли в бытовых проблемах. В итоге так прошло три дня. Зигзаг все это время не выходил из гаража, изучая несколько дешевых книжек про всяких демонов и прочих тварей.

 Возращение в Углянец проходило днем под палящим солнцем. Погода словно приветствовала вернувшуюся четверку. Кочкина не было дома, да и вообще никого из местных не было видно. Гостям поневоле стало не по себе. Но откуда-то издалека донесся людской гомон. Ребята дошли до центра поселка, где стояла небольшая церквушка. Судя по идеальному ярко-белому цвету, совсем недавно выкрашенная. На площади около церкви происходило собрание местных жителей, коих было, вернее осталось, немного. В основном десятка три пожилых людей. Среди этой унылой пестрой толпы выделялась сравнительно молодая женщина в окружении трех парней – у всех, правда, были красные запойные рожи, которые сильно старили их. А сама женщина, ядреная крашеная блондинка с лицом, похожим на бульдога, стояла в центре и визгливо вещала собравшимся: – Тяжелые времена настали и для нашей страны, и для жителей нашей маленького и уютного Углянца!

 Люди с мрачными лицами потупили взор, кто-то тяжело вздохнул. Женщина продолжила свою речь. Вся четверка напряглась, предчувствуя неладное.

– Год, как вы все знаете, выдался тяжелый. Но беды не заканчиваются. Позавчера нас покинула Клавдия Семеновна Широкова. Наша дорогая бабушка Клава. Чудная женщина! Отзывчивая и добрая…

 Ребята из Бюро переглянулись. Всего-навсего четыре дня назад они с ней разговаривали. Значит, на следующий день после их отъезда произошла трагедия.

– Это все черные люди виноваты! – прокричала одна из старушек в толпе.

– Наверняка! Наверняка это они, треклятые! Четвертый человек ни с того ни с сего умер! – добавил дедок с выпирающим подбородком, покрытым тремя бородавками.

– А можно узнать, от чего? Что с ней случилось, – неожиданно подал голос Зигзаг.

 Толпа тут же обернулась к ним. Любопытные взгляды направились на юных и явно не прошеных гостей.

– Вы кто такие? – рявкнула женщина с лицом бульдога.

– Родственники бабы Клавы… – Зигзаг выдавил из себя первое, что пришло в голову.

 После недолгой и неловкой паузы женщина с лицом бульдога изменила тон.

– Да? Я думала, она была одинокой. Ну ладно… Сердце остановилось. Так врач сказал. Отпевать будем у нас. Все же человек-то наш… Подробности можете спросить в церкви у отца Сергия. И… и примите от нас самые искрение соболезнования.

– А что случилось-то? – сдерживая нервозность, снова спросил Зигзаг.

– Старость, – сухо ответила стоявшая рядом женщина. – Старость случилась.

– Ладно, собрание окончено. Расходимся, – распорядилась женщина.

 В толпе послышались печальные вздохи. Зигзаг понял, что пора ретироваться, и направился в церковь. Отец Сергий, дряхлый старик с длинной седой бородой, даже не обратил внимания на новых прихожан. Молился молча у иконостаса. Лосев осмотрелся. Его друзья ждали от него каких-то действий. Но Никита просто уставился на свои часы, выждал несколько минут и пошел обратно.

10.

Кочкин искренне улыбнулся при виде четверки, вышедшей из церкви. Толпа уже рассосалась, на удивление быстро, с учетом весьма солидного среднего возраста представителей этой самой толпы. Николай попросил ребят подождать, забежал в лавку за пивом, и они отправились домой. Уже зайдя на кухню, он признался:

– Честно говоря, я думал, вы после той ночки сдрейфили и больше не заявитесь.

– Мы не из пугливых, – парировал Зигзаг.

– Ну и как поиски информации? Нашли чего полезного?

– Да так… – Квага пожал плечами. – Скорее убедились в том, что не было раньше никаких черных людей. Эта зараза недавно завелась!

Конан достал из все того же пакета «Марианна» помятые листы ксерокопии.

– Ну, почитаем…

Николай многозначительно цыкнул, когда закончил читать последний лист.

– Так, про царские времена все понятно… Намудрили, конечно. Слишком политически. А вот про чернозем это правда. Знатная у нас земля. Щедрая. В колхозе раньше такой урожай собирали, что хватило бы прокормить хоть целый Воронеж.

– Жаль бабу Клаву, – тихо вздохнула Гаечка. – Мы же в ту ночь, вернее в вечер, когда к речке первый раз сходили, ее видели. Она корову свою искала.

– Да. Хорошая женщина была…

– А та уродливая тетка у церкви, которая речь толкала… Это кто такая? – осведомился Конан.

– Гитлеровна?

– Что? – переспросил Юра.

 Николай хохотнул и сделал глоток свежего пива.

– Мы ее тут так в шутку называем… Так-то она Инга Адольфовна Пыжикова. Наша знаменитость, блин. Предприниматель, или как теперь модно говорить, бизнес-леди. Она и три ее сынка держат тут два магазинчика и лесопилку. Ну и еще народом, так сказать, выбрана в депутаты района. Жуткая зануда и хамка.

– Она живет у реки? – поинтересовался Зигзаг.

– Нет. У подлеска с другой стороны бугра. Так что в байки про черных людей, само собой, не верит. Смеется над стариками.

– Еще один человек умер, чего ж тут смеяться… – поежился Квага. – А вы в милицию за все это время ни разу не обращались?

– Без толку. Если наш мент когда-нибудь из запоя выйдет, то уже будет хорошо. Это раз. А вот два, кто умер-то? Старички и запойные. Все причем без родственников. Всем нет особого дела до них.

– Слушай, Зигзаг! – неожиданно спросил Конан. – А зачем ты там ляпнул, что мы типа этой бабке родственники?

– Интуиция, – задумчиво ответил Лосев. – Словно в голову заскочила мысль и моментально потребовала выхода. Мне вдруг отчетливо захотелось, чтобы эта толпа услышала, что баба Клава была не одинока и у нее есть наследники. И что все их домыслы об этой женщине были глупостью и брехней.

– Не вижу смысла… – хмыкнул Юра.

– Если интуиция меня не подвела, то сегодня ночью эти самые черные люди придут в ее дом с проверкой, действительно ли у бабы Клавы живут родственники.

– Я не понимаю твоей логики, – заволновалась Юля. – Ты что, хочешь к ней в дом забраться? Как-то жутковато…

 Зигзаг решительно выдохнул и глотнул пива.

– Просто доверьтесь мне. Сегодня вечером у нас будет еще одна засада у реки. Напротив дома. Николай, нам бы теплых вещей достать. Будем ночью куковать на улице, как бы чего себе не отморозить. И, случаем, термоса у тебя нет?

– Вещи найду. Термоса, увы, не имеется. Водку возьмите. Лучше любого термоса.

 Засада расположилась у березок. Куча досок от старого забора и массивные кусты были идеальным прикрытием со стороны речки. Но для дополнительной защиты Николай притащил еще парочку ящиков и старый, поломанный, почти сгнивший поддон. Их тоже замаскировали ветками. К вечеру Бюро в полном составе залегло в хорошо замаскированном наблюдательном пункте. Квага смотрел на запад, Зигзаг на речку, Конан на восток, Гаечка же недовольно копошилась в тылу.

 Каждый из четверки уже мысленно приготовился к длительному ночному бдению. Но все произошло слишком быстро. Стоило солнцу уйти в закат, как под туманом, моментально окутавшим реку, появилась странная черная рябь. Зигзаг жестами подозвал остальных и указал пальцем в сторону берега. Вся четверка, затаив дыхание, сквозь ветки наблюдала, как из дымки появляются три жутковатых черных силуэта. Действительно черных. С ног до головы. Никакой одежды или аксессуаров. Черные люди стояли уже на берегу, и ребята видели их своими собственными глазами. Да и было сравнительно недалеко. Но теперь стало ясно, это не мираж и не галлюцинация. Это была реальность. Они снова их видят. Тех, кто пришли.

– Вы видите то же, что и я? – шепотом спросил Зигзаг.

– Черные… – пробормотал Квага.

– Люди… – добавил Конан.

– Ну вот и встретились… – пискнула Юля.

 Зигзаг выдохнул, глядя, как три зловещие фигуры медленным шагом отправились в сторону дома, где жила баба Клава.

– Так… Квага, ты берешь Гайку и бежишь в конец деревни. Сидите тихо и смотрите в оба.

– Ты думаешь, они появятся потом и там? – спросил Юра, прижимая к груди топор, позаимствованный из сарая Кочкина.

– Хочу проверить.

– Опять интуиция? – робко поинтересовалась Гаечка.

– Тут уже логика, – слишком спокойно ответил Лосев. – Я вот не верю в то, что они просто так исчезают. Мы с Конаном сейчас их припугнем. Посмотрим, прав ли я.

 У всей четверки сердца колотились как бешеные. Вот он, адреналин. Вот оно, чувство опасности. В сгущающейся темени их лица были плохо различимы. Но почему-то у каждого из них губы исказились в странной ухмылке. Дождавшись, когда Юля и Юра отбегут на достаточное расстояние, Зигзаг взял лопату и несколько раз ударил железным краем по камню.

– Тревога! – что есть мочи заорал он. – Тревога!

 Они подняли страшный шум, прежде чем броситься в безумную атаку. Визжавший, как перепуганная девка, Конан, пока бежал в направлении черных людей, умудрился споткнуться об кочку и кувырком полетел в кусты. Зигзаг с трудом поднял своего друга и вместе с ним продолжил свой рейд к реке. Одна секунда, и мифические черные люди исчезли. Вся эта шумиха и беготня не заняла больше минуты. Но факт был налицо. На берегу были только Зигзаг и Конан. Одна минута. И никого больше нет.

– Мистика…

– Хуистика! – рявкнул Лосев и указал пальцем в сторону реки. – Смотри на тину!

 Три еле заметных круга расходились по поверхности воды в окружении зеленоватой тины, легонько качающейся в темной воде. Еле видимые пузырьки воздуха булькали на поверхности.

– Значит, они реальны… – простонал Кравчук. – И живут в реке?

– Не думаю. Побежали к Гариным!

 Конан умудрился упасть на том же самом месте, споткнувшись об ту же самую кочку. Зигзаг в этот раз не стал его поднимать, а со всех ног кинулся на окраину деревни. Пока он искал место, где спрятались Юра с Юлей, подоспел и запыхавшийся Конан. На джинсах в области коленок проступили грязновато-багровые пятна.

– Ну и чего? – спросила Юля. По ее широко распахнутым глазам было видно, как она волнуется.

– Только спугнули тварей, – махнул рукой Конан.

– А дальше-то что? – не унималась Гаечка.

– Здесь кто-нибудь проходил? – спросил Лосев. – Видели что-нибудь?

– Нет, – уверенно ответил Юра. – Все тихо. Только ваши крики слышали.

– Ладно. Значит, сидим дальше тихо, – сказал Зигзаг. – Ждем!

 Тяжелое сбивчивое дыхание и сопение носов постепенно растворились в звуках вечерней природы. Казалось, мир затаился, словно дикий зверь, уверенно готовящийся к прыжку. К рассвету четверку начало клонить в сон. Адреналин закончился. Пару раз из дремоты их вырывали проходившие мимо люди. Первым был подгулявший пьянчуга, а вторым неожиданно объявившийся Николай, видимо, решивший пойти поискать, куда делись его новые приятели, поднявшие такой шум. Но вся четверка из кустов и не собиралась вылезать. Отличное укрытие, да и Зигзаг настоятельно попросил потерпеть! Осталось немного. И, наконец, он, стуча зубами от холода, тихо произнес:

– Бинго! Ларчик открывался просто. Даже слишком просто. Смотрите…

11.

В предрассветной мгле возникло странное движение. Тина расступилась, и из воды появились три черные головы. За головами последовали туловища. Вскоре очень опасливо и медленно существа выбрались на берег. Прямо от речки в направлении леса, пригнувшись, засеменили три черные фигуры. Они объявились сравнительно далеко от того места, где засело Бюро. Хотя, если побежать, то можно было их догнать.

– Бегут, голубчики… – тихо пробормотал Конан.

– А теперь и мы за ними! – распорядился Зигзаг, нервно сжимая в руках лопату.

– Ты уверен? – голос Юли подрагивал.

– Мы должны узнать, где эта чертовщина обитает!

– Зачем? – не унималась Гаечка. – Ну ладно, живут они не в реке, а в лесу. Разница-то какая…

– Затем, что иначе нам не поверят! – твердо и уверенно заметил Лосев.

– Никита, очнись! Зачем нам это? – девушка явно была напугана и не хотела погони. – Что мы вообще тут забыли? Ради чего все это?

– Мы пришли помогать людям.

– Тоже мне Дон Кихот нашелся, – буркнула она. – Юра, ну ты-то хоть скажи ему, что это опасно и глупо! Игры кончились.

 Юра лишь пожал плечами. Он пытался унять дрожь от холода и внезапно вернувшегося в кровь адреналина.

– Единственное, что скажу, – неожиданно вмешался Конан, – нам действительно надо проследить их до самого логова. А потом, если что, соберем народ и посадим их на вилы…

– Здравая мысль, – мотнул головой Зигзаг.

– Ну да, – подтвердил Конан.

 Юля закатила глаза и взяла в руки мотыгу. Но даже это не добавило ей смелости. Она вообще в Углянце не чувствовала себя уверенно.

– Пошли, – тихо сказал Зигзаг и крадучись, согнувшись засеменил в сторону удаляющихся черных людей. – Хоть они и далеко, нам нельзя их спугнуть!

 Погоня была недолгой. Лес оказался не лесом. Через пять минут блужданий четверка вышла к массивной вырубке. Они в последнюю секунду заметили, как три черные фигуры исчезли за высоким забором, находившимся в ста шагах от леса. Ребята, подойдя к месту, где видели черных людей, в нерешительности остановились, чтобы осмотреться.

– Забор от горизонта до горизонта, и никакой калитки или входа, – отметил Юра. – Прямо в лесу…

– Они что… Летать умеют? – ошалело выдохнул Конан.

– Не может быть… – Зигзаг присел на корточки и начал внимательно изучать почву.

– Хочешь сказать, они провалились под землю? – в голосе Юры проскользнули нотки сарказма, но он сдерживался. – Обратно в ад отправились?

– Нет… Посмотрите, вполне себе человеческие следы.

 К Зигзагу подошли остальные и тоже опустились на корточки. Это действительно были следы. Почти незаметные. Видимо, земля была слишком влажная, и отпечаток обуви с гладкой подошвой неплохо сохранился.

– Значит, люди? – высказал догадку Конан.

– А ты чего, вправду думал, что это черти? – усмехнулся Юра.

– Нет… Хотя всякое может быть.

– Остался один вопрос: как они так легко прошли через высокий забор? – Зигзаг подошел к ряду идеально подогнанных друг к другу досок. Настолько идеально, что увидеть в щелочку, что же находится за ним, было невозможно.

– А что если они сейчас стоят за забором и подслушивают нас? – поежилась Гаечка.

– Не думаю. Если бы они знали, что мы идем за ними, то точно бы пошли в обход или вернулись в реку. А так они шли самым коротким путем к себе домой.

– Я понял… – тихо сказал Конан, проследив, как отпечатки ног почти вплотную уперлись в забор. – Здесь есть скрытая в стене дверь.

– Ага, как в фильмах, – подтвердил Зигзаг. – В «Индиане Джонсе» был такой камин.

– Очнитесь, это огромный забор, – фыркнула Юля. – Может, проще просто перелезть!

 Зигзаг поочередно надавил на несколько досок в заборе, и вдруг одна из них, слегка пружиня, отъехала в сторону, потащив за собою остальные. Собственно, все так и было. Хорошо замаскированная калитка держалась на пружине. И только тот, кто знал, где находится потайная дверь, мог воспользоваться этим входом.

– Интересно, чей это участок? – спросил Юра.

– Я уже догадался. – Зигзаг поджал губы.

– Неужели? – усмехнулась Гаечка.

– Думаю, это слишком просто. Та женщина, Гитлеровна… Она, по словам Николая, живет около лесопилки. А лесопилка примыкает к лесу…

– По-твоему, это она черный человек?

– Не знаю, – пожал плечами Зигзаг. – Но собираюсь выяснить.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – возразила снова занервничавшая Юля.

– Да. Идти туда всем вместе было бы глупостью, – охотно согласился Лосев. – Поэтому ты, Гаечка, сбегай за Николаем и приведи его сюда. А по дороге ему все расскажешь. Наверное, он нас уже заждался.

– Почему сразу я?

– Потому.

– Я не хочу идти одна.

– Черные люди теперь тут, значит нечего бояться, – поддержал друга Юра. – Иди!

 Гаечка с большим сомнением повернула прочь от забора и ушла, стараясь не оглядываться. Трое пацанов проводили ее тревожным взглядом. У каждого в руках было оружие, ну, вернее, как им казалось, оружие. Зигзаг с лопатой, Конан с мотыгой, Квага с топором и кухонным ножом. Запах ржавого металла подбадривал.

– Ну что, пошли? – неуверенно спросил Лосев.

– Пошли… – согласился Конан и нервно сглотнул.

– Ага… – добавил Юра.

 Они надавили на скрытую в заборе дверь и практически бесшумно проникли на территорию лесопилки. Вокруг было тихо и мрачно. Огромные кучи срубленных деревьев создавали жутковатый пейзаж. Они лежали то тут, то там, словно солдаты, павшие на поле боя. Вдалеке виднелось несколько строений, главным из которых явно был большой одноэтажный сарай, выкрашенный в ярко-голубой цвет. Над входом горел фонарь. Они шли медленно, стараясь аккуратно обходить преграды.

– Может, все же не надо туда идти? – шепотом спросил Конан.

– Надо… – ответил Зигзаг. – Нам надо всего лишь узнать, кто это… Просто нужны доказательства…

– Мне кажется, я что-то слышу, – с дрожью в голосе сказал Конан.

– Я тоже, – подтвердил Юра. Костяшки пальцев, державшие топор, побелели от напряжения.

 С одной из горок скатился обрубок дерева, перепугав троицу. Те, прижавшись к друг другу, на миг замерли. Но не надолго.

– Какого хрена вы здесь делаете?! – раздался грозный женский голос.

 Троица дружно обернулась. Гитлеровна, она же Пыжикова Инга Адольфовна, стояла возле забора с недовольным лицом и смотрела на незваных гостей гневным взглядом.

– Вы что, пришли воровать? Думали, так просто будет? А ну пошли вон отсюда, мелкие пакостники, а то милицию вызову!

– Может, хватит этого спектакля? – неожиданно смело пошел в атаку Зигзаг.

– Что? – вырвалось у женщины с лицом бульдога. – Ну ворье стало дерзким!

– Мы знаем про черных людей. Можете больше не играть в хозяйку.

– Я не понимаю…

– Мы видели, как они сюда пришли. Все трое.

 Молчание повисло над лесопилкой. Неожиданно гнев в глазах Инги Адольфовны сменился на кое-что пострашнее – на ненависть, холодную и бесконечную.

– Будь по-вашему, глупцы. Саша, Дима, Антоша, выходите на свет божий…

 По команде женщины из-за сваленных в пирамиды бревен вышли три черные фигуры. Они молчаливо уставились на троицу из Бюро. Ночь ушла, ушел и страх при виде этих людей. Трое взрослых мужчин в черных облегающих трико. Не такие уж и страшные. А с определенного ракурса даже потешные.

– Зря вы сюда сунулись! – злобно процедила Пыжикова. – Мальчики, фас!

 Черные люди по ее команде достали заточенные длинные палки. Копья из недавно срубленных березок.

– Весь Углянец знает, что мы тут, – неожиданно выпалили Конан. – Вас посадят за это!

– Не переживай, – хохотнул один из черных людей. – Нет тела – нет дела.

 Черные люди начали медленно приближаться к своим жертвам.

– Ну, что будем делать? – с дрожью в голосе спросил Юра. – Позади нас есть сарай. Попробуем оборону организовать?

– Хорошая идея, – согласился Зигзаг. – Бежим на счет раз, два…

– Три! – крикнул Конан и первым бросился в сторону сарая. Зигзаг и Квага кинулись за ним.

Черные люди явно не ожидали подобного маневра. К счастью, большая дверь сарая оказалась не заперта, и спустя мгновение они оказались внутри. В сарае было светло и тепло, посередине стояла печка-буржуйка. Поленницы сухих дров доходили до почти потолка.

– Держите дверь! – скомандовал Зигзаг, оглядываясь.

 Конан подпер своей мотыгой вход изнутри. Какая-никакая преграда. Черные люди начали биться в дверь. Сила у них была недюжинная.

– Боюсь, они сейчас высадят эту дверь к чертям.

– Мне нужна минута… Всего минута…

 Зигзаг нашел в одном из шкафов бутылку. Понюхал и поморщился. Керосин ни с чем не перепутаешь. Это было то, что ему нужно. Оторвав рукав от своей футболки, он плеснул на него немного пахучей жидкости. Затем всунул ткань в бутылку и подбежал к печке ее поджигать.

– Что ты делаешь? – закричал Юра.

– Здесь слишком холодно!

 Наспех сделанный коктейль Молотова полетел в сторону стены дров. Яркая вспышка озарила сарай.

– Что ты наделал! – завопил Конан.

– Открывай дверь!

– Что?

– Я сказал, открывай эту сраную дверь! – рявкнул Зигзаг.

 Конан выдернул мотыгу и отбежал. Трое одетых в черные костюмы людей и озлобленная женщина с лицом бульдога ворвались в сарай. Испуганные Конан и Юра ожидали чего угодно, но не такой реакции.

– Господи! Нет! – заорала Пыжикова, из ее глаз брызнули слезы. – Мальчики, быстрее к колодцу! Если не потушим, все сгорит! Все сгорит!

 Черные люди и жуткая женщина бросились спасать свое имущество, забыв про трех непрошеных гостей. Выход был свободен.

– Это и был твой план? – удивленно спросил Конан.

– Нет… – так же удивленно ответил Зигзаг. – Я думал, драка в горящем здании будет гораздо эпичнее и интереснее. В кино всегда так.

– Ну ты и дебил… – вырвалось у Кваги, но потом он улыбнулся и похлопал Зигзага по плечу. – Нам теперь здесь делать нечего! Сваливаем?

– Конечно! Или ты собрался в пожарных поиграть?

 Углянец гудел, как растревоженный улей. Пожар не удалось быстро потушить. Пламя грозило перекинуться на лес и на все село, поэтому были вызваны пожарные наряды почти со всей области. Только к утру пожарище было кое как локализовано. Народ, который сбежался помогать, неожиданно обнаружил, что тушат его еще и три черных человека. Те самые. И командует ими обезумевшая от злобы Пыжикова. Черные люди даже своих костюмов и масок не сняли. Их так и поймали. Они были настолько обессилены борьбой с огнем, что даже не сопротивлялись. Ну и народ все быстро понял. Им уже было не отвертеться.

 Кочкин, узнав о том, как все произошло, настоял, чтобы ребята шли пешком до соседнего села и только оттуда уезжали. Он же будет отрицать любое знакомство с ними. Пожар на лесопилке потревожил слишком многих людей. И последствия просчитать было действительно сложно.

– Ребята, что бы мы без вас делали, – сказал Николай у развилки. Одна дорога вела в Углянец, другая в соседнее Заварино. – Я, право, не знаю, как вас отблагодарить.

– Да ничего не надо… – улыбнулся Зигзаг. – Дело-то плевое… Просто мошенники. Нет тут ничего интересного.

– Да… Юра Хой в людях не ошибается! – улыбнулся Кочкин. – Слушайте, я хочу все же вам подарок сделать. Так сказать, отплатить. Я, когда ликвидатором был, уже возвращаясь, прихватил себе пару трофеев.

 Кочкин достал из кармана куртки увесистую черную коробку.

– Держите счетчик Гейгера. Портативный. Если что, загоните на рынке. Хоть какая деньга будет.

– Спасибо! – искренне поблагодарил Зигзаг. – Дайте знать, чем тут дело закончится.

– Обязательно! Бывайте, молодежь, – махнул рукой Кочкин и пошел обратно в Углянец.

– Кстати… а что было бы, если бы они не стали тушить пожар? – задумчиво поинтересовалась Юля. – Что, если бы они решили сначала добить вас?

– Если бы да кабы… – улыбнулся Зигзаг. – Стала бы ты одной-единственной хозяйкой гаража. Ну и на наши могилки цветочки носила.

– Дурак.

– Пойдемте скорее, надо успеть на автобус, – поторопил их Конан.

 Бюро-89 бодрым шагом устремилось по проселочной дороге в Заварино. В воздухе все еще чувствовался запах пожарища. Адреналин в крови ребят почти сошел на нет. Но чувства страха и смертельной опасности, жажды приключений и упоения победой, которые они испытали той ночью, уже не исчезнут никогда.

 Василиса Васильевна противно усмехнулась, покачав головой. Длинный рассказ Юры Гарина, который они вытерпели явно по обязанности, ее не впечатлил.

– Хорошо, Юрий Александрович… Только мы так и не поняли, зачем все это было надо. Причем тут черные люди?

– Ну, Кочкин потом позвонил. Довольно скоро все выяснилось. Все дело было в земле. Оказывается, земля у реки была очень дорогой, чистый чернозем. Пыжикова потихоньку присвоила лесные угодья, а потом положила глаз и на эту территорию. И, чтобы завладеть ею, решила применить хитрую схему. Три ее сына переодевались в черные водолазные костюмы и маски, на которые была нанесена специальная краска, и пугали стариков до трясучки. У стариков сердце не выдерживало. Так было проще… А потом сами распускали панические слухи о смертях после встречи. У них была одна задача: выкупить эти земли по дешевке. И потом перепродать втридорога. Проще всего было сделать, если люди сами все бросят и уедут в спешке, боясь за свою жизнь. А с теми, кто умирал и не оставлял наследников, было еще проще. Адольфовна пользовалась своим привилегированным положением депутата и выкупала землю за копейки.

– Зачем ей это все нужно было? – поинтересовался Иван Иванович. – Слишком опасно.

– Банальщина. Деньги. Дело всегда в деньгах, – ответил Юра. – Чернозем можно было продать. Причем очень дорого.

– На этом все? – спросил Иван Иванович. – Больше вы в Углянец не ездили?

 Юра замолчал. Он покрутил в руках пустую чашку, а затем улыбнулся, словно улыбка могла поставить точку в воспоминаниях о тех днях. Тех романтических днях, полных приключений.

– Нет… Не все… Это было как раз началом. С Углянцем история закончилась. Чем там дело завершилось с семейством Пыжиковых, нам не было интересно. Просто произошло самое главное! Тогда мы поняли, что наша забава – прикол, клуб для тусовок – неожиданно переросла во что-то действительно масштабное. Мы словно попали в болото. Увязли в трясине адреналина – пока что только по щиколотку. Мы не знали, что, чем больше подобных дел будем разбирать, чем больше совать нос в похожие истории, тем быстрее окажемся в трясине с головой.

Вот жили мы жизнью обычных подростков. Вернее, старались делать вид, что забыли тот случай в 89-м. А тут бац – и понимаешь: ерунда это все. Ничего мы не забыли. И никогда не хотели забыть! И ничего в жизни тебе уже не интересно, кроме поиска ответов на, казалось бы, безумные вопросы. А тратить свою единственную, уже наполовину загубленную жизнь на всякое занудство типа учебы или работы совершенно не хотелось. Хотелось чего-то великого. Чего-то по-настоящему стоящего. Нам захотелось приключений. Действий, которые заставили бы сердце бешено колотиться от опасности и восторга. Когда Кочкин сказал нам спасибо, искреннее спасибо, мы поняли, что благодарность людей делает нас сильнее. Казалось, силе этой не будет предела!

12.

Иван Иванович положил на стол новую порцию фотографий. На каждой из них были запечатлены четверо улыбающихся ребят и потрепанный УАЗ-450. Следователи собрали все, что нашли в их гараже. Но почему-то именно эти фотографии были Юре ценнее всего, и именно их ему показали. Они все были у него в оцифрованном виде. Но его домашний компьютер тоже изъяли. По сути, у него не оставалось ничего памятного о его сестре и друзьях. Кроме этих снимков.

– Поговорим о вашей машине, – начал Иван Иванович. – Где, у кого и, самое главное, на какие средства она была приобретена? Мы хотим знать все.

– В 1998 году. Или в самом начале 99-го. Точно не помню. Зигзаг получил права, и сразу появилась машина…

– Даже с учетом его проблем с психикой? – удивилась Василиса Васильевна.

– Справки и он, да и мы тоже, спокойно покупали. Это не было проблемой. Собственно, он получил права, и мы тут же пошли искать машину. Решили, что нельзя выделяться. Иномарки уж очень тогда бросались в глаза, даже ржавая старая рухлядь могла вызвать ненужный интерес. Нам нужен был фургончик, который будет для российской периферии обыденностью. Классикой, я бы даже сказал… – Юра взял в руки одну из фотографий. При взгляде на нее он почувствовал тепло на сердце, даже словно сил немного прибавилось. – Короче говоря, почти месяц искали варианты, и в итоге Зигзаг каким-то образом вышел на районных аварийщиков. Там был вариант взять буханку. Причем достаточно дешево. Они ее вроде как на металлолом хотели сдать да и свалить с работы. Все равно зарплату не получали месяцами.

– Кто платил? – осведомился Иван Иванович.

– Зигзаг, само собой. Долларами.

– Сколько? – спросил агент, зная, что не получит ответа.

– Этого уже не помню.

– Хорошо, – выдохнул он. – Давайте тогда зайдем с другой стороны. Откуда у у него доллары в таких количествах?

– Без понятия.

– А вы ему этих вопросов не задавали? – поинтересовалась Василиса Васильевна.

– Нет.

– И все же… – настаивала она.

– Я понимаю, к чему вы клоните. – Квага озарил помещение своей фирменной улыбочкой. – Да, я признаю. Возможно, это были деньги его отца. Но я еще раз говорю, я не знаю. А если я не знаю, то с меня и взятки гладки. Разве не так?

– Расскажите о покупке, – продолжил Иван Иванович, забрав из рук Юры фотографию. – Вы лично присутствовали при сделке?

 Гарин покачал головой, он все еще не мог оторваться от фотографии. Пришлось сделать усилие и перевести взгляд куда-то за спины агентам.

– Мы все вчетвером были. Зигзаг сказал, что у него был выбор: или купить списанную буханку и максимально сэкономить, или вложиться в неплохой ВАЗ 2102, за которым хозяин более-менее следил. В итоге решили сэкономить. Продавцом был, как я припоминаю, один из начальников или бригадиров. Мы пришли в их гараж, нас там встретил мужик лет пятидесяти. Высокий, с брюшком, на постной роже рыжие усы. Лицо алкаша и запах такой же. Он завел машину, сделал пробный круг, дал прокатиться Зигзагу. Словом, выписал он рукописную доверенность и слинял пьянствовать. Ну и буханка зеленого цвета с яркой желтой полосой посередине стала спецтранспортом Бюро-89. Мы потом и фирменный знак сделали: Б-89 по бокам. Выглядела машина вполне обыкновенно – будто аварийщики едут или какая служба техническая. Очень удобно. Так сказать, эффект обыденности для маскировки. Аварийщики ведь всюду есть. А у нас в стране всегда что-то ломается. В этом был наш плюс!

– Вы сразу сделали в ней ремонт и превратили в некую походную лабораторию? – спросил Иван Иванович.

– Мы создали целый бюджетный дом на колесах. Но только после того, как у нас стали появляться на это средства.

– Оплата за ваши так называемые дела? – осведомилась Василиса Васильевна.

– Да. И за них тоже.

– Хорошо. Куда вы поехали в первый раз? – поинтересовался Иван Иванович.

– Вы же видели наш архив, зачем спрашиваете?

– Мы, уважаемый Юрий Александрович, не просто спрашиваем, – строго возразила Василиса Васильевна. – Мы сверяем факты и полученные данные. Так что отвечайте на все поставленные вопросы.

Гарин выдохнул. Потянулся за фотографией. Иван Иванович остановил его.

– Мне на память…

– Не думаю, что это вам нужно, – заметил агент.

– Не… Вы не поняли. Это будет положительно влиять на мою память. На мою ой какую забывчивую память. Может, вспомню еще пару интересных историй или деталей, глядя на фотку.

 Василиса Васильевна одобрительно кивнула головой, и агент отдал фотографию. Юра вновь почувствовал радость от созерцания кусочка своего прошлого. Прошлого, когда все было хорошо.

– Это был Вороний Куст, заброшенное местечко между Липецком и Тамбовом, – начал рассказывать Квага спокойным голосом. – Ходили слухи, что местные частенько видели посадку НЛО по ночам в полях. Те чуть ли не каждый год прилетали. Зигзаг, конечно, не мог пройти, вернее проехать мимо такого интересного местечка. Туда и отправились.

– Ну, про Лосева понятно… – отметил Иван Иванович. – Но почему остальная троица так просто соглашалась ехать, не зная куда и не зная зачем? Объясните нам: неужели дружба была сильнее логики и здравого смысла?

– Вы просто не понимаете. Это энергия поиска. Это жажда приключений. Это чувство, что ты причастен к чему-то необычному, что ты не такой, как все. И ты помогаешь простым людям. Ты ищешь ответы. И ответы могут изменить весь наш гребаный мир. Это лучше, чем здравый смысл. Это называется страсть!

– И в первую очередь это все касалось НЛО? – уточнил агент.

– Ну, лично мне было все равно, чем заниматься. Все было в равной степени интересно. А вот Зигзаг действительно первым делом изучал все сообщения о полетах НЛО и прочих инопланетных шалостях. Конану тоже нравилось этим заниматься. Юля не жаловалась. НЛО ведь мы все дружно видели. И, конечно, они стали для нас приоритетом.

– Это можно было назвать помешательством? – предположила Василиса Васильевна.

 Юра усмехнулся:

– Значит, мы все вчетвером помешанные. Собственно, в дурке такой диагноз, наверное, и накатали. Но нет. Просто мы в один момент почувствовали, что созданы для этого. Остальное было уже неважно.

– Итак, вернемся к первой поездке, – напомнил Иван Иванович. – Было что-нибудь интересное?

– Ну, как сказать… Вороний Куст преподнес один сюрприз…

 Юра специально сделал паузу, дождавшись максимального внимания агентов, и продолжил:

– Дня начала: мы ни одной вороны там не увидели.

– Будьте серьезнее, Юрий Александрович, – повысил голос Иван Иванович. – В папке с этим делом, кроме карты района, есть десять фотографии. На каждой из них изображено обычное поле. В чем смысл этих фотографий?

– Зигзаг просто протоколировал местность. Он хотел найти закономерности. Мы пробыли там целый день и ночь. Как итог – насморк подцепили. И никаких НЛО.

– Мне кажется, одной ночи маловато для успешной засады, – без тени иронии высказалась Василиса Васильевна.

– Логично. Мы потом вернулись. С теплыми вещами, термосами, даже со спальными мешками. В общей сложности мы в этой глуши неделю точно просидели. Ничего не видели…

13.

Иван Иванович сделал несколько пометок, прежде чем перейти к следующему вопросу. Гарин отметил, что этот агент педантичен и максимально внимателен.

– Итак, следующая запись в вашем архиве датирована только 2001 годом. С чем связан такой перерыв?

– Скажем так, все, что мы делали за год так называемого миллениума, можно назвать разгильдяйством. Было три или четыре выезда. Все по местам прилетов НЛО. Но там все было настолько уныло, что Зигзаг даже записей не вел. Вороний Куст, помноженный на два. Тогда же все как с ума посходили, ждали конца света… У нас даже компьютер в девятисотый год отправился – даром что к интернету был не подключен. Короче, веселый был момент. Ну, а потом в Америке в башни эти самолеты врезались. Везде царила паника, множились всякие домыслы да теории заговора. Так что бреда в нашей жизни было хоть отбавляй. Даже больше, чем в двенадцатом году со всякими майя и их календарями.

– Вы еще общались с гражданином Клинских? – спросила Василиса Васильевна.

– Нет. К сожалению, он рано умер. Мы купили его новый альбом. Про вампиров и всякую нечисть. В нашей теме, так сказать. Хотели взять автограф, а потом узнали…

– Значит, в период с 1999-го и до 2001 года никаких важных событий или судьбоносных встреч в жизни вашей организации не происходило. Верно? – осведомился Иван Иванович.

– Нет. Мы просто жили, учились, подрабатывали, но в основном тусовались.

– Где подрабатывали? – заинтересовался агент.

– Я на стройке. Пару месяцев занимался уборкой помещений. По мелочи.

– Далее. 2002-й. В папке под названием «Долина смерти» пусто. – Иван Васильевич не стал класть ее на стол, а просто потряс в руке. – Почему?

– Ну… потому что мы ничего не нашли.

– В других местах годом ранее вы тоже ничего не нашли. И папок нет. А тут завели пустую. Что там было? – Василиса Васильевна подозрительно прищурилась. – Куда вы уезжали? Почему нет ни одной фотографии или карты местности?

– Я не помню.

– Вспомните, Юрий Александрович. Это в ваших же интересах! – настаивала агент.

– Я правда не помню. У нас много раз такое было. Зигзаг находил какое-то интересное событие или происшествие. Достаточно бывало слуха или заметки в желтой газетенке. И мы, если была возможность, отправлялись на место… А там в девяносто процентах случаев не было ничего интересного. Даже фотографировать нечего.

 Юрий Гарин врал. Он очень хорошо помнил дело под названием «Долина смерти». И особенно хорошо помнил, почему не получилось сделать ни одной фотографии. «Долина смерти» находилась в тридцати четырех километрах от Ржева. Зигзаг получил наводку, что в этом месте происходят непонятные явления и часто появляются шаровые молнии, летающие по немыслимым траекториям.

 Да и долиной это место сложно было назвать. Но самое страшное было в том, что в этой условной «долине» и вправду на каждом шагу оставались братские могилы солдат Советской армии – сотни, тысячи могил. Доблестные воины, уничтожавшие немцев под Ржевом, обрели здесь последнее пристанище. Собственно, стоило всей четверке вступить на рыхлую почву тех мест, как сразу начали происходить странные вещи. У каждого испортилось настроение, стало тяжело дышать, разболелась голова.

 На ночь Бюро устроилось у подлеска. И часа не прошло, как они сбежали оттуда. Ветер, гуляющий между деревьев, напоминал стоны умирающих. Когда приехали домой и отдали пленку в проявку, оказалось, что ни одна фотография не получилась. Вернее, все фото, сделанные до приезда в «Долину смерти», были нормальными, а все, что снимали в тот день, оказались засвеченными.