Читать онлайн Кандидат бесплатно

Маме. Спасибо, что верила.

В жизни каждого народного избранника наступает тот тревожный период, когда срок полномочий заканчивается и начинается новая предвыборная суета, и слугам народа, чтобы усидеть в мягких креслах, необходимо приложить максимум усилий. Для привлечения наибольшего количества голосов думские фракции действовали по отработанным схемам. Оппозиционные партии выступали с жесткой критикой власти и предлагали эффективные программы по скорейшему выходу из кризиса, росту экономики и, конечно же, росту благосостояния населения страны. Ну а думское большинство проводило новомодные праймериз – внутрипартийные выборы и встречи народных любимцев с будущими избирателями, которые более напоминали публичные конкурсы по актерскому мастерству среди проныр. Так как депутат представлял интересы конкретного края России, то, естественно, на встречу с электоратом он отправлялся в регион, о существовании которого до определенного времени сам и не подозревал!

Прошли те времена, когда предвыборная гонка и сами выборы проходили спокойно, тихо, как говорится, на ура. Еще недавно можно было легко набрать свои «законные» 70–80% и с чистой совестью приступить к выполнению нелегких обязанностей в новом созыве. Но, к великому сожалению, нынешние реалии диктовали совсем другие условия. Чтобы одержать победу и получить заветный депутатский мандат, избраннику приходилось попотеть.

Именно с такой головной болью проснулся утром депутат Государственной думы от партии власти «Великая Единая Русь» Сергей Петрович Казнокрадов. Конечно же, предвыборная чехарда была не единственной причиной его недомогания. Вчера после очередного заседания Сергей Петрович позволил себе немного расслабиться. Несколько приятных рюмок виски с коллегами после принятия удачного законопроекта о пенсионной реформе, ну а потом… Продолжение вечера депутат уже и не помнил. Но, наверное, все проходило по старой программе: закрытый клуб для избранных, немереное количество элитного алкоголя, красивые женщины (для кого-то красивые мужчины) и апофеоз вечеринки – возвращение домой под бдительным надзором личного водителя Николая на служебном автомобиле глубоко за полночь.

Сергей Петрович был уже немолодым мужчиной. В свои 55 лет он имел двойной подбородок, сильно выпирающий живот, одышку и артериальную гипертензию. Давно пора было прекратить такие возлияния и поменять образ жизни, но вредные привычки плотно вросли в его мозги и жирное тело.

Свой трудовой путь народный избранник начинал молодым инженером на одном из предприятий столицы нашей Родины. Как и полагается, был организатором комсомольской ячейки, затем вступил в ряды коммунистической партии, а дальше поднимался и делал карьеру по партийной линии.

После развала Советского Союза началась новая капиталистическая эпоха и наступили смутные времена. Сергей Петрович не потерялся в чудовищном водовороте лихих 90-х и сделал очередной правильный жизненный выбор. Правда, его взгляды развернулись на 180 градусов, и он, как говорят в народе, переобулся в воздухе. Позабыв про коммунистические идеалы, Казнокрадов с головой окунулся в мир бизнеса и больших денег. Благо он успел обрасти жирком и кой-какими связями по своей прошлой партийной деятельности. Дела шли очень хорошо, но что-то определенно не устраивало Сергея Петровича. Огромные суммы денег, заработанные им, не приносили счастья и удовлетворения, как было на начальном этапе. Мучительно хотелось чего-то нового, какого-то полета души и… избежать уголовного наказания, которое нависало над ним, как дамоклов меч, по факту мошеннических операций.

Вовремя подсуетившись, Казнокрадов встретился с «хорошими» людьми, которые помогли ему решить проблему с правоохранительными органами и дали зеленый свет на участие в выборах от набирающей силу и популярность в те годы партии власти.

Потратив, по меркам Сергея Петровича, незначительную сумму, он с опережающим результатом победил своих конкурентов и получил депутатское кресло и, что самое ценное, депутатскую неприкосновенность.

Используя отточенную схему, Казнокрадов избирался таким образом четыре созыва подряд. Благодаря своему уму, связям и предприимчивости Сергей Петрович со временем, получил должность заместителя председателя одного из комитетов в Государственной думе, что в перспективе открывало для него о-о-очень большие возможности.

В целом законотворчество было делом скучным, унылым и однообразным. Ежедневно на думских заседаниях при обсуждении очередного законопроекта или предложения о поправках Сергей Петрович проявлял недюжинную активность. Он, как и подобает истинному демократу, с яростью льва отстаивал свою точку зрения и нещадно критиковал коллег из других фракций. Но по большому счету вся его деятельность была сплошной имитацией, видимостью работы. После окончания прений и горячих дебатов Казнокрадов вместе с командой остальных великорусов приступал к голосованию, где в соответствии с партийной этикой нажимал на «правильные» кнопки и принимал «нужные» решения, как этого требовала совесть, справедливость и руководство в лице председателя партии.

Как же все это было скучно… Единственной радостью, так сказать, вишенкой на торте, были знаки признательности от благодарных людей, которые Сергей Петрович получал в виде твердой американской или европейской валюты за помощь в решении тех или иных вопросов. Но о подробностях, естественно, мы умолчим!

Итак, как было сказано ранее, Сергей Петрович Казнокрадов проснулся поздним утром.

***

Это простому смертному человеку необходимо просыпаться не свет ни заря, быстро приводить себя в порядок и уже на ходу забрасывать в рот бутерброд и обжигаться утренним кофе. У государственных мужей дела обстоят иначе. Из-за ненормированного рабочего дня, колоссальной загруженности и постоянной заботы о нуждах простого люда народный слуга просто имел право на такую маленькую слабость, как поспать подольше. Чтобы в новый день с новыми силами впрячься в обоз государственных дел и рьяно исполнять свою непомерно тяжкую депутатскую повинность. У Казнокрадова же, в связи с его приобретенными пагубными привычками, просто не было возможности подниматься рано, с первыми петухами. Свой трудовой день, как правило, он начинал после обеда, когда организм хоть немного восстанавливался после ночных загулов. Тот же процесс предстояло пройти Сергею Петровичу и сегодня. Проблема заключалась в другом. Казнокрадову в рамках начинающейся предвыборной компании предстояло выехать в командировку в Энскую область, от которой народный избранник благополучно избирался все эти годы, и проводить намеченные рабочие встречи с будущими избирателями. Уже были забронированы билеты на самолет ему и сопровождающим лицам в дорогущем бизнес-классе, благо позволял государственный бюджет, за увеличение которого Сергей Петрович ежегодно голосовал положительно. Поэтому великорусу Казнокрадову кровь из носу необходимо было привести себя в порядок, чтобы не пропустить свой рейс в 17:00, прибыть вовремя в аэропорт и быть бодрым и свежим, каким и должен быть истинный образцовый депутат.

Первую попытку встать с кровати Сергей Петрович предпринял около десяти часов утра. Собрав в кулак всю свою силу воли, он решительно попытался оторвать голову от подушки. От непомерной натуги кровь хлынула по еле заметным под слоем жира венам и артериям к голове народного избранника. Лицо депутата стало почти бордовым. На лоб Сергея Петровича как будто положили гирю. Мучительно сопротивляясь, издавая шипящие и свистящие звуки, Казнокрадов завис в таком положении секунд на десять-пятнадцать, но в итоге сдался и безжизненно рухнул обратно.

Спустя ровно два часа Сергей Петрович снова почувствовал прилив сил. На этот раз он готов был бороться до победного конца.

Но для достижения положительного результата необходимо было менять тактику. Казнокрадов с трудом повернулся на правый бок и подполз к краю кровати. Этот маневр у Сергея Петровича получился, и он, вдохновившись первой победой, продолжил свой неравный бой с похмельем. Следующим этапом надо было аккуратно слезть с депутатского ложа и без последствий добраться до первой промежуточной точки маршрута – холодильника, в котором у Сергея Петровича всегда имелись запасы минеральной воды. Критически располневшей змейкой он елозил на кровати, пока не рухнул на пол, словно мешок с удобрениями. Грозно матерясь, народный любимец встал на четвереньки и, сильно пошатываясь, лбом уперся в дорогой паркет, при этом отклячив кверху пятую точку. В такой пикантной позе, подходящей разве что для брачных утех носорогов, Казнокрадов застыл еще минут на пять. Теперь предстояло добраться до этого злополучного холодильника. Собравшись с духом, депутат, на карачках и не поднимая головы, стал продвигаться в сторону столовой. Мысленно в очередной раз Сергей Петрович разносил в пух и прах производителей мягкой мебели за неудобные кровати, бригаду ремонтников за слишком твердые полы и,, конечно, же, досталось родному холодильнику, который, естественно, мог бы быть меньших размеров и стоять у изголовья кровати. Задыхаясь и обливаясь потом, который градом лился с лица, Сергей Петрович попал в одну незначительную аварию – врезался лбом в межкомнатную стену. Включив заднюю передачу, он отполз немного назад и поднял голову. Искомый дверной проем находился всего в полуметре от него. Предприняв еще одно усилие, Казнокрадов заложил новый вираж, активировал левый поворотник и триумфально на последнем дыхании вполз на территорию столовой. На горизонте показался заветный бытовой прибор, который призывно светился ярким электронным табло, показывая комфортную температуру, и манил своим содержимым хозяина. Преодолев оставшиеся метры, Сергей Петрович оказался рядом с южнокорейским спасителем и из последних сил дернул дверцу холодильника. Туманным взглядом он стал осматривать содержимое холодильной камеры и на одной из стеклянных полок наконец-то обнаружил несколько бутылочек с минеральной водой «Нарзан». Рядом стоял тюбик с импортным быстрорастворимым аспирином и пустой граненый стакан, заранее приготовленные заботливым водителем Николаем, который был в курсе алкогольных проблем своего шефа и необратимого болезненного похмелья, которое будет ждать его утром. Как изможденный буйвол на водопое, Сергей Петрович с треском свернул крышку и, запрокинув голову, влил в себя содержимое первой бутылки. Ледяная минералка из стеклянного сосуда емкостью всего 500 миллилитров в считанные секунды исчезла в необъятном желудке. Казнокрадов почувствовал, как живительная влага стекает холодным ручейком по стенкам пищевода, приятно охлаждает и потихонечку вытесняет мучительную засуху. Вторую бутылку наш законотворец пил не спеша. Казнокрадов дотянулся рукой до граненой тары и нежно взял в свою пухлую ладошку. Затем он с осторожностью вскрыл упаковку с аспирином, забросил пару таблеток в стакан и залил минералкой. Сидя на полу на своей массивной рабочей точке, депутат наблюдал, как тихо зашипел и запенился, словно игристое, чудодейственный целебный нектар. Сергей Петрович сделал несколько глотков и закрыл глаза. В эти короткие минуты как будто вся его жизнь стремительно проносилась мимо.

За все годы нахождения во власти Казнокрадов, по сути, не сделал ни одного хорошего поступка и не выполнил ни одного своего обещания, которыми осыпал доверчивых избирателей с экранов телевизора и на личных встречах. Вешая лапшу на уши электорату призывными лозунгами, Сергей Петрович подымался по карьерной лестнице и с каждой новой ступенькой отдалялся от земной реальности. Он давно уверовал в свою избранность, безнаказанность и высокое предназначение. Пожалуй, можно припомнить лишь один положительный пример его депутатской деятельности.

Как-то народный избранник был приглашен на торжественное мероприятие по случаю открытия нового парка отдыха, где собственноручно выкопал яму и посадил хвойное дерево совместно с префектом округа. Но, к несчастью, в ходе последовавшего банкета с Сергеем Петровичем случился неприятный конфуз. Народному любимцу приспичило по малой нужде и он, находясь навеселе, не нарочно, без какого-либо умысла помочился под свежевысаженную елку на глазах у изумленных посетителей парка. Поэтому, как говорится – не считается!

Казнокрадов допил остатки минеральной воды, встал в привычную позу и с восстановленными силами пополз обратно к своему ложу.

***

Мерседес представительского класса плавно въехал на территорию закрытого жилого комплекса и мягко притормозил у роскошной многоэтажки. По внешнему облику здания было понятно, что здесь проживают далеко не бедные и совсем не простые жители. Счастливыми владельцами элитных квартир являлись так называемые сливки нашего общества – представители крупных коммерческих структур, ростовщики, звезды шоу-бизнеса и,, конечно, же, «скромные» чиновники. Обычному труженику было просто не по карману иметь в своем владении такие хоромы, даже при наличии пожизненного ипотечного кабального договора. Именно в одной из таких просторных квартир проживал наш герой – Сергей Петрович. Конечно же, это была не единственная его недвижимость. Как и подобало по статусу и занимаемой должности, у непорочного законотворца имелся небольшой уютный домик в одной из живописнейших итальянских провинций, приобретенный им несколько лет назад. В этот домик впоследствии благополучно переехали на ПМЖ супруга и дочь народного любимца. Только в этом райском месте, а не в каком другом, в узком кругу семьи, мечтал Сергей Петрович встретить свою старость после того, как окончательно распрощается с миром политики. Пока выбираться в итальянскую сказку получалось лишь на думских каникулах, когда заканчивалась изнурительная многомесячная «вахта» и все слуги народа, включая нашего, возвращались в свои заграничные замки.

Дверца иномарки распахнулась и с пассажирского сиденья, словно длинноногий кузнечик, выскочил худощавый молодой человек лет двадцати пяти и высокого роста. Несмотря на теплую летнюю погоду, он был одет в строгий деловой костюм и галстук. В своих руках парень бережно держал кожаный кейс черного цвета. Буквально в три прыжка он преодолел расстояние от авто до главной парадной и точным запрограммированным движением нажал кнопку домофона. Послышалась приятная трель сигнала вызова, мгновенно уходящая востребованному адресату. Спустя некоторое время из динамика послышался ответ:

– Кто? – вопросил вялый, но с ноткой строгости голос из апартаментов.

– Сергей Петрович, это я, Михаил, – ответил молодой человек и покорно взглянул на камеру умного устройства.

Спустя еще пару минут заиграл победный перезвон, и тяжелая металлическая дверь подалась вперед.

Обладатель худых длинных ног пулей влетел в парадную и за считанные секунды оказался на третьем этаже, возле намеченной цели. Сделав последний рывок, молодой человек, наконец-то попал в нужную квартиру.

По красному опухшему лицу хозяина он догадался, что вчерашний вечер прошел не по плану. Сергей Петрович туманным взглядом окинул с головы до ног нарушителя его спокойствия и небрежным жестом руки предложил следовать за ним. Не спеша, слегка покачиваясь, народный любимец добрел до гостиной и плюхнулся в мягкое кресло. Затем, подняв тяжелую голову, сквозь дымную пелену вопросительно взглянул на вошедшего следом молодого человека. Тот стоял в трех метрах от него, слегка опустив голову, но преданно взирая на владельца апартаментов. Как нашкодивший школьник, парень двумя руками держал кейс.

– Ну… – выдавил из себя депутат. – Все прошло хорошо?

– Конечно, Сергей Петрович! Как и договаривались ранее, – взволнованно отчитался молодой человек. – Приехал, встретился и забрал, – продолжил он. – Все здесь, до последнего евро! – похлопал он по кейсу и натянуто улыбнулся.

– Давай… Э-э-э… Поставь в прихожей, потом разберусь с этим чемоданом, – уныло распорядился Казнокрадов, взял запотевший стакан с минеральной водой со стоящего рядом журнального столика, отхлебнул и откинул голову на спинку кресла.

Молодой человек аккуратно поставил кейс и взглянул на свои наручные часы. Свежекупленные Apple Watch показывали два часа дня. До начала регистрации и вылета самолета оставалось всего ничего.

Михаил, а именно так звали молодого человека, по воле свыше являлся близким родственником народного избранника и приходился последнему племянником. В свое время младшая сестра Казнокрадова слезно упросила Сергея Петровича помочь ее единственному сыну и взять шефство над мальчиком. Любящий брат-чиновник клятвенно пообещал пристроить родную кровинушку на непыльное место и правильно определить юношу по жизни. Подключив необходимые полезные знакомства, Казнокрадов зачислил парня в один из престижнейших вузов Москвы. Ну а вскоре, после незабываемого вечера в люксовой сауне с военкомом города и в обществе раскрепощенных прелестниц, Михаил стал счастливым обладателем документа, в котором было сказано, что гражданин такой-то, такой-то… по причине слабого здоровья, не годен к прохождению строевой службы в рядах Вооруженных сил Российской Федерации. Ну, в самом-то деле, не терять же драгоценное время в душной и вонючей казарме! Не имея математического ума и прочих феноменальных способностей, тем не менее Михаил обладал другими весьма полезными качествами. Молодой человек был дисциплинирован и исполнителен, ловил на лету каждый взгляд и каждое слово народного депутата и, что самое важное, – никогда не задавал лишних вопросов. Отметив последнее достоинство, Сергей Петрович сделал юношу сначала своим доверенным лицом, а затем официально трудоустроил подающего надежды племянника помощником депутата. По истечении некоторого времени Михаил набрался кое-какого мастерства и опыта на политической кухне и был посвящен во все закулисные и интимные подробности жизни своего патрона.

Ежедневно он с завидным упорством и преданностью шакала Табаки исполнял различные указания и поручения Казнокрадова. Нетрудно было предположить, что молодой человек стал незаменимым для родного дяди, «своим человеком», которому безоговорочно доверяли…

***

В отличие от своего высокопоставленного родственника Михаил был полностью равнодушен к крепким спиртным напиткам. Молодой человек вел здоровый образ жизни, правильно питался и совершал утренние тренировочные пробежки.

Но, скажем откровенно, делал он это не из-за большой любви к спорту. Помощник народного слуги искренне считал, что такое поведение, внешний вид и наличие модных современных гаджетов соответствуют образу настоящего успешного делового человека.

Новое утро проходило для Михаила в соответствии с привычным и давно сложившимся распорядком. Приведя себя в надлежащий вид после ритуального забега и с аппетитом уплетая греческий фруктовый йогурт с кусочками тропических плодов, помощник законотворца мысленно прокручивал список мероприятий на предстоящий день. Каких-то особых сложностей быть не должно. Вечером вылет в родной избирательный регион с запланированным рабочим визитом в административный центр, город Н. Ну а в полдень намечалась личная встреча с Алексеем Ивановичем, предпринимателем высокого уровня, в одном недорогом кафетерии с прозаическим названием «Лира».

В назначенное время Михаил сидел в кафе за столиком у окна и лениво потягивал апельсиновый сок. В заведении царила тихая атмосфера и, несмотря на предобеденный час, посетителей было немного. Пытаясь как-то скрасить ожидание, молодой человек принялся рассматривать окружающих. Парочка влюбленных студентов за соседним столиком маленькими ложечками поглощала десерт и о чем-то весело и непринужденно щебетала. За другим столиком молодая мама с дочкой лакомились пломбиром с шоколадом. Строгая родительница нервничала и настойчиво уговаривала девочку не торопиться, кушать помедленнее, чтобы не застудить горло. И в самом конце помещения, за барной стойкой, располагался последний гость. Заметно нетрезвый мужчина средних лет, мрачного вида и крепкого телосложения употреблял виски, а может, и коньяк.

Алексей Иванович, известный своей пунктуальностью и точностью, почему-то опаздывал. Это была не первая встреча бизнесмена с молодым представителем законодательной власти. У него иногда возникали определенные трудности и проблемы в сфере своей деятельности, и за решением подобных вопросов он обращался к Казнокрадову. Конечно же, с последующей благодарностью за хлопоты и оказанные услуги! Передача банкнот, как правило, происходила из рук в руки в заведениях общественного питания, где можно было за чашечкой кофе спокойно обсудить будущие взаимовыгодные условия сотрудничества. Сергей Петрович на такие пикантные встречи, естественно, сам не выезжал. Заматеревший политик считал подобные мероприятия делом недостойным личного внимания и отправлял на них своего племянника.

Михаил заказал второй стакан и в ожидании напитка стал барабанить тонкими пальцами по столу. Тут сквозь сверкающее радугой оконное стекло он заметил знакомый внедорожник, который припарковался рядом с депутатским авто. «Наконец-то» – не скрывая раздражения, процедил сквозь зубы молодой человек. Еще через минуту сок был на столе, а входная дверь распахнулась и в зал, тяжело дыша, вкатился запоздавший предприниматель с черным кейсом в руке. Причитая на ходу: «Прошу прощения, прошу прощения», – Алексей Иванович сел напротив Михаила.

Коммерсант был приблизительно того же возраста, комплекции и наверняка имел такие же пагубные грешки, что и депутат Казнокрадов. Немного отдышавшись, он поставил на пол свой чемодан и осторожно двинул носком в сторону Михаила.

– Вот… Тут все, как и договаривались, – полушепотом проговорил Алексей Иванович.

Он стал нервно теребить своими мясистыми пальцами салфетку и с тревогой озираться по сторонам, как в низкоразрядном шпионском боевике.

– С вами все хорошо? – поинтересовался молодой помощник. – На вас лица просто нет.

– Прошу прощения еще раз, – пролепетал, как обезвоженная рептилия, коммерсант. – С самого утра сильно нездоровится. Давление и сердце, знаете ли, пошаливает. Если позволите, то я хотел бы поехать домой и отлежаться. Передавайте мою искреннюю признательность и огромное спасибо Сергею Петровичу.

С этими словами толстяк грузно поднялся и направился к выходу.

– Конечно, конечно…– бросил вслед Михаил. – Непременно передам. Поправляйтесь, Алексей Иванович.

Молодой человек допил остатки сока, взял кейс и, тихо напевая незамысловатый мотив одной популярной песни, зашел в мужскую комнату.

Из дверей кафетерия Михаил выходил с высоко поднятой головой и победоносным орлиным взглядом. Он, словно окрыленный, парил над ступеньками и всем своим пафосным видом излучал уверенность и успех. Помощник законотворца буквально впорхнул в депутатскую колесницу и, кивнув кучеру Николаю, кинул небрежное: «Трогай!»

Удобно расположившись на мягком кожаном сиденье, молодой человек надел наушники, закрыл глаза и растворился в мире звуков. Все больше и больше погружаясь в музыку, Михаил, улыбаясь и кивая головой в такт, удалялся от внешнего реального мира. Он был счастлив и доволен собой. Еще одно поручение любимого дядюшки было исполнено.

Внезапно мимика молодого человека изменилась. Он подскочил на месте, как будто ужаленный пчелой, и с неподдельным ужасом и выпученными как у рыбы глазами протяжно закричал водителю: «Сто-о-ой!» и затем приказал: «Разворачивай!».

Представительский мерседес резко, с громким свистом затормозил, развернулся, выехал на противоположную полосу и, набирая скорость, помчался по направлению к «Лире». Со скоростью пули Михаил влетел обратно в знакомое помещение, проскочил в мужской туалет и в углу, рядом с умывальником, заметил оставленный по забывчивости кейс. Из груди молодого человека вырвался вздох глубочайшего облегчения. С учащенным сердцебиением он резко схватил чемоданчик, и по тому, с какой легкостью кейс оторвался от пола, с оцепенением понял, что он пуст. Капли пота ручьем потекли по спине молодого племянника, дыхание затруднилось и застучали по вискам невидимые молоточки. Михаил от нехватки кислорода рванул верхнюю пуговицу на рубашке и потянул вниз за галстук, пытаясь ослабить эту мешающую дышать удавку. Не веря в происходящее, он раскрыл кейс, чтобы убедиться, что это просто сон, галлюцинация или иллюзия и ничего на самом деле не пропало. Но, к несчастью, все было по-настоящему, все было жуткой явью. А по голове все стучали и стучали с набирающей силой молоточки с вопросами «кто, где, когда и зачем?». Михаил встряхнулся, проснулся, вышел из ступора и, выбежав в гостевой зал, принялся с настойчивостью гипнотизера вглядываться в посетителей кафе, пытаясь найти виновного. Начинался обеденный перерыв, и с расположенных в окрестностях офисов и контор, стала стекаться голодная людская масса. Вся эта разношерстная лавина потребителей, состоящая из менеджеров, секретарей и прочих работников умственного труда, с жадностью поглощала бизнес-ланчи и не обращала на бедного помощника никакого внимания. Никому из этих клерков не было никакого дела до молодого человека и до случившейся в этих стенах трагедии. Это холодное безучастие давило с такой неимоверной силой, что отчаяние вновь охватило племянника депутата. Как будто находясь в глубоком трансе, Михаил с чемоданчиком в руках медленными шагами побрел к выходу. Он не помнил, как вышел и сел в машину. Всю дорогу он держал пустой кейс у своей груди, и в голове звучал только один вопрос – что делать?

***

По иронии произошедший накануне загул Сергея Петровича и его утреннее похмельное состояние обернулось для молодого человека большим и жирным плюсом. Народный избранник, как мы уже знаем, очень любил иностранные денежные знаки и поэтому после каждого «акта благодарности» лично пересчитывал пачки с купюрами и заботливо прятал их в сверхнадежный металлический сейф. К огромному счастью для незадачливого племянника, кроме спасительной минеральной воды народного депутата пока ничего не интересовало. Что же касается самого невинно пострадавшего, то он лихорадочно соображал о том, как сообщить Казнокрадову о нелепой пропаже содержимого кейса с минимальными потерями для себя. Рассказать всю правду сразу означало потерять благосклонность и доверие могущественного дядюшки, а возможно, навсегда распрощаться с теплым хлебным местом. Безвозвратно лишиться всего даже из-за круглой суммы в евро Михаилу определенно не хотелось. Безупречного и верного на все сто процентов плана в голове у молодого человека не было. Он решил умолчать о случившемся, просто оттянуть время до отъезда, ну а потом, в процессе рабочей поездки, придумать спасительный вариант. Как говорится, будь что будет…

Молодой племянник, собрал все остатки своего самообладания, вернулся в гостиную и обратился к народному избраннику:

– Сергей Петрович, до вылета осталось мало времени. Нам пора собираться, – как можно более твердым и уверенным голосом произнес он.

Народный любимец находился по-прежнему в медитационной позе сильно страдающего и переживающего за судьбу голодающего населения Африки человека. Чудодейственный аспирин и холодный «Нарзан» понемногу возвращали Сергею Петровичу утраченные силы и здоровье. Жизнь заново слабыми ручейками проникала в эту огромную бесформенную биомассу, возрождаясь в каждой клеточке организма с каждым новым вздохом, с каждой новой порцией кислорода. Наконец в глазах избранного мудреца появились признаки интеллекта и здравого осмысления. Он неторопливо опустил взгляд на своего помощника и, как голодный удав, вопросил у покорного кролика:

– Миша, а разве у нас все готово к отъезду? Я не вижу до сих пор Дашу. Где она? Ты ей звонил?

В воздухе повисла короткая пауза. По какому-то злому провидению молодой племянник забыл выполнить один из самых главных пунктов в намеченном заранее списке дел.

Помимо пагубной любви к алкоголю и денежным знакам, у Казнокрадова было еще одно, вполне приличное для особи мужского пола, увлечение. Сергей Петрович был очень неравнодушен к женскому вниманию и питал слабость к красивым и молодым девушкам. Конечно же, наш депутат был истинным семьянином, любящим мужем и отцом, ярым приверженцем морали и нравственности, о чем свидетельствовали его многократные публичные выступления, особенно в преддверии очередных перевыборов. Но помимо показушной трибунной активности народный избранник имел и другую, более интимную жизнь, где позволял себе несколько противоположные взгляды и более раскрепощенное поведение.

Сергей Петрович, дабы скрасить свое одиночество во время рабочих визитов и не только, частенько прибегал к услугам девушек определенного характера. Одна из прелестниц с красивым русским именем Дарья настолько запала в сердце народному депутату, что более никого, кроме нее, он не хотел видеть! Дама из эскорт-услуг стала постоянной спутницей законотворца во всех деловых поездках и находилась в составе сопровождающей свиты под видом пресс-секретаря.

Михаил выдохнул:

– Звонил, Сергей Петрович, но она пока недоступна.

– Как недоступна? Почему? – возмутился избранник. – Звони еще!

– Набираю, набираю…

Молодой помощник достал дорогущий смартфон и принялся быстро-быстро постукивать тонкими пальцами по дисплею. Затем, поднеся телефон близко к уху, замер в ожидании ответа.

– Алло… Алло, Даша! Алло!

На другом конце провода послышался знакомый заспанный голос:

– Алло…

– Даша, привет! Это Михаил, – продолжал с настойчивостью племянник. – Сергей Петрович интересуется, когда ты приедешь?

– Миш, ты чего?.. Какой «приедешь»? Мы разве договаривались? – возмутилась девушка.

– Я все понял, Дашуль! Так и передам! Все хорошо!

Молодой человек прикрыл ладонью трубку и с извиняющейся улыбкой посмотрел на ожидающее мрачное лицо дядюшки.

– Просит прощения, Сергей Петрович. Проспала, как обычно. Но не волнуйтесь, она уже собирается и моментально выезжает, – выпалил с частотой пулемета Михаил.

Народный избранник с довольным видом кивнул. На том конце послышались нервные звуки, и молодой племянник поспешно вышел из комнаты. Телефон накалялся в руках молодого человека.

– Ты охренел?! Какое «проспала»? Какое «скоро будет»? – гневно кричал женский голос из динамика. – Я всю ночь работала и хочу спать! Я никуда не собираюсь!

Михаил снова плотно прижал телефон к уху и шепотом с мольбой залепетал:

– Дашуля, прости… Выручай! Чего хочешь проси, но мне очень нужно, чтобы ты приехала. Это вопрос жизни и смерти! – племянник перевел дух. – Петрович злой и реально убьет, если ты не приедешь. Прошу тебя…

Спустя минуту молчания, показавшуюся Михаилу вечностью, девушка утвердительно ответила:

– Хорошо, я согласна.

***

Новенький белоснежный красавец авиалайнер, словно гордая гигантская птица с размашистыми крыльями и мощным, далеко выступающим вперед клювом, всем своим видом демонстрировал железное спокойствие, силу и надежность. Могучий исполин в томительном предвкушении предстоящего перелета готовился принять на борт долгожданных гостей. В штатном порядке были пройдены все предрейсовые и технические процедуры, а также выполнены последние приготовления к полету. В грузовой отсек воздушного судна бережно загружен багаж, а вместительные баки самолета заполнены горючим под самую завязку.

Молодые и красивые бортпроводники с радушием и улыбками на лицах встречали пассажиров у трапа самолёта и любезно провожали к своим местам:

– Здравствуйте!.. Здравствуйте! Ваш билет? Ваш… Пожалуйста! Пожалуйста… Проходите, пожалуйста! Ваше место находится там-то и там-то… Вам сюда… Пожалуйста! Счастливого полета!

Люди неторопливо проходили в салон лайнера, убирали ручную кладь на полки и рассаживались по своим креслам. В этом удивительном процессе всеобщего ожидания каждый пассажир старался скрасить по возможности свое время перед полетом. Кто-то скучающе смотрел в круглое окошко иллюминатора, наблюдая за взлетной полосой, а кто-то просто шепотом переговаривался друг с другом. Более молодое поколение делилось радостными впечатлениями. Они доставали мобильные, фотографировали себя любимых и рассылали снимки по разным социальным сетям, собирая многочисленные лайки и завистливые комментарии подписчиков и друзей. До объявления долгожданного вылета и начала путешествия оставались считанные минуты.

Наконец, свершилось! Распахнулся занавес, и, словно кинозвезда на красную дорожку, к своим зрителям вышла очаровательная стюардесса в соблазнительной униформе. Всем своим видом, всем своим существом девушка олицетворяла неземную красоту и грацию. Она мило улыбнулась и обворожительным, томным голосом обратилась к благодарной публике – пассажирам лайнера:

– Уважаемые пассажиры, командир корабля и экипаж рады приветствовать вас на борту нашего авиалайнера! – красотка сделала короткую паузу и продолжила: – В связи с изменившимися погодными условиями в Энской области наш рейс ненадолго задерживается. Мы искренне приносим вам свои извинения и просим вашего понимания и терпения. Благодарю за внимание! – закончила богиня и продублировала голливудскую белоснежную улыбку.

В воздухе повисла мертвая тишина. По мере принятия и осмысления полученной информации в адрес бортпроводницы от «благодарной публики» посыпались многочисленные тревожные вопросы:

– Девушка, девушка… Ну а когда точно будет вылет?

– Девушка, милая, скажите, что произошло и на сколько задерживается рейс?

– Девушка… Девушка… Девушка…

Стюардесса виновато улыбалась и всячески пыталась успокоить взволнованных людей:

– Уважаемые пассажиры, экипаж нашего корабля еще раз приносит вам самые искренние извинения. К сожалению, на данный момент, у нас нет более точной информации о времени задержки вылета самолета. Убедительная просьба не покидать своих посадочных мест. О всех дополнительных изменениях мы вам незамедлительно сообщим.

По салону авиалайнера продолжал перемещаться недовольный людской гул. А спустя еще час народное недовольство постепенно переросло в громовые раскаты. Молнии засверкали между рядами и креслами самолета.

– Какое-то безобразие…

– Черт знает что…

– Лучше бы на поезд взяли билеты…

– Никогда больше не буду летать на самолетах этой компании…

Напряжение нарастало с каждой новой минутой, и волны пассажирского гнева передавались лихорадочной вибрацией от борта лайнера до всех специальных служб аэропорта. Командир корабля в очередной раз запрашивал диспетчерский пункт.

***

Молодой помощник, словно загнанный ягненок перед броском ягуара, перемещался со скоростью звука из одной комнаты в другую. Метаясь по замкнутому пространству, он после каждого цикла вскидывал левую кисть и с маниакальным взглядом изучал циферблат умных часов. То и дело из разных уголков многокомнатной квартиры доносились до Сергея Петровича жалостные стоны и истерические вздохи любимого племянника. Народный избранник, наблюдая за этим буйством молодого тела, подливал масла в огонь:

– А я говорил тебе всегда, – менторским тоном и с долей упрека поучал дядюшка, – планируй заранее любое дело и тщательно все проверяй! Никогда ничего не оставляй на потом! – продолжал он. – Если бы ты все правильно организовывал, то не было бы таких серьезных просчетов и нестыковок! А так получается… все через жопу! – подытожил депутат. Ну вот скажи, где ее черти носят?!

Где-то в глубине роскошной жилплощади послышался входящий звонок на мобильный телефон Михаила. Сквозь толстые стены апартаментов до слуха Казнокрадова доносилась сбивчивая речь нерадивого племянника:

– Да, да, да… Конечно… Обязательно, обязательно скоро будет, – и после недолгой паузы, голос помощника продолжал: – Он сейчас занят. У Сергея Петровича срочная и очень важная деловая встреча, которую нельзя отложить или перенести. Сергей Петрович очень сожалеет о случившейся ситуации. – Последовала еще одна непродолжительная пауза, а затем завершающий финал: – Как только Сергей Петрович закончит прием и примет на подпись ряд документов, мы немедленно выезжаем. Спасибо… Огромное спасибо.

Спустя еще полминуты перед народным избранником предстал с красным, как у вареного рака, лицом любимый племянник.

– И?.. – вопросительно протянул дядюшка.

– Посадка на рейс закончилась, – траурным голосом сообщил Михаил. – Самолет готов к вылету и откладывать рейс надолго, менять график вылетов они не могут, так как…

– Да бог с ним с самолетом и с вылетом! – гневно перебил Сергей Петрович. – Мне абсолютно наплевать на этот рейс, наплевать на пилотов, стюардесс и всех работников авиапрома! – не унимался народный любимец. – Ты мне скажи только одно… Где Даша?!

Молодой человек опустил голову и как студент, проваливший государственный экзамен, глупо оправдывался перед дядюшкой-экзаменатором:

– Я не знаю, Сергей Петрович.

– Он, видите ли, не знает! А кто знает?! – все больше заводился Казнокрадов.

– Я ей звонил… Сказала, что скоро будет.

– Он ей звонил! – трагикомично передразнил депутат. – В десятый раз… В сотый раз повторяю тебе. Что все беды в нашей стране – от нашего же раздолбайства! Эх, Миша, Миша… Что же вы, за поколение такое?! Вам же ничего нельзя доверить и ничего нельзя оставить на вас. Вот когда уйдем мы, настоящие государственники, настоящие профессионалы… Вот тогда вы наплачетесь… Рухнет Россия-матушка! – пафосно выдохнул государственный муж.

В этот момент молодому человеку захотелось провалиться сквозь землю или куда-нибудь далеко-далеко убежать, чтобы только не слышать укоры любимого дядюшки. Он по-прежнему находился в образе героя картины Федора Решетникова «Опять двойка» и тщательно пытался спрятать свой взгляд от разбушевавшегося работодателя.

Сергей Петрович в очередной раз недовольно окинул взглядом «родную кровинушку» и продолжил свою словесную экзекуцию:

– Ну… Чего молчишь? Иди звони еще… Иди, – потребовал настойчиво народный избранник. – Не хватало нам еще переносить рабочий визит из-за твоих проколов.

Михаил полез обратно за своей премиальной трубкой, но, как и подобает в таких ситуациях, именно в эту секунду раздался долгожданный сигнал домофона, а после радостный девичий возглас в прихожей: «Котик, открывай!»

На лице народного избранника пробежала победная улыбка, которая переросла в состояние полного блаженства и удовлетворения.

– Иди открывай! – уже более мягким голосом бросил Сергей Петрович ожидающему расстрела молодому человеку. Жизнь бедняги была временно спасена!

Лязгнули замки, массивная дверь поддалась, распахнула гостеприимно свои теплые объятия и впустила запоздалую гостью.

Девушка была настолько прекрасна, что ее можно было бы описать, лишь немного перефразировав знаменитое высказывание классиков: «Знойная женщина – мечта депутата!» От божественного облика этого милого создания теряли дар речи и содержимое своих толстых кошельков представители сильного мира сего. Если бы у Леонардо да Винчи была возможность перенестись на машине времени в нынешнюю эпоху, то великий мастер непременно бы запечатлел и увековечил красоту барышни в мраморе или на холсте для благодарных потомков.

Темные до плеч волосы и яркие зеленые глаза девушки олицетворяли собой магию, колдовские чары и принадлежность к потусторонним темным силам. Сладкие алые губки манили любовным соком и были созданы для страстных и жгучих поцелуев. Они неистово притягивали и одновременно кричали о себе, словно предостерегали новую жертву от прикосновения к таинственному и опасному. Нежная кожа жрицы любви благоухала ароматами теплой весны, первыми распустившимися бутонами ландышей и сирени. Запретный плод манил…

Сергей Петрович не отрывая глаз смотрел на эту снизошедшую с небес красоту. От проснувшегося желания и возбуждения у народного избранника забилось сердце, готовое в любую минуту выпрыгнуть наружу к ногам прекрасной девушки. Он часто задышал, на покрасневшем лице выступили крупные капли пота.

– Даша!.. – радостно и протяжно выдавил из себя Казнокрадов. – Наконец-то!

Богиня одарила присутствующих чарующей улыбкой и, покачивая упругими бедрами, подошла к народному любимцу.

– Здравствуй, котик! – кокетливо поздоровалась девушка и осчастливила перевозбужденного избранника прикосновением губ в мокрый потный пятачок. – Не сердись! – игривым виноватым тоном добавила она.

Сергей Петрович, поддавшись зову природы и похмельному призыву организма к размножению, потерял голову и… пиджак молодого помощника предательски завибрировал и известил мелодичной трелью очередного телефонного звонка обитателей прихожей.

– Да… Еще раз здравствуйте! – почти прокричал в трубку молодой племянник. – Сергей Петрович освободился, встреча закончена, и мы сиюминутно выезжаем. Мы очень сожалеем о случившейся задержке и в очередной раз приносим свои извинения. Возникли серьезные государственные вопросы, которые требовали безотлагательного решения. Благодарим за понимание и правильную оценку ситуации, – закончил разговор помощник, отключил сотовый и обратился уже к немного остывшему и недовольному дядюшке:

– Сергей Петрович, нас ждут.

Казнокрадов одобрительно и с пониманием покачал головой и вальяжной походкой высокого чина проследовал по направлению к входной двери. Вслед за «придворным вельможей», весь увешанный тяжелыми сумками, выдвинулся верный слуга, он же горячо любимый племянник. Замыкала гордую процессию новоявленный пресс-секретарь народного избранника.

Перед посадкой в депутатское авто Сергей Петрович сделал продолжительную паузу, в ходе которой воодушевленно осмотрел своих сопровождающих и хрипловатым высоким голосом издал боевой клич:

– Ну… Порвем же этот городок!.. С богом! – добавил бывший член Коммунистической партии Советского Союза и грузно разместился на заднем сиденье.

Мерседес, набирая крейсерскую скорость и оглушая окружающих мерзким «кряком» спецсигнала, не обращая внимания на сигналы светофора и других участников движения, помчался в аэропорт. Быстро пройдя регистрацию для VIP-персон и процедуру досмотра, Казнокрадов походкой старого жирного селезня поднимался по трапу самолета в сопровождении «верного оруженосца» и «прекрасного писаря». Счастливая владелица голливудской улыбки и белоснежных зубов лично встречала высоких гостей.

– Здравствуйте! Добро пожаловать на борт нашего корабля! Пожалуйста, следуйте за мной! – приветствовала стюардесса VIP-путешественников, и под провожающие пасмурные и недружественные взгляды остальных пассажиров процессия проследовала в салон бизнес-класса.

Лайнер медленно вырулил на взлетную полосу, разогнался, оторвался от земли и плавно взлетел под одобрительные вздохи измученных томительным ожиданием людей.

***

Полет проходил нормально и, как говорят в таких случаях, ничто не могло предвещать каких-либо осложнений или происшествий на борту самолета. Молодая команда Казнокрадова переносила перелет, отдавшись каждый собственным интересам. Помощник законотворца коротал время, прослушивая музыкальные треки в своих беспроводных чудо-наушниках от яблочного производителя. Даша, как и подобает светской даме, с интересом листала глянцевый мусор, восхищаясь новейшими достижениями в мире пластической хирургии и косметологии. Сергей Петрович откровенно скучал. Он с вялой миной на лице рассматривал через окошко в иллюминаторе бескрайнее море перистых облаков. От однообразного и утомительного сюжета депутата вскоре потянуло в сон. Веки могучего великоруса стали наливаться тяжестью, и по мере погружения в мир сновидений из глубин царства Морфея послышался благородный храп, вырывавшийся с клокотанием, словно от извержения вулкана. Красочные пейзажи альпийских лугов, пастбищ и белоснежных стад овец проплывали перед взором Сергея Петровича. Он каким-то магическим образом переместился сквозь время и пространство и босоногим мальчиком весело скакал по сочной зеленой траве. И где-то вдали слышался ангельский голос, который нарастал и приближался, плыл вместе с туманной дымкой с вершин живописных гор:

– Прохладительные напитки, минеральная вода, вино, шампанское!.. Напитки, шампанское, вино!.. – вопрошал ангел уже почти у самого уха народного избранника.

Сергей Петрович открыл глаза. В двух шагах от себя он увидел миниатюрную белокурую стюардессу и таких же скромных размеров тележку, на которой находились аккуратно расставленные стаканчики с напитками. Девушка, улыбаясь, смотрела на народного любимца и голосом, исходящим из внушительных размеров груди и вызывающим безоговорочное доверие, предлагала искусительный нектар:

– Вино, шампанское, ликер! – пропела тягучим меццо-сопрано бортпроводница и вопросительно посмотрела в самые скрытые уголки души Казнокрадова.

Сергей Петрович сдался без боя. Сверкнув гусарским взглядом по лицам присутствующих, он разразился восклицательным стоном наконец-то вырвавшегося на свободу каторжанина:

– А почему бы и нет?!.. Даша, вина?! – обратился призывно законотворец к своему сексапильному лже-пресс-секретарю.

– С удовольствием, котик! – приняла предложение жрица любви и кокетливо одарила улыбкой возрастного кавалера.

Сергей Петрович под молчаливое неодобрение молодого помощника переместил с подноса тележки сразу четыре стаканчика с вином на откидной столик кресла. Далее, передав один стаканчик с красненьким прелестной даме, граф Казнокрадов «выстрелил» торжественным и пошлым «За нас!» и в три глотка осушил терпкий напиток. Кровь пожилого дворянина заиграла и забурлила новыми красками! Прищелкнув языком, народный избранник потянулся за второй порцией и, на лету бросив «Повторим!», подмигнул изумленной девушке и так же, в три приема, влил содержимое тары внутрь.

Жизнь потихоньку налаживалась, а после выпитого третьего стаканчика внутри народного избранника проснулась муза, пробудив вторую, творческую личность депутата Казнокрадова. Второе «я» Сергея Петровича извлекло из литературных архивов памяти обрывки стихотворных фраз и захмелевшим голосом продекламировало:

– Моряк всегда идет на дно, если как баба пьет вино! – и, зачем-то подняв одну руку вверх, демонстративным окликом, словно в старом московском трактире, позвал не успевшую уйти далеко стюардессу. – Девушка, девушка, нам коньячку еще можно-с?!

Молодой помощник, с тревогой наблюдавший за этой картиной, понимал, что может проиграть битву за сознание родного дядюшки, и попытался принять контрмеры:

– Сергей Петрович, прошу вас, не стоит, – как можно более тихим голосом обратился он к разгоряченному народному избраннику. – Вы разве не в курсе, что алкоголь здесь не очень хорошего качества… – задумал схитрить Михаил и, склонившись ближе, к самому лицу завеселевшего работодателя, добавил: – Не дай бог отравят. И что тогда? Конец выборам! – протяжно, с театральной грустью закончил свою речь племянник.

К своей великой досаде, он слишком хорошо знал характер своего разгульного патрона и прекрасно понимал, в какие нехорошие приключения это может вылиться. Простыми мольбами и уговорами лизнувшего ядовитый нектар дядюшку остановить было практически невозможно.

Тем временем белокурая искусительница, словно демон из преисподней, снова предстала перед заблудшей душой законотворца вместе со своей приторной улыбкой и адской тележкой. Сергей Петрович, будто от назойливой мухи, отмахнулся от молодого помощника и его предостерегающих пророческих слов и переключил внимание на очаровательные прелести падшего ангела.

– Глупости все это, – отрезал жестко народный избранник и далее, сменив гнев на милость, заново погрузился в образ знатного вельможи. Продолжая играть эту роль, он буравил взглядом пуговку на блузке, обтягивающей воздушную грудь стюардессы, и обратился к ней со всей присущей приличному человеку любезностью: – Коньячку можно нам? Бутылочку!

Безотказная работница авиалиний уже собиралась исполнить желание высокого гостя, но в последний момент увидела умоляющий и вопивший «пожалуйста, нет» взгляд сидевшего по соседству молодого человека.

Лавируя между желанием клиента и безопасностью и спокойствием остальных пассажиров, девушка предпочла второй вариант. Профессионально оценив обстановку и включив на максимально допустимый уровень функцию обаяния, обольщения и теплого радушия одновременно, бортпроводник с сочувствием в голосе и скорбящим тоном произнесла:

– К сожалению, коньяк и другие крепкие спиртные напитки запрещено подавать на борту нашего лайнера, – огорчила девушка престарелого алкоголика. – Можем предложить только безалкогольные прохладительные напитки либо слабые алкогольные – шампанское или вино, – резюмировало неутешительно белокурое создание и обнажило белоснежные, как первый снег, зубки.

Сергей Петрович недовольно скривился. Он в поисках понимания и поддержки повернулся в сторону позабытой на время Даши, которая мелкими глоточками допивала свой стаканчик с рубиновой жидкостью и молчаливо наблюдала за душевными терзаниями народного любимца. После предательской минутной тишины Казнокрадов ощутил всю безысходность сложившейся ситуации и обреченно повиновался злодейке-судьбе:

– Дайте шампанского и фруктов, – буркнул он пышногрудой стюардессе и взял хрупкую руку Даши в теплые заботливые ладони. – Будем пить игристое! – весело подмигнул он.

Определенно Сергей Петрович был в ударе и отступать от намеченного пути не собирался!

***

Серое монументальное здание областного комитета Коммунистической партии Советского Союза, а ныне просто администрации Энской области, гордо возвышалось над центральной площадью, носившей имя великого вождя революции Владимира Ильича Ленина. Построенное в середине прошлого столетия как памятник помпезности и архитектурному величию Сталинской эпохи, оно было немым свидетелем происходящих здесь исторических событий. Сменялись руководители, главы и прочие управляющие лица, но оставался неизменен профессионально-деловой уклад работников данного учреждения, сложившийся после распада мощного и великого государства.

С раннего утра и до самого позднего вечера дворец, как шутливо называли его горожане, превращался в огромный муравейник, где чиновники всех рангов и мастей протоптанными годами тропами слонялись по соседним отделам и кабинетам, имитируя кропотливую деятельность. Как только стрелки на многочисленных хронометрах обитателей дворца останавливались на отметке в девять часов и активно призывали к началу нового плодотворного дня, недоступные для простолюдинов двери «узников камер» волшебным образом распахивались и десятки, сотни мучеников с керамическими кофейными чашками отправлялись на утреннее чаепитие. В неторопливых и увлекательных беседах незаметно протекали два-три часа рабочего времени. За этот недолгий миг люди успевали обсудить последние важные и насущные события: приобретение нового жилья, покупку автомобиля, новой дорогой мебели и т. д. Всех новостей и интересных тем было не перечесть. Казалось бы, только-только вспомнили про свадьбу двоюродного племянника Ирины Николаевны из экономического отдела, а ненавистные ходики уже показывали начало обеденного перерыва и нужно было, следуя принятому этикету, прерывать деловую беседу и спешить в корпоративное заведение для принятия трапезы и продолжения прерванного разговора. Половина рабочего времени была пройдена и теперь, после испития благоухающего послеобеденного кофе, можно было с головой отдаться нелегкой работе, броситься, как говорят наши слуги, на амбразуру и плодотворно провести время до окончания рабочего дня. Наступало время для онлайн-магазинов и интернет-покупок! Клик за кликом отправлялись в виртуальные закупочные корзины духи, джинсы, столовые приборы и прочая ерунда, запылившаяся на невидимых полках торговых сайтов. Предаваясь потребительской агонии, несчастные чиновники-управленцы с остервенением тратили заработанные кровные в угоду собственному эго и последующей возможности похвастаться перед остальными коллегами купленным ненужным хламом. Так проходили дни, годы и вся жизнь этого никчемного муравейника.

На совещании у главы администрации Ивана Ивановича Гуся присутствовали только самые-самые: глава избирательной комиссии Хлыстов Сергей Сергеевич и мэр города Н. Перекупиполе Алексей Андреевич. На повестке дня обсуждался важный государственный вопрос, а именно прилет высокого московского гостя и организация мероприятий, запланированных в связи с предстоящими выборами в Государственную Думу. Необходимо было отработать все варианты действий, определиться с количеством поездок в «надежные» организации и учреждения и провести встречи Казнокрадова с будущими избирателями. И, как говорится, чтобы все без сучка и задоринки.

– Ну… Какие мнения? – вялым и уставшим голосом поинтересовался губернатор у присутствующих «товарищей».

– У нас все готово, – бодро рапортовал глава города. – Вот список организаций, куда запланированы визиты Сергея Петровича, – новоназначенный молодой мэр оторвался от стула и передал Ивану Ивановичу листок с напечатанным текстом.

Губернатор медленно надел очки с толстыми стеклами, опустив их на самый нос, напоминавший огромных размеров картофелину, громко чихнул и, не торопясь, принялся изучать бумагу.

– Так… Завод есть. Больница городская, понятно. Детский дом… – Гусь оторвал взгляд от бумаги и обратился к главе города: – Вы уверены насчет детского дома? Коллектив небольшой, да проблем у них выше крыши! Начнут задавать неуместные вопросы, просьбами засыпать нашего гостя… Нам это разве надо?

Иван Иванович вспомнил, как выделял из бюджета два года назад деньги на ремонт этого образовательного учреждения. Средства были давно освоены и благополучно потрачены губернатором и подрядной организацией, принадлежащей другу детства главы области. Правда, на конечном результате это не отразилось, и здание до сих пор находилось в аварийном состоянии и было огорожено строительными лесами. Освежив с неохотой в памяти этот печальный исторический факт, Иван Иванович Гусь слегка поморщился и даже немного покраснел.

– Уберите детский дом из вашего списка, – с нажимом порекомендовал глава области, еще раз громко чихнул и продолжил знакомство с текстом.

– Это же не окончательный вариант, Иван Иванович, конечно, исправим, – уверил губернатора примирительным тоном градоначальник Перекупиполе.

Глава области оторвал взгляд от списка и перевел на главу города:

– Я понимаю, что вы, Алексей Андреевич, человек новый и на руководящих должностях не работали, но представление иметь все-таки должны, – губернатор сделал короткую паузу и продолжил: – Не дай бог нам обделаться! Там, – Гусь поднял указательный палец вверх, – никто подтирать не будет! Провалим и тогда все… Прости прощай.

«Конечно, новый человек. Столько, сколько ты, я не ворую!» – проговорил про себя мэр и, глядя в глаза Гуся, утвердительно покорно покачал головой.

– Иван Иванович, я прекрасно вас понял. Обязательно впредь буду прорабатывать каждую деталь лично и досконально, – заверил учтиво градоначальник.

– Вот и хорошо. Хо-ро-шо, – протянул глава области и переключил свой взор на скучающего главу избиркома.

– Сергей Сергеевич, а у вас что? Какие вообще прогнозы?

Хлыстов, как уж, заерзал на стуле и закопошился в синей папке в поисках нужной бумажки. Не поднимая глаз, он рапортовал:

– Так… Так… Вот! По итогам прошлых, осенних выборов в Государственную Думу с явным отрывом лидирует кандидат от партии «Великая Русь», набравший 72 процента голосов, Казно… – глава избиркома споткнулся. – Хм… Извините, это не то. Да где же?.. – последовала очередная короткая пауза. – Вот, нашел! – лицо Хлыстова осветилось счастливой улыбкой. – По предварительным прогнозам и опросам населения Энской области лидирующее первое место и 67 процентов голосов занимает партия «Великая Русь» и ее представитель Казнокрадов Сергей Петрович. На втором месте коммунисты с 21 процентом и остальные, демократы, либералы и так далее, по мелочам, – закончил победным голосом председатель избиркома.

По мрачному лицу главы области было понятно, что доклад не оправдал всех возлагаемых надежд и совсем не удовлетворил Ивана Ивановича. Чихнув громко в третий раз, он недовольно бросил в сторону Хлыстова:

– Сергей Сергеевич, а точные данные есть у вас? Помимо этой филькиной грамоты? Или, может, мне к гадалкам или экстрасенсам обратиться?

– Я вас уверяю, Иван Иванович, это самые точные! Эти цифры у нас не первый год, и всегда все сходится! – почти пропел сладким голосом Хлыстов и добавил философски: – Были бы кандидаты, а выборы проведем!

– Хорошо, я вас понял. Надеюсь на ваш профессионализм и серьезный подход, – подвел итог совещания губернатор. – Будем встречать высокого гостя.

С этими словами глава области снял трубку внутреннего телефона и обратился к секретарю:

– Людочка, что у нас с самолетом?

– Рейс задерживается по техническим причинам на два часа, – послышался на том конце провода мелодичный женский голос.

– Ясно. Спасибо.

Гусь положил трубку и мистическим тихим голосом обратился к присутствующим:

– Задерживается вылет. Все начинается не по плану, значит, жди беды.

***

Бутылка с игристым была опустошена, и Сергей Петрович с нескрываемым обожанием, вожделением и любовью смотрел на благоухающую сексом Дашу. В голове проносились мелодии французских шансонье, и народный избранник даже попытался озвучить своей даме пару строк, но, к сожалению, его французский практиковался в последний раз совсем давно, в позабытой школьной юности. Лишь одно словосочетание крутилось в памяти народного любимца:

– Je t'aime …– нашептывал хмельным баритоном Сергей Петрович. – Je t'aime .

Звуки аккордеона уносили его все дальше и дальше. По пустынным парижским улочкам Казнокрадов устремился туда, где цветут акации, пахнет жареными каштанами и горячими круассанами. Туда, где все в этом мире было неважным и бренным. Туда, где существовали только он и его любимая женщина.

– Je t'aime… – продолжал любовную прелюдию слуга народа. – Je t'aime.

Дашины алые, как черешня, губки вторили в такт этому песнопению похотливого старца:

– Да, мой котик!.. Да!.. И еще сумочку и те сережки с брюликами!

Музыка прекратилась, и волшебные чары лопнули, как разноцветный мыльный пузырь. Все моментально испарилось. Сказка о чистой и неземной любви была бесповоротно испорчена. Сергей Петрович будто получил смачный пинок под депутатский зад, слетел с верхушки Эйфелевой башни и вновь сидел в кресле авиалайнера с пустым бокалом в руке. Перед ним восседала уже не божественная муза, а обычный человек женского рода, который, преданно глядя в глаза народного избранника, доставал, словно дотошный избиратель или назойливое насекомое, своими насущными проблемами и просьбами. Казнокрадов заметно скривился и кислым голосом продублировал последнюю фразу своего лже-пресс-секретаря:

– Сумочку? Сережки с брюликами?

– Да, мой зайчик, да!.. Сумочку из той коллекции! Помнишь?.. Я тебе показывала в журнале! И сережки! Там такие камушки!.. Котик, помнишь?! Чи-чи-чи-чи… Чи-чи-чи-чи… Чи-чи-чи-чи… – продолжала щебетать девушка, буравя прекрасным взглядом захмелевшие очи народного избранника.

С чувством глубокого разочарования и тоски Сергей Петрович достал из ведерка со льдом последнюю запотевшую бутылочку с шампанским и отхлебнул из горлышка.

«Куда катится этот мир?!..» – вопрошал мысленно народный любимец. «Простые и светлые человеческие чувства, ушли… сгинули в пропасти времени!» – Сергей Петрович сделал еще один значительный глоток игристого и продолжал предаваться грустным размышлениям: – «А этим… – депутат стрельнул глазами в сторону Дарьи, – ничего же не надо, кроме шмоток, побрякушек и прочего бытового хлама… Этой ничтожной мишуры!» – Казнокрадов в третий раз прикоснулся к бутылке, посмотрел на остатки содержимого и слегка заплетающимся языком вслух заключительно изрек:

– Всему конец! Мы обречены…

Взгляд народного избранника потух. Сквозь затуманенное алкогольными парами сознание Казнокрадова доносился тревожный голос прелестной жрицы:

– Котик!.. Котик!.. С тобой все хорошо? Котик…

Глядя пустыми стеклянными глазами в одну точку, Сергей Петрович, не торопясь, молча добил бутыль игристого и выдал очередное мудрое изречение в адрес объекта недавнего вожделения:

– Дрянь меркантильная, – бросил обиженным и злым тоном народный депутат, не отрывая взгляда от точки на обшивке сиденья перед ним. – Я ей о высоком, о своих чувствах, а она… она… о всякой мелочной ерунде! Ко-отик, хочу шубку!.. Ко-отик, хочу брюлики!.. Тьфу!

Казнокрадов вдруг почувствовал себя таким раздавленным, таким одиноким и несчастным, что не выдержал, дрогнул и сглотнул подступивший к горлу комок. Слезы горькими теплыми каплями предательски скатились по щекам бедного народного избранника. Здесь, в этом огромном самолете, на высоте полета в несколько тысяч метров, он был никому не нужен. Жалость к самому себе давила и угнетала.

– Зайка, любимый… Ну что ты?!.. Котик, ну перестань, – пыталась успокоить девушка своего расклеившегося кавалера. – Я же с тобой! Ну…

Сергей Петрович достал из нагрудного кармана носовой платок и громко высморкался на весь салон.

– Никому… Никому не нужен, – бубнил он с грустью себе под нос. – Никому…

Чтобы хоть как-то унять эту разрывающую изнутри боль и потушить пожар в разбитом меркантильной Дарьей сердце, народный избранник решил прибегнуть к испытанному временем средству и отыскать миловидную блондинку-бортпроводницу и ее богатую алкогольными напитками тележку. Одобрив и утвердив гениальный план под кодовым названием «Клин клином», со всей накопившейся решительностью и мужеством Сергей Петрович поднялся с мягкого кресла и выдвинулся на поиски белокурого ангела. Молодой помощник и лже-пресс-секретарь, предчувствуя надвигающуюся угрозу, попытались остановить народного депутата. Михаил со словами: «Сергей Петрович, куда вы?!» – шагнул навстречу и преградил путь своему любвеобильному и неугомонному дядюшке. Казнокрадов, словно японский камикадзе, яростно пошел на таран! К великому сожалению для молодого худосочного мужчины, школьную программу по физике и закон о физическом взаимодействии двух различных тел никто не отменял! Внешние габариты атлетов разительно отличались друг от друга и были видны невооруженным взглядом. После короткого и молниеносного столкновения родственников победил представитель старшего поколения, обладающий неоспоримым преимуществом в живом весе и внушительном слое подкожного жира. Племянник в доли секунд оказался на полу, как будто майский жук, отлетевший после удара об лобовое стекло многотонного грузовика. Сергей Петрович, не обращая внимания на это ДТП, с невозмутимым видом продолжил поиски стюардессы. Как вымуштрованная упорными и многолетними тренировками охотничья собака, он по слуху и на запах спиртосодержащего зелья пробирался к салону эконом-класса, где уже отчетливо слышался голос работницы авиакомпании.

Переступив порог заветного помещения, разделяющий людей по уровню благосостояния, класса и комфорта, Сергей Петрович с нескрываемой радостью на лице наконец-то обнаружил объект своего поиска. Белокурая бортпроводница все так же легко и непринужденно дефилировала между рядами и предлагала пассажирам прохладительные напитки. С улыбкой серийного маньяка народный избранник стал пробираться сквозь узкое пространство неудобно расположенных и ужасных кресел экономного отсека авиалайнера к радушной «пчелке» с божественным нектаром. Канувший, казалось, безвозвратно, пошлый и навязчивый представитель голубых кровей опять вернулся в обличии народного любимца и вальяжно прокричал на весь салон, демонстративно обращаясь к бедной работнице авиапрома:

– Душа моя!.. Еще немного вина можно?! И пойдемте… Пойдемте со мной! Я вас приглашаю! Бросайте, бросайте… Я оплачу все!

Девушка с ужасом попятилась назад.

– Куда же вы, душа моя!.. – продолжал бесцеремонно домогаться престарелый ловелас. – Стойте!.. Подождите!..

Казнокрадов, пройдя нелегкую полосу препятствия, подошел к испуганной девушке и схватил ее за руку. Дыхнув алкогольным амбре в лицо белокурого ангела, он сквозь сильную одышку непослушным ватным языком и жирными сочными губами прикоснулся к ладони стюардессы и издал причмокивающий звук галантного поцелуя.

В это время в проеме салона показались взволнованные и напуганные лица молодого помощника и лже-пресс-секретаря Дарьи.

– Котик!

– Сергей Петрович! – почти в унисон вскрикнули представители свиты народного избранника.

Не обращая внимания на «предателей», Сергей Петрович, продолжая держать хрупкую ладонь стюардессы, предпринял силовую попытку обольщения. Он с упорством серийного расчленителя из последней мочи дернул руку миниатюрной стюардессы и с демоническим видом потащил в свою холодную и одинокую «людоедскую пещеру» – бизнес-салон воздушного судна. Девушка, вскрикнув от боли, попыталась воспротивиться ухаживаниям многокилограммового самца, но силовой перевес и тут был не на стороне бедной жертвы.

– Пойдем, душа моя… Пойдем! – хрипел возбужденно брошенный кавалер. – Будем пить вино, шампанское! Будем веселиться!..

Молодой помощник и ветреная жрица любви, понимая, чем может обернуться подобное веселье разгулявшегося народного любимца, бросились на помощь захваченной пленнице.

Травля медведя проходила по всем классическим правилам охоты. Дарья и любимый племянник, словно гончие, повисли на конечностях депутата и препятствовали, как могли, его продвижению по салону. Численное превосходство было на стороне добра, но силы зла сопротивлялись и сдаваться так просто, без боя, не собирались. Неравнодушные и возмущенные пассажиры эконом-класса, наблюдая за этой неравной схваткой, моментально припомнили обиды и унижения, связанные с задержкой злополучного рейса. Каждый потенциальный будущий избиратель захотел внести свою лепту в усмирение ненавистного нарушителя путем применения удушающих приемов либо нанесением безобидных, но весьма болезненных тычков и пинков по мягкому месту. Рыча, как раненое животное, Сергей Петрович с криками: «Я неприкосновенное лицо, не имеете права!» – отбивался из последних сил от многочисленного негодующего электората.

Наконец-то бурлящая и клокочущая страстями, раскаленная до предела человеческая волна перенесла на своих руках разъяренную тушу поверженного законотворца обратно в элитное кресло. Пристегнутый намертво ремнями безопасности, Казнокрадов пытался боднуть дерзких обидчиков буйной головушкой, при этом осыпая проклятиями и угрозами всех присутствующих свидетелей любовной драмы:

– Всех… Всех вас… – задыхался от избытка гнева вспотевший и красный как рак народный избранник. – Всех!.. Меня… неприкосновенное лицо!.. Немедленно развяжите!.. Немедленно! Сволочи!.. Всех вас!

Сергей Петрович отчаянно хрипел, стонал и яростно рвался на свободу, но силы с неумолимой быстротой покидали его и вскоре окончательно распрощались с грузно обмякшим телом. Слезы боли, лишения и вселенского страдания вновь брызнули и потекли по щекам брошенного и униженного дамского угодника. Казнокрадов рыдал… Молодой племянник Михаил бережно держал бедного дядюшку за руку, а ветреная жрица Дарья, проникнувшись жалостью и состраданием к перепившему спиртосодержащего яду народному избраннику, утешала его и гладила нежной рукой по растрепанным волосам.

– Котик, все хорошо… Котик, я с тобой… Котик… Тсс…Тсс…Тсс… – тихим успокаивающим голосом шептала она. – Котик, тсс…

Дыхание Сергея Петровича вскоре стало ровным и легким, как у здорового крепкого малыша, и он, повинуясь волшебным убаюкивающим чарам дивного создания и ангельскому песнопению, провалился в глубокую черную бездну, безмятежно уснул. Звуки благородного храпа с возрастающей силой и скоростью разносились по салону бизнес-класса, возвещая окружающих о стремлении и несокрушимой воле к победе и былинном богатырском сне. Ровно через шестьдесят минут долгожданный авиалайнер благополучно приземлился в аэропорту города Н.

***

Картина происходящего напоминала нетленное произведение Александра Сергеевича Пушкина о трех девицах, мечтающих у окошка каждая о своем счастье.

В современной версии нашей истории были допущены некоторые изменения, и в конечном варианте теремом выступал зал ожидания для VIP-персон, ну а прекрасных девиц заменили уже известные и не менее интересные персоны – Гусь, Хлыстов и Перекупиполе.

На молчаливых лицах встречающих тускло сияла отточенная годами, опытом и служебным положением натянутая траурно-учтивая улыбка. Лживая и наигранная мимика, как обязательный атрибут чиновничьего поведения, следовала неотступно вместе с хозяином по карьерной лестнице и сопутствовала его успешному карьерному росту. Маска скрывала истинное лицо и реальные мысли своего владельца и демонстрировала отношение данного государственного деятеля к происходящим событиям и окружающим его людям. С талантом художника и творца чиновник без помощи красок, оттенков и полутонов менял, словно лицедей, один образ, одно настроение и один характер на другой – полную противоположность первому. Надменное, безразличное, а порой и гневное выражение государственного деятельного лица, как правило, предназначалось для простолюдинов и нижестоящего административного ресурса, этих многочисленных прослоек, звеньев и цепочек, из которых прорастало и устремлялось ввысь могучее и ветвистое дерево власти. Но иногда случалось чудо, и маска богоизбранного персонажа по взмаху волшебной палочки мгновенно превращалась в заискивающую и приторную гримасу, наполненную лестью и чинопочитанием, как только государственный деятель переступал порог кабинета вышестоящего должностного чина. При этом мысли в голове у многих государственных горе-деятелей жили своей отдельной жизнью и не подчинялись законам морали, логики и смысла.

Иван Иванович был опытным руководителем и находился на посту главы области не первый год. Предстоящую встречу кандидата от правящей партии номер один и последующие осенние выборы Гусь считал для себя важными и судьбоносными. Он давно полагал, что засиделся в губернаторском кресле, а также был убежден, что сделал для региона все возможное и невозможное и теперь достоин возглавить какое-нибудь министерство или получить место сенатора в столице. Не один раз Иван Иванович прокручивал в своей голове торжественную картину, как он сидит в президентском кабинете напротив самого… И как глава государства пристально смотрит изучающим взглядом, словно сканирует, и потом… потом крепко жмет руку и произносит заветную речь: «Дорогой Иван Иванович, мы искренне полагаем, что вы справитесь на новой должности и проявите себя как талантливый специалист, коим вы бесспорно и являетесь!» – шептали губы витающего в облаках главы области. – «Верим в вас и надеемся на ваш успех!» – закончил трогательный монолог с сияющей улыбкой губернатор Гусь.

– Иван Иванович, что вы сказали? – вопросил градоначальник. – Иван Иванович, простите, не расслышал вас, – вывел окончательно из транса мэр главу области.

Губернатор неохотно спрыгнул с воображаемого облака и вернулся в окружающую хмурую действительность.

– Ничего, Алексей Андреевич, ничего, – буркнул недовольно областной чиновник разрушителю идиллии. – Вам показалось.

Перекупиполе хмыкнул и пожал плечами. Как молодой и предприимчивый авантюрист, глава города мечтал о полноте власти и тотальном контроле над и так задыхающимся и закошмаренным бизнесом. Голубой мечтой для новоиспеченного градоначальника являлось установление абсолютной коммерческой монополии в родном мегаполисе. Являясь в прошлом крупным предпринимателем, Алексей Андреевич добился успехов на поприще приумножения капитала и теперь с присущим коммерсанту усердием вывернул на политическую тропу. Заниматься унылым и бесперспективным городским хозяйством ему было совсем не интересно. Перекупиполе ушел в коридоры исполнительной власти с единственной целью – переподчинить или, как говорили в лихие 90-е, подмять под себя коммерческие компании и извлекать еще больше прибыли. И, естественно, старый губернатор со своими связями и аппетитами был для жуликоватого… простите, амбициозного руководителя администрации города как кость поперек горла.

Алексей Андреевич, словно шахматный гроссмейстер, просчитывал в голове различные многоходовые операции и возможные последствия. «Если выборы пройдут по намеченному плану, – рассуждал про себя глава города, – то губер останется на своем месте, да и еще получит признание и почет». Алексей Андреевич недовольно скривился. «А если выборы провалить?.. – градоначальник снова включил вычислительный процесс. – То Гуся обязательно снимут и тогда… тогда… – мэр вдохнул полной грудью и продолжил свою многошаговую комбинацию: – Тогда пинком под жопу могу получить и я. Окончательно распрощаюсь с деньгами, положением и карьерой», – глава города выдохнул и еще больше помрачнел. «Да уж… Что же делать?» – прошептал пересохшими губами опечаленный городской глава и снова погрузился в шахматные баталии.

– Вы что-то сказали, Алексей Андреевич? Алексей Андреевич! – почти прокричал губернатор.

Градоначальник убитым слоном слетел с шахматной доски, над которой нависла патовая ситуация.

– Ничего не сказал, Иван Иванович, – недовольно промямлил мэр. – Вам показалось.

Сергей Сергеевич Хлыстов был человеком покладистым, исполнительным и дотошным. На посту главы избирательной комиссии Сергей Сергеевич пережил не одни выборные мероприятия. За весь срок служения интересам избирателей не было такого, чтобы пропал чей-то голос или, не дай бог, не сошлись цифири в отчетных ведомостях без указания вышестоящего руководства. Он по праву считался специалистом очень высокого класса, и по изящному и тонкому искусству приписок, манипуляций и прочих избирательных примочек равных Хлыстову просто не было. Посему Сергей Сергеевич пользовался безграничным доверием и уважением у «правильных» кандидатов на выборные должности в период предстоящих «прозрачных» баталий! Если за дело брался лично глава избиркома, то можно было быть уверенным, что нужный кандидат пройдет и комар, как говорится, носа не подточит.

Финансовая сторона вопроса не сильно интересовала Сергея Сергеевича. Более всего, он получал наслаждение и умиротворение от происходящих процессов и конечного результата своей работы. В душе он глубоко презирал губернатора Гуся и выскочку, нувориша градоначальника. Хлыстов считал их людьми примитивными, пошлыми и скучными. Конечно же, внешне свою нелюбовь он не показывал. Сергей Сергеевич скрывал и маскировал тщательно эти чувства, лишь изредка позволяя себе брезгливо поморщиться или усмехнуться в сторону областного и городского чиновников.

«Господи…» – вопрошал у создателя глава избиркома. – «Сколько мне еще терпеть этих двух пафосных пингвинов? Когда же наконец появится умный и достойный интеллигентный руководитель? Глава области и мэр-профессионал?» – Хлыстов мысленно перевернул страницу виртуальной библии и продолжал: «Каждый год одно и тоже… Одни и те же люди…»

– Гавно! – вырвалось из уст главы избирательной комиссии.

– Что вы сказали, Сергей Сергеевич? – в один голос удивленно проронили чиновники.

Врата господни захлопнулись перед носом Хлыстова, и он опять сидел в компании с огромным котлом и двумя чертями.

– Ничего не сказал… – обреченно выдавил из себя Сергей Сергеевич. – Вам показалось.

***

Сергей Петрович проснулся от ощущения дискомфорта, а также от давящей боли в области груди. Он буквально задыхался от нехватки кислорода, а все тело народного слуги было непослушным, ватным и невесомым. «Неужели инфаркт, или инсульт», – с ужасом подумал народный избранник и почувствовал, как начинают холодеть конечности рук и ног. «Этого только мне не хватало» – продолжал мысленно про себя жалобно причитать законотворец. Казнокрадов огляделся вокруг и понял, что находится совершенно один в темном и жутковатом пространстве. «Эееей!» – попробовал позвать кого-нибудь Сергей Петрович, но голос не послушался и наружу вылетело страшное и дикое хрипящее бульканье. «Эееей!» – с нотами усиливающейся тревоги, предпринял очередную попытку народный любимец. Но и на сей раз, из сжатой диафрагмы грудной клетки, извергался лишь один невнятный и неразборчивый клекот. Ледяной страх постепенно охватывал сознание Сергея Петровича. Ни Михаила, ни Дарьи поблизости не было, да и вообщ в этой кромешной тьме не было ни души. Мрак и тишина начинали давить на Казнокрадова с чудовищной силой. Ему захотелось бежать и бежать далеко, не оглядываясь, и вырваться из адского вакуумного плена. Народный слуга попытался подняться с пассажирского сиденья, но какие-то магические силы сдерживали его и не давали свободы действия. «Боже ж мой!.. Господь всемогущий, неужели это все?! Это все?» – вопрошал грешник. Паника с неимоверной скоростью усиливалась и прорастала ядовитым сорняком внутри бедного народного избранника. «Господи, господи!» – вырвалось исступленно наружу и разнеслось безумным криком по всем отсекам спящего авиалайнера. «Боже ж мой!.. Не отвернись!» – отчаянно голосил народный любимец – «Прими и упокой с миром мученика твоего Сергия», – продолжал сыпать бредом почти новопреставленный раб божий. «Ну а если, Господи, решишь даровать мне, рабу твоему, еще один шанс… то буду веровать и служить на благо тебе, Господи, и служить народу моему и моей Отчизне!.. Боже! Не отвернись!» – прогрохотал раскатистым баритоном последние фразы благочестивый смиренный послушник. Сергей Петрович, вдруг ощутил прилив сил в онемевших ногах и что есть, во все депутатские силы, стал стучать ими по полу и кричать: «А-а-а-а-а!.. А-а-а-а-а!» – истошно вопил Казнокрадов – «А-а-а-а!»

И случилось чудо! Тучи разверзлись, и свет снова воссиял в салоне воздушного судна! Пред страдальческими очами народного любимца вновь предстали такие любимые и такие желанные тревожные лица молодого племянника и обожаемой Дарьи. Сергей Петрович издал восхитительный возглас и с нескрываемой радостью обратился к своим спутникам:

– Родные мои!.. Дорогие мои!.. Как же я рад вас видеть! – он одарил поочередно всей скопившейся теплотой каждого из присутствующих и, опустив взгляд ниже, на свою грудь и безразмерный живот, с удивлением обнаружил причину стесненного и обременительного состояния.

Опутанный ремнями безопасности и прочими подручными средствами, народный избранник походил на новорожденного младенца, которого крепко укутали и спеленали, чтобы кроха во сне не разбушевалась и спала спокойно. Теплое радушие на лице Казнокрадова поменялось на удивление и легкое негодование, и из уст народного любимца вырвался простой и банальный вопрос:

– Это что?!

Подробные и правдивые объяснения лишь усугубили бы положение свиты депутата. Лже-пресс-секретарь Дарья решила отвести огонь на себя и как можно печальным и трепетным голосом проронила, потупив взор:

– Котик, прости… Ты устал в пути и немного выпил. Затем, хм… Зате, у тебя поднялось давление и тебе стало плохо. Мы все испугались. Ты так покраснел и так тяжело дышал, что просто страшно вспоминать. Я не знала, что делать, – знания и словарный запас у фантазирующей эскортницы иссякли и на помощь пришла тяжелая артиллерия в лице любящего и страдающего племянника.

– Сергей Петрович, вам стало плохо, и вы потеряли сознание, – продолжил похоронным тоном Михаил. – Мы перенесли вас на кресло, и врач, который по счастливой случайности оказался в самолете, решительно рекомендовал вас обезопасить и пристегнуть ремнями, чтобы… Хм… Чтобы не вызвать притока крови и не спровоцировать более тяжкие последствия. Вот, – закончил свою исповедь находчивый родственник. – Дядюшка, прости. Мы все переживали и хотели сделать все возможное для твоего возвращения! – добавил заключительный аккорд Михаил и чуть было не переиграл свою роль.

Все еще недовольный, Казнокрадов взглянул с пристрастием в две пары преданных глаз и отпустил с миром остатки последних сомнений.

– А… – вопросительно хотел начать Сергей Петрович, но замер в выжидательной паузе.

– Местные в курсе, не переживайте. – развеял сомнения ободряющим тоном молодой помощник. – И губер, и мэр – все желают вам поскорее восстановиться и поправиться после этого печального несчастного случая и ждут вас в здании порта.

Михаил подошел к любимому дядюшке и освободил бедного пленника от удерживающих «спасательных» ремней.

– С прибытием, Сергей Петрович! – продекламировал бравым голосом адъютанта молодой племянник.

– Да, да… – бросил в ответ, поднимаясь на основательно затекших и непослушных ногах, народный избранник.

Все трое VIP-пассажиров медленно направились к выходу из салона самолета.

– А на авиакомпанию надо будет подать в суд! – на ходу причитал сердито важный государственный чин. – Где это видано, чтобы людям не могли быстро оказать медицинскую помощь?!.. А если бы не было доктора? Что тогда? Куда мы катимся?!

Спустившись по трапу, Казнокрадов остановился и, окинув взглядом округу и своих молодых спутников, вскинул пухлые кулаки, потряс ими демонстративно и произнес на повышегном тон, свою пафосную присказку:

– Ну… порвем же этот городок!

***

Первым на встречу к высокому гостю вышел глава области Гусь. Иван Иванович с нескрываемой радостью и с распростертыми объятиями, широкими, уверенными шагами подошел к Казнокрадову. Два опытных политических зубра оценивающе посмотрели друг на друга. Затем крепко, продолжительно обнялись и дружно слились в обоюдных трехкратных поцелуях и сердечных рукопожатиях. От обилия эмоций и нахлынувших чувств у Гуся перехватило дыхание и заблестели глаза.

– Рад, очень рад! – почти выкрикнул пребывающий в экстазе губернатор. – Наконец-то! Ждали, ждали! Можно сказать, заждались!

Сергей Петрович словно прилипшую улитку отстранил от себя Гуся и одарил того ответной благосклонной улыбкой, тем самым давая понять, что ритуал встречи для губернатора окончен. Далее, похлопав панибратски главу области по плечу и дыхнув новой порцией сивушного благовония, народный избранник повернулся в сторону подоспевшего мэра, который услужливо и сиротливо топтался рядом в ожидании своей порции любви и признательности.

– Очень рад! Здравствуйте! – также с нотками возбуждения и восторга, но гораздо скромнее выпустил из себя градоначальник и протянул руку. – Искренне переживали за вас и за ваше здоровье!

Сергей Петрович утопил в своих мясистых ладонях худосочную конечность малорослого и щуплого главы города и потряс вместе с предплечьем. Мэр чуть не вскрикнул от боли, но героически перенес этот акт приветствия. Казнокрадов снисходительно кивнул в ответ стойкому градоначальнику, выпустил из своих цепких оков и, также осчастливив порцией первоклассного перегара, переключил внимание на стоящего в стороне главу центризбиркома.

– Сергей Сергеевич, ну а вы что как бедный родственник приютились вдалеке?! – обратился народный депутат к Хлыстову. – Идите же сюда! Обниму вас!

Глава избиркома нерешительными мелкими шажками подошел к Казнокрадову и медленно, нерешительно протянул ладонь.

– Господь с вами, Сергей Сергеевич! Ну что же вы?! – укоризненно покачал головой Сергей Петрович. – Столько лет с вами, можно сказать, в одной упряжке… Тащим этот непосильный воз!..

С этими словами народный избранник приблизился к главе избиркома и повторил «акт насилия», то есть сцену трогательной встречи с главой области. Он троекратно чувственно облобызал стеснительного «счетовода» и заключил в медвежий плен. Затем отстранил от себя почти задохнувшегося от объятий и алкогольного амбре Хлыстова, посмотрел со всей нежностью и теплотой, какой только мог обладать представитель законотворческой власти, и снова троекратно расцеловал. Сергей Сергеевич побоялся, что третьей волны чувств Сергея Петровича не сможет перенести, и попытался освободиться от удушающего захвата и любвеобильных процедур.

– Рад… Искренне рад нашей встрече, Сергей Петрович, – натужно вытянул из себя глава избиркома, отталкиваясь всеми силами от бушующего кандидата. – С приездом!

Капкан разжался, и довольный Хлыстов, сделав первые три глотка свободы и вкусив порцию кислорода, отскочил на безопасное расстояние.

Наметившуюся паузу прервал находчивый губернатор и предложил:

– А может нам по случаю удачного приземления и за успех на предстоящих мероприятиях?.. – интригующе постучал себе по груди тремя пальцами Гусь.

Лицо Сергея Петровича заметно оживилось, и он хотел было уже дать согласие, но…

– К сожалению, Сергей Петрович устал с дороги, – прозвучал извне голос недовольного Михаила. – Очень сожалеем, но мы хотели бы отправиться в отель. Уже поздно. Нам всем нужно отдохнуть и выспаться.

Казнокрадов стрельнул недовольной ослепительной молнией в сторону молодого племянника и с грустной миной на лице согласился:

– Да, да… К сожалению, вынужден отказаться. Очень устали с дороги. Очень… –продублировал слова иудушки Сергей Петрович. – Кстати, разрешите представить вам. Этот молодой человек, Михаил, является моим помощником. А эта прекрасная девушка… – Казнокрадов перевел взгляд на жрицу любви и сглотнул сухой комок, – мой пресс-секретарь Дарья.

Молодые люди подошли к встречающей делегации и поочередно пожали друг другу руки. Даша, облаченная не в деловой костюм, кокетливо улыбалась, чем вызывала нехорошие мысли и желания у окружающих представителей сильного пола. Губернатор бросал частые и короткие взгляды на слишком откровенное декольте девушки, дышал как паровоз и покрывался красными пятнами. Новоиспеченный мэр тоже не стал исключением и пал очередной жертвой завораживающих чар, пополнив список поклонников молодой жрицы. Алексей Андреевич, сраженный стрелой Амура, чуть подольше придержал нежную ручку пресс-секретаря и собирался уже выразить свое восхищение, но, встретившись с похоронным взглядом подошедшего высокого гостя, осекся и молча выпустил трофей на свободу. «Время еще будет», – про себя пробубнил градоначальник. «Ну почему все достается этим жирным боровам?» – позавидовал черной завистью мэр и натянул улыбку радушного хозяина.

На этом трогательная ритуальная церемония прибытия и встречи важных персон была окончена, и дружная процессия во главе с народным избранником направилась организованно из VIP-помещения аэропорта. Перед выходом из здания находящийся все еще под магией эротического гипноза галантный градоначальник выбежал вперед и воодушевленно распахнул двери перед московской богиней.

– Прошу! – пошлым фальцетом прокричал глава города.

Перекупиполе с пожирающей улыбкой и вожделением протянул сексапильной девушке свою руку. Еще, казалось, миг, и невесомые пальчики прелестницы коснулись бы ладони пылающего от страсти градоначальника, но фортуна в очередной раз отвернулась от несчастного Алексея Андреевича. Сергей Петрович, находясь во всеоружии, опередил на два корпуса Дашу, подошел с видом раненого секача к ожидающему ласк и прелюдий мэру и зло процедил:

– Спасибо, не надо, – затем добавил с убийственной интонацией: – Я думаю, что мы можем не сработаться. Вы еще молоды и неопытны. И вам… – сделал акцентированную паузу народный депутат, – нужно в первую очередь думать о продвижении и предстоящей карьере, а не о… непонятно о чем, – добил окончательно законотворец. – Думайте сами… – протяжно закончил экзекуцию Казнокрадов, чем в конец озадачил бедного градоначальника.

Алексей Андреевич с видом пациента, которому доктор сообщил о хроническом бесплодии, со скоростью звука закрыл обратно злополучную дверцу. Процессия остановилась. Каждый из присутствующих недоуменно посмотрел в сторону главы города.

– И? – язвительно вопросил Сергей Петрович.

– Простите, я не понимаю вас, – дрогнувшим голосом промямлил мэр.

– Дверь откройте! – приказным тоном срубил народный избранник.

– Простите… – еще больше поник глава города. – Прошу…

Благородное лицо народного любимца приятно освежила летняя вечерняя прохлада. Утомительный перелет и «маленькие приключения» на борту лайнера начинали давить непомерным грузом на изрядно поношенное тело народного избранника. Заряд энергии и работоспособности высокопоставленной субстанции стремительно опускался до нулевой отметки. От накопившейся усталости Сергей Петрович почувствовал себя таким слабым и беззащитным, что ему захотелось побыстрее добраться до гостиницы и залезть под одеяло. И чтобы никто, ни один человек не мог посметь потревожить благородный сон. Ровно через тридцать минут желание это было исполнено.

***

Конечно, это был не президентский люкс, но тоже очень приличный номер. Да и сам отель считался не из дешевых. Благо, существовали средства простолюдинов-налогоплательщиков, которые щедро выделялись из государственной казны и позволяли оплачивать все расходы и приятные слабости народных любимцев, а также содержать многочисленный штат всевозможных помощников, секретарей, водителей и охраны. Такие реалии были в современном феодально-олигархическом государстве российском, где людей разделили на две половины – на два класса. Одна многочисленная часть населения, так называемая чернь, была занята рабским и низкооплачиваемым трудом. Существование и предназначение этих людей сводилось только к одному – к обслуживанию и обеспечению благ финансовых нуворишей и правящего класса. Другая, элитная часть малого сословия, так называемые «хозяева жизни», которые в суровые времена Ельцинской смуты скупили за бесценок все природные богатства и промышленность великого государства, высасывали последние сливки из могучей некогда страны и перекачивали в зарубежные офшоры. В этом куске жирного сала мясной прослойкой существовал отдельный класс чиновников и народных законотворцев, которые также обслуживали нужды правящего олигархата, придумывая, продвигая и предотвращая в жизнь «правильные» законы. Правда, получая за свой труд не жалкие гроши, как простолюдины, а достойные даже по меркам развитых европейских стран гонорары. Но хватит о грустном!

Сергей Петрович, как обычно, проспал до восьмых петухов и просто нежился на просторной мягкой кровати, перекатываясь, словно колобок, с одного края ложа на другой. В этих шикарных апартаментах он был один. Дарью и Михаила поселили в отдельных и более скромных номерах.

Рабочий график предстоящего дня не отличался разнообразием встреч и приемов и не был загружен с раннего утра. Высокому гостю было положено отдохнуть и набраться сил перед единственным, но важным мероприятием. Вечером в просторной переговорной отеля была запланирована пресс-конференция с журналистами из местных СМИ и телеканалов. Ну а перед торжественным появлением важного вельможи пред очами бумагописак намечалось совещание с уже известными нам губернатором, мэром и главой избиркома, где предстояло отработать тактику и стратегию предстоящего сражения. Времени было предостаточно, и Сергей Петрович в горизонтальной проекции и с плотно прикрытыми очами репетировал мысленно вступительную часть приветственной речи. «Дорогие друзья!» – сделал вступительную заставку народный избранник и недовольно поморщился. «Ну какие же они друзья?!» – вопросил сам себя законодательный мозг и перечеркнул начатое вступление. «Товарищи!» – предпринял вторую попытку народный избранник, но опять осекся и сморщил лоб. «Товарищи…» – с издевкой повторил Казнокрадов. – Всех товарищей мы оставили позади в прошлом», – констатировал с горечью Сергей Петрович. «И друзья нам теперь не друзья», – почти песенным текстом подвел итог народный любимец. «Не годится… Определенно все не то!» Сергей Петрович, отличавшийся ранее красочным словоблудием, не раз проявлял свои навыки на трибунах в Государственной думе и на разного рода встречах и дебатах, с легкостью переигрывая оппонентов на любых платформах и площадках. Теперь он чувствовал, что потихоньку начинал терять этот дар, и от этого в его поведении просматривалась легкая паника и сумбур. «Ну, думай, думай же!» – приказным тоном скомандовал себе Казнокрадов и мучительно напряг все имеющиеся остатки извилин, затопленные в неосушаемом бездонном алкогольном коктейле. «Уважаемые коллеги! Вот, уже лучше», – облегченно выдохнул народный слуга и улыбнулся. «Дальше!»

Робкий стук в дверь прервал творческий полет мысли видного государственного деятеля. Потревоженный Сергей Петрович, кряхтя, как кавказский долгожитель, с трудом поднялся, и на ходу бросив грозно «Кто там?», направился к двери. На пороге стоял цветущий молодой племянник с папкой документов в руках.

– Чего тебе? – недовольно буркнул пасмурный дядюшка.

– Доброе утро, Сергей Петрович! – поздоровался молодой помощник. – Как вам спалось на новом месте?

– Доброе-недоброе, – ответил грубостью на приветствие народный избранник и добавил: – Если бы не мешали мне, то давно бы подготовился к пресс-конференции.

– А в чем проблемы? – сочувственно поинтересовался Михаил.

– Текст не могу написать и приветственную речь.

Последовала непродолжительная пауза, в ходе которой родственники проследовали в гостиную. Михаил с улыбкой оглядел внутреннее убранство роскошного номера, отметив про себя характерные различия со своим эконом-вариантом. Все еще пребывавший в пасмурном настроении дядюшка жестом указал на массивные деревянные стулья, тем самым предлагая присесть.

– А зачем вам придумывать речь?! – поинтересовался племянник и опустился на мягкие мебеля.

– Что за глупый вопрос? – недоуменно парировал народный любимец. – У нас же сегодня встреча с пишущей братией… Ты забыл?

– Нет, я не забыл. Я совершенно имел ввиду другое, – молодой помощник хитро блеснул глазами.

– Что именно? – все еще больше недоумевал заинтригованный законотворец.

Михаил выждал очередной короткий перерыв и, глядя в глаза теряющему терпение родственнику, выдал в свет свою гениальную идею:

– Сергей Петрович, вам нет никакой необходимости сочинять и придумывать что-либо!

– Потрясающе! – ехидно крикнул дядюшка. – Браво! Как же я сам не смог додуматься до такого решения?

– Пожалуйста, подождите… Выслушайте меня, пожалуйста, и не перебивайте, – почти взмолился Михаил.

– Хорошо, хорошо… Я весь во внимании, – скептически замер в позе сомневающегося мыслителя народный избранник.

Молодой помощник продолжал:

– Сергей Петрович, вы участвуете в выборах, избираетесь уже не первый раз. Так?!

– Ну, допустим.

– И не первый раз принимали участие в различных дебатах, встречах с журналистами и даже со всевозможными блогерами и так далее, так?

– Допустим, так. Что из этого? – все еще не улавливал сути народный любимец.

– В этой папке, – племянник похлопал по своему кейсу, – находится столько всевозможных документов… Доклады, отчеты, предложения, а также вступительные и приветственные речи! – с довольным видом закончил Михаил.

– Ну и что? – вопросил повышенным тоном, законотворец. – Я пока ничего не понимаю!

Михаил выпустил порцию воздуха из молодых и здоровых легких, затем призвав на помощь, про Матерь Божию и ее младенца, страдальчески продолжил:

– Сергей Петрович, все очень просто. Вы можете, брать любой документ, любой текст, с той же приветственной речью… – молодой племянник открыл папку, изучающим взглядом посмотрел на содержащиеся документы, тонкими пальцами перебрал ненужную макулатуру и наконец достал нужный образец. – Вот, смотрите! – Михаил передал листок сидящему с глупым видом дядюшке и продолжил: – Это встреча представителей партии со СМИ двухлетней давности. Смотрите, смотрите, Сергей Петрович! Похожая пресс-конференция. Все, что нам нужно, это изменить дату, время и место. Все!

Молодой помощник победно посмотрел на высокопоставленного родственника.

– Хм-м… Однако!.. – протянул восклицательным тоном законотворец. – Как мне самому эта идея раньше не пришла в голову?! Молодец, Миша, молодец! – Казнокрадов засиял от радости, как начищенный медяк. – Быстро учу тебя! Впитываешь все и на ходу! Ой, не ошибся я в тебе, ой не ошибся!

Сергей Петрович с этими словами поднялся со стула, подошел к молодому племяннику и потрепал дружелюбно по щеке.

– Будет из тебя толк, будет! – заключил любящий дядюшка. – Ты знаешь, а у меня для тебя готовится сюрприз! – вдруг вспомнил Казнокрадов. – Хочу сделать тебе подарок ко дню рождения! Так сказать, отметить в благодарность за все заслуги твои. Но об этом потом! – подвел итог таинственным игривым тоном Сергей Петрович.

– Спасибо, дядюшка! – поблагодарил Михаил и поднялся с мягкого табурета, понимая, что аудиенция у придворного чина подошла к концу.

– Да, да… Ступай, Миша. Мне еще нужно почитать, подготовиться.

Сергей Петрович опустил глаза на листок спасительного текста и принялся просматривать написанное. У самого выхода молодой помощник остановился и, повернувшись к любимому родственнику, поинтересовался с любопытством:

– Дядюшка, интерес распирает, не могу успокоиться! Что же за подарок вы хотите преподнести?!

– Это сюрприз! Ступай! – прогремел ответным дальнобойным орудием голос народного избранника. – Ступай!

***

Около трех часов дня в дверь знакомого нам номера вновь постучали. На сей раз стук был не таким тихим и робким. Сергей Петрович, одетый, чисто выбритый и отдохнувший, бороздил многотоннажным кораблем по просторам люксовых апартаментов и декларировал приветственную речь. Он был бодр, сыт и вполне доволен собой. Услышав барабанную дробь, народный избранник остановился и важно бросил:

– Войдите!

На пороге появились Иван Иванович с Сергеем Сергеевичем. Третьего чиновника с ними не оказалось. Казнокрадов окинул взглядом вошедших гостей и радушно приветствовал:

– Добрый день! – бросил веселым голосом законотворец и затем добавил с нотками легкой язвительности: – Опаздываем, господа хорошие, опаздываем!

– Добрый день, Сергей Петрович… Добрый день, – ответили провинившимся тоном губернатор и глава избиркома. – На то были серьезные основания.

– Ну и чего случилось?! – вопросил все еще пребывающий в прекрасном расположении духа народный любимец. – Кстати, не вижу нашего мэра?

– У Алексея Андреевича важные дела по хозяйственной части, – ответил на второй вопрос глава области. – Поэтому утром наш градоначальник звонил и просил извинить его. – Проблема совершенно в другом., – добавил Гусь и слегка помрачнел.

– Так что же произошло-то, в конце концов?.. Выборы перенесли?!.. Или отменили совсем?! – игривым тоном продолжал допытывать Казнокрадов.

– Не совсем так, Сергей Петрович, – вступил в диалог глава избиркома. – Дело в том, что буквально сегодня утром пришли новые результаты опросов. – Хлыстов остановился и, собравшись с духом, продолжил: – По результатам этих исследований в рейтинге кандидатов с явным отрывом лидирует представитель Социал-патриотической партии России Хамов Юрий Евгеньевич, – закончил траурным голосом Сергей Сергеевич.

Тяжелая минутная пауза повисла в воздухе. Сергей Петрович в очередной раз окинул уже не совсем дружелюбным взглядом присутствующих и остановил свой взор на маленьком мини-баре, который спасительным маяком притягивал внутренним содержимым обитателя гостиничного номера. Народный любимец решительным движением достал бутыль с коньяком.

Спустя еще минут двадцать народный избранник, жарко жестикулируя, забрасывал креативными идеями главу избиркома и губернатора области.

– Хорошо, допустим… – Казнокрадов подошел к сидящему на стуле Хлыстову и, склонившись над лицом главы избирательной комиссии, тихим голосом заговорщика выдал: – Дать денег, а? Что если просто дать денег?

– Боюсь, что это не получится, Сергей Петрович, – отрезал мрачно Сергей Сергеевич.

– Ну почему же?! – возбужденно стрельнул народный любимец.

– Дело в том, – запрограммированным фразами и четким поставленным голосом продолжал свои доводы глава избиркома, – что Юрий Евгеньевич Хамов – человек идейный и убежденный. Он не берет денег.

– Совсем?! – Сергей Петрович удивленно выпучил глаза.

– Совсем. Это бывший военный… Так сказать, офицерская кость. Новое лицо на политическом поле. Еще вчера о нем никто даже и не знал, – Сергей Сергеевич тяжело выдохнул и подвел итог удручающим голосом: – С ним тягаться будет очень непросто.

Очередная тяжелая минутная пауза повисла в злополучном номере, в ходе которой Казнокрадов сделал еще один глубокий глоток из бутылки. Спустя пятнадцать минут завороженные губернатор и глава избиркома, с открытыми ртами и удивленными лицами переваривали рациональные предложения народного избранника и по совместительству будущего кандидата.

– На самом деле все очень просто! – загорался маниакальным фитилем Сергей Петрович. – Вот представьте себе… К концу лета объявим о нашествии или нападении малярийных насекомых на жителей области и введем карантин! Или нет, еще лучше! Мы объявим и новом виде гриппа! Ну ведь было же, было?! Птичий, свиной грипп… Ну?! – фонтаном выплескивал народный любимец. – Точно! Мы объявляем о новой вирусной эпидемии!

– Зачем!? – в один голос удивились Гусь и Хлыстов.

– Ну как вы не понимаете?!.. – Сергей Петрович сделал короткий глоток. – Грянет эпидемия, и мы объявим о введении чрезвычайной ситуации. За этим последуют спасительные для народа интердикты и ограничения. Понимаете меня?!

– Не совсем, – опять в унисон ответили гости.

– Ну… Мы закроем все учреждения! Школы, поликлиники, больницы и так далее. Все те места, где проводятся живые голосования и где есть большое скопление людей. Чтобы, конечно, не провоцировать болезнь и избежать массовых заражений и распространение вируса! А?! Как вам? – глаза Сергея Петровича светились жуткой улыбкой религиозного фанатика.

– Но зачем?! – в третий раз одновременно воскликнули удивленно губернатор с главой избиркома.

– Да для того, чтобы запретить прямое однодневное голосование и… – Сергей Петрович запнулся, – и… – опять не пошло и после последующего легкого глотка, – для того, чтобы перейти нам на подконтрольное голосование в интернете на нашем сайте! Так называемое онлайн-голосование! Выборы будущего! – закончил законотворец-диктатор и закрепил успех еще одним коротким глотком. – Как вам?!

Иван Иванович и Сергей Сергеевич будто прилипли к мягким сиденьям, сидели молча и от услышанного бреда будущего кандидата потеряли на какой -то момент дар речи. Наконец губернатор вышел из легкого ступора и решился оценить грандиозную идею Казнокрадова:

– Хм-м… Хм-м… Однако… очень, очень интересное предложение, Сергей Петрович, но, видите ли… Как бы вам это сказать, – Гусь замешкался. – Идея хороша…

– Сергей Петрович, – вмешался глава избиркома. – А давайте как раньше и по старинке?! Ну зачем нам придумывать такие… беспорно гениальные планы?! Ваша идея просто как глоток свежего воздуха в теплом и забродившем болоте. Я считаю, что в недалеком будущем так оно несомненно и будет! Выборы будут проводиться именно так!

Казнокрадов кивнул и с видом Наполеона, заложив руки за спину, прошелся медленными шагами по комнате, предаваясь новым размышлениям и обдумывая дальнейшую стратегию.

– Но… – сомнительно выдавил из груди народный любимец, – вы же сказали, Сергей Сергеевич, что шансов у нас мало?

– Я сказал, Сергей Петрович, что по имеющимся на данный момент опросам! – Хлыстов интригующе улыбнулся. – А это совершенно разные слова! То, что шансов у нас мало или шансов у нас нет, я не говорил!

– Опять не понимаю вас, – народный любимец замотал головой и глотнул из бутылки.

– Сергей Петрович, все проведем, как надо! Не волнуйтесь! Трудности безусловно есть, но все они,решаемые. Где надо, вбросим, поправим и… Сегодня Хамов лидирует, а завтра, глядь – и нет!..

– Тогда ответьте, Сергей Сергеевич, в чем же наши трудности? Отчего была такая трагедия?

Хлыстов посмотрел на высокого московского гостя и сказал уже серьезным голосом:

– Трагедия в том, Сергей Петрович, что Хамов – человек жесткий и просто так без боя не сдастся.

– Но мы для того и поставлены сюда, – ободряющим тоном вмешался глава области. – Будем драться насмерть! Делать, как говорится, все для победы! – пафосно окончил свою речь губернатор.

В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в гостиничный номер быстрым шагом влетел молодой помощник. Взглянув на лицо дядюшки и уловив фруктовые нотки выдержанного крепкого алкоголя, молодой племянник прочувствовал всю серьезность произошедшего. Далее, проведя беглый визуальный осмотр, он обнаружил опустошенную примерно на треть бутылку треклятого коньяка, ожидающую тоскливо своего хозяина на прикроватном столике. Молодой помощник с затаившейся искрой надежды и не скрываемого облегчения выдохнул. Шансы на плодотворную встречу с пишущим братством не были утеряны.

– Сергей Петрович, нам пора, – известил племянник голосом древнего глашатая о начале гладиаторского действия.

Группа единомышленников проследовала в конференц-зал отеля.

***

Алексей Андреевич Перекупиполе славился своим чрезмерным упрямством и нетерпением. Эти характерные черты он приобрел еще во времена ранней юности при получении среднего образования в школе с физико-математическим уклоном. Безусловно являясь одаренным юношей, Алексей Андреевич становился участником жарких споров и воинственных баталий по любому малейшему поводу. Его оппонентами выступали не только учащиеся данного школьного заведения, но также и представители дружного педагогического коллектива. Круг спорных интересов будущего мэра начинался от обсуждения особенностей строения земноводных и заканчивался рассмотрением сложнейших математических теорем и законов квантовой физики. Во всех точных и гуманитарных науках он являлся специалистом высокого профиля и экспертом почти международного уровня, как сам считал. А посему Алексей Андреевич на корню пресекал малейшие попытки оспорить и подвергнуть сомнению уровень своих знаний и талантов. В скором будущем эти навыки и своеобразные черты характера пригодились молодому человеку после отчисления с третьего курса университета (по идейным соображениям) и поэтапному становлению мощной коммерческой личности. Как мы уже помним, Алексей Андреевич прославился на поприще бизнеса и приступил к освоению нового для себя направления государственной службы. С первых дней он зарекомендовал себя человеком деспотичным, не терпящим чужих мнений и малейших возражений в свой адрес. Те же подходы он применял не только по служебной чиновничьей деятельности, но и перенес, как образец, на дела личные, амурные! Не обладая внешними физическими данными и сногсшибательным актерским профилем, тем не менее, Алексей Андреевич, был упрям и напорист в ухаживаниях и пользовался, даже некоторой популярностью у местных скучающих дам. Перекупиполе не любил долгих процедур покорения и унылых любовных прелюдий. Он, как разъяренный бык, бросался в бой и стремился одержать быструю и убедительную победу над очередной поверженной красоткой. Слова «нет», впрочем, как и слова «любовь» ранее для него не существовало. Алексей Андреевич просто не знал истинного назначения этих слов и не признавал их ни под каким соусом.

То, что произошло с ним, после быстрого и мимолетной знакомства с прекрасной попутчицей московского высокого гостя, он не мог понять и объяснить. Даша молниеносно покорила и ввергла в буйное помешательство хладнокровного мэра. Образ обворожительной девушки преследовал бедного городского чиновника повсюду и будоражил воображение. Сексапильная жрица, призывно улыбаясь, сопровождала одурманенного градоначальника по дороге домой, подавала банное полотенце на выходе из душа и готовила вечерний кофе. Далее произошло непоправимое. Плотно отужинав, городской глава, почувствовал скопившуюся за день усталость и решил отойти ко сну. Как только несчастный чиновник коснулся головой подушки и едва прикрыл глаза, обольстительная Дарья вновь предстала перед ним в полуобнаженном виде, в черном нижнем белье, чем ввергла Алексея Андреевича окончательно в истерическое отчаяние. Городской глава потерял смысл жизни и аппетит до конца своих дней. Проведя мучительные остатки бессонной ночи и находясь почти на грани психического и эмоционального истощения, глава города торжественно поклялся. Словно рыболов-охотник, находящийся в антропологическом музее перед чучелом огромного осетра, Алексей Андреевич, дал обет всеми силами и средствами заполучить вожделенный трофей в свои одинокие мэрские сети. Будучи человеком прагматичным и рациональным, Перекупиполе был начисто лишен даже элементарных зачатков романтизма. Верного и обдуманного плана у градоначальника не имелось, но он понимал, что действовать нужно тонко, галантно и без промедления. Обуреваемый мужским инстинктом будущего сладкого совокупления, мэр-эротоман прибыл по заветному адресу и принялся возбужденно бродить под окнами фешенебельного отеля. Протоптав таким образом добротную дорожку вокруг гостевого дворца, глава города на восьмом круге наконец-то решился сделать первый шаг.

Было раннее утро, и многочисленные посетители элегантной гостиницы все еще пребывали в объятиях сладких снов. Алексей Андреевич, томимый желаниями, подкрался кошачьей походкой к искомому номеру лже-пресс-секретаря и в нерешительности замер. Около десяти минут он с чувством глубокого обожания разглядывал входную дверь, пока не отважился обозначить свое присутствие. Запретный плод дразнил, манил и одновременно пугал городского чиновника, поэтому стук в Дашину дверь больше походил на скромное поскребывание стыдливого прыщавого юнца, чем на гневные удары ревнивого Отелло. Ответа не последовало. За дверью была лишь пугающая тишина, которую Алексей Андреевич отчетливо ощутил и почувствовал. Повторный стук также не принес ожидаемого результата. По одинокому холлу гостиницы разносились только гулкие удары заведенного адреналином сердца чиновника, готового выпрыгнуть из груди в любую минуту. За дверью была тишина. Третья попытка уже больше напоминала поступок настоящего мужчины, и он, о чудо, принес долгожданные плоды!

– Кто там? – донесся из номера сонный и недовольный женский голос.

– Это я… я, – на выдохе фальцетом пропел взволнованный чиновник.

– Кто «я»? – с добавленным любопытством донеслось из-за двери.

Алексей Андреевич прокашлялся и взял себя в руки.

– Доброе утро, Даша! Это я, мэр… Глава, так сказать, этого гостеприимного городка! Помните меня?! – выдавил из себя несуразный текст градоначальник.

Желаемая дверца открылась и взору почти доведенного до шизофрении чиновника явилось чудо в прозрачном и легком как лебединый пух пеньюаре. Алексей Андреевич,потерял дар речи. Девушка сладко зевнула и произнесла отдаленным и безразличным голосом:

– А, это вы. Что же вам не спится, Алексей…

– Андреевич, – сухим и тихим шепотом подсказал очарованный градоначальник.

– Андреевич, – согласилась девушка и продолжила: – Зачем разбудили в такую рань?

Перекупиполе густо покраснел. Ему было жутко стыдно, неудобно, и он не знал, что делать и что говорить дальше. Этих чувств и ощущений он никогда не испытывал ранее и теперь готов был провалиться или убежать.

– Вы позволите войти, Даша?!

– Проходите, – все так же безразлично произнесла девушка и впустила незадачливого кавалера в номер.

Глава города прошел в комнату и молча сел на кровать. Теплая постель и аромат головокружительного парфюма усилил бушующие страсти в груди несчастного чиновника и ввел в окончательный ступор. Время потеряло счет. Затянувшуюся неловкую паузу прервал возмущенный голос теряющей терпение богини:

– Алексей Андреевич, так зачем вы пришли?

Перекупипополе поднял глаза и, одарив московскую гостью взором приговоренного узника, изнемогающего в утробах широкой русской души, со всей присущей чиновнику теплотой, талантом, многогранностью и благородством, произнес:

– Даша… Даша, понимаете… Я бы хотел… хотел бы… так сказать… с вами близко дружить!

– Что?! – недоуменно воскликнула девушка. – Что вы сказали?!

– Дружить… понимаете, дружить! – возбужденно продолжал акт обольщения градоначальник – О-о-о-очень! Ну и… все такое!.. Сами понимаете!.. – пошло закончил провинциальный мачо.

– Алексей Андреевич, вы в своем уме? – гневно стрельнула глазами красотка. – Вы вообще о чем? Я думаю, вам стоит уйти.

Получив неожиданный и слегка унизительный щелчок по носу, глава города не отчаялся и решил зайти с козырей, пустив в ход безотказную артиллерию.

– Не волнуйтесь, у меня есть деньги! Много денег, Даша! – вальяжно бросил Алексей Андреевич весомый аргумент и победно улыбнулся. – Я куплю тебе квартиру!.. Двухкомнатную и в лучшем районе города!

– Вы идиот… Убирайтесь из моего номера! – девушка указательным жестом обозначила направление к двери. – И больше никогда не приходите! Слышите меня?!

Первый раунд был проигран вчистую. Городской глава с видом побитого кота покинул апартаменты прелестной Дарьи и в недоумении направился к выходу.

***

Даша, как и многие искательницы женского счастья и всемирного призвания, приехала в столицу из небольшого провинциального сибирского городка, название которого она никому никогда не говорила. Обладая весьма заметной внешностью и располагающими к карьерному продвижению данными, девушка мечтала покорить мир моды или на худой конец стать звездой шоу-бизнеса. Истратив на аренду жилья и на приличное портфолио последние деньги, она разослала соблазнительные фотокарточки во все возможные кадровые агентства и с нетерпением замерла в ожидании предложений, которые должны были неминуемо последовать. Так быстро и незаметно пролетел первый месяц. Звонков и сообщений от представителей крутых заграничных модельных домов не поступало. Средства к существованию таяли как весенний мартовский снег и вскоре окончательно испарились. Платить за пропитание и за съемный клоповник на окраине города будущей фотомодели было просто нечем. Девушкой потихоньку начинала овладевать тревога. Терять драгоценное время на поиски работы красавица не собиралась, так как была рождена совершенно для другого. Да и не такие рекомендации давала в своих житейских видеоблогах известная инстаграмная дива Ника Воня, которая являлась неподражаемым кумиром для провинциальной красотки. Планы на покорение модельного олимпа временно отложились, и Даша решила воспользоваться мудрыми советами бывшей участницы похабного телевизионного шоу «Коттедж любви-4» и найти крутого папика, а лучше двух, и жить на содержании! Амбициозная сибирячка была достойна утопать в роскоши, драгоценностях, в дорогом шампанском и мехах, но никак не за прилавком сетевого супермаркета.

Где именно искать состоятельных кавалеров, девушка не имела понятия. Но, по личному мнению 18-летней охотницы за удачей, встретить одинокого олигарха можно было и на обычных столичных улицах. «Было бы только желание, и везение неотступно догонит тебя», – повторяла ежедневно Дарья эту мудрую мантру инста-наставницы. Действовать и решительно!

Холодным осенним вечером девушка облачилась в свои самые красивые одежды и вышла на тропу войны. Красотка решила просто прогуливаться по улицам столицы, дышать воздухом, ну а тамкак пойдет! Нарезая круги по кольцевой, на одном оживленном переулке, красавица обнаружила группу девиц, одетых вызывающим образом и жарко между собой спорящих на братском славянском языке. Не желая становиться свидетельницей завязывающегося конфликта, Даша остановилась и решила переждать. Через пять минут возле будущей фотомодели остановилось авто иностранного происхождения и весьма подержанное. Из глубины машинного антикварного хлама послышался грубый мужской голос, который с явным кавказским акцентом поинтересовался:

– Сколькэ?

Девушка, не ожидавшая подобного вопроса, испугалась и стремительно ринулась прочь от горячего джигита и его боевого коня. Пробегая мимо представительниц международного эротического синдиката, Даша получила в спину сильнейший удар от одной из «сестер милосердия» и упала на асфальт. Далее последовали глухие и болезненные удары по телу несчастной сибирячки и злостные угрозы с проклятиями от обиженных путан:

– Дрянь, мразь… вот тебе. – гневно кричали дамы, – на нашей территории, дрянь! Вот тебе!

Минутная экзекуция показалась для бедной девушки вечностью. Побои прекратились и уже откуда-то издалека до Даши донеслись последние слова, по-видимому, от «матери настоятельницы»:

– Убирайся! Пошла вон… Больше чтобы тебя здесь не видели.

От боли и обиды из глаз красавицы ручьем лились слезы. Девушка буквально душилась и захлебывалась в истерическом плаче. Ее трясло. Она лежала на этом холодном, жестоком и проклятом месте и боялась пошевелиться. Спустя десять минут она услышала звук приближающейся машины и тормозов.

Его звали Арсен. Да, это тоже был представитель кавказского народа, но он разительно отличался от той массы хамоватых горцев, которые встречались Дарье на московских улицах и проспектах. Он был молод, красив, предприимчив и напорист. Набор этих мужских качеств импонировали сибирской красавице и вскоре, как по сюжету любовного романа, девушка потеряла голову. Она влюбилась первый раз в своей жизни. Это было новое, неизвестное чувство для Даши, которое овладело не только телом красавицы, но и душой. Арсен покорил сердце красавицы окончательно, когда перевез несостоявшуюся модель из вонючего клоповника, в загородный дом в Подмосковье. Жизненный красочный фундамент начал постепенно укладываться для девушки в будущую благополучную концовку мелодрамы, о которой твердила инстадива Воня.

Сказка закончилась быстро. Спустя всего пару недель обаятельный кавказец подселил в Дашину комнату еще пару девушек, мечтающих о лучшей жизни и карьерном модельном прорыве. На неробкие упреки сибирской красавицы, о чувствах, которые по мнению девушки, возникли волшебной искрой между молодыми людьми, джигит резко ответил. Больше подобных глупых вопросов Дарья не задавала и выяснила для себя и на всю жизнь, что браки по любви не существуют, и что за все в этой жизни нужно платить. Оплачивать гостеприимство и уют радушного кавказца предстояло весьма пикантными и нехитрыми способами. Арсен занимался очень доходным и щепетильным бизнесом. Он являлся единственным хозяином и идейным вдохновителем элитного эскортного агентства для очень, очень состоятельных и влиятельных господ. На сомнительные и пугливые попытки Дашиных возражений горячий джигит отвечал весомыми аргументами, состоящими из двух различных полюсов убеждений – жестоких угроз и мягких доводов. Серьезность первых вариантов девушка сразу поняла и осознала. Второй убедительный пример кавказец озвучивал уже более мягким и добрым голосом. Он гласил о том, что эскорт-услуги – это такое же модельное агентство, только с более широкими сферами деятельности и услуг. Боятся этого не стоит, так как откровенных принуждений к интимной близости категорически не будет, и все последующие действия или бездействия могут быть только по взаимному соглашению сторон и за щедрые дополнительные оплаты. Другими словами, спать в одной постели с клиентом не обязательно. Да и то, в силу возраста, здоровья и других злостных причин, многие заказчики просто не способны на горячие мужские подвиги. Девушки нужны как визитные красивые карточки, для делового имиджа и откровенных понтов перед собратьями по сословию. «Конечно, насильно принуждать к этой работе я не могу, – с грустными глазами декларировал кавказкий сладострадец. – Ты можешь всегда уйти и вернуться к себе». На этом последнем аргументе сибирская красавица сдалась и бесповоротно покорилась злодейке-судьбе.

Шесть лет пронеслись как один затянувшийся день. Даша из простоватой и глуповатой сибирской провинциалки превратилась в очень элегантную и под набравшую определенных манер девушку. Казалось, что мечты красотки из глубинки полностью исполнились и более желать было нечего. Все то, что ей грезилось в юности, плавало в океане изобилия у ее ног. Наверное, это было так, но… Давно испарились чувства к кавказскому искусителю, да и сам Арсен улетучился из ее жизни навсегда. Ей не нужны были разные посредники и авантюрные личности рядом с собой. В Дашиной жизни наступил тот момент, когда выбирала она, а не наоборот.

С Сергеем Петровичем она познакомилась случайно. Одна подруга предложила поработать с клиентом из политических властных структур. Мужчина был щедрым, при деньгах и не скупился на подарки. Правда, как самец был уже далеко в глубоком тылу! Хотя желания и темперамент остался! Так описывала Казнокрадова коллега по цеху. Девушка с неохотой, но согласилась. Даша не очень жаловала московский политический бомонд, так как считала, что варятся в этом котле люди грубые, жадные и беспринципные. Люди с мрачной черной душой и такими же мыслями, от которых лучше держаться подальше.

К удивлению, Сергей Петрович Казнокрадов лишь частично напоминал того политического монстра, какого в своем воображении нарисовала молодая эскортница. Несомненно, как и вся эта избранная прослойка, народный избранник был не лишен любви к деньгам и власти, но что-то, его все же отличало от остальных коллег-законотворцев. Он никогда не скупился на подарки и вел себя по отношению к Даше как истинный галантный кавалер из прошлого. Девушка прониклась какой-то теплой и непонятной ей самой симпатией к этому человеку. Если бы не тяга слуги народа к горячительным напиткам…

***

Озадаченный и слегка униженный градоначальник почти бегом спустился по лестнице и покинул недружественную гостиницу. Произошедшее фиаско, которого Алексей Андреевич никак не ожидал, слегка пошатнуло завышенную самооценку городского чиновника, но в целом укрепило его позицию идти до победного конца. Конечно, Перекупиполе, как единовластный и не терпящий разных пререканий уездный барин, не мог понять и принять такого поворота событий. Пытаясь проанализировать это трагическое недоразумение, после мучительного сложения определенных схем и математических алгоритмов он в итоге пришёл к весьма неблагоприятному выводу. Другими словами, несчастный городской чиновник осознал, что девушку, витающую в облаках столь высокого столичного общества, грубым провинциальным напором не одолеть и придется добавить немного романтических ноток. По результатам неутешительных измышлений было принято решение о кардинальной смене плана амурных мероприятий и переходе от решительной лобовой атаки к осадному положению, и, возможно, долгому томительному воздержанию. Первым шагом и существенным дополнением в новой эротической схеме значилось посещение магазина живых цветов и выбором красивого и запоминающегося букета.

Разрываясь между скупостью, сбережением и щедрыми нецелевыми тратами, Алексей Андреевич переступил порог самого дорогого цветочного бутика, тем самым сделав еще одно движение в правильном направлении. Дальнейшие действия мэра разительно отличались от процедуры ухаживания среднестатистического влюбленного мужчины и вызывали некоторые недоуменные вопросы.

Городской чиновник долго ходил между рядами с играющей всеми цветами радуги ароматной флорой и взглядом бухгалтера, у которого не складывается отчетный годовой баланс, рассматривал ценники на живой товар. У вместительного горшочка с яркими, жгуче-желтыми хризантемами, Алексей Андреевич остановился и затаив дыхание, замер с видом ценителя высокого и прекрасного. Градоначальник изучающе несколько минут буравил хищными глазами, хрупкие веточки живописной солнечной красоты. Он жадно принюхивался, отходил в сторону, приседал и зачем-то заглядывал вовнутрь наполненного водой сосуда, пока, как говорят в таких случаях, не созрел, не принял для себя безукоризненного и окончательного решения. Мужественными и решительными движениями мэр подошел к кассе. Перекупиполе классическим движением руки вальяжно обнажил дорогущий кожаный портмоне. Дамский серцеед уже собирался оплатить понравившийся товар, но по чистой случайности в шаговой доступности от себя обнаружил такой же вместительный горшочек, но с очаровательными желтыми гвоздиками. Стоимость этого товара была немного ниже, чем выбранный ранее вариант, и Алексей Андреевич, сведя дебет с кредитом в вычислительном черепном хранилище, облегченно выдохнул. Натянув на мэрское лицо счастливую улыбку, сделав утвердительный кивок в сторону девушки-продавца, он небрежным жестом подозвал консультанта. Градоначальник мысленно раскинул итоговые гирьки сомнений на чашки весов, пришел к безапелляционному выводу, из которого следовало, что хризантемы – слишком скучные и унылые цветы и не подходят для глаз прекрасной московской гостьи. Гвоздики, несомненно, самый удачный вариант и уж, конечно, донесут всю искренность чувств, переживаний и страданий до неприступной холодной феи.

Не сильно разбираясь в этикете, искусстве подношения даров и количественном порядке преподносимых соцветий, все с той же радостной миной на лице городской чиновник обратился к подошедшей даме:

– Пожалуйста, вот этих желтеньких гвоздик! Ээээ…

Скупость с щедростью сцепились в неравной рукопашной схватке и выразительно промелькнули по физиономии возбужденного ловеласа. После короткого секундного замешательства Алексей Андреевич победоносно продолжил:

– Двадцать… Нет, лучше тридцать штук!

Продавец с сочувствующим и горестным видом не торопясь отсчитала требуемое количество гвоздик и робко поинтересовалась:

– Кому?

Все так же пребывая в легкой сексуальной эйфории, сияя от бушующей страсти, как серебряный столовый прибор, глава города гордо утолил любопытство девушки:

– Для своей любимой! Кому же еще?! – почти вызывающе бросил мэр.

Признаться, но такого траурного настроения цветочный продавец раньше не замечала у скорбящих близких людей и родственников.

– Наверное, сильно любили ее? – попыталась оправдать неуместное поведение странного клиента растерянным голосом девушка. – Забыть не можете?

– Почему же любил?! И сейчас очень сильно люблю, и… – градоначальник подмигнул игриво консультанту и продолжил, – люблю и иду сегодня на свидание! Жду его с нетерпением! – закончил Алексей Андреевич и обнажил ровный ряд белоснежных ухоженных до блеска зубов.

Дальнейшая просьба странного клиента еще больше озадачила продавщицу и повергла в легкое шоковое состояние.

– Кстати… Вы же можете доставить букет?! Такая услуга имеется в прейскуранте вашего магазина? И еще… мне надо будет оформить как-то поторжественнее и вложить в цветы праздничную открытку с текстом! Слова я занесу вам позже. Хорошо?!

Девушка с ужасом долго переваривала услышанное, пытаясь вспомнить точное количество городских усыпальниц и наличие погребальных открыток в ассортименте продаваемых товаров, пока не отважилась спросить:

– А на какое место вечного упокоения вы хотели бы отправить свой букет?

Выражение лица городского чиновника приобрело обескураживающее туповато-удивленное состояние, перерастающее в выразительный эмоциональный и негодующий вопрос:

– А зачем нам кладбище? Не совсем понимаю… Я хотел, чтобы вы доставили мне букет по другому адресу. Получатель цветов проживает в гостинице. Именно туда и необходимо сделать доставку… и лично в самые руки!

Продавец-консультант была девушкой опытной и почти образованной. Работая в сказочном цветочном бутике не первый год, она коротала тягостное и однообразное ночное одиночество за прочтением женских детективных романов и упоительных любовных мыльных интриг. Имея такой внушительный багаж за своей хрупкой спиной, девушка по праву считала себя почти дипломированным специалистом в области психологии и юриспруденции.

Она пристально посмотрела в лицо странного заказчика, и пришла к неутешительному умозаключению. Диагноз был налицо. По предварительному экспертному мнению было установлено, что в связи с произошедшей трагедией психическое здоровье мужчины несколько пошатнулось. Не смея более обнажать в памяти клиента болезненные муки утраты, девушка решила не перечить, не засыпать кровоточащими вопросами бедного человека и строго выполнять все последние пожелания влюбленного осиротевшего сердца. Виновато улыбаясь, она произнесла:

– Прошу прощения. Сегодня совсем все валится из рук. Столько заказов… Голова кругом… Не волнуйтесь, обязательно осуществим доставку букета в любую точку города. Куда пожелаете!

Мэр удовлетворенно кивнул. Итак, первая часть романтического сюрприза была исполнена. Оставалось внести дополнения к шикарному букету цветов в виде торжественного поздравительного текста.

Читать художественную литературу Алексей Андреевич не любил. Городской чиновник откровенно считал это занятием нудным и бесполезным. Явной пользы от изучения произведений Толстого или Достоевского он не видел, так как искусство коммерческих продаж описывалось совершенно в других учебниках. В его просторной, обставленной по последнему слову модного дизайна квартире просто не было места для библиотеки. Алексей Андреевич был совершенно далек от произведений русских классиков и по логическому определению не являлся почитателем и знатоком русской поэзии. По мнению рационального градоначальника, нацарапать несколько зарифмованных строк мог абсолютно любой здравомыслящий человек без специальных знаний и умственных задатков. Ну а уж для него, человека беспорно интеллигентного и образованного, напечатать лекгий любовный стих не составит большого труда. Перекупиполе с творческим воодушевлением придвинул ноутбук и приготовился выдать на свет божий шедевральное поэтическое произведение. Несомненно, Алексей Андреевич был убежден, что полученный текст станет новым эпохальным словом в поэзии!

Время летело незаметно, а вдохновение никак не хотело посетить молодое подающее первые надежды дарование. Злодейка муза витала далеко в облаках и злобно смеялась над бедным начинающим автором. Городской глава мучительно всматривался в белое, девственно чистое изображение на экране и тяжело вздыхал. Там, где должны были бушевать душевные порывы и «строки чистой красоты», зияла огромная бездна молочной пелены. И лишь одинокий курсор мигал жалобно и удрученно, отсчитывая секунды драгоценного уходящего времени.

Алексей Андреевич, скрепя сердце, осознал, что самостоятельно на данном этап, не сможет покорить лирический олимп. Посему было принято нелегкое и бескомпромиссное решение о привлечении помощи мировых профессионалов. Открыв страничку в поисковике, градоначальник вбил первую пришедшую на ум известную поэтическую фамилию и приступил к скурпулезному анализу признанных классических строк.

Спустя ровно два часа Перекупиполе печатал. Он жадно, неистово стучал пальцами по клавиатуре, пока на экране не появился долгожданный и мучительно выстраданный текст. Пробежав бегло свое творение, городской чиновник остался крайне доволен. С видом победителя много километрового марафона мэр откинулся на спинку кресла и веселым, слегка скептически голосом бросил невидимому собеседнику:

– Какой там еще Есенин?!..

Ближе к вечеру Даша получила вышеописанный букет специально оформленных гвоздик и поздравительную траурную открытку с нетленными кричащими стихами:

Эту печальную песню я одиноко пою,

Бедный страдалец мечтает попу увидеть твою!

Горько рыдаю навзрыд я, боль не утихнет в груди,

Жарко ласкать хочу сиси, лучше вовек не найти!

Буду бродить я по свету, буду судьбою гоним,

Буду встречать я рассветы, любящий твой аноним!

Хочется ласки желанной, хочется буйства в груди,

Встречи, минет ураганный, и в твоих глазках огни!

Девушка с брезгливым отвращением ознакомилась с пошлым лирическим и пафосным посвящением новоявленного стихотворца. От нахлынувшего гневного приступа в груди все клокотало и бушевало огненным пламенем. Даша нервными трясущимися руками держала шикарный предмет «последнего знака любви и внимания» и глазами искала место для его захоронения. Подбежав к окну, молодая жрица рванула за ручку на подоконнике и что есть силы забросила букет далеко в последний путь. Воздуха не хватало, и девушка просто задыхалась от ярости. Она еще долгое время стояла у открытого окошка и тяжело дышала, словно раненая тигрица. Очаровательная красавица даже не представляла, какой сногсшибательный сюрприз ожидал ее на заключительном этапе ухаживаний. Гремучая смесь, сочетающая в себе чувственные, бушующие краски на палитре и зажигательные танцы знойных латинских мужчин, требующих преклонения и внимания! Этого театрального действа в жизни Даши еще не случалось.

***

Как было описано ранее, Сергей Петрович со своей дружной командой двигались по направлению к конференц-залу. У народного любимца было приподнятое настроение благодаря некоторой незначительной дозе горячительного напитка. Вступительная речь веселым и легким мотивом крутилась в голове народного избранника. Он шел по коридору с видом победителя-императора, грузно ступая по мягкому гостиничному покрытию, отсчитывая исторические шаги, приближающие государственного законотворца к величественному трону. Сергей Петрович в такт своего хода торжественно мотал головой, в мыслях чеканя каждое слово, каждое ударение, которые как раскатистый гром отпечатывались в выразительной мимике Гай Юлия Казнокрадова. В целом Сергей Петрович был готов дать бой пишущей журналистской братии.

Перед входом в аудиторию он остановился и вопросительно посмотрел на молодого помощника. Михаил ответно одарил своего дядюшку взглядом детской искренней непринужденности. Любящий государственный деятель, расплылся в теплой, радушной улыбке и изобразил на своем лице смесь из признательности, ожидания и легкой обеспокоенности. В свою очередь молодой помощник удивленно стрельнул глазами и своим видом показал, что не совсем понимает, но готов для крепких родственных объятий и прочих проявлений кровных чувств. Сергей Петрович,покачал отрицательно, тем самым продемонстрировав, что не готов к такому неуместному изъявлению фривольностей и течению событий в неправильном направлении. Теряющим сдержанность и терпение жестом он предложил Михаилу какой-то другой вариант развития отношений, не совсем понятный для губернатора Гуся, который с выдержанным видом тунгусского каменного болванчика молча стоял в стороне и наблюдал за странной картиной взаимоотношений московских гостей. Сергей Сергеевич Хлыстов в свою очередь догадывался о значении зашифрованных знаков, но из тактических и этических соображений не подавал вида. Четыре молчаливых чувственных взглядов пересеклись. Первым нарушил тишину молодой помощник.

– У меня с собой нет, – безапелляционно отрезал Михаил.

Сергей Петрович был опытным стреляным воробьем и просто так на мякине его было не провести и врасплох не поймать. Он скептически усмехнулся, хмыкнул и выдал в свет рифмованную порцию своих новых творений:

– Говорят, что нашей Гале утром кофе не подали. Олух муж пришел в обед, а в постели Гали нет!

Он специально сделал акцент на последнем слоге, тем самым выражая свое недоверие словам молодого помощника и обозначая принципиальное крайнее недовольство.

– Ну?!.. Я жду! – настойчиво продолжал наступление любящий дядюшка.

Михаил также был крепким испытанным бойцом, переносящим стойко и отважно не одни баталии и мозговые штурмы как со стороны противников, так и со стороны родного работодателя. Четким и твердым тоном на выдохе молодой помощник парировал атаку народного избранника:

– Сергей Петрович, у меня с собой нет ничего!

Гусь, до этого тихо наблюдавший за зажигательной словесной дуэлью двух близких родственников, наконец не выдержал и почти прокричал:

– Черт возьми… да что, собственно говоря, происходит?! Объясните мне пожалуйста… Я не понимаю!

Наступила короткая холодная пауза, после которой в диалог вступил Сергей Сергеевич Хлыстов.

– Михаил, ну пожалуйста, уступите… отдайте! – обратился он дружеским и примирительным тоном к молодому помощнику. – Я думаю, что хуже не будет. Сергей Петрович профессионал своего дела и знает, как и что делать! Тем более мы все рядом и поможем… Так сказать, не бросим в беде!

Гусь с глупым видом стоял рядом и бормотал возбужденным голосом одну единственную фразу:

– Что здесь происходит?! Что здесь происходит?! Скажите мне! – обращался он ко всем присутствующим. – Что вообще все это значит?!

Михаил открыл кейс и достал нехотя маленький пузырек с коньяком из мини-бара и передал пасмурному дядюшке лично в руки. Лицо народного избранника озарилось солнечным светом.

– И зачем только надо было упрямиться и доводить меня до белого каления?! – недовольно бормотал Сергей Петрович. – Я же говорил и не один раз, что это вроде допинга для меня! Мне наоборот, только лучше становится. И речь, и память, и дикция… Все только лучше!

Казнокрадов четким движением скрутил крышку и одним глотком опустошил маленькую тару с пряным алкогольным напитком. Народный любимец фыркнул, слегка поморщился и выдохнул. Ароматное тепло приятно растекалось по груди и играло красным румянцем на пухлых щечках довольного законотворца. Сергей Петрович был готов… дать бой!

Сергей Сергеевич потянул за ручку входной двери и шепотом поинтересовался у народного избранника:

– Сергей Петрович, вы готовы?!

Получив в ответ одобрительный кивок, Хлыстов распахнул двери и первым вошел в конференц-зал.

– Уважаемые коллеги, встречайте! Кандидат от партии Великая Единая Русь, Сергей Петрович Казнокрадов! – торжественно объявил глава избиркома и хлопнул в ладоши.

Под звук аплодисментов, Сергей Петрович вошел, пафосно поклонился и проследовал вальяжно, вместе с Гусем и молодым помощником к приготовленным, обозначенным именными табличками местам.

Стены зала украшали плакаты с изображением кандидата и рекламными забавными лозунгами. Над головой народного избранника располагался самый большой шедевр, почти во всю стену. На эпохальном полотнище было изображено золотое пшеничное поле, доярка с коровой и Сергей Петрович на переднем плане. Вершину этого художественного творения украшала массивная надпись:

«ВЕЛИКАЯ ЕДИНАЯ РУСЬ!»

По обе стороны от народного любимца и его сопровождающих лиц висели агитки поскромнее, но не с менее пафосными слоганами. Слева от живого оригинала одиноко скучал плакат, на котором счастливый законотворец держал грудного младенца на крепких депутатских руках. Подпись под изображением гласила:

«Будущее наших детей в надежных руках Казнокрадова!»

Ну а справа все тот же Сергей Петрович призывно тыкал указательным пальцем на всякого смотрящего и гневно обещал:

«Казнокрадов сегодня – это победа над коррупцией завтра!»

Главный завершающий мазок был увековечен напротив глаз народного любимца, на длинном транспаранте, раскрашенном в патриотический триколор. От этого бравурно-помпезного обращения ни один избиратель просто не мог устоять и не пустить скупую слезу:

«Казнокрадов – это наша честь, наша совесть и ум! Казнокрадов – это будущее всей России! Казнокрадов – оплот демократии!»

Аплодисменты утихли, и Сергей Петрович поднялся на трибуну. С гордым видом он окинул повелительным взором представителей одной из самых древнейших профессий, громко прокашлялся и приступил:

– Уважаемые коллеги! В эти непростые и тревожные дни я хочу выразить огромную благодарность вам, моим искренним друзьям, а также людям, которым не совсем безразлично будущее нашей многострадальной России, за возможность представить свою кандидатуру на предстоящих выборах и возможность ответить на те вопросы, которые волнуют моих будущих избирателей и просто граждан нашей страны. С нескрываемым трепетом и волнением рад приветствовать всех вас, – Сергей Петрович сделал паузу и, одарив елейным взглядом полную аудиторию, продолжил: – хм-м, хм-м, на этой встрече и готов заверить, пообещать всем, что буду честно и достойно… Честно и достойно отвечать на любые животрепещущие… хм-м, хм-м… и просто интересные… затронутые темы и насущные вопросы.

Народный избранник остановился. С ужасом он осознал, что прекрасно заученный текст испарился, словно утренняя влага на зеленой молодой травке после восхода жаркого и знойного летнего солнца. В тяжелой пустой голове народного любимого кандидата, крутились лишь обрывки старых восторженных фраз и горькая смесь из бессмысленных и беспорядочных слов. Секретный допинг более не действовал, а наоборот, начинал давать непоправимый ядовитый обратный эффект. Глядя на застывшее в недоумении лицо Казнокрадова, складывалось ощущение того, что из надежного и работающего бесперебойно до сего времени блока внутренней памяти изъяли преступным образом дорогостоящие платы и микросхемы с новыми деталями и заменили на отживший свой век ненужный, допотопный хлам.

Сергей Петрович повернулся в сторону молодого помощника и посмотрел леденящим взглядом немой подмороженной рыбы, попавшей в сети рыболовецкого траулера в холодных водах Охотского моря и ожидающей теперь незавидной участи где-нибудь на прилавках далекого токийского рынка морепродуктов.

Михаил перехватил инициативу:

– Уважаемые коллеги! Задавайте вопросы! Прошу вас!.. Вот… вот вы!.. Пожалуйста!

Стервозного вида молодая дама в нелепых очках, получившая право на первую экзекуцию, представилась и озвучила шипящим змеиным голосом:

– Добрый вечер, уважаемый Сергей Петрович, добрый вечер, коллеги! Лиза Клейменная, городская газета «Вечерний набат». Сергей Петрович, как вы можете прокомментировать то происшествие, которое случилось с вами в самолете? Спасибо.

– А что случилось? Ничего не случилось! – глупо выдал Сергей Петрович и одарил невинной улыбкой язвительную даму.

– Но как же так? – не унималась журналистка. – Ведь, как известно, вы напились и устроили дебош на борту лайнера.

– Кто, я?! – искренне и недоуменно вопросил законотворец. – Это все какие-то инсинуации…

Молодой помощник в очередной раз перехватил инициативу и пришел на помощь тонущему дядюшке:

– Дело в том, что на борту корабля у Сергея Петровича случился микроинсульт. Он находился в критическом состоянии и был некоторое время без сознания. И только благодаря помощи врача, оказавшегося среди пассажиров, Сергей Петрович получил первую и своевременную помощь. Поэтому всю информацию о каких-то пьяных драках, дебошах и прочих небылицах мы считаем фейками и провокациями со стороны наших конкурентов.

Сергей Петрович молча и утвердительно кивал головой, как упрямый, но любящий морковь дрессированный козлик, приговаривая:

– Да, да, да, это правда. Да, да, да… Чистая правда!

– Но есть же свидетели, которые видели все своими собственными глазами! – не унималась никак назойливая дамочка.

«Вот сука», – чуть было не вырвалось из уст недовольного народного любимца, но профессиональная, выработанная годами сдержанность оказалась на страже и не подвела. Сергей Петрович лишь скептически пожал плечами и скучно зевнул.

– Я не знаю, о каких свидетелях и очевидцах вы говорите. Если вас не устраивает наш ответ, то сделайте официальный запрос в пресс-службу авиакомпании и дождитесь ответа, – сухо парировал молодой помощник. – Я понимаю, что многих интересуют совершенно другие варианты и вымышленные результаты непонятно каких домыслов и лже-расследований, – переходил постепенно в агрессивную атаку любящий племянник, – но других объяснений, которые бы устраивали всех, у нас просто нет. А вместо того, чтобы иметь сострадание и понимание к человеку, который постоянно загружен неотложными и важными делами и который живет практически в стенах Государственной думы все эти годы, вы стараетесь облить грязью и уколоть побольнее, – закончил гневный испепеляющий монолог молодой помощник и незаметно ободряюще кивнул народному любимцу.

«Молодчина, молодчина… Моя порода!» – возбужденно мысленно поаплодировал благодарный родственник и победно, с нескрываемой надменной усмешкой пригвоздил взглядом раздавленную и пристыженную бумагомараку.

– Готовиться нужно лучше, девушка, – ехидно загнал контрольный мяч Сергей Петрович и про себя добавил: «А лучше бы мужика себе нашла! Хотя…» – Казнокрадов оценивающе смерил тело журналистки и отрицательно замотал головой: «С тобой бы я не пошел играть в бильярд! Сухая и страшная! Никогда!»

– Следующий вопрос, пожалуйста! – вызывающе забросил в аудиторию Сергей Петрович. – Есть вопросы?!

«Есть», – послышалось из глубины зала. С кресла поднялся крепкого спортивного вида мужчина средних лет. Он с ледяной брезгливостью посмотрел в глаза Казнокрадову и, повторно бросив утвердительно жёстким голосом: «Есть», вышел на середину конференц-зала и твёрдым шагом уверенного в своих действиях человека стремительно направился в сторону выступающего московского гостя за трибуной.

От жуткого и недружественного гипнотического внимания приближающегося странного представителя СМИ Сергею Петровичу стало совсем неуютно и одиноко. Он в очередной раз почувствовал себя никчемной выловленной треской, томящейся в унизительном холодном трюме. А еще на каком-то инстинктивном уровне Казнокрадов вдруг осознал, что сейчас его будут бить. И не просто бить, а на глазах у всех присутствующих, очень жестко, болезненно и, возможно, даже по самому неприкосновенному, по депутатскому лицу.

– Кто вы такой?! Представьтесь! – срывающимся голосом почти прокричал народный избранник – Сядьте на свое место и задавайте свой вопрос!..

Незнакомец демонстративно игнорировал истерические выкрики Казнокрадова и бесцеремонно продвигался к намеченной цели. Когда между двумя мужчинами оставалось не более двух метров, тишину аудитории вместе с молча наблюдающими за этой непонятной картиной представителями печатных изданий и новостных интернет-платформ оглушил резкий львиный рык неизвестного:

– Заткнись!.. Сидеть!

Сергей Петрович чуть было не исполнил грозное повеление незнакомого грубияна, но все-таки смог взять себя в руки, устоять на шатающихся от страха ногах и дрожащим, но с долей холодной учтивости тоном повторить свой последний вопрос к агрессивному дикарю и восстановить пошатнувшийся авторитет хозяина пресс-вечеринки:

– Кто вы?!.. Что вам нужно?!.. Кто вы такой?!.. – чередовал набор безответных и робких вопросов перепуганный до смерти народный любимец.

Что касается остальных участников этого действия, то Михаил и губернатор Гусь также находились в легком молчаливом замешательстве, под впечатлением от грома подобных раскатистых мужских октав незнакомого представителя стороны печатных СМИ. Пожалуй, лишь один Сергей Сергевич Хлыстов понимал и был в курсе происходящего хулиганского недоразумения, приведшего к такому не запланированному скандальному итогу на столь важном предвыборном мероприятии. Он обреченно качал головой, заламывал болезненно руки, отказываясь принимать произошедший поворот событий, пока не достиг определенной точки закипания:

– Твою же мать!.. – наконец вырвалось из кипящего чайного носика.

– Твою же мать! – продублировал обреченно Сергей Сергеевич и добавил заключительное непечатное слово: – Пи***ц!

Незнакомец, явно оставшийся довольным произведенным им эффектом, надменно усмехнулся и выдал так же громко и на всю аудиторию:

– Меня зовут Хамов Юрий Евгеньевич! Я представляю интересы жителей нашей нищей, разворованной и втоптанной в грязь области и являюсь кандидатом от Социал-патриотической партии России, полковником русской армии в отставке! А для тебя… – новоявленный патриот стрельнул грозно глазами в сторону Казнокрадова, развернулся к расписанному триколору и прочел часть призывного лозунга, – для тебя, гнида… я ум, честь, совесть и твой военный трибунал!

В зале стояла гробовая тишина. Первой пришла в сознание и включила, направив фотокамеру своего смартфона на брутального офицера, представитель униженного московскими гостями издания Лиза Клейменная. Вслед за «Вечерним набатом» и оскорбленной девушкой защелкали затворами фотокамер остальные недовольные высокомерными вольностями москвичей резиденты средств массовой информации.

Переняв эстафету лидерства у раздавленного и пребывающего в замешательстве Казнокрадова, Юрий Евгеньевич продолжил:

– Именно наша партия, а не эти столичные выскочки и прохвосты будет отстаивать интересы нашего региона и интересы наших граждан. Я, как коренной уроженец этого города, а не заезжий гастролер, обещаю вам…

– Позвольте… по какому праву?! – попытался возразить и обозначить свое весомое присутствие молодой помощник. – Это наша пресс-конференция, и вы не имеете специального приглашения и аккредитации. Вы…

– Оставить! – перебил командным голосом социал-патриот. – С тобою, пидор, мы вместе не служили, один кусок хлеба в окопе не делили и не тебе меня перебивать. Но лично сильно сожалею, что не приписан был ты к моему полку… А то бы человека сделал из тебя настоящего!

Михаил зашлепал нервно губами, пытаясь аргументированно парировать атаки служивого несостоявшегося однополчанина, но голосовой аппарат перестал подчиняться своему хозяину, выдавая лишь странные неразборчивые клокотания. Градус кипения повышался с каждой минутой, и отодвинутый на скамейку запасных Сергей Петрович предпринял очередную попытку вернуться на игровое поле. Он гневно приблизился к кровному фамильному обидчику и выбросил из груди все накопившееся возмущение и ярость:

– По какому праву вы, солдафон неотесанный… – последовала короткая пауза, в ходе которой народный избранник глубоко выдохнул и на последнем запасе кислорода в могучих легких, крикнул: – Не сметь!.. Не позволю! – И завершил атаку оскорблением: – Хам!!!

Взгляд возбужденного народного законотворца остановился на тяжелом граненом графине, наполненном до самого горлышка питьевой водой, и таком же граненом стакане, которые в одиночестве томились на столе в ожидании своего рокового часа. Этот час настал… Сергей Петрович наполнил до самых краев стеклянный сосуд и, не раздумывая, освежил лицо ненавистного социал-патриота. В аудитории послышалось многоголосое дружное восклицание:

– А-а-а-ах!!!

– Бежим! – бросил звонко наконец-то прорезавшимся голосом молодой помощник и схватил за мясистую руку любимого дядюшку.

«Теперь точно будут бить», – пронеслось тревожным сигналом в мозгу у народного избранника, и он еще более усерднее засеменил толстыми ножками по направлению к спасительному выходу. Впереди убегающей с поля боя колонны несся генерал-губернатор. До конца не осознавая полный трагизм происходящего действа, Иван Иванович тяжело дышал и нервно на ходу кричал:

– Бред!.. Какой-то бред!.. Ей богу, бред!

Вслед за Гусем, подсчитывая мысленно процентные показатели и неутешительные возможные варианты потерянного рейтинга, улепетывал глава избиркома. Замыкали колонну спринтеров представители московских «трудовых резервов».

Перед тем, как покинуть помещение, Сергей Петрович остановился и обратился с заключительными пояснениями к потрясенным представителям журналистских изданий, наблюдающим в недоумении за происходящим аншлагом:

– Это провокатор! Не верьте не единому слову этого человека! Это пятая колонна, иностранный агент! Друзья мои… Это враг!

Казнокрадов собирался выдать еще несколько обличающих эпитетов в отношении разбушевавшегося социал-патриота, но грозные и решительные крики «Убью!» действовали убеждающе на народного избранника и способствовали открытию второго марафонского дыхания и максимально возможному ускорению. Дружная команда спортсменов переместилась без видимых потерь за пределы опасного конференц-зала, и теперь только входная дверь разделяла враждующие политические стороны друг от друга. Изнутри в адрес московских искателей приключений и местных властных представителей реактивными раскатистыми залпами сыпались всяческие угрозы и проклятия. Мощная армейская психологическая атака сопровождалась гулкими тяжеленными ударами и попытками вынести заклятое препятствие. Казнокрадов, Гусь и Хлыстов навалились телами, словно на амбразуру, на дверной проем и всеми силами удерживали оборону. Михаил в свою очередь панически дышал и лихорадочно рыскал глазами по сторонам в поисках какого-нибудь оружия или, на худой конец, пожарного щита с ударно-штыковым инвентарем. Оказаться невооруженным один на один в рукопашном бою с военным командиром Хамовым было равносильно самоубийству. Принять лютую и ужасную смерть от гомофобного полковника и посмертно увековечить свое светлое имя в пантеоне «Великой Руси» не входило в ближайшие перспективы молодого помощника. Силы предательски покидали «трех богатырей» с каждым новым ударом, и шансов на спасение не оставалось. После очередной порции отборного армейского мата и смачного, ощутимого даже сквозь дверное пространство пинка, послышался болезненный, а затем радостный крик губернатора Гуся. Между двумя мягкими половинами он ощутил грубый инородный предмет, который впоследствии был распознан пятой чувствительной точкой Иван Ивановича как находящийся в замочной скважине металлический ключ! Гусь громко пукнул.

– Есть!.. Есть!.. – уже победно послышалось из другого, но не менее важного отверстия генерал-губернатора. – Миша, помоги мне, – с мольбой призвал он молодого помощника. – Миша!..

Никто из этой разношерстной группы не мог себе и представить, сколько радости, страданий и слез может вызвать простой предмет, когда-то изобретенный древними египтянами и на протяжении долгих лет оберегающий чужие тайны и нажитое непомерным тяжким трудом имущество от посторонних глаз.

Послышался долгожданный щелчок закрывающегося замка, и облегченные эмоциональные вздохи обороняющихся товарищей вырвались наружу. Гусь откровенно рыдал… Рыдал горько, истерически и навзрыд, то ли от перенесенной душевной психологической травмы, то ли от болезненного физического контакта. Молодой помощник и любящий дядюшка крепко обнимались, целовались и поглаживали друг друга с таким теплом и заботой, как подобает близким родственникам, которым предстоит разлука на долгие суровые годы. Один лишь Сергей Сергеевич Хлыстов практически никак не выражал внешне своих эмоциональных порывов. Он монотонно покачивался, тихо приговаривая:

– Один – ноль… Пока… Один – ноль…

***

Чтобы окончательно восстановить свою нервную систему, пострадавшую от слишком навязчивых ухаживаний озабоченного градоначальника, Даша решила прибегнуть к испытанному годами представителями прекрасной половины человечества средству – шопингу! Вернуть гармонию и душевное равновесие девушка вознамерилась с посещения магазинов модной одежды и заведений общественного быстрого питания. Выпив чашечку местного кофейного напитка, именуемого гордо «итальянский утренний капучино», молодая жрица вышла на охотничью тропу.

Город Н., как и подобает крупным поселениям статусного регионального уровня, помимо серых однообразных районных окраин имел историческую центральную часть, где располагались первостепенные достопримечательности, крупные торговые точки, развлекательные комплексы и кинотеатры. Пламенным сердцем и его основанием по праву являлась площадь имени вождя мировой революции, на которой находилось уже описанное ранее здание администрации, краеведческий музей и гордость городского гостеприимства – гостиница «Мираж», в которой и проживали наши столичные герои.

Следуя логической женской интуиции, Даше не составило огромного труда разыскать и ознакомиться в кратчайшие сроки с местными «высококлассными бутиками» и представленными «трендовыми коллекциями». Помимо заграничных экземпляров, привезенных из далеких арабских стран и турецких теплых берегов, с кричащими зашкаливающими ценниками, полки магазинов украшали изделия родных новоявленных модных домов, которые по меркам рейтингов местных прелестниц ничуть не уступали по качеству крутым иностранным лейблам.

Искушенная и опытная светская львица скучающим видом осматривала продукцию, произведенную в недалеком прошлом фабрикой «Красная большевичка», а ныне гордо именуемой «Дом моды Элин». Она брезгливо перебирала прекрасными пальчиками нежные ткани, морщила носик и, недовольно пофыркивая, отрицательно покачивала ухоженной, пахнущей шампунем головкой. Улыбающиеся и вежливые на первоначальном этапе продавцы перемещались с легкостью и быстротой по торговому пространству и предлагали все новые и новые экземпляры трикотажного барахла, надеясь хоть как-то удивить привередливого клиента. Елейные натянутые гримасы на лицах услужливых торговых работников постепенно шаг за шагом испарялись с каждой «отбракованной» партией эксклюзивных коллекционных шмоток, перенесенных из потаенных недр магазина и представленных на обозрение модного судьи. Девушка была категорична и непреклонна. После вынесения разгромного унизительного вердикта, молодая жрица победно взирала на раздавленных и поверженных работников торга вместе с беспощадно отвергнутым ассортиментом баснословно дорогих тряпок. Она с нескрываемым наслаждением наблюдала за тоскливыми фигурами представителей торгующего сословия, которые с видом преданных и забытых любовных партнеров безропотно вздыхали и переносили обратно всю эту массу женского изыска. Получив заряд бодрости, позитива и потребительского женского экстаза, умиротворенная Даша с гордо поднятым подбородком грациозно покидала торговые палаты и перемещалась в следующий жертвенный павильон, где проделывала похожую процедуру. Провожающие же взгляды доведенных до белого каления продавцов выражали более широкий спектр различных нелицеприятных выражений и чувственных пожеланий, от банальных словосочетаний «Гореть тебе в аду», «Чтобы ты сдохла» до штучных эпитетов «мразь», «дрянь», «тварь» и т. д. Заканчивался этот поток молчаливых проклятий, как правило, финальным отчаянным вскриком-предсказанием, брошенным в спину уходящей своенравной натуре, о долгой и безбедной жизни капризной красавицы с уродливым болезненным стариком и пожеланиями корчиться в последующих неминуемых жутких предсмертных муках. Все уныло, как говорится, и предсказуемо!

Благодаря этим нехитрым и проверенным временем манипуляциям в непринужденной меланхоличной прогулке было достигнуто равновесие, восстановление и концентрация энергетических сил в нежном Дашином организме, которое было закреплено повторно в том же псевдоитальянском кафетерии чашечкой горячего «утреннего ристретто».

Обжигаясь ароматным напитком, молодая жрица любви подводила итоги проведенного лечебного променада. Впечатления о городе Н. обогатились и дополнились еще двумя странными и нелицеприятными «культурно-историческими» деталями. Однозначно, первую и самую горькую пилюлю получило торговое сообщество славного города. Более мрачных, грубых тканей и одежд, такого варварского обращения и обслуживания важного клиента «справедливо требовательная» Даша еще нигде не встречала. После каждого сделанного глотка она возносила свой целомудренный взор под своды расписанного в яркие краски потолка и повторяла одну и ту же фразу, принадлежащую самому известному литературному авантюристу всех времен и народов! Правда, слегка измененную… «Это точно не Милан!» – томным шепотом выдыхалось из прекрасной груди красавицы и печальным туманным эхом расстилалось по углам провинциального пустующего заведения. Повинуясь законам космического притяжения и древних оккультных наук, это тяжелейшее чувственное облако просачивалось сквозь входные двери и толстые оконные проемы и устремлялось далее, по улицам, площадям и проспектам, обволакивая и пропитывая на своем пути безмятежно гуляющие одинокие фигуры горожан и распрекрасный город Н.

Покончив с остатками кофейной бурды, девушка громко стукнула о блюдце хрупкой фарфоровой чашечкой и бросила ценнейшее критическое замечание в адрес купленного напитка, да и всего заведения в целом: «Говно!» Ровно через одну минуту Дарья продублировала вышесказанное смрадное слово, отодвинула от себя кофейный прибор, пренебрежительно фыркнула и продолжила мыслительный процесс. На эти звонкие душегубительные шумы от барной стойки отделилась тень и предстала перед очами обворожительной жрицы в образе полноватого и нескладного паренька в старомодных бабушкиных очках с мощными одутловато-выпуклыми линзами. Застенчивый юноша, превозмогая букет инстинктивных чувств, состоящий из любопытства, робости и девственного страха, не отрывая от пола взгляда, мучительно, еле слышно выдавил из себя дежурную и учтивую фразу работника народного общепита:

– Чем я могу вам помочь?! – поинтересовался бедняга у одинокой гостьи тоном человека, готового рухнуть в глубокий обморок.

Даша ленивым и небрежным взглядом осмотрела с головы до ног молодого человека, осмелившегося побеспокоить её философское уединение. Сверкнув по мешковатой фигуре, пахнущего сосисками и кофе паренька, по-видимому, сочетающего в себе сразу несколько профессиональных обязанностей в данном заведении, официанта, повара и администратора, она иронично выстрелила в сторону обладателя воспитанного голоса едким ответом на поставленный вопрос:

– Кто бы тебе помог!.. Такой молодой, а уже такая безнадега! – Девушка, еще более критично изучила внешность покрасневшего юноши и продолжила: – Видимо, я попала в царство чистых тарелок и безотходного производства? Ни грамма мимо? – сыпала красавица все новыми и новыми обидными фразами. – Эй… три в одном… достойные пирожные хоть имеются в вашем пятизвездочном бомжеобиталище?! – Дарья вопросительно развела руками и продолжила обидный допрос: – Или ты их все сожрал?!.. Признавайся давай, двоюродный брат жадного повара!

Бледный как известняк парень стоял молча и не мог произнести ни одного вразумительного слова. Сквозь запотевшие раритетные окуляры были видны расширенные огромные, пропитанные ужасом зрачки!

– Э…, гмм…, Хм-м… эээ… – силился выдавить несчастный юноша из себя, но попытки не удавались, не были зачтены и прошли безрезультатно.

Прекрасный демон в нежном женском обличии резвился и изгалялся над работником быстрого питания, парализуя все его природное обаяние и естество веселым хохотом и унизительными цитатами. После сравнения юноши со всеми проживающими на планете Земля крупными млекопитающими, девушка неожиданно сменила гнев на милость:

– Как зовут-то тебя?! – примирительно улыбнулась обворожительная красавица. – В приличных заведениях вообще-то принято носить нагрудный бейдж! – девушка еще раз фыркнула, на сей раз дружелюбнее. – Ну…але-е-е… так что насчет имени и пирожных?! Настоящий австрийский «Захер», конечно, не жду, но искренне надеюсь на что-то похожее! – закончила Даша и изобразила на лице выжидательную гримасу.

Видимо, всесильные корни благородных хазарских предков проснулись и явились на подмогу своему застенчивому потомку. Повинуясь памяти усопших духов и силам благосклонных девичьих чар, парень наконец-то разродился мощным односложным предложением:

– Денис, – представился работник кафетерия, робко улыбнулся и посмотрел в запретную бушующую, испепеляющую лаву очаровательных глаз, которые еще через мгновение, как по мановению волшебного заклинания, обернулись в манящий бездонный водоворот, в морскую пагубную пучину. – У нас имеются очень вкусные десерты, – продолжил юноша. – За мой… простите, за счет заведения! – закончил парень с придыханием и покорностью заблудшего девственного ягненка, которому неосторожно бросили любовные семена на пахотное поле, и породили зачатки новых чувств, превратив в преданного баран… поклонника! Огонь и вода! Пламя и шторм!

Знакомство ангела и демона состоялось.

***

Тем временем Алексей Андреевич готовился к решающему сокрушительному штурму и полной капитуляции неприступной московской красавицы. Проявленные ранее знаки внимания должны были, по мнению расчетливого градоначальника, смягчить сопротивление неприступного девичьего бастиона и подготовить плацдарм для неминуемого поражения, водружения белого флага и победного марша в спальню прелестницы, где финальным аккордом будет сладкое совокупление на поверженном накрахмаленном ложе. Душа чиновника просила праздника и разврата. С каждой приближающей минутой к заветному часу Х дыхание и пульс распутного мэра становились все более и более частыми. В воспаленном воображении несчастного Перекупиполе сменялись, чередуясь друг за другом, самые экзотические, радужные и фривольные картинки предстоящего свидания. В этом надуманном виртуальном порнофильме присутствовало, казалось, все, о чем мог мечтать сексуально озабоченный любитель острого и горячительного. Немецкие традиционные ролевые игры по сравнению с желаниями нашего градоначальника казались бы невинными играми в детские пятнашки.

Ближе к вечеру глава города принял душ, обильно «умылся» французским одеколоном и достал пакетик с белоснежными магическими кристаллами! Алкоголь, как, впрочем, и алкоголиков, молодой современный мэр не признавал и не уважал, но в кругу друзей, а особенно в компании женской половины общества нет-нет да мог пропустить бокал вина или фужер игристого шампанского.

Щедро украсив заветное зеркальце порошком, градоначальник с напором слона, идущего на водопой и в итоге нашедшего долгожданную влагу, через свернутую враждебную банкноту. Минуту Перекупиполе стоял с закрытыми глазами и делал короткие и частые вдохи через забитые носовые пазухи. Наконец-то, воссоединение космических миров произошло окончательно, без слома и сопротивления «врага»! Глава города возбужденно затряс головой и судорожно замахал конечностями. Далее, что есть силы, он до травматического, опасного хруста сжал кулаки и на выдохе проорал:

– А-а-а-ах!.. Мать твою и всех инспекторов!.. А-а-а-ах!.. – Еще более возбуждено затряс светлым челом градоначальник и продолжил: – Так, мать ее, именно так!.. Принять белый флаг, нах, и водрузить его, нах! – извергалось из уст главы города. – И вместе, нах!.. Полностью! – не унимался грозный мэр. – Твою мать… А-а-а-ах!..

Алексей Андреевич открыл глаза и увидел свое зеркальное отражение в стоящем напротив трюмо. Пристально осмотрев выпирающий животик и начинающие возрастные жировые отложения, глава города брезгливо поморщился.

– Менять, все менять, нах! – вырвалось знакомое словосочетание, после которого глава города резко развернулся на 180 градусов и со скоростью горного джейрана ломанулся в сторону полотняного шкафа.

Спустя некоторое время он вернулся к настенному отражателю в слегка измененном виде и гордой ухмылкой на лице. Теперь расплывающийся торс градоначальника и главную нижнюю часть украшали ультрамодные фиолетовые стринги. Глава города максимально втянул свое предательское брюшко и принялся, словно древний исполинский богатырь или потерявший форму бодибилдер, демонстрировать всевозможные атлетические позы, поочередно напрягая разные группы дряблых, неразвитых мышц. Поиграв мускулатурой ягодичных, Алексей Андреевич пришел в неописуемый восторг. Он повторно отбежал от зеркала и через несколько секунд по дому разнеслась «приятная» и ритмичная техно-музыка из включенных на полную мощность стереодинамиков. Городской глава все в тех же модных трусах принялся выделывать танцевальные па, подражая некогда популярным солистам одной известной музыкальной группы. Выписывая четкие двигательные телодвижения, напоминающие бег лыжников на длинные дистанции, Перекупиполе выкрикивал, заглушая музыку, самородный текст, явно не соответствующий оригиналу:

– Да, да, да!.. Я не Ленох, ты не Титанир, вместе трахнем этот сраный мир!

Продолжая имитировать половой акт, он таким оригинальным способом дважды отплясал весь концерт. Далее на глубоком выдохе и с железобетонным спокойствием градоначальник облачился в спортивный костюм и, все так же игриво пританцовывая, покинул родное жилище. Весь женский мир был у его ног!

Теплый летний вечер пьянил и дурманил. Алексей Андреевич грациозно парил на крыльях любви, почти не касаясь земли, на встречу с судьбоносным прекрасным вожделением. Он был смел и сосредоточен. «Проявить смекалку и удивить! Быть напористым и оригинальным!… Быть оригинальным!» – вылетали на ходу магические заклинания из пересохших губ несломленного мэра. Он был дьявольски сосредоточен! Повинуясь светлому чувству и белому чудодейственному порошку, мозговое вещество градоначальника выдавало на свет мощнейшие психологические цитаты, которые слово за словом превращались в увесистый маниакальный фарш. Эта обильно фонтанирующая сумасбродная смесь отпугивала редких дворовых собак на улице и помогала главе города настроиться и не потерять лицо.

Преодолев многокилометровую марафонскую дистанцию, слегка раскрасневшийся чиновник небрежной трусцой подбежал к гостинице и снова оказался под окнами знакомого номера. Вопрос с проникновением в «храм любви» отпал сразу. Пройти банально, через парадный вход, значило для Алексея Андреевича быть примитивным и предсказуемым, что в итоге предрекало новое постыдное поражение. Этого влюбленный глава города не мог допустить никак. Стрельнув одурманенным взглядом по стене, предприимчивый мэр обнаружил металлическую пожарную лестницу, которая тянулась до самой крыши и была на доступной дистанции от окошка прекрасного создания. Превознося молитвы всевышним богам и группе «Бар-Мэн», глава города схватился железной хваткой за ребристые конструкции.

Не блиставший ранее спортивными достижениями, Алексей Андреевич с проворством и ловкостью половозрелого гиббона без помощи задних конечностей стал перебираться наверх. На границе между первым и вторым этажами градоначальник, не рассчитав сил, запасы кислорода в легких и траекторию захвата, позорно, с душевным выкриком «Блять!», соскочил вниз, отсчитав волевым подбородком несколько последних перекладин. Благодаря всесильным мантрам и правильному настрою, Перекупиполе быстро вскочил на ноги и, превозмогая боль в ушибленной части лица, пошел на вторую попытку.

К счастью для новоявленного физкультурника, сокровенное окно обольстительницы оказалось просто прикрытым. Нежным тычком запотевшей и покрывшейся водяными пузырями ладошки глава города открыл тернистый путь в царство сладострастия и порока. Потратив еще немного усилий, Алексей Андреевич оказался на территории захваченного плацдарма.

Потянулись томительные минуты и часы ожидания.

***

Итак, четверо испуганных компаньонов пытались дружно справиться с нахлынувшими эмоциями перед закрытыми дверьми, которые отделяли две противоборствующие политические силы от прямых контактов и смертельного рукоприкладства лидера социал-патриотической партии. Все участники этого действа понимали, что хлипкая дверца под мощнейшими ударами бесноватого экс-полковника долго не продержится. Из-за закрытого входного проема продолжал литься поток бранных оскорблений и пожеланий, чередующийся с порциями таранящих тумаков. Несчастные беглецы, жарко и энергично жестикулируя, панически засыпали друг друга градом вопросов, периодически дополняя простейшие слова не совсем цензурной и воспроизводимой на страницах пристойных печатных изданий лексикой:

– Ну?!..

– Что?!..

– Куда?!..

– Как?!..

Как предводитель команды и неоспоримый политический лидер, Сергей Петрович понимал, что должен взять ответственность в свои руки и принять спасительное решение. Дальнейшая его участь вместе с бесценными жизнями его коллег были полностью и целиком на совести народного избранника. Он молча, с любовью и по-отечески, словно перед решающим смертельным сражением, оглядел пристальным покровительственным взглядом древнеримского полководца всех присутствующих единомышленников и остановился на любимом племяннике. Надежда в сердцах и во взглядах сподвижников проснулась в эту тяжелейшую минуту. В воздухе так и витало торжественное: «Аве, Цезарь!» Смиренно повинуясь гипнотическому велению любимого дядюшки и многолетнему выработанному инстинкту самосохранения, молодой помощник извлек из «потаённых закромов» кожаного кейса последнюю мини-бутыль с горячительным напитком и протянул её Казнокрадову. С достоинством проделав уже до боли известный нам ритуал, Сергей Петрович со всей исполинской мощью бросился в бой! Ясность ума и природное самообладание перемещались стремительно по артериям и венам народного избранника, питая их вместе с кровью, которая бурлила, кипела и негодовала в жилах матерого политика-тяжеловеса.

Казнокрадов двумя руками ухватился за плечи Сергей Сергеевича и приказным тоном потребовал:

– Вы должны будете пойти и уладить все! Немедленно!

– А почему именно я? – возразил с возмущением глава избиркома, которому не хотелось выступать в роли жертвенного барана. – У нас есть глава региона! Это его вотчина, пусть и договаривается!

– Справедливо… – согласился народный кандидат с Хлыстовым и демонстративно обратился с призывом к губернатору: – Иван Иванович, вы, как глава этой области, обязаны все уладить и навести порядок!

– А при чем тут я?! – зашипел враждебно глава региона. – Ну и что, что я губернатор!.. Эта гостиница не моя! У меня тут даже нет никакого долевого участия! Кто нас сюда затащил на эту пресс-конференцию?! А?!.. Сергей Сергеевич!.. Его инициатива, пусть и разбирается со своими кандидатами, как глава избиркома! А я…– Гусь акцентировано потрогал за ушибленное место и продолжил: – Я вообще пострадавшее лицо!

– Вот еще… – парировал Сергей Сергеевич. – Мне эти выборы, по большому счету, вообще до лампочки! Хотели избираться, так ради бога! Вот вам… идите и боритесь демократическими методами! Я предупреждал вас, что вы не единственный кандидат на это лакомое государственное место.

– Ладно, ладно… – примирительно бросил Казнокрадов. – Не время сейчас спорить и ругаться между собой. Мы же одна команда!.. Хотя вижу, что политический настрой и правильность позиций у нас на критическом нуле! – Сергей Петрович посмотрел с опаской на треснувшую под шквалом ударов дверную коробку и продолжил: – Нам нужно разделиться. Вместе не уйти! Предлагаю… Сергей Сергеевич, вы уходите через парадный вход! Ты, Миша, бегом в свой номер! А мы с Иван Ивановичем будем запутывать следы! Постараемся черным ходом, так сказать, эвакуироваться. Если, конечно, найдем…

Казнокрадов по-братски, с любовью приобнял всех присутствующих и отдал последнюю команду:

– Все, расходимся!

Четыре призрачные тени растворились в гулких коридорах опасной гостиницы. Еще через короткое время камеры видеонаблюдения зафиксировали вынесенную с корнями и мясом дверь и появившуюся в проеме победоносную фигуру немного запыхавшегося, но счастливого кандидата от социал-патриотического лагеря Хамова Юрия Евгеньевича.

***

Представленный застенчивым юношей десерт оказался примечательным на вид и весьма съедобным. Даша с упоительным наслаждением уплетала пропитанный медом и ароматным ликером бисквит, обильно политый слоями молочного шоколада и щедро украшенный орехами с масляными кремами. Пурпурные губки красавицы издавали громкие причмокивающие и цокающие звуки, которые, по мнению заядлых сладкоежек, выражали полный восторг и признательность местному кондитеру за приготовленное сладкое шедевральное чудо. На шелковых розовых щечках прекрасной дивы пробуждались и играли, переливаясь сочными цветами, ослепительные радужные следы умиротворения и вселенского благодушия. Внутри все пело и сияло. Травмированная душа богини была спасена.

Молодой человек по имени Денис сидел напротив и смотрел влюбленными глазами на происходящие колдовские манипуляциями миниатюрных девичьих рук и девичьих губ со стремительно исчезающим пирожным при помощи всего одной маленькой десертной ложечки. По неписанным законам современных заунывных телевизионных мелодрам, одной из самых прекрасных лирических сцен считается живописный вид вечернего заката и очаровательного женского силуэта, кушающего с усладой и аппетитом всевозможные заморские блюда, фрукты и десерты.

Здесь было все, практически всё! Была девушка, был теплый летний вечер и пьянящая, уносящая в стремительный головокружительный водоворот романтическая атмосфера. Словно верный и влюбленный придворный слуга, юноша, позабыв про все дела, связанные с приемом, обслуживанием дорогих посетителей и коммерческой выгодой вверенного в его руки заведения, слушал с открытым ртом и придыханием рассказы бедной красавицы о нелегкой судьбе, мучительном загнивании в смрадной столице, и надоевшей московской богемной жизни. В качестве яркого дополнения к вышесказанному, в промежутках, происходящих между поеданием десерта и щемящих грудь душеизлияниях, девушка пускала наигранную театральную слезу, и от этого на сердце юного официанта становилось все темнее и горше. От гнетущей, леденящей смеси негодования и сожаления, расстроенному юноше хотелось перевернуть весь этот несправедливый, лживый мир, бросить его к ногам прекрасной дамы… и даже отдать безвозмездно честно заработанную дневную выручку.

– Что я могу сделать?! – отчаянно вопрошал молодой работник общепита с мольбой и надеждой. – Что я могу сделать?!..

Даша, небрежно смахнув тонкими пальчиками предательскую влажную капельку, скатывающуюся по лицу, с благосклонностью и пониманием кивнула и произнесла:

– А у тебя есть вино и шашлык?!

Юноша слегка смутился, но быстро и с достоинством вышел из сложившейся затруднительной ситуации:

– Хм-м… Дело в том, что у нас итальянское заведение, и, соответственно, итальянская кухня. – виновато промолвил он. – Могу предложить пасту, пиццу, или равиоли! Все очень вкусно!

– К черту пасту и пиццу! – капризно бросила красавица и нахмурила бровки. – Хочу шашлык и вино! – повторно и более настойчиво озвучила свою просьбу обворожительная жрица и выжидательно посмотрела на обескураженного кавалера.

Благодаря усилиям и смекалки влюбленного работника кафетерия выход из создавшейся патовой ситуации очень быстро нашелся! На увесистых страницах слегка заляпанного маслом меню значилось блюдо под звучным названием «Бомбетто», которое при ближайшем изучении оказалось родственно близким традиционному кавказскому шашлыку.

Юноша, окончательно и бесповоротно подчинившись мужскому природному инстинкту, принял очередной заказ от божественного создания «за счет заведения» и скрылся в таинственной комнате.

Даша погрузилась в атмосферу воспоминаний. Именно сейчас, в этом незнакомом городе и по необъяснимым причинам, перед ее глазами, чередуясь, вдруг стали всплывать обрывки далеких картинок из веселого светлого детства, таких родных и таких позабытых… от которых внутри все стало сжиматься, гореть и трепетать.

Вот она, маленькая девочка, бегает по дому, в поисках родителей и отыскав отца, нежно прижимается к нему и просится на руки… Где-то в другой комнате слышится голос мамы… голоса гостей. Очень часто по выходным приходили близкие люди, родственники или просто соседи. Папа любил готовить и радушно угощать своим знаменитым на всю округу блюдом. Маленькая Даша, не отрываясь, с детским любопытством и восхищением наблюдала за этим увлекательным кулинарным действом. Рядом с плитой всегда ставили стул, и отец нежно, как пушинку, отрывал ее от пола и, торжественно водрузив на этот почетный монумент, наделял обязанностями помощника повара для ознакомления и контроля над происходящем процессом.

Пламенные язычки весело играли, ласкали и согревали магическим теплом огромную старинную металлическую кастрюлю. В этой бушующей страсти, в кипящем ароматном бульоне, рождалось традиционное русское блюдо, именуемое гордо – сибирские пельмени! Хозяин дома неспешной и шаркающей походкой приближался к заветной посуде, пробовал на вкус и добавлял смеси различных благоухающих специй. Вода кипела и бурлила. По дому раздавался головокружительный, умопомрачительный запах свежеприготовленного кушанья! Отец деловито и со знанием своего дела отключал газ и выкладывал приличную гору пельменей в большое фарфоровое блюдо. Полив обильно сметаной и украсив мелко рубленной петрушкой с укропом, он уносил его в залу, где уже с нетерпением ожидали голодные гости, и ставил в центр украшенного мамой стола. Обед начинался…

– А вот и я!.. – пронеслось праздничным выстрелом по всему гостевому залу.

Даша вздрогнула, словно пробудилась от гипнотического сна, и вернулась из миров трогательных воспоминаний в суровую греховную действительность. Довольный Денис держал в руках поднос, на котором дымился горячий итальянский шашлык, нанизанный на широкие, длинные, напоминающие историческое холодное оружие шампура с деревянными лакированными рукоятями. Лицо юноши выражало любовь и сладостное смирение. Несмотря на свою пухлость, он с ловкостью и отточенным мастерством быстро разложил мясо, украсив его со вкусом художника веточками разноцветной зелени, состоящих из сочного салата, пряного ярко-зеленого базилика и бордового зрелого орегано. Завершающим мазком на эскизе данной мясо-овощной экспозиции послужил бережно и с любовью выставленный рядышком, начищенный до блеска судок с алым томатным соусом.

– А вино?!.. – обидчиво напомнила красавица и одарила молодого официанта воздушным смачным поцелуем.

– Сию минуту!

Не успел наполниться первый бокал живительной, ликующей и пьянящей жидкостью, не успел быть сказан первый тост, как двери заведения радушно распахнулись и на границе разделительной полосы появились два возбужденных и перепуганных насмерть путника.

– Можно? – в один голос, тяжело дыша, с мольбой и надеждою произнесли они.

По внешнему виду бедняги походили на двух побитых за воровство голодных котов, которые явились с повинной. В поисках еды и приюта путники смиренно ожидали своей участи в надежде на гостеприимство хлебосольного заведения и на христианскую готовность принять и заключить в радушные мирские объятия. Услышав теплое: «Проходите!», Сергей Петрович и Иван Иванович, а это были именно они, пересекли порог кафетерия. Присутствующая публика с интересом принялась разглядывать и обсуждать новоприбывших клиентов, делясь своими размышлениями вслух: