Читать онлайн Гризли в белых носочках бесплатно

Глава первая

Вместо лимонада пейте шампунь для собак.

Я стоял в магазине в отделе товаров для животных и старательно изучал состав шампуня для шерсти, который собирался купить для Демьянки. На мой взгляд, он не представлял опасности для пса: мед натуральный, масло шиповника, лепестки пиона, сироп груши, вода минеральная, отвар ромашки… Потом стало смешно.

Я не люблю сладкие газированные «шипучки», но пять минут назад положил в тележку непонятно по какой причине бутылку лимонада, не удосужившись изучить информацию о нем. А вот когда речь зашла о шампуне для любимого четвероногого, тут я проявил похвальную бдительность. Ну-ка, гляну, из чего сделан напиток для людей.

Я вынул стеклянную тару и углубился в чтение. Бифенол-А, фосфорная кислота, сукралоза, ацесульфам калия, краситель Red, желтый-пять, регулятор кислотности с каким-то номером, сорбат чего-то… М-да! Не знаю, что такое сукралоза, но слово неприятное. Да и остальные названия мне непонятны. Но ясно, что употреблять внутрь данный «изыск» не следует. Однако, вероятно, он хорошо подойдет в качестве чистящего средства для унитаза. Мораль: вместо лимонада пейте шампунь для собак. Я вздохнул, покатил тележку к кассе и по дороге вернул на полку бутылку с содержимым ядовитого цвета.

Вас не удивляет, что я лично брожу по супермаркету? Обычно хозяйственными делами занимается мой помощник Борис.

Ох, простите, сейчас вместо «помощник» говорят «батлер». С появлением интернета появилось много разных новых слов и словечек. Не сочтите меня занудой, но я не в восторге от американизмов, которыми теперь многие увлечены. Знаете, как поступали в свое время колонизаторы? Англичане в Индии, французы в Африке и на Ближнем Востоке? Захватив ту или иную так называемую слаборазвитую страну, агрессоры первым делом принимались искоренять родной язык захваченного государства. Весь чиновничий аппарат, учителя в школах, все население начинало говорить сначала на смеси языков, а потом окончательно переходило на английский, французский или испанский. Спустя недолгое время появлялось поколение, которое уже не знало родную речь, восхищалось страной-колонизатором и с презрением смотрело на стариков, которые до сих пор говорили на языке предков. Вот так, без войны, маленькое государство становилось рабом захватчиков.

Я опять вздохнул. Остановись, Иван Павлович, ты можешь сколь угодно рассуждать о необходимости чистоты родной речи, но сам сейчас употребляешь слово «батлер»!

Но вернемся к моему походу в магазин. Тот, кто со мной знаком, понимает, что поход за продуктами не приносит мне ни малейшей радости. Так по какой причине я лично пошагал за харчами?

Две недели назад мой помощник Боря Кузнецов полез менять лампочку в люстре и свалился со стремянки. Хорошо, что в этот момент я находился дома и вмиг вызвал «Скорую». Пострадавшего отвезли в клинику, и оказалось, что у него перелом обеих лодыжек и одного ребра. Но, несмотря на травмы, Борис работает. Мой секретарь, используя костыли и ходунки, добирается до столовой, где, как всегда, устраивается со своим набором ноутбуков. Наверное, вам ясно, что заниматься домашним хозяйством он пока не способен, поэтому у руля встал я. Скажу вам честно, в моей жизни наступили мрачные дни. Лишь теперь я сообразил, как прекрасно жил до беды с Борисом.

Когда я служил секретарем у Элеоноры, у нее была домработница. И у моей маменьки всегда служила помощница по хозяйству, а теперь у нее целый штат прислуги. Потом, когда мне достались в собственность аж две квартиры, расположенные по соседству, я стал частным детективом. Я не жалуюсь на отсутствие клиентов, у меня нет жены, детей, которых следует кормить, одевать, обувать, украшать, лечить, учить. Все заработанные деньги остаются в моем кармане, я смог позволить себе нанять помощника и зажить припеваючи, не думая, каким образом в холодильник попадают продукты, почему в шкафах всегда чистые, хорошо выглаженные вещи, с кем собака Демьянка ходит гулять.

Сейчас же на мою голову обрушился ливень хозяйственных проблем. Одной недели хватило, чтобы я, несмотря на активное нежелание постоянно видеть в доме постороннего человека (Борис не в счет, он давно стал другом), составил и опубликовал объявление: «Частному детективу на три месяца требуется помощник по хозяйству с постоянным проживанием. Мужчина, возраст от 35 до 40 лет, с личным автомобилем. Обязанности: готовка, уборка, стирка, покупка продуктов, выгул собаки и т. д. Проживание в отдельной комнате, питание и бензин за счет хозяина. Зарплата достойная». О, глубоко наивный я!

Не успел Борис выставить сие объявление в Интернет как начали звонить… женщины всех возрастов. Самой юной едва исполнилось пятнадцать, ей надоели школа, учителя, родители, дед с бабкой. Девица удрала из дома, жить ей негде и кушать охота каждый день. Самой возрастной стукнуло восемьдесят, ей опостылели невестка, сын, внуки и соседи. Бабушка хоть сейчас готова покинуть дом, но пенсия крохотная, жить старушке негде и кушать охота тоже каждый день. Боря висел на телефоне, объяснял дамам, что нам нужен человек «мужеска полу», выслушивал фразу «жить негде, кушать хочется» и, тихо вздыхая, блокировал очередной контакт.

Поняв, что самостоятельно подобрать лакея трудно, я обратился в агентство. Там заверили, что в течение трех дней найдется нужный человек, взяли нехилую сумму за свои пока не оказанные услуги, и нам опять начали звонить. Правда, на этот раз большинство претендентов оказывались мужчинами.

Полковник в отставке, недавно отметивший семидесятилетие. Он способен разобрать и собрать ракету, имеет опыт управления автомобилем, поездом, катером, подводной лодкой, космическим кораблем, заслужил хорошую пенсию. Мужчина ушел из дома, поскольку после сорока пяти лет брака понял, что желанию придушить супругу он больше противостоять не способен. Пенсию свою благородно отдает обиженной спутнице жизни, жить ему негде и кушать хочется. Сорокалетней гитарист с образованием восемь классов. Разбежался с девятой женой, разочаровался в музыке, перестал фанатеть от тяжелого рока, возненавидел всех баб от пяти до ста лет. Очередная супруга выгнала его вон. Жить негде и кушать хочется. Стриптизер, который сказал: «Я имею сорокалетний стаж на сцене». И еще бывший актер, недавно вышедший из психиатрической лечебницы, вчерашний выпускник школы из далекого города, который не поступил в МГУ. Всем им жить негде и кушать хочется! Ни одно из лиц, предложенных агентством, мне категорически не хотелось впускать в наш с Борисом мир.

И вот от безвыходности положения мне пришлось стать домработником. Вы не представляете, как это трудно! Сколько времени тратится на покупку еды и разной ерунды! А смена постельного белья? В первый раз я запутался в пододеяльнике, зато ловко натянул на подушку наволочку. Не утерпел, похвастался перед Борей:

– Смотрите, идеально застелил свою кровать! Завтра примусь за вашу. Сегодня уже не могу больше с постелями возиться, устал.

– Потрясающе, – похвалил меня батлер. – Но…

Кузнецов замолчал.

– Что не так? – встрепенулся я. – Говорите!

– Пододеяльник выглядит прекрасно, – забормотал Боря, – но на матрасе отсутствует простынь.

Я заморгал.

– Действительно. Ведь показалось мне, что что-то забыл.

Помощник опустил голос до шепота.

– Наволочки…

– Они отлично сели! – удивился я. – Без единой складочки натянулись.

– Верно, – согласился батлер. – Только простите, Иван Павлович, белье не для ваших подушек.

– А для чьих?

– Ими накрываются подстилки Демы, – совсем тихо сообщил Боря. – Собачьи матрасы… Иван Павлович, по улице мне пока передвигаться сложно, водить машину не могу. Но домашние обязанности мне по плечу. Вам придется взять на себя покупку продуктов и прогулки с Демой, а со всем остальным я сам справлюсь.

Я открыл рот и понял, что сказать тут нечего. Я никак не приспособлен для хозяйственных хлопот. Но взваливать на Бориса все заботы по дому нельзя. Ему трудно сейчас долго стоять на костылях.

В минуту, когда я пытался сообразить, как жить дальше, на пороге квартиры возникла Ирэн Львовна, мама моего самого близкого друга, бизнесмена Олега Ефимовича Котина. Мы живем в одном доме, только на разных этажах. Ирэн сразу поняла, что у меня проблема, поинтересовалась:

– Ванечка, как дела?

И я слетел с катушек, вывалил на голову даме все свои горести. Когда поток жалоб, лившийся из воина, павшего на поле брани с хозяйством, иссяк, мама Олега подошла ко мне, обняла и сказала:

– Ванюша! Завтра к тебе придет замечательная Анна Ивановна Нефедова. Правда, она женщина, но не молодая. Никаких брачных планов Анечка не строит, в постель к тебе не полезет. Нефедова моя дальняя родственница, не спрашивай, по какой причине она внезапно лишилась своей квартиры. Могу сказать лишь одно: Анюта – кристально честный человек. Она никогда не возьмет даже одну чужую копейку, аккуратна, хорошо готовит, прекрасно гладит, тщательно убирает. Когда Олег вернется из Италии, попрошу его купить Анне квартиру. Но сейчас, когда сын впервые за два года позволил себе отдых на море, не хочу грузить его проблемами. Я предлагала Анне Ивановне пожить у нас. Но она ответила: «Спасибо, но не привыкла чувствовать себя нахлебницей. Лучше помоги мне найти работу с проживанием». Поверь, она лучший вариант для вас в создавшейся ситуации.

И вот сегодня ближе к вечеру Нефедова должна прийти к нам. Надеюсь, мы поладим, и я скину с себя ярмо домашней работы. Вот только продукты необходимо срочно купить, в холодильнике зияет пустота. Утром, захотев позавтракать, я обнаружил там только одну банку мясных консервов Демьянки, а в хлебнице – горбушку ситника.

Ну, что вам сказать? Оказывается, корм для собак по вкусу прямо как паштет, бутерброд получился отменный. Нам с Борисом канапе пришлись по вкусу.

Глава вторая

Звонок в дверь раздался в четырнадцать тридцать. Я поспешил в холл, испытывая ликование осужденного, которого вот-вот выпустят на свободу. Ирэн никогда не подводила меня, все, что советовала и рекомендовала мама Олега, всегда оказывалось замечательным. Не сомневаясь, что будущая домработница прекрасный человек, я, не посмотрев в глазок, распахнул дверь и радостно воскликнул:

– Здравствуйте, Анна Ивановна!

– Добрый день, – ответил густой бас, – мне нужен детектив Подушкин.

Я сделал шаг назад, понял, что вижу высокого крупного мужчину, и попытался исправить дурацкое положение, в которое попал по собственной глупости.

– Здравствуйте, детектив Подушкин перед вами. Обычно в это время к нам приходит Анна. Она…

Фантазия иссякла. Кто такая Аня и зачем она приходит, я придумать не сумел.

– Простите, – слегка смутился незнакомец. – Обратиться к вам посоветовала Ирина Громова, вы ей когда-то очень помогли.

– Проходите, пожалуйста, – улыбнулся я, так и не вспомнив, кто такая эта Ирина. – Пожалуйста, не снимайте ботинки.

– Счастливый брак с любимой женой воспитал меня по полной программе, – сообщил дядька, скидывая штиблеты. – Первое правило мужа я вызубрил спустя неделю после свадьбы: «Войдя в квартиру, сбрось уличную обувь. В противном случае будешь спать на диване в комнате для гостей и ужинать “Дошираком”».

– Сурово, – рассмеялся я. – Но у нас в офисе свои правила. Проходите в обуви.

– Не могу пачкать пол, – пробормотал гость.

Спорить с ним я не стал. Некоторые дамы со сладострастием начинают сразу после похода в ЗАГС лепить из спутника жизни подкаблучника. А потом, в день серебряного юбилея брака, принимаются бурно жаловаться: «Мой-то ничего не способен ни сделать, ни решить! Батон хлеба без согласования со мной не купит!» А вы чего хотели? Руководили супругом? Требовали от него выполнения своих указаний? Теперь собирайте ягодки с куста, на делянке выросло то, что было посеяно!

Я посмотрел на ноги гостя. Еще вопрос, что чище – ботинки, которые бродили по улицам, но их подметки тщательно вытерли о половик, или носки, которые мужик натянул с утра, вспотел, а теперь топает в них по полу квартиры? Носочки-то не вытереть!

Пока я предавался ненужным размышлизмам, мы добрались до кабинета, и я начал беседу.

– Как к вам обращаться?

– Леонид Ильич Светлов, – представился посетитель. – Мне потребуется время, чтобы рассказать вам семейную историю, иначе не разберетесь в сути моей проблемы.

– Никуда не тороплюсь, – ответил я.

– Возможно, узнав обо всем, не захотите помочь, – насупился Леонид, – откажетесь работать по предложенной теме. Мне в этом случае придется все равно оплачивать свой визит? Видите ли, не обладаю счетами швейцарских банках…

– Нет, – успокоил я потенциального клиента, – если мы с вами не достигнем договоренности, то спокойно уйдете, не раскрывая кошелька.

– Хорошо, – улыбнулся посетитель и заговорил.

Я быстро включил диктофон и превратился в слух.

В семье дантиста Ильи Светлова было трое детей. Первым на свет появился Никита, за ним – Леня. Когда первому исполнилось четырнадцать, а второму девять, к ним присоединился младенец Федор.

Даже в советские времена стоматологи прекрасно зарабатывали. Некоторые из них оборудовали в своей квартире кабинет. Да, приобрести бормашину и всякое разное для работы с зубами было непросто, но врачи знали, к кому обращаться. Светлов был одним из тех, кто стал лечить народ дома. И, конечно, очень быстро весь дом узнал, чем занимается Илья Михайлович, но никто не побежал с жалобой в милицию. Почему? Потому что Вера Сергеевна, жена доктора, обошла все квартиры и тихо сказала жильцам:

– Если у кого проблемы с зубками – сразу приходите. Для вас все бесплатно, с обезболиванием. Если нужно протезирование, то деньги возьмем только за расходные материалы.

Выгодность предложения очевидна. Не надо куда-то ехать, сидеть в очереди. Зубы тогда лечили «на живую», если требовалось удаление нерва, его «убивали» мышьяком, но все равно у пациента от боли слезы по щекам катились. На протезирование записывались за год, полтора… А тут! В родном подъезде, с импортным уколом от мучений, и коронку сделают быстро! Соседи тихо радовались, молчали, не выдавали доктора.

Порой информация о надомнике все же достигала ушей участкового, но он же тоже человек, у него жена, теща, ребенок… Милиционер закрывал глаза, затыкал уши, говорил информатору:

– Ступай домой.

Если доносчик упирался, грозил обратиться в высшую инстанцию, мужчина в форме напоминал посетителю:

– Давным-давно запрещено ковры на улице выбивать. А ты свой палас постоянно во дворе на общий турник вешаешь и палкой колотишь. Не хочется, конечно, штраф выписывать, знаю, сколько зарабатываешь, да похоже, придется тебе расстегнуть кошелек. Велосипед еще на балконе хранишь, лыжи. А по закону в целях пожарной безопасности лоджию захламлять запрещено.

Доносчик начинал нервничать, вынимал сигареты и получал новый удар под дых:

– Вот увижу, что, уйдя от меня, бычок на тротуар швырнул – получишь еще квитанцию к оплате.

Делать нечего, приходилось шептуну уходить несолоно хлебавши.

Но если участковый принимал заявление и у стоматолога начинались неприятности, то весь дом вмиг узнавал, кто лишил их доктора, и ябеднику вместе с членами его семьи объявляли полный и бесповоротный бойкот.

Светловы жили очень хорошо. Муж – врач, жена – зубной техник и медсестра, работает с супругом, все деньги в семье, ни копейки в чужие руки не уходило. Холодильник всегда был полон, машину купили, дачу построили. Зимой супруга ходила в каракулевой шубе, муж – в ондатровой ушанке. Дети в финских комбинезонах с горки катались, ребята они были здоровые, веселые, учились хорошо. Райская жизнь была у Светловых.

Никите исполнилось четырнадцать, когда Вера Сергеевна забеременела и родила Федю. Женщина очень радовалась, что малыш появился на свет в самом начале марта. Никто не знал, что Светлова беременна, потому что зимой живот скрывала шуба. Вера очень стеснялась своего положения. Ну что люди скажут? Ей уже сорок лет, а она… ребенка ждет! Но когда младенец появился на свет, мать не смогла сдержать радость, приглашала всех соседей посмотреть на крупного мальчика. Но! Прожил месяц Феденька – и умер!

У крохотного гробика плакал весь двор. На Веру и Илью боялись смотреть. Никиту и Леню родители куда-то дели, старшие дети не присутствовали на прощании. Люди перешептывались: «Не следовало Вере рожать, сороковник ей, организм уже немолодой. Поломалось что-то в системе. Мальчонка появился на свет больным, у него…» Далее информация разнилась. То ли крошечный Федя родился без печени, то ли у него отсутствовали почки… Неважно. Главное, что малыш оказался нежизнеспособен и быстро стал ангелом.

После смерти Феденьки Никиту вмиг отдали в военное училище, где соблюдался суровый режим, паренька не отпускали даже на праздники. Старший сын служил на какой-то далекой заставе, связи с ним не было.

Шло время, старшее поколение Светловых ушло к Господу, остался средний сын. Леонид продал городскую квартиру, переехал в другое место, женился, у них с супругой родился Володя.

Посетитель замолчал, я тоже не произносил ни слова.

– Тяжело говорить, – пробормотал гость.

– Может, чаю? – предложил я.

– Нет, спасибо, – отказался мужчина. – Мне предстоит открыть вам неприятную семейную тайну. Это непросто.

– Если вы устали, можем продолжить разговор завтра.

– Нет, – отрезал Леонид, – нечего кота за хвост тянуть. Слушайте.

И чем дольше Светлов говорил, тем глубже становилось мое недоумение. Ну это просто криминальный роман!

Глава третья

Младенец Федор родился здоровяком. Он исправно ел, улыбался, вел себя так же, как все счастливые младенцы, особых хлопот не доставлял.

Как-то раз Вера попросила Никиту:

– Проследи за братом – сбегаю в булочную.

– Хорошо, – согласился старший сын.

Мать отлучилась всего на полчаса. Когда она вернулась домой с буханкой, в квартире стояла тишина. Женщина обрадовалась – значит, малыш мирно спит – и не заглянула к нему сразу в детскую. В комнату женщина вошла, лишь когда настала пора очередной раз кормить ребенка. Она наклонилась над колыбелькой… и увидела, что сынишка лежит на животе. Но месячный ребенок не способен самостоятельно переворачиваться! Трясущимися руками Вера схватила Феденьку и поняла, что он мертв!

Женщина оцепенела от ужаса, потом догадалась позвонить мужу на работу. Да, Илья занимался частной практикой на дому, но в советские годы следовало непременно где-то работать. Светлов трудился в ведомственной поликлинике, где стояли на учете сотрудники МВД. У Веры хватило ума и достало мужества позвонить в регистратуру стоматологии и спокойно произнести:

– Добрый день, беспокоит жена Ильи Михайловича. Попросите его домой позвонить. Я упала, похоже, руку сломала.

Не прошло и пяти минут, как супруг соединился с женщиной. Та по-прежнему ровно попросила:

– Илюша, беда. Большая. Приезжай!

Когда супруг оказался в квартире, она молча отвела его в детскую.

– Господи! – только и сумел вымолвить Илья. – Боже! Как такое могло случиться?

– Леня сегодня весь день в школе, – зашептала жена, – уроки, продленка, потом плавание. Домой вернется после семи. Я побежала в магазин, попросила Никиту за младшим братом присмотреть. Когда вернулась, сразу в кухню пошла. Феденька не плакал, Никита сидел тихо. Думала, он уроки делает. Когда увидела, какое несчастье стряслось, начала звать подростка, но он не откликнулся. Пошла в комнату, она пустая. В прихожей нет ботинок Никиты и его куртки.

– Как он мог оставить младенца одного? – вспыхнул Илья.

– Ты не понял, – по-прежнему спокойно, ровным голосом поправила его жена. – Наш старший сын убил малыша.

– Не может быть, – прошептал супруг. – За что?

Вера развела руками.

– Сложный возраст, ревность к маленькому брату, борьба за любовь родителей, гормональный взрыв.

– Из-под земли его достану! – побагровел муж.

– И тогда мы лишимся двух мальчиков, – криво улыбнулась Вера.

– Что предлагаешь?

– Позвони Николаю Петровичу.

– Брагину?

Супруга кивнула.

– Да, попроси его приехать. Честно расскажем, что случилось, он поможет.

Леонид посмотрел на бутылку воды, которая стояла на столе. Я быстро взял стеклянную емкость, открутил пробку, налил полный стакан и поставил его перед посетителем. Тот начал жадно пить, потом поблагодарил меня и продолжил:

– Брагин занимал очень высокий пост. С отцом его связывали годы детской дружбы. Их матери были двоюродными сестрами, они любили друг друга, часто общались, а их сыновья считали себя братьями. Когда Николай стал в МВД начальником, он перетащил в ведомственную клинику отца, который тогда служил в районной поликлинике.

Коля прилетел сразу, вмиг составил план действий. Никиту он найдет, оставит временно у себя, потом устроит в военное училище. Вере выдадут справку о смерти младшего сына, там укажут, что младенец скончался от болезни, с которой появился на свет. Увы, у немолодой роженицы всегда есть большой риск, что малыш родится нездоровым. Напишут, что Федю лечили, будет его история болезни. Но недуг победил! Леониду не следовало знать правду, он, как и все, должен был считать, что Феденьку унесло заболевание.

За одну ночь Николай Петрович сделал все. Организовал записи о том, как врачи боролись за жизнь малыша. Медэксперт, который исследовал тело, сочинил необходимую бумагу. Останки безутешные родители похоронили в могиле родителей Веры. Никиту Брагин забрал к себе. Все! Никто из посторонних ничего не узнал. Весь дом жалел Светловых, но люди не имели понятия, что их горе намного больше. Пара потеряла не одного, а двух сыновей. Никиту ни Вера, ни Илья видеть не желали, даже перед своей смертью не увиделись с ним.

Леонид потер ладонью затылок.

– Когда я узнал, что Федя скончался от какого-то недуга, мне всего девять лет было. Возраст детский, вера родителям была беспредельная, понимание смерти отсутствовало. Но один раз, когда я уже ходил в старшую школу, в годовщину смерти брата родители вспомнили всю историю. Говорили откровенно, полагали, они дома одни. А я заболел, меня со второго урока домой отправили. Вот так мне стала известна правда о том, по какой причине скончался Федя и почему о Никите в доме не говорят.

Леонид положил ногу на ногу.

– Мама ушла на тот свет первой, отец вскоре отправился за ней. Родители не сумели порадоваться, что я стал бизнесменом, женился на Кате, стоматологе. До того, как повести Екатерину под венец, погулял вволю, а потом мне пришла в голову идея построить центр с оборудованием и кабинетами для врачей разных специальностей. Не хочешь служить в государственной поликлинике, не желаешь быть сотрудником частной клиники, а денег на открытие своего дела нет? Приходи ко мне, арендуй кабинет, оплачивай его и принимай пациентов. Есть условия: предъяви диплом врача, оформи все необходимые бумаги для работы, ИП, плати налоги. Да, это расходы, но если ты грамотный специалист, то потом будут немалые доходы! Сейчас таких центров с кабинетами много, но я пионер этого бизнеса, у меня сеть таких клиник… На ребенка мы с женой решились, когда финансово окрепли. Появился Володя, сейчас ему девять лет. И недавно беда к нам пришла! Мальчик заболел. Необходима пересадка костного мозга. Ни я, ни Катя не подошли, родителей у нас нет. В донорской базе России подходящий человек отсутствует. Купили вход к иностранцам, но и там никого не нашли. Осталась у нас одна надежда – Никита. Вдруг мой брат поможет? Вдруг Господь даст ему шанс исправиться после убийства Феди? Одного ребенка он жизни лишил, а другого спасет! Но никакой связи у нас с ним нет. И в Интернете его не нашли. Никиты Ильича Светлова нигде нет.

– Не исключено, что он присутствует в соцсетях под каким-то ником, – заметил я.

– Вероятно, – не стал спорить Леонид. – Но я простой пользователь – письмо отправить, в «Телеграме» пост выставить… Больше ни на что не способен. Поэтому пришел к вам. Брагин давно умер, никаких связей в МВД и ФСБ у меня нет. С умными айтишниками не знаком, а с теми, кто настойчиво предлагает свои услуги, обещая узнать даже личный номер телефона Папы Римского, связываться не следует. Вот врачей вокруг меня – легион. Но они тут не помогут. Последнее, что знаю о брате – он учился в военном училище… Сейчас Володя на особой терапии. Он держится, у мальчика лучшие доктора, самые современные лекарства, но пересадка костного мозга необходима. Возьметесь за поиски моего старшего брата? Мне вас рекомендовали как отличного профессионала…

– Попробуем, – осторожно ответил я. – Сообщите, пожалуйста, все, что знаете о Никите, моему помощнику Борису и ответьте на его вопросы. Он сейчас придет.

– Мне рассказать ему то же, что рассказал вам? – уточнил посетитель.

Дверь распахнулась, появился Кузнецов во всей своей красе: две ноги от колена в гипсе, ходунки, а на шее висит пакет, в котором лежит любимый ноутбук батлера.

– О Господи, – пробормотал посетитель. – Вы под машину попали?

– Бандитская пуля, – с самым серьезным видом процитировал батлер крылатую фразу из кинофильма «Старики-разбойники». И добавил от себя: – Все под контролем, мозг не задет.

Из холла донесся звонок, я поднялся.

– Леонид Ильич, оставляю вас в надежных руках.

– Больно не будет, – заверил Боря.

Глава четвертая

– Здравствуйте, – тихо произнесла женщина, входя в холл, – меня к вам отправила Ирэн.

– Проходите, Анна Ивановна, – старательно улыбнулся я, глядя на худенькую, прямо прозрачную женщину невысокого роста.

Со спины даму, наверное, принимают за школьницу. Хотя многие нынешние старшеклассницы от обилия вкусной еды, постоянного сидения в соцсетях и нежелания заниматься спортом стали похожи на бегемотов. Если представить, что Нефедова – гимназистка, то ходит она в четвертый класс.

– Это я просто с виду такая, – улыбнулась домработница, – на самом деле я очень сильная, легко мешок синеглазки одной рукой унесу.

Домработница начала снимать туфли. А я постарался сохранить серьезный вид. Фраза Анны про мешок с картошкой забавна, женщина не может справиться с подобным грузом. Даме не следует взваливать себе на плечи ношу, которая весит в два раза больше этой самой дамы. Впрочем, и не каждому мужчине подобное по силам.

Анна вынула из сумки домашние тапочки и повторила:

– Я сильная… Прошу заранее прощения, если первое время буду совершать ошибки. Надо пару дней, чтобы освоиться.

– Конечно, – согласился Боря, который только что выкатился из коридора с помощью ходунков. – Всегда готов вас проконсультировать. С вопросами по домашнему хозяйству – ко мне.

Тут в холл с радостным лаем ворвалась Демьянка.

– Она не кусается, – одновременно заявили мы с батлером.

Анна Ивановна присела, развела руки в стороны и нежно произнесла:

– Иди сюда, кисонька!

Дема со всего размаху влетела в объятия. Анна пошатнулась, упала на спину. Собаченция взгромоздилась на домработницу и принялась облизывать ей лицо. Я бросился на помощь горничной, а Боря затеял извиняться:

– Простите Дему, она от радости встречи с вами ошалела.

Нефедова обняла собаку, на удивление легко и быстро села, поцеловала псину в наглую морду и прошептала:

– Я тебя люблю! Сейчас осмотрюсь и выведу тебя погулять, заинька!

Потом она посмотрела на меня.

– Простите, Иван Павлович, без вашего разрешения так девочке сказала. Возможно, вы сами любите с ней гулять.

– Нет, нет, – быстро возразил я, – с удовольствием отдам вам все прогулки. У нас полностью закрытый внутренний двор. Дема сама выбегает, все делает и домой несется. Но она обожает ходить на поводке по улицам, раз в день просто требует этого. Если вам не лень совершать променады по переулкам, Демьянка будет счастлива.

– Ой! Конечно! – обрадовалась Анна и быстро встала. – Разрешите разложить вещи, а потом заняться приготовлением еды?

– Спокойно устраивайтесь, – сказал Боря. – А где ваш чемодан?

– У меня его нет, – объяснила Нефедова. – Шмоточек немного, вот они!

Анна подняла с пола пакет с надписью «Супермаркет “Послушный”» и продолжила:

– Мне надо минут десять на обустройство.

– Прекрасно, – кивнул я.

– Покажу вашу спальню, – улыбнулся Боря.

– Комнату? – неожиданно уточнила домработница. – Мою?

– Конечно, – подтвердил я, – вам же надо где-то отдыхать.

– Спасибо. У меня никогда не было собственной комнаты, – смутилась Нефедова.

– Где же вы спали? – удивился я.

– В кухне на диванчике, – объяснила домработница.

Боря развернул свои ходунки и двинулся в коридор, сказав:

– Следуйте, пожалуйста, за мной.

А я направился в столовую и стал ждать, когда вернется батлер.

Он вскоре появился, через минуту следом за ним пришла и Анна. Она быстро отправилась в зону кухни, спросив:

– Могу приготовить блюдо из того, что имеется, или хотите что-то определенное?

– В первом ящике стола слева от плиты лежит тетрадка с рецептами, – сказал батлер. – Там на первой странице список того, на что мы никогда даже не посмотрим. Остальное – по вашему желанию. Только, пожалуйста, не одно и то же каждый день.

Анна исчезла в пищеблоке. Я посмотрел на арку, которая отделяет место потребления еды от поляны, на которой ее готовят, и очень тихо произнес:

– Лучше нам переместиться в другое помещение.

– Я глуховата на оба уха, – в тот же миг сообщила горничная, – с глазами беда, и язык плохо шевелится. Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу.

Мы с Борей переглянулись, разом встали, взяли со стола все необходимое и пошагали в коридор.

– Некоторое время будем работать в моем кабинете, – решил я.

– Вы, как всегда, правы, – кивнул Боря. – Но в квартире есть еще библиотека. Правда, она мелковата, в ней могут уместиться лишь два человека. Однако, с другой стороны, не хочется занимать ваше рабочее помещение, любимое место.

– У меня в наличии еще спальня, – заметил я.

Дверь комнаты тихо приоткрылась. Я подумал, что Анне Ивановне необходимо объяснить, что не следует беспокоить нас во время работы. Коли в квартире начался пожар, наводнение, смерч, ураган и прочие катаклизмы; ежели в Москве, прямо на Красной площади, высадились инопланетяне, а по Тверской маршируют человекоподобные, самостоятельно мыслящие роботы-убийцы, Нефедовой следует хватать Демьянку и прятаться в подвале нашего дома. Здание возвели во время правления государя императора Николая Второго. Тогда постройки ставили на века, а минус-первые этажи в них недоступны для врагов. Мы же присоединимся к женщине и псинке, когда завершим работу. Стоит ли заниматься поисками преступника, если на Москву десантировалась армия зеленых человечков? У нас с клиентом подписан договор, а в нем нет ни слова о том, что нападение инопланетян является поводом для безделья детективов.

Боря остановился.

– Так где устроим временный офис?

– В кабинете, – решил я, толкнул дверь и сел за стол.

Глава пятая

Боря расположился напротив, поставил свои ноутбуки, открыл один и начал говорить.

– Почти все, что сообщил нам Леонид, является правдой.

– Почти? – переспросил я.

Батлер кивнул.

– Сначала расскажу, что успел узнать о семье Светловых. Илья – стоматолог, его жена Вера – зубной техник и медсестра. У пары было двое детей, Никита и Леонид, мальчики появились на свет в роддоме при НИИ гинекологии. В те годы это было лучшее место для роженицы. Понятно, что у Ильи Михайловича в кругу врачей были нужные знакомства. Во время беременностей Вера Сергеевна быстро вставала на учет в женскую консультацию, ответственно готовилась к материнству. А вот с Федором иначе. Ходила ли она к районному доктору? Где появился на свет ребенок? Что за болезнь сгубила младенца? Ответы отсутствуют… Еще немаловажный штрих. Леонид говорил, что мама запрещала старшим сыновьям приближаться к новорожденному – дескать, они его могут покалечить.

– Ну это логично, – отметил я. – Никите тогда было четырнадцать, Леониду – девять. Женщина наверняка опасалась неловкости мальчиков. Возьмут Федю на руки, уронят. И отсутствие сведений о новорожденном можно объяснить тем, что они просто не оцифрованы или утеряны. Мы с таким казусом часто сталкиваемся. Помните дело сестер Никитиных? О младшей все есть, о старшей – ничего.

– А был ли мальчик? – неожиданно произнес батлер. – Может, мальчика-то и не было?

– К сожалению, на Максима Горького, произведение которого вы сейчас процитировали, наклеили ярлык «пролетарский писатель», – вздохнул я. – А для ряда людей эти слова – синоним бездарности. Это клеймо отвернуло от литератора энную часть читателей. Но Алексей Пешков, который выпускал книги под псевдонимом Максим Горький, был на редкость одаренным человеком. Он был прозаиком, поэтом, драматургом, публицистом. Кстати, у мужчины был еще один псевдоним, о котором мало кто знает – Иегудиил Хламида. Литератор был неоднозначной личностью. Будучи щедрым спонсором, он помогал содержать больных рабочих на острове Капри, имел дружеские отношения с Лениным, но скептически относился к Октябрьской революции, публично осуждал красный террор, казни дворян и истребление священников. Уехал в Италию, в СССР вернулся в самом начале тридцатых годов. Был близок со Сталиным, пропагандировал его политику, но поддерживал опальных лидеров оппозиции Бухарина и Каменева. Последние годы своей жизни провел под лупой НКВД. Но масштаб его личности как писателя, политического деятеля и друга Ленина был настолько велик, что даже Сталин поостерегся арестовать Максима Горького. Поговаривают, что литератора отравили по приказу Иосифа Виссарионовича, а вождь потом устроил ему пышные похороны. Семья прозаика жила долгие годы, не зная никаких проблем, родственники получали гонорары за выпущенные книги. А издавали его много и охотно. И до сих пор произведения выходят, и есть наследники, которым положены деньги. Вы, Борис, процитировали гениальный, на мой взгляд, роман «Жизнь Клима Самгина». Его хорошо бы прочитать всем, но лишь после сорока лет. Молодой человек книгу просто не поймет, требуется накопить некий жизненный опыт, пережить взлеты, падения, беды, радости, тогда это произведение откроется… Так, значит, Боря, вы думаете, что Федора не было? Он миф?

– Ну, в романе Горького ребенок присутствовал, – улыбнулся батлер, – просто главному герою было комфортно думать, что его не существовало. Полагаю, у Ильи с Верой все же появился на свет третий сын. Вопрос: куда он подевался?

– Умер, – коротко ответил я.

– Чтобы получить полную, правильную информацию по Светловым, я, как всегда, обратился к Лидии Ильиной, – произнес Борис. – Она лучшая на ниве поиска сведений об обычных людях, опытный сотрудник архива с разветвленными связями в этой области, имеет доступ ко многим документам. Лида помогала мне еще в доинтернетные времена. Сейчас она работает намного быстрее, чем тогда, живо нашла записи о рождении Никиты и Леонида и о регистрации брака последнего с Екатериной Ивановной Леоновой. А где Федя?

– Мальчик ушел из жизни, когда ему едва месяц исполнился, – напомнил я. – Вероятно, его просто не успели зарегистрировать. Младенец появился больным…

– … поэтому его следовало незамедлительно поставить на учет в детскую поликлинику, – договорил за меня батлер. – Но о Федоре ничего нет. Ребенка похоронили. Как это сумели сделать, если не было свидетельства о рождении? Его следовало сдать, получить документ о смерти. Но нет записи о кончине ребенка. Если опираться только на книги ЗАГСа, то малыш не рождался и, соответственно, не умирал.

– В этом случае поспорить нельзя, – признал я. – Кто не появлялся на свет, тот не способен его покинуть.

Боря взял телефон, и через короткое время я услышал голос Леонида.

– Добрый день, Борис. Вы нашли Никиту?

– Находимся в процессе, – ответил батлер. – Можете рассказать, как выглядел Федя?

– Ну, – протянул наш клиент, – я вообще его не помню. Младенец не покидал спальню родителей, тихо дремал в кроватке.

– Ребенка не водили гулять? – удивился Боря. – Вы можете войти в «Зум»?

– Конечно, – согласился Леонид.

Через пару секунд экран ноутбука вспыхнул, и я увидел Светлова. Он сразу продолжил беседу.

– В комнате был балкон, Федю там укладывали. Коляска была большая, а лифт в доме был всего один и маленький, коляска в него не входила. Как ребенка во двор вывезти? Оставить коляску пустой у подъезда, помчаться наверх за крошкой?

Послышался смешок, потом Леонид продолжил:

– Соседи по дому никогда чужое не брали, но во дворе и посторонние появлялись. Коляска – дорогая вещь. Да и тащить ее по ступенькам тяжело.

– Вы видели Федора? – продолжал допрос батлер.

– Да, но не помню его, – смутился наш клиент. – Давно это было. Мама с папой домой вернулись, отец нес что-то завернутое. Мама сказала: «Ребята, у вас родился братик». Вроде так. Мне тогда девять лет исполнилось, младенец не был интересен. Я очень хотел мопед, только о нем и думал.

– Многие взрослые вспоминают, как они вместе с мамой купали новорожденного брата или сестру, – сказал Боря. – Можете что-то такое рассказать про Федора?

– Нет, – вздохнул Леонид.

– А как Никита отреагировал на появление брата? – громко осведомился я.

– Ну… он неконтактный, – отозвался Леонид. – У нас комната на двоих была. Я ложился спать, брат читал, мне свет мешал. Жаловался маме, та у старшего сына книгу отнимала. Никита ее молча отдавал – он всегда очень тихим был, прямо тень. Дружбы между нами не было, интересы не совпадали. И он никогда мне с учебой не помогал. Пытался к нему подступиться, просил: «Никитос, помоги задачу решить». И всегда слышал в ответ: «Я сам учусь и тебе советую так же поступать». Признаюсь, когда его в училище отправили, очень обрадовался. Комната теперь вся была в моем распоряжении, я делал, что хотел. Вы учтите, я тогда третьеклассником был, ума особого не было.

– С кем дружили ваши родители? – поинтересовался Боря.

– Ни с кем, – без задержки сообщил мужчина.

– У Веры Сергеевны не было подруг? – удивился я.

– Нет. Папа часто повторял: «Нет страшнее врага, чем близкий друг». Мама добавляла: «Никогда никому ничего не рассказывай о своих мыслях, делах, планах…» Хотя… Вот сейчас вспомнил. Мама один раз эту фразу, как обычно, произнесла и вдруг добавила: «Так мне бабушка советовала, а я, глупышка, мимо ушей все пропускала». И замолчала.

Леонид кашлянул.

– Мне тогда лет двенадцать исполнилось, приятелей полно было. Мама посидела молча, затем неожиданно речь толкнула: «Я до того, как жизнь вразумила, балаболкой была, глупышкой. Подруг вокруг – хороводы! Всем верила, всех любила и думала, что и меня, красотку, люди поголовно обожают. А самой лучшей подружкой была Маргарита Шмиллер. Мы с ней после школы вместе в вуз подались. Я поступила, она нет, пошла на швею учиться. Глупая, я все Рите про себя рассказывала, а зря!» И замолчала. Мне любопытно стало, поинтересовался: «Почему зря?» «Потому, – поморщилась мама. – Отвратительно Маргарита себя повела. Проплакала я неделю, потом слезы литься перестали, но захотелось ей отомстить изо всех сил. Стала припоминать, что о подлой девушке знаю. И сообразила, что ничего. Эта дрянь меня, глупенькую, внимательно слушала, кивала, поддакивала. Я ей все свои мысли пересказывала. А вот что Рита думает, понятия не имела. За это и поплатилась… Леня, ты открытый, весь как на ладони. Будь осторожен, ни с кем не откровенничай». Меня тема заинтересовала, решил в ней получше разобраться, спросил: «Если не разговаривать с ребятами, то как дружить?» Мама улыбнулась: «Сейчас объясню, что имею в виду. Есть пустяковая болтовня о кино, книгах, еде – на эти темы спокойно беседуй. А вот, например, о том, что влюбился, и о других очень личных своих переживаниях ни в коем случае не сообщай. Сейчас вы друзья-приятели, а через время поругаетесь, и секреты твои бывший лучший друг всем выложит. Меня в детстве никто об этом не предупредил, и очень плохо получилось. Пришлось Маргарите Шмиллер заплатить за молчание, лишилась я серег и браслета, которые твой папа подарил. Мы с ним тогда очень расстроились. Но он меня не ругал, просто предупредил: “Верочка, помни: никто тебе не друг, никто тебе не враг, но все тебе учителя – так сказал Сократ. Он жил давно, но эти слова до сих пор не потеряли актуальность. Давай забудем про Риту и ее дочь. Они мне обе никогда не нравились”».

– Помните, как звали дочь приятельницы? – поинтересовался Боря.

– Ольга. В одном классе мы учились. Отчество у нее какое-то заковыристое, забыл его, типа Крокодиловна. Год рождения у нас одинаковый, родилась она на день раньше меня, поэтому не хотелось девчонку на свои праздники приглашать. Но приходилось. А как же? Дочь лучшей подруги мамы! И всегда получалось плохо. Ольга входила в квартиру и громко объявляла: «У меня тоже вчера день рождения был!» Понятно, что все начинали ее поздравлять, и Оля становилась главной героиней праздника. Она хорошо пела, Маргарита на гитаре играла, ее с собой приносила. И начинался концерт. Мать бренчит, дочурка соловьем заливается, взрослые аплодируют, Ольгу засыпают комплиментами и похвалами. Я сижу один, про меня, именинника, все забыли.

– Как фамилия вашей одноклассницы? – спросил Боря.

– Огонькова, – ответил мужчина.

– Поделитесь, пожалуйста, контактом доктора, который лечит Володю, – попросил я.

Глава шестая

После того, как мы завершили разговор и наш новый клиент ушел, Боря постучал по клавиатуре и сообщил:

– Ольга Мольеровна Огонькова жива, работает наборщицей текстов в небольшой фирме. Поскольку у нас нет никаких зацепок по Никите, предлагаю поговорить с женщиной. Ее мать, Маргарита Николаевна, скончалась. Вдруг она что-то рассказывала дочке про семью Светловых, вспоминала каких-то их родственников?

Тут зазвонил стационарный телефон. Я слегка удивился. Да, у меня есть обычный аппарат, но припомнить не могу, когда им пользовался. Интернет прочно вошел в нашу жизнь, я теперь в основном общаюсь через мессенджеры. Интересно, кто решил побеспокоить меня по городскому номеру?

– Здрассти, – произнес мужской голос, – типа… ну, беспокоит ремонт шлангов. У нас заявка на ремонт шланга… ваще… вот.

– Вы ошиблись номером, – ответил я.

Трубку бросили, не сказав «извините».

– Думаю, что… – начал Борис и не договорил.

Аппарат, который, по моему мнению, давно стал чем-то вроде музейного экспоната, снова затрезвонил. Пришлось отреагировать.

– Слушаю вас!

– Ваще… того… позовите Подушкина! – гаркнули в ответ.

Немного невежливо, но не каждый человек имел возможность получить правильное воспитание.

– Слушаю, – снова отозвался я. – С кем имею честь беседовать?

– Ремонт шлангов! – сообщила трубка. – Заява… ваще… ну… короче…

Захотелось вместо дядьки произнести: «Добрый день, ремонт шлангов. Надеюсь, все ваши шланги здоровы». Но я задавил в себе ехидну и продолжил беседу.

– Внимательно слушаю.

– Подушкин, у вас резиновый шланг лопнул! Типа… совсем… ну…

На сей раз возникла мысль сообщить, что я не имею в организме никаких шлангов ни из каких материалов. Однако и во второй раз мне удалось справиться с язвительностью и спокойно ответить:

– Должен сказать, что в доме, где живу, есть лишь электричество. Наверное, поэтому отсутствуют и всякие шланги. Есть трубы.

В ухо опять полетели частые короткие гудки.

– Если еще раз оживет городской аппарат, не отвечу, – решил я.

И тут занервничал мобильный, на экране высветилось сообщение о скрытом номере. Но это не удивило, среди моих бывших клиентов много тех, кто не демонстрирует свои контакты. И порой эти люди ко мне по несколько раз обращаются.

– Добрый день, – произнес я.

– Подушкин? – осведомился уже знакомый голос.

– Весь внимание, многоуважаемый ремонт шлангов, – ответил я. – Рад бы вам помочь, но не являюсь владельцем оборудования, которое вы собрались чинить.

– Типа… того… ну… в доме есть кто нормальный? – осведомились на том конце.

– Я пока не выжил из ума.

– Позовите к телефону Подушкина! Он… ваще… того… самого… ну… владелец жилья!

– Слушаю вас, – произнес я и включил громкую связь.

– Завтра в течение дня приеду! – объявил дядька. – Типа… того… ваще… никуда не ходите!

– Я никого не вызывал, – удивился я.

– Замена резинового шланга! – пробурчал мастер. – Сто разов… типа… говорил.

– Отмените свой визит, – попросил я.

– Невозможно, – отрезал мой собеседник, – у вас на вызове стоит черный крест!

– Со святыми упокой, – пробормотал себе под нос Борис и начал давиться смехом.

– С восьми утра до двадцати ноль-ноль находитесь дома, – велел незнакомец. – Типа… покинете… того… самого… помещение… штраф.

– У меня на завтра другие планы, – спокойно возразил я.

– Разрыв резинового шланга… типа… кирдык котенку! – повысил голос дядька. – Ваще… тады… взорветесь со всем домом… Беда! Оплачивать ремонт придется, хоронить погибших.

Я усмехнулся. Если здание взлетит на воздух, то я вмиг окажусь на том свете и смогу не волноваться о крупных денежных тратах.

– Завтра никого дома нет… ваще штраф выпишу, – пригрозил незнакомец. – Предупредил уже… типа.

Я вернул трубку на место, потом выдернул штепсель провода стационарного телефона из телефонной розетки и попросил Борю:

– Найдите, пожалуйста, контакт этого ремонта шлангов.

– Секунду, – кивнул Боря. – Готово. Иван Павлович, только лучше звонить им с городского номера.

Я кивнул, вернул штепсель в гнездо. Батлер набрал номер и протянул мне трубку.

– Здравствуйте, – произнес приятный женский голос.

– Добрый день, – ответил я, – сейчас…

– Вы позвонили в организацию «Все для шлангов», – продолжило сопрано.

Я сообразил, что говорю с записью, и замолчал, ожидая, когда ответит оператор. А дама не умолкала:

– Ваш звонок очень важен для нас. Если хотите приобрести новое оборудование, нажмите «один». Для соединения с отделом ремонта – «два». В случае…

Я живо ткнул пальцем в клавишу с двойкой и услышал:

– Здравствуйте. Ваш звонок очень важен для нас. Если необходима установка оборудования, нажмите «один». Желаете приобрести новый шланг – «два».

Я нажал на нужную кнопку.

– Здравствуйте. Ваш звонок очень важен для нас. При необходимости срочного ремонта нажмите «один»…

Я немедленно проделал действие.

– Здравствуйте. Ваш звонок очень важен для нас. Сообщите проблему. У вас десять секунд.

– Беспокоит Иван Павлович Подушкин, – быстро заговорил я. – Мне ничего не надо. Шланги все в порядке. Отмените на завтра визит мастера.

– Ваша заявка принята, – сообщил тот же голос, – спасибо, что обратились к нам! Предлагаем приобрести сегодня шланг номер сто двадцать три со скидкой…

Я повесил трубку.

– Интересно, как несчастные граждане, в домах которых порвались шланги, общаются с этой структурой? И вопрос: работают ли в этой фирме люди?

Боря развел руками.

– Сейчас во многих муниципальных организациях предпочитают такое общение с населением. Вот там, где надо заплатить за услуги, до сих пор отвечает человек.

– Шланги меняют бесплатно? – удивился я.

– Вряд ли, – пробормотал Борис. – Не могу найти их сайт пока. Наверное, госструктура берет небольшие деньги, предоставляет льготы пенсионерам, многодетным и так далее. А такие же коммерческие услуги – дороже. Или «ремонт шлангов» – монополисты, купить новый и поменять старый можно только у них.

– Вероятно, вы правы, – улыбнулся я.

В дверь постучали.

– Войдите, – разрешил я.

Дверь приоткрылась, показалась голова Анны Ивановны.

– Простите за беспокойство, не хотела помешать. Никогда бы не осмелилась оторвать вас от дел, но Демочка скулит у входной двери. Вы позволите ее выгулять?

– У нас полностью закрытый двор, – еще раз объяснил я. – Когда поймете в другой раз, что Дема беспокоится, просто откройте ей дверь подъезда, собака сама погуляет и вернется. Но раз в день в любое удобное для вас время с ней надо пройтись по улицам. Псинка обожает моцион.

– Спасибо, – быстро пробормотала горничная. – Еда на столе.

Мы с Борисом разом поднялись, прошли в столовую и удивились.

– Ну и ну, – протянул батлер. – И когда она успела столько всего наготовить?

Я сел за стол и снял крышку с одной кастрюли. Овсянка! Боря тем временем подцепил вилкой блинчик, который лежал на блюде, разрезал его и объявил:

– С мясом! Смотрите, еда разной формы, взял треугольник. А еще есть трубочка и квадратный.

Я решил попробовать последний, он оказался с творогом.

– Вкусно, – одобрил Борис.

– Тесто тонкое, начинка умеренно сладкая, – кивнул я. – Неплохо.

Батлер перенес на свою тарелку трубочку и воскликнул:

– Рыба! Хочется придраться к еде, а не получится.

– А что на сковородке? – поинтересовался я.

Помощник поднял крышку.

– Омлет! С помидорами и грибами. Давайте продегустируем?

Через полчаса, выпив две чашки какао, я расстегнул пояс брюк.

– Не помню, когда столько ел, – выдохнул Боря.

– Да уж, – прокряхтел я. – В детстве ни разу не пил какао. Маменька изгнала его из нашего дома.

– По какой причине напиток оказался подвергнут остракизму? – приподнял одну бровь Борис. – Он очень полезен, в особенности детям.

– Маменька встала на весы, увидела, что прибавила полкило, ужаснулась и решила сесть на диету, – объяснил я. – Поэтому хлеб, сливочное масло, жареная картошка, оладушки и иже с ними оказались навсегда лишены гражданства нашей семьи. Какао тоже попало в санкционный список из-за своей калорийности.

Боря зевнул.

– Простите, Иван Павлович, в сон потянуло… А вот и ответ от Ольги Мольеровны Огоньковой. Она предлагает вам встретиться с ней через час в ресторане «Блинчик».

Услыхав название едальни, я икнул, смутился и схватился за кувшин с компотом. Напиток тоже оказался хорош – не приторно-сладкий, не кислый, как лимон, а именно такой, как я люблю.

– Съем-ка еще кусочек омлета. Если расстегну джинсы, он точно в меня влезет, – пробормотал Боря и потянулся к сковороде.

Глава седьмая

– Иван Павлович, угощайтесь, – улыбнулась госпожа Огонькова. – Здесь невероятно вкусные блинчики. Специально заказала ассорти, чтобы вы все попробовали.

Если молодая женщина любезно угощает мужчину, то ему ни в коем случае нельзя отказываться. Ему следует съесть предложенный изыск, закатить от восторга глаза и воскликнуть: «Никогда до сих пор ничего подобного не пробовал!» Поступать таким образом надо даже тогда, когда отведал нечто гадостное.

Я положил на свою тарелку крохотный «квадратик».

– Выглядит аппетитно.

– Вы сейчас в лучшей блинной России! – объявила Ольга. – Я постоянно здесь обедаю.

Учитывая, что вес моей собеседницы определенно перевалил за сто килограммов, госпоже Огоньковой следует отказаться от мучной, жирной и сладкой еды, перейти на овощи и есть их маленькими порциями. Шесть штук блинов с начинкой ей не надо класть на свою тарелку. Но хорошо воспитанный мужчина не позволит себе такой совет. Исключение составит только личный диетолог, но я не врач данной направленности.

– Иван Павлович, почему вы не едите? – удивилась Огонькова, уничтожая четвертый «треугольник».

Я улыбнулся изо всех сил, разрезал «квадратик», храбро запихнул в рот его половину.

В первую секунду мне захотелось выплюнуть этот «изыск». Сам блинчик оказался по вкусу похож на фольгу. Справедливости ради замечу, что никогда не жевал металлическую бумагу, но приди в голову мне подобное желание, скорее всего, я испытаю именно такое ощущение. К сухой, жесткой «обертке» прилагалось нечто противное, жирное, одновременно приторно-сладкое и безбожно соленое. Каким образом местному повару удалось совместить в одном продукте сахар и соль в большом количестве? Не знаю, но он задачу решил с блеском. И что делать? Чтобы не обижать даму, которая уверена, что она сейчас сидит в роскошном ресторане, где на кухне командует лучший шеф всех времен и народов, мне следует съесть эту гадость. Но положить в рот еще один кусок мерзости в тесте я не способен. Да, я капризен в еде! Питаюсь исключительно тем, что мне нравится!

И тут, на мою радость, к столику подошла незнакомая молодая женщина. Она завопила:

– Дорогуша! Ты ли это?! Узнала меня? Я Надя Лукина!

– Привет, – без всякой радости отреагировала Ольга и замолчала.

– Ольгуша, можно к вам подсесть? – продолжила девушка. – Одной скучно обедать. Работаю неподалеку. Наши все ходят в «Илья Муромец-бургер», а мне там не нравится.

Сколько найдется на свете людей, которые на этакий вопрос ответят категорично «нет»?

– Хорошо, – процедила сквозь зубы Ольга Мольеровна.

– Жрачка там отвратительная, – начала тараторить Надежда, – фу прямо. А тут вкусненько!.. Оля, познакомь меня с мужем! Как его зовут?

У Огоньковой покраснел лоб, а я быстро произнес:

– Разрешите представиться. Иван Павлович Подушкин. Ольга Мольеровна – на редкость красивая молодая дама, но, увы, я не являюсь ее спутником жизни. У нас чисто деловая встреча.

– А-а-а, – протянула Надежда. – Точно, колечка-то на пальце нет! Значит, пока все в старых девах? Чего так?.. Из наших только Филимонова без пары. Но ее, конечно, никто в ЗАГС не поведет. С виду жуть, характер гадкий. А ты бутончик! И жалмерка! Ну как так? Куда мужики глядят? Чего не приходишь на наши встречи? А? Вдруг бы кто понравился!.. Хотя мы еще молодые совсем, есть время выбрать парня.

Слово «жалмерка», сейчас почти забытое, в начале двадцатого века адресовали женщине, чей муж находился на воинской службе. Это существительное любил писатель Михаил Шолохов. Надежда же сейчас употребила его как синоним выражения «старая дева», что неверно.

Надежда схватила с блюда блинчик, вмиг запихнула его в рот и потянулась за вторым.

Ольга Мольеровна отвернулась к окну. Моя рука выдернула из держателя бумажную салфетку. Я сделал вид, что вытираю губы, быстро выплюнул в бумагу кусок блинчика и положил ее на тарелку. Второй салфеткой я взял остатки кушанья, скомкал и разместил тоже на тарелке, выдохнул и тихо кашлянул.

Огонькова продолжала глядеть на прохожих, а ее знакомая кокетливо произнесла:

– Наверное, помешала вашей беседе?

Я навесил на лицо светлую улыбку и промолчал. Ольга же глянула на бесцеремонную женщину и отрезала:

– Да, у нас рабочая встреча, времени мало, а обсудить надо много вопросов.

– Мне уйти? – прищурилась подруга.

– Правильное решение, – спокойно согласилась Ольга. – Ты мешаешь деловому разговору.

– Мы сто лет не виделись, – насупилась женщина. – И…

Договорить Надежда не успела – Огонькова вынула из сумки визитку и протянула ее Надежде.

– Позвони в среду, договоримся о встрече. Сейчас я занята!

Подруга схватила картонный прямоугольник, вмиг разорвала его, бросила обрывки на стол, нецензурно выругалась и ушла. Ольга улыбнулась.

– А еще говорят, что люди со временем меняются. Нет-нет! Если ты с пеленок дура и подлая, в школе была ябедой, то потом станешь еще глупее и гнуснее. Вернемся к нашим делам. Вы хотели что-то узнать о Светловых?

– Да, – кивнул я.

– Чем они могли заинтересовать частного детектива? – прищурилась Огонькова.

– Ольга Мольеровна… – завел я разговор, но продолжить не сумел, потому что женщина смутилась.

– Прошу вас, просто Оля. Терпеть не могу свое отчество, хотя у него интересная история. Деда по линии отца звали Петр Алексеевич. Он в юности работал дворником. Хороший, честный человек, мастер на все руки, обслуживал территорию, где стояли несколько кооперативных домов. Вроде ничего особенного, ан нет! Квартиры там купили артисты театров и кино, режиссеры, писатели. Дедушка на все руки был мастером, мог любую вещь починить. Он сколотил бригаду, ремонты стал делать. В советское время, чтобы краску, обои и всякое другое-разное купить, требовалось в очереди долго простоять. А дедушка мог любой импортный товар достать. Кафель из ГДР? Пожалуйста. Линолеум польский? Запросто. Дорого, конечно, но творческая элита хорошо зарабатывала. К дедушке очередь из клиентов стояла. И каждый ему что-то приятное сделать хотел. С билетами в театр у нас проблем никогда не было, в Центральный дом актеров и литераторов заходили как к себе домой… Дедуля, вообще-то, имел хорошее образование. Он не москвич, приехал в столицу после окончания школы, поступил в институт. Почему тогда в дворники подался? Так очень место сладкое. Оклад невелик, зато была возможность делать ремонты. А за них деду о-го-го сколько платили! Он стал обеспеченным человеком… Так как я получила уникальное отчество? Дедушка хорошо учился в техническом вузе. А художественную литературу не любил, не читал. Потом один главный режиссер московского театра дал ему пропуск на премьеру пьесы Мольера «Мнимый больной». Спектакль потряс дедушку до такой степени, что он на следующий день отправился в районную библиотеку и попросил все произведения великого французского писателя. Перечитал их, потом взялся за Шекспира, Чехова… Он понял, что слова Максима Горького «любите книгу – источник знаний» – теперь его девиз по жизни, и начал глотать произведения классиков – как русских и советских, так и зарубежных. Потом дедуля открыл для себя историческую, научную литературу, обложился энциклопедическими словарями, чтобы выискивать незнакомые ему слова. Через некоторое время он стал самым частым гостем в лавке писателей, куда ему вход открыл один из очень популярных литераторов. Директриса этого закрытого для всех, кроме членов Союза писателей, заведения, легендарная Кира Викторовна Дубровская, полюбила необычного покупателя, всегда откладывала для него все самое интересное. Библиотека дома составилась огромная, дедуля забыл про телевизор, он читал запоем. У него появился список особенно любимых литераторов. Но самым-самым обожаемым навсегда остался Мольер. В честь него дедушка назвал своего единственного сына.

Глава восьмая

Ольга улыбнулась.

– Ох и натерпелся папа в детстве от дедушки! Дед его с младенчества обложил книгами, сначала ему вслух читал, а в пять лет обучил малыша грамоте. В школе ему пришлось стать отличником, поскольку даже за четверки отца наказывали. В классе его не любили – мало того, что он зубрила, по всем предметам только пятерки получает, его в пример ставят, так еще и зовут его Мольер! Понятно, что его обзывали по-всякому, «моль» – самое частое прозвище. Ну и дразнили постоянно: «Эй, моль, лети сюда!», «Моль, у меня новое пальто шерстяное, не сожри его!» Кто во что горазд упражнялись. А мне досталось необычное отчество. Но в школьные годы к тебе только по имени обращаются, поэтому я избежала насмешек. Мама рассказывала, что дедушка хотел, чтобы, если у него родится внучка, она стала Джульеттой – Шекспира он тоже обожал. Но мой папа Мольер, который никогда не спорил со своим отцом, встал на дыбы, прямо закричал: «У Андреева из третьего подъезда – пудель Джулька! Карасевы, которые в пятом живут, завели овчарку Джулю! В соседнем доме, писательском, почти в каждой квартире по псинке, и среди них штук пять Джульетт! Выйдет кто из хозяев во двор, заорет: «Джульетта, ко мне!» – прибежит свора собак, а среди них моя дочь?! Да никогда!» И я стала Ольгой, за что очень папе благодарна. «Джульетта Мольеровна» – это уж слишком… Я ни деда, ни бабушку никогда не видела, они скончались до моего рождения. И, как потом поняла, наверное, папина родня не хотела, чтобы он женился на маме. А близкие с маминой стороны не приняли Мольера. Что за муха между ними пролетела? Понятия не имею. О своих родителях мать никогда не рассказывала, о папиных тоже помалкивала. То, что вам говорю, я узнала отрывками, потом сама сложила в готовую картину… Жили мои родители спокойно, но иногда мама садилась на метлу, кричала на мужа: «Мямля! Из тебя всю самостоятельность выбили! Очнись! Научись принимать решения!»

Ольга сдвинула брови.

– Объясните, зачем я вам понадобилась?

– Ваша мама, Маргарита Николаевна, дружила с Верой Сергеевной Светловой, – начал я.

И увидел, что приветливая улыбка сползла с лица моей собеседницы. Ольга вмиг сделала над собой усилие и опять растянула углы рта, но ее глаза стали злыми.

– Жена Ильи Михайловича вызывает у вас не самые хорошие эмоции? – догадался я.

– Простите, – смутилась женщина, – не сумела удержать лицо. Вы правы. С ее сыном Леонидом я училась в первом классе. Почему вы вспомнили Веру Сергеевну? Уж никого в живых нет. Ни моих родителей, ни Светловых.

– Леонид жив и здоров, обстоятельства складываются так, что ему необходимо найти своих родственников.

Я хотел рассказать про болезнь Владимира и поиск донора, но Ольга не дала мне продолжить. Глаза моей собеседницы превратились в щелки.

– Как вы узнали? Тайна похоронена глубоко, зарыта, могила камнями завалена, чтобы наружу ничего не вылезло! Ленька – неужели он в курсе?.. Да, точно, иначе бы вас не прислал!.. Слушайте! Не перебивайте! Что у него в паспорте стоит? Документы видели, а?

– Мы с ним составляли договор, – кивнул я.

– Леонид Ильич Светлов, – прошипела Огонькова, – верно?

– Да, – согласился я.

– Как ему правду доказать? – покраснела Ольга. – Где генетический материал взять? Все на том свете! Давно ушли! Ничего от них не осталось – ни одежды, ни расчесок, ни зубных щеток! А я в лабораторию не пойду! Зачем? Чтобы Ленька отожрал кусок от того, что только мне принадлежит? Да, я очень хорошо обеспеченная женщина. Но обрести материальное благополучие отец мне никак не помог. А еще Надька ехидно интересовалась, почему я не замужем! Да потому что не хочу судьбу, как у моей мамы! Если женщина мечтает получать подарки, комплименты, слышать, что она самая красивая, если ей охота летать с любимым на море, иметь свой автомобиль, уютную квартиру, уважение, поддержку кавалера…

Ольга задохнулась от эмоций, потом чуть спокойнее продолжила:

– Вот если охота весь набор с верхом… Знаете, что никогда не следует делать девушке, если у нее в планах счастливая жизнь с мужчиной? А?

– Наверное, надо просто любить человека, не скандалить, уважать его, – честно ответил я.

Моя собеседница расхохоталась.

– Нет! Мечтаешь о страстной любви? О подарочках в бархатных коробочках? О восхищенном взгляде Ромео? О его поддержке, моральной и материальной? Так вот – никогда не выходи замуж! Не становись к плите! Не рожай детей! Живи с человеком до тех пор, пока он боится, что ты уйдешь от него. Не стирай ему белье, не готовь каждый день еду. Ставь свои интересы всегда впереди. И получишь все-все! Как только в паспорт шлепнут печать – конец твоим радостям! Еще вчера нежный, понимающий, щедрый мужчина превратится в тирана: «Где ужин?», «Почему у меня нет чистой рубашки?», «Ну и раскабанела ты!», «Новое платье купить? Я не владею золотыми рудниками, в старом походишь!» В придачу к супругу бонусом получишь его мать, отца, брата и сестру. Родня всегда будет на стороне мужика в любых конфликтах. Ребенок? Пожизненная каторга! Женщина в браке – бесплатная кухарка, прачка, нянька, унитаз для сливания отрицательных эмоций мужа и его близких, постельная принадлежность и частенько подушка для битья. Хочешь радости, подарков, кофе в постель и феерического секса? Не выходи замуж! Никогда!

Ольга замолчала. Мне стало донельзя жаль женщину – похоже, кто-то из представителей мужского пола ее сильно ранил.

– Простите, – тихо произнесла она, – вы ни при чем. Я долго все в себе держала, но почему-то именно вам могу рассказать. Почему? Наверное, потому что мы с вами больше не встретимся. Эффект попутчика… Слушайте, только не перебивайте. Согласны?

Я кивнул, и из уст женщины полился рассказ.

Олечка в детстве думала, что родилась в счастливой семье. Ее мама Маргарита и папа Мольер любили друг друга. Рита не уважала вечеринки и сборища гостей. Она работала в ателье, шила одежду, как мужскую, так и женскую. Папа, врач-дантист, работал в простой районной поликлинике.

В студенческие годы Мольер учился в одной группе с Ильей Светловым. Дружбу мужчины сохранили и после окончания вуза. А когда оба стали семейными людьми, проводили праздники в компании со своими супругами.

Илья первым стал отцом, у них с Верой родился сын Никита. Через несколько лет Светлова опять забеременела, и к ней тут же присоединилась Маргарита. Она произвела на свет девочку Олю, Вера – второго мальчика, Леню. Дети появились с разницей в один день.

Встречаться Светловы и Огоньковы стали реже, кроме того, в их отношениях наметилась трещина. Что ее спровоцировало? Светловы со временем начали жить намного богаче, обзавелись дачей. Маргарита же только мечтала о том, чтобы вывезти дочку на свежий воздух.

Если уж совсем честно, то в год, когда случилось происшествие, навсегда разбившее хорошие отношения двух семей, финансовое положение Огоньковых свалилось в яму. Маргарита не обзавелась своими заказчиками, в ателье ей платили смешную сумму, а Мольер сидел на маленьком окладе. Илья неоднократно предлагал другу:

– Бросай с утра до ночи за два рубля пахать! Сделай себе кабинет. Помогу и с оформлением документов, и с покупкой оборудования. С клиентами тоже подсоблю.

Но Огоньков в ответ мямлил:

– Тебе хорошо, жена – зубной техник и заодно медсестра, вы вдвоем работаете. А мне придется кому-то деньги платить, нанимать помощников. Пока народ подтянется, с голоду погибнем. В поликлинике хоть и маленький оклад, но постоянный. Уволюсь в надежде на хорошую прибыль, а пациентов не будет. Что тогда?

– Первое время будет тяжело, но все так начинают, – отозвался приятель. – И не надо уходить на вольные хлеба. Я тоже работаю на ставке, а частной практикой занимаюсь в свободное время. У меня в поликлинике смены – то с восьми до четырнадцати, то вечером, то с двух дня до восьми. Время принимать пациентов дома находится.

– Ты в ведомственной работаешь, – заныл Мольер, – у вас люди приличные! А у нас одни нервы! Вечно все всем недовольны!

– Таких везде хватает, – отмахнулся Илья. – Ты тоже работаешь сменами, время у тебя есть. Надо просто подождать, потерпеть. Главное – начать, а народ пойдет. Встал пораньше, лег попозже – и заработал. А ты поспать любишь.

– Здорово, – фыркнул Огоньков. – Ритке слова «подождать, потерпеть» очень понравятся. Она прямо мастер «подождать, потерпеть». Нет, моей жене ждать и терпеть неохота, подавай ей все разом, сию минуту. Ей знаешь как обидно, что Вера в шубе ходит, а у нее старое пальто, даже без мехового воротника? И дачу вы купили, а мы на один месяц сарай в далеком Подмосковье снять не можем. Оборзели крестьяне, скоро за сдачу собачьей конуры тьму денег потребуют. Сидеть Олечке в Москве с июня по сентябрь…

Когда Илья вернулся домой, он попросил Веру:

– Давай возьмем к себе на лето Ольгу.

– С какой стати? – удивилась супруга. – У меня два парня, за которыми глаз да глаз требуется. С тремя детьми не справлюсь. Да еще с девочкой – к ней особый подход нужен. Кроме того, я же работаю, да еще готовить на всех приходится.

– Где две тарелки супа, там и третья найдется, – заметил Илья.

– Кроме еды, есть масса других забот, – возразила жена. – И ребенок – это ответственность. А вдруг Оля упадет, коленку поранит? Я виновата буду – не уследила.

Илья начал уговаривать Веру, и в конце концов та нехотя согласилась. Оля оказалась на фазенде. В будние дни за детьми следила соседка Любовь Петровна. Она, учительница, с удовольствием согласилась летом подработать.

Шел июнь. Вера помогала мужу, приезжала на фазенду вечером, Илья оставался в городе. Почему так? Первоклассники Оля и Леня завершили учебный год в конце мая и первого июня оказались на свежем воздухе. А Никита старше брата, у него занятия длились до начала июня, а потом мальчика ожидала неделя пробных тренировок в спортивной школе – родители хотели отдать его на плавание. Занятия платные, но тем не менее, брали не всех. Двадцатого июня Никиту планировали тоже привезти в дачный поселок.

Глава девятая

Через несколько дней после отъезда дочери Маргарита затосковала. Мольер домой раньше десяти не возвращался. Лето – время отпусков, врачи тоже люди, им надо отдыхать. Вместо двух дантистов в поликлинике временно остался один Огоньков. Ателье закрывалось в пять, Рита все вечера сидела одна, и ей очень хотелось увидеть дочку.

Тут, прямо как по заказу, не успела Маргарита седьмого числа прийти на работу, как с потолка полилась вода. Ателье находилось в жилом доме, хозяйка квартиры на втором этаже не закрутила кран в ванной и умчалась куда-то. Заведующая разозлилась, но что она могла сделать? Всех мастериц отпустили домой, а Маргарита помчалась на вокзал. Она решила прокатиться на электричке до дачи подруги, расцеловать Олю и вернуться домой. Мольер был на работе. По идее, у него должен был быть выходной, но мужа внезапно вызвали в поликлинику. Вера и Илья определенно в Москве, за детьми смотрит няня. Рита ничьи планы не нарушит, она просто поцелует дочку, побудет с ней недолго и уедет.

В радостном предвкушении встречи с ребенком Огонькова добралась до нужной станции, побежала к участку подруги. А вот и нужная калитка!

Двухэтажный дом стоял не у забора, а в глубине. К нему вела дорожка, слева от нее стояла беседка, увитая лозами какого-то растения. Когда Маргарита проходила мимо сооружения, из него донесся знакомый голос:

– Я разведусь!

Огонькова вздрогнула и замерла – она узнала баритон Мольера.

– Выкинь из головы тупую идею, – ответила… Вера.

У Маргариты закружилась голова. Ее супруг и подруга сейчас должны находиться на работе. Почему они за городом?

В ту же секунду у ошарашенной Огоньковой возникла мысль. Конечно, и Светлова, и Мольер в Москве. В беседке другие люди, просто голоса у них почти такие же, как у супруга Верочки и ее подруги. Чтобы убедиться в правильности предположения, Рита на цыпочках приблизилась к беседке, слегка отодвинула одну лозу и увидела мужа в компании с женой Ильи.

Портниха окаменела, но не потеряла слух. А пара продолжала беседу.

– Уезжай домой, – приказала Вера.

– Мой дом там, где мои дети и их мать, – ответил Мольер.

– Рита в Москве, Олечка у нас, – улыбнулась Светлова. – Ребята сейчас с Любовью Петровной на речке, вернутся к полднику. Но мы можем пойти к ним на пляж.

– Перестань, давай вспомним правду. Никита и Леонид – мои дети.

– Нет, – не потеряв спокойствие, возразила женщина, – они оба носят отчество Ильич и фамилию Светлов.

– Но я их отец! – повысил голос Мольер. – Илья бесплоден! Поэтому вы и обратились ко мне!

– Верно, – снова улыбнулась супруга Ильи. – Но давай также вспомним наш договор и причину, по которой он был заключен. Ты взял у нас большую сумму денег. Так?

Огоньков молча кивнул.

– Обещал вернуть долг в течение шести месяцев, и не частями, а сразу все. У нас с Илюшей есть расписка. Я правду говорю?

Мольер выдавил из себя:

– Да.

Вера положила ногу на ногу.

– Но прошло три года, а ты взятое не отдал. Мы с тобой серьезно поговорили и что узнали?

– Ну никак накопить не получается, – признался Мольер. – И так, и эдак стараюсь, а без толку.

– Илюша несколько раз предлагал решение проблемы, – тоном лектора, который пытается вбить в головы первоклашкам, что такое бином Ньютона, продолжила Вера. – Но ты отмел все его инициативы.

Мольер вздернул подбородок.

– Твой муж хотел, чтобы я параллельно с работой в поликлинике открыл свой кабинет и отдавал ему весь свой доход до погашения займа. Отличная идея! А жить нам на какие шиши? Ритка – на нищенском окладе!

– Нет, – возразила Вера. – Мы бы вам оставили сумму, которой хватило бы на оплату коммуналки. Твоя жена – портниха, а большинство портних подрабатывают частными заказами. Можно, например, кому-то брюки укоротить или что-то сшить. Ритка домой возвращается рано, но мысли добыть средств для семьи у нее нет. А могла бы на еду зарабатывать. Ты просил, чтобы жена ничего о твоем займе не узнала – мы и молчим. Да, Илья предложил вариант возврата долга с прибыли от твоих личных пациентов. Но вспомним вот что. Илюша расписал тебе перспективу: как только ты возвращаешь долг, кабинет и оборудование остаются у тебя. Далее ты сможешь работать на себя, выползешь из нищеты. Но ты отказался. Услыхав от тебя «нет», мы сделали тебе новое предложение. У нас не было детей, причину мы знали – бесплодие Ильи. Я в полном порядке. Взять из детдома отказника не захотели. Ты здоров. Ленив, правда, но этот недостаток можно исправить воспитанием. Да, пришлось нам с тобой в постель лечь, но все получилось, и мы скосили тебе полдолга. А полностью он погасился, когда я во второй раз забеременела. Можно было обратиться в клинику, но в нашем случае там тоже потребовался бы донор. Да еще пришлось бы проделать со мной всякие малоприятные манипуляции. Естественным путем все легче и быстрее, и никто не узнал, что дети нам только на пятьдесят процентов родные. И еще: из медцентра информация способна вытечь, а мы все держим языки за зубами. Ты не хотел, чтобы Рита узнала о взятых в долг деньгах, следовательно, не сообщил ей и о том, как оплатил кредит.

– Да, я тогда согласился, – выдохнул мужчина.

– У нас есть расписка, там указано, сколько мы тебе давали в долг, стоит твоя подпись, – декламировала дальше Вера. – В наличии и договор, который мы заключили на зачатие детей. Они появились на свет. Конец истории, ты нам ничего не должен. И вдруг ты возникаешь с желанием общаться с ребятами, потому что ты их отец! Однако, желание к тебе пришло не сразу, мальчики уже школьники. Не знаю, что ты придумал, но проваливай. Хорошо, что захотел поговорить сегодня, когда Илюша улетел на один день в Минск. Отправляйся домой, беседа окончена. Попытаешься поговорить с Ильей о сыновьях – закончишь плохо!

– Я люблю тебя, – прошептал Мольер, – давай поженимся…

– Сделай одолжение, исчезни, – велела Вера. – Продолжишь приставать – все расскажу Рите. Не знаю, с какой целью ты у нас тогда в долг брал, но, думаю, Марго ни копейки из той суммы не увидела. И ей вся эта история точно не понравится. Но я не хочу портить подруге настроение, вот и молчу пока. С какого бодуна тебе пришло в голову мне в любви признаваться? Что тебе на самом деле надо? Опять за деньгами приполз? Очередная твоя баба подарков захотела?

Услыхав последнюю фразу, Маргарита вздрогнула, оцепенение прошло. Огонькова сдернула лозы, перед которыми стояла, и крикнула:

– Спасибо, Вера, ты настоящий, верный дружочек! Но следовало раньше меня поставить в известность о том, чем Мольер занимается! Супруг, ты куда деньги дел?

Только гигантским изумлением мужчины можно объяснить его честный ответ:

– Положил в финансовую организацию. Обещали через полгода вернуть в десятерном размере. А потом…

Огоньков замолчал.

– Ой, не могу! – истерически захохотала Рита. – Ой, погибаю от смеха! Ой, кретин! А ты, Верка!.. Слов нет! Где моя дочь?

– На пляже, – спокойно, словно все происходящее не имеет к ней ни малейшего отношения, ответила Светлова.

– Отдай девочку, – потребовала Огонькова.

– Забирай, – пожала плечами Вера. – Сейчас вещи сложу. Не хотела, вообще-то, ее брать, но Илья настоял.

Продолжить чтение