Читать онлайн Карты, люстра, ресторан бесплатно

Глава 1 Делать свою игру при плохом раскладе

Делать свою игру при плохом раскладе

Время брежневского застоя было серебряным или даже золотым веком для студенческой молодежи. Только студенты в то время могли в своих общежитиях устраивать казино, как в Монте Карло, и резаться в азартные игры.

Удивительные парадоксы развитого социализма: жизнь студенческая была не только веселая, но еще и денежная, полна путешествий, приключений и развлечений. А жизнь инженера, после окончания института была голодная, полна лишений и невзгод, от зарплаты до зарплаты.

В 70-годах жизнь в общежитиях студенческого городка МАИ бурлила и кипела, постоянно выявляя неожиданные таланты у ребят. Миша Задорнов, числясь инженером на кафедре, руководил агит-театром МАИ и сам играл Павку Корчагина, читал патриотические стихи, ставил спектакли с участием других студентов: чтецов, певцов, танцоров и музыкантов в сопровождении легендарного ВИА «Чародеи». Студенты, как участники агит-театра МАИ ездили с концертами по всему Советскому Союзу, Сибири, Дальнему Востоку даже на ледоколах по всему северному морскому пути прошли. Студенты ездили в стройотряды на главные стройки страны, работали на аэродромах авиационных заводов и строили коровники в Подмосковье и на Смоленщине.

Учась на авиационных инженеров, кроме выдающихся спортсменов, певцов и музыкантов, в общежитии одни становились высочайшего уровня парикмахерами, другие портными, которые шили классные брюки клеш и джинсы из брезента, покрашенного в тазу на газовой плите. Джинсы из брезента были не хуже, чем Wrangler и Levi Strauss.

Были и талантливые шахматисты и преферансисты, настоящие профессионалы. Поэтому вечерами часто собирались хорошую музыку послушать и в шахматишки или картишки перекинуться.

В карты вечерами играли во многих комнатах общежития. И сражения шли не шуточные. Когда я был еще на первом курсе и мы только осваивали игру, один из моих друзей Сергей зашел к ребятам, которые были на год или два постарше, поиграть, и оставил у них все свои деньги, сел играть по копейке вист, где, казалось бы, невозможно проиграть больше пяти рублей, он отдал более тридцати рублей. На такие деньги некоторые студенты жили целый месяц и еще умудрялись рублей 5-10 домой в деревню отправить, помогая своим голодным младшим сестрам и братьям. Как мы потом разбирали игру Сергея, он попался на шулерские раздачи, заранее подготовленных колод карт.

«Основная» игра шла одной колодой карт, но такие же в точности колоды были изначально «заряжены» и приготовлены «под столом», причем «заряжены» очень редкими раскладками карт, которые назывались «Хабаровский сюркуп» и «Транссибирский паровоз».

Сдающий шулер мешает колоду, дает ее сдвинуть, и, когда колода готова к раздаче, игрок как бы делает замах, чтобы начать раскидывать карты по кругу, но сначала приближает руки с колодой к животу и очень быстрыми отточенными манипуляциями одной рукой опускает колоду на бедро, а другой берет уже «заряженную» колоду с другой ноги и начинает раздавать.

Даже если смотреть на шулера, то выглядит трюк естественно: устал человек держать руки на весу и, делая замах перед раздачей, на мгновение опустил их ниже поверхности стола, чтобы потом начать раскидывать карты по кругу. Неопытный игрок ничего криминального не заметит. Кроме этого, жертву, как правило, в этот момент отвлекали каким-нибудь вопросом.

Далее следует игра. При заготовленном «Хабаровском сюркупе» у игрока-жертвы на руках верная десятерная игра, которую он, естественно, и объявляет, и теряет 6 взяток.

Суть такого расклада карт в том, что у игрока тузы, короли и другая крупная карта, но только три масти, а первый заход под него – от первой руки, игрока, сидящего справа от жертвы.

Первая рука делает ход под жертву с масти, которой у бедолаги нет, и он бьет карту козырем; но третья рука тоже не имеет этой масти, зато у нее есть козыри постарше. Таким образом, третья рука бьет карту большим козырем и забирает взятку. Забрав взятку, он ходит с масти, которой нет у первой руки – тот кладет козырь, а жертва имеет эту масть, например, туза и короля, которые он считал верными взятками, но теперь бедняга вынужден скинуть короля, которого забирает первая рука мелким козырем. И так продолжается далее по кругу.

Похожим образом жертва имеет верный мизер на руках, но в итоге получает семь взяток при раскладе «Транссибирский паровоз».

Шулерских приемов было бесчисленное множество, от самых примитивных, как наколки иголкой на карте или загибание уголков карт, в виде случайных повреждений, до сложных систем сигналов движениями пальцами, руками, бровями, губами и другие знаки использовались для передачи информации о картах своим партнеров, когда игра шла против кого-то.

С другой стороны, шулерство жестоко наказывалось, и, узнав о жуликах, с ними переставали иметь какие-либо дела. Также применялись правила, чтобы исключать всякого рода обманы. Например, в комнате, где идет игра не должно быть открытых зеркал, стол должен быть без каких-либо клеенок и скатертей, запрещалось опускать руки под стол. Если серьезна игра, то открывалась новая колода карт и так далее.

У нас стипендия на первых курсах была 35 рублей, со второго курса 45, а с третьего курса министерство обороны добавляло еще 10 рублей, и стипендия уже была 55 рублей и это были большие деньги для молодежи тех лет.

При всем этом, игра в карты шла по-крупному, и крупные суммы перемещались из кармана в карман, и большие денежные потоки все время циркулировали по общежитиям студенческого городка МАИ. Денежные потоки пополнялись за счет, того, что студенты ездили в стройотряды. Привозили, примерно, около 400-500 рублей на бойца, а командиры и члены штаба значительно больше.

При этом, всегда были различные возможности подзаработать. Я с первых курсов стал работать на кафедре на четверть ставки старшим лаборантом, потом инженером. В ночную смену ходили работать грузчиками на фабрики Ява и Дукат и кроме денег приносили коробками бракованные сигареты, например, фильтр с сигаретой в полметра длиной и таких сигарет полная коробка, с кондитерских фабрик приносили большие куски шоколада «шоколадные головы» и объедались шоколадом до аллергии. Также были такие «хитрые» стройотряды, которые работали целый год и из года в год. В общаге всегда были известны телефоны вечных командиров вечных студенческих отрядов, которые давно вышли из студенческого и комсомольского возраста, и которые работали с руководством предприятий на постоянной основе. В любое время можно было позвонить, подъехать, «командир» показывал, где копать траншею или еще чего, через пару дней приезжал смотрел результаты и выдавал деньги из кармана по 5-10 рублей за рабочий день.

Активисты студенты любители театров поддерживали связь с руководством театров и у театров почти всегда была нехватка рабочих сцены. Я предпочитал работать в Большом театре: в ночную смену подвешивали на штанги рядами декорации, которые поднимались к потолку и когда надо опускались вниз, и расставляли декорации на сцене. На дневных спектаклях смотрели балет или слушали оперу и делали все необходимые перестановки на сцене, помогали выводить на сцену белого коня Шурика, который был единственный конь-актер, живший в театре, и мы погружались в довольно занимательную, неповторимую закулисную жизнь Большого театра.

Зарплату мы получали в кассе Большого театра в общей очереди со знаменитыми артистами, и видно было, что у ведущих оперных певиц и балерин зарплата была чуть-чуть больше, чем рабочих сцены.

На третьем курсе играли в карты уже на профессиональном уровне. Среди моих знакомых, особенно классной игрой блистали два умнейших развеселых гусара-ухаря, родом из Винницы, Яша и Дора. Все, что рассказывают в еврейских анекдотах, к ним это совершенно не относилось, они рубахи-парни удалые, сорили деньгами, кутили, гуляли и играли по-крупному, со смехом, остроумными шуточками. Играть или просто находится с ними в одной компании было одно удовольствие.

Им нравилась атмосфера нашей комнаты, и они часто приходили к нам слушать хорошую музыку и играть в карты, или они приглашали меня к себе.

Играя с ними, я быстро многому научился, особенно, как надо сражаться в самой безнадежной ситуации.

При совершенно плохом раскладе, они могли делать свою игру.

В то же время, «хлопать впустую фишками» считалось не достойным занятием. И я научился при плохом раскладе делать свою игру.

В то же время, играя с хорошими профессионалами-интеллектуалами, я многому научился. Научился в плохих ситуациях не опускать руки, а собираться, напрягать мозговые извилины и находить оптимальные решения возникших проблем. В картах это умение называлось «делать свою игру при плохом раскладе». Удивительно, какие невероятные комбинации ходов находились в, казалось бы, совершенно безнадежных ситуациях методом мозгового штурма и мобилизации всех ресурсов организма.

За счет концентрации и волевых усилий, особенно в экстремальных ситуациях, мозги двадцатилетних юношей творили чудеса, начинали работать на более высоком уровне сознания и находили поразительно четкие алгоритмы решения, казалось бы, совсем неразрешимых задач, но эта способность, к сожалению, постепенно проходит с возрастом.

Не зря Альберт Эйнштейн считал, что если ученый не сделал серьезного вклада в науку до 30 лет, то уже и не сделает. Сам Эйнштейн уже сделал и опубликовал работы, посвященные специальной теории относительности, когда ему было всего 26 лет. Английскому физику Исааку Ньютону было 25 лет, а на него уже упало яблоко, и он разработал теорию гравитации. Томас Эдисон к 30 годам уже был известным изобретателем и изобрел фонограф. Английский физик Поль Дирак сделал научное открытие, за которое получил Нобелевскую премию, в 25 лет. Гульельмо Маркони, которого называют «отцом радио», изобрел беспроволочный телеграф, когда ему был всего 21 год. А Александр Македонский в 20 лет уже завоевал половину мира. Поэтому двадцатилетние юноши не так слабы и глупы, как многие полагают.

Вместе с тем во время игры в преферанс «хлопать фишками впустую» считалось недостойным занятием. То есть если взялся за игру, то должен доказать, что ты прав и у тебя есть «своя игра»; если не можешь сделать «свою игру» – не занимай время у других и у себя, признай поражение и двигайся дальше. За этими простыми словами стояли жестокие сражения с жесткими правилами и риском получить большие финансовые проблемы и неприятности в жизни. Это воспитывало характер и учило легко преодолевать обычные жизненные трудности с усмешкой, что это мелочи жизни, а не трудности.

В основном игра у нас протекала следующим образом:

Все делалось в быстром темпе, без задержек, раздумий и болтовни, никто не чесал затылок, тупо глядя в карты и не хмурил брови. Играли с хорошим настроением с шутками, прибаутками и спортивным азартом: быстрая раздача карт, каждый берет свои карты смотрит и кладет на стол обратно, никакой сортировки карт, которую делают все неопытные игроки, так как по перекладыванию карт в удобном порядке уже можно много узнать о картах на руках игроков. Далее быстрая торговля за игру, объявление игры, дальше в 90% случаев у кого плохая карта говорит пас, другой вистует, как правило, командует ложиться, смотрим на карты, каждый быстро просчитываем варианты, и кто в фаворе, объявляет результат игры, в 90% случаев вторая сторона соглашается, записываем в пулю результат и приступаем к новой раздаче. Все! Очень быстро, в большом темпе идет игра: как при забеге: раздача, торговля, объявление игры, висты-пассы, оценка расклада, фиксация результатов или сражение – и все это без каких-либо задержек, как бегуны на длинной дистанции, иногда, переходя в спринт или в скоротечную схватку борцов. Вот такие спортивные состязания, сидя за столом.

Когда мы играли втроем, то, как правило проигрыши и выигрыши были в пределах 5-10 рублей, и один вечер один выиграл, в следующий вечер другой. Все было в рамках приличия, но когда к нам четвертый игрок присоединялся, то часто начиналась «раздеваловка».

Ярким примером был мой друг Павел, москвич, его отец был директор большого завода.

Все у Павла было, но он считал, что у него не было опыта игры в преферанс. «Если у меня будет опыт, я буду сильным игроком в преферанс!» – говорил Павел. Он был активный человек, занимался регби, читал стихи про Павку Корчагина вмемте с Задорным и разъезжал по стране с агит-театром. Летом после второго курса он съездил командиром строй отряда и получил, как он мне сказал, около полторы тысяч рублей – сумасшедшие деньги по тем временам, и решил, что пора научиться играть в преферанс.

Через меня он знал Яшу и Дору и с моим участием, и без меня он стал с ними играть, при этом постоянно рисковал по-глупому, как он сам объяснял, ему очень хотелось научиться играть по-крупному, и он торговался и играл крупные игры, не имея крупных карт, в итоге он проиграл около 500 рублей за неделю, но не успокоился. Заявил, что здесь у него игра не получается, стал играть в других компаниях и проиграл еще столько же. Павел при этом не переживал нисколько, а только повторял, что проигрыши необходимы для того, чтобы стать настоящим профессиональным игроком. Проблема у Павла только была в том, что проигрыши были большими, а его игра улучшалась медленно. В то же время, таких игроков, как Павел было достаточно много, чтобы денежные потоки ускоренно перетекали из одного места в другое, и из одного кармана в карман другого.

Павлом и другими подобными игроками двигало элементарное тщеславие, они не дорожили деньгами, а хотели иметь славу профессиональных мастеров интеллектуальной игры преферанс.

Глава 2 Карты, люстра, ресторан

Карты, люстра, ресторан

В студенческие годы я играл в карты, а потом решил больше не садится за карточный стол. Это было в результате произошедшей череды удивительных событий и все началось с загадочной и непонятной встречи. В Москве проходил очередной международный кинофестиваль, где можно было чуть-чуть увидеть и узнать, что в мире происходит. Билеты купить было очень трудно, практически невозможно, поэтому каждый решал эту задачу сам. Я с трудом находил и покупал себе по одному билету. Очередной билет был на утренний сеанс, в кинотеатр Россия, что на Пушкинской площади. Мне нравилось ходить на фильмы фестиваля не только из-за просмотра фильма. Вся атмосфера фестиваля была особенной, необычной и праздничной. Поэтому я приезжал к кинотеатру пораньше, к открытию дверей кинотеатра.

Дверь открыли, корешок билета оторвали, и я сразу в буфет, где и был настоящий праздник для советского человека, замученного диетой социализма. В то время купить сырокопченую колбасу в магазине было очень трудно. А в буфете фестиваля были на выбор бутерброды с лучшими сырокопчеными колбасами, с красной, белой рыбой и икрой.

Я брал большую чашку настоящего, при мне сваренного кофе, и три бутерброда с московской, брауншвейгской колбасой и салями. После первой чашки кофе, я брал вторую чашку с некоторой вариацией в выборе бутербродов. И это был мой праздничный завтрак. Только я расположился за столом, смотрю Ширвиндт, Державин и Жванецкий тоже к буфету направились. Когда великая тройка проходили мимо моего стола, я поздоровался с ними, они поздоровались тоже. Ширвиндт с Державиным, видимо, привыкли давно, что их каждая собака в любой подворотне узнает, а Жванецкий все потом поглядывал в мою сторону, напряженно пытался вспомнить, где мы встречались и кто я такой.

А Михал Михалыч был у нас на творческой встрече в кафе Икар в студенческом городке МАИ за несколько месяцев до этого. Около трех часов юморист и хороший человек общался со ста сидевшими студентами, среди них я и был, и еще около 20 студентов стояло у стенки. Конечно, 120 лиц не так и много и может каждое лицо в памяти отложиться, но на уровне подсознания, не более. Был у нас на творческом вечере и Ширвиндт, но я не ходил на эту встречу.

Жуя с большим удовольствие свои бутерброды, запивая кофе, я поглядывал, как великие сатирики, взяли почти то же самое, что и я, но буфетчица им еще принесла на подносе три стакана, где на донышке колыхалось грамм по 50 коньяка.

Я даже не успел посмотреть, как великие артисты будут с утра пораньше коньяк употреблять, как услышал: «Привет! Как дела?» На стул на против меня усаживался худощавый парень, весь какой-то серый: серый потертый пиджак, рубашка в клетку тоже серых тонов, брюки мелькнули вроде черные, но из-за потертости, тоже были почти что серые. Завершала этот пролетарский наряд серая кепка в черную крапинку, как у Льва Яшина на фотографиях. Пока Серый садился, я пытался вспомнить, где мы могли встречаться: «Дела отлично, как обычно! Как у тебя?» – ответил я, продолжая прокручивать в голове возможные варианты.

– Как обычно в делах и заботах, – отвечал парень, – а эти, что уже коньяк пьют? – кивнул он в сторону великой тройки.

– Так они юмористы, им для поддержания юмора необходим постоянный подогрев, – отвечал я, перестав уже рыться в памяти и ожидая, что пролетарий мне сам все расскажет, но Серый продолжал такой же беспредметный разговор не о чем, при этом постоянно поглядывая во все стороны мимо меня.

– Ну, ладно, ты тут поглядывай, а я на улице буду. – заявил парень после очередной порции пустого разговора, и вставал со стула.

– Ну бывай! Привет всем! – попрощался я.

– Передам! – откликнулся Серый, надвинул кепку глубже до бровей и направился к выходу, оставив меня недоумевать, что такое все это было. Но через некоторое время, я перестал даже думать об этой странной встречи. Но оказалось, что зря! Подобная встреча произошла в скором будущем, но при других обстоятельствах.

В общежитии жил самый старый сторожил, обитая шесть лет в общаге, после двух академических отпусков, он учился на четвертом курсе. Всем известен он был, как Граф, наверное, потому, что любил цитировать и рассуждать о Ницше, Фрейде, Декарте и других одиозных мыслителях, а когда ему что-то не нравилось, он вскрикивал: «Я прикажу вас на дворе выпороть!» или «Вас розгами высечь надо!» и тому подобное. Я у него узнал с трудом, что его звали Виктор, но, как и все привык, что он просто Граф. Он был современным Обломовым – интеллигентный, начитанный парень, любитель пофилософствовать, пошутить и посмеяться, играл, наверное, лучше всех в общежитии в шахматы, и в карты играл на высоком профессиональном уровне. Знал великое множество смешных анекдотов и очень мастерски их рассказывал, так что все покатывались со смеха. Что Граф не любил, так это напрягаться по учебе, у него всегда были «хвосты». И, вообще, как Обломов, Граф не любил ни в чем напрягаться.

Граф очень часто сидели часами за шахматной доской с моим другом и соседом по комнате Володей, при этом они и меня пытались привлечь к этой игре. Но при всем уважении к этой умной игре, сидеть часами за доской и двигать фигуры – для меня это была пустая трата времени, так как мозги развивать можно в более продуктивном направлении, где можно видеть и использовать результат твоего умственного труда. А какой результат многочасового сидения за шахматной доской?

Иногда я видел, как Дора, Яша, Граф и другие картежники режутся в «очко» или «двадцать одно» и у них куча денег лежала посредине стола – бои шли серьезные, но к этой игре я относился еще более отрицательней, чем к шахматам. Это же игра в русскую рулетку – от человека мало чего зависит в этой игре, если все играют на хорошем уроне, и никто не валяет дурака, как Павел, например.

Но как-то случилось так, что Граф играя в «управляемую» игру в преферанс, а не в «двадцать одно», с Яшей и Дорой проиграл Яше около 200 рублей, которых у него не было. Когда я зашел в комнату, Яша, довольно потирая руки, успокаивал Графа, что он еще отыграется или заработает и отдаст долг, а сейчас Яша всех приглашает отобедать, где мы пожелаем в Узбечке, Советской или Антисоветской.

( Узбечка – это ресторан Узбекистан, с великолепной кухней, где обедают многие известные люди которые понимают толк в еде. В прошлый наш обед там, известный политический теле обозреватель Бовин, который, скорее всего, был более 200 кг веса, обедал недалеко от нас, Советская – бывший и нынешний ресторан Яр, Антисоветская – шашлычная напротив ресторана и гостиницы Советская).

Граф ответил, что зачем так ехать далеко, у нас рядом, под боком ресторан Загородный, Граф там всех знает и если он попросит, то приготовят лучше, чем в Узбечке, но в два раза дешевле. Яша все может попробовать и оценить, если все будет на высоком уровне и рядом от нас, то Яша должен списать сэкономленную сумму с долга Графа. На том и порешили и отправились в ресторан Загородный. Граф, с позволения Яши, пригласил еще поехать с нами свою подругу Лиду.

Загородный ресторан находился в парковой зоне совсем недалеко от территории МАИ, недалеко находился Курчатовский институт и еще несколько закрытых организаций и ресторан был удобным и очень комфортным местом для ужина в вечернее время для многих сотрудников близлежащих организаций. Проехав две остановки на трамвае, мы оказались в сказочном лесу, где и находился ресторан. Подъехали около 6 часов вечера, когда некоторые решили после работы отужинать в уютном месте и у входа стояла большая очередь. Такое могло быть и в Узбечке, и в других ресторанах, так как их было элементарно мало.

Подойдя к ресторану, Граф скомандовал: «За мной! Зайдем в ресторан со стороны кухни!» – и резво двинулся вокруг двухэтажного здания ресторана, и мы все последовали за ним. Граф смело зашел на крыльцо со стороны двора, открыл дверь, и мы вошли в подсобные помещения, затем прошли через кухню, никто даже не успел слова сказать, но у самого основного зала ресторана со столами, от куда не возьмись, дама в белой блузке и с баджиком на груди, подняла крик. Как потом оказалось, она была новым администратором в ресторане и рьяна принялась за свою работу. Мы впятером, оказались в проходе между кухней и залом ресторана.

Граф требовал позвать Егоровну, что мы к ней, но это не помогало. Администраторша кричала, что мы хулиганы и ворвались в ресторан через служебную дверь. Через минуту появился молодой лейтенант милиции, с вопросом, что здесь происходит. Администратор перестала кричать и стала излагать свою версию о хулиганах.

Лейтенант посмотрел в нашу сторону и встретился со мной глазами:

– Привет! Ты, что пообедать решил? Эти с тобой? – дружеским тоном он обратился ко мне. Все ошалели и затихли. Я про себя подумал: «Ну вот, опять эта чертовщина начинается!» А вслух бодрым голосом отрапортовал:

– Ну, да проголодались как черти, а тут очередь к двери не подойдешь, а с этой стороны сердитая дама встретилась на нашем пути. – Лейтенант посмотрел в сторону администратора, – Светлана, это свои. Проводи к хорошему столику и распорядись пусть людей покормят по-человечески!

Я поблагодарил лейтенанта, а тот пожелал нам хорошего вечера.

Администраторша уже с извинениями проводила нас к столику на втором этаже, вернее, на бельэтаже. Столик у самого балконного ограждения в тихо уютном месте. Мы сидели прямо над столиками первого этажа. Лида села на стул у самого заграждения, посмотрела вниз и радостно сообщила:

– Какая шикарная, блестящая лысина прямо подомной! Как я обожаю лысых!

– У нас теперь свои люди в органах! Представляете, ребята? – радовался, как ребенок Граф. Только у Яши и Доры мозги работали по-другому. Они начали спрашивать откуда, лейтенант знает меня. Я ответил, что лейтенант меня с кем-то спутал. Никогда я лейтенанта не видел.

– Значить ты тоже лейтенант, а может и капитан. Будем такую легенду разыгрывать, – сказал Яша, обращаясь ко мне и ко всем. Все закивали головой, но только Лида одна возразила:

– Да ты посмотри на него и его прикид, какой из него лейтенант, а тем более полковник? – резонно вопрошала она и была права. Мой внешний вид действительно никак не соответствовал нормам товарищей из органов.

– А откуда тогда лейтенант его знает? – Дора уже почувствовал, что наша подружка лучше нас мужиков может разобраться с этой загадкой. Если Яша блистал хорошим аналитическим умом, то у Доры был нюх и обостренное чувство или интуиция, как найти решение возникающих проблем, особенно если это касалось денег.

– Ты у какой фарцы свой клифт урвал? – Лида спросила меня, где я купил свой пиджак. На что я ответил, что случайно зашел в магазин «Мужская мода» у станции метро «Сокол» и в это время из подсобного помещения вынесли этот замечательны голубой пиджак-блейзер, производства ГДР, и я его сразу схватил и не выпускал из рук пока не померил и не оплатил за него на кассе.

– Клифт один был, потому что остальные по блатным и шишкам раскидали, – пояснила нам бестолковым Лида и продолжила, обращаясь ко мне и ко всем остальным:

– На шишку ты явно не тянешь, а вот за сынка шишки вполне захиляешь, – Лида так доходчиво пояснила нам результат ее женского анализа, после чего у меня внутри что-то екнуло – я представил себе, как какой-то баловень судьбы загуляет и натворит что-то, а потом скажут, что это сделал я и отвечать придется мне за чужие грехи, а может и преступления.

Яша подвел итоги дискуссии, обращаясь ко мне:

– Главное, что ты важная персона, и ты должен как настоящий полковник себя и вести. А мы тоже соответственно должны этому подыгрывать. Всем ясно? – обратился Яша ко всем, теперь все закивали головой и веселье началось.

Яша заказал сначала две бутылки шампанского, потом еще две. Блюда были действительно отменные и все объелись, обпились и вначале осовели.

Лида все посматривала вниз и восхищалась лысиной внизу.

Через некоторое время пища в желудке осела и всем вернулось бодрое праздничное настроение. В это время послышался шум, и мы увидели странную процессию: администратор и лейтенант впереди, а за ними здоровый толстяк, с головой, как биллиардный шар, без каких-либо признаков волос, носовым платком вытирает свою блестящую голову и шею, а за ними официанты и другие посетители ресторана, видимо, друзья толстяка. Лейтенант, увидев меня, спросил:

– Как у вас все нормально? Ты видел что-нибудь?

– А что случилось? – отозвался я.

– Кто-то сверху поливает на мужчину, который сидит внизу, – пояснил лейтенант.

– Поливают вином, – возмущенно сказал толстяк, нюхая свой носовой платок.

– А вином, то зачем поливать? – возразил лейтенант.

Продолжая дискуссию, чем поливали, толстяк попытался указать, что вертикаль от его стула внизу ведет к стулу, на котором сидит наша Лида, что вызвало хор возмущений, и даже не потребовалось моего офицерского вмешательства.

Яша заявил, что мы пьем шампанское, а не вино!

Дора сказал, что он вообще не пьет!

Лида сказала, что она сидит тихохонько, как мышка! При этом она вся напряглась и стала красная от с трудом сдерживаемого смеха.

Все три официантки, все хорошо знакомые с Графом, заявили, что от этого стола поливать не могут!

Лейтенант сделал окончательное научно-техническое заключение: струя летит не по вертикали, а под углом около 45 градусов, а иногда и более. И как может девушка струей поливать!? Надо толстяку сначала думать своей головой, прежде чем обвинения предъявлять!

Дискуссия продолжилась у соседнего стола, потом дальше, после чего все забыли о случившемся.

После нервной встряски, шампанское снова появилось на столе, никто и заметить не успел, как Граф договорился с Яшей, что, если он сейчас прыгнет на люстру, а с люстры приземлится на пол первого этажа, то Яша спишет с него весь карточный долг. Яша согласился, как он объяснял потом, что он думал Граф шутит, а тот вскочил на стул, потом на загородку и оттолкнувшись от нее пролетел где-то около 4 метров со звоном уцепился за люстру, с люстры посыпались стеклянные висюльки под хрусталь, люстра качнулась вместе с прыгуном, и начала уже отрываться от потолка, когда Граф отпустил люстру и грохнулся на пол, на площадку, где к счастью не было столов, а было место для танцев.

Ресторан замер на целую минуту, все не могли сообразить, а что именно произошло. Только через несколько минут послышался громкий хохот со всех сторон, вперемежку с криками, одни кричали Скорую, другие милицию.

Скорая Графу не понадобилась и его усадили в подъехавший воронок и увезли в отделение милиции. Мы сидели молча и даже не знали, что сказать.

Подошел лейтенант и обратился ко мне с вопросом:

– Ну что ж ты проморгал?

– Я даже не понял, что произошло, – честно признался я.

Мы думали нашему прыгуну 15 суток дадут, но, когда мы вернулись в общежитие, примерно через час появился и Граф. Похохатывая и похихикивая, рассказал, что в отделении милиции все заходили посмотреть на героя вечера, зашел и начальник отделения. На вопрос майора: «Как же ты до такого докатился?» Граф говорит:

– Я ему в ответ один не совсем приличный анекдот рассказал, так он так хохотал, что остановиться не мог. Когда же отдышался, то приказал меня отпустить, но штраф 5 рублей выписали, по нанесению вреда имуществу с рестораном будут разбираться, и письмо в институт направят.

– Если смог из милиции выбраться, то можешь и с деканатом все уладить. Напрягай извилины, как при плохом раскладе ищи лучшие ходы, чтобы сыграть свою игру! – высказал Яша наше общее мнение.

В институте письмо из милиции наделало много шума. С одной стороны, на Графа смотрели как на героя – надо же такое сотворить! А с другой, все понимали, что за такие подвиги надо из института отчислять. Таких случаев в институте не могли припомнить, но процедура отчисления за хулиганство была стандартная, сначала комсомол по своим правилам и уставам исключал из комсомола, а потом деканат отчислял из института. Комсомол уже начал подготовку к экзекуции, когда из ресторана Загородный пришло по почте заказное письмо.

На бланке «Мособщепита» и с печатью дирекции ресторана было коллективное письмо, подписанное директором, официантками и шеф поваром, в котором говорилось, что Виктора коллектив ресторана знает уже много лет, как постоянного, интеллигентного, высоко порядочного и культурного постоянного посетителя ресторана. Произошедшее с люстрой в ресторане объясняется освобождением от накопленного стресса, что довольно часто происходит с людьми в расслабленной и комфортной атмосфере ресторана и протекает избавление от стрессовых нагрузок у все по-разному.

Ресторан никаких материальных потерь не понес и претензий не имеет, люстра давно уже подлежала замене, новая люстра уже давно была куплена и произошедшее только ускорило, ее давно запланированную замену.

Коллектив ресторана высоко ценит сотрудничество с Виктором и надеется, что он останется постоянным посетителем ресторана и в будущем.

Письмо опять наделало много шума в институте, руководство решало, как следует поступить с дебоширом и завсегдатаем ресторанов. Окончательное решение принял декан. Мощный, властный и опытный руководитель, он спросил: «А за что вы хотите отчислить студента? За хулиганство? Где он нахулиганил? В ресторане? Вот письмо из ресторана, там написано, что никакого хулиганства не было и человек он хороший. А почему он у нас плохой?»

В итоге, разбирательство закрыли и Граф продолжил учебу в институте. А я сильно задумался о произошедшем. Все это случилось из-за того, что Граф проиграл большую сумму денег Яше. Я хорошо знал игру Яши и Графа и был уверен, что Граф играет в преферанс не хуже, чем Яша, и он умнее его. Видимо и преферанс не спортивное интеллектуальное соревнование, а тоже, как и игра в «двадцать одно» – игра в русскую рулетку. А я считал глупым занятием, играть в игры, построенные на вероятностном принципе. Кроме этого, Граф чтобы решить проблему долга, создал себе другие проблемы и с трудом разрешил их. А зачем мне играть в русскую рулетку и создавать этим проблемы в своей жизни? Прыгать на люстры в ресторанах я точно не собирался! Существует много других более приятных и более полезных занятий в жизни, чем махать «фишками» за карточным столом. И я решил завязать с играми в карты.

Вскоре у Яши и Доры началась полоса неприятностей. Дора был таким же умным и

компанейским веселым парнем, но Яша был заводила и более легко общался с другими людьми, блистал остроумием и харизмой. У Яши был большой выбор красивых девушек, для сердечных отношений, но сколько мы общались, у него была одна подруга. Это была молодая замужняя дама несколько старше его, но не на много. Муж у дамы работал в МИДе и пропадал в постоянных длительных командировках в арабских странах, а молодая жена развлекалась с молодыми красивыми студентами. Это была необычная картина, когда шикарного вида дама в норковой шубе, в золоте и бриллиантах, что само по себе была большая редкость в те времена, а она в таком наряде, стучалась во все подряд двери общежития и спрашивала у, ошалевших от ее роскошного вида, студентов, не видели ли они где Яша.

Дора тоже хотел заиметь близкие отношения с представительницей мира богатства и роскоши. Катя, Яшина любовь, знакомила Дору со своими подружками, но, видимо, у Доры харизма не так и не там блистала, и пока у него постоянной подруги не было.

Очередную попытку завязать горячие отношения Доры с одной из подружек Кати решили сделать на праздновании наступающего Нового года на квартире у Кати, куда Дора и подъехал вечером в канун наступающего года. Дора привез с собой бутылку шампанского и торт. Подружка обещала быть, но не появлялась, а в это время куранты били, празднование шло, и шампанское, что Дора привез выпили и часть торта съели, а подружка так и не появилась.

Расстроенный Дора, оскорбленный в лучших чувствах, стал собираться к себе в общежитие, а может еще какие-то планы у него были. Перед уходом он стал требовать вернуть его бутылку шампанского, так как подруга не пришла, и он оказался обманут. Яша ему отвечает, что они бутылку эту давно выпили, а Дора настаивает, нет отдай бутылку, которой завладели обманным путем.

Кончилось тем, что два гусара, два рубахи парни, сорившие большими деньгами на лево и на право, подрались изо одной, вместе выпитой, бутылки шампанского и дружба кончилась.

Когда Яша рассказал мне о случившемся, я спросил Яшу, как же так, они денег никогда не жалели и свободно тратили их на право и на лево, никогда не считали сколько шампанского выпили и подрались из-за какой-то одной бутылки? Яша ответил, что Дора начал. Я попытался поговорить с Дорой, он мне ответил, что мне лучше не вмешиваться в такие вопросы, так как я не понимаю их. «Это наши отношения, правила и принципы, и мы сами разберемся» – сказал мне Дора, и я отошел в сторону, оставив их разбираться между собой.

Глава 3 Дороги, которые мы выбираем или нам назначают

Дороги, которые мы выбираем или нам назначают

Яша и Дора продолжали жить в одной комнате, но практически не общались, также они учились в разных учебных группах, но так случилось, что в разное время, но в одном семестре, каждый из них пропустил лабораторную работу на военной кафедре. Казалось бы мелочь, подумаешь пропустил по уважительной причине, можно позже с другой группой отработать!

Но военная кафедра не разрешила им отработать лабораторные работы, не помогли и звонки из деканата. На вопрос замдекана: «А что же делать?» ответ был: «Отчисляйте из института!»

Так два гусара Яша и Дора закончили свою учебу в МАИ, не доучившись до конца – видимо, военные не хотели учить военным секретам ребят из Винницы, даже в то спокойное время.

Граф брал еще два академических отпуска и, проучившись рекордных десять лет в институте, защитил и получил диплом. Распределили его в далекую глухую тайгу, где собирают и испытывают самые большие ракетные двигатели. Распределение в то место считалось, примерно, как ссылка на каторгу. Когда ему вручали диплом, в деканате ему сказали, что все рады, что наконец-то он закончил институт и что его больше не увидят, но они ошибались.

После окончания, я был распределен в институт на кафедру, где я работал студентом. Я начал работать в новой лаборатории создавать системы автоматизированного проектирования, на основе передовых достижений технических наук. И года через четыре, в коридоре нашего корпуса я встретил Графа. Он был в дорогом, хорошо сидящем на нем костюме, белая рубашка, галстук, дорогой красивый портфель в руке, только тоже задорное, смешливое выражение лица, хитрая улыбка на губах и морщинки в уголках глаз от частого смеха.

Я никогда не видел его в костюме и на мой возглас:

– Граф, ты ли это?

– Не Граф, а Виктор Сильвестрович! – отвечал он, протягивая руку и смеясь.

Оказалось, что Граф-Виктор Сильвестрович теперь зам генерального директора и приехал в институт, как заказчик, заключать с институтом контракт на подготовку специалистов для его предприятия.

– Как же так быстро, ты зам генерального стал? – спросил я, удивляясь большим переменам в моем друге.

– Да генеральный мне хотел выговор объявить, а я ему не очень приличный анекдот рассказал, он так хохотал, что остановиться не мог, и меня начальником отдела и поставил, а там и в замы назначил, – посмеиваясь отвечал Граф-Виктор Сильвестрович, и, как и раньше, было трудно понять он шутил или говорил серьезно.

– Раньше деканат меня гонял, а теперь я их погоняю! Я же все здесь за десять лет изучил и все знаю, – продолжал похохатывать мой друг. – Будут мне отличников присылать, а не тех, кто в дипломных работах пишет: «Камеру сгорания выполним из железобетона, а подшипники сделаем деревяные, потому что все равно никто читать не будет!»

Как я понял, это имел в виду свою дипломную работу заместитель генерального директора одного из самых ведущих предприятий Роскосмоса и Министерства Обороны.

Мы перестали играть в карты и больше не проводили время, сидя за карточным столом, размахивая «фишками». Бывший картежник, шахматист и дебошир стал большим руководителем, я занялся науками, пути дороги других картежников-преферансистов затерялись на бескрайных просторах нашей великой страны, но умение делать свою игру при плохом раскладе, несомненно, всегда помогало каждому из нас на нашем непростом жизненном пути.

Глава 4 Долгий полет

1. Дальнемагистральный самолет, экипаж, пассажиры и материалы по истории Южной Африки

Боинг 777-300ER – это модификация самолета с повышенным комфортом, где ER (Extended Range) означает дальнемагистральный самолет, то есть лайнер для самых протяженных авиалиний, таких как Йоханнесбург – Франкфурт-на-Майне.

Новенький самолет блистал чистотой. Пассажиров у первой двери встречал командир корабля и очаровательные стройные стюардессы. Они здоровались с каждым пассажиром и показывали направление к их местам, демонстрируя обаяние и белозубые улыбки. Бортпроводницы были как модели с подиумов былых лет, когда еще ценились красота и женственность. Самолет и экипаж подтверждали высокий класс авиакомпании, которая имела пять звезд в рейтинге Skytrax; авиакомпаний с пятью звездами – всего около десятка на весь мир. Лучшая российская компания «Аэрофлот» имела только четыре звезды. Не так просто соответствовать высоким стандартам отрасли по восьмистам параметрам качества Skytrax World Airline Star Rating.

Кресла пассажиров даже в экономклассе были довольно широкие и с увеличенным расстоянием между рядами, что значительно повышало комфорт для пассажиров.

У меня был случай, когда я летел жарким летом на очередную конференцию из Москвы в Неаполь на среднем месте, и с одной стороны от меня располагался солидный мужчина, весом далеко за 150 килограммов, а с другой стороны – симпатичная дама, уступавшая солидному мужчине только тем, что была меньше ростом, остальные же размеры тоже соответствовали «серьезным людям». Мужчина, сказав, что в полете врачи рекомендуют больше пить воды, почти все время пил воду и обильно потел. Дама воду не пила совсем, но потела еще больше.

После того полета моя помощница Мария подготовила инструкцию для самой себя и для офис-администратора с требованием для меня билеты всегда брать с местами только у прохода, и сейчас мы сидели с Ольгой друг напротив друга, через проход в одном ряду кресел. Так у нас было больше свободного пространства и свободы. В любое время, независимо от того, спит твой сосед или нет, не беспокоя других пассажиров, мы могли встать и прогуляться в туалет или просто размяться, что необходимо при дальних полетах.

Даже на скоростном 777-300ER полет на противоположную точку земного шара предстоял длительный, около 11 часов, и стоило вспомнить советы известного специалиста альтернативной медицины и здорового образа жизни Пола Брэгга: в самолете не стесняться и, периодически, в проходе между сидениями или у туалетов, где меньше народа, выходить и делать хороший комплекс упражнений для мышц всего тела. И Пол Брэгг никого не стеснялся, выходил и делал хорошую гимнастику. Я тоже следовал этому совету, в каждом полете находил тихое место и делал небольшую разминку. Как я читал в прессе, Поль Брэгг умер в возрасте 95 лет. Но не от старости. Смерть этого человека – трагический несчастный случай: во время катания на серфинге у побережья Флориды его накрыла гигантская волна. Так было написано в той статье, что я прочитал.

Пассажиры проходили, искали и находили свои места, укладывали ручную кладь, садились, потом вскакивали, доставали ручную кладь, брали то, что понадобится в полете, снова возвращали вещи в отсеки над головой, и многие продолжали подпрыгивать к багажным полкам еще по нескольку раз.

Я уже положил свой айпад в карман кресла передо мной. В айпаде я собрал кучу материалов по Южной Африке, и там было что читать в полете, а потом еще на пару месяцев дома. Я уже много прочитал интересного по южноафриканской истории, начиная с древних времен. Как всегда, читая, я делал краткие заметки, используя свои методы и стенографические сокращения, также систематизировал записи, что позволяло мне запоминать большие объемы информации. Айпад стал у меня незаменимым инструментом для этих целей.

Последнее время я интересовался золотой и алмазной лихорадкой в Южной Африке, когда проходимцы и авантюристы всех мастей со всего света съехались на южную оконечность африканского континента, жили в ужасных условиях, как безумные лихорадочно копали и просеивали землю, рыдали, падая от отчаяния и изнеможения, или вопили от радости, найдя алмаз или самородок золота, и в одно мгновение становились богачами или погибали от рук таких же искателей призрачного счастья.

Меня интересовало, как Южная Африка стала самой главной страной в мире по добыче алмазов и золота. Как болезненный, чахоточный юноша по имени Сесил Родс, сын простого английского священника, почти без денег прибыл в Южную Африку подлечиться от туберкулеза в южноафриканском климате, который ему рекомендовали врачи.

Этот молодой человек со слабым здоровьем создал знаменитую компанию «Де Бирс», победил конкурентов, практически ограбил все население Южной Африки, завладев основными месторождениями и приисками по добыче алмазов и частично по добыче золота. Создал три новых колонии, которые получили его имя – Южная Родезия, Северо-Западная Родезия, Северо-Восточная Родезия. Устроил англо-бурскую войну. Основал «Алмазный синдикат» и стал контролировать всю мировую торговлю алмазами, сказав свое знаменитое: «Если на всем свете было бы только четыре человека, алмазов продавать нужно было бы столько, чтобы хватило лишь для двоих…»

Сесилу Родсу этого было мало, и он стал масоном Объединенной великой ложи Англии, где Великим магистром был принц Уэльский, будущий король Великобритании Эдуард VII. В масонской ложе Родс пребывал вместе с другими видными людьми девятнадцатого века – маркизом Солсбери, лордом Рэндольфом Черчиллем (отцом Уинстона Черчилля), Артуром Конан Дойлом, Редьярдом Киплингом, Оскаром Уайльдом и многими другими известными личностями.

Но и здесь ему было тесно, и он организовал тайное общество «Круглый стол» для управления мировой экономикой и политикой, назвав тайную организацию по мотивам круглого стола короля Артура, с участием и поддержкой сильных мира сего. Постепенно выяснилось, что в «Круглом столе» участвовали Морганы, Рокфеллеры, Ротшильды и другие политические и финансовые воротилы мира.

Болезненным Сесилом Родсом были созданы такие могущественные организации, что они продолжали править миром и после его смерти. Показательный пример: оборонная промышленность США во время Второй мировой войны остро нуждалась в алмазах для хонингования внутренних поверхностей стволов всех типов вооружения: от пистолета до самых больших артиллерийских орудий, поршней и цилиндров всех видов двигателей и так далее. Везде для создания современного оружия требуется высокоточная обработка с использованием алмазов. Американская промышленность нуждалась в покупке алмазов на несколько миллионов карат дополнительно, но «Де Бирс» продавал и поставлял только то, что было запланировано в довоенное время. Не помогло личное обращение президента США Рузвельта к руководству «Де Бирс», тогда Рузвельт обратился к Черчиллю1, так как Южная Африка (Южно-Африканский Союз) была английской колонией до 1961 года, но и премьер Великобритании не мог заставить «Де Бирс» отойти от правил торговли алмазами, установленных в свое время Сесилом Родсом.

У меня на айпаде было собрано много материалов по данным темам, и я мог бы весь полет изучать эти вопросы, но пока меня отвлекали пассажиры.

Последние годы мне приходилось часто летать самолетами в разные точки земного шара и случалось видеть разную публику в разное время. Был даже такой период, что все пассажиры, независимо от пола и возраста, были одеты в одинаковую униформу: джинсы, кроссовки и выше пояса то, что соответствовало сезону, но такое же простое и практичное: майка, клетчатая хлопковая рубашка и куртка-ветровка или кофта. Причем эта униформа была не только для дороги. Я помню, в Париже и Риме, столицах, где жители понимают толк в одежде, площади и улицы были заполнены сплошным однообразием и простотой: девушки и юноши, тети и дяди, бабушки и дедушки – все в кроссовках-джинсах-майках. Часто было невозможно разобрать, девушка или парень, или вообще имел ли какой-либо пол перед тобой человек. В конце концов люди поняли, что одежда должна быть не только практичная и удобная, но иногда и красивая, и снова появилось некоторое разнообразие в одежде. Хотя многие продолжают ходить в кроссовко-джинсо-маечной униформе.

Однажды во время прогулки по итальянской столице я увидел забавную картину: в центре Рима у Испанской лестницы, где собирается много молодежи и по улицам туристы идут к собору или от собора святого Петра, шел ремонт старинного трехэтажного здания. Здание стояло в строительных лесах. Вокруг полно праздного народа, и все в кроссовко-джинсо-маечной униформе, а на крыше дома мужчина в светло-синем костюме-тройке и белой рубашке принимает «галошу» с бетоном, которую ему подает подъемный кран. Ногой в модельной туфле открывает заслонку «галоши», и оттуда с брызгами вытекает бетон, но мужчина не обращает на это внимания и управляет «галошей», чтобы равномерно разлить бетон по крыше. Он, в элегантном итальянском костюме, в белой рубашке и модных туфлях, работает с бетоном на крыше старинного итальянского дома, а внизу, на улицах и площадях Рима, праздный народ бездельничает в рабочих костюмах американских ковбоев, которые в этих джинсах и рубашках коров пасли и навоз за ними убирали. Ирония жизни, не правда ли? Или результат североатлантической солидарности?

Вот такая картинка из жизни итальянской столицы, столицы страны законодателей моды. Можно эту картинку рассматривать как народный протест против серости или как насмешку над серостью праздной толпы бездельников. Сальвадор Дали смог бы создать шедевр сюрреализма по этой картинке из жизни.

На этом рейсе среди пассажиров в джинсовой униформе выделялись чернокожие африканцы: мужчины в деловых костюмах и дамы в цветастых африканских длинных платьях или юбках – видимо, представители властей и бизнеса современной ЮАР, едут на переговоры, подписание соглашений и контрактов, конференции и другие деловые мероприятия. Также резко выделялись евреи-ортодоксы в своих черных шляпах и с пейсами – куда бы я ни поехал, на международных рейсах всегда присутствуют эти представители древней нации, и даже в Южной Африке у них есть дела.

Необычно было видеть мужчин, некоторые с бородами, в черных и коричневых шляпах с большими полями, в сюртуках, с ними дамы в строгих платьях и с аккуратно уложенными волосами. Были также мужчины в дорогих кожаных и замшевых пиджаках светлых тонов, одетых на белую рубашку, и брюках из дорогого материала. Видимо, семейные пары и мужчины в кожаных пиджаках были африканеры, потомки первых белых переселенцев.

Молодежь – в джинсах и чаще в высоких ботинках, чем в кроссовках. Рассматривая пассажиров, можно было отличить туристов, приезжавших в ЮАР, и жителей Южной Африки. У последних при всей улыбчивости и легком открытом общении с незнакомыми людьми и между собой в лицах видны были собранность и решительность. Чувствовалось, что жизнь белых африканцев не дает им расслабиться и держит в некотором тонусе.

Молодые девушки – две блондинки и одна шатенка – сели рядом с Ольгой. Четверо загорелых молодых людей, все под два метра ростом, спортивного вида, и каждый с серьгами в ушах, подошли к нам, закинули быстро ручной багаж в отсеки над головой, и у двоих оказались места рядом со мной. Вторая пара спортсменов обошла центральные ряды и заняла места перед девушками, которые сидели рядом с Ольгой. Это были две похожих друг на друга блондинки, с волосами, заплетенными в косички, лет шестнадцати-семнадцати, и такого же возраста шатенка, с аккуратной стрижкой под Мирей Матье, видимо, подруга двух сестер-блондинок.

Спортсмены были одеты почти одинаково: рубашка поло, джинсы и массивные ботинки на толстой подошве. Отличие только в расцветке поло, а также в фасоне и цвете обуви, как я успел заметить. «Спортсмены, видимо. Но почему только четверо? Какой вид спорта у них? Единоборцы, может быть, легкая атлетика?» – размышлял я. В то же время подсознание подсказывало, что подобная ситуация у меня уже была, но я не смог задать вопросы и получить ответы в прошлом, а на этот раз спортсмены рядом, и я могу расспросить их, о чем захочу, в рамках приличия, конечно.

Самолет набрал высоту, вышел на крейсерский режим, двигатели стали жужжать ровно и монотонно, погасла табличка «Застегните ремни». Ольга дремала, откинувшись на спинку кресла. Было самое подходящее время спросить спортсменов об их спортивных достижениях.

2. Знакомство с моряками-атлетами

Я обратился к соседу:

– Сэр, извините, вы и ваши товарищи спортсмены? На соревнования летите? Какой вид спорта?

Сосед широко улыбнулся и протянул мне свою широкую руку:

– Ян ван Ридек, пожалуйста, зовите меня просто Ян.

Я пожал его руку, почувствовав ее силу и загрубевшую кожу ладони:

– Борис, приятно познакомиться.

– Взаимно. Нет, мы не спортсмены. Мы моряки. Но иногда наша работа действительно как некий вид спорта, особенно во время штормов. – Ян снова широко улыбнулся.

– Моряки летят на самолете, что случилось с вашим кораблем? – озадачился я.

Мой собеседник понимающе улыбнулся:

– Современная работа моряка отличается от того, что было раньше. Корабль выполняет рейсы по своему расписанию, а у моряков отпуска по своему графику. Мы с коллегами сошли на берег в Кейптауне и летим домой в трехнедельный отпуск, затем должны встретить наше судно уже в Шанхае.

– Впечатляет. Широкая география.

– Да, наше судно бывает практически во всех крупнейших портах по всему миру.

– Вы с вашими коллегами все под два метра ростом и выглядите одинаково спортивно, как команда мастеров-волейболистов. У вас на корабле отбор в команду, как у спортсменов?

Ян задумался на мгновение, затем ответил:

– Да нет, обычный отбор, главное, чтобы квалификация и здоровье были на хорошем уровне. В то же время наш корабль «Христофор Колумб» пользуется заслуженным уважением профессионалов, работать на нем почетно, и многие потомственные моряки стремятся попасть туда. Так случилось, что все четверо здесь – именно потомственные моряки, наши прадеды и отцы тоже были моряками.

– Вы хотите сказать, что если потомственный моряк, то рост как у вас должен быть? – спросил я, улыбаясь.

– Совсем не обязательно, но перед вами результат некоторой селекции. Это сейчас не происходит или происходит, но не так заметно, а до XX века моряки должны были управлять парусами и при сильном ветре, и в шторма, бегать по реям, как обезьяны, и в эту профессию шли только физически сильные и выживали сильнейшие.

В памяти у меня стали всплывать картинки. Я вспомнил, как в Мюнхене, в бизнес-центре, я ехал в лифте с четырьмя холеными, около двух метров ростом, немецкими бизнесменами, судя по их деловому экстерьеру и разговору. Я тогда подумал, что те господа могли быть результатом программы Третьего рейха по выведению суперменов чисто арийской расы. Если за несколько десятилетий возможно получать такие результаты, то что уж говорить об отборе за несколько веков.

3. Евгеника – выведение породистых людей

Слова моряка показались мне очень резонными, а тема селекции, выведения суперчеловека, или человека, превосходящего в тех или иных качествах остальных, интересовала многих людей, а также правительства многих стран.

После немцев в Мюнхене в памяти всплыли образы трех российских генералов на Ленинградском вокзале в Москве. Мне часто приходилось ездить в Петербург для встреч с руководством российских компаний и участия в конференциях. Самым удобным транспортом до Питера и обратно был поезд «Красная стрела», особенно когда появились мягкие купе на одного человека. Комфорт и сервис фирменного поезда поднялись на очень высокий уровень. Поезд отправлялся из Москвы в 23:55 и прибывал в Питер в 7:55 утра. И такой же поезд шел обратно ночью. Уютное купе с приготовленной постелью, горячим ужином и завтраком, минеральная вода, горячий чай и кофе в любое время – что еще надо человеку? Дорога намного – и еще раз: на-а-амного! – приятней, чем мучения с аэропортами и самолетами. И, конечно, сервис «Красной стрелы» оценили многие деловые люди.

Однажды – был легкий морозец – я занес вещи в купе и вышел подышать свежим, зимним ночным воздухом перед отправлением поезда. У соседнего вагона разговаривали три генерала, также стоя в ожидании отправления. Эта компания тут же привлекла мое внимание. Не так часто встретишь трех генералов сразу, да еще под два метра ростом. «Бывшие спортсмены дослужились до генеральских погон. Скорее всего, волейболисты», – подумал я, глядя на хорошие пропорции фигур военных. Расстояние между нами было не больше десяти метров, и я заметил детали, которые меня озадачили.

Я сам служил офицером два года после того, как окончил МАИ и отработал один год инженером. Знал, что большинство «двухгодичников», как называли нас в армии кадровые офицеры, за два года так и не научились носить военную форму. И у кадровых офицеров тоже не редкость, когда форма сидит мешком. У этой же троицы на перроне мало того что форма сидела идеально, но и качество ткани и пошив формы были на таком уровне, что я даже не знал, что генеральские шинели, брюки, ботинки, фуражки могут быть столь превосходного качества и так идеально пошиты и подогнаны по фигуре.

Нельзя сказать, что я мало встречал генералов: за несколько месяцев до встречи на перроне я по приглашению президента ОАК участвовал в торжественном мероприятии, где треть участников составляли генералы с разным количеством генеральских звезд на погонах.

Торжества были приурочены к очередному достижению компании «Сухой». По этому поводу от лица президента ОАК всем приглашенным вручили по коробке с коньяком, специально выпущенным к этому событию французской компанией Tiffon. Бутылка коньяка Tiffon Cognac Reserve Sukhoi Superjet 100 покоилась в изящной шкатулке-ящичке из темного дерева, на сухой луговой траве, уложенной на дне. С внутренней стороны крышки был вмонтирован сертификат с надписью на французском, что этот уникальный коньяк произведен мастером винодельни и управляющим компании Tiffon, основанной в 1875 году, Ричардом Браастадом по заказу компании «Гражданские самолеты Сухого». Там же было указано, что всего изготовлено четыреста бутылок такого коньяка, на сертификате в моей коробке значилось, что номер моей бутылки «109», далее стояла личная печать и подпись Ричарда Браастада.

Я прикинул, что на мероприятии участвовало около сотни человек, и наверняка оставшиеся триста бутылок были отправлены членам правительства и генералитету – тем, кто не присутствовал на торжестве. Можно только гадать, кому была подарена бутылка с номером один, а для меня бутылка с номером 109 была очень даже неплохой оценкой моей работы. Может, поэтому у меня еще не было повода открыть ее и попробовать, насколько хорош этот коньяк.

Подарок – коньяк в шкатулке – всем понравился, остальное тоже оказалось на высоком уровне: после короткой торжественной части дала концерт группа «Белый орел», и сам основатель группы, солист, бизнесмен, олигарх Владимир Жечкин пел «Как упоительны в России вечера»; в другом зале одновременно с концертом шел фуршет с деликатесами и хорошими напитками. Обстановка на мероприятии была праздничная и непринужденная. Я общался с некоторыми из генералов и всех остальных видел на близком расстоянии. У всех была обычная генеральская форма, ничего особенного, как у военных на перроне, я никогда не видел.

Но форма – это было не все, чем привлекла внимание тройка военных. Они общались между собой свободно и легко, но в то же время в голосе, в каждом движении чувствовалась сила, уверенность, достоинство и благородство. У всех троих лица также отличались от обычных лиц российских генералов.

Армия у нас рабоче-крестьянская как была, так и осталась. И это можно видеть при одном только взгляде на армейских командиров. Ничего в этом плохого нет, но отпечаток житейских трудностей и тягот службы можно видеть на лицах военных.

Если внимательно смотреть, то по лицу человека можно узнать, какую жизнь прожил его обладатель. Как много тягостей, лишений, страданий и испытаний он вынес. Все пережитые проблемы накладывают отпечаток на внешность человека. Зигмунд Фрейд правильно говорил, что внутри нас сидит инстинкт, или программа, саморазрушения. Поэтому все вредные привычки так притягательны и доставляют удовольствие, разрушая организм. И в первую очередь переедание, которым страдают многие наши командиры высшего звена. Все отражается на всей внешности человека, его лице и фигуре. Я не увидел у генералов, привлекших мое внимание, никаких следов вредных привычек, лишений, тягот службы и трудностей на жизненном пути, что меня сильно смутило. Как так, дослужиться до генеральских погон, служить отечеству – и не пережить стрессы и лишения? Это не поддавалось объяснению.

Я вспомнил, что вместе с моим призывом «двухгодичников» в нашу часть ракетных войск стратегического назначения прибыли два лейтенанта после окончания Военно-морской академии подводников в Санкт-Петербурге. Они также имели ракетную специальность, но на подводных лодках. При распределении им предложили службу в лесах, а не под водой, сказав, что это легче, чем на атомных подводных лодках. Среди строя в зеленом два офицера в черном (да еще и с кортиками при парадных построениях) сильно бесили командира полка, а зампотылу не мог ничего сделать, так как лейтенанты при выпуске из Академии получили весь комплект обмундирования офицеров-подводников. Через полгода обладатели кортиков запросились на подлодку, и еще через полтора года их перевели, как они просили. Но моряки успели нам рассказать много интересного. В частности, что у них в училище были курсанты – потомственные дворяне, которые по семейным правилам и традициям должны служить на российском флоте, как их отцы, деды и прадеды. Эти курсанты отличались от других, держались особняком и общались между собой в основном на французском языке. Может, тройка генералов – это тоже дворяне? Но я никогда не слышал, чтобы в дворянских семьях, где бывают случаи смешения родственной крови, вырастали дети по два метра ростом.

Поэтому, глядя на генералов, я стал вспоминать, как в лихие девяностые, когда одни пили горькую, другие делили народную собственность, министры дарили бывшим врагам самые большие секреты страны, а генералы КГБ ездили с лекциями в США рассказывать, как они здорово против американцев работали, и оставались жить в Америке. В то время можно было почти все, и в газетах много чего печатали, о чем раньше боялись говорить.

Например, что Институт мозга был создан для изучения мозга Ленина, чтобы у других такие же мозги выращивать, Институт переливания крови был создан для омоложения стареющих партийных вождей кровью, взятой у молодых и здоровых, и что дедушке Калинину не только такую кровь переливали, но и в постель комсомолок укладывали, чтобы они свою молодую силу старичку передавали, а сами от него идеи марксизма-ленинизма впитывали. Дряхлеющим лидерам также пытались пересаживать железы обезьян для передачи энергии животных.

Писали про идеи выведения сверхчеловека. Улучшением породы людей занимались в разные времена и в разных странах. В 1883 году английский исследователь, антрополог, географ Фрэнсис Гальтон, двоюродный брат Чарльза Дарвина, ввел понятие «евгеника» (от греч. eugenes – благородного происхождения, породистый) как науку, занимающуюся улучшением врожденных качеств человеческого вида. Евгенику и работы по ней поддерживали видные личности: Уинстон Черчилль, Теодор Рузвельт, Герберт Гувер, Бернард Шоу, Герберт Уэллс и многие другие.

В СССР в 20-е годы XX века доктор Илья Иванович Иванов при поддержке партийного руководства проводил эксперименты по скрещиванию обезьяны с человеком с целью выведения универсальных солдат, супербойцов и неутомимых тружеников, и у него для экспериментов было всегда достаточно добровольцев-комсомольцев – как юношей, так и девушек. После экспериментов одни говорили, что у Иванова ничего не получилось, другие – что получилось, но не все, что он планировал.

Создавали также коммуны из сильных и умных мужчин для их ускоренного размножения с большим количеством здоровых женщин. А биолог Николай Константинович Кольцов пытался на генном уровне вызвать положительные мутации в организме человека.

Практически все, кто занимался этими вопросами, считают, что исследования и работы по выведению сверхчеловека, или «породистого» человека, в том или ином виде велись и ведутся во всех развитых странах, но после чудовищно зверских методов нацистов по созданию «чистой арийской расы» почти во всех странах стараются не говорить об исследованиях и работах по улучшению человеческой породы и не обсуждать их публично.

В результате я так и не смог найти ответ на вопрос, откуда в нашей армии генералы, похожие на сверхлюдей, и почему я увидел их в двенадцать часов ночи на перроне Ленинградского вокзала у поезда «Красная стрела», а не по телевизору в передаче о заседании Министерства обороны в расширенном составе. Один только показ по телевидению таких военных заставил бы всех больше уважать нашу армию. А если дать им еще и выступить с нужной речью, то во всех странах и военные, и гражданские стали бы более внимательно слушать, что заявляет Министерство обороны РФ.

В то же время слова моряка-голландца еще раз подтвердили мои догадки, что это все-таки мог быть результат некоторой селекции. Секретность подобных работ заставила меня также задуматься и о потомственных моряках на корабле «Христофор Колумб». Может, это не случайность, что такие рослые атлеты собрались на одном судне? Может, их собрали для наблюдения за всеми участниками эксперимента, который мог проводиться с конца XIX или начала XX века. Кроме наблюдений, врачи-исследователи могли подкармливать гормонами и другими лекарствами подопытных кроликов и делать им новые инъекции, при этом сами моряки, возможно, совершенно не подозревали о том, что над ними проводят эксперименты.

Это были только мои мысли и домыслы, и я, конечно, не собирался обсуждать такие вопросы с моими соседями.

Глава 5 Моряк и покер в Лас-Вегасе

4. Серьга в ухе моряка

– Ян, извините за мое любопытство, каждый из вас, кроме высокого роста, выделяется среди обычных людей тем, что у вас серьги в ушах. Это что-то означает? – продолжил я задавать вопросы, хотя чувствовал, что это уже переходит все рамки приличия, но длительный полет располагал к разговорам.

Ян рассмеялся, услышав вопрос:

– Борис, это не то, что многие сейчас думают. У моряков с древних времен серьга в ухе. Если моряк погибал в море-океане и его тело выносило на берег, тому, кто находил тело, серебряная серьга была платой за захоронение погибшего. С XVI века моряки серьгу стали добавлять в ухо за каждый проход с огибанием мыса Горн у южной оконечности Южной Америки и мыса Доброй Надежды на юге Африки. Каждая серьга – как подтверждение квалификации и опыта моряка. Проход корабля по проливу Дрейка вокруг мыса Горн – самый опасный, и моряки надевают или золотую, или большего размера серебряную серьгу в этом случае.

Королева Великобритании Виктория своим указом постановила в каждом кабаке наливать чарку моряку с серьгой в ухе за счет Ее Величества в знак уважения к морякам и к их опасной и трудной работе. И эта традиция соблюдается некоторыми питейными заведениями до сих пор. Вот мой сосед и коллега Франциско, у него семь серег в ухе, из них три золотые, и он часто поднимает бокал за светлую память Ее Величества, – кивнул Ян в сторону дремавшего соседа.

– Три золотых, значит, он работал на судне, которое проходило над кладбищем кораблей, через пролив Дрейка, но есть же Панамский канал. Зачем выбирать рискованные маршруты, когда есть безопасные?

– Панамский канал имеет ограничение по весу и размеру корабля – это до 100 тысяч тонн и 305 метров в длину, 33,5 метра в ширину, 26 метров в глубину. Такой размер судна называется Panamax. Сейчас некоторые корабли превышают эти размеры и вынуждены проходить по проливу Дрейка, огибая мыс Горн, и Франциско работал на таком корабле, но одна золотая серьга у него – это спортивное достижение. Он в команде с такими же энтузиастами на парусной яхте в Атлантическом океане прошел через широты, где часто бушуют шторма, которые моряки называют «ревущие сороковые» и «неистовые пятидесятые». Через пролив Дрейка обогнули мыс Горн и дошли под парусами до побережья Калифорнии, практически повторив наиболее трудную часть пути кругосветного плавания пирата и офицера английского флота Фрэнсиса Дрейка.

– Мой респект морским волкам, – с уважением в голосе сказал я и затем спросил: – Франциско не голландец, как вы?

5. Мои ассоциации и рассказ, как моряки связаны с эпохой Великих открытий

– Португалец, и не простой – он потомок известного мореплавателя Бартоломеу Диаша, – тоже с уважением в голосе сказал Ян тихо, чтобы не потревожить соседа. Тот тут же открыл глаза. Он был самый старший по возрасту из четверки моряков, немного пониже и пошире остальных, с загорелым обветренным, как я уже понял, вековыми морскими ветрами лицом и ухмылкой Адриано Челентано.

– Ты опять тревожишь дух моего предка. Это тебе когда-нибудь аукнется, Ян, – сказал Челентано и протянул мне руку: – Хай, Борис! Мое имя Франциско.

– Приятно познакомиться с великими мореплавателями, – ответил я, пожимая крепкую руку. И продолжил: – Как интересно все складывается! Бартоломеу Диаш в 1488 году достиг мыса Доброй Надежды и открыл путь Васко де Гаме к Индии. Да Гама, вернувшись с богатым грузом пряностей после двухлетнего путешествия в Индию в 1499 году, практически уничтожил Христофора Колумба, который во время третьей своей экспедиции к берегам Америки в 1500 году был арестован, закован в кандалы, отправлен в Испанию и умер в бедности и забвении шесть лет спустя, – стал выдавать я те ассоциативные цепочки, которые непроизвольно всплывали в моей памяти от упоминания имен великих мореплавателей. – К тому же какое совпадение: Ян ван Ридек звучит как Ян ван Рибек – это тот, кто основал первое поселение европейцев в Южной Африке в 1652 году как форпост поддержки морского пути в Индию, тем самым закрепив торговые пути на восток в противовес западному пути, который прокладывал Колумб, – продолжал я, решив выдать все ассоциации, которые у меня в голове выстроились в один ряд. – Вы, антагонисты, представители смертельных конкурентов Колумба, теперь работаете на корабле «Христофор Колумб». К тому же оставляете его в городе, основанном Ян ван Рибеком на торговом морском пути, уничтожившем Колумба. Это прямо издевательская усмешка судьбы. Как вы думаете?

– Wowww! – Ян и Челентано со смехом звонко ударили друг друга ладонями, потом повернулись ко мне и воскликнули практически хором: – Это круто, мэн! (Что у нас переводят как «Это круто, чувак!»)

Я тоже засмеялся и спросил:

– А вы об этом не задумывались?

Моряки отдышались от смеха и ответили тоже почти хором:

– Ну ты даешь, Борис! Все признают, что Колумб – великий мореплаватель, он один из богов для любого моряка!

А Ян добавил:

– Колумб был великий мореплаватель, но он совершил в самом начале своего великого пути простую, но роковую ошибку, и она очень тяжело отразилась на его жизни.

– Он не поверил расчетам Эратосфена, ты это имеешь в виду?

Ян серьезно и внимательно посмотрел на меня, некоторое время он молчал.

6. Русских распознают по одежке

– Борис, я вижу, ты русский и летал в Южную Африку по бизнесу?

– Да, нас, русских, видно издалека… Только русские могут надеть костюм с галстуком, чтобы сходить вечером в обычный ресторан. Это правда так, – усмехнулся я, вспоминая себя самого в костюме и галстуке в развеселом мюнхенском ресторане. Был веселый баварский праздник весны и темного пива, и Биргит, жена европейского директора Юргена, танцевала на столе.

Биргит потом объяснила, что она танцевала на столе не просто так. Только гражданам Баварии разрешалось танцевать на столе в этот праздник. Она гражданка Баварии, а таковых не так много в современном Мюнхене. В большой компании моих коллег, сидевших за нашим столом, включая Юргена, ее мужа, гражданкой Баварии была только она, хотя все жили в Мюнхене или в его пригородах. Поэтому Биргит чувствовала, что она должна станцевать на столе в поддержку традиций и для демонстрации, что в Мюнхене еще остались граждане Баварии. После такого объяснения я подумал, что за пределами родной страны не стоит судить об иностранцах по их поведению и поступкам, которые непривычны нам или кажутся экстравагантными, а иногда шокирующими или не очень приличными.

В ресторане все были в свободных одеждах для отдыха, пили пиво из больших литровых кружек и танцевали, а я сидел, как закованный в железных доспехах, в своем лучшем костюме и с галстуком, затянутым удавкой на шее, а напротив меня, в дальнем конце ресторана, среди веселящихся немцев можно было видеть за танцующими сидящего за столом в напряженной позе такого же бедолагу в костюме, галстуке, с красной унылой физиономией. Наши глаза встретились. Мой соотечественник понимающе смотрел на меня.

Это был мой первый приезд в Мюнхен и последний раз, когда я надевал деловой костюм с галстуком для ресторана, без веских причин для этого.

Я продолжил отвечать Яну:

– Все надевают джинсы в дорогу, а я не снимал джинсы студентом, а с годами стал больше ценить комфорт. Американские слаксы – самые просторные и удобные брюки, а к ним нужен свободный блейзер, а к блейзеру – белая рубашка без галстука. В карманы блейзера можно разложить все необходимое – это очень удобно для меня, особенно в дороге.

– Европейцам и американцам тоже комфортней в такой одежде, но они считают деньги. Джинсы и спортивную куртку можно выстирать в стиральной машине, а слаксы и блейзер или костюм надо нести в химчистку. Нетрудно заметить, что в основном русские не обращают внимания на такие дополнительные расходы, – выдал моряк секреты многих иностранцев, которые безошибочно распознают русских, несмотря на все надетые на нас дольче-габбаны, версаче, диоры и кардены.

– Тонкое наблюдение! Поздравляю! Могу только чуть пояснить один важный момент: обычно русские обращают внимание на дополнительные расходы, но только когда приходится платить. Мы не приучены аккуратно считать деньги, как это делают европейцы и американцы, тем более будущие расходы. Может, это потому, что у нас денег, которые можно было бы считать, не было долгое время, – прокомментировал я, улыбаясь.

7. Загадка Колумба

– Ты совсем не похож на человека, который копается в истории и зубрит все даты исторических событий. Чем ты занимаешься?

Я коротко рассказал ему о себе, нашей компании и о том, как замечательно мы провели время в Южной Африке. Затем мы поговорили об эпохе Великих географических открытий и великих путешественниках. Франциско также участвовал в разговоре. Оказалось, что мои собеседники не знали некоторых деталей четырех экспедиций Колумба. Например, то, когда и как адмирала, закованного в кандалы, доставили в Испанию и посадили в тюрьму и как он совершил свое последнее четвертое путешествие к берегам Америки.

Также мои собеседники с большим интересом расспрашивали меня и слушали о загадке Колумба: как так случилось, что, ринувшись в неизведанное, Колумб проследовал оптимальным маршрутом к берегам Америки и обратно, используя океанические кольцевые течения, вызываемые силой Кориолиса в результате вращения Земли. В те времена никто не знал о кольцевых течениях и тем более о силе Кориолиса.

Исследователи до сих пор не могут объяснить, как в Средние века Колумб первым пересек Атлантический океан по оптимальному маршруту. Известный путешественник и исследователь Тур Хейердал отстаивал теорию, что древние египтяне на папирусных лодках доплывали до берегов Америки тысячелетия назад и знали о кольцевых течениях. Колумб же мог получить карты с указанными на них течениями от монахов, с которыми у него были хорошие отношения. Монахи, в свою очередь, могли скопировать эти карты в обширнейшей Ватиканской библиотеке, доступ к многим архивам которой закрыт для простых смертных по сей день.

В доказательство этой теории по рисункам древних египтян Тур Хейердал построил папирусную лодку «Ра», которая затонула при попытке пересечь океан. Тогда путешественник построил вторую лодку, «Ра-2», из египетского тростника. На второй папирусной лодке, точной копии лодок древних египтян, Хейердал пересек Атлантический океан и достиг берегов Америки.

Моряки, конечно, хорошо знали о путешествиях норвежца Хейердала и что он продемонстрировал возможности древних мореплавателей, но они не знали, что это также было использовано как гипотеза объяснения маршрута путешествия Колумба к берегам Америки.

Франциско заметил, что о южных западных пассатных ветрах и течениях было известно во времена Колумба, однако не было известно, куда эти течения могут привести, не знали о существовании Америки. Но, доплыв до Багамских островов, Гаити и Кубы, такой опытный и гениальный человек, как Колумб, мог почувствовать начало течения Гольфстрим и по интуиции моряка выбрать правильный обратный путь.

Я согласился с Франциско, что, возможно, так и было, но остается загадкой, почему никому, даже королевской комиссии, рассматривающей проект Колумба, он не показывал свои карты, которыми пользовался во время плавания. А также почему адмирал был так уверен и успокаивал команду, что все идет по плану, когда моряки паниковали, что западные ветра все время, изо дня в день и от недели к неделе дуют в одном направлении, уносят корабль все дальше от берегов Европы. В результате мореплаватели, возможно, никогда не смогут вернуться домой.

Ян потянулся, сидя в кресле, сделал несколько движений, разминая затекшее тело, и заявил, что Колумб был великим мореплавателем и нам, смертным, не понять небожителей, но и боги иногда ошибаются. И мы поговорили, как древний грек Эратосфен за семнадцать веков до Колумба смог точно вычислить размеры Земли, и почему адмирал ошибся в своих расчетах и как простая ошибка в расчетах стала роковой ошибкой в жизни великого мореплавателя.

8. Африканеры и их проблемы

Ольга позвала меня и рассказала о своих соседях. Пока я разговаривал с моряками она познакомилась со всеми пассажирами рядом с ней. Две девушки-блондинки, Ада и Джилл, были сестрами, дочерьми буров, то есть потомков первых голландских переселенцев. Их отец и мать, Якоб и Элма, сидели впереди Ольги. Шатенка Жанетт, подружка сестер-блондинок, поехала с ними посмотреть Европу.

Когда девушки узнали, что Ольга русская, все оживились. Семейство буров и Жанетт едут в Россию в первую очередь, а затем по другим странам Европы. Жанетт – африканерка с французскими корнями, она давно учит русский и неплохо говорит на нем. Жанетт пересела на место рядом с Ольгой и помогала как переводчик при необходимости. Ольга хорошо понимала английский, но всегда ленилась улучшать разговорный язык. Она без проблем общалась с продавцами в любых магазинах и считала, что ей это достаточно.

Девушки с родителями на русско-английском уже рассказали, что делегация буров из их общины уже ездила в Россию, в Ставропольский край, и встречалась с губернатором, который обещал выделить землю и оказывать всестороннюю поддержку африканерам. Он предложил начать с переезда 30–50 фермерских семей. Прошло более чем полгода, и из Ставрополя пришло сообщение, что земли для переселенцев выделили, можно приезжать их смотреть и шаг за шагом двигаться дальше. Община решила направить Якоба и Элму посмотреть выделенную землю, познакомиться с обстановкой и оценить условия жизни в этом районе. Если Якоб, Элма и девушки не увидят серьезных проблем и препятствий, то другие семьи тоже поедут смотреть и решать все вопросы, связанные с переездом. После России Якоб и Элма с девушками планируют путешествие по Европе.

После рассказа Ольги я почувствовал необходимость поприветствовать семейство африканеров. Через проход трудно было разговаривать даже с Ольгой, я встал и подошел сначала к родителям и познакомился с ними, потом – с девушками. Якобу и Элме я сказал, что это будет большое событие для всей нашей страны, если южноафриканские фермеры приедут жить в Россию. Несомненно, сельское хозяйство выиграет от новых трудолюбивых и опытных фермеров, но и все многонациональное российское общество может получить возможность обогатиться южноафриканской культурой. Пожелал им успехов и сказал, что, если есть какие-либо вопросы ко мне как простому россиянину, я готов помочь найти на них ответы, в пределах моей компетенции, конечно.

Я сел на свое место и некоторое время через Ольгу участвовал в ее разговоре с африканерами.

Причина, почему африканеры уезжают в другие страны по всему миру, а многие из тех, кто пока не уехал, ищут возможности это сделать, у всех одна – притеснения со стороны чернокожего населения.

Белое население в Африке всегда существовало обособленно, а в 1948 году находящаяся у власти Национальная партия ЮАР объявила политику апартеида. Право собственности на землю было только у фермеров европейского происхождения. Белое население притесняло и эксплуатировало чернокожих африканцев. Но с 1994 года к власти мирным путем пришло чернокожее население, и маятник качнулся в другую сторону.

Девушки рассказали, что никто не вспоминает, но именно последний белый президент Фредерик Виллем де Клерк начал демократические преобразования в стране, выпустил из тюрьмы лидера Африканского национального конгресса (АНК), партии чернокожих африканцев Нельсона Манделу после 27 лет заключения. Де Клерк провел демократические выборы, на которых победила партия АНК, и президентом стал Нельсон Мандела. Де Клерк и Мандела хотели построить свободное равноправное государство для всех, независимо от цвета кожи, но получается, что все больше белых людей, среди которых не только фермеры, но и врачи, учителя, инженеры, ученые и другие квалифицированные специалисты, вынуждены покидать страну.

Белое население подвергалось атакам как со стороны государственной власти, так и со стороны криминала. Бандиты разного толка постоянно нападают на белых фермеров. Из различных регионов страны постоянно приходят сообщения об убийствах белых людей.

Все белые не уверены в своей безопасности – особенно после одобрения парламентом закона о принудительном отъеме земель у белых фермеров.

Суть споров о земле состоит в том, что и белое, и черное население считает себя законными владельцами земли. При этом фермеры европейского происхождения полагают, что имеют на нее больше прав: именно их предки, прибывшие более трехсот лет назад из Голландии, Германии и Франции, занялись ее возделыванием. Потомки первых переселенцев называют себя бурами и африканерами и считают, что, если бы не их европейские предки, тут до сих пор была бы целина.

Сказать бурам, что ЮАР не их родина, – это сильное оскорбление для них. Они слишком долго и кропотливо работали на землях, практически непригодных для этого. Чтобы белый фермер куда-либо переехал, должны возникнуть особые обстоятельства, и, к сожалению, они возникают. И если к России белые фермеры ЮАР пока только присматриваются, то в Австралию, Новую Зеландию, Канаду, США и Великобританию активно переезжают.

Конфликты с местными властями дошли до того, что по надуманным причинам власти не продлили Якобу лицензию на оружие, и Ада, Джилл и с ними Жанетт ходят на курсы, где изучают оружие и тренируются в стрельбе. Теперь они будут защитниками от бандитов. Девушки также сказали, что надеются, что все сложится благоприятно, они переедут в Россию и оружие на новом месте им не понадобится.

Мы с Ольгой дали африканерам свои телефоны и предложили им, когда у них будет время, приехать посмотреть Москву и заехать к нам в гости на дачу, познакомиться с Подмосковьем.

После разговора с нами Ада, Джилл и Жанетт переключились на общение с молодыми голландскими моряками – Бертом и Фрэнком, которые сидели перед ними.

9. Карточные игры и мастера Вегаса

Стюардессы накормили всех обедом. Завершив обед стаканчиком кофе, я откинулся на спинку удобного кресла, вытянул ноги, потянулся всем телом и расслабился. Оживление в салоне самолета, возникшее во время обеда, стало проходить, послеобеденная дрема овладела пассажирами. Рядом Ян читал что-то на своем планшете, Франциско дремал, Ольга читала любовный детектив, который она взяла из дома, но за две недели не нашла времени даже открыть книгу. За иллюминаторами мигали сигнальные огни на крыльях самолета. Ровно жужжали двигатели. Дальнемагистральный лайнер продолжал свой долгий полет из Йоханнесбурга во Франкфурт-на-Майне, из Южной Африки в Европу.

Ольга дотронулась до моего плеча, и я открыл глаза. В очередной раз красавицы стюардессы предлагали нам полюбоваться своими очаровательными улыбками и безупречной формой, идеально сидящей на стройных женских фигурах, и заодно предлагали нам напитки. Я взял, как всегда, стакан воды и стакан яблочного сока. Моряки тоже не меняли свой выбор. Ян взял колу и воду, а Франциско – красное вино и воду. Я ему сказал, что его выбор намного здоровее, чем выбор Яна. Франциско согласился со мной и заметил, что поездки Яна в Лас-Вегас плохо влияют на него, у него появляется все больше нездоровых американских привычек.

Оказалось, что Ян – любитель покера и в последние годы в отпуск ездит в Лас-Вегас, где он играет в покер. Иногда ему удается даже поучаствовать в чемпионате мира по покеру WSOP (World Series of Poker), который проводится ежегодно в казино отеля Rio.

В студенческие годы я тоже играл в карты, в основном в преферанс, и у меня неплохо получалось. Одно время игра в карты была для меня некоторым дополнительным заработком. Слова голландца об его увлечении игрой в карты пробудили у меня воспоминания. В голове начали всплывать картинки из студенческой жизни.