Читать онлайн Красная маска, синяя маска бесплатно

* * *

«Ты появляешься
В алых лучах на востоке
И озаряешь
Ограду высокого дома

Ночь отступает,
Пронзенная ярким сияньем.

Духи, тебя окружая,
Твой свет заслоняют.
В тучи одет ты
И радугой опоясан.»

Цюй Юань «Владыке Востока»[1]

Пролог

Ученицы чаще всего просят поведать именно эту историю. Я их понимаю. Ведь история эта о путешествии в далекие земли, о приключениях, битвах и судьбоносных встречах. Но все же… Все же рассказывать ее непросто. Слишком много горьких воспоминаний!

К западу от Центральных равнин[2] простирается земля Байху. Чтобы попасть туда, нужно преодолеть заснеженные перевалы и пересечь огненную реку. Белый страж, вестник осени, целую вечность стережет врата, что высотой достигают небес. Но если путник преодолеет все трудности, то окажется в удивительном краю. Там, несмотря на холод, вне зависимости от сезона, цветут и плодоносят персиковые деревья. Если съесть персик, который вырос на землях Байху, можно излечиться от любого недуга и прожить сотни лет.

Некогда в золотых и нефритовых дворцах, выстроенных на горных склонах, жили спустившиеся с небес божества. Землю Байху называли обителью света, добра и покоя. Места те были столь прекрасны, что прелесть их невозможно описать словами.

Так было когда-то, но мир изменчив. И страна Байху изменилась до неузнаваемости, стала домом для темных тварей и неупокоенных душ. А все сокровища, что таила в себе эта земля, оказались во власти злых сил. Но даже они не смогли избавить смертных от желания любой ценой завладеть дарами Байху, ведь люди часто жаждут невозможного и недостижимого.

Эта история началась так же, как и многие другие. Вот только финал ее оказался совершенно неожиданным.

Глава 1
Проклятье Синей орхидеи

Хэ Ланфэн прикрыла глаза и подставила лицо лучам солнца. Потрепанная доули[3] была отброшена в сторону. Госпожа Хэ не боялась, что из-за прямых солнечных лучей кожа утратит белизну и покроется веснушками. Эта девушка никогда не считала себя красивой и не пыталась таковой стать. Если дочери знатных домов стремились подчеркнуть природную бледность кожи, гладкость волос, мягкость поступи и изящность движений, то Хэ Ланфэн некогда было об этом тревожиться. Воистину юная дева не оправдывала своего имени[4]! Кожа на ее руках огрубела, как у мужчины, и была покрыта мозолями. Лицо загорело до красноты, губы потрескались и шелушились, в волосах запутались травинки и сухие веточки.

С того дня, как пятилетняя Хэ Ланфэн взяла в руки тренировочный деревянный меч, стало ясно, что ей не суждено провести жизнь в спокойствии. Наставница Хэ, госпожа, прибывшая в Центральные равнины из далеких Земель бессмертных, избрала девочку не просто своей ученицей, а наследницей. На одинокой горе в Царстве Ци госпожа Хэ открыла школу, в которой обучала девочек и девушек боевым искусствам бессмертных.

Когда Ланфэн исполнилось пятнадцать, она, став совершеннолетней, впервые за десять лет спустилась с горы. И вскоре о ее мастерстве бессмертной мечницы заговорили по всей Поднебесной. Эта юная дева, внешне все еще напоминавшая нескладного ребенка, была способна повелевать десятками заговоренных железных мечей, была быстра, точно птица, и беспощадна, словно дикий зверь.

Но в те редкие дни, когда Хэ Ланфэн не приходилось вынимать меч из ножен, она превращалась в обычную девушку. Ей нравилось бродить по рынкам, выискивая среди товаров милые сердцу вещички: незатейливые шпильки для волос, зеркальца, колокольчики и фонарики, но чаще – сладости из клейкого риса. И книги! Забравшись на самое высокое дерево, что росло на горе, набрав пригоршню ягод из садов наставницы Хэ, Ланфэн погружалась в чтение. Ей нравились поучительные истории о жизни простонародья и смешные рассказы о корыстных и жадных чиновниках. Хэ Ланфэн обожала все истории, в которых не было боли, страданий и крови.

Девушке особенно полюбились дни, которые она проводила в уединении. Ей не хотелось ни с кем разговаривать, только наблюдать за тем, как на равнине резвятся крестьянские дети, как женщины плетут корзины, как ранним утром, когда еще не рассеялся туман, торговцы грузят товары в телеги и везут в город.

Хэ Ланфэн была способна передвигаться абсолютно бесшумно. Отталкиваясь от земли, веток и выступов крыш, она быстро перемещалась с места на место. В ближайшем городке мечницу редко называли «бессмертной госпожой Хэ», чаще, завидев ее, говорили «дева-призрак», страшились и ее саму, и ее сестриц-соучениц. Но Ланфэн привыкла не обращать внимания на опасливые взгляды людей.

Удел бессмертных мечников – защищать, оберегать, скрываясь в тени. Только бессмертные стояли между людьми и злобными духами, призраками и чудовищами. Только бессмертные были способны защитить Поднебесную от демонов Запада – обитателей земли Байху. С тех пор, как Ланфэн спустилась с горы, она неустанно сражалась с темными тварями. Почти пять лет она не знала покоя, успела привыкнуть к боли и тяжелым ранам, к лишениям долгого пути. Но с каждым годом такая жизнь все больше тяготила девушку. Она смертельно устала. И усталость эта проявлялась в каждом ее движении, в каждом взгляде и вздохе. Губы ее все реже трогала улыбка, под глазами залегли глубокие тени – следы тревог и бессонных ночей. Раны заживали все дольше, а старые шрамы, исполосовавшие девичье тело, все чаще болели. Но куда больше шрамов было на ее сердце. Хэ Ланфэн не была урожденной бессмертной, потому жизнь мечницы стала для нее тяжелым испытанием. Видя страдания приемной дочери, наставница Хэ обещала дать девушке возможность пожить как обычный человек.

Было решено: прежде чем Ланфэн вернется на гору и возглавит школу, она сможет провести годы в путешествиях. Девушка, улыбаясь и греясь на солнышке, уже представляла, как отправится в путь. Как побывает в величественных городах и древних библиотеках, переплывет Восточное море и увидит скрытые за ним далекие земли. Мир без крови и смертей на поле брани представлялся ей поистине прекрасным. Чарующим. Свобода, столь желанная свобода была так близко… Хэ Ланфэн уже грезилось, как она спрячет служивший ей верой и правдой духовный меч и надолго забудет о битвах.

Девушка была в шаге от освобождения, но… как часто и бывает, у Небес на нее были свои планы.

* * *

– Сестрица Ланфэн! Сестрица Ланфэн! Просыпайся! – Капризный девичий голосок становился все требовательнее и требовательнее. – Проснись же! Как можно спать на солнцепеке в полуденный час?! Вставай же!

Нехотя Хэ Ланфэн открыла глаза и вздохнула. Ей снился такой дивный, спокойный сон! Сон, в котором она была далеко отсюда…

– Ли Мэй! Что ты делаешь на горе посреди бела дня?! Тебя же могут заметить мои соученицы!

– Не волнуйся! Я еще ни разу не попалась им на глаза! Ты же знаешь, сестрица Ланфэн, как мне нравится бродить по городам смертных! А после этого как же мне не навестить единственную подругу?! – Ли Мэй надула пухлые кроваво-красные губы. – У меня столько важных новостей! Мне просто не терпится поделиться с тобой…

– Какая же ты безрассудная! – вздохнула Ланфэн и нахлобучила на голову доули. – Если попадешься наставнице Хэ, она тебя убьет. Знаешь ведь, духам запрещено ступать на землю школы! И все равно рискуешь. Идем! Спустимся с горы, найдем местечко поукромнее, там обо всем и расскажешь.

Ли Мэй покорно последовала за подругой. Полы роскошного красного одеяния волочились за ней по траве. Ли Мэй – лисий дух – лишь на первый взгляд была похожа на смертную девушку. Такие существа, как она, жили сотни лет, а получив возможность принимать человеческий облик, обычно становились прекрасными девами. Красота Ли Мэй воистину потрясала! Каждое ее движение было исполнено изящества. Фигурой она напоминала нефритовую статуэтку. Трудно было встретить девушку с такими же пышными волосами и такими же красивыми глазами, как у Ли Мэй. Рядом с ней Хэ Ланфэн казалась дурнушкой. Мечница, однако, подруге не завидовала. Красота лисьих духов лишь помогала им охотиться. Эти коварные создания питались людской энергией, но и кровью человека не стали бы брезговать. Но Ли Мэй была практически безобидна и не причиняла вред смертным. В обличье девушки она прожила всего пять десятков лет (слишком короткий срок для духа), да так и осталась на редкость наивной. Даже ребенок мог облапошить эту девицу! Как-то раз Хэ Ланфэн спасла лисице жизнь и ничего не попросила взамен, а лисьи духи не любят ходить в должниках. С тех пор Ли Мэй повсюду следовала за мечницей и называла «подругой».

У Ланфэн никогда не было настоящих подруг. Сестры-соученицы завидовали ей, а тех из них, кто все же был лишен зависти, пугали ее злой язык и суровый нрав. Девушка и не мечтала, что появится кто-то, желающий дружить с ней. А еще не ожидала, что ей понравится проводить время с неугомонным и беспечным лисьим духом.

– Показывай-показывай, что раздобыла, – чуть смягчилась Хэ Ланфэн, когда они покинули земли школы и скрылись под сенью деревьев. – Здесь безопасно. Соученицы тут не появляются.

Ли Мэй страсть как обожала красивые безделушки! Шпильки и кольца, подвески и сережки, коробочки с румянами и помадой… Все яркое и блестящее неизменно привлекало ее внимание. Лисица могла обольстить кого угодно и получить даже самое дорогое украшение совершенно бесплатно. Ни один смертный мужчина не мог устоять перед очарованием и сладкими речами духа. Они не могли увидеть ни тени пушистых рыжих хвостов, ни желтых отблесков в глазах прелестницы.

Ли Мэй не была свойственна жадность, она охотно делилась «добычей» с подругой. Но Хэ Ланфэн ничего не брала, какими бы красивыми ни были подарки. Наставница учила ее скромности. Мечницам запрещалось носить одежды из шелковой ткани и драгоценности. «Негоже жить, как богачи, когда простой народ, те, кого мы поклялись защищать, голодает», – говорила наставница Хэ. Юная Ланфэн накрепко запомнила ее слова.

Куда больше девушку интересовали новости, которые приносила подруга. Лисица часто рассказывала о Запредельном крае или Нижнем царстве – обиталище духов и удивительных существ. А порой она передавала вести из разных царств Поднебесной.

– Все только и говорят о том, что сам Сун-ван[5] со свитой в скором времени прибудет в ближайшую крепость, – заявила Ли Мэй. – Не просто так он едет в эту глушь! Я слышала, что Его Величество почти не покидает дворец. Сестрица, скорее всего он хочет встретиться с твоей наставницей!

Едва ли можно было найти хоть одного правителя, который не слышал о бессмертной госпоже Хэ Янлинг. Они стремились переманить ее на свою сторону: сулили несметные богатства, предлагали стать государственным советником и даже главнокомандующей, – но госпожа наотрез отказывалась им помогать. Она покинула Острова бессмертных не для того, чтобы принимать участие в бесконечных распрях людей.

– Наша школа была создана для того, чтобы бороться с демонами и прочей нечистью. Наставница никогда не вмешивается в дела правителей. Они, сколько стоит свет, сражаются друг с другом за власть и новые земли. Но это не забота бессмертных мечников. Если же Сун-ван желает, чтобы мы помогли одолеть какую-нибудь темную тварь, наставница отказывать не станет. Вот только зачем в таком случае ему самолично подниматься на гору?

Ли Мэй с тревогой поглядела на подругу.

– Потому я и волнуюсь! Сестрица Ланфэн, что, если опять произошло большое несчастье, и наставница запретит тебе отправиться в путешествие? Вдруг тебе снова придется с кем-то сражаться?

Беспокойство духа тронуло сердце Хэ Ланфэн. Ли Мэй искренне переживала и очень хотела, чтобы мечта подруги исполнилась.

– Не волнуйся попусту, Мэй-Мэй! Еще ничего не известно. Я непременно расспрошу наставницу.

Лисица кивнула, но все же не удержалась от тяжелого вздоха.

– Меня не покидает плохое предчувствие! А лисье чутье меня еще ни разу не подвело! Сестрица Ланфэн, мне довелось услышать, что за Домом Синей орхидеи, за родом Сун, закрепилась дурная слава. Сун-вана часто поминают недобрым словом.

Хэ Ланфэн лишь плечами пожала. Ничего удивительного! Трудно не ругать правителей в столь суровое время! Царства Центральных равнин были истощены войнами, за которыми приходили и другие бедствия: голод и эпидемии.

– Его Величество и прежде приезжал к наставнице. Правда, много лет назад. Я была тогда слишком мала и этого не помню. Но старшие соученицы рассказывали, что Сун-ван и наставница – давние друзья. Иначе почему она пожелала основать школу именно в Царстве Ци? Ей ведь предлагали поселиться и при дворе правителя Чу, и во владениях Цин-вана – самых могущественных властителей в Поднебесной. Царство Ци утратило былое величие, удивительно, как Дому Синей орхидеи удается находиться у власти столько лет! Простой люд живет бедно, вот и сердится на Сун-вана. Сам-то он, небось, окружил себя роскошью.

– Никто точно не знает, как он живет. Я слышала, что дворец Сун-вана уже много лет закрыт для гостей, – поведала Ли Мэй. – А слуги, единожды переступившие порог, остаются в его стенах до самой смерти. Наследник престола, доблестный генерал, командует армией на западной границе. Но других членов Дома Синей орхидеи давно никто не видел. Возможно, все они уже умерли. Ты разве не слышала, говорят, семья Сун-вана проклята?! Как-то раз он оскорбил ведьму Си Ванму и она наслала темные чары на его род.

– Оскорбил саму Си Ванму – правительницу Байху? – не поверила ушам Ланфэн. – Мыслимо ли это?! Звучит, как шутка. Но если так, то удивительно, что Царство Ци уцелело! – Си Ванму – Владычицу Запада – люди прежде почитали как божество. По легендам, некогда страна Байху была местом благодати. Там строили величественные дворцы и разбивали персиковые сады небожители. Тот далекий горный край был полон диковинок. Но потом богиня Си Ванму обратилась демоном, захватила земли Байху и превратила их в обиталище темных сил. Свирепую Владычицу Запада боялись даже бессмертные. Но чем простой человек, пусть и правитель, мог оскорбить столь могущественную особу? – Быть может, потому, Мэй-Мэй, Сун-ван решил посетить наставницу и испросить совета? Но почему именно сейчас?

* * *

Наставница с недавнего времени позволяла Хэ Ланфэн присутствовать на встречах с гостями. Девушка должна была понять, как ей в дальнейшем вести дела школы. Вот и в день, когда на гору поднялся Сун-ван, Ланфэн сидела по правую руку от приемной матери. В отличие от обычных случаев, лицо наставницы Хэ не было скрыто полупрозрачной тканью. Бессмертная госпожа приветствовала Его Величество как старого друга.

Никто не знал, как долго живет на свете Хэ Янлинг. Согласно легендам, только на родных островах бессмертные могли прожить целую вечность и не постареть. В мире людей их лица рано или поздно покрывались морщинами, а волосы становились седыми. Хэ Янлинг выглядела не старше приемной дочери, если бы не ослепительно белые волосы и такие же светлые брови и ресницы. Лицо ее, однако, было нежным и гладким, как у юной девы, и очень красивым. Ланфэн казалось, что подобная красота может быть лишь у небожительниц. Прекрасное лицо наставницы совсем не сочеталось с ее холодным голосом и суровым нравом. В ней не было ни ласки, ни тепла. Госпожа Хэ была строга, немногословна и предпочитала уединение. Сестры-соученицы Ланфэн часто говорили, что, лишь обладая ледяным сердцем, не ведающим о страстях, можно прожить так же долго, как наставница.

Поприветствовав Сун-вана, госпожа Хэ пригласила его занять место напротив, за столом, и чинно сложила руки на коленях. Младшие ученицы уже разлили чай и, низко опустив головы, покинули комнату. Сун-ван стал первым гостем за много лет, которого наставница принимала не в Главном зале, а в комнате отдыха, примыкавшей к внутренним покоям. В этой маленькой комнатке, заставленной стеллажами со старинными рукописями, госпожа Хэ читала, составляла официальные письма и музицировала. Приняв гостя за закрытыми дверями, наставница дала понять, что встреча эта особой важности и секретности. Что же произошло? Хэ Ланфэн ломала голову над этим вопросом и сгорала от любопытства.

– Дочь твоя, госпожа бессмертная, стала совсем взрослой. В нашу последнюю встречу она еще сидела на твоих коленях и едва ли запомнила меня. Теперь же молва о ее подвигах разнеслась по семи великим царствам[6]! Ох, для простых смертных время летит слишком быстро!

Хэ Ланфэн поблагодарила Сун-вана поклоном. Девушка из немалого числа битв вышла победительницей, сломала десятки хороших клинков, не раз прогоняла от человеческих жилищ демонов и мертвецов, чьи души не желали вступать в круг перерождения. Но все же она не думала, что Его Величество интересовался ее делами. Однако, как выяснилось, у него были на Ланфэн свои планы.

– Знаю, что дочь твоя не раз достигала границы Байху, – добавил Сун-ван с грустной улыбкой. Ланфэн бросила быстрый взгляд на наставницу. Хэ Янлинг сдвинула брови и пронзила гостя острым, как клинок, сердитым взглядом. – Она сделала то, на что способен не каждый герой. И потому я намерен попросить юную госпожу Хэ об услуге. Я надеюсь, юная госпожа поможет моему сыну найти путь в Байху и добыть великое сокровище.

Хэ Ланфэн опешила. Смертным путь в Байху был заказан. Слишком много опасностей подстерегало их в западном краю! Ланфэн никогда не заходила далеко и не грезила о богатствах земли Байху. Была бы ее воля, девушка ни за что бы не проделала столь длинный путь.

В западном краю людей ждала лишь смерть! А Сун-ван желал, чтобы Хэ Ланфэн сопроводила принца в Байху, помогла преодолеть горные перевалы и огненную реку, обмануть Белого стража и заполучить сокровище. Безумец! Никакие сокровища не стоили того, чтобы умереть за них! Девушка понимала: не ей принимать решение. Если наставница пожелает помочь Сун-вану, отказаться от столь неприятного путешествия не получится.

После Сун-ван пожелал переговорить с Хэ Янлинг с глазу на глаз. И Ланфэн, как бы ни распирало ее любопытство, как бы она ни сердилась из-за того, что не имела права голоса, была вынуждена удалиться.

* * *

Наставница Хэ Янлинг была в ярости, и ее злость даже Ланфэн заставила сжаться. Приемная мать столь редко показывала чувства, что девушка оказалась к ним совершенно не готова.

– Наставница… – нерешительно начала Хэ Ланфэн, – если мы откажем Его Величеству, сможет ли он навредить школе?

Хэ Янлинг бросила на дочь холодный взгляд, Ланфэн тут же опустила глаза в пол. Наставница редко позволяла кому-то из учениц задавать вопросы без разрешения.

– Я знаю Сун-вана два десятилетия. Для людей это большой срок. Он многим мне обязан, и я всегда считала его другом. Его Величество помнит добро и не станет таить обиду. Для него важно, чтобы мечницы не покидали Царство Ци и защищали простой народ от нечисти.

– Значит, я могу отказаться? – вздохнула с облегчением Ланфэн. – Ведь правда? Наставница, вы говорили, что я могу на несколько лет покинуть школу и…

– Я знаю, о чем ты мечтаешь, – госпожа Хэ, наконец, смогла унять гнев. – И не забываю о данном слове. Вот только ты, дитя, единственная из учениц, кто хоть раз приближался к границе Байху. Только ты знаешь дорогу, и только тебе хватит умений защитить принца от опасностей, которые будут подстерегать на пути.

Сердце Ланфэн пропустило удар. Похоже, наставница уже все решила. Она намеревалась отправить наследницу во владения ведьмы Си Ванму. А для Хэ Ланфэн это означало лишь одно – смерть! Почему, почему именно ей выпала подобная «честь»? Чем она заслужила наказание? Наставница ведь обещала, что отпустит Ланфэн, позволит провести хотя бы несколько лет в спокойствии! Почему же, почему она не сдержала слово?

Действительно, из всех учениц только Ланфэн ходила так далеко на запад. Но неужели в школе не было других талантливых мечниц? Почему же именно ей раз за разом приходилось рисковать жизнью во имя чужих интересов? Девушка из последних сил сдерживала злость и огорчение. Она должна была уйти раньше, чем пожаловал Сун-ван! Какая же она глупая, зачем только задержалась?!

– Наставница, почему Его Величество хочет отправить сына в землю Байху? Не верю, что проклятые сокровища того стоят! Не верю, что они дороже жизни! А вдруг истории о них всего лишь легенды? Однажды я стояла на берегу огненной реки, – Хэ Ланфэн вздрогнула от нахлынувших страшных воспоминаний, – и не знала, как через нее переправиться. Кругом были лишь горы, населенные чудовищами. Это печальный край, в котором всякая тварь, большая и малая, жаждет людской крови! Если пойду одна, то сумею продержаться какое-то время. Но принц не сможет передвигаться так же быстро. И если он замерзнет в снегах, если я не смогу вернуть его назад…

Хэ Янлинг вздохнула и, призывая к спокойствию, положила холодную ладонь на плечо дочери.

– Чжэн`эр[7], – обратилась она к девушке. Только наставница порой называла Ланфэн детским именем[8]. – Ты ведь знаешь не все. Я объясню. Истории о несметных сокровищах Байху – правда. Принц, однако, ищет вовсе не их. Его цель – жетон повелителя Земель Беспомощности.

Неожиданно! Хэ Ланфэн открыла от удивления рот. Девушке уже приходилось слышать об этой волшебной вещице. Ведьма Си Ванму заставляла неупокоенные души служить себе и не позволяла отправиться в иной мир. В Землях Беспомощности страны Байху призраки умерших вели себя так же, как и при жизни. А их повелитель, верой и правдой служивший Си Ванму, был могущественным демоном. Поговаривали, что на поясе он носил деревянный жетон, и то был не просто символ власти. С его помощью повелитель Земель Беспомощности мог подчинять себе не только призраков, но и цзянши – восставших из могил мертвецов.

– Значит, наставница, принц желает с помощью жетона освободить Царство Ци от призраков? – ахнула Ланфэн. Теперь она понимала, почему госпожа Хэ так легко согласилась помочь Сун-вану. Еще бы она не согласилась! В голодные годы в Ци вымирали целые деревни, бедняки уносили в горы и оставляли на погибель детей и стариков. Каждую весну в городах, утопавших в грязи, бушевали смертельные болезни. А сколько людей ежегодно гибло на полях сражений?! И не счесть! Озлобленные души не желали покидать этот мир, они возвращались в родные города и селения, бродили по улицам и горько рыдали под окнами домов, до смерти пугая их обитателей. А самые несчастные обращались демонами, одержимыми жаждой убийства. Против них не помогали ни заговоры, ни талисманы, которыми испуганные люди обклеивали двери и стены жилищ. Жетон повелителя Земель Беспомощности мог избавить Поднебесную от злобных призраков и восставших из могил мертвецов. Но если бы все было так просто, какой-нибудь герой давно бы раздобыл его! Вряд ли демон так просто расстанется со своим сокровищем!

– Простите мою дерзость, наставница, но как принц может быть настолько самонадеянным и верить, что ему удастся отобрать жетон? Даже если он приведет к вратам Байху целую армию, едва ли сможет одолеть Белого стража. И если принц погибнет в западном краю, Царство Ци останется без наследника. Не будет ли это…

– Его Величество и не думает рисковать старшим принцем, – покачала головой наставница. В глазах ее снова вспыхнул гнев. – У него есть второй сын, и в Байху отправится именно он.

Вот это новость!

– Младший принц? Впервые о нем слышу!

– Неудивительно! Этот несчастный ребенок всю жизнь провел в заточении. Я единожды видела второго принца, когда он был совсем маленьким. Сун-ван много лет держал его в подземных покоях дворца.

Ланфэн начала нервно расхаживать из стороны в сторону. Наставница Хэ, напротив, заняла свое место за столом, сощурилась и потерла переносицу. Очевидно, у нее разболелась голова. Хэ Ланфэн решила отложить разговор до лучших времен и удалиться, но наставница взмахом руки приказала ей остаться.

– Я бы ни за что не рискнула тобой и не отправила в Байху, если бы не шанс раздобыть драгоценный жетон. С ним мы могли бы спасти живых и упокоить мертвых. Но как же безрассуден и жесток Сун-ван! Ему совсем не жаль свое дитя! Я не могу это принять! Младший принц… Он ведь даже не достиг совершеннолетия!

– Наставница, почему вы думаете, что младшему принцу удастся заполучить жетон? И почему Его Величество держал сына взаперти? – У Хэ Ланфэн появилось крайне скверное предчувствие. Она вспомнила о проклятье рода Сун, о котором недавно упоминала подруга.

– Простой смертный не сможет преодолеть все препятствия и добраться до Земель Беспомощности. Но младший принц – особенный. Когда мальчик появился на свет, на востоке взошла темная звезда. И стало ясно, что в его теле возродился могущественный демон – вэнь-шэнь.

– Демон несчастий и эпидемий! – ахнула Ланфэн.

Вот это да! Такого поворота событий девушка не ожидала.

– Все верно. Некогда на свет появились пять братьев – великих демонов, по силе равных богам. Они принесли с собой болезни, войны и горести. Они были жадны до крови и требовали жертв. Тогда небесные божества и мой народ встали на защиту трех миров, и вэнь-шэни, потерпев поражение, бесследно исчезли. Но спустя сотни лет четверо братьев-демонов вернулись и присягнули на верность Си Ванму. И только младший, пятый брат, всю жизнь провел в мире смертных. Пока он остается человеком. Я видела принца ребенком, и тогда в нем не было ни тени зла. Передо мной было ласковое дитя с глазами, подобными звездам, – в голосе госпожи Хэ появилась печаль. – Семья Сун-вана отказала ребенку в любви, однако Его Величество, скрепя сердце, все же оставил его в живых. Слишком уж он боялся гнева вэнь-шэня. Но с тех пор много воды утекло. Кто знает, каким вырос мальчик! По словам Сун-вана, принц сам желает отправиться в земли Байху и раздобыть жетон. Если он потерпит неудачу, никто не станет сожалеть о нем. А если преуспеет… Пойми, Его Величество вовсе не хочет, чтобы ты спасла его сына. Он надеется, что ты сможешь привести принца в Байху, а когда вэнь-шэнь добудет жетон, убить его. Он не должен вернуться назад и тем более воссоединиться с братьями-демонами.

Голова Хэ Ланфэн загудела от обилия новостей. Значит, на этот раз ей отведена роль вовсе не защитницы, а убийцы? Уничтожение злых духов – не это ли ее призвание? Да, она истребляла демонов и озверевших мертвецов. Но этот демон еще не совершил ни одного злодеяния, он смиренно провел столько лет в заточении. Едва ли замки и стражники смогли бы удержать вэнь-шэня! Скорее всего он сам не желал уходить. А теперь вознамерился рискнуть жизнью ради спасения людей. Или же это был лишь предлог? Быть может, он и правда собирался перейти на службу к Си Ванму? Если так, то от младшего принца требовалось избавиться.

Ох! Как же все-таки рискованно отправлять его в землю Байху! Даже если демон добудет жетон, неужели он так просто согласится отдать его Ланфэн и позволит перерезать себе горло? Вот уж нет! Любое существо, живущее под Небесами, жаждет жить. Принц непременно станет сопротивляться. И Хэ Ланфэн будет непросто расправиться с ним. Не только потому, что вэнь-шэнь силен, но и потому, что у него лицо и сердце человека.

– Долг мечницы защищать народ Поднебесной от демонов. И я его исполню. Я любой ценой принесу жетон наставнице и убью вэнь-шэня. Я не позволю ему вернуться, – склонившись в почтительном поклоне, проговорила Ланфэн.

– Дитя, – покачала головой госпожа Хэ. Она с тревогой смотрела на Ланфэн. – Истинное испытание – стать спутницей великого демона. Лишь раз заглянув в его глаза, я увидела свой конец. Люди боятся даже смотреть на него. Думают, если встретиться взглядом с вэнь-шэнем, обречешь себя на безвременную смерть. Как бы там ни было, этот юноша – живое воплощение неудачи. Он обречен сулить несчастья, но он ли несет их? Я не знаю ответа на этот вопрос. Ты пройдешь с принцем длинный путь и будешь защищать его до тех пор, пока он не получит жетон. А что делать после – решишь сама. Помни: как бы ужасны ни были слуги Си Ванму, нет демонов страшнее тех, что живут в сердцах человеческих.

Глава 2
Принц на воле

Его Высочество второй принц Сун Жулань никогда прежде не покидал дворец. Более того, он почти не выходил из подземных покоев, в которых его поселили еще ребенком. Лишь с дозволения Сун-вана принца изредка выпускали побродить по саду, поупражняться с мечом или в стрельбе из лука. Однако Сун Жуланю не дозволялось покидать покои в светлое время суток, и потому тренироваться приходилось в полумраке, на площадке, освещенной факелами. Слуги не осмеливались входить в его комнаты, когда он бодрствовал. Наставники всегда беседовали с ним, скрываясь за ширмой. Принц мог не встречаться с отцом и сестрой месяцами, и даже если тосковал в одиночестве, не смел докучать им. Во время тренировок ему запрещалось смотреть в лицо брату. И самое главное: ни при каких обстоятельствах Жулань не должен был снимать зачарованную синюю маску. Она была привезена бессмертной госпожой Хэ Янлинг из далеких земель. Эта маска была вырезана из древесины священного для бессмертных дерева и не позволяла темной силе, переполнявшей тело принца, вырываться наружу и буйствовать. Маска приросла к коже Сун Жуланя и стала неотъемлемой его частью. Но все же принцу запрещалось смотреть прямо в глаза собеседников и лишний раз дотрагиваться до них. А рядом с маленькими детьми, беременными женщинами и больными ему и вовсе не дозволялось находиться.

Он приносил несчастья. Не потому, что хотел этого, а потому, что таковой была сущность вэнь-шэня. Если принц заглянет в глаза человеку, то проклянет бедолагу и обречет на раннюю смерть. Если он посетит какое-нибудь официальное мероприятие, будь то праздник, собрание министров или смотр войск, другие гости окажутся в опасности. Если он будет проводить слишком много времени с родными, удача оставит их. Потому Сун Жулань старался не покидать подземные покои без надобности. Одиночество было главным его спутником.

О жизни за пределами дворца принц узнавал из многочисленных книг. Лишь в книгах он никогда не знал отказа. В подземелье всегда было холодно, но Сун Жулань к этому привык. Коротая дни в одиночестве, закутанный в одеяла, он читал сутками напролет и зарисовывал все, что представлялось интересным, все, что хотелось сохранить в памяти. Еще он музицировал, но без особой охоты. Наставники требовали, чтобы принц упражнялся как можно чаще, дабы успокоить злое сердце, однако у юноши не было склонности к музыке. Зато он с усердием занимался каллиграфией и стихосложением, а голова его была забита самыми разнообразными знаниями. Он мог наизусть пересказывать большие отрывки из старинных текстов и прослыл бы образцом учености, если кому-то было бы до этого дело. Вот только родные старались держать Жуланя как можно дальше от себя, а наставники так его боялись, что стремились поскорее унести ноги. У принца не было никаких перспектив. Он знал, что в будущем не сможет помогать старшему брату с государственными делами. Его удел (и то в лучшем случае) – вечное заточение в подземелье дворца.

Но Сун Жулань не был согласен с подобной судьбой. У него была мечта. Именно она не позволяла юноше пасть духом. Он хотел увидеть мир. Принц грезил о том, как однажды покинет дворец. Тогда он навеки простится с родственниками, которые будут только рады его уходу. Он будет странствовать по свету до смерти и рано или поздно найдет то укромное место, где совсем не будет людей. Там он поселится и больше никому не сможет навредить. И жизнь Сун Жуланя станет куда лучше, чем теперь. В ней больше не будет ни страха, ни осуждения, ни ненависти. Каждый день он будет дышать свежим воздухом, видеть, как восходит солнце, греться в его лучах. Мир в книгах, которыми окружил себя принц, был поистине прекрасен. Сун Жулань был уверен, что и на самом деле мир будет также великолепен. Мечта увидеть его во всей красе превратилась в навязчивую идею.

Вот только даже старший брат, наследный принц Сун Юйсэнь, единственный, кто был хоть чуточку добр к Жуланю, не отпустил бы его на волю. Злая сила вэнь-шэня была столь опасна и непредсказуема, что никто бы не позволил юноше так просто разгуливать по земле. Если только… Если только он решит сделать благое дело…

Днями и ночами Сун Жулань изучал предания о стране Байху, что расположилась на западе от Центральных равнин, в горах Куньлунь. Путь до этих земель был полон опасностей и трудностей, но он стоил того. Жулань не раз слышал от брата о том, как много людей умирают от голода и болезней, гибнут на полях сражений. А их души досаждают живым. С тех пор, как принц узнал, что в земле Байху можно найти решение этой проблемы, он не мог думать ни о чем другом.

Простому смертному не выжить среди демонов. Более того, даже не пройти через огромные врата, ведущие в страну Байху. Те немногие путешественники, которые сумели подойти к ним на близкое расстояние и вернуться в родные края не лишившимися рассудка, рассказывали, что лишь существо с демонической кровью способно преодолеть все препятствия и пройти за ворота. Жестокий Белый страж, стерегущий вход в запретные земли, никогда не пропустит в Байху обычного человека.

Существо с демонической кровью… Сун Жулань и был тем самым существом! А значит, у него был шанс попасть в Байху.

По легендам, эта страна была полна диковинок. Принц читал и о деревьях, на которых росли золотые листья, и о цветах, чей нектар был способен исцелить умирающего, о персиках, продлевающих жизнь на сотни лет. Он узнал и о древних книгах, в которых были описаны способы достижения бессмертия, о драгоценностях, которые делали своих хозяек прекраснейшими из женщин, об амулетах, даровавших удачу и процветание. Вот только принца не интересовали все эти занятные вещицы. Ни одна из них не была способна изменить судьбу, ни одна из диковинок Байху не сделала бы его обычным человеком.

Но демоны владели вещью, которая могла облегчить страдания живых и упокоить мертвых. У повелителя Земель Беспомощности, призывавшего под свои знамена призраков со всего света, был магический жетон. Если бы Сун Жулань смог забрать его и доставить в Царство Ци, неупокоенные души перестали бы терзать людей. А он, совершив благое дело, навсегда бы покинул родные места, стал бы свободным.

Принц узнавал о жизни лишь из книг и был невероятно наивен. В текущем году Сун Жулань должен был достигнуть совершеннолетия, но в глазах старшего брата он был всего лишь несмышленым ребенком. В глазах других – чудовищем. Чем старше он становился, тем тягостнее было жить среди людей, чьи сердца были полны ненависти к нему. Сун Жулань ощущал ее, даже находясь взаперти. И у него постоянно болело сердце. Ему было так грустно! Дворец не был его настоящим домом, значит, следовало его покинуть. Справится ли Жулань с людским осуждением, когда окажется на свободе? Он знал, что тоже будет печалиться. Но, возможно, ненависть чужих людей будет не так страшна, как ненависть родных?

В любом случае, это был единственный шанс выбраться из подземелья. Принц собирался отправиться в Байху, найти повелителя Земель Беспомощности и любой ценой раздобыть его жетон.

«Демоны тоже меня возненавидят», – думал Сун Жулань. Ведь он был одним из них, а собирался помочь смертным. Ради них он должен был предать своих истинных братьев.

Принц узнал, что вэнь-шэней всего пятеро. Самый старший – Ши Вэнь-е – демон в золотых одеждах. Все, к кому прикоснутся его ладони, умрут в мучениях. Второй брат – Чжун Шигуй – демон в черных одеждах, пришедший из северных земель. С собой он принес зимнюю стужу, а с ней неурожай и голод. Третий брат – Чжао Гун-мин – демон в белых одеждах, пришедший с запада, несущий с собой проливные дожди, чуму и лихорадку. Четвертый брат – Сян Юань-да – демон в алых одеждах и зловещей красной маске. Он пришел с юга и принес кровавые распри, ненависть и пламя пожаров. И, наконец, пятый брат – Чжан Юань-бо – демон в лазурных одеждах, пришедший с востока, пророчивший каждому, кто заглянет в его глаза, боль, горе и раннюю смерть. Пятый демон возродился в теле Сун Жуланя. Быть может, и другие вэнь-шэни также бродят среди людей, разрушая и уничтожая? У принца волосы на голове становились дыбом от одной только мысли о родстве с этими чудовищами. Доведется ли ему в путешествии познакомиться с ними? Жулань молил Небо, чтобы оно пожалело его и избавило от подобной встречи.

* * *

«Что же взять с собой?» – размышлял принц. Он понимал, что, возможно, никогда больше не переступит порог подземных покоев. Все его книги останутся здесь, все рисунки. Но что потребуется ему в пути? У Сун Жуланя было не так много любимых вещей. Гибкий меч и лук, подаренные старшим братом, несколько старинных рукописей на шелке[9] и набор кисточек. Оружие, несомненно, пригодится, но вот книги едва ли. Стоило захватить кисточки. Жулань планировал всю дорогу делать наброски, зарисовывать все, что покажется интересным. Принц надеялся навсегда сохранить в памяти события путешествия, которое ему предстояло совершить.

Первого и, увы, возможно, последнего путешествия.

* * *

Отец не пожелал с ним прощаться. Впрочем, Жулань и не рассчитывал на обратное. Не было никаких почетных проводов. Он уходил так тихо, будто никогда и не был членом дома Сун. Принц хотел проститься лишь со старшим братом, единственным, кто хоть изредка был к нему внимателен. Но наследник престола Сун Юйсэнь последние месяцы отсутствовал в столице. Он инспектировал войска, что стояли на западной границе. Как жаль! Жуланю хотелось увидеть брата в последний раз.

Старшая сестра, принцесса Сун Цзытэн, поджидала его у входа в подземные покои. Сколько Жулань себя помнил, она никогда не спускалась вниз, не навещала его. У них были разные матери и совсем разные судьбы. Отец благоволил Цзытэн, баловал ее, как единственную в семье девочку. Она носила роскошные одежды и прекрасные драгоценности, в ее распоряжении всегда было множество служанок. Определенно, принцесса жила куда лучше затворника Сун Жуланя. Но все же лицо ее всегда было мрачным. Она часто сердилась без повода, рыдала и капризничала. Сун Цзытэн уже исполнилось двадцать лет, а она никак не могла выйти замуж. Это удручало принцессу. Она радовалась уходу Жуланя, так как надеялась, что после этого к ней вернется удача.

– Возьми эту подвеску, второй принц. Можешь носить ее на поясе или прикрепить к рукоятке меча. Всегда носи ее с собой и не забывай, из какой ты семьи. Исполни свой долг и не подведи отца.

Безусловно! Принцесса Цзытэн, как преданная дочь, в первую очередь думала о благополучии и добром имени семьи. И Жулань должен был об этом думать. Он сжал подвеску в форме синей орхидеи. Это был символ дома Сун, о родстве с членами которого принц хотел бы забыть. Он не питал ложных надежд, ведь знал: отец и сестра на самом деле не желают его возвращения.

* * *

Столицу, прекрасный, древний город Линьцзы[10], Жулань покидал, точно знатная дама, в закрытом паланкине. Сун-ван не желал, чтобы кто-либо глазел на необычную маску младшего принца. Могут ведь и слухи поползти… В народе и так поговаривали, что правящая семья проклята демоницей Си Ванму.

Сун Жулань был огорчен и разочарован. Он впервые вышел на улицу при свете дня и хотел увидеть город во всей красе. Пока слуги уносили его прочь от дворца, принц прислушивался к многочисленным звукам. Его, привыкшего к тишине подземелья, они сперва оглушили. Грохот, с которым передвигались повозки, крики, ругань и возня, детский смех, громкие голоса торговцев, приглашавших заглянуть в их лавки. Все это… Все это было так необычно, удивительно! Сун Жулань прислушивался и представлял, что сейчас происходит на улице. Любопытство его с ума сводило! Не утерпев, он немного раздвинул створки зарешеченного окошечка. В паланкин тут же хлынул яркий солнечный свет и заставил принца сощуриться. Кусочек неба, который удалось разглядеть, был нежного светло-голубого цвета. Впервые Сун Жулань видел ясное небо и облака, впервые его глаза слепило жаркое солнце. Оно быстро согрело его озябшие белые, точно у покойника, руки.

Паланкин уже давно вынесли за пределы дворцовых стен, и теперь слуги шагали по главной дороге. Вскоре Жулань увидел реку Цзышуй, огибавшую столицу с запада, задержал взгляд на переброшенных через нее мостах и покачивавшихся на воде лодках. На них горожане раскладывали товары. Юноше стало так любопытно, что он буквально приник носом к окну. Ему хотелось увидеть больше и все запомнить. Но тут глава личной стражи Сун-вана заметил, что принц приоткрыл окно. С хмурым видом старый солдат задвинул створки.

– Прошу, Ваше Высочество, не забывайте, что пока вам запрещено показываться на глаза людям, – напомнил он. – Из-за этого на столицу могут обрушиться несчастья.

Сун Жулань и не забывал. Ему лишь хотелось хоть краем глаза взглянуть… Но его явно стали подозревать в злых намерениях, в желании навредить жителям Линьцзы. Что бы там ни думали стражники, у принца и в мыслях не было никого проклинать.

Тем не менее он не решался приоткрыть окно до того момента, как ворота столицы остались позади. Принц понял, что его унесли довольно далеко от дома, когда голоса десятков людей и прочий уличный шум стихли. Приоткрыв окно, Сун Жулань обнаружил, что уже стемнело. Дорога была неровной, каменистой, паланкин чуть потряхивало. Кругом были одни деревья, столь высокие, что казалось, будто они достигают небес. Звезд за их кронами было совсем не видно. Принц полностью раздвинул створки окна и высунул голову наружу. Ночной воздух был теплым и влажным. Жулань увидел двух юношей-слуг, идущих впереди и несущих бумажные фонари. Они освещали дорогу. Позади паланкина следовали стражники Сун-вана. Завидев принца, глава стражи вновь обратился к нему.

– Ваше Высочество, прошу простить за то, что вам пришлось столь долго терпеть неудобства. Скоро мы прибудем на место, и вы отдохнете.

Сун Жулань только этого и хотел. Он ужасно измучился, весь извелся в дороге. Юноша с нетерпением ждал минуты, когда удастся, наконец, выбраться из проклятого паланкина.

В пути принцу предстояло провести двое суток, и он не мог дождаться, когда доберется до священной горы. Тогда стража покинет его, и он пойдет своей дорогой. Пока же он большую часть дня изнывал в паланкине, а по ночам отдыхал вдали от человеческих жилищ. Зато Жулань мог глядеть на звезды, а по утрам слушать, как чирикают птицы. В подземелье подобного не увидишь и не услышишь.

* * *

Духам и тем более демонам было запрещено ступать на землю священной горы, потому принц под строгим надзором остался ждать главу стражи внизу. Ему нравилось находиться на свежем воздухе. В утренний час роса еще не успела высохнуть, и трава была влажной. Сун Жулань понимал, что его происхождение и статус запрещают вот так просто валяться на земле, но не смог побороть искушение. Он закрыл глаза и прислушался. Стрекотали кузнечики, пели птицы, шумели деревья. Казалось, юноша слышал, как обитательницы священной горы приступили к тренировкам с мечами.

Он почти задремал, когда к нему спустилась сама бессмертная госпожа Хэ Янлинг. Облик ее был величественен и прекрасен. Сун Жулань смог наконец поблагодарить госпожу Хэ за маску, которая столько лет сдерживала его злую силу. Но для нее это оказалось сущим пустяком. Бессмертная госпожа почти с ним не говорила и совсем его не боялась.

Принц знал, что одной из учениц Хэ Янлинг выпала горькая участь сопровождать его в землю Байху. Защищать и оберегать до тех пор, пока он не достигнет цели. Когда Сун Жулань увидел эту несчастную девушку в первый раз, она упражнялась с мечом в роще за пределами горы. Принц читал, что мечи бессмертных выкованы из невероятно прочного металла. А еще они обладают духом. И только истинный мечник способен воззвать к духу клинка. Жулань знал, что для существа с демонической кровью даже незначительное ранение, нанесенное таким мечом, сулит верную смерть. Ему определенно следовало быть очень осторожным в пути.

Он наблюдал за движениями девушки. Они были похожи на те, которым учил его старший брат, но при этом иными. Казалось, мечница не сражалась, а танцевала. Девушка то двигалась слишком быстро, так, что глаза принца не поспевали за ней, то плавно и изящно. Меч словно был продолжением ее руки. Сун Жулань понимал, чтобы достичь такого мастерства, нужно тренироваться много лет. Он, скорее всего, никогда не станет настолько сильным, ловким и быстрым. Принц так и глядел на девушку во все глаза. Ему даже показалось, что бессмертная дева вот-вот взлетит, так легко ее ноги отрывались от земли, так быстро она перескакивала с места на место, легко отталкиваясь от любой поверхности, будь то камень или ствол дерева.

И действительно, мечница взмыла в воздух. Вокруг нее вихрем закружилась листва, десятки тяжелых камней оторвались от земли и ринулись к девушке. Лицо ее, однако, было совершенно спокойным, а глаза – плотно закрытым. Молниеносное движение, точно вспышка, и камни обратились в пыль.

Бессмертная мечница слишком увлеклась и не замечала Сун Жуланя и госпожу Хэ. Той пришлось три раза хлопнуть в ладоши, чтобы девушка наконец прекратила тренировку. Убрав меч в ножны, бессмертная дева в несколько размашистых шагов преодолела расстояние, разделявшее ее и принца. Тут же госпожа Хэ и представила их друг другу.

Сун Жулань бросил на девушку еще один заинтересованный взгляд. Очевидно, она была его ровесницей, но выглядела старше. Возможно, из-за чересчур сурового выражения лица и слишком строгих глаз. Бессмертная мечница сдвинула брови и окинула его сердитым взглядом. Едва ли ей мог понравиться вэнь-шэнь, и едва ли она желала разделить с ним тяготы путешествия. Принц знал, что воительница, которой было поручено его сопровождать, была сильна и умна не по годам, а еще на редкость удачлива. Что же… Хваленая удача ей, несомненно, пригодится.

У девушки были очень длинные и блестящие черные волосы, красиво изогнутые брови и внимательные глаза цвета беззвездного неба. Бессмертная мечница глядела на Жуланя с неодобрением. Юноша был выше ее на целую голову, он был стройным и гибким, но не казался сильным. Действительно, принц не был воином и не мог сравниться с ней в искусстве владения мечом.

После того, как госпожа Хэ Янлинг представила их друг другу и они обменялись поклонами, девушка продолжала разглядывать Сун Жуланя. С любопытством она косилась на маску. Очевидно, ей было интересно, как юноша выглядит без нее. Возможно, мечница думала, что раз он демон, то непременно окажется уродливым.

* * *

Бессмертная госпожа Хэ Ланфэн недолго прощалась с сестрами-соученицами и наставницей. Тем же днем вместе с Сун Жуланем она отправилась в путь. И к огромному неудовольствию принца ему пришлось трястись в закрытой повозке. А ведь он очень хотел ехать верхом! Он бы не доставил Хэ Ланфэн неприятностей в дороге, но девушка и слушать его не стала.

– У меня есть четкий приказ наставницы, Ваше Высочество. Пока мы не достигнем границы, будет лучше, если вас увидит как можно меньше людей. Времена сейчас неспокойные, нам не стоит привлекать внимание.

Принц вздохнул и невольно коснулся кончиками пальцев поверхности маски. Он все понимал. К счастью, девушка не запрещала ему выглядывать из окна. И потому Сун Жулань только и делал, что глазел по сторонам. Казалось, не было такой вещи, которая не могла бы его заинтересовать. Он то мечтательно глядел в небеса и щурился от солнца, то следил за полетом птицы, то внимательно смотрел на дорогу. Правда, стоило только путнику выйти навстречу, юноша забирался вглубь повозки. Он не хотел невольно «украсть» удачу какого-нибудь незадачливого торговца, которому просто не посчастливилось встретиться с демоном. Но когда принца и мечницу окружал густой лес, Жулань выбирался из повозки и шел пешком. Юноша наслаждался свежим вечерним воздухом, наконец дышал полной грудью, прикасался к шершавым стволам деревьев и к нежным листьям. Улыбался сам себе, если начинался дождь, и теплые капли затекали ему за шиворот. Он даже не обращал внимания на Хэ Ланфэн, хотя понимал, что девушка, очевидно, считает его совершенно безумным. Безусловно! Ей ведь дорога не казалось такой занятной. Путешествие было для нее скорее неприятной обязанностью, чем удивительным приключением. Ей довелось обойти едва ли не всю Поднебесную! Так сколько же всего она знала, сколько повидала? Сун Жуланю было до смерти любопытно, однако он не решался задавать лишних вопросов. Он вообще старался не докучать мечнице. Девушка и без того была сердитой. Постоянно хмурилась и смотрела на него с плохо скрываемым неодобрением. Принц ей не нравился.

Хм… Еще бы он ей понравился! Хэ Ланфэн убивала демонов и его с радостью бы убила, если бы не приказ наставницы. Сун Жулань и мечница почти не разговаривали. Однако, она предупреждала многие его желания и стремилась облегчить тяготы путешествия. Юноше не приходилось беспокоиться о еде, воде и деньгах. Не думал он и о том, где и когда переменить лошадь, где остановиться на ужин, где заночевать. Возможно, поэтому путешествие казалось ему таким приятным. Жаль только, что они старались как можно реже заезжать в города и селения, по возможности избегали встреч с людьми. Жуланю ведь очень хотелось побольше узнать о жизни подданных Сун-вана.

Все, что казалось интересным, юноша старался зарисовывать. Как же приятно, однако, было рисовать, разместившись на траве и греясь на солнышке! Принц мечтал жить на воле, странствовать и узнавать новое. Сможет ли он выжить в землях Байху, добыть жетон и освободиться? Найти место, где такое же чистое небо, теплая земля, где растут такие же прекрасные цветы, где так же тихо и спокойно? И пусть там не будет людей, пусть не будет никого, кто примет его… Только бы не возвращаться в подземелье! Только бы самому решать, куда идти дальше!

Сун Жулань услышал за спиной смущенное покашливание, от неожиданности дернулся и испортил рисунок. К нему, как всегда бесшумно, подошла бессмертная мечница. Этим-то она его и пугала! Казалось, девушка ходила, не касаясь земли! Она была так быстра и сильна, что убить его было для нее не сложнее, чем прихлопнуть букашку.

– Скоро жара спадет. И снова отправимся в путь, Ваше Высочество. Мы успеем преодолеть немалое расстояние до темноты, если не станем мешкать. С такой скоростью достигнем границы через пару дней. Я принесла еды и воды, поешьте, – сухо проговорила девушка.

Сун Жулань кивнул, отложил кисть и взял из рук Хэ Ланфэн две лепешки и флягу с водой. Он действительно проголодался! Простая еда нисколько его не расстраивала. Не сказать, что и во дворце его хорошо кормили. На самом деле, о принце едва ли заботились, просто старались, чтобы он не умер. В противном случае разъяренный вэнь-шэнь мог превратить жизни людей в настоящий кошмар.

И все же Хэ Ланфэн всегда была настороже. Ей явно казалось, что принц вот-вот начнет жаловаться на тяготы дальнего пути. Ведь едва ли какому-нибудь принцу понравится многие часы трястись в повозке, есть простую пищу и частенько спать на голой земле. Вот только Сун Жулань за время путешествия не сказал ни одного резкого слова, не выразил неудовольствия, он был неизменно и безукоризненно вежлив, спокоен и благожелателен.

Он сбивал мечницу с толку. Конечно, она знала, что демоны лживые, что они притворщики. Вот только едва ли этот вэнь-шэнь притворялся. Казалось, он сущее дитя, едва-едва вырвавшееся из-под строгого родительского надзора и вступившее в самостоятельную жизнь. Принц с таким любопытством изучал привычные девушке вещи, что ее это забавляло. Не раз она ловила себя на мысли о том, что следит за ним заинтересованным взглядом, не желая упускать из виду высокую фигуру. Он казался таким открытым миру! И если Сун Жуланю что-то особенно нравилось, будь то цветок, зверек или птица, его блестящие глаза щурились. Будто… Будто под маской он ласково улыбался. Порой юноша был так увлечен созерцанием, что не замечал ее прямого взгляда. Но когда понимал, что за ним наблюдают, тут же отворачивался, и все его очарование вмиг разбивалось на осколки. Мечнице ни на мгновение не следовало забывать, что она путешествует на пару с вэнь-шэнем.

Хэ Ланфэн первого демона убила в двенадцатилетнем возрасте. И с тех пор убийств было так много, что девушка и не помнила при каких обстоятельствах она, будучи еще ученицей, повстречалась с тем чудовищем. Она не вела счет убитым тварям, не собирала ни их головы, ни клыки, ни когти. Просто шла дальше. Вся ее жизнь была потоком чужой крови. Ланфэн не знала раскаяния. Напротив, она гордилась собой, ведь спасала людей. Демоны приходили в этот мир не просто так. Кем бы они ни были в прошлых жизнях, они, несомненно, совершили злодеяние. Их не покидали обида и ненависть, потому они и перерождались чудовищами. Демонам нужно было лишь утолить злость. Но чего желал Сун Жулань на самом деле? И кем он был больше? Демоном или человеком? Хэ Ланфэн пугали подобные вопросы, она гнала их прочь, отмахивалась от них, как от назойливых насекомых. Вот только они неизменно возвращались.

Девушка устроилась на траве неподалеку от принца и тоже принялась за обед. Она старалась как можно реже смотреть на Сун Жуланя. Дело, разумеется, было не в стыдливости. Она была чужда бессмертным мечницам, посвящавшим себя борьбе с демонами. Хэ Ланфэн не желала, чтобы ее сглазил вэнь-шэнь. Принц никогда на нее не обижался. Не видел смысла. В конце концов, все так относились к нему.

– Бессмертная госпожа, – начал он чуть смущенно, – вам вовсе не обязательно обращаться ко мне, как к принцу. Здесь это лишнее. Вы моя защитница, будет лучше, если вы будете звать меня просто по имени.

Пара недоверчивых и строгих темных глаз уставилась на него, и Сун Жулань поспешил отвернуться. Ни в коем случае нельзя было похитить удачу своей спутницы!

– В таком случае, будет справедливо, если и меня вы станете звать по имени. Удивительно, но ведь наши имена очень похожи[11], – услышал он глубокий голос девушки. Несмотря на благожелательный ответ, холод в ее тоне заставлял ежиться и в самый теплый день.

* * *

Каждый вечер Хэ Ланфэн начинала особые приготовления, за которыми принц наблюдал с плохо скрываемым любопытством. Девушка создавала защитные талисманы, расклеивала их на дверях и воротах домов, в которых доводилось останавливаться. А если приходилось ночевать под открытым небом, крепила их к стволам деревьев. Талисманы были призваны защитить от нечисти. Если какая-то темная тварь подбиралась поближе, они вспыхивали огнем. Желтая, созданная бессмертными хрупкая бумага разом сморщивалась и чернела, но выведенные киноварью заклинания еще долго мерцали. И что за диво! Нечистая сила, будь то злой дух или призрак, уходила прочь.

Как-то раз Сун Жулань дотронулся до талисмана кончиками пальцев. Он понимал, что может пострадать, но все же не сумел побороть любопытство. Ничего, кроме легкого зуда он, однако, не почувствовал. Закатив глаза, Хэ Ланфэн притянула талисман поближе к себе. Снова она смотрела на юношу с раздражением, будто он надоедливое и несмышленое малое дитя.

– Талисманы такого уровня не смогут навредить вэнь-шэню. Зато они способны отогнать озлобленных призраков, которых влечет наше тепло. Я не могу покидать вас надолго, чтобы расправиться с ними, поэтому приходится обороняться.

– Госпожа Ланфэн, а что они чувствуют, если видят подобный талисман? Им больно? – спросил Сун Жулань заинтересованно. Он, правда, не ожидал, что девушка расскажет много. Она старалась избегать любых долгих разговоров. И сам он был немногословен. В прошлом едва ли кому-то хотелось вести с демоном продолжительные и непринужденные беседы. Обычно все наставники принца давали ему задания и спешили убраться восвояси.

– Им страшно. Призраки и цзянши более не способны испытывать физическую боль, но душевные страдания для них самые страшные. Заклинания пугают их, потому они и не пытаются напасть.

– Но все же они могут напасть на кого-то другого. На того, у кого не окажется под рукой защитных талисманов. Я читал о призраках и цзянши. Они полны ненависти к живым и готовы их мучить. Я знаю, вам совсем не нравится стеречь меня. Вы хотите помогать людям. Если нужно уйти, идите, когда вернетесь, найдете меня здесь. Я не собираюсь убегать. Я все понимаю.

Сун Жулань поймал удивленный взгляд девушки и тут же отвернулся. Разумеется, бессмертная мечница подозревала его в вероломстве. Отец сказал, что госпожа Хэ будет его защитницей. Но принц не питал иллюзий. Она была надзирательницей, которая не позволит ему свернуть с намеченного пути.

В одну из ночей они остановились в заброшенном домике охотника. Не желая стеснять госпожу Хэ, принц шагнул за порог и глубоко вдохнул прохладный ночной воздух. За кронами деревьев виднелась круглая, точно лепешка, луна. Она светила на удивление ярко. А как было тихо! Ни одного постороннего шороха не возникло в ночи. Сун Жулань подошел к границе деревьев, растущих у дома. К их стволам были прикреплены талисманы. И они… Они светились нежным желтым светом, возвещая о приближении кого-то страшного. К подвеске в форме орхидеи, которую принц носил на поясе, был прикреплен колокольчик. Он звякнул от внезапно поднявшегося ветра. Жулань не знал, как защитить себя от духов. Возможно, их может одолеть только оружие бессмертных мечников. Но и звать Хэ Ланфэн он не спешил. За границей деревьев он увидел призраков. Все они были женщинами. Две молодые, едва ли старше госпожи Хэ, и одна пожилая. Одеты они были бедно. И выглядели болезненно худыми. По спине принца пробежал холодок. Эти несчастные, очевидно, умерли от голода. Глаза их – темные провалы – особенно выделялись на серовато-белой коже.

Сун Жулань думал, что они, неспособные пройти сквозь защитный барьер, будут шипеть и глядеть на него с ненавистью. Он совсем не ожидал, что мертвые будут улыбаться. И улыбки их окажутся еще страшнее злобного оскала. Как одна, мертвые женщины опустились на колени и трижды поклонились принцу. Сун Жулань опешил. Хоть он и был знатного рода, никто не выражал ему почтения. На мгновение принц растерялся, а потом не придумал ничего лучше, как ответить мертвым поклоном. И снова юноша увидел на их лицах широкие улыбки.

С тех пор принц стал замечать, что где бы он ни оказался, как бы далеко ни отошел от человеческого жилья, призраки непременно приходили, чтобы поприветствовать его поклоном. Жулань не знал, что думала об этом Хэ Ланфэн. Она никогда не делилась с ним соображениями. И все же он не мог не заметить, что девушка тревожилась и тратила все больше и больше времени на создание защитных талисманов. Принц же не боялся мертвых. Очевидно, они не хотели ему вредить. Похоже, они были рады его видеть. Возможно, призраки чувствовали, что скоро Сун Жулань умрет и пополнит их ряды, потому и преследовали его.

* * *

Наконец, госпожа Хэ доставила принца к границе. Вот-вот им предстояло выйти за ворота Инчжи, самого западного из городов Царства Ци, и оказаться на чужой земле. Совсем недалеко наследный принц инспектировал войска, расположившиеся на границе. Жулань хотел бы в последний раз увидеть старшего брата и проститься с ним, как подобает, но не посмел отвлечь Сун Юйсэня от более важных дел.

Дорога к воротам вела через оживленные торговые кварталы, и впервые принц оказался в толпе. Впервые он видел так много людей, впервые умудрился затеряться среди них и почти не привлечь ничье внимание. Несмотря на жаркий день, он поплотнее закутался в плащ и спрятал маску за складками капюшона. Люди громко переговаривались, обсуждали покупки, ругались и радовались. Все в их поведении казалось Сун Жуланю занятным. Он останавливался, чтобы понаблюдать за уличными художниками, поднимал голову, чтобы полюбоваться украсившими улицу цветочными гирляндами, следил за сновавшими туда-сюда детьми. Город был полон жизни, бурной и пьянящей. Каждый был занят каким-то делом, каждый куда-то спешил. Принц старался ничего не упустить и все запомнить. Узнать, на какие товары существует спрос, как можно уговорить торговца сбавить цену, как выбрать лучшие ткани или посуду.

С восторгом он разглядывал самые разные товары: от аппетитно пахнущих лепешек до драгоценных нефритовых подвесок и тканей, расшитых золотыми и серебряными нитями. Его внимание привлекли и засахаренные фрукты, очевидно, сладкие-сладкие. Принц успел узнать, что Хэ Ланфэн обожает сладости, потому и поспешил к прилавку, чтобы купить для нее угощение. Юноша знал, как бессмертной мечнице претила его компания, потому хотел хоть немного поднять ей настроение.

У прилавка толпился народ, и в Сун Жуланя едва не врезался бедно одетый мальчуган, уставившийся на сладости горящим взглядом. Принц купил засахаренные фрукты на палочке и ему. Юноше стало неимоверно жаль мальчика, глядевшего на угощение с жаждой и тоской. Ребенок, завидев, как ему протягивают вожделенное угощение, открыл от удивления рот и поднял глаза на своего благодетеля. Маску Жуланя было тяжело разглядеть из-за складок капюшона. Принц старался не смотреть на детей и не касаться их, опасаясь лишить удачи, но в тот раз он взглянул ребенку прямо в лицо и в ужасе отшатнулся. Если бы мальчишка не успел взять сладости, они бы упали в грязь. Сун Жулань вздрогнул, ведь на него смотрел мертвец. Лицо у него было бледное-бледное, вместо глаз – огромные черные дыры. На исхудавшем теле одежда висела мешком. Но как же так? Мальчик ведь был жив! Еще мгновение назад мальчик был жив! И призраки… Призраки никогда не появлялись при свете дня…

– Господин? Господин, что с вами? – Призрак ребенка заговорил, и в его голосе была слышна тревога.

Люди стали оглядываться, останавливаться, и Сун Жулань ахнул. Все они были мертвы. Это принц видел отчетливо. И все они умерли по-разному. У кого-то одежда была пропитана кровью от многочисленных ран, кто-то умер от истощения. У торговца сладостями было перерезано горло. Лица женщин, выбиравших ткани, были покрыты гноящимися язвами.

Все мертвецы разом посмотрели на Жуланя, все протянули к нему руки.

– Господин! – воззвали они. – Господин! Помогите нам! Помогите!

Это было уже слишком! Сун Жулань по-настоящему испугался. Призраки наступали на него со всех сторон. Он заметался, не зная, куда бежать. Он был окружен.

– Ваше Высочество! Сун Жулань! Да что с вами?! – Кто-то больно ударил его по плечу. Принц моргнул, и наваждение исчезло. Мальчишка, державший сладости на палочке, был жив-живехонек, только напуган. Остальные прохожие были заняты своими делами. Никаких мертвецов. Никаких…

– Что с вами такое? – полным недовольства голосом спросила Хэ Ланфэн. – Вам дурно? Немудрено, такая жара…

– Они… Они все умерли! Я видел, что все эти люди… так страшно умерли!

Ланфэн выглядела так, будто была готова снова его ударить. И на этот раз по голове.

– Я не лгу! – запротестовал Сун Жулань, прежде чем девушка начала его отчитывать. – Они все умерли! И пришли ко мне!

– Чего ради они бы пришли к вам, мой принц? – фыркнула Хэ Ланфэн.

– Я не знаю… Они, возможно, пришли за помощью…

Девушка снова фыркнула.

– Сегодня слишком жарко, а вы долго находились на солнцепеке. Мы должны покинуть город до того, как закроются ворота. И до этого момента вам нужно прийти в себя. Время еще есть. Вам стоит отдохнуть и поесть. Идемте, – мечница потянула его за собой и нетерпеливо цокнула языком, когда юноша стал упираться.

– Я не лгу! И не выдумываю! Бессмертная госпожа, эти люди скоро умрут!

Разумеется, Хэ Ланфэн и слушать его не стала, еще и разгневалась, ведь он, демон несчастий, пророчил ни в чем неповинным людям безвременную смерть.

Мечница, конечно, не могла знать, что спустя три месяца богатый, процветающий Инчжи будет разграблен и сожжен. А те жители, которым удастся уцелеть, отправятся в долгое путешествие на восток, чтобы найти убежище в столице Царства Ци. И многие из них умрут в пути от голода и болезней.

* * *

Прекрасные девы танцевали в огромном зале, услаждая взор своего молодого господина. Роскошные красные одежды танцовщиц напоминали бушующие языки пламени. На запястьях и лодыжках девушек звенели золотые браслеты. Лица красавиц были белы, как снег в горах Куньлунь[12], а губы красны, как кровь. Вот только у них не было глаз, они не дышали и никогда не говорили. Все слуги-марионетки генерала Сян Юань-да, великого воина, самого жестокого и кровожадного демона в Байху, были такими. За его спиной стояли тысячи не знавших страха, боли и жалости солдат, жутких созданий без лиц. Все они были безоговорочно преданы своему господину.

Зловещего генерала Сян Юань-да, демона в алых одеждах и красной маске, страшились даже небожители. Поговаривали, что он прилетел в Байху на огромной птице, извергавшей огонь, и поклялся вечность служить Владычице Си Ванму. Если ее называли самой жестокой демоницей и боялись, то на ее генерала и сильнейшие злые духи не смели поднять глаза. Он славился свирепостью, а в гневе был совершенно неуправляем.

Тогда же, наблюдая за дивным танцем, генерал Сян Юань-да казался умиротворенным. Лицо его, не скрытое маской, было очень красивым, но отчужденным. Глаза его и пряди волос отливали багрянцем.

– Снова ты скучаешь, четвертый брат! – Шепот возле самого уха вывел демона в алых одеждах из оцепенения. Но генерал даже не вздрогнул, пусть гость и появился так внезапно.

– В кои-то веки ты решил навестить меня, третий брат, – рыкнул генерал. – И как раз в тот момент, когда я не расположен принимать гостей.

– Ты стал слишком жадным, Юань-Юань, раз в одиночестве пьешь вино и любуешься красавицами, – заявил гость с усмешкой. Он нисколько не огорчился неласковому приему, устроился рядом с генералом и нетерпеливо махнул рукой, подзывая слуг. – Так и быть, выпью с тобой и постараюсь развеять твою хандру.

Генерал хмыкнул, но прогонять гостя не стал. Тот, к слову, выглядел причудливо. Он носил траурные белые одежды, а длинные волосы его были белы, как у старца. Лицо при этом, словно выточенное из мрамора, принадлежало молодому мужчине. Но самым необычным в нем были глаза. Они были совершенно белыми, точно затянутыми поволокой, но при этом, несомненно, видели зорко.

– Что заставило тебя прийти сюда, третий брат? Я удивлен, ведь прежде ты не желал навещать меня и тем более трапезничать со мной.

– Верно. Мой удел – покой и уединение. За сотни лет я лишь несколько раз покидал свой чертог и ночи напролет наблюдал за звездами. Я не так свободен, как ты.

Генерал потемнел лицом, сжал в руках чашу с вином так сильно, что едва не переломил ее пополам.

– О какой свободе ты говоришь? – прорычал он.

– Не притворяйся, что заперт в Байху против воли, – усмехнулся гость. – Госпожа благосклонна к тебе. Пока ты остаешься ее любимцем, можешь о многом попросить.

– Так вот зачем ты здесь! Хочешь, чтобы я о чем-то попросил Владычицу?

– Знаешь ли ты, что на востоке зажглась звезда пятого брата? – ответил незваный гость вопросом на вопрос. – Теперь она сияет так ярко, что больно глазам. Скоро нашему пятому брату исполнится двадцать смертных лет, и сила вэнь-шэня пробудится.

Генерал фыркнул и одним глотком осушил очередную чашу крепкого вина.

– Что ты хочешь от меня? Даже по человеческим меркам он еще дитя. Какая от него польза?

– Без пятого брата мы никогда не станем так же сильны, как прежде. Никогда не сможем возвыситься. Сила вэнь-шэней – в единстве, но столетиями мы были разобщены. Не потому ли мы стали чужими слугами?

– Молчи, Гун-мин! Не испытывай судьбу! – Сверкнул глазами генерал. – Разве не из-за твоего длинного языка тебя отправили служить Белому стражу? Мы клялись Владычице в верности, и если ты посмеешь…

– Разве я к чему-то тебя подстрекаю, Юань-Юань? Я лишь говорю о том, что вижу. Мы зовемся братьями лишь на словах. Первый брат давно с нами не знается, предпочитая играть с людьми, как с куклами. Он презирает нас и прославляет Владычицу. Второй брат скрывается от нас на Севере, не желает возвращаться, но и от службы Владычице не отказывается, исполняет любой приказ. Я вынужден жить взаперти. Ты устроился лучше других, раз стал вхож в покои госпожи. Но я не вижу в тебе ни одержимости любовью, ни радости. Ты тоже связан по рукам и ногам своим генеральским долгом. И только над пятым братом никто не властен. Он абсолютно свободен.

– Это потому, что он живет в мире смертных. Он и сам еще смертен. Чем он отличается от людей? Такой же слабый и жалкий. Оставь его в покое! Пройдут сотни лет, прежде чем от него будет толк. Я не стану тратить время на мальчишку.

– Не вижу, чтобы в дни перемирия с Небесным царством ты был слишком занят, – хмыкнул демон в белых одеждах. – Ты ошибаешься, Юань-Юань! Не забывай, я тот, кто может читать судьбы по звездам. Однажды пятый брат вновь поведет за собой армию, которая по мощи превзойдет даже твою. Неиссякаемая армия. С этой армией мы станем непобедимы.

– Тогда чего ты хочешь? Жаждешь воссоединиться с пятым братом? Разве не понимаешь, что если он пересечет границу Байху, окажется в таком же зависимом положении, как мы?

– Знаю. Потому и хочу, чтобы ты задержал его в Тянься[13]. Пока пятый брат находится среди людей, он будет свободен. А когда он станет настолько сильным, что сможет повести за собой войска, приведи его к вратам Байху. До тех пор присматривай за ним. Не только я читаю по звездам, наши враги тоже будут искать его. Я знаю, Юань-Юань, ты найдешь способ на время выбраться отсюда. Попроси госпожу, она позволит покинуть Байху. Она тебе не откажет.

– Считаешь, из меня выйдет хорошая нянька? – хмыкнул генерал. – Боюсь, ты меня переоцениваешь. Если не убью мальчишку, будет уже хорошо. Я намереваюсь испытать его. И если его сила не будет ничего стоить, если от него не будет пользы… зачем тогда ему жить, а?

Глава 3
Не демон, а недоразумение

Долгий и трудный путь предстояло пройти Сун Жуланю и Хэ Ланфэн. Они должны были пересечь границы трех царств – Вэй, Хань и Цинь, покинуть Центральные равнины, добраться до пустынных западных земель и подняться в горы. Мечница была уверена: врат Байху они, если повезет, достигнут только к наступлению холодов.

* * *

Государство Вэй было соседом родного для Жуланя Царства Ци. И хотя вэйцы очень зависели от продовольствия, поставляемого жителями Ци, отношения между царствами давно не ладились. Из-за постоянной угрозы, исходившей от Вэй, Сун-ван не решался отвести войска от границы. Вэйский правитель жаждал захватить плодородные земли соседей, и солдаты Сун-вана получали передышку только тогда, когда Вэй воевала на западе с могущественным царством Цинь.

«Повсюду война», – так сказала Хэ Ланфэн. А уж она знала наверняка, ведь обошла всю Поднебесную. Пожар войны охватил все ее земли, от Цинь на западе до Чу на юге. Он поглощал все больше и больше жизней, но никак не мог насытиться. Он нес с собой смерть, горе и бесконечные страдания. Пока правители строили планы и отдавали приказы, простые люди были вынуждены выживать. Говоря об этом, бессмертная мечница в бессильной ярости сжимала кулаки. Глаза ее метали молнии. Сун Жулань и представить не мог, что ей довелось повидать в странствиях. Сам же он видел немного. Принц думал, что раз уж он демон, то должен радоваться человеческим страданиям. Вот только они совсем не радовали, а, напротив, потрясали и ужасали. Пока обитатели Дома Синей орхидеи жили в роскоши, по дорогам Царства Ци бродили толпы нищих и переселенцев, покинувших родные края в поисках мира и лучшей жизни. Пока принц преодолевал расстояния в повозке, укрывшись от палящего солнца, бедняки шли пешком, неся на себе все пожитки, держа на руках детей. Малыши ослабевали от голода и порой не могли даже стоять без поддержки.

Сун Жулань часто замечал свежие могилы на обочинах дорог. В темное время суток полные ненависти к живым цзянши выбирались на поверхность и отправлялись на поиски свежей плоти и крови. В такие ночи Хэ Ланфэн не возвращалась до рассвета. А когда приходила, то спешила очистить оружие и одежду от черной крови. В глазах девушки Жулань ни раз замечал не усталость и не ожесточение, а лишь пустоту. И это было куда страшнее.

Хэ Ланфэн сражалась по ночам и совсем не отдыхала днем, удивительно, как она еще держалась на ногах! Часто принц замечал, что она забывалась тревожным сном. И тогда он выбирался из повозки, переносил туда Ланфэн, а сам продолжал путь верхом. Девушка даже не просыпалась и была такой легкой, истаявшей, что у Жуланя болело за нее сердце. Он уже достаточно освоился в дороге и старался взять на себя как можно больше забот. Как раздобыть провизию, сменную одежду и лошадей, где найти ночлег – теперь это были его проблемы. Хэ Ланфэн не возражала. Возможно, у нее просто не хватало сил на споры.

Призраки, неизменно навещавшие принца по ночам, по-своему помогали. Предупреждали об опасностях, подстерегавших впереди. О разбойниках, поджидавших путников, о разбушевавшихся мертвецах.

– Не идите дальше, господин! – просили они. – Спрячьтесь! Схоронитесь! В далеких землях запада вы не найдете ничего, кроме смерти!

Но Сун Жулань не мог повернуть назад, ему было некуда возвращаться. Удивительно! Мир был столь велик, а принц мог выбрать лишь одну дорогу. Ему было негде укрыться от опасностей. Как и всем тем людям, которые были еще живы и которые уже умерли, но так и не обрели покой. В огромном мире никто не мог чувствовать себя в безопасности.

Но как прекрасен был этот мир! Сун Жулань, оказавшись на воле, был потрясен. Сколько величия и прелести было в живописных долинах, полноводных реках и горах, упиравшихся в небеса! Вот только дивный мир был отравлен людской жестокостью, а нежные лепестки цветов были обагрены кровью. И принц чувствовал себя совершенно беспомощным. Слабым, точно младенец, неспособным помочь даже себе, не то что кому-то еще. Но все, кого он встречал в пути, неизменно нуждались в помощи.

Когда Хэ Ланфэн и Сун Жулань покинули Инчжи и пересекли границу с Царством Вэй, стало только хуже. Некогда могущественное и процветавшее Вэй ныне пребывало в упадке. Многолетнее противостояние с Цинь обернулось бедствием и горем для тысяч простых людей. Густонаселенное Вэй остро нуждалась в земле и продовольствии, а его жители едва ли не каждую зиму оказывались на грани голода. Страдали самые слабые – дети, женщины и старики. Их отчаявшиеся, неупокоенные души стайками следовали за принцем, неустанно жаловались и оплакивали горькую судьбу. Сердце Жуланя было полно сострадания к ним, а вот Хэ Ланфэн гневалась и раз за разом пыталась расправиться с призраками. Принц не мог ей этого позволить. Он широко раскидывал руки и закрывал перепуганных духов своим телом. Юноша знал, что пока он не раздобудет жетон повелителя Земель Беспомощности, мечница не причинит ему вреда.

– Снова нечисть! – ругалась она. – Повсюду эта проклятая нечисть! Только ее недоставало! Присосалась, как…

– Позвольте им остаться, бессмертная госпожа! Пока призраки с нами, они не причиняют никакого вреда живым. Разве это не хорошо? Мне кажется… – Принц немного смутился под пристальным взглядом Ланфэн. – Мне кажется, я их немного успокаиваю.

– И все равно! Это злые духи! А удел бессмертных мечников – уничтожать духов и демонов. Щадя их, я пренебрегаю своими обязанностями.

– Вы и так ими пренебрегаете, госпожа, оставляя меня в живых. Я демон. Я куда страшнее этих несчастных, загубленных душ.

Щеки девушки порозовели, может, от злости и досады, а может, ей просто стало неловко.

– Я вовсе не имела в виду…

– Но это правда! Как думаете, что я совершил в прошлой жизни, чтобы стать таким? Сколько зла принес? Наверное, и не счесть… А эти люди? Они всего лишь умерли. Они до последнего надеялись остаться в живых. Не трогайте их! Я хочу их освободить, бессмертная госпожа! Хочу, чтобы они, промучившись при жизни, были свободны от страданий после смерти! Но без жетона я ничего не могу сделать, кроме как успокоить их.

Сун Жулань редко обличал перед спутницей чувства, потому девушку до глубины души поразил его выпад. А после Хэ Ланфэн стала чуть терпимее к призракам. Но все же… Все же она чувствовала: что-то не так. Мертвые служили повелителю Земель Беспомощности, исполняли только его приказы. Почему же они с готовностью следовали за Сун Жуланем и предупреждали его об опасностях? Подозрительно! Они следили за принцем по приказу своего господина? В таком случае повелитель Земель Беспомощности уже знает, что за его жетоном началась охота. Сочтет ли он Сун Жуланя угрозой, попытается ли от него избавиться? Эти вопросы не давали Хэ Ланфэн покоя. А еще она не могла не признать: пока призраки находились рядом с принцем, они не были одержимы ненавистью к живым. Они казались почти безобидными. Поразительно! Как легко вэнь-шэнь нашел с ними общий язык! Ох, неспроста это! Неспроста!

* * *

В первую ночь в Даляне[14] – столице Царства Вэй – принц наконец смог смыть с себя дорожную пыль и как следует отдохнуть. Хэ Ланфэн тоже решила провести ночь под крышей постоялого двора и выспаться.

Обычно Сун Жулань так уставал за день, что спал без сновидений, но в ту ночь ему приснился удивительный сон. Юноша брел по полю и грелся на солнце. На душе было так спокойно, так радостно… Он добрался до раскидистого, усыпанного цветами персика дерева и решил недолго отдохнуть в тени. К ветвям крепились две веревки, увитые зеленью. Веревки удерживали на весу простенькие качели. Сун Жулань толкнул их, и они со скрипом пришли в движение. Тут же юноша ахнул и отдернул руку, словно обжегшись. Прямо перед его глазами закружился золотой вихрь, и на качелях возникла юная девушка. Она выглядела на несколько лет моложе принца и походила на прекрасный цветок. Кожа ее чуть светилась, а глаза сияли, как драгоценные камни. Причудливое платье из дорогого бледно-розового шелка тоже словно бы источало свет. Ноги девушки были босыми и не касались земли.

Сун Жулань обомлел и не смог вымолвить ни слова. Тогда она заговорила первой.

– Почему ты замер, как истукан? Качай дальше! – потребовала она.

– Кто вы такая? – выдавил из себя растерянный принц. – Почему вы здесь?

– Юный демон, знай, я Ло Юймин. Богиня грез, странствующая по снам смертных и бессмертных, читающая их сердца. Чего же ты замер? Повелеваю: качай меня!

Сун Жуланю пришлось подчиниться. Качели взмыли в воздух, и на губах девушки заиграла улыбка. Ее длинные, перехваченные лентой волосы подхватил ветер. Зачарованный принц заметил, что и они слабо светились.

– Приветствую небожительницу! – Он сделал шаг назад и склонился в глубоком поклоне. Юноша еще никогда не встречал никого столь удивительного.

– Оставь эти церемонии, демон в лазурных одеждах, – покачала головой Ло Юймин. – Ты не обязан мне кланяться. Разогни спину и продолжай качать. Я редко показываюсь тем, в чьих снах гуляю. Нечасто выпадает возможность повеселиться.

– Но почему вы пришли именно в мой сон?

– Неужели ты глупый? Оглянись вокруг! Какой красивый сон! Сколько в нем покоя и жажды свободы! Я бы тоже хотела видеть подобные сны, если бы могла заснуть. Но это невозможно, – девушка чуть скривилась. – Ты и представить не можешь, как долго я брожу по чужим грезам! Я собираю чаяния и просьбы смертных и отношу их в Верхнее царство[15].

– И тогда небожители исполняют мечты людей? – с восторгом в голосе спросил Сун Жулань.

– Какой ты, однако, наивный! – вздохнула девушка. – Тем, кто живет в Верхнем царстве, нет дела до людей. Они не хотят слышать смертных. Даже Император Небес и тот о них позабыл. Мой труд совершенно бесполезен, но, кроме него, мне ничего недоступно. Я, юный демон, могу существовать лишь во снах.

– Мне очень жаль!

Девушка внезапно спрыгнула с качелей. Принц испугался, что Ло Юймин может упасть и пораниться, но она ловко приземлилась. Вернее, не совсем… Она зависла в воздухе и сделала несколько шагов к Жуланю, не касаясь ступнями земли.

– Вот именно! Тебе жаль! – Внезапно она ткнула его пальцем в грудь. – Ты кого угодно готов пожалеть, юный демон. Разве не удивительно, что в твоем сердце так много сострадания? Как это ты умудрился вырасти таким, а? Что-то есть в тебе подозрительное…

– Это совсем не так, – Сун Жулань сделал несколько быстрых шагов назад и уперся спиной в шершавый ствол дерева. Ло Юймин его смущение только позабавило. – Я же вэнь-шэнь! Демон в лазурных одеждах.

– И кому ты причинил зло, а, вэнь-шэнь? Кого обидел? Не у каждого человека найдутся столь чистые помыслы, как у тебя. А я на своем веку прочитала немало сердец. В своих мечтах ты хотел спасти тех, кто страдает. И я тебя услышала. Мне тоже жаль смертных. Я постараюсь помочь.

– Вы способны освободить мертвых? – удивился Сун Жулань.

– Увы, нет. Ты ведь и сам знаешь, что освободить их может лишь повелитель Земель Беспомощности, – меж бровей девушки пролегла тревожная складка. – Но не будем сейчас говорить о нем. Однажды ты переступишь порог Костяной пагоды – обители повелителя Земель Беспомощности – и встретишься со своей судьбой. А до тех пор я научу тебя, как облегчить страдания мертвых и тем самым защитить живых.

Принц не мог не принять помощь Ло Юймин и поклонился ей, как своей наставнице.

* * *

Далян – самый густонаселенный из городов Царства Вэй. Сун Жулань никогда прежде не видел так много людей. Днем под окном его комнаты на постоялом дворе не стихали крики и гомон. Юноша мог наблюдать за тем, как уличные торговцы зазывали покупателей, как бедно одетые детишки старались утащить с прилавков испеченные на пару булочки. Как горожане обсуждали дела, жаловались на рост цен, торговались, делились новостями и переживаниями. Все это было крайне любопытно! Наблюдая за ними, принц всегда улыбался и почти не думал о том, как он одинок. Он чувствовал себя причастным к человеческому миру.

А по ночам на опустевшие улицы выходили призраки. Желая досадить живым, они плакали и завывали, заставляли створки окон жалобно скрипеть, пугали младенцев и всех, чей сон был слишком чутким. Мертвые неизменно собирались под окном Сун Жуланя, чтобы поприветствовать его.

– Мы можем задержаться еще на несколько дней, – проговорила Хэ Ланфэн, когда принц спросил, как скоро они двинутся в путь. – Послезавтра в Даляне начнется ежегодная ярмарка. Это грандиозное событие, на которое стекаются торговцы, ремесленники, артисты и покупатели со всей Поднебесной, – заметив заинтересованный взгляд Жуланя, она невольно улыбнулась. – Мы не только запасемся всем необходимым, но и узнаем о том, что происходит в разных царствах. В последующем это поможет выбрать безопасную дорогу.

Памятуя о том, что произошло с принцем на рынке в Инчжи, Ланфэн не переставала тревожиться. Сун Жулань не привык к большим скоплениям людей, еще и вел себя как наивное дитя. Она опасалась, как бы с ним не случилось беды. На ярмарку, несомненно, должны были прибыть люди с самыми разными помыслами. Да и не только люди… Девушке, определенно, не следовало отпускать его от себя. Принц, однако, пообещал, что будет во всем ее слушаться, и принялся с нетерпением ждать открытия ярмарки.

Днем, когда уставшая после ночных вылазок Хэ Ланфэн отдыхала в своей комнате, юноша спускался в главный зал, где собирались многочисленные посетители постоялого двора. Все комнаты в преддверии ярмарки были заняты. Сун Жулань с любопытством разглядывал торговцев, прибывших из разных царств. Ханьцев, жителей Цинь, причудливо разодетых чусцев, которые прибыли с юга, и мрачных северных варваров. Принц мог часами сидеть в углу и прислушиваться к разговорам. Иногда он подключался к игре в вэйци[16] и встречал немало заинтересованных взглядов, когда выигрывал. Что же… В подземелье у него было немало времени, чтобы освоить эту игру. Тогда принц думал, что научившись играть в вэйци, он приблизится к пониманию мироустройства, но, увы, он до сих пор почти ничего не понимал.

Сун Жулань старался не привлекать лишнее внимание и пространно отвечал на вопросы других постояльцев. И все же он, немногословный, но, очевидно, благородный юноша, носивший причудливую маску и не испытывавший недостатка в деньгах, неизменно вызывал интерес. Жулань был очень осторожен. Отношения между Вэй и Ци были непростыми, и он не хотел, чтобы кто-то узнал о его родстве с Домом Синей орхидеи.

Особенно принцу нравилось слушать старцев-сказителей, сопровождавших истории игрой на цине[17]. Жулань не отходил от них часами и узнавал легенды о богах и героях, о грандиозных битвах и чудовищных бедствиях, когда-то обрушившихся на земли Поднебесной.

– Царство Цинь, несомненно, благословил кровожадный генерал Сян Юань-да, – вещал сказитель, извлекая из циня тревожные звуки. Сун Жулань огляделся по сторонам. К счастью, поблизости не было ни одного гостя из Цинь, а слушатели из других царств одобрительно кивали рассказчику. Принц тоже был заинтересован, ведь Сянь Юань-да – один из пяти ужасных бедствий – был его братом. – Куда бы ни пришли циньцы, везде разгорается пожар войны. Сам Сян Юань-да учит генералов Цинь и сопровождает их в битвах. Циньцы сговорились с демонами и желают править Поднебесной, они не знают жалости. Не забывайте, что сделали они с жителями Ханьданя, что в Царстве Чжао. Циньцы довели их до полного отчаяния, голод и горе настолько затуманили умы горожан, что они стали пожирать друг друга. Если бы не наш доблестный принц У-цзи, пожертвовавший положением и честью, чтобы спасти Ханьдань, не было бы уже Царства Чжао[18].

Сун Жулань уже слышал эту историю, но всякий раз его воображение принималось рисовать страшные картины. Он не желал верить, что люди способны на подобную жестокость и варварство.

– Бессмертная госпожа, – обратился он к Хэ Ланфэн за ужином. Девушка сразу заметила, что с принцем что-то не так. Он заказал немало закусок, сладкие пирожные из клейкого риса и другие вкусности, но не притронулся к еде, понуро глядел перед собой и теребил свой пояс: – Позвольте спросить. Если бы все демоны исчезли, люди стали бы добрыми? Они перестали бы истреблять друг друга?

Хэ Ланфэн удивленно моргнула и отложила палочки. Когда-то и она сама, будучи нескладной девчушкой, еще не способной держать в руке настоящий тяжелый меч, задала наставнице тот же вопрос.

– Три мира созданы, чтобы сосуществовать в гармонии и равновесии, – проговорила она. – Небесное царство, Запредельный край, Поднебесная – все они взаимосвязаны. И ни одно не сможет существовать без других. Но равновесие часто нарушается. Как это произошло и сейчас. Кто тому виной? Люди испокон веков во всем винят злые силы, не замечая, что эти силы сокрыты в них самих.

– Значит, люди сами виноваты в том, что происходит в их мире? – уточнил принц.

– Я не верю, что в этом есть еще чья-то вина. Раньше я, как и многие, думала иначе. Уповала на судьбу. Считала, что люди слишком слабые, чтобы сделать выбор. Но это не так. Нас ведут не демоны, не злые духи, а наши нечестивые помыслы. Жадность и нетерпимость, ненависть и жажда власти, коварство и себялюбие. Они есть в каждом из нас. А демоны лишь используют нас как орудие в противостоянии с Небесным царством. Им нет дела до нашего мира, до наших чаяний. Все жестокости мы творим по собственному почину.

Ланфэн повторила слова, сказанные когда-то наставницей. Но правда ли она верила в них? Мечница не могла ответить. Госпожа Хэ Янлинг прикоснулась к знанию, которое находилось за пределами человеческого разума. Но сама Ланфэн была еще слишком молода, за суровостью она скрывала сомнения и неуверенность в будущем. Как и многие люди, порой она ощущала себя лишь безвольным листом, который несет вперед бурный поток судьбы. И девушка ничего не могла с этим поделать.

Принц-демон опустил грустные глаза. Хэ Ланфэн осознала, что ей было бы легче видеть Сун Жуланя без маски, считывать его эмоции, понимать его. Но это было невозможно. Люди верили, что один взгляд на его открытое лицо означал вечное проклятье. Этот юноша был заложником судьбы. Он мог родиться обычным человеком, вырасти любимым родными и подданными, стать ученым или воином, прожить счастливую жизнь. Но вместо этого его кровь была отравлена злой силой, ему не было места среди людей. И в конце путешествия его ждала смерть. Кто был в этом виноват? Разве не судьба?

Какой выбор был у Сун Жуланя? Верно. Выбора у него не было.

* * *

Даже во сне принц чувствовал: что-то не так. Открыв глаза, он ахнул. Над ним склонился призрак молодой женщины. Она выглядела истощенной, измученной, а ее одежда была испачкана кровью. Белые руки с чуть синеватыми ногтями, дрожа, тянулись к маске Жуланя. Поймав его взгляд, призрачная женщина тут же отпрянула и упала на колени. Как бы добр ни был принц, мертвые его почему-то боялись.

– Господин… Мой господин, – шептала женщина, низко опустив голову. – Эта ничтожная прослышала о вашем великодушии и осмелилась прийти с просьбой…

Запоздало Сун Жулань осознал, что ни один мертвец не должен был войти ночью в его комнату, ведь на оконных рамах и дверях были закреплены талисманы Хэ Ланфэн. Хм… Возможно, он что-то сделал неправильно? Но нет, как и положено, талисманы светились желтым светом, возвещая об опасности. И все же призрак женщины не уходил. Ей, должно быть, было очень страшно, но она держалась. Что-то важное привело мертвую к Жуланю, что-то настолько важное, что она была готова вытерпеть страшную муку.

– Скажите, что я могу для вас сделать? – спросил Сун Жулань, не желая видеть, как она страдает.

Призрак женщины поднял на него пустые глаза и разразился горестным плачем, от которого кровь стыла в жилах.

– Моя маленькая Янь`эр… – запричитала мертвая. – Господин, спасите мою единственную дочку!

Спустя несколько минут полностью одетый принц постучал в дверь комнаты Хэ Ланфэн. Постучал один раз, другой. Тишина. Им овладело беспокойство. Неужели бессмертная мечница снова ушла охотиться на нечисть? Или просто крепко уснула? В ином случае он бы ни за что не посмел войти в комнату девушки ночью, но выбора не было[19]. Призрак за его спиной то и дело хватался за волосы и принимался горестно рыдать.

В комнате Хэ Ланфэн было тихо и мрачно, лишь лунный свет струился из окна. Мечница уснула прямо за столом, положив голову на руки. Пальцы продолжали сжимать талисман, иероглифы на котором она не успела вывести до конца. И все же он слабо-слабо светился, озаряя нежное, но осунувшееся лицо Хэ Ланфэн. Принц замер на мгновение, не смея к ней прикоснуться. И тут же девушка, будто почувствовав его, очнулась ото сна. Возможно, кого-то другого принц с его странной маской спросонья напугал бы до смерти, но мечница лишь фыркнула. А увидев за его плечом, метавшегося из стороны в сторону призрака, зашипела. Даже самые сильные талисманы были бесполезны, когда мертвые следовали за вэнь-шэнем.

– Чего надо? – спросила Ланфэн, одарив принца сердитым взглядом.

– Бессмертная госпожа, я вовсе не хотел потревожить ваш сон! Но, пожалуйста, мне нужна помощь!

Признаться, Сун Жулань не надеялся, что Хэ Ланфэн согласится без споров и лишних вопросов. И все же он должен был рискнуть. Жулань обучался боевым искусствам, но никогда не участвовал в настоящей битве. Он мог сделать только хуже… Мечница, однако, выслушала его и не задала ни одного вопроса. Пока принц говорил, она торопливо собиралась. Казалось, сон ее как рукой сняло.

– Бессмертная госпожа, я уже попросил подготовить наших лошадей…

– Слишком много времени уйдет, – отмахнулась девушка. – Не успеем. – С этими словами она настежь открыла створки окна. – Делайте только то, что говорю, мой принц, иначе брошу вас где-нибудь по дороге.

Хэ Ланфэн схватила Жуланя за шиворот, притянула к себе и крепко прижала к боку. Положение было, мягко говоря, неподобающее, но времени размышлять об этом не было. Уже через секунду все завертелось у принца перед глазами. Ланфэн выпрыгнула из окна, но вместо того, чтобы упасть на землю, она взмыла в воздух. Ноги Сун Жуланя больно ударились о выступ крыши. Пришлось их поджать. Он буквально повис на девушке, но, казалось, ей было совсем не тяжело. Ланфэн оттолкнулась носками сапог от основания крыши и преодолела ее в несколько лихих прыжков.

Жулань затаил дыхание. Разумеется, он читал о цингуне – особой практике бессмертных, с помощью которой последние могли приобретать необычные способности. Например, передвигаться со скоростью ветра. Но одно дело читать, а другое видеть своими глазами. У юноши от восторга перехватило дыхание. Казалось, Хэ Ланфэн летела. Легко отталкиваясь от любой поверхности, будь то выступы крыш или ветки деревьев, она вмиг преодолевала большие расстояния. Призрак женщины, показывавший дорогу, почти слился с темнотой ночи, лишь длинные волосы мертвой чуть светились и, подобно облаку, плыли по воздуху. Ланфэн перемещалась с места на место так быстро, что у Жуланя почти не было возможности осмотреться. Или испугаться высоты. Или продрогнуть. Юноша поднял голову, и темное небо показалось таким близким! Губы принца невольно растянулись в улыбке.

Но вскоре Хэ Ланфэн опустилась на землю, подняв в воздух ворох палых листьев. Она тут же отпустила юношу, и тот пошатнулся, испытав сильное головокружение. Мечница, однако, не стала ждать, когда он придет в себя.

– Глядите в оба! – бросила девушка строго, не церемонясь. У нее после столь стремительного полета даже дыхание не сбилось! – Здесь слишком сильная энергия инь[20]. Позаботьтесь о ребенке.

С этими словами она бросилась в темноту и скрылась за деревьями. Сун Жулань моргнул, еще раз и еще. В его ушах по-прежнему шумел ветер. Но сквозь него прорывался иной шум. Крики, лязг оружия. Шум битвы. И близко. Принц осмотрелся. Было темно. Единственным, за что мог зацепиться взгляд, было свечение, исходившее от волос призрака. Женщина склонилась над лежавшим на земле маленьким тельцем, пытаясь приподнять и обнять. Руки призрака, однако, прошли сквозь ребенка, и мертвая издала полный боли и отчаяния вопль.

– Тише-тише, успокойтесь! Не надо так убиваться! – Юноша осторожно перевернул девочку на бок и оглядел с ног до головы. – Она жива. Дышит.

Одежда ребенка была перепачкана в земле, а по круглому белому личику текли струйки крови. Малышка открыла глаза и сморщилась, приготовившись разрыдаться. Проклятье! Во время полета капюшон слетел с головы Сун Жуланя, и потому маленькая Янь`эр лицезрела его маску, которая в темноте, несомненно, выглядела еще ужаснее, чем обычно.

– Не бойся, не бойся, Янь`эр! Я тебя не обижу. Со мной ты будешь в безопасности. Я пришел спасти тебя! – поспешил заверить девочку принц.

Его ласковый голос возымел действие. Несколько слез скатились по щекам малышки, но она не расплакалась, только шмыгнула носом.

– А как же папа? – спросила Янь`эр, не сводя с Жуланя доверчивых глаз. – Где мой папа? Это он прислал тебя, братец?

Полными боли глазами смотрел на малышку призрак ее матери. Она не решалась показаться Янь`эр, не хотела напугать. Сун Жулань бросил тревожный взгляд в темноту, окутавшую деревья. Вдали виднелись всполохи огней, все еще были слышны звуки борьбы. Они пугали девочку, и та прижалась к принцу, забралась на его колени, свернулась клубком и зажала уши руками. На мгновение юноша напрягся. Ему ведь было запрещено прикасаться к детям. Но в такой момент было некогда об этом думать. Ребенок нуждался в утешении.

– Не бойся, Янь`эр! Твой папа скоро вернется. А пока я присмотрю за тобой, – он погладил растрепавшиеся волосы девочки, стряхнул с них землю и своим платком вытер ее личико. Девочка сморщилась.

– Ничего-ничего, скоро не будет больно, – проговорил принц ласково. – Скоро все заживет.

– Мой господин! – взвизгнул призрак, отвлекая внимание юноши. Мать Янь`эр указывала на что-то в темноте. Сун Жулань сощурился. Сквозь шум битвы, крики и возню он услышал кое-что еще. Несмелые, шаркающие шаги…

Принц подскочил, как ужаленный, подхватил ребенка на руки. Жулань нутром чувствовал угрозу и жалел, что не может так же лихо, как Хэ Ланфэн, забраться на дерево. Тело юноши напряглось, нервы натянулись, как струны. Девочка прижалась крепче, обхватила его шею испачканными в земле руками. От нее исходило тепло.

Тепло…

А отовсюду веяло холодом. Послышался хрип, а затем из темноты к Янь`эр потянулись костлявые руки. Тусклый свет луны, едва-едва пробившийся сквозь море листьев, осветил жуткие физиономии цзянши – восставших мертвецов. Рты их были открыты в немом крике, волосы, частично выпавшие, спутались в колтуны, а от одежды остались одни лохмотья. Узловатые пальцы заканчивались длинными когтями, а глаза горели точно угли. Жуть!

Не успела маленькая Янь`эр закричать, как Сун Жулань крепко прижал ее голову к своей груди, не дав разглядеть мертвецов. Юноша отпрыгнул в сторону. Призрак женщины бросился цзянши наперерез, но, разумеется, не смог остановить их движение.

Вот что имела в виду Хэ Ланфэн, когда говорила, что в этом месте слишком сильная энергия инь! Она исходила именно от цзянши. Эти люди умерли не своей смертью, потому были обижены на мир. Их ненависть привлекла злых духов, которые, в конце концов, овладели телами мертвецов. Почуяв тепло, живую кровь и светлую энергию ребенка, они выбрались из могил. Обычно цзянши не могли передвигаться слишком быстро, ведь их тела подвергались трупному окоченению. Принц запросто мог убежать в лес, да вот беда, он заметил их слишком поздно. А еще мертвецов оказалось очень много, они заходили и справа и слева, брали в кольцо.

Вокруг пояса Жуланя был обернут гибкий меч – подарок старшего брата. Управляться с таким оружием было непросто, но у юноши получалось неплохо. Вот только уничтожить цзянши мог только огонь.

Тогда оставались талисманы. Сун Жулань уговорил Хэ Ланфэн обучить его нескольким простым заклинаниям. Таким, например, как «Замедление» и «Воспламенение». Принц был уверен, что сможет их воспроизвести. Конечно, талисманов у него было мало, но, возможно, заклинания отпугнут цзянши. В несколько быстрых движений он прилепил талисманы на лбы мертвецов, шагавших в первых рядах. Каждый лист бумаги юноша не забыл пометить каплей своей крови. Вот только вместо нежно-желтого света, появления которого так ждал Сун Жулань, талисманы вспыхнули алым. Очевидно, в самом принце было слишком много темной энергии, потому заклинание и сработало неправильно.

Проклятье! Какой же он все-таки невезучий! Вместо того чтобы замереть на месте, цзянши разозлились пуще прежнего. Янь`эр закричала, когда костлявые пальцы вцепились в ее ножку и потянули из рук принца. Призрак ее матери огласил округу горестным воплем, но ничем не мог помочь. Рванув девочку на себя, вцепившись в нее изо всех сил, Жулань по наитию выбросил вперед свободную руку. Он будто бы желал оттолкнуть наступавших мертвецов. Он ждал удара, ждал, когда когти и зубы вопьются в тело, хотел зажмуриться, но не смел. Смрад, исходивший от гниющих останков цзянши, был готов сбить с ног. Пальцы Сун Жуланя уперлись одной из тварей прямо в лоб. И тут произошло неожиданное. Будто подхваченные сильным ветром, цзянши отлетели в сторону и попадали кто куда. Принц во все глаза глядел на то, как они неуклюже пытались подняться. Бежать! Скорее! Некогда думать! Нужно прорываться! Но не успел он сдвинуться с места, как твари замерли на коленях, прижав лбы к земле.

Цзянши ему кланялись! Кланялись! Юноша бросил удивленный взгляд на свою белую руку. Кончики пальцев чуть покалывало. Вот же странно! Янь`эр завозилась, приподняла голову, но принц снова крепко прижал ее к себе.

– Не нужно, не смотри! Все в порядке.

Яркая вспышка пламени озарила лес и опалила листья. Как молния, пылающий духовный меч Хэ Ланфэн, Цинпин, пронесся по округе, пронзая скрюченные тела цзянши. В миг твари обратились в прах, а меч вернулся в руку хозяйки. Его лезвие погасло. Ланфэн метнулась от границы деревьев, бросилась к принцу и, к полной неожиданности юноши, обхватила его лицо, заставила взглянуть на себя. Девушку ждали замешательство и разочарование. Глаза Сун Жуланя, которые еще мгновение назад светились, точно звезды, выглядели совершенно обычно, напоминали бездонные синие омуты. Принц отпрянул и потупил взор.

Беспокойство и одновременно удивление овладели Хэ Ланфэн. Сун Жулань не был обычным демоном. Вэнь-шэни – могущественные создания. Принц был средоточием темной энергии, но в то же время – человеком. Пока его смертное тело было живо, он не мог пробудить в себе всю силу демона. Еще совсем недавно Ланфэн была уверена, что избавится от Сун Жуланя раньше, чем он разовьет в себе хоть малую толику способностей. С помощью меча бессмертных она могла не только уничтожить смертную оболочку демона, но и ослабить его дух настолько, что тот не вернулся бы в мир людей еще сотни лет.

Она думала, что Сун Жулань слаб. Но юноша остановил толпу цзянши. Остановил мертвецов, лишь взмахнув рукой. Заставил подчиниться. Что если он действительно был способен потягаться с повелителем Земель Беспомощности за драгоценный жетон и усмирить мертвых?

Неужели их безумное путешествие и правда имело смысл?

– Все в порядке?

– Да, девочка цела, только немного ушибла голову. И испугалась, конечно, – ответил принц. Он поудобнее перехватил ребенка и усадил на сгиб локтя. Малышка крепко держалась за него и дышала в шею.

– Я спрашивала о вас, Сун Жулань. Не пострадали?

– О, – он чуть смутился. – Нет. Все хорошо.

Хэ Ланфэн больно ущипнула себя за бедро. Глупая! Испугалась за демона!

– А вы? Вы не ранены? – спросил юноша.

Она только отмахнулась. Глупости какие! Десяток разбойников, притаившихся на обочине дороги и напавших на группу торговцев (среди них был и отец Янь’эр), едва ли мог утомить мечницу. А вот обычных людей в темноте они застали врасплох, быстро расправились с охраной и чуть было всех не перебили. Ночью ведь, в таком безлюдном месте, едва ли кто-нибудь пришел бы на помощь. Но теперь разбойники были крепко связаны и, как мешки с рисом, вповалку лежали на земле, а торговцы оказывали помощь раненым товарищам, оценивали ущерб, поднимали перевернутые телеги, осматривали товары. Вот только разразившаяся драка потревожила наспех похороненных у дороги мертвецов, и те полезли наружу из неглубоких могил. Конечно, мечница расправилась с ними за раз. Но вот принц… Он ведь такой недотепа, он мог попасть в беду. Как оказалось, тревожилась Ланфэн напрасно.

– Янь`эр! Дочка! Ох, слава всем богам! – Отец девочки пронесся мимо Хэ Ланфэн и протянул к малышке руки. Услышав голос отца, Янь’эр наконец оторвалась от принца.

– Папа! – звонко закричала она. Сун Жулань поспешно передал девочку в руки отца, и тот крепко ее обнял. – Папа, ты вернулся! Добрый братец не обманул, он сказал: ты обязательно вернешься!

– Конечно! Конечно, как я мог не прийти за моей Янь`эр! – говорил мужчина, все еще прижимая девочку к себе. – Все позади! Все позади, моя девочка!

Торговец принялся лихорадочно осматривать дочь.

– Сильно ударилась? Болит?

– Немного… Но, папа, почему у тебя лицо мокрое? Разве ты плакал?

– Совсем чуть-чуть! Только потому, что тревожился за мою Янь-эр!

Сун Жулань, слабо улыбаясь, наблюдал за ними. Он почти не знал родительской любви. Отец его ненавидел, а мать умерла, когда он был маленьким. Принцу рассказывали, что его мать – первая красавица Царства Ци – была драгоценной второй супругой Сун-вана. Правитель был готов возложить к ногам любимой женщины все богатства своей земли, но не смог спасти от проклятья и ранней смерти. И, разумеется, во всем он винил Жуланя. Все говорили, что вторая супруга произвела на свет демона, не смогла с этим смириться и не пожелала жить дальше.

Тогда же, видя, как нежно торговец обнимает дочь, как аккуратно вытирает ее лицо, как девочка ласкает ладошками его щеки, принц испытывал одновременно и радость и грусть.

Призрак матери Янь`эр не отходил от своих любимых ни на шаг, но не смел им показаться. Однако лицо женщины больше не искажала гримаса страдания, напротив, оно разгладилось. И на губах проступила улыбка. Женщина коснулась волос дочери и прижалась щекой к плечу мужа. Она замерла в таком положении на несколько минут, потом низко поклонилась Сун Жуланю и растворилась в темноте.

Хэ Ланфэн не сводила с принца заинтересованного взгляда. Как демон, он должен был злиться на смертных и испытывать недовольство, наблюдая за их счастьем. Но, казалось, юноша, напротив, радовался. Девушка была уверена: под маской он прятал улыбку. А с какой решимостью он защищал маленькую девочку… Хотел принять на себя удар цзянши! Мечница неловко качнула головой и отвела от Сун Жуланя взгляд. Она запуталась, снова запуталась в своих мыслях и предположениях. Что у вэнь-шэня на уме?

Обратный путь до Даляна они преодолели на телеге торговцев. Те были бесконечно благодарны спасителям, но в то же время не сводили с принца опасливых взглядов.

– Мой младший соученик дал обет не снимать маску до тех пор, пока не завершит обучение, – заявила Хэ Ланфэн, и торговцы разом перестали испуганно глазеть на юношу.

Сун Жулань волновался, не хотел, чтобы новые знакомые задавали много вопросов. Ему никогда не приходилось проводить время в такой большой компании и разом знакомиться со столькими людьми. Торговцы оказались дружелюбными и словоохотливыми, на редкость любопытными. Оправившись от пережитого потрясения, они быстро повеселели. Им нередко приходилось проводить время в дороге и продавать товары в разных уголках Поднебесной, потому они привыкли к трудностям и никогда не теряли присутствия духа. Ланфэн легко нашла с ними общий язык, но почти не рассказывала о себе и принце.

– Мы лишь странники, ищущие путь среди рек и озер[21], – ответила она, вызвав у торговцев вздохи восхищения. Прежде они никогда не встречали бессмертных мечников и были потрясены силой Хэ Ланфэн. Сун Жулань чувствовал себя неуютно. Он молчал и гладил Янь`эр, которая не переставала ластиться к нему, по голове. Юноша с горечью осознал, что с мертвыми он находит общий язык куда быстрее, чем с живыми.

Разбойники, привязанные к телеге, с жалким видом брели по дороге. Им еще повезло! Их всего лишь отдадут под суд. А ведь их могли бросить в лесу на растерзание цзянши. Оказалось, в окрестностях было вырыто немало братских могил. По словам торговцев, год назад правитель Вэй созвал селян из окрестных деревень на обязательные работы. Бедняки строили новую дорогу в Далян. Работать приходилось в тяжелых условиях, не хватало еды и чистой воды, потому многие люди умерли от болезней. Их так и хоронили, вдоль построенной дороги.

Сун Жуланю было очень грустно. С тоской он наблюдал за роем светлячков, чьи огоньки мерцали у темных деревьев и в траве, растущей у дороги. То были не обычные насекомые, а так и не нашедшие успокоения души тех самых селян. Пока принц ничем не мог им помочь. И это сильно терзало его.

* * *

Приближался день открытия большой ярмарки, и Жулань чуть повеселел. Накануне он, словно ребенок, засыпал в нетерпении и с улыбкой.

Сон наступил быстро. И в нем шел снег. Снег! Принц видел его лишь несколько раз за жизнь. Снег был мокрым, белым, холодным и прекрасным. Но он таял, оказываясь в ладонях Сун Жуланя.

Не касаясь босыми ступнями промерзшей земли, к нему навстречу шла богиня Ло Юймин. Ее платье трепал холодный ветер, а в волосах запутались снежинки, но небожительница, похоже, совсем не мерзла.

– Наставница! – Обрадовался принц. – Приветствую вас!

– Здравствуй, юный демон, – кивнула она.

– Я очень ждал вашего прихода! Я практикуюсь каждый день, но у меня пока плохо получается забирать себе ненависть мертвых…

– Сегодня я пришла не для того, чтобы учить тебя, Сун Жулань, – решительно оборвала его Ло Юймин, и юноша понурился. – У нас еще будет время, если сейчас меня послушаешь. Ты не должен задерживаться в Даляне, иначе пострадаешь. А вместе с тобой пострадают и невинные люди.

– Но что должно произойти?! – воскликнул принц. Он никак не ожидал, что наставница заговорит о подобном.

– Что ты знаешь о вэнь-шэнях, мой ученик?

– Я знаю, что со мной их всего пятеро. И они самые могущественные демоны в земле Байху.

– Это правда, – кивнула Ло Юймин. – Вэнь-шэни обладают большой силой, и некогда они были особенно могущественны. Братья-демоны держали в страхе три мира. Но с тех пор минули сотни лет. Небожители и бессмертные, создав союз, одолели вэнь-шэней и развеяли их души по ветру. Сила демонов ушла, и им потребовалось много времени, чтобы возродиться. Теперь твои братья служат Владычице Запада – Си Ванму. Они уже не так величественны, как прежде, потому и вынуждены выполнять чужие приказы. Си Ванму некогда была великой богиней, но встала на путь зла. Она не позволит заполучить жетон и лишить ее армии мертвых. Си Ванму сделает все, чтобы уничтожить тебя. Она не может покинуть Байху, потому пошлет твоих братьев убить тебя, юный демон. Остерегайся! Они уже идут по твоему следу! Бойся пуще других генерала Сян Юань-да. Его облик прекрасен, как у божества, но сердце сделано из камня. Он ненавидит смертных и губит их ради развлечения. Если ты как можно скорее не покинешь Далян, этот город станет огромной братской могилой. Сян Юань-да превратит его в пепелище!

Сун Жулань проснулся, словно от толчка. Еще даже не рассвело. Юношу била нервная дрожь, а во рту чувствовался вкус пепла. Неужели ему и правда грозит страшная опасность? И не только ему… Принц никогда не был суеверным, но в тот момент ему стало не по себе. Зачем Ло Юймин его обманывать? Разве она не обещала ему помощь? Что же должно произойти?

* * *

Увы, покидать Далян было поздно. Ярмарка открывалась утром, и Хэ Ланфэн уже ушла на главную площадь. Принцу ничего не оставалось, как отправиться на ее поиски. Радостное настроение покинуло Сун Жуланя. Он был настороже, во всем видел подвох и думал лишь о том, что нужно поскорее покинуть город.

Вот только шло время, а ничего не происходило. Улицы столицы наводнили люди, торговцы, прибывшие со всех уголков Поднебесной, вовсю зазывали покупателей. Встретившись наконец с Ланфэн и новыми друзьями, принц окунулся в людское море. Юноша нес на руках малышку Янь`эр, девочка смеялась и то и дело указывала пальчиком на диковинки, которые видела на прилавках. Ее отец и дядюшки торговали тончайшим шелком, роскошными веерами ручной работы и складными зонтиками. У палатки толпился народ, неподалеку останавливались паланкины знатных дам.

Хэ Ланфэн уже закупила все необходимое для длительного путешествия. Она специально пришла на рынок ранним утром, когда было мало покупателей и продавцы безбожно не завышали цены. После она рассчитывала вернуться к Сун Жуланю, но тот нашел ее раньше. Теперь же Ланфэн прогуливалась по рынку исключительно ради удовольствия. Спустя час она планировала отправиться в путь. А пока девушка расхаживала вдоль палаточных рядов и заглядывалась на приятные мелочи: шпильки для волос, шелковые ленты, искусно расшитые платки и мешочки. Как и многим девушкам, Хэ Ланфэн нравились такие безделушки, но она не видела смысла тратить на них деньги. Она планировала зайти в книжную лавку. Удивительно, но ее и вэнь-шэня объединяла страсть к чтению. И Сун Жулань прочитал куда больше нее. А чему удивляться? Он ведь всю жизнь провел в подземелье, где было больше нечем заняться.

Хэ Ланфэн сочла, что несколько новых книг не создадут трудностей в пути и на мгновение зажмурилась от радостного предвкушения.

Краем глаза мечница наблюдала за принцем, не хотела, чтобы он нашел неприятностей на свою голову. Сун Жулань, однако, выглядел спокойным. Время шло, ничего не происходило, и юноша вздохнул с облегчением. Он с любопытством оглядывал торговые ряды, но куда с большим интересом рассматривал выступавших прямо на улице акробатов. Канатоходцы ловко отталкивались от туго натянутой веревки, кружились в воздухе и вновь возвращались на исходную позицию. Их трюки поистине завораживали и немного пугали, ведь земля под веревкой была утыкана ножами. Один неверный шажочек и…

А неподалеку выступали танцовщицы, хрупкие и нежные, точно цветочные бутоны. Их грациозные движения поражали красотой. Девушки подбрасывали в воздух лепестки, и ветер мигом разносил их по округе. Сун Жулань уставился на девиц завороженным взглядом, и Хэ Ланфэн почему-то ужасно захотелось стукнуть его по голове или оттащить прочь за волосы. Но тут малышка Янь`эр потянула принца к палатке с пирожными и засахаренными фруктами, и мечница сменила гнев на милость. К счастью, Жулань додумался купить лакомство и ей.

Юноша, погрузившись в водоворот впечатлений, сумел ненадолго забыть о пугающем сне. Небо было ясным и чистым, воздух наполнился аппетитными запахами, все в Даляне были охвачены радостным настроением. Ничто не предвещало беды. Даже когда в полуденный час на небе появились тучи и поднялся ветер, никто не предал этому значения. И лишь когда на ладони Жуланя приземлись серые снежинки…

Постойте! Снег? В погожий летний день? Кому угодно это покажется странным! Этот снег, однако, не таял.

– Это пепел, – проговорила Хэ Ланфэн и нахмурилась. Мечница принялась отряхивать серые хлопья, покрывшие ее волосы и плечи, а потом, замерев, высоко подняла голову. Принц последовал ее примеру. И ахнул. – Плохи дела!

В небе парила чудная птица. Сун Жулань в жизни не видел столь огромного создания. Она размером превосходила самого крупного тигра и запросто могла проглотить доверху груженную товарами повозку. Перья птицы были огненно-красными, подобными языкам пламени. Снижаясь, она почти коснулась гигантскими крыльями резных крыш и издала пронзительный крик. От него кровь, казалось, застыла в венах принца. Хэ Ланфэн, напротив, не выглядела испуганной. Она призвала меч Цинпин.

– Это Жуи – огненная птица генерала Сян Юань-да, а это значит… – Девушка осеклась, ведь по толпе прокатился крик ужаса. Дома охватило алое пламя, воздух словно накалился, и с неба с удвоенной силой повалил пепел. Стихла музыка, унялись танцы, по торговой площади прокатился судорожный вздох. На мгновение люди замерли как один, растерянно глядя перед собой, а потом ринулись прочь, побросав палатки с товарами и грозя затоптать друг друга. Улицы наполнили душераздирающие крики.

Сун Жулань мигом подхватил на руки замершую от страха Янь`эр, чтобы ее не задавили. Ланфэн схватила принца за воротник, затащила за угол и вжала в стену.

– Безопаснее дождаться, когда толпа схлынет, – заявила она. Крик парившей птицы смешался с воплями и плачем горожан. На сторожевых башнях зазвонили колокола, возвещавшие о пожаре. Над Даляном поднималось облако черного дыма.

– Братец! – Залилась слезами Янь`эр, прижавшись к Жуланю всем телом.

– Не бойся! Не бойся! Скоро мы найдем твоего отца. Вот увидишь, все образуется.

Однако сам он в это не верил.

Крики ужаса сменились стонами боли и предсмертными хрипами. Выглянув из-за стены, Сун Жулань увидел, как высокие воины в алых плащах, с лицами, скрытыми красными масками, срезали людей, словно травинки. Принц мигом закрыл глаза Янь`эр. Воины двигались стройными рядами, снося все, что попадалось на пути. Они опрокидывали прилавки, рушили палатки, переворачивали корзины с рисом, рассыпали по залитой кровью земле рулоны тканей и камни драгоценного нефрита.

Не щадили никого. Ни детей, ни женщин, ни стариков. И те, кто еще совсем недавно дышал, радовался и смеялся, с искаженными страданием лицами истекали кровью на земле. Картина была поистине жуткая. Она застыла в глазах принца, заставила его трястись от ужаса.

– Не показывайтесь им на глаза. Спрячьтесь понадежнее! – приказала Хэ Ланфэн. Мгновение спустя принц увидел девушку на площади, скрестившую меч с одним из ужасных воинов. Бессмертная мечница будто бы не билась насмерть, а танцевала. Ноги ее ловко отталкивались от земли, руки наносили жестокие удары. Меч ее точно ожил в руке и засверкал. Сун Жулань увидел, как Цинпин стал двоиться, троиться, множиться, и десятки сверкавших духовных клинков разом пронзили глотки жутких солдат. Но их было слишком много, они двигались подобно волне или сходящей с горы лавине. И Хэ Ланфэн в ее светлых одеждах потонула в кроваво-красном море. Оно поглотило и солдат городской стражи, и простых жителей Даляна, забившихся под прилавки и укрывшихся в ближайших проулках. Никому не было спасения!

Принцу хотелось позвать Ланфэн, но он понимал: мечница его не услышит. Юношу охватило отчаяние, такое же черное, как и клубы дыма над городом.

– Братец! – взвизгнула Янь`эр. Сун Жулань отвлкся и не заметил, как один из солдат в красной маске подкрался к нему. Каким-то чудом юноша успел увернуться от удара. Клинок лишь срезал кончик косы Янь`эр.

Принц обнажил меч. Но стоило ему скрестить оружие с противником, как от натиска у юноши дрогнула рука и свело зубы. Биться одной рукой, а другой держать кричащую и извивающуюся девочку оказалось очень и очень непросто. Меч противника резанул по плечу, по ноге, но в запале Сун Жулань даже не почувствовал боли. В удар он вложил всю имевшуюся силу, все отчаяние, и тот достиг цели. Принц разрубил пополам маску нападавшего и ахнул. У того не было лица. Не было ни губ, ни глаз, ни носа. Острие клинка не прошило кожу и не задело кости, оно вонзилось в дерево. Широко раскинув руки, демоническая марионетка рухнула на дорогу.

Вмиг позабыв о полученных ранах, Сун Жулань крепко прижал к себе девочку и бросился бежать.

* * *

Хэ Ланфэн уже доводилось биться с солдатами генерала Сян Юань-да. Но никогда прежде их не было так много. Наставница Хэ Янлинг рассказывала, что воины генерала – лишь куклы, вырезанные из стволов деревьев, растущих в Байху. Но в куклах этих заключена страшная сила Сян Юань-да. Он вдохнул жизнь в деревянные фигуры, создал огромную армию. И воины его не чувствовали боли, не боялись голода и холода, не испытывали сострадания, не знали сомнений. Их было крайне трудно одолеть. Против марионеток порой было бессильно и оружие бессмертных. И огонь не брал этих существ. От них можно было избавиться, расколов маску. Но и это помогало ненадолго.

Хэ Ланфэн слышала, что генерал Сян Юань-да появился на свет на далеком юге. По легенде он вышел прямиком из пламени костра и, отправившись странствовать по миру, нес с собой погибель всему живому. Вот только не следовало забывать, что, как и Сун Жулань, прежде генерал был человеком. Лишенные былой силы вэнь-шэни были вынуждены жить как смертные, но, умерев, они становились истинными чудовищами.

Пусть Ланфэн и доводилось сражаться с марионетками, их господина она на своем пути никогда не встречала. Ох, неспроста он избрал целью Далян! Похоже, Владычица Си Ванму уже прознала о Сун Жулане. Она не могла позволить ему завладеть жетоном. Вот и послала генерала убить юношу. И Ланфэн должна была любыми путями этому воспрепятствовать. Она должна была защитить принца и ни в чем не повинных жителей города.

Вся площадь была заполнена демоническими марионетками, некуда было и шагу ступить. И сколько бы Хэ Ланфэн ни билась, их не становилось меньше. Они напирали и напирали, окружали, и мечница осталась единственным светлым пятном в море красного. Она билась отчаянно. Сверкали и гудели духовные клинки, со свистом рассекая воздух, разрубая маски, отсекая деревянные конечности. Чем дальше, тем тяжелее было дышать. Пот и кровь струились по лицу девушки. Хэ Ланфэн начала уставать, а марионетки лишь прибывали. Оттолкнувшись от земли, она взбежала по отвесной стене на крышу. Марионетки сгрудились внизу, собираясь лезть за ней. Девушка направила в их сторону три десятка пылающих клинков, а сама огляделась. Раз уж от марионеток так просто не избавиться, лучше покинуть город и увести их за собой. Но для начала нужно было найти Сун Жуланя. Она надеялась, что смогла отвлечь внимание чудищ, и принц сумел спрятаться.

Напрасно. Все было напрасно.

От едкого дыма слезились глаза, и Ланфэн, скрипя зубами от досады, протерла их кулаками.

* * *

Сун Жулань, держа гибкий меч двумя руками, приготовился обороняться. За его спиной сгрудились люди. Янь`эр жалась к отцу. Женщины и мужчины, и бедно и богато одетые, вмиг позабыв о разделявшей их пропасти, стояли обнявшись. Земля вокруг была устлана телами стражников, точно ковром. Жителей города больше некому было защитить. Марионетки замерли, и лишь одна фигура продолжала движение, наступала на Сун Жуланя, заставляя его раз за разом отступать на пару шагов. До тех пор, пока отступать стало некуда. Длинный плащ его противника развевался на горячем ветру. На темно-красной одежде и поверхности резной маски не было видно следов крови. Рука в металлической перчатке потянулась к Сун Жуланю. Люди за его спиной сжались в один большой клубок. Обессиленные и отчаявшиеся, они даже не могли плакать и едва дышали.

– Брат мой, ты всерьез решил защищать смертных? После всего, что они с тобой сделали? Они отвергали тебя и годами держали взаперти. И ты готов отдать за них жизнь? Ты разочаровал меня даже сильнее, чем я ожидал, младший брат. Ты не демон, ты какое-то недоразумение!

Глава 4
Великое бедствие

Руки принца вспотели и скользили, оттого все труднее и труднее было сжимать рукоятку меча. Юноша до крови прокусил щеку. Да, ему было страшно. Очень страшно! Он никогда не был в настоящем бою. Его не выпускали на волю и избегали, но никогда не причиняли физического вреда. Он не знал, что это такое – оказаться на волоске от гибели. Позади принца были люди, чьи жизни зависели от него. Но как помочь им? Ему же не победить, ему даже не продержаться до прихода Хэ Ланфэн. Если она придет. Если она еще жива… Сун Жуланя охватило черное отчаяние. От запаха гари и крови кружилась голова, от боли было трудно держаться на ногах. Он чувствовал себя слабым, ничтожным и жалким.

– Ты так сильно меня боишься, Юань[22], – продолжал глумиться над ним генерал Сян Юань-да. – Боишься умереть. А ведь если умрешь, станешь сильнее. Пока ты заперт в человеческом теле, ты уязвим.

– Не приближайтесь! Вы ведь меня убить хотите! Это между нами! Не трогайте людей!

– И что же ты мне противопоставишь? Ну же! Покажи, на что способен! Мне так любопытно, братец. Ах да, ты ведь ни на что не годен! Напрасно глупые смертные ищут у тебя защиты!

Рука генерала сомкнулась на лезвии меча, и Сун Жулань стал свидетелем того, как подарок старшего брата рассыпался в прах.

– Оружие людей не нанесет мне и царапины, – заявил Сян Юань-да, и его рука потянулась к горлу принца. Юноша замер, загнанный в угол. Лицо врага было скрыто красной маской, но Жулань видел его глаза – черные провалы, в которых вспыхивали алые и золотые искры. Эти глаза походили на бушующее пламя костра. Они чуть сощурились, будто бы насмехались, потешались над беспомощностью юноши. Что же делать?!

Грохот на мгновение отвлек генерала, и он опустил руку. С крыши вовсю осыпалась черепица, марионетки гнались за Хэ Ланфэн. Девушка, подобно белому вихрю, неслась вперед, а ее спину прикрывал сверкавший Цинпин. Сделав головокружительный прыжок, она лишь коснулась носками сапог земли и снова поднялась в воздух. Меч уже был в ее руке. Другой рукой она со всей силы оттолкнула Сун Жуланя, и юноша повалился на землю. С губ горожан сорвался вздох облегчения. Бессмертная мечница пришла спасти их!

Они не замечали, как сильно устала Хэ Ланфэн. Силы стремительно покидали девушку, и она держалась на ногах лишь одним усилием воли. Ситуация была безвыходной. Марионетки пришли в движение, готовые атаковать, но тут же снова замерли. Сян Юань-да нетерпеливо махнул рукой, останавливая их. Из-за пояса он выхватил длинный кнут.

Щелчок, и по его змеевидному телу расползлось пламя. Кнут рассек воздух и всех опалил страшным жаром. Ланфэн почувствовала, как начала тлеть одежда. Огненные языки облизали землю. Меч предупреждающе загудел в руке девушки. У каждого клинка бессмертных была душа, Цинпин все понимал и просил хозяйку отступить. Против такого могущественного демона ей не выстоять.

Вот только отступать было поздно и некуда. Кнут вновь со свистом рассек воздух, Хэ Ланфэн ринулась в бой. Но не прошло и минуты, как она уже лежала поверженная на земле. Духовный клинок погас.

Волосы и брови Ланфэн опалил огонь, на ладонях вздулись волдыри. Стиснув зубы, из последних сил стараясь подняться на ноги, она потянулась обожженными пальцами к мечу. Но генерал наступил на руку девушки. Вспышка боли ослепила Ланфэн. Она ждала последнего, смертельного удара, и все мысли мигом выветрились из головы. Это был конец. Вот только последнего удара не последовало. Девушка услышала грозный рык генерала. Кровавая пелена будто спала с глаз.

* * *

Хэ Ланфэн осталась жива лишь потому, что Сун Жулань принял удар на себя. Неизвестно, откуда взялась в нем эта прыть, но юноша успел вклиниться между мечницей и Сян Юань-да. Клинок, который принц в отчаянии вырвал из окоченевших пальцев поверженного стражника, столкнулся с пылающим хлыстом генерала. Меч раскололся, и острые куски лезвия осыпали юношу, изрезали руки. Лицо не пострадало лишь благодаря маске. Генерал схватил принца за воротник и поднял в воздух. Ему не доставляло большого труда держать юношу одной рукой. Встряхнув Сун Жуланя, да так, что тот едва не откусил язык, Сян Юань-да сжал принцу горло.

– Брат мой, убить тебя так легко! Хочешь освобожу от оков человеческого тела? Уж тогда-то ты не станешь позорить братьев, защищая мечницу. Что-что? Что ты пытаешься сказать? Я тебе не брат? Как ты, однако, расхрабрился, мальчишка! А ведь у тебя нет никого, кроме старших братьев. Что, не хочешь нас знать? Так ведь ты ничем не отличаешься от нас. Ты тоже чудовище! И скоро ты в этом убедишься!

Носки сапог Жуланя скребли землю, он судорожно дергался в руке демона. Пальцы юноши цеплялись за перчатку генерала, но соскальзывали. Губы шевелились, но с них не сорвалось даже хрипа. Перед глазами плясали звезды. Сун Жулань задыхался, тело его стало слишком тяжелым, а голова совсем опустела. Он устал, так устал сопротивляться…

* * *

Хэ Ланфэн израненными пальцами сжала рукоятку Цинпина. Больно было так, что стало трудно дышать. По щекам лились слезы, но девушка готовилась атаковать. Она не могла позволить принцу умереть! Ланфэн и подумать не могла, что однажды демон рискнет жизнью, чтобы защитить ее.

Она не успела и шагу ступить, как ровный строй марионеток пришел в движение. С диким воем на них набросились горожане. Ох, нет, все они не были живыми! Разинув рты и скалясь, они нацелились на маски марионеток. Цзянши были готовы рвать противника на куски зубами и царапать острыми ногтями. Мертвые тела охватила безудержная ярость. Они были готовы уничтожить все на своем пути. В жизни Ланфэн не видела, чтобы цзянши сражались так отчаянно и сплоченно.

– Они пришли спасти тебя, братец, – усмехнулся Сян Юань-да. – Занятно! Ты еще не привык отдавать им приказы, но моими стараниями однажды ты встанешь во главе неиссякаемой армии. Остановимся пока на этом.

Генерал отшвырнул юношу от себя, и тот врезался в стену. Казалось, удар вышиб из принца весь дух. На мгновение Сун Жулань потерял сознание от боли. Когда открыл глаза, то первым, что он увидел, было покрытое копотью и кровью лицо Хэ Ланфэн. Девушка склонилась над ним, в глазах ее была тревога.

Принц заметался. Генерал! Где генерал Сян Юань-да?

– Все позади, он ушел, – шепнула Хэ Ланфэн, поняв его без слов. – Просто исчез. Но мы все равно в беде.

Она чуть отодвинулась в сторону, и принц увидел наступавшую на живых толпу мертвецов. Их лица были белыми, как мел, а глаза совершенно пустыми. Вся прежняя сила будто покинула цзянши, теперь они едва волочили ноги, но неумолимо приближались. Меч Цинпин чуть дрожал в руке Хэ Ланфэн, девушка потратила все силы и больше не могла его контролировать. Она даже не могла подняться с колен. А цзянши чувствовали тепло и светлую энергию ян. Живые от шока были не в силах убежать.

– Остановитесь! – Принц и сам не понимал, что делает. Не осознавал, что голос его стал непривычно властным. Цзянши замерли, когда он, шатаясь, принялся подниматься на ноги. Голова кружилась так, что в глазах двоилось и троилось. Волосы намокли от крови. И все же, поддавшись порыву, Сун Жулань шагнул навстречу мертвецам. В нем совсем не осталось страха. – Я сказал: довольно! Я приказываю вам остановиться!

Его голос предательски дрогнул. Пустые глаза цзянши разом уставились на него, скрюченные пальцы потянулись к его одежде.

– Сун Жулань! Берегись! – вскрикнула Хэ Ланфэн. Впервые в ее голосе появился неподдельный ужас. Принц легонько оттолкнул девушку от себя и даже не взглянул на нее. Он глядел только на цзянши и, казалось, видел, как их окутывает волна ярости. Все они умерли внезапной, ужасной смертью, и их души отказывались признавать это. Они злились на тех, кто выжил, злились на тех, кто их погубил.

«Мне жаль, мне так жаль, – хотелось сказать Жуланю, – если бы не я, вы сейчас были бы живы. Это я во всем виноват! Мне так хочется помочь, но я не знаю, как. Я не знаю, как освободить вас! Вы должны ненавидеть меня, а не этих людей. Разве вы их не узнаете? Это же ваши родные, друзья и соседи. Расквитайтесь со мной, не мстите им!»

Богиня Ло Юймин учила принца усмирять гнев призраков и цзянши. Он должен был дать мертвым то, о чем они мечтали. Должен был забрать себе переполнявшую их темную энергию. – Расквитайтесь со мной! Это я во всем виноват! – вскричал он. – Не вредите им! Остановитесь! Я прика… Нет, я прошу вас! Остановитесь!

Несколько мучительных минут ничего не происходило. Сун Жулань шагнул вперед, готовый принять на себя ярость цзянши. Но они его не тронули. Как один, все мертвецы склонились перед ним в почтительном поклоне. А потом принц увидел, как злость, исказившая их лица, исчезла. Как на губах появились робкие улыбки, а морщины чуть разгладились. Как исчезли заостренные ногти. Как рассеялась нахлынувшая на город темная энергия. У него получилось! Получилось! Не переставая улыбаться, мертвецы три раза поклонились юноше, и их тела распались, рассыпались на десятки мерцающих огоньков. А те унеслись прочь. Души погибших отправились бродить по свету.

Сун Жулань, скривившись от боли, упал на одно колено. Ему было так плохо, что каждый вздох причинял ужасные страдания. Точно бы покинувшие город души забрали с собой всю его силу.

– Демон! Это демон! Он отдавал приказы мертвецам! Это все он! – Словно сквозь толщу воды услышал принц полные ненависти голоса. – Он проклял, проклял наш город! Нужно убить демона!

Толпа едва-едва отошедших от шока людей надвигалась на него. Последним, что Жулань увидел, была Хэ Ланфэн, закрывшая его своим телом.

* * *

Очевидно, он умер. Не осталось сомнений, он умер. Как же легко оборвалась его жизнь! Но при одной только мысли о смерти Сун Жуланя обуял ужас, ведь это означало только одно: скоро он возродится как демон!

Даже после смерти его не покидала боль. Неужели озлобленные жители Даляна разорвали его на части? Каким же жутким станет он после возрождения?!

Болела голова, болели руки и ноги. Казалось, все тело было покрыто страшными ранами. А еще Сун Жулань испытывал нестерпимую жажду.

Но было очень тепло. И до ушей доносились птичьи трели. Где же он? Что случилось? Где Хэ Ланфэн? Неужели и ее убили? Вздрогнув от ужаса и тревоги, принц распахнул глаза и ахнул.

Над ним склонилась прекрасная дева. И она уже ухватилась за края маски, намереваясь ее снять. На мгновение растерянный взгляд Сун Жуланя встретился с ее заинтересованным взглядом. К своему удивлению, принц обнаружил, что глаза девушки чуть светились, а ее зрачки были окружены золотыми ободками. Она… она не была человеком!

– Нет! Не смейте! – вскричал Сун Жулань и поспешно прикрыл маску руками. Ее ни в коем случае нельзя было снимать! Тут же он скривился от боли. Все его тело горело, точно в огне, а голова грозила расколоться.

– Ой, что же ты так разволновался, мой повелитель? Без маски тебе будет гораздо лучше! Я только хотела обтереть твое лицо…

– Нельзя! Нельзя! – хрипел Сун Жулань, все еще не решаясь отнять руки от лица.

– Не упрямься! Только хуже себе делаешь! – Снова потянулась к нему девушка. Она была настолько красивой, что у принца перехватило дыхание, неестественно красивой. Ее глаза продолжали светиться, а за спиной покачивались четыре рыжих пушистых хвоста с белыми кончиками. Юноша вытаращил глаза от удивления.

– Я Ли Мэй – лисий дух, – представилась девушка и улыбнулась. На ее нежных щеках появились ямочки. – Будь со мной ласков, будущий повелитель демонов! Я спасла твою жизнь и хочу, чтобы ты щедро отплатил за добро.

– Чего… чего вы хотите? – прохрипел ошеломленный Сун Жулань. Его горло саднило, а тело совсем не слушалось хозяина. Облизнув ярко-красные губы, девица угрожающе нависла над ним.

– Разве ты не знаешь, будущий повелитель демонов, что лисьи духи питаются мужской энергией? Сейчас я вытяну из тебя всю силу и стану еще могущественнее и прекраснее, – девушка снова улыбнулась пугающе-обольстительной улыбкой и припала губами к шее принца. Тот так и замер, совершенно сбитый с толку.

– Зачем ты издеваешься над ним, Мэй-Мэй? Он же очень болен! Оставь беднягу в покое, он недавно чуть не умер, – услышал принц знакомый голос. В дверях стояла Хэ Ланфэн. Живая и вполне здоровая. Но очень бледная. И руки ее были забинтованы. Вот только, несмотря на это, она держала в них поднос. Сун Жулань учуял ароматный запах еды, но от него стало лишь хуже.

– Бессмертная госпожа… вы… она… – захрипел он. Лисица, лукаво улыбнулась, щелкнула юношу по маске и отпрянула.

– Ай, сестрица! Зачем ты его подняла? Тяжелый ведь, а твои руки и без того плохо заживают! – На глазах пораженного Жуланя она вскочила на ноги и бросилась отбирать у Хэ Ланфэн поднос. – Я вовсе не хотела пугать повелителя. И отбирать его силу тоже. Я только хотела пошутить. Не думала, что он будет в таком ужасе.

– Я знаю, Ли Мэй. Вот только он в жизни не видел таких бесстыдниц, как ты. Будь же благоразумной! Его маску нельзя снимать. Тем более по такой глупой причине, как праздное любопытство.

Хвосты лисицы виновато поджались. Она поставила поднос у постели Сун Жуланя и бросила на юношу тоскливый взгляд.

– Не волнуйтесь, мой принц, Ли Мэй не причинит вреда. Она моя подруга.

– Верно-верно, – закивала лисица. – Сестрица Ланфэн спасла мне жизнь.

– Трижды.

– Правда-правда! И я поклялась следовать за ней и помогать.

– Это Ли Мэй вытащила нас из Даляна, Ваше Высочество, и доставила в безопасное место. Вы живы благодаря ее стараниям.

– Да-да, это так! Сложно было обхитрить смертных и спасти вас! Толпа пыталась разорвать вас на части!

Сун Жулань вздрогнул от накативших воспоминаний. Он был на волоске от смерти и лишь чудом уцелел. От горя, от осознания своей вины юноше хотелось рвать на себе волосы. Но две пары девичьих глаз неотрывно глядели на него, и юноша старался держать себя в руках.

– Благодарю за спасение моей жизни, госпожа Ли. Я не забуду, как много вы сделали для меня, и найду способ отплатить за доброту.

– Ах! – Растаяла лисица. – Мне ведь и правда посчастливилось сделать будущего повелителя демонов своим должником. Ты такой милый и воспитанный молодой господин! Уверена, под маской ты прячешь очень красивое лицо! Мы с тобой можем…

– Ну все! Хватит! – В голосе Хэ Ланфэн появилось раздражение. – Не утомляй его понапрасну, Ли Мэй. – Лисица было надула губы, точно капризный ребенок, но потом, окинув подругу оценивающим взглядом, ухмыльнулась. – Вам нужно сменить повязки, Ваше Высочество. Но сначала выпейте кашу. Она уже достаточно остыла.

Когда девушки ушли, Сун Жулань смог перевести дух и осмотреться. Комната была богато обставлена. Даже во дворце Сун-вана было сложно найти столь изысканную мебель, прекрасные ширмы и постельное белье из нежнейшего шелка.

Принц чувствовал себя потерянным. У него совсем не было аппетита. Откинув одеяло, он поскорее утолил жажду, а после потянулся к миске с водой. Бросив напряженный взгляд на двери, юноша наконец снял зачарованную маску. Она неохотно отделилась от кожи, оставив на лбу и подбородке тонкие кровоточащие порезы. Окунув ткань в воду, он обтер лицо. Сун Жулань никогда не видел своего отражения. С детских лет ему внушали, что его лицо отмечено проклятьем вэнь-шэня и оттого уродливо. Потому принц не желал смотреть на свое отражение в зеркале и закрывал глаза, стоило только склониться над водой. Стерев пот и кровь, Жулань снова скрыл лицо маской.

Пока он был без сознания, с него сняли верхние одеяния, обработали и перевязали раны. Юноше постепенно становилось лучше. Но он был ужасно расстроен. Сколько Сун Жулань себя помнил, именно его всегда обвиняли в бедствиях, обрушившихся на Царство Ци. Будь то засуха или наводнение, голод или мор, семья, наставники и даже слуги винили во всем его одного. Все думали, что, сидя взаперти, второй принц бесконечно насылает проклятья на род людской. Вот только он даже не помышлял об этом! И от года к году в нем росло негодование. Он никому не хотел вредить! Его мысли и желания были самыми обычными. Жулань размышлял о прочитанном в книгах, думал о том, как же хочется поделиться с кем-то мечтами и планами, как хочется немного времени побыть на свежем воздухе и поупражняться. Не хотел он приносить несчастья! Никогда не хотел! В прошлом он даже считал себя невиновным.

Но теперь все переменилось. Это из-за него смерть пришла в Далян. Это из-за него город был охвачен огнем, а марионетки Сян Юань-да истребляли мирных жителей. И их безудержная ненависть к Жуланю была совершенно оправдана. Он был демоном. Таким же, как и чудовищный генерал. От рождения он был проклят! Из-за него пострадало столько людей! А ведь Богиня грез его предупреждала! Почему он не послушал? Почему вел себя так беспечно и не уговорил Хэ Ланфэн уйти? Почему? Почему? Глупец!

Что теперь будет с Янь`эр и ее отцом? Они выжили, но лишились всех своих товаров. На что им теперь жить? Ежегодная ярмарка была самым важным событием для жителей Царства Вэй. А Сян Юань-да уничтожил все в одно мгновение. Не задумываясь. Не сожалея. Ему было все равно.

Принц возненавидел генерала. Он и не думал, что кого-то можно так сильно ненавидеть. Вот только как ему бороться с Сян Юань-да? У Сун Жуланя не было таких сил. Он не знал, что противопоставить могущественному демону. Нужно было что-то придумать! Принц был уверен: Сян Юань-да будет следовать за ним по пятам и еще ни раз попытается убить. Нужно было что-то предпринять!

* * *

– Тебе следует больше отдыхать, сестрица! Так ты быстрее поправишься, – повторяла Ли Мэй. – Ни о чем не тревожься! Я присмотрю за повелителем демонов.

– Мне уже гораздо лучше, Мэй-Мэй! Благодарю тебя! Но будь осторожнее с ним. Сун Жулань запросто может похитить твою удачу.

Ли Мэй фыркнула.

– Здесь, в Запредельном краю, испокон веков живут демоны. Мы к ним давно привыкли. Не беда, что твой принц родился вэнь-шэнем, лисьим духам он ничего сделать не сможет.

Девушки шли по крытому переходу из одного павильона в другой. Кругом была вода. Лисья усадьба была построена на острове посреди озера. Ранним утром туман еще не успел рассеяться, и, казалось, цветущие лотосы парили в воздухе. Мимо девушек быстрым шагом, низко опустив головы, прошли служанки с тяжелыми подносами. За их спинами покачивались рыжие хвосты.

– Твои домочадцы меня боятся.

– Вовсе нет! Не говори глупостей! Они знают, сколько всего ты сделала для меня. Я ведь всегда попадаю в неприятности в мире смертных, а ты меня выручаешь, – возразила Ли Мэй. – По правде говоря, они беспокоятся из-за близости повелителя демонов. Все в доме уже знают, что генерал Сян Юань-да желает ему смерти.

Хэ Ланфэн замерла. Она остановилась и тревожным взглядом уставилась на воду.

– Мы уйдем как можно скорее. Я не хочу подвергать опасности твою семью.

Ли Мэй ласково погладила подругу по плечу.

– Вы уйдете только тогда, когда будете абсолютно здоровы. Прабабушка наказала всем домочадцам и слугам заботиться о вас с особым тщанием. За многие столетия существования семьи Ли в нашем доме никогда не гостил повелитель демонов. Моя прабабушка застала те времена, когда вэнь-шэни правили в Запредельном краю. Она жестоко накажет всю семью, если вам здесь не понравится. Правда-правда! Прабабушку лисы бояться даже больше генерала Сян Юань-да.

– Спасибо тебе на добром слове, Ли Мэй! – проговорила Хэ Ланфэн, она слабо улыбнулась, но печаль и тревога, застывшие в ее глазах, никуда не исчезли.

– Ты знаешь, на всех девяти небесах[23] много говорят о твоем принце. И особенно здесь – в Запредельном краю. Появление пятого вэнь-шэня многое изменило. Разные слухи ходят. Пока вы странствовали по землям Вэй, я поспрашивала духов и низших божеств. Все смертельно боятся ярости Сян Юань-да.

– Немудрено, – пробормотала Ланфэн. Она содрогнулась, вспомнив жестокого генерала.

– Это здесь, в землях семьи Ли, спокойно, но на самом деле Запредельный край долгие годы охвачен пожаром войны. Страну некому защитить, и небесные чиновники и демоны Байху одинаково жестоки к нам, безразличны к нашим судьбам, – Ли Мэй сжала кулаки в бессильной ярости. – Войска Сян Юань-да расположились на западной границе. За спиной генерала стоит Владычица Запада с ее могуществом и несметными богатствами. Сам Император Небес не может одолеть демонов Байху! Не тебе одной тягаться с Сян Юань-да, сестрица! Я едва успела тебя вытащить, истратила все лисьи огни. Я не хочу, чтобы ты снова попала в беду!

– Я знаю, Ли Мэй! Но не могу повернуть назад, – покачала головой мечница. – Если принц не раздобудет жетон повелителя Земель Беспомощности, нам не спасти живых и не упокоить мертвецов. Равновесие жизни и смерти нарушено. Поднебесная стоит на краю пропасти. Ради спасения людей стоит рискнуть жизнью. Я должна продолжить путь и защищать вэнь-шэня.

– Но как же быть с генералом Сян Юань-да? – округлила глаза Ли Мэй.

– Я пока не знаю, – вздохнула Хэ Ланфэн и печальными глазами уставилась на забинтованные руки. Она еще некоторое время не сможет держать меч, а Сян Юань-да может напасть в любой момент. – Но он не успокоится, пока не убьет Сун Жуланя. Уверена, он не позволит принцу добраться до Байху. Одной мне, конечно, не справиться. Нужны союзники. Но кто согласится бросить вызов Владычице Запада и ее генералу?

– Ты лучшая ученица своей школы и по силе не уступаешь урожденным бессмертным. Но бороться с Сян Юань-да… Это уже слишком! Я не хочу твоей смерти! В трех мирах не найдется того, кто способен одолеть генерала! Он всюду несет смерть и преданно служит Владычице Запада. Говорят, она всегда на его стороне, потому что безумно любит и собирается взять в мужья.

– А что еще говорят?

– О! – воодушевилась Ли Мэй. – Говорят, генерал прекрасен, точно небесное божество. Потому Владычица заставляет его носить маску. И потому у его марионеток нет лиц. Никто не должен любоваться красотой Сян Юань-да, кроме Владычицы.

– Да я не о том, Мэй-Мэй, – вздохнула Ланфэн. Она была разочарована. – Я думала, духи слышали о каких-нибудь его слабых местах.

– Нет у Сян Юань-да ни одного слабого места. Сестрица! Оставь эту затею! Не ходи дальше! Найди место, где можно понадежнее спрятаться и переждать эту бурю. Даже если ты спасешь принца от Сян Юань-да, сможешь ли ты однажды убить того, с кем прошла подобный путь?

Хэ Ланфэн сжала и разжала пальцы. Боль на мгновение отвлекла ее от переживаний.

– Я убила многих демонов. И этого убью. Я исполню свой долг. И рука моя не дрогнет.

– Но сестрица! – Ли Мэй была потрясена жестокостью подруги. – Он ведь такой… такой… безобидный!

– Довольно! – повысила голос Ланфэн, и лисица тут же поджала хвосты. – Тебе не следует сомневаться во мне.

Но сама мечница сомневалась. Разумеется, она сомневалась! Сердце ведь у нее не из камня! Впервые демон, которого мечница должна была убить, так сильно походил на человека. Впервые демон спас ей жизнь.

А еще он не раздумывая бросился защищать людей. Не каждый может поставить на кон свою жизнь, чтобы спасти других. Для этого потребуются небывалое мужество и чистое сердце.

И все же Хэ Ланфэн не должна была позволить эмоциям взять верх над разумом. Она не знала истинных мотивов Сун Жуланя и не должна была слепо доверять демону. Тело, душа и разум мечника сосуществовали в единстве. Сердце мечника должно было оставаться спокойным, как гладь озера, а воля – непоколебимой.

– Прости, Мэй-Мэй, мне не следовало грубить, – проговорила Ланфэн, видя, что подруга сильно расстроилась. – Я сама себя не понимаю. По правде говоря… По правде говоря, я не знаю, чего ждать от Сун Жуланя. Все демоны, которых мне довелось одолеть, были настоящими чудовищами. Они были одержимы ненавистью и погубили немало людей. В прошлом бессмертное тело демона в лазурных одеждах было уничтожено, и он переродился человеком. Возможно, было бы куда проще, если бы Сун Жулань поскорее стал настоящим демоном. Вот только, боюсь, тогда мне его не победить.

* * *

– Если хочешь быстрее поправиться, то должен больше времени проводить на свежем воздухе! Ты ведь уже можешь ходить! Идем, не упрямься! – Ли Мэй тянула принца прочь из комнаты. – Я составлю тебе компанию, будущий повелитель демонов!

– Пожалуйста, не называйте меня так, госпожа Ли. Я Сун Жулань!

– А сестрица Ланфэн зовет тебя «Ваше Высочество», говорит, что ты принц одного из государств смертных. Может и мне так к тебе обращаться?

– Это лишнее. Я просто Сун Жулань.

– Что же, молодой господин Сун, ты редкий и дорогой гость в лисьей усадьбе. Позволь показать здесь все. Но будь осторожен с моими тетушками и сестрицами, они не такие добрые и честные, как я. Они запросто могут наброситься на тебя все разом и забрать силу и жизнь. Еще и кровушку твою выпьют. Ха-ха! – Воспользовавшись замешательством юноши, Ли Мэй вытолкала его за дверь.

Сун Жулань не мог не заметить, что слуги, каждый день приносившие чистую одежду, еду и лекарства, его боялись. Лисицы прятали глаза, поджимали хвосты, неоднократно кланялись до земли и спешили уйти как можно скорее. А целитель, который осматривал раны и наносил целебную мазь, касался принца с плохо скрываемым трепетом. Потому он и не хотел покидать комнату, не желал доставлять еще большие неудобства. Вот только Ли Мэй и слушать его не стала.

– А госпожа Хэ? Как она? Я могу ее увидеть?

Бессмертная мечница совсем его не навещала, и Жулань беспокоился.

– Она хорошо себя чувствует, но ты не сможешь сейчас с ней встретиться, молодой господин Сун. Она должна совершенствовать тело и дух, чтобы залечить раны. Ты, возможно, не знаешь, но бессмертные мечники много времени проводят в уединении, чтобы никто и ничто не отвлекали от совершенствования небесной души. Сестрица Ланфэн не любит развлекаться.

Сун Жулань кивнул. Беспокоить госпожу Хэ понапрасну он не хотел.

Принц не ожидал, что лисья усадьба окажется поистине огромной. Она занимала целый остров на озере. Юноша с восторгом оглядывался по сторонам. Небо над головой было безоблачным, солнце клонилось к закату. Листья деревьев во внутреннем дворе шелестели на теплом ветерке. Переходы из одного жилого павильона в другой, казалось, парили над озером. Принц перегнулся через перила и уставился на воду. Он даже хотел дотянуться до лепестков белого лотоса, но отпрянул, заметив движение в воде. Нечто длинное и большое плыло прямо к усадьбе. Чешуя существа блестела, точно россыпь драгоценных камней.

– Не бойся! Этот змеиный дух прислуживает хозяину озера. Он не нападет, – заверила Ли Мэй.

– Хозяину озера? Неужели дракону?

– Да, господину луну[24]. Он живет на самом дне. Вряд ли ты его встретишь. Моя семья когда-то заключила с ним сделку. Потому хозяин озера позволил построить здесь усадьбу.

– Настоящий дракон! – воскликнул Сун Жулань и перегнулся через перила так сильно, что рисковал упасть в озеро. Он словно бы силился разглядеть драконий дом сквозь толщу воды. – Невероятно! Просто невероятно!

– Значит, ты никогда не был в Запредельном краю, молодой господин Сун? Ах да, смертные ведь тебя не выпускали… – Лисица нервно теребила смоляную прядь волос.

– Я немного читал о нем, но больше знаю о земле Байху.

– В Запредельном краю девять уездов с центрами в девяти вольных городах. С землями демонов граничат юго-западный и западный уезды Запредельного края. А владения семьи Ли – в восточном уезде. Моя прабабушка – наместница. Байху далеко отсюда, и мой род не присягал Владычице на верность. Но многие семьи Запредельного края вынуждены ей подчиняться. Потому будь осторожен. Некоторые духи могут оказаться шпионами Си Ванму.

– Госпожа Ли Мэй, как же мне вернуться обратно?

– Обратно?

– В Поднебесную. Как долго придется идти?

– Рвешься к людям после того, как они пытались разорвать тебя на части? – хмыкнула Ли Мэй. – Может, лучше останешься среди духов? Здесь найдется немало тех, кто пожелает служить вэнь-шэню. Некогда ты был нашим пятым повелителем. Быть может, те времена вернутся, а? Тогда ты станешь жить как настоящий принц. И маску свою сможешь больше не носить.

Принца очень удивили ее слова. Неужели и правда кто-то готов принять его?

– Нет, я не могу остаться! – ответил Сун Жулань, не раздумывая. – Я должен вернуться и продолжить путь в Байху. Я дал слово, что раздобуду жетон.

– Кому это ты дал слово, глупенький? – Кончик лисьего хвоста, дразня, несколько раз задел его плечо. – Ты же великий демон! В прошлой жизни ты правил с братьями в Запредельном крае и едва не покорил три мира. Людям ты уж точно ничем не обязан.

Сун Жулань тут же помрачнел.

– Я обещал Хэ Ланфэн и сдержу слово.

Ли Мэй бросила на него грустный взгляд.

– Упертый ты, однако, как и она! Тянься, мир смертных, прямо здесь, под боком. Запредельный край пересекает его, крепко сплетается с ним, прямо как водяные растения цепляются за дно. Оба мира делят одно небо. Простым смертным этого увидеть не дано, потому без помощи духов им не попасть в Запредельный край. А ты увидишь. Наши земли разделяет тонкая грань. Гляди! – Ли Мэй взяла принца за подбородок и повернула лицо к воде. – Смотри внимательно.

– Но я вижу только воду. Озеро такое большое!

Юноша и правда не мог разглядеть противоположенный берег, но упрямо смотрел вдаль, пока заходящее солнце не начало слепить глаза.

– Ты совсем в себя не веришь! Учись различать истинный и скрытый мир, – цокнула языком Ли Мэй. – Иначе рано или поздно тебя застигнут врасплох.

Принц продолжал смотреть, пока не смог разглядеть грань, похожую на зеркало и разделившую озеро пополам. Она возвышалась до небес. Сун Жулань ахнул. Берег оказался куда ближе, чем он думал. Юноша увидел растущие на мелководье камыши. Увидел, как женщины стирали одежду, а дети резвились у самой воды. Еще дальше виднелись соломенные крыши крестьянских домов, а за ними – поросшие лесом горы.

– Удивительно! – прошептал принц. Он был в восторге. – Удивительно!

– С этого дня, где бы ты ни находился, молодой господин Сун, ты должен различать Тянься и Запредельный край. Тогда тебя никто не поймает.

– Благодарю за наставление, госпожа Ли!

– Не нужно! Не нужно благодарить и кланяться! Идем, я покажу тебе сад!

Ли Мэй вела принца за собой, он еще хромал, но старался не отставать. Завидев Сун Жуланя, лисицы открывали рты и оглядывали его с ног до головы с плохо скрываемым любопытством. И хотя сад в усадьбе был прекрасен и полон ярких цветов, чьи лепестки светились в ранних сумерках, и редких трав, юноше хотелось как можно скорее вернуться в комнату.

Но тут к Ли Мэй подошла служанка, нижняя часть лица которой была скрыта прозрачной тканью.

– Наместница ждет нашего гостя, – доложила она. – Прошу, следуйте за мной.

– Прабабушка? – нахмурилась Ли Мэй. – Хочет поговорить? Идем, молодой господин Сун! Никому не позволено заставлять прабабушку ждать. – Лисица потянула принца за собой. – Прабабушка очень строгая и властная! Она самая старшая из нас, уже очень-очень давно правит семьей Ли, и все ей беспрекословно подчиняются.

Жулань был удивлен. Лисьи духи обычно сторонились его, так почему же старая госпожа Ли пожелала его видеть?

В павильоне госпожи все пропахло благовониями, оттого у принца даже голова закружилась. Старая госпожа сидела за низким столиком, уставленным блюдами. Сун Жулань увидел горы пирожных в форме лотосовых бутонов, сладкие рисовые шарики, засахаренные ягоды и лепешки с бобовой пастой. Служанка наливала старой госпоже Ли чай.

Завидев юношу, она низко поклонилась и поспешила удалиться. Принц заметил, что Ли Мэй тоже покинула павильон. В полумраке комнаты, озаренной лишь двумя золотыми огнями, которые кружили под потолком, Жулань увидел девять огромных хвостов, покачивавшихся за спиной старой лисицы.

– Я и не надеялась, что на своем веку снова смогу повстречать пятого повелителя. Я прожила тысячу лет, мне тяжело подниматься на ноги. Прошу меня простить!

Принц опешил. Он не ожидал услышать ничего подобного! Юноша не знал, как себя вести со старой госпожой и учтиво поклонился.

Госпожа Ли протянула руку и поманила Сун Жуланя к себе. Ее пальцы заканчивались длинными и острыми когтями.

– Прошу вас, юный повелитель, посидите немного со мной, порадуйте старуху.

Принц, немного робея, устроился напротив старой госпожи. Лисица придвинула к нему самые сладкие кушанья. Жулань нахмурился. Все это было очень и очень подозрительно! Лисьи духи ведь его боялись… так что же ей было нужно? Быть может, дело в том, что старая госпожа помнила времена, когда вэнь-шэни правили Запредельным краем? Но разве демоны не были жестокими чудовищами, развязавшими страшную войну и поставившими под угрозу существование трех миров? В таком случае лисица должна была его ненавидеть, а не угощать пирожными.

– Простите за дерзость, повелитель, но вы такое красивое дитя! Сложно не засмотреться на вас!

Сун Жулань от удивления вытаращил глаза. Никто в своем уме не назвал бы вэнь-шэня красивым. Да и как лисица смогла рассмотреть его лицо под маской? Но тут лисьи огни опустились чуть ниже и осветили лицо старой госпожи. Ее желтые глаза были тусклы и неподвижны. Старуха была слепа. Что же… Все встало на свои места!

– Неужели вам не нравится угощение, повелитель? – наморщила лоб лисица. Но постойте… разве она могла видеть, что он ничего не ест? Хм… Очевидно, ее слух был куда острее человеческого. Чтобы не показаться невежливым, юноша взял одно пирожное и отправил в рот. Сладкое тесто мигом растаяло на языке. Было очень вкусно! Быть может, старая госпожа будет столь добра и позволит взять немного сладостей для Хэ Ланфэн? Мечница ведь очень их любила. А Сун Жуланю хотелось ее порадовать.

Внезапно когтистая рука старухи завладела его рукой.

– Юный повелитель, вы еще не знаете, как сильно вашего возвращения ждали в Запредельном краю! – воскликнула она с придыханием. – Вы покинули нас так надолго!

– Едва ли это так, – покачал головой принц. – Вэнь-шэней все ненавидят. И люди и духи. Мы величайшие из бедствий.

– Но вы совершенно особенный, разве нет? – улыбнулась старая госпожа, чуть обнажив клыки. – Я прекрасно помню времена, когда вы и ваши братья правили в Запредельном краю. Даже боги, даже сам Император Небес не смели бросить вам вызов. И наши земли процветали. С нами считались! А вы, пятый повелитель, были удивительным и величественным! Я помню, как вы держали в руках фонарь, чей свет привлекал духов со всех уголков мира. И они следовали за вами, подобно бесчисленной армии. Перед вами склонялись гордые небесные чиновники, а небесные девы слагали о вас песни. Вы все забыли, господин, но еще найдутся те, кто помнит.

Юноша глядел на старую лисицу во все глаза и не верил ушам.

– Я… я правда не помню! – воскликнул принц, чувствуя себя ужасно глупо. – Но в этой жизни я хотел бы оставаться смертным – Сун Жуланем – столько, сколько будет возможно. У меня нет амбиций. И я не думаю, что вновь стану повелителем демонов.

Он ожидал, что старая госпожа разочаруется, но на ее губах снова расцвела улыбка.

– Вы все такой же, как и прежде, повелитель! Сколько бы вы ни перерождались, всегда останетесь собой, загадочная душа, – заявила она. Звучало это, признаться, очень обидно. Получается, лисица считала его таким же жестоким и кровожадным демоном, каким он был в прошлой жизни? Разве он такой? Да что она знала о нем?!

– Вам может показаться, повелитель, что Запредельный край устроен довольно просто. Что низшие божества и духи живут под гнетом демонов. Но это лишь одна сторона правды. Многое, как и в мире смертных, в наших жизнях определяют намерения и поступки. Только по ним стоит судить и себя, и других. Слова же очень часто ничего не значат. Вам предстоит многое вспомнить. Я знаю, в этом году вам исполнится двадцать смертных лет, а значит, дремлющие в вас силы вэнь-шэня проснутся. И однажды вы вспомните прошлое. Я верю: вы вспомните, что обещали своим подданным. Тогда, надеюсь, не забудете и о старой лисице Ли Чжиси, и о моей семье.

Сун Жулань покинул павильон госпожи в смешанных чувствах. Ли Мэй, поджидавшая его на пороге, тут же набросилась с вопросами. Но бросив взгляд на опечаленного юношу, вздохнула.

– Прабабушка живет дольше всех из лисьего рода. Она многое повидала. Но в последние годы она… порой ведет себя странно! Если прабабушка сказала что-то резкое, не сердитесь, молодой господин Сун.

– Старая госпожа меня вовсе не обидела. Напротив, угостила сладостями.

Он протянул Ли Мэй коробочку, до верху наполненную нежнейшими цветочными пирожными.

– Ах! Какие сласти! Даже меня прабабушка такими не угощает, а ведь я ее любимица! – надула губы Ли Мэй.

– Забирайте все. Только, пожалуйста, угостите госпожу Хэ. Она очень любит сладкое.

Лисица так обрадовалась угощению, что даже не стала провожать принца обратно в комнату. Сун Жулань был рад этому. Он хотел поразмышлять в одиночестве.

Над лисьей усадьбой взошла убывающая луна. Она отбрасывала свет на спокойные воды озера. Жулань взглянул на воду и увидел, что на дне, глубоко-глубоко, зажглись яркие огни. Очевидно, господин лун и не думал спать.

Ночные цветы в саду раскрыли бутоны, источавшие тонкий аромат. Лепестки переливались, точно драгоценные камни, сверкали в ночи. Вокруг Сун Жуланя кружились синие, зеленые, желтые и красные огни духов.

Запредельный край был прекрасен! Его красоты хотелось навсегда сохранить в памяти. Быть может, Ли Мэй была права? И принцу стоило остаться среди духов? Он бы более не боялся показать лицо демона и мог не скрывать свое происхождение. Мог, возможно, найти свое место и понять предназначение. А что ждало его в мире смертных? Разве не погибель? Но ведь Жулань знал, на что идет, когда согласился отправиться в Байху. Так к чему сокрушаться? Нужно лишь следовать по намеченному пути.

Но что же он обещал подданным в прошлой жизни?

Слова старой госпожи Ли никак не шли у Сун Жуланя из головы. Что он мог пообещать? Славы, сокровищ, новых земель, человеческих жертв? Он ведь командовал бесчисленным воинством! Но в этой жизни… В этой жизни ему не суждено вести в бой солдат. Вот его старший брат Сун Юйсэнь с юных лет участвовал в сражениях и славился редкими талантами и храбростью. А Сун Жулань… Все считали его лишь жалким затворником, отмеченным ужасным проклятьем. В Царстве Ци ему не доверили бы ни одного важного дела. А ведь сам он так не считал. Он думал, что сможет сделать много полезного для своей страны. Конечно, принц не грезил о славе Шан Яна[25], но на все имел свое мнение и хотел, чтобы его идеи стали основой для преобразований. Эх! Когда-то он мечтал проявить себя!

Впрочем, неважно… Единственная его задача – добыть жетон повелителя Земель Беспомощности. А до этого нужно было не дать Сян Юань-да одержать верх.

* * *

Спустя два дня принц и Хэ Ланфэн были вынуждены покинуть усадьбу. А все потому, что марионетки генерала находились всего в пяти ли[26] от границы лисьих владений и стремительно приближались.

– Как быстро, однако, нас вычислили! – вздохнул Сун Жулань. Принц не верил, что родственники Ли Мэй могли его выдать. Но ситуация все равно складывалась не в их пользу.

– Боюсь, дело в том, что вэнь-шэни связаны духовным родством. Сян Юань-да дает понять, что всегда сможет вас выследить, – заявила Хэ Ланфэн.

Глаза Сун Жуланя расширились от ужаса.

– Духовное родство?! А мои мысли он читать может?

– Кто знает! Но советую вам поменьше думать! – мрачно заключила мечница. Ли Мэй фыркнула. А Сун Жулань решил, что девушки не прочь над ним поиздеваться. – Более нельзя здесь оставаться. Нельзя подвергать семью Ли опасности. Совсем скоро марионетки подойдут к озеру, и уйти без боя будет сложно. Отправимся прямо сейчас и продолжим путь через земли смертных.

– Но сестрица… – заволновалась Ли Мэй. – Как же твои руки?

– Я в порядке, – Ланфэн сжала и разжала пальцы. Ее ладони более не были покрыты бинтами. – Меч держать смогу. Принц тоже восстановился. Благодаря силе вэнь-шэня любые раны быстро заживают.

– Но как же?.. Хорошо, хорошо! Я не стану спорить! – вздохнула лисица, заметив сердитый взгляд подруги. – Я уже приготовила для вас все необходимое в дорогу. И одежду, и деньги смертных, и припасы, и запас защитных талисманов. Этого хватит на первое время! А потом я вас догоню и принесу еще…

– Ли Мэй! Ты не должна… Это может быть опасно!

– Постой-постой! Раз сказала, что догоню вас, значит, догоню! – замахала руками Ли Мэй. – Не спорь! Я не оставлю вас! Приду, как только смогу!

– Спасибо тебе, Мэй-Мэй! – грустно улыбнулась Хэ Ланфэн, осознав, что подругу отговаривать совершенно бессмысленно.

– Благодарю вас, госпожа Ли! – поклонился девушке Жулань. – Я не забуду, что вы сделали для меня, и отплачу, как только смогу.

– О, – заулыбалась лисица, – молодой господин Сун, вы можете отплатить мне прямо сейчас, если поделитесь энергией. – Она сложила губы в трубочку и потянулась к юноше, готовясь прижаться к его груди. Но Хэ Ланфэн ухватила подругу за рукав и оттащила назад.

– Какое бесстыдство, Ли Мэй! Перестань, это неприлично!

– У лисьих духов свои порядки, сестрица! – рассмеялась Ли Мэй. – Мы совсем не ханжи!

– А я, значит, ханжа? Хочешь забрать энергию у повелителя демонов? Совсем с ума сошла?! – внезапно разозлилась Хэ Ланфэн. Она и сама не понимала, почему так рассвирепела. Обычно она относилась к озорству подруги равнодушно.

– Так ты обо мне беспокоишься? Или просто ревнуешь? – хихикнула лисица.

– Что?! – топнула ногой Хэ Ланфэн. – Я боюсь за твою жизнь!

– Извините, – тяжело вздохнул Сун Жулань, уставший наблюдать за перебранкой девушек. – Не нужно ругаться! Нам лучше не тратить время и поскорее уйти. Нельзя подвергать опасности членов семьи Ли. Они и так слишком много для нас сделали.

– Вот-вот! Молодой господин Сун как всегда рассудителен и учтив, в отличие от некоторых… Ай! – Ли Мэй не договорила, так как подруга наступила ей на ногу.

– Бессмертная госпожа, вы сказали, что Сян Юань-да легко может узнать, где я нахожусь. Если так, он может появиться в любой момент и убить меня. Но почему-то он не спешит. Он дал нам время залечить раны. Что если с помощью марионеток генерал хочет загнать нас в ловушку?

Лоб Ланфэн прорезали глубокие морщины. Ли Мэй переводила испуганный взгляд с мечницы на принца.

– Я тоже так думаю. Но идти все равно придется. Мы должны любой ценой достичь Байху. Постараемся как можно реже попадаться марионеткам на глаза. И еще я научу вас заклинанию отвода глаз и иллюзиям бессмертных. С силой демона, думаю, вы сможете их освоить. Понимаю, что обмануть Сян Юань-да будет очень трудно, но, возможно, получится хоть немного сбить его с толку. Мы пойдем по землям Царства Хань. Дорога через горы будет наполнена трудностями, но те места благословлены богами. Потому веками там совершенствовали свой дух бессмертные. Демоническим марионеткам там будет куда сложнее выследить нас, чем в Запредельном краю. Если повезет, собьем их со следа. Но пока не доберемся до места, не будем делать лишних остановок.

Сун Жулань кивнул и согласился делать все, что скажет мечница.

* * *

Памятуя о произошедшей в Даляне трагедии, Хэ Ланфэн и Сун Жулань не стали останавливаться в городах и лишь изредка заходили в небольшие селения. Хань – самое маленькое из великих царств укрылось за поросшими густым лесом горами. В Хань недоставало плодородной земли, потому жители посвятили себя ремеслам. Жулань прекрасно знал, что ханьцы – лучшие оружейники во всей Поднебесной.

На пути принцу и мечнице часто встречались бродячие артисты, торговцы, странствовавшие монахи и бедняки, кочевавшие из одной деревни в другую в поисках работы. Прошлый год в Царстве Хань выдался голодным. Тягостное положение простых жителей усугубляли войны с Цинь. Хань-ван постоянно пополнял армию новыми рекрутами, забирая из деревень молодых мужчин. Многие семьи оставались без сыновей и были вынуждены продавать младших детей в рабство, надеясь, что тогда они хотя бы не умрут голодной смертью.

За Сун Жуланем постоянно следовали души детей, умерших от недоедания и болезней, покинутых родителями и нашедших свой конец сиротами на улицах городов. По ночам они обращались огоньками и освещали принцу путь. Или кружили над его головой, резвились и щебетали, будто живые. Они всегда предупреждали об опасностях, поджидавших впереди. Вечерам призраки детей собирались вокруг принца у костра, и он рассказывал им истории, которые почерпнул из книг. Хэ Ланфэн была совсем не в восторге от подобных спутников, но ничего не говорила, не возражала.

Наблюдая за ними, она грустила. Эти дети были невинны. Они не могли хорошо жить, потому что все царства были отравлены ядом войны. Правители думали о власти, новых землях и возможностях, знать потакала им в этом. И никого не волновала жизнь простого человека. Никому не было дела до чужих страданий. Разве мир, в котором умирают от голода дети, можно считать справедливым? Правильно говорили люди: небесные боги оставили Поднебесную на произвол судьбы, позволили ей утонуть в крови. А впрочем, к чему винить богов? Разве не сами люди сотворили подобное со своим миром?

Души детей должны были покидать землю без сожалений и следовать к новой жизни. Но все же они отказывались уходить. Это был очень и очень тревожный знак! Если все мертвые останутся среди живых и станут злыми духами, этому миру придет конец.

– Бессмертная госпожа, – одним из вечеров обратился к ней Сун Жулань, – изучив все тексты о Байху, которые только смог найти, я так и не понял… Почему Си Ванму, небесная богиня, стала править землями демонов?

Хэ Ланфэн фыркнула. Она как раз жарила на огне две тушки кроликов, вся вспотела и не была расположена к разговорам. Мечница была голодна и очень устала. Ей даже во сне приходилось поддерживать защитный барьер. И в тот момент он окружал Ланфэн и Жуланя сияющей стеной. Никогда еще защитные заклинания не отнимали у девушки так много сил. Возможно, Сун Жулань уже похитил ее удачу.

– В текстах смертных нельзя найти ответ на ваш вопрос. Зато об этом упоминается в рукописях бессмертных, – вздохнув, ответила Хэ Ланфэн. – Задолго до возникновения первых царств Поднебесной в горах Куньлунь, на границе первых и вторых небес, жили боги. Байху или Земля белого тигра – такое те места получили название. Все потому, что Белый страж Бай-ди, бессмертный тигр, правил там от имени Небесного императора. В ту пору земли демонов и духов раздирали противоречия, многочисленные семьи боролись за власть, и кровь лилась рекой. Прямо как сейчас… Как сейчас в Поднебесной. Байху же стала форпостом между Верхним и Нижним царствами. Потом война в Запредельном краю прекратилась, власть захватили вэнь-шэни и создали могущественное государство. Но, увы, мирные времена долго не продлились. Началась великая война, небесные божества и бессмертные мечники объединились в борьбе с демонами. Когда тела вэнь-шэней были уничтожены, а их души вступили в круг перерождений, значительная часть Запредельного края оказалась во власти Небесного императора. Управлять новыми землями проще всего было именно из Байху. Тогда-то Си Ванму и стала наместницей, но вместо того, чтобы править от имени своего императора, она назвала себя Владычицей Запада и подняла восстание против Небесного царства.

– Но почему она так поступила?

– Истинной причины я не знаю, – покачала головой Ланфэн. – Быть может, она была ослеплена властью и могуществом. Быть может, она по какой-то причине возненавидела Небесное царство и его обитателей. Но Си Ванму впала в одержимость и стала демоном. Чтобы противостоять Небесному императору, она заключила союз с возродившимися вэнь-шэнями. А те привлекли на ее сторону самую разную нечисть. С тех пор Байху и Небесное царство воюют друг с другом, и этой войне нет конца.

– Госпожа, а повелитель Земель Беспомощности? Что вы знаете о нем? – Принц нервно постукивал пальцами по колену.

– К сожалению, многого я не знаю. Говорят, повелитель Земель Беспомощности почти не покидает Костяную пагоду. Живому не дано увидеть его. Он самый загадочный из демонов.

Принц понуро опустил голову. Призраки детей, встревожившись, закружились вокруг него.

– Я рассчитываю узнать больше. Мы не можем отправиться в Земли Беспомощности, не зная, кому придется противостоять. Это вторая причина, по которой я выбрала путь через Царство Хань. На горе Хуашань[27], вдали от мирской суеты, совершенствуются бессмертные. Среди них есть и те, кто помнит времена, когда вэнь-шэни правили Запредельным краем, а Си Ванму еще не стала демоном. Надеюсь, бессмертные мастера не откажут в помощи и ответят на наши вопросы.

Сун Жулань кивнул.

– Вас беспокоит что-то еще? – спросила Ланфэн, заметив, как принц сжал кулаки. – Ваше Высочество?

– Нет, просто… Просто меня преследует странное чувство. На первый взгляд, все просто. Я лишь должен живым добраться до Байху, попасть в Земли Беспомощности и найти способ забрать жетон. Но… мне кажется, есть что-то еще. Что-то в моем прошлом, связанное с Байху и жетоном, просто я не могу вспомнить.

Хэ Ланфэн удивленно вскинула брови. Мог ли Сун Жулань, вернее демон в лазурных одеждах Чжан Юань-бо, быть как-то связан с жетоном? Вполне возможно! Вэнь-шэни правили Запредельным краем сотни лет. Они захватили и некоторые территории Байху. Повелитель Земель Беспомощности мог служить им до того, как присягнул на верность Си Ванму. Но теперь едва ли он так просто согласится отдать жетон Сун Жуланю, ведь былое могущество демона в лазурных одеждах ушло.

– Не берите в голову, – проговорила Ланфэн. – Однажды вы все вспомните. Сейчас же нет смысла волноваться об этом. Ешьте и ложитесь спать. Мы отправимся в путь до рассвета.

Больше Сун Жулань не задавал вопросов. И все же Хэ Ланфэн чувствовала его тревогу и смятение. Призраки, похоже, тоже их ощущали и кружили вокруг принца, стараясь его отвлечь. Поразительно! Как быстро души умерших к нему привязывались. И вообще… Как трудно было ему не сопереживать! Казалось, у Сун Жуланя было очень доброе сердце. Он был тихим, рассудительным и надежным. Он любому мог стать прекрасным другом.

Нет! Хэ Ланфэн скрипнула зубами от раздражения и стукнула себя по лбу. «Не думай о нем! Не гляди на него! Не жалей его! Тебя обманывает его смертная оболочка! Помни, кем он является на самом деле!»

Сун Жуланя привлекла ее возня, и он поднял на мечницу глаза. В свете костра Хэ Ланфэн заметила, что они сверкают, как звезды. На мгновение у девушки перехватило дыхание. И тут же принц отвернулся. Перехватив взгляд спутницы, он удивился. Во взгляде Хэ Ланфэн не было ненависти, была лишь заинтересованность, которая смутила юношу.

* * *

Каждое утро Ланфэн начинала с обследования местности. Сун Жулань наблюдал за ней с нескрываемым любопытством. Девушка закрывала глаза и замирала, прижав пальцы ко лбу. Когда она отнимала руку, меж ее бровей появлялся светящийся серебряный круг – знак принадлежности к бессмертным. В тот миг глаза Хэ Ланфэн ничего не видели, но она могла узнать, что происходит за десятки ли отсюда, глядя на мир внутренним взором.

– Мы сумели оторваться, – заявила мечница, открыв глаза. Знак бессмертных исчез с ее лба. – Однако марионетки не следуют за нами напрямик, они разделились. Одна группа намерена подойти к нам с севера, а другая – с юго-запада. Сейчас лучше не выходить к человеческому жилью. Если нас настигнут и придется сражаться, лучше принять бой вдали от людей и избежать лишних жертв.

И они шли дальше, делая лишь короткие остановки, чтобы поесть и передохнуть. Такой путь выматывал, но Сун Жулань не сказал ни слова жалобы. Он шел столько часов, сколько говорила Ланфэн, усердно повторял за ней заклинания, помогал собирать хворост для костра. Мясо девушка добывала сама, с малых лет запертый в подземелье Сун Жулань не умел охотиться. Разумеется, без нее в условиях леса он давно бы умер от голода. Или заплутал настолько, что не смог бы выбраться к людям и попросить о помощи. То ли дело Ланфэн, с пятнадцати лет почти все время проводившая в пути. Она гордилась тем, что сможет выжить в любых условиях, найти дорогу, воду и пропитание, защитить себя. Если бы не темная аура вэнь-шэня, пожиравшая ее силы, и преследование генерала Сян Юань-да, она могла представить, что путешествует по свету, как давно мечтала.

А вот принцу было куда труднее. Он стер ноги в кровь, но продолжал упрямо хромать за мечницей до тех пор, пока она не разрешала остановиться на привал. Юноша ни разу не сказал, что ему больно, но по вечерам опускался на землю совершенно измотанный и тут же засыпал. Встревоженные призраки не отходили от него и жалобно завывали.

– Чего это вы расшумелись? – бурчала Хэ Ланфэн, подбрасывая ветки в прожорливое пламя костра. Ночи в горных лесах Хань были холодными. Деревья поднимались высоко-высоко и полностью застилали небо, от земли тянуло сыростью. В этом лесу мир смертных пересекался с Запредельным краем, потому повсюду ощущалась темная энергия. – Дайте ему отдохнуть! Не станет он сегодня рассказывать сказки!

– Нашему господину становится все хуже и хуже! – Призраки сгрудились вокруг Хэ Ланфэн, и лежавший на ее коленях Цинпин слабо засветился. – Это твоя вина, мечница! Ты погубишь его!

– А ну пошли прочь! Как смеете подходить близко? – зашипела Ланфэн. – Совсем страх потеряли?!

– Наш господин нас защитит!

– Пфф, с каких пор этот жалкий мальчишка стал вашим господином? Все вы служите повелителю Земель Беспомощности! Вот и убирайтесь к нему! Не пытайтесь подлизаться к вэнь-шэню! Силы у него никакой пока еще нет!

Призраки, которые с Сун Жуланем вели себя совершенно безобидно и благодушно, ощерились на Хэ Ланфэн. Черты их лиц заострились, глаза запали, рты оскалились. Вокруг них закружились вихри темной энергии инь. – Как ты ошибаешься, мечница! Наш господин вернулся спустя сотни лет изгнания! Скоро он вновь поведет за собой неиссякаемую армию!

Что? Неиссякаемая армия? Хэ Ланфэн на мгновение замерла в недоумении. Злобные призраки подбирались все ближе, но ей было все равно. Цинпин вырвался из рук и завис в воздухе, приготовившись атаковать. Какая еще неиссякаемая армия?

– Довольно спорить! – Внезапно раздавшийся возглас Сун Жуланя вывел Хэ Ланфэн из оцепенения и заставил призраков разом отступить. Принц уже был на ногах. В свете костра девушка увидела, как он сложил руки на груди, тем самым выражая недовольство. Тени плясали на поверхности маски, а глаза принца сверкали. – Не раздражайте попусту бессмертную госпожу! – Он, хромая, прошел мимо склонивших головы призраков и мимо Ланфэн. Удивленная девушка проследила за ним взглядом.

Сун Жулань… Он выглядел так странно! Да он сам на себя был не похож! Юноша расправил плечи, высоко держал голову и казался таким уверенным в себе. Если бы не стертые в кровь ноги, он, возможно, шагал бы по земле так же легко, как по полу дворца.

– Сун Жулань? – позвала Ланфэн. Он не отозвался.

– Сколько в этом месте скопилось людской злобы, – проговорил он. И мечница с трудом узнала голос спутника. В нем совсем не было тепла. Цинпин, почуяв исходившую от Сун Жуланя угрозу, засверкал и ринулся вперед, но хозяйка крепко-крепко ухватила его за рукоять. – Какая-то мерзость подобралась к барьеру, а вы и не заметили.

Принц прикоснулся к сияющей стене, а потом, к удивлению Ланфэн, с треском прорвал защитный покров. Юноша что-то поймал за пределами барьера и со всей силы потянул на себя. Раздался визг, столь жуткий, что даже видавшая виды мечница скривилась. Сун Жулань крепко держал длинный извивавшийся лишайник.

Сияние барьера померкло, и тогда Хэ Ланфэн увидела, что все деревья и все камни опутали побеги того самого лишайника. Они вились и ползли по земле, поднимались в ввысь и искали опору. А еще повсюду слышался свистящий шепот. Сперва едва слышный. Но потом звук начал нарастать. «Убить! Убить! Уничтожить!»

Ланфэн почувствовала тяжесть в груди, боль в сердце, столь сильную, что свело и плечо и левую руку. Воспользовавшись темнотой, к ним подобралась ужасающая сущность. Чудовище, жившее в чаще, питалось душами путников, всех, кто заплутал или был брошен в этих забытых богами местах. Впитывая их страх, горе, отчаяние и злость на мир, оно росло и достигло невероятных размеров. Оно опутало сетями лишайника весь лес и пропитало его темной энергией. Барьер, старательно созданный Хэ Ланфэн, смог задержать тварь лишь ненадолго.

Испуганные призраки обернулись яркими огоньками и были готовы в страхе унестись прочь. Бессмертная мечница призвала десяток сверкавших копий Цинпина и приготовилась атаковать. Однако Сун Жулань нетерпеливо махнул свободной рукой, останавливая ее.

– Зря потратите силы, бессмертная госпожа, и не сможете восстановить барьер. А в этом лесу столько нечисти, сколько звезд на небе. Всех не истребить. Не стоит вмешиваться.

Он сжал лишайник в кулаке так сильно, что тот распался на ошметки. Чудовище, лишившееся одной из своих «рук», заверещало в темноте, взметнулось ввысь и потянулось к принцу.

– Осторожно! Не стой… – вскрикнула Ланфэн и тут же потрясенно замерла. Сун Жулань поднял с земли потрепанную доули, которую одолжила ему мечница, и постучал по плетенной основе шляпы. Вспыхнул яркий сине-зеленый огонь, и на полях шляпы появились острые, как бритвы, лезвия. Принц запустил шляпу в воздух, и она, описав дугу, вихрем пронеслась меж деревьев, оставляя за собой светящийся след. Лезвия перерубали бесновавшийся лишайник. Лес огласил страшный вопль покалеченной твари. Побеги лишайника, извиваясь, падали на землю. Они бились, точно змеи, пока их пожирал огонь. И вскоре от них не осталось и пепла. Вопли стихли, и лес накрыла тишина, такая глубокая, словно Хэ Ланфэн находилась в колодце. Девушка даже не слышала своего прерывистого дыхания. Шляпа вернулась в руки Сун Жуланя. Он снова постучал по ее основанию, и лезвия исчезли без следа.

– Поразительно, – прошептал он. – Бессмертным нужны мечи, чтобы сражаться и защищать себя, а демоны что угодно могут превратить в оружие.

Принц развернулся к Хэ Ланфэн, и девушка наставила на него лезвие Цинпина. Меч разделял ее тревогу. А еще он ощущал беспомощность хозяйки. Хэ Ланфэн чувствовала себя точно так же, как и во время боя с Сян Юань-да. От Сун Жуланя исходила такая же мрачная и одновременно могучая сила, потому девушка чувствовала себя совершенно ничтожной. Что она, простая мечница, могла противопоставить демону, правившему Запредельным краем? И неважно, что он был заперт в человеческом теле. Сун Жулань лишь казался слабым. Он даже недоверчивую и подозрительную Хэ Ланфэн смог обмануть. Время шло, Чжан Юань-бо пробуждался.

– Я хотел, как лучше, бессмертная госпожа, – проговорил принц. – Не нужно на меня сердиться. Давайте восстановим барьер, отдохнем и продолжим путь. Лучше будет, если выйдем из этого леса как можно скорее. Здесь так тяжело долго находиться!

Меч Хэ Ланфэн так и не опустила.

– Ты не Сун Жулань! Ты… Ты Чжан Юань-бо!

– Все верно. А разве вы об этом не знали?

– Я имею в виду, что ты больше не Сун Жулань! Сейчас ты не Сун Жулань! – Ей и самой это казалось безумным. Но Хэ Ланфэн не могла толком объяснить, что чувствовала. Меч в ее руках задрожал, девушка со вздохом его опустила. Она же так с ума сойдет! И заснуть рядом с Сун Жуланем больше никогда не сможет!

Принц был на голову выше девушки, потому смотрел ей не в лицо, а в макушку. Он тяжело вздохнул.

– Сун Жулань – всего лишь смертное имя. И все же я хотел бы остаться Сун Жуланем для всех, кто меня знает. Столько, сколько смогу. Вы просто не можете смириться с тем, что демон защитил вас. Но вы тоже нуждаетесь в защите. Пока вы рядом, вы помогаете мне и оберегаете, но кто станет беречь вас?

Принц потянулся к волосам Хэ Ланфэн, и она отшатнулась.

– Не бойтесь. Всего лишь засохший цветок запутался, – пробормотал Жулань. Он склонил к девушке голову, но глаза его были закрыты.

Сун Жулань протянул ей пожухлый цветок, развернулся и вернулся к костру. Юноша улегся на плащ, положил голову на камень и, как ни в чем не бывало, приготовился ко сну.

А Ланфэн так и осталась стоять, держа в одной руке меч, а в другой – цветок. Он сверкал синими и зелеными огнями в ее пальцах. Лепестки его раскрылись, но более не были живыми. Это был цветок из чистейшего нефрита. Сердце Хэ Ланфэн еще никогда прежде не билось так сильно.

Девушке хотелось в сердцах закричать: «Да кто тебя боится?!», но она не смогла вымолвить ни слова.

* * *

Через пару дней мечница и принц наконец вышли из леса. И тревога, охватившая их, начала отступать. Взошло солнце, запели птицы. Темная энергия с гибелью лесной твари рассеялась, и эти места вновь стали наполняться жизнью.

Сун Жулань вел себя как обычно и ни слова не сказал о своем странном поведении. Как и прежде, он не жаловался и делал то, что говорила Ланфэн. Девушка же больше не упускала его из виду, изводя себя предположениями. Когда же Чжан Юань-бо вновь покажет себя, и что он предпримет?

И мечница и принц устали в дороге. Но если Хэ Ланфэн привыкла к лишениям и не показывала, насколько утомлена, то Сун Жуланю становилось все тяжелее и тяжелее поспевать за ней. Болели не только стертые ноги, но и все тело. Принц не привык спать на земле и проводить столько часов в дороге, страдая от холода, голода и жажды. Как же ему хотелось хоть одну ночь провести в теплой комнате, выспаться и наконец-то плотно поужинать! Он до смерти хотел съесть миску горячей лапши! Хотел хоть ненадолго снять маску и смыть пот с лица.

К счастью для юноши, Хэ Ланфэн решила пополнить запасы продовольствия и лекарств, а еще раздобыть для горемычного спутника пару удобной обуви. Очередной день уже близился к закату, когда они добрались до одного из селений. Темные тучи сгущались над устланными тростником и соломой крышами. Мужчины возвращались домой с полей, женщины завершали работу в огородах. В лачугах селян зажигались огни. Хэ Ланфэн и Сун Жулань остановились на окраине деревни, на переполненном постоялом дворе. Комнаты там были маленькими, бедно обставленными, а еда скудной. Однако принц был так голоден, что был готов съесть все, что угодно: и зачерствевшие лепешки и похлебку из редиса.

Постояльцев было действительно много. Селение находилось неподалеку от большой дороги, потому на постоялом дворе часто останавливались торговцы. Все они стремились добраться до Желтой реки[28] и сбыть товары в разросшихся на ее берегах городах. А еще на постоялом дворе обрели крышу над головой немало простых жителей Хань, крестьян и ремесленников, вынужденных покинуть насиженные места. Вид у них был довольно жалкий. Они выглядели смертельно уставшими и напуганными, то и дело сетовали на судьбу, предупреждали новых знакомцев об опасности.

– Не идите дальше! Возвращайтесь в родные места! Великое бедствие пришло на нашу землю! Не минуло и года с прошлого холодного лета, а в Хань снова пришла напасть. Чума!

Все голоса разом стихли, путники отодвинули от себя плошки с едой и начали тревожно переглядываться.

– Да-да, – продолжил один коренастый селянин. Лицо его осунулось за долгие дни в дороге, а под глазами залегли тени. – Говорят, мор начался в Наньяне[29], быстро перекинулся на окрестные города и деревни, а потом добрался и до наших земель. Знамо дело, для духов поветрий[30] нет преград! По слухам, в Наньяне в те дни было немало торговцев, они успели покинуть город до того, как было приказано закрыть ворота. И болезнь последовала за ними. Сейчас же все дороги перекрыты, повсюду солдаты. Те, кто остался в приграничных городах и селениях, даже если они еще не заболели, обречены.

– Правда-правда! – закивал другой селянин. – Я слышал, мертвых было так много, что тела оставляли без погребения, прямо на улицах. Некому было их хоронить. И даже сжигать их не успевали. Я не стал ждать, когда поветрие достигнет моей деревни, вот везу семью к родственникам. Остается только молиться, чтобы чума не добралась до окрестностей Синьчжэна[31]!

Постоялый двор загудел, точно потревоженный улей. Оказывается, немало людей, живших в южных и западных округах Хань, прознали про болезнь и поспешили уехать. Многим и идти-то было некуда. Но все же в страхе перед чумой они собирали пожитки, забирали жен и малых детей и бежали на восток. Кто-то рассчитывал добраться до крупных городов в надежде найти временную работу и крышу над головой, кто-то собирался искать убежище в храмах. Были и те, кто на свой страх и риск стремился укрыться в горах.

Теперь-то Сун Жулань понял, отчего на постоялом дворе собралось так много утомленных дорогой путников. Общая тревога передалась и ему. Кто знает, как далеко распространилась болезнь? Быть может, люди, остановившиеся на ночлег здесь, несут с собой смерть?

– Не хватало нам одной напасти, так с ней пришла другая! – заговорил тщедушный старик. – Я достаточно пожил на свете и ни за что бы не оставил дом, пусть даже чума пришла бы в мою деревню. Но вот я здесь, уже пятый день нахожусь в пути, с дочерями и внуками иду почти без отдыха. Вы разве не слышали, что все, кто умер от болезни, обернулись чудовищами, жаждущими человеческой плоти и крови? Вы разве не слышали?! Все они ожили в тот же день, и даже те, кто уже давно был похоронен, выбрались из могил! Если кого-то уберегут предки, и он не заболеет, чудища сожрут его.

На мгновение весь постоялый двор погрузился в абсолютную мрачную тишину. Только прохладный вечерний ветер колыхал пламя свечей. Где-то под окнами заплакал ребенок, и многие постояльцы повыскакивали с мест, словно потревоженные злыми духами. Люди были напуганы, и многие больше не притронулись к еде.

Хэ Ланфэн тоже отложила палочки и мрачно наблюдала за тем, как постояльцы спешат разойтись по комнатам.

– Это ведь правда? То, о чем говорил этот человек, правда? Бессмертная госпожа! – подался к ней Сун Жулань. Он так крепко сжал палочки, что они хрустнули. Юноша знал: ежедневно мечница заглядывает на десятки ли вперед, чтобы выбрать подходящую дорогу и укрыться от марионеток Сян Юань-да.

– Да, южные и западные округа Хань перекрыты, окружены солдатами вана. Те, кто не смог уехать, останутся там навсегда. Мертвецы восстают из могил. И не только на западе, но и юге. Люди покидают деревни и бегут на север и на восток. Цзянши уже в двух днях пути отсюда.

– И вы мне ничего не сказали? Почему? Почему мне никто не рассказал?! Обычно призраки меня предупреждали… Это вы их запугали?

«Возможно, призраки хотят уберечь тебя, бестолковый!»

– Что изменилось, если бы я рассказала? – спросила Хэ Ланфэн, бросив на принца холодный взгляд.

– Тогда мы бы смогли придумать, что делать! Как помочь людям!

Ланфэн фыркнула. Она уже привыкла к безрассудному, а порой откровенно глупому желанию Сун Жуланя всем помогать и всех защищать. Определенно, он не вел себя как положено демону, а изображал самого настоящего благодетеля. Мечница еще не решила: верит ли она в его искренность или считает притворщиком. Вот только зачем ему притворяться? Едва ли такое древнее и опасное существо, как Чжан Юань-бо, захочет играть с ней.

– И как вы смогли бы помочь жителям Хань? Представьте, вы в одиночку против многотысячной армии цзянши! Признаю, эти твари медлительны и умом не блещут. Это всего лишь мертвые тела. И ходить они способны лишь потому, что находятся во власти злых духов. Но когда цзянши много, очень много, они будут наступать, как воды моря наступают на берег. Не зная преград. Уничтожая все на своем пути. Их не берет оружие смертных. Только огонь способен их уничтожить. Но когда вы один против целой армии… Вы сожжете одного, десятерых, а дальше что? Что дальше станете делать?

Она рассчитывала припугнуть Жуланя, зная, что живое воображение юноши тут же нарисует ужасную картину битвы с разбушевавшимися мертвецами. Вот только принц остался совершенно спокойным.

– Понимаю, – сказал он мягко. – Но как же мы можем все так оставить? Неужели мы не поможем? В прошлый раз мне удалось отогнать цзянши. Я попробую еще раз…

– Тц! – рассердилась Ланфэн. В голосе Сун Жуланя она почуяла упрек. И адресован он был ей – бессмертной мечнице, которая была обязана защищать людей от зла. Да разве осталась она в стороне, если бы странствовала по землям Хань в одиночку? Да ни за что! Хэ Ланфэн уже бы давно истребляла цзянши. И сейчас ее душа рвалась как можно скорее вступить в битву. Как смеет демон упрекать ее в том, что она не хочет помогать смертным? Вот только… – Не кажется ли вам странным, Ваше Высочество, что стоило нам появиться в Хань, как на эти земли обрушилась такая ужасная напасть?

– Хотите сказать, мои братья все подстроили? Наслали духов поветрий и подняли мертвецов из могил?

Хэ Ланфэн кивнула.

– А марионетки генерала Сян Юань-да специально разделились и загоняли нас в ловушку. Ваши братья, явно знают, что мы стремимся добраться до горы Хуашань. Мы покинули Запредельный край и оказались в горах Хань, к югу от Синьчжэна. К сожалению, трудно предугадать, куда попадешь, если пересечешь границу с миром духов. Чтобы добраться до обители бессмертных, мы в любом случае должны идти на север, а далее по берегу Желтой реки к границе с Цинь. Марионетки не дают нам идти через горы, а заставляют двигаться к Синьчжэну.

Принц переломил палочки пополам.

– Госпожа, думаете, генерал хочет помешать нам добраться до горы? Задержать?

Хэ Ланфэн закатила глаза и едва удержалась, чтобы не щелкнуть юношу по поверхности маски. Что за наивность!

– Сян Юань-да не нужно поднимать армию мертвецов из могил, чтобы задержать нас или заставить выбрать другой путь. В его распоряжении отряды марионеток. Их будет достаточно, чтобы нас измотать. Но они не нападают. И я не верю, что их удерживает защитный барьер. Нет, они заставляют нас идти в нужном направлении и наблюдают.

– И ждут, когда мы столкнемся с цзянши… и…

– И вы снова попробуете остановить мертвецов. Да. Я думаю Сян Юань-да, скажем так, учит вас управлять силой вэнь-шэня. Но человеческое тело – слабое. Вас могут тяжело ранить, могут убить. И тогда вы возродитесь как демон. Или же вы можете не совладать с силой вэнь-шэня и впасть в одержимость. Тогда, боюсь, даже зачарованная маска не сможет сдержать вас. И в этом случае вы погибнете и возродитесь как демон. А демон в лазурных одеждах, вернувший былое могущество, едва ли захочет спасти мир смертных. Вам нельзя идти на поводу у генерала! Разве вы не говорили, что хотите оставаться Сун Жуланем как можно дольше?

Принц только головой покачал.

– Но как же все эти люди? Кто тогда поможет им справиться с цзянши и злыми духами? Мертвых ведь будет все больше и больше…

Очевидно, юноша был ошарашен жестокостью и вероломством вэнь-шэней. А вот Хэ Ланфэн это не казалось чем-то особенным. Демоны ждали возрождения пятого брата очень долго и хотели, чтобы он поскорее вернул свою силу. Самолично убивать Сун Жуланя и ждать, когда он обернется демоном в лазурных одеждах, вэнь-шэни, похоже, пока не собирались. И мечница не понимала, почему. Ломала голову над тем, что они задумали, и не находила ответов. Но и рисковать Ланфэн не желала. Ей нужно было добраться до горы Хуашань и расспросить бессмертных мастеров. Девушка думала провести Сун Жуланя по горным тропам, где можно было встретить разве что разбойников и только в редких случаях какую-нибудь нечисть, она могла бы сразиться с марионетками, чтобы прорубить более безопасную дорогу. Но…

– Но мы же не можем так просто уйти и оставить их! – завершил мысль мечницы Сун Жулань. Оформил ее в слова. Они не могли уйти, даже не попытавшись помочь. Один бессмертный мечник стоил десятка смертных солдат. Хэ Ланфэн тренировалась с ранних лет и была лучшей из лучших. Но даже ей в одиночку не остановить так много мертвецов. Земли Хань были опалены войнами, болезнями, стихийными бедствиями и голодом. Если все люди, в момент смерти страдавшие и затаившие обиду, станут вместилищами злых духов и восстанут, Хэ Ланфэн тысячу раз умрет, но их не остановит. Если только Сун Жулань… Но нет! Нельзя так рисковать и позволить пятерым братьям-демонам воссоединиться.

– Госпожа Ланфэн, быть может, бессмертные с горы Хуашань нам помогут? Неужели, когда страну постигло такое бедствие, они останутся в стороне?

– Да, останутся.

– Но как же так?!

– Вы ничего не знаете об урожденных бессмертных, Ваше Высочество, – вздохнула Хэ Ланфэн. – Прежде они правда защищали мир людей. Но с тех пор много воды утекло. И бессмертных становится все меньше и меньше. А те, кто остался в Поднебесной, уходят как можно дальше от человеческого жилья, в места, куда смертным не добраться. Там, в уединении и покое, бессмертные совершенствуют дух, укрепляют тело и разум.

– Но зачем это делать? Зачем нужна сила, если они ее не применяют, если бессмертные никому не помогают?

Действительно, зачем? Когда-то и Хэ Ланфэн недоумевала так же, как Сун Жулань.

– В отличие от моей наставницы, всю себя отдавшей борьбе со злом, другие бессмертные предпочитают отринуть все мирское, чтобы однажды вознестись, стать небесными чиновниками. Им не нужны радости этого мира. К чему они, если можно стать богами?

Принц сжимал и разжимал кулаки. Он был не согласен с позицией бессмертных. Да и сама Хэ Ланфэн была не согласна. А ее наставница и вовсе предпочла стать изгоем, лишь бы и дальше защищать мир смертных.

– Значит, никто нам не поможет одолеть цзянши…

– Нет никаких «нас», Сун Жулань, я не могу позволить Сян Юань-да добиться своего!

– И мы так просто спрячемся в горах?

– Я этого не говорила. Я уничтожу столько цзянши, сколько смогу. А вы станете меня во всем слушаться. Эта битва не будет иметь к вам никакого отношения.

– Но как же?..

– Не приставайте ко мне с лишними вопросами! Я дам вам несколько часов отдыха. Приведите себя в порядок, обработайте раны на ногах и поспите. Я всегда путешествовала одна и не умею заботиться о других. Если не отдохнете, станете мне обузой. Завтра, когда я встану на пути у цзянши, не мешайте мне. Найдите себе другое применение. Вы так сильно хотите помогать людям, так помогайте, заботьтесь о слабых!

– Но госпожа Ланфэн, – не унимался Сун Жулань и тем сильнее раздражал мечницу, – как я могу отпустить вас одну? Это совершенно исключено! Вы можете погибнуть!

– Вздор! – отмахнулась Хэ Ланфэн. – Я бессмертная мечница. Бороться с нечистью – мой долг. А вот от вас толку будет мало. Не вздумайте все испортить! Если станете демоном и присоединитесь к братьям, три мира будут уничтожены.

И Сун Жулань перестал спорить. Он довольно долго пробыл рядом с Ланфэн и понимал: такого упертого человека, как она, ни за что не переубедить. Он ушел спать, как было велено, и не стал более донимать спутницу вопросами.

Постоялый двор погрузился в беспокойный сон. Лишь ветер заставлял колокольчики за дверью напряженно звенеть. Лицо Хэ Ланфэн казалось особенно бледным в свете, исходившем от лезвия Цинпина, а мысли ее были далеко. Внутренним взором она оглядывала города и селения, находившиеся в нескольких днях пути отсюда, и видела взвившиеся в небеса столпы огромных погребальных костров. Вот только потревоженных мертвых было слишком много. Кладбища были разрушены, семейные усыпальницы знати опустели, полчища цзянши неустанно шли вперед. И все их жертвы спешили пополнить ряды армии мертвецов.

Хэ Ланфэн понимала: новый день принесет ей битву не на жизнь, а на смерть. И лишь чудо поможет справиться с таким количеством оживших трупов. А ей, как никогда, нужно было уцелеть.

* * *

– Люди используют самые разные способы борьбы с цзянши, – объясняла Хэ Ланфэн Сун Жуланю. Едва рассвело, и они собирались двинуться в путь. Принц внимательно слушал и кивал, но порой выглядел так, будто собирался вот-вот рухнуть на землю и уснуть. Он, как и Ланфэн, ночью так и не сомкнул глаз. – Они используют кровь животных, колокольчики, защитные талисманы, оружие из персикового дерева. Но все эти способы годятся лишь для того, чтобы на время задержать цзянши. Я уже говорила, что лишь огонь сможет их уничтожить. Не только бессмертные об этом знают. Я наблюдала за мертвецами всю ночь. Их влечет энергия ян и кровь смертных, и они идут туда, где много людей. Потому мы отправимся в Яньди – это крупнейший город-крепость к югу от реки, дальше – только столица. Все, кто не решается двинуться дальше на север, надеются укрыться за ее стенами. Я видела, как солдаты сооружают огромные костры на подступах к городу. Они хотят заманить мертвецов в ловушку.

1 Цюй Юань (340–278 гг. до н. э.) – поэт периода Сражающихся царств (здесь и далее примечания автора).

2 Центральные равнины – территория Китая.

3 Доули – шляпа, сделанная из бамбуковой щепы.

4 Значение имени «Ланфэн» – «аромат орхидеи». Цветок орхидеи являлся символом изящества и красоты, потому иероглиф «лан» часто используется в женских именах.

5 Ван – титул правителя.

6 Семь великих царств (Чу, Хань, Ци, Цинь, Вэй, Янь, Чжао) – самые могущественные государства в период Сражающихся царств. Помимо них также существовали царства Сун, Шу и Юэ.

7 Эр – суффикс, добавляемый к фамилии или имени при обращении к детям, а также к близким родственникам, друзьям, возлюбленным. Придает обращению уменьшительно-ласкательный оттенок.

8 В Китае первое (детское) имя получали вскоре после рождения, еще одно имя присваивалось после наступления совершеннолетия (для девушек в 15 лет, для юношей – в 20 лет).

9 До начала II в. н. э. бумагу в Китае делали из шелка или пеньки. Изобретение бумаги приписывается Цай Луню – министру эпохи Хань. В «Красной маске, синей маске» настоящая бумага доступна только бессмертным.

10 Линьцзы (Инцю) – столица Царства Ци. Ныне район городского подчинения округа Цзыбо (провинция Шаньдун, КНР).

11 Значение имени «Жулань» – «подобный орхидее». В данном контексте орхидея является символом скромности и порядочности ученого мужа.

12 Куньлунь – горная система на территории Китая, к северу от Тибета.

13 Тянься или Поднебесная. В понимании жителей Байху – мир людей.

14 Ныне город Кайфэн (провинция Хэнань, КНР).

15 То есть «Небесное царство», в котором живут боги. Противопоставляется Запредельному краю (Нижнему царству), в котором живут духи и демоны.

16 Вэйци – логическая настольная игра.

17 Цинь (гуцинь) – струнный щипковый музыкальный инструмент. Цинь имеет деревянный корпус. Семь его струн – шелковые, их толщина для лучшего звучания увеличивается от первой к седьмой струне.

18 События, о которых идет речь, произошли в 258–257 гг. до н. э. во время осады столицы Царства Чжао.

19 Воспитанный в идеалах конфуцианства Сун Жулань не должен был даже прикасаться к незамужней девушке. Впрочем, бессмертные мечники этого правила не придерживались. Да и в дороге вести себя так было бы очень и очень неудобно.

20 Инь – темная энергия. Противопоставляется ян – светлой энергии. Небесные боги и бессмертные – средоточие ян, духи и демоны – средоточие инь. Люди обладают как инь, так и ян.

21 Цзянху (дословно «реки и озера») – в китайских сказках и легендах свободный мир (мир боевых искусств, вымышленный мир). Здесь используется в значении – «свободное странствие». Бессмертные мечники, путники, торговцы, монахи и бродячие артисты – все они свободно перемещаются, не принадлежа какому-то конкретному царству.

22 На первый взгляд имена братьев-демонов одинаковые, но на самом деле они пишутся по-разному и имеют разное значение. В основу имени «Сян Юань-да» положен иероглиф («юань») в значении – «бездна». В основу имени «Чжан Юань-бо» положен иероглиф («юань») в значениях – «источник», «весна».

23 Девять небес (цзю-тянь) – устройство неба, которое по китайским легендам состоит из девяти расположенных друг над другом сфер. В «Красной маске, синей маске» девять небес – основа устройства трех миров. Небесное царство находится в высших сферах (шестые – девятые небеса), Запредельный край, напротив, ближе к земле (первые – пятые небеса). Байху, как и Тянься, находятся на первых – вторых небесах.

24 Лун – дух-дракон, хранитель рек и озер.

25 Шан Ян (390 до н. э. – 338 до н. э.) – политический деятель и мыслитель, инициатор ряда важнейших для Царства Цинь реформ.

26 Ли – единица измерения расстояния, приблизительно составляет 500 м.

27 Хуашань – гора, которая находится на хребте Циньлинсизма.

28 Желтая река (Хуанхэ) – река в Китае. Берет свое начало в Тибетском нагорье, неподалеку от гор Куньлунь, протекает через Великую Китайскую равнину и впадает в Желтое море. Получила свое название из-за желтоватого оттенка воды.

29 Наньян – городской округ (провинция Хэнань, КНР). В 272 г. до н. э. эти земли вошли в состав Царства Цинь, соседствовавшего с Хань.

30 Духи поветрий – злые духи, насылающие на людей болезни.

31 Синьчжэн – столица Царства Хань. Ныне Чжэнчжоу – административный центр провинции Хэнань (КНР).

Продолжить чтение

Читать онлайн Красная маска, синяя маска бесплатно

* * *

Пролог

Глава 1Проклятье Синей орхидеи

* * *

* * *

* * *

Глава 2Принц на воле

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Глава 3Не демон, а недоразумение

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Глава 4Великое бедствие

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Глава 1
Проклятье Синей орхидеи

Глава 2
Принц на воле

Глава 3
Не демон, а недоразумение

Глава 4
Великое бедствие