Читать онлайн Лестница совершенства 2: Драконоборец бесплатно

Часть 01 Семейные тайны

С легкой руки Фёрста Ганса Люпена утром следующего дня, сразу после беспокойной ночи, когда я в порыве страсти, а точнее, своей же алхимической ошибки, сделал старшую принцессу Наварру женщиной, правитель тут же объявил о её брачном союзе с Великим героем-уничтожителем монстров, наследником известного рода Великого героя Рована Кансая.

Почему Фёрст сделал упор в представлении меня, как наследника уже почти забытого даже в Южной Флавии героя, неизвестно. Возможно, он стыдился того, что я – мелкий, провинциальный землевладелец, с далеко не самыми обширными владениями в одной из провинций небогатого южного соседа. Образ потомственного героя, подтвержденный уже своими собственными подвигами, показался главе семейства Люпен куда значимей и больше пришёлся ему по душе.

Для меня эта ночь страсти обернулась не просто формальным титулом Принца с правом посещать в постели супругу-принцессу, как обещал хитрец, а настоящей кабалой. Пришлось участвовать сначала в церемонии свадьбы, потом скучать на пышном обеденном приёме для гостей – пятичасовых, совершенно унылых посиделках за праздничным столом, где мы с Наваррой, как молодая супружеская пара, принимали многословные поздравления и ценные подарки от состоятельных гостей.

Здесь я впервые увидел глав кланов Яр и Фагот и их сильнейших телохранителей первой и второй ступени золотого ранга. Слабаки для меня, но если навалятся всей толпой, и успеют меня вырубить, пока я не применю «ауру ужаса», то вполне смогут со мной справиться. Надо держать ухо востро и не расслабляться, поэтому горячительные напитки я не стал пить даже в микроскопических дозах. Зато Фёрст бухал за троих.

Крепко выпив, неугомонный Ганс Люпен, опять устроил показательное состязание с демонстрацией личной духовной силы среди всех сильнейших боевых мастеров, присутствующих на праздничном приёме.

Разумеется, делалось это лишь для того, чтобы представители кланов Яр и Фагот, не присутствовавшие на прошлом приёме в мою честь, увидели, на что я способен не по слухам, а своими собственными глазами, и убедились, что связываться с обзавёдшимся героем кланом Люпен не стоит.

Чисто политическая акция. Но боевым мастерам всегда приятно лишний раз блеснуть своей выдающейся силой. На то и был расчет. Телохранители важных господ выходили один за другим, показывая ожидаемые значения в пределах десяти-двадцати пяти тысяч Ци.

По понятным причинам меня попросили к столу последним. Так как я не демонстрировал никакой заметной, угрожающей ауры, Фёрсту нужна была альтернативная, яркая демонстрация моей огромной силы для запугивания конкурентов.

Пришлось и во второй раз раскрошить в мелкие осколки большой показывающий кристалл, который в этот раз взорвался так мощно, что даже ранил некоторых гостей, сидевших напротив стола с кристаллом в дальнем конце зала. Стоявшего совсем рядом судью изранило настолько, что его, окровавленного, срочно унесли к лекарям. Парень чуть не умер прямо на месте. Я был в шоке.

Знал, что моя сила возросла после убийства избранников на сто двадцать процентов, поэтому не стал никак дополнительно себя накручивать, распаляться перед выбросом духовной энергии, но явно недооценил разрушительную мощь уже достигнутой второй ступени орихалка. Не сравнить с первой.

Если уже та мощных боевых мастеров и магических монстров золотого уровня срубала с удара, можно было догадаться, что обычные предметы получат куда большие повреждения. Выброс оказался настолько мощным, что заодно с взорвавшимся кристаллом распылил в мелкие щепки середину столешницы массивного деревянного стола, на котором тот стоял и даже частично повредил каменный пол под ним.

Осталась заметная, растрескавшаяся вмятина. А всё из-за того, что этот кристалл был перевернут верхом вниз и его касались не у основания, а сверху. Кто-то нанес отметки вверх тормашками. Так его и использовали. Стало понятно, что даже проходя через кристалл, выброс энергии никуда не девается, а направляется дальше, поражая всё на своём пути. Учту на будущее. Попытка замерить духовную силу на кристалле с моим огромным уровнем силы теперь небезопасная затея.

Зрители, а особенно телохранители кланов Яр и Фагот были просто в шоке от устроенного мной шоу. Зато как ликовал Ганс Люпен. Ему брутальная демонстрация моей силы понравилась больше всех. Он даже выскочил в центр зала, нисколечко не беспокоясь о раненом слуге и испорченных предметах, и стал громко нахваливать супруга своей дочери гостям. Первым делом переврал цифру убитых мной Крикунов-падальщиков при первом и втором вторжении в Восточную Флавию. Первых монстров стало уже не тридцать, а сотня, а вторых не сотня, а все две. Так как все тушки монстров сразу после боя перенесли во дворец, никто не мог опровергнуть его слова.

Мужчина тут же хвастливо всем рассказал, что, несмотря на юный возраст, я являюсь главой клана Кансай, Князем южной провинции Южной Флавии и крупнейшим землевладельцем в своей стране. Мой клан, оказывается, чуть ли не втрое богаче правящего клана Юрдов и за поясом держит известный всем торговый клан Лот. А после чудовищного разрушения столицы и дворца правящей династии Южной Флавии демонической армией, Фёрст Валхаим на коленях просил у моего клана денег, но был ни с чем отправлен назад в свои жалкие руины. Я же для всех гостей предстал, как несокрушимый воин, владелец заводов, дворцов, пароходов и вообще наилучший жених во всех пяти странах, как по силе, так и по достатку.

Хмельное пойло обезображивало неглупого правителя прямо на глазах. Он начал нести чушь и сильно шататься. Мне пришлось даже поддержать его, чтобы мужчина удержался на ногах, но язык Ганса был без костей и молотил даже в таком полуобморочном состоянии. Неизвестно откуда он вообще услышал эти сведения, но пьяный Фёрст без ложной скромности уже объявивший своего зятя завидным богачом, в дурацкой, крикливой манере, продолжил добавлять мне достоинств, сообщив всем, что я также являюсь Великим героем Южной Флавии, так как я истребил там целую тысячу Львов-оборотней! Тут он не сильно ошибся, хотя посчитать тушки монстров после разрушения защитной печати было невозможно, их количество могло быть ещё больше. Изюминкой на торте хвалебной речи стала во всеуслышание объявленная новость, что я еще и убийца дракона! Ну, всё, приплыли.

Откуда он мог это услышать, я уже догадывался. Скорее всего, после моей расправы над гвардией, Фёрст искал любые сведения обо мне и хорошенько допросил владельца торгового каравана, который я сопроводил в качестве охраны. Торговцы знают множество слухов. Это необходимо для успешного бизнеса. Что он ему про меня рассказал, если на мужчину сильно надавили, одним Демиургам было известно.

Мне стало тревожно, как бы пожилой торговец и его сыновья не стали жертвами палачей, оказавшись из-за меня в таком положении. В голове я отметил, спросить Ганса об их судьбе, когда он протрезвеет, а также сам решил проведать торговый квартал и гостиницу, в которой они остановились, чтобы их разыскать. Блин. Недооценил я коварство Фёрста. Он, как паук в паутине, всё знает и дергает за ниточки, тянет в своё логово нужных ему людей, оказавшихся в пронизанном его паутиной городе.

После моей демонстрации силы и хвастливого трёпа Ганса Люпена, которого мне пришлось на плече тащить назад к его месту за столом, представители кланов Яр и Фагот резко вспомнили, что у них ещё множество дел. Быки не доены, овцы не стрижены, товары в лавках не проданы, и вообще им так сильно домой захотелось, что сил нету терпеть и, очень нервозно, с множеством поклонов они поспешили на выход. За ними почему-то домой засобиралась ещё половина гостей. Стало попросторней, но, к сожалению, празднования ещё не подошли к концу и ради Наварры, для которой это особенный день, я продолжил сидеть в виде пугала-жениха за столом.

Однако и самой невесте долго находиться в сидячей, вертикальной позе оказалось слишком мучительно, и её прямо с креслом унесли во второй половине «празднования» в личные покои, чтобы отдохнуть. А за столами в это время началась натуральная пьянка, начало которой положил сам Фёрст, выкрикивая тосты за молодых каждые пять минут.

Не выпить, когда правитель поднял бокал – неуважение. Вот все гости и наклюкались до ноздрей. Разумеется, массовая потеря трезвости закончилась дракой хозяев и прислуги двух других, на дух не переносящих друг друга кланов. Благо их телохранители не пили и занимались растаскиванием дерущихся, вместо того, чтобы подчиниться пьяным приказам нанимателей и убить тут всех и вся. Короче, настоящая средневековая, сельская свадьба, где нажравшись до невменяемости, все вспоминают старые обиды, выясняют отношения, но на утро все претензии забываются, если серьезных повреждений нанесено не было.

Решив, что раз невесты уже нет в зале, Ганса Люпена, заснувшего прямо на троне, также под руки увели отдыхать, то и мне делать за столом нечего. Первым делом, беспокоясь за Наварру, я отправился в личные покои, которые для нас с новоиспеченной супругой стали законно общими.

Как Принц, я мог бы потребовать для себя другие, но покои принцессы меня полностью устраивали. Они были тихими, при открытых ставнях – светлыми, оснащенные крепкой дверью и мощным засовом. Располагались на втором этаже, так что заглянуть или забраться в узкие окна-бойницы тоже было не так просто.

Плюс, стоило прилечь в постель, как рядом тут же появлялись призывно оттопыренные ягодицы моей молодой жены, предлагая «потрудиться над наследником». То же самое произошло и в этот раз, стоило мне заглянуть под одеяло. Или принцессе сам процесс понравился или она действительно загорелась идеей родить мне, а скорее себе ребенка. Причем подсовывая зад, Наварра всё ещё робко прятала своё залитое краской лицо.

Прикоснувшись к ягодицам, а затем, перехватив женщину руками за талию, мне показалось, что её тело слишком горячее. Да оно просто горело огнем! Странный новый симптом или… Я, было, забеспокоился, что у моей новоиспеченной жены началось серьезное воспаление одной из ран, но случайно глянув на тумбочку у стола, где я оставил третью пилюлю горячей крови с инструкциями, когда её надо использовать, мне всё стало ясно. Наварра почувствовала, что ей опять очень холодно и приняла это средство снова. Оно и действовало сейчас, вынуждая принцессу бесстыдно подсовывать мне свой голый зад.

Правда, в этот раз принцесса лежала в кровати не голой, а в длинной, мягкой, белой, ночной рубахе, но та была предусмотрительно задрана выше талии, чтобы не заграждать мне доступ к тому, что женщина настойчиво хотела предложить. Но я не торопился скидывать одежду, и сгоряча вонзаться в возбужденную женщину, желая сначала выяснить, по какой причине она приняла оставленное ей на крайний случай средство и приняла ли она его вообще? Чтобы сделать правильные выводы о её текущем состоянии, мне нужно было выяснить эти подробности.

– Мой нежный муж, простите меня. Я была легкомысленна и хотела опять испытать те же чувства, что меня посетили вчера, – вдруг призналась Наварра, нетерпеливо ёрзая в постели и уже совершенно бесстыдно выпячивая свои округлости ещё ближе ко мне.

– И что же ты почувствовала?

– Я словно парила в облаках, а ваши яростные проникновения заставляли всё моё тело и душу содрогаться от наслаждения, но утром я уже не ощутила этих радостных чувств и теперь меня терзают сомнения. Почему это случилось? Мои чувства к вам с тех пор очень изменились. А вы? Вы ещё любите меня или я вам больше не мила? – расстроенно спросила Наварра.

Я хотел было отругать её за принятие лечебного средства без веской причины, но понял, что у девушки натуральная ломка и она соврала, что не может больше сидеть в зале, чтобы поскорее вернуться и съесть желанное средство, вызвавшее вчера прилив наслаждения. Понятно, ей и без секса в этот момент очень даже неплохо, а с ним так вообще будет супер.

Наблюдая за своей молодой женой, слушая её мольбы опять отправить её на вершину блаженства, и последовавших за этим наглых попыток нанизаться на меня, я понял, что в пилюлю попал не только сильный афродизиак, но и что-то одурманивающее, наркотическое.

Наварра была словно под легким кайфом. И заниматься в таком состоянии сексом вчера ей очень понравилось, из-за чего утренний секс без допинга показался ей скучным и пресным. Это проблема. Она подсела на допинг очень быстро, с первой же дозы, а значит, впереди будут мольбы дать ещё пилюльку, период ломки, депрессии и капризов. Надо держаться от неё в это время подальше. Я всё равно ничем не смогу ей помочь, только буду провоцировать к новым просьбам.

Поддавшись просьбам привлекательной женщины, взять её здесь и сейчас, я не покинул постель уже до утра, а утром почувствовал себя, как выжатый лимон. Да уж, высушила меня Наварра под кайфом по-полной. Боль в ногах была забыта. Возможно, пилюля оказывала и обезболивающее действие, раз она успела побывать и подо мной, и сверху, раком и боком, пока я совершенно не обессилел и не вырубился от утомления.

Да, ну нафиг ещё раз лечь в постель с барышней под допингом! И откуда у раненой и обескровленной столько сил взялось? Она и после всех многочасовых кувырканий об меня терлась горячей кожей и ёрзала в постели, не находя себе покоя. Однако, жаловаться я мог только на себя. Сам сделал непонятные пилюли, сам их принцессе всучил. Теперь называю её наркоманкой и бегу от ответственности.

Утром я был очень уставший, отработав полночи отбойником, чувствовал себя разбитым, даже мышцы пресса и спины болели, как после тренажеров, а Наварра наоборот, живчик. Глаза горят, руки по моему телу в безумном танце бегают, бедром прижалась, гладит, намекает, хочет продолжения, словно действие пилюли с той же силой продолжилось до утра, хотя чувствую, жар спал. Это было как-то подозрительно, и я решил выяснить, а не употребляет ли она ещё что-то.

В таком приподнятом настроении принцесса быстро призналась, что ещё с позавчерашнего вечера, а значит, со дня нашей первой неслучайной встречи в этой постели, а также вчера вечером и сегодня с утра она выпила специальное средство, что её папенька посоветовал употребить перед тем, как лечь с мужчиной в постель. Якобы маменька с ним быстро зачала её четверых сестер. Средство убирает робость, поднимает настроение, раскрепощает женщину и этим способствует более быстрому зачатию ребеночка.

Приплыли. Папаша какую-то наркоту дал, я тут еще не пойми что нахимичил, оно всё перемешалось у ничего не понимающей девушки, и она отправилась в страну розовых единорогов. Но как наркота отпустила, обычное трение половыми органами Наварру очень разочаровало.

Теперь она вновь заряжена. Надо срочно отобрать у неё эту гадость и папаше сказать, чтобы больше не давал всякую дрянь дочке. Помощник, блин. Что за дитё там зародится под наркотой? Урод с множеством физических отклонений будет печальным итогом нашей «ночи любви».

Похоже, не только Ганс в семейке Люпенов своеобразный, тут и его супругу, которую я вообще не наблюдал вживую, надо к воспитанию дочерей подключить, пока хитрозадый папаша не наворотил дел. Возможно, и не наблюдал я супругу Фёрста по той причине, что она уже конченная наркоманка. Сколько она лет на этой дряни, если ещё четырех дочерей на ней зачинала. Ух, как же я был зол! Но раз уж я влез в эту семейку, уже породнился с их старшей дочерью, просто так оставить эту проблему я уже не могу. Будем потихоньку разбираться.

Часть 02 Расследование

Я думал, проблема с наркоманией имеется только у принудительно закрытой в её личных покоях супруги Ганса Люпена, но это оказалось куда более глобальной проблемой. В Восточной Флавии четырнадцать лет назад эликсиры «Для зачатия» принимали все, кто мог это себе финансово позволить. Они были очень популярны. Просто нарасхват.

Как я смог выяснить, посетив с одним из флакончиков, отобранных у Наварры, гильдию алхимиков, Лизель и Ганс Люпен принимали их с тех самых давних времен и до сих пор, причём ежедневно! Под запросы Фёрста втайне ежедневно изготавливалось шесть флаконов наркоты.

Разумеется, алхимики не выложили мне это по доброте душевной. Пришлось пригрозить, что я повешу их всех вместе с потомками на городской стене, а перед этим пришлось эффектно выбить крепкую, обитую железом входную дверь и вынудить стражу сдаться ещё одной демонстрацией силы. Слухи в городе распространялись очень быстро, и кто я такой, знали уже поголовно все горожане. Правда, ещё не все сходу узнавали. Принц-защитник пригрозил убить всех, кто имеет отношение к наркоте, включая их родственников, и это быстро развязало трясущимся старикам языки.

Сейчас наркоту изготавливали лишь для дворца и главы гильдии алхимиков. Он продлял себе этим средством молодость, ведя активную половую жизнь с довольно юными партнершами даже в своём шестидесятилетнем возрасте. Но это происходило преступным путем, так как он держал их, что называется «на игле». Подсаживал и использовал за очередную дозу. Мерзкий гад. Его я демонстративно казнил на месте, оставив от виновника всех бед одно кровавое пятно на полу.

После чего мне выдали наиподробнейшую информацию в даже не требовавшихся мне деталях. Алхимики имели тесные контакты с дворцовыми лекарями, и они доложили, что один флакон Фёрст обычно выпивает с утра "для бодрости", если припекает, уединяется в своих покоях с молодой прислугой до обеда.

Вторую дозу он принимает уже вечером, перед ужином «для аппетита», после чего почти всегда посещает своих банщиц в купальне. Они кормились этой гадостью с его рук и устраивали ему веселые вечера в купальне, а еще более веселые для знающих стражников и слуг дворца, которые тайно прокрадывались в место проживания нимф поздним вечером.

Теперь их странное хихиканье и бесстыдный, томный взгляд стал вполне объясним. Ну, не могут женщины, которые видят тебя впервые, так искренне загореться желанием отдаться, причем Марк, хоть и симпатичный парень, но далеко не предел женских мечтаний. Слишком молод, худощав, всё его тело в шрамах после роковой встречи с красногривыми обезьянами. Их не убрали даже духовные переплавки тела.

Мне удалось отобрать у Наварры несколько пузырьков с наркотой, что дала ей совсем не мать-наркоманка, а её родной отец-сводник. Благодаря алхимикам удалось в подробностях узнать, что это за чудесное средство и откуда всё началось. Четырнадцать с небольшим лет назад гильдия алхимиков вышла на рынок со своим новым чудодейственным зельем «Для зачатия», которое открыл, и состав которого держал в строжайшем секрете сам глава гильдии.

Эффекты эликсира: расслабление, прилив возбуждения и эйфория. Оно позволяло получить новые впечатления и удовольствие от близости с уже приевшимся партнером, разжигало страсть. Короче, чудо-средство для старых или испытывающих друг к другу прохладу или даже неприязнь супружеских пар. Подойдет и для пар, где жених престарелый толстосум, а невеста едва вышедшая из детского возраста жертва деловой сделки.

Все четыре младшие сестры Наварры были зачаты только благодаря ему. Правда, дети из-за побочных эффектов средства выходят в пятидесяти процентах случаев добродушные, милые, но, бл*ть тупые, как пробки. Безнадежно тупые и трудно обучаемые. Короче, дебилы.

Табита и Самари попали в эти пятьдесят процентов в семье Фёрста Ганса Люпена. Хотя, пока они молчат, и не скажешь, что девицы дефективные, но узнав о такой их проблеме, я проверил, в чём это проявляется на Самари. Действительно клиника. Можно ей в рот грязную ногу засунуть, да хоть посреди коридора раком поставить и отыметь. Слово тебе не скажет. Послушная и добродушная, как теленок. Разумеется, я ничего такого не делал, но и других проверок хватило, чтобы это понять. Поэтому Табита и Самари сами по дворцу не ходят, только с нормальными, здоровыми сестрами. Уж больно они податливы, и легко и, что самое страшное, беспрекословно подчинятся даже незнакомым людям. Ими может воспользоваться любой пробравшийся во дворец злодей.

Кстати, Наварра мне призналась, что обе эти принцессы-дебилки уже давно не девственны. Кто-то из слуг или стражи их еще десятилетними попортил, но они даже ничего никому не сказали. А спрашивать бесполезно, они до сих пор не выдали, кто это сделал. Не помнят кто, или были так запуганы, что до сих пор боятся ткнуть в обидчика пальцем.

Целое поколение таких детишек родилось в столице у здоровых, богатых, полноценных родителей и, сопоставив одно с другим, к гильдии алхимиков возникли вполне резонные вопросы. На этом производство зелья срочно прикрыли, глава гильдии временно покинул свой пост, но проблемы на этом не закончились.

Появилось множество недовольных, желавших получить ещё одну, две, сколько удастся купить порций опасного зелья, даже зная о всех вредных последствиях. У сотен людей возникла сильная зависимость, сопровождающаяся нешуточной ломкой, физической и психологической. Вернуть в мир краски после страны розовых единорогов было очень сложно. На волне затяжной депрессии прошла волна самоубийств.

Благо, средство продавалось вначале небольшими партиями, только женщинам и только в Восточной Флавии. Но даже с дорогой отпускной ценой, задержками в производстве и ажиотажем при каждой продаже, столицу вскоре накрыла волна «очень страстных» жен, готовых дать и соседу, и случайному прохожему, и попрошайке в лохмотьях, если тот не прочь присунуть. Просто форменный кошмар и жуткий позор для многих уважаемых семей и кланов.

Слухи о демонической крови, входящей в средство «Для зачатия» привело даже к закрытию гильдии алхимиков на год с конфискацией всей партии демонических зелий правителем. Не уничтожением дряни, а именно конфискацией.

Испытывающая сильный позыв снова и снова принимать средство «Для зачатия» супруга Фёрста так сильно подсела на него, что умоляла правителя снова разрешить алхимикам открыть гильдию. Она активно пользовалась конфискованным товаром, но как любой наркоман боялась, что его запасы иссякнут.

А так как Ганса никогда особо не интересовала его супруга, брак с которой был лишь экономическим союзом двух кланов, то он позволил ей вредить себе опасным средством сколько угодно. Но после серии беременностей Лизель от всяких конюхов, поваров и стражников, которых та использовала для удовлетворения своей похоти, он пришел в ярость и закрыл её в личных покоях, правда, позволяя захаживать к ней паре уже престарелых слуг, от которых точно не будет потомства.

Как я и думал, она конченный нарик, рожала одиннадцать лет, как свиноматка от непонятных мужчин, убегала из дворца, отдавалась первому встречному, и её даже не волновало, куда деваются после беременности и рождения её дети. Ганс бы с радостью обезглавил или сжег жену, если бы не экономические связи с её кланом, а ещё он сам подсел на демоническое зелье в период зачатия их младших детей и оказался с ней в одной лодке.

Наварру миновала эта зараза. Она единственный ребенок в семье, зачатый и рожденный до появления «чудесного» средства. Но доступ к наркоте сыграл с правящим кланом злую шутку. Все кто справился с депрессией, не наложил на себя руки под чутким присмотром родных, и на полгода оставался без наркоты, смог вернуться к нормальной жизни, а вот безвольная супруга Ганса Люпена, он сам и те, кого он подсадил по каким-то своим соображениям, стали заложниками этого наркотического средства на годы. Официально прекратив производить средство «Для зачатия» для широкого круга покупателей ещё со времен закрытия гильдии, она никогда не прекращала производить его для дворца.

И вот такую заразу Ганс Люпен подсунул своей «любимой» дочери Наварре, чтобы она не лежала бревном в постели. Это средство гораздо сильнее проявило себя в сочетании с «Пилюлей горячей крови», но животный позыв к сладострастию был вызван именно средством, а не действием пилюли, как я подумал вначале. Кто ж знал, что даже в мире Лестницы Совершенства Демиурги смотрят на наркотики сквозь пальцы.

Я также выяснил, что наркоту Фёрст приказал добавить мне в пищу и воду, что подавали на стол во время допроса Верховного жреца. Хотел сделать из меня ручного пса, которого он также будет кормить с рук за дозу, но я очень быстро просек, что с настроением что-то не так. А самым наглядным примером странных перепадов настроения и перемежающейся робости и развратности стала именно Наварра.

Средство и вызвало у меня повышенную чувствительность кожи, зуд и прилив избытка чувств к обнаженным банщицам. Постепенно я восстановил полную картину событий последних дней, после чего без раздумий бросил Ганса Люпена и его супругу в подземную, дворцовую тюрьму на хлеб и воду. Пускай проходят детоксикацию. Я не из сердобольных, даже двенадцатилетнюю сестричку Весту заставлял в поте лица работать до кровавых мозолей, чтобы привить уважение к труду и деньгам. А здесь «родственнички» уже далеко не дети. Пусть посидят у меня наркоманы полгода в заключении, а вдруг и соскочат. Такие конченные, вредоносные родители Наварре и моему ребенку не нужны.

Не знал, не знал я, что пройдет всего три дня, и Ганс повесится на собственном поясе без очередной дозы. Его Супруга продержалась на день дольше, просто потому, что не смогла найти быстрый способ свести счеты с жизнью. А когда выпросила у стражника кинжал, якобы для защиты от тревожащих её ночью крыс, перерезала себе вены на запястьях, и так я неожиданно стал Фёрстом Восточной Флавии, а привязанная на дни острой ломки широкими, кожаными ремнями к кровати Наварра – Королевой или вернее Ферститой, как это принято по местному.

Да, я приказал привязать свою супругу-наркоманку к кровати ремнями. Во-первых, чтобы не убила себя от депрессии, а во-вторых, мне нужен был адекватный человек на троне, когда я покину страну. Адекватная мать для ребенка, поэтому я не ленился в промежутках между курированием устроенных мной в нескольких местах раскопок и многочасовых тренировок с пращой, проведывать супругу. Объяснял, что я не садист, а так надо для её освобождения от привязанности к наркотику и максимум это растянется на полгода.

Выслушивал массу ругательств, истерик и отчаянных попыток договориться по-хорошему, вкрадчивым голосом со слезами и мольбами пощадить и отпустить её ради ребенка. Но наркоманам верить нельзя. Всё было сказано для того, чтобы пойти на поиски новой дозы. Чтобы Наварра не скучала, я регулярно разворачивал её попкой кверху или на бочок, исполняя свой супружеский долг. Особой разницы, что она связана, что нет, при отсутствии допинга не было. Бревно-бревном. Ещё и холодные, презрительные взгляды на меня кидала, если я немного увлекался и задерживался с нею в постели на пару раз. Что за жёнушка мне досталась? Люто меня ненавидит, хотя мы теперь, после смерти её родителей, считай, самые родные люди.

Заполненная семенем, Наварра возмущалась ещё сильнее, просила дать ей умереть, но через две недели физическая и психологическая ломка начала ослабевать и постепенно сошла на «нет». Однако, когда спустя ещё две недели она встала на исцеленные мной с помощью особых мазей и прочей хитрой алхимии ноги, смогла свободно ходить по замку без посторонней помощи и даже присутствовать на встречах с советниками в качестве Фёрститы, то на её лице всё время читалась обида и плохо скрываемая ненависть за те испытания и «издевательства», которым я её подверг во время её ломки. А ведь я спас её от наркозависимости. Не ценят люди насильно сделанного им добра.

(изображение: исцеленная Наварра из вредности подрезавшая волосы, когда я сказал, что мне нравятся длинные)

Кстати, пока я спасал жену, в замке произошла целая серия неприятных самоубийств. Несколько хорошеньких, молодых служанок и три слабохарактерные банщицы предпочли смерть жизни без наркотиков.

Жаль. Жаль, что я также не привязал их всех ремнями к кровати и не… не проследил за их самочувствием во время ломки, но на самом деле их состояние одним ограничением подвижности и прекращением доступа к новой дозе было уже не поправить.

Едва ступившая на этот скользкий путь Наварра смогла быстро соскочить из-за малого стажа приема «средства». Служанкам, сидевшим на этой дряни не один месяц, если собственной воли жить дальше у них нет, уже ничем не поможешь.

Часть 03 Неожиданная находка

Власть развращает. Абсолютная власть развращает абсолютно. Я стал единоличным правителем Восточной Флавии не в тот момент, когда покончил с жизнью прошлый правитель-наркоман, а ещё неделей ранее. На следующий день после свадьбы, когда наведался в торговый район по наводке Ганса и обнаружил, что торговцев из моей страны держат в плену кланы Яр и Фагот.

Они дерзко выкрали их из таверны и взяли в плен по той же причине, что и несколькими днями ранее это сделал сам Ганс Люпен. Им нужна была информация о могущественном пришельце из соседней страны.

Несчастного старика уже трижды пожалевшего, что связался со мной и его трех сыновей жестоко пытали, избили и бросили в подвал, но я воздал преступникам за все их страдания многократно. Наспех разобравшись в политической обстановке в стране, я понял, что два сильнейших клана-конкурента будут продолжать строить козни и угрожать клану Люпен бесконечно. Втайне они уже состряпали заговор, и сейчас копили силы, перекупая боевых мастеров у кланов поменьше или организовывали тайные союзы, чтобы в нужный момент объединить силы для нападения и захвата власти во дворце.

Их намерения мне стали ясны ещё на свадьбе. Главы кланов испугались, что я убью их прямо там и сбежали, но лишь для того, чтобы из страха, как это сделал и Ганс Люпен, исподтишка напасть на меня в самый удачный для этого момент.

Я решил не ждать удара в спину и сам пришел к ним. А то, что граждан Южной Флавии незаконно похитили, удерживают в плену и жестоко пытают, стало для меня законным поводом применить силу.

Вот такая арифметика у набирающей силу тотальной тирании. Моей тирании. Власть развращает. Не давая противнику сбежать, я перебил сначала десять, а затем ещё двенадцать человек, а это, по сути, была вся личная охрана, а заодно и личная армия обоих сильнейших кланов в полном составе и небольшая группа мастеров, кого они успели переманить на свою сторону из союзных семей. Нет, я не убивал беззащитных людей направо и налево. А боевым мастерам давал выбор – будешь служить клану Яр или Фагот? Да – смерть. Нет, готов их предать и преклонить колени – свободен.

Половина преклонила колени, вторая половина выбрала смерть. Я уважал их выбор. Презрения не было. Могучие воины, вполне достойные люди со своими ценностями и даже их служение конкурентам – не преступление, но в данном месте и времени они выбрали не ту сторону. Их господа совершили преступление, преследуя свои злонамеренные цели, а теперь в Восточной Флавии существовал один закон – это я. Нет, не Ганс Люпен или его стража. Я – Принц-защитник страны, представляю её щит и меч. Вот и выходило, или я, или они.

Потом настало время расплатиться по счетам тем, кто приказал пленить и лично пытал моих соотечественников. Здесь замарались оба главы клана и все, кто принимает в нём решения. Главы, старейшины, наследники. Убил почти всех, кто находился в момент моего появления в усадьбе. Не тронул лишь прикрывающих собой детей, рыдающих женщин, подростков до шестнадцати, которые были заложниками старших и ничего в клане не решали. Пока они не подрастут, не окрепнут, не смогут угрожать Наварре и нашему наследнику на троне, пройдет время, а это не один год.

Да, это была жестокая, бескомпромиссная борьба за власть, тем не менее, гарантирующая годы будущего спокойствия и процветания клана Кансай и всей Восточной Флавии без междоусобиц. Оставлять клубок ядовитых змей у себя под одеялом не стал бы ни один разумный человек. Но способы нейтрализации сильных противников могли быть совершенно разными.

Самый простой и жуткий – просто убить всех, вырезать их под корень, и так как у меня не было ничего, кроме избыточной силы, я выбрал именно его. Разумеется, в своём, более щадящем варианте. Я не мог убивать тех, кто совершенно ни в чем не виноват. Есть такая слабость. Своей грубой атакой я загнал сообщников заговорщиков ещё глубже в подполье, но не истребил целиком. Наверняка, более хитроумный человек действовал бы по другому.

Строить хитрые схемы, развешивать противовесы, искать союзников и стравливать врагов друг с другом, договариваться, подкупать нужных людей, создавать брачные союзы и хитро лгать, крутить многоуровневую и многомерную дипломатию, тратя на это годы и десятилетия или проредить два клана, оставив на их месте лишь молодые побеги за десять минут. Для меня выбор был очевиден.

Парой дней позже услышал, что после устроенной мной резни из столицы резко уехало еще несколько крупных кланов, опасаясь жестокой расправы. Значит, не только Яр и Фагот точили на Люпенов зуб. Но беглецов ловить и истреблять я, разумеется, не стал. Сбежали, вскрыв себя, и ладно. Несколькими днями позже, когда неожиданно быстро стал Фёрстом, издал закон, что представителям этих кланов нельзя появляться в столице под страхом смертной казни, кроме тех, что ещё не достигли шестнадцатилетнего возраста. Необычный закон, но так я тоже отсекал новые побеги от прогнивших корней. На какое-то время, новый закон удержит заговорщиков от попыток строить козни и возвращаться в столицу, а в бегах, прячась за пределами столицы, могут хоть сто лет играть в заговорщиков.

***

Отложенный визит в Храм Пяти Богов, сначала из-за празднования свадьбы, потом из-за срочного превентивного удара по заговорщикам, потом из-за расследования источника и каналов проникновения во дворец наркоты, на четвертый день, наконец, состоялся.

Я был в прекрасном настроении, как раз засадил наркомана Ганса Люпена и его, потерявшую человеческий вид супругу, в сырую и мрачную камеру под замком, получив неожиданно большую поддержку, как слуг, так и самих стражников и надсмотрщиков.

Ганса Люпена многие боялись и не любили. Ох, как не любили! Что я, впрочем, уже видел, когда его дворец без раздумий покинула вся стража, но увидеть, что моим приказам беспрекословно подчиняется вся дворцовая и городская стража, что моё слово намного сильнее, весомей, чем истеричные визги Фёрста, было приятной неожиданностью. Власть – наркотик. Мне начала нравиться эта, принятая всеми, законная власть Принца-защитника. Полная власть над людьми, хотя я не забывал и о поощрении. Легко быть щедрым, отбирая богатства у одних и отдавая их другим.

Хотя я прекрасно понимал, откуда происходит эта власть, этот вес в глазах окружающих. Меня тоже очень боялись и куда сильнее, чем уже растерявшего всех своих головорезов правителя.

Я сам был этой армией головорезов сейчас, и любые возражения, проявления неповиновения в голове слуг вызывали картины того, что я сделал с кланами Яр и Фагот. Эти кланы, фактически, доживали свои последние деньки, а несколько женщин, подростков и детей, что остались от них, из-за страха смерти предпочли сбежать из города, оставив свои склады, дома и имущество новому хозяину Восточной Флавии, то есть мне.

Перед походом в Храм Пяти Богов я дважды исполнил супружеский долг с привязанной к кровати ремнями супругой. Я могу задержаться надолго, а ей будет скучно лежать без дела одной, вот и постарался её развлечь. Правда, никакого энтузиазма после исчезновения допинга от неё уже не исходило. Такая истинная Наварра – бревно-бревном, ни вздохнет, ни пискнет. Ну, хоть, сына или дочку мне родит и то будет с неё хоть какая-то польза. Рассчитывать на искренние, взаимные чувства изначально было глупо и даже смешно.

С чего бы? Она и в кровать мою полезла, так как папенька ей сказал. Теплых чувств у неё ко мне нет. Но я искал во всем позитив. Лоно Наварры было узким, горячим и даже если она лежала беззвучно и неподвижно, как бревно, очень стремительно увлажнялось, стоило мне вторгнуться внутрь. Отсюда и два выстрела вместо одного. А после даже такого однобокого взаимодействия внутри у меня воцарялось такое спокойствие, умиротворение, что хочется подумать о прекрасном, о вечном. К примеру, о моём месте среди Демиургов, а дальше – о шагах, которые нужно предпринять, чтобы скорее этого места достичь, и тут самое первое – это спуск в подземную пещеру, где стоит таинственная стела со скрытым посланием для избранников.

***

Верховный жрец принял меня с особым трепетом. Большинство его синяков и ссадин ещё имели жуткий вид, но он не выказывал никакого недовольства и малейших презрений. Понятно, что он боялся меня, но я не чувствовал гнева или презрения и на заднем плане его благожелательного поведения. Мужчина казался добродушным, насколько это сочетается с ролью главного лжеца столицы. Ведь жрецы всем горожанам рассказывают, что слышат богов и за пожертвование Храму откроют их мудрость нуждающимся. Бизнес, построенный на обмане. С другой стороны, им же надо как-то выживать, а если жрец не дурак, даст и вполне дельный совет.

Меня не интересовало, как храмовники зарабатывали себе на пропитание, я сразу попросил провести меня в пещеру. Жрец понимающе кивнул, и жестом предложил обойти здание Храма сзади, где прямо в задней стене находился вход с мощным замком на крепкой двери. Открывшийся проход вел ступеньками куда-то вниз. Конец спуска терялся в кромешной темноте. Открыв проход, мужчина подождал когда прислужники принесут два уже зажженных факела и освещая ими свой путь, мы пошли по лестнице, которая оказалась настолько длинной, что мне почудилось, что мы спускаемся целую вечность.

Чем глубже мы спускались, тем более влажно и прохладно становилось. Конденсирующаяся на холодных камнях влага делала ступеньки скользкими, и в какой-то момент мой провожатый поскользнулся и рухнул на пятую точку. По инерции его понесло вперед, и таким образом, перепрыгивая ягодицами с одной ступеньки на следующую, Верховный жрец скатился еще на тридцать метров вниз. Делал он это с несвойственной священнослужителям руганью, после чего принялся извиняться за недостойное поведение.

– Вы как там? – просто из вежливости спросил я.

– Не беспокойтесь, Принц, ничего серьезного, – стоя на четвереньках и держась за отбитый копчик, прохрипел мужчина.

Я спустился на один уровень с провожатым и уставился на совершенно безвкусно выглядящий обелиск в дальнем конце пещеры.

– Ну что, Ваша Милость, что-нибудь видите на камне?

– Да, каких-то восемь строчек в центре стелы, но символы мелкие, нужен высокий стул или лестница, чтобы разглядеть их вблизи.

– С вашего позволения, я сейчас же схожу за помощником, стулом и новыми факелами. Мой помощник старательно запишет для вас всё, что вы ему продиктуете.

Крикнув это, мужчина поспешил наверх. Хитрец. Он не знал, что написано на каменной стеле. Никто не знал. Видимо, при всём желании, избранники и великие герои прошлого были не так сильны, как я сейчас и сообщение оставалось для них скрыто. Оставшись один, я медленно осмотрел пещеру, ступая аккуратно, чтобы не активировать какую-нибудь скрытую кнопку в полу.

Слишком быстро убежал жрец. Не из-за того ли, что это место было смертельно опасным? Я обошел всю пещеру, подсветил все стены, чтобы не получить неприятный сюрприз в спину, когда заберусь на стул. Будучи почти правильной, округлой формы, пещера оказалась совершенно пустой, без ниш, щелей, ходов и каких-то выступов, тайных проходов и ловушек. Скукотища.

И всё же, поразительная глубина её расположения впечатляла. Метров сто-сто двадцать от поверхности по вертикали. Может, здесь и начать прокладку тоннеля к искомой пещере? Я как раз окажусь на самом дне и тоннель выйдет ни где-нибудь из стены или свода над пропастью, а у её основания. Может, уровень пола этой пещеры равен уровню пола той, что прячется где-то за толщей камня.

Так глубоко разместили обелиск явно не просто так. Это подсказка. Хотелось в это верить. У формы и самого размещения помещения должен быть какой-то символический смысл. Ответ я надеялся увидеть на стеле или получить из откровений других избранников прошлого, хранившихся в Храме. Но хоть мне и открылось светящееся послание, когда прислужник принес стул, новые факелы и свиток, чтобы всё записать, я-то его прочитал, но не понял ничего из написанного.

«Огонь под горой за печатью богов,

На север пойдешь – встретишь силу ветров,

Воды повелитель уплыл на восток,

Его ты найдешь, погрузившись в поток,

На западе правит подземный Король,

Лишь дар силы ветра откроет пароль,

На юге сокрыта Кошмара тюрьма,

Там ждет вас погибель и вечная тьма».

Сразу не понял, а потом прокрутил в голове предпоследнюю строчку. Юг – Кошмара тюрьма, и вся картинка сложилась перед глазами в один миг. Речь идет о драконах! Точно о них. На юге был Дракон ужаса, выходит здесь, на востоке «Повелитель воды». Это, скорее всего, Водный дракон. А что значит уплыл? Уплыл по реке? К нему ведет поток, подземная река, а из этого исходило, что и сам он находится где-то в воде. А вот это уже для меня проблема.

Как мне сражаться с тем, кто где-то там плавает и его надо ещё искать и ловить в глубине. Бррр… не люблю холодную воду и всякие черные, пугающие, подземные бездны. Тем не менее, сообщение на стеле я записал. Вернее, для меня его записал прислужник, после чего я покинул подземелье, позволил Верховному жрецу сделать и себе копию свитка. Она ему пригодится, так как у меня был запланирован демонтаж стелы.

Прямо из Храма я направился к каменщикам и, пользуясь положением Принца, приказал им максимально аккуратно разбить стелу, чтобы посмотреть, нет ли чего полезного внутри. Так как сами по себе надписи на ней духовной энергией светиться не могли, то внутри должен был находиться источник энергии. Достаточно крупный, чтобы поддерживать всю эту иллюминацию тысячелетия.

И я не ошибся! Через два дня во дворец доставили ромбовидной формы черный кристалл с меня ростом. Я щедро заплатил работникам, и заказал у них также прокладку тоннеля в стенке за разбитой стелой. По моим расчетам она вела к центру города, а значит к центру пещеры.

В эту же ночь я собирался изучить полученный кристалл, и если будет получаться, поглотить и его энергию. Разумеется, не забыл я и о всё ещё привязанной к кровати супруге. Выставил приглядывающих за ней по моему приказу слуг. У меня к красавице дела. Вдруг, я сойду с ума или умру от разрыва своего кристалла души, и моя горемычная жёнушка останется вдовой с младенцем на руках. Бедняжка. Поделюсь с ней тем, чем могу в нашем положении. Обласкал её ещё разок и даже ощутил в конце какие-то робкие движения ягодицами навстречу. Неужели уже что-то приятное стала чувствовать и без наркоты?

А если так? Положил руку на бедро, а оттуда спустил её ниже и прижался ладонью к низу живота и легонько помял в районе клитора. И тут Наварра ожила. Мурашки пошли волна за волной, соски вздыбились, и она издала сдавленный стон удовольствия. Понятно. Ей не особо приятно от того, что я внутри, но тут она всё прекрасно чувствует.

Её нужно немного подготавливать перед исполнением супружеского долга, а не вонзаться нахрапом, как таран в закрытые ворота во время осады. Чего я спешу? Мы не на осаде, можно и подготовить почву. Возможно, руку и вовсе с треугольника не стоит убирать и женушка преобразится. Еще немного погладив молодую женщину спереди, я увидел, что она продолжает довольно бурно реагировать на прикосновения, но дела ждут! Я убрал руку, собираясь встать с кровати и услышал робкое:

– Муж мой, молю, ещё.

Не ожидал, не ожидал. Так все эти презрительные взгляды от неудовлетворенности. Женщин фиг поймешь. Сказать о своих желаниях не судьба? А рот для чего? Кстати, рот… А ладно, не те времена, не те нравы. Ладно, я ведь и супружеский долг взялся выполнять, так как на опасное дело замахиваюсь.

Вдруг, и вправду погибну. Порадую жену напоследок. Честно говоря, гладить её в интимном месте, особенно, когда она так бурно реагировала, очень возбуждало. Я опять повернул её на бок, вошел ещё не до конца окрепшим органом и почувствовал, что она уже вся влажная. Продолжил поглаживать её холмик, двигаясь сзади, но не торопясь разгоняться и финишировать сам, и произошло чудо. Наварра тяжело и порывисто задышала, а через несколько минут таких ритмичных двухсторонних ласк изогнулась, как лук и плотно свела ноги, плотно, плотно, обхватив меня своим лоном.

Оно и так было тесным, но тут и вовсе словно вдвое уменьшилось в размерах, сдавив меня до безумия, после чего Наварра вдруг засмеялась, и почти сразу расплакалась. Что за непонятная истерика? Она радуется или расстроена? Ай… Даже ломать голову не хочу. Женщины. Немного выждав, когда хватка ослабнет, я вырвался из тесного плена, несмотря, на тут же озвученные просьбы ещё немного задержаться. Ещё немного, и ещё немного, и утро наступит. Знаю я эти «ещё немного» в постели. Чтобы не разводить грязь, обтерся перед сеансом культивации влажным полотенцем, накинул одежду и вернулся к кристаллу, который ранее попросил доставить прямо в мои покои.

Размер камня намекал, на огромные запасы энергии. Но в том ли она виде, чтобы я смог ею воспользоваться и сразу поглотить, было ещё неизвестно, поэтому я для начала занял сидячую медитативную позу, и медленно, нежно, почти так же, как только что ласкал Наварру, запустил левую руку под кристалл, а правую мягко положил сверху.

Если переживу исследование этого таинственного артефакта, возможно, приобрету огромную силу. Хотелось испытать, на что я способен. А если кристалл напичкан защитными печатями или просто не пустит меня внутрь, вынесу его подальше в поле и откачаю его формацией из магических символов поглощения и контроля, превратив эту энергию в личную защитную печать второго, третьего или ещё большего уровня. В любом случае, игрушку я себе нашел очень интересную.

Одна небольшая деталь испортила мне беспристрастное и спокойное погружение в структуру кристалла. Это было капризное: «Хочу ещё», послышавшееся со стороны кровати. В голове прокрутилась связка мыслей: «Дверь на засове. Слуги не посмеют войти ко мне без разрешения. Ганс Люпен в темнице. Наварра связана, самостоятельно ни попить, ни сходить по нужде не сможет, а я могу уйти в транс на неделю и даже дольше. Она умрет за это время без воды».

Тревожные мысли, но они прошли фоном, так как я смог пройти первое защитное поле кристалла, второе и погрузился в необычайные внутренние сокровища, которые, конечно же, нужно было срочно поглотить без остатка.

Когда я вновь пришел в себя, в покоях неприятно пахло мочой. Осмотрев себя, я понял, что источником неприятного запаха являюсь не я. И тут опять вспомнил про связанную по рукам и ногам Наварру. Захотел вскочить на ноги – не вышло. Все тело, ноги затекли от долгого сидения в одной позе. Сколько же времени прошло? Неужели никто так и не проник в покои, чтобы помочь принцессе?

Глянул на всё ещё запертую на засов изнутри дверь, на закрытые ставни окон и сглотнул от нехороших предчувствий. Если Наварра умерла от обезвоживания, я себе этого не прощу! А как обидно умереть от нехватки воды, глядя на маячащий прямо перед глазами, в паре метров стоящий на столике графин с водой.

Тяжело вздохнув, на еле слушающихся, дубовых ногах, я медленно двинулся к кровати. Блин, и о чем я только думал, выгнав ухаживавших за принцессой слуг и засев культивировать с ней в одной комнате?

Часть 04 Затянувшиеся раскопки

Созданный мной самим по глупости случай с истязанием принцессы Наварры жаждой и пребыванием в собственных нечистотах, при котором на отчаянные просьбы о помощи не откликнулся ни один человек во дворце, стал для меня важным уроком.

Авторитет принцессы с момента отправки её отца Ганса Люпена и его супруги в темницу, опустился ниже плинтуса. А так как я приказал ещё и связать Наварру, занимался с ней в таком виде сексом, следы которого на внутренней стороне её бедер не могли не заметить болтливые горничные, то в глазах всех дворцовых слуг опустил Наварру до статуса своей рабыни. Окружающим никто не объявил, что принцесса наркозависима, и только по этой причине связана, поэтому они восприняли её пленение, как факт надругательства над наследницей правящего клана. А раз так поступает всесильный господин, то слуги не вправе ему перечить.

Положение супруги для принцессы стало формальным. Её слово перестало что-либо значить во дворце. Другие принцессы также резко превратились из высокородных особ и перспективных невест в обычных, бесполезных нахлебниц, но пока они тихонько сидели в своих комнатках, понижение статуса их особо не коснулось. Все ждали, когда я появлюсь и начну раздавать приказы. Но я не выходил из покоев, откуда постоянно доносились просьбы о помощи от Наварры и те, кто это слышал, решили, что я опять насилую или ещё как-то развлекаюсь со своей жертвой, прибегнув уже к более мучительным забавам.

За те три дня, что я культивировал, в столице произошло несколько важных событий. Плененный Фёрст Ганс Люпен неожиданно наложил на себя руки, а затем и его супруга, что означало переход власти к Принцу-защитнику. Момент для исследования кристалла, добытого каменщиками из стелы, я выбрал далеко не самый лучший. Пока я пребывал в трансе, о чем, кстати, пришедшие доложить мне слуги узнали от принцессы, начался активный передел власти.

Советники Ганса сцепились друг с другом за контроль желанных для них сфер жизни страны. Ганс многое контролировал лично, а так как Принц-защитник выглядел юным, незрелым и неопытным в государственных делах, являлся недавно прибывшим в Восточную Флавию чужестранцем, то каждый из советников желал оградить его от хлопот. А заодно неплохо заработать для себя. Основная борьба развернулась за место главного казначея и мытаря.

Ганс Люпен всегда сам проверял сколько было собрано налогов и постоянно наведывался в казну, пересчитывая имеющиеся там средства. Так были обнаружены многие существенные хищения и мелкие недостачи. На плахе сложили головы многие стражники и казначеи. Сейчас эти места освобождались, а молодому правителю нужны мудрые советники, как этими деньгами правильно распорядиться. Разумеется, хитрецы, добившиеся места советника при прошлом правителе видели в этом лишь возможность нажиться. О честности и верном служении не могло быть и речи.

Поэтому для всех четырех старых советников Ганса стало полной неожиданностью, что казначеем и главным сборщиком налогов я назначил опущенную до сексуальной рабыни формальную супругу, а днем позже и вовсе выплатил им жалование за месяц и отправил из дворца, объявив, что больше не нуждаюсь в их услугах.

За верхушкой дармоедов на вольные хлеба ушло и две трети слуг дворца. Количество поваров сократилось до двух вместо шести, всяких горничных, прачек, писарей и даже стражей я урезал до минимума.

Везде, где должность дублировалась или у архивариуса, главы тайной службы и даже у дворецкого было по десять помощников и заместителей, я оставлял одного главного и пару помощников, чтобы было с кого спрашивать. А то моду взяли делить полномочия, а потом концов не найдешь. Такие пары на одной должности по замыслу Ганса должны были порождать конкуренцию. Два человека следят за действиями друг друга и сливают все промахи и бока господину, но на деле выходило всё иначе.

Пополняя друг на друга компромат, чиновники постоянно прикрывали новые бока друг друга, парализуя и ухудшая работу вверенной им службы. Ответственность перебрасывалась друг на друга и вместо нормальной работы начиналась крысиная возня.

Я устранил этот камень преткновения и рассадник раздора с мыслью позже заменить вообще всех слуг, что демонстрируют узколобость и откровенную глупость. Для начала выбор между парами возложил на волю случая, а точнее, волю богов, позволив монетке решить, кто уйдет, а кто продолжит служить на месте. Экзаменовать всех и каждого на профпригодность было слишком долго и утомительно.

После этого приступил к реанимации авторитета Ферститы Наварры, публично объявил, что она была отравлена дурманящим зельем и проходит принудительное заключение, пока вредоносное действие зелья завершится. Улучшил за ней уход. Позволил видеться с сестрами. Они приходили к ней каждый день, но всех предупредил. За освобождение Наварры от пут «спаситель» понесет серьезное наказание, вплоть до лишения жизни.

Это помогло удержать её от попыток покончить с собой, пока психологическая ломка не прекратится. Прекрасным примером, что делает дурманящее зелье для всех дворцовых слуг стали смерти некоторых служанок и банщиц. Их я тоже хотел отправить из дворца, но они опередили моё решение, покончив с жизнью в один день с матерью Наварры.

Существенное сокращение слуг дворца положительно сказалось на расходах казны и восполнило нехватку умелых поваров и прачек в тавернах столицы. Совсем не у дел остались лишь бесполезные дармоеды, такие, как мнившие себя незаменимыми советники с многочисленными секретарями и помощниками и прочие белоручки, воры и коррупционеры.

Вторым важным событием кроме упавшей мне в руки безраздельной власти, стали события в подземной пещере под Храмом Пяти Богов. Только чудом двум проходчикам и трем их помощникам удалось выбраться живьем из этой опасной пещеры. Врубившись за несколько дней в стену на три метра, они вдруг столкнулись с небольшой течью из стены по направлению движения. На глазах эта течь стала расширяться, растрескиваться, увеличиваясь в размерах. Опытный проходчик дал команду на срочный отход и это спасло пять жизней. И мастера, и их подручные едва унесли ноги из тоннеля, как часть его стены рядом с течью обрушилась, и в пещеру хлынул мощный поток ледяной воды, снося всё на своём пути.

Менее чем за пять минут просторная пещера заполнилась водой, а за ней и ведущий вниз длинный ступенчатый спуск. По правилу сообщающихся сосудов я сделал вывод, что за обрушившейся стеной тоннеля находилось глубокое подземное озеро или водный горизонт в шестьдесят-семьдесят метров глубиной.

Вторую попытку найти вход в подземную пещеру я предпринял уже там, где мог располагаться её центр – в подвале Главной дозорной башни в центре города. Проложенный вертикально вниз, как колодец, тоннель уже на глубине пяти метров обнаружил подозрительную пустоту под слоем породы. С тех пор работы велись с крайней осторожностью и, как я и предполагал, внизу обнаружилась обширная пещера, от края до края заполненная водой.

Чтобы это рассмотреть из тесного, тёмного, тоннеля, выход которого оказался прямо в своде огромной пещеры, пришлось вскрыть участок центральной площади над подвалом и оптической системой из нескольких полированных серебряных пластин, подсветить саму водную гладь и дальние стены.

Пещера имела идеально гладкие, вертикальные стены, повторяющие шестигранную форму стен города на поверхности. Очередная поделка богов с нездоровой гигантоманией. Ну и как туда удобно спуститься? От купола до уровня воды было примерно тридцать-сорок метров. В одной из стен я увидел арочный тоннель, также до середины затопленный водой. А вот и «поток», по которому в большую пещеру можно было добраться, следуя сведениям сообщения на стеле, но я вскрыл пещеру снаружи.

Да уж, она была куда глубже и больше, чем пещера под Южной Флавией, а если учесть данные из первого подкопа, то и глубина у этого озера совсем не маленькая. А у гладких стен нет ни выступов, ни бортов. Вода в озере поразительно прозрачная. Это подвигло меня в ясную погоду попытаться отыскать в толще воды свою цель.

Утомившись от этого занятия через час, я переложил задание на людей, которые отличались очень зорким зрением. Пару глазастых дозорных из стражи занимались поиском крупного монстра в озере три дня кряду, и тогда один из них предложил спустить на воду раскладной плот и поискать, направляя свет с поверхности озера. Особо не надеясь на результат, я дал согласие.

Я как раз в это время занимался с одним из ремесленников и парочкой стеклодувов изготовлением подзорной трубы и большой, фокусирующей линзы для повышения эффективности прожектора. На глаз, без расчетов подобрать и изготовить линзы правильной кривизны, было не так просто, и этот проект занимал массу моего времени.

Вскоре мне сообщили о трагедии. Водный дракон нашёлся сам. Стоило дозорному на веревках спустить плот, а после спуститься на него самому, как огромный монстр показался на поверхности, сделал рывок, выпрыгнул массивным, змеевидным телом из воды и, на глазах товарища, схватил его огромной пастью за верхнюю часть туловища и утащил под воду. Трагедия чуть не обернулась двумя смертями, ведь первый дозорный был обвязан поясом из нескольких веревок. Все они крепились на большом барабане, в подвале, с помощью которого и производили спуск смельчака.

Дракон потянул за собой этот барабан с веревками, сбив с ног стоявших рядом людей. Его вместе с козлами затянуло в тоннель, и второй дозорный чуть тоже не лишился жизни, когда вся эта тяжесть обрушилась вниз и ударила по краю специально изготовленной для удобства, подвесной площадке, свисающей под сводом на достаточно слабых креплениях.

Площадку естественно, обрушило, но только с одной стороны. Мужчина повис на веревках, и провисел так полчаса, пока помощники не сбегали за новыми веревками и не вытащили его из под свода, зацепив за ногу скользящей петлей. На этом любые идеи со спуском людей на воду больше мной не обсуждались. Жалко смельчака, но я отблагодарил его посмертно, выплатив крупное вознаграждение и снабдив всем необходимым лишившуюся кормильца семью. Слава героям, но тяжелый осадок остался надолго.

(изображение: Водный дракон)

Описания дракона не радовали. Огромный. Быстрый и при этом метров тридцать в длину от головы до хвоста. Огромная зубастая пасть. Светящиеся в темноте угольками глаза. Покрыт чешуёй и какими-то наростами-шипами на спине. Перепонки на передних и задних лапах, плоский хвост для удобства быстрого перемещения в воде. Такого из пращи не убить. Я даже из-за этого потерял интерес к тренировкам с ней. Тем более, моя сила после поглощения черного кристалла ни на грамм не возросла.

Я так старательно поглощал энергию своей находки, пытался сделать её своей частью, но вместо этого у меня в духовном пространстве рядом с первым появился второй кристалл души идеальной ромбовидной формы, но в два раза крупней, чем первый. Его форма выглядела, как соединенные основаниями четырехугольные пирамиды. Зачем мне второй кристалл? И спросить не у кого, что это означает, и как работает. Не хотелось ждать десять лет, чтобы спросить богиню Каннон и я пошел изучать архивы с откровениями других избранных. Лучше бы я этого не делал, только время зря потратил и настроение себе испортил.

Проблемы у других избранников были просто смехотворными. Где найти источник силы, как развиваться быстрее скорости черепахи? Как убить монстров второго уровня. Они задавали такие вопросы своим божествам и получали обыкновенную мотивацию к действию, вроде: «Ищи и найдешь», «Старайся и всё выйдет», «Дорогу осилит идущий».

Если божества и давали дельные наставления, то это по поводу посещения Храмов и поисков каких-то сокровищ в тайниках за городом. У меня была целая охапка с картами такого содержания, но самой мировой карты, с которой можно было бы свериться, не было. Да и мир трижды поменялся за пятьсот лет. Всё заросло новыми лесами и джунглями. Где-то случились пожары, обвалы, буреломы. На картах путь к сокровищам указывался неконкретно, а по природным ориентирам, которые уже десять раз могли измениться.

Кроме своих карт, десятком свитков с тайниками я разжился также в Храме и ещё парой десятков в архивах Тайной службы в самой Восточной Флавии. Надеялся, как в пазле, сложить из более чем сорока карт что-то имеющее общие отметки и места, но где там. Все эти карты были невразумительной мазнёй с высоты птичьего полета. Словно их составитель смотрел на мир из облаков. Небось, эти карты – также творение рук тупорылых Демиургов.

Как же они далеки от своих избранников, оторваны от понимания жизни обычного смертного, его возможностей и взгляда на мир. Приметы должны были быть расставлены не по тому, что можно увидеть сверху, а из глаз путешественника. Хотя, чего я удивляюсь? Одних заездов Аяксалатура, Шантии и Каннон достаточно, чтобы понять – они так давно стали богами, что уже ничего не понимают в колбасных обрезках. Потеряли живое чувство страха и опасности, постоянно преследующее смертных.

На картах, какие-то ущелья, горные пики, непроходимые топи, наверняка, кишащие опасными хищными монстрами. Понятно, что у нас тут состязание, и если будет очень легко, то не интересно, но судя по тому, что я увидел в картах, мне придется изготовить воздушный шар, чтобы подняться в воздух над лесами и холмами и увидеть все эти ориентиры так же, как их видел составитель всех этих карт. Благо, хоть направление по сторонам света на них указано. Хоть будет понятно, в какую сторону смотреть.

В итоге, я целый месяц провел в Восточной Флавии, но так существенно и не сдвинулся с места. Убийством людей из кланов Яр и Фагот, а также главы гильдии алхимиков я завоевал себе славу безжалостного и кровавого убийцы-тирана. Избавлением дворца от дармоедов создал новую организованную подпольную оппозицию в виде четырёх советников, возглавлявших или входивших в качестве старейшин в богатейшие и влиятельнейшие кланы столицы. Меня также подпольно и шёпотом обвиняли в бессмысленной растрате казны на устроенные мной раскопки, глупейших назначениях на важные посты и неправильной налоговой политике.

Я подрывал существовавшие в стране устои. Назначать свою рабыню на место главного казначея и сборщика налогов – немыслимо! Тайная служба регулярно сообщала о растущем числе недовольных среди торговых кланов и местной знати.

Конечно же, им не понравится моя политика. Я назначил новый принцип сбора налогов со всех граждан. Теперь не в стойкой денежной сумме, а в процентах от дохода. Этим я очень облегчал жизнь бедным слоям, которые в случае неурожая сдавали меньше зерна, а заодно сдирал более жирный кусок от богатых торговых операций и добычи в шахтах, которыми владела знать. Так вот эта самая знать платить большие налоги категорически не желала. Ганс Люпен шёл на поводу у богатой прослойки, а мне пришлось демонстративно, в назидание другим, размазать телохранителей и главу одного из особо богатых и дерзких кланов, открыто выражавшего недовольство новыми налогами. Размазал потерявшего страх уродливого ублюдка кровавыми брызгами по стене его же особняка. Телохранителей тоже пришлось, так как сами нарывались. После этого я национализировал все шахты мятежного клана, а заодно вообще всю их собственность и склады, выгнав с тем, что было на них, работать в поле. После этого все богачи резко вспомнили, что жизнь дороже денег и заплатили все налоги по новым правилам.

Разорённая наркоманом казана начала стремительно наполняться и за счет этого удалось снизить налоги для обычных работяг вдвое. Простые люди ликовали, но мои действия привели к очередному массовому бегству знати из столицы. В итоге её покинули все толстосумы и заговорщики, опасаясь кровавой расправы с конфискациями.

Не умел я играть в экономику и политику без силовых методов. Как результат, даже несмотря на опасность подвергнуться атаке Крикунов-падальщиков, вся эта недовольная братия из торгашей и знати собравшаяся на севере, с огромным караваном, охраной и слугами ушла в направлении Северной Флавии. Скатертью дорога, но теперь появился риск, что несчастные беженцы попытаются дарами и мольбами уговорить правителя соседней страны освободить их страну от страшного тирана.

Такое положение возникло всего через месяц моего правления. Вместе с богачами куда-то резко исчезла преступность. Как у людей стало больше дохода, места для расселения из своих тесных коморок, ведь освободившиеся особняки я тоже национализировал, передав простым работягам, вместе с частью запасов толстосумов, так и воровство исчезло. А вот наёмники, некоторые средние торговцы, ремесленники, целители и алхимики резко засобирались вслед за беженцами. Они были ориентированы на богатых клиентов, а простым работягам их продукция не по карману.

Я не злился. Экономику никто не отменял. Скоро бедная прослойка начнет получать прибыль и станет платежеспособной, место бывших богачей займут предприимчивые торговцы и трудолюбивые, мелкие ремесленники, которые наберут подмастерьев для расширения своего дела и переориентирования его на нужды других покупателей.

Подводя итоги месяца из положительных достижений можно было отметить, что я окончательно избавился от присутствия в стране опасных и коварных заговорщиков. Избавил Наварру от наркозависимости, поставил её на ноги. Правда, пользуясь этими самыми ногами, она сразу же перебралась на них в комнату младшей сестры, недвусмысленно намекнув, что сыта по горло моим отношением и не горит желанием исполнять супружеский долг. Совсем.

Я нашёл дракона, но как его убить не придумал. Дело в том, что отравить его тоже не вариант. Он просто погрузится на дно озера и я не получу с его тушки кристалл души, а вроде как само поглощение камня души является самой сутью его убийства. Изготавливать потом батискаф, чтобы искать его тело на дне, мне не хотелось. Нужно было как-то его загарпунить. Или выманить в речку по соседству. Над этим вариантом я активно думал, а пока нагрузил всех проходчиков шахт и каменщиков, чтобы устроили мне полноценное освещение в озере.

Главную площадь столицы вскоре разберут по камешку. Третью её часть точно. Снимут несколько слоев перекрытий и земли, чтобы расширить затем отверстие в своде подземной пещеры хотя бы до трех метров в ширину. Как только в пещере появится полноценное, дневное освещение, жара выпарит часть воды из озера. Как раз сейчас стоят самые жаркие осенние деньки. Уровень воды должен упасть. Дополнительно я думал, откачать часть воды помпами, но перед этим надо заложить подземный приток, засыпав его камнями и глиной в мелком месте. Грандиозный план, правда, потянуть при реализации может на полгода, откачать озеро можно, вопрос в количестве и эффективности одновременно работающих помп, но этот план был далеко не единственный.

Я рассматривал ещё несколько с сетью из цепей, которыми можно поймать монстра или накрыть часть поверхности озера. Не исключал варианта рыбалки с крепким стальным тросом, крюком и ловлей на отравленного живца. Тут был только морально-этический вопрос в казни живца. Может, монстр позарится и на мертвого? Люди умирают, не часто, но случается. Для важного дела могут и поделиться с правителем своим умершим родственником, чтобы мне не пришлось искать живого.

В любом случае на поверхности озера нужно было создать область для удобного перемещения, которую он не мог бы разрушить, а для этого нужно провести в пещеру свет, чем нанятые люди активно и занимались.

Одновременно я работал с несколькими ремесленниками над усовершенствованием конструкции первого опытного образца помпы, подбором материалов, увеличением её размеров и удобного рычага для беспрерывной работы, вроде бегового колеса. Это я ещё в Латоре подсмотрел. В лесу, где нет реки и ветра, мельники мололи муку на круге, движение которому обеспечивал не тягловый скот, а простой ребенок, бегающий в ростовом колесе. Очень удобно.

Через систему с несколькими блоками, ремнями или шестеренками можно создать помпу промышленных размеров. Она дракона заставит плескаться на дне осушенной лужи. Так я думал, направив силы сотен людей Восточной Флавии на осуществление своей задумки. И всё-таки быть правителем целой страны очень круто! Я вполне реально могу изготовить себе летающий шар, чтобы на нём безопасно отправиться на поиски артефактов или в соседнюю страну.

Одновременно я думал, не оставить ли тут всех трудиться, а я пока по быстрому сбегаю и начну те же работы в других странах. Если будут лезть, устраню конкурентов. Там вроде, проблем с озерами в пещерах под городами возникнуть не должно. Хотя, оставлять Наварру одну, без надежной охраны опасно, да и Крикуны-падальщики могут вновь на столицу напасть. Пока не решу все эти проблемы уходить нельзя. И вообще, чего я так мучаюсь? Должен же быть в эти подземелья где-то нормальный, удобный, человеческий вход, а не такой, как я делаю сейчас, силами целой армии работников. Раз в подсказке дается совет плыть по подземной реке на восток, то в эту пещеру должен быть вход где-то в центре, через который можно занести лодки для путешествия.

Пожалуй, когда найду Наварре и принцессам удовлетворительную охрану и разберусь с Крикунами, дерну-ка я в Центральную Флавию. Может в их Храме Пяти Богов что-то полезное для себя обнаружу.

Часть 05 Непобедимый Водный дракон

Тишина. Непривычная и пугающая тишина и запустение царили в общем зале на первом этаже гильдии охотников. Людей значительно поубавилось ещё два месяца назад, когда глава забрал своих лучших бойцов, четыре лучших команды и ушёл с ними на восток по какому-то секретному заданию.

Затем началось неожиданное демоническое вторжение и стали поступать заказы со всех границ. Фёрст Ганс Люпен пообещал щедрую награду за каждого убитого Крикуна, но теперь ни самого Фёрста, ни бравых охотников в столичной гильдии, фактически не осталось.

Глава и его многочисленный отряд исчез бесследно. Возможно, он ещё вернется, но с каждым днем надежда на это медленно угасала. Администратор гильдии охотников Фиона Брин находилась за стойкой у конца пустого зала одна. Ей уже два месяца не выдавали жалование. Она работала за гроши, так как являлась новичком, заменяла, ушедшего на приграничные стены господина Спита.

Слепой на один глаз и плохо слышащий ветеран с ужасными шрамами через всё лицо и хромающий на обе ноги, по мнению главы, портил имидж гильдии, хотя со своей работой справлялся хорошо. Все карточки заявок были заполнены. Объявления о новой работе развешаны. Ключи на местах, и записи в свитке выдачи наград никогда не содержали ошибок. Старик Спит держался за свою работу.

Обычно инвалидов гонят отовсюду, предпочитая взять на их место более полноценного и молодого работника. Старик отлично справлялся, даже имея множественные увечья и проблемы со слухом. Но если говорить громче, то он слышал всё. Раньше в зале было шумно и заказчикам приходилось повышать голос, чтобы перекричать гомон толпы. «Где всё это теперь?» – удивлялась девушка. Тишина. В гильдии ещё числилось двадцать шесть активных членов и около сорока ветеранов-инвалидов, таких, как Спит. Они были слишком стары или не годны для охоты из-за увечий, но даже эти несчастные, частенько заглядывавшие в гильдию ради поиска легких заданий, перестали тут появляться.

Фиона понимала, что после громких обещаний все они ушли к дозорным башням на приграничных стенах. В одиночку старому охотнику, даже скопившему за долгую жизнь большую духовную силу сильного монстра не победить, но объединившись с такими же калечными и дефективными в один отряд и пользуясь укреплениями дозорных, они ещё могли себя показать.

Дозорные любили таких гостей. Делились с ними пищей. Особенно появлению охотников-ветеранов они должны быть рады теперь, когда нашествие демонической орды бушует у всех границ страны, иногда захлестывая волнами за стены. Фиона опять подмела и без того чистый пол зала, протерла влажной тряпкой свою стойку, столы. Нужно было как-то скоротать время, когда ни охотников, ни посетителей в здании не было.

За всё время её работы лишь двое молодых парней приходили с желанием стать охотниками, но Фионе пришлось им отказать, так как без главы, его заместителя и ещё нескольких имеющих в гильдии весомые должности людей, решавших подобные вопросы, она была не в праве кого-то принять или уволить из гильдии. По большому счету она вообще ничего не могла в отсутствии этих людей. Ключи от сокровищницы были у казначея, а он покинул гильдию, когда разбушевавшийся Принц-защитник устроил кровавую бойню в особняках двух богатейших кланов города. Она не могла ни награду за задание выдать, ни выставить новые, что получила от новых заказчиков. Выполнять их было просто некому.

Хоть Фионе так ни гроша за два месяца и не заплатили, а дома её ждала больная мать и постоянно голодающие после гибели отца младшие братья и сестры, она не торопилась домой, а старательно поддерживала видимость работы гильдии, ведь её никто не увольнял и у неё были свои, вверенные при приеме на её первую в жизни работу обязанности. Девушка наводила порядок в общем зале и коридоре на втором этаже в ожидании появления кого-то из руководства, но с каждым днем опасения, что все они погибли или попросту сбежали, и гильдия прекратила своё существование, становились всё сильнее.

Вдруг в дверь громко постучали. Обычно все желающие входили в зал без стука, поэтому Фиона очень удивилась и поспешила занять своё рабочее место за стойкой. Несмотря на громкий стук, никто так и не открыл двери. «Нужно подать знак, что мы открыты», – догадалась девушка.

– Входите! – громко выкрикнула она из дальнего конца зала и закашлялась от непривычного перенапряжения голосовых связок.

Только после её разрешения дверь открылась, и на пороге появился высокий, худощавый незнакомец в темном плаще.

– Прошу, уважаемый посетитель. Столичное отделение гильдия охотников Восточной Флавии приветствует вас! – выдала Фиона, как её учил старик Спит, передавая навыки работы администратором.

Незнакомец окинул взглядом пустой зал, и хотел было сразу выйти наружу, но девушка попыталась выяснить, зачем он пришёл, так как это тоже входило в её обязанности. Некоторые заказчики нерешительны, но обычно их отпугивала шумная толпа крепких, подвыпивших головорезов за столами. Сейчас же в зале было совершенно пусто, но гость всё равно проявлял нерешительность, стучался в дверь, в которую все желающие входили свободно.

– Погодите, прошу! Вы хотели дать задание? – уже теряя уверенность в себе, спросила Фиона, наблюдая, что гость повернулся к ней спиной.

– Задание? Для кого? – неожиданно возмутившись на ровном месте, спросил в ответ незнакомец.

– Вы правы, сейчас лучшие охотники гильдии сражаются с монстрами на границах, но вскоре они вернутся и смогут выполнить ваш заказ.

– Это не шутка? – спросил гость, по голосу молодой парень и направился прямиком к Фионе.

На секунду ей стало страшно. А вдруг это какой-то бандит? Она была в гильдии совершенно одна. Мало ли, что у незнакомца на уме.

– Если вы хотели вступить в гильдию, то до возвращения главы…

– Глава не вернется, – перебив на полуслове администратора, заявил парень, – и по моим оперативным данным, сейчас в гильдии нет живых членов, не считая тех, что ушли с мятежниками на север. А последнюю группу ветеранов и калек уничтожил ворвавшийся с запада отряд Крикунов, что я уничтожил уже у столицы. Никого в гильдии нет и мне захотелось в этом убедиться лично, но вижу, вы продолжаете собирать с заказчиков деньги. Кто ты такая? Говори сейчас же или отправишься в тюрьму к палачам, мошенница.

– Я, меня… меня… – мигом побледнев и испуганно прижав руки к груди, запинаясь, залепетала девушка.

– Что ты бормочешь? Говори, кто ты такая?! – приблизившись вплотную к стойке и нависнув над испуганной девушкой, потребовал незнакомец.

– Я администратор, клянусь. Меня назначил сам глава Штольц. Я говорю правду!

– И что ты делаешь тут, если никого, ни твоего главы, ни одного другого охотника в столице нет?

– Я, я, я выполняю свои обязанности.

– Какая исполнительная и ответственная. Сколько ты тут уже столбишь одна за стойкой? Три недели? Любишь работать бесплатно? Мне такие работники нужны. Иди за мной.

– Но погодите, господин, кто вы такой?

– Парень скинул капюшон и приоткрыл полы халата, обнажая дорогой мундир Фёрста в черно-золотых тонах с круглыми печатями на левом плече и три красных полоски на рукавах и черных штанах до пола. Они выглядывали из-под плаща изначально, но не привыкшая читать мелочи во внешности гостей девушка не заметила их издалека.

Фиона видела подобный наряд два раза в жизни и оба раза на Фёрсте Гансе Люпене. Последний раз совсем недавно, когда он делал объявление о вторжении демонической армии, расположившись на стене своего дворца в плотном окружении телохранителей. Но вот так, вблизи, в метре от себя, видела его впервые. А раз на парне перед ней был этот наряд, значит, он никто иной, как новый Фёрст Марк Кансай! Он пришёл в гильдию лично, без охраны и говорит с ней, как с кем-то из высокородной знати. Девушка переволновалась и рухнула на пол, теряя сознание.

Очнулась она в объятьях высокородного господина, легонько хлещущего её по щекам. Заметив, что она открыла глаза, он грубо выпустил её из рук, позволив опять упасть на пол.

– Ты что больная? Чего сознание теряешь или не ела давно?

– Да, Ваша Милость, пытаясь подняться на ноги, призналась Фиона. У нас в семье сейчас не лучшие времена. Отец погиб от монстров, а в гильдии обещали заплатить, но так и не заплатили.

– Где тут сокровищница? – спросил парень.

– Там, – махнув рукой себе за спину, поспешила ответить девушка, – но у меня нет ключей от двери.

– А факелы у тебя есть?

– Да, господин, сейчас принесу.

Никаких ключей Фёрсту для открытия крепких замков не потребовалось. Он крушил мощные двери и решетки в подвале, срывал их с петель одним легким тычком. Фиона впервые увидела огромную силу Принца-защитника в действии, а подвальную сокровищницу гильдии такой пустой. Конечно, вглубь её никогда не пускали, но сразу за первым пролетом лестницы находилась полка, куда складывались авансовые взносы за взятые на выполнение задания. И сейчас она была пуста.

Следуя со вторым факелом сразу следом за парнем, девушка видела безрадостную картину. Сокровищница выглядела разоренной. Кругом пустые полки и выпотрошенные сундуки. Казначей полностью обчистил помещение перед тем, как покинуть столицу, прихватив с собой даже авансы заказчиков, а ей даже ничего не сказал!

– Мне, что так и не заплатят? – вдруг осознав, что два месяца было потрачено впустую, захныкала обманутая девушка.

– Всё, хватит мямлить, – покидая опустевшую сокровищницу, заявил парень, – тут всё ясно. Гильдия охотников также переехала в Северную Флавию, как и заговорщики. Возьми с собой все свитки с именами охотников и следуй за мной.

– Да, Ваша Милость.

Фиона старательно семенила за быстро идущим господином, прижимая к груди охапку исписанных свитков. Проходя по площади, ведущей к главным дворцовым воротам, пришлось сделать остановку. Фёрста заметили и окружили мастера и работники, выполнявшие масштабные раскопки в её центре.

С поверхности площади было видно просторное подвальное помещение, вскрывшееся, когда был снят слой земли и потолок. Мастера о чём-то живо разговаривали с правителем. Прислушавшись, Фиона услышала, что они просили его применить его огромную силу, для обрушения участка свода, который они обработали по контуру.

Не дослушав до конца объяснения, парень остановил мастеров и легко спрыгнул с шестиметровой высоты на дно подвала. У работников сейчас был перерыв на обед и большинство из них расселись по краям площади, в тени, поедая принесенные из дома лепешки с начинкой.

Девушка увидела, что главный мастер, отвечающий за производство работ схватился за голову руками и в ужасе выкрикнул:

– Господин, вы не одели страховочный пояс!

С следующую секунду вверх над площадью поднялось облако пыли, а едва оно развеялось, Фиона увидела, что в месте, куда спустился правитель зияла огромная дыра. Молодой господин, пообещал взять её на работу во дворец, а сам исчез в пропасти, которая зияла под разломом. «Неужели я опять потеряла работу, даже не успев узнать, что придется делать?» – успела подумать девушка, которую чувство голода волновало сейчас больше, чем гибель работодателя.

***

Ох, как же сложно оказалось в Восточной Флавии найти толковых помощников. Становилось понятно, почему Ганс держал при себе более-менее способных работников, даже переплачивая за лишних людей, но не давая им разбежаться или перейти в лагерь к своим конкурентам.

Богатейшие кланы толпой сбежали на север, а вместе с ними наемники, самые опытные охотники, многие ремесленники и алхимики и виновата в этом была моя недальновидная и слишком агрессивная политика. Мне просто не из кого было набирать охрану для дворца, Наварры, когда я собирался его покинуть хотя бы для того, чтобы просто сократить количество Крикунов у границ страны. Не на кого оставить дворец.

Для обсуждения этой проблемы я отправился к самому, как мне показалось, умному и владеющему наибольшим пониманием ситуации в стране главе Тайной службы. Мужчина уже состарился, но старческое слабоумие ему явно не угрожало. Мягко пожурив меня за сокращение штата тайной службы, он намекнул, что однажды побывавшие в этой структуре работники должны оставаться в ней до ухода на тот свет, по возрасту или ещё как. Отпускать на все четыре стороны слишком много знающих людей опасно в первую очередь для меня, а во вторую для всех обитателей Восточной Флавии.

Внутренне я с ним был согласен. Работа в Тайной службе – это служба на всю жизнь и обычно её агентов выносят ногами вперед задолго до пенсии. Чтобы не отпускать потенциального информатора для конкурентов, его предпочитают убить, но я так не поступил. Дал им уйти и старик беспокоился, что скоро это аукнется большими проблемами. Враги узнают, как Восточная Флавия слаба, если меня нет на месте и нападут. Единственное, что могло долгое время сдерживать правителей других стран от попыток напасть, это вторжение демонических тварей.

Если безумие с толпами Крикунов сейчас наблюдалось у всех соседей, это давало мне шанс на некоторое время сохранить за Наваррой власть, даже если меня месяцами не будет в стране. Старик сказал мне, что не помешало бы заполучить из гильдии охотников списки их членов. У гильдии много ветеранов, которые могут сейчас жить вне столицы и на пограничных дозорных постах. На первый взгляд они могут показаться никудышными стражами, но как бы забавно это ни выглядело, в текущей ситуации, они сильнейшие и наиболее безопасные для самой Наварры наёмники, которых я могу себе позволить.

– Господин, раз вы собрались объезжать периметр наружных стен, то можете сами выбрать себе новых слуг из охотников и дозорных, которые покажутся вам достойными службы при дворце. Списки с их именами позволят мне и вам легче их отыскать. К сожалению, всех помощников и агентов, что вы позволили мне оставить в Тайной службе я уже разослал на сбор оперативной информации, а парочку попытаюсь внедрить в качестве прислуги в ряды ушедшей на север знати. Сбор нужной информации вам придется доверить другим вашим слугам, а если хотите сделать всё лучшим образом, и у вас есть для этого время, лучше посетите гильдию охотников сами. Наверняка, её беглые работники забрали с собой все свитки с важной информацией, но может вам улыбнется удача, и вы обнаружите что-то достойное внимания.

***

Толковых слуг для подобного задания у меня не имелось. Во дворце в основном остались одни повара да горничные для поддержания комфортного быта. А так как я в последнее время кроме редких упражнений с пращой, курирования раскопок и посещения ремесленников, у которых я разместил заказы на изготовление помп, ничем не занимался, то отправился в гильдию охотников лично. Был очень удивлен, когда застал её пустой, но всё ещё принимающей заказы клиентов.

Потом понял, что молодую работницу-администратора просто кинули, оставив без денег, как пугало для желающих вступить, и как отвод глаз для агентов Тайной службы. Вскрыв все подвальные помещения, я пришёл к выводу, что сбежавшие с мятежниками охотники не собирались возвращаться. Пусто. Везде голо и пусто, но свитки со списками потенциальных слуг удалось добыть и без долгих поисков. Они оказались под рукой у поддерживающей видимость работы гильдии глупышки. Она наивно думала, что наниматели вернутся и заплатят. Слезы умиления так и просились на глаза, но услышав о тяжелом положении семьи девушки, я сжалился и решил дать место картографа при дворце.

Я в местных картах вообще не могу разобраться. Они созданы людьми, не слышавшими о понятии "масштаб" и расположении изображения с учетом сторон света, и единственным ориентиром на них являются какие-то из пограничных ворот и сами дороги откуда-то куда-то. Мне нужны были полноценные карты в масштабе. Этим я и решил заставить заняться новую работницу, а заодно пусть поищет сходства между картами тайников и тем, что уже изображено на картах Тайной службы. Одна голова хорошо, а две, как известно, лучше. Но по пути назад во дворец, произошёл неприятный инцидент.

Мастер прислушался к моим советам по скорейшему обрушению свода и созданию обширного участка для доступа к источнику света. Он не расширял уже сделанный, узкий колодец изнутри, а срубил часть скальной породы по кругу. Я видел, что мои духовные атаки крошат камень и решил облегчить работникам их тяжелый труд, а тем самым поскорее перевести их на другой участок раскопок. Мне нужен был удобный спуск в районе стены подземелья, поэтому я сразу же согласился помочь разрушить уже обрубленный по контуру участок скалы для проходчиков.

Без задних мыслей выбрал самое, на мой взгляд, подходящее место для обрушения, но сделал не классический выброс из ладони, а нагнал энергии, создал повышенное напряжение, закрыв кулак и направив энергию в него, как уже делал не раз, когда желал многократно усилить свою атаку. Как раз отличное место для проверки. «Подо мной слой в пять метров прочной каменной скалы. Если удастся покрошить хотя бы пару метров, будет просто отлично», – думал я в этот момент.

Мне что-то кричали с бровки котлована, но я особо не расслышал что, так как сконцентрировался на собственных ощущениях, а в какой-то момент даже заглянул в духовное пространство, чтобы выяснить, участвует ли в процессе сбора энергии как-то мой недавно приобретенный черный кристалл.

На несколько мгновений меня зачаровала увиденная картина. Черный кристалл вдруг сформировал с моим первым, изломанным и неказистым, единую формацию с силовыми линиями, явно как-то влияя на его работу. Когда покинул духовное пространство почувствовал, что кулак сейчас разорвет от внутреннего напряжения и позволил скопившейся там энергии вырваться наружу, резко ударив кулаком в скалу под ногами.

В следующую секунду я почувствовал, как мне огнем обожгло ступни и сам правый кулак, а затем твердая поверхность исчезла, полностью ушла из-под ног. Скала в огромном радиусе просто превратилась в пыль. Оказавшись из-за этого в облаке пыли, я почувствовал, что падаю в пропасть, разверзнувшуюся подо мной. Падаю прямо в логово Водного дракона! В ужасе от того, что сам только что натворил, я направил потоки духовной энергии в ноги, чтобы при столкновении с поверхностью воды, тут же мощным толчком отскочить и вырваться наружу. Мой страх и желание поскорее вернуться на поверхность были столь велики, что удар по воде оказался чудовищно сильным. Брызги испаряющейся от резкого нагрева воды разлетелись по стенам огромной пещеры, а я, как реактивный снаряд взлетел вверх, прорезая облако пыли и покидая подземную пещеру, лишь едва коснувшись воды.

То, что с перепугу я очень перестарался с прыжком, стало очевидно, когда взлетев над столицей примерно на шестьсот метров, я окунулся всем телом в прохладное облачко. Теперь проблемой было уже не спасение от дракона, а само приземление.

Если меня снесет при падении в сторону, то мой выброс перед поверхностью может убить работников и ту девицу, что я притащил из гильдии охотников. Нужно было что-то срочно придумывать. Возможно, гасить ускорение заранее, ещё в воздухе, но более эффективно это будет сделать именно у самой поверхности.

Верхняя точка прыжка была достигнута и сила тяжести опять увлекала меня вниз, нагнетая кровь в голову. Мама дорогая, как страшно. Уже отвык летать на потоках Ци, и происходило это в мире, где легендарная закалка давала супер-прочность телу. А тут я уже почти на середине орихалка, а по-прежнему кровотечения случаются, если задумаюсь, ковыряясь пальцем в носу. Тут я в сто, в тысячу раз более физически хрупкий. Ни в какое сравнение закалка не идет с временами в Империи Сун.

Вторая проблема, что еще неизвестно, хватит ли у меня духовных сил после такой растраты. Я решил действовать по обстоятельствам. Самым неприятным было то, что при таком быстром падении из-за потока встречного воздуха и облака пыли внизу, я почти ничего не видел. Пора делать выброс, не пора – непонятно. Так и влетел в ту же яму, из которой вылетел раньше. Что я уже в пещере понял по резко сменившемуся освещению. Ну вот! Все прошлые старания насмарку. Так теперь ещё и падение с огромной высоты.

Я опять направил мощный поток Ци в ноги, но почувствовал, что выброс в стопы пришёлся во что-то твердое.

Я вот так подпрыгивал несколько раз, постепенно снижая силу и амплитуду, пока в последний раз не приземлился на вдруг возникший в озере островок. Присмотрелся, а это никакой не островок. Мой ужасный и могучий Водный дракон пузом кверху всплыл. Я хотел было сразу свалить очередным прыжком, но удержался от трусливого порыва. Я по нему уже пятый раз топчусь, а он на меня так и не напал. Наверняка, что-то с ним не то. Пригляделся повнимательней. Да уж. Совсем дракону худо. Ведь здесь только его половина. Кто-то ему верхнюю часть тела сильно разворотил и на нём самом несколько рваных воронок. Лапа, вон, отдельно плавает. От верхней части тела вообще ничего не осталось. Блин! А как же мой кристалл души? Неужели монстр меня уже поджидал у поверхности воды, когда я провалился? И своим самым первым выбросом я так сильно его изуродовал? Даже не заметил, как это случилось.

Мой первый выброс был действительно мощным. В страхе я ужасен. Ещё четыре часа сначала меня, а затем и самого дракона вытаскивали веревками из озера на поверхность. Голову с передними конечностями отыскали и выловили в другом конце озера. Она в самой плохо освещенной стороне у дальней стены плавала, поэтому не сразу нашли. Ну что же, раскопки в Восточной Флавии можно было считать официально законченными. Проходчики даже немного расстроились, что я так быстро перестал в них нуждаться и большую часть работы сделал сам.

В любом случае я устроил для них настоящий пир, хорошо заплатил с премией, а сам пошёл извлекать из головы, покрытой крепкой чешуёй свой драгоценный трофей. Никто кроме меня разломать бы голову монстра и не смог бы. Забавно в итоге всё закончилось. Страшный дракон! Монстр. Тут только один монстр присутствует и это я сам. Подумать только, затоптал легендарного дракона! Затоптал ногами! Я! Демиурги наверное там тихо офигивают, если следят за мной. Ладно, заслуженный трофей, и не важно, что я дракона из страха пришиб. Не люблю я глубокую, темную воду. Сам виноват, что туда забрался и подлез под удар. После ужина у меня будет особое блюдо на десерт.

Часть 06 Взгляд со стороны

Мастера-проходчики, каменщики, профессиональные землекопы и специально нанятые шахтерской гильдией многочисленные помощники из простых крестьян, разочарованно ухнули, когда обещавший им хорошо заплатить новый правитель ушёл вместе со сводом пещеры в подземное, водяное логово ужасного дракона.

И, конечно же, никто не ожидал, что спустя всего несколько мгновений, прорвав пыльное облако, он с гулом вылетит из пещеры, да так высоко, что скроется из виду за облаками. Возвращение Фёрста-героя из небесного царства было эпическим. Со свистом прорезав воздух, с грозным возгласом хищного коршуна он вторгся в пещеру вновь и вступил в ожесточённый бой с легендарным монстром.

Во всяком случае, момент с трусливым прыжком и мои вопли ужаса при падении вниз с огромной высоты многие работники, наблюдавшие за действиями героя, восприняли именно так. Я не расспрашивал людей лично, а поручил главе Тайной службы подослать своего человека к работягам, и вообще послушать разговоры и слухи, чтобы выяснить, какие сведения о моём неожиданном падении в пещеру разнеслись по столице.

Так как после этих действий дракон оказался повержен, а в доказательство этого, его тяжелое тело было извлечено на поверхность, ни у кого сомнений не возникло, что я великий и бесстрашный герой, который специально разрушил свод и смело напал на монстра, буквально, разорвав его своими могучими атаками на две части. Ну, и отлично. Пусть всё было совсем иначе, эта версия мне нравилась больше.

Дракона я приказал поднять на поверхность по нескольким причинам. Во-первых, меня интересовала верхняя часть, где в голове хранился бесценный кристалл души. Во-вторых, драконья чешуя на боках и животе была намного крупнее, толще, и казалась куда прочнее той, что я использовал в своём бронированном плаще. Пора было сделать себе достойные Великого героя доспехи. Материала много – на десять человек хватит!

Удивительные свойства показала и кровь легендарного монстра. У слуг, занимавшихся подъемом туши на поверхность, касавшихся окровавленных участков тела руками, эти места на коже изменили окраску на серебристо-серую. Сначала я подумал, что это какой-то нехороший, негативный эффект, но после некоторых экспериментов выяснилось, что никаких опасных последствий, отравления или омертвения тканей нет.

Кожа на этих участках стала менее чувствительной, но получила необычайную, просто потрясающую прочность. Её нельзя было даже поранить ножом. Прямо, как заклинание «Каменная кожа». Один из крестьян согласился измазать кисти в крови, чтобы проверить её целебные свойства. От интенсивной работы у мужчины появились кровавые мозоли и множество ссадин.

Все свежие порезы и сочившиеся сукровицей ранки тут же закрылись. Кожа его мозолистых кистей также стала прочна, как камень. Причём на подвижности самих пальцев и кистей в целом это почти не сказалось. Единственное, мужчина не мог плотно сжать кулаки, так как кожа стала менее эластичной, но теперь ему не грозили ссадины и царапины, неизбежно возникающие на пальцах рук от травматичной трудовой деятельности.

Оценив по достоинству мгновенно останавливающие кровотечение и укрепляющие тело свойства драконьей крови, я приказал сцедить её в несколько крупных кувшинов для последующего исследования и использования. На себя мазать малоизученное вещество не рискнул. Вдруг, после долгого присутствия на коже, начнутся неприятные последствия. Лучше понаблюдать за несколькими подопытными, и убедиться, что это стопроцентно безопасно и тогда только применять на себе.

Идея получить сверхпрочную, непробиваемую, фактически, каменную кожу была очень привлекательной. Я возьму пару пузырьков с кровью в дорогу на всякий случай. А если исследования дадут положительные результаты, мне действительно можно будет положиться на ветеранов-охотников и даже самых простых людей в вопросе защиты дворца и столицы в моё отсутствие.

Достаточно покрыть их тело или хотя бы его самые жизненно важные части этим магическим средством и Крикуны-падальщики защитникам города будут не страшны. К тому же, я могу пожертвовать кому-то из воинов свой, уже потерявший после стирки нормальный вид, бронированный плащ. В конце концов, элитную охрану можно нарядить в доспехи из драконьей чешуи, и надо быть полным слабаком и идиотом, чтобы получив столь крепкие средства защиты не справиться с задачей.

***

Из-за своей врожденной болезни Табита жила в комнате не одна, а с третьей принцессой Ланитой, но по требованию законной Ферститы Восточной Флавии, Наварры, третья принцесса освободила покои для неё и переселилась к Мире и Самари, также проживающим с детских лет в одной комнате. Дефективным девушкам нужна была помощь в самых простых вещах, поэтому их никогда не оставляли без присмотра.

В каком-то смысле Ланите и Мире повезло. С самого детства им всегда было с кем поиграть, посмеяться, даже покомандовать, так как глупые сестры их всегда слушались, чем те нередко злоупотребляли, играя с ними в "хозяйку и собачку". Наварра же, как первенец, оказалась отделена от младших сестер своим статусом и уединёнными покоями.

Вторая, третья, а уж тем более четвертая и пятая принцесса – титулы лишь формальные. Когда первая принцесса займет место на троне с достойным избранником, их ждала раздача в любые свободные руки с приданым. Табита и Самари, как дефектные, из-за огромного риска, что родятся такие же слабоумные дети, как и их больные матери, и вовсе шли в подарок каким-нибудь вторым сыновьям мелкой знати. Брать их в супруги будут лишь остро нуждающиеся в приданом, почти разорившиеся семьи.

Сейчас ситуация и вовсе изменилась. Как таковой, знати в столице не осталось. Лишь средней руки торговцы и ремесленники, за которых отдавать неполноценных принцесс не стал бы даже находящийся в пьяном угаре Ганс Люпен. Зачем разбазаривать деньги из казны на приданое, если никакой пользы и дополнительного влияния подобный брачный союз не принесёт?

В действительности, Ганс рассчитывал отдать дочерей за таких же дефектных потомков знатных семей. Эти парни, даже если родились первенцами, теряли статус наследника, но всё ещё являлись любимыми детьми и частью богатого и влиятельного клана. А не любить, пусть и слабых умом и волей жертв средства «Для зачатия» было просто невозможно.

Начав жить с Табитой, Наварра прочувствовала, как много потеряла, из-за своего особого положения в родительской семье. Более добродушного, смешливого, милого и нежного создания не сыскать на всём белом свете. Табита жалась поближе к старшей сестре ночью. Часто приятно обнимала её со спины, а однажды та обнаружила, что негодяйка Ланита приучила свою глупую сестру к нехорошим глупостям.

Та не просто часто нежно обнимала сестру днем, когда они вместе играли или занимались рукоделием. Ночью она неожиданно принялась гладить Наварру по груди и даже забралась с головой под одеяло, чтобы зацеловать ту в другом интимном месте. Ферстита резко пресекла попытки Табиты поласкать «любимую старшую сестричку» нежно-нежно и сладко-сладко.

Разумеется, у Наварры сразу возникли подозрения, кто мог приучить глупую сестру к подобным играм и уже на следующий день, пользуясь своим положением Ферститы, она строго наказала Ланиту, поставив её на колени в углу комнаты на целый день на грубо измельченную соль.

Многие не знают, что может быть в таком наказании страшного. Всё просто – попадая в ранки, неизбежно возникающие на нежной коже колен от твердых, острых кристалликов под весом тела, соль начинает её разъедать, вызывая сильную, жгучую боль. Со временем она лишь усиливается, доставляя наказанному просто адские мучения. Особенно мучительны они для того, кто испытывает подобную пытку впервые, а до этого даже близко в жизни не знал жестокого обращения.

Неудивительно, что уже через десять минут, умоляя сестру сжалиться, рыдая крокодильими слезами, Ланита призналась, что её этой игре научила и подговорила научить Табиту Мира. Она тоже постоянно использует Самари для подобных забав. Ланита рассчитывала получить прощение за своё «чистосердечное» признание, но вместо этого рядом с ней голыми коленями на соль встала и самая младшая Мира, которая неожиданно для Наварры обвинила Ланиту в том же самом. Кто-то явно подсказал девушкам так поступить, если всё вскроется.

В итоге, после часа наказания принцессы сознались, что за подобным нравилось наблюдать их любимому папеньке. Тот строго-настрого запретил им рассказывать об их маленьком секрете кому-либо. Даже сестре и маменьке. Это он принудил Табиту и Самари заниматься таким с сестрами, а также однажды обесчестил их, не удержавшись от возбудившего его представления. «Всё равно они дефектные, никому не нужны», – сказал он тогда, почему-то оправдываясь перед что-то уже понимающими дочками. Наварра была просто в шоке. Всё это происходило в их семье по воле самого Ганса Люпена, которого она искренне уважала все эти долгие годы.

А ведь она резко охладела к вызвавшему у неё вначале симпатию и даже страсть молодому супругу после того, как узнала, что он бросил её родителей в тюрьму, где вскоре избавился от них, представив их смерть, как самоубийство. Доводы, что он находился в культивации в это время, принцессу Наварру не убеждали, ведь он мог просто отдать приказ и за него расправу учинили слуги.

Мнение неожиданно быстро ставшей Ферститой молодой женщины опять изменилось. Раньше она видела злодея лишь в Марке, проникшем в её дворец и разрушившем беззаботный мир, в котором она жила. Теперь же настоящим монстром оказался её отец, который уже показал жестокость и безразличие к собственным детям, пытаясь выторговать свою жизнь. Он, не задумываясь, бросил их к ногам Марка. Её саму и также предложил использовать, как наложниц всех других принцесс. К её стыду, она и сама дала слабину, предложив отцу пожертвовать Табитой и Самари, когда вопрос встал о замужестве.

Она смалодушничала, не зная, какие её «дефектные» сестры милые и беззащитные создания. Относилась к ним с предубеждением, так как слишком мало времени провела вместе с ними наедине. Но теперь она была единственной их защитницей в стране, и нужно было постараться удержаться на месте супруги Фёрста, а в идеале, вскружить ему голову демонстрируя любовь и уважение, а затем родить сына-наследника. На словах звучало просто. Раз Марк с большим желанием брал её после свадьбы почти каждый день, иногда и по несколько раз, шанс вернуть его внимание был вполне реален. Нужно не давать ему повода окружать себя наложницами, регулярно наведываясь в его покои для выполнения супружеского долга.

Наварра прекрасно это понимала, но не могла добровольно лечь в постель с убийцей её родителей. Она желала и даже уже начала проводить расследование, чтобы оправдать или окончательно очернить супруга, виновного в смерти её пусть и небезгрешных, но вопреки всему любимых матери и отца. И первые, кому досталось от взявшейся за расследование Наварры – это её младшим сестрам. Она была строга к слугам, которых допрашивали в пыточной. Также она осталась глуха к слезам и мольбам Ланиты и Миры. Дала выйти наружу своему накопившемуся за время пленения и унижений гневу.

Отстояв восемь часов на соли, а затем, получив ещё по десять ударов розгой по задней стороне бедер за свои возмутительные проступки, трижды дав клятву больше никогда не вредить беззащитным сестрам, рыдающие принцессы были отпущены. Одновременно, по приказу Ферститы переселены в другую комнату, но не в крыле, где находились покои правящего клана, а на первый этаж, в опустевшее крыло для прислуги.

В новой комнате для принцесс было тесно, сыро и пыльно, а о мягкой перине можно было только мечтать, но по-другому Наварра не могла показать своим младшим сестрам, как она разочарована их недостойным поведением. Была у такого переселения и другая, скрытая причина. Молодая женщина прятала смазливых принцесс подальше от глаз своего супруга. Табиту и Самари она поселила с собой, чтобы и ими супруг также не воспользовался, когда его припечет.

Целую неделю она томила Марка воздержанием, украдкой, но очень пристально следя за его поведением во дворце лично или через подкупленных служанок. Она всё ждала, когда же он, подстёгиваемый накопившимся желанием, начнет штурмовать двери её покоев. Важно было выдержать паузу, но не перестараться, чтобы он не удовлетворил желание с прислугой или не дай бог не завел наложницу. Женщина хотела показаться на глаза и отдаться ему именно на пике желания, и таким образом извиниться и восстановить общение.

Такая мысль крепко засела в златовласой головке Наварры, когда она таки смогла выяснить, что её отец и мать действительно сами свели счеты с жизнью, так как являлись жертвами особого «демонического зелья», без которого не могли прожить и недели.

Наварра многое узнала про расследование супруга, о том, что он разгромил кланы Яр и Фагот, убил главу гильдии алхимиков изготавливающего отраву для её отца и матери. Узнала из третьих рук, что её пленение было единственным способом удержать от желания покончить с собой и её саму. Поздние прозрения очень изменили отношение Наварры к супругу, ведь теперь её покойный отец становился истинным виновником всех её мучений, а Марк спасителем, которому пришлось выслушать сотни её обвинений, ругани, стать свидетелем истерик, а он всё равно показывал, что любит и хочет её, продолжая вкладывать усилия в зачатие наследника.

Он мог бы просто расторгнуть брак, взять в жёны Ланиту или Миру, они моложе и даже больше ему подходят, а её отправить умирать в темницу, но он выбрал трудный и затратный путь. Терпеливо и заботливо помогал избавиться от яда. Спас её при атаке Крикунов на предместье и среди ночи изготовил для неё целительное средство, из-за которого она не умерла ещё месяц назад. В конце концов, он полностью исцелил её ноги, чего бы точно не смог за столь короткий срок ни один целитель в стране.

Все поступки Фёрста Марка предстали в новом свете. Наварра вспомнила момент, когда он ласкал её, очень нежно поглаживая внизу живота, и осознала, что иногда, возможно, её супруг даже через силу трудился над наследником дважды. Просто, чтобы подчеркнуть, как она ему дорога, а делал он это, когда она была привязана не для того, чтобы унизить, а потому, что её просто нельзя было развязывать для её же блага.

Осознав всё это, Наварра решила, что сама придет в покои Марка с повинной, если он и в этот день не посетит её или не пошлёт за ней слуг. Дольше изображать холодное безразличие это просто преступление и было оскорбительно для её супруга. Она сама себе роет могилу после всего, что он для неё сделал.

Правда, в желании поскорее увидеться и разделить ложе с супругом не последнюю роль сыграло и ещё одно обстоятельство. Уже приученные Ланитой и Мирой ночью доставлять удовольствие «любимой сестричке» Табита и Самари, постоянно атаковали Наварру с двух сторон, объятьями, поцелуями и всякими другими нежностями.

Пока она бодрствовала, то отбивалась от слишком нескромных проявлений нежности, объясняя, что так делать не надо, но когда засыпала, они украдкой гладили её в разных интимных местах, нежно, чтобы не разбудить, сильно возбуждая и оставляя неудовлетворенной. После нескольких таких ночей Наварра готова была забраться к Марку в покои через окно, чтобы он унял её разгоряченное лоно.

***

Еле слышно семеня по коридору, молодая служанка тихонько постучалась в дверь покоев второй принцессы Табиты. Дверь открыла сама Ферстита Наварра, кивком головы показывая, что та может войти, но не позволила и шагу ступить дальше порога.

– Ну, что у тебя? – с нетерпением, шепотом спросила госпожа.

– Ваша Милость, господин Марк после обеда привел с собой из города какую-то молодую девушку. Она была одета необычно, как служащая гильдии. Он приказал повару хорошо её накормить, а когда она поела, лично сопроводил в сторону своих покоев.

– Что?! – подскочив, как ужаленная, воскликнула Наварра, схватилась за голову и забегала по комнате.

Её возглас напугал двух младших сестер, которые после позднего обеда уже третий час с довольным видом расчесывали друг другу длинные, шелковистые волосы, умудряясь при этом одновременно заглядывать в небольшое полированное до идеального блеска серебряное зеркало.

– Опоздала, опоздала, опоздала! – кусая губы, трижды повторила Наварра и с совершенно разбитым и несчастным видом уставилась на служанку, – это всё?

– Н-н-нет, Ваша Милость, – исподлобья наблюдая, как болезненно реагирует на её информацию Ферстита, неуверенно промямлила служанка.

Как известно, гонцу, принёсшему плохие вести, достается весь гнев господина. Поэтому девушка тянула, в уме подбирая слова, но этим делала своё сообщение более нервирующим и болезненным для Наварры.

– Говори же! – не выдержав затянувшейся паузы, потребовала она.

– Господин вскоре один вернулся на площадь, чтобы командовать доставкой Водного дракона в хранилище главной дозорной башни.

– Дракона?

– Да, Ваша Милость, господин Марк убил сегодня легендарного дракона. Представляете, он скрывался прямо под нашим городом. Оказывается, под столицей находится огромная пещера, заполненная водой, так вот, Фёрст Марк Кансай сокрушил этого огромного монстра с одного удара. А потом…

– Что потом?

– А потом приказал привести к нему всех швей и их подмастерьев из торгового и ремесленного кварталов, чтобы выбрать из них лучших.

Глаза Наварры полезли на лоб. Почему-то она решила, что раз он решил выбрать себе лучших, то не в плане их профессиональных навыков, а самых смазливых, красивых собой, как наложниц. Сейчас все мысли Ферститы работали в этом направлении и она во всех женщинах вокруг видела лишь конкуренток. Однако, подмастерье у швей, это молоденькие девушки возрастом даже младше двенадцатилетней Миры.

Кто-то из мастеров набирает к себе и детей от семи до десяти лет, если у родителей есть чем заплатить за обучение. В стране принято считать, что ремеслу лучше учиться, чем раньше, тем лучше. «Неужели Марку на самом деле нравятся такие наложницы?» – расстроенно подумала Наварра.

Она уже по всем параметрам не подходила своему героическому супругу. Была его на год старше, в момент их первой брачной ночи была отравлена ядом, который делает из младенцев глупых людей, как её милые, но совершенно неприспособленные к жизни младшие сестры. Плюс ко всему, он принял предложение вынужденно, согласившись на уговоры отца. Проявив доброту и сострадание, он получил от неё, законной супруги, не благодарность и ответную доброту, а лишь пренебрежение и холодное отношение.

Наварра готова была сгореть со стыда и принести свои искренние извинения прямо в этот момент. Надо было сделать это прямо сейчас, чтобы он понял, что она совсем не холодная рыба, презирающая его. Это было глупое недоразумение. Она обманулась, заигралась. Нужно было сделать всё, чтобы супруг отказался от проведения завтрашнего выбора наложниц, и ту, что привел сегодня, также выгнал из дворца.

Женщина готова была отправиться на поиски супруга немедленно, и сказать всё, что она скрывала, играя роль обиженной и оскорблённой стервы, но сведения прислуги, так запоздало явившейся к ней лишь к вечеру, ещё не иссякли.

– Где мой муж сейчас? – спросила госпожа, порываясь сейчас же пойти на его поиски.

– Ваша Милость, он в купальне с…

– С кем?

– С той, новенькой и… принцессами Ланитой и Мирой.

– Да что здесь происходит?! – взвыла Наварра, уже не в силах сдерживать слезы.

Она выгнала служанку, заперла дверь и рухнула на кровать, пряча слезы в подушку. Очень сильно реагирующие на эмоции окружающих их людей, Табита и Самари тут же подошли поддержать сестричку. Они мягко обняли её, поглаживая по голове и спине, сочувствуя её горю, а это искреннее участие лишь сильнее раскрывало неизлитый колодец слез молодой Ферститы.

Мир так сложен. Вот она была просто девицей, о замужестве которой только велись переговоры с правителями других стран, и вот она уже сирота и нелюбимая супруга чужака. Хоть он сжалился над ней, проявил тепло и заботу, но уже через месяц после женитьбы готов наводнить дворец наложницами, и прямо сейчас развлекался в купальне с её младшими сестрами и какой-то незнакомкой!

Так обидно, но слезами горю не поможешь. Наварра поднялась, чтобы привести себя в порядок. Она ещё не проиграла! Нужно также хорошенько помыться, умыть опухшее от слез лицо холодной водой, расчесать волосы, чтобы стать не хуже, чем те, кого её супруг уже обласкал сегодня. Она ещё может всё исправить и всё для этого сделает! После купальни уже не очень хочется кушать, поэтому вместо ужина он уже вряд ли задержится в столовой, а сразу направится отдыхать.

Наварра готовилась предстать перед мужем во всеоружии, прикрываясь супружеским долгом, нежными ласками заставить его отказаться от выбора наложниц. Она даже была уже готова примириться с тем, что он будет спать с её сестрами, когда ему захочется, но зачем собирать во дворце толпы простолюдинок?

Наварра прямо видела, как они ходят по внутреннему двору и нагло посмеиваются над ней, неуклюжей, отёкшей, раздувшейся и непривлекательной от увеличившегося плода, когда её муж проводит время в своём гареме. От этих мыслей у Наварры разболелась голова. Старательно подготовившись, она с замиранием сердца караулила у двери, чтобы дождаться, когда Марк вернется в свои покои. Она бы пробралась внутрь и приготовила ему сюрприз в постели, но он всегда запирал комнату на ключ, а перед этим сменил старый дверной замок на новый, куда более сложный. Не желал, чтобы кто-то пробрался в его комнату, пока его нет. Возможно, хранил там какие-то ценные для него вещи.

Наварра услышала в коридоре знакомые шаги и боролась с желанием выйти Марку навстречу. Нет, она не должна показать, что с нетерпением ждала его у двери. Хоть немного достоинства Ферстита должна была сохранить, особенно после того, как узнала, с кем он только что проводил время в купальне.

Услышав звук открывающейся по соседству двери, молодая женщина отсчитала до тридцати, чтобы остановить колотящееся в груди сердце и осторожно вышла в коридор. В этот момент, она была так погружена в то, что должна сделать и сказать Марку, что оставила дверь своих покоев незакрытой, бросив двух глупых сестер одних.

Она на носочках преодолела расстояние от дверей комнаты Табиты до соседних покоев, удерживая в правой руке подсвечник на три свечи. Хотя ещё неокончательно стемнело и можно было разглядеть очертания коридора и мебели без дополнительного освещения, свечи были нужны, чтобы подчеркнуть красоту её платья, прически и нежных, слегка подведенных соком красных ягод губ. Так они выглядели более яркими и живыми. Природная бледность кожи воровала едва заметные, обескровленные губы с лица Наварры. Их приходилось намеренно покусывать, чтобы вызвать прилив крови и компенсировать недостающую красноту.

Ещё раз глубоко вдохнув, Наварра тихонько постучалась в комнату супруга. Тишина. Ещё раз постучалась. Подождала и набравшись смелости, сделала это уже совсем громко. Ничего.

«Заснул», – разочарованно подумала женщина, и решила действовать с другой стороны. Ферстита она в конце концов или кто! Она решила выгнать из дворца первую приведенную мужем наложницу. Она была готова заплатить ей или пригрозить убийством, если та откажется взять деньги, но выставить непрошеную гостью из своей жизни.

Вооружившись дворецким, стражником и взяв пару слуг в свиту, Наварра направилась в крыло наложниц, но по тому, что здесь не было стражи, и вообще никого, она поняла, что новенькую поселили не сюда. Тогда она решилась выспросить у дворецкого о том, куда заселили приведенную Марком девку.

– Вы говорите о Фионе, Ваша Милость? – переспросил мужчина.

– Я не знаю, как её зовут, – раздраженно буркнула Наварра, – она пришла сегодня с моим супругом и потом жадно уплетала обед на кухне. Где она?

– А, госпожа, вы точно говорите о Фионе. Я давно не видел, чтобы кто-то так давился едой, а съев двойную порцию, тут же попросил добавки. Бедняжка давно хорошо не ела. Даже набрала свежевыпеченного хлеба в свой узелок для младших братьев и сестер.

– Фу! Так она ещё и нищенка! Мой супруг совершенно не дорожит репутацией. Так где эта девка?

– Прошу прощения, Ваша Милость, Фёрст не выделил ей место во дворце. Сказал приходить каждое утро ровно в девять. Фиона – новый картограф Его Милости. Милая девушка, очень старательная и трудолюбивая. Даже посуду за собой вымыла сама.

– Пф-ф-ф, картограф! Я знаю, что он её не для этого сюда привел, и для чего водил в свои покои, – не смогла сдержать раздражения Наварра.

– Не смейте порочить достоинство Его Милости! – сделав суровое выражение лица, с угрозой в голосе воскликнул дворецкий, – я лично следил за устройством новой служащей при дворце. Она доставила свитки в крыло Тайной службы, где и находилась, пока господин не проводил её в купальню.

– Ага! Вот видите, он сделал это не в покоях, а в купальне.

– Вы в своем уме или демонический яд сделал вас такой же глупой, как и ваших несчастных сестер? Там уже находились Ланита и Мира, поэтому он подождал снаружи, пока они вымоются и зашёл туда лишь после того, как все удалились, – возмущенно возразил пожилой мужчина, мнение которого о моральных качествах Фёрста Марка было куда выше, чем о прошлом правителе и всей его семейке.

Наварра почувствовала себя полной дурой, наслушавшейся россказней служанки, восприняв их с предубеждением, совершенно неправильно. Она отпустила прислугу, но перед тем, как вернуться в свою комнату, всё же решила посетить отселенных в крыло для слуг принцесс.

Ланита и Мира встретили старшую сестру, которая в одночасье превратилась в жестокую и деспотичную Ферститу, как побитые собаки. Они прятали взгляд, опасаясь ещё чем-то разозлить Наварру.

– Ну, отвечайте, вы были недавно в купальне?

– «Да», «Да, Ваша Милость», – подтвердив слова кивками, ответили младшие сестры.

Наварра почувствовала, что после устроенной ею экзекуции они боялись её, и как родня, они сильно отдалились друг от друга.

– Что вы там делали?

– Мылись, – не понимая, что именно хочет услышать строгая сестра, почти одновременно ответили девушки.

– Одни мылись? – как-то по злому оскалившись, допрашивала Наварра.

– Нет, нет. Попозже к нам присоединилась незнакомая девушка, – сказала Мира.

– Фиона, её зовут Фиона, я с ней познакомилась, – поправила её Ланита, – там в архиве Тайной службы такое количество паутины, что из клубка, что она собрала головой можно полотно ткать. Она, вроде, новый картограф вашего супруга, Ваша Милость.

– Не называйте меня, Ваша Милость. Меня интересует другое. Вы купались втроём? Больше с вами никого не было? Фёрста Марка, например, который сказал вам помалкивать об этом.

– Нет! Конечно, нет! – возмутились сестры.

– Он ждал снаружи, даже нас подгонял, когда мы с Фионой немного заболтались, – сообщила Ланита.

– Это правда? – подозрительно уставившись на сестер, спросила Наварра.

– Клянусь! – тут же выпалила Мира.

– Ваша Милость… – сказала и тут же замялась Ланита, – можно мы с Мирой вернемся назад в свои комнаты? Мы больше никогда не будем издеваться над сестрами, обещаем.

– Нет, – холодно ответила Ферстита, всё ещё считая, что близость младших сестер к Марку может быть опасна.

– Ну, пожалуйста, сестра. Я уже третий день не сплю, всю ночь меня кусали клопы. Они повсюду, а ещё я видела мышь. Она проскользнула в щель под дверью, – пожаловалась Мира, показывая сестре множественные места укусов клопов на ногах и руках.

– Да, клопы нас уже заели! Я тоже не сплю три дня. Мы всё здесь вымыли, сами заменили и перетрусили всю постель, но они никуда не делись. Прячутся где-то днем, а ночью от них спасу нет, – также показав десятки укусов, расчесанных до крупных, сочащихся сукровицей ранок, – пожаловалась Ланита.

– Ладно, – сжалилась Наварра, – но только на одну ночь, а потом вы отправитесь в крыло наложниц, и чтобы за завтраком, обедом и ужином даже не высовывались оттуда. Еду вам принесут. Я не хочу, чтобы вы попадались на глаза Фёрсту. А если кто-то из вас окажется в купальне, когда там находится Марк, и якобы случайно обнажится перед ним, я не посмотрю, что вы мои сестры и устрою вам наказание в пятьдесят ударов плетью. Если не послушаетесь меня, пеняйте на себя.

– Сестра, но ведь после такого наказания не живут, – слабо возмутилась Мира, – если господин сам захочет овладеть мной, когда я буду купаться или даже в моих покоях, в чём я виновата?

– Если такое случится, виноваты будете вы! Сопротивляйтесь, убегайте, бегите ко мне за помощью, но если вы просто ляжете и раздвинете ноги, я с вас живьем шкуру спущу, поняли?

– Да, да, – затравленно подтвердили принцессы и поплелись за своей разительно изменившейся за какой-то месяц, старшей сестрой.

Уже при подходе к южной лестнице на второй этаж, можно было слышать отголоски странных звуков, раздававшихся из крыла с покоями принцесс, где сейчас временно располагался и Фёрст Марк. Наварра насторожилась и поспешила наверх. Ланита и Мира едва поспевали за ней. При подъеме на второй этаж звуки стали намного отчетливей и слышней. Это были женские стоны. Натуральные стоны наслаждения. Причём постанывало сразу два женских голоса. Наварру словно молнией прошило. Совсем задумавшись о своём, она бросила дверь комнаты Табиты открытой.

К ней в комнату мог зайти, кто угодно, и первый на кого она подумала, это на своего супруга. Возможно, когда она постучала в третий раз, Марк всё же проснулся, но она просто не дождалась, когда он подойдет к двери и слишком быстро покинула коридор. А ведь он мог выглянуть туда позже, заметить свет из соседних покоев и направиться туда.

Табита и Самари глупые и могли спровоцировать его на занятие сексом, просто обнажив свои ягодицы или улыбаясь, лёжа полуобнаженными на кровати, что он мог воспринять, как приглашение. Ожидая увидеть неприятное для себя зрелище, Наварра на несколько секунд застыла у входа в комнату, и вдруг, услышала звук открывающегося засова в комнате дальше. Из своих покоев выглянул одетый в красивый, длинный халат Марк и подозрительно уставился на разодетую Наварру с подсвечником в руке и ещё двух одетых в легкие халаты принцесс, стоящих у входа в комнату, из которой на весь коридор раздаются звуки сладострастия.

Наварра тут же натянула улыбку и не обращая внимания на то, что может происходить в комнате с двумя глупыми сестрицами, шагнула навстречу супругу. Она ясно осознала, если с ними не Марк, то ей вообще плевать, кто с ними развлекался сейчас. Пусть она и виновата в этом, не проследила за дверью, ничего страшного в этом нет. Стоны удовольствия – это ведь не стоны боли. Наварра махнула рукой сестрам, чтобы они разобрались, а сама засеменила навстречу супругу, пока он не скрылся за дверью.

Ланите и Мире удалось быстро устранить источник странного шума, разняв двух бесстыжих девиц. Проникнув в комнату, они застали глупых сестер в позе шестьдесят девять. Не обнаружив никаких других сестриц поблизости, и оказавшись в постели, они по привычке одарили друг друга нежными-нежными ласками и офигели от того, что с ними произошло. Остановиться не было ни сил, ни желания. Ланите пришлось несколько часов утихомиривать Табиту, а Мире – Самари, которые хотели снова нежно обнять друг друга. Их тянуло к уже испытанному наслаждению, что они даже начали капризничать и хныкать, когда сестры не позволили им этого сделать.

– Плохая, плохая Ланита, отпусти меня, – требовала Табита каждую минуту.

– Я хочу к сестре, отпусти-и-и-и, – хныкала Самари.

Так они постоянно причитали, пока не утомились, и не уснули. В эту ночь Наварра не вернулась спать к сестрам. Сделала всё, чтобы задержаться в покоях мужа, откуда так демонстративно сбежала неделей ранее, хотя бы на ночь. А если удастся опять заинтересовать и удовлетворить Марка, то в надежде задержаться до того дня, когда беременность не лишит её девичьей привлекательности.

Она всё выдержит, всё сможет, если будет мила сердцу молодого героя и правителя Восточной Флавии, с которым её соединила судьба. Но волнения, что завтра смотрины в гарем из числа простолюдинок не оставили Наварру, даже когда её опять в первый раз унесло на волнах такого желанного экстаза. Она так и не посмела что-то высказывать мужу, просить или ставить условия. И лишь второй оргазм смыл все тревожные мысли, растворившиеся в сладких волнах, пробежавших от паха к ногам и назад к груди. Нежная рука на её холмике творила настоящие чудеса, пока горячо дышащий за ухом супруг настойчиво и сладко вонзался сзади.

«Вот бы это наслаждение никогда не заканчивалось», – пронеслось в расплавленном мозгу Наварры, и тут же горячий поток во второй раз обдал её окропленное получасом ранее лоно, означая скорый конец наслаждению. Её муж устал. Ему нужен заслуженный отдых, ведь в этот длинный, осенний день, пока она успела лишь поспать, поесть, принарядиться и устроить скандал слугам и сестрам, он сам, своими руками проложил огромный тоннель в скрытое подземелье, решил вопрос о зимнем снабжении столицы водой. Мелкая река, проходившая у западной окраины, постоянно промерзала до дна, приходилось долго и утомительно рубить лед, а так тратить ценную древесину для плавки льда больше не придется. Да что там вода, Марк уничтожил легендарного дракона, лично нашёл и привёл во дворец полезного для будущего страны картографа, и сделал ещё кучу дел, о которых она даже не догадывалась.

А самое главное, всеми своими прошлыми поступками и свидетельствами допрошенных ею с пристрастием слуг, вместо жестокого злодея, насильника и тирана, волшебным образом превратился в доброго, верного, безупречного мужа, бесстрашного героя, и вообще, лучшего из мужчин. Наварра заново влюбилась.

Одно дело носить под сердцем дитя убийцы родителей и насильника, и совсем другое, справедливого и достойного мужа, нежно заботящегося о своей жене и будущем наследнике, над сотворением которого он неустанно трудился каждый день, как бы тяжело ему ни было.

Часть 07 Новые горизонты

После неожиданной победы над Водным драконом, скрывавшимся под столицей Восточной Флавии, я резко потерял интерес к дальнейшему пребыванию в этой стране. Если быть точным, я изначально не планировал надолго задерживаться в ней. Моей целью был лишь поиск других избранников.

Я готов был уйти, получив исчерпывающую информацию о моих противниках от Верховного жреца, но из-за хитрости Ганса Люпена всё же задержался. Стремительно устроенная свадьба с принцессой Наваррой, и обещание помочь с Крикунами и конкурентами, пока Фёрст не обновит стражу, также стала поводом задержаться, из-за чего и решил, раз появилось много времени, провести эксперимент с раскопками. Они оказались успешными и доказали, что Дракон ужаса не случайно оказался под столицей южной страны. Это закономерность. Остальных драконов я смогу отыскать в трёх, ещё не посещённых мной странах.

Раз в Восточной Флавии не осталось ничего для меня интересного, то и задерживаться здесь дольше не имело смысла. Единственное, что беспокоило, как сообщить об этом Наварре, ведь взять её с собой я не мог из-за того, что дорога таила в себе еще больше рисков, чем пребывание в защищенном высокими стенами городе. Моя боевая способность «Аура ужаса», которую я планировал использовать против скопления боевых мастеров или бандитов могла плохо сказаться на Наварре, вызвать выкидыш, если она уже забеременела. За месяц я заполнил её лоно семенем десятки раз. Шанс зачать был очень велик. Теперь я сожалел, что так настойчиво заканчивал внутрь. Было такое настроение, завести семью, пожить, как обычные люди, но когда Наварра возненавидела меня и демонстрировала лишь своё презрение, моё желание задерживаться в стране полностью пропало.

Уже через три-четыре дня собирался покинуть Восточную Флавию, возможно, навсегда. За это время в город прибудут ветераны-охотники и швеи выполнят мой заказ. После мороки с подъемом туши дракона, добычи его кристалла души, копирования списка членов гильдии охотников, выдачи приказов и распоряжений по вызову охотников и самых умелых стражей в столицу, вымотавшись, я пришёл в купальню. Пришёл не один, а с новенькой помощницей Фионой, которая, работая в архиве Тайной службы над составлением для меня карты континента, измазалась так, словно шахтер с угольной шахты.

Как щедрый правитель, я позволил новому работнику вымыться в дворцовой купальне, разумеется, объяснив заранее, что мыться нужно снаружи бассейна, а оттуда лишь черпать теплую воду. Планировал что Фиона быстро помоется первой, а потом я спокойно посижу в тёплом бассейне, расслаблюсь, и заодно подумаю над тем, что сказать своей враждебно настроенной супруге.

Однако во время нашего визита в купальне уже плескалась пара молодых девиц, как выяснилось впоследствии, это были две принцессы, младшие сестры Наварры, Ланита и Мира, которых до этой встречи я видел лишь однажды и даже не знал, кто из них кто и как кого зовут. Застав двух девушек в бассейне, и не имея представления, кто они, я приказал им показать новенькой, что и как делать в купальне без моей помощи.

Одна из девушек явно узнала меня, и сознательно не прикрывшись полотенцем, бесстыдно поднялась в полный рост нагишом, выбралась на борт бассейна, явно красуясь передо мной своим уже вполне зрелым, округлым телом и приказным тоном стала тыкать более старшей Фионе, где ей стать и куда сесть и сложить свои вещи.

Её приказной тон мне не понравился, поэтому я грубо спросил кто она, откуда и сразу пригрозил, что ноги её во дворце не будет, если она позволяет себе так разговаривать с моими подчиненными. Девушка сразу сдулась, оробела, сгорбилась, быстро закуталась в полотенце и представилась принцессой Ланитой. Сконфуженный тем, что так откровенно изучал вполне зрелые формы малолетней, обнаженной принцессы, которая, впрочем, сама сознательно не прикрылась полотенцем, я в более мягкой форме попросил её помочь Фионе с помывкой и удалился в предбанник.

Думал, они сейчас быстренько помоются и выйдут. Но то ли принцессы не поняли, что я жду снаружи, то ли время в купальне и вне её течет по разному, мне даже пришлось прикрикнуть на девиц, чтобы поскорее выходили. Честно, не хотел ругаться с сестрами Наварры, но они вынудили меня около сорока минут ждать в предбаннике, закутанным в одно полотенце. Одна из принцесс так увлеклась расспросами новенькой, что я начал выходить из себя из-за её бесконечной трескотни, и пригрозил, что сейчас зайду и буду мыться вместе с ними, если они не выйдут в течение следующих пяти минут. Добавил, что купальня не место для женской болтовни, и если так неймется, они могут поболтать в другом месте. Фиона вылетела пулей уже через три минуты, а принцессы никуда не торопились. Видимо, испытывали моё терпение.

Через пять минут, как и обещал, я зашел в купальню, а они совершенно голые стоят почти напротив входа и вытирают полотенцем свои длинные волосы на голове. Мать подарила Наварре свои великолепные, золотые волосы, но не обделила и других дочерей. Их длинные, с золотым отливом волосы были также прекрасны. Я даже залюбовался, а потом поймал на себе взгляд одной из девушек, соблазнительно оттопырившей свои аппетитные, округлые ягодицы. «Да она специально соблазняет меня!» – догадался я. Но зачем? Хочет ко мне в наложницы? Это как-то повысит её статус во дворце или что?

Ух, меня аж пот прошиб. Почти месяц я регулярно занимался сексом с молодой женой, а как она ушла жить к сестрам, уже неделю испытывал всё нарастающее, неудовлетворенное желание. Всё, сегодня спущу, а то уже не могу глаз оторвать от бросающихся в глаза женских прелестей. Это может плохо кончиться. В любом случае, сестер Наварры я делать женщинами не собирался. Скоро отсюда отчалю и не хочу чувствовать себя скотиной, думающей не головой, а головкой.

Девушка видела, что красота её тела привлекает и очаровывает меня и провела по своей шее рукой, затем мягко коснулась небольшой, стоячей груди, скользнула по округлому животику и запустила руку между бедер, опять призывно оттопырив зад. После чего сразу сменила образ, выставив руки в просящей позе и сделав лицо невинной овечки.

– Ваша Милость, могу я просить вас о помощи? – закончив демонстрацию прелестей, тоненьким, детским голоском попросила коварная соблазнительница.

Если не ошибался, это была Ланита. Вторая, Мира, была немного ниже, худее и цвет её волос был намного темнее, скорее каштаново-золотой, чем светло-золотой, как у Наварры и Ланиты.

– Просить о помощи? – переспросил я, слегка удивившись, – какой помощи?

– Ваша супруга и наша любимая старшая сестра разозлилась на нас из-за невинной шалости. Она заставила слуг выпороть нас с Мирой розгами и мучила, заставляя полдня стоять коленями на соли.

– Да?! – ещё сильнее удивился я.

– Да, Ваша Милость, но не это самое страшное, она бросила нас жить в коморке прислуги, а там столько клопов, что они искусали всё моё тело. Мы с Мирой ночами не спим. Прошу вас, поговорите с ней, чтобы она отменила наказание или сами прикажите вернуться назад в нашу комнату. Сестра не посмеет вам перечить.

Честно говоря, я не верил ни единому слову девушки, не верилось, что Наварра способна кого-то истязать, тем более своих младших сестер. Заметив сомнения в моих глазах, девушка подбежала ко мне вплотную и, схватив за ладонь, прижала её к своей ягодице.

– Вот, чувствуете эти бугорки? Эти укусы болят и ужасно чешутся. Их у меня десятки, и на ногах и спине, – продолжая водить своей рукой по своим мягким ягодицам, жаловалась девушка.

– Мира, иди, покажи, как тебя покусали, – подзывая сестру, попросила Ланита.

Упорно делавшая вид, что ничего не замечает до сих пор, Мира подбежала и также схватила меня за другую руку и прижала её к своей груди. Оттуда плавным движением перевела на спину, и тут я уже почувствовал бугорок на бугорке. Мягко вырвал правую ладонь из рук Ланиты и повернул Миру к свету спиной. На спине, ягодицах, ногах и даже руках с задней стороны виднелись места десятков укусов. Всё-таки это была не уловка, чтобы соблазнить меня, а такой нелепый способ попросить о реальной помощи.

После этого, чтобы убедиться, я осмотрел кожу на спине, ягодицах и ногах Ланиты. Та же картина. Девушек и вправду сильно искусали кровососущие паразиты. Это совершенно неприемлемо.

– Хорошо, я сегодня же поговорю с Наваррой. Не буду пока отменять её наказание, не узнав по какой причине она позволяет себе кого-то мучить и отдает подобные приказы не спросив моего разрешения перед этим. Не ложитесь спать пока. Сегодня вас переселят в нормальную комнату, – твердо пообещал я, прикрывая рукой каменный стояк.

Девушки запрыгали от радости и мгновенно превратились из томных соблазнительниц в обычных детишек. Смеясь, и перегоняя друг друга, они подхватили свои наряды, и едва прикрывшись полотенцами, побежали прочь. Блин. Я вижу везде соблазнение и призыв к сексу только из-за своего состояния. А не подлили ли мне опять в напиток наркотика? Моё желание слишком сильное и трудно контролируемое.

Быстро смыв с себя пыль и пот после долгого и тяжелого дня, я прилег в бассейн с теплой водой и уснул! Правда, ненадолго. Мне приснилось, как я убиваю дракона, а пока прилег отдохнуть, его кристалл ворует какой-то незнакомец и резко проснулся. Вскочил, встрепенулся и направился в свою комнату. Неприятный сон, но добравшись в свои покои, я застал крупный духовный камень синего цвета на том месте, где его оставил.

Решил не испытывать судьбу и сразу его поглотить. Сел в медитативную позу на кровати, расположил кристалл на левой ладони и накрыл правой. Погружение в транс произошло быстро, но само поглощение оказалось не таким быстрым, как кристалла души Дракона ужаса. Водный дракон также много столетий провел в спячке, а пробудился в тот момент, когда я сразил одного из драконов на этом континенте.

Все легендарные монстры духовно связаны между собой и каким-то шестым чувством ощущают гибель друг друга. Дракон пробудился и ощутил тысячелетний голод. Он метался по своему озеру в поисках пищи и даже умудрился обследовать подземную реку, которая вела в толще скал к другой большой пещере с крупным озером, но нигде он не нашел ни грамма пищи.