Читать онлайн Когда мертвые говорят бесплатно

Пролог

«Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог…» Или как там было у популярного поэта из Восточного ханства?

Но заставить кого-то уважать себя, а уж тем более преставиться, отдать небу душу или почить в бозе лорд Элингтон – счастливый муж в третьем браке, строгий отец, заботливый дядюшка и вредный дедушка – в ближайшее время не собирался. Его твердость духа могла поспорить только с фанатичным следованием традициям и суевериям.

Так, во всем поместье Грин-холл не водилось ни одной черной кошки. Лучшим подарком на праздники без исключения он полагал кроличьи лапки, связки чеснока и кресты. Никогда не начинал дел и не принимал решений в тринадцатый день месяца, а если это была пятница, то мог и вообще не выходить из комнаты. Если кто-то открывал зонтик в доме или в хорошую погоду и ему удавалось отделаться только нравоучительной беседой, это, считайте, повезло. Убить паука или жабу, по мнению лорда Элингтона, было к дождю. А щелкать ножницами, ничего не разрезая, – злить духов. Лорд Элингтон на удачу всегда стучал по дереву и терпеть не мог в своем поместье рыжих. Единственное исключение он делал для одной из внучек, Оливии, чьи русые волосы на солнце отливали едва заметной рыжинкой. Он называл это благородным цветом красного золота.

Сама Оливия и вся многочисленная родня полагали, что особое отношение к ней объяснялось ее молчаливостью и покладистым характером.

Еще Оливия отличалась тем, что любила читать все, что попадется под руку. Именно она и нашла записку. В научном альманахе из Нового Света. Лорд Элингтон начал читать статью по электрификации, бросил, да так и оставил журнал на столике. В своем кабинете, правда.

Анонимка. На дешевой бумаге. Слова, составленные из вырезанных из газет букв. С ошибками. Слишком явными, чтобы предположить, что писал послание безграмотный человек.

«Уважаемый лорд Элингтон, сим уведомляю вас, что на Рождество в ваш дом придет смерть. Сможете ее предотвратить?»

Глава 1

Потому что на десять девчонок…

Огромный, как древний зверь, шумный и устрашающий паровоз медленно подполз к вокзалу небольшого городка на севере, почти на границе с независимым Шотландским королевством. Черно-красный локомотив фыркнул паром, рыкнул и замер.

Пожилой носильщик, стряхнув с себя зимнее оцепенение, выбежал из здания и бросился к вагончикам. Доброго денечка пожелает, с багажом поможет, кой-какую монету на кофе с коньячком заработает. Морозец прогнал предрассветный сон и ленивое удивление. На утреннем экспрессе обычно никто не приезжал. Местные жители предпочитали более дешевый дневной поезд. Или вечерний, если лишние монеты водились. «Утренняя звезда», современное дитя магии и пара, следовала из Люнденвика в Эйданбург, и иногда у многочисленных провинциальных городков машинист лишь сбавлял ход, не останавливаясь.

Прибывших пассажиров было двое: миниатюрная пожилая леди в меховой шубке и сопровождающий ее молодой человек.

– Уже все? – Женщина, крепко зажмурив глаза, двумя руками в безупречно белых перчатках вцепилась в ридикюль.

– Да, тетушка. – Джентльмен держал свою спутницу под локоток и осторожно уводил подальше от паровоза. – Может, стоило полететь на дирижабле?

– Не пугай меня так, Киану! Я всю дорогу глаза открыть боюсь! А ты – дирижабль! Страх-то какой! – бормотала она еле слышно.

– Тетушка, железнодорожный транспорт самый безопасный.

Пожилая леди могла многое сказать по этому поводу, но только капризно поджала сухие губки.

– Милли! Милли Мак-Грегор! – К ним торопливо шла женщина, махая руками так, будто кроме них на перроне собралась целая толпа, в которой приезжие могут ее не увидеть или сами потеряются, заблудятся и, того хуже, уедут обратно. – Наконец-то!

Леди Мак-Грегор остановилась, осторожно приоткрыла один глаз, улыбнулась, стряхнула с себя руку племянника и поспешила навстречу.

– Дорогая. – Подруги сердечно обнялись. – Сколько лет, сколько зим, Марж! Ты совсем не изменилась!

– Ты тоже, якорь мне в глотку! – широко и искренне заулыбалась высокая плотная женщина и поспешила извиниться: – Прости, от привычек сложно отказаться.

Муж Маргарет был капитаном дальнего плавания. За без малого два десятка лет супружества она побывала во всех портовых городах Европы, Азии и Нового Света. Но там, на корабле, среди офицеров и матросов, Маргарет Стивенсон вела себя как истинная леди, воспитанная, сдержанная, интеллигентная. А когда после смерти мужа поселилась у единственных родственников, в семье сестры, то начала курить трубку, к месту и не к месту вставлять крепкие словечки, громко смеяться и высказывать свое мнение, особенно если оно не нравилось собеседникам. Сестра ее уже давно умерла, зятек успешно женился еще два раза, а с манерами Маргарет кто смирился, а кто и привык к ним.

– Дорогая, я хочу представить тебе своего племянника. Лорд Киану Дей. – Милли привычно сделала вид, что ничего неприличного не услышала. – Я рассказывала о нем.

Маргарет, уперев руки в крутые бока, окинула молодого джентльмена оценивающим взглядом, обошла вокруг. Ну словно к лошади на ярмарке присматривается. Если бы было можно, то и в зубы заглянула бы.

– Рыжий, – печально резюмировала вдова капитана. – С этим могут возникнуть проблемы.

– Еще и ирландец по бабушке. – Киану приподнял цилиндр и сверкнул зелеными глазами.

– А еще и наглый маг. Проблемы точно будут.

Маргарет Стивенсон поудобнее умостилась на водительском сиденье, поправила блинообразную шляпу, удовлетворенно отметила в зеркале заднего вида немного обескураженное лицо подруги. Не пристало леди водить самоходную повозку.

Когда самоход рванул с места, рыжий вжался в сиденье и тихонько выругался, вызвав у Маргарет очередной смешок. Жилистый, гибкий, с непокорной шевелюрой цвета апельсина. В иной ситуации она бы с огромным удовольствием понаблюдала, как вытягивается физия ее дорогого зятька, как он будет бороться между напускным лоском приобретенного аристократизма и желанием спустить наглого мага с лестницы. Это было бы демонски увлекательное Рождество.

Но не в этот раз…

– Теперь, надеюсь, ты объяснишь нам, в чем дело? – Милли ткнула родственника в бок, чтобы вел себя прилично. – Твое письмо полно туманных намеков, но, честное слово, я ничего не поняла.

– Но ты же здесь? – Маргарет одним глазом смотрела на дорогу, а другим на своих гостей. Как она еще не заработала косоглазие, осталось для Киану загадкой. – А твой племянник точно легавый?

– Один из лучших в Люнденвике, мэм. – Молодой человек и его тетушка дружно завалились набок, когда машина чудом вписалась в поворот.

– Сочувствую нашей туманной столице, – продолжила веселиться дама-водитель. Самоход подпрыгнул на кочке, сыскарь облагородил свою макушку новой шишкой. – Как ты на мага-то выучился? Да еще и в детективы подался?

Киану промолчал. Его тетушка могла и сумочкой доказать необходимость хороших манер для молодого джентльмена.

– Насколько я поняла, речь идет об убийстве? – Милли одной рукой поправила свою крохотную шляпку на безупречной белоснежной головке, а второй вцепилась за ручку дверцы, надеясь не сильно помять наряд на таких резких поворотах. – Кого убили-то?

Визг тормозов. Киану впечатался носом в переднее сиденье и хрюкнул. Пожилая леди осталась спокойна и невозмутима.

– Молочника! – рявкнула Маргарет, резко открыла дверцу, высунулась по пояс и заорала на какого-то мужика, вздумавшего в такую рань выехать на тракт. Ответа, не менее эмоционального и содержательного, дожидаться она не стала. – Да никого пока не убили!

И хлопнула дверцей.

– А кого собираются?

Самоход сорвался с места под пожелания осчастливить первое же дерево или овраг. Маг на всякий случай прошептал базовое лечебное заклинание. С такими пылкими пожеланиями порчу можно и без магии навести.

– Понятия не имею! В той записке не сказано! – Маргарет вырулила на загородную дорогу, с наслаждением дернула пару рычажков и утопила педаль газа в пол. Киану подумал, что пора завязывать с атеизмом и переходить в веру предков. – Вот найдете и скажете.

– Мне кажется, – осторожно начала леди Мак-Грегор, не отпуская спасительную ручку. – Это довольно неразумно – при таком предостережении собирать всю семью на Рождество.

– Ха! Традиции, мать их демонова! – Скорость постепенно нарастала, а лихая леди могла позабыть про такую полезную вещь, как тормоз. – Я вам сейчас подробно расскажу, кто там будет и что это за фрукты! Полчаса мне должно хватить.

Маг начал вспоминать первые слова молитвы. На всякий случай.

– Как-то вы не похожи на бедную приживалку, – без экивоков заявил Киану.

– Так я и не бедная! – не обиделась леди Стивенсон, но прямоту мужчины оценила. – Мой дорогой зятек, медуза ему в печень, подарил Грин-холл моей сестренке, а после ее смерти часть дома отошла мне. И кой-какие деньги. Так что пусть эта портовая крыса попробует меня выгнать! Я ему устрою путешествие по рее! Кальмарьи его кишки!

И тут же прикусила язычок.

– Какие у вас теплые родственные отношения, – хохотнул маг. – Я запомнил вашу угрозу. Если убьют лорда Элингтона, то…

– Я последняя в очереди по его душу! – огрызнулась женщина. – Ты лучше послушай, юнга, что я тебе скажу…

Когда самоходная повозка подкатила к парадному входу, маг уже вспомнил «Единый наш» и два члена из Символа веры. Если в праздник убьют веселую вдовушку, то место на небесах ей забронировано. Пассажиры молятся, пешеходы крестятся, уровень религиозности по стране повышается.

На крыльце их ждали. Высокая стройная женщина, кутающаяся в теплую шаль, и тощая как жердь дама в сером платье экономки.

– Ишь ты! Явилась, – прошипела Маргарет.

Помогая выйти тетушке из самохода, Киану быстро окинул встречающих дам оценивающим взглядом. Стряхнул несуществующую пылинку с лацкана пальто и нацепил самую обворожительную из своих улыбок.

– Кажется, это одна из твоих внучек? – шепотом уточнила Милли.

– Если бы! – приветственно оскалилась леди Стивенсон в сторону. – Это Флоренс, жена Элингтона. Как пить дать ведьма!

– Ах да, конечно… – Леди Мак-Грегор решительно вцепилась в локоток Киану и потребовала немедленно вытащить чемоданы.

Ее племянник маг не самый сильный, но если оступится… выгорит до сумасшествия. Сила не терпит пренебрежения.

В конце концов, у него есть капризная тетушка, пусть лучше ее багажом занимается, чем рассматривает огромные выразительные глаза и пухлые губы госпожи Элингтон.

В дороге Милли показалось, что леди Стивенсон слишком эмоционально и предвзято говорила о своих домочадцах. Но сейчас поняла: вдова приложила титанические усилия, чтобы быть беспристрастной.

Недолгий первый брак принес Рэймонду Элингтону титул, стартовый капитал и в качестве наследника – хилую дочь. Второй брак преумножил состояние и подарил еще двух девочек. Флоренс стала третьей женой лорда несколько лет назад.

– Понятия не имею, где этот морской демон ее откопал! – кипятилась Маргарет, все увеличивая и увеличивая скорость. – И никто, якорь им в глотку, и слова ему не сказал! Рэймонд считает, что они уважают его решение. Ха! Три раза «ха»! Боятся остаться без гроша в кармане. С него станется вычеркнуть их из завещания!

– А чем она занималась до замужества? – Киану последовал примеру тетушки и ухватился за другую ручку дверцы.

– Работала сестрой милосердия в Новом Свете, – фыркнула вдовушка. – Эта селедка глазастая и работала! Не, я понимаю, любовь с первого взгляда и все такое! Но из него же песок сыплется! А тут пришел с инспекцией, увидел и женился! Бред сивой медузы!

Смуглокожая леди Элингтон поплотнее закуталась в шаль, подождала, когда гости подойдут поближе, и произнесла низким бархатным голосом:

– Добро пожаловать в Грин-холл, – и улыбнулась так тепло и ласково, будто солнышко взошло. – Тетушка Маргарет предупредила, что у нас будут гости. Надеюсь, вы проведете незабываемое Рождество!

– Конечно-конечно, Фло. – От сладости интонаций леди Стивенсон сводило зубы. – И ничто нам не помешает!

– Ах, тетушка, – прошелестела женщина, приглашая в дом. – Вы слишком серьезно относитесь к шалостям детей.

– А вас не смущает, дорогая, – Маргарет покровительственно взяла Милли под руку и толкнула застывшего столбом Киану, – что эти «детки» ненамного вас младше?

Флоренс легко пожала плечами, грустно улыбнулась и вошла в дом. Гости последовали за ней.

– Дочь Рэймонда от первого брака умерла при родах, – вещала Маргарет, на время забыв про свои морские ругательства. – Кто отец появившейся на свет девочки, неизвестно (мерзавец сухопутный, не иначе!), поэтому бедняжка Оливия носит фамилию Элингтон. Мои племянницы благополучно вышли замуж. Марта – за золотые прииски Гарольда Форстера. Их дочь Эмилия считается главной наследницей. Умная девочка! Клара замужем за Чарли Фланнаганом. И за его землями, шахтами и кораблями. У них тоже одна девочка, Элиф. Красивое имя, не правда ли? Османское. У Гарольда есть старшая сестра. Старая дева, которая тоже заявится. Еще Рэймонд пригласил Ральфа Додсона, своего компаньона. Изрядный жулик. Тот с женой приедет. Еще в поместье ошивается учитель французского. Из Паризии, говорит. Но, сдается мне, он Ла-Манш никогда в глаза не видел, не то что Паризию! Понятно? Запомнили?

– Нет, – честно признался Киану. Стоило бы уточнить, что не понял. Потому что памятью он обладал абсолютной и никогда ничего не забывал. Полезное свойство в работе.

– Врешь, юнга. – Вдова озорно подмигнула. В кого она такая прозорливая? – Потом разберешься.

– Вам очень повезло, что вы приехали именно сегодня. – Флоренс подвела их к лестнице на верхние этажи. – С утренней почтой пришло оповещение о надвигающейся буре. Боюсь, Рождество мы встретим снежное, под вой вьюги.

Милли Мак-Грегор украдкой почесала ладошку. Приложить бы этой ручкой да по больной головушке любимого племянничка! Он что? Не понимает, что тонкая талия достигается корсетом? И что турнюр – специальная подушечка, которая подкладывается сзади под платье ниже талии, – ничего общего с объемами фигуры не имеет? А если понимает, то почему глаз с замужней дамы не сводит?

– Гледис, наша экономка, покажет ваши комнаты. – От Флоренс пахло восточными специями, солью южных морей. – Вы можете отдохнуть с дороги и присоединиться к нам за ланчем.

Словила восторженный взгляд молодого гостя и смутилась.

– Я сама покажу им комнаты, дорогая. – С грациозностью носорога Маргарет оттеснила экономку в сторону. – А девочки где?

– Как скажете, тетушка. – В огромном безлюдном холле, в окружении каменных стен, тихий ласкающий голос молодой леди Элингтон казался дуновением свежего летнего ветерка. Столь чуждого северным провинциям с их мрачными зимами. – Но вас хочет видеть Рэймонд. Он у себя в кабинете.

Леди Стивенсон скривилась. Честно говоря, она предпочла бы отложить выяснение отношений с зятем на пару часов. К примеру, до начала предсказанной магами-погодниками снежной бури. Ведь специально же подгадала, чтобы Милли с племянником приехали именно сегодня: к вечеру снегопад усилится, и за ночь все дороги занесет так, что ни добраться до поместья, ни уехать из него станет невозможно. А Рэймонд хоть и самодур, но в пургу даже рыжего не выгонит.

Только, видно, придется идти.

Когда из-за поворота показалась серая громадина Грин-холла, Киану воскликнул:

– Да тут же не меньше двух десятков слуг должно работать!

То есть еще около двадцати кандидатов в жертвы и подозреваемые!

– Скажешь тоже! – польщенно хохотнула Маргарет. – Всего-то дюжина. И то все, кроме дворецкого, экономки и кухарки, – големы. Дорогие, заразы! Каждый как имперский фрегат стоит! Но и вкалывают, как проклятые матросы! В городском особняке у Рэймонда их еще больше. Но, разрази меня гром, порой от их услужливости дрожь берет. И глаза! Как у рыб, честное слово. Стеклянные! Не мигают!

Милли покачала головой. Големы даже в Люнденвике являлись немыслимой роскошью. Зачем же так откровенно демонстрировать свое богатство? Големы считались самой современной маго-технической разработкой, но магии в них было больше, чем науки. А контроль над искусственно созданными существами перехватить пусть и сложно, но возможно. В теории.

Комнаты им выделили по соседству. Поручив слуге-голему разбирать чемоданы, Киану перебрался к тетушке, уселся в кресло, забросил ноги на стол и занялся поеданием печенья, наблюдая, как леди руководит двумя горничными: что куда и как положить, развесить, поставить. Она бы и племянника подключила к процессу, но у того был богатый опыт увиливания от подобных обязанностей.

Закончив с вещами, служанки молча вышли. Одни из последних моделей, заметил маг. Движения плавные, нет той резкости и неловкости, которые многим пришлись не по нраву. Наверное, и кожа у них бархатистая, чуть теплая на ощупь. Стоимость же и вовсе запредельная.

Здесь все было новым, современным и дорогим. Модные самоходы с мощными двигателями. Парк, разбитый на месте бывшего монастыря. Дом, переполненный вещами, похожими на антиквариат. Стены, богато декорированные панелями из редкого дерева, украшенные резьбой, шелком. Потолки, покрытые росписями и лепниной. Центральное отопление на энергоэкономичных кристаллах. Полы, устланные османскими коврами.

Леди Мак-Грегор взяла с сервитера у зажженного камина небольшую изящную кочергу. Попробовала ее на вес. Выглядела она старинной и тяжелой, но… Опять новодел, фальшивка. Впрочем, так даже лучше.

Милли, не церемонясь, кочергой столкнула ноги племянника со стола.

– Ты барон в пятнадцатом поколении, а ведешь себя, как…

– Так, как ожидают. – Киану потянулся за очередным печеньем, проигнорировав чашечки с чаем. Крошечные, на два глотка. – Маг и все такое…

– Фигляр! – фыркнула тетушка. – Не переигрывай! Как тебя Мансфилд терпел?

– Никак! Его самого мало кто выдерживает! Даже женитьба его не исправила, – пожаловался сыскарь на непосредственное начальство. Слава небу и демонам, бывшее.

Леди Мак-Грегор улыбнулась и присела в кресло напротив. Мебель здесь была вычурная, на гнутых ножках, с дорогой обивкой, призванная подчеркнуть статус хозяев.

– Скажи-ка, друг мой разлюбезный, – медленно начала она, – что на тебя нашло? Раньше за тобой не наблюдалось склонности к изощренному самоубийству.

Киану криво усмехнулся, встал и отошел к окну. Отодвинул тяжелый бархат штор. За стеклом падали бело-серые хлопья снега. Дорожки огромного старого парка замело, скоро занесет и проезжие дороги. Несколько дней им точно из этого трехэтажного каменного монстра не выбраться.

– Мне здесь не нравится. – Он прикоснулся к окну. Его магия, послушная, родная, синих и голубых оттенков, медленно вырисовывала на стекле сложный орнамент. Милли, помнится, очень удивилась, когда впервые увидела этого паренька. Рыжий, а основные цвета магии принадлежат стихиям воды и воздуха. И в Скотленд-Ярд подался, в логово огненных магов. – Я считаю наш приезд сюда ошибкой. У дома странная энергетика. На хозяйке приворот. Или ее привораживают? Сложно разобраться, у нее в ауре столько всего, что…

Киану прислонился лбом к холодному стеклу, прогоняя остатки чужих чар. Липких, серых, вязких.

Магия похожа на радугу. Огненные маги творят заклинания в оранжевых и алых оттенках. Вода и воздух окрашены в синее и голубое. Целительство зеленое, некромантия отливает фиолетовым и лиловым. Сиреневый у сивилл, предсказателей и ясновидящих. А за что отвечает серый цвет?

– То есть ты не влюбился с первого взгляда в замужнюю особу непонятного происхождения? – с немалым облегчением выдохнула тетушка.

– Это было нелегко, – честно признался Киану. – На меня привороты, как правило, не действуют. Но тут не стандартный набор использовали, а… Больше похоже на «очарование», но опять же неклассическое.

У каждого мага один или два основных цвета, определяющие силы, им подчиненные. Когда плетут заклинания, их может увидеть любой человек, даже без капли магии. А дополнительные оттенки заметны уже только «коллегам».

Мужчина прервал магическую вязь на стекле и потер виски.

Дар, позволяющий работать со всем многообразием разноцветных потоков, одновременно и проклятие. Сначала ты опьянен свободой, потом дорастаешь до осознания своей ответственности и дисциплины. И если бы одаренным подросткам перед инициацией пели не о свободе, всемогуществе и веселой жизни, а о долге и верности – во всех, демон побери, сторонах жизни! – может, магов было бы в империи и меньше. И выгорали бы не так часто.

Что это с ним? К хандре он склонности не имел. Даже когда его предпочли более титулованному, богатому и, главное, без капли дара жениху.

– Что ты думаешь об этой семье? – Милли по-птичьи склонила голову набок.

– Мало информации для анализа, тетушка. – Маг тяжело вздохнул и запрыгнул на подоконник. – Все-таки ошибкой было принимать приглашение!

– Я не могла отказать в помощи старой подруге!

– Вы лет сто не виделись, – фыркнул рыжий. – И еще столько же спокойно обошлись бы друг без друга.

– Дорогой, я столько не проживу! – хихикнула старушка. – Тебе не кажется, что жертвой может быть и Маргарет?

– Кажется, – согласился маг и покосился на нежные ручки тетушки. – Вы только кочергу отложите в сторону. Для порядка и только для порядка конечно же!

Милли вернула кованую кочергу на место, по ходу погладив ручки каминных щипцов. Тоже на вид довольно тяжелых.

– Как показывает практика, в похожих ситуациях обычно убивают главу рода, – более смело начал Киану. – У меня было мало времени перед поездкой, чтобы собрать хоть какую-то информацию о лорде Элингтоне и его семье. Коллеги обещали разузнать и сообщить по телефону.

– Буря, мой дорогой, – напомнила Милли. – Телефонные кристаллы выйдут из строя. Здесь это обычное явление.

– Значит, и телепорты сбоить будут. – Уровень дара Киану не позволял часто баловаться таким способом перемещений, но на короткие расстояния он «прыгал» довольно уверенно. – Конечно, самая очевидная жертва – хозяин поместья. Жена молодая и явно несчастлива в браке, из наследников – очередь! Леди Элингтон тут, мягко говоря, не любят. А ваша подруга все обо всех знает.

Маг замолчал, а потом спрыгнул с подоконника.

– Если я вам понадоблюсь, зовите! – отвесив шутовской поклон, направился к выходу. – Пойду прогуляюсь, познакомлюсь, осмотрюсь. Может, увижу что.

И пойму, чем же мне не нравится вполне обычный дом нуворишей.

Эту мысль он предпочел не озвучивать.

У двери его остановил тихий голос леди Мак-Грегор:

– Киану, это было почти десять лет назад…

– Говорят, первая любовь не забывается!

Она превращает юных идеалистов в язвительных острословов.

Оливия любила северное поместье. Таинственное, величественное, с огромным ухоженным парком. Любила больше, чем светлый дом в Люнденвике, где она жила до того, как ее отправили учиться в пансион. Больше, чем виллу на Лазурном побережье, в которой так приятно проводить летние дни.

В Грин-холле вся семья собиралась на Рождество. И это было самое приятное время года. Запах хвои, ванили и сладостей. Можно не ждать, пока все соберутся в столовой, а на рассвете проскользнуть в кухню и выпить огромную чашку какао. Выслушать ворчание кухарки, которая работала в поместье с незапамятных времен и каждый год причитала, как выросла маленькая госпожа, как она похудела да осунулась. Ей нравилось помогать украшать дом еловыми ветками, венками из омелы и можжевельника, развешивать на камине в центральной гостиной ярко-красные носки.

В детстве бабушка Маргарет часто рассказывала, что когда-то давным-давно святой Николай Огнетворец гулял по крышам и уронил несколько золотых монет, а они случайно упали в носок, который сох над очагом бедного портного. А тот подарил их своим детям. Но монеты были непростые: одна всегда возвращалась к владельцу, вторая приносила удачу, третья даровала счастье, а четвертая отводила беду и смерть. Шли годы. Умер портной. И его дети. И дети его детей. А чудесные артефакты до сих пор гуляют по свету. Говорят, однажды дедушка получил в подарок такую монетку. С тех пор и разбогател… «Как знать, – поговаривала леди Маргарет, попыхивая трубкой, – может, малышка, в этот год и ты найдешь в своем носке одну из них».

Оливия любила долгие вечерние беседы с бабушкой. Ее истории. Воспоминания. Незлобные шутки.

Еще в Грин-холл приезжали кузины. В детстве они вместе учились, лето проводили на морском побережье, а теперь Эмилия почти все время жила в столице, помогая деду в управлении делами, Элиф брала уроки живописи и часто наведывалась в Паризию. Зато под Рождество можно было, как в детстве, днем наиграться в снежки, вдоволь покататься на санках и коньках, а после ужина запереться в чьей-нибудь спальне, пить чай с пряностями и воздушными пирожными, сплетничать до полуночи, делиться секретами, планами и мечтами. Эмилия всегда могла дать дельный совет, а Элиф посочувствовать и поддержать.

Иногда можно было пробраться в кабинет к дедушке. Усесться в огромное кресло у окна, поджав ноги. Слушать треск дров в камине. Читать книгу или украдкой наблюдать за суровым, строгим мужчиной. В Рождественские праздники лорд Элингтон никогда не сердился на нее, не грозился выдать замуж без приданого или отправить в пансион.

А тетушки! Такие веселые, шумные, очень похожие друг на друга. В детстве Оливия думала, что они близнецы. И мужья у них одинаковые. Чопорные, увлеченные скачками и биржевыми акциями. Смешные в своем стремлении показаться серьезными, важными людьми.

Рождество – это веселье, время шуток и розыгрышей. Иногда над старшими. Или слугами. Чаще всего над Эдом. Но несколько лет назад он исчез. Кухарка и дворецкий убеждали расстроенную Ливи, что мальчишка уехал в одну из столиц, либо в Англию, либо в Шотландию, вот разбогатеет и вернется к ней. Обязательно. Девушка же знала, что ей врут.

С появлением Флоренс многое изменилось, но самый главный праздник семья по-прежнему встречала вместе. Новая жена дедушки ей нравилась. Оливия заметила, что рядом с обворожительной женщиной дед расцветает. Плечи распрямляются, голос обретает задор, а глаза блестят юношеским блеском. Как она полагала, это веские доводы быть благодарной молодой леди Элингтон. Жаль, из-за того, что Ливи отправили получать образование в самый лучший пансион Шотландии, у них не получилось подружиться.

Вчера кузины шептались, что в Грин-холл еще приедет Ральф Додсон, один из надежнейших партнеров лорда Элингтона. Оливия удивилась, а Эмилия долго и подробно рассказывала про новые возможности торговли тканями.

А та записка, найденная в кабинете?

– Ливи, – Элиф легкомысленно накручивала светлый локон на палец, – наверное, дедушка решил подшутить. Усложнить нашу игру.

– Логично, – подтвердила Эмилия. – Мы с самого детства на Рождество ищем клад. Все поместье обыскали уже. Убийцу искать намного интереснее.

– А клада так и не нашли… – печально вздохнула блондинка.

А еще Оливия узнала, что преподаватель французского, которого нанял дед для Флоренс, тоже будет в Грин-холле. Кузины уже познакомились с ним и пришли к выводу, что Ливи он тоже очарует. С ее способностью во всех видеть только хорошее молодой француз ей понравится.

Утром девушки договорились пойти на озеро. Но идет снег. Оливию это не остановило бы, парк зимой прекрасен. А тишина просто невероятная! Глубокая, волшебная. Может, получится переубедить сестер?

Только чуть позже. Сейчас Оливия была занята сверхважным делом.

Она пряталась. От Дорис Форстер.

Эмилия считала сестру своего отца дотошной и прилипчивой. Элиф повесила на нее ярлык эксцентричной старой девы. Оливия же вежливо сносила жалость, похлопывание по щечкам и сюсюканье. Когда лорд Форстер первый раз взял с собой свою сестру, он надеялся, что она найдет общий язык с Маргарет, и они несколько нейтрализуют неуемный энтузиазм друг друга. Но леди Дорис в своих немодных ярких одеяниях, пестрых платках и массивных украшениях острую на язык бабушку Маргарет немного побаивалась. А общество Оливии ей нравилось. Та не смеялась над чудачествами, не злословила и не могла уйти, если общение становилось в тягость.

Поэтому девушка с самого утра и пряталась за портьерами на подоконнике в бильярдной. Леди Дорис уже несколько раз проходила мимо, делая вид, что просто совершает утренний моцион, чрезвычайно полезный для здоровья. В прошлый раз она нашла пропажу за диваном, но совать нос за мебель по всему дому как-то не пристало почтенной даме… А ей так хотелось рассказать про свой сон. И пожаловаться на ноющую спину.

Дорис еще раз обшарила глазами комнату, потерла нос чучелу медвежонка, капризно поджала губки и вышла. Ливи вздохнула с облегчением и уже собиралась перебежать в новое убежище или поискать сестер, но ее спугнули голоса.

– Это бильярдная. – В комнату вошла леди Флоренс с незнакомым молодым человеком. – Простите, что не открываем шторы, но здесь хранится несколько очень старинных полотен римских мастеров. Им вреден дневной свет.

Раньше за ней не наблюдалось заботы о произведениях искусства. Оливии стало любопытно, ради кого Фло изображает ценителя живописи, и девушка заглянула в щелочку между шторами.

– Понимаю. – Незнакомец, заложив руки за спину, вышел на середину помещения.

Бедняга! Вот не повезло же ему родиться рыжим! Если бы не огненная шевелюра, его можно было бы посчитать вполне симпатичным. А так на лису похож. На хитрую, опасную, не прощающую слабостей.

– Было весьма любезно с вашей стороны, леди Элингтон… – Голос у него оказался мягкий, как вода в весеннем ручье. И такой же изменчивый и холодный. – …провести для меня экскурсию по дому. Кстати, дверь закрывать на замок не обязательно. Я не убегу. – А улыбка его вовсе не красила.

– Киану… – Флоренс подошла ближе. Осторожно прикоснулась к руке гостя. – Я могу вас так называть?

– Нет. – Мужчина щелкнул пальцами, и дверь, запертая на два оборота ключа, приоткрылась. – Смею напомнить, что приворот незаконен. Как и любые колдовские действия в отношении сотрудников Скотленд-Ярда.

Глава 2

…по статистике девять ребят

– Я не владею даром. – Хозяйка дома сменила медовый тон на деловой, отпрянула на несколько шагов и элегантно присела в кресло у окна. Темно-зеленая переливчатая тафта легла красивыми складками. Маг с каменным лицом сел напротив. – Я просто уставшая женщина, которой не хватает мужского внимания.

– Если с вашим мужем что-нибудь случится…

– Дело в той глупой записке, да? – У Флоренс лихорадочно заблестели глаза. Вот-вот заплачет. – Это же розыгрыш! Глупый розыгрыш девчонок.

– В который вы верите. – Киану сцепил руки в замок. И усилил свою защиту. Сидящая перед ним женщина магом не была, но от нее фонило… с первого раза не разобрать. Чужеродным, неизвестным колдовством, чуть терпким, манящим.

Вот же демон! Даже ее гипотетическая опасность была притягательной. Интригующей.

– Что вы! Рэймонд однажды придумал для наших девочек игру на Рождество: несколько подсказок, загадок, улик и один клад. Каждый год ищут. Кажется, ни разу не нашли…

– А вы играли в эту игру?

И подавил зевок.

– Скажете тоже! – Она засмеялась, прикрыв ладошкой рот. Ее платье слишком темных тонов для утреннего времени в полумраках комнаты выглядело эффектно. Словно из змеиной кожи сделано. – Они считают меня чересчур старой. Я же жена их дедушки! Не подумайте, я люблю своего мужа…

Упаси нас демоны от такой любви!

– И, между прочим, если убийство в самом деле произойдет, то жертвой, скорее всего, окажусь я, – продолжала леди Флоренс. – Мой муж подозревает, что я ему не верна…

Подозревает? Да вы чуть ли не признались в этом, дорогая!

– Падчерицы слишком цепляются за состояние и боятся, что Рэймонд выполнит свою угрозу и вычеркнет их из завещания.

Интересно, а не с вашей ли подачи ему в голову пришла предсказуемая идея?

– У меня нет родственников, и в случае моей гибели к солидным кускам торговой империи Элингтона каждый из его наследников получит еще и часть моих фамильных сокровищ.

А из какой такой вы фамилии, странная леди? Языкастая Маргарет этого не сказала. Если вы безродная, то откуда драгоценности? А если есть деньги, то почему вышли замуж за старика?

Эта мысль стряхнула оцепенение. Или это был стук открываемой двери и скрипучий голос экономки? Но после сладкой патоки речей Флоренс любой звук будет казаться грубым и негармоничным.

Хозяйка поперхнулась, извинилась и вышла, обещав вернуться к разговору, как только уладит кое-какие дела.

Киану потер виски, прогоняя остатки наваждения. Леди Элингтон кого угодно убаюкает! Потянулся до хруста в костях. Не помогло. И решил рискнуть. Сосредоточился, и его аура заискрилась зеленью целительной силы, тщательно скрываемой даже от коллег.

В большинстве случаев маги владели хорошо если одной или двумя родственными стихиями. Уникумы, которым практически идеально подчинялись три или четыре цвета, встречались, но их на работу в розыск не брали. Нечего ценные экземпляры разбазаривать. А Киану с детства хотел стать детективом. Не ученым, военным или лекарем, как пришлось бы, если бы не удалось скрыть яркую изумрудную нить в своей энергетической структуре. Сочетание с сильной способностью к магии воды и воздуха не просто сделало его невосприимчивым к ядам и приворотам, но и подарило возможность очень быстро, практически молниеносно двигаться. Полезное качество для задиры.

Что ж, в итоге его мечта почти сбылась…

Краткая зеленая вспышка между пальцами принесла облегчение, свежесть и запах озона. Волна воздуха вырвалась сама собой.

Треск ткани.

Что? Опять, как в детстве, сейчас что-то разобьется, сломается, упадет?

Тогда ему часто везло и многое было поймано, схвачено и водружено на место. Может, бабушка и догадывалась, что вкривь и вкось висящие пейзажи не сами собой покривились, но на месте преступления внук ни разу не попадался.

А в этой демонами проклятой серой громадине обои из шелка, картины одна другой ценнее и древнее, статуэтки из дрезденского кружевного фарфора, на который и дышать страшно – раскрошится и расколется прямо на глазах. И годового жалованья, подкрепленного доходом от баронства, оплатить ущерб не хватит.

Повезло и сейчас. Киану в мгновение ока очутился в другом углу не самой маленькой бильярдной, запутался в бархате портьер, увернулся от тяжелого карниза, зачихал от многолетней пыли. И прижал к себе… объемный сверток в выцветших оборванных шторах.

Хм.

Для вазы это, пожалуй, великовато…

И статуй на подоконнике обычно не держат.

Ощупал свалившееся в руки приобретение. Сверток ощупыванию воспротивился. Взвизгнул, дернулся. Из ткани высунулась нога в шелковом чулке и туфле без каблука. И без церемоний заехала магу в ухо.

Красивая такая ножка.

И звездочки перед глазами ничего себе получились.

Брыкающийся сверток Киану едва удержал. Как можно аккуратнее положил на ковер и начал помогать выбираться… девушке. Раскрасневшейся и растрепанной. С самыми огромными и красивыми глазами, какие он когда-либо видел. Темно-карими, как вишня в шоколаде.

Она сдула со лба непокорную русую прядку.

– Утро… доброе. – Язык мага присох к нёбу и говорить что-нибудь более умное отказался.

Пощечина вышла звонкой. Киану схватился за щеку. А надо было бы хвататься за незнакомку.

Та легко выпорхнула из бархатных объятий портьер и вылетела из комнаты, столкнувшись в дверях с двумя девушками в элегантных светлых платьях. Темноволосая увернулась, но поднос с чашками, чайником и блюдцами не удержала.

Небо пресветлое! Фарфор, китайский. Да за одну-единственную такую разбитую сахарницу он от бабушки два дня прятался!

Воздушные петли послушно подхватили чашки и крошечное печенье в опасной близости от ковра, маленьким торнадо вернули горячий чай обратно в чайник, удержали его от падения. Плавно пронесли вновь красиво сервированный поднос на ближайший столик.

– Какая прелесть! – всплеснула руками светловолосая незнакомка. Элиф или Эмилия? Со слов леди Маргарет особой впечатлительностью и эмоциональностью отличалась именно Элиф.

– Доброе утро, леди! – Портьеры уже висели на своих местах, рыжий стоял прямо, заложив руку за спину, все пуговицы сюртука застегнуты, шейный платок… Некоторая небрежность сейчас в моде.

– Доброе, – ответила вторая девушка. – Флоренс задержали дела. Она попросила нас угостить вас чаем.

– Я безмерно благодарен за участие. – Маг изящно поклонился. – Леди Эмилия Форстер, как я полагаю?

– Вы правы. – Темноволосая Эмилия как ни в чем не бывало прошла к столику. – Вы проницательный господин. Чаю?

– Не откажусь.

А кто еще мог так, без церемоний, пойти на нарушение этикета, пренебречь девичьей скромностью и возможностью пофлиртовать? Та, которую готовили быть равной мужчинам, выше их, использовать слабости и попирать любые правила, если они невыгодны.

– Вы нам еще что-нибудь волшебное продемонстрируете? – восторженно прощебетала светловолосая кузина.

– Конечно, леди Элиф. – В руке Киану расцвел нежно-голубой ирис, маг протянул цветок девушке, но стоило той прикоснуться, как иллюзия развеялась золотистыми искорками. Простейший фокус, но как же он хорошо действует на романтичных барышень.

– Какая прелесть! Это ничего, что мы не представлены? – спохватилась она.

– Если что, скажем, что нас представила Флоренс. – Эмилия деловито разливала чай. – Это будет наш маленький секрет. Вы ведь не выдадите нас? Кстати, вода остыла, – укоризненно покачала головой. – В следующий раз будьте любезны ее подогреть.

– К сожалению, огненной магией я не владею.

– А вы вправду детектив? – Глаза Элиф стали еще больше и выразительнее.

– Вправду, – краешком губ улыбнулся Киану и принял из рук темноволосой леди крошечную чашку. Не раздавить бы.

– Докажите! – воскликнула Элиф, прежде чем сдержанная Эмилия предупреждающе на нее шикнула.

Интересно, ведь не служебную же им бляху демонстрировать. Все равно она осталась в Люнденвике и использовать ее он сможет, только когда вернется на службу. Эх, быстрей бы!

Такое количество молодых женщин на один особняк начинало нервировать. Если бы он плохо знал леди Милли, то засомневался бы: а точно их сюда пригласили расследовать непроизошедшее убийство, а не сватать рыжих баронов?

– Что же вам сказать… – Маг пригубил ароматный напиток. Слава небу и прочему, без приворотных добавок и других неожиданностей. – К примеру… Ту записку, которую все считают вашей неудачной шуткой, никто из вас не подбрасывал.

– Логично. – Эмилия сложила руки на коленях. Ногти у нее были коротко острижены и без следа лака. – Зачем это нам?

– Это так некрасиво! – подпела Элиф.

– Возможно, я не права и жестоко ошибаюсь, – протянула темноволосая леди. – Мне кажется, записку подбросила бедняжка Оливия.

– Эми! Как ты можешь так говорить!

– Эли, я тоже ее люблю и жалею, но, после того как здесь появилась Флоренс, наш дедушка стал уделять ей намного меньше внимания. Отправил учиться в пансион. Для ее чувствительной натуры это огромный стресс.

– Оливия немая, – пояснила Элиф, отводя глаза, словно стыдясь неполноценности своей родственницы.

– То есть если убийство произойдет, то жертвой станет леди Элингтон?

Всем очень неудобная дама.

– Да! – Элиф взмахнула рукой и чуть не опрокинула свою чашку. Киану опять активизировал воздушные плети, чтобы спасти драгоценный фарфор. – Я думаю, она вышла замуж за дедушкины деньги! Как так можно?!

– Я бы не была так категорична, Эли, – покачала головой кузина. – Мне страшно, что жертвой может стать любая из нас.

– Ты меня пугаешь!

– Нет, это очень логично. Смотри, состояние дедушки пусть и огромное, но не бездонное. Со смертью кого-либо доля остальных увеличивается. Ты подаешь надежды как талантливый художник. В случае гибели, особенно трагической и таинственной, цена твоих картин станет запредельной.

– Скажешь тоже, – польщенно зарделась светловолосая леди. – Твой маленький личный бизнес никто, кроме тебя, не вытянет.

– Зато тот же Додсон не откажется его выкупить! И цену дает выгодную.

– Но бедняжку Ливи ты хоть в число жертв не запишешь?

– Эли! Ее содержание в том пансионе, – Эмилия нехорошо выделила это слово, – выливается в итоге в круглую сумму. Дедушка говорил, что из-за ее состояния сорвалось несколько предложений нам о замужестве. Выгодных, заметь, предложений!

– И слава небу!

– А ваши родители? Они так же думают? – Киану отставил в сторону пустую чашку и сцепил руки в замок.

– О, они тоже прекрасные кандидатуры на роль жертвы! – вошла в раж Эмилия. – К примеру, между моими родителями нет ни любви, ни уважения. Одни денежные отношения.

– Эмилия! – возмутилась кузина. – Если бы все в жизни можно было свести к денежным отношениям, как стало бы проще жить!

– Конечно! Твои-то родители любят друг друга!

– И не только! – как-то некрасиво скривилась девушка.

– Если бы не мама, папа давно проиграл бы все на скачках!

– Если бы не мама, то мой папа не вылезал бы из опиумных!

Еще чуть-чуть, и девушки устроят ему скандал или, того хуже, истерику.

– Ну а если жертвой будет не член вашей семьи, а кто-то посторонний? – Маг щелкнул пальцами, напоминая о своем присутствии. – Тот же самый Додсон. Это ведь компаньон вашего дедушки?

– Да. – Эмилия нервно поправила прическу. – Если не из членов семьи, то только он. Логично, что ни чудаковатая тетушка Дорис, ни госпожа Додсон не представляют интереса для убийцы.

– Гипотетического убийцы, – тут же поправила Элиф и рассмеялась. – Нет, так мы ни клад, ни убийцу не найдем. Надо действовать решительнее.

– Эй, это мои слова! – заулыбалась темноволосая леди и задумалась, прикусив карминовую губку. – Слушай, а если…

– Ты думаешь о том же, что и я?

– Да!

– Господин хороший маг, – заискрилась счастьем Элиф, – а не составите ли вы нам компанию в поисках сокровищ? Не верьте Флоренс! Она считает это детской забавой, но клад настоящий!

– Откуда такие сведения, милые дамы?

– Дедушка сказал!

– Поместье стоит на месте старого монастыря… – Для своей темноволосой внучки лорд Элингтон, видно, не был таким уж непререкаемым авторитетом. – Я проверяла в архивах: именно в этой обители останавливалась невеста короля Шотландии в тысяча…

– Фу, история! Она скучна! – отмахнулась Элиф. – Ну же! Это же приключение! Это интересно! Соглашайтесь. С вами точно найдем!

– Загадки каждый год одни и те же, а вот ответы отличаются. Это нелогично, но факт.

– Вы подозреваете магию? – Киану насторожился. С одной стороны, у него тут убитый еще живым и неузнанным ходит, а с другой – нужно соответствовать образу легкомысленного молодого человека. А кто откажется от приключений? Тот, у кого эти приключения уже в печенках сидят.

– Амулеты не срабатывают. Я проверяла.

– Так вы с нами идете? Кстати, как вас хоть зовут?

– Лорд Киану Дей, – улыбнулся маг.

– Вы из титулованных? – сразу же сделала стойку Эмилия.

– Да, – подтвердил барон и довольно улыбнулся. – Но мои доходы не столь огромны, чтобы я был интересен вам как жених.

– Жаль. – Темноволосая леди чуть дернула плечиком.

– У нас мало времени! Идемте! – Элиф порывисто встала.

– Куда?

– Первая загадка в склепе. Он в дальнем конце парка. Кстати, после прошлогоднего поиска сокровищ я написала такую душещипательную балладу. Вам обязательно нужно будет ее прочесть!

– Но ведь собирается буря…

Благодаря которой можно постараться избежать визита в заброшенный склеп, но знакомства с творчеством светловолосых леди – вряд ли.

– Если мы поспешим, то успеем! Ну же!

– Если леди так настаивают… – Отговорок не находилось.

В бильярдную вошел дворецкий, поклонился и хорошо поставленным голосом произнес:

– Лорд Дей, вас просит зайти в кабинет лорд Элингтон.

– Джордж, а дедушка не может немного подождать? – Элиф состроила самые жалостливые глазки. – До вечера, к примеру? Мы хотим пригласить лорда Дея на поиски сокровищ. В этот раз нам обязательно повезет!

– Сожалею, юная госпожа, но я уполномочен провести нашего гостя в кабинет хозяина.

– Как печально! Надеюсь, вы не задержитесь надолго? – Светловолосая леди протянула для поцелуя аккуратную ручку.

– Я присоединюсь к вам при первой же возможности, милые леди. – Киану едва коснулся бархатистой прохладной кожи губами.

Ни Эмилия, ни ее сестра не заметили секундного блеска зелени в его глазах. Этикет этикетом, а проверить барышень на магию он не постеснялся. Без их согласия.

Обычные девушки. С уже знакомым сумбуром в ауре и липким вездесущим серым цветом.

Глава 3

Об особенностях рождественского декора…

Равнина бескрайняя. Равнина серая. Бесконечная и безжалостная.

Низкое небо. Протяни руку, рыцарь Эван Дональд Мак-Грегор, и дотронешься до него. Оно такое же бесцветное, как погребальный саван.

Ты думал, что оторвался от преследователей, храбрый рыцарь, рискнувший пуститься в путь по бездорожью, не испугавшийся безлюдных земель и страшных легенд. Но это лишь иллюзия, обман. Как и призрачная надежда на жизнь.

Путевой огонек погас. Резерв на нуле. Руки примерзли к поводьям. Конь, верный товарищ и друг, едва переставляет ноги. Под копытами еще не болотная топь, чуть прихваченная морозом, но уже скоро конь собьется с шага и провалится в черную жижу, то там, то сям блестевшую темными зеркальными окнами. Выжидающую. Ей некуда торопиться.

Ты подымаешь голову, разлепляешь седые от инея ресницы, вглядываешься тусклыми глазами в даль. Трое суток без сна. Без отдыха. С единой мыслью: успеть, добраться, привезти.

В дорожной сумке под защитой десятка мощных заклинаний трех стихий спрятана надежда Шотландии. Надежда королевы.

Золото. Еще рубины, нитки жемчуга, горсти сапфиров и изумрудов, какие-то цветные камни, которые тоже превратятся в деньги для воинов. Для наемников, защищающих границы страны.

Ты верил своей госпоже, благородный рыцарь. Но погоня словно знает каждый твой шаг. И с каждым биением сердца все ближе.

На горизонте мигает слабый огонек. Дом болотной ведьмы? Хижина охотника? Одинокая часовня нового бога?

Пришпорь коня, рыцарь, вдруг там ждет тебя… что-то лучшее, чем смерть в трясине.

Милли моргнула несколько раз, протянула озябшие кисти рук к огню камина. Интересный сон. О прошлом. Редкий случай. Что бы значило? Наверное, если бы этот рыцарь с эмблемой чертополоха на плаще все-таки выжил и довез свой груз до неведомой королевы, то история была бы другой?

Жаль, что по условиям контракта она не может обсуждать свои видения с Киану. Хотя… за многие годы она уже привыкла.

В кабинете пахло можжевельником, мускатным орехом и сандаловым деревом. А еще деньгами. Большими деньгами: качественная, дорогая мебель благородных темных цветов, книги в кожаных переплетах, строгий декор. Хозяин стоял в центре комнаты, скрестив руки на могучей груди, и был очень недоволен.

Леди Маргарет вышла, громко хлопнув дверью и развеселив Элингтона своим кратким пожеланием провалиться акуле в глотку.

Минуту Киану осознавал увиденное.

– Не молчите, молодой человек, – буркнул хозяин дома. – И не пытайтесь произвести хорошее впечатление. У вас все равно ничего не получится.

Искренний до кончиков ногтей или наглый нувориш? Самое неудачное – если он хам, считающий себя просто прямолинейным и честным парнем. Обычно таким людям так и не суждено понять, что этикет – это искусство говорить изысканные гадости с улыбкой на лице.

– Оцениваю ваше состояние. – Маг без приглашения уселся в кресло и вытянул ноги. На стол бы забросить, но тогда эффект будет чрезмерным. Этого закрытого и застегнутого на все пуговички дельца нужно вывести из себя, чтобы он проговорился, обронил лишнее слово, намекнул, сам того не желая, на некие секреты, спрятанные в стенах этого дома. Если Киану отсюда выпрут с яркими пожеланиями легкой дорожки, разведать тайну будет проблематично. – И то, что от миллионов осталось.

– Немало осталось. – Молодой мужчина с густой темной шевелюрой без единого седого волоска нервно дернул подбородком. – Если это то, что вас интересует!

Помнится, после десяти лет траура по мужу императрица решилась на серию заклинаний омоложения, так на них по официальной версии потребовался годовой доход двух графств и специальные пожертвования от населения. Естественно, сугубо добровольные.

Поговаривали, что именно это пошатнуло доверие к Виктории, а не слухи о часто появляющемся с ней господине Б. Ненадолго, до следующего покушения. Как сказала ее величество: «Люблю, когда в меня стреляют. Сразу становится ясно, как народ меня ценит».

На всякий случай лорд премьер-министр обратился к сивилле: не решится ли императрица повторить процедуру, едва не приведшую страну к финансовому краху? Но вредная провидица заявила, что это не касается судьбы государства и мира, а значит, она ничего увидеть не сможет. Ставьте свечки Единому и молитесь. Чем государственный муж и занялся. После отставки.

– Маргарет сказала, что вы находитесь тут из-за записки, – не стал откровенничать Элингтон.

Болтливая леди по дороге сообщила множество интересных и полезных вещей: основные направления бизнеса, как идут дела, отношения с компаньоном, про господина Додсона посплетничать, а то, что ее зять скинул полсотни лет за пару миллионов, упомянуть забыла.

С другой стороны, омоложение не влияло на продолжительность жизни. Но маги-целители над этим работают. И пусть работают еще очень долгое время!

– А вы будете убеждать меня, что это детский розыгрыш. – Киану уже приготовился выслушать очередные доводы в пользу необходимости умеренных развлечений для молодежи.

– А если нет?

– Вы ведь самая завидная мишень.

Элингтон засмеялся густым сочным басом.

– Я бы выставил тебя за дверь, – резко оборвав смех, начал он. – Да снежная буря, как всегда, не вовремя! Быть виновным в твоей смерти мне совсем не хочется.

– А в чьей гибели вы еще виновны?

– Не люблю рыжих!

– Так все-таки?

– Въедливый ты. Оговорился. Большие деньги – большие жертвы. Без реформ в производстве миллиарды не наживешь. Заменил ткачей на машины, куча народа осталась без работы. Бунтовать еще пытались. Меня тогда только ленивый убить не грозился. Но, как видишь, живым остался я.

Восстание луддитов. Больше полувека назад. Перед глазами мага мгновенно всплыли строчки из учебников истории: участники стихийных протестов противились внедрению машин, которые вытесняли из производства людей. А это безработица, нищета, голод и рост смертности. Протестовали они тоже не бескровно: громили и оборудование, и фабрики, и дома промышленников, если до них добирались.

– Ладно, раз уж ты тут остаешься, – миллиардер кинул взгляд на настольные часы, – ищи и того, кто записку подбросил и кого там он убить собирается. Лишь бы под ногами у меня не путался. Джордж тебя проводит к моим дочерям. А вот с Флоренс… Ты ведь с тетушкой приехал? Вот пусть тетушка с ней и поговорит.

Ревнует, что ли?

– Конечно-конечно! – чрезвычайно искренне заверил его сыскарь. – Кстати, а как вы с женой познакомились?

– А что?

– Хочу знать, где такие женщины водятся!

– Где водятся, там уже нет! А чтобы лишние мысли голову не дурили, можешь с девочками сокровища поискать. – Мужчина продолжал рассматривать густой снег за окном. В глаза бы ему заглянуть. И заставить отвечать на вопросы. – Маг им не помешает.

– За их честь, значит, не боитесь?

– Ты же колдун. И силой дорожишь. Или женишься, или…

Секрет Полишинеля, как видимо. А ведь в академии студенты специально устраивают «показательные выступления», чтобы поддерживать легенду: магам нет никакого дела до этикета, а то и до морали. Киану, помнится, хорошо играл и повесу и кутилу.

А если не ревнует, то тогда что?

– Ага, нервишки пощекотать охота. Склепы, магия…

Хороший способ отвлечь внимание от чего-то другого… Или у него уже паранойя разыгралась.

А в крови разгорался азарт. Недаром же магов из Скотленд-Ярда прозвали псами императрицы.

Если бы хозяин не чинил так откровенно препятствий, если бы его секреты лежали на поверхности и были самыми обычными, то Рождество не принесло бы ничего, кроме скуки и невинных развлечений в добропорядочной компании.

– Думаю, в этом году повезет больше, чем в прошлом. Не буду вас задерживать. – Рыжая легавая учуяла тайну и взяла след.

Оливия рассеянно протирала широкие листья комнатных растений влажным платочком. Ее мама, говорят, хотела устроить настоящий зимний сад, но дедушка воспротивился: в Грин-холле семья живет лишь несколько недель в году, а ухаживать за экзотическими цветами, пальмами и деревьями нужно постоянно. Мама возмущалась какое-то время, но несколько видов фикусов, фиалок, пальм и орхидей обратно в Люнденвик не перевезла. Они так и остались стоять в большой проходной комнате, добавляя работы немногочисленным живым слугам: големов включали только на зимние праздники.

А разве это трудно – ухаживать за живыми? Ливи совершенно несложно полить землю или оборвать старые листья. Когда она будет жить где-то постоянно… Или когда выйдет замуж, в своем доме она обязательно заведет себе много цветов из самых разных стран, которые хотелось бы посетить. И кошку. Дедушка всегда был против кошек.

Девушка провела пальчиком по упругому, прохладному на ощупь листу фикуса.

Дедушка будет очень недоволен. Разозлится сильно. Накричит, наверное, когда узнает про сегодняшнее утреннее недоразумение.

Лицо медленно начала заливать краска. Покраснели даже нос и уши. Оливия приложила ладони к щекам – так и есть: горят, пылают пожаром.

Не виновата она!

Все из-за того рыжего! Недаром дедушка наказывает держаться от магов подальше. Все беды от них!

Разве приличные господа хватают падающих с подоконника девушек?

А разве благовоспитанные девицы прячутся в портьерах от любимых родственников?

Нет, это уже другой вопрос.

Но стоило только прикрыть глаза, как сердце предательски пропускало пару ударов, а Ливи невольно вспоминала. И крепкие руки, что обнимали так уверенно, и растерянную улыбку, и зеленые колдовские глаза с хитринкой.

Как ни повторяй таблицу умножения, все равно в голову настойчиво лез вопрос: как часто маги ловят леди? И как часто получают за это ногой по уху? А может, стоило, подобно героиням «розовых романов», поцеловать спасителя в щечку? Или это уже чересчур, слишком неприлично даже для прогрессивной Эмилии?

– Знаешь, на далеком Востоке люди считают, что фикус дарует просветление. Интересно как? Ягод от него не дождешься. Листья, что ли, жевать?

Эд! Как же здорово, что он пришел!

Девушка радостно улыбнулась, обернулась на звук дорогого голоса, сразу же прогнав все невеселые и крамольные мысли.

– И оставь лист в покое! Ты на нем скоро дыру протрешь!

Одна надежда, что, став призраком, ее друг не обрел способностей к телепатии.

Как в этом доме не сойти с ума, а? Подскажите-ка, местные жители.

К эпатажной вдове капитана, томной, но неудачливой соблазнительнице, ярким и не похожим друг на друга девушкам и хозяину, трясущемуся над тайнами своего семейства, как сказочный лепрекон над золотом, прибавились не менее интересные личности. И еще более неадекватные.

Леди Марта Форстер очень обрадовалась его появлению.

Ах, как здорово, что вы составите нам компанию на это Рождество! Вы не представляете, как скучно бывает иногда здесь вечерами! Я люблю свою семью, но поговорить абсолютно не с кем! Мой муж, к примеру, совсем не интересуется театром. Он лучше пойдет на травлю медведя или быка, чем на модный бенефис…

Поцелуй руки, пара дежурных комплиментов увядающей красоте и тонкому вкусу, и женщина растаяла.

Ах, она могла бы стать гениальной актрисой, но пришлось пожертвовать карьерой ради блага родственников. Как бы она блистала на сцене, если бы отец не поскупился выкупить для нее главную роль.

Ее муж, Гарольд, тучный и вялый, вначале немного оживился, но, смекнув, что интересы гостя никак не связаны ни со скачками, ни с картами, опять погрузился в апатичную дрему.

Анонимная записка? Что вы! Мы очень серьезно к ней отнеслись. Как же иначе?! Ведь убьют однозначно меня! Сестра всю жизнь завидовала моему таланту, отец не ценил, а эта страшная женщина, которую велено звать мачехой, только о наследстве и думает. А еще милая Руби, жена дядюшки Ральфа, не упустит случая устранить меня как соперницу на главную роль в новой модной драме. Как, вы не слышали о…

Что она лопочет? Любому здравомыслящему существу ясно, что покушаться будут именно на него. Карточные долги? Ха, денег Элингтона хватит на две жизни, не то что на какие-то мелкие слабости. Так что прекращать играть я не намерен. И готов еще раз во всеуслышание это повторить…

Леди Дорис, сестра Гарольда, говорить согласилась не сразу. Она на полном серьезе считала себя медиумом, способным видеть призраков, даже когда они этого не хотят. К некромантам относилась с предубеждением, хоть и не отрицала, что уж они-то могут видеть, слышать, повелевать и еще много чего интересного. А магии в яркой, как тропическая бабочка, дамочке… в дубовом столе и то ее больше.

Девочки заигрались и потревожили силы, которые не стоило будить! И я не шучу, молодой человек! Вы, маги, снисходительно смотрите на обычных людей, но духи охотнее будут говорить со мной, чем с вами. Да, и о записке они тоже знают. Я не боюсь стать жертвой. В отличие от моих родичей, я прекрасно осведомлена, что ждет после смерти. Так что я готова… Почему именно я? Брат вынужден меня содержать. Да, и мою лавку тоже. Я же не виновата, что она торгует в убыток! Но самое главное не это. Я знаю, мне сказали, какие тайны скрываются за милыми личиками Флоренс и Руби Додсон. О нет, и не просите, молодой человек, духи не любят, когда я разбалтываю их секретики…

Клара и Чарли Фланнаган лучились радушием, как свежезаряженные кристаллы освещения. И скрыться от их искренней радости было весьма проблематично.

Клара, внешне очень похожая на сестру, и в одежде отдавала предпочтение тем же фасонам и цветам. Ее муж, наоборот, был худой, болезненный, с тонкими усиками, какой-то подчеркнуто женственный.

Они мило, но настойчиво усадили гостя на диванчик с гнутыми ножками, сели по бокам и затараторили, перебивая друг друга.

Ваше общество так оживит наше семейное торжество! Я давно говорила, что на праздники нужно приглашать больше гостей…

И положила ладошку на руку опешившего от такой фамильярности мага.

Пережитки прошлого! Скоро новый век, нет смысла, по моему мнению, держаться замшелых традиций…

Рука Чарльза медленно переместилась на спинку дивана.

Записка? Я понимаю, это может оказаться неудачной шуткой наших неугомонных девчонок. Но я не исключаю, что убить могут меня. Сестра мне завидует, она давно глаз на моего мужа положила. Со своим-то у нее… Хм. Простите, мне показалось, что вы более свободного нрава. Но вернемся к записке. Флоренс и отец в случае моей смерти тоже выиграют. Все-таки мне причитается приличная доля капитала. Я предположить не могу, что папа выкинет в следующий раз! Уроки этикета, языков, самые модные портные, уникальные драгоценности. Он ей даже портрет заказал! Художник работал над ним два года! Настоящее золото в красках использовал! А сколько за мазню ту заплатили! Нет чтобы помочь бедной девочке и заказать портрет своей потаскушки у Элиф. Бедняжечка так расстроилась, так горевала…

Холеная, с нежной кожей и аккуратными розовыми ноготками рука мужчинки подвинулась ближе. Киану напрягся. И впервые пожалел, что не владеет огнем. Ожог был бы обеспечен.

Конечно, горевала! Наша Элиф сама на того художника засматривалась. Я, как сторонник прогрессивных взглядов на семейные ценности, ее понимаю. Но как отец очень рад, что эта бездарь увлекся Фло. Кстати, почему бы не предположить мою смерть? Если бы твой отец меня послушал, то он не прогорел бы на тех мелких сделках. Нет, ничего катастрофического, но неприятно. Фло ведет себя слишком развязно, между прочим. А тетушка Маргарет! О, ей дай топор, так она весь дом разнесет. Кстати, глаза у француза такие… Как у серийного убийцы!

После общения с четой Фланнаган хотелось забраться в душ, пустить горячую, почти кипяток, воду и тереть себя мочалкой до красноты, чтобы избавиться от липкого, приторно-сладкого ощущения, что ты леденец на палочке, на который облизываются маленькие детки.

А ведь это далеко не вся информация, которую вывалили на голову столичного сыскаря за последние несколько часов. Рождество в серых стенах Грин-холла уже не виделось ни скучным, ни заманчивым. Отсюда хотелось сбежать. Прихватив упирающуюся тетушку и… эту симпатичную немую девушку тоже. Может, она и думает гадости, но не говорит их!

Глава 4

О девичьих разговорах

Когда в первый раз Оливия увидела Эда призраком, она немного испугалась. Как бы ни претила девушке позиция церкви и общества в отношении умерших, но не ушедших в иной мир людей, предубеждения, вложенные в юную голову учителями, родственниками и священниками, слишком крепко укоренились в сознании.

Они опасны, гласит непреложная истина. С каждой минутой, проведенной здесь, они становятся злее и сумасшедшее. Они страдают. И долг всякого истинно верующего и подданного империи или упокоить дух, или сообщить куда следует.

А то, что ритуалы, со слов Эда, не самые безболезненные, никого не волнует. Быстро, эффективно, просто. Станет некромант или маг со связкой амулетов разбираться, почему призрак здесь застрял и что ему мешает отправиться дальше.

Сам Эд выглядел даже лучше, чем при жизни. И уж точно не производил впечатления озлобленного или сумасшедшего. Но сообщать кузинам, бабушке Маргарет или той же противной тетушке-медиуму о присутствии в Грин-холле своего персонального привидения Ливи все-таки поостереглась.

«Я могу тебе чем-нибудь помочь? Чтобы ты ушел дальше? Что там?» Девушка оставила в покое многострадальный фикус и сосредоточилась на своих мыслях. Иначе ее личное привидение не сможет ничего услышать.

– Всему свое время. – На бледном полупрозрачном лице промелькнула улыбка. – Узнаешь.

Ответ на все вопросы сразу.

«Тебя все могут видеть?»

– Только сильные маги и те люди, которым я захочу показаться.

«Ты поможешь нам найти клад?»

– А тебе в самом деле он нужен?

«Мне нет, но Эмилии и Элиф…» – пожала плечами русоволосая девушка и убрала упрямую прядку, постоянно выбивающуюся из прически.

– Думаю, они сами справятся.

«Мы опять будем шутить?»

– Дай подумать… – Призрак потеребил себя за ухо. – Завывать под дверью у леди Дорис я не буду. Она с прошлого Рождества стала еще более вредной и окончательно уверилась в своей исключительности. Подглядывать за…

«Ты подглядывал?!» – Оливия отшатнулась и в притворном ужасе схватилась за щеки. Эх, кузины нашли бы умению привидения проходить сквозь стены и становиться невидимым гораздо лучшее применение. А она даже шалить как следует не умеет. Скучная она.

– Только один раз, и больше не буду! – Эд примирительно поднял руки и сделал к ней шаг, вися в полуметре над полом.

И был снесен воздушной волной в сторону.

«Опять этот маг!» – Оливия в сердцах топнула ножкой.

Лицо перекошено, глаза горят, в руках рассеиваются нити воздушных петель.

А Киану вообще-то был в небольшом шоке.

Увидеть привидение в богатом новом доме? Да он бы так не удивился, обнаружив у себя в кофе таракана! В столице уже давно все особняки знати и богатых горожан оснащены амулетами против зловредных потусторонних сущностей. Говорят, парламент готовит закон, чтобы такие защитные «безделушки» устанавливались в каждом доме по всей империи наравне с кристаллами освещения и отопления.

А тут – почти что дворец, по самую крышу набитый роскошью, только ценников с круглыми цифрами не хватает для полноты впечатления, и призрак! Классический, как сошедший со страниц учебника.

Киану от потрясения на рефлексах ударил любимой воздушной волной и уже готов был выпустить послушные голубые петли. Да только привидению от этих довольно действенных заклинаний ни жарко ни холодно.

Ишь! Скалиться вздумал.

А Эду, которому на момент смерти едва исполнилось шестнадцать, в самом деле было весело. Он взмыл под потолок, заложил несколько изящных виражей и засмеялся демонским хохотом. Зря, что ли, он полгода его репетировал?

В ауре Киану не было фиолетовых цветов некромантии. Они встречались не так часто, как принято думать среди обывателей. Иначе медиумы и всякие шарлатаны типа леди Дорис не пережили бы конкуренции. Но у боевых магов считалось хорошим тоном держать при себе парочку амулетов для нейтрализации духов. На всякий случай. Зомби и умертвия можно ведь и огневиками или петлями нейтрализовать, а на призраков с некромантскими «игрушками» надо идти. Иначе они только посмеются над попытками их изгнать или утихомирить. А если не повезет и у духа при жизни был латентный магический дар, то… Но это один случай из десяти тысяч! Уж слишком хорошо в империи поставлена работа по поиску одаренных.

Киану вырвал из шейного платка булавку и наставил ее на веселящееся привидение. Безделица из серебряной проволоки и аметиста нагрелась в руке, вытянулась в жезл. Камень, увеличенный до размера кулака, постепенно наливался густым сочным лиловым цветом. Магу, как обычно, почудился легкий гул.

Долго. Семь секунд. Заряд опять низкий. Странно. Вроде как недавно же обновляли!

Оливия пискнула и, приоткрыв рот, восторженно засмотрелась на пируэты под потолком в опасной близости от огромной люстры, хрустальные подвески которой отзывались испуганным перезвоном. При подружке Эд отказывался летать. Говорил, что с ней он чувствует себя человеком, а нормальные люди не летают. А тут! Это же так здорово!

Маг ее восторгов не разделял. И зачем он вытащил эту булавку? Артефакт какой-то? Ее призрачный друг, кажется, стал еще бледнее.

Девушка зажала уши ладонями. Скрежет, неприятный, будто железом по стеклу проскребли. И одновременно с противным звуком из навершия булавки-жезла сорвался сгусток лилового огня и, превратив хрустальную люстру в груду оплавленного камня, врезался в стену. Эд увернулся. Показал язык магу и пошел на очередной вираж, распевая во все горло не совсем приличные частушки.

Аметист опять завибрировал, собирая внутри себя новую энергию для удара. И уж в этот раз точно не промахнется.

Он же убьет его! Нелогичная мысль окатила душу холодной волной. Нельзя убить того, кто мертв, но Оливии было не до философских вопросов. Наглый маг мог причинить вред ее другу.

Она зажмурилась и в два коротких прыжка оказалась рядом, бросилась под руку. Сбить парня с ног не сбила, не хватило сил, но очередной фиолетово-синий шар оставил на стене черную подпалину. Кто-нибудь еще удивляется, почему магов в приличных домах не жалуют? Или требуют временной блокировки сил?

Жезл упал на ковер и уменьшился до размеров обычной булавки.

– Да что вы делаете-то? – Киану мужественно стерпел пару ударов маленькими кулачками в грудь, попятился, а потом с шипением попытался перехватить руки девушки.

Вдруг раздался тихий хлопок, и вредное привидение фальшиво заголосило:

– Тили-тили-тесто! Жених и невеста!

Маг вздернул голову и едва сдержал ругательства. Оливия тоже прекратила бить ни в чем не повинного человека и уставилась вверх.

Пара стояла прямо под омелой. Это растение считают символом жизни, бессмертия и возрождения, а вот с функцией оберега от темных сил оно справлялось не очень…

– Эй, она же понравилась тебе, колдун! – Представитель этих самых темных сил нагло подмигнул. – Иначе не стал бы нападать на сущность неизвестного класса!

Какие образованные тут призраки обитают! Киану выругался про себя. До этого ему встречались лишь относительно безобидные бестелесные твари, не всегда способные даже на внятную человеческую речь. Кто ж знал, что первое же привидение в Грин-холле окажется с подвохом?

При жизни этот призрак-подросток мог бы стать весьма неплохим магом. А теперь любое колдовство нелилового цвета в его сторону было чревато. Дух высасывал магическую энергию, питался ею и обретал способность сам колдовать.

Рыжий сделал маленький шаг в сторону. Наткнулся на невидимую стену. Упругую и слегка покалывающую.

– Я жду! – нетерпеливо заявил призрачный вуайерист. – Иначе и с места не сдвинетесь. Традиции надо уважать!

И заулыбался еще шире, словно сказал что-то смешное.

Оливия недовольно поджала губки. И помнит же! Кузины как-то хитростью заманили Эда и одну из горничных, которая – о ужас! – была на целых семь лет старше, под омелу и не выпускали, пока краснеющий и заикающийся подросток не клюнул хохочущую служанку в щечку.

Эх, придется целоваться! Она жестами изобразила этому недотепе-магу, что нужно поцеловать ее в щеку, тогда они смогут уйти, и погрозила мстительному проказнику кулаком.

Привидение нагло показало язык.

Киану застыл. Девушка, которая ему и до плеча едва доставала, и то если на цыпочки привстанет, с суровым видом показала, что если он хотя бы подумает ее поцеловать, то она за себя не ручается и за целостность наглеца тоже.

А рядом призрак демонстрирует знание народного творчества, а у самого ни слуха, ни голоса.

– Целуй же! Не вечность же мне ждать? – засмеялся дух плоской шутке.

Маг целоваться лезть не спешил. Наоборот, зачем-то начал расстегивать пуговицы на манжетах. На коже, покрытой тонкими волосками, мелькнул кусочек татуировки.

Призрак поперхнулся и хлопнул в ладоши. Стена послушно дернулась. И если раньше Киану и Оливия могли стоять пусть и очень близко друг к другу, но на некотором расстоянии, то теперь колдуну ничего не оставалось, как обнять подругу по несчастью. Нет, все-таки делать артефакт татуировкой на предплечьях было плохой идеей. Комнату бы разнесло и зловредного духа изгнало бы в тартарары, да активировать его маг не успел. Ладони стали тяжелыми, неповоротливыми. Вроде и удобно им лежать на девичьей талии, а как-то так и норовят то выше подняться, то ниже спуститься.

При попытке убрать раздался короткий щелчок, а руки онемели. Шутник потусторонний!

Оливию упругая стенка толкнула прямо на рыжего. Та не растерялась, обвила руками шею и щеку подставила. Целуй же – и разбежимся наконец!

Теоретически в отношениях мужчины и женщины Киану был подкован. И практика присутствовала, пусть это и не поощряется в среде одаренных Силой. Так что решил рискнуть. Мало кому приятно получать две пощечины от одной и той же девушки. Да еще и до обеда!

Зрачки Оливии увеличились вдвое, а брови удивленно взлетели вверх: «Уи-и-и! Кто же так целуется!» И девушка неосознанно потянулась ему навстречу.

Киану злился. В его понимании все должно быть не так! Любовь в первую очередь это единение душ, а уже потом тел. Но почему же ее губы такие сладкие и пленительные? Почему земляничный флер кружит голову и невозможно оторваться, остановиться? Он прижал ее к себе чуть крепче, поцелуй стал уверенней и жестче, с привкусом обиды. Та женщина называла его слишком нежным!

Оливия чувствовала, как внутри все медленно тает. И страшно, и волнительно… Элиф в разговорах о поцелуях всегда закатывала глаза и восторженно шептала что-то вроде «от них пьянеют» и «земля уходит из-под ног», а более прагматичная Эмилия однажды устроила кузинам лекцию по физиологии. Мол, ничего особенного. Но в одном двоюродные сестры были единодушны: «Вырастешь, сама узнаешь!»

– Эй! Вы там! Двое! – через вечность или мгновение завопил Эд, рассекая воздух вокруг несчастной люстры. – Тут, между прочим, несовершеннолетние! Вы меня слышите? Не увлекайтесь! Не, ну меня слышат, а?

Оливия услышала. Укусила мага за губу и оттолкнула наглеца.

– Уф, я думал, вы уже никогда не закончите! – Привидение смахнуло со лба несуществующий пот. – А то сюда Флоренс гостей ведет, домом хвастается.

– Демоны, – пробормотал Киану.

Непонятно, то ли раздосадован он фактом покусания своей особы, то ли рад, что стена их больше не держит. И обнимать девушку вроде уже нет необходимости. Но ведь надо же соответствовать образу ловеласа!

Маг притянул к себе незнакомку обратно, дернул за выбившуюся рыжеватую прядку, нарушившую идеальную прическу, и усмехнулся:

– Продолжим, крошка?

Девушка вырвалась, схватилась за щеки, фыркнула, покрутила пальцем у виска, а потом, подобрав юбки, выскочила из комнаты.

Больше всего она боялась услышать за спиной смех.

Когда Флоренс с новоприбывшими гостями вошла в комнату, то о недавних событиях напоминала только обожженная люстра. Но Руби так восхищалась редким черным хрусталем, и молодая хозяйка сама поверила, что так и надо. Она все равно не помнила, где что находится и как это называется.

Оливия вбежала в маленькую крохотную гостиную, одну на три спальни. Захлопнула дверь, прислонилась к косяку и схватилась за сердце. Оно было на месте, но успокаиваться не собиралось.

– Ты где ходишь? Мы же не успеем тебя к ланчу подготовить! – Кузины уже были здесь.

Элиф сооружала из длинных темных волос Эмилии какую-то сложную башню, время от времени посматривая в страницы модного журнала.

– Оливия? – Эми насторожилась. – Все хорошо? Ты выглядишь, будто за тобой кто-то гонится.

Надо их успокоить. Сказать что-нибудь, иначе кузина начнет задавать каверзные вопросы и не отстанет, пока все не узнает.

Ливи глубоко вздохнула, сделала несколько шагов, взяла лист бумаги и карандаш с журнального столика и призналась: «Я решила бегать по утрам. Я слишком толстая!»

– Так надо худеть! – обрадовалась светловолосая кузина. – Корсеты делу не помогут. Я вот прочитала такой рецепт! От самой баварской императрицы!

– Эффективный? – тотчас поинтересовалась Эмилия.

– Эффектный! – Элиф сноровисто закрепила последнюю прядку. Доверять прически големам никто не рисковал, а личных горничных в поместье дедушка запрещал. – Нужно взять свежую телячью отбивную. И положить ее на лицо на всю ночь! И не забыть выпить вечером выжимку из парной утки. Пишут, что это улучшит цвет лица, подтянет кожу и… и запах изо рта исчезнет!

– Ровно как и муж из спальни. – Ее сестра встала, поправила светлое платье с длинным треном по последней моде, на секунду отлучилась в свою спальню и вышла оттуда с двумя вешалками. – Выбирай, Оливия, которое? Мы из тебя красавицу сделаем. И француз от тебя глаз не оторвет. И маг тоже.

Нет, Оливия предпочла бы, чтобы мужчины глаза оставили себе. Поэтому ткнула в жемчужно-серый наряд. Этот цвет ей не шел категорически.

– Должны же и у тебя быть маленькие радости, а? – Девушки споро взяли сестру в оборот, сняли с нее привычное платье, практически без оборок, кружев и вышивки, а одели во что-то гладкое, приятное на ощупь.

Под радостью они, наверное, подразумевали невозможность дышать полной грудью, свободно ходить из-за турнюра и длинного подола, который, к счастью, можно было подхватить специальным зажимом-пажом, и с комфортом сидеть, не рискуя испортить наряд.

– Мне кажется, все-таки новомодный «поглотитель питательных веществ» более эффективен. Рекомендую. – Эмилия затянула шнуровку на спине и принялась за крючочки.

Оливия вырвалась, завладела бумагой с карандашом и накорябала: «Там внутри яйца глистов и ленточных червей! Ты сама-то их, надеюсь, не пьешь?»

– Нет, конечно! – Эми опять оказалась за спиной Ливи и продолжила застегивать крючки. – Я их продаю. И да, официально заявляю, что это домыслы и происки конкурентов. У нас только последние и современные магомедицинские разработки! – Она отошла на несколько шагов и критически осмотрела девушку. – Причесать не успеем, жаль.

– Еще же полно времени! – Художница взглянула на каминные часы с танцующими пастушками. Она сама купила их в прошлом году в Паризии у молодого ювелира, которому пророчили большое будущее. Правда, почему-то в диком Восточном ханстве.

– Они опять сломались!

– Тогда пойдемте. – Элиф поправила розовый бантик на юбке. – Ты такой красивой стала! И лучше всего пить уксус. И худеешь, и томная бледность появляется. Идеальный вариант для тебя, Ливи! А то ты летом так быстро загораешь.

Перед тем как выйти вслед за сестрами из гостиной, Оливия посмотрела в зеркало и застыла. В отражении была она и в то же время другая девушка. Платье оказалось не серым, голубым. С длинным шлейфом, мягкими складками, идеально подчеркивающими фигуру, неглубоким вырезом, украшенным почти невесомым кружевом. Изящное платье, но очень дорогое, выгодно оттеняющее бархат кожи и загадочность глаз.

Девушка в жизни бы не рискнула такое надеть! Слишком красивое, слишком женственное, слишком…

Зеленоглазому гаду точно понравится!

От таких мыслей Ливи испугалась еще больше, отскочила от зеркала и бросилась догонять Эми и Элиф. Это в первый и в последний раз! К вечеру она наденет что-нибудь из своего гардероба, поскромнее и проще.

Сестры даже не заметили ее задержки. Они оживленно обсуждали планы на несколько часов между ланчем, традиционным чаепитием и торжественным ужином.

– Дедушка с Додсоном будут обсуждать новый контракт. – Эмилия четко печатала крошечные шаги.

Оливия знала этот контракт – бутылка эксклюзивного виски десятилетней выдержки.

– А как же снегопад? – волновалась Элиф.

– Поэтому нам нужен колдун. – Девушка резко махнула сложенным веером. – Насколько я могу судить, лорд Дей маг воздушной стихии. Логично, что от бури он нас защитит. До склепа идти всего ничего!

– А француз?

– Он сильный. Если нам опять придется двигать мебель, он будет полезен. Маг для переноса тяжестей тоже пригодится.

– Ах, Киану такой… – закатила глаза светловолосая.

– Он тебе понравился? Зря. Дедушка не одобрит эту партию.

– Он никого не одобрит! – зло выкрикнула Элиф и тут же прикрыла рот веером.

– Если ты о том художнике, – чуть замедлила шаг Эми, – то я полностью согласна с решением деда.

– Он любил меня, слышишь! – тихо зашипела ее кузина. – Меня, а не эту ведьму Флоренс! Она везде сеет зло! Портит все, до чего дотрагивается! Если бы не она, то мы были бы счастливы! Он бы не увлекся «ласковыми грезами»! Не спустил бы все состояние!

– Во-первых, – оборвала ее Эмилия, – наркотики он употреблял и до встречи с тобой. И так как он считал, что они помогали ему творить, то бросать «грезы» он не стал бы. Зависимость – это страшная вещь.

– Он любил меня…

– Он любил только себя! И свои картины. Кстати, портрет Флоренс вышел гениальным! И рисовался так долго, что модель и художник надоели друг другу до зубовного скрежета.

– Я бы спасла его! Он бы не умер… – и легонько всхлипнула.

– Тебе никто не мешает так думать.

– А ты? – взвизгнула Элиф. – До появления Флоренс ты была самой богатой невестой среди нетитулованных и неодаренных. А ты ведь привыкла быть во всем первой!

– Держи себя в руках. – По правде говоря, честолюбие девушки сильно задел факт потери звания самой завидной невесты. А то, что замуж она не собиралась, дело десятое. – Мы уже пришли.

– Позвольте, дамы! – Киану элегантно обошел опешивших девушек и открыл им дверь в столовую.

Сердце Оливии испуганно заколотилось. Спрятаться бы за спины кузин и не показываться.

– Лорд Дей, какая неожиданность. – Эмилии было абсолютно все равно, что подумает незаметно подошедший гость их дома. Рядом с магом появилась и сухонькая миниатюрная старушка, будто сошедшая со страниц пособия «Как должна выглядеть истинная леди». – Ваша тетушка, как я полагаю, уже отдохнула с дороги? Как вы находите Грин-холл?

– Вы очаровательно искренни, леди Эмилия. – Этикет предписывает говорить дамам комплименты. Сказать пару красивых и пустых слов Киану всегда готов!

С легким полупоклоном мужчина пригласил женщин войти внутрь.

– О, прелестное место! – Леди Мак-Грегор подцепила Эмилию под локоток. – Я ничего подобного никогда не видела!

– Дедушка очень много сил вложил, чтобы собрать коллекцию живописи, – вставила Элиф, следуя за сестрой и гостьей в светлую столовую. Девушка обмахивалась веером, тщательно скрывая досаду. Она позволила себе проявить эмоции, которым не нужны свидетели.

Последней шла Оливия, скромно потупив взор и подчеркнуто аккуратно придерживая шелковые юбки. Взгляд украдкой на мага. Тот хитро улыбнулся и нагло подмигнул. Девушка захлебнулась очередным вздохом и почти влетела в дверь.

В столовой за длинным столом с белоснежной скатертью собрались уже почти все, кроме лорда Элингтона и его компаньона. Люди тихо переговаривались друг с другом, ожидая хозяина дома, чтобы начать трапезу. Дорис упорно не обращала внимания на окружающих и рассматривала букеты свежих цветов в центре стола. Ее брат откинулся на спинку стула и дремал, ожидая, когда на его фарфоровой тарелке окажется деликатесная закуска, а в хрустальный бокал молчаливые големы нальют вино цвета темного золота. Марта, Клара и Чарли беседовали с каким-то красивым мужчиной. Наверное, это тот учитель французского, о котором говорила леди Маргарет. Киану цепким взглядом окинул незнакомца. Дружен со спортом, образован, с характером. С Фланнаганами держится вежливо, в меру холодно, с чувством собственного достоинства. Опасный тип. Такие учителями не становятся. А то, что глаза француза при виде входящей Оливии на миг довольно блеснули, так и почудиться могло. Леди Маргарет тихо ругалась, что в своем доме не разрешают выкурить законную трубку перед ланчем, а Флоренс разговаривала с тощей женщиной в аляповатом платье, увешанной таким количеством драгоценностей, будто она демонстрировала половину сокровищницы империи. Руби Додсон, видимо.

– Ральфик мне рассказывал, дорогая, – вещала она, и ее было слышно на всю огромную столовую залу, – про вашу уникальную коллекцию камней!

– Да, – отвечала Фло, чуть склонив голову. – Часть семейные реликвии, но многое, конечно, подарил муж.

– Ах, наденьте, будьте так добры, ваш чудесный рубиновый гарнитур! Я хочу увидеть его своими глазами!

А еще похвастаться парюрой из жемчуга и сапфиров, добытой тремя истериками, сорванной попыткой самоубийства и нервным срывом.

– Он не из рубинов, – поправила леди Элингтон. – Из красных алмазов.

Руби замолчала и захлопала длиннющими ресницами. Алмазы цвета крови встречались так редко, что большинство ювелиров никогда их в руках не держали и вряд ли подержат. Колье и серьги хозяйки дома, которые гостья так настойчиво предлагала ей надеть к обеду, по стоимости, выходит, дороже ее парюры. Пусть даже она почти полная копия драгоценностей дочерей императрицы.

– Ой, Флоренс! – звонко и весело воскликнула Элиф, присаживаясь на свое место. – Конечно же! Обязательно! Они так идут тебе. Ты в них как богиня!

И с неподдельной нежностью посмотрела на жену деда. Француз подскочил и, опередив слугу-голема, отодвинул стул для Оливии. Та зарделась и засмущалась, уронила веер, который галантный кавалер поспешил поднять, чем окончательно вогнал девушку в краску. Потом воспитанный джентльмен отодвинул стулья и для Маргарет с Милли.

Маг покрепче сжал зубы. Чего-то во внешности красавчика не хватало. Синяка под глазом, что ли?

– Я думаю, дедушке понравится. – Эмилия ободряюще улыбнулась леди Элингтон и расправила салфетку на коленях. Марта и Клара восторженно кивали.

И Киану мог бы поспорить на Силу, титул и поцелуй симпатичной девушки, что эмоции женщин были предельно искренни. Секунду назад леди Эмилия и Элиф ненавидели Флоренс, а сейчас в самом деле души в ней не чаяли.

Кольцо-артефакт с молочно-белым камнем подтверждало: никто не лжет.

Глава 5

О милых семейных встречах

Элингтон вошел, громко хлопнув дверью, с шумом отодвинул стул, едва присев, тряхнул в сторону белоснежной салфеткой, хотел было заправить ее за воротник, как привык делать в детстве, но вспомнил про общество, правила и прочие мешающие жить обстоятельства.

– Я рад вас всех видеть, – буркнул он. – Приятного аппетита!

Слуги-големы, недвижно стоявшие у стены, отмерли и начали подносить разнообразные блюда. Крем-суп с красной рыбой, запеченные овощи, тушеный кролик, свежие фрукты, ягодный пирог… Ланч, который давали в середине дня, должен быть легким, не обременяющим желудок и не отягощающим мозг. Голодный Киану не против такого изобилия, а кто-то из гостей оказался еще и недовольным.

Вот та же Руби. Девушка из низов, гордящаяся тем, что всего добилась сама.

«Меню могли бы составить и побогаче, – думала она, придирчиво рассматривая стол. – Деликатесов можно бы побольше. И подороже. А повара выписать из Франции. Или даже двух. И в разговорах этак упомянуть о том, что они лучшие ученики Антуана Мари Карема и обошлись в кругленькую сумму. И стол сервировать настоящим китайским фарфором с позолотой. И столовое серебро нужно новое, а не это старье. И вообще, леди Элингтон не умеет одеваться, и у нее абсолютно нет вкуса к драгоценностям и хорошей жизни! Ральф говорил, у нее целый сейф камешков, а к выходу надела какое-то колечко с дешевым брильянтиком и жидкую нитку жемчуга».

Руби выпила очередной бокал вина и жестом приказала голему налить еще. Пить муж не запретил. Только скандалить и хамить. А ей нужна новая шубка из белой норки. Придется быть послушной.

Вот где в жизни справедливость, а? Почему всем везет, а ей нет? Она первая познакомилась с Элингтоном. Приручала его долго, обхаживала. Кучу времени и нервов на него убила. Карьерой, можно сказать, пожертвовала. А он женился на какой-то пигалице заграничной! Пришлось быстро охмурять его компаньона, а то осталась бы у разбитого корыта. Узнай Додсон ее получше, в жизни бы не связался с такой женщиной!

Но, к удивлению самой Руби и ее мужа, когда они познакомились с молодой леди Элингтон, то были очарованы этой спокойной, полной собственного достоинства красавицей с непривычным, слишком необычным для туманной Англии смуглым лицом. Каждый раз, когда взгляд останавливался на ее точеной фигурке, когда слышался ее голос, душу переполняло восхищение и обожание. Флоренс Элингтон невозможно не полюбить. Поэтому Руби решила помочь провинциальной дамочке освоить науку быть настоящей леди и тратить деньги с умом. Люди, которые знают про голод и нужду не понаслышке, должны помогать друг другу.

– У вас такая неординарная внешность! – начала леди Додсон с комплимента, которым обычно в обществе отмечали наружность безобразную или неприметную. – Вы ведь не из Англии родом?

– Мой отец англичанин. – Флоренс вежливо улыбнулась. – Но я родилась и выросла в колонии.

– А мать кто?

Леди Маргарет довольно поцокала языком. Так бестактно не получалось даже у нее. А уж она старалась.

– К сожалению, я плохо помню своих биологических родителей, – созналась хозяйка дома. – Они погибли во время восстания в Индии. Меня взяла к себе семья миссионеров, и всю сознательную жизнь я прожила с ними в Новом Амстердаме, где и познакомилась с Рэймондом. – Теплая улыбка в сторону лорда Элингтона.

Искренняя она или такая же фальшивая? Восстание сипаев было пятнадцать лет назад, а у Киану абсолютная память. Он никогда ничего не забывал, даже скучные исторические факты. Значит, врет. Девочка десяти или двенадцати лет, а то и старше, своих родителей точно помнит.

– Ах, Новый Амстердам! – закатила глаза в экстазе Руби. – Я слышала, этому городу предсказывают большое будущее! Я читала в «Вестнике сивиллы», что в Театральном квартале будут проходить самые лучшие представления и сыграть на тех сценах посчастливится немногим актерам!

– Вы верите всему, что пишут в «Вестнике»? – холодно бросила хозяйка дома.

– Конечно! Сивилла ее императорского величества гарантирует достоверность информации.

На миг Киану показалось, что доброжелательное и улыбчивое лицо Флоренс потемнело.

– Ах, но предсказания сивиллы бывают такими неоднозначными, – многозначаще вставила Клара, накручивая локон на палец.

– Возможно, – ответила ей Марта, выбирая кусочек кролика пожирнее. – Но, знаешь, она ведь предсказывает глобальные вещи. К примеру, землетрясения. Или как повлияет тот или иной закон на благополучие империи.

– О да! – Эмилия мужественно боролась с соблазном съесть мясо. Она придерживалась очередной модной диеты. Днем. Вечером можно было попробовать и колбаски и окорока. – Я бы не стала опираться на ее суждения при выборе направления торговли!

– Но говорят, в Новом Свете есть один миллиардер, который свое состояние именно благодаря предсказаниям сивилл и заработал. Не так ли, леди Элингтон? – Руби широко улыбнулась.

И чего тебе на другом континенте не сиделось-то, а?

– Знаете, у нас в Штатах сивилла не имеет права занимать свой пост дольше десяти лет. – Фло отложила в сторону вилку и нож. – А вашей старухе пора на покой! Простите, у меня пропал аппетит! Рэймонд, ты не против, я проверю, как обстоят дела на кухне с десертом?

Леди Элингтон решительно встала и вышла из-за стола. Киану задумчиво проводил ее взглядом.

– А что я таки сказала?! – возмутилась Руби на едва слышное шипение своего мужа.

– Марж, дорогая, – шепотом спросила леди Милли на другом конце стола, улыбнувшись подруге. – А нельзя ли взглянуть на ту записку, из-за которой мы оказались в столь теплой компании под Рождество?

– Рэймонд ее сжег, – ответила вдова капитана с такой же милой улыбочкой. В ее исполнении она походила на оскал акулы, у которой вдруг заболели все зубы.

– Как непредусмотрительно с его стороны, – покачала головой седая леди.

Лорд Элингтон все это время молчал, уделяя больше внимания своей тарелке, чем собравшимся за столом людям.

– Руби, а что вы думаете о последней постановке императорской оперы? – спасла компанию от тяжелого молчания Элиф, решившись на неблагодарную роль миротворца. – Леди Мак-Грегор, вы ведь слышали о «Семирамиде»?

– Я больше люблю балет, – дипломатично ответила Милли, вспоминая, когда же в последний раз на сцене «Ковент-Гардена» ставили оперу Россини. Надо будет спросить у племянника. Кажется, она слишком увлеклась выращиванием роз и пропустила момент, когда в Люнденвике опять стали модны итальянские композиторы.

Руби замялась. Все ее познания о балете и опере сводились к тому, что в первом танцуют и скачут, а во втором поют и завывают. Или наоборот?

– А вы, господин Моро? – Клара изо всех сил старалась быть милой. Приятным людям, улыбчивым, готовым помочь и понять, сложно отказать в пустяковой просьбе. Одной, второй, третьей. И шаг за шагом сделать что-то, противоречащее первоначальным убеждениям. А терпения на милоту и улыбчивость у нее хватит. – Вы, наверное, предпочитаете мюзиклы?

Ришар Моро улыбнулся идеальной светской улыбкой, но ответить не успел.

– Он дворянин, моя глупая дочь, – недовольно выдавил из себя хозяин дома. – В его стране он носит титул, равный графскому!

– Разве вы не француз? – театрально вскинула бровь Марта.

– Я бельгиец. – Моро слегка склонил голову.

– Бельгия – это где? – нахмурила лобик Руби. – В Африке?

– Почти. Чуть севернее Франции, около Нидерландского королевства.

Додсон покраснел.

Интересно, почему он не подаст на развод? В светском обществе такие прецеденты случаются. Киану присмотрелся внимательно к тихому господину, старающемуся не привлекать к себе лишнего внимания. Так и есть. На правом лацкане сюртука поблескивал значок Оксфорда. И что бы ни писала пресса о равных правах в образовании, но в одном из престижных университетов империи и всего цивилизованного света учились только одаренные. Как правило, слишком слабые, чтобы связать судьбу с магическими профессиями.

А вот сойти с ума, допустив адюльтер или потеряв целомудрие до брака, – это запросто. Можно сказать, счастливчик! Киану, пусть и не самому сильному магу, грозит смерть. Неудивительно, что Ральф Додсон так долго не женился. Странно, что он выбрал себе такую пару. Или Руби ему «помогла»? Приворот незаконен, но в трущобах Люнденвика всегда можно найти одну-две лавочки, торгующие на свой страх и риск то каплями, то духами. После каждой облавы менялось местоположение и ассортимент, неизменным оставалось их наличие.

Кстати, если сил совсем немного, то вдовец может вступить в новый брак без последствий.

Маг уже по-другому посмотрел на глупышку в дорогом платье. А ведь муж наследник своей жены.

К тому же, вопреки ожиданиям, Додсон оказался молодым еще мужчиной с очень умными голубыми глазами. Как лед.

– Ах, лорд Моро, вам бы так пошли усы! – Марта восторженно вздохнула. – Такие, знаете, шикарные, густые…

– Если вы лорд, то почему подвизаетесь преподаванием языков? – Эмили за подозрительным тоном спрятала досаду. О происхождении «француза», оказавшегося бельгийцем, должна была узнать именно она. А может, на ее настроении сказалось вынужденное голодание? Кролик в белом соусе очень вкусен. И пахнет божественно.

– Мои родители считали, что, прежде чем унаследовать титул и состояние, нужно узнать, как зарабатывают деньги, – без тени снисхождения пояснил Ришар. – Я в течение уже нескольких лет пробую себя в разных профессиях. К примеру, мне довелось заниматься ювелирным делом, служить клерком в банке и секретарем у путешественника. Незабываемый, к слову, опыт. А сейчас я не смог отказать хорошему другу нашей семьи и согласился примерить на себя роль учителя.

– Другу семьи? – всплеснула руками Элиф. – Дедушка, ты не говорил, что у тебя есть друзья в Бельгии!

– Как оказалось, у меня широкий круг знакомств, – прошипел Элингтон, терзая кусок кролика в тарелке.

– О, наша семья очень общительна! – рассмеялся Ришар.

Эмилия решила вспомнить и о других гостях.

– Леди Мак-Грегор, – девушка с большей радостью начала бы препарировать, то есть расспрашивать молодого мага, но следовало уделить внимание его тетушке, – бабушка Маргарет говорила, что вы редко покидаете Люнденвик. Неужели вам не хочется посмотреть другие страны?

– В молодости, моя дорогая, я путешествовала очень много. – Милли загадочно улыбнулась. – Сейчас же у меня нет сил на частые разъезды.

Вот с этим утверждением Киану мог поспорить, его тетушке банально не хватало времени на все ее желания.

– Ах, как, наверное, скучно, – жеманно протянула Элиф, – жить без путешествий! Я бы не смогла добровольно отказаться от прогулок по бульварам Паризии. Или никогда больше не увидеть соборы Флоренции или фонтаны Рима! А сколько необычного таят колонии. Каждая поездка – как новая жизнь. С какими интересными людьми можно познакомиться!

– Боюсь вас разочаровать, – покачала головой седая старушка. – Но люди везде одинаковые. В Люнденвике ли или на краю земли. Сейчас или лет сто назад.

– Вы не правы! – прямо заявила Эмилия. В ее устах это звучало почти как грубость. – В наше время, к примеру, у женщин без магического дара намного больше свободы. Логично, что они и по характеру, по образу жизни и манерам отличаются от своих прабабок.

– Вы удивительно умная девушка, леди Эмили. Но манеры, моя дорогая, это внешнее проявление самоуважения. Я часто замечаю, что, стремясь к свободе, современные образованные девицы из хороших семей не только теряют уважение окружающих, но и перестают сами уважать себя.

– О, поверьте, – хрипло засмеялась Эми, – мне это не грозит! На моей стороне время и прогресс!

– Конечно-конечно, моя дорогая! Я слышала эти слова лет пятьдесят назад.

– А у кого вы служили секретарем, лорд Моро? – быстро спросила Элиф, пока ее кузина не начала доказывать необходимость равноправия. С некоторыми мыслями Эми нельзя было не согласиться, но… кричать о правах хорошо, не вылезая из своего теплого угла.

– Вы, наверное, слышали о Дэвиде Ливингстоне? – Дождавшись утвердительного кивка собеседницы, Ришар продолжил: – У него возникли трудности с финансированием последних экспедиций. Моя семья приняла решение вложить некоторые средства, а я к тому же еще и побывал на берегах Черного континента.

– Моро… – протянул Киану. – Не слышал о таких филантропах. Какая же ваша настоящая фамилия?

– Ах, разве можно быть таким подозрительным, лорд Дей! – Элиф не понравилось, что кто-то был настроен против ее нового кумира. Надо же! Невероятно оригинальная личность! Обворожителен, галантен и интересен.

– Профессия обязывает, – прошипел маг.

– О, фамилия моей семьи слишком известна, чтобы ее озвучивать. – Улыбка Ришара Моро поражала своей белизной и лучезарностью. – Просто наша семья никогда не помогает магам. Такой вот своеобразный принцип.

– Расскажите, будьте добры, про ваши приключения в Африке. – Элиф умоляюще сложила руки.

– С радостью, – начал иностранец, и глаза его засияли. – Африка поразила мое воображение, похитила сердце. Она полна загадок и тайн. Я полюбил ее с первого взгляда, даже не зная ничего о ней.

Оливия чувствовала себя очень неловко. Ей стоило невероятных усилий не краснеть от каждого взгляда в сторону мага или бельгийца. Поесть что-то стало непосильной задачей – дрожали руки.

– Оливия, внучка, с тобой все хорошо? – Бабушка Маргарет заметила ее состояние и заволновалась.

Девушка вымученно улыбнулась и кивнула, сомневаясь, что ей поверят.

Ужасный, ужасный день!

Почему Флоренс, которая всегда с ласковой улыбкой воспринимала и бурчание бабушки Маргарет, и намеки тетушек с дядюшками, почему она расстроилась из-за какого-то недоразумения? Она же всегда хорошо держит себя в руках! Почему Эмили не может отказаться от шпилек в адрес пожилой гостьи, которая так внимательно наблюдает за всеми, слегка наклонив голову к плечу.

Почему не улыбается рыжий маг, с мрачным лицом слушая рассказы бельгийца?

И лорд Моро, воплощенная галантность. Почему ей кажется, что он говорит не про Африку, а про женщину. Про любимую женщину. Про нее, Оливию Элингтон.

– Одно из самых необычных событий, – продолжал свои истории Ришар, – произошло с нами на берегах озера Танганьика. Спасаясь от нгони, наша экспедиция должна была возвратиться на юг, но носильщики отказывались идти дальше. Ни угрозы, ни обещания увеличить награду не помогали. Наш проводник объяснил, что все дело в туземных верованиях. Они опасались, что мы разгневали духов природы, которые теперь на стороне нгони и помогают им прогнать нарушителей спокойствия.

– А что делал ваш маг? – Руби по достоинству оценила мастерство рассказчика и теперь, лениво обмахиваясь огромным веером из страусовых перьев, соизволила задать вопрос.

– У нас в отряде не было мага. – Ришар дернул плечом.

– Кстати, о потусторонних сущностях. – Киану хитро сощурился. – Лорд Элингтон, а в вашем доме есть привидения? – недоуменно поинтересовался он.

Оливия почувствовала на себе ядовито-зеленый взгляд мага.

Скажет. Обязательно скажет!

И тогда дедушка вызовет некроманта или церковника, чтобы изгнать Эда. И она больше никогда не увидит своего друга! Единственного, настоящего!

Оливия медленно покачала головой: «У меня так мало друзей! Пожалуйста, не надо!»

– Лорд Дей, – укоризненно покачала головой Клара и кокетливо стрельнула глазками, – какие глупости вы говорите! Или это тоже профессиональная деформация?

– Вот поэтому магов среди нас и не было, – твердо сказал иностранец и даже пристукнул по столу кулаком. – В Африке нас ждало слишком много реальных опасностей, чтобы еще размениваться на опасности вымышленные.

– Это так смело, – оценила Эмили. – Такое далекое путешествие и без помощи магии. Так прогрессивно!

– А ведь колдун дело говорит, – пробасил Додсон.

Киану поморщился. Он не любил это простонародное прозвище.

– Нет здесь никаких призраков! – Элингтон напрягся, крепко сжал в руках вилку и нож, костяшки пальцев побелели, того и гляди, бросится на… мага?

Оливии стало страшно. Она никогда не видела дедушку таким злым.

– Эй, подружка! – Эд, уловив ее эмоции, появился рядом. Самоуверенный, хамоватый подросток, которому море по колено, горы по плечо. – Что случилось-то?

«Он сейчас про тебя расскажет!» В ее мыслях отчетливо звучали панические нотки.

– Ха! Три раза! И признается, что он не справился с безобидным духом? Гордость не позволит! – и показал рыжему язык.

– Грин-холл ведь стоит на месте старого монастыря. – Киану злорадно улыбался, появлению знакомого призрака он безмерно обрадовался! И подготовился. – Какое-нибудь «очень безобидное» наглое привидение точно должно быть!

– Ах, безобидное и наглое, – протянул лорд Элингтон на выдохе, откинувшись на спинку кресла. Серебряные приборы выпали из его рук, облегченно звякнув о дубовый стол. – Наверное, водится. – По его знаку голем в светлом костюме наполнил бокал вином.

Маг внимательно рассматривал призрака, рассуждая, атаковать сейчас или все-таки не устраивать из милого семейного ланча окончательный балаган.

– Я чую его! – взвыла апатичная Дорис. Она встала, со скрипом отодвинув стул, невидяще уставилась в сторону двери. Эд закатил глаза и ради спокойствия дамы стал так, чтобы она могла его видеть. Если бы действительно обладала даром. – Неупокоенная душа взывает к нам, живые!

– Дорис, уймись! – Гарольд дернул старушку за яркую цветастую шаль, но та не обратила на брата внимания.

– Подождите-подождите, – вступилась за экстравагантного медиума леди Милли. – Что вы видите, дорогая?

– Акульи печенки, – буркнула Маргарет. – Тут все веселее и веселее. Как на рее, век пристани не видать!

– Я вижу, вижу… – бормотала Дорис.

Эд вздохнул, растянул рот до ушей и сделал пару очень неуклюжих движений горского танца. Оливия тепло улыбнулась. Ее друг мог развеселить кого угодно.

– Хоп! Хоп! – озвучивал свои прыжки призрак. И замолк. Сбился с четкого ритма. Поник и стушевался. Было бы это возможно, побледнел бы еще больше.

«Что с тобой? – забеспокоилась Ливи. Пробежала глазами по домочадцам и гостям. – Тебя еще кто-то видит?»

Дедушка уткнулся носом в бокал с вином, кузины, тетушки с дядюшками слушали лепет бабушки Дорис. Яркая леди Руби даже подошла и начала обмахивать медиума своим очень дорогим веером. Леди Милли и бабушка Маргарет что-то обсуждали. Додсон не обращал на суматоху внимания и доедал свой десерт. Маг сверлил злыми глазами бельгийца. Тот с немалым интересом рассматривал и рыжего, и всех остальных. На тонких губах застыла предельно вежливая улыбочка.

– Не, что ты! – поспешно открестился Эд и замотал головой.

Киану стало интересно: оторвется эта безмозглая часть призрака или нет.

Шум в столовой прервал звук отодвигаемого стула. Лорд Элингтон встал, бросил салфетку на стол и, все так же не глядя на своих родных и близких, объявил:

– Обед закончен, дамы и господа! Встретимся за чаепитием в пять! Молодежь может собраться отдельно!

Глава 6

Кто ищет, тот находит…

Двери у часовни дубовые. Способные выдержать не одну осаду. Лихих ли людей иль тварей, с которыми не каждый колдун справится.

А может, это и не часовня вовсе, а маленькая церковка, приютившаяся на негостеприимной болотной равнине.

Не важно.

Здесь его ждет огонь в очаге, горячий ужин, отдых…

– Чего тебе, путник? – Дверь отворяет верзила почти двухметрового роста. Неверный свет свечи искажает черты лица, делая монаха чуть краше, чем разбойник с большой дороги. Возможно… Новый бог принимает под свое покровительство всех без разбора.

– Пустите переночевать, брат. – Голос едва слышен. Сипит, срывается. Братом называть безродного язык не поворачивается. Да выбора-то и нет.

– Проходи. – Монах пропускает гостя внутрь.

В затуманенной усталостью голове забилась тревожная мысль. Почему он не выглянул в смотровое окошко, а сразу открыл дверь. Не боится? Кого-то ждал?

Сил, чтобы спешиться, а не упасть с лошади едва хватает. Верного коня оставляют на попечение замухрышки-мальчонки, а сам рыцарь, прижимая к себе меч и сумку, идет за великаном в трапезную.

– Вы очень смелы…

Драгоценные камни жгут даже через слои мешковины.

– А кого нам тут бояться, неизвестный брат, – басом хохочет монах, ткань рясы на плечах трещит. – Разбойники к нам не ходють, а болотники – так то выдумки крестьян местных. Ты заходи, на ужин успел, и ладно. Отведай скромной пищи, не побрезгуй.

Рыцарь бросает свой плащ у ярко горящего камина, садится на скамейку, здоровается с двумя или тремя монахами, которые, прервав трапезу, безмолвно внимательно смотрят на гостя. Путник хватает тарелку с кашей, протянутую кем-то из хозяев, и начинает жадно есть. Словно ничего вкуснее он в жизни не пробовал.

Как блеснули глаза верзилы, Эван Дональд Мак-Грегор уже не видит. И не сверкают очи сынов человеческих мертвым светом болотной зелени.

– Милли Мак-Грегор! Не спи, твой ход. – Маргарет, сидящая напротив за столиком для игры в вист, укоризненно смотрела на подругу поверх веера карт.

– Прости, дорогая, задумалась, – пробормотала Милли, пытаясь силой воли прогнать остатки то ли сна, то ли видения. Что-то они в последнее время часто стали ее донимать.

Старушка сделала ход. Вдова капитана выругалась. Вроде как в восхищении.

Их соперники, Марта и Руби, продолжили и игру и разговоры. Последнее увлекало женщин намного больше.

– О нет, милая Руби! Драгоценности не помогут! Если вы хотите выглядеть дорого, то не стоит экономить на ткани для платьев. Это девиз Чарльза Ворта, а он король модельеров и модельер королей.

– Я таки не спорю. Я в «Вестнике» читала, – понизила тон молодая женщина. – Он собирается на аудиенцию к сивилле, чтобы она посмотрела его будущее! Стоит ли продавать платья в Новый Свет или нет? Говорят, там сплошные аферисты! Жуть как интересно, что она ему скажет!

– Ха! Бабские сплетни! – Маргарет быстро воспользовалась оплошностью леди Додсон и закончила партию. – А про аферистов ты нашу леди Элингтон спроси. Уж эта каракатица все про аферы знает.

Милли задумчиво наклонила голову, рассматривая своих партнеров по игре. Уж ей-то было точно известно и про Ворта, и про его визит к пророчице.

– А как вы думаете, дорогая Руби, – протянула почтенная леди, – что сивилла посоветует этому, несомненно, талантливому модельеру?

– О! – Молодая женщина экспрессивно махнула рукой. – Наверняка не разрывать партнерство с… ну как его там… Бобсоном или Бильсоном.

– Бобергом, – аккуратно поправила ее Милли. – Но говорят, что он не дает таланту Ворта развернуться в полную силу.

– Да что вы говорите! – Руби резко вскочила и столкнулась с големом, который медленно нес чай и кофе. Слуга неуклюже зашатался и уронил поднос с чашечками, чайник разбился, сахар рассыпался по ковру с длинным ворсом, молочник, как живой, прыгнул в руки леди Додсон и тотчас же выскользнул, оставив на лифе модного и дорогого платья противное гадкое пятно.

Руби посмотрела на свои руки, на осколки фарфора, на испорченный наряд. Нижняя губка женщины задрожала.

– Отставить слезы! – гаркнула Маргарет. Руби подавилась обидой и рыданиями, а Клара сочувственными словами, столь же лживыми, как миражи в пустыне. – Говорила же я Рэймонду, от этих безголовых селедок проку ноль. Опять на мель сели. Разрядились то бишь! Эй, ты! – поманила она к себе горничную. – Проводи леди в ее комнату. А ты, шаланда, полная кефали, убирай. – Вдова указала трубкой на осколки сервиза на ковре.

Голем, так неудачно справляющийся с обязанностями официанта, начал послушно скатывать ковер. Сил у него было немало – столик для виста, кресла и напольная ваза опасно задергались. Дамы предусмотрительно повскакивали со своих мест.

– Ах ты, акулья отрыжка! – Маргарет затопала ногами. – Я же четко выразилась, кальмар тебя полюби! Яснее ясного!

– Приказ не ясен! – Слуга перестал тянуть ковер и все, что на нем стояло, выпрямился и, не мигая, уставился на женщину.

– И вот так каждый раз, – пожаловалась она подруге. – Ставлю сундук с сокровищами Черной Бороды против гнилого зуба старого капитана, что римляне научились бастовать, насмотревшись на этих чурок!

И набрала в грудь побольше воздуха, чтобы четче сформулировать свое требование. Но тут дом сотрясли душераздирающие вопли ужаса и отчаяния.

Маргарет, ругающаяся, как пьяный матрос, бледная Клара и испуганная Милли выбежали из комнаты, спотыкаясь, поднялись по лестнице на второй этаж, там их нагнали обеспокоенная Флоренс и недоумевающая Марта. Как же! Из комнат четы Додсон доносились такие рулады, что сделали бы честь самой оперной примадонне!

– Что случилось? – задыхаясь, спросила Клара.

– Не знаю! – Марта уже колотила кулачками в дверь. – Нам нужно позвать кого-то из мужчин! Тут заперто!

– Не надо никого звать. – Флоренс отодвинула ее плечом, сняла с подвески-шатлена длинный ключ и в два оборота открыла дверь.

– О, наконец-то за ум взялась! – проворчала Маргарет, которая раньше не замечала, чтобы юная леди Элингтон интересовалась хозяйскими делами, используя шатлен не для ношения ключей, часов или вышитого кошелечка со швейными принадлежностями, а как «держатель для юбок».

Женщины вбежали в спальню к леди Додсон и замерли. Руби рыдала, размазывая по лицу тушь и румяна, перебирая обрезки юбок, корсетов, лифов дорогих платьев. Она их прижимала друг к другу, словно каким-то чудом ворохи разноцветных полосок могли вновь стать целыми нарядами, шедеврами дизайнерской мысли.

– Акульи потроха! – выразилась Маргарет, не зная, что и сказать больше.

– Она… она… – Руби ткнула в застывшего голема-горничную пальцем. – Она все порезала! Все испортила!

И вновь заплакала, баюкая дорогие сердцу лоскутки.

– Наверное, нужно обновить заряд, – вздохнула Флоренс и вместе с Мартой и Кларой засюсюкала вокруг безутешной гостьи. – Мы все исправим, дорогая! Это же не последние платья?! А сейчас ты сможешь надеть какие-то из наших нарядов!

Услышав такое предложение, Руби заревела еще горестней. Для нее не было худшего наказания, как опять носить одежду с чужого плеча. Пусть она и вышла из мастерских самых известных модельеров.

И никто, кроме слишком внимательной Милли, не заметил, как на лице леди Элингтон проскользнула довольная и злорадная тень улыбки. Флоренс не из тех, кто прощает даже ничтожную или нечаянную обиду. Иногда ради мести стоит подождать, а иногда – нет.

Киану еще раз посмотрел на свои часы на тонкой цепочке. Современные, на энергетических кристаллах, способные выдержать и падение с высоты, и прямой удар магического огня. Идеальные для господ, ценящих точность и надежность. По крайней мере, так говорил продавец в часовой лавке, когда молодой маг решил обзавестись хронометром.

И до сегодняшнего дня со своими прямыми обязанностями часы справлялись безукоризненно. А тут с утра с ними творится демон знает что! То они останавливались, то начинали бежать вперед, словно нагоняя упущенное время. Видно, механизм оказался не таким крепким, как его расхваливали.

– Вы уже готовы? – К магу подошла Эмилия и окинула его оценивающим взглядом сверху вниз. Улыбающаяся Элиф, бледная Оливия и скользкий иностранец шли за ней следом.

– Для вас я готов всегда и на любое безумство, прекрасная леди! – патетически возвестил Киану и спрятал бесполезные часы в карман сюртука.

– Отлично! Дамы и господа! Приключения начинаются!

– Ришар, вы ведь любите приключения? – с обожанием спросила Элиф.

– Без них жизнь пресна. – Бельгиец сверкнул своими темными очами. – Но, может, прелестные создания все-таки скажут, что будем делать?

– Я помню, нам нужно пойти в склеп? – Киану хотелось рвать и метать, но приходилось быть сдержанным и воспитанным магом. Пусть Элиф и не скрывала своего обожания к таинственному господину, но явился тот под руку с Оливией! Которая, между прочим, явно не против нового ухажера!

– Я слышал, маги любят прогулки по кладбищу?

– Жить без них не могут, – процедил рыжий.

– Первый пункт. – Эми взяла на себя лидерство. Девушки были не против, а мужчины позволили ей такую вольность. – Добыть ключ от склепа!

– На кухню я не пойду! – Светловолосая кузина даже отпрыгнула назад и замахала руками. – Мне и прошлого раза хватило!

– На кухню пойдет Ливи и Киану, – безапелляционно заявила Эмилия. – Оливию госпожа Соммерс любит. Так и норовит чем-нибудь вкусненьким угостить. Пока она отвлечется, Киану найдет ключ. Все просто!

– Отлично! – успокоилась Элиф. – А мы вас в библиотеке подождем.

– Простите, юная леди, – немного нервно извинился маг. – Но что ключ от старого склепа делает на кухне?

– Спрятан он там, – как само собой разумеющееся пояснила темноволосая. – Вот в прошлый раз он висел у дядюшки на шее. Или когда он был в шкатулке с табаком у бабушки Маргарет…

Если дело выглядит довольно просто и если у вас есть блестящий план, то, скорее всего, все кончится не так, как задумано. Сия простая истина авантюристов была хорошо известна рыжему магу, но он предпочел ее забыть.

Оливия вырвала свою руку у галантного господина, решительно махнула магу и затопала в сторону лестницы на кухню, пыхтя, как обиженный ежик.

А Киану, с рассеянной полуулыбкой последовавшему за ней, послышался легкий мужской смех за спиной. Как перезвон серебряных колокольчиков.

Сложив из листа бумаги журавлика и подпитав его магией, Киану отправил своего разведчика в святая святых каждого дома – кухню. Птичка исправно передавала все, что «видит и слышит», в маленькую сферу в руках мага, который через пару минут трансляции понял, что да, просто подойти и попросить: «Тетя, дай нам ключик», – не вариант.

Повара обычно отличались солидной комплекцией, немереной силой, щедростью и улыбчивостью. Если бы госпожа Соммерс была под два метра ростом и столько же в обхвате, то ее назвали бы идеальным воплощением богини очага, повелительницей котлов и сковородок, маэстро специй и создателем кулинарных шедевров. Но Клара Соммерс едва доросла до полутора метров. И это если измерять с кепкой и на табуретке. А вот сил в маленькой эмоциональной женщине действительно было немерено. А вы попробуйте-ка целыми днями ворочать чугунные сковородки и покрикивать на големов, у которых от вечного жара кристаллы разряжались через день!

Оливия тяжело вздохнула. Что за недоверчивый тип! Ему же говорили, как надо делать! Она отвлекает кухарку, а он пробирается и достает ключ из кастрюли с супом. Что сложного-то? Нет, ему захотелось просто попросить!

– Ладно, ты права, – согласился Киану и хотел смять в кулаке ненужного уже шпиона. Но Оливия вырвала журавлика из рук мага и прижала к сердцу. – Можешь оставить его себе.