Читать онлайн Новогодняя симфония дракона бесплатно

Глава 1

– Где этот проклятый лабух, который соблазнил мою дочь и бросил её? – гневно орал отец.

Его голос грозным эхом разнесся по изысканному холлу.

– Где этот музыкантишка, который уже сыграл свою сонату на моей дочери!

Грубым рывком он втащил меня в чужой замок, осматриваясь по сторонам. Я сгорала от стыда, мечтая, чтобы этот позор побыстрее закончился.

На шум выбежала немолодая женщина в переднике служанки, глядя на нас испуганными глазами.

– Господин, – умоляющим голосом прошептала она, показывая руками, мол, тише, успокойтесь. – Не надо шуметь… Если хозяин услышит, и тогда нам всем несдобровать…

Она сглотнула и покосилась в таинственную темноту величественного коридора.

Отец больно сжал мое запястье, словно боясь, что я вырвусь и убегу. Тонкий золотой браслет врезался в мою руку, заставив зажмуриться от боли.

Да случись это в нашем мире, я бы в суд на него подала! За жестокое обращение. И заяву в милицию накатала бы. Но, видимо, я больше никогда не вернусь в свою уютную квартирку на проспекте Мира, не буду засыпать под сериалы и спешить на работу по пробкам, чтобы потом оправдываться перед въедливым директором за опоздание.

Два дня назад все мои планы на выходные накрылись медным тазиком, а судьба еще и постучала по нему железной ложкой, когда вместо того, чтобы проснуться по будильнику и спешить в сторону трудового подвига, я неожиданно очнулась в разгар пикантного процесса с возмутительно красивым мужчиной.

Такие сны были большой редкостью.

И лучше бы это был сон!

Тайное свидание было грубо прервано разъяренным отцом, выломавшим дверь в комнату. “Так вот, значит, какие уроки музыки ты даешь моей дочери!”. Дальше все было как в кино. Внезапный любовник стремительно выпрыгнул в окно в чем мать родила, следом полетела его скрипка. Отец высунулся наполовину из окна и на всю улицу обещал оторвать совратителю скрипичный ключ!

И прямо сейчас отец орал дурным голосом разъяренного быка, осматриваясь по сторонам.

– Где хозяин?! – требовал он, не отпуская меня.

Отец просто побагровел от гнева и свирепо задышал. Казалось, если он увидит сейчас того красавца с внешностью порочного херувима, он разорвет его на много маленьких любовников.

– Господин, – взмолилась служанка.

То, что она сделала через мгновенье повергло меня в шок!

Глава 2

Немолодая служанка бесшумно опустилась на колени перед нами.

Ничего себе! Не каждый день я видела, чтобы чужие слуги так унижались перед гостями.

– Не шумите… Маэстро работает! – прошептала она, сложив руки, словно в молитве. – Если он нас услышит…

– Уже. Услышал.

Я повернула голову в сторону, откуда раздавался красивый низкий голос.

В голосе прозвучало столько власти и недовольства, что умолк даже захлебывающийся эпитетами отец.

В этот момент наступила тишина. Мое сердце вдруг замерло. Словно зловещая тень отделилась от мрака коридора. Судя по интонациям, я почувствовала, что служанка не просто так стояла на коленях. Ой, не просто так!

Создавалось ощущение, что над всеми нами завис топор палача. И он вот-вот опустится.

Голос был глубоким и бархатистым, словно тёмный шоколад. В каждом слове звучала уверенность и сила, но вместе с тем в интонациях проскальзывало раздражение, ненависть и власть.

Я видела на вершине роскошной лестницы красивую высокую фигуру, застывшую в полумраке.

Темная расшитая золотым узором накидка с черным меховым воротником стекала на ступени. Величественная осанка заставляла подумать, словно перед нами был сам король.

Тёмные волосы, словно ночное небо, обрамляли бледное лицо. Незнакомец был красив роковой, надменной, холодной красотой.

Глядя на него казалось, словно божество снизошло до простых смертных и теперь смотрит на них сверху вниз, положив руку на сверкающие перила.

Накидка с шелестом стекала по ступеням и ползла за хозяином, словно змея.

Казалось, каждый штрих в его образе был идеален. Каждое движение выверено. Высокий и статный, он двигался в нашу сторону с грацией хищника.

– А! Господин… Антенор! Меня зовут Роберто Сальгари, – прокашлялся отец, тут же приосанившись. Я заметила, что он резко изменил тон. Кричать и качать права в присутствии этого человека почему-то не хотелось. При нем даже минздрав предупреждал бы неуверенным шепотом.

– Простите, что я так… без приглашения…

Я заметила, что отец совсем стушевался.

– Я разыскиваю вашего ученика по имени Фабио Веспер! Я нанял его в качестве учителя музыки для моей старшей дочери Селестины. И, вы представляете … Этот негодяй соблазнил ее! И когда я припер его к стенке со словами: “Ты обязан теперь жениться на ней!”, этот проклятый лабух заявил, что должен спросить разрешения у своего отца! И просил день отсрочки. Но вот, день прошел, а от мерзавца и след простыл! Мне донесли, что он просто убрался из города!

Красавец смотрел на нас высокомерным взглядом. Сначала на отца, потом перевел взгляд на меня. Наконец, он подал голос.

– Я сейчас открою вам тайну… Только, боюсь, она вам очень не понравится.

Глава 3

– Во-первых, Фабио Веспер – сирота. Его отец умер, когда ему было пять лет. Во-вторых, вы уже шестые.

Величественный незнакомец, которого отец назвал господином Антенором, помолчал, а потом добавил:

– За неделю.

Эти слова прозвучали, словно приговор. Отец даже открыл рот от удивления.

– Да как же так! – зашелся отец, глядя перед собой совершенно растерянным и безумным взглядом. – Он же сказал, что…

И тут до него дошло.

– И что мне теперь с ней делать? – испугался отец, глядя на меня. – У меня же еще три дочери на выданье… Это же какой позор! А если этот прохвост начнет похваляться своими любовными похождениями? Это же мигом разнесется по всей округе… Что мне теперь делать?

– Радоваться возможному появлению несомненно талантливого внука, – равнодушно произнес хозяин. И бросил взгляд на меня. Глаза у него были синие, яркие. Я никогда не видела таких глаз. Они просто сочились синевой, а я на мгновенье засмотрелась в них. Ему было совершенно плевать.

– Ну уж нет! Домой ей нельзя! – прокашлялся отец, нахмурив брови. – Если о позоре моей дочери узнают, ее убьют… Вы же знаете, маэстро, как относятся к таким девушкам!

В его голосе послышалось сожаление и отчаяние. Он понизил голос до шепота.

– Ее с позором протащат через весь город, чтобы другим девушкам неповадно было, а потом забросают камнями возле статуи Благочестивой Илианы! Я не могу забрать ее домой.

В этот момент фигура отца осунулась. Он даже отпустил мою руку.

– И я… я не смогу ее защитить, – тихо всхлипнул он, поднимая на меня полные слез глаза.

Я с удивлением смотрела на этого человека. Немолодой, склонный к полноте, в бархатном камзоле с золотыми пуговицами, дорого одетый, он выглядел жалко. Отец опустил плечи. Казалось, вот-вот он спрячет лицо в руках и зарыдает.

– Маэстро, вам не понять… – сглотнул он. – У вас нет семьи… Ни жены, ни детей… Что вам слезы отца о несчастной судьбе дочери?

Внезапно глаза отца сверкнули, а ноздри свирепо раздулись.

– Или пусть он женится на ней! – произнес отец, стирая слезу украдкой. – Или… убейте его! Пусть ее позор смоет его кровь! Тем более, что если я, и правда, шестой отец, который заходит в ваши двери с криком: “Где этот мерзавец!”, вам пора принять меры… Тем более, что слухи утверждают, что он ваш сын!

Глава 4

– Если бы я был его отцом, я бы давно убил его. Возможно даже при рождении, – усмехнулся красавец. – Чтобы вместо симфонии не слушать бесконечный поток жалоб на его любовные похождения! Сомневаюсь, что он появится здесь в ближайшее время. Где он сейчас – он мне отчитывается. Так что, господин Сальгари, я ничем помочь вам не могу.

Я выдохнула, понимая, что мы зря сюда пришли.

Если отец прав, и меня там ждет смерть, то чем думала бедная Селестина, когда отвечала взаимностью своему учителю музыки?

Я так мало знала об этом мире, и когда наружу полезли такие подробности, мне стало неуютно.

Неужели Селестина так любила его, что была уверена в будущей свадьбе! Или просто кто-то умеет мастерски вешать лапшу на уши наивным девушкам!

Теперь я поняла, что означал нас поспешный отъезд из города, плотно надвинутый на меня капюшон и причитания отца: “Что же ты наделала!”.

Я насторожилась. Вдруг, пока нас не было, сплетни уже облетели маленький городок? И меня там ждут…

Сейчас я не испытывала неприязни к отцу. Он делает все, чтобы защитить меня. И сам пребывает в отчаянии. Мы проделали долгий путь сюда, чтобы здесь в роскошном зале умерла последняя надежда.

– Может, вам нужна служанка? – встрепенулся отец. – Селестина вполне сгодиться. Какая разница, сколько слуг, при вашем -то богатстве… Одной больше, одной меньше…

– Большая разница, – возразил красавец, сохраняя спокойствие. – Много слуг – много шума. Я предпочитаю одну – единственную служанку. Но и плачу ей, как целому штату прислуги, включая дворецкого.

– Это же такие деньжищи! – опешил отец. – И как она все успевает?

– Не мое дело. Главное, чтобы успевала. Так что лишняя служанка мне не нужна, – произнес красавец со всем хладнокровием. – Если бы я брал в служанки каждую обесчещенную девушку, которую мне привели сюда за руку, то у меня бы тут яблоку негде было бы упасть. Так, простите, господин Сальгари. Я ничем помочь вам не могу. Мне нужно работать над новогодней симфонией.

Только что он подписал мне смертный приговор.

Отец взял меня за руку, а я почувствовала, как у него дрожат пальцы.

– Ладно, пойдем… – произнес отец так мягко, что у меня сердце сжалось..

Я понимала. Вся его грубость продиктована заботой и тревогой за судьбу любимой дочери.

Я чувствовала, словно меня ведут на смерть. Только сейчас я представила, как мне предстоит пройти позорное шествие по городу под насмешки и улюлюканье… Которое завершится возле какой-то статуи, которую я в глаза не видела.

С мольбой в глазах я обернулась на красавца, хранящего молчание. Неужели это все? Неужели это конец?

Глава 5

Мы дошли до двери.

Отец толкнул ее, а мне в лицо повеяло холодом. Несколько снежинок обожгло мою кожу, а я вдохнула запах свежести зимы.

– Господин Маэстро, – послышался голос служанки. – Я тут подумала… Мне уже тяжело бегать по замку… Тем более, в последнее время у меня сильно болит спина… Может, я уйду, а вы возьмете эту бедную девушку?

Отец остановился, с надеждой глядя на служанку.

– Я уже не в том возрасте, сами понимаете, о чем я, – заметила она как-то двусмысленно. Мне вдруг стало не по себе.

– Анна, ты мне служишь всего сорок лет! – произнес хозяин недовольным голосом. – И уже собралась уходить?

– О, господин, сорок лет – это для человека ого-го какой срок! Это для вас, драконов – ерунда, а для нас, считай, целая жизнь! – вздохнула служанка. – И остаток ее, я бы хотела провести в спокойствии на собственной ферме… Поэтому почему бы вам не взять эту девушку? Она молодая, расторопная, быстро всему научиться… А у меня спина с каждым днем все хуже и хуже… Наступит день, когда я просто не смогу встать с постели. И вам все равно придется искать новую служанку на мое место. Так почему не сейчас?

Я смотрела на женщину с благодарностью. Она только что подарила мне шанс на жизнь. Теперь все зависело от хозяина. Согласится ли он?

Несколько минут прошли в тишине.

– Хорошо, я согласен, – произнес он, а я услышала, как рядом выдохнул отец. От облечения он стал каким-то многословным, расхваливая мои таланты.

– Тогда я пойду и соберу вещи, – заметила Анна. – А заодно и расскажу новой служанке о моих обязанностях, чтобы вы не отвлекались от музыки.

– Иди! – подтолкнул меня в спину отец. – Иди, милая! И смотри мне! Делай все, как скажет господин маэстро! Спасибо вам… Я так вам благодарен!

Красавец явно был недоволен. Это отразилось на его бледном лице и во взгляде, который скользнул по мне.

– Идем, – шепотом позвала меня Анна, а я поспешила к ней. – Я все расскажу…

Я бежала по лестнице вверх, чувствуя, как внутри все просто бушует благодарностью.

– Прощай, дочь, – произнес отец. Я обернулась, видя как он впервые улыбается. С момента, как я сюда попала, я ни разу не видела его улыбки. Но сейчас он улыбался. Наверное, это – замечательный человек, и была к нему предвзята.

– Прощайте, – прошептала я.

Почему-то вдруг стало так грустно. Я ведь никогда не знала его, как человека. А своего отца у меня не было.

Анна повела меня по коридору.– Пойдем, – поторопила меня Анна, а я сжала руки в кулаки и решительно направилась за ней.

– Разуйся! – приказала она.

– Зачем? – спросила я, слыша, как закрывается за отцом дверь.

– И говори тише, – понизила голос до шепота Анна. – В этом замке должна быть тишина… У маэстро абсолютный слух.

О, как!

Я стянула с себя туфли, ступая босыми ногами по роскошному ковру.

– Я тут ковры постелила, – прошептала Анна. – Чтобы еще тише было…

– Ага, – кивнула я, сомневаясь, что красавец – хозяин слышит дыхание комара и покашливание мухи.

Мне казалось, что это все какое-то преувеличение, поэтому я особо не старалась идти тихо. Достаточно того, что я не стучу ногами.

– Я хочу вас поблагодарить, Анна, – прошептала я, – Вы спасли мне жизнь.

– Меня зовут Катрина, – вздохнула старая служанка. – А Анна теперь – ты!

Глава 6

– В смысле, меня зовут Селестина,– произнесла я, чувствуя, как красивое имя ласкает слух.

Оно напоминало колокольчики и сразу мне понравилось.

– О, нет! – шепотом заметила Катрина. – Теперь тебя зовут Анна. Всех служанок господин зовет Анной. Ему плевать, как тебя зовут на самом деле.

– Неужели настолько? – спросила я, видя, как перед дверью Анна замирает. Она осторожно открыла ее, стараясь тянуть медленно. Как только появилось достаточно места, она скользнула внутрь, приглашая меня следом.

– Никогда не закрывай дверь полностью. Пусть лучше будет приоткрытой. Иначе создашь лишний шум! Не забывай смазывать дверные петли, – указывала мне Катрина. – Я смазывала их три дня назад, так что на следующей неделе придется смазать их снова.

Да неужели? Сомневаюсь, что красавец – хозяин просыпается от чиха комара в другом конце замка.

– Ходить будешь в этих туфлях! – шепотом произнесла Катрина, снимая туфли. – Они оббиты войлоком… Следи, чтобы в замке не было мышей. Не забывай ставить магические ловушки на крыс и мышей. Обычно они громко бегают по чердаку.

– Ага, а может, проще выдать им тапочки?– усмехнулась я. На мгновенье я представила, как тараканы шоркают тапками по полу.

– Это не смешно! – шепотом заметила Катрина. А лицо ее стало серьезным.

Я осматривала красивую комнату, видя, как служанка замирает перед шкафом и осторожно открывает его. Катрина двигалась бесшумно, словно кошка, собирая вещи в саквояж. Дверца едва скрипнула, а Катрина застыла на месте.

Я нахмурилась. Здравый смысл шептал мне, что это все излишние меры предосторожности. А в голове бродили тараканы в войлочных тапках. “Ты че шумишь?”. “Тапок потерял!”, – отвечает рассерженный таракан. И мне было немного забавно.

– Когда ты на кухне, старайся не греметь посудой! – слышала я наставления. – Следи за крышками! Ты готовить умеешь? И чайник! Главное – чайник. Когда он закипит, он начинает свистеть! Но закипает он быстро. Другие чайники закипали медленно, а если хозяин просит чаю, то ты должна выполнить приказ в течении пяти минут.

– Я умею готовить, – смело кивнула я.

– Вот и хорошо, – прошептала Катрина.

Она застыла, глядя на красивое окно за которым крупными белыми хлопьями валил снег.

– Сорок лет… – прошептала она, поджав губы. – Я бы, наверное, так никогда не решилась покинуть этот замок. Если бы не ты… Я как раз думала о том, чтобы купить ферму… А тут вы с отцом. Я подумала, а вдруг это – знак судьбы?

– Все может быть, – улыбнулась я.

Катрина посмотрела на меня с ужасом.

Я не успела подумать о том, что сказала это в полный голос, как вдруг случилось нечто страшное.

Глава 7

– Я сказал: “Тишина!”. Долго мне слушать ваши разговоры? – рявкнул страшный голос, а я округлила глаза, видя как Катрина замирает на полувздохе. Я и сама замерла на полувздохе, не понимая, как он услышал.

– Ничего не отвечай, – прошептала Катрина. – И вообще, привыкай говорить шепотом!

Мне до сих пор не верилось, что он услышал. И вот сейчас мне стало страшно. Он же как бы в другом конце замка? Неужели это правда?

При мысли о том, что маэстро и правда нас слышит, у меня внутри что-то поджалось. Мысленные тараканы похватали тапочки и тут же надели на все лапы. А я снова задала любимый вопрос детства: “Где у мухи жужжалка?”, но уже не с целью достать взрослых, а с целью оторвать ее.

– Расскажи мне про хозяина, – прошептала я, понимая, что все серьезно.

– Его зовут Ниссен Антенор, – прошептала Катрин. – Он – гений. Ты скоро в этом убедишься. Он – самый известный скрипач нашего времени…

Терпеть не могу скрипку!

По соседству со мной жил мальчик Боря, который каждый вечер играл на скрипке на балконе. Поэтому квартиры в нашем доме резко упали в цене. Его мама, тетя Зоя, хотела, чтобы Борюсик закончил консерваторию, стал известным музыкантом, покорил мировые вершины, прославился виртуозом, сказал однажды со сцены, что у него бы ничего не вышло, если бы не его чудесная мама, а потом спился. Пока что это выглядело так, словно весь дом присутствовал на похоронах. И эти похороны у нас не заканчивались. Борюсик свою программу решил начать с конца. Для начала он спился, потом поблагодарил за это свою маму и ушел работать в СТО. И теперь на балконе он только курит.

Вспоминая, сколько лет я засыпала под мучения скрипки, а потом просыпалась под них же, меня слегка покорежило. Создавалось впечатление, что за стенкой кто-то мучает кошечку. И кошечка никак не могла отмучиться уже семь лет.

– Я… – начала Катрина, глядя на меня. – Как бы тебе сказать? У хозяина есть … хм… особые поручения… Скажем так, они могут показаться тебе странными…

Особые поручения? Я слегка нахмурилась. И тут же вспомнила красавца, в чьих объятиях мечтает оказаться любая женщина. Неприличные мысли надели тапочки и стали закрадываться ко мне в голову, вызывая неподдельный интерес. Мне кажется, я даже покраснела немного. Но потом внутри что-то оживилось. Оказаться в объятиях такого красавца было бы неплохо…

– Но ты не должна делать вид, что тебе что-то не нравится, – прошептала Катрина. – Что бы он не сказал, ты должна будешь сделать. И не важно, что ты … ну, как бы… из другого теста… Это может быть все что угодно. И не смей говорить “нет”!

– Я, кажется, вас поняла, – прошептала я, чувствуя, как румянец прочно поселился на моих щеках.

– А теперь, – прошептала Катрин, доставая из-под кровати огромную сумку.

Старческие руки расстегнули ее, а я увидела в ней столько золота, что мне стало как-то нехорошо.

– Я ухожу…

– Это ваша зарплата за сорок лет? – спросила я шепотом.

– О, нет! – улыбнулась Катрина. – Это за последние два месяца.

Мне кажется, в моих глазах сверкнули монетки. Это же… Это же… Внутри что-то задыхалось от жадности. Такая сумма! Да если я проработаю тут пару месяцев, то я смогу купить себе дом, карету и никогда не знать нужды? А что если я открою магазинчик? Или положу деньги под проценты? А если я проработаю год?

– Смотри! – прошептала Катрина и отдернула штору. На стене висели колокольчики под которыми были таблички из латуни.

“Спальня первый этаж, спальня второй этаж, балкон, гостиная второй этаж…”, – читала я, глядя на количество комнат.

– Если колокольчик звонит один раз, хозяин требует чай. Если колокольчик звонит два раза – это поручение и нужно срочно явиться к хозяину. Если колокольчик прозвонит три раза – это особое поручение, – прошептала Катрин, указывая рукой на колокольчики. – Он – страшный человек. Будь с ним очень осторожна…

Я запомнила, глядя на обилие колокольчиков. Были там даже с надписью “Крыша”. Пока я рассматривала колокольчики, Катрин собралась и направилась к выходу.

– Удачи, – улыбнулась она на прощание.

Да, удача мне пригодится! Я застыла в комнате, мысленно подсчитывая еще не заработанные деньги.

Пока я смотрела на то, как снег валит за окном, послышался звон колокольчика.

Глава 8

– Чай! – вспомнила я, присматриваясь к надписи. – Куда? Эм… На крышу?

Мои брови поднялись, а я выдохнула. Ну, ладно… Чай на крышу, так чай на балкон! Быстро переобувшись в “домашние тапочки”, я опомнилась. Так, а где здесь кухня? Я не спросила у Катрин про кухню!

– Кухня, кухня, – прошептала я, направляясь в коридор. – Дверь не закрывать! Это я помню!

Бесшумно двигаясь по ковру я стала спускаться по лестнице. Кухня, ты где?

Я осторожно толкнула одну из дверей, как вдруг на меня с грохотом вывалилось содержимое. Звонкое, железное ведро задорно ударилось об пол, а потом покатилось по нему. После тишины этот звук показался громом.

– Извините, – прошептала я, пытаясь удержать швабры и поставить ведро на место.

Перепуганное неожиданностью сердце, все еще гулко стучало.

Быстро прикрыв дверь, я выдохнула. “Каждый имеет право на ошибку!” – утешала себя я. – “Тем более, что я тут всего полчаса!”

Я стала хитрее, и стала заглядывать в каждую дверь перед тем, как открыть ее. Время шло, а я наконец-то нашла чистую кухню.

– Чайник, – прошептала я, беря пузатый чайник и поглядывая в сторону подноса и сервиза. Неподалеку стоял сахар.

Я посмотрела на магические символы, нарисованные на столе. Поставив чайник, я стала трогать его. О! Греется!

Первая маленькая победа слегка окрылила меня.

Я тем временем достала кружку и блюдце, потом взяла пузатый заварник, прошарилась по коробкам, найдя крупнолистовой душистый чай.

– Так, – сориентировалась я, нервно сопя.

От напряжения руки слегка подрагивали. Мне казалось, что прошла целая вечность, пока я отмерила заварку в заварник. Крышка заварника покатилась по столу и …

– О! – перепугалась я, едва не уронив ее на пол. Я пригрозила ей пальцем, положив так, чтобы она точно меня не покинула.

Я нервно насыпала заварку, отмерив ее на глаз, а потом забегала глазами в поисках сахарницы. Роскошные ложечки стояли чисто вымытые.

– Интересно, – прошептала я, разглядывая одну из них. – Они золотые или позолоченные?

Пока я протирала кружку и ставила ее на поднос, я услышала звонок колокольчика. Он был куда более требовательный, как мне показалось.

– Иду, иду, иду, – шептала я себе под нос.

Как вдруг послышался оглушительный свисток! Казалось, на меня движется поезд, а я спохватилась и бросилась к чайнику, паникуя, как его выключить! Привычным жестом я пыталась найти ручку у плиты, но ее не было.

Схватив какое-то полотенце я стащила его с магической печати.

– Ай-ай-ай! – скулила я, чувствуя, как даже сквозь ткань обжигает руки раскаленная ручка.

Чайник все еще гневно брыкался крышкой.

– Он меня убьет, – прошептала я, вжимая голову в плечи и поглядывая в сторону двери.

Глава 9

– Это что за ужасный звук!

В голосе маэстро слышалось раздражение.

– А! Простите!– растерялась я, крикнув по инерции. – Это чайник… Да, чайник…

Ой, я спохватилась, вспоминая, что кричать в ответ здесь запрещается. Все-все-все! Больше не буду!

Плеснув кипятка заварник, я подождала пару минут, дуя на пальцы, и потом плеснула в кружку. Сколько ложек сахара? Одна? Две? Или три?

Я случайно просыпала несколько сахаринок на золотой поднос и тут же стала выметать их салфеткой, стряхивая на пол.

Ладно!

Я решительно стащила со стола сахарницу и ложку, водрузив это все на поднос.

– Так, аккуратней! – прошептала я, осторожно открывая дверь. Мягкие туфли издавали шорох, а я спешила на второй этаж.

Так, где же балкон? Или это шутка? На всякий случай я заглядывала в каждую комнату. Каждая деталь этого дома, от изящных резных деревянных плинтусов до золотистых раритетных часов на мраморной полке, говорила о роскоши и тонком вкусе его владельца.

Наконец-то я увидела лестницу. Осторожно, чтобы не скрипеть дверью, я вошла бочком вместе с подносом и стала подниматься наверх. Я попала на какой-то длинный широкий балкон, заметенный снегом.

Снег все еще валил крупными хлопьями. Он залеплял глаза, а я зажмурилась. Был уже вечер, а снежная буря все бушевала и бушевала, заметая все вокруг. Из любопытства я заглянула вниз! О! Лучше бы я этого не делала! Там, внизу зияла темнотой пропасть, в которую падал снег.

На секунду у меня закружилась голова.

Где он? Где это дарование? Где этот гений? Или всех гениев тянет на балконы?

Закатив глаза, я вспомнила, как мама, в порыве ссоры с соседями за кошачьи приветы на коврике под дверью, обещала им, что отдаст меня на барабаны. Слуха и голоса у меня не было, зато музыкальная школа обещала отыскать во мне чувство ритма. Соседям тут же расхотелось с нами ссориться.

Честно сказать, я к гениям относилась без пиетета и благоговения.

Возможно, именно потому что гениев на моем пути попадалось довольно много. Один гений от инженерии починил мне вытяжку! И теперь она вместо того, чтобы выдувать, стала задувать. Еще один гений починил мне выключатель, поэтому когда включаешь свет, нужно придерживать его пальцем. Еще один гений починил мне электрочайник так, что теперь его необязательно включать, чтобы он стал греться. Он включается сам, как только ставишь его на подставку. Так что, если бы где-то был анонимный женский клуб пострадавший от гениев, я бы сидела на стульчике и рассказывала свои грустные истории.

Я услышала мелодичные звуки скрипки.

– Понятно, – вздохнула я, направляясь на звук. – Нам туда!

И тут я увидела то, что повергло меня в ужас.

Глава 10

Красавец стоял на каменной балюстраде, спиной к пропасти.

– Осторожней, – прошептала я, видя, как вокруг него бушует непогода.

Я видела длинные волосы, рассыпанные по плечам. Казалось, его сейчас меньше всего заботило то, как он выглядит. Веки его были прикрыты, а он покачнулся в такт движениям смычка. Казалось, он сам вдыхает музыку, и его вовсе не заботит то, что он стоит на самом краю пропасти под снегопадом. Снег падал на его плечи, волосы, скрипку. Полуоткрытые губы, словно что-то хотели сказать, но безмолвствовали.

Мама дорогая!

– А ну быстро слезайте! – испуганно прошептала я, слыша, как где-то завывает ветер.

Музыка все нарастала.

И тут я почувствовала, что музыка взяла меня в плен. Она окутала меня, заставила замереть на месте.

Она становилась все громче и громче. Ее странная власть усиливается – незаметно, ненавязчиво, очень постепенно. Она тревожила мою душу, а я почувствовала, как по телу пробежала волна мурашек.

Снег замер, перестав падать. Он словно завис в воздухе, а я округлила глаза.

Скрипач дернулся, словно отдаваясь внезапному порыву. Гибкая талия заставила его красивое тело покачнуться. Снежинки прилипли к его губам и тут же растаяли.

– Ос… ос… – судорожно вдохнула я, открыв рот. Казалось в этой метели он сейчас оступиться и упадет! В пропасть!

Вытянув руку вперед, словно пытаясь предупредить, я застыла, видя, как маэстро увлечен игрой.

Снежинки, словно повинуясь движению смычка, закружились вокруг него вихрем. Я почувствовала, как этот вихрь поднимает мои волосы.

Музыка приказывала, подчиняла, ставило сердце на колени, вынимала из него все чувства, от смутной тревоги до опьяняющего восторга. Казалось, мир затих, чтобы услышать каждую ноту.

Но самым невероятным казалось то, как хозяин отдается музыке! Я никогда не могла представить себе такой страсти. Я физически чувствовала присутствие женщины, но женщины рядом не было. Точнее, она была, но в музыке. Но я не могла ее уловить.

Музыкант и музыка сплетались, как любовники в порыве порочной страсти.

Это тебе не сухонький дядька в академических очках, который со скучным покашливанием начинает партию. И не сердитый мальчик Боря, который пилит свои гаммы на балконе хрущевки.

Передо мной был настоящий дьявол, который сплетал свои сети вокруг моей души.

Музыка соблазняла меня, очаровывала, обещала, морочила, бросала и снова обнимала.

– Это как так? – прошептала я, чувствуя, как на губах растаял снег.

И тут он сделал шаг в пропасть.

Глава 11

– Осторожней! – зашлась я, как вдруг увидела, как у него раскрываются огромные кожистые крылья. Он сделал один взмах, другой, а черный сапог снова очутился на каменном парапете.

Темные волосы маэстро растрепались, несколько прядей упало на лицо. Его грудь вздымалась от тяжелого дыхания, а смычок то терзал, то гладил струны, словно прося у них прощения. Несколько сверкающих нитей порхали вокруг смычка, пока сильная мужская рука страстно прижимала смычок к струнам.

Я почувствовала, как внизу живота что-то дрогнуло, а мне захотелось сделать глубокий вдох, словно я хочу вдохнуть эту музыку. Вобрать в себя ее, оставив навсегда внутри.

Струна простонала, словно женщина в экстазе, а я снова почувствовала, как внизу живота наливается приятная тянущая сладость. Сердце подрагивало, переживая и ловя звуки.

Что-то я не помню, чтобы на концерте классической музыки я впадала в такой экстаз. Да и у директора на телефоне стояло что-то из классики. Не помню, чтобы при звонке на его телефон, мне хотелось раздеться и лечь!

Скрипка разговаривала. Если прислушаться, то было слышны отдельные слова и фразы на разных языках. Что-то настойчиво внутри допевало: “… мон дью…”. Я не знала, что значит. Кажется, “мой бог”.

Последнее движение по струнам напоминало нож убийцы, который перерезает горло беззащитному прохожему, и все стихло…

Наступила тишина, а внутри меня еще пропевались последние ноты.

Я увидела, как тяжело дыша, хозяин целует скрипку. Его мягкие губы прикоснулись к лакированной поверхности, на которой таяли снежинки.

“О, мой бог!”, – простонало что-то внутри меня. Внизу все оборвалось в пропасть.

Это – не бабочки. Это птеродактили какие-то… Чтобы меня пронял концерт классической музыки? Да никогда!

Взгляд маэстро поднялся на меня. А я почувствовала, словно в момент занятий любовью дверь открылась, а на пороге появились родители. Сейчас красавец – маэстро напоминал любовника, который только-только встал с постели. В его глазах все еще была любовь, а я со вздохом досады, осознала, что не ко мне.

Заливаясь жгучим стыдом, я испугалась, что меня рассекретили, смутилась до состояния учительницы, которую строгий завуч стыдит фотографией в купальнике.

– В-в-ваш… – прошептала я, глядя на золотой поднос.

– Я что просил? – в голосе слышался лед.

– Чай, – кивнула я, глядя на то, как в кружке тает снег.

– А это что? – спросил маэстро, глядя на кружку и сахарницу.

Глава 12

Я посмотрела на кружку. Чаинки плавали на дне. Сам чай был приятного янтарного цвета. Возможно, еще теплый.

– Чай! – удивилась я.

– Нет, – на губах маэстро скользнула улыбка. Он безотрывно смотрел на меня, словно пытаясь добиться ответа. А я не знала, что ему ответить.

Сейчас, когда меня пронизывал холодный ветер, его глаза казались еще холоднее, чем при первой встрече. На снегу образовалась проталинка от горячей кружки.

– Это – не чай, – холодным голосом произнес красавец, глядя на кружку с такой брезгливостью, что я растерялась.

– А что тогда это? – спросила я, слегка нахмурившись. – Обычный чай. Без сахара. Я просто не знала, сколько ложек класть, поэтому решила принести сахарницу… Ой!

Вся композиция немного съехала в бок, а чай немного расплескался. Он давал белый пар, в котором таяли летящие снежинки.

– Понятно, – вздохнул маэстро. В его взгляде было столько разочарования, что я шумно вздохнула. Просил чай? Вот чай! Что не так!

Интересно, что ему понятно? Мне вот, например, ничего не понятно. Чем его мой чай не устроил? По-моему, отличный чай! Крепкий, хороший чай!

Пока я смотрела на кружку, я почувствовала, как он взял меня за руку. Скрипка лежала вдоль балюстрады, а снег оседал на ней. Рядом с ней появился мой поднос, который маэстро заставил поставить на снег.

– Скажи мне, – послышался голос на ухо. От звука его голоса по телу пробежали приятные мурашки. – Что ты видишь?

Я смотрела в сероватый от снега мрак. То, что сейчас происходило, напоминало романтическое свидание.

– Ну… Сероватый мрак, – ответила я, сплевывая снег. – Снегопад…

– А еще? – настойчиво спросил маэстро. Он сейчас стоял чуть позади меня. Я всматривалась в серый снег, пытаясь разглядеть в нем хоть что-нибудь еще.

– Ну… – протянула я, даже не зная, что сказать. И тут мой взгляд скользнул вниз. – Я вижу пропасть! Переломы, смерть… Опасность! Бездну…

– И все? – спросил маэстро, пока я в голове перебирала варианты.

В его голосе прозвучало разочарование.

Погодите? Это что? Намек? Я покосилась на маэстро.

– Вы мне на что-то намекаете? – осторожно спросила я, сощурив глаза.

– Молодец, догадалась, – в голосе послышалась усмешка. В голосе послышались нотки облегчения.

Так, пропасть… Хм… На что он может мне намекать?

Глава 13

– Вы сейчас намекаете, – начала я, обернувшись к нему. Я даже глаза сощурила.

Честно сказать, с намеками у меня всегда была проблема. Мне все время все намекают, делают тайные знаки, играют словами, смотрят выразительно, а у меня в этот момент в голове просто черт знает что твориться! Однажды подруга делала мне странные намеки, пока я разговаривала с привлекательным молодым человеком. На смотрела выразительно, словно гадалка, которые пытается нащупать и обобрать нужную чакру. Она делала странные движения глазами. Я же в ответ удивленно поднимала брови. Мои мысли в этот момент были примерно такими: “Что? Ресница отклеилась? Что? ЧТО?! Мать его? У него нож за спиной? Там идет мой бывший с ружьем? Позади меня крадется чудовище, и мне срочно нужно обернуться?”. Чем дальше, тем страшнее. Я уже чувствовала себя, как на иголках. Мне казалось, что у меня пятно от помады наворотнике, а за спиной маньяк. В итоге весь разговор, который мог бы походить на легкий флирт, я провела напряженным голосом новичка из службы поддержки. А когда все кончилось, вдруг выяснилось, что у меня длинная сережка запуталась в волосах.

Так что с намеками у меня беда.

– Ну, – смотрел на меня дракон. Снег так красиво ложился ему на плечи и волосы, что я немного помедлила, залюбовавшись. – Не стесняйся…

– Что скинете меня в пропасть, если я еще раз сделаю вам неправильный чай? – выпалила я, видя, как маэстро меняется в лице.

Кажется, он уже догадывается, что намеки – это не моя сильная сторона.

– Я намекаю на то, что во всем нужно видеть красоту, – заметил дракон. – Я хочу, чтобы меня окружала красота. Красота во всем.

– А! – протянула я, все еще поглядывая в пропасть. Интересно, какая тут высота?

– И твоя задача видеть и создавать эту красоту. Это очень помогает вдохновению, – заметил он, а его рука скользнула по моей спине.

Создавать красоту? Эм… Это немного не по моей части. Я в основном создаю разрушения. Кран в ванной – свидетель. Сею панику. Юристы на работе до сих пор, наверное, в шоке, когда я прибежала к ним с новым законом. И раздор. Соседи до сих пор спорят, кто первый меня убьет из-за того, что я ставлю свою машину под свои окна. Так что меня смело можно назвать злом.

– Ты справишься? – спросил дракон с надеждой.

– Я… – замялась я, понимая, что огорошить его новостью еще не готова. А новость заключается в следующем. Единственное красивое, что я в жизни создала, было оценено учительницей в третьем классе на слабую тройку. Ничего Марьпаловна не понимала в современном искусстве. Да у меня руки из попы растут! Я пролистывала все мастер классы по созданию красоты из какашек и бумажек. – Я вас поняла.

– Ты справишься? – спросил маэстро.

– Ну, постараюсь, – кивнула я, чувствуя, что чай теперь нужно подавать красиво.

– А теперь иди! И принеси мне красивый необычный чай.

Я стушевалась, беря остывший чай и неся все обратно.

Я не сразу сориентировалась, где кухня, а потом вспомнила и даже обрадовалась.

– Вот, теперь я понимаю, за что такие деньги платят! Красивый необычный чай… красивый чай… Хм… – задумалась я, прикидывая, что бы сделать.

Поднос я вытерла, кружку помыла, а сама стала думать. Вот задача!

Я принялась мародерствовать по шкафчикам. Все, что я находила, я выкладывала на стол. Открыв один шкаф я увидела штук пятьдесят разных кружек.

– Ого, – обалдела я. – И это все его?

Посмотрев на банки, в которых кто-то засушил чайную розу, на лимон, корицу, бадьян и прочие специи, я немного растерялась.

– Ах, еще и мед! – вспомнила я, глядя на баночку.

Глава 14

Мне показалось, что корица – самый лучший выбор. Я подумала, сполостнула заварник и выложила на дно мяту, корицу и бадьян и залила все кипятком.

Потом мне на глаза попался лимон. Я решила добавить лимон, который еще никогда меня не подводил. Я добавляла его везде, поэтому чай не стал исключением. Но лимонного сока и потерла немного цедру. И залила все это в чайник. Честно сказать, я понимала, что эксперимент может не удастся.

Я пробовала такой чай в каком-то кафе. И сейчас по памяти пыталась вспомнить рецепт, который гуглила. Здесь, к сожалению, не было возможности подсмотреть рецепт в интернете, поэтому полагаться приходилось на удачу.

Прошло минут десять, а я попробовала чай. Ммм… Неплохо. Экзотично! Теперь осталось выбрать кружку.

Мне бросилась в глаза красивая кружка с листиками, похожими на мяту. Я налила в нее чай, а потом положила палочку корицы и три листика мяты.

– Ладно, понесли! – выдохнула я, стараясь не расплескать его по дороге.

Я несла чай, боясь расплескать его. Но вот кружка покачнулась и на блюдце появились капли.

Остановившись, я поставила кружку на столик, осмотрелась и вытерла юбкой блюдце. А потом снова понесла чай в сторону балкона, откуда доносилась музыка. Скрипка терзала и рвала мое сердце, резала смычком по живому, заставляя то чувствовать решительное воодушевление, то какую-то тупую и ноющую боль чужой печали.

Он и правда – гений. Гений музыки.

Теперь я надеюсь, что смогу ему угодить.

– Так, что бы он тебе не сказал, помни о деньгах, – накручивала я себя. Вон, некоторые бесплатно готовы бегать за мужиком с ложечкой и супчиком. А тебе за это платят.

Музыка взяла меня в плен, вызывая чувство небывалого подъема. Она манила, обещала, соблазняла. Мне казалось, что скрипка разговаривает. И еще немного, и я смогу различить слова.

Я мысленно подпевала мелодии, стараясь соблюдать тишину и ступать осторожно. Как вдруг я почувствовала, как что-то странное коснулось ноги. В полумраке, я опустила глаза, уводя поднос в сторону. Единственное, что я успела разглядеть, так это змеиный хвост.

– А-а-а! – закричала я, вжавшись в стену. Чай на подносе подпрыгнул и звякнул. Сердце ушло в пятки.

Казалось, от страха у меня сознание поплыло. Морозный воздух врывался в легкие. Внутри все и так похолодело от страха.

Я до ужаса боялась змей. Просто до паники! А тут она такая огромная! И наверняка ядовитая!

Страх всегда приписывал даже безобидному ужику желание меня прикончить. Мне казалось, что змеи при виде меня ставят цель отправить меня к праотцам.

– Тише, – прошептала я. – Если бы здесь жила змея, то тебя бы предупредили. Тебе просто показалось. Может, просто снег так замело…

Дрожащими руками я поставила поднос на ступеньку, вытерла все, что натекло в блюдце, красиво положила корицу и мяту, а потом стала подниматься на ватных ногах на балкон.

– Вот ваш чай, – произнесла я, ставя поднос от греха подальше на заснеженную балюстраду.

Маэстро даже не посмотрел в мою сторону. Его глаза были прикрыты, а он покачивался в такт музыке. Он явно меня не слышал или не хотел слышать.

Я понимала, что чай остывает с каждой секундой, но маэстро даже ухом не повел в мою сторону.

Ситуация была глупой, а я нервничала. Что делать? Если чай будет холодным, мне придется его переделывать. Но понравится ли ему, если бы я оторвала его от музыки?

Глава 15

Я понимала, что оторвать его от музыки нельзя, поэтому решила оставить чай на парапете. Главное, что со своей стороны я сделала все, что могла! Не открывать же мне походно полевую кухню, которая следует за великим композитором.

Отряхнув волосы от снега, я собралась уходить, как вдруг услышала, что звуки музыки стихли.

Я обернулась, видя, как маэстро подходит к кружке и смотрит на нее.

Что это? – спросил маэстро.

Как что? Чай! – удивилась я. – С мятой и корицей… Вкусный… Попробуйте!

Маэстро отложил скрипку и сделал глоток. Мои глаза расширились, а я замерла, в ожидании вердикта.

Чай, – произнес он каким-то разочарованным голосом.

Ну вот что вам опять не так! А каким должен быть чай? Он должен быть с мясом? Чай с мясом называется суп! – заметила я, понимая, что очень старалась.

Чай вижу, попытки создать красоту вижу, но не вижу главного, – заметил маэстро.

Я шумно втянула воздух, внутренне негодуя. Сейчас внутри меня взорвется настоящий везувий. Но я утешила себя суммой денег и лишь вздохнула.

Вот почему я не хотел менять служанку. Та Анна умела видеть красоту. И не просто видеть, но и подать ее. Она вдохновляла меня, – заметил маэстро, делая всего два глотка.

Маэстро посмотрел на меня, а потом вздохнул.

Ты даже в себе не видишь красоту, – произнес он, а я опомнилась. Неужели это был комплимент? Правда? – Что это за одежда? Она выглядит так, словно ты какая-то служанка!

Я и есть служанка! – ответила я, не понимая, к чему он клонит. – На мне что? Должно быть бальное платье? Ну, простите, в бальном платье неудобно будет бегать по кухне…

Дракон посмотрел на меня и вздохнул.

К тому же платье хорошее, довольно теплое! Мне в нем удобно! – перечисляла я достоинства платья. – Оно не маркое. Не сильно пышное… Обычное, но очень практичное…

Я не понимала, что его не устраивает в моем платье.

Видимо, ты меня не понимаешь, – произнес он, а в голосе просквозили нотки разочарования.

Что? Что тут не понятного? Приличное платье! Не в лохмотьях и ладно!

Ты должна вдохновлять, – заметил маэстро, проводя рукой по скрипке.

Вдохновлять? Эм… Как? Как он это видит?

Ну, я могу сделать так: “Давай! Вы молодец! У вас все получится! Я держу за вас кулачки! Вы – талант! Вы гений!”, – заметила я, глядя в снежную пропасть, в которой исчезал рой снежинок.

В глазах дракона читалось, что он знает, почему некоторые музыканты начинают беспробудно пить!

Я знаю, что я – гений. Я знаю, что я талантлив. И держать кулачки за меня не надо, – произнес маэстро.

Повисла тишина. Ну, не знаю, я обычно так вдохновляла мужчин на свершения. Правда, получалось не очень. Но никто не жаловался.

Ладно, иди, – милостиво разрешил мне дракон, а я вздохнула. Я не понимаю, что он от меня хочет! Просил чай, я сделала чай. Просил красивый чай – вот, получай свой красивый чай. Как я ему вдохновение сделаю! Нет, ну может, где-то витают музы, мне нужно отловить одну притащить ее и посадить на плечо.

Я бухтела, спускаясь по лестнице. “Он просто сумасшедший!”, – подумала я, закрывая дверь и отрезая стужу от теплого коридора.

Стоило мне дойти до комнаты, как вдруг послышался звон колокольчика. Колокольчик звонил три раза.

Особое поручение? – спросила я, глядя на время.

Что может быть “особым поручением”? Пока что фантазия подбрасывала мне какие-то ну очень пошлые мысли. Прямо-таки эротические. А, может, он платит такие деньги за… И тут я покраснела, вспоминая, какой жаркой была моя встреча с этим миром. Ну, как бы мне терять нечего…

Я подошла к зеркалу и распустила волосы. Потом расчесала их, любуясь собственной внешностью. Ну… Если отбросить скромность и смущение… Нет, я не готова к особым услугам. Хоть он и красивый. Так ему и скажу!

Я тут же собрала волосы, представляя, как он будет меня соблазнять.

Колокольчик снова прозвонил три раза, а я направилась в сторону двери.

Посмотрим, – произнесла я, расправляя плечи.

Несмотря на то, что я как бы не собиралась выполнять особое поручение, но душа предвкушала что-то романтичное. А вдруг будет соблазнять? Нет, ну а что?

Я остановилась, посмотреть, а откуда он меня требует. Это была уже не крыша. Это была спальня! Ого! Я не ошиблась!

Глава 16

Честно сказать, я нервничала. Отказать или нет? Сейчас во меня мотало в две крайности. Жизнь моя в этом мире и так пошла наперекосяк, так что, как приличной девушке, мне уже терять нечего. Замуж меня никто не возьмет. А перспектива прожить всю жизнь без личной жизни, меня не грела. А с другой стороны, мы слишком мало знаем друг друга! И то, что красив, богат, талантлив, еще не дает ему права использовать меня в качестве любовницы.

Я задумалась. Мне кажется, многие женщины готовы были пасть к его ногам. Я даже представила, какая толпа фанаток собирается на его концерты. Редко, когда талант и красота собираются вместе.

Но я решила, что если он чего -то хочет от меня, то меня нужно будет добиться? Или что он думает? Раз уж его ученик сыграл на мне свою прелюдию, которая перешла в эм… “сюитие”, то теперь со мной можно обращаться, как с девушкой легкого поведения. Пусть Селестина и дала слабину, но я – не она! И не надо мне тут свой смычок доставать!

Я вздохнула, чтобы придать себе решимости дать твердый и аргументированный отказ. Но и отказать нужно красиво, чтобы, он меня не выгнал.

“О, господин Антенор! Ваша музыка прекрасна, ваш талант не знает границ…”, – думала я, мысленно прокручивая в голове будущий разговор.

Подойдя к дверям спальни я была полна веских аргументов.

Дверь была приоткрыта, как вдруг я услышала женский шепот. Да! Именно, неразборчивый шепот женским голосом. Осторожно посмотрев в дверную щель, я увидела, что маэстро сидит в кресле, а над ним нависла таинственная дама в черном кружевном платье.

Или черный цвет так сильно оттенял ее бледность, или она была настолько бледной, что кожа ее казалась белее снега, но выглядела дамочка потрясающе. Темные волосы были собраны в прическу и сколоты драгоценностями. Маэстро сидел в кресле, широко расставив ноги. Его руки покоились на подлокотниках, а голова была чуть запрокинута, а эта наглая красавица в черном пышном кружевном платье, словно змея – соблазнительница извивалась над ним. Она напоминала колдунью, которая проводила какой-то странный ритуал. Словно корчилась не то в муках, не то в сладострастии.

“Мадам Загадка”, – подумала я, глядя на черные перчатки на ее руках. В комнате пахло тяжелыми восточными пряными духами, томными, жаркими, как тяжелое солнце веками плавящее сковороду пустыню.

Или я слишком медленно шла, что маэстро уже нашел даму, которая скрасит ему вечер.

А что? Нужно было бежать, сломя голову? Ну уж нет!

И вот это мне показалось обидным!

Не то, чтобы у меня были планы на вечер, но такой наглости я не ожидала.

“Месье знает толк в извращениях!”, – закончила я мысль. На такое я точно не согласна.

Выдохнув, я вежливо постучала в дверь.

К вам можно? – постучалась я.

Войди, – послышался голос.

Я открыла дверь, видя, что дамы в комнате нет. Неужели он успел ее спрятать? Мой взгляд скользил от тяжелой шторы к кровати. Никого. Странно. Но запах духов остался…

Мне нужна змея. Немедленно… – произнес Маэстро, глядя на меня в упор.

З-з-змея? – спросила я, глупо глядя на него.

Да, змея, – произнес он.

Боже мой! Где я найду ему змею посреди зимы?Я вообще не знаю, где они водятся? Или у них есть какие-то норки? Мне придется копать? А вдруг она ядовитая?

Пока эти мысли вертелись в голове, маэстро встал с кресла и подошел к окну.

Слепи мне из снега змею, – приказал он.

Ах! Что-то внутри выдохнуло. Хорошо хоть не настоящую! Я уже испугалась.

Да, хорошо… – кивнула я, понимая, что сейчас мне понадобятся варежки.

В главном зале должна быть снежная змея, – произнес хозяин.

А! – растерянно кивнула я. Ну, змея, так змея! Нет, а что? Захотелось ему! У богатых свои причуды!

Глава 17

Я вышла из спальни с квадратными глазами. Змея? В зале? Ну, да ладно. В последний раз я лепила снеговика в школе. И даже потеряла в процессе варежку. Так, мне нужны варежки!

“Варежки и ведро”, – кивнула я, направляясь по коридору

Через полчаса все должно быть готово! – послышался голос мне вдогонку. – Сделаешь – позовешь. Разрешаю крикнуть.

Полчаса?

Простите, а какого размера? – спросила я, но дверь закрылась.

Маэстро ведет себя так, словно я всю жизнь леплю змей из снега.

Я толкнула плечом дверь на кухню. Мне кажется, или он – сумасшедший? Где-то есть грань между гением и непризнанным гением. Зачем ему змея в центре зала?

Я стала искать варежки. Часы, висевшие на стене, словно ускорились. В панике я забегала глазами. Мой взгляд упал на деревянное ведро для мусора, а потом на две варежки – прихватки.

Сойдет! – прошептала я, выбегая на улицу.

Здесь все было ослепительно белым, несмотря на то, что вокруг царила ночь. Снегопад прекратился, и теперь в лунном свете поблескивали искорками нарядные сугробы.

Ведро нагребало снег, а я трамбовала его варежкой.

В главный зал! В главный зал! – бормотала я, неся ведро.

У меня были разные начальники. Один из них однажды попросил меня поговорить с надоедливой любовницей по телефону, как бы невзначай, чтобы она убедилась, что ей уже нашли замену. Но до такого не доходило!

Я высыпала снег на роскошный паркет, а потом решила, что снега мало, поэтому побежала за второй партией.

Три раза я бегала за снегом, видя, как в тепле снег начинает подтаивать и неплохо лепиться.

Что ж! – подняла я руки вверх, словно хирург перед операцией. – Приступим.

Ползая по полу на корточках, я сгребала снег, формируя змею. Вот голова, вот тело, а вот хвост.

Пока я пыталась сделать ей язык из снега, часы гулко пробили полночь. Снег начал подтаивать. На мой взгляд получался вполне приличный удавчик.

Я отогрела пальцем дырку вместо правого глаза, а потом проделала тоже самое с левым. Покрасневшие и замерзшие руки почти ничего не чувствовала, а я яростно дышала на свои пальцы.

Встав с пола, я отошла в сторону.

Вот, справилась! И даже за полчаса!

Не то, чтобы моего удава можно смело отправлять на конкурс снежных скульптур, но какой-нибудь приз зрительских симпатий он точно взял бы.

Готово! – крикнула я, отходя от своего детища.

Удав смотрел на меня грустно-грустно. Видимо, он понимал, свою удавью ущербность. И все остальные удавы смеялись бы над ним. Но это – лучшее, что я могла изобразить из того что есть за такой короткий срок.

Послышались шаги, а я отошла подальше, чтобы не загораживать свой шедевр. С замиранием сердца я ждала вердикта.

Что это за глист? – спросил маэстро, подняв красивые брови.

Змея, как вы и просили, – произнесла я.

“Удав, познакомься, маэстро! Маэстро, познакомься, удав!”, – мысленно произнесла я.

Это – ужасно, – произнес маэстро, глядя на удава, который уже начал растекаться лужей. Со стороны казалось, что он плывет по ней, но я то знала, что жить удаву оставалось недолго.

“Бе-бе-бе!”, – мысленно передразнила я. Внутри меня уже зрел бунт.

Да, но… , – возразила я, считая, что моему удаву нужен адвокат. Он так говорит, словно я всю жизнь посвятила лепке удавов. И все лето выскребала из морозильной камеры снег, чтобы потренироваться перед долгой зимой и работой на одного гения.

Никуда не годится, – отчеканил Ниссен .

Если вы думаете, что я всю жизнь… – начала я, чуть повышая голос.

Я ничего не думаю, – произнес маэстро. – Я вижу результат.

Шумно вздохнув, я сжала кулаки. Сейчас тающему удаву нужна скорая вытирательная помощь. А именно – тряпка и ведро.

Лепи еще, – произнес маэстро, а я, кажется, почувствовала, за что платят такие бешеные деньги!

Были у меня в жизни приятные ночи, но таких незабываемых не было никогда!

Глава 18

Красавец развернулся и вышел, а я проглотила такие забористые выражения, что если бы они вырвались, мир был бы не был прежним!

Скрипнув зубами отборные ругательства, я взяла ведро, варежки и направилась в сторону улицы с остервенением трамбуя снег в ведро. Пока я набивала ведро, мне казалось, что это – дурной сон. И я вот-вот проснусь.

Да что бы тебя… – ворчала я, понимая, что предчувствие по поводу интима меня не обмануло. Интим, как говорится, был. Но вот какой – история умалчивает.

Я потащила ведро со снегом в зал, вытряхнула его на пол и бросилась за следующим.

Три ведра уже немного подтаяли, а я мужественно лепила из них нового удава. На этот раз я решила поработать над ошибками и нарисовала озябшим пальцем чешую. Я аккуратно выложила снегом раздвоенный змеиный язык. На этот раз я попыталась вспомнить, какие у змеи глаза, но сейчас они получились у меня весьма ошарашенными.

Готово! – крикнула я, чувствуя, что на еще одну лепку снеговиков в центре зала меня просто не хватит.

Я услышала шаги. Удавчик номер два уже начинал подтаивать.

И это все на что ты способна? – спросил маэстро.

Ну уж простите! – выдохнула я, отогревая озябшие руки. Этот удав смотрелся довольно прилично. Не удивлюсь, если на выставке снежных удавов он взял бы почетное третье место!

Ладно, – смилостивился маэстро, положив на плечо скрипку. Он сделал глубокий вдох, мотнул головой и … заиграл. Музыка заставила меня забыть обо всем. Она притягивала меня, а я чувствовала себя змеей, которая качается в такт дудочке.

Внезапно я увидела, как мой удав пополз… Ну, как пополз? Отталкиваясь маленькой снежной распоркой. Просто я не везде убрала снег, не посчитав это нужным.

А! – открыла я рот, делая шаг назад.

Не то, чтобы я сомневалась, но сейчас меня интересовал вопрос, есть ли в удавьем сердце какая-то благодарность к создателю? Нет, конечно, я не ждала того, чтобы удав радостно бросился на меня, назвал меня мамой и так далее… Но хотя бы не мстить мне за единственную недоразвитую лапу, которая совершала толкательно – поступательные движения.

Снежная змея превратилась в настоящую змею и поползла по залу, а я отходила от нее. Мне очень хотелось прочитать в желтых змеиных глазах радость встречи с как бы родительницей, но пока что я не могла прочитать в них ничего!

Музыка набирала темп, словно огромный вращающийся маховик. Сердце мое набирало темп в такт музыке.

А вы не могли бы… – пискнула я, понимая, что змея приближается ко мне.

Я посмотрела на маэстро, который играл с таким упоением, что закрыл глаза.

А можно не… – снова пискнула я, чувствуя, как упираюсь спиной в стену. Это – худшее, что могло случиться. Нет, я понимаю, маэстро человек творческий, но не думаю, что его вдохновят мои ноги, торчащие из пасти удава!

Помогите! – пискнула я, понимая, что змея становится в полный рост передо мной. Белоснежная, сверкающая, страшная, опасная и красивая, она извивается, словно собирается броситься на меня.

Сердце ухнуло вниз, когда музыка сделала яростный выпад, а змея бросилась на меня и … рассыпалась снегом у моих ног.

Маэстро остановился, глядя на остатки моего удавчика и на меня, которая вжималась всей спиной в стену.

Молча, не говоря ни слова, Ниссен вышел из зала.

Вот тебе и музыка, – прошептала я, мчась за тряпкой и вытирая остатки удава.

Нервы все еще икали, а я пыталась успокоить их. Но они устроили настоящий бунт.

Думайте о деньгах! – проворчала я, выжимая тряпку в ведро.

Вылив ведро на улицу, я поковыляла в сторону своей комнаты. Спину ломило, как у семидесятилетней старухи. Глаза слипались, а я во сне все еще лепила снежных удавчиков.

Нет, все! – выдохнула я, слыша звон колокольчика. Я поняла, что уже утро. – С меня хватит! Сегодня же увольняюсь!

Решительно я встала с кровати, чувствуя, как при мысли об увольнении мне стало на душе намного легче!

Глава 19

Будет еще мне указывать, какой длины должна быть змея! – ворчала я. – Красиво ему подавай! Ага! Щас! Разбежалась, поскользнулась, упала, застонала!

Но тут же меня обожгла неприятная мысль, а куда я, собственно пойду? У меня здесь нет ни дома, ни родных, ни друзей. Мне даже переночевать негде!

Это страшное чувство неизвестности пугало меня. Но и мысль, что в следующий раз с меня потребуют прокопать туннель отсюда до столицы, тоже ни капельки меня не грела! Но и не пугала уже настолько, как прихоти капризного гения.

Я расправила плечи и направилась в сторону, где слышалась скрипка. Ну, сейчас я ему все скажу, а потом буду свободна, словно ветер. Если он заплатит мне за день,то этих денег хватит, чтобы переночевать. Дальше буду думать.

Но жить в этом замке невыносимо!

К вам можно! – постучалась я в дверь, вместо того, чтобы открыть ее и тихо проскользнуть внутрь.

“Наша встреча была ошибкой!”, – вертелась в голове первая фраза.

Маэстро стоял возле открытого окна. Ветер надувал шторы. От порывов снежного ветра огонь в камине почти не горел. На мебели сверкала изморозь. Но, казалось, маэстро даже не холодно.

Я бы хотела уволиться, – произнесла я. – Вы сами видите, что я не соответствую вашим ожиданиям!

Эти слова я произнесла с гордо поднятой головой.

Я ожидала какой-то реакции. Например, хмуро сдвинутых бровей, мол, как я в тебе ошибался. Или, наоборот, радости от того, что я увольняюсь!

Но красивое лицо маэстро не выражало ровным счетом ничего. Только его глаза смотрел на меня внимательно.

Молчание маэстро действовало на меня так, что я начинала нервничать.

Он вздохнул.

Да, вы меня не устраиваете, – наконец-то произнес маэстро. – Однако, я не могу позволить вам уйти, не найдя себе замены.

Это что? Рабство? – ужаснулась я.

Можете считать, что да, – заметил дракон, проводя смычком по струнам. Звук был тонким, мелодичным и приятным.

Понимаете, я … эм.. слишком далека от музыки, – заметила я, стараясь говорить как можно убедительней. – Мне медведь на ухо наступил… В детстве… Больно… Поэтому я подумала, что нам будет лучше расстаться. Я, конечно, не обижусь, если вы решите мне не платить за фактически отработанный день и…

Я стала запинаться. Чувство неловкости сковывало мои движения и речь.

Маэстро с наслаждением провел смычком, вызывая новый прекрасный звук, от которого сердце начинало трепетно сжиматься.

Считайте, что я просто не понимаю музыку, – продолжала я, чувствуя, что спотыкаюсь на каждом слове. Если он – гений, то поймет. И обидится.

Анна, вся жизнь вокруг – это музыка, – заметил маэстро, со вздохом ведя смычком по струнам. – Ваш голос – это тоже музыка… Даже тишина – это музыка. Помешивание чая – это музыка… Шелест страниц книги – это музыка… Я так вижу мир, а как видите его вы?

Последние слова он прошептал.

Я вижу его обычным, – сглотнула я, осматриваясь по сторонам.

Поэтому у тебя не получается. Ты не понимаешь главного, – заметил маэстро. – Ты должна научиться жить в потоке собственной музыки. Получать удовольствие от всего, что ты делаешь, творить, создавать… У каждого человека должен быть талант в чем-то. Найди его и наслаждайтесь.

О, у меня совершенно нет талантов! – ответила я, пожимая плечами. – И, я … Я чувствую себя как-то…

Я обхватила плечо одной руки другой. Я не понимала, о чем он. Такие возвышенные темы обычно меня не касались.

Я могу сходить в деревню, чтобы поискать кого-то на мое место? – спросила я, набравшись мужества.

Раз ты так решила, то – пожалуйста, – заметил маэстро, отвлекаясь на игру.

Я выдохнула и вышла из комнаты. Он так легко меня отпустил?

Вздохнув, я направилась в комнату и нашла там теплую одежду. Сейчас пойду в деревню и поищу себе смену!

Переобув туфли в теплые унты, я поняла, что ни немного великоваты. Нацепив чужой шарф, я обмотала голову и направилась на улицу.

Снег срывался с неба, а я смотрела на дорогу, ведущую в сторону деревни. Ветер ударил в лицо, а я на секунду лишилась дыхания.

Красивый рой снежинок вспорхнул с сугроба, поднимая искрящимся облаком.

Во всем видеть музыку, – задумалась я, глядя на красоту гор и вдыхая свежий воздух.

От такой свежести кружилась голова, а я спускалась по дороге, видя там, в самом низу деревню. Красивая деревня, которую я почти не успела разглядеть в щель плотных штор казалась мне сказочным новогодним сувениром. Я поспешила к ней, оборачиваясь на замок.

Видеть во всем музыку, – прошептала я, слыша завывания ветра.

У меня было чувство в носоглотке, словно я лечу зуб под анестезией. Настолько свежим и морозным казался воздух.

В какой -то момент я немного сбавила скорость, слыша, как под ногами похрустывает снежок, словно кто-то с наслаждением вгрызается в сочное яблоко.

Деревня встретила меня обычными звуками. Какая-то женщина выбивала на снегу красивый, домотканый ковер. Я с завистью смотрела на ее домик. Пусть и небольшой, но он казался таким уютным. Даже сосульки, сверкающие на коньке крыши смотрелись как-то по- особенному нарядно.

Я даже не знала с чего начать, но на мгновенье зависла взглядом на красивом домике. Хочу себе такой же. Я представила, как нежусь возле камина из красного кирпича, как кутаюсь в плед, как пеку вкусные ватрушки…

Эй! – послышался оклик, а я обернулась. Женщина с ковром скрутила ковер, а я присмотрелась.

Катрина? – удивилась я, видя как покрасневшая от мороза Катрина направляется в тот самый уютный пряничный домик.

Катрина! – обрадовалась я, бросаясь к ней. – Вы не хотите вернуться обратно к маэстро?

Глава 20

Катрина посмотрела на меня странным взглядом.

– Нет, я серьезно… – настаивала я.

– Ну уж нет! – категорично заметила Катрина, открывая дверь. – Заходи, не стой на улице. Сейчас хвастаться буду!

Я вошла в уютный дом, в котором так и хотелось остаться навсегда. В гостинной потрескивал камин, мягкие диваны заманивали присесть. Все вокруг дышало каким-то сказочным уютом. “Я хочу себе такой же дом!”, – подумала я, на мгновенье представляя, что это мой дом! Это чувство заставило сердце сжаться. Боже мой! Какая красота!

– Я что? Зря всю жизнь работала? – усмехнулась Катрина, пока я рассматривала занавески, лестницу, ведущую наверх. – Я хочу спокойно пожить в свое удовольствие… Может, чаю?

Я готова была на все, лишь бы побыть здесь лишние полчасика. Мне нравилось совершенно все! Даже огромные напольные часы с кукушкой вызывали внутри чувство зависти. “А ведь я тоже могла бы купить себе такой домик!”, – пронеслась в голове мысль.

– Я завела овец, кур, – перечисляла Катрина. – Так что теперь живу и радуюсь…

Очарование мысли о том, что это – мой дом, тут же пропало, когда я снова вспомнила, что дом – чужой.

– А у тебя что стряслось? – спросила она, вынося чай и ставя его на салфетки. Кружечки были красивыми, а вокруг каждой из них лежало милое печенье. Это выглядело настолько прекрасно, что я даже улыбнулась, принимая кружку.

– У меня ничего не получается. Мне кажется, я не создана для этого… – заметила я, размешивая изящной ложечкой чай.

Мягкий диван обнял мою спину, а я поняла, что каждая деталь этого дома выбрана с любовью.

– Он постоянно твердит о какой-то красоте! – продолжила я.

– Что ты знаешь про этот чай? – заметила Катрина.

– Эм… Ничего… – ответила я.

– Так вот, этот чай называют слезой девы… Он вырос на том месте, где впервые упала слеза прекрасной девушки, которую оставил жених. Поэтому у этого чая очень терпкий и горький вкус… Она была колдуньей, поэтому немудрено, что из ее слезы вырос целый чайный куст! Попробуй его…

Я сделала глоток, понимая, что чай и правда какой-то необычный… Вкус у него немного ягодный… Но при этом с горчинкой. Очень интересный. Пряный…

– Очень интересный чай! – подняла я брови, как вдруг Катрина рассмеялась.

– Да ладно тебе! Это – обычный чай, который я купила в лавке неподалеку. Стоил он два серебряных. Но я добавила в него ложку старого варенья… – заметила Катрина.

Я удивленно посмотрела на нее.

– Все, что ты делаешь должно быть красиво, необычно и … с легендой. Жаль, что я это поздно поняла, – заметила она, помешивая свой чай. – Вот тебе и секрет. Ниссен любит все необычное, поэтому ему нравится, когда ты создаешь не просто блюдо, но и легенду… Однажды я подавала лимоны в сахаре в лимонном платье… И у меня даже сережки были из лимонных долек!

Я смотрела на нее круглыми глазами: “Эвонна че!”. А я и не знала.

– Так что ничего сверхъестественного нет, – заметила Катрина, глядя почему-то на мое платье. – Ты вот мне скажи, ты себя в зеркале давно видела?

– В смысле? – нахмурилась я.

– В прямом! – фыркнула Катрина. – Где твои красивые платья?

– Какие красивые платья? – спросила я, округлив глаза. – Я же служанка!

– Ты – не просто служанка. Ты – муза, – заметила Катрина. – Ты должна выглядеть красиво, все, что ты делаешь должно быть красиво… Ты – украшение замка…

– Что-то я не заметила, когда вы стояли на коленях передо мной и отцом, что … – начала я, слегка возмущенно.

– Маэстро любит тишину. Особенно, когда у него ничего не получается. А у него никак не получается новогодняя симфония. Он щедр, но в гневе страшен. Так что тут иногда приходится терпеть… – вздохнула Катрина, а я посмотрела на ее дом.

Как же я хочу такой же!

– Вот скажи мне, ради чего ты работаешь? – спросила она.

– Ну… – протянула я, пытаясь придумать смысл.

– Раз не выпалила сразу, значит, и цели у тебя никакой нет, – усмехнулась Катрина. – Чтобы было легче, чтобы … проще относиться к тому, как он себя ведет, ты придумай себе цель. Загорись ею. Это очень поможет тебе… Я вот мечтала о таком доме. И понимала, что не могу себе его позволить. Но теперь я заказала магов из столицы, и они за один день создали мне дом моей мечты…

“Дом мечты…”, – подумала я, глядя на крошечные картины на стене.

– Я знала каждую деталь, каждый оттенок, – улыбнулась Катрина. – Поэтому все получилось так быстро. У меня было время подумать… Ну, надеюсь, я тебе помогла?

Я молчала, понимая, что то, что только что услышала, полностью перевернуло мой мир.

– Я могу просить у него все, что мне нужно? – спросила я, глядя на Катрину недоверчиво.

– Абсолютно все, – усмехнулась она. – Красивые платья, украшения… Все, что тебе угодно… Ниссен очень щедр. Ты должна вдохновлять его, а глядя на тебя хочется поставить тебя посудомойкой…

Я подняла брови, а потом нахмурилась. О таком я даже не догадывалась.

– Ну что? – спросила Катрина после минутной паузы. – Мне искать тебе замену? Просто тут соседка готова работать в замке и спрашивала, как туда попасть. Но я сказала, что служанка уже есть.

– Я … я… попробую, – ответила я, задумчиво глядя на красивый камин.

– Ну, вот и славно! – заметила Катрина. – К тому же, ты ему явно понравилась.

А вот это новость!

– Понравилась? С чего вы решили? – спросила я.

– Он постоянно смотрел на тебя, когда разговаривал. Обычно Ниссену плевать на гостей, – заметила Катрина. – Может, тебе удастся то, чего не удалось мне…

– Вам? – спросила я, глядя на старушку.

– Да, – заметила она с улыбкой. – Завоевать его сердце…

В этот момент ее губы слегка поджались. Мне показалось, что я только что случайно узнала чужую тайну.

– Вы любили его? – шепотом спросила я.

– Раньше я, быть может, в этом и не призналась бы… – заметила Катрина со странной улыбкой. – Но, когда я поняла, что старею, а он нет… Вот тогда я и осознала, что моя любовь соприкоснулась с ледяной стеной. Он влюблен в свою музыку… И я не знаю, что нужно сделать, чтобы занять место в его сердце.

Она шумно вздохнула.

– Ну, все, беги в замок, – заметила она. – Если что – приходи в гости!

Я снова намотала свой шарф, чувствуя, как тяжело покидать этот уютный дом.

– До свидания! – помахала мне рукой Катрина, а я направилась в сторону замка.

Теперь у меня есть цель! Да! Я хочу себе такой же дом!

Честно сказать, я чуть ли не шла вприпрыжку, понимая, что у меня в руках ключ к успеху. Мысли просто окрыляли меня, а я ускорила шаг.

– Видеть во всем красоту, – прошептала я, рассматривая снежинку. – Это, конечно, сложно, но… можно попробовать!

Радостная, я добежала до дверей, как вдруг увидела седого мужчину, рядом с которым стояла юная перепуганная красавица. Глаза красавицы были красными от слез. На лестнице стоял маэстро.

– … а потом ваш ученик Фабио обесчестил мою Марианну! – в сердцах воскликнул несчастный отец. Девушка заревела, пряча лицо в руках. – Он снимал у меня несколько комнат, но я в жизни не мог предположить, что этот мерзавец так отплатит мне за гостеприимство! Теперь наш позор стал достоянием всего города! Жених Марианны отказался от свадьбы… Он в гневе! Он и представить не мог, что Марианна спутается с этим прохвостом! Моя дочь опозорена! И если после этого Фабио не женится на ней…

– Вы уже седьмой отец, который притаскивает за руку свою дочь, – заметил маэстро, глядя на них холодными глазами. Он держал в руках скрипку так, словно душит кого-то.

– Многоуважаемый господин Антенор, – всхлипнул отец. – Я прошу вас! Если у вас есть место служанки… Может, вы возьмете мою дочь… Ей нельзя возвращаться домой. Рассерженный жених обещал убить ее, как только до нее доберется! Это такое пятно на репутации его семьи! Теперь весь город смеется над ним! Я вас умоляю!

Я ведь сказала, что собираюсь уходить… О, боже мой! Неужели … неужели он согласится?

Глава 21

Мне казалось, что это сон.

Быть может, пару часов назад, я бы обрадовалась и бросилась прочь из этого замка, но сейчас, когда я бежала сюда окрыленная мыслью о собственном доме, имея на руках план работы, я была обескуражена и напугана.

А вдруг маэстро согласиться?

А ведь он согласится!

Я же сегодня с утра четко дала понять, что не собираюсь дальше работать у него.

Маэстро стоял на лестнице, глядя на несчастную девушку, которая заливалась горючими слезами. И на растерянного отца, который чувствовал себя неловко.

Одеты они были намного беднее, чем я. Предполагаю, что это какой-то трактирщик или горожанин среднего достатка, купивший небольшой доходный дом, или сдающий несколько меблированных комнат постояльцам.

– О, поверьте, моя дочь умеет чудесно готовить! Благодаря ей наша таверна процветала, – продолжал отец, а каждое слово было для меня ударом под дых. – К нам приезжают издалека, чтобы отведать ее томленое мясо со специями и суп с сухариками!

Маэстро молчал, а я чувствовала, что трактирщик не собирается так просто сдаваться!

– После того, как умерла моя супруга, моя дочь стала мне помогать! Она очень расторопная! – нахваливал отец рыдающую красавицу. – Она умудряется убраться в комнате, пока посетитель спит, и ни один не проснулся во время уборки!

У меня сейчас такое чувство, словно судьба решила надо мной поиздеваться. Все, что рассказывал трактирщик о своей дочери, идеально вписывалось в картину мира Маэстро!

– А еще у нее музыкальный талант. Она чудесно поет! – продолжал добивать меня седой трактирщик, тряся дочку. – Спой, милая… Поверьте, у нее чистейший голос. И она любит музыку! Сама играет на лютне…

Я чувствовала, как у меня дергается глаз. Не удивлюсь, если она в космос летала.

– А еще она может рассказывать удивительные истории! У нас из-за этого всегда больше постояльцев, чем в соседнем трактире! – добавил отец.

Ну, все. Тут выбор очевиден. Даже трепыхаться бессмысленно. Эта девочка уделывает меня по всем пунктам.

Маэстро посмотрел на нее, а потом на меня.

– Господин Беринелли, – произнес он. – У меня уже есть служанка.

В этот момент взгляд дракона упал на меня.

– И я не планирую расширять штат, – заметил он.

Я чувствовала, словно судьба решила улыбнуться мне. Не может быть? Правда? Я остаюсь.

– Но если Анна будет согласна уступить, – продолжил Маэстро, тут же посмотрев на меня в упор.

– О, нет, – произнесла я, расправив плечи. – Я никуда уходить не собираюсь.

– Господин Антенор! – взмолился отец. – Прошу вас, подумайте хорошенько! Моя дочь…

– Мне очень жаль, – произнес Маэстро, а в его глазах сверкнул лед.

Может, Катрина была права? И я ему чем-то понравилась? Эта мысль заставила меня посмотреть на Маэстро с интересом. Нет, а почему бы и нет? Или, я все-таки ошибаюсь?

– Прощайте, – сухо произнес дракон, нахмурив брови. – Анна!

– Да! – произнесла я с такой гордостью, которой от себя не ожидала. Так просто получилось.

– Приготовь мне завтрак, – усмехнулся маэстро. Я поймала его взгляд и бросилась в сторону кухни.

“Завтрак! Завтрак!” – суетилась я волчком. – А что у нас есть? А у нас тут… хлеб… сыр… кусок куриного мяса… три яйца, зелень и огурчики соленые и острые…”

Я вытащила все.

Ну что ж! Сейчас дракон узнает, что такое фастфуд!

– Соломкой режем! – думала я, очищая кожуру с картошки и выковыривая глазки. Тонкая соломка картошки лежала на сковороде. Большая капля густого масла уже шипела и немного брызгала.

– Картофель почти фри! – обрадовалась, глядя на соломку, которая быстро золотилась в масле. Я подлила еще, доставая еще одну сковороду.

“Хнык! Хнык!”, – ревела я, пытаясь почистить и порезать кольцами лук. Я сразу выбрасывала некрасивые кольца, оставляя ровные и красивые.

– Яйца! – опомнилась я, разбивая яйца в кружку и проверяя, не испортились. Вытащив мелкую скорлупу, я нашла какую-то круглую железную форму для выпечки и вылила в него первое яйцо.

– Хлебушек у нас не очень свежий, поэтом в духовку! – суетилась я, помешивая картошку.

Через двадцать минут я делала конверт из бумаги, засовывая в него картошку фри. Поломанную соломку я откладывала себе в тарелку, чтобы самой позавтракать. В духовке, которая напоминала шкатулку, “свежел” вырезанный из хлеба сэндвич с сыром, отбивной, зеленью и кунжутом.

– Майонез! – подумала я, вспоминая, из чего он делался. Однажды, когда я пыталась перейти на здоровое питание, я делала дома майонез своими руками. Теперь осталось вспомнить, как у меня это получилось!

Я с горем пополам выловила ложкой три желтка из разбитых яиц, добавила щепотку соли, уксус. И теперь взбивала все венчиком для однородной массы, в которую осторожно подливала масло.

– Ммм! – облизала я венчик, бросая его в мойку.

На подносе лежал огромный сэндвич, который я даже посыпала кунжутом. Пришлось срезать верхушку от хлеба, чтобы сэндвич выглядел правдоподобней. Плавленый сыр, майонез. Все как полагается.

– Ну, понесли! – заметила я, глядя на салфеточки.

Я замиранием сердца, как вдруг вспомнила, что у картофеля нет соуса!

– Соус! – дернулась я, беря остатки майонеза и добавляя туда немного тертого сыра и перца. – Неплохо! Теперь можно подавать!

Я несла все это, ориентируясь на звуки музыки. Интересно, что он скажет? Понравится или нет?

Глава 22

Я толкнула бедром дверь, осторожно внося завтра в комнату. Перед тем, как дверь открылась, я услышала женский тихий голос со сладкими нотками: “Убей…”.

Неужели мне показалось? В комнате никого, кроме хозяина не было. Никакой женщины. Но я же слышала женский голос! Снова!

Осторожно пройдя в комнату, я направилась к столику возле кресла. Скрипка лежала на столике, а на ее лакированных изгибах блуждал красивый блик.

Я посмотрела на Маэстро, который отложил скрипку и сидел в кресле.

– Вот ваш завтрак, – улыбнулась я, как можно приветливей. Я посмотрел на хозяина, пытаясь найти в его глазах причину, почему он решил оставить меня здесь. Или все-таки Катрина ошиблась?

Удивленный взгляд маэстро скользнул по подносу.

– Это что? – спросил маэстро, глядя на конвертик из бумаги, из которого торчала картошечка. Его взгляд выражал недоумение. – Почему не на тарелке? У нас тарелки кончились?

– А… – на секунду потерялась я. – Эм… А просто на тарелке ее не подают! Только в конвертиках! И едят исключительно руками! И макают вот сюда! Попробуйте!

– Почему руками? Впервые о таком слышу! – спросил маэстро, не спеша пачкать руки.

От досады я засопела. Я не учла, что у нас тут эстет!

Я и так чувствовала себя как иголках. Я была более, чем уверена, что необычного вида вполне достаточно для аппетита, но не тут -то было…

– Напоминает эльфийскую кухню… – заметил маэстро.

– О! Не совсем! – протянула я, надеясь, что расспросов больше не будет. Я слабо понимала, о чем идет речь. И уж тем более не была знакома с эльфийской кухней.

Слишком неловко я чувствовала себя. Словно блюдо приготовлено не полностью… Чего-то не хватало. Вспомнила! Легенды!

Какую легенду можно придумать к картошке фри и гамбургеру. Я взывала к своей фантазии и решила начать с картошки.

– Это – очень древнее блюдо, – начала я, понимая, что уверенности в моем голосе нет.

О, как ловко получилось с чаем у Катрины. Я ведь действительно поверила в то, что это особый сорт чая, а не обычный чай с засахарившимся вареньем. Мне нужно так же! Только быстро.

“Думай!”,– мысленно шипела я себе. – “Думай, на что это похоже!”.

Я не любила врать. Это было так неприятно, что потом на душе оставались гадкие подтеки, словно ее испачкали грязью. “Но ведь это же – не ложь? Это маркетинг!”, – выдохнула я, стараясь быстро придумать легенду про еду.

“Ага!”, – согласилась я,

И в голове тишина… Как назло! Словно ветер свистит…

– Мне о нем рассказала одна гостья… – продолжала я, пытаясь экстренно что-то сообразить. Фантазия зевнула и посмотрела на меня честными глазами.

“Помни, это – возвышенная натура, поэтому история должна быть возвышенной и вдохновляющей!”, – напомнила я себе.

– Один жестокий правитель похитил прекрасную деву, – начала я, пытаясь уцепиться за ниточку фантазии и развить ее. – И запер ее в башне за дубовой дверью, которая закрывалась на вот такой огромный ключ… И скважина была вот такой вот, толщиной с палец… Такое чувство, словно в башне держали не юную деву, а разъяренного дракона. Чем мужик думал, я не знаю. Но он надеялся, что дева согласиться стать его невестой. Ну, или умрет с голоду. Тогда один слуга, который пожалел ее, стал думать, как ее накормить. Он попробовал просовывать лепешки под дверь, но не получалось. Они мялись и не пролезали. Не было ни единой щели, кроме замочной скважины. И тогда он придумал разрезать картофель на ломтики и жарить их…

О, вроде бы складно. И маэстро заинтересовался.

– Он нарезал ломтики по толщине ключа, жарил их, чтобы просовывать их в замочную скважину… – продолжала я, а мой голос становился уверенней. – Злой правитель уже терял всякое терпение. По его подсчетам дева должна была умирать от голода. Но она была непреклонна. А все потому что ночью слуга носил ей такую вот картошечку и осторожно просовывал в замочную скважину. Прошел месяц, два, три… Четыре! Правитель ума приложить не мог, как дева выживает… Он же приказал ее не кормить… И однажды ночью он услышал сербанье…

– Что услышал? – спросил дракон, глядя на меня.

– Ну, звук такой, словно пьют через соломинку! – изобразила я, собрав губы в трубочку. – Он послал стражу, видя, как красавица пьет воду через трубочку, а слуга сидит под дверью…Он приказал убить слугу, но тот брал с собой нож, потому что не всегда картошка пролезала в замочную скважину… И ее приходилось разрезать еще мельче… А длинненькая она нужна, потому что дверь толстая, а прекрасной деве нужно было поймать ее с той стороны…

О, как я загнула! Лихо!

– И что было дальше? – спросил маэстро с явным интересом. Его рука потянулась к картошечке. Он вытащил ломтик и обмакнул его в соус. Ну же! Пробуй!

Я видела, как красивые губы приоткрылись, а картошечка исчезла во рту.

– Ну как? – спросила я, замирая.

– Интересно, – заметил он. – И чем закончилась история?

– Ну, тем временем подняли восстание. Слугу и девушку освободили… А с тех пор картофельные палочки подают раз в год, как главное блюдо на праздниках… – закончила я, видя, как картошка стремительно пустеет.

– А это? – спросил дракон, внимательно глядя на сэндвич.

– После того, как девушку освободили, она бросилась на кухню, схватила все, что попалось ей под руку, и сделала себе вот такую башню и тут же съела… Повар кричал: «Девушка! Поставьте кунжут на место! Его сюда не добавляют!». Но она и слышать его не хотела. Она была ужасно голодна и…

– Странное сочетание, – заметил Маэстро, разглядывая бургер.

– Ну, еще бы! Потому что она была беременной! – брякнула я первое, что в голову пришло.

– Когда же она успела? – удивился Маэстро.

– Ну, не только картошка пролезала в замочную скважину… – усмехнулась я. – Так что они поженились и жизни долго. Слуга счастливо, а дева – грустно. Но с благодарностью…

И тут я услышала смех. Маэстро смеялся, глядя на меня.

– Попробуйте, – улыбнулась я, видя, как он ест бургер. Честно сказать, это было очень волнительно, но я, кажется, справилась…

Глава 23

– Спасибо, Анна, – послышался голос.

– А можете, не наз