Читать онлайн Замша с сахаром бесплатно

1

Актеры приходят в театр по-разному. Кто-то входит с широко раскрытыми глазами, как ребенок в сказочную страну, и пытается впитать, старается научиться. Есть те, кто идут по головам и рвутся на все роли. Даже на роли, которые уже играют другие артисты. Проблема в том, что однажды тебе попадется, например, лысый человек, и ты поскользнешься. Либо в конце пути голов не останется и ты не поймешь, куда идти дальше. Слухи, сплетни, вся вот эта хрень, которая засоряет жизнь.

*

– Здрасьте, я Артем Крылатов, новый артист.

Артем записывается в журнале охраны. Пока пишет думает о том, что и она делает это каждый день. Берет эту ручку своей рукой, пишет «Донцова» и ставит подпись. Вот она, на две фамилии выше. На проходной еще слышится ее запах. Замша с сахаром. Лина Донцова – ведущая артистка театра с номинациями и наградами. Все это было пару лет назад, но где-то в прошлой жизни. Теперь после проходной нужно спускаться вниз, в подвал, где в бомбоубежище оборудован «подземный театр». Там проходят репетиции и редкие спектакли. Артем завернул за угол и натолкнулся на нее, Лина разглядывала старую афишу.

– Здравствуйте

Лина медленно повернулась.

– Привет. И никогда больше на «вы», договорились?

– Договорились

– Лина, – она протянула руку

– Да, я знаю, очень приятно. Я Артем

Артем мягко сжал ее нежную кисть. Он шел за ней по лестнице вниз, за стеклянную дверь, которая вела в длинный бетонный коридор с лампочками на проводах. Еще одна лестница вниз. Большой подвал, похож на квартиру студию. Ряды сидений для зрителей, перед ними на возвышении – сцена. Гримерки располагаются слева от зрителей за гипсокартонными стенками, из них по гипсокартонному узенькому коридору можно пройти за кулисы. Все это похоже на декорации само по себе. На полу кое-где вода.

– Твою мать, опять трубы прорвало – сказала Лина

Из туалета вышла уборщица со шваброй в одной руке и ведром в другой.

– Так замерзло все, воды еще ж не было на той неделе, а теперь все вроде восстановили, воду разом пустили и пиздец.

– Теть Валь, все хорошо будет, переживем

– Дай Бог, Линуська, дай Бог

2

Бывает, смотришь спектакль и ничего не понимаешь. Что-то происходит на сцене, ходят люди, разговаривают, кричат, поют, но следить за этим или погрузиться в атмосферу не получается. Про такие спектакли бывают забавные отзывы, вроде «спектакль хороший, актеры говорили громко» или «костюмы и декорации – просто загляденье». Но случается, что на такой «непонятной» постановке что-то все-таки западает тебе в душу. С ходу не поймешь, что это было. Например, музыка. Она зазвучала фоном в той сцене, где актеры уходили и на сцену выкатывалось огромное колесо. Важен воздух, который сложился и музыка запала в тебя, заронила зерно, заставила о чем-то задуматься. И ты находишь потом эту музыку, открываешь композитора, погружаешься в новый мир. Таким же зерном может стать все, что угодно – слово, свет, звук, декорация. Секунда, и чувствуешь – не зря это все. Эти три часа в зале были для этой одной секунды, которая может перевернуть жизнь, направить, ответить на вопрос, который каждый день долбит тебя, но не разрешается.

*

Таких спектаклей в местном театре не осталось. И вообще, спектаклей мало. Концерт с песнями и танцами, пара комедий. Готовится премьера и к Новому году должна быть детская сказка. По большей части народ не ходит на длинные непонятные постановки, хочется чего-то ясного, спасительного. Актеров стало меньше. Кто-то пытается приспособиться в чужой стране, кто-то погиб. Зрители приходят сейчас только по личному приглашению, где-то кто-то позвал. Нет афиш, нет рекламы. Только сарафанное радио. Несколько раз в месяц собирается человек тридцать-сорок. В концерте, который был визитной карточкой театра, Лина читала стихотворение Арсения Тарковского «Первые свидания». Оно стало для Артема тем самым зерном, откровением, которое никак не притянешь и не найдешь намеренно. Сидя в зале он нашел любовь своей жизни.

3

Актеры никогда не знают точного текста. Серьезно, до самой премьеры часто до конца его не выучивают. Обычно текст запоминается во время репетиций, каким бы громадным он ни казался. Ты что-то делаешь, идешь туда, потом туда, садишься на диван и т.д. За это время ты что-то кому-то говоришь, или это монолог. И слова «вкладываются в ноги». Через месяц тело само подсказывает тебе слова. А дальше, когда ты не думаешь о действии и тексте, появляется свобода. В лучшем случае. Ты можешь импровизировать, отойти от рисунка сцены, например. Ну, или отойти от текста, на радость партнерам.

*

У Артема текста мало, но много взаимодействия с белым голубем, которого на репетициях держат в клетке. Птица не должна бояться. Но, как ни крути, животное на сцене всегда выигрывает. Зверя не переиграть – его достоверность не поддается сомнениям. Зрители смотрят на животное. Всегда интересно, куда он сегодня полетит и где нагадит. Один спектакль не похож на другой, поле для импровизации. По этой причине голубей заготовлено два, на всякий случай. Еще и за кулисами всегда дежурит дрессировщик голубей. Вы их точно видели на улицах. Эти ребята просто подходят и сажают на тебя птиц, обезьян или змей. А ты либо освобождаешься от живности, либо стоишь и натужно улыбаешься для фото. А потом платишь. Потому что животным нужен корм.

Артем играет мальчика-аутиста в спектакле «Дикий голубь», по современной пьесе. Его единственный друг – голубь, который живет у мальчика в комнате. По сюжету птица однажды залетела в квартиру и осталась, по своей воле.

Для парня, который только что окончил театральный институт, такая роль – подарок. Тебе нужно забыть все, чему тебя учили. Пока ты в институте, твоя задача – не утонуть, научиться схватывать максимум и перерабатывать для себя. В театре тебя никто специально не учит, ты просто продолжаешь схватывать и перерабатывать, но уже за деньги. Конечно, можно попросить совета у опытных актеров. Часто такие советы прилетают без просьбы.

Лина была актрисой, которая помогала ненавязчиво. Она клала руку на плечо и ты сразу все понимал. Она забирала страх. Ты просто знаешь, что тебя на первых парах прикроет партнер. Тем более, это пока только репетиции. Режиссер направляет, ты пробуешь, голубь ждет, чтобы метко погадить. Все просто.

Артем чувствовал себя как в теплой гостиной, где собрались любимые родственники, где никто тебя не осудит, никто не будет ругать. К тебе относятся как к равному, пусть ты только пришел в театр. Так и рождается профессионализм. Не вбиванием правил, но отношением и мягким направлением.

Проблема Артема была в самой роли. Ему не давался аутист. Видео тоже не помогали, он только пытался повторять внешние манеры. Выглядело пародией. В свою очередь Паша, артист, который репетирует в первом составе, схватывал все со слов режиссера. Он интуитивно понимал и воплощал. Артем пытался снять манеру с него – снова получалась пародия, при том ужасная.