Читать онлайн Не пара бесплатно

Глава 1. Перепутала

Алиса

– Классная вещица, – подруга с восторгом разглядывает светящуюся стеклянную рамку с фотографиями, которую я только что забрала из салона, – ты здесь смешная такая, Алис. Малявка.

– Мне здесь пять.

Мой любимый снимок, на котором Миша кормит меня плюшкой, а я сижу на скамейке с жутко довольным видом, потому что просто обожала, когда лучший друг моей старшей сестры присоединялся к нам во время прогулки и баловал меня сладостями.

– А здесь вообще год. Это мой день рождения был, – указываю пальцем на фото в правом углу. На нём, конечно, помимо нарядной меня, тоже присутствует Мишка. – А здесь уже шестнадцать.

– Ага. И смотришь ты на него так, словно он вкуснее той самой плюшки, – подначивает Карина.

Это факт. Миша для меня всегда был лучше всех плюшек вместе взятых. Я с пяти лет видела его своим будущим мужем, вопреки тому, что они вместе с моей сестрой надо мной тихо посмеивались.

Эта рамка именно для него. Подарок в день рождения, который я хочу ему сегодня вручить.

Мы с ним давно выросли. Мне девятнадцать, ему тридцать два. Он больше не катает меня на плечах, но я для него все – равно остаюсь «мелкой», «мелочью», «малявкой».

Жутко ненавижу эти обращения в свой адрес. Пока была маленькой, эти слова казались уместны, а сейчас раздражают. Миша упрямо отказывается видеть во мне взрослую девушку, которой я стала.

Но я нацелена исправить это. Осипова я в конце концов, или нет?

– Может все—таки возьмешь меня с собой? – строит бровки домиком Карина, когда мы подходим к автобусной остановке. – Я тоже хочу в клуб. По приглашению.

– Не могу, лап. Оно на одного.

Миша отмечает праздник в компании коллег в одном из ночных клубов премиум класса. Завтра он улетает на конференцию, поэтому возможность своевременно отдать ему подарок у меня будет только вечером. Весь день он «в запаре», как он выразился, когда я позвонила его поздравить в обед, поэтому он выслал мне приглашение на вечер.

– Да помню я. Только успокой моё нервное сердце и скажи, что ты пойдешь не в своем извечном прикиде девчонки с района? – Карина окатывает мою рубашку, повязанную на бедрах, скептическим взглядом, – Так ты точно не докажешь своему Мише, что выросла.

Да знаю я. И хоть я обожаю спортивный стиль одежды, для клуба такого уровня в который я сегодня собираюсь, он точно не подойдет.

– Нет, мы с сестрой на днях были в торговом центре и купили мне пару платьев. Одно из них сегодня и выгуляю.

– Ммм, короткое? – играет бровями подруга.

– Не слишком, но с открытой спиной.

Вообще, я не очень жалую платья, особенно короткие. Мне гораздо комфортнее в широких спортивных штанах и топе. Но сегодня я хочу выглядеть так, чтобы у Миши больше не возникало сомнений на мой счет.

– Супер. Я уже не помню, когда тебя в таком видела. И каблуки не забудь.

– Не забуду, – смеюсь прежде, чем поцеловать её в щеку, – всё, я убежала, созвонимся.

– И фотки мне скинь, – крик Карины прилетает мне в спину уже сквозь закрытые двери автобуса.

Фотки ей конечно, скидываю.

Вечером, когда полностью собранная, стою напротив зеркала в коридоре и рассматриваю себя, едва узнаю.

От природы волнистые волосы я выпрямила утюжком, глаза лишь слегка подвела подводкой и накрасила ресницы. Губы решила не трогать.

Осторожно пробегаюсь подушечками пальцев по нежной ткани платья. Оно правда, очень красивое. Не совсем моё, потому что даже такая длина мне кажется короткой, но я в нём другая…

Такие ему нравятся ведь? Сколько помню пассий Миши, все красивые, лощёные, с идеально гладкими волосами.

В груди трепетно стучится предвкушение встречи и его реакция…

Увидь уже наконец меня, Миш.

Глубже вдохнув, кладу рамку в сумочку и выхожу на улицу.

В клуб меня пропускают без вопросов, стоит лишь показать электронное приглашение и айди карту.

Внутри темно, народ танцует под пульсирующие басы музыки. Блики стробоскопа скользят по стенам и рассмотреть кого—то просто невозможно.

Я осматриваюсь, чтобы понять где вообще находятся вип—зоны. Похоже, что на втором этаже, если судить по охране, стоящей около прозрачной лестницы.

Достав из сумочки телефон, набираю Мишу. Лучше пусть он встретит меня. Отойдя к стене, прикрываю одно ухо рукой, пока в трубке раздаются короткие гудки. Занято.

Так ладно. Попробую пробиться наверх.

Чуть оттянув вниз подол платья, который так и норовит задраться выше, подхожу к охране.

– Добрый вечер, мне нужно в ВИП—зал, – и для достоверности демонстрирую двум крепким секьюрити экран с пригласительным.

– Вам на третий этаж, – расступившись, меня пропускают вперед.

Пока поднимаюсь, ищу глазами лестницу, ведущую на следующий этаж. Она оказывается чуть поодаль. По ступеням как раз спускается мужчина. Всё во мне подбирается, потому что в первую секунду мне кажется, что это Миша. Я узнаю его комплекцию: широкие мужественные плечи, узкий торс. На нем легкая светлая рубашка с длинным рукавом, вольготно расстегнутая сверху, и черные брюки. Уже собираюсь махнуть ему рукой, когда понимаю, что ошиблась. Мой Миша идет как раз следом за этим мужчиной.

И он также одет в белую рубашку и черные брюки.

Хорошо, что у нас девочек выбор одежды не заканчивается рубашками и брюками, и вероятность прийти в одном и том же сводится к минимуму.

Миша сворачивает в коридор, я окликаю его, стараясь ускорить шаг.

Но он меня не слышит, потому что говорит по телефону, и еще потому, что здесь, на первом этаже намного громче музыка.

Засмотревшись ему в спину, не замечаю, как налетаю на парня, идущего мне на встречу и едва не оступаюсь прямо на лестнице.

Благо, он меня ловит и удерживает.

– Извините, – с благодарностью прижимаю руку к груди, потому что сердце успело сделать кульбит от перспективы скатиться вниз.

– Да ничего, – улыбается он, – живая?

– Да, – бросив взгляд в коридор, где скрылся Миша, тороплюсь туда же, – еще раз спасибо.

– Обращайся, – доносится весело мне в спину.

Забросив мобильный в сумочку, достигаю коридора. Миша как раз направляется в одну из дальних комнат. По телефону уже не говорит, а мне даже не перезванивает. Вот же!

Ну ничего. Сейчас мы это исправим.

Улыбаясь самой себе, действую по нашему привычному сценарию. Ступая на носочках, догоняю его и тянусь, чтобы закрыть ему ладонями глаза. Это и раньше было сложно, потому что Миша был сильно выше, а сейчас, несмотря на то, что я на каблуках, кажется отчего—то вообще сложно выполнимым, будто он и в росте прибавил, но я справляюсь.

– Ничего не говори, – предупреждаю, уже предвкушая его реакцию. – У меня для тебя подарок. Но нужна темнота, чтобы ты оценил всю красоту в полной степени.

В коридоре и так не сильно светло, но рамка смотрится по—особенному красиво именно в темноте. Она подсвечивается диодами по краям и россыпью крошечных лампочек в середине.

Миша слегка притормаживает.

– Иди—иди, и глаза не открывай, я скажу когда можно.

Мы не спеша, чтобы не упасть, проходим еще несколько шагов.

– Стой, – толкнув дверь в одну из комнат, замечаю, что она пустая, а внутри не горит свет. Похоже еще одна випка, но сейчас без гостей.

То, что нужно. Мы займем её всего на пару минут. Думаю, никто против не будет.

– Иди сюда. Медленно. Не подглядывай!

Ступая задом, завожу его в комнату и прикрываю дверь.

От кромешной темноты реакции организма в миг заостряются. Я чувствую рядом Мишу и инстинктивно сглатываю слюну.

Я всегда мечтала, что именно с ним у меня будут самые настоящие отношения. Серьезные, взрослые. Его присутствие всегда действовало на меня так, словно я оказывалась в защищенном от всего мира коконе.

Сейчас же почему—то ощущения совсем иные.

То ли это его новый парфюм так действует, то ли кромешная темнота… не знаю, но нервные окончания мои без причины натягиваются.

– Итак, подарок, – на ощупь нахожу в сумке краешек рамки и нащупываю кнопку включения подсветки.

Там три уровня. Первый – самый слабый. Включив его, неспешно тяну за край, чтобы не поцарапать стекло о молнию.

– Тебе понравится, обещаю.

Мягкий свет подсвечивает пространство и моё лицо, но не успеваю я достать рамку, как вдруг Миша перехватывает моё запястье, и она падает обратно в сумку, возвращая в пространство темноту.

– Что ты…

– Мне уже нравится, – нетерпеливый шепот ударяется в барабанные перепонки.

По телу проходит мощный разряд электричества, когда мои скулы внезапно обхватывают горячие мужские пальцы, а твердые губы прижимаются к моим.

В организме происходит сбой, эмоции ошалелыми зверями кромсают сознание.

В первые секунды я не могу сообразить, что происходит. Только чувствую давление влажного языка на мой, терпкий мужской аромат и покалывание щетины, пока Миша меня целует.

Миша…меня…целует… Сам!

Да так, что у меня голова идет кругом и мурашки покрывают всю поверхность кожи.

С ума сойти. Это происходит на самом деле!

Я всегда представляла каким будет наш с ним первый поцелуй, но и не подозревала, что вот таким. Диким. Необузданным. Каким—то на грани дозволенного, потому что ТАК меня еще не целовал никто. Переместив ладонь мне на затылок, Миша снова и снова толкается языком мне в рот, а второй рукой притягивает к себе за талию. Сминает платье пальцами и вжимает в себя.

Меня током прошивает от макушки до самых пяток, потому что я чувствую его эрекцию.

Боже…

Неужели он наплевал на все свои «Ты мелочь, Алиска, и всегда будешь такой для меня»?

Значит, не мелочь. Значит, он хочет меня по—настоящему…

Обжигающая энергия, исходящая от Миши, резонирует в меня. Проносится по венам и опускается вниз живота. Жалит, увеличивается подобно шаровой молнии.

Я, охнув, оплетаю мощную шею руками. Ликование заставляет сходить с ума. Я знала, что с НИМ будет неповторимо, но и не догадывалась насколько. Остро, немного болезненно, словно он и не планирует себя контролировать.

Большая ладонь ползет по моему бедру, задирая подол платья. Не успеваю растеряться и испугаться подобного напора, когда хриплый голос доносится в мое воспаленное сознание и заставляет цепенеть.

– Так где там мой подарок?

Действует, как ушат холодной воды.

Это не Миша…

Глава 2. Нежданчик

Алиса

Голос Миши я узнаю из миллиона, потому что наизусть знаю каждую интонацию. Он у него приятный, бархатный, теплый, как мед.

Голос же этого мужчины очень низкий и хриплый. С нотками, от которых у меня в горле пересыхает.

– Погодите, – шепчу ошарашено, пока чужая рука продолжает ползти вверх. Поверить не могу в то, что происходит. Воздуха резко начинает не доставать. – Подождите, остановитесь!

Хватаю его за широкое запястье, останавливая путь к моему белью.

Мне срочно нужен свет. Развеять это помешательство.

Слегка отстранившись, мужчина требовательно касается моего подбородка пальцами.

– Поехали ко мне. Продолжишь дарить то, что начала.

Я не вижу его глаз, но чувствую, как он смотрит на меня. И кем видит. Боже…

– Извините, мне нужно идти… – невнятно лепечу, шокированная произошедшим, и упираюсь ладонями в широкую грудь.

Обычно, я не блею, как овечка, но сейчас мне очень страшно.

Оказаться с незнакомым возбужденным мужчиной в темной комнате совсем не то, что нужно девушке, которая и целовалась—то от силы несколько раз в жизни.

– Не получится, красивая. От меня не убегают.

– Ну Вы же не беговая дорожка, чтобы бежать, но не убегать.

От жара, что исходит от его тела, хочется прикрыться, словно он может испепелить меня.

– Послушайте, пожалуйста, я ошиблась. Перепутала вас с другим.

Извернувшись, мне наконец, удается нащупать дверную ручку и открыть дверь, запустив в комнату свет от настенных бра коридора.

На автомате делаю несколько быстрых шагов наружу.

Меня все еще трясет, ноги ощущаются ватными, а в щеки ударяет краска, когда я встречаюсь с пронзительным взглядом раздраженных глаз.

Боже… это тот мужчина, который шел первым по ступеням. И он… кажется мне смутно знакомым.

Нахмурившись, пробегаюсь взглядом по широким скулам, покрытым короткой щетиной, широким бровям, небольшому шраму на лбу, и бесстыдным губам, которые только что терзали мой рот, и в ужасе отшатываюсь.

– Саша? – вылетает из меня еще более шокировано, чем осознание факта с кем я на самом деле только что целовалась.

Уперев плечо в дверной проем, мужчина складывает руки на груди и вопросительно заламывает бровь.

– Имя своё назовёшь?

– Ты меня поцеловал, и только теперь спрашиваешь имя?

Жмёт плечами, будто подобная ситуация для него так же буднична, как для меня кофе по утрам.

А я понимаю, что он меня не узнает…

Да и не удивительно. Мы виделись последний раз года два назад, а до этого пару раз в год на семейных праздниках.

– Алиса, – развожу руки в сторону, пока его ленивый взгляд ползет по моим обнаженным ногам. – Алиса Осипова.

Взгляд, остановившись на моих коленях, застывает и рывком поднимается к лицу.

Пристально рассматривает меня, а я поднимаю руки и стягиваю на затылке хвост, демонстрируя более привычную версию меня.

Именно так я всегда хожу – в спортивках и с высоким хвостом.

– Блядь… – выдыхает ошарашенно, – Алиса?

– Ага. Нежданчик, правда?

Зависнув на мне все ещё полным неверия взглядом, Саша внимательно всматривается в мое лицо, а потом с шумным выдохом запрокидывает назад голову и смеётся.

Оттолкнувшись от проёма, растирает лицо руками.

Я только сейчас замечаю под манжетами мужской рубашки выглядывающий рисунок татуировки. У него ими вся правая рука покрыта, на сколько я помню и на спине тоже имеется.

Наблюдаю немного растерянно, чувствуя, как меня наконец отпускает страх.

Сашу я тоже знаю давно, но совсем не так близко, как Мишу.

– Ты когда так вырасти успела, девочка? – отойдя от шока, он теперь уже смотрит на меня иначе.

Без угрозы, но с неприкрытым интересом.

Жму плечами, снова краснея. Его взгляд отличается от взглядов моих сверстников. Он более тяжелый и… какой—то волнующий.

– А ты всегда так набрасываешься на девушек, которых не знаешь? – нервно поправляю сумочку.

– Только если они мне очень понравились.

Понимаю, что это его привычная манера общения с противоположным полом, но несмотря на это опускаю взгляд.

В сумочке очень вовремя начинает звонить мобильный. Вздрогнув, тянусь, чтобы достать его, когда сзади раздается.

– Алиска?

Обернувшись, замечаю Мишу, идущего по коридору и прижимающего к уху телефон. Заметив меня, он сбрасывает вызов, и мелодия входящего прерывается.

– Привет, – расплываюсь в улыбке, когда он подходит и сгребает меня в объятия.

Так, как делает всегда – будто медведь, обхватывает большими лапами.

Я смеюсь и… вот такие объятия узнаю.

И как я могла подумать, что Миша вдруг решил поцеловать меня? Господи, наивная..

– С Днем Рождения.

– Спасибо, мелкая, – отпустив меня, закидывает руку мне на плечо и подгребает под себя. – Прости, сегодня закидали поздравлениями, пропустил твой звонок. Но тебе я вижу скучать не дали.

Переводит взгляд на Сашу, а тот сощуривается.

– Так вот кому подарок, – снисходительно находит мои глаза, натягивая мои нервные окончания.

– Какой подарок? – не понимает Миша.

– Тебе понравится, – отвечает Саша, а потом подмигнув мне, разворачивается и уходит по коридору.

Я зачем—то провожаю широкую спину взглядом, все еще ощущая, как горят губы.

Сумасшествие какое—то, Господи…

Он ведь еще старше Миши. Сколько ему? Тридцать четыре—пять?

– Так что за подарок, Алис? Я готов принимать. Только давай не долго, народ ждет.

Точно… подарок.

Тряхнув головой, чтобы отогнать странные ощущения, все еще горящие в теле, показываю ему на дверь все той же комнаты.

– Заходи.

Оказавшись снова в темноте, замечаю, что сейчас мне спокойно. Так же, как и всегда рядом с Мишей. И как я не придала значения своим же ощущениям? Как не распознала сразу?

Достав из сумки рамку, включаю третий уровень подсветки и вручаю Мише.

– Держи. Ещё раз с Днем Рождения, Миш!

Хмыкнув, Миша с улыбкой рассматривает с десяток снимков, которые я поместила внутрь.

– Круто, вот эта моя любимая, – ткнув пальцем на ту, где мы с ним на детском аттракционе, вызывает у меня лёгкий смех.

Я знала, что её он оценит больше всего. Потому что я на ней реву. Мне было семь тогда. Мое красивое платье испачкала какая—то неуклюжая девочка мороженым, а я так злилась на неё, что потянула в отместку за косичку и завалила на землю. Её мама меня отругала, а Миша вступился. Все те минуты я стойко выдерживала её нелестные слова в мой адрес, а когда уселась на аттракцион, разревелась, потому что мне было стыдно находиться перед ним в грязном платье.

– А я все их обожаю. Потому что ты всегда со мной. За что я тебя и люблю.

Поднимаю голову и встречаю с взглядом улыбающихся глаз.

– Спасибо, мелкая. Поставлю себе в гостиную, – Миша привычно тискает меня за щеку, а потом кивает на дверь, – Ну что, идем?

– Да.

Подавив мимолетную вспышку разочарования, выхожу из комнаты.

– Пойдем наверх? Посидишь немного с нами. Правда, тебе скучно скорее всего будет, наш треп тебе не интересен. Но во всяком случае, будет как минимум два человека, которые тебе знакомы.

Два… Точно…

Испытав странное смятение, все же соглашаюсь. Нужно просто вычеркнуть случившееся из памяти, потому что нам с Сашей встречаться еще не раз. Как минимум на следующей неделе моя систер Оля с ее мужем Давидом позвали меня на шашлыки, и сказали, что будут все «свои». А Саша входит в этот круг “своих”.

Глава 3. Хорошая ученица

Алиса

– Симпатичное платьице.

Пока мы поднимаемся на третий этаж Миша окидывает взглядом мой образ.

Заметил все—таки…

С улыбкой приподнимаю подбородок.

– Нравлюсь?

– Ты мне и в пижаме своей с медведями нравишься, – хохотнув, подталкивает меня к одной из комнат, забитой гостями. – Народ, – свистнув, привлекает всеобщее внимание, – Это моя сестра. Алиса. Прошу любить и руки не распускать.

Молодые девушки приветливо улыбаются, а мужчины, возрастом примерно, как Миша с Сашей громко и немного пьяно смеются.

– А с каких пор у тебя появилась сестра? – интересуется молодой парень, не многим старше меня.

– Алиска не по крови. Но в челюсть я за неё втащу, как за родную.

– Яяяясно, двигаемся народ.

Мне освобождают место на одном из диванов и угощают бокалом с шампанским.

Сделав глоток, чувствую, как на языке лопаются пузырьки прохладного алкоголя. Пью я редко, и в основном что—то легкое. Мой папа в свое время страдал сильным алкоголизмом, от чего нам с сестрой приходилось не сладко, поэтому я никогда не пью больше одного или двух бокалов и всегда только в проверенной компании.

Народ произносит тосты в честь Миши, обсуждает что—то на «своем», компьютерном, а я просто радуюсь тому, что могу немножко побыть в его привычном мире. Подсмотреть за тем, как он свободно общается с коллегами, как громко смеётся и чокается рюмками с мужчинами.

Сашу среди присутствующих не обнаруживаю. И это очень хорошо. Пока я не готова к тому, чтобы столкнуться с ним лицом к лицу.

– Есть хочешь? – Миша тянется к середине стола и ставит около меня тарелку с карпаччо, – Не пей на голодный желудок.

– Я не голодна, – но противореча самой себе, тянусь за слайсом мяса и отправляю его в рот.

Люблю вкусно поесть, ничего не могу с собой поделать. А мясо здесь оказывается нереально вкусным, поэтому придвинув ближе к себе тарелку, я цепляю вилкой еще несколько кусочков, хотя дома поужинала.

– Я вижу, – усмехнувшись, Миша щелкает меня по носу. – Ешь давай, тощая вон стала какая.

– Ничего не тощая. Просто платье так сидит.

В моих толстовках обычно не видно фигуры, вот он и думает, что я похудела.

– Как тебя мама в таком только в клуб отпустила?

Закатываю глаза.

– Мне не двенадцать. Я живу отдельно, если ты забыл.

– Вот и плохо. Некому контролировать. Из випки не выходи, чтобы я тебя видел.

В груди теплеет от его заботы.

Все же заметил он изменение во мне, хоть и делает вид, что это не так.

– Слушай, а как так вышло, что Саша у тебя на празднике? – заметив, что Миша собирается взять телефон, пытаюсь продлить наш диалог хотя бы как—то. А то сейчас опять нырнет в поздравления с головой, – Вы вроде не общались довольно близко.

Отложив мобильный, берет бутылку и наполняет свою рюмку коньяком.

– Саня месяц назад из—за бугра вернулся. Его руководителем в отдел продаж назначили. Пересекаемся то в курилке, то на общих сборах. Так уж вышло, что теперь общаемся.

Да, Саша был заграницей два года. Приезжал несколько раз за это время, но мы с ним ни разу не пересекались. Когда у моей племянницы, и его крестницы по совместительству, был день рождения, единственное мероприятие, на котором мы могли увидеться, я валялась дома с ветрянкой.

– Миш, потанцуем? – Мише на плечи ложатся ладони одной из присутствующих девушек, и он, стрельнув в меня мимолетным взглядом, выпивает коньяк и поднимается.

– Конечно, Насть. Пойдём.

В груди неприятно царапает, когда он обнимает её за талию. Близко не придвигается, держится на определенном расстоянии, но это не мешает мне испытать к блондинке ворох самых отрицательных эмоций. Во—первых, за взгляд её собственнический в адрес Миши, когда они начинают танцевать, во—вторых, за то, что обняв его за шею, ее длинные ногти как бы невзначай поглаживают его шею сзади, а в—третьих, просто за то, что он делит с ней такое маленькое пространство.

– Может и мы потанцуем? – звучит мне на ухо дружелюбно.

Поворачиваю голову и натыкаюсь взглядом на того самого парня, что моложе всех здесь.

– Давай, – охотно соглашаюсь.

Встаю и позволяю ему за руку подвести меня к углу, где танцуют парочки.

Вип—комната на этом этаже одна, но довольно большая и открытая. Отсюда видно все, что происходит на втором этаже клуба и частично на первом. Мы будто находимся на огромном балконе со столами и мягкими креслами.

Останавливаемся прямо рядом с Мишей и блондинкой, танцующими у самой балюстрады.

– Я – Олег, – произносит парень.

– Алиса.

– Я помню. Так ты племянница Михи, или… ? А то я не понял.

– Нет. Мы просто знакомы с самого моего рождения. Он мне как брат. – Только вовсе не брат. И я терпеть не могу, когда он представляет меня сестрой. – А ты, я так понимаю, коллега?

– Да. Работаю полгода как всего в компании. Но коллектив супер, мне нравится.

Мазнув взглядом по Насте, кажется, придвинувшейся ближе к Мише на пол шага, замечаю внизу, на этаже под нами Сашу.

Вот почему я его не видела. Все это время он был не здесь. Еще и не один.

По телу табун неуместных мурашек бежит, стоит заметить, как он обольстительно улыбается девушке, сидящей рядом с ним на небольшом кожаном диване. Эффектная брюнетка повернута к нему полу боком, демонстрируя абсолютную заинтересованность в его внимании, а он двумя пальцами неторопливо «шагает» по её голой коленке и что—то говорит. Улыбнувшись, девушка, как мне кажется, немного стеснительно опускает голову, от чего ее темные волосы каскадом закрывают от окружающих, а взгляд Саши загорается.

В нем пляшут бесята, словно ему доставляет сумасшедшее удовольствие её реакция. Он немного склоняет голову на бок, на губах играет самоуверенная полуулыбка. Он будто уже на сто процентов знает, что сегодня эта поверженная будет распята под ним, и предвкушает это. Умелым движением отводит волосы ей за ухо, отчего девушка прикусывает губу и мне даже отсюда видно, как ее щеки наливаются румянцем.

Уголок его губ самодовольно ползет ещё выше.

Чертов обольститель.

Сколько его помню, Саша никогда не отказывал себе в удовольствиях. Даже со свадьбы Оли и Давида ушел не один.

В гости к сестре приходил только пару раз с парой, в остальное время я помню его без сопровождения. Думаю, такие как он, на долго на одной пассии не останавливаются.

Саша – не Миша. Мой Мишка только когда я маленькой была, менял девчонок. Потом вырос и начал заводить серьезные отношения, сильно раздражая меня каждой появившейся в его жизни девушкой. Самые долгие его отношения длились три года. Кажется, он даже жениться хотел, но недооценившая его Кира изменила ему.

Глупейшее создание. Я до сих пор не могу понять, как можно изменить Мише.

Но я даже благодарна ей за её тупость и недальновидность. Теперь у меня есть все шансы. Я больше не маленькая девочка, а у Миши давно не было отношений, что мне только на руку.

Мы снова поворачиваемся к нему и Насте. Наглая девица что—то шепчет ему на ухо, а Миша, заметив мой хмурый взгляд, подмигивает мне и немного отстраняется.

Правильно, нечего позволять всяким доступным экземплярам внедряться в личное пространство.

– Не обидишься, если я потанцую с именинником? – спрашиваю у Олега, останавливая наше с ним движение по кругу.

– Эээм. Нет, конечно.

Вот и отлично.

– Потанцуем? – сократив между нами расстояние в пару шагов, невинно моргаю, чувствуя, как по мне проходится недовольный взгляд раздражающей Насти.

На неё не смотрю. Мой взгляд полностью сконцентрирован на Мише.

Ничего страшного не случится, если он сегодня поступит не по—джентльменски. Меня так Давид учил в свое время: «Если есть возможность прервать общение любимого человека с тем, кого не хочешь видеть рядом с ним, то действуй».

А я хорошая ученица и полезную информацию впитываю как губка.

Скосив на Настю виноватый взгляд, Миша будто что—то говорит ей глазами. Немой диалог длится пару секунд, после чего она, выразительно цокнув, отстраняется и дефилирует мимо меня, а Миша раскрывает объятия:

– Конечно, мелкая, куда тебя деть—то?

Глава 4. Неадекватная реакция

Алиса

Кладу Мише ладони на плечи и счастливо жмурюсь, когда он обнимает меня.

В последнее время он отдаляется, и вот так побыть с ним вместе получается все реже. Раньше, когда я была маленькая, Миша практически всегда был рядом. Даже иногда вместе с сестрой забирал меня из детского сада.

Помню, как однажды в парке какая—то местная организация устроила дискотеку для «сеньоров». И вот идем мы втроем – я, Миша и Оля. Погода теплая, солнечная, на носу лето. А прямо в центре парка на импровизированной танцевальной площадке лихо отплясывают пожилые люди. И такое настроение у них было заразительное, что я сама помчалась прямиком к ним и начала плясать рядом.

Оля со смехом фотографировала меня, старушки хлопали, а я гордая тем, что нахожусь в центре внимания, подбежала, схватила Мишу за руку и потащила за собой. Он отнекивался сначала, озирался по сторонам, вероятно опасаясь, чтобы не дай Бог его не увидели его друзья из университета, а когда заиграла медленная мелодия, сжалился надо мной и подхватив на руки, закружил.

Мне было пять, я заливисто хохотала, смотря в его улыбающиеся глаза, и думала, что счастливее меня нет на свете.

А потом мы с Олей пришли домой и нас встретил пьяный отец с его другом. Я мало что поняла тогда, помню, что сестра испугалась, забрала меня и мы переночевали тогда у Миши дома. Мне понравилось. Они по ролям читали мне сказку, а я слушала его голос, отвечающий за реплики Алладина, и засыпала.

Потом, по мере взросления, все стало меняться. Это нормально, течение жизни, я понимаю. В сказки я больше не верю, но той легкости и доверия между нами мне очень не хватает. Миша отчего—то стал закрываться от меня в последние годы все сильнее, а я не понимаю, как все вернуть обратно.

– Как твои танцы? – спрашивает, держа меня, как мне кажется немного дальше на расстоянии, чем Настю.

– Отлично. В двадцатых числах соревнования за первенство города.

– Готова? – Спрашивает, а сам смотрит мне поверх головы.

– Даже не сомневайся. Репетиции по несколько часов в день не пройдут даром.

Когда мы немного поворачиваемся, я замечаю недовольный взгляд Насти.

– Слушай, у неё к тебе какие—то претензии?

Миша переводит глаза на меня.

– Нет. С чего бы?

– Почему она так себя ведет, будто ты ей обязан чем—то?

Задумавшись, внимательно летает по моему лицу глазами, а потом шумно выдыхает.

– Понимаешь, Алис… Настя…

– Мих, я поеду, – раздаётся вдруг за моей спиной низким баритоном, от которого я невольно вздрагиваю и оборачиваюсь.

– Уже? Время детское совсем, – отстранившись, Миша жмет протянутую руку Саши.

Его спутница стоит поодаль, прямо около лестницы. Высокая, стройная и очень красивая. По ее прямой осанке и тому, тому, как она уверенно оглядывает присутствующих так сразу и не скажешь, что из робкого десятка. Вероятно, этот мартовский кот умеет вогнать в краску даже таких, если вспомнить ее поведение рядом с ним. Смущающееся и робеющее.

– Появилось неотложное обстоятельство, – уклончиво произносит Саша, а Миша, бросив взгляд в сторону брюнетки, понимающе ухмыляется.

– Ну тогда, удачи тебе… с обстоятельством.

Взгляд глаз с бесятами перемешается на меня.

– Пока, Алис.

– Пока. Крепких вам снов, – немного язвлю, понимаю, что последнее, что будут делать эти двое – это смотреть сны.

Очаровательно ухмыльнувшись, Саша уходит к ожидающему его “обстоятельству”. Девушка тут же расплывается в улыбке стоит ему подойти и тронув ее за талию, мягко подтолкнуть к ступеням.

– И не стыдно ей будет завтра у вас в офисе показываться? – задумчиво провожаю взглядом уходящую парочку, а у самой фантомные ощущения на спине загораются вспышками, как эти пальцы точно также касались меня каких—то полчаса назад.

– Это не наша, – Миша больше не возвращается к танцу, а направляется к диванам. Приходится последовать за ним, – В офисе почти все бабы по Битееву сохнут, но пока я еще не слышал, чтобы хоть с кем—то он перешел границы флирта. Саня – начальство, сомневаюсь, чтобы он опустился до офисных отношений.

– Ясно…

Ну что ж, свой «подарок», Саша тоже сегодня получит. И без всякого повода.

– Слушай, тебе, кстати, тоже не пора, Алискин? – вдруг тормозит около диванов Миша, – двенадцатый час. Завтра на пары не проспишь?

– Ты же только что сказал, что время детское.

– Для нас – так и есть. А у тебя пары. Давай я вызову тебе такси и прослежу, чтобы ты добралась до дома.

Для нас – это для «взрослых» в понимании Миши. Он всегда невидимой чертой отделяет меня от всей их компании.

– Со мной поедешь? Или как—то иначе следить будешь? – сужаю глаза, намеренно провоцируя.

– В машину посажу, а ты отчитаешься, когда доедешь.

На самом деле мне действительно нужно домой. Завтра сутра важная лекция по сценическому искусству у одного из самых требовательных преподавателей, пропускать нельзя. И не то, чтобы я собиралась засиживаться, просто не слишком приятно, когда тебя выпроваживают.

Особенно, когда это делает тот, от кого хочешь слышать подобного рода фразы меньше всего.

– Сама сяду, не волнуйся, Миш. Еще раз с Днем Рождения, – стараясь не демонстрировать как меня задевает его отношение, сдерживаю тон, чтобы не выглядеть капризным ребенком, и забираю сумку с дивана, – пока, Олег.

– Уже едешь? – машет мне рукой, – пока. Рад был познакомиться.

– Я тоже.

– Пошли я проведу.

Миша забрасывает руку мне на плечо и притягивает к себе, когда мы спускаемся вниз.

– Не дуйся, – губами вжимается в висок.

– Я не дуюсь.

На самом деле – дуюсь. И в груди неприятно жжет, но показывать ему этого я не буду.

– Спасибо за подарок. Мне понравилась рамка, Алис.

– Это хорошо. Я рада. Правда.

Отпуская детскую обиду, все же отыскиваю в себе возможность мыслить правильно. Мне и правда нет смысла задерживаться. Компания коллег Миши мне никто. А то, что я просто соскучилась по нему не причина, чтобы находиться среди чужих людей. У них свои темы, а я мало того, что и правда младше, так еще и ничего не смыслю в том, что они обсуждают.

Спустившись, мы выходим из здания и ждем машину.

– Ты будешь через неделю у Оли? – спрашиваю, растирая плечи ладонями.

На улице сентябрь, днем еще жарко, а вот по ночам осень уже даёт о себе знать освежающей прохладой.

– Да. Как раз успеваю прилететь.

– Ладно. Тогда увидимся.

Целую его в щеку перед тем, как нырнуть в теплый салон машины и получаю в ответ теплую улыбку.

– Напишешь, как доедешь, – стучит пальцем по стеклу.

Дома я отчитываюсь, что добралась в целости и сохранности. Принимаю душ, отчего—то дольше обычного, а потом укладываюсь спать.

Правда перед сном вместо привычных мыслей о Мише по какой—то причине представляю чем сейчас занимается Саша с его пойманной рыбкой.

Машинально поднимаю руку и трогаю пальцами губы. Они уже не горят, но стоит вспомнить с каким нажимом в них впечатывался Саша, начинают покалывать. И не только они. По всему телу разлетаются крошечные искры, собираясь неожиданно горячим шаром внизу живота. Оторвав руку от губ, переворачиваюсь на бок и сжимаю бедра.

От чего такая неадекватная реакция – прекрасно понимаю.

Я просто была уверена, что в тот момент меня целует Миша. Вот и тело мое будто с ума сходит все еще по инерции.

Глава 5. Красивая

Алиса

– Ну рассказывай, – Карина виснет на моём локте, когда мы спускаемся вниз по ступеням на цокольный этаж центра, в котором находится наш танцевальный клуб, – Покорила?

– Мхм. Только не Мишу.

– В смысле? – столбенеет она. – А ну—ка поподробнее. Кого ты там в клубе себе уже отхватила, Осипова?

На самом деле – ситуация нелепая. Захочешь – не придумаешь. И вроде бы как можно посмеяться, но моя сестра смеяться не станет, если узнает о случившемся, поэтому лучше молчать и никому не распространяться. Даже подруге.

У Каришки язык как помело, нужно быть осторожнее.

– Да познакомилась с коллегой Миши. Олег зовут.

– Ммм, тоже в полном расцвете сил? – играет она бровями.

– Нет, до Карлсона ему далеко, – смеюсь, вспоминая двадцатилетнего парнишку в очках.

– Тогда нет. Не вариант, – тут же теряет интерес Островская, – так, а Миша что? Подарок понравился?

– Сказал, что да.

– Ну а ты? Только не говори, что тупила весь вечер и упустила свой шанс.

– Не тупила.

Карина говорит я должна быть смелее и сказать прямо, что чувствую к нему, а я так не могу. Мне почему—то кажется, что сделай я это, и Миша в секунду отдалится на расстояние километра. Он и сам знает о моих чувствах. Давно видит их, не глупый ведь. И если не считает нужным поговорить открыто, значит не готов, избегает.

Я могу действовать более гибко что ли. Не вот так вот нахрапом. Я же не бульдозер, в конце концов. Пытаюсь показать ему себя такой, какая есть. Задеть, зацепить, чтобы сам не хотел на других смотреть.

Потому что цеплять мне есть чем. Пустышкой я себя не считаю.

Бросив спортивную сумку на пол, подхожу к большому зеркалу во всю стену, перед которым мы всегда репетируем.

Сегодня на мне привычные широкие штаны, выгодно сидящие низко на бедрах и белый топ, открывающий живот. Волосы снова собраны в хвост.

Такой бы меня Саша узнал. Усмехаюсь самой себе, в который раз отмечая, что снова невольно возвращаюсь мыслями к мужчине.

Интересно, а если бы таки узнал, повел бы себя также и поцеловал? Или в точности, как Миша, снисходительно отправил домой ложиться спать в десять по расписанию?

– Привет, девчонки, – бодрый голос моей напарницы Яны, звонко разлетается по залу, возвращая меня в реальность.

– Привет, – несется по залу.

– Слушай, Алис, – подходит она ко мне, – Я несколько крутых связок придумала, хочу вставить их в номер, если ты не против.

Мы с ней программу для выступления вместе придумывали. Я последний месяц в этой группе, потому что по времени не вывожу. Взяла себе еще младших, детишек от шести до десяти, и вести буду только их.

– Нет, конечно. Если они крутые, я всегда «за», – соглашаюсь я.

– Вам понравится, – заручившись моей поддержкой, Яна с энтузиазмом оборачивается ко всем, – Готовы напрячься и немного переиграть выученное?

Девочки не сильно рады новостям, потому что номер у нас не из простых и оттачивали мы его долго. Но Яна плохого не придумает.

Именно под её руководством мы выросли и из слабенького ансамбля стали конкурирующей с другими труппами группой.

– Успеем? – спрашиваю, встряхиваясь и занимая своё место по центру.

– А то. Вы же у меня пчелки трудяжки, – подбадривает она, – первое место нам будет обеспечено.

Связки действительно оказываются крутыми. Мы танцуем джаз—фанк, где движения хип—хопа перекликаются с элементами стрип—пластики. Темой соревнований будет уличный танец, поэтому движения у нас рваные, местами переходящие в плавные переливы телом. Некоторые моменты выглядят провокационно и экспрессивно, особенно, когда мы прогибаемся в спине или делаем переворот на земле с расставленными в стороны ногами. Но все это разрешено, дозволенных правилами границ мы не переходим.

Яна же добавила немного джазовой и эстрадной хореографии, сделав номер еще более зрелищным. Это бомба, мы в восторге, а поэтому и учим с охотой и готовностью. Уже к концу недели номер получается почти без запинок, но еще есть над чем работать.

В субботу на тренировке мы снимаем несколько коротких видео. Новых движений не показываем, так как держим их в строгом секрете, но демонстрируем то, что уже показывали раньше.

Яна ведет странички в разных соцсетях, таким образом собирая донаты нам на костюмы или транспорт. Их немного, но как бонус – они приятны.

К вечеру, уставшая после четырех часов репетиций, но окрыленная встречей с семьей и Мишей, я еду к Оле.

Дом сестры находится в черте города, но на другой его стороне, поэтому дорога занимает минут тридцать. За них я успеваю даже перекемарить в автобусе.

Около большого, двухэтажного дома уже припаркованы несколько автомобилей. Мишин я узнаю сразу. Белый кроссовер немного заляпан грязью после вчерашнего дождя и стоит чуть дальше остальных.

В груди оживают бабочки и опрометью несутся к горлу. Приехал.

Притормаживаю на секунду рядом с черным мерседесом и смотрюсь в стекло с водительской стороны. Оно тонированное, поэтому в нём хорошо видно отражение.

Подцепив большими пальцами резинку на штанах, слегка приподнимаю их вверх. Майку же, которой заменила топ после репетиции, наоборот одергиваю вниз. Ехать на семейную встречу с голым животом, как по мне, моветон, поэтому я переоделась дома.

И накрасилась.

Правда… с ужасом замечаю, что пока я дремала в автобусе, подводка немного размазалась.

Чёрт… А я зеркало с собой не взяла.

Правильно говорит Карина, мне еще учиться и учиться быть настоящей девушкой. Нет в моей сумке того, что могло бы спасти в критической ситуации.

Мазнув кончиком мизинца по языку, приближаю лицо к стеклу и начинаю стирать крошечные черные потеки.

Сначала с одной стороны, а потом с другой.

Ну, вроде уже лучше.

Отстранившись, пристально осматриваю себя в стекле, а потом опять максимально приближаюсь к нему, и еще раз на всякий случай прохожусь мизинцем под глазом. Увлеченная наведением марафета даже сначала не замечаю, как мое отражение ползет вниз. А потом и вовсе исчезает, и вместо моей покрытой веснушками мордашки прямо напротив оказывается мужское лицо.

У меня от лица вся краска отливает, а бабочки застывают, словно пойманные на чем—то неприличном, потому что в светло—карих глазах читается насмешка.

– Не двигайся, – низкий хриплый голос рывком отбрасывает меня в вечер недельной давности.

Саша тянется и касается моей щеки горячими пальцами.

От того, как кожу обжигает ожогом, я вздрагиваю, а он, как ни в чем не бывало с усилием проходится шершавой подушечкой по веку.

– Вот теперь идеально, – ухмыльнувшись, кивком головы показывает, чтобы я отошла подальше.

На автомате отшагиваю, наблюдая, как он выходит из машины и захлопывает дверь.

Забрав с заднего сиденья спортивную сумку, ставит машину на сигнализацию и равняется со мной.

– Привет, – подавив смущение, наконец отыскиваю способность шевелить прилипшим к небу языком.

– Привет.

Пульс неровными импульсами толкается в венах. Черт, все ещё неловко… Думала, будет легче спустя время, а нет.

– Почему сразу не дал понять, что ты в машине? – вскидываю голову, отмечая, что без каблуков сегодня я едва дотягиваю ему до шеи.

– Я тебя и не сразу заметил. Говорил по телефону, а потом ты заслонила мне солнце.

– И ты решил немножко понаблюдать?

– Почему бы и нет? Тем более есть за чем.

Прикусив губу, молча шагаю рядом.

Ветер доносит до моих рецепторов пряный и немного горьковатый ароматом парфюма, который казалось только—только выветрился из моей памяти, и теперь снова заставляет дышать через раз.

Намеренно делаю меньше вдохов, потому что не понимаю с каких пор мне нравятся такие агрессивные ароматы. Всегда любила лёгкие, спортивные, этот же совсем другой. Тяжелый, дразнящий и … какой—то будоражащий.

И Саша после того вечера другой.

Впервые задумываюсь о том, что несмотря на наши редкие встречи практически его не знаю.

Когда мы подходим к дому, рефлекторно прохожусь ладонями по волосам, поправляя выбившиеся волоски. Саша толкает входную дверь, пропуская меня вперёд.

– Красивая—красивая, – входит следом.

– У тебя все красивые, – не ведусь на его комплимент.

– Далеко нет. Мой вкус исключителен и довольно придирчив.

– Ммм. Помню. Высокие модели с длинными ногами? Таково правило? – снисходительно склоняю голову.

Мужчина пробегается цепким взглядом по мне от головы до самых носков кроссовок и возвращается к лицу.

– Я бы так не сказал.

Глава 6. Не то

Алиса

– Ты можешь себе представить? Три дня я бился с этой таблицей, а в итоге проблема не у меня была, а у Дубининой, – Миша не сдерживая эмоций, бьёт открытой ладонью по столу, за которым мы сидим, – Ну вот как после этого человеку что—то объяснять?

– На сколько я понял за время работы в компании, Дубинина себе на уме, – отвечает Саша, – там хоть доказывай, хоть нет, она всегда не при делах.

– Да, блядь, ДА, кровопийца чтоб её.

С улыбкой наблюдаю за тем, как Миша беседует с Сашей, и невольно сравниваю их.

До сих пор в голове не укладывается как я могла перепутать? Вот как? Проблема в одежде и стрижках. Они оба высокие, подкаченные. У обоих выбрит затылок, а к макушке волосы длиннее. Но по сути – это все сходства.

Черты лица абсолютно разные. Если у Миши они более мягкие, то у Саши наоборот. Миша – как медведь, большой и добрый, Саша же… первой на ум приходит пантера. Хищный и неприрученный котяра. Вроде опасности не представляет, но у меня при взгляде на него все волоски приподнимаются, а внутри включается неизвестное мне доселе ощущение. Опасность…

Но в чем заключается эта опасность я пока не пойму, потому что как человек – он не опасен. Моя сестра знает его много лет и никогда от неё я не слышала ни одного плохого слова в его адрес, даже наоборот.

– Алис, – пока мужчины что—то обсуждают, Оля сжимает мои пальцы. – Как ты, сестрёнка? Сдала свою курсовую?

– Ой дааа, не напоминай. – Я целых три дня безвылазно в интернете искала информацию о истории происхождения грима, а потом—таки пришлось идти в библиотеку, потому что только там можно найти уникальные факты, не юзанные другими студентами. – Сдала и забыла, как страшный сон.

Оля понимающе сжимает губы.

– Держись. Еще три года и Добби свободен.

– Три гооода, – включаю актерочку.

Я учусь в университете культуры на будущего гримера—визажиста, но и такой предмет, как актерское мастерство является у нас не последним, поэтому если нужно, я могу включить его на полную.

– Терпи, солдат, – улыбается сестра, – как Петька там? Мама говорит, что растёт бандит.

Петя – наш младший брат. Мама вышла замуж во второй раз, когда мне было семь и позже родила от отчима. Сейчас Петьке уже десять, и я без преувеличения называю его в шутку «Ураган Петрина».

– Не то слово. Дядь Дима с мамой частые гости у учителя на ковре. Не то, что мы с тобой были. Паиньки.

– Ну я—то да, а вот по поводу тебя – сомневаюсь. Кто рюкзаком избил одноклассницу? – хитро сужает глаза сестра, а я прячу лицо в ладонях.

Ну, было дело. Могла, да. Но это от того, что когда я перешла в новую школу меня начали задирать. Пришлось отбиваться, как умела. Зато потом с Надей мы подружились, я перетянула её на сторону добра и больше новеньких она не цепляла. Иногда нужно вовремя показать зубы, чтобы тебя не укусили первым.

– Это было давно, – парирую, потянувшись за бокалом с вином.

Отвлекшись на подбежавшего сына, Оля встаёт, чтобы отойти с ним, а я обвожу взглядом нашу немаленькую компанию.

Точнее – компания эта не моя. Сестры и её мужа. Они все знают друг друга на протяжении многих лет. Кажется, Оле и Мариам было столько же, сколько мне сейчас, когда они познакомились с Давидом, Демьяном и Сашей, и до сих пор очень тесно общаются.

Мариам, лучшая подруга сестры, поглаживает круглый живот, пока её старший сын Давид, названный в честь своего дяди, играет в догонялки с Адель, моей племяшкой. Демьян, муж Мари, ненавязчиво перебирает её волосы, пока беседует с Сашей.

Они все старше меня, но очень родные. И я ценю, что меня тоже приглашают изредка на их такие вот встречи с шашлыками и общением.

Честно, мне с ними намного интереснее, чем с одногруппниками. Нет, они не плохие, оболтусы мои, но у них в одном месте еще играет детство. Могут наполнить бутылку колы таблетками ментоса, а потом с диким смехом уматывать от пены, фонтаном бьющей наружу. А однажды эти ненормальные переоделись в платья восемнадцатого века и расхаживали так по университету, обмахиваясь веерами и присаживаясь в реверансах перед преподавателями. И это я сейчас о парнях.

Они классные, и с ними можно иногда весело провести время, но по—настоящему мне интересно вот здесь, с сестрой и племяшами, которых я обожаю больше всего на свете.

– А когда выступление у тебя, Алис? – возвращается Оля, – Я бы хотела прийти, поддержать тебя.

– В двадцатых числах. У меня есть нарезка, хочешь покажу?

– Конечно!

Оля, как никто поддерживает мое увлечение танцами. Собственно, я пошла по её стопам, только она занималась просто современными, а я выбрала более конкретное направление.

Взяв со стола телефон, нахожу в соцсети страничку и включаю одно из видео.

– Ух, супер, – Оля с восторгом всматривается в экран, – надо будет Адель к вам отдать.

– Возраст подходящий, можно уже сейчас.

– Это что там у вас? – Миша перегибается через меня, чтобы посмотреть видео, а я застываю, когда его покрытая щетиной скула оказывается около моего лица.

От него пахнет коньяком и сигаретами. Сколько раз говорила ему бросить, а он ни в какую.

– Алиска наша. Гляди как круто, – Оля передаёт ему телефон, и он откидывается назад на своё кресло, возвращая мне воздух.

Разочарованно выдыхаю. Мог бы и тут посмотреть.

– Мне кажется, или когда ты танцевала, Оль, у вас костюмы состояли из большего количества одежды? – скептически задирает бровь.

Уже собирается вернуть мне телефон, как Саша забирает его у него, дернув за уголок вверх.

– Ну, ты сравнил. То было пятнадцать лет назад. Время не стоит на месте. Но костюмы классные, мне нравятся – отвечает Оля.

– Сейчас ценитель нам скажет по поводу костюмов, – насмехается Давид, глядя через весь стол на Сашу, – помнишь, Сань, как ты любил ходить на концерты девчонок?

– Кто ж не любил, – уголком губ усмехается Саша, листая одно видео за другим и в какой—то момент задерживаясь на одном немного дольше. Что там? Суетливо верчусь на стуле, судорожно пытаясь вспомнить что там могло привлечь его внимание. Я давно не заглядывала на страничку, не знаю что выставляла Яна. – Там такие девочки были. Закачаешься. – оторвав наконец взгляд от экрана, Саша на миг поднимает его на меня, и передаёт телефон Мариам, – Мари вот с Олей помню финты какие выписывали. Было на что посмотреть.

– Дааа, – с умилением улыбается Мариам, – я очень любила выступать на сцене. Алис, ты так здорово танцуешь, умничка.

– Спасибо.

– Ну да. Только смотрел ты не на Мари и Олю, – хохотнув, Демьян возвращается к диалогу с Сашей и тоже заглядывает в экран.

– Так то были ваши девочки, а девушки друзей вне моей орбиты, – взяв стакан с алкоголем, Саша лениво откидывается на спинку уличного кресла, – да, Ольчик?

– Да, Саш, – подтверждает тепло сестра.

– Зато другииие, – поджучивает в шутку Демьян.

– Ты до того, как женился тоже не в монастыре жил.

– Вопрос чисто риторический. Когда ты уже к нам свою Анюту привезешь знакомиться?

– А я не сказал? – поднимает он взгляд от стакана, – Нет Анюты больше у меня.

Я не знаю кто такая Анюта, но судя по реакции присутствующих точно не мимо проходящая девушка.

– Как так? – искренне расстраивается Мариам. – Я уже надеялась, что ты наконец нашёл ту самую. Сколько вы встречались? Год?

– Чуть меньше.

– И что?

– Не то…

– Саш, ну как так? Одна не то, вторая не то… Возраст знаешь ли.

Закинув назад голову, Саша смеётся.

– Ну давай еще в старики меня запиши в тридцать пять и пойду я встану в очередь на место в дом престарелых.

– Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, – хмурится Мари.

– Так я счастлив, – щелкает он её по носу костяшкой указательного пальца. – Бросай меня женить.

– Крестныыый, – подлетает к нему Адель и хватает за руку.

– Да, моя принцесса, – оборачивается на неё Саша.

– У меня кукла застряла в корзине, поможешь?

Саша переводит взгляд на баскетбольную корзину, в которой ногами к верху торчит её любимая Аленушка.

– Ммм, как, интересно, она туда попала?

– Я бросила. Мяч не смогла найти, – беззаботно объясняет племяшка.

Со смешком поставив стакан на стол, он встаёт, легко подкидывает Адель и берет её на руки.

Малышка смеётся, а я зачем—то наблюдаю за тем, как они идут к площадке. Он приподнимает её, чтобы она сама достала куклу, а потом уходит, чтобы из гаража выкатить мяч.

– Надо что—то делать с этим, – задумчиво произносит Оля, заставляя меня перевести на неё взгляд.

– С чем? – Давид тянется к ней и сплетает их пальцы.

С нежностью заглядывает в глаза, а я отвожу свои, потому что их любовь для меня всегда была чем—то очень интимным и принадлежащим только им. На меня никто так не смотрел, как Давид на Олю. Будто кроме неё никого больше не существует. Даже среди толпы людей вокруг в его глазах по отношению к ней столько всего, что я чувствую нас всех тут лишними.

– С Сашей. Посмотри, как он ладит с Адель. Думаешь, не хотелось бы ему своего малыша?

– Когда захочет, он его сделает. Это же Саня, – усмехается зять. – Не удивлюсь, если у него уже где—то есть один, а то и больше.

– Думаешь, какая—то девушка упустила бы шанс привязать его к себе ребенком, будь такая возможность? Сомневаюсь. Но мне хочется, чтобы он встретил кого—то особенного. Чтобы хотя бы раз ему не хотелось сказать, что она «не то». Интересно, мы вообще доживем до этого момента?

Возвращаю снова взгляд на мужчину, решившего провести время с крестницей. Саша, поддаваясь ей, позволяет подбросить вверх мяч, а потом забрасывает в корзину, подыграв, мол это она сама и забила.

Улыбаюсь тому, как у них все слаженно выходит.

Красивый, эффектный, при деньгах… "И целуется так, что воздуха не хватает", нашёптывает мне бессовестный внутренний голос, которому я засовываю кляп в рот, чтобы не говорил ерунды.

Краснею и быстро осматриваюсь, словно мои скабрезные мысли мог кто—то услышать. Но нет… Каждый занят своим делом.

Я же, заметив, как Миша с кем—то переписывается, перевожу снова взгляд на Сашу.

Интересно, что в понимании такого пресыщенного женским вниманием мужчины «не то»?

Глава 7. Правильная тактика

Алиса

– Миш, у тебя здесь шоколад.

– Где?

– Вот. Давай сотру, грязнуля, – тянусь и стерев с его щеки сладость, вытираю пальцы о салфетку.

Когда отрываю от него взгляд, чувствую, как все на меня смотрят. Со снисхождением что – ли… Так обычно смотрят на ребенка, которому не могут купить понравившуюся игрушку, потому что на неё нет средств, но хотят хотя бы чем—то порадовать, потому что его ну очень жалко.

Скрипнув зубами, смотрю на собственные колени. Да, я знаю, что всем известно о моих к Мише чувствах. Когда я была младше я вообще их скрывать не умела и ходила за ним хвостом, куда бы он не пошел. Сейчас стараюсь сдерживать порывы, но иногда не получается.

– Пойду я спать, ребят, – Оля отвлекает внимание на себя, и я облегченно выдыхаю, – Алискин, идешь?

Теряюсь с ответом. Спать мне хочется, но уходить, зная, что завтра Миша уедет и мы увидимся еще неизвестно когда – нет. Поэтому неопределенно мотаю головой, надеясь, что он тоже остается.

– Нет, еще посижу немного.

– Ладно, тогда спокойной ночи, – сестра целует меня в макушку и уходит.

Мариам тоже выглядит уставшей. Демьян отправляется в гостевой домик вместе с ней. За столом остаюсь я и мужчины.

На улице давно стемнело, на небе рассыпались звезды. Я же, уютно устроившись в кресле, слушаю диалог Давида с Сашей. Они говорят о ресторане моего зятя, обсуждают экономические моменты и курс евро.

– Миш, – зову его, потому что кажется, он засыпает за столом. – Может спать?

– Скоро пойду. Ты иди, уже первый час.

– Завтра у меня нет пар. Просыпаться рано не нужно.

– Ммм, ну тогда сиди.

– Вот спасибо.

Усмехнувшись, он тянется и взлохмачивает мои волосы.

– Почему парня себе не заведешь, а? Тусовалась бы сейчас с ним, а не в скучной компании старперов.

– Неужели ты допустил мысль, что у меня может быть парень? – деланно удивляюсь, потому что раньше он смеялся, стоило мне упомянуть о том, что меня пригласили на свидание.

– Ну как бы, да, – улыбается, – есть кто на примете?

Есть… и ты знаешь кто.

Я не отвечаю, но ответ мой он читает в глазах. Широкая улыбка сначала застывает, а потом стекает с его лица.

Выдыхает, и в этот момент звонит его мобильный. Имени звонящего в такое позднее время я заметить не успеваю, так как он хватает телефон буквально у меня из—под носа и встаёт, чтобы отойти подальше.

В груди камнем давит. Чувство собственной незаметности заставляет себя чувствовать ущербной и недостойной.

– Так, погнал я спать, – говорит Давид, вставая из—за стола. – Вы еще тут будете?

– Да, я посижу, – отвечает Саша, делая затяжку сигареты.

Он пересел на диван и съехал по нему, откинув голову на спинку. Ноги широко расставлены, рубашка наполовину расстегнута. На груди, как я успела заметить, у него татуировка. Раскрытые крылья и какая—то надпись. Прочесть что именно написано мне было неловко, потому что и так позволила себе лишнее рассматривание, но это красиво. Ему идёт.

– Я тоже пойду, – звучит прямо над моим ухом шепотом. Отодвинув телефон от лица, Миша показывает пальцем на дом, – Спокойной ночи.

Ну вот… тоскливо провожаю его взглядом, потянув за концы пледа, в который укутана, как в кокон.

Если уходить сейчас, будет слишком понятно, что я находилась здесь из—за него, поэтому решаю еще немного посидеть, хотя на самом деле в сон клонит довольно сильно.

– Следом не пойдешь? – раздаётся внезапно в тишине.

Я подбираюсь и бросаю взгляд на так и не открывшего глаза Сашу. С его губ вверх вылетает серый дым, а потом он снова подносит ко рту сигарету.

– Может и пойду, если посчитаю нужным.

– Ммм, – усмехнувшись, поднимает голову и встречается со мной взглядом, – Не правильно, Алис. Не ту тактику выбираешь.

В учителя значит, записался…

– Что ты имеешь в виду?

– Ты же девочка умная, сама знаешь. «Подойди и возьми» нам не интересно.

– Да ну… – уязвленно вспоминаю брюнетку, на покорение которой у него ушло сколько? Максимум несколько минут? – По тебе не скажешь.

– А что ты обо мне знаешь?

– Как минимум то, что ты подходишь и берешь то, что дают.

– Ну кого и как брать я сам для себя решаю. А если ты хочешь, чтобы Помазов тебя заметил, отпусти. Ты же не даешь ему возможности увидеть тебя с другой стороны.

– С какой?

– С какой вижу я.

– А какой ты меня видишь?

– Такой, как в клубе, – отвечает спокойно. – Очень привлекательной и горячей девочкой. Для Михи же ты – младшая сестренка, которая заглядывает ему в рот при каждой удобной возможности. Обруби это на корню.

Одно дело самой осознавать происходящее, а другое – когда тебе об этом говорят в лицо. Обида неприятно пузырится на языке, но испытываю я не только её.

От недостатка внимания парней никогда не страдала. Я знаю, что нравлюсь другим, но из—за Миши это понимание как—то остановилось в разряде двадцатилетних. Я полагала, что для всех кто старше – я заблаговременно «мелочь». А оказывается, нет…

Прикусив губу, пытаюсь уложить в голове слова «привлекательной и горячей». Усаживаюсь удобнее в кресле.

– А какой тактикой привлекают тебя? Если подойди и возьми тебе не интересно? – сама не знаю зачем спрашиваю.

Сон куда—то улетучивается. Мне вдруг становится азартно понять, как работает охотничий инстинкт у такого мужчины, как Саша.

– Не путай, Алис. Подойти и взять можно на раз, по настроению.

– А если не на раз? Те девушки, с которыми у тебя были относительно долгие отношения… чем они зацепили?

– Да по—разному, – жмет плечами и снова откидывается на кресло, – есть такие, кто умеет задержать.

– Сексом?

– Не только. Одним сексом не наешься. Если с девушкой интересно, она умна, умеет ценить себя, не прожигает жизнь и способна отдавать в ответ, тогда можно задержаться дольше.

– Ты так рассуждаешь, будто девушки – это мобильные телефоны, – подмечаю я. – Они классные, напичканные приложениями, умны и занимательны. Но когда модель устарела, тебе хочется поменять её на новый.

Усмехнувшись, Саша вскидывает вверх большой палец.

– Хорошо сказала.

– Цинично.

– Как есть.

Тут да… Он честен, во всяком случае. Но все—равно не верю, что это предел.

– А была хоть раз та, ради кого хотелось выбросить все мобильные вместе взятые?

Может, ему разбили сердце и теперь оно закрыто для остальных?

– Не ищи в моем сердце ран, не найдешь, – правильно рассчитав мой посыл, хрипло смеётся, – я просто люблю свою жизнь и ценю разнообразие.

– Мдаа, похоже тут тяжелый случай.

– На самом деле всё просто, – качает головой. – Сложно у тех, кто испытывает любовные страдания. Разрывается, не спит ночами, не доверяет. У меня не так. Если мне нравится девушка, я провожу время с ней, если нет – значит наше время окончено.

– То есть… ты изменяешь?

– Зачем? – искренне не понимает он, вставая с дивана и туша сигарету, – Если я в отношениях с одной девушкой смотрю на другую, значит эти отношения себя изжили. И я не вижу причин продолжать эту историю. Всё просто. Партия за партией, никаких параллельных ходов.

Открыв бутылку с минералкой, он делает несколько глотков, а потом выбрасывает её в урну.

– Всё, я спать.

– Я тоже пойду.

Сидеть одной мне не хочется.

Встав, тяну за собой плед, потому что прилично похолодало, а я только сейчас это заметила. Подхожу к веранде, но забываю, что совсем недавно Давид залил пол и сделал одну ступень, о которую я и спотыкаюсь.

Не успеваю среагировать и неуклюже всеми своими пятидесятью килограммами приседаю прямо на колено.

Ногу прошивает болью от соприкосновения с цементом, а я прикусываю губу, чтобы не издать скулящих звуков.

– Черт, – шиплю, поднимаясь и со всей силы стискивая зубы. – Как же больно.

– Что там? – Саша встаёт рядом и пространство резко озаряет светом от фонарика на его мобильном.

Надо было не переодевать штаны на шорты по приезду. Но зная себя, я бы точно испачкала их либо шашлыком, либо кетчупом. И теперь вот, пожалуйста.

Прикасаюсь ладонью к ране, чтобы растереть и не оставить синяка, но Саша отталкивает мою руку и обхватывает колено пальцами. Поворачивает немного к себе.

Вроде ничего такого, а у меня та самая реакция возвращается от его прикосновения. Острая и неоднозначная. При чем настолько молниеносно, что я теряюсь от собственной реакции. В месте, где он растягивает большим пальцем кожу, искры разлетаются и нагревают кровь, заставляя забыть и о холоде, и о боли вместе взятых.

Впиваюсь непослушными пальцами в края пледа, когда он приближается и рассматривает рану, на которой выступило несколько капель крови.

Стою и не дышу. Просто не могу, будто если сделаю вдох, то его лицо окажется в еще более непозволительной близости к моей ноге.

Смотрю на него сверху, как вдруг чувствую, как мужские пальцы сжимаются крепче. Неконтролируемо стискиваются, пока его взгляд ползет выше по бедру. Сантиметр за сантиметром. Инстинктивно дергаю ногой, от чего Саша поднимает на меня потемневший взгляд, замедленно моргает, а его кадык дергается.

– Нормально всё, жить будешь, – говорит хрипло и выключает телефон, – на кухне можно обработать, но думаю и так все заживет.

Темнота возвращается также внезапно, как и исчезла. В глазах пляшут разноцветные мушки и теперь я точно ничего не вижу. Только дышу часто и глубоко. Вдох, выдох, и опять по кругу… Внутри сумбур и полная сумятица. Меня будто качнуло небольшой амплитудой, а я все еще пытаюсь поймать равновесие.

– Заживет, – подтверждаю, тряхнув головой и возвращая поплывшие мозги на место. – Почему не сработало освещение?

– Не знаю. Завтра разберемся.

Подсветив просто экраном, чтобы было не так ярко, он открывает для меня дверь, а сам остаётся на веранде.

– Ты вроде хотел спать.

– Покурю еще.

– Ладно. Я тогда пойду.

– В чужую спальню случайно не забредешь? – издевается, – Или ты спальни не путаешь?

– А может это моя новая тактика? – веду плечом, чувствуя, как горят щеки, – Сделать вид, что перепутала.

– Ааа, так охота изначально была на меня? – стебется он.

– Ппфф. Слишком сложная многоходовка. С тобой можно и попроще, – парирую и разворачиваюсь, чтобы уйти к себе, но успеваю заметить, как меняется его взгляд.

В спину вонзаются тысячи мелких иголочек. Сердце без причины подпрыгивает. Делаю несколько шагов, когда Саша негромко окликает.

– Алиса?

– М?

Оборачиваюсь, а на его лице снова усмешка.

– Вот сейчас было правильно.

Глава 8. Крылья

Алиса

– А где все?

Зевнув, падаю на стул на кухне и тяну ладошку к пузику Мариам. Она такая милая, кругленькая булочка, что я просто не могу пройти мимо, не распустив руки и не потискав её.

– Доброе утро, карапузик!

– Карапузик сегодня устроил пляску на моём мочевом пузыре, – беззлобно ворчит она, меняя положение, – ну вот, опять. Пошла я.

Оля, проведя её сочувственным взглядом, переводит глаза на меня.

– Кофе будешь?

– Ага. Так где все?

– На речке, – развернувшись, включает кофе машину, нажав на кнопку с моим любимым ореховым капучино.

– Не холодно на речке—то?

– Нет. Они ненадолго, малышам бассейн взяли. Давид звонил, сказал уже возвращаются.

– А парням? Тоже бассейн? – улыбаюсь, представляя четырех взрослых мужчин в надувном разноцветном детском бассейне.

– Парни и в речке не замерзнут, – улыбается сестра, ставя передо мной чашку ароматного кофе.

– Ммм. Спасибо. Тебе помочь с чем—то? Завтрак там приготовить.

– Уже все поели, плюш, – смеётся она, – ты бы ещё дольше спала.

– А, да? А сколько времени?

Суетливо оборачиваюсь на микроволновку. Двенадцать.

Облегчённо выдыхаю. Обещала маме сегодня посидеть с Петей, потому что их с дядей Димой пригласили на день рождения. Но мне только к четырем, поэтому успею.

– Миша не говорил во сколько будет ехать в центр? Может подбросил бы меня? – интересуюсь, отрезая кусочек омлета, который сестра заботливо подала мне к кофе.

– Ой, Алискин, а он уехал.

Вилка, которую я несла, так и зависает в воздухе.

– Как уехал?

– Какое—то срочное дело возникло. – садится рядом. – Ещё часа два назад собрался. Прости, малыш.

Аппетит пропадает мгновенно. Опускаю обратно вилку и без энтузиазма вожу ею по тарелке.

В груди скребётся отвратительным ощущением. Я не понимаю, что с ним в последнее время.

Раньше он так очевидно не игнорировал меня. И ладно бы я вешалась на него, или преследовала. Этим я перестала страдать лет пять назад.

– Эй, ну ты чего? – сестра ободряюще сжимает мои пальцы, – мы попросим Сашу тебя подвезти.

Неосознанно вздрагиваю, и забираю руку, чтобы сделать несколько глотков кофе.

– Не надо. Я доберусь.

– Да ладно. Ему не сложно.

Я не то, чтобы против. Просто ощущения у меня рядом с ним необъяснимые возникают. Они пугают… Я не привыкла к таким – появляющимся будто из ниоткуда и колючим. Колючим во всех смыслах слова.

Ну, да ладно…

Вчера вечером вроде нормально пообщались. Не считая того момента, когда меня током ударило от его прикосновения. И взглядом ошпарило.

Но отказываться будет странно. Оля не поймёт. А рассказывать ей о том, что между нами произошло я не собираюсь ни под каким предлогом.

Для сестры, я, как и для Миши, все еще наивный ребенок, которого нужно оберегать от опасностей окружающего мира. В список опасностей, конечно, входят сомнительные знакомства и такие вот ситуации, как у нас случилась с Сашей.

Все почему—то забывают, что, когда маме с отчимом приходилось работать по две смены с младшим братом сидела именно я. Сама до сих пор не понимаю, как так вышло, что из младшей, всеми обожаемой Алиски, я вдруг стала старшей сестрой. Мне было девять, когда мама родила от своего нового мужа. А уже в одиннадцать я гуляла с ним на площадке также, как когда—то гуляла со мной Оля.

Кормила, купала, занималась всякими развивающими занятиями после уроков, а когда он болел, сидела рядом и даже компрессы ставила, которым научила меня мама. Только по мере взросления я поняла сколько для меня делала сестра, когда возилась со мной в подростковом возрасте. Правда, мне повезло больше, потому что дядя Дима в отличии от нашего отца, не пил. Он, в принципе нормальный человек. Маму очень любит, да и ко мне как к родной относится. Ценит мою помощь.

Для него – я ответственная взрослая дочь. А вот для Оли и остальных – так и осталась той Алиской, которая росла у них на глазах.

– О, а вот и наши.

Оля, выпрямившись, выглядывает в окно, и я на автомате делаю тоже самое. От разворачивающейся картины на лицо наползает улыбка.

Сначала по газону бежит довольная орава детворы, размахивая надувными игрушками, а следом за ними направляются Давид, Демьян и Саша.

Все втроем высокие, подтянутые. Очень красивые такой вот – мужской, грубой красотой. Демьян гладко выбрит, а мой зять и Саша обросли щетиной. Застываю взглядом на последнем.

На глазах у него солнцезащитные очки, на груди развивается расстегнутая легкая хлопковая рубашка, выставляя напоказ те самые крылья, что я вчера не смогла рассмотреть.

Красивые крылья… на широкой мускулистой груди. Взгляд мой самовольно ползет ниже, и я чувствую, как щеки стремительно теплеют. Потому что пресс у Саши идеальный. Не такой, конечно, как у Миши, но…

Ладно, вру…

Очень выразительный. Кожа покрыта небольшой порослью волос, гуще собирающихся в дорожке по центру.

Сглотнув, быстро отвожу взгляд. Хочется приложить ладони к щекам, но это будет сильно палевно, поэтому выбрав другой вариант – я прячусь за чашкой с кофе.

Никогда не страдала тем, чтобы рассматривать мужчин. Они мне в принципе особо безразличны были. Саша же… из—за того казуса в клубе, у меня все в голове перепуталось. Внутри будто вибрирует в ответ на его присутствие, накаляется и жечь начинает раскаленной кочергой.

– Мамааа, – Адель с Амираном наперебой забегают на кухню, рассказывая что—то о том, что они помогали ежику перейти с одной стороны дороги на другую, а я встаю из—за стола, чтобы помыть за собой тарелку.

Наспех закидываю пару кусочков омлета в рот, потому что так и не поела, когда детские голоса сменяют мужские.

– Как вода? – спрашивает Оля, когда Давид с Сашей входят на кухню.

Демьян от них откололся и отправился в гостевой домик.

– Бодрящая, – Давид приникает к её губам. – Детей не купали даже в бассейне. Но им и песка хватило.

– Сейчас пойдем в душ, – улыбается сестра, – слушай, Саш, ты сможешь плюшу подкинуть домой?

– Без проблем, – карие глаза находят мои, а я снова ловлю себя на том, что рассматриваю крылья. Чёрт… – Десять минут дай мне и поедем.

– Конечно. Мне самой еще собраться надо.

– Ты же голодная, не поела толком, – журит сестра.

– Да нормально. Дома уже поем.

Прошмыгнув мимо Саши так, чтобы не задеть плечом его голый торс, быстро отправляюсь к себе в спальню.

Всего лишь пол часа дороги. Что может случиться, правда?

Глава 9. Новая версия

Алиса

– Пока—пока, – расцеловав на прощание всех по очереди, сажусь в салон автомобиля.

Пока Саша прощается, ко мне склоняется Давид. Мы с ним «братаемся», ударившись ладоням, и он как бы невзначай оставляет в моей руке несколько купюр.

– Давай, не голодай там.

– Спасибо, – благодарно улыбнувшись, прячу деньги в сумку.

Не могу сказать, что мне сильно не хватает на жизнь. Я не шикую, на шоппинг хожу редко. Не особо люблю это дело – ходить по магазинам и мерить всё подряд. Иногда, если выдаётся пойти с Кариной, я готова её придушить за то, что подруга тащит в примерочную половину ассортимента в магазине, а в итоге ничего так и не покупает.

Сама же беру только то, что понравилось, или необходимо. Больше трат у меня уходит на костюмы для выступлений.

Яна сейчас пытается раскрутить свою школу, поэтому я работаю с младшей группой на добровольных началах. Понимаю, как это сложно – начинать с нуля. С Яной мы знакомы три года. Она единственная не бросила нашу группу, когда закрылась школа танцев, в которую мы ходили на протяжении нескольких лет. Тренеров распустили и отправили на все четыре стороны. Она же взяла на себя руководство, пригласила всех, кто не хотел отделяться от своих ребят, или просто желал продолжать заниматься танцами, и работала на чистом энтузиазме.

Подбодрила нас, ставила танцы и записывала на конкурсы. Сама оплачивала взносы по первой, потом искала спонсоров. Чуть позже мы стали скидываться все вместе.

Мне хочется отблагодарить её и помочь чем могу. Да и с детьми я лажу, как никто, поэтому и взяла себе группу.

На проезд улетает немало, плюс поесть, туда—сюда и денег нет. Поэтому, когда Давид или сестра мне ненавязчиво «помогают», я очень это ценю.

Машина мягко пружинит от того, что в неё забирается Саша.

– Погнали?

– Да.

Обернувшись, еще раз машу рукой провожающей нас толпе, и отправляю малышне в ответ поцелуйчики.

– Ты сильно спешишь? – спрашивает он, когда мы выезжаем на дорогу.

– Не особо, а что?

– За сигаретами заедем на заправку.

– Без проблем.

Закрыв окна, включает климат и настраивает радио. Пока выбирает радиостанцию, я замечаю на указательном и большом пальцах у него массивные кольца. Черное с серебристой окантовкой на указательном, и серебряный перстень на большом. Смотрится необычно. Но ему идет. Некая дерзость в стиле подчеркивает его разгульный характер.

Мужчина принял душ и теперь в салоне пахнет ментоловым шампунем. Аромат освежает и дразнит мои обонятельные рецепторы.

Не могу сказать, что мне неуютно, но все же полностью расслабиться не получается. Не в его компании. С ним мои нервы натянуты, как струны арфы, бери и играй.

Наши мобильные начинают одновременно звонить, и если Саша скидывает звонок, то я отвечаю.

– Да, мам?

– Привет, котенок, – звучит приветливо из динамика, – Ты когда будешь?

– К четырем, как договорились.

– Отлично. Тогда жду тебя.

– Буду. Мам, а ты пирожки испекла? – спрашиваю, как бы невзначай.

Дома в холодильнике шаром покати. Готовить лень, да и некогда. Хочу успеть хотя бы немного домашнего задания сделать. С Петькой этого не получится. Разве что когда он уснет, а до этого то в танчики с ним поиграй, то накорми, то партию в карты раскинь. После моего переезда на отдельную квартиру он какое—то время сильно обижался. Разговаривал со мной сквозь зубы, на звонки не отвечал. К середине первого курса только свыкся. Поэтому сейчас, когда удается побыть с ним, я максимально, на сколько могу уделяю ему внимание. Люблю этого засранца, что уж.

– Испекла, – смеётся мама, – и твои любимые с картошкой и грибами тоже.

– Супер. Спасибо.

– Жду тебя, дочь.

Скинув, отправляю мобильный обратно в сумку, и выуживаю оттуда протеиновый батончик. Хотя бы чем—то сбить голод, а то желудок сейчас начнет на весь салон позорно урчать. Надо было все—таки съесть омлет.

Распаковываю упаковку и откусываю, когда на магнитном держателе снова загорается экран мобильного Саши.

«Аня» – успеваю поймать три буквы прежде, чем он с легким раздражением сдергивает телефон с магнита и зажимает его плечом.

– Да?… Ань, сейчас не самое удобное время. – Звучит неожиданно категорично тоном, какого я от Саши еще никогда не слышала. Ни намека на привычную легкость и игривость, – Зачем? Мы уже обо всём побеседовали, выводы сделаны… Прекрати истерику. Повторяю, ты не вовремя. – Ого, а пантера оказывается умеет не только мурлыкать. Метнув в него взгляд, замечаю, как Саша устало сжимает пальцами переносицу. Привычный легкомысленный образ сейчас сменился другим. Серьезным и абсолютно незнакомым мне. Эта его версия, вероятно, знакома только бывшим, больше не находящимся на «его орбите», – Я сам наберу тебя к вечеру. Да. Сам, Аня.

Уууу, еще и рычит. Искоса кошусь на Сашу, когда он, ткнув в экран пальцем, шумно выдыхает и резким движением крепит телефон обратно.

Повисает напряженная тишина, разбавляемая веселым трепом диджея радио.

Я так понимаю – это и есть та самая Анюта, которая совсем «не то».

Глава 10. Фишечки

Алиса

Обстановка слегка накаленная, понимаю, что этот разговор не предназначался для моих ушей, но не прокомментировать не могу. Скорее для того, чтобы разрядить создавшуюся атмосферу.

– Я так понимаю, эта девушка выбрала не подходящую тебе тактику? – стреляю в него взглядом, вылавливая, как за пару секунд серьезное лицо смягчается.

– Можно и так сказать.

– А можно узнать, чем же Вашему Царскому Величеству не угодили?

Оторвав взгляд от дороги, Саша перемещает его на меня. Он – снова версия, уже знакомая мне. На губах играет полуулыбка, в глазах бесята, которые пускаются в путешествие по моим ногам.

Сегодня жарко, поэтому я надела шорты, что конечно, не остается незамеченным. Сначала он смотрит на моё разбитое колено, а потом скользит вверх по бедрам. Бесята, будто разделившись, набрасываются на кожу, пощипывают ее и кусают.

Злаки, которые я жевала, становятся комком в горле, а я нервно стискиваю ноги и борюсь с желанием прикрыться. Он будто чувствует этот мой порыв, потому что в этот момент уголок наглых губ ползет вверх, а карие глаза встречаются с моими.

Похоже зря я решила разрядить обстановку. Наверное, лучше было бы если бы он и дальше ехал сосредоточенный на своих мыслях, а не на мне.

Знаю, это его фишечки казановы, поэтому правильнее будет вообще не реагировать. Хотя не реагировать, буду честной, не получается.

– Царское Величество хотели женить на себе, – отвечает, наконец, вернув взгляд на дорогу.

– Какой кошмар, – наигранно выдаю, пряча облегчение от того, что снова могу свободно дышать. Неосознанно растираю ноги, будто их и правда покусали крошечные дьяволята, – А барыня по каким критериям не подошла?

– А барыня пошла самым простым путём, придумала несуществующую беременность. Как считаешь, критерий подходящий, чтобы послать её в дальнее пешее?

– Оу… – морщусь, осознавая картину целиком. Оля, оказывается, вчера как в воду глядела, – Нет. Такая барыня пусть найдет себе боярина попроще.

– Вот а я о чём. Не царской она крови.

Саша улыбается, обнажив ровные белые зубы. В уголках глаз собираются крошечные лучистые морщинки.

Красивый, чертяка. Правда, красивый. Знает это и поэтому чувствует себя всегда так, словно ему море по колено.

Хотя, наверное, будь я мужчиной, с такой внешностью и харизмой, тоже пользовалась бы возможностями, подаренными матушкой природой.

А харизма у него ого—го. Такое ощущение, будто у этого мужчины выверено любое движение, взгляд, манера разговора. Продумано и заблаговременно нацелено на то, чтобы покорить очередную представительницу слабого пола.

– А тебе, значит, только царевн подавай? – возвращаюсь к нашей теме.

– При чем самых лучших.

– Слушай, как с таким раздутым эго твое самолюбие не пострадало, когда я перепутала тебя с Мишей? – удивляюсь я.

– Уязвленно поскулило в уголке пару минут, а потом отряхнулось и отправилось на реабилитацию, – усмехается он.

Ну да, помню я ту длинноногую реабилитацию.

Вонзаюсь зубами в батончик и пожевав, вопросительно взмахиваю им.

– Хорошо она тебя реабилитировала? Пластырь бактерицидный наклеила?

– Наклеила, – стреляет в меня наглыми глазами. – Подлечила, подлатала.

– И отправилась восвояси?

Саша не отвечает. Отделывается молчаливой улыбкой, а я понимаю, что да – таки отправилась. На второй сеанс, вероятно, он её не оставил.

– Смотрю на тебя и пытаюсь понять… – произношу ошеломленно, – Вот эта твоя усмешка, взгляд ленивый как будто заинтересованный, но не слишком. Неужели не было ни одной девушки, кто осталась бы равнодушной к этим твоим фишечкам?

Переместив локоть на дверь, Саша задумчиво трет подбородок.

– Не было.

– Не верю. Должна же быть хоть одна, ценящая и уважающая себя настолько, чтобы не повестись.

Свернув с дороги, паркуется около заправки. Глушит двигатель и отстегнув ремень безопасности, поворачивается ко мне полу—боком.

– А почему ты считаешь, что не уважающая себя женщина не согласится на пару ночей без обязательств?

Логично…

– Ммм. Ты прав, согласится. Но есть же и такие, которые бы хотели больше, чем пару ночей, но соглашаются и на малое. Чем ты их цепляешь, а?

Отстегнув и свой ремень, тоже пересаживаюсь на кресле так, чтобы быть к нему лицом, и отправляю остаток батончика в рот.

Он очень сладкий и теперь мне хочется пить.

Встречаю пристальный взгляд, направленный на мои губы и едва не давлюсь, потому что он снова серьезный и цепкий.

Этот мужчина словно ходячая американская горка. В одну секунду улыбающийся и легкомысленный. А в другую – все в животе поджимается от того, сколько в его взгляде неизведанности. Именно таким он смотрел на меня в клубе в первые секунды, пока не понял кто я.

– Хочешь наглядную демонстрацию?

Сглатываю тягучий кусок злаков со вкусом меда и киваю.

– Хочу, – отвечаю, чтобы доказать, что не все девушки падки лишь на обаяние и хулиганскую улыбку.

Иногда нужно проявить усилие, чтобы завоевать внимание.

Но, наверное, я зря сказала это, потому что то, что я читаю в его глазах начинает пугать. Зрачки расширяются, как у хищников во время охоты, желваки заостряются. Склонив голову, Саша скользит взглядом по мне вниз, к самым бедрам. Останавливает его там, а я подбираюсь. В животе, там, где прихватило спазмом, расползается жар, а пульс начинает набирать обороты.

– Не самая лучшая идея, – произносит спустя несколько мучительных секунд, вернув сощуренный взгляд мне в лицо.

– Что именно?

Мгновение и я вздрагиваю.

Ноги ошпаривает кипятком, когда Саша внезапно кладёт ладонь мне на голое бедро и толкает второе в сторону. Охнуть не успеваю, как цепляет пальцами крошку батончика, лежащую между моих ног, и закидывает её себе в рот.

– Начинать игру, в которой заведомо проиграешь, Алисёна, – как ни в чем не бывало легко кивает на дверь, открывая свою, – Пойдем. Купим тебе нормальной еды.

Сердце мое дёргается в рваном ритме.

Вот вам и фишечки…

Глава 11. Любимый

Алиса

Когда я выбираюсь на улицу, пульс все еще не может прийти в норму, а во рту сухо, как в пустыне.

Не люблю проигрывать, а я, кажется, только что это сделала. Сама не успела даже понять, как.

Поправив шорты, прилипшие к ногам, следую за Сашей. На нем сегодня светлые брюки и свободная рубашка небесного оттенка. Заложив руку в карман, он неспешно входит через разъезжающиеся двери магазина.

Там прохладно от кондиционеров, и это мне на руку. Холодный воздух немного остужает мою воспаленную кожу.

Подойдя к прилавкам, изучаю то, что есть в наличии, когда до моих ушей доносится игривый мужской голос.

– Ну, вам же не жалко? Я прямо поражён вашей красотой, Марина.

Перевожу взгляд на молодого парня, предпринимающего попытки выудить у кассира номер телефона. Довольно симпатичный, высокий, подкаченный и уверенный в себе. Мои одногруппницы по таким слюнки пускают. Но кассир Марина – кремень.

Остаётся непреклонной перед его заискиваниями. Он бедолага и так и сяк старается привлечь к себе внимание, даже притягивает её к себе за бейджик, заигрывающе заглядывая в лицо. А она отрицательно, даже немного строго мотает головой и нарочито вежливо желает хорошего дня.

У меня в голове щелчок раздаётся. Будто все предохранители разом отключаются.

Это то, что мне нужно. Марина!

– Спорим, ты не возьмешь номер телефона у кассирши? – подхожу к Саше, занявшем очередь.

У него в руке бутылка минералки, из которой он как раз делает пару глотков.

Вскинув с вызовом бровь, складываю руки на груди. Сама не понимаю для чего это делаю. Обычно я ангел и не лезу на рожон, но сейчас внутри меня будто включается темная половина, желающая отомстить за собственную слабость.

Себе, или ему – точно сказать пока не могу.

Хмыкнув, Саша находит глазами молодую симпатичную девушку, рассчитывающую следующих покупателей.

– Могла бы найти кого—то посложнее, – снисходительно глядит на меня сверху—вниз.

– Справься с ней, и поговорим.

Очередь в пару человек заканчивается быстро. Я отхожу в сторону, делая вид, что рассматриваю витрину, и тем самым давая ему пространство для манёвра.

Ожидание вбрасывает в кровь адреналин. Давай, Марина, не подведи!

– Добрый день, – дежурно улыбается девушка.

– Добрый, – обольстительная улыбка, которую я уже не раз видела, наползает на мужские губы, включая обаяние "очаровательного подонка" на максимум.

– Что будете брать?

– Воду, – Саша демонстрирует девушке надпитую бутылку, – двойной классический хот—дог, капучино, и… что бы вы посоветовали, как для себя?

– Как для себя? – удивленно распахиваются большие карие глаза.

– Да. Если бы была возможность что—то купить для себя, что бы это было? – Саша склоняет на бок голову, медленно проходясь своим фирменным взглядом с ленцой по её щекам и губам.

Наживка захвачена, и Марина, к моему огромному разочарованию, реагирует моментально. Сжав смущенно губы, опускает глаза и заправляет прядь волос за ухо. Пряди на самом деле нет, потому что у неё на голове шапочка и волосы крепко заколоты заколками, поэтому за ухо отправляется воздух, но движение говорит само за себя.

Вопиющая несправедливость! Ну как так? С прошлым парнем прямо кремень была, а тут… растеклась, как глина от огня.

– Наверное, клубничный макарон. Их только завезли, они свежие и очень вкусные. Попробуйте.

– Давайте три. Один упакуйте отдельно.

– Хорошо. Что—нибудь еще?

– Нет, спасибо.

Непонимающе слежу за тем, как Саша собирается рассчитываться.

А как же номер телефона? Уговор был именно на него.

Перевожу взгляд на девушку, которая отчего—то довольно долго вбивает заказ в компьютер, будто каталог продуктов у нее перепутался и требуется времени больше, чем обычно, чтобы их все отыскать.

– Может, вам рассказать о наших акциях? – суетливо спрашивает, зависнув пальцем с коротким маникюром над клавиатурой.

– Расскажите, – опирается двумя ладонями на прилавок Саша.

– Сейчас вы можете приобрести некоторые продукты два по цене одного. К примеру, шоколад, или бисквитное печенье. Также, за дополнительный стакан кофе вам на счет придет двадцать процентов бонусов от цены, – тараторит, не отводя от него блестящих глаз.

Щеки на миловидном лице порозовели, а Саша ухмыляется уголками губ и даже не пытается просить номер. Зато слушает с таким интересом, будто она читает ему «Отелло” наизусть. Голой.

А потом вдруг выдает, обрубив все её старания:

– Спасибо, но это мне не интересно, – а когда девушка расстроенно выкладывает перед ним заказ, один из макарон возвращает ей обратно. – Это Вам, Марин.

– Ой… – пойманная рыбка краснеет еще сильнее, – спасибо большое. Может.. ммм.. вам … ммм… – запинается, пытаясь найти как его остановить, но Саша действует на опережение.

– Может, – подтверждает так, словно прочитал её мысли, – если номер свой на салфетке напишете, я вам позвоню и мы обсудим все возможные ”может”.

Очередь уже начинает недовольно ворчать, но девушку это ни капли не смущает. Её глаза загораются, будто ей только что объявили о выигрыше в лотерею, и она, прикусив губу, быстро достаёт салфетку из держателя.

Ну что же ты, Марина!!! Негодование во мне хлещет как кипяток из кастрюли.

Вот так и возлагай надежды на других.

Не знаю, что мной руководит в этот момент. То ли я заразилась бешенством дьяволят, пока они кусали мои ноги, то ли это мои личные хулиганят, но я по неведомым мне причинам, делаю несколько шагов по направлению к Саше и решительно оплетаю его крепкий торс руками.

– Ты долго еще, любимый? – Вскидываю голову, встречая слегка обалдевший взгляд карих глаз и трусь подбородком о его грудь, – Я кушать хочу.

Я кажется упоминала, что у меня прекрасная «актерочка».

Боковым зрением замечаю, как девушка застывает, остановившись на плюсике и не решаясь писать дальше.

Поворачиваю в её сторону голову.

Бледная и ошеломленная.

Пусть она меня простит…

С одной стороны – я её спасаю, потому что после одной ночи, Саша ей точно не перезвонит, а с другой – и я не буду себя обманывать, мне просто хочется, чтобы этот номер не достался адресату. И я победила. Пусть и не совсем честно.

– Твой хот—дог… любимая, – немного плавлюсь под тяжестью сощуренных глаз, когда возвращаю взгляд на Сашу.

Кремируя меня сощуренными глазами, он вручает мне ароматный хот—дог, на запах которого тут же реагирует мой желудок. Но что—то со мной сегодня явно не так. Мне оказывается мало. И я, проведя носом над покрытой соусом сосиской, резко выпучиваю глаза.

– Он с горчицей? – лихорадочно поворачиваю голову с него на ошалевшую Марину.

– Д—да… – заикается она.

– Ты же знаешь, что меня от неё тошнит. Как и от квашенных огурцов с тунцом уже две недели как. Ну Саааш… – прикрыв рот ладошкой, впихиваю ему хот—дог обратно, и срываюсь с места под расстрелом ошарашенных взглядов уже не только Марины, но и всей очереди.

Выбежав на улицу, отбегаю к фуд—зоне и падаю на один из пластмассовых стульев. От смеха и собственной смелости потряхивает. Ощущение победы изнутри мощным зарядом исходит, добираясь кончиков пальцев.

Прости, Саш. Правда, прости.

Я не понимаю, что в меня вселилось. Бабушка бы сказала, что вожжа под хвост попала.

На самом деле, я даже с Мишей себе такого никогда не позволяла. Когда он был со своими девушками, максимум могла в голове покрыть их нелестными эпитетами, но чтобы вот так, в открытую…

Прикладываю к горящим щекам ладони. Сердце выдаёт чечётку, заставляя кровь пузыриться, и только сильнее ударяется о ребра, когда Саша выходит сквозь стеклянные двери и найдя меня глазами, направляется сюда.

В одной руке у него бургер, в который он вонзается зубами, откусывая большой сочный кусочек, в другой кофе, а на локте висит пакет.

Злым не выглядит, кажется. Уже хорошо… Но я на всякий случай готовлю оборонительную речь.

Прикусив губу, наблюдаю как он подходит к столу, опускает на него покупки и молча садится на соседний стул.

Струной натягиваюсь и жду… в затылке гулко бахает от неизвестности. Звон в ушах оглушает, а Саша, будто ничего не случилось, с аппетитом откусывает ещё кусочек.

Желудок, учуяв такую вкусняшку, настойчиво выделяет желудочный сок и требует и себе такую же.

Прокашлявшись, облизываюсь.

– Что? – Саша вопросительно заламывает бровь, заметив мой голодный взгляд.

– А мой хот—дог? – тихонько напоминаю.

– Пришлось оставить внутри. Не хочу, чтобы тебя стошнило в машине.

– Ну Саш…

Едва проговариваю это, как он вдруг одной рукой обхватывает ножку моего стула и резко тянет его к себе. С противным звуком скольжу по асфальту, оказываясь к нему в самой непосредственной близости.

– Деррржи, бедовая, – с неким рычанием протягивает мне надкусанный бургер.

– А еще одного нет? – нерешительно морщусь.

– Ну, не хочешь, как хочешь, – открывает рот, чтобы откусить еще кусок, но я быстро тяну руки и забираю сочную вкуснятинку.

– Хочу. Очень хочу.

От неповторимого вкуса, взорвавшегося на языке, издаю удовлетворенный полу—стон. Это божественно, ммм!

И однозначно лучше хот—дога.

Хмыкнув, Саша чиркает зажигалкой и подкуривает сигарету. Его левая рука оказывается сзади на спинке моего стула, а сам он с усмешкой наблюдает за моей трапезой.

Ничего не высказывает, что удивительно. Думала, как минимум, разразится праведным гневом.

– Ты прости, – жуя, все же осмеливаюсь встретиться с ним взглядом, – так и не достался тебе номер Марины. Но, как говорится, надо уметь проигрывать достойно. Ты молодец. Лицо держать умеешь.

– Мхм, – продолжая искоса смотреть на меня, подносит сигарету к губам, и глубоко затягивается.

Выпускает дым наверх, а я тянусь за салфеткой.

Уже собираюсь вытереть губы, как замечаю написанные на ней ручкой цифры, сильно напоминающие номер телефона.

Челюсть в шоке падает вниз.

– Как? – Ошарашенно смотрю на него. – Нет, как? Сам написал небось?

Саша смеётся, а я чувствую, как моей спины легко касаются его пальцы.

– Сказал ей, что ты сумасшедшая, преследующая меня на машине уже полчаса, а я совершенно не знаю, что с тобой такой делать. Мне даже предложили полицию вызвать, чтобы помочь, но я клятвенно пообещал справиться сам.

Открываю и закрываю рот, не найдясь с ответом. Боковым зрением замечаю, как люди, выходящие из магазина, странно косятся в нашу сторону. Смущение волной затапливает.

К щекам стремительно приливает краска.

– Ну ты и… – вылетает из меня на выдохе.

– Любимый? – Саша заламывает бровь, а потом вдруг обхватив сзади мою шею пятерней, уверенно тянет к себе. В моих нервных клетках замыкание происходит, приподнимая волоски на коже, и вызывая мощный толчок внизу живота, когда он утыкается горячими губами мне в ухо. – Приятного аппетита.

Резко бросает в жар, и я будто снова переживаю мини—землетрясение. Разрушительное и опасное. Ухо и шею жжет, плечо огнем горит от соприкосновения с мужской грудной клеткой.

– С—спасибо.

Глава 12. Соседи

Саша

– Адрес свой скажи.

Алиса диктует название улицы и номер дома, и к моему удивлению я осознаю, что живу совсем рядом.

По возвращению компания арендовала мне квартиру. Однокомнатную студию на двадцать втором этаже.

В моей собственной я поселил родителей перед отъездом. Их старую продал, потому что находилась она не в лучшем районе города. Мы вообще с ними не шиковали никогда, пока мне работа хорошая не подвернулась. Раскрутился, Даву с рестораном помог и в долю вошел, чтобы и ему проще и мне плюс какой—никакой на счёт.

Когда заграницей должность предложили, мать с отцом перевез к себе в двушку. Она возле парка с небольшим озером, им нравится там. Гуляют каждый день, фотки черепах мне присылают, жизни радуются.

Меня же пока и арендованная устраивает. Это вон у Давида с Демьяном семьи, им нужно пространство для детворы. А мне что надо? Кровать, чтобы спать завалиться после работы, и душ. Этого вполне достаточно. А дальше посмотрим, может со временем еще одну куплю. Было бы для кого…

– Вот.

Стервоза аккуратно складывает бумажный пакет и кладет его на торпеду.

Бравада слетела и теперь Алиса помалкивает, только изредка стреляя в меня своими большими синими глазищами. Длинные ресницы подрагивают всякий раз стоит мне на нее взглянуть, щеки румянцем покрываются.

Сидит, скромно сжав ноги и сложив руки на коленях. Святая невинность, прямо.

Внешность у чертовки обманчивая. Миниатюрная девочка—припевочка с кукольным личиком, а характер как у кошки. Коготки демонстрирует только так.

Усмехаюсь, тарабаня пальцами ритм под музыку, льющуюся из буферов.

До сих пор поверить не могу, что это та самая Алиска – сестра Осиповой. Помню её угловатым подростком, рассказывающим всем, как пацаны в классе дерутся за возможность носить ей портфель.

Я тогда посмеивался, помню. Смешная она была, наивная. Но с таким стержнем, мама не горюй.

Стержень и сейчас никуда не делся. Чего только стоит то, что она на заправке учудила.

Сучка маленькая.

Ремня бы ей всыпать за такое. Или не ремня.

Взрослая уже. И отвечать надо по—взрослому.

От того, как моя фантазия интерпретирует это “по—взрослому”, в паху становится тесно и приходится занять более удобную позу в кресле.

До сих пор помню яркие ощущения того, как Алиса отвечала мне тогда в клубе. Я как мордашку ее увидел няшную, и платье, второй кожей облепляющее точеную фигурку, так и тормоза отключились. Тем более сама так самозабвенно «подарок» предлагала. Думал мало ли, может познакомился где—то и забыл, а девочка помнит.

Вкус ее на языке до сих пор иногда фантомной сладостью растекается. Невинный и клубничный. Смесь пиздец просто.

Меня повело, как пацана тогда. Даже руки затряслись. Прям там отодрал бы, если бы жёстко не обломали. И невинность с клубникой пришлось заменять опытностью и “диором”. Так себе замена. Осточертевшая уже до тошноты.

– Какой подъезд? – сворачиваю в нужный переулок, когда мы подъезжаем к месту назначения.

– Второй.

– Мы с тобой соседи. Знала?

– Ммм. Нет.

– Я вон в том ЖК живу, – кивком головы указываю на многоэтажки за забором.

Алиса поворачивает голову и присвистывает.

– И правда, соседи.

– Можешь забегать за солью, если понадобится, – кошусь в её сторону.

– Этого добра у меня полно. Да и по соседям ходить я не большая любительница.

Мотает головой, пока я останавливаюсь около ее подъезда и глушу двигатель.

– Спасибо, что подвёз, – глаз на меня не поднимает.

После того момента за столом вообще старается не смотреть выше моего кадыка.

Дурочка.

Меня это её поведение веселит и…бодрит. Уже не помню, когда при общении с девушкой внутри билась энергия. При чем такая разнообразная. От похотливой до давно забытой. Юношеской. Хулиганской.

– Макароны забирай.

– А? Какие макароны?

Поднимает наконец на меня свои глазенки. А я киваю ей на пакет.

– Оу. Но тут один твой, – взяв пакет, лезет внутрь рукой, а я обхватываю ее запястье, останавливая от щедрого жеста.

– Забирай оба.

Алиса на пальцы мои смотрит, я же ловлю себя на мысли, что меня какой раз за эти сутки тянет к ней прикоснуться. Кожа у неё мягкая и нежная. Пальцы самовольно смыкаются сильнее в желании потянуть на себя, чтобы ладошками опять в грудь мне уперлась, как тогда в клубе и стоном горло пробила. Мляяя.. скручивает моментально.

Приходится силой пальцы разомкнуть, потому что вроде как не имею права.

Алиска – сестренка Оли, и это не то, чтобы табу, скорее осознание, что мои порнушные фантазии в её адрес совсем не то, что нужно девочке. Ей Миша её обожаемый больше подойдет.

Долго и стабильно – это про него. Моё же второе имя – непостоянство. Алиска подобный расклад не оценит. Ей романтику и воздушные шары в её возрасте подавай, а еще клятвы в вечной и верной.

Нет, точно не ко мне её маршрут.

– Уверен? – качает пакетом перед моим лицом, – Тебе так их рекламировали. Клубничный, слаааадкий, – передразнивает девчонку кассиршу.

Мммм. Ассоциации снова утекают не туда. Клубники бы я поел, но другой.

– Вот и расскажешь потом понравились тебе или нет, – подмигиваю ей.

– Ладно, – сдается, улыбаясь, – я один тогда Петьке отвезу. Как раз к нему собираюсь сегодня.

Петька – это их с Олей брат. Я всего пару раз его видел и то уже не помню, когда в последний.

– Отличное решение.

– Ещё раз спасибо, – щёлкнув дверным рычажком, выбирается из салона, – пока.

Аппетитная попка, обтянутая спортивными шортами, дефилирует к подъезду. Мой взгляд теряется в районе стройных ног и ползет вниз к тонким щиколоткам, а потом, не без удовольствия, обратно вверх к изящной шее.

Мысленно рычу и стискиваю руль. Да что ж такое?

Алиса оборачивается около двери, махнув своим хвостом и встретившись со мной взглядом. Задумчивым и каким—то несвойственно ей серьёзным. Это длится всего секунду, за которую мы гипнотизируем друг друга. Она отводит свой первой и прячется в подъезде.

Сложив руки на руле, опускаюсь на них головой и тихо сам с себя ржу.

От эмоций, бурлящих в крови мне азартно и хорошо. Ощущение легкости вытесняет весь головняк, навалившийся в последнее время.

Должность новая в крупной компании отнимает много сил и энергии. Аня со своим непрекращающимся нытьем тоже нервы мне делает.

Одно развлечение – секс. Хотя и он уже не приносит того удовольствия, что раньше. Старею что ли.

И еще шашлыки вот с друзьями, как вчера. С ними как ни с кем всегда мозги проветриваются. Если бы не Аня, я бы и сегодня у них остался. Бутылку коньяка бы придавили с мужиками, партию в бильярд разбили бы.

Эх, такие планы сломала.

Сзади раздается сигнал клаксона, напоминая, что я перегородил подъезд.

Выставив руку из окна, извиняюсь и трогаю авто с места.

Экран телефона загорается, извещая о входящем от бывшей.

Остатки легкости остаются около подъезда Алисы, а я выдохнув, качу в свой привычный «головняк».

Глава 13. Раздрай

Алиса

– Алиса, а подскажите пожалуйста по поводу выступления, костюмы нужно до пятницы купить?

Екатерина, мама близняшек Эмилии и Лизы, останавливает меня после репетиции. И тут же к ней подключаются еще несколько родителей, окружив меня со всех сторон.

– По—хорошему, да, чтобы мы могли несколько занятий отрепетировать в одежде, в которой будем выступать. Сейчас девчонки в лосинах, а там я не знаю, что вы выберете для образов. Нужно, чтобы они привыкли.

– А что лучше? – интересуется еще одна мамочка.

К сожалению, имен всех родителей я пока не помню. У нас текучка. Кто—то из деток приходит и с удовольствием остается, для других джаз—фанк довольно агрессивный вид танцев и им хватает одного занятия, чтобы понять, что это не «их». Поэтому запоминаются или те, кто чаще подходит с вопросами или самые активные в чате мессенджера.

– Всё, что удобно. У нас соревнования в этот раз в уличном стиле. Общая тема для всех возрастных категорий. Поэтому порванные джинсы или шорты, свободные штаны, да даже лосины, к примеру, с крупным печатным принтом будут смотреться эффектно. Я могу скинуть вам ссылки на некоторые выступления с прошлых соревнований. Посмотрите идеи причесок и образов.

– Ой, отлично, давайте. В группу сбросите, да?

– Конечно.

– Спасибо. Девочки уже ждут не дождутся. Мы вчера собрались нашей мамской компанией посидеть пообщаться, так пока мы на кухне пару часов болтали, девчонки все это время репетировали, а потом нам номер показывали раз пять. Мы сами его уже наизусть знаем, – улыбается эффектная молодая женщина, а две мамочки рядом с ней со смехом кивают головами.

В груди теплеет и я не замечаю, как улыбаюсь. Приятно, что малышам настолько нравится, что они даже дома продолжают танцевать. Я до сих пор делаю также. Только теперь не просто прогоняю нашу с Яной программу, а плюсом выдумываю движения для моих шкодных котят.

Мы занимаемся с ними всего полгода. На первое место в соревнованиях я не рассчитываю, конечно, потому что пока у нас сильно слаженно ещё не получается. Но считаю, что закалять стремление к победе нужно с раннего возраста. Постепенно они привыкнут, что нужно больше стараться, чтобы добиться поставленной цели. У них выработается усидчивость, концентрация. Один конкурс, второй, третий, со временем сами захотят получить кубок и медали в свою коллекцию. Так мы и доберемся до заветного победного.

Пока же просто покажем себя городу. Реклама Яне не помешает. Она мечтает о большой школе с массой разных танцевальных направлений. Чтобы каждый мальчишка и девчонка смогли найти себе по душе.

– Ну значит, откроем группу и для вас. Пока девчонки будут заниматься со мной, у вас будут свои занятия, – улыбаюсь женщинам.

– А можно нам мужчину преподавателя? – смеётся мамочка с задних рядов.

– Ой, я тогда тоже бы пошла.

– И я.

– Мы поразмыслим над этой идеей, – в шутку обещаю я.

Мы еще немного беседуем, пока девочки собираются, а потом я уставшая, но довольная отправляюсь домой.

И хоть я много энергии трачу на занятиях, но и получаю в ответ не меньше. Когда детские беззубые мордашки искренне улыбаются мне, или когда перед каждой репетицией орава из девчонок со счастливым визгом обнимает меня, у меня внутри все от щемящей радости переворачивается.

Помню свою первую учительницу по танцам. Я её обожала. Мы точно также встречали её прямо у порога, обнимали, а она тискала нас и «залюбливала» вниманием и улыбками. Потом Танюша Олеговна переехала в другой город и нам поставили замену. Инесса Юрьевна с первой же встречи дала четко понять, что обнимашки и телячьи нежности не её парафия. Дисциплина и старания – единственное, что она ценит.

Наверное, это правильно. В спорте только так. Если тренер мягкий, то он ничему и не научит. Но у нас не профессиональный спорт. А я не могу оставаться холодной к котятам, которые так искренне ждут похвалы.

По пути домой забегаю в супермаркет и покупаю себе овощи, куриное филе и шоколадные драже. Неспешно бреду по тротуару, рассматривая все еще зеленые деревья, длинные ветки, переходящие в подрагивающие от легкого ветра, кроны, окна многоэтажек соседнего элитного ЖК.

Грудь спазмом прихватывает, а глаза самовольно скользят с одного дома на другой. И хоть раньше у меня не было привычки рассматривать чужие дома, я проделываю это уже на протяжении нескольких дней всякий раз, когда иду мимо.

Зачем? Потому что помню, что «соседи». И губы наглые помню, и ощущение от них – горячее и запретное.

По телу неконтролируемо ниточки электричества ползут в который раз, стоит вспомнить те пару секунд с Сашей, когда он нахально влез в мое личное пространство. А до этого еще пару секунд во дворе дома Оли. А до этого клуб… И там было не пару секунд, а долгие минуты, пока меня трясло, как в лихорадке и жарило от таких взрослых и настойчивых прикосновений.

Облизав губы, утыкаюсь глазами в асфальт и ускоряю шаг, чтобы скорее пройти мимо этих чертовых многоэтажек. Вот не подозревала раньше, что он там живет и горя не знала! Зачем было говорить?

Трясу головой и делаю несколько глубоких вдохов, стараясь вытеснить ненужные мысли из головы. Они упрямые и навязчивые, и жутко мне не нравятся, так как вносят раздрай в мою устоявшуюся жизнь и заставляют чувствовать то, что не должна. Во всяком случае, к такому бабнику, как Саша.

Наконец, нырнув в свой двор, выдыхаю. На окнах дома играют блики от закатного солнца, а я делаю несколько глубоких вдохов теплого воздуха. Так хорошо и тепло, что домой не хочется.

Может, пройтись? Прикидываю, что можно успеть, если очень захотеть. А я хочу. Надо только набрать Мишу и узнать свободен ли он.

Иногда мы с Мишей прогуливаемся, если оба не заняты. Выпиваем по стаканчику кофе и делимся событиями из жизни. Я ценю эти моменты и лелею каждую минуту, проведенную вместе. Был период, когда сестра переехала в другой город, и мне было очень грустно.

Оля всегда была для меня больше, чем сестра. И пока она жила здесь, хоть и не с нами, а уже в своей квартире, мы все равно часто виделись. Бывало гуляли вдвоем, как в далеком детстве. Иногда к нам присоединялся Миша, я уже больше понимала и могла поддерживать беседы.

А потом… когда у них что—то случилось с Давидом, она уехала, даже не доучившись.

Их отношения всегда были сложными. Помню, как она бывало плакала, когда думала, что я сплю и не слышу. Как прятала красные глаза, а сама готовила мне ужин. Мне хотелось её утешить, подбодрить, но разве младшая сестренка может заменить любимого мужчину? Мужчину, который ко всему женат на другой…

Нет, я конечно, не могла.

Оля же, не выдержав, уехала. Я никогда не винила её, но очень скучала. Миша же был тем, кто меня не оставил. иногда звонил, интересовался моими делами, а бывало заезжал, чтобы подбодрить и показать, что даже если Оля уехала, у меня есть он. Привозил сладости, возил с разрешения мамы в парк аттракционов. Даже с девушками своими знакомил, но мне всегда было все равно на них. Для меня существовал только он.

«– Алиска, в любой момент можешь звонить мне, – напоминал время от времени, затягивая потуже шарф у меня на шее, – Кто твой старший брат?

– Ты.

– Помни это. И если кто будет обижать, не стесняйся. Уши надеру любому».

И хоть уши я сама была в состоянии надрать кому угодно, но его забота всегда была очень особенной. Чуть позже Давид развелся, вернул Олю в город и сделал ей предложение, но наша с Мишей традиция изредка прогуливаться вдвоем так и осталась неизменной.

Поэтому придя домой, я кладу пакет с покупками на стол, и набираю его.

– Да? – вот только вместо приветливого голоса меня оглушает сильный кашель.

– Оу… Миииш, ты заболел? – застываю посреди кухни.

– Да, – после кашля следует шмыганье носом, – привет, Алис.

– Привет. Где умудрился—то? – с сочувствием прикладываю руку к груди, потому что сама ненавижу болеть, и представляю каково ему.

Насморк, кашель, боль в горле – ничего хуже нет, чем валяться в кровати, когда вокруг жизнь кипит.

– Да под кондерами в офисе, думаю. Ты хотела что—то?

– Ага. Думала тебя позвать прогуляться, но похоже придется отложить до лучших времен.

– Сегодня точно никак, – гундосит он. – Еще и температура шпарит, зараза.

– Бедный. Хочешь, я сейчас сварю бульон и привезу тебе?

– Да ну. Не надо. Я уже заказал доставку. День—два поваляюсь и все как рукой снимет.

– Ну смотри. Выздоравливай давай.

– Спасибо, Алискин. Пока.

Сбросив вызов, несколько секунд смотрю на выглядывающее из пакета филе.

Нет, так не пойдет. Доставка – это конечно, хорошо, но домашняя еда куда лучше.

Переодевшись, туго затягиваю хвост и берусь за готовку. Ставлю воду на бульон и замешиваю тесто на пирог с мясом. Когда Петька болеет – это его любимые блюда. Бульон правда, меньше, а вот пирог он уплетает за обе щеки. Миша тоже любит вкусно поесть, поэтому чтобы он мог обойтись без доставки, решаю завести ему всю эту вкуснятину с самого утра до начала пар.

Сегодня не успею, так как по плану еще огромная лекция, которую нужно было выучить еще вчера.

Провозившись до позднего вечера сначала с готовкой, а потом и с лекцией, сама не замечаю, как засыпаю.

Утром, чуть не проспав, пакую вкусняшки в пластиковые коробки и вызываю такси. Если поеду на автобусе, быть опозданию на первую пару.

Уже спустя двадцать минут вжимаю палец в звонок. Проходит минута, две, три. За дверью тишина.

Похоже, спит. Надо, наверное, было предупредить, что я приду.

Бросаю взгляд на часы.

Черт…

Нетерпеливо потоптавшись на месте, достаю мобильный и набираю ему. Не увозить же все добро обратно. Все равно не успею.

Параллельно со звонком по телефону, звоню еще раз в дверь и наконец с той стороны раздаётся щелчок замка.

Заспанное лицо Миши показывается в дверном проеме.

– Прости, прости, прости, – виновато тараторю, быстро запихивая телефон в задний карман джинсов и протискиваясь в коридор. – Я знаю, что рано.

– Алис? – Миша растерянно проводит рукой по торчащим в разные стороны волосам. Под глазами у него синяки, нос красный. Оборачивается в сторону спальни и обратно на меня. – Надо было позвонить, плюш.

– Я не подумала как—то, – всовываю ему в руки громоздкий пакет – сейчас пойдешь спать дальше. Только вот смотри, тут бульон, а тут пирог. Надеюсь, понравится.

– Спасибо, – смотрит на меня исподлобья виноватым взглядом, – не надо было заморачиваться.

– Мне не сложно, – отмахиваюсь, – тебе лучше сегодня? Или пока также?

– Да вроде лучше…

– Ну и отлично. Ты поешь, главное и лежи больше, не…

– Миш, ну кто там? – внезапно раздаётся недовольно из спальни, прерывая мою воодушевленную речь.

Замираю, в желудок тяжесть как с обрыва падает. Изумленно смотрю в сторону источника звука.

На полу в коридоре красноречиво разбросано кружевное женское белье и туфли на высоком каблуке. Я их и не заметила сразу.

Похоже, кто—то уже успел до меня. И бульон этот с пирогом Мише нужен сейчас меньше всего… Тут заботой другой окружили.

Кончики ушей начинают гореть, грудь леской стягивает.

Боже, какая же я дура.

– Пять сек, – отвечает громко Миша, ладонью растирая лицо, а потом сжимает мое плечо, – спасибо за заботу, Алис.

Меня от коктейля из жалости и тепла в свой адрес к стенке отбрасывает.

Хочется просто провалиться на месте.

– Ты звони в следующий раз, ладно? А то…неудобно получилось.

Ком в горле не даёт и звука произнести. Киваю, и пячусь назад.

– Угу, – отвечаю бесцветно, протискиваясь обратно к двери, – выздоравливай.

– Алис…

Держа спину ровно, чтобы не выглядеть еще более ничтожно, гордо спускаюсь вниз по лестнице.

– Пирог попробуй, он вкусный, – бросаю на него взгляд прежде, чем скрыться из поля зрения.

Надо было меньше порцию взять, чтобы той, кто его всю ночь лечил не досталось.

Глава 14. Задачка со звездочкой

Алиса

– Вот зря ты ей в волосы не вцепилась, – активно жестикулирует руками Карина, – Всему тебя учить надо, Алис.

Поморщившись, обхватываю трубочку губами и делаю несколько глотков коктейля. К вечеру неприятные эмоции после случившегося утром утихли, но Карина решила во что бы то ни стало поднимать мне настроение. Так как решение пойти в клуб было принято утром, когда я злая приехала в университет, то менять планы я уже не стала.

Поэтому сейчас, облаченная в свое новое не слишком удобное платье, я пью слабоалкогольный коктейль, а на фоне пульсируют басы музыки.

– Кому в волосы, Кариш? К чему это? – сажусь удобнее на барном стуле. – Я прекрасно понимаю, что у Миши есть своя личная жизнь. Это нормально. Просто… неприятно. Как будто мои старания были напрасны.

– Так тебе за твои старания обидно, или за то, что он с другими спит?

Неопределенно веду плечом, так как вроде бы как за второе должно быть больше обидно. Потому что мне всегда хотелось привлечь внимание Миши. Хотелось, чтобы именно такой мужчина, как он был со мной рядом. Мои детские мысли и желания не отпускали меня буквально до недавна, но сегодня … сегодня вместо чисто женского разочарования и ревности я в большей степени испытала обиду на то, как всё глупо вышло.

И как найти объяснение собственным ощущениям и их трансформации? Возможно, это из—за того, что я привыкла видеть рядом с ним женщин и не воспринимаю их серьезно? Да нет, это бред, конечно.

Я слишком хорошо помню, как себя чувствовала Оля, когда Давид был не с ней. Нельзя привыкнуть к другим женщинам рядом с любимым мужчиной.

А меня эта мысль не злит. Я только сейчас осознаю это, после того, как весь день пыталась понять, какого черта я обиделась на то, что вчера потратила столько времени на готовку, а она осталась неоцененной. Обижаться ведь должна была совсем на другое…

– В общем, я поняла, ты сама не справляешься, – хлопает ладонью по барной стойке Карина, – будем действовать иначе.

– Не надо никак действовать, – категорично мотаю головой, потому что эта беда в белом комбинезоне может учудить что угодно, – я сама во всем разберусь.

– Ага, я вижу, как ты разбираешься. До самой пенсии будешь ходить и пускать на него слюни, а сама из гордости так и не сделаешь первый шаг.

– Карина!

– Алиса!

– Карина!

– Алиииса, пойдём танцевать, – схватив меня за руку, подруга тащит меня на танцпол.

Здесь многолюдно, но свободное пространство для танца есть. Поэтому решив, что подумаю обо всем завтра, решаю расслабиться. Мне правда, нужно это.

Отдаваясь музыке, мы с Кариной балдеем, поем во все горло, когда звучат любимые треки, и отбиваемся от парней, которые так и норовят прилипнуть к нам время от времени. У неё есть парень, поэтому ей чужие подкаты ни к чему. А мне и подавно.

Ненароком вспоминаю свой прошлый поход в клуб, и сумбурные мысли о Саше снова дают о себе знать покалыванием по всему телу. Сегодня пятница, вечер, наверное, Его Царское Величество вышло на охоту в одно из злачных мест.

Не знаю от чего, но мне злостно не хочется, чтобы эта охота оказалась удачной. Пусть бы побыл голодным какое—то время, не умер бы. А то он и слова такого, как «голодать», не знает, всегда есть кем перекусить.

Да, вот такая я стерва. Сама себе удивляюсь даже.

– Алис, пойдем в туалет, – тянет меня за руку Карина.

– Идём.

Выстояв очередь в самую посещаемую комнату клуба, сначала уходит Карина, вручив мне свою сумку, а следом за ней иду я.

– Давай, я подержу, – подцепив ремешок моей сумочки, она стаскивает её через мою голову.

– Зачем? Она мне не мешает.

– Да не удобно. Иди—иди, очередь, – подтолкнув меня в спину, остаётся в коридоре.

Каришка бывает странной, поэтому я не расцениваю её поведение сейчас как нечто, что может насторожить. А зря…

Причину того, чтобы моя сумка осталась у неё я узнаю спустя полчаса, когда мой телефон начинает вибрировать входящим звонком.

«Миша».

Он не звонит мне в пол двенадцатого ночи. Никогда.

Волнение подкатывает к горлу, потому что днем он мне сегодня после случившегося не набрал. А если делает это ночью, значит у него есть на то веская причина. Может, ему плохо, а его пассии нет рядом? Отвечать не слишком хочется, потому что мне все еще неприятно, но ведь он не виноват в том, что я приехала без приглашения, правда?

Набрав в легкие побольше воздуха, и справляясь с подобравшемуся к горлу волнению, уже собираюсь принять вызов, как Карина поворачивает в мою сторону голову. Заметив, что мне звонят, вспыхивает всеми цветами радуги.

– Прикинься пьяной, – заговорщицки перекрикивает музыку.

– Что? – не понимаю я.

– Это я ему позвонила с твоего номера, – склоняется ближе к моему уху, – Сказала, что ты в хлам и тебя нужно забрать. Поэтому давай, включай свою актёрочку и вперед в ручки к любимому. Пусть тебя домой несет. Ну а дальше думаю, уже справишься.

Карина отстраняется победно улыбаясь, а меня к месту прибивает. На голову словно ушат холодной воды выливается. Телефон в руке продолжает звонить, но я не в состоянии ответить, потому что внутри закручивается тихая злость.

Мой убийственный взгляд должно быть слишком красноречив, потому что ажиотаж Карины малость спадает.

– И не смотри так на меня, – шипит, складывая руки на груди, – Я просто взяла и решила твою задачку со звездочкой. Иногда нужно сделать первый шаг самой. Вот и делай!

Глава 15. Плохая

Алиса

Сердце гулко грохочет в ушах и рвет грудную клетку. Только этого мне не хватало!

Чёрт, чёрт!

Звонок прекращается, и на телефон падает входящее сообщение:

«Я приехал. Выходи».

– Я убью тебя! – обещаю Карине, спрыгивая с барного стула и направляясь к выходу.

К ногам словно гири двадцатикилограммовые прицепили. Пока иду, пол под ногами натурально шатается.

Как же стыдно, Боже! Надеюсь, Миша хотя бы чувствует себя не очень плохо, потому что вытащить его больного из кровати это уже совсем.

Чувство вины подгоняет передвигать ногами быстрее. Уже представляю, как он будет «рад». Естественно, прикидываться пьяной я не намерена. Может, кто—то и прибегает к подобным дешевым уловкам, но точно не я.

Толкнув стеклянные двери, выскакиваю на улицу. Телефон снова разражается звонком, но почти сразу перестаёт звонить. Оборачиваюсь и замечаю чуть поодаль справа знакомый кроссовер.

Миша стоит около него и смотрит на меня исподлобья. Злой…

Конечно, злой. Я бы тоже не извергала положительные эмоции, если бы меня больную из постели подняли.

Чувствуя, как внутри всё сжимается, спускаюсь к нему навстречу. Щеки горят, и во второй раз за день появляется желание провалиться сквозь землю.

Подхожу к нему и открываю рот, чтобы с ходу начать с извинений, но Миша опережает меня.

– Я так и думал.

– Что? – оступаюсь о его холодный тон, которым он никогда до этого со мной не говорил.

Его разочарованный взгляд, как лезвие холодного оружия, проникает под кожу.

– Миш, прости пожалуйста, – тушуюсь, потому что он относится к тем людям, которых мне никогда не хотелось бы разочаровывать, – это ужасно, но…

– Алис, я заебался, – припечатывает внезапно так, что слова мои повисают в воздухе. Стиснув зубы, отходит на шаг, проходится нервно пятерней по волосам, а потом оборачивается, – Так и знал, что случившееся утром не пройдет просто так. Но раз уж ты опустилась до подобных манипуляций давай раз и навсегда поставим точку.

– Я не …

– Хватит! – рявкает устало, а по мне этот его тон, как удар батогом проходится. – Хватит смотреть на меня этим своим взглядом, Алиска. Я прошу тебя. Я не могу так больше. Я знаю, что у тебя чувства, помню. Мелкая, я тоже тебя люблю. Но люблю не так, как ты хочешь. И никогда этого не будет, к каким бы уловкам ты не прибегала.

Замедленно моргаю, чувствуя, как к горлу поднимается тягучий и липкий ком, а грудь спазмирует.

– Миш, я не…, – шепчу, но он взмахивает рукой.

– Пойми пожалуйста, мне эта игра в прятки с тобой уже вот здесь сидит, – проводит ребром ладони по горлу, – я блядь даже с девушкой своей не могу к Оле приехать, лишь бы твои чувства не задеть, понимаешь? И я стараюсь. Я реально стараюсь, чтобы оградить тебя, а ты какого—то черта опускаешься до того, чтобы прикидываться пьяной. Это уже ни в какие ворота, Алиса. Зная, что я херово себя чувствую, творишь такую дичь.

Грудь раздирает с такой силой, словно оттуда пытается вырваться раненый зверь. Пытаюсь дышать, но от того каким ничтожеством снова себя чувствую, у меня получается плохо.

Неужели он правда решил, что я сделала это намеренно? Зная меня, мог подумать, что я совершила бы такой глупый необдуманный поступок!?

Сократив между нами расстояние, Миша внезапно обхватывает меня за плечи и мне приходится запрокинуть назад голову, чтобы видеть его. Гнев из него прямо толчками вылетает. Скулы заострились, в глазах смесь из жалости, боли, злости, недовольства и раздражения. И каждая из этих эмоций проходится по мне асфальтоукладчиком.

– Алиса, пожалуйста, услышь меня, – чеканит, сжимая мои плечи и удерживая мой взгляд. Так обычно с детьми беседуют, когда пытаются воспитывать. Ловят взгляд и говорят серьезным тоном, ведь другого они не поймут в силу возраста, – у меня есть девушка. Настя. Ты её видела. У нас всё серьезно, и скоро я привезу её знакомиться с остальными. Прошу тебя вести себя, как взрослый человек и наконец понять, что между мной и тобой ничего быть не может. Я подгузники тебе менял, кормил тебя с ложки и на горшок сажал. У меня нет к тебе ничего из того, чего тебе так хочется. Я не хочу, чтобы ты считала меня врагом, потому что это не так. Но и вот такого как сегодня я не позволю. Ты перешла все границы, – он закашливается, а я резко отшагиваю назад.

Мне больно… так сильно больно, что хочется кричать, чтобы стало хотя бы немного легче.

– Найди себе кого—то, Алиса. Ты же красивая, умная девочка. Неужели нет пацанов вокруг?

Делаю еще один шаг, чувствуя, как к глазам подбираются слезы.

– Не переживай, Миш. Найду, – голос ломается, но я гордо вскидываю подбородок, – Можешь не волноваться, больше я тебя не потревожу.

– Алиса, я не про тревожить сейчас…

– Я услышала тебя. Мне жаль, что тебе пришлось сюда приехать, но моей вины здесь нет. Если бы я могла что—то изменить, то обязательно сделала бы это, и тебе бы не пришлось ехать хоть больным хоть здоровым. Потому что я никогда бы так не поступила сама.

Его брови непонимающе сходятся к переносице, но у меня внутри все слишком сильно вибрирует, чтобы объяснять еще что—то. Если он действительно решил, что я могла пойти на такое, то … он совсем меня не знает. Или я уже настолько ему осточертела, что он готов ухватиться за любой предлог, чтобы все это мне высказать и наконец иметь возможность вывести в свет свою девушку.

– А Настя твоя тебе не пара.

– Алис, – устало выдохнув, с болью смотрит на меня.

– Тебе, конечно, самому решать. Но если бы ты постарался, мог бы найти гораздо более достойную.

Помню я, как она глаза закатывала и цокала. Не такая должна быть с ним рядом. Хотя… ему лучше знать.

Едва успеваю развернуться, как по щеке стекает слеза. Упрямо стираю её и возвращаюсь в клуб.

Очень больно, когда самые близкие люди так плохо знают меня.

Я не заслужила такого отношения. Никогда не опускалась до низких поступков, и Миша знал это. Но все – равно допустил мысль, что я сделала это намеренно. Значит, для него я глупая, маленькая Алиска, не способная ни на что большее, чем придумать вот такой ход. И всегда буду такой.

От осознания этого за ребрами стискивает и жжет. Смахиваю еще одну слезу, когда в коридоре на меня натыкается Карина.

– Эээй, я думала вы уехали уже! Ой… ты чего, Алис? – внимательно всмотревшись в моё лицо, сочувственно прижимает к себе, – Я налажала, да? – виновато бормочет.

– Нет. – Всхлипываю, утыкаясь носом в её дружеское плечо. Убивать мне её уже не хочется. – Наоборот.

– Это как? – отстранившись, хмурится.

– Не важно. – выпускаю болезненный воздух из легких и расправляю плечи, – Пойдём напьёмся.

Брови подруги обескураженно взлетают вверх.

– Напьемся? От кого я это слышу? Ты же хорошая девочка и не пьешь!