Читать онлайн Ночь дракона бесплатно

1. Призванный из Дзигоку

Тысячу лет назад

За свою долгую жизнь он не часто покидал Дзигоку по чьему-то зову – такие вылазки можно было по когтям одной лапы пересчитать.

Другие верховные демоны – например, Ябурама и Акуму – в этом уже поднаторели. Кровавые маги, распаленные амбициями, охотно спешили заручиться поддержкой демонических сил, но для дерзких людишек, возомнивших, что могут поработить могущественных óни, такие ритуалы часто заканчивались весьма и весьма плачевно. Четыре верховных демона славились гордым нравом и терпеть не могли, когда кто-нибудь из смертных букашек пытался подчинить их своей воле. Тогда они делали вид, что готовы к союзу, выясняли, что же им предлагают, и, если оказывалось, что наивный маг задумал их поработить, его разрывали в клочья. После этого демоны оставались в царстве смертных и творили в нем всё, что хотели, пока не приходило время вернуться в Дзигоку.

Призывы от смертных всегда были для Хакаимоно поводом позабавиться. Особенно его веселили лица людей, когда он впервые представал перед ними и они понимали, чтó натворили.

Сощурившись от густого дыма, Хакаимоно огляделся, стараясь не обращать внимания на легкое головокружение – вечный спутник демона, решившего перенестись из Дзигоку в царство смертных. В горле заклокотал гневный рык. Настроение у него было заранее испорчено. Акуму снова взялся за старое, коварно решил ослабить силы Хакаимоно у него за спиной, и, как раз когда демон уже почти добрался до третьего генерала, его объяло черное пламя, в голове пронеслись заклинания, пропитанные кровавой магией, и через мгновенье он уже переместился в край смертных. Теперь он стоял среди руин. Вокруг валялись обломки стен и столбов, в воздухе висел густой запах крови. Хакаимоно нестерпимо захотелось вцепиться в голову магу, который посмел его отвлечь, и сжимать когти, пока та не лопнет, точно яйцо.

Камни у него под ногами были липкими и источали сладковатый, медный запах, который он узнал мгновенно. На земле был нарисован кровью знакомый круг, украшенный сложным узором из магических слов и символов. Ритуальный круг для призыва демонов, содержащий в себе нешуточную силу. Кем бы ни был маг, пожелавший увидеть óни, он хорошо подготовился. Правда, это нисколько ему не поможет.

– Хакаимоно.

Первый Óни опустил взгляд. У самого края кровавого круга стояла женщина. Ее черные одежды и волосы сливались с тенями. В тонких пальцах она сжимала нож, а рука по локоть была алой.

Демон осклабился.

– Какая честь! – протянул он и опустился на корточки, чтобы лучше разглядеть женщину. Она смотрела холодно. – Меня что, призвала сама бессмертная тень? Интересно, а если оторвать бессмертному голову, он умрет или нет? – Хакаимоно поднял коготь, наблюдая за темной фигурой поверх своих огромных хищных лап.

– Ты меня не убьешь, Первый Óни. – В голосе женщины не слышалось ни страха, ни веселья, но он прозвучал так уверенно, что демон невольно усмехнулся. – Я не так глупа, чтобы проводить обряд подчинения или требовать слишком уж многого. У меня всего одна просьба, а потом можешь делать что хочешь.

– Вот как? – с усмешкой спросил Хакаимоно, хотя, сказать по правде, эти слова пробудили в нем любопытство. Чтобы призвать кого-нибудь из четверых генералов Дзигоку, надо быть либо отчаянным, либо глупым, либо могущественным и иметь на то очень веские причины. Например, если вдруг нужно разрушить замок или стереть с лица земли целое поколение. Риск слишком велик, чтобы просить о меньшем. – Что ж, я весь внимание. Что же ты хочешь мне поручить, человек?

– Принеси мне Драконий свиток.

Хакаимоно вздохнул. Ну конечно. А он уж и забыл, что в мире смертных опять настало время, когда сам великий чешуйчатый маг появится, чтобы исполнить желание кого-нибудь из никчемных людишек, чей век так краток.

– Какое разочарование, смертная, – прорычал он. – Я тебе не собака, которая по команде приносит палку. Отправила бы за свитком аманодзяку или кого-нибудь из своих ручных воинов. Меня призывают, чтобы истреблять армии и стирать крепости в пыль. Бегать за Драконьей молитвой мне некогда.

– Не могу, – голос женщины сохранял невозмутимость. Если она и понимала, что демон может разорвать ее на кусочки и сожрать, то не показывала виду. – Я уже отправила своего лучшего воина за свитком, но, боюсь, он меня предал. Теперь он хочет сам им воспользоваться, а я никак не могу допустить, чтобы Желание загадал кто-то другой. Мне нужно, чтобы ты нашел его и забрал свиток.

– Один-единственный воин? – Хакаимоно презрительно скривился. – Ну что за детский сад.

– Ты не знаешь Каге Хиротаку, – тихо проговорила женщина. – Он величайший воин из всех, кого только видела Империя Ивагото за последнюю тысячу лет. Он одарен ками, но владеет и самурайским искусством. Его боевые и магические таланты столь велики, что их признал сам император. Он погубил толпы людей, ёкаев и демонов – возможно, в смертном королевстве ты еще не встречал такого соперника, Хакаимоно.

– Что-то слабо верится, – с ухмылкой ответил Первый Óни, вдохнув аромат крови, которым было пропитано все кругом. – Но я, признаться, заинтригован. Посмотрим, так ли хорош этот воитель из мира теней, как ты говоришь. Где его найти?

– Хиротака живет неподалеку от деревни Кояма, в десяти милях от восточной границы земель Каге, – ответила женщина. – Его нетрудно найти. Он живет на отшибе, так что, кроме его слуг и воинов, тебе никто отпора не даст. Найди Хиротаку, убей и принеси мне свиток. А, и еще вот что. – Она подняла нож, разглядывая его сверкающее, окровавленное острие. – Ни в коем случае нельзя, чтобы меня заподозрили в кровавой магии. Особенно теперь, когда ночь Желания так близка. – Женщина вскинула на демона черные глаза и сощурилась. – Сделай так, чтобы свидетелей не осталось, Хакаимоно. Ни одного. Убей всех.

– Охотно, – медленная улыбка тронула губы óни, а в глазах запылал кровожадный огонь. – Вот будет веселье!

Впоследствии он пожалеет об этих словах, как не жалел больше ни о чем в жизни.

2. Знакомые тени

Тацуми

Тэнгу прогнали нас со своей горы.

То, что я выжил, стало для них последней каплей. Их дом превратился в руины, их дайтэнгу погиб, а фрагменты Драконьего свитка достались врагу. Мириться с нахождением демона на священной горе они не собирались, и, когда Юмеко спасла мне жизнь, нам четко дали понять, что больше нас в храме Стального Пера терпеть не намерены и что отныне его двери для нас навеки закрыты, а если хозяин Камигороши еще хоть раз объявится на горе, то его ждет неминуемая гибель.

Нам дали время до утра. Не успев даже как следует перевязать раны, мы покинули горную обитель тэнгу, спасаясь от гнева мстительных стражей свитка. С трудом спустившись к подножию, мы, уставшие, израненные, окровавленные, нашли пещеру и спрятались в ней от ледяного дождя, который как раз зарядил. Места там было маловато для пятерых человек и собаки, зато там было пусто и сухо, а лучшего варианта у нас не имелось. Пока ронин разводил костер, а служительница принялась обрабатывать и перевязывать наши боевые раны, я устроился в темном углу чуть поодаль ото всех, чтобы обдумать произошедшее. И найти ответ на вопрос, мучивший меня с тех пор, как мы вышли за храмовые ворота.

Кто же я?

Каге Тацуми или Хакаимоно? Я не чувствовал себя ни тем ни другим, но при этом отчетливо ощущал, что бесповоротно изменился. Когда это тело было во власти Хакаимоно, дух óни совершенно подавил человеческую душу, пленил ее, сделал беспомощной. Но потом появилась Юмеко: ее лисьи чары поработили убийцу демонов, помогли добраться до óни, скрытого у него внутри. Юмеко отыскала душу Тацуми, освободила ее, и вместе они попытались снова заточить Хакаимоно в меч. Вот только Первый Óни оказался куда сильнее, чем они думали.

Победитель в этой схватке так и не определился: ее прервало появление Генно. Тот пришел с целой армией демонов, чтобы забрать свиток. Он предал Хакаимоно, рассек его Камигороши и бросил умирать на поле битвы. Чтобы спасти нас обоих, души Каге Тацуми и Хакаимоно слились воедино – все ради того, чтобы демон, собрав всю свою силу, исцелил тело. Удивительно, но этот план сработал, и я перебил почти всю армию Генно, пока та нас не уничтожила. Увы, мне не хватило сил помешать разрушению храма, и Генно все же сбежал с тремя фрагментами Драконьего свитка.

Теперь у Владыки демонов имелось все необходимое, чтобы призвать Великого Дракона Ками и загадать желание, грозящее гибелью всей империи. Нужно было отыскать Генно и помешать ему, но это путешествие обещало быть долгим и опасным. Такое не каждому под силу преодолеть. Не говоря уже о том, что демон, живущий во мне, мог пробудиться в любой момент и разорвать моих спутников в клочья.

– Тацуми?

Я поднял взгляд. Юмеко, отделившись от остальных, стояла теперь передо мной. В спину ей бил свет от костра, и казалось, что от нее исходит оранжевое сияние. На ней по-прежнему был изысканный красно-белый наряд оммёдзи, который она надела в тот вечер, когда выступала перед императором, только теперь его широкие рукава были усеяны дырами, длинные волосы девушки растрепались, а на руках и лице темнели пятна грязи. Она мало походила на всеми уважаемую предсказательницу. Скорее, на крестьянку в маскарадном костюме, если не считать высоких ушек с острыми черными кончиками, которые торчали из волос, и пушистого хвоста с белым кончиком. От большинства людей эти лисьи приметы были скрыты, но с той ночи, когда Юмеко пробралась ко мне в душу, я видел их всегда. Они напоминали о том, что Юмеко – не совсем человек, а ёкай, кицунэ-полукровка.

Да и меня уже едва ли можно было назвать человеком.

– Можно с тобой посидеть, Тацуми? – тихо спросила Юмеко. Ее большие глаза золотисто блестели среди танцующих теней. Я кивнул. Она осторожно обогнула камни и устроилась рядом, прислонившись спиной к стене пещеры. Ее пушистый рыжий хвост скользнул по моей ноге. Удивительно, но я не отшатнулся, как раньше.

– Как ты? – спросила она.

– Живой, – ответил я, тоже вполголоса. – Это все, что я могу сказать наверняка. – Юмеко уставилась на меня вопросительным, ищущим взглядом, и я улыбнулся, слабо и горько. – Понимаю, к чему ты клонишь, Юмеко. И не знаю, что ответить. Я чувствую себя… иначе. Странно. Как будто… – Я попытался подыскать слова, чтобы описать невозможное. – Как будто во мне таится ярость… звериная жестокость, которая вырвется наружу, стоит только немного ее раззадорить.

Юмеко задумчиво нахмурилась.

– Когда Хакаимоно жил у тебя в сознании, ты постоянно с ним боролся, чтобы только не утратить контроль. Это похожее чувство? – спросила она.

– Нет, – ответил я и покачал головой. – Мы всегда были отделены друг от друга. Мы боролись за власть над одним телом, но оставались разными душами. И если… я по-прежнему Тацуми, то Хакаимоно как будто бы стал частью меня. И его кровожадная злоба может высвободиться в любой момент. А если я Хакаимоно, то Тацуми словно бы заразил меня своими человечьими мыслями, страхами и чувствами. – Я поднял ладонь и уставился на нее. С виду самая обыкновенная человеческая рука, но мне отчетливо помнились смертоносные когти, загибавшиеся на кончиках пальцев в ночь, когда я бился с армией Генно. – Думаю, будет лучше, если я уйду, – пробормотал я. – Я наполовину демон, и рядом со мной вы в постоянной опасности.

Я покосился на кицунэ, рассчитывая увидеть в ее золотистых глазах страх, но в них читалось только сочувствие.

– Нет, – отрезала она, и я удивленно сдвинул брови. – Не уходи, Тацуми… Хакаимоно… кем бы ты ни был. Ты обещал помочь нам отыскать Владыку демонов. Ты нам нужен.

– А что, если я не Тацуми? – спросил я, повернувшись к Юмеко. – Вдруг я Хакаимоно? Как узнать, чья душа во мне сильнее, пережил ли вообще Каге Тацуми слияние человека с демоном? Даже мне неизвестны ответы.

Она по-прежнему смотрела на меня без тени страха. А я не сводил с нее глаз и вдруг потрясенно почувствовал, как ее пальцы легонько опустились мне на руку. Внутри тут же волной пронесся жар. Юмеко слабо улыбнулась, хотя ее глаза были полны печали, в них мерцали искорки непонятной мне тоски, от которой мое сердце вдруг пропустило удар.

– Я тебе доверяю, – едва слышно проговорила Юмеко. – Даже если ты изменился, я видела твою душу той ночью. И точно знаю, что ты нас не предашь.

– Юмеко, – позвал голос, не успел я подавить бурю эмоций и сказать хоть слово. Служительница храма, сидевшая у костра, мрачно наблюдала за нами. Рыжий пес, лежавший у хозяйкиных ног, грозно смотрел на меня. Черные глаза мико недоверчиво заблестели, когда она задержала на мне взгляд. – Каге-сан, не желаете ли присоединиться? Теперь, когда мы спустились с горы, месть тэнгу нам не угрожает. Надо решать, куда мы пойдем дальше.

– Hai[2], Рэйка-сан. – Юмеко поднялась и пошла к огню, помахивая лисьим хвостом под подолом платья. Я медленно встал и зашагал следом, ловя на себе мрачные и подозрительные взгляды остальных. Служительница и ее собака смотрели на меня с плохо скрываемой враждебностью и опаской, словно я в любую секунду мог обратиться в демона и наброситься на них, обнажив клыки. Тайо Дайсукэ из Клана Солнца сидел у костра, скрестив ноги и спрятав ладони в широких рукавах. Под вечной маской благородной сдержанности сложно было разглядеть его истинные чувства. Рядом с ним, привалившись к походной сумке, сидел ронин, как и всегда, неряшливый и всклокоченный – рыжевато-каштановые пряди выбились из хвоста. Я обратил внимание, что для представителей совершенно разных сословий они устроились чересчур близко друг к другу. А ведь я знавал самураев, которые наотрез отказались бы находиться в одном помещении с ронином и уж тем более делить с ним место у костра.

Ронин поднял на меня темные глаза, невесело ухмыльнулся и кивнул. Я сел рядом. Окамэ задержал взгляд на моем лбу.

– Ой, Каге-сан, что это у тебя вот тут? – Он постучал себя над бровями. Я стиснул зубы, пропуская мимо ушей очевидное упоминание о моих маленьких, но все же заметных рожках. Все остальное – когти, клыки, пламя в глазах – исчезло, во всяком случае временно, а вот они остались как постоянное напоминание о том, что теперь я демон. Если любой человек видел меня таким, мне грозила верная смерть.

– Baka[3]. — Служительница подошла к ронину сзади и дала ему тумака. Тот поморщился. – Не время сейчас для шуток. У Генно теперь все три фрагмента Свитка тысячи молитв, еще немного – и он призовет Дракона. Надо его остановить, а для этого нужен план. Каге… сан. – Она посмотрела на меня, запнувшись на моем имени. – Ты сказал, что знаешь, куда направился Владыка демонов?

Я кивнул.

– В земли Цуки. На острова Клана Луны. Именно там четыре тысячи лет назад впервые был призван Дракон. Ритуал будет проведен на скалах Рюгаке, что на северном острове Ушима.

– Когда? – спросил Тайо-сан. – Сколько у нас еще времени до ночи Желания?

– Меньше, чем вы думаете, – мрачно ответил я. На ум пришли слова, но я никак не мог вспомнить, где же их слышал. Память Хакаимоно была долгой: он видел рассвет и закат не одной эры. – В ночь на излете тысячелетия, прежде чем драконьи звезды погаснут на небесах и уступят их алой птице осени, тот, чья душа чиста, сможет призвать Предвестника Перемен. – Я немного помолчал и фыркнул. – Как это часто бывает с легендами, не все тут правда. Каге Хиротака и госпожа Ханшу, к примеру, чистотой души похвастаться не могли, когда призывали Дракона. Наверное, эти слова добавили в надежде уберечь свиток от жадных злодеев.

Юмеко нахмурилась.

– А что такое «драконьи звезды» и «алая птица осени»? – спросила она.

– Это созвездия, Юмеко-сан, – пояснил аристократ, повернувшись к ней. – С каждым временем года связано одно из священных животных. Кирин символизирует весну и новую жизнь. Дракон – лето, ибо ниспосылает ливни для богатых урожаев. Алая птица осени – это Феникс, готовый погибнуть и возродиться весной. А Белый тигр – это зима, терпеливая и опасная, точно земля, укутанная снегом.

– Если верить тому, что сказал Каге-сан, – нетерпеливо перебила их служительница, – и ночь Призыва будет в самом конце лета… – она встрепенулась, округлив глаза, – то времени у нас – лишь до конца месяца!

– Гораздо меньше, чем мы рассчитывали, – задумчиво подтвердил аристократ. Его взгляд потемнел. – Тем более что Генно уже порядочно нас опережает.

– Как же нам добраться до островов Клана Луны? – спросила Юмеко.

– Надеюсь, не вплавь. Нам понадобится лодка – если только никто из вас не сможет призвать из моря гигантскую черепаху.

– До земель Цуки можно добраться на корабле из городка Уми Сабиси Мура. Это скромное прибрежное поселение, но порт там впечатляющий. Почти все, что только везут на продажу с островов Клана Луны, проходит через Уми Сабиси. Правда, трудно будет найти капитана, согласного переправить пассажиров на территорию Цуки, но с этим разберемся на месте.

Юмеко склонила голову.

– А почему, Дайсукэ-сан?

– Клан Луны ведет затворническую жизнь, Юмеко-сан, – пояснил аристократ. – Им не по душе, когда к их берегам приплывают чужаки. Чтобы свободно перемещаться по землям Цуки, нужно получить разрешение у даймё, а у нас нет ни времени, ни рычагов, чтобы добыть нужные документы. Клан Луны всеми силами защищает свою землю и народ, с непрошеными гостями там обращаются жестоко, безо всякой пощады. – Он приподнял худое плечо. – Во всяком случае, так скажет любой капитан.

– Подумаем об этом, когда туда попадем, – прервала его служительница. – Наша единственная и главная цель – помешать Генно призвать Дракона, даже если ради этого придется ослушаться даймё и глав клана.

По лицу аристократа пробежал ужас, стоило ему услышать о неповиновении даймё, но он промолчал. Ронин рядом с ним вздохнул и сел поудобнее.

– До побережья пара дней пути, – прикинул он. – А у нас нет ни лошадей, ни телеги, ни каго[4] – ничего, чтобы ускорить дело. Завтра отправимся на своих двоих – надеюсь, больше не нарвемся на всяких демонов, кровавых магов и шиноби Каге, которые все еще охотятся за Драконьим свитком. Меня уже разок чуть не убили, спасибо, больше не хочется.

Я вздрогнул и перевел взгляд на кицунэ.

– Ano…[5] – с тенью смущения начала она. – Госпожа Ханшу просила нас тебя отыскать. – От этих слов у меня все внутри перевернулось. – Наганори-сан нашел нас по ее приказу и отвел Тропой теней на встречу с госпожой, в земли Каге. Она хотела, чтобы мы спасли тебя от Хакаимоно, заточили его в меч, и тогда убийца демонов снова обрел бы свободу. – Я вскинул бровь, и кицунэ подернула ухом. – Наверное, она рассчитывала на другой исход…

Мои губы тронула горькая улыбка. Отношения Ханшу с убийцами демонов всегда были поводом для споров в клане Каге. Именно она решила обучать юных воинов искусству владения Камигороши вместо того, чтобы прятать меч в семейном склепе, где он не смог бы никого соблазнить. Официально считалось, что таким образом Каге смогут контролировать Хакаимоно, следить за тем, чтобы он не попал в руки врага. Но все подозревали, пусть и боялись заявить об этом вслух, что Ханшу держала при себе убийц демонов, потому что они внушали страх. Искусные, бесчувственные, фанатично покорные бойцы, впустившие себе в душу демонов, – лучших убийц и придумать нельзя. В Клане Тени поговаривали, что Ханшу удается удерживать свои позиции, потому что никто не смеет перечить ни ей, ни ее ручному óни, которого госпожа может спустить с цепи в любой момент.

Но даже это было справедливо лишь отчасти. Никто и вообразить не мог, до чего на самом деле сложна и пугающа история Каге Ханшу и Хакаимоно.

– Верно, – сказал я Юмеко. – У нее были иные цели. А раз уж вам не удалось взять Хакаимоно под контроль и найти для нее свиток, скорее всего, она вышлет за всеми вами убийц.

– Прости, Каге-сан, боюсь, мне придется задать тебе один вопрос, – подал голос аристократ и серьезно посмотрел на меня. – Технически ты по-прежнему один из Каге. Разве твоя даймё не отправила тебя за свитком? Что ты будешь делать, если этот приказ еще в силе или тебе повелят устранить всех свидетелей? Убьешь нас и заберешь Драконий свиток?

Юмеко напряженно замерла рядом со мной.

– Я… перестал быть частью Клана Тени сразу же, как Хакаимоно меня поработил, – ответил я. Это осознание резко отрезвило меня – все-таки я всю свою жизнь был одним из Каге. Еще с самого зарождения империи от таких, как я, требовали беспрекословного, пожизненного подчинения клану и семье. Моя верность, повиновение, само мое существование – все это подчинялось Каге. И если бы мне отдали приказ в одиночку выступить против тысячи разъяренных демонов, я бы незамедлительно исполнил его, как подобает верному самураю, и отдал свою жизнь. А теперь я осиротел. Я потерял клан, семью, господина. Мне оставалось лишь скитаться по империи, бесчестно и неприкаянно, как ронин, хоть я и гораздо хуже. – Моя преданность Каге не будет чинить вам препятствий, – заверил я аристократа, но тревога с его лица не стерлась. – Госпожа Ханшу не станет связываться с óни, во всяком случае публично, – это большой риск. А я не имею никакого желания возвращаться к Каге. Во всяком случае, пока не найду Владыку демонов и не отомщу ему за предательство.

Последние слова сорвались с языка хриплым рыком, а внутри меня вдруг вспыхнула ярость. Теперь я – чудовище, жестокий демон, изгнанный из клана, и дни мои окончатся на острие меча моих бывших собратьев либо же после приказа о самоубийстве, но прежде чем покинуть этот мир, я убью Генно. Владыка демонов не укроется от моей мести; я выслежу его и разорву в клочья, не слушая мольбы о пощаде, а душу отправлю в Дзигоку, где ей и место.

– Тацуми, – приглушенным голосом позвала Юмеко. Остальные резко притихли. – У тебя глаза горят.

Я заморгал, потряс головой, огляделся. У всех кругом был мрачный вид. Тайо вцепился в рукоять меча, ронин сменил положение, чтобы в случае чего быстро вскочить и выхватить лук. Служительница нырнула пальцами в рукав своей рубашки хаори, а ее пес ощетинился и оскалился, глядя на меня. Я медленно вдохнул. Ярость внутри поутихла, и напряжение, сгустившееся вокруг костра, тоже ослабело, но по-прежнему висело в воздухе, хрупкое и неуютное.

– Что ж, у меня сон сегодня не предвидится, – объявил ронин с деланым весельем и достал из сумки стаканчик, а потом высыпал из него пару игральных костей себе на ладонь. – Не хотите в тё-хан[6] сыграть? Это несложно, заодно и время убьем.

Служительница строго взглянула на него.

– Тё-хан разве не азартная игра?

– Только если делать ставки.

Я поднялся, тотчас приковав к себе всеобщее внимание.

– Сегодня я нас постерегу, – вызвался я. Путь до побережья предстоял неблизкий, и Генно уже успел сильно от нас оторваться. Если мое отсутствие поможет им всем поспать, пускай и только пару часов, тем лучше. – Занимайтесь своими делами. Я буду снаружи.

– Погоди, Тацуми! – Юмеко тоже собралась было встать. – Я с тобой!

– Нет, – прорычал я. Девушка поджала лисьи уши и нахмурилась. – Оставайся здесь. Не ходи за мной, Юмеко. Я не…

Не хочу, чтобы ты оставалась наедине с демоном. Вдруг я не смогу его сдержать? Вдруг причиню тебе вред?

– Твоя помощь мне не нужна, – холодно процедил я. По лицу кицунэ пробежала тень смущения. Она уже столько всего сделала, преодолела такой путь… Но будет лучше, если она научится меня ненавидеть. Я чувствовал, что меня заполнил мрак, что внутри кипят злость и жестокость, готовые выплеснуться наружу. И мне меньше всего хотелось, чтобы под ударом оказалась девушка, спасшая мою душу.

Не успел я выйти из пещеры в теплую летнюю ночь, как уловил легкое движение в темноте. Волоски на затылке встали дыбом. Повинуясь инстинкту, я отскочил в сторону. Что-то рассекло воздух, пролетев у самого моего лица, и, тихо звякнув, ударилось о ближайшее дерево. Я и не глядя мгновенно понял, что это: метательный нож кунай, металлический, черный, как чернила, и такой острый, что без труда отсечет крылья стрекозе на лету. По моей щеке из тоненького, как лезвие, пореза побежала струйка крови. Раздражение внутри мгновенно сменилось огненной яростью.

Я поднял взгляд. Среди древесных крон что-то шевельнулось – я уловил движение бесформенной тени, снова нырнувшей во мрак, и сощурился. Это шиноби Каге – видать, думает, что сможет тайком напасть на меня из черноты, а может, хочет заманить в ловушку. Я хорошо знал свой клан. Если не устранить угрозу прямо сейчас, следом потянутся новые шиноби, точно муравьи к трупику цикады, и тени неотступно будут преследовать нас по ночам.

Криво ухмыльнувшись, я прыгнул во мрак следом за бывшим собратом по клану.

Погоня длилась больше, чем я рассчитывал. Я ориентировался на его запах и шелест ветвей впереди. Шиноби оказался проворным: он перескакивал с дерева на дерево с поистине обезьяньей ловкостью – и почти бесшумно. Угнаться за ним по земле оказалось трудной задачей, так что через несколько минут я, устав огибать кусты и продираться сквозь невысокие деревца, вскочил на поваленный ствол, взобрался на ветки и кинулся следом.

Мне в лицо полетело сразу три ножа. Темный металл блеснул во мраке. Я дернулся в сторону. Один кунай задел меня по плечу, просвистел мимо и с шипением исчез в листве. Я зарычал, поднял взгляд и заметил одетую в черное фигуру на одной из ветвей. Воин поигрывал кусаригамой – оружием, представлявшим собой серп кама, соединенный с цепью, на конце которой висела маленькая гиря.

Я выхватил Камигороши. В ночи полыхнула алая вспышка. На краткий миг меня охватила нерешительность – жаль было убивать бывшего собрата. Но Каге не знают пощады, а я поклялся остановить Владыку демонов, помешать ему призвать Дракона. Нельзя допустить, чтобы я стал их жертвой.

Шиноби ждал, уверенно вращая кусаригаму. Это было страшное оружие, довольно опасное даже на расстоянии: цепь опутывала и обезоруживала противника, а серп наносил смертельный удар. Я видел его в бою, но мне еще никогда им не угрожали. Считалось, что кусаригама – не для благородных самураев. Таким оружием впору пользоваться крестьянам, фермерам, монахам, наемным убийцам. Разумеется, шиноби из клана Каге такие предрассудки не разделяли.

Я сощурился, разглядывая воина, притаившегося во мраке.

– Ты что же это, один? – тихо спросил я. Как-то подозрительно. Шиноби Каге часто действовали в одиночку, незаметно пробирались в дома и лагеря, где находилась жертва, и убивали ее – или вызнавали важные сведения. Но на особо рискованные и опасные задания высылались целые отряды прекрасно обученных шпионов и убийц, чтобы точно достичь цели. Выследить самого опасного убийцу демонов в истории Клана Тени – миссия, которая точно должна была оказаться в списке «опасных». Вряд ли по его душу отправили одного-единственного бойца…

Резко обернувшись, я взмахнул Камигороши и сбил два ножа, несущихся ко мне. Они отлетели в сторону, звякнув. На ветке позади возник второй шиноби. В руках у него поблескивала пара серпов кама. В этот же миг холодная цепь хлестнула по мне и обвила руку, в которой я держал меч. Первый шиноби отвел мою руку назад, хорошенько натянув цепь, а его собрат набросился на меня, вскинув серпы.

Я ухмыльнулся и резко дернул рукой. Шиноби, который натягивал цепь, тут же сбило с ног. Он взмыл в воздух и столкнулся со вторым воином. Оба полетели вниз, но первый изловчился повиснуть на кусаригаме, точно рыба на леске. Его товарищу повезло куда меньше: он ударился о землю под неудачным углом, и по темному лесу разнесся отчетливый хруст костей. Дернув разок конечностями, шиноби застыл.

Цепь кусаригамы по-прежнему была обмотана вокруг моего запястья, поэтому я подтянул к себе второго шиноби, схватил за ворот и со всей силы ударил о ствол дерева. Воин ахнул – это был первый звук, который он проронил при мне, – и я остолбенел. Голос, послышавшийся под капюшоном и маской, никак не мог принадлежать мужчине.

Я сорвал с шиноби капюшон, стянул маску. На меня взглянули темные знакомые глаза, и сердце тотчас екнуло.

– Аямэ?

Куноити[7] с пренебрежением уставилась на меня и ухмыльнулась краешком рта.

– Удивлена, что ты меня узнал, Тацуми-кун, – сказала она насмешливо, с издевкой. – Или отныне тебя лучше звать Хакаимоно?

Я покачал головой. Аямэ была одной из лучших шиноби в клане, и когда-то, давным-давно, мы дружили. Пожалуй, я даже мог назвать ее самым близким моим другом. Но потом, когда меня выбрали новым убийцей демонов и мадзуцуши взял меня под свое крыло, у меня начались отдельные тренировки вдали от сверстников и других шиноби. Шли годы, и мы с Аямэ, как это часто бывает у детей, отдалились друг от друга и, даже когда я стал убийцей демонов, виделись только урывками, от случая к случаю. Но во мне еще жили воспоминания о той краткой дружбе – даже суровое воспитание мадзуцуши не смогло их стереть. Аямэ всегда была бойкой, дерзкой и бесстрашной. От мысли о том, что теперь она мой враг и мне, возможно, придется ее убить, у меня защемило в груди.

– Значит, тебя отправили за мной, – заключил я. – Таков был приказ госпожи Ханшу?

Темные глаза Аямэ блеснули, уголок рта еще выше приподнялся в усмешке.

– Тебе ли не знать, Тацуми-кун, что шиноби никогда не выдает своих секретов, даже демону. Особенно демону, – тихо проговорила она. По ее лицу пробежала тень жалости, сожаления, которое разъедало меня изнутри. – Милостивые ками, ты и впрямь стал чудовищем, да? – прошептала она. – Так вот почему все предводители Каге так боятся Камигороши. А я-то думала, если кто и сможет противостоять Хакаимоно, так это ты.

Ее слова не должны были меня задеть и все же вонзились в разум, точно меч танто[8] – в тело. И в то же время внутри закипал гнев, он твердил, что Аямэ надо скорее убить, надо скорее вцепиться ей в горло. Я разглядел в ее темных глазах свое отражение, собственные зрачки, горящие, как два раскаленных уголька. Кончики моих пальцев превратились в заостренные черные когти, которые тут же вонзились в ее тело.

– Я не хочу тебя убивать, – прошептал я извиняющимся тоном. Мы оба знали, что смерть была единственным возможным исходом. Шиноби не сдаются, пока не вы-полнена их миссия. Если сейчас отпустить Аямэ, она вернется с подкреплением, подвергнет риску Юмеко и остальных.

Аямэ улыбнулась – печально, но торжественно.

– Тебе и не придется. Не волнуйся, Тацуми-кун. Мое задание уже выполнено.

Ее челюсти дрогнули, точно она что-то прокусила, и я почувствовал сладковатый запах, от которого кровь тут же застыла в жилах, а все внутри перевернулось.

– Нет! – Я сдавил ей горло, прижал к стволу что было силы, лишь бы куноити не проглотила то, что растеклось у нее во рту, но было уже слишком поздно. Аямэ запрокинула голову, ее тело стали сотрясать конвульсии, а руки и ноги задергались, повинуясь беспорядочным, неконтролируемым спазмам. Она приоткрыла рот, и из него по подбородку и вниз, на форменный воротник, потекла белая пена. Я смотрел на нее, не в силах что-либо предпринять, а в горле комом встали горечь и злость. Наконец спазмы ослабели, и тело Аямэ безжизненно повисло у меня на руках, убитое слезами кровавого лотоса, самым мощным ядом, что только имелся в распоряжении клана. Всего несколько капель гарантировали смертельный исход. Все шиноби носили с собой маленький хрупкий сосуд, причем так, чтобы его при необходимости можно было достать даже со связанными руками. Слезы кровавого лотоса помогали шиноби беречь свои секреты до последнего.

Потрясенный случившимся, я усадил Аямэ на ветку, осторожно прислонил ее спиной к стволу, сложил руки на коленях. Она смотрела вперед невидящим взглядом, с ее лица пропало всякое выражение. Белая струйка пены все еще вытекала изо рта. Я вытер ее платком, закрыл Аямэ глаза – теперь казалось, что она просто уснула. В голове пронеслось яркое воспоминание: вот девочка задремала среди ветвей, спрятавшись от наставников. Как же она рассердилась, когда я сказал, что пора возвращаться, – пригрозила, что сороконожек мне под одеяло запустит, если я расскажу сенсею, где она была.

– Мне очень жаль, – тихо сказал я. – Прости меня, Аямэ. Мне горько, что все кончилось вот так.

Ты и впрямь стал чудовищем, да?

Я опустил голову. Моя бывшая сестра по клану права: теперь я демон, убийца и разрушитель по своей природе. Мне не место в империи, не место среди кланов, родственников и уж точно не место рядом с красивой наивной лисичкой, которую, как это ни опрометчиво, нисколько не пугает тот факт, что я могу не задумываясь разорвать ее на кусочки.

Ветерок зашелестел в ветвях. Я вздохнул и провел ладонью по лицу. Почему госпожа Ханшу отправила за мной только Аямэ с напарником? Аямэ была одним из лучших бойцов в Клане Тени и подчинялась непосредственно учителю Итиро, главному наставнику шиноби Каге. Только даймё клана могла поручить ей такую миссию, но Ханшу лучше всех знала, что в битве против демона пара шиноби – это ничто. Однако Аямэ сказала, что ее задание уже выполнено…

Я встрепенулся. Ханшу знала, что парочке воинов меня не одолеть, но цель была в другом. Задача Аямэ состояла не в том, чтобы меня убить, – она должна была просто меня отвлечь. Эта уловка нужна была, чтобы увести меня от Юмеко и остальных, оставить их в темной пещере без защиты…

Я с рычанием понесся сквозь заросли, проклиная свою глупость и надеясь, что еще не поздно.

3. Мечи во мраке

Юмеко

Мне было тревожно за Тацуми.

И не потому, что он стал демоном. Или полудемоном. И не потому, что половину его разума захватила демоническая душа. Честно сказать, я и сама не до конца понимала, кто он такой, Тацуми. Вряд ли и он это понимал, вряд ли знал твердо, какое начало в нем сильнее – óни или человеческое, Хакаимоно или Каге Тацуми. Но меня волновало вовсе не это. Меня не пугало, что он может внезапно напасть на нас среди ночи, пускай я и знала, что присутствие Тацуми изрядно нервирует Рэйку и всех остальных. Всем им, даже Окамэ, было не по себе от такого соседства. Мико бранила меня, твердила, что я поступаю наивно, что доверять демону нельзя, что это злые, коварные существа, что с ними надо всегда быть начеку, а я поступаю опрометчиво. Может, это и впрямь наивно, но, увидев истинную душу Тацуми, ее силу и свет, я ни капли не сомневалась, что он сделает все, чтобы дать отпор жестокости Хакаимоно.

Нет, я не боялась, что он нас предаст. Я опасалась, что чувство вины и страх перед собой нынешним заставят его бросить нас – ради нашей же безопасности. Что однажды ночью Каге Тацуми тихонько ускользнет от нас и я никогда больше его не увижу. Я догадывалась, что он попытается найти и победить Генно сам – слишком уж хорошо я знала Тацуми, – вот только, несмотря на огромную силу убийцы демонов, страшно было, что он не сумеет в одиночку одолеть армию чудовищ, кровавых магов и ёкаев вместе с их предводителем.

О, Тацуми. Я помогу тебе, только позволь! Ни к чему идти против Генно в одиночку. Ты и так долго был один.

– Юмеко-тян?

Я вздрогнула и подняла глаза. Напротив меня, скрестив ноги, сидел Окамэ. Его ладонь лежала на стаканчике, перевернутом вверх дном, а во взгляде читался вопрос.

– Угадывай! Твоя очередь! – сказал он.

– А. – Я взглянула на стаканчик, гадая, чего же от меня ждут. Когда он объяснял, в чем суть игры, я слушала только вполуха. – Gomen…[9] Напомни, пожалуйста, правила.

– Ничего сложного, Юмеко-тян, – хмыкнув, заверил меня ронин. – Говоришь «тё», если думаешь, что выпадет четное число очков, и «хан» – если нечетное. Вот и всё.

– И всё? – Я склонила голову набок. – Звучит чересчур просто, Окамэ-сан.

– О, поверь мне, все становится гораздо сложнее, если на кону целое состояние!

– Но у нас же тут ни монетки нет. Обязательно ставить деньги?

– Только если хоче… Ite![10] – Мико снова отвесила ронину подзатыльник, и он поморщился. – Это еще за что?

– Юмеко умеет превращать листья в деньги, а гальку в золото, – спокойно отметила служительница храма. – Ты и впрямь собрался соблазнять кицунэ азартными играми?

Я понятия не имела, к чему это они клонят. Вдруг шерсть у меня на ушах и хвосте вздыбилась, а вокруг разлилась волна магии, ледяная, мрачная и знакомая. Спустя полсекунды наш костер погас, точно огонек задутой свечи, и пещера погрузилась во тьму.

Я поднялась на ноги – судя по звукам, мои спутники тоже – и, вскинув руки, отправила в воздух заряд лисьей магии. На ладони у меня тут же зажегся голубовато-белый огненный шар. Кицунэ-би осветила комнату призрачным светом…

…и оказалось, что нас окружил десяток шиноби. Их черные фигуры сливались с тенями, а мечи уже были подняты наизготовку. Воины застыли, будто вспышка огня их испугала, ведь они рассчитывали на непроглядный мрак. Я взвизгнула, Окамэ вскрикнул, а Дайсукэ тут же резко повернулся, мгновенно выхватив меч из ножен, и обезглавил шиноби, притаившегося у него за спиной.

В тесной пещерке наступил хаос. В отсветах кицунэ-би звучали громкие крики, сверкали мечи, метались мрачные тени. Я подбросила в воздух огненный шар, обернулась и оказалась лицом к лицу с шиноби в маске. Тот прицелился в меня ножом. Я успела отпрыгнуть назад и столкнулась с кем-то – и хорошо бы с союзником, – вытянула руки, и перед врагом разгорелось призрачное пламя. Шиноби отшатнулся, не понимая, что оно не сможет его обжечь. Пока он не опомнился, я сунула руку в пояс оби, достала один из листиков, припрятанных внутри, подбросила в воздух. Воин поднял глаза. Раздался хлопок, поднялась дымовая завеса, а когда она рассеялась, вперед выступила еще одна Юмеко.

Шиноби, явно сбитый с толку, застыл на мгновенье, но потом его взгляд ожесточился, и он обрушил удар меча на… ненастоящую Юмеко. Та вполне убедительно вскрикнула от боли, упала на землю и развеялась дымом. Воитель в черных одеждах нахмурился, перевел на меня взгляд. Смятение мгновенно сменилось яростью. Он поднял оружие и приготовился к атаке.

Как вдруг из его груди показалось острие меча, объятого алым светом. Шиноби оторвало от земли и откинуло в сторону. Я нахмурилась, подняла глаза и увидела Каге Тацуми. Его глаза и рога зловеще горели красным. Он опустил свое оружие и посмотрел на меня.

– Цела, Юмеко?

– Надо помочь остальным! – крикнула я, и Тацуми тут же с ревом бросился в бой. По стенам заплясали пурпурные отсветы от лезвия Камигороши и голубые – от кицунэ-би. Убийца демонов рассек надвое еще одного шиноби.

Сзади раздался крик, от которого кровь похолодела у меня в жилах. Я развернулась и метнула огненный шар в ближайшего шиноби, который прижал Рэйку к стене и вскинул меч. Огонь полыхнул у самого его виска, и воин испуганно отшатнулся. Служительница вскричала и метнула в него ленту офуда. Шиноби отшвырнуло к дальней стене. Он подскочил на камнях, поднял взгляд, и ровно в этот миг его живот рассек сверкающий меч. Шиноби, обливаясь кровью, сполз на пол. А Тацуми снова нырнул в самую гущу битвы. Я попыталась было последовать за ним, но в пляшущем свете смогла различить только беспорядочные движения, смутные силуэты друзей и врагов, скачущие по пещере, и блеск металла. Один за другим шиноби дергались и падали, а над ними взвивался кровавый фонтанчик. Мстительный демон выкашивал их отряд, точно губительный смерч.

Наконец последние шиноби пали замертво. Одного расчленил Тацуми, а второго обезглавил Дайсукэ. Их тела рухнули в самом центре пещеры. Воины развернулись в поисках новых врагов, и их мечи с лязгом встретились, подняв в воздух россыпь искр. На миг они так и застыли – демон и самурай, Тацуми с горящими глазами и мечом и Дайсукэ со спокойным, точно заледеневшим, выражением на лице. От каждого веяло нешуточной опасностью. Сердце тревожно заколотилось – на краткий миг мне показалось, что сейчас они продолжат схватку и проткнут друг друга, не сумев устоять перед азартом битвы.

– Гм, Дайсукэ-сан! Каге-сан! – Голос Окамэ нарушил внезапную тишину. – Бой окончен. Может, хватит друг на дружку пялиться?

Воины медленно опустили мечи и сделали шаг назад, пускай и с заметной неохотой. Дайсукэ смахнул кровь со своего оружия и серьезно кивнул Тацуми.

– Такого достойного противника, как ты, Каге-сан, еще поискать, – с нескрываемым восторгом сказал он. – Не забудь, ты обещал мне поединок, когда все закончится!

– Помню, – тихо ответил Тацуми. Зловещее мерцание в его глазах погасло. – И все же подумай еще раз: хочешь ли ты сразиться с демоном? Хакаимоно отнюдь не славится любовью играть по правилам.

– В бою никаких правил нет, Каге-сан, – невозмутимо парировал аристократ. – Они только сковывают обоих бойцов. Когда придет время дуэли, прошу, не сдерживай пыла.

– Все целы? – строго спросила Рэйка, выступив вперед. Чу последовал за ней. Его шерсть стояла дыбом, а грозный взгляд скользил по трупам, разбросанным по пещере. – У нас есть темы для разговоров поважнее ваших нелепых поединков во имя чести. Юмеко, у тебя кровь на лице. Ты ранена?

Тацуми тут же обернулся и встретился со мной взглядом. Я потрогала щеку. Кожа оказалась влажной и липкой.

– Нет, – ответила я, и он тут же с облегчением опустил напряженные плечи. – Это не моя. Я цела. Как остальные?

– Вроде ничего. Хотя меня что-то по башке здорово так стукнуло, – Окамэ поднялся, потирая затылок. Потом шагнул вперед, поморщился, опустился на колени. – Ite. Ладно, кажется, все чуть хуже, чем я думал. Почему земля из-под ног уплывает?

Дайсукэ тут же встревоженно метнулся к ронину и присел рядом. Его длинные пальцы скользнули по щеке Окамэ, осторожно повернули его голову. У основания черепа алело кровавое месиво. Ронин поморщился, закрыл глаза, а тревога Дайсукэ переросла в панику.

– Рэйка-сан! – тут же позвал он. Мико проворно подошла и нагнулась, чтобы лучше осмотреть рану. Она осторожно ощупала ее под шипение, рычание и проклятия, которые Окамэ цедил вполголоса. Внутри у меня все испуганно сжалось. Наконец Рэйка распрямилась и облегченно выдохнула.

– Его жизни ничто не угрожает, – объявила она. У меня точно гора с плеч свалилась. – Ты потерял много крови, но, судя по всему, рана оставлена тупой стороной клинка. Уж не знаю, как это тебе так повезло, но все заживет за пару дней. Скажи спасибо, что у тебя череп прочнее, чем дворцовые стены.

– Yokatta[11], – прошептал Дайсукэ, выдохнув, и слабо улыбнулся ронину. – Рановато тебе умирать, Окамэ-сан, – сказал аристократ с облегчением. – Особенно от руки такого подлого врага, напавшего исподтишка. Как же мы с тобой встретим славную смерть вместе, если ты покинешь меня раньше финальной битвы?

– Ой, не переживай ты так, павлин, – Окамэ, скривившись, прижал платок к затылку. – Тебе еще постараться придется, чтобы от меня отделаться. Я уже успел пережить нашествие призраков гаки, встречу с голодной многоножкой и óни, который обрушил башню мне на голову, – а теперь вот еще одно нападение. Я уже начинаю думать, что за мной присматривает сам Тамафуку[12]. – Ронин нахмурился, задержав взгляд на неподвижных фигурах шиноби в дрожащем свете лисьего пламени. – Но сейчас я и впрямь чудом отделался. Вот ведь крысы несчастные. Они что, сквозь стены просочились?

– Вам всем действительно повезло, – подал голос Тацуми, оглядывая трупы бывших соратников. – Такая атака рассчитана на то, что жертву получится застать врасплох. Обычно битва длится считаные секунды.

– Нас ждала бы та же участь, если бы не Юмеко, – сказала Рэйка. – Слава ками, что Клан Тени не ожидал застать тут кицунэ.

Я тоже обвела взглядом безжизненные тела и содрогнулась.

– Кажется, господин Иесада все пытается от нас избавиться, – заметила я. Мысли о господине Каге не будили во мне ничего, кроме злости. Этот аристократ из Клана Тени уже отправлял отряд убийц по нашему следу, когда мы еще шли в храм Стального Пера. Наставник Рэйки, учитель Дзиро, был убит, когда мы попали в засаду шиноби. Пусть подлый Каге не надеется на прощение. Я твердо решила, что, если мы когда-нибудь встретимся, он непременно узнает, что такое месть разъяренной кицунэ.

Тацуми сдвинул брови и склонил голову набок.

– Господин Иесада? – переспросил он.

– Ага, эта сволота уже пыталась такой трюк провернуть, – фыркнув, подтвердил Окамэ. – Казалось бы, пора сделать выводы после того, как весь твой отряд перебили.

Тацуми покачал головой.

– Господин Иесада тут ни при чем, – возразил он. – Они действовали по приказу госпожи Ханшу.

– Так это Ханшу-сама? – Я удивленно уставилась на него. – Как так? Она же сама просила нас тебя найти. Сказала, что хочет спасти тебя от Хакаимоно!

– Так и было, – убийца демонов кивнул. – Вы… практически справились с заданием. И стали для нее бесполезны. Теперь вы знаете слишком много о Клане Тени. А это угроза и для Каге, и для ее собственного положения.

– Так значит, она задумала нас убить?

– Да, это для нее куда лучше, чем допустить, чтобы вы кому-нибудь разболтали о том, что знаете. – Тацуми мрачно кивнул. – Не обманывайтесь, она что угодно может пообещать. Ханшу всегда была беспощадна и готова на все, чтобы только сохранить свою власть. Она знает, что вы охотитесь за Драконьим свитком. Это достаточный повод, чтобы вас всех убить.

– Не слишком-то любезно ты отзываешься о своей даймё, Каге-сан, – заметил Дайсукэ. Судя по голосу, он не вполне понимал, оскорбляться ему или нет. – Такие речи Тайо сочли бы предательством!

Тацуми ухмыльнулся уголком губ.

– Нас с Ханшу связывает долгая история, – проговорил он, хотя по алому блеску в глазах я поняла, что сейчас голос подает демон внутри него. – Я знаю тайны, которые она ото всех скрывает. Если бы Клан Тени знал обо всех злодействах, учиненных ею, жизнь их даймё давно бы оборвалась.

Я сглотнула, стараясь не смотреть на трупы, усеивавшие землю. Кровь медленно впитывалась в нее.

– Что же нам теперь делать?

– Идти дальше. – Тацуми убрал Камигороши в ножны, и зловещее пурпурное пламя погасло. – И как можно скорее. Главное – всегда быть на шаг впереди. И не терять бдительность, особенно по ночам. Это нападение далеко не последнее. Ханшу знает, когда и где призовут Дракона. Прознает она и о том, что мы держим путь на остров Ушима. – Он слабо улыбнулся, и у меня екнуло сердце. – Ночь Желания уже совсем близко. Ханшу непременно захочет прибрать свиток к рукам. Думаю, всю дорогу до священного острова нам придется прятаться от Клана Тени.

4. Прóклятый городок

Тацуми

Я почуял смерть, не успели мы добраться до побережья.

Путь от подножия Драконьего Хребта до небольшого рыбацкого города под названием Уми Сабиси Мура, расположенного у моря Кайхаку, занял у нас несколько дней. Клан Тени не предпринимал новых атак, но из-за моей… внешности нам приходилось огибать многочисленные деревеньки и селения, которые в изобилии встречались по дороге к окраине империи. Плодородные земли Клана Воды тонули в зелени. Тут было много озер, ручьев, рек, изумрудных холмов, а местные правители – семейство Мицу – славились миролюбивостью и мягким нравом. Члены Клана Воды разбирались в целительстве, умели выхаживать раненых, в совершенстве владели искусством дипломатии. Сам император не раз приглашал их к себе, если нужно было успокоить какого-нибудь оскорбленного генерала из Клана Огня или договориться с ним о чем-то. Но даже Мицу не потерпели бы демона, спокойно разгуливавшего по их землям. Миролюбие миролюбием, а их клан был вторым по величине в империи. Все понимали: если они обнаружат меня или решат, что Хакаимоно, пересекший их границы, представляет опасность для местных жителей, на нас ополчится весь клан, и двигаться дальше станет трудно, если вообще возможно.

Шли мы пешком, а ночевали под открытым небом – или в пещерах и заброшенных домах, если те попадались по дороге. Чаще всего мы разбивали лагерь и разжигали костер в лесу или по соседству с каким-нибудь ручьем. Продвигались мы медленно, поскольку держались в стороне от крупных городов и больших дорог. Спали мало: страх, что шиноби прячутся среди ветвей и теней, мешал расслабиться. Как-то раз ронин предложил нам «одолжить» несколько лошадей в ближайших деревнях – это же, как-никак, нужно на благо империи! – но служительница с аристократом наотрез отказались даже слушать про воровство. К тому же теперь животные слишком остро на меня реагировали – мы поняли это, когда попросили торговца вином подвезти нас. Когда его быки почуяли меня, они так рванули прочь, что едва нас не затоптали.

Так что путь до Уми Сабиси верхом или на телеге был для нас закрыт.

И вот спустя несколько дней зеленые долины сменились скалистым берегом, за которым раскинулось море цвета железа. Над головами у нас закружили чайки и другие морские птицы. Холодный бриз разносил эхо их далеких криков. Волны с шумом разбивались о камни, вскидывая гроздья пены. В нос ударил солоноватый запах океана.

– Sugoi[13], – с восторгом прошептала Юмеко. Она подошла к самому краю скалы и восхищенно скользнула взглядом по бескрайней водной шири. Ветер трепал ее длинные волосы и рукава. Ее глаза сияли. – Это и есть океан? Я и представить не могла, что он такой огромный! – Она резко обернулась, и лисьи ушки, еще секунду назад выставленные вперед, тоже затрепетали на ветру. – Где же он заканчивается?

– Дальше, чем можно помыслить, Юмеко-сан, – с едва заметной улыбкой ответил аристократ. – Поговаривают, что по ту его сторону лежит далекая страна, но путь туда занимает много месяцев, а назад почти никто не вернулся.

– Далекая страна? – Глаза у Юмеко заблестели. – А какая она?

– Никто точно не знает. Триста лет назад император Тайо но Юкимура запретил плавать к тем берегам и закрыл границы империи для незваных гостей. Он боялся, что в далеких странах узнают о наших землях, и тогда наши берега наводнят чужаки и придется от них защищаться. Поэтому мы живем в изоляции и безвестности, вдали от других.

– Не понимаю. – Юмеко склонила голову набок и едва заметно нахмурилась. – Почему император так боится внешнего мира?

– Ну потому что в дальнем краю полно варваров, которые рычат друг на дружку и носят звериные шкуры! – вмешался ронин, с усмешкой косясь на служительницу. Та поморщилась. – У некоторых даже есть хвосты и копыта, потому что они не только носят шкуры животных, но и…

– Не всем тут нужны такие подробности, – громко и твердо сказала мико. – Тем более что мы сильно отвлеклись от цели. Уми Сабиси где-то рядом, верно, Тайо-сан?

Аристократ невозмутимо кивнул.

– Все так, Рэйка-сан. Если пойдем по этой дороге на юг, к ночи успеем добраться.

– Отлично. – Служительница метнула в ронина грозный взгляд и отошла. Ее пес последовал за ней. – Тогда скорее в путь, – проворчала она, – пока тут некоторые остолопы случайно в море со скалы не свалились.

И мы продолжили идти по извилистой дороге, которая тянулась к югу мимо острых скал и крутых уступов океанского побережья. Небо над нами потихоньку заволокло серыми тучами, а над водой разнесся гром. Чуть позже на смену скалам пришло ровное, плоское каменистое побережье. То тут, то там гнулись под порывами ветра редкие деревья.

– На, Тацуми! – крикнула Юмеко, когда шквал раздул наши одежды и разметал волосы. Воздух нагрелся и стал тяжелее, в нем угадывался запах морской соли и скорого дождя. Девушка с улыбкой протянула мне широкополую соломенную шляпу – такие носят крестьяне, когда работают в поле. – Держи, она тебе пригодится.

Я покачал головой.

– Оставь себе. Мне дождь не страшен.

– Это ненастоящая шляпа, Тацуми, – пояснила кицунэ. Я нахмурился, и ее улыбка тут же стала смущенной. – А иллюзия, поэтому от дождя она не защитит. Но раз уж мы скоро войдем в город, нелишним будет спрятать твои… – она переместила взгляд на мой лоб и торчащие из-под волос рога. – Чтобы люди чего не подумали. Окамэ рассказывал про факелы и разъяренные толпы – не хотелось бы с ними столкнуться…

Я усмехнулся.

– Да, пожалуй, лучше обойтись без этого.

Я потянулся за шляпой. Удивительно, но на ощупь ее соломенные поля оказались жесткими и плотными. Она была совсем как настоящая, хоть я и знал, что чары кицунэ обманчивы, они могут заставить человека видеть, слышать и даже чувствовать то, чего хочет их обладательница. Стоило мне сосредоточиться на самой шляпе, держа в голове мысль о том, что она ненастоящая, я ощутил, что держу в руке стебелек тростника – именно его заколдовала Юмеко, придав ему сходство с головным убором.

Я с едва заметной улыбкой надел шляпу, пряча свои демонические отметины от остального мира, и кивнул лисичке.

– Спасибо.

Она ответила мне улыбкой, заставив все внутри перевернуться. До чего удивительное чувство.

Мы продолжили путь. Вскоре спустился вечер и начался дождь, сперва слабый, а потом мощный и неумолимый. Мы вымокли до нитки, а все кругом потонуло в серости. Как и предсказывала Юмеко, шляпа не спасла меня от сырости; холодные струи пропитали мне волосы и побежали по спине. Так странно было видеть у себя над головой край шляпы и в то же время чувствовать, как дождь капает тебе на лицо.

– Кажется, там впереди город! – объявил ронин, взобравшись на большой валун у обочины и всмотревшись в туманную даль у океанской кромки. – Во всяком случае, я вижу пятнышки, похожие на дома. Надеюсь, это и впрямь город, больно уж надоело плестись под дождем. – Он спрыгнул с валуна на размытую ливнем тропу и потряс головой, точно пес. – Надеюсь, у них там есть приличная гостиница. Редко такое говорю, но сейчас бы мне ванна не повредила.

– Ну и ну, а я постоянно об этом думаю, – съязвила мико, когда мы двинулись к темным силуэтам вдалеке.

– Уж не знаю почему, Рэйка-сан, – парировал ронин с ухмылкой. – Ты-то почти всегда благоухаешь!

Служительница кинула в него камень, но ронин увернулся.

Чем ближе мы подбирались к Уми Сабиси, тем шире и грязнее становилась дорога. Вокруг городка было разбросано несколько ферм, но в полях никто не работал. Это можно было бы объяснить дождливой погодой, но с каждым шагом во мне все крепла смутная тревога.

– Интересно, что света совсем не видно, – вслух удивился аристократ и сощурил зоркие глаза. – Мы бы его разглядели, несмотря на дождь. Я знаю, что Уми Сабиси окружен стеной, и хотя бы в сторожке уж точно должны гореть окна.

В город вели деревянные ворота с двумя сторожевыми башнями по бокам. Створки были открыты и тихо поскрипывали под дождем, а в башнях было темно и пусто.

Ронин обвел взглядом этот пейзаж и тихо присвистнул.

– Не к добру это все.

Ветер сменил направление, и мне в нос ударил новый запах. Я резко остановился прямо посреди дороги. Юмеко обернулась и вопросительно посмотрела на меня.

– Тацуми, что случилось?

– Кровь, – пробормотал я. Остальные тоже застыли как вкопанные. – Где-то впереди кровь. Я ее чую. – Воздух был пропитан этим запахом, а еще кругом густо пахло смертью и разложением. – Что-то произошло. В городе беда.

– Будьте начеку, – скомандовала мико, вытащив из рукава ленту офуда. Пес у ее ног ощетинился и зарычал на ворота. – Мы не знаем, что нас ждет по ту сторону стены, но вряд ли там что-то приятное.

Я бросил взгляд на Юмеко.

– Держись поближе ко мне, – тихо сказал я. Кицунэ кивнула. Я вытащил из ножен Камигороши. Алый свет тут же упал на сторожку. Я толкнул створку ворот кончиком меча, и та со скрипом распахнулась. За ней показался темный пустой город.

Мы ступили в Уми Сабиси. Скромные домики здесь стояли на толстых подпорках в несколько футов высотой, изрядно пострадавших от морского воздуха и соли. На крышах тут лежали камни, чтобы в непогоду кровлю не сорвало, а некоторые строения слегка кренились влево, будто бы поддавшись напору нескончаемого ветра.

Людей не было нигде – ни живых, ни мертвых. Ни тел, ни оторванных конечностей, ни даже кровавых лужиц, хотя здесь, судя по всему, развернулась ожесточенная битва. Раздвижные двери были изрублены на кусочки, стены – пробиты, улицы – усеяны личными вещами. Посреди дороги валялась перевернутая телега, а рядом – корзины с рыбой, над которыми вились мухи. В луже лицом вниз лежала соломенная кукла – казалось, хозяйка уронила ее здесь, а вернуться не смогла. Улицы, пускай и пропитанные водой, превратившей землю в топкую грязь, хранили следы десятков перепуганных ног.

– Что же тут случилось? – тихо спросил ронин, оглядываясь, и выставил лук наизготовку. – Где все? Если погибли, нам бы попалось хоть несколько трупов.

– Может, все горожане бежали из-за какой-то катастрофы, – предположил аристократ, сжав рукоять меча и обводя взглядом пустые улицы.

– А с домами тогда что случилось? – Я кивнул на остатки ресторанных дверей неподалеку. Их бамбуковая рама была поломана на кусочки, а рисовая бумага изорвана в клочки[14]. – На город недавно напали. Причем не люди.

– Куда в таком случае все подевались? – снова спросил ронин. – Неужели сюда пришла целая армия óни и сожрала всех местных до единого? Ни крови, ни трупов, ничего! Должны же были остаться хоть какие-то следы!

Аристократ снова огляделся.

– Пойдем дальше или повернем назад? – уточнил он. Голос сохранял спокойствие, но пальцы, не выпускавшие рукояти меча, выдавали тревогу.

Я посмотрел на остальных.

– Дальше, – выдержав паузу, объявила мико. – Нам нужна лодка, если мы хотим добраться до островов Клана Луны. Вплавь точно не получится. Давайте поищем порт. Может, встретим тех, кто возьмет нас в попутчики.

– Рэйка-сан? – позвала Юмеко встревоженным, натянутым голосом. – Кажется… Чу хочет нам что-то сказать.

Мы опустили взгляд на стража мико, и все мои инстинкты вдруг разом скомандовали: будь начеку! Пес напряженно замер, грозно глядя куда-то за наши спины и вскинув изогнутый хвост. Шерсть у него вздыбилась, клыки обнажились, а из горла послышался угрожающий рык.

Я поднял глаза. К нам сквозь пелену дождя шла размытая, нечеткая фигура. Она пошатывалась и то и дело оступалась на ходу, точно пьяница. Чем ближе она подбиралась, тем громче рычал Чу. Наконец мы разглядели женщину в рваном платье – такие часто носят торговки – и с ножницами в руке. Ее лицо было скрыто под белой улыбающейся маской – как у актеров театра но[15], – она шагала по грязи босиком, и, хоть ее сильно болтало из стороны в сторону, не оставалось никаких сомнений, что идет она именно к нам.

Тут-то я заметил кусок обломанного копья, пронзившего ее живот. Вокруг него расплылось огромное пятно крови. Эта рана, вне всяких сомнений, была смертельной, вот только женщину она, казалось, нисколько не тревожила.

Потому что она неживая, подумал я, но тут женщина подняла лицо в маске… и вдруг кинулась в нашу сторону, замахнувшись ножницами, точно обезумевшая марионетка.

Чу зарычал еще громче и злобнее. Ронин ругнулся и выпустил стрелу – как всегда, с безупречной меткостью. Он попал женщине в грудь. Та пошатнулась, отступила назад, поскользнувшись в грязи, но продолжила путь, издав нечеловеческий вопль.

Аристократ выхватил меч, но я опередил его. Нежить с воем прыгнула на меня, а я одним ударом выбил из ее рук ножницы и перерубил бледную шею. Голова отлетела назад, тело по инерции сделало еще несколько шагов и тоже упало на землю.

Над подергивающимся трупом взвился едкий запах кровавой магии, гнили и разложения. Из перерубленной шеи не вытекло ни капельки крови – должно быть, ее просто уже не осталось.

Юмеко зажала ладонями нос и рот – наверное, боролась с тошнотой. Даже мико с ронином слегка побледнели, глядя на дрожащее тело. Воцарилось молчание. Несмотря на дождь, я отчетливо чувствовал вокруг нас движение и пристальное внимание несчетного множества глаз.

– Не стойте как истуканы! – рявкнул я, развернувшись. – Пойдемте скорее! Вряд ли кровавый маг поставил на ноги всего одного мертвеца. Возможно, весь город…

Меня перебил стук со стороны чайной через улицу от нас. Бледные улыбающиеся фигуры вынырнули из темного дома и, спотыкаясь, стали выползать из дверей и дыр в стенах. Мы двинулись дальше, и из каждой постройки, что только нам встречалась, из каждого переулочка выбирались мертвецы, чтобы преградить нам путь. Влажный воздух пропитался запахами смерти и кровавой магии, а толпа улыбающихся тел заполнила улицу, не сводя с нас пустых незрячих глаз.

Мы бросились бежать в сторону центра Уми Сабиси. Вокруг не смолкали пронзительные крики и вопли нежити. Трупы в масках выскакивали на дорогу, тянулись к нам цепкими пальцами, целились в нас самодельным оружием. Мы с аристократом шли впереди. Тайо отбивал атаки тех, кто подбирался слишком близко, и с потрясающей меткостью отсекал руки и головы. Чу, вновь обернувшись грозным великаном, вился вокруг нас золотисто-алой молнией, сбивая нежить с ног или раскидывая мертвецов в стороны. Стрелы ронина не слишком-то нас выручали: трупы останавливало лишь обезглавливание или потеря ног, а вот раны, которые стали бы смертельными для живого человека, никак им не мешали. И все же Окамэ упрямо атаковал их – его стрелы опрокидывали нежить или хотя бы заставляли пошатнуться, давая нам время нанести удары мечом.

Воздух был напоен лисьей магией. Юмеко не нападала на ходячих мертвецов, но наколдовала целую толпу наших копий. Двойники отвлекали нежить, она не понимала, как отличить их от нас настоящих. От ударов иллюзии рассеивались с тихим хлопком, но им на смену тут же являлись другие, и их присутствие ощутимо сдерживало вражескую толпу, пока мы пробивали путь сквозь улицы.

– Самураи! Сюда!

Сквозь шум битвы и стоны мертвецов мне почудился чей-то голос. Я поднял взгляд и краем глаза заметил на углу улицы лавку, где продавали саке. Ее деревянные стены и зарешеченные окна внешне не пострадали от нежити. Над входной дверью висел большой шар из иголок криптомерии – сугидама. Его светло-коричневый цвет указывал на то, что саке уже настоялось и ждет покупателей. На пороге появилась фигура. Она энергично поманила нас к себе. Возможно, в этом доме и впрямь получится спрятаться от оживших трупов, наводнивших город, подумал я.

– Эй, все! – окликнул аристократ остальных. – Идем вон в тот магазинчик спиртного!

А нежить все сыпала и сыпала из пустых дверных проемов и окон. На улице собралось целое войско мертвецов в улыбающихся масках. Пошатываясь, они теснили нас сзади.

– Kuso![16] – ругнулся ронин, зарядив лук новой стрелой. – Когда уже они закончатся? – Он поднял было свой лук, как вдруг мико выхватила у него стрелу. Окамэ снова ругнулся от неожиданности.

– Это еще что за…

– Юмеко, прегради им путь, – мико кивнула в ту сторону, откуда мы пришли. – Окамэ… – Она достала из рукава ленту офуда и нанизала талисман на стрелу, а потом вручила ее ронину. – Держи. Целься в самую гущу. Остальные – отвернитесь.

Юмеко тут же наколдовала стену голубоватого лисьего пламени – оно заревело в конце улицы. В тот же миг ронин поднял свое оружие, заряженное стрелой с офудой. Я рассмотрел на бумажном талисмане иероглиф кандзи, означавший свет. Окамэ отпустил тетиву. Стрела рассекла воздух и вонзилась в грудь одному из трупов в центре толпы, сжимавшему в обескровленной руке рваный зонтик.

Как только стрела вошла в тело, полыхнула ослепительная вспышка. Мертвец отскочил назад, а вместе с ним и те, что стояли неподалеку.

– Бегите! – крикнула Рэйка, и мы поспешили вперед, огибая разъяренную нежить, и вскоре наконец добрались до магазинчика. Едва мы заскочили внутрь, на нас уставился невысокий мужчина с округлым и беззлобным лицом, которого я тогда видел у порога. Одежда выдавала в нем зажиточного торговца.

– Самураи! – изумленно прошептал он, когда я плотно затворил тяжелую деревянную дверь, а ронин задвинул засов. – Стойте, да вы ведь… не из семейства Мицу! Вы, что ли, ямасурские? Вы одни, или остальные еще…

Его взгляд упал на меня, и торговец вскрикнул и попятился.

– Демон!

– Да замолчи ты, идиот! – резко, точно хлыстом, осадила его служительница. – Если, конечно, не хочешь, чтобы нежить дверь выбила.

Торговец тут же притих, но продолжил пятиться, бледный как мел, раздираемый страхом перед мертвецами за стенами и демоном внутри. Мне и смотреть на себя не нужно было – я и так знал, что в пылу битвы выпустил когти и клыки, а глаза снова запылали красным. Руки же и шею покрыли огненные символы. Знал я и то, что, если этот человечишка продолжит вот так на меня пялиться, я ему докажу, что он не зря меня боится.

Я содрогнулся и взял себя в руки. Звериная ярость по-прежнему пульсировала в жилах, а желание стереть в пыль всех, кто встанет у меня на пути, ничуть не ослабело. Я тайком вдохнул, стараясь утихомирить свою злость, спрятать ее поглубже. Когти и клыки пропали, татуировки померкли, но жажда насилия осталась. Малейшего повода было достаточно, чтобы я поспешил ее утолить.

Юмеко шагнула вперед. Торговец перевел на нее взгляд, полный ужаса. Кицунэ успокаивающе подняла руки.

– Не бойтесь, мы вас не тронем, – пообещала она. – Мы хотим помочь.

– Кто… кто вы такие? – прошептал торговец. Его испуганные, округлившиеся глаза пробежали по всем нам. Чу уменьшился до привычных размеров, лисьи черты Юмеко почти никто не видел, но вряд ли торговец не заметил вспышки света, порожденного офудой служительницы, лисье пламя и легендарного комаину, кружащего в толпе. – Вы пришли нас спасти? Я думал… вас больше. – По его лицу пробежала тень удивления.

Стон за дверью заставил всех примолкнуть. Торговец покосился на вход и, по-прежнему белый как мел, поманил нас за собой. Проворно, но тихо мы двинулись вглубь магазинчика, подальше от двери и толпы мертвецов. По пути нам встречались всё новые люди, они выглядывали из уголков и прятались за ярко раскрашенными перегородками фусума. Тут были несколько мужчин и горстка женщин с детьми. Все смотрели на нас глазами, полными надежды и страха. Я старался держаться в тени, пропустив Рэйку и остальных вперед. Не хватало только, чтобы кто-нибудь запаниковал и встревожил мертвецов, рыскавших снаружи.

Я почувствовал, что рядом кто-то есть, и секунду спустя Юмеко мягко коснулась моего локтя. По руке тут же поползли мурашки. Кицунэ тихо вложила мне в пальцы соломенную шляпу и прошла дальше. Ее рука дрогнула, когда коснулась моей – то ли от страха, то ли от адреналина, то ли еще от чего-то, наверняка я не знал, но в ответ внутри все сжалось. Я надел шляпу, прикрыв рога, и последовал за ней.

Рэйка выступила вперед, подняла глаза на незнакомцев, вышедших из укрытий. Появление служительницы храма чудесным образом их успокоило.

– Не бойтесь, – сказала она невозмутимо и твердо, и напряжение заметно спало. – Мы просто путники, которым нужно сесть на корабль. Расскажите, что тут случилось?

После короткой заминки от группки отделилась женщина в кимоно, за подол которого цеплялась маленькая девочка.

– Они явились из темноты, – прошептала женщина. – Прошлой ночью мертвецы заполонили наши улицы и начали убивать всех без разбора. Погибшие тут же вставали и присоединялись к войску. У нас не было ни единого шанса. Уже до рассвета город был захвачен.

– А куда же делись все самураи? – спросил аристократ. – Уми Сабиси – далеко не беззащитный город. Были же у вас стражи и воины, которые могли дать отпор врагам!

– Мы не знаем, – ответил один из мужчин. – В городе царил сущий хаос. Но поговаривают, что по улицам ходили трупы с мечами – можно только предполагать, что самураи пали первыми жертвами.

– А больше выживших нет?

– Было еще двое мужчин, – ответила женщина, – но они ушли. Сказали, что оставили лодку в порту. Вот только… – Она содрогнулась, испуганно округлив глаза. – Видимо, именно там и собираются мертвецы. Точно их манит склад, который стоит у нас в гавани. Если вы пойдете туда, они разорвут вас на куски.

– Ну мы и везунчики, – со вздохом заметил ронин. – Нам ведь в порт и надо. Будто кто-то знал, что мы туда пойдем.

– Так и есть, – сказал я.

Все тут же ко мне повернулись. Оставалось только радоваться, что мои демонические приметы скрывает шляпа, пускай и ненастоящая.

– Тацуми, думаешь, Генно где-то здесь? – спросила Юмеко.

Я покачал головой.

– Теперь уже нет. Но он точно знает, что мы выжили в храмовой резне. И что движемся к островам Клана Луны, чтобы его остановить. Он хочет, чтобы мы продвигались медленнее, а то и вовсе потеряли его след. И догадывается, что в порту нам будет проще всего сесть на лодку.

– Значит, это все из-за нас, – тихо сказала Юмеко.

– Нет, – отчеканила мико, сдвинув брови. – Из-за того, что Генно – сумасшедший, который ни капли не ценит людские жизни. Тем важнее его остановить. – Сощурившись, она посмотрела на дверь. – Нам надо в порт. Может, еще получится найти корабль, который отвезет нас на острова Цуки.

– Вы уходите?! – Женщина с ребенком выступила вперед. Ее голос и взгляд были полны отчаяния. – Пожалуйста, не бросайте нас! Мы же не воины! Если нежить найдет нас, нам конец! Вы должны помочь!

– Простите, – сочувственно ответила Рэйка и покачала головой. – Нас ведь всего пятеро, и времени у нас в обрез. Я вознесу молитву Ками, чтобы уберегли вас от беды, но иной помощи мы предложить не можем.

– Рэйка-сан, мы и впрямь должны им помочь!

Разумеется, это вмешалась Юмеко. Она шагнула к мико и умоляюще посмотрела на нее.

– Как ни крути, а мы в ответе за весь этот ужас, – возразила она. – Это ведь для нас Генно устроил засаду. Мы не можем бросить этих людей на верную гибель!

– Юмеко. – Во взгляде Рэйки не осталось и тени былого сочувствия. Из голоса оно тоже пропало. – Мы ни за что не сумеем победить целый город нежити. Даже если получится изрубить их всех на кусочки, на это нужно немалое время, а Генно уже и так успел далеко уйти!

– А если уничтожить источник кровавой магии? Это ведь она всему виной? – спросила Юмеко, оглянувшись на меня. – Наверняка есть какие-то чары или талисман, воскрешающие мертвецов! Может, без них и проклятие рассеется?

Все взгляды опять обратились ко мне. Я скрестил руки на груди. От такого внимания мне стало не по себе.

– Да, это кровавая магия, – подтвердил я. – Обычно, если речь идет о проклятии такой силы, где-то рядом находится группка магов – эдакое сборище или ковен. Она-то и подпитывает проклятие своими чарами. Если убить всех этих колдунов, магия рассеется. И воины-мертвецы станут обыкновенными трупами.

– Вот только мы не знаем, где их искать, – заметила мико. – Они могут быть где угодно.

– Да, – согласился я. – Но средоточие кровавой магии, скорее всего, там, куда стекается нежить. Где больше всего трупов, там наверняка прячется сборище колдунов.

– Портовый склад! – ахнув, воскликнула женщина. – Все мертвецы идут оттуда! Наверное, там маги и затаились! Умоляю… – Она сцепила руки и с надеждой посмотрела на нас. – Умоляю, спасите нас! Избавьте от этого проклятия! Прошу!

– Нам же как раз по пути, Рэйка-сан, – заметила Юмеко, даже не дрогнув под грозным взором мико. – Вот и разберемся с кровавыми магами.

Рэйка протяжно, устало вздохнула.

– Кажется, теперь у нас нет выбора, – пробормотала она и обвела нас взглядом. – Никто ведь не против…

– Разумеется, нет! – тут же воскликнул аристократ. – Пускай это и не мои земли, но здесь учинили страшное беззаконие, оскорбив всю империю! Кровавая магия карается смертью, и тех, кто занимается ею, ждет жестокая расплата. Я охотно избавлю империю от такого зла.

Ронин пожал плечами.

– А мне больше некуда идти, – проговорил он. – Биться с полчищем мертвецов? Чудесное занятие на вечерок. Хотя, может, все проголосуют за то, чтобы остаться здесь и распить саке, а то пропадет еще…? Нет? Ну что ж, тогда берегитесь, кровавые маги!

Юмеко посмотрела на меня.

– Тацуми?

– Я пойду с тобой, Юмеко, – коротко ответил я. – Покажи мне сборище магов, и я мигом их перережу.

Рэйка покачала головой и повернулась к группке горожан.

– Нет у вас черного хода, через который можно выйти на улицу? Не хочется привлекать внимание мертвецов.

Несколько человек кивнули.

– За мной, – позвала женщина и повела нас через весь дом к двери в самом конце кладовой. – Отсюда попадете в проулок между магазинчиком и соседним рестораном, – приглушенным голосом пояснила она. – Идите на запад, и доберетесь до порта. Склад в его южной части. Будьте осторожны!

– Очень постараемся, – пообещала Юмеко.

Женщина прихватила кицунэ за рукав.

– Спасибо тебе. Всем вам спасибо. Да защитят вас Ками.

Она торопливо ушла, оставив нас одних в темной комнате. Рэйка снова вздохнула.

– Ну что ж, – тихо произнесла она и обвела нас взглядом. – Есть идеи, как нам пройти сквозь армию восставших мертвецов?

– Прорубим себе дорогу, – предложил я.

– Не самый тайный путь, Каге-сан, – мрачно подметила Рэйка. – Да и не знаем мы, сколько их там. Может, сотни, а может, тысячи. Кровавые маги быстро поймут, где мы.

– Другого способа я не вижу. – Мико стиснула зубы, а я пожал плечами. – Разве что я пойду один. Я незаметно проскользну мимо них, дойду до склада, разберусь с магами. Но всех вас с собой я взять не смогу.

– Нет, – тут же возразил аристократ. – Никто никуда не пойдет в одиночку, Каге-сан. Я не сомневаюсь в твоих способностях, но мы просто не можем тебя потерять. Это наша общая война. И мы бьемся все вместе.

– Так-так, – ронин размял плечи. – Значит, действуем по старинке: выбиваем дверь ногой и ныряем в самое месиво, верно? Наш любимый план. Уж не знаю, скольких мертвецов у меня получится убить пучком стрел, но из меня самого неплохой такой трофейчик выйдет.

– Стойте, – вмешалась Юмеко. По комнате пронеслась волна лисьей магии. Кицунэ обернулась и поднесла что-то к лицу: я разглядел белую улыбающуюся маску, которая слегка светилась во мраке. – У меня есть идея.

5. Одурачить мертвецов

Юмеко

Я осторожно приотворила дверь и выглянула в щель. Глазам открылся тихий проулок. Сейчас он пустовал, и я украдкой вздохнула, чтобы успокоить бешеный стук сердца.

Надеюсь, все получится.

– О ками, поверить не могу, что мы на такое решились, – шепнула Рэйка у меня за спиной. – Кицунэ, с чего ты вообще взяла, что такой план может сработать?

Я обернулась. Лицо мико было скрыто за белой маской – такие же носила нежить, захватившая город, – но я ни капли не сомневалась, что Рэйка сейчас сердито хмурится. Из-за ее спины выглядывали остальные – тоже в белых масках и в обличье мертвецов. Кожа у них вздулась и приобрела сероватый оттенок, одежда была рваной и окровавленной, у Окамэ из спины даже торчала стрела – правда, ненастоящая, – а половина длинных светлых волос Дайсукэ была перепачкана кровью. Маленький отряд восставших мертвецов в масках – пожалуй, более мрачной иллюзии мне еще наколдовывать не доводилось, и, честно сказать, у меня уходило немало сил, чтобы ее поддерживать, но из всех возможных решений это показалось мне лучшим.

Я слабо улыбнулась служительнице, хоть улыбки и не было видно за маской.

– Когда мы только столкнулись с мертвецами, они не смогли отличить иллюзию от того, что есть на самом деле, – напомнила я. – Надеюсь, лисья магия их обманет и мы сможем добраться до самого склада.

– Звучит слишком уж просто.

– Может, в этот раз и впрямь так будет. – Я еще раз оглядела проулок, чтобы удостовериться, что там никого нет, и кивнула. – Ну что ж, на первый взгляд путь свободен. Только… сделай вид, что ты труп, Рэйка-сан. Спотыкайся, шаркай ногами.

Она сердито сверкнула на меня глазами, но я, ничуть не смутившись, вышла из дома.

Не успела я и шага сделать, как в конце улицы послышался какой-то шорох и в поле нашего зрения появился ходячий мертвец. Поднятый кровавой магией труп неуклюже доковылял до угла магазинчика, где торговали саке, и уставился на меня безжизненными серыми глазами. Я застыла, гадая, может ли он учуять мое дыхание или уловить стук сердца – верные приметы того, что перед ним очень даже живое существо. Прошло несколько томительных долгих секунд – и мертвец развернулся и побрел прочь. Я медленно выдохнула от облегчения.

– Кажется, ты под защитой самого Тамафуку, – тихо сказала Рэйка у меня за спиной. – Будем надеяться, что удача не оставит тебя, пока мы не доберемся до цели.

Мы осторожно направились в сторону порта, стараясь словно бы невзначай не привлекать к себе лишнего внимания. Казалось, это почти невозможно. Ходячие мертвецы заполонили улицы – они бесцельно бродили по грязи или стояли на месте, глядя куда-то невидящими глазами. И все-таки нас они не замечали – помогали то ли лисья магия, то ли белые маски.

Сквозь докучливый запах крови и разложения пробился слабый свежий аромат океана, и где-то вдали зашумели волны, разбиваясь о камни. Мы миновали еще один проулок и увидели впереди порт – несколько длинных деревянных причалов, протянувшихся вдоль воды. Чуть ближе к берегу легонько покачивались на волнах несколько корабликов и рыбацких лодок, а поодаль, в конце пристани, стояло на якоре большое судно.

Здесь тоже было полным-полно мертвецов: они ковыляли по причалам и даже иногда падали на палубы кораблей, но больше всего их бродило у длинного деревянного склада в дальнем конце порта. От этой постройки веяло мраком и кровавой магией, тошнотворной, будто море извивающихся червей или жужжащих мух.

Я обернулась к остальным и попыталась разглядеть их глаза под масками.

– Что теперь? – спросила я.

Тацуми поймал мой взгляд.

– Идем дальше, – понизив голос, ответил он. – Склад – это наша цель.

Я посмотрела на полчища мертвецов, расхаживающих между нами и далекой постройкой, и по коже побежали мурашки. Неужели получится пробраться сквозь такую толпу нежити? Одно дело – скрыться от беглого взгляда мертвеца, и совсем другое – пройти с ним рядом, на расстоянии вытянутой руки. Справятся ли мои чары? А если кто-нибудь к нам прикоснется?

Мы продолжили путь. Я нащупала свой пояс оби и достала один из листьев, припрятанных в складках ткани, потом влила в него еще немного лисьей магии и бросила на землю. Ровно в это мгновенье первая горстка трупов подняла глаза и заметила нас.

Сперва они никак не отреагировали на наше появление, но чем дальше мы продвигались, держась у самой кромки улицы, тем больше голов поворачивались в нашу сторону. За нами следили безжизненные, тусклые взгляды, а уже на подступах к складу несколько мертвецов отделились от основной толпы и зашаркали в нашу сторону. Я почувствовала, как напряглись мои спутники, крепко сжав рукояти мечей. Чу зарычал тихо и грозно.

– Ну что, представление начинается, – пробормотал Окамэ и потянулся за луком. – Спрашивается, успеем ли мы добежать до склада, пока нас не окружил весь город?

– Подожди, Окамэ-сан, – шепотом попросила я, подняв руку. – Ничего пока не делайте, – обратилась я ко всем.

Ронин озадаченно взглянул на меня из-под маски, но все же убрал руку от своего оружия.

– Как скажешь, Юмеко-тян, – пробормотал он и посмотрел на толпы мертвецов, надвигающиеся на нас. – Вот только нежить-то прет и прет. Чего же мы жде…

Над причалами разнесся крик. Все мертвецы мгновенно встрепенулись и повернулись на звук. В конце улицы стояла девушка и таращилась на трупы круглыми от ужаса глазами. У нее было мое лицо, мое тело, моя одежда, она завопила моим голосом, шагнула назад, споткнулась и упала на землю.

С леденящим кровь воем и стонами трупы потянулись к ней, будто муравьи к тельцу саранчи. Наколдованная Юмеко с трудом поднялась на ноги, едва не упала опять и, не переставая кричать, бросилась наутек. Нежить кинулась в погоню. Юмеко завернула за угол и скрылась из виду, а я мысленно приказала ей бежать как можно дальше и взглянула на своих спутников. Те изумленно наблюдали за исходом мертвецов.

– Minna![17] Пойдемте скорее, пока они отвлеклись!

Мы торопливо зашагали к складу. Окамэ усмехнулся и тряхнул головой.

– Решено! – объявил он вполголоса. – Когда все это закончится, обязательно сходим с тобой в игорный дом, Юмеко-тян! Эдак я за один вечер стану богаче самого императора!

Наконец мы приблизились к цели – длинной постройке из дерева и камня. Со стороны казалось, что склад наглухо заперт. Он источал такую мощную темную магию, что у меня внутри все сжалось, а по коже пробежал холодок. Двойные двери были закрыты, их никто не охранял. Рэйка вскинула руку, останавливая нас.

– Погодите. – Мико достала офуду и метнула ее в сторону дверей. Когда бумажная лента коснулась дерева, полыхнула темно-фиолетовая вспышка, и офуда осыпалась пеплом. Служительница мрачно кивнула.

– Склад защищен барьером, – объявила она. – Он соткан из чрезвычайно мощной кровавой магии, которая то ли не пропускает внутрь чужих, то ли сдерживает то, что хранится внутри. Как бы там ни было, не стоит к нему прикасаться.

– Как же нам туда попасть? – спросил Окамэ.

– Дайте мне несколько минут. – Мико достала еще одну бумажную ленту и зажала ее меж пальцев. – Может, получится рассеять магию…

Тацуми вытащил меч. Тот лязгнул и сверкнул на свету. Волоски у меня на руках встали дыбом. Не проронив ни слова, убийца демонов подошел к дверям и ударил по дереву Камигороши.

Когда сияющее острие коснулось барьера, послышались истошный крик и звон разбитого фарфора, а изнутри хлынула волна энергии. Я скривилась и прижала уши. Ощущение, что меня облепили мерзкие, шевелящиеся насекомые, достигло пика, а потом исчезло. Рэйка нахмурилась.

– У тебя тоже неплохо вышло, – отметила она.

Тацуми поднял ногу и пнул двери. Те с треском распахнулись, вылетели из петель и упали. Не медля ни секунды, Тацуми шагнул вперед, сжимая в руке пульсирующий меч, и вскоре исчез во мраке склада.

– Ну что ж, кажется, с маскировкой покончено, – со вздохом признал Окамэ, когда все последовали за Тацуми.

Рэйка фыркнула.

– Да мы и раньше не особо таились.

Внутри было темно и тепло. Воздух здесь застоялся. Едва я переступила порог, как тяжелая, удушливая вонь – смесь запаха гниения, крови и разложения – пришибла меня, будто молот. Причина была очевидна: повсюду лежали трупы, они громоздились кучами вдоль стен и по углам, а некоторые горы тел были даже выше меня. К мертвецам льнули мухи, в воздухе стояло их надоедливое жужжание, а несколько пушистых зверьков при виде нас отпрыгнули от изуродованных трупов, которыми они лакомились. Я зажала ладонями нос и рот. Внутри все сжалось от ужаса, и я невольно потеряла контроль над иллюзиями, которые нас маскировали. Они с тихими хлопками развеялись белым дымом, маски и трупное облачение пропали, и мы снова стали собой.

– Это же просто… – Дайсукэ покачал головой, побледнев как мел. От его вечной невозмутимости и следа не осталось. – …кощунство, – прошептал он наконец. – Зачем это вообще нужно?

Тацуми повернулся к нему. В тусклом свете глаза убийцы демонов сияли алым, а рога и когти отчетливо блестели. Зловещие татуировки опять проступили на руках и шее и замерцали, будто пламя. Рот искривился в жуткой ухмылке – Каге Тацуми так никогда не улыбался.

– Это кровавая магия, – проговорил он. – Чем больше крови, смерти и страданий, тем мощнее она становится. Видимо, ведьмы Генно совсем рядом.

– Не то слово, Хакаимоно, – подтвердил незнакомый голос сверху. Я вскинула голову. С верхнего яруса склада за нами наблюдали три фигуры. Они походили на женщин – наверное, когда-то ими и были. Впереди стояла высокая и морщинистая, с черными кривыми когтями и желтым огнем в глазах. Ее спутницы чуть больше напоминали людей, а их руки и ноги покрывали ярко-красные шрамы. Лицо одной было обезображено длинным рубцом, а на месте глаз зияла дыра, тоже обрамленная шрамами.

Главная ведьма указала на Тацуми длинным когтем.

– Мы знали, что ты придешь, Первый Óни, – проскрежетала она. – Ты не уйдешь отсюда живым, как и твои спутники. Мы не позволим вам вмешиваться в планы господина Генно. Он призовет Дракона, и империя содрогнется, узрев его возвращение. А вы погибнете здесь, как погибнут все, кто воспротивится Владыке демонов.

Ведьма вытянула руку, и в воздухе растеклась волна темной магии. Горы трупов вокруг нас пришли в движение. Мертвецы заерзали и стали сливаться в огромных жутких чудовищ из мертвых конечностей, туловищ и внутренностей. Они неуклюже поднимались, протягивая к нам бесчисленные руки. Их голоса слились в едином стоне.

– Какая гадость, – скривился Окамэ, поднимая лук. Горы трупов двинулись на нас, медленно сужая круг. Ронин выстрелил в голову одному из чудовищ. Раздался глухой стук, острие вонзилось в глазницу, и голова поникла. Но остальные не обратили на это внимания: они по-прежнему вопили и тянули к нам руки. – Кажется, в этот раз мы так просто не отделаемся.

– Юмеко, отойди! – скомандовал Тацуми. Дайсукэ выхватил меч, а Чу, зарычав, принял свое привычное великанское обличье. Страж святилища шагнул вперед – теперь они с Тацуми и Дайсукэ выстроились в треугольник, по центру которого оказались мы с Рэйкой и Окамэ. С тяжело колотящимся сердцем я подняла руки, и на ладонях вспыхнул лисий огонь, осветив жуткие гримасы мертвецов, идущих в атаку. Тацуми мрачно ухмыльнулся и вскинул меч. – Ох и заварушка у нас намечается.

Чудовища, сотканные из трупов, с глухими стонами продолжали путь. Я вскрикнула и выставила впереди целую стену лисьего пламени. Несколько великанов отпрянули от яркого света. Воспользовавшись этой заминкой, Тацуми и Дайсукэ бросились в толпу нежити, проскочив сквозь огненную стену.

Чудовища взревели и потянулись к ним десятками рук, царапая воздух когтистыми пальцами. Дайсукэ закружил посреди толпы так быстро, что его меч со стороны казался размытым пятном, и на пол градом посыпались отрубленные конечности. Тацуми, издав боевой клич, подскочил и обрушил удар Камигороши на одного из чудовищ, рассекая пополам гору трупов. Она распалась с мерзким хлюпаньем. Потянуло едкой вонью, от которой заслезились глаза, а к горлу подкатила тошнота.

Тацуми стряхнул с меча капли крови и повернулся ко второму чудовищу, но тут конечности разрубленного великана задрожали, и две его половины поднялись с пола, теперь уже как отдельные воины, пусть и чуть меньше размером. В нескольких футах от них Дайсукэ отбивался от еще двух чудовищ. Сколько бы рук и ног он ни отсекал, сколько голов ни сшибал бы, вражеское войско не убавлялось.

– Юмеко! – резко и испуганно окликнула меня Рэйка. Сзади на меня упала тень, и я обернулась. Десятки рук тянулись ко мне со всех сторон. Вскрикнув, я призвала лисье пламя, и оно волной хлынуло в многоликое чудовище. Лица кривились, но великан не останавливался. Холодная липкая рука стиснула мое запястье, потащила вперед. Я взвизгнула от ужаса и отвращения.

– Очисти!

Мимо меня пролетела офуда и приклеилась к зловонной куче трупов. Вспыхнул божественный свет, и половина чудовища разлетелась на куски. Я отшатнулась. Пальцы отрубленной руки по-прежнему сжимали мое запястье, а мертвецы, взвыв, стали собираться в кучу поменьше. Она опять двинулась вперед, но тут Чу огромной алой вспышкой подскочил к нам и грозным рыком отбросил ее назад.

– Фу, фу, фу! – Я с отвращением затрясла рукой, сбрасывая с нее мертвые пальцы. – Ничего не получается, Рэйка-сан, – прошептала я. Я слышала, как у меня за спиной воинственно кричит Тацуми, как хлюпают горы мертвецов, пронзенные Камигороши, видела, как сверкает меч Дайсукэ, разрубая тела и конечности, но чудовищам не было конца. – Как же убить тех, кто уже мертв?

– Трупы – это просто марионетки, – отрывисто крикнула Рэйка, уклоняясь от бледной когтистой руки. – Убьешь кукловода – и оборвутся нити.

– Точно! – меня осенило. Я посмотрела на верхний ярус, где по-прежнему стояли ведьмы и с улыбкой наблюдали за нами, потом на Окамэ. Нас разделяли полчища тел, но мы успели переглянуться. – Окамэ-сан!

– Понял! – отозвался ронин и, не теряя ни секунды, поднял лук и пустил три стрелы в ведьм. Стрелы летели прямо в цель, но, когда до колдуний осталось всего ничего, они врезались в невидимую стену, закрутившую их и отбросившую назад. На миг защитный алый купол, оберегавший кровавых магов, стал виден. Главная ведьма захихикала.

– Жалкие смертные! Хоть из кожи вон лезьте, а славному возвращению господина Генно никто не помешает!

– Рэйка-сан! – позвала я, отскочив и метнув в лицо трупу новую порцию лисьего пламени, от которого опять почти не было проку. – У них защита…

– Я видела. – Мико бросила на трех ведьм раздраженный взгляд и достала из-под ткани заори новую офуду. – Дайте мне минуту, – попросила она, зажала ленту двумя пальцами и поднесла к лицу. – Отвлеките их на это время.

– Minna! – позвала я всех. Чу подскочил к своей хозяйке и заслонил ее от пары великанов, грозно идущих к мико. – Слышите? Защищаем Рэйку-сан!

Тацуми и Дайсукэ встали позади служительницы, а мы с Окамэ и Чу – спереди. Сказать по правде, весь удар на себя взял пес – он превратился в грозный и яростный вихрь с клыками и когтями и безжалостно нападал на каждого мертвеца, который только осмеливался приблизиться к мико. Я взяла с пола камешек и бросила в сторону чудовищ. Через мгновение он превратился во второго комаину. Тот зарычал и замахнулся на врагов огромной лапой, только усугубляя хаос и смятение. Рэйка закрыла глаза и принялась что-то шептать. Бумажная лента у нее в руке замерцала.

– Ну хватит уже дурака валять, – главная ведьма на верхнем ярусе подняла окровавленный коготь. – Прощайтесь с жизнью. Убить их, – приказала она, и горы трупов раздулись на глазах. У них стали прирастать руки и лица, и новые чудовища, еще больше первых, двинулись вперед. Одно из них упало на Чу. Комаину зарычал из-под горы разлагающейся плоти и цепких рук.

Окамэ ругнулся и пустил в кучу трупов, которая погребла под собой комаину, стрелу, но та лишь вонзилась в зловонную плоть, ничуть не потревожив великана.

– Kuso! – опять ругнулся ронин и достал еще одну стрелу, но тут Рэйка выхватила ее из пальцев Окамэ.

– Что за…

– Не в трупы, – отрезала мико. Она надела мерцающую ленту офуда на стрелу и бросила талисман лучнику. – Стреляй в ведьму, ронин. В ведьму!

Кольцо великанов смыкалось вокруг нас. Они размахивали руками, источая нестерпимую вонь. Ронин отскочил, поднял лук и отправил стрелу в главную ведьму, которая злорадствовала над нами. Как и в прошлый раз, острие наткнулось на купол, но в этот миг ослепительно вспыхнула офуда, и стрела прошила барьер. Он разлетелся со звоном – точно кто-то разбил фарфор, – а ведьмы закричали, испуганно и злобно, и попятились, вскинув руки.

– Да будьте вы прокляты! – прошипела главная ведьма. В ее глазах полыхала ярость. Тацуми зарычал и одним прыжком преодолел расстояние до второго яруса. Ведьма только и успела, что испуганно вскрикнуть – удар Камигороши рассек ее пополам. Ее спутницы заголосили и бросились было наутек, но не успели и трех шагов сделать, как разъяренный убийца демонов изрубил их на куски. Их изувеченные тела влажно шлепнулись на деревянный настил.

Воздух сотрясся. Слепленные из трупов великаны потихоньку остановились и стали распадаться. Тела обмякли и повалились на пол. Чу высвободился из-под горы мертвечины, энергично отряхнулся и поспешил к хозяйке. Взгляд Рэйки, торжествующий и в то же время полный отвращения, скользил по грудам мертвых – теперь уже по-настоящему мертвых – тел.

Окамэ глубоко вздохнул.

– Знаете, со дня нашей встречи я всякое повидал, – проговорил он и поморщился, озираясь. – Голодных призраков, демонов, гигантских многоножек, готовых тебя сожрать. Думал, хуже уже некуда и ничего нового я не увижу. – Ронин покачал головой. – Как же я ошибался.

– Все целы? – спросила я. Тацуми спрыгнул со второго яруса. В его глазах еще пылал кровожадный огонь, а когти, рога и клыки были отчетливо видны. Мы встретились взглядами, и я вздрогнула, заметив в нем леденящую ярость, но все же не отвернулась. – На этом всё, да? Мы убили ведьм, значит, проклятие должно рассеяться?

Убийца демонов смерил меня мрачным задумчивым взглядом, точно раздумывал, уж не накинуться ли ему на меня, не пронзить ли своим мечом, но потом, точно спохватившись, высунулся наружу сквозь двери склада. Черты демона медленно исчезали. Я проследила за взглядом Тацуми и увидела, что вся улица усыпана неподвижными телами. В воздухе повисла гнетущая тишина. У меня внутри все сжалось. Сколько же смертей, сколько разрушений, а всё потому, что Владыка демонов не хочет, чтобы мы шли за ним и забрали свиток.

– Предвестниковы усы, да вы их одолели!

Мы обернулись на восхищенный оклик. У дверей в дальнем конце склада стоял человек и смотрел на нас, округлив глаза. С виду вовсе не самурай, он был одет в грубую, но прочную одежду, а кожа у него задубела от солнца.

– Мы с ребятами наблюдали за вами, – признался незнакомец. Еще двое мужчин с такой же смуглой, загрубевшей кожей заглянули внутрь и уставились на нас. – Видели, как вы чарами пробили барьер и зашли! Потом услышали, какой тут творится ад. Мы здесь уже несколько дней прячемся, голову ломаем, как же продраться сквозь войско нежити. Уж не знаю, кто вы такие и какой магией сокрушили проклятие и освободили город, но от всего сердца вам благодарен.

– Ты сам-то кто? – спросил Тацуми.

– Ох, прошу прощения! – Мужчина быстро поклонился, его спутники – тоже. – Меня зовут Цуки Дзётаро, я первый помощник капитана «Сокровищ морского дракона». – Он выдержал паузу, потом скорбно нахмурился. – Впрочем, наверное, мне теперь впору зваться новым капитаном, раз капитан Фумио погиб. Мы остановились в порту, хотели поторговать в Уми Сабиси, а потом вдруг нахлынули мертвецы, и мы так и не смогли вернуться на корабль. Теперь, когда вы с ними справились, мы наконец сможем отправиться домой.

– На земли Цуки, – закончил за них аристократ, точно не веря нашей удаче.

Дзётаро кивнул.

– Надо только весь экипаж собрать. Скорее бы уже ноги отсюда унести… Кем бы вы ни были, я бесконечно вам благодарен. Вы спасли этот город, мою команду и корабль. Если могу чем-то помочь, только попросите.

– У нас и впрямь будет к вам одна просьба, – с улыбкой объявила Рэйка, выступив вперед.

6. В вороньем гнезде

Тацуми

Путешествовать на корабле мне не нравилось.

И вовсе не из-за океана или постоянной качки. Я был умелым и выносливым пловцом и с детства привык к тренировкам на неустойчивых поверхностях. Морская болезнь меня тоже никогда не донимала, в отличие от ронина, который то и дело громко мучился с самого нашего отплытия из городка Уми Сабиси Мура.

Нет, меня изводила мысль о том, что я оказался заперт на маленьком судне с другими людьми, и, если вдруг на меня нападет резкое, нестерпимое желание всех тут перерезать, никто не спасется. Я уже чувствовал, как внутри требует своего жажда насилия и кровопролития – она во мне больше не затихала. Весь вчерашний день и почти всю ночь я провел в вороньем гнезде, подальше от экипажа и остальных моих спутников, чтобы моя демоническая природа не стала причиной бойни.

«Не лги себе, Тацуми, – шептал голос, словно бы даже и не совсем мой. – Ты прячешься… от нее».

Я отмахнулся от голоса и закрыл глаза. Но скрываться от правды не было смысла. Юмеко. Я столько думал о ней в последнее время… Да что там, с той жуткой ночи, когда кицунэ освободила мою душу из рабства, на которое ее обрек демон, все мои мысли были только о Юмеко. Я боялся за нее в пылу битвы, меня охватывала тоска, когда мы разлучались.

Даже сейчас, когда я твердо знал, что она внизу и ей ничто не угрожает, меня болезненно тянуло к ней. Мне хотелось увидеть ее, услышать ее смех… Я мечтал…

«Мечты – для недоумков, Тацуми, – в голове пронесся голос Итиро, холодный и рассудительный. Он повторял одну из множества заповедей убийцы демонов Каге. – Мечты о несбыточном только ослабляют решимость. Ты – убийца демонов Каге. Отринь сомнения и колебания, или тебе и всем, кто рядом, конец».

– Тацуми, ты тут?

Сердце у меня екнуло, стоило только услышать знакомый голос, который дни напролет не покидал моих мыслей, а теперь прозвучал внизу, совсем рядом. И вдруг четыре тонких пальца обхватили край вороньего гнезда. Следом за ними показались черные кончики ушей, а потом и лицо Юмеко. Сильный ветер трепал ее длинные волосы. Заметив меня, она улыбнулась.

– Вот ты где! А я тебя везде ищу! – Кицунэ забралась на край корзины, а потом неловко соскочила с нее. Она упала на дно, ударившись локтями, и поморщилась. – Ite! Весело, ничего не скажешь! Так страшно вниз смотреть, просто словами не передать! Даже кедр в лесу рядом с храмом Тихих Ветров был пониже! – Не вставая с колен и вцепившись обеими руками в веревки, она опасливо выглянула из корзины и прижала уши. – Мы же ужас как высоко, да? Надеюсь, Рэйка не сильно разозлится, если я останусь тут до утра.

– Юмеко, что ты тут делаешь? – спросил я, не двинувшись со своего места у дальней стенки корзины. Стоило кицунэ появиться, и мое сердце забилось чаще, но почему, я не понимал – то ли от восторга, то ли от страха, то ли еще от чего-то.

– Я волновалась. – Юмеко двинулась ко мне, огибая мачту и по-прежнему держась за веревки, что тянулись вдоль краев вороньего гнезда. – Тебя не было видно почти два дня, никто не может тебя найти. Я испугалась, что ты… решил нас бросить.

Я нахмурился.

– Мы посреди океана, – напомнил я, кивнув на бескрайнюю водную ширь, мерцавшую в лунном свете. – Куда я отсюда денусь?

– Я же не шиноби, – не вставая с колен, она подобралась еще ближе. Пальцы так крепко вцепились в веревки, что костяшки побелели. – Откуда мне знать, может, ты владеешь тайной магией Каге и умеешь превращаться в рыбу или вроде того. А‑а-а! – Порыв ветра раздул ее рукава и качнул корзину. Кицунэ зажмурилась и обняла мачту. – Ну все, решено! Я не слезу отсюда, пока не причалим к берегу Клана Луны! Мы ведь уже скоро приплывем на первый остров, так?

Вдвоем в корзине было тесновато – воронье гнездо было рассчитано только на одного. Я вздохнул и поднялся на ноги, не сводя глаз с кицунэ, прямо-таки приросшей к мачте.

– Дай руку, – велел я, протянув ей свою. Юмеко в ответ подалась ко мне и вцепилась в мою ладонь, но другой рукой продолжила обнимать деревянный столб. – Отпусти мачту, Юмеко, – попросил я. Кицунэ снова прижала уши. – Доверься мне, – добавил я успокаивающим тоном, не ослабляя уверенной хватки. – Я тебя не отпущу.

Юмеко кивнула и осторожно отделилась от мачты. Я поставил ее на ноги, но тут ветер ударил с новой силой, яростно наполнив паруса. Юмеко поморщилась и хотела было снова вцепиться в мачту, но я притянул ее к себе. Одной рукой она сжала мое плечо, чтобы не потерять равновесия, а второй сдавила пальцы – крепко, будто тисками.

– Встань ровно, – тихо велел я, – и слегка согни колени. Почувствуй ритм волн. Качайся вместе с кораблем, иначе тебя будет швырять из стороны в сторону.

– Да, на лазанье по деревьям это и впрямь совсем не похоже, – пробормотала Юмеко, не сводя глаз с ткани моей рубашки и в то же время ища равновесие. – Если дерево начинало качаться, а ноги соскальзывали, всегда можно было уцепиться за ветку. А тут можно держаться разве что за воздух – не ровен час полетишь на палубу. Ох и распеканцию мне Рэйка устроит, если я упаду с мачты и сверну шею.

– Ты не упадешь, – заверил я. – Расслабься, почувствуй, как движется корабль. Как только свыкнешься с ритмом, будет проще слезть.

Юмеко распрямилась и наконец оторвала взгляд от моей хаори. Ее лисьи ушки навострились, а плечи чуть расслабились.

– Ого, – благоговейно прошептала кицунэ. – Отсюда так хорошо видно океан! – Она обвела взглядом мерцающую водную ширь и волны, посеребренные луной, и тихо вздохнула. – Он ведь и впрямь бесконечный, да?

Ее пальцы скользнули по моей руке. Кожу точно огнем обожгло, а стук сердца стал гулко отдаваться в ушах. Я вдруг отчетливо осознал, что мы тут совсем одни, что мы далеко от наших спутников и всякого любопытного взгляда. А еще мы очень близко. Я чувствовал, как стройное тело Юмеко льнет ко мне, чтобы не потерять равновесия, ощущал под пальцами его мягкость. Раньше от людской близости мне сразу становилось не по себе, я спешил немедленно отдалиться, теперь же меня наполнило пугающее, необъяснимое желание притянуть Юмеко ближе.

– Тебе надо спуститься, – хрипло проговорил я. – Остров Ушима уже недалеко. На рассвете мы должны войти в порт Хейси.

Кицунэ рассеянно кивнула, все еще глядя вдаль. В ее глазах отражалась луна.

– Все такое огромное, – тихо-тихо сказала она, будто боялась повысить голос. – Такое чувство, что в мире нет никого, кроме нас. А мы – просто песчинка между океаном и небом. Сразу думаешь, какой же ты крошечный и до чего мало значишь. Как жучок, угодивший в паутину, – бьешься, бьешься, думая, что от этой битвы зависит судьба мира, а на деле ты просто букашка. – Она выдержала паузу и едва заметно улыбнулась. – Так Дэнга любил говорить. Я никогда не понимала, к чему он клонит, но теперь… начинаю понимать. – Юмеко со вздохом запрокинула голову и посмотрела на звезды. – Я и впрямь чувствую себя букашкой, Тацуми, – прошептала она. – Как же мне остановить Генно, его армию и пришествие Дракона? Я ведь не так уж и сильна…

– Твоей силой буду я, – негромко проговорил я в ответ. – Позволь стать твоим оружием, клинком, разрубающим врагов. Уж это мне по плечу. – По Юмеко пробежала дрожь. Мое сердце в ответ застучало быстрее. – Быть сильным – вовсе не значит победить в битве, – напомнил я. – Ты же сама мне говорила. Ты можешь биться другими способами, Юмеко.

– Лисьей магией, – пробормотала она. – Иллюзиями и фокусами. Но подлинной силы, как у вас с Рэйкой, у меня нет. Я постараюсь, Тацуми. Сделаю все, что могу, но Генно ведь уже знает, чтó я из себя представляю. Что же мне остается?

– Одержать победу над господином óни, сильнейшим демоном, которого только знал Дзигоку. Прятать свиток от убийцы демонов Каге во время путешествия через полстраны. Выжить, хоть и бессмертная даймё Клана Тени жаждет твоей смерти. Заставить господина Иесаду из семейства Каге вопить и плясать как марионетка, запустив ему в штанину наколдованного грызуна, – последние слова заставили Юмеко фыркнуть, да я и сам усмехнулся. Об этой позорной чайной церемонии и ее потешном финале я услышал от ронина. Сам я встречался с господином Иесадой лишь раз, и, хотя моя человеческая половина уже привыкла к неизбывной надменности и высокомерию аристократов, демон во мне еле сдержался от того, чтобы не содрать с его лица заносчивое выражение и не запихать его ему же в глотку.

Я посерьезнел.

– В тебе достаточно сил, чтобы спасти человечью душу из Дзигоку и высвободить óни, заточенного в меч на целую вечность, – закончил я. Золотистые глаза кицунэ встретились с моими. Сердце сделало причудливый кувырок в груди.

Я похолодел и отвел взгляд, приказывая себе успокоиться, изгнать все чувства. Схватившись за край вороньего гнезда, я всмотрелся вдаль. И что я творю? Всякий раз, когда Юмеко была рядом, я терял над собой власть, а чувства так и норовили выплеснуться наружу. Когда-то именно из-за этого я поддался Хакаимоно. А сейчас положение стало еще опаснее, ведь демон во мне ничем не скован и так близок к тому, чтобы меня поработить, что я уже отчетливо ощущаю, как внутри кипит кровожадная ярость.

– Возможно, ты пожалеешь об этом решении, когда Генно проиграет схватку, – сказал я кицунэ, стоявшей позади меня. – Ведь ты спасла не только Тацуми, но и демона. Хакаимоно по-прежнему живет во мне, не забывай об этом.

Я почувствовал на себе взгляд Юмеко. Ветер трепал наши волосы и раскачивал платформу, на которой мы стояли.

– Gomen, Тацуми, – наконец извинилась она. Я с недоумением сдвинул брови. – Я ведь даже не спросила, хочешь ли ты стать демоном. Ты жалеешь, что я тебя спасла?

– Нет, – выдавил я из себя. – Я рад, что оказался тут с вами, что смогу искупить свои ошибки, если помешаю Генно загадать Желание и одолею его. Но… Я не могу обещать, что не начну бросаться на всех без разбора – и на врагов, и на друзей. Прежде у меня получалось потушить злость и жестокость Хакаимоно, потому что они не были моими. Я с детства обучен отстраняться от любого чувства, так что я контролировал ситуацию. А теперь жестокость стала частью меня. И если я начну убивать, то, возможно, уже не остановлюсь.

– Я не боюсь.

Внутри вспыхнули страх и злость. Она так и не поняла, кто я такой и на что способен. Довольно, Тацуми. Если тебе и впрямь важна судьба этой девчонки, прекрати эту игру немедленно. Ты демон, надежды – не для тебя. Если все останется как есть, недалек тот час, когда ты исподтишка нападешь на нее. Пора покончить с этим раз и навсегда.

Я обернулся, давая волю ярости, злобе, жестокости, которые все это время бурлили у меня в крови. Рога запылали, отбрасывая алые отсветы на лицо Юмеко, огненные символы засияли на руках и шее, просвечивая сквозь ткань рубашки, на пальцах отросли обсидиановые когти, челюсти ощетинились хищными клыками. Я посмотрел на Юмеко и сощурился. В глазах в этот миг наверняка тоже играл зловещий красный огонь.

Взгляд Юмеко тут же наполнился испугом. Она уставилась на меня и отшатнулась. Перед ней стоял сущий демон. Он смотрел на нее пристально, грозно, не скрывая своей кровожадности и не обращая ни малейшего внимания на отчаяние, подтачивающее мою душу. Мне совсем не хотелось так с ней поступать. Юмеко стала первым человеком, который сумел разглядеть, что я не только убийца демонов Каге, ходячее оружие. Больно было думать о том, что она запомнит меня в этом демоническом обличье. Запомнит господина óни, порочного и неисправимого. Но выхода у меня не было. Будет лучше, если она испугается и возненавидит меня сейчас, не дожидаясь дня, когда я неизбежно ее предам, – а он точно настанет.

– Вот кем я стал, – холодно отчеканил я с демоническим рыком. – Вот что такое человек и демон, слитые воедино. Я благодарен тебе, Юмеко. Даже не сомневайся. Но держись от меня подальше. Иначе мое лицо может стать последним, что ты увидишь в жизни.

Юмеко заморгала, прижала уши к голове. На ее лице вдруг проступило странное, решительное и дерзкое выражение, будто она собрала всю свою храбрость, что только была. Не успел я опомниться, как она сделала шаг вперед, обхватила ладонями мои щеки и поцеловала меня.

Что?..

Я потрясенно застыл, тут же позабыв о пылающем гневе и жестокости. Когти и клыки исчезли, символы на руках поблекли и золой развеялись по ветру.

Я схватил Юмеко за плечи, прижал к себе, почувствовал собственной кожей, как колотится сердце у нее под ребрами.

Легкое, нежное прикосновение ее губ не продлилось долго, но его оказалось достаточно, чтобы перевернуть мой мир вверх дном и распалить внутри пожар. Когда кицунэ отстранилась, я уставился на нее как завороженный. В ее золотистых глазах читалась уверенная искренность – но в них не было и капли страха.

– Я тебе доверяю, – прошептала она словно бы мне в самое сердце. Кончики ее невыносимо нежных пальцев проскользили по моим щекам. Я невольно закрыл глаза. – И мне не важно, как ты выглядишь – как óни или как человек, – душа ведь от этого не меняется. Я не боюсь, Тацуми. И говорю об этом прямо.

– Юмеко… – Я открыл глаза, впился взглядом в кицунэ, осторожно сжал ее запястье. А она смотрела на меня – неземная, наивная, безупречно прекрасная. Она погубит нас обоих, подумал я – и вдруг почувствовал, что мне наплевать.

– Эй, там, в вороньем гнезде! – крикнули с палубы. – Гляньте за борт! Ничего странного не видно?

В горле заклокотал рык, но я все же выпустил Юмеко и отстранился, а потом посмотрел на палубу. У мачты стоял моряк и энергично тыкал пальцем в один из бортов.

– Там что-то есть! – завопил он. Юмеко, навострив лисьи ушки, тоже посмотрела вниз. – В воде! Кажется, плавает вокруг корабля, но мы никак не можем разглядеть, что это такое! Может, сверху виднее?

Я взглянул на черную мерцающую воду, и по спине пробежал холодок.

В воде и впрямь было кое-что. Кое-что огромное. У самой поверхности я увидел гигантскую тень, которая двигалась прямо к кораблю, поднимая волну. Я невольно принялся прокручивать в голове список крупных морских ёкаев и бакэмоно: уси-óни, коромодако, великаны умибодзу… никого из них мне не хотелось бы встретить посреди океана.

– Что это такое? – шепотом спросила Юмеко, точно опасалась, что гигантская тень услышит. Я промолчал, хоть и боялся, что знаю ответ, и отчаянно надеялся ошибиться.

Волна подбиралась все ближе и вздыбливалась все сильнее. Вдруг морская вода вспенилась, раздался всплеск – оглушительный, как цунами, – а затем из глубин вынырнула огромная фигура и грозно нависла над нами. Очертания у нее были человеческие, тело – черное как ночь, а на лысой гладкой голове не угадывалось ни носа, ни рта – одни только глаза сверкали. Чудовище уставилось на нас сверху – оно было даже выше корабельной мачты. Юмеко ахнула, а я ругнулся вполголоса. Мои худшие подозрения подтвердились. Такая встреча нам точно была ни к чему.

– Умибодзу! – истошно завопили на палубе.

Корабль тут же охватила паника – еще бы, ведь все моряки страшились встретить посреди океана умибодзу, и сейчас этот кошмар сбылся наяву. Об этом духе доподлинно ничего не было известно – кто он, как живет, много ли таких на дне морском или же великан, глядящий на нас теперь, единственный в своем роде. Умибодзу всегда молчал, он ничего не требовал и вообще никак не выказывал своих желаний, но встречу с ним не удалось пережить ни одному кораблю. Гигант, кем бы он ни был, выныривал из глубин, разбивал судно в щепки и снова исчезал в пучине.

Юмеко судорожно вздохнула. Умибодзу же глядел на нас, безмолвный и таинственный. Его огромная голова замерла почти вровень с нами, но я не мог рассмотреть собственное отражение в тусклых, бледных глазах. Я чувствовал, как кицунэ бьет дрожь, но она стойко выдерживала пристальный взор великана.

– З‑здравствуйте, – тихо сказала Юмеко. Умибодзу все продолжал разглядывать нас, точно насекомых. – Простите, если без спроса вторглись в ваши владения. Вы, наверное, вынырнули вовсе не для того, чтобы показать нам дорогу, да?

Не проронив ни звука, умибодзу поднял громадную, сотканную из тьмы руку и замахнулся.

7. Умибодзу

Юмеко

Тацуми обхватил меня за пояс, и мы выскочили из вороньего гнезда – так неожиданно, что я даже вскрикнула. Убийца демонов схватился за одну из веревок, свисавших неподалеку от корзины, и мы полетели вниз, к палубе, а у нас за спиной тут же раздался треск расколотой мачты. Мы приземлились среди моряков – многие из них кричали от страха. Тацуми тут же развернулся и выхватил Камигороши. Лезвие полыхнуло алым пламенем. На нас посыпались обломки древесины. Снасти и доски застучали, только усугубляя шум.

– Найди остальных! – рявкнул Тацуми, пока гигантская фигура умибодзу поворачивалась. – Я отвлеку его, но не знаю, сколько продержусь.

– Тацуми…

– За меня не волнуйся, встретимся на Ушиме. Ступай!

Тацуми взревел и бросился к черному чудовищу, огибая моряков. Умибодзу поднял гигантскую руку и резко опустил ее, точно хотел прихлопнуть паука. В последний момент Тацуми успел отскочить в сторону. Огромная ладонь врезалась в палубу. Оглушительно затрещало дерево, в воздух взвились щепки. Корабль резко дернулся – я с трудом устояла на ногах, – а людские крики стали еще громче.

Зарычав, убийца демонов подпрыгнул, метя в лапу чудовища, которая снова начала подниматься, и ударил мечом по черному запястью. Что-то темное и водянистое закапало из руки умибодзу. Великан дернулся, но по-прежнему не издал ни звука, хотя во взгляде, теперь прикованном к Тацуми, вспыхнул гнев.

– Юмеко!

Это остальные тоже выскочили на изуродованную палубу. Я быстро скользнула по ним взглядом. Дайсукэ уже держал наготове меч, Окамэ – лук, а Рэйка – офуду. Бледные как мел, они глядели на грозного великана.

– Kuso, – шепотом ругнулся ронин. В его голосе угадывался благоговейный ужас. Он запрокинул голову. – Это еще, черт возьми, что такое?

– Умибодзу, – с почтением ответила служительница. – Милостивые ками, из всех морских обитателей встретить по пути на остров именно его… – Мико содрогнулась, но потом, взяв себя в руки, обернулась к нам. – Его не победить. Корабль обречен, и все это понимают. Нужно найти спасательные шлюпки и бежать как можно скорее.

– А как же Тацуми?

На палубу упала еще одна тень – это умибодзу замахнулся второй рукой и обрушил ее на корабль. Тот дернулся, точно дикая лошадь, и я потеряла равновесие. Следующий удар пришелся на мачту – толстый столб сломался будто веточка и упал, раздавив двух моряков.

– Все с корабля! – завопил кто-то посреди неуемного хаоса. Я подняла голову и увидела, как умибодзу одним движением смахнул трех моряков за борт. Они с криками рухнули вниз и исчезли в черной пучине. Вокруг нас метались моряки, заслоняя собой Тацуми. Я никак не могла его разглядеть, и от этого на душе становилось все тревожнее.

– Ну же, Юмеко-тян! – сильная рука схватила меня за локоть и потянула вверх. Окамэ с мрачным лицом поставил меня на ноги и придержал за плечи, чтобы я снова не упала – слишком уж трясло палубу. – Корабль вот-вот ко дну пойдет, надо сматываться отсюда, пока не поздно.

Я прикусила губу, снова взглянула на гиганта-умибодзу и мгновенно приняла решение.

– Вы идите, а я догоню.

– Юмеко! – закричала Рэйка, когда я ринулась от Окамэ к носу корабля. К могучему умибодзу, который возвышался над морем.

Пока я спешила к нему, петляя среди матросов и пассажиров, бегущих в другую сторону, я видела, как мерцает Камигороши в тени мрачного великана. Видела и Тацуми. На его лице читалась решимость. Расставив ноги для удара и дождавшись, пока громадная рука снова устремится к нему, точно он был букашкой, которую умибодзу задумал прихлопнуть, Тацуми поднял меч над головой и вонзил острие в ладонь гигантскому чудовищу, прошив ее насквозь. Сила удара все же опрокинула убийцу демонов на палубу. Доски под ним затрещали и разломились. Из раны на ладони умибодзу засочилось что-то, напоминавшее чернила, но он не отдернул руки, даже не шелохнулся. А потом обвил длинными пальцами убийцу демонов и поднял в воздух.

Меня волной окатил ужас, а где-то глубоко внутри полыхнуло ледяное пламя. Я раскрыла ладонь, и над пальцами расцвел шар лисьего огня. Еще никогда мой огонь не был таким ослепительным. Он обжигал кожу, накалял воздух вокруг. Я с криком бросила его в громадную фигуру у носа корабля.

Шар попал великану в локоть и взорвался. Тут умибодзу наконец прервал молчание. Он оглушительно взвыл – над океаном будто бы поднялся тайфун, сотканный из криков сотен утопленников. Чудовище повернулось ко мне, бросив Тацуми на палубу. Казалось, оно совсем позабыло об убийце демонов. Тацуми, окровавленный, в рваной одежде, с трудом поднялся на ноги. Когда наши взгляды пересеклись, его глаза испуганно округлились.

Умибодзу сжал кулаки и молниеносно ударил ими по палубе. Корабль накренился, я не смогла удержать равновесия, в воздух поднялись щепки – многие из них успели впиться мне в кожу, будто шершни. Я увидела, что палуба несется прямо на меня, и приготовилась к столкновению, прикрыв руками лицо.

Врезавшись в переломанные доски, я покатилась, и мир вокруг завертелся. Наконец я остановилась, хватая ртом воздух. Перед глазами все плыло. Я поморщилась, надеясь, что тошнота скоро схлынет, и попыталась приподняться на локтях, но бок обожгло болью, будто кто-то воткнул мне нож между ребер. Я ахнула, прижала ладонь к больному месту и нащупала неровные края длинного деревянного обломка, торчащего из кожи. А когда убрала руку, на пальцах заблестело что-то темное.

Плохо дело, Юмеко. Мысли путались. Я понимала, что ранена, но отказывалась принять, что рана может быть смертельной. Вставай. Найди… найди Рэйку. Она что-нибудь придумает…

– Юмеко!

По палубе разнесся голос Тацуми – сердитый, почти отчаянный. Я подняла глаза как раз в тот миг, когда… умибодзу стукнул кулаком по центру корабля. Судно бешено закачалось и разломилось на части. Доски подо мной исчезли. Я полетела в темноту. Внутри меня разверзлась бездна ужаса, а через мгновенье над головой сомкнулись ледяные волны.

Течение потащило меня вниз. Сил на то, чтобы с ним бороться, не было. Парализованная холодом и страхом, я шла ко дну и смотрела, как поверхность уплывает все дальше и дальше. Зрение начало меркнуть, точно перед глазами сгустилась огромная туча насекомых, но, когда я в последний раз посмотрела вверх, мне почудилось, что я вижу пурпурный свет и он медленно приближается.

А потом мир погрузился во мрак, и я потеряла сознание.

8. Вступить в игру

Суюки

Прежде Суюки и представить не могла, что океан такой огромный.

Мать иногда рассказывала о нем, когда еще была жива. Она родилась в маленькой прибрежной деревеньке Каигара Мура, расположенной на территории Клана Воды. Истории из ее детства неизменно разворачивались на белом песчаном пляже, усыпанном ракушками, у сверкающей водной глади, которая простиралась до самого горизонта. Суюки же всю жизнь провела среди высоких стен столицы империи и не могла даже вообразить ничего подобного.

А теперь, воочию узрев ширь океана, которая тянулась, насколько только хватало глаз, она думала лишь о том, до чего же это жутко.

– Люблю океан, – со вздохом проговорил Така. Он сидел у открытой дверцы летающего экипажа, свесив вниз коротенькие ножки. Путешественники парили над безбрежной водой. Внутри гисся – повозки, запряженной быком, – не было окон, тут можно было встать в полный рост, а формой она напоминала куб. Бамбуковые двери в задней стенке обычно были закрыты, но теперь, когда их распахнули, за ними виднелись голубое небо и облака. Обычно в таких лакированных двухколесных повозках, запряженных одним быком, ездили представители аристократической верхушки. Разумеется, призрак служанки и маленький разговорчивый ёкай к ним не относились, но хозяин экипажа, господин Сейгецу, не тяготился их присутствием, поэтому девушка не задавала никаких вопросов.

Така снова глубоко вздохнул. Уголки его губ приподнялись.

– И пахнет он так приятно! Рыбой, солью, дождем. – Кроха ёкай с когтистыми лапками и единственным огромным глазом поднял взгляд на служанку и улыбнулся, сверкнув клыками в полумраке экипажа. – Ты рада, что вернулась, Суюки-тян? А то ничего бы этого не увидела!

Девушка выдавила из себя слабую улыбку, и Така продолжил любоваться волнами. Суюки отвернулась от распахнутых дверей и задержала взгляд на фигуре в углу. Господин Сейгецу, человек, за которым она следовала от столицы через всю территорию клана Солнца и до самых высоких пиков Драконьего Хребта, сидел спиной к стене, скрестив ноги и закрыв глаза. Почему она, неприкаянный дух, утративший все связи с этим миром, решила путешествовать по империи с прекрасным загадочным незнакомцем и его одноглазым ёкаем – Суюки и сама не понимала. Возможно, всему виной любопытство – очень уж ей хотелось побольше узнать о господине Сейгецу. Этот обладатель серебристых волос и удивительных чар ничуть не утратил таинственности с их первой встречи. А может, дело в том, что господин с помощью Таки мог видеть события будущего. И наконец – что тревожило Суюки больше всего, – он поведал девушке, что ей уготована важная роль в грядущих событиях.

Это очень напугало Суюки. Она ведь была призраком обычной служанки, ничем не примечательной простолюдинки. Во всяком случае, ей так казалось, но день ото дня воспоминания о прошлой жизни все сильнее заволакивались туманом. С большим трудом она воскрешала в памяти отца, дом, в котором они жили, последние дни прислуживания во Дворце императора. Эти воспоминания причиняли боль, Суюки не хотелось на них задерживаться. Может, поэтому они и стирались.

Но один светлый эпизод оставался в памяти и ничуть не мерк, как бы она ни пыталась похоронить прошлое, – случайная встреча с аристократом в первый день работы во дворце. Суюки тогда буквально влетела в него с чайным подносом в руках, заблудившись в дворцовых коридорах, а он не только не наказал ее за то, что осмелилась к нему прикоснуться, но наградил улыбкой, проявил доброту, показал, куда идти. Он говорил с ней как с равной, и забыть это было попросту невозможно. Даже смерть не смогла вытравить из памяти Суюки этот светлый и чистый образ, такой отчетливый, словно их встреча состоялась только что.

Тайо Дайсукэ из Клана Солнца. Аристократ из числа императорских придворных, ей до него, как крестьянину до принца. Это из-за него она не могла оставить этот мир, покинуть царство живых. Кроме того, Тайо Дайсукэ тоже упоминался в пророчестве Таки и был еще одним ключевым участником игры, о которой часто упоминал господин Сейгецу. Игры, в которой на кону стояли жизнь и смерть.

Она уже как-то раз спасла аристократа от верной смерти – предупредила его с товарищами об атаке демонов, которая грозила погубить их всех. Впрочем, без господина Сейгецу этого бы не случилось – Суюки попросту не хватило бы храбрости. Он объяснил, что делать, убедил ее в том, что она справится. А теперь игра продолжилась, а над аристократом и его друзьями снова нависла смертельная угроза.

При жизни она любила Дайсукэ-саму. Теперь же, когда Суюки стала призраком, всё, даже чувства, затуманилось, и она уже сама не понимала, любит ли аристократа. Но она уже вступила в игру. И твердо решила, что будет наблюдать за ее ходом до самого конца, каким бы он ни был.

Повозка вынырнула из облаков, и неожиданно внизу проглянул остров, зеленый, словно драгоценный изумруд. Така просиял и расплылся в улыбке.

– Вон остров! – воскликнул он, поднимаясь на ноги. – Хозяин, прилетели! Мы на месте!

– Тихо, – резко приказал господин Сейгецу.

Суюки, похолодев, обернулась. Среброволосый мужчина поднялся, медленно, точно во сне. На лице господина читалось огромное потрясение, от одного его вида по спине Суюки пробежал холодок. Сейгецу-сама пошатнулся и уперся ладонью в стенку повозки, чтобы не упасть. Така испуганно ахнул.

– Хозяин, с вами все в порядке?

Сейгецу словно бы не слышал маленького ёкая.

– Нет, – выдохнул он едва слышно, явно обращаясь к самому себе. – Если ее не станет, игра будет проиграна. Я этого не допущу.

Взгляд его золотистых глаз метнулся к Суюки. Увидев за ними пустоту, девушка отшатнулась. В этом взгляде пылал голод, готовый поглотить звезды и осушить океан. Господин моргнул, и к нему вернулось прежнее аристократичное «я».

– Суюки-тян, – ласково, умиротворяюще проговорил он. – Боюсь, мне придется попросить тебя о помощи. Нет, даже… умолять о помощи. – Он шагнул вперед и протянул девушке-призраку руку с тонкими длинными пальцами. – Пожалуйста. Игра балансирует на самом кончике ножа. Одна ошибка – и все пойдет прахом. Если исчезнет одна деталь, не станет и остального. В том числе и благородного Тайо, которого ты все еще любишь.

Дайсукэ-сама. Суюки задрожала, вспомнив зловещее пророчество Таки. Светловолосый принц жаждет битвы, в которой ему не победить. Меч демона погубит его, но верный пес будет с ним до самого конца.

– Ты в силах его спасти, – продолжал Сейгецу вполголоса. – Его судьба еще не решена. Но действовать нужно быстро, иначе всех ждет погибель. Ты им поможешь?

«Будь храброй, – сказала себе Суюки, хотя ее по-прежнему била дрожь. – Если это изменит судьбу Дайсукэ-самы, я сыграю в игру господина Сейгецу».

Сейгецу-сама по-прежнему стоял перед девушкой-призраком, не сводя с нее золотистых глаз. Суюки еще немного помедлила, собираясь с духом, а потом вскинула голову.

– Что… Что я должна сделать, Сейгецу-сама? – прошептала она.

Господин улыбнулся, и в этот миг словно солнце выглянуло из-за туч.

– Мне понадобятся твои глаза, Суюки-тян, – сказал он. – Мне нужно знать, что происходит на острове, а ступить на него сам я не смею. Пока. И пускай прошло уже много времени, он меня узнает. – Суюки нахмурилась в замешательстве, но Сейгецу-сама не стал ничего объяснять. – Я хочу увидеть остров твоими глазами, Суюки-тян, – продолжал господин. – Ты можешь пробраться туда, куда мне путь закрыт, – в самое сердце земель Цуки. Совсем рядом рыщут воины Генно, точно акулы вокруг раненого тюленя, но и они еще не ступили на остров. Их ками заметят, а вот на очередного призрака, бродящего по острову, и внимания не обратят. Станешь ли ты моими глазами на ближайшие дни? Отыщешь ли души, за которыми мы прилетели?

Суюки задумалась. Казалось бы, Сейгецу-сама не предлагал ничего плохого, но ей все равно было не по себе. Суюки пугала магия в любых ее проявлениях. В конце концов, именно кровавые чары госпожи Сатоми призвали óни, убившего девушку.

– А что для этого понадобится, Сейгецу-сама? – спросила она. – Я… должна буду что-то сделать?

– Нет, Суюки-тян, – мягко успокоил ее Сейгецу. – Ничего делать не нужно. Просто согласиться на то, чтобы я был рядом и смотрел твоими глазами. Когда я буду медитировать, мы сольемся воедино, и ты будешь служить сосудом моего сознания. Но только если дашь свое согласие. Что скажешь?

Суюки только теперь заметила, что неподалеку стоит Така и наблюдает за ними. Лицо у него было мрачное, он недовольно выпятил губу. Оставалось только гадать, что же его расстроило – может, холодный тон Сейгецу-самы, когда он его перебил. Сказать по правде, Суюки не слишком понравилась идея господина Сейгецу, но он всегда был с ней честен, пускай и о многом умалчивал. И если она хотела спасти Дайсукэ-саму и досмотреть игру до конца, выбора у нее не было.

– Да, Сейгецу-сама. Я… готова.

Он ободряюще улыбнулся.

– Прекрасно, – прошептал он. – Времени мало, Суюки-тян. А игра стремительна. Приступим. – Сейгецу-сама снова протянул ей изящную руку. – Как только установим связь, я смогу повсюду следовать за тобой и видеть все то, что видишь ты.

– Мне… будет больно? – спросила Суюки, подлетая ближе. Господин покачал головой.

– Нет, – заверил он. – Ты даже не почувствуешь моего присутствия. Просто закрой глаза, Суюки-тян, и прогони все мысли. Мы быстро управимся.

Суюки повиновалась. По лбу точно легкой кисточкой пробежались. Это ощущение потрясло девушку – настолько, что она едва не открыла глаза. Она уже давно не испытывала физических ощущений – ее бесплотное тело проходило сквозь все, что с ним соприкасалось. Она уже почти забыла, каково это – чувствовать мир на ощупь, и только трепет и доверие, которое она питала к Сейгецу-саме, не дали ей отшатнуться.

– Готово, – тихо-тихо сообщил господин Сейгецу, и ощущение тут же исчезло – так же быстро, как возникло. – Теперь во время медитации я всегда смогу тебя отыскать, даже если ты окажешься далеко отсюда. Спасибо, Суюки-тян. Я перед тобой в долгу.

– Пустяки, Сейгецу-сама, – прошептала девушка. – Я… хочу помочь. Точно не знаю, что происходит, но понимаю, что девушка-лиса в этой игре очень важна. И если я могу помочь ей и всем, кто рядом, я постараюсь это сделать. А еще я… хочу, чтобы Дайсукэ-сама был счастлив. – Может, тогда у Суюки получится наконец покинуть этот мир.

Сейгецу кивнул.

– Вместе мы изменим саму судьбу, Суюки-тян, – пообещал он негромко и указал широким рукавом на дверь. На огромный остров, зеленевший посреди моря под ними. – Это земли Клана Луны, самого благочестивого из великих семейств. Давным-давно они поклялись ками, что будут держаться в стороне от политики и империи и жить в мире и согласии с духами острова. А это их столица, Шинсей Ядзю, Город Священных Существ. – Суюки посмотрела вниз, и ее взору открылись лабиринты дорог и зданий, окруженные большим лесом. Она еще никогда не видела городов с высоты и изумилась, что такое огромное поселение может казаться совсем крошечным, если подняться к облакам. – Здесь живет даймё клана, – продолжал Сейгецу, и на мгновение в его голосе Суюки почудилась… тоска. – Все решения, связанные с жизнью островов, принимаются во Дворце Клана Луны. Там сосредоточена вся власть, и наши игроки двинутся туда. Если выдержат последнее испытание. Суюки-тян… – Господин опять повернулся к ней. – Ты должна стать моими глазами. Ступай во Дворец Клана Луны и разыщи девушку-лису и всех остальных. Никто не должен тебя заметить. Как только найдешь их, сразу возвращайся ко мне. Справишься?

– Да, Сейгецу-сама, – прошептала Суюки.

– Тогда ступай, – сказал Сейгецу. – И не бойся. Я буду с тобой до самого твоего возвращения.

Волна страха нахлынула на Суюки, но она отогнала ее. Не обращая внимания на насупившегося Таку, она превратилась в шар света, вылетела из повозки в бескрайнее небо и поспешила в сторону острова.

9. Помощь кодама

Тацуми

Что-то влажное и холодное хлестнуло меня по лицу, вырвав из забвения. Я открыл глаза.

И тут же сощурился от яркого, слепящего света. Я лежал на животе, вжавшись щекой в холодные камни. Что-то неприятно вонзалось в ребра. Я скривился, поднял голову и обнаружил, что меня выбросило на каменистый пляж. Из песка и мелкой гальки кое-где торчали скалы. Половина моего тела была в воде, а половина лежала на суше, и, хотя одежда промокла насквозь, я чувствовал, как солнце припекает спину и плечи.

Меня накрыло пенистой волной, ударившей в нос соленым морским запахом, и к горлу мгновенно подкатила тошнота. Я приподнял плечи и, закашлявшись, выблевал морскую воду. Когда желудок наконец опустел, а рвотные позывы стихли, я, тяжело дыша, приподнялся, устроился на корточках и осмотрелся.

По обе стороны от меня простирался каменистый берег, а за ним темнел густой хвойный лес – сплошь сосны и кедры. Тут не было ни причалов, ни кораблей, ни зданий – ни единого намека на цивилизацию. Я понятия не имел, на какой остров меня вынесло, но подозревал, что на Ушиму, потому что, когда на нас напал унибодзу, мы были ближе всего к столице Цуки. Сам пляж усеивали поломанные доски, ящики, бочки и прочий мусор. Корабль явно не пережил встречи с морским чудовищем.

Краем глаза я заметил красно-белый промельк, и внутри все сжалось. Неподалеку, на растрескавшейся доске, которая плавала в луже, оставленной приливом, лежала Юмеко. Ее тело безвольно покачивалось, глаза были закрыты, а кожа так побелела, что почти сливалась с платьем. Я вспомнил свой ужас, когда умибодзу с такой силой атаковал корабль, что кицунэ выкинуло за борт, в ледяные, чернильно-черные воды, и как я, не медля ни секунды, ринулся за ней, поймал и вытащил на поверхность. Умибодзу все не мог успокоиться и разбивал в щепки то, что осталось от «Сокровищ морского дракона», кругом плавали обломки и тела. Юмеко приникла ко мне, обмякла у меня в руках. Кожа у нее была ледяная. Я осмотрелся и увидел пятнышко у горизонта – эта точка была чуть темнее мрачного неба. Остров Ушима это или какой-то другой из островов Клана Луны – тут уж выбирать не приходилось. Старательно придерживая голову кицунэ, чтобы она не нахлебалась воды, я устремился к заветному берегу. Что было дальше – я напрочь забыл.

Я встал, торопливо пересек широкие лужи и осторожно взял Юмеко на руки. Меня испугало, до чего же она легкая – ее хрупкое тело было точно пучок веточек, окутанный шелком. Я прижал ее к груди, повернулся и понес в глубь острова. С каждым шагом все сильнее сдавливало грудь, дыхание становилось рваным, я то и дело спотыкался.

«Она жива, – твердил я себе. – Жива. Иначе и быть не может». Я не сводил глаз с ее бледного лица. Кого же я пытался в этом убедить? Себя самого? Или, может, бросал вызов силам, определяющим нашу судьбу? Мы ведь уже такой путь проделали, Юмеко, нельзя вот так нас бросать.

У окраины леса я опустился на колени и осторожно положил Юмеко на островок травы, согретый лучами солнца. Потом дрожащими пальцами стал ощупывать шею в поисках пульса, мысленно готовясь к тому, что он затих, а душа покинула тело, что жизнерадостной, веселой лисички больше нет. В тот миг ее бледное обмякшее тело и впрямь казалось неживым, а все остальное утратило смысл.

Наконец я ощутил под пальцами легкое биение и облегченно вдохнул. Увы, радость моя была недолгой. Да, сердце Юмеко билось, но слабо и пугающе неровно. Да, Юмеко жива, с леденящей отчетливостью понял я, но ее силы на исходе. Если я не смогу помочь, до утра она не дотянет.

Я осторожно раздвинул ткань ее платья, чтобы осмотреть рану, и похолодел. Из-под ребер торчал обломок доски, кожа вокруг него опухла, а из раны сочилась кровь. Помрачнев, я стал рыться в своей дорожной сумке – и скоро мои опасения подтвердились: я нашел моток влажных бинтов, а вот порошок для приготовления лечебной настойки и обезболивающей целебной мази пропал – должно быть, его смыло волной. Придется довольствоваться тем, что есть.

Юмеко даже не шелохнулась, пока я извлекал обломок из ее тела. Его конец был весь перепачкан кровью – при виде него я невольно стиснул зубы. Я промыл и забинтовал рану, насколько это было возможно. Все это время кицунэ лежала так спокойно, что я дважды проверял пульс, желая удостовериться, что она жива. Тишина стучала у меня в ушах – гулко, насмешливо. Оно, конечно, к лучшему, что Юмеко была без сознания, пока я обрабатывал рану, но в то же время мне хотелось, чтобы она открыла глаза, вскрикнула, отшатнулась, попросила быть осторожнее. Она всегда была такой шумной, веселой, непосредственной. А теперь я смотрел на нее, бледную и неподвижную, понимал, что она может уже не проснуться, и внутри все болезненно сжималось, а горло сдавливало.

Она умрет, Тацуми. Ты и сам знаешь. Эта мысль принадлежала и мне – той холодной, логической части разума, что привыкла к картинам жестокости и смерти, – и Хакаимоно. Она потеряла слишком много крови, а помощь, возможно, придется искать не один день. Тебе ее не спасти, а времени мало – надо остановить Генно, пока не поздно. Отпусти ее.

– Замолчите, – прорычал я обоим внутренним голосам. Они повиновались, но жуткое осознание никуда не делось. Юмеко умирает. За обе свои жизни я успел порядочно насмотреться на раны и увечья и понимал, что не далек тот миг, когда ее сердце остановится навечно.

Но без боя я ее не отпущу.

Нехотя оторвав взгляд от девушки, я распрямился, чтобы повнимательнее осмотреть окрестности. Передо мной до самого горизонта раскинулся океан. Каменистый берег тянулся в обе стороны, а потом закладывал резкий изгиб и пропадал из виду. За спиной у меня возвышался густой, дремучий лес. Судя по положению солнца, мы оказались у северной оконечности острова, а Хейси, портовый город, куда изначально держал курс наш корабль, располагался на западе. Я не знал, есть ли поблизости города и деревни и каково точное расстояние до Хейси, зато твердо знал, что Юмеко нужна помощь, и других ориентиров у меня не было.

Отвернувшись от океана, я наклонился и подхватил кицунэ – легкую, точно перышко, – на руки, и во мне снова всколыхнулось зловещее предчувствие смерти. Я закрыл глаза и опустил голову так, чтобы наши лбы соприкоснулись. Я молил богов о том, чтобы ее угасающему телу передалась моя сила, чтобы она услышала мои мысли.

Останься со мной, Юмеко. Не бросай меня. Если тебя не станет, какой смысл мне будет бороться дальше?

Волны с шипением набегали на берег, а солнце уползло чуть дальше по небу. Стиснув зубы и прижав девушку к себе, я вошел в лес.

Нас обступили деревья, высокие и раскидистые, заглушив вой ветра и шум океана. Чем дальше я заходил, тем гуще становился лес, и вот мы уже оказались посреди непроглядной чащи. Кроны деревьев заслоняли небо, лишь кое-где солнечные лучи пробивались сквозь листву и падали пятнышками на землю. Повсюду лежал мягкий мшистый ковер – он укрывал камни и деревья, окрашивал все кругом зеленым цветом, впитывал шум шагов. Лес казался очень древним, живым.

И как будто наблюдал за нами.

Ощущение было такое, словно отовсюду за мной внимательно и с большим любопытством следят. Не раз я замечал боковым зрением промельк движения меж деревьев, но стоило обернуться, и его уже и след простыл. Иногда я почти был готов поклясться, что видел лица с темными провалами глаз, притаившиеся в ветвях. Но стоило всмотреться, и видение исчезало, как тени на солнце. Вероятно, то были духи и лесные ками, судя по тому, что сюда уже несколько столетий не ступала нога человека. Интересно, промелькнуло у меня в голове, что думают ками, зовущие эту лесную обитель своим домом, о демоне, разгуливающем по их владениям? Оскорбляет ли их это, предпримут ли они что-нибудь? Или просто дождутся, пока я уйду? Я надеялся, что вмешиваться они не станут – за себя я ни капли не боялся, но твердо решил, что, если Юмеко ранят или убьют, я превращу эти сосны и кедры в горстку пепла.

Спустился вечер. Лес все не заканчивался: чем дальше я заходил, тем гуще он становился. Вековые, поросшие мхом деревья высились надо мной, лишайник, точно шелковая завеса, ниспадал до самой земли. Голубые и белые поганки зловеще поблескивали на корягах и упавших деревьях, освещая сумеречную чащу. То тут, то там мерцали светлячки, а в ветвях струился свет призрачных огоньков – там вились цурубеби, ониби и другие духи. Воздух был полон ками и магии, и я по-прежнему чувствовал на себе взгляды десятков невидимых глаз.

Ноги у меня задрожали, я споткнулся и упал на колени, ругнувшись. Битва с умибодзу, после которой я едва не утонул, собственные раны, долгий поход через лес без воды и пищи – все это наложило свой отпечаток. Пока я собирался с силами, чтобы подняться и продолжить путь, что-то заставило меня насторожиться, и я вскинул голову.

На мшистом бревне неподалеку стоял кодама, маленький древесный ками, и смотрел на меня черными глазами, лишенными зрачков. У меня екнуло сердце, но стоило нашим взглядам встретиться, и ками исчез. Я не успел проронить и слова. Вдруг я заметил, что в ветвях вокруг меня прячутся за листвой другие крошечные зеленоватые духи – и все они пропали, как только поняли, что я их вижу. Может, они опасливо следили за демоном, идущим через лес, а может, им просто любопытно было, что это такое я несу.

Я опустил взгляд на Юмеко. Она все так же лежала у меня на руках, прильнув щекой к моей груди и закрыв глаза, а ее лицо по-прежнему казалось безжизненным. Я встревоженно пощупал ее запястье и нашел пульс, слабый и неровный, но все же. Она продолжала бороться. Она меня не оставила.

Стиснув зубы, я поднялся и шагнул дальше и в тот же миг ощутил у своей груди едва заметное движение – тихий-тихий вдох. Сердце у меня подскочило к самому горлу, но я не остановился, а упрямо продолжил путь через чащу. Юмеко тем временем заерзала и подняла голову.

– Тацуми?

Голос у нее был совсем слабый, едва громче шепота. В моей груди вспыхнула радость, а в животе словно разверзлась дыра от ужаса – до того тихим он был.

– Да, это я, – вполголоса ответил я.

– Что… случилось? – Она слегка повернула голову в попытке оглядеться. – Где это мы?

– Умибодзу потопил наш корабль, – пояснил я. – Мы на одном из островов Цуки – надеюсь, что на Ушиме.

– А где остальные?

– Не знаю, – признался я. – Я их не видел. Если они выжили, полагаю, мы с ними встретимся в Хейси.

– Я себя как-то странно чувствую.

– Ты… серьезно ранена, Юмеко. – Я сглотнул ком в горле. Надо было занять ее разговором, чтобы она ни в коем случае не уснула. Иначе – я это прекрасно понимал – проснуться ей не суждено. – Мы уже недалеко от Хейси, – солгал я. – Надо только немножко потерпеть. Что ты знаешь о семействе Цуки?

– О… Клане Луны? Совсем немного.

– Расскажи мне.

Она выдержала паузу, точно собираясь с мыслями. А я все шагал вперед. Среди деревьев и кустов по-прежнему мелькали духи и ками, но из своего укрытия не выбирались.

– Цуки – главные затворники среди великих семей, – заговорила Юмеко таким тоном, будто цитировала учебник истории. Она произносила слова медленно, точно борясь с изнеможением. – Раньше они жили по соседству с другими кланами, но две тысячи лет назад все семейство перебралось на острова у западного побережья и обосновалось здесь. Гостей они не любят и в делах других кланов никак не участвуют. О них почти ничего не известно, но поговаривают, что они близки с ками. Вот только местные ками… живут в печали. – Кицунэ подняла голову и всмотрелась в кроны деревьев. – Этот лес… пропитан печалью… – прошептала она. – И гневом. Он словно бы что-то утратил, а что – и сам вспомнить не может. – Она опять поникла и привалилась к моей груди. Силы ее оставили. – Gomen, я толком больше ничего не помню.

Я остановился, а в нескольких ярдах от нас из-под зашелестевших ветвей выступил крупный олень. Завидев меня, он фыркнул, но, кажется, полудемон нисколько его не испугал. Олень спокойно повернулся и нырнул обратно в чащу, раздвинув ветви кустов и деревьев. Несколько белых мотыльков, потревоженных этим величественным зверем, закружили над нами, как кусочки бумаги.

– Даже не знаю… – неожиданно прошептала Юмеко.

Я посмотрел на нее.

– Что?

– Учитель Исао… – начала Юмеко, и мое сердце тотчас стиснула незримая ледяная рука. – Он все зовет меня, хочет что-то сказать, а я никак не могу расслышать. – Кицунэ замолкла на мгновение, а потом тихо выдохнула, точно только осознала смысл собственных слов. – Я… умираю, да?

– Останься со мной, Юмеко, – прошептал я, опустив голову. Кончики ее ушей скользнули по моей щеке. Я закрыл глаза. – Не спеши к нему. Ты нужна нам здесь.

Нужна… мне.

– Постараюсь, – пробормотала кицунэ, снова прижавшись щекой к моей груди. – Вот только… боюсь, Тацуми, мне недолго осталось. Если слышишь зов Мэйдо… значит, твой час пришел. – Она судорожно выдохнула и теснее прильнула ко мне. – Ты ведь позаботишься об остальных? – едва слышно спросила она. – О Рэйке, Дайсукэ, о baka Окамэ? Они не справятся без тебя, если вступят в схватку с Владыкой демонов. Ох как разозлится Рэйка, когда узнает, что я всех подвела. Скажи ей… что это не твоя вина и что мне жаль, что я не смогу помочь остановить обряд Призыва.

Я ничего не ответил. Ноги подкашивались. Я прижал Юмеко крепче. Внутри меня тлела тихая злоба – я злился на духов, на Ками, на судьбу и больше всего на себя.

– Мне жаль, – повторила Юмеко и задрожала на моей груди, крепче сжав мою рубашку. – Я не хочу умирать, – прошептала она. – Хочу остаться с тобой. Я столько всего хотела сделать и увидеть после того, как… мы победим Генно. – Она сделала паузу. Ее дыхание было поверхностным и рваным, чувствовалось, что говорить ей тяжело. – Прошу, Тацуми, посмотри на все эти чудеса без меня.