Читать онлайн Железная лея. Ставшие скверной бесплатно

Глава 1. В которой все приходят в себя

Рэн проснулся в темноте. Вокруг никого не было, и на секунду он усомнился в том, что встретился с Верховной. Это вполне могли быть галлюцинации умирающего. Отсутствие боли не обрадовало – возможно, он действительно мёртв, а его душа, сама того не заметив, осталась на земле.

Маро пошевелился и понял, что жив – всё его тело болело, каждая клеточка давала о себе знать. Тут же к нему вернулось ощущение спокойствия и безмятежности, которое он почувствовал, когда увидел слегка светящийся силуэт принцессы.

Он не знал, сколько времени прошло, но это его и не волновало – Верховная была жива, здорова и находилась в безопасности, и это было самым главным. Он тоже жив, и это тоже неплохо.

Молодой человек улыбнулся и подумал, что он наконец-то может перестать искать.

Дверь открылась, и в комнату проник свет.

– Жрицы сказали, что вы проснулись.

Услышав голос Верховной, Рэн вскочил с постели и встал на одно колено. Его немного пошатывало.

– Не надо, вы ещё не восстановились, обопритесь обо что-нибудь, расслабьтесь.

Маро без единого слова возражения выполнил просьбу Ионы.

– Я хотела принести вам еду в постель, но Лем сказал, что вам желательно начать ходить понемногу, а жрицы – что вы должны быть рядом со мной как можно больше. Если вы чувствуете себя достаточно хорошо, то я провожу вас в трапезную. Вы можете встать?

– Да, – хрипло ответил Рэн и вскочил.

От резкого движения у него закружилась голова, и он чуть не упал, но удержался и пошёл в сторону двери.

Верховная подбежала к нему и подставила плечо. Она оказалась намного ниже, нежели он.

– Обопритесь на меня, – сказала Иона.

– Х-хорошо, – всё тем же надтреснутым голосом произнёс маро.

Он не смел ослушаться принцессы, но также понимал, что весит как минимум в два раза больше, чем она, поэтому замер, не зная, что делать.

Чувствуя его нерешительность, Лея сама взяла его руку и положила себе на плечо.

Рэн вздрогнул, почувствовав прикосновение, так как до сих пор не до конца уверился в том, что он не спит.

– Не бойтесь, можете облокачиваться на меня, жрицы помогают мне. Если вы не весите больше трёх сотен килограмм, то не опрокинете меня.

Маро удивлённо понял, что не ощущает ни Поток, ни хору, но промолчал.

Чувствуя, что эта пантомима может продолжаться бесконечно, девушка, глубоко вздохнув, пошла в сторону трапезной, и Рэну не оставалось ничего, кроме как последовать за ней.

На выходе из комнаты он запнулся за порожек и от слабости не смог удержать равновесие – с ужасом он понял, что его тело почти не слушается его, он сейчас упадёт на Верховную и, возможно, покалечит её.

– Принцесса… – с отчаянием начал говорить он, но хрупкая девушка с лёгкостью остановила его падение.

– Я ведь сказала, что со мной всё будет в порядке, – укорила его Иона. – Облокотитесь на меня. Если вы будете спотыкаться, то причините мне гораздо больше неудобств.

Рэн выровнялся и снова постарался как можно меньше опираться на девушку.

Иона посмотрела на него и строго сказала:

– Обопритесь на меня, Рэн. Это приказ.

Молодой человек тут же беспрекословно подчинился.

Иона глубоко вздохнула и повела своего маро дальше.

С каждым шагом душа Рэна замирала от страха – вдруг принцесса всё-таки не выдержит, и он навредит ей. Страхи оказались напрасны.

Когда Верховная с маро уже подходили к трапезной, из неё вышел Карт.

– Лея, что же ты меня не попросила! – возмутился он. – Или раду Лату. Уж как-нибудь Лем справился бы на кухне без нас.

Фамильярность обращения к принцессе заставила Рэна почувствовать раздражение, но так как сама Иона лишь улыбнулась в ответ, то оно быстро прошло. Если Она считает, что всё в порядке, то значит, всё так и должно быть.

– Карт, всё хорошо, жрицы помогают мне, так что я даже не устану.

– Ну, как скажешь, девочка. Всё уже почти готово, так что вы идите внутрь, а я принесу стул для Рэна.

– Не надо, жрицы уже должны были обо всё позаботиться.

Мужчина посмотрел на девушку с затаённой грустью и сказал:

– Хорошо, тогда просто пойду сменю рубаху. Можете начинать без меня.

Иона кивнула и продолжила идти, поддерживая маро.

Как только они зашли в шумную трапезную, в ней стало так тихо, будто кто-то выключил звук.

Принцесса осмотрелась: все разделились по группам. Мим и Кортик расположились на одной стороне длинного стола, чуть в стороне от остальных; Карик с сестрой сидели вместе, а рядом с ними притулилась Ивона, выглядевшая потерянной; на другом конце, глядя вдаль, сидел Шии; Марта стояла вдалеке ото всех, не заметная для большинства.

– Принцесса, давайте я Вам помогу, – тихо сказала она, и её голос разнёсся по зале.

Все вздрогнули – они даже не заметили, что мар была в комнате.

– Чёрт! – сдавленно шепнул Кортик. – Зачем же так пугать?

– Мог бы уже и привыкнуть, – спокойно отметил Мим.

Когда Лата была уже готова взять Рэна, Иона остановила её жестом, и мар отошла, продолжая зорко следить за Верховной.

В эту минуту в трапезную из кухни вошёл Лем с подносом, на котором стояли тарелки.

– О, Лея! Молодец, что привела его! Как усадишь больного, поможешь накрыть на стол?

Все в зале, кроме Ионы и Шии, даже Мим с Кортиком, уставились на молодого человека так, будто он только что попросил реку потечь вспять.

– Конечно, – так легко и буднично сказала девушка, что в этот раз все поражённо посмотрели уже на неё.

Иона довела Рэна до скамейки, у которой выросла спинка, и, усадив его, пошла на кухню под взглядами удивлённых людей.

– Она будет накрывать на стол? – потрясённо спросила Ивона. – Верховная?

– Похоже на то, – сам не веря своим словам, произнёс Карик, сидевший ближе всего к ней.

Наиболее шокированной выглядела Лата, которая не могла себе даже представить, что её принцесса будет прислуживать другим людям. Но вскоре удивление сменилось гордостью и радостью. Женщина улыбнулась.

В комнату вошёл переодевшийся Карт и с недоумением воскликнул:

– Никто не накрывает на стол?

– Мы с Лемом накрываем, – крикнула девушка, как раз выходившая из коридора.

– А почему вам никто не помогает?

– Хозяева не должны заставлять гостей помогать им, особенно когда те ещё не восстановились с дороги.

– Мы поможем! – тут же вскочили со своих мест Ивона с Кариком.

Мим, не вставая со своего места, сказал:

– Мы с Кортиком прибыли уже давно и успели отдохнуть, так что это мы должны помогать раде Лее. Судя по рассказам вы, нар Ивона, и вы, радих Карик, шли без остановки долгое время.

– Мой друг прав, вам, ребята, лучше отдохнуть.

– Я… – начали говорить Рэн и Лата, но их слова прервал звонкий смех принцессы, пронёсшийся по залу словно колокольчики, и тёплый смех Карта.

– Вы ещё подеритесь за честь помогать Верховной! – сквозь смех сказал Ангерран.

– Если бы ты не затеял этот разговор, то мы с Леей бы уже успели всё принести, – ворчливо сказал Лем, успевший вернуться и поставить новую стопку посуды. – А так она стоит тут с мисками, пока вы решаете, кто ей поможет. Давай-ка эти самые миски мне, а сама сходи за хлебом, – предложил молодой человек и отобрал у Леи поднос с глубокими тарелками.

Иона улыбнулась и снова отправилась на кухню.

За ней всё-таки последовали Мим с Кортиком, опередив остальных.

Через пару минут стол был накрыт.

– Что же вы все сидите так далеко друг от друга? – с укором поинтересовался Карт. – Так будет неудобно раздавать еду. Понимаю, что вы знаете друг друга без году неделю, но нам придётся привыкать быть вместе, так что садитесь-ка поближе.

Находящиеся в трапезной переглянулись и нехотя начали пересаживаться. Лем, вернувшийся с морсом с кухни, по привычке сел рядом с Леей, которая расположилась по правую руку от Рэна; слева от маро устроилась Ивона – её беспокойство о маро перевесило боязнь приближаться к Верховной; Карт занял место рядом с Лемом; напротив примостились Мим с Кортиком, Карик и Аран; Шии остался на противоположной стороне трапезной, и лишь Марта встала позади своей принцессы.

– Шии, пожалуйста, сядь с нами, если это не доставит тебе неудобств.

– Хорошо, – тихо сказал мальчик и пристроился рядом с Аран.

– Лата, ты тоже поешь, – мягко сказала Верховная.

– Слушаюсь, Верховная, – женщина поклонилась и села рядом с Картом.

Беспрекословное подчинение мар, которая была старше девушки не меньше чем на десять лет, вызвало странные чувства у большинства присутствовавших за столом, даже у Карта, который жил при дворе императора. Единственными, кто воспринял это как само собой разумеющееся, были сама Иона, Рэн и Рабден. Шии, в свою очередь, даже не обратил на это внимания.

Уже больше десяти лет мар не видела свою принцессу, но выполнение своей роли, своих обязанностей для неё были так естественны, что казалось, будто прошла лишь секунда. Служение Верховной было сутью мар и маро, и сколько бы ни пролетело времени, ничего не могло измениться.

Лея, не заостряя внимания на реакции окружающих, начала раскладывать еду по тарелкам.

Рэн чувствовал себя неуютно, сидя рядом с Верховной и ничего не делая, и потому, когда она передала одну тарелку для его соседки, а затем поставила еду перед ним, он смотрел на свою миску почти со страхом.

Ивона, пусть и не обладала способностями принцессы, но ей хватало лет, прожитых с маро под одной крышей, чтобы понять по его лицу, что он чувствует. Маро робел перед Ионой. И если вначале, когда чтица узнала о том, кто такая Лея, про которую говорил Лем, думала, что молодой человек будет себя вести с Леей, как рада Лата или как он вёл себя с ней, то сейчас осознала, что маро и сам не понимал, как себя вести с Верховной. Каким-то невероятным образом и молодая чтица, и Рэн оказались в растерянности, пусть причины этого и были различны.

Девушка с интересом наблюдала за своим одноклассником, как внезапно ей пришла в голову мысль, которая поразила её и заставила, не удержавшись, воскликнуть:

– Так вы мне соврали, Рэн!

Все взгляды обратились к ней, и девушка сконфуженно прикусила губу, ругая себя за вспыльчивость характера.

– В чём он вам соврал? – заинтересовалась принцесса.

– Я… Простите, у меня вырвалось… – стушевалась чтица.

– Мы собрались не только для того, чтобы поесть, но и для того, чтобы поесть, но и для того, чтобы поговорить. Прошу вас, продолжайте.

– Рэн сказал мне, что ему двадцать пять лет, но он не мог… То есть он не может быть старше Вас, – спотыкаясь, начала говорить девушка. – Ой, то есть моложе Вас, я хотела сказать. Я знаю, и все знают, что принцесса Нандиру родилась в три тысячи семьсот восемьдесят пятом году.

– Я не знаю точного возраста Рэна, но он действительно не может быть младше меня, вы правы. Ваше замешательство понятно – он действительно выглядит не старше двадцати трёх – двадцати пяти лет. Почему вы выглядите моложе меня, Рэн?

– На мне артефакт из башни И-мар, Верховная. Он скрывает мой возраст, – хрипло ответил Рэн.

– Но зачем он вам? – удивлённо спросила принцесса.

– Мне было двадцать четыре на момент поступления Ивоны в Школу, было бы странно, – молодой человек закашлялся, – если бы я оказался с ней в одной группе, будучи уже взрослым. Ещё более странным было бы жить с ней в одной комнате, – маро снова закашлялся.

– Не надо, не говорите больше, – остановила дальнейшие объяснение принцесса. – Лем, осмотри его горло после еды, пожалуйста.

– Я и сам уже собирался это предложить.

– Лата, ты можешь объяснить вместо него?

– Как прикажете, – поклонилась женщина и начала рассказывать. – Нар Ивоне нужна была защита, поэтому Рэну было необходимо находиться рядом с ней. В то время Ваши поиски велись наиболее активно… Мне позволено говорить о Вашем отце и Его планах?

– Я доверяю людям, которые находятся здесь.

Лата ещё раз поклонилась и начала говорить без утайки:

– В тот год нам приходилось останавливать большое количество шпионов Его Величества, которые пытались добраться до Вас. Именно тогда Император уверился в том, что Вы живы, а потому начал бросать всё большие силы на Ваши поиски. Нар Ивона на тот момент ещё не была приманкой, она просто была похожа на Вас и оттого оказалась под перекрёстным огнём. Рэн следовал за ней всю дорогу до Академии Артии.

– Так вот почему меня так легко отпустили одну! – прошептала Ивона.

Мар проигнорировала это замечание и продолжила:

– Мы надеялись, что её передвижения останутся незамеченными, но, к сожалению, её уход из деревни вызвал переполох среди агентов Нандиру. Нар с детства обладала очень сильными способностями к Потоку, но при этом не умела управлять ими, и это только усиливало сходство с Вами в детстве. Нар всегда предстояло отправиться в Школу, но то, что её река легко выходила из берегов, могло помешать ей пройти врата. Точнее, прохождение через них могло снизить сродство с Потоком, поэтому нам нужно было, чтобы с нар был кто-то из маро, состоящих в «Лее». Маро одним своим присутствием порой могут рассеивать Поток, поэтому прикосновение к раде во время прохождения врат помогло оставить потенциал нетронутым.

– Тогда Рэн впервые назвал меня принцессой! – воскликнула Ивона и тут же, смутившись, замолчала.

– Да, – за Рэна подтвердила Лата. – В тот момент в «Лее» уже появился план сделать вас, нар, приманкой. Мы не могли изменить тот факт, что вас рассматривали как возможную Верховную, поэтому решили, использовать ситуацию. Но двадцатилетний юноша был слишком заметен в Школе. Для того, чтобы в Рэне не обнаружили агента «Леи», появилась нужда омолодить его. К счастью, в наши руки попал священный артефакт, который мог изменять внешность человека, уменьшая его возраст.

– Но почему эта роль была отведена Рэну? – недоумённо спросил Карик. – Вы, рада Лата, подошли бы намного лучше.

– Как часто вы видели девочек или девушек моего роста и моих размеров? Артефакт показывает то, какими мы были в отрочестве, но я уже тогда была высокой и слишком мускулистой для обычной девочки. Накладывать личину с помощью Потока в стенах Школы было неразумно, а ещё одного артефакта, изменяющего внешность, у нас просто не было, так что выбор пал на Рэна – очень высокий юноша с хорошо развитой мускулатурой всё равно заметен, но не настолько, чтобы вызвать серьёзные подозрения. К сожалению, в отличие от меня, он не знал артийского, а на подготовку у нас было только два месяца, из-за чего говорил он на нём плохо.

– Так вот почему вы молчали большую часть первого цикла! – осенило Ивону.

Рэн кивнул.

– Но зачем нужно было обязательно жить со мной в одной комнате? – спросила чтица у самого молодого человека, забыв, что ему лучше не говорить.

За него ответила Лата:

– Сначала мы хотели поселить его с остальными мальчиками из вашего цикла. Но вы сами настаивали на том, чтобы поселиться в той комнате, – Ивона ойкнула, – а для Рэна это было удобно. К тому же вы страдали сомнамбулизмом до шестнадцати лет и порой уходили за пределы спального корпуса. Несколько раз вы даже забирались на башню или пытались уйти в лес. Сначала хватало закрытой на ключ двери, но потом вы научились открывать её во сне. Мы стали прятать ваш ключ, но вы уже научились открывать дверь с помощью Потока. Поэтому мы решили, что лучше будет, если вы будете жить с Рэном. Когда вы перестали ходить во сне, он переехал.

Чем дольше говорила мар, тем больше краснела Ивона, и к концу рассказа девушка стала пунцовой от смущения.

– Но почему с ней не поселили другого агента «Леи»? Или не поселили Рэна в соседней комнате? – поинтересовался Карт.

– Не было возможности. И чем меньше людей знало о нар Ивоне, тем было лучше. И было бы странно, если бы в их цикле внезапно появилась новая юнна, а Рэн пропал после того, как помог нар пройти через арку.

– Подождите, – внезапно вмешался Мим, – согласно вашему рассказу, рада Лата, «Лея» знала о нар Ивоне задолго до того, как о ней узнала империя. И пусть приманка была важна, но я сомневаюсь, что нар Ивона была единственной похожей на раду Лею девочкой. Почему её начали защищать? Почему именно её выбрали на эту роль? Вряд ли вы защищали каждую девушку, которая была похожа на Верховную.

Лата посмотрела на Иону.

– Ответь ему.

– Не защищали. У нас бы не хватило людей для этого.

– Что сталось с другими девочками и девушками? – тихо спросила Верховная.

– Если они действительно были похожи на Вас и обладали сильными способностями к Потоку, то их устраняли агенты Императора.

– Отец боялся, что их используют в борьбе за власть, – грустно сказала Иона.

– Да. Лже-Верховная могла подорвать его авторитет. К сожалению, мы не могли защитить всех. Некоторых находили раньше нас, некоторые из них отказывались скрываться, но были и те, кто соглашался постоянно находиться под наблюдением империи, и потому их не устраняли. К счастью, у Вас редкая внешность, поэтому девушек было не так много.

– Вы не ответили на мой вопрос, рада, – отметил Мим.

Лана посмотрела на Ивону, и их взгляды встретились – мар давала Ивоне шанс самой рассказать о причине.

– На этот вопрос лучше будет ответить мне, – все посмотрели на чтицу. – Я – племянница Рабдена Микара, учителя Академии Артии, который является членом «Железной леи». Предполагаю, что он один из главных в организации.

Лата кивнула, подтверждая её слова.

– Это многое объясняет, – задумчиво сказал Мим. – Но неужели не было возможности спрятать нар Ивону?

– Насколько я знаю, Рабден планировал это сделать, но он опасался за её приёмных родителей, а под защитой маро ей ничего не угрожало, к тому же её способностям нужно было развиваться.

– Дядя не из тех, кто согласился бы подвернуть опасности не только моих родителей, но, скорее всего, всю деревню. То, что хотели сделать с Киртом, – девушка поёжилась, – могло произойти и с моей родной деревней, если бы моё местонахождение было неизвестно. А если бы выяснилось, что я – одна из выживших предыдущих набегов, а Рабден из «Железной леи», и я называю его дядюшкой? Если император приказал убить двоих аристократов, своих подданных, то что для него какая-то деревня в соседней стране?

С каждым словом девушка всё больше и больше убеждала сама себя в правильности поступка своего дяди. Ведь действительно, если Аран и Карик, не состоявшие в «Лее», были так легко обозначены жертвами Волков, то, что стоило императору уничтожить её саму и деревню?

Лата предпочла не комментировать выводы чтицы.

– Рэн, я почувствовала на вас артефакты, когда избавляла ото льда, – вернулась к первоначальной теме разговора Иона. – Они не мешали во время лечения, поэтому я не стала снимать их, но если уж зашла речь о вашем возрасте и вам больше нет нужды скрывать его, то вы не могли бы их снять? Это ведь не помешает вашей миссии?

– Не помешает, – ответила за него мар. – Он носил его только для того, чтобы не пугать раду Ивону.

– Снимите его, Рэн.

Молодого человека не пришлось просить дважды – он тут же расстегнул цепочку, висевшую на шее, и положил в один из карманов.

Нельзя было сказать, что Рэн сильно изменился. Черты лица остались прежними, но в уголках глаз появились мелкие морщинки, кожа стала чуть грубее, а кое-где стали видны еле заметные шрамы.

Ивона с удивлением смотрела на метаморфозы. Более всего её удивило то, что артефакт скрывал не только возраст, но и телосложение: мышцы стали объёмнее, и сам он был крупнее, чем обычно. Маро мгновенно подрос как минимум на десять сантиметров.

– Спасибо.

Поблагодарив Рэна, Верховная пристально посмотрела на его руку, но ничего не сказала. Молодой человек почувствовал этот взгляд, и его рука сама потянулась к запястью, прикрывая браслет.

Лата, внимательно наблюдавшая за происходящим, нахмурилась, не понимая, что вызвало подобную реакцию товарища.

Никто больше не задавал никаких вопросов. Иона чувствовала, что им хотелось это сделать, но они опасались говорить, ощущая себя неловко рядом с Верховной.

Лечение Рэна было ещё свежо в их памяти и из-за этого даже Кортик с Мимом вели себя с ней не так, как обычно. Это было нормальной реакцией любого человека, столкнувшегося с чем-то необычным для себя, но могло стать проблемой в будущем.

Принцесса планировала в начале путешествия передвигаться более-менее инкогнито, когда это было возможно, для этого она отыскала дополнительные артефакты, которые должны были скрывать её силу, но если соратники будут бояться с ней разговаривать, то сделать это будет сложно. Им нужно будет привыкнуть к тому факту, что она Верховная. Но не сейчас. Слишком мало ещё прошло времени. Девушка еле слышно вздохнула и принялась за еду.

Маро чувствовал себя всё столь же неуютно. Он не мог исполнять свои обязанности, более того, он был абсолютно бесполезен. Рэн не мог самостоятельно ходить, а когда ел, то еле сдерживал тремор.

Молодой человек украдкой посмотрел на Верховную и подумал, что рад тому, что она не может читать его эмоции. По крайней мере, им говорили, что не может. Как только Рэн подумал об этом, принцесса негромко вздохнула, что заставило маро замереть и присмотреться к ней.

Зрение маро было намного лучше, нежели у обычного человека, но сейчас, после лечения, всё казалось ему немного нечётким, как человеку, который снял очки, но то, что девушку явно что-то волновало, было видно и без острого зрения. Что это могло быть, Рэн не знал.

У принцессы ещё не было заметных морщин, но она изменилась с того дня, как он видел её в последний раз. Тогда ей только-только должно было исполниться девятнадцать, а сейчас ей было уже почти тридцать лет – было бы странным, если бы она осталась такой же, как тогда.

Самым заметным для него стали руки Ионы – кожа на них была грубее, нежели у Ивоны или даже Миранды; было видно, что она много работала руками. На пальцах появились мозоли от иглы, а кое-где виднелись еле заметные шрамы. Это не были руки принцессы, но девушки, которая знала, что такое труд. Руки Верховной, про которую им рассказывали в башне И-мар. Молодой человек, сам того не замечая, улыбнулся.

В этот момент на него обратила внимание Иона. Она проследила за его взглядом и недоумённо посмотрела на свои руки. Рэн был прав – Иона не знала, что чувствуют маро и мар, поэтому она могла лишь догадываться, о чём он думает.

Молодой человек не заметил того, что девушка сильно похудела. Он всегда видел её такой, и главным для него было то, что она лучилась здоровьем.

Ивона следила за происходящим с изумлением. Она ни разу не видела Рэна таким растерянным, не знающим, что делать с собой.

То, что маро был старше её на одиннадцать лет, объясняло многое в его поведении. Сейчас, когда она узнала об этом, то поняла, что было бы странным, если бы Рэн испытывал к ней хоть какие-нибудь чувства, – она для него всегда была маленькой несмышлёной девчонкой, которая росла при нём и доставляла много хлопот. Если он в течение четырёх лет следил, чтобы она не покалечилась во время приступов сомнамбулизма, то неудивительно, что он воспринимал её как котёнка, который очень старательно ползёт к краю пропасти или пытается утонуть в тазу. Вкупе с малой эмоциональностью отношение Рэна к ней было естественным. Пусть и не переставало быть обидным.

Настоящий возраст одноклассника заставил Ивону почувствовать неловкость из-за того, как она вела себя. Всё это время она думала, что он старше её с Элеанорой не больше чем на пару лет, и она была в этом убеждении не одинока. Все из её цикла думали именно так, а потому вели себя соответствующе. Сейчас она просто не представляла, что думать по поводу Рэна. Она знала этого человека шесть лет, но, как оказалось, это было лишь иллюзией.

Никто в трапезной, кроме разве что Шии и Ионы, не знал, что им предстоит делать дальше, а потому не представляли, что их ждёт. Единственным, что их связывало, была Верховная, но всем от неё требовались абсолютно разные вещи, и они не имели даже малейшего понятия о цели других присутствующих. Не знали даже того, есть ли она у них.

Иона чувствовала нетерпеливое ожидание, исходившее ото всех в зале, и понимала, что в ближайшие дни нужно будет обсудить дальнейшие действия. Пусть она бы и предпочла, чтобы все члены группы были в состоянии воспринимать информацию, но неизвестность порой пугает, а значит, пришло время рассказать хотя бы хоть что-то.

Дождавшись, когда все доели и приступили к чаю, девушка решилась:

– Лата.

– Да, госпожа.

– Где меня сейчас ищут?

– Больше всего поисковых отрядов в Артии.

– Прекрасно, это меня устраивает.

Все выжидающе посмотрели на Иону.

– Я чувствую ваше нетерпение, но единственное, что я могу сейчас сказать, – это то, что мне, Шии и Ивоне нужно будет отправиться в Рануа. Остальные присутствующие могут пойти с нами, если захотят, но это не обязательно.

Секунду все потрясённо молчали, а затем начали говорить одновременно:

– Принцесса! – возмутилась Лата. – Девочка, ты же не думаешь, что ты пойдёшь без меня с Мимом!

– Лея, как ты могла подумать, что я тебя брошу?! – воскликнул Лем.

– Почему я?.. – удивлённо спросила Ивона.

Дождавшись, когда люди немного успокоятся, Иона сказала что-то на древнем наречье, и в воздухе раздался звон колокольчиков, это заставило всех замолчать.

– Я не говорю, что вы не должны следовать за мной, а лишь что не обязаны. Единственные, кто необходим в этом путешествии, – это я, Шии и Ивона. И извините, нар Ивона, что не могу предоставить вам выбор. Вам не повезло родиться с даром, который нужно развивать. К счастью, ваш дар не стал для вас проклятьем, но радовал вас.

– Вы говорите о Потоке? – робко спросила чтица.

– Поток – это лишь часть вашего дара. Вы – друг леса. Вы можете общаться с животными и лесом. Вы понимаете их. А это то, что нужно развивать, и очень помогло бы мне.

– Но разве не все чтецы могут общаться с животными?

– Не на таком уровне, как вы. Но давайте мы поговорим с вами об этом чуть позже? Скорее всего, Шии лучше объяснит ваши способности, так как ваши и его силы схожи больше, чем мои и ваши. Сейчас я упомянула об этом, чтобы вы знали, что понадобитесь в Рануа. У вас будет возможность отказаться от использования вашей силы, но лишь после того, как я всё расскажу.

Иона немного помолчала, давая Ивоне осознать услышанное, а затем обратилась к остальным, когда поняла, что у девушки пока нет вопросов.

– Я не призываю остальных присутствующих здесь, остаться или пойти со мной. Более того, я не хотела бы влиять на ваше решение. Мим, Кортик, я знаю, что вы следовали за мной все эти годы в надежде, что я отправлюсь с вами в Рануа. Лата, Рэн, я также осознаю и то, что это ваш долг – защищать Верховную. Карт, Лем, вами движет любовь ко мне, и я ценю это. Единственными в этой трапезной, кого не связывает со мной ничего, – это Карик и Аран. Но я хочу, чтобы вы знали, что ничем мне не обязаны, а многим должна я. Прошу вас всех принять решение о том, пойдёте ли вы с нами, не на основании одних лишь чувств. Нам предстоит тяжёлое и опасное путешествие, и я не могу обещать, что никто из вас не пострадает. Через неделю я бы хотела собрать вас в большой классной комнате. К тому времени моему маро должно стать чуть лучше, а остальные отдохнут и наберутся сил. С тех пор, как вы пришли в храм, прошло всего лишь три дня, все, включая меня, ещё не восстановились. Я не собираюсь отправляться в странствие ранее чем через месяц, поэтому у вас будет минимум три недели, чтобы решить, идти со мной или нет. Подумайте о том, какие вопросы вы хотели бы мне задать. Возможно, мой рассказ и рассказ Шии ответит на большинство из них, но, возможно, лишь добавит новых. Пока вы можете заниматься тем, что вам хочется: большая часть пещер в вашем распоряжении – не бойтесь спрашивать, если у вас будут какие-нибудь вопросы ко мне или другим жрицам. Если вам что-нибудь понадобится, но меня, Лема или Карта не окажется рядом, то вы можете подойти к любой лее в храме, и вам ответят.

Иона договорила, дождалась неуверенных кивков от собеседников и повернулась к Рэну.

– Когда вы закончите есть, то я бы хотела вернуться в спальню, чтобы вас осмотрел Лем.

– Давай я лучше осмотрю его в зале. Ты ведь пойдёшь упражняться? – спросил врач.

– Да.

– Жрицы сказали, что чем больше времени вы будете проводить вместе, тем быстрее он восстановится, так что пусть уж лучше полежит там. Мы с Картом принесём лежанку.

– Хорошо. Если так будет лучше, то можно и в зале, там есть ширма для переодевания.

– Я готов идти, – хрипло сказал Рэн, отставляя ещё полную чашку.

Иона недовольно посмотрела на молодого человека – он сейчас готов был бросить всё, лишь бы не помешать ей.

Внезапно она поняла, что забыла о чём-то невероятно важном, и ахнула:

– Лата!

– Да, Ваше Высочество.

– Есть ли у тебя возможность связаться с Рабденом Микаром и позвать его сюда, не выдавая, что я здесь?

– Да, Верховная, такая возможность есть.

– Сколько времени ему понадобится, чтобы добраться… Нет, у храма слишком много входов. Знаешь ли ты, где он сейчас находится?

– Да.

– Тогда мы зайдём в библиотеку, и я покажу тебе расположение всех входов в пещеры.

– Отвести Рэна в зал?

– Буду благодарна.

– Слушаюсь, – сказала женщина и помогла маро подняться.

– Лика, проводи их, пожалуйста.

– Хорошо, Верховная, – прошелестел бесплотный голос.

– А что делать нам? – робко спросила Ивона.

– Вы можете делать то, что вам заблагорассудится. В пещерах есть библиотека, залы для занятий, если вы захотите перекусить, то можете воспользоваться кухней.

– Я-ясно, – проговорила чтица, имевшая в виду абсолютно другое.

Попрощавшись со всеми, принцесса со своими мар вышли из трапезной, и зал наполнился шепотками.

Глава 2. В которой все пытаются понять, что им делать

Никто не знал, как реагировать на то, что сказала Верховная. С одной стороны, они теперь хотя бы представляли, куда она направится, а с другой было непонятно, зачем она рассказала об этом, не говоря по сути дела ничего больше. Не было бы лучше сделать это через неделю? Почему Ивона была нужна? И почему неприметный мальчик Шии был необходим? Вопросов было множество, но ответы будут только через неделю. Люди были растеряны и не понимали, что им делать.

В наибольшем смятении была Ивона. Единственное, ради чего она шла к подруге Лема, – это лечение Рэна, и до сегодняшнего дня девушка даже не задумывалась над тем, что её ждало дальше. Скорее всего, после восстановления она бы отправилась с ним выполнять задание дяди. Но сейчас это было невозможным, и будущее оказалось написано ещё более грубыми мазками, нежели раньше. Ощущение потерянности усугубилось тем, что ей оказалось не с кем поговорить: Аран с Кариком замкнулись в своём мирке, Рэн всё время был с принцессой, а Лем большую часть времени проводил с пациентом. Оставался ещё Шии, но даже в хорошие дни он не отличался говорливостью, предпочитая короткие ответы.

Ивона чувствовала себя одинокой и опустошённой. Ей было не на кого опереться, и она не знала, что делать с собой. Пойти в библиотеку? Она не хотела читать. Позаниматься Потоком? Её силы и так были на исходе после путешествия.

Девушка осмотрелась – никто не обращал на неё особого внимания. Ещё немного посидев за столом, смотря в никуда и ни о чём не думая, Ивона встала и, вымыв за собой посуду, пошла в комнату. Всё напряжение, ужас, травма внезапно заставили её чувствовать себя лишь пустой оболочкой, и единственное, что она была в состояние сейчас делать, это спать.

Аран, сидевшая рядом с подругой, действительно замкнулась. Ей предоставили выбор, который было невозможно сделать, и большая часть того, что говорила Верховная за обеденным столом, пролетело мимо ушей чтицы. Женщине не хотелось ни с кем говорить и никого слушать. Карик пытался достучаться до сестры, но у неё не было сил на реакцию. Если она не сможет решить, что делать в ближайший месяц, то ей придётся путешествовать без зрения и голоса и дальше. Она не знала, с кем она может обсудить это. Калеб Ангерран вряд ли сможет посоветовать хоть что-нибудь дельное, да и не было в их компании других людей, лишённых двух чувств. Этот вопрос ей придётся решать самой, и никто не сможет ей помочь.

Аран не чувствовала себя такой несчастной и нуждающейся в помощи с тех самых пор, как оказалась в Водопадах. До сих пор она не могла вспомнить, как её нашли. Или же она сама набрела на базу? С каждой секундой женщина всё глубже начинала погружаться в себя, и это ей не нравилось.

Заметил состояние своей сестры и Карик.

Ещё два года назад в его жизни всё было относительно хорошо. Да, он был заброшенным ребёнком, о котором никто не заботился большую часть времени, но его по-своему любили, пусть и уделяли мало внимания и времени. Первое время он не чувствовал себя одиноким, он ощущал лишь горе утраты, одиночество пришло к нему лишь спустя год.

Он был из высшего дворянства, но, в отличие, от своего учителя или сестры, не обладал общительностью и открытостью, потому во время учёбы в университете он не смог завести друзей. Подобное случалось со многими аристократами, так как и простые люди, и аристократы, не приближённые ко двору, опасались высоких семей и старались не общаться с ними, а группы из одного сословия не приветствовались в Альхейре. Это был тот случай, когда попытка создать общество, где все равны, привела к ещё большему одиночеству некоторых учеников.

У него был лишь один друг, который, как и он сам, был одинок, – его звали Таб. Он был скромным мальчиком из очень бедной семьи. Родители Таба умерли, когда он был ещё маленьким, и его воспитывала тётка, любившая его, но являвшаяся единственной кормилицей семьи из восьми человек, включая мальчика и её саму. У неё не было времени и сил, чтобы дарить любовь хоть кому-либо, даже своим детям, а уж Табу и подавно.

Так два одиноких человека и встретились. Они не были лучшими друзьями, но старались поддерживать друг друга, как могли.

У Карика была сестра, были родители, но ни у кого никогда не было времени на него. Сестра всё время была в университете, и даже когда он поступил в него, ничего не изменилось – она предпочитала быть учителем, а не его сестрой, а вся любовь и ласка родителей была истрачена на Алиан. Потому Калин и почувствовал одиночество не сразу. Сначала он был в шоке, потом пытался придумать, как ему выжить и куда бежать, затем, и только когда он смог перебраться через границу с Артией, пришло осознание, что его сестра мертва. В то время он устроился на работу в небольшую таверну, где помогал хозяину тем, что накладывал слова на его повозки. До этого ему никогда не приходилось зарабатывать на жизнь, поэтому он не знал, что хозяин надувает его с оплатой. Карик был наивен и не искушён, что привело к тому, что вскоре он оказался без гроша в кармане и стал жить у хозяина таверны «в долг». Так продолжалось несколько месяцев, пока молодой чтец как-то не услышал, как пьяные мужики обсуждают то, как хорошо Мит облапошил глупца. Сначала Карик даже не понял, что речь идёт про него. Он не желал подозревать человека, который приютил его, но подозрения закрались в его душу, и он решил проверить, так ли это. В то время через город проходил чтец из Академии Артии, в поисках новых учеников, у него-то Калин и спросил про плату. Когда мужчина услышал цену, то долго смеялся над глупостью и простодушием молодого человека, а когда успокоился, то сказал, что за такую сумму даже сенокосец работать не возьмётся. Карик был шокирован – он сам старался не обманывать других людей, поэтому ложь «доброго», как он считал, человека поразила его.

До того, как он добрался до Кирта и повстречался с Шантом, он успел несколько раз обжечься. Именно из-за этого тогда, после осады, он сорвался. И ему до сих пор было за это стыдно.

Когда он нашёл Аран, то не знал, что думать, что делать и как быть. Впервые за долгое время он почувствовал спокойствие. У него снова была сестра. И оттого ему ещё больше хотелось выяснить, что с его родителями. А ещё ему хотелось помочь Рэну. Именно из-за этого он настаивал на том, чтобы отправиться в столицу. Молодой человек видел, что маро умирает, и не доверял Лему, как не верил до конца и своему учителю, а потому надеялся найти помощь в столице, к тому же сам больной попросил его передать послание своей соратнице.

Многие решения и поступки Карика казались нелогичными, а некоторые действительно были таковыми, но на самом деле они все были продиктованы любовью к сестре, уважением к Рэну, страхом снова потерять близкого человека и травмой, которая была получена им в Кирте.

Она была не физическая, а душевная. До этого момента он никогда не убивал, никогда не участвовал в битве и никогда ещё не был так близок к смерти. Молодой человек не говорил об этом, но нога не была его единственным ранением – у него были сломаны рёбра и повреждена печень. Ткани срослись благодаря Потоку, но по-прежнему беспокоили его, что, без сомнения, значительно ухудшало его характер.

Когда Карик привёл сестру к Верховной и смог немного расслабиться, все проблемы со здоровьем, которые у него были до этого, начали ощущаться более остро. А ещё появилась пустота, и заодно и время подумать о том, что происходило, но у него, как и у Ивоны, не было ни душевных, ни физических сил на это. Калин старался участвовать в разговоре, но это у него получалось плохо – он говорил, когда не надо, отвечал невпопад. Он всё больше замыкался и всё чаще чувствовал, что ему было здесь не место. И он не был уверен, что для него было место хоть где-нибудь. Сейчас, выполнив свою миссию и зная, что сестре помогут, он мог спокойно уйти. Но что-то его удерживало здесь. И это была не усталость и не страх снова остаться в одиночестве.

Альхейр, в отличие от Академии Артии, не обладал волшебными стенами, которые несли в себе слова Потока и помогали слышать внутренний зов магам. Карик до сих пор помнил, как, прочитав о необычайной крепостной стене, думал, что если бы у него была такая возможность, то он хотел бы учиться в Школе.

Молодой чтец никогда не знал, чем он хочет заниматься, но это было и не важно: он был наследником, а оттого у него не было особого выбора. Если бы он родился на двадцать-тридцать лет раньше, то смог бы отказаться он наследства в пользу сестры, что пусть и не приветствовалось, но было возможным. К сожалению, он был младшим ребёнком, чья старшая сестра уже выбрала своё будущее, а потому изменить свой путь он не мог.

У Карика и Аран были одни родители, но отношение к детям было разным. Если свою сестру Калин видел хотя бы раз в два-три месяца, то с родителями он общался в основном письмами.

Карик осмотрелся: люди расходились, и пора было и ему с сестрой убирать за собой и идти что-нибудь делать. Ему ничего не хотелось, поэтому он по привычке последних недель обратился к сестре, предоставляя выбор ей:

– Ты чем-нибудь хочешь заняться?

– Нет, – написала она.

– Я тоже.

– Давай приберёмся, а уж там решим.

– Хорошо, – покорно согласился молодой человек, но потом что-то подвигло его сказать:

– Может посмотрим на то, как Верховная занимается? Или она будет против? Как думаешь?

– Спроси у жриц.

– Я не знаю, как, – смутился Карик.

– Просто подойди к ним и спроси.

– Я не знаю, в каких деревьях они живут.

– Подойди к любому. Думаю, они услышат.

– Хорошо, – всё также неуверенно сказал Карик и пошёл к ближайшему дереву.

– Да пребудет с вами Свет Диру.

– Да осветит Она ваш путь. Мы слушаем вас, – раздался бесплотный голос рядом.

– Возможно ли посмотреть, как Верховная занимается?

– Сегодня вам будет лучше отдохнуть, но если вы всё же хотите посмотреть, то Верховная не будет против.

– Спасибо. Вы подскажете, куда мне стоит пройти?

– Конечно. Сообщите, когда будете готовы.

Закончив говорить со жрицей, молодой человек вернулся к своей сестре.

– Ты пойдёшь со мной?

– Нет. Я бы предпочла отдохнуть.

– Тебя отвести?

– Не надо. Жрицы подскажут путь.

– Как скажешь.

Карик тревожно посмотрел на свою сестру – с каждой минутой она становилась всё более задумчивой, и это ему не нравилось. К сожалению, поделать он с этим ничего не мог.

***

К тому моменту, как Карт с Лемом принесли лежанку в зал, Рэн с Латой уже дожидались их.

Маро сидел в углу комнаты, явно готовый вскочить при первой же необходимости. Он был необычайно напряжён, что являлось нехарактерным для него. По крайней мере, Лем раньше этого за ним не замечал. Пока Лем не мог понять, связано ли это с тем, что пациенту стало лучше и это его обычное состояние, с тем, что молодой человек в любой момент ожидал приказа от Верховной, либо же с тем, что ему наоборот становилось хуже. Осмотр всё прояснит.

Ученик Харима был рад тому, что Рэн продолжал быть хорошим пациентом. Это сильно упрощало его работу. Маро давал себя осмотреть, не дёргался и старался дать исчерпывающую информацию.

Осмотр одновременно вселил надежду и обеспокоил врача. С одной стороны, всё заживало хорошо, а с другой у маро было слишком много шрамов и только зарубцевавшихся ран, что усложняло выздоровление пациента. Благодаря помощи Карта Лем знал, что разрывов внутренних органов у Рэна не наблюдалось, но врача всё же настораживало то, что сердце больного, по его собственным словам, останавливалось, когда его ударило током. Учитывая нагрузку, которую оно испытывало в повседневной жизни из-за необыкновенно хорошо развитой мускулатуры, врач опасался того, как это могло повлиять на дальнейшую жизнь защитника принцессы.

Согласно рассказам Леи, обычно маро не было нужды подвергать себя опасности, так как они всё же были хранителями, а не наёмниками. Такие, как Рэн, были превосходными воинами, возможно, лучшими, но даже работа вне дворца редко предполагала открытую конфронтацию. Лем посмотрела на сидевшего перед ним – молодой человек явно отличался от этого описания. Такого количество шрамов он ещё ни разу не видел, более того – сложно было даже предположить, где Рэн мог их получить.

С глубоким вздохом он закончил осмотр:

– Всё заживает хорошо, но вам нужно как можно больше отдыхать. Все упражнения выполняйте только под моим присмотром, только когда я разрешу. Старайтесь пока не поднимать ничего тяжелее кружки с чаем. Если вам будет что-нибудь нужно – говорите жрицам, они всё принесут. Или Лее, она всегда поможет. Без особой нужды не ходите. Если вас будет что-либо беспокоить, то сразу сообщайте мне. Помните, что вам пока нельзя пользоваться своими способностями. Чем лучше вы будете соблюдать режим, тем быстрее восстановитесь.

– Я вас понял.

– У вас есть вопросы?

– Нет. Если будут, то я сразу же обращусь к вам.

– Прекрасно. Вы согласны, чтобы я сообщал о вашем состоянии Лее?

Впервые за время осмотра Рэн замялся, не зная, что сказать. Подумав немного, он ответил:

– Если Верховная будет спрашивать, то конечно. Мы служим ей. Но если в этом не будет необходимости, то я бы не хотел причинять беспокойство.

Лем задумчиво посмотрел на своего пациента, начиная понимать, что предположение о том, что на поведение маро влияло присутствие Ионы, является верным.

– Хорошо – специально докладывать о вашем состоянии я не буду.

– Спасибо.

– Скажу сразу, вероятность того, что она не спросит о вас, чрезвычайно мала. Все те три дня, что вы лежали без сознания, она интересовалась вашим состоянием. Я не сообщал ей ничего, кроме того, что вы идёте на поправку, так как у меня не было вашего согласия, но сейчас, когда вы его дали, то я могу рассказать ей больше. Вы действительно согласны на это?

Рэн удивлённо посмотрел на врача: жизнь маро принадлежала Верховной, и у него не было даже и мысли утаивать что-либо от принцессы. Единственным, что заставило его задуматься, был сам факт, что его спрашивают. Такой выбор ему давали впервые. А просьба не говорить Ионе была продиктована лишь заботой о самой девушке.

– Да, конечно. Вы можете рассказывать Верховной всё, что посчитаете нужным.

– Как скажете, – нахмурившись, сказал Лем.

В этот момент в зал вошла Иона. Она уже успела переодеться и была готова к занятиям.

Взгляд Рэн устремился к принцессе.

Сегодня она была одета в длинное белое платье со светло-зелёной вышивкой, пущенной по всем швам. Несмотря на то, что прошло уже больше десяти лет с тех пор как он проходил обучение, всё его тело, все инстинкты приказывали ему встать подле принцессы и начать выполнять свои обязанности. Маро приходилось заставлять себя сидеть на лежанке.

Лея посмотрела на Рэна, улыбнулась и направилась к нему:

– Как вы себя чувствуете? Как прошёл осмотр?

– Всё прекрасно, – хрипло произнёс молодой человек.

– Вам сказали, из-за чего вы хрипите? Лем? – обратилась к врачу девушка, вспомнив, что маро лучше не говорить.

– Могу предположить, что это из-за ритуала, я не нашёл ничего необычного.

– Понятно. Есть ещё что-то, что мне нужно знать?

– Всё заживает хорошо, но я беспокоюсь о его сердце.

– Что с ним?

– В Кирте Рэна ударило током, из-за чего сердце остановилось на какое-то время. Последствий при здоровом сердце быть не должно, но, учитывая его работу, вероятность того, что лишней нагрузки не будет, достаточно мала.

– Я думала, что активная работа и развитые мышцы должны помогать, – удивилась принцесса.

– Она помогает, но не всегда. Больше мышц – это больше сосудов, которые нужно питать, больше усилий со стороны сердца. Естественно, когда всего в меру, мы почти не замечаем этой разницы, но в случае с маро всё по-другому. Предполагаю, что такой большой вес тела при, на первый взгляд, достаточно стройной фигуре был достигнут с помощью каких-нибудь ритуалов.

– Это так? – спросила Верховная у маро с мар.

– Да, госпожа, – в унисон ответили они.

– Как это может повлиять на их жизнь в дальнейшем?

– Сложно сказать. Маро уникальны, и предположить, что будет с ними в дальнейшем, я просто не решусь. Возможно, что их сила защищает от последствий. Я просто не знаю. Нужно будет следить за состоянием.

– Поняла.

Иона ненадолго задумалась, пытаясь построить фразу так, чтобы маро точно сообщал о своём состоянии Лему, но и не посчитал её приказом. В голову ничего не приходило, поэтому она сказала:

– Рэн, прошу вас, не забывайте говорить об изменении своего состояния Лему.

– Слушаюсь.

Девушка кивнула и отошла, чтобы подготовиться к занятию.

Как только Лея положила небольшую тетрадку, перо и чернильницу на столик, рядом с ней появились жрицы.

– Вы готовы?

– Да.

– Тогда давайте начнём с очищения пространства.

Иона глубоко вдохнула, выдохнула, вышла на середину зала и запела. Воздух наполнился удивительной красоты мелодией, а от принцессы полилась волна чистого света, который начал заполнять всё пространство. Казалось, что сияние поглощает всё вокруг. Когда оно достигло Рэна, то молодой человек почувствовал себя так, словно находится в тёплой воде – невесомый и окружённый теплом. Только, в отличие от воды, эта энергия согревала и изнутри.

Все мысли исчезли, осталось лишь ощущение парения.

Чувство было невероятно приятным, но желания постоянно оставаться в этой энергии не было, что очень удивило Рэна. Это была скорее тихая радость, нежели вспышка чувств, и оттого желания испытывать это состояние снова и снова не было. Именно поэтому, когда Иона закончила петь, сожаления не ощущалось. Всё было так, как ему рассказывали в И-Мар.

Маро улыбнулся своим мыслям и продолжил наблюдать за принцессой.

Внезапно в зале раздался треск. Рэн огляделся и увидел большой камень в дальнем конце зала, на котором появилась трещина. Тут же со стороны принцессы долетело короткое «ой» и она побежала к камню.

– Верховная, старайтесь сдерживать свою силу лучше. Если подобное будет повторяться, то нам просто не хватит заглушителей.

– Простите, я постараюсь. Я бы хотела попробовать починить его, если вы не против.

– Попробуйте, но будьте осторожны – в прошлый раз Вы сломали его ещё сильнее вместо починки.

– Я тренировалась на маленьких камнях, так что надеюсь, что в этот раз у меня получится.

– Я тоже надеюсь, иначе нам нужно будет задействовать следующий.

Принцесса, уже успевшая дойти до заглушителя, села рядом с ним и начала поглаживать его, напевая нечто вроде колыбельной. В ответ на песню камень начал тихонько светиться, словно отзываясь на голос.

Через несколько минут на месте сломанного камня стоял абсолютно целый.

– Вы хорошо справились, но сделали его чуть прочнее, чем прежде. Само по себе это хорошо, но Вы должны помнить, что главная цель Ваших занятий – это научиться контролировать свои способности.

– В следующий раз я не буду использовать столько силы.

– Я надеюсь, что больше камней Вы ломать не будете. Теперь постарайтесь провести очищение ещё раз.

– Подождите, – сказал Лем. – Можно я приведу Ивону?

Иона посмотрела на своего друга – для неё не были секретом те чувства, что молодой врач испытывал к чтице, тем более странно было то, что он за все три дня пребывания в храме ни разу не заговорил с девушкой, хотя бы как врач, если не как влюблённый в неё юноша. Поэтому она была удивлена внезапной активностью с его стороны.

Испросив согласие у своей учительницы, она ответила:

– Конечно. Жрицы сказали, что Карик тоже хотел посмотреть на занятия. Приведёшь и его? Несколько минут отдыха мне не помешают.

– Спасибо! Я быстро.

– Подожди, я забыла спросить: Рэну можно говорить?

– Да, но пока ему, я предполагаю, будет трудно.

– Поняла. Беги, больше не буду задерживать.

Врач кивнул и ушёл в поисках Ивоны с Кариком. В зале остались лишь призрачные жрицы, Лея и Рэн.

Глава 3. Занятие

Внезапно у Ионы появилось свободное время, которое нужно было чем-то занять. Немного подумав, девушка направилась к маро. Когда она подошла к нему, то села на его лежанку, лицом к центру зала, чтобы не смущать молодого человека своим вниманием. Это не помогло – напряжение ощущалось даже больше.

– Рэн, вы – мой маро, но вы также служили моему отцу… – начала говорить она.

– Нет! – резко прервал её маро.

Принцесса с недоумением посмотрела на собеседника – столько эмоций было в его голосе.

– Никто из нас никогда не служил Вашему отцу, – уже более спокойно добавил он.

– Что вы имеете в виду?

– Маро и мар служат лишь Вам.

– Но как же маро моего отца? Я знаю, что Марк и Средний помогли мне сбежать, но неужели и остальные знали об этом?

– Знали. И я… Сказать подобное было бы дерзостью, простите.

– Если вы не скажете, то я не узнаю, что вы хотели мне сказать, и не узнаю, действительно ли это дерзко.

– Верховная…

– Я не хочу, чтобы у нас с вами были недомолвки подобного толка, поэтому прошу вас: говорите.

– Слушаюсь. Я хотел сказать, что мне кажется, что вы и так должны это знать. Вы живёте в этом храме много лет, и жрицы должны были Вам рассказать, что такое маро.

– Кто. Кто такие маро, – мягко поправила его Иона. – И мне этого не рассказывали. В этом храме любят хранить секреты. Верховная должна сама познавать окружающий мир, поэтому большая часть моих знаний рождена самостоятельным поиском сведений и разговорами с другими людьми. По крайней мере, так было первые пять-шесть лет, пока я не набралась опыта. Потом жрицы, наконец-то начали приоткрывать завесу тайны. Всё, что я знаю о маро, я прочитала в книгах. Мои учителя мне ничего не говорили. Но насколько бы ни была хороша книга, слова того, кто является маро, будут давать намного больше. Я буду рада послушать вас.

– Я расскажу то, что нам говорят в И-Мар. Маро служат лишь Верховной. Маро так же, как и Вы, являются служителями Диру. Нашей задачей всегда была защита Верховной и помощь жрицам.

– Но почему же вдруг у императора всегда есть маро?

– Это помогало защищать Верховную.

– Но ведь я первая Верховная за последние сто, а может, и двести лет!

– Вы не первая. К сожалению, Волки намного лучше умеют искать, чем мы. Они добирались до них первыми. Но и рождалось Верховных достаточно мало. Мы знаем о двух до Вас. Тогда мы ещё не знали, что императорская семья убивает детей, чтобы сохранить свою власть. А потом был создан «Дир-ан дарат». Там был создан ритуал, позволяющий подавлять способности Верховной, а также придуман способ уменьшать вероятность её рождения.

– Но как? Разве подобное возможно?

– Оказалось, что возможно.

– Но в чём заключается ритуал?

– За все годы мы так и не смогли получить доступа к сведениям о нём.

– Вы для этого охраняете отца?

– Не только для этого. Нам не нравится политика императора, но если его не станет, то начнётся смута, которая лишь усугубит то, с чем Вам и так предстоит бороться. Иначе мы бы давно избавились от него. Пусть это и противоречит нашему кодексу. Мы – защитники Света Диру, а не убийцы, как многие считают. Мы убиваем только нападающих или тех, кто угрожает Вашей безопасности.

– Я чувствую, что вы что-то недоговариваете, – отметила Иона, когда он замолчал, – а возможно, даже лжёте, но не понимаю, о чём.

– Я… Вы правы, но я не могу… – молодой человек не нашёлся, что сказать.

– Я понимаю, не беспокойтесь, рассказывайте то, что можете, большего я не прошу. Есть ли у вас хоть какие-то догадки о том, что это за ритуал? Вы сказали, что гибель отца принесёт лишь больше бед. Есть ли возможность того, что оно приведёт лишь к усилению ритуала?

– Мы подозреваем, что да.

– Тогда я понимаю. Можете не говорить дальше, я понимаю.

– Спасибо.

– Когда на вас наложили священную клятву?

– Давно.

– Кому вы можете рассказывать?

– Только Лиаму.

– Кто такой Лиам?

– Средний.

– Я не знала его имени, – пробормотала Иона. – Нужно будет поработать над вашей клятвой. Лиам может её снять?

– Нет, – покачал головой Рэн.

– Кто может?

– Я не…

Маро внезапно замер, осознав, что он не помнит этого. Единственное, в чём он был уверен, так это в том, что Лиам не может снять с него клятву.

– Что случилось? У вас что-то болит? – озабоченно спросила Лея.

– Со мной всё в порядке, прошу прощения. Я просто понял, что не могу вспомнить ответа на Ваш вопрос.

Рэн покаянно склонил голову.

– Вы не виноваты в действии своей клятвы, поэтому вам ни к чему чувствовать себя ответственным.

Молодой человек выполнил приказ и встретился со взглядом девушки.

С тех пор, как он увидел принцессу, он впервые заглянул ей в глаза. Их чистый зелёный цвет завораживал. Он знал, что его собственные должны были стать отражением очей Верховной. Они меняли цвет с карего на зелёный, когда он был рядом с ней и когда использовал свой дар.

Принцесса снова отвернулась и начала разглядывать камень-заглушитель напротив.

– Раньше у меня не было возможности разглядеть вас, а у вас, оказывается, красивые карие глаза. Они словно янтарь.

– Что? – шокировано спросил Рэн.

– Вам никто не говорил этого раньше? У вас красивые глаза.

– Вы сказали, что они карие, Верховная.

Принцесса вновь обернулась и посмотрела на него более пристально.

Сегодняшний день определённо был испытанием для маро.

– Да, они карие.

– Они… Они должны быть зелёными.

– У вас обычно зелёные глаза?

– Нет, карие, но рядом с Вами они должны быть зелёными.

– Почему? – девушка наклонила голову к левому плечу.

– Я не знаю, госпожа. Так было всегда.

– Но сейчас они у вас карие.

– Они зелёные, Верховная, – раздался бесплотный голос.

Иона вздрогнула от неожиданности.

– Карими его глаза кажутся только Вам.

– Но почему?

– Зелёными их делает сила Диру, но Ваш взгляд проникает сквозь неё, поэтому Вы видите их истинный цвет. Если Вы приглушите свою силу, то тоже увидите зелень в глазах Вашего маро.

– Правда? Тогда я постараюсь, – сказала девушка с энтузиазмом.

В это время в зале раздался ещё один голос.

– Хватит смущать юношу, Лея, – посмеиваясь, сказал Карт. – Лучше приступай к занятиям. Мы с Лемом принесли сюда лежанку не для того, чтобы ты издевалась над больным.

– Карт! – осуждающе воскликнула Иона.

– Всё-всё, больше не буду тебя дразнить, милая, но к занятиям тебе и правда пора приступать.

– Я жду Лема с Ивоной и Кариком.

– Так вот в чём дело! А я-то гадал, отчего ты со своим маро шушукаешься.

– Карт, прошу вас, будьте осторожнее в своих словах. Кто-нибудь может не так истолковать ваши слова, и это может нанести вред Верховной, – холодно и почти не хрипя произнёс Рэн.

– Каким образом? – недоумённо спросила Иона. – Разве есть что-либо предосудительное в общении Верховной и маро? В конце-то концов, маро и мар всё время со мной. Тем более, что большая часть людей даже не знает о вашем существовании.

Карт внимательно посмотрел на молодого человека. Он, как и Лем, заметил, что поведение воина сильно изменилось с тех пор, как он прибыл в храм. Чтец догадывался, чем это вызвано. Вздохнув, он сказал:

– Ты права, Лея, но и он прав. Люди не смогут спокойно воспринять твои отношения с кем-либо.

– Возможно, но это меня не волнует. Моя задача – выполнять свой долг, а не соответствовать представлениям других людей о том, какой должна быть Верховная. Если я постараюсь быть похожей на образ Верховной, существующий в головах людей, у меня это всё равно не получится, так как у каждого человека он разный.

– Я понимаю, но мне бы хотелось, чтобы ты была готова к тому, что тебя будут осуждать.

– Моя задача – быть Верховной, а не казаться ею.

В голосе Ионы звучала спокойная уверенность.

– Мне кажется, что «Железной лее» нужно другое, – грустно отметил Карт.

– Именно поэтому я и попросила вызвать анара Рабдена в храм. Рэн, Лата и Ивона ему доверяют, поэтому я надеюсь, что он достаточно разумный человек, и я смогу убедить его в том, что мне следует идти своей дорогой.

– Я тоже надеюсь на это, милая, я тоже. Иначе нам будет сложно. Поддержка «Леи» нам бы пригодилась.

– Ты же не знаешь, что я собираюсь делать, – отметила девушка.

– Не знаю, но догадываюсь. И что бы ты ни задумала, поддержка никогда не бывает лишней.

Раздались громкие шаги – Лем вернулся с Ивоной и Кариком.

– Лея, прости, что задержал! Ивона уже собиралась идти спать, но я её поймал на полпути.

Иона рассмеялась, и колокольчики зазвенели в воздухе, успокаивая и обнадёживая всякого, кто их слышал. Племянница Рабдена с удивлением поняла, что больше не чувствует себя вымотанной.

– Мог бы и дать нар Ивоне отдохнуть, Лем, зачем мучить её? – сказала Верховная, отсмеявшись.

– Твои занятия – лучшее средство для снятия усталости.

– Будем надеяться, – не стала спорить она.

Иона встала с лежанки Рэна, осмотрелась и махнула рукой – из стены появились скамейки.

– Садитесь, а я начну.

Все присутствующие беспрекословно послушались.

Принцесса снова вышла на середину зала, закрыла глаза, сосредоточилась и запела. От неё вновь пошла волна чистого света, очищая пространство и наполняя его жизнью. Наконец сила дошла и до наблюдавших.

Лем был прав – Ивоне действительно стало легче. Казалось, все тревоги, вся усталость ушли, оставив лишь спокойствие и тепло. Так хорошо она не чувствовала себя с тех самых пор, как покинула университет. Почему-то она ощутила уверенность в завтрашнем дне и в том, что всё будет хорошо. Даже наедине со своими мыслями она больше не чувствовала тревоги и безнадёжности. Сама не замечая этого, девушка мягко улыбнулась и продолжала это делать даже когда волна ушла.

Карик, желавший посмотреть на то, как занимается Верховная, скорее, чтобы успокоиться и занять себя хоть чем-нибудь, не ожидал ничего необычного. Но, посмотрев на принцессу, понял, что вне зависимости от того, что случится дальше, он приложит все силы, чтобы помочь Лее.

Когда-то давным-давно, когда он был ещё мальчиком, он чувствовал эту силы и это участие.

Ему было не больше пяти лет, когда он серьёзно заболел, а в поместье не было никого, кроме старенькой нянюшки, которая уже давно плохо слышала, да и видела с трудом. Никто не заметил, что Калину плохо, пока ему не стало совсем худо. Простая простуда, которую можно было легко вылечить, переросла в воспаление лёгких, и врач опасался, что мальчик не доживёт до утра, но ночью, когда все уже спали, в комнате Карика появилась девочка. Или девушка. Или женщина. В бреду он так и не смог понять, как она выглядела.

До сих пор он верил, что выжил только благодаря полночному визитёру. И единственное, что он помнил о гостье, – это чувство спокойствия, заботы и любви, что ощутил тогда.

Сейчас, когда он увидел перед собой Верховную, то понял, что это была она. Или хотел верить в это. Именно она заставила почувствовать, что кто-то беспокоится о нём, хочет, чтобы он жил дальше. Возможно, в первый и последний раз в его жизни он знал, что его действительно любят. Пусть сам он и любил сестру и родителей, он также знал, что для Алиан он скорее ученик, чем любимый младший брат, а для родителей – лишь бледная копия талантливой дочери. Да, он наследовал титул и поместье, но родители не стеснялись говорить о том, что предпочли бы, чтобы Аран была наследницей. А рядом с принцессой он чувствовал, что он существует. Что он есть, что он не чьё-то продолжение.

Когда ритуал закончился, он принял решение, что пойдёт в Рануа, а пока будет совершенствоваться, чтобы быть полезным Верховной.

Лем, уже привыкший наблюдать за своей подругой, с радостью и страхом ощутил, как выросла её сила, но через несколько секунд страх был забыт.

Единственным, на чьи чувства не подействовала сила Ионы, был Карт. Он испытывал гордость отца, смотрящего на свою талантливую дочь, и грусть от того, что вскоре ей придётся уходить в опасное путешествие, а он мог лишь просто быть рядом.

Мужчина вздохнул и осмотрелся, стараясь отвлечься от мыслей.

Взгляд его остановился на Рэне – глаза маро светились яркой зеленью, повторяя цвет глаз Леи.

Мужчина тут же посмотрел на Лема, но у ученика Харима был его обычный карий цвет глаз, лишь с небольшим намёком на зелень, в то время как у Рэна они почти что излучали свет.

Карт моргнул, и свет пропал вместе с окончанием ритуала. Чтец решил, что нужно будет как-нибудь спросить у маро про это явление, и, тяжело оттолкнувшись от стены, пошёл к выходу.

В это раз ни один из камней-глушителей не сломался, поэтому Иона могла продолжать.

После первой песни ей было необходимо привязать пространство к себе, чтобы дальнейшие действия не повлияли на людей, присутствовавших в зале. Жрицы говорили, что она должна делать это, оставаясь на месте, но пока ей было сложно делать это без движений, поэтому, не желая рисковать, Лея повернулась на пятке, одновременно разведя руки, словно охватывая всё вокруг, и, совершив полный оборот, слегка топнула второй ногой, опустив руки. Верховная повторила это движение несколько раз – кратно количеству людей и душ в зале.

Один поворот – и Лем ощутил, как его обволакивает столь привычная ему теплота; второй – и глаза Рэна снова загорелись зеленью; третий – и Ивона почувствовала лучи летнего солнца; четвёртый – и Карику показалось, что он сидит под одеялом и пьёт горячий отвар вместе с Табом; пятый, шестой, седьмой, восьмой, девятый, десятый – и защита укрыла жриц, наблюдавших за своей воспитанницей.

Иона вращалась с закрытыми глазами и потому не видела выражения лиц служительниц Диру.

Женщины довольно улыбались – для них не было зрелища радостнее, чем Верховная, идущая своей дорогой и выбирающая безопасность людей, а не мнение учителей.

Принцесса многому научилась за время пребывания в храме, но самым главным было умение принимать самостоятельные решения, соответствующие её убеждениям.

Наконец все люди в зале оказались защищены, и пора было приступать к настоящему занятию.

Сегодня Ионе предстояло пропеть множество песен.

***

Карт в это время направлялся в библиотеку в надежде найти там Лату. Он много раз хотел поговорить с ней, но все три дня, что они были здесь, женщина не отходила от своей принцессы, поэтому сейчас, когда девушка отослала мар, это был его единственный шанс.

Лата действительно оказалась в библиотеке. Она изучала карты выходов с помощью А́нри.

– Рада Лата, – окликнул её мужчина.

– Верховная нуждается во мне? – сразу же приготовилась бежать мар.

Карт покачал головой, и женщина расслабилась.

– Вы хотите о чём-то поговорить со мной?

– Я бы хотел обсудить с вами несколько вещей, – сказал Карт и замолчал.

– Я вас слушаю.

– Давайте лучше присядем, – пробормотал Карт и сел за один из столов.

Женщина села напротив него.

– Так о чём вы хотели поговорить?

– Первое… Первое, что я хотел спросить… – мужчина замялся.

– Про меня и вашего брата?

Чтец удивлённо посмотрел на неё:

– На самом деле нет. Пусть меня это и интересует, но это ваше лично дело, поэтому я не считаю себя вправе вмешиваться.

– Понимаю. Но я всё же отвечу на незаданный вопрос – мы действительно женаты.

– Как?.. – не удержался от вопроса он. – Разве мар и маро могу вступать в брак?

– Да.

– Но как это сочетается с вашим положением в качестве хранителя Леи?

– Я верю в свою принцессу.

Мужчина нахмурился, не понимая, при чём тут это.

– Вы говорите загадками.

– Я верю, что она не прикажет мне убить мужа.

Лата сказала это так спокойно, что чтец еле подавил дрожь.

– Кажется, я понимаю о чём вы… – проговорил мужчина с опаской.

– Я рада. Так что вы хотите узнать? – так, будто только что не сообщила Карту, что убьёт его кузена, если Лея прикажет ей.

– Я хотел узнать у вас, кто такой это Рабден и можно ли ему доверять.

Лата понимающе посмотрела на мужчину:

– Ему можно доверять. Он всю жизнь посвятил тому, чтобы найти Верховную, и не причинит ей вреда.

– А вы уверены, что его одержимость не опасна?

– Не должна быть опасна. Он – разумный человек и умеет держать себя в руках.

– Надеюсь на это, – с сомнением сказал Карт. – Знаете ли вы, почему он так хочет её найти?

– Нет. Он не делился этим со мной, и не думаю, что делился хоть с кем-либо. Рабден не склонен к откровенности.

– Ясно…

– Это всё, о чём вы хотели узнать?

– Нет, не всё. Лея… Она мне словно дочка, и я не хочу её терять, но понимаю, что её путь важнее, поэтому я хотел попросить вас – будьте с ней. Я ещё не стар и являюсь хорошим чтецом, но я – простой человек. Понимаю, что вы и так будете с ней, но вы будете защищать Верховную, а не Лею. Прошу вас, защищайте Верховную, но будьте с Леей. Не забывайте, что она не только жрица, но и живой человек, которому нужно чувствовать тепло. Хорошо?

Лата кивнула в знак согласия.

– Спасибо. Это всё, что я хотел попросить. Знаю, что до того, как мы двинемся в путь, пройдёт не меньше нескольких недель, но решил, что лучше поговорить сейчас.

Мужчина тяжело вздохнул:

– Ох, с каждым днём я чувствую, что старею.

– Вы ещё молоды для чтеца.

– Не скажите. Долгожительство магов Потока сильно преувеличивают. Большинство живёт дольше разве что на тридцать-сорок лет, а боевые чтецы, вроде меня, часто погибают, не дожив и до пятидесяти или даже сорока. Мне повезло, что, когда я закончил учиться, не было ни одного большого конфликта, где мне бы пришлось защищать Нандиру. Можно сказать, что я скорее исключение из правил.

– Я никогда не задумывалась об этом и была уверена, что Поток продлевает жизнь намного больше.

– Честно говоря, у вас гораздо больше вероятности дожить до сотни, нежели у меня. Вам сейчас, должно быть, не больше сорока пяти, как я понимаю?

Женщина ничего не ответила.

– Поэтому вы гораздо больше подходите на роль человека, который защитит мою девочку. Потоком она владеет и сама, а вот способностью причинить вред не обладает. Я боюсь, что, если будет стоять выбор между её жизнью и чьей-либо ещё, она выберет отнюдь не себя. Сделайте этот выбор за неё.

– Я… Не могу вам этого обещать. Это не в моей власти.

Карт ещё раз тяжело вздохнул, но ничего не стал говорить, понимая, что он может только попросить и не имеет право требовать.

– И всё равно спасибо, что выслушали меня.

Мар с чтецом немного посидели в тишине.

– Вы уже нашли тот путь, который лучше всего подойдёт для того, чтобы переправить Рабдена? Или вам нужна помощь?

– Я уже нашла всё, что было нужно, – местный библиотекарь помог мне с этим.

– А́нри всегда знает, что и где лежит, так что неудивительно, что вы так быстро нашли то, что искали.

Лата кивнула, соглашаясь с собеседником.

– Верховная ещё занимается?

– Она будет в зале со жрицами до самого обеда, так что вы найдёте её в зале.

– Спасибо, – сказала мар и замерла, будто чего-то ожидая.

Карт, не понимая, что случилось, спросил:

– Мне уйти?

Мар удивлённо посмотрела на него.

– Я решил, что вы ждёте, когда я уйду.

– Извините, это привычка.

В этот раз уже Карт пришёл в недоумение.

– Привычка ждать приказа, – пояснила она.

– Но разве вам может приказывать кто-либо кроме Леи?

– Вы – приёмный отец моей госпожи, и мне этого достаточно.

– Понимаю. Но вам нет нужды ждать приказа от меня.

– Именно поэтому это всего лишь глупая привычка, – улыбнулась женщина.

Именно в этот момент Карт осознал, что не знает, как общаться с Латой. Он её не понимал и недостаточно хорошо знал, чтобы разговор тёк без каких-либо затруднений, как со знакомым или другом, и в то же время не мог понять, как к ней обращаться, если считать её малознакомой женщиной. С одной стороны, она была из простого люда, но при этом была ещё и женой кузена; была младше него, но обладала теми знаниями, которые он вряд ли сможет когда-нибудь получить. Он хотел бы общаться с ней как с равной, но она ждала приказов от него, и при этом Карт даже не мог притвориться простым мужиком, как часто это делал, чтобы избежать неловкости, так как она знала, что он – Калеб Ангерран. Когда кто-то из них что-либо говорил, то другой либо понимал превратно либо не мог даже предположить, что человек имеет в виду. К тому же, мар Марта сама ещё не знала, кто она ему.

За десять лет, что она искала принцессу, Лата научилась жить как обычный человек, более того – это ей понравилось. Она влюбилась, полюбила, вышла замуж, нашла друзей, и пусть ей приходилось скрываться, жизнь её была спокойной, хоть и наполненной поисками.

Мириан оказался прекрасным другом и мужем, который понимал, а главное, принимал её. Они оба старались измениться друг для друга, но не пытались изменить друг друга. Лата никогда не чувствовала себя так умиротворённо до этого. Поэтому тот факт, что она нашла свою Верховную, делал её одновременно счастливой и несчастной, и эта странная двойственность заставляла женщину чувствовать смятение. Марта понимала, что насколько бы она ни была счастлива в браке и обычной жизни, в первую очередь она мар и без этого не сможет жить. Или, возможно, просто не умеет.

Распрощавшись с Картом, она побежала к принцессе. Верховная не нуждалась в ней во время занятий, но мар не знала, чем ей ещё занять себя. Без Мириана, без заданий «Железной леи» она чувствовала себя потерянной. Она, посвятившая всю свою жизнь сначала охране принцессы, а затем её поиску, не знала, что с собой делать сейчас, когда цель последних десяти лет была достигнута.

Пока Лата шла по коридору в сторону зала, её продолжали мучить мысли о том, что в её жизни внезапно образовалась пустота.

Когда женщина достигла комнаты для занятий, то осознала, что забыла приготовить доклад Рабдену, и это заставило её замереть прямо перед входом в Пещеру песнопений. На самом деле необходимости в докладе не было, но принцесса хотела, чтобы Рабден пришёл в храм, не догадываясь, что она найдена, поэтому всё же придётся написать его.

Немного подумав, мар решила, что ничего страшного из-за того, что она ненадолго заглянет к принцессе, не будет, и вошла в зал.

Картина, представшая перед женщиной, поразила её. Никто из мар и маро вот уже более ста, а может и двухсот лет не видел того, как поёт Верховная.

Иона была самим Светом, самой сутью этого мира. В этом момент Лата поняла, что принцесса сдерживалась, когда лечила Рэна. Возможно, и сейчас она не давала своей силе свободно течь.

Свет притягивал мар, и, ничего не замечая вокруг себя, она начала идти к Лее.

– Не надо, – преградили путь жрицы.

– Что? – очнувшись, спросила женщина, всё ещё пристально глядя на девушку.

– Сила Верховной не может навредить обычным людям, но вам – может.

– О чём это вы?

– Вы нечувствительны к Потоку, но намного более чувствительны к силе жриц.

– Но Рэн сидит в зале и с ним всё в порядке.

– Вы сами знаете, что маро принцессы проходит специальное обучение, к тому же он под защитой – Верховная наложила на него охранную песнь, как и на всех, кто находится в зале. Вас в тот момент здесь не было, поэтому вам придётся подождать окончания песни отчуждения, прежде чем зайти.

– Но что может со мной случиться?

– Мы не знаем, но будет лучше, если вы не будете проверять.

– Сколько будет длиться песнь?

– Ещё полчаса.

– Тогда я вернусь через полчаса.

– Мы сообщим Верховной, что вы придёте.

Лата кивнула и быстро пошла в сторону своей комнаты – за полчаса она как раз успеет подготовить доклад, а возможно, и историю, которую расскажет Рабдену.

Через пару минут женщина уже была за своим столом, готовясь писать доклад, а затем и свою речь.

Мар не было нужды записывать хоть что-либо – прекрасная память не давала возможности забыть даже мельчайшие детали, но ей нравился сам процесс. Он позволял организовать мысли и взглянуть на то, что нужно будет сказать, под другим углом.

Бумага, перо и чернила – всё было готово к работе.

Лата глубоко вздохнула и принялась за неё.

Глава 4. Собрание

Прошла неделя, а Иона так и не успела подготовиться к разговору в зале собраний. Она не знала, что сказать и как рассказать всем собравшимся о том, что им предстояло сделать. Точнее, что предстояло сделать ей с Ивоной и Шии.

Шии находился в спячке в зимнем лесу и почти не выходил из него, поэтому посоветоваться с ним она не могла, а возможно, и не хотела. Из человека, который не знал, как быть самостоятельным, Лея превратилась в человека, который не может заставить себя полагаться на других.

Принцесса вышла на балкончик и посмотрела на открывающийся вид.

Постоянно изменяющийся зачарованный лес иногда успокаивал её, а иногда заставлял ощутить непонятную тревогу. Сейчас было время последней.

Перемены. Большие и маленькие. Их будет неисчислимое количество, и они затронут множество людей. Будут ли это перемены к лучшему, пока неизвестно. Иона могла только надеяться.

Девушка глубоко вздохнула и ушла с балкончика. Совсем скоро должен был прибыть Рабден. По крайней мере, Лата обещала привести его. Плюс-минус час – и они будут здесь.

Ионе было пора готовиться к встрече. Некоторые бумаги она уже успела принести в большую учебную комнату, кое-что должен был донести Лем.

Ещё раз глубоко вздохнув, принцесса отправилась за Рэном.

Маро было уже намного лучше, но недели явно было недостаточно для того, чтобы он восстановился. Даже месяц был излишне оптимистичным прогнозом, пусть он уже и мог находиться далеко от принцессы. Сейчас он находился в соседней комнате. Туда Лея и отправилась за ним.

Когда Иона вышла из спальни, то обнаружила, что маро уже стоит у её двери.

– Вам нужно отдыхать, Рэн. Вас перевели в другую спальню не для того, чтобы вы стояли у моей двери.

Молодой человек лишь склонил голову, показывая, что услышал её.

Верховная в очередной раз вздохнула, что делала слишком часто с тех пор, как Лем с Картом привели всю компанию сюда.

Принцесса совсем забыла, что маро и мар почти никогда не говорили с ней, когда она жила во дворце. Исключением была Марта, нарушавшая принятые правила.

Девушка украдкой посмотрела на Рэна, прислушалась к себе и ещё раз убедилась, что не может ощущать его чувства. Лата тоже была закрыта для неё. Каждый раз рядом со своими защитниками она ощущала ту же пустоту, что чувствовала, когда надевала артефакт браслет и кулон, которые приглушали её способности. Это было странное чувство, и она не была уверена, нравится ли оно ей.

– Верховная? – окликнул Лею Рэн. Его голос до сих пор был хриплым и молодому человеку было трудно говорить.

– Извините, я задумалась. Вы что-то спрашивали? – встрепенулась Иона.

– Ваши волосы светятся, госпожа.

Иона посмотрела на свою косу – она действительно светилась.

– Иногда подобное случается, не обращайте внимания, – спокойно сказала она и пошла в сторону большой учебной комнаты. Маро последовал за ней.

Иона старалась показать, что всё в порядке, но на самом деле свечение не было нормальным. Это означало, что она утрачивает контроль над своей силой или что её сила снова выросла. Последние три года она носила минимум два артефакта, сдерживающих силу даже в храме. Жрицы говорили, что это необходимо, пока она не научилась управлять Светом Диру.

Это помогало – она перестала излучать Свет и, как она думала, научилась контролировать свои силы даже без него. Оказалось, что это не так.

Девушка ненадолго остановилась и посмотрела в сторону леса.

Сейчас ей нужно было думать о другом – встреча с Рабденом.

– Мне нужна будет ваша помощь, Рэн. Вы знаете Рабдена намного лучше меня. Ваши и Латы рассказы помогли мне составить некое представление о нём, но я его не знаю. А он не знает меня. Более того, судя по вашим словам, у него есть некая… одержимость моими поисками, из-за чего возможны некоторые сложности. Лата сказала, что Рабден привязался к вам за время совместной работы, поэтому есть вероятность, что именно вам придётся с ним договариваться. Согласны ли вы на это?

Рэн чуть не споткнулся, услышав вопрос принцессы. Даже Ивона не стала бы спрашивать о чём-то, что в любом случае придётся делать. У него всё равно не было выбора – ему в любом случае придётся вмешаться.

– Если хотите, то можете ещё подумать, – сказала девушка.

Внезапно маро понял, что Иона действительно предоставляла ему выбор, и это поразило его. Верховная не должна интересоваться мнением своего защитника. Опомнившись через пару секунд, молодой человек быстро сказал:

– Мой ответ – да, Верховная.

– Спасибо, – улыбнулась Лея и продолжила движение.

***

В учебной комнате сидели все, кроме Латы. Карт успел соорудить себе небольшое «убежище» из книг и свитков, в которых он искал информацию для путешествия. Он был настолько увлечён, что даже не заметил, как вошла Иона. Девушка улыбнулась, увидев это, и прошла к своему месту – в уголке она поставила для себя стул, чтобы можно было отдохнуть перед приходом Рабдена. Рэн встал за её спиной, сливаясь с тенями.

Лея осмотрелась: класс напоминал лекционные залы Альхейра, про которые она читала, ещё будучи во дворце. Она расслабилась и дала своему дару течь свободно. Чужие эмоции, которые обычно были лишь фоном для неё, внезапно нахлынули, отчего девушка вновь закрылась, испугавшись давления.

Раздался стук в дверь, и все разговоры смолкли, а взгляды обратились ко входу в комнату. Дверь открылась, и в зал вошёл Рабден.

***

Рабден был в смятении. Всего лишь пару недель назад он получил известие о том, что Рэн и его племянница исчезли в неизвестном направлении, неделю назад с ним сначала связался Мириан, живший под именем Такк, и сообщил, что Рэн на смертном одре, из-за чего Лате пришлось покинуть свой пост в столице Артии, а сразу вслед за этим его вызвала сама Лата, прося немедленно приехать. Всё это настораживало. Доклад мар был слишком кратким для того, чтобы понять, что на самом деле произошло, но судя по нему, Рэна удалось спасти. Как – было загадкой, как и то, для чего принц понадобился маро.

Мар всегда была немногословна, но сейчас она была необычайно сдержана, и это пугало. Что случилось на самом деле? Может ли быть, что Рэн мёртв? Сердце его заныло от неприятного предчувствия.

Мужчина огляделся и, достав листочек с указаниями от Латы, сравнил окружение и, кивнув самому себе, продолжил движение по лесу. Совсем скоро он достиг места встречи – заброшенного храма.

В ожидании мар он расположился поудобней, чтобы вздремнуть, но как только он прислонился к стенке, за ним что-то вспыхнуло, и он вскочил на ноги со словами защиты наготове.

Рядом с тем местом, где он решил прикорнуть, светилась арка, похожая на ту, что была в Хрустальных Водопадах.

Из прохода вышла Лата.

Рабден попробовал воздействовать на неё Потоком. Да, это действительно была мар. Мужчина расслабился и пригляделся к соратнице. Что-то в ней поменялось. Вроде бы это была та же женщина, но атмосфера вокруг неё было другой, нежели раньше. Видимо, предчувствие было верным – что-то случилось.

– Спасибо, что пришли, Рэну нужна помощь.

«Врёт!» – подумал принц.

– Ведите меня к нему.

– Следуйте за мной, – сказала она и исчезла в проёме.

Мужчина устремился за ней.

Как только он вошёл, то оказался в каком-то длинном проходе. С удивлением мужчина обнаружил, что стены слегка сияют и освещают его.

– Лата. Это свет-камень, или мне кажется?

– Свет-камень.

– Но его здесь слишком много! Что это за место? Куда вы меня ведёте?

– Скоро увидите. Не хочу испортить сюрприз, – с еле сдерживаемым предвкушением в голосе сказала мар.

Рабден посмотрел на шедшую впереди женщину с недоумением.

Проход оказался длинным и извилистым. Идя по нему, принц потерял счёт времени, ему казалось, что они топчутся на месте. Не выдержав, мужчина спросил:

– Ещё долго?

– Нет, не больше пяти минут.

– Ваших или моих?

– Ваших, – с лёгким смешком сказала Лата.

И действительно однообразный светящийся коридор скоро подошёл к концу. Перед мужчиной предстала пещера, полная фресок, изображавших различные растения. Зал был огромен и напоминал учебник по ботанике: изображение всего растения сопровождалось маленьким рисунком семян, листьев, цветов. Рабден поднял взгляд – фрески продолжались под потолком, образуя купол из деревьев.

– Что это?

– Раньше это была комната для обучения травоведению. По крайней мере, так написано на карте, – удовлетворённая реакцией, сказала Лата.

– Но что это за место?

Мар лишь обернулась и загадочно улыбнулась, приведя принца в ещё большее замешательство. Она никогда не вела себя подобным образом раньше – Лата и раньше порой не отвечала на вопросы, но никогда не делала этого из желания подразнить. До сегодняшнего дня мужчина был уверен в том, что защитница Верховной не способна на игривость. И потому ему лишь оставалось гадать о причинах подобного поведения.

Пещера за пещерой, коридор за коридором – перед Рабденом открывалось всё больше красот. Залы были украшены то мозаикой, то фресками, то свет-камнем. Особенно его поразил зал с витражной стеной посередине, которая меняла изображение в зависимости от того, в какую её часть он посылал Поток. Лате пришлось отрывать его от неё.

Но главный зал храма превзошёл все ожидания. Размер, красота и невероятный лес, видневшийся вдалеке, заставили обычно спокойного принца замереть и воскликнуть:

– Великая Диру!

– Добро пожаловать в храм Диру, анар, – сказала Лата. – Я проведу вас к Рэну, он совсем недалеко.

Мужчина не услышал и слова, продолжая осматривать пещеру. Мар снова игриво улыбнулась и, взяв спутника за руку, повела его дальше.

Почти всю дорогу он молчал и лишь поражённо глядел по сторонам. Пару раз он сходил с дорожки, из-за чего Лате приходилось останавливаться и ждать его, но принц достаточно быстро приходил в себя и возвращался к своей проводнице.

Когда они достигли большой учебной комнаты, мар пропустила мужчину вперёд.

– Лата, почему вы не доложили… – начал говорить он, оборачиваясь.

Принц не смог закончить фразу – по левую руку от него, в уголке, сидела девушка. Сложно было определить её рост, но она точно была пониже Ивоны. Длинные золотые волосы были заплетены в косу, которая казалась темнее, чем она была на самом деле, из-за контраста с белоснежной кожей, а зелёные глаза почти светились на её фоне. Это была она. Именно её он искал долгие годы.

– Верховная! – воскликнул мужчина, падая перед ней на колени.

Иона выпрямилась и сдвинула брови – Рабден узнал её с первого взгляда. Но как? Мало кто знал, как она выглядит. Они были представлены друг другу, когда она жила во дворце? Девушка с любопытством посмотрела на Рэна, стоявшего рядом. Никакой реакции. «Поговорим с вами потом», – тихо сказала она и встала.

– Поднимитесь.

К удивлению девушки, в отличие от остальных, мужчина тут же вскочил на ноги, выполняя приказ, пусть и продолжал держать голову опущенной.

– Вы знаете меня?

– Я… видел Вас, Верховная.

– Во дворце?

– Да, Верховная.

– Поднимите голову. Разговаривать лицом к лицу намного приятней.

Рабден исполнил приказ, и Лее понадобилась вся сила воли, чтобы инстинктивно не отшатнуться – в глазах мужчины было обожание, граничащее с одержимостью, которых она никогда не видела. Принцесса порадовалась, что заблокировала свои способности чуть раньше, – она не была уверена, что смогла бы выдержать такой неистовый напор.

Рэн позади неё напрягся – он знал о чувствах принца, но всегда думал, что это одержимость поисками, а не самой Верховной. Молодой человек вышел из теней, показываясь людям.

«Рэн!» – беззвучно сказал мужчина с удивлением.

Увидев это, Иона сразу же поняла, что новоприбывший не будет говорить без дозволения. Нехорошее предчувствие только усилилось.

– Вы можете говорить свободно в моём присутствии.

– Слушаюсь, Верховная. Я бы хотел поговорить с Вашим маро позднее. Извините, что прервал Вас.

Повадки, манеры, осанка – в Рабдене всё казалось ей знакомым. Она когда-то видела этого мужчину, но лицо у него было другим.

– Мне кажется, я вас знаю, но не узнаю вашего лица.

– Я ношу личину, Верховная.

– Личину? Какой-то артефакт? Нет! Благословление Диру! Впервые вижу подобное!

Принцесса посмотрела на принца, чуть склонив голову. Благословление Диру могли получить только люди истово верующие, чистые душой, умирающие, молящие Диру в последние минуты своей жизни, либо те, кто был важен для мира. К какой же категории относился дядя Ивоны?

– Благословление постоянное?

На лице Рабдена отразилось замешательство.

– Его возможно снять? – изменила она вопрос.

– Я… не знаю. Жрицы ничего не сказали мне.

– Нар Морин, – воззвала Иона.

Несколько секунд ничего не происходило, но затем раздался голос:

– Слушаю, Верховная.

– Возможно ли снять благословление с этого мужчины?

– Да, но этого не потребуется. Оно пропадёт в течение года.

– Для этого нужно будет что-нибудь делать?

– Нет. Анар встретился с Вами, и оно уже начало распадаться.

– Спасибо. Можете идти.

Жрица, видимая только Ионе, поклонилась и уплыла в сторону своего дерева.

– Я боюсь, что ваша жизнь в качестве Рабдена заканчивается.

На лице мужчины отразилась растерянность в сочетании с восхищением.

Принцесса подавила вздох – сейчас было не время заниматься одержимостью новоприбывшего.

Девушка посмотрела мужчине прямо в глаза и, улыбнувшись, сказала:

– Мы с вами неправильно начали наше знакомство. Давайте начнём сначала. Да пребудет с вами Свет Диру, анар Рабден.

– Да осветит Он Ваш путь.

– Можете называть меня Лея, но можете называть и Верховной.

– Спасибо, Верховная.

– Спасибо вам, что прибыли к нам так быстро. Можете расположиться рядом со своей племянницей.

Осознание того, что он не обратил никакого внимания на Ивону, поразило его. Все его мысли были так полны тем, что он нашёл Верховную, что принц забыл про дочь своей любимой сестры, которую обещал защищать. Это ужаснуло его.

Изменение эмоций порадовало Несущую Свет.

– Садитесь. Она вас ждёт.

Рабден в смятении поклонился и направился к Ивоне.

Дождавшись, когда он устроится, Иона продолжила:

– Сейчас, когда все в сборе, можно начинать. Анар Рабден, какова цель «Железной леи»?

Такой резкий переход с одной темы на другую удивил всех в зале.

– Я… – запнулся мужчина. – Противостояние империи Нандиру.

– Неужели?

– «Железная лея» хочет свергнуть императора и устранить его приближённых.

– Почему?

– Власть императора Лорина Пятого незаконна.

– Почему «Железная лея» так думает?

– Нам уже давно известно, что династия императора пришла к власти с помощью переворота.

– И что? – спокойно спросила девушка.

Рабден ошарашенно посмотрел на неё.

– Они извратили традиции Нандиру, убили Верховную, которая правила тогда… – с напряжением сказал мужчина.

– Это произошло почти двести лет назад. Почти во всех странах мира был хотя бы один переворот. Если бы «Железная лея» была создана, когда люди того времени были ещё живы, то я бы с вами согласилась, но ваша организация молода. Сколько ей лет? Тридцать? Может быть, сорок? Вы слишком удалены во времени от тех событий, чтобы действительно требовать справедливости. Если я правильно помню, последняя Верховная, что правила империей, умерла даже более двухсот лет назад. Образовались новые традиции, родились новые люди. Никто, кроме редких представителей этого мира, не может говорить, что он действительно помнит. Действительно знает. Действительно имеет право. Так какова же истинная причина? Амбиции моего отца? Суверенные интересы стран вокруг империи? Внутренний раздор в Нандиру?

– Всё вместе… – тихо сказал мужчина.

– Но какова ваша причина? Какова ваша цель? – уже мягче произнесла Иона.

– Найти Вас. Помочь своей стране.

Принцесса задумчиво посмотрела него.

– Я вам верю.

Вздохнув, Иона вышла на середину и, прежде чем начать говорить, отпустила свои способности. Чувства окружающих охватили её.

Верховная пыталась вычленить отдельные голоса из хора, услышать всех.

Самыми яркими были чувства Рабдена: сомнение, обожание, стыд, смущение и отеческая любовь. Лея улыбнулась – последнее чувство было самым ярким, и это не могло не радовать.

Ивона, сидевшая рядом с ним, боялась будущего, стеснялась своего дяди, тянулась к нему, но была настолько истощена, что её было очень сложно читать.

Карт был в замешательстве. И боялся за неё. Принц вызывал у него антипатию.

Лем не представлял, что ему делать и думать.

Аран пусть и слышала, что происходит вокруг, но наблюдала за происходящим словно издалека.

Карик горел ярче всего – он словно весь состоял из страхов и сомнений. До этого момента Верховная почти не уделяла внимания молодому человек, так как он явно благоговел перед ней и замыкался в себе ещё больше, когда она приближалась к нему, но, возможно, нужно будет поговорить с ним, попытавшись преодолеть его страх и отчаяние.

Нахмурившись, Иона прислушалась к его чувствам повнимательнее. Поговорить нужно будет как можно раньше – от него исходило веяние смерти.

Чтобы вынырнуть из глубин меланхолии, девушка обратила своё внимание на двух воинов. Тихая уверенность Кортика и одновременно страстная и спокойная натура Мима. Братские чувства первого и влюблённость, перешедшая в уважение, второго. И самое главное – надежда, которая светилась в их душах.

Иона улыбнулась и открыла глаза.

Прошло не меньше минуты, но за это время никто не пошевелился и не издал ни звука.

– Я не буду спрашивать остальных об их целях, так как успела узнать о них за ту неделю, что вы находитесь здесь, но я никому не говорила о своих. Скажу сразу – в мои планы не входит свержение моего отца и захват трона. Более того, я бы предпочла избежать гражданской войны, которая разразится, если вам действительно удастся посадить меня на трон. Власть Нандиру – это не только мой отец, но и многие другие, которые не захотят отказаться от того, что имеют. Гражданская война будет кровавой и унесёт многие жизни. Моя задача как Верховной – не решать политические задачи, а исполнять свои обязанности.

Пока девушка говорила, вокруг неё появилось еле заметное свечение, которое потихоньку становилось сильнее.

– Одной из основных обязанностей любой жрицы является Прощальная песнь. И именно она является моей главной целью.

Иона почувствовал, как в душе Ивоны разгорелся интерес.

– Вскоре после того, как я вылечила Рэна, я сказала, что путь будет лежать в Рануа. Для этого есть несколько причин, про одну из которых я промолчу, но другую назову – именно в этой стране находится святилище Диру, в котором Друг Леса должен пройти церемонию.

Лея обвела зал взглядом.

– Единственными из живых, кто знает об этом являемся, мы с Шии. Нар Ивона пусть и слышала об этом, но я сомневаюсь, что лес сообщил, что означает титул Друг Леса. Это так?

– Да, – тихо сказала молодая чтица.

– Я так и думала. Друга Леса, или Друг Леса и Зверей – это человек, умеющий общаться с животными и растениями, а самое главное – это тот, кто может лечить их от скверны. Предыдущим Другом являлась принцесса Сара, но она не проходила посвящение, поэтому при рождении первенца она должна была передать свою силу ему, – при этих словах Верховная посмотрела на Рабдена.

– На самом деле очищать животных и лес от скверны могу и я, но для меня это намного сложнее и более опасно. Я буду тратить больше сил. Именно поэтому неделю назад я сказала, что вы можете отказаться от путешествия, нар Ивона, но я буду благодарна, если вы согласитесь.

В зале продолжала стоять тишина.

– Мой долг и моя основная цель – избавление от скверны. Во время путешествий с Мимом и Кортиком я собирала всю информацию о ней, которую только могла найти, и сейчас пришло время её использовать. Я знаю, что высока вероятность того, что, как только я очищу один очаг, в другом месте появится другой. Поэтому другой моей целью будет то, о чём я пока не готова говорить, но что должно помочь приостановить её появление. Чувствую, что у вас возникли вопросы. Вы можете их задавать. Прошу вас, нар Ивона.

Молодая чтица вздрогнула, когда Верховная назвала её имя.

– Не бойтесь. Спрашивайте первое, что пришло вам на ум, – ласково сказала принцесса.

Голос Леи странным образом придал уверенности девушке, и она спросила:

– Что такое скверна? Я слышала о ней в Школе, но никто не объяснял нам, что это такое. Учителя просто говорили держаться от заражённых мест подальше и возить при себе воду из озера посвящения, если у нас будет такая возможность.

– Скверна – это души, не ушедшие после смерти. Они вынуждены переживать свои последние моменты день за днём, и это сводит их с ума. Они начинают затрагивать безумием всё вокруг себя, извращая саму суть вещей. Иногда это происходит и при должном отпевании, когда душа настолько привязана к этому миру, что недостаточная сила жрицы не может упокоить душу. Ваши учителя были правы – никому, кроме старших жриц нельзя приближаться к скверне, поэтому лучше всего, если вы окажетесь рядом, выпить воды из озера и уйти подальше.

– Только старшие жрицы могут находиться рядом со скверной?

– Большинство жриц более устойчивы, но только старшим хватит сил и знаний, чтобы избавиться от скверны. И то лишь небольшой.

– Спасибо за ответ, Верховная, – Ивона вскочила с места и глубоко поклонилась.

Принцесса улыбнулась девушке и продолжила, обратившись к следующему присутствующему:

– Карт?

– Как мы будем добираться до Рануа?

В глубине души Иона обрадовалась «мы», прозвучавшему в вопросе.

– В двух провинциях от Клиро есть одно из «Зеркал Диру».

– Попрошу у А́нри карту чуть позже, – не любивший ходить в библиотеку храма чтец нахмурился.

– Лем?

Молодой человек встал и серьёзно спросил:

– Ты ведь понимаешь, что я не отпущу Рэна в путешествие, пока он не поправится?

– Конечно. Я и сама не стала бы отправляться без твоего разрешения.

– И ты также понимаешь, что я не отпущу тебя без врачебной помощи?

– Понимаю.

– Тогда вопросов у меня больше нет.

Верховная улыбнулась ему, и ученик Харима сел на место.

– Аран, я чувствую, что вы хотите задать какой-то вопрос. Чтобы вам не нужно было выходить из-за стола, попросите своего брата прочитать его.

Слепая, не ожидавшая, что к ней обратятся, вздрогнула, а затем быстро написала свой вопрос на дощечке, не желая задерживать окружающих:

– Я могу отправиться с Вами?

– Любой человек, находящийся в этой комнате, имеет эту возможность.

– Тогда я хотела бы пойти.

– Честно признаюсь, что рада этому. Умелый маг Потока – всегда приятная компания в сложной ситуации, а мы будем попадать в них достаточно часто.

– Это честь для меня – путешествовать с Верховной, – женщина встала и поклонилась.

Брат, читавший за сестру, повторил за ней.

Лея ещё раз прислушалась к эмоциям в зале.

– Кортик, Мим, вас я ни о чём спрашивать не буду, так как и без того знаю ответ.

– Ну, мы уже давно дали его, – усмехнулся Кортик.

– Это правда, – легко улыбнулась девушка.

Клубок в душе юного чтеца, который она заметила в начале разговора, волновал её, поэтому она сказала:

– Радих Карик, не бойтесь задавать вопросы. Прошу вас.

Молодой человек вздрогнул и замер, как мышка, которая внезапно обнаружила рядом с собой человека.

– Я… Я не знаю, что спросить.

– Знаете, но боитесь.

Карик непроизвольно поднял голову и посмотрел на Лею, но затем вновь смутился и опустил её.

– Одной из способностей Верховной является умение читать чужие эмоции, поэтому я действительно чувствую, что у вас есть вопросы.

– Я… – запнулся молодой человек, но потом более решительно сказал:

– Вы правы, у меня действительно есть вопросы и я действительно боюсь их задавать.

Глубоко вдохнув и выдохнув, Карик протёр вспотевшие от волнения ладони о штаны, а затем набравшись смелости, спросил:

– Вы сказали, что не хотите участвовать в войне, но что Вы будете делать, если война всё-таки разразится в Нандиру?

Все удивлённо посмотрели на него. Никто не ожидал, что нервный и замкнутый молодой человек задаст столь дерзкий вопрос.

– Как и всем остальным, мне, скорее всего, придётся выбрать сторону. Но я не хочу загадывать.

– Почему? Вы ведь принцесса Нандиру. Вы должны думать о народе. Что Вас сдерживает? Неужели Вы не видите, что происходит? Неужели Вы не видите, что причиной появления скверны является император? Вы же слышали, что сказал Рэн! Если вы путешествовали по другим странам, то видели, что делает император! Не могли не видеть! И он делает это не только с соседями, но и со своим собственным народом! Император должен защищать его, а не наказывать тех, кто помогает стране стать лучше!

Карик говорил тихо, но каждое его слово было наполнено отчаянием, а оттого отзывалось в других.

– Вы правы, радих. Я действительно принцесса Нандиру и должна в первую очередь думать о своих людях. И причиной появления такого количества скверны вполне может быть мой отец. Но я также Верховная. И у меня есть обязанности перед всем миром. Путь Верховной – это не путь войн. У меня нет армии. Нет умений, чтобы вести её в бой. Нет советников, которые смогли бы мне помочь. Как принцесса я беспомощна, но как Верховная – нет.

– Но ведь есть «Железная лея»! У них есть армия и советники. Под Вашим знаменем пойдут многие!

Находящиеся в комнате, замерев, слушали диалог Леи с Кариком. Юный чтец говорил то, о чём думали все. Взрослым и умудрённым опытом людям не хватало смелости и юношеского напора, чтобы задать эти вопросы, поэтому они могли только наблюдать.

– Но к чему это приведёт? К войне, в которой нет победителей? Вера, превращённая в оружие, страшна, и появление скверны тому доказательство. Само значение Диру в этом мире тому доказательство. Вера в Диру ужестала оружием. И она разрушается изнутри. Скажите мне, каковы основные постулаты Диру-а? И знали ли вы, что наша вера так называется?

Карик был застигнут врасплох этим вопросом. Он никогда не задумывался о подобном.

– Я не знал, – спустя несколько секунд растерянно сказал юноша. – Не знал про название.

Иона уловила, что все находятся в замешательстве.

– Поднимите руку те, кто знал об этом.

Руки подняли только Рэн и Лата.

– А кто из вас знает то, чем занимаются жрицы и каковы основные постулаты Диру-а?

В этот раз руки подняли все.

– Лем, ты жил со мной дольше остальных, расскажи мне, каковы же они – основные заветы.

– Ну, я так сразу и не отвечу, всё-таки это не моя специальность, но разве прощение и исцеление душ не самая важная часть веры в Диру?

– Что Диру за богиня? Богиня чего? О чём мы молимся ей?

– О здоровье? О том, чтобы всё было хорошо? Каждый молится о своём. Диру – богиня солнца и света. По крайней мере, так нам рассказывали в университете, – ответил Лем.

– А что думаете вы, радих Карик?

– Нам тоже говорили, что Диру – это богиня-солнце.

– А в чём задача жриц?

– Отпевание? – робко сказал молодой чтец.

Иона ободряюще улыбнулась ему.

– Это всё, что я знаю. Жрицы, с которыми я встречался, были очень скрытными и почти не разговаривали с посторонними. Единственным исключением была жрица Лилия в Кирте, но она часто уезжала, и шансов поговорить у нас было мало.

– Мне приятно, что вы интересовались Диру-а.

Лея обвела всех взглядом и сказала:

– Диру действительно богиня света. Но не только. Она хранительница мира и всего цикла жизни. Она оберегает этот мир и следит, чтобы всё шло так, как положено.

– Как? Подождите… – Карик смешался.

На лицах всех, кроме маро и мар, отразилось недоумение.

– Но, Лея, – сказал Карт, – нам всегда говорили, что Диру – Единая Богиня, а Верховная – ставленница её. Её воплощение.

– Говорили ли подобное жрицы?

Карт задумался, как и все остальные.

– А ты знаешь… Нет. Я не помню, чтобы хоть одна со мной говорила об этом.

– Тогда откуда эти знания?

– Наверное, я впервые услышал об этом в школе от учителей, затем в университете. Но почему жрицы ничего не говорят об этом?

– К сожалению, у них никто не спрашивает. Пусть саму Богиню считают воплощением Света, жрицы ассоциируются с болезнью и смертью, отчего мало кто приходит в храм просто чтобы поговорить. Ранее при храмах были школы, но эти времена прошли. А сейчас… Сейчас я думаю, что Нандиру выгодно, чтобы Диру считали Единой. Но Диру в первую очередь хранительница, и оттого я как Верховная жрица Диру должна оберегать жизнь, а не приводить к гибели. И я не знаю ни одной жрицы, которая бы хотела петь Прощальную песнь чаще, чем это необходимо. Я не исключение. В первую очередь я – Верховная, а уже после принцесса империи Нандиру.

Иона ненадолго замолчала, а затем твёрдо сказала:

– Я не стану останавливать «Железную лею», мне не хватит для этого сил, но и не стану её знаменем. Верховная не может вести армию, иначе само её существование бессмысленно. Но, как я и сказала, предполагаю, что может прийти время, когда мне придётся выбирать сторону. Но я отказываюсь его приближать. Вам не казалось странным, что маро и мар, находясь рядом с императором, не убивают его?

– Я задумывался об этом, – сказал Карт, поглаживая бороду. – Если они преданы тебе, то разве не должны были сделать это уже давно? Почему они предпочли увести тебя из дворца, а не устранить угрозу?

– И-Мар – это орден, служащий Диру. Их главной задачей является поддержание равновесия и защита Верховной. Политика их не интересует. Устранение императора – рискованная задача, которая могла бы привести к восстанию, а восстание могло бы привести к моему убийству. По словам Латы, до моего побега стало известно, что у императора есть незаконнорождённый сын, появившийся на свет ещё до того, как отец взял в жёны мою мать, и Лорин Пятый собирался признать его, чтобы власть не досталась мне, даже если его убьют мои сторонники.

Иона грустно улыбнулась.

– Думаю, что он хотел избавиться от меня где-то через месяц после церемонии. Ему нужно было, чтобы я была Верховной хотя бы некоторое время, – это укрепило бы его власть, и власть тех, кто поддерживает его.

– То есть ты хочешь сказать, что смерть императора ничего не изменила бы? – поинтересовался Карт.

– Да. Те, кто стоят за отцом, приложили бы все силы к тому, чтобы не потерять власть и привилегии. Они знали, что Верховная в качестве правительницы не принесла бы им ничего и привела бы к возвышению жриц. Среди жрецов тоже есть амбициозные люди, – грустно сказала принцесса.

– Но неужели они не понимали, что скверна, про которую ты говорила, приведёт к беспорядкам? Что без Верховной в Нандиру рано или поздно случится восстание?

– Не знаю, но предполагаю, что они и сами не знают о прямой связи скверны с отсутствием Верховной. По крайней мере, я надеюсь на это. Иначе ритуал, что они выполняют, приобретает новый смысл, и он мне очень не нравится.

– Но неужели нет никакого способа свергнуть императора, не приводя к гражданской войне? – неуверенно спросил Карик.

– Возможно, он есть, но я не знаю о его существовании. Сейчас я могу лишь обещать, что постараюсь связаться с отцом, когда закончу, что должна. Большего я обещать не могу.

Через несколько секунд молчания Иона сказала, обращаясь к Карику:

– Вы можете попытаться найти такой способ. Но тогда вам лучше будет вступить в «Железную лею». Подумайте об этом. Возможно, что это именно то, что вам нужно. У вас есть время, чтобы принять решение о том, какой путь вы хотите выбрать.

Карику никогда не приходила даже мысль о подобной перспективе, и предложение принцессы застало его врасплох.

– Если у кого-то ещё остались вопросы – задавайте.

Девушка прислушалась к своим чувствам.

– Анар Рабден, – произнесла она, – вы говорили, что видели меня во дворце.

Мужчина вздрогнул, а его сердце испуганно забилось.

– Мне кажется, что я видела вас, но я не могу узнать вашего лица.

– Анар Рабден под личиной, ты же сама слышала, – нахмурился Лем. – Разве не естественно, что ты не можешь его узнать?

– Я вижу лицо анара за благословлением, но оно знакомо мне лишь смутно. Анар сказал, что видел меня во дворце, значит, и я должна была видеть его до того, как сбежала оттуда.

– Я… – неуверенно начал Рабден, – был представлен Вам незадолго до того, как Вы пропали. Я…

Мужчина запнулся, но после недолгой заминки, встал и сказал чётко и громко:

– Позвольте представиться ещё раз, Верховная. Рабиус Дениум, наследный принц Артии.

Все, кроме Рэна и Ионы, сначала пришли в замешательство, не уверенные в том, что правильно расслышали, а потом ошарашенно уставились на Рабдена. Ивона уже в который раз за этот год почувствовала себя обманутой.

– Значит, вы лишились не только своего лица, но и своего имени. В отличие от меня, у Вас была любящая семья, поэтому время вдали от них наверняка причиняло вам боль. К счастью, вскоре вы снова сможете с ними встретиться. И сможете познакомить их с дочерью принцессы Сары.

Племянница Рабдена сидела оглушённая тем, что услышала. Это ведь про неё говорит Верховная? Она – дочь принцессы Сары?

– Благодарю за добрые слова, но не думаю, что смогу сделать это в ближайшее время. Есть то, что я должен выполнить до того, как вернусь домой.

Одержимость в сердце Рабдена зажглась новым огнём. Сейчас, когда Иона узнала его истинное имя, она стала более понятной.

– Мы поговорим о том, что вас интересует позже, принц Рабиус.

– Спасибо, Верховная, – мужчина поклонился.

В этот раз это был поклон члена королевской семьи, а не преклоняющегося перед Верховной.

Когда Рабден сел на место, Лея сказала:

– Давайте на этом завершим наше сегодняшнее собрание. Всем нам нужно прийти в себя и обдумать то, что было сказано. В трапезной нас всех ждёт обед.

– Но мы же ничего сегодня не готовили, Лея, – удивился Лем.

– Я попросила жриц. Прошу всех следовать за Латой. Я задержусь ненадолго, вы как раз успеете устроиться.

Сидевшие в зале стали потихоньку выходить из зала.

***

Когда все покинули комнату, Лея подошла к одному из столов и села за него, после чего она указала на стул рядом с собой и сказала, обращаясь к Рэну:

– Садитесь, вам нужно отдохнуть.

– Верховная…

– Не спорьте. Я вижу, что вам ещё трудно стоять. И перестаньте скрывать свою хромоту, Лем жаловался мне, что сейчас, когда вы со мной, вы перестали соблюдать его рекомендации. Судя по его словам, после Эфы вы были очень хорошим и послушным пациентом.

– Только вы можете отдавать мне приказы, госпожа.

Маро поклонился, а затем сел на стул рядом с ней.

– Тогда считайте, что вашим заданием является выполнение всех указаний Лема, касающихся вашего здоровья. В храме мне ничего не угрожает, поэтому вам не нужно постоянно следовать за мной. Вы нужны мне в хорошей форме, когда мы отправимся в Рануа.

– Слушаюсь.

Иона довольно кивнула.

– Скажите мне, почему вы не рассказали о личности Рабдена? – внезапно сменила тему Иона.

На секунду на лице Рэна появилось замешательство. Несущая Свет тихонько рассмеялась.

– «Как она узнала?» Вы ведь именно это сейчас подумали? Отвечу на ваш вопрос – догадалась. Вы были единственным, кто никак не отреагировал на его признание. К тому же принц бросил взгляд в вашу сторону, когда я задала вопрос, так что догадаться было несложно. Так почему же вы не сообщили мне о нём?

– Я дал ему слово, что не стану разглашать его секрет, – ответил Рэн, немного опасаясь реакции принцессы.

Он не должен был, более того, не имел права, скрывать столь важную информацию от Леи.

К удивлению маро, девушка улыбнулась.

– Вы всё сделали правильно. Данная тайна никак не влияла на меня и не могла причинить вред. Тем более что рано или поздно я бы сама узнала об этом. Меня радует, что вы предпочли своё слово слепому подчинению.

Иона ещё раз улыбнулась и сказала:

– Что же, нам тоже пора идти в трапезную. Точнее, вам. Мне нужно заглянуть в библиотеку. Передайте, что я присоединюсь позже.

– Слушаюсь.

Рэн встал, поклонился и, прихрамывая, пошёл к остальным.

Как только он закрыл за собой дверь, принцесса тяжело вздохнула. Хорошо, что не только она не могла прочитать эмоции маро, но и он не мог прочитать её.

Когда она услышала, что Рабден – принц Артии, а затем узнала, что маро скрыл это от неё, она действительно обрадовалась, но и почувствовала глупую, иррациональную ревность. На секунду принцесса ощутила, что друг её предал.

Лея не обманывалась по поводу своих чувств, что бы ни думал А́нри: ни разу за всё то время, что Рэн жил в её комнате, она не ощущала волнения или стеснения, но испытывала лишь беспокойство за своего друга детства. Иона не знала мужчину, которым он стал, но воспоминания жили в ней, позволяя дружеской привязанности пустить корни.

Принцесса никогда не была влюбчивой, более того, она никогда не влюблялась, и даже нежная любовь Мима не разбудила в ней ответных чувств. У неё просто не было времени на них, а, может быть, она и не хотела их. Но кто знает? Может быть, в будущем что-либо изменится.

Девушка ещё раз вздохнула, отбросила ненужные мысли и отправилась в библиотеку. На самом деле никаких дел у неё не было, но если бы она сейчас отправилась в трапезную, то у собравшихся там не было бы времени поговорить без неё.

Глава 5. Планы

Глава 6. Давние друзья

Карт был прав – ей действительно нужно было отдохнуть. Как в пещере, пока Лем не спросил её о боли, она её не почувствовала, так и сейчас, пока маро не указал, эмоциональная измождённость находилась где-то в дальнем уголке её сознания.

– Я действительно устала, – вздохнула Иона.

– Вы хотите удалиться в свои покои? Позвольте мне проводить Вас.

Лея тихонько рассмеялась.

– Я даже не заметила, что произнесла это вслух. Давайте лучше прогуляемся с вами по лесу.

– Разумно ли это, если Вы устали?

– Абсолютно разумно. Я устала не физически, так что прогулка по лесу не помешает, а поможет.

– Как прикажете.

По дороге к лесу они прошли по галерее, а затем спустились по лестнице из свет-камня на дорогу, ведущую к площади. Рэн незаметно бросал взгляды по сторонам, стараясь разглядеть барельефы, которые их окружали. До этого он даже не замечал их – боль и принцесса поглощали всё его внимание, поэтому сейчас он впервые, пусть и украдкой, смотрел на них.

Лея заметила это, но предпочла ничего не говорить, рассудив, что это лишь приведёт к очередному неловкому разговору.

Наконец они достигли леса, миновав площадь с храмом.

– Рэн, я очень мало знаю о вас, – начала Лея, когда они ступили на одну из дорожек, окружённую осенью. – Я помню наши игры в детстве и помню ту недолгую поездку десять лет назад. Правда, если говорить о ней, то мне больше запомнился Нан’Оро и железные леи. Вы были холодны и под личиной, так что я знала, что вы будете уделять внимание моей безопасности, а не мне. Я была вашей работой, вы были моим охранником. Но сейчас у меня есть возможность узнать о вас побольше. А у вас – обо мне. Давайте начнём с чего-нибудь простого. Например… Какой у вас любимый цвет? У меня их два: белый и зелёный.

– Признаюсь честно, Верховная, я не задумывался о подобном, – в замешательстве ответил маро.

– Если на столе стоят чашки всевозможных цветов, и вы берёте чашку первым, то какую вы выберете?

– Ближайшую.

– Понятно. С одеждой вы скажете, что выберете ту, что будет лучше скрывать ваше присутствие, а если вам нужно будет одеться в парадную одежду, то вы выберете тот костюм, который наиболее популярен, чтобы не выделяться из толпы.

– Красный, – сказал Рэн.

Иона остановилась и удивлённо посмотрела на него.

– Но я действительно его не выберу. Это противоречит тому, чему меня учили.

– Значит, красный?

– Наверное, его я люблю больше всего. Ещё золотой, как Ваши волосы, и зелёный, как Ваши глаза, – произнёс молодой человек и тут же осёкся.

«О Богиня! Что я несу?!» – подумал он.

На секунду сердце Леи забилось чуть быстрее, но сама она этого почти не заметила.

– Что вы любите есть?

– У меня нет любимого блюда. Я не очень привередлив.

– А я люблю грибную похлёбку, которую готовит Лем. К сожалению, сейчас он её почти не делает, а у меня она получается не такой вкусной. Она называется «баралах» и является народным блюдом Шаньяр.

– Почему Вы не попросите его приготовить её? В храме всегда где-нибудь грибной сезон, – осмелев, спросил Рэн.

– Я стесняюсь. Мне неловко просить приготовить что-нибудь специально для меня. Лем так много для меня сделал, да и возвращается он в храм уставшим, – немного покраснев, ответила девушка.

– Насколько я успел узнать Вашего друга, он бы не отказался приготовить Ваше любимое блюдо.

– В этом и проблема. Он приготовит его, даже если будет уставшим, а я не хочу этого.

Пришёл черёд Рэна удивляться:

– Но разве Вы не поступите точно так же, если Лем попросит Вас? Разве Вам не будет приятно, что Вас попросили приготовить что-то? Разве это не будет Вам льстить?

– Возможно.

– Попробуйте попросить его, думаю, что он обрадуется.

– Спасибо.

– За что?

– За совет.

На секунду Иона задумалась, сошла с дорожки и погладила одну из яблонь.

– А какой вкус вы любите? Солёный, кислый, сладкий, острый?

– Наверное я больше всего люблю пряные блюда. Не слишком острые, но с большим количеством специй. И кисло-сладкий.

– Ясно. Хм… Что бы такое у вас спросить… Чем вы любите заниматься в свободное время? Я люблю петь и читать.

– Я люблю упражняться. И петь. Но больше слушать, как поют другие. Хороводные песни я особенно люблю.

– Вы никогда не хотели поучаствовать в хороводе?

– Хотел, но так и не решился.

Рэн и сам не заметил, как перестал чувствовать себя скованно и начал отвечать Верховной, как ответил бы Ивоне.

– Если мы зайдём в деревню в ярмарочный день, давайте присоединимся к хороводу!

– Разве в Рануа танцуют хороводы?

– По словам Мима – да.

– Как много Вы знаете о Миме с Кортиком?

– Что они из Рануа. Я не знаю ничего по поводу их ранга. Они не любят говорить о своей жизни в Клиро.

– Стражи Клиро? Или Королевская гвардия? Тогда понятно, почему они не любят говорить о своей жизни в Клиро.

– Что вы имеете в виду? Вы, наверное, говорите о короле? Об этом я знаю. Это одна из причин, почему я иду в Клиро.

– Вы идёте к королю Рануа? – удивился Рэн.

– Я не готова пока это обсуждать, извините.

– Это Вы простите меня, я заговорил о делах, а Вам нужно отдыхать.

– Не извиняйтесь, – остановила его Иона, – всё в порядке. Мне нравится с вами разговаривать. С вами я чувствую себя в безопасности. Вам не нужно от меня ничего как от Верховной, и это даёт мне ощущение спокойствия. И вы всё-таки мой друг детства, – девушка улыбнулась своим воспоминаниям. – Помните, как мы залезли на дерево рядом с храмом? Я успела забраться на самый верх, прежде чем прибежали рин. Там, наверху, было так красиво! Я могла рассмотреть весь храм и храмовые земли! И я совсем не боялась упасть, потому что была ребёнком. И потому что знала, что вы меня поймаете.

– А меня тогда ругали, потому что я был недостаточно силён, чтобы поймать вас. Девочки часто крупнее, чем мальчики, до определённого возраста. И пусть я упражнялся, но я был ещё ребёнком, поэтому скорее всего не сумел бы поймать вас. Но был уверен, что смогу.

– А сейчас?

– Что сейчас?

– Вы сможете поймать меня?

– Я… Не думаю, что смогу. Сейчас я слаб.

– Наверное, вы правы. Тем более Лем сказал, что вам нельзя поднимать ничего тяжёлого, а меня точно можно считать чем-то тяжёлым. Но…

Иона осмотрелась, заприметила криптомерию, и весело сказала:

– Я так давно не пыталась залезть на дерево, почему бы не попробовать сейчас?

Рэн растерялся – в движениях принцессы появилось странное возбуждение.

Леи вокруг зашептались, но она проигнорировала их. Иногда стоит делать что-нибудь безумное, решила Иона, и если делать, то тогда, когда ей ничего не грозит. Она подбежала к дереву.

– Выберите хотя бы вот этот клён! У него ветки низко! – воскликнул маро, поняв, что девушка серьёзно.

– Не переживайте, я буду пользоваться Потоком, чтобы не упасть.

– Пожалуйста, не надо. Вдруг с Вами что-нибудь случится? – боль в голосе Рэна заставила Иону остановиться и оглянуться.

Верховная пригляделась к нему: молодой человек, из-за болезни чувствовал себя беспомощным и очень боялся, что не сможет её спасти. Пусть ей ровным счётом ничего и не угрожало, ему всё равно было страшно.

– Извините. Я слишком увлеклась. Вы не будете против, если я просто посижу на самой нижней ветке вот этого клёна?

Рэн внезапно испугался – он вёл себя непозволительно фамильярно с Верховной. Его прошиб холодный пот. Молодой человек упал на одно колено и сказал:

– Прошу простите меня, госпожа.

Лея грустно посмотрела на маро:

– За что вы просите прощения?

– Я общался с Вами неподобающим образом.

– Не надо просить за это прощения. Я разрешаю вам говорить со мной как с обычным человеком. Более того, я хочу, чтобы вы это делали. Мы в достаточно близких отношениях для того, чтобы мы могли общаться чуть менее официально. Берите пример с Латы. Она умеет сочетать служение с нашими личными отношениями.

– Мне дозволено говорить откровенно, Верховная?

– Конечно.

– Между нами нет личных отношений, чтобы я мог их совмещать со служением.

«Бунтует, это хорошо», – подумала Иона.

– Между всеми людьми, которые общаются, есть личные отношения. Вы жили в одной со мной комнате почти неделю! Вы были не на посту, вы спали. Вы не были моим пациентом, но я помогала вас перевязывать и пела, чтобы ваша боль ушла. Думаю, это достаточно близкие отношения для того, чтобы вы хотя бы иногда переставали называть меня Верховной. Иначе получается, что вы называете меня только по титулу. Не могу сказать, что это мне нравится. Представьте, что я бы называла вас маро.

– Но Верховная одна. Вы – уникальны, а маро – много.

Лея подошла к клёну и залезла на нижнюю ветку.

– Если я умру и родится другая, то вы её тоже будете называть Верховной. Но меня уже не будет. Наше имя приставляется к титулу лишь когда умрём. Например, Верховная Илиона. Пока я жива, я просто Верховная. Символ, не имеющий лица и индивидуальности. Одно время я думала раствориться в образе, который был создан за много веков. Стать просто Верховной. Так проще. Как и быть просто красивой девушкой, сильным мужчиной, хорошим мужем или женой. Тем, кто кажется такими. Такими, какими их хотят видеть другие. Но затем поняла, что с одной стороны так действительно проще – никто не будет говорить, что ты не соответствуешь образу, но с другой… Твоя душа начинает потихоньку таять. Тебя становится всё меньше и меньше, пока ты не перестаёшь быть собой. Именно поэтому так часто можно услышать истории о тех, кто был «счастливым отцом» или «счастливой матерью», но бросился в реку от отчаяния или начал пить. Как часто мы слышим «у него всё было хорошо», когда подобное случается? Образ давит на человека, особенно если он не подходит ему. Я решила, что не хочу, чтобы и про меня когда-нибудь сказали, что у меня всё было хорошо.

Иона покачала ногами, сидя на ветке.

– Вы никогда не задавались вопросом, почему я так легко пошла за вами тогда?

– Потому что вы доверяли Марте, – подумав, ответил Рэн.

– Нет. Потому что я привыкла подчиняться. Единственным моим поступком, что противоречил тому, чему меня учили, была влюблённость в Мириана, которую я придумала, чтобы отказаться от еды. Отец контролировал меня, а я подчинялась. Я становилась образом. Я не считаю, что каждый может, хочет или должен бороться, но судьба тех, кто плывёт по течению, часто трагична по чужой вине. В какой-то момент я решила, что лучше пусть моя судьба будет трагична по моей собственной вине, если до этого дойдёт. К тому же я поняла, что у настоящей Верховной нет права быть листочком, что следует за ветром, а затем за течением. Если бы я осталась такой, какой была раньше, то не смогла бы отказать Рабдену. И это было бы неправильно. Именно поэтому я хочу… Нет. Мне нужно быть самой собой. Если я и стану Верховной из легенд, то под своим именем. Поэтому я прошу вас обращаться ко мне не просто как к Верховной, но и как к человеку. Вы можете это сделать? Я не прошу перейти на «ты» или быть моим лучшим другом по щелчку пальцев, а лишь немного меньшей официальности. Я не прошу, чтобы перемены произошли мгновенно, но прошу лишь учесть мою просьбу.

Рэн продолжал стоять на одном колене, не поднимая головы.

Никогда он ещё не был настолько счастлив, что принцесса не может читать его чувств, и что он склонился, прося прощения. Весь круговорот эмоций успел отразиться на его лице во время речи Ионы. Страх, надежда, смущение, отчаяние, тоска и снова надежда. Маро пытался успокоиться, чтобы его голос не дрогнул.

– Рэн, – окликнула его Лея, ждавшая ответа.

– Простите, Верховная, – сказал маро и почувствовал, что ещё не до конца владеет своим голосом и замолчал.

– Значит, вы отказываете? – немного подождав уточнила принцесса. – Я понимаю…

– Нет! Простите, что не отвечал так долго. Я согласен. Я постараюсь.

– Спасибо! – поблагодарила Иона. – Встаньте.

Рэн послушался. Когда он поднялся на ноги и поднял голову, то обнаружил, что Верховная слезла с дерева и стоит намного ближе к нему, чем он предполагал.

Лея светло и радостно улыбнулась, и маро ощутил, как сердце его забилось быстрее.

– Мы почти пришли к Шии. Как вы себя чувствуете? Может быть, нам стоит передохнуть?

– Всё в порядке, я ещё не устал, госпожа.

– Как скажете, но сообщите мне, если вам станет тяжело идти.

– Хорошо.

Иона вновь улыбнулась ему, отметив, что вместо «слушаюсь» он сказал «хорошо».

***

– Рада Лата, неужели этим всем действительно можно пользоваться для фехтования?

– Не беспокойтесь они не сломаются – на них наложены слова. Мне к ним лучше не прикасаться, но для вас эти чучела вполне подойдут.

Мим с сомнением посмотрел на то, что мар назвала «чучелами».

– Но это же скульптуры! Я бы не хотел повредить такую красоту! – воспротивился Кортик.

– Эти чучела созданы из овечьей шерсти, а затем «оживлены» Потоком.

– Оживлены? – удивился Мим.

– Приложите руку к маленькому синему камню, что расположен у ног любого из них, а затем отойдите.

Кортик, как более любопытный тут же сделал, что ему сказали.

– А теперь попытайтесь проткнуть его.

Мужчина достал меч и, встав в стойку, выполнил колющий удар.

– Вот чёрт! – воскликнул он, когда «скульптура», словно человек, уклонилась. – Никогда не видел подобного! Зачем они жрицам?

– Не жрицам. Нам. Маро.

– Но вы же сами сказали, что вам лучше не прикасаться к ним. Предполагаю, что от вашего прикосновения эти «чучела» просто распадутся.

– Маро не могут прикосновением развеять Поток, не направленный на них. По крайней мере, не все. Просто я разрезала вон то чучело, – женщина указала в дальний угол.

Мужчины с удивлением обнаружили кусочки валяной шерсти.

– Принцесса сказала не трогать кукол без неё. Насколько я поняла, форму поддерживать намного легче, чем создавать заново.

– И Лея действительно ругалась? – удивился Кортик.

– Глубоко вздохнула и попросила больше этого не делать. Жрицы ругались.

– А я уж подумал, что она действительно ругалась. На мою беду, что Лея, что Мим не ругаются.

– Ты выполняешь эту миссию за нас. Не можем же мы с радой Леей отбирать твой хлеб! – ухмыльнулся Мим.

– Язва ты!

Напарник только шире улыбнулся.

– Судя по бедной кучке шерсти, я предполагаю, что нам с вами лучше не фехтовать, – задумчиво произнёс Кортик.

– В полную силу действительно лучше не стоит, но я всегда сдерживаюсь во время упражнений с кем-либо вне ордена.

– А это будет интересный опыт! То, как вы срезали наши ножны, откинули их, а затем повалили меня на Мима, было просто невероятно!

– Рада, что смогла вас впечатлить.

– Я в восторге от вашего мастерства! В чём же секрет маро?

– Если бы я его рассказала, то он бы перестал быть секретом. Вы же не думали, что ваша дружба с Верховной и лесть – это всё, что надо для того, чтобы я раскрыла вам секреты ордена?

– Думал, рада Лата, – сдал друга с потрохами Мим.

Кортик смущённо кхекнул.

– Давай уже заниматься делом, «неотразимый» ты наш.

– Попробовать-то стоило!

– Мы с тобой не фехтовали уже более трёх недель, так что давай приступим.

– Уговорил.

Лата, пришедшая вместе с мужчинами не для того, чтобы заниматься, а чтобы узнать, на что они способны, расположилась у стены и принялась наблюдать за ними.

Некоторое время они разминались и готовились к бою, затем, почувствовав, что готовы, поклонились и начали фехтовать.

Более агрессивным стилем явно обладал Мим, что не удивило Лату – она ожидала этого с самого начала. Не очень высокий рост, особенно в сравнении с напарником, вынуждали мечника быть быстрее, ловчее и активнее, и школа Рануа, рассчитанная на шпагу и лёгкую рапиру, подходила ему. Капитан предпочитал уколы рубящим ударам, что позволяло ему двигаться чуть быстрее, но Кортик, фехтовавший с ним уже много лет и наоборот предпочитавший рубящие удары, не уступал ему. Он не был тяжеловесным или неуклюжим, но мощным.

Мужчины прекрасно дополняли друг друга, но в этом был и минус – они слишком привыкли к манере друг друга, и из-за этого они получали лишь часть той пользы, что могли. Также они использовали заточенные мечи, так что оба старались быть осторожными, не желая поранить противника или повредить остриё.

По-видимому, они, как не обладающие Потоком, так привыкли полагаться только на свои силы, что даже и не подумали о том, чтобы попросить Иону помочь им. Слово защиты дало бы им возможность биться в полную силу и не жалеть напарника.

«Нужно будет предложить им это», – подумала Лата, после чего встала и отправилась в дальний конец зала. Она увидела всё, что хотела, так что могла себе позволить приняться и за свои занятия.

В это время мужчины как раз решили передохнуть. Отсутствие тренировок и движения давали о себе знать – они устали быстрее, чем ожидали. Особенно сильно это расстроило Кортика, который гордился своей формой.

– Хватит уже злиться, мы от этого быстрее не восстановимся, – сказал тоже раздосадованный Мим. – Просто нужно приходить сюда каждый день.

Кортик пробурчал что-то в ответ, обиженный сам на себя.

Мечники пристроились на лавке у стены. Карты они с собой не прихватили, поэтому заниматься им было нечем, и они решили понаблюдать за Латой.

Сила женщины впечатляла. Сейчас она занималась на том, что в Артии называлось рукоходом, а в Рануа горизонтальной лестницей. Аппарат располагался поперёк зала и тянулся от стены до стены. Мар преодолевала расстояние минимум в тридцать пять метров с такой быстротой и лёгкостью, что казалось, будто она летит.

После нескольких повторов она, не спускаясь, перевернулась вверх ногами, зацепилась ступнями за одну из палочек и начала медленно поднимать корпус, прикасаться к носкам и с той же черепашьей скоростью опускаться.

– Ты знаешь, Мим, я что-то не уверен, что так смогу, – тихо сказал Кортик.

– Нам обоим не хватит гибкости и силы, чтобы это выполнить. Лестницу мы ещё осилим, а вот так медленно опускаться…

– Да и по лестнице мы будем передвигаться медленно. Интересно, все маро так могут?

– Думаю, да. Я слышала, как рада Лата говорила, что она не самая сильная из них, но, если тебе интересно, ты лучше спроси у неё.

– Спрошу. Только позже. Как думаешь, сколько она уже выполняет это упражнение?

– Не знаю.

– Всё-таки маро поразительны. Хорошо, что они на нашей стороне.

– На стороне Верховной, Кортик. Мы для них лишь приложение к раде Лее.

– Ты прав, нужно было сказать, что нам повезло, что Лея наш друг.

– И не только из-за маро.

Кортик кивнул, соглашаясь.

Пока они говорили, Лата перешла к тому, что видимо, было основной частью её занятий: она забралась на рукоход, встала на него и начала отрабатывать движения, которые, если Мим правильно помнил, назывались «рекой».

Лата действительно перетекала из одной позы в другую и умудрялась легко выполнять даже перекаты, хотя находилась не на земле. Сложность того, что она делала, невозможно было переоценить.

Смотревшие на мар мужчины преисполнились желанием восстановиться как можно быстрее.

Глава 7. Занятия чтецов

Класс, в который их привёл Карт, напомнил Ивоне о Школе – почти такой же зал для занятий Потоком был у них в северном крыле. Внезапно девушка вспомнила своих учителей и одноклассников и почувствовала тоску. Она любила Академию Артии и скучала по ней. Особенно она скучала по Сандру и Элеаноре. Он был её любимым учителем после Рабдена. Мысль о дяде вызывала тревожность. В голове зазвенела пустота. Ивона не хотела сейчас думать о том, что сказал принц. Она посмотрела на него, и по телу побежали мурашки. Мысли о происхождении её мамы не принесут ей сейчас никакой пользы, поэтому она отгородилась от них.

Вместо этого Ивона решила подумать о другом. Карик. До сегодняшнего дня она считала чтеца не то чтобы нерешительным, но способным высказать что-либо только когда эмоции перевешивали разум. То есть, когда он был уже на пределе и не мог сдерживаться. Но в учебной комнате его слова были разумными, продуманными, пусть и слишком эмоциональными, и этим он удивил молодую чтицу. Она была уверена, что он не сможет и слова сказать перед Верховной. Возможно, он очень сильно отличался от того образа, который был у неё в голове.

Могла ли причина лежать в том, что от Верховной он не ожидал осуждения или подвоха, а от остальных ждал? Не оттого ли он доверял вначале только Рэну? Маро сражался с ним бок о бок, а потом не бросил его на поле боя. Достаточная причина, чтобы начать доверять. А в это время она сама не сделала ничего, чтобы показать, что ей можно довериться. Более того, она с самого начала относилась к молодому чтецу с недоверием и лёгким раздражением. Конечно, у неё были для того причины, но ведь и у него тоже! Ни она, ни он ничего друг о друге не знали, и единственное, из-за чего Карик присоединился к ним, была Аран, которая напомнила ему кого-то, кого он знал. Возможно он почувствовал родственную связь, а может узнал движения своей сестры – кто знает? Но причин доверять Ивоне, Шии, как, впрочем, и Аран, у него не было, так что неудивительно, что он был подозрителен и враждебен.

Девушка посмотрела на Карика. Сейчас он выглядел так, будто ушёл глубоко в себя, но был спокойней, нежели обычно.

– Итак, давайте ещё раз представимся, – сказал Карт.

– Это хорошая идея, – согласился принц.

– Начнём с меня. Здесь меня называют Картом, но моё настоящее имя – Калеб Ангерран, и я профессор Альхейра.

– Маркиз Ангерран? – удивлённо спросил Рабден. – Вы мне запомнились… другим.

– Менее бородатым? – рассмеялся мужчина. – Скорее всего. Бороду я отращиваю только в странствиях. Да и с тех пор, как мы с вами виделись, прошло уже много лет, так что я успел измениться. Меня часто не узнают даже знакомые, когда я хожу с бородой, именно поэтому я её и отпускаю. Теперь очередь за вами.

– Меня уже больше десяти лет зовут Рабден Микар, и я являюсь учителем Академии Артии, но моё настоящее имя – Рабиус Дениум.

– Меня зовут Аран. Настоящее имя – Алиан Корран. Я была профессором в Альхейре, – написала на доске женщина.

Встав со своего места, как положено ученице, следующей представилась Ивона:

– Ивона Лирин. Неверное, я не знаю своего настоящего имени.

– Лирин – настоящая фамилия, – мягко сказал Рабден. – Мне ещё многое нужно тебе рассказать.

– Я надеюсь, что в этот раз вы расскажете мне всё без утайки, – нахмурилась девушка.

– Я постараюсь.

– Хорошо.

Ивона кивнула дяде и села на место.

Карик последовал примеру и тоже встал, чтобы представиться.

– Карик. Моё настоящее имя – Калин Корран.

– О, так вы родственник рады Алиан?

– Да. Я её брат.

– Странно, не помню, чтобы слышал про сына рода Корран.

– Я… нечасто бывал во дворце.

Рабден увидел, как молодой человек сник, посмотрел на реакцию Аран и Карта и понял, что мальчик был до крайности не уверен в себе. Неудивительно, что у него есть проблемы со стабильностью слов, о которой ему рассказали по пути в класс.

Оба нанди были уверенными в себе людьми, первенцами и любимцами родителей, и почти наверняка не страдали проблемами с самооценкой в детстве. Именно поэтому не видели корня проблемы. Иногда бывает сложно научить ученика тому, что сам не испытывал. До того, как он сам в первый раз серьёзно заболел, он считал, что его младший брат лишь оправдывается тем, что плохо себя чувствует. Рабден сам тогда был мал и глуп. Скорее всего, Аран с Картом тоже считают, что Карик просто прикладывает недостаточно усилий.

– Я попробую заняться вами, Карик. Возможно, школа Академии Артии подойдёт вам больше, чем школа Альхейра. Ивоне тоже будет полезно сменить учителя.

– А как же Аран? – спросил молодой чтец.

– Рада Алиан знает свою реку лучше всего, тем более, что именно она из нас троих лучше всего владеет техниками восстановления после потери связи с рекой. Я в этом разбираюсь только постольку-поскольку. Если я правильно помню, то вы, маркиз, специализируетесь на боевых словах?

– Вы правы, и прошу, называйте меня Картом.

– Как пожелаете.

– За мной охотятся, принц Рабиус, поэтому называйте и меня Аран.

– Хорошо, рада Аран. Тогда и вы обращайтесь ко мне Рабден. Мне не хотелось бы, чтобы император узнал, что правящая семья Артии вовлечена в заговор против него.

– Думаете, он не догадывается? – спросил Калеб.

– Догадываться – это одно, знать – это другое. Знание может позволить объявить войну.

– Если честно, то он будет в своём праве, – задумчиво сказал Карт. – Я не питаю любви к своему императору, в конце концов, он пытался убить Лею, но «Железная лея» пытается развязать войну, так что, если один из главных участников – наследный принц, это может стать причиной напасть первым.

– Вы считаете, что у него есть право вмешиваться во внутренние дела Артии? Устраивать восстания?

– Я не считаю, что у кого бы то ни было есть подобное право. Но это не мешает всем странам заниматься этим.

– Что вы имеете в виду?

– Смута, произошедшая как раз когда родилась Лея, была вызвана действиями Артии. Императрица умерла родами не сама по себе. Преждевременные роды были вызваны редкой травой, которую можно найти только в Артии, и королевская семья жёстко контролирует её сбор.

– Но это не является доказательством причастия Артии.

– Не является. Как нет доказательств, что нападения в Артии были совершены с подачи императора. Но факт остаётся фактом – единственный человек, которого любил император, императрица Тара, была отравлена. И Волки помогли найти отравителя. Это заняло полгода, но он нашёл их. Это и привело к беспорядкам в Нандиру.

– Лидером восстания был отравивший императрицу Тару. Наследник рода Вирран. Когда его схватили и допросили с помощью сферы правды, то узнали, что он был куплен этим вашим «Клубом благородных мужей».

– Но зачем им была нужна смерть императрицы? Их обычно не интересует политика других стран, а лишь «чистота крови» наших аристократов.

– Не знаю, что их интересует обычно, но, насколько я знаю, они хотели вызвать нестабильность в Нандиру слухами о недомогании императрицы. Выкидыш их бы тоже устроил. Они не ожидали, что у неё будет необычная реакция на кын-траву.

Внезапно Рабдена пронзила догадка, он вскочил со стула и начал ходить по комнате.

– Дядя? – обеспокоенно спросила Ивона, но мужчина, поглощённый мыслями, не заметил, что его кто-то позвал.

Через некоторое время он остановился и выдавил из себя:

– Поэтому случились набеги в Эраме? Из-за того, что это была провинция, в которой собиралось самое большое количество кын-травы? И Кирт тоже?

– Возможно.

– Так значит, из-за глупых амбиций кровожадных тварей моей сестре пришлось умереть дважды?! – процедил он.

Ивона никогда не видела своего дядю в таком состоянии, и он пугал её. Его ярость, его гнев ощущались в воздухе. Из-за них было сложно дышать и думать, хотелось лишь бежать как можно дальше, настолько ненависть Рабдена подавляла.

– Возможно, причиной и был этот «клуб», но месть была выбрана императором, – тихо сказал Карик. – Он мог остановиться, но не стал. Его врагом был клуб, а не деревни, выращивавшие кын-траву.

– Насколько я знаю, главной целью была одна из деревень, что продала кын-траву, – сказал Карт.

– Но ведь кын-трава используется для восстановления реки чтецов! – воскликнула Ивона.

– У беременных она часто провоцирует выкидыш.

– Но продавший траву не мог знать, для чего она будет использоваться!

– Знал, – зло сказал Рабден, – для восстановления Потока нужны листья, а для выкидыша – корни. Их запрещено продавать королевским декретом. Корни не только провоцируют выкидыш, но и часто приводят к смерти беременных. На мужчин они почти не действуют.

Рабден снова начал метаться по комнате. Запоздало к Ивоне пришло осознание того, что говорят о её деревне. Её доме. О набегах.

Внезапно пришли воспоминания. Звери вокруг. Огонь. Её мать. Девушка закрыла уши руками, присела, сжалась в комок и закричала. Пронзительно, словно раненый зверь.

Рабден до этого только слышал о приступах племянницы, поэтому не сразу сообразил, что случилось.

Резко открылась дверь и в комнату начали вбегать животные: кролики, лисицы, кабаны, куницы и другие. Они бросились к Ивоне. Увидев это, Рабден в одно мгновение прыгнул к молодой чтице и обнял её, защищая своим телом. Только после этого он набросил на себя и Ивону пелену защиты, которая текла по ним, словно вода. Затем плёнка начала расширяться, отталкивая зверей. Вскоре их окружал прозрачный шар. Животные беспокойно ходили вокруг него, пытаясь забраться внутрь. Несколько кроликов били задними лапками по стенке, дикая коша скреблась, а мелкие птицы налетали, стремясь разорвать.

Карт, Карик и Аран ошеломлённо наблюдали за происходящим. Первой пришла в себя Аран и тут же бросилась к доске.

– Пустите зверей внутрь. Они пришли утешить её. Они не навредят ей. Быстрее!

Она отвернулась от доски, в спешке наступила на подол своего платья и упала, успев схватиться за плечо Карта, стоявшего рядом с кафедрой. Мужчина еле удержал её и сам чуть не упал. Восстановив равновесие, он помог ей встать. Женщина указала на доску.

– Пустить их внутрь? – переспросил он, перекрикивая гам, стоявший в классе. – Ты уверена?

Она кивнула.

– Рабден! Развейте щит! Их нужно пустить к ней!

Принц поднял голову и посмотрел на Карта как на сумасшедшего, всё так же судорожно сжимая в объятиях племянницу. Страх потерять её пылал в нём неугасимым огнём – он тоже вернулся в ту сожжённую деревню, где обнимал одиноко стоящую девочку, видевшую, как её мать собирались убивать.

Так же внезапно, как начался, хаос прекратился. Животные замолчали, будто по приказу.

Перед щитом появилась жрица в возрасте. Карт узнал её – это была старшая жрица Морин. Её обычно призрачное тело внезапно показалось осязаемым. Он протянула руку в сторону щита, легко дотронулась до него, и он исчез, словно его никогда и не было.

Рабден, видя, что животные подходят к нему с Ивоной, сжал девочку ещё сильнее.

Молодая чтица очнулась и обнаружила, что кто-то крепко обнимает её. Сначала она запаниковала, но быстро поняла, что это её дядя. С удивлением девушка увидела лесных зверей вокруг и тут же осознала, что произошло.

– Всё в порядке, дядя, – сдавленно сказала она.

Мужчина не услышал её.

– Дядя, – произнесла Ивона громче. – Всё в порядке.

В этот раз он услышал и осторожно отпустил её.

– Ты уверена?

– Да. Они пришли ко мне. Они не станут мне вредить.

– Если ты уверена…

Рабден нерешительно отпустил племянницу, и Ивона, немного отойдя от него, села на пол. Животные не заставили себя долго ждать и побежали к ней. Через несколько секунд она была окружена ими. Каждый из них старался прикоснуться к ней.

– Ты не ранена? – спросил единый голос зверей.

– Со мной всё в порядке. Нет никаких ран. Я просто вспомнила, как мне было больно когда-то давно.

– Хорошо. Этот неправильный человек тебя обижает?

– Не обижает. Это старшая кровь.

– Старшая кровь тоже может напасть, – прошипела дикая кошка, – я сбежала сюда от старшей крови.

– Эта старшая кровь пыталась меня защитить от вас.

– Это хорошо.

– Спасибо, что пришли. Вы можете идти.

– Мы придём на помощь, если она будет тебе нужна.

– Спасибо.

Через несколько секунд лесные звери ушли.

– Прости меня, – сказал Рабден, когда последние животные удалились. – В своём желании добыть сведения я заставил тебя вспомнить. Прости.

– Я понимаю вас, – нерешительно сказала Ивона, – понимаю, почему это для вас важно. Я просто испугалась.

– Извини.

Ивона подошла к дяде и обняла его, показывая, что прощает.

– Радих Карт, – внезапно обратилась к мужчине чтица, – откуда вы знаете это? Про восстание, про этот «клуб благородных мужей»?

Калеб замялся, но затем сказал:

– Когда я узнал, кто такая Лея, то решил выяснить, что же произошло. Ещё до того, как я встретился с нею девять лет назад, я знал её, и для меня было важно понять почему её преследовали. Ко всему прочему, мой отец был приближённым императора.

– Подождите, Лем как-то сказал, что вы нашли его сразу же после того, как он сам нашёл Верховную! Но вы сказали: девять лет. Разве принцесса Иона не пропала десять лет назад? Что-то здесь не сходится…

– Я нашёл их в июне три тысячи восемьсот пятого года, так что да, можно сказать, что Леи не существовало между февралём четвёртого и июнем пятого. Мы не знаем, где она была, как выжила и что с ней происходило больше года.

– Так вот почему Волки вдруг стали рыскать, как безумные тем летом!.. – осознал Рабден. – А мы не могли понять, что случилось и отчего они бегают по Анжении и Артии, как бешеные. Правда, это продолжалось совсем недолго.

– Лея сожгла нити, тянущиеся к ней. Во сне. Сама не понимая, что делает. Мы тогда испугались, а Лем обжёгся. Именно в тот момент я понял, что её нельзя везти в город, как я предполагал сделать вначале. Лем, конечно, уже тогда был талантливым мальчиком, но взрослый врач всегда лучше.

– Верховная сожгла нити Волков? Удивительно! Я даже не знал, что такое возможно.

– До того случая и я не знал.

Ивона, продолжавшая стоять рядом с дядей, вспомнила о видении и в нерешительности застыла – стоит ли рассказывать всем присутствующим об этом? В волнении девушка расправила свои тёмно-синие широкие штаны, бирюзовую верхнюю накидку-арит с расшитыми краями – она любила её разглядывать, когда волновалась. Арит, в отличие от остальных элементов национального костюма Артии, всегда имел вышивку – короткая кофточка, сшитая из льна или другой плотной ткани, с широкими расширяющимися книзу рукавами, обязательно расшивалась по всему краю. Застёгивалась она на одну или две крупные пуговицы.

Рассматривая сов-хранительниц, изображённых на рукавах, Ивона пыталась вспомнить все детали видений, но не могла. Они ускользали от неё. Вдруг в голове всплыла осада Кирта, битва с Кариной, и она решилась:

– Я не уверена, что то, о чём я расскажу имеет хоть какое-то отношение к Верховной, но в Кирте… Думаю, что в Кирте Карину отрезала от Потока именно она.

– В этом есть резон, – задумчиво почесал бороду Карт. – Правда, она не говорила, что делала нечто подобное, но опять же, она могла сделать это в трансе. Иона – мне кажется, что она не подчиняется законам этого мира, но вполне возможно, что это мы просто не знаем эти самые законы.

Все ненадолго замолчали. Тишину прервала племянница Рабдена:

– Значит, Верховная спала больше чем год? Надеюсь, что она не осознавала мир вокруг себя, – тихо сказала Ивона, вспоминая, как чувствовала себя, не имея возможности пошевелиться.

– Думаю, что она действительно спала, – Лея не помнит ничего из того, что произошло после падения с обрыва.

– Я чувствую себя неловко, слыша, как вы говорите о Верховной за её спиной, – внезапно вмешался Карик, нервно кусавший губы всё это время. – Разве это не Её история, чтобы рассказывать?

– Это хорошо, что тебя это волнует, – сказал Карт, – но я обсудил, что я могу вам рассказывать, а что – нет, с Леей, когда мы только вернулись сюда, так что не беспокойся. Всё в порядке. Но то, что ты переживаешь об этом, делает тебе честь.

Калин покраснел от смущения: то ли от похвалы, то ли от того, что посмел сомневаться и влез в разговор. Ивона редко могла понять, что у него на уме. Порой ей было легче понять Шии, чем брата Аран. Возможно, вдруг подумала чтица, всё дело было в том, что она не пыталась? Молодой человек её раздражал, заставлял чувствовать себя третьей лишней, когда он говорил с её подругой, был слабым звеном в их группе. Но ведь если так подумать, то только Рэн и Шии были сильными звеньями до самой Эфы. И она, по сути своей, тоже была абсолютно бесполезна, как и Аран. Именно осознание своего бессилия влияло на неё и, скорее всего, на него тоже. Потом заболел Рэн и ей стало не до того, чтобы думать об остальных в группе. Сейчас, когда времени для самоанализа было предостаточно, она поняла, что большую часть работ в лагере исполнял именно Карик, а когда больному стало совсем плохо, он старался выполнить работу за всех, кто ухаживал за Рэном. Оттого маро и доверил передать послание Лате именно Карику, а не кому-нибудь другому. «А что, если и желание отправиться в Сиронию было связано с тем, что Рэн просил его?» – пришла ей в голову мысль, и Ивона, прищурившись, посмотрела на молодого человека. Калин почувствовал взгляд и посмотрел на неё в ответ.

«С Лемом всё-таки намного легче», – вздохнула она.

– А где Лем? – осознав, что давно не видела его, спросила племянница Рабдена. – Мне казалось, что он хотел зайти к нам.

– Он пошёл отдыхать – успел сильно устать, бегая за Рэном, – ответил Карик.

– А зачем он бегал за ним? – озадачилась девушка.

– Он отказывался отдыхать, и Лем бегал за ним, уговаривая не напрягаться, но тот, естественно, не слушал.

Ивона, погружённая в свои мысли с тех самых пор, как пришла сюда, смущённо замолчала. Она должна была бы это заметить, но в храме она общалась с врачом лишь пару раз – всё остальное время чтица проводила в одиночестве.

Прибытие в храм воздвигло между ними стену: это был его дом, а его подруга – Верховной. И пока эту стену у них никак не получалось преодолеть, отчего Ивона совсем перестала понимать, что же она чувствует к молодому человеку. Как она могла не заметить, что его нет с ними? Почему не спросила, что хотел бы делать?

Возможно Аран ощутила, что подруга расстроилась, а может, решила подбодрить после произошедшего, но подошла и обняла её.

– Наверное, нам стоит перестать обсуждать политику и всё происходящее сейчас, иначе мы вряд ли сегодня проведём хотя бы один урок, – сказал Карт, обращаясь к присутствующим.

Сказав это, он повернулся туда, где он в последний раз видел жрицу, и поклонился ей:

– Благодарю вас за то, что вы вмешались, старшая жрица.

– Я всегда рада помочь друзьям Верховной, – произнёс бесплотный голос. – Даже если бы я не вмешалась, ничего страшного бы не произошло, просто хаос бы затянулся.

Ивона и Рабден одновременно почувствовали смущение – они даже не заметили присутствия жрицы, а Аран с Кариком смешались из-за того, что забыли про неё.

– Пусть Диру всегда освещает ваш путь, как ваша доброта осветила наш, – нестройно хором сказали они.

– Не стоит благодарностей: это обязанность любого жреца – оберегать гостей храма. И это мы должны быть благодарны за то, что вы помогаете Верховной. Большинство из вас уже решились, мы чувствуем это. Но помните, что путь Несущей Свет опасен, даже более опасен, чем тот, по которому вы шли до этого, поэтому все жрецы этого храма просят вас подумать о выбранной дороге. Время ещё есть.

– Мы понимаем, старшая жрица, – ответил Карт.

– Это ты понимаешь, – в голосе Морин звучала улыбка, – но твои спутники не знают, насколько может быть опасно путешествие с Верховной. Ей придётся использовать свою силу, а это рано или поздно привлечёт внимание Волков и императора. Она не сможет каждый раз избавляться от их нитей, а значит, они будут следовать за вами по пятам. Не говоря о том, что вам придётся быть рядом со скверной дольше, нежели это безопасно. Также вам придётся защищать Верховную не только от тех, кто хочет ей навредить. Последователи Диру, обычные верующие, в своём рвении тоже могут быть опасны. Когда я была молода, мне была предоставлена честь странствовать с Верховной того времени. Дороги были только в нескольких странах, и передвигаться приходилось по лесным тропинкам, отчего Верховной Ралор редко доводилось наведываться в Шаньяр и соседние страны. Когда мы прибыли в Шаньяр, то бедную девочку чуть не разорвали на части. Мы смогли уберечь её, но с тех пор она перестала выходить. Именно этот случай породил традицию, согласно которой у Верховной должна быть охрана.

– Почему они набросились на неё? – робко спросила Ивона, не зная, хочет ли она на самом деле узнать ответ.

– В тот год в Шаньяр пришла болезнь и много людей успело умереть. Люди винили в этом Верховную. Что не спасла, не помогла. Нам не нужно было предлагать лечение тех, кто выжил, но Ралор было пятнадцать, и она была наивна. Тогда же церемония посвящения была передвинута на более поздний возраст. Ненависть людей так потрясла её, что она больше не доверяла никому вне храма. Она умерла рано. Слишком рано. Как только ей исполнилось девятнадцать, она тайком покинула храм и больше не вернулась. Через три года в доме императора Нандиру родилась новая Верховная.

– Верховные часто рождаются в семье императора? – спросил Карик.

– Часто. Но не только в ней. Они рождаются там, где они более всего нужны. В этом веке это была империя Нандиру, в моё время – Артия. Верховная Ралор родилась в семье старшей жрицы Артии.

– У жриц бывают семьи? – удивилась Ивона.

По воздуху разнёсся лёгкий смех.

– Верховная права – люди действительно ничего не знают про Диру-а. У нас бывают семьи. И у меня когда-то была, и невозможность уйти к ним – единственное, что порой печалит меня, – голос Морин стал грустным.

– Простите…

– Тебе не за что извиняться. Я прожила долгую и счастливую жизнь, и когда моя миссия будет осуществлена, я уйду к ним.

Находящиеся в комнате почувствовали себя неловко.

– Я рассказала вам историю Верховной Ралор в качестве предупреждения, но то, что ждёт вас, может быть намного страшней: настоящей Верховной не было почти двести лет. Срок жизни истинной Верховной дольше, нежели у обычного человека, но есть и те, что не доживают до посвящения. Та, о которой говорил анар Рабден, была убита вскоре после посвящения. После этого до посвящения не доживала ни одна, потому пришествие истинной Верховной жрицы Диру не может пройти незамеченным. Это принесёт многие беды на ваши головы. Поэтому прошу вас ещё раз – подумайте хорошенько.

Карик с Ивоной почувствовали, что обращаются к ним, но не знали, стоит ли отвечать.

– Желаю вам удачи, – сказала на прощание Морин, и чтецы почувствовали, что женщина исчезла.

Аран тихонько, стараясь не споткнуться, отправилась к ближайшей парте.

В отличие от Карика с Ивоной и Рабденом, её волновало не произошедшее в классе и не рассказ жрицы, а слова принца. Что бы она ни говорила за столом, сказанное задело её. Жёсткость, жестокость и правдивость его слов заставили её почувствовать, что она ничего не делает. А ещё больше её задела фраза подруги, сказанная в благородном порыве. Она напомнила ей о её беспомощности и убогости. О том, что она сдалась. И если слова Рабдена уязвили её самолюбие, но показывали, что для него она всегда будет Алиан Корран, то сказанное Ивоной говорило о том, что она – бедная, больная и несчастная Аран, и, возможно, ей больше никогда не стать Алиан. Принц не требовал от неё ничего, что было бы невозможным, но это было сложным и тяжёлым заданием. Её связь с Потоком никогда не была отрезана, юная чтица неправильно поняла её ситуацию, она была задета то ли клятвой, о которой говорила Верховная, то ли травмой Аран. Сейчас, когда она была здесь, в храме, с каждым днём она ощущала себя всё лучше и лучше и понимала, что может снова стать собой прежней. И отсутствие зрения и голоса – не помеха этому.

Вскоре к сестре подсел Карик.

Странным образом сегодня он ощущал себя намного уверенней, чем обычно. Вначале, когда он встал перед Верховной, то думал, что умрёт от страха, но улыбка и поддержка принцессы успокоили его. Постоянный страх, что он виноват, что он ничтожество, внезапно стал намного меньше. Он не пропал до конца, но перестал окрашивать большую часть его мыслей. Это было невероятное и необычное чувство, и оно ему нравилось. Он не помнил, чтобы когда-нибудь чувствовал себя так спокойно. И ведь ситуацию нельзя было назвать располагающей к умиротворению.

Карик впервые не ощущал необходимости скрывать, что он думает.

Карт, никогда до этого не слышавший историю о Верховной Ралор, почувствовал укол страха – он думал, что предусмотрел все возможные опасности, которые ожидают Лею, но оказалось, что он забыл о верующих, которые в порыве религиозного рвения или от разочарования могут атаковать девочку. Ему нужно будет в будущем уделять больше внимания щиту. Он являлся боевым магом, его основными словами были атакующие. Он умел ставить защиту, но она была простой, можно сказать, топорной, но сильной и рассчитана не на простых людей, а на чтецов. В случае с нападением верующих нужно будет действовать не только более мягко, нежели на поле боя, но и более изворотливо. Насколько Карт знал, Рабден был специалистом именно в защите, поэтому был смысл проконсультироваться с ним.

Внимание Карта переключилось на дядю с племянницей. Сейчас они были настолько не похожи друг на друга, что никто бы и не подумал, что они родственники. Высокий, загорелый с тёмными волосами и светло-карими глазами принц и светлокожая, чуть загоревшая, с золотыми волосами и зелёными глазами Ивона. У них не было ни единой похожей черты лица, и единственное, что их объединяло сейчас, – это достаточно высокий рост. Молодая чтица была одинакового роста с Лемом и выше почти всех женщин, которых мужчина встречал, включая Аран с Ионой, пусть и ниже, чем он сам и тем более Лата. Судя по тому, что Карт слышал, принцесса Сара тоже была высокой, видимо, это была их родовая особенность.

Мужчина попытался вспомнить, как выглядел принц Рабиус, но не смог. Карт так редко обращал внимание на королевскую семью Артии, что запомнил только внешность принцессы Сары и самого монарха, пусть и встречал наследного принца, если ему не изменяет память.

Скорее всего, с рассеиванием благословления дядя с племянницей станут походить друг на друга.

– Если мы не начнём сейчас, то не успеем провести даже вступительного занятия, – мягко напомнил Рабден, повторяя слова Карта.

– Вы правы, совсем мы заговорились и почти не осталось времени до ужина. Наверное, самым эффективным вариантом действий сейчас будет оценка реки и умений каждого ученика, а затем нужно поработать с Аран. Предлагаю посмотреть вас, ребята, отдельно, чтобы вы не стеснялись и не мешали друг другу. Договорились?

Карик с Ивоной переглянулись и неуверенно кивнули.

– Рабден, вы посмотрите Карика здесь, а я с Аран посмотрю Ивону в соседнем классе, если вы не против.

– Как вам будет удобнее.

Ивона посмотрела на дядю, и тот одними губами сказал «удачи», прежде чем она вышла из комнаты.

Он остался наедине со своим новым учеником.

Глава 8. Проверка умений

Рабиус осмотрел молодого человека. Карик был одет в обычную одежду рабочего человека: простые широкие штаны коричневого цвета, нижняя рубаха с небольшой расшитой стойкой, жилет из тонкой шерсти светло-коричневого цвета и тёмно-синий арит. С первого взгляда можно было понять, что юноша не привык носить эту одежду: арит был неправильно посажен, а рубаха неправильно застёгнута. Любой наблюдательный человек понял бы, что мальчик явно не из Артии. Особенно по красной полосе, что виднелась под воротником и грозилась стать шрамом.

Мужчина, продолжая наблюдать за Кариком краем глаза, сел за одну из парт в первом ряду. Молодой человек нервно и немного болезненно переминался с ноги на ногу. И тут мужчину осенило – на его ученике была очень плохая обувь, которая сильно натирала. Только сейчас он заметил, что Калин периодически сжимает зубы, когда наступает на правую ногу, и немного морщится. Как он путешествовал в подобных туфлях? Не было денег купить другие ботинки, которые подходили бы по размеру? Но почему никто этого не заметил? И почему он сам об этом никому не сказал? Стоит ли сказать, чтобы он снял обувь?

Немного поразмыслив, мужчина вздохнул, и решил не стеснять молодого человека, больше, чем это было необходимо, поэтому просто сделал мысленную пометку купить юноше удобные ботинки. Сейчас было не время отвлекать его от испытания и заставлять и так неуверенного в себе ученика чувствовать себя ужасно. Поэтому Рабден просто спросил его:

– Карик, скажите, с кем у вас связь как с учителем?

– Простите?..

Юноша выглядел до крайности растерянным, и его русые волосы, всё время стоявшие торчком, делали его похожими на воробья.

– В Альхейре не назначают одного учителя как основного? В Академии Артии основной учитель устанавливает связь со своим учеником с помощью Потока, чтобы обучение проходило наименее болезненно и расширение русла реки шло как можно легче.

– В Альхейре нет подобной традиции, – смутился Карик.

– Хм… Не знал. Никогда не интересовался нандийской школой, – как можно мягче сказал Рабден. – Что же, это упрощает дело. Нам с вами не придётся нарушать вашу связь с предыдущим учителем.

Немного подумав, принц снова обратился к ученику:

– Давайте тогда приступим к испытанию. Начнём с самых простых слов, постепенно вы будете усложнять конструкции, пока не покажете мне наиболее длинное предложение, на которое вы способны. Начните со стихий, пожалуйста.

– Слушаюсь.

Молодой чтец поклонился учителю и, выбрав своей целью сухую веточку, будто специально оставленную на столе, переложил её на пол и написал слово огня.

Веточка вспыхнула, словно была облита крепким самогоном, и Рабиус сразу же понял, что ученик вложил слишком много ещё не восстановившейся реки в слово. Оно словно было написано толстой кистью, на которой было много краски.

Как только дерево вспыхнуло, Карик написал слово воды и окружил горящую палочку сферой, а когда та потухла, словом земли поднял суглинок рядом с леей в углу комнаты, смешал два элемента и, используя воздух и слово земли, сформировал фигурку Диру, после чего, снова применив огонь, обжёг её.

Рабден подошёл к статуэтке, чтобы разглядеть её, и обнаружил, что пусть она и была грубоватой, но имела множество мелких деталей. Принц отметил это про себя, но решил ничего не говорить Карику до конца оценки, чтобы молодой человек не терял концентрации.

– Хорошо. Теперь простой щит.

Чтец быстро, но не очень умело создал его. Микар не удержался и немного нахмурился. К счастью, молодой человек не заметил этого.

– Слово разрушения.

Снова проблемы с контролем.

– Восстановление.

Ничего необычного.

– Теперь предложения. Создайте связь между вами и мной.

Опять ничего, что вызывало бы опасений.

Так продолжалось больше часа, и к концу занятия Карик с ужасом осознал, что не чувствует своей реки. Увидев беспокойство ученика, Рабден поспешил его успокоить:

– Вскоре ваши силы снова восстановятся, не переживайте. Это обычное истощение, а не повреждение.

– Вы уверены? – в голосе Калина звучал страх.

– Вполне. Давайте обсудим с вами, что я увидел. Присаживайтесь.

Карик робко пристроился за соседнюю с учителем парту, немного успокоенный его словами.

– Для человека, недавно восстановившего связь со своей рекой, вы откровенно хороши, – начал принц.

– Но мой контроль над водой моей реки был ужасен, – почти прошептал молодой человек, подумав, что ему льстят.

– Вам была нанесена магическая травма. Было бы странно, если бы вы распоряжались своей силой так же спокойно, как и до неё.

– Мои слова всегда не отличались стабильностью, – покраснел юноша.

– Скажу честно, у вас есть дисбаланс, но он не оттого, что вы не умеете накладывать некоторые слова, а оттого, что они вам даются сложнее, нежели другие, и вы стараетесь компенсировать это большим количеством воды из своей реки.

Рабден сделал небольшую паузу, чтобы услышанное улеглось в голове молодого человека.

– Вы тот, кого мы в Артии называем «писателями» или «стихотворцами». Вы без труда используете свою реку на создание чего-либо, но вам сложно обратить свои силы на разрушение. Поэтому ваши слова в Кирте и были нестабильны.

Карик молча слушал.

– Каждый чтец обладает своими склонностями. Мне легче всего даются щиты, сокрытие и путешествие внутрь реки, Карту – боевые слова, Аран – манипуляции Потоком. Она может разрушить чужие предложения одним лишь словом, а Ивоне дана возможность работать с животными. Многие думают, что это зависит от типа реки или изначального таланта, и, возможно, они правы. Я считаю, что всё зависит от характера. Я хотел защитить свою семью любым способом и потому, несмотря на свой возраст, считаюсь одним из лучших в словах защиты. Я способен укрыть тело, дух и реку от множества типов воздействия. Учитывая недавно открытые обстоятельства, неудивительно, что моя племянница так легко взаимодействует с животными. В случае с вашей сестрой я могу предположить, что ей нравится сложность и структура Потока. Её захватывает грамматика и само построение предложений. Про Карта ничего сказать не могу – я слишком мало его знаю. Вам же, по-видимому, ближе всего созидание. В этом вы близки с Верховной. Только для неё Поток – это практическое средство, а для вас – самовыражение. Ошибусь ли я, если предположу, что вы занимаетесь скульптурой?

Карик внезапно густо покраснел и, стыдясь своего ответа, сказал:

– Я… Я немного занимался скульптурой в детстве. И… Ходил на несколько лекций в университете. Но не больше! – быстро-быстро сказал он.

Рабден удивлённо воззрился на молодого человека:

– Отчего вы стесняетесь этого занятия?

– Родители ещё до моего поступления в Альхейр сообщили мне, что отрекутся от меня, если я не стану боевым магом, а буду «жалким скульптором».

Подобного Рабден не ожидал. Он, конечно, предполагал, что разница в отношении к детям в семье Корран была достаточной, чтобы сделать Калина неуверенным в себе, но даже и не представлял, что она была столь значительна. В каком-то смысле можно было сказать, что Аран и Карик росли в разных семьях. Значит, слухи о том, что Корраны хотели отречься от сына, были правдой. «Обучение пойдёт сложнее, нежели я думал», – подумал принц, пытаясь сообразить, что можно сказать мальчику.

– То есть до поступления на чтеца вы хотели заниматься скульптурой?

– Да, – неуверенно сказал Карик.

– Это прекрасно.

– Почему?

– Это поможет вам в стабилизации вашей реки. Предполагаю, что в будущем вы будете даже более талантливы в восстановлении русла, чем ваша сестра, а это редкое и ценное умение, которое пригодится нам в путешествии. Или в «Лее», если вы предпочтёте отправиться туда.

Молодой человек промолчал, сам ещё не зная, какой путь выбрать.

– Мы с вами начнём с того, что вам даётся легче всего, а уж затем будет подтягиваться остальные аспекты. На данный момент это мне кажется самым эффективным методом обучения. А теперь давайте немного отдохнём и поможем приготовить ужин.

***

Иона нервничала больше, чем предполагала. Она всегда боялась экзаменов, но так сильно ещё ни разу не переживала. Возможно, это было из-за того, что она боялась разочаровать Карта и Аран, а может, из-за того, что она не так давно испытала травму русла.

В отличие от Карика, её река успела почти полностью восстановиться, поэтому во время испытания её не щадили, и, как и Калин, к концу она была просто вымотана. Пока она пыталась отдышаться, двое учителей о чём-то говорили в уголке. И в тот момент, когда Ивона уже начала думать о том, что провалилась, Карт заговорил:

– Что могу сказать…

«Точно провалилась», – испугалась она.

– Каких-то особых проблем мы с Аран не заметили. Естественно, с учётом того, что вы не закончили обучение, у вас есть некоторые пробелы, но их легко восполнить. Должен отдать вашему дяде должное – он действительно талантливый учитель. Его специальность – щиты, и они у вас хороши, но он также постарался не подавить ваши врождённые способности, а это редко у кого получается. Мы с Аран попробуем восполнить те лакуны, что увидели. Думаю, что начнём завтра. Река в храме восстанавливается быстро, поэтому ждать необходимости нет. Мы с вами закончили. Подождите, пожалуйста, в коридоре, я бы хотел проверить, что у Аран с Потоком.

– Да, конечно, – быстро проговорила Ивона и выпорхнула из зала, окрылённая похвалой.

Карт с Аран остались наедине.

– Ивона ушла, так что давай будем использовать доску. Мои глаза уже не так хороши, как раньше, и твой убористый почерк сложноват для меня.

Женщина подошла к доске и крупно написала:

– Извини, не подумала об этом. Зрение всё ухудшается?

– Да. Лем достал мне очки, но я не люблю ими пользоваться – зрение не настолько плохое, а минусов слишком много.

– Какие минусы могут быть у очков?

– У деревенских мужиков редко бывают очки, а я стараюсь походить на крестьянина.

– Зачем?

– Проще передвигаться по миру. Бороду тоже потому и отрастил. Больно у меня морда благородная без неё.

Аран беззвучно рассмеялась.

– Ну, что же, давай проведём то же испытание с тобой, – перешёл к делу Карт.

Аран кивнула и начала.

Получалось у неё из рук вон плохо. И дело было не в том, что она не могла воззвать к своей реке, а в том, что не понимала, куда направить её. Так, за тест она успела облить друга водой, разнести в щепки стул и чуть не подпалить его бороду.

– Всё-всё! Давай прервёмся ненадолго. На что ты ориентировалась, когда раньше управляла Потоком? На зрение?

Женщина кивнула.

– Хм… Оттого и не получается. Рабден прав – с твоей рекой всё в порядке. Проблема в привычке и твоём нежелании учиться использовать Поток по-другому. Я тебя понимаю. Мы с тобой уже слишком закостенелые, со сложившимся стилем, и нам сложно меняться. Не уверен, что сам бы смог найти в себе силы, чтобы это сделать. Но у тебя сейчас нет выбора. Нужно переучиваться. Главная проблема в том, что я и сам использую зрение, чтобы определять расстояние и остальные аспекты построения предложений. И я никогда не учил слепых, поэтому такого опыта у меня тоже нет. Нужно будет спросить у Рабдена, вдруг у него были слепые ученики. Если да, то можно будет с ним посоветоваться.

– Может, они уже закончили?

– Я спрошу.

Карт подошёл к лее в углу, поклонился и вежливо поздоровался:

– Да пребудет с вами Свет Диру.

– Да осветит он ваш путь, радих Карт.

– Можно вас попросить посмотреть, занимаются ли ещё Карик и Рабден в соседней комнате?

– Конечно, радих.

Прошла пара секунд.

– Только закончили, как раз собираются пойти помогать с ужином.

– Благодарю вас.

– Мы всегда рады помочь.

Повернувшись к Аран, Карт сказал:

– Пойду перехвачу их, ты посиди здесь.

Женщина ненадолго осталась в одиночестве.

– Привёл! Ребят отправил к Лему, пусть помогают, – вернулся мужчина.

– Как прошло испытание Карика? – написала на доске Алиан.

– Всё хорошо, река понемногу восстанавливается. Но вы ведь меня не для этого позвали?

– Вы правы. Скажите, пожалуйста, у вас были слепые ученики? У нас с Аран не было, поэтому мы не представляем, как можно ориентироваться при использовании Потока.

– В Альхейр не принимают слепых? – удивился Рабден. – В Академии Артии подобного ограничения нет.

– Принимают, насколько я помню, но у меня в группах их никогда не было.

– На магов Потока не принимают.

– О, а я и не знал, думал, что принимают на любой факультет.

– Хм… Понятно. У меня были ученики-слепые. В том числе мой младший брат.

Аран с Картом в смущении затихли – им бы стоило вспомнить, что младший отпрыск короля Артии был слеп с рождения.

– Простите, я пока не воспринимаю вас как принца Рабиуса.

– Ничего страшного.

– И меня простите, я не очень интересуюсь политикой других стран, даже и политикой Нандиру-то заинтересовался из-за Леи.

– Давайте лучше перейдём к основной теме разговора.

– Конечно, – быстро ответил Карт, всё ещё ощущая неловкость.

Отец был бы недоволен его невежеством.

– Честно говоря, опыт слепых с рождения вам помочь не сможет – они с самого начала не знают, что такое цвета или зрительное расстояние, поэтому им просто незачем переучиваться. Мой брат ориентируется по сочетанию звука, запаха и, самое главное, ощущению Потока. Вы до сих пор не научились ходить без зрения так, как это делают слепые, понимать по звуку, где стоит говорящий, и многим другим навыкам слепых. До того как ослепнуть, вы всё прекрасно видели и привыкли к этому, после того как ослепли, вы начали ощущать хору, и теперь она является вашим подспорьем и препятствием. Поэтому вам придётся именно переучиваться. Как вы потеряли зрение? Была ли это физическая или магическая травма?

– Верховная сказала, что это последствия нарушения клятвы.

– Священная клятва? Не ожидал.

– Я не помню, чтобы её давала. И как нарушила. Высока вероятность, что меня заставили нарушить её.

– Понятно. Возможно ли восстановить ваш голос и зрение? Справится ли Истинный с этим?

– Я не знаю. Верховная сказала, что сможет вылечить либо глаза, либо голос, так как мы не знаем текста клятвы. Вылечить и то, и другое будет возможно, только если мы узнаем кто наложил клятву и какова она была.

– Спросите у неё об этом. Возможно, вы сможете обрести что-либо из этого благодаря Истинному. После Ивоны с Рэном он был слишком утомлён, чтобы помочь, но сейчас он должен быть свободен. Он прибудет в Водопады через неделю. Возможно, даже раньше.

– На этот вопрос могу ответить я, – сказала появившаяся в зале Морин. – Священная клятва использует силу жрицы, а её невозможно уничтожить с помощью сил Истинного целителя, только жрица, что наложила её, и Верховная могут убрать последствия. Истинный целитель здесь не помощник.

– Спасибо за ответ.

Морин поклонилась и исчезла.

– Что же, ответ мы получили. Вы уже выбрали, что бы вы хотели вернуть?

– Нет.

– Тогда будем исходить из нынешней реальности. Будем с вами учиться быть слепыми. Будет проще обучиться ощущению вещей, если вы сначала поймёте, каково это – быть слепой. Вы слишком привыкли полагаться на хору, когда что-нибудь становится сложно выполнить. От этого нужно избавляться.

Рабден прошёлся в раздумьях.

– Думаю, что самым необходимым будет сделать палку. Тросточка слепого помогает не только самому человеку, но и остальным. Благодаря ей можно опознать слепого, что помогает избежать недоразумений. В Артии на них даже есть резьба, чтобы слепому было проще опознать свою трость. Я узнаю у жриц есть ли где-нибудь трость для слепого или ветка, из которой её можно сделать. Пока трость ищется или делается, вам нужно будет учиться писать без хоры. Нужно, чтобы вы научились чувствовать расстояние. Ощущению предметов я начну учить вас чуть позже.

– Спасибо, – написала Аран и поклонилась.

– Занятия и у вас и Карика начнутся уже завтра – чем раньше мы приступи, тем лучше. Вы согласны?

– Абсолютно, – кивнул Карт.

– Тогда давайте присоединимся к ученикам в кухне.

Глава 9. Перед дорогой

Прошёл месяц. Затем два. Три. А там и четыре.

За это время Аран научилась ощущать предметы вокруг себя и пользоваться Потоком, как могла раньше. Ивона восстановилась и узнала много нового. Карт с Рабденом отточили свои навыки в постоянных дуэлях, как и Кортик с Мимом. Рэн полностью поправился и, к удивлению молодой чтицы, будто бы стал мягче, а к радости Ионы – стал общаться с ней, как с человеком, а не как с Верховной. Пусть получалось у него это и не всегда. Лем в попытке набрать как можно больше опыта ходил во все ближайшие деревни лечить людей – он не мог просто так сидеть без дела. Отчего в храме он провёл не более трёх-четырёх недель. Врач лучше всех понимал, насколько в деревне тяжело без лекаря, а потому чувствовал, что пока у него есть возможность и время – это его долг, помогать деревенским жителям. Лата за время пребывания в храме спросила дозволения Верховной и скрылась на месяц. О назначении миссии и её причинах знали только принцесса и сама мар. Лея все дни напролёт проводила в подготовке к походу: разрабатывала возможные запасные маршруты, тренировалась, исполняла ритуалы, пыталась лучше познакомиться с новыми членами её группы.

Больше всех изменился Карик. Он стал увереннее, спокойней и больше не был похож на того юношу, которого Ивона с группой встретила в Кирте. Ушла излишняя нервозность из движений, река восстановилась, а слова стали намного стабильней. Недавно молодой человек с благословления Верховной и под руководством Рабдена создал прекрасную статую Диру из куска мрамора, который ему позволили использовать жрицы храма. Принц не мог бы быть более горд за своего ученика, а Карт и Аран более удивлены. Они оба и не предполагали, что у молодого человека есть талант к созиданию и скульптуре.

Наступила ранняя весна, и вскоре было пора отправляться в путь. Иона специально не спрашивала живших в храме о том, пойдут ли они с ней, до самого последнего момента – она не хотела давить на них. За все четыре месяца никто из новоприбывших, кроме Рэна и Латы, не научился называть её Леей, и это давало понять, что для них путешествие будет скорее долгом, нежели желанием. По крайней мере, так думалось Верховной. Чем ближе было к весне, тем сложнее было различать их эмоции – их было слишком много и все они были спрядены в один большой клубок.

Иона сидела у себя в комнате, отдыхая после завтрака и готовясь ко встрече с остальными. Она чувствовала опустошение и не знала, что с этим делать. Принцесса знала, что говорить и как, но приближение отправления действовало на неё удручающе.

Девушка не знала, чем себя занять, и просто рассматривала узоры на своей одежде. Сегодня она была одета в платье цвета молодой листвы, расшитое золотыми нитями. Она всегда носила его весной. Возможно, оно было самым любимым её одеянием из всего разнообразия, хранившегося в храме. К сожалению, оно было слишком лёгким для зимы и слишком тёплым для лета, чтобы носить его часто. Золотая нить не делала его тяжёлым и хрустким, словно бумага, – оно оставалось мягким и приятным.

Раздался стук в дверь, и девушка, не ждавшая никого, вздрогнула.

Встав и оправив одежду, принцесса сказала:

– Входите.

– Да пребудет с Вами Свет Диру, Верховная.

– Да осветит Он ваш путь.

На пороге стоял Рэн, одетый в свою форму, готовый быть защитником Ионы на мероприятии, которое он воспринимал как официальное.

Принцесса чуть не вздохнула – глубоко и тяжко – от усталости и того, что сегодня всё, чего она боялась, должно стать непреложной действительностью.

– Все собрались в зале.

– Спасибо, Рэн.

– С вами всё в порядке… Лея?

Перед тем, как произнести её имя, маро всегда делал небольшую паузу. Иона надеялась, что в будущем её не станет.

– Да. Я просто переживаю. Сегодня решится, кто пойдёт с нами, а кто отправится в «Лею».

Внезапно Рэн тихонько рассмеялся, и в уголках его глаз появились маленькие морщинки. Принцесса удивлённо посмотрела на него.

– У них нет выбора – они всё равно будут с Леей, – счёл нужным пояснить маро.

Девушка рассмеялась игре слов.

– Вы правы. Видимо, отвертеться от «Лей» у них не получится.

Таких лёгких и простых моментов у них становилось всё больше. Оказалось, что Рэн, пусть и серьёзен большую часть времени, обладает хорошим чувством юмора. Ионе нравилось, что сейчас у неё стало на одного друга больше.

– Пойдёмте, Верховная, этого собрания всё равно не избежать, – сказал молодой человек, открывая дверь и пропуская принцессу вперёд.

Иона вышла из комнаты, и Рэн последовал за ней, словно тень.

Простой разговор для Леи не был таковым для маро. Каждый раз, когда он отпускал какую-нибудь шутку или произносил её имя, его сердце заходилось, словно бешеное. И сейчас он уже не мог понять, от его ли чувств к ней или от того, что он смеет разговаривать с Верховной как с подругой. Там, в лесу, многие годы назад, когда он обратился к ней по имени, – это было задание. Его было необходимо выполнить, но сейчас всё было по-другому. Верховная сама попросила об этом, и он не мог ей отказать. Когда он искал принцессу, то втайне надеялся, что, когда он начнём служить ей, как ему положено, всё изменится. Ожидал, что, встретив Иону, поймёт, что это была мимолётная слабость, но с каждым днём маро всё больше привязывался к своей госпоже и действительно начинал считать её другом. С ней ему было легко и, слушая её, он ощущал, как его сомнения и страхи рассеиваются. Более всего он боялся, что именно эти чувства помешают ему выполнять обязанности маро.

Рэн знал, что Лата видит его отношение к Ионе, и она явно поддерживала его. Это было странным, непонятным и шло вразрез со всем, чему его учили. Как-то раз Марта даже сказала ему быть смелее, чем привела его в замешательство и смятение. Как можно быть смелее, когда речь идёт о Верховной? Его задачей было охранять её, а не влюбляться.

К счастью, мар была единственным человеком, который заметил, что с ним происходит, – у остальных было слишком много других дел, чтобы интересоваться чужой личной жизнью. Но молчаливое одобрение со стороны старшего товарища заставляло его ощущать себя не в своей тарелке – она-то должна была понимать, что так не должно быть.

Все эти мысли проносились у него в голове, пока он шёл за принцессой. Вскоре они были уже в учебной комнате.

В ней собрались все живущие в храме. Рэн чувствовал исходящее от них внимание и с трудом представлял, какие ощущения испытывает Иона с учётом её способностей.

– Спасибо, что собрались здесь. Через неделю придёт пора отправляться в Клиро, и мне нужно знать, кто пойдёт со мной.

– Мой ответ ты уже знаешь, Лея, – сказал Карт.

– Про нас с Мимом, думаю, даже и говорить не стоит.

– Если это возможно, то я бы хотел отправиться с Вами, – тихо произнёс Карик.

– Конечно. А как насчёт вас, нар Ивона?

– Вскоре после того, как мы прибыли сюда, Вы сказали, что у меня есть выбор, но на самом деле у меня его нет. По крайней мере, его нет для меня: возможно, если бы я была другим человеком, то я бы и смогла проигнорировать всё, что происходит, но я такая, какой я являюсь сейчас, просто не могу этого сделать. Я иду с вами. Я не смогу себя простить, если не пойду, – словно уговаривая саму себя, сказала юная чтица.

– Скажу честно – меня радует, что вы идёте со мной, но и печалит: чем меньше людей, которым придётся столкнуться со скверной, тем лучше. Но спасибо вам.

– Я тоже иду с вами, – написала Аран с помощью Потока.

– Буду рада вам. Подойдите ко мне после собрания – я бы хотела обсудить снятие последствий клятвы с вами.

– Спасибо, Верховная.

– Анар Рабден?

– Я тоже принял решение идти с Вами.

– Но как же «Лея»?

– Я всё обсудил с «Железной леей», и они отпустили меня.

– Они знают, что вы со мной?

– Только те, кому я доверяю.

– Понимаю. Стоит ли мне учитывать их возможные шаги в планировании путешествия?

– Я не сказал им, куда мы идём, как и где я вас нашёл, поэтому не стоит переживать по этому поводу. В Рануа почти нет наших агентов.

– Спасибо.

Иона ненадолго замолчала, о чём-то раздумывая.

– Значит, мы с вами пойдём все вместе. Это и радует, и печалит, – девушка вздохнула. – Я отдам распоряжения по поводу еды, которую нужно подготовить. Если вам что-нибудь нужно, то сообщите об этом мне, Карту, Лему или любой жрице или жрецу. Если ни у кого нет вопросов, то я предлагаю разойтись. Думаю, что у всех есть свои дела, которыми они хотели бы заняться перед отправлением. Пусть Диру осветит наш путь.

– Пусть Диру осветит наш путь, – дружным хором повторили за ней остальные.

Собравшиеся вышли из зала, оставив Иону с Аран наедине. Слепая хотела уже встать и подойти к принцессе, но Верховная сказала «сидите» и сама направилась к чтице.

– Вы приняли решение?

– Я решила пока не убирать ничего. Во мне ещё теплится надежда, что я смогу узнать, в чём состояла моя клятва, и будет возможность восстановить всё.

– Что вы решили по поводу шрамов?

– Что для меня пока безопаснее с ними.

– Понимаю. Если что, вы всегда может обратиться ко мне.

– Благодарю Вас.

Иона подождала, пока Аран выйдет из комнаты, тяжело села на стул и сказала:

– В последнее время я всё больше опасаюсь отъезда. Боюсь, что потеряю их в походе, и их смерть будет лежать именно на моей совести. Что они постараются защитить меня, и это приведёт к их гибели. Но я не могу лишить их права выбора.

– Всё будет хорошо, Лея, – тихо сказал Рэн, впервые не запнувшись перед тем, как произнести её имя.

– Вы не можете этого обещать. Любой из нас может не пережить того, что ждёт впереди.

– Они знают это. Знают, на что идут, а значит, взвесили все риски. Не пытайтесь взвалить всё на себя. Они взрослые люди, отвечающие за свои решения и поступки. В конце концов, они намного старше Вас. Намного опытнее.

– Я знаю, но… – девушка не договорила.

– Вы всё равно чувствуете себя ответственной? На Ваших плечах лежит слишком многое, не взваливайте на них ещё и той ноши, что не является Вашей. Понимаю, что намного легче сказать это, чем сделать. То же происходило и со мной. В И-Мар меня всегда учили работать в одиночку. Меня растили быть «последним щитом», и оттого учиться работать в команде для меня было сложнее всего. Сейчас вам предстоит именно это – работать с другими людьми.

– Спасибо, Рэн.

– Не отнимайте у них ответственность за их собственную жизнь, – тихо добавил Рэн. – Разве именно её отсутствие не угнетало Вас во дворце?

Иона замерла. Неужели она действительно желает сейчас для них того, что когда-то разрушало её саму?

– Простите, я сказал глупость, – догадался о мыслях Верховной маро, – все прекрасно знают, что Вы не хотите ограничить волю других. Мне бы просто не хотелось, чтобы Вы возложили неподъёмную, ношу на свои плечи.

– Нет, вы правы, постоянное перекладывание ответственности с них на меня действительно может привести к тому, что их воля перестанет учитываться…

Внезапно Лата мягко рассмеялась. Рэн и Иона с удивлением посмотрели на неё.

– Думаю, что вам лучше прекратить обсуждать это, иначе вы заведёте друг друга в дебри, из которых не выбраться, – объяснила мар.

Женщина подошла к девушке и, встав на колени, взяла её за руки и посмотрела ей в глаза:

– Вы никогда не станете тем, чего вы боитесь, принцесса. Вы дали им возможность выбирать самим, хотя вы могли приказать. Особенно Карику, Аран и Карту. Но вы этого не сделали. Вы могли приказать мне или Рэну называть Вас Лея, но Вы попросили об этом. Вы знаете, что такое не иметь возможности владеть своей собственной судьбой, лучше, чем многие в этом мире, а потому понимаете, что это заставляет чувствовать себя никем вне зависимости от положения человека в обществе. И Рэн, наверное, понимает вас лучше всего. Вы боитесь одного и того же, но и пытаетесь взвалить на себя слишком многое. Вы оба всё время находитесь на грани и пытаетесь не упасть в пропасть, не понимая, что этой пропасти просто не существует нигде, кроме ваших собственных мыслей. Ни Вы, ни он не упадёте в пропасть. Вы уже не упали. Помните об этом. Вы уже не бесполезная принцесса, а он не «последний щит», потерявший свою Верховную. У вас обоих есть воля и возможность отказаться от миссии. Вы просто приняли её, потому что не хотите, чтобы кому-то другому пришлось выполнять её. Я верю в это.

– Спасибо, что осталась со мной, – тихо поблагодарила Иона.

– Мириан справится без меня – я хочу, чтобы у наших с ним детей было прекрасное будущее, а со скверной его не будет. Я верю в нашу миссию. Верю, что Вы справитесь.

– Но маленькая Тара…

– Вы тоже мой ребёнок, я не смогу Вас бросить.

– Прости.

– Не надо извиняться, это был мой выбор от начала и до конца. Я хочу, чтобы у Тары было будущее, больше, чем я хочу всё время быть с ней.

– Я могу снять с тебя твой долг моей мар.

– Не надо. Даже если бы я уже не была мар, я бы всё равно пошла с Вами. Неужели Вы думаете, что я предпочту растить ребёнка в мире, в котором люди сходят с ума от скверны? Мириан справится без меня. Он будет прекрасным отцом.

Иона не знала, что сказать и как отблагодарить Лату за ту жертву, которую она приносила.

– Пойдёмте, принцесса, пора готовиться к походу. Сейчас мы знаем точное число тех, кто будет участвовать, и можем составить план распределения вещей. Конечно, большую часть будем нести мы с Рэном, но мы не можем унести всё.

– Нет, так не пойдёт. Мы распределим вещи соответственно силе человека, тем более что вы с Рэном будете регулярно патрулировать местность вокруг нас, что будет давать дополнительную нагрузку. Не вижу смысла усложнять вашу задачу. В нашей группе шесть чтецов, и мы всегда можем по очереди нести весь груз, если будет такая необходимость.

Лата улыбнулась – уловка удалась, она смогла переключить внимание Ионы на бытовые вопросы. Вставая с колен женщина нежно заправила волосы, выбившиеся из косы за ухо Верховной. Это не ускользнуло от внимания маро, но, казалось, осталось незамеченным самой принцессой.

– Так много дел и так мало времени! – воскликнула девушка в усталом отчаянии.

– Мы всегда можем отложить его, если будет нужда, госпожа.

– Только если случится что-нибудь непредвиденное, если же речь будет лишь о неудобстве и моём волнении, то об этом не может быть и речи. Я заложила пару недель на случай непогоды, но тот временной коридор, который мы с А́нри выбрали, является самым благоприятным для переправычерез Зелёное ущелье. На несколько недель позже и нам будет не пройти, а альтернативы ещё менее приятны.

– Как скажете. Анар А́нри занимался картографией в юности?

– Насколько я знаю – да, но он не любит говорить о себе.

– Будем надеяться, что его знания о местности ещё хороши, иначе будет сложно.

– Я сверялась с современными источниками, и всё должно быть в порядке. Всего неделя до выхода, а столько всего нужно проверить! – снова сказала Иона.

– С чего бы вы хотели начать, Лея? – спросил Рэн, приближаясь к принцессе.

– Наверное, пледы, плащи и слова на них. Едой будут заниматься жрицы, отвечающие за кухню, да и в наших рядах много бывалых путешественников, которые знают, как добывать пропитание в лесах, если возникнет подобная необходимость.

– Тогда давайте начнём с пледов, Верховная, – сказала Лата. – Возможно, повторяющиеся действия помогут Вам успокоиться.

– Возможно, но, честно говоря, я бы на это не рассчитывала. Не думаю, что смогу успокоиться.

– Помните, что мы всегда будем с Вами, Лея, – сказал Рэн, открывая дверь комнаты и пропуская Иону вперёд.

– И я рада этому.

До кладовой они дошли в молчании – у всех было о чём подумать перед тем, как они отправятся в неизвестное. А однообразные движения – лучшее время для размышлений.

Глава 10. Начало пути

Неделя пролетела незаметно: все были заняты, и времени на развлечения или переживания не было ни у кого из находившихся в храме. В воздухе чувствовались беспокойство, напряжение, страх, но все эти эмоции не находили выхода.

Единственными, кто был абсолютно спокоен, были Рэн и Шии. И если спокойствие было естественным состоянием Шии, то маро просто волновал не поход, а совсем другие вещи, отчего он выглядел менее встревоженным, нежели остальные. Пока у него была возможность, он с большим усердием тренировался и помогал жрецам и соратникам всем, чем только мог. Он был молчалив, надёжен, постоянен, и это вселяло уверенность в других.

Наконец наступило десятое марта – день отправления. Все встали в три утра, чтобы в пять можно было уже выйти. В воздухе чувствовалось беспокойство вперемешку с призвуком надежды. Она была незрима и невероятно далека, но само её существование заставляло путешественников чувствовать воодушевление.

Местом сбора был выбран проход, через который они планировали достигнуть «Зеркала Диру». За пару недель до назначенного дня Лата проверила, всё ли в порядке с самим зеркалом и нет ли завалов по пути. К счастью, всё было в порядке.

Оставалось ещё немного времени до выхода, и группа проверяла своё снаряжение, пока была такая возможность. Когда все убедились, что они готовы, то с ожиданием посмотрели на Иону, которая стояла прямо у арки прохода.

Чувствуя эмоции соратников, принцесса посмотрела на каждого из них и сказала:

– Нам предстоит тяжёлый путь, и вы все знаете об этом. Я буду идти с артефактами, скрывающими мои силы, но я не смогу всё время носить их – мне будет необходимо снимать их, когда я буду исполнять прощальную песнь. А это означает, что мы будем привлекать внимание, от которого нужно будет скрываться. Я постаралась рассчитать наш путь до Клиро таким образом, чтобы мы могли останавливаться в заброшенных храмах, так как в них мы будем в наибольшей безопасности. Потом, когда обо мне станет известно всем в Рануа, нужды в этом уже не будет – отец не посмеет устранить меня, когда все будут знать, что я жива. По крайней мере, я на это рассчитываю. Но самое начало – наше путешествие до Клиро – будет самым опасным участком. Если нам повезёт, то мы не будем обнаружены. И я на это очень надеюсь. К счастью для нас, в Рануа мало шпионов отца, так что вероятность того, что нас заметят, мала, но она всё же есть, поэтому нужно быть осторожными. В Клиро мы должны будем прибыть до середины июня.

В нашей группе, включая меня, шесть чтецов и двое маро, а потому я бы хотела предостеречь всех от переоценки наших сил. Пожалуйста, будьте осторожны. По поводу всех возможных изменений обращайтесь ко мне, если ваш вариант действительно окажется лучше, то мы всегда можем изменить маршрут.

Карт с Лемом заведуют кухней, анар Рабден, Кортик и Мим, на вас наше основное снаряжение, вода, топливо для костра и выбор места стоянки. Рэн с Латой будут патрулировать местность всю дорогу, поэтому прислушивайтесь к ним при выборе. Ивона, если вы услышите что-нибудь от животных, то обязательно сообщайте. Аран, вы прекрасно чувствуете использование Потока, поэтому если ощутите что-нибудь, то дайте нам знать. Лем – наш врач, а значит, если он скажет, что нужно остановиться, что ему нужно зайти в город за лекарствами и так далее, то мы с вами беспрекословно слушаемся его.

Больше мне нечего добавить. Пора в путь. Пусть Диру осветит наш путь.

– Пусть Диру осветит наш пусть, – повторила группа за ней.

В молчании все подняли свои заплечные сумки, надели их и двинулись в сторону прохода. Торжественная тишина длилась недолго – волнение требовало выхода, и оттого многие начали тихонько переговариваться.

Вскоре группа достигла «Зеркала» – оно действительно работало. Иона подошла к нему, протянула руку, коснулась его и запела. Девушка засветилась, а затем, вторя ей, засияла поверхность прохода. Секунда – и по ту сторону «двери» стали виднеться деревья.

– Каждый раз, как ты это делаешь, меня это просто завораживает, – сказал Кортик, с восхищением наблюдая за Леей.

Девушка улыбнулась ему и пояснила:

– Это может сделать любой жрец, если знает мелодию.

– «Зеркало» в Водопадах всегда включено, – отметил Рабден. – Я ни разу не видел его «мёртвым».

– Для этого есть отдельная песня. Предполагаю, что одна из жриц Хрустальных Водопадов знает её. Но это может быть и результатом ошибки неопытного жреца.

– То есть ты можешь оставить это «Зеркало» работающим?

– Да, но это будет тянуть силы из жрецов, живущих в храме. В обычных условиях любой ритуал, любая песнь, любой танец берут силы того, кто исполняет их, но если этот человек уходит из места проведения ритуала, а последствия ритуала остаются, то вера ближайших жриц поддерживает их. Это схоже с тем, что могут делать чтецы, но, в отличие от Потока, здесь не требуется вплетения других людей в предложение – всё происходит само собой. Но, как и в слово, в ритуал можно вложить столько энергии, что он будет действовать долго.

Шаг за порог был точкой отсчёта. Самым главным в этом путешествии. Они боялись сделать его и потому пытались оттянуть его разговорами.