Читать онлайн Дисгардиум 13. Последняя битва бесплатно

«Живой и мертвый, бездушный и тот, кто владеет душой, встанут плечом к плечу против общего Истинного Врага. К ним присоединятся боги – все, от юных до древнейших, ибо и их существование будет под угрозой. Отмеченный первозданной сущностью поведет их в Последнюю битву, и от того, кто победит, зависят судьбы многих миров.

Исход Последней битвы не предрешен. Все древо миров, связанных между собой и с Дисгардиумом, будет отдано на растерзание в Жатве душ, если Истинный Враг одержит победу».

Пророчество Первого шамана, Великого оракула Ушедших

Глава 1. Прах под копытами

Багровое небо Преисподней давило, словно низкий потолок над самой головой. При этом иссушенные равнины Очага Пустоты, простирающиеся от горизонта до горизонта, только усиливали удушье, да и безжизненные земли, изрытые кислотными озерами, как гноящимися язвами, не особенно радовали глаз. Однообразный пейзаж разбавляли только громадные оплавленные валуны, здорово напоминающие обглоданные кости гигантских чудовищ. Вдалеке, за маленькой рощицей обугленных стволов, призрачно сияла аномалия, искажая пространство, словно мираж в раскаленном воздухе.

Легионы демонов выстроились в боевые порядки, но в их рядах чувствовалось напряжение. Судя по неполным когортам и изможденному виду легионеров, едва стоящих на ногах, им пришлось пройти через испытания, которые даже для обитателей Преисподней были чем-то за гранью привычного ада. За ними виднелись Белиал и Азмодан.

Исполинская фигура Диабло возвышалась надо мной и Деспотом. Его тело, покрытое твердой, словно закаленной в адском пламени, чешуей, подавляло мрачной мощью. Еще больше усиливали впечатление острые шипы и костяные наросты на его плечах и спине, а также массивные рога, будто изогнутые клинки, воткнутые прямо в лоб.

Диабло откровенно изучал меня.

Что-то для себя решив, он посмотрел на двух других князей и покачал головой, по всей видимости, отвечая на их мысленный вопрос, после чего повернулся ко мне.

– Предательство Люция выходит далеко за рамки простого нападения на наши доминионы. – Из пасти Диабло вырывались клубы дыма и искры, но голос звучал тихо и устало. – Юный князь всегда был амбициозен и не скрывал своих планов добиться верховной власти в Преисподней. Мы с Белиалом и Азмоданом лишь посмеивались над его притязаниями. Будь дело только в этом, мы бы приняли судьбу, преклонив колено, ибо власть по праву принадлежит тому, кто способен ее удержать…

Диабло поднял взгляд, и в его глазах полыхнуло адское пламя.

– Но Люций пошел дальше. Он решил не просто захватить власть, но и пошатнуть фундамент нашего существования! В сговоре с Бездной он извратил саму суть Демонических игр. Теперь в финальной битве его демоны и наши будут сражаться по разные стороны баррикад. Он не просто предал нас, он предал весь народ Преисподней!

Диабло умолк, его последние слова, казалось, все еще звенели в воздухе. Я невольно осматривался, выискивая Люция и одновременно пытаясь осмыслить масштаб этого предательства и его последствия не только для демонов, но и для Спящих.

Когда-то я встречал этого младшего великого князя во дворце Белиала и даже в какой-то мере симпатизировал ему. Но с тех пор многое изменилось. Я узнал, что Люций – еще одно воплощение Сатаны, такое же, как убитый мной Дестур в Дисгардиуме или Исмаэль Кальдерон, глава Объединенного картеля.

К тому же я слишком долго отсутствовал. Смогла ли Бездна вытащить Люция в том или ином воплощении обратно в Дис? Очень многое зависело от того, пробился ли туда князь Преисподней, или Бездна подобрала ему новое тело. Первый вариант хуже: Люций намного сильнее, чем Дестур. Второй – приемлемее, так как вряд ли его новое тело окажется сильнее меня…

Сильнее… Как оценивать силу без интерфейса? Разумеется, попав сюда, я проверил это в первую очередь, но, как ни пытался, ничего не проявлялось. О чем это говорит? О том, что и Преисподняя отделяется от Дисгардиума? Или дело в чем-то другом?

Пока я погружался в эти тревожные мысли, Деспот тихо обменивался новостями с отцом. Когда Диабло, с трудом скрывая боль и разочарование, рассказал о предательстве Люция, о падении Гранатового города и полном разгроме легионов, лицо Деспота исказилось. Новость так потрясла моего боевого соратника, что его глаза расширились, а пасть-жаровня распахнулась.

Диабло, посмотрев на меня, кивнул.

– Благодарю за спасение Деспота, Скиф. У меня много детей, и он не самый любимый. Однако, помня о том, как изгнал его, я часто думал о нем, особенно после того, как большинство моих потомков было развоплощено в битвах с Люцием.

– Где он сейчас? – спросил я.

– Люций? Его армия не вошла в Очаг Пустоты, – прорычал Диабло. – Незачем. Они ждут, когда мы здесь сами подохнем. Что касается князя, нам о его местонахождении ничего не известно.

– Но он еще в Преисподней? – уточнил я, пытаясь собрать воедино разрозненные кусочки информации.

– Да. – Диабло сжал огромные кулаки. – Исчезни он с этого плана, мы бы заметили!

Великий князь не просто злился – он был в бессильной ярости: я ощутил это по вспыхнувшей ауре, в которой четко распознавалось желание убивать, смешанное с отчаянием и горечью. Воздух вокруг нас, и без того раскаленный, казалось, стал еще горячее.

В удушающей атмосфере повисла тяжелая тишина. Первоначальная радость Диабло от нашего появления исчезла, и теперь он молча меня изучал. Возможно, пытался понять, как использовать смертного, необъяснимым образом оказавшегося здесь. Меня же больше волновали свои проблемы, и главная из них – как выбраться в Дисгардиум. Однако глупо сходу просить или даже требовать своего от такой могущественной сущности. Сначала нужно выслушать самого Диабло, понять, могу ли я ему помочь.

– Великий князь, вы говорили, что на стороне врага некие искаженные отродья. Речь о хаоситах-переступниках?

Я спросил об этом, вспомнив, что именно они, не признававшие власти великих князей, пользовались поддержкой Люция. Среди них были такие высокопоставленные демоны, как сатир Ксавиус и тиран Баал.

– В какой-то мере они сыграли свою роль, подняв бунт в столицах и крупных городах, – признал Диабло. – Эта организация, которую нам вроде бы удалось усмирить, неожиданно разрослась до немыслимых масштабов. Однако дело не в них – только с их помощью Люцию не удалось бы ничего.

– Значит, дело в помощи Бездны?

– Частично. Сверхновая богиня открыла ему доступ к энергии Бездны, проклятого мира… Но основную ударную силу Люция составили демониаки – одержимые и искаженные отродья, не имеющие ничего общего с нами. Нам неведомо, откуда пришли эти извращенные демоны, но почти каждый из них в бою стоит трех наших лучших легионеров…

Помолчав еще немного, Диабло встряхнулся. От него повеяло решимостью, словно он сбросил с плеч груз сомнений.

– Обсудим это позже, Скиф. Твое появление в такое время и в таком месте явно неслучайно. Хаос что-то хочет сказать, но что? – Его глаза вспыхнули ярче. – Пришло время поговорить об этом с другими великими князьями. Будь готов к тому, что они не обрадуются тебе.

Я кивнул, но не успел что-либо сказать, как мое внимание привлекло движение вдалеке.

По едва заметному знаку Диабло к нам начали приближаться Белиал и Азмодан. Они восседали на гигантских адских скакунах, чьи огненные гривы развевались на раскаленном ветру, а копыта оставляли дымящиеся следы на иссушенной земле.

Хорошо знакомый мне Белиал, ранее величественный, сейчас выглядел потрепанным, но его ужасающая аура все так же притягивала частицы хао, заставляя пространство вокруг трепетать и искажаться. Азмодан же представлял собой зрелище еще более причудливое и жуткое: его инсектоидное тело обвивало скакуна шестью ногами, словно чудовищный паук, оседлавший коня. Голова, увенчанная костяными наростами, возвышалась над крупом скакуна, а нечто, напоминающее седьмую конечность, свисало сбоку, покачиваясь в такт движению – тот самый пресловутый «член Азмодана», неизменно присутствующий в присказках и проклятиях Флейгрея и Неги.

Приблизившись, князья спешились, отослав своих жутких скакунов прочь. Демонические кони растворились в воздухе, оставив после себя лишь тлеющие отпечатки копыт.

Три великих князя Преисподней встали передо мной, буравя взглядами. На роге каждого, поглощая свет, пульсировала большая черная пятиконечная звезда. Я невольно задумался о том, сколько уровней она символизирует, но тут же отбросил эту мысль и, склонив голову в знак уважения, произнес:

– Приветствую вас, могущественные владыки Преисподней. Честь снова предстать перед вами.

– Ты вновь осмелился явиться, смертный? – прорычал Белиал. – Наши генералы восхваляли твою доблесть в битве на Холдесте, но не думай, что это дарует тебе наше расположение! Мы исполнили свою часть уговора. Чего ты жаждешь теперь, бывший демоноборец?

– Как это отродье смело вторгнуться в наши владения? – проскрежетал Азмодан, обращая пылающий взор на Диабло. – Ты утверждал, что твой отпрыск и этот червь пришли из самого Пекла, и решил, что их послал сам Хаос? Ты в своем уме?

Пеклом они, наверное, называли бета-Преисподнюю. Я хотел уточнить, но благоразумно промолчал.

– Я лишь передал вам слова Деспота, – прогремел Диабло. – Эти двое прошли сюда через печать Хаоса из недр Пекла. Деспот не солгал, я проверил его разум на ложь. А если так, мой вывод верен!

– Даже демонический разум может быть отравлен обманом, тебе ли этого не знать! – прошипел Белиал, обжигая меня взглядом. – Неужели ты поверил на слово?

Наблюдая за ними, я осознал, что среди них нет единства. Вечно жаждущие верховенства в Преисподней, сейчас эти три князя сплотились от безысходности, но теперь готовы были обрушить гнев на подвернувшегося смертного.

– Вопрошай его сам, – огрызнулся Диабло. – Мне довольно того, что он вырвал моего сына из Чистилища!

Азмодан вперил в меня взор, поднес исполинский коготь к моему лицу и, источая чистейшую ненависть, прогрохотал:

– Ты слышал меня, червь! Отвечай без утайки, и, быть может, твоя душа задержится в бренной оболочке до рассвета! Тебя направил Люций? Или ты стал прихвостнем Бездны, и она отправила тебя, чтобы навредить нам?

– Отец, я же поведал, как все… – начал Деспот, но невидимая сила отшвырнула его на сотню шагов.

– Вели своему щенку не вмешиваться! – прорычал Азмодан.

Диабло, к моему изумлению, молча кивнул. Убедившись, что Деспот невредим, он поднялся, я обратил взор к Азмодану и спокойно ответил:

– Я рад, что великий князь говорит о Люции и Бездне как о врагах. Для меня они тоже враги. Смертельные враги.

– Все так же плетет словесные сети, – прошипел Белиал. – Смертный, не смей равнять себя с нами. Наше противостояние с Люцием и Бездной – не твой уровень! Кто ты для них? Прах под копытами! К тому же ты уличен во лжи – даже мы не смогли бы выжить в Пекле.

– Все ясно, – провозгласил Азмодан. – Твой отпрыск давно пляшет под дудку этого человечишки, Диабло. Именно Деспот поведал смертному о Пекле, а тот решил сплести себе легенду о своем проникновении сюда. А коли так, вывод очевиден: смертный – лишь марионетка в лапах Люция и Бездны! Только им под силу забросить сюда кого-то из Дисгардиума!

Не успел Азмодан закончить свою тираду, как его исполинская когтистая лапа метнулась ко мне. Однако, к изумлению всех присутствующих, я, даже не используя Ясность, с легкостью уклонился от захвата, словно наблюдая за движением демонического князя в замедленном времени. Как бы ни был быстр князь, я оказался быстрее.

Взревев от ярости, Азмодан выбросил вперед длиннейший коготь, целясь мне прямо в грудь. Этот смертоносный удар должен был пронзить меня насквозь, но… мое тело двигалось само по себе, опережая мысли. В мгновение ока я перехватил чудовищный коготь, останавливая его в волоске от своей плоти.

Огромный князь Преисподней, бывший Старый бог, зарычал и напрягся так, что все его тело загорелось и начало источать дым и искриться, но для меня его потуги были словно атака плюшевой собаки.

Наши взоры скрестились. В глазах Азмодана читалось неверие и… страх? Я сжал пальцы, и раздался хруст. Коготь, способный разорвать саму ткань реальности, треснул и сломался. Обломок обратился в пыль в моей руке.

Воцарилась гробовая тишина. Даже Диабло и Белиал застыли, потрясенные увиденным. Азмодан отшатнулся, баюкая поврежденную конечность и не сводя с меня ошеломленного взгляда.

Все-таки разум – сложная штука. Когда Белиал и Азмодан сразу повели себя враждебно, я внутренне сжался. Они, по сути, боги этого измерения, чье могущество неоспоримо, а я…

Стоило об этом подумать, как меня поразило внезапное осознание: то давящее, почти непереносимое ощущение их мощи, которое я испытал при нашей первой встрече, теперь почти не ощущалось. Тогда я был готов упасть на колени, раздавленный их величием. Сейчас же я стоял прямо, глядя им в глаза как равный. Что изменилось? Неужели они настолько ослабели? Но нет, иначе бы их черная звезда сменилась красными! Получается, я настолько вырос в силе?

Передернув плечами, я стряхнул с себя пелену их присутствия. Казалось, невидимый кокон, обволакивавший мое тело, душу и разум, треснул и осыпался, как скорлупа. Лица князей скривились, а Белиал даже пошатнулся, неверяще глядя на меня.

Сломанный коготь Азмодана восстановился, поглотив хао из воздуха: сначала обрел призрачные очертания, потом наполнился материей и затвердел. Однако князь не стал повторять атаку. Повернувшись к Диабло, он с нескрываемым удивлением добавил:

– Невероятно, как этого смертного еще не разорвало изнутри… Его мощь подавляюща! – Обратившись ко мне, Азмодан заговорил намного мягче, но с ноткой обиды: – Ты скрывал свою истинную сущность, смертный… – Чуть подумав, он все же назвал меня по имени: – Скиф.

Вздрогнув, Диабло тихо обратился ко мне:

– Воистину поразительно… Едва узрев тебя, я на миг ощутил твою мощь, но это ощущение быстро ускользнуло, и я не придал ему значения. Теперь же я вижу… Мы все чувствуем в тебе невероятный потенциал. Как тебе удавалось скрывать столь великую силу?

Я и сам был удивлен тем, что князья почувствовали мою силу только сейчас, но объяснить этого не мог. Возможно, все дело в собственном восприятии – из Пекла я вышел с ощущением, что способен свернуть горы. Затем, увидев князей и полагая себя слабее, я невольно сдерживал свою ауру. Когда же я осознал, что не уступаю им, моя истинная сущность проявилась во всей красе. Впрочем, это были лишь мои догадки, поэтому я ограничился тем, что пожал плечами.

– Я ничего не скрывал, по крайней мере нарочно. Но даже если бы сказал, вы бы поверили? Вы отрицаете даже ту правду, что вам известна: мы с Деспотом на самом деле прорвались сюда из Пекла!

– В это… в это действительно сложно поверить.

Пробормотав это, ошарашенный Азмодан сделал пару шагов назад и посмотрел на Диабло. По всей вероятности, сейчас оба князя усиленно обменивались мнениями.

Белиал, что молчал и ранее, и сейчас не вмешивался в мысленный разговор других князей, но издал звук – что-то вроде хмыканья, в котором чувствовалось одобрение. Я внимательнее вгляделся в его лицо. Этого великого князя я знал лучше остальных и сейчас четко увидел разницу. За маской величия и ужаса теперь проступало что-то новое – тень усталости, печать поражения. Его аура, все еще внушительная, казалась потускневшей, словно подернутой дымкой.

Если князья в таком состоянии, то что говорить об их войсках? Бросив взгляд на легионы, стоявшие в паре километров от нас, я попытался прикинуть их число. Раньше у каждого доминиона было по тринадцать легионов. Судя по штандартам, сейчас от них осталось всего пять или шесть… из тридцати девяти! Я попытался представить масштаб битвы, которая, должно быть, разворачивалась в Преисподней. Десятки легионов, брошенных друг против друга, моря кипящей лавы и реки демонической крови, хлещущие из тел убитых…

И в центре всего этого – Люций, усиленный Бездной, сметающий своих бывших собратьев и пожинающий их хао, чтобы его армия стала еще сильнее. Хотя… собратьев ли? Диабло, Белиал и Азмодан – бывшие Старые боги, ИскИны. Люций… воплощение Сатаны, пришельца, собирающего души с созревших миров.

Теперь, глядя на оставшихся князей, я понимал: они не просто потерпели поражение. Они были сломлены, лишены части своей сущности.

Как ни крути, но мое истинное поле битвы не здесь, а в Дисгардиуме, где в опасности жизни моих друзей, близких, соратников и союзников. Жизни Ириты, Дьюлы, Мэнни, Оямы, кобольдов, троггов, да даже самих Спящих – всех, кто мне доверился. И не только их, но и тех, кто сейчас мучается в Чистилище: Тиссы, Краулера, Бомбовоза, Гироса, Дэки… Вспомнив кошмар, показанный мне у бета-Меаза, я твердо осознал: во что бы то ни стало я должен найти способ вернуться, спасти и защитить их всех. Цена не важна – слишком многое поставлено на карту.

Так что проблемы демонов должны решать сами демоны. Да и не в моих силах помочь им. По крайней мере, я не мог им помочь здесь, но победа над Бездной точно ослабит Люция. Великий князь Белиал уже открывал мне портал в Дис, осталось убедить его или Диабло сделать это еще раз…

Глава 2. Неожиданное предложение

Пока я размышлял, вернувшийся Деспот описал великим князьям все, что увидел в бета-Преисподней. Теперь его словам никто не мог не поверить.

– Как тебя угораздило туда попасть? – спросил Азмодан, глядя на меня с плохо скрываемым подозрением. – Скиф тебя затащил?

– Да, Скиф, – признал Деспот и тут же заговорил быстрее: – Но ведь не напрасно! Когда Беборакс, Глашатай Бездны, убил меня, вместо развоплощения я оказался в Чистилище. И если бы не Скиф, который вытащил меня оттуда с помощью Пентаграммы призыва, ничего хорошего бы меня не ждало. – Он бросил умоляющий взгляд на Диабло. – Отец, каждое мгновение в Чистилище было нескончаемой пыткой!

– Напугать демона пытками? – презрительно бросил Азмодан.

Деспот судорожно вздохнул, словно собираясь с силами, чтобы продолжить. Его глаза расширились от ужаса воспоминаний.

– Вы не понимаете… Там время течет иначе. Секунды растягиваются в вечность. Меня погружали в озера кипящей серы, потом замораживали в глыбах вечного льда. Мою плоть раз за разом разрывали на части, а хаотическую сущность терзали незримые когти.

– Все равно не поверю, что истинный демон мог страдать от каких-то пыток! – рявкнул Азмодан.

– Вы правы, великий князь, – тихо сказал Деспот. – Но физическая боль была ничем по сравнению с ментальными пытками. Они вторгались в мой разум, извлекая самые темные страхи и превращая их в реальность. Меня преследовали кошмары, от которых невозможно очнуться. Иллюзии были настолько реалистичными, что я не мог отличить их от действительности. Мне казалось, что я схожу с ума…

Голос Деспота дрогнул, и он умолк. Диабло положил руку на плечо сына, и впервые я увидел в глазах великого князя что-то похожее на сочувствие.

– Самым страшным было одиночество и безысходность, – прошептал Деспот. – Я знал, что этому не будет конца, что никто не придет на помощь… если я не преклоню колено перед Бездной. – Сделав паузу, он вскричал: – Но я не мог! Не мог предать все, за что боролся! Не мог предать соратника! Не мог предать Спящих!

Я с удивлением посмотрел на него. Раньше, когда Деспот рассказывал мне о Чистилище, казалось, будто ему там даже нравилось. Он упоминал общение с тюремщиками, какие-то развлечения… Похоже, это была не вся правда. Или вообще не правда – он просто не хотел, чтобы я знал, как его на самом деле мучили.

Ужас пережитого Деспотом заставил меня содрогнуться. Нужно было спешить и любой ценой найти способ спасти моих друзей. Я только открыл рот, чтобы просить князей отправить меня в Дисгардиум, как их головы синхронно повернулись ко мне.

– А ты как попал в Пекло, Скиф? – спросил Диабло.

– Меня больше интересует, как он умудрился там выжить… – пробормотал Белиал. – Хотя с его силой это уже не кажется невозможным…

– Я проник в Пекло из мира, который вы называете Бездной…

Под ошеломленными взглядами великих князей я рассказал, как Пайпер отправила меня в бета-мир, как я оттуда выбрался, что мне предстоит сделать и как это поможет демонам. Мой рассказ затянулся надолго, прерываемый недоверчивыми возгласами и вопросами, но наибольшее изумление вызвал тот факт, что эмиссар Хаоса, Страж печати, признал меня и дал пройти. Эта новость, казалось, не только потрясла их, но и воодушевила.

Закончив, я обратился к ним:

– Великие князья, от вашего решения зависит судьба не только Дисгардиума и моих близких, но и всей Преисподней. Если вы мне поможете, я сделаю все, чтобы уничтожить или хотя бы ослабить Люция, а затем вернуться и помочь вам. Вы можете отправить меня… – Деспот в этот момент издал утробный рык, и я поспешно поправился: – Отправить нас с Деспотом в Дисгардиум? Я уверен, что могущество Люция исходит от Бездны, но, чтобы противостоять ей, мне необходимо вернуться в Дисгардиум.

Диабло, обменявшись мыслями с Белиалом и Азмоданом, медленно повернулся ко мне. Его взгляд был тяжелым и пронизывающим, когда он прогремел:

– Скиф, это невозможно! Бездна и Люций закрыли нам все пути. Даже ваши чернокнижники больше не могут призывать демонов: Преисподняя полностью отрезана от Дисгардиума. Все контракты смертных, продавших нам свои души, аннулированы.

– Как они это сделали? – рокотнул Деспот.

– Люций и Бездна заблокировали астральные пути, установив между нашими мирами Чистилище, – хмуро пояснил Диабло.

Я почувствовал, как внутри все сжалось: неужели я снова в ловушке, в запертом мире?

Хуже того, пока еще Бездна считает, что я сгинул в бета-мире. Но если она или Люций узнают о моем присутствии здесь… Да, у Бездны пока нет прямого доступа в Преисподнюю, но Люций… Если он сумел одолеть трех могучих великих князей, то что ему стоит нейтрализовать меня?

Холодок пробежал по спине. Пока не найдется выход, я не могу действовать открыто. Нужно затаиться, слиться с толпой демонов, приняв облик какого-нибудь рядового беса или сатира. Имитация? Нет, высшие демоны легко распознают мою истинную сущность.

Цепляясь за последнюю надежду, я спросил:

– Значит, единственный путь в Дисгардиум через победу в Демонических играх?

– Именно так, – кивнул Белиал. – Но и здесь не все просто. По воле Люция Бездна устроит трехсторонние Игры, и победить сможет только одна сторона.

– Демоны, смертные или… – Я запнулся, пытаясь вспомнить, как называли демонов Люция.

– Демониаки, – прорычал Азмодан, обнажая клыки. – Это не обычные демоны, они искажены… Возможно, даже не создания Преисподней! И они невероятно сильны. Их способность поглощать хао намного превосходит наши ожидания. Эти существа… в них есть что-то неправильное, словно они не принадлежат ни нашему миру, ни миру смертных. Даже хаотическая метка в них…

– Не сейчас, – оборвал его Диабло, обмениваясь быстрым, почти незаметным взглядом с Белиалом.

Я отметил эту странность. Уже второй раз, когда речь заходила о демониаках, Диабло резко прерывал разговор. В глазах великих князей промелькнуло что-то похожее на сдерживаемый страх. Они явно что-то скрывали.

– Как я могу помочь? – спросил я, решив пока не трогать тему демониаков. – Вы уже убедились, что, пройдя испытания Бездны и Пекла, я стал очень силен.

Немного помолчав, Диабло вновь заговорил, его голос звучал непривычно тихо:

– Ты прав, мы ощущаем в тебе невероятную силу, Скиф. Ее природа нам непонятна и вызывает огромное недоумение. В тебе каким-то образом сосуществуют несовместимые сущности: хаотическое и упорядоченное, смертное и вечное, мертвое и живое, абсолютная прочность тела и безграничный дух, всеобъемлющая любовь и жгучая ненависть…

Он замолчал, а я попытался понять, к чему он ведет. Никакая Имитация не поможет мне стать настоящим демоном, а значит, помочь им в Играх не в моих силах. Тогда что? Есть иной способ?

Обменявшись долгими взглядами, они наконец нарушили тишину.

– Безусловно, твоя помощь на Играх была бы неоценима, но ты смертный, – сказал Белиал, словно обвиняя меня. – Человек. В таком виде ты не сможешь помочь нам в полной мере.

– Что вы предлагаете? – спросил я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

Диабло наклонился ко мне, его глаза горели странным огнем. Когда он заговорил, его голос звучал необычайно серьезно:

– Скиф, для участия в Играх тебе недостаточно просто выглядеть как демон. Нужно стать им.

Я нахмурился, пытаясь понять, к чему он клонит.

– Что вы имеете в виду?

Белиал шагнул вперед, его глаза сверкнули в полумраке.

– Мы предлагаем тебе нечто большее, чем просто маскировка. Мы можем обратить тебя в настоящего демона. У нас есть древний ритуал. Тот самый, который когда-то обратил жителей Андары в демонов. Он изменит саму твою сущность, сделает одним из нас. Это будет не иллюзия, а полная трансформация.

– Это единственный способ гарантировать твое участие в Играх на нашей стороне, – добавил Азмодан. – Люций и его прихвостни наверняка будут проверять участников на подлинность демонической сущности. Обычная маскировка не пройдет их проверку.

Я молчал, обдумывая услышанное. Стать демоном? Отказаться от своей человеческой сущности? В прошлый раз мой облик тифлинга провел почти всю Преисподнюю, но все же Ридик и Аваддон опознали меня по астральному отпечатку. Имитация точно не обманет Люция и Бездну. Даже Дестур легко раскрыл меня в облике юного мага К’ирсана. Оборотное зелье, Мимикрия? Хм, вряд ли прокатит…

– Есть еще кое-что, Скиф, – неохотно произнес Белиал. – Ритуал требует… определенных жертв. Тебе придется не только преклонить колени перед Хаосом и перед нами, великими князьями Преисподней… но и отречься от всех богов!

Перспектива смены расы меня не пугала: в конце концов, опыт существования в качестве нежити у меня уже был. Да и вернуть человеческий облик впоследствии не что-то невозможное. Но последние слова Белиала ошеломили меня. Отказаться от покровительства Фортуны – еще куда ни шло, но отречься от Спящих?

Глубоко вздохнув, я ощутил, как тяжесть выбора давит на плечи. Два пути, и оба ведут в неизвестность. Согласиться на ритуал? Это даст шанс попасть на Игры и вернуться в Дисгардиум. Но какой ценой? Без своего инициала Спящие точно потеряют все силы, и мир окажется обречен. Отказаться? Значит, возможно, упустить единственный шанс на возвращение и рисковать разоблачением каждую секунду. А если Люций узнает…

Каждый вариант таил в себе непоправимые последствия, и решение нужно было принимать немедленно. Время утекало, а я все еще не мог сделать выбор.

– Это необходимо, – нарушил молчание Азмодан, его голос скрипел, как несмазанные петли древних врат. – Иначе ритуал не сработает. Принять Хаос может лишь тот, кто не замаран иным божественным присутствием даже в мыслях.

Внутренне я уже отверг их предложение, лихорадочно размышляя над альтернативами. Просто дождаться результатов Демонических игр? Но демоны уже проиграли демониакам здесь. Каковы шансы, что одолеют их в Окаянной бреши, даже не считая смертных Дисгардиума?

Тем временем, приняв мое молчание за согласие, Диабло взмахнул рукой, и вокруг нас образовался непроницаемый купол тьмы, отрезая от внешнего мира. Воздух внутри стал густым и тяжелым, словно сама тьма обрела вес.

– Это должно остаться в тайне, – прогремел Диабло, его голос эхом отражался от стенок купола. – Иначе, если мы победим, а кто-то проболтается, Бездна и Люций могут использовать это как предлог для отмены результата. Ни одна живая душа, ни один демон не должен знать, кем ты был раньше. – Он повернулся к Деспоту, в его глазах мелькнула тень сожаления. – Нам придется провести ритуал забвения, чтобы стереть твою память о Скифе, сын.

– Всю? – ужаснулся Деспот.

– Нет, – чуть поколебавшись, ответил Диабло. – Достаточно той, что связана с последними событиями.

Соратник обреченно вздохнул, выдав клубы искр и копоти, после чего махнул рукой-алебардой.

– Может, и хорошо, что я лишусь этих позорных воспоминаний о своей беспомощности в Пекле… – пробормотал Деспот.

– Изменить память последних часов нужно нам всем, – угрюмо заметил Белиал, нервно постукивая когтями по своему рогу. – Демониаки-инквизиторы Люция могут атаковать наш разум даже с расстояния и покопаться в воспоминаниях. К тому же, Диабло, ты же помнишь, что формация переноса на Игры сканирует тело и разум каждого участника? Только мы, великие князья, можем ее активировать, а значит, проверят и нашу память.

Деспот, до этого момента молчавший, вздрогнул.

– Погодите, вы хотите сказать, что мы все забудем все, что здесь произошло? И Скиф тоже?

– Именно так, – кивнул Диабло, а затем повернулся ко мне. – Скиф, не переживай. Память вернется к тебе, объединившись с новой, как только мы попадем в Дисгардиум. Это будет похоже на пробуждение ото сна – ты вспомнишь все, что забыл, но при этом сохранишь и новые воспоминания.

Услышав это, я помрачнел. Если меня лишат памяти, я же потеряю ориентиры и уйду с поставленного пути! Но других идей у меня не было, поэтому я лишь хмуро кивнул, лихорадочно соображая, как бы оставить себе хоть какую-то подсказку.

Вздохнув, Диабло добавил:

– Тебе придется непросто. После ритуала принятия Хаоса и очистки наших воспоминаний ты станешь для нас рядовым демоном. Тебе придется постараться, чтобы добиться нашего внимания и стать участником Демонических игр.

Я сжал кулаки, чувствуя, как когти впиваются в ладони. Путь предстоял нелегкий, но я был готов пройти его до конца.

– Но как мы объясним, откуда он взялся? – кивнув на меня, спросил Азмодан. – Да еще и с изгнанным сыном Диабло! Мы не можем раскрыть тайну Пекла!

– Можно сказать, что я нашел его в Дисгардиуме, – хмуро предложил Деспот. Его голос звучал глухо, словно он уже начал прощаться со своими воспоминаниями. – А чтобы облегчить Скифу путь, сказать, что он мой брат, еще один давно изгнанный сын моего отца.

– Это не может быть сын Диабло, легионы в это не поверят, – сказал Белиал. Он посмотрел на Азмодана, прищурился, будто что-то вспоминая. – Твой безымянный отпрыск, родившийся в Дисгардиуме от эльфийской женщины триста лет назад, что с ним?

– В то время он в качестве оплаты за услуги высшим чернокнижникам брал взаймы их тела и бродил по Латтерии, – тихо пояснил мне Деспот.

Азмодан тяжело вздохнул, и на мгновение мне показалось, что я увидел в его глазах отблеск давней боли.

– Сгинул давным-давно. Моя демоническая сущность пролилась в семя, поэтому он был полудемон-полуэльф. Остроухие недомерки не приняли моего мальчишку. – Его голос дрогнул, но он быстро взял себя в руки. – Хуже того, его мать сожгли, а его самого… выбросили на съедение волкам, но он выжил, чертенок. Моя кровь в нем так и не пробудилась, он провел жизнь смертного – короткую и полную лишений.

Эти слова повисли в воздухе, наполняя купол тьмы неожиданной тяжестью. Даже великие князья замолчали, ощущая скрытую боль в словах Азмодана.

– Да будет так! – наконец, провозгласил Диабло, разрывая гнетущую тишину. – Скиф, после ритуала и изменения наших воспоминаний ты станешь сыном Азмодана.

– Как его звали? – спросил я, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.

– Его мать была из клана Ярость Бури, – ответил Азмодан, и его голос неожиданно смягчился. – При рождении он был наречен Иллиданом, но имя отобрали, стоило ему появиться на свет. – Он посмотрел на меня, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на надежду. – Поэтому… имя, которым наречешься, можешь выбрать сам.

Все три князя встали так, чтобы скрыть меня от взглядов легионов. Деспот одарил меня печальным взглядом, словно прощаясь не только со мной, но и с частью себя.

– Ты готов, Скиф? – нетерпеливо спросил Диабло. – Время уходит, а нам нужно подготовить ритуал. Это единственный выход!

Великие князья ждали, буравя меня взглядами, а вокруг нас клубилась непроницаемая тьма.

Я осознавал, что стою на пороге решения, которое, возможно, изменит не только мою судьбу, но и судьбы многих других. И где-то в глубине души чувствовал: должен быть другой путь.

Тем временем Диабло нетерпеливо взмахнул рукой и утробно начал читать жуткие слова заклинания, запуская ритуал трансформации. Белиал и Азмодан встали по обе стороны от меня, взяв Диабло за руки. Воздух сгустился, наполняясь едким запахом серы.

Поднимая когтистые руки, Диабло прорычал:

– Скиф, готов ли ты отречься от…

– Стойте! – крикнул я, прерывая его на полуслове.

Великие князья застыли, удивленно уставившись на меня.

Я сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями. Все это время я пытался найти выход в рамках игровой механики, но что, если…

Воспоминание о встрече со Стражем печати, эмиссаром Хаоса, внезапно вспыхнуло в моем сознании с новой силой. Во время той встречи я ощутил в себе все свои сущности одновременно – калейдоскоп идентичностей, каждая из которых была частью меня. И сейчас я вдруг осознал, что в моих силах не только дать выход каждой из них, но и подавить их по собственной воле. Это озарение пришло внезапно, словно последний кусочек головоломки встал на свое место.

Я поднял руку, сосредотачиваясь на своем внутреннем мире. Закрыв глаза, я мысленно представил все свои сущности: человека, нежити, тифлинга, инициала Спящих и легата Чумного мора, избранного Фортуны и Морены, демоноборца и горевестника… Каждая из них была словно отдельная нить в сложном узоре моей души, но я не ограничился этим, начав методично сканировать свою сущность, выявляя все божественные метки, оставленные каждым богом, с которым мне приходилось взаимодействовать. К моему удивлению, я обнаружил даже маячок Нге Н’куллина – тонкую, почти незаметную нить, связывающую меня с древним и загадочным Смотрителем Ушедших.

Одну за другой я начал подавлять лишние сущности и метки, словно гася огоньки свечей. Процесс был болезненным, каждое подавление ощущалось как маленькая смерть части меня. Я чувствовал, как исчезает аура упорядоченности, как блекнут человеческие эмоции и воспоминания. С каждым погашенным огоньком мир вокруг меня словно становился чуть более чужим, иным.

Наконец, осталось только хаотическое, демоническое начало – темное бурлящее ядро моей сущности, которое теперь, освобожденное от сдерживающих его оков других идентичностей, начало расти и укрепляться.

Открыв глаза, я увидел удивленные взгляды великих князей. Они явно ощущали изменения в моей ауре, их лица выражали смесь шока и недоверия.

– Что ты делаешь? – спросил Белиал, его глаза слегка сузились.

Не отвечая, я сосредоточился на активации Сокрытия сущности. Я почувствовал, как вокруг сгустилась странная энергия, словно окутывая меня плотным коконом. Ощущение было такое, будто я погружаюсь в прохладный туман, который постепенно становился все гуще, скрывая меня от внешнего мира.

Краем уха я слышал, как князья переговариваются, не обращаясь ко мне напрямую. Их голоса звучали приглушенно, словно доносясь издалека, но в них явно слышалось изумление и даже нотки страха.

– Невероятно, – прошептал Белиал. – Его аура… пульсирует в ритме самой Преисподней. Эта маскировка выходит за рамки всего, что мы знаем о смертных.

Диабло медленно кивнул, не отрывая взгляда от меня. Его массивная фигура, казалось, напряглась еще сильнее.

– Да, такого я еще не видел. Посмотрите на структуру его энергетического поля. Оно не просто меняется, оно… эволюционирует. Словно сама ткань реальности перестраивается вокруг него.

– Отец, – вдруг подал голос Деспот, – ты чувствуешь? Скиф подавил собственную душу!

Такое владение навыком и результат его использования поразили не только их, но и меня самого. Я чувствовал, как моя сущность становится все более текучей, неуловимой для внешнего наблюдателя. Сейчас от меня требовалась предельная концентрация. Я собирался, не отменяя действия Сокрытия сущности, сделать следующий шаг: имитировать тело демона.

Диабло открыл рот, но я оборвал его жестом.

– Просто наблюдайте, – стиснув зубы, прошептал я. Мой голос прозвучал странно, словно издалека. – Сейчас…

Заметив кое-что, я осекся: на краю поля зрения проявились элементы интерфейса!

Глава 3. Снова демон

Это было настолько неожиданно, что я на мгновение потерял концентрацию. Знакомые полупрозрачные шкалы отображали очки здоровья, маны, духа и возмездия, но это было не все. Сфокусировавшись на каждой, я увидел всплывшую подсказку: четыре новые шкалы показывали терзания, ненависть, хао и… чумную энергию! И каждая шкала была заполнена на максимум!

Я с удивлением изучал их, пытаясь осмыслить увиденное. Сосуд терзаний и ненависть появились после открытия новых Путей навыка устойчивости в бета-мире. Но хао – частицы Хаоса, основной источник жизни и энергии демонов в Преисподней – способны поглощать только демоны, а я таковым пока не стал! Еще большее удивление вызвало наличие чумной энергии… Я владел ею, будучи легатом Чумного мора, но сейчас я не легат и не нежить. Откуда она взялась? Что это значит? Вопросы роились в голове, но ответов не было.

Оставалось лишь проверить все на практике. Я пожелал использовать неживую силу и, сжав кулак, налил его чумной энергией. Рука запульсировала, готовая выплеснуть накопленное, и тогда я опустился на одно колено и ударил по земле Молотом!

Черно-зеленое облачко вздулось из точки удара, чумная пыльца разлетелась вокруг. В яме, проделанной мною, забурлила чумная жидкость, быстро растекаясь по остекленевшей поверхности Преисподней, подобно живой скверне. Там, где она касалась земли, стекловидная корка трескалась и крошилась, превращаясь в мелкую пыль, а камни покрывались зловещей патиной тления. Даже барьер, выставленный Диабло, истончился в местах соприкосновения с чумной пыльцой.

Великие князья, мгновенно обернувшись защитными хаотическими сферами, отшатнулись, быстро перебирая копытами. Их лица исказились. Деспот издал сдавленный возглас, его глаза распахнулись от неверия.

– Мертвая магия… – прошептал Белиал.

Интуитивно, поддавшись догадке, усилием воли я собрал всю излившуюся чумную энергию обратно в кулак, а потом подавил ее, спрятав внутри. Получилось! Опустевшая шкала снова заполнилась!

Потрясенные князья Преисподней начали успокаиваться, но я был ошеломлен еще больше: как такое возможно? Мало того что я снова управляю чумной энергией, так расходуемую энергию еще и реально восстановить по желанию?

Единственным объяснением могло быть то чувство, которое я испытал при встрече со Стражем печати. Неужели я действительно стал воплощением первородного Хаоса? Вспомнились ощущения в момент слияния: я был безумным, неудержимым, не подчиняющимся ничьим законам! Был таким и остался? Все еще такой же?

Эта мысль одновременно пугала и завораживала.

«Так, ладно. Со всем этим разберусь позже, сейчас нужно понять, что с интерфейсом, потому что от привычного остались только индикаторы ресурсов», – подумал я и попытался активировать профиль, командную панель, да хотя бы мини-карту, но все было тщетно. Лишь в левом нижнем углу появилась какая-то точка, которую было очень сложно заметить, если специально не искать.

Когда я сфокусировался на ней, эта точка развернулась и внезапно раскрылась в окно логов, где я увидел системные сообщения:

Внимание! Обнаружено неизвестное игровое измерение.

Попытка синхронизации… ОШИБКА!

Невозможно подключиться к серверу измерения.

Внимание! Обнаружено неизвестное игровое измерение.

Попытка синхронизации… ОШИБКА!

Невозможно подключиться к серверу измерения.

Внимание! Обнаружено измерение: Преисподняя.

Попытка синхронизации… ОШИБКА!

Критическая ошибка: несовместимость данных персонажа с локальной базой измерения.

Системное предупреждение!

Невозможно использовать интерфейс без синхронизации.

Для восстановления полного доступа к игровому интерфейсу требуется возвращение в основной мир Дисгардиума.

Внимание! Стандартный игровой интерфейс отключен.

Аварийный режим активирован.

Доступна ограниченная информация о персонаже.

Имя: Скиф.

Раса: человек (несовместимо).

Класс: предвестник-горевестник (не опознано).

Уровень: 306 549 (конфликт данных).

Предупреждение: обнаружены критические расхождения между параметрами персонажа и допустимыми значениями текущего измерения.

Рекомендуется немедленная корректировка!

Корректировка… ОШИБКА!

Анализ… НЕДОСТАТОЧНО ДАННЫХ!

Персонаж «Скиф, человек, предвестник-горевестник 306 549-го уровня» заблокирован до результатов расследования.

Активирован принудительный выход… ОШИБКА!

Немедленно покиньте игровой мир!

Покинуть игровой мир? Я бы с удовольствием, тупой ты ИскИн, но как?

Стоп!

Перечитав логи, я недоверчиво моргнул. 306 549-й уровень персонажа! Это же не баг, не глюк? Я потряс головой, не в силах поверить. Когда я попал в Преисподнюю, мой уровень едва превышал 1 000-й. Чтобы добраться до такого уровня, как у меня сейчас, бета-тестеры потратили десять тысяч лет, а я сделал это за несколько месяцев! Да, связка Отражения и Проглота невероятна… В бета-мире я постоянно убивал мобов, уровень которых в сотни раз превышал мой собственный. Каждый раз, когда я получал урон, Проглот конвертировал его в очки опыта, а если учесть, сколько раз я там умирал и возрождался… все мои мучения были не напрасными!

Смущал только последний блок логов с попыткой игрового ИскИна разобраться с моим персонажем. Заблокировал, попытался выкинуть из Диса… Ну-ну. Было бы все так просто, Бездна порвала бы на себе все волосы. Еще бы – столько ее планов было бы порушено.

На всякий случай я изучил себя, ощупал тело, попрыгал – все нормально. Даже в заблокированном состоянии я все еще могу действовать… но только до выхода в Дисгардиум. Что будет после… решу потом.

Я сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться и сосредоточиться на первоочередном. Сейчас главное – разобраться, что происходит и как я могу использовать свою новую силу, чтобы помочь демонам и, конечно, вернуться в Дисгардиум.

Разум по привычке разбил сложную задачу на несколько попроще. Стать демоном. Пробиться вместе с настоящими демонами на Демонические игры. Победить, чтобы открыть портал в Дисгардиум. Найти Рой…

Нет, не буду слишком далеко загадывать. Сначала нужно стать демоном.

– Хорошо, – кивнул я своим мыслям и пожелал активировать перк «Рога и копыта».

Об этом перке, полученном за достижение при первом попадании в Преисподнюю, я и думать забыл. Но после предложения князей трансформировать меня в демона мой мозг, не желавший столь кардинальных изменений, работал так напряженно, что я вспомнил.

Рога и копыта

По желанию вы можете отрастить рога и копыта, но убрать их, к сожалению, будет не так просто.

Разве это не то, что нужно? Не может же быть, что я просто обрасту рогами и копытами, скорее, перк превратит меня в демона?

Что-то провернулось в жерновах игровой механики, и я ощутил, как кожа на лбу начала зудеть и натягиваться. Две твердые шишки выступили над бровями, быстро удлиняясь и закручиваясь. Рога пробивались сквозь плоть, принося острую, но терпимую боль. Я почувствовал, как они растут, становясь тяжелее с каждой секундой, заставляя инстинктивно выпрямить спину, чтобы сохранить равновесие.

Одновременно с этим странное ощущение охватило мои ступни. Кожа на них начала грубеть и утолщаться, словно превращаясь в подобие резиновой подошвы. Пальцы ног сжались и изогнулись, формируя твердые копыта. Через несколько мгновений я уже стоял на полноценных копытах, чувствуя, как изменились моя походка и баланс.

Но что-то было не то. Я опустил взгляд, осматривая себя с ног до головы. Руки дрожали, когда я ощупывал свое тело, проверяя, не изменилась ли кожа, не выросла ли шерсть. Пальцы скользнули по лицу, исследуя каждый изгиб и впадину.

К своему изумлению, я не обнаружил никаких других изменений. Кожа осталась мягкой и человеческой, без намека на демоническую чешую или рогатые наросты. Мышцы не увеличились, клыки не заострились. Даже цвет глаз, насколько я мог судить, остался прежним.

Осознание оглушило меня: я остался тем же смертным, просто с рогами и копытами! Перк выполнил свое назначение буквально, не превратив меня в полноценного демона. Теперь я выглядел как нелепая пародия – человек с неуместными звериными атрибутами.

Это явно не то, на что я рассчитывал, активируя перк. Как теперь выдать себя за настоящего демона? И главное, как избавиться от этих рогов и копыт, когда потребуется?

Бездна! Поздравляю, Скиф, ты теперь копытный рогоносец!

Лица князей и Деспота, с любопытством наблюдавших за трансформацией, сначала перекосило то ли от удивления, то ли от омерзения, а потом и от сдерживаемого смеха.

Не выдержав, Деспот расхохотался, тыча в меня рукой-алебардой.

– Ну дела, соратник! Что это вообще такое? Кого ты собрался обмануть этой маскировкой?

Белиал нахмурился, его глаза сверкнули огнем неодобрения.

– Твоя попытка жалка, Скиф. Если это причина, по которой был отвергнут ритуал принятия Хаоса, то ты совершил непростительную ошибку. Твоя аура может шептать о демонической сущности, но облик кричит о неуместном маскараде. Это недостойно того, кто стремится встать в ряды истинных демонов Преисподней.

Диабло согласно кивнул, а Азмодан не просто помрачнел, а опечалился так, что выбил копытом яму. Очевидно, то, что он увидел, никак не вписывалось в облик его «сына».

Хмуро покачав головой, я сказал:

– Я еще не закончил.

Оставив их недоумевать, я активировал Имитацию.

Интерфейс никак себя не проявил, но этого и не требовалось. Главное – дать ему образ, в который я хочу воплотиться: Иллидан, сын Азмодана, родившийся от эльфийки. Черт, и как может выглядеть такой гибрид?

Представив себе юного Азмодана, только в эльфийском теле, я сосредоточился на желаемом образе, ожидая мгновенного изменения, к которому привык благодаря Имитации. Но трансформация пошла иначе – видимо, из-за подавления других сущностей и желания стать настоящим демоном.

Процесс шел быстро, но каждое изменение ощущалось остро и болезненно – словно способность не просто сымитировала, но и изменила каждую клеточку моего существа. Кости трещали, перестраиваясь, мышцы рвались и срастались заново. Бешеная боль пронзила челюсти, они выдвинулись, а зубы начали отрастать по всему небу в несколько рядов, заостряясь и вытягиваясь.

Я едва сдержал крик, когда кожа натянулась, меняя структуру и превращаясь в покров – не такой чешуйчатый, как у настоящих демонов, более гладкий, но все же совсем не эльфийский, с едва заметным узором в виде мелких чешуек, как у змеи. Бедра вспыхнули адской болью, когда оттуда начали расти дополнительные руки. Усилием воли я подавил этот процесс, решив следовать здравому смыслу. К чему мне шесть конечностей? Мозг просто не сможет понять, как управлять лишней парой рук.

Инсектоидность? Жвала? Фасеточные глаза? Тоже к черту. Непонятно, сколько мне придется жить в этом облике, так и свихнуться недолго.

В итоге, меняя требования к облику, за основу я взял лишь отдельные черты внешности Азмодана. Лишние конечности втянулись в тело, а оставшиеся укрепились и обрели новую форму. Стоило отменить клювообразную пасть, как челюсти хрустнули, снова перестраиваясь. Рога, уже присутствовавшие на моей голове, стали расти и утолщаться, закручиваясь в более массивную спираль. Мои копыта тоже преобразились, став крупнее и мощнее. Неожиданным дополнением стал хвост, который начал расти из основания позвоночника. Он удлинялся на глазах, покрываясь чешуйками, и завершался острым, как кинжал, шипом.

Боль была нестерпимой, но в то же время очищающей. Словно вместе со старой формой я сбрасывал с себя остатки человечности, погружаясь в пучину первозданного хаоса. Процесс казался бесконечным, и с перестройкой органов чувств менялось мое восприятие мира.

В последний момент, ощутив нечто странное между ног, я значительно уменьшил «достоинство», чтобы не спотыкаться о свою могучую «третью ногу».

Наконец, когда последняя волна боли схлынула, я обнаружил себя свернувшимся в позе младенца на земле и осторожно открыл глаза. Мир выглядел иначе: цвета стали ярче, запахи – острее, а воздух – холоднее. Я поднял руку – теперь покрытую новым, голубовато-серым змеиноподобным покровом, с острыми когтями – и провел по лицу, запоминая новые контуры.

Я сделал глубокий вдох, привыкая к новым легким, и ощутил наполненный хао воздух, которым было легко и сладостно дышать. Осторожно, контролируя каждое движение, попытался встать на ноги. Тело казалось чужим, непривычным, но спустя пару вдохов я привык.

Оставалось выбрать имя. Хотелось порадовать Азмодана, назвавшись Иллиданом, но это могло нарушить маскировку. Мало ли, найдутся те, кто знал настоящего, который давно умер.

Покопавшись в памяти, я вспомнил одного мифического демона, демонстратора измерений. Его звали Ааз – короткое, звучное имя, достойное сына Азмодана.

Когда трансформация завершилась, я открыл глаза и увидел вытянувшиеся лица великих князей.

– Грог-х-р… – удивленно рокотнул Деспот и замолчал.

Азмодан выглядел и вовсе недовольным.

– Что это? – ткнув пальцем мне между ног, возмущенно поинтересовался он. – Атлингам на смех! Никто не поверит, что у моего отпрыска такое позорище между ног!

Диабло хмыкнул, окинув меня оценивающим взглядом.

– Позорище не это, а то, что ты, Азмодан, больше озабочен размером его члена, чем тем, что у него одна-единственная белая звезда… – Он запнулся, наклонился, вгляделся в мой рог и прошептал: – Не понимаю… Белиал, взгляни!

Я понятия не имел, что с моим рогом и звездами не так и чему тут удивляться. Да, я забыл указать уровень в Имитации. Вернее, не забыл, а не учел, что у демонов нет уровней, а о звездах я не подумал. Похоже, мой рог просто отобразил базовый уровень – взрослея, любой демон просто за счет пищи и воздуха обретает белую звезду.

– Что не так с белой звездой?

– Член Азмодана мне в глотку! – вскрикнул Белиал, тыча в меня когтистым пальцем. – Это не белая звезда! Это же… Это…

«В смысле “не белая звезда”? – мысленно чертыхнулся я. – А какая тогда? Князья в один момент стали дальтониками? Ну, пусть даже красная, что с того?»

– Как это возможно? – пробормотал Азмодан, испуганно глядя на меня. – Кто ты?

Они что, уже лишили себя воспоминаний? Или просто шокированы моей способностью так достоверно имитировать демона? Глянув на Деспота, я увидел, что и он отвесил челюсть и неверяще пялится на меня.

– Демон Ааз, – скромно ответил я. – Отец! Это я, твой давно потерянный сын из эльфийского клана Ярость Бури. Мама так много о тебе рассказывала!

Я ждал какой угодно реакции, но не той, что последовала.

Великий князь Азмодан бросился ко мне, грубо схватил за рог и прорычал:

– Невозможно! Мало того что у него пять черных звезд, так еще и платиновая! Немудрено, что ты спутал ее с белой, Диабло, с расстояния они почти одного цвета! А черные вообще не различить – такие маленькие, потому что… не основные!

О чем они говорят? Какие еще пять черных звезд? Черных? Как? Даже у великих князей только по одной! И что еще за платиновая звезда?

Пока они возбужденно спорили, я пощупал рог, ощутил шесть звезд: одну крупную и пять маленьких между ее лучами. Я судорожно покопался в памяти: тринадцать белых звезд превращаются в одну желтую, желтые – в оранжевую, оранжевые – в красную. Тринадцать красных теоретически дают одну черную, как у великих князей, но ни одному демону сделать этого так и не удалось.

Мотнув головой, я прислушался к князьям.

– …ломает все мироздание! – прорычал Азмодан.

– Потому что он не ограничен Демоническим пактом! – проревел Диабло.

– Вы можете успокоиться и объяснить, что не так с моими звездами? – рявкнул я.

Диабло дал знак остальным молчать и заговорил:

– Скиф, чтобы лишить нас возможности снова когда-либо противостоять им, Новые боги поставили условие в Демоническом пакте: ни один демон не может набрать больше двенадцати красных звезд, и ни один князь доминиона – выше одной черной. Это прописано в самой ткани мироздания Преисподней, но держится в секрете от других демонов. Все излишнее хао мы аккумулируем вне своих тел, так как в противном случае оно будет растрачено зря. Только абсолютный владыка Преисподней имеет право преодолеть этот предел и получить платиновую звезду за тринадцать черных. Теперь ты понял, почему мы так взбудоражены?

– Единственное объяснение происходящего в том, что ты ненастоящий демон и правила Демонического пакта тебя не коснулись, – объяснил Белиал.

Так-так… Когда я был тифлингом Хаккаром, у меня были три красные звезды под конец моих приключений в Преисподней. Они сконвертировались в 3 887-й уровень. Получается, одна красная звезда – это примерно 1 300 уровней, а черная – примерно 17 000-й. Тогда все верно, и Имитация, не получив указаний по звездам, просто сконвертировала мой текущий уровень.

– Значит, я могу претендовать на звание владыки Преисподней? – ухмыльнулся я.

Глава 4. Сын Азмодана

Оторопевшие князья долго молчали, а потом, скаля клыки, выдали кривые усмешки. Деспот сначала держался, широко ухмыляясь, а потом расхохотался.

– Грог-х-р! Ну ты даешь, соратник! – воскликнул он. – Владыка Преисподней!

– Платиновая звезда! – никак не мог успокоиться Азмодан. – Бессмыслица! Как такое возможно? Что за несправедливость?! Какой-то смертный, а столько звезд! Ладно платиновая, но у него еще и пять черных! Черная звезда может быть только одна, это непреодолимая планка для всех демонов Преисподней!

– Он не демон, – оправившись от шока, напомнил Белиал.

– Вернее, не только демон, – поправил его Диабло, нахмурившись. – И все же… Это слишком подозрительно. Нужно замаскировать твою истинную силу, Скиф… то есть Ааз.

Белиал кивнул.

– Согласен. Для безвестного сына Азмодана даже десяток красных звезд – перебор. – Он обратился ко мне: – Ааз, мы можем провести ритуал хаотического подавления и изъять лишнее хао. Не переживай, мы сохраним его и вернем, когда все закончится.

Азмодан, все еще не оправившийся от шока, пробормотал:

– Да уж, лучше подавить звезды, чем… эм… достоинство.

– Ритуал не нужен, – сказал я и повторил Имитацию, на этот раз с указанием уровня.

Процесс был почти мгновенным, благо других изменений не требовалось. Пощупав рог, убедился, что звезда на нем теперь только одна. Цвет я тоже изменил, решив не афишировать силу.

– Желтая? – удивился Белиал. – И только одна?

– Думаю, этого достаточно, – ответил я. – Где бы Ааз смог развить силу в Дисгардиуме?

– Верно, – сказал Азмодан. – Но дабы избежать насмешек, на глазах легионов я поручу выдать тебе хао из запасов доминиона, чтобы хватило на пару красных звезд. Тогда все будет логично: ты пришел слабым, но благодаря отцу стал сильнее. Или дать тебе больше?

– Двух красных звезд будет достаточно, – ответил я. – Так враги, особенно демониаки Люция, не обратят на меня особого внимания. К тому же в ваших легионах наверняка есть затаившиеся предатели. Чем меньше выделяюсь, тем лучше.

– Мудрое решение… сын, – одобрительно рыкнул Азмодан. Посмотрев на выпучивших глаза Белиала и Диабло, он огрызнулся: – Ааз мой сын, разве нет?

Издав смешок, он гордо потрепал меня по рогу, после чего меня обдало клубами черного дыма, который быстро впитался в тело. Я почувствовал, как по венам разливается жгучее тепло, а в груди разгорается огонь первозданного Хаоса.

– Часть моей сущности, – пояснил Азмодан. – Отныне то, что ты мой сын, никто не подвергнет сомнению.

Я кивнул, оценивая ситуацию. Краем глаза заметил, как Деспот, молчавший все это время, едва заметно усмехнулся. Да уж, кто бы мне рассказал во время первой встречи с ходячей жаровней на Демонических играх, когда мы с ним бились насмерть, что я, как и он, тоже стану сыном великого князя…

Теперь, когда одна проблема решена, нужно сосредоточиться на более насущных вопросах. Например, на том, как победить на Демонических играх.

– Что нужно сделать, что попасть на Игры?

Единственное, что меня интересовало – как происходит отбор участников. Я задал этот вопрос, ожидая услышать в ответ, что случится что-то вроде автоматического переноса в Окаянную брешь к началу события.

Нахмурившись, Диабло начал объяснять:

– До открытия порталов на Игры осталось всего два дня, Ааз. Они откроются только в столицах доминионов, а ближайшая отсюда – мой Гранатовый город. Но даже если не считать, что нам нужно пробиться через осаду, путь по земле займет недели, если не месяцы. По воздуху – несколько дней, но у нас нет столько времени. И хуже всего, что мы заперты здесь. Пустотный легион окружил Очаг Пустоты.

Все оказалось сложнее, чем я думал.

– Что еще за Пустотный легион? – удивился Деспот.

– Такое название Люций дал своей армии, – сообщил Белиал. – Он отказался от традиционной численности легиона. Исконно в каждом доминионе тринадцать легионов по тринадцать когорт, и в каждой – по шестьсот шестьдесят шесть демонов. Так было всегда. Ни один доминион не смел превысить эти числа, это всегда было прописано в правилах Большой игры, чтобы демоны учились биться не числом, а умением.

– Однако Люций нарушил правила, – добавил Диабло. – В его Пустотном легионе шестьсот шестьдесят шесть когорт. Он давно готовился к этому, держал все в строжайшем секрете, тренируя и скрывая дополнительные когорты за пределами Преисподней, в Пустоте. Отсюда и название.

Прикинув в голове размер армии Люция, я присвистнул. Почти полмиллиона его демониаков против примерно сорока тысяч выживших легионеров трех князей. При этом, как говорили князья, каждый демониак стоит трех лучших легионеров…

– А если открыть портал в Гранатовый город отсюда? – предложил я. – В прямом столкновении с настолько превосходящим противником у нас будут огромные потери.

Белиал покачал головой:

– Невозможно. Люций заблокировал пространство над Очагом Пустоты. По сути, мы под куполом и отрезаны от наших обычных путей перемещения. Люцию можно больше ничего не делать, просто дождаться, когда мы истощимся и вымрем. Очевидно, предатель бережет силы, чтобы подчинить смертных Дисгардиума.

Подумав, я спросил:

– А зачем вы вообще, зная о Демонических играх, добровольно загнали себя в эту мышеловку?

– Очаг Пустоты должен был стать нашим оплотом, – голос Диабло прозвучал как раскат грома. – Когда Люций развязал войну, каждый доминион сам противостоял ему, но по отдельности наша мощь оказалась недостаточной. Осознав, что лишь вместе мы способны сокрушить предателя, мы назначили здесь сбор всех сил. Однако Люций, словно предвидя наш замысел, нанес удар в момент, когда легионы только прошли через порталы, не дав нам времени сплотить ряды. Мы отступили в Очаг, чтобы восстановить силы и перегруппироваться. И тогда явились вы с Деспотом.

– Понятно… – сказал я. – Значит, ничего не остается, кроме как разбить Пустотный легион.

Князья снова переглянулись, на их лицах проявилось подобие улыбки.

– Разбить Пустотный легион? – Диабло издал низкий, утробный смешок. – Будь ты кем-то иным, я счел бы такие слова безумием. Но если ты и впрямь способен на это… – Великий князь подался вперед, и его глаза загорелись алым пламенем. – Клянусь пеплом поверженных врагов, я сам преклоню колено перед тобой. Поведай же, как ты намерен совершить подобное?

– Пока я не видел противника в бою, сложно предполагать… – Я задумался. – Но уже понятно, что нам нельзя увязнуть в затяжной битве, потому цель сейчас иная – прорваться на Демонические игры…

Обсудив стратегию, мы пока пришли к следующему. Во-первых, князья отберут сильнейших демонов для участия в Играх. Меня с Деспотом прикрепят к этому отряду, который возглавит Диабло. Остальные вместе с Белиалом и Азмоданом ударят по Пустотному легиону с других направлений. Враг, скорее всего, стянет туда все силы, оставив жидкое оцепление вокруг Очага Пустоты, и это будет наш шанс пробиться на севере.

При первой возможности Диабло откроет портал в Гранатовый город. Он ближе, чем другие столицы, а потому, чтобы открыть перемещающуюся формацию, потребуется меньше хао.

Когда я поинтересовался, что нам мешает открыть порталы в каждую столицу, ответил Белиал:

– Нет, это бездумное распыление сил. Люций не дурак, он знает, что стоит на кону. Каждая столица тщательно охраняется. Лучше сосредоточить удар в одном месте.

– Но тогда нас будет меньше на Играх, чем демониаков Люция! – воскликнул Азмодан. То ли он действительно так считал, то ли посчитал нужным поддержать идею «сына».

– Почему? – спросил я.

– Ааз, сын мой, ты не знаешь, как это работает, верно? – Он издал скрипучий звук, похожий на смесь смеха и рычания. Видимо, называть меня сыном ему казалось очень забавным. – На всех предыдущих Играх распределение участников от Преисподней было пропорционально рейтингу доминиона в Большой игре. Каждый портал на Игры впускал строго ограниченное число демонов. Хаос его знает, как теперь будет с этими демониаками Люция, но если мы прорвемся только в одну столицу, то окажемся в меньшинстве!

– Это еще неизвестно, – встрял Белиал. – Может быть, учитывая обстоятельства, в единственный портал сможет войти полное число демонов. Но Азмодан прав, нам мало просто попасть на Игры, нам нужно попасть туда в достаточном количестве, чтобы иметь шанс на победу! Иначе наших участников раскидает по всем этажам Провала, и, оказавшись без всякой поддержки, они станут легкой добычей для смертных.

Провал… Шестьсот шестьдесят шесть этажей вниз, где на дне смертных ждет «финальный босс». По сути, если он останется жив до конца Игр, это станет победой, но, чтобы усложнить жизнь смертным и демониакам…

А что, если вернуться в Пекло? Я мог бы прокачать демонов, взяв весь урон на себя… Нет, не получится. Без интерфейса и полноценного рейда вряд ли мне это удастся, а значит, жертвы неизбежны. К тому же, даже если мы прорвемся на Игры от Преисподней, нам не позволят сохранить прокачку. Но ведь должны оставить навыки?

– На прошлых Играх ты сохранил свои способности? – спросил я, глядя на Деспота.

– Грог-х-р! – издал тот свой характерный рык. – Да, сохранил. Но мою мощь урезали так, что, перенеси меня в таком виде в Преисподнюю, я бы вряд ли прошел отбор в рекруты легиона. Даже в «свежее мясо».

– Но мог ли ты там усиливаться? – спросил я, имея в виду прокачку.

– Конечно, – кивнул Деспот. – За счет поглощенных душ смертных, но ты же помнишь, что не дал мне шанса это проверить.

– Демоны становятся сильнее, убивая смертных участников Игр, – подтвердил Белиал. – Однако смертные могут взять числом.

– А откуда вообще вы берете эти способности? – спросил я, все еще не в силах отказаться от идеи фарма в Пекле.

– С новыми звездами приходят новые способности, – недоуменно проговорил Диабло, объясняя очевидное. – И чем выше, тем могущественнее. А что?

Даже если я, став демоном, и получил новые способности, без интерфейса использовать их не смогу, так как даже не понимаю, в чем они заключаются и как их активировать. Но демонов это не касается, а значит, если их прокачать…

– Мы можем усилить не только тех, кто пойдет на Игры, но и легионы, – сказал я и посмотрел на Деспота. – Нам нужно вернуться в Пекло.

– Точно! – воскликнул тот. – Отец, великие князья! Концентрация хао в Пекле невероятна! Твари, населяющие его, настолько могучи, что… Да посмотрите на Ааза! Он прошел через это!

– Прошел и уверен, что смогу защитить легионы, – сказал я.

В глазах великих князей пробудилось понимание, а вместе с ним начал разгораться интерес… Но, переглянувшись, князья синхронно покачали головами.

– Ааз, ты не учитываешь, что, как только мы сотрем себе память о Скифе, твое слово для нас станет пустым звуком, – сказал Диабло. – Деспот забудет, что он вообще был в Пекле. Сама мысль о том, чтобы снять печать Хаоса, станет для нас кощунственной!

– А если сначала сходить в Пекло? – предложил Деспот. – До ритуала забвения?

– Нет, это неприемлемо, – возразил Белиал. – Если среди нас есть шпионы Люция, никому не известный доселе Ааз, убивающий тварей Пекла, вызовет подозрения. Да и рисковать остатками легионов, если что-то пойдет не так, мы не можем. К тому же время истекает. В полночь следующего дня откроются формации переноса на Игры.

– Что ж, раз не остается ничего другого… – вздохнул я, – будем усиливаться за счет Пустотного легиона, собирая хао с убитых противников.

Белиал переглянулся с Азмоданом, тихо пробормотал, словно в никуда:

– Такая мощь… и такой юный разум… Благословение это или проклятие?

– Просто порадуйся, что он на нашей стороне, – прорычал Азмодан. – Чего мы медлим? Диабло!

– Приступим, – произнес Диабло и обратился ко мне: – Мы должны стереть твои последние воспоминания и создать новую память. Ааз, ты готов?

– Готов, если без этого не обойтись. Но… сначала дайте мне кое-что испробовать…

Все, что я испытал на себе после выхода из Пекла, напрочь ломало все мои прежние представления об игровой механике. Я настолько контролировал всю свою сущность, что невольно задумался – касается ли это разума?

Какие воспоминания не жалко? Перебрав имена в памяти, я остановился на шамане Рыг’харе, после чего прикрыл глаза, сделал глубокий вдох, выбрал в памяти все, что с ним связано: от первой встречи, когда я в песочнице набрел на лагерь кобольдов-отщепенцев, до последней, когда я, вернувшись с Тиссой из канализации Даранта, выговаривал Рыг’хару за то, что он раздавал травяные самокрутки детям из Темного братства. Как давно это было… В бета-мире я прожил с Макс почти столько же, сколько прошло времени со становления «угрозой». Пусть ненастоящего, ускоренного в пятьсот раз, но для меня это было несколько месяцев.

Я собрал все воспоминания о Рыг’харе в одно и усилием воли пожелал скрыть. В то же мгновение они исчезли. На краю сознания появилось странное ощущение, что я о чем-то забыл, но я не мог вспомнить, о чем. Этот подавленный фрагмент воспоминаний выглядел как мутный пузырек воздуха в толще сознания. Когда я мысленно его коснулся, он лопнул, и воспоминания распаковались. Получилось!

Если я настолько владею своим разумом, уверен, что и противостоять ментальному вторжению смогу с легкостью. Сила первозданного Хаоса, клокочущая во мне, не просто изменила мое тело – она преобразила сам мой разум. Я чувствовал, как мысли стали острее, а воля – несгибаемей. Хаос по своей природе непредсказуем и неуправляем; как же можно вторгнуться или контролировать разум, ставший его воплощением?

Подняв голову, я посмотрел в лицо Диабло:

– Я научился подавлять воспоминания. Но сделаю это только тогда, когда мы прорвемся к формации переноса на Демонические игры, потому что, лишившись себя, я вряд ли принесу пользу.

– Немудрено, – не удивился он. – Если ты смог подавить собственную душу, то уж с воспоминаниями как-нибудь справишься. И все же… Вдруг не получится или ты наткнешься на демониаков-инквизиторов? Это большой риск! Ведь стерев себе память о тебе, мы уже не сможем помочь!

– Получится, я точно смогу подавить память прошлой жизни, – уверенно ответил я. – Думаю, что и демониаки-инквизиторы будут бессильны.

– Доверимся тебе… – не очень уверенно сказал Диабло. – Но на себе нам все равно придется провести ритуал забвения. Цена ошибки непомерна.

– Постойте… – я их остановил, чтобы выяснить упущенную деталь. – Если вы забудете, кто я, как я попаду на Игры?

Азмодан расхохотался:

– Ааз, сын мой, даже не будь ты Скифом, я бы все равно тебя отправил! Ты же мой сын! Кому, как не детям великих князей защищать честь Преисподней?

Немного успокоенный, я наблюдал за тем, как великие князья отошли в сторону, образовали тесный круг, включив в него Деспота, и в следующее мгновение воздух вокруг них задрожал, наполняясь темной энергией.

– Начнем с тебя, Деспот. – Голос Диабло звучал утробно и жутко. – Представь, с какого момента ты готов стереть память, и скажи, чем ее заменить.

Деспот посмотрел на меня в последний раз. Его глаза были полны сожаления и решимости, когда он утвердительно рыкнул:

– Грог-х-р! Да, отец, я готов. Пусть будет так, будто я никогда не попадал в Чистилище, будто я сбежал с Кхаринзы, когда Скиф надолго пропал, после чего в облике смертного бродил по Шэд’Эрунгу и в Шаке наткнулся на Ааза. Мы подружились, а сегодня ты решил простить меня и вернуть в Преисподнюю, воспользовавшись магией родной крови. Я взял Ааза с собой.

Князья переглянулись, Диабло кивнул и провозгласил:

– Да будет так!

Деспот, издав отчаянное рычание, потребовал:

– Скиф, когда все закончится, ты должен рассказать мне, как все было на самом деле!

– Обязательно, рогатый. Но вряд ли ты поверишь, что я таскал тебя по Пеклу, схватив за рог и подняв в воздух, ха-ха!

Деспот еще больше помрачнел, а князья начали обряд. За мгновение до старта Диабло бросил на меня взгляд – странный, мимолетный, в котором читалась непонятная скорбь.

Нутром чуя неладное, я бросился к ним, но воздух вокруг сгустился еще больше, образуя непроницаемый кокон тьмы. Меня отбросило.

Сердце рвалось из груди, мне казалось, что происходит непоправимое, но я не понимал, что именно. Что-то, связанное с последним взглядом Диабло и… Деспотом.

Из-под кокона доносилось приглушенное бормотание на демоническом. Звучало это так, словно низкий утробный бас, перемежающийся с визгами и воплями, запустили задом наперед. После каждого вопля кокон озарялся изнутри вспышками темного пламени.

Через несколько минут, которые показались вечностью, кокон рассеялся.

Князья и Деспот выглядели слегка дезориентированными, но быстро пришли в себя. Их взгляды, направленные на меня, изменились: теперь в них читалось узнавание, но без прежней глубины понимания. В остальном все было вроде бы нормально.

Диабло первым нарушил тишину:

– Ааз, ты наконец явился в Преисподнюю. Встреча с моим сыном Деспотом привела тебя в твой истинный дом. Теперь настало время доказать, что ты достоин своего происхождения. Преисподняя ждет от тебя великих свершений, сын Азмодана.

Белиал и Азмодан кивнули, словно подтверждая новую реальность, а «отец» приблизился, ощупал меня и радостно подтвердил:

– Он действительно мой сын! Ааз, так тебя зовут? Но… тебя же должны звать Иллидан, разве нет? Ты изменил имя, данное тебе матерью?

– Его отобрали, когда эльфы изгнали меня из клана, – ответил я. – Мать рассказывала о тебе, великий князь. Я выбрал имя в твою честь.

– Ааз… – прошептал Азмодан, словно пробуя имя на вкус. Тронув мой рог с желтой звездой, он покачал головой, разочарованно рыкнул: – Какой же жалкий…

Деспот подошел ко мне, в его глазах читалось искреннее, хоть и искусственно созданное, узнавание:

– Собрат Ааз, я рад, что нашел тебя в Дисгардиуме. Нам повезло, что сработала магия крови и мой отец вернул не только меня, но и тебя. Теперь ты снова с нами, хоть и в такой мрачный час для всей Преисподней.

– Так вот она какая… – подыгрывая их новой памяти, я восхищенно осмотрелся. Вспомнив о тревоге, охватившей меня перед ритуалом забвения, я равнодушно поинтересовался: – Слышал ли ты когда-нибудь о смертном по имени Скиф, собрат Деспот?

Соратник недоуменно посмотрел на меня.

– О чем это ты? Кто это?

– Победитель прошлых Демонических игр, – пробормотал я. – Не может быть, чтобы ты о нем не слышал, ты же сам был участником. Ты рассказывал мне, помнишь?

– Грог-х-р… – Деспот мотнул головой. – Прости, собрат Ааз, не помню такого. Да, я участвовал, но бесславно погиб. Да что говорить обо мне, если даже великий Аваддон пал от рук смертных на последних Играх!

– В списке чемпионов-демоноборцев не было такого смертного, – подтвердил его слова Белиал. – Можешь мне поверить, Ааз, я внимательно изучал каждого, когда готовил доминион к финальным Играм.

В моем сердце отчаянно защемило. Князья солгали, пообещав стереть Деспоту только последние воспоминания обо мне, – они стерли все!

Глава 5. Эльфийское отродье

Задрав голову, я с ненавистью посмотрел в багровое небо – Люций и Бездна, только что из-за вас я потерял еще одного друга!

Да, план сработал, но какова цена! Меня безвозвратно стерли из памяти Деспота! По всей вероятности, ритуал забвения не работал избирательно, уничтожив любые упоминания, связанные со мной.

По иронии, к чему-то такому я морально готовился, понимая, что Летучий отряд, с которым очень хотелось встретиться, не узнает меня хоть в облике Скифа, хоть Ааза… Но Деспот!

– Ааз… – Азмодан окинул меня критическим взглядом и проворчал: – Не смущай своей наготой легионеров.

Щелкнув пальцами, князь материализовал передо мной простой плащ цвета запекшейся крови. Ткань казалась грубой на вид, но на ощупь была удивительно мягкой.

– Это прикроет тебя… на первое время. – Азмодан протянул мне одеяние. – В легионе тебя экипируют подобающе твоему рангу.

Я принял дар, ощущая тяжесть плотной ткани, набросил его на плечи и застегнул простой, но массивной пряжкой. По всей вероятности, великий князь стыдился моего облика, особенно той «гордости», что между ног, и не хотел, чтобы ее увидели другие.

Тем временем Диабло развеял барьер, скрывавший нас от легионов. Князья оседлали адских скакунов и направились к ним. Деспот, опустившись на все конечности, побежал следом. Я, все еще убитый случившимся, нехотя поплелся за ними.

Мы подошли к легионам, выстроившимся полукругом.

Я ощутил, как волна напряженного внимания прокатилась по рядам демонов. Тысячи глаз устремились на нас. В воздухе повисла тяжелая тишина, наполненная ожиданием и надеждой. Казалось, каждый легионер затаил дыхание, готовый впитать любое слово, которое могло бы принести хоть какое-то облегчение в их безвыходной ситуации.

Азмодан, приосанившись, шагнул вперед и прогремел:

– Легионы Преисподней! Свершилось чудо! Мой давно потерянный сын Ааз вернулся к нам! Долгие годы он скрывался в Дисгардиуме, приняв облик смертного, но теперь он снова с нами!

Легионеры недоуменно запереглядывались, по их рядам прокатилась волна разочарованного шепота. Было очевидно, что они ожидали услышать нечто более значительное – может быть, о подкреплении или новой стратегии против Люция.

Возвращение неизвестного сына Азмодана, судя по всему, не вызвало того воодушевления, на которое рассчитывал великий князь. На лицах демонов читалось разочарование, смешанное с недоверием. Некоторые даже обменивались насмешливыми взглядами, явно сомневаясь в значимости этого события для их нынешнего бедственного положения.

Истинная реакция легионов не понравилась князьям, и это не осталось незамеченным легатами и трибунами. Раздались их жесткие команды, вопли центурионов, свист хлыстов, после чего легионы все же разразились оглушительным ревом:

– Ау-у!

Демоны били себя кулаками в грудь, отдавая честь новоявленному сыну Азмодана.

– Четвертый легион Диабло приветствует Ааза, сына Азмодана!

– Объединенные двенадцатый и тринадцатый легионы Белиала приветствуют Ааза, сына Азмодана!

– Девятый легион Азмодана приветствует Ааза, сына Азмодана!

Прогремели приветствия еще двух объединенных легионов Диабло и Азмодана, собранных из остатков разбитых. Я стоял, подняв руку, и вглядывался в лица единственного легиона Белиала, пытаясь найти знакомых.

Деспот гордо встал рядом со мной, издав удивленный рык:

– Грог-х-р?! – Его пасть-жаровня раскалилась, выдав клубы дыма. – Собрат Ааз, эти легионеры чествуют тебя так, словно ты – вернувшийся с того света герой Преисподней, и при этом игнорируют сына Диабло? Пойду разберусь!

Недовольно ворча, он устремился к легионам своего отца.

Тем временем каждый князь подозвал своих военачальников: уже известных мне Молоха, генерала Диабло, и Аваддона, генерала Белиала. Аваддон равнодушно посмотрел на меня, но промолчал. Оба генерала, помогавшие мне в битве при Видерлихе во время войны с прежним Ядром Чумного мора, погибли, став жертвой Чумных зародышей. Однако они не развоплотились, а вернулись в Преисподнюю.

В отличие от них, Улцибер, бывший генерал Азмодана, окончательно развоплотился на Холдесте, потеряв свою демоническую сущность в Сфере бесконечности Ктулху. Его место занял также знакомый мне по битве с шестым легионом Азмодана генерал Агварес, ныне с десятью красными звездами на роге.

– Выдайте Аазу хао из казны легиона, – приказал ему Азмодан. Хотя бы это свое обещание он не забыл. – Ну и экипируйте, как полагается моему сыну.

Агварес поиграл желваками и поинтересовался:

– Как много выдать хао, великий князь?

– Чтобы ему хватило до двух красных звезд на роге.

Лицо Агвареса потемнело, и он возразил:

– Легион на последнем издыхании, великий князь. Раненым требуется хао. Казна опустела!

Азмодан промолчал, но незримая аура гнева и ярости придавила генерала, и тот прорычал:

– Будет исполнено, великий князь!

Диабло и Белиал тоже дали указания своим генералам, после чего вместе с Азмоданом скрылись в гигантском шатре. По всей вероятности, держать совет. После ритуала забвения в их новой реальности фигура Ааза была слишком незначительной, чтобы что-то менять в планах.

– Ааз! – Резкий рык раздался за спиной.

Обернувшись, я увидел генерала Агвареса, который знаком показал мне следовать за ним.

– Ааз, ты сын великого князя, – сказал он, пока мы шли. – У тебя есть право выбрать позицию в легионе. Остались только девятый, как видишь, и объединенный из четырех других. Учитывая твою силу и опыт… не советую целиться на что-то выше центуриона. Тринадцатая когорта обезглавлена, к тому же она неполная. Свободны позиции центуриона и опциона. Я планировал сегодня назначить новых.

– Мне все равно, какая будет позиция, – покачал я головой.

– Тогда будешь центурионом тринадцатой когорты. Там меньше сотни бойцов, так что даже если…

Он не закончил мысль, но я его понял: даже если поляжете, невелика потеря. Я мог ответить тем же – с моей силой неважно, один я буду или с урезанной когортой.

Но социализироваться все равно было нужно, поэтому я спросил:

– Генерал Агварес, знаете ли вы что-либо о Летучем отряде из легиона Белиала?

Он остановился, его глаза вспыхнули в удивлении.

– Летучий отряд? Откуда ты о нем знаешь? Ты же всю жизнь провел в верхнем мире.

– Слышал в разговоре отца с великими князьями. Мол, был такой, и его сейчас не хватает.

– Понятно, – кивнул Агварес. – Действительно, много лет назад во славу доминиона Белиала воевал Летучий отряд, но с увольнением великого тифлинга Хаккара его слава померкла, а позже он был расформирован.

Много лет назад? Похоже, время ускорилось не только в Дисгардиуме. Раньше в Преисподней оно летело в десять раз быстрее, чем там, теперь же… черт ногу сломит.

– Сколько лет прошло с тех времен, генерал?

– Дай вспомнить… Это было до того, как мы были призваны… э… каким-то демоноборцем, не помню его имени, в Дисгардиум на битву с Чумным мором. В том году Большую игру отменили из-за огромных потерь, потом легионы бились, по сути, одним «мясом»… Почти тридцать лет.

Тридцать лет? Демоны, конечно, стареют не так, как люди, но даже так бойцы Летучего отряда точно уже немолоды. Но куда больше меня смутило не это, а то, что он забыл имя Скифа. Либо на самом деле забыл в силу давности произошедшего, либо ритуал забвения князей затронул всю Преисподнюю!

– Если Ааз, сын Азмодана, желает, позже я могу сопроводить тебя к последнему легиону Белиала, – предложил Агварес, вернув меня в действительность. – Великий герой его доминиона откликнулся на зов своего князя, присоединившись к войне против Пустотного легиона. Сейчас Хаккар – трибун выжившего легиона, и если он не знает, то никто не знает. Но… – Генерал вздохнул. – Годы на гражданке изменили Хаккара. Насколько я слышал, сейчас он не общается с рядовыми бойцами – окружил себя подпевалами, прилипалами, развратными демоницами. Слышал, даже его никчемный родной брат ошивается при штабе…

Он запнулся, поняв, что сболтнул лишнего, тряхнул головой и больше до конца пути не вымолвил ни слова.

Весь путь – около километра – я шел за Агваресом под градом презрительных взглядов легионеров. Узкие улочки между палатками кишели тысячами демонов, и каждый, казалось, считал своим долгом задеть меня плечом или подставить ногу.

– Этот сын Азмодана настоящий урод…

– Такой слабак, что он здесь делает?

– Слышал, что это то самое эльфийское отродье…

– Говорят, отец не хотел его признавать, но, растеряв многих потомков, вспомнил о нем.

– Тот сын Диабло, что его привел, болтал, будто нашел его в кабаке.

– А я слыхал, что он там клянчил мелочь на пойло… Какой же мусор!

– Великий князь Азмодан, видать, совсем отчаялся, раз не просто притащил этого доходягу, но и объявил о нем всем легионам…

Я шел за Агваресом с каменным лицом, словно оскорбления легионеров не имели ко мне никакого отношения. Впрочем, так оно и было. Они обсуждали Иллидана, имени которого не знали, призрака, того, кто никогда не существовал, пусть вся Преисподняя и думала иначе.

Добравшись до шатра Агвареса, я попытался войти следом, но генерал грубо остановил меня на пороге.

– Жди снаружи! Мне придется распечатать неприкосновенный запас, это займет время.

Оставив меня, он исчез внутри. Демоны-стражники, охранявшие вход в генеральский шатер, смерили меня презрительными взглядами и оттолкнули.

– Отойди подальше, здесь не проходной двор! – надменно велел один. – Это шатер генерала!

– Вот же ублюдок… – тихо проворчал другой за моей спиной. – Еще хао на него тратить…

Я отступил метров на тридцать и остановился у знамени легиона. Скрестив руки на груди, принялся выискивать взглядом Деспота или кого-нибудь из Летучего отряда, надеясь найти хоть одно знакомое лицо в этом море враждебности.

Спустя пару минут меня обступила толпа легионеров, среди которых были не только демоны. Коренастые, покрытые шерстью черти с прямыми рогами, низкорослые бесы и козлоподобные сатиры, птицедемоны дзигоку’кенку и змееподобные марилиты, огненные испепелители, иблисы и инферналы, многорукие ракшасы, вульгарно одетые инкубы и суккубы…

Среди них выделялся один крупный тифлинг, выше меня ростом и с огромным пузом, с семью красными звездами на рогах. По обе стороны от него стояли демоницы: одна – изящная суккуба с огненными волосами, другая – мускулистая воительница с выпирающей грудью. Тифлинг беспрестанно лапал их, словно утверждая свое право собственности.

Учитывая, что за всю историю Преисподней был только один тифлинг, добившийся военной славы… Я неверяще уставился на толстопузого. Мелкий задохлик Хаккар, ты ли это? Если так, то ты свернул не на ту дорожку…

– Так это и есть потерянный сын великого Азмодана? – насмешливо и презрительно протянул тифлинг. – Всего одна желтая звезда? Как у такого могучего отца мог родиться столь жалкий отпрыск?

Стоявшие рядом с ним рассмеялись. Их было шестеро, и все краснозвездные: соблазнительная суккуба, демоница, еще один тифлинг, поменьше ростом, пара демонов и инфернал. Видимо, те самые «подпевалы и прилипалы», о которых говорил генерал Агварес. Жаль, интерфейс был урезан и я не видел их имен. Хорошо хоть, звезды отражаются на рогах, видно, с кем имеешь дело.

– Неужели великого князя Азмодана провели, подсунув ему под видом сына этого недодемона? – озабоченно проговорил тифлинг.

– Даже если это истинный сын великого князя, никому не сравниться с великим героем Хаккаром, – льстиво проворковала суккуба.

– Даже сыновья великих князей бледнеют и теряют дар речи рядом с моим братом, героем доминиона! – рассмеялся второй тифлинг, который был ниже и худощавее. Посмотрев на меня, он добавил: – Эй, как там тебя, Ааз, запомни это имя – Хаккар Неудержимый!

Значит, я не ошибся… Да, малыш Хаккар, прав был Дестур, рассказав о твоей судьбе. Не став сразу отвечать на оскорбления, я к нему присмотрелся.

Хаккар сильно изменился за прошедшие годы. Его некогда стройное тело раздалось вширь, выросло внушительное брюхо, нависающее над поясом. Серая кожа выглядела нездорово даже для демона и лоснилась, глаза заплыли жиром и едва виднелись под набрякшими веками.

Посмотрев в небо, он задумчиво постучал когтем по подбородку и протянул:

– Кажется, я задал этому отродью вопрос. Может быть, так называемый сын Азмодана слишком высокомерен? Хм…

– Ты! – прорычал мне могучий инфернал, стоявший за спиной тифлинга. – Отвечай, когда с тобой говорит герой доминиона!

Глядя на его рвение, подумалось, что Белиал сделал для Хаккара куда больше, чем я мог себе представить. После стольких лет тифлинга все еще не только уважают, но и превозносят. Интересно, зачем это князю было нужно?

Хаккар и его прихвостни уставились на меня. Взгляды их были презрительны и насмешливы.

Пожав плечами, я ответил:

– Отец представил меня всем легионам. Но… для глуховатых и невнимательных могу повторить… – Я сделал паузу, приблизился к Хаккару и проревел в лицо: – Меня зовут Ааз!

От неожиданности тифлинг отпрянул, пошатнулся, чуть не споткнувшись о ногу инфернала.

Толпа вокруг загудела, а Хаккар, устыдившись своей реакции, побагровел от гнева.

– Ты смеешь дерзить мне, эльфийское отродье? – прорычал он.

– Как ты меня назвал? – Я поднял бровь.

– Что, думал, мы не узнаем? Я жил во дворце великого князя Белиала! Мне были доступны все потайные архивы княжеской библиотеки! Ты тот самый выродок Азмодана, родившийся от эльфийской шлюхи, так? Отвечай!

Стала понятна его агрессия, учитывая отношение демонов к эльфам, но в этот момент случилось странное. Я не имел никакого отношения ни к Иллидану, ни к Азмодану и вообще не принадлежал этому миру, но, по всей вероятности, настолько влез в шкуру Ааза, что искренне оскорбился.

– Кто бы говорил, вонючка-тифлинг, – фыркнул я. – Герой доминиона… Пф-ф… Какого доминиона? Чем ты заслужил это звание, если у твоего князя не осталось доминиона?

Суккуба ахнула, а другие подпевалы зарычали от ярости. Хаккар, казалось, был готов взорваться: похоже, не привык к такому обращению. Вернее, привык в детстве, но уже забыл, каково это.

– Ты… Ты… – задыхался он от злости. – Да я тебя порву на клочки так, что…

– Не стоит утруждаться, – спокойно ответил я. – Уверен, что «герою доминиона» есть чем заняться, вместо того чтобы тратить время на такую мелочь, как я. – Замолчав, я спросил с заговорщицким видом: – Слышь, Хаккар, а где тут можно пожрать? Слышал, что в Преисподней чем больше жрешь, тем больше не только пузо, но и количество звезд на роге. Это так?

Приближенный Хаккара, инфернал, не стерпев первым, внезапно бросился на меня, но я и не подумал уклоняться, решив до конца выяснить, что из себя представляет когда-то скромный и, судя по тому, что я знал, неплохой тифлинг.

Огромные руки инфернала сомкнулись вокруг моей шеи, отрывая от земли. Два демона, стоявших рядом, тут же схватили меня за руки, выкручивая их за спину. Я расслабился, позволяя событиям идти своим чередом.

– Держите его крепче! – прорычал Хаккар, надвигаясь на меня с поднятыми кулаками. – Сейчас я покажу этому эльфийскому отродью, как себя вести в Преисподней!

Толпа вокруг нас загудела в предвкушении расправы. Я подавил в себе Устойчивость, чтобы не выдать себя Отражением, и полностью расслабился. Пусть ударит на глазах толпы, чтобы потом не жаловался…

Бум! Массивный кулак Хаккара впечатался в мою челюсть. Удар был настолько мощным, что воздух вокруг нас завибрировал. Следом последовал еще один, и демоны не стали меня удерживать: мое тело оторвалось от земли и отлетело на несколько метров. Кувыркнувшись несколько раз, я прислушался к себе. Кроме этого полета, никаких последствий.

Поднявшись, я подвигал челюстью, сплюнул с презрением.

– Кто тебя учил драться, вонючка? Бьешь как девчонка.

– Ха-ха, а ты забавный, – усмехнулся он. – Посмотрим, будешь ли ты таким же говорливым с дырой в брюхе! Ты хоть и не в моем легионе, но я выше по званию и имею право воспитывать нерадивых бойцов!

Хаккар выхватил свое оружие – длинный изогнутый меч. Судя по характерным переливам металла, из хаотического железа. Лезвие вспыхнуло зловещим алым светом, а вдоль клинка заструились потоки едкой копоти. Небрежно выписывая им восьмерки в воздухе, он направился ко мне. Толпа последовала за ним, обсуждая происходящее:

– Это легендарный Первозданный меч Хаоса! На поле битвы этот клинок способен рассекать целые когорты одним сокрушительным ударом!

– Я слышал, что Хаккар получил его за звание Неудержимого…

Приблизившись ко мне, Хаккар замахнулся.

Глава 6. Великий герой доминиона

Я спокойно готовился принять удар, но тифлинг вдруг спрятал меч. Его искаженное лицо изменилось, словно он натянул дружелюбную маску.

Оглянувшись, я увидел, что генерал Агварес вышел из шатра и направлялся к нам. В руках он держал сундучок, в каких бойцам выдают хао.

– Поговорим в другой раз, мусор, – процедил Хаккар и ухмыльнулся. – Но запомни одно. Видишь ли, Ааз, в легионах – любых, неважно какого доминиона – очень важно знать свое место. Обычно с этим не возникает проблем, и любых зарвавшихся выскочек быстро ставят на место. Но ты, отброс, витаешь в облаках, решив, что статус сына князя что-то тебе дает. Ничего он не дает! К тому же ты бастард. Будь паинькой, и тогда тебе, может быть, не воткнут меч в спину свои же прямо на поле боя.

Тифлинг похлопал меня по плечу и отошел.

– Что здесь происходит? – сурово спросил подошедший генерал Агварес.

Легионеры, только что жаждавшие зрелища, мгновенно выпрямились и застыли по стойке «смирно». Хаккар тоже преобразился: его лицо разгладилось, приняв безмятежное выражение, а поза стала подчеркнуто расслабленной. Его прихвостни старательно изображали равнодушие. Напряжение, однако, никуда не делось – оно просто ушло под поверхность, готовое вырваться при первой возможности.

Это не осталось незамеченным Агваресом. Он пришел к каким-то выводам и повернулся к тифлингу:

– Мне показалось или ты атаковал моего центуриона, трибун Хаккар? Это мой демон! Командовать будешь в своем легионе!

– Я просто учу этого блудного сына Азмодана приличиям, генерал Агварес, – заявил тифлинг. – Прошу прощения за то, что взял на себя такую смелость, но это эльфийское… этот эльфийский полудемон совсем не знает, как вести себя в Преисподней.

– Трибун Хаккар, – недовольно, но миролюбиво произнес Агварес. – Ааз всю жизнь скитался вне Преисподней. Он не знает наших правил, отнеситесь к нему с терпением. Да, он слаб и выглядит чудно, но удивительно, что даже во враждебном мире он дорос до желтой звезды!

– Я, жалкий тифлинг с края доминиона, за каких-то несколько лет добился семи красных звезд, – самодовольно ответил Хаккар. – Все зависит от характера, а не от того, где ты рос.

Из него так и сочилось высокомерие. Похоже, великие князья оставили истинную сущность Хаккара в тайне, и тифлинг давно врос в шкуру великого героя. Настолько, что забыл, как было на самом деле.

– По распоряжению великого князя Азмодана его сын сегодня обретет красные звезды на роге, – скривившись, счел нужным объяснить Агварес. – Надеюсь, он сможет эффективно поглотить все это хао.

– Неудивительно… – презрительно проговорил Хаккар. – Рядовые бойцы каждый день рискуют жизнями во славу доминиона и ради крупиц хао, а этот княжеский сынок получает все на блюдечке. – Тут он решил подлить масла в огонь и добавил: – Генерал Агварес лично принес ему хао, какая честь для безвестного эльфийского отродья!

Глядя на Хаккара, я ощутил, как во мне поднимается волна раздражения. Его самодовольная ухмылка, высокомерный взгляд… Забыл, что сам поднялся за чужой счет?

Настало время преподать урок зазнавшемуся тифлингу.

– Семь красных звезд? – протянул я, чувствуя, как мой голос становится глубже и резче. – Весьма достойно… для мелкой сошки. Но ты забываешься, Хаккар. Я, хоть и был рожден эльфийкой, все еще сын великого князя Азмодана. Моя кровь божественна. Пусть с единственной желтой звездой, но я все еще сильнее тебя настолько, что тебе и не снилось.

После пары секунд ошарашенного молчания толпа взорвалась хохотом. Громче всех смеялся Хаккар.

– Что за клоун! Вы слышали? А-ха-ха! Сильнее меня настолько, что мне и не снилось! Ха-ха-ха! Вы только поглядите – эльфийское отродье огрызается!

Отсмеявшись, он с жалостью посмотрел на меня, после чего взревел:

– Ты! Ничтожество! Я легенда доминиона! Это признано всей Преисподней! А ты… ты просто мусор! Грязь под копытами! Нечистый ублюдок! От тебя смердит эльфами!

С каждым словом Хаккар распалялся все больше. Я чувствовал, как вокруг нас сгущается атмосфера. Все больше легионеров собиралось плотным кольцом вокруг нас, и их глаза горели предвкушением того, как меня поставят на место. Видимо, Азмодан, представив меня так торжественно, сделал только хуже…

Краем глаза я заметил, как центурионы переглядываются с Агваресом, который, судя по всему, дал команду не вмешиваться. Сердцем, скорее всего, он был с Хаккаром, недовольный тем, что на него повесили непонятно откуда взявшегося сына Азмодана, да еще и заставили вскрывать неприкосновенный запас хао.

– Знаешь, Хаккар, – спокойно сказал я, дождавшись, когда все успокоятся. – Чем больше ты кричишь о том, какой ты герой, тем меньше тебе веры. Герои не вопят направо и налево, что они герои, это понятно по их поступкам. Если бы так просто было стать героем, ими давно бы уже стали самые крикливые.

Лицо Хаккара исказилось от ярости. Его глаза полыхнули алым огнем, а из ноздрей повалил густой черный дым, смешиваясь с серным маревом вокруг. Кожа тифлинга покрылась пульсирующими демоническими рунами, словно его ярость обрела физическую форму.

– Докажи свои слова делом, ублюдок! – прорычал Хаккар. – Ты сказал, что сильнее меня? Я ловлю тебя на слове! Никто не тянул тебя за язык. Обменяемся тремя ударами! Без оружия! И если ты устоишь после них на ногах, я признаю, что ты… не совсем мусор. Если же нет… ты отдашь мне хао, которое принес генерал!

Лицо Агвареса перекосило, оно приобрело уродливое выражение, но генерал промолчал. Видимо, решил, что уж лучше пусть хао пойдет на пользу великому герою, чем какому-то приблудному Аазу.

В этот момент левый рог Хаккара вспыхнул, и на нем зажглась еще одна звезда.

– Благословение Белиала! – услышал я восторженный крик. – Великий князь наградил Хаккара такой способностью! Она усиливает его на час на одну красную звезду!

– Это отродье разозлило великого Хаккара, и он решил не жалеть его! Скорее всего, хочет развоплотить с одного удара!

Не отвечая тифлингу, я обратился к Агваресу:

– Генерал, прошу дозволения участвовать в этом споре с Хаккаром, причем ставкой будет хао легиона, выданное для меня.

В толпе сразу же раздались презрительные насмешки:

– Ааз боится потерять лицо прямым отказом и хочет, чтобы генерал спас его, запретив драться!

– Неудивительно. Пусть он и сын Азмодана, но он вырос среди жалких смертных. Слабак! Его высокомерие и надменность не подкреплены силой.

– Да не оскудеет хао генерала, он справедлив и не пойдет на поводу у этого выскочки и не пожалеет запас доминиона…

Агварес тоже это слышал. Он посмотрел на Хаккара, на лице которого застыла издевка, потом на меня, кивнул.

– Центурион Ааз, я дозволяю разрешить спор с великим героем Хаккаром Неудержимым. Если он победит, хао, которое полагалось тебе, перейдет к нему. Во славу истинной Преисподней!

Я пока не разобрался в своих истинных возможностях, а потому задал еще один вопрос:

– Если одна из сторон погибнет или получит тяжелую травму, будут ли дисциплинарные взыскания?

Толпа расхохоталась:

– Эльфийское отродье намекает, что, если с ним что-то случится, Агваресу не поздоровится!

– Всемогущий Хаос, какая наивная хитрость! Этот Ааз совсем за идиотов нас держит! Эй, дерьмо эльфийское, просто признай свою слабость и откажись! Ваш спор с Хаккаром – только ваш, не пытайся втянуть в него генерала!

Агварес хмыкнул и подтвердил:

– При любом исходе поединка победитель не несет ответственности ни за что. Травмы или развоплощение другого участника не повлекут никаких последствий, центурион Ааз. Уверен, что все еще хочешь спорить?

Я кивнул ему и посмотрел на Хаккара.

– Если выиграешь, ты получишь огромный запас хао, вонючка. Если проиграешь, я всего лишь стану в твоих глазах не таким уж мусором? Мне плевать, кем ты меня считаешь. Я хочу твой меч. Ставка должна быть равноценной.

Легионеры, которые, казалось, уже не могли смеяться, взвыли от восторга. Они соревновались в остроумии:

– Дерзостью Ааз превосходит отца!

– Будет жалко, если такой смешной клоун вдруг погибнет! Трибун Хаккар, не убивайте его сразу, пусть еще погуляет!

– У него не все дома, это точно. Чего захотел! Меч Хаккара! В заднице твоей этот меч окажется, а не в руках!

Не обращая на них внимания, я добавил:

– Кроме этого, предлагаю ограничиться одним ударом. Три – это слишком много…

Толпа демонов уже не могла смеяться, и некоторые начали подвывать:

– Ау-у! Он все еще надеется выкрутиться! Что ты за демон, если боишься смерти?

– Этот Ааз совсем безмозглый! В бою тоже будешь просить врага не бить тебя больше одного раза?

Хаккар, ухмыльнувшись, развел руками, обращаясь к зрителям:

– Что думаете, друзья? Пожалеть его и ограничиться одним ударом? – Продолжая представление, он вынул меч и поднес кончик к моему носу. – Хочешь мой меч? Ты его получишь, если устоишь на ногах после моего единственного удара!

Никто не пытался его остановить. Всем все было ясно: Хаккар мог бы поставить хоть всю казну легиона, ничем не рискуя. Мало того что он – великий герой, а я – приблудный полудемон из Дисгардиума, так еще и разница в уровне развития просто непреодолимая. Превосходство даже в одной звезде того же цвета дает огромное преимущество, что уж говорить о разных цветах. Даже если бы у тифлинга была лишь одна красная звезда, он все равно был бы сильнее меня в сто шестьдесят девять раз. А у него семь! Значит, он сильнее Ааза в тысячу раз!

Я спокойно стоял, не пряча глаз, и ждал, когда толпа утихнет. Наконец, когда повисла тишина, равнодушно сказал:

– Ты меня неверно понял, вонючка. Три удара слишком много для тебя. Мне хватит одного, чтобы свалить тебя с ног.

Хаккар поперхнулся, а генерал Агварес побагровел:

– Хватит ломать комедию, центурион Ааз! Заканчивайте с этим. Каждый наносит по одному удару. Можете по очереди, можете одновременно. Кто не устоит на ногах, тот считается проигравшим. Начали!

Я приблизился к тифлингу, усмехнулся:

– Можешь бить.

Хаккара не нужно было просить дважды. Взревев, он сконцентрировал все хао и вложил его в этот единственный удар, используя какую-то демоническую боевую технику, с которой я был не знаком. Несколько алых кругов пронеслись от его плеча к кулаку, который налился, увеличился в размерах, оброс костяными пластинами и шипами и утонул в огненной вспышке.

Бум!

За миг до удара я подавил Отражение, но Устойчивость на этот раз отключать не стал. Удар тифлинга, которым можно было снести дом, не нанес мне никакого ущерба.

Более того, я сильно недооценил, насколько крепким стало мое тело – после удара раздался жуткий хруст костей, но не моих. Краснозвездный – вершина демонического развития – Хаккар прошипел, отдернув руку. Его пальцы неестественно изогнулись, а кости запястья, казалось, превратились в мелкую крошку под кожей. Изумрудная дымящаяся кровь хлынула из многочисленных трещин, образовавшихся на его коже. Осколки костей прорвали плоть и вылезли наружу. Кровь тифлинга тугими струями окропила землю. Его глаза, полные боли и ярости, распахнулись от удивления.

Суккуба и демоница бросились его утешать и исцелять рану, но тифлинг их оттолкнул.

– Папочка дал тебе защитный артефакт? – недоверчиво пробормотал он, после чего застонал. – Подлое отродье…

– Он использовал магический артефакт! Несправедливо! – закричали в толпе.

Агварес приблизился ко мне, присмотрелся, потом повернулся к толпе и покачал головой.

– Ааз не использовал никаких защитных артефактов. Никакой остаточной магии, кроме той, что задействовал сам Хаккар.

В это время тифлинг бросил на меня взгляд, полный ненависти, и, баюкая изувеченную руку, заревел:

– Ты! Ты… что ты такое?!

– Ты же все обо мне выяснил, и отец мой вам рассказывал: я Ааз, сын Азмодана и эльфийки из клана Ярость Бури. Думаю, ты не просто глухой и невнимательный, тифлинг, но и отсталый. Ты отсталый?

Пока тифлинг хлопал глазами, я поинтересовался у стоящего рядом с ним демона-прихвостня:

– У вас все герои доминионов такие тупые?

Демон отшатнулся, но я, на мгновение ускорившись, перехватил его руку, немного сжал. Лицо демона исказилось, и он прошипел:

– Что?

– Я спросил, все ли герои доминионов такие тупые, как этот тифлинг-вонючка?

Демон попытался выдернуть руку, но я сжал ее крепче – так, что хрустнула кость.

– Не все! – взвыв, выкрикнул он.

– Не все? Только этот тифлинг-вонючка?

– Нет! Не только он!

– Все герои отсталые? Хм…

Запутавшись, демон взвыл, и я его отпустил и повернулся к инферналу-подпевале, чтобы продолжить социализироваться и заводить новых друзей. Став демоном, я изменился не только внешне.

– Дружище, твой товарищ только что сказал, что все герои доминиона Белиала тупые. Можешь подтвердить это или опровергнуть? И да, кстати, Хаккар упорно скрывает, где у вас кормят так, что отрастает пузо, за которым не видно члена. Ты знаешь?

В толпе, по большей части состоявшей из легионеров Азмодана, раздались смешки: демоны признают власть силы, кто сильнее, тот и прав, а значит, молодец. Инфернал не стал вступать в разговор, помотал головой и отступил подальше. Пострадавший демон переместился туда же, не сводя с меня настороженного взгляда.

Я вернулся на место, встав напротив стонущего Хаккара, и сказал:

– Моя очередь.

– Мы договорились на три удара! – зарычал он. – Готовься к моему второму удару, ублюдок!

– Хаккар, не срами свой доминион! – рявкнул Агварес. – Его очередь бить! Тем более, вы изменили условия, решив бить только по разу!

Проигнорировав его слова, тифлинг замахнулся целой рукой, выставив когти так, словно готовился проткнуть мне глаза, и начал наносить удар.

Безо всякой Ясности время для меня словно замедлилось. Я видел каждое движение Хаккара, сокращение каждой мышцы. Когда его когти были в миллиметре от моего лица, я сбил руку и молниеносно схватил его за горло. Хаккар замер, расширив от боли глаза.

– Ты называешь себя героем? – прошипел я, медленно поднимая его в воздух. – Герои не отказываются от своих слов!

Он жалобно заблеял, засучил копытами, пытаясь вырваться. Одним плавным движением я швырнул его прочь. Он пролетел над головами изумленных демонов и спустя несколько секунд приземлился за пределами лагеря. Его подпевалы, бросив на меня гневные взгляды, молча устремились за ним.

В мертвой тишине я медленно обвел взглядом собравшихся. В их глазах читалось изумление крайней степени.

– Кто-нибудь еще хочет усомниться в моем происхождении? – спокойно спросил я.

Генерал Агварес смотрел озадаченно, пытаясь понять, что сейчас произошло и не подменили ли меня.

Однако, всеобщее недоумение быстро сменилось оживлением. Демоны пытались найти логическое объяснение произошедшему и тут же нашли, когда в их толпе раздался смешок:

– Как и следовало ожидать от великого Хаккара! Проявил снисхождение и поддался сынку Азмодана!

– Точно, так и было. Не удивлюсь, если сам князь попросил его это сделать!

– О да, Ааз, теперь мы точно не сомневаемся, что ты сын Азмодана! Еще бы – папочка даже пошел на такую подлость, решив купить тебе наше уважение! Странно только, что великий Хаккар не смог ему отказать…

– Скорее, Азмодан попросил Белиала, а тот выбрал для этого спектакля Хаккара. Своему князю тифлинг отказать не смог.

– Вы видели, как он натурально блеял? В нем умирает большой актер! Ха-ха-ха!

Взревевшая толпа взорвалась хохотом. Найденное объяснение произошедшему теперь казалось им не только логичным, но и очень смешным.

Я лишь покачал головой. Только мы с Хаккаром знали, что все было по-настоящему, но иерархия по звездам прочно устоялась в головах демонов. С желтой звездой невозможно одолеть того, у кого их не просто семь, но красных. Если такое случилось, то только потому, что высший поддался низшему. Впредь мне нужно будет учитывать это в своем поведении, а лучше вообще убрать из расчетов, повысив звезды «поглощением хао».

Тем временем, опомнившись, генерал Агварес проревел:

– Довольно этого балагана! Всем немедленно разойтись!

Центурионы начали разгонять толпу, а генерал подошел ко мне, вручил сундучок с хао, велел наведаться к префекту легиона Проксиму за обмундированием, и ушел не оборачиваясь, хотя было видно, как много у него ко мне вопросов.

Я намеревался отправиться за Хаккаром, чтобы забрать выигранный меч, но тут из толпы выступили двое – суккуба с огненными волосами и высокий демон с ухмылкой на лице. Голову последнего украшали рога, выкрашенные в цветные полосы и увешанные колокольчиками.

– Какой интересный сын у Азмодана… – проворковала суккуба. – Ааз, он же не поддавался тебе, да?

– Надо же, какие по свету бродят мертвецы… – делано удивленно проговорил демон. – С такими добрыми глазами!

В этот момент я забыл и про Хаккара, и про Агвареса, и про спор, потому что передо мной стояли Лерра и Ридик, мои бывшие соратники по Летучему отряду.

Глава 7. Лишь бы повод был

Лерра изменилась. На ее роге теперь алела красная звезда, но некогда роскошные огненные волосы суккубы поблекли, став тусклыми и ломкими. Зеленые глаза, прежде искрившиеся желтыми всполохами, теперь казались потухшими, с глубокими тенями усталости. Кольчужная юбка, когда-то единственный элемент ее наряда, теперь дополнялась потрепанным кожаным доспехом, скрывающим некогда идеальные формы. Хвост, раньше игриво постукивающий, теперь безжизненно свисал.

Ридик, казалось, не изменился внешне, но его движения стали более резкими, словно каждый шаг причинял боль. Третий рог на лбу, прежде украшенный оранжевой звездой, теперь был обломан, его место занял уродливый шрам, а единственная красная звезда переместилась на левый рог. Его улыбка, когда-то широкая и безумная, превратилась в кривую ухмылку, обнажающую сколотые клыки.

– Впечатляюще, сын Азмодана… – протянула Лерра, пытаясь скрыть удивление. Ее глаза мерцали, словно раскаленные угли. – Но Хаккар, при всех его недостатках, был нашим товарищем. Он прославленный герой доминиона, и ты, Ааз, только что завел себе врагов.

– Верно, – кивнул Ридик, его голос был хриплым, таким, как когда водят наждаком по металлу. – Мы служили с Хаккаром в Летучем отряде. Его подвиги – не то, что легко забыть. Поэтому… оглядывайся, Ааз.

– Это угроза? – спросил я, внимательно вглядываясь в их лица и пытаясь уловить истинные мысли.

– Это здравый смысл, – ответил Ридик. – Ты новичок в Преисподней, и вряд ли понимаешь, что только что натворил. Каким бы ты ни посчитал Хаккара, его настоящего ты так и не увидел. Поэтому все вопли о том, что он, якобы, тебе поддался, чтобы услужить князю, для нас не более чем бред.

– Вот как? – протянул я. – И каков же он, настоящий Хаккар?

Лерра и Ридик переглянулись, явно колеблясь.

В этот момент вдалеке показалась фигура – Хаккар, шатаясь и сутулясь, брел обратно, весь в пыли и ссадинах. И куда подевалась недавняя бравада?

– Он… он не такой, каким ты его увидел, – тихо сказала Лерра, ее голос дрожал от возмущения. – Настоящий Хаккар никогда не хвастался и не унижал других. Не понимаю, что с ним произошло.

– Да, – кивнул Ридик. – Он был храбрым и честным. А этот… – Он кивнул на приближающегося тифлинга, – …просто позорит его имя.

Я усмехнулся, чувствуя, как ситуация меняется в мою пользу:

– Интересно. Похоже, ваш герой не совсем тот, за кого себя выдает.

– Это не твое дело! – огрызнулась Лерра. – Не суй свой нос в дела нашего легиона!

Помолчав, я кивнул.

– На самом деле я слышал о нем и раньше, – сказал я. – Хаккар Неудержимый и его Летучий отряд… Что случилось? Насколько я знаю, в нем были и другие?

Не удивившись моим познаниям, суккуба ответила:

– Кроме нас с Ридиком, в отряде были демоны Абдусциус и Мотиф, бес Руперт и ракшас Каракапанка. Вместе с Хаккаром – великолепная семерка. Мотиф подался на гражданку после того, как Хаккар решил уйти на отдых, сказав, что отец уже старый и ему требуется помощь в семейном бизнесе. Они делают… делали бренди. Вскоре ушел и Руперт, но после того, как был призван каким-то чернокнижником в Дисгардиум, от него ни слуху ни духу. Даже неясно, вернулся ли он в Преисподнюю, когда все началось. Мы с Ридиком тоже едва не погибли, но нас вытащили.

– А что случилось с Абдусциусом и Каракапанкой?

– Погибли, когда наш легион столкнулся с Пустотным легионом Люция.

Я посмотрел на Шутника Ридика, который молча глядел на меня. На его устах застыла кривая ухмылка.

– О твоих «шутках», Ридик, ходят легенды в Дисгардиуме. Слышал, ты хорошо выступил на прошлых Демонических играх?

Ридик усмехнулся:

– Я своих фантазий страждущий герой, я быть таким, как все, с детства не умел. – После этой витиеватой фразы он подмигнул: – Как насчет проставиться, Ааз? Всей шкурой чувствую, что твой интерес к нам неспроста!

До того, как я согласился, к нам подошел Хаккар. За его спиной нерешительно топтались его подпевалы. От его гордой осанки ни намека не осталось.

Тифлинг бросил мне под ноги свой меч, буркнув:

– Он твой по праву.

Сказать, что я удивился, ничего не сказать. Что произошло с надменным трибуном легиона и великим героем?

– Признаюсь, ты меня удивил, Хаккар, – сказал я, не спеша подбирать меч. – Что изменилось?

Он долго не отвечал, опустив голову и глядя себе под ноги. Наконец взорвался:

– Ты победил, я проиграл, что еще?

– И все? – Краем глаза я покосился на Ридика, тот казался равнодушным, словно его это не касалось никоим образом.

– И все. – Помолчав еще, тифлинг нехотя добавил: – Ты мне напомнил кое-кого. Но если спросишь кого, я скажу, что не твое дело и засуну этот меч тебе в задницу! – Потом посмотрел на Лерру с Ридиком и фыркнул: – Почему не в расположении легиона, бойцы? Совсем разболтались! Живо вернитесь, иначе будете наказаны!

– Угрозы, насмешки… – проговорил Ридик. – Говорят, короны примеряют пешки, на лицах отметки, и что все они марионетки.

– Опять ты несешь какой-то бред, – скривился тифлинг. – Не понимаю, как тебе все это сходит с рук, Шутник.

– Мы скоро вернемся, – мягко сказала Лерра. – А тебе лучше подлечиться, Хаккар.

Хмыкнув, Хаккар ушел и увел за собой свою пристяжь.

Я же в очередной раз поразился проницательности Ридика. Он понял, что я-Хаккар, с которым они рубились плечом к плечу, и этот – разные? Ну да, конечно, он же признал во мне Скифа еще тогда. Но понял ли, что и сейчас перед ним Скиф? Коли так, то Ридик – проблема. Если в его памяти покопаются демониаки-инквизиторы…

Подобрав Первозданный меч Хаоса, я спрятал его в инвентарь, просто пожелав этого. К сожалению, пока не вернется интерфейс, сложно выявить свойства приобретения, но даже если меч действительно хорош, в моем безоружном бое он не помощник.

– Так что скажешь, Ааз?

– Скажу, что не откажусь завести первых друзей в Преисподней, – ответил я. – Где тут можно раздобыть алкоголя?

– Где его найти, вопрос не стоит, – обнажила клыки в улыбке Лерра. – Но ты не спеши думать о друзьях. Нам просто интересно, что происходит в Дисгардиуме.

– Тебе тоже, Ридик?

Позвякивая бубенцами, он бодро воскликнул:

– Все придут на пир, лишь бы повод был! Раскошеливай мошну, сын Азмодана!

Спустя несколько минут мы уже выпивали прямо на улице, рассевшись у камня за шатром их когорты. Алкоголь нашелся у пронырливого беса по имени Заргас, с которым я расплатился своим хао.

Как я ни надеялся на другое, посиделки с Леррой и Ридиком не стали ни теплыми, ни душевными. Оба сохраняли настороженность и особо не откровенничали. Я узнал, что Лерра поднималась до центуриона первого легиона, но их с Ридиком перевели в последний оставшийся легион Белиала. Они рассказали подробнее о своем Летучем отряде, а я – о событиях в Дисгардиуме после падения Старых богов и воцарения Бездны. При этом я тщательно следил за тем, чтобы не выдать больше, чем мог знать обычный полудемон, скрывающийся в Дисе под видом смертного.

Удивительно, но моя история никого не впечатлила. Дис был для демонов чем-то далеким, и его проблемы их не волновали.

– Драться с одним богом, даже Сверхновым, может быть даже проще, чем сразу со всеми сгинувшими, – сказала Лерра. – Да и доживем ли мы еще до этой драки…

Мы выпили не чокаясь за погибших Абдусциуса с Каракапанкой, помянули сгинувшего Руперта, и в этот момент мое сердце, уставшее от постоянных потерь, дрогнуло. Мне очень хотелось попробовать проникнуть с ними в Пекло и прокачать хотя бы их, но риск раскрыть себя был слишком велик.

К середине ночи на нас набрел Деспот. Соратник был уже навеселе, но присоединиться к нам отказался. Очевидно, его отношение к «собрату Аазу» было куда прохладнее, чем ко мне.

– Осторожнее с суккубой, – прошептал Деспот, когда я вышел проводить его. – За удовольствие с ней ты заплатишь собственным хао. Такие, как она, его буквально высасывают!

Однако его предупреждение было излишним. Лерра не проявляла никаких знаков внимания к Аазу, да и вообще была мрачной. Сказывались, судя по всему, и потери в битвах с Пустотным легионом, и неопределенность в будущем, и грядущий прорыв из Очага Пустоты.

Далеко за полночь, когда мы попрощались и суккуба уже отошла, Шутник Ридик выдал очередную странную фразу:

– Послушай меня, Ааз. Ты думаешь, наверное: «За мной охотятся, следят и угрожают». Но народ вокруг не видит то, что вижу я! Ты сам охотник!

Громко рассмеявшись, он похлопал меня по плечу и побежал догонять Лерру.

Агварес выделил мне как центуриону отдельный шатер. Когда я нашел его, внутри оказалась симпатичная демоница. Увидев меня, она вытянулась в струнку.

– Центурион Ааз! Меня зовут Агата Торнхарт! По приказу генерала Агвареса я назначена вашим ординарием! Прикажете согреть вам постель этой ночью?

Уставившись на нее мутными глазами и слегка пошатываясь от адского алкоголя в крови, я поинтересовался:

– Э… Согреть постель?

Агата сделала непристойный жест, подвигала бедрами.

– Так точно, центурион Ааз! Согреть постель!

Я встряхнулся, ощутив, как разгорячилась во мне демоническая кровь, и усилием воли вывел весь алкоголь наружу, потом смахнул образовавшуюся на ладони пыль на пол.

– Не надо греть постель, ординарий. Я буду занят поглощением выданного мне хао. Идите спать.

На ее лице промелькнула тень облегчения. Похоже, не особо ей хотелось «греть постель» эльфийскому отродью.

Когда она исчезла снаружи, я занялся собой. Хао я тратить не стал, спрятал, но две звезды благодаря Имитации на моем левом роге появились. И тут я осознал, что могу усиливать демонов безо всякого Пекла – просто за счет хао, сконвертированного из других ресурсов.

Сев в позу для медитации, как учил Ояма, я попробовал преобразовать запас духа. Не наблюдая видимых эффектов без интерфейса, на одних ощущениях я опустошил все резервы и поглотил преобразованное хао.

Хм…

Я четко знал, что процесс прошел безупречно. Весь дух был сконвертирован, хао – поглощено. Но стал ли я сильнее? Став настоящим демоном, я получил возможность всегда знать, сколько у меня звезд и каких, но сейчас я видел только две красные звезды, созданные Имитацией – настолько силен стал навык.

Хмыкнув, я снова активировал навык, не меняя облик и не выставляя требований по отображаемому уровню. Теперь внутреннее зрение отобразило одну платиновую и пять черных звезд. Наверняка были еще и красные, оранжевые, желтые и белые, но рог показывал только два верхних доступных уровня.

Так, ладно.

Я снова сосредоточился на Касании Хаоса, конвертируя уже не дух, а ману. Ее резервы быстро исчерпались, восстановить ману в Преисподней, скорее всего, было невозможно, и я переключился на чумную энергию, а потом на возмездие и очки здоровья.

Примечательно, что чем больше ресурсов отрабатывала способность, тем быстрее шел процесс. Чумную энергию, точного запаса которой без интерфейса я не знал, Касание Хаоса сконвертировало за четыре минуты, возмездие – за две, а очки здоровья, которых было намного больше, – за шесть. В сумме ушло менее получаса, причем, преобразуя здоровье, я чуть не умер, и спасло меня, наверное, только то, что я потерял сознание и способность прекратила конвертацию.

Однако число черных звезд не изменилось. Видимо, слишком много хао нужно хотя бы на одну.

Решив повторить процедуру, когда восстановлюсь, я лег спать, размышляя над тем, что мне ничего не мешает сконвертировать кучу хао и раздать тем, кто пойдет со мной на Демонические игры. К тому же есть еще выданный запас легиона, который лучше использовать на соратниках по Играм. Но делать это нужно позже, когда за спиной уже будут прорыв и бои с Пустотным легионом – так что я смогу объяснить, откуда взялось хао.

Приняв решение, я вроде бы успокоился, но сон все равно не шел. Меньше суток назад Деспот явился по моему призыву в Пекло, еще вчера я отчаянно пытался найти выход из той извращенной версии Преисподней, но сколько всего произошло с того времени!

Пекло… Пекло… Что-то внутри меня настойчиво твердило, что мне следует туда вернуться. Причем как можно скорее, чтобы успеть к утреннему подъему легиона. Мне еще предстояло познакомиться с бойцами моей когорты, и, по-хорошему, это стоило сделать еще вчера, но предложение Ридика выпить спутало все карты. Увидев его и Лерру, я забыл обо всем.

Но зачем мне в Пекло? Какой смысл фармить хао там, если я могу создать его для собственной прокачки в любом объеме?

С этой мыслью я снова попробовал уснуть. Тщетно. Что-то тянуло вернуться в бета-Преисподнюю и не давало заснуть. Мне, познавшему несколько Божественных озарений, было глупо игнорировать интуицию.

Поднявшись, я осторожно выглянул наружу. Демоница Агата, похоже, не располагала своим шатром, а потому легла спать прямо у входа.

Укол совести заставил меня перенести ее в шатер. Уложив ее на лежанку, я прислушался: она крепко спала. В полумраке шатра ее лицо выглядело невинным и безмятежным, но одиннадцать оранжевых звезд на роге свидетельствовали о том, что она многое повидала.

Ясность, Полет…

Взмыв в ночное небо Преисподней, я окинул взглядом раскинувшийся подо мной лагерь.

В багровом полумраке расстилалось море черных шатров, выстроенных в идеальном порядке, словно на шахматной доске. Тут и там мерцали костры: несмотря на то, что для смертного здесь было бы невыносимо жарко, ночами, когда Угли Адского пламени приглушались, демоны мерзли и нуждались в дополнительном тепле. Вокруг этих очагов собирались небольшие группы: одни точили оружие, другие играли в кости или карты, третьи просто переговаривались, их гортанные голоса доносились до меня обрывками фраз.

Дозорные, облаченные в доспехи цветов своих доминионов, медленно патрулировали периметр. Их глаза тускло багровели во тьме.

За границами лагеря клубился ядовито-зеленый туман, скрывавший зловещие аномалии Очага Пустоты. Время от времени в этом тумане вспыхивали странные огни и порой раздавались то ли трескучие крики, то ли стрекот. Вдалеке виднелись искаженные силуэты скал, напоминающие застывших чудовищ, готовых в любой момент ожить и обрушиться на лагерь.

Я устремился к знакомой пещере, где скрывался проход в Пекло.

Влетев внутрь, я оказался перед мерцающей пеленой, переливающейся всеми оттенками красного. Несмотря на все усилия, я не мог преодолеть эту преграду. Мои руки словно упирались в невидимый барьер, отталкивающий назад. От каждого прикосновения по энергетической стене пробегали волны, словно по поверхности воды.

Покрутив головой, я нашел на потолке мерцающую черным точку. С этой стороны междумирья печать располагалась почти там же, как и в бета-Преисподней.

Я накрыл ее рукой.

Воздух сгустился, температура резко упала, и из непроглядной тьмы соткалась фигура Стража печати. Его бесплотное тело, состоящее из клубящегося мрака, нависло надо мной, затмевая пространство пещеры. Бездонные глазницы уставились на меня, и я почувствовал, как мою душу пронзает холод вечности.

– Скиф приветствует Стража печати. Надеюсь, страж узнает в демоне Аазе смертного Скифа.

Долгое молчание было мне ответом. Воздух сгустился еще больше, обретая форму и отвердевая так, словно запечатывал меня в камне. Сквозь кожу проникли струйки мрака, заполнили собой каждую мою клетку, просочились в разум и душу, изучая и исследуя…

И вдруг подавление резко снизилось, почти пропало, а Страж исчез. Единственная черная точка во мгле – все, что от него осталось.

Глухой потусторонний голос, казалось, прозвучал отовсюду одновременно:

– Смертный Скиф подавил даже метку Хаоса. Но ты есть он, ты не солгал. Чего ты хочешь, Скиф?

– Мне нужно на ту сторону.

– Причина?

– Я… я не знаю. Интуиция? Мне кажется, что это не займет много времени.

– Первозданный Хаос дает тебе право пройти туда и обратно, но только раз. В третий раз снятие печати станет окончательным, и тогда эта Преисподняя будет обречена. Проход останется открытым, пока ты не вернешься. Страж не пропустит с той стороны никого.

Барьер между мирами побледнел и исчез. Черная точка тоже пропала, но присутствие Стража никуда не делось, я ощущал давление его ауры.

Шагнув сквозь барьер, я оказался в той же пещере, откуда мы с Деспотом проникли в Преисподнюю.

Глава 8. Ночь

Выбравшись из мерцающего тумана, накрывавшего вход в пещеру, я увидел, что снаружи был день.

Клубились черные облака, багряное небо, оплетенное венами вспыхивающих молний, казалось, пульсировало. Землю под ногами усеяли острые камни и изрыли глубокие трещины, из которых сочилась раскаленная лава, образуя огненные реки. Воздух полнился удушливым дымом и пеплом, а вдалеке виднелись искореженные силуэты гор, напоминающие гигантские клыки, вонзающиеся в небо. Из глубокой узкой расщелины ползли тысячи серебристо-ртутных метровых плоских слизней – атлингов, сверху напоминавших быструю горную реку.

Паря над выжженной землей Пекла, я внимательно высматривал местных обитателей, пытаясь понять, почему интуиция так настойчиво требовала, чтобы я сюда вернулся.

В убыстрении я, повинуясь чутью, пролетел километров тридцать на север, внимательно изучая поверхность: ничего не изменилось, все было как раньше. Какого черта меня сюда принесло?

Сделав разворот по дуге, я полетел обратно. Можно было бы прикончить несколько мобов, заработать очков опыта или хао, но даже с текущей силой это займет время, которого не хватало.

Возвращаясь к пещере, я все больше забирал на восток, но осознал это уже по факту. Возможно, сменил траекторию подсознательно.

Как бы там ни было, это не могло быть случайностью – внезапно мое внимание привлекло темневшее пятно внизу. Поначалу оно было неподвижным, но, стоило мне его заметить, едва заметно дернулось.

Я рванул вниз.

На небольшой каменистой площадке, окруженной лавовыми потоками, лежало огромное существо. Настолько огромное, что легко могло бы сравниться с шестидесятиметровым Монти.

Спустившись и зависнув над ним, я узнал в нем гигантского инрауга. Эти адские твари всегда напоминали мне то ли шипастых волков, то ли смесь льва со стегозавром, и каждая встреча с ними заканчивалась дракой, но это был не обычный инрауг, а настоящий царь инраугов. Если бы встретил его в Дисе, я бы решил, что передо мной зверобог.

Его антрацитовая шкура была воплощением мрака. Из многочисленных ран, покрывавших бока и спину, сочилась такая же черная кровь, шипящая при соприкосновении с раскаленными камнями.

Поняв, что он ранен, я взлетел повыше и осмотрелся. Интересно, кто нанес эти раны? Кем бы ни был неизвестный хищник, с таким мне не справиться. Я и с обычными-то инраугами Пекла с трудом разбирался…

Представив, сколько очков опыта и хао получу, если добью гиганта, я с удивлением подумал: «Неужели сама вселенная отправила меня сюда ради этого?» Нет, вряд ли, я же уже нашел другой способ качаться.

Взмахнув рукой, я активировал Косы Жнеца, усилием мысли заряжая их чумной энергией и возмездием. Лезвия налились ядовито-зеленым, но их кончики вспыхнули красным. Не решившись приблизиться, я решил атаковать с дистанции Духовным комбо.

Но за мгновение до того, как я был готов ударить, громадный инрауг медленно повернул голову и уставился мне в глаза.

Что-то заставило меня остановиться. Возможно, это был взгляд существа – в его глазах я увидел не только боль, но и почти человеческий разум.

– Твою мать, Шеппард… – выругался я сквозь зубы и, убрав оружие, спустился. – Ничему тебя жизнь не учит!

Преодолевая отвращение и страх, я положил руку на массивную голову инрауга, покрытую костяными наростами. Да, первым порывом было добить, но сейчас я собирался сделать прямо противоположное.

Сосредоточившись, я начал вливать в него хао. Струйки частиц Хаоса побежали по моей руке, проникая в тело инрауга. Хао пульсировало, охватывая каждую клетку существа, исцеляя и восстанавливая его силы.

Титанический инрауг вздрогнул. Угрожающее утробное рычание сменилось низким рыком, сотрясшим землю. Его мышцы напряглись под моей ладонью, я чувствовал, как перекатываются стальные жгуты под шкурой. Раны на его теле начали затягиваться с невероятной скоростью – плоть срасталась, словно живая глина. Сломанные кости с хрустом вставали на место, а отвалившиеся шипы отрастали заново.

Рычание стихло, когда глаза инрауга, до этого мутные от боли, внезапно прояснились, и монстр уставился на меня. В их огненных глубинах читалось удивление и… благодарность?

Существо медленно поднялось на ноги, возвышаясь надо мной, как живая гора. Я напрягся, готовый к атаке, но оно склонило массивную голову, увенчанную рогами, словно в знак покорности. Горячее дыхание из его ноздрей обдавало меня волнами испепеляющего жара.

Инрауг сделал шаг навстречу, и я инстинктивно отступил, камни захрустели под ногами. Однако он не проявлял агрессии. Просто стоял рядом, а его мускулистое тело излучало мощь и готовность к действию.

Я осторожно протянул руку, и существо позволило погладить свою морду, покрытую твердыми чешуйками, больше похожими на бронепластины. Его кожа была горячей, словно раскаленный металл, но не обжигала.

«Ночь будет следовать за тобой, юный демон», – прозвучало в моей голове.

Ночь? Это ее имя? То есть инрауг – она?

«Древняя мать всех инраугов благодарна тебе. Назови свое имя, чтобы древняя мать знала, кто ее спаситель».

– Ааз.

«Ночь будет следовать за юным Аазом и защищать его», – раздался в моей голове голос, не допускавший возражений.

Несмотря на отсутствие игрового интерфейса, я понял, что каким-то образом приобрел нового соратника. Ночь теперь была связана со мной, готовая идти следом и защищать. Ее глаза светились преданностью, а в горле клокотало глубокое урчание, похожее на мурлыканье гигантской кошки. Я почувствовал, как между нами образовалась невидимая связь, соединяющая наши сущности.

Я почувствовал, что мне больше нечего делать в Пекле, ведь именно к этому меня вела интуиция. Но смысл и важность этого так и не понял.

– Я сейчас уйду в другой мир, Ночь. Если ты будешь рядом, у остальных демонов возникнут вопросы.

«Это интересно. Ночь не видела живых демонов несколько эпох. В том мире, о котором ты говоришь, есть инрауги?»

– Да, есть. Но они намного меньше тебя.

«Хорошо. Ночь примет более приемлемую форму».

С этими словами она начала уменьшаться, пока не достигла примерно четырех метров в высоту.

«Это мой предел, юный демон Ааз. Дальнейшее уменьшение приведет к потере могущества».

– Тогда я скажу, что приручил тебя в Очаге Пустоты, – нашел я решение. – В этом месте в том мире много странностей, и твое появление рядом со мной не вызовет вопросов. Но вопросы есть у меня. Кто тебя ранил? Почему ты так легко решила следовать за мной?

«Этот мир умирает, он погряз в безумии. Древнюю мать инраугов атаковали ее же потомки, извращенные настолько, что пожирают собственных детенышей. Они рождаются с одной идеей – убивать. И даже умирают только с этой единственной мыслью. Ночь не могла навредить им, это противоречило всему, чему она посвятила жизнь. Ночь сбежала и бежала так долго, пока они не отстали. Ночь готовилась умереть, но юный демон Ааз подарил ей новую жизнь и готов подарить новый мир. Ночь последует за ним и будет защищать даже ценой своей жизни».

– Хорошо, Ночь. Пора возвращаться. Следуй за мной, – сказал я, взлетая.

Мы направились обратно к пещере с барьером. Ночь двигалась с невероятной грацией для существа таких размеров, легко преодолевая препятствия и не отставая от меня. Достигнув входа, я на мгновение замешкался, не зная, сможет ли Ночь пройти через барьер.

«Ночь чувствует зов иного мира. Древняя мать инраугов пройдет сквозь любую преграду вслед за юным демоном Аазом», – раздалось в моей голове.

Я кивнул и шагнул сквозь мерцающую пелену. Ночь последовала за мной, словно сквозь преграду прошла легкая рябь. Ее тело едва протиснулось, буквально раздвигая границы прохода между измерениями. Барьер за нашими спинами снова уплотнился, отрезая путь в Пекло.

Мы оказались в пещере Преисподней, где нас встретил Страж печати. На появление Ночи он отреагировал неожиданно. Не обращая внимания на меня, он обратился к ней:

– Посланник Хаоса приветствует Аэтернокту. Воистину, сам Хаос привел Скифа за тобой!

Несколько мгновений Страж молчал, словно слушая беззвучный ответ. Затем он повернулся ко мне.

– Кто она на самом деле? – спросил я.

– Ночь, или Аэтернокта, – одна из первородных сущностей, рожденных из союза Хаоса и Упорядоченного. Ее исчезновение нарушило бы равновесие этой ветви мироздания.

– Ты сказал, что меня за ней привел Хаос. Но разве это само по себе не является нарушением равновесия?

Страж помолчал мгновение, словно взвешивая ответ.

– Все, что сделал первозданный Хаос, так это вселил в тебя нечеткое беспокойство. Все остальное ты сделал сам, в том числе выбор, как поступить с Аэтерноктой.

– Но она же Великая мать инраугов, так? И если она – столп мира, то инрауги…

– Лишь одно из бесчисленных воплощений вечности, – закончил за меня Страж. – В этом цикле она – их Великая мать, но ее сущность многолика. В каждом мире Аэтернокта принимает облик, созвучный природе того бытия. Ее уход ускорил бы пробуждение тех, чьим инициалом ты являешься.

– Что значит «ветвь мироздания»? В пророчестве Первого шамана говорилось о древе, но что есть ветвь?

– Одна из нитей в ткани реальности, где миры переплетены между собой. На языке твоего понимания – это все сферы бытия, связанные с Дисгардиумом.

– Дисгардиум, Преисподняя, Небесный план, Астрал, Бездна и Пекло?

– Есть и седьмой мир, – ответил Страж. – Ты слышал о нем. Это Тлеющая пустота.

Он начал исчезать, и я, не успев осмыслить всю эту информацию, поспешно спросил:

– Что станет с миром Пекла без Ночи? Есть ли другие столпы, кроме нее? Кто они?

– Пока дух Аэтернокты живет, Пекло будет существовать. По этой причине сущности иных мировых столпов сокрыты в тайне. Однако… миры этой ветви изолированы, что ведет к их увяданию. Лишь воссоединившись, они обретут шанс на продолжение своего бытия.

Ночь никак не реагировала на наш диалог, и только последние слова Стража, услышанные только мною, это объяснили:

– Столпы мироздания не ведают, кем являются. Аэтернокта нас не слышала.

– Благодарю, Страж, – сказал я. – Мы уходим.

Страж печати молча кивнул, его форма начала растворяться в воздухе, но я не спешил покидать пещеру.

Все, что я только что узнал, требовало глубокого осмысления. Как же мне не хватало Бегемота, у которого на все находились ответы! Эти «столпы мироздания», скорее всего, были заложены разработчиками как огромная закладка для будущего глобального ивента, который должен был активироваться после открытия всех измерений. Но сейчас гадать не имело смысла. Бегемот или Хаген – вот кто мог бы помочь мне понять, что все это значит. С самой Ночью, судя по словам Стража, обсуждать эту тему было бесполезно…

С этой мыслью я вышел наружу. Ночь, мягко ступая по камню, последовала за мной.

В Преисподней небо начинало светлеть – приближался рассвет. Нужно было спешить, чтобы успеть к построению. Но что делать с инраугом?

– Ночь, мне нужно быстро добраться до лагеря. Я могу полететь, но боюсь, что, увидев тебя без меня, демоны атакуют. Позволишь мне сесть на тебя?

«Древняя мать инраугов не против понести на себе юного демона Ааза», – прозвучал ответ в моей голове.

Я забрался на спину Ночи, устроившись между огромными шипами. Ее шкура была горячей, но не обжигала. Мы помчались к лагерю с невероятной скоростью, преодолевая расстояние, словно ветер, но в лагере пришлось замедлиться, чтобы аккуратно пробраться между шатрами, палатками и проснувшимися демонами.

За моей спиной раздавались удивленные возгласы:

– Это… Это… Это же инрауг! Как он его приручил? Кто это?

– Кажется, его зовут Ааз, он сын Азмодана!

– Невозможно… За всю историю Преисподней никому не удавалось приручить инрауга!

– Еще и такой огромный! Откуда Ааз его взял? Может быть, подарок отца?

– Даже у великих князей никогда не получалось приручить инрауга! Они же скорее отгрызут себе лапы, чем подчинятся!

Прибыв на место, я увидел, как моя когорта лениво собирается на построение. По большей части ее составляли демоны, но были и черти, и сатиры, и бесы, и прочие. Надо всеми возвышался неуклюжий и медлительный рокотанк. Немного уступая ему в росте, переминался с ноги на ногу испепелитель. Помятые и сонные лица выражали не только скуку и пренебрежение, какие бывают у тех, кто не ждет от предстоящего дня ничего хорошего, но и обреченность.

До меня донеслись обрывки реплик:

– …точно несдобровать с этим сынком великого князя во главе! Эльфийское отродье, а гонору, как у генерала Аваддона!

– Вчера он побил Хаккара из легиона Белиала, а у того семь красных звезд!

– Да ладно, все уже знают, что тифлинг поддался из уважения к сыну великого князя, он сам признался.

– Не повезло нам с центурионом. Я уж думал, после прежнего хуже не будет, но Агварес превзошел себя, выбрав этого эльфийского хлюпика.

– При чем тут Агварес? Это был приказ великого князя! Да и вообще, хватит канючить, нытики. Какая разница, кто центурион? Недолго ему командовать! Это уже пятый за две недели! Не удивлюсь, если после следующей битвы нам придется искать шестого!

– Ха-ха-ха! Горвал, твои слова да князю в уши! Может, следующим буду я?

– Ты? Славикус – центурион? Скорее член Азмодана отвалится, чем ты станешь центурионом! С тобой же вся когорта сопьется!

Взрыв хохота помешал мне услышать ответ оскорбленного демона Славикуса – единственного во всей когорте обладателя красной звезды. Все остальные были ниже, но даже самые слабые, очевидно, не воспринимали меня всерьез как своего командира даже после вчерашнего шоу с Хаккаром. Впрочем, требовать от них уважения было глупо. Уважение добывается по-другому.

Гогот бойцов мгновенно стих, когда кто-то заметил меня, восседавшего на Ночи, и предупредил остальных. Глаза демонов расширились от удивления, но комментариев не последовало.

– Тринадцатая когорта, строиться!

Отдав команду, я спешился и встал перед строем. Ночь заняла позицию позади меня.

– Бойцы! – обратился я к когорте. – Сегодня великий день. Знаете почему?

По их сдержанной реакции на Ночь я предположил, что какая-никакая дисциплина в когорте есть, но последовавшие смешки развеяли мои иллюзии как дым.

– Первый день центуриона Ааза? – раздалось со второго ряда.

– Ха! Центурион впервые успешно просрался в Преисподней! Великий день и великая победа доминиона!

– Центурион, как покакал? – заботливо пророкотал огромный рокотанк. – Не обжег свою эльфийскую задницу? Слышал, они у вас нежные как шелк!

Когорта покатилась с хохота. Пламенеющий испепелитель покачал головой:

– Нет! Нет! У центуриона первое похмелье! Я вчера видел, как наш центурион выпивал с какой-то суккубой и тем странным демоном из легиона Белиала!

Короче, дисциплиной и не пахло. Легионеры продолжали обмениваться шутками, упражняясь в остроумии. Я вспомнил уроки истории мистера Ковача, где Ханг, Эд и Малик делали так же, веселя класс, – один в один. Учитель никогда не ругал за это и не затыкал шутников, давая им выпустить пар, иногда и сам смеялся, прежде чем невозмутимо продолжить урок.

Но здесь произошло иначе.

– Да заткнитесь уже! – проревел какой-то седой демон, судя по многочисленным шрамам, ветеран. Когда воцарилась тишина, он миролюбиво добавил: – Дайте уже сказать центуриону. – Посмотрев на меня, он ударил себя кулаком в грудь и представился: – Легионер Горвал! Центурион Ааз, о чем вы говорили?

– О том, что сегодня великий день, – спокойно сказал я. – Завтра стартуют Демонические игры. Если мы их пропустим, а все идет к этому, то на всех настоящих демонах можно ставить крест. В Дисгардиум уйдут демониаки Люция, но предатель вряд ли даст жить спокойно оставшимся в Преисподней. Он не уймется, пока не уничтожит всех, кто ему сопротивляется. И неважно будет, хорошо я покакал или вообще не испражнялся, нас сотрут в порошок.

Лица демонов, чертей, бесов, испепелителей, суккуб, инкубов, сатиров, ракшасов и прочих представителей этого мира посерьезнели.

– И что же великого в этом дне, раз все так плохо? – проблеял сатир в первом ряду. – Ты уж объясни нам, глупым, центурион, что да как, а то мы не вразумляем.

– Мало кто знает это, кроме меня, но я поделюсь с вами. Сегодня мы выступим против Пустотного легиона и попытаемся прорваться на Демонические игры! Великие князья отберут тех, кто достоин представлять демонов на Играх, а остальные сделают все, чтобы они смогли прорваться и уйти порталом в Гранатовый город. Потому этот день великий. Если все получится, у нас появится шанс. У нас и у всей Преисподней. Если нет… это станет последним днем, когда у нас оставалась надежда. – Я обвел их взглядом, всматриваясь и запоминая каждое лицо. Рявкнул: – Всем ясно?

– Ау-у! – взвыли мои бойцы, ударяя кулаком в грудь.

– Покажем, на что способна тринадцатая когорта девятого легиона Азмодана!

По рядам прокатился одобрительный гул:

– Ау-у!

– Дадим просраться Пустотному легиону и Люцию!

Когорта отозвалась троекратным «ау-у!», и я ощутил, как отношение демонов меняется.

Седой Горвал не сводил с меня задумчивого взгляда, а когда мы двинулись к месту общего построения, заметив мое внимание, начал подгонять остальных. Там уже собирались другие когорты.

Ночь следовала за мной, приковывая удивленные взгляды. Даже другие центурионы, наблюдавшие за построением моей когорты, смотрели с наметившимся уважением.

После построения мы все стояли не шелохнувшись и ждали, когда появятся великие князья.

Наконец, они предстали перед нами: Диабло, Белиал и Азмодан. И выглядели весьма внушительно в своих боевых доспехах.

Диабло выступил вперед, его голос загремел над полем:

– Легионы Преисподней! Сегодня наша цель – прорваться из Очага Пустоты и дать возможность тем, кто отобран, попасть на Демонические игры!

Демоны взревели, потрясая оружием. Я чувствовал на себе удивленные взгляды бойцов моей когорты: Диабло почти слово в слово повторил то, о чем я им говорил получасом ранее.

– Сейчас мы объявим имена тех, кто будет прорываться в Гранатовый город вместе со мной, чтобы участвовать в Демонических играх, – продолжил Диабло. – Согласно новому Демоническому пакту, от каждой стороны должны были выступить все чемпионы предыдущих Игр, однако после включения третьей стороны, демониаков Люция, Бездна смягчила это правило, разрешив самим отобрать своих чемпионов. Наш выбор был сделан в соответствии с рекомендациями генералов и легатов. Каждый из шестисот шестидесяти шести отобранных станет боссом уровня Провала, после чего определит несколько демонов-соратников, которые помогут оборонять его уровень. Минимальное требование к участникам – хотя бы одна красная звезда. – Он помолчал и прокомментировал: – Требования выше, чем раньше, потому что слишком велика ставка.

К нему, выдвинувшись, присоединились Белиал и Азмодан.

Сначала заговорил первый:

– Хоть это и обескровит наши ряды, но мы отобрали сильнейших! От моего доминиона в Играх будут участвовать: марилит Гиран, девять красных звезд; демон Кроули, восемь красных звезд; бес Зур’Шатеррат, восемь красных звезд; демон Аджиккер, восемь красных звезд… – После того как он назвал больше сотни участников, прозвучало знакомое имя. – Тифлинг Хаккар, семь красных звезд…

К сожалению, Лерра и Ридик в этот список не попали, хотя могли – звезд им хватало.

Когда Белиал закончил, свой список огласил Диабло. Среди множества незнакомых мне демонов имя Деспота тоже так и не прозвучало.

Последним свой выбор обнародовал Азмодан. Я спокойно слушал его, ожидая, что мое имя появится ближе к концу списка.

– …и, наконец, демон Славикус, одна красная звезда, – закончил Азмодан.

Имя демона Ааза так и не прозвучало.

Глава 9. На обочине

Бойцы моей когорты начали поздравлять Славикуса, единственного из нас, кого отобрали на Игры.

Потрясенный, я не сводил глаз с Азмодана. Мое сердце пропустило удар, живот скрутило, а в голове лихорадочно заметались тревожные мысли. Я пытался осмыслить происходящее, но единственное объяснение видел в том, что, забыв, кто я, великие князья также забыли, что я должен был стать ключевым участником Игр за демонов.

Демоны вокруг радостно поздравляли друг друга, а те, кто не попал в список, старались скрыть свое разочарование. Но я едва замечал это, погруженный в свои мысли. Весь мой план рушился на глазах, нужно было идти к Азмодану и разбираться, но делать это на глазах у всех я не мог. Тем более князья еще не закончили.

Дав легионам время успокоиться, великие князья заговорили:

– Пустотный легион уже празднует победу, и они могут себе это позволить. У них подавляющее преимущество в численности… – Диабло запнулся.

– Да чего умалчивать! – вмешался Азмодан. – Демониаки сильны, смертоносны и беспощадны, вы все это знаете. Наши первые битвы были проиграны, потому что мы недооценили противника. Сейчас о недооценке речи нет, это опасный враг… и необычный…

Из рядов легионеров кто-то выкрикнул:

– Бесчестный!

– Верно, с таким даже мы, великие князья, никогда не сталкивались, – мрачно сказал Белиал. – Это не Большая игра, пустотники не подчиняются ни чести, ни совести, ни каким-либо правилам. Поэтому и мы будем действовать не по правилам.

Он переглянулся с Диабло, и тот объявил:

– Этой ночью наши разведчики выявили наиболее узкие места в осаждающей армии Люция. Они умело используют ландшафт, распределяя силы так, чтобы закупорить все возможные места прорыва. Пустотный легион мастерски использует ландшафт Очага Пустоты. Они превратили горные ущелья в капканы, готовые захлопнуться, и непроходимые ловушки. Дикие твари, обитающие здесь, теперь подчиняются и служат им, образуя живой щит. Смертельные аномалии, которые раньше были нашим проклятием, стали их оружием: судя по донесениям разведчиков, они научились перенаправлять и перемещать их.

– Как они это сделали? – недоуменно прошептал ветеран Горвал.

Словно услышав его, Диабло объяснил:

– Даже мы, великие князья, не понимаем. Люция с ними нет, но способности, которыми он одарил своих высших демониаков, поражают. Это может быть влиянием и помощью Бездны, а может – загадочными возможностями самих демониаков. Кем был Люций до нее? Младшим князем. Его легионы в Большой игре никогда не хватали звезд с неба. Так откуда взялась эта сила?

Над пустошью повисла мертвая тишина, что дало мне время обдумать слова князя. Дестур, воплощение Люция, получил множество невероятных навыков от Бездны, а та – от Новых богов. Это все объяснимо. Но кто такие демониаки? Почему они так сильны? Могут ли они быть демонами Пекла?