Читать онлайн Лишний вес. Инструкция по ликвидации. бесплатно

Пролог, где говорится о том, что не стоит попадаться ведьме под горячую руку…

В это тихое воскресное утро магический замок Ульянки и Иннокентия вздрогнул от резкого выкрика:

– Где мой листок?!!

Стоило ли нарушать тишину именно таким образом? Наверное, нет, но Ульянка была совершенно ошарашена отсутствием такой привычной вещицы, как листок бумаги на мольберте. Карандаши, словно взвод солдатиков, были на месте, готовые к творчеству или к бою. Остро отточенные, даже цветные, реализующие любые фантазии рисователя… А листка не было!

– Это же основа! – простонала черноволосая красавица. – Что за дурацкие шуточки?! С моими-то нервами!..

Честно сказать, Ульянка была более-менее спокойной ведьмой. Этому способствовало безмятежное личное счастье, столь же редкое для женщин её народа, как и семнадцатый магический флюид. Нервные срывы случались с ней редко. Да даже её прекрасные волосы, никогда не знавшие ножниц, уже перестали лохматиться. Но сегодня, как говорят, Ульянка уселась на метлу не тем местом. Лист бумаги всегда должен быть на мольберте, это закон! Поэтому его отсутствие возмутило Ульянку.

Магические флюиды скапливались, кружась вокруг головы. Казалось, они даже завывали зловеще, как умеют оборотни. И это были не только привычные синие или зелёные всполохи, но и жёлтые, оранжевые, красные, фиолетовые. Один флюид казался особенно странным. Он был ещё, конечно, не чёрный и не серый, но в нём уже чувствовалась некая нервическая ненормальность в форме очень опасной искры-загогулины в пульсирующей глубине. Родовой замок затаился, затих, словно в предвкушении изысканного лакомства. Он любил, когда в нём колдовали.

– Ни-е-ет! – заведённая сверх всяких магических норм, Ульянка насильно усадила себя в удобное кресло, попыталась расслабиться, распустить ШИЗ-импульс преобразования окружающей среды.

– Спокойней, Ульянка, спокойней! – начала убеждать она саму себя. – Это чья-то глупая шутка, издевательство…

– Что случилось, дорогая?

На пороге их семейного гнёздышка возник Ульянкин муж, Иннокентий. Нестарый ещё мужчина, совсем не лысый, даже наоборот. Нос, очки, уши, добрые синие глаза, сильные руки. Одной из них он приоткрыл дверь, заглядывая в комнату, в другой у него подрагивал огромный мясной нож. Руки, как и кухонный инструмент, были мокрыми.

– Лис-с-ст… – жалобно проблеяла Ульянка из кресла. – Ты-ы-ы!

Кто поймёт, что она хотела сказать? Теперь этого и не узнать! Но после того, как Ульянка увидела Иннокентия, в её голову полезли совсем нелепые мысли. «Вот же он, – разъярилась она. – Этот несносный глупый мужчина!». Которого она до сих пор любит! А ведь он никогда не использовал на ней свои способности. Ульянка это знала. А мог бы хоть раз просто поговорить. По-своему, по-особенному. Преобразовать её обычную жизнь в счастье. Он делает так для других. Да это его работа, в конце концов! Но нет, никогда. Ни одного из своих мелкодисперсных флюидов муж не потратил на Ульянку! И две их общие дочери, умницы, причём теперь уже понятно, что они вырастут настоящими ведьмами, пусть и рождёнными не в изначальном мире… Славные девочки! Словно они не имеют значения! Предатель! Бесчувственный чурбан! Болван! Тупица! Скотина!

– Ульянка, на тебе лица нет! Что случилось?

Иннокентий сделал несколько шагов по направлению к жене.

– А-а-а! – жалобно простонала та, закрывая лицо руками. – У-у-у!..

– Мя-я! – на пороге комнаты нарисовалось ещё один персонаж – пожилой замковый кот Бэзил.

Во-первых, ничего в родовом замке не могло происходить без его участия. Во-вторых, он посчитал несправедливым исчезновение кормящего и в буквальном смысле понимающего его существа, а среди невеликих магических дарований Иннокентия действительно было умение распознавать словодействия насекомых, птиц, рыб, животных. Увы, только распознавать! Понимать! Разговаривать с ними он не умел. Иначе перспективы его трудоустройства, да и жизненный статус были бы иными. Впрочем, сам Бэзил полагал Иннокентия необходимым злом, которое надо терпеть. Ну и показать при случае: кто в доме хозяин! А в-третьих, коту до сих пор всё было любопытно. Несмотря на порванные в многочисленных сражениях с другими кошачьими уши, он, вот как маленький кутя, всюду совал свой нос, всё ему надо было видеть, во всём участвовать.

– Милая! – испуганно проговорил Иннокентий. – Что случилось?!

И сделал ещё несколько шагов, почти подойдя к Ульянке.

– Мамочка, кто и когда успел наступить тебе на хвост? – от двери раздался строгий голос старшей дочери.

Она тоже появилась на пороге комнаты. Это было естественно. Замок почувствовал концентрацию магии, готовую реализоваться, и немедленно передал это знание связанному с ним существу – Виллине, старшей дочери Ульянки и Иннокентия. Увы, магические дома, тем более – замки, не могут полноценно существовать без ассоциации с ведьмой. Изначально ей была мама Иннокентия, легендарная разведчица-первопроходец, одна из первых формирователей ШИЗ-пространства, позволяющего ведьмам приспособиться к новому миру. Собственно, и магический замок она получила в награду за свои многочисленные заслуги. Но продолжительное время жизни в условиях магического голода плохо сказалось на её здоровье. Едва лишь волшебное сооружение передало ассоциированное имя крошке-ведьме, только-только рождённой в счастливом союзе Ульянки и Иннокентия, едва замок признал девочку своей будущей хозяйкой, своей дом-ведьмой, как легендарная мамочка развязала самую последнюю – чёрную – ленточку, которая была почти незаметна в её лохматой причёске. «Устала!» – сказала она. Развязала, исчезая, но навсегда увеличивая этим потенциал ШИЗ-поля нового мира. Пусть на чуть-чуть, но увеличивая. Тогда это стало сенсацией! Это было доказательство сомнительной ещё теории о возможности прямого преобразования материи в энергию. Мировая научная общественность была взбудоражена. А ПВ – Пожилая Виллина, мама Иннокентия – совершила свой последний подвиг: отдала, можно сказать, саму себя за эту новую жизнь. «Я сделала всё, что смогла!» – такая надпись была на её символической могиле.

Ульянку, как жену своему сыну, мама Иннокентия приняла, пожалуй, благосклонно. Да и как могло случиться иначе?! Ведьмой Ульянка была природной, рождённой ещё в старом мире. Хулиганка, разгильдяйка и неуч, конечно, как и всё молодые повелительницы метлы и волшебного котелка. Но структура и цвет волос у неё были безупречны, а ведьмой она зарекомендовала себя вполне состоявшейся. А уж трогательная история их любви, когда, связанные воедино заклинанием одного коварного преподавателя, Ульянка и Иннокентий, переплетя своё свободное время, были лишены возможности магически навредить друг другу! Да-а, повесть об этом могла бы стать бальзамом многих надежд, если бы кто-нибудь её записал.

– Ты-ы-ы… хорошая девочка! – так сказала мама Иннокентия Ульянке, когда та, трепеща, предстала перед ней.

И погладила по голове, что однозначно свидетельствовало о том, что Ульянку приняли, одобрили и благословили.

Ульянка об этом помнила, но всё равно была уверена, что муж подспудно, интуитивно сравнивает её со своей матерью, и что сравнение это не в пользу Ульянки! Сколько слёз она пролила! Сколько раз жалела об этой неуправляемой любви, которую не должна позволять себе ведьма, если хочет быть уверена в собственном счастье! Сколько раз грязные щупальца сомнений и ревности терзали её! Её! Помнившую – пусть и детскими воспоминаниями, но – помнившую! – старый мир, где мужчин-то этих было с гулькин нос, и все они были обобществлены. Каждый – при своём детском садике! Ибо что, кроме воспроизводства и воспитания девочек-ведьм, можно доверить этим замухрышкам?! Ульянка, вместе с подругой Ирэн, сама была воспитанницей такого садика!

Глупо, безумно глупо было испытывать какие-то чувства! Если ведьма уверена, что кто-то или что-то ей нужно, то она действует! Добивается, получает, владеет. Хитростью или магией – неважно. Впрочем, Кешку даже Ирэн приворожить не смогла. А уж как хотела! Она ведь уже в институте стала статус-ведьмой, в секретариате конклава подрабатывала. Как ленточки в волосах ей был нужен настоящий живой магический дом, тем более – замок! Это же престижно, достойно, удобно. Ну и обломалась подруга, в конце концов! На всех родовых домов не хватит! Кеша на неё наплевал! Сам решил и свою судьбу, и Ульянкину! А Ирэн пусть живёт со своим Козликом в обычной квартире, как дракониха! Не всем личная жизнь и личный замок. Не всем! А Кеша… Ну почему он так?!

Если бы не флюиды, жаждущие реализации, Ульянка бы привычно заплакала.

– Кто наступил тебе на хвост, мамочка? – строго спросила старшая дочь.

Она всегда была такой – значительной, серьёзной, собранной. Управлять замком – не шутки! А она, что ни говори, с пелёнок на это дело завязана.

– Виллина! – упрекнул её отец. – Почему ты говоришь грубости? Мы же не оборотни! В нарядах ведьм нет хвоста! Может быть только шлейф!

– Так, кто… – послушно начала переспрашивать старшая доченька.

И здесь Ульянка не выдержала. Потому что в борьбе фей и ангелов, как известно, всегда побеждают ведьмы.

– У-у-у! – завыла она дурным голосом. – Вот тебе! Чтобы ты понял! На всю жизнь! Я тебе не твоя мамочка! Так и знай!

Наверное, это был просто неконтролируемый магический разряд. Истерика! Вот как это бывает у детей! Но орбиты флюидов, тем не менее, немедленно устремились к ближайшему существу, которым оказался, понятное дело, Иннокентий.

– Зачем, Уля?! – удивление ещё отражалось на его лице, визуально искажаясь под брызгами лопающихся защитных амулетов.

При обычном воздействии их мощности было бы, конечно, достаточно для защиты, но не сейчас, не сейчас… Жалобно звякнул упавший на пол нож. Родовой замок, казалось, даже усилил звуковые эффекты происходящего, жадно впитывая остаточные эманации магии.

– Мама! – в голосе старшей дочери послышался упрёк.

Но было уже поздно.

– Му-у, мя-я… – только и успел пролепетать Иннокентий, трансформируясь в серо-буро-козявчатую субстанцию.

Когда всё закончилось, у ног Ульянки сидела симпатичная полосатая кошечка, укрытая спортивными штанами и майкой, привычной домашней одеждой Иннокентия. Около кошачьего носа нелепо блестели линзы очков.

– И зачем тебе это? – недоумевая, спросила Виллина. – Теперь-то что?

Тут из коридора послышались звонкие частые шаги и вопрос младшей дочери, Э-Виллины:

– А где папочка? Я узнала его голос!

– Где-е-е?! Па-папочка! – в ужасе повторила Ульянка, вжимаясь в кресло.

Бэзил же задумчиво смотрел на то, во что превратили понимающий его источник живого мяса и рыбы. С которым он всегда мечтал разобраться. По-своему, по-кошачьи…

Глава 1. АД. Демурги познают реалии мира.

Занятия в Академии Демурговшли своим чередом. Начинающие творцы под руководством опытных наставников изучали созданные вселенные, постигая тончайшие нюансы созидания. Правильнее было бы назвать их демиургами, но это звукосочетание считалось ругательным. Демурги – так они себя называли.

– Очень странный мир, – заявили девушка эМ, юный демург, совсем недавно получившая первую букву своего имени. – Наставник, вы уверены, что малышам следует познакомится именно с ним? Какие смысли и истины здесь содержатся? Зачем нам мыследействия этих ведьм и кота?

«Малыши», то есть зародыши демургов, безмолвно колыхались в полумраке классной комнаты. Сидели ли они? Стояли? Непонятно. Они ещё не приобрели твёрдой телесной оболочки, ещё не научились взаимодействовать с материей. Они казались похожими на бесформенные сгустки чего-то. Девушка эМ была куратором этой группы, помощником руководителя.

– Суть не в этом, цыплёнок, – прокаркал её наставник, Странное Ушастое Существо по имени СУЩЬ, преподаватель, ведущий занятие. – Сейчас мы не постигаем истины. Я же обещал показать мир, в котором влияние сотворённой реальности воплощается не косвенно, а напрямую. Так вот, данное пространство – очень хороший пример. Кроме этого, у нас другая задача.

– Не понимаю, – сморщила носик эМ. – Объясните.

СУЩЬ уже утратил свои способности создавать вселенные. Он потерял даже привычную внешность, оставшись в теле прямоходящей многоножки с человеческим лицом, кучей маленьких ручек и огромными ушами. Но четыре буквы его имени, особенно «мягкий знак», говорили о небывалом, даже, возможно, о легендарном могуществе бывшего демурга.

– Познакомьтесь сначала с эволюции мира, цыплятки, – проскрипел он. – На вопросы я отвечу потом.

Более четверти века прошло с тех пор, когда однажды среди живописных окрестностей старинных замков и храмов в людском мире появились толпы черноволосых красавиц. Они были вспыльчивы. Они чурались мужчин. Они называли себя – ведьмы.

И сейчас ещё где-нибудь на драконьих кухнях тихо-тихо ведутся споры – был ли у человечества шанс избежать объединения миров? Тогда люди ещё обладали оружием, способным противостоять колдовству. Теперь уже поздно. Но подобные разговоры считаются преступными практически в любой точке земного шара.

Сначала женщины-ведьмы показались будущим драконам очень смешными. Ну а как ещё реагировать на ходячие планетарии? Слишком часто вокруг их красивых внимательных глаз, аккуратных ушей, безупречных носов, лохматых чёрных кудрей, как планеты на модели для изучения устройства галактики, вращались разноцветные шарики – флюиды, концентраторы магической энергии. Да, эти дамы владели магией! То есть – могли преобразовывать реальность. И это было удивительно! Это могло кардинально изменить устоявшийся уклад жизни. Что и произошло в конечном итоге.

Где-то пришелиц приняли дружелюбно, где-то враждебно. После выступления их представительницы на экстренной встрече глав стран всего мира, люди были поставлены перед фактом – отныне они будут жить вместе с ведьмами. Просто потому, что тем некуда возвращаться. В их изначальном пространстве произошла катастрофа, магический взрыв, и жизнь стала невозможной. А с миром людей, оказывается, мир ведьм был связан давно и прочно. Эти миры соприкасались и проникали друг в друга. Людской мир был убежищем для ведьм-преступниц. Год, проведённый среди людей, являлся статусным испытанием. Некоторые ведьмы для спокойной жизни вообще выбирали для себя людской мир. И прочее, прочее, прочее…

Были ли среди ведьм мужчины? Да, но очень мало. Их, если возникала нужда, тоже похищали из людского сообщества.

Генетически жители разных миров были совместимы. Языковых барьеров для ведьм не существовало, а перспективы, которые мыслились даже при беглом знакомстве с возможностями пришелиц (ну и их личное очарование при общении с сильными мира сего) решило вопрос, вставший перед человечеством, однозначно и положительно. В том смысле, что ведьмам было разрешено переселение в людской мир.

Были созданы комиссии по изучению, адаптации, размещению… Примитивное, наивное, мужское, драконье сознание! Ведьмы не были враждебны к людям, даже наоборот, но у них имелись свои планы на жизнь в новых условиях. К тому же людям не сразу стало известно о существовании оборотней. Изначально это были слуги, человекоподобные по внешнему виду. Они возникли как результат колдовства над животными. А для самих ведьм большим сюрпризом стала возможность оборотней в новых условиях размножаться, причём второе и последующие поколения оборотней могли совсем не подчиняться приказам ведьмы-хозяйки. В изначальном мире такого не наблюдалось. Слуги-оборотни, надо признать, вообще были не у всех. В то время никто не задумался – к чему это может привести. А теперь, спустя четверть века, думать уже поздно. Оборотни стали самостоятельной силой. Более того – основой поддержания правопорядка во многих странах.

Достижения технического прогресса людского сообщества у ведьм отторжения не вызывали. Они были им знакомы. Многим они пользовались. Ведь на самом деле – глупо тратить кучу ценных ингредиентов и полдня на варку зелья, если надо просто поговорить с кем-то. Вот если с этим кем-то надо встретиться лично, тогда – да! Тогда – магия, портал. Это понятно. А спросить или сообщить что-то и по телефону можно.

Физически процесс колдовства был исследован достаточно подробно. Оказалось, что ведьмы манипулируют с особым типом энергии, используя при этом иное пространство или измерение. То есть для превращения, например, яйца в омлет, колдунья:

1) накопленной в себе энергией пробивает «штольню» из нашего четырёхмерного пространства в ин-измерение (на термине «штольня» учёные настаивали особо, ибо к магии, по их мнению, следовало пробиваться именно вверх от знакомой нам четырёхмерности);

2) объект колдовства, оказавшись в ином пространстве, подвергался метаморфозе (зелья работали по заданным ингредиентам, флюиды – по энергетике цвета);

3) объект возвращается в наше измерение уже изменённым.

«Ерунда! Первый класс старшей школы. Даже двух извилин не надо, чтобы понять», – сказала бы Виллина, старшая дочь Ульянки и Иннокентия, изучавшая это примерно эдак с год назад. Но не всё, конечно, было так просто. Существовали ещё мистические словоформы, странные растения, привезённые из изначального мира, ритуалы, обряды… Особое влияние этих факторов тоже изучалось по мере возможности.

Магическое пространство, в котором происходили волшебные манипуляции, было названо ШИЗ-измерением. Сейчас уже сложно сказать, почему остановились именно на этой аббревиатуре. Наверное, она отражала и суть явления, и фамилии учёных, которые этим занимались. Но было доказано, что у всех объектов, склонных к магическим преобразованиям, существует некое ШИЗ-поле. В случае живых существ оно управляет работой организма (это назвали ШИЗ-контуром). Именно поэтому и возможно превращение животного в оборотня или человека в животное. Ну и дальнейшее развитие теории продолжалось с той же аббревиатурой. В изначальном мире ведьм потенциал ШИЗ-поля стал невыносимо высоким в результате какой-то катастрофы. В человеческом мире этот потенциал был мал, его едва-едва хватало для элементарного колдовства, но ведьмы знали, как его увеличить. После переселения в новый мир для ведьм повышение ШИЗ-потенциала планеты стало одной из самых важных задач.

Со временем правительства большинства стран дополнились конклавами ведьм, которые подсказывали, давали советы, помогали в государственном управлении. Появились Министерства Безопасности, где власть захватили свободные оборотни – прирождённые воины – ловкие, быстрые, свирепые. Почти прекратились войны. Такие проблемы как, например, голод или эпидемия могли быть решены ведьмами молниеносно.

В истории человечества был день, когда люди вышли протестовать против магии, против власти ведьм и оборотней. Кончилось это трагически. Теперь этот всемирный праздник носит название Дня Дракона. Считается, что именно в этот день на земном шаре не осталось людей. Считается, что они все превратились в драконов.

– Наставник, – вновь отвлеклась от постижения мира эМ, – это всё очень интересно, но как именно появилось начальное измерение ведьм? Это ведь сотворённая вселенная, сомнений нет. Кто её организовал?

– Правильный вопрос, цыплёнок! – обрадовался СУЩЬ. – Ты смотришь в корень проблемы. Этот мир создал мой лучший ученик. За него он получил для своего имени букву «Ш».

– Сколько у него вообще было букв? – ревниво буркнула эМ, теребя каштановые кудри.

– Три, – ответил СУЩЬ. – Но измерение, за которое он получил букву «З», ты с малышами модернизировала на позапрошлом занятии.

Девушка смутилась.

– Мы не нарочно. Я же объяснила, как это произошло. Мне показалось, что физические упражнения помогут зародышам быстрее обрести чёткие очертания. Вот мы и устроили игру. А изучаемый мир был такой кругленький и очень похож на мяч. Другого спортивного инвентаря не нашлось.

«Малыши» тихо погудели, подтверждая её слова.

– Не нашли они мячика! – противным голосом передразнил СУЩЬ. – И это я слышу от демурга! От творца миров! Позор!

Девушка эМ вспыхнула, но промолчала, признавая справедливость упрёка.

– А напомни-ка мне, – продолжал издеваться наставник, – ка-ак ты назвала эту игру?

– Ми… миротык, – запинаясь, созналась эМ. – Ну а что? Манипуляция кругленьким измерением, перемещение его силой воображения. Похоже же! Я же не сразу поняла, что у неё уже есть название.

– У-га-га, – завибрировал наставник всеми лапками. Наверное, он так смеялся. – Не футбол. Не волейбол. Не бейсбол. Ми… миро – ты-ы-ык!

Но эМ к этому моменту взяла себя в руки, успокоилась и заявила:

– Истина состоит с том, что на самом деле эта игра почему-то называется «картошка».

– Кар… тош… – продолжал трястись СУЩЬ.

Девушка разозлилась:

– Ну, модернизировали. Ну и что? Слепили из двух вселенных одну. Мир вашего ученика был очень мрачным! Мы его улучшили! Что такого? Всё же закончилось хорошо.

Просто во время игры один мир столкнулся с другим. И они внезапно объединились – модернизировались. Ни эМ, ни «малыши» этого не хотели. Всё произошло случайно.

Наставник неожиданно стал серьёзным.

– Чужой мир нельзя изменить без разрешения творца, цыплятки. Невозможно самопроизвольное объединение вселенных! Точнее, это осуществимо, если демург ослаблен. Меня насторожило то, что у вас получилось. Это значит, что с моим учеником что-то произошло. Я подозреваю преступление. Или действие очень близкое к нему.

– Как это: ослаблен? – удивилась эМ. – Разве так бывает?

СУЩЬ засопел и внезапно заорал:

– Хватит уже теории! Всё узнаете в своё время. Лучше наблюдайте за миром внимательнее!

Глава 2, в которой рассказывается о тяжёлой судьбе маленькой кошечки.

Замковый кот Бэзил с интересом смотрел на симпатичную полосатую кошечку.

Иннокентий не испугался. Псих жены, естественно, оставался непонятным, но ничего необычного в самих трансформирующих превращениях не было. Ему, конечно, подобное волшебство недоступно, но ведь он и не природная ведьма, рождённая в изначальном мире. Мелкая дисперсия флюидов Иннокентия вообще не позволяла признать его ведьмой по последней классификации. Хотя по сути деятельности он выполнял обязанности обычной болтун-ведьмы. И у него это здорово получалось! Во всяком случае, когда он слюбливал Ирэн и Козлика, оборотня, воспитанного специально для сожительства в браке, то на преодоление ШИЗ-барьера своей старинной знакомой и подруги жены ему потребовалось минут сорок. Воля Козлика значения не имела, он был специально сформированным существом. А вот короткий срок сопротивления навязываемой любви для действующей статус-ведьмы, по сути – управленца, у которой болтун-способности должны быть развиты гипертрофированно, это был позор и большая тайна Ирэн. Хотя Ульянке Иннокентий, конечно же, об этом рассказал.

– Почему кошечка, мама? – продолжала допрос Виллина. – Чем папа так провинился?

– Где кошечка? – в комнату ворвалась Э-Виллина, младшая доченька.

Иннокентий, осваиваясь в зверином теле, уже частично сбросил лежащую на нём одежду.

– Ой, какая милашка! Обож-жаю! А почему папины вещи валяются посреди комнаты? Вот же его штаны, майка! Вилка, почему дом за порядком не следит? Ой, и очки здесь… У-у-у, му-муся! Зачем ты залезла в папину одежду?

Вилка! Доброе, смешное прозвище. Так звали Виллину домашние. А вот младшая дочь именовалась звонко и торжественно – Эвилла, с одной или двумя «л» в зависимости от настроения.

Э-Виллина болтала без остановки. Казалось, что она готова расплескаться заботливым озерцом вокруг неизвестной кошечки.

– Кажется, я псих-ханула, девочки, – запинаясь, произнесла Ульянка. – Простите…

– И на сколько это теперь? – уточнила въедливая Виллина.

– На полчаса обычно хватает… моих способностей.

Ульянка растерянно хлопала глазами. Сил не осталось никаких. Голова не соображала.

– Сейчас, наверное, сильнее, – добавила она. – Может быть, час.

Иннокентий с гордостью подумал, что точно – час! Уверенно так у Ульянки это действие получилось! Не то что в молодости, на экзамене в институте, когда она и на десять минут едва могла превратить любимого в заданную живую субстанцию. И ведь это при полном доверии, где нет необходимости преодолевать ШИЗ-барьер. Это было их тайной! Они завязали снятие всех естественных препятствий на чувства друг к другу. Официальная теория магии утверждала, что это невозможно, что это мистика. Но в некоторых вопросах Иннокентий был ничуть не менее хулиганом, чем Ульянка. У неё, как у природной ведьмы, был полный доступ в библиотеку, даже к самым запретным, мистическим книгам. В них они и вычитали про такую возможность. Прочность ШИЗ-барьера Ульянки Иннокентий не проверял никогда, но про себя знал совершенно точно, что стоило ему лишь представить её серые полупрозрачные глаза, смешную гармошку губ, за которыми угадывались упрямые острые костяные прямоугольнички неправильной формы, как его барьер растворялся, исчезал, делая его обычным драконом, которые и составляли большинство населения. Хотя надо сказать, что возможности Иннокентия к сопротивлению магии были невелики. За исключением, конечно, болтун-способностей.

Вот и сейчас, увидев нацеленные на себя флюиды, он привычно открылся. Хотя и понимал ненормальность происходящего. У Ульянки иногда случались капризы, но не могла же она затеять их обычную постельную игру сейчас! Ну не при детях же!

– Так где мой папочка? – повторила свой вопрос Э-Виллина. – Он обещал со мной полетать! Иначе я никогда не сдам магическое руление! А одной мне нельзя, пусть даже и в нашем саду.

– Твой… папочка… – всхлипнула Ульянка.

– Одна я боюсь, – тихо, словно признаваясь в чём-то стыдном, прошептала младшая доченька. – Где папа?

– Часик-то мы подождём! – уверенно заявила Виллина. – Это не вопрос!

– Мя! – вякнул Бэзил и потянулся всем своим могучим телом.

«Моя!» – привычно перевёл его речь Иннокентий и обрадовался. Потому что, как оказалось, даже в состоянии трансформации, он сохранял способности к пониманию животных. А в книгах утверждалось обратное. Скажете, опять мистика? Может быть. А вот дальнейшая речь кота была абсолютно неприличной по меркам любого живого существа в этом мире. Он, Бэзил, был, вообще-то, не очень воспитанный кот.

– Хоро-о-ошая! – потянулась к кошечке Э-Виллина.

– Дочь, подойди, пожалуйста, ко мне, – прохрипела Ульянка. – Я должна тебе кое-что объяснить.

– Что, мамочка? – послушно вскинулась Э-Виллина. – Ой!

Так она отреагировала на порывистое объятие Ульянки, которая, зарывшись носом в складки-бретельки дочкиного платья, отчаянно зарыдала.

– Дочь, я дура! – призналась ведьма. – Я заколдовала нашего папочку! Я превратила его в зве-е-е-ря-я! Но он сам виноват…

Экзамен по магической трансформации был очень важным.

– Вот сдашь маг. трасформуху, – и пойдём к моей матери! – строго сказал Ульянке перед его началом Иннокентий.

– А если не сдам? – хныкала ведьма. – Вдруг она разозлится?

– Не говори глупостей! За волосы поволоку!

Услышав такое, Ульянка немедленно окутала и себя, и Кешу интим-сферой, которая в теории никому не позволяла их услышать. Потому что неприлично говорить ведьме про причёску, оборотню про хвост, людям-драконам про крылья. А уж желание куда-то тащить повелительницу метлы и волшебного котелка за волосы… Да даже по закону убить за это не считается преступлением! Конечно, если свидетели подтверждают факт произнесения подобных угроз. Но близким людям, естественно, можно говорить и такое, поэтому они и близкие. А Иннокентий, безусловно, стал для Ульянки самым-самым дорогим! Ещё вчера! И случилось это совсем неожиданно. Сначала они, как обычно, дурачились, летали на метле между флюгерами, пугали птиц, целовались. Но потом Иннокентий вдруг остановил Ульянкину метлу и, глядя ей прямо в глаза, сказал:

– Любовь, Ульянка, это не звёздное небо, не испуганные птицы и не беспорядок в одежде! – и потянулся к её девичьему бантику.

– С ума сошёл?! – обмерла Ульянка. – Мы сейчас вниз упадём!

Но Иннокентий уже распустил Ульянкин бантик, вынул из её волос незамужнюю ленточку и молча завязал на своей правой руке. Значит – никаких временных союзов, сейчас, отныне – и навсегда! И тогда Ульянка почувствовала, что умирает! Умирает от счастья! Если так бывает!

Никогда! Никому! Даже лучшей подруге Ирэн не созналась бы Ульянка, что она не сама повязала семейный бантик Кеше. Нет хуже позора для ведьмы, чем когда какие-то мужские пальцы, пусть даже и очень любимые, развязывают этот бант! Ведьма сама выбирает свою судьбу, а не наоборот! Но это тоже было их тайной.

А экзамен по магической трансформации Ульянка сдала. Даже хорошую оценку получила. Неожиданно.

Очень неожиданно и, можно даже сказать, беспардонно были прерваны трогательные воспоминания Иннокентия. Сначала он почувствовал тяжесть на спине, ощутил острые зубы, кусающие его у основания шеи. Вспомнил, что сейчас он принадлежит к роду кошачьих, и успел подумать: "Вот ведь действительно – совсем это и не больно, когда тебя хватают за загривок…".

– Мо-у-я-у! – иерихонской трубой взвыл Бэзил, а дальше всё опять было неприлично.

«Ага, – мелькнула мысль у Иннокентия. – Коты тоже умеют проталкивать звуки сквозь сжатые челюсти. Прямо как тигры! И лексикон у них, оказывается, очень разнообразный…». А далее заколдованный муж Ульянки понял смысл слов и действий Бэзила. И ему немедленно стало противно и мерзко. Он бестолково взвился, но был укушен и безжалостно вдавлен в пол. Наверное, от обиды, от бессилия и от безысходности Иннокентий потерял сознание. Думается, это лучшее, что могло с ним приключится в таком положении.

– В какого зверя, мамочка? – удивилась Э-Виллина. – И где этот зверь?

Именно здесь Бэзил и взвыл своё «Мо-я-у!»

– Это… кошечка, – всхлипнула Ульянка.

– Что-о-о? – поразилась младшая дочь. – Это – папа? Почему ты его так?!

– Потому что я дура! Психованная! – продолжала реветь Ульянка. – Потому что кто-то украл лист бумаги с мольберта! И я не смогла вовремя выплеснуть свои эмоции в рисунок! Потому что меня никто не любит! Не понимает! Не ценит!

– Мама, не говори ерунды! – возразила старшая дочь. – А то я сама тебя заколдую!

– Но лист бумаги действительно украли, – растерялась Ульянка. – Иначе чего бы я психовала?

– А со мной, – вдруг добавила она гордо, обращаясь к Виллине. – Ты не справишься! Маленькая ещё! Школу сначала закончи!

Э-Виллина не слушала их пререкания, она внимательно смотрела на нахальные действия кота.

– Он же!.. – воскликнула она, почти догадавшись. – Он что, папу хочет изнасиловать?! Ах ты, свинья!

И Бэзил немедленно получил увесистый пинок по мягкому животу, который отбросил его довольно далеко от желаемого объекта.

– Свинья! – радостно вскричала Ульянка, совершенно себя не понимая. – Конечно же! Где бумага, бесстыдницы?!

И все её страсти, переживания и сомнения немедленно испарились.

А вот Бэзил стерпеть обиды не смог! Не для того он рвал шкуры всех окрестных котов (да и собак, если они были маленькие), чтобы какая-то девка лишала его любви! Коты магических замков – это великие воины! С устрашающим мявом он немедленно взвился в воздух…

– В шкафчике у тебя бумага, – Виллина подсказала матери совершенно очевидную вещь.

– Ага! Правильно! – Ульянка кинулась к шкафу.

«Ни-и-ет! – думал Бэзил. – Глаза выцарапывать не будем! Но вот пройтись коготками по бархатной щёчке, раздирая её до самых зубов!..». И это у него могло бы получиться! Со взрослой тётенькой или со студенткой какой – точно бы получилось! Но Э-Виллина была ещё школьницей, ведьмой, закалённой в междоусобных стычках со своими одноклассниками и одноклассницами. На полной скорости Бэзил ткнулся в бетонную стену, выросшую прямо перед ним. И пусть толщина её была меньше миллиметра, но стена всё равно была непреодолимой и жёсткой. Уже сползая по ней, кот вдруг понял, что препятствие рассыпается исчезающим песком, из гущи которого выскакивает тоненький девчачий кулачок, тыкающий его точно в нос. Это было безумно больно! Избитый и ошарашенный неожиданным поражением, Бэзил метнулся в угол комнаты. Затаиться! Оглядеться!

– Ты не обидишь папу, скотина! – с чувством погрозила Бэзилу Э-Виллина.

Она стояла в середине комнаты, широко расставив ноги, раздувая ноздри, как породистый конь, а её тонкие пальчики, казалось, жили собственной жизнью, сплетая, несомненно, убийственную вязь заклинаний. Тех, которые она знала. Флюиды, витавшие вокруг девочки, были почти бесформенные. Прото-флюиды или бэби-флюиды, как их называли. Их жёлтые и красноватые оттенки говорили о том, что Э-Виллина готовится использовать, преимущественно, боевую магию. Например, молнию. Про магическое электричество Бэзил знал очень много плохого. Он решил не связываться…

– Сви! Нья! Сви! Нья! – торжественно декламировала Ульянка, прикрепляя чистый лист бумаги к мольберту.

Новый светло-зелёный флюид уже вылазил из самой Ульянкиной макушки. Иннокентий, несомненно, порадовался бы – как же быстро восстановила энергию его жена.

Старшая дочь подняла бесчувственную кошечку и переложила на кровать.

– Полежи лучше тут, папуля, – сказала она. – Здесь мягче.

И она ласково погладила кошечку по голове, пощекотала животик. Та, впрочем, никак на эти нежности не реагировала.

Глава 3, из которой мы узнаём, что масса тела может увеличиваться.

На время всё успокоилось. Ульянка, упиваясь процессом, черкала карандашами бумажный лист. Виллина скептически наблюдала за ней. Бэзил в углу приводил в порядок свою внешность, зализывал раны. Младшая дочь улеглась рядом с отцом, который по-прежнему продолжал пребывать в зверином теле. Дочка осторожно дышала на кошачьи ушки шепча:

– Просыпайся! Просыпайся!

– Вот! – торжествующе сказала Ульянка. – Закончила картинку! Свинья!

А дальше ведьма улыбнулась. Глупой и совершенно счастливой улыбкой.

– Ну что ж, – одобрила Виллина, – килограмм на триста пятьдесят хрюшка потянет. Словесная активация проста и логична. Вполне качественная продуктовая карточка. Спрячем в кладовке или на продажу пустим?

Собственно, это и было основное занятие Ульянки – создание подобных картинок. Рисовала она уж получше мамочки Иннокентия, в этом ведьма была уверена. Конечно, у Кеши имелась ещё бабушка. Никто её никогда не видел, но один из её легендарных рисунков висел в обеденном зале на самом почётном месте. На нём был изображён боевой монстр «Шиш» или «Кукиш», но не как эмблема популярной детской организации «Амазонки», а как полупрозрачный боец-охранник. В случае опасности даже у родового замка существовала возможность активировать рисунок. И горе тогда злоумышленнику! Воплощение почти прозрачного Кукиша было неуязвимо. Он умел наносить коварные удары невидимыми конечностями, мог идти по следу преступника сквозь порталы, словом, монстр являлся воплощением неотвратимой мести. Копии этой картинки приносили семье Ульянки и Иннокентия стабильный доход, позволяющий содержать родовой замок, сад и несколько слуг. Легендарный рисунок лежал в основе всемирно известного теле-интернет-шоу «Попытайся остаться в живых!», и это действо было, наверное, одна из немногих реалий изначального мира ведьм. Поэтому зрелище и пользовалось популярностью.

– Час уже прошёл! – тоскливо сказала младшая Э-Виллина. – Просыпайся, папочка!

– Дочь, – смущённо проговорила Ульянка. – Про один час я же наобум сказала. Может, чуть больше или чуть меньше.

В этот момент времени контуры полосатой кошечки начали расплываться. Ульянка немедленно перешла к активным действиям. Она подскочила к вороху одежды Иннокентия, которая по-прежнему валялась перед креслом, и ловко выхватила оттуда очки. Потом осторожно присела на край кровати.

– Эвила, – распорядилась она. – Немедленно неси папину одежду. Он появится в костюме Адама, если вам про это в школе рассказывали.

А потом она назидательно добавила:

– Вам незачем на это смотреть!

– Ха! – очень двусмысленно хмыкнула старшая дочь.

– В самом деле, ма, – поддержала сестру Э-Виллина-младшая, подбирая штаны и майку Иннокентия. – Чем ты хочешь нас удивить?

– Знать ничего не желаю! – отрезала Ульянка. – Распустились, бесстыдницы!

В этот момент магическое облако, наконец, преобразовалось в раздетого мужчину. Кровать трагически скрипнула. Наверное, первый раз за этот день.

– Красота не спасает мир! – зачем-то заявила Ульянка, укрывая мужа покрывалом и надевая ему на нос очки. – Красоту вообще следует прятать!

И она нелогично откинула кружева полупрозрачного пеньюара на самый край плеч. Подумала немного, а потом энергично взлохматила себя. Только после этого её руки опустились на тело мужа. Она гладила его лицо, шею, плечи, грудь. Одновременно ощупывала, проверяла – всё ли с ним в порядке.

– Как ты себя чувствуешь, милый?

Иннокентий открыл глаза.

– Привет, па! – радостно завопила Э-Виллина.

Она стояла рядом и с тревогой всматривалась в его лицо.

– Привет, – медленно произнёс Иннокентий. – А что произошло?

– Мы-ыр! – на всякий случай Бэзил решил напомнить и о себе. – Ур-р! Му-мяу.

«Давай жрать и превращайся обратно! Я с тобой ещё не закончил», – вот так перевёлся словосмысл фразы, изречённой коварным котом. Иннокентия это заявление удивило.

– Было какое-то превращение? – поинтересовался он. – Меня?

– Ничего особенного, милый, – защебетала Ульянка. – Просто кто-то украл лист бумаги с мольберта. Я по этому поводу немного попсиховала…

– Немного… – с непонятной интонацией произнесла Виллина, усаживаясь на дальний конец кровати.

– Конечно, немного! – преувеличенно бодрым голосом продолжила свой рассказ Ульянка. – Кеша! Зачем ты полез под заклинания? Или не знаешь, что это может быть опасно? У нас же семья! Надо думать не только о себе!

– Папа, ты хоть что-нибудь помнишь? – поинтересовалась Э-Виллина-младшая. – А потом, ма, посмотри!

И она положила ладошку на живот Иннокентия.

– Мне кажется, он надувается! – растерянно произнесла она.

Кровать на этой фразе тревожно скрипнула уже во второй раз. И именно сейчас Бэзил вдруг понял, что шанс поквитаться с существом, которое кормило его мясом и рыбой, упущен. Возможно, что навсегда.

– Ерунда, – сказала Ульянка. – Зачем ему надуваться?

А потом она обняла мужа и заплакала.

– Я так испугалась! – лепетала ведьма сквозь слёзы. – С тобой точно всё в порядке?

– Я не знаю, Ульянка, – задумался Иннокентий. – Я ничего не чувствую. Но вроде нормально. Спасибо.

– Нет, мама, он точно надувается, – с тревогой повторила Э-Виллина. – Я же вижу.

– Надо надеть на него трусы, – засуетилась Ульянка, ловко высвобождая указанную часть одежды из объятий спортивных штанов. – Зажмурьтесь, бесстыдницы!

– Фиксирую большой расход ШИЗ-энергии из запасов замка, – буднично, прикрывая глаза ладонью, проинформировала всех Виллина-старшая.

– Колышницы! – взвилась Ульянка. – Масса тела увеличилась. Своей энергии у нашего папы мало, и его ШИЗ-пространство пытается это компенсировать, похищая её из окружающего мира. Я вот и сама чувствую, как из меня энергия выкачивается.

– Всё так, – бесстрастно согласилась старшая дочь. – Только энергии израсходовалось уже килограмм на двести костей и мяса.

– Возможно, часть забрал мой рисунок, – предположила Ульянка и тут же неожиданно вспылила. – Да помоги же мне, Кеша! Не лежи столбом!

Она и сама видела, что живот мужа увеличивается. Так надувается пузырь болотного газа при замедленной киносъёмке. Постепенно. Неотвратимо.

– Я звоню Ирэн! – решилась Ульянка, доставая сотовый телефон. – Её эскулап-способности получше моих. Да и вообще она… сообразительная. В конце концов, её это тоже касается!

– О-ой! – вдруг простонал Иннокентий. – А-а-а!

Одна рука Ульянки замерла на груди мужа. Она легонько подрагивала, не то поглаживая нежно кожу, не то постукивая, успокаивая.

– Папа стал похож на беременную ведьму. Он не мог осемениться от Бэзила? – предположила Э-Виллина-младшая. – Тебя не тошнит, папочка? Может быть, водички?

Кот, почувствовав, что говорят о нём, приосанился, распустил уши – мол, вот он я, красавец и сама невинность!

– Лучше водки! – хрипло произнёс отец семейства.

– Я распоряжусь, – на мгновенье задумалась Ульянка.

С оборотнями, которые были выращены самой ведьмой, у хозяйки всегда была мысленная связь. Для этого никакие способности не нужны.

– Алё, Ирэн?.. Здравствуй! У нас беда!.. Иннокентий! – отрывисто заговорила Ульянка в телефонную коробочку и добавила после паузы. – Все подробности у нас. Здесь. Жду.

Быстрый, совсем не характерный для Ульянки звонок. Даже удивительно.

– Наверное, папа, – Э-Виллина-младшая погладила отца по щеке, – в твоём положении тебе лучше не пить.

– Да это ересь, сестрица! – возмутилась её сестра. – Генетически невозможно! Иначе развитие мира было бы другим! Двоечница! Да и не было у них ничего!

– Кто знает… – с тихой мудростью произнёс младший ребёнок.

Живот у Иннокентия стал просто огромный. Как передутый воздушный шар. Кровать жалобно скрипнула в третий раз.

– Душно, – прошептал Иннокентий.

– Открыть окно? – вскинулась Виллина-старшая. – К нам, кстати, МартаКрот поднимается. Я попросила её, кроме водки, вообще еды нам какой-нибудь принести. Мы же будем завтракать?

У старшей дочери, как у хозяйки замка, были свои способы общения со слугами. Бэзил, услышав правильные слова, тихонечко заурчал, давая понять, что он тоже является частью желающих перекусить. Ради съедобного он всем прощает свои обиды на них.

– Кот ещё этот! – вызверилась Ульянка. – Давно надо было его в оборотня превратить. Пока не подох от старости!

Услышав подобное, Бэзил решил спрятаться под кровать. И не на виду, да и до еды будет недалеко.

В стене, специально свободной для подобных трюков, с предупредительным треском засветилась арка портала, из которой на огромной мрачной метле, зачем-то размахивая правой рукой, но без лишних визуальных эффектов, вывалилась яркая миниатюрная ведьмочка.

– Ирэн! Наконец-то! – воскликнула Ульянка.

– На метле сквозь портал, да? – подал голос Иннокентий, который если и мог видеть происходящее, то только боковым зрением. – С бронзовыми глазами. Вся в красном. Чёрная косынка и каблуки. За последние сто лет ты ни капли не изменилась, Ирэн. Привет.

Надо сказать, что характеристику появившейся ведьме Иннокентий дал очень точную. Выделялся резкий цвет платья. Сегодня это был «обычный красный», как пламенеющий мак. Далее наблюдателя обжигал ярко-коричневый взгляд из-под частокола нахальных шипов-ресниц. Пожалуй, только образ «косынки» был малопонятен. Косынка – это ведь что-то аккуратное, благочестивое. Но подобного головного убора на ведьме не наблюдалось. Наоборот – во все стороны торчали лохматые чёрные волосы. Ну и с ростом ведьмочке, возможно, не повезло. Впрочем, кому-то нравятся и такие прекрасные «дюймовочки».

– Сто лет! Врун! Льстец! – ни капли не удивилась гостья. – Здравствуйте, девочки! Везёт же тебе, Улька! Про волосы, значит, говорить нельзя, так он косынку какую-то придумал! Мой Козлик так не умеет. Приятно. Спасибо за комплимент. Привет, Кешка!

И она тут же замерла, поражённая.

– Девки! – осторожно спросила она. – А чем вы его накормили? Почему он распух?

– Здравствуйте! – в портал с трудом протиснулся огромный мужик, действительно, внешне очень похожий на козла. – Рад всех видеть!

– Козлик! – распорядилась Ирэн, вручая ему свою жуткую метлу. – Сблызни в угол и не отсвечивай! Если будет застолье, то позовём… Так что тут у вас случилось?

– Да вот… – теряясь, Ульянка показала на Иннокентия. – Сами понять не можем. Но это что-то серьёзное, кажется.

Входная дверь в комнату внезапно распахнулась, подталкиваемая небольшой тележкой, уставленной бутылками, кастрюльками, «баранчиками», блюдами. Что-то шипело и булькало, посуда, спрятанная в нижней части тележки, позвякивала.

– Блеквест намбе ту-у, – неожиданно низким голосом прогудела симпатичная чернобровая девица, про которую с уверенностью можно было сказать, что она вся покрыта лёгким позолоченным пухом.

– Спасибо, Марта! – поднялась Виллина-старшая. – Дальше мы сами. Ты свободна. Можешь идти.

Называть слуг-оборотней не по зверю, а по имени – это был особый шик, ставший модным в последнее время. Вслед за Мартой в комнату проскользнул дворецкий. Он помог Виллине закатить тележку с едой.

– МартаКрот андестенд! МартаКрот гоу! – прогудела девица исчезая.

– Иностранный язык она сейчас изучает, – оправдывая прислугу, пояснила Виллина. – Думает, что иначе мы её продадим. Глупая.

– Так что тут с пациентом? – прищурилась Ирэн и застыла, вслушиваясь в окружающий мир.

Природные ведьмы умеют определять причины болезни бесконтактным, если можно такое сказать, способом. Конечно, для этого должны быть развиты соответствующие эскулап-способности. Вот у Ирэн они почему-то были развиты. Природная аномалия, как объяснили ей в молодости во время учёбы.

После, наверное, десяти минут напряжённой тишины, в которой происходило таинство диагностики, ведьма пошевелилась и с неприкрытым интересом уставилась сначала на бурдюк живота Иннокентия, а потом на свою подругу.

– Что с ним произошло? – с любопытством спросила Ирэн. – Я диагностирую насилие над организмом.

– Ммм… – замялась Ульянка. – Ничего такого особенного.

– Мамочка психанула, – простодушно объяснила Э-Виллина, – и превратила папу в полосатую кошечку. Бэзил на неё набросился и-и-и…

– И получил от тебя пинка! – поспешно вставила старшая сестра.

– Да, – смущённо подтвердила сказанное Ульянка. – Всё так и было.

– Очень необычно, – бесстрастно констатировала Ирэн. – И где этот ваш кот?

Ульянка растерянно оглядела комнату.

– Да здесь где-то вылизывался. Поймаю – убью! – пообещала она. – А он тебе нужен для анализов?

– Да нет, просто хотелось посмотреть на героя.

Услышав такое про себя, Бэзил совсем уже было решил показаться и потребовать свою часть пищи, положенную героям, но вовремя осознал, что его также пообещали убить. Или превратить в оборотня, что ничуть не лучше, естественно. Поэтому он остался неподвижным.

– Природа насилия очень странная, – продолжала объяснять Ирэн. – Что конкретно ваш кот сделал Иннокентию?

Все покраснели и отвернулись. Только Эвилла честно ответила:

– Он набросился на папу, подмял его под себя, укусил за ухо и… того этого… Я подозреваю самое страшное.

– Гм… – озадаченно хмыкнула Ирэн и обратилась к Иннокентию: – Ну а ты-то, Кеш, чувствуешь что-нибудь? Необычное, специфическое, катастрофическое?

– Да ничего особенного, Ир, – прислушался к себе Иннокентий. – Чувствую, что неудобно мне будет жить с таким пузом, вот это прежде всего. Не уверен, что смогу сесть самостоятельно. В дверь не пролезу, наверное. Душно всё время. Ещё ерунду какую-то мои девочки говорят, но я их не слушаю. Ещё, наверное, мне придётся их просить, чтобы шнурки магически заговаривали на самозавязывание. Много всякой другой ерунды в голову лезет. Подскажешь, как меня сдуть? А то распух. Пузырь пузырём.

– Я подозреваю, что папа беременный, – влезла в разговор Э-Виллина.

Словно в ответ на эти слова, кровать снова тревожно скрипнула. Кстати, достаточно громко.

– Интересное предположение, юная метёлка! – улыбнулась Ирэн.

А потом произнесла замогильным голосом:

– Необыкновенно точное предположение!

– Я так и знала! – насупилась младшая дочка.

– Этого не может быть! – заявила старшая.

– Но как же так? – растерялась Ульянка. – Почему?

– Да вы что, серьёзно? – поразился Иннокентий. – И ничего нельзя сделать? Вы же ведьмы! Наколдуйте чего-нибудь! Я не хочу такого…

И он, чуть не плача, попытался отвернуться к стене. Это у него не получилось. Ирэн выдержала долгую паузу и расхохоталась. Ульянка, глядя на неё, тоже начала неуверенно улыбаться.

– Что ещё? – не поняла причины веселья Э-Виллина.

– Ты пошутила, – обиделся Иннокентий. – Стрекоза красная!

Глава 4. АД. СУЩЬ подозревает, что произошло преступление.

– Вы сказали, – отвлеклась от постижения мира эМ, – что подозреваете что-то необычное. Оно произошло. Возможно, в этом и состоит преступление? Мы все это видели. Иннокентий – воплощение вашего лучшего ученика?

– Нет! – испугался СУЩЬ. – Не думаю. Хотя такое и может быть.

Он завибрировал лапками и пустился в долгое путанное объяснение.

– Знаете ли, цыплятки, воплощение демурга можно опознать только по его желанию. Такое превращение необходимо, чтобы реально изменить мир. Лучше, если творец выбирает образ божества или мифического животного. Тогда существуют хоть какие-то гарантии безопасности. Иначе может произойти непоправимое. Такое, как с этим мужчиной. Или…

Юный демиург по имени эМ внезапно, не дожидаясь завершения фразы, забилась в истерике.

– Почему?!! – выкрикнула она. – Почему вы опять напоминаете мне об этом?! Я не виновата! Мы просто хотели познать любовь – и всё! Я не виновата! Не виновата!!!

СУЩЬ растерялся, а эМ продолжала рыдать. «Малыши» с сочувствием колыхались в полумраке классной комнаты.

Дело в том, что незадолго до описываемых событий с эМ случилась беда. Девушка, желая стать полноценным демургом, готовилась к экзамену на получения первой буквы имени. Но её… однокашник?.. товарищ по обучению?.. юноша, знакомый по «малышне» и повзрослевший вместе с ней?.. Словом, один молодой человек, которому нравилась она и который нравился ей, предложил разделить его мир. Он создал его тайно, не дожидаясь экзамена.

– Мы вместе узнаем такие истины, как «любовь», «семья», «рождение детей», – соблазнял он её. – Соглашайся! Вместе у нас получится больше, чем врозь.

Девушка с каштановыми волосами согласилась. Познать такую истину, как «любовь», ей очень хотелось. Правила Академии разрешали разделить мир с другим демургом.

Сначала всё шло хорошо. Они возникли в созданной вселенной в телах огромных бурых зверей. Именно такими юноша видел тотем-богов своего мира. Девушка-зверь осваивалась. Пугалась насекомых, внимала запахам, удивлялась игре света и тени, постигая истину красоты древнего леса. Мир признал её вторым тотем-богом, спутницей первого. Комиссия демургов-экзаменаторов внимательно наблюдала за ними. Юноша куда-то умчался на четырёх лапах, а вернулся на двух. Он нёс большой белый цветок, похожий на облако.

– Это Лоно Любви, – сказал он. – Я сотворил его, думая о тебе. Понюхай, и мы немедленно познаем это чувство. Это безопасно. Я много раз испытывал действие цветка на местных жительницах.

Девушка послушалась, и любовь пришла к ним. Они увлеклись друг другом и не замечали ничего вокруг. К несчастью, их брачные игры увидел местный царёк, охотившийся в лесу. Он приказал своим слугам убить самца, а самку опутать сетью. Он был зол, он брызгал слюной крича:

– Это чудовище изнасиловало герцогиню! Убейте его!

И десяток копий пронзили тело юноши-зверя. Охотничьи собаки рвали из него куски мяса, а царёк собственноручно огромным топором сантиметр за сантиметром рубил его голову.

Девушка-зверь, опутанная сетью, с ужасом смотрела на это, познавая истину смерти. Демурги-экзаменаторы не могли вмешаться. Им было доступно лишь наблюдение.

Отрубив голову и разорвав чудовище на части, люди успокоились. Пришли другие люди, с телегами. Они сколотили огромную клетку и крюками затащили девушку-зверя в неё. Они кололи её копьями, гоготали и глумились над ней.

– Везите её в город на казнь! – орал царёк. – И отрубленную голову чудовища не забудьте! Лес теперь безопасен!

И здесь девушка вспомнила, что она – тотем-бог этого мира, всесильное существо. Пусть она осталась одна, разве это что-то меняет? Двуногие бессильны перед её могуществом. Но она не имела возможности двигаться и говорить. Руки-лапы и ноги-лапы её были пришпилены стальными крюками к стенке клетки. Даже рот-пасть был перетянут вонючей полоской кожи, отвратительной на вкус… Девушка разозлилась, вспомнив – кто она на самом деле. Из её глаз выплеснулась тьма, и в мир пришёл страх.

Когда она очнулась в Академии, СУЩЬ причитал:

– Бывает и так. Попадая в свой мир, демург подчиняется его законам. Поэтому надо ду-думать…

– Я всего лишь хотела узнать любовь, – всхлипывала эМ, завершая истерику. – Вот и согласилась.

– Ты приняла его помощь потому, – мягко упрекнул её СУЩЬ, – что желала сдать экзамен и получить первую букву имени.

– Да! – яростно топнула ногой эМ. Слёзы высохли. – А вместо этого любимого убили, а меня посадили в клетку, тыкали копьями, глумились…

– Стоп, стоп, стоп, – СУЩЬ засучил лапками. – Мы говорим не «убили», а «прекратил существование». То, что ты согласилась на помощь – это был разумный поступок. Но дальше ты поддалась эмоциям. Можно было наказать аборигенов не так жестоко.

– Я туда ещё вернусь! – сверкнула глазами девушка. – Только дайте мне такую возможность!

– Конечно, вернёшься, девочка, – почти прошептал СУЩЬ. – Свои ошибки надо исправлять. Но ты опять ставишь эмоции выше разума. Прислушайся к нашим малышам.

Зародыши демиургов согласно гудели на низкой ноте.

– Вот! – обрадовался наставник. – Всё-таки я замечательный педагог. Они ещё не умеют разговаривать, но уже понимают главное. Ты слышишь: о чём они думают?

– Нет! – истерично выкрикнула эМ.

– Напрасно. Мы узнали, что в мире произошла катастрофа. Взорвался некий источник энергии. Вот это непременно связано с моим подопечным. Именно об этом они и гудят. Молодцы!

– И что это значит? – эМ попыталась успокоиться. – Зачем мы изучаем этот мир? Вы сказали, что в нём мы не познаём смыслов.

– Я хочу разобраться, – твёрдо произнёс СУЩЬ, – что стало с моим учеником. Это может быть поучительно для всех.

– Вы думаете: он прекратил существование? – предположила эМ.

– Нет, – отмёл её слова наставник. – Если демург уходит из жизни, то исчезают и миры, которые он создал. Этого не произошло, значит, его существование продолжается. Но то, что его мир можно модифицировать, означает…

– Что?

– Я хочу разобраться. Если допустимы изменения, то, следовательно, как демург он стал слаб.

– Вы так и не объяснили, – напомнила эМ, – почему такое возможно.

– Создатель мира может разделить себя на несколько ипостасей, – нехотя заговорил СУЩЬ. – Прекращение существования одной из них ослабляет демурга.

– Но ведь такое разделение уменьшит возможности и ощущения! – воскликнула эМ.

Наставник вдруг словно сдулся, стал грустным.

– Да. Но иногда подобное необходимо. А ещё это позволит продолжить существование, даже если ты потерял все свои способности. Я-я… – он всхлипнул, задумался, но преодолел себя. Его голос вновь стал твёрдым. – Я сам наглядное подтверждение этому.

В учебной комнате повисла неловкая тишина.

– Поэтому, – продолжил СУЩЬ более бодрым голосом, – надо понять: что произошло. Может быть, его можно спасти. Или он сам ещё способен вернуться.

– Я думаю, – заявила эМ, – что Иннокентий и есть остаток от вашего ученика. Иначе зачем нам показывают историю про него?

– Всё не так просто, цыплёнок, – возразил СУЩЬ. – Мы видим то, что хотим увидеть. Наши желания направляет любопытство, а не стремление узнать лишь необходимые факты. Но постигаемая нами реальность связана с тем, что случилось. Это совершенно точно. Будем пытаться понять.

Глава 5, где объясняются истинные причины произошедшего в магическом замке.

– Красная стрекоза! – обиделся Иннокентий на Ирэн за её жестокую шутку.

Это был нечестный приём. Он намеренно хотел задеть миниатюрную ведьму. Ульянка знала эту историю. Она случилась до их настоящего знакомства, когда Кешу попросили помочь с учёбой нерадивой и хулиганистой студентке Ульянке. А Ирэн была знакома с Иннокентием чуть ли не с объединения миров. Сейчас Ульянка уже плохо помнила, но в этой истории с красной стрекозой было что-то про гонки в образе насекомых с поцелуями при раздевании. Какой-то жуткий мистический приворот, который Ирэн применила к Иннокентию, но он вроде бы не подействовал, а Кеша очень обиделся на неё за применение к нему магии без его согласия. По словам мужа, они серьёзно поссорились и долго не общались. Ульянка была уверена, что любимый совсем не всё рассказал ей о происшедшем. Она помнила, как подруга злилась, планировала жестоко отмстить за обманутые надежды, но очень боялась мамаши Иннокентия. В этом Ульянка её не понимала. Ну-у, героиня, награждённая личным замком. Ну-у, первопроходец. Ну-у, четвёртая ведьма конклава. Но ведь это всё в прошлом. Тогда она уже была на отдыхе. Пенсионеркой была, как говорили в их новом мире. Чего бояться? Ведьма ведьму не съест! Не понимала Ульянка страха подруги перед мамой Иннокентия и, наверное, правильно Ирэн в то время обзывала её тюхой.

А вот с приворотом после тесного знакомства с Кешей Ульянка поняла Ирэн очень даже хорошо! Было в нём какое-то невероятное обаяние! Им хотелось владеть, спрятать под подушку, как самый большой секрет. Или, наоборот, гордится, как драгоценным кулоном. Повесить его на грудь, но так, чтобы он непременно оказался в ложбинке, в гнёздышке. Словом, проведя вместе пару дней, Ульянка решительно захотела продолжить общение и дальше. И даже как-то это усугубить! Поэтому, приворот – это было правильное решение! Ульянка и сама собиралась так поступить. Да не просто собиралась, а даже почти преуспела. Но всё случилось иначе. Без навязанной любви. Впору стало задуматься об обереге от чужих приворотов! Но более актуальной задачей оказался авторуль на метле, потому что одновременно управлять полётом и целоваться с Кешей было невозможно – мир вокруг Ульянки от его губ исчезал, а глаза почти мгновенно закрывались от непонятных, но сладких для неё ощущений…

– Красная стрекоза! – обиделся Иннокентий.

Ирэн немедленно раздулась, став немного похожей на ядовитую жабу.

– Я-я-я, – зловеще произнесла она. – Ты-ы-ы…

– Он не в себе, Ир, – Ульянка кинулась на защиту мужа. – Психует. Говорит глупости. Прости его! Представь себя на его месте.

Ирэн продолжала тяжело дышать.

– Пожалуйста! – жалобно попросила Ульянка. – Поясни! Что с моим мужем?

– Да-а, расскажите нам, а то мы не понимаем! – поддержала свою мать старшая дочь. – А потом, тётя Ирэн, давайте поедим. Ведь вы, наверное, ещё не завтракали?

– Я, девочка моя синеглазая, – тоскливо произнесла Ирэн успокаиваясь. – Можно сказать, что только проснулась. А с Кешей всё просто и сложно одновременно. Впрочем, с ним всегда так!

И она как-то безнадёжно махнула рукой и начала объяснять.

Виллина решила, что она, как хозяйка родового замка, должна позаботиться о гостях и сервировать стол. Пусть это не официальное торжество, когда слуги самостоятельно суетятся в обеденной зале, а она всего лишь присматривает, командует, но даже на этом примитивном столе-тележке нужно правильно и красиво расставить тарелки, разложить ножи-вилки, разместить всякие щипцы, ложки, половники и большие блюда. Ещё надо открыть напитки. Обычно этим занимался папа, но сейчас он едва ли на это способен. Может быть, поможет Козлик? На приёмах Ирэн он справлялся. Виллина посмотрела на угрюмого оборотня, сидевшего в углу. Спутник жизни тёти Ирэн был неподвижен, невозмутим и серьёзен. Жуткая метла в его лапах казалась почти игрушечной. «Какая огромная туша! – подумала молодая ведьма. – Зачем ей такое? Ерунда. Сама справлюсь с напитками. Не развалюсь. Или, может быть, попросить дворецкого?». Джентльмена, который в замке Ульянки и Иннокентия выполнял обязанности управляющего, звали Тихон. ТихонКот, если совсем правильно.

А с папой, оказывается, произошла довольно обычная вещь. Виллина училась в выпускном классе старшей школы. Вся эта теория взаимодействия человеческого… ой, простите! – драконьего организма и личного ШИЗ-пространства была ей не просто знакома! Скоро выпускные экзамены, и она сама должна будет рассказывать её (и много чего другого) придирчивым ведьмам-обучалкам.

Значит, у папы на уровне ШИЗ-контура организма было зафиксировано насилие. Беременность после подобного наступает часто, отсюда и типичное агрессивное поведение ведьм. Это понятно. Но ведь у папы не женский ШИЗ-контур! Такого не должно было случиться! Однако факт очевиден, и придётся, наверное, поверить тёте Ирэн, что папино ШИЗ-пространство убеждено в наличии беременности. Это ничего не значит на самом деле… Хотя как не значит, если организму поступила команда готовиться?! То есть организм знает, что беременности нет, но готовится к ней, потому что ШИЗ-контур считает иначе. Подмена понятий, типичное нервное расстройство, стресс организма! Это тоже ясно. Непонятно – почему папин ШИЗ-контур такое устроил? Наверное, папа тоже немножко ведьма. Про мужчин-ведьм им вообще мало рассказывали, они почти неизвестны. Есть какой-то Дж в институте, куда она скоро пойдёт учиться… Ведущий телешоу ещё один… В изначальном мире, как говорят, мужчины никогда не рождались. Поэтому особенности поведения ШИЗ-контуров мужчин-ведьм малоизученны. А в настоящее время, насколько знала Виллина, их пытаются даже зачать искусственно, особенно со статус-способностями. Вывести на уровне зародыша как породистых котов. Если об этом не врут, конечно же!

Ульянка слушала свою подругу и была с ней категорически не согласна. Нет, про стресс и подмену понятий – это, наверное, правильно. Совершенно очевидно, что Ирэн знает, о чём говорит. С Кешей, видимо, всё так и есть, как это ни печально. Но при чём здесь насилие? Беременеть для ведьм только в этом случае – это какая-то глупость и неправда! Ульянка с детского садика помнила, как им объясняли, что женский ШИЗ-контур – это очень тонкая, хрупкая конструкция, чутко реагирующая на окружающие условия. Поэтому для ведьм так важны ритуалы, условности, традиции. ШИЗ-пространство должно быть готово к беременности, должно разрешить её! Если бы всё было так просто – хватай мужика, бей, насилуй, издевайся над ним физически и морально – и тогда забеременеешь! Но ведь такого нет. Чтобы поступить подобным образом, например, с Кешей – да Ульянка даже представить себе этого не могла. А многие ведьмы вообще бояться беременности! Ульянка в первый раз очень боялась. Хотя она понимала, что доченька им нужна, что родовому замку требуется наследница, что Ульянку даже тошнить не будет, пока она в его стенах. И всё равно – боялась.

Когда, получив положенные штампики в документы и проводив гостей, они остались с Кешей вдвоём, Ульянка тряслась. Вся! Руками, ногами, головой, да даже, наверное, и внутренностями. Муж снял очки, подошёл, объял. Ульянка чуть успокоилась, но ей очень захотелось вдруг активировать портал в любую тмутаракань, лишь бы избежать того, что сейчас должно было случиться. И не постельных утех она страшилась, этот страх был у них давно позади. Конкретно сейчас Ульянка понимала, что тогда она боялась ответственности, боялась стать взрослой, стать матерью. А когда Кешина рука зарылась в её волосы, она заплакала. Злые языки скажут, что она зарыдала, как корова. Ну и ладно! Кеша ещё пошутил потом, что, пусть они и наплакали маленькое море слёз, но их жажду это не утолило. Да! И его слёзы обжигали нежную кожу Ульянки. Он тоже, наверное, боялся. Смотрел на неё своими синими глазами, необыкновенно так смотрел – и плакал. Но всё равно из самой-самой макушки достал прядку её волос. А потом появилась ленточка. Чёрная, естественно. Наследница родового замка должна быть безупречной, чистокровной ведьмой. Но эта ленточка была не просто чёрная. Казалось, она сочилась мраком. Или сияла! Ульянка сразу поняла, что она настоящая, из другого мира, дорогущая, наверное, как не знаю что. Где он только её взял? Те, что продавались в магазине для новобрачных, были гораздо светлее. Они дрожали, плакали, почти умирали, но он всё равно переплетал этой ленточкой её волосы… Что было потом, Ульянка не очень помнила, но насилия точно никакого не было. Вот так она забеременела! Вот так рождаются ведьмы! Вот так у них появилась Виллина!

Сейчас она смотрела на свою дочь и гордилась ей! Суетиться. Сервировала застолье не хуже любой статус-ведьмы. Пусть и смешно называть столом эту тележку. Спорить уже с родной матерью начинает! Заколдовать её хотела, бесстыдница! Когда-нибудь и заколдует, наверное. Настоящая ведьма!

Потом мысли Ульянки предсказуемо перепрыгнули на вторую беременность. Это было похоже, но иначе. Но от этих воспоминаний она покраснела и смутилась. «Надо думать о Кеше! – решила она. – Он сейчас главное!».

Виллина вдруг сообразила, что в комнате нет стульев. Ладно, папу можно посадить на кровати, только нужны подушки. Остальные, конечно, могут стоять, но это невежливо. Здесь не очень много места, значит, стулья должны быть узкими. Да, с высокими спинками. Есть такие. В малой гостиной, где рояль, усилитель, колонки, барабаны, гитары и другие инструменты. Музицированием у них в семье не увлекались, поэтому в эту комнату редко кто заходил. И пыль там, наверное, давно не вытирали.

Слушая объяснения тёти Ирэн, Виллина почти машинально раздавала приказания слугам. Мысленно. Стулья сейчас будут. И порядок в музыкальной комнате наведут.

А вот Иннокентий слушал подругу детства с недоверием. Это был бред! Нонсенс! Ну как он может казаться самому себе беременным, если это не так?! Чушь! Что за дикие глюки?! Какие три кота и четыре кошечки?! Он же нормальный, здоровый мужчина! Откуда это?!

Конечно, Ирэн достойна доверия. Иннокентий знал, что неправду она говорить не будет! Ирина – истинная ведьма. Ответственная! Причуды ШИЗ-контура? Фантазии организма? Бред! Но брюхо было реально. С ним-то что делать?

– Элементарный пример: заикание, – объясняла Ирэн. – Если внезапно испугать человека… О-о-ой, извините, дракона!.. Или ведьму! То его или её ШИЗ-контур, замкнувшись, предопределит не плавное извержение звука, а дискретное, с паузами. Так работает механика стресса! То есть организм умеет говорить плавно, но будет это делать дискретно, потому что обязан подчиниться команде верхнего уровня управления из ШИЗ-контура! И вернуть всё в изначальное состояние иногда бывает очень сложно…

Бэзил пояснений Ирэн не слушал. Он вообще понимал речь двуногих с пятого на десятое, если, конечно, говорили не про него. Вот тогда кое-что было ясно. Ну а раз он не слушал и не вникал в смысл слов миниатюрной ведьмы в красивом красном платье, то и виноватым себя не чувствовал. Вообще-то, Бэзил был занят. Он ел жареную куриную ножку. Его мало интересовало – откуда она взялась. Еда котам положена по умолчанию, так стоит ли удивляться тому, что она появилась?

Со стуком и шумом прибыли стулья и подушки. Иннокентия усадили, попытались надеть на него любимую майку. Ирэн взяла паузу. Она не задыхалась, конечно, но взгляд растерянно пробежался по обстановке комнаты. «Пить хочет!» – понял Иннокентий. Это было ему знакомо, самому приходилось много говорить на работе.

– Папочка! – обрадовалась Э-Виллина. – Ты в своей майке теперь похож на меня в топике!

Да, на пузо майка не налезла, так и скукожилась в районе груди.

Желание Ирэн заметил не один Иннокентий. Виллина, внешне руководя исключительно перемещением мебели и посуды, замерла на мгновенье, и тут же дворецкий Тихон, пожилой дядька, очень-очень похожий одновременно и на человека (то есть – тьфу! – дракона) и на кота, подскочил к миниатюрной ведьме с огромным запотевшим бокалом. Ульянка едва успела проглотить свою подсказку этого действия – уж все особенности «болтунов» она знала досконально. Лишь кивнула дочери одобрительно. «Совсем уже взрослая», – подумала она грустно.

– Действительно, – согласился Иннокентий, – мне теперь какой-нибудь пиджак типа большой пижамы нужен.

– Я сейчас! – вскинулась Ульянка, нежно глядя на мужа. – Для тебя цвет важен? Пусть будет тёмно-синий, ладно? Он тебе подходит.

И она, не дожидаясь ответа, подскочила к мольберту, заскрипела карандашом.

– Извини, Ирэн, – сказала рассеянно. – Я тебя внимательно слушаю. Хотя и не всё поняла… Но вы садитесь, садитесь! Я быстренько…

А Иннокентий вдруг вспомнил их первую ночь с Ульянкой в этом замке.

– Может быть, как-нибудь быстренько? – всё говорила она. – Такой день… Я устала.

И дрожала, словно от холода.

– Да я не хочу быстренько, Улитка! – целовал он её.

А потом вдруг понял, что главное надо сделать сейчас! Что наступило как раз самое-самое правильное время для этого! И тогда Иннокентий достал подаренную мамой ленту. Чтобы родилась девочка, нужна ритуальная полоска ткани, вплетённая в волосы жены. У ведьм с этим вообще всё очень сложно. Конечно, такую ленточку он купил, самую лучшую. Но уже почти к концу свадьбы, мама отозвала Кешу в маленькую комнату, рядом с обеденной залой, где и проходил праздник. И вручила вдруг совсем другую ленту рождений. Неимоверную, восхитительную, Иннокентий даже и не предполагал, что такие бывают!

– Это твоя, – сказала ему мама со странной интонацией. – Девочки из тебя не получилось… Но я рада. Она настоящая, оттуда! Родите мне внучку.

– Мама! – Иннокентий даже не знал, что ответить.

– Совсем стал взрослый! Женился! – с этими словами Пожилая Виллина заплакала.

Нарисованная Ульянкой одежда подошла идеально.

– Ой! – умилился Иннокентий. – И карманчики на месте, и жгутики. И на мой новый размерчик налезло! Глаз – алмаз у тебя, любимая!

– Пожалуйте за стол! – пригласила Виллина всех и не удержалась, похвасталась. – Для детей у нас есть безалкогольный бурбон!

Иннокентий, удобно устроенный в подушках, косо взглянул на крохотную рюмку, поднесённую ему.

– Знаешь что, Тихон, – сказал он слуге. – Налей-ка стакан. Полный!

– Козлик, – распорядилась Ирэн. – Открой мне вишнёвое вино.

– Ой, – стушевалась Виллина, понимая, что про напитки она забыла.

– Папа, – настойчиво, но тихо, практически наедине, укорила отца Э-Виллина. – Тебе нельзя.

– Пусть выпьет, доченька, – вмешалась Ульянка.

– Учтите, – пригрозила Э-Виллина родителям. – Я уже умею нейтрализовывать вредное действие алкоголя на организм.

– Давайте же выпьем за з-звер-рскую любовь наших женщин! – провозгласил тост внешне очень даже ожививший Козлик.

– Ага, – зачем-то согласилась Ульянка.

Звякнули бокалы, рюмки, стаканы. Потом комната наполнилась иными звуками и запахами.

– Так что мне делать, Ир, – спросил Иннокентий. – С массой тела от этих семи котят? Как её ликвидировать?

– Слушаем, да не слышим, Кеша! – вздохнула Ирэн. – Как же с тобой сложно! Ведь объяснила же, кажется, что котятки – у кошечки, а ты – человечек. То есть дракон, извиняюсь. У тебя – ребёныши! Полноценные. Примерно по пять с половиной килограмма веса на каждого. Плюс общий запас для развития плода. Ровно настолько твой организм потолстел. Это достаточно много. Ожирение, практически. Как бы невероятно этот диагноз ни звучал.

– Ого! – Виллина, кажется, самая первая поняла то, что сказала Ирэн.

– Делать-то что?! – с отчаяньем в голосе спросил Иннокентий и, подвинув пустой стакан на край стола, кивнул Тихону.

Тот, однако, как опытный пожилой оборотень, бросил взгляд сначала на Ульянку, и только после её разрешающего полёта ресниц, наполнил стакан новой порцией жгучей жидкости.

– Что значит: что? – удивилась Ирэн. – Завтра идёшь в поликлэ, тебя осмотрят, возьмут анализы, назначат лечение. Диету, эликсиры, зелья всякие. Возможно, лечебную гимнастику. По результатам этого и будем думать. Необходимую психоустановку для ШИЗ-контура я тебе сама каждое утро читать буду. Болтун-таланты в вашей семье нулевые, извини. Кроме тебя, конечно. Так что цени мою доброту!

– Спасибо, Ир, – с чувством сказал Иннокентий. – Тебе это не будет сложно?

– Подумаешь, – легкомысленно усмехнулась ведьма. – За десять минут до работы заскочу к тебе, поцелую в лобик, почешу твоё пузико…

Ульянка подумала, что слова Ирэн про «почешу пузико» ей совсем не нравятся. Но она промолчала.

– Папу нельзя отпускать в поликлинику одного, – заявила Э-Виллина.

– Конечно, доча, – согласилась Ульянка. – С ним отправится Тихон.

– И я!

– Сле-э-дущий то-ост, – провозгласил Козлик. – Хо-очется вы-ыпить за-а…

– Чтобы всё получилось! – Ульянка, неожиданно для самой себя, вложила в эти слова изрядную долю ШИЗ-энергии, пытаясь сформировать будущее.

Конечно, это невозможно! Мистика, напрасные усилия. Будущее не определяется магией. Но столь простой и подробный план действий успокоил Ульянку. Внушил надежды.

– Ы-ых! – крякнул Иннокентий, выпивая жгучий напиток. – Фу-у-ух-ха…

– Ой, – заинтересовалась Ульянка. – Что это?

На растолстевшей руке мужа, отражая освещение, переливался полупрозрачный браслет, очень похожий на амулет. Все привычные артефакты Иннокентия, помнится, были недавно сожжены выплеском Ульянкиной силы. Новые амулеты на него не надели, забыли просто про них… Ульянка потянулась к запястью мужа. Оказалось, что браслет нематериален. Словно это нереальный дух, видение, призрак.

– Кто-нибудь знает: что это? – Ульянка привлекла всеобщее внимание к этой штуке.

– К-кх-ып! – Ирэн даже подавилась любимым вишнёвым напитком.

Ответил Ульянке, как ни странно, Козлик. Он поднял левую руку вверх, демонстрируя, что и у него есть подобное украшение.

– Это жуткая дрянь! – лицо огромного оборотня скривилось.

– Что это?! – в панике повторила Ульянка.

Ирэн одним движением очистила своё яркое платье от рубиновых брызг. В воздухе мгновенно запахло чем-то кислым. Дворецкий Тихон немедленно кинулся к окну и распахнул его настежь.

– Да ты, оказывается, – удивилась Ирэн, – не всё знаешь про свой милый домик.

– Что это?! – визгливо заорала Ульянка.

Огромный ярко-синий флюид сформировался прямо вокруг её головы, отчего ведьма стала похожа на головастика или на водолаза.

– Не нервничай! – одновременно воскликнули и Иннокентий, и Виллина.

Но если Кеша просто схватил жену за руку, то дочка безбоязненно протянула ладонь к флюиду, впитывая его без остатка. Настоящая дом-ведьма, хранящая равновесие.

– Всё дело в том, мама, – сказала она. – Что наш родовой замок запрещает существам, масса тела которых более восьмидесяти килограмм…

На этих словах Виллина запнулась и покраснела. Причём не так, как это случается с невинными девушками, когда они, мило и застенчиво становятся похожи цветом лица на предрассветное облачко. Нет, старшую дочь Ульянки и Иннокентия словно облили любимым вином тёти Ирэн, тёмно-красным, почти кровавым.

– За… преща… ет… – холодея, медленно повторила Ульянка. – Что?

На этом вопросе Ирэн отвратительно, издевательски захохотала.

-– АД. Академия демургов.

– Это безобразие, – заявила эМ, снова отвлекаясь от созерцания мира. – То, про что они рассказывают. Нашим малышам ещё рано знать про такие гадости!

– Не о том думаешь, цыплёнок, – проскрипел СУЩЬ. – Учись видеть главное! А юным творцам всё происходящее очень интересно, правильно?

Они внимательно посмотрел на сгустки зародышей демиургов. Те согласно гудели, подтверждая слова наставника.

Глава 6, когда…

кроме отвратительных новостей, босс раздаёт «плюшки», а ещё все готовятся к ужасному ритуалу.

– Что запрещает? – уже ледяным тоном, требовательно, обращаясь к дочери, поинтересовалась Ульянка.

Виллина совсем смутилась, без изменения цвета лица опустила взгляд и едва слышно произнесла:

– Родовой замок запрещает существам с массой тела более восьмидесяти килограммов вступать в интимную связь.

Ба-амп-ц! В воздухе возник странный звук, словно дом подтвердил сказанное.

– Как это?!! – возмутилась Ульянка. – На каком основании?! Почему?!!

Ей ответили одновременно три голоса:

– Я не знаю, мама… – Виллина.

– Родная, мы что-нибудь придумаем! – Иннокентий.

– Н-да… Извините, – Ирэн.

Миниатюрная ведьма ещё посчитала нужным объяснить:

– Вот поэтому мы с Козликом никогда не остаёмся у вас ночевать.

– Ну да! – расправил свои широкие плечи Козлик. – С этой дрянью всё бесполезно. Даже когда Ирэн…

И здесь этот могучий стопудовый мужик поведал совершенно непристойные подробности своей личной жизни. И личной жизни Ирэн, соответственно. На несколько мгновений все застыли в полном недоумении. «Приличные люди об этом не говорят!» – подумала Э-Виллина. А её старшая сестра вспомнила строки учебника:

Оборотни первого поколения являются просто драконообразными зверушками, сохраняющими культурный уровень исходного материала.

На Ульянку накатили привычные мысли о коварстве и непредсказуемости матушки Иннокентия. Ведь, несомненно, что это она заложила в их родовой замок эти странные ограничения. Слуги, понятное дело, мысленно заткнули уши и свели глаза в точку на абсолютно кирпичных физиономиях. Сам Кеша пытался делать вид, что ничего особенного не сказано. Да ему и не были интересны откровения великана. Хватало своих проблем, а предложенный вариант любви ведьмы и её избранника был ему чужд. Бэзил тоже не обратил никакого внимания на слова двуногих. Насытившись, он просто дремал.

Ирэн криво улыбнулась и сделала выговор своему спутнику:

– Ты пьян, Козёл! Пошёл вон!

Внешне могло сложиться впечатление, что огромный оборотень хотел возразить. Может быть, у него даже было желание рассказать что-то ещё. Но можно ли спорить с ведьмой?! Пусть лицо Ирэн невозмутимо, а зарождающийся красноватый флюид пока ещё сложно заметить в пышном мраке причёски, но Козлик, как и все в этом мире, знал, что злую ведьму сердить не следует! Понурившись, едва переставляя ноги, он засеменил в сторону оживающей арки портала.

– Вечером я с тобой разберусь, – пообещала Ирэн.

Плечи Козлика совсем поникли. Ведьма же, развернувшись к нему всем телом, достаточно миролюбиво приказала:

– И метлу мою захвати! Мне она уже не нужна.

Потом, вернув обществу свою улыбку, жизнерадостно прощебетала:

– Так о чём это мы говорили…

Этот отвратительный эпизод почему-то разрядил атмосферу, снял напряжение.

– Я нашла сладости! – громко прошептала Э-Виллина, приподняв крышку очередной кастрюльки.

– Их-то нам и не хватало! – скептически заметила Ульянка, укладывая, впрочем, на свою тарелку изрядный кусок лакомства.

– Тётя Ирэн! – осторожно спросила Э-Виллина. – А почему вы его просто не протрезвили? Это же несложно…

– Вот именно, девочка, – тихо, рассеяно, словно бы для самой себя повторила ведьма. – Несложно…

Задумавшись, Ирэн отправила за спину сначала левую часть волос, потом правую. Затем уже двумя руками скрутила их в жгут. И вот так, с задранными кверху локтями, глядя немного исподлобья, пожаловалась, совсем детским тоном:

– Метла у меня тяжёлая. Неохота её лично таскать… Да и мешал он нам…

Тихон, старейший из слуг замка, старожил, мажордом, метрдотель и прочее, прочее, прочее не смог бы объяснить – почему он, аккуратно уложив большой кусок варёной рыбы на тарелку, вдруг отправил её под постель Иннокентия и забрал оттуда же блюдо с остатками куриной ноги. Становясь двуногими, оборотни теряют свою звериную память. Иначе он многое мог бы рассказать. Он мог бы вспомнить жизнь Иннокентия и его мамы до объединения миров, когда они обитали в маленьком домике рядом с замком. Сам замок был обычным Домом культуры. А от их старого домика, как и от построек соседей, ничего не осталось. Мамаша Иннокентия, утвердившись в роли хозяйки замка, выкупила их у людей… тогда ещё людей, человечеков… Выкупила, снесла всё, и теперь на этом месте зеленел сад. А первой домашней обязанностью, которую определили для маленького Кеши, было кормление кота. Тихона.

– Замечательно! – резким тоном подытожила Ирэн. – Надеюсь, с вашими проблемами мы разобрались?

Ульянка подняла на неё непонимающий взгляд. Неужели после всего, что случилось, есть ещё темы для обсуждения? И почему такой резкий тон? Иннокентий, судя по всему, был с ней согласен. Если он вообще что-нибудь воспринимал.

Свои волосы Ирэн оставила в покое. Сложила руки крест-накрест над животом.

– Сейчас я буду говорить, – продолжила ведьма столь же строго и грозно. – Не как друг, не как свидетель нашей общей юности, не как существо, нежно любящее вашу семью, а как Леди-Босс нашей фирмы! Надеюсь, вы не забыли об этом!

Ну да! Общество с ограниченной ответственностью (ООО) «Ирэн, Ульянка и Кешка». Его проблемы волновали в основном только миниатюрную ведьму. Фирма была ей нужна из материальных соображений. Ирэн занимала высокий пост в конклаве (фактически – возглавляла его), но денег много не бывает, это всем известно. Ну и кое-какие свои делишки она проворачивала с помощью этой организации, но об этом не знал никто. Иннокентий просто работал в фирме три, иногда четыре дня в неделю по своей основной специальности. Создавал, так сказать, счастливые семейные пары. Слюбливал. Обычный приворот вроде бы, но Иннокентий делал это не зельями, а исключительно словом. Поговорит с клиентами – и всё, они уже жить не могут друг без друга. Даже если и нет никакого желания быть вместе – всё равно, любовь до гроба. Причём как первое, так и второе следовало воспринимать буквально. Всё это не с бухты-барахты. Естественно, требовалась тщательная подготовка. Клиенты в фирме были или богатые, или нужные Ирэн существа. В основном, конечно же, ведьмы и их избранники. Но были и зажиточные оборотни, из старших поколений, уже независимые как от своей звериной изначальности, так и от воли хозяйки, когда-то породившей их предков. Остальные дни Иннокентий работал в обычной драконьей поликлэ, занимаясь тем же самым, то есть заговаривал – убалтывал – на семейное счастье простых граждан, которые жили без больших доходов.

От Ульянки фирма требовала её рисунки, ну и иногда время для организации различных мероприятий.

– Я премию выписала по итогам работы, – продолжала говорить Ирэн. – А вы мне такую свинью подложили!

– Свинью я действительно нарисовала, – немного не понимая подругу, созналась Ульянка. – Упитанную. Она не нужна?

Застолье распалось само собой. Третью порцию спиртного Иннокентий ограничил одним глотком.

– Я, Ир, – сказал он хрипло. – Наверное, не смогу пока работать.

– Конечно, не сможешь! – театрально всплеснула руками Ирэн. – Но не переживай. Я тебя вылечу. Ты, в конце концов, треть моего дохода. Ведьмы, как ты понимаешь, ожирением не страдают, нервные слишком. Да и долг…

Здесь она стала очень серьёзной. Смех, улыбки, если они были возможны, при этих словах вообще покинули комнату.

– Да-а, – продолжила ведьма. – Долг не позволит… Но у оборотней подобное заболевание встречается. У старших поколений даже довольно часто. Я поспрашиваю, полистаю литературу, позвоню кое-кому. Найдём способ.

– Спасибо тебе, Ир! – с чувством сказала Ульянка.

Потом она обратилась к Иннокентию:

– И за поликлэ не беспокойся. Я позвоню, разберусь.

– Ой, – фыркнула Ирэн. – Да больничный ему дадут! Там десять ведьм, кроме Кеши, работают. Пациенты и не заметят!

– Качество, Ир, качество! – брезгливо скривился Иннокентий. – Толку от их стараний на год-два!

– А ты бы, милый, – непонятно с чего взвилась Ирэн. – Меньше бы об этом болтал! А то загордился, понимаешь!

– Да! – поддержала её Ульянка. – Устала уже защитные амулеты перезаряжать. Все коллеги там тебя проклинают! И ведь какие качественные мерзости придумывают, метёлки лохматые!

– Проклятия граждан запрещены законодательно, – механически произнесла Виллина.

А её младшая сестра радостно подхватила, повторяя явно чужие слова:

– Только для ведьм нет законов. Если этого никто не видит.

А потом Э-Виллина, гордо упирая в бока кулачки, продекламировала:

– И за препонами преград тебя найдёт флюид мой, гад!

– Эвилла! – возмутилась Ульянка. – Это ещё что за отсебятина?! Вас этому в школе учат?!

– Это я её научил, – нехотя сознался Иннокентий. – Получилось, доча?

Э-Виллина бросилась к нему, обняла, громко зашептала на ухо:

– Ещё как, пап! Слышал бы ты, как она визжала и прыгала! Защита в хлам разлетелась! И панталоны у неё запахли жареной пластмассой, представляешь?!

– И опасно это, – добавила Ирэн, возвращаясь к прерванному разговору. – Вечная любовь – это мистика. Не бывает такого!

Иннокентий иронично хмыкнул. Э-Виллина тоже хмыкнула вслед за ним.

– Да, не бывает! – возвысила голос Ирэн. – Не надо нарываться. Оборотни в погонах бдят! А с мистикой у нас в стране строго, сам знаешь.

Иннокентий хотел что-то возразить, но охнул, скривился, схватившись за живот. Ульянка присела рядом, погладила.

– Я, Ирэн, между прочим, тоже не бездельничала, – уводя разговор в сторону, произнесла она. – Есть десяток карточек. И твой особый заказ выполнила.

Ирэн оживилась.

– Это хорошо, Уль! Потом обсудим… А кста-а-а-ти, девы! Вы чем сегодня заниматься собирались?

– На тусню не пойду! – оторвалась Э-Виллина. – И папу не отпущу!

– Ему вот только в кабаках сейчас выплясывать! – рассердилась Ульянка.

– Мы, тётя Ирэн, – очень медленно, вешая мёртвую тишину в комнате, произнесла старшая дочь, Виллина. – По воскресеньям после обеда всегда долг этому миру отдаём. Так сложилось. Вы же знаете!

– Знаю, – с тоской согласилась Ирэн. – Потому и спросила. Я четыре дня назад уже отдала, но грехов-то накопилось, думаю. Я бы тоже очистилась. А наш элитный серпентарий мне поперёк глотки уже.

И она вдруг молитвенно сложила руки и попросила, совершенно по-детски:

– Девки! Можно я с вами? Сегодня.

Ведьмы, мать и две дочери, переглянулись.

– Хорошо, – высказала общее согласие Виллина. – Тогда будем считать, что уже пообедали. Тихон!

Пожилой оборотень послушно наклонил голову.

– Я понял, ведьмесса!

Очень неожиданно и торжественно прозвучало это устаревшее нынче почтительное обращение к ведьме. Сейчас так не говорят, это считается слишком чопорным. Но ведь современное, практически военное, универсальное, звонкое, как собачий лай, обращение «ведм» в данной ситуации было бы совсем неуместно.

– Вы,– начал перечислять Тихон, – ведьмесса Ульянка, ведьмесса Ирэн. Возможно, и наша молодая ведьмесса.

– Да-а-а! – радостно воскликнула Э-Виллина. – Может быть, сегодня и у меня получится!

Виллина обняла её.

– Не спеши стать взрослой, сестрёнка, – прошептала она.

– Ингредиенты уже несут! – проинформировала всех Ульянка. – Только как быть с Кешей? Без него будем? Или ты дойдёшь до подвала, дорогой?

– Ведьмесса Ирэн! – уточнил стоящий уже на пороге комнаты Тихон. – Вам ведь нужны свежие тараканы, я правильно помню?

– Точно! – усмехнулась ведьма. – И баньку затопи.

– Непременно, ведьмесса! – торжественно пообещал Тихон, исчезая за дверью.

– А зачем вам тараканы, тётя Ирэн? – невинным голосом поинтересовалась Э-Виллина.

– Эвилла! – укорила её Ульянка.

– Невежливо, юная метёлка, – ответила, веселясь, Ирэн, – выспрашивать у ведьмы состав её жабьего зелья.

– Кеш, – ещё раз спросила Ульянка, – дойдёшь до подвала? Или тебя отнести?

– Улитка, – тихо, только для жены ответил Иннокентий, – мне что-то плохо. Не могу понять – как жить дальше. Я бы поспал. Зачем я вам? Слуги справятся.

– А действительно! – подхватила Ирэн (вот ведь слух какой острый!). – Сидит там как король, вино попивает, на прелести наши засматривается…

Хотя ей очень, очень хотелось, чтобы Иннокентий присутствовал. Привыкла она к чувству в мечтах, в мыслях, что он всегда рядом с ней во время ритуала. Когда он отсутствовал, а после их свадьбы с Ульянкой это случалось часто, – она всё время боялась не найти в себе сил вернуться в обычный мир. Это продолжалось долго, бесконечно долго. Ирэн ругала себя, боролась… Но разве можно целенаправленно лишиться желанных и тайных мыслей? Правду, наверное, говорят, что тот, кто первым принимал у ведьмы вхождение в ритуал, тот становится родным и близким, а, может быть, и более. Но более у Ирэн и Иннокентия не случилось.

Обычно жабий ритуал принимают родители. Или наставница. Ульянка, например, до сих пор правду про свою воспитательницу знать не хочет. А та оказалась коварной преступницей! Не успели ведьмы обжиться в новом мире, как она задумала всех уничтожить. Было у людей… тогда ещё людей – какое-то оружие, способное на такое. Помогла мамаша Иннокентия. Оживила своего легендарного нарисованного Кукиша и отправила его «разобраться» с отступницей. Ирэн лично сгребала в целлофановый мешок остатки ведьмы, перемолотой в фарш. И с ужасом оглядывалась вокруг. Наставница Ульянки уничтожила десяток их сильнейших колдуний и не меньше сотни оборотней. И мёртвых людей рядом с ней валялось без счёта. Ирэн не могла понять – что за убийственные заклинания были использованы. Но увиденное внушало ужас.

-– АД. Академия демургов.

– Во-о-о-от! – теперь уже СУЩЬ прервал изучение мира. – Суперважная информация.

– Вы о том, что Иннокентий с этой красной женщиной шуры-муры имел? – уточнила эМ. – Да кому это интересно?

– Я не об этом, – наставник с досадой замахал ручками. – Смотри внутрь! Увидь важное!

Здесь один из зародышей едва заметно завибрировал, выбрасывая в стороны короткие протуберанцы своего неоформленного тела.

– Ага! – возликовал СУЩЬ. – Говорить ещё не умеет, а уже мыслит! Кажется, у нас будет демург с аналитическими способностями.

– И о чём же он думает? – поинтересовалась эМ и мстительно добавила. – Я ничего не поняла. Это какие-то незначительные мысли.

– Зародыш обратил внимание на то, – объяснил СУЩЬ, – что нам рассказали о сильной колдунье. Которую убили. Возможно, это и был мой ученик.

– Ага, – эМ стало стыдно, что она сама об этом не догадалась. – А потом его сущность переселилась в Иннокентия. Правильно?

– Э-э-э, – загудел поражённый СУЩЬ и сильно задумался.

– Сомневаюсь, – высказался он после долгой паузы.

-–

Первый жабий ритуал Ирэн был связан с Кешей. Он даже его причиной стал в какой-то степени. А сделать для него то же самое у неё не получилось, не смогла. Хотя она очень старалась.

– Неправда, тётя Ирэн! – протестующее воскликнула Э-Виллина. – Не смотрит папа на наши прелести! Он всегда отворачивается и глаза зажмуривает. Он даже на маму, когда она голая, старается не смотреть! Если они не наедине, конечно!

– Дочь! – строго сказала Ульянка. – Когда люди состоят в браке, то им случается быть между собой в неглиже. Но происходит это не так часто, как ты думаешь. И прекрати говорить глупости!

– Не думает она ещё об этом, – тихо сказала Виллина. – Пора. Ингредиенты принесли, серпентарий готов, баня топится.

И она подошла к отцу, наклонилась.

– Удачи, дочка! – мягко сказал Иннокентий, целуя её в лоб.

Следующей подскочила младшая. Он поцеловал и её.

– Когда-нибудь это случится, Эвилла. Верь! Ты настоящая ведьма.

– Я верю и жду, папа, – серьёзно ответила она.

Ульянка, прежде чем подойти за своим поцелуем, достала из шкафа плед, укрыла мужа.

– Поспи, дорогой! Отдохни. Сегодня странный день. Я нарисую тебе летающее кресло. Только я ещё не решила, что его будет двигать. С реактивной турбиной, я боюсь, что ты разобьёшься. А если сделать пропеллер, как у Шведского Толстяка, то это будет смешно.

– Нарисуй обычную антигравитационную платформу, мама, – посоветовала Виллина.

– Помни, Ульянка, – поцеловал жену Иннокентий, – что ты мне нужна. Удачи!

– Меня, – нерешительно спросила Ирэн. – Тоже благословишь?

Мама Иннокентия верила, что поцелуй и пожелание удачи гарантируют ведьме возврат из ритуала. Верила в это и Ирэн. Ведьмы, вообще, очень часто верят во всякие глупости.

– Конечно, Ир, – кроме поцелуя в лоб, Иннокентий даже обнял её шепча. – Тихон замечательный мажордом, но напомни ему про перчатки. Будь умницей! Удачи! Вернись!

– Здесь сейчас всё уберут, пап, – пообещала Виллина. – Марту мы забираем с собой, но я пришлю кого-нибудь с тобой посидеть.

– Не беспокойся, дочь, – вздохнул Иннокентий.

И закрыл глаза. Ему было грустно. К нему жабий ритуал так и не пришёл. А это значит, что он – не ведьма. Пусть некоторое волшебство ему и доступно. Не ведьма он – и всё! Однозначно и неисправимо. Ведь не в размере флюидов дело, в конце концов! На время он даже забыл о своих проблемах…

Виллина подошла к портальной арке, осторожно прикоснулась к ней.

– Пора, – отвернувшись от слабого бирюзового свечения, обращаясь ко всем, произнесла она. – Нас ждут.

Глава 7, посвящённая