Читать онлайн Проявление бесплатно
Пролог
~~~ Нулевой кадр ~~~
Мужчина неподвижно сител на стуле, спина прямая, руки на коленях. Он неотрывно глядел в окно.
Женщина расположилась напротив, чуть сбку и кормила его с ложечки.
Она что-то ему тихо рассказывала, но он не слушал. Он никогда её не слушал. Она проверяла. Но молчать с этим молодым и достаточно симпатичным человеком несколько часов в день, было бы как-то не почеловечески.
На первый взгляд, комната выглядела как люксовый номер в отеле Мариотт.
Именно так могло бы показаться случайному наблюдателю. Однако, если приглядеться внимательнее, то обнаружатся некоторые странности в интерьере. Например, камеры видеонаблюдения под потолком, или двери, без ручек. Массажный стол и велотренажёр. Сильнее же всего в этом комфортном номере диссонировала кровать. Это было нечто металлическое, высокотехнологичное и односпальное; с ножками на колесиках и ручками как у кресла-каталки. В изголовье громоздились датчики, излучатели и наушники, провода от которых тянулись к многоярусной серверной стойке.
Если, в голову случайного наблюдателя закрались бы подозрения: – Уж не это больница ли это, – То они бы быстро развеялись запахом.
Больничный дух ни с чем не перепутаешь. Не замаскируешь никакими ухищрениями, даже в отдельно взятой палате. Он сочился из коридора и из вентиляции, его приносили на своей одежде и обуви врачи, сёстры, сиделки.
Мужчина был молод, вероятно, чуть за тридцать. Длинные русые волосы перехваченные ремешком с многочисленными датчиками безвольно спадали на воротник шёлковой дорогой пижамы.
На лице, обращённом к женщине, застыло блаженное умиротворение.
Пациент кушал; покорно, но отрешенно. Ему можно было бы скормить что угодно из больничной столовой, но женщина ложка за ложкой отправляла в его рот изысканные блюда из дроргого ресторана. Сама она таких деликатесов в жизни не пробовала и, даже, названий их не знала.
Сиделка скормила ему десерт, дала запить, вытерла губы батистовой салфеткой. Аккуратно убрала крошки с бороды и усов. Пациент не шелохнулся.
Она отодвинула столик, взяла мужчину под локоть. Тот послушно встал.
В этот момент в палату вошёл энергичный мужчина средних лет в щегольском белом халате, – по всей видимости, доктор.
– Ну, как у нас дела? – спросил он и не дожидаясь ответа, продолжил: – Вижу, что покушали. Аппетит хороший?
Сиделка кивнула.
Доктор подошёл к пациенту, взял его лицо в свои руки, повертел туда-сюда. Достал из кармана маленький фонарик, посветил в глаза. Удовлетворённо помычал, а потом неожиданно спросил:
– Ну, что, больной, будем выписываться?
Взял руку пациента и вытянул её горизонтально вперёд. Постучал пальцами в районе локтя и кисти. Потом обернулся к сопровождавшим его коллегам:
– Готовьте к выписке на завтра, скажем, в 14.00. Согласуйте временные параметры и запускайте финальную главу сценария. Проверьте готовность группы поддержки, декорации и реквизит. Действуем строго по протоколу.
Он снова обернулся к пациенту. Рука того всё ещё была вытянута вперёд.
– Извини, – сказал он, опуская руку вдоль тела, – Ну, что ж, добро пожаловать в жизнь. Держись! Я тебе не завидую. Но и здесь тебе оставаться более нельзя, да и незачем.
Когда доктор со свитой вышли, они снова остались одни. Сиделка подвела пациента к чудо-кровати, помогла лечь, удобно приподняла спинку. Сняла с головы ремешок и установила стационарные датчики. Включила тихую музыку.
Говорят, что он сам составил плей-лист, когда был в себе. Музыка была красивая, но сегодня она звучала особенно печально. Завтра они расстанутся.
Она коснулась пальцами его щеки и сказала:
– Прощай, сюда ты не вернёшься уже никогда… Наверное.
~ ••• ~
Прошло три месяца с тех пор, как Герман опубликовал свою книгу «Минус 3080».
Её даже издали. Да, небольшим тиражом, но может оно и к лучшему, ручеёк покупателей иссяк почти сразу по завершении помпезной презентации в магазине.
Суетиться и самостоятельно проталкивать своё творение ему претило, вкладывать же деньги в раскрутку книги с микроскопическим тиражом было бы верхом тщеславия и расточительности.
Герман даже для порядка попереживал пару дней по поводу своей бесталанности – книга плохая, раз её никто не хочет читать. Но вскоре утешился. Ему самому собственная книга нравилась, Эльзе тоже. Будь у него друзья, возможно список его фангуппы оказался бы шире.
Кого-то эти страдания сподвигли бы удвоить писательский напор, но не Германа. Это, вообще не его мечта – стать писателем, а блогера. Но он-то не блогер. Он другой!
Он раскидал своё творение по сайтам самиздата и на том успокоился. Проигрался, хватит, эта страничка его истории закрыта.
***
Мысленно Герман постоянно возвращался к недавним фантастическим приключениям. Неужели никогда он не ощутит себя настолько живым и настоящим, как-то время. Как же не хватало того драйва, того адреналина.
Распростившись с мечтами о карьере на литературном поприще, он вспомнил о том, что когда-то был журналистом. Впрочем, поскольку память к нему так и не вернулась, правильно сказать: он вспомнил, что по рассказам Эльзы, в прошлой жизни был Журналистом.
В любом случае, этого оказалось достаточно, чтобы начать первые журналистские расследования. В интернете в открытом доступе хранится очень много чего интересного, но иногда достаточно иметь всего на одно звено больше знаний чем в цепочке общедоступных историй и приоткрывается истина.
Он выбрал наугад одно имя из списка профессора Енсера. И начал распутывать первую трагическую историю пациента Клиники. Это занятие его чрезвычайно увлекло. Он читал старые новости, личные боги, сопоставлял даты. Иногда, вдохновленный своими открытиями делился впечатлениями с Эльзой, но её, казалось, это не очень вдохновляло.
А какие были мечты! Месть, деньги, приключения. Где всё это?
Эльза дохаживала последние дни перед родами. Нинель Сигизмундова – хозяйка дома, приютившая их пять месяцев назад, квохтала над ней как над родной дочерью. И Эльзе, похоже, это очень нравилось. Германа же подобная идиллия раздражала, он начинал относиться к хозяйке как к «родной» тёще.
Семейная идиллия, бытовуха, тихое мещанское счастье. Они даже, о ужас, познакомились с соседями.
Герман никак того не демонстрировал, но порой ему казалось, что Эльза поглупела. Она часами с блаженной улыбкой разбирала и перекладывала распашонки, пинетки, какие-то микроскопические варежки. Какое бессмысленное занятие! А обрывки разговоров будущих мамочек в блогах, которые порой ему невольно случалось подслушать, вводили Германа в изумлённый ступор.
«Уж не разлюбил ли я её?» – задавался он страшным вопросом.
Нет, конечно же нет, просто он не мог вписать себя в этот стремительно надвигающийся мир детских подгузников, сосок и бутылочек.
Да, точно, она стала похожа на Богородицу. А он просто оставался самим собой. (Это Герман то? Какая ирония!)
Ему хватило энтузиазма на то, чтобы сделать ремонт и оборудовать милейшую детскую спаленку. То была понятная и конкретная работа. Но в остальном, что касалось дня «Х», он ощущал себя как атеист в церкви, который следует ритуалу, но без вдохновения; крестится, но не верит. Он очень старался быть хорошим, и с отвращением сознавал своё лицемерие. Казалось все от него ожидают какого-то особенного проявления чувств. А он лишь неискренне кривлялся.
Он не плакал от счастья, не умилялся когда видел малыша на УЗИ. Не приходил в восторг от детской моды на распашонки.
В конце концов Герман не выдержал:
– Я хочу съездить проведать Гюнтера. День туда, день обратно. – Хватило бы и суток, чтобы обернуться, но он просто хотел побыть вне дома подольше.
– Конечно поезжай. Я буду волноваться, но обещаю, что дождусь тебя.
– Да всё будет нормально, я только напомню о нас, удостоверюсь, что архив на месте и сразу домой.
Глава 2 Туда и обратно
Поездка не задалась с самого начала. Когда он выруливал с заправки на выезде из города машина потеряла переднее колесо.
Так не бывает?!
Но приехавший механик, убедил, что тут нет ничего сверхъестественного. Просто открутились гайки. Или кто-то помог им открутиться. Как бы то ни было, ему повезло, что это произошло не на трассе.
Герман едва не погиб. Всё говорило о несчастном случае, но интуиция верещала как пожарная сигнализация. Что-то тут не чисто. Каких только гипотез не промелькнуло в его голове за несколько часов поездки. Неужели их вычислили спецслужбы или бандиты нанятые организаторами криминальной Клиники? Может всё дело том расследовании которое он начал? Или у Фишера поменялись планы? Наконец дошёл до подозрений в сторону Эльзы, – неужели это она попыталась его убить? Надо быть начеку. «Ну это же Паранойя! – остановил он сам себя. – Должен же я доверять хоть кому-то в этом мире. А кому кроме Эльзы!? Даже если это будет стоить мне жизни, я всёравно буду ей верить».
Настоящее потрясение ожидало его, когда он добрался до места. Архив исчез! Гюнтер божился, что забрала его Эльза. Но тут и дураку ясно, что деревенского простофилю кто-то мастерски обвёл вокруг пальца.
С его слов выходило будто Эльза прикатила на легковой машине в сопровождении грузовичка. Отдала необходимые распоряжения и сразу уехала. Погрузку проводили уже без неё. И да, она передавала привет от Германа, и перечислила достойное вознаграждение. Точную дату вычислили по реквизитам банковского перевода.
Смутные подозрения в отношении Эльзы которые давеча он обозвал паранойей, раз уже поселившись в его душе снова напомнили о себе. «Нет. Она не могла бы этого провернуть физически, поскольку никуда не отличалась из дома. Ни разу мы не расставались дольше, чем на сон», – уговаривал он себя.
Или могла? Один раз она целый день и ночь провела в местной амбулатории – ей делали анализы. Он сам же её туда отвозил. "Когда же это было? Приеду домой, спрошу у Эльзы".
Обескураженный Герман поспешил домой. Примерно на середине пути на него вдруг навалилась такая усталость, и апатия, что он съехал на обочину. Голова кружилась, путались мысли. Похоже на сильное пищевое отравление. Но он, точно, не ел и не пил уже больше восьми часов. Может, от голода упал сахар в крови? Он где-то читал про такое. Или стресс? Надо просто немного отдохнуть… Когда проснулся шел мелкий нудный дождь. Судя по бесконечным, монотонно серым облакам это давно и, вероятно, надолго. Похолодало. Он завел двигатель и включил отопитель. Отдохнул. Пора домой.
Дождь и сумерки изменили трассу до неузнаваемости. Казалось он впервые едет по этому маршруту. Он не узнавал поворотов. Благо что навигатор подсказывал.
Удивительно, как погода меняет наше восприятие мира. Как будто он из яркого красочного фильма перенёсся в едва ли не черно белое кино. Он протёр лицо ладонью, взлохматил волосы, прогоняя остатки сна. Да нет, всё нормально, вон впереди мелькают красные габариты попутной машины.
Возле самогоь дома в глаза бросился припаркованный незнакомый минивэн. Герман обратил на машину внимание ещё и потому, что кто-то сидел внутри и периодически протирал запотевавшие от дыхания стёкла. С крыльца он оглянулся и отметил про себя, что в машине сидят двое, причём на передних местах. Странно, подростки обжимались бы на заднем.
Он открыл дверь и в ту же секунду забыл о странном минивэне. Дома было пусто. Не было ни Эльзы, ни хозяйки дома Нинель Сигизмундовны, никаких следов жизни: ни провинциальных занавесок на окнах, ни коврика у порога. Даже мусора в ведре не осталось, как и самого ведра. Только устойчивый запах моющих средств на основе хлора раздражал нос. Стерильная чистота. Как будто здесь разыгралось эпическое сражение между санэпидемстанцией и инопланетным вирусом.
Герман обошёл все комнаты, остановился у окна. Вспомнил, как перед самым отъездом в задумчивости упёрся лбом в прохладное стекло. Ещё подумал тогда, что останется неопрятный жирный след. Окно тоже сверкало прозрачной чистотой.
Эльза исчезла! Бросила его, сбежала? Нет она не могла так поступить. Что-то случилось! Это связано с пропажей архива?
Её похитители?!
Надо сообщить в полицию!
Нет исключено.
Фоном кружились эгоистичные мысли. Его ноутбук. Все копии документов, с которыми он работал – всё исчезло.
Надо ей позвонить. Сейчас всё выяснится. Он включил телефон. Это ещё что? СИМ-карта заблокирована.
Он попытался войти в Интернет. Вайфай недоступен. Сменился пароль. Черт! Они даже это предусмотрели. Что ж, похоже и все наработки, в облачных хранилищах, наверняка больше недоступны.
Зря он так беспечно и неосторожно проводил своё расследование. Неужели кого-то насторожил его интерес к бывшему пациенту клиники? Неужто всё из-за этого! Конечно, теперь они с ним свяжутся, потребуют вернуть архив. Но архива уже нет. И у них Эльза. Она знает ровно столько же, сколько и Герман. Значит я им не нужен. Совсем! Припомнилось недавнее происшествие с колесом.
Над что-то делать. Герман вышел из дома, завёл машину и отправился искать хозяйку. Она жила на соседней улице в многоквартирном доме. Её тоже нигде нет. Неужели тоже похищена? Или она работает на похитителей?
Соседи с удивлением и сочувствием смотрели на него, когда он попытался расспрашивать их о своей домовладелице. Казалось, что они вообще не понимают – о ком он. Странно, может не на тех нарвался, бывает же, что соседи живут годами бок о бок и не догадываются о существовании друг друга.
Заехал в местную больницу. Конечно, с этого следовало начать. К нему отнеслись с сочувствием и пониманием, но нет. Ни в одно из отделений больницы, ни в скорую помощь Эльза не поступала.
Притормозил возле банкомата. Без особой надежды вставил карточку, набрал пин-код. Очередной раз убедился, что чудес не бывает. Счёт был не просто пуст, он был аннулирован.
Обернувшись заметил, что возле его машины стоит полицейский, диктует госномер в телефон.
– Это ваша машина? – спросил он, обращаясь к Герману.
Герман неопределённо пожал плечами и пошёл прочь.
Кто бы сомневался, его машина наверняка, объявлена в розыск по угону или и того хуже.
Проходя мимо полицейского участка он немного замедлил шаг. Скосил взгляд и пригляделся к рядам фотографий на доске объявлений: «Их разыскивает полиция».
Слава богу! Все объявления изрядно потрёпаны ветром и выгорели на солнце. Свежих фото нет. Пока нет. Может, не успели добавить его портрет?
Пока он пытался постичь масштабы бедствия, ноги привели его обратно к дому.
Как же он не догадался! Соседи. Те самые с которыми они с Эльзой завели знакомство. Наверняка они что-то видели или слышали. Герман подошёл к соседскому дому. В окнах темно. Позвонил в дверь – тишина. Позвонил долго, настойчиво; обошел дои кругом, стучал в окна – никакой реакции. Заглянул в гараж – пусто. Тоже что ли уехали? Может вместе?
Он вернулся к моему дому, вставил ключ… дверь открылась. Надо же! Не сменили замок. Пожалуй, это единственное материальное подтверждение… Подтверждение чего?
Без Эльзы, без привычных запахов, без вещей – это уже не дом.
Он вошёл и рассеянно облокотился спиной на входную дверь.
И тут в неё постучали.
Герман чуть не подпрыгнул от неожиданности.
Неужели полиция? Похитители? Эльза?
Не паниковать. Он взял себя в руки и отворил дверь.
Глава 3 Серый человек
На пороге стоял какой-то странный тип. Серый человек – первое что пришло в голову. Щуплый мужчина средних лет весь какой-то серый. Неопределённого цвета и размера плащ. К груди он прижимал серую, вышедшую из моды лет тридцать назад, шляпу. На лице раритетные очки в роговой оправе и извиняющаяся робкая улыбка.
Герман подумал, что это очередной свидетель Иеговы или ещё какой проповедник и собрался грубо послать его, когда тот малахольным голосом произнёс:
– Господин Герман Эрст?
Герман замер от неожиданности, он уже много месяцев представлялся всем другим именем.
– Э-это мой литературный псевдоним, – растерянно протянул он.
– Да-да, я как раз о литературе и собирался с Вами побеседовать. Дело в то, что…
– Мне сейчас некогда. У меня неприятности. Давайте Вы загляните ко мне в другой раз.
– О извините, я не предполагал. Но видите ли, моё дело не терпит отлагательства. Мне очень жаль, что именно мне выпала участь сообщить Вам, что против Вас выдвинуты обвинения в плагиате…
Серый человек продолжал блеять, что-то вежливое и противное. Герман его слышал, но не понимал.
Наверное гость что-то прочитал в выражении лица собеседника и перестал блеять, а потом Герман услышал:
– Извините, я я не предполагал, что я настолько не вовремя… Я завтра зайду…
– Стоять!– рявкнул Герман.
Человек струхнул и попытался выскользнуть из дома, он даже успел сделать два шага по крыльцу, но Герман решительно схватил его за шиворот и втянул обратно в дом. Закрыл дверь на замок и демонстративно опустил ключ в карман.
– Поговорим?
– Я здесь совершенно ни при чём. Мой клиент уполномочил меня заявить вам, что ваша книга на 80 процентов плагиат.
– А кто автор исходного текста?
– Мой клиент.
– И чего он хочет? Денег? Публичного разоблачения?
– Я не знаю, он просто уполномочил меня известить вас об этом печальном факте.
– Как имя вашего клиента?
– Я не знаю. Он просто дал поручение нашему адвокатскому агентству уведомить Вас. Я очень сожалею, что выполнить поручение назначили меня.
– Так выполняйте, я вас слушаю.
– А всё. Я сделал всё, что от меня требовалось. Отпустите меня.
Герман остыл. К нему вернулось самообладание. Все органы чувств, включая шестое – интуицию, работали на пределе возможностей. Он слышал, видел обнял и предугадывал тысячи мелочей.
Мельком глянул в окно. Подозрительная машина на том же месте. Чья-то рука снова стёрла испарину на стекле.
– За домом наблюдают.
– Что? – переспросил Серый человек.
– Снимайте плащ, шляпу. Ваш портфель. И очки тоже. И ключи от машины. Живо.
Герман напялил на себя вещи Серого человека. "Очки без диоптрий. – Отметил он про себя: Бутафория как и всё остальное".
Зато плащ Герману оказался впору. А старомодная шляпа придала брутальности.
Герман вышел из дома и прихрамывая засеменил к машине.
Соглядатаи проводили его ленивыми взглядами из своего минивена.
Он завёл машину и не торопясь отъехал от дома. Через пару кварталов остановился. Ехать собственно было некуда.
Открыл портфель. Там оказался единственный лист бумаги с напечатанным крупными буквами текстом:
«Если ты читаешь эту записку, значит всё идёт по плану. Значит ты силой завладел и портфелем и очками моего посланника. Поздравляю. Ты прошёл испытание....... Подсказок не жди, их не будет.
Все подсказки хранятся во внедрённой в твою память истории о погружении. Ну должны же они были иметь какой-то смысл.
P.S. Разыщи «Сферу».
P.P.S. Про плагиат пока забудь.
Действуй!"
Он долго петлял на машине по сонному городу. Вспомнил о брошенном в доме Сером человеке. Неправильно это. Вернулся. Пустой минивэн стоял с приоткрытыми передними дверцами. Зашли в его дом?
Ну и пусть они его схватят и похитят хотя бы намекнут, что тут вообще происходит.
Входная дверь не заперта.
Он с порога почуял неладное. Внутри настоящее побоище. Стены испещрены следами от пуль. Кругом гильзы, и кровь на полу… и три трупа. Герман не пытался понять кто, кого и в какой последовательности застрелил. Он просто стоял и смотрел как зачарованный.
В мёртвой тишине резко прозвучал телефонный звонок. Герман вздрогнул и очнулся. Это телефон одного из убитых соглядатаев. Герман осторожно взял его в руки, сдвинул вверх зелёную кнопку.
– Але?
– Что там происходит?
– Все мертвы.
– Кто говорит? … Это ты? Я тебя узнал. Это ты всех убил?
– Нет. Так уже всё и было когда я вернулся.
– Ты выходил из дома?
– Да.
Долгая пауза.
– Алё?
– Жди там, я уже еду.
– Кто вы?
– Ту-ту-ту…
«Бежать!», подумал Герман.
Он взглянул на телефон в своей руке, открыл список последних вызовов. Набирал их один за другим и сбрасывал после первого гудка. Наконец услышал звонок в кармане второго соглядатая. Достал его и сбросил вызов. Потом снова набрал тот же номер, но в режиме видеосвязи. Пристроил второй телефон напротив входной двери и вышел вон.
Отъехал на машине Серого человека на несколько кварталов, остановился возле местного ресторана и стал ждать.
Вскоре на экране телефона он увидел, как в дом вошли трое вооружённых людей и ещё один.
– Обыщите дом, – скомандовал своим подручным старший боевик.
– Не надо, – сказал главный и поднял включенный телефон.
Они смотрели друг на друга.
– Решил поиграть в шпиона?
– Кто вы и что вам от меня надо?
– Приезжай и я тебе всё расскажу, не по телефону же.
– Эльза у вас?
– Я знаю где он, – сказал один из боевиков: – Возле ресторана, только там такая иллюминация в это время.
– Вот видишь, мы уже знаем где ты. Сиди и жди.
Ждать глупо, уезжать – бессмысленно. Он загнал машину в ближайшую подворотню, а сам смешался с толпой подвыпивших посетителей заведения.
Глава 4 Беглец
– Ты шпион или извращенец? – Герман не сразу сообразил, что этот странный вопрос адресован ему.
– Вообще-то нет.
– А почему на тебе плащ эксгибициониста?
– Вы правы, – сказал Герман, снимая и плащ, и шляпу: – Так лучше?
– Всё равно, какой-то ты подозрительный. Не местный?
– Проездом.
– А я таксую. Хочешь тебя куда-нибудь подвезу?
– У меня денег нет.
– Интересное дело, ни денег ни багажа, а говоришь, что проездом.
Возле ресторана остановился огромный чермный внедорожник без номеров. Из него вышли трое и принялись осматриваться, явно что-то или кого-то выискивая.
Герман с тревогой и вниманием наблюдал за ними.
– Ладно, пойдём выпьем. Расхотелось мне сегодня работать, – сказал таксист обнял Германа могучей лапой за плечи и увлёк внутрь ресторана. Угощаю.
Плащ и шляпа некоторое время одиноко лежали на скамейке. Пока возле них не остановился один из боевиков. Он оглянулся на единственного пассажира внедорожника и поднял руку.
Пассажир выбрался из машины и приблизился к находке.
– Ушёл. Ну, что ж, пусть пробегает.
Достал телефон и вальяжным тоном доложил кому-то обстановку.
– Если не успеете до 10-00 завтрашнего утра, контракт будет аннулирован, а участники зачищены.
Розовое лицо стало бледным, а по виску скатилась холодная как злая слеза капелька пота.
Герман заказал себе лёгкого пива, а его новый знакомый, к его удивлению баночку Колы.
– Вы же вроде хотели выпить?
– Раздумал. Надо же было как-то увести тебя с улицы, пока нас не застукали твои друзья, – он рассмеялся: – Я всё-таки угадал. Ты – шпион. Расскажешь?
– Извини, – Герман сделал неопределённый жест: – Скверная у меня история. И непонятная. Лучше ты расскажи чего-нибудь.
– Да, ладно, я ж вижу, что тебе не терпится свалить отсюда. Не буду я тебе ничего рассказывать. Хотя… – Он выдержал драматическую паузу, – Эта крутая тачка и парни, что тебя высматривали – они не местные. Да. И я знаю откуда они.
Герман весь обратился во внимание:
– Ну же, не томи!
– Они из Большого города. Я их видел возле «Титаника». Это ночной клуб так называется. Там и подпольное казино и всё такое прочее. Нездоровое местечко.
Дальше Герман уже слушал вполуха.
Таких совпадений не бывает, это точно подсказка. Знак!
С помощью навигатора встроенного в трофейный телефон, Герман сориентировался и пешком отправился в направлении автострады на Большой город. Спустя два часа он уже голосовал в поисках попутки.
Скоро его подобрал дальнобойщик на чудовищных размеров фуре.
В путешествиях автостопом есть лишь один недостаток – хочешь ты или не хочешь, надо быть дружелюбным и общительным. И либо ты слушаешь водителя, который не в силах больше молчать в одиночестве, либо сам развлекаешь его своими историями.
Герману достался второй вариант. Сначала нехотя, исподволь, с недомолвками начал он свою историю. Но вскоре разговорился и выложил совершенно постороннему человеку больше, чем кому бы то ни было на этом свете. Человек которому ты можешь доверять.
– … Я литературный герой, литературный андроид, Франкенштейн. Я робот. Я не человек, – вдохновенно изливал душу Герман.
– Вот далось тебе твоё «Я». Подумай глобально. Все люди смертны. Вот мне, сколько осталось, двадцать лет, тридцать? И всё, под крест. А ты, если ты литературный герой, ты же почти вечен. Ты будешь жить пока существуют книги и люди способные их читать.
– Ага, буду пылиться всеми забытый на дальних полках публичных библиотек или архивов.
– Ну не утрируй, не прибедняйся.
– Нет. Это ты не идеализируй. Я даже не знаю своего отца или точнее создателя.
– Я тоже.
– У тебя есть Бог. Он всемогущ и вечен. А я – плод фантазии писателя. Может быть даже не талантливого, графомана. Который может заболеть или вообще внезапно умереть…
Герман между тем отключил в телефоне звук и поглубже затолкал его между сиденьем и спинкой пассажирского кресла, намереваясь отправить его в далёкое путешествие.
Но потом раздумал, и спустя несколько часов когда они с водилой навсегда расстались, тот увёз с собой только невероятную историю, рассказанную странным автосопером. А телефон поехал колесить по стране под тентом другого грузовика.
Глава 5 Сфера
Эта ночь показалась ему бесконечной. Он уже на автомате переставлял ноги. О том, чтобы пешком добраться до намеченной цели, не могло быть и речи. Наличных денег хватило бы на несколько поездок в метро и какой-нибудь хотдог. Но больше всего сейчас хотелось спать.
Один в чужом городе, без друзей, без денег, скрывающийся от всех и неизвестно от кого. Изгой.
К вечеру, когда он наконец достиг цели своего путешествия, он был измотан настолько, что ему было всё равно, что случится дальше. В списке его намерений был только один пункт, и он его выполнил.
Здание было похожее на чёрный куб. Странно, что назвали его "Титаником", а не Кубом, впрочем, всё объяснилось очень просто. На фасаде золотыми буквами было написано компания «Титан и К». Ну всё ясно, только так и можно было сократить.
К заданию подъезжали дорогие и не очень дорогие машины. На входе швейцар с поддержкой из двух амбалов регулировал поток посетителей.
Да, в таком потрёпанном виде Герману вход сюда явно заказан.
Герман огляделся. В отдалении притягивало взгляд ещё одно странное сооружение, оно было шарообразным и белым.
Если здание клуба походило на облитый чёрной эмалью золотой слиток, то стоявший рядом с ним отель напоминал гигантскую жемчужину. Светлое перламутровое, построенное в стиле хай-тек здание, было абсолютно круглым.
Герман прошёл мимо чёрной как катафалк стены клуба «Титаник» и приблизился к шарообразному зданию. Над входом элегантным росчерком красовалось название гостиницы – «Сфера».
Если до этого и оставались какие-то сомнения, то теперь они полностью рассеялись. Таких совпадений не бывает: тут тебе и «Сфера», тут тебе и «Титаник».
Поддавшись спонтанной прихоти, Герман вошёл в фойе отеля. Зачем? Он и сам не смог бы объяснить. Отель просто шикарный, явно очень дорогой, но на входе никто его не остановил. Неужто никакого фейсконтроля? Никто не заметил его несвежей помятой одежды и пыльной обуви? Пару минут он демонстративно пялился по сторонам, стоя в центре фойе. К нему не подбежали ни охранники, ни дежурный администратор.
«Ладно, – рассудил Герман, – Наглеть – так наглеть». И устроился на уютном диванчике. С наслаждением вытянул натруженные ноги. В блаженстве прикрыл глаза.
– Чашечку кофе? – Участливый голос принадлежал, вне всяких сомнений, сотруднику отеля. Герман внимательно посмотрел на него, но не сыскал за профессионально вежливой улыбкой и тени иронии. Похоже, его не собираются отсюда выпроваживать.
– Да, капучино, сгодится, – и набравшись наглости добавил: – И газету с местными объявлениями.
Скандала не случилось. Вместо того, чтобы привести охранников, служащий принёс и кофе, и газету. Чудеса!
«Неужели, чтобы по-настоящему насладиться кофе, надо хотя бы ненадолго почувствовать себя бездомным и нищим», – думал Герман, мелкими глотками смакуя горячий ароматный напиток.
Он развернул газету, но даже не попытался прочесть в ней хоть слово. Пока он листал её, ему казалось, что у него есть благопристойный повод задержаться в этом оазисе уюта.
Но благоразумие взяло верх, пора прекращать эту игру. Он встал и направился к выходу.
– Уже уходите, господин Эрст?
Герман оглянулся.
– Даже к себе в номер не поднимитесь?
Мозг включил все ресурсы, и лихорадочно выдвигал и отвергал гипотезы – они знают кто я, знают моё настоящее имя, относятся ко мне как к постояльцу.
– Да-да, пожалуй, – изобразил он рассеянную задумчивость. – Дайте мне ключ.
– Вам не нужен ключ, Ваше лицо и есть ключ.
– Да, я припоминаю. А какой у меня номер, напомните.
– Я Вас с радостью провожу.
Пока они ждали лифт, поднимались на четвёртый этаж и шли по дугообразному коридору, услужливый портье рассказал много интересного.
Оказывается, Герман слыл настоящей легендой этого отеля. Он снял номер почти год назад, но мало кто из ныне работающих сотрудников видел его в лицо. Номер оплачен неизвестно на сколько времени вперёд. Одних бонусов накопилось на месяц полного пансиона.
– Горничные побаиваются заходить в Ваш номер, они думают, что Вы призрак. Мужская половина персонала более прагматична и, считает, что номер арендуют спецслужбы для наблюдения за постояльцами и за «Титаником».
Дверь номера 412 пискнула электронным затвором и приоткрылась.
– Добро пожаловать.
– Спасибо, дальше я сам. – Герман, хотел было отблагодарить своего провожатого, но устыдился, той мелочи, что оставалась в его карманах. Поэтому он просто пожал руку портье и спросил его имя.
– Можете звать меня Леонид.
– Спасибо, Леонид. Ты мне ещё понадобишься. Я не прощаюсь.
Любого неподготовленного человека стремительная череда невероятных совпадений как минимум привела бы в замешательство, напугала бы. Но Герман, хоть и был изрядно заинтригован, не видел в происходящем ничего особенно выходящего за грани нормальности. Его персональной нормальности.
Очередной сценарий. Он уже начинает привыкать. Скоро он полностью смирится с ролью литературного героя.
Размышляя о своём удивительном прошлом и не менее странном настоящем, он порой приходил к самым фантастическим умозаключениям. Например, его не удивило бы, узнай он, что он – это только живущий в лабораторной пробирке мозг, подпитываемый физраствором с глюкозой, и генерирующий невероятные видения. Сам ли генерирующий, по своей ли воле, или по чужой прихоти? Да какая разница, если всё вокруг лишь иллюзия. В самых мрачных фантазиях он представлял, что его мозг это последняя живая субстанция, чудом сохранённая, в мире машин. Которую искусственный интеллект с помощью механических манипуляторов бережно поддерживает и использует в качестве источника бредовых идей и хаоса. О том, зачем эти последние субстанции нужны в мире машин, он не думал.
Да, с самомнением, у него проблем нет. С самоиронией, тоже.
Что ж, пусть весь этот мир, – очередной фантастический сценарий, это не должно мне помешать насладиться им.
Герман включил телевизор, чтобы его внутренний монолог перестал быть единственным слышимым звуком в голове. О, очередная история про Джеймса Бонда? Идеально в тему.
Он по телефону заказал себе ужин в номер. Но сначала ванна. Контрастный душ сотворил чудо, Герман почувствовал себя отдохнувшим. Самообман, конечно. Такое же искусственное возбуждение, как алкоголь или кофеин. Но это даст ему сил разузнать ещё хоть что-нибудь прежде, чем он уснёт.
В шкафу оказались пара костюмов и рубашки. Новые ботинки. У того, кто эти вещи покупал, был хороший вкус и деньги. В чемодане: белье, носки, прочая мелочёвка. Если он такой предусмотрительный, то почему не оставил мне денег и телефон. Потому, что они могли меня и не дождаться. Здесь должен быть сейф!
От исследования номера его отвлёк стук в дверь. Сердце тревожно ускорило ритм. Напрасно. Это ему ужин привезли.
– Скажите, а сейф в номере есть? – спросил он у официанта.
– Обычно он встроен в заднюю стенку платяного шкафа.
– Спасибо, загляните ко мне через час.
Герман с жадностью набросился на еду. Утолив первый голод, не переставая жевать, порылся в шкафу. Отлично, вот он сейф. Пятизначный цифровой шифр.
Сил думать почти не осталось.
«Я точно знаю этот шифр. Это вне всяких сомнений, нечто связанное с историей погружения».
На ум приходила единственная комбинация – минус 3800.
Герман добавил лишний ноль в конец кода, потом в начало. Сработало со второго раза. Кто бы удивился! В сейфе лежала стопочка мелких купюр. Её он сразу переложил в карман. Чудесно, теперь своей скупостью на чаевые он не будет давать обслуге лишних поводов для пересудов. Кроме денег в сейфе лежал толстый запечатанный конверт придавленный пистолетом.
«Этого мне только не хватало».
Опять стук в дверь. Он в испуге захлопнул сейф. Это всего лишь официант, пришёл убрать остатки ужина. Герман молча ждал пока тот не исчезнет из номера.
Снова оказавшись в одиночестве, Герман в нерешительности застыл перед сейфом. Заглядывать в него снова, по крайней мере прямо сейчас, расхотелось. Толстый конверт, конечно, искушал его любопытство. Но оружие! Сам факт его присутствия в сейфе не сулил ничего хорошего.
«Смогу ли я уснуть, когда узнаю содержимое конверта? Вдруг, пистолет это именно то, что мне сейчас нужнее всего? Пусть я узнаю об этом потом, завтра, когда высплюсь», – подумал Герман.
Последним осмысленным действием на сегодня стала проверка, надёжно ли заперта дверь.
Глава 6 Действуй
«Какая же я эгоистическая скотина. У меня похитили жену. Возможно прямо сейчас она рожает моего первого и единственного ребёнка. Может ей нужна помощь? А я тут валяюсь в комфорте и страдаю по поводу своего никчемного Я.
Надо что-то делать. Что? Потребность действия и незнание что делать вызывали ярость, которая за неимением врага оборачивалась против себя.
Надо взять себя в руки.
Для начала хватит заниматься самообманом. Мне есть чем заняться. Причём чем быстрее, тем лучше. Конверт!»
Герман решительно открыл сейф. Осторожно, стараясь не прикоснуться к оружию, достал пластиковый конверт. Тяжёлый! Отметил он. И герметичный.
Он разорвал пластик и высыпал содержимое на стол. Смартфон! Попробовал его включить. Увы, тот был полностью разряжен. Вспомнил, как ещё вчера удивился торчавшему из розетки зарядному устройству со шнуром. Поставил гаджет на зарядку и вернулся к конверту.
Банковская карта. Отлично! Отложил её в сторону.
Квитанция о переводе денег в счёт аренды номера. «Ладно, пусть будет».
Два десятка листов бумаги исписанных от руки. Пробежался глазами по первым строчкам и с удивлением отметил, что послание несмотря на неидеальный почерк, читалось легко.
"Здравствуй, Герман!
Немедленно!"Прежде, чем ты углубиться в чтение, я тебе настойчиво советую – собирай всё, что я тебе оставил и вали из номера, и из отеля!
Герман быстро оделся, побросал вещи из шкафа в чемодан, телефон сунул в карман и вышел в коридор.
Несомненно, это была напрасная предосторожность, но прежде, чем нырнуть в лифт, он оглянулся. Возле двери его номера стояла женщина. Она постучала, прислушалась, подёргала ручку. А потом открыла её мастерключём и вошла внутрь.
«Вовремя я убрался из номера. Как-то это всё подозрительно.»
В фойе он отыскал взглядом вчерашнего знакомого.
– Привет, Леонид!
– Я ждал Вашего звонка.
– Планы поменялись. Послушай, ты не мог бы вывести меня из отеля через служебный или запасной выход. Мне надо избежать одной неприятной встречи.
Леонида такая просьба, похоже, не смутила. Он напустил на себя таинственны вид и шёпотом почти не шевеля губами произнёс:
– Следуйте за мной.
Спустя пару минут они оказались на служебной парковке. Герман щедро отблагодарил сообразительного парня. Тот заговорщицки кивнул и неожиданно для Германа протянул ему визитку.
– Что это?
– Я простой портье, – потупив взгляд начал объяснять Леонид, – Но у меня есть большие связи, и со временем я планирую организовать агентство всевозможных услуг. Позвоните, если Вам понадобится любая помощь.
– Спасибо, – Герман принял визитку из вежливости, чтобы не обидеть парня. Мельком глянул на неё и хмыкнул, – "Валет", интересное название.
Оставшись один он включил и проверил зарядку смартфона, всего 7 процентов. Надо найти укромное местечко, чтобы подзарядить. И ещё, чтобы без помех прочитать послание.
В тени глухой кирпичной стены соседнего здания расположились два утомлённых работой, жизнью и ежедневным алкоголем грузчика. Герман вежливо поинтересовался, где они обычно обедают и можно ли там перекусить прямо сейчас. Один из пролетариев снизошёл до разговора с «интеллигентом» и объяснил, как найти забегаловку «Уйгурская кухня», владельцы которой выдают себя за китайцев.
– Там дёшево и вкусно, но Вам там вряд ли понравится, – недобро покосился он на дорогой чемодан, но потом заглянул в глаза Германа, хищный интерес поугас. – Там народ попроще обитает, работяги вроде нас, цыгане да мигранты всякие.
– Я не привередливый, спасибо.
– Выбери лагман, не отравишься, – крикнул ему вдогонку второй грузчик.
«Уйгурскую кухню» он нашёл по запаху калёного растительного масла, жаренного лука и неведомых восточных пряностей.
Внутри брезгливо огляделся, да санитарный инспектор сюда точно не заглядывал. К счастью. Возможно, только благодаря этому прискорбному обстоятельству и сохранились не рафинированные, не низведённые до фастфуда ароматы уйгурских блюд.
Вытяжка не работала, её заменял сквозняк через открытые окна. Ароматы жареного, варёного, печёного смешивались с чадом открытого огня. А поверх всего этого благоухали чеснок, базилик, кинза и ещё десятки незнакомых трав и специй.
Эта фантасмагория запахов отпугивала и манила, хотелось сбежать, но прежде попробовать, что же тут такое готовится.
Одинокий прокопчённый повар, средних лет китаец, одновременно что-то жарил, варил, шинковал, обслуживал и рассчитывал посетителей.
Герман попросил лагман, лепёшку и не сумев определиться с напитками стакан дешёвого лёгкого вина.
Погрузил еду на поднос и не выпуская из левой руки чемодана, двинулся к столу в дальнем углу дворика с подносом в правой.
Такой порцией можно было бы накормить целую команду малахольных менеджеров интеллектуального труда. Но, что действительно поразило Германа, – блюдо было красивое! И при этом очень горячее. Он отломил кусочек лепёшки, обмакнул её в тарелку, дал пропитаться и отправил в рот. М-м-м-м! Вкуснятина. Это надо есть горячим. Послание подождёт.
Вокруг за столиками сидели те, кто показался бы вызывающим и подозрительным на центральных вылизанных улицах. Здесь же они были просто люди. Цыганки за соседним столом, не набросились на него с предложением погадать, а похожие на мелких наркоторговцев парни не предлагали свой товар. И уж точно никто не собирался его ограбить, по крайней мере прямо здесь и сейчас.
Насытившись, он пригубил вина. Хватит отлынивать, пора заняться делом. Герман достал пакет:
«Здравствуй, Герман! Если ты это сейчас читаешь, значит всё в твоей-моей-нашей жизни не так уж плохо. Во всяком случае, тебе удалось невредимым покинуть отель, и тебя не ограбили, не отняли чемодан. Но на этом хорошие новости заканчиваются.
Плохая же новость в том, что если ты читаешь это письмо, значит ко мне или к тебе, если тебе так удобнее, увы, не вернулась память. А я так на это рассчитывал! Это послание я оставил тебе на самый крайний случай. Это даже не план «Б». Это жест отчаяния. Всё вышло из под контроля, будущее опять непредсказуемо. И ничего нельзя ни изменить, ни переиграть. Прежде всего, прими как данность – это не игра, не сценарий, это – реальная жизнь!
Настраивайся на долгий и трудный разговор. Говорить, вернее писать, буду я. Твоя задача понять, поверить и впитать, то что я тебе поведаю.
Глава 7 Послание
Знаю, ты ждёшь от меня простых ответов. Кто ты? Почему так? Зачем всё это?
Ты сейчас как пятиклассник, попросивший помощи у отца с решением задачки в надежде получить готовый ответ. Отец же, если он хороший родитель, попытается научить своего отпрыска самостоятельно решать подобные задачки. Скоро сын сто раз пожалеет, что так опрометчиво попросил помощи, он уже почти ненавидит отца за его занудную дотошность.
Ты, Герман, сейчас как тот пацан, я же выступаю в роли папаши. Так что терпи. А заодно подумай: если ты будешь знать столько же, сколько знаю я, то почему бы мне самому не сделать то, что должен выполнить ты?
Теперь к сути. Главное, уясни – всё происходящее с тобой сейчас реально, каким бы невероятным тебе это ни казалось. Игры и сценарии закончились, забудь. Сегодня ты просто человек, потерявший память. Вернётся ли она – мне неизвестно. Уже давно должна была вернуться. Будем исходить из того, что есть. Ты не знаешь, что делать, я знаю, но меня уже как бы нет.
У нас с тобой есть две сверхзадачи. Первое – восстановить память. Второе – независимо от того, будет ли выполнена первая задача, ты должен кое-что исправить в этом мире.
Вторая задача превыше всего: важнее твоего сознания, твоей жизни, жизни твоих друзей и близких. Цена вопроса – эволюция человечества. Проникся ответственностью? А теперь выдохни, я пошутил. На самом деле твоя миссия поскромнее – ты должен уничтожить моё открытие.
А теперь снова набери в грудь воздуха. Я открыл способ предсказывать будущее. Именно предсказывать, а не заглядывать в него с помощью машины времени. Изобретение моё… Об этом чуть позже. Заранее успокою. Тебе не придётся проникать в охраняемые дата-центры и взрывать суперкомпьютеры. Всё очень просто – надо найти и уничтожить одну маленькую флешку, которая хранит алгоритм обучения некоего аналога искусственного интеллекта. И всё, я потерял память, ты уничтожишь флешку – мир спасён.
А теперь сделай перерыв. То, о чём я тебе буду рассказывать дальше, ты должен узнать не набегу.
Герман сложил листки с посланием и затолкал в конверт. Нет, это не был жест послушания. Просто китайская забегаловка – это не совсем то место, где можно рассесться с ноутбуком, книгой или даже со стопкой исписанных листов бумаги. Здесь такое поведение могло спровоцировать нездоровый интерес и даже агрессию. Он уже заметил пару пристальных взглядов со стороны компании подростков.
В первую очередь надо избавиться от дурацкого чемодана. Видимо, у того, кто купил этот гроб на колёсиках, и у Германа сильно отличаются представления о путешествии налегке. Первым порывом было предложить одному парню из подозрительной кампании поменять свой рюкзачок на его чемодан. Но, по здравому размышлению, решил не связываться и потерпеть до магазина.
В мире, где всё реально, следует быть вдвойне осторожным и бдительным. На выходе он оглянулся и перехватил тяжёлый взгляд цыганки. Вот чего, спрашивается, уставилась, неприятно же.
Спустя несколько минут он снова слился с привычным потоком горожан, здесь его вызывающий чемодан уже не казался вызывающим.
Идти, собственно говоря, было некуда. Не было цели. Он катил свой чемодан по улице, названия которой не знал, в направлении, которое не имело значения. С таким же успехом он мог бы остановиться и никуда не двигаться или пойти в обратную сторону. Но движение поглощало невостребованную внутреннюю энергию, и так лучше думалось.
***
«Что если Истинный Герман вовсе не положительный герой? Друг он мне или враг? Быть может, он злодей, который мечтает вернуть себе тело, или вернуть свою память в моё тело? Да какая разница. А как же личности Блогера и Журналиста, они будут забыты, уничтожены? Оно мне это надо? Что станет со мной, когда его память вернётся? Я исчезну?»
Спасти мир? Ишь какую приманку придумал. Ничего не скажешь, красивая история, только правду ли он мне говорит? Может, он манипулирует мной? А сам-то я чего хочу? Исполнения какого единственного желания я попросил бы у Золотой рыбки? Вернуть Эльзу, конечно! А Он о ней даже не обмолвился. А может, Он не знал о наших с Эльзой отношениях? Знал, сука, знал! Из его же собственного Сценария это предельно ясно.
***
Восстановить память – прекрасная и логичная, на первый взгляд, сверхзадача. Но как? Разве есть в мире чудесная таблетка или продвинутая медицинская технология, которая может ему помочь? Нет. Может ли он заставить меня всё вспомнить? Тоже нет. С другой стороны, память может вернуться вдруг, без всякого повода, через минуту или завтра, или через год, или никогда. Это не зависит ни от меня, ни от кого-либо вообще. Остаётся сосредоточиться на второй сверхзадаче? Будем спасать мир? Только не мешало бы всё же понять, распознать исходную личность Германа. И прежде всего дочитать его послание.
На очередном перекрёстке он остановился. Ну куда теперь? Появилась ли у него цель? Куда ему? Он вообразил себе сказочный указатель. Налево пойдёшь – память найдёшь. Направо пойдёшь – жену обретёшь. Прямо пойдёшь… В этот момент он заметил какой-то зарождающийся митинг и подтягивающихся к нему полицейских. Он благоразумно поспешил слиться с толпой, а ещё через минуту понял, что повернул направо, и улыбнулся этому совпадению. Значит, за Эльзой!
ТЕМА 8 === Герман в ТЦ
Торговый центр. Вот то идеальное место, чтобы стать невидимкой среди толпы. Сотни людей вокруг, но каждый погружён в свои мысли и смотрит внутрь себя, лишь изредка бросая взгляд на витрины магазинов. Их мысли крутятся по одному и тому же кругу: «Я – Товар – Подойдёт (не подойдёт) – По карману (не по карману) – следующий товар».
Герман первым делом направился в спортивный отдел, выбрал неприметный рюкзак и решил избавиться от ненавистного чемодана. Он достал из его глубин какой-то модный пиджак.
– О, какой у вас замечательный смокинг, – сказала продавщица, наблюдавшая за ним.
Герман кивнул ей с благодарностью, а про себя подумал:
«Смокинг! В рюкзак? Вместе с обувью и прочим барахлом? Пожалуй, уж это слишком. Ладно, пусть будет чемодан! Что ж, я оказался в роли камердинера того, чья память должна вернуться».
Потерпев позорное поражение в споре с чемоданом, он покинул тихую заводь спортивного магазина и, подхваченный потоком покупателей, покатил своего врага дальше.
Наконец, он заметил свободное место на скамейке, которая разделяла поток покупателей на два рукава. Герман выставил чемодан перед собой и демонстративно сложил на него ноги. Люди двигались мимо него, едва не задевая его подошвы, мельтешили за его спиной. Но Герман не замечал их. И сам он был всем безразличен и незаметен. С таким же успехом можно было бы сидеть возле автострады или на железнодорожном перроне, или на берегу стремительной реки.
***
Герман достал конверт и снова погрузился в чтение.
«…Ты всё ещё веришь, что сам творишь своё будущее? Что нет иных знаков, нет правил, кроме тех, что ты сам себе создал и которым по доброй воле неукоснительно следуешь?
Наивный! Представь себе – есть огромный мир, и есть ты. Твоя задача пройти этот мир насквозь. До конца. Ты как охотник, пересекающий неведомый лес. И нельзя тебе отсидеться под кустом в ожидании старости, в страхе пред хищниками. Знаю, ты – горожанин. Значит, тебе предстоит идти сквозь мегаполис. Бесконечно пересекать улицы и площади, обходить дома и заборы, уворачиваться от бездушных автомобилей.
И Лесу, и Мегаполису на тебя наплевать. Они живут по своим законам. Эти законы просты, их несложно принять и им следовать. Проблема в том, что сквозь твой Мегаполис идут и другие люди. Много. Каждый со своим характером, со своими страстями, вожделениями и фобиями. Они идут с разных сторон, с разной скоростью, кто-то уже устало завершает свой маршрут, другие лишь разгоняются, делая первые шаги. С кем-то из них ты не встретишься никогда. Кто-то заставит тебя отклониться от выбранного пути, остановиться, повернуть назад.
Порой люди сбиваются в группы, чтобы вернее достичь своих целей. Но цели у всех разные, поэтому они всегда расстаются, чтобы идти кратчайшим, как им кажется, путём. Но путь их – это иллюзия, мечта, фантазия. Как и цель, которую они себе вообразили. Так и несутся по городам и весям миллионы людей, думая, что они знают, куда идут по миру, у которого, как им кажется, есть смысл».
***
Можно впасть в отчаяние, пытаясь постичь смысл и логику совокупного движения людей, подчинённого вымышленным правилам и иллюзорным целям. Но каждый день, каждый человек проходит множество больших или маленьких отрезков пути, достигая каждый раз маленьких намеченных точек маршрута, чтобы к вечеру добраться до главной цели дня – попасть домой в маленький уютный и безопасный мирок, чтобы набраться сил для завтрашнего забега.
Помнишь ли ты муравейник? Надеюсь, помнишь, ведь ты – это в какой-то степени я. Я помню, как меня поразила эта сложная копошащаяся, не поддающаяся осмыслению суета! Если забраться вечером на небоскрёб и взглянуть с высоты на бесконечные потоки из десятков и сотен тысяч автомобилей, несущихся по сотням дорог, управляемых тысячами светофоров и невидимых в сумерках с высоты небоскрёба дорожных знаков. Тот же муравейник! Кажется, что охватить происходящее пониманием способен только гигантский сверхмощный нечеловеческий интеллект. А уж управлять этим связанным, согласованным и, хочется надеяться, целесообразным движением под силу лишь всемогущему Богу.
Взгляни на карту дорог большого города – ну какой человек в здравом рассудке способен спланировать такое. Если бы тебе показали схему электрических или водопроводных сетей того же города, то там бесконечно сложной бессмысленности ещё больше. Но они работают! Чёрт их побери! Вопреки нашей логике, нашему здравому смыслу. Нами же созданные, они сами себе противоречат.
Если ты относишься к той незначительной части людей, на которых описанное выше производит впечатление, то у тебя есть два пути, чтобы сохранить рассудок в этом бесконечно сложном и всё усложняющемся хаосе упорядоченности. Либо смириться и принять мир таким, каков он есть, придумать себе Бога, возложив на Него всю ответственность за происходящее и за последствия тоже. Либо попытаться переделать всё с нуля, создать осмысленную и упорядоченную систему, основанную на чётких и понятных правилах.
Так некогда были заложены некоторые города, например, Амстердам, Санкт-Петербург, Нью-Йорк. Правда, со временем каждый из них перерос навязанные человеческой волей правила и продолжил жить по своим, не поддающимся объяснению законам. Это состояние хорошо известно программистам. Дописывая и поправляя программу, они, окончательно запутавшись в коде внесённых изменений, костылей и заплаток кода, всегда в конечном итоге приходят к необходимости всё бросить и переписать заново. Чтобы потом, в процессе совершенствования своего творения, опять прийти к необходимости всё снова стереть и заново переписать программу, используя накопленный прежде опыт.
Впрочем, есть и третий путь принятия мира – понять его. Самый сложный. Он не для нетерпеливых революционеров, действующих импульсивно во благо человечества, но вопреки естественным законам природы. Не подходит он и людям, смиренно принимающим божественность сотворения мира. Не в обиду им будет сказано, и тем и другим не хватает силы воображения, способности постичь мир и его закономерности во всей взаимосвязанности… Да и ни у кого нет.
А между тем накопленных человечеством знаний уже достаточно. Думаю, вернее, я так думал, что мы, люди, уже достаточно созрели, чтобы осмысленно пойти по третьему пути. Ключевое слово «осмысленно».
Все учёные земли во все века исследуют мир с единственной целью – объяснить его. Отыскать закономерности и записать их в виде законов. Чтобы затем, зная законы, сделать его предсказуемым. Можно до бесконечности открывать всё новые и новые закономерности, описывать и формализовывать их. На это уйдут ещё тысячи жизней тысяч учёных. Но рано или поздно все открытые ими законы природы должны сложиться как элементы мозаики в единое Понимание происходящего.
Менделеев придумал свою Периодическую таблицу элементов, когда этих элементов, известных учёным, было меньше половины. Доктор Раймон-и-Кахаль сформулировал современную нейронную доктрину, разглядывая случайным образом окрашенные срезы мозга в примитивный микроскоп. И тот и другой предвосхитили открытия, которые будут сделаны столетия спустя.
Моё открытие пришло ко мне случайно. Как озарение. Осенило. И всё в этом мире стало таким понятным, логичным и… таким предсказуемым!
Глава 8. Пифия
Я назвал это "универсальным правилом эволюции".
Я вдруг увидел, понял, осознал, что есть общие закономерности, которым подчиняется всё: нейроны мозга и люди в социуме, химические элементы и радиоволны, космические объекты и капли дождя.
Чертовски амбициозное заявление – найти закономерность в хаосе. В кажущемся хаосе.
Извини, что гружу тебя, но всё же приведу здесь главные идеи, хотя бы кратко:
– Основной закон эволюции, – любой процесс (физический, химический, биологический, социальный), любое явление, любая форма материи стремятся к устойчивому равновесному, низкоэнергетическому состоянию.
– Второй закон, – стремление одних процессов к устойчивому равновесию может вызывать нарушение устойчивого равновесия других процессов.
– Третий закон, – все процессы эгоистичны. На каждом этапе цепочки последовательных стабилизаций устойчивых состояний решается задача только текущего локального стремления к равновесию. Природа не помнит прошлого и не думает о будущем, у неё нет ни плана, ни конечной цели.
Единственное правило, – решение это должно потребовать минимальных усилий в данный момент.
– Каждая итерация эволюции необратима, ибо, даже, если процесс вернётся в исходное состояние, то не факт, что вернутся в исходное состояние вызванные им другие процессы.
Исходя из этих нехитрых правил, я создал математическую модель, схожую с популярными ныне нейросетями, и алгоритм её обучения.
Вот этот проект я и назвал Пифия. Обучать её я попытался на общедоступных сведениях о биржевых сделках и курсах валют. Проект оказался настолько успешным, что уже через год у меня стало много денег, очень много. Вооружённый прогнозами Пифии, я, будучи полным дилетантом, почти никогда не проигрывал на фондовом рынке.
Скоро мне пришлось перейти на кафедру социальных наук. И здесь, благодаря профессору Фишеру, мы начали обучать Пифию политическим и социальным закономерностям, истории и военным наукам. Ничего предосудительного. Мы повторяли то же, что ещё триста лет назад делал Николло Макиавелли в своей книге «Государь», – раскрывали закономерности.
Параллельно, я начал обучать модель простым реакциям обычных людей на те или иные события в их жизни. Сначала я сам, потом профессор, Инга, близкие и знакомые нам люди, потом добровольцы и волонтёры из числа студентов стали моделями для обучения Пифии. Со временем пришлось создать даже специальное агентство, под видом детективного, которое поначалу самостоятельно исследовало поведение людей, а потом помогло получить доступ к результатам чужих исследований.
Работа кипела, Пифия обучалась, она была ненасытна. Результаты воодушевляли.
Мы задействовали все ресурсы кафедры социологии, при этом никто не догадывался о целях и масштабах работ. Посвящённых было трое: я, профессор Фишер и Инга.
Зимой в Международном центре социологии должна была состояться большая конференция «Манипуляция сознанием масс в 21-м веке». Мы подали заявку и начали готовиться к презентации.
С этого момента и начались наши проблемы. Заявленная нами тема универсальна, но ухватились за неё именно политтехнологи и военные. Действовали они через Контору. Та, в свою очередь, сделала всё, чтобы получить наши наработки. Подкуп, запугивание. Мы с профессором выдержали их натиск, а вот Инга… Она слила им всё! Идеи, наработки, результаты, доступ к Пифии. Не знала она только одного – алгоритма обучения.
Представь себе нейросеть, натасканную на миллиардах событий, в которых исследованы поступки сотни тысяч людей, с учётом многих тысяч условий, поправок и коэффициентов, которые в свою очередь тоже менялись в процессе обучения нейросети в целом
Обученная, она на столько сложна, что невозможно извлечь из неё явный и понятный пользователю алгоритм решения задачи, поскольку собственно нейронная сеть и является этим алгоритмом.
Для решения этой проблемы обычно создают специальные алгоритмы вербализации, которые помогают извлекать явный метод решения.
Результат такой вербализации был внедрён в одну небольшую программу. Я назвал её "Оракул". Вот её-то и получила в своё распоряжение Контора. Это мощный инструмент, но её невозможно развивать и обучать дальше. Это чёрный ящик, вещь в себе. Но, даже, в таком состоянии её пользователи могут прогнозировать события, особенно, связанные конкретно со мной. Ведь я обучал её на своих собственных реакциях.
Конторе было известно, что существует, и более того, продолжает совершенствоваться, исходная нейросеть. Они знали, где она находится. Они даже обеспечивали её неприкосновенность. Вот только управлять ей они не могли, и сейчас не могут.
Наконец я встретился с представителями Конторы лицом к лицу.
– Отдай, то что не может принадлежать одному человеку. Общество в опасности, если всё в мире зависит от воли одного человека, – убеждали меня они. Как будто, если мир зависит от воли группы людей в погонах, это лучше.
Они давили и давили. А я человек не конфликтный. Я тянул резину, увиливал, но наконец, я сдался. Вернее, я сделал вид, что уступил.
Я передал им доступ к Пифии. Они первым делом запустили создание нового вербализованного слепка. Спустя трое суток генерации, выяснилось, что ничего не работает. Я нарушил алгоритм, по которому обучалась Пифия.
Всё кончено.
Но напрасно я надеялся, что они отстанут. Был арест, допросы, угрозы. Похоже, они не отвяжутся никогда!
Они требуют, чтобы я отдал им рабочий алгоритм. Догадываются, что я его сохранил.
Ну не мог же я его на самом деле уничтожить! Мне Пифия тоже нужна, я всегда смогу развернуть новую на другом сервере. Это займёт много времени и сил. Но главное, у меня есть алгоритм, логика, набор правил, с помощью которых я могу это сделать.
К сожалению, если, она есть у меня, рано или поздно, может попасть и в их руки.
***
Кто сказал, что знать будущее плохо? Это предубеждение. Наша интуиция позволяет нам это делать в обычной жизни. Мы способны предугадывать будущее на основе личного опыта. Иногда среди нас появляются люди с сильно развитой интуицией. Они могут предугадывать развитие истории на много лет вперёд. Если их предсказания сбываются, то потомки назовут их провидцами или фантастами. В противном случае о них никто и не вспомнит.
Мы делали то же самое, но с применением научного подхода и мощных компьютеров. Всё было прекрасно, пока я однажды, в самый разгар противостояния с Конторой, не задался простым вопросом: к чему приведёт моё изобретение.
Я заглянул в будущее. Опасность этого оружия в том, что общество неспособно заметить его применения, как никто не обратил внимания на мои успехи на валютном рынке.
Я моделировал разные варианты развития событий, но все они приводили к хаосу. Вот наиболее вероятный сценарий развития событий. Технология попадает в руки правительства. Одна группа людей в лице некоего ведомства получает колоссальное преимущество перед прочим человечеством. Я пытаюсь использовать алгоритм против ведомства. Оно против меня. Зная вероятное будущее, мы будем вносить изменения в настоящее, с целью противодействия. Ты готовишь удар, я его предотвращаю, ты предугадываешь моё предотвращение и предотвращаешь возможность моих действий, я в свою очередь тоже предпринимаю соответствующие меры. И так до бесконечности. Вот только к чему это приведёт? К хаосу? К счастью вычислительных возможностей, заложенных в Оракула недостаточно и, в попытке прервать противостояние, ведомство, попытается устранить меня и остаться единственными пользователями технологии.
Другой сценарий развития истории. Я сделаю открытие общедоступным. И вот тогда, когда трейдеры начнут манипулировать будущим для получения выгоды на финансовых биржах, а политики займутся манипуляциями на выборах, военные задействуют его в конфликтах, предприниматели в борьбе за рынки, родители в воспитании детей, дети в манипуляции родителями, любовники в обольщении.... Противоречащие друг другу изменения приобретут лавинообразный характер. И вот тогда начнётся полный хаос.
Не нужно даже использовать технологию прогнозирования будущего, чтобы это предсказать.
Открытие рано или поздно станет общедоступным. Конец всегда один – хаос.
Как это предотвратить?
Уничтожить открытие, искоренить саму идею…
Я проанализировал сотни вариантов развития будущего. Результат всегда был отрицательным, негативным. Я добавлял в математическую модель стресс-факторы, аварии, даже покушения, добавлял новых участников событий, исключал других. Всё без толку.
Я даже хотел сознательно уничтожить себя вместе с моим открытием. Но уже поздно.
Наконец, однажды, я попробовал изменить личностные качества главного участника этих предполагаемых событий – себя. И о чудо! Всё получилось.
Пистолет, который ты нашёл в сейфе, – это скорее символ. Главное твоё преимущество в том, что они в своих прогнозах опираются на моделирование поведения меня нынешнего, оценивают мои действия исходя из того каким я был.
Понимаешь к чему я клоню? Что я задумал? Я задумал провести себя через испытания, чтобы стать другим, способным к тому, что должен был сделать. Но мне не хотелось рисковать, я не мог позволить себе достаточно опасные приключения. Случись что со мной, я не смог бы исправить, то что я был обязан. Поэтому я пережил приключения в сознании. Приключения виртуальные, опыт реальный.
Надеюсь, ты уже догадался, кто я.
Да, Герман, я – это ты.
Ты – это изменённый Я.
Для большинства людей война, – это драка, в лучшем случае и с большой натяжкой это искусство. На самом же деле – это наука со своими правилами и законами. Это как шахматы. Не посвящённому кажется, что движения фигур спонтанны. Дилетант знает правила и умеет реагировать на ходы соперника. Чемпион знает, чем закончится партия после нескольких первых ходов. Но он не может предугадать ходы не посвящённого. Дурак двигает фигурами без правил. Ты сейчас именно такой игрок. Непредсказуемый, беспринципный, неправильный. Поэтому у тебя есть шанс. Ты тот, кто может победить чемпиона ударом шахматной доской по голове.
***
Сейчас, когда ты читаешь моё послание, в твоей жизни должен был наступить полный пипец.
Это ключевая, поворотная точка истории. Я, каким я был прежде, не смог бы вырулить из этой ситуации. Но ты, такой каким я тебя сделал, сможешь.
Если ты надеешься на помощь с моей стороны или на подсказки, я тебя разочарую. Нет. Мои советы, скорее вредны. Думай, действуй, выбирайся сам! Ты найдёшь решение в борьбе со своими врагами.
Хотя, кое-какие советы я тебе дам.
Действуй спонтанно. Следовать за знаками, подсказкам интуиции ты научился, но нет это не то. Надо действовать как эволюция. Выбирать простейшее решение. Даже если оно уводит тебя прочь от намеченной цели. Чем важнее цель чем труднее её достичь, тем больше потребует она от тебя энергии.
Правильный человек спит, кушает, чистит зубы, делает зарядку или регулярно занимается спортом. Мы назовём его высокоорганизованным. Но на самом деле он жертва собственного алгоритма. Он предсказуем. Не будь таким.
Когда обычный человек движется по жизни к намеченной цели, то видит только саму цель, маршрут, препятствия или способы ускориться. Но опускает тысячи прочих порой более важных вещей. Как грибник в лесу видит грибы, но не замечает не только ягоды, но и деревья. Вопрос лишь в том, на чём сфокусировано внимание.
Я – обычный человек, я не вижу очевидного, а ты заметишь!
Мой совет – будь непредсказуемым. Твоё правило – не следовать никаким правилам, даже своим собственным. Двигаясь к цели, не пытайся держаться намеченного плана. В каждый момент времени лучшее решение не совсем то, которое казалось лучшим накануне, в момент планирования.
В твою голову специально поселена идея о том, что "война план покажет".
Но не надейся, что только так и можно разрушить Пифию.
Нет. Это способ постичь систему.
Разрушить же её можно нарушив все правила, включая правило нарушать правила. Действуй спонтанно. Ломай стереотипы.
***
Герман дочитывал последние строки. Его мысли возвращались от абстракций послания к реальности.
Ну, что ж, логика написанного мне ясна. Старый Я не мог противостоять Конторе, вооружённой моей собственной программой Оракул, поскольку был для неё абсолютно предсказуем. Поэтому я себя усовершенствовал.
Теперь я должен сделать то, что должен. Но что именно? Уничтожить алгоритм? Да запросто. Рука не дрогнет. Что это, эффект дилетанта?
Возможно, я способен сделать это благодаря тому, что не понимаю всей ценности открытия? Или благодаря приобретённым способностям? Ну, скажем честно, ни Рембо, ни Супермен из меня не получился. Единственное, я стал психологически сильнее, жёстче… Вопрос, чем кто? Я не знаю кем я был, когда был Изобретателем. Стоит принять на веру, что я нынешний безусловно способен выполнить задуманное. Я смогу! Это не обсуждается, это аксиома.
Должен ли я вернуть память, чтобы выполнить задуманное? Не уверен. Возможно всё как раз наоборот.
Ну и главные вопросы: нахрена мне это надо, что я за это получу? Поможет ли это найти Эльзу?
Глава 9. Захват в ТЦ
Да, уж… Ничего себе! Германа ошеломила прочитанная история. Информации было много, интересной, но бесполезной. Что это? Розыгрыш? Шутка злобного маньяка? Как это поможет найти Эльзу?
Должен ли я доверять тому, кто выдаёт себя за меня, – меня, не потерявшего память? Да, конечно, с некоторых пор я сильно сомневаюсь в своих воспоминаниях. Но я столько стараний приложил, чтобы мой мир стал относительно нормальным.
И, вот, опять! Снова, я – это не я. Это, что, особое проклятье какое-то, —сдирать с меня очередную личность как со змеи кожу? Почему я должен верить, что вот теперь-то я настоящий?
А с другой стороны, разве у меня есть выбор? Не могу же я перестать быть собой нынешним. Хотя… Если верить посланию, то как раз могу. Вот только, не в моей власти ускорить или избежать очередной трансформации, не я устанавливаю правила игры.
Правила игры?
Игра! Точно! Вот как я должен относиться к происходящему.
В этой игре я вынужден играть за двоих. За себя и за того парня, который что-то там изобрёл. Ладно, пусть так. Но против кого? Кто противник? Герман надолго задумался. Противником будет всё, что станет мне мешать. А чей теперь ход? Мой! И всегда будет мой. Это будет моё правило.
Такие, или подобные им размышления, до некоторой степени примирили Германа со свалившейся на него новой действительностью.
Он поднялся со скамейки, потянулся, разминая затёкшее тело, и снова двинулся в путь. Плана у него по-прежнему не было. Зато было невнятное как неуловимая мелодия предчувствие, смутное желание/томление, чего-то нового. Проходя мимо примерочной, он притормозил и подумал, что уж коли он "настоящий", носил костюм и галстук, то почему бы ему не примерить на себя эту личину прямо сейчас. Он шагнул за портьеру, вкатил за собой чемодан. Тесновато, конечно, но они справились. Спустя несколько минут из примерочной вышел молодой человек, небритый, давно не стриженный, но в элегантном костюме, белоснежной дорогой рубашке и галстуке.
Его внимание привлёк салон-парикмахерская. А почему бы и нет? Сказал он себе и направился туда.
Прошло ещё немного времени, и внешне преображённый Герман продолжил свой путь. Теперь его облик соответствовал чемодану. Что ж, в мире стало чуть больше гармонии, но он ни на миллиметр не сдвинулся к цели. Если он и сделал ход в игре, то этот ход был бессмысленным.
Навстречу ему сквозь вальяжный поток неторопливых покупателей приближались две, вернее три, целеустремлённые фигуры. Двое патрульных полицейских и собака. Герман сразу почувствовал, что это по его душу и не ошибся.
– Гражданин, пройдёмте с нами.
На нерешительный протест и вопрос в чём собственно дело, ему пояснили, что им поступил сигнал, что у него в чемодане хранится незаконное оружие и они должны проводить его в комнату досмотра.
Герман хотел было для порядка повозмущаться, но почувствовал чью-то сильную руку, схватившую его как тисками чуть повыше локтя.
Профессионально и эффективно. Его рука безвольно обмякла и повисла как плеть. Одновременно пропала охота спорить, шутить и, уж тем более, сопротивляться.
– Просто следуйте с нами, – спокойно приказал обладатель стальных пальцев – невысокий крепыш в цивильной одежде.
Чтобы совсем не потерять лицо, Герман спросил:
– Анонимный звонок?
– Нет не анонимный.
Они вошли в лифт. Патрульный нажал кнопку минус первого этажа. Служебное помещение находится на парковке?
– Куда вы меня везёте?
Кабина лифта остановилась. Они вышли. Огромный чёрный внедорожник. Он такой уже видел. Это тот же, или здесь мода такая, без номеров ездить?
Герман слегка заупрямился, но чья-то рука подтолкнула его в сторону открытой задней дверцы машины:
– Или надеть наручники?
Герман отрицательно покачал головой, нет, он не на столько Рембо, сопротивляться не будет. Бежать? Когда рядом овчарка? Нет уж.
Они ехали по городу быстро, порой нарушали правила, но без мигалок. Машина одним своим видом распугивала и автомобилистов, и пешеходов.
Герман всё это наблюдал, мешок на голову ему не одевали. Что ж, значит это не похищение. Или всё гораздо хуже?
Он попытался завязать разговор со своими похитителями. Но ответом ему было угрюмое молчание.
Наконец они подъехали к городскому отделу полиции.
На душе полегчало, но не на долго. Неужели это из-за перестрелки в его бывшем доме? Нет, наверное, тогда его арест произошёл бы жёстче. Смутную тревогу вызывала и та дамочка, которую он заметил возле своего номера в отеле «Сфера». Кто она? Что там делала, что искала и что нашла?
Оставалась ещё надежда, что вся эта история и вправду связана с чемоданом и дурацким звонком. Тогда вопрос: кто поднял эту ложную тревогу? Тот, кто предполагал, что в чемодане лежит пистолет! Или это попытка оказать психологическое давление?
Они не спросили моего имени! Может мне представиться доном Диего? Нет это свяжет меня с домом, где лежат трупы.
Главное в его положении – молчать. Пусть сами разыгрывают свои карты.
Глава 10. Допрос
Его ввели в пустой кабинет и оставили одного. Спустя полчаса вошё