Читать онлайн Сокровище шамана бесплатно

Глава 1

Шаман стянул рубашку и бросил ее на камень перед входом в пещеру. Кожи коснулся по-осеннему прохладный августовский ветер, но лучше мерзнуть, чем заносить в обитель предков запах тревог и надежд множества людей, с которыми ему приходилось сегодня видеться и говорить.

Зеленая цепь холмов со скалистыми боками волновалась, травы клонились к земле, в расщелине особенно высокого и глубокого склона воздух насвистывал печальный мотив. Но стоило пройти внутрь, как на голову тяжелым пуховым одеялом падала тишина.

Шаман огляделся, заметив облако пыли и песка, поднятого его шагами, и ругнулся сквозь зубы, запоздало подумав, что у входа стоило еще и разуться. Но теперь повернуться к духам спиной – значит проявить неуважение. Пожалуй, его молчаливый уход оскорбит их гораздо сильнее, чем следы прорезиненных подошв на полу.

Незваный гость сел, привалившись к одной из неровных стен. Пещера выглядела самой обычной, сюда даже не возили туристов, здесь не бывали спелеологи и археологи. Никаких видимых следов пребывания древних людей в ней не осталось.

Апсах тас – старик-камень – стоял здесь, упираясь вершиной в низкий свод и подточенным годами основанием в бугристый пол. Не украшенный ни рисунками, ни надписями, ни лентами, он ничем не отличался от прочих камней и потому оставался известен лишь тем, кому следовало здесь быть. Духи любили бывать здесь, и любой, кто слышит, легко мог в этом убедиться.

Стоило только закрыть глаза, и пещера наполнялась множеством голосов. Нечетким шепотом, смехом, криками, детским плачем, и в этой какофонии постепенно выделялись несколько, обращенные, увы, не к нему.

– Новые наследницы, – проскрипел старческий голос, и по тембру нельзя было понять, принадлежал он мужчине или женщине. – Хочу увидеть старшую.

– Младшенькая милее, – отозвался второй, который звучал несколько моложе. – Потанцую с ней над ночной рекой в лунный час.

Шаман пытался вклиниться в разговор, заранее зная, что обречен на провал. Именно сейчас, среди духов собственных предков, он лишался голоса. Таково было его наказание за оплошность, совершенную прадедом его деда: Шаман мог даровать другим людям возможность говорить сквозь завесу между жизнью и смертью, но сам оставался безмолвен, и сколько бы ни кричал, его слова тонули в бесконечной дали, отделявшей его от предков. Подслушать их он мог только урывками, когда в завесе старого проклятья невзначай появлялась прореха.

Духи знали о его присутствии, смеялись, глядя как он сжимает кулаки от досады, но никогда не отвечали. Не имели права обратиться к нему – явно или тайно. Однако в этот раз старый голос содержал в себе тонкий намек.

– Эта старшая, конечно, ничего, когда-нибудь она поймет, но вот бы вернуть все как прежде, – старик крякнул так, будто его до сих пор, даже спустя пару столетий после смерти, донимали боли в спине, и затих.

– Молодому не по силам снова завладеть ими. Разве что… – дух загадочно замолчал, видимо, сочтя, что его советы стали слишком очевидны.

***

«Полякова Алиса Викторовна,

С прискорбием сообщаем вам, что ваша двоюродная тетушка Дягилева Сара Евгеньевна скончалась в среду, 17 мая 2016 года. Выражаем вам глубочайшие соболезнования.

Деньги, которые остались от суммы, любезно перечисленной вами на ее содержание, мы готовы направить на счет, который вы укажете.

С уважением,

Администрация санатория «Белая кость».

Я откинулась на спинку кресла, она мерзко скрипнула. Давно следовало бы поменять мебель в офисе, но все как-то не доходили руки. Да и сейчас мое спокойствие вряд ли могли нарушить неприятные звуки.

Итак, старая карга наконец отбыла в мир иной. Она третировала меня десяток лет, пока я жила в ее доме, и ровно столько же – после того, как мы с сестрой отправили ее в санаторий из-за болезни. Впрочем, в последнее время ее капризами занималась Маша, я только отправляла деньги. Не вижу в этом ничего предосудительного: мне ведь надо было когда-то зарабатывать на соляные ванны и витаминные уколы для карги, а как я могла бы это сделать, денно и нощно сидя у ее постели?

Может, это и неправильно, Машка обозвала бы меня черствой и утратившей всякое понятие о семье, но я радовалась тому, что пришел конец звонкам среди ночи, бессмысленным поездкам и разборкам с администрацией санатория. Сами по себе расходы на содержание тетушки меня волновали мало, гораздо больше неприятностей доставлял ее характер. Но теперь и расходы, и все связанные с ее странностями проблемы в прошлом. В честь такого горя съезжу, пожалуй, в отпуск. В Прагу? Или в Венецию? Но когда? Работы же так много.

Отстраненные рассуждения прервал хлопок двери.

– Алис, привет! – Наташа, ворвавшись без стука, процокала каблуками по полу и приобняла меня в качестве приветствия.

Ошеломленная ее напором, я чуть покачнулась и поспешила спуститься обратно в кресло. Подруга уселась напротив, забросив ногу на ногу.

– Хочешь кофе? – тут же предложила я, поспешно собирая со стола бумаги.

Наташа только отмахнулась.

– На обратном пути захвачу, у тебя сегодня бариста нормальный работает в кои-то веки, – улыбнулась она, покачивая носком черной лакированной туфли. – Все никак не найдешь замену тому лодырю?

Я вздохнула, пару раз щелкнула мышкой по экрану компьютера, проверяя, нет ли новых сообщений на почте, и снова повернулась к подруге.

– На ту зарплату, которую я могу предложить, толковые не соглашаются. Если повезет, к концу сентября придет какой-нибудь студент без опыта, у них там как раз выпускные экзамены закончатся.

Я откинулась в кресле, следуя примеру Наташки, но расслабиться так и не смогла: потянулась к телефону, который подозрительно звякнул. Проверила – вдруг у поставщиков проблемы, а у меня сырье кончается – но нет, обычная реклама очередного кредита.

– Ты совсем себя загоняла, – вынесла вердикт Наташа, наблюдая за моими действиями. – Отдохнуть не хочешь?

– Дела и так идут не очень хорошо, когда отдыхать-то? – настал мой черед отмахиваться. а заодно с грустью вспоминать мечты про Прагу или Венецию. Деньги на путевку, конечно. есть, но хотелось бы развития и роста прибылей, в то время как мой маленький бизнес демонстрирует все признаки застоя. плавно перетекающего в деградацию.

– У тебя вон почти все столики заняты, – Наташа, покосившись на дверь моего кабинета, махнула рукой в сторону зала. – Куда еще-то?

Я вдохнула, намереваясь ей объяснить, но подруга только руками замахала протестующе.

– Ты законченная трудоголичка, Алиса, и не надо мне ничего доказывать, – протараторила она. – Но знаешь, я тебе как подруга говорю – иногда надо отпустить поводья и просто позволить себе… быть, понимаешь?

От того, как усердно Наташка крутила головой, на лицо ей упал несколько светлых прядей, при этом салонная укладка от легкой растрепанности стала выглядеть еще лучше, но подруга все равно принялась ее поправлять. А я, наблюдая за ней, пыталась вспомнить, когда последний раз была в парикмахерской. Кажется, месяца три назад – сделала каскад, и на этом эксперименты с внешностью завершились.

Будто прочтя мои мысли, Наташка завела старую как мир шарманку.

– Ну себя не жалеешь – Диму пожалей! Хоть ради него отдохни и перестань быть похожей на вурдалака. Он-то, наверное, не некрофил, а ты ночью на несвежего покойника похожа – вон какая бледная. Махните вместе на отдых, что ли.

– У него тоже работа. Какой-то важный проект, – с ядовитой улыбкой парировала я.

Наташа только фыркнула.

– Так до пенсии и будете встречаться только на час по вечерам.

Я отвернулась и снова глянула на экран. Ну и где письмо от поставщиков? Оно должно было прийти еще час назад. Неужели какие-то проблемы?

– Меня такая перспектива вполне устраивает, – отрезала я.

Заветное сообщение наконец поступило на электронный ящик, и я тут же открыла его, углубившись в перечень товаров.

– Я, пожалуй, пойду. Не сваришь мне кофе? – подруга поднялась. – У тебя он всегда получался какой-то особенный, – не дождавшись от меня реакции, добавила она.

– Извини, – я с трудом отлипла от экрана и улыбнулась, наверное, очень натянуто, – давай в другой раз.

– Наташа вздохнула, но настаивать не стала. Я даже не слышала, как она покинула кабинет – настолько погрузилась в отчеты. Однако дочитать их до конца, мне кажется, было не суждено, покой и тишину прервала трель телефона, косящая под гавайскую мелодию.

Ну что там еще?!

Раздраженно откинувшись на спинку кресла, я не глядя провела пальцем по экрану. Из динамиков послышался тихий и даже какой-то печальный голос сестры.

– Алис, здравствуй, – взволнованный голос Маши я узнала сразу.

– Маша, привет. Деньги на похороны нужны? Сколько? – тут же перешла к делу я, не желая терять время.

– Ты как всегда, – вздохнула сестра в трубку, отчего динамики ее старого телефона затрещали, – не надо никаких денег. Тебе самой надо приехать.

– Зачем? Если что-то с документами – пришли по почте, я все подпишу, отсканирую и вышлю обратно. Так даже быстрее будет.

– Нет, – Маша, судя по голосу, начинала злиться, что случалось с ней нечасто. – У тетушки, оказывается, было кое-какое имущество… наследство. Нам надо вместе его получить.

– Забирай все себе, я могу отказную написать. Высылай, говорю. документы, время не трать.

– Ты не понимаешь… – голос Маши сорвался, она вдруг замерла, будто к чему-то прислушиваясь. Раздались торопливые шага – стук ее низеньких каблучков по деревянному полу.

– Карга померла, это для меня лучшая награда. Мне ничего от нее не нужно, так что забирай все.

Маша промолчала, но отключать телефон не спешила. И чего она так переполошилась с этим наследством? Что могла оставить старуха? Комод советских времен? Пыльные хрустальные бокалы? Золотые украшения грубой работы? Мне все это без надобности, и без такого хлама в квартире ступить негде.

– Алиса, послушай, – голос Машки звучал испуганно, так что я невольно напряглась. – Нам нужно быть здесь обеим. Тебе лучше самой увидеть это.

– Что «это»? – уточнила я. Происходящее все больше походило то ли на манипуляцию, то ли на какой-то глупый розыгрыш.

– Алис, мне страшно. Чем быстрее мы заберем это, тем будет лучше. Вчера возле моей двери кто-то ходил, я видела за окном тени, но когда вышла за порог – никого, представляешь? Я думаю, что не только меня это наследство интересует.

Глава 2

– Если там есть, что посмотреть – сфотографируй и пришли мне. Камеры в телефоне для чего придумали, по-твоему? Селфи на фоне природы делать? А на счет незваных гостей… – тут я действительно засомневалась. – Если еще раз придут, обратись в полицию.

– Не могу я сфотографировать – мне не разрешат, пока мы вместе не придем и не заберем. Так написано в завещании, нотариус въедливый попался, зараза, все хочет сделать строго по документам.

– Узнай у него, какие бумаги надо подписать. чтобы мне в это не впутываться. Я не могу просто уехать и бросить кафе.

– Алиса, пожалуйста! Мне страшно! Мне кажется, за мной кто-то наблюдает. А полиции я что скажу? Никто мне не угрожал, я даже ни разу не видела никого подозрительного, кого они искать-то будут?

Я задумалась уже всерьез. Если кто-то из нас двоих и страдал излишней тревожностью, то скорее я, Машка всегда была немного спокойнее и к жизни относилась проще. Мания преследования – это точно не про нее. С другой стороны, может, она так просто пытается выманить меня в свой треклятый северный городок? Сама то я в такие холода по доброй воле не поеду!

– Алис… за окном опять кто-то ходит, – прошептала сестра и, не успела я ей ответить, как тоже услышала громкий стук по стеклу.

– Прекрати меня разыгрывать! – крикнула я, едва не бросив трубку от злости. – Детский сад какой-то!

Вдруг спину обдало прохладным ветром. Я резко обернулась, но окно оказалось закрыто. Да и дверь тоже заперта – неоткуда сквозить. Ну вот, и у меня воображение разыгралось. Ну Машка, я тебе…

«Странник… чужак в наших степях…» – едва различимый шепот раздался ниоткуда и повсюду одновременно.

Я обернулась вокруг, но никого не обнаружила. Да что такое? Может, к психиатру записаться?

– Алис… – завизжала вдруг сестра, а потом из динамиков послышался стук, будто кто-то уронил телефон. Сестра замычала, а потом связь резко прервалась.

Я удивленно уставилась на телефон, будто ожидая, что он мне объяснит все происходящее. Но гаджет светил экраном, на котором красовалась старая фотография Красноярского водохранилища, и не спешил хоть как-то прояснять ситуацию.

Черт знает что такое. И как это понимать?

Я набрала номер сестры еще раз.

«Абонент временно недоступен» – вежливо пояснил безжизненный голос автоответчика.

Ну что за детский сад?! Никуда я не поеду, и пусть прекращает эти свои глупые игры!

***

Шаман открыл глаза. Огляделся, но разумеется никого в кухне собственного дома не обнаружил. Поднялся со стула и распахнул окно, впуская в комнату, насквозь пропитанную запахом благовоний из полевых трав, свежий воздух.

Ничто кроме курильницы не намекало на шаманский обряд: кухонный гарнитур из светлого дерева, мягкий ковер, сковорода с котлетами на плите и тарелка с сиротливо лежащим на ней единственным яблоком никак не создавали магический антураж.

Ему часто говорили, что настоящему шаману неприлично иметь столь заурядное жилище, но он отмахивался, объясняя обычность своей квартиры тем, что он прежде всего просто человек.

«Она скоро будет здесь», – прислонившись лбом к холодному стеклу, сосредоточенно думал шаман. Мысль о том, что именно ей – а не ему. законному наследнику – достанется секрет древнего сокровища, раздражала до зубовного скрежета.

***

Весь оставшийся день, крутясь между бестолковыми стажерами, потерявшими коробки поставщиками и заполнением очередных документов, я то и дело названивала Маше. Но она так и не взяла трубку. К обеду я начала всерьез за нее беспокоиться, а вечером уже чувствовала себя натянутой струной, которая готова была лопнуть от легкого дуновения ветра.

Заехав во двор дома и заглушив мотор машины, я снова набрала номер Маши.

«Абонент временно недоступен» – как же осточертела эта фраза!

За окном моросил дождь, выбираться из машины, где работала печка, не хотелось. Я еще немного посидела в кресле, выискивая в интернете билеты. Самым удобным и выгодным вариантом оказался поезд: на пару часов дольше, чем на автобусе, зато без пересадок.

Взяла самый ранний рейс на утро. Пока оплачивала свою полку в плацкарте – билетов в купе уже давно не было – ощущала попеременно то раздражение, то беспокойство. Ну Машка, задам же я ей трепку, когда приеду. Нельзя вот так по мелочам истерики устраивать, мы же взрослые люди. Но вдруг… с ней правда что-то случилось? Ладно, нечего гадать, завтра вечером уже все выясню.