Читать онлайн Мышка для сердцееда бесплатно

Глава 1. Глеб

– Элечка, солнышко моё ясное, я же сказал, выбирай любое колечко, – протянул я, как можно нежнее, не забыв коснуться губами её изящных пальчиков. Она хитро прищурилась, явно смакуя момент.

Эля, а точнее, Элеонора – имя, которое куда лучше подходило этой охотнице за состоятельными мужчинами, улыбнулась. В её ярко накрашенных глазах не могла скрыться искринка жадности, с которой она уже выбрала себе «безделушку». Ну как безделушку? Нормальное такое колечко с довольно внушительным камешком, насколько я мог судить. Наверняка стоило как минимум не одну месячную зарплату одного из сотрудников моего ресторана. Но для меня это кольцо было всего лишь финальной точкой, средством сгладить наше скорое расставание, о котором Эля пока ещё, конечно, не догадывалась.

Она явно не спешила показывать мне свои настоящие аппетиты, пытаясь выглядеть сдержанной. Видно было, что она надеялась продолжить охмурение меня и в будущем, и только потом, спустя время показать себя настоящую. Она пока не подозревала, что её номерок сегодня перекочует в моём телефоне в список блокируемых контактов. Я изучил такие типажи вдоль и поперёк. И хоть Эля выбрала скромное, по её меркам, украшение, если бы она знала, что минут через пять я её брошу, то явно схватила бы самое дорогое из всех. Но такие уловки я уже проходил. Раньше сначала говорил, что расстаёмся и предлагал сгладить неловкий момент, а потом удивлялся, почему прощальный подарок обходился мне в кругленькую сумму. Теперь всё чётко: сначала сюрприз, потом расставание. Без лишних трат, да и истерики после перемены действий намного реже стали случаться.

– Глеб, котик, вот это. Мне кажется, этот камушек выглядит аккуратно и мило на руке, – проворковала она, словно стараясь убедить меня, что выбирает самое простое.

Я внутренне улыбнулся – такая предсказуемая. Эля держала кольцо с камушком, который светился, как лампочка. Ох, уж эти игры.

– На тебе, красотка, всё будет смотреться отлично, – обольстительно шепнул я ей на ушко. Она замурлыкала в ответ, явно довольная моим тоном.

Мы торчали в ювелирном уже больше двадцати минут, и честно говоря, мне начинало надоедать. У меня в планах была работа, встреча с друзьями, а главное, наконец-то завершить этот фарс. Время тикало, а расставания ещё не случилось. Надо ускоряться.

– Ты такой льстец, – она улыбнулась, держа кольцо перед собой,наслаждаясь неожиданным подарком.

– Я всегда говорю только правду, куколка моя, – продолжал усыплять её бдительность. Ещё немного, и я буду свободен.

Я расплатился, и Эля, довольная своей добычей, моментально набросилась на меня с поцелуями прямо посреди магазина. Продавщица с лёгкой улыбкой на лице отвела взгляд, за последние полгода, что она тут работала, такие эпизоды с моим участием были не впервой. Она немало видела таких «Эль» со мной. Я не удержался и подмигнул ей, когда она снова бросила взгляд в мою сторону. В ответ она кокетливо улыбнулась. Я отвернулся, а затем, легонько ведя Элю под руку, вывел её на улицу.

– Элечка, тебе ведь хорошо было со мной, правда? – начал я свою привычную, отточенную до мелочей речь, уже зная наперёд её ответ.

Эля, поглощённая созерцанием новенького колечка, лишь кратко угукнула, даже не поднимая глаз. Ну, конечно, камушки всегда в приоритете.

– Вот и мне было замечательно, солнышко. Поэтому, чтобы сохранить прекрасные воспоминания, предлагаю на этом остановиться. Так что говори, куда тебя отвезти, я вызову тебе такси.

Эля продолжала изучать кольцо, явно не догоняя смысл моих слов.

– Я думала, ты меня сам отвезёшь, котик, – она растерянно взглянула на меня, не веря, что я серьёзен.

– Прелесть моя, я на работу опаздываю. Сам не смогу, но такси будет шикарное.

– Ну, тогда в центр, позвоню подружке, прогуляемся по магазинам, – протянула она, ещё не до конца осознавая происходящее.

– Хороший план, – я быстро вбил адрес в приложении. Оставалось десять минут до приезда машины. Отлично, десять минут дополнительных разговоров. Я глубоко вздохнул.

– Но, котик… – наверное, Эля, наконец, начала что-то подозревать, её лоб чуть нахмурился, – что значит: «на этом остановимся»?

– Это значит, что мы будем помнить только хорошее, что было у нас, и радоваться этим воспоминаниям, – выдохнул я, готовясь к неизбежной истерике.

– Погоди, ты что, уезжаешь? – Эля хлопала своими ресницами такой невероятной длины и густоты, что в реальности таких просто не существовало. Казалось, ещё пару взмахов – и она взлетит. Может смело благодарить своего косметолога. Жаль, что ум не нарастить так же легко, как и реснички.

– Да, Элечка, я уезжаю… на работу, а ты будь умницей и больше мне не звони.

– Почему, Глеб? Что случилось? – И вот оно – настал момент включения тяжёлой артиллерии: капризный тон, накатывающиеся слёзы. Да, сценарий неизменен.

– Эля, я всё тебе сказал с самого начала. И ты согласилась с моими условиями, разве не так? Помнишь? – напомнил я, мягко, но твёрдо. Она кивнула, сжав губы, явно пытаясь удержать слёзы.

Естественно, я же не последняя сволочь. Как только начинал свою «охоту» и получал от девушки согласие, сразу озвучивал, что это будет лёгкий флирт, максимум недельные ночные встречи и ничего серьёзного. Дольше недели – никакого продолжения. Все соглашались, и уж не моя проблема, что каждая рассчитывала меня влюбить в себя и получить предложение с заветным штампом в паспорте.

Ну да, я завидный холостяк. Мне 35, владел тремя ресторанами в столице, бизнес шёл успешно. А ещё иногда мелькал в прессе, поэтому всякие Эли вечно крутились возле меня. Но вот забавный момент: они все думали, что смогут меня приручить, каждая была уверена, что она особенная. На самом деле, это я охотился на них, играл, коллекционировал свои победы. Причём всегда честно – без подлостей. Просто они почему-то иногда влюблялись. И нет, конечно не в меня, в наше время порой, мне казалось, это не реально. Такие девушки любили деньги, статус, положение, причём все ингредиенты должны были находиться в одном флаконе. Ладно, есть тут и моя вина – слишком уж мне нравилось ухаживать. Подарки, комплименты, как принцессам. Я весь такой галантный и обаятельный – никуда не деться. Видимо, это их и подкупало, думали, можно будет в дальнейшем верёвки из меня вить.

– Элечка, ну что ты, зачем плакать? Сейчас тушь размажется, подружка будет выглядеть лучше. Ты же этого не хочешь допустить?– сказал я с улыбкой, замечая, как она напряглась от мысли, что может потерять титул «королевы дня».

– Лучше посмотри на колечко, которое выбрала, и улыбнись. Улыбка тебе так идёт, – продолжил я успокаивать её, видя, как она приободрилась, наверняка решив, что я передумал и не стану бросать её.

Тут подъехала машина, которую я вызвал. Водитель вышел и открыл перед Элей дверь. Я взял её ладошку и нежно коснулся губами пальчиков. Она расплылась в улыбке от удовольствия.

– Элечка, эта неделя была просто незабываема. Я буду часто вспоминать её, – лёгким толчком направил её к машине.

– Тогда почему ты меня бросаешь? – в её голосе послышался отчётливый надрыв.

– Я не бросаю тебя. Мы же договорились провести время весело и ярко, а срок заранее оговорили. Я просто следую нашему соглашению.

– Но я передумала, Глеб! Я не хочу всего неделю, я готова на большее! – она уже не сдерживала эмоции. – Я не хочу быть без тебя.

– Увы, Эля, я не готов и не хочу большего. Давай не будем портить то, что у нас было, расставанием. Мой подарок – я указал на кольцо – сделает твой день ярче, как и планировалось.

Её лицо исказилось от злости.

– Знаешь что, Глеб? – начала она с вызовом. – Мне не нужен был этот подарок! Если бы я знала, как всё закончится, я бы не приняла его!

Сказала это с такой уверенностью, что я даже на секунду подумал: неужели она вернёт кольцо и мир перевернётся?

– Хочешь вернуть подарок? – решил проверить я свою теорию, широко улыбаясь.

Эля взглянула на кольцо, её губы сжались в тонкую линию, но она всё равно не могла оторвать взгляд от сверкающего камешка. Она молчала секунду, но потом резко выдала:

– Пошёл ты, Глеб!

С этими словами она села в машину, если бы не водитель, который закрыл аккуратно за ней дверь, то она бы ей громко хлопнула. Такси уехало быстро, а я остался стоять, ухмыляясь. Теория не подтвердилась – мир был стабилен.

Насвистывая, направился к своей машине, довольный, тем, что всё прошло вполне цивилизованно. День был чудесный, на душе светло и радостно. Немного драмы, практически без скандалов – всё прошло спокойно. Со временем, видимо, и в расставаниях оттачивалось мастерство.

Сел за руль, набрал Кирилла – моего давнего друга. Мы дружили втроём уже много лет: я, Кирюха и Тёмыч. Даже не вспомню, как всё началось, настолько давно это было. В школе держались вместе, потом поступили в один универ, и даже свою мини-группу создали. Эх, были времена: играли на гитарах, орали песни, мечтали о мировом турне. Но жизнь внесла свои коррективы. Вместо рок-звёзд мы решили стать успешными бизнесменами. Мечты о сцене исчезли, зато амбиции в бизнесе заняли первые места.

Однако дружба наша осталась нерушимой. Мы по-прежнему часто виделись, даже несмотря на то, что бизнес отнимал всё больше времени. Вот и сегодня решили встретиться у Кирилла: пожарить шашлыки, развеяться, посмеяться. Вечер обещал быть отличным.

– Да? – раздался знакомый голос друга в трубке. Он всегда отвечал кратко: вечно занят.

– Кирюха, привет! Как там, всё в силе на сегодня? – спросил я.

– Привет! Да, конечно, подтягивайтесь с Тёмычем к восьми, – его голос звучал бодро, но с небольшим оттенком усталости. Видимо, утро было не из лёгких, но настроение держал.

– Отлично! Сейчас ему позвоню, – сказал я, прикидывая, успею ли заскочить в магазин перед встречей или попросить Тёмыча.

– Чего ты такой радостный-то? – вдруг поинтересовался он. Кирюха всегда умел замечать даже малейшие изменения в настроении.

– А что, нельзя? Жизнь прекрасна! – с лёгким пафосом ответил я.

– Ну, ты явно кого-то бросил, да? – усмехнулся Кирюха. Его смех был тихий, но тёплый, с нотками братского подтрунивания.

– Так заметно? – невольно улыбнулся я, зная, что он абсолютно прав. Кирюха всегда угадывал такие вещи с полуслова.

– Очень! Котяра ты наш, – его голос стал чуть насмешливым.

– Ой, только не начинай и ты называть меня этим животным! – возмутился я, закатив глаза.

Такое сравнение постоянно вылетало из уст моих спутниц и уже давно преследовало меня. Конечно, хорошо, что не малыш, но всё же когда тебя постоянно называют котом, можно однажды и замяукать.

– А как тогда? Леопардом? – продолжал он шутить, явно решив не упускать случая подколоть меня ещё сильнее.

– Хватит! До вечера. Пора работать, – я нарочно оборвал диалог, но с улыбкой, понимая, что Кирюха сейчас сидит по ту сторону трубки с довольной ухмылкой.

– Некоторые, между прочим, уже работают часа два как, – не унимался он, подкалывая меня своим серьёзным тоном. Друг действительно был трудоголиком.

– Некоторым, по-моему, пора в отпуск, – парировал я. – Слишком много времени на работу уходит. Надо периодически себя ощущать хотя бы котом.

– Ага, мартовским, как ты, что ли? – засмеялся Кирюха, и я почти мог представить, как он откидывается на стуле, довольный своей шуткой.

– До вечера, Кирюха, – завершил я разговор, всё ещё улыбаясь.

Отложив телефон, я поехал в сторону ресторана. Всё же день начался отлично, впереди хороший вечер с друзьями. А там, кто знает, может, и новая зайка появится.

Глава 2. Аня

Только бы я им подошла… Опыт-то у меня был – не первый год тряпкой махала, швабру держать умела как настоящий мастер. Но как же меня трясло! Работа мне была нужна, как воздух, и я даже не позволяла себе думать, что будет, если не устроюсь в ближайшие дни. Эта мысль пугала до судорог в животе. А если не получится? Если и тут откажут?

Когда сбегала из дома, специально выбирала столицу – здесь легче раствориться в толпе, затеряться среди миллионов людей. Найти меня? Пусть попробует! Ему даже в голову не придёт, что я здесь. Надеюсь, он выжил. Вспоминала, как огрела его чайником по голове, прямо по макушке! Даже сейчас руки начинали трястись. Перед тем как сбежать, я проверила его пульс, он бился. Этим я себя и успокаивала. Скорую вызвала сразу, как вышла за калитку и отошла немного от дома. И только потом уже телефон выключила и выкинула вместе с симкой.

Но вот этот страх, что я могла стать убийцей, не отпускал ни на минуту. Иногда прямо в груди сдавливало, начинало тошнить от одной мысли. Нет, я точно не могла убить такого здорового мужика, не хватило бы сил. Больше надо было удивляться, как это он вырубился от моего удара. Этим себя и успокаивала. И иногда, на какое-то время, страх действительно отступал. Но вскоре возвращался. Жила уже неделю в громадном городе, а продолжала оглядываться по сторонам. Всё казалось, что вот он, сейчас, из-за угла появится, ухватит за шкирку и потащит назад, в этот чёртов посёлок. Больше всего пугало, что брат у него в полиции работал. Вдруг найдёт?

Именно поэтому я выбрала Москву. Да, она огромная, да здесь полно народу, и надеялась связи его брата сюда не дотянутся. Ну, по крайней мере, я себя так убеждала. Максимум, где меня будут искать – это ближайшие городки. Он будет уверен, что дальше не хватит ни денег, ни смелости. Не знал он только, что был у меня один козырь. Мамины серёжки. Вот уж чего он не ожидал. Он вынес из дома всё, что хоть как-то ценилось, распродал всё мамино золото. Но серёжки я спрятала. Ещё с детства помнила, как мама говорила, что на шестнадцатилетние передаст их мне, как и ей моя бабушка. Но она не дожила до этого дня, оставив меня с ним, с отчимом.

Когда мама была с нами, Роберт казался совершенно другим человеком. Я ни разу не видела за ним вспышек агрессии. Но как только её не стало, моя жизнь перевернулась на сто восемьдесят градусов. Роберт начал пить. Да, и раньше он любил праздники, веселье и частенько перебирал с алкоголем. Обычно это заканчивалось его отключкой на диване в гостиной, под оглушительный храп, от которого невозможно было уснуть. Его совершенно не волновало, что кто-то не мог сомкнуть глаз. Но всё это было до того, как мы остались вдвоём. После её смерти он оформил опеку надо мной и не упускал случая упрекнуть меня в этом. С тех пор его пьянки стали ежедневными, потом начались побои. Не могу сказать, что я была для него обузой. Убирала, готовила, стирала. Но как выпивал, смотрел на меня с ненавистью.

Когда он женился на маме, настаивал, чтобы я называла его папой. Детей у него не было, и я, став постарше, поняла из одного разговора с мамой, что проблема была именно в нём. Мама не возражала бы родить ещё одного ребёнка, но все их попытки были бесполезными. Однако я не могла и не хотела звать его папой. Звала по имени, он злился. Я помнила своего настоящего отца. Папа умер внезапно, тромб. И его не стало. Так бывает. Мама долго не могла смириться с утратой. А потом появился Роберт.

Он приехал в наш посёлок из города, купил маленький домик рядом с нами. Как-то в разговоре я узнала, что у него была жена, но при разводе ей досталось всё. Роберту пришлось оставить всё имущество ей, а на оставшиеся деньги он купил небольшой дом. Отчим частенько вспоминал городскую жизнь с тоской, сетуя на то, что всё потерял и вынужден теперь прозябать в этом заброшенном уголке. Не знаю, что мама нашла в нём. Возможно, ей просто было тяжело одной, всё-таки мужские руки в доме не мешали никогда. А может, она действительно его любила. Но уверена: если бы она знала, каким он станет после её смерти и как будет вести себя со мной, никогда бы не вышла за него замуж.

Но предвидеть этого она не могла. А я осталась одна с ним, и каждый день терпела его побои. Уйти? Куда? Паспорт был у него. Денег не было даже на автобус до ближайшего городка. Единственное, что мне оставалось, так это терпеть и ждать своего восемнадцатилетия, как освобождения. И у меня был план.

Я устроилась мыть полы в пивнушку. Повезло, что тётя Люба взяла меня туда из жалости. По выходным она даже позволяла подрабатывать в продуктовом магазинчике, подменяя продавщиц. Сначала я радовалась: хоть какая-то работа и немного денег удастся скопить, а там, глядишь, исполнится восемнадцать и выбралась бы от Роберта. Но радость моя оказалась недолгой. Уже после первой зарплаты отчим забрал у меня всё до последнего рубля. Причём ещё и наорал, что мало заработала. Он стал обыскивать меня каждый вечер, как только я возвращалась с работы, и всегда забирал всё до последней мелочи. А если приносила мало, ещё и доставалось за это.

Соседи шептались, что Роберт связался с какой-то мутной компанией из соседнего посёлка. Да, и я знала, что слухи о них ходят не самые приятные. Но думать об этом я старалась как можно меньше, сосредотачиваясь только на своей цели: дожить до восемнадцати и сбежать.

Однажды, после очередного избиения, я решилась попросить помощи у тёти Любы. Но она только тяжело вздохнула и посоветовала мне вести себя хорошо и не злить отчима. По её словам, он остался моим единственным родным человеком. Каким же родным? Ежедневно напоминал мне, что я иждивенка, пригретая в его доме. О том, что это был мамин дом, он, конечно, предпочитал забывать. Своё жильё Роберт продал сразу же, как переехал к нам, а куда ушли деньги, я так и не узнала. Голодать мы, конечно, не голодали, но колбасу я видела разве что по выходным и то в лучшем случае.

Когда всё только началось, мои одноклассники, несколько мальчишек, с которыми мы дружили с детства, увидели меня с синяками и решили вмешаться. Они подкараулили Роберта вечером и пригрозили ему, думая, что этим мне помогут. Как бы не так. Синяки после того вечера не сходили с моего тела месяц, и я до тошноты заучила его слова: «Ещё раз кому пожалуешься – живой не будешь». Я испугалась так, что даже побои стали казаться легче.

После этого я попыталась сбежать. Но далеко не ушла, до соседнего посёлка и меня нашли, и двух часов не прошло. Брат Роберта, который работал в полиции, привёз меня обратно и припугнул, что если такое повторится, устроит мне «отдых» в местах куда хуже, чем дом. Этот страх накрыл меня так сильно, что отбил желание убегать до поры до времени. Терпела. Но внутри всё ещё держалась за свою цель, не опускала рук. Мой план о побеге в голове лелеять продолжала. Школа закончится, и я сбегу под предлогом учёбы в институт, и уже никто не остановит.

Наивно полагала, что всё посчитала и побег пройдёт гладко. Я решила осуществить свой план в день выпускного, куда я не смогла пойти не только потому, что мне было нечего надеть, но и потому, что отчим не отпустил. Единственное, что он позволил, лишь присутствовать на церемонии вручения аттестатов. Это и помогло. Я обманом выпросила у Роберта паспорт, сказав, что без него не выдадут аттестат. Он поверил и отдал документ. Заранее договорилась с Лёшкой, моим одноклассником, чтобы тот помог с транспортом. Мы условились, что я приду к нему поздно вечером, а он уйдёт из кафе, где все будут отмечать окончание учёбы.

Когда вернулась из школы, на цыпочках проскользнула в свою комнату и начала собирать сумку. Тот день я вспоминала снова и снова. Роберт вошёл без стука, бросил взгляд на мои действия и сразу понял, что я собиралась сбежать. Он схватил меня за волосы и потащил на кухню, проклиная меня за то, чего я даже не понимала. Всё случилось очень быстро. Отчим прижал меня к столу, его взгляд вдруг стал каким-то новым, оценивающим. Он задержался на моей груди и резко потянул меня к себе. Я не ожидала этого и оказалась уткнувшейся в его грудь, а он начал лапать меня, не стыдясь ни капли, несмотря на то, что знал меня с детства. Его слова «Ну наконец-то хоть на что-то сгодишься» до сих пор звенели у меня в голове. Я вырывалась, но он только злобно скалился, а когда разорвал на мне футболку, бросил её в сторону со словами: «Это я купил тебе, как и все твои шмотки, значит, ты мне должна». Страх сковал меня. Он медленно расстёгивал ремень на штанах, а в моих глазах всё помутилось от ужаса. Этот человек, который когда-то требовал, чтобы я называла его папой, теперь пытался превратить мою жизнь в кошмар.

Взгляд упал на чайник, тот недавно закипел. Когда Роберт подошёл ближе, его мобильный зазвонил, и он отвлёкся. Я не думала, а действовала, пытаясь выжить. Схватив чайник, я со всей силы ударила его по голове. Роберт не упал сразу, скорее осел на пол, но достигнув его, лежал без движения. Сердце колотилось так сильно, что я едва могла дышать. Я рванула в свою комнату за сумкой, вернулась на кухню и увидела его всё там же, лежащего. Страх оттого, что я могла его убить, был парализующим, я на трясущихся ногах подошла и проверила пульс. Он бился. Не мешкая, я выбежала из дома.

Добравшись до просёлочной дороги, я позвонила в скорую и сказала, что мужчина был пьян, упал и лежит без сознания, назвала адрес. После этого выбросила телефон и направилась к лесу, где спрятала свои сбережения и несколько вещей. Я целый год откладывала туда деньги по крупицам, чтобы Роберт не заметил. Он знал, что я получала проценты от работы, но точную сумму не отслеживал, и я этим пользовалась.

Забрав деньги из-под коряги, я пошла к Лёшке. Он был моим другом с детства, и я была уверена, что не подведёт. Единственный, кто знал о моих планах сбежать в день выпускного, Лёшка обещал помочь и сдержал слово. Когда я появилась у него на пороге вся трясущаяся, он сразу взял машину у брата и отвёз меня в город, на вокзал, не задавая ни одного вопроса, только сжал мою ладонь при расставании ненадолго. Мы попрощались, и я купила билет на автобус.

План был прост: добраться до ближайшего крупного города, на большее денег не хватало. Там я собиралась заложить в ломбарде мамины серьги, а на вырученные средства купить билет на поезд до ближайшего к столице города. Дальше – на электричке или автобусе уже в сам мегаполис. И у меня всё получилось. Денег от продажи серёжек хватило на все передвижения и даже на комнатушку в общежитии. Однако это было всё, что я могла себе позволить. Мой рацион свёлся к хлебу, чаю и банке кильки через день. Кухня была общей, и я могла вскипятить воду, а соседи даже выделили мне отдельную чашку.

Работа была необходима срочно. Я обошла весь район, но без образования и столичной прописки никто не брал. Даже на самую простую работу, вроде уборки, зарплата была настолько низкой, что её не хватило бы для жизни в этом дорогом городе. К тому же я поставила себе цель – поступить в педагогический вуз, пусть и не престижный, но всё же дающий шанс получить профессию учителя начальных классов. И мне удалось. Это было моей надеждой на будущее, шансом на нормальную жизнь, о которой я так давно мечтала. Я цеплялась за эту надежду, боясь её потерять.

Я надеялась, что мне дадут комнату в общежитии, но мест не было. До начала учёбы оставался больше месяца, и тогда мне пришла в голову мысль попробовать поискать работу поближе к центру города. Там, казалось, зарплаты могли быть выше, а заведения богаче. Два дня подряд я ездила на разведку и нашла несколько вакансий уборщиц, посудомоек и официанток. Но, к сожалению, сегодня везде мне отказали. Оставался последний ресторан, где требовалась уборщица служебных помещений. Я направлялась туда с единственной мыслью: «Только бы не отказали». Я держалась из последних сил, не понимая, откуда эти силы вообще брались.

На мне была простая футболка и джинсы – самая приличная одежда, что у меня осталась. Правда кроссовки почти прохудились, и это было заметно, но я успокаивала себя: кто будет ожидать от уборщицы безупречного внешнего вида? Лабутенов точно никто не ждал. Я почти достигла цели, уже видела вход в ресторан, когда рядом со мной резко затормозила машина. Она окатила меня грязной водой из лужи. Я замерла от шока. Теперь точно никто не обратит внимание на мою обувь. Я усмехнулась про себя. Даже на порог не пустят, не то, что должность предложат.

– Извините, я честно не заметил лужи, – мужчина, только что окативший меня грязной водой, вышел из машины. На его лице читалась неуверенность, словно он сам не понял, как так вышло. – Давайте я оплачу вам химчистку.

Я оглядела себя, начиная осознавать масштабы катастрофы. Да уж, вот это поворот. Отстирать, конечно, смогу… если тазик и кусок мыла всё-таки справятся. Но работа мне сегодня, похоже, не светит.

– Давайте номер карты, я переведу деньги, – предложил он, заметив мою растерянность.

Карта? Какая карта? У меня её никогда не было! А про химчистку он вообще серьёзно? Я что, похожа на человека, который пользуется химчисткой? Вещи я стираю в тазике, руками!

– Ну что вы обиделись? – продолжал мужчина с искренним раскаянием. – Я правда прошу прощения, вышло некрасиво. Пожалуйста, не молчите.

– Вещи я сама постираю, – пробормотала я, чувствуя, что ещё немного и слёзы польются сами собой. Ну как так? Вся надежда найти работу растаяла, как эти капли, что медленно стекали с моей мокрой одежды.

– Может, тогда я угощу вас вкусным завтраком? – предложил он, чуть улыбнувшись. – Или если уже завтракали, давайте обедом… Или ужином? Дайте номер телефона, я наберу вас позже.

Номер телефона? Я выбросила его, чтобы отчим не смог отследить и не нашёл. А новый мне ещё не скоро светит… Я тяжело вздохнула.

– Спасибо, не надо, – ответила, доставая платок из рюкзака. Подошла к машине, виновнику моего мокрого состояния, и, смотрясь в тонированные окна, оценила свои перспективы. Мокрая курица! Не смогла сдержать слёз.

– Ну что вы? – мужчина явно нервничал. – Мне так неловко. Скажите, как я могу вам помочь?

И тут меня прорвало. Все накопившиеся беды разом вырвались наружу. Это был тот самый момент, когда любая мелочь становится последней каплей, доводящей до истерики. А сегодняшняя ситуация была далеко не мелочью.

– Вы не понимаете, – всхлипывала я. – Мне так нужна эта работа, это был последний шанс! А теперь всё… Надежды нет.

– Куда вы хотели устроиться? Давайте я пойду с вами, поговорю, и вас точно возьмут, – предложил он с такой наивной уверенностью, что я даже не знала, смеяться или плакать.

Мужчина явно не видел проблемы. В его мире, с такой машиной и такой одеждой, всё решалось легко.

– Спасибо, но я не думаю, что это поможет, – вытирая солёные ручейки, тихо ответила я.

Слёзы не помогут, это я уже знала. Но нельзя опускать руки. Мама всегда говорила: «Пока дышишь, нужно бороться, верить и идти к своей цели.» Она боролась до последнего вдоха, пока чёртова болезнь не заставила перестать её дышать. А я? Я ещё дышу. Значит, и мне нужно продолжать.

Я повернулась к ресторану, убрала платок в карман, расправила футболку и направилась на собеседование.

– Подождите, вы не дали мне свой номер! – мужчина подбежал ко мне, легко коснувшись локтя. Я отпрянула от неожиданности.

– Извините, не хотел вас напугать.

– Вы всегда делаете то, чего не хотите? – не удержалась я и подколола его, надеясь, что это как-то снимет напряжение.

Его губы растянулись в такой обворожительной улыбке, что я невольно тоже улыбнулась. Что-то в нём было… странно приятное.

– Обычно я делаю то, что хочу, – произнёс мужчина, его взгляд стал загадочным. – Но сегодня, похоже, особенный день.

– Надеюсь, для вас он закончится удачно, – ответила я, возвращая себе контроль над ситуацией. – Но мне пора.

Я уже сделала шаг к двери ресторана, когда услышала его голос снова:

– А номер?

– У меня его нет, – бросила я через плечо и скрылась за дверями.

Глава 3. Глеб

Остановился я резко возле ресторана и не заметил лужи под колёсами. Откуда она там взялась, неясно, но результат был очевиден – фонтан грязной воды вылетел прямо на проходившую мимо девчонку. Маленькая такая, худенькая, да ещё и, судя по виду, совсем юная, наверняка школьница. Она застыла, глядя на свою мокрую одежду, и я сразу почувствовал себя неуютно. Вот чёрт! Вышел из машины и на ходу пытался найти хоть какие-то слова оправдания.

Сразу решил загладить вину финансово и оплатить химчистку, спросил номер её карты, куда перевести деньги. Девушка смотрела на меня как на недоразумение… это было что-то! Будто я ей не компенсацию предложил, а какую-то дикость вроде интимных услуг.

– Ну что вы обиделись? – старался разговорить девушку, надо же было как-то загладить свою вину. – Я правда прошу прощения, вышло некрасиво. Пожалуйста, не молчите.

– Вещи я сама постираю, – наконец пробормотала она, встретившись со мной взглядом.

В смысле сама постираю? Первый раз с таким сталкиваюсь. Да не случалось со мной, чтобы отказывались от материальной компенсации, обычно номер карты диктовали быстрее, чем я успевал его записать. А тут сама? Пригляделся к ней. Да не школьница она, оказывается, какой там! Формы округлые, явно взрослая, хотя кто их сейчас разберёт. Признаться, я уже забыл, как вообще с такими молоденькими девушками разговаривать. Ну и как ни крути, моя вина была, человек пострадал из-за моей невнимательности. И мне хотелось компенсировать, чтобы по-человечески. Пришла идея пригласить её в свой ресторан, стояли как раз возле входа. Угощу вкусненьким чем-нибудь, и она останется довольна и меня совесть не будет мучить.

– Может, тогда я угощу вас вкусным завтраком? – предложил я, стараясь улыбнуться как можно дружелюбнее. На лице девушки всё ещё блестели капельки воды, и мне вдруг захотелось взять салфетку и аккуратно стереть их. Ну как же я так умудрился-то? – Или если уже завтракали, давайте обедом… Или ужином? Дайте номер телефона, я наберу вас позже.

Чем дольше я смотрел на неё, тем больше не хотелось завершать этот случайный, но уже затянувшийся разговор. Было что-то в её простоте. Она была одета настолько просто, по первому впечатлению даже бедновато. Никакого яркого блеска, ни одной детали, чтобы привлечь внимание. Разглядывал девушку и замечал её естественную красоту. Ни грамма косметики, никакого блеска на губах или теней на веках, просто чистое, свежее лицо, испорченное только моей собственной оплошностью. А ведь даже с мокрыми пятнами и не совсем удачно сложившейся ситуацией она выглядела настоящей.

Никаких накачанных губ, выточенных скул и прочих признаков «современной красоты», с которыми я привык иметь дело. Да у меня со студенческих лет не было ни одной встречи с девушкой, у которой не было бы «улучшений» и «корректировок». Сейчас же эта естественность как-то резко выделялась, прямо сказать глаза резала и притягивала одновременно.

– Спасибо, не надо, – доставая платок из рюкзака. Подошла к моей машине, посмотрела на себя в отражение и вдруг заплакала, мгновенно превратившись в маленького ребёнка. Я не ожидал, стало совсем нехорошо от осознания, что я причина слёз девушки. Почувствовал себя последним идиотом, виноватым во всех её бедах.

– Ну что вы? – попытался я успокоить её, нервно потирая руки, не зная чем их занять, захотелось прижать к себе и успокоить, шепча на ушко «Шшш…». – Мне так неловко. Скажите, как я могу вам помочь?

– Вы не понимаете, – всхлипывала она. – Мне так нужна эта работа, это был последний шанс! А теперь всё… Надежды нет.

Вот ведь я урод. Не мог остановиться в паре метров от проклятой лужи. Мне, видите ли, надо было показать своё мастерство экстренного торможения. Как же ей помочь?

– Куда вы хотели устроиться? Давайте я пойду с вами, поговорю, и вас точно возьмут, – предложил я уверенно, пытаясь хоть как-то спасти ситуацию.

– Спасибо, но я не думаю, что это поможет, – она вытерла слёзы, явно стараясь взять себя в руки.

И тут она повернулась, убрала платок в карман, поправила свою футболку с мокрыми пятнами и направилась к входу в мой ресторан. В мой. Значит на работу идёт устраивать ко мне. В голове лихорадочно пробегали мысли: на какую же должность она претендовала? Но никак не мог вспомнить, кого именно недавно искала Дарья, мой администратор. Официантки, кажется, нужны всегда – может, она и шла устраиваться на эту позицию. Она почти дотянулась до дверной ручки, и тут я не выдержал, сделал шаг вперёд и осторожно тронул её за локоть.

– Подождите, вы не дали мне свой номер! – Выпалил я.

Она резко отскочила, то ли от неожиданности, то ли от страха. Чёрт, ну вот снова. Как будто всё, что я делал, шло наперекосяк.

– Извините, не хотел вас напугать. – сказал я, пытаясь разрядить обстановку.

– Вы всегда делаете то, чего не хотите? – усмехнулась она, подняв на меня взгляд, полный иронии.

А ведь действительно облить не хотел, напугать тоже. Но почему-то всё это произошло. Я невольно улыбнулся, на этот раз искренне, без попытки казаться обольстительным. Просто потому, что ситуация действительно была забавной. И тут она улыбнулась в ответ. Какое-то мгновение я был просто поражён. Её улыбка была такой нежной, невинной, и почему-то мне вдруг захотелось, чтобы она улыбалась так всегда.

– Обычно я делаю то, что хочу, – ответил, сам не заметив, как в голосе промелькнули нотки флирта. С чего это, она же совсем маленькая. – Но сегодня, похоже, особенный день.

– Надеюсь, для вас он закончится удачно, – ответила искренне, даже по-детски – Но мне пора.

Она развернулась, собираясь уйти, но я не мог просто так её отпустить. Я вдруг понял, что хотел её номер телефона. Зачем? Сам не мог объяснить. Может, просто по привычке, когда мне нравилась девушка, я всегда узнавал контакты.

– А номер? – выкрикнул я ей вслед.

– У меня его нет, – бросила через плечо и скрылась за дверями моего ресторана.

В смысле нет? Не понял совершенно. Она мне не захотела номер давать? Мне? Да передо мной никто ещё не устоял. Обычно контакты мне пытались всучить буквально при каждой встрече. Девушки так старались: и диктовали, и писали, а у кого-то цифры прямо-таки в глазах отражались – лишь бы я запомнил и перезвонил. А тут? Я сам спросил, и мне отказали? Стоял и растерянно смотрел на дверь, не веря в происходящее.

Ладно, нечего тормозить. Сейчас Дарья её встретит, посмотрит на этот её мокрый вид, подожмёт губы и отправит восвояси, даже не успев толком поговорить. И всё это из-за меня. Надо спасать ситуацию. Я быстро достал телефон и набрал администратора.

– Доброе утро, Глеб Викторович, – прозвучал ровный голос Дарьи.

Вот за что я её всегда ценил – за вечное спокойствие. Сколько лет она у меня работала, и ни разу не видел, чтобы она выходила из себя. Всегда сдержана, с лёгкой дежурной улыбкой на губах. Но не такой искренней, как у той девушки, которую я облил.

– Дарья, доброе утро, – быстро перешёл к делу. – Кого мы сегодня на собеседование ждём?

– Официантки нужны, – деловито начала Дарья. – Лена беременная, я вам говорила. Ира дважды опоздала, так что скоро и с ней придётся попрощаться. Уборщица нужна, Тамара Петровна отказывается брать дополнительную нагрузку, говорит, ей и зала хватает. А так вроде все на местах.

– Хорошо. Слушай, к тебе сейчас девушка подойдёт, у неё одежда мокрая. Возьми её, пусть поработает.

– Оформлю, – спокойно ответила Дарья.

– И главное, не говори, что я звонил. Пускай думает, что сама устроилась.

– Как скажете, Глеб Викторович.

– Здравствуйте, я по поводу работы, можно? – вдруг услышал я знакомый голос на фоне.

Ну точно, пришла устраиваться ко мне. Вот уж удивится, когда увидит, что я тут хозяин. Я отключился и направился к себе. Работы было выше крыши, и голова потихоньку освобождалась от гнетущего чувства вины. Думаю, Дарья возьмёт её на стажировку. Вот и сгладил недоразумение. Стало легче.

Закрылся в кабинете, словно в бункере, и полностью погрузился в работу. Даже на обед не вышел, только кофе два раза просил принести, чтобы не упасть лицом на клавиатуру. В дверь постучали. Я приподнял голову, слегка удивлённый.

– Входите! – крикнул, захлопнув ноутбук и отодвинув ежедневник в сторону. На пороге появился мой шеф-повар – Николай Георгиевич.

– Добрый вечер, Глеб Викторович, – с его лица не сходила привычная мягкая улыбка, как будто он уже предчувствовал, что я что-то упустил.

– Николай Георгиевич! – воскликнул я. – Я сегодня даже к вам не заглянул, работы – завал! – развёл руками, указывая на стол, усыпанный документами и бумагами.

Шеф только усмехнулся.

– Я поэтому и зашёл. Всё приготовил, как вы просили. А то вдруг опять забудете, как в прошлый раз. – припомнил мне случай, когда я забыл о заказе для друзей.

– Точно! – хлопнул себя по лбу. – Обещал же мужикам настоящий шедевр от вас! Спасибо, что всегда помните.

Я широко улыбнулся, искренне довольный тем, что в моём ресторане работает лучший шеф-повар столицы. Переманивал его полгода, предложив такую сумму, что самому в какой-то момент стало страшновато. Но с тех пор как Николай Георгиевич согласился, я ни разу не пожалел. Ресторан процветал, брони на выходные были забиты на месяц вперёд. А всё благодаря его кулинарной магии.

– Держите, – шеф протянул мне пакеты с боксами, и я почувствовал, как от них пахнет чем-то невероятным. – Не благодарите, это просто моя любимая работа.

– Мужики будут в восторге, – рассмеялся я, забирая пакеты.

Попрощавшись, я собрался и направился через зал к выходу. Как обычно, решил пройтись по ресторану, проверить, всё ли на своих местах, как обстоят дела, и не нужно ли моё вмешательство.

– Глеб Викторович, я приняла на работу вашу знакомую сегодня, но тут такое дело, она не отсюда, оформить официально не могу, – Дарья, как всегда, появилась внезапно, словно материализовалась из воздуха.

– Какую ещё знакомую? – искренне удивился я прищурившись.

– Ну как же, уборщицу, – Дарья вскинула бровь, явно ожидая, что я вспомню. – Вы же сами звонили утром, просили взять девочку.

– Ааа, ту, что я водой окатил, – наконец осенило меня. Картина с мокрой девушкой быстро всплыла в памяти, и я невольно хмыкнул.

Дарья округлила глаза, и в её взгляде мелькнуло лёгкое удивление.

– Так это вы её так? Да если бы не позвонили, я бы и разговаривать с ней не стала. В таком виде на работу ни один приличный человек не приходит, даже на должность уборщицы. – тараторила Дарья.

– Стоп, – я поднял руку, словно не расслышал. – Уборщицу? Я думал, она на официантку пришла устраиваться.

Дарья замерла на мгновение, а потом покачала головой с еле заметной усмешкой.

– Нет, она на уборку служебных помещений пришла, ваш кабинет тоже в списке. И, Глеб Викторович, – она понизила голос, – не стала бы я её в официантки брать. Во-первых, ей восемнадцать месяц назад исполнилось, школу только закончила. Во-вторых, опыта ноль, а в-третьих, ну… – Дарья запнулась, но я уже уловил её взгляд, направленный куда-то в сторону.

– В-третьих, что? – хмуро спросил я.

– Ну, вы же сами говорили, официантки – это лицо заведения. Вы всегда требовали, чтобы они были ухоженные, красивые, высокие, ноги от ушей, умницы и красавицы, макияж, причёска. А ваша Аня, извините, мышка серая. Куда её в зал выпускать?

Так и хотелось сказать, что сама она серая, точнее яркая чересчур, аж в глазах рябило. Но сдержался.

– Ладно, понял, – сказал я, пытаясь остаться спокойным. – Когда она на смену выходит?

– Завтра к трём, будет работать с трёх до закрытия. Ну, если вы действительно хотите её оставить.

– Пусть работает, потом посмотрим, – рявкнул я, не понимая, почему начинал злиться. – И да, кабинет пускай убирает в последнюю очередь, хорошо? Чтобы в течение дня меня не отвлекала, как всегда.

– Конечно, Глеб Викторович, я всё объясню.

– До свидания, Дарья.

– До завтра, Глеб Викторович, – с лёгким кивком она исчезла так же быстро, как появилась.

Я забросил пакеты в багажник, сел за руль и направился к Кирюхе. Машина плавно тронулась с места, но мысли вернуться к реальности не спешили, они упрямо крутились вокруг той самой девушки. Аня, значит. Только восемнадцать… Чёрт возьми! Ещё утром принял её за школьницу, а теперь вот выясняется, что и ошибся-то не сильно. Хоть бы двадцать пять, что ли, было. Нет, совсем малышка. И что я в ней разглядел?

Я стукнул кулаком по рулю, едва сдерживая усмешку. Захотел помочь – помог. Хотя, уборщицей работать… Когда ей гулять-то? Учиться? И вообще, где её родители? Ладно, посмотрим, что будет.

До Кирюхи добрался довольно быстро, пробки в городе были небольшие, а лишь выехал за черту, дорога стала пустой, будто она ждала только меня. Кирюха на лето перебирался в свой загородный дом, обожал он свежий воздух. Хотя что ему толку от этого воздуха? Ночью-то он свежий, но днём-то всё равно на работе сидит, как и я, носа не высовывает. Мы с Тёмычем давно собирались уговорить его бросить эту гонку и наконец-то нормально отдохнуть. Да и сами, честно говоря, не отказались бы от недельки на море.

Забежал в дом, сразу стало понятно: все уже на месте. Отлично! Сегодня мне явно требовалось что-нибудь крепкое. Да что там крепкое, хотелось напиться. С чего бы это? Внутри будто что-то царапало, кололо, а почему – сам не понимал.

– Ну наконец, дождались! – раздался голос Кирюхи из кухни, когда я только переступил порог. – И это мне пора отдыхать? Себя-то видел?

– Да, сегодня день какой-то суматошный с самого утра, – радостно ответил, улыбаясь.

– Ага, рассказывай! Не успел отшить кого-то, как уже новую жертву нашёл? – подтрунивал Тёмыч, прислонившись к стене и глядя на меня с хитрой улыбкой.

– Нет, пока отдохну, – заявил я, поднимая руки в защитном жесте. – Немного приелось всё, хочется свежего воздуха. Вот поселюсь у тебя, Кирюха, пока ты будешь отдыхать, – угрожал, пытаясь сдержать смех.

– Я тебе поселюсь! У меня тут ни одного постороннего не было, а ты начнёшь жить – налетит сюда всякая шушера, дом не отмоешь потом. Лучше на своей территории шали.

– Так я ж говорю, спрятаться хочу от всех, передохнуть, – пытался я убедить друга.

– Как же! Даже если ты и захочешь провести вечер в одиночестве, они всё равно пронюхают, – смеялся Кирюха. – Нет, тут чисто мужское место.

– А если Тёмыча в компанию возьму? – подбросил я.

– С Тёмычем живите! Он за тобой присмотрит, – отмахнулся Кирюха с неким пониманием.

– Друг называется! – подколол я, усмехаясь. – Ладно, разбирайте, что тут шеф-повар мой передал, обещал взрыв рецепторов!

С друзьями мы активненько набросились на пакеты с угощениями, и вскоре все переместились на веранду. Накрывая стол и разливая виски по бокалам, мы обсуждали последние новости, шутили и смеялись. Время пролетело незаметно, и к полуночи, когда веселье уже разгорелось, я с Тёмычем затеял идею: поехать на открытие нового клуба. Один из моих знакомых был владельцем, и мне гарантировали вип-места. Но Кирюха, как всегда, упирался.

– Не хочу! Даже не уговаривайте! – отнекивался друг, глядя на нас с недовольством.

– Тебе точно надо на отдых, Кирюха! А то смотри, не протянешь ты долго с такой жизнью! – возмущался я.

– Да, давай-ка мы тебя сейчас отправим куда-нибудь подальше, может, ты кого найдёшь, развеешься. А то твой мозг от расчётов закипит! – подхватил Тёмыч и усмехнулся.

– Выглядишь ты совсем неважно, между прочим. Думаю, на тебя бы даже не клюнули, если бы всё же поехали в клуб, – подначивал я, глядя на Кирюху с сочувствием.

– Ну и отлично! Надоели эти девки! Все как под копирку! Даже нового ничего не придумают. Такое ощущение, что они передают друг другу шпаргалки. У одной не получилось – следующая делает точно такие же манёвры. Всё, хватит! – закатил глаза Кирюха.

– А я вот всё думаю, где свой бриллиант отыскать. А вдруг среди этого разнообразия, – усмехнулся я, вспомнив Элю, которая как-то раз проскользнула в голову как шаблонный экземпляр, – появится та, с которой захочется провести жизнь.

– И ты в это веришь? В твои-то годы? – ржал Кирюха.

– И с твоими аппетитами к разнообразию, – поддержал наезд на меня Тёмыч.

– Ой, а сам-то, что ещё неделю назад говорил, что ничего не имел бы против ребёнка! – напомнил я, и мы с Кирюхой едва не упали со стульев от смеха. Как мог Тёмыч, гоняющий на своём байке, как безумный, говорить тогда о детях?

– А я и сейчас считаю, что если попалась бы мне необычная, я бы попробовал! Мне иногда очень одиноко, особенно по выходным. Хочется, чтобы не просто выпроводить утром, а чтобы был завтрак и разговор, и планы общие, – вздохнул он, и мы с Кирюхой снова прыснули со смеху.

– Так по-моему, не одному мне на отдых пора! – воскликнул я, поднимая бокал.

Встреча была в самом разгаре, и мы не собирались расходиться. Веселились так, что вскоре даже купили Кирюхе билет в какой-то небольшой городок к морю. Решили, чем неприметнее город, тем лучше. Завершив нашу миссию на сегодня, мы завалились у Кирюхи спать, как всегда после таких встреч. Сколько дружили, ни разу не ссорились – вот это отношения, можно сказать, семейные.

А с дамами… Нет, я очень даже рассчитывал однажды жениться и, возможно, детей завести, но пока в окружении таких не попадалось. Засыпая, вдруг вспомнил улыбку Ани – нежную, естественную, красивую. Малышка такая, чего в голову влезла ещё и на ночь, не давая покоя?

Глава 4. Аня

Вышла из метро и не могла сдержать улыбку. Казалось, ещё немного и мои губы начнут протестовать от напряжения, но, чёрт возьми, сегодня так хотелось улыбаться! День был просто великолепный, солнце светило, как будто специально для меня, а я шла на работу. Да, на первый взгляд это не самая престижная должность: тряпки, вёдра и швабры в моём подчинении, но это временно. Не всё сразу. Даже богатые и знаменитые иногда начинали с того, что бегали с подносами в забегаловках. А я? Я устроилась в столичный ресторан. Причём не в какой-то там, а в шикарный, роскошный, прямо из тех, где людей в дорогих костюмах больше, чем еды на тарелке.

Я ведь не стремилась к миллионам, мне бы закончить учёбу, получить нормальную профессию, накопить на собственную квартиру. Пусть даже маленькую, но свою! Там, где сейчас жила, трудно назвать домом. Длинный общаговский коридор, двери по обе стороны, соседи, как коммунальные привидения, которые появлялись неожиданно и шумно. Стены такие тонкие, что я, кажется, за эти несколько дней узнала больше о чужих отношениях, чем за всю свою жизнь. Порой даже вздрагивала, когда кто-то резко стучал или кричал – всё время казалось, что вот-вот кто-нибудь ворвётся. Выходить из комнаты страшно.

Сегодня ночью так сильно захотелось в туалет, но страх был больше. Я лежала и терпела до самого рассвета, слушая, как кто-то что-то ломает за стеной. А когда, наконец, решилась, пробегая через коридор, встретила шатающегося мужика. Сердце ухнуло вниз, но он меня не заметил, наверное, был пьян в хлам, на ногах-то еле стоял. Пронесло. Но даже при всём этом возвращаться в родной домой всё равно было страшнее. Там отчим, а с ним мне не по пути.

Я смогла сбежать от Роберта, нашла хотя бы крышу над головой, в университет поступила и на работу устроилась. Остальное наладится. С утра буду уходить на занятия, а днём в ресторан, там до самого закрытия. Благо, заведение работало до полуночи, и я успевала на последний поезд метро. Мне даже вчера сказали, есть служебный развоз. Ну разве не чудо?

Кажется, что жизнь, наконец, понемногу начинала выравниваться. Даже синяки почти прошли, никто не бил меня уже неделю. Радоваться, конечно, пока рано, и прыгать от счастья тоже. Но ведь если чёрная полоса начинает медленно окрашиваться в серый, это уже успех, не так ли?

Зашла через служебный вход в ресторан, на своё новое место работы, и тут же чуть не налетела на парня. Высокий, худощавый, с круглой серьгой в ухе.

– Привет, ты новенькая? – он улыбнулся и подмигнул мне так, словно мы уже с ним старые друзья.

Я смутилась и неуклюже угукнула, как будто забыла, что у меня вообще есть голос.

– Я Серёга, бармен, – с гордостью заявил он, словно это звание рыцаря. – Ты официантка, да?

– Уборщица, – пробормотала я, пытаясь сделать это как можно тише, чтобы никто больше не услышал.

Серёга чуть нахмурился, но потом расплылся в ещё более широкой улыбке.

– Студентка, что ли? – прищурился он, явно пытаясь угадать.

– Буду учиться, – подтвердила я, стараясь звучать уверенно, хотя внутри всё сжималось от смущения.

– А как звать-то? – Серёга явно решил расспросить меня досконально.

– Аня, – представилась я.

– Ну, добро пожаловать, Аня. Говоришь ты тихо, как мышка. Не бойся, здесь все свои.

Я переминалась с ноги на ногу, не зная, как продолжить этот диалог, пока Серёга не показал рукой в сторону.

– Тебе прямо, за кухней вторая дверь, там служебное помещение. Найдёшь.

– Спасибо, – теперь мой голос прозвучал более уверенно.

– Увидимся, – донеслось мне вслед.

Я продолжила путь и чуть не подпрыгнула, когда передо мной возникла администратор, та самая, что вчера приняла меня на работу. Как я была ей благодарна! Ведь в том виде, в каком я явилась на собеседование, она легко могла меня развернуть и отправить домой с шаблонной фразой «Мы вам позвоним». Но вместо этого расспросила обо всём и прямо сказала: «Выходи завтра».

– Аня, добрый день. Хорошо, что ты вовремя. С опозданиями у нас строго, говорю сразу, – Дарья Константиновна даже не улыбнулась, её взгляд был оценивающим, будто в любой момент я могла сделать что-то не так. – На тебя времени у меня особо нет, так что слушай внимательно. Если будут вопросы – задавай сразу.

Я поспешно кивнула, стараясь выглядеть максимально серьёзно.

– Приставлю тебя сегодня к Тамаре Петровне. Она всё тебе покажет, расскажет, форму выдаст, ну и инвентарь необходимый. Твой фронт работы – это служебные помещения и уборные. Надеюсь, понимаешь, что если вдруг столкнёшься с посетителями ресторана, ведёшь себя тише воды, ниже травы?

– Да, конечно, – буркнула я, боясь, что мой голос может прозвучать слишком громко или слишком тихо.

– График уборки тебе тоже Тамара Петровна покажет. И никаких задержек – ни секундой позже, ни дольше там находиться не надо. Тебя и видеть не должны.

Без следов существования, усмехнулась я про себя. А администратору вновь кивнула.

– Со всем персоналом познакомишься на общей планёрке, – продолжала она, – на ней присутствовать обязательно всем. Проводит её руководитель раз в неделю, и это не обсуждается. Выходной не выходной, занята не занята – должны быть все – от шефа до уборщиц.

Ого, настоящая армия! И почему-то представила, как мы все стоим в одном строю, чеканим шаг и салютуем начальству. Настроение сегодня прямо игривое, раз подбрасывает мне такие картинки.

– Ты, как мы выяснили, не местная, так что зарплата у тебя будет неофициальная, получаешь расчёт раз в неделю у меня, – продолжала Дарья Константиновна, не обращая на меня внимания. – Ах да, что ещё… Мой кабинет убираешь после шести, так как я в это время всегда в зале. А кабинет Глеба Викторовича – самый последний. Он уходит в разное время, но обычно до десяти всегда. Редко, но бывает задерживается. Тихонечко подходишь, стучишь, и только потом заходишь. Поняла?

– Да, Дарья Константиновна, всё ясно, – мой голос прозвучал чётче, чем я ожидала. Видимо, хорошее настроение пошло на пользу.

– Ну и отлично, – она поправила идеально уложенные волосы. – Ты же, вроде, учиться собираешься на дневном?

– Да, поступила. С сентября начнутся занятия, – гордо ответила я.

– Если учёба начнёт мешать, и ты хоть раз опоздаешь, держать тебя никто не будет. Сама понимаешь.

– Я не опоздаю. Мне работа очень нужна, – слова вылетели быстрее, чем я успела подумать. В голове уже мелькали образы ужасных последствий любого возможного опоздания. Дарья Константиновна посмотрела на меня с неожиданной мягкостью, но тут же нахмурилась.

– Учиться тебе нужно, в твоём возрасте, а не тряпками махать. На кого хоть поступила?

– На учителя начальных классов, – в моём голосе прозвучала гордость, и я даже выпрямила спину.

– Ну и что ты будешь зарабатывать после диплома? Те же копейки, что и здесь? – она с недоумением покачала головой. – Кто в наше время на учителя учиться идёт? Вот зачем время тратить, а? Не понимаю, но дело твоё, конечно.

Она махнула рукой, снова поправила волосы и направилась к двери.

– Ладно, мне пора, – она распахнула дверь с табличкой «Служебное помещение» и обратилась к женщине, сидевшей в углу с вытянутыми ногами. – Тамара Петровна, вот вам помощница.

Та медленно подняла голову и посмотрела на меня оценивающе. На её лице блуждала тень улыбки, у неё явно был перерыв.

– Добрый день, рада тебя видеть, а то я уже уставать начала, да и желания одной работать совсем нет, – с лёгким вздохом сказала Тамара Петровна, вставая и направляясь ко мне. – Ну что, будем знакомы. Я – Тома.

– Аня, – ответила я с улыбкой, стараясь произвести хорошее первое впечатление.

Тома, прищурившись, окинула меня взглядом.

– Не сбежишь, Аня? Работа у нас нелёгкая, ведро хоть донесёшь?

– Не сбегу, – тихо ответила. Да я столько ведер уже перетаскала, что тебе, Тома, и не снилось. А сбегать-то мне и некуда…

– Ну, тогда пошли, буду вводить тебя в курс дела, – кивнула она и двинулась вперёд.

Тома оказалась женщиной лет пятидесяти, на первый взгляд ничем не примечательной, обычной, но сразу же стала ясна её простота в общении. Она быстро обозначила, что нужно обращаться к ней на «ты». Оказалось, что она уже давно живёт в Москве, в ресторане работает порядка пяти лет и отзывается о начальстве исключительно уважительно.

– Персонала у нас много, так что сразу всех не запомнишь. Но ничего, не переживай, привыкнешь, – подбодрила меня Тома. Я кивнула, чувствуя облегчение.

Тома была на удивление спокойной и, казалось, немного не вписывалась в роль уборщицы. Разговаривала так правильно и грамотно, что невольно удивлялась, точно ли эта её должность. Тома располагала к себе. Я почувствовала небольшую уверенность, что у меня всё сложится хорошо здесь. Часа три моя наставница была рядом, показывала, объясняла, помогала, видно было, что в своей даже такой работе она была настоящим профессионалом. Затем, убедившись, что я справляюсь, она оставила меня одну. Я вздохнула, огляделась и с удвоенной энергией взялась за швабру, чувствуя себя полноправным командиром тряпок и ведер.

День пролетел незаметно. Я уже успела немного привыкнуть к ритму работы, когда в кладовке появилась Тома.

– Аня, а ты кушала? – её вопрос застал меня врасплох. Я заморгала, совершенно не понимая, к чему она это.

– Понятно, – усмехнулась она. – У нас для персонала питание есть. Пойдём на кухню. У тебя перерыв полчаса, так что идёшь к Вадику, он тебе выдаст твою порцию.

Не успела я что-то ответить, как Тома уже уверенно повела меня в сторону кухни. Оказавшись там, я сразу почувствовала, что попала в другой мир. Всё вокруг кипело жизнью: повара сновали туда-сюда, что-то громко обсуждали, бросали друг другу непонятные, но явно важные фразы. Весь этот хаос, на первый взгляд, был идеально организован. Как отлаженный механизм, где каждый точно знал своё место и задачи.

Я осматривалась по сторонам, кухня состояла из нескольких помещений, был горячий, холодный цех, отдельно заготовочный и, наверное, самый волшебный для меня, кондитерский. Именно он притягивал моё внимание. Я с детства обожала сладкое, и, честно говоря, когда в последний раз ела хоть что-то вкусное, уже и не вспомню. Но тут… целый мир десертов, кремов и пирожных! Да я готова была бы работать здесь бесплатно, лишь бы оказаться поближе к этим кулинарным шедеврам. Ложка сахара – самое сладкое, что мне светило в ближайшее время.

На кухне работала своя уборщица – Алевтина Олеговна, и она была настоящим воплощением стереотипного образа этой профессии. Матёрая, грузная тётка с прокуренным голосом и острая на язык. Её лексикон был далёк от нормативного, и, честно говоря, я была рада, что она не моя наставница. Тома мне нравилась куда больше.

– О, а это что за мышка у нас новенькая? – неожиданно кто-то ущипнул меня сзади, и я с испуга отскочила, ударившись о стол.

Боль пронзила спину, но это было ничто по сравнению с тем, как болезненно я воспринимала любое прикосновение. Синяки на теле проходили, но эмоциональные раны пока не затягивались. Я не знала, когда смогу не бояться прикосновений. Это возникло ещё в выпускном классе, когда Роберт начал колотить меня почти каждый день. С тех пор страх того, что до меня дотронутся не хотел покидать меня.

– Извини, пожалуйста, малышка, я и не думал тебя напугать, – раздался виноватый голос. Передо мной стоял мужчина в идеально выглаженной белоснежной поворской форме, без единой складки. Его взгляд был полон раскаяния.

– Я Аня, новая уборщица, – пропищала я, чувствуя, как покраснели щёки.

– А я Николай Георгиевич, шеф этого царства, так сказать, – с доброй улыбкой представился он.

– О, познакомились уже! – подскочила Тома, весело встав рядом. – Это моя помощница, Николай Георгиевич. Показываю ей, где что у нас.

– А чего же ты такая худенькая, Аня? На диете какой-нибудь модной сидишь? – подразнил шеф, взглянув на меня оценивающе.

Знал бы он, какая у меня диета! Называется: безденежье. Но я лишь нервно улыбнулась в ответ.

– Вот и откормите её, чтобы не убежала! – подхватила шутку Тома. – А то мне одной работать тяжко.

– Вадик! Мышке Ане положи побольше! Будем брать шефство над ней, а то ветром унесёт, – крикнул мужчина кому-то позади меня.

– Не обидим, – отозвался хриплый голос из-за спины.

Тома подвела меня к столу раздачи, и тут появился Вадик – парень лет двадцати трёх, с улыбкой, которая растягивалась до ушей. Он выдал мне порцию борща, гору пюре и две котлеты. Да ещё и компот добавил сверху. Я едва не расплакалась от неожиданной щедрости. Совсем не ожидала, что здесь ещё и кормят! Теперь я точно буду драить полы с удвоенной силой – такую работу терять нельзя ни в коем случае.

– Я столько не съем, – растерянно пробормотала я, глядя на еду, от одного вида которой у меня в животе заурчало так, что, казалось, весь ресторан это услышал.

– Пойдём за стол, – Тома потянула меня за собой, показывая, куда можно присесть.

Я взяла ложку борща и, не удержавшись, тихо простонала от удовольствия. Как же давно я не ела ничего подобного! Хорошо, что слёзы удержала, а то точно бы расплакалась прямо за столом.

– Да, ребята у нас готовят божественно. Николай Георгиевич работает только с лучшими, – сказала Тома с гордостью. – Даже те, кто готовит для персонала, – настоящие мастера своего дела.

Я смогла осилить только полпорции борща, потому что уже отчаянно хотелось попробовать котлеты с пюре. Мой желудок, отвыкший от таких праздников жизни, явно был в шоке.

– А можно с собой забрать, если не доем? – спросила я робко, чувствуя, как кровь приливает к щекам от стеснения.

– Нет, с собой нельзя, правила такие. Всё ешь здесь, – ответила Тома с полной уверенностью.

Я немного расстроилась. Было бы здорово забрать еду с собой, ведь дома меня точно ждала пустая тарелка. Но и на том спасибо, грех расстраиваться.

Наевшись, я чувствовала себя как колобок, который только что убежал от всех своих проблем. Едва переварив обед, я покатилась к инвентарю, а Тома махнула мне на прощание и направилась в раздевалку. Её смена закончилась – она с самого утра на ногах, бедняжка. А мне ещё предстояло немало дел. Следующим пунктом моего «великого уборочного плана» были туалеты.

Меня удивило, что не было никаких разделений на мужской и женский. Была одна большая комната с общими раковинами и несколько кабинок. Я работала быстро, но аккуратно, чтобы успеть уложиться в строго отведённое время и никому не попадаться на глаза.

Повезло, что в этот момент посетителей не было, и я успела всё привести в идеальный порядок. Уже собираясь выкатить свою маленькую тележку с тряпками и ведром, заметила, что в туалет зашёл кто-то. Увидела только ботинки – дорогие, отполированные до блеска.

– Добрый день, – пробормотала я, не поднимая глаз, как учила Дарья Константиновна.

Важно не встречаться взглядом с посетителями – правила уборщиц номер один.

– Добрый, – ответил мужчина.

Я замерла. Голос узнала и всё же рискнула поднять глаза. Это был вчерашний знакомый, тот самый, что облил меня с ног до головы. Вот уж кого я здесь не ожидала встретить! Наверное, решил поужинать в ресторане.

– Вас приняли, – он улыбался так, что невозможно было не улыбнуться в ответ. Не спрашивал, а скорее констатировал факт.

– Да, представляете? Я была уверена, что откажут, но меня взяли, – не удержалась я и, неожиданно для себя, заговорила.

– Значит, не у одного меня вчера был необычный день, – продолжал он, явно наслаждаясь нашей маленькой беседой.

– Соглашусь, – кивнула я, но тут же вспомнила, что разговаривать с посетителями строжайше запрещено. Страх, что меня могут уволить, мгновенно отрезвил меня.

– Извините, мне пора. И спасибо за ту лужу – она оказалась волшебной, – с улыбкой бросила я на прощание и поспешила к выходу.

Мужчина остался стоять, продолжая смотреть на меня с каким-то странным, почти нежным выражением лица. От этого взгляда мне стало жарко, и я поспешила скрыться за дверью, чтобы он не заметил, как я смутилась.

Глава 5. Глеб

День был насыщенным, и я настолько погрузился в работу, что совершенно забыл про недавнюю встречу с новой знакомой. Но стоило столкнуться с ней, как сердце неожиданно радостно подскочило. Будто встретил давнего друга, которого не видел целую вечность. Странное ощущение. Женщины всегда вызывали во мне симпатию, но чаще это было общее чувство, как некий восторг перед их существованием в целом. Но чтобы радоваться одной конкретной девушке… Это что-то новое. Даже немного пугающее. Последний раз, кажется, такое было только в университете, когда я, как банальный романтик, с ума сходил по Ленке.

Хорошо, что то затмение длилось недолго, хотя вначале мне казалось, что это навсегда. Всё закончилось вполне классически: разбитое сердце, которое никто так и не собрал по кусочкам. Разбросанные обломки до сих пор где-то внутри меня, и как-то не до ремонта. Его кусочки остались разорванными в клочья, как и моё состояние в тот день, когда я увидел свою любимую в очень тесных, почти проникновенных объятиях с другим. Фу, до сих пор противно вспоминать. Нет, не сам факт, что она с кем-то другим, а то, как я повёл себя в тот момент. Полный идиот, уселся на подоконник девятого этажа общаги и болтал ногами, в то время как друзья в панике думали, что я собирался прыгнуть. Да никогда бы я не прыгнул! Просто, всё это происходило на автомате. Видимо, мозг так пытался переключиться, перебить полученные эмоции адреналином. Ох, и дурная это была идея, друзей сильно напугал.

С тех пор моё отношение к женщинам поменялось кардинально. Тогда я даже собирался Ленке предложение сделать… Да ладно, к лучшему всё. Сейчас понимал: ничего бы у нас не вышло. Я бы разочаровался в семейной жизни на первой же неделе, а может, и раньше.

Но вот стоял теперь перед этой новой знакомой, и сердце билось быстрее. Почему? Что в ней такого? Она поздоровалась, и я, не понимая зачем, улыбнулся. А ведь только что был раздражён. Новое меню для ресторана задерживали с распечаткой, и это выбило меня из колеи. Но стоило ей сказать простое: «Добрый день», как плохое настроение куда-то испарилось.

Поздоровавшись, я догадался, что девушка так и не поняла, на кого теперь работает, и эта игра с известными только мне правилами начинала безумно нравиться, в груди зарождался азарт. Она уходила, поблагодарив меня за лужу, с улыбкой. Говорила спасибо, за то, что я её окатил грязной водой. Честно, это привело меня в ступор. Как так? Это же была не спа-процедура?

А главное – встретив меня снова, она даже не попросила возместить ущерб, просто попрощалась и вышла со своей тележкой. Уборщица! С точки зрения флирта, мне было абсолютно всё равно, кем она работает. Я не страдал от предвзятости и социальный статус в постели меня совершенно не интересовал. Но в материальном плане она должна желать принять от меня финансовую помощь. Ведь я мог бы заплатить не только за химчистку. Мой денежный ресурс, в принципе, позволял бы полностью сменить ей гардероб, и далеко не на тот, что был на ней. Но она не просила ничего, не выклянчивала ужин в счёт ущерба, не дула губки, а искренне улыбалась и радовалась ситуации, при которой любая другая на её месте визжала бы от возмущения и пыталась получить с меня всевозможные компенсации.

Это было новое для меня. Захотелось понять, почему она такая другая. Где кроется загадка? Я взял себя в руки и направился её разыскивать.

Дойдя быстрым шагом до своего кабинета, я приостановился. Дверь была приоткрыта, а из-за неё доносилось негромкое напевание какой-то незнакомой мелодии. Я тихонько заглянул и увидел Аню, которая с увлечением вытирала пыль в моём шкафу.

Она тянулась к верхней полке, и её платье, хоть и было немного велико, но всё равно задиралось, открывая мне вид на её тонкие ножки, которые, несмотря на свою хрупкость, почему-то привлекали моё внимание. Кажется, в этот момент что-то внутри меня зазвучало в унисон с её мелодией.

Аня, словно почувствовав, что не одна, обернулась и тут же взвизгнула:

– Вы что тут делаете? Сюда нельзя!

Она бросила тряпку на тележку и направилась ко мне. Я стоял, приходя в себя, и в голове у меня витали только вопросы. Во-первых, почему я вообще залип на девчонку, которая едва окончила школу, да ещё и совершенно не моего типа? Но, чёрт возьми, что-то в ней заставляло смотреть на неё не отрываясь. Во-вторых, почему, собственно, мне нельзя войти в собственный кабинет?

– Ну что вы застыли? Пожалуйста, уходите. Зачем пришли? Это служебное место! – продолжала она пищать, уже в шаге от меня. Ну точно мышка, которая попалась в ловушку.

– Пожалуйста, возвращайтесь в зал, – почти шёпотом попросила она.

– Почему? – азарт оттого, что я знал то, о чём не догадывалась она, подначивал меня продолжать играть с ней.

– Потому что посторонним нельзя находиться здесь. А это вообще кабинет руководства! – обвела она рукой мои же владения, как будто указывая на неприступный замок.

– Я только на минутку, – улыбнулся, еле сдерживая смех.

– Ну что вы в самом деле, маленький, что ли? Вас не учили приличиям? – возмутилась она, и я чуть не расхохотался. Её недовольство было таким смешным и умилительным.

– Да вроде вырос уже.

– Выросли, а элементарного не понимаете! Уходите, пока вас никто не увидел! – она даже притопнула ногой, придавая просьбе ещё больше серьёзности.

– Уйду, если дадите мне номер своего телефона, – решил я выманить то, что не получил вчера.

– Так вы за этим пришли? – её глаза, словно у забавной мышки, округлились от удивления. Она явно была растеряна. – Но я же вам ещё вчера сказала, что нет!

– Почему нет? – настаивал я, уже с явным интересом. Да ну в самом деле, чем я ей нехорош?

– Потому что у меня нет телефона, и, соответственно, номера тоже. Да даже если бы и был, я бы не дала. Мы с вами не знакомы вообще, чтобы номерами обмениваться! – ответила она.

– Как это нет телефона? – в такое я поверить не мог. Понятно, что далеко не последняя модель смартфона, но хоть кнопочный должен быть! Да я не поверю, что в наше время у молодой девушки нет самого захудалого телефона.

– Так нет, выбросила, – она немного застыла, а на лице появился испуг, словно сболтнула что-то лишнее. Вдруг на её глазах навернулись слёзы, и это меня насторожило. – Пожалуйста, уходите. Я первый день работаю, меня уволить могут.

– Никто вас не уволит, Аня, – сказал я, делая шаг вперёд и немного отодвигая её в сторону.

При этом я слегка дотронулся до неё, и она отпрыгнула, словно я её кипятком облил. Взгляд её был полон страха. Мне стало неловко, будто я не к себе в кабинет зашёл, а ворвался в её девичью спальню посреди ночи.

– Откуда вы знаете, как меня зовут? – прошептала она, а неподдельный страх в её глазах напугал даже меня. Она попятилась к столу, будто искала спасения. Что с ней происходило, я понять не мог.

– Я знаю всех сотрудников, которые у меня работают, – решился я признаться.

Хотелось стереть её испуганный вид и вернуть тот радостный, который был, когда она благодарила за лужу.

– Не поняла, – её слова почти растворились в воздухе. Я подошёл ближе, но она продолжала отступать, пока не упёрлась в тележку, а та, в свою очередь, в стол.

– Анечка, я хозяин этого кабинета, как, в принципе, и всего ресторана, так что не бойтесь, никто вас не уволит, – сказал я, почти рассмеявшись, когда заметил, как постепенно смысл моих слов доходит до неё.

– Извините, я стучала, как говорила Дарья Константиновна, и только потом вошла. Никого не было, я тогда пойду, – она опустила глаза и попыталась меня обойти.

– Аня, – я хотел остановить её, чтобы договорить, и случайно задел за локоть.

Она дёрнулась вновь. Мне это совсем не понравилось. Ну не волк же я, в конце концов, не съем её! Что за дикий страх такой?

– Извините, я не знала, что вы Глеб Викторович.

– Вот теперь мы знакомы! – сказал я, стараясь говорить как можно мягче, чтобы развеять её страх. – Может, сможем обменяться номерами?

– Номерами? – повторила она, как будто я предложил ей отправиться на Луну. – Нет, – покачала головой.

И в этот момент во мне злость начала набирать обороты. Да что это за квест такой: «Узнай цифры!»? Первый раз подобное в моей жизни.

– Почему? – выпытывал, желая успокоится.

– Я вам уже ответила: нет телефона, нет номера, физически нет, – её голос звучал уверенно.

– А если надо будет по рабочему вопросу позвонить тебе? – заводился я, решив попробовать зайти с другой стороны.

Мне уже жизненно необходимо было получить желаемые цифры, словно они были выигрышем на финише этой нелепой игры. Ну не верилось мне, что не было телефона.

– Я не знаю! Мне не сказали, что у меня должен быть телефон. Да и по какому вопросу можно позвонить уборщице? Я ведь ежедневно работаю, каждый день буду приходить, – её слова звучали правдоподобно.

Теперь я растерялся. Наверное, она действительно говорила правду. Телефона не было. И когда она сказала, что выбросила, наверное, не врала. А почему выбросила? Поссорилась с парнем и убежала в столицу? В голове возникли самые разнообразные варианты, но это была только одна из многих загадок, которые она оставляла для меня. Не девчонка, а сплошная тайна, хотелось засыпать её вопросами и получить ответы на все из них. Я провёл руками по волосам.

– Если у меня нет телефона, вы меня уволите? – спросила она тихо, что я еле расслышал.

– Нет, тебе выдадут служебный, – неожиданно заявил я. – У меня все сотрудники должны быть всегда на связи. А если банкет неожиданный, и тебе раньше надо будет прийти, как тебя найти? Не домой же за тобой ехать? – резковато вырвалось у меня, и сам я не ожидал, что такое придумаю.

Служебный телефон, до чего же мозг додумался! Это ж надо было сочинить! Но мне почему-то было необходимо, чтобы я мог ей позвонить. Почему? Зачем? Бред, но не брать же свои слова обратно.

– А, понятно. Хорошо, тогда вам будет известен мой номер. Я пойду, работы много. Извините, что чуть не выгнала вас из кабинета. Я совсем не поняла, что вы можете быть хозяином всего этого, – с ноткой смущения произнесла она, осторожно толкая свою тележку к выходу.

– Аня, подожди! – крикнул я, когда она уже почти исчезла за дверью. – Я уходил, вообще-то, просто зашёл за вещами. Продолжай, и меня извини, должен был сразу тебе представиться, но немного затупил, когда ты меня из моего же владения выталкивать начала.

Аня опустила взгляд в пол и покраснела. Её смущение было настолько милым, что мне хотелось, чтобы она чувствовала себя более уверенно.

– Зато я знаю, что пока ты здесь, никого сюда не впустишь, – улыбнулся я ей, и она, украдкой взглянув на меня, тоже слегка улыбнулась. Этот миг был как дыхание свежего воздуха: тепло, непринуждённо и обнадёживающе.

Я обошёл её, подошёл к столу, взял пиджак, оставленный на кресле, и направился к выходу.

– До завтра, Аня. И подойди, как придёшь на смену, к Дарье, я распоряжусь насчёт телефона, – добавил на прощание, чувствуя, что не хотел уходить.

– Хорошо, Глеб Викторович, – покорно ответила она.

Я вышел из кабинета, и радостное настроение стремительно ускользнуло. Неловкость и дискомфорт заполнили меня. Отошёл недалеко и ощутил, как неведомая сила тянула обратно. Чертовщина какая-то!

– Глеб Викторович, уходите? – раздалась знакомая ежедневная фраза Дарьи.

– Да, – бросил я коротко, даже не глядя в зал. – Даша, а ты когда Аню устраивала, что о ней узнала?

– Ничего особенного, – ответила она, не отрываясь от экрана рабочего планшета. – Из маленького городка. Хотя, нет, это посёлок. Адрес, где сейчас живёт, назвала, но такая глушь, что я даже не знаю, как долго она сюда добирается. Дорога неблизкая, а если ещё учёбу начнёт, то вообще не представляю, наверное, нужно будет ещё кандидатов искать.

– А где учится будет? – заинтересовался я, хотя не понимал, зачем мне эта информация.

– Не знаю, где не спрашивала. Сказала, что на учителя начальных классов. Представляете, кто такую профессию сейчас выбирает?

– И правда, кто? – пробормотал я, глядя в окно. Мысли о хрупкой девушке, как кометы, летали в моей голове.

– А, Даша, купи ей завтра простенький телефон и симку. Скажи, что это служебный. Номер мне потом в сообщении сбрось, – неожиданно произнёс я.

Дарья даже ухом не повела, не удивилась такой моей просьбе. Вот вышколенная!

– И кандидатов подбирай на всякий случай. Не мне же тебя учить – всегда должен быть кто-то в запасе, – добавил я, стараясь звучать как можно более строго.

– Разумеется, Глеб Викторович, – кивнула она.

Я вышел, сел в машину и направился к себе. Пока ехал, мыслями возвращался к Ане. Учитель? Её же от детей сложно будет отличить, какой там учитель! И Даша права, как она всё успеет и выдержит? Работа тяжёлая, целый день на ногах, ещё и обучение. Помню, у меня учёба занимала кучу времени. Гулять и с друзьями отрываться тоже находилась минутка, но чтобы ещё и работать… Это только на последнем курсе. А так… Ну посмотрим, сколько она выдержит.

Тут я понял и удивился своему открытию: мне совершенно не хотелось, чтобы Аня работала у меня. Чем-то эта мышка зацепила, и теперь мне не просто было забавно играть с ней, мне хотелось увидеть в её глазах интерес ко мне. Ведь не даром я придумал историю со служебным телефоном! Я собирался ей позвонить и пригласить на ужин, хотя бы в качестве извинения. Теперь-то она не сможет мне отказать.

Кто бы ни согласился? Я знал, что любая обрадовалась бы! Но у меня был принцип – не заводить отношений и не флиртовать на работе ни при каких обстоятельствах. Нужно было что-то придумать. В голове всё путалось, понятным было лишь то, что Аня мне нравилась, к ней тянуло и чтобы начать с ней свой обычный недельный круиз, она не должна оставаться моей сотрудницей.

Глава 6. Аня

Наверное, обеденный перерыв, который я проводила на кухне, стал самым любимым временем на работе. Все здесь относились ко мне доброжелательно, кроме Алевтины Олеговны. Ну, она вообще отдельный персонаж – гремучая смесь ворчливой бабушки и бульдога. Каждый раз, когда её взгляд натыкался на меня, казалось, будто она сейчас пробурчит что-то злое и проклянёт меня на все времена. Её тихий шёпот, насыщенный нецензурщиной, больше смешил, чем пугал. Я не принимала это на свой счёт, потому что вела она себя так со всеми. И была вечно недовольной.

Зато остальные на кухне мне нравились! Они как будто задались целью поднимать мне настроение. Шутили, подкидывали смешные истории, словно у них там свой маленький комедийный клуб. А каждый раз, как только я подходила к стойке за порцией обеда, возникал Николай Георгиевич. Шеф-повар был как часы, и его появление стало для меня маленьким ритуалом. Он всегда с улыбкой задавал вопросы. Когда учёба? Почему выбрала такую профессию? Не трудно ли добираться до работы? И что удивительно, казалось, что ему действительно любопытны мои ответы. То есть не просто вежливость для галочки, а искренний интерес.

И взгляд его такой отеческий. Я даже немного терялась от уделяемого мне внимания, ведь не привыкла к тому, чтобы кто-то интересовался моими делами так искренне. Я старалась отвечать только на те вопросы, которые не касались прошлого. Откуда я и что со мной было раньше – эти темы для меня были закрыты, как сундук с тяжёлым замком. И, что приятно, Николай Георгиевич словно чувствовал это. Он не пытался копать глубже и никогда не переспрашивал, всегда старался приободрить, говорил, что коллектив здесь отличный, дружный. И ведь правда, ребята были хорошие, я это видела.

Тома, моя напарница, тоже каждый день спрашивала, как у меня дела. И это было так приятно, что я, несмотря на нашу не самую престижную работу, каждый день шла туда с радостью. Да, меня там ждали швабры и ведра, но это не имело значения.

– Мышка, опять недоела, неужели невкусно? – Вадик вопросительно посмотрел на меня, приподняв одну бровь, словно действительно обеспокоен тем, что я оставила половину порции.

– Я просто не могу… – вздохнула я, кивая на тарелку. – Ты же называешь меня мышкой, а кладёшь, как будто я слон.

Я уже привыкла к такому прозвищу. Почему-то все в ресторане решили, что я похожа на мышку, наверное, потому что я всегда старалась не привлекать к себе внимания.

– До слона нам тебя вряд ли откормить такими темпами, – хохотнул Вадик, довольный своей шуткой. Я улыбнулась ему в ответ, пытаясь поддержать лёгкий настрой.

– И не надо до слона, – вмешалась Тома, добавив свой неизменный комментарий. – Кто ж её потом замуж возьмёт?

– О! А жених-то у тебя есть, мышка? – невзначай поинтересовался Вадик, но глаза его при этом смотрели на меня с такой откровенностью, что у меня внутри всё перевернулось.

– А тебе зачем, Вадик? Неужто свою кандидатуру хотел предложить? – захихикала Тома, словно не замечая, как я напряглась от этой темы.

– Почему бы и нет? – подмигнул мне Вадик, продолжая свою игру. – Мышка красавица, да и ест мало – выгодная партия!

Кухня взорвалась дружным хохотом, и несколько ребят из другого цеха подхватили шутки, добавив пару не совсем приличных комментариев. Моё лицо залилось краской. Я чувствовала, как щёки начинали гореть.

– А что это у нас, на кухне теперь личную жизнь устраивают? – неожиданно раздался строгий, холодный голос за спиной.

Я застыла. Это был Глеб Викторович. Даже не оборачивалась, я его узнала по тону, и сердце ухнуло в пятки. Стыдно. Очень стыдно. Ведь говорили обо мне.

– Глеб Викторович, ну а что тут такого? – вступился за нас Николай Георгиевич с широкой улыбкой. – Может, у нас служебный роман наметился. Вадик-то – парень видный, что скажешь, Тома?

– Мы ещё повыбираем, Николай Георгиевич! За первого встречного замуж не отдадим, – засмеялась напарница, похлопывая меня по плечу.

Я же в этот момент чувствовала, как всё внутри сжималось от неловкости.

– Прекратили балаган! – голос Глеба Викторовича стал ещё жёстче. – Аня, у вас что, дел нет?

Пришлось повернуться, хотя всё моё тело сопротивлялось этому. Я знала, что лучше бы продолжала разглядывать пол.

– Есть, – тихо выдавила я, глядя куда-то мимо его плеча. – Я на обед пришла, извините.

– Перерыв, я так понимаю, у вас окончен. Будьте любезны вернуться к своим обязанностям, – его голос был стальным.

А когда я всё-таки осмелилась посмотреть ему в глаза, то пожалела об этом на месте. Глеб Викторович был зол, и я не понимала, почему. Он смотрел на меня так, будто я сделала что-то ужасное. Да что же я такого сказала? Это же даже не я шутила! Его взгляд прожигал, и мне казалось, что если бы я осталась рядом ещё хоть на минуту, то сгорела бы от жара, исходящего от его ярости.

Я быстро кивнула и, не мешкая, выбежала из кухни, чувствуя, как адреналин растекался по телу. Проходя мимо него, мне показалось, что его гнев буквально испепелял меня, как солнечный луч через лупу. Ну почему всё так? Я же просто стояла…

– Глеб Викторович, ну зачем вы так? Это мы виноваты, неудачно пошутили, – вступился за меня Николай Георгиевич, его голос звучал миролюбиво.

– Работать надо, а не шутки шутить, – нервно произнёс Глеб Викторович.

Я первый раз слышала, чтобы он говорил таким тоном. Всегда строгий, но сейчас его голос резал, как нож.

Услышала шаги за спиной, они быстро приближались, и я сразу догадалась, кто это. Но оборачиваться не хотелось. Внутри всё напряглось, как пружина. Дошла до двери подсобки, где стояла моя тележка, и схватилась за неё, надеясь, что, может быть, обойдётся. Но нет, шаги остановились рядом, и я почувствовала это знакомое, почти физическое ощущение жара, будто кто-то поставил меня под раскалённый прожектор.

– Может, Аня, вам вместо работы личную жизнь устроить? – прозвучал ледяной голос Глеба Викторовича, от которого по коже пробежал холодок. Он стоял слишком близко, так что ощущение его присутствия было почти осязаемым. – В вашем возрасте это куда важнее.

Каждое слово он произносил, словно сквозь зубы, как будто удерживал гнев в себе. Я сжала ручку тележки до белизны пальцев, пытаясь не выдать дрожь.

– Мне работа нужна, – выдавила я тихо, опустив глаза.

Старалась не смотреть на него, только бы не уволил. Ужасно обидно будет потерять работу ни за что.

– В таком случае, помните, что я не приемлю никаких личных отношений на работе, – властно произнёс босс.

Казалось, что он меня уже обвиняет в том, чего даже не было. Личных отношений? У меня?

– Я не… – начала было оправдываться, но он резко развернулся и пошёл дальше по коридору, даже недослушав.

Я осталась стоять как вкопанная, чувствуя, как сердце колотилось. А когда дверь его кабинета с громким стуком закрылась, я чуть не подпрыгнула.

– Ну ты чего, испугалась? – подошла ко мне Тома, тихо посмеиваясь.

Она взглянула на меня и сразу поняла, что дело совсем не в шутках. Слёзы уже катились по щекам, и я никак не могла их остановить. Да, испугалась. Да я чуть не умерла от страха прямо там, в этом коридоре.

– Ты не обижайся на него, – мягко начала Тома вздохнув. – У Глеба Викторовича что-то случилось, наверное. Босс никогда таким не был. Да, он запрещает отношения на работе, но это только здесь, в стенах ресторана. Никто не может тебе запретить личную жизнь за её пределами.

– Но у меня никаких отношений нет! – всхлипывая, пыталась я объяснить, чуть ли не захлёбываясь в собственных слезах. – Я вообще молчала, ни слова не говорила.

– Всё, всё, успокойся, – Тома обняла меня за плечи, как будто пыталась утешить ребёнка. – Поговорю с Николаем Георгиевичем, чтобы больше на эту тему не шутили. Не плачь. Давай работать и не злить начальство. А то действительно, уже неделю хмурый ходит.

И я столько же тут работаю. Случайность? Не знаю. До этого я сталкивалась с Глебом Викторовичем всего один раз, после того как узнала, что он владеет рестораном. Но его отношение изменилось на следующий день, когда я решилась зайти к нему в кабинет. Было около десяти вечера, и я была уверена, что он ушёл. Постучавшись, думала уже войти, как вдруг из-за двери раздалось строгим голосом:

– Входите!

Отступать некуда. Некрасиво будет убегать. Так что просунула голову в дверь, чтобы сказать, что могу зайти позже. Но Глеб Викторович махнул рукой, призывая войти. Пришлось вкатывать тележку с уборочными принадлежностями, хоть я и чувствовала себя не в своей тарелке.

– Проходите, Аня, я уже закончил, – произнёс он, будто ожидая, что я чего-то боюсь.

Он собирался к выходу, но внезапно обернулся:

– Телефон выдали?

– Да, Дарья Константиновна выдала, – кивнула я, вспомнив ту маленькую комедию с получением служебного телефона. – Даже объяснила, как пользоваться. У меня просто такого не было.

Администратор вручила мне новенький телефон, навороченный, что я минуту стояла и рассматривала его, как диковинку. Она снисходительно посмотрела на меня и спросила, справлюсь ли сама. Ну я и покачала головой, признавая, что, скорее всего, нет.

Дарья Константиновна закатила глаза и отвела меня к бармену Серёге. Он уже был мне знаком, улыбнулся тепло и быстро показал, что к чему. А потом, не теряя времени, вбил в телефон свой номер и мой себе записал, сказав, что это на всякий случай.

– Хорошо, – протянул Глеб Викторович, почему-то не уходя.

Он стоял и рассматривал меня с каким-то странным выражением. Я чувствовала, как под его взглядом моё лицо начинает медленно краснеть. Что ему ещё сказать не понимала. Он стоял ещё минуту, потом, молча развернувшись, ушёл, даже не попрощавшись. Может, задумался о чём-то важном?

И до сегодняшнего инцидента на кухне мы больше не пересекались. Ах, как же неловко всё вышло! Может, он действительно подумал, что я флиртую с Вадиком? Но это ведь не так!

Мои мысли прервала Дарья Константиновна:

– Аня, подойди за расчётом, неделя прошла.

– Хорошо, спасибо, – кивнула я.

Честно говоря, эта зарплата была очень вовремя. Если бы не рабочие обеды, я бы точно не дожила до этого дня. Вода кипячёная вместо чая – это был мой последний лайфхак, иначе и на метро не хватило бы. Но если заплатят столько, сколько обещали, я смогу отложить на комнату и купить, наконец, нормальной еды.

С мыслями о том, как я распределю первую зарплату, пошла выносить мусор. Мечтала уже, как куплю что-то вкусное и позволю себе маленькое пирожное. Вышла на улицу, прошла мимо курилки, а там – Вадик, с сигаретой в руках. Парень стоял, прислонившись к стене, явно поджидал меня.

– Мышка, ты не обижайся, – сказал он с лёгкой улыбкой, даже как-то заботливо.

– Я не обижаюсь, – ответила я.

– А насчёт того, что ты красивая, это правда, – вдруг добавил Вадик и затянулся сигаретой.

Я остановилась с пакетом мусора в руках. Что вообще на такие комплименты отвечать? В голове мелькнуло что-то вроде «спасибо», но голос отказался подчиняться.

– Может, сходим на свидание? – выпуская облако дыма, продолжил он и посмотрел на меня взглядом «раздевающим», как на кухне.

Я смутилась. Свидания? У меня учёба, работа, а тут ещё свидания. Да и вообще, с личной жизнью я пока на «вы». Никто в родном посёлке таких предложений не делал, все знали, что связываться со мной опасно из-за отчима. Один только Лёша, одноклассник, дружил. Да, я ему нравилась, это было заметно: взгляд, голос – всё менялось, когда он обращался ко мне. Но дальше дело не шло, и я была ему за это благодарна. Да и кто бы позволил что-то большее в тех условиях, в которых я жила? Там бы хоть из-под горячей руки отчима успеть вырваться, не говоря уже о романтике.

– Ну чего молчишь, мышка? Или не нравлюсь? – выпытывал ответ Вадик.

– Ты извини, но не получится, – говорила я мягко, стараясь не задеть его чувства. – Работаю каждый день, домой добираться далеко, а ещё к учёбе готовиться нужно. Время пока не пришло на свидания ходить.

Он хитро улыбнулся:

– Ну, так я могу тебя после работы проводить. Прогуляемся, и времени не потратишь.

Вадик явно не собирался сдаваться. Что ему ответить? Я уже готовилась что-то промямлить, как вдруг позади раздался голос, от которого я едва не выронила мусорный пакет.

– Анна, вы, кажется, за работу свою не держитесь, – Глеб Викторович стоял прямо за нами, с таким выражением лица, будто только что поймал нас на горячем. Секундное замешательство – и мне стало стыдно, как никогда.

– Держусь, – тихо пробормотала, а сама не знала, слышал он или нет.

– Что-то не видно. То замужества обсуждаете, то свидания, – холодно заметил босс, сверля Вадика взглядом.

– Глеб Викторович… – начал было парень, но босс его тут же прервал, даже с какой-то жестокостью.

– Немедленно на своё рабочее место, или это будет ваш последний день здесь.

Вадик моментально испарился, словно его и не было. А я осталась один на один с Глебом Викторовичем, у которого выражение лица было не менее грозным.

– Аня, чего молчите? – снова строго спросил он.

– Я не хотела… – попыталась объясниться, но сама не знала, что ответить. Не я же начала этот разговор!

– Что, на свидания не хотели ходить? Или замуж? – он усмехнулся, и, к моему удивлению, в его тоне появилась насмешка, почти мягкая. Но это не сбило меня с толку.

– Ничего не хотела, – ответила я с вызовом, – это не я разговоры эти заводила, я работать хочу.

Его усмешка чуть растаяла, и он неожиданно сказал:

– У меня предложение для вас.

– Какое? – я аж заинтересовалась.

– Могу предложить вам другую работу. У моего друга в офисе всегда нужны сотрудники. Не будете со шваброй бегать, да и зарплата выше. Работка поприличнее.

Видно было, что он старался подобрать слова, чтобы не обидеть меня, но я не обиделась. Просто не хотела уходить. Офис? Одежда там точно не по карману, да и что я буду делать, когда начнётся учёба? Там наверняка с восьми до пяти, а у меня здесь график вечерний – как раз то, что нужно.

– Спасибо большое, Глеб Викторович, но меня всё устраивает.

– Как может устраивать мыть полы, Аня? – он нахмурился, не понимая моего упрямства.

– Я же не всегда буду их мыть, – с гордостью вскинула подбородок. – Вот выучусь, найду достойную работу. А пока мне эта подходит.

– Ну я же уже предлагаю вам лучшее, почему отказываетесь? – настойчиво продолжал он.

– Глеб Викторович, спасибо большое, но меня всё устраивает, – повторила, чувствуя, что этот разговор уже порядком утомил меня. – Разрешите, я пойду?

Его переменчивое настроение сбивало с толку, и мне хотелось как можно скорее уйти.

– Хорошо, Аня, идите, – наконец отпустил он меня и тяжело вздохнул, словно размышляя над чем-то важным.

Что я опять сделала не так?

Глава 7. Глеб

До чего же вывела эта мышка за сегодня… да и вообще за всю неделю. Как вляпался в это, до сих пор не понимал. Раздражало буквально всё: то, что она всегда где-то рядом, мелькала перед глазами, и то, что звали её все сотрудники теперь мышкой, то, что думал о ней постоянно. Более того, как идиот, начал за ней следить. У меня камеры в ресторане повсюду, так что удержаться было сложно. Сначала просто мельком смотрел – да так, чисто убедиться, что никто её не обижал. Наши ребята могли, особенно Даша. Она новеньких всегда на прочность проверяла. А потом затянуло, постоянно наблюдал.

Вот и сейчас глянул на экран, нашёл её. Сидела на кухне за столом с полной тарелкой обеда, ногами болтала так смешно… И тут я завис. От неожиданности.

Она разговаривала с кем-то, и, чёрт возьми, как же она улыбалась – открыто, искренне. Даже через камеру передавалось, что ей хорошо. И тут меня пробрало. Залип на этой картине на целую минуту, а потом резко взбесился. Ну вот какого чёрта такая реакция? К чему это вообще?

Вдруг на экране появился Николай Георгиевич, подошёл к ней, что-то спросил. Она ему ответила. Я тут же, как дурак, включил звук, сунул в уши наушники. Услышал, как они шутили, смеялись. Ясно стало, никто её не обижал, а очень даже принял весь поварской коллектив. И вовсе она не такая уж тихая мышка, вон как смеётся, как весело ей. Выключил. Ноут с раздражением захлопнул. Какого чёрта я вообще это смотрел?

Нервировало ещё и то, что не мог себя заставить ей написать. Ну зачем, скажите на милость, я эту историю со служебным телефоном выдумал? Чтобы номер получить – получил! А набрать не мог. Причины, конечно, тоже были. Знал ведь, что если предложу ей ужин, да даже просто мороженым в кафе угостить, она откажет. На все сто был уверен. Вот только причину этого её отказа понять не мог. Почему? Может, кто-то дома у неё был? Или просто… я ей неинтересен? Эти мысли сводили с ума.

Несколько раз порывался написать что-то банальное: «Как рабочие дни?» или «Как на новом месте?» – но всё это казалось таким пустым, не тем. Да и что толку? Её бы такое не зацепило. А у меня ведь принцип: на работе никаких романов. Вот уж точно устои, которых я придерживался годами, ради неё менять не собирался.

Вечерами уходил с работы рано, чтобы не столкнуться с ней случайно. Стоило только взглянуть на неё, и внутри начинало происходить что-то необъяснимое. А дома… вдруг впервые за всю мою жизнь казалось, что там неуютно. Впервые не хотелось туда возвращаться. Думал о работе, о том месте, где пусть и не со мной, но рядышком, как метеор, мелькала моя мышка. Моя. Да, знал, что всё равно станет моей, вопрос времени. Дождаться бы пока уволится из ресторана.

Как ритуал, приходил домой, садился на диван и доставал телефон. Включал камеру и начинал искать взглядом её тележку. Как только находил – становилось чуть легче. Спокойнее. Но с каждым разом всё сильнее понимал: это ненормально. Не должно так быть.

Тогда-то и созрел мой гениальный план. Решил пристроить мышку в другое место – там, где она не будет тряпкой махать по подсобкам и туалетам. Кирюхе решил позвонить, если мышка согласится. У него в офисе, да хоть на ресепшн – гостей встречать. Всё лучше, чем тут. Кирюха у меня друг настоящий, поможет, а я сам буду ей зарплату платить, Кирюхе никакого напряга, лишь бы ушла из ресторана. Вот тогда можно будет спокойно начать с ней флиртовать. Ну, серьёзно, не было ещё ни одной, чтобы мне отказала. Ко всем подход отыскивал, и к этой бы нашёл. Оставалась небольшая проблема, как предложить ей новую работу.

Снова открыл ноут, пока подписывал документы для бухгалтера, глаза всё на экран устремлялись и мышку искали. По привычке, конечно, что уж тут скрывать, взгляд уже находил её мгновенно. Сталкер, чёрт побери, дожился! Чего мне не хватало в жизни? Прекрасно время пролетало.

Мышка на кухне сидела, уже тарелки почти пустые были. А тут как по волшебству рядом с ней шеф вновь появился. Да что ж такое. Этот старый пень, дедушка же уже, а всё туда же, к молодым подбирался. Раньше никогда за ним такого не замечал. Главное, если мышки нет, он в этом уголке своей вотчины только мельком появлялся. А как время обеда у неё – тут же нарисовывался. Смешно даже стало. Может, и ему она нравится? Интересная ситуация.

Не удержался, пошёл в сторону кухни – и вовремя! Как услышал, что они её за Вадика сватали, так чуть со стола всё не стряхнул, что под руку попалось. Удержался только благодаря мышке, которая стояла вся трясущаяся от страха. Правильно, девочка, бойся. В этот момент сам себе Кирюху напомнил. Тот всегда был таким же нервным, мог вспыхнуть с пол-оборота. Для него это привычное дело, а вот для меня лихорадочное состояние в новинку. Я всегда умел контролировать себя и не впадал в бешенство от пары слов, а тут… Да что такое! Из-за какой-то девчонки едва не потерял голову.

Кирюха, когда заводился, мог и стул об стену запульнуть, и стол перевернуть. Это для него норма – устраивать мини-погром, когда уж совсем вывели из себя. А я? Я всегда был спокоен, ко всему относился с шуткой. Но тут… кипятился, словно впервые столкнулся с такими эмоциями. Из-за неё!

Высказался строго. Был слишком резок с Аней, это даже Николай Георгиевич заметил. Упрекнул меня, да так, что аж не по себе стало. Головой покачал, как будто я мальчишка какой, который на хулиганстве попался. И ведь прав был, если честно. Ну пошутили они с Вадиком, видно же, что девчонка ему нравилась, и дело это нормальное. Он глазами её так и пожирал, разве что не облизывался. Вот только меня это злило до невозможности. Неужели не я один заметил, какая она особенная?

А потом вспомнил, что не только Вадику Аня приглянулась. Бармен, Сергей кажется, тоже на неё глаз положил. Старался на каждой смене с ней пересечься. Тот ещё хитрец. К официанткам всегда аккуратно подкатывал, на работе за ним из действий ничего не замечал, лишь интонацию и взгляды. Но я прекрасно понимал и был на все сто уверен, как трудовой день заканчивался, тот начинал обаянием своим пользоваться. Девчонки вокруг него так и крутились, глаза при его появлении опускали – не иначе как под его обоняние попадались. Вот и как мне тут спокойным оставаться?

Направился быстрым шагом за девушкой. Хотел сгладить инцидент на кухне, ну, смягчить хоть как-то то, что резко наговорил. Но чем ближе подходил, тем сильнее что-то внутри сжималось. Она стояла, вся трясущаяся, крепко схватилась за свою тележку и даже не смотрела в мою сторону. Почему? А я хотел, чтобы посмотрела, чтобы не боялась. Чтобы хоть ненадолго взглянула мне прямо в глаза, а не убегала, как загнанный зверёк.

И нет чтобы успокоить её… Я ж шёл с этой целью! Но как-то само вышло, сквозь зубы процедил:

– Может, Аня, вам вместо работы личную жизнь устроить? В вашем возрасте это куда важнее.

Глаза вниз, сжалась вся. Еле слышно, но твёрдо выдавила:

– Мне работа нужна, – никак не хотела взглянуть на меня, а мне прямо физически необходимо стало, чтобы посмотрела.

– В таком случае помните, что я не приемлю никаких личных отношений на работе, – властно произнёс и, не дожидаясь ответа, развернулся и ушёл в свой кабинет. Дверь за собой хлопнул так, что, самому громко показалось.

Что за чертовщина со мной творилась? Хотел же по-другому! Успокоить, извиниться даже, если надо. А в итоге снова напряг её ещё сильнее. Ушёл с головой в работу. Думал, это поможет. И действительно, попустило, даже немного успокоился.

Стук раздался неожиданно, заставив меня оторваться от мыслей о поставщиках. Дверь тихо приоткрылась, и на пороге появился Николай Георгиевич, шеф-повар, с каким-то взволнованным выражением на лице. Обычно он приходил ко мне в это время с предложениями по меню или обсуждениями новых блюд, но сейчас что-то явно было не так.

– Глеб Викторович, можно на минутку? Поговорим? – голос у него был мягкий, но с каким-то беспокойством.

– Заходите, Николай Георгиевич. Что-то случилось? – я вскинул брови, удивлённый таким тоном.

Шеф-повар закрыл за собой дверь и, глубоко вздохнув, подошёл ближе.

– Я хотел поговорить насчёт Ани, – начал он, прямо глядя мне в глаза.

Вот тут меня озадачило. Интересно стало, что же такого важного он хотел сказать, но вместе с этим внутри неприятно заскребло, словно мерзкий коготок пытался донести до меня что-то своим царапанием.

– Вы только не злитесь на меня, – продолжил Николай Георгиевич, словно заранее готовясь к тому, что я мог вспыхнуть. – Вы же знаете, я человек прямой, и понимаю, что это не моё дело, но… вы бы помягче с Анечкой, – тут он вдруг замялся, а я едва не зарычал. Анечка?! Как это он так быстро «Анечкой» её называть начал? Вот оно как, значит. Интересно-интересно…

– Я немного поговорил с ней за эти дни, видно, что девочка хорошая, но одна здесь, и защитить её некому. Вот я и взял над ней шефство, оболтусов своих настроил, чтобы не обижали её, – тут он вздохнул, а я прямо в упор на него уставился. Тот смотрел открыто, взгляд не пряча. Нет… в глазах главного по кухне не было того мужского интереса, который так легко читался у Вадика. Его взгляд был заботливым, даже нежным, без намёка на пошлость или что-то большее. – Худенькая, маленькая, а как кушает иногда… руки дрожат, когда за обедом приходит. Думал вначале, что на диете, но нет, ни разу ни от чего не отказалась. И вообще чувство такое, что ест только здесь. – Продолжил Николай Георгиевич, говорил с искренним волнением, и от этого внутри у меня что-то ёкнуло.

– С чего вы взяли? – спросил я, постаравшись, чтобы голос звучал спокойно. Хотя сам не мог припомнить, чтобы обращал внимание на такие мелочи, когда следил на экране за ней.

– А вы понаблюдайте, все всегда что-то с собой приносят – то печенье, то бутерброды. Чай пьют, кофе бегают брать. А она – ничего. Боится прикосновений, я несколько раз замечал. Кто случайно дотронется – так она чуть не отпрыгивает. Да и о прошлом не говорит – я пытался вопросы задавать, но она уклончиво отвечает. Только на те, что касаются учёбы или работы, – он тяжело вздохнул. – А про Вадика… ну, молодость, что тут скажешь. Она не только ему нравится. Мы с ребятами пошутили, не со зла.

Я внимательно выслушал его и медленно покачал головой.

– Николай Георгиевич, не шутите так больше, – произнёс устало. – Я вас понял. Не переживайте, я никого из сотрудников своих не обижал вроде и Аню не собираюсь. Но моё правило вы знаете – никаких отношений на работе.

– Понял, Глеб Викторович. Простите, если влез не в своё дело, – шеф-повар виновато улыбнулся. – Просто Анюта напомнила мне мою дочь. Вот и появилось желание её оберегать.

Николай Георгиевич вышел из кабинета, оставив меня в странном состоянии. Дочка… Вспомнил, как он рассказывал, что его дочь пропала несколько лет назад. Грустная, запутанная история. Они с подругой уехали куда-то и больше не вернулись. Заявление он подавал, искал, но всё безрезультатно. Бывает такое, жутко, конечно. Наверное, в Ане он рассмотрел какую-то схожесть и попытался помочь. Может, его дочери тоже кто-то руку заботливую протянул, если она живая, конечно, до сих пор.

Я задумался. То, что она шарахается от прикосновений, я и сам заметил, но не придавал значения. Просто девушка пугливая, стеснительная, новенькая в коллективе. А то, что мышка ничего о себе не рассказывает? Наверное, тоже из-за стеснительности… Или всё-таки не всё так просто?

По инерции уже включил программу с камерами и начал искать глазами свою мышку. Она в это время отправилась выносить мусор, а там… Вадик! Вот приставучий! Курит и смотрит на неё так, будто собирается приготовить на десерт. Не дождавшись, когда он её окончательно мысленно сливками обольёт и шоколадом присыплет, я вылетел на улицу, направившись на задний двор. И что я услышал? Этот бессмертный поварёнок завал её на свидание! Уволю на фиг, не утихомирится никак!

Успел прогнать Вадика на рабочее место, а Аня, молодец, вежливо ему отказала. Значит, не мне одному она отказывала. Уже легче! Может, вообще на свиданиях никогда не была? Ну, на нормальных, конечно, точно нет, но парень у неё наверняка был в школе. Все девушки в старших классах встречались, а такая красавица, как она, точно одна не оставалась. Или, может быть, она сюда с парнем приехала и живёт с ним? Да что ж на самые простые вопросы нет ответов! Но когда Аня сказала, что ни на свидание, ни замуж не хотела, отпустило и стало чуть легче на душе. Тогда я и решился сделать свой хитрый ход.

– У меня есть предложение для вас, – мягко проговорил я, стараясь звучать непринуждённо и легко.

– Какое? – заинтересовалась она, приподняв брови, словно уже готовилась к какому-то неожиданному повороту сюжета.

– Могу предложить вам другую работу. У моего друга в офисе всегда нужны сотрудники. Не будете со шваброй бегать, да и зарплата выше. Работка поприличнее, – старался подбирать слова так, чтобы не прозвучало обидно.

Аня уставилась на меня, как будто она сама сейчас в офисе сидит, лениво перебирая бумажки и изредка зевая, а я предлагал ей швабру в руки взять.

– Спасибо большое, Глеб Викторович, но меня всё устраивает, – ответила мышка.

– Как может устраивать мыть полы, Аня? – нахмурился я, не понимая, как эта девушка могла так спокойно воспринимать свою работу. Внутри меня боролись два чувства: желание помочь и недоумение, как можно отказываться от чего-то более лёгкого.

– Я же не всегда буду их мыть, – гордо вскинула подбородок, и её глаза заиграли яркими огоньками. – Вот выучусь, найду достойную работу. А пока мне эта подходит.

Я был в замешательстве. Я же предлагал ей хорошее место с более высокой зарплатой. Да любой другой, кому бы я ни предложил это, с радостью бы отбросил тележку в сторону и побежал на новую должность.

– Ну я же уже предлагаю вам лучшее вот прямо сейчас и ждать не надо. Почему отказываетесь? – продолжал настойчиво уговаривать, словно сам себе работу выпрашивал.

– Глеб Викторович, спасибо большое, но меня всё устраивает. Можно я пойду? – повторила она.

Смотрел на неё, как на сложную головоломку, заполнившую мой мозг, и никак не мог понять, что не так говорил или делал, чтобы хоть немного начать понимать её. Как нащупать верное направление, если ничего не подходило?

– Хорошо, Аня, идите, – сдался я, отпуская её, и тяжело вздохнул.

Я так долго не выдержу. Может, ну её, маленькую, зачем она мне? Всё равно поиграю недельку и отпущу в свободное плавание, зачем на такие сложности время тратить?

Смотрел, как она удаляется от меня мелкими шажками, толкая перед собой тележку. Спина прямая, головой по сторонам вертела, будто боялась, что кто-то из-за угла выскочит. Хрупкая, нежная, не такая. А какая не такая – сформулировать не мог.

Вдруг перед дверью она обернулась и посмотрела на меня прямо, как будто заглянула в самую душу. Её большие серые глаза сияли, а в них, казалось, был целый другой мир, в который отчаянно захотелось окунуться с головой. В этот момент я понял: нет, хочу её, не отпущу, добьюсь. И недели с ней, вероятно, мало будет. От этого понимания, что летят к чертям правила, мною же установленные, годами отточенные, начало нервировать.

И вновь у меня не было плана, как осуществить задуманное. Предложение о новой должности не сработало, значит, буду добиваться, чтобы сама ушла. Может, нагрузку ей увеличить? Точно! С Дашей надо поговорить, пусть она что-то придумает. Она же у нас коварная, а если мне угодить захочет, а она точно захочет, то что-то придумает!

Паршиво такое замышлять, но выбора не осталось. Я ведь по-хорошему хотел. Ничего, уволится мышка – я её и утешу, и новую работу найду, лучше той, где сейчас. Она сама рада будет!

Глава 8. Аня

Не знаю, что я успела сделать не так на работе, но факт оставался фактом: Дарья Константиновна следила за мной словно коршун за добычей. Как только я появлялась в поле видимости, её глаза впивались в меня так, будто я украла у неё любимый рабочий планшет. Я честно старалась выполнять все поручения, которые за последние два дня свалились на меня неожиданно и с лихвой. Казалось, что на прошлой неделе мне просто дали осмотреться, а теперь решили показать, как выглядит реальная работа. Настоящий цунами задач. Но, как бы я ни старалась, ни какое усилие не могло смягчить сурового выражения лица Дарьи Константиновны.

Один раз она даже сделала замечание по поводу баночки с мылом. Оказывается, та стояла «не с той стороны», где должна была быть. Я в этот момент чуть не рассмеялась. Мыло? Серьёзно? Где стояло мыло в туалете было действительно важным? Но, разумеется, вслух ничего не сказала. Только мысленно упрекнула себя за невнимательность. Хотя, если честно, разве это имело значение? Главное же, чтобы мыло было в наличии, а где оно расположено – вопрос уже десятый. Но правила есть правила. А с Дарьей Константиновной лучше не спорить, она же всё-таки коршун, а не какая-нибудь мышка.

В такие моменты мне приходилось напоминать себе, что работа, тем более такая, мне очень нужна. Тома, впрочем, не раз пыталась меня утешить. Она говорила, что это временное явление и что у Дарьи Константиновны просто привычка «тестировать» новеньких. Проверка на выдержку была её любимым развлечением с вновь прибывшими. Так как терпеть меня научили, с этим у меня всё в порядке, а вот с вопросом, почему Дарья Константиновна недолюбливала меня, были проблемы. Скорее всего, что дело тут не только в работе. Мне всё больше начинало казаться, что я ей не нравлюсь лично. Но зачем тогда было меня принимать на эту должность?

Беспокойство усиливала и недавняя встреча с Глебом Викторовичем. Я снова оказалась в его кабинете, и он вновь предложил мне другую работу. А я, как и ранее, отказалась. На этот раз он настаивал хотя бы съездить к его знакомому и посмотреть на то место, которое я игнорирую. Его логика была понятна, ну вдруг бы я согласилась. Но я, недолго думая, отказалась и от этой затеи. А зачем, если я всё равно туда не пошла бы работать?

Глеб Викторович, однако, этого не ожидал. Он вдруг резко вышел из кабинета, хлопнув дверью так, что на мгновение мне стало жаль дверную ручку. Что его так обидело? Я ведь отказалась вполне вежливо, без намёка на агрессию или пренебрежение. Может, он просто не привык к отказам? Как бы то ни было, с тех пор я его больше не видела.

Сегодня утром нас ожидало общее собрание, поэтому пришлось прийти в ресторан раньше. Учёба начиналась совсем скоро, и я хотела воспользоваться распродажей в соседнем магазине. Но на собрании, разумеется, я должна была присутствовать, это обсуждалось с самого начала. В итоге моя запланированная покупка тетрадей для университета отложилась.

Я вошла в зал ресторана, где уже собрались сотрудники, и сразу же подошла поближе к Томе. Она стояла с таким видом, будто сейчас должно произойти что-то интересное.

– Банкет, важный вроде, намечается, – шепнула Тома, хитро прищурив глаза. – Значит, придётся задержаться.

– Понятно, – пробормотала я и в голове уже начала прокручивать варианты, как бы потом добраться домой.

В этот момент дверь резко распахнулась, и в зал вошла Дарья Константиновна. Её строгий взгляд обежал всех присутствующих, как сканер на выходе из магазина.

– Всем доброе утро, – заявила она, причём «доброе» прозвучало так, будто она желала всем самого тёмного и сурового утра.

Она направилась к барной стойке, где устроилась так, словно была хозяйкой этого места. В руках у неё уже был планшет, на который она внимательно уставилась, периодически тыкая в экран пальцем.

– Здравствуйте, – вдруг раздался громкий и властный голос.

Все затихли мгновенно. Это был Глеб Викторович, и, судя по его тону, он явно был не в духе. Опять. Я краем глаза увидела, как у него напряглись плечи. Что его могло выбесить с самого утра? Возможно, кто-то не туда поставил мыло, как это было у меня недавно?

Все мне наперебой рассказывали, какой он душка, обходительный, как мягко и дружелюбно разговаривает с персоналом. Но с того дня, как я устроилась в ресторан, всё больше замечала, что со мной он не так уж мягок. И вот сейчас его раздражение витало в воздухе так, что казалось, оно вот-вот материализуется в форме грозового облака над его головой. Я себя успокаивала, что на этот раз его настроение не имело ко мне отношения, я ведь ещё даже ничего не успела сделать.

Глеб Викторович подошёл к Дарье Константиновне и встал рядом с ней. Та подняла на него глаза, кивнула и сделала шаг вперёд, чтобы встать перед всеми сотрудниками.

– Так, быстренько пробежимся по работе всех подразделений, – объявила Дарья Константиновна с такой бодростью, будто только что выпила тройной эспрессо.

Она говорила о нововведениях, вставляла замечания, давала указания и даже пару раз кого-то похвалила (первый раз слышала!). Но в основном моей работы это не касалось. Единственное, что меня затронуло, было изменение в графике перерывов, которое она скинула в общую группу в мессенджере. Я быстро глянула на телефон, увидела новое расписание. Не раздумывая, отметила сообщение как прочитанное.

Я привыкла уже к своему неожиданно появившемуся телефону. Сообщение от Томы стали нормой. Каждое утро она рассказывала о том, как начинался её день, когда приходила на работу раньше меня и у кого какое настроение. Не нравилось мне лишь, что бармен Серёга постоянно написывал. Он то предлагал проводить до дома, то интересовался, когда у меня будет выходной. И хотя я понимала, что парень просто пытается флиртовать, не хотела отвечать на его предложения. Я не собиралась брать выходной до начала учёбы. Каждый рабочий день был для меня важен, потому что это значило одно – зарплата в конце недели. А мне любая копейка была ой как нужна. И сейчас совсем не было времени на отношения, да и желание особого тоже.

Дарья Константиновна заканчивала собрание скучно мотивационной речью, а на экране телефона всплыло новое сообщение. Стараясь незаметно прочитать его, я украдкой бросила взгляд на экран. Писал Серёга: «Мышка, может, пройдёмся сегодня после работы? Угощу тебя мороженым».

Я слегка улыбнулась. Мороженое? Я его не ела уже несколько лет, и предложение было заманчивым, но знала, что парню повода давать нельзя. Во-первых, Серёга смотрел на меня так, как будто я кусок шоколадного торта на витрине, а я точно не собиралась быть «десертом». Вспомнила, как Вадик тоже пытался со мной заигрывать, пока Глеб Викторович не пригрозил ему увольнением. После этого Вадик не то что не улыбался мне, даже порции стал накладывать, как всем остальным.

Во-вторых, отношения с парнями сейчас были точно не в моих планах. Я только начала привыкать к новой жизни, но до полного спокойствия ещё далеко. Да, я уже не оглядывалась на каждом шагу, не вздрагивала от случайного шороха, боясь, что меня найдёт Роберт, но внутренне всё ещё была настороже. А в-третьих, я отчётливо помнила правило: отношения на работе строго запрещены.

В этот момент меня вырвал из мыслей резкий голос:

– Анна, вас радует предстоящий банкет? – это была Дарья Константиновна.

Я вздрогнула, улыбка медленно исчезала с моего лица. Она стояла рядом, смотрела на меня, как хищник на свою добычу.

– Или вам нравится новое расписание перерывов? Вы же его так внимательно изучали в телефоне, да?

Я инстинктивно сжала гаджет крепче в руке, но Дарья Константиновна оказалась быстрее. Она молниеносно сделала шаг ко мне и, прежде чем я поняла, что происходит, выхватила телефон. Сложно сказать, что было хуже: то, что она взяла его без спроса, или то, что она вслух зачитала сообщение от Серёги. Я покраснела, словно школьница, застигнутая с любовной запиской. Взгляды всех сотрудников в зале были прикованы ко мне, и я ощущала, как становилась всё краснее с каждой секундой.

– Я предупреждал не раз, на работе никаких романтических отношений! – прозвучал властный голос Глеба Викторовича, который подошёл к Дарье Константиновне и выхватил телефон из её рук.

Ну как так-то? Теперь я стояла, не зная, что сказать, а внутри всё кипело от стыда. Это же не я отправляла это сообщение! Но, судя по взглядам, босс думал обратное, будто я сама предложила Серёге и мороженое, и ещё много чего сверх того.

Глеб Викторович мельком взглянул на экран, а затем посмотрел на меня. Его взгляд был настолько пронзительным, что я почувствовала, как щёки начинали гореть ещё сильнее.

– Глеб Викторович, я же не на работе предлагал встретиться, – попытался оправдаться Серёга, но его голос прозвучал слишком жалобно.

– С банкетом всё понятно? – резко прервал его Глеб Викторович, полностью проигнорировав попытку бармена что-то объяснить.

Раздалось синхронное «угу» от сотрудников.

– На сегодня всё, – коротко бросил он, протягивая мне телефон.

Все начали расходиться. Я схватила телефон и быстро спрятала его в карман, не смея поднять глаза. Внутри всё дрожало от унижения. Сделала шаг назад и оглянулась, ища взглядом Тому, но её нигде не было видно. Кажется, она ушла, не дожидаясь меня.

– Глеб Викторович, обсудим десерты? – раздался спокойный голос Николая Георгиевича, который вдруг оказался прямо рядом со мной.

Он встал между мной и недовольным боссом, словно защищая меня своим телом от дальнейших нападок. Я, воспользовавшись моментом, выскользнула из зала, едва не бегом. По пути заметила, как Дарья Константиновна о чём-то оживлённо разговаривала с Серёгой, а тот кивал и слушал её внимательно.

– Да ты нарасхват, – услышала я голос Вадика и вздрогнула. Он неожиданно взял меня за локоть, притягивая ближе. Сердце забилось сильнее, скорее от страха, чем от смущения. Я тут же вырвалась, отступив на шаг.

– Я поводов не давала, – ответила сухо, пытаясь скрыть волнение. Чужие прикосновения всё ещё пугали меня.

– Номер же свой Серёге дала, – не унимался Вадик, хитро прищурившись.

– Он сам его узнал, когда помогал мне с телефоном разобраться, – пожала я плечами.

– Может, и я тебе с чем-нибудь помогу? – он не отступал, словно напрашивался на очередное «нет». Ну зачем ему это надо?

– Вадик, мне помощь не нужна, спасибо, – я нахмурилась и быстрым шагом направилась в подсобку за своей тележкой. Лучше скорее скрыться.