Читать онлайн Три богатыря и Шамаханская царица бесплатно

ISBN 978-5-04-203220-2

Глава первая. Царицы тоже плачут

Небо было пасмурным и тяжёлым, горизонт набухал чернотой. То ли дождь пойдёт, то ли сила тёмная нагрянет. Притихли в поле птицы, затаились звери.

Но против любого вражьего войска на Руси-матушке всегда вставали защитники – богатыри.

Вот и сейчас Алёша Попович, Добрыня Никитич и Илья Муромец встретились, сели на добрых коней. Ну прямо как на картине Виктора Васнецова «Богатыри». А что обычно гласят в такие моменты былины? Правильно! Гласят они следующее:

«Долго ли, коротко ли, но собрались наши богатыри вместе. Не пройдёт теперь войско тёмное, не проскочит зверь незамеченным. Да что там зверь! Муха не пролетит!»

Муха всё-таки пролетела. Алёша её согнал с носа. И тут же раздался строгий голос его жены Любавы:

– Кто разрешил шевелиться? Не нарушай композицию!

Богатыри вздрогнули. И стало видно, что не на поле ратном они стоят, не на битву готовятся с недругом, а позируют для картины Любавы. Сидят на деревянных лошадках перед нарисованным задником с хмурыми облаками. А настоящее небо, вон оно, над ними – голубое, с лёгкими облачками. Всё мирно в Киевском княжестве. Птички поют, зайчики прыгают.

– Имейте совесть, наконец! – поддержала подругу Алёна, жена Ильи.

Если Любава стояла за мольбертом с палитрой в руках, то Алёна что-то писала в блокноте, пристроившись на валуне.

– Вы срываете нам конкурс «Образ богатырей в народном творчестве».

Сидящая на другом камне Настасья, жена Добрыни, кивнула, не отрываясь от вязания.

Любава снова взялась за кисть. Хорошо у неё получалось рисовать. Богатыри как живые, на конях, в доспехах, крепко держат границу земли русской.

Натурщики держались из последних сил: сидеть и не шевелиться было страсть как утомительно.

– Хоть бы супостаты налетели, что ли… – проворчал Алёша. – Отведали бы силушки богатырской.

– Какие теперь супостаты, – вздохнул Илья. – Всех перебили.

– Да, поторопились, – поддержал друзей Добрыня.

Но не всё знали богатыри. Вдалеке уже зрели тёмные тучи, набирала силу человеческая злоба.

В местах далёких, в землях тёмных жила-была Шамаханская царица. Только горы и песчаные пустыни были её владениями. Из земли там торчали каменные истуканы. Не было у царицы большого войска, и всё же власть она имела великую.

Четверо слуг несли крытые белым пологом носилки. Остановились они перед храмом, врезанным в скалу, опустили свою ношу. У подножия храма тянулась глубокая расщелина. И только узкий мостик соединял святилище с землей. Вход в храм охраняли каменные ворота. Ворота распахнулись, выпуская статного жреца в белых одеждах, хранителя этих мест.

– Уходите! – провозгласил он.

Из-под полога показалась тонкая рука в фиолетовой перчатке, унизанной перстнями. Слуга протянул руку. И опираясь на неё, из паланкина вышла стройная дева в длинном платье. Нижнюю часть её лица прикрывала лёгкая вуаль.

– Вы что, не поняли? Проваливайте! – приказал жрец.

Терпение его кончилось. Он спустился по ступенькам храма, вышел на мостик и достал меч. Ну и грозен же он был! Ворон, сидящий на жёрдочке паланкина, испуганно вздрогнул. Даже слуги отступили. Но женщина при виде опасного стража выпрямилась. В глазах её сверкнул колдовской огонь. И вот так чудо: взгляд этот остановил жреца. Он уронил меч, на лице его появилась блаженная улыбка.

– Я полюбил тебя с первого взгляда, – прошептал жрец, склоняясь в почтенном поклоне. – Кто ты?

– Я Шамаханская царица, – надменно произнесла женщина и сделала несколько шагов вперёд.

Жрец попятился, нога его соскользнула с мостика.

– Но тебе не нужно было об этом спрашивать. – Царица подпихнула еле держащегося на обрыве жреца.

С криком: «Любимая!» – страж сорвался в глубокую пропасть.

Женщина поднялась по ступенькам в храм. Вслед за ней влетел ворон.

Храм был огромный. Многие столетия зодчие возводили его внутри скалы, украшали каменной резьбой и мрачными статуями, проламывали потолок. А всё потому, что именно здесь росло дерево жизни. Многие годы росло. Но вот сейчас засохло.

Царица постояла перед жалким скелетиком дерева внутри выложенной камнями клумбы. Она была недовольна. Очень недовольна.

– Я не знаю, что с тобой сделаю, – холодно сказала женщина ворону.

Тот летал вдоль стен храма, внимательно их разглядывая.

– Кажется, это здесь, – каркнул ворон.

Он завис перед вделанным в стену квадратом. Внутри него светился голубой камень, и ворон стукнул по нему клювом. Квадрат крутанулся, втянув неосторожную птицу в стену. Полетели перья. На противоположной стене закрутился такой же квадрат, выкидывая ворона из лабиринта. Птица упала к подножию клумбы, в которой умирало волшебное дерево.

– Ты не ушибся? – рассмеялась царица.

– Ты мне мешаешь, – проворчал ворон, отправляясь дальше на поиски.

– Я ему мешаю! – фыркнула царица. – Я должна была тащиться в такую даль, чтобы любоваться на это уродство?

Она ткнула пальцем в иссохшее дерево.

Ворон снова пролетел вдоль стен, задержался перед коварным голубым камнем, что один раз его уже провёл.

– Ты можешь помолчать хотя бы пять минут?! – каркнул он и вновь отправился на поиски.

Нет, тут ничего подходящего не было. А вот сиреневый самоцвет в спинке каменного трона, что стоял в центре храма, – это уже что-то.

– Нашёл! – позвал ворон.

Царица приблизилась.

На каменной спинке в большом треугольнике был вырезан глаз, от него исходили солнечные лучи. На месте зрачка сиял кристалл.

– Поверни это, – показал клювом на него ворон.

Царица упёрлась в сиреневый камень пальцами и повернула. Спинка разошлась половинками, открывая второй слой с тайными письменами.

На треснувшей плите были изображены ряды девушек. Одни стояли на коленях перед цветущим деревом, другие шли с кувшинами в руках к сухому стволу. Из кувшинов что-то выливали под корень мёртвого растения. А в верхнем ряду девушки рыдали над ещё пустыми кувшинами.

– И что с этим делать? – спросила царица, внимательно изучив рисунок.

– Сейчас разберёмся! – Ворон ещё раз посмотрел на зашифрованное послание. – Ага, кувшин, слёзы… Всё понятно. Слёзы тысячи твоих подданных красавиц должны наполнить кувшин. И всё.

– Что «всё»? – Царица теряла терпение.

– Они польют своими слезами дерево, оно расцветёт, даст плоды, и ты получишь свою вечную молодость.

Царица подошла вплотную к рисунку, стукнула по фигурам пальцем.

– А ну-ка повтори, слёзы чьих подданных? – повернулась она к ворону.

– Там же нарисовано, – развёл крыльями тот. – Слёзы твоих подданных. Ну, красавиц…

Он успел взлететь, прежде чем кулак царицы опустился на его голову.

– Обманщик! – крикнула она.

Вслед ворону отправились сперва подставка под угли, затем ваза.

Царица была очень расстроена, а всё потому, что не любила она красавиц. И давно извела всех в своём царстве.

Устав гонять нерадивую птицу, царица села у подножия трона.

– Где я возьму столько красавиц? – горестно простонала она.

– В Киевской Руси, – подсказал опустившийся рядом ворон. – Сделаешь их своими подданными. И всё.

– Киевская Русь, говоришь? – задумчиво протянула царица. – Балалайка, матрёшки и три богатыря. Знаю. Князь у них там правит. Мрачный тип. А впрочем, какая разница. – Она посмотрела на ворона. Тот послушно сел на подставленный локоть. – Срочно оправляйся туда и сделай так, чтобы он на мне женился. Понял?

Чего тут непонятного? Надо – так надо. И ворон полетел в Киевское княжество.

Глава вторая. Княжье дело

А в Киевской Руси, в славной её столице, в княжьем тереме тосковал князь киевский. Врагов не осталось. Народ жил богато. Урожай год от года удавался. Соседи не беспокоили. Делать было решительно нечего.

– Скучно, – протянул князь, роняя голову на стол. – Скучно, – повторил он в пустоту. – Всё сидишь на престоле, сидишь… А годы идут.

– А ты походи, князюшко, разомни ножки-то, – посоветовал верный боярин Антипка.

Он всегда при князе был. Когда квасу принесёт, когда совет мудрый даст. На то он и боярин.

– Не, – отмахнулся князь. – Не княжеское это дело пешком ходить. Народ засмеёт.

– А ты по хоромам походи, – нашёлся Антипка. – Никто и не заметит. А если кто встретит, спроси: «Как пройти в библиотеку?»

Как раз в этот момент на подоконник сел ворон, посланный коварной царицей.

– Всякий тебя уважать станет, – продолжал уговаривать Антипка.

– Нечто у меня и библиотека есть? – удивился государь.

– А как же, – улыбнулся Антипка и оглянулся, собираясь показать, в какой стороне расположено хранилище книг, но заметил чёрную птицу. – А ну, кыш отсюда! – замахал он руками.

– Кыш, – лениво повёл ладонью князь.

И правда, в библиотеку, что ли, сходить?

А библиотека в тереме была знатная. Занимала самую большую комнату. От пола до потолка тянулись полки, все книгами забиты. Как раз в этом месте обитал мудрец, любитель чтения и поклонник учёности, говорящий конь Юлий.

Сейчас он спал в гамаке и наверняка видел какой-нибудь книжный сон. Но досмотреть грёзы ему не удалось. Дверь со скрипом приоткрылась, и на пороге показался князь, огляделся.

Да, богатые были хоромы. А стеллажей-то сколько!

– Есть тут кто живой? – Князь сделал несколько шагов вперёд. – Юлий!

Стоило прозвучать его имени, конь проснулся, неудачно приподнялся и навернулся с гамака. Вот ведь! Такой сон прервали.

– Ну что за манера – чуть что сразу орать, – проворчал библиотекарь, выходя из-за стеллажей. Тут он увидел князя. – Ой! – Тон мгновенно сменился на елейный. – Это ты, Светлейший? Заблудился?

– Что значит заблудился? – Князь заложил руки за спину и гордо прошёл по коридору. – Проверять тебя пришёл! И не зря, как видно.

Он окинул взглядом стеллажи.

– Да, беспорядок… – Князь поддел носком сапога свиток на полу. – Навалено всё! Запрещённого ничего не держишь?

– Да что ты, князь! – замахал копытами Юлий.

– Смотри у меня, доиграешься!

За ними с верхних полок наблюдал ворон. Он хмыкнул, выдернул перо из крыла. Прицелился. И бросил перо так, чтобы оно опустилось на столик за князем. Коснувшись деревянной столешницы, перо превратилось в книгу в красном переплете. На обложке было написано «Поколение Х».

Но беседующие ничего не заметили. Князь продолжал ругаться.

– А книги сами где? – спросил правитель, недовольно оглядываясь. Он всё больше указы подписывал, а те на свёрнутых листах обычно подавали; сами же книги давненько в руках не держал.

– Да вот они, – показал на бесконечные стеллажи Юлий. – Книги…

Эх, как же он любил читать. Хотя сейчас больше спать любил.

Князь тоже поднял глаза к полкам. Вот ведь понаписали. Эдак тут что угодно открыться может.

– Интересно, интересно, – протянул князь и тут заметил красный томик на столе около себя. – А это что? – Он прочитал название. – Что за «Поколение Хэ». Почему «Хэ»?

– Потому что в десятом веке живём, – объяснил загадочный знак Юлий – помимо буквы это было ещё римское обозначение цифры «десять». – Только что, видать, поступила. Ну, пока я… это… – Глаза Юлия забегали. Надо было как-то объяснить своё отсутствие на рабочем месте. – Инвентаризацию делал.

Князь раскрыл книгу, и из неё выпала какая-то картинка. Государь с любопытством поднял листок. На обороте оказался текст.

– «Привлекательная царица, – прочитал он вслух, – познакомится с симпатичным князем средних лет для серьёзных отношений».

Юлий попытался разглядеть нарисованное. Князь заметил его движение и перевернул листок. На него смотрела восточная красавица. Её лицо было укрыто лёгкой вуалью. Тут глаза царицы колдовски вспыхнули, и князь расплылся в глупой улыбке.

– Ах! – только и смог сказать он и выбежал из библиотеки.

Юлий так и не понял, зачем Светлейший приходил. Он пожал плечами и озадаченно посмотрел на то место, где князь нашёл книгу. Вот не помнил он её, и всё тут. Откуда взялась?

Пока библиотекарь ломал голову над новым поступлением, государь бросился в свои хоромы, распахнул шкафы и стал спешно кидать вещи в сундуки.

Зря царица нашего князя мрачным типом назвала. Какой же он мрачный? Наоборот, весёлый такой, подвижный. Раз-два – и собрался в дорогу. А то, что спятил малость, так это же неспроста. Влюбился человек. Жениться едет.

Антипка, конечно же, противился. Ползал в ногах, плакал:

– Не пущу, князь-батюшка! Как хочешь, князь-батюшка, а не пущу! Не пущу!

Он бился лбом об пол, хватал правителя за сапоги, но это влюбленного государя не останавливало. Князь уже наполнил сундук вещами до отказа, а во время очередного забега от шкафа до поклажи споткнулся об Антипку.

– Ну, зачем ты так? – Князь помог слуге подняться. – Это же андалузский мрамор! Ещё испачкаешь.

Он стал вырывать у Антипки свой сапог.

– Кто ж Киевом править будет? – зарыдал боярин.

– Ну, вот хотя бы и ты, – беспечно махнул рукой князь.

Сейчас его ничего не волновало, кроме встречи с любимой.

– Я? – опешил Антипка, не ожидавший такой привилегии. – Да я… Я тут… Да я!.. – Он напялил на макушку высокую боярскую шапку.

– Э, э! – остановил его фантазии князь. – Гляди, умом от радости не тронься. Ты, вот что, богатырей вызови. Пусть лучшие из них при тебе будут.

– Зачем? – не понял боярин.

Ещё соглядатаев ему не хватало.

– На всякий случай! – назидательно произнёс князь и, нахмурившись, посмотрел на дверь. – Где этот библиотекарь! Сколько можно ждать?

В комнату заглянул недовольный Юлий.

– Карту мне! – велел князь.

Конь скрылся, но вскоре вернулся. В зубах он тащил длинный рулон карты. Тот никак не проходил в дверной проём.

– Спокойно, спокойно! – заверял Юлий, с трудом протискиваясь в дверь. – Чего вы все такие нервные?

– Дорогу показывай! – приказал князь.

– Значит, так… – начал Юлий, разворачивая карту.

Только он оторвал копыто от бумаги, чтобы показать путь, как карта свернулась обратно в рулон – слишком долго её никто не открывал. Ещё одна попытка – и снова свернулась.

– Так, – проворчал Юлий, вставая всеми четырьмя ногами на углы. – Следите за копытом! Сначала…

Он поднял правое переднее. Уголок карты тотчас загнулся.

– Князь, наступи, а? – попросил библиотекарь.

Государь послушно встал на кончик карты.

– Значит, так, – махнул свободным копытом Юлий. – Сначала на запад вёрст двести – двести пятьдесят. Потом болотом. Потом подводами через лес. Потом через горы. Дальше разворачиваемся. – Тянуться Юлию стало неудобно, и он переставил копыта, встав к князю боком. – И немножечко на восток. – Юлий снова подвинулся, повернувшись к Светлейшему самой выдающейся частью своего тела. – Как говорят, зюйд-зюйд-вест!

Князь отстранился от хвоста Юлия и спокойно произнёс:

– Ты язык-то не ломай. Вот сам и покажешь.

– Не понял. – Юлий аж подпрыгнул.

Карта опять свернулась…

Не по чину было библиотекарю с государем спорить. Никто коню не собирался ничего объяснять, а уж тем более слушать его возражения или приводить доводы. Просто схватили в охапку и потащили на конюшню.

– Что значит, покажешь? – заверещал Юлий уже во дворе, когда из конюшни показался слуга с седлом. – Я не готов! У меня подковы старые, вот-вот отвалятся. А библиотека? Пропадёт же без меня библиотека!

Конюх бросил седло и стал гоняться за конём с верёвкой. Библиотекарь ещё надеялся избежать своей участи, но конюх оказался проворней.

– Разворуют библиотеку! – орал прижатый к стене Юлий. – Потом археологи веками не отыщут! Слышь, ты!

Но конюх его не слышал. Заарканил, да и привязал к задку княжеской кареты.

– Это произвол! – из последних сил сопротивлялся Юлий. – Дайте хоть поесть перед дорогой.

Но и поесть ему не дали. Князь сел в карету, кучер стегнул лошадей (обычных, конечно, не говорящих). Все тронулись в путь. И Юлий тоже.

– Я утюг не выключил! – таял вдалеке его крик.

Глава третья. Тяжёлая богатырская доля

Пока князь трясся на ухабистых дорогах и бранил несговорчивого Юлия, в Киевском княжестве каждый занимался своим мирным делом. Из дома Ильи Муромца раздавался стрёкот пишущей машинки.

– Таким образом, открытие северного дровяного пути, которые некоторые уже поспешили назвать «Северным потоком», неуклонно толкает… – Алёна оторвалась от чтения – в руке у неё были исписанные листы, по которым она надиктовывала текст. – Напечатал?

За столом сидел Илья и терпеливо набивал всё сказанное на машинке. На вопрос супруги богатырь молча кивнул. Из раскрытого окна на них с грустью смотрел богатырский конь Бурушка. Эх, давненько они с Илюшей косточки не разминали, по полям не скакали, в дальних странах не воевали.

– …Неуклонно толкает рейтинг киевского князя вверх, – продолжала Алёна. – Что и доказывает то, что, собственно, в доказательствах уже не нуждается.

На часах пробило два.

– Ой! – Алёна посмотрела на циферблат. – Допечатай сам! – Она положила текст перед любимым. – Мне сегодня в Осколково. Там конюшня новая открывается. Будут показывать, как готовить сани летом. Вечером не жди! Ложись спать без меня!

И Алёна умчалась. Илья с изумлением перелистал страницы, которые ему предстояло напечатать. Это сколько же тут работы! А Алёна? Поскакала на работу и всего лишь в щёчку поцеловала? Ну, как так? Ещё и Бурушку забрала. Если Илье захочется от этой рутины сбежать, так и не на ком. Что остаётся? Только в сердцах стучать кулаком по столу…

А Добрыня в это время занимался ремонтом. Они с Настасьей собирались обои в доме клеить.

– Добрыня, что это? – ворчала жена, показывая рулоны. – Мы с тобой совсем другие выбирали!

Богатырь приложил обои к бревенчатой стене. Шёл по ним рисунок с самим Добрыней, где он Змея побеждает, борется с тёмными силами, берёт дань с хана Бекета.

– А что, по-моему, отличные обои. – Добрыня любовно провёл по картинкам ладонью. – Службу напоминают.

– А это тебе что напоминает? – строго спросила Настасья и показала на печь.

Вокруг зева печки был нарисован трёхголовый змей.

– Так это ж Горыныч, – ласково произнёс Добрыня. – Друг мой верный. Эх, где-то он сейчас…

Лицо Настасьи стало мрачнее тучи.

– Ну в общем так! Я в этом ужасе жить не собираюсь! – Она подняла с пола стопку зелёных рулонов в белый цветочек. – Либо ты всё переделываешь, либо я переезжаю к маме!

Она отобрала у Добрыни понравившиеся ему обои, всучила свои и ушла, хлопнув дверью. Богатырь почесал в затылке. А что не так? Всё же хорошо было.

Пока друзья занимались домашними проблемами, Алёша дело делал – набирался силушки богатырской. Тягал кузнечную наковальню, поднимал пудовые гири. Раз от раза лицо его становилось всё довольней и довольней. Он прямо видел, как под его тяжёлыми кулаками падает сила тёмная, гибнет враг лютый.

А Любава в это время по хозяйству хлопотала – воду в коромысле таскала, ковры выбивала. Но, в отличие от весёлого богатыря, девушка раз от раза становилась всё грустнее и грустнее. Хоть бы помог, муженёк!

А наш князь спешил в Шамаханское царство. Сердце его пело, а душа ликовала. Он неотрывно смотрел на портрет красавицы и мечтал, мечтал. Юлий рассчитывал маршрут движения. Несколько раз экспедиция оказывалась в тупике, разворачивалась и шла обратно. Обогнув горы и переправившись через речку, путники углубились в лес. И тут Юлий с ужасом понял, что они уже шли этой дорогой. Вот и отметку отставили на сухом стволе – «Здесь был Юлий!» Крутанувшись, выехали из леса и бодро вкатились в болото. Здесь терпение князя кончилось, он отобрал у бестолкового коня карту. Сам в ней разобрался и выбрал направление. Под его руководством они вышли из болота, пересекли степи и оказались в пустыне. Шпарило солнце. Все страдали от зноя. Жарко было коням и охране, изнывал от пекла князь. Юлий расположился на крыше кареты под зонтиком. Здесь его обдувал лёгкий ветерок. Эх, хорошо!

Но набежали тучи, грянул гром. Ливень смыл с Юлия благость. Теперь хорошо было всем, кроме говорящего коня.

А путешествие меж тем продолжалось. Князь всё дальше и дальше уезжал от милого своего государства.

В княжестве дела тоже на месте не стояли. Антипка по совету государя созвал к себе трёх богатырей.

– Князь наш оставил меня престол хранить! – важно сообщил он, расхаживая туда-сюда перед Алёшей, Ильей и Добрыней. – Честь, как сами понимаете, немалая. Но наказал он мне взять одного из вас в помощники.

– Как так – в помощники? – усмехнулся Добрыня.

Кто такой этот Антипка, чтобы они, богатыри земли русской, шли к нему в помощники? Он шапку сам надеть не способен?

– Может, тебе ещё огород вскопать? – возмущённо сложил руки на груди Илья.

– Ты, боярин, с нами так не шути, – поддакнул Алёша и размял пальцы до хруста.

Антипка попятился, нахмурился. Вечно с этими богатырями проблемы.

– Не хотите, как хотите, – проворчал он, усаживаясь за стол. – Князю отпишу, что отказываетесь.

Боярин поднял перо. Богатыри покачали головами. Опять этот Антипка воду мутит.

– Так помощник кому нужен – тебе или князю? – уточнил Добрыня.

Антипка захихикал.

– Князь невесту смотреть поехал, ему помощники без надобности. А мне наказал править вместе с первым богатырем на Руси. Остальным – отпуск.

– С первым богатырем? – переспросил Добрыня.

Да тут и раздумывать не надо! Без сомнения, первый да лучший – это…

– Ну что ж, братцы, поезжайте, отдыхайте. – Добрыня положил руки на плечи друзей. – А мне придётся в Киеве остаться.

Алёша сбросил руку друга.

– Почему тебе? Речь-то обо мне!

Илья, до этого невозмутимо стоявший со сложенными на груди руками, повернулся к товарищам.

– Ну ладно, ладно, побалагурили и хватит, – добродушно пробасил он. – Так и быть, пригляжу я за Киевом.

– Ну, Илья… – не согласился Добрыня. – Сказано же, князь только первому богатырю доверяет.

У Антипки челюсть отвисла. Вот это он попал. Ещё богатырских споров ему не хватало…

– А кто первый? – продолжал Добрыня.

– Я! – в один голос ответили богатыри.

Ещё и ладонями себя по груди постучали, для убедительности. И только тут поняли, что сами не договорятся. Каждый себя мнит выше товарища.

Богатыри отвели глаза. Как же тут быть? Нельзя ведь княжью просьбу не выполнить.

Но как ни крути – нет первого среди равных. Сначала Добрыня об этом подумал, а за ним и Илья с Алёшей так же решили. Ну и слава богу. Хотя осадок на душе, конечно, остался.

Развернулись богатыри и пошли вон из горницы.

– Так что князю написать? – ехидно спросил Антипка. – Отказываетесь?

Ответом ему был только звук хлопнувшей двери.

Глава четвёртая. В гостях у царицы

Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли – а путешествие князя подошло к концу. Прибыл он в Шамаханское царство. Карета въехала в мощёный двор красивого дворца. Князь с волнением посмотрел на портрет в своих руках, испуганно глянул в окно кареты. А ну как не понравится он красавице? Неловко получится. Все знают, что за невестой поехал. А если вернётся без неё? Что люди говорить станут? Засмеют…

Окончательно впасть в уныние князь не успел. На одной из дорожек показалась колесница, запряжённая белоснежной лошадью. Управляла колесницей сама Шамаханская царица, лицо её всё так же было прикрыто вуалью. Верный ворон сидел рядом, подле руки.

Юлий как увидел прекрасную белую лошадь, так ум потерял. Соскочил с запяток кареты и вперёд князя бросился к колеснице. Но государь вышел из кареты и гневно шикнул на него. Только тогда говорящий конь опомнился, встал сзади.

Князь сверил стоящую на колеснице царицу с картинкой в руке.

– В жизни она ещё прекрасней, чем на портрете, – благоговейно прошептал он и на ватных ногах подошёл к избраннице.

Царица степенно сошла с колесницы.

– Приветствую тебя, князь киевский, – томно произнесла она, подавая руку для поцелуя.

Заколдованный князь до того опешил, что схватил предложенную руку и стал трясти. Золотые браслеты на запястье у красавицы звонко забренчали. Он тряс, браслеты прыгали. Время шло.

– Руку оторвёшь, – прошептал сзади Юлий.

Шамаханская царица смотрела с изумлением. А Князь всё продолжал трясти её тонкую руку.

– Отпусти, княже, – уже шипел Юлий.

Князь не слышал. Юлий наступил ему на ногу копытом.

– А-а-а-а! – взвыл князь и запрыгал на месте от боли. Ну хоть руку отпустил.

Пока князь приходил в себя и тихо ругал Юлия, конь вышел вперёд.

– Вы и есть царица? – важно спросил он. – А это наш князь.

Хорошо, что в этот момент государь перестал прыгать и выпрямился. В глазах царицы полыхнул колдовской огонь. Князь расплылся в глупой восторженной улыбке… Но пафос момента свёл на нет оглушительно чихнувший Юлий.

– Пардон! – пробормотал он.

Ворон, сидящий на щитке колесницы, презрительно взмахнул крыльями.

– Говорящая лощадь… – проворчала птица. – Какая нелепость…

– Сам ты лошадь! – возмутился Юлий. – Я говорящий конь! Тоже мне, пингвин шамаханский.

Конь высунул язык.

От удивления ворон округлил глаза. Вот так обращение… Что за гости к ним пожаловали!

И только царица сохраняла полную невозмутимость.

– Прошу дорогого гостя проследовать в мой дворец, – томно произнесла она и отправилась вперёд, показывая дорогу.

Князь шагнул за ней, но тут заметил, что Юлий замер, уставившись на лошадь, впряжённую в колесницу.

Продолжить чтение