Читать онлайн Возвращение чародея бесплатно

Глава первая,

в которой главный герой раскачивается в гамаке и размышляет о недавнем прошлом в ожидании походного ужина, после чего выслушивает несколько неприятных вещей о самом себе и своем образе жизни

Я лежал в гамаке и мерно раскачивался, наслаждаясь тишиной и прохладным ветерком, обдувавшим мое лицо. Несколько мгновений покоя пришлись очень кстати после того, что мне пришлось пережить. И перед тем, что мне пережить только предстояло.

Стоило лишь закрыть глаза, и я легко мог представить себя в безоблачном детстве, когда из всех жизненных проблем меня заботила только одна – как бы в очередной раз сбежать от своих учителей, стащить из библиотеки толстую книгу в кожаном переплете и спрятаться в каком-нибудь укромном уголке, чтобы ни Мигель, ни Исидро не могли меня найти. На мое счастье, Гнездо Грифона, замок древний и неприступный, изобиловал тихими укромными уголками, и я мог менять свое убежище почти каждую неделю. На мое несчастье, Исидро был чародеем, способным найти меня, где бы я ни прятался. Если бы он хотя бы являлся за мной сам… Увы, милосердие чуждо моим опекунам.

Находил мои тайные места Исидро, но вытаскивать нерадивого ученика из угла всегда приходил Мигель.

Несмотря на то что этой способностью обладал только Исидро, в детстве я думал, что они оба могут видеть сквозь стены.

Ох, как же я их в детстве не любил!

Я их и сейчас не люблю. К Исидро и, в меньшей степени, к Мигелю я всегда относился по-родственному, как к старшим членам семьи. Этакие старые хрычи, парни из поколения твоих родителей, знающие все куда лучше тебя и постоянно подчеркивающие свое превосходство; нелюбимые дяди, от которых никуда не деться, с которыми приходится считаться, что бы они ни делали.

Справедливости ради хочу отметить: они никогда не претендовали на мою любовь, зато заставляли себя уважать. И еще они заставляли меня заниматься каждый день, без выходных.

Исидро хотел сделать из меня чародея.

Мигель хотел сделать из меня воина.

Я долго не мог понять их стремлений. Люди вокруг были либо чародеями, либо воинами, и никто не пытался совмещать эти две профессии. Либо ты красуешься на лихом скакуне, стреляешь из лука и орудуешь мечом, либо разишь врагов фаерболами и насылаешь на них инфаркт.

Тогда они сказали мне, что я не человек. Сказали правду.

С утра я отрабатывал выпады мечом или стрелял из лука, скакал на коне, дрался со щитом и без, бился боевым молотом или топором. Днем штудировал магические гримуары, занимался медитацией, накапливая ману, и старался не обращать внимание на ноющие от усталости мышцы и боль от многочисленных синяков и ссадин. До библиотеки я добирался только вечером и в половине случаев читал совсем не то, что хотелось, ибо Мигель заставлял меня штудировать труды по военной истории и стратегии.

Двое моих учителей пытались слепить из меня подобие моего отца, более-менее точную его копию. До моего рождения они были соратниками короля, может быть, даже друзьями, – настолько близкими, насколько кто-то вообще мог быть близок последнему королю эльфов. Сам я знал Оберона Финдабаира, Зеленого Змея, воина и чародея, истребителя драконов, огров и прочих разумных существ Вестланда только по рассказам учителей и песням бардов, которые изредка захаживали в Гнездо Грифона. И то, что я узнавал из посторонних источников, мне не очень-то нравилось.

Заветной мечтой моих учителей было затащить меня на Зеленые Острова и усадить на Древесный Трон, мимоходом спихнув с оного моего дядю Озрика, нынешнего регента государства эльфов. Когда сие нездоровое желание старшего поколения перешло в навязчивую идею, я сделал финт ушами, помахал обоим на прощание ручкой и свалил из Гнезда Грифона на север, тщательно заметая все следы. Я провел вдали от дома больше года, когда все пошло вразнос.

Сначала это были неприятности, которые могли произойти с каждым. Меня банально подставили, попытавшись навесить на меня преступление, которого я не совершал, а именно – убийство дракона с целью завладеть его сокровищами. Я оказался в положении беглеца, за которым гнались стражники графа Осмонда, феодала, на чьих землях проживал покойный дракон. Должен сказать, стражников у графа оказалось немало, и среди них попадались такие, драться с которыми я не желал. Также к охоте на меня присоединился и дядя невинно убиенного, старый и очень опасный хищник по имени Гарлеон.

Зато потом начались неприятности, которые с каждым произойти не могут. На меня совершил покушение эльф из отряда Пятнистых Лиан, диверсант с Зеленых Островов. Он был убит наемницей по имени Карин, которую я успел принять на работу в качестве собственного телохранителя.

Но даже несмотря на ее присутствие, снежный ком проблем нарастал, грозя превратиться в лавину.

Вскоре обстоятельства сложились таким образом, что мне пришлось раскрыть тайну, которую я хранил двадцать три года – всю свою жизнь – а именно, назвать собственное имя и продемонстрировать находящийся в моем распоряжении древний магический артефакт, по совместительству являющийся символом высшей государственной власти у эльфов. Событие это произошло не без свидетелей, среди которых оказался вышеупомянутый дракон Гарлеон, отряд стражников под предводительством межевого рыцаря сэра Ралло, а также почти сто процентов населения не очень приятного Города Людей. Почему я считаю Город Людей не самым приятным местом на Земле? Потому что его вышеупомянутое население состояло из оголтелых сторонниц матриархата, которые несколько дней заставляли меня носить ошейник, спать в клетке, а потом еще и отрезали мизинец на правой руке, оставив его себе в качестве сувенира.

В общем, тот еще городок. Покидая его, я предпринял несколько шагов, направленных на возвращение его жизни в более привычное для нормального человека русло, но…

Особых иллюзий я не питал. Ни насчет города, ни по какому другому поводу.

То, что за двадцать три года число посвященных в мою тайну не увеличилось с четырех человек, которые знали обо всем с самого начала, до нескольких тысяч, можно было объяснить только чудом. Теперь легенда о чародее Рико лопнула по швам – так же, как и легенда о доне Рикардо де Эспинозе, сыне барона Вальдеса, которая скрывалась под первой, и я предстал перед всем Вестландом в образе короля Ринальдо Финдабаира, сына Оберона Зеленого Змея, обладающего Повелителем Молний. Как это ни странно, но слухи распространяются по Вестланду со скоростью, превышающей скорость звука. Уже на следующей неделе байки о моих похождениях будут пересказывать в каждой таверне Вестланда, а еще через неделю информация докатится до Вольных Городов, различных племен орков и уйдет под горы, к вечным обитателям подземелий – гномам. Эльфы, которых это касается в первую очередь, обо всем узнают последними, но тут они сами виноваты. Не фиг было основывать поселения так далеко от материка.

Вне всякого сомнения, Исидро с Мигелем придут от подобных новостей в неописуемый восторг. Если эта информация и способна кого-то расстроить, то только двоих. Моего приемного отца дона Диего, который будет переживать из-за меня, зная мое отношение к трону, и моего дядю Озрика, которому теперь наверняка придется с этого трона убраться.

Если говорить о бароне Вальдеса, он хочет, чтобы я был просто счастлив. Именно я, независимо от того, каким именем меня будут называть окружающие. Мой приемный отец никогда не говорил этого вслух, но я знаю его мнение о том, что трон и верховная власть редко могут сделать кого-то счастливым, будь то человек или эльф. Слишком велика ответственность. Мой биологический отец король Оберон погиб во время пожара на Острове Владык, но… Пожары в королевских дворцах никогда не случаются сами по себе.

Мигель утверждает, что Оберона убил его младший брат Озрик Финдабаир. Исидро считает такое вполне возможным. Как говорилось выше, оба хотят, чтобы я отправился на Зеленые Острова, низверг Озрика с трона, сел на его место и отдал дядю в руки палача.

В связи с чем возникает довольно любопытный вопрос: на фига я закрывал глаза и пытался вспомнить детство, если в голову все равно лезет эта муть?

Открыв глаза, в некотором отдалении я узрел людей сэра Ралло, устанавливающих походные палатки и разводящих костер. Видимо, скоро они начнут готовить ужин. Сам сэр Ралло, в походной одежде и без доспехов, сидел на земле и чистил свой меч. Похоже, это у него привычка такая – едва ли меч нуждается в чистке на каждой остановке. Учитывая, в сколь мирное время мы живем, клинки очень редко покидают ножны, и остается только удивляться, как они вообще умудряются испачкаться. Сэр Джеффри, юный рыцарь, вытащенный мной из Города Людей, где он занимался улучшением местного генофонда, помогал латникам устанавливать большую палатку на десять человек. Одна такая палатка уже стояла.

Моя телохранительница Карин с непроницаемым лицом сидела на земле неподалеку от гамака, ожидая пробуждения своего работодателя. Скорее всего, для того, чтобы устроить ему, то есть мне, очередную выволочку.

Я зевнул – боюсь, слишком широко, нежели это положено делать в приличном обществе. В походах хорошие манеры забываются очень быстро.

– Выспался, красавчик? – почти ласково поинтересовалась Карин. В этой женщине мне особенно нравилось то, что с чародеем по имени Рико, с сыном барона Вальдеса и королем Ринальдо она обращалась абсолютно одинаково. Подобное встретишь нечасто.

Впрочем, помимо этого, у нее было множество других положительных качеств. Она была умна, красива, решительна, отменно владела мечом и очень трепетно относилась к своим обязанностям по охране моего тела. Пожалуй, в ней присутствовал небольшой избыток цинизма и кровожадности, но по некотором размышлении я решил, что это скорее очередные достоинства, чем недостатки.

– Отлично выспался, – сказал я.

– Странно, если учесть, что ты не заснул, а вырубился, чуть не вывалившись из седла. Сначала я подумала, что это был очередной приступ по причине колокольного звона, но колоколен поблизости не наблюдалось, да и ты никуда не собирался бежать. У тебя появились еще какие-то новые припадки, красавчик?

– Это не припадки, – сказал я.

– Тогда что же это было?

– Просто общее ослабление организма после использования Повелителя Молний. По-видимому, к могущественным магическим артефактам надо привыкнуть. Такое уже случалось, когда… Словом, однажды такое уже случалось.

Точно. «Такое» случилось в подземном королевстве гномов, когда я с помощью магического меча пытался вытащить Карин с того света, куда ее послало отравленное боевое копье гоблина. Попытка завершилась вполне успешно, но вызвала у меня полный упадок сил. Сообщать Карин подробности этого исцеления я не собирался. Моя спутница искренне считала, что ее вылечили мудрые гномы, и мне не хотелось ее разубеждать. Она не должна была чувствовать себя чем-то мне обязанной.

– И теперь это будет происходить с тобой постоянно? – уточнила Карин. – Будешь падать в обморок при первой же возможности, да?

– Нет, не буду. Это вопрос контроля, – сказал я. – Он возникает, если маг в своей работе пользуется столь мощными штуками и не обладает должным опытом в их обуздании. Со временем я научусь справляться с последствиями применения Повелителя Молний гораздо легче. По крайней мере, я надеюсь, что научусь. Э-э-э… к тому же в прошлый раз я был ослаблен бессонной ночью и потерей крови, которую мне устроила Владычица Виктория.

– А ты ее пощадил, – напомнила Карин. – Может быть, мне стоит вернуться в Город Людей и прикончить стерву, пока мы не отъехали слишком далеко?

– Не надо, – попросил я.

– Ты слишком добр к ней, – сказала Карин. – Эта женщина вырезала у тебя на груди свое имя, воткнула в ногу кинжал, отрезала тебе палец… Я не знаю, что она еще успела с тобой сделать, но уже за одно перечисленное она заслуживает смерти. Или хотя бы пыток, хотя лично я предпочла бы перерезать ей глотку. А ты ее пощадил. Не иначе, ты хочешь войти в исторические хроники под именем Ринальдо Жалостливого.

– Лучше уж Ринальдо Милосердного, – сказал я. – Учитывая, что моего папочку прозвали Обероном Кровавым, это помогло бы сохранить общий баланс.

– Я слышала об Обероне Кровавом.

– Все слышали об Обероне Кровавом, – сказал я.

И тут же мысленно поправился. Нет, не все о нем слышали. Леди Ива, сообщница сэра Джеффри, впоследствии предавшая молодого рыцаря и продавшая его в рабство, ничего не знала о последнем короле эльфов и его многочисленных похождениях. Или только делала вид, что ничего не знала.

– По-моему, тебе не нравится быть его сыном, красавчик, – сказала Карин.

– Не нравится, – подтвердил я.

– Почему?

– А почему это мне должно нравиться? – спросил я. – Как только кто-то узнает обо мне правду, он начинает относиться ко мне, как к сыну Оберона, и ему глубоко плевать, кто я такой на самом деле. А я этого Оберона, между прочим, никогда даже не видел. Он умер за несколько недель до моего рождения.

– Зато теперь ты – король.

– А оно мне надо? – риторически вопросил я.

– Тебе надо быть никому не известным чародеем, красавчик?

– Никому не известным чародеям живется куда спокойнее, чем королям. Даже самым популярным.

– Когда мы с тобой встретились, у тебя и правда была очень спокойная жизнь, красавчик, – согласилась Карин. – Всего-то куча преследующих тебя стражников и дракон на хвосте. Если ты помнишь, в конечном итоге разобраться со всем этим смог лишь король Ринальдо, а не чародей Рико.

– Увы, – согласился я.

– Поэтому я и не понимаю, чего ты так цепляешься за этого чародея.

– Чародей Рико – это человек, живущий сам по себе, – объяснил я. – В то время как король Ринальдо является лишь дополнением к своему мечу.

– Да ну?

– Точно, – сказал я. – Обратите внимание, что эта хреновина до сих пор висит у меня на поясе, хотя лежать вместе с ней в гамаке довольно неудобно.

– Мы не смогли его с тебя снять, – сказала Карин. – Точнее, мы даже дотронуться до него не смогли. Рука наталкивается на невидимую преграду сантиметрах в десяти от рукояти.

– Так оно когда-то и было задумано, – сказал я. – Никто не может дотронуться до Повелителя Молний, кроме законного короля эльфов. В этом и кроется суть моих проблем.

Владыка эльфов не может отречься от трона, как человеческий король, и провести остаток жизни в соответствии с собственными желаниями. Избавиться от своих обязанностей эльфийский правитель может только одним способом – уйдя в землю. У всех в этом мире есть право выбора. У всех, кроме меня.

Трон или смерть – разве же это выбор?

– Мне бы твои проблемы, красавчик, – отреагировала на мое последнее заявление Карин.

– Э… у всех свои трудности, – сказал я. – Как далеко мы успели уехать от Города Людей?

– Не очень далеко, километров двадцать. Альтернативой остановки было только решение привязать тебя к седлу, но мне эта идея не понравилась.

– Благодарю вас, – искренне сказал я. Сомневаюсь, что мне самому бы пришлась по душе идея путешествовать в качестве балласта для лошади. – А чей это гамак?

– Сэра Ралло, – сказала Карин, – По-моему, эта штука удобнее, чем спальный мешок.

– Вне всякого сомнения, – и рыцари любят путешествовать с комфортом. Даже когда они не просто путешествуют, а гоняются за особо опасными преступниками, каковым сэр Ралло считал меня до сегодняшнего утра. Повелителю Молний удалось его разубедить, но теперь сэр Ралло являлся самой малой частью моих неприятностей.

По сравнению с перспективой поездки на Зеленые Острова все проблемы Вестланда казались мне сущей мелочью.

– Как ты себя чувствуешь, красавчик?

– Нормально, – заверил я наемницу.

– Раны не болят?

– Нет, я временно отключил болевые центры.

– Не хочешь рассказать, что с тобой произошло этой ночью?

– Нет, – сказал я.

– Уверен в этом?

– Вполне.

– Ты помрачнел, красавчик.

– Мне отрезали мизинец, – напомнил я. – Я был очень привязан к этому мизинцу и имею полное право немного грустить.

– Ты все время врешь, – сказала Карин. – Тебя вовсе не мизинец беспокоит. Что эта стерва с тобой сделала?

Много чего.

Вспоминать об этом не хотелось совершенно.

– Ты так упорно об этом молчишь, что, будь ты девочкой, я бы в первую очередь подумала об изнасиловании, – заявила Карин. – Что бы с тобой ни случилось, наверняка это было очень неприятно. И больно. Когда мы возвращались в город, взгляд у тебя был совершенно дикий. Красавчик, такие вещи нельзя долго держать в себе, уж я-то знаю.

Она знает.

Карин рассказала мне о пяти годах, проведенных в рабстве в Вольных Городах. Свою карьеру, если это можно так назвать, она начинала в борделе, а закончила абсолютным чемпионом гладиаторских игр, что и принесло ей свободу. Покидая Камир, ей удалось прикончить некоторых работорговцев, принимавших в ее «карьере» непосредственное участие. Она жалела только об одном – город сложен из камня, и ей не удалось его сжечь.

Рассказать ей? Пожалуй. Карин является единственным моим другом, который будет в состоянии понять…

– Я не собираюсь ничего у тебя выпытывать, красавчик, – сказала Карин. – Но если вдруг ты решишь с кем-нибудь об этом поговорить, можешь иметь меня в виду.

– Спасибо.

– Когда ты собираешься допросить этого сэра Джеффри?

– Не знаю. А когда у нас ужин?

– Полагаю, через пару часов.

– После ужина и поговорю, – сказал я. – Мне кажется, он никуда от нас не денется. Как вы считаете, он знает, кто именно его захватил?

– Он должен был запомнить твое лицо, когда затаскивал тебя в пещеру Грамодона. – Это было после того, как его спутница двинула меня мешком золота по голове. – Наверное, он недоумевает, почему ты его выручил.

– Пусть еще немного подумает, – сказал я. – Он же не такой дурак, чтобы попытаться от нас сбежать. Или такой?

– От тридцати человек, из которых пятеро – чародеи? – уточнила Карин, – Думаю, он не гений, но все же не до такой степени.

– Значит, разговор с ним может подождать, – решил я.

– Как знаешь, красавчик. Ты у нас главный.

– Ага. – Осознание факта, что я у них главный, действовало на меня угнетающе. Теперь на мне лежала ответственность за три десятка человек.

Привыкай, Рико. Если ты и дальше намерен идти этим путем, то скоро станешь ответственным за тысячи.

Сколько эльфов живет на Зеленых Островах?

И за каким чертом я потащил с собой сэра Ралло и три десятка его солдат?

– Кстати, а за каким чертом ты их с собой потащил, красавчик? – поинтересовалась Карин, и я понял, что опять размышлял вслух.

– Король не может путешествовать в одиночку, – вздохнул я.

– Почему? Теперь за тобой не охотятся ни дракон, ни стражники…

– У королей много врагов, – сказал я. – Тот, кто захватит в свои руки Повелителя Молний, будет диктовать Зеленым Островам свои условия.

– Ты же сам говорил, твой меч захватить невозможно.

– До него невозможно дотронуться, – поправил я. – Но способы захвата все равно существуют.

Особенно если этим займется мой дядя Озрик, следующий в списке наследников Оберона прямо за мной. Эльфам свойственна дьявольская изворотливость.

– По-моему, твое положение ничуть не улучшилось с тех пор, как ты обнажил меч, – заметила Карин. – Разве что дракон перестал испытывать желание тебя испепелить.

– Положение не улучшилось, – подтвердил я. Карин удручающе часто оказывалась правой. Или это я без конца ошибался? Впрочем, сейчас я с ней был полностью солидарен. – И в ближайшее время все может стать гораздо хуже.

– Насколько хуже, красавчик?

– Пока не знаю, – сказал я. Убийцы с Зеленых Островов. Тридцать стражников их не остановят, это точно. Их вообще никто не остановит. Попыток было много. Прецеденты отсутствовали.

– Не знаешь? Или ты продолжаешь мне врать, как делал во все время нашего знакомства?

– Я на самом деле не знаю, – сказал я, и тут к нам подошел сэр Ралло, спасая меня от неприятных расспросов.

– Рад, что ты снова с нами, – заявил он.

– Ага, – сказал я. – Я тоже рад, что я снова с вами.

– Куда мы теперь направимся?

– Это я могу решить только после разговора с сэром Джеффри. – Термин «допрос» мне не нравился.

– Парень на самом деле рыцарь? – поинтересовался сэр Ралло, бросая на Гавейна подозрительный взгляд.

– Представь себе.

– А зачем он тебе нужен?

– Он может знать, кто гробанул вашего дракона.

– Вот как?

– А ты все еще подозреваешь в этом меня? – поинтересовался я.

Сэр Ралло вздрогнул.

Так и есть, подозревает. Я могу его понять. У меня нет никаких доказательств невиновности, кроме моего честного слова, в котором сэр Ралло не имеет права сомневаться лишь по причине нашего с ним социального неравенства. Рыцарь и даже граф не имеют права предъявить обвинение королю. Для этого нужен другой король или кто-то, кто чихать хотел на монархию и все ее заморочки. Дракон например. Гарлеон отвалил от меня, но только потому, что я его запугал, а не убедил.

Есть только один способ полностью избавиться от подозрений – выяснить, как все обстояло на самом деле. Я был уверен, что Грамодона насадил на копье сэр Джеффри Гавейн, оставалось только узнать, где он такое копье раздобыл и с какого бока тут леди Ива.

– У меня нет к тебе претензий, – сказал сэр Ралло, тщательно подбирая слова. – Как нет их у дракона и графа Осмонда. Поэтому тебе должно быть глубоко плевать, что именно я думаю по этому поводу.

– А если мне не плевать?

– Игры чародеев, магов и драконов выше моего разумения, – сказал сэр Ралло. – Допустим, у тебя нет мотива для преступления, зато была возможность, и тебя видели рядом с пещерой Грамодона. Я сам застал тебя не так уж далеко от этого места. В разговоре с Гарлеоном ты упирал на то, что, будь у тебя желание прикончить Грамодона, тебе было бы куда проще воспользоваться Повелителем Молний. Но это еще не означает, что по каким-то причинам ты не мог изготовить и использовать это чародейское копье, и не вытаскивать из ножен свой волшебный меч.

– Но Гарлеон мне поверил.

– А что ему оставалось делать? Альтернативой была драка с тобой прямо под стенами города, и я думаю, что Гарлеон не захотел ее затевать. Весь Вестланд слышал истории о Повелителе Молний и о том, что творил с его помощью Оберон.

– Все истории склонны преувеличивать, – сказал я.

– Разве Оберон не убивал дракона этим мечом?

– Убивал.

– Разве он практически в одиночку не останавливал флот огров, когда те решили совершить набег на Зеленые Острова?

– Такое тоже было, – согласился я. – Но силы одного меча мало. Сила должна быть и у его обладателя.

Оберон и без меча был могущественным магом и славным воином. А еще, по моему глубокому убеждению, он был маньяком, которому жизнь не мила, если нет возможности кого-нибудь прикончить.

– Извини, Рико, – сказал сэр Ралло. – Я хочу тебе поверить, но внутри меня сидит слишком циничный и во всем сомневающийся человек, которому нужны доказательства. Хоть какие-нибудь.

– Я дам тебе доказательства, которых ты так жаждешь, – сказал я. – Ты получишь их сразу после ужина.

– Отлично, – сказал рыцарь. – Тогда я пойду и потороплю повара.

– Вы тоже так думаете? – спросил я у Карин, когда мы снова остались вдвоем.

– О чем именно, красавчик? О том, что надо поторопить повара?

– О том, что это я прикончил Грамодона.

– Я уже не знаю, что и думать, – сказала наемница. – Сначала ты показался мне человеком, не способным прихлопнуть не только дракона, но и муху, но я вижу, что ошибалась. А те истории, что ты все время рассказываешь… Ты же все время врешь! То ты чародей, то ты дворянин, то ты человек, то ты эльф, а теперь оказывается, что не просто эльф, а настоящий король… С другой стороны, мне абсолютно все равно, убивал ты этого дракона или нет.

– Спасибо за вотум доверия, – вздохнул я. Похоже, что никто до сих пор не верит в мою невиновность. Просто связываться боятся.

Чертова папина репутация. Чертов Оберон.

Мало того, что он запугал половину Вестланда, так еще умудрился не вовремя умереть, свалив на меня всю ответственность за Зеленые Острова и Повелителя Молний в придачу.

– Странно обижаться, что тебе не верят, когда ты все время лжешь, красавчик, – сказала Карин.

– Я устал выслушивать, что я все время лгу, – сказал я. – Спросите меня о чем угодно, и вы услышите чистую правду в ответ.

– Ой ли? – скептически улыбнулась Карин.

Черт побери, она имеет полное право так улыбаться. Я выдавал ей правду порциями, а все остальное время врал. И она уже однажды задавала мне вопросы…

– Слово короля, – сказал я.

– Почему ты так хочешь, чтобы тебе поверили, красавчик? Ведь тебя больше никто ни в чем не обвиняет.

– Быть невиновным и быть достаточно страшным, чтобы тебе не решались предъявить обвинение – это две разные вещи.

– Ты хочешь, чтобы тебя считали хорошим? – уточнила Карин.

– Я хочу, чтобы люди видели разницу между мной и моим отцом, – сказал я. – Потому что убийство дракона – это как раз в духе Оберона. Он мог бы это сделать из чисто спортивного интереса. А я – не мой отец.

– Я поверю тебе, если ты расскажешь, что с тобой произошло этой ночью.

Я так и знал.

– А вы расскажете, что заставило вас утром выйти из города и присоединиться ко мне? – спросил я. – Вы ведь не знали, чем все кончится, и шли на верную смерть.

– По-моему, ты задолжал мне куда больше объяснений, красавчик, так что не стоит сейчас торговаться.

– Я не торгуюсь.

– Ах да, я и забыла. Короли не торгуются. Они ведут переговоры в поисках компромисса.

– Я не люблю компромиссы, – сказал я. – Компромисс – это решение, достигнутое путем взаимных уступок. Как правило, оно не устраивает ни одну из договаривающихся сторон.

– Ты снова начинаешь пудрить мне мозги, – заявила Карин. – Ты скользкий, как угорь. Скажи, ты на самом деле собираешься вернуться в Город Людей через год?

– Нет, – сказал я.

– Значит, ты их обманул?

– Да.

– Почему?

– Почему я их обманул? Или почему я не собираюсь возвращаться?

– На самом деле это один и тот же вопрос, красавчик.

– А вы представьте себе, что будет, если я вернусь через год, как и обещал, чтобы проверить соблюдение условий своего ультиматума, и увижу, что они не выполнены. Или выполнены, но недостаточно хорошо. Тогда мне останется только поубивать там всех на фиг, как я и обещал. А мне почему-то не хочется устраивать в этом отдельно взятом городе геноцид.

И если жители Города Людей не выполнят мои условия, то им придется постоянно жить в страхе от моего потенциального возвращения. Год за годом.

Надеюсь, они все-таки изменятся. Иначе их жизнь будет решительно неприятна. Ожидание смерти хуже самой смерти, или как там еще говорят…

– У тебя каждый раз есть причина, чтобы не говорить правду, – заметила Карин.

– Это верно.

– Я чувствую себя настоящим клоуном, – сказала Карин. – Ты сделал меня посмешищем, выставил полной дурой. Я из кожи вон лезла, чтобы сохранить твою жизнь, а ты оказался круче меня раз в десять.

– Вы не правы.

– В чем же?

Ответить я не успел, сэр Ралло позвал нас к костру. Что-то его ребята приготовили ужин подозрительно быстро. Наверное, сэру Ралло не терпится приступить к допросу Гавейна, вот он и насел на повара.

– Мы закончим этот разговор позже, красавчик, – пообещала Карин и предоставила мне выбираться из гамака без посторонней помощи.

Глава вторая,

в которой главный герой допрашивает Гавейна, узнает подробности об убийстве дракона и размышляет, как следует поступить с молодым рыцарем в дальнейшем, после чего проигрывает территориальный спор и краснеет от смущения

Отужинав походными припасами сэра Ралло, я налил себе вторую кружку горячего кофе, набил табаком трубку и позвал Карин и двух рыцарей – сэра Ралло и сэра Джеффри – для серьезного разговора.

Разговор состоялся в палатке сэра Ралло. Несмотря на то что обычно рыцарь жил в ней один, своими размерами она не уступала палаткам, в которых его солдаты спали по десять человек.

Пространства было хоть отбавляй, но с мебелью дело обстояло куда хуже. Два походных стула и спальный мешок – вот и вся мебель. Я предложил один стул Карин, второй занял сам. Сэр Ралло развалился поверх спального мешка, а сэр Джеффри предпочел стоять. Я не возражал.

Итак, сэр Джеффри Гавейн. Молодой рыцарь из бедного и не слишком славного рода. Убийца дракона и сообщник леди Ивы. Или убийца дракона и орудие леди Ивы. Слишком спокоен, учитывая все обстоятельства. Недоумение на его лице присутствует, но страха нет. Может быть, он просто не запомнил мое лицо там, у пещеры Грамодона? Этот вопрос следует прояснить в первую очередь.

– Вы знаете, кто я?

– Да, – сказал сэр Джеффри. – Вы – король эльфов, и я благодарен вам за свое спасение из Города Людей.

– Насколько благодарны? – поинтересовался я. Похоже, он на самом деле меня не помнит.

– Вы можете потребовать от меня любую услугу, ваше величество, – сказал сэр Джеффри.

– Если я и величество, то отнюдь не ваше, – поправил я молодого рыцаря. – Потому что вы как минимум не эльф. Называйте меня просто «сэр». Что же касается услуги… Вам достаточно будет честно ответить на мои вопросы, и за спасение из Города Людей мы будем в расчете.

Карин изогнула бровь. От ее внимания не ускользнули мои слова по поводу «расчета за Город Людей». Происшествие с Грамодоном требовало отдельного рассмотрения.

Странно, передо мной сидел один из виновников всех моих проблем, а я не испытывал к нему неприязненных чувств. Никаких абсолютно. Неужели нас с ним так сблизило то, что с нами обоими случилось в Городе Людей? Или я по природе своей незлопамятен?

Оберон бы узнал все, что ему требовалось от этого парня, а потом из принципа снес бы ему голову одним ударом.

Интересно, а я все время буду думать, как бы на моем месте поступил Оберон? Жить с оглядкой на тень своего отца?

– Вопросы? – недоуменно повторил сэр Джеффри.

– Вопросы. Вам не кажется, что мы встречались раньше?

– Нет.

– Это было по другую сторону Серых гор, во владениях графа Осмонда, – напомнил я. – Поблизости от пещеры, в которой обитал дракон по имени Грамодон. Тот самый дракон, которого вы убили.

Глаза молодого рыцаря расширились от изумления:

– Вы… тот чародей? Не может быть!

– Может, – заверил рыцаря сэр Ралло. – Это и есть чародей из графства Осмонда. Ныне он известен как король Ринальдо.

– Я… – Ага, теперь Гавейн испугался. Наконец-то. – Вы… но как же…

– Вы убили Грамодона, загнав ему в грудь копье? – спросил я.

– Да, сэр, – отчеканил Гавейн. Он быстро принял решение и не стал отпираться. Я был ему за это благодарен – такой подход экономил время.

– Зачем вы его убили?

– Из-за сокровищ, сэр.

– Что вы собирались сделать с награбленным?

Гавейна передернуло. Похоже, он так и не смирился с мыслью о том, что кого-то ограбил, а сокровища Грамодона считал боевым трофеем. Даже грабители могут видеть себя благородными рыцарями.

– Мы… я хотел купить небольшой замок, сэр. Жениться.

– На леди Иве? – уточнил я.

– На леди Ивон, – поправил меня Гавейн.

– Мы говорим о той женщине, которая обманом притащила меня к пещере и ударила по голове?

– Да, сэр.

– Мне она представилась леди Ивой.

Гавейн пожал плечами: дескать, тут он ни при чем.

Интересно, как эту женщину зовут на самом деле.

– Кому принадлежала гениальная идея меня подставить?

– Ей, – вздохнул рыцарь. – Вам может показаться, что я сейчас оправдываюсь, но это действительно так, сэр. Я… я предпочел бы взять всю ответственность на себя. За убийство дракона, я имею в виду. Мы были бы в безопасности, если бы сделали все достаточно быстро, но Ивон заявила, что не собирается провести всю жизнь в бегах, и настояла на том, чтобы подставить какого-нибудь ротозея и свалить всю вину на него… Извините, сэр, это она так сказала.

– Не извиняйтесь, я в той ситуации действительно повел себя глупо. Теперь самый важный вопрос, Джеффри, – сказал я. – Где вы взяли это копье?

– Я не знаю, сэр. Копье принадлежало Ивон. Она говорила, что это древняя вещь, единственное, что досталось ей в наследство от отца.

Вранье.

Если бы копье на самом деле было древним артефактом, то мой наставник в магических делах Исидро что-то бы о нем слышал. Наверняка. Маги предпочитают знать о таких вещах и, если возможно, держать их под контролем. Копье леди Ивы было новоделом, над которым постарался талантливый и опытный маг. Я узнал бы чародея, который его сделал, если бы мне довелось увидеть другую его работу. Магические артефакты несут на себе отпечатки своих создателей, такие же индивидуальные, как отпечатки пальцев.

– Подобные штуки стоят довольно дорого. Если вам нужны были деньги на замок и женитьбу, почему вы просто не продали копье? – спросил я. – Это был бы более безопасный вариант. Или такая возможность просто не приходила вам в голову?

– Приходила, – удрученно признался Гавейн.

– И почему же вы от нее отказались?

– Ивон не согласилась. Она говорила, что ее отец был бы против продажи, и копье нужно использовать по прямому назначению. И еще она настаивала, что я… должен доказать свою любовь.

Романтика, черт побери. Я был старше сэра Джеффри всего на несколько лет, но в этот момент он показался мне совсем юнцом. Его обвели вокруг пальца, воспользовавшись его наивными представлениями о рыцарском поведении. Заветы отцов, убийство во имя прекрасной дамы…

– Похоже, я в этой истории не единственный ротозей, – заметил я. – Итак, суть происшедшего мне понятна. Теперь было бы неплохо услышать подробности.

Гавейн пожал плечами и заговорил. Если вкратце, то дело обстояло следующим образом.

Сэр Джеффри, младший отпрыск древнего, но не очень славного и совсем не богатого рода Гавейнов, избрал стезю странствующего рыцаря. Что еще ему оставалось делать, если наследство в виде родового имения ему не светило, а денег в семье не водилось уже задолго до рождения самого сэра Джеффри?

В общем, младший Гавейн отправился на поиски приключений, прибиваясь то к одной, то к другой дружине и участвуя в мелких стычках с разбойниками и браконьерами. Леди Ивон он встретил в замке мелкого феодала, барона Стокса. Она гостила там, представившись дочерью его старого армейского друга, что, как я подозреваю, было ложью.

Однажды она заговорила с молодым рыцарем о каких-то пустяках, попросила помочь с лошадью, и уже через полчаса Гавейн понял, что влюбился в нее, как мальчишка, каковым он, собственно говоря, и являлся. Ивон отвечала ему взаимностью, и через неделю они уже заговорили о браке.

Семейная жизнь, как известно, штука довольно дорогая, и на обустройство любовного гнездышка требовались деньги, которые Гавейн так и не скопил. Тогда леди Ивон показала ему копье, носившее гордое имя Убийцы Драконов, и рассказала, что это – часть ее приданого, доставшегося от отца. Также она заявила, что ее отец дал обет никогда не продавать это копье и использовать его по назначению, и она не может нарушить этого обещания. Ослепленный любовью сэр Джеффри согласился, что преступать через обеты нехорошо, и парочка занялась поисками дракона, которого можно было бы заколоть.

Грамодон оказался вполне очевидным выбором. Молодой, неопытный, живущий на землях графа Осмонда, не самого крупного феодала, далекого от столицы Вестланда и не имеющего влияния при дворе. Одновременно был разработан план, как отвести подозрение от пары влюбленных и свалить ответственность на другого человека. А тут под руку совершенно случайно подвернулся я.

Дальнейшее было мне известно. Сэр Джеффри отправился прямиком к пещере Грамодона и насадил дракона на копье, леди Ивон заморочила мне голову, назвавшись леди Ивой и рассказав сказку про похищение рыцаря, в результате чего граф Осмонд и дядя Гарлеон бросились в погоню за мной, а не за настоящими виновниками произошедшего.

Криминальная парочка отправилась обратно на юга, сделав остановку на Перевале Трехногой Лошади, чтобы спрятать там награбленное. Покинув перевал, они тут же избавились от лишней лошади, продав ее купцам проходившего мимо каравана, после чего леди Ива-Ивон уговорила сэра Джеффри отправиться в Город Людей, чтобы скрыться там от возможного преследования.

Чем кончился их визит в Город Людей, я тоже знал. Гавейна поместили в Питомник Владычиц в качестве племенного скота, а леди Ива, выручив за беднягу кругленькую сумму в золотых монетах, покинула город в тот же день.

Закончив рассказ, молодой рыцарь умолк, опустив глаза к полу.

– Мда… – первым нарушил тишину сэр Ралло. – Прими мои извинения, Рико. Теперь я вижу, что ты с самого начала не был замешан в этой истории. В смысле, замешан ты был, но… В общем, ты понимаешь, что я имею в виду.

Я кивнул.

– Что вы со мной теперь сделаете? – уныло поинтересовался Гавейн.

– Я бы отдал тебя на суд графа Осмонда, так как преступление произошло в его владениях, – сказал сэр Ралло. – К сожалению для тебя или к счастью, но решать твою дальнейшую судьбу буду не я. Что ты скажешь, Рико?

– Я подумаю, – сказал я. – А это займет некоторое время. Джеффри, считайте себя моим гостем.

– Пленником? – уточнил Гавейн.

– Гостем, – повторил я. – Скажите, вы до сих пор питаете к леди Иве… Ивон… нежные чувства?

– После того, что она со мной сделала? Предала меня? Как вы сами думаете?

– Это не ответ, – сказал я.

– Я… наверное, я еще что-то к ней чувствую, – признался Гавейн. – Но эти чувства меркнут перед моим желанием отомстить.

– Месть – блюдо опасное, им и отравиться недолго, – сказал я. – Как вы думаете, куда могла направиться ваша бывшая невеста?

– Если не на Перевал Трехногой Лошади, где спрятаны сокровища Грамодона, то я не знаю, – сказал Гавейн. – В Питомнике у меня было время подумать, и я понял, что мне почти ничего о ней не известно.

Я путешествовал вместе с этой женщиной три дня и тоже ничего не выяснил. Она здорово умела скрывать информацию о своем прошлом.

– Ралло, ты можешь выделить сэру Джеффри спальный мешок и место в палатке?

– Я уже это сделал, – сказал сэр Ралло.

– Тогда идите отдыхать, Джеффри, а я подумаю, как нам с вами следует поступить.

– Я еще раз приношу вам свои извинения и благодарность, сэр, вне зависимости от того, какое решение вы примете в дальнейшем. – Гавейн склонился в почтительном поклоне и вышел.

– Дурак, – прокомментировал сэр Ралло. – Романтично настроенный сопливый юнец. Идиот. Что ты будешь с ним делать, Рико?

– А что бы сделал ты?

– Я уже сказал – отдал бы графу Осмонду.

– Это я помню. Но что бы ты с ним сделал, если бы сам был графом Осмондом?

– Глупый вопрос, Рико. Поскольку я – не граф Осмонд, я даже думать об этом не собираюсь.

– Я бы его зарезала, – сказала Карин. – Но предчувствую, что мое предложение придется тебе не по вкусу, красавчик.

– Вы правы, – согласился я. – Оно мне не нравится. Еще варианты есть?

– Тогда просто отдай его Гарлеону, – предложила Карин.

– Не могу.

– Почему? Ты же сам обещал ему выдать убийцу, красавчик.

– Гарлеон его убьет, – возразил я.

– И что с того? – удивилась наемница. – Гарлеон в своем праве, и закон на его стороне. Кровь за кровь.

– Этот сэр Джеффри – такое же орудие убийства, как и копье, которое он вонзил в грудь дракона, – заметил я.

– Чушь, – сказал сэр Ралло. – У копья не спрашивают, кого им разить. Человек же волен выбирать сам.

– Далеко не всегда, – сказала Карин, очевидно, вспомнив о своем гладиаторском прошлом. – Но в этом случае я согласна с тобой, Ралло. Парень виновен.

– Я и не говорю, что он невиновен, – сказал я. – Но степень его вины не установлена. Вдохновитель сего замысла – леди Ива, а не сэр Джеффри.

– Его рука вогнала копье в грудь дракона, и это факт, – сказал сэр Ралло. – Отдай его Гарлеону, и забудем об этом.

– Нет, – сказал я. – Я не отдам Гавейна на растерзание дракону.

– Ну и дурак, – сказал сэр Ралло. – А что ты с ним еще можешь сделать? Отправить к Осмонду? Так в итоге сэр Джеффри все равно окажется у Гарлеона. Сделай это сам, и один из самых старых драконов Вестланда задолжает тебе услугу.

– Парень просто ошибся, – сказал я. – Многие ошибаются.

– Верно. И цена этой ошибки – смерть.

– Неужели ты сам никогда не ошибался, Ралло?

– Я никогда не убивал тех, кого не следует убивать, – сказал сэр Ралло. – Есть ошибки… и ошибки, Рико, и у каждой из них своя цена. Некоторые вещи непростительны.

– Леди Ива гораздо больше виновна в смерти Грамодона, – заметил я. – Копье и идея принадлежали именно ей.

– Значит, если мы ее поймаем, то тоже отдадим Гарлеону, – сказал сэр Ралло. – Послушай, Рико, дракон все равно не успокоится, пока кто-нибудь не ответит за смерть его племянника. Разве не лучше, если этот кто-то будет действительно виновен?

– Завтра утром мы двинемся на Перевал Трехногой Лошади, – сказал я. – Сэр Джеффри покажет нам, где они спрятали сокровища, и мы попробуем схватить леди Иву там. Фора во времени у нее есть, но не слишком большая.

– И что ты с ней будешь делать, когда поймаешь? – поинтересовался сэр Ралло. – Кроме разговоров, конечно.

– Понятия не имею, – признался я.

– Тогда зачем нам вообще ее ловить?

– Я хочу знать, откуда взялось это копье и зачем леди Иве понадобилось убивать дракона.

– Это чисто академический интерес? – спросил сэр Ралло.

– Нет.

– Сначала я думал, ты жаждешь отмщения, – сказал сэр Ралло. – Но я вижу, что у тебя очень странное представление о мести. По-моему, ты сам не знаешь, чего добиваешься.

Он прав, я не знаю. Может быть, я просто тяну время перед неизбежным возвращением в Гнездо Грифона и тем, что последует за этим возвращением?

Действительно, что мне за дело до этого чертова копья и до разборок с драконами? Эльфы живут на Зеленых Островах, и наверняка они уже заждались своего короля.

– Когда ты планируешь выступить? – поинтересовался сэр Ралло.

– Утром, как проснусь, – сказал я.

– В котором часу ты намерен проснуться?

– Как получится.

– Понятно, – вздохнул рыцарь и вышел из палатки. – Будем с нетерпением ждать этого момента.

Наверное, он уже пожалел, что согласился меня сопровождать.

– Вы тоже считаете, что я себя странно веду? – спросил я у Карин.

– Я с самого начала так считала, красавчик. И потом, никто не ведет допросы так, как это делаешь ты. Ты узнаешь слишком много ненужных, абсолютно лишних подробностей. После такого допроса ты не столько получаешь информацию, сколько проникаешься к допрашиваемому личными чувствами, которые только мешают трезвому суждению. Скажем, зачем тебе знать, питает сэр Джеффри к леди Иве нежные чувства или нет?

– Чтобы спрогнозировать, как он будет себя вести при встрече с ней.

– Не проще ли сделать так, чтобы от его поведения вовсе ничего не зависело, красавчик?

– Например, убить его?

– Хотя бы и так.

– Я не склонен убивать всех подряд.

– Ты оставляешь у себя за спиной слишком много живых врагов, – сказала Карин. – И ты даже врагов в них не видишь. Это может выйти тебе боком. Один раз, с гоблинами, ты уже прокололся. Если бы мы ликвидировали банду Гмыка, впоследствии нам не пришлось бы драться со всем их чертовым племенем, и в итоге мы бы убили в три раза меньше народа.

И она не была бы ранена отравленным копьем, и не побывала бы одной ногой на том свете. Этого Карин не стала говорить вслух, но я понимал, что она имеет в виду.

– Кроме того, чародей по имени Рико может позволить себе любое поведение, – сказала Карин. – Но король Ринальдо должен думать о последствиях каждого своего хода.

– Откуда вы так много знаете о королях?

– У меня была очень насыщенная жизнь, хотя и не слишком длинная, – сказала Карин. – В спину не бьет только мертвый, Рико. Это единственная гарантия.

Карин заслужила право быть циничной. Черт побери, она заслужила право быть любой, какой только хотела быть. Но это не означало, что я должен соглашаться с ней во всех обсуждаемых нами вопросах.

– Впрочем, поступай как знаешь, красавчик, – сказала Карин. – Я знаю, что ты все равно меня не послушаешься, так что… Последний на сегодня вопрос – мне расстелить свой спальный мешок внутри палатки или снаружи, у входа?

– Э… вы же не собираетесь здесь спать?

– Во-первых, ты не освобождал меня от обязанностей телохранителя, красавчик, и мы с тобой всю дорогу спали в одних и тех же комнатах, а во-вторых, ты предлагаешь мне устроиться на ночь в другой палатке с десятком совершенно незнакомых мне мужчин?

– Э-э-э… – покраснел я. – Я просто не хотел бы скомпрометировать вас, и…

– Скомпрометировать? Ты думаешь, сэру Ралло и его ребятам не плевать, спим мы с тобой или нет?

– А-а-а… – Я подумал, как будет смотреться, если она уляжется снаружи, у входа в мою палатку, а я не сомневался, что именно так она и поступит, если я не позволю ей остаться внутри. – Можете спать здесь.

– Спасибо, – ядовито сказала она и принялась расстилать свой спальный мешок.

Мы и правда раньше делили с ней одну комнату на двоих, так оно выходило дешевле. Но вокруг же не было людей, которые меня знали, и… И я совершенно запутался.

В детстве мне преподавали все, кроме науки общения с женским полом, и я понятия не имел, как следует себя вести в подобных ситуациях.

Глава третья,

в которой главный герой знакомится с Гарландом Гриндабаером из отряда Пятнистых Лиан, и в связи с этим главная героиня поднимает вопрос о расовых предрассудках

Отправиться в путь рано утром нам не удалось, хотя моей вины в этом и не было.

Причиной нашего позднего выступления стал Гарланд.

Гарланд Гриндабаер из отряда Пятнистых Лиан, эльфийский диверсант и убийца. К счастью, драться с ним нам не пришлось. Я почти не сомневаюсь, что Карин смогла бы с ним справиться, зато весь отряд сэра Ралло он мог бы положить на счет «раз».

Гарланд появился из леса, с северо-западной стороны, и шел, ничуть не таясь от выставленных сэром Ралло часовых. Свой тяжелый, изготовленный на Зеленых Островах лук он нес в правой руке, тетива была не натянута. В ножнах на его левом боку висел короткий меч, а за спину был закинут полный стрел колчан и небольшой мешок с припасами.

Когда часовой поднял тревогу и приказал Гарланду стоять на месте и не делать резких движений, Гарланд подчинился и замер, как каменное изваяние.

Проснувшийся по тревоге сэр Ралло прибежал посмотреть, в чем дело, и Гарланд представился и заявил ему, что он хотел бы видеть короля Ринальдо. Сэр Ралло оставил Гарланда под охраной половины своего отряда и отправился меня будить.

По-моему, у рыцаря было сильное искушение разбудить меня пинком под ребра, но он обуздал свои порывы и всего лишь потряс меня за плечо.

– Чего еще? – поинтересовался я. – Землетрясение? Нашествие помидоров-убийц?

– Там приперся какой-то эльф и говорит, что ему нужно с тобой поговорить, – сказал сэр Ралло.

– Какой еще, на фиг, эльф?

– Он сказал, что его зовут Гарланд Гриндабаер. Тебе это имя о чем-нибудь говорит?

– Нет, – сказал я. Однако в последнее время мне попадался только один тип эльфов, и наши встречи заканчивались удручающе прискорбно. В первый раз Карин была ранена в плечо, во второй – убит сам нападавший.

Естественно, Карин уже не спала, и ей тоже не терпелось посмотреть на этого эльфа. Я рассудил, что если бы Гарланд собирался меня прикончить, он пришел бы под покровом ночи, и часовой узнал бы о его присутствии только в тот момент, когда диверсант перерезал бы ему глотку. Пятнистые Лианы редко показываются на глаза. Их лица неизвестны и на Зеленых Островах, что уж тут говорить о Вестланде.

Не испытывая ни малейшего беспокойства, я повесил на пояс Повелителя Молний, закурил трубку, и мы отправились знакомиться с Гарландом.

Типичный эльф. Высокий, светловолосый, стройный и. гибкий; уши у него были заостренные кверху. На вид ему можно было дать от сорока до ста семидесяти лет. Определить возраст эльфа – задача не из простых даже для другого эльфа, а у меня в подобных вопросах практики не было абсолютно.

На меня все еще действовали маскировочные заклинания, поэтому эльф не сразу признал короля Ринальдо в смуглом типе с длинными кудрявыми и темными волосами. Лишь узрев Повелителя Молний, он преклонил предо мной колено и положил свой страшный лук к моим ногам.

– Я Гарланд Гриндабаер, и моя жизнь принадлежит вам, ваше величество.

– Чудесно, – сказала Карин. – Давайте отрубим ему голову и закончим завтрак.

Я вздохнул. Лицо Гарланда было неподвижно.

– Пятнистые Лианы? – уточнил я.

– Да, ваше величество.

– Насколько я помню, вы собирались меня убить. Даже предприняли несколько попыток. Что заставило вас передумать?

– Мы не знали, ваше величество.

– Позвольте мне в этом усомниться, – сказал я. – Я немного слышал о вашем отряде и знаю, что вы никогда не действуете втемную.

– Мы не знали, ваше величество. Слово Гарланда Гриндабаера.

– Много ли стоит слово убийцы? – поинтересовалась Карин.

Я глянул на сэра Ралло. Судя по мрачному выражению его лица, ему тоже доводилось слышать о Пятнистых Лианах, и он вовсе не горел желанием вступать в бой с одним из них.

Пятнистые Лианы – это больше, чем просто убийцы.

– Встаньте, Гарланд, – сказал я.

Он подчинился.

– Э… на время вам придется сдать ваше оружие. До выяснения некоторых подробностей.

Когда Гарланд встал с колен, его лук остался лежать на травке. Мгновением позже к нему присоединился меч, короткий кинжал, колчан со стрелами, три метательных ножа и еще куча орудий убийства, названия которых я когда-то знал, но сейчас вспомнить не мог. Напоследок Гарланд присоединил к обшей куче свой мешок.

– Черт побери, – пробормотал впечатленный зрелищем сэр Ралло. – Никогда бы не подумал, что один чело… эльф может таскать с собой столько всякой всячины.

– Это уже все? – поинтересовался я у Гарланда.

– Да, ваше величество.

– Если вы вдруг воспылали верноподданническими чувствами, зовите меня «сир», это гораздо короче, – сказал я. – Теперь дайте мне слово, что вы больше не собираетесь меня убивать.

– Слово Гарланда Гриндабаера, – повторил он.

– Чудесно, – сказал я. – А теперь пойдем в мою палатку и немного побеседуем.

По пути я прихватил кружку горячего кофе и пару бутербродов. Терять время не в моих правилах, а наши шансы догнать леди Иву на Перевале Трехногой Лошади и выяснить правду о смерти Грамодона уменьшаются с каждой минутой промедления.

Я сел на свой походный стул, так же, как и вчера, при беседе с Гавейном. Гарланд тоже встал на место сэра Джеффри, зато Карин и сэр Ралло отказались повторять вчерашнюю мизансцену и встали по разные стороны от эльфийского диверсанта, положив руки на эфесы своих мечей.

В общем-то, они правы. Гарланд – это не сэр Джеффри. Остановить его, даже безоружного, может оказаться очень непростым делом. Кроме того, у меня не было уверенности, что он полностью безоружен и не припрятал какую-нибудь смертоносную штуку. Например, стоило бы поискать отравленные дротики в его прическе.

– Итак, Гарланд, начнем с самого начала, – сказал я. – Вы признаете во мне своего короля?

– Да, сир. Повелитель Молний не оставляет места для сомнений.

– Вы входили в группу, которой было приказано меня ликвидировать?

– Да, сир. Но нам не сказали, что вы – сын Оберона.

– А что же вам сказали?

– Что вы – эльф-ренегат, подлежащий ликвидации, поскольку злоумышляете против Зеленых Островов.

– Вам предоставили какие-то доказательства этого утверждения?

– Нет, сир.

– Но Пятнистые Лианы…

– Времена меняются, сир. Эльфы больше двадцати лет жили без короля…

– Кто отдал приказ? – спросил я, хотя и не сомневался в ответе.

– Лорд Аларик, сир, – удивил меня Гарланд.

Приехали.

– Я думал, что обязан этой честью моему дяде Озрику, – заметил я.

– Регент не занимается такими вопросами, – сказал Гарланд.

– Интересно, чем же он тогда занимается, – пробормотал я. Тут наследников Оберона пытаются убить, а регент ни сном ни духом. – Кто такой этот лорд Аларик?

– Мастер над оружием Зеленых Островов.

– А куда делся прежний мастер? – спросил я.

– После гибели Мигаэля Кодэбаира эту должность занимал лорд Артур, но он умер полгода назад, – сказал Гарланд.

– Как именно умер?

– Погиб на дуэли.

– С кем у него была дуэль?

– С лордом Алариком, – ответил Гарланд. Видимо, времена не так уж сильно изменились, подумал я. Мигель, которого все считали погибшим, тоже занял свою должность, перешагнув через труп предшественника. Мастер над оружием должен быть лучшим бойцом Зеленых Островов и уметь доказать свое превосходство любому сомневающемуся. Хорошо, что другие должности при дворе распределяются не по этому принципу, иначе короля окружала бы свора маньяков и убийц.

В любом случае, регент должен быть в курсе, какие приказы отдает его мастер над оружием, так что без дяди Озрика тут все равно не обошлось. Просто заговор оказался масштабнее, чем я ожидал.

– Сколько агентов было послано на это задание? – спросил я.

– Девять. – Полный набор, как и предсказывал мой наставник.

– Вас не удивило, что полноценную девятку выпустили против какого-то ренегата? – поинтересовался я.

– Лорд Аларик дал нам понять, что любые вопросы будут неуместны, сир, – сказал Гарланд. – Кроме того, регент проводит очень сдержанную политику, и у нашего отряда давно не было работы…

Клинки у них в ножнах ржавели, понимаешь ли.

– И вы решили размяться, – констатировал я. – Каким по счету вы должны были нанести удар?

– Вторым, после смерти Лораса, если бы таковая имела место, – сказал Гарланд. – Могу ли я задать вопрос, сир, как именно умер мой брат?

– А он действительно был вашим братом?

– Не по крови, сир. Но все Пятнистые Лианы – братья.

– Секта какая-то, – сказала Карин.

– Он умер от руки короля? – поинтересовался Гарланд. Наверное, для Пятнистой Лианы такая смерть была наиболее почетной.

– Нет, – сказал я.

– Он умер от моей руки, – сказала Карин. Гарланд с изумлением посмотрел на моего телохранителя. Не знаю, что его удивило больше. Что сразить его брата по оружию смог обычный человек или что этот человек – женщина. Впрочем, у Гарланда хватило ума промолчать.

Он вообще оказался на редкость сдержанным парнем. Казалось, его даже не удивляло, откуда спустя двадцать с лишним лет вылез родной сын Оберона с Повелителем Молний наперевес.

– И что вы намерены теперь делать, Гарланд? – поинтересовался я.

– То, что прикажет истинный король эльфов, сир, – сказал Гарланд. – Я не обнажал против вас оружия, но моя честь запятнана самим намерением это сделать, и незнание не может служить мне оправданием. Если вам нужна моя кровь, я могу отдать вам ее прямо сейчас, сир. До последней капли.

– Если все эльфы – такие идиоты, меня ничуть не удивляет тот факт, что вы вымираете, – заметила Карин. – Нельзя убивать себя только за преступное намерение.

Гарланд не обратил на эту фразу никакого внимания. Его жизнь всецело принадлежала его королю. Мне.

Чем я такое заслужил?

– Как вы думаете, Гарланд, что предпримут остальные семь парней, когда новости докатятся и до них?

– Не знаю, сир, – сказал Гарланд. – Если они столь же верны короне, как и я, они последуют моему примеру.

А если нет, то они попробуют выполнить приказ. Семеро их или девять – не имеет решающего значения. Достаточно будет, если успеха добьется хотя бы один.

– Пожалуй, я не возьму вашу кровь, – сказал я. – Вы будете сопровождать меня и охранять своего короля, как и подобает истинному сыну Зеленых Островов.

– Почту за честь, сир, – ответил Гарланд.

Выражением лица Карин дала мне понять, что считает меня идиотом. Впрочем, к этому я уже давно привык.

– Ралло, верни Гарланду его оружие и сворачивай лагерь. Мы выступаем, как только вы с этим закончите, а я допью кофе.

– Выделить ему еще одну лошадь? – поинтересовался сэр Ралло. – У нас и так проблемы с несоответствием количества скакунов и всадников.

– Купим пару кляч при первой же возможности, – пообещал я. – А пока… Я думаю, Гарланду не нужна лошадь. Пятнистая Лиана может поддерживать высокую скорость бега на протяжении суток, не так ли?

– Двух суток, сир, – сказал Гарланд.

– Поверю, когда увижу собственными глазами, – буркнул сэр Ралло, и они с Гарландом удалились.

– Начинайте, – сказал я Карин.

– Начинать что?

– Ругать меня за мою непроходимую глупость. Дескать, я окружаю себя врагами, ведь мне неизвестно, что у этого эльфа на уме.

– Тебе действительно это неизвестно, красавчик.

– Вот и нет. Я следил за его аурой во время разговора и видел, что он не лжет.

– Жалко, я не умею следить за твоей аурой, – вздохнула Карин. – Тогда я бы точно знала, что нельзя верить ни единому твоему слову.

– Наверное, я это заслужил, – развел я руками.

– Сполна, красавчик. Сполна.

Мы выдвинулись через час после полудня.

Вперед сэр Ралло послал разведчиков, словно мы путешествовали не по Вестланду, а по враждебной территории. Первым в общей группе бежал безлошадный Гарланд Гриндабаер, поражая нас своей скоростью и выносливостью. Думаю, сэр Рало специально послал его вперед, чтобы все время держать парня на виду.

Затем двигался сэр Ралло и половина его отряда, включая чародеев. За ними ехали мы с Карин, потом, на небольшом удалении, вторая половина отряда и сэр Джеффри, которому сэр Ралло предоставил лошадь, но не меч.

В общем, внушительная получилась процессия. Тридцать с лишним рыл.

Королю нужна свита?

Если бы только я сам знал, зачем все это делаю. Не иначе, у меня прорезалось стремление к театральным эффектам, как мне заявила Карин.

– Может быть, меня просто заботит собственная безопасность, – возразил я.

– Чушь, – фыркнула она. – Красавчик, если бы тебя действительно заботила собственная безопасность, ты бы сейчас во весь опор мчался в сторону Гнезда Грифона, под крыло приемного папочки.

– Я хочу установить истину, – сказал я.

– А тебе еще что-то неясно? – удивилась Карин. – Леди Ива, к которой я начинаю испытывать чисто профессиональное уважение, использовала вас двоих – тебя и Гавейна – чтобы заполучить сокровища Грамодона.

– Но откуда она взяла копье?

– А какая разница?

Действительно, какая?

Что с того, что Исидро никогда не слышал о подобных одноразовых артефактах? Он хоть и могуществен, но все-таки далек от всезнания, и копье действительно могло перейти к леди Иве по наследству от какого-нибудь воинственного предка. Правда, насчет обета не продавать копье я сильно сомневался. Даже если бы такой обет существовал в действительности, леди Ива не была похожа на женщину, соблюдающую клятвы, которые дал кто-то из ее предков.

– Мне непонятен мотив, – сказал я. – Это слишком сложная комбинация, чтобы все тупо упиралось в золото и драгоценности.

– Предположи, что Грамодон когда-то похитил ее бабушку, а внучка оказалась злопамятной и мстительной особой.

– Вы сами верите в правдоподобность такой версии?

– Какая разница, во что я сама верю? – поинтересовалась Карин. – Ты же тут главный.

– А все-таки?

– Нет, не верю. Я думаю, все дело в деньгах.

– Нелогично, – сказал я.

– Женщины славятся своим нелогичным поведением, – сказала Карин. – Может быть, тебе стоит сделать скидку на пол?

– Вы предлагаете мне исходить из того, что леди Ива – дура?

– Почему бы и нет?

– Потому что она не дура, – сказал я.

– Ты просто не хочешь этого признавать, потому что она тебя обставила.

– Вот и нет.

– Ха! Красавчик, а ты сам какие чувства к ней испытываешь?

– Любопытство.

– И только? Мне вся эта история начинает напоминать погоню за потерянной любовью.

– Вот уж дудки, – сказал я. – Она ударила меня по голове, между прочим.

– И это все объясняет, – сказала Карин. – Чародеи и так ведут себя не совсем адекватно, а если им по голове врезать… Кстати, о странностях. Я давно хотела тебя спросить, а как это получилось, что у тебя есть дядя?

– У многих есть дяди.

– У эльфов-то? Я слышала, что эльфийка может родить только одного ребенка, и ей очень повезет, если она при этом не окочурится.

– Оберон и Озрик – братья только по отцу. Матери у них разные.

– А как же ваши законы, что одному эльфу в жизни положена только одна эльфийка, и то, если удача ему улыбнется? У вас там мужчин в пять раз больше, чем женщин.

– Во-первых, не стоит говорить «у вас», поскольку я там никогда не был, – сказал я. – Во-вторых, это не законы, а скорее неписаные правила. И в-третьих, на королей они не распространяются. Когда мать Оберона умерла при родах, мой дедушка Девлин взял себе вторую жену, и она родила Озрика.

Две жены – два ребенка. Поистине боги благоволили к королю Девлину. И Элайна, мать Озрика, не умерла родами, и прожила рядом с Девлином долгую жизнь, помогая ему воспитывать сына. Полагаю, Девлин любил Озрика куда сильнее, чем моего отца.

Но Оберон был старшим сыном, и Древесный Трон достался ему.

– Королям эльфов законы не писаны? – уточнила Карин.

– Как будто у людей дела с этим обстоят иначе, – сказал я.

– Не думаю, – согласилась Карин. – У людей и эльфов Много общего. Гораздо больше, чем у людей и гномов, например.

– Расскажите об этом эльфам, – сказал я. – Единственное, что может спасти наш народ от вымирания – это межрасовые браки. Уже установлено, что люди и эльфы могут иметь жизнеспособное потомство, но эльфы относятся к полукровкам даже с большим презрением, нежели просто к людям.

Несмотря на то, что полукровки все-таки больше похожи на эльфов, чем на людей.

– Этот красавчик Гарланд смотрит на меня, как на грязь под ногтями, – заметила Карин. – Я не замечала такого взгляда у тебя. Наверное, за время жизни среди людей ты научился маскироваться куда лучше, чем он.

– Э-э-э… А как насчет того, что я могу не маскировать свои мысли, а просто думать иначе?

– Не смеши меня, красавчик. Ты – эльф. Чистокровный.

– Только по рождению.

– А какая разница? Ты будешь жить после того, как истлеет прах моих внуков. Ну если бы я решила обзавестись детьми, и они тоже стремились бы продолжить род. Вы, долгожители, любите рассказывать, что продолжительность жизни не имеет никакого значения, но ведь это просто утешение для нас, убогих и обиженных природой. Сколько живут эльфы?

– Лет восемьсот, – сказал я. – Когда и тысячу. – А гномы?

– Четыре-пять веков.

– А люди?

– Сто – сто двадцать лет, – признал я. – Чародеи живут дольше, но никто из них не может сравниться хотя бы с гномами.

– Если бы люди жили по восемьсот лет, они наверняка дороже ценили бы свою жизнь.

– Не думаю, – сказал я. – Эльфы ценят свои жизни вовсе не потому, что они очень длинные. А потому, что эльфов мало. Только поэтому они сейчас отказались вести междоусобные войны. Раньше, до эпидемии, такие войны были постоянным атрибутом их жизни: Люди не первые, кто обагрил землю Вестланда своей кровью.

– Наверное, мы напоминаем вам мотыльков. Бабочек-однодневок. Поэтому эльфийские лорды и не смотрят на человеческих женщин.

– Я близко не знаком ни с одним из эльфийских лордов и ничего не могу вам сказать. Попробуйте переадресовать свой вопрос кому-то из них.

– А оно мне надо? Долгожители эльфы, вы все равно скоро вымрете. А человечеству принадлежит будущее этого мира.

Карин сегодня очень жестка в своих речах. Даже чересчур жестка. Конечно, я привык, что Карин режет правду-матку в глаза, но сегодня она решила зарубить ее топором и расчленить мертвое тело. И что на нее нашло?

Глава четвертая,

в которой главные герои наконец-то решаются выяснить отношения и выкладывают друг другу всю правду. Как ни странно, заканчивается эта попытка совсем неплохо

Мы заночевали на постоялом дворе. Увидев наш отряд, хозяин придорожной гостиницы пришел в ужас и заявил, что не сможет разместить три десятка человек, так как у него осталось всего две свободные комнаты, но сэр Ралло заверил его, что стражники вполне могут устроиться и на конюшне. Одну свободную комнату взяли мы с Карин, другая досталась сэру Ралло и сэру Джеффри, хотя оба рыцаря оказались не в восторге от такого соседства. Гарланд повел себя, как настоящий эльф, и заявил, что он переночует в лесу и вернется на постоялый двор утром, когда мы будем готовы выезжать.

Поужинав в общем зале, мы поднялись наверх. Карин, как обычно, начала устраиваться на полу.

– Вы сегодня удивительно мрачны, – заметил я.

– И замнем на этом, – отрезала Карин.

– Я все же хотел бы полюбопытствовать, в чем причина вашего плохого настроения? – сказал я. Настроение у Карин испортилось сразу же после визита Гарланда, но я не мог понять, в чем тут дело. Неужели только из-за того, что он смотрит на нее, как на грязь под ногтями?

– Хочешь поболтать, красавчик?

– Почему бы и нет?

– Наверное, наши с тобой дороги разошлись, красавчик, и завтра я поеду в другую сторону.

– Это еще почему? – удивился я.

– Единственная причина, по которой тебе все еще требовались мои услуги, заключалась в этих эльфийских стрелках, которых ты сам не смог бы остановить, даже несмотря на тот факт, что являешься их королем. Теперь эти парни едят у тебя с руки, так что я не вижу причин, чтобы продолжать наше совместное путешествие.

– Это не совсем так, – сказал я. – Гарланд же сказал, что он не знает, как поведут себя его братья по оружию.

– У тебя для защиты есть сам Гарланд и отряд сэра Ралло, – сказала Карин. – Более чем достаточно.

– Лишняя пара мечей не помешает, – сказал я.

– Это было бы верно, если бы ты отправлялся на войну, – сказала Карин. – А ты идешь к трону, хотя и очень извилистой дорогой. Я не вижу смысла дальше за тобой таскаться.

Черт побери, как все это странно и не вовремя…

– Я… не могу допустить, чтобы вы ушли.

– Почему?

– Вы нужны мне.

– Зачем?

– Потому что… – Она внимательно на меня посмотрела. – Потому что, мне кажется, что я вас люблю.

– Это тебе просто кажется, красавчик.

Карин встала с пола и отвернулась к стене.

– При мысли о том, что вы уйдете, у меня внутри образуется пустота, – сказал я.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь. Ты – эльф, а я – человек. Притом, ты будущий король, а я – бывшая рабыня. Мы не равны.

– Чихать я на это хотел.

– Ты – девственник, а я полгода провела в борделе.

– И на это я чихать хотел. – Повелитель Молний с громким стуком полетел в угол. Не помню, как я оказался посреди комнаты и встал перед Карин на колени. – Я люблю вас.

– Ты даже не можешь сказать мне «ты», красавчик. – Она старательно прятала от меня свое лицо.

– Я люблю тебя, Карин, – сказал я.

– Тогда встань с пола, – сказала она. – Город Людей плохо на тебя повлиял. Тебе вовсе не обязательно передо мной пресмыкаться.

– Буду пресмыкаться, – сказал я. – Пока ты не скажешь, что ты думаешь по этому поводу.

– Ты – идиот.

– Это не новость.

– У нас нет будущего.

– Это мы посмотрим.

– Ты не знаешь, что такое любовь.

– А ты?

Она повернулась, в ее глазах стояли слезы. Боюсь, что в моих тоже.

– Встань, и я подарю тебе любовь гладиатора. Любовь на одну ночь.

– Этого мне мало.

– Чего же ты хочешь?

– Всего.

– Это невозможно.

– Я тебе противен?

– Ага, и поэтому я называю тебя красавчиком.

– Тогда в чем причина?

– Я тебе не верю, – сказала она. – Ты врешь. Все время врешь. Мне, другим, всем… Сейчас, говоря, что ты меня любишь, ты врешь самому себе.

– Дай мне испытательный срок, – сказал я. – Не очень большой, лет сорок – пятьдесят. А там увидим, лгу я или нет.

– Я не эльф, красавчик.

– Знаю.

– А, по-моему, ты об этом забыл.

– Мне жаль, что я эльф, – сказал я. – Мне жаль, что я король. Я всегда хотел быть чародеем. Чародеем по имени Рико. И все.

– Но ты – король.

– Я сделаю тебя своей королевой.

– Твой народ никогда меня не примет.

– Это всего лишь частности, – сказал я. – И потом, короли ни у кого не спрашивают разрешения.

– Что мне в тебе нравится, так это твоя детская наивность.

– Ага! – сказал я. – Значит, тебе хоть что-то во мне нравится.

– Встань с пола. Если кто-нибудь зайдет, упадет в обморок от изумления.

– Сначала скажи мне правду.

– Я не люблю тебя, Ринальдо.

– А как насчет «красавчика» или «Рико»?

– Никого из вас.

– Я – чародей, – напомнил я. – И я вижу, когда мне говорят правду. Сейчас ты врешь.

Тогда она сказала мне правду.

Часом позже я сидел на краю кровати и задумчиво курил трубку. Пальцы Карин гладили мою спину.

– Обычно в таких случаях женщины утешают мужчин, – сообщила она. – Говорят, что такое бывает и что все будет в порядке.

– Судя по всему, ты этого делать не собираешься.

– Угадал. Тот факт, что у тебя ничего не вышло, только доказывает мою правоту. Ты меня не любишь.

– Думаю, что дело не в этом.

– А в чем же? Психологический барьер перед представителем низшей расы?

– Эту чушь про расы придумали не мы, – сказал я. – И дело не в барьере. Просто… мой первый раз был не очень удачным.

– Мой тоже, если учесть, что он произошел в борделе, а я была привязана к кровати, – сказала Карин. – Постой, а когда это у тебя был первый раз?

– В Городе Людей.

– С этой стервой Викторией? – уточнила Карин. – И с ней ты смог? А со мной не можешь?

– Ты знаешь, что такое афродизиак?

– Знаю. Что-то вроде приворотного зелья.

– Э… да. Она дала мне понюхать афродизиак. Очень сильный. Боюсь, что я был не в себе… плохо соображал.

– А когда ты вообще хорошо соображал? – съязвила Карин и вдруг обвила меня руками. – Бедненький… Она изнасиловала тебя, при этом отрезая от тебя кусочки? Почему ты не позволил мне ее убить?

– Потому что я жив.

– Это еще не повод проявлять милосердие, – сказала Карин. – Докуривай свою трубку, и мы просто полежим рядом. Будем целоваться и все такое. Я хоть целуюсь лучше, чем она?

– Не знаю. Ей было не до поцелуев, хотя напоследок Владычица Виктория меня все-таки поцеловала. В лоб.

– Я убью ее, – шепнула Карин мне на ухо. – Когда ты меня бросишь ради прекрасной эльфийки, я вернусь в Город Людей и зарежу эту стерву.

– В таком случае, я боюсь, что Владычица Виктория будет жить вечно.

– Опять врешь.

– Вот и нет. Если ничего не получится, я могу… по-другому. Я слышал, есть способы.

– Ты правильно слышал, способы есть. Но по-другому я могу и сама, без тебя. Ты нужен мне весь, понимаешь?

– А ты – мне.

Заснули мы только перед рассветом.

Утром сэр Ралло, чей номер был через стенку от нашего, одарил меня очень странным взглядом. Полагаю, он умирал от любопытства, но у него хватило выдержки и такта, чтобы ни о чем не спрашивать.

На конюшне мы раздобыли несколько лошадей, и Гарланду не пришлось бежать весь следующий день. Впрочем, по-моему, вчера он совсем не устал.

Конный Гарланд старался держаться поближе к своему королю, но сэр Ралло снова отослал его вперед.

– Ты сияешь, как медный таз, красавчик, – заметила Карин. – А, по-моему, мы совершили большую ошибку.

– К сожалению, не такую большую, как я хотел бы совершить.

– Тебе все шуточки, – возмутилась она.

– Ты же знаешь, я врун и идиот.

– Я сама дура. Знала ведь, что спать с тобой – проявление непрофессионализма.

– Технически у нас так ничего и не получилось.

– Тебя это расстраивает?

– У нас впереди много времени, чтобы постараться исправить ситуацию.

Она покачала головой:

– Давай не будем думать о времени, которое у нас впереди. Потому что там очень разные отрезки. Твоя тысяча против моей сотни. Слушай, я же буду старая и некрасивая, в то время как ты совсем не изменишься. Эльфы начинают стареть годам к шестистам, не раньше.

– Я все равно буду любить тебя.

– Это ты сейчас так говоришь, – сказала Карин, но я видел, что мои слова ей приятны. – Ты встретишь какую-нибудь эльфийку, проведешь с ней ночь. А потом будешь смотреть на меня, как Гарланд.

– Дался тебе этот Гарланд.

– Гарланд – более типичный эльф, чем ты. По нему я могу судить о вашем общем отношении к людям.

– Что тебе до общего отношения, когда ты знаешь мое?

– Это как туман. Когда он рассеется, ты пожалеешь о том, что сейчас говоришь.

– Никогда.

– Ты слишком молод, чтобы бросаться словами вроде «никогда».

– Чего ты хочешь?

– Не знаю, – призналась Карин. – Когда это твое заблуждение первый раз пришло тебе в голову?

– Когда мы оказались в плену у гоблинов и дрались с ними. А может быть, чуть раньше, когда мы тискались в той горной расщелине, скрываясь от кружившего над головой Гарлеона. А тебе?

– К сожалению, в отличие от тебя, я не заблуждаюсь. У меня было много мужчин, наверное, ты догадываешься об этом. Но ни к кому я не относилась так, как к тебе.

– И все же, когда…

– Когда я висела над пропастью, а ты бежал по веревке, чтобы меня спасать. А может быть, чуть позже, когда я пришла в себя после лечения гномов и увидела тебя спящим на полу. И, если уж мы решили поговорить откровенно, будь любезен, ответь на еще один вопрос.

– Хоть на сотню.

– Что произошло в том подземелье? Я имею в виду, кто спас мне жизнь?

– Э…

– Готовишься соврать?

– Нет.

– Это ведь были не гномы, так? Я благодарила их, а они отводили глаза. И я помню какое-то странное свечение надо мной… Чуть позже я его узнала. Это был твой Повелитель Молний.

– Каюсь, это был я.

– Почему ты мне сразу не сказал? Зачем было врать, да еще заставлять гномов, чтобы они поддерживали твою ложь?

– Я боялся.

– Чего боялся, красавчик?

– Твоей благодарности, – сказал я. – Боялся, что это будет именно благодарность, а мне хотелось большего.

– Ну ты и фрукт!

– Прости. Я больше никогда не буду тебе врать.

– Да? Тогда скажи, почему гномы отказались меня лечить?

– Это было бесполезно. Они бы не смогли.

– Как это?

– Ты уже почти умерла, – сказал я. – В лучшем случае, они отрезали бы тебе ногу, чтобы спасти жизнь. И даже ампутация не гарантировала положительного результата.

– Маленькие мерзавцы отрезали бы мне ногу?

– Да. Сегерик предлагал сделать это с самого начала.

– Кто его остановил? Ты?

– Да.

– Почему?

– Ты знаешь.

– Но ведь ты подставился, – сказала Карин. – Ты использовал Повелителя Молний, и твоя тайна была открыта.

– Они и так знали, – сказал я. – Я показал Повелителя Молний Сегерику в качестве доказательства, что я являюсь учеником Исидро, и только поэтому они нас не убили. А Федерик… Он каким-то образом догадался сам. Только я не понимаю каким.

– Наверное, тем же самым образом, каким он догадался отправить нас в Город Людей, чтобы мы нашли там сэра Джеффри.

– Возможно. Гномы – почти такой же древний народ, как эльфы. У них есть свои секреты.

– А автомобили у них фиговые.

– Доработают, – сказал я. – Гномы – народ упорный.

– Да уж. Без упорства целую гору не продолбишь. Скажи, а у тебя действительно раньше не было женщин? До всей этой истории?

– Да.

– Куда только смотрели твои учителя? Неужели они не могли позаботиться о твоем гармоничном и всестороннем образовании?

– Спроси у них, когда увидишь.

– Ты все еще хочешь, чтобы я сопровождала тебя в Гнездо Грифона?

– И гораздо дальше.

– Это сказка, – сказала Карин. – Только в сказках крестьянская дочка, бывшая рабыня и гладиатор, а ныне – наемница, зарабатывающая себе на жизнь парой мечей, может встретить и полюбить принца. А такого, чтобы принц ее тоже полюбил, не бывает даже в сказках.

– Я – король.

– Извини, но мне до сих пор трудно в это поверить.

– Мне тоже. Давай спросим у Гарланда, и он подтвердит.

– Вот уж нет. Меня он на дух не переносит.

– Наверное, это потому, что ты убила его брата. Кстати, вот и Гарланд.

– Легок на помине, – буркнула Карин.

Действительно, Гарланд остановил свою лошадь на обочине тракта и ждал, пока мы с ним поравняемся, чтобы поехать рядом.

– Могу я поговорить с вами, сир?

– Конечно, – сказал я. Что же это за король, который не может изыскать время для единственного подданного.

– Наедине, если можно, – попросил Гарланд.

Карин фыркнула, ударила своего коня пятками и догнала сэра Ралло. У них проблем с общением не было. С тех пор как сэр Ралло узнал в моей спутнице Кару Небесную, он обращался к ней с подчеркнутым уважением не только как к женщине, но и как к опытному воину.

– Могу я спросить, куда мы движемся, сир?

– На Перевал Трехногой Лошади. Я собираюсь раздать долги.

– Понятно, – криво ухмыльнулся эльф-убийца. – А… не будет ли это дерзостью с моей стороны, если я спрошу, когда вы намерены отправиться на Зеленые Острова?

– Не будет. Спрашивайте.

– И когда же вы намерены отправиться на Зеленые Острова?

– Как только раздам все долги на континенте.

– А…

– Вас, наверное, интересует, откуда я такой взялся? – спросил я.

– Да, сир, – с облегчением сказал Гарланд. Видно было, что этот вопрос мучил его уже давно.

– Я – законнорожденный сын Оберона. Моя мать – королева Александра, – сказал я. – Она не погибла при убившем Оберона пожаре и была перевезена на материк, где разрешилась от бремени. Увы, родов она не пережила.

– Примите мои соболезнования, сир.

– Спасибо, Гарланд.

– Но зачем ее вообще увезли?

– Оберон отправил ее с Зеленых Островов днем раньше, – сказал я. – Полагаю, он заранее узнал о том пожаре.

– Но как?

– Сие мне неведомо. Думаю, вам будет интересно узнать, что беременную королеву сопровождали Исидрион Пентабаир и Мигаэль Кодэбаир. Придворный чародей и мастер над оружием соответственно.

– Они оба живы? – изумился Гарланд. Называть должности моих учителей при дворе Оберона было излишне. Их имена известны любому эльфу.

– Да. Они занимались моим образованием.

– Это невероятно, сир! – выдохнул Гарланд. – Ведь эти двое – легенды Зеленых Островов, наравне с вашим отцом.

На Зеленых Островах слишком много легенд.

– Сколько вам лет, Гарланд?

– Сто сорок три, сир.

Юнец по меркам нашего народа. Впрочем, по тем же меркам, я сам – младенец. Грудничок.

– Вы знали Оберона?

– Не лично, сир. Во время его правления я только вступил в отряд Пятнистых Лиан и большую часть времени занимался тренировками.

– И что сейчас об Обероне говорят на Зеленых Островах?

– Говорят, что он был великим королем. Сильным, яростным… Таким, каким никогда не стать вашему дяде Озрику.

– Может, ему просто ножика не хватает? – спросил я, коснувшись правой рукой эфеса Повелителя Молний. Гарланд явно был шокирован, когда я назвал величайший артефакт королевства «ножиком», но постарался мне этого не показать.

– Не знаю, сир. Вряд ли.

– Расскажите, как правит мой дядя.

– Он… полагаю, он правит спокойно. Очень аккуратно, стараясь избегать любой напряженности, сир.

То есть совсем не так, как правил его старший брат. Впрочем, его аккуратность может быть объяснима шаткостью его положения на троне: без Повелителя Молний он навсегда останется регентом.

Остался бы, если бы не появился истинный наследник Оберона. Я.

А может быть, Озрик просто хороший, вдумчивый правитель, каким никогда не был и не пытался стать его старший брат.

Интересно, это Озрик убил Оберона или для него постарался кто-то другой?

Мигель говорит: хочешь узнать, кто это сделал, подумай, кому это выгодно. Что ж, наибольшую выгоду из смерти Оберона извлек его брат. Только заговор был какой-то глупый. Не эльфийский.

Эльфы славятся выстраиванием хитроумных, многоступенчатых планов, которые они готовы вынашивать годами, а иногда и десятилетиями.

А история с пожаром была сработана очень грубо. На скорую руку, так сказать.

Допустим, Озрик желает смерти старшего брата и устраивает заговор. Надо сказать, что заговоры, жертвами которых становятся короли, как правило, продумываются очень тщательно. Но все же…

Оберон узнает о готовящемся покушении как минимум за день и отсылает свою жену и двоих ближайших сторонников на материк. А Озрик каким-то образом умудряется ничего об этом не знать. Более того, после убийства Оберона Озрик теряет самое главное – Повелителя Молний, символ государственной власти, без которого вся операция утрачивает смысл, и смиряется с этой потерей на двадцать с лишним лет. Невероятно.

Не похоже на представителя нашего семейства.

Озрик наверняка готовил бы план переворота десятилетиями и не позволил бы уплыть из своих рук ни Повелителю Молний, ни прямому наследнику старшего брата.

Значит, это не Озрик? Или он запаниковал, когда Оберон разгадал его замыслы, и попытался сымпровизировать, а попытка не удалась?

Как бы там ни было, ответ спрятан на Зеленых Островах, и, вполне возможно, мне еще предстоит его найти.

– Не сомневаюсь, что у вас есть много вопросов, Гарланд, – сказал я. – Когда мы прибудем в… одно место, я обещаю вам встречу с легендарным Мигаэлем Кодэбаиром, и он расскажет вам все, что, по его мнению, вам нужно знать.

– Спасибо, сир. Позвольте мне один последний вопрос.

– Валяйте.

– Насчет Лораса… Эта женщина сказала, что убила его, только для того, чтобы меня унизить? Ведь на самом деле это сделали вы?.

– Нет, Гарланд, – холодно сказал я. Мне не понравился тон, каким он произнес слова «эта женщина». Да и сами слова мне не очень понравились. Что значит «эта»? – Леди Карин сказала вам правду. Она действительно убила вашего брата Лораса. Зарубила мечом. В честном бою, не в спину.

– Но это же невозможно…

– Вы подвергаете сомнению слова вашего сюзерена? – полюбопытствовал я.

– Нет, сир. Простите. Просто… она же человек…

– Перед смертью Лорас сказал то же самое, – вспомнил я. – Его удивление было сродни вашему. Но он умер.

– Где же вы ее нашли? – поинтересовался Гарланд. Хороший вопрос.

– Наверное, мне просто повезло.

Я отвернулся и стал демонстративно смотреть в другую сторону, дав Гарланду понять, что аудиенция окончена и он исчерпал чашу моего терпения. Диверсант понял намек; они с Карин поменялись местами. Гарланд о чем-то заговорил с сэром Ралло.

– Можешь ничего мне не рассказывать, – сказала Карин. – Потому что я подслушивала.

– Интересно как? В твоем роду тоже были эльфы?

– Нет, но за годы, проведенные в качестве солдата удачи, мне пришлось натренировать свой слух. Значит, я теперь – леди?

– Ага, – подтвердил я, глупо улыбаясь.

– У леди обычно есть замок. Или хотя бы дом.

– Будет.

– Куча платьев.

– Сошьем.

– И собственная фамилия.

– Э… Придумаем.

– У крестьян не бывает фамилий.

– Ты более не крестьянка, – сказал я. – Леди Карин… э… Ты будешь леди Финдабаир. Королевой Финдабаир.

– Ха!

Я забыл, что у эльфа Гарланда тоже хороший слух и он может подслушивать с разделяющего нас расстояния не хуже Карин.

От удивления эльф чуть с лошади не свалился.

Мне бы хотелось думать, что именно от удивления. А не от возмущения, например.

Глава пятая,

в которой слово получает главная героиня; отряд переходит Серые горы и не обнаруживает там золота, а Гарланд доказывает, что он не так уж плох

Нет золота в Серых горах.

И раньше не было, и сокровищ Грамодона, спрятанных сэром Джеффри и леди Ивой по пути в Город Людей, мы тоже не нашли.

Место было выбрано неплохо, всего в трехстах метрах от караванной тропы, но если бы не сэр Джеффри, мы бы никогда его не обнаружили. Гавейн клялся, что они спрятали сокровища здесь, но теперь их тут не было. Значит…

– Значит, она двинула на север, – решил Ринальдо.

И мы пошли на север.

Это было логично, поскольку с Перевала Трехногой Лошади ведут только два пути, и мы явились сюда с южной стороны, не встретив по дороге груженную награбленными сокровищами леди Иву. Хотя наблюдали за встречными караванами очень внимательно и расспрашивали людей на всех постоялых дворах.

Итак, леди Ива, если она на самом деле леди, двигалась на север, а мы шли за ней по пятам. Думаю, что теперь, с навьюченными лошадьми, леди Ива должна была значительно уступать нам в скорости.

Я почти все время думала о Ринальдо, но периодически в мои мысли, совершенно непрошеный, врывался полномочный представитель Зеленых Островов Гарланд Гриндабаер.

Ему стукнуло сто сорок три года, он выглядел всего на пару лет старше двадцатитрехлетнего Ринальдо, находился на пике своей физической формы и, насколько я слышала об эльфах, пробудет на этом самом пике еще лет триста, если, конечно, по ходу очередной диверсии его не постигнет трагическая и безвременная кончина.

Несомненно, он подслушал ту часть разговора, в которой Ринальдо назвал меня королевой Финдабаир, и его отношение ко мне, ранее холодно-презрительное, отнюдь не улучшилось. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что Гарланд вовсе не жаждет увидеть меня своей королевой.

Говоря по правде, я и сама в это не верила. Дочка старого Боба, продавшего ее в рабство торговцам из Вольных Городов, шлюха из борделя, абсолютная чемпионка гладиаторских игр, солдат удачи, наемница с грозным прозвищем Кара Небесная вряд ли может рассчитывать когда-нибудь стать королевой. Тем более – королевой эльфов.

Мальчику Ринальдо просто нравилось играть в любовь. Это было закономерно, поскольку он никогда не имел дело с женщинами, а мы с ним путешествовали бок о бок довольно длительный промежуток времени, преодолели вместе кучу опасностей и по очереди спасали друг другу жизни.

Но с его стороны это была не любовь. Просто не могла быть любовь. Пылкая мальчишеская влюбленность, страсть, искренняя симпатия… но не любовь.

Я и сама не могла сказать точно, люблю я его или нет. Пока я была рабыней, у меня было много мужчин, по принуждению и без. Были парни, с которыми я встречалась, если в этом случае можно употребить слово «встречалась», добровольно, просто потому, что они мне нравились. Это было уже после борделя, в гладиаторском лагере. Я не врала Ринальдо, любовь гладиатора – это любовь на одну ночь. Я могла переспать с каким-нибудь симпатичным парнем, а на следующий день заколоть его на арене под аплодисменты и вой толпы. Такая вот любовь.

Позже, когда я стала свободной, мужчин у меня было гораздо меньше. Наверное, рабы таким способом просто бегут от реальности, хотя бы ненадолго забывают о своем животном существовании. Свободным людям это не требуется так часто.

Ни к одному своему мужчине я не испытывала таких чувств, как к этому мальчику. В одном я ему наврала – он понравился мне еще в той таверне, где мы познакомились. Я почувствовала, что просто должна заговорить с ним, что если я этого не сделаю, то что-то очень важное в своей жизни упущу. Не знаю, как бы я поступила, если бы на него не наехали эти гопники. Наверное, попыталась бы ограбить сама. Только чтобы был повод поговорить.

Глупо, сентиментально, и совершенно непохоже на Кару Небесную, грозу Штормового Предела.

Ринальдо показался мне очень хорошим парнем. К своему удивлению, я обнаружила, что рядом с ним сама становлюсь чуточку лучше. Ему повезло, что он не застал меня в мои самые тяжелые дни.

Иногда они состояли исключительно из беспробудного пьянства, перемежавшегося только кровавой резней.

Но…

Но Ринальдо был эльфом. И не просто эльфом, а их долбаным королем. Прямо как в детской сказке о Золушке. Даже круче.

Золушке достался только принц, причем совсем не эльфийский.

Только я не Золушка. И в сказки не верю.

Ринальдо все время мне врал. Сначала врал, что он обычный чародей. Потом врал, что он сын барона. Потом наконец-то признался, что он эльф, но забыл упомянуть о такой мелочи, как корона.

Парень из кожи вон лез, чтобы казаться человеком, но я видела, что это не так. И глупое имя «Рико», больше похожее на собачью кличку, совершенно не подходило его облику. Только когда он по всей форме представился собравшемуся его сожрать дракону, я наконец-то узнала настоящее имя своего возлюбленного.

Ринальдо Финдабаир. Это он. С тех пор я не могла думать о нем иначе, нежели как о Ринальдо. Ну или как о красавчике. Он всегда злился, когда я его так называла, и просил прекратить. Поэтому я и не прекращала.

Королева Карин. Звучит неплохо, но этого никогда не будет. Даже если его мальчишеская страсть ко мне не пройдет, нам все равно никто этого не позволит. Я и сама сделаю все, чтобы этого не случилось.

Лет через сорок я буду выглядеть, как старуха. По сути, я и стану старухой. А он будет все так же молод и хорош собой. Я ведь даже не знаю, как он выглядит на самом деле, без всех маскирующих заклинаний, которые парень таскает на себе долгие годы. Впрочем, для людей все эльфы если и не на одно лицо, то довольно похожи. Хочешь знать, каков из себя Ринальдо, посмотри на Гарланда.

Вот он. Тоже красавчик. И глядит на тебя, как на болотную тину под дорогим сапогом. Жалко, что мы с ним не подрались. Интересно, смогу ли я прикончить еще одну Пятнистую Лиану в честном бою, или с его приятелем Лорасом у меня получилось случайно?

Вот уж нет.

На гладиаторских аренах Вольных Городов я встречалась и с эльфами, и не один нашел свою смерть от моего меча.

Королева Карин Финдабаир. Звучит смешно, но иногда хочется, чтобы это оказалось правдой.

– О чем думаешь? – поинтересовался Ринальдо. Тропа в этом месте сужалась так, что проехать можно было только по двое, и мы двигались бок о бок. Наш отряд только что миновал встречный караван, с которым мы еле разошлись. Солдатам пришлось спешиться и прижаться к отвесной скале, втянув животы, а купцы аккуратно проводили своих навьюченных поклажей лошадей мимо нас.

– О всяких глупостях, – призналась я.

– Нельзя ли поподробнее?

– Нельзя.

– Жаль. Было бы интересно узнать, что именно подобные тебе люди считают глупостями.

– То же самое, что и люди, подобные тебе. Пардон, я забыла, что ты не человек.

– Человек, эльф – какая разница?

– Значительная. Спроси у своего Гарланда, он объяснит.

– Я был бы рад сказать, что Гарланд не мой, но это было бы неправдой, – вздохнул Ринальдо. – Он мой подданный.

– Скоро у тебя будут тысячи подданных.

– К сожалению, это похоже на правду.

– И этим тысячам не понравится, что ты растрачивал королевское семя с какой-то человеческой женщиной.

– Ну во-первых, не с какой-то, – сказал Ринальдо. – А во-вторых, я пока еще ничего не потратил. О чем жалею.

– Ничего у нас с тобой не получится, – сказала я.

– Посмотрим. И вообще, мне уже надоели эти упаднические настроения. Не хочешь поговорить о чем-нибудь другом, хотя бы ради разнообразия?

– Погода стоит чудесная, – сказала я. У меня не было большого опыта светских бесед на отвлеченные темы.

Я думала, Ринальдо расхохочется от неуклюжести моей попытки, но он остался совершенно серьезен и ответил мне тем же тоном:

– Говорят, к вечеру может пойти дождь.

– Когда мы были в этих местах прошлый раз, подобные тонкости нас не волновали, – заметила я.

– О да. Под землей не бывает плохой погоды. Впрочем, как и хорошей. По-моему, в языке гномов вообще отсутствует слово «погода». Внизу достаточно своих проблем.

– Автомобили, например.

– Или гоблины, – сказал Ринальдо.

– Не надо о гоблинах, – попросила я. – Они мне не нравятся.

– Бедные гоблины, Карин их не любит, – вздохнул Ринальдо. – Наверное, никто так и не оплакал милашку Штуга и его приятеля Гмыка.

– Ты мне назло это делаешь, красавчик?

– А разве издевательства являются только твоей прерогативой?

– Я не знаю, что означает это слово, но мой ответ положительный, – сказала я.

Он потерся своей коленкой о мою. Это было несложно мы ведь ехали почти вплотную.

При этом Ринальдо чуть-чуть покраснел.

Застенчивый мальчик. Мы с ним пытались заняться любовью каждую ночь, но у него так ничего и не получалось. Эта стерва Виктория напрочь отбила у него охоту к плотским утехам. Зря он не разрешил мне ее убить.

Естественно, наше поведение невозможно было скрыть от наших спутников. Рыцари и Гарланд дипломатично молчали, но среди солдат и чародеев бродили смешки, которые смолкали при нашем с Ринальдо появлении.

Только Ринальдо – эльф. Он все слышал, хотя и делал вид, что это не так. Я тоже слышала и тоже делала вид. Мы оба вели себя, как последние идиоты. Наверное, это все-таки любовь.

Я не могу сказать, что меня сильно волновало чье-то мнение. По крайней мере, ровно до тех пор, пока мы находились в походе.

В походе и на войне можно совершать любые глупости, лишь бы они не отражались на том, что творится у тебя дома. У меня дома вообще не было, поэтому если я и беспокоилась о чьей-то репутации, это была репутация Ринальдо, а не моя.

И в этом отношении большие неприятности мог доставить ему только Гарланд.

Я отловила эльфийского диверсанта, когда он по своему обыкновению пытался улизнуть на ночевку в лес. Сегодня днем мы оставили Серые горы позади и остановились на том же постоялом дворе, где нас когда-то настиг сэр Ралло и где Ринальдо спровоцировал трактирную драку, придумав финт с золотом.

– Поговорим, красавчик? – спросила я.

Гарланд пожал плечами.

– Если вам будет угодно, леди. – Слово «леди» он произнес с легкой, едва заметной издевкой. Наверное, я это заслужила.

Мы отошли подальше от постоялого двора, чтобы нашей беседе никто не мог помешать.

– О чем вы хотели бы поговорить, леди? – Гарланд снял с плеча свой устрашающий лук, точную копию того, который я оставила себе в качестве трофея после победы над Лорасом.

– О Ринальдо. Что ты о нем думаешь, красавчик?

– Он – мой король.

– И это все?

– Этого достаточно.

– А что ты думаешь обо мне?

– Я вас совсем не знаю, леди, – дипломатично ответил Гарланд. Наверное, он хотел сказать: «А кто ты такая, чтобы я вообще о тебе думал?»

– Тебя не возмущает, что мы с Ринальдо… ну, он твой король, и все такое…

– А почему вы спрашиваете?

– Я не хочу, чтобы у него были из-за меня неприятности, когда он… вернется на острова. – Можно ли вернуться туда, где ты никогда не был? Впрочем, Ринальдо все-таки провел там некоторое время, находясь в утробе матери.

– Разве вы не собираетесь отправиться с ним? – удивился Гарланд.

– Я так не думаю.

– Вы кое-чего не понимаете, – сказал Гарланд. – Может быть, вы просто мало знаете об эльфах. Король – это человеческое слово, заимствованное эльфами из общего языка. В нашем древнем языке нет слова «король». Есть «даэнлор». Это нечто среднее между хранителем, владыкой и полубогом. Не знаю, как объяснить… От рождения все эльфы равны, но даэнлор стоит выше всех. Не просто на следующей ступеньке, как Людовик Четвертый возвышается над людьми, а намного выше. То, о чем вы пытаетесь спросить, неприлично. Короля никто не имеет права обсуждать. И осуждать – тем более.

– Боюсь, что я не совсем тебя поняла, красавчик, – сказала я.

– Король может заниматься любовью хоть с козами, и ему слова никто не скажет, – пояснил Гарланд. Ага, значит, теперь он назвал меня козой. Что ж, это лучше, чем грязь под сапогами. – Сейчас некоторые эльфы на Зеленых Островах говорят, что Оберон был слишком жесток, яростен и непредсказуем. Но пока Повелитель Молний подчинялся только ему, Оберона боготворили.

– Повелитель Молний так много для вас значит?

– Это не просто магический артефакт, которому можно найти замену, – сказал Гарланд. – Он был создан первым даэнлором эльфов и впитал в себя множество поколений нашей магии. Повелитель Молний хранит народ эльфов, и только король может им распоряжаться… Вы боитесь отплыть с королем на Зеленые Острова?

– Я боюсь будущего.

Гарланд пожал плечами:

– Я ничего не знаю о будущем. Но никто ни в чем не обвинит короля. Что бы он ни сделал, никто не скажет худого слова в его адрес до тех пор, пока он будет оставаться королем. А он будет им до самой смерти.

– Ты правда так думаешь, красавчик?

– Я не знаю, что он в вас нашел, – честно сказал Гарланд. – Но что бы это ни было, он – мой король. И его выбор – это только его личное дело.

– Все эльфы думают так же, как ты?

– Не знаю. Зеленые Острова никогда не сталкивались с подобными проблемами на таком уровне.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь о «подобных проблемах»?

– Межрасовые браки, – сказал Гарланд.

– Я не собиралась заходить так далеко. – Гарланд одарил меня удивленным взглядом. – Правда.

– Мне это неинтересно, – сказал Гарланд.

– Понимаю. Извини, но ты – единственный из всех моих знакомых эльфов, кто вырос на Зеленых Островах. Там действительно существует проблема межрасовых браков? То есть чтобы возникла проблема, должен быть заключен хотя бы один брак, и…

– Единичные случаи имели место, – сказал Гарланд. – На одну женщину приходится четыре-пять мужчин, и… для мужчины шансы создать семью очень малы. Шансы обзавестись потомством ниже еще на порядок. Большинство предпочитает надеяться и ждать, но некоторые отчаялись до такой степени… Словом, они взяли себе в жены человеческих женщин. Появились дети… Я воин, леди, и не слишком интересовался этим вопросом, но знаю, что у некоторых возникли проблемы.

– Какого рода?

– Дети менее долговечны, нежели их отцы, эльфы. Не обладают некоторыми специфичными качествами эльфов. Отцов это… разочаровывает. Окружающих тоже. Это бесперспективный путь. Наш народ обречен.

– Мне жаль, Гарланд.

– Всем жаль, – сказал воин из отряда Пятнистых Лиан. – Но это игра природы или Творца, и от нас ничего не зависит. Вы ответите мне любезностью на любезность, леди Карин? У меня тоже есть к вам несколько вопросов.

– Спрашивай. – Надо же, он даже удосужился запомнить мое имя.

– Вы убили Лораса, защищая короля?

– Да.

– Как он умер?

– Сначала я отрубила ему руку, в которой он держал меч, – сказала я. – Потом ударила в грудь. А потом перерезала глотку.

– Разумно, – согласился Гарланд. – Почему вы носите с собой его лук?

– Это боевой трофей, – сказала я. – И я ношу его в знак уважения к поверженному противнику.

– Он вас даже не поцарапал.

– В том бою – нет. Но до этого он ранил меня в плечо. Стрелой.

– Рана вас беспокоит?

– Нет. Ринальдо вылечил ее, даже шрама не осталось.

– Лорас был хорош на мечах, – сказал Гарланд. – Но я – лучше. Гораздо лучше.

– Это приглашение на драку, красавчик?

– Нет, леди, – сказал Гарланд. – Я не хотел бы сойтись с вами в бою.

Я не стала уточнять, по какой именно причине он бы этого не хотел. Из-за Ринальдо или потому, что я женщина.

– А почему эльфы продолжают пользоваться луками? – спросила я вместо этого. – Арбалет мощнее и дальнобойнее.

– Арбалет мощнее и дальнобойнее, чем человеческий лук, не эльфийский. Вы можете хотя бы натянуть лук, который взяли у Лораса? Не говоря уже о том, чтобы из него выстрелить?

– Я не пробовала. Но Ринальдо утверждает, что у меня ничего не выйдет.

– Скорее всего, он прав. Луки эльфов не уступают арбалетам ни в силе удара, ни в дальности полета стрелы, зато превосходят их в скорострельности. Основным минусом арбалета является время, необходимое на его перезарядку. – Видите вон тот ствол?

Уже почти стемнело, но мне удалось рассмотреть деревце, о котором говорил Гарланд. Не знаю, как оно называется. Молодое, со стволом не толще моей руки. Я прикладывала усилия, чтобы его рассмотреть, но не сомневалась, что Гарланд видит его, как днем.

– Вижу, – сказала я.

– Теперь смотрите внимательно, – сказал Гарланд.

Он подхватил с земли свой лук, выхватил из колчана две стрелы, бросил их на тетиву, еще мгновение ушло на то, чтобы натянуть лук…

Стрелы поразили деревце одновременно. Одна попала в ствол на высоте человеческой груди, другая – шеи. Обе прошли насквозь.

– Вы можете себе представить, чтобы это было проделано с помощью арбалета? – поинтересовался Гарланд.

– Нет. Я вообще плохо стреляю. Там, где я обучалась, в чести было только оружие ближнего боя.

– Мне будет дозволено спросить, где же проходило ваше обучение?

– В Вольных Городах, – сказала я. – Большей частью на аренах.

– Вы хотите сказать, что принимали участие в гладиаторских играх?

– Не то чтобы у меня был большой выбор – принимать в них участие или нет.

Интересно, как Гарланд отреагирует при известии, что его король влюблен в бывшую рабыню.

Гарланд отреагировал достойно.

– Похоже, вы добились успехов на этом поприще, – сказал он.

– Я была абсолютным чемпионом.

– Не знаю, что и сказать. Мне жаль, что жизнь так с вами обошлась, леди Карин.

Наверное, я ошибалась в этом парне. При ближайшем рассмотрении он оказался не так уж плох. Или он любезен со мной только из уважения к своему королю?

– Болтала с Гарландом? – поинтересовался Ринальдо, когда я поднялась в наш с ним номер.

– Неужели эльфы способны видеть и слышать на таком расстоянии? – ужаснулась я.

– Нет, я просто догадался.

– Ты удивительно догадлив.

Ринальдо улыбнулся.

– Для этого не надо быть гением, – сказал он. – Гарланд тебя беспокоит?

– Уже не так, как раньше. Он просто душка.

– Он убийца.

– Но он не возражает против наших с тобой отношений.

– Не припомню, чтобы меня интересовало его мнение.

– Он сказал, что не стал бы возражать, даже если бы у тебя были отношения с козой.

– Мне нравится его чувство юмора, – сказал Ринальдо. – Но ты не о том беспокоишься. Гарланд – солдат. У него очень узкие взгляды на жизнь. Политики куда опаснее, увидишь.

– Надеюсь, что не увижу.

– Что это значит? – вздохнул он. – Ты все еще не можешь поверить, что у нас это надолго?

– Да, – призналась я. Я вообще больше ни о чем думать не могу, кроме как об этом. Двадцать пять лет – наверное, это поздновато для первой любви.

– Как мне тебя разубедить?

– Ты знаешь, как. Только ничего не выходит.

– Рано или поздно, но у нас должно получиться.

Глава шестая,

в которой отряд настигает леди Иву, Ринальдо узнает даже больше правды, чем ему хотелось бы знать, после чего наши герои расстаются с отрядом сэра Ралло и отправляются в Гнездо Грифона

Если мы пройдем еще немного на север, то скоро вернемся к трактиру, в котором состоялась наша первая с Ринальдо встреча. Интересно, гопники, которым я устроила взбучку, до сих пор там отливаются? И если да, то захотят ли они отомстить?

Хотя я не думаю, что теперь они осмелятся с нами связаться. Двое рыцарей, пятеро чародеев, почти тридцать солдат… Слишком опасная компания для бандитов с большой дороги.

Сэр Ралло посылал людей опрашивать всех владельцев гостиниц, придорожных харчевен и постоялых дворов. Леди Иву видели на этой дороге, и теперь она опережала нас всего на полдня.

Судя по добытой информации, ее сопровождали двое парней. Они вели с собой несколько вьючных лошадей.

Не знаю, что Ринальдо собирается сделать с леди Ивой, когда поймает. Скорее всего, поступит так, как он поступает обычно – задаст несколько вопросов, а потом отправит на все четыре стороны. Порой меня просто бесит его милосердие.

Он слишком многое прощает. Я так не могу.

У Ринальдо пунктик насчет его отца, Оберона Кровавого, и сын из кожи вон лезет, чтобы доказать всем, и самому себе в первую очередь, что он не похож на Оберона.

Последний король эльфов был тем еще типом. Рассказы о его похождениях добрались и до Вольных Городов, где неприятным образом оборвалось мое детство.

Оберон был чародеем и воином. Можно подумать, он только тем и занимался, что участвовал в войнах и истреблял всевозможных чудищ. Наверное, он считал себя истинным спортсменом.

Можно убивать из мести, ненависти или из-за денег, но, если судить по рассказам, Оберон делал это только из интереса. Наверное, он слишком долго владел Повелителем Молний, и непомерное могущество ударило ему в голову.

Похоже, что его сын впадает в другую крайность. Я видела, как Ринальдо умеет драться. И я видела, что было с ним после драки. Он просто впал в ступор и провел в этом состоянии не меньше часа. Несмотря на то, что все его действия были оправданны и являлись чистейшей воды самообороной.

И ведь это были всего лишь гоблины. Что же с ним будет, когда он убьет человека?

Мы взяли голубчиков, и все получилось куда проще, чем я рассчитывала.

Это произошло в трех днях пути от Серых гор, на небольшом постоялом дворе. Мы их просто догнали.

Может быть, они вообще не знали, что за ними погоня?

Мы подъехали к постоялому двору уже в сумерках. Сэр Ралло послал своих людей, чтобы они договорились об ужине и ночлеге, а мы расседлывали коней, когда один из солдат вернулся и сообщил, что троица, подходящая под наше описание, сняла номер в гостинице. В номере разместились двое – леди Ива и один из сопровождавших ее парней. Второй парень остался на конюшне, чтобы сторожить лошадей.

Могу понять, учитывая, сколько золота она тащили с собой.

– Женщину возьмите живой, – распорядился Ринальдо. – С остальными – как получится. Я не хочу, чтобы из-за них люди лишний раз рисковали жизнями.

– Мы возьмем живыми всех троих, – пообещал сэр Ралло. По-моему, давать такие обещания несколько опрометчиво.

Мы с Ринальдо остались в общем зале. Он не горел желанием участвовать в задержании, а я все еще была его телохранителем и не могла оставить хозяина без присмотра. Думаю, что сэр Ралло, Гарланд и три десятка стражников в состоянии задержать троих человек без моей помощи.

С нами за столом сидел сэр Джеффри. Обычно не слишком веселый, сегодня он был мрачнее мрачного.

– Нервничаете? – поинтересовался Ринальдо.

– Я не знаю, чего ожидать от нашей с ней встречи, – сказал Гавейн. – Я до сих пор не могу до конца поверить, что она предала и использовала меня. А когда я перестал быть ей нужен, она от меня избавилась, как от ненужной вещи.

– Добро пожаловать в реальный мир, – сказала я. – Здесь так поступают гораздо чаще, чем ты думаешь.

– Порой меня убивает твой цинизм, – признался Ринальдо.

– Ты можешь передумать в любой момент, красавчик, – напомнила я.

Гавейн покраснел. Господи, до чего же стеснительные эти юнцы.

Наверху послышался шум от взламываемой двери. Хозяин бросился было наверх, но на лестнице его перехватил один из парней сэра Ралло. Не сомневаюсь, владельца постоялого двора очень интересовало, что творится в его комнатах, но задавать вопросы вооруженным людям он не осмелился.

Что еще раз подтверждает мое убеждение в том, что закон всегда на стороне сильного.

Ринальдо закурил трубку. Эта его привычка ужасно меня раздражала. Для того чтобы портить воздух, достаточно и гномов с их автомобилями.

Спустя две минуты по лестнице спустился сэр Ралло.

– Мы их взяли, – сказал он, наливая себе вина из стоявшего на столе кувшина. – Оба живы.

– А третий? – спросил Ринальдо.

– Валяется без сознания. Боюсь, ребята немного перестарались, когда стукнули по голове. Но жить будет.

– Вы проверяли тюки? – Похоже, Ринальдо до последней минуты сомневался в том, на тех ли людей мы охотимся.

– Проверили. Золото, драгоценные камни. Чуть меньше, чем я ожидал увидеть, учитывая, что речь идет о сокровищах дракона.

– Грамодон был молодым драконом.

– Интересно, что они вообще делают с золотом?

– Покупают стада, – сказал Ринальдо. – Это гораздо проще, чем охотиться на диких животных или отбивать скот у крестьян, – потому что после таких набегов обычно приходится иметь дело с рыцарями. – Неужели ты этого не знал, Ралло?

– Честно говоря, знал. Но на те деньги, что мы нашли у Грамодона, можно было скупить всю живность графа Осмонда. И еще бы осталось.

– Запас кармана не тянет, – сказал Ринальдо. – Где Гарланд?

– Сторожит пленных. Эльф вбил себе в голову, что они для тебя очень важны.

– Он не так уж не прав, – сказал Ринальдо.

– Ты будешь допрашивать их наверху или мне приказать спустить их сюда?

– Полагаю, что наверху, – сказал Ринальдо. – Там меньше посторонних глаз.

– Пойдем? – спросил сэр Ралло, поставив на стол пустой стакан.

– Сэр Джеффри, вы составите нам компанию? – поинтересовался Ринальдо.

– А я должен? – поинтересовался Гавейн.

– Нет. А хотите?

– Пожалуй… да.

Леди Ива и один из ее напарников сидели на скамье у стены под прицелами арбалетов. Гарланд с безразличным видом стоял в темном углу и весьма успешно притворялся предметом обстановки. Когда в спальню вошли Ринальдо, сэр Ралло, сэр Джеффри и я, в небольшой комнате стало совсем уж тесно.

Сэр Ралло приказал своим стражникам выйти. Он прав, оставшиеся в комнате люди были в состоянии сами о себе позаботиться.

Я наконец-то увидела леди Иву, женщину, с которой начались все злоключения Ринальдо. Впрочем, если бы не она, мы с ним никогда бы не познакомились, так что особенно неприятных чувств она у меня не вызывала. Ринальдо сидел бы в своем сельском домике и занимался овечьими заклинаниями, а я охраняла бы кого-нибудь другого. Или не охраняла бы, а совсем наоборот.

С первого взгляда леди Ива не произвела на меня особого впечатления. Обычная женщина, симпатичная, но не больше. Впрочем, меня трудно назвать ценительницей женской красоты.

Опознав среди вошедших Ринальдо, она явно удивилась, но она удивилась куда больше, когда узнала сэра Джеффри. Наверное, его-то она точно не была готова повстречать еще раз.

– Наконец-то я дождался второй нашей встречи, – заявил Ринальдо, усаживаясь на стул и выпуская к потолку очередной клуб вонючего табачного дыма.

– Признаться честно, я такой встречи не ждала, – сказала леди Ива.

– Сюрприз, – сказал Ринальдо. То же самое он сказал и Гарлеону, когда обнажил перед ним Повелителя Молний.

– Не скажу, чтобы приятный.

Ринальдо хмыкнул.

– У меня к вам только один вопрос, – сказал он. – Где вы взяли копье?

– А что будет потом? После того, как я скажу? – поинтересовалась леди Ива. Мне и самой это было интересно.

– Все зависит от вашего ответа, – сказал Ринальдо.

– Вы хотя бы намекните.

– У графа Осмонда могут быть к вам определенные претензии, – сказал Ринальдо. – Но я полагаю, что он не будет слишком суров, так как никто из его людей не пострадал.

– А вы?

– Если вы расскажете мне правду об этом копье, я вас прощу.

– Простите меня? Да кто вы такой?

Ринальдо представился по всей форме. По-моему, ему это нравилось, хоть он и пытался доказать обратное.

– Полагаю, с моей стороны было глупо вас подставлять, – признала леди Ива. – Стоило получше навести справки.

– Наверное, – согласился Ринальдо. – Вы вообще не очень хорошо спланировали свои действия.

– Вы гонялись за мной несколько недель, – сказала она. – И теперь, когда я в ваших руках, я должна поверить, что вы оставите мне жизнь после того, как я поделюсь с вами информацией?

– Ага, – радостно осклабился Ринальдо…

– Это странно. Я вижу, вы и Джеффа не убили. Где вы вообще его нашли?

– Там, где вы его оставили.

– Но как? – изумилась она.

– Подключите воображение, – посоветовал Ринальдо.

– Мне нужны гарантии, что вы сохраните мне жизнь.

– Никаких гарантий, – отрезал Ринальдо. – Вы не в том положении, чтобы торговаться.

– Тогда вы ничего не услышите.

– Сир, я могу развязать язык кому угодно, – из своего угла сказал Гарланд.

– Мне хотелось бы обойтись без пыток, если это только возможно, – сказал Ринальдо. – Впрочем, король должен знать, что действительность часто расходится с его желаниями.

Блефует, решила я. Вряд ли он на самом деле готов отдать Гарланду приказ о пытках. Или Ринальдо все больше вживается в роль короля?

Гарланд вынул из-за пояса стилет с очень тонким лезвием.

– Неужели вы будете пытать женщину? – поинтересовалась леди Ива. Голос у нее чуть дрожал.

– Поверьте, мне это удовольствия не доставит, – сказал Ринальдо. – Но я хочу знать, где вы взяли это копье и что вы имели против Грамодона. Пожалуйста, не заставляйте меня принять столь трудное решение.

– Джефф, я любила тебя! – выкрикнула леди Ива. – Неужели ты будешь спокойно стоять и смотреть, как они будут резать меня на части?

Я напряглась, и сэр Ралло тоже. От влюбленных можно ожидать всяких глупостей, даже после того, как их предают. Но у сэра Джеффри даже меча с собой не оказалось, и он не двинулся с места.

– Вряд ли я буду спокоен, если это произойдет, Ивон, – холодно сказал Гавейн. – Но они в своем праве, и я не буду им мешать. После того, что ты со мной сделала….

– Так сложились обстоятельства, Джефф. – Она всхлипнула. Похоже, у нее начиналась истерика. Или она потрясающая актриса. – Я сделала это для твоей же безопасности. Чтобы сохранить тебе жизнь! Ты не представляешь себе, какие люди за мной стоят!

Осознает ли молодой рыцарь, на что она его подбивает? Ему, даже если бы он был вооружен, ни за что не справиться с теми, кто находится в этой комнате. Не говоря уже о тех, кто остался снаружи. Если он дернется, это будет чистой воды суицид.

– Я представляю, какие люди за вами стоят, – сказал вдруг Ринальдо. – Назовите мне имя того мага, который изготовил для вас копье, и мы избежим всего этого кровавого кошмара.

Внезапно лицо леди Ивы стало абсолютно спокойным. Она быстро сунула руку за корсаж, а когда извлекла ее наружу, в ней был зажат короткий метательный дротик. Господи, эти идиоты ее даже не обыскали! Наверное, постеснялись трогать женщину…

Дротик летел Ринальдо в грудь. Наверное, он мог бы уклониться и сам, но я решила не оставлять это на волю случая и отбила дротик своим клинком. Раздался короткий взвизг, когда сталь встретилась со сталью, и дротик вонзился в стену рядом с окном. Одновременно с этим в комнате что-то сверкнуло. Когда я снова перевела взгляд на леди Иву, из ее горла торчал тонкий изящный стилет, который мгновением раньше Гарланд крутил в своих руках.

Все произошло очень быстро. Мы успевали только действовать, а не соображать.

– Вашу мать, Гарланд! – Похоже, в первый раз я видела по-настоящему взбешенного Ринальдо. – По-моему, это было совершенно необязательно, или я не прав?

– Простите, сир. – Гарланд каким-то образом даже умудрился выглядеть огорченным. Наверное, он лучший актер, чем я. – Это рефлекс.

Вот это заявление я могу понять. Гарланд в первую очередь был убийцей, а не солдатом, и он стремился устранить угрозу самым эффективным способом.

Мертвые не опасны.

Сэр Джеффри побледнел и выбежал из комнаты. Мне его даже стало немного жаль. Хотя настоящий рыцарь должен быть более привычен и к виду крови, и к мысли о смерти.

– Будьте любезны, Гарланд, постарайтесь держать свои рефлексы под контролем, – сказал Ринальдо.

– Я постараюсь, сир.

– Чудесно, – сказал Ринальдо. – Мне нужна была информация, и вы только что перекрыли единственный ее источник.

– Может быть, ее спутники что-то знают, – предположила я.

– Хотите, я их допрошу, сир? – предложил свои услуги Гарланд.

– Нельзя сказать, чтобы я этого сильно хотел, – вздохнул Ринальдо. – Но делать нечего. Допросите их, если сэр Ралло не против.

Рыцарь пожал плечами с безразличным видом, но в его глазах мелькнуло облегчение. Он явно не испытывал большого удовольствия при мысли о допросе и непременных пытках, которые будут его сопровождать, и участвовать в процедуре не хотел.

– Что это за бред о людях, которые за ней стоят? – поинтересовался сэр Ралло. – Если ты на самом деле их знаешь, что еще может тебя интересовать?

– Я знаю, кто за ней стоял, – сказал Ринальдо. – Но я не знаю, кто дал ей копье.

– А ты думаешь, что это разные люди?

– О да.

– Может быть, ты прекратишь говорить загадками? На кого, по-твоему, она работала?

– Не хочешь сам об этом подумать, Ралло? – ухмыльнулся Ринальдо. – Ладно, не буду тебя мучить. Просто покажу один фокус.

Ринальдо послюнявил указательный палец, склонился над мертвой женщиной и дотронулся пальцем до ее лба. Интересно, это что еще за извращение? Прощальный ритуал эльфов?

Ринальдо потер лоб трупа влажным пальцем и выпрямился.

– Ого! – сказал сэр Ралло.

Еще какое «ого». В принципе, толстым слоем косметики, покрывающем лицо женщины, удивить кого-либо было трудно, но кожа под пудрой оказалась темного цвета с бронзовым отливом. У коренных обитателей Вестланда такой цвет кожи встречается крайне редко.

– Восточный континент? – уточнил сэр Ралло. – Что ей здесь понадобилось?

– Пошевели извилинами, – вздохнул Ринальдо. – Впрочем, может быть, спутник леди Ивы захочет прояснить ситуацию?

Тот и бровью не повел.

– Я бы посоветовал вам заговорить, – сказал ему Ринальдо. – Мне нужно только одно имя, и если вы его знаете, лучше бы вам назвать его прямо сейчас. Мне. Потому что вам точно не понравится манера Гарланда задавать вопросы.

– Он скажет мне это имя, если знает, сир, – заверил своего короля Гарланд, горевший желанием реабилитироваться за прокол с леди Ивой.

– Будьте аккуратны, – высказал свое пожелание мигом помрачневший Ринальдо, и мы оставили Гарланда и его жертву наедине.

В общем зале не было никого, кроме людей сэра Ралло и хозяина постоялого двора. Остальных мы уже распугали, да и сам владелец наверняка рад был бы смыться, если бы мог на кого-то оставить свое заведение.

Ринальдо сел за один стол с сэром Джеффри, а я отвела в сторону сэра Ралло. Обстоятельно, не стесняясь в выборе выражений, я высказала ему все, что думаю по поводу стражников, которые не связывают и даже не обыскивают своих пленников, подвергая эльфийских королей неоправданно высокой опасности. Сэр Ралло чувствовал, что виноват, а потому снес мою речь безропотно и трижды пытался извиниться.

После чего он сослался на необходимость проверить состояние второго пленника, которого сторожили на конюшне, и быстренько слинял.

Я взяла у барной стойки кружку пива и подсела к Ринальдо и молодому рыцарю. Оба угрюмо молчали, глядя прямо перед собой.

Они пили вино, напиток благородных людей. Что ж, я всегда знала, что у меня плебейские вкусы. Лично я предпочитаю пиво.

– Когда… – начал было сэр Джеффри дрожащим голосом. – Когда мы с Ивон только встретились и все было нормально… Она взяла с меня слово, что я отомщу за нее, если с ней… что-нибудь…

– Не советую, – сказала я. – С Гарландом тебе не справиться.

Таких рыцарят, как сэр Джеффри, Гарланд кушает на завтрак. Десятками.

– Гарланд – мой вассал, – сказал Ринальдо. – И я несу ответственность за все, что он делает, ибо он это делает от моего имени. Если у вас к нему какие-то претензии…

Иногда Ринальдо такой идиот… Может быть, он еще грудь подставит, чтобы сэру Джеффри было удобнее всадить в нее клинок?

Хотя молодой рыцарь и не был вооружен, я убрала руки под стол и нащупала рукояти мечей, прикидывая, смогу ли я остановить молодого дурака, не лишая его жизни. У меня тоже рефлексы, знаете ли.

Ударю мечом плашмя. По голове.

К счастью, по голове никого бить не пришлось. Сэр Джеффри не стал бросаться на идиота, которого я охраняю.

– У меня нет никаких претензий, – сказал сэр Джеффри. – Напротив, я ваш должник.

– Я так не думаю, – сказал Ринальдо.

– Я ваш должник дважды, – повторил сэр Джеффри. – За эту историю с драконом и за Город Людей. Что вы намерены со мной сделать?

– Ничего, – сказал Ринальдо. – Теперь, когда мы нашли леди Иву, вы вольны идти на все четыре стороны.

– И вы не держите на меня зла за Грамодона? – поразился молодой рыцарь.

– Нет, – сказал Ринальдо.

– Э… А я мог бы пойти с вами? В смысле, вы позволите мне сопровождать вас? – поинтересовался сэр Джеффри.

– Зачем? – в свою очередь изумился Ринальдо.

– Чтобы расплатиться с долгами, – сказал сэр Джеффри. – Может быть, мне представится случай оказать вам услугу, и тогда мы с вами будем в расчете.

– Интересно, какую услугу ты собрался ему оказывать, красавчик? – поинтересовалась я.

– Я могу защищать его.

Вот это здорово, подумала я. Тридцати стражников, сэра Ралло, Гарланда и, в конце концов, меня для этого уже недостаточно? Если уж не справятся все вышеперечисленные, что сможет сделать этот сопляк?

Я очень недипломатично фыркнула. Сэр Джеффри надулся. А я уже знала, что ему ответит Ринальдо.

– Я распоряжусь, чтобы сэр Ралло выдал вам меч.

Так и есть, он согласился.

По-моему, это была не такая уж хорошая идея, но я знала, что мне Ринальдо не переспорить. По крайней мере, сейчас и в этом вопросе. Дворянско-рыцарские заморочки постоянно ставят меня в тупик.

Сверху доносились невнятные звуки. Что-то крупное, тяжелое упало на пол.

– Пойду, подышу воздухом, – сказал Ринальдо, вставая из-за стола. Я прихватила свое пиво и отправилась за ним.

Странно, что он оставил Гарланда наедине с пленником, косвенно дав свое согласие на пытки. Раньше он был более щепетилен.

Впрочем, особого счастья Ринальдо не испытывал. Он был мрачен, как сотня гробовщиков, и странная бледность проступала сквозь его магический загар.

– Если этот парень не знает имени, которое меня интересует, Гарланд его убьет, – сказал Ринальдо.

– Не хочу тебя разочаровывать, красавчик, но Гарланд его убьет в любом случае, – заметила я. – Если парень не назовет имя, его смерть просто будет более мучительной.

Ринальдо вздохнул.

– Как ты узнал, что эта девица явилась с Восточного континента?

– Догадался.

– Зачем ей понадобилось убивать Грамодона?

– Для нее не было разницы, какого дракона убивать.

– И все же зачем?

– Я объясню тебе все. Только, если можно, чуть позже.

– Как скажешь, – согласилась я. – Голова не болит?

– Откуда ты знаешь?

– Догадалась, – сказала я. – Я даже знаю, почему она у тебя болит.

– И почему же?

– Корона давит, – сказала я.

Он снова вздохнул. Господи, какой же он нытик. Интересно, все эльфы такие, или мне с ним исключительно повезло?

– Никогда в жизни не носил короны.

– Корона, красавчик, эта такая вещь, которая давит на голову даже тогда, когда она на нее не надета, – сказала я.

– Потрясающе глубокая мысль, – пробормотал Ринальдо. – И, к сожалению, она похожа на правду.

Тремя часами позже Гарланд нашел нас в лесу, неподалеку от постоялого двора. Ринальдо так и не собрался с силами, чтобы туда вернуться. Да и я была далека от мысли занять комнату по соседству с той, где орудовал диверсант с Зеленых Островов, рыцарь плаща и кинжала.

Я только задавалась вопросом, сколько времени хозяину гостиницы потребуется, чтобы очистить апартаменты от следов допроса.

– Он умер, сир, – сказал Гарланд.

– Этого следовало ожидать, – согласился Ринальдо. – Он сказал что-нибудь перед смертью?

– Он назвал имя.

– Мне будет позволено его услышать? – Ринальдо выказал некоторое нетерпение.

– Конечно, сир. Боюсь только, что это имя вам не понравится, – сказал Гарланд. – Лоуренс Справедливый.

– Кто это? – спросила я.

– Вы правы, Гарланд, – сказал Ринальдо. – Мне не нравится.

– Что вы намерены делать теперь, сир?

– Мы отправляемся в Гнездо Грифона, – сказал Ринальдо.

– Вот как? – удивилась я. – И ты не собираешься надрать задницу этому Лоуренсу? После всех усилий, которые мы затратили для выяснения его имени?

– Я не уверен, что это в моих силах, – сказал Ринальдо. – Зато я полностью уверен, что это не в моей юрисдикции.

– Ты же король, красавчик.

– Не Вестланда, – сказал Ринальдо. – А Лоуренс Справедливый пользуется покровительством Людовика Четвертого.

– Крутой парень, да?

– Еще какой крутой, – вздохнул Ринальдо.

Хорошо, что он не стал связываться с этим Лоуренсом. Впрочем… Неужели Ринальдо его боится?

Мы все-таки заночевали на этом постоялом дворе, поскольку искать другой было уже поздно. Все прежние постояльцы разбежались после того, что учинили Гарланд и люди сэра Ралло. Свободных мест было в избытке, и стражников удалось разместить не на конюшне, как обычно, а в человеческих условиях.

Утром вернувшийся из леса Гарланд заметно прихрамывал на правую ногу, а на его щеке красовался самый шикарный порез, какой только можно сотворить при помощи очень острого меча. Любопытно, с кем же он сцепился этой ночью.

Как выяснилось, Ринальдо тоже стало любопытно, но он задал немного не тот вопрос, которого я могла бы от него ожидать в данной ситуации. Вместо сакраментального «кто это был?», он поинтересовался:

– Который по счету?

– Последний, сир, – ответил Гарланд, ничуть не удивившись вопросу. – Как давно вы знали?

– С того момента, как вы к нам присоединились, – сказал Ринальдо. – До этого я только догадывался. Я не дурак, Гарланд.

– Простите, если я невольно ввел вас в заблуждение, сир.

– Ничего страшного. На кого вы на самом деле работаете, Гарланд?

– На вас, сир.

– Наверное, я задал неправильный вопрос, – сказал Ринальдо. – Кто отдал вам приказ? Мне уже понятно, что это был не лорд Аларик.

– Я не могу вам этого сказать. Я дал слово.

– Разве это слово более важно для вас, чем просьба вашего короля? – осведомился Ринальдо. – Впрочем, я не хочу вызвать у вас конфликт интересов и снимаю свой вопрос. Тем более что догадываюсь об ответе.

– Спасибо, сир. Вы очень проницательны.

– Льстить монархам – это очень вредная привычка, Гарланд, – сказал Ринальдо. – Не стоит вам ее приобретать.

– Как скажете, сир.

– Медицинская помощь вам не требуется?

– Нет, сир. Я уже обработал раны.

– В отдыхе не нуждаетесь?

– Нет, сир.

– Чудесно, – сказал Ринальдо. – Тогда мы двинемся в путь сразу после завтрака.

Гарланд кивнул и отошел от нашего стола. Ринальдо отпил еще кофе и полез за курительной трубкой.

– И что бы это значило? – поинтересовалась я.

– Что именно?

– С кем он дрался сегодня ночью?

– С очередным своим братом, – сказал Ринальдо. – С Пятнистой Лианой.

– Почему?

– Потому что очередной брат Гарланда желал мне смерти, а Гарланд – не желал. Подобное противоречие интересов часто приводит к летальному исходу.

– Но о чем вы с ним говорили? Какой приказ? Кто его отдал? И почему ты спросил, который это был по счету?

– Видишь ли, тот стрелок, который ранил тебя в вечер нашего знакомства, и тот парень, которому ты перерезала глотку, – это не один и тот же эльф, – сказал Ринальдо. – Сначала я думал, что один, но в таком случае между покушениями был бы слишком большой перерыв, и это меня настораживало.

– Ты хочешь сказать, что Гарланд…

– Постоянно ошивался поблизости и ликвидировал остальных диверсантов, опекая нас. То есть меня, – подтвердил Ринальдо. – Он прокололся только в одном случае – с тем парнем, которого ты прирезала.

– И чей же приказ Гарланд выполнял?

– Полагаю, одного из обитателей Гнезда Грифона, – сказал Ринальдо. – Которого именно – мы выясним по прибытии в замок моего отца.

– Интриги, интриги… – пробормотала я. – Видать, ты здесь не единственный врун, красавчик.

– Увы.

Следующую порцию новостей принес сэр Ралло. Лицо рыцаря было мрачнее лица девушки, которой только что сообщили, что она хранила свою девственность исключительно для жертвенного костра.

– Боюсь, у меня неприятные новости, Рико.

– Вижу, – сказал Ринальдо. – Выкладывай.

– Мы больше не можем тебя сопровождать, – сказал сэр Ралло. – Я только что разговаривал с графом Осмондом по полевому телефону. Нам приказано срочно вернуться в графство.

– Тебе повезло, что мы недалеко от его границ, – заметил Рико. – А чем вызван столь неожиданный приказ о возвращении?

– Король Людовик созывает свои войска к Хайгардену.

– Ого, – удивился Рико. – Ты спрашивал графа, с кем мы собираемся воевать?

– Спрашивал, он сказал, что не знает.

– Тогда я тебя просвещу, – сказал Ринальдо. – Мы собираемся воевать с Красным континентом.

– Этого не может быть, – заявил рыцарь. – Потому что этого не может быть никогда. Разве океан высох?

– Я не хочу тебя расстраивать, но недавно изобрели такие штуковины, которые позволяют пересекать океан, – сказал Ринальдо. – Они ходят под парусами, используют энергию ветра, и люди называют их «кораблями».

– Ни у кого нет столько кораблей, чтобы перевезти армию, способную угрожать Вестланду.

– Видимо, теперь есть. По крайней мере, Людовик в это верит.

– Я не понимаю…

– Ты солдат, Ралло, – поучающим тоном сказал Ринальдо. – Солдату необязательно понимать. От него требуется только точное выполнение приказов.

– Хоть ты чародей и король, а все равно – сволочь, – сказал рыцарь, ничуть не обидевшись. – Что ты сам намерен делать дальше?

– Двину домой.

– Разумное решение, – сказал рыцарь. – А что прикажешь делать с нашим пленником?

С единственным выжившим пленником, мысленно поправила я.

– Отвези его своему графу, – сказал Ринальдо. – А тот пусть захватит его с собой в Хайгарден. Тут есть над чем подумать.

– Ты уверен, что правильно интерпретировал показания, выбитые твоим парнем?

– Вполне, – сказал Ринальдо. – По крайней мере, это логично.

– О чем вы? – поинтересовалась я.

– Позже, – отмахнулся Ринальдо.

– Но когда вы успели поговорить?

– Ночью.

Надо же. А я думала, он выходил в туалет.

– Ты вообще не спал?

– Немного, – в очередной раз соврал Ринальдо. – Ты оставишь нам лошадей, Ралло?

– Конечно, приятель. Могу даже дать запасных. Ты же сам сказал, нам отсюда до дома недалеко. Гораздо ближе, чем тебе.

Глава седьмая,

в которой главный герой возвращается в Гнездо Грифона, сразу же по прибытии получает заслуженную выволочку от своих опекунов, а также узнает, при каких обстоятельствах Мигаэль Кодэбаир потерял свою левую руку

Гнездо Грифона построено на самой высокой скале побережья, а потому замок доминирует над окружающей его местностью и захватить его силой практически невозможно. Для того чтобы подобраться к нему со стороны моря, требуется пройти по узкой и открытой тропе, которая простреливается арбалетчиками, засевшими на ближайшей к воротам башне. Остальные три стены являются естественными продолжениями скальных пород, и, для того чтобы их преодолеть, необходимо овладеть навыками альпиниста.

Так уж получилось, что после расставания с отрядом сэра Ралло мы перестали гоняться за всяческими злодеями, и дальнейшее путешествие протекало довольно спокойно. Мы гнали коней во весь опор, компенсируя время, затраченное на погоню за леди Ивой, но драться, к великому моему облегчению, нам больше ни с кем не пришлось. Наш небольшой отряд – я, Карин, Гарланд и сэр Джеффри – не привлекал к себе повышенного внимания, а слухи о внезапно нашедшемся эльфийском короле были погребены под новой сенсацией – предстоящей войной с Красным континентом.

Это логично. Новости об объявившемся наследнике Оберона Финдабаира напрямую касались только эльфов, а вот вторжение с Красного континента могло затронуть весь Вестланд.

Достоверной информации на этот счет имелось немного.

Как это водится, болтали разное, но толком никто ничего не знал. Из множества домыслов можно было выделить только три достоверных факта. Флот Красного континента вышел из гавани, это раз. Флот очень большой, это два. И он направляется к Вестланду, это три.

Размеры вражеского флота варьировались от пятисот до пяти тысяч тяжелых кораблей. На мой взгляд, даже нижний предел был завышен в несколько раз. Если вспомнить, что на один корабль можно посадить до пятисот человек пехоты, армия Красного континента должна насчитывать не менее двухсот пятидесяти тысяч человек, а это было невероятно. Даже если жители Красного континента занимались исключительно размножением, на создание такой армии ушло бы в пять раз больше времени, чем было у Красных. И где взять столько дерева, пригодного для постройки такого огромного количества судов? Восточный континент в основном состоит из пустынь, и не располагает большими запасами древесины. Тем более древесины корабельной.

Если кто-то способен увидеть в этом повод для похвальбы, регулярная армия Вестланда могла бы похвастаться десятью тысячами человек. Судя по размещенному у гномов военному заказу короля Людовика, при возникновении угрозы численность армии могла вырасти вдвое. Наверное, Людовик считает, что этого будет достаточно для отражения удара. Или, что куда более печально, просто не знает, где взять еще людей, мало-мальски умеющих обращаться с оружием.

В общем, если слухи правдивы хотя бы наполовину, впереди Вестланд ожидают крупные неприятности.

В том, что к нашему приходу ворота Гнезда Грифона оказались открытыми настежь, я не усмотрел ничего удивительного. Дозорные постоянно наблюдают за подходами к замку с его высоких башен и должны были заблаговременно заметить приближающийся к нему отряд.

Во дворе нас ждали двое – пожилой человек и однорукий эльф. Исидро, мой наставник в делах магических, поленился выйти из своей башни. А может, просто не захотел помогать Мигелю отрывать мне голову. Или мешать…

Наш отряд спешился. Пожав руку приемному отцу, я отвесил учтивый поклон мастеру меча, затем представил им остальных. Дон Диего вежливо поздоровался со всеми, задержав руку Карин в своей ладони чуть дольше остальных. Мигель же глядел на тройку моих спутников недобрыми глазами, в которых горел нездоровый огонек. Я легко узнал этот взгляд. Презрение, смешанное с еле сдерживаемой яростью. На меня он почти всегда смотрел точно так же.

Среди обитателей Вестланда распространено мнение, что эльфы – создания хладнокровные, не теряющие спокойствия ни при каких обстоятельствах, очень рассудительные и не подверженные разного рода импульсам. Некоторые даже склонны считать эльфов существами, вообще не способными испытывать эмоции. Если Исидро еще более-менее укладывался в этот стереотип, Мигель выпадал из него, как козырной туз из рукава начинающего шулера.

Если Исидро всегда говорит ровно, используя один и тот же тон как для похвалы, так и для порицания, диапазон Мигеля простирается от угрожающего шепота до гневного рева, а оттенков для выражения презрения у него штук сто, если не больше. Я ожидал, что получу выволочку от Мигеля, но не думал, что сразу по прибытии.

Ха!..

Как только хорошо вышколенные слуги взяли на себя всю заботу о наших скакунах, дон Диего весело подмигнул мне и сказал, что мы с ним еще увидимся позже и обстоятельно обо всем поговорим. После чего поспешно удалился, оставив меня и моих спутников на растерзание.

Было самое время вспомнить детство и взмолиться: «Папа, не уходи!», но гордость не позволила жалостливой фразе вырваться из моей глотки. Если честно, данный подход и в детстве работал не всегда.

Но кое-что все-таки изменилось. Раньше Мигель не постеснялся бы устроить разнос при всех, теперь же у него хватило такта отвести меня в сторонку. Мы удалились от остальной группы метров на тридцать, прежде чем учитель одарил меня первым теплым эпитетом.

– Сопляк, – сказал он. – Молокосос.

Я мог бы сказать ему что-нибудь остроумное в ответ, но благоразумно не стал этого делать. Любые возражения автоматически удлиняют выволочку на десять процентов каждое.

– Мы двадцать с лишним лет хранили тайну твоего происхождения! Для того чтобы ты раскрыл ее за одну секунду? – продолжал Мигель. – И все было бы не так плохо, если бы ты еще правильно выбрал эту самую секунду. А ты что сотворил? Помахал Повелителем Молний перед носом какого-то дракона, да еще на виду у целого города.