Читать онлайн От 16 и старше бесплатно

Глава 1

Вика просто не могла поверить. В аудитории, в которой у нее должна была быть первая пара, вместо их прежнего преподавателя сейчас стоял ее отец. Наталия Алексеевна, классная руководительница их группы, радостным голосом сообщила, что Всеволод Михайлович больше не работает в их колледже, поэтому теперь преподавать информатику их группе будет Олег Андреевич.

Пока одногруппники пытались выведать у кураторши, почему Всеволод Михайлович уволился в начале учебного года, у Вики был лишь один вопрос.

Что ее отец делает тут?

Он и ее мать развелись, когда Вике было четыре года. Она очень переживала и считала, что это произошло из-за нее, ведь до этого все было в порядке: ее старшей сестре Ксюше повезло вырасти в полной семье. Однако Ксюша тоже очень злилась на родителей и назло им уехала учиться в Петербург, хотя у нее были все шансы поступить в престижный московский вуз.

Затем Ксюша уехала в Чехию – учиться в магистратуре. Сейчас же старшая сестра жила в Берлине – Вика знала это благодаря соцсетям. После отъезда в Петербург Ксюша полностью прекратила общаться и с отцом, и с матерью и держала их в подписчиках, а не в списке друзей. С Викой было то же самое, но с ней они по крайней мере обменивались поздравлениями с днем рождения и с Новым годом. Поздравляли сухо и коротко, но все-таки находили время и силы напечатать пару строчек с пожеланиями всего наилучшего. Вика связывала такое минимальное взаимодействие с тем, что сестра до сих пор винила ее в разводе родителей. Но Ксюша была не совсем права: мама с папой развелись из-за того, что последние два года отец изменял. Вика же только узнала об этом и, как неравнодушная четырехлетняя девочка, рассказала матери, чем так или иначе повлияла на официальный развод.

Об изменах отца маленькая Вика узнала совершенно случайно: однажды отец привел любовницу домой, считая, что дома никого не было – мама тогда была на работе; Ксюша, которая привела младшую сестру из садика на несколько минут раньше возвращения отца, – на занятиях по чешскому: она надеялась поступить в Чехию на бакалавриат, и если бы не мировой финансовый кризис и развод родителей – возможно, ей бы это удалось.

Дома тогда была одна лишь Вика. Услышав помимо родного отцовского голоса незнакомый женский, она ничем не выдала своего присутствия, но когда мама вернулась с работы, Вика все ей рассказала. К счастью, мама поверила ей и в тот же вечер выгнала чересчур любвеобильного мужа из дома. Тот пытался убедить ее в том, что все рассказанное Викой – не более, чем детские фантазии, однако вернувшаяся чуть позже Ксюша нашла помаду, лежавшую на полу рядом с комодом в прихожей. Мама такой не пользовалась, Ксюша – тоже, поэтому правота Вики была очевидна. Мама без всякого сожаления вытолкала супруга за дверь вместе с его заранее собранными вещами.

После развода отец не поддерживал связь ни с бывшей супругой, ни с Ксюшей, ни с Викой. Ксюша сама не пожелала общаться, хотя папа искренне хотел оставаться включенным в ее жизнь. С Викой же он не контактировал не по своей воле: ему это запретила его бывшая жена. Мама Вики считала, что дочке ни к чему поддерживать контакт с человеком, который не постыдился привести любовницу домой, да еще когда там была малолетняя дочь. Мама боялась даже представить, что слышала и видела Вика, и совершенно не верила бывшему мужу, который уверял, что не знал о том, что в тот день Вика была дома. Мама Вики же была уверена, что бывший супруг понадеялся на то, что в силу возраста Вика ничего не запомнит.

А она все видела и слышала. И, конечно же, запомнила. Несмотря на то, что сейчас Вике было уже почти семнадцать, тот эпизод с любовницей она до сих пор помнила довольно отчетливо. Сейчас, при взгляде на отца, та картина всплыла в памяти и сама собой окрасилась яркими красками. Перед глазами встал образ отца, который принес в их спальню чужую женщину, совершенно не похожую на маму: Викина мама была блондинкой с кудрявыми волосами до плеч, а та женщина – брюнеткой с прямыми темно-каштановыми прядями; от Викиной мамы пахло сладкими с кислинкой яблочными духами, а от той женщины тянулся вязкий густой тяжелый аромат – тоже приятный, но очень чужой. Не менее ярко Вика помнила, как отец расстегнул женщине блузку и бросил на пол, и незнакомка осталась в одном лишь черном лифчике с красными кружевами…

– Вика! – услышала она шепот прямо в ухо и вздрогнула. – Вика, прием!

Соседка по парте и по совместительству лучшая подруга Полина довольно ощутимо ткнула ее в бок. Вика зашипела и повернулась. Встретившись с недоуменным взглядом подруги, Полина поинтересовалась:

– Что с тобой? Новый препод понравился?

– Пф, вот еще, – фыркнула Вика и тряхнула волосами. Она не знала, стоит ли говорить подруге про то, что они с этим преподом состоят в близком родстве. Однако Полина вдруг сказала:

– Слушай, а мне кажется, вы чем-то похожи…

– Тебе кажется. – Вика схватила ручку и принялась вертеть ее в руках, изо всех сил стараясь не встречаться с отцом взглядом. Вдруг на ее мобильник пришло СМС-сообщение.

Встретимся на этой перемене?

Вика улыбнулась и принялась было строчить ответ, но ее засекла Наталия Алексеевна.

– Борисова! Сколько раз говорить, что на занятиях запрещено пользоваться телефоном? Убери его в сумку!

– Наталия Алексеевна, мне нужно ответить, это срочно, – заговорила было Вика, но классная руководительница уже повернулась к информатику и начала тираду:

– Олег Андреевич, не стесняйтесь делать замечания, если видите, что студенты сидят в телефоне. Особенно касается Борисовой и Борискиной. Вот, на второй парте вместе сидят. Мало того, что фамилии похожие, так они еще и подружки, которые в телефонах все время сидят!

– Наталия Алексеевна, – встряла Полина, про которую можно смело сказать, что она никогда в карман за словом не полезет, – мы с Викой вообще-то не постоянно в телефонах. Мы хорошо учимся и ходим на все пары. – Она выразительно посмотрела на парня за первой партой. – Не то что некоторые.

– Ой, Борискина, за собой лучше следи, – возмутился паренек восточной внешности. – Тебе прям больше всех надо…

– Аслан! – осадила его Наталия Алексеевна и снова повернулась к Вике. – В общем, так, Борисова: еще раз я увижу у тебя в руках телефон – отдам только родителям. Тем более с одним из них у меня теперь есть постоянный контакт.

Вика густо покраснела, заметив, с каким торжеством классная руководительница взглянула на нового преподавателя. От одногруппников это, судя по всему, тоже не ускользнуло: когда Наталия Алексеевна ушла, а Олег Андреевич вышел поговорить с кем-то по мобильному, аудитория загудела, а Полина вытаращила глаза:

– Вик, это что, твой отец?

Вика мрачно кивнула, а повернувшийся к ней Аслан язвительно поинтересовался:

– Че, Борисова, блат?

– Нет, сестла, – в тон ему ответила Вика и пнула его стул ногой. Полина смерила Аслана ехидным взглядом и повторила ему его же слова:

– Шаймарданов, ты бы лучше за собой следил. Тебе прямо больше всех надо.

– А я не с тобой вообще-то разговариваю, – грубо откликнулся Аслан. Полина приблизилась к Вике и шепнула ей в ухо:

– Типичный Ослан. Не обращай внимания.

Вика выдавила из себя улыбку. Скорей бы уже перемена.

***

Пара прошла довольно быстро, и едва прозвенел звонок – Вика очутилась в коридоре. Всю пару отец не отрывал от нее взгляда, и Вике это очень не нравилось. Она чувствовала себя так, будто стоит на огромной сцене совсем голая, а полный зрительный зал во все глаза смотрит на нее. В целом Вика не боялась публичности и больших компаний, но конкретно эта ситуация сильно смущала ее.

Еще больше Вике не понравилось поведение Наталии Алексеевны, когда та сделала ей замечание. У нее появилось нехорошее предчувствие, и ей очень захотелось убежать куда-нибудь подальше. Не успела Вика об этом подумать, как ноги сами понесли ее прочь с этажа, где располагался кабинет информатики.

– Вика! – услышала она радостный возглас и немного замедлилась. – Постой! Куда бежишь?

– Привет, Женька. – Вика позволила нагнавшему ее парню поцеловать ее в щеку, после чего торопливо поцеловала его в ответ. – Слушай, я…

– Что-то случилось? – забеспокоился Женя и, встав перед Викой, сжал ее плечи. – Все нормально?

– Да! – резко воскликнула Вика, но тут же осеклась: – Нет… То есть… не очень. Жень, – она подняла на него взгляд, полный мольбы, – пойдем куда-нибудь? Только не на следующую пар, прошу!

Женя искренне хотел помочь своей девушке, поэтому без раздумий кивнул, и они с Викой побежали прочь из колледжа.

Уже чуть позже, когда они сидели в "Макдональдсе" и ждали свой заказ, Вика принялась рассказывать, из-за чего она так нервничала. Женя внимательно слушал ее, а когда она закончила и посмотрела на него в ожидании реакции, он произнес:

– Да, дерьмо дела. У тебя уже есть варианты, что будешь делать?

– Нет. – Вика нервно теребила кольцо на пальце и не смотрела на Женю. – Я не знаю, что мне делать. Я не хочу его видеть, но и прогуливать пары тоже не хочу. Мне нравится специальность и я хочу доучиться до конца. Но как быть с информатикой… не знаю. Да еще Наталка, блин… Какого рожна она вообще лезет?

На дисплее, висевшем слева от ниши, где располагалась кассовая зона, появился номер их заказа. Женя быстро метнулся к стойке, забрал поднос и, поставив его на столешницу, снова заговорил:

– Боюсь, тебе все-таки придется ходить на инфу. Пока зачет не сдашь. Ну потому что сама понимаешь… Потом проблемы могут возникнуть и тебе еще диплом не дадут из-за этого.

– Да я понимаю, – вздохнула Вика и кивком поблагодарила за протянутый ей стакан кофе. После нескольких секунд раздумий она добавила:

– Ну ладно информатика, ее можно еще пережить. А с Наталкой-то что делать?

– Забей на нее, – пожал плечами Женя и сделал небольшой глоток своего апельсинового сока. – С такими, как ваша кураторша, спорить бесполезно. Просто учись как можно лучше и не давай ей повода придраться.

– Ладно, че уж теперь, – недовольно протянула Вика. – А с папашей моим все-таки что делать?

– Вик, ну это ж твой отец, ты лучше знаешь, наверное, – произнес Женя и улыбнулся ей. Вика ответила тем же, слегка улыбнулась и промурлыкала:

– Ну Жень, я почему тебя спрашиваю: ты всегда знаешь, как поступить. – С удовлетворением заметив, что Женя улыбнулся, Вика продолжила:

– Я даже у Полинки столько советов не прошу, как у тебя. Я тебе очень доверяю, Жень. Скажи, как бы ты поступил на моем месте, если бы с одной стороны был твой отец, а с другой – злобная кураторша?

Женя засмеялся, и Вика залюбовалась им. Ее парень – как и она сама – не был из числа популярных красавчиков колледжа, но он был настолько добрым и искренним человеком, что затмил собой даже Сашку Белоконя – очень артистичного студента третьего курса, который активно участвовал в различных культурных мероприятиях и нравился, пожалуй, всем: своим сокурсникам, студентам на курс-два старше или младше, преподавателям и даже работницам столовой. И в лицо, и по имени его знал чуть ли не весь их колледж. Многие пророчили Сашке светлое актерское будущее, а он скромно опускал глаза в пол и уверял, что не хочет делать хобби работой, хотя и допускал, что однажды все же решит пойти штурмовать театральные вузы.

Женя же был немного замкнутым, погруженным в себя. Он даже специальность выбрал такую, которая не требует постоянного общения с людьми. Женя изучал графический дизайн и был готов общаться только по поводу того, что заказчику хочется видеть в дизайне своего продукта.

Графика нравилась Жене так же, как Вике нравились тексты, и познакомились они именно благодаря увлеченности своими профессиями: на самый первый их День учителя студсовет решил сделать стенгазету и украсить их стикерами собственного производства. Вика, которая очень хотела начать заниматься внеучебной деятельностью, но не знала, с чего начать, вызвалась помочь, а дизайн наклеек поручили другой девочке из группы, изучающей графический дизайн. Та девочка тянула до последнего и в итоге делегировала задачу своему одногруппнику, Жене.

Того возмутило лишь то, что поручение ему отдали не сразу, однако Женя достаточно быстро выполнил работу. В тот осенний день они с Викой до вечера сидели вместе перед компьютером в кабинете информатики и обсуждали, как улучшить дизайн стикеров и стенгазеты. В итоге они полностью все переделали.

Стенгазета и наклейки всем понравились, и Вика не стеснялась во всеуслышание говорить, что автор новой версии дизайна – Женя. Тот скромно принимал похвалы, а потом все же поблагодарил Вику за признание его вклада. Понемногу они начали общаться, потом дружить, а вскоре стали парой. Несмотря на то, что они учились на разных специальностях, Женя и Вика всегда находили время друг для друга: встречались в столовой, на переменах. Если количество их пар совпадало – вместе шли после занятий к метро, ехали до Театральной, затем расходились: Вика переходила на красную ветку и ехала до Юго-Западной, где потом пересаживалась на автобус до дома, а Женя переходил на синюю и ехал в Измайлово.

– На Наталку наплюй, – важным тоном посоветовал Женя и положил свою ладонь поверх Викиной. – Я разрешаю.

Вика хихикнула и, вытащив свою руку из его руки, сжала ладонь Жени и аккуратно ее погладила.

– А с отцом как быть?

– Боюсь, мой совет тебе не понравится, – покачал головой Женя. – Я считаю, тебе нужно с ним поговорить. Необязательно выяснять отношения, но надо хотя бы договориться, как вы будете общаться в колледже. Мне маман рассказывала, что есть так называемая профессиональная этика. В твоем с отцом общении она тоже должна быть по идее.

– Знаешь, ты прав. – Вика вытащила свою руку из руки Жени. – Мне не нравится этот совет. Но ты прав кое в чем еще: поговорить все-таки нужно. Только, – она бросила взгляд на экран телефона, – не сегодня уже. Скоро последняя пара кончится. Не хочу возвращаться.

Женя понимающе кивнул и поинтересовался, едет ли Вика домой или куда-то еще. Она ответила, что собирается домой, и спросила, поедет ли он с ней. Женя помотал головой.

– Дело есть.

– Что за дело? – полюбопытствовала Вика. Женя хитро улыбнулся:

– Потом расскажу.

– Секретничаешь? – обиделась Вика, а Женя подошел к ней и приобнял.

– Ты скоро все узнаешь. Обещаю.

– А ты надолго? – немедленно поинтересовалась Вика, и Женя кивнул. – Ну ладно, тогда я поеду. Спасибо за угощение и беседу. Ты лучший.

– Как и ты, – промолвил Женя, и они крепко обнялись.

Глава 2

Вернувшись домой, Вика с удивлением обнаружила в коридоре незнакомый красный чемодан и лежащий на нем серебристый плащ.

– Мам? – протянула Вика, снимая обувь и направляясь в гостиную. – У нас го…?

Она не успела закончить фразу и так и застыла с открытым от удивления ртом, потому что из гостиной вышел человек, которого она меньше всего ожидала увидеть здесь. Ее старшая сестра Ксюша. За более чем десять лет отсутствия дома она изменилась, но не до неузнаваемости: да, стала старше, но имидж кардинально не меняла – ее светлые волосы средней длины, аккуратно подведенные черной подводкой голубые глаза и очки в черной оправе были при ней. Уколами красоты Ксюша явно не увлекалась и нос, прости господи, не переделывала. Одета она была почти так же, как и десять лет назад, – в симпатичную белую рубашку в тонкую синюю полоску и джинсы скинни, а на ногах у нее были черные конверсы, объект Викиных мечтаний. Это была все та же Ксюша, просто на десяток лет старше, чем помнила ее Вика.

Вика так и стояла с открытым ртом, не в силах оторвать взгляда от нежданной гостьи. Ксюша же насмешливо улыбнулась:

– Неужели не узнала? Это ж я, Ксеня.

– Да я узнала, – заверила Вика. – Просто это так… неожиданно. Очень странно видеть тебя здесь. Что ты тут делаешь?

– Меня на несколько месяцев отправили сюда по работе, – объяснила Ксюша и направилась в кухню, Вика – следом. – Я работаю в "Дойче банке", у него есть филиалы в России. У нас здесь появился заказчик, очень выгодный для нас, но, скажем так, своеобразный. С ним очень непросто договориться, особенно на иностранном языке. Моим немецким коллегам кажется, что он просто притворяется, что его английский не так хорош, поэтому мы с моим руководителем и приехали. Чтобы наконец-то состоялись нормальные переговоры и заказчик уже не мог сделать вид, что "не совсем понимает наши условия", – передразнила Ксюша явно частые ответы этого непростого в общении человека. Вика улыбнулась, но ничего не сказала. Ксюша же поставила чайник, оглядела кухню и деловито произнесла:

– За двенадцать лет ничего не изменилось в доме. А вот ты – очень даже. Повзрослела, похорошела.

Вике показалось, что последнее было сказано с небольшой завистью. Возможно, так оно и было: Вике было только шестнадцать, а Ксюше уже исполнилось тридцать. Может, сестра скучает по своей беззаботной юности. Вика же искренне считала, что Ксюша еще очень молода и прекрасна, поэтому поспешила успокоить ее:

– Ты тоже стала еще красивее. Ты всегда была очень красивой, сейчас ничего не изменилось. Хоть на Мисс мира отправляй.

Ксюша довольно улыбнулась выпрошенному комплименту:

– Спасибо. А ты чего так рано? Разве пары не должны кончаться ближе к трем?

– У меня сегодня всего две пары, – сказала Вика и тут же выдала:

– Представляешь, наш папа теперь работает в моем колледже. Преподом информатики.

Ксюша нахмурилась:

– И чего он там забыл? С тобой на контакт, что ли, выйти хочет?

Вика пожала плечами.

– Без понятия. Я не хочу с ним общаться.

– Да тебе мама и не разрешит, – заверила Ксюша и выключила начавший свистеть чайник. – Она до сих пор не может простить отца. Если она узнает, что он преподает в твоем колледже, – можешь готовиться к тому, что она предложит тебе отчислиться.

– Ну нет, я на такое не согласна, – возмутилась Вика и, достав из шкафчика две чашки, протянула их сестре. – Мне нравится колледж. Я не уйду оттуда только потому, что там теперь мой отец работает.

– Я бы тоже так поступила, – согласилась Ксюша. Приняв из рук младшей сестры чашки, она налила чай из заварочного чайничка, затем залила его кипятком. Ксюша сделала все очень быстро, ловко и виртуозно, чем удивила Вику, которая каждый раз хоть чуть-чуть да плескала мимо чашки.

– Ты не волнуйся, я здесь ненадолго, – успокоила Ксюша и легко подула на чай, чтобы немного остудить его. – Я по сути зашла только подождать вас с мамой, повидаться. Давно не общались.

– Кстати, а почему? – поинтересовалась Вика, сделав то же самое, что и старшая сестра. – Ты нас даже в друзья не добавляла. До недавнего времени. И откуда у тебя ключи?

Ксюша сжала губы и устремила взгляд в потолок. Кажется, ей не особо хотелось обсуждать эту тему. Впрочем, уже через несколько секунд она ответила:

– Я их по привычке схватила, когда уезжала в Питер, да так и не вернула. Довольно опрометчиво с моей стороны, ведь вы могли уже сто раз переехать. А что касается того, почему вы у меня были в подписчиках… я была в обиде на родителей. И на тебя немножко. Ну, я просто всегда считала, что тебя они любят больше.

Вика поперхнулась чаем от такого заявления.

– Чего?! Я наоборот думала, что ты для них – эталон дочери. Мама меня всегда с тобой сравнивала, когда я ленилась делать домашку.

Ксюша с трудом скрыла торжествующую улыбку.

– Приятно слышать.

– А ты нас все-таки добавила в друзья потому что..? – спросила Вика то, что ей было очень интересно с того самого дня, когда ей пришло уведомление "Ксения Борисова приняла вашу заявку в друзья".

– Потому что я хотела бы начать все с чистого листа, – просто ответила Ксюша и посмотрела Вике в глаза. – Если это возможно, конечно. Я понимаю, что была неправа, обижаясь на родителей, особенно на маму, которая вообще-то пострадавшая сторона. И уж конечно было глупо обижаться на тебя. Ты просто оказалась в нужное время в нужном месте. А отца ты разоблачила не специально, а потому что тебя впечатлило то, что он был с другой. Скажи, – понизила голос Ксюша, – а ты помнишь, как они…

– Нет, не помню, – соврала Вика, и та самая сцена снова встала у нее перед глазами. Ксюша еще несколько мгновений поглядела на нее, видимо надеясь на то, что Вика продолжит этот разговор, но та молчала, поэтому Ксюша продолжила молча пить чай.

Когда они закончили чаепитие, Вика решила вымыть чашки, а Ксюша принесла в кухню ноутбук. Поставив его на стол и подняв крышку, она теперь что-то внимательно читала с экрана. Вика же украдкой наблюдала за сестрой.

Двенадцать лет жизни вне родительского дома, из которых примерно пять были отведены под раннее взросление, не прошли даром: Ксюша выглядела уставшей. Под глазами у нее залегли темные полукружия, которых раньше не было, вокруг глаз и губ уже начали появляться мелкие тонкие морщинки. Очевидно, жизненный график Ксюши был достаточно загруженным. Вполне возможно, она даже регулярно испытывала стресс. "Если все ее заказчики такие, как тот, с которым она будет вести переговоры в Москве, – неудивительно", – подумала Вика и вдруг спросила:

– Ксюш, а тебе было тяжело, когда ты съехала от нас?

– Ну-у… В принципе да, – неохотно призналась Ксюша и принялась быстро что-то печатать всеми десятью пальцами. Через несколько секунд она оторвалась от экрана и внимательно посмотрела на Вику:

– Просто представь, что ты вот сейчас бы переезжала и должна была сама готовить, стирать, убирать, в магазин ходить. Ах да, и деньги еще надо было как-то зарабатывать, но только так, чтобы это учебе не вредило.

Ксюша продолжила печатать, а Вика кивнула и задумчиво уставилась в окно. Ей казалось, что она не смогла бы так просто уехать из дома в таком юном возрасте, да еще и оборвать практически все связи с родными. Впрочем, Ксюше тоже было нелегко – она сама только что об этом сказала. Спустя несколько мгновений молчания Вика задала один из самых интересующих ее вопросов:

– А у тебя есть парень? Ну, в Берлине.

Ксюша улыбнулась уголком губ, не отрываясь от экрана.

– Ну допустим.

– У меня тоже, – с радостью ответила Вика. – Его Женя зовут. Мы с ним на одном курсе, но на разных специальностях.

– Хороший парень? – неожиданно заинтересовалась Ксюша и захлопнула крышку ноутбука. – Как учится? Чем увлекается?

– Да хорошо учится, – снова улыбнулась Вика. – Обожает рисовать. Рисует классно, кстати. Правда, на компьютере только – от руки не слишком умеет.

Ксюша поправила очки:

– Ну, знаешь, чтобы на компьютере классно рисовать – тоже нужен навык. Так что это здорово! А еще Жене что-нибудь нравится? Ну, кроме тебя и рисования.

– Он на гитаре еще учится играть, – охотно поделилась Вика. – Не слишком хорошо пока получается, но Женя очень старается.

– Что ж, раз старается – значит, рано или поздно все получится.

– А расскажи про своего парня, – попросила Вика и большими глазами Кота из "Шрека" посмотрела на сестру. – Ксюх, ну пожалуйста! Я ж вообще ничего о тебе не знаю. А ты еще и молчишь загадочно.

Ксюша рассмеялась:

– Да я как-то даже не знаю, что рассказать. Зовут его Петер, он моложе меня на два года. Мы познакомились, когда я в Берлин переехала. Он был моим соседом сверху.

– А как познакомились? – еще больше поинтересовалась Вика. Ксюша бросила на нее иронический взгляд и ответила:

– Очень банально – столкнулись, когда мусор выносили. Петер неожиданно начал со мной разговор: так и так, вы тут новенькая, вижу вас всего два месяца здесь, но никак не мог уловить момент, чтобы познакомиться. Я потом узнала, что это его инициатива – знать всех своих соседей лично. Кстати, один раз это очень его выручило: у него однажды не оказалось… – Ксюша улыбнулась. – … туалетной бумаги. Хорошо, что в запасе. Когда он это увидел – он бросился к соседу по лестничной клетке, и тот поделился. Петер так смущался, когда рассказывал мне это! Но оно и понятно: на самом деле довольно неловкая ситуация…

– Да уж. А в Берлине хорошо жить? – снова спросила Вика. Ксюша пожала плечами:

– Зависит от того, в каком районе живешь и сколько получаешь. Мне, в принципе, достаточно того, что я зарабатываю. Но Берлин – не самый дорогой город в Германии. Тот же Мюнхен, например, гораздо дороже.

– А ты была там?

– В Мюнхене? Да, и не один раз. Правда, по работе в основном. Красивый и очень уютный город, но жилье там очень уж дорогое. А предложение жилья меньше, чем спрос.

– Ого, такое бывает? – удивилась Вика. Ксюша кивнула.

– В Германии не так много строят жилья, как в Москве. А если и строят – как правило, это не многоэтажки. Этажа три-четыре максимум. Но многоэтажки тоже есть. В основном это офисы всякие. В Берлине я работала как раз в таком здании.

Вика принялась молча обдумывать все, что рассказала Ксюша. Она неоднократно слышала, что Германия – очень красивая страна с довольно высоким уровнем жизни. Судя по тому, что Ксюша сказала ей буквально то же самое, что-то в этом есть. Вика никогда не была в Германии, но теперь ей очень хотелось увидеть тот самый Мюнхен, который она пока что видела только на картинках в соцсетях, побывать в Берлине, увидеть квартиру, в которой живет Ксюша, или даже дом…

На мгновение Вика поймала себя на мысли, что тоже хотела бы пожить за границей, как ее сестра. Но тут была загвоздка: Ксюша переехала в Берлин уже с образованием – причем не российским, а чешским – и каким-никаким опытом работы. Естественно, ей было легче освоиться в новой стране и устроить свою жизнь. Вика боялась, что у нее такого не будет, ведь у нее не высшее образование, а российский диплом СПО, как говорили многие, в Европе недействителен. Вика увидела только один выход.

– Ксюш, а я же смогу поехать учиться в Германию? – спросила она. Ксюша пожала плечами:

– Сможешь, конечно. Я даже не против тебя приютить, если что. Только чтобы за учебу платить минимум, тебе придется выучить немецкий.

– А-а-а, – разочарованно протянула Вика. Она-то надеялась, что сможет получить образование на английском. Он у нее был слабоват, но подтянуть английский, как казалось Вике, было намного проще, чем с нуля изучить немецкий.

Вдруг послышался звук поворачивающегося в замочной скважине ключа, затем – распахивающейся входной двери.

– Мама пришла, – одними губами произнесла Вика.

Глава 3

– Привет, мам, – промолвила Вика, выйдя в коридор. Мама сняла с шеи платок и улыбнулась дочери.

– Привет, Викуль. Как день прошел? – Тут ее взгляд упал на чемодан, стоявший в коридоре. – А это еще что?

– Ксюша приехала! – воскликнула Вика.

В подтверждение ее слов из кухни выглянула старшая сестра.

– Привет, – необычно застенчиво произнесла Ксюша. Мама во все глаза уставилась на нее, а кожаная куртка, которую она сняла и собиралась повесить на крючок, так и осталась в ее руках. В конце концов, мама все же повесила куртку, а затем подошла к Ксюше и обняла ее, обдав запахом цветочных духов. Тех самых, которые Ксюша всегда ассоциировала с матерью.

– Я скучала по тебе, Ксень, – призналась мама. Ксюша на мгновение замерла, но затем расслабилась и, крепче прижавшись к маме, ответила:

– Я тоже. Всегда, когда чувствую запах этих духов, вспоминаю о тебе. Как назло, в Берлине ими пользуется каждая третья.

– Ты статистику, что ль, собирала? – по-доброму усмехнулась Вика. Ксюша закатила глаза и, отстранившись от матери, посмотрела ей в глаза.

– Она всегда такая язвочка?

– Подростковый возраст, – развела мама руками. – Ты тоже такой была. Уже не помнишь?

Ксюша помотала головой, а затем широко улыбнулась:

– Помню. Конечно, помню.

Затем Ксюша с мамой кратко обменялись новостями. Когда Ксюша рассказала, что остается в России на год по работе, на лице матери отчетливо отразилась радость.

– Жаль, что всего на год, – с легкой досадой произнесла она. – Я бы хотела свою старшую дочку почаще видеть.

– Ну мам! – заныла Ксюша, как в подростковые годы. – Я же уже взрослая, мне тридцать! У тебя Вика есть, можешь ее нянчить!

– Не надо сравнивать себя с Викой, – посуровела мама. – Вы совершенно разные, но я вас обеих очень люблю.

Вика широко улыбнулась. Ксюша же всего на мгновение приподняла уголки губ в улыбке, затем вдруг принялась собираться. Ей нужно было отвезти вещи на квартиру, предоставленную фирмой, и желательно разобрать их. Да и вообще нужно было отдохнуть, потому что уже завтра Ксюше предстоял первый рабочий день в совершенно новой должности – ассистента директора.

Именно поэтому Ксюша накинула свой легкий плащ из переливающейся на свету серебристой ткани, попрощалась с матерью и сестрой, взяла свой большой красный чемодан за ручку и отправилась на выход.

Когда дверь за Ксюшей закрылась, Вика предложила маме чаю. Та охотно согласилась. Она просто не догадывалась, что Вика искала способ как можно мягче рассказать ей о том, что отец теперь работает в колледже, где она учится, и ей придется с ним пересекаться.

– Неожиданно, правда? – вдруг спросила мама. Вика кивнула.

– Как день прошел? Что нового?

– Нормально. Пары прошли быстро. Двоек не нахватала. Нового… да вроде ничего, – почему-то решила соврать Вика. Мама слегка нахмурилась:

– Совсем ничего?

Вика сделала глубокий вдох и на выдохе выдала:

– Папа теперь ведет у нас информатику.

Мама поперхнулась чаем от такой новости. Вика заботливо похлопала ее по спине. Когда мама откашлялась, то спросила:

– Как он узнал, где ты учишься?

– Не знаю, – пожала плечами Вика. – Мне кажется, и он не знал. Наверное, случайность.

– Ага, знаю я такие случайности, – фыркнула мама. – Небось следит за соцсетями, где ты публикуешь всю личную информацию. Разве что адрес домашний не пишешь. Или пишешь? – с ужасом в глазах спросила она. Вика помотала головой и вдруг спросила:

– Ты, надеюсь, не будешь просить меня отчислиться только потому, что одним из моих преподов теперь будет мой папа?

Мама помедлила немного с ответом, но в итоге ровным тоном произнесла:

– Не буду. Но ты особо не надейся, что тебе удастся с ним сблизиться. У него давным-давно другая семья. Возможно, даже несколько. Раз он о вас с Ксюшей так легко забыл, вряд ли он захочет с вами общаться сейчас.

Вика загрустила. Где-то в душе у нее теплилась надежда, что когда они с отцом начнут чаще видеться в колледже, им удастся наладить отношения. Но в то же время Вика нутром чуяла, что мама была права: раз отец столько лет не изъявлял желания поддерживать связь, маловероятно, что что-то изменится сейчас. Они друг для друга все-таки больше чужие люди, нежели родные.

Вика поставила их с матерью чашки рядом с раковиной и убрала со стола. Радость от встречи с Ксюшей сменилась печалью от того, что их с отцом взаимоотношения никогда не будут такими, какими могли бы быть. Мама, видимо, заметила произошедшую перемену, потому что аккуратно добавила:

– Вик, я, наверное, жестко очень выразилась. Извини.

– Ничего, – как можно спокойнее ответила Вика. – Я думаю, ты права. Надеяться не на что.

– Ну почему же… – сконфуженно начала было мама, но Вика пошла в свою комнату со словами, что ей нужно подготовить доклад к завтрашнему дню. Однако сначала Вика вытащила из сумки телефон и зашла в соцсеть. Там ее ждало сообщение от Полины.

"Куда ты сегодня исчезла с последней пары?"

"Ушла восстанавливать менталочку", – ответила Вика. Едва сообщение было доставлено, Полина появилась в сети и принялась печатать. Вскоре Вика получила еще одно сообщение.

"Не знала, что у нас теперь менталочку в маке восстанавливают"

Вика улыбнулась, а затем насторожилась. Откуда она знает, что Вика была в "Макдональдсе"?

"Кто тебе сказал, что я там была?"

"Моя знакомая. Она работает там", – пришел ответ, и Вика успокоилась. Но тем не менее спросила:

"А откуда твоя знакомая меня знает?"

Теперь же пришлось подождать около пяти минут, пока Полина ответит.

"А я о тебе рассказывала ей недавно и фотку показывала. Вот и запомнила"

Вику такой ответ удовлетворил. Сказав Полине, что она уже собирается спать, Вика пожелала спокойной ночи и написала то же самое Жене. Он пожелал ей сладких снов в ответ. Вика отложила телефон, и ее мысли вернулись к отцу.

Может, мама и права. Если он одиннадцать лет не горел желанием общаться, странно ожидать, что он захочет начать это делать сейчас. Но если он все же устроился в ее колледж, чтобы возобновить общение с ней, тогда почему только сейчас? Как-то это подозрительно. Впрочем, Вике хотелось верить, что папа действительно осознал свои ошибки и решил их исправить. Она очень надеялась, что скоро они с отцом смогут нормально общаться. Вряд ли они станут так близки, как это было бы, если бы все эти годы он был с ней, но наладить отношения и даже сделать их дружескими было вполне реально.

Подумала Вика и о Ксюше. Здорово, что она снова в Москве, пусть и всего лишь на год. Как и с отцом, Вика никогда не была слишком близка с сестрой из-за большой разницы в возрасте и быстрого отъезда Ксюши из родительского дома. Кроме того, сестра призналась, что была обижена на Вику, так как посчитала, что именно из-за нее родители развелись. Однако теперь, как сказала сама Ксюша, она готова начать все с чистого листа.

Вика ей поверила, так как сестра, по ее ощущениям, говорила совершенно искренне. Она была рада, потому что иметь близкие отношения с сестрой и иметь сестру чисто номинально, когда она вроде бы есть, но контакта с ней нет, – это совершенно разные вещи. Вика видела это, сравнивая свою семью с другими, которых видела в школе и на улицах.

Почувствовав, что засыпает на ходу, Вика переоделась в пижаму и легла. Когда она уже почти заснула, в голове снова возник вопрос, какие такие секреты от нее у Жени. "Подумаю об этом завтра", – решила Вика и спустя пять минут заснула.

Глава 4

На следующее утро Вика проснулась позже будильника. Мама к тому времени уже ушла на работу, поэтому и не разбудила – была уверена, что Вика, как и всегда, проснется сама. Первой парой была математика, которая не очень-то нравилась Вике, однако та собралась как можно быстрее и выбежала из квартиры.

Несмотря на быстрые сборы и отсутствие препятствий в виде аварий на транспорте, Вика все равно опоздала: с начала пары прошло уже десять минут, когда Вика вбежала в здание колледжа и на ходу принялась снимать с себя верхнюю одежду.

– Вика!

Она обернулась.

– Пап… То есть, Олег Андреевич… я тороплюсь…

– Первую пару у вашей группы отменили, – огорошил ее отец, и Вика застыла, так и не успев сменить второй сапог на кроссовку. – Прости, изменения пришли только сегодня утром.

Вика цокнула языком и закатила глаза. Выходит, она зря бежала? Отец тем временем добавил:

– Я хотел с тобой поговорить. Ты не против?

– Поговорить о чем? – недоуменно вскинула бровь Вика. – С успеваемостью по твоему предмету у меня вроде все нормально.

– Да не об успеваемости, а о нас, – поправил ее отец. – В смысле о нас как об отце и дочери. Пойдем ко мне в кабинет.

Вика недоверчиво поглядела на него. Ей показалось странным, что отец вдруг захотел обсудить их родительско-детские взаимоотношения. Возможно, потому что таковых не было. Впрочем, Вика решила не спорить: во-первых, ей было любопытно, что скажет отец, а во-вторых, сейчас он не только ее родитель, но и ее преподаватель, а значит, обладает бо́льшими полномочиями. Поэтому Вика в итоге вздохнула и согласилась.

Когда они зашли в кабинет информатики, Вика зевнула. От мерного гула компьютеров, которые ее отец включал с самого утра, и освещения от одной лишь лампы над доской вкупе с темнотой за окном захотелось спать. От отца это не ускользнуло, поэтому он включил и верхний свет, благодаря чему кабинет наполнился теплым светом. Правда, это не сильно помогло Вике перестать хотеть спать.

Она поставила рюкзак на стул первой парты в среднем ряду, а сама села на ее край и принялась разглядывать отца. Вика с удивлением обнаружила, что он уже не такой молодой, каким она помнила его из детства: вокруг глаз и губ, а также на лбу у него появились морщины, под глазами залегли тени, в темных волосах стала заметна седина, а стройная фигура сменилась довольно заметным пивным пузом. Отец разместился на своем стуле на колесиках и тоже рассматривал ее. Вика буквально ощущала, как его взгляд медленно скользил от ее лица по ее телу и спустился к ее ступням. В конце концов отцу, судя по всему, надоело играть в молчанку и он встретился с Викой глазами – та выжидающе смотрела на него.

– О чем ты хотел со мной поговорить? – спросила в конце концов Вика. Отец тяжело вздохнул и начал:

– Я не знаю, в курсе ли твоя мама, но я устроился в этот колледж не столько ради работы, сколько ради того, чтобы исправить ошибку, которую я совершил, когда бросил тебя.

– Она в курсе, – усмехнулась Вика. – Она сразу это поняла.

– Да, твоя мама всегда была очень проницательной, – миролюбиво согласился отец и добавил: – Вика, я понимаю, что ты, наверное, злишься или обижена на меня, а может, даже ненавидишь… Но я правда жалею о том, что после развода с твоей мамой забыл о тебе. Как будто бывшей стала не только жена, но и дочь. Две дочери – Ксюха уже была достаточно взрослой, но думаю, будет несправедливо не упомянуть ее тоже. Все-таки и она моя дочь, и ее я тоже так или иначе бросил.

– Ну, восемнадцать лет – это по сути еще ребенок, – рассудительно заметила Вика. – Например, в Англии и Америке восемнадцатилетние еще считаются подростками. Потому что "восемнадцать" по-английски будет "эйтин", а "тин" – это "подросток" по-английски.

– Я знаю, – улыбнулся отец. – Я когда учился в институте, у нас был английский. Да и в школе тоже что-то выучил. Но мы отошли от темы. В общем, я хотел сказать: давай попробуем наладить наши отношения. Если, конечно, твоя мама не против.

– Она против, – немедленно откликнулась Вика, – но это не значит, что я послушаюсь ее. Я хочу наладить отношения с тобой, но также не хочу слишком уж надеяться на тебя – ты же один раз меня бросил, можешь и во второй бросить…

– Я пересмотрел свои ценности, – прервал ее отец. – Теперь я понимаю, что самое важное для меня – это семья. Две семьи, – исправился он под недоверчивым взглядом дочери. Та саркастично отозвалась:

– Ну да.

– Вик, я серьезно. Пожалуйста, дай мне шанс исправиться и стать хорошим отцом для тебя.

Вика задумалась. Перемены, которые по словам отца, в нем произошли, удивили и немного насторожили ее. Мама всегда говорила, что взрослые люди не меняются, и Вика переняла это убеждение. Однако если отец действительно изменился, должно быть, произошло что-то серьезное и важное для него. Что конкретно – она наверняка узнает позже. В конце концов Вика нерешительно ответила:

– Слушай, пап, я постараюсь, конечно, но не уверена, что у меня получится. Ты только не обижайся, но за одиннадцать лет ты для меня стал уже чужим человеком. То есть я знаю, что ты мой папа, но я не чувствую этого. – Она на мгновение подняла глаза на отца, затем снова опустила их в пол. – Я уже привыкла жить без тебя.

Отец кивнул, а после нескольких секунд молчания негромко ответил:

– Я знаю. Но я правда считаю, что сделал большую ошибку, когда сбежал от ответственности… к другой ответственности. У меня есть еще один ребенок, – ответил он на вопросительный взгляд Вики. – Сын. Примерно твой ровесник. Как-нибудь познакомлю вас, если хочешь.

Вика пожала плечами.

– Я лично не против. Надеюсь, он тоже.

– И я надеюсь, – кивнул отец и предложил Вике посидеть в его кабинете до звонка, позаниматься своими делами. Вика согласилась и в течение оставшегося времени она успела сделать доклад по истории, о котором напрочь забыла вчера, а также параллельно написать Полине и передать ей разговор с отцом.

Едва прозвенел звонок, Вика одним движением смахнула свои пожитки в рюкзак и выбежала из кабинета, сказав, что зайдет после пар. Встретив Полину у кабинета, где должна была быть следующая пара, Вика принялась делиться с ней подробностями всего, что произошло вчера вечером и сегодня утром.

– Интересно, – протянула Полина, вглядываясь в толпу студентов и словно высматривая кого-то. – Ты уверена, что он действительно изменился?

– Пока не совсем, – пожала плечами Вика. – Буду наблюдать.

– Обязательно держи меня в курсе, – попросила Полина. Вика пообещала, что как только будут какие-то результаты в ее наблюдениях – она сообщит.

Глава 5

Прошло три недели. За это время Вике удалось поговорить с отцом в целом не более десяти минут. Отец, казалось, вообще не знал, о чем говорить. Впрочем, как и Вика. Но она полагала, что раз отец выступил инициатором возобновления их отношений, то он и должен первым идти на контакт. Кроме того, это же он взрослый человек, который совершил ошибку. Пусть он ее и исправляет. Или хотя бы пытается.

Очередной учебный день Вика провела, болтая с Полиной. На всех переменах та понемногу рассказывала о новой работе, на которую устроилась буквально на днях, а Вика задавала много вопросов. Ей тоже хотелось пойти работать, но ее мама была категорически против: она считала, что совмещать подработку с учебой непросто и может помешать хорошей учебе, ведь после работы Вика будет совершенно никакая и у нее не будет ни сил, ни времени, ни желания учиться самостоятельно. Вика согласно кивала, а сама периодически просматривала сайты с вакансиями, но не могла найти ничего, что подошло бы несовершеннолетней девушке, которая учится на очном отделении.

Впрочем, Полину это не остановило: как оказалось, она узнала, что в их колледже есть возможность написать заявление с просьбой разрешить посещать занятия по индивидуальному графику, и решила этим воспользоваться. Несколько месяцев Полина активно рассылала резюме в рестораны, кафе, магазины и наконец добилась своего: нашелся работодатель, который был готов взять на работу несовершеннолетнюю, и Полину пригласили на собеседование. Судя по всему, она устроила начальника, а он – ее, потому что уже завтра она должна была выйти на свою первую смену.

– Сегодня уйду с четвертой пары, – сообщила Полина с радостью. – Мне нужно пройти медосмотр. Завтра, наверное, тоже не на всех парах буду: мне смену поставили на два часа дня. Если что, расскажешь, что у вас там было?

– Конечно! – заверила Вика. – Но без тебя точно будет скучно.

– Да ладно тебе, – засмеялась Полина. – Сейчас поработаю месяц где-то и постараюсь выстроить себе график так, чтобы чаще бывать на учебе с тобой. А то этот Ослан еще задолбает тебя… Ну я тогда его просто убью и все, – буднично добавила Полина, и Вика прыснула со смеху. Аслан Шаймарданов действительно мог достать кого угодно и только Полину он опасался трогать. Уже знал, насколько острым мог быть ее язык.

Вдруг Полина остановилась как вкопанная. Не успела Вика спросить, в чем дело, как подруга схватила ее за запястье и потащила за угол. Вика снова сделала было попытку узнать, что происходит, но Полина приложила палец к ее губам, а сама осторожно выглянула из-за угла.

Вика последовала ее примеру и открыла рот от удивления: ее отец разговаривал о чем-то с Наталией Алексеевной, и язык их тел четко давал понять, что разговор этот совсем не деловой. Отец сжимал плечи Наталии Алексеевны, а та обнимала его за пояс. Они внимательно смотрели друг на друга, и губы каждого из них шевелились по очереди.

– … Он ее знает? – спрашивал отец. Наталия Алексеевна кивнула головой.

– Часто вижу, как они болтают на перемене. Но я уверена: между ними только дружба. Никакой романтики.

Отец выдохнул с заметным облегчением.

– Ну вот и славно.

Вика очень заинтересовалась, кто эти “он” и “она”, о которых говорили ее отец и Наталия Алексеевна. Не успела Вика решить, оставаться им здесь или как можно тише уйти, пока их не заметили, Полина внезапно громко чихнула. Отец с Наталией Алексеевной синхронно повернулись в их сторону.

– А вы что тут делаете? – грозно поинтересовалась их куратор. – Уши греете? А ну марш на пары!

Наталия Алексеевна резко отстранилась от Викиного отца и теперь стремительно направлялась в сторону девушек. Вика не нашла ничего лучше, чем крикнуть:

– Бежим! – и подруги со всех ног побежали куда глаза глядят. Они поднялись на третий этаж, забежали в туалет и спрятались в кабинках, закрыв их двери на задвижки. Опустив крышку унитаза и сев на нее с ногами, Вика бросила рюкзак на пол и теперь пыталась как можно скорее перевести дух. Судя по шумному дыханию Полины в соседней кабинке, та делала то же самое. Однако буквально спустя несколько секунд Вика вдруг услышала хихиканье подруги.

– Ты чего? – улыбнулась Вика. Хихиканье переросло в смех, и Полина еле-еле выдавила:

– Ее лицо… ты… ты видела ее лицо? Оно же… это… как… как редиска!

Теперь смех Полины превратился в настоящий хохот. Настолько заразительный, что Вика сама начала смеяться. В мыслях промелькнуло, что они с Полиной сейчас прямо как в американских подростковых фильмах: влипли в перепалку с агрессивными ребятами, пустились бежать, агрессивные ребята – за ними, но благодаря вовремя подвернувшемуся на пути туалету им, Вике и Полине, удалось спрятаться, а их преследователи не успели заметить, куда свернула добыча, и пробежали мимо. От этой мысли Вике вдруг стало очень хорошо.

Сейчас они с Полиной отдышатся немного и пойдут на литературу. Вика уже собралась было спускаться с унитаза, брать вещи и отодвигать задвижку, как послышался скрип двери. Вика сразу же затихла. Из кабинки, в которой пряталась Полина, тоже не доносилось ни звука. Снаружи послышались звуки слегка шаркающих шагов, затем через несколько мгновений – журчание воды. Оно длилось примерно минуту, затем прекратилось, но звука удаляющихся шагов не последовало. Очевидно, человек, который только что пользовался краном, все еще оставался здесь. Вика на всякий случай затаила дыхание.

– Привет, Евген, – раздался юношеский голос, после чего послышался звук похлопывания по спине, и вскоре голоса приблизились, – твой вопрос очень срочный? У меня менеджмент, не могу долго задерживаться…

– Здорово, Санек. Щас буквально в двух словах расскажу, – раздался второй голос, и Вика зажала себе рот. Это же Женя, ее парень. А разговаривает он с каким-то Сашей. Вике это показалось странным: когда Женя рассказывал о своих друзьях, Саш среди них не было. В груди что-то сжалось, и Вика почувствовала легкую обиду. Что еще Женя от нее скрывает, интересно?

Впрочем, у нее теперь тоже есть маленький секрет от него. То, что они с Полиной, кажется, перепутали туалет и вместо женского сейчас прячутся в мужском.

"То-то здесь так воняет!" – подумала Вика, но тут же задалась вопросом: о чем таком важном Саша и Женя решили поговорить во время пары? Вика приложила ухо к стенке соседней кабинки, чтобы узнать, чем занята Полина, но ничего не услышала: видимо, Полина тоже сейчас пытается понять, что происходит.

– Слушаю тебя.

– Что бы ты сделал, если б узнал, что твой отец не только твой, но еще и отец девушки, которая тебя любит?

После нескольких секунд молчания Саша ответил:

– Ну, я бы потребовал объяснений у отца. Наверное. Слушай, я никогда не был в такой ситуации, поэтому не знаю, как бы поступил. Подожди, – в его голосе появилось подозрение, – ты считаешь, что твой отец…

– Да, – выдохнул Женя, – я считаю, что мой отец может быть и отцом Вики. Вернее, это стопудово так и есть. Они внешне похожи немного и у них одинаковые фамилии. Ну и Вика сама мне сказала, что ее отец теперь ведет инфу у их группы. Когда я пришел на инфу, то понял, что она права, потому что он ведет теперь и у меня. Но еще увидел, что тот, кого она назвала своим отцом, – это мой отец!

В ответ Саша только понимающе промычал. Наверное, у него тоже не было слов, чтобы как-то вразумительно отреагировать на то, что ему только что рассказали.

Вика тоже была поражена тем, что невольно узнала от Жени, и теперь напряженно размышляла, как лучше поступить. Выйти сейчас из туалетной кабинки и поговорить со своим парнем обо всем? Дождаться, когда парни уйдут, и только тогда выйти из туалета? Стоит ли ей попытаться забыть все, что она услышала, или нужно обсудить это с ее отцом, с Женей или с ними двумя? Пока Женя говорил, Вика переписывалась с Полиной, поблагодарив себя за то, что в начале учебного дня предусмотрительно поставила телефон на беззвучный режим. Полина тоже была шокирована услышанным, но тем не менее предложила Вике молчать и даже не думать о том, чтобы раскрыть их присутствие.

"Интересно же, что будет дальше", – написала Полина Вике, и та кивнула, забыв, что ее никто не видит. А Женя тем временем продолжил:

– А еще я не знаю, как сказать Вике, что я начал встречаться с ней только чтобы быть поближе к ее подруге, которая мне как раз и нравится. Да и стоит ли вообще говорить…

– Подруга Вики? Борискина, что ли? – изумился Саша.

– Угу.

– И что ты в ней нашел? Она же ничем, кроме сплетен, не интересуется.

"Нет, ну нормально вообще?!", – письменно возмутилась Полина. – "На себя бы сначала посмотрел, что ли…"

Вика посочувствовала подруге, но только до того, как услышала новую реплику Жени:

– Ну… она интересуется искусством. Как я. Не то что Вика, которая терпеть не может музеи и никогда не соглашается ходить в них со мной. Все в своих дурацких книжках романтических сидит и фанфики пишет.

Вика ощутила, как залилась краской. Выходит, Женя не ее любил, а Полину? Вика немедленно настрочила Полине сообщение с просьбой объясниться, а подруга будто ждала этого: после Викиного сообщения немедленно пришло Полинино, в котором она обещала все объяснить, но позже, когда парни уйдут из туалета и можно будет выйти и им.

– Ну ладно, допустим, уйдешь ты сейчас от Вики, – рассудительно произнес Саша. – А где гарантия, что Полина-то тебя примет? Может, ты ей не нравишься. Я лично вообще сомневаюсь, – по его голосу было слышно, что он улыбается, – что ей нравятся парни. Ни разу не видел ее с парнем. За исключением случаев, когда она с ними цапается.

– Так я признался Полине в чувствах на днях, – ответил Женя, чем огорошил Вику. – Она сказала, я ей тоже нравлюсь, но она не хочет прекращать дружбу с Викой. Потому что кто еще будет с ней, с Полиной то есть, дружить, кроме Вики. Глупо, конечно, но блин, я так хочу быть с Полиной…

Шок, отрицание и печаль в душе Вики сменились гневом и ненавистью. Она ощутила, что в ней поднимается ненависть по отношению к Жене за его ложь и малодушие, а к Полине – за то, что та ответила ему взаимностью, хотя клялась чуть ли не собственной жизнью, что парни подруг ей совершенно неинтересны.

"Не выходи. Я тебе все объясню, но только когда они уйдут", – увидела Вика на экране, когда в очередной раз разблокировала телефон. Полина отчаянно оттягивала момент истины, зная, что рано или поздно придется столкнуться с последствиями. Но Вика решила, что пусть будет "рано" – для "поздно" у нее уже не хватит терпения.

По-прежнему сидя на корточках на закрытом крышкой унитазе, Вика резко повернула задвижку и с силой толкнула дверь от себя. Женя и – к удивлению Вики – Саша Белоконь, стоявшие у окна напротив кабинок, как по команде подняли головы и теперь смотрели на Вику так, будто увидели привидение.

– Привет, – с вызовом произнесла Вика, не меняя позы. – Объясните, что происходит?

Пока она это говорила, снова раздался звук поворачивающейся задвижки, открылась дверь соседней кабинки, и оттуда вышла Полина. Парни изумленно уставились и на нее, а она тем временем вышла и встала рядом с Женей напротив дверного проема кабинки Вики. Полина скрестила руки на груди и, устремив на подругу презрительный взгляд, прошипела:

– Да уж, потрудитесь, пожалуйста.

Вика хмыкнула, слезла с унитаза и встала напротив уже бывшего парня, уже бывшей подруги и Саши Белоконя, который так же, как и она, узнал не слишком приятную правду о том, кого наверняка считал достаточно близким другом.

Глава 6

Глядя на то, какими взглядами Вика и Полина смотрели друг на друга, можно было легко заключить, что их дружбе конец.

Вика горько усмехнулась про себя. Она никак не ожидала, что срок годности их дружбы окажется таким коротким. Впрочем, у нее появился вопрос: а была ли у них дружба вообще? Складывалось впечатление, что Полина стала считать ее, Вику, своей подругой только потому, что первого сентября они сели за одну парту, затем начали выручать друг друга во время устных ответов у доски, а перемены проводили за болтовней о парнях и шмотках мечты. И это все, что их связывало.

– Вика… – растерянно выдохнул Женя, глядя на нее во все глаза. А Саша доброжелательно улыбнулся:

– Девчонки, вы, кажется, туалетом ошиблись. Ваш дальше по коридору.

– А я вот не думаю, что мы ошиблись. – Голос Вики звенел от напряжения и попыток не расплакаться прямо перед предателями. – Я считаю, мы оказались в нужном месте и в нужное время. Поэтому я требую объяснений. – Вика посмотрела в глаза сначала Жене, потом Полине, затем мельком скользнула взглядом по Саше и снова взглянула на Женю. – Сначала от тебя.

Женя вздохнул.

– Я собирался тебе сказать…

– Да не ври, – встряла Полина. – Ты просто трус. Типа боялся ранить чувства Вички. Хотя тебе все равно пришлось бы это сделать. – Она подняла взгляд на Вику и криво улыбнулась. – Хоть наша дружба и кончена, Борисова, заметь, я оказала тебе очень неплохую услугу. Теперь ты знаешь, что парень, в которого ты так влюблена, – жалкий трус.

– Закрой рот, – неожиданно резко отреагировал Женя. Вика нахмурилась:

– И еще говоришь, что тебе нравится Полина? Если бы она тебе правда нравилась, вряд ли ты бы разговаривал с ней так.

– Не тебе мне рассказывать, как с кем общаться, – прорычал Женя в ответ, и Вика, испуганная такой резкой переменой в его поведении, сглотнула. Искушение заплакать от таких непривычно грубых слов в ее адрес стало больше, но она не хотела терять лицо. Поэтому Вика поджала губы и скрестила руки на груди. Спустя секунду Женя повторил ее позу.

– Женя, – постаралась сохранить самообладание Вика, – это правда, что мой отец и твой – это один человек?

– Ну да, – пожал плечами Женя. – Ты же все слышала.

– Хорошо, а почему ты не поговорил об этом со мной? – терпеливо продолжала Вика, стараясь не смотреть на Полину. Та глядела на нее с такой жалостью, что Вике хотелось проблеваться. Она терпеть не могла, когда ее жалели.

Женя насмешливо улыбнулся:

– А что, ты бы мне поверила? Ты же много раз говорила о том, как сильно ненавидишь женщину, которая соблазнила твоего отца и увела его из семьи. А эта женщина – моя мама вообще-то. Если ты ненавидишь ее, ты, получается, ненавидишь и меня. Я прав?

– Знаешь, Женя, – с нажимом ответила Вика, – родители, конечно, влияют на своих детей, но все же не настолько, чтобы дети отвечали за косяки своих предков. И да, ты прав: я тебя ненавижу. Но не за то, что ты сын своей матери, которой мозгов не хватило ни на что, кроме соблазнения женатого мужчины. А за то, что у тебя – как и у нее, кстати, – нет ни капли великодушия и совести.

Женя вдруг оттолкнулся от стены и резко приблизился к Вике. Она отшатнулась, опасаясь получить от него пощечину или толчок, но Женя, увидев ее испуг, засмеялся.

– Глупая, ты правда думаешь, что я тебя ударю? Не-а. Хотя очень хочется, – зло добавил он. – Моя отвратительная безмозглая мать внушила мне, что девочек бить нельзя. Даже если девочки этого заслуживают.

Женя плюнул в ее сторону – плевок упал в нескольких миллиметрах от кроссовок Вики – и вышел из туалета, не забыв со всей силы ударить кулаком по двери. Саша же, как ни странно, остался на месте. Но Вике было все равно – она уже повернулась к Полине, которая все это время молча наблюдала за перепалкой.

– А ты, – начала Вика немного дрожащим голосом, – ты правда настолько его любишь, что готова стерпеть от него все? Даже вот это вот “закрой рот”?

– Да че ты завелась-то? – недоуменно спросила Полина. – Ну сказал он "закрой рот" и что? Меня это не оскорбляет, в отличие от тебя. Я же не нежная принцесса, которой можно разбить сердечко одним словом.

– Да, меня это оскорбляет, – продолжала Вика гнуть свою линию и сама себе удивилась: раньше она никогда бы этого не сделала, скорее, согласилась бы с тем, что ей нужно меньше обижаться. – Я уважаю себя и не собираюсь терпеть грубости от того, кто по идее должен меня любить и беречь.

– Любить и беречь? – заливисто расхохоталась Полина, и у Вики возникло сильное желание ударить ее по лицу. – Тебя? А за какие такие заслуги? Ты не особенная, Борисова, даже не надейся. Когда вы с Женей начали встречаться, я все не могла понять, что он в тебе нашел… Но когда я узнала, что это все было ради меня – поняла, что оно того таки стоило, – с гордостью заключила Полина.

Вика не нашла, что ответить. Она действительно никогда не считала себя особенной, красивой или умной, но искренне верила, что достойна любви даже несмотря на это. Полина снисходительно посмотрела на нее и добавила:

– Мне жаль, что ты все узнала именно так.

– Не ври, – резко откликнулась Вика. – Ничего тебе не жаль. Твое ликование отлично видно на твоем глупом лице.

Полина расхохоталась:

– "Мне жаль" – это просто фигура речи, тупица. Мне ни капельки не жаль.

Она взяла свою сумку и направилась к выходу из туалета. Вика одним шагом нагнала ее и толкнула так сильно, что Полина чуть не упала лицом на плиточный пол. Оправившись от неожиданного удара, она как-то странно улыбнулась.

– А ты, оказывается, психичка. Да еще и крыса. Я думала, ты нормальная девчонка, а ты нападаешь со спины. Нужно уметь принимать поражение, Борисова.

Полина бегом умчалась из туалета, а внезапно обессилевшая Вика медленно опустилась на пол. Двое самых близких людей оказались не такими уж и близкими, а вместо адекватных объяснений просто полили ее дерьмом и выставили виноватой во всем. Кто еще тут нападает со спины…

Вика очнулась только когда почувствовала на своем плече теплую твердую руку. Обернувшись, она увидела сочувственное лицо Саши Белоконя. Он все это время был тут и наблюдал, как с каждой новой репликой сначала Жени, потом Полины бравада и маска дерзости, надетые Викой в попытках защититься от потока помоев в ее адрес, опускались все ниже и ниже и наконец совсем упали с ее лица.

– Вика, – мягко произнес Саша, – мне очень жаль.

Невольно вспомнились слова Полины. ""Мне жаль" – это просто фигура речи, тупица, – высокомерно произнес голос уже бывшей подруги в голове Вики. – Мне ни капельки не жаль".

В груди Вики неприятно жгло. Глаза были сухими, и Вика заморгала, но когда на ее глазах выступили слезы – поняла, что не стоило этого делать. Она упрямо говорила себе, что не должна плакать, что оно того не стоит, но все-таки не смогла сдержать слез. Вика сидела на холодном плиточном полу, закрывала лицо ладонями, чтобы не видеть ни светло-голубую плитку на стенах мужского туалета, ни взволнованного лица Саши, и плакала, стараясь выдавить из себя боль, которую испытывала. Саша однако вскоре осторожно убрал ее руки с ее лица и настойчиво окликал ее:

– Вика! Посмотри на меня.

Она заскулила и замотала головой. Рвавшиеся из груди рыдания были такими сильными, что Вика уже начинала задыхаться, но при попытке сделать вдох и получить больше воздуха ей становилось еще хуже. Саша принялся изо всех сил трясти ее.

– Вика, – продолжал он звать ее. Но Вика не слышала его: из ее глаз по-прежнему обильно текли слезы, она хватала ртом воздух и дрожала всем телом. К ней наконец начало приходить осознание того, что так называемые звоночки были и достаточно давно, а она как будто не хотела их видеть. И от этого осознания Вике и было плохо.

Уже несколько недель Женя говорил, что у него какие-то дела после учебы, но ничего не объяснял, а Полина все время находила отговорки, чтобы не идти вместе до метро. Вику удивляло, что ее друзья были заняты в одни и те же дни, но тогда ей и в голову не приходило, что это не просто совпадение, а наглая систематическая ложь. Наверняка у Полины и Жени не было никаких реальных дел в это время – они просто проводили его вместе, без нее. А ее, Вику, успешно "сливали", но так, чтобы не обидеть и чтобы она даже не подумала о том, что между ними что-то есть.

Кроме того, Вика вспомнила, как с недавних пор Полина начала резко переводить тему, когда Вика рассказывала ей что-то о Жене. Сначала Вике казалось, что она действительно перегибает палку и уже начала надоедать своими восторгами подруге, у которой отношения никак не складывались. И только сейчас до Вики наконец-то дошло, что отстраненностью и равнодушием Полина могла просто маскировать свои чувства к Жене.

"Она назвала меня тупицей… Может, я и правда тупица, раз не догадалась сразу?" – подумала Вика. Сквозь пелену слез она не видела Сашу, но чувствовала, как он гладил ее по спине. Вика снова всхлипнула и ощутила, как он повернул ее и прижал к чему-то теплому и пахнущему приятным одеколоном. "Сашкин запах", – промелькнуло в мыслях Вики. Она обняла его в ответ, и Саша сжал ее еще сильнее.

– Вик, – ласково произнес он, поглаживая ее по спине, – не надо плакать. Все будет хорошо.

Вике не сильно помогли его слова, но она все равно уже немного успокоилась. Слезы все еще текли по ее щекам, но по крайней мере теперь, когда она отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза, она видела лицо Саши, который добродушно смотрел на нее и сжимал ее плечи.

– Саш, – негромко заговорила Вика, – меня правда нельзя любить из-за того, что я не особенная?

– Ты что! Не слушай их, – горячо возразил он. – Они просто хотели уколоть тебя побольнее.

Вика кивнула и опустила голову. Саша погладил ее по волосам и добавил:

– Они очень мерзко поступили с тобой. Крысы здесь как раз они, а не ты.

Вика снова кивнула, затем вдруг подняла голову и посмотрела Саше в глаза.

– А почему ты остался, когда у нас начались разборки?

– Честно? Хотел посмотреть, во что все выльется, – просто ответил Саша. – Но я не ожидал от Евгена такого. Вроде нормальный парень, а так некрасиво себя повел. Да еще с девушкой, с которой встречался… Ты как? – вдруг заботливо поинтересовался он. – Лучше?

– Не особо. – Вика смахнула слезы, но на их место сразу же пришли новые. – Хочу домой.

Саша предложил проводить ее, но Вика отказалась. Тогда он предложил обменяться номерами телефонов, чтобы Вика сообщила ему, когда доберется до дома. Она согласилась.

– Саша, – Вика с благодарностью посмотрела на него, – спасибо тебе.

– Да не за что, – скромно опустил глаза Саша. – Я не мог поступить иначе. Так воспитан.

– Твои родители отлично тебя воспитали, – улыбнулась Вика и взяла свой рюкзак, так и лежавший в кабинке, в которой она пряталась. – Передай им, пожалуйста, спасибо от меня. Благодаря тебе я чувствую себя чуточку лучше.

Саша улыбнулся:

– Передам. Обещаю.

Глава 7

Вика быстро спускалась по лестнице в холл. Когда она прошла второй этаж, ее окликнул отец, выглянувший из двери, ведущей на него.

– Ты домой?

Вика снова поднялась на пролет второго этажа и ответила утвердительно. Отец вдруг спросил:

– Ты что, плакала?

– Да, – не стала отрицать Вика. – Но это все фигня, пап. Правда.

– Посмотри на меня.

Вика выполнила его просьбу и сказала:

– Я не в настроении сейчас, пап. Я хочу домой и спать.

– А кофе со мной выпить не хочешь? – поинтересовался отец, пытаясь сымитировать взгляд Кота в сапогах из мультфильмов про Шрека. Вика про себя отметила, что получается у него плохо.

– Как-нибудь в другой раз.

Вика побежала вниз по лестнице, не оставляя отцу ни единого шанса на продолжение беседы. Быстро одевшись, она так же быстро направилась к метро. По пути Вика отправила сообщение сестре – хотела узнать, дома ли та. Ксюша ответила, что дома будет только к шести часам вечера, и поинтересовалась, все ли в порядке. Вика не стала отвечать, поэтому через несколько минут ее телефон завибрировал.

– Вик, все хорошо? – спросил обеспокоенный голос Ксюши, когда Вика взяла трубку. – Ты никогда раньше не выходила первой на связь со мной.

– Да, все нормально, – ответила Вика и надеялась, что сестра успокоится, но не тут-то было.

– Что-то не слишком уверенно отвечаешь. Ты хотела приехать ко мне?

Вика помолчала немного, но потом все же ответила утвердительно.

– Извини, сегодня только к шести приеду домой, – извиняющимся тоном произнесла Ксюша. – Возможно, даже позже. Хочешь, встретимся завтра? Или на выходных?

– Можно, – уже более равнодушно ответила Вика. Ксюша еще раз спросила, все ли в порядке. Вика вновь ответила утвердительно и сказала, что позвонит ближе к выходным, чтобы договориться о встрече. Когда Ксюша положила трубку, Вика спустилась в метро.

Доехав до "Юго-Западной" и пересев в автобус, Вика изо всех сил постаралась отогнать от себя мысли о произошедшем сегодня. Ей было трудно принять то, что те, кого она любила и кому доверяла больше всех, предали ее. Жизнь буквально разделилась на до и после, и Вика была уверена, что теперь вряд ли сможет кому-то так сильно доверять. Ее ведь могут снова предать, да еще так цинично.

Район, по которому шел автобус, как назло напоминал о предателях. Вот дорога, по которой Вика с Полиной гуляли практически каждые выходные. Вот ларек с самой вкусной выпечкой, куда они заглядывали в особенно промозглые и серые будни. Вот ворота в парк, в котором каждую зиму заливают каток – на нем Вика и Женя катались на коньках в конце декабря. А потом разместились в ближайшем кафе, чтобы выпить чаю и согреться, и Женя признался ей в чувствах.

Вика помотала головой, отгоняя ностальгию. Полина и Женя не первые, кто ее предавал, но именно их предательство она почему-то восприняла ближе всего. Может, потому что считала их достаточно зрелыми людьми, знакомыми с понятием порядочности. Может, потому что с ними у нее сразу установился близкий контакт. А может… Причин могло быть много, но от этого боль не становилась меньше.

Переступив порог квартиры, Вика отправила Саше Белоконю короткое "я дома" и положила телефон на комод в прихожей. Сняв обувь и верхнюю одежду и положив рюкзак на пол, Вика прошла в комнату и, раздевшись до нижнего белья, легла на кровать под одеяло. Она быстро уснула.

Проснулась Вика от того, что в дверь очень настойчиво звонили. Поднявшись с кровати, она с ужасом увидела, что за окном уже стемнело. Вика быстро надела джинсы со свитшотом и бросилась к двери. Посмотрев в глазок, она вздохнула с облегчением: по ту сторону двери стояла мама.

– Вика, я же просила закрывать дверь на замок, который можно открыть ключом, – начала та читать нотации. – Я уже полчаса стою, не могу открыть дверь!

– Прости, мам, я случайно, – виновато ответила Вика. – Очень устала и на автомате закрыла задвижку.

Мама подозрительно оглядела ее:

– Чего глаза красные?

– Слишком много времени за компом сижу, – улыбнулась Вика. Мама покачала головой – она всегда так делала, когда сомневалась в том, что ей говорят правду, но не стала настаивать. Пройдя в комнату, она поинтересовалась, что Вика хотела бы на ужин.

– Пюрешку с сосисками, – воодушевленно откликнулась Вика. Мама улыбнулась:

– Займешься?

Вика пожала плечами и отправилась в кухню. Когда мама присоединилась к ней, Вика уже почистила картошку и поставила ее вариться. Мама села за стол напротив и внимательно посмотрела на нее.

– Как дела в колледже?

– Нормально, – снова пожала плечами Вика, и все обидные слова, сказанные ей Полиной и Женей, ярко вспыхнули в памяти, будто картинка на проекторе. Мама тем временем продолжила:

– У тебя скоро день рождения. Семнадцать лет. Как хочешь отметить?

– Я не хочу отмечать. – Вика подперла голову руками и повернула лицо в сторону плиты. Мама удивилась:

– В смысле? Почему?

– В прямом. – Вика встала и подошла к окну, за которым уже вовсю горели фонари и окна дома напротив. – Не хочу праздновать.

– Даже с Женей или Полиной? – удивилась мама. На глазах Вики появились слезы, и она приложила немало усилий, чтобы не дать им пролиться, а голосу – дрогнуть.

– Даже с ними. Мы… поссорились.

– Чего это вы вдруг? – Вике показалось, что голос ее матери звучал печально. Она все же повернулась к ней и махнула рукой:

– Да мне показалось, что Полина как-то больше с Женей разговаривает, чем со мной. Я приревновала, вот и поссорились. А Женя обиделся, потому что решил, что я не доверяю ему и поэтому ревную. В общем, ерунда.

Вот так. Вроде сказала правду, а вроде и не совсем. Вика решила, что маме ни к чему знать о ее подростковых драмах. Мама поверила ей и не стала пытаться докопаться до истины.

– Ну а со мной и Ксюшей тоже не хочешь праздновать?

– Ну… можно. А что мы будем делать?

– Сначала мы с Ксеней подарим тебе подарок, – начала мама. – Вернее, подарки – думаю, Ксюша захочет подарить что-то от себя. А потом будем пить чай, вспоминать о том, какая ты была маленькая, да и вообще болтать обо всем. Ты уверена, что не хотела бы никого пригласить? – Вика подумала немного и помотала головой. – Ну ладно, дело твое. Но если все-таки надумаешь – обязательно скажи мне.

– Хорошо, – сдержанно улыбнулась Вика. Она не могла не оценить желание мамы сделать ей отличный праздник – та всегда старалась, чтобы Викин день рождения проходил в соответствии с пожеланиями именинницы. Наверное, поэтому Вика не могла ответить на вопрос "какой из твоих дней рождения самый лучший" иначе, как то, что они все были прекрасны.

Поужинав, Вика удалилась к себе в комнату, села за стол и открыла ноутбук. Войдя в свой профиль в социальной сети, она удивленно подняла брови. Плюс одна заявка в друзья. Увидев, кто так хотел стать ее другом в Сети, Вика улыбнулась и нажала на "принять заявку".

"Привет", – написала она Саше. Тот не был онлайн, но едва Вика отправила ему сообщение – сразу же появился.

"Привет, Вика. Как ты?"

Она подумала немного и ответила.

"Уже лучше, спасибо"

Это не было правдой, но она решила, что Саше не нужно об этом знать. Затем Вика отвлеклась на сообщение от Ксюши, поэтому Сашин ответ она увидела спустя несколько минут.

"Я очень рад. Если что – ты всегда можешь обратиться ко мне. По любому вопросу"

Вика улыбнулась – ей было приятно, что Саша, всегда казавшийся ей далеким от простых смертных студентов, к которым Вика себя относила, сейчас переписывается с ней и проявляет участие. Но в то же время появились тревожные мысли: вдруг он это делает, чтобы потом сделать какую-то пакость? Или, что еще хуже, Саша общается с ней по просьбе Жени, чтобы выведать что-нибудь очень личное и передать Жене, а тот использует это для того, чтобы выставить Вику в плохом свете.

Вика ощутила нехватку воздуха и открыла окно. Она сделала несколько быстрых приседаний, чтобы прогнать тревожные мысли, и только тогда ответила Саше.

"Спасибо, мне приятно"

Подумав немного, она все же спросила: "А почему ты добавил меня в друзья?"

Саша ответил сразу же: "Потому что я хотел бы с тобой дружить. Логично же? ;)"

– Не поспоришь, – согласилась вслух Вика, а Саше написала: "А почему ты хочешь со мной дружить? Мы же никогда не общались. Ну, до сегодняшнего дня". Она хотела было отложить телефон, но Саша снова ответил практически сразу же.

"Потому что ты мне приглянулась тогда, когда сделала те классные стикеры, но я не знал, какой ты человек и как с тобой познакомиться. Но сегодня я увидел, что ты именно тот человек, с которым я хотел бы дружить"

Вика скептически хмыкнула. Почему-то она сомневалась, что популярный среди студентов Саша просто так, без всякой выгоды хочет общаться с ней. И не просто общаться – дружить. Однако Вика решила обсудить этот вопрос завтра с Ксюшей, а сейчас сообщила Саше, что собирается спать, и пожелала ему спокойной ночи. Ответ, как и всегда, пришел моментально.

"Спокойной ночи. Все будет хорошо"

Вика громко вздохнула. Она очень надеялась, что Саша окажется прав.

Глава 8

На следующий день Вика пришла в колледж и сразу же пошла в отцовский кабинет. На удивление, отец уже был там: дверь была открыта и, заглянув в кабинет, Вика увидела включенный свет и отца, который что-то печатал за компьютером. После того, как Вика нарочито несколько раз стукнула кулаком по двери, отец обернулся.

– Привет.

– Здравствуйте, Олег Андреевич, – так же нарочито обратилась Вика к отцу и прошла в кабинет. – Помните, вы обещали меня познакомить со своим сыном? Можете быть спокойны, я это уже сделала. – Вика сложила руки на груди и продолжила обычным тоном:

– Когда ты собирался сказать, что твой сын – это мой парень Женя? Ты вообще собирался это делать?

– Собирался, – заверил отец и встал. – Я просто не успел. Как ты узнала?

– Вчера. Подслушала его разговор с одним парнем.

– Разве мама не учила тебя, что подслушивать нехорошо? – улыбнулся было отец, но Вика нахмурилась и сжала губы, из-за чего улыбка с отцовского лица исчезла. Он подошел немного ближе:

– Вик, мне жаль, что ты узнала об этом именно так. Я должен был сам об этом сказать. Сразу же.

– Мне жаль, мне жаль… Зачем говорить, что тебе жаль, если это совсем не так? – возмутилась Вика, еще крепче сжав руки, скрещенные на груди, и писклявым голоском передразнила Полину: – Или это "просто фигура речи"?

– Мне правда жаль, – заверил отец. – Если бы это было не так, я бы так не говорил. А про фигуру речи – кто тебе такое сказал?

– Полина сказала, – не стала вредничать Вика. – И еще назвала меня тупицей.

– Это еще почему? – удивился отец, а его брови аж взлетели. Вика с деланым презрением хмыкнула, хотя на самом деле очень хотела расплакаться.

– Я сказала, что она врет, когда говорит, что ей жаль, что я… – Она сделала глубокий вдох, выдохнула и все же продолжила: – … что я узнала о том, что они с Женей встречались за моей спиной. Ну, то есть что Женя изменял мне.

Отец округлил глаза и едва не присвистнул – в последний момент успел остановиться. Вика опустила глаза в пол и подумала, что зря она рассказала ему о предательстве подруги и парня. Отец по сути для нее никто, а она рассказала ему такие личные, как казалось Вике, вещи. Однако она отдавала себе отчет в том, что ей просто очень хотелось, чтобы ее выслушали. Маму расстраивать не хотелось, а о чем думал теперь отец, Вику волновало мало. Она была уверена, что он сейчас скажет что-то вроде "не переживай, все будет хорошо".

– Они ужасно поступили по отношению к тебе, – сказал отец спустя несколько секунд раздумий. – И мне – я искренне говорю это – мне очень жаль, что они так поступили. Я уверен, ты не сделала им ничего плохого. Постарайся не слишком из-за этого переживать, ладно? Все обязательно будет хорошо.

Вика с кислым лицом кивнула и угукнула. А отец, словно забыв, что она все еще здесь, сам себе сказал:

– Вот Наташа-то обрадуется…

– Какая Наташа? – не поняла Вика, и отец удивленно посмотрел на нее. – И почему она обрадуется?

– Наташа – это… Наталия Алексеевна. Куратор ваш. – Отец заметно смутился, и Вика недоуменно приподняла брови. – Это она… моя вторая жена.

Вика прыснула со смеху, и отец сурово посмотрел на нее.

– Ты чего?

– Пап, ты серьезно? – не сдержала улыбки Вика. – Ты теперь женат на… на Наталке? Что ты в ней нашел?

– Наша личная жизнь тебя не касается, – укоризненно произнес отец. – Я знаю, что тебе обидно за твою маму, Вика, но так бывает: люди меняются, любовь проходит, пары расходятся. Это нормально.

– А гадости потом говорить по телефону – это нормально? – возмутилась в ответ Вика. – Я хоть и была маленькой, но помню, как мама часто разговаривала с тобой по телефону и просила тебя не делать из нее злодейку, ведь это ты привел в наш дом чужую женщину…

– Я еще раз повторяю, – начал сердиться отец, – мои отношения с твоей мамой тебя не касаются. И мои отношения с Наталией Алексеевной – тоже. Я не прошу тебя любить ее и даже уважать ее не прошу, но относиться уважительно к ней ты обязана. Она не только моя жена и мать твоего брата, но и твоя преподавательница.

– Женя мне не брат, – прошипела Вика. – Мы выросли в разных семьях. Единственное наше родство – это кровное родство из-за тебя. А так он для меня не член семьи. Хотя мог бы стать, если бы не начал встречаться с Полиной. – Вика на мгновение задумалась и изумленно посмотрела на отца. – Подожди-ка… А это случайно не Наталия Алексеевна его надоумила изменить мне?

Отец стыдливо отвел взгляд, и Вика с торжеством посмотрела на него:

– Значит, это из-за нее…

– Вика, Наташа не хочет, чтобы вы встречались, именно из-за вашего кровного родства, – заговорил отец. – Она очень боится, что если вы поженитесь и у вас будут дети – они будут больными и уродливыми.

Вика рассмеялась:

– А с чего она взяла, что мы бы поженились? Даже если бы мы все еще были вместе, мы бы могли жить вместе и без свадьбы. Да и детей у нас наверняка бы не было: мы с Женей их не любим.

– Это ты сейчас так говоришь, – снисходительно улыбнулся отец, и Вика нахмурилась. – Тебе только шестнадцать…

– Может быть, – не стала спорить Вика. – В общем, пап, попроси Наталию Алексеевну не лезть в наши с Женей отношения. Раз я не могу лезть в ваши, то и вы не должны лезть к нам.

– Вы несовершеннолетние, а значит, отвечаем за вас мы, – напомнил отец. – Так что если надо – мы будем лезть в ваши отношения.

– Ну тогда и я буду лезть в ваши, – воинственно заявила Вика и вышла из кабинета, прежде чем отец успел сказать что-то еще. Придя к кабинету, в котором должна была быть пара, Вика с удивлением обнаружила, что кроме нее перед кабинетом сейчас сидели всего лишь две ее однокурсницы. Они ездили из Подмосковья, а потому приезжали довольно рано.

– Ви-и-ик, – протянула Аня, одна из них, едва Вика опустилась на стул напротив дивана, на котором сидели девочки, – а это правда, что вы с Женей – родственники?

Вика похолодела. А другая однокурсница, Влада, поинтересовалась:

– А вы с Женей ведь больше не вместе?

– Откуда ты знаешь? – почему-то шепотом спросила Вика у Влады. Та дернула плечом:

– Полина сказала, он встречался с тобой только чтобы быть ближе к ней. Ну и… без обид, Вик, но Женя с Полиной лучше смотрится вместе, чем с тобой.

Вике показалось, что ее ударили в солнечное сплетение. А Аня тем временем капризно повторила свой вопрос:

– Ви-и-ик, ну вы реально брат с сестрой или нет?

– Да! – громко выкрикнула Вика. – Да, мы брат с сестрой. Но это не моя вина, я надеюсь, вы это понимаете?

– Конечно, понимаем, – закатила глаза Аня, – но, блин, так кринжово работать в одном месте со своей женой. Еще более кринжово отправлять сына от второго брака в колледж, в котором учится твоя дочь от первого брака.

– Это случайность, – нервно улыбнулась Вика, но Аня с Владой засмеялись.

– Случайность, как же! – выдавила сквозь смех Влада. – Жить в миллионнике и устроиться на работу в тот же колледж, где работает твоя вторая жена и учится дочь от первой!

– Ви-и-ик, а что думает твоя мама на этот счет? – поинтересовалась Аня с невинным видом, но Вика отчетливо увидела прыгающих в зрачках однокурсницы злобных чертенят. Ее это разозлило:

– Не твое дело.

– Воу, как мы заговорили, – недобро усмехнулась Аня, а Влада поддакнула:

– Задело Викушу, что теперь грязное белье ее семьи – общественное достояние!

– Оно не будет таковым, если вы, курицы, не растрепете это всему свету, – раздался голос от двери, отделяющей этаж от коридора. Девочки повернулись на голос – их однокурсник Аслан медленно направлялся к ним, лениво размахивая рюкзаком. Подойдя к однокурсницам, он не стал садиться рядом с Викой, а встал между диваном, на котором сидели Аня с Владой, и стулом, на котором разместилась Вика. Аня сладко улыбнулась:

– А если растрепем? Что будет, Асланчик?

– Да! Что ты нам сделаешь? – присоединилась Влада к подруге. Аслан посмотрел на них и пожал плечами:

– Ну, расскажу что-нибудь о вас. Для ровного счета, так сказать. Например, про то, как ты, Арзамасова, якобы случайно утопила журнал в ведре, пока дежурила по классу, а Елене Сергеевне сказала, что это старшекурсники. – Влада возмущенно раскрыла рот, а Аслан уже повернулся к Ане:

– А про тебя, Миронова, я тоже найду что сказать. Например, про то, как тебя поимели на вписке недели три назад. И не абы кто, а сам Павел Романович. Ну, этот… физрук. Молодой который.

– Да как ты смеешь! – закричала Аня. А Влада подхватила:

– Ты урод, Шаймарданов!

– Не больше чем вы по отношению к Борисовой сейчас, – холодно отреагировал Аслан, и его глаза недобро сверкнули. – Если хоть одна из вас начнет клеветать на нее или на кого-нибудь другого – зашибу. – Для наглядности Аслан показал Ане и Владе кулак, и девушки вздрогнули. – И не посмотрю, что вы девчонки. Поняли, курочки?

– Петух, – зло выплюнула Аня и перевела взгляд на Вику, застывшую с изумленным видом. – Что, радуешься, что нам тут угрожают?

Вика посмотрела на нее. На душе у нее было очень спокойно вопреки гадостям, которые несколькими мгновениями ранее ей сказали Аня и Влада.

– Вовсе не радуюсь, – ответила Вика, но ее взгляд говорил об обратном. Аслан бухнулся рядом с Викой и не отрывал взгляда от Ани и Влады до тех пор, пока не прозвенел звонок.

– Если они че-то там еще скажут про тебя, – негромко сказал Аслан, поравнявшись с Викой, – говори мне. Я всю спесь с них собью.

Вика в изумлении остановилась, но Аслан пошел дальше, как будто ничего не говорил. Вика пожала плечами и, пройдя в класс, села на свое привычное место. Как она и ожидала, Полина разместилась рядом с другой однокурсницей, Светой Никишевой, а к Вике села Светина соседка – Кристина Ивушкина.

Кристина никогда Вике не нравилась. В первую очередь из-за того, что не имела никакого внутреннего стержня и покорно выполняла все, что ей говорят. Выглядела Кристина тоже не очень: у нее были очень жирные волосы с крупной желтой перхотью и очень жирная кожа со множеством прыщей, которые Кристина изо всех сил старалась закрасить тональным кремом, что выглядело еще хуже. Кроме того, у Кристины был лишний вес и большие круглые очки – Вика подозревала, что такую оправу ее однокурсница выбрала из-за большой любви к Гарри Поттеру. Большинству из их группы такое фанатичное увлечение поттерианой казалось детским, поэтому Кристину считали неудачницей, нередко отпускали шуточки в ее адрес и не стремились садиться с ней за одну парту. Со Светой Кристина сидела просто потому, что той было лень искать себе постоянную соседку: Кристина села рядом с ней в первый день учебы, потому они и сидели вместе. Света не возражала – у Кристины всегда можно было списать, ведь она хорошо училась и никогда не отказывала в том, чтобы поделиться своими домашками.

Едва Кристина приземлилась рядом с Викой, та ощутила запах несвежего тела и еле сдержалась, чтобы не зажать нос рукой. Как назло, все остальные парты были заняты, а это значило, что терпеть Кристину придется минимум до конца учебного дня. "А максимум – до конца учебного года", – невесело подумала Вика и постаралась вникнуть в тему урока. Было непросто, но она что-то усвоила. А что-то списала у Кристины.

Когда прозвенел звонок, Вика одной из первых вышла из класса. Ей хотелось побыть подальше от ее группы и желательно подальше от всех студентов в принципе. Она подумала, что идеальным местом для этого может быть библиотека. Немногие люди ее возраста охотно ходят туда.

Оказавшись в библиотеке, Вика взяла первую попавшуюся книгу и прошла в читальный зал. Открыв книгу, она скривилась: это был "Айвенго", которого она когда-то изучала в школе и который ей совершенно не понравился. Но Вика тем не менее решила сделать над собой усилие и начать читать.

– Вот ты где! А я тебя ищу, – раздался шепот прямо у Вики под ухом, и та подскочила от неожиданности. Рядом стояла Кристина и счастливо улыбалась. В ее руках Вика увидела "Унесенных ветром".

– Привет, – выдавила Вика и виновато посмотрела на нее. – Я хотела бы… побыть одна, если ты не против.

Кристина моментально сникла, и Вика почувствовала себя чудовищем. "Мы с ней на одном уровне сейчас, надо бы держаться вместе, но она мне так неприятна", – подумала она, тем не менее не торопясь идти на попятную и предлагать Кристине побыть с ней.

– Ладно, – пожала плечами погрустневшая Кристина. – Там просто Саша тебя ищет. Который Белоконь.

Позабыв об "Айвенго", Вика схватила рюкзак и вылетела из библиотеки. И тут же налетела на кого-то.

– Ой, простите! – вскрикнула Вика, потирая ушибленный лоб, и ее глаза удивленно расширились, когда она увидела, что столкнулась как раз с тем, кто ее искал.

– Привет, Вик, – улыбнулся Саша, и Вика подумала, что у него очень милая улыбка. – Я как раз искал тебя. Мы ставим "Снегурочку", и нам очень нужна актриса на роль Бобылихи. Ты хотела бы попробовать?

– Я бы хотела Купаву сыграть, – с сожалением сказала Вика. – На Снегурочку не претендую, так как брюнетка. Только Бобылиха свободна?

– Да, она и еще массовка, – поделился Саша и с мольбой взглянул на Вику. – Вик, приходи, а? На прослушивание. Очень нужна исполнительница! Времени остается мало, а у нас, можно сказать, конь не валялся!

Вика вдруг рассмеялась:

– Белый?

Саша с недоумением посмотрел на нее, и она объяснила:

– Ты же Белоконь, вот я и спрашиваю, белый конь не валялся?

Саша улыбнулся:

– Никакой не валялся, если честно. В общем, прослушивание на следующей неделе, я тебе пришлю кусок текста, который нужно выучить для прослушивания. Хорошо?

– Ладно, – согласилась Вика, но без особого энтузиазма. Саша вдруг положил руку ей на плечо и с чувством произнес:

– Спасибо тебе огромное.

Когда он ушел, Вика тут же пожалела о своем обещании. Когда ей было двенадцать, она примерно год занималась в театральной студии, откуда ушла после того, как ее руководительница раскритиковала абсолютную, как она выразилась, непластичность Вики и заявила, что с ее пластикой и неумением раскрепощаться Вика сможет претендовать только на роль дерева.

Неприятные воспоминания вновь всплыли в голове Вики, и она потрясла головой, чтобы их отогнать. Она решила еще немного подумать над предложением Саши и вечером, если она все же решит отказаться, написать ему об этом.

– Вика! – раздался совсем рядом голос Наталии Алексеевны, и Вика вздрогнула. – Можно с тобой поговорить?

Вика вздохнула и направилась к ней.

Глава 9

Наталия Алексеевна подождала, пока Вика разместится за первой партой среднего ряда, и только тогда заговорила:

– Это правда, что вы с Женей встречались?

– Ну да, – немного недоуменно ответила Вика. – Разве вы не знали?

– До последнего времени нет. – Вика удивленно посмотрела на куратора. – В общем так, Виктория, если вы с Женей задумаете сойтись – крайне не рекомендую вам этого делать.

– Это еще почему? – возмутилась Вика. Наталия Алексеевна сурово посмотрела на нее:

– Хотя бы потому что вы кровные брат с сестрой. Это для тебя ничего не значит?

– Нет, – бросила Вика и отвела взгляд. – Мне плевать на это. Я люблю Женю, даже если он меня – нет. А если все-таки любит и захочет снова быть со мной – я соглашусь. И вы, Наталия Алексеевна, мне не указ.

– Это почему же? – с недовольством поинтересовалась Наталия Алексеевна, сложив руки на груди. – Я вообще-то твой преподаватель!

– Но вы не моя мама, – выплюнула Вика и сердито посмотрела на нее. – То, что вы теперь замужем за моим папой, не значит, что вы имеете на меня какое-то влияние.

– На тебя, может быть, не имею, зато на своего сына – очень даже, – ядовито улыбнулась Наталия Алексеевна, и Вика еле сдержалась, чтобы не скривиться от отвращения. Ее классная руководительница теперь казалась похожей на ведьму: черное, будто траурное платье, черные длинные волосы и хищный оскал рта, намазанного ярко-красной помадой. Вика подумала, что для полного ведьминского образа Наталии Алексеевне не хватало только шляпы и кота под мышкой. Мысли так развеселили ее, что Вика перестала бояться и с улыбкой спросила:

– А разве Женя недостаточно взрослый, чтобы самостоятельно решать, с кем встречаться?

– Он мой сын, – серьезно заявила Наталия Алексеевна. – И я хочу ему только счастья. И ты в это понятие не входишь.

– По-вашему нет, но откуда вы знаете, что об этом думает Женя? – спросила Вика, и Наталия Алексеевна внезапно повысила голос:

– Он тоже так считает. Я знаю, что вы расстались, поэтому прошу, держись от моего сына подальше. Ты уже пытаешься отнять у меня мужа, а у Жени – отца. Отстегивает тебе четверть своей зарплаты, скажи спасибо и на этом. Еще и своего сына я точно не позволю тебе забрать.

– Наталия Алексеевна, – с изумлением от поведения кураторши заговорила Вика, – я вообще-то тоже дочь Олега Андреевича и он обязан содержать меня до восемнадцати лет. Как преподаватель истории и обществознания вы должны это знать. Вы знали, на что шли, когда связывались с моим отцом, поэтому… как там говорится? Что посеешь, то и пожнешь? Вот пожинайте теперь то, что посеяли.

Глаза Наталии Алексеевны загорелись злым огнем:

– Ты как с учителем разговариваешь, Борисова? Что ты себе позволяешь? Моя личная жизнь тебя не касается.

– Как и моя – вас, – холодно отрезала Вика и, схватив рюкзак, выбежала из класса. Наталия Алексеевна потребовала остановиться, но Вика не подчинилась. Вместо этого она побежала еще быстрее. Пробежав мимо Жени с Полиной, которые бросили в ее сторону снисходительно-жалостливые взгляды, Вика спустилась на первый этаж и плюхнулась на диван.

Желание приходить на учебу стремительно улетучивалось и даже такие замечательные преподаватели, как Елена Сергеевна, которая вела у них математику на первом курсе, или Екатерина Витальевна, которая в этом году преподавала им технологию комплексной работы с текстом, или даже Артем Владимирович, благодаря которому Вика наконец разобралась в стихотворных размерах, – даже эти прекрасные люди переставали быть причиной, по которой Вике нравилось учиться в колледже. Теперь она отчаянно пыталась найти легальные причины для прогулов. "Тоже, что ли, работу на полный день найти, как Полина?"

– Вика! – раздалось прямо рядом с ней, и Вика, подняв глаза, встретилась взглядом с Кристиной Ивушкиной. – А ты чего тут одна?

– Может, потому что со мной никто не хочет общаться? – злобно ответила Вика. Кристина поправила очки и села рядом.

– Кстати, а почему с тобой никто не хочет общаться? Я думала, это все розыгрыш.

– Розыгрыш, ага. – Вика достала телефон и принялась печатать сообщение Ксюше. – Полина просто всех подговорила объявить мне бойкот.

– Зачем? – недоуменно похлопала ресницами Кристина. Вика оторвалась на мгновение от телефона:

– Скорее, почему. Потому что она отбила у меня Женю и теперь хочет, чтобы все видели, какая я неудачница, – и продолжила формулировать сообщение для старшей сестры.

– Кошмар, – покачала головой Кристина. – А еще подруга! Как так можно с подругой поступать…

– Ну, я так думаю, я не была ее подругой на самом деле, – внезапно объяснила Вика и посмотрела Кристине в глаза. – Просто Полине было удобно со мной: всегда есть с кем поболтать о мальчиках и у кого списать домашку. А я, дура, думала, что у нас реально есть много общего. Но, видимо, из общего у нас только любовь к Жене. – Вика горько усмехнулась и в итоге убрала телефон. Ей почему-то стало важно показать Кристине, что она уважительно относится к их разговору, а значит, нужно убрать все отвлекающие факторы вроде телефона.