Читать онлайн Каникулы на планете «Счастье» бесплатно

Фантастическая повесть

Часть первая

Глава 1. СЧАСТЛИВЦЫ

В общем зале, который одновременно служил кают-компанией, кинозалом и столовой собрались все пассажиры и члены экипажа грузопассажирского транспортника «Счастливец». Все находились в состоянии тревожного ожидания. Мужчины старались казаться спокойными и даже равнодушными, но это у них плохо получалось: напряжённые позы; неожиданные резкие жесты рукой, плечом или короткий судорожный вздох выдавали нервозное состояние от мучительной неизвестности. Женщины были больше подвержены эмоциям: глаза, полные растерянности и немого вопроса; внезапные всхлипы, дрожащие руки.

Одна пожилая женщина тихо рыдала. Её пыталась успокаивать девушка лет восемнадцати.

– Тётя Зоя, нам всем здесь страшно, но все крепятся, никто не истерит. Ну успокойтесь пожалуйста, ведь стыдно же, – уговаривала оно шёпотом свою тётю. У неё самой дрожали губы, и она тоже была готова разрыдаться.

– Полечка, но мы же домой летели, на Каболус, а попали сюда, – отвечала она племяннице дрожащими всхлипами. И вдруг выкрикнула истерично. – Разве вы не понимаете, что мы все просто умрём от голода?!

Медсестра мисс Элиза Хантер пыталась сделать ей укол успокоительного, но та не позволяла.

Прошло уже больше суток, а разведгруппа, отправленная на эту неизвестную планету, до сих пор на связь не вышла. Командир корабля Игорь Яковлев, внешне сосредоточенно спокойный, внутри себя бешено нервничал, просматривая все диапазоны эфира. Эфир этой планеты был пуст, если не считать треска и шорохов атмосферных электрических разрядов. Яковлев сидел напротив пассажиров за пультом управления большого монитора, занимавшего торцевую стену зала. Здесь же, возле него сидели выбранные представители пассажиров. Это были бизнесмен средней руки Геннадий Кругляк и мисс Элиза Хантер, медсестра, представляющая женскую часть пассажиров.

Чувствуя лбом взгляды людей, собравшихся в тесном зале кают-компании, Яковлев мучительно размышлял: «Что же могло случиться с разведчиками? Если бы группа погибла, пришёл бы сигнал от системы безопасности об отсутствии живых людей в карфлюге¹. Погиб сам карфлюг? Тогда и разведчикам каюк. Что же тогда делать? Высадиться всем «на ура» пассажирским челноком, взяв с собой только необходимое? – ведь второго карфлюга нет! А также грузовым челноком можно переправить всё, что заказали каболусиане из грузового бункера. Но, куда высаживаться? Куда??? На какой континент? В каком месте? Какие там условия? … А может быть … коллективное самоубийство? … высаживаться придётся. Не сидеть же здесь в этой консервной банке. На корабле оставаться нельзя …»

Воображение вдруг подсунуло Яковлеву картины мучительной смертельной агонии, которую предстоит пережить им всем, если они не рискнут высадиться на планету. А там, внизу, на планете, тоже неизвестность. Принимать решение должен он – ведь командир здесь он, Яковлев. В ожидающих взглядах, сверлящих его лоб, был только один мучительный вопрос …

– Корабль, Корабль, я Разведчик! – вдруг слабо запищал динамик. – Как меня слышите?

– Я Корабль, – ответил Яковлев облегчённо, радостно вздохнув, – слышу и вижу вас плохо, но понимаю, – и, не уставным тоном, торопливо, – Федя, докладывай обстановку, мы все заждались вас!

На мониторе, в левой его части, не чётко, на смутном фоне каких-то кустарников и большого валуна, заросшего ржавым мхом, появилось улыбающееся лицо Фёдора Алексеева, командира разведгруппы. В правой части монитора виднелся карфлюг, стоящий на зелёной лужайке, целый и невредимый, хотя покрытый местами чёрными потёками. За ним – пейзаж, в котором смутно угадывались купы зелёных с розовыми цветочками кустарников на берегу озера.

Изображение было мутноватое, но Яковлев и люди в зале сразу поняли, что вот сейчас они все получили ответ на мучительный вопрос: воздухом этой планеты можно дышать! На планете есть жизнь, подобная земной, а это значит, что коллективной агонии не будет. Им всем судьба дала один шанс из миллиарда. И они его выиграли!

– Докладываю, Игорь Сергеевич! Ответ на главный вопрос: здешним воздухом дышать можно! Воздух здесь – мечта астматика. Мы дышим, и кушать не хочется. Шучу, конечно. На счёт покушать здесь просто. С нашим-то оружием подстрелить птичку килограммов на двадцать и поджарить шашлык – дело простое. Вот, полюбуйтесь, – он показал на импровизированный мангал, сложенный камнями с двумя прутиками и нанизанными на них кусочками мяса. – Да, мы уже ели местное мясо – сытно и вкусно. Вода здесь – бриллиант. Мы её уже пили. Но, есть проблема – планета занята. Аборигены агрессивны и разумны. Живут в земляных городках: кольцевая траншея с валом, на валу частокол с вышками и наблюдателями. Металлов пока не знают, но каменные орудия делают превосходно, филигранно! Примитивное земледелие, разводят скот. Все они разных рас, мы встретили три расы. Прямоходящие, две руки – две ноги, но не понятно, к какому классу их отнести – к млекопитающим или к ящерам. Воюют между племенами, каннибалы. Да-да, жрут трупы врагов. Есть кочевники на летающих зверях. Мы от этих кочевников уже получили, вот смотрите. – Алексеев показал на чёрные потёки на корпусе карфлюга, – сейчас скину вам видеофайлы с тем, что мы сняли. Всё рассмотрите и всё поймёте.

– Но, сами-то вы как?

– Да мы в норме. Вот посмотрите на них.

Алексеев взял видеокамеру и навёл объектив на своих сотоварищей-подчинённых. На мониторе появились ещё два разведчика. Это были белобрысый здоровяк Володя Щерба и долговязый студент-геолог Саша Маликов.

Щерба держал в одной руке прутик с нанизанными кусочками жареного мяса, другой он приветственно помахивал пассажирам, сидящим в кают-компании космического корабля. Он только что проглотил смачный кусочек шашлыка, и вообще, по выражению его лица, по его крепко сбитой, среднего роста фигуре, было понятно, что ему очень комфортно на этой неизведанной планете. Сам вид этого добродушного, широко улыбающегося здоровяка внушил пассажирам крепкую надежду на лучшее. На лицах появились улыбки, в глазах затеплились искорки оптимизма.

Саша Маликов, студент 5-го курса геологического факультета, тёмнорусый рослый парень держал в левой руке семиструнную гитару, а правой протягивал к объективу видеокамеры букет инопланетных цветов. Даже потерявшие надежду на спасение пассажиры восхитились роскошью этого букета. Цветы поражали великолепием, даже изображённые на экране ненадёжным радиосигналом.

– Девчёнки, это вам! – сказал он, улыбаясь своими синими глазами. – Здесь много такой красоты. – Он немного подождал, как будто давая возможность зрителям хорошенько рассмотреть букет, или может быть, умышленно выдержал паузу перед тем, как показать нечто, поражающее воображение. – А вот это я хочу показать мужикам.

Саша аккуратно зажал букет в левой подмышке, вытащил из-за спины каменный топор внушительного вида, насаженный на деревянное топорище.

– Вот смотрите, парни, такие томагавки и ещё дротики и просто камни местные жители метали в нас. Хорошо, что мы имеем крепкий карфлюг и силовое поле, иначе наша встреча не состоялась бы. Этот топор сделан из обсидиана, хорошо отшлифован и отверстие под топорище овальное. Вывод: местные ребята воинственные, умелые и неглупые.

– Это значит, что нам, мужики, придётся на этой планете воевать и пахать, – подытожил его мысль Кругляк, сидевший возле Яковлева, – иначе не выживем.

Элиза Хантер спросила на языке Эсперанто:

– Knaboj, ĉu vi ne timis tie? Je estas tiom danĝere! Kiel vi noktis? (Ребята, вам там не страшно? Ведь так опасно! Как вы ночевали?)

– Estis time, miss Ĥanter, sed ni fortikiĝas (Страшно, мисс Хантер, но мы крепимся), – ответил Алексеев тоже на Эсперанто (этим международным языком владеет любой землянин). – Nokte ĉi-tie bestetoj tian concerton aranĝis! Nu-u, ni estas sub forta kupolo, kaj ni havas la armilon. (Ночью здесь зверушки такой концерт устроили! Ну-у, мы под силовым куполом, да и оружие у нас есть).

Разведчикам была приятна забота и беспокойство о них от этой симпатичной и ещё не старой женщины. Её родным языком был английский, русский понимала плохо, поэтому она общалась на Эсперанто.

– А теперь, Александр Маликов исполнит для вас гитарную композицию «Шашлык на планете «Счастье!», сочинённую здесь и сейчас! – театрально провозгласил Маликов.

Он взял свою подругу семиструнную и забацал минут на пять такую великолепную импровизацию, какую ему раньше ни разу не удавалось создать. Хоть широкие рукава гракомба² немного мешали манипулировать струнами, он смог взять самые сложные аккорды левой рукой и не ошибиться, перебирая струны правой. Он прекрасно выразил свой восторг от обретения нового мира, оптимизм и веру в будущее. Зрители поняли его, и хоть видели они изображение не лучшего качества, искренне ему аплодировали. Его маленький концерт внёс ноту радости и надежды в общее унылое, минорное настроение.

– Давайте назовём нашу планету Счастье, – продолжал Маликов, – ведь это счастье, один шанс из миллиарда, что надпространство выбросило нас именно возле этой планеты. И ведь есть какая-то магическая связь в том, что наш корабль называется «Счастливец» и нам так повезло. Наша планета – Счастье, мы прибыли на «Счастливце», значит мы все, кто? – СЧАСТЛИВЧИКИ! Ура!

– Ура-а-а! Мы СЧАСТЛИВЦЫ! – первая закричала в ответ девушка Полина. Маликов начал нравиться ей. Она сияла своими карими глазами, каштановая причёска «апаш» разбросалась по плечам.

– Ур-р-а-а! – подхватила группа туристов молодыми голосами. Их радость подхватили остальные пассажиры. Напряжённые и хмурые лица разгладились, засияли, заулыбались. Радовались все, даже тётя Полины.

– Игорь Сергеевич, – обратился Алексеев к Яковлеву, – вы просмотрите видеофайлы все вместе. Обсудите всё хорошо. А в следующем сеансе связи, завтра, дадите нам решение. Может быть, нам перелететь на Северный континент и поискать подходящее местечко там? Здесь, на Срединном, так не спокойно! Возможно, на Северном нет аборигенов, и фауна не столь свирепа – здесь такие крокодилусы, о-о-о…. На всех зверей нам зарядов не хватит, купить здесь негде. А вот с разумными … ну не мочить же их, – хоть и каннибалы, но ведь разумные. Да и жара здесь нестерпимая.

– Хорошо, Федя. Вы, там, на рожон не лезьте. С аборигенами не связывайтесь, раз они такие воинственные. Мочить их, конечно, не надо, ведь мы же всё-таки цивилизованные. Через местные сутки следующий сеанс связи. Пока отдыхайте, продолжайте дальше исследовать здешние условия. Всё, до завтра!

Глава 2. Саша Маликов

1.

– Наивный ты, Сашок. Ну почему ты уверен, что я должна выйти за тебя? Парень ты не плохой, ну … да ты мне и сейчас нравишься, но, … – Элеонора красиво потянулась, привстала в кровати, опираясь на локоть, отпила из бокала, стоявшего на тумбочке, – ты пойми, Саша, ты студент, скоро станешь геологом. Я что, должна с тобой прозябать в экспедициях по чужим планетам? Или я должна ждать тебя великого путешественника (тон её речи стал саркастическим), вроде бы как при муже, но без мужа, вроде вдовы, что ли? А сколько тебе будут платить?

– Конечно, с тем «хмырём» из коммерческого факультета ты будешь иметь больше, чем с нищим геологом. Ему не будут платить, он будет наваривать. Ясно, хочешь, как сыр в масле … Но ведь как мы признавались друг другу …, забыла ты … – Саша сказал это как-то равнодушно, но всё-таки не без грусти. Ведь разрыв с Элеонорой он стал чувствовать уже месяца три назад и, возможно, свыкся с неизбежностью.

Элеонора – красавица-блондинка, старше Маликова лет на пять. Она влюбила в себя молодого наивного парня из провинции. Вместе они выглядели эффектной парой, что очень льстило ей. Когда яркая блондинка и тёмнорусый синеглазый стройный студент появлялись в ресторане, театре или просто шли по улице, окружающие невольно обращали на них внимание. Но, главное для неё было то, что её друг был явно моложе. Ах как это льстило женскому самолюбию! Подруги завидовали: «Парень у тебя такой молодой красавец!»

Познакомились они на какой-то студенческой тусовке года полтора назад. Роман начался бурно. Через год Александр сделал Элеоноре предложение, но она с ответом тянула, и с того момента наметилась холодность в их отношениях. Вначале Саша наивно не понимал перемены в чувствах подруги, но однажды заметил, проходя мимо кафедры экономики что возле неё крутится некий «хмырь» и Элеонора очень благосклонно с ним беседует, игриво покручивая на пальце длинную прядь своих роскошных золотистых волос. Он подошёл к беседующим, она смутилась, а «хмырь» высокомерно посмотрел на Александра, сказав: «Ну, пока», не спеша удалился. Потом Маликову рассказали, что «хмырь» учится на коммерческом, он мажорик – его папа какая-то шишка в министерстве.

Пытаясь всё-таки вернуть прежние тёплые отношения, надеясь, что какой-то общий интерес возродит угасающие чувства, Саша заговорил:

– Элла, сессию мы уже сдали. Давай махнём на Каболус на недельку. Это такая чудесная планета. Даже волшебная. Да, да. Мне рассказывали о ней знакомые курсанты-космопилоты. Там роскошная природа, там сами вырастают красивые замки и творятся всякие чудеса. Будем бродить среди скал, цветов, жарить шашлыки. Я закуплю хорошего вина. А потом мы с тобой вернёмся на Землю и …

– Саша, – она резко прервала его, – про твой Каболус я тоже слышала. Я не хочу туда. Ты романтик и путешественник по натуре, а я хочу крепкое семейное гнездо. Что там на Каболусе? Горы, джунгли? Я уже видела всё это. Такого добра и на Земле полно. Мне уже ближе к тридцати, Саша, – продолжала она уже спокойнее, – мне нужен надёжный муж, здоровые дети, просторный красивый дом. А что ты мне предлагаешь? Путешествия, экспедиции, романтику? Меня не интересует твоё увлечение ретромузыкой, а твои потуги с гитарой …, – она замешкалась, наверное, подбирая не очень обидное сравнение.

– Потуги тугоухого медведя, – припомнил Маликов её слова, сказанные дней пять тому назад. – Тебя раздражает моя игра на гитаре. – То, что он играл даже не на среднем уровне, Саша и сам осознавал.

Элеонора допила мелкими глотками вино из бокала. От действия алкоголя жёсткое выражение её лица разгладилось и сделалось умильно похотливым. Она обняла Александра:

– Ну давай ещё разочек на прощание, Саша, мой поэт несостоявшийся. – Она потянулась к нему губами, пахнущими вином. – И останемся друзьями.

– «Какая похотливая лицемерка! Какой же я дурень был влюблённый», – подумал Маликов.

Он освободился от её объятий (впрочем, она не особенно его удерживала), встал с кровати, начал одеваться и сказал:

– Поэт я тоже не ахти, согласен. А вот ты артистка природная. Я сказал бы лицемерка и лгунья. Друзьями мы не останемся, Элеонора. Прощай и не поминай лихом.

2.

Элеонора иногда подтрунивала над увлечениями своего парня. Маликов относился к её ироническим подколам терпимо, с юмором и старался вовлечь её в свои хобби. На его попытки раскрыть для неё всю прелесть мира ретромузыки она хохотала и говорила, что пиликанье Паганини на скрипке больше похоже на зудение комара, а рок, рэп и хеви-метал прошлых 20 и 21 веков – ужасная какофония.

Саша же был в восторге от «Каприччио 24» великого итальянца, а лучшим исполнителем этого шедевра он считал Валерия Долгина на электрогитаре. Он с восхищением смотрел видеозапись (https://www.youtube.com/watch?v=VtfTLZi6ZU0) из далёкого минулого – из 2013 года. В старой столице России, в концертном зале московского Кремля, музыкант в длинном плаще, чёрной повязке на голове виртуозно извлекал из струн звуки, волнующие душу, будоражащие разум, зовущие к великим свершениям. К каким великим свершениям, Маликов не смог бы объяснить. Но, эта музыка звала, внушала светлый оптимизм и веру в прекрасное будущее. Куда звала? Чёрт его знает куда, но звала, побуждала к освобождению от привычной рутины, и стремиться делать что-то значимое и великое для всего человечества. Какую-то всеобъемлющую глобальность выражали сочетания этих звуков. Казалось, что разрыв времени в двести лет между автором и исполнителем не существует. И как прекрасно она звучала сейчас, когда прошло уже лет триста после того, когда была озвучена с кремлёвской сцены. Этих людей уже нет, но как живёт их творение! Воистину, музыка вечна!

Как хотел Саша Маликов вот так же легко и просто перебирая струнами создавать такую же чудесную музыку! Однажды он приобрёл гитару и начал учиться играть. У него получалось, но так, обыденно, средненько, а может быть ниже среднего. Грустно было осознавать, что до виртуозного исполнения ещё очень далеко, а может быть недостижимо. Элеонора отпускала саркастические замечания по поводу его музыкальных упражнений, нежно называя: «Мой Паганини от слова «поганка», – или придумывала другие обидные эпитеты.

Вообще, она пыталась вести себя больше как старший товарищ, и только на людях прикидывалась нежно любящей девушкой. Наедине с Маликовым, своим парнем, она всегда стремилась к доминированию, что нередко приводило к размолвкам, незначительным, но ссорам – ну, что не бывает между влюблёнными.

Не без сарказма она высказывалась и о его попытках сочинять стихи. Ещё в детстве Саша пытался писать. Стихи получались у него корявыми, не в рифму и без всякого смысла. Правда, один детский стишок у него получился довольно сносный.

Солнце вышло из-за туч

Выше леса, выше круч.

Птицы просыпаются,

Песней заливаются.

Нежное детство осталось в прошлом и сделалось неуловимым и прекрасным как радуга. В юности хотелось чего-то грандиозного и красивого. Возникало стремление достигнуть высот, вершин, гор, покорять планеты, совершить что-то великое, хотя конкретно он не мог выразить словами что именно хочет совершить. От этих духовных исканий неоперившегося юнца, вероятно, и возникла мечта стать геологом. Собственно, геология как наука юного Маликова не особенно интересовала, хотя потом, в университете, он с удовольствием и интересом её изучал. Его больше влекло в профессии геолога возможность путешествовать по разным планетам, горам, джунглям, открывать неведомое, достигать что-то далёкое. И вот, пребывая в таком душевном состоянии он сочинил стих о мечтателе, стремящемся к неведомым вершинам.

Смотрите, по белой пустыне, неровно,

Цепочка следов пробирается вверх.

То к снежной вершине продрогший и голоден

Карабкался Человек.

Он шёл, утопая в сугробах по плечи,

Он падал на камни, но путь продолжал.

И днём и в ночи полыхал он мечтою,

Не мог загасить в своём сердце пожар.

– Скажи, Человече, зачем тебе горы?

Спускайся в долину и с нами живи.

Здесь жаркое солнце, здесь райские птицы,

Вино молодое здесь льётся рекой.

Ведь девушек ласки приятней метелей,

Пойдём, Человече, со мной!

– Послушай, Прохожий, в долине живёшь ты,

В долине умрёшь, – Человек отвечал. —

Что толку, что пьёшь ты вино бурдюками,

Ты всю свою жизнь проведёшь за пирами.

И внуки твои позабудут тебя,

Лишь только возьмёт твоё тело земля.

Или вот ещё такой опус Саши Маликова:

Мечтаем мы о звёздах, о любви,

Предела нет мечтам.

Вопрос лишь в том: а сбудутся ль они?

Судьба в пути преград расставила не мало.

Но если ты силён, сквозь тернии иди,

Сметая все преграды на пути.

Тогда твои мечты сбываться станут.

Нет, сами не сбудутся они.

Ты сделаешь их сам!

Подобных «шедевров» юный Маликов сочинил штук пятьдесят, разместил их на своём сайте в Интернете и даже пытался опубликовать их в дорогих бумажных изданиях. Но, редакторы журналов не удостаивали его даже ответами.

Последним его творением было начало стиха, посвящённое самой Элеоноре.

Во времена Ромео и Джульеты

Когда любовь держали под замком

Ей песни посвящали все поэты

И рыцари пред ней снимали свой шелом.

Продолжение он так и не сочинил, поскольку подвергся ироничной критике и осмеянию со стороны предмета обожания.

Умела Элеонора снять с заоблачных высот и опустить на грешную землю. В её восхитительной телесной оболочке жила крайне рациональная, расчётливая и пошловатая натура. Поняв, что романтик Маликов совсем не подходит ей в качестве достойного перспективного мужа, она решила плавно от него избавиться. Любовь любовью, но пора подумать об обеспеченном, стабильном будущем, ведь ей уже ближе к тридцати. Саша красавчик, но по натуре он всего лишь нищий романтик. Романтика? – это красиво. Но, где вы видели богатого надёжного романтика?

– Не поминай лихом, – сказал Саша ещё раз, – постарайся забыть меня. Ты права, со мной у тебя не получится спокойная богатая жизнь.

Она лежала на кровати полуприкрытая лёгким покрывалом, красивая, но с пустым взглядом, … и уже не желанная. Маликов понял, что не видит на её месте когда-то любимую женщину, поскольку в глазах её была только пустота. Он вышел из этого дешёвого гостиничного номера, где они устраивали свои свидания. Прошёл по пустому коридору, спустился по пустой лестнице в пустое фойе. Сказал дежурному администратору, что номер занят до утра, там спит женщина.

Вышел из гостиницы во влажный предрассветный туман. На душе и сердце было пусто и грустно. Вспомнились слова из давно забытой ретропесни, кажется из двадцатого века: «Прошла любовь. Прошла любовь, по ней звонят колокола. Прощай, любовь. Прощай, любовь, как хорошо, что ты была». Маликов не захотел брать гравикол³, хотя десяток их стоял у входа в гостиницу. Захотелось пройтись до студенческого общежития пешком, собраться с мыслями и решить, как жить дальше.

Над Сторуссией, столицей, вставало солнце. Лёгкий туман рассеялся под его лучами, и вместе с туманом как-то вдруг рассеялось подавленное настроение Маликова. Ведь разрыв отношений с Элеонорой не был неожиданностью. Как он сейчас понимал, она стала подготавливать свой уход с того момента, когда он сделал ей предложение первый раз, месяца три назад. Не вписывался он в её планы на будущее. Ей нужен богатый мужик, ведь наивный романтик Саша Маликов богатства и комфортной жизни не обеспечит. Точка! Любовь прошла и по ней звонят колокола. Надо и самому определиться как жить дальше.

Был конец июня, сессия сдана, четвёртый курс закончен. Впереди месяц каникул! Надо бы найти двух-трёх компаньонов для путешествия на таинственную планету Каболус!

3.

О чудесах Каболуса Маликов был наслышан от знакомых курсантов школы космических пилотов, которые знали о них из рассказов наставника, старого космического волка Клинового, а некоторые из них там побывали. Маликов день потратил, чтобы найти компаньонов, но, все друзья как один сказали, что делать там нечего, Каболус это дыра дырой: «Мы тоже наслышаны, по горам мы, геологи, и так уже налазились, лучше оттянуться на каникулах в более приятном месте. Да и не всех терпит эта планета. Она отталкивает от себя большинство людей, наводит морок, заставляет покинуть её. Как-то она людей сортирует. Там может жить не всякий. Большинство людей долго там не выдерживают. Почему туристы туда не летают? Вот потратишь деньги на билеты «туда-сюда», планета оттолкнёт, и что делать? Дожидаться в тесном транспортнике обратного рейса? А денежки то – тю-тю. Нет уж, сам туда лети. Да и скучно там, никаких развлечений кроме красивых пейзажей, что толку от них».

Маликов, будучи романтиком, и в душе упрямым авантюристом с друзьями не согласился, а купил билет «туда-сюда» и решил отправиться на эту планету один – только он и гитара. Корабль разгружается на орбите, а затем заполняет свои трюмы местными товарами примерно шесть-восемь дней. За это время можно погулять по планете дней пять-семь и вернуться обратным рейсом.

Сборы были не долги. Уложил в рюкзак надувную палатку, гракомб³, консервы-полуфабрикаты, несколько аккумуляторов и прочую всякую всячину, необходимую дикому туристу в горах и лесах.

За полчаса до старта Саша Маликов прибыл к трапу пассажирского челнока грузопассажирского корабля «Счастливец». На плечах у него громоздился объёмистый рюкзак, в левой руке – семиструнная подруга в чехле и лучевик на поясе.

– Лучевик сдайте на хранение, молодой человек, – сказал ему контролёр на входе, – так положено. Холодное оружие тоже сдайте, у вас нож в рюкзаке, хоть и охотничий, но всё равно оружие, – добавил он, показав на экран.

Водворив оружие Маликова в сейф, контролёр, он же третий пилот Алексеев, приветливо улыбаясь бородатым лицом спросил:

– Надолго на Каболус?

– Туда и обратно, дней на пять-шесть. – У меня обратный билет на ваш рейс.

– На Каболусе интересно. Чудесная планета. Но, далеко не каждого она принимает. С нами ещё туристы летят. Ты с ними?

– Нет, я самостоятельно, сам по себе. Скоро стартуем?

– Ещё один пассажир должен подойти. Пройди в салон. Стартуем через двадцать минут.

В этот момент Маликов и Алексеев не могли знать, что предстоит им пройти «Крым и рым» на неведомой дикой планете, по сравнению с которой Каболус – курорт и даже рай.

Из такси, приземлившегося у челнока, вышел белобрысый здоровяк среднего роста. Он с двумя объёмистыми чемоданами ловко поднялся по трапу. Было видно, что вес чемоданов для него ничто.

– Владимир Щерба, – представился он контролёру Алексееву при регистрации, – приглашён на Каболус на работу тренером по самбо, кикбоксингу, гиревому спорту и шахматам.

– Такой универсал? – удивился Алексеев.

– В этой колонии детей мало. Им нужны разносторонние специалисты, – широко улыбнулся белобрысый. Так могут улыбаться только добродушные и сильные люди.

– Оружие имеете?

– Нет.

– На Каболусе без оружия не совсем уютно. Не сидеть же вам всё время в посёлке.

– Я больше рыбалкой увлекаюсь, – ответил Щерба. – А надо будет, куплю оружие там.

– 

Хорошо, пройдите в салон, через десять минут стартуем.

Пассажирский челнок стартовал почти неслышно. Антигравитационный двигатель чуть вибрировал. Слабая перегрузка слегка вдавила Маликова в кресло. На обзорных экранах можно было наблюдать, как прошли облачные слои атмосферы, поднялись над планетой, вышли в ближний космос. Затем, часа через два достигли орбиты «Счастливца». Подождали, пока грузовой челнок (это была его последняя ходка) пристыкуется к бункеру – грузовой части корабля. Затем Алексеев пристыковал пассажирский челнок к жилому модулю.

Соседом Маликова оказался светловолосый зеленоглазый парень с добродушной улыбкой. Спортсмен, судя по комплекции – борец или боксёр.

– Володя, – представился он.

– Саша, – ответил Маликов. Он был рад общительному попутчику. – Надолго на Каболус?

– Я туда на работу. Пригласили колонисты тренером в спортивную школу.

– А я сейчас на каникулах. Хочу недельку попутешествовать по этой планете. Говорят, чудес там не счесть.

Потом играли в шахматы, рассказывали истории, какие знали, анекдоты и приколы. Прошли в кают-компанию. Там на большом экране демонстрировали какой-то скучный фильм. Присоединились к компании туристов – среди них были симпатичные девушки, а парень с гитарой пришёлся туристам кстати. Потом Маликов познакомился с Полей, кареглазой стройной девушкой. Каштановая причёска «апаш» очень шла ей, а широкая весёлая улыбка делала на щеках интересные ямочки. Она была в гостях на Земле и возвращалась домой на Каболус. Её сопровождала тётя, дама весьма внушительного и воинственного типа. Попытку Маликова пригласить Полину спеть вместе с ними под гитару она пресекла моментально, сказав: «Ваш концерт, молодые люди, уже всем надоел. Дайте нам отдохнуть». Стало немного скучно и как-то обыденно.

Глава 3. Прилетели …

1.

Грузопассажирский корабль ГПК-2-100 (двести тонн груза, не более ста пассажиров) под именем «Счастливец» совершал рейс на Каболус. На эту забытую Богом и людьми колонию регулярных рейсов никогда не было. Сюда летали малые транспортники, если колония заказывала достаточное количество грузов, и, если имела чем рассчитаться за товары. На Каболус и обратно на Землю летали мелкие бизнесмены, но, чаще колонисты, желающие посетить родственников в метрополии. Иногда на эту странную планету забредали художники, туристы, искатели приключений, любители уединённого образа жизни, но не все долго выдерживали там.

Лететь до Каболуса пять суток по корабельному времени, через надпространство с тремя манёврами. Пассажиров было немного: компания туристов; серьёзный мужчина, по виду бизнесмен средней руки; земляне, желающие навестить родственников, дней на пять-семь; колонисты, возвращавшиеся домой с Земли. Всего восемьдесят девять человек, включая пять человек экипажа, двух стюардов и заведующего складом.

Через сутки сделали надпространственный манёвр, а ещё через полторы – второй, возле каких-то малоизвестных звёздочек. Обе звёздные системы были ничем не примечательны. Солнца – коричневые карлики с несколькими мёртвыми планетками. Таких в Галактике тысячи. Обслуживали надпространственные туннели полуавтоматические станции – этакие уродливые огромные торы с торчащими антеннами и непонятными для геолога Маликова приспособлениями. Однако и они, такие уродливые и тривиальные выглядели на фоне звёздного крошева, чёрного космоса величественно и красиво.

Оставался ещё один манёвр.

«Скоро уже до места доберёмся. Нудно как-то, – думал Сашка, – и попутчик мой загрустил. Даже в шахматы играть не хочет, хотя чаще выигрывает». Новые истории и анекдоты не вспоминались. Щерба дремал на своём кресле, даже всхрапывал чуть слышно. Туристы тоже от скуки дремали. Их девушки тихо сплетничали, собравшись в кружок.

Вспомнилось стихотворение, которое он сочинил, когда ему было лет пятнадцать.

В бездонной Вселенной земной звездолёт

Рвёт цепи Пространства и Времени.

Галактики бешено прыгают прочь.

Летит звездолёт, вокруг вечная ночь.

В тиски Гравитация стиснуть хочет,

В спирали скрутить, но не может!

И Квазары смотрят, удивлены:

Куда такой хрупкий рвёшься ты?

В чём смысл твоему стремлению?

Стих этот, как и все опусы Маликова так и остался не законченным. Юный романтик не смог точно определиться куда стремился звездолёт вместе с населяющими его людьми, зачем они покинули уютную родную Землю, и какой смысл в этом вечном стремлении человеков к экспансии, расселению, освоению территорий и пространств.

«Пойду в кают-компанию, – подумал Саша. – Может быть, скажу Поле что-нибудь приятное, … эти ямочки на щеках, да и умная девчёнка, … если тётя в сторонке. Хм-м, тётя эта … ну так некстати. В Каболграде надо будет с Полиной познакомиться поближе. Симпатичная девчонка».

Он встал со своего кресла. Прошёл по коридору в кают-компанию, и в дверном проёме пол ушёл из-под ног. Многотонная конструкция корабля вздрогнула, затряслась, мелко завибрировала. Эта вибрация передалась в каждую косточку тела, в каждый сустав. Боль в голове! Какое-то вращение в позвоночнике! Мрак…, кручение в мозге-е-е-е.

Пауза-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

В сознание Сашка пришёл сам, поскольку помогать ему было некому. Издалека, сквозь грохот в мозге, прорезались пронзительные визги женщин. Мужики рычали, охали, изрыгали мат. Все понемногу приходили в себя. «Что же это было, чёрт побери? Так вот рраз, … и больно-то как …», – думалось сквозь боль в голове и суставах. Нашёл в себе силы покрутить головой, сгруппировался, встал на корточки, опираясь о стену, поднялся на ноги.

Зашёл нетвёрдо в кают-компанию, превозмогая головокружение. Всё видел в каком-то тумане. Здесь некоторые еще лежали без памяти. Кого удар настиг сидящими в креслах, пострадали меньше. Они уже пришли в себя. Другие же силились встать. Несколько человек сидели на корточках, мотая головами. Одна женщина плакала навзрыд, призывая какого-то Ханса. Сашка отыскал глазами Полю. Та уже оправилась от удара и трясла за плечи тётю, пытаясь привести её в чувства. Тётя озиралась кругом, силясь понять, что же происходит.

Яковлев, командир корабля, он же первый пилот, седеющий атлет, с крупным носом, волевым квадратным чисто выбритым подбородком появился из командной рубки. Он шёл, пошатываясь – ещё не пришёл в себя от удара.

– Всем сохранять спокойствие! – приказал он, стараясь придать своему голосу уверенность, но речь была нечёткой. – Кто пришёл в сознание и может встать, помогайте лежащим.

– Что это ударило? Командир, такого раньше не бывало. Я не первый раз летаю! И вдруг такое! И ломота в теле! Как голова болит! – Cлышались возгласы.

– Будем выяснять, будем разбираться. Сейчас поднимите лежащих с пола. Усадите их! Врач есть среди пассажиров? Нет врача?

– Mi estas flegistino (я – медсестра), – отозвалась на Эсперанто одна женщина. – Ĉu, vi havas kuracilojn (у вас есть лекарства)?

– Jes, ni havas la medikamentan keston (да, у нас есть медаптечка) – ответил Яковлев. Международным языком Эсперанто владеет каждый житель Земной федерации.

Мисс Хантер, медсестра с Каболуса, немного полноватая, сероглазая симпатичная женщина английского типа, быстро разобралась с медикаментами в аптечке. Призвала на помощь Полину и ещё девушку из компании туристов. Втроём они раздали нужные таблетки пассажирам. Кое-кому мисс Хантер сделала уколы и перевязки.

За час люди пришли в себя.

2.

– Итак, друзья, мы оказались в неизвестной солнечной системе. Здесь нет надпространственной станции. Поэтому переход в трёхмерное пространство оказался таким болезненным. Мало того, что мы получили травмы, резкий переход ещё влияет на нервную систему. – Яковлев глубоко вздохнул, так как ещё не совсем пришёл в себя от шока. – Почему произошёл такой непонятный и несвоевременный переход, неизвестно. Сейчас второй и третий пилоты выясняют, где мы находимся и почему произошёл такой случай.

В кают-компании собрались все пассажиры. Ещё не совсем понимали опасность инцидента.

– А на сколько дней мы опаздываем? – последовал вопрос от туристов. Они все были на каникулах, а те, как известно, не бесконечны.

– Двигатель у вас не в порядке?! Куда же вы смотрели перед стартом! – заорал бегемотоподобный дядя. Его лоб был заклеен пластырем. – Головотяпы! Мы, в конце концов, заплатили!

– Двигатель в порядке. Вероятно, мы попали в аномалию надпространства. Такое уже случалось. Это сейчас выясняют мои помощники. Но, для этого необходимо время.

– Что же теперь будет с нами? – тревожилась тётя Полины. Её бледное лицо плакало без слёз, губы дрожали. – Если нет станции, то мы отсюда не сможем вылететь.

– Вылететь можем, но, не зная исходных координат, мы не можем правильно сориентировать корабль. Наугад прыгать нельзя, потому, что не известно, куда попадём.

Все вдруг осознали весь ужас сложившихся обстоятельств. В кают-компании возникла аура страха. Маликов кожей почувствовал паническое состояние аморфной массы пассажиров.

– Напортачили вы что-то, спецы хреновы, водить корабли не умеете, – с наглой иронией высказался один из мужиков, уже поддатый – сумел пронести водку мимо контролёра. У него было вывихнуто левое запястье.

Слово взял Кругляк, худощавый жилистый черноволосый мужчина, тот самый серьёзный мужчина, по виду бизнесмен:

– Друзья, мы все должны понять ситуацию. Экипаж корабля совсем не виноват в происшедшем. Я с ними летал несколько раз. Все прекрасные специалисты. Командира Яковлева знаю лично, а многие из вас знают меня. Да, мы попали в беду, но это не означает, что мы погибли. Свойства надпространства еще не до конца изучены наукой. Корабли пропадали и до нас. Известны три случая пропажи за восемьдесят лет полётов. С нами – четвёртый случай. Мне известно, что институт профессора Храповникова разрабатывает методику отслеживания траектории космических кораблей в надпространстве. Зная исходную точку, пользуясь этой методикой можно проследить, где финишировал корабль. Так что ситуация не безнадёжна. Нас могут найти! Мы не должны унывать и плакать. Я считаю, что сейчас надо просто дать возможность экипажу сориентироваться, собрать информацию. Когда на Каболусе увидят, что мы вовремя не финишировали у их планеты, они передадут информацию на Землю. И Земля начнёт нас искать.

– Эта методика, о которой вы сказали, существует только в теории, в экспериментах (мы ведь тоже начитанные), – перебил его один из туристов, – никто ещё на практике её не проверял. Так что, палка о двух концах: нас могут найти, а могут и не найти. Сколько шансов из тысячи, что нас найдут? Никто не знает! Те три корабля вместе с людьми так и пропали без вести.

– В то время ещё не было методики поисков. А сейчас есть! – ответил Кругляк жёстко. – Нас найдут! – добавил он веско. – Случившееся с нами это как раз та возможность, чтобы проверить теорию на практике. А сейчас мы должны сориентироваться и присмотреться к этой солнечной системе, где оказались.

– Вот этим и занимаются сейчас второй и третий пилоты, – подхватил инициативу Яковлев. – Но, для этого необходимо время. Сейчас прекращаем дискуссии. Стюардам приготовить ужин, как праздничный. Мисс Хантер, пожалуйста, организуйте двух девочек для помощи стюардам. Всё, собрание закончено. Следующее собрание я объявлю, когда соберём информацию.

Пассажиры расходились нехотя, мужчины роптали, некоторые женщины были на грани истерики. Всех пугала неизвестность.

– Спасибо за помощь, – Яковлев пожал руку Кругляку. – Будешь представителем пассажиров.

– Надо бы ещё мисс Хантер привлечь как активистку от женской части пассажиров, – ответил Кругляк. – Женщина она умная, решительная и умеет убеждать.

– Да, я не против, – поддержал его Яковлев.

3.

– Вот, попали мы, – сказал Маликов Щербе за ужином.

– Да-а, – ответил тот, – кто же мог знать, что так будет?

Эти дежурные, банальные фразы, сказанные просто для того, чтобы хоть что-то сказать друг другу, не молчать, а как-то общаться повергали в ещё большее уныние и состояние безнадёжности. Люди не ведали, где они находятся и что дальше делать. Возможные их спасители на Земле ещё не знали, что корабль «Счастливец» канул в бездну надпространства и был выброшен из него возле неизвестного светила по неизвестным причинам, подобно тому, как в старину корабли пропадали без вести в пучине Океана. И только счастливчиков волны выбрасывали на неведомые острова. Но, судьбы таких счастливчиков далеко не всегда оказывались счастливыми. Сколько их сгинуло? … Через семь-восемь земных суток Земля узнает, что «Счастливец» не прибыл вовремя на Каболус. Но, не факт, что Земля сможет найти пропавший корабль.

Ужин в кают-компании, одновременно служившей и столовой, больше походил на поминки. Пассажиры ели без аппетита, исключительно по необходимости питаться. Каждого сверлила мысль: «Что же с нами будет?» Негромко переговаривались ничего не значащими фразами, вроде: «Передайте, пожалуйста, соль», или: «Сложим тарелки в стопку, так свободнее станет».

Яковлев дождался окончания ужина и объявил общее собрание. Мисс Хантер и несколько женщин, по его просьбе, помогли стюардам быстро убрать со столов. В кают-компании собрались все пассажиры и команда.

– Итак, друзья, мы все оказались в нелёгком положении, – начал Яковлев. – К сожалению, у нас нет точных научных приборов, поскольку наш корабль всего лишь транспортник и нам они не положены по штату. Имеющимся оборудованием невозможно определить координаты нашего пребывания. Мы выяснили только, что находимся над плоскостью эклиптики системы неизвестной звезды, типа нашего Солнца. В этой звёздной системе наши пилоты определили четырнадцать планет. Две из них, шестая и седьмая – газовые планеты-гиганты. А пятая от светила – земного типа, и у неё есть атмосфера. Сейчас мы взяли курс к этой пятой планете. Какие там условия, мы точно ещё не знаем. Ровно через пятнадцать часов мы её достигнем и там, на месте, определимся.

– Почему так долго? – выкрикнул бегемотоподобный дядя.

– Туда мы летим в трёхмерности, а не в надпространстве.

– А-а-а, – согласился дядя. – Ну и вляпались же мы, – добавил он со стоном, – а ведь заплатили, и вот, – на тебе.

По кают-компании прошли сдавленные смешки, хмыканья, сдержанные всхлипы.

– Почему произошла катастрофа? – продолжал Яковлев. – Почему мы так внезапно перешли из надпространства в трёхмерность? Об этом сообщит наш третий пилот Фёдор Алексеев. Он недавно окончил училище, хорошо помнит теорию надпространства, изучал вопрос.

Федя Алексеев, недавний курсант школы космических пилотов, вышел перед аудиторией. Каждый пассажир был с ним знаком, поскольку он также выполнял обязанности контролёра при посадке в пассажирский челнок ещё на Земле. Был он не высокого роста, крепыш-гиревик, ловкий в движениях, с широкой улыбкой на лице, обрамлённом русой аккуратной бородой.

– Расскажу очень коротко и без математики, – начал Алексеев. – Наше трёхмерное пространство имеет очень сложный рельеф, если смотреть на него из надпространства. В рельефе этом есть множество впадин, пучностей, складок, завихрений. Ранее считалось, что рельеф этот стабилен. Но, исследования последних годов, а также факты, установленные опытом полётов через надпространство, показали, что это не совсем так. Существуют отдельные нестабильные точки на рельефе трёхмерности, которые иногда внезапно образуют пучность, или пик. Такой пик то возникает, то исчезает. Причём этот процесс непредсказуем. Достоверно известен пик Криксона, открытый в 2.431 году. Существуют и другие такие нестабильные аномальные точки. Возможно, три корабля, пропавшие за последние восемьдесят лет попали при движении в надпространстве на такие пики. Не повезло и нам. Наш корабль тоже врезался в пучность на рельефе трёхмерности, подобную пику Криксона.

– А нам от того не легче, – вскричал бегемотоподобный дядя. – У меня на Каболусе дочка и двое внуков, в гости летел. А сейчас я здесь с вами на вашем пике!

– Ну и танцуй сракой на пике, – ответил ему второй мужик, снова поддатый. – Здесь у каждого кто-то на Каболусе.

– Мужчины, оба успокойтесь, – пресёк конфликт Яковлев. – Вы почему пьяный? Вы почему водку пронесли? Вот вы, да, вы! Я прикажу досмотреть ваш багаж. Что-о, возражать мне? Имею такое право!

– Люди, надо быть милосердными! Не надо оскорблять в такую минуту. Мы же все здесь, … не знаем, что с нами будет! – одна из женщин заговорила быстро со слезой. – Ну почему же с нами это произошло? Как такое могло случиться? Меня же ждут дома. А я здесь.

«Почему это произошло именно с нами?» – такой вопрос всегда задают себе люди, внезапно попавшие в катастрофу, или которых неожиданно постигло несчастье. Они не могут поверить, что ЭТО произошло именно с ними. Трудно свыкнуться с мыслью, что ближайшее будущее неизвестно, или его, будущего, просто может НЕ БЫТЬ.

До изобретения антигравитационного двигателя, ещё в 20 и 21 веках, люди перемещались по родной планете на автомобилях, самолётах, кораблях. Транспорт этот по сравнению с антигравитационным был не надёжным и опасным. Случалось, люди в автомобилях разбивались на смерть, гибли в авиакатастрофах, тонули в море. Однако, не смотря на вероятность попасть в катастрофу, пусть небольшую, но реальную, люди всё равно продолжали ездить, летать, плавать. Уж такова сущность человека: верить в лучшее, в удачу. Верить, что со мной ЭТО не случится. И уж если надо куда-то ехать, люди едут, невзирая на опасности.

– Ведите себя сдержанно! Требую! – повысил голос Яковлев. – Мы все, и каждый из нас, в одинаковом положении. Не ныть и не хамить друг другу! А сейчас слушайте моё решение. По достижении пятой планеты я отправлю на неё разведгруппу на карфлюге². По предварительным измерениям параметров, эта планета очень похожа на Землю. Это водно-кислородный мир с океанами и континентами. Пока более подробной информации нет. Через четырнадцать часов мы ляжем на орбиту вокруг этой планеты и будем принимать окончательное решение. А сейчас желаю всем пассажирам хорошо выспаться. Завтра к обеду мы уже будем на орбите возле нашей планеты спасительницы.

– А что, вы верите в это, мы спасёмся? На самом деле? – посыпались вопросы.

– Абсолютно уверен, – внушил надежду Яковлев. – Он не имел права ответить иначе, поскольку малейшая неуверенность и сомнение могли бы вызвать панику и конфликты.

Сразу после собрания Яковлев и Алексеев реквизировали у вечно поддатого пассажира запас спирта из багажа, который он сдал на хранение и два литра из ручной клади. Всё было залито в пластмассовые бутылки по форме детских игрушек.

– Хлопцам вёз на стройку, – оправдывался мужик, – ну поймите, ребята.

Но, дисциплину держать надо! Яковлев приказал сдать спирт под расписку мисс Хантер для медицинских целей. Ох, как понадобился этот спирт через пару недель.

Глава 4. Трое разведчиков

Огромный голубой шар планеты занимал весь обзорный экран кают-компании. Несмотря на подавленное душевное состояние, люди не могли не восхищаться открывшейся им картиной, поскольку планета действительно была великолепна и напоминала родную Землю. «Счастливец» плыл по низкой орбите, и перед людьми разворачивались виды океанов и континентов, архипелаги островов, скопления облаков, закрученные в спирали, шапочки ледников на полюсах. Это внушало надежду, что новый мир примет их.

Изображение укрупнилось и приблизилось. Контуры трёх континентов не были похожи на земные. Огромный Срединный (так решили его назвать) континент занимал почти четверть полушария, и экватор проходил точно посредине него. С горной системы у южного побережья стекало множество рек, несущих свои воды через весь континент в прибрежные моря. Сплошные леса присутствовали только в горах и предгорьях, а большую часть континента занимали обширные лесостепи или саванны, с полосами лесов вдоль рек и по берегам озёр.

На противоположной стороне планеты располагались ещё два континента, как бы уравновешивая планету. Южный, не большой, скорее представлял из себя скопление крупных островов, разделённых узкими морскими проливами. Он краем своим задевал южный полюс, и, дробясь к северу на несколько островных архипелагов, простирался узкой полосой почти до экватора.

И, наконец, Северный континент, раза в полтора меньше Срединного, занимал средние и северные широты. Длинная горная цепь наискосок, с юго-запада на северо-восток, пересекала континент, деля его на две неравные части. В этом Северо-Западном хребте не было вершин, подобных земным гималайским, так как гравитация планеты была сильнее земной и составляла 1,15G. Его можно было-бы сравнить с земным Кавказом или Альпами. Северо-западный угол материка был сплошь залит тёмно-зелёным цветом. «Это, вероятно, леса, вроде наших хвойных», – подумал Саша. В нём заговорил специалист-геолог. Он восторженно изучал разворачивающуюся перед ним новую планету.

Зато, юго-восточная, большая часть Северного континента очень нравилась геологу Маликову. Судя по светло-зелёной окраске, здесь, видимо, произрастали леса смешанного и лиственного типа (если подходить с земными мерками), а на самом юге преобладали жёлто-зелёные оттенки – явно степные просторы. Но, самое интересное для геолога: с севера на юг по юго-восточной территории тянулся ещё один горный хребет как продолжение отрога Северо-Западного хребта. Это были не высокие, явно старые, разрушающиеся горы типа Уральских. Старые горы – рай для геолога. Но, это не всё. По обеим сторонам этого инопланетного Урала протекали две широкие реки, которые сливались у южной оконечности этого хребта в одну грандиозную реку, и она обширной дельтой изливалась в океан, далеко проникая в его просторы. В этих старых горах есть всё почти на поверхности, любые руды, минералы. Подходи, бери, плавь железо, медь, создавай промышленность. Правее Урала, на юге, – невысокие обширные плоскогорья. «Ну, прямо как наш Донецкий кряж, там явно должен быть уголь», – восторгался Маликов.

Побережья Северного континента были изрезаны мысами, бухтами, длинными фьордами, полуостровами, между которыми плескались обширные моря, небольшие заливы. Вокруг теснились островные архипелаги, а также отдельные острова.

– Как вам нравится планета? – обратился Яковлев к пассажирам. – Голубая, зелёная. Ну почти как наша Земля!

Он старался говорить бодрым тоном, с улыбкой. Надо было как-то оживить атмосферу, внушить людям оптимизм и веру в будущее. Командир понимал, что он плохой психолог. Он не представлял себе, как надо разговаривать с людьми, которые не обязаны ему подчиняться, поскольку они пассажиры. Ведь он привык руководить коллективом крепких, готовых идти на риск людей, понимающих опасность. С такими было всё просто: каждый знал свой манёвр, был профессионалом, понимал смысл команд, распоряжений.

Но, сейчас перед ним сидели в креслах и на диванах кают-компании люди, не бывшие единым коллективом. Туристы летели на Каболус просто отдохнуть, развлечься на недельку. Кое-кто в деловую командировку, как Кругляк. Студент, искатель романтических приключений Маликов – за яркими впечатлениями. Вот та чета средних лет, художники, явно покинули Землю ради роскошного пленэра на колдовской планете. Бегемотоподобный дядя, любящий дедушка своих внуков – в гости к дочке, и не более чем на пять дней, поскольку таких Каболус долго не терпит.

Три таинственные личности – это явные отшельники, сектанты, адепты культа Альхама. На Каболусе они живут на дальних хуторах. И они не нравились Яковлеву по причине не понятной ему самому, хотя каких-либо эсцессов не было. Они держались обособленно. Их лидер, крупный мужчина с явно лидерскими наклонностями, иногда тихо беседовал со своими спутниками, и они подобострастно его выслушивали.

Большинство пассажиров летели просто домой из гостей, или в гости дней на пять. Эти люди не были связаны друг с другом какими-либо обязанностями, ни служебными, ни семейными. Они просто купили билеты на рейс космического корабля, чтобы, прилетев в конечный пункт, разойтись каждый по своим делам.

Но, вот сейчас, непонятная людям слепая сила бросили их на выживание к неизвестной планете у неведомого солнца. Какое-то тонкое, ещё малоизвестное человеческой науке взаимодействие трёхмерности и надпространства жестоко изменило судьбы людей. Выброшенные из комфортного мира человеческой цивилизации они внезапно очутились на орбите над неведомой планетой, как будто повиснув над пропастью.

– Какая красота, – воскликнула Полина радостно, – здесь мы будем жить!

Ей начала вторить вся компания туристов. Они оживились, уныние и апатия понемногу сходили на нет. В настроении пассажиров почувствовалась нотка оптимизм.

– Ещё не известно, можно ли там дышать воздухом, – послышалась отрезвляющая реплика. —Туда надо на самом деле отправить экспедицию.

Маликов восхищённо созерцал медленно вращающееся изображение на мониторе. В нём проснулся геолог-поисковик. Подумалось: «Вот где было-бы интересно побродить и поискать. Нехоженая планета! Сокровища несметные! А ведь для будущей колонии понадобятся железо и медь, и каменный уголь, нефть … и вообще всё … Вряд ли нас найдут …». Нашёл глазами Яковлева, обратился к нему:

– Игорь Сергеевич, а геосканер у нас на борту имеется? Было бы полезно хоть приблизительно просканировать поверхность континентов и сделать хоть какую-то карту, пусть даже крупномасштабную.

– Нет такого сканера, молодой человек, – ответил Яковлев, – ведь наш корабль всего лишь транспортник. Не положен нам такой прибор. Наше дело грузы возить, а не исследовать планеты. А почему вы спрашиваете?

– Я геолог по специальности, могу искать руды. Геологу для работы нужна карта. Сами понимаете.

– О, ты геолог! Вот ты-то нам и нужен! Ты геолог, ты умеешь ориентироваться на местности, имеешь навык жизни в полевых условиях, и, главное, искать руды. Карфлюг водишь? Как зовут тебя?

– Александр Андреевич Маликов. Я студент-геолог, перешёл на пятый курс. Карфлюг могу водить, и гракомб у меня свой, и лучевиком владею.

Яковлев явно обрадовался, что среди пассажиров нашёлся такой человек. Они отошли в сторонку, присели на угловой диван, начали беседу.

– Саша, понимаешь ли ты, как мала вероятность того, что нас найдут?

– Понимаю отлично. Вероятность исчезающе мала. И вот поэтому мы должны как можно скорее организовать экспедицию на планету. Ведь продукты скоро закончатся, и что начнётся? Голод, паника, конфликты и … агония.

– Всё верно. Разведгруппа должна выяснить: можно ли дышать воздухом этой планеты, наличие пищи – животные и растения, имеются или отсутствуют какие-либо опасности, (опасности – сам понимаешь – хищники), найти подходящее место для посёлка, оборудовать площадки для приёма грузового челнока, а потом и пассажирского. А для обеспечения прогресса будущих поколений нам станет необходима в первую очередь железная и медная руды, каменный уголь. Понятно, что человек, умеющий найти такие ресурсы очень даже пригодится для будущей колонии землян. Конечно, ресурсы корабля закончатся быстро. И надо будет делать инструменты и оружие. Имея железо и медь, кроме топора и меча можно сделать даже электродвигатель и электрогенератор. Кроме того, мне нравится твоя мысль о том, что необходима географическая карта. Геосканера у нас нет, единственно, что мы можем сделать, это фотоснимки с орбиты. Я распоряжусь, чтобы мои ребята сделали как можно больше подробных снимков под разными ракурсами. Ты сможешь сделать на основании этих снимков хотя бы приблизительные карты континентов? Ведь ты геолог и должен разбираться в картографии.

– Да, такую карту я сумею сделать, – отвечал Маликов. – Она будет приблизительная, на начать работать уже можно будет. Очень важно, чтобы как можно подробнее и крупно отсняли вон тот горный хребет и местности вокруг него. Уж больно он похож на наш, земной Урал. Это старые горы. Там уйма нужных ресурсов.

– Да, это слова специалиста. Как быстро мы поняли друг друга! Ты хоть и молодой пацан, а мыслить масштабно можешь, понимаешь задачу. Пойдёшь в разведгруппу? Я думал предложить кому-то из туристов. Но, раз нашёлся у нас геолог… .

– Эти туристы все филологи, лингвисты и историки. Я с ними познакомился. Сами понимаете, геолог нужнее. Конечно, пойду в разведку.

– Начальником экспедиции у вас будет Алексеев, третий пилот. Парень не слабый, водит карфлюг, оружием владеет. Надо бы кого-то третьего.

– Есть парень подходящий, Володя Щерба. Я с ним здесь познакомился. Он тренер по единоборствам и даже по шахматам. Человек, который профессионально умеет драться, очень пригодится в разведке. Давайте к нему подойдём.

Яковлев вызвал Алексеева из командной рубки. Подошли втроём к Щербе. Тот согласился:

– Понял, мужики. Вот только лучевика у меня нет.

– Найдём тебе лучевик, – ответил Алексеев, – и гракомб дадим.

Яковлев был доволен, что вопрос «кто пойдёт в разведку» решился так просто, и ему не пришлось вызывать добровольцев. Из членов команды он мог назначить только одного – третьего пилота. Сам он не имел права покинуть корабль, поскольку было необходимо держать дисциплину в аморфном коллективе пассажиров. Второго пилота, Острогова, и кого-то из членов команды тоже нельзя было отправить на планету, ведь системы корабля требуют обслуживания. И тут подвернулся этот парень, геолог Саша, студент, романтик, на вид не серьёзный, с гитарой и длинными патлами, развинченный какой-то, но, крепкий, сообразительный. Он ситуацию и задачу сразу понял.

Экспедицию на планету снарядили основательно. В аварийном комплекте грузопассажирских кораблей обязательно имелся карфлюг, с числом мест, равным численности команды. Лишние кресла сняли, оставили только три. Освободившееся место и грузовой отсек карфлюга загрузили запасными аккумуляторами, консервированными продуктами. Каждому участнику экспедиции дали по запасному гракомбу и лучевику. Карфлюг, эта антигравитационная машина, предназначенная для исследования планет подобных Земле, был оборудован множеством различных приспособлений, необходимых для выживания на планетах в аварийных случаях.

Исследование планеты Яковлев решил начать со Срединного континента, поскольку даже наблюдая с орбиты, было понятно, что там тёплый климат, много лесов, но также есть и степные безлесные участки, много источников воды. А это значит, что там могут обитать животные, на которых можно будет охотится. А вода и степи – это возможность ведения хоть какого-то сельского хозяйства. Место для будущего посёлка предполагали выбрать на мысу у слияния каких-нибудь двух рек средней ширины метров по сто. Такое место было-бы легко защищать от хищников или возможных врагов.

Маликов пытался предложить начать исследование всё-таки с Северного континента, и поселиться именно там, обосновывая это тем, что там присутствуют старые горы, в которых точно есть на поверхности любые руды, и леса там очень много. Ведь надо будет в близком будущем научиться плавить металлы. Ресурсы корабля закончатся быстро, и поселенцы просто будут вынуждены изготавливать орудия труда чтобы выжить. А что касается места для поселения, так там оно уже есть готовое: две крупные реки сливаются у южной оконечности горного хребта. Место удобнейшее, хоть столицу государства строй. Но, Яковлев ему возразил, сказав, что не понятно какой климат на Северном, а на Срединном он точно тёплый, да и время поджимает, скоро на корабле продукты закончатся, надо срочно высаживаться. Но, уж если на Срединном не получится, то продолжить поиски на Северном.

На том и порешили. Не теряя времени даром, загрузили в карфлюг всё необходимое оборудование, и трое разведчиков десантировались на неизвестную планету.

Глава 5. Знакомство с новым миром

1.

После первого сеанса связи с разведгруппой настроение счастливцев, (а именно так они стали называть себя) резко улучшилось. Такие факты, что на планете дышать можно, проблем с пищей не будет, климат тёплый, даже жаркий, успокоили людей. Чтобы познакомиться подробнее с условиями жизни на планете, решили прямо сейчас, после сеанса связи с разведчиками просмотреть видеофайлы, переданные Алексеевым.

На обзорном экране появилось изображение голубой планеты в белых завитках облачных массивов, которое укрупнялось по мере приближения к ней карфлюга. Оно заполнило весь экран. Стали различимы горные хребты на Срединном континенте, реки и озёра, острова возле океанского побережья.

Карфлюг снизился ещё, и летел уже на высоте полукилометра над невысокими горами, заросшими роскошным тропическим лесом. Верхушки отдельных деревьев цвели пунцовыми и сиреневыми крупными цветами причудливой формы. Среди ветвей и цветов летали и прыгали, лазили, скакали зверьки или птицы, а может быть насекомые – создания этого ещё неведомого людям мира.

– А какие, наверное, чудесные ароматы у этих цветов! – Мечтательно сказала Полина. – Когда же мы прилетим туда?!

Её тётя Зоя раздражённо прикрикнула на неё:

– Помолчи, Полька! Ты хоть понимаешь, сколько здесь микробов и грязи? Ты хоть понимаешь, что мы никогда не вернёмся домой? Как здесь жить? – она начала всхлипывать, сдерживая рыдания.

На экране открылось изображение широкой долины среди гор. По её дну текла бурная река. Машина снизилась ещё и летела в сотне метров над водой по течению. Горы по сторонам долины становились всё ниже, а долина расширялась. Река сделалась спокойнее и шире. Были замечены в её водах крупные животные, вроде дельфинов или тюленей. Они лежали на пляжах, плескались в водах реки. Впереди раскинулась обширная, до горизонта, равнина.

Алексеев поднял карфлюг выше, до километра – машину вёл он, а снимал панораму Маликов. С большей высоты стало видно, что леса тянутся по берегам реки двумя широкими лентами, а далее, влево и вправо простирается гигантская лесостепь с лесными массивами вдоль речек и вокруг озёр.

В записи послышался бодрый голос Маликова:

– А здесь можно жить! Смотрите, какие динозавры там скачут! А там дальше, левее, левее, что-то вроде крабов, но какие огромные! Это же мясо, ребята! Не пропадём!

– Мы ещё анализ воздуха не сделали, – ответил ему Щерба. – Надо где-то приземлиться, да и пообедать не мешало бы.

– Вон, рощица возле озера – сказал Алексеев, – там и приземлимся.

На этом первая видеозапись закончилась.

– La belega nova mondo (Прекрасный новый мир), – с энтузиазмом сказала мисс Хантер. – Kiel ne estas malĝoje, sed ni estas perditaj por Tero. Oni trovos nin dube. Ni estas devigitaj loĝi ĉi tie. (Как ни грустно, но для Земли мы потеряны, вряд ли нас найдут. Придётся нам жить здесь.)

– Боже, Боже, за что ты нас так? – шёпотом запричитала одна из женщин.

– Никуда мы не денемся, будем обживать эту планету, – бодро пробасил бизнесмен Кругляк. – Сейчас главное найти подходящее место для поселения, построить жильё, обжиться, а потом найти железную и медную руды, каменный уголь. На первых порах примитивную промышленность сможем организовать. А там, дальше, потомки будут развиваться. … Вот только женщин у нас маловато, – добавил он, улыбнувшись мисс Хантер.

– Ha vi gardu nin, viretoj, domaĝu (А вы берегите нас, мужчинки, жалейте), – среагировала на тонкий намёк мисс Хантер, – kaj la afero ne stopos kaŭze de ni (а за нами дело не станет).

Её быстрый прямой ответ с ироничным «мужчинки», вызвал улыбки, шутливые реплики. Немного посмеялись. Яковлев включил второй видеофайл.

Саша Маликов стоял в центре кадра, с широкой улыбкой на лице и без шлема. Ветерок трепал его длинные патлы. В согнутой левой руке он держал шлем гракомба, а в правой, высоко поднятой, лучевик.

– Здесь можно дышать, ребята! Этот воздух надо пить! В нём кислорода аж двадцать два с половиной процента. Остальное азот и чуть-чуть цэ о два. Жара нещадная, сейчас 35 градусов. Мясо здесь бегает стадами и сидит под каждым кустом. На первые лет пятьсот нам хватит. Вот, посмотрите.

Объектив переместился в сторону. Камерой управлял Щерба. Зрители увидели Федю Алексеева, тоже довольно улыбающегося. Он показывал в объектив два прута с нанизанными на них кусками жареного мяса. Поодаль тлели догорающие угли между двух рядов камней – такой импровизированный мангал. На заднем плане стоял карфлюг как символ и гарант безопасности землян на этой планете. Далее, за машиной, простирался широчайший пейзаж: озеро, рощи на другом берегу, небольшое стадо крупных птицеподобных животных, и синеющие далёкие горы на горизонте.

2.

А вот третья видеозапись была не столь оптимистична.

Карфлюг летел метрах в трёхстах от земли. Степные травы волнами играли под несильным ветром. Купы кустарников в извилистых долинах среди пологих холмов оживляли эту безмятежную картину бескрайней степи. Ближе к горизонту виднелось стадо каких-то травоядных гигантов. А ещё дальше, в небе над горизонтом, выстроившись журавлиным клином летели неведомые на Земле летающие звери, вроде драконов, но больше похожие на больших стрекоз. Мирная картина!

В записи голос Щербы:

– Смотрите, да ведь это люди! Чуть правее по курсу.

Маликов навёл объектив и укрупнил изображение. Действительно, сверху было видно: вдоль ручья, обозначенного зарослями кустарников и рядом высоких деревьев, выстроившись друг за другом, гуськом, пробиралась группа существ, особей до десяти, издалека похожих на людей. Фигуры примерно человеческие – туловище на двух длинных ногах, руки, голова. Ноги казались непропорционально длиннее, чем у людей, руки короче, но явно сильнее. Шея, несколько длинноватая по сравнению с человеческой, напоминала сильно укороченную змею. Кожа серая, отливающая голубизной, покрыта чешуйками, а на спине – довольно толстые роговые пластины. Одежда – пояс с прикреплённой к нему короткой юбкой.

Алексеев направил машину по указанию Щербы. Карфлюг завис сверху и невдалеке от этого отряда воинов. Не было сомнений, что это были именно воины: копья в руках, боевые топорики-томагавки и ножи у пояса, колчаны со стрелами за спиной и луки. Все эти предметы свидетельствовали о том, что земляне увидели воочию на далёкой планете картинку из своего же далёкого прошлого – отряд первобытного племени вышел на тропу войны.

Саша навёл объектив на голову одного из существ. Голова была удлинённая в высоту и как бы сжатая с боков. Венчал эту голову гребень ярко-синего цвета, косицей спускающийся на спину. Лицо? У существа было лицо! Глаза крупные, выпуклые, но спрятанные в глубокие глазницы, с пульсирующим зрачком, то круглым, то щелевидным. Нос, в человеческом понимании, отсутствовал. Вместо носа были два дыхала с дрожащими в них розовыми плёнками-клапанами. Ротовое отверстие с красными губами. Ушных раковин не было.

– О боже, какое страшилище, – громко прошептала одна из женщин.

– Господи, за что же это нам? – простонала тётя Зоя. – Нам придётся жить возле таких … о-о-о!

– Вероятно, они произошли от ящеров, – предположил Кругляк. – А, впрочем, я не зоолог, не буду гадать.

– А мужики они серьёзные, бойцы, воины, – высказался кто-то из туристов.

Далее произошло следующее. Из кустарников, с деревьев, на идущих воинов неожиданно посыпались стрелы, полетели копья, камни, пущенные из пращей. Нападавших было значительно больше. Вероятно, отряд разведчиков чужого племени выследили местные жители и решили дать отпор.

Маликов включил микрофон остронаправленного действия.

Зрители в кают-компании услышали свистящие, шипящие звуки, треск и нечто, похожее на птичий щебет, переходящий в надрывный вой. Все эти звуки были разной тональности и протяжённости. Шум битвы сливался в ужасную какофонию. Когда разумные убивают друг друга, они кричат, те, кого убивают, и те, кто убивает, каждый на своём языке.

– Поможем им? – голос Маликова азартно и восхищённо.

– Кому им? Кто из них наши? Я запрещаю! В местные разборки мы не вмешиваемся, – ответ Алексеева.

Битва продолжалась. Нападавшие были несколько иными, чем первые. Они имели кожу светлых коричневых оттенков и чёрный пятнистый гребень. Это явно две разные расы. Синие терпели поражение, хотя отчаянно защищались. Когда последний воин синих был добит, коричневые унесли своих убитых и раненых. Стали собирать брошенное оружие и срезать с голов убитых врагов гребни.

– Федя, вот теперь можно шугануть их гипнолучём, – предложил Щерба. Возьмём себе образцы их оружия, снимем место битвы.

– Да, попробуем. Если гипнолуч на них подействует. Включаю.

Гипнолуч подействовал. Гипнолучевая пушка рассчитана на отпугивание крупных животных, которые часто встречались на исследуемых землянами планетах. Также, можно было разогнать и стаю мелких хищников. Коричневые воины вдруг замерли, стали озираться от внезапно возникшего страха. Они, не видя никакой опасности, вдруг резко побежали в сторону кустарников один за другим. Некоторые из них, посмотрев вверх, вдруг замечали снижающийся карфлюг. На их лицах явно выражался страх и удивление. Один даже попытался метнуть дротик в неведомую для него машину, но его воля и сила были подавлены гипнолучом.

– Смотрите, а на их мордах отражаются эмоции. Они удивляются и боятся, гневаются! – в восхищении воскликнула Полина в кают-компании «Счастливца». – Удивительные создания!

– Ведь разумные, же, – ответил Кругляк. – Тоже чувствуют. Тоже имеют эмоции.

– Как всё это жестоко, – прошептала одна из женщин, – зачем они срезают гребни с убитых?

– Знак воинской доблести, – ответил Яковлев. – Предки наши тоже этим грешили: снимали скальпы, сушили головы, и кушали себе подобных.

Не выключая гипнолуч, Алексеев снизил карфлюг. Посадил машину возле места побоища. На мониторе в кают-компании обозначились крупным планом трупы убитых аборигенов с торчащими из их тел стрелами, дротиками, застрявшими в головах каменными топорами. Кругом также были разбросаны оружие, кожаные сумки, стрелы, непонятные для землян предметы – возможно амулеты.

Разведчики вышли из карфлюга, предварительно включив силовой купол. Он, мутноватой, но прозрачной чашей накрыл всю местность кругом, диаметром до пятидесяти метров.

– Быстро собираем образцы. Ты, Маликов, снимай видео. Делаем всё быстро. Такой большой силовой купол жрёт слишком много энергии, – распорядился Алексеев.

Гипнолуч Фёдор отключил, чтобы под его действие не попали они сами. Силовое поле надёжно защищает от проникновения внутрь круга посторонних тел. Снимать на видео трупы дело не интересное. Саша Маликов со своей задачей справился быстро. Потом, у самого края купола ближе к кустарникам подобрал красивый увесистый каменный топор. Он невольно восхитился умением мастера, который сумел так гладко и точно отполировать камень. Очень внушительного вида томагавк при взгляде сверху выглядел абсолютно симметричным. Лезвие было тонким и остро отколотым. «Это обсидиан, – определил Саша, ведь четыре курса геологического закончил. – Чем же они его полируют? Ну, ведь не алмазной же пылью». Удивило то, что в обухе было проделано овальное отверстие, и он был прочно насажен на деревянную ручку, покрытую затейливым выжженным узором и вскрытую лаком. «Красиво умеют делать, – подумал он. – Вот тебе и примитивные охотники».

– Сашка падай! – вдруг крикнул Щерба. – Падай!

Маликов упал, вжался в землю. В чуть мутноватый силовой купол прямо возле него, немного наискосок, ударился дротик. Он вскользь прочертил по силовой преграде и упал на землю. «Если бы не купол, был бы мне каюк, – понял Сашка. – Ну, не совсем, если бы в голову попал. Тело-то в гракомбе, но всё равно было бы больно».

Когда действие гипнолуча прекратилось, аборигены очнулись от наведённого страха. Они вернулись, и, увидев пришельцев, забирающих их добычу, в ярости атаковали.

Сашка схватил упавшую видеокамеру и начал снимать. Тяжело дышал от страха. Понимал, что копья и томагавки не пробьют купол. Но было страшно смотреть как разъярённые воины с огромными глазами, зрачки которых непрерывно пульсировали и меняли форму, мечут копья и боевые топорики своими короткими, ужасно сильными руками. Пасти издавали непрерывный свист и треск. Их длинные ноги придавали телу широкую амплитуду при броске. В результате копьё или топорик летело со страшной силой и точно в цель. Не будь защитного купола, никто не узнал бы о судьбе разведгруппы Алексеева.

В кают-компании «Счастливца» эта сцена при просмотре видеозаписи вызвала настоящую истерику среди женщин. Мужчины начали обсуждать между собой, как им обустроить своё будущее поселение.

– Всё, уходим! – раздалась команда Алексеева. – Маликов, в машину!

Сашка прекратил съёмку, побежал к карфлюгу, не забыв, однако, прихватить томагавк и сумку.

В карфлюге немного отошли от страха. Алексеев включил гипноизлучение на полную мощность. Оно отмело нападавших аборигенов опять в заросли. Сняли защитный купол. Взлетели метров на сто вверх и в сторону. Маликов продолжал снимать видео.

Аборигены, оправившись от действия гипнолуча, вернулись. В ярости бесновались, кидали дротики в висящую над ними машину. Пускали из луков стрелы, которые достигали карфлюга и подали, отскочив от корпуса. Убедились, что поразить врага не могут, а тот не причиняет им вреда, понемногу успокоились. Кто-то из них, вероятно вождь, дал резкую команду громким разнотонным свистом. Начали собирать разбросанное оружие. Потом, разделившись на пары, взяли за руки и за ноги трупы поверженных врагов, понесли их сквозь кустарники за ручей.

На «Счастливце» удивились:

– Зачем им трупы? Понятно было бы, если бы они их закопали.

– Наши предки тоже грешили каннибализмом, – догадался Кругляк. – Скушают их. Принесут в стойбище и схарчат за милую душу.

– Омерзительно! Надо передать Алексееву, чтобы подыскал место подальше от этих. Как же жить возле них? – сказал Яковлев.

Карфлюг подняли выше. Проследили, куда последовали аборигены. Их отряд направлялся через степь в сторону рощи, видневшейся у горизонта. Алексеев направил машину в ту сторону, обогнал отряд воинов. Скоро земляне увидели за рощей на холме, возле обширного озера земляной город. Маликов отметил на своей самодельной карте поселение аборигенов и зафиксировал координаты.

Высокий холм, увенчанный известковой скалой, был изрыт пещерами, гротами, норами, как и сама скала. Также виднелись несколько хижин, построенных из жердей и соломы. Ходили туда-сюда фигурки аборигенов. Курились дымы очагов и костров. Вокруг подножия холма была вырыта глубокая траншея с высоким валом на бруствере с внутренней стороны. По верху вала построен частокол из брёвен. Несколько сторожевых вышек с наблюдателями возвышались над местностью.

– Крепость! – восхитился Маликов. – Ребята не глупые здесь живут. Умеют воевать и защищаться.

– Крепости строят неспроста, – сказал Щерба. – И наблюдатели на каждой вышке. Значит, живут аборигены здесь в состоянии бесконечной войны.

– Смотрите, а вон там обработанные огороды. Ближе к озеру. – Алексеев подвесил карфлюг в пятидесяти метрах от земли.

Действительно, на берегу озера обширный участок был расчищен от кустарников и чётко разделён на делянки, на которых трудились согбенные фигурки. Другие фигурки носили в бурдюках воду из озера. Какие культуры выращивали местные жители, было не понятно, но, в данный момент не так важно.

Эти кадры мирного огородного труда воинственных аборигенов вызвали в кают-компании «Счастливца» некоторый шумок облегчения и одобрения.

– Вот, видите, огородами занимаются. Значит и мы сможем, – сказала тётя Полины. – А ведь у нас на складе семена есть. Колония заказывала.

– Да, и козочек разводить, – сказал кто-то из мужчин с улыбкой. – Смотрите, какие милые.

На следующих кадрах показалась идиллическая картина стада на водопое. Трое пастухов загнали в озеро десятка четыре монстроподобных созданий с шипами и рогами, растущих прямо из тел и с широчайшими пастями. Размерами они были меньше быка, но больше козы.

– Ну что же, с голоду на этой планете мы не помрём – сказал Яковлев. – Надо только местность найти, где нет аборигенов. Ведь нас мало, а их много.

Между тем, кто-то из трудящихся на огородах аборигенов заметил висящий над ними карфлюг и издал предупреждающий вопль, указывая вверх.

– Уходим, – сказал Алексеев, поднимая машину выше. – Не будем зря раздражать местных.

– А ведь, на огородах работают женщины. Мне через камеру лучше видно. У них головы без гребней. Да и на груди видны, ну, груди, сиськи, – говорил Маликов. – Да и в фигурах их что-то женственное. Видимо, они млекопитающие, но чисто внешне больше похожи на ящеров.

Щерба ответил:

– На Земле есть два отряда млекопитающих, броненосцы и панголины, в тропиках живут. Так вот, они внешне больше похожи на пресмыкающихся, ящеров, тело в чешуе, хотя на самом деле они млекопитающие. На этой планете эволюция шла несколько иным путём, чем на Земле. Но, однако, создала разумных гуманоидного типа: вертикальное тело, две ноги, две руки, голова.

Сделали несколько витков над всей местностью. Саша Маликов заснял с разных ракурсов городок аборигенов за примитивными укреплениями, огороды, «коз» вместе с пастухами.

Запечатлел также сцену, когда отряд воинов с добычей дошёл наконец-таки до поселения. Их встретили с радостными свистами и треском. Мигом натаскали дров, зажгли большой костёр. С трупов содрали кожу.

– По-хозяйски всё делают, – заметил Щерба. – Кожа-то пригодится, что-то полезное сшить, сумку, например, или пояс.

– Бр-р, и сейчас станут жрать, таких же, как сами. Каннибалы! – у Сашки мороз по спине от омерзения.

– Досними и эту сцену, для истории, – сказал Алексеев.

На «Счастливце» каннибальская сцена вызвала отвращение и слёзы нескольких женщин.

– Будем мы, мужики, здесь пахать и воевать, – опять сказал Кругляк, как бы подводя итог всему увиденному в трёх видеороликах.

3.

– Следующий ролик, четвёртый, – объявил Яковлев. – Он не большой. Просмотрим его, потом перерыв. Далее общее собрание. Итак, включаю четвёртый ролик.

У штурвала карфлюга был Щерба. Маликов, как всегда, снимал всё что видел, а Алексеев был за наблюдателя. Поднялись на высоту километра, и летели в стороне от реки, вдоль широкой полосы лесов по правому её берегу. Заметили ещё один земляной городок. Он тоже расположился возле озера, поодаль от большого леса и тоже был огорожен укреплением типа «траншея-частокол». Правда, холма не было, а внутри частокола аборигены жили в хижинах, шалашах, и землянках. Сторожевые вышки стояли не только в периметре, но и далеко в степи. Маликов укрупнил изображение. Стало видно, что здесь жили представители синей расы аборигенов.

– Так вот откуда пришли те, кого скушали коричневые, – сказал Алексеев.

– А сколько они раньше съели коричневых?! – со смехом ответил Щерба. – Сами они тоже не подарки.

Сделали круг над городком синих, и полетели дальше, поскольку ничего нового там не заметили. Километров через двести увидели ещё одно поселение у озера, и тоже с укреплением. Оно было интересно тем, что один берег озера был прямой, явно созданный искусственно.

– А ведь это не озеро, а пруд, – сказал Маликов. – Вон та прямая линия, это плотина.

– Ну, что же, – ответил Алексеев, – местные жители технически мыслить могут. Вот, догадались речку перегородить и сделать себе пруд. Придумали, как защищаться от воинственных соседей – траншея, частокол, сторожевые вышки.

– И руки у них умелые, – добавил Щерба к рассуждениям Алексеева, – какие томагавки из камня делают! Ровные, симметричные, отполированные.

– Несколько тысяч лет пройдёт, и создадут они технологическую цивилизацию, – продолжил их мысли Маликов. – Они смогут! М-да, но как же мы уживёмся с ними?

Вопрос Маликова остался без ответа. Этот вопрос волновал всех, и троих разведчиков и тех, кто ждал результатов разведки на орбите в транспортном корабле, по иронии судьбы названным «Счастливец». Как выжить на этой планете, куда их забросила злая судьба?

– Пора нам уже найти место для нашего будущего посёлка, – сказал Алексеев. – Я думаю, надо на берегу реки, в таком месте, где она делает крутой поворот, образует мыс. Желательно, чтобы был холм. Поперёк мыса можно будет построить засеку, а вдоль засеки вырыть траншею с валом. Построить частокол, как у местных. А потом эту траншею закольцевать. Будем приспосабливаться к местным условиям.

Карфлюг мчал троих разведчиков вдоль реки, которая становилась всё полноводнее, медлительнее, шириной километра два. Длинные острова стали всё чаще разделять её на рукава. На пляжах заметили скопления крупных животных.

– Володя, подведи-ка машину вон к тем пляжникам, надо бы рассмотреть их лучше, – сказал Алексеев Щербе. – Мы этих животных видели раньше, выше по реке, ещё до встречи с аборигенами.

Снизились до двадцати метров. Маликов снимал.

Это были вовсе не безобидные тюлени и тем более не дельфины. С точки зрения землян, животные эти представляли собой некий гибрид крокодила и моржа. Длинные зубастые крокодильи челюсти с клыками, мешкообразное мускулистое тело с мощными передними ластами. В задней части тела пара очень коротких и сильных ног. Далее тело заканчивалось не длинным, но мощным хвостом. Было заметно, что суша – это не их стихия. Они передвигались на берегу ползком, толчками, опираясь на передние ласты и отталкиваясь задними ногами. Походили на огромных жирных малоподвижных червей. Однако, и на суше такой зверь мог быстро изогнуться и схватить добычу зубастой пастью или ударить сильным хвостом. В воде же они показывали чудеса ловкости и скорости.

– Смотрите, вон там, ближе к тому мысу, крокодилусы кого-то гоняют, – Щерба направил карфлюг к мыску, открывшемуся на очередном повороте.

Там три монстра загнали в бухточку огромного жабообразного зверя, значительно большего, чем сами преследователи. Он не смог вылезти на берег по глинистому крутому откосу. Бедняга пытался защищаться, но просто был схвачен и разорван. На поживу подоспели ещё несколько монстров. Битва закончилась тем, что съеденными оказались также и парочка крокодилусов. Их схарчили свои же сородичи. Вода вокруг окрасилась красным.

В кают-компании на эти кадры реакция была бурная.

– Вот это мощь! – восхищались несколько молодых парней-туристов.

Вместе с ними кричала и девчонка Полька в азарте:

– Класс! Как грандиозно сражаются!

– Заткнитесь, дураки, – возмущалась её тётя, – ведь нам же придётся жить среди всего этого. Как мы выживем?

– Не лёгкая жизнь нам предстоит, – резюмировали Яковлев и Кругляк, кивая друг другу, – трудно будет.

Люди в карфлюге решились на эксперимент. Вблизи пляжа, на котором нежился с десяток крокодилусов, зависли над водой метрах в трёх.

– Володя, держи наготове гипнолуч, – волновался Алексеев, – чуть что, давай резко вверх.

Хищники заметили чужаков моментально. Стоило одному из них обратить внимание на появление чего-то нового на реке, как он пополз к воде, приподнимаясь на ластах, отталкиваясь задними ногами и хвостом, плюхнулся в воду. Всплеск разбудил остальных монстров. Гипнолуч на них не подействовал. Попав в воду, они мгновенно становились стремительными и ловкими. Миг, и из бушующей воды под карфлюгом высунулись разверстые пасти. Щерба успел среагировать и вовремя поднял машину. Камера запечатлела клыки, вибрирующие ласты, хвосты, пенящие воду. Тяжёлые туши выпрыгивали из воды метров на пять-шесть. Шлёпались вниз, опять пытались достать добычу.

– Больше такими экспериментами мы не занимаемся, – сказал Алексеев, – ведь карфлюг у нас один. Они не смогли бы повредить машину, но, бережёного бог бережёт, сами понимаете. Только осторожность и осмотрительность!

Увидев эту сцену на экране в кают-компании, Яковлев вскипел:

– Я ему выскажу на сеансе связи. Экспериментатор хренов.

– Страшно, но красиво, – сказали туристы. Поля их тоже поддержала.

Женщины истерили молча: нервов для высказываний уже не хватало.

В карфлюге Маликов спросил Щербу:

– Володя, а ты гипнолуч включил?

– Да, но они на него не среагировали.

– Эти крокодилусы держат в страхе всю реку.

– А вы заметили, ребята, что на берегах реки нет поселений аборигенов? – спросил Алексеев. – Хотя удобные места есть. Их городки мы заметили вдали от её берегов возле озёр. Крокодилусам для существования необходимо много воды и пищи в виде крупных животных, чего нету в озёрах. Да и небольшое озеро аборигенам легче охранять от хищников. Вот поэтому разумные селятся в саванне.

– Точно! Ты правильно подметил, Федя, – ответил Маликов. – Аборигены своим примитивным оружием не могут бороться с этими монстрами, поэтому вынуждены селиться подальше от реки, на малых притоках и озёрах.

– М-да, попробуй выплыть на реку на лодке или плоту. Тебя сразу сожрут. Хорошо, что эти проглоты на суше такие неповоротливые. Вот так хищная фауна препятствует развитию разумных, – подвёл итог Щерба.

4.

Карфлюг летел над саваннами планеты, которую земляне назвали «Счастье». Маликов снимал видеокамерой пейзажи, открывающиеся по ходу полёта. Фиксировал на самодельной карте примечательные объекты. Присваивал им названия.

Слева впереди у самого горизонта в голубом мареве показались летающие существа, почти не заметные невооружённым глазом. Саша навёл объектив в их сторону, укрупнил изображение. Оказалось, что это три стаи, летящие на север, в ту же сторону, что и карфлюг землян. Каждая стая выстроилась журавлиным клином и в них было особей по пятьдесят. Светосилы объектива и разрешения экрана монитора не хватало, чтобы хорошо рассмотреть этих существ, а расстояние было значительное.

– Федя, возьми левее, там интересные птички летят, – обратился Маликов к Алексееву, – полезно было бы их заснять. Не понятно, на кого они больше похож, на дракончиков, или на стрекоз каких-то.

Карфлюг направился к летящим созданиям. Земляне невольно восхитились этой фантастической картиной: на фоне больших кучевых облаков, клубящихся снежно-белыми, розоватыми, светло-серыми выпуклостями с ярко-синими просветами, величественно плыли три журавлиных клина. Их освещали потоки света солнца, уже клонящегося к горизонту. Но это были совсем не журавли и даже не птицы. Их трепещущие крылья дробили, отражали лучи светила и люди в карфлюге видели сияющие радужные блики. По мере приближения к мнимым журавлям становилось понятно, что эти существа не похожи ни на одно из летающих животных, которых знали земляне. Маликов максимально увеличил изображение.

– Да у них четыре крыла! – восхищённо сказал Щерба. – Смотрите: передняя пара, длинные и широкие, для планирования, они почти неподвижны; а задняя пара, покороче и поменьше, очень часто трепещут, создают тягу.

– Красивые звери, – согласился Маликов, – но крылья без перьев, это не птицы. Их крылья напоминают крылья насекомых, передние вроде как крылья стрекозы, а задние – бабочек, только больше и сильнее.

Летающие создания, внезапно, как по единой команде, сделали несколько плавных взмахов передними крыльями и все три журавлиных клина поднялись значительно выше. Этот манёвр был так красив и эффектен на фоне предзакатного неба, что вызвал возгласы восхищения в кают-компании «Счастливца». Карфлюг быстро догонял «журавлиный» клин, что был ближе. Изображение на мониторе укрупнялось.

– А ведь на этих журавлях сидят аборигены, – вскричал удивлённо Алексеев. – Смотрите, смотрите, а вон на тех «журавликах» навьючены тюки. Это что, летающие кочевники? Нам ещё такого не хватало!

Один из журавлей отделился от общего строя и явно направил свой полёт в сторону земного карфлюга. Он был совсем уже близко и можно было хорошо рассмотреть самого зверя и его всадника. Маликов, затаив дыхание, восхищаясь и одновременно подавляя в себе естественный страх снимал на видео атаку летучего монстра.

Большие фасеточные, как у стрекозы, глаза двумя шарами выделялись на голове чудища. Каждый шестигранный глазок-фасетка отражая свет заходящего солнца посылал в объектив видеокамеры разноцветные блики. Ниже глаз виднелась полуоткрытая вертикальная пасть с зубчатыми жвалами. Передние длинные крылья, предназначенные главным образом, как стало понятно, для планирующего полёта и набора высоты, были полупрозрачные с тёмными прожилками. Задние крылья было невозможно рассмотреть, поскольку они беспрестанно трепетали. Всё это роднило монстра с насекомыми, но, это относилось только к голове и крыльям животного. Тело, затянутое сухой гладкой грязно-зелёной кожей, более похожее на тело ящерицы, заканчивалось хвостом с рулевой лопастью. Четыре лапы зверь плотно прижимал к телу.

На спине монстра, в специальном седле, привязанный ремнями сидел всадник. Это было существо, похожее на аборигенов, уже виденных землянами. Но, также было очевидно, что оно принадлежало к другой, уже третьей расе. Гребень на голове пунцовел и переливался оттенками красного, оранжевого, жёлтого освещённый закатными лучами, и контрастировал с зелёным телом журавля. Черты лица тоже сильно отличались от уже известных: глаза узкие, губы тонкие, отверстия дыхал еле заметные; тело более стройное, а руки пропорционально длиннее; чешуи на теле и спине оранжевые и красные.

Вид атакующего летучего монстра со всадником на спине был красив и ужасен. Он атаковал карфлюг с землянами стремительно планируя по нисходящей, сложив передние крылья треугольником. За его спиной показались ещё несколько таких же журавлей. Всадник взмахнул рукой и послал дротик в земную машину, явно целясь в Алексеева. Ну конечно, примитивное оружие просто отскочило от стеклолитового купола и исчезло где-то внизу. Журавль, направляемый всадником, стремительно пронёсся над карфлюгом. Маликов, снимая всю эту сцену атаки, успел заметить, что ноги всадника были обуты в сапоги со шпорами. Мгновенно понял: «Сходные задачи порождают сходные решения: ведь наши всадники на лошадях тоже применяли шпоры для управления животными».

Журавль сделал резкий крутой разворот с подскоком вверх. Он развернулся и снова атаковал с другой стороны. Всадник опять что-то метнул. Предмет, за которым тянулся дымный след, ударился о прозрачный купол карфлюга, разбился, горючая жидкость растеклась огненными потёками. Это был глиняный горшочек с горючей жидкостью. «Масло? Ааа … быть может … нефть?» – мелькнула мысль у Маликова.

К этому моменту подоспели другие журавли, и их всадники начали забрасывать непонятный им летающий предмет дротиками, камнями, и такими же горючими снарядами. Огненные ручьи поползли по гладким бортам карфлюга, не причиняя, однако, никакого вреда земной машине. Они горящими жидкими потоками стекали вниз, и, не сгорев окончательно, зажгли влажный лес, произраставший между холмами. Пожар внизу медленно разгорался, давая больше чёрного тяжёлого дыма, чем огня.

Алексеев, управлявший карфлюгом, включил гипнолучевую защиту. Звери со всадниками, не понимающие причины охватившего их страха разлетелись в разные стороны. Машина быстро набрала высоту и ушла вперёд.

Теперь земляне видели летучих инопланетных зверей далеко внизу, несколько сзади от себя. Закатное солнце контражурно освещало все три журавлиных клина сквозь алеющие кучевые облака. Каждый из журавлей виделся чётким тёмным маленьким контуром со светящимся ореолом. Клубы чёрного дыма от лесного пожара поднялись к облакам. Ещё некоторое время лучи уже зашедшего за горизонт солнца освещали эту фантасмагорическую картину: на фоне алых, но уже местами мрачно чернеющих кучевых облаков три треугольника журавлиных стай исчезли в клубах дыма, как будто их поглотила некая враждебная субстанция. Последний луч солнца угас, лесной пожар далеко внизу тоже стал затухать. Всю местность поглотила ночь.

– А эти ребята опаснее, чем те, что по земле бегают, – сказал Щерба.

– Да, особенно для нас, – согласился с ним Маликов. – Ведь нас мало. Наших зарядов на всех аборигенов не хватит. Надо лететь на Северный континент. Быть может там хищники не такие ужасные и там нет разумных.

Парадоксально, но факт. Разумные не хотят встреч с разумными. Ведь хищник нападает потому, что голоден, потому, что защищает свою территорию и у него нет иных причин для нападения. Разумные же чаще враждуют не потому, что голодны, а просто по причине, что ДРУГОЙ не похож на МЕНЯ, на моё племя, на мой народ, его обычаи непонятны мне … и просто поэтому он враг.

– Конечно, – подтвердил его слова Алексеев. – А теперь нам пора на ночлег. Устали мы, столько впечатлений за этот день! И ведь надо с кораблём связаться. Там ждут вестей. – Он увёл карфлюг подальше от клуб жирного чёрного дыма, исходящего от влажного тлеющего леса.

– Да, вон там, правее, впереди блестит озеро, даже в темноте видно, – подсказал Маликов, – там и заночевать можно.

Подлетели к озеру, нашли прожектором небольшую поляну на берегу. Приземлились возле валунов, заросших ржавым мхом. Поставили надувную палатку, накрылись куполом силового поля. Ужинали консервами. Несмотря на усталость залюбовались видом ночного неба нового мира.

Небо опрокинулось разноцветной чашей над головами землян. Звёзды колюче глядели сверху, как бы испытующе присматриваясь к пришельцам. Звёзды ещё не изученные, ещё не назначенные в созвездия. Луны на небе планеты Счастье не было. Зато явственно были видны две гигантские планеты с кольцами. Они двигались на внешних орбитах, близких к орбите Счастья, поскольку были видны как крупные, диаметром в метр шары. Одна, оранжевая, с небольшим кольцом, в зените ночного неба отражала от светила призрачный жёлто-оранжевый свет. Другая, у западного горизонта, лила туманный голубой. Её широкие кольца, видимые как гигантский эллипс, занимали чуть ли не полнеба. Все окружающие землян предметы – валуны на поляне, деревья и кусты бросали на землю двойные цветные тени. Восточная же сторона неба была чёрной, засыпанная звёздным крошевом как мелкой солью. Отдельные, особо крупные звёзды космато протягивали свои лучи землянам.

Как оказалось, место для ночлега выбрали не совсем удачно. Хорошо выспаться не получилось. Через поляну ходили на водопой какие-то неприятные твари. Один из монстров набрёл на убежище землян и стал чесаться боком о силовой купол – это было жутковато. Пришлось шугануть его гипнолучом. Стая птицеподобных, драчливых, в развивающихся перьях, но с мордами вроде жабьих, зверей, устроила побоище с другой стаей. Тоже разогнали их гипнолучом. Одного пернатого Маликов подстрелил.

– Утром шашлык поджарим, ведь свежее мясо лучше консервов, – сказал он, затащив двадцатикилограммовую птичку под купол и отрубил ей голову обсидиановым топором, который подобрал ещё утром, когда снимал битву аборигенов.

Перед рассветом нашествие местной фауны на водопой прекратилось. Всё-таки удалось спокойно поспать часа три. Проснувшись утром, Маликов первым делом подошёл к карфлюгу, взял пальцем мазок с чёрного потёка, и отчётливо почувствовал запах сгоревшей нефти. Ура, на этой планете нефть есть! Аборигены могут брать эту жидкость только из поверхностных источников. Значит, её немало! Это значит, планета прошла очень долгую и разнообразную геологическую историю. И есть большая надежда, что железная, медная и другие руды здесь тоже в достатке.

После обильного завтрака и сеанса связи с кораблём, Алексеев передал видеофайлы, снятые Маликовым, на корабль. Затем взяли курс на северовосток, в сторону Северного континента. Алексеев уже был уверен, что после просмотра видеофайлов Яковлев примет решение искать место для поселения именно там.

Земляне на «Счастливце» просмотрели, бурно обсуждая, видеозаписи. Летающие кочевники – опасность ещё более серьёзная для небольшой кучки людей, чем речные монстры и каннибалы, бегающие по земле. Решили окончательно, что надо направить разведчиков на Северный континент. Может быть там действительно нет аборигенов и фауна не столь ужасна. А если зимы холодные, так там много лесов. Лес – это топливо, охота и стройматериалы.

Глава 6. Северный континент

1.

Последний, самый северный мыс, увенчанный высоким скальным пиком, исчезал за кормой карфлюга. Он становился всё меньше, истончался на фоне пронзительно-синего неба чужой планеты, указуя острой вершиной на оранжевое солнце, поднимающееся в зенит, солнце похожее на земное, но всё-таки чужое, жёсткое и неласковое. Вот уже пропали за горизонтом пенные буруны, беснующиеся среди раскрошенных прибоем скал. Вершина пика отразила в последний раз солнечный луч и окончательно растворилась в небесной, блёклой у горизонта, голубизне.

Маликов зафиксировал на своей самодельной карте координаты этой самой северной точки Срединного континента. Снял последние кадры, выключил видеокамеру. Далее снимать было нечего. Внизу расстилалась однообразная, бликующая мелкими волнами гладь океана. Океана неведомого, ещё не названного, не исследованного. Волны блестели далеко внизу, отражая свет чужого солнца. Впереди землян ждала неизвестность, неисчислимые опасности, суровая неведомая судьба.

Согласно снимкам с орбиты, которыми снабдил разведчиков Яковлев, между Срединным и Северным континентами лежали несколько архипелагов мелких островов и один, крупный, размерами с земной Мадагаскар, остров. Алексеев взял курс на этот остров, рассчитывая к вечеру достигнуть его, там переночевать, утром следующего дня отправиться в дальнейший путь, и затем к полудню достигнуть Северного континента.