Читать онлайн Выбиться в люди, или Разбиться вдребезги бесплатно

Эпиграф

Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам.

Евангелие от Матфея 6:26,33

Будь внимателен к своим убеждениям, за каждым из них стоит сила, которую ты впускаешь в свою жизнь.

Автор

Глава 1. Холодное утро

Холодным зимним утром 1958 года молодая женщина все же решилась. Она подготовила для своего маленького сыночка все самое лучшее, что смогла выбрать из своего тряпья: одеялко с одной только дырочкой, но зато натуральное, из верблюжьей шерсти; две легкие шапочки и одну тепленькую, на завязках, чтобы ушки не продуло; три старенькие маячки с маленькими, почти незаметными, масляными пятнышками; штанишки, кофточку, полотенце, две пеленки и носочки. Все вещи женщина прогладила с двух сторон и аккуратно сложила в корзину. В эту корзину она также поставила: флягу с молоком; небольшую кастрюльку со свежесваренной манной кашей, плотно обвязав ее веревкой; деревянную ложку; маленькую кружку; тарелку; и, вместо соски, две жванки – завернутые в марлю жеванные кусочки белого хлеба. Затем села за стол и написала:

«Дорогая мамочка, сил моих больше нет. Помоги!

Отправляю тебе сыночка Владика.

Очень надеюсь, что наш быт скоро наладится и тогда мы его заберем.

Целую. Твоя дочь Евгения.»

Ее слеза нечаянно упала на письмо, буквы расплылись, но переписывать времени не было. Евгения быстро сложила письмо пополам, завернула его в газету и положила в корзину. Затем она одела своего спящего сынишку, накинула на себя пальто и, обернув сынишку широким шарфом, привязала его к себе. – Так будет надежней! – подумала Евгения.

Женщина посмотрела на себя в зеркало. – Господи, на кого я похожа? В кого превратилась? – сказала она. Eе лицо выглядело уставшим, по щекам текли слезы. Замотанная шарфом, с ребенком на руках она выглядела так неуклюже. Все! Хватит! Перестань! Евгения хлопала себя по щекам, но это не помогало, слезы продолжали литься из глаз. От ее хлопков, ребенок всхлипнул и стал просыпаться.

– Спи, малыш! Спи, – принялась успокаивать малыша Евгения. Она качала и нежно его гладила, и ребенок снова заснул у нее на груди.

– Ну… присядем на дорожку, – еле слышно сказала она, и, на пару минут, села на табуретку в коридоре.

– Пора! – вздохнув сказала женщина, взяла корзину с вещами и вышла на улицу.

На улице была сильная метель. Направляясь к трамвайной остановке, она машинально, одной рукой, прижимала сына к груди, второй крепко держала корзину с вещами. К ее мокрому от слез лицу прилипали снежинки, они таяли и превращались в колючие льдинки. От резких порывов ветра эти льдинки царапали в кровь ее щеки и губы. Женщина была погружена в свои мысли и ничего не чувствовала. Она не обращала внимание на зловещий гул ветра, воцарившейся на улице, на то, что часть фонарей не работала, и ей приходилось идти машинально, на ошупь, почти в полной темноте. Подойдя ближе к остановке, освещение стало лучше. Она на ходу подняла голову и посмотрела на большие часы, висящие на столбе. Часы показывали четыре часа пятьдесят пять минут.

Через пару минут подошел трамвай, и Евгения в него села. Сынишка крепко спал у нее на руках, раскачиваясь от движения транспорта. Это был крепкого телосложения годовалый мальчик, с серьезными серыми глазами и темно-русыми волосами. Она назвала своего сына Владиславом, Владиславом младшим, в честь отца ребенка, своего мужа, надеясь, что этим сможет заставить мужа полюбить ее и крепко привяжет его к себе. Можно сказать, с характером сына ей повезло. У других мамаш дети кричат, что-то требуют, а этот нет, только пискнуть изредка может. Она и не помнила, когда сын плакал в последний раз.

Воспоминания плыли в ее голове …

Познакомилась она с мужем пять лет назад в сельскохозяйственном техникуме, где Владислав старший, по настоянии своей матушки, учился на агронома. В это же время, он по контракту служил в армии и жил в казарме. Евгении была старше Владислава на три года. Ему было двадцать два года, ей двадцать пять. Он красавец-мужчина: спортивный, широкоплечий, блондин, с голубыми глазами; пользовался большой популярностью у девушек. Когда Евгения устроилась в техникум, Владислав сразу обратил внимание на перспективную учительницу, стал красиво ухаживать, говорил, что она умная, с ней интересно, а другие девушки, по сравнению с ней, простушки и ему с ними скучно. Молодые люди начали встречаться.

Через три года после знакомства, они решили расписаться. После чего молодой семье выделили отдельную комнату в армейском общежитии, и молодожены переехали в новое жилье. Спустя год в семье родился сын. Вначале все было хорошо, казалось, вот оно счастье – семья, сын, новая комната, работа. Но уже через пару месяцев, стало очевидно, что денежные и временные траты на ребенка подкосили их семейную идиллию. Евгении приходилось все свое свободное время уделять ребенку, времени на себя и на мужа не хватало. Владислав старший чувствовал как-будто попал в капкан, он не понимал и не знал, что ему делать, как себя вести. Единственный человек, который его всегда успокаивал и принимал – это была его мать. Недолго думая, он решил поехать с семьей к матери, показать внука.

Свекровь, как только увидела своего сына, заулыбалась, подбежала сразу к нему и, обняв его, расплакалась.

– Ну, не надо мама, не плачь, – успокаивал ее Владислав старший. – Все же хорошо!

– Вижу! – бросила женщина, покосившись на невестку и рукой вытирая слезы. – Сынок, дорогой, ты проходи, садись, а то с дороги устал, небось. Вот картошечка, только с грядки, – суетилась женщина.

Владислав послушно сел за стол. Евгения, продолжала стоять, держа на руках сына. С недоумением и горечью, она наблюдала за мужем и свекровью. В ее нутре все переворачивалось. Не такую встречу она ожидала!

– Что стоите? Садитесь, – наконец обратился Владислав к жене с сыном.

– Только тарелку принеси себе! На кухне найдешь, – злобно добавила свекровь.

За столом свекровь общалась только со своим любимым сыном, не замечая невестки и внука.

Евгения была в ярости, но сдерживала себя. Сцен она не устраивала и дотерпела до конца поездки. Женщина решила, что ее ноги больше не будет в доме свекрови.

После этого раза, Владислав ездил к своей матери один. Позже Евгения выяснила, что свекровь невзлюбила ее с самого начала, считая старой для своего сына. Внука она не признала, думая, что Евгения его нагуляла, и сыну своему она так и говорила: – Ты посмотри! У внучка-то нос не твой, и цвет волос не твой, не похож он на тебя, и все тут! Не наша порода! Нагуляла девка, эта старуха! Мне она сразу не понравилась, а ты туфяк-тюфяком!

Владислав с матерью не спорил, а наоборот, и сам стал сомневаться в своем отцовстве, и сына поэтому недолюбливал. Всю заботу о ребенке он посчитал нужным отдать Евгении. – Она мать, вот пусть заботится о своем ребенке! Не мужское это дело пеленки стирать. Как бы там не было, главное – это пробиться в жизни, сделать карьеру, чтобы начальство ценило, и чтобы карманы были набиты деньгами. Если это будет, значит и все у меня будет, а жена все стерпит и простит, а не простит – значит будет другая, – думал он.

Первое время Евгения пыталась понять мужа, помочь ему полюбить сына, но со временем опустила руки, и незаметно для себя, где-то в подсознании, сама стала воспринимать своего ребенка как тяжелый крест, который не дает ей радоваться жизни.

– Ну почему ты не блондин? Почему не похож на своего отца? За что мне такое наказание? – злилась она на сына.

Трамвай дернулся, и мысли Евгении прервались. Она посмотрела в окно. За окном пробивались первые лучи рассвета, метель поутихла. Евгения снова погрузилась в свои воспоминания …

Как-то раз пошли они с мужем в кино на новый мистический фильм Жана Кокто "Орфей".

– Эй, Женя, поторапливайся! Время! – кричал с порога Владислав.

– Иду! Иду! Вот, только сыночка укрою, – отвечала она. Их сыну было тогда месяцев восемь или девять.

Зал в кинотеатре был переполнен, супруги, с предвкушением, уселись на свои места в пятом ряду. Фильм был о любви женщины Смерти к человеку, своему земному избраннику. Роль избранника исполнял неповторимый Жан Маре. Посмотрев фильм, на обратном пути, они решили зайти в кафе.

– Дорогой, как ты думаешь, в чем смысл? Почему Смерть не оставила Орфея у себя в преисподней? Зачем она принесла себя в жертву? Ведь она понимала, что отпуская его, он к ней больше не вернется… он останется с земной женщиной Эвридикой, – задумчиво спросила Евгения своего мужа, откусывая кусочек булочки и запивая ароматным кофе. Муж ничего ей не ответил, только пожал плечами. Евгения тяжело вздохнула и молча допила свой кофе.

Супруги вернулись домой поздно. Не успели включить свет, как слышат, из комнаты, еле слышно, доносится приглушенный звук «н-н-н-н». Евгения на секунду опешила. – Что-то с сыном? – бросила она. Быстро сняв обувь, она подбежала к лампе, нащупав включатель, включила свет и видит…

А сынок-то их не спит, стоит в своей кроватке весь мокрый. Его простыня, одеяло и подушка тоже мокрые. Пустая бутылка из-под молока валяется посреди кроватки. Малыш, не обращая внимание на вошедших родителей, смотрит в стену напротив, и раскачивается взад-вперед, тихо произнося «н-н-н-н».

– Сколько времени нас не было? – резко спросила она мужа.

– Часов пять … наверно, – ответил Владистав.

Сердце у Евгении защемило. Она быстро поменяла грязное белье и помыла малыша, затем стала его кормить. – Прости нас сынок! Прости дорогой! – шептала она сыну.

– У нас ужин будет сегодня? – подходя к ней, спросил муж.

– Возьми в холодильнике! Разогрей сам! Не видишь я занята, – грубо ответила она.

– Понятно! – сердито сказал муж и отправился на кухню.

Отношения у Евгении с мужем были натянутые. Один быт и никакой радости. Владислав стал возвращаться домой все позднее и позднее, а один раз, и вовсе, вернулся под утро. Как он только зашел в комнату, она сразу почувствовала, что что-то не так. От него, от его рубашки пахло женщиной, женскими духами.

– Ты где был? – спросила Евгения, и подготовилась выслушать какую-нибудь ложь.

– Соседка Зойка позвала. Они с Лешей поругались, я ходил его искать, потом долго сидел с ними на кухне. Мы разговаривали. Хочешь, иди проверь! Спроси! – недовольный распросами жены, объяснял Владислав.

– И что, они помирились?

– Да! Не веришь? Иди спроси! Можешь прямо сейчас идти, они не спят! Все! Вопросов больше нет? – с ухмылкой спросил муж.

Евгения промолчала.

– Давай поесть! Что там у нас сегодня? – спросил Владислав.

– Жареная картошка, – задумчиво сказала Евгения.

– Женя, почему одно и тоже? – не выдержал муж, и взорвавшись от накопившихся обид, продолжил: – Я понимаю, конечно, что тебе некогда, работа, ребенок. Но в чем дело? Можно и мужу время уделить, наконец. Сейчас я живу хуже, чем раньше. Вот когда я был один, питался уж точно лучше. Мог позволить себе, хоть каждый день, в столовую ходить. А сейчас что? Зачем мне все это, скажи? В чем смысл твоей семьи?

– Смысл семьи? Да в том, что в семье разное бывает. А я … закрутилась совсем. Что ты хочешь сказать? У нас не было хороших моментов? Мы же должны друг другу помогать, поддерживать! –ответила ему Евгения, и после паузы добавила: «Иногда, надо и чем-то жертвовать ради семьи».

– Жертвовать? Друг другу помогать, говоришь? Какая от тебя помощь, скажи? Ты же накормить толком не можешь! – раздраженно сказал Владислав. – Посмотри, в кого я превратился! Какой у меня замученный вид! – сказал он, рассматривая себя в зеркале. – Нет! Я не готов на такие жертвы! Вот ты, чем жертвуешь ради семьи? И не говори мне про сына! Наша семья – это не только ребенок.

– Да я… Я все свое свободное время трачу на вас. Времени на себя не остается. Ты же знаешь, что даже в аспирантуру я не пошла… – пыталась оправдываться Евгения.

– В аспирантуру не пошла ради семьи? – перебил ее Владислав. – И в чем смысл твоего поступка? Это слабость твоя, а не жертва! Жертва должна приносить пользу. Пользу, ты слышишь! А ты говоришь, что ради семьи ты не пошла в аспирантуру, и следовательно, не сделаешь карьеру, не будешь заработать больше, чтобы мы, твоя семья, могла жить лучше. Какая в этом польза? Это бессмысленная жертва! Думаешь, Владик скажет тебе спасибо, что его мать, ради него загубила себя? Да и мне такие жертвы не нужны. Посмотри на себя! На кого ты стала похожа? Ходишь в одном и том же, только меня позоришь! И вообще, зачем ты рожала? Надо было вначале на ноги встать. Я говорил тебе, не торопись, но ты так решила! Вот и думай теперь сама. Я считаю, кто главнее в семье, тот и должен получать заботу и внимание, и все самое лучшее, а у нас пока получается наоборот. Я с таким положением дел не согласен! Не знаю как дальше мы будем жить, но точно знаю, что жаренную карточку я ем последний раз! – бросил он и пошел на кухню.

Евгения подошла к кроватке сына и села рядом. – Ну все! – напряженно, сжав зубы думала она, глядя на сына. – Ребенок забирает все мое время. На мужа и себя времени не остается, это точно. Если все оставить как есть, муж меня точно бросит. А кому я буду нужна? Немолодая уже, да еще и с ребенком. Надо что-то менять! Как найти на все время? Куда деть сына? Мне надо срочно себя в порядок привести. Все! На этой неделе запишусь в парикмахерскую, куплю обновки и стану подводить на глазах стрелки, как сейчас модно! Где взять денег? … Придется на сына поменьше тратить! А что? Как дети в войну жили? И сын у меня справится! Сейчас главное – сохранить семью!

Она успокоилась, тихонько разделась и легла рядом с мужем. Муж к этому времени уже крепко спал. Мысли не давали ей уснуть. – Как найти время? Куда деть сына? Жаль, что садик не круглосуточный, так-то можно было его оставлять в садике, а на выходные забирать домой. Может попробовать договориться с какой-нибудь нянечкой, чтобы она ребенка к себе домой забирала или найти женщину, которая за ним будет присматривать. Как жаль, что моей мамы рядом нет, – думала она.

И тут … ее как молнией пронзило, сон тут же куда-то пропал. Евгения уже не могла лежать, она села на кровать.

– А что, если… отдать сына моей маме на Урал, в деревню? – внезапно осенило ее. – Точно! Мама живет одна, ребенок скрасит ее одиночество, а у меня, наконец, появится время на себя и на мужа. Все будут рады! И сын под присмотром, и жизнь семейная наладится. Это же выход! – восторженно думала она. Евгения готова была прыгать от счастья, что решение найдено. Но тут, она вспомнила, как мечтала о ребенке, как мечтала за ним ухаживать, вспомнила, как в родильном доме держала в руках сына и ощущала себя такой счастливой мамой. Нет, я так не могу! Зачем я рожала? Чтобы ребенка матери отдать? Он ведь маленький еще! Мама может не справиться! А если он заболеет? Там врачей, поблизости, нет! Но если не сейчас, потом будет поздно! Муж точно уйдет! А женщина с ребенком никому не нужна! Нет, этого допустить нельзя! Надо ребенка отдать маме, а мы с Владиславом постараемся побыстрей встать на ноги, и тогда его заберем. И сыночку лучше будет у мамы на свежем воздухе, на деревенских продуктах.

Евгения колебалась, и не могла принять окончательное решение. Она чувствовала, что лучше бы оставить малыша здесь, дома, но как это сделать, без последствий для семейной жизни, она не знала. Придется, все же, выбирать и чем-то жертвовать, или мужем, или сыном! Она встала с кровати, и на цыпочках подошла к кроватке сына.

– Прости меня! Прости! Я все делала для тебя, мой милый! Больше уже не могу. Папа у тебя хороший, надо ему помочь, сынок. Он работает, обеспечивает семью. Все делает ради семьи, ради нашего счастливого будущего. Папа твой прав, надо что-то менять! Как же тебя довезти до деревни? Отпуск мне никто не даст, каникулы закончились. С кем же тебя отправить? Надо поспрашивать на работе, у соседей, может, кто-то и согласится тебя отвезти. Слава Богу, что характер у тебя спокойный, – шепотом говорила она, глядя на сына, и представляла, как сможет проводить спокойные и радостные вечера вместе с мужем, никаких пеленок, вечных стирок и кормления.

Всю следущую неделю женщина пыталась найти человека, который смог бы отвезти сына на Урал, к ее матери. В результате, согласились сторож-пьянчужка и соседка Клавдия, та еще сплетница, по мнению Евгении. Эти претенденты никак ей не подходили. Она судорожно перебирала, возможные еще, варианты. – Муж? Не поедет, он работает. Может на больничный? Нет, не получится, обман сразу раскроется, меня же, обязательно, придут навещать коллеги и ученики. Так и до увольнения недалеко! Что делать? Неужели ничего не получится? – мучилась Евгения. И тут неожиданная мысль пришла ей в голову: «А что, если пойти на вокзал, найти подходящую, опрятную женщину, без вредных привычек, и … отправить с ней сына, а там бабушка его встретит?» Она задумалась. – Дома же ребенок один остается, … и тут тоже самое. Он же спокойный, невредный ребенок. Я понимаю, если ребенок был бы неспокойный, кричал, такого точно нельзя одного отправить, а мой то самый, что не есть душка, такой милый и тихий, что с ним может случится? … А даже если и случится, значит – это судьба! – Евгения вздрогнула от последней своей мысли, но почувствовала такое холодное, еле-еле заметное, чувство облегчения. – Ведь сын в тягость! Что врать себе, так оно и есть! Он кроме меня, никому и не нужен, хотя, вот, маме моей, наверно, тоже нужен внучек. А если случится что-нибудь с ним, значит так лучше будет. Видит Бог, я сделала все, что в моих силах. Теперь, жизнь его вверяю тебе, Господи! Как ты решишь Господи, так мы и примем со смирением. Никто зла сыночку не желает, только из добрых побуждений я его отправляю, думаю ничего не случится. Решено! Завтра с утра его и отправлю.

Вот и ее остановка… воспоминания оборвались. Евгения с сыном вышли из трамвая. Ребенок проснулся, и сейчас, шел, держась за мамину руку. – Надо нам еще билет купить, – сказала Евгения, закрывая от ветра лицо сыну шарфом. Малыш тянул ее за руку. – Куда же ты так! Не тяни! Подожди!

Она направлялась к привокзальным кассам и, спешно переходя через дорогу, не заметила, что прямо на них, по дороге несется грузовик. Она услышала громкий сигнал, визг тормозов и, испугавшись, на мгновенье, отпустила руку сына. Все произошло так быстро, что женщина не успела опомниться, как ее отбросило назад, в сугроб. Корзина выпала из рук, и детские вещи рассыпались вдоль дороги.

– Может скорую вызвать? – услышала Евгения, придя в себя. Она открыла глаза, и увидела, что над ней склонился встревоженный мужчина. Это был водитель того самого грузовика.

– Нет, не надо скорую, – тихо ответила она, пытаясь вспомнить, что произошло.

Водитель помог Евгении встать и отряхнуться от снега. Он внимательно ее осмотрел. Вокруг собралась толпа зевак.

– Где мой сын? – спросила она через пару секунд. Никто ей не ответил.

– Владик! Владик! Ты где? – закричала Евгения, оглядываясь по сторонам. Возникшая мысль о возможной смерти сына, заставила ее вздрогнуть.

– Где мой сын? Помогите! Сын пропал! – закричала она с новой силой, и порывисто стала искать сына глазами.

– Женщина, женщина, посмотрите! Может, это Ваш ребенок? – дергала ее за плечо старушка.

– Где? Где он? – кричала Евгения. Старушка указала рукой на противоположную сторону улицы. Около дороги одиноко стоял ее малыш. Мимо него проносились машины, но он их не замечал и спокойно разглядывал снежинки на своих варежках.

– Дорогой мой! Сынок! – бросилась мать к сыну.

Евгения перебежала улицу, схватила сына на руки и крепко его обняла. Она стояла с ним обнявшись некоторое время. – Я даже не пыталась защитить сына! Я испугалась только за свою жизнь, – винила она себя, вспоминая свои действия в момент опасности. – Я напрочь забыла, что у меня есть сын, – призналась себе Евгения, и почувствовала неприятные холодные мурашки в области груди.

– Так! Сколько времени? – опомнилась она. Долго же мы тут провозились! Она посмотрела на часы. До поезда оставалось сорок минут. Евгения, не обращая внимание на толпу зевак, сложила в корзину разбросанные детские вещи. Рядом в сугробе она нашла неповрежденные флягу с молоком и кастрюлю с кашей, плотно обмотанную веревкой, которые тоже аккуратно положила в корзину. – Все на месте! Значит все правильно делаем! Скорей, скорей, надо еще женщину найти подходящую – подумала она. После чего быстрым шагом, с ребенком на руках, направилась на вокзал.

Она нашла нужный перрон. Поезд на Урал уже подошел, двери были открыты, и пассажиры медленно подходили к своим вагонам. Евгения огляделась. Рядом с ней стояла молодая пара: полноватая женщина, одетая в старенькое пальто, валенки, ушанку и худощавый мужчина с папиросой в зубах, в тулупе и высоких сапогах. – Нет, эти не подходят, – подумала она. – Он курит, да и женщина выглядит как-то простовато.

Чуть дальше, в толпе, она увидела одинокую женщину средних лет, на голове у которой была красивая песцовая шапка. Она подходила к вагону поезда, таща за собой сумку с вещами. – Вот эта! Женщина едет одна, точно будет за сыном моим приглядывать, – решила Евгения.

– Извините! – подходя к этой женщине, запинаясь и краснее, начала она. – Вы … едите на этом поезде?… На Урал?

– Да, – ответила женщина, с интересом посмотрев на Евгению.

– Извините, Вы не могли бы передать кое-что? … Я заплачу … Пятьдесят рублей, – сказала Евгения.

– Пятьдесят рублей? Что Вам передать? Давайте! – заметно приободрившись, ответила женщина.

– Вот! – Евгения протянула свою корзину. – Письмо, корзинка с вещами и … и … ребенок, – она указала на сына.

– Ребенок? – удивилась женщина, посмотрев на Владика.

– Вы не переживайте! Это мой ребенок. Он очень спокойный, не плачет. Я здесь все собрала для него, как раз на пару дней хватит, пока будете ехать, а там, на Урале, моя мама с поезда его заберет, – протараторила Евгения.

– Ваша мама ребенка заберет? … Спокойный говорите? А чем его кормить? Что Вы там собрали? И как я его провезу, билет на него есть? – заинтересовано спросила женщина.

– Билет таким малышам не надо, мне только сейчас в кассе сказали. Вот, остается только с Вами договориться и с проводником. Вы не переживайте, все документы в порядке, вот справка о рождении … все в порядке, – ответила Евгения. – Кормить его просто! Кормить молоком и кашей, все здесь, в корзине, вот еще две жванки. А вот и одежда для ребенка, – сказала Евгения, вынимая и показывая женщине содержимое корзины.

– Ну, ладно! Давайте, – внимательно рассмотрев все вещи и немного подумав, сказала женщина.

– Спасибо Вам! Вы меня очень выручили, – поблагодарила она женщину, и достав из кармана пятьдесят рублей, передала ей.

Оформление у проводника и размещение в вагоне заняло минут десять.

Евгения взглянула на сына. – Давай я тебе молочко дам, мой дорогой, – обратилась она к сыну и, открыв флягу, налила ему в кружку немного молока. – Милый, вот тетя. Ты поедешь с этой тетей к твоей бабушке, понял? Мой дорогой, ничего не бойся и веди себя хорошо. Ты у меня сильный, я знаю, ты справишься, – сказала она сыну. Затем она сняла с сына шапку, варежки, тулупчик и положила их в корзинку. Обняла и на прощание поцеловала ребенка, оставив сидеть рядом с женщиной. Владик вел себя спокойно.

– Ну, я пошла. Хорошей Вам дороги! – обратилась Евгения к женщине.

– Идите, идите. Поезд, вот, вот поедет. Разберемся! – ответила женщина.

Евгения вышла из вагона. Поезд тронулся, и она проводила его взглядом пока поезд не скрылся из вида.

– Ну вот и все! Все будет хорошо. Женщина порядочная. Довезет! – сказала она себе. Затем Евгения пошла на почту, отправила матери срочную телеграмму. Она чувствовала как тяжелая ноша спала с нее. У нее вновь появилось ощущение легкости и свободы, вернулся вкус к жизни.

– Наконец! Теперь я могу заняться собой, могу уделять время мужу! Ребенок в хороших руках! Мама о нем позаботиться. Все хорошо! – думала она, возвращаясь домой.

Глава 2. Бабушка

Настасья Никифоровна, мать Евгении, жила одна в деревянном небольшом доме. Эта была среднего роста худощавая женщина пятидесяти семи лет, с густыми, с проседью темно-русыми волосами, которые она убирала в пучок, с выразительными глазами и спокойным нравом. Она гордилась своей единственной дочерью, гордилась тем, что дочь получила два высших образования, вышла замуж, родила сына. При каждом возможном случае, она рассказывала о дочери соседям.

Рано утром Настасью Никифоровну разбудил стук в окно. Это был почтальон. Накинув халат, женщина открыла дверь.

– Ну Никифоровна, весточку тебе принес. Завтра внук к тебе приезжает.

– Как внук? Малыш? Завтра? – растеряно спросила женщина.

– Точно так! В одиннадцать часов, – ответил почтальон и передал ей телеграмму.

«В четверг поезд 11.00 встречай внука 3 вагон Привезет женщина Целую Евгения» прочитала Настасья Никифоровна.

– Спасибо, дорогой! – поблагодарила женщина почтальона.

Своего внука Настасья Никифоровна ни разу не видела, только знала, что родился он в феврале прошлого года. Впрочем, затя она тоже не видела. Молодые все хотели приехать, но поездка откладывалась по причине отсутствия средств и времени.

– К чему такая спешка? Дочь, значит, не сама его привезет? Что за женщина привезет малыша? –задавалась вопросами Настасья Никифоровна. – Значит так надо! Надо помочь! Я помогу, помогу, – ответила она себе и стала готовиться к приезду внука.

На следующий день, с первой повозкой, она отправилась на вокзал.

– Ну вот и поезд с моим внуком идет. Как же мне его найти? – переживала Настасья Никифоровна. Она еще раз внимательно перечитала телеграмму.

Поезд остановился, и пассажиры начали выходить из вагонов. Настасья Никифоровна подошла к третьему вагону и остановилась, пристально разглядывая, выходящих людей.

Из вагона вышла женщина, качая на руках малыша, а с ней две маленьких девочки лет пяти. Вслед за женщиной с чемоданами вышел молодой мужчина.

– Наверно, эта! Это мой внучек у нее на руках, – подумала Настасья Никифоровна и подошла к женщине.

– Здравствуйте. Это ваш ребеночек? – ласково спросила Настасья Никифоровна, глядя на ребенка на руках у женщины.

– Да мой. А Вам чего бабуля? – ответила женщина и испуганно посмотрела на нее. – Вам чего мамаша? – резко спросил у Настасьи Никифоровны мужчина, сопровождающий женщину.

– Нет, нет, ничего! Я ошиблась, извините, – опустив глаза, ответила Настасья Никифировна и отошла в сторону. Молодая семья смотрела на нее с недоумением и опаской.

– Где же мой внучек? Что же делать? – переживала Настасья Никифоровна. Пассажиры продолжали выходить из вагона, а ребенка все не было.

Она подошла к проводнице и спросила: «Подскажите, пожалуйста, у вас ехала женщина с ребенком?».

– Да, несколько таких было. Смотрите, вот! Стоит рядом с вагоном, – ответила проводница, указывая рукой вдоль вагона. Около поезда стояла немолодая женщина, в руках у нее был конверт с ребенком. Лицо ребенка было закрыто. Женщина оглядывалась.

– Ой, ой! Как же я ее пропустила! – Настасья Никифоровна бросилась к этой женщине.

– Здравствуйте! У Вас ребеночек…, – начала она.

– Да! Это Вам надо его передать? – резко перебила ее женщина.

– Передать?… Да, да, мне передать! Это мой внук! – ответила Настасья Никифоровна, протягивая руки.

– На, вот! Берите! Он немного простыл в дороге, – суетливо сказала женщина, пряча глаза. Она сразу отдала ребенка Настасьи Никифоровне, поставила перед ней корзину и сказала: «Там его вещи и письмо от Вашей дочери». После этого, женщина резко отвернулась и пошла с перрона, потянув за собой сумку с вещами. – Спасибо Вам! Спасибо большое! – только и успела Настасья Никифоровна крикнуть ей вслед.

– Ну Слава Богу! – с облегчением вздохнула бабушка и приоткрыла лицо внука.

Мальчик лежал неподвижно, с закрытыми глазами, лицо его было грязное от молока, с засохшими корочками по щекам.

– Господи, он хоть живой? – Настасья Никифоровна прислонила ухо к его ноздрям, и почувствовала теплое скрипучее дыхание. – Ну слава Богу! Живой! Скорей домой!

Дорога до дома заняла три часа. Сначала они ехали на грузовике, а затем на телеге уже до дома. В пути Настасья Никифоровна прочитала письмо от дочери.

– Как так можно, неизвестно кому отдать свое дитя! – злилась она на свою дочь. – Вот родители в войну своих детей не бросали, делились последним куском. Ну как так можно? Какие сейчас нравы? Ради быта, ради мужика, так поступить со своим дитем! Это как-то не по-людски. Разве я думала, что у меня такая дочь будет? Зачем она рожала? Ведь это радость воспитывать своего ребенка, быть с ним, ведь это главное. Что человеку нужно для счастья? Просто, чтобы рядом были близкие люди, их тепло, понимание, поддержка, благодарность. А пренебрегать друг другом ради налаживания быта – это пустое! Что значит благополучие семьи? В душе должно быть благополучие! Пусть тяжелые условия, но ты знаешь, что выдержал, не опустился, не обманул, не предал, в душе должен быть порядок, остальное все приложится, а если не приложиться, и так хорошо, потому что близкие рядом – это главное, это уже счастье. Вот я дочь вырастила, никудышная она мать, но если ей плохо, то и мне плохо. Господи, если возможно, сними с нее этот грех, я готова принять его на себя, пусть только у дочери все хорошо будет. Господи, если нужно забери жизнь мою во искупление, покажи, что нужно делать, все отдам ради спокойствия дочери моей и внука. Господи, благодарю тебя, что дал мне возможность позаботиться о кровиночке моей. Сделаю для него все, что в силах моих! Какой же ты красивый, мой бедненький, – думала она, разглядывая лицо внука. – Носик, губки все мое. Все наше. Господи Боже, спаси и сохрани мое дитятко! Прости Господи! Спаси и сохрани! – всю дорогу шептала она. Малыш спал у нее на руках, издавая еле слышные хрипы.

Дома Настасья Никифоровна полностью развернула внучка. Его одеяло было грязное и жесткое от высохших испражнений. Худенький, грязный мальчик предстал перед ее взором. От него дурно пахло. Настасья Никифоровна полностью раздела малыша. Всю его грязную одежду сразу бросила в печку, тщательно помыла внука, завернула в чистые простыни, положила на свою кровать. За все это время, мальчик так и не очнулся. Она принялась его отпаивать теплой водой. Весь этот день, она пыталась привести внука в сознание, но ребенок так и не открыл глаза. Настасья Никифоровна понимала, что ребенок находится в тяжелом состоянии. Она попросила соседку привести врача.

– Настя, сказали, надо ждать! Врач сможет приехать через два-три дня. У них там не на чем ехать. А идти он не может, далекий путь, а у него тяжелых больных хоть отбавляй, – озабоченно сообщила ей соседка.

– Что делать? Что делать? – закрыв лицо руками, мучительно твердила Настасья Никифоровна. Через пару минут, она решительно встала и сказала: «Остается только к Матроне! Только к Матроне!»

Матрона была местная знахарка-колдунья. Сколько ей лет никто не знал. Выглядела она дряхлой старухой, но глаза у нее были чистые, живые и пронзительные. Матрона жила в соседней деревне. Жители, близлежащих деревень, часто обращались к ней со своими проблемами, у кого что: у кого скот гибнет, у кого здоровье шалит, кто с несчастной любовью к ней приходит, роды она тоже принимала. Она брала всех, а кому помочь не могла сразу говорила: «Не возьмусь!».

– Хоть бы Матрона не отказала! – переживала Настасья Никифоровна. Она открыла шкатулку, взяла единственное свое кольцо, память о муже, который пятнадцать лет назад пропал без вести, и направилась в путь.

Через пару часов она с внуком на руках стояла на пороге избы Матроны. Входная дверь была не заперта, Настасья Никифоровна ее открыла и вошла в сени. Прямо перед собой она увидела пожилую женщину с тощей, больной козой, немного правее сбоку сидела молодая девушка, которая читала псалтырь, далее пожилой мужчина в капюшоне, с одним глазом. Он очень пристально стал смотреть своим одним выпуклым глазом на Настасью Никифоровну. Женщине стало как-то жутковато. По середине сеней стояла большая корзина, наполненная всякой всячиной вперемешку: продуктами, копейками, украшениями, одеждой. Настасья Никифоровна аккуратно положила свое колечко в корзину, и села на свободное место на скамейке, в самом дальнем углу сеней.

Матрона никогда не спрашивала людей, которые к ней приходили, о болезнях, проблемах, всегда сама определяла причину обращения. Ей достаточно было взглянуть на человека, и она уже все знала. С Матроной не было принято разговаривать, надо было только отвечать на ее вопросы.

Прошло около часа, открылась внутренняя дверь избы, в сени вышла Матрона.

– Принес? – обратилась она к одноглазому мужчине в капюшоне.

– Да, сегодня только двух поймал, – ответил ей мужчина и передал холщовый мешок с чем-то движущимся внутри.

– Давай! Вот тебе, – она отдала ему пару монет, взяла мешок и пошла к себе. Мужчина поблагодарил ее и ушел.

Через десять минут Матрона снова появилась, и сразу направилась к женщине с козой. – Вот, козе твоей отвар приготовила. По десять капель давай, один раз на заходе солнца. Недели через две полегчает ей. Молоко каждый день выдаивай, но не пей, и смотри, чтоб ребятишки не брали, выливай, только не в огород, в лес уноси, и там под елкой выливай. Как закончится отвар, поправится твоя Муренка и молоко ее можно будет пить, – сказала Матрона женщине.

– Хорошо! Спасибо Матронушка, – с благодарностью ответила женщина, поклонилась ей и ушла.

Затем Матрона повернулась в сторону Настасьи Никифоровны и пронзительно посмотрела ей прямо в глаза. Настасье Никифоровне было неуютно, но взгляд свой она не отвела. Матрона сказала: «Давай! Как тебя там, Настя?»

– Да, Настя, – вставая, покорно ответила женщина.

– Давай, неси внука твоего. Спасать его будем! – скомандовала Матрона и пошла в свою комнату, оставив за собой дверь открытой.

Настасья Никифоровна с внуком на руках зашла в комнату Матроны, закрыв за собой дверь.

Эта была полутемная небольшая комната с круглым столом посередине. На стенах висели разные травы и чучела животных. На полках, вдоль стен и на полу стояли наполненные растворами банки разной емкости. Настасья Никифоровна заметила огромную стекляную банку, стоявшую на полу, заполненную прозрачной жидкостью, в которой извивалась большая змея. Женщина содрогнулась, но испуг свой изо всех сил старалась не показывать.

– Ложи его на стол и раздевай. Всего раздевай, слышишь, до гола! – повелительно сказала Матрона.

Настасья Никифоровна послушно положила внука на стол и стала спешно разворачивать одеяло и пеленки. Мальчик не шевелился.

– Иди, сядь! – сказала Матрона, рукой показав на скамейку около стены. Настасья Никифоровна выполнила указание.

Сама же Матрона взяла с полки красную свечу, зажгла ее, и подошла к мальчику. Ребенок лежал на столе неподвижно, с закрытыми глазами, и казалось, даже не дышал. Она провела рукой около мальчика, задерживаясь над его головой, грудью и животом.

– Ну, дело плохо! Обещать ничего не могу, – сказала Матрона.

– Матрона, милая, сделай, что сможешь! Дом продам! – взмолилась Настасья Никифоровна, вскочив со скамейки.

– Это не потребуется! Сейчас твоя задача – молчать! Молчать и сидеть, что бы не происходило! – громким голосом прервала ее Матрона.

Настасья Никифоровна послушно замолчала и села на скамейку.

Матрона подошла к полке, взяла одну из своих банок, и поставила на стол, где лежал малыш. Это была небольшая полулитровая банка, с содержимым насыщенного темно-фиолетового цвета. Она налила в кружку этот раствор, и залпом выпила, закрыла глаза, села на табуретку рядом с мальчиком, и начала монотонно что-то говорить на непонятном языке. Так она говорила минут десять, затем она сменила интонацию, и стала как будто разговаривать с кем-то, задавать вопросы, отвечать, уточнять. Еще минут через пятнадцать, она открыла глаза… Глаза ее стали ярко красного цвета. Колдунья встала, расправила плечи и твердой походкой вышла из комнаты.

Настасья Никифировна вздрогнула от увиденного, но тут же взяла себя в руки. Она старалась беззвучно дышать, ей становилось страшно, но ее желание, во что бы ни стало, помочь внуку, было сильнее ее страха. – Господи, спаси и сохрани! – шептала она про себя.

Через пару минут Матрона вернулась, в руках у нее был огромный белый петух. Настасья Никифоровна таких огромных петухов еще не видила. Петух смирно сидел в руках Матроны. Колдунья налила тот же темно-фиолетовый раствор в кружку, из которой ранее пила сама, и поднесла кружку к клюву петуха. Петух послушно стал пить эту темную жидкость, затем спрыгнул с ее рук на стол, и смирно сел рядом с мальчиком.

Матрона медленно подошла к стене, одной рукой взяла висевший на стене топор, затем подошла к петуху, другой рукой взяла петуха за обе ноги и подняла его вверх головой. Петух на удивление был спокоен и не сопротивлялся. Колдунья положила голову петуха на деревянную ступку, стоявшую около стола, придавила его тело коленом, и затем… резко отрубила ему голову. Окровавленная голова петуха, покатилась к ногам Настасьи Никифоровне, забрызгивая кровью все вокруг. Тело петуха начало судорожно сокращаться и махать крыльями. Матрона сильно прижала двумя руками крылья петуха к его телу, и так держала его, пока тело петуха не перестало биться в судорогах.

В глазах Настасьи Никифоровны был ужас, она не переставала креститься и губами читать молитвы.

Через пару минут, тело петуха перестало биться, Матрона разжала руки, взяла под столом пустой таз, поставила таз на стол рядом с мальчиком, подвесила петуха за ноги на веревку, свисающую с потолка над столом. Кровь петуха стала литься в таз ручейком. Матрона сразу стала смачивать свои руки этой кровью и мазать тело малыша, а также свое лицо, и вновь начала что-то шептать на непонятном языке, иногда ее голос становился вопиюще громким, потом умолкал, было ощущение что она опять разговаривает с кем-то.

Несмотря на то, что все двери и окна были плотно закрыты, в комнате стало ветрено. Висившие на стене травы, порывами ветра отрывались, и кружились в комнате, банки опрокидывались, некоторые разбивались, и из них выливалось содержимое, и выползали полуживые жуки, мыши, змеи, червяки. Было жутко. Комнату заполнил туман.

Настасья Никифировна продолжала читать молитвы, но не выдержала и потеряв сознание упала на пол. Когда она пришла в себя, ветер утих, головы петуха рядом уже не было, она сидела же скамейке, справа от нее стояла кружка с жидкостью синего цвета, от которой исходил едкий запах.

– Очнулась. Хорошо. – сказала Матрона. – Ты постарайся выпить все до дна. И не бойся! Это для сил. Силы тебе еще пригодятся.

Настасья Никифоровна послушно выпила содержимое кружки.

Матрона продолжила свой ритуал. Она окуривала мальчика травами. Где-то через полчаса, мальчик полуоткрыл свои затуманенные глаза, и начал шевелить губами, и издавать еле слышные стоны. Настасья Никифоровна как только увидела, что ее внук пришел в себя, вскочила с места, упала на колени и стала креститься. В этот момент она испытавала радость, восторг и одновременно страх.

Матрона набрала стакан петушиной крови из таза, и приподняла голову ребенка. – Пей! – спокойна сказала она ему. Ребенок открыл глаза и послушно выпил весь стакан, после чего опять закрыл глаза, и казалось уснул.

Колдунья вытерла мальчика чистой простыней, а затем этой же простыней укрыла его. После чего она сделала пару шагов в сторону, остановилась и стала раскачиваться, потом замерла. Так она простояла, не шевелясь и, казалось, не дыша, минуту или две, а когда пришла в себя, глаза ее стали обычными, как и раньше, она сгорбилась, и старческим шагом пошла к Настасьи Никифоровне, села рядом с ней на скамейку. Пару минут она молчала, потом медленно проговорила:

– Внучек твой родился сегодня. Молись за душу его. Не знаю на радость или на горе. Не переживай, поправится твой внучек. Только запомни, ровно двадцать один день, начиная с завтрашнего дня, будешь поить его свежей петушиной кровью. Каждый день ты должна забивать нового петуха. Поняла?

– Поняла Матрона, все сделаю, спасибо тебе… Как это родился сегодня?

– … Он мертвый был, когда ты его принесла… он ушел уже. Не могу сказать … не знаю … я только связующее звено, передатчик … Так захотели … Не знаю, что за душа. Молись за душу его Настя.

Следующий месяц Настасья Никифоровна жила по строгому плану. Рано утром она шла на рынок, покупала петуха, потом домой, отрубала петуху голову, и в течение дня поила его кровью своего внука. К вечеру третьего дня мальчик пришел в себя, начал кашлять и отхаркивать сгустки гноя и крови, а через две недели кашель и вовсе прекратился, и мальчик заметно порозовел и поправился. За это время женщина продала почти всю мебель в доме. – Ничего наживем еще, внучку нужнее, – думала Настасья Никифоровна, продавая последний комод. Она понимала, что в трудную минуту не предала, не бросила, поддержала, и это согревало ее, наполняло силами, и давало смысл ее жизни.

– Вот и последний. Спаситель наш, – сказала Настасья Никифоровна, отрубая голову двадцать первому петуху.

После лечения мальчик окончательно поправился, начал улыбаться и радовать бабушку. Все это время Настасья Никифоровна молилась за своего внука.

Так и жили они вместе.

Через полгода к ним приехала Евгения. Она выглядела отдохнувшей и похорошевшей.

Настасья Никифоровна бросилась к дочери на встречу. Они обнялись. – Мамочка, я всего на один день! Еле вырвалась! Утренним поездом поеду домой, – сказала Евгения. – Как сын? – оглядываясь спросила Евгения и после молчания, добавила: «А где вся мебель?».

В комнате у окна стоял маленький стол и один стул, на полу около стены лежало сено.

– Все хорошо. Спит твой сыночек. А мебель пришлось продать. Господи, что твоему сыну пришлось пережить! Доченька, как ты жить с этим будешь? Как такой грех отмолить-то, доченька? Настасья Никифировна не выдержала и зарыдала.

– Мама, мама, расскажи! Что произошло? – просила Евгения. – Нет! Дай на сына, вначале, посмотреть.

Настасья Никифоровна проводила дочь во вторую комнату, где в детской кроватке спал мальчик. – Как вырос! Спасибо мамуля, – тихо сказала Евгения и долго смотрела на сына, потом взяла мать под руку, и они вернулись в комнату Настасьи Никифоровны. Женщина принесла дочери горячий суп и свежий хлеб.

– Ты давай поешь с дороги, а я рассказывать буду, – успокоившись и вытерев слезы сказала Настасья Никифоровна, и она, в подробностях, рассказала дочери как удалось спасти внука. – Господи, и передать не могу! Женя, это не по-людски! Матрона так и сказала, внучек твой родился сегодня, молись за душу его. Ой Женя, Женя нагрешили мы как, теперь всю жизь надо отмаливать этот грех, – причитала Настасья Никифоровна, раскачиваясь.

Евгения сидела молча, затем вытерев накатившиеся слезы, строго сказала: «Все обошлось! И это главное! Это судьба у моего сына такая, а у кого она сейчас легкая, скажи?»

– Не знаю, такой то грех просто так не пройдет. Молиться тебе надо и в церковь сходить – исповедаться. Ой доченька, как тяжело! – продолжала причитать Настасья Никифоровна.

– Ты думаешь, сходил в церковь и все, хорошим человеком стал? Нет мам, не верю я в это. Сын жив и здоров, спасибо тебе, выходила. Если бы с ним что-то случилось, простить бы себе не смогла. А сейчас все хорошо. Если все обошлось, значит судьбе так угодно, значит мы на правильном пути, мам. Радоваться надо, а не плакать, что Владик жив и здоров, – ответила Евгения.

– Но в церковь ты все же сходи! – продолжала настаивать Настасья Никифоровна.

– Хорошо, схожу! – ответила Евгения и по доброму посмотрела на мать, затем подошла и крепко ее обняла.

Утром на следующий день Евгения уехала.

Первое время после возращения от матери, Евгению преследовали навязчивые мысли о сыне, но она старалась отгонять их. – У него все хорошо. Мама о нем заботится. А эти мысли только мешают жить, мешают развиваться и тянут куда-то в страдание, а мне это зачем? Мне надо быть сильной, иначе мы никогда не сдвинемся с места и ничего в жизни не добьемся. Да и сыну нужна успешная мать, а не какая-то там неудачница, – думала она. Так, со временем, у нее постепенно пропало какое-либо желание видеть сына и интересоваться его жизнью. В церковь исповедаться она так и не сходила, не было времени.

У Владислава старшего, тоже где-то внутри тлел огонек сострадания к сыну, к его нелегкой судьбе. Он иногда думал о нем. – Вот встанем на ноги, сразу сына заберем от тещи. Будет с нами жить! – говорил он жене.

Прошел, год, два, три … Владик рос крепким и здоровым ребенком, помогал бабушке по хозяйству, дружил с деревенскими мальчишками, но больше всего он любил молча сидеть один и о чем-то думать. Шли годы. В семь лет Владик пошел в деревенскую школу.

Родители к нему не приезжали.

Глава 3. Разоблачение

Семейная жизнь супругов наладилась, cсоры прекратились. По выходным они ходили в кино, местный театр, гуляли на природе, встречались с приятелями. Вели активный, во всех отношениях, образ жизни. Основное же время они посвящали работе и стремились стать как все нормальные люди: получить хорошее место с приличным окладом, из общежития переехать в отдельную квартиру со всеми удобствами, купить машину, и каждый год ездить в отпуск на море. Ради такого счастливого будущего они и старались изо всех сил.

– А цель то у нас одна – поскорей выбиться в люди! – говорил Владислав.

Владислав старший был целеустремленным молодым человеком. Насмотревшись в детстве, как многие его родственники спивались, он никак не хотел повторить их путь. В родительской семье он был самым младшим, тринадцатым ребенком. Два его старших брата умерли от алкоголизма, еще пять братьев погибли на войне, остальные сестры и братья выпивали, он их не уважал, и не общался. В раннем детстве он дал себе зарок, что никогда не будет употреблять спиртное и курить. Свой зарок он строго соблюдал всю свою жизнь. Про отца Владислав никогда не вспоминал, а вот мать он любил сильно. Она хотела, чтобы ее младшенький выучился и стал агрономом. Вот, Владислав и пошел в сельскохозяйственный техникум, чтобы угодить матери. Хотя уже, в самом начале обучения, понял, что сельское хозяйство не для него, но бросать учебу не стал, чтобы не растраивать мать. Он мечтал сделать карьеру военного и дослужиться по полковника, а лучше до генерала. Для этого ему необходимо было получить высшее образование. Сразу по окончании техникума он поступил в институт, на заочное отделение, продолжая служить в армии. В это время он уже встречался с Евгенией и жил в казарме. Вечером, приходя с армейской службы, Владислав выполнял домашние задания. Он садился на свою кровать, раскладывал вокруг себя книги и тетради, и занимался. Ложился мужчина далеко за полночь, когда все ребята в его комнате уже спали. Чтобы не мешать соседям, он пользовался фонариком. Но однажды его фонарика на обычном месте не оказалось. Пару недель, поискав его, и не найдя, он купил новый. Однако и новый фонарик через пару дней пропал. Потом он купил еще один, с которым произошло то же самое. Все это время Владислав не выполнял и не отсылал в институт домашние задания. В институте начались проблемы. Взвесив все за и против, устав от постоянных недосыпов и нехватки времени, он не выдержал и, не проучившись и года, бросил институт. В последствии, мужчина жалел об этом. Без высшего образования он так и не смог сделать карьеру военного.

Весь свой денежный доход, независимо от объема, Владислав всегда делил на две части, одну часть отсылал своей матери, вторую оставлял себе на жизнь. Это было его категорическое решение. Он так поступал всегда, с первой своей получки и вплоть до кончины его матери, как бы не было трудно ему самому, а впоследствии и его собственной семье. А времена были разные.

Была у него и одна слабость – мужчина не мог себе отказать в том, чтобы не взять то, что плохо лежит. В основном, это были мелкие вещи. Хотя, один раз он смог украсть брезентовую лодку у соседей по казарме. Как правило, воровать у него получалось у тех людей, которые приглашали его к себе в гости или были соседями. И, все же, он строго соблюдал принцип: брать только те вещи, которые, по его мнению, были людям не нужны или были лишними. Украденные вещи, он сначала отвозил матери. А когда расписался с Евгенией, и у них появилась собственная комната, стал приносить эти вещи уже к себе домой. Можно сказать, это было его хобби, которое доставляло ему такое приятное чувство защищенности.

По прошествии времени Владислав был переведен служить на Север на Чукотку, и семье предоставили двухкомнатную служебную квартиру со всеми удобствами. После переезда, Евгения сразу устроилась работать в детскую школу учителем химии. Северные надбавки и новая квартира вывели жизнь супругов на новый уровень. Несмотря на тяжелый климат, все же, мечты супругов стали осуществляться! Сейчас денег в их семье было предостаточно. В свободное от работы время они погружались в Северную экзотику: катались на собачьих и оленьих упряжках, знакомились с бытом эскимосов и чукчей, ели икру ложками, приобрели и повесили в коридоре оленьи рога. И первый раз в жизни супруги поехали отдыхать на Черное море.

Когда эйфория от успехов немного спала, Евгения как-то спросила мужа за ужином мужа: «Может сына от бабушки заберем? У него теперь и комната своя есть».

– Согласен, – немного подумав, сказал Владислав. – Ты матери своей напиши, мы тогда в конце лета его заберем.

– В конце лета?.. А может сейчас заберем? Место же есть, пусть обживает свою комнату, – предложила Евгения.

– Сейчас мы не готовы! Надо к его приезду купить кровать, стол… что там еще… – сказал Владислав, поглащая нерку, приготовленную женой по местному рецепту. Евгения кивнула и сделала, как хотел ее муж.

Настасья Никифоровна, получив письмо от дочери, расстроилась, долго не могла уснуть. Она так привыкла к внуку, столько вместе с ним пережила. А сейчас внезапно его забирают! Как бы не было ей на душе тяжело, она все же решила не откладывать и сообщить новость мальчику.

Рано утром бабушка тихонько зашла в комнату к внуку. Мальчик уже проснулся. Заметив ее, он улыбнулся и немного подвинулся, освобождая место на кровати, чтобы она могла сесть. Настасья Никифоровна присела на край кровати и, нежно поглаживая внука по голове, сказала: «Внучок, ты мой огонек!.. Тяжело мне тебя отпускать!.. Но такова твоя судьбинушка… Я верю, что Господь с тобой и поможет тебе, мой ангелок».

– Бабуля, ты это чего?– удивленно посмотрев на нее, спросил Владик.

– Вот и настал этот день! – продолжала она. – В конце августа за тобой приедут родители, – сказала она шепотом, растягивая слова.

Не веря своим ушам, мальчик резко привстал и с удивлением, широко открыв глаза, посмотрел на бабушку. – Что? За мной? Родители? Когда? – громко переспросил он.

– В конце августа родители заберут тебя, – медленно повторила Настасья Никифоровна. – Они получили двухкомнатную квартиру, и у тебя будет своя комната, – продолжила она. Ее глаза были полны слез.

– Что? Заберут? Меня? Родители меня заберут? – Влад вскочил с кровати и стал радостно бегать по комнате. Его переполняло чувство восторга. – Родители приедут! Они меня заберут! Заберут! Мои родители! Мои родители приедут за мной! Мальчик прыгал вокруг бабушки, затем он упал навзничь на кровать и уставился в потолок. Его глаза светились, с лица не сходила улыбка. Он не мог себе даже представить, что счастье может быть таким внезапным.

Настасья Никифоровна больше не проронила ни слова. Несколько минут она смотрела на Владика, взглядом полным горечи, затем тихонечко встала и вышла из комнаты. Она бесшумно закрыла за собой дверь, оставив внука лежать на кровати.

Мальчик своих родителей совсем не помнил. Он знал про них только из рассказов бабушки.

– Мои родители занимаются важными делами! Но все же, ради меня, они оставят свои дела и приедут! Они любят меня! Сильно любят! Они заберут меня! – восторженно размышлял он. Мальчик представлял какой будет его первая встреча с родителями, представлял как они выглядят, во что будут одеты, о чем будут говорить. Он чувствовал особую важность этой первой встречи. Он размышлял, что, такого важного, сможет рассказать родителям, чем сокровенным поделиться. Сразу решил, что расскажет о своих успехах в школе, о друзьях, о том как скучал. Он представлял как сильно, по-мужски его обнимет отец, как мама будет целовать его и гладить по голове, вытирая слезы белым кружевным платком. Представлял какая красивая у родителей квартира и какой будет его комната, какая необыкновенно мягкая у него кровать. Представлял, как с утра его разбудит мама, какой вкусный завтрак она приготовит, как отец даст ему наставления: честно, открыто и серьезно. В воображении Владика возникали манящие и такие желанные образы родных людей и родного дома. Мурашки от предвкушения новой и такой сладкой жизни пробегали по всему его телу. Часто думая о своих родителях, он залезал на чердак, чтобы ему никто не мешал, и часами напролет мечтал.

Пришел долгожданный август. Мальчик помог бабушке навести генеральную убору в доме и собрал свои вещи. В день приезда родителей, он с утра уселся на крыльцо и стал ждать.

Наконец, ближе к вечеру, когда солнце еще ласково согревало, но уже садилось за горизонтом, к калитке подошли женщина и мужчина с небольшим чемоданом в руках. Владик сразу почувствовал – это они. Он вскочил и побежал навстречу родителям.

– Мама! Папа! – кричал он.

– Владик, сынок! – в ответ крикнула Евгения и бросилась к сыну. – Родненький мой! Дорогой! Как ты вырос? Какой стал большой? – говорила она, обнимая и разглядывая сына.

Затем подошел отец. Мальчик, повернувшись к нему, улыбнулся и хотел его обнять. Но отец, проигнорировав желание Владика, сухо сказал: «Здравствуй, сын!» и протянул ему руку. Владик замешкался, улыбка с его лица сразу исчезла, он неуверенно пожал протянутую руку отца, робко смотря ему в глаза.

– Ты мой сын или не мой? Жми сильней! – cкомандовал отец. Влад с усилием сжал кисть отца.

– Сильней! – продолжал настаивать отец. Влад изо всех сил пытался сжать руку отца, но его сил было недостаточно, и тогда он стал помогать себе второй рукой.

– Ну, хитрюга! Понятно! Салага ты еще! – улыбаясь сказал отец и, немного погодя, посмотрев на сына добавил: «Вырос ты здорово! Повзрослел! Я помню тебя еще таким, когда ты весь помещался у меня на одной ладони. Он продемонстрировал свою широкую открытую ладонь. – Вот здесь ты и сидел, – добавил он, похлопывая себе по открытой ладони. – А сейчас… и не поместишься!

Евгения улыбнулась. Владик растерянно смотрел на отца.

– Давай, веди нас в дом! Показывай, как ты живешь! – обращаясь к сыну, сказал отец.

Влад повел родителей в дом. По середине комнаты был накрыт стол.

– Здравствуйте, мои дорогие! Проходите! Устали с дороги-то, – сказала Настасья Никифоровна, обнимая дочь и знакомясь с зятем, которого видела первый раз.

Евгения и Владислав сразу сели за стол, принялись есть и рассказывать о своих успехах.

– Вот ты знаешь кто твой папа? – спросила Евгения сына.

– Неа, – помотал головой Владик.

– Твой папа кап-тер -арр- мус, – еле выговаривая произнесла Евгения.

– Каптенармус, каптенармус, все просто, – поправил ее Владислав. – А ты знаешь, за что отвечает каптенармус? – спросил он сына.

– Неа, – снова помотал головой Владик.

– Слушай, сын! Теперь будешь знать! Твой отец отвечает за учет и хранение имущества, продовольствия и оружия в армии, – гордо пояснил Владислав.

– Вот какой у тебя папа! Твой папа главный в армии по имуществу! – сказала Евгения. – Владик, бери пример с папы! – нахваливала Евгения мужа.

Ребенок смотрел на отца с замиранием сердца. Отец казался ему таким недосягаемым.

– Вот, надеемся, что скоро и Вашей дочери предложат теплое местечко, – сказал Владислав и посмотрел на Настасью Никифоровну и добавил: «Заместителя директора школы! А там, и до директора недалеко. Правда, Жень?».

– Ну… это пока только в мечтах, – ответила Евгения, махнув рукой.

– Почему в мечтах? Ты же одна во всей школе имеешь два высших образования. Кому как не тебе быть директором школы?

– Что правда, то правда, – подтвердила Евгения. – Нашей директрисе скоро на пенсию, так что, может и повезет. Если конечно… министерство по-блату своего человека не посадит, – продолжила она.

После ее слов в комнате воцарилось молчание.

– Евгения Вам, уже сообщила, но я все же напомню, – наконец, прервав молчание, сказал Владислав, обращаясь к Настасье Никифоровне. – Самое главное событие в нашей жизни – это то, что мы получили отдельную двухкомнатную служебную квартиру! – гордо сказал Владислав.

– Точно! Мам, приезжай в гости, – весело добавила Евгения.

Настасья Никифоровна вначале всхлипнула, а затем все же не выдержала и заплакала. – Не обращайте на меня внимания! Это я от радости! Очень рада, что у вас все хорошо, – сказала она смущаясь, и вытирая слезы кухонным полотенцем.

– Долго пришлось ждать, но мы люди терпеливые, вот и дождались. Можно сказать, до этого момента, жизни у нас совсем не было. Это была не жизнь, а так – выживание. А теперь мы, наконец-то, можем и сына у Вас забрать. Станем жить как все нормальные люди – вместе всей семьей, – подмигнув сыну, сказал Владислав. Он старался не обращать внимание на слезы Настасьи Никифоровны.

– Мамочка, тебе, наверно, и самой отдохнуть хочется, – сказала Евгения.

– Какой там! Мне внучок совсем не в тягость, а в радость. Это вам спасибо, что бабке внука доверили. Скрасил он мои денечки. Сынок у вас золотой. Самостоятельный такой стал. Жалко мне с ним прощаться. Но понимаю – путь у него свой! Да и квартиру вы получили. Сейчас вам жить есть где, а я помогла, чем смогла, – успокоившись, ответила Настасья Никифировна.

Дочь и зять погостили у нее неделю и стали собираться домой вместе с сыном.

– Ну с Богом! Живите! Радуйтесь! А я тут разберусь. Если вам хорошо, то и мне хорошо! Приезжайте почаще, мои дорогие. Здесь ваш дом, здесь вам рады. Если нужна будет помощь, я всегда буду рада помочь, – говорила им напутственные слова Настасья Никифоровна.

– Владик, внучек, ты бабушку, смотри, не забывай! Пиши! Ты же писать умеешь? Ну, если и не очень, все равно пиши, пиши с ошибками, бабушка разберется. Я ждать буду твоих писем! – сказала она напоследок внуку.

Посидели на дорожку, обнялись и родные уехали.

Через год, летом в семье родилась девочка, сестренка у Владика – Мариночка. Отец дочь обожал и баловал как мог. А Евгения сразу решила, что не будет кормить ребенка грудью, чтобы не привязывать себя к дому и продолжить работать. По совету знакомых, сразу после родов, она крепко перетянула грудь бинтами, и в течении месяца молоко у нее пропало, как она и хотела. Однако после таких процедур, у нее возник мастит, который она лечила долгое время с переменным успехом.

Первые полгода девочка жила в комнате родителей, затем ее кроватку перенесли к брату в комнату. Сестренка была неспокойная, и Владику часто приходилось вставать по ночам, кормить и успокаивать ее. В его обязанность также входило гулять с сестрой после школы.

В это время карьера отца семейства шла в гору. И в месте с тем, его занятие – приносить домой, то что плохо лежало, тоже набирало обороты. – Это наш НЗ, неприкосновенный запас на «черный день». Без «подушки безопасности» сейчас никак нельзя, – объяснял он жене свое увлечение. Согласно своему правилу, часть вещей Владислав старший отвозил своей матери, остальные складывал в квартире. Для этого, половину его с женой комнаты, он отгородил занавеской. Со временем количество НЗ превысило допустимую норму, и вещи стали выпадать из-под занавески. Владистав каждый раз решал вопрос путем перемещения занавески, сокращая, тем самым, жилую площадь комнаты. Вскоре передвигаться по комнате стало затруднительно. Евгения постоянно запиналась за выпадающие консервы, пачки с махоркой, мундиры, кирзовые сапоги, да и сам Владистав, запнувшись, однажды, за торчащий из-под занавески тулуп, упал и сильно ушиб себе лоб. После этого, он решил переместить НЗ в другое помещение и договорился с соседом, использовать его пустующий гараж.

Как бы там ни было, в семье все же царило такое хрупкое счастье. Но когда Марине исполнилось три года, на их долю выпало новое испытание.

В один сентябрьский день, с внеочередной проверкой, в армию, где служил Владислав, приехали проверяющие. В результате проверки имущества, находящегося под материальной ответственностью Владислава, обнаружилась крупная недостача, превышающая десять тысяч рублей. На вопросы проверяющих Владистав каких-либо внятных пояснений предоставить не смог. Разразился скандал. Это был удар для Владислава. Жене он решил ничего не говорить. Он до последнего надеялся, что откупится, ему все сойдет с рук, обойдется, как-то удастся договориться либо рассосется само.

В результате его усилий, он смог договориться, что делу не дадут ход только в случае, если он в течение месяца вернет недостачу в полном обьеме или выплатит ее стоимость в денежном эквиваленте и, вместе с семьей освободит служебную квартиру. Также его попросили написать рапорт об увольнении по собственному желанию, что он и сделал. Мужчина был в панике. Получив свой последний оклад, после обеда он пошел домой.

– Как же мне стыдно! Как унизительно! Через месяц я окажусь с семьей на улице, в придачу с таким огромным долгом! Разве возможно выплатить такой долг всего за месяц? Нет! Это невозможно! Меня арестуют, отдадут под трибунал! Все конфискуют! Как жить? Это конец! – он судорожно вел внутренний диалог. Мысли сводили его с ума. Выхода он не видел.

Когда он пришел домой, дома никого не было: жена и сын находились в школе, дочь в садике. Владислав спокойно разделил последний оклад на две равные части, одну часть положил в верхний ящик тумбочки, где хранились деньги семьи, другую себе в карман. Затем написал записку:

«Женя, сегодня меня уволили за кражу. Прости. Владислав.

P.S. Квартиру надо освободить в течение месяца. В гараже у Вити найдешь вещи, тихонько их продай, никому не говори откуда они. Вам хватит на первое время. Записку уничтожь.»

Эту записку он оставил на столе на кухне. Затем вышел из квартиры, зашел на почту, отправил денежный перевод своей матери. После чего, пошел в гараж, спустился под пол, и в углу, под лестницей откопал железный ящик. В этом ящике он хранил оружие, которое тоже взял в качестве НЗ: пистолет, винтовку, гранаты и патроны. Он достал пистолет, протер его, лежащей в ящике тряпкой, взял два патрона. Затем аккуратно закрыл ящик, положил его на место и вышел из гаража.

На улице был сентябрь. Моросил дождь, дул холодый ветер. Он неспешно зашел за гаражи и остановился. Перед его взором предстали просторы тундры. Земля была размыта дождями, вдали виднелись горы. Доносилось карканье воронов, кружащих в небе. Немного приглядевшись, Владистав заметил крупного белого сокола – кречета, бегущего с раскрытым, подбитым крылом. Сокол несколько раз пытался взлететь, отчаянно махая одним крылом, но безуспешно. Вскоре стая воронов настигла и атаковала его. Он яростно отбивал их атаку.

Владислав посмотрел вдаль на горы, на темные, низковисящие облака, на унылую осенную тундру. Где-то вдали сверкнула молния. – Как же жизнь мрачна и жестока! Вот и я прожил свою последнюю страницу, – думал Владислав. Он не видел смысла в своей жизни! Все его планы и мечты в одночасье были разбиты! Ему было стыдно и горько. Мысли о позоре и голодном нищенстве страшили его.

Он судорожно зарядил пистолет и резко приставил дуло к виску. Секунд пять он стоял неподвижно, собираясь с силами.

– Владислав!.. Владислав!.. Не делай этого!.. Не делай!.. Мы выберемся! – внезапно услышал он крики жены и увидел, бегущую к нему, Евгению. Женщина была в одном халате, сапоги были надеты на голую ногу. Поскользываясь, на размытой дождем земле, она падала, но поднималась и продолжала бежать. – Мы что-нибудь придумаем! – доносился ее крик, который спугнул стаю воронов, и они громко каркая и кружась, взвились высоко небо. Неожиданно освобожденный сокол, хромая, быстро побежал прочь, таща за собой подбитое крыло.

Владислав застыл на месте и не мог пошевелиться. Он смотрел вдаль, пытаясь не думать о Евгении и нажать на курок… Вдруг он почувствовал как кто-то обхватил его ноги.

– Владислав, дорогой, не делай этого! У меня же есть дом! У мамы есть дом! Не пропадем ! У нас же дети! Как они без отца? – заливаясь слезами кричала Евгения. Она упала на колени, крепко обхватив его ноги и вся сжалась от страха, ожидая, что вот-вот произойдет непоправимое.

От напряжения, Владислав стал весь дрожать, его колени подкосились и рука с пистолетом опустилась вниз. Евгения, почувствовав его руку, поняла… беда миновала. Она встала и, вцепившись в плечи мужа, крепко обняла его. Она сжимала свои руки все сильней и сильней, пока изо всех сил не уперлась лицом в его грудь.

– Спасибо тебе! – только и смогла вымолвить она.

– Ты замерзнешь … на вот … мое пальто, – через минуту, еле слышно, дрожащим голосом сказал Владислав. Евгения подняла голову и посмотрела ему в глаза. Она первый раз в жизни видела такой взгляд у мужа. Это был стеклянный взгляд сломненного человека, который, смотря на нее, смотрел сквозь нее. Она медленно убрала свои руки с его плеч, и с ужасом и напряжением смотрела в его глаза. Владислав медленно снял свое пальто и накинул его ей на плечи, продолжая смотреть на нее стеклянным взлядом.

– Дорогой, дорогой мой, – вытирая слезы, всхлипывая сказала Евгения. – Пойдем домой.

– Папа, только не умирай! Мама не умирайте! Супруги услышали крики и увидели своих детей, бегущих навстречу к ним. Подбежав к родителям, дети жадно их обняли.

В этот день сразу после школы, Владик младший забрал сестру из детского сада и дети, как обычно вернулись домой. Дверь в квартиру была открыта. Зайдя в квартиру, они увидели свою мать, которая сидела на кухне, схватившись руками за голову, затем она прокричала, что надо спасать отца и выбежала на улицу. Владик, недолго думая, выбежал вслед за ней, прихватив сестренку. Дети следовали за матерью. Вдруг Владик, вдали за гаражами, увидел отца с пистолетом в руках. Он сильно испугался, одернул сестренку и они спрятались за гаражами, продолжая наблюдать за происходящим. От волнения у мальчика открылась рвота. Маленькая Марина закрыла глаза и молча стояла около него. Когда отец отпустил пистолет и родители обнялись, Владику стало лучше. Он вытерся руковом и сказал сестренке: «Марина, открывай глаза. Побежали к ним!» Девочка настороженно открыла зажмуренные глаза и тихо сказала: «Безим!», крепко схватив брата за руку. Дети рванули.

– Все хорошо… все обошлось… мы уже идем домой… Вы же видите, все живы-здоровы, – пытаясь успокоить детей, дрожащим голосом говорила Евгения.

– Папа – это как? Почему? – кричал Влад, тряся отца за плечо. – Ответь мне! Ты слышишь?

Отец молчал. Владик смотрел на отрешенное лицо отца и тихо его спросил: – Ты не умрешь?

– Нет, – еле слышно ответил отец.

Через пару минут вся семья, приходя в себя от произошедшего, молча пошла домой.

В это время в тундре, стая воронов продолжала атаковать раненого сокола. Сокол яростно отбивался. Через пару минут безуспешной атаки, вороны резко опустились на землю и обступили сокола плотным кольцом. Обессиленный хищник сидел в середине вороньего круга с распростертыми крыльями и раскрытым клювом. Он был готов сражаться. Вороны затихли и медленно стали сжимать свое кольцо. Затем один самый большой и черный ворон громко и протяжно каркнул, и вся стая мгновенно накинулась на сокола и заклевала его. Вороны взмыли высоко в небо. Дождь, продолжая моросить, втаптывал в грязь бездыханную тушку сокола.

Глава 4. Шуба

Несмотря на все страхи, одолевающие Владислава, он все же смог собраться, и в течение месяца покрыл недостачу самостоятельно. За помощью к Настасье Никофоровне было решено не обращаться. Большую часть недостачи он покрыл вещами, украденными в армии. Как оказалось, вещи отлично сохранились, так как откладывались на «черный день», многие были в упаковке. Ему также пришлось съездить к своей матери и забрать, хранившийся у нее остаток. Другую часть недостачи он покрыл: собственными денежными накоплениями; выручкой от продажи вещей, украденных им в других местах; а также, выручкой от продажи драгоценностей жены.

После погашения недостачи, «неприкосновенный запас» канул в Лету. Остаток денег в семье составил чуть более пятьсот рублей. Этих денег им хватило, чтобы переехать в другой город. Евгения устроилась в местную среднюю школу учителем химии. В этой же школе была открыта вакансия учителя физкультуры, на которую устроился ее муж. Семье предоставили комнату в школьном общежитии. Денег было не много, но на жизнь хватало.

Несмотря на то, что Владиславу удалось избежать наказания за кражу, он все же считал, что его жизнь катится вниз. Работа простым учителем в школе воспринималась им как провал в карьере. Однако вскоре, он, неожиданно для себя, осознал, что на работу ходит с удовольствием. Владислав с детства любил спорт. В юности он занимался тяжелой атлетикой. Каждый день делал зарядку, по возможности обливался холодной водой. Ему нравилось ощущать физическую силу и выносливость своего тела, а новая работа позволяла ему подерживать себя в отличной форме.

Мужчина с душой проводил уроки физкультуры. На собственном примере мотивировал учеников заниматься спортом. Ученики уважали его, многие доверяли свои секреты. Владистав тоже старался во всем их поддерживать.

– Ребята! Вы сегодня отлично поработали, все нормативы сдали, – как-то сказал он после урока. – Вижу, вы устали! Давайте-ка садитесь на скамейку, отдохните. На сегодня урок закончен, – продолжил он и посмотрел на свои часы. – Время у нас еще есть! А пока Вы отдыхаете, расскажу-ка я Вам поучительную историю из моей жизни!

Ученики быстро уселись. В зале наступила тишина.

– Родился я в деревне в большой, но небогатой семье. Подходило время идти в армии. Я понимал, что слабаку в армии не место. Чтобы уважали, надо быть сильным! А хочешь быть сильным – тренируйся. Но как? Вот вопрос. Никогда не забуду совет, который мне дал деревенский пастух дядя Ваня. Он сказал: «Недавно у Петровых отелилась корова, родила бычка. Хороший такой бычок килограммов на сорок. Так вот, что я тебе скажу, ты возьми этого бычка и поднимай его каждый день. Сам не заметишь, как через полгода будешь силачем». Я так и сделал, не пропускал ни одного дня, старался. В этом деле главное – режим и воля. Какая бы ни была погода, как бы я себя не чувствовал, я каждый день на своих плечах поднимал этого бычка. Время пролетело незаметно, и действительно, когда через полгода взвесили этого бычка, оказалось, что весит он сто семьдесят килогамм. Вот так, незаметно для себя, я и стал силачем. А когда попал в армию, то был там самым сильным, и понятное дело, сразу заслужил уважение.

– Мы тоже так хотим! Жаль, что у нас нет такого бычка, – выкрикивали ученики.

– Вам-то зачем бычок? Я делал это, от того, что у меня не было штанги. А у вас сейчас все условия есть для занятий, – с улыбкой сказал Владислав.

Один из мальчиков подбежал к штанге и сказал: «Вот мой бычок! Владислав Николаевич, я тоже буду тренироваться!»

– Вот это я поддерживаю! – сказал учитель.

Видя рвение со стороны ребят, учитель решил организовать в школе факультатив по тяжелой атлетике. Руководство школы пошло ему на встречу. Было выделено специальное время и предоставлен зал для занятий. Почти все мальчики и несколько девочек ходили на дополнительные уроки к Владиславу. Ребята стали принимать участие в городских и районных соревнованиях и побеждать. Администрация школы не могла нарадоваться на нового учителя.

– Владислав Николаевич, Вы легенда нашей школы, – сказала директор на школьном собрании. – В школе за всю историю не было таких высоких показателей по физкультуре. Теперь мы первые по району. Может, у Вас есть пожелания? Не стесняйтесь, поможем, чем сможем.

– Да, есть у меня пожелание. Хотел бы для девочек отдельно факультатив по тяжелой атлетике организовать, если можно, – сказал он улыбаясь.

– Для девочек? По тяжелой атлетике? А желающие имеются? – спросила директор школы.

– Конечно! Желающих девочек достаточно, а вот места в зале не хватает, – уверенно ответил Владислав.

– Думаю, мы поможем. Для начала Вам надо составить список девочек, и приходите ко мне, посмотрим, решим вопрос.

Через несколько дней, когда Владислав пришел к директору школы со списком, женщина неожиданно сказала: «Хочу Вас обрадовать. В отношении Вас, как учителя с выдающимися показателями, на совете школы принято решение. Совет школы решил обратится с ходатайством в Горисполком о предоставлении Вашей семье отдельного жилья, внеочереди».

Мужчина даже представить себе не мог такой ход событий. Он вспомнил, как год назад на Севере он стоял за гаражами и думал, что его семья обречена и его собственная жизнь подошла к концу. Это чудо! Как же жизнь прекрасна!

Через месяц, семья Разумовых переехала в двухкомнатную муниципальную квартиру рядом со школой.

В это время их сыну Владу уже исполнилось четырнадцать лет. Он отлично себя показывал в школе по математике и физике. Подростка стали приглашать на городские и районные олипиады.

– Владу опять на олипиаду надо ехать. А кто с Мариночкой будет сидеть? Я не могу, у меня, как раз, в это время контрольные. Как же быть? – спросила Евгения мужа.

Супруги подумали и решили обратиться за помощью к Настасьи Никифировне. Отправить маленькую Марину к бабушке и речи быть не могло, потому что у бабушки нет условий, да и возраст у Настасьи Никифоровны уже не тот. Решили пригласить бабушку жить к себе.

В осенние каникулы Евгения отправилась к матери с уговорами.

Настасья Никифоровна за это время похудела, волосы покрылись сединой, на лице появились глубокие морщины. Но сверкающие, улыбающиеся глаза говорили о ее душевной радости.

– Рассказывай доченька, как у вас дела? Как мой зятек поживает? Как внук с внучкой? Внучку Мариночку-то, я так и не видела еще, – спросила Настасья Никифоровна дочь сразу по приезду.

– С мужем все хорошо. Он работает много, он сейчас нарасхват. Домой приходит поздно. Я тоже много работаю. Внук твой пошел в восьмой класс. Учится на отлично. В этом году его на городскую олимпиаду приглашают по физике и математике. Марина в школу пойдет, но болезненная очень, я с ней совсем замучилась. Вот приехала за помощью к тебе.

– Что ты, доченька! Конечно помогу, чем смогу. Привози детей ко мне, тут и школа у нас есть. За Мариночкой пригляжу. А внучок, смотри, какой умный-то у нас уродился. Соскучилась я по внукам, мне они в радость.

– Нет, мама! Школа здесь деревенская, уровень совсем не тот. Владику же к олипиаде надо готовиться. А Марина, если заболеет, как лечить ее? Здесь ни аптеки, ни поликлиники рядом нет. Кстати, колдунья Ваша как? Жива? Забыла как ее?… Матрона?

– Да, правильно Матрона. Матрона-то жива. Вот только стара уже стала, ослепла совсем. Но люди к ней ходят. Она помогает людям. Да и помощники у нее есть, грех жаловаться. Если что-то случится, не дай Бог, конечно, и детям твоим поможет.

– Матрона, ну никак, не заменит официальную медицину. Рисковать детьми мы не будем. Мама, мы с Владиславом предлагаем тебе переехать к нам на совсем, так сказать, доживать свой век в кругу семьи.

Настасья Никифировна удивленно смотрела на свою дочь не зная, что сказать.

– А что? У нас квартира своя, двухкомнатная, у тебя будет своя комната, – продолжала Евгения глядя на мать.

– Ой, доченька, спасибо за предложение. Но как это? Я же мешать вам буду. Вы люди молодые, у вас своя жизнь, а я другой человек. Мне лучше отдельно жить, – собравшись, ответила дочери Настасья Никифоровна.

– Ты мешать точно не будешь, мы же только по вечерам и рано утром дома бываем.

– Знаешь, здесь у меня душа спокойна. Здесь я всех знаю. Не могу даже представить себя в городской квартире. Душно мне как-то в городе.

– Ты так говоришь потому, что ничего лучше не видела. Тебе надо к цивилизации приобщаться, а то жизнь пройдет, а ты так ничего и не попробуешь. У нас и поликлиника под боком и больница рядом. Возраст все же у тебя. Мы переживаем, вдруг что с тобой случится. Кто здесь тебе поможет? Матрона? Так у нее даже нет медицинского образования. Да и ей самой уже помощь требуется.

– Ты про Матрону плохо не говори! Не насылай на себя проклятья! Нам до конца жизни молиться на нее надо. К Матроне люди со всех концов света приезжают. Когда ваша медицина не помогает, тогда к ней и едут. Скольким она помогла – не счесть. И детям твоим поможет, если надо будет. Я ей верю. А ты говоришь нет медицинского образования. Да зачем ей оно?

– Ясно, ясно, спорить не буду! Но мне кажется все это эффект плацебо или проще говоря самовнушение, все эти ее обряды…

– Пусть это самовнушение, раз ты так считаешь. Но она мне всегда помогала. Я ей верю.

– Да дело даже не во врачах, у нас аппараты хорошие, лекарства. Если приступ, не дай Бог, в больнице под присмотром получше будет.

– Для меня главное – люди, а не лекарства ваши и аппараты. Да и привыкла я уже, всю жизнь здесь прожила.

– Мам, ну ты себя в бабки уже записала, – не унималась Евгения, – ты же не старуха еще! Живешь здесь на отшибе, белого света не видишь, мир совсем не знаешь. Как ты можешь судить, что лучше для тебя? Приезжай к нам, сможешь сравнить, оценить, что к чему. Не понравится – вернешься. Надо же стремиться к лучшему. Вот, у нас с Владиславом сначала была комнатка в общежитии, а сейчас уже двухкомнатная квартира с ремонтом, и не служебная, из которой могут выставить в два счета, а муниципальная – это уже стабильно, на всю жизнь. Мы развиваемся, растем. Вот копим на машину, на Волгу. Надо идти в ногу со временем, следовать прогрессу. А ты как жила всю жизнь в этом доме, так и живешь, и ничего не меняешь. Вот скажи, в чем радость твоей жизни?

– В вас, конечно! У вас все хорошо, и мне на душе спокойно, а остального мне и не надо, мне всего хватает. Вы молодые, вот вам и надо все эти прелести жизни, а я привыкла здесь, на природе. Мне не надо никакой прогресс, слово-то какое, непонятное.

– Мама, мне обратиться за помощью больше не к кому, только к тебе. Поэтому я и приехала. Вот, что я тебе скажу, если решишь к нам все-же переехать, то дом свой сможешь продать. Будут у тебя деньги на старость, и нам сможешь помочь. Вместе же жить проще, веселее, я так думаю, – сказала Евгения и посмотрела на часы. Часы показывали полночь. – Ну все мамуль. Ты обдумай все, а я пошла спать. Завтра еще поговорим, – добавила она, обняла мать и отправилась в соседнюю комнату, где Настасья Никифоровна застелила ей кровать.

Настатья Никифировна не хотела ехать в город, но что ей оставалось делать, дочь обратилась за помощью. – Если я не поеду, мне самой будет плохо. Не смогу я жить спокойно, если у моих родных проблемы. Да и мне какая разница где жить, лишь бы у дочери в семье все хорошо было, а если у них все хорошо, значит и мне хорошо, – подумала женщина.

Утром Настасья Никифирована сказала дочери: «Знаешь доченька, не смогу я жить, зная, что вам плохо, что могу помочь, но не помогаю. Я решила, поеду я к вам сидеть с внуками».

– Мама! Мамочка! Спасибо! – воскликнула Евгения и обняла свою мать.

Уже через пару недель дом был продан, и Настасья Никифоровна переехала в город к дочери.

В день приезда Настасью Никифоровну на вокзале встретил зять. Он сразу ее заметил. Женщина стояла около вагона поезда с котомкой, которую по старой традиции, она привязала к палке и забросила себе на плечо. Рядом с ней стояли два больших чемодана на которых лежал мешок.

– Здравствуйте, Настасья Никифоровна! – подходя к теще, сказал Владислав.

– Здравствуй, дорогой? Спасибо, тебе, что приехал. Гляди! Сколько я вещей привезла, – ответила женщина улыбаясь.

– Да! Я вас издалека заметил. Как Вы все это богатство довезли? – улыбаясь, поинтересовался Владистав.

– Сынок, что ты! Добрые люди, конечно, помогли. Как без добрых людей-то! Меня же вся деревня провожала. А до поезда меня довезли на повозке, как барыню, мужики-то наши, – махнув рукой, ответила женщина.

По приезду в квартиру, Настасья Никифовна сразу достала, небрежно упакованный в старую газету, небольшой сверток.

– Вот! Владислав, возьми, – она протянула этот сверток хозяину квартиры.

– Что это? – немного недоверчиво спросил Владистав.

– Это вам на семью… купите, что необходимо. Женя сказала, что Вы на машину копите… ну вот, – сказала Настасья Никифоровна, немного смущаясь.

– Настасья Никифоровна! Это что? Деньги? Деньги от продажи дома? Это же огромная сумма! – оживленно воскликнул Владислав.

– Да, от продажи дома. Я себе немного оставила, а остальное это вам, – улыбаясь, сказала женщина.

Теща, в этот же миг, показалась ему волшебницей из сказки, таким родным и близким человеком. Он сразу подошел к ней, взял сверток и, первый раз в жизни, обнял ее.

– Настасья Никифоровна! Так что, мы теперь снова зажиточные люди? А Евгения знает? – сказал он, двумя руками прижимая сверток к груди.

– Нет. Евгении я еще не говорила.

– Что Вы стоите? Проходите! Будьте как дома! Теперь это и Ваш дом. Вот… тапочки мои… возьмите, – сказал он, снимая свои тапки и подвигая их ногой к ногам тещи.

– Спасибо, Владислав! Спасибо!… Мне кажется, они мне большеваты будут. У меня-то тридцать шестой размер ноги… а у Вас? – посмотрев на огромные тапки Владислава, сказала Настасья Никифоровна, затем добавила: «Тапочки у меня свои, сейчас достану».

– …У меня сорок третьий размер, – посмотрев на миниатюрные стопы Настасьи Никифоровны и сравнив их со своими тапками сказал он. – Действительно! Тогда… как скажете, – добавил он быстро снова надел свои тапки.

Тем временем, женщина достала из чемодана новые вязанные тапочки. Наблюдая, как теща одевает эти тапочки, Владислав, осознавал все яснее и яснее, что сейчас, в настоящий момент происходит исполнение его желаний, что эта женщина так просто и непринужденно дает ему то, о чем он мечтал. Весь мир казался ему таким уютным, теплым и воздушным, как вязанные тапочки его тещи.

Настасья Никифировна разместилась в комнате вместе с детьми. Разложив вещи, и взяв из котомки свои заготовки, она принялась хозяйничать на кухне. Владислав же включил в своей комнате телевизор, но смотреть его он не мог, он размышлял о полученных деньгах. Мужчина знал, что теща продала дом, но думал она деньги оставит себе на покупку квартиры где-то рядом с ними. А тут – на тебе, такой сюрприз! – Теперь мы сможем, наконец, купить машину! – думал Владислав. Он сразу вообразил как будет выглядеть его новая белая Волгу, какой у нее манящий запах новой машины. Вообразил как он заводит ее и садится на руль и какие завистливые глаза у коллег и соседей. В этот момент, он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Однако уже через пару минут к нему пришла другая мысль: «Но значит… теща будет теперь жить, все свою оставшуюся жизнь, с нами. Денег на покупку нового жилья у нее нет». Но расстаться с мыслью о новенькой Волге, он был уже не в силах. Его мозг усиленно пытался найти в этих обстоятельствах положительные моменты. – Теща будет помогать нам по хозяйству, готовить вкусные обеды и ужины, следить за Мариночкой, ведь она так часто болеет. А мы с женой сможем полностью сосредоточится на карьере, – думал он.

– Бабуля! Бабуля приехала! – закричал внук, вернувшись домой со школы, и увидев в коридоре бабушкины вещи. Владик быстро сбросил ботинки и не снимая верхнюю одежду вбежал в комнату и крепко обнял Настасью Никифоровну. В его душе стало как-то по-особенному тепло.

Под вечер пришла с работы Евгения вместе с дочерью.

– Мамочка! Знакомься, это твоя подопечная, Мариночка. А ты Марина знакомься со своей бабушкой.

Девочка сразу подошла к Настасье Никифоровне, стала ее разглядывать.

– Пойдем на кухню, моя дорогая, бабушка ужин приготовила, – обняв внучку ответила Настасья Никифоровна. Вся семья отправилась на кухню.

На столе их ждали бабушкины разносолы: тушеная капуста по-деревенки с колбасками, соленые грибы и помидоры, винегрет, яблочный пирог и свежесваренный компот.

– О таком ужине я всегда мечтал! – сказал Владислав старший, посмотрев на свою жену. Вся семья радостно села за стол.

– А завтра, на утро будут блинчики с малиновым вареньем! – сказала бабушка, посадив себе на коленки внучку. – Спасибо! Бабуля! – сказала девочка и обняла бабушку.

Настасья Никифоровна взяла на себя присмотр за внучкой, готовку еды, стирку и уборку квартиры. Ее пенсии хватало заплатить за коммунальные платежи и на продукты. Одежду она себе не покупала, донашивала ту, которая у нее была.

Владислав недолго думая, решил не отказывать себе и купил новенькую машину «Волга». Он испытывал такую сильную радость и наслаждение от жизни, ему хотелось остановить мгновенье, все казалось таким чудесным.

Однако вскоре как-то вечером, перед сном Владислав старший спросил свою жену: «Слушай Жень, я так и не понял, твоя мать теперь все время с ними будет жить, что ли?».

– Да. А куда ей деваться, дом-то она продала, – ответила ему Евгения.

– Не знаю…Я вот подумал… через шесть лет Владику будет уже двадцать. С бабушкой жить в одной комнате… как-то… – сказал он, почесывая затылок.

– Тогда ты зачем машину купил? Не надо было. А теперь, что ты предлагаешь? – перебив его спросила Евгения.

– У меня остались там… деньги. Комнату на эти деньги, наверно, можно будет матери твоей подобрать.

– Странно.... зачем тогда приглашали, если хотим ее отселить, – ответила Евгения, посмотрев на него с недоумением. Затем немного подумав, она добавила: «Ты все же попробуй, предложи маме остаток. Что она тебе скажет?»

Следующим вечером Настасья Никифоровна вязала носки, сидя у себя в комнате. Рядом, за письменным столом сидел ее вРядомнук и делал уроки. Внучка, лежа на полу, что-то рисовала карандашами. Владистав старший зашел в комнату и, оставив дверь открытой, начал разговор.

– Настастья Никифоровна, я бы хотел… мы бы хотели… остаток денег Вам, все же, отдать, мало ли что, – продолжил он, нервничая, и протянул ей заметно похудевший сверток в деньгами.

Женщина прекратила вязать и, удивленно посмотрев на зятя, сказала: «Мне-то зачем? На что я тратить буду? Вам молодым нужнее».

– Возьмите, возьмите! – настаивал Владистаслав. – Вы подумайте, может комнату захотите купить, – продолжил он.

– Зачем мне? Я же места много не занимаю, зачем мне целая комната? Да и сколько мне еще осталось-то. Ну поживу я еще лет пять. Оставьте лучше себе! Как помру, будут мои похоронные. У меня же кроме вас никого и нет, – сказала женщина, глядя ему в глаза. Владислав, не выдержав ее взгляд, глубоко вздохнул и отвел свои глаза.

Евгения, зайдя в комнату, вмешалась в разговор: «Мы согласны. Мама, давай, деньги у нас полежат! У нас надежнее! Да и волноваться тебе не надо насчет похорон. Похороним тебя по высшему классу! Она все это время сидела на кухне и слышала разговор.

В комнате воцарилось молчание. Маленькая Мариночка перестала рисовать, сморщила свои брови и смотрела на мать с недоумением. Владик, не поднимая головы от учебников, настороженно ожидал, чем же все закончится.

Евгения замешкалась, и стараясь перевести тему, вдруг спросила, посмотрев на сына: «Мам, нам деньги твои точно нужны. Вот, например, можно за счет твоих денег, Владику пальто теплое или шубу на зиму купить, а то его старенькое пальтишко совсем прохудилось?»

– Да, Жень! Конечно можно, – ответила Настасья Никифоровна.

– Спасибо! Деньги мы тогда у себя оставляем, – сказала Евгения. Нагнувшись, она обняла свою мать за плечи. Настасья Никифоровна, улыбнулась и, глубоко вздохнув, продолжила вязать.

– Пойдем! – бросила Евгения мужу и супруги быстро вышли из комнаты, закрыв за собой дверь.

На следующей неделе Владику купили новую цигейковую шубу. Эта была черная, длиной по колено, сшитая по последней моде, такая теплая и удобная шуба. По правде говоря, ни у кого в их семье не было такой дорогой одежды. Придя домой из магазина, Владик сразу одел эту шубу и стал красоваться у зеркала.

– Сынок, теперь тебя не узнать. Какой ты у нас модный стал, – сказала Евгения, глядя на сына.

– Бабуль, смотри! Как тебе? – спросил Владик, зайдя в комнату к Настасье Никифоровне.

– Надо же, какой фраер! А ну-ка покрутись!… Очень мне нравится! Теперь ты зимой точно не замерзнешь, – радостно сказала бабушка, рассматривая внука.

Настасья Никифоровна была счастлива. – У дочери семейная жизнь наладилась, внуки одеты, накормены и под присмотром. Что еще надо? Живи и радуйся! – думала она.

Такой шубы, как у Владика, не было ни у кого во дворе. Ребята ему завидовали. Да и сам Влад заметил, что стал увереннее себя чувствовать в этой шубе. Он почувствовал, как в классе изменилось отношение к нему: девчонки стали засматриваться; рябята все чаще приглашали составить им компанию; даже учителя стали смотреть как-то по-другому, стали как-будто больше прислушиваться к его мнению. Впервые он ощутил такое пленительное чувство, когда он мог хоть не много, хоть чуть-чуть управлять волей других людей, вернее эти люди сами хотели подчиняться ему, им было приятно быть за одно с человеком в такой модной и дорогой цигейковой шубе, единственной в школе.

– Как интересно, ведь вещи имеют власть над людьми. Всегда найдутся люди, которые заходят быть рядом с человеком, который хорошо одет или имеет какую-то ценную вещь, – заключил он. Владислав считал свою шубу чем-то вроде волшебной палочки, которую он всегда одевал, если необходимо было расположить к себе людей. Иногда это не срабатывало, но по большей части, шуба свою роль играла хорошо.

Как-то раз Владик возращался с одноклассниками домой из школы. Их было трое: Ленька-сосед, Димка и он.

Леньке, очень нравилась шуба Влада и он постоянно простил ее померить.

– Ну дай еще разок, – снова прицепился Ленька.

– Нет, не дам! – отрезал Владик.

– Слушай Влад, если дашь шубу до дома дойти я тебе… магнитофон принесу, – вдруг предложил Ленька. У Леньки у единственного из их дворовой компании был магнитофон. Его мать была стюардессой на международных рейсах, и всякий раз с рейса привозила фирменные вещички.

– Я же сказал… Хотя давай! Тогда магнитофон, и наушники, и кассеты с Высоцким, сегодня занесешь.

– Хорошо, но только до утра. Утром перед школой отдашь мне, а то родители мне все уши отдерут, – ответил Ленька.

– Добро! – сказал Влад. Ребята пожали друг другу руки. Они тут же остановились, бросили портфели в снег и стали переодеваться. Димка, тем временем, пошел в сторону, находившегося рядом и покрытого льдом озера.

– Хорошо! Тепло! А мягкая какая! – с умилением протянул Ленька, после того как одел шубу.

Ленькино же пальто было маловато Владу, одев его, он с трудом застегнулся, и посмотрев на Леню в своей шубе, толкнул его и с ухмылкой спросил: «Тепло говоришь?»

Леня хотел что-то ответить, но тут ребята услышали крики Димки и посмотрели в сторону озера. Димка, стоял на льду и махал им рукой. – Ребята! Смотрите! Лед прозрачный! Идите сюда! Тут даже рыб видно!

– Идем! – крикнули они оба и, оставив свои портфели лежать в снегу, рванули к Димке. Через пару минут ребята были у озера. – Здорово! Точно прозрачный! Мне как-то не по себе, он такой… как-будто его и нет вовсе. А он не провалится? – сказал Ленька, встав на лед.

– Не бойтесь, смотрите! Смотрите, здесь лунки везде – это рыбаки оставили. Они же не провалились, и мы не провалимся, – ответил Димка. – А давайте подальше пройдем, посмотрим, что там? Вот, до той лунки, – показывая рукой в сторону еле видневшейся лунки, вдали озера, предложил он.

– Давайте! – согласились ребята.

Чем дальше они уходили от берега, тем прозрачнее становился лед. Они прошли метров тридцать по льду, отдаляся от берега, острожно обходя рыбацкие лунки. Здесь вода подо льдом была такая чистая, что в некоторых местах можно было отчетливо рассмотреть дно. Ребята легли животом на лед, вглядываясь в глубь озера. Они с интересом наблюдали за жизнью его обитателей. Ребята разгребали руками снег, согревая лед своим дыханием, от чего лед становился еще прозрачнее, и рассматривали стайки проплывающих рыб, наблюдали как на дне озера медленно и тяжело колышатся водоросли. Погода была безветренная, лед искрился, а солнце ярко светило, позволяя рассмотреть все детали.

– Как же здорово! – восторгался Ленька.

– Да! Это чудо какое-то! – вторили ему ребята.

Так они пролежали на льду около получаса.

– Давайте пройдем подальше? Поищем место, где поменьше водорослей, а то здесь рыбу плохо видно, она вся в водорослях сидит, – предложил Ленька. Ребята пошли вперед.

Они прошли еще метров тридцать. Здесь водорослей почти не было, и отчетливо можно было видеть довольно больших рыб в окружении маленьких стаек.

– Кто это? – спросил Димка, глядя на проплывающую большую рыбу сантиметров пятьдесят в длину.

– Наверно, карась или лещ, – ответил Владик. – Смотри! Там еще такие же!

Внизу проплыла стая лещей.

Так ребята переходили с места на место, разглядывая с разных сторон жизнь подводного царства. Прошло околу двух часов.

– Давайте к берегу! Я замерз уже! – предложил Димка.

– Я согласен! Мне тоже холодновато в Ленькином пальто. Бррррр! – сказал Владик, съежившись.

– Ну, ребята, давайте еще! – не соглашался Ленька.

– Если хочешь, лежи и смотри здесь, а я возращаюсь! – сказал Димка. – Владик, ты со мной?

– Ленька, давай домой! – сказал Влад.

– Вы только посмотрите… там..... ледяные волны! – сказал Ленька, показав рукой вдаль озера.

Ребята оглянулись. Вдали виднелись как-будто застывшие ледяные волны, такие причудливые ледяные фигуры.

– Ин-те-рес-но, – задумчиво сказал Владик.

Ребята решили подойти и рассмотреть эти фигуры поближе.

Озеро под ледяными фигурами было разрезано глубокими тонкими трещинами. Ребята осторожно продолжали свой путь, с интересом проходя вдоль ледяных фигур. Трещины становились все шире, образуя неравномерную поверхность. Где-то уровень льда был выше, где-то ниже. Сталкиваясь между собой, эти куски льда образовывали разноформенные ледовые изваяния. Ребята шли дальше, перепрыгивая через трещины между льдинами.

– Смотрите! Это же… ледянная змея… ледянная кобра. Видите? – бросил Димка, показывая пальцем в сторону очередной ледянной глыбы.

Ребята посмотрели в сторону куда указывал Дима. Перед их глазами предстала большая и широкая ледянная глыба, похожая на голову огромной змеи, раскрывшей свой капюшон. Лед рядом с этой головой был весь потрескавшийся, трещины уходили глубоко вглубину и формировали объемную фигуру в толще льда, похожую на туловище змеи. Казалось, что змея как-будто выползала из водных глубин.

– Вот это да! – восторженно сказал Владик.

Ребята несколько минут стояли завороженные этой природной статуей.

– Только языка ей не хватает! – задумчиво сказал Димка.

– Давайте сделаем! – предложил Леня.

– Как? – спросил Дима.

– Вон там ветка лежит, – оглядевшись, сказал Владик, и указал пальцем на большую ветку, лежащую на льду немного подальше. – Обломаем лишнее, вот и получится рогатка. Как раз то, что нам нужно, такой расходящийся язык, – продолжил он.

Ребята дошли до ветки, обломали у нее лишние сучки. У них получилась большая рогатка. Взяв эту рогатку, они пошли к ледниковому изваянию. Лед около змеи был покрыт тонким слоем воды, и казался неустойчивым. Никто не решался подойти вплотную, поближе. Ребята остановились, стояли и смотрели на эту огромную ледяную кобру.

– Мощно! – протяжно сказал Ленька.

– А как этот язык ей поставить? – спросил Влад и тут же предложил: «Со стороны морды не подойти, там смотри как мокро. Может со стороны капюшона попробовать? Тогда придется на нее залесть».

– Я сейчас сделаю! – вызвался Ленька. Он схватил, подготовленный язык-рогатку, и направился к ледяной глыбе. Он подошел к змее вплотную, и обходя ее со стороны капюшона, стал присматриваться, где лучше залезть. Как вдруг послышался хруст. От ног Леньки, глубоко пронзая лед, побежали в разные стороны многочисленные нитевидные трещины.

– Ленька, стой! Стой на месте! – услышал он крик ребят.

Леня резко остановился. Он с ужасом почувствовал, как лед под его ногами становится подвижным. Мальчик резко побежал к ледяной глыбе, заприметив место, где можно на нее залесть. Он надеялся, что забравшись, сможет спастись. Трещины, вокруг него стали расходиться, и вода из недр озера поднималась наружу. Ленька, зацепившись палкой за глыбу, смог подтянутся и забраться на капюшон этой змее, и в тот же момент трещины около глыбы разошлись еще больше и, поднявшаяся из недр озера вода, окончательно нарушила равновесие. Ледяная голова змеи вместе с мальчиком накренилась в сторону. Леня пытался удержаться, но безуспешно, его ноги соскользнули. Он почувствовал как ледяная вода обожгла его ноги. Вода заливалась в сапоги и тянула вниз. Благодаря палке, он все же смог крепко зацепится за льдину и не съехать полностью в воду.

– Помогите! Помогите! – закричал Леня, вися на льдине.

– Ленька, держись! – кричали ему в ответ ребята. Они были в растерянности, не зная, что делать, как помочь товарищу.

И тут Влада пронзило осознание: «Черт подери, он же в моей шубе! Неужели шуба пропала? Никто больше мне такую не купит!» – судорожно думал он, представляя как с потерей шубы, он потеряет признание в школьном коллективе. – Нет, так оставить нельзя, надо что-то делать! – напряженно думал он. Влад с ужасом продолжал смотреть на Леньку, и пытался понять, как спасти шубу. Ленька отчаянно держался палкой-рогаткой за выступ в льдине, его ноги наполовину находились в воде, – Надо, как можно скорее, снять с него шубу, пока он ее не утопил! – заключил Влад.

– Димка, ты беги на берег, зови взрослых, а я буду пытаться вытащить Леньку? За меня не беспокойся, я отлично плаваю! – взяв себя в руки, сказал Владик Диме.

– Спасите, спасите! – продолжал кричать Ленька.

– Что стоишь? Беги! – крикнул Влад Димке, посмотрев на него холодным, пронзающим взглядом.

– Леня, держись! Я за подмогой! – крикнул Дима Леньке и быстро побежал в сторону берега.

Влад стал судорожно думать, как забрать у Леньки шубу: «Надо вспомнить, как спасать на льду. Мы же в школе проходили. Помню, что нельзя протягивать руку, прыгать в воду, надо найди палку!»

– Ленька, я с тобой! Постарайся снять шубу! Отдай ее мне, она утянет тебя на дно, – прокричал он Лене.

– Я не могу! Помоги! – кричал Ленька, вися на льдине. Вокруг него образовалась полынья.

– Сейчас! Я поищу палку! Влад кинулся к месту, где они ранее делали язык для змеи. Собрав в охапку, оставшиеся прутья, Влад раскидал их около полыньи и аккуратно подпозл к ее краю.

– Постарайтся снять шубу и передать ее мне! Тебе надо растегнуть всего три пуговицы! – кричал Влад.

Леня, зацепился одной рукой за льдину, другой рукой, пытался нашупать пуговицы. Отверстия для пуговиц намолки и разбухли, а сами пуговицы обледенели. Подросток пытался продавить пуговицы вовнутрь, и в этот момент, льдина на которой он находился, покачнулась в сторону.

– Я не могу! Не получается! Она качается! – испугавшись произнес Леня, бросив свое занятие, и хватаясь обеими руками за выступ льдины. Льдина вернулась в прежнее положение.

– Делай как я говорю! Ты хочешь спастить или нет? – злился Влад.

– Не получается, – тихо ответил Леня, боясь пошевелиться и привести льдину в движение.

– Леня, слушай меня! Тебе надо снять шубу и отдать ее мне! Пробуй еще раз! И наплевать, что льдина качается! – скомандывал Владик. – Снимай шубу, черт тебя подери! – кричал Влад весь красный от злости.

Взглянув на Влада, Леня вздрогнул, и тут же, разжал обледеневшие пальцы одной руки.

– Давай! Пытайся! – кричал Влад, продолжая давить на одноклассника.

Замершие пальцы не слушались. Леня попытался кулаком продавить пуговицы в отверстия. Расцарапав кулаки в кровь, и почти отчаявшись, он вдруг почувствовал, что первая пуговица перевернулась ребром, он тут же надавивил на нее, и она провалилась в отверствие. Верхняя часть шубы сразу распахнулась.

– У меня получилось! Получилось! Одна есть! – обрадовавшись закричал Леня.

– Молодец! Давай! Еще две! – поддерживал его Влад.

Остальные две пуговицы поддались проще. Закончив с последней, Леня что есть мочи закричал: «У-Р-А!..»

Внезапно льдина, на которой закрепился Леня, резко пошатнулась, накренилась и с грохотом ушла под воду, унося в пучину свою змеиную голову вместе с Леней. В это же мгновенье, из под воды на поверхность всплыла ранее скрытая часть этой льдины, она оказалась намного больше и шире предыдущей ее части. Эта, вышедшея из воды часть, высоко поднялась над полыньей, и рухнула рядом с лежащим Владом, пробив толщу льда на которой он лежал и крепко с ней сцепившись, окатила подростка холодной водой.

Все произошло так быстро, Влад даже не успел испугаться, не успел подумать. Он тут же вскочил на ноги, в его голове была только одна мысль: «Надо срочно спасти шубу!». Сбросив с себя одежду, он нырнул под льдину. Очутившись в леняной воде, он открыл глаза. Под собой Влад увидел что-то мохнатое и черное, и судорожно попытался отплыть, но присмотревшись, разглядел – это была его шуба, а ней одноклассник Леня, который медленно опускался вниз на дно. Влад на мгновенье испугался, но тут же взял себя в руки. «Я справлюсь! Я смогу!» – настраивал он себя, вспоминая как в деревне у бабушки он не раз переплывал реку с ребятами и нырял за ракушками. Это придало ему уверенности. Подплыв к Лене, Влад попытался стащить с него шубу, но разбухшие рукава впились в руки подростка. Леня был без сознания.

– Предется тянуть шубу вместе с Леней, – решил Влад, и схватив за рукав потянул свою ношу на вверх. Почувствовав, что ему не хватает воздуха, он резко бросил товарища, всплыл, сделал глубокий вдох и вновь погрузился под воду, нашел одноклассника и схватив его за рукав потащил снова наверх. Вскоре он выбрался на лед и вытащил за собой Леню.

За спиной Влад услышал громкие мужские голоса. – Эээй! Мы здесь! Держись! Это были рыбаки, спешащие на помощь которых нашел Димка. Не обращая внимание на эти крики, Влад стал вытаскивать Леню из шубы. Вскоре ему это удалось, он плотно свернул шубу, выжимая воду, затем разложил ее на льду. Ему предстояло осмотреть шубу на повреждения. В это мгновенье его сердце забилось с ускоренной силой. Он боялся найти эти повреждения, ведь это означало бы конец, приобретенным с этой шубой ценностям, конец его авторитету в школе, конец возможности обмена с ребятами, конец таких особенных взлядов девчонок, он понимал, что родители не купят уже ему такую дорогую вещь никогда. Еле сдерживаясь от напряжения, он в внимательно осмотрел шубу. Не найдя изъянов, Влад успокоился, с облегчением вздохнул, сел и подумал: «Фу! Обошлось! Теперь остается придумать, как ее высушить, и желательно, чтобы родители ничего не узнали».

Через мгновенье он, вздрогнув от неожиданности, почувствовал на своей спине что-то теплое, тяжелое и пропахшее куревом.

– Это тебе!.. Грейся!… Как ты? – услышал он сзади хриплый, сбивчивый от нехватки дыхания мужской голос. Оглянувшись он увидел на своих плечах огромного размера старый стеганный ватник. Влад поднял голову и встретился с озабоченным взглядом небритого мужчины средних лет. На мужчине был старый вязанный свитер, стеганые штаны и сапоги. – На вот, тебе еще шапку, – и мужчина одел на голову мальчику свою вязанную шапку.

– А с товарищем твоим что? Небось......замерз? – с опасением продолжил свой опрос мужчина, глядя на лежащего поблизости Леню.

– Не знаю… – стараясь соблюдать спокойствие ответил Влад и тут же подумал: «Неужели он все видел? Нежели видел, как я снимал с Лени шубу? Ну и ладно, будь что будет!».

Мужчина бросился к Лене, сел рядом с ним на колени и ухом стал прислушиваться к дыханию мальчика, потом принялся оттаскивать его подальше от полыньи. Затем он перекинул Леню через колено лицом вниз, засунул ему в рот свои пальцы и стал надавливать на его корень языка. Леня судорожно закашлял, а из его носа и рта полилась вода. Мужчина продолжать так делать до тех пор пока у Лени не переслала выливаться жидкость из носа и рта. Затем он снял свой свитер, оставаясь в майке, и уложил на него, находящегося как в тумане, Леню. После чего мужчина вновь подошел к Владу и спросил:

– Как тебя зовут?

– Владислав.

– А товарища твоего?

– Ленька… Леонид Краснов.

– Понятно. Где ты живешь?

– Тут недалеко от озера, второй дом, Кленовая аллея дом 5 квартира 8, – сказал Влад и показал рукой в сторону, видневшихся около берега, домов.

– А товарищ твой где?

– Мы в одном доме живем. У него квартира 14.

– Ясно. Тебе надо домой и в горячую ванну! Слышишь меня! Сейчас же! Слава Богу твой товарищ жив! Мы его отправим в больницу! – громко и взволнованно говорил рыбак, глядя на приближавшуюся подмогу.

– Ты сам дойдешь?

– Да, – уверенно сказал Влад.

– Вот, бери еще мои сапоги и быстро домой! – добавил рыбак, смотря на голые ноги Влада. Он тут же снял свои сапоги и поставил их рядом с Владом, сам оставаясь в портянках.

– Спасибо, – угрюмо сказал Влад, не поднимая глаз.

Влад быстро обулся в сапоги, оставленные рыбаком.

– Один – нормально, второй – плох! Надо теплые вещи! Снимайте, кто что может! Побыстрее! – слышал он, разговор между его новым знакомым и подбежавшими мужчинами.

Парень взял свою мокрую шубу и быстрым шагом, как только он мог себе позволить в сапогах на шесть размеров больше, не оглядываясь пошел домой.

Дверь открыла бабушка.

– Ой, батюшки! Владик родимый, что с тобой? Что случилось? Господи, помилуй! Да ты весь мокрый! Заходи скорей! – запричитала Настасья Никифоровна, глядя на стоящего у двери мокрого внука, одетого в безформенную одежду рыбака.

– Мы… мы с ребятами… провалились на озере. Вот моя шуба, – со слезами на глазах только и мог выговорить Влад, и протянул бабушке свою мокрую шубу. – Бабушка! Бабуля! Просуши шубу, ты сможешь, я знаю! Только родителям не говори! – взмолился Влад.

– Хорошо, что хоть живой! Раздевайся и быстро в горячую ванну! – резко оборвала его бабушка, помогая снять верхнюю одежду и полностью игнорируя его просьбу о шубе. Он аккуратно положил свою мокрую шубу на стоящий рядом стул.

– Бабушка! Ты слышишь? Ты обещаешь, что высушишь шубу? – не переставал просить ее Влад.

– Да, внук! Сделаю, что смогу! Ты главное успокойся, – ответила ему Настасья Никифоровна и взяла в руки его мокрую шубу.

После ванной бабушка напоила внука горячим травянным чаем с медом и уложила в кровать.

На следующий день Влад проснулся около полудня, встать с постели он не смог, голова кружилась, он весь горел.

– Батюшки! Проснулся, наконец ! Дорогой мой! Ты всю ночь бредил, на вот выпей, – сказала ему бабушка, протянув большую кружку ароматного настоя.

– Шуба! Что с шубой? – озабоченно спросил Влад и схватился за голову от резкой боли.

– Ты попей, полегчает! Не переживай! – сев на кровать, Настасья Никифоровна подала в руки внуку кружку с настоем и спокойным, заботливым голосом сказала: «Насчет шубы не переживай, приведу в порядок твою шубу! Мы врача тебе вызвали, сегодня должен прийти. И сестренку твою к родителям в комнату перевели, что бы тебе полегче было. Ты отдыхай пока, поспи».

Слушая бабушку, Владик выпил травянной настой. Он сразу почувствовал облегчение, жар спал, он успокоился и снова уснул. После обеда пришел врач, молодой мужчина в очках, и сразу спросил: «Показывайте, где Ваш спаситель?»

– Спаситель? Кто спасатель? – с удивлением спросила его Настасья Никифоровна.

– А Вы что не знаете? – удивился врач, снимая верхнюю одежду.

– Что не знаю? – продолжала удивляться Настасья Никифоровна.

– Внук ваш человека спас!

– Кто? Влад? Какого человека!

– Владислав вчера на озере спас Вашего соседа с пятого этажа Леонида Краснова! – наконец пояснил врач.

– А Владик ничего не сказал, – пожимая плечами сказала Настасья Никифоровна. – Ну надо же! А Леня-то как? Что с ним? – спросила женщина.

– Леонид сейчас в больнице. На неделе его выпишут. Все обошлось, – сказал врач.

– Слава Богу! Вы проходите, – перекрестившись сказала Настасья Никифоровна.

Врач помыл руки и Настасья Никифоровна проводила его в комнату к Владику.

– Что могу сказать, почки свои парень застудил. Легко еще отделался. Вот выписал ему лекарства, сегодня же сходите в аптеку там все сможете купить. К нему каждый день будет приходить медсестра, ставить уколы, – сказал врач, передав Настасье Никифоровне рецепты. – А я на следующей неделе зайду, проверю. Выздоравливайте! – уходя, добавил врач.

Владик проспал весь день, просыпаясь только для того чтобы выпить лекарства и бабушкины настои. На следующий день ему стало гораздо лучше, проснувшись он увидел на своем письменном столе цветы в вазе, коробку конфет, большую корзину фруктов, тарелку с пирожками.

– Бабуль, а бабуль, что это на столе? Это мне? – спросил он бабушку, сидящую рядом в кресле и читающую газету.

– А кому же? Тебе, мой дорогой, все гостинца твои! – сказала бабушка, отложив газету и встав с кресла. – Корзина фруктов и цветы – это сегодня утром родители Лени принести. Апельсины – это от друга твоего Димы. Коробка конфет от рыбака, он тоже сегодня приходил, сказал что вы познакомились на озере, расспрашивал про тебя, про твое здоровье. Одежду ему я отдала. Пирожки – это от нас, я специально для тебя напекла. Я всегда знала, что ты человеком вырастешь, человеком с большой буквы, вот и дождалась. Надо же не побоялся, но ведь ты мог утонуть! Слава Богу все обошлось! Я горжусь тобой, внучок! На глазах у нее блеснули слезы, неловко их вытерев она продолжала: «Ты такой смелый и отважный, настоящий герой! Спасатель ты наш!».

– Спасатель? Я? – не понимая о чем говорит бабушка спросил Владик.

– Владик, ты не бойся, говори, ругать тебя никто не будет! Ты же вчера Леньку нашего спас, когда он на льдине перевернулся.

– Аааа, Леньку.... – ответил Влад, пытаясь вспомнить, что произошло.

– Ты что не помнишь? – с удивлением посмотрела на него Настасья Никифоровна.

В комнате повисло молчание. В это мгновенье Влад хотел обо всем признаться бабушке, что он спасал не Леньку, а боялся потерять шубу, боялся, что родители будут ругаться, ведь это очень дорогая вещь и больше ему такую вещь не купят; боялся, что он ребята в школе потеряют к нему интерес. Ему стало как-то страшно, стыдно и неудобно, и он смог только тихо выдавить из себя: «Помню… Леня перевернулся на льдине… он ушел под воду…» и вновь задумался. Он начал осознавать, что все произошедние выглядело так, как будто он рискуя жизнью, спасал Леньку. Никто о шубе даже не подумал. «Бабушка точно думает, что шуба была на мне и не надо ей говорить, что шуба была на Леньке. А сам Ленька? Он что думает? Его мать приходила с подарками, значит он тоже думает, что я его спасал. Действительно он не может помнить, как я с него шубу снял, он же был без сознания. И вообще, если бы я не прыгнул за ним под льдину, он бы точно утонул. Получается, что я действительно совершил поступок – я спас человека, я герой! Вот как! Мне надо собраться, сейчас неважны мои мысли, мотивы, сомнения, главное – поверить, что я герой, что я рискуя своей жизнью спас человека, моего друга Леньку и вести себя соответствующе».

– Владик, ау?… Что с тобой? – перебила его мысли Настасья Никифоровна. – Ты как будто забыл, не помнишь ничего.

– Ничего особенного… – сказал Влад, его душа заполнялась таким приятным чувством превосходства и гордости за себя, вытесняя возникшие ранее чувства стыда и вины.

– Господи, дорогой мой внучок, – Настасья Никифоровна подошла, села на кровать и обняла внука. – Как я горжусь тобой! Как же ты обрадовал меня, мой дорогой! Ты мой лучик света! Вот теперь я знаю что не зря жизнь прожила, ради одного такого поступка, можно и жизнь прожить, – сказала Настасья Никифоровна со слезами на глазах.

Окола часа они сидели в комнате, Владик пил заваренный бабушкой малиновый чай с казавшимися такими необыкновенно-вкусными шоколадными конфетами из коробки, он с увлечением и гордостью рассказывал бабушке произошедшее накануне, как они с ребятами рассматривали через прозрачный лед рыб на озере, как заметили ледяную кобру и как эта ледяная кобра утянула Леню под воду, и самое главное, как он не смог оставить товарища в беде и бросился за ним в воду, а потом прибежали рыбаки.

Бабушка слушала Влада с восхищением, затем спросила:

– Ты мне скажи, неужеле когда все это произошло, тебе не было страшно?

– Нет! Я даже не задумывался о страхе, знаешь, я помню только одну мысль, что должен спаси Леньку, ему кроме меня никто не поможет, – ответил Влад глядя бабушке в глаза.

– Какой-же ты у меня смелый и отважный! – сказала Настасья Никифоровна и еще сильней обняла внука. – Слава Богу, Слава Богу, что все обошлось!

– Так что, я теперь герой? – размышлял Влад. – Интересно, еще вчера я переживал за свой поступок, а сегодня гляди, как все неожиданно обернулось. Я спас человека! Я герой! Никто не спрашивает о шубе, меня не ругают! Бабушка наоборот восхищается мной! И родители тоже! И в школе все знают, что я Леньку спас! А может я действительно спасал Леньку, а не за шубой нырял? Нет… я отчетливо помню, что совсем не думал о Леньке, а был уверен, что он сам выберется, а вот шубу я могу потерять, поэтому я и нырнул. Так, что получается – мой истинный мотив вовсе еще не означает, что я поступил плохо, а все определяет другой мотив, мотив который показался людям очевидным в этой ситуации. Получается одновременно может быть два совершенно противоположных мотива, один мотив истинный, другой моральный для прикрытия. Если имеешь правдоподобный моральный мотив, тогда можно сделать любое дело, даже самое скверное и выглядеть в глазах людей героем, быть на высоте.

Этот случай перевернул сознание мальчика, он почувствовал что получил какое-то сокральное знание, что приобрел ключи, он кажется поднялся на уровень выше и понял закон воздействия на людей, закон управления людьми. «Получается, что сам поступок не имеет значения, имеет значение только мотив этого поступка и причем не истинный мотив, а мотив, в который готовы поверить люди. К любому поступку можно подобрать нужный мотив и таким образом создать нужный смысл этого поступка. Следовательно, одно и то же дело может быть одновременно и добрым и злым и эта сортировка зависит лишь какой мотив подобрать. Тогда, что же получается, добро может быть злым, а зло добрым, герой может быть злодеем, а злодей героем и все это по моему желанию». Он почувствовал, что осознал, что-то важное, что делает его выше, поднимает над толпой. Он стал эксперементировать с мотивом. Вспомнил свои поступки за которые был наказан и понял, что для того, чтобы избежать наказания, ему надо было просто придумать моральный мотив для своих поступков. C другой стороны, он засомневался в самом существовании моральных поступков. – Наверно в жизни большинство геройских поступков совершалось с корыстным побуждением, – думал он. Он вспомнил героев из истории и для всех их геройских поступков легко смог придумать корыстный мотив. Затем он подумал о своих родителях, здесь ему не составило труда подобрать корысные мотивы в отношении него. Затем он подумал о самом ценном человеке в его жизни – о бабушке. Но и для бабушкиных поступков, на свое удивление, он без труда смог подобрать корыстные мотивы. – Вот, бабушка, приехала к нам, отдала свои последние деньги, вроде мы должны ее ценить за это, но ведь она все это сделала не от любви к нам, а от одиночества, от безысходности, от того, что надвигается старость и кто-то должен о ней заботиться, быть с ней рядом, подать стакан воды. Ее ведь совершенно не смущает тот факт, что она притесняет и ограничивает пространство своих внуков, живя с нами в маленькой детской комнате. Даже когда отец предложил ей подобрать комнату и отселиться, как резко она пресекла его, упавая только на свой интерес, на то, что ей и здесь хорошо, что мы единственные ее родные люди, не спросив своих внуков, удобно ли нам жить с пожилым человеком в одной комнате, – разочаровавшись в бабушке думал он.

– А шуба-то твоя высохла! Вот принесла, смотри, – радостно сказала Настасья Никифоровна, заходя в комнату к внуку.

– Да, хорошо, – спокойно ответил Владик и отвернулся к стене.

Бабушка, пожав плечами, повесила шубу в коридоре.

Ближе к вечеру навестить Владика пришла школьная учительница Зоя Леонтьевна.

– Здравствуйте! Где наш герой показывайте? – снимая обувь в коридоре, обратилась она к Настасье Никифоровне.

– Герой в комнате! Вы раздевайтесь, он наверно спит, пойду его разбужу, ответила бабушка и направилась в комнату к Владу. Учительница сняла верхнюю одежду, и посмотревшись в зеркало, стала приводить в порядок свою прическу.

– Вот фрукты от нашего класса – сказала учительница, выходящей из комнаты Влада бабушке и передала ей авоську.

– Спасибо! Вы проходите, Владик Вас ждет! – сказала Настасья Никифоровна и проводила учительницу в комнату, сама же пошла на кухню мыть фрукты.

– Здравствуй, Владик, – заходя в комнату, поздоровалась учительница.

– Здравствуйте, Зоя Леонтьевна. Влад привстал с кровати.

– Ты лежи, не вставай, подойдя к нему сказала Зоя Леонтьевна. – Я очень ценю, что являюсь твоей учительней, – начала она. – Ты гордость нашей школы! От всей нашей школы я пришла выразить тебе благодарность и вручить грамату. Это большая честь для меня. Он достала из сумки большую картонную папку, аккуратно раскрыла ее, достала грамату и пожав Владу руку, вручила ему ее.

– Спасибо, – немного смущаясь сказал Влад. Он взял грамату. Это был гланценый лист плотной белой бумаги размером с большую книгу, где красивыми золотыми и черными буквами было написано.

«ГРАМОТА. За проявленнное мужество и самоотверженность при спасении утопающего товарища.

Ученику 9 Б класса. Разумову Владиславу Владиславовичу.»

Прочитав текст граматы и посмотрев в глаза учительнице, Влад сказал: «Я не мог иначе!».

– Владик, если бы не ты, боюсь подумать, что могло бы случиться! Теперь ты наш кумир! Ты настоящий герой! Дай Бог тебе сохранить твою доброту и мужество на всю твою жизнь.

В этот момент Владик испывал одновременно чувство неловкости, чувство собственного достоинства, и чувство превосходства над учительницей и всеми, кто поверил в его заслуги.

В комнату зашла бабушка, в ее руках была корзина с фруктами, она поставила ее на стол вместе с другими гостинцами.

– Также твоим родителям хочу вручить благодарственное письмо от школы. Я могу Вам передать? – сказала Зоя Леонтьевна, обращаясь на Настасьи Никифоровне.

– Да, конечно! Родители Влада вечером будут, передам им, – ответила бабушка.

Зоя Леонтьевна аккуратно достала из папки еще один плотный белый лист на котором было что-то написано, отдала его Настасье Никифоровне и гордо сказала :

– Спасибо родителям Влада и Вам Настатья Никифоровна, что вырастили такого замечательного сына и внука! Мне очень приятно, что именно в моем классе учится такой замечательный человек.

Бабушка принесла чай, варенье и пирожные, все вместе посидели, поговорили, вспомнили истории из жизни Владислава, учительца ушла.

– Вот выпей, ты выглядишь каким-то уставшим. Ты лучше поспи, отдохни, а я пойду на кухню готовить ужин, – сказала бабушка Владу, наливая травянной отвар трав.

– Хорошо, бабуль, – ответил Владислав и собирался уже уснуть, как вдруг его взляд упал на грамату, лежащую на столе. Он тихонечно встал с кровати, взял грамату, еще раз ее прочитал и аккуратно приколол кнопками на стену рядом с кроватью, затем лег, и стал с гордостью смотреть нее, и не заметил как уснул.

Проснулся он поздно вечером, дома уже были родители и сестренка, Владик слышал их голоса, также он слышал звук телевизора, раздававшийся из комнаты родителей. Открылась дверь и к нему заглянула мама.

– Надеюсь я тебя не разбудила, – сказала она. И посмотрев с укором на весящую на стене грамату, добавила: «Скажи мне, зачем все это было нужно? Бабушка мне рассказала как ты спасал Леню, да и в школе об этом все говорят, вот и Зоя Леонтьевна приходила к тебе.... к герою. Ты хоть понимаешь, что это был безрассудный поступок? Ты мог утонуть. Спасать тонущего человека, бросаясь под лед, да еще когда вокруг нет людей и некому помочь – это верх безрассудства. И что ты получил в итоге? Ну принесли тебе грамату. Теперь вот ты болеешь и когда поправишься неизвесно, а лечить тебя теперь нам, не Лениной семье, не школе, а нам. Мне нужен здоровый сын, а не больной герой, понимаешь? Ну зачем? Ты разве не знаешь, что нельзя нырять в полынью под лед, можно не выбраться?»

– Там больше никого не было, если бы не я, то Леня бы утонул, – опешив от слов матери, сказал Влад.

– Откуда ты знаешь? Вот если бы у тебя судорогой ногу свело, ты бы сам утонул и Леню на дно утянул, это точно.

– Леня был без сознания, он бы не выплыл сам.

– Владик, если бы Леня утонул, значит судьба у него такая. А раз он выбрался, значит не положено ему утонуть, значит он выбрался бы в любом случае с твоей помощью или без тебя.

Владик смотрел на маму и никак не мог понять, что происходит. Внутренне он был согласен с матерью, более того в момент, когда Леня тонул, он думал точно также как говорит сейчас его мать, если бы не шуба, он ни за что не бросился бы в воду. Но полученое признание и благодарность, было так приятно и подросток ни в коем случае не хотел от этого отказываться, и следовательно ему необходимо продолжать играть роль спасителя. В нем возникло замешательство.

– Чтобы больше так не делал! Это опасно! И поверь мне, все эти геройские поступки того не стоят, оплата всегда будет значительно меньше, чем ты мог бы потерять. Ты подумай, что было бы, если бы ты утонул? Никто, услышь меня, пожалуйста, никто не пришел бы к нам и не назвал тебя героем, а наоборот сказали бы, что Ваш ребенок неразумный, сам виноват, нарушил правила поведения на льду и поэтому утонул. Понимаешь? Это неразноценный обмен, геройские поступки – это игра в одни ворота. Это как лотарея, только, если повезет – тебя будут хвалить и наградят этой бумажкой, которая называется «грамата» и продается в магазине за пятьдесят копеек, и уже через пару лет никто даже и не вспомнит о тебе.

В голове у Влада возникла путаница, он не понимал, что есть хорошо, а что плохо. – С одной стороны бабушка с детства ему говорила, что надо быть отважным, смелым, что настоящий мужчина должен защищать и помогать слабым. Вот и учительница приходила с благодарностью, как же приятно получать от людей эту благодарность, чувствовать себя героей, само это чувство так окрыляет! И что получается все это обман? – нервное напряжение поглотило его.

Тут в разговор вмешалась бабушка. – Евгения, да как так? Твой ребенок герой, а вместо того чтобы радоваться этому, ты говоришь, что это плохо и так делать не надо. Я не узнаю тебя, разве так я тебя учила? Мы вырастили порядочного и смелого мальчика, который помогает слабым и которым можно гордиться. Так что теперь ты хочешь сказать, что это была ошибка, и родители не ободряют геройского поступка своего сына? Ты хочешь отказаться от граматы?

– Да! Если бы можно было отказаться от граматы и взамен не прыгать в воду, я бы настаивала на этом, но это невозможно. А вот ты, что хочешь сказать, что если бы Владик утонул, спасая чужого ребенка, это было бы хорошо?

– Нет конечно, что ты говоришь, тфу-тфу-тфу, не дай Бог! Это было бы горе конечно, – сказала бабушка с недоумением и постучала по столу три раза.

– Вот ты сама и ответила, – резко ответила Евгения.

– Господи Евгения, мы же все люди и вырастить должны человека, а человек прежде всего должен быть человечным, иначе тьма беспросветная.

– Мама о каком человеке, ты говоришь? Ты о чем? Зачем мне человечный человек, герой, который готов отдать свою жизнь за чужих людей? Все это пустые слова. Разве для этого мы его растили? Мы вот с Владиславом работаем с утра до вечера, чтобы у сына все было, ты ведь сама столько сил в него вложила и все это зачем? Чтобы в один прекрасный день нам принесли похоронку и благодарственную грамату? А жить-то с такой трагедией нашей семье, а не всем этим людим, они конечно могут речи пламенные мне тут говорить. Да не надо мне все это! Мне важно, чтобы сын был жив и здоров, понимаешь, чтобы ему легко жилось, легче чем нам, чтобы он жил в достатке, а не с граматами и высокими идеями. Жизнь-то у нас одна, и я не хочу остаток своей жизни потратить на лечение сына, пусть даже и героя.

Настасья Никифоровка, качая головой вышла из комнаты, за ней вышла и Евгения, Влад остался один. Он никак не мог успокоиться и все думал и думал о сказанных словах, под утро ему все же удалось уснуть. Проснувшись он обнаружил, что грамата со стены исчезла.

– Мама, ты не видела мою грамату ?– спросил он, зашедшую в комнату Евгению.

– Владик, дорогой, это я ее убрала,– мягко сказала Евгения, садясь на край кровати и нежно смотря на сына. – Пойми, все это только красивые слова, а тебе жить надо, понимаешь – рожала я тебя не для геройских поступков, а для того чтобы ты был счастливым. Пойми, в этой жизни никому не надо помогать, особенно чужим. Ты помогаешь человеку, а он потом привыкает и уже требует от тебя этой помощи, понимаешь сынок. Вот ты сейчас герой, вроде хорошо тебе кажется, здорово. А ты задумайся, ведь теперь все знают, что если что-то прозойдет, ты будешь рисковать, спасать, тебе надо быть героем, надо соотвествовать званию героя. Я и папа, мы очень хотим чтобы ты был жив, здоров и счастлив, поэтому не надо совершать больше никаких геройских поступков, договорились? – сказала Евгения, обняла и поцеловала сына.

Влад смотрел на нее широко открытыми глазами, его мир героев захлопнул двери, все стало опять пусто и уныло. Он кивнул, но ничего не сказал матери. В этот день он был молчалив и задумчив.

– Бабуль, как ты думаешь герои нужны? – вечером спросил он Настасью Никифоровну.

– Решай сам дорогой мой внучок, как ты решишь, так и будет. Только вот знай, что посеет человек, то и пожнет.

Прошла еще неделя, Леньку выписали из больницы и он заглянул к Владу. Владик к этому времени тоже поправился и собирался в школу.

– Заходи дружище! Как ты? – улыбнулся Влад, видя входящего к нему в комнату товарища с магнитофоном в руке.

– Как видишь! С кашлем повалялся дома пару дней после больницы, а сейчас вот как огурец, – радостно ответил Леня. – Ты знаешь Влад, вот пришел тебя поблагодарить, спасибо что спас меня, – сказан он и обнял Влада. – Знаешь, – продолжил Леня, – вначале я не верил, что ты меня спасаешь, я думал, ты за шубу свою испугался, вот заберешь ее у меня и уйдешь. А потом мне родители рассказали, что ты даже под лед за мной нырял, когда я на льдине перевернулся. Если бы не ты, меня бы уже и не было. Спасибо друг!

– Так поступил бы каждый, – ответил Влад, глядя Лене в глаза. – Друзей я не бросаю!

Ребята вновь обнялись, затем Леня вдруг сказал: – Знаешь, я ведь твою шубу испортил!

– Да, она вся намокла! Я не рассказывал родителям, что это ты сделал, – немного раздраженно ответил Влад.

– Извини меня! Я вот хотел… тебе магнитофон отдать с двумя кассетами… Подарить! Может это как-то загладит мою вину.

– Ты серьезно? Твои родители в курсе? – обрадовался Влад.

– Да, все согласовано! Бери! – и он протянул Владу магнитофон.

– Спасибо дружище! – поблагодарил Влад Леню. Он аккуратно взял у него магнитофон, внимательно его осмотрел, протер и поставил в центре стола.

Ребята долго еще сидели вместе, вспоминали о случившимся, слушали Высоцкого, говорили о жизни, о школе. Ближе к вечеру Леня ушел домой.

Глава 5. Смерть и жизнь

Вскоре Влад перешел в десятый класс, и настало время определяться со своим путем в жизни, с выбором профессии. Без долгих размышлений, юноша выбрал путь исследователя материи, физика-теоретика. Ведь ему легко давалась математика и физика, и он не раз доказывал это, занимая призовые места на конкурсах и олимпиадах. Можно сказать, он любил эти предметы. Они были для него понятны и предсказуемы, его тянула их гармония, интеллектуальная сила и удивительная красота формул. Юноша проводил много времени, изучая законы физики, математические теоремы, пытался проникнуть, с их помощью, в суть явлений. Он считал своими лучшими друзьями великих ученых, таких как Архимед, Ньютон, Лейбниц, с которыми постоянно вел мысленные диалоги.

В последнее время его разум захватила Великая математическая теорема Ферма. Он был поглощен, он жаждал доказать ее. Влад изучал все новые и новые разделы математики, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку, но теорема никак не поддавалась.

На дворе был солнечный октябрь, осень успела покрыть деревья разноцветными красками. На улице было еще тепло и можно было ходить не застегивая куртку. В один из таких осенних дней, класс Владислава отпустили на два урока раньше обычного. Юноша не пошел гулять с ребятами, а решил зайти в библиотеку, взять книги по математике, по разделу «Непрерывные дроби».

– Эти дроби, уж точно, приблизят меня к доказательству теоремы, – надеялся он.

У Влада было отличное настроение. Выйдя из библиотеки он направился домой. Его путь проходил через кленовую аллею. Прохладный ветерок бодряще дул в лицо, деревья были густо усыпаны янтарными и рубиновыми листьями, и на солнце они смотрелись богато и величественно. Он решил не упускать момент и принести эти листья домой, обрадовать бабушку. Он тут же стал собирать букет из разноцветных кленовых листьев. Вдруг где-то высоко в небе послышался крик птиц, юноша поднял голову и увидел прямо над собой высоко в небе летящий клин, одна сторона которого была несколько длиннее другой.

– Наверно утки, – подумал Влад всматриваясь. – А может журавли? Длинные шеи и особенный крик птиц совсем непохожий на кряканье уток, не оставил сомнений – это журавли. Он стал наблюдать за птицами. Его интересовала форма и синхронность их строя. Через мгновенье вожак замедлил темп, пропуская летящих следом птиц, его место, набирая скорость занял летящий по соседству журавль, а сам вожак переместился в хвост клина. Клин при этом синхронно сжался, ничуть не сбавляя скорости и не нарушая общий строй, а затем также синхронно вновь растянулся. – Здорово! Вот эта сила аэродинамики в действии, – восторженно подумал Владик. Еще какое-то время он наблюдал за клином, пока тот не скрылся за горизонтом. С удовлетворением от увиденного, и еще больше желая стать физиком и знать как все устроено, он продолжил свой путь домой.

Подойдя к дому, и поднявшись по ступенькам, юноша позвонил в дверь. Он знал, что бабушка дома и сейчас откроет ему. Она всегда встречала его со школы, кормила и расспрашивала о новостях. Еще раз, посмотрев на неаккуратно торчащие кленовые листья в его руке, он решил поправить букет. Когда он закончил, то вытянул руку и оценивающе взглянул. – Красотища! – сказал он, глядя на роскошный букет.

– Так! Сколько я здесь жду? Почему мне никто не открывает? – озадаченно подумал он.

Юноша ухом прижался к двери и вслушался. Никаких шагов и голосов. Полная тишина ждала его за дверью.

– Странно, – подумал он. Еще раз нажал на звонок и, не снимая с звонка палец, стал считать вслух: «Раз, два, три, четыре, пять, … десять». За дверью ничего не изменилось. Было тихо как и прежде. Прекратив звонить, он кулаком постучал в дверь. Снова тишина.

– Ну бабуля, глухая тетеря! – гневно прошептал он, и поставив свой портфель на бетонный пол около двери, свободной рукой начал искать ключи. Когда ключи были найдены, юноша, наконец, открыл дверь и вошел в квартиру.

– Бабуля я дома! – громко крикнул он, положив букет листьев на полку в прихожей. Снимая куртку и ботинки, он прислушался. Было слышно, как вода бежит по трубам, слышны шаги на лестничной площадке, но никаких звуков от находящегося в квартире человека, он не слышал.

– Может заснула или ушла в магазин? – подумал он.

Оставив портфель в прихожей, Влад зашел в ванную помыть руки.

– Но все же, где бабушка? Почему она с утра ничего мне не сказала, не предупредила? Кто накроет мне стол? Неужели я сам должен готовить себе обед? – вопросы в его голове не давали покоя.

Он решил проверить квартиру. Выходя из ванной, Влад взглянул на лежащий на полке букет.

– Наверняка бабуля все же дома, – предположил он, и радостно взял букет в руки.

Влад пошел на кухню. Никого. Открыл дверь и заглянул в свою комнату. Никого. Затем открыл комнату родителей. Тоже никого.

Собираясь закрыть дверь родительской комнаты, он обратил внимание на стол. Обычно стоящий возле стенки, сейчас стол был раздвинут в длину и стоял посредине комнаты. На нем лежало что-то массивное, накрытое простыней.

– Похоже на лодку, – подумал он и, войдя в комнату, медленно подошел к столу. Любопытство не давало ему покоя. Он взял за край, свисающей простыни, и приподнял ее.

– ААА!.. – испугавшись, Влад резко отпрыгнул назад и машинально разжал руку с букетом. Яркие разноцветные листья взлетели вверх и с шорохом рассыпались по всей комнате, упав на простынь и… на, торчащие из под нее, голые человеческие ноги.

Его сердце забилось сильно-сильно, отдавая своими ударами в виски, на лбу выступил холодный пот. Он какое-то время стоял опешив. Затем попятился назад и побежал к себе в комнату, плотно закрыв дверь. Прыгнул на диван, поджал ноги и сидел так, как ему казалось, целую вечность. Его всего трясло. – Кто это? Почему на столе? – проносилось в его голове. Придя в себя и немного успокоившись, он обратил внимание, что в его комнате находятся аккуратно сложенные вещи родителей. Что все это значит? Он решил прояснить ситуацию. Юноша встал с кровати и, преодолевая свой страх, медленно направился в комнату родителей.

Здесь все было как и прежде: посередине комнаты стоял стол, а вокруг него были разбросаны яркие разноцветные кленовые листья. На ближнем крае стола, небрежно лежащая простынь, приоткрывала чьи-то голые ноги. Приглядевшись, он отчетливо увидел под простынью очертания человеческого тела. Он подошел к столу. Холодящее чувство сковывало его. Однако набравшись смелости, юноша резким движением руки скинул простынь на пол.

Прямо перед ним на столе с закрытыми глазами лежала его бабушка Настасья Никифоровна. Женщина была одета в плотную ночную рубашку, которая задралась и приоткрывала ее точеные ноги.

– Господи, бабуля! – вскрикнул он. – Но почему на столе? Зачем она легла на стол? – Влад мысленно задавал себе вопросы, на которые у него нее было ответа. – Бабуля, что с тобой? – тихо сказал он, пытаясь понять, что происходит, и аккуратно дотронулся до ее руки. Женщина не шелохнулась. У него возникло нехорошее предчувствие, и он принялся тормошить ее руку. – Бабуля вставай! Вставай! Что с тобой? Ее рука, под тяжестью своего веса, соскользнула и свисла со стола. Ни один ее мускул не дрогнул, женщина лежала неподвижно.

– Ты умерла? Ты мертвая? – сказал Влад вслух, и тут же, испугавшись сказанных слов, закрыл рот рукой. – Она умерла! Умерла! – раскатами отдавалось у него в голове. Как же так! Его сердце колотилось, набирая скорость.

…Что творилось у него в душе… Его любимая бабушка, которая только утром провожала его школу, с которой он делился своими секретами, сейчас лежит дома на столе как мебель, как безмолвная вещь … Бред какой-то! Неужели я больше не увижу ее? Она больше меня не обнимет, не поддержит, не приготовит обед? Она кажется всю жизнь была со мной, и сейчас что? Ее нет? В его голове пронеслись теплые воспоминания. Страх сменился отчаянием, на душе стало горько, ах как горько, невыносимо горько. Он схватил руками свою голову и впился в нее пальцами. Его поглотила печаль. Влад стал всматриваться в черты лица своей бабушки.

Лицо Настасьи Никифоровны было спокойным и умиротворенным, оно казалось каким-то молодым, морщинки разгладились, нос немного заострился, уголки губ были приподняты. Он обратил внимание на ее чистую кожу, на лбу с правой стороны у ее виска, он заметил маленькую родинку, которую раньше почему-то не замечал. Чистый седой локон, нарушая общую идиллию, небрежно лежал на ее лице.

Его пальцы тут же медленно потянулись к этому локону, и как только дотронулись до него, в этот же миг, они превратились в бегающие рецепторы. Малейшие поверхностные прикосновения сразу отзывались во всем его теле. Он чувствовал небывалое количество оттенков ее прохладной, мягкой кожи и волос. Эти ощущения затрагивали какие-то глубинные слои его подсознания, он запомнил их на всю жизнь. Влад аккуратно убрал локон с ее лица.

– Может это сон такой… летаргический? – подумал он. Он прикоснулся к ее носу, задержав ладонь около ноздрей, и на несколько секунд закрыл глаза, затаив дыхание, пытаясь почувствовать хоть какое-нибудь движение воздуха. Но ничего не происходило. Он не чувствовал ни малейшего потока воздуха. Влад не мог поверить, что его бабушка умерла, что у него больше нет бабушки, у него больше нет его части.

– Сердце! Если оно бьется, тогда она жива! – еще одна надежда озарила его сознание. Юноша ухом прикоснулся к грудине женщины и зажмурился, превратившись в слух. Он стоял так около минуты, пытаясь уловить стук сердца или хоть какое-нибудь движение крови по венам. Но ничего не услышав, он сделал шаг назад, и сосредоточенно посмотрел на тело. Это был его первый опыт столкновения со смертью человека.

Ранее возникшее чувство печали стало сменяться новым для него чувством, чувством отрицания, отторжения к этому бездыханному, безразличному, мертвому телу. Спокойное лицо бабушки стало напоминать ему восковую фигуру какой-то чужой женщины. Он больше не чувствовал, что это тело ему родное, знакомое, он не чувствовал сострадания, а, наоборот, оно казалось ему искуственным, инородным.

– Ему, этому телу, абсолютно все равно на меня. В чем его польза? – думал он, глядя на тело бабушки. Влад стал злиться на Настасью Никифоровну, что она покинула его так внезапно, взамен оставив свое жалкое, разлагающиеся тело, которое так немощно и так ничтожно.

– Что стоит твоя любовь? Ничто! На тебя нельзя положиться! Ты обещала, что будешь со мной, пока я не устроюсь в жизни. Но ты… не исполнила свое обещание! Ты оставила меня! Получается… ты предала меня! И мне плевать на причину! – с горечью вел он внутренний диалог с Настасьей Никифоровной.

Вдруг послышался скрежет ключей. Влад направился в прихожую, закрыв за собой дверь родительской комнаты. В квартиру вошла его мать. С удивлением и настороженностью она посмотрела на сына, и спросила: «Сыночек, ты что так рано?»

– Мама! Почему бабушка на столе? Что с ней? Она умерла? – сразу спросил ее Влад.

– Ты был в комнате? Ты все видел? – испугавшись спросила мать, спешно закрывая за собой входную дверь, чтобы их разговор не был слышен соседям.

– Да, я видел! Бабушка лежит на столе. Что с ней?

– Сынок! – ответила Евгения, глядя ему в глаза. – Твоя бабушка… сегодня утром умерла, – медленно сказала она, сохраняя спокойствие.

– Почему? Ведь с утра все было хорошо. И почему она… на столе?

– Ты успокойся! Не переживай ты так! На стол мы ее положили, потому, что не хотели оставлять мертвую бабушку в вашей комнате, чтобы вас с Мариной не пугать, – спокойно, снимая обувь начала объяснять Евгения. – В морг ее заберут только завтра. И чтобы вам сутки не находиться с трупом в одной комнате, мы с папой… – продолжала она, снимая пальто.

– Мам, ты так спокойно все это говоришь! Я не понимаю! Тебе что, все равно? Все равно, что бабушки больше нет? – недослушав ее, раздраженно спросил Влад.

– Нет, мне не все равно! Конечно не все равно! Но, что тут поделаешь, она же уже старенькая была. Все люди в пожилом возрасте умирают, – спокойно ответила ему мать.

– Как это произошло? Расскажи! – требовал Влад.

– Твоя бабушка умерла сегодня утром, сразу как вы ушли в школу. А мне сегодня ко второму уроку надо было. Когда я собралась уходить, стала звать ее, чтобы она закрыла дверь. Бабушка не отвечала. Тогда я зашла к вам в комнату и увидела, что твоя бабушка лежит на диване и не дышит. Я сразу поняла, что это конец, – рассказывала Евгения сыну, развешивая верхнюю одежду на вешалки. Закончив с одеждой, она посмотрела на сына и спросила: «Есть будешь?».

– Есть? – удивленно спросил Влад, взглянув на мать с недоумением.

– А что здесь такого? Надо поесть, ведь ты не обедал. Кстати, у нас сегодня бабушкины щи… в последний раз. Я, вот, свежий хлеб принесла. Пойдем на кухню.

– Не хочу! – сказал он, и сев в прихожей на табуретку, неожиданно зарыдал, закрыв лицо руками.

– Ты это чего? – удивилась Евгения, ведь ее сын никогда не плакал. Она стала гладить сына по голове, и делала это как-то неуверенно.

– Роднее у меня не было человека! – шептал Влад сквозь слезы. – И наверно уже не будет! – продолжил он, и почувствовав неуверенность матери, резко отбросил ее руку от своей головы.

Евгения стояла около него в растерянности. Затем она снова попыталась утешить сына и мягко сказала: «А ты поплачь, поплачь! Легче будет».

Он посмотрел на мать с возмущением. Его лицо опухло от слез и покрылось красными пятнами.

– Не надо, мам! Смерть бабушки – это горе для меня, а для вас все просто, как мусор вынести. Так? Ты наверно уже и рада, что место освободилось? Вы же ждали с папой! Так об этом мечтали! Вот, объясни, почему в моей комнате полно ваших вещей? – спросил он свою мать. Не дожидаясь от нее ответа, он резко встал, и направился к себе в комнату, громко захлопнул за собой дверь.

Евгения вздохнув, пошла на кухню. Она разогрела щи, отрезала себе свежий хлеб и, смотря в окно, принялась обедать. За окном ярко светило солнце, порывы ветра срывали с деревьев пожелтевшие листья, которые кружась в воздухе прикасались к окну. Евгения не замечала ни солнца, ни листьев, ни вкуса еды. Она вспоминала, как с утра нашла свою мать, небрежно лежащей на кровати, с открытыми глазами и ртом. Как трясла ее, пытаясь привести в чувства. Вспомнила, как позвонила мужу, и рыдая просила его о помощи. Вспомнила горячий чай и развернутую плитку шоколада на столике рядом с телом. Как она села рядом со своей умершей матерью и смотрела на пар, поднимающийся из кружки. В тот миг время для нее остановилось. Муж пришел через полчаса после ее звонка, и сразу позвонил в скорую. После того как врачи уехали, он аккуратно убрал в шкаф, выписанные ими документы о смерти Настасьи Никифоровны.

– Теперь место в комнате освободилось и можно перенести наши зимние вещи, – сказал он.

– Да, но как быть с телом мамы? Ты звонил в морг, когда они приедут? – спросила Евгения.

– Звонил. Сказали, что сегодня они не могут. Будут завтра утром… Придется сегодня ночевать с трупом, – вздохнув, сказал муж.

Супруги решили перенести тело Настасьи Никифоровны к себе в комнату и положить на стол, чтобы не занимать диван, где они собирались спать. После чего Владистав старший вернулся на работу в школу. Евгения осталась дома, убралась в квартире, постирала белье своей матери, и перенесла зимние вещи в освободившуюся детскую комнату. Посмотрев на часы, она решила, что успеет до прихода детей сходить в магазин за хлебом… Но не успела… придя домой, она застала сына. Женщина, сидя на кухне, вспомнила весь сегодняшний день по минутам.

Вскоре пришел Владислав старший с дочерью. Он специально подождал дочь после уроков. И по дороге домой рассказал ей о смерти бабушки, и о том, что ее тело находится в них комнате и будет там до утра. – Я думаю тебе не надо заходить к нам в комнату, не надо видеть бабушку в таком виде. Это довольно страшно и неприятно, – сказал он дочери. – Да, папочка, – ответила ему дочь, крепко прижимаясь с нему.

– Мама, мамочка, бабушка умерла! – сразу с порога кинулась навстречу матери расстроенная Марина.

– Да, милая. Твоей бабушки больше с нами нет, – обняв дочь, сказала Евгения. – Но жизнь продолжается. Ты переодевайся и приходи обедать на кухню, – продолжила она. Дочь кивнула.

В это время Владислав старший зашел в свою комнату, но через мгновенье вышел и подошел к жене.

– Женя, я не понял! Зачем? Зачем ты сняла простынь со своей матери и украсила нашу комнату кленовыми листьями? – спросил он, и озабоченно посмотрел на нее.

– Я? Я ее не трогала… Украсила какими листьями? – удивленно спросила мужа Евгения.

– Кленовыми, – тихо ответил он.

– Что? Ты в своем уме? – направившись в комнату, сказала Евгения. Следом за ней пошел ее муж. Войдя в комнату, женщина увидела труп своей матери, лежащий на столе без простыни, вокруг которого на полу были красиво разложены разноцветные кленовые листья.

– Я этого не делала, – дрожащим голосом произнесла Евгения.

Супруги с ужасом посмотрели друг на друга и постарались, как можно быстрее, покинуть комнату.

– Ты хочешь сказать, она сама с себя простынь сняла? – спросил жену Владислав.

– Что?!.. Не продолжай, – испуганно сказала Евгения. – Я не буду сегодня ночевать в этой комнате!

– … И что будем делать? – озабоченно спросил ее муж.

– Давай на кухне посидим. На кухне можно и постелить. Только ты сходи в комнату и принеси постельное белье и пару одеял, лучше сейчас иди, а не ночью. А я туда больше не зайду, пока труп не увезут.

Владислав старший снова зашел в комнату. Он посмотрел на труп тещи, лежащей на столе, и в его голове сразу появились страшные картинки: как тело Настасьи Никифоровны поднимается под потолок, летает по комнате, а из-за углов выползают разные черти и вурдалаки. Он усилием воли подавил эти картинки. На всякий случай, мужчина три раза перекрестился, поднял с пола, упавшую простынь, и закрыл ею труп женщины. На балконе он взял щетку, подмел листья и выбросил их в окно. Затем он взял постельное белье и одеяла, и принес их на кухню.

Их дочь Марина тем временем пообедала и пошла делать уроки. Супруги остались на кухне одни.

–… Может твоя мать ведьма? – после недолгого молчания, спросил Владислав свою жену.

Евгения посмотрела на него с настороженностью, но ничего не ответила.

– А как тогда объяснить все это? – продолжал спрашивать Владислав.

– Не знаю, – махая головой и пожимая плечами ответила Евгения. – … А ты крещенный?

– Да. Мать крестила в детстве.

– Я тоже, слава Богу… Надо молитвы почитать. А я не знаю ни одной! Все! Я собираюсь в церковь! Куплю молитвы, святую воду, что еще?

– Ты еще осиновый кол захвати, обязательно, – с ухмылкой сказал ей муж.

– Тебе смешно? Вот посмотрю, как ты ночью заговоришь, когда она к тебе руки свои протягивать будет.

– Сплюнь, дура.

Евгения быстро оделась и ушла в церковь. Немного спустя на кухню зашла дочь.

– Папа! Влад, сказал, что будет есть у себя. Что можно ему принести? – спросила она у отца.

Мужчина, до этого момента напряженно о чем-то думал, но, услышав дочь, сразу оживился.

– Влад? А он дома?

– Он уже давно дома! Когда мы пришли он был уже дома.

– Был уже дома? А почему он не пришел обедать со всеми?

– Он сказал, что никого не хочет видеть.

– А твой брат знает, что бабушка умерла?

– Вроде да. У него плохое настроение, он лежит на диване и со мной почти не разговаривает.

Владислав старший резко встал и пошел в комнату к детям. Сын, видя заходящего отца, сразу отвернулся.

– Послушай сын. Тут такое дело. Ты ведь знаешь, что у нас горе?

– Да!.. Отстань!

– …Скажи мне, ты заходил к нам в комнату?

– Да.

– Ты открывал простынь?

– Да.

– Может быть ты украшал комнату кленовыми листьями?

– Украшал? Я не понял… у нас что праздник? – поворачиваясь, с недоумением и удивлением спросил Влад отца. – Или у вас с мамой праздник? А… я понял! Вы радуетесь! Вам смешно! – смотря на отца сказал он.

– Ты видишь, что я смеюсь? Мне не смешно, сын. Я серьезно тебя спрашиваю. Ответь да или нет.

– Нет.

– …Скажи, а как ты думаешь, кто по твоему мнению, мог бы украсить нашу комнату кленовыми листьями?

– Пап, ты что идиот? С чего ты взял, что кто-то украшал вашу комнату? Эти листья принес я. Они выпали у меня из рук, когда я увидел мертвую бабушку. Что здесь непонятного?

– Ааа, значит так все было… Спасибо сын, – сказал отец, еле сдерживая улыбку.

– Бабушка умерла, а тебе смешно?.. Уйди! Ненавижу вас!

Владислав старший не стал ничего объяснять и вышел из комнаты. Чтобы успокоиться от переполняющих его противоречивых эмоций, он решил пойти на улицу, развеяться.

В это время вернулась Евгения с большой сумкой, набитой церковной утварью. Помимо молитвослова и святой воды, она купила восковые свечи, множество икон разных святых, два библии, кадильные свечи, различные церковные масла, ладан и большой крест. Женщина сразу по всей квартире развесила иконы, зажгла свечи и церковные благовония, обмазалась маслами.

Возвращаясь с прогулки, Владислав старший еще на лестничной площадке почувствовал особенный церковный запах, распространяющийся из их квартиры. Когда же он вошел, то обнаружил жену, носящуюся между икон и зажженных свечей, с большим крестом в руках.

– Надеюсь, теперь-то мы защищены от нечистой силы! – увидев его удивленное лицо, сказала Евгения.

– Женя, – еле сдерживаясь от смеха, начал ее муж. – Нет никакой нечистой силы!

Евгения настороженно посмотрела на него.

– Простынь с тела твоей матери снял наш сын! И листья рассыпал тоже он, – пояснил он своей жене.

– Что?! Мгновение Евгения стояла опешив. Вспомнив все события сегодняшнего дня, она схватилась за голову. – Точно! Сын же заходил к нам в комнату. Как я могла забыть! Какая же я дура! – сказала она. Подумав еще пару секунд, супруги посмотрели друг на друга, на окружающую их обстановку, на крест в руках Евгении и не смогли сдержаться от смеха. Эту ночь они не спали – просидели на кухне, вспоминая о Настасье Никифоровне и размышляя о смерти.

На следующий день ранним утром в дверь позвонили. В дверной глазок Владислав старший увидел двоих худощавых мужчин.

– Морг. Перевозка тел, – сказал один из них через дверь.

Открыв дверь, Владислав сразу повел мужчин в комнату, где находилось тело Настасьи Никифоровны. – Вот, забирайте, – сухо сказал он.

Мужчины со знанием дела оформили бумаги, положили тело Настасьи Никифоровны на носилки и увезли.

Через два дня состоялись похороны. Детям родители решили не говорить, и на похороны не брать, чтобы лишний раз их не расстраивать. Отец семейства Владистав тоже решил не идти.

– Знаешь, я наверно, не пойду на похороны, не хочу пропускать занятия в школе. Через месяц соревнования, надо готовиться. А Настасьи Никифоровне теперь уже все равно. Ты одна справишься? – спросил он Евгению.

– Да, – вздохнув, ответила она.

Настал день похорон. Похороны Настасии Никифоровны были скромные. На похоронах была только Евгения и соседка Зинаида, пожилая женщина восьмидесяти восьми лет, живущая в соседнем подъезде, с которой дружила Настасья Никифоровна.

Прощаясь с матерью, Евгения долго стояла у ее гроба. После того как тело закопали, женщины решили сесть на скамейку соседней могилы. Евгения достала из сумки бутылку водки, пирожки с мясом и два граненых стакана. Она разлила водку по четверти стакана.

– Ну вот и отмучилась Ваша мама. Хороший и светлый была она человек. Одиноко мне без нее теперь жить будет! Моих-то никого не осталось. Одна я. Наверно и мне пора помирать-то, – сказала Зинаида. Посмотрев на бутылку, она взяла ее и долила себе водки до полного стакана. – Земля пусть будет тебе пухом Настя! Ну,.. вздрогнем! – сказала женщина, резко выдохнула и, задержав дыхание, залпом выпила свой стакан.

– Земля пухом! – повторила Евгения и выпила свой стакан.

Смерть Настасьи Никифоровны сильно отразилась на состоянии ее внука. Владик стал еще более задумчивым, погруженным в себя. В школе за ним закрепилось прозвище «молчун».

В эту осень юноша почти всегда после школы шел к причалу и подолгу сидел, смотря вдаль на воду, он размышлял о смерти и о бренности бытия. Он наблюдал, как ветер срывает с деревьев пожелтевшие листья, смешивает их с грязью и разным мусором, разбрасывает по сторонам и гонит по воде.

– Зачем? Зачем все это? В чем смысл? Ведь еще совсем недавно, весной и летом эти листья были такими красивыми, ярко-зелеными и свежими. А конец у всех всегда один – увядание и смерть, – думал он. – У жизни нет никакого светлого будущего, все это обман! Впереди нас ждут только старость, болезни и смерть.

Смерть – эта сила, которая превращает любое тело в груду мусора, груду хаоса. Смерть – это потеря контроля. Стоит довериться миру и мир нарушит твои границы, растащит тебя на куски, на атомы и молекулы, превратит в ничто, не обращая внимания на смыслы и заслуги.

Зачем люди заворачивают смерть в цветную обертку, придавая ей смысл, смысл перехода в мир иной? Разложение, растворение и превращение в ничто – вот в чем смысл смерти, вот что ожидает каждого в конце жизненного пути. А раз так, то какая разница для мертвого тела похоронят его в золотом гробу или сбросят в сточную канаву? Ведь это тело находится во власти смерти, цель которой разрушить все связи, растворить, смешать, развеять, превратить в хаос.

Все что нас окружает состоит из праха, частиц умерших когда-то организмов, возрожденных в новых телах и вновь умерших и так бесчисленное количество раз. Да и сам человек состоит из таких же частиц некогда живых и некогда умерших организмов, состоит из смерти. Весь наш мир состоит из смерти. Некая сила постепенно скрепляет все эти хаотичные частицы в единое тело, придает этому телу смысл, делает его живым. Этот смысл и есть контроль хаоса, который некоторые называют душой. Даже, если смысл конкретного человека существует отдельно, являясь душой, что в нем пользы без тела? Без тела душа теряет свою силу, теряет свой объект контроля, это уже не человек, а лишь его функция, которая с помощью смерти отделилась и стала существовать отдельно.

Сама душа, наверно, также может распасться на бесчисленное количество душ, например, как клетка посредством деления, или просто раствориться во вселенной. А если допустить, что душа найдет себе новый объект контроля – новое тело, но тогда, это будет уже новое существо, это уже не будет прежний человек. Прежний же человек умирает вместе с телом, иначе он бы помнил все свои телесные воплощения, применял бы в своей текущей жизни опыт предыдущих жизней. Это как батарейка многоразового пользования и не важно в какой прибор ее поместить, и зачем этот прибор используют. Смысл батарейки – давать энергию, чтобы любой прибор работал. Батарейка дает энергию независимо от смыслов и идей.

С другой стороны, допустим, что душа моей бабушки не растворилась во вселенной, а находится сейчас где-то рядом. И что? Эта душа мне никак не может помочь! Какой в этой душе смысл? Какая от нее польза? Никакой пользы. Смысл имеет жизнь, жизнь земная, жизнь тела, а душа это просто батарейка.

Вот бабушка моя Настасья Никифоровна, какой был смысл в ее жизни, смысл жизни ее тела? Она всегда говорила, что живет ради нас – своей семьи. Она всю свою жизнь полностью посвятила нам, отдавая себя без остатка, у нее не было своей жизни, своей идеи. И зачем такая жизнь? В чем смысл ее жизни? Я, конечно, чувствовал лучше, когда она была жива. Я знал, что могу положиться на нее, она была моей третьей рукой, моей второй головой, я как-будто был расширен за ее счет, она была дополнительным топливом для меня. Ее жизнь была служением, отдачей, ресурсом для меня… А ведь это ничто иное как… смерть, смерть как растворение, разложение своей сути в других. Смерть – это всегда растворение в чужом, разложение собственных смыслов. Значит и умерла она фактически уже давно, умерла ее идея истинного человека. И на месте истинного человека остался человек-топливо, человек, как расходный материал. Бабушка умерла в тот момент, когда приняла решение раствориться в нас, в своей семье… Но вот, что интересно, она растворялась в нас сознательно и добровольно, получая при этом удовлетворение. Влад вспомнил ее слова: «Если Вам хорошо, то и мне хорошо. Я счастлива, когда знаю, что счастливы мои родные».

Реальность, все же, жестока. Жизнь – это процесс поглощения. А смерть – это процесс растворения. Смысл жизни в расширении своего контроля, что возможно только путем поглощения других молекул, людей, ресурсов… другими словами, истинный смысл жизни во власти. Имея власть ты живешь истинной жизнью, ты сам становишься творцом. А так как энергия и ресурсы в пространстве ограниченны, жизнь и смерть находятся в постоянном взаимодействии и взаимопроникновении. Следовательно, либо ты, либо тебя! Либо ты будешь властителем, либо кто-то будет твоим господином и будет управлять тобой. Надо набраться смелости, чтобы это признать. Признать жизнь без прикрас и иллюзий. И понять наконец, что погоня за счастьем – это коварный замысел смерти, крючек, попадаясь на который, человек отдает все, что имеет, отдает все свои ресурсы и свою жизнь; это морковка за которой следует стадо ослов, наивно верящих, что они ее достигнут и съедят.

Получается смысл жизни – приобрести максимальный контроль, выжить любой ценой. А выживает сильнейший, хитрейший, умнейший, тот кто успешнее остальных устанавливает контроль над ресурсами. У жизни нет моральных границ, высоких идей и глубокой веры. Чтобы жить надо побеждать, побеждать любой ценой. И не задумываться о моральном выборе, потому что мир так устроен, потому что победителей не судят.

Теперь-то я понимаю, что жизнь и смерть во имя чего-то или кого-то это лишь слова, придуманные, чтобы приманить, усыпить и поглотить своих наивных жертв, рабов, стадо слепцов. Господи, как много людей верят в этот бред.

А я не хочу проживать свою жизнь во имя кого-то или чего-то, не хочу быть ничьим топливом, источником энергии, ни для родителей, ни для детей, ни для каких-то других людей. Я хочу сам поглощать ресурсы, управляя судьбами людей, и это позволит мне получить опыт истинной жизни, опыт творца, прожить множество жизней параллельно. Мне надо научиться делать так, чтобы люди, отдавая мне свою жизнь, отдавая себя, свои ресурсы, испытывали при этом наслаждение, благодарность, становились счастливыми. Я знаю, что смогу это сделать, если научусь видеть истинные глубинные потребности людей и научусь удовлетворять их.

Эти мысли перевернули его мироощущение. Свободное время Владислав проводил за чтением книг. Его интересовали основы мироздания, он хотел понять законы жизни, проникнуть в тайны бытия, узнать чужие секреты и подоплеку событий, так называемое «подземное царство души», истинные мотивы и причины действий человека.

Глава 6. Оскар Лейбович и поиски сверхзакона

На следующий год Владислав благополучно поступил в институт на физико-математический факультет. В институте он познакомился со своим сверстником Оскаром Лейбовичем, который также как и он был увлечен наукой. Ребята сразу подружились.

Оскар был высокий, худощавый подросток с большими глазами болотного цвета, носом с горбинкой, густыми, кудрявыми и непослушными черными волосами, торчащими в разные стороны. Жил он вместе со своей матерью на окраине города в маленькой квартирке на первом этаже. Его отец умер от сердечного приступа, когда Оскару едва исполнилось пять лет. Мать, оставшись одна, замуж больше не вышла, решив посвятить себя сыну. Женщина была учителем музыки по классу фортепьяно и, по ее настоянию, Оскар закончил музыкальную школу по классу скрипки. Юноша со школьных лет, помимо физики, увлекался оперой. Он был ее знатоком и не пропускал ни одной премьеры в городе.

Влад стремительным шагом вошел в читательский зал центральной библиотеки. Часы, висящие на стене показывали ровно час дня. Это было точное время встречи друзей. Влад огляделся. Читательский зал был заполнен людьми менее, чем на треть. Оскара он не обнаружил.

– Договорились же на точное время! Где он? – раздраженно думал Влад, вглядываясь в присутствующие лица.

Проходя мимо рядов столов, он заметил, в конце крайнего ряда у окна, неаккуратно, кое как сложенные стопки книг, за которыми на мгновенье показалась знакомая шевелюра. Приблизившись, Влад увидел своего друга, который читал книгу и лихорадочно делал записи в тетради. Его белоснежная рубашка высовывалась из-под растянутого темно-зеленого свитера. Он выглядел рассеянным и озабоченным. Влад направился к другу, стараясь передвигаться бесшумно. Подойдя вплотную к Оскару, он остановился и стал пристально смотреть на него, надеясь, что тот его заменит. Но Оскар был так увлечен, что не обратил внимание на товарища и продолжал свои записи. Влад рассматривая друга, заметил припрятанную между стопками книг бутылку кефира, а под тетрадью – батон белого хлеба. Через мгновенье Оскар левой рукой взял эту бутылку и нагнувшись, чтобы никто не видел, сделал глоток. Затем достал из кармана носовой платок, вытер им губы, и осторожно поставил бутылку на место. Влад ухмыльнулся и шепотом сказал на ухо Оскару: «А я все вижу!»

Оскар, от неожиданности, резко дернулся, перестав делать свои записи и напряженно посмотрел по сторонам. Увидев перед собой друга, он сразу расслабился.

– А… это ты! – сказал он Владу. – Я с утра ничего не ел… я аккуратно. Будешь? – оправдываясь, сказал Оскар и оглядываясь, чтобы никто не видел, протянул другу бутылку кефира.

– Давай! – Влад взял у Оскара бутылку, протер горлышко и, сделав глоток, отдал обратно. Оскар по-хозяйски вновь припрятал бутылку между книг и как ни в чем не бывало продолжил свои записи.

– Так, так, так.... Что у нас сегодня? – деловито и раскатисто сказал Влад. Подойдя ближе к стопкам книг, лежащих на столе у Оскара, он взял книгу, лежащую наверху одной из стопок. – Хм, «Диалоги Платона»! Тебя на философию потянуло?… К чему бы это? – оживленно спросил он и начал листать книгу.

Оскар вдруг перестал делать записи, его глаза загорелись, он выпрямился.

– Я вот подумал… почему наши законы такие, а не другие? – сказал Оскар задумчиво. И видя удивленное лицо Влада, добавил: «Да! Именно! Почему Закон Архимеда, Закон Бойля-Мариотта, Закон всемирного тяготения, Законы Ньютона, термодинамики, такие какие есть? Высшее существо придумало все эти законы? А может они возникли сами, потому, что есть какой-то закон взаимодействия мира с самим собой? Другими словами, что первично яблоко, которое падает вниз или Закон всемирного тяготения? Вот, ты как думаешь, яблоко падает на землю, потому что есть Закон Всемирного тяготения или есть Закон всемирного тяготения потому, что яблоко падает на землю?»

– Хм, я думаю, мы сможем приблизится к ответу, когда ответим на вопрос, что было первое курица или яйцо? – с ухмылкой сказал Влад.

– Не что было первое, а… почему курица несет именно яйца, а не мечет икру, например, или не производит сразу цыплят?… Ведь ты допускаешь, что если бы наши законы чуть сдвинуть, то небо могло бы быть зеленым, а у человека вместо двух глаз могло бы быть три, и яблоко бы падало не вниз, а наверх?

– Да, допускаю. Возможно где-то и существуют такие вселенные.

– Именно! Вот я подумал, ведь в нашем мире все взаимосвязано, а раз так, должен быть закон всех взаимодействий, сверхзакон из которого можно вывести все остальные законы.

– Единая теория всех взаимодействий! – сказал Влад.

– Да! Точно так! – поддержал его Оскар.

– Это должно быть что-то… простое и… безумно красивое, – размышлял Влад. Он положил книгу на стол, взял стул с соседнего стола, сел на него и продолжил: «Думаю искать надо с основ самой науки. Хотя можно оттолкнутся и от основоположников, от людей, которым открывались законы этого мира, законы природы. Вот почему они стали всем этим заниматься? Что их объединяло? Во что они верили? Какие убеждения имели?»

– Кто у нас основоположники…? Галилей, Кеплер, Эйнштейн… Гейзенберг… ну наверно еще Бор, – продолжил Оскар.

– Платон и Аристотель, – добавил Влад.

– Отлично. Так во что они все верили? – вновь спросил Оскар.

– Ннн… эти люди верили: что мир сотворен высшим разумом; что в основе мира лежат формы вещей и явлений; что человек имеет доступ к этим формам через свой разум посредством математики, верили, что высший разум заставил эти законы работать, – отвечая, Влад загибал пальцы.

– Получается основоположники науки были… верующими, – задумчиво сказал Оскар.

– Да, так и есть! Многие их них прямо об этом говорили. Вспомни спор Энштейна и Бора, играет ли Бог в кости…Но, что нам это дает? – спросил Влад.

– Это дает ответ! Их открытия – это результат их веры в высший разум. Они верили в высший благой замысел!… Планотовское благо – это источник их веры, – воскликнул Оскар.

– О как! Но я бы возразил… Ты не думал, что они были вынужденно религиозными, – скептически сказал Влад. – В их времена так было принято, все вокруг были верующими. Ну мало ли во что они верили! Они, например, также верили в Зевса и Афродиту, верили в переселение душ и во много еще всякой всячины, которую мы не признаем, как необходимость для открытий. Твой аргумент, что они во что-то там верили, можно опровергнуть тем, что они верили во много чего абсурдного. Почему бы их веру в высший замысел не поставить на уровень суеверий? В таком случае, можно оставить только науку безотносительно этой веры, – сказал Влад.

– Я не согласен. Любое убеждение необходимо оценивать по результатам, как впрочем и веру, которая является частным случаем убеждения. И что у нас получается? Вера в высший замысел имеет своим результатом открытие законов природы и вообще общеизвестно, что эта вера является основой цивилизации, так? Так. Это не вера в духов или суеверия, как ты говоришь. Это не просто, я верю в Аполлона, и мне еще, вдобавок, вдруг повезло…и я открыл закон природы. Настаиваю, что великие научные открытия явились логическим следствием веры основоположников в высший замысел. То есть вера в Бога, в красоту была основным мотивом развития науки. Основоположники верили в познаваемость вселенной, в ее математическую красоту и именно это и искали! – ответил Оскар.

Пожилой мужчина, сидевший поблизости, в соседнем ряду, отложил свои газеты и стал внимательно и с интересом слушать ребят.

– Хорошо, допустим. А как же принцип Оккама, бритва Окамма? Как там… если нет логической необходимости мыслить А вместе с В, тогда мы можем отсечь В и допускать А без В. То есть мы можем допустить науку и при этом не допускать высшего существа с его божественным замыслом. Получается, все же может быть одно без другого. Согласен? – Влад обратился с вопросом к другу.

– Ммм… зависит от цели! Когда базис науки установлен, тогда наверно можно и забыть о разумном замысле, и, вообще, не спрашивать откуда взялись законы. Просто бери законы и используй. Придумывай, как построить космический корабль, ядерный реактор, медицинский аппарат… Многие физики так и делают… Но у нас-то, у нас другая цель. Мы не можем себе позволить обрубить корни! Без них не добраться до истины, до причины, до начала всех начал. Вот, вспомни историю физики! Все фундаментальные законы открывались людьми, пронизанными верой. И для того, чтобы сверхзакон открылся нам, в нашем поиске необходимо учитывать веру в благой замысел и переосмыслить саму науку с этой точки зрения. Вот ответь, веришь ли ты в Бога? – вдруг спросил Оскар.

– Если говорить обо мне… – начал Влад, задумавшись, – я в общем-то согласен, что Бог, как высший разум существует и создал законы природы. Но вера в высшее благо, в мораль – все это мне кажется надуманным. Это не работает! Законы морали и справедливости не работают, во всяком случае, в нашем мире… Основа основ – это законы формы, законы математики, физические законы. Главное – это форма. Форму можно понять, описать, изучить. А вот содержание и смыслы, которые заключены в эту форму – это что-то метафизическое, не поддающиеся логическому объяснению. И тут, я согласен с Оккамом, надо рубить все лишние смыслы и не усложнять. Предлагаю… опустить содержание, потому что природная форма может быть заполнена любым содержанием, что самой природой и доказано. Например, в природе есть безобидные, красивые и по-человечески выражаясь, нравственные рыбы, например, золотые рыбки. Но наряду с ними, есть и рыбы-хищники: акулы, мурены, пираньи, которые действуют безнравственно. И те и другие имеет форму рыб. Очевидно, что этика поведения рыб никак не отражается на физических законах их формы, то есть от нравственности поведения рыб их форма не меняется. То же самое относится и к человеку. Поэтому не надо тратить свое время на истинные ценности в веках. Истинных ценностей нет, они как мода, человек их выбирает, сегодня одни ценности завтра другие, а вот форма – она дана априори, хотим мы этого или нет. Форма критична для нашего мира и ни кто не может существовать в нем без формы. Я даже сформулировал бы аксиому. Назову ее в свою честь, аксиома Разумова. Она гласит: от этики поведения организма в природе, форма этого организма не меняется.

Оскар хотел что-то возразить, но его отвлек громкий стук каблуков, раскатами сотрясающий все пространство вокруг.

Цок-цок-цок-цок… Эти звуки, благодаря отличной акустике в читательском зале, отзывались эхом в каждом предмете. Ребята увидели, как к ним через весь зал идет женщина-библиотекарь и машет руками. Через полминуты она была рядом и строго сказала: «Молодые люди! Вы что! Читать не умеете? Вы же мешаете!» Женщина грозно показала указательным пальцем на стоящую на столе табличку «В библиотеке не шуметь!»

Ребята переглянулись.

– Так они не мешают, – вмешался в разговор пожилой мужчина за соседнем столом, все это время внимательно слушавший разговор друзей.

– Как это не мешают? Очень даже мешают! – с раздражением заметила молодая девушка, сидевшая через три стола, в том же ряду, что и ребята. – Я никак не могу сосредоточиться, а мне завтра курсовую по технологии сдавать.

– Извините, – сказал Оскар, тетрадью прикрывая бутылку кефира.

– Мы будем потише говорить, – сказал Влад.

– Потише говорить? Ну уж нет! В библиотеке вести разговоры нельзя! Вам же сказано, что вы мешаете! Вы что, не понимаете? Или сидите молча или уходите! – потребовала библиотекарь.

– Слушай, а пойдем ко мне? – после недолгого молчания, предложил Оскар.

– Ммм… давай? Я у тебя еще ни разу не был, – согласился Влад.

Оскар быстро определился какие книги из всей стопки взять домой, остальные – были сданы в библиотеку. Ребята направились к Оскару.

На улице было по весеннему тепло. Однако Оскар одел шапку, перчатки и плотно закрутил шею шарфом.

– Тебе не холодно? Могу тебе еще свой шарф одолжить. Мне он точно не понадобится, – с усмешкой поддел его Влад, расстегивая куртку.

– Нет, спасибо, – спокойно ответил Оскар, не обращая внимание на сарказм друга.

– Ты серьезно? Так и пойдешь до дома? Но зачем? – не унимался Влад.

– Послушай Влад, – сказал Оскар со всей серьезностью и остановился. – Я не буду снимать шапку и шарф. Я обещал! Я слово дал.

– Слово? Кому? Ты шутишь? – удивленно спросил Влад. Он повернулся к Оскару и пристально с непониманием посмотрел на него.

– Нет, не шучу! Я серьезно.

– Ты хочешь сказать, что даже, если тебе жарко, ты не снимешь шапку и шарф?

– Не сниму.

– Интересно! Так кому ты слово дал?

– …Маме.

– Понятно.

Дальше до квартиры Оскара рябята шли молча, каждый думая о своем.

– Проходите, проходите, – мать Оскара встретила их на пороге с улыбкой радушной хозяйки. – Я так понимаю Вы Влад? – спросила она у Влада.

– Точно так, Влад.

– Я так себе Вас и представляла, – разведя руками сказала она. – Оскар ты что не предупредил? Я бы подготовилась, торт испекла, – обратилась она к сыну.

– Мам, мы решили спонтанно, нас из библиотеки выгнали.

– Тогда понятно! Молодые люди, у вас на ваши разговоры есть полчаса и не минуты больше. Потом жду вас на кухне – будем обедать! – безапелляционно произнесла женщина и скрылась на кухне.

– Проходи в комнату, – сказал Оскар.

Влад снял ботинки, куртку и в носках, пройдя маленький коридор, очутился в небольшой, темной комнате. Очевидно, что находясь на первом этаже и имея рядом стоящие здания, солнечный свет не мог полностью освещать комнату. И даже днем, здесь необходимо было включать свет. Влад не спеша начал ее рассматривать. В комнате на стенах висели стеллажи с книгами. Около стены стоял диван и кресло, рядом с которым был включен светильник. У другой стены стояло старинное фортепьяно. У окна – круглый деревянный стол, покрытый белоснежной ажурной скатертью, рядом три стула. На столе стояла ваза с цветами, и лежали, аккуратно сложенные, стопки газет, тетрадей и нот.

– А у Вас уютно, – сказал Влад.

– Да! Это все благодаря маме, – ответил Оскар, подходя к столу. Он достал из сумки книги, которые взял из библиотеки, и принялся их раскладывать.

– Значит ты говоришь… рассматривать реальность надо как математическую модель, математическую машину и опустить все, что наполняет ее смыслами, то есть без учета религии, культуры, музыки, живописи, поэзии? – Оскар продолжил разговор, начавшийся в библиотеке. Он сел на стул и вопросительно посмотрел на Влада.

– Да, именно, – ответил Влад, садясь на диван напротив Оскара. – Это же научный подход, и он здорово экономит время. Любая реальность, любая вселенная может быть представлена в виде математической модели. Я не вижу противоречий. Я считаю то, что ты перечислил тоже важно. Но для нашего частного случая, это все можно вывести за рамки. Важно отметить, что в целом математическая модель – это всего лишь термин. Поэтому давай не будем упираться в этот термин, не будем представлять себе математику как что-то неживое.

– Согласен, – кивнул Оскар. – Математическая модель реальности прямо сопряжена с живой и хаотичной человеческой жизнью. Если посмотреть на окружающую природу, например, на то как выстраивается архитектура цветка, листа, муравейника, космоса, в конце концов, или как организованы звуки в пении птиц или музыкальной партитуре, можно рассчитать математическую структуру этих явлений, но тем не менее, они не перестают быть живыми, доступными к ощущениям, к живому контакту, ощущаемыми на уровне органов чувств. Но полностью исключить смыслы, на пути поиска закона всех взаимодействий, на пути поиска закона самой жизни кажется мне абсурдом.

– Нет здесь никакого абсурда! – сказал Влад. Одно совершенно не исключает другое. Формулировка «математическая модель» уместна, когда мы говорим о закономерностях, о возможности что либо просчитать, прогнозировать, осознать умом. Вот, ответь, если смотреть на реальность, на отрезок времени реальности, пусть даже, как ты хочешь, с учетом ее чувственных аспектов, если сделать такую многоуровневую модель реальности, можно ли сделать вывод, что реальность не хаотична, что есть законы или, другими словами, математические модели по которым она работает?

– Да, реальность которую мы знаем, строится на математических моделях. Это очевидно.

– А наша цель какая? Открыть закон по которым работают все остальные законы, не правда ли? А для того, чтобы понять закономерность или математическую модель самих законов надо отбросить весь чувственный опыт, детские установки, мораль и прочие, навязанные нам системы мышления и только очистившись, вооружившись одними холодными цифрами можно дойти до сути, – предложил Влад.

– Тут я не согласен, ведь как ты знаешь, согласно теореме Геделя о неполноте, дойти до сути системы можно только вне самой системы. Находясь внутри физики, ты ничего не увидишь, ты не увидишь как устроены сами законы природы, хоть и вооружишься чем угодно до зубов.

Вошедшая в комнату, мать Оскара прервала их разговор.

– Мальчики, обедать! – сказала она. – Оскар, ты помнишь? Сегодня в семь у тебя Пиковая дама? – обратилась женщина к сыну.

– Да, мама, – ответил Оскар. – Может со мной сходишь? – обратился Оскар к Владу.

– Нет, спасибо.

– И как ты предлагаешь открыть сверхзакон не выходя за пределы физики?

– Если сверхестественному будет угодно, оно само откроется перед нами, – вдруг ответил Влад.

Так и случилось одним поздним декабрьским утром.

На четвертом курсе Влад готовился к зимней сессии. Он находился в своей комнате. Дома, кроме него, никого не было. Дверь в комнату была закрыта. Эта была белая деревянная дверь с прозрачной занавеской. Занавеска скрывала стеклянную вставкой по середине двери. Раньше, когда бабушка еще была жива, она часто отодвигала эту занавеску, чтобы, находясь в комнате, видеть прихожую и знать кто из домочадцев пришел, а кто ушел, ведь она старалась всех встретить и проводить. Сейчас же занавеска на двери была плотно закрыта.

Влад лежал на диване и был погружен в заучивание билетов по «Теории чисел». Вдруг он заметил, как сквозь занавеску, стал пробиваться еле заметный белый свет, яркость которого постепенно нарастала. От неожиданности он вздрогнул, но собравшись с духом отложил учебник и стал наблюдать за светом. Вскоре он увидел что-то очень похожее на небольшой светящийся шар, который, пролетая с противоположной стороны двери, каждый раз, наполнял комнату ярким светом. Решив, что это шаровая молния, Влад старался не шевелиться и еле дышать. Ему было одновременно страшно и очень любопытно. Пару минут спустя светящийся шар, очередной раз, приблизился к двери комнаты и остановился. Комната наполнилась светом. Еще через мгновенье, занавеска на двери стала медленно и беззвучно отодвигаться, а в окошке появилось полупрозрачная дымка, которая постепенно стала приобретать форму лица, лица молодой женщины ангельской наружности. Влад, не поверив своим глазам, закрыл их и ущипнул себя. Когда он снова открыл глаза, то продолжал видеть тоже самое лицо в стеклянном окне в двери. Странно, но его страх куда-то пропал. И даже наоборот, он почувствовал что-то приятное внутри. Его ум отключился, тело расслабилось, он следовал за своими волнительно-приятным ощущениям, полностью погружаясь в происходящее. Влад не мог отвести от нее глаз, он чувствовал гармонию и полноту. Он не моргая смотрел на ее лучезарный и такой воздушный и успокаивающий лик. Вскоре голова женщина стала медленно приближаться, она просунулась сквозь стеклянное окно, затем показались ее плечи и, наконец, она вся такая светлая, воздушная и прозрачная влилась в комнату. Ее длинные волосы легко струились, спадая на плечи, тело было покрыто вуалью. Дымка из которой она состояла светилась. Эта женщина спокойным взглядом обвела комнату и стала медленно скользить по полу, направляясь в центр комнаты, на мгновенье она остановилась и, посмотрев на Влада, растворилась как облако…

– Что? Что это было? – придя в себя, Влад начал вспоминать и анализировать, что с ним произошло. – Это было приведение? Или шаровая молния так воздействовала на меня? Я что, даже не испугался? Да! У меня не было страха! Страх у меня отключился! Я видел ее отчетливо! Я раньше точно ее никогда не видел. Это было что-то сверхъестественное! Неужеле, это параллельный мир мне открылся? Зачем? И что это мне дает? Он провел в своих размышлениях около часа, не найдя ответы на вопросы, Влад принял холодный душ и с большим усилием вновь переключился на билеты.

Ближе к обеду со школы пришла сестра, затем с работы вернулись родители. За ужином Влад решил поделиться с родными увиденным.

– … и она исчезла, испарилась – эмоционально закончил Влад свой рассказ, взглянув на родителей и сестру. Он ожидал от них восторженных слов, но взамен этого, на кухне воцарилось такое неуютное молчание. Родители смотрели на Влада с недоумением, сестра опустила глаза, не зная, что сказать.

– Сынок ты уверен? – спросила Евгения, нарушив повисшую в воздухе паузу. – У тебя экзамены на носу, может ты перенервничал?

– Я уверен мам, я абсолютно уверен… я видел! – ответил он матери.

– Ты не обижайся, мы тебе только добра желаем. Но ты лучше эту историю никому не рассказывай, а то засмеют, люди сейчас знаешь какие злые.

– Понятно! – сказал он и, посмотрев на отца, спросил: «А ты пап, что думаешь?»

– Ммм, я тебе верю… я верю, что сегодня что-то произошло пока ты был один дома, – ответил ему отец. – Но… разве может физик видеть призрака?

– Да! Я же видел, – резко ответил Влад.

– Влад, ты действительно так думаешь? Физик?

– Да!

– А как насчет того… что в науке приведений не существует? Понимаешь о чем я? Призрака может видеть кто угодно, но только не человек науки, а ты ведь хочешь стать ученым. Я думаю, ты видел… оптическую иллюзию, что можно объяснить каким-то явлением, например, шаровой молнией, угарным газом или чем-то еще. Ты попробуй объяснить то, что ты видел с точки зрения науки.

– Но я видел призрака, а никакую ни оптическую иллюзию! Эта женщина смотрела на меня, так же как ты сейчас смотришь.

– Сын, я тебя не узнаю. Я видимо, что-то пропустила. Скажи, с какого времени ты стал верить в призраков? – вмешалась Евгения.

– Мам, я не верю в призраков… Я видел призрака!

– Сын, послушай меня. Давай, чтобы не смешить людей и не портить тебе карьеру, мы не будем никому рассказывать то, что ты видел, – подытожил отец.

– Ясно, вы мне не верите! – сказал Влад с огорчением.

– Да какая разница, верим мы тебе или нет! Выкинь это из головы, – настаивала Евгения. – Да пусть даже и существуют эти призраки, но у них своя жизнь, а у нас своя. Только своим трудом и своей головой можно что-то изменить в жизни, как говориться на Бога надейся, а сам не плошай. Я вот ни разу не видела человека, который с помощью потустороннего мира, чего-то существенного добился в жизни.

– Мам, пап, как Вы думаете Бог существует? – смутил Влад своим вопросом родителей.

– Зачем тебе это? Даже если и существует, какой в этом смысл? После смерти и узнаешь, а раньше времени, зачем об этом думать. Твоя бабушка была верующим человеком, ну и что толку? Умерла как и все остальные! И счастья-то у нее было поменьше нашего. Какой смысл тогда верить в Бога? Я вот считаю, что все это бессмысленные разговоры. Мы все устали за сегодня! Давайте о нашей реальной жизни лучше подумаем. Завтра у тебя экзамен. А мы с папой хотим отдохнуть. Вот, что сегодня по телевизору? – сказала Евгения. Она встала из-за стола, взяла в руки газету с программой передач и начала ее изучать.

Влад молча доел свой ужин и пошел в комнату. Сестра Марина, все это время молча, слушала разговор, а когда брат ушел она тихонько спросила:

– Можно я с вами сегодня переночую?.. Мне страшно!

– Конечно дочка, – сразу согласился отец. Евгения кивнула.

Усевшись на диване у себя в комнате, Влад огорченно думал: «Эти глупые людишки ничего не стоят! Их жизнь пустышка. Мои родители пустышки! Они как бараны, им говорят, что приведение – это ненаучно, вот они и повторяют за каким-то идиотом, а своего мнения у них нет! Но я то себе верю, я пока еще не такой идиот, как они. Обманывать себя я не буду. Я видел ее собственными глазами и никакая это не иллюзия!» Он чувствовал жгучее желание, выбиться из окружающей его душной толпы слепцов, не имеющих своего мнения. Он знал, что рядом есть человек, который, как глоток свежего воздуха, который выслушает, свободно поразмышляет без страха и осуждения. Влад не мог дождаться завтрашнего дня, чтобы после экзамена поговорить с другом.

– Дружище, какие у тебя планы на сегодня? – спросил Влад Оскара, после экзамена.

– Как раз сегодня у меня нет никаких планов, а вот завтра я собирался в библиотеку, а что?

– Отлично! Я хотел поговорить с тобой. Сегодня! Сейчас!

– О, это пожалуйста! – ответил Оскар со всей серьезностью.

Ребята быстро нашли открытый пустой класс и расположившись там, Влад рассказал Оскару историю об увиденном им призраке.

– Что скажешь? – закончив спросил Влад.

– Очень интересно! Расскажи поподробней, что ты чувствовал, что испытал, когда она появилась, – начал расспрашивать Оскар.

– Ты понимаешь… странно конечно, но я не чувствовал страх. Хотя, постой! Страх был, но только на мгновенье, в самом начале, а потом он исчез. Когда она вплыла в комнату, я точно помню у меня не было ни испуга, ни шока, я был расслаблен, мне было хорошо. Что я чувствовал? Чувствовал что-то приятное, глубинное, казалось, я мог бы смотреть на нее вечно… Ты мне веришь?

– Конечно! А как же иначе? Почему ты спрашиваешь?… Или ты все же это придумал? А ну-ка признавайся!

– Нет, не придумал! Это правда! Истинная правда! А спрашиваю потому, что мои родители мне не верят. Они считают, что это была иллюзия и не хотят ничего другого слышать. Они говорят, что я не имею права даже думать, о том, что призраки существуют, потому, что я человек науки.

– Что? Бред! Человек науки право имеет думать обо всем о чем хочет и о сверхъестественном, в том числе, впрочем как и любой другой человек. Странные они у тебя! Пусть вспомнят хотя бы Пифагора! Ведь он учил о переселении душ и при всем при этом остался великим ученым, – поддержал друга Оскар. – … А вот насчет иллюзии… я бы не исключал этот вариант. А ты то сам, как думаешь? – вдруг спросил Оскар.

– Даю слово, что это точно была не иллюзия и не сон! Я ее видел, как тебя сейчас, – встав со стула, эмоционально ответил Влад.

– Хорошо, хорошо, я тебе верю. Оскар одобряюще похлопал друга по спине и Влад успокоившись, обратно сел на стул. – Может, это ключ к нашим поискам сверхзакона? – спросил Оскар.

– Ты хочешь сказать, что закон всех взаимодействий сокрыт в потустороннем? – спросил Влад задумчиво.

– Да, именно так, – ответил Оскар оживленно.

– Ннн… не думаю, что это стоящее дело, – высказался Влад. – Нас с таким подходом не примет ни одно ученое сообщество. Вот назови мне хоть одного современного ученого, который бы всерьез рассматривал приведений с научной точки зрения? Среди ученых, конечно, есть верующие, но они не смешивают эти две области. Наука – это прежде всего опыт, возможность повтора, объективной фиксации данных, здесь нет место потустороннему. С точки зрения науки, приведений нет, тут не поспоришь. Изучать потусторонний мир с точки зрения науки – это само по себе уже ненаучно, сама постановка вопроса абсурдна… Хотя никто не может запретить нам иметь в ввиду потустороннее, не пренебрегать им при нащупывании нити, идеи сверхзакона, а потом все же это сверхсущее надо отбросить и найти более научное объяснение, понимаешь?

– Согласен! Не важно с какого конца подойти. Я готов хоть мантры читать с утра до вечера, если это поможет! Хотя я и понимаю, что если мы сможем объяснить приведение по-научному, приведение в этот же миг исчезнет, это уже будет оптическая иллюзия или что-то вроде того, – задумавшись сказал Оскар.

– Почему исчезнет? Это явление для одних оптическая иллюзия, для других приведение, для третьих и то и другое и что-то третье… как впрочем и все остальные вещи в нашем мире. Это всего лишь грани явлений, уровни их познания.

– Да, да, я согласен. Но давай, все же, оставим в тайне это твое видение. Нам же еще здесь в аспирантуре учиться.

Влад кивнул.

Глава 7. Любовь

Как-то раз, после лекций, Влад возвращался домой в переполненном автобусе. Он был погружен в собственные мысли. Раздавшийся где-то рядом, приятный и легкий девичий смех прервал его размышления. Он протиснулся сквозь, стоящих рядом людей, следуя за своим любопытством, и вскоре увидел источник заворожительного смеха. У окна стояли две девушки, которые что-то весело обсуждали. Одна из них была яркая светлоглазая блондинка с длинными волосами, вторая пониже ее, симпатичная шатенка в очках. Измерив взглядом блондинку он понял, что девушка на голову выше его. Держалась она пугающе уверенно в себе и показалось ему холодной.

– Классическая красавица! Да к тому же, она еще, и дылда… Скучно, – заключил он и перевел свой взгляд на ее подругу.

Вторая девушка выглядела намного мягче. У нее были прямые, чуть ниже плеч волосы темно-каштанового цвета. На девушке были массивные очки, которые ничуть не портили ее внешность, а даже наоборот, выделяли ее выразительные карие глаза, придавая всему образу домашнюю теплоту. Он заинтересовался, и стал протискиваться ближе к девушкам, пытаясь расслышать их разговор.

– … я буду его представлять в такой смешной клоунской шапочке и с большим красным носом, – хихикая сказала своей подруге девушка в очках.

– А давай,.. голым его будем представлять? – шепотом предложила красавица, прикрывая рот.

– Фу, он такой противный, наверно, когда голый! – сморщив свой нос, ответила девушка в очках. – Даже представить мерзко! Нет уж, давай лучше его маленьким карликом представим с таким противным писклявым голоском. И она, изобразив смешную гримасу, сквозь сжатые губы произнесла тонким голосом: – Вы оп-ять не сд-али во время отч-чет! Я ли-шу вас пре-мии!

Подруги засмеялись, а вместе с ними и Влад разразился хохотом на весь автобус. Девушки тут же замолкли и настороженно посмотрели на него, а затем понимающе переглянулись. Влад, заметив на себе взгляд девушек, начал кашлять, стараясь заглушить свой смех. Все это время он с интересом наблюдал за девушкой в очках.

– Ой! Моя остановка! – вдруг сказала блондинка. Быстро обняв свою подругу, и, бросив многозначительный взгляд на Влада, она стала пробираться к двери. – Наташ! – прокричала она на весь автобус. В этот момент она была зажата толпой и не могла двигаться.

– Да? – громко крикнула ей подруга.

– Ты тогда доделай сегодня отчет по цеху, а я по ремонтам сделаю. Завтра с утра соберем все вместе, – вновь на весь автобус раздался голос блондинки.

– Хорошо! – громко ответила ей подруга.

В это время Влад еще ближе протиснулся к девушке в очках.

Дверь автобуса открылась и поток, выходящих людей, вынес красавицу на улицу. Девушка в очках, проводив взглядом подругу и помахав ей рукой, повернула голову и на мгновенье встретилась взглядом с Владом. Молодой человек решил не терять ни минуты.

– Наталия! – уверенно произнес он, стараясь смотреть ей в глаза. – Я могу Вам помочь… составить отчет по цеху!

– Хм, Вы? С чего Вы взяли, что мне нужна помощь? – с нотками сарказма в голосе, спросила его девушка.

– Да Вы сами, только что сказали, что дело плохо, и… голый карлик хочет лишить вас премии… вместе с подругой!

–Хм.. ну, допустим, – улыбнулась девушка. – И как Вы себе это представляете?

– Прекрасно представляю! Я как раз заканчиваю физмат. Я тот, кто Вам нужен! Я гуру в отчетах!

– Физмат говорите, – заинтересованно сказала девушка.

– Именно! У меня отличные отношения с цифрами. Так, как насчет отчета?

– Ммм… не уверена.

– Решайтесь! Доверьте свой отчет профессионалу. Кстати, меня Владислав Владиславович зовут, но для Вас я просто Влад.

– Понятно, Влад… Ну вот и моя остановка. До свидания! – сказала Наталия и направилась к двери.

– Вы уже выходите?.. Жаль! – разочарованно сказал Влад, провожая ее взглядом.

– А… я с Вами! – вдруг рядом с собой девушка вновь услышала голос Влада. От неожиданности она растерялась.

– Вы не бойтесь! Я не буду преследовать! Просто заболтался, вот и проехал свою остановку, – спокойно объяснил он. Девушка промолчала.

Автобус остановился около леса, с другой стороны дороги виднелись частные небольшие дома с огороженными участками. Молодые люди вышли из автобуса. Влад сразу огляделся и вздохнув, сказал: – Хорошо тут у Вас! Никогда здесь не был!

– Вам через дорогу – туда! Девушка показала Владу рукой автобусную остановку на противоположной стороне дороги. – Следующая остановка конечная. Сейчас автобус развернется и поедет назад, так что поспешите.

– А следующий автобус когда? – спросил Владислав.

– Следующий?.. Через полчаса.

– Так у нас есть время! Давайте сюда свой отчет! Как раз и проверите на что я способен. Тут и место специальное имеется, – настаивал Влад, указывая на скамейку на автобусной остановке.

– Вы не отстанете?

– Нет! Не отстану.

– Хорошо! – вдруг игриво сказала девушка. – Держите! Она достала из сумки папку с документами и передала ее Владу. Они сели на скамейку.

Влад действовал как хирург в операционной.

– Итак, приступим. Для начала подготовим инструменты, – деловито сказал он. – Ручку! – строго попросил он девушку и протянул руку. Девушка с ухмылкой достала из сумки и дала ему ручку.

– Карандаш! – так же сказал он, вновь протягивая руку. Девушка дала ему карандаш.

– Линейку! – продолжил он. Девушка дала ему линейку.

– Калькулятор у меня свой! Профессиональный! – сказал он и артистично достал из своей сумки калькулятор.

– И последнее, самое важное – голова! У меня тоже своя, профессиональная… Вроде на месте, – сказал он, потрогав и постучав по своей голове так, как будто он выбирал арбуз.

Затем, в той же манере, он открыл папку, посмотрел документы, задал девушке пару уточняющих вопросов и принялся за расчеты.

Пока Влад занимался расчетами, Наталия с интересом наблюдала за ним. Прошло около двадцати минут.

– Вот! Готово! – уверенно произнес он и передал девушке заполненный отчет по цеху.

Она смотрела на него восторженно-заботливыми глазами. Он хотел что-то сказать, но уже не смог. По всему его телу пробежала необычайно сладостная волна глубокого расслабления и одновременного возбуждения. Он утонул в ее глубоких карих глазах, погружаясь все глубже и глубже, ощущая, разливающуюся по всему телу, негу, которой он был не в силах противиться.

Через минуту к остановке подошел следующий автобус. Пассажиры начали выходить из него. Молодые люди не замечали никого и ничего вокруг. Еще через мгновенье, озабоченным мыслям, все же, удалось пробиться к сознанию Влада.

– Что происходит? Я не контролирую себя?.. Такого у меня еще не было! Как же волшебно эта девушка воздействует на меня! – подумал он, удивляясь сам себе.

–…Давайте, я Вас провожу! – тихо сказал он.

– Давайте, – спокойно ответила девушка.

– Здесь как-то по-особенному легко! – неожиданно для себя, вслух, произнес Влад, вставая со скамейки.

Он глубоко вздохнул и, широко расправив в стороны руки, посмотрел на чистое небо. Юноша ощутил как легкий весенний ветерок мягко прикасался к его телу. Вокруг вкусно пахло свежей луговой травой, порхали бабочки, жужжали жуки и пчелы, слышалось радостное щебетание птиц, а рядом была та самая девушка, о которой он, кажется, в тайне от самого себя, всегда мечтал. Он чувствовал как жизнь бьет ключом.

– Вот здесь я и живу! – подойдя к небольшому частному дому, весело сказала Наталия. Она смотрела на него своим нежным взглядом. – …А хотите, я покажу Вам наше озеро? – добавила она, немного смущаясь.

– Конечно хочу! – радостно ответил Влад.

– Вы подождите меня здесь. Я быстро, – улыбаясь, сказала девушка и, оставив Влада, побежала к калитке, рядом с которой рос большой и ароматный жасминовый куст.

Влад с интересом стал разглядывать дом, в котором скрылась девушка. Это был небольшой двухэтажный дом с треугольной крышей. Справа от дома были видны аккуратные грядки. Под окнами цвели розы и пионы. Где-то за домом слышалось кудахтанье кур. Слева на цепи сидел большой черный пес, похожий на волка, который, все это время, не сводил с Влада глаз. Как только Влад стал подходить ближе к калитке, пес сначала зарычал, а затем стал напряженно лаять, скаля массивные зубы.

Вскоре дверь дома открылась и на крыльце появилась она. Наталья переоделась в светлый воздушный сарафан и ее образ стал еще более романтичным.

– Хан! Хан! Фу! Перестань! – громко одернула пса девушка. Пес заскулил и на мгновенье прекратил лаять, но как только Наталия подошла к Владу, он начал лаять с новой силой.

– Свирепый у Вас пес!

– Да! Гроза района, – с гордостью сказала девушка. Они пошли через небольшое поле к, видневшемуся за соснами и сверкающему в лучах солнца, озеру. Подойдя к соснам, перед ними открылся вид на просторное озеро, утопающее в зеленых камышах, которое от ветра было покрыто мелкой рябью. На берегу загорали люди. Вдали виднелась городская застройка.

Влад стал вглядываться в, видневшиеся на противоположном берегу, городские многоэтажные дома.

– Вот, видите поезд? – спросил юноша, вытянув руку и показывая еле заметный, двигающийся через железнодорожный мост, длинный состав.

– Да, вижу, – ответила Наталия, посмотрев по направлению вытянутой руки Влада.

– Там я живу!

– Рядом с поездными путями?

– Да!

– Наверно шумно у Вас дома?

– Шумно? Наверно. Я не замечал, видимо привык уже. Ко всему можно привыкнуть. Зато теперь, я точно знаю, что могу к Вам не только на автобусе доехать, но и на лодке доплыть, – мечтательно сказал он.

Молодые люди спустились к озеру и долго гуляли вдоль берега. Все это время они непринужденно беседовали, ближе знакомясь друг с другом. Им было хорошо и легко вместе. Они были очарованы друг другом и не заметили как наступил вечер. Полюбовавшись закатом, Влад проводил Наталию до ее дома, сам же вернулся к себе домой ближе к полуночи.

– Пап, я кажется влюбился! – только и смог произнести Влад, открывшему дверь отцу. В эту ночь он не спал и все время думал о ней.

Наталия по характеру была веселой и дружелюбной девушкой. Она жила в доме, который построил ее отец, с родителями и младшей сестрой. В их семье царила гармония и взаимовыручка. Отец обожал свою семью, и, в знак любви, каждый год к восьмому марта выращивал в подвале дома розы и тюльпаны для жены и дочерей. Он был простым рабочим. Своим же дочерям всегда говорил: «Учитесь дочки, учитесь! Я на трех работах буду работать только учитесь». Наталия несколько лет назад закончила техникум легкой промышленности и хотела поступить в институт на исторический факультет, но провалив экзамены, пошла работать на ткацкую фабрику экономистом-плановиком. Младшая сестра Наталии год назад вышла замуж и сейчас ждала первенца. Родные тетки, при каждом возможном случае, напоминали Наталии, что ей уже двадцать три, ее время уходит, и пора бы уже выйти замуж. Девушка и сама была бы рада на замужество, но в ее окружении не было того самого молодого человека ее мечты. Все, окружающие ее ребята, казались ей какими-то скучными и приземленными. В них не хватало того самого лоска и смелых, захватывающих идей, которые с лихвой присутствовали в ее новом знакомом – Владиславе. Внешне юноша чем-то напоминал ей отца, был также хорошо сложен, к тому же был умен, образован, имел большую мечту и хотел прославится. Она сразу влюбилась.

– Он – идеальный, – делилась она со своей подругой Татьяной, загорая на озере рядом с домом.

– Наташ, я так рада за тебя! Расскажи о нем, – искренне интересовалась подруга.

– Ммм… с ним интересно. Он так много знает! Он говорит, что приблизился к доказательству какой-то теоремы, которую ученые не могут доказать более трехсот лет, называется… теорема Ферма, кажется. Знаешь, нет вопроса на который он не смог бы ответить. Влад такой умный! Сколько у него идей!.. Он еще, со своим другом хочет открыть новый закон, закон всех взаимодействий, закон законов, в общем, закон всего!

– Хм… а разве все может уместиться в одном законе?

– Конечно может, закон поэтому так и называется!.. Знаешь, я так еще никого никогда не любила.

Разговор подруг прервала молодая парочка. Мужчина и женщина, расположившись поблизости, начали о чем-то спорить, умело употребляя нецензурную лексику. Затем мужчина оттолкнул женщину и быстрым шагом пошел прочь. Женщина в тот же момент, бросилась вдогонку и, догнав, попыталась взять его под руку. Мужчина еще раз грубо оттолкнул ее, на этот раз она упала в траву. Он же, не замедлив шаг, продолжал идти и скрылся за соснами. Женщина поднялась, отряхнулась и вновь побежала за ним. Подружки молча наблюдали.

–… Странная эта штука – любовь, – вздохнув, сказала Татьяна, когда молодые люди скрылись из вида. – И у них ведь тоже любовь,.. наверное! – через мгновенье подытожила она и неожиданно спросила подругу: – Твой Влад хоть заботливый?

Наталья с удивлением посмотрела на Татьяну и, пожав плечами, ответила:

– Наверно!.. Думаю, да. А почему ты меня об этом спрашиваешь?

– Не знаю. Любовь ведь сильнее здравого смысла, а там… кому как повезет, – задумчиво сказала она.

– Знаешь, если бы мне пришлось выбирать между сильной любовью пусть даже со страданиями и спокойной жизнью в достатке, я бы выбрала любовь. В любви же и есть смысл жизни, а иначе зачем тогда жить?

– Я не знаю в чем смысл жизни. Но я бы выбрала и любовь и спокойную жизнь в достатке, – улыбнувшись ответила Татьяна.

– Вот, прямо как у моих родителей! У них-то точно спокойная счастливая жизнь по расписанию. Каждый день одно и то же: работа, дом, огород, праздничный стол в выходные и подарки друг другу по праздникам. Как тебе? – с иронией спросила свою подругу Наталия.

– Да, вот так жить я согласна!.. Только без огорода!

– Таня, огород – это святое! Как жить без своей клубники, малины, помидорчиков и огурчиков?

– Нет, уж! Извольте! Копаться в земле – это не мое, – сказала Татьяна.

– Допустим, без огорода я смогла бы выжить. А вот жить по расписанию, не имея большой мечты – вот это, точно не мое! Не могу я без чего-то необычного, чтобы аж дух захватывало от смелого порыва, чтобы взлететь и дышать полной грудью, жизнь проживать на максимальную мощность, переживать яркие эмоции, чтобы чувствовать себя по-настоящему живой, понимаешь?

Татьяна утвердительно покачала головой. Девушки перевернулись на спину и молча стали смотреть в безоблачное небо.

Шли дни, Владислав встречался с Наталией. Они прекрасно проводили время вместе.

Жизнь заиграла. Жить стало легко и свободно. Так немыслимо хорошо. Влад изменился, с его лица не сходила улыбка. Он постоянно думал о ней и переживал сильнейшее чувство, которое у него когда -либо было. Само пространство стало восприниматься им иначе. Он ощущал, что как-будто находится в теплом космическом океане, укачивающем его своими неспешными приливами. Вокруг все краски стали ярче, еда вкуснее, люди добрее, воздух стал более разряженным и приобрел новый удивительный запах с нотками мускуса и горького миндаля. Каждый раз при встрече с Наталией он чувствовал, что как-будто стоит на скале, а под ним такие нежные и воздушные облака. И каждый раз он широко расправив руки, падал вниз, полностью доверяясь этому пространству и наслаждаясь новой, мягкой и принимающей всего его, без остатка, реальностью. Он терял контроль и от этого испытывал особое наслаждение, растворяясь в необычайно мягкой и такой воздушной перине из ее облаков. Бархатный голос Наталии – воплощение женственности и нежности, очаровывал и околдовывал его. Ему было хорошо просто быть рядом с ней, ощущать ее присутствие. Он смотрел ей в глаза и видел в них себя, себя счастливого, себя ребенка. Каждый ее взгляд, вздох, касание вызывали в нем сладостно-будоражащие всплески сознания. Он как-будто расширялся и становился уже и ею. Он ощущал как приобретает еще одно тело, новое женское тело. Это такой симбиоз. Удовлетворенность и наполненность. Если было бы возможно, он бы вмял всю ее в себя, растворил в себе без остатка. Его жизнь превратилось в сплошное наслаждение.

– Я теряю контроль, – беспокойные мысли иногда возникали в его голове, но он каждый раз отгонял их.

– Как же мне хорошо! Мне не нужна другая жизнь, только эта. Я готов плыть по этому теплому, родному и удивительно-сказочному течению, – думал он.

Спустя полгода Наталия забеременела. У нее проснулся материнский инстинкт и она, несмотря ни на что, так хотела этого ребенка, ребенка от мужчины которого любила. Она была счастлива и готовилась стать матерью.

Узнав об этой новости, Владислав задумался. – Зачем мне это? Зачем этот третий нужен? Почему сейчас? Все же так было хорошо!

Эти новые обстоятельства, новый вызов, в один момент разрушили весь его мир. Его размеренная жизнь и планы на будущее, в одночасье, рассыпались на мельчайшие частицы. Он вместе с Наталией, их синбиоз, вдруг оказался в вакууме, где вокруг кружат эти частицы уже отжившего свое, такого родного, теплого, принимающего, но уже несуществующего, старого мира. Мира, который беспощадно разрушил этот третий. Он понимал, что надо двигаться дальше, с учетом новых обстоятельств, собирать новый пазл своей жизни.

С каждым днем в нем нарастало напряжение....

– Ни жилья, ни работы толком нет! Мне еще в аспирантуре три года учиться. Почему я должен думать о третьем, менять свою жизнь, свои планы? Потому, что так принято? Кем принято? Ребенок мне не нужен, – гневно размышлял он.

– Наташа, скажи мне, почему ты решила, что ребенок – это сейчас важно? – наконец задал он ей вопрос.

– Это же естественно. Это природой так задумано. Разве можно быть полностью счастливым без ребенка? Ребенок – это наша частичка, частица тебя и меня, это наше продолжение.

– Согласен, что это естественно. Но приписывать высокую жизненную ценность инстинкту продолжения рода – это, на мой взгляд, перебор. Подумай сама, жить ради того, чтобы дать жизнь другому, такому же – это же смысл жизни животного, насекомого. В жизни у человека разумного должен быть более высокий смысл, этим мы и отличаемся от животных. А воспроизводство населения – это помимо примитивного природного инстинкта, еще и функция государства. Это у государства прямой интерес, становится могущественнее за счет своих граждан, без которых оно потеряет свой смысл и перестанет существовать. Оно и внушило вам, неразумным гражданам, что дети – это главное, что самое лучшее детям. Но это обман, это прямой путь в рабство. Рабство на благо государства. Зачем нам тоже опускаться на уровень неразумных плебеев и участвовать в этом фарсе? Пусть другие и занимаются детьми, тратят на них свое время, вытягиваются в нитку, отдают последнее. Эту функцию воспроизводства и продолжения рода могут отлично выполнить… и бабы в деревнях. Они справятся с этой задачей куда лучше вас: рафинированных городских девиц. Вот, когда эти дети вырастут и будут готовы нести хоть какую-то ответственность, когда они станут «человеком разумным», тогда и можно вести разговор об их ценности. А сейчас тебе зачем добровольно становиться рабом?

– Я тебя не понимаю. Я так не думаю… Я сама хочу этого ребенка. Я хочу воспитать этого ребенка. Я чувствую, как становлюсь счастливее от этого. Все, что мне надо – это быть рядом с тобой и нашим ребенком.

– Все, что мне надо – это не быть ничьим рабом! Жить примитивной жизнью насекомого мне неинтересно. Я же сказал!.. Я хочу и тебя вытащить из этого дерьма, в которое ты так упорно лезешь… А ты говоришь – счастливее. От чего ты становишься счастливее? От того, что придется отдавать себя этому ребенку, жертвовать собой пока он не вырастит?

– Жизнь моих родителей для меня пример! Они всегда говорили, что мы с сестрой приносим им счастье.

– Серьезно?! – с неприязнью сказал Влад. – Вот скажи, чего достиг твой отец? А мать? Они умрут, о них никто и не вспомнит. В чем смысл жизни твоего отца?

– В семье, конечно! – недоумевая, ответила Наталия. – В счастливой семейной жизни. Он все для нас сделал. Он добрый человек, его не только семья любит, его все соседи любят и коллеги по работе обожают.

– Это просто слова! Что после себя оставит твой отец?

– Что значит, что оставит после себя? Дом, хорошие воспоминания, своих детей.

– И в этом смысл его жизни?

– Да.

– Посмотри вокруг! Все, что ты видишь сделано человеком, человеком разумным. Это результат человеческой мысли. Машины, лампочки, стол, стул – все это когда-то придумал человек. Все эти люди оставили след в истории. А твой отец, какой след оставил? Никакой. Чем его жизнь отличается от жизни червяка?

– Не смей так говорить про моего отца!

– Я не хочу его унизить, но это так. Он простой обыватель, пользователь и не надо придумывать для его жизни высших смыслов! Их нет! На что он тратит свою жизнь? На огород, кур, гусей, кто там у вас еще есть? Родить и вырастить детей – вот смысл его жизни? Быть хорошим соседом, коллегой по работе, просто дружить? Это очень примитивно, и ничем не отличается от смысла жизни его кур, ну скорее петуха, – Влад ухмыльнулся и продолжил. – Его жизнь примитивна, пойми ты это, он находится на низшей ступени эволюции.

– А твой отец? Чего добилась твоя семья? – возмущенно спросила Наталия.

– Тоже ничего! И нечего брать с них пример, они тоже потребители, – тут же ответил Владислав. – На что они тратят свое время, такой у их жизни и есть смысл.

– Смысл жизни моих родителей – это семья! Они все делают друг для друга, для нас с сестрой! Отец построил дом, работает на двух работах, содержит большое хозяйство. Он делает все, чтобы его семья была счастливы. От этого он сам и становится счастливым!

– Я понял, понял! В огороде его смысл жизни. Ему руки даны, чтобы огород копать, а голова, чтобы шапку носить. Можешь дальше не продолжать, и так, все ясно. А я так жить не хочу и не буду! Я оставлю после себя след в истории. Я не хочу жить примитивно и презираю людей, которые живут примитивно. Я не готов из-за ребенка пожертвовать своей жизнью и раствориться в толпе. Пойми, я студент и не готов содержать семью с ребенком.

– Но мы вместе будем работать, вместе будем содержать семью.

– Нет! Я же сказал, что в мои планы, сейчас, не входит работать на кого-бы то ни было и содержать третьего.

– А когда? Когда ты будешь готов?

– Ты начинаешь навязывать! Я не хочу об этом думать! Не хочу! Мне это неинтересно… Все что я хочу, так это забрать тебя с собой в мою жизнь, где нет места мелким идеям и примитивным желаниям, в другой мир… Подумай хорошенько и скажи мне то,.. что я хочу услышать.

– Мне уже двадцать три и я хочу семью и детей.

Он посмотрел на нее. Ударил ладонью по столу и крикнул: – Ты тянешь меня на дно! Этому ребенку не быть! Я же сказал, сейчас не время!

– Этому ребенку быть! – гневно ответила Наталия. – А ты… ты волен поступить так, как считаешь нужным. Тебя никто не держит, – добавила она, резко встала, и со слезами на глазах вышла из комнаты.

Не успела она закрыть дверь, как он запустил в эту дверь хрустальную вазу вместе с цветами, стоявшую на столе. Цветы сломались, а ваза разлетелась на мелкие осколки. Его одолела ярость. Если бы она не ушла, он кажется готов был разорвать ее на месте. Задушить прямо здесь и прямо сейчас.

– Пап, что делать? – обратился Владислав за советом к своему отцу.

– Сам виноват! Не вздумай ее сейчас бросить!

– Бросить?

– Да! Не вздумай! Это будет позор для всей нашей семьи, потом не отмоемся, – безапелляционно сказал отец. – …Пытайся уговорить ее, а если не получится… придется тебе сын… жениться.

– Жениться? – вздрогнул Владистав.

– Жениться! А как ты думаешь иначе? Как ты будешь людям в глаза смотреть? Это же станет известно! Городок у нас маленький, все друг друга знают. Нам с матерью такого позора не перенести. Лучше бремя всю жизнь тянуть, чем выглядеть в глазах людей безответвенным человеком.

Влад с ужасом посмотрел на отца.

– Вроде еще жить толком не начал, а тут такое. Вот, это я влип! – напряженно думал Влад. – Жить как раньше уже не получится. Надо выбирать или бросить или жениться. Бросить? Но я не хочу ее бросать, мне хорошо с ней, я люблю ее. Буду ли я любить ее с ребенком? Не знаю. Как жить с этим ребенком даже не представляю. Может все и утрясется? Она же работает, содержать ребенка мне не надо. Тем более, есть бабушки, дедушки, есть кому отдать. А вот, бросить женщину с ребенком – это точно клеймо на всю жизнь, тут отец прав. Никто меня даже слушать не будет, осудят за такой поступок. Уже представляю суды, алименты, не смогу потом ни работать, ни учиться нормально, так и будут люди думать, что я предатель, не захотят со мной дел никаких иметь. Нет, я так поступить не могу, надо сохранить лицо.

Он пытался еще пару раз уговорить Наталию избавится от ребенка, но безрезультатно. Поразмышляв еще месяц, и не видя другого выхода, он решил жениться. – Твоя неожиданная беременность спутала все карты, – сказал он Наталии.

Свадьба была скромная. Стол накрыли на улице, во дворе у Наталии дома, благо летняя погода позволяла. Со стороны жениха пришли: его родители, сестра, друг Оскар с подругой Анной и пару ребят студентов. Со стороны невесты были: родители, сестра с мужем и годовалой дочерью, подруга Татьяна с очередным кавалером, родные дядьки и тетки.

Через пять месяцев в семье Влада и Наталии родилась дочь.

Влад не мог разобраться в чувствах, которые испытывает к своему ребенку. Однажды, находясь у Наталии дома, он остался наедине с младенцем. Смотря на дочь, он обратился к ней с мысленным монологом:

– Ты – маленький комок. Тебя и человеком назвать то никак нельзя. Ты несмышленая, да к тому же еще девчонка. Что с тебя толку? Зачем тебя растить, вкладывать свои силы, время? Что ты сможешь дать взамен? Я хочу великое продолжение. А ты, разве сможешь дать мне это? Девочка, затем ты будешь девушкой и только потом женщиной, какой длинный путь. Сможешь ли ты быть продолжением моей династии? С мальчишкой у меня бы не было вопросов, но с тобой, это вызов. Сможешь ли ты разорвать шаблон и не огорчить меня? Возможность у тебя есть. Обрати внимание на великих женщин, Клеопатру, Екатерину вторую, Маргарет Терчер, наконец. Хотя ты сможешь быть и просто несушкой для моих внуков, тоже как вариант. Но этот вариант требует очень большого терпения, и я не знаю будет ли оно у меня. Сейчас ты всего лишь комок, безмозглый комок кожи, мяса и костей. Твоя жизнь полностью зависит от меня. Как бы там ни было, я дарую тебе эту жизнь. Но не забывай, я спрошу, я обязательно с тебя спрошу плату за это. Будь готова. И тогда посмотрим, на что ты способна. И тогда посмотрим достойна ли ты носить мое имя и называться моей дочерью. А сейчас ты, я вижу, дерзкая. Ты ворвалась в мою жизнь без спроса, нарушив мой привычный ритм. Хотя я люблю дерзких, я и сам дерзкий. Дерзость позволяет пробивать стены, но также может и сбросить с пьедестала. Здесь очень тонкая грань, которую нужно чувствовать. Будь осторожна.

Ребенок начал хныкать, но Влад не обращал на это внимание, хотя и смотрел прямо на дочь. Он был погружен в свои мысли.

– Ты отбираешь у меня мою женщину, мою Наталию. Теперь она любит и тебя. Она последнее отдаст за тебя. И все это, благодаря материнскому инстинкту. Из-за этого, вшитого в каждую женщину инстинкта, женщины готовы практически на все. Вот и Наталия была готова даже расстаться со мной, для того, чтобы сохранить тебя. Получается, теперь ты ее хозяин. Ты неразумное, немощное существо, природой поставленное на роль хозяина. Сама жизнь наделила тебя властью. Тебя, такое хрупкое и пустоголовое существо. Это интересно.

Ребенок начал плакать, затем орать. Влад наблюдал.

– Ты боишься? Ты требуешь? Ты хочешь и меня подчинить? Чтобы и я плясал под твою дудку? Этому не быть. Ори. Я терпеливый. Ты не сможешь меня поработить.

… Внезапно дверь в комнату распахнулась, и Влад увидел на пороге, стоящую в ужасе младшую сестру Наталии – Ирину.

– Владислав, что происходит? Почему ребенок так кричит? Что ты с ней делаешь? – с укором сказала женщина и подбежав, к кроватке, взяла девочку на руки и стала ее укачивать. Ребенок сразу перестал плакать.

– Моя дочь должна научиться выживать! А ты, что хочешь? Сделать из нее тепличное растение. Жизнь, ведь это не санаторий. Ни ты, ни кто другой из вашей семьи не знает, как правильно воспитывать детей. Вы слишком опекаете, поэтому у нас в роду и нет великих личностей. А я все делаю правильно и преследую педагогическую цель – развития характера у моего ребенка… Положи дочь на место.

– Нет, не положу! У меня у самой дочь на год старше твоей, и я, как мать, не могу спокойно наблюдать, как в припадке кричит ребенок.

– Ты, что себе позволяешь? Кто дал тебе право вмешиваться в процесс воспитания моего ребенка? – вскипел Влад.

Вскоре в комнату вошли родители Наталии. Они тоже вмешалась в этот спор и не позволили Владу взять младенца. Когда же с работы пришла Наталия, она, не поддержала мужа в вопросах воспитания дочери, и заняла сторону родителей. Влад негодовал.

После этого случая, он осознал, что не готов к семейной жизни и, тем более, к жизни с маленьким ребенком.

Он решил обсудить эту, гнетущую его, ситуацию со своим близким другом.

– Скажи мне, что ты думаешь о любви? – спросил он Оскара, придя к нему в гости.

– Если убрать все лишнее, то это прекрасное чувство, тут не поспоришь, – улыбаясь, ответил Оскар.

– Я понял, понял, решил меня задеть… А лишнее – это что? Дети, бытовуха, необходимость заботиться?

– Я бы сказал – это ее недопонимание, обидчивость,.. – начал Оскар.

– Хорошо. А вот ответь, что по твоему выше любовь или мораль? – перебив друга, вновь задал вопрос Влад.

– Любовь, – ответил Оскар.

– То есть ты, во имя любви, пошел бы на аморальный поступок? – с интересом в глазах, спросил Влад.

– …В целом да, но здесь будут играть роль детали, – подумав ответил Оскар.

– А я вот, пришел к выводу, что любовь – это просто ловушка, – сказал Влад. – Вот смотри, ты такой живешь, вроде все спокойно, стабильно и, вдруг ты видишь ее, твое сердце защемилось, сжалось и ты понимаешь, она – та самая. А жизнь, ведь, это борьба, и все, что лежит такое сладкое на поверхности – это ловушка. Как поймать сильного, умного и хитрого? Да все просто, на приманку, такую вкусную и красивую. И тебе ничего не надо делать, просто съешь ее и ты получишь этот кайф, но вместе с сильнейшей болью, которая может быть несовместима с жизнью. Вот и я, кажется попался, заглотил наживку, и теперь я на крючке… Я нашел свои грабли. Наступил на них. И сейчас, я точно знаю, они сделают мне больно, о меня вытрут ноги, и я буду страдать и мучиться для того, чтобы эту боль исцелить.

– Рассказывай, что случилось, – обеспокоенно сказал Оскар и пересел на диван рядом с другом.

– Я попал, я влип…

И Влад рассказал Оскару о непростой ситуации в его семейной жизни.

– Да, что тут сказать? – начал Оскар. – Жизнь идет своим чередом, решает свои задачи и тебя не спрашивает. Хм.. как просчитать ее наперед? У нее, у жизни есть две репродуктивные стратегии. Первая – это иметь многочисленное потомство, но при этом минимально заботится о нем. И вторая – это иметь небольшое потомство, но с последующими серьезными вложениями. Ты сам должен выбрать по какому пути тебе дальше двигаться.

– Ты уверен? А как же третья стратегия – паразитическая? Где ты оказываешься просто кормом для нее и отпрысков. Как же случаи в природе, когда в процессе любовного соития один из супругов съедает другого. Самки богомолов и хищных пауков поедают самцов после полового акта, а иногда и во время него. А убийственная любовь средиземноморских тарантулов, когда она после совокупления съедает не только его, но и других самцов, которые встречаются ей на пути.

– Да, точно! Еще я читал про светлячков, они те еще бедолаги. Она вся такая нарядная включает свое свечение. В страстном порыве он летит на это свечение, приняв за сигнал для спаривания. А в результате, становятся кормом для нее и ее потомства.

– Да! Любовь – это рискованное занятие, – подытожил Влад.

– Согласен, в природе таких примеров множество. Можно назвать этот тип любви – паразитизмом, а можно....и полным единением полов, – сказал Оскар. В общем, как назвать этот любовный каннибализм, на мой взгляд, все же зависит от позиции смотрящего… Ведь эти самки не из эгоистических побуждений съедают своих партнеров. Так предусмотрено их экосистемой. Это обеспечивает их потомство высокобелковым питанием, и как следствие вероятность выживаемости потомства увеличивается. Ведь многим этим самкам надо потомство не только родить, но еще и вырастить. Самки жертвуют собой во имя своих детей, – задумчиво продолжил он. – Вот, если вернуться к нашей человеческой жизни, моя мать посвятила жизнь мне и, что, я должен считать себя паразитом, по-твоему? – вдруг спросил Оскар.

– Да, ты паразит.

– Я так не думаю.

– Тебе просто тяжело это осознать и принять.

– Тогда все дети, которые выросли в семьях, где им уделяли внимание, в счастливых семьях, по твоему паразиты? – задал вопрос Оскар.

– Возможно… Зависит от позиции смотрящего, как ты говоришь… Например, понятие «счастливая семья» для меня и Наталии – это абсолютные противоположности. То, что она считает «счастьем», для меня это приговор, мне тошно от одной только мысли о таком «семейном гнездышке».

– И, что ты думаешь?

– Не знаю. Я не хочу ее терять. Но делить ее с ребенком, с этим маленьмим существом, для меня очень болезненно. С Наталией же мне хорошо и спокойно, я в ней уверен… Она такая… теплая, но при этом и волевая и одновременно покорная; веселая, и в то же время серьезная; и амбициозная и скромная; где-то распутная, но уверен, что не изменит; эмоциональная, но, все же, рассудительная…– мечтательно начал Влад.

– Инъекция шизофреничного бреда, – прервал его Оскар.

– Да, именно, – кивнул Влад.

– Я переживаю за тебя, друг.

– Я признаю, что потерял контроль над своей жизнью. Я не понимаю, что дает мне жена, а что я ей. Я не контролирую свою отдачу, я растворяюсь, теряю себя. Ради чего? Ради ребенка, где я вынужден играть роль заботливого отца. Нет, так не будет! Это не для меня. Я попал в капкан… Но выход есть. Все просто! Надо отгрызть себе лапу, которую придавило, и выбраться, наконец, пока я не погиб целиком. Пусть я буду инвалидом, побитым, униженным, обездоленным и страдающим, но я останусь живым… Я не согласен быть рабом!

Оскар с ужасом в глазах смотрел на своего друга и затем сказал:

– Любовь – сложная штука. Наверно, это, все же, сделка, сделка с самим собой. Тебе и выбирать, как жить дальше. Чего ты хочешь, к чему стремишься.

Влад чувствовал, как его разрывает на куски. Как же тяжело отдирать от себя по-живому это чувство! Господи, как тяжело не любить! Не чувствовать! Не думать о ней! Он напрягался всеми фибрами своей души, продолжая борьбу с самим собой.

Он ощущал себя как огромный корабль, плывущий в морских пучинах, который внезапно потерял управление. Он с огромным трудом пытался восстановить это свое единоличное управление, безжалостно уничтожая и выбрасывая за борт все лишнее.

Вскоре он смог как-то обуздать свои чувства и принял окончательное решение: разойтись с Наталией.

– Эти семейные оковы мне ни к чему. Надо что-то придумать! Из любой ситуации есть выход, я это точно знаю, – подбадривал он себя, вспоминая, как в отрочестве, спасая свою шубу, неожиданно для самого себя стал героем. – Точно! Мне надо подобрать мотив, мотив для развода, такой, чтобы выглядеть в глазах других людей героем, сохранить лицо справедливого и надежного человека. Мне надо найти и занять сильную позицию! – решил он. Он стал размышлять в поисках надлежащего мотива.

После очередной ссоры, Наталия собрала вещи и уехала с ребенком к своим родителям. Обсуждая эту ситуацию со своим отцом, неожиданно к Владу пришла подсказка.

– Ты хоть уверен, что это твой ребенок? – спросил его отец.

– Пап, ну конечно ребенок мой!.. Хотя постой! – ответил Влад и на мгновенье задумался. Его мысли с огромной скоростью просчитывали варианты. – Это же мотив! – тут же осенило его, но он промолчал, не подав вида. – А что, если я женился для того, чтобы сохранить честь Наталии. Все сходится! Мы же не жили вместе, когда она забеременела, поэтому я не могу быть уверен, что ребенок мой. Раз это не мой ребенок и я женился, можно сказать, из высоких побуждений, через какое-то время можно с чистой совестью и развестись. Поддержал ее, не дал упасть, надо же и меру знать! Я буду не против, чтобы ребенок на мне числился, так как спасаю ее ребенка от «безотцовщины». Ну вот и выход! Вот наконец я нашел достойную сильную позицию, которая поможет мне развестись с честью и достоинством. Теперь главное – во все это поверить, срастить с этим образом! Да ведь, все так и есть! В точности так! Никаких сомнений быть не может! – пронеслось в его голове. Он помолчал пару секунд, затем сказал отцу:

– Да пап, ты прав, я не уверен, что это мой ребенок.

– Что это значит? Ты не уверен? – возмутился отец.

– Как я могу быть уверенным, если я не жил с ней. Я действительно, не знаю, чей это ребенок, – ответил Владислав.

– Владислав, ты в своем уме!

– Пап, какая разница чей ребенок! Как я мог бросить беременную женщину? – вдруг сказал Владистав, и тут же, почувствовал гордость за свои чистые и благородные мотивы.

– Ты что, в героя играть вздумал! – негодовал отец.

– Как я мог оставить человека в беде? – сказал он с непониманием в голосе. Видя, напряженное от возмущенния лицо отца, он добавил: – Хорошо, пап, хорошо, я поговорю с ней.

Влад снова ощущал себя великодушным спасителем, повелителем душ – это чувство было таким сладостным, таким желанным. – С какой легкостью, я смог обернуть ситуацию в свою пользу, – думал он, чувствуя свое превосходство, свою исключительность, свое право находиться над обстоятельствами, над толпой. От осознания этого, он пребывал в эйфории.

Через неделю молодые помирились и Наталия с ребенком вернулась. Владислав, выбрав время, когда они были одни дома, рассказал ей о своих давних сомнениях.

– Как ты мог подумать такое? Не твой ребенок! А чей? – негодовала она. – Мне скрывать нечего! Сделай тест на отцовство и убедись, если ты мне не веришь и сам не видишь очевидные сходства со своей дочерью.

– Вот ты и сделай! – ответил Влад.

– Мне то зачем? У меня нет сомнений! – возмущалась Наталия.

– Мне все равно! Мне нет разницы, мой это ребенок или нет! Ты была беременна, когда я брал тебя в жены, до этого мы не жили вместе, сама подумай, разве я мог быть уверен, что это мой ребенок?

Наталия смотрела на него широко открыв глаза.

– Конечно, же нет! Я взял тебя в жены из жалости, я протянул тебе руку помощи, понимаешь? Ты сама то осознаешь, что ты падшая женщина? А я поддержал тебя в трудный период твоей жизни. Спас от осуждения, хотя я не обязан был. Понимаешь? – продолжал он.

– Господи, что за каменный век? Какое осуждение? Скажи, ты и сейчас не уверен, что это твой ребенок?

– Да!

– Так зачем же ты женился? Почему не выяснил этот вопрос? – удивленно спросила Наталия.

– Я же тебе объяснил, почему я женился. Я женился потому, что хотел спасти твою репутацию. Я сделал все, что от меня зависело в тот момент? Что ты еще хочешь? Зачем мне выяснять, чей это ребенок? Я не хотел и не хочу его. Я тебе это не раз говорил.

– Тебе все равно?

– Да, мне все равно!

Наталия смотрела на него с разочарованием, ее мысли путались, не зная, что сказать, она подошла к дивану, села и закрыла лицо руками.

–… Ты считаешь меня падшей женщиной. Ты хочешь сказать, что женился на мне из жалости? – тихо спросила женщина сквозь слезы.

– Да. Ты правильно сказала. Я не обязан был тебя брать с приплодом. Я не обязан был записывать ребенка на себя и заботится о нем. Однако я все это сделал, и считаю, что совершил благородный поступок, не дав тебе опуститься!.. Наташ, послушай, мне эта девочка не нужна была тогда и сейчас не нужна. Я уже помог тебе и не собираюсь из-за твоего ребенка менять свои планы, мне надо в аспирантуру поступать, понимаешь, у меня нет лишних средств и времени на твоего ребенка. Я тебе помог, а сейчас с меня довольно!

– …Ты хочешь развода? – тихо спросила Наталия.

– Да. Давай потихоньку приходи в себя, – он подошел к ней и сел рядом, ласково обняв ее за плечи. – Да, тяжело, но что поделаешь такова жизнь. Разойдемся без спешки, мирно. У меня своя жизнь, у тебя своя. Ты не переживай, все будет хорошо, все наладится.

– Замолчи! – Наталия резко одернула его руку и зарыдала с новой силой.

– Ты поплачь, поплачь! – спокойно сказал Владислав с сочувствием в голосе.

На следующий день Наталия подала на развод и переехала с ребенком в дом своих родителей. Когда они развелись их девочке исполнилось семь месяцев.

Наталия больше не видела Влада, он пропал.

– Я была так счастлива, но так не долго, – думала Наталия. – Как же жизнь сложна и непредсказуема. Если она что-то дает, то обязательно столько же заберет. Теперь-то я знаю, если суждено испытать сильное чувство любви, то за ним всегда последует такое же по силе разочарование… Пусть так! Я все же смогла дотронуться до счастья. Мой ребенок будет напоминать мне об этом, будет олицетворением моей мечты.

– Ой, Наташ, неужели это ты. Как ты похудела! Мне кажется, это не ты, это половина тебя, – услышала она позади себя, когда шла с коляской по улице. Она обернулась. Рядом с ней стояла ее подруга Татьяна, с которой она давно не виделась.

Увидев подругу, Наталия не выдержала и расплакалась.

– Наташ, что случилось? Ты успокойся и расскажи мне, – уверенно сказала Татьяна.

Ребенок тихо спал в коляске и девушки могли поговорить. Они зашли во двор, сели на ближайшую скамейку и Наталия поделилась своим горем с подругой.

– Бред! Его идея о том, что ты падшая женщина, а он спаситель – полный бред! Он обычный трус Наташ, он просто трус. Он не смог принять свою ответственность за ребенка, вот, и придумал весь этот бред! Спаситель! Смешно! Ты наверно и алименты с него не требовала?

– Нет, какие алименты. Он же спас меня от позора, – тихо добавила она задумавшись.

– От какого позора? Что ты от него забеременела до того как он предложил жениться?

– Да!

– Ой, велик позор! Господи, да таких браков по залету большинство. Мои родители тоже женились по залету и что? Вот, он мастак мозги промывать!

– Я не думаю, что он все это придумал. Зачем ему это? – сказала Наталия.

– Как зачем, чтобы на алименты не попадать. Господи, Наташ, это же очевидно!

– Не думаю, что для него это важно. Я не могу в это поверить, – сказала Наталия, закрыв глаза руками.

– Скажи мне ты все еще любишь его? – спросила Татьяна.

– Люблю ли я его?.. Не знаю! Сейчас мне очень очень горько и обидно! – еле сдерживая слезы говорила Наталия. – Я бы очень хотела, чтобы у нас все было хорошо, я на многое готова была пойти. А теперь, я не знаю. Я боюсь, что дальше, кому я нужна с ребенком? Как жить?

– Послушай, с ребенком не ты одна. Посмотри вокруг, так много одиноких женщин и что? Они все несчастны? Нет, конечно! Ты, можно сказать, прошла посвящение в женщины, ведь женщина без ребенка, это как… дерево без листьев. А этот Разумов, пусть живет своей наукой, нам с ним не по пути, с этим трусом и обманщиком.

– Спасибо тебе за поддержку. Как я рада, что тебя встретила! – улыбнувшись, сквозь слезы сказала Наталья. – Как начать все заново? Где взять силы? – спросила она подругу, вытерев слезы.

Татьяна некоторое время сидела задумавшись, потом сказала:

– Знаешь, для начала, я предлагаю, очистить твой разум от болезненных воспоминаний… Очисти свою душу и освободи место для новой жизни. Тебе надо мысленно обесценить его!

– Как это? – с удивлением в голосе сказала Наталия.

– Очень просто! Помнишь наш метод… клоун с писклявым голосом?

Наталия закивала и улыбнулась.

– Хорошо, что вспомнила! – обрадовалась Татьяна. – Наш метод тогда сработал и сейчас обязательно сработает! Давай, для начала представим этого выскочку Разумова таким маленьким-маленьким,.. – оглядываясь по сторонам, сказала Татьяна. – Да вот он! – и она показала на, росший рядом, подорожник. – Представила?

Наталия удивленно посмотрела на подорожник, затем на подругу и кивнула.

– А теперь… раздави его!

Наталия смотрела на подругу с опаской.

– Боишься! Давай, тогда я? – предложила Татьяна.

– Нет! – вскрикнула Наталия. – Лучше я сама. Она долго смотрела на, одиноко росший рядом со скамейкой, подорожник. Затем встала, подошла к нему поближе и, наступив на растение, долго крутила ногой. Когда она убрала ногу, от подорожника осталось только мокрое зеленое пятно.

– Ну вот, и нет Влада! Наташа, его больше нет в твоем мире! Как же хорошо, как легко без него! Ты чувствуешь, как жизнь посвежела? – смотря на смятый подорожник, спросила Татьяна.

– Ага, – улыбаясь, кивала Наталия.

– Наконец! Возмездие состоялось! Наташка, этого мерзкого типа больше нет в твоей жизни, мы одолели его, от него осталось только мокрое место, – воскликнула Татьяна.

Девушки продолжали встречаться и представлять Влада в самых разных неприглядных образах. После встреч со своей подругой Наталия всегда возвращалась домой заряженной, ей хотелось узнавать новое, хотелось творить, радоваться и улыбаться. Но этого заряда хватало на какой-то период и апатия вновь возвращалась. Молодая женщина продолжала бороться.

Через год Наталия, наконец, почувствовала, как мрак в ее душе рассеивается, и перед ней появляется, пока еще, еле заметная неизведанная тропинка надежды. На этой тропинке она: ведомая, боящаяся одиночества, никчемности, никому ненужности; сливается с собой: обновленной, сильной и уверенной, той, в которой ощущается стержень самой жизни. Ей становится спокойно и уютно. Она больше не сомневается в своих решениях, доверяет своим ощущениям, точно знает, что ей надо. Перед ней распахнулись двери в новую жизнь.

Глава 8. Квартирный вопрос

О своей бывшей жене и ребенке Влад старался забыть, как можно быстрее. Чтобы вычеркнуть болезненный опыт и быстро начать с чистого листа, он решил продолжить свою учебу в другом городе, в столице.

Благополучно сдав вступительные экзамены, молодой человек поступил в столичную аспирантуру физико-технического института. Ему предоставили комнату в студенческом общежитии.

Все его вещи поместились в один небольшой чемодан. Однако книги, которые он успел собрать ни в какие чемоданы поместить было невозможно. Но он хотел забрать их все с собой, во что бы это не стало. Для перевозки было решено нанять грузовик.

Попрощавшись с другом, родителями и сестрой, он переехал в столицу.

Оказавшись один в новом большом городе, предоставленный сам себе, он почувствовал острый вкус свободы. Он мог делать все что хотел, не озираясь на последствия. Пестрый столичный мир, так манил своим неизведанным новым, и он сделал шаг навстречу ему. Калейдоскоп новых событий сразу захватил его в свою воронку. Влад погрузился в этот яркий, бурлящий и неоднозначный мир. Здесь он первый раз встретил афроамериканцев, первый раз напился водки до беспамятства, первый раз познакомился с девушками легкого поведения. Перед его глазами, как пейзажи из окна поезда, проносились новые события, места, люди, имена… Жизнь ускорилась… Между этими своими приключениями Влад успевал неплохо учиться, но учеба отошла на второй план. В аспиратуре он ожидал встретить горящих наукой аспирантов и преподавателей, но напрасно. Таких людей здесь не было. Ему было тесно и скучно, как будто не хватало жизни. Обучение было довольно механично, без захватывающих масштабных идей и проектов. Так прошел год…

Столичные приключения уже не увлекали его как раньше. Все казалось было изведано и понятно. С самого начала, он знал, чем все закончится. Все новое оказалось красивой оберткой с пустотой внутри. Постепенно Влад стал уставать от всего этого, ему хотелось уйти в свою берлогу, выспаться, побыть наедине с собой, поразмышлять, разобраться в возникшем хаосе, зализать свои раны, посмотреть в потолок, и чтобы ему никто не мешал. Но условия его жизни не позволяли ему это сделать.

Его постоянно одергивали и заставляли делать что-то неважное. Например, обязательная езда на «картошку», которая преподносилась как «добровольная помощь сельскому хозяйству», ощущалась им как сверхугнетение его интеллектуального ума. Ведь неучастие в сезонных сельхозработах, считалось веским основанием для отчисления из аспирантуры.

Он чувствовал бессмысленность и неудовлетворенность. Происходящее его угнетало.

– Человек науки – это раб, раб государства, – размышлял он. – Физик-аспирант, казалось бы, мог быть полезен в интеллектуальной сфере. Его можно было бы задействовать в местах соответствующих его профилю, его образу жизни. Например, в научных и исследовательских центрах, в фармацевтическом производстве, на тепловых и атомных станциях, в службе метеорологии, да таких место море. Но почему-то решено нас направить в колхоз. Зачем? В чем смысл? Показать наше продажное нутро? Что за светлое будущее мы готовы предать самого себя, носом землю рыть, работать за бесплатно, хоть в коровниках, хоть в свинарниках, хоть на колхозном поле. Или показать, что мы подневольные люди? При этом, искусно навязать чувство долга и, тем самым, превратить нас в безотказных рабов. Рабов, которые сами добровольно и с радостью будут исполнять любые прихоти своего господина.

Но однажды светлый луч озарил его мир. В толпе людей, приехавших «на картошку» от разных предприятий, он заметил необычную девушку. Она сидела обособленно от толпы и, не отвлекалась на происходящее вокруг, быстро и уверенно вязала спицами. Рядом с ней, в приоткрытом целлофановом пакете, игриво вертелся клубок ниток. Она своей непосредственностью, свежестью, спокойствием и какой-то детской смелостью увлекла его. Влад не мог оторваться, наблюдая за ней.

Девушке на вид было лет восемнадцать, из ее потертого, серого пальто выглядывала, вязанная темно-бордовая кофта на пуговицах и, вязанный из разноцветных ниток, шарф. На голове у нее была тоже вязанная, разноцветная шапка с помпоном. Он решил познакомится с этой девушкой. Он подошел к ней и сел рядом.

– Девушка, Вы так здорово вяжете! Научите? – спросил он.

Девушка, на мгновение прекратила свое занятие и посмотрела на него оценивающим взглядом, затем улыбнулась и, ничего не ответив, продолжила вязать.

Влад не отступал и продолжил диалог:

– Мне как раз нужен свитер на зиму, а вязать я совсем не умею… А Вы так умело орудуете спицами. Вы мне нужны… Меня зовут Владислав. Учусь в аспирантуре. А Вас как зовут?

Девушка, не прекращая вязать, ответила с застенчивой улыбкой: – Света.

– А Вы учитесь или работаете?

– Работаю.

– А где?

– На заводе.

– На каком?

– Гормашстрой.

– Даже представить не могу… Что на заводе может делать такая хрупкая девушка?

– Работаю в отделе снабжения

– И как Вам? Нравится?

– Да.

– А какой у Вас график?

– С семи до пяти.

Прозвенел звонок, и это значило, что обеденный перерыв закончен, и пора в поле на уборку овощей.

Девушка с невозмутимым видом прекратила вязать, быстро убрала спицы, клубок ниток и почти связанный свитер в рюкзак, и со своим отрядом пошла на уборку. Влад смотрел ей вслед.

После уборочной, где-то через неделю, выходя с работы, Светлана неожиданно увидела, стоящего на проходной своего знакомого – Владислава. В руках у молодого человека был букет незамысловатых цветов. Он, ожидая девушку, заметно нервничал. Увидев Светлану, молодой человек сразу выпрямился, заулыбался и широкой походкой направился к ней.

– Светлана, это Вам, – сказал он, протягивая девушке цветы.

– Спасибо, – робко сказала девушка.

– Можно я Вас провожу?

Девушка пожала плечами, затем тихо добавила: – Если Вам заняться больше не чем.

– Это Вы метко подметили! – подхватил ее ответ Влад. – Точно! Мне заняться больше не чем. С тех пор, как я Вас увидел, я это понял.

… Ну вот мы и пришли, – тихо сказала Светлана, когда они подошли к одному из многоквартирных домов. – До свидания, – сказала девушка, украдкой бросив на него заинтересованный взгляд.

– До свидания! – ответил Влад, наблюдая как девушка скрылась в подъезде дома.

Он пришел и на следующий день, и через день. И каждый раз он провожал ее до дома, рассказывая интересные истории. Они начали встречаться.

Через некоторое время Светлана пригласила Влада к себе домой.

Девушка занимала комнату в трехкомнатной коммунальной квартире, которая находилась на третьем этаже пятиэтажного дома.

– Проходи, проходи, – сказала Светлана Владу, открывая дверь в свою комнату. – Как-то душно сегодня, – добавила она и приоткрыла окно.

В комнату сразу хлынул поток свежего осеннего воздуха.

– Ты побудь здесь, а я сейчас чай принесу, – сказала девушка и вышла из комнаты.

Влад стал разглядывать ее комнату. Это была небольшая, но довольно светлая и уютная комната. Из мебели в комнате были: диван, стол, стул и платяной шкаф. Все было покрыто вязанными покрывалами и чехлами.

За дверью комнаты Влад услышал разговор Светланы с другой женщиной. Через пару секунд дверь открылась, вошла девушка, в ее руках был поднос с чайником, двумя чашками, сахарницей и пачкой печенья. Она поставила поднос на стол и принялась разливать чай в чашки. Комната сразу наполнилась ароматом крепкого чая.

– Ты с кем-то разговаривала? – спросил ее Влад. – Ты не одна живешь?

– Нет, не одна. Живу с соседкой, Татьяной Алексеевной. Вот с ней я и разговаривала, она интересовалась, чьи это мужские ботинки стоят в коридоре, – улыбнувшись, ответила Светлана.

– А! – махнул головой Влад, вспоминая, что Светлана говорила ему ранее, что живет в коммунальной квартире. – Получается, в вашей трехкомнатной коммуналке одна комната не заселена, – подытожил Влад.

– Да, не заселена. Раньше в ней жила моя подруга с мужем, но им выдали новую квартиру и они где-то месяц назад переехали, – ответила Светлана, подавая Владу его чашку на блюдце.

– Как это выдали? – настороженно спросил Владислав.

– Ну… они стояли в очереди… на квартиру, – ответила Светлана и, переведя взгляд, на Влада добавила: – И после рождения ребенка почти сразу получили свое жилье.

– Как это? Интересно! Не знал, что за ребенка квартиру выдают!

– Не за ребенка, – улыбнулась Светлана. – А за работу! Работу на заводе. А наличие ребенка, конечно, ускоряет эту квартирную очередь.

– Хм… и долго они стояли в этой очереди?

– Где-то года три.

– Всего-то три года? А ты сколько лет на заводе работаешь?

– Два года

– И в очереди тоже стоишь?

– Нет, конечно. Эти очереди, только для семейных. А у меня пока нет своей семьи… Но я не жалуюсь. Мне и здесь хорошо. У меня прекрасная соседка. Она и научила меня вязать… И еще у нее есть много книг. Я часто беру у нее что-то почитать.

Влад на секунду задумался, затем сказал: – Как у вас здесь хорошо!.. Так, расскажи, какие книги ты читаешь?

– Не знаю даже… можно сказать, я люблю рассказы о животных, романы, нравятся еще… сказки, – пожав плечами, смущено ответила Светлана.

– Сказки? Серьезно!.. Могу принести тебе что-то из сказок. А вот, о животных… Джек Лондон подойдет?.. У меня в комнате целая библиотека. Книги специально привез из дома.

– Как это? В твоей комнате? В студенческом общежитии? – с удивлением спросила Светлана.

– Да.

– У тебя наверно все заставлено книгами, не развернуться?

– Нет, в комнате места достаточно. Приходи в гости, сама увидишь.

– Спасибо за приглашение, – улыбнувшись, поблагодарила девушка и опустив глаза спросила: – А ты в комнате один живешь?

– Да.

– Так сколько в твоей библиотеке книг?

– Где-то 300-400… я их всю жизнь собираю, – с гордостью ответил Влад.

– Ооо! У моей соседки где-то 200. Так, у нее вся комната заставлена полками с книгами. У тебя, наверно, тоже все стены в книжных полках?

– Нет. У меня, вообще, нет книжных полок.

– Как это? Тогда ты, наверно, сложил все книги в стопки под потолок?

– А смысл? Как вытащить нужную книгу? Надо разбирать всю конструкцию? Нет! У меня нет ни полок, ни книжных стопок, да и самих книг не видно, но… я с легкостью могу найти нужную книгу.

– Как это?

– А ты догадайся!

– Ммм… А что у тебя еще есть в комнате?

– Что еще? Есть: стол, стул, кровать, шкаф.

– Может под кроватью?

– Нет.

– В шкафу?

– Нет.

– Под столом?

– Нет.

– Не знаю, сдаюсь, – подумав еще пару секунд, сказала Светлана.

– … Хорошо, раскрываю секрет… все мои книги упакованы в картонные коробки… из под конфет. Просто и удобно!

– Так у тебя в комнате полно коробок?

– И да и нет. Это не простые коробки. Помимо хранения книг, я их еще использую, как строительные блоки. Вот, вся мебель у меня собрана из этих коробок: кровать, стол, стулья, даже шкаф. Очень практично и можно менять обстановку хоть каждый день.

– Интересно! И как же ты находишь нужные книги?

– Очень просто! Все коробки я подписал, поэтому любую книгу просто отыскать. Тем более я старался распределить книги по жанрам. У меня также есть отдельный список, где я могу посмотреть в какой коробке находится нужная книга.

– Ну ты даешь? Какой же ты изобретательный! Как же ты до всего этого додумался?

– Все гениальное – просто! Как я уже говорил, книги я упаковал в коробки для удобства перевозки. Первое время использовал эти коробки как стулья, потом пошло-поехало и в итоге, почти все коробки оказались пристроены. Парочка непристроенных коробок стоит у стены, вот придешь – соберу тебе твой личный стул.

– Спасибо, – сказала Светлана, затем спросила: – Но как ты спишь? Это ведь жестко спать на коробках?

– Спать на твердой ровной поверхности полезно для спины, но я все же положил себе пару одеял, чтобы было помягче, – улыбнувшись ответил Влад.

Девушка восхищенно смотрела на него.

– У меня, можно сказать, есть книги по любому вопросу. Есть классическая литература, учебная: математика, физика, медицина, философия, психология, религия, энциклопедии самые разные, есть и сказки, как ты любишь: народные, братьев Гримм…– начал перечислять Влад.

– Вот! Братьев Гримм! Принеси мне, пожалуйста, – попросила Светлана.

– Договорились! Завтра принесу.

Вечером, придя домой, Влад понял, что его не покидает мысль о рассказанной Светланой истории, как ее подруга с легкостью получила собственную квартиру в столице. В понимании Влада жилье надо было заслужить. А сейчас получается, что нет, все ни так. Он задумался: – Мои родители горбатились на севере. Прошли все круги ада. Отец чуть не застрелился, а здесь все так играючи и легко, ни наследства, ни образования, ни тяжелой работы у людей нет, ничего нет… они просто примитивно поженились, расплодились, и вот им – квартира. Я даже помыслить не мог, что такое возможно! Мне казалось, что надо что-то предпринять, пройти путь, ограничения, достигнуть высот, чтобы заслужить свою квартиру. А оказалось – нет, и даже наоборот, кто ведет примитивную жизнь, тому и карты в руки. Но… ведь у меня тоже есть эта возможность, этот шанс! – вдруг подумал он. – Светлана работает на заводе, и теоретически будь я ее мужем, мы ведь тоже смогли бы получить квартиру, – цепочка из мыслей пронеслась у него в голове, но тут же возникла другая мысль: – Но я ведь не примитивное существо, я хочу закончить аспирантуру, быть ученым, заниматься наукой, не хочу уподобиться этим работягам! Мне не интересна жизнь простолюдина. Но он тут же одернул себя: – То есть ради того, чтобы быть ученым, я должен отказаться от идеи хорошо жить? Я должен посвятить себя науке, живя кое-как. Но это ведь бред! Это бредовые рабские установки! Если идти тем путем, что ходит большинство людей, путем на который меня поставили родители, то ближе к пенсии, я, может, и получу свое жилье. Нет! Этот путь не для меня, он для толпы, которые верят в светлые чувства, в светлое будущее. Верят, что все, что им нужно, так это: честно трудиться в поте лица и кто-то когда-то позаботиться о них. Но я всегда знал, что путь большинства мне не подходит, я еще в юности раскусил рабский замысел этого пути, где перед лицом тебе вывешивают некую красивую картинку, к которой ты должен всю жизнь стремиться, параллельно обслуживая интересы господ. Нет, мне не надо ничего вывешивать. Ждут, надеются и стремятся пусть другие. А мой путь, это когда я сам буду решать, что и сколько мне надо и сам буду брать, что и когда хочу. И помогут мне в этом, как раз, эти люди толпы с рабскими идеями и установками о светлом будущем. И если для получения квартиры мне надо будет жениться на Светлане – я женюсь… Ведь даже, в случае развода, я уже буду иметь половину квартиры и мне не надо больше горбатиться, как моим родителям, не надо ютиться по углам, работать за мизерную зарплату в каком- нибудь институте. И все это ради чего? Ради похвалы, признания, надежды на свет в конце тоннеля! Плевать я хотел на такое признание! Я пойду напрямую к своей цели, но в этот раз я буду осторожен, никаких детей, – думал он.

На следующее утро, едва встав, Влад сразу пошел в центральную библиотеку. Он взял законы о жилье и статьи по этой теме, и стал тщательно их изучать. К концу дня он выяснил, что одиноким людям производственное предприятие предоставляет комнату в коммунальной квартире. А вот собственное жилье предоставляется только законным супругам, у которых нет собственного жилья и хоть один из супругов работает на предприятии. При наличии ребенка, супруги имеют право получить уже двухкомнатную квартиру.

– Все сходится! Решено! Я женюсь! – сказал он, захлопнув толстый свод законов.

Уточнив детали и убедившись в своем расчете, уже через месяц Влад предложил девушке выйти за него замуж. Светлана была вне себя от радости. Молодой человек после женитьбы сразу перебрался к Светлане и стал разрабатывать детальный план получения собственного жилья. Заботы о получении квартиры полностью захватили его.

– Дорогая, помнишь я тебе говорил, что был женат, – начал он разговор со Светланой.

– Да, помню.

– Так вот, я подумал, ведь у меня по паспорту есть дочь.

– У тебя дочь? Но ты же сказал, что это не твоя дочь, что бывшая жена ее нагуляла, – ответила Светлана с недоумением.

– Да все верно, но по паспорту – это моя дочь. Я помог этой женщине отмыться от позора, но это уже в прошлом. По паспорту у меня есть дочь, она никуда не делась. Вот я и подумал, а что, если ее прописать у нас в комнате, тогда мы автоматически становимся семьей с ребенком и можем претендовать на получение двухкомнатной квартиры. И еще, сможем занять пустующую комнату в нашей коммуналке.

– Но у нас же будут свои дети? – настороженно спросила Светлана.

– Конечно будут! Но ты же понимаешь, нашему будущему ребенку нужна собственная комната. Я все детство провел по общежитиям и не хотел бы такой судьбы своему ребенку. Пусть он сразу, с рождения привыкает к хорошему. А насчет моей дочери – нечего бояться. До совершеннолетия она точно будет жить со своей матерью, а потом пусть решает сама. Но это будет только через лет пятнадцать. К тому времени много чего может измениться. Она возможно никогда не приедет.

– Понятно, – с грустью сказала Светлана. – И как же мама девочки? Она согласится?

– Послушай, если ей важно будущее дочери, то она согласится и найдет вариант, как это лучше сделать. Сейчас главное – это твое мнение. Скажи, ты согласна? Ты согласна, чтобы мою дочь прописать в нашей комнате?

– Да, если так можно, – махнув головой, сказала Светлана.

– Хорошо, тогда не будем откладывать. Я в ближайшее время поеду и поговорю с матерью девочки.

– А как же аспирантура? Тебя отпустят? – с волнением в голосе, спросила Светлана.

– Для меня сейчас главное – это наша семья. Надо наладить наш быт, а аспирантура подождет, – со всей серьезностью ответил Влад.

Светлана смотрела на мужа с восхищением.

Через три дня Влад разговаривал с бывшей женой Наталией.

– А ты изменилась! – сказал он, увидев Наталию. Женщина похорошела.

– А это ты, – спокойно сказала она, посмотрев на Влада. – Какая муха тебя укусила? С чего это, вдруг, я тебе понадобилась? – иронично спросила она.

– Хочу с тобой поговорить о… нашей дочери.

– Неожиданно! Ты действительно думаешь, что у тебя есть дочь? Тебя же не интересовала ее судьба.

– Наташа не начинай! Да, я считаю, что у меня есть дочь, иначе в свидетельстве о ее рождении в графе «отец» было бы пусто.

– Очень сомневаюсь.

– Послушай, давай не будем препираться. Сейчас важно, что у нас есть дочь. Нужно думать о ее будущем. У меня есть возможность, прописать нашу дочь в столице, – не обращая внимания на сарказм Наталии, сказал Влад.

– Зачем? Она же здесь живет со мной?

– Как зачем? Это же вклад в ее будущее. Такой шанс сейчас есть, потом может и не быть. Сама подумай, когда дочь вырастет сможет приехать в столицу жить, учиться, работать. Подумай о будущем ребенка! Какую судьбу ты хочешь нашей дочери? Сейчас я предлагаю только прописать ее в столице, а жить она остается с тобой. Ты же понимаешь, что значит столичная прописка! На какие жертвы люди идут ради этого. Я хочу сделать девочке ценный подарок.

– Допустим. А если она не захочет?

– Это ее дело. Путь она сама решает, вот достигнет совершеннолетия и путь решает, надо ей достигать высот или пусть живет в этом болоте!

– А к чему такая спешка? Вот когда будет совершеннолетняя, тогда и поговори с ней.

– Я же сказал, сейчас есть возможность, потом может и не быть!

– А разве так можно, чтобы дочь была прописана в одном городе, а жила в другом?

– Ребенок может быть прописан как с отцом, так и с матерью одновременно. А без прописки она даже в гости ко мне легально не сможет приехать.

– Как-то странно все это звучит, никогда не сталкивалась, чтобы одновременно в двух местах ребенок был прописан.

– Да ты много с чем не сталкивалась в своей жизни! Я же объяснил, ребенок имеет право находиться как с отцом так и с матерью, а для этого ему нужна прописка. Или ты хочешь ограничить дочь в ее правах? – начинал злиться Влад.

– Мне надо подумать.

– Подумать? Я специально приехал, пропустил аспирантуру, потратился на билеты и все ради интересов дочери. О чем думать? Давать ребенку шанс на лучшую жизнь или нет?

– В таком тоне я отказываюсь разговаривать! – сказала Наталия. Она молча встала и собралась уходить.

– Давай успокоимся! Я проделал такой путь. Я весь на нервах, – пытаясь совладать с собой, сказал Влад, схватив ее за руку. – Хорошо, ты подумай… Завтра сможешь дать ответ? – сказал он спокойным голосом.

– Да, – она вырвала свою руку и яростно посмотрела на него.

– Хорошо. Тогда завтра принеси мне, пожалуйста, свидетельство о рождении дочери. Без этого документа я не смогу ее прописать, – Влад пытался говорить как можно мягче и спокойнее.

– Но мне самой нужно это свидетельство. Это же ее единственный документ.

– Не переживай ты так. Я через неделю верну тебе это свидетельство. Сразу вышлю ценным письмом.

– Завтра решим, – сказала Наталия и спешно вышла из комнаты.

Женщина понимала, чтобы быстро разобраться и принять решение, ей нужен совет. И она направилась к своей подруге Татьяне. Вечером женщина поговорила еще со своими родителями. Она колебалась с решением, у нее не было уверенности.

На следующий день Влад вновь приехал к Наталии.

– Решила? – настороженно спросил он.

– Да, решила! – отчетливо и строго ответила женщина, поражаясь сама себе, своей смелости, решительности и тому чувству спокойствия, которое преобладало в ней.

– И что ты решила?

– Я решила, что не дам тебе свидетельство дочери, – отчетливо произнесла она каждое слово.

– Что? Почему?– вспыхнул Влад.

– Мне оно самой нужно. Это же документ. Ты сейчас возьмешь это свидетельство и пропадешь на пару лет. Так уже было, – ответила Наталия. Она пыталась говорить спокойно.

– Ты мне не веришь? Какая же ты дура! Так я и знал, глупая ты баба! Ты пожалеешь еще! Из-за твоей глупости будущее ребенка будет обречено, – вскипел Влад. Он еле себя сдерживал.

Наталья, видя его нарастающую ярость, быстро схватила свои вещи и выбежала.

Влад после неудавшегося разговора, весь вне себя от злости, вернулся в родительскую квартиру.

– Никак не ожидал от этой глупой женщины такого отпора! Нет! Я не отступлюсь! Мне нужна эта квартира и я добьюсь ее во что бы это не стало! Я получу это свидетельство! Обязательно получу! – гневно размышлял он. Немного успокоившись, он стал просчитывать варианты. Он вспомнил слова Наталии: «Это же документ. Мне он самой нужен».

– Да, это документ удостоверяющий личность. А любой документ может быть утерян, украден, да просто, уничтожен. И как жить человеку без удостоверения личности? В этом случае… выдают дубликат! Точно дубликат! Мне надо получить дубликат! Но как получить? Что я скажу? … Скажу, что я отец, что документ утерян, мать ребенка на работе, поэтому пришел я. Здесь я рискую, если Наталия узнает, что я против ее воли получил дубликат, раскроется этот обман и это будет нарушением закона. На такой шаг я пойти не могу. Должен быть выход! Надо придумать более правдоподобное оправдание. Например, я могу сказать, что мы с Наталией в разводе, не общаемся. Я думал, что свидетельство о рождении ребенка у меня, мне оно понадобилось, искал, не нашел, вот и решил, что потерял документ. Ну, ошибся. С кем не бывает. В таком случае, это уже не обман, а всего лишь ошибка! И я все это сделал во благо ребенка, я заботился об интересах дочери, хотесь обеспечить ее будущее, поэтому и прописал ее к себе. В чем мое нарушение? В том, что я хотел блага для своего ребенка? Нет такой силы, которая смогла бы заставить отца не совершать благо для своего ребенка! Это нонсенс всей правовой системы! Правовая система создана для защиты прав, значит она всегда будет на стороне того, кто борется за права, значит… ее можно использовать в своих целях, необходимо лишь подобрать подходящий мотив или право, которое надо защищать. В данном случае, я защищаю право дочери на общение с отцом, право дочери не жить никчемную жизнь, а иметь возможность изменить свою жизнь к лучшему, уехать из провинциального города в столицу и построить счастливую жизнь. А для этого необходима прописка. Да! Так оно и есть! Нет сомнений, что я, как отец, думаю о будущем своего ребенка, защищаю право своей дочери быть счастливой. Иначе и быть не может!

Еще немного поразмыслив над законностью своего поступка, он решил не откладывать, и в этот же день написал заявление о потери свидетельства о рождении дочери. На следующий день ему выдали дубликат документа.

Все идет по моему плану! Владислав ощущал себя гроссмейстером, играющим на нескольких досках одновременно.

Теперь предстояло решить вопрос о прописки дочери у себя в коммунальной квартире. Он понимал, что по закону для прописки ребенка на новом месте, необходимо его вначале выписать со старого места. Но как обойти это правило? Как прописать дочь в столице, не выписывая ее из дома ее матери?

По его внутреннему кодексу, возможно было совершать действие, не соответствующее общепринятой норме морали или противозаконное действие, но только в случае, если всю ответственность за этот поступок переложить на кого-то другого. Он размышлял. Он был уверен в себе и знал, что сможет подобрать ключи и решить этот вопрос.

На следующий день Владистав уже находился в столице и, сидя в коммунальной квартире, разговаривал со своей женой Светланой.

– Дорогая, хочу тебя обрадовать – дело наполовину сделано! Мать дочери согласилась, чтобы ее дочь имела прописку у нас, в столице. Она дала мне свидетельство о рождении дочери, но просила не выписывать дочь от нее, иначе она не сможет получать алименты от меня.

– Алименты? Ты платишь алименты? Но ведь эта не твоя дочь?

– Да, не моя. Я плачу алименты, ведь ребенок ни в чем не виноват, кормить то его надо.

– Влад, ты действительно так думаешь? Зачем тебе содержать чужого ребенка?

– Понимаешь у ребенка же нет отца, кто ему еще поможет? Я дал себе зарок – не бросать эту девочку, пока не поставлю ее на ноги. На стипендию, конечно, многого не купишь, но то, что могу. Это дополнительное бремя для нашей семьи, поэтому я и предлагаю, чтобы хоть как-то компенсировать такое мое решение прописать ребенка у нас и увеличить нашу жилую площадь.

– Какой же ты добрый и умный! Но как прописать твою дочь, не выписывая ее от матери? Разве так можно, чтобы человек был прописан в двух местах одновременно?

– Есть один вариант, – сказал он и посмотрел Светлане в глаза.

– Какой вариант? – с нетерпением спросила женщина.

– Вот смотри. По закону, пока ребенок несовершеннолетний, отдельно учет его прописки не ведется, он вписывается в карточку прописки родителя. Но мы в Наталией в разводе, а по закону ребенок должен общаться и с отцом и с матерью, и я, как отец, должен обеспечить ребенку его право на общение. Как я могу это сделать? Путем прописки девочки у меня, понимаешь? Сейчас я прописан у тебя без дочери. Необходимо это исправить. Ее просто нужно вписать в мою карточку, в карточку ее отца.

– Но как? Как это сделать?

– Надо вписать дочь в мою карточку! Я же сказал, – настойчиво повторил Влад.

– Но как?

– Надо взять мою карточку учета и вписать туда дочь. В карточке всего четыре графы: имя, фамилия, родство, адрес прибытия. Надо указать эти данные и дело будет сделано.

– Но, как это, взять твою карточку и вписать данные? Самим вписать?… Это же нарушение.

– А то, что ты пашешь на этом проклятом заводе и живешь в каморке – это не нарушение? Они специально такие законы сделали, чтобы нормальный человек не смог себе ничего позволить, только пахал бы на них всю жизнь в надежде на светлое будущее. А светлого будущего нет, очнись, эта замануха придумана для идиотов. Но мы не идиоты, мы знаем свои права. Дочь по закону имеет право на общение с отцом, значит у нее есть право быть прописанной вместе со мной! То, что она не вписана в мою карточку – это бред. Дочь не может здесь жить сама по себе пока она ребенок. Она может здесь жить только со своим отцом, так?

– Так, – тихо ответила Света.

– Если дочь захочет приехать ко мне в гости, как она может жить у меня без прописки? Никак! Вот это и есть нарушение! За проживание без прописки нам сразу штраф выпишут, да и принять я ее не могу, место то для нее не предусмотрено! Бред? Бред! Эти законы написаны для идиотов. У тебя вроде бы есть право, а фактически оказывается, что нет! Вписывая дочь в мою карточку, мы исправляем противоречивость закона, делаем это на благо дочери, понимаешь? Мы помогаем ей реализовать свое право. Формально это выглядит, как нарушение закона, но по сути таковым не является, так как нет пострадавшего. Вот, кто в этом случае пострадавший? Дочь? Нет, конечно! Она только приобретает, во-первых реализует свое право на проживание с отцом и в дальнейшем право на проживание в квартире. Государство? Оно само придумало такие законы, что ребенок имеет право общаться с отцом и получить жилье по нормативам. Например, как твоя подруга, которая жила здесь со своей семьей. То есть государство должно защищать права своих граждан, ведь так? Но это иллюзия для дураков. Де-факто же получается, если ты сам свои права не заявил, не отстоял, у тебя просто их отбирают и никто никогда тебе на блюдечке ничего не принесет. А мы не дураки и свои права никому не отдадим. Согласна? – эмоционально сказал Влад.

– Да, – тихо сказала Светлана. Она восхищалась, как яростно ее муж защищает права чужого для него ребенка. – Но как осуществить все это?

– Надо вписать дочь в мою карточку. Я сам это сделать не могу, потому что я заинтересованное лицо на которого сразу падет подозрение, да и мужской подчерк бросится в глаза. Надо чтобы это сделал кто-то третий, незаинтересованный. Получается, это надо сделать тебе.

– Мне? Это же нарушение, подделка документов, – испугавшись, сказала Светлана.

– Это выглядит как нарушение, как подделка документов, но это не так! Здесь нет твоей прямой выгоды, злого умысла, значит нет и преступления, понимаешь? В чем твоя выгода? В том, чтобы моя дочь могла ко мне приехать в гости, чтобы у моей дочери был свой угол в нашей квартире? Это не злой умысел, это благородный поступок, понимаешь. Долг отца обеспечить проживание ребенка вместе с собой.

– Но как? Как все это сделать?

– Надо подумать… Тебе надо получить доступ к карточкам учета… Может тебе устроиться туда на работу?

– Когда? Я же работаю.

– Вечером-то ты свободна. На полставки можно устроится. Да хоть уборщицей, я как раз видел у них объявление.

Светлана вся напряглась, в ее глазах читался испуг, но она кивнула. Владислав смотрел на нее и подумал: – Вот и к ней я подобрал ключи!

Через несколько дней Светлана устроилась в домоуправление на работу. В домоуправлении ее часто видели, знали, что она работает на заводе и проживает в соседнем доме. В общем, положительная во всех отношениях и внушающая доверие молодая женщина, была сразу принята на работу на полставки, на должность уборщицы. Ей сразу выдали ключи. В ее обязанности входило мытье полов, протирание пыли, поливка цветов. Светлана приходила домой после основной работы немного отдыхала, перекусывала и отправлялась на свою вторую работу. В домуправление она приходила к восьми вечера, никого из персонала на работе уже не было.

– Ты не торопись, в начале освойся, узнай как попасть в комнату, где хранятся карточки учета, – направлял ее муж.

Светлана полностью доверяла мужу и выполняла все его указания.

Через пару недель дело было сделано, дочь Владислава была вписана в его карточку учета.

– Сегодня – особый день. Ты совершила благородный поступок! Делом доказала, что семья для тебя не пустой звук! Это важное событие для нашей семьи. Это надо отметить! – с уважением сказал Владислав, ставя на стол бутылку шампанского.

Поработав еще пару недель, Светлана, сославшись на боли в спине, уволилась из домоуправления.

Следующим ее шагом был профсоюз. Взяв, заранее подготовленную мужем папку с аккуратно сложенными документами и получив от него точные инструкции, Светлана направилась вставать в очередь на квартиру.

Очередниками занимался сорока пятилетний мужчина приятной наружности. Осетин по национальности, с черными c сединой волосами и такой же аккуратной бородкой, темно-карими глазами и небольшим животиком. Мужчина всегда был опрятно, и можно сказать, по-щегольски одет. Он него приятно пахло. Он давно работал на этом месте. Руководство его ценило за способность решить любой вопрос в минимальные сроки и, в особенности, за его умение хранить чужие секреты.

Светлана, по совету мужа, одела новое платье, туфли на каблуках, сделала модную прическу.

В приемной профсоюза ей выдали номерок и бланк-заявление. Она аккуратно заполнила это заявление и просидела около трех часов, пока ее наконец, пригласили зайти в кабинет Искандера Абдурахмановича.

Мужчина сразу обратил внимание на молодую, привлекательную женщину, с интересом наблюдая как она зашла, села и передала ему заявление.

– Значит Вы у нас работаете… У Вас семья, ребенок… Хорошо… Понятно… Полагается двухкомнатная квартира, – сказал он, внимательно изучая ее заявление и задумчиво листая свой журнал, затем добавил: – Ждать придется лет пять-шесть, не меньше.

– Как еще пять-шесть лет? Я же уже два года работаю. Семья моей знакомой получила через три года и мне, значит, тоже через год полагается.

– Все правильно Вы говорите, но с небольшой оговоркой – не полагается, а Вы имеете право. А право Ваше может быть реализовано в порядке очереди. Сегодня я, как раз, и поставлю Вас в очередь. Но смею заметить, что перед Вами триста пятьдесят шесть таких же семей, и по закону, сначала они получат свое жилье, а потом уже Вы, понимаете?

– Ой пять-шесть лет… так долго. А можно побыстрей?

– Ммм отчего же… можно и побыстрей, – сказал он, оценивающе посмотрев на нее. – Но, как Вы девушка, догадываетесь, если Вы получите квартиру раньше, значит тот кто перед Вами должен будет получить позже. И чтобы все остались довольны, необходимо возместить возникающие при этом издержки.

Глаза Светланы округлились, но она все же утвердительно кивнула и как-то застенчиво спросила: – А большие эти издержки?

Мужчина спокойно написал на лежащим перед ним листке бумаги «500 рублей» и показал ей листок.

Светлана посмотрела на листок, после чего мужчина спокойно разорвал этот листок и выбросил его в мусорник.

– Я Вас поняла, а… в этом… Вашем случае… какие сроки?

– Я не обещаю скорость, как у некоторых… вечером деньги, утром стулья, – сказал он со всей серьезностью. – Но мы тоже быстро работаем. В течение одного-двух месяцев вопрос обычно решается.

– А если мы не сможем найти всю сумму? Можно…

– В случае, если Вы не сможете, то все остается как есть, – перебив ее ответил Искандер. – Можете себе записать, Вы триста пятьдесят седьмая в очереди, – спокойно, еще раз, пояснил Искандер.

– А если найдем?

– Тогда через месяц, максимум два сможете въезжать, – сказал Искандер и, посмотрев на нее, широко улыбнулся.

– Спасибо. Мы подумаем, – вежливо сказала Светлана.

Она встала и вышла из кабинета.

Придя домой, женщина все рассказала мужу.

– Вот видишь, что значит государственная система! Нет никакой справедливости! Говорят одно, но в итоге – обман. Везде хотят тебя ободрать, – негодовал Владислав.

Его план претерпевал болезненные изменения. Он никак не ожидал, что квартиру придется ждать еще 6 лет.

– Взятки давать я не собираюсь! – резко добавил он. – Это что значит? Этот пройдоха так легко получит деньги! За что? За то, что он у власти? Значит ему можно, ему не надо трудиться, он может просто собирать дань! Нашел дураков! Нарушать закон мы не будем! Смотри как все здорово придумано. Мы значит, за взятку получим квартиру с нарушениями. Потом нас же за нашу взятку и выгонят из этой квартиры! Это же на идиотов рассчитано! Молодцы! Я оценил! Этот Искандер хочет за счет доверчивых граждан остаться и при деньгах и при квартирах! Нет, мы в эту ловушку не попадем. Мы должны сделать все по закону! Нет, значит нет! Значит будем ждать! Терпеть и ждать я то умею, не на того напали.

Светлана внимательно выслушав мужа, в душе, все же, с ним не была согласна. Она считала, что ждать шесть лет – это слишком много. Через шесть лет, ей будет двадцать пять и, к этому времени она хотела бы уже обзавестись собственным потомством, а не заниматься квартирным вопросом. Она готова была родить ребенка и сейчас в этой коммунальной квартире, но Влад был против. Он настаивал, что у ребенка должен быть свой угол.

Светлана решила обратиться за помощью к своим родителям.

Ее родители, как только узнали о возможности получения отдельной двухкомнатной квартиры, сразу поддержали свою дочь.

– Но Владислав, он не хочет даже разговаривать о взятке, – делилась с родителями расстроенная Светлана.

– Денег у него нет, вот и не хочет. Неудобно ему просить, занимать. Гордый он. Вот и придумал эти отговорки, – сказал Светлане отец.

– Ты так думаешь?

– Конечно! Какому мужчине приятно осознавать, что он не может сделать свою женщину счастливой. Доченька, ты не переживай. Мы с матерью что-нибудь придумаем, – успокаивал он свою дочь.

Родители Светланы имели сбережения и с радостью решили помочь дочери.

Через месяц Светлану вызвали в кабинет к Искандеру Абдурахмановичу.

– Вот и Ваша очередь подошла! – улыбаясь сказал Светлане Искандер.

– Какая очередь?

– Очередь на квартиру!

– Да вы же говорили лет пять-шесть придется ждать?

– Видите ли, чудеса случаются, – улыбаясь, ответил Искандер. – Дело в то, что одна семья отказалась от трехкомнатной квартиры, и я вспомнил о Вас.

– Трехкомнатной? Разве так можно? Мы же заявку оформляли на двухкомнатную квартиру.

– А почему нет? Вы ответственный работник, пять лет работаете без нареканий, можно сказать Вы –почетный труженик нашего завода. Таким работникам как Вы, квартиры в первую очередь должны предоставляться. Да и папа Ваш очень просил.

– Папа? Он здесь был?

– Да! Мы познакомились. У Вас очень приятные, интеллигентные родители.

Светлана опустила глаза.

– Светлана, вот держите ордер на отличную трехкомнатную квартиру в новом районе, – сказал Искандер, передавая ей документ. – Обязан спросить, Вы не возражаете?

– Нет! Не возражаю! Спасибо! – радостно ответила Светлана. Она не верила своим глазам. Аккуратно взяв ордер в руки, женщина принялась его внимательно разглядывать.

– Отлично. Надеюсь Вашей семье квартира понравится. Довожу до Вашего сведения, что по закону у Вас есть две недели, чтобы ознакомиться с жильем и уведомить меня о Вашем решении: подходит квартира или нет. Вам хватит две недели, чтобы определиться?

– Да, конечно хватит!

– Тогда подпишите, вот здесь, – сказал Искандер и положил перед ней толстый журнал. Светлана подписала там, где указал Искандер, после чего мужчина встал и со всей серьезностью протянул ей руку для рукопожания.

Светлана тоже встала и, немного смущаясь, пожала Искандеру руку.

– Поздравляю! – улыбнувшись, сказал мужчина и посмотрел на нее таким пронизывающим, лучистым взглядом.

– Да! Спасибо! – сказала она и постаралась побыстрее выйти из кабинета.

Светлана счастливая неслась домой.

– Неужели у нас свое жилье! Целая трехкомнатная квартира! Всем места хватит! Можно и родителей с ночевкой пригласить, и дочь Влада, если захочет приехать, будет для нее отдельная комната и самое главное – будет комната на наших детей! Она очень хотела мальчика и девочку. По дороге до дома она представляла, как будут выглядеть их дети, что они будут похожи на Влада. Представляла как она будет за ними ухаживать, гулять с коляской. Предсталяла их большую семью за общим столом.

Она не заметила, как залетела в квартиру.

– Влад! Влад! Ты дома! Скорей иди, я тебе радостную новость сообщу! – ликовала Светлана.

В дверном проеме показался Влад. Он с интересом смотрел на нее.

– Ты не представляешь, нам выдали ордер на квартиру! – воскликнула она.

– Как выдали? Тебе же сказали надо ждать, – напряженно спросил он.

– Все изменилось! Там кто-то отказался, и мне как передовому работнику решили этот ордер отдать!

– Ну надо же! – Влад обнял Светлану, приподнял и начал кружить.

– Наконец-то мы самые счастливые! Ты не представляешь, нам выдали ордер на трехкомнатую квартиру в новом районе, – обняв его, радостно сказала Света.

Влад тут же опустил ее на пол. Его лицо в миг стало серьезным.

– Как на трехкомнатную?– спросил он, нахмурив брови.

Светлана не ожидала такой реакции от мужа. Она опешила и не знала, что сказать.

– Я спрашиваю, как на трехкомнатную? Мы же имеем право только на двухкомнатную, – еще раз настойчиво спросил ее муж.

– Кто-то отказался от трехкомнатной квартиры, поэтому нам ее и передали. Но это же даже лучше. Трехкомнатная квартира – это же лучше, чем двухкомнатная!

– Кому лучше? Тебе лучше? – негодовал Влад. – Это же обман, ты что не понимаешь? Собирайся и иди сейчас же меняй ордер на двухкомнатную квартиру.

– Но я не могу, я уже подписала бумаги, – тихим голосом сказала Светлана. Она не могла понять, почему ее муж так принципиален.

– Дура! – весь красный от гнева, произнес он.

– Я тебя не понимаю! – испуганно сказала Светлана.

– Так ты, это специально сделала?

– Что специально сделала?

– Я же говорил тебе, что все должно быть по закону! Нам положена двухкомнатная квартира и мы должны получить двухкомнатную. Все остальное – это обман, а обман рано или поздно вскроется и мы лишимся всего! Иди и откажись от этого предложения.

– Какой же это обман? Обман кого?

– По закону мы не имеем право на трехкомнатную квартиру! Скажи мне, это ты подстроила?

– Влад, я не понимаю тебя! Я подстроила, чтобы мы получили трехкомнатную квартиру?

– Именно! Это ты? Отвечай! – негодовал он.

– Господи! Да ты в своем уме! Что значит подстроила? Это подарок от моих родителей, они все свои сбережения отдали, чтобы мы смогли получить эту квартиру! Мы должны быть им благодарны! Разве не так?

– Что? Так это была взятка! – еле сдерживая себя, крикнул Влад. – Благодарны, за что? За обман! Мне не нужны подарки, основанные на обмане! Я отказываюсь от этого подарка! Я не поеду в трехкомнатную квартиру.

– Но если мы откажемся, тогда двухкомнатную квартиру нам предложат только через пять лет!

– Ну и пусть! Я никуда не тороплюсь, я лучше подожду.

Светлана села на кровать, закрыла лицо руками и заплакала. Она искренне не могла понять логику рассуждений Влада. Ей было жалко себя, свои несбывшиеся мечты, своих родителей, потративших впустую все свои сбережения. Она запуталась.

– Сама виновата! Сама и исправляй свои ошибки! Сейчас уже поздно, никто не работает, – яросто сказал он, посмотрев на часы. – Тогда иди завтра и разбирайся. Может еще можно что-то изменить, – бросил он Светлане и оставив ее одну, вышел из комнаты.

Проплакав всю ночь, на следующий день Светлана попыталась обменять ордер, но получила отказ.

– Дамочка, так нельзя. Вы вчера подписали все бумаги. Это документы строгой отчетности, изменить уже ничего нельзя, если вам квартира не подходит, вот Вам заявление – заполняйте, – стараясь говорить спокойно, произнес Искандер. Открыв ящик стола, он достал бланк заявления и положил его перед Светланой.

– Если я заполню это заявление, мы вместо трехкомнатной получим двухкомнатную квартиру?

– Да, в порядке очереди, лет через пять-шесть.

– Как? А деньги?

– Какие деньги?

– Деньги моих родителей?

– Я Вас не понимаю, дамочка!

– Деньги Вы вернете?

– Я Вас не понимаю, какие деньги?

– Значит, не вернете!

– Значит, нет!

– И что мне делать? – отчаянно спросила Светлана, закрыв лицо руками.

– Радуйтесь! Вселяйтесь в квартиру и наслаждайтесь жизнью! А если не хотите радоваться, тогда не вселяйтесь, пишите отказ и страдайте, – спокойно ответил Искандер.

– Писать отказ я не буду. До свидания! – с раздражением в голосе, сказала Светлана.

– До свидания, – доброжелательно ответил Искандер, наблюдая, как она выходит из кабинета.

Вернувшись домой, на пороге Светлану встретил ее муж и сразу спросил: – Сходила?

– Да!

– Отказ написала?

– Нет!

– Почему, Света? Почему? Я же тебе все вчера все объяснил!

– Потому что, деньги никто не вернет! Что я скажу родителям?

– Света, твои родители сами виноваты, их никто не просил о медвежьей услуге! Понятно, не ты деньги давала, не тебе и возвращать должны. Пусть твои родители сами занимаются этим вопросом.

– Ну уж нет! Это их убьет! Раз выдали ордер, значит надо въезжать в эту квартиру!

– Я же сказал, что трехкомнатная квартира нам не нужна! Это незаконно. И в любой момент ее могут отобрать.

– Пойми меня тоже! Это мои родители. Я не могу так просто отнестись к потере такой огромной суммы денег. Это будет удар для них! Как я смогу после этого смотреть им в глаза! Нет! Не заставляй меня, я не буду писать отказ. Я не могу на это пойти!

– Ты дура! Ты хочешь, чтобы нас вообще лишили жилья и мы оказались на улице?

– Нет, я этого не хочу! Надеюсь, что этого не произойдет.

– Надеешься? Ты хочешь, чтобы я жил в страхе, что в любой момент меня могут выселить? Ты в своем уме! Последний раз предупреждаю, пиши заявление об отказе!

– Нет, извини.

– Ты еще об этом пожалеешь! – бросил Влад, его глаза были наполнены яростью. Он быстро собрался и ушел из квартиры.

Светлана не спала всю ночь в ожидании мужа, но он так и не появился. Влад объявился только на следующий день в хорошем расположении духа.

– Где ты был? – спросила Светлана.

– В общежитии, надо было забрать кое-какие вещи, – как ни в чем ни бывало, ответил он.

Светлана подозревала что что-то не так, но боялась спросить. Причина хорошего настроения Влада, вскоре ей стала известна. В конце недели ее вновь вызвал распорядитель квартир, Искандер Абдурахманович.

– Светлана, проходите, садитесь! Есть разговор, – начал он издалека. – У меня лично к Вам претензий нет. Как ранее я и говорил, Вы отличный работник, в этом нет сомнений. Но извольте мне объяснить, зачем Вашему мужу потребовалось писать жалобу в прокуратору, ведь можно все решить мирным путем?

– Я Вас не понимаю! Какую еще жалобу в прокуратору? – озабоченно, стараясь сохранять спокойствие спросила Светлана.

– Так Вы не в курсе? – удивился Искандер.

– В курсе чего? – недоумевала Светлана.

– Ваш муж, в начале недели, написал жалобу в прокуратору, что его жене, то есть Вам, мы незаконно выдали квартиру увеличенной пощади.

– Как незаконно?

– Вот, ознакомьтесь, – и он положил рядом со Светланой копию жалобы.

По Светлане пробежала холодная дрожь. Она стала читать. В своей жалобе Владислав изложил всю суть дела, написав о том, что отец Светланы без его согласия и без его ведома, дал взятку распорядителю квартир Искандеру Абдурахмановичу. В результате чего, его жене противозаконно выдали ордер на трехкомнатную квартиру. С таким решением он не согласен и просит его отметить, как незаконное и аннулировать ордер на квартиру.

Закончив читать, Светлана закрыла лицо руками и изо всех сил пыталась сдержать слезы. В этот момент ей стало страшно.

– Да и такое в жизни бывает, – спокойно продолжал Искандер. – Так вот, по жалобе Вашего мужа была проведена проверка и установлено, что никакой взятки не было, а ордер выдан в результате ошибки. Поэтому он признан недействительным. В этой связи, прошу Вас его мне вернуть.

– Хорошо… Я поняла… Я принесу Вам ордер, – тихо проговорила Светлана. Ее сердце сильно забилось, руки похолодели, она приняла попытку встать, но не смогла, голова закружилось все поплыло.

Искандер помог ей сесть. Сразу налил и протянул ей стакан воды. – Возьмите, – с сочувствием сказал он. Светлана взяла стакан, выпила его весь. После чего она смогла встать и выйти из кабинета.

Она была ошарашена. – Господи зачем? Зачем он это сделал? Что будет с родителями? Что я им скажу?

Проходя по коридору, две коллеги Светланы, увидив ее, подошли и с удивлением сказали:

– Свет, мы все недоумеваем. Ну и муж у тебя! Первый раз видим такого честного человека.

Светлана даже не посмотрела на них, продолжая идти, глядя прямо перед собой. Она не помнила как пролетел рабочий день. Ей было обидно, что квартиру они не получат, а значит никаких детей и семейного счастья в ближайшее время не будет! Поступок своего мужа она не могла понять.

– Как такое возможно? Неужели, быть честным человеком, дороже семейного счастья, отношений с родными? Наверное он святой, а я простая смертная и поэтому не могу понять его выбор! Как же мой отец и мать? Это будет ударом для них! Что я им скажу?– лихорадочно размышляла она.

Придя домой, Светлана ничего не сказала мужу. Она приняла неизбежность, и не видела смысла обсуждать это с Владом.

Вечером к ним в коммунальную квартиру пришла ее мать, она не пошла в комнату, села в прихожей и заплакала.

– Света, ну разве так можно!.. Зачем? Приходили люди из прокуратуры, разбирались, сказали, что все уладят. У отца сердечный приступ случился. Он сейчас в больнице, не хочет ни тебя ни твоего мужа видеть. Разве мы заслужили такое отношение?

– Мама прости, – сказала Светлана, обняв свою мать.

Через неделю отца Светланы не стало.

Светлана не находила себе места.

– Есть в жизни роковые ошибки, после чего вся жизнь идет под откос, – спокойно с сочувствием, сказал Влад. – Вот твой отец, совершил одну из таких ошибок. Твой отец прожил длинную жизнь, но к сожалению, оступился. Я же предупреждал, закон нарушать нельзя. Эта машина прожует и не подавится. Она приводится в действие – нарушением закона, понимаешь? Вся государственная машина начинает работать против того кто нарушил закон. Держись меня и я помогу тебе. Я изучил эту систему.

Светлана не отвечала мужу, она была согласна с ним, его доводы казались ей нерушимыми.

– На похороны отца не ходи, не надо, так будет лучше! Если пойдешь, все присутствующие будут винить тебя. С отцом, конечно, тебе надо бы попрощаться. Сходи на кладбище одна, посиди, попрощайся. Так будет правильно и спокойно и тебе и всем. Не вороши прошлое. У твоей матери своя жизнь, а мы семья и у нас своя жизнь, нам надо думать о себе и о наших детях. Помни, с тобой всегда твой муж и я всегда на твоей стороне, – обняв жену, продолжил Владислав.

Светлана смотрела перед собой. Глубоко в душе она ощущала такую вопиющую пустоту, ей казалось что у нее больше нет сердца, ее ничего не трогало. Она не находила радости ни в чем, и ощущала себя слепым котенком, который опасливо делает каждый свой шаг.

– Спасибо тебе за поддержку, что бы я делала без тебя?.. Без тебя я бы пропала, – тихо сказала она, c благодарностью глядя на своего мужа.

– Да, это точно! Мир полон опасностей. Одному человеку не справиться, поэтому и создаются семьи! Держись меня, твоего мужа, – сочувственно сказал Влад и провел рукой по ее волосам.

Глава 9. Она спустилась в свое подземелье

В один мартовский день после обеда Влад в деталях представлял всю свою жизнь до самой смерти, примерял разные образы и состояния. Он представлял себя в окружении большого количества людей, где все смотрят на него с восхищением, прислушиваются, обращаются за советом. Его дом – это большая фамильная резиденция с прислугой, где он собирает всех своих родственников и приближенных. Сам же он восседает во главе огромного стола.

– Вот, что мне и нужно! Это мое истинное место. Надо подобрать путь, который приведет меня к успеху, приведет меня к власти, – думал он, находясь в этом образе и ощущая глубокое дыхание своей жизни.

В его плане роль первой ступеньки предназначалась Светлане, его жене. Благодаря ей, он сошел с прежнего своего пути и начал новый индивидуальный путь наверх. Как бы банально не звучал квартирый вопрос, Влад понимал, что для него это не просто квартира – это его победа над собой, над стереотипным мышлением, его боевое крещение, после которого, он уже не будет прежним. Погрузившись в это свое новое состояние, он оглянулся и увидел таких же, близких по духу людей – правителей. И неважно в какое время они жили. Миром всегда управляли победители. Они пользовались расширенными полномочиями и преференциями, но и цена их ошибки увеличивалась многократно. Надо всегда быть начеку, иначе тебя сожрут, такие же как и ты, хищники. Поэтому здесь не может быть дружбы, любви и морали. Это и есть настоящая жизнь, ее жестокая игра. Он хотел в участвовать в этой игре, а не жить как все по правилам и инструкциям.

Посмотрев на календарь, Влад вспомнил, что у его жены сегодня день рождения.

– Надо обрадовать Светика… Пойду, встречу ее около работы, ей будет приятно, – решил он.

Допив чай, Влад быстро собрался и вышел из квартиры. В отличном расположении духа, он направился в сторону завода, где работала Светлана. По дороге, у уличной торговки, он купил небольшой букет нарциссов и радостно шел навстречу с женой. Он ускорил свой шаг, чтобы быть во время.

Приближаясь к проходной, Влад заметил как вдалеке по лестнице спускается его жена. Она шла неторопливым шагом… Но что это? Вдруг к Светлане подходит хорошо одетый мужчина и дарит ей огромный букет таких же, как и у него, нарциссов. Они остановились и пару минут о чем-то весело разговаривали.

Влад импульсивно сжал кулаки, не обращая внимания на цветы, которые были у него в руках. Он смотрел на свою жену и этого мужчину непрерывным взглядом, затем порывисто, не глядя, бросил все, что осталось от цветов на землю.

Светлана увидела мужа. Улыбнувшись, она помахала ему рукой и сразу, попрощавшись с мужчиной, направилась к Владу.

– Ты злишься? Не злись, – пыталась она успокоить своего мужа. – Ты у меня самый лучший! А этот Искандер всем девушкам дарит цветы на день рождение.

– Кто он? – напряженно спросил Влад.

– Это Искандер Абдурахманович, он занимается… выдачей ордеров на квартиры, – произнесла Светлана.

– Хм… так это тот самый пройдоха – взяточник! Значит, так он выглядит… Интересно, а он разведен? – вдруг спросил Влад.

– Вроде, да, – с недоумением ответила Светлана.

– Хм! – Влад улыбнулся. В это время он осознал, что события встали на свои места, а значит пришло время действовать.

– Светик, ты еще молодая, неопытная, – начал он. – В жизни все решают, вот такие вот, с виду обычные люди, как этот ваш Искандер. Однако у этих людей, есть одна маленькая особенность – они обладают властью, а значит от их решений зависят судьбы других людей… И твоя судьба тоже зависит от этого человека. Вот он захотел, черкнул ручкой и ты , без очереди получила квартиру, а захотел – забрал ее у тебя. Надо очень аккуратно с ним себя вести и желательно подружиться. Знаешь, мне показалось, ты ему нравишься.

Света удивленно посмотрела на своего мужа.

– Успокойся, успокойся! Я не обвиняю тебя ни в чем. Это же очень хорошо… Ты молодая, симпатичная женщина. Вполне естественно, что мужчины проявляют к тебе интерес, – продолжал свою мысль Влад. – Через этого Искандера, можно побыстрее решить вопрос с квартирой.

– Я тебя не понимаю! Как? Денег на взятку у нас нет. Да и не думаю, что он что-то от нас возьмет после случившегося.

– Никаких взяток! Я же говорил, – вскипел Влад. – Ты ничего так и не поняла? Я думал, что смерть твоего отца все же тебя научила, а оказывается, что нет… Для начала, изучи уголовный закон и узнай, что взятка – это уголовно наказуемое деяние… Закон надо знать, он создан, чтобы забирать последнее у таких обычных людей, каким и был твой отец. Царство ему небесное!.. Так ты подумай, чем ты можешь быть полезна этому Искандеру? Какую услугу он будет готов от тебя получить?

– Зачем мне это?

– Как зачем? Если найдешь такую услугу, то он будет тебе должен.

– И что? Ты это о чем?

– Светик, ты только успокойся. Спокойно все взвесь, подумай. Никто тебя не заставляет. Ты сама должна решить.

Она пронзительно посмотрела на мужа:

– Что решить?

– Не знаю, тебе видней, это же твой коллега, ты его лучше знаешь. Что ты можешь ему предложить? Что он захочет от тебя получить? Ты же уже не девочка, все сама понимаешь.

– Что?! Ты предлагаешь мне с ним встречаться? Как ты можешь?! Ты же мой муж! – растерянно спросила она и резко остановилась.

– Света, сними уже розовые очки. Оглянись вокруг. Реальный мир – это тебе не санаторий, и не сказка. Пора бы уже начинать бороться за свои права, – ответил Влад. Он тоже остановился и посмотрел на нее стальным взглядом.

Женщина ничего не ответила, лишь опустила голову и пошла молча, глядя под ноги. Влад же, наоборот, разошелся, лицо его покрыл румянец.

– Такие люди, как Искандер – это хозяева жизни. И знаешь почему? Потому, что они наделены властью, они и есть власть, они и есть закон, понимаешь? Как этот Искандер решит – так и будет. Вспомни, как ловко он тебе выдал квартиру вне очереди, как мастерски подобрал причину для этого. И как быстро, у тебя эту же квартиру забрал тоже, найдя законную причину… Что он сказал? Это была ошибка! И он ни в чем не виноват. Ха-Ха-Ха! Ошибка. Ты поняла? Шулер, наперсточник, он свое дело знает хорошо. Человек у власти может делать все то, что запрещено обычным людям и у него всегда найдутся достойные оправдания. Смотри реально на вещи! Но с квартирой он может быть полезен. Он вполне сможет отблагодарить тебя. Ты подумай! Только не долго, иначе он найдет и отблагодарит другую.

Света с недоумением и страхом в глазах посмотрела на мужа.

– А давай-ка, в честь твоего дня рождения зайдем в магазин и купим что-нибудь вкусненькое, – резко сменив тему разговора, сказал Влад. Он направился в ближайший магазин. Светлана покорно пошла за ним. В магазине Влад быстро купил, приглянувшийся ему, торт.

До дома супруги шли молча.

Заходя в подъезд, Света вдруг осознала, что у нее в руках цветы, которые подарил Искандер. Она с омерзением посмотрела на цветы и выбросила их в мусорник.

– Света, зачем ты так? Цветы же ни в чем не виноваты! – сказал Влад. Он тут же подошел к мусорнику и вытащил из него цветы.

Войдя в квартиру, Влад аккуратно поставил цветы в вазу, приготовил чай, открыл торт.

В квартире они были одни, соседка по комнате с воспалением легких больше недели лежала в больнице.

– Переодевайся, я жду тебя, продолжим наш разговор, – сказал Влад жене.

Светлана зашла в комнату. Она чувствовала поглощающую ее пустоту.

– Неужели жизнь такая тяжелая? Кругом ложь, обман и корысть? – со страхом думала она. Логика рассуждений мужа пугала ее. Переодевшись, она с большим усилением пошла на кухню.

Влад сидел за столом и доедал кусок торта. Увидев ее, он отрезал и положил себе в тарелку еще один кусок и с энтузиазмом продолжил:

– Ты пойми, чтобы поймать достойную рыбу, надо подобрать правильную наживку. И к каждой рыбе – необходима своя наживка. Это целое искусство. Наживка бывает неприятной, даже отвратительной, например, червяки, опарыши, гнилое мясо. Все, как в настоящей рыбалке. Но тебе надо научиться преодолевать отвращение, иначе достойную рыбу не поймать. Толпа тебя может осуждать, мешать, но тебе не должно быть никакого дела до толпы. Ведь ее мнение меняется несколько раз в день. Толпе верить нельзя, она предаст при первой возможности. Ты руководствуйся только своими интересами и интересами семьи. Я знаю, ты хочешь, чтобы у нас были дети. Я тоже этого очень хочу. И я, со своей стороны, уже сделал все, что мог. Теперь дело за тобой. От твоего умения договориться с Искандером зависит, сможешь ли ты осуществить свои мечты в ближайшее время или нет. Я мужчина, мне все равно, я могу и подождать. А у тебя часики тикают… Докажи, что ты не будешь покорно ждать своей участи, а сама возьмешь то, что тебе положено. Покажи, на что ты способна!.. А если ты переживаешь по поводу морали, давай в этом вопросе будем ориентироваться на великих. Вот например, на Таис Афинскую. Знаешь кто это? Читала роман Ефремова? – спросил Влад.

– Нет, – тихо ответила Светлана.

– Ооо… это классика. У меня есть эта книга, я тебе дам почитать. Великая была женщина эта Таис Афинская. Она сопровождала царя Александра Македонского в его победоносном походе на Персию. С точки зрения простых обывателей, она была обычная проститутка и ее род деятельности – это что-то низкое, постыдное, плохое, но это только на первый взляд. В реальной же жизни вершители судеб не мыслят категориями морали. Главная задача победителя – оставаться победителем, и на этом пути ему можно все, за победу ему все прощается… Почитай о нравах Екатерины II. Она, например, имела множество любовников. А Потемкин, ее главный фаворит, мог войти к ней в покои в любое время и любовники должны были его терпеть. Так что понятие «мораль», все это для толпы, а высшее общество, управители мира не руководствуются моралью, она им даже вредит. Весь вопрос упирается в то, как попасть в касту этих властителей, как стать победителем? Только в этом случае, ты автоматически снимаешь с себя оковы моральной оценки, тебя судят за результат, а не за твои моральные устои. Вот и мы сейчас думаем о результате, а не о моральной окраске наших поступков. Так давай подумаем, как стать победителем? Какие пути ведут к победе? В природном мире всегда побеждает сильнейший, умнейший, хитрейший. И у людей все так же. Если хочешь выигрывать, тогда именно эти качества и надо развивать.

Светлана смотрела на мужа и все ее существо охватывал страх. Она чувствовала свою беспомощность и ничтожность перед жизнью. Она понимала, что рядом с ней человек, тот самый победитель, открывающей ей мудрость жизни. Только ее муж способен поддержать ее и не даст ей упасть в бездну неопределенности.

– Более того, – продолжал Влад, всматриваясь Светлане в глаза. – Если говорить о проституции – это же древнейшая профессия, которая сохранилась из покон веков, сколько профессий сгинуло в веках, а эта сохранилась. О чем это говорит? О том, что эта профессия необходима человечеству. Зачем? Да все просто. Неудовлетворенные потребности ведут к беспорядкам в обществе. А проституция позволяет решить этот вопрос, позволяет сосредотачивать свои мысли на более высоком и существенном. Я не осуждаю этих женщин. Многие их них матери. Они встали на этот путь руководствуясь, исключительно, интересами своих детей. Ребенок же хочет есть прямо здесь и сейчас и у истинной матери нет времени искать достойную работу. В чем ее корысть? В чем ее вина? Ты подумай на досуге, не будь как окружающее тебя стадо баранов, которым сказали, что это плохо, они и проглотили… Как ты думаешь, зачем пропагандируется, что проституция – это зло?

– Не знаю, – тихо сказала Светлана, качая головой и пожимая плечами.

– В целях эксплуатации. Чтобы женщины ложись в постель бесплатно. Все, так называемые, праведные девушки на самом деле в тысячу раз хуже проституток. Они все пропитаны ложью, они все чего-то хотят от мужчин, но тщательно это скрывают. А у проституток все открыто, честно и понятно.

Он посмотрел на лежащий на столе торт.

– Я с твоего позволения отрежу еще себе кусочек? Очень вкусный торт, – сказал Влад.

Светлана, подняла голову и кивнула. В этот раз ее взгляд был более уверен, она с интересом смотрела на мужа. Заметив изменения в ее взгляде, довольный собой Влад, положил себе в тарелку еще кусок торта, добавил в стакан чай и продолжил.

– В жизни нет плохих или хороших поступков, главное – это идея во имя которой ты что-то делаешь, результат, который ты в итоге получаешь. Позволяют ли тебе твои поступки стать победителем. Чтобы стать победителем, надо научиться побеждать. Вот скажи, как победить хитреца?

– Надо мыслить как он, – ответила Света.

– Верно! Молодец. Но если ты будешь мыслить как он, это не принесет тебе победу, ты просто сможешь его понимать, просчитывать. А как же его победить?

– Не знаю.

– Чтобы победить хитреца, надо быть еще более изощренным хитрецом.

Света молча смотрела на него.

– А как победить негодяя? – вновь спросил ее Влад.

– Надо быть еще более негодяйным негодяем, – улыбнувшись, ответила Света.

– Точно так! А как быть с лжецом?

– Надо быть более тонким лжецом.

– Да! Именно! И где здесь мораль? Ее нет. До вершины не добраться, пока не отключишь эту опцию. Вот где секрет. И только в семье ты можешь найти свою опору, можешь сбросить доспехи. Семья для этого и нужна, чтобы не погибнуть, чтобы выжить. В каждой семье, есть свои скелеты в шкафу. Будут и в нашей.

Влад сделал паузу, пододвинув к себе коробку с тортом, принялся доедать оставшийся кусок.

– … Но как же после всего этого людям в глаза смотреть? Как очиститься в глазах людей? – спросила Светлана.

– Ты не поняла! Зачем очищаться? От чего очищаться? Ты ведь наоборот более сильной становишься, освобождаешься от предрассудков. Для кого очищаться? Для толпы? Они никогда не смогут тебя понять, потому что живут по инструкциям, по написанным для них правилам и не имеют собственного мнения. Им сверху спускается правило, что хорошо и что плохо, когда надо плакать, а когда смеяться. Это стадо, чтобы не разбрелось держат в узде при помощи морали и законов. А ты будь выше. В том, что ты дружишь с коллегой по работе нет никакого нарушения закона. Семья – это твоя сила. Ты действуешь во имя семьи. Ты ведь хочешь детей?

– Да, конечно.

– Тогда докажи это! Создай детям условия.

Она молчала.

Влад тем временем, встал и пошел в комнату, в которой стояли его коробки с книгами. Эти коробки он принес из студенческого общежития, как только у их семьи появилась возможность занять еще одну комнату. Он несколько секунд стоял около коробок, затем подошел к одной из них, открыл и достал обещанную книгу Ивана Ефремова «Таис Афинская». Предварительно проверив состояние книги, которое было идеальным, он отдал книгу Светлане.

– На вот! Возьми. Почитай на досуге. Только не тяни с решением, время то идет. Еще пару лет и будет уже поздно. Время женщины скоротечно. Планов много, но времени у тебя почти не осталось. Используй этот шанс, чтобы запрыгнуть в последний вагон.

Всю последующую неделю Светлана ходила задумчивая. Видя Искандера в коридорах завода она понимала, что для начала отношений ей надо дать ему хоть какой-то сигнал, но никак не могла собраться, заставить себя, придумать как это сделать. Она начинала на себя злиться. Но все же в конце недели, заметив на себе взгляд Искандера, она машинально улыбнулась ему.

– Молодец! Я смогла! Точно! Так и надо делать, – подбадривала она себя.

Теперь каждый день Светлана старалась поймать взгляд Искандера и улыбнуться ему. Такая тактика не заставила себя долго ждать и уже через несколько дней, придя на работу она увидела у себя на столе три красных тюльпана в стеклянной банке. Она точно знала, что только один человек мог это сделать.

Цветы были такими неуклюжими, один тюльпан сильно склонился вниз, два других стояли в растопырку. Эти цветы казались ей простоватыми. Она не любила красные тюльпаны, точно такие, как у нее сейчас стояли на столе.

– Какая безвкусица? – подумала Светлана, присматривая место куда можно было бы их переставить.

– Это тебе… от Искандера, – видя ее недоумение, загадочно улыбаясь, сказала коллега Алла, прихорашиваясь у зеркала.

– От какого Искандера? – переспросила она.

– От нашего Искандера Абдурахмановича… – улыбаясь ответила Анна, накрашивая себе губы.

– От нашего Искандера Абдурахмановича, – тихо повторила Света, снимая пальто, как будто это было для нее неожиданностью. Она села на стул и молча уставилась на цветы. – Они, без сомнения, мне не нравятся. Что я должна делать? – думала она, вспоминая последний разговор с мужем. – Мне надо соблазнить Искандера. Надо доказать, что я не подведу, что мне можно доверять…Чем я рискую? Репутацией верной жены? Она посмотрела на Аллу и других коллег и представила как они будут осуждать ее. – Да мне все равно! Они даже не догадываются, что мой муж выше всех этих предрассудков и рабских убеждений. Он умный. Только с ним я чувствую себя такой сильной, что могу все. Влад – моя опора, он поддержит меня. Реализация нашего плана сделает нас еще ближе. Не каждая женщина способна на такое пойти. А я не такая как все. Я на многое способна! Он будет ценить меня еще больше. А если что-то пойдет не так, то я уверена, что он найдет выход. Не было еще случая, чтобы он не нашел выход. Не было еще случая, чтобы он проиграл. Раз Влад говорит, что так надо, значит так будет лучше для меня, для нас, для нашей семьи.

Вдруг, прервав ее мысли, в комнату вошел Искандер. Как ни в чем не бывало, он улыбнулся и поздоровался.

– Привет, девчонки!

– Привет, – ответили женщины, находящиеся в кабинете.

– Добрый день, – ответила Светлана, взглянув на него с интересом. В этот раз разглядывая его, она нашла его достаточно обаятельным. Его небольшой животик придавал ему очарование, а седина на висках солидность. Он был совсем непохож на ее мужа. Светлана тут же вспомнила, что месяц назад ходили слухи, что Искандер встречается с молоденькой практиканткой. – Да он тот еще ловелас! Ну и пусть! Ведь, это просто игра, где каждый получает то, что хочет, – вздохнув, подумала она и отведя от Искандера взгляд, задумчиво посмотрела в окно.

– Света, какая погода! Птички за окном, а Вы такая грустная, – подойдя к ней ближе, сказал Искандер.

– А чему радоваться? – ответила она, продолжая смотреть в окно.

– Ну как же! Молодости, красоте своей радоваться.

– Вы так считаете?

– Да, – ответил он.

– Вот скажите, Вы зачем мне цветы на стол поставили?

– Это был я? Точно? Как Вы догадались? – удивленно спросил ее Искандер.

– Люди добрые подсказали.

– Ну, если люди добрые, тогда соглашусь. Зачем людей, тем более добрых, обижать.

– Вы не ответили. Зачем?

– Для красоты, конечно. Смотрю Вы в последнее время какая-то грустная, задумчивая, вот и решил приободрить. А Вы, что подумали?

Светлана не ответила.

– Если не нравится, выкиньте их, я не обижусь. Выкинуть? – предложил он, обхватив рукой банку с цветами.

– Нет, не надо! Оставьте! – ответила Светлана, резко посмотрев на него и тут же опустив свой взгляд.

Искандер продолжал смотреть на нее.

–… А Вам какие цветы нравятся? – вдруг спросил он.

– Я не знаю… любые цветы, я люблю разные цветы, – ответила Светлана, немного краснея. В это время она думала о том, что муж очень редко дарил ей цветы и она совсем в них не разбирается.

– Понятно! – сказал Искандер. Не зная, как дальше продолжить диалог, он вышел из помещения.

Прошел месяц, однако Искандер не спешил. Казалось, его устраивает такое положение дел. Кроме взаимных улыбок, ничего не происходило.

– Как у тебя продвигается с Искандером? Ты с ним еще не поговорила? – спрашивал Светлану муж.

– Все хорошо, но пока не поговорила, – судорожно отвечала Светлана.

– Ты не затягивай с этим, время то идет!

– Да. Я все понимаю. Я стараюсь.

Прошел еще один месяц. У Светланы нарастало напряжение.

– Искандер, ведь должен был предложить встречаться? А если он не предложит? Что же делать? Как быть? – со страхом думала она.

Встретив Искандера в коридоре, она решила действовать и сама подошла к нему:

– Добрый день. Вас и не видно совсем! Тюльпаны Ваши давно засохли, пришлось выбросить. А банка на моем столе все еще стоит.

– Понял, – только и смог ответить удивленный Искандер. Светлана же, стесняясь своего активного поведения, поспешила сразу удалиться, оставив мужчину стоять в коридоре и смотреть ей в след.

Придя на следующий день на работу, она обнаружила в банке на своем столе ветки сирени. С этого дня цветы в банке на ее столе обновлялись каждую неделю.

Коллеги стали перешептываться.

– Свет, а твой знает, что у тебя ухажер появился? – спрашивали ее подруги.

– Почему сразу ухажер? А вам, что знакомые мужчины не дарят цветы, например на день рождения или восьмое марта?

– Дарят конечно, ну так это по праздникам, а у тебя не так, – отвечали подруги, ехидно хихикая.

– Мой муж адекватный человек и не ревнует к цветам… от друзей. Искандер Абдурахманович – мой друг, – строго сказала Светлана.

– Друг? Друг, который дарит цветы?

– Да! Друг.

– Разве такое бывает?

– Бывает! – резко ответила Светлана и вышла из помещения. Она шла быстрым шагом по длинным коридорам завода, стараясь успокоится.

Ну вот началось! Эти разговоры! Как же они мне надоели! – негодовала женщина. Чтобы успокоиться она представила, как показывает Владу ордер на новенькую квартиру, как он радуется, обнимает и целует ее, как он говорит ей: – Я горжусь тобой! Ты смогла! Теперь мы наконец будем счастливы! Я никогда никого так не любил, как тебя! Мысли о будущем счастье томили ее. Она хотела поскорее выполнить желание Влада, чтобы вновь в их жизни наступила белая полоса, родились дети и жизнь заиграла яркими красками. – Все мое будущее сосредоточено в одном человеке – в Искандере. Получается, только он в состоянии изменить мою жизнь, прекратить недовольства мужа, снять это гнетущее внутреннее напряжение, – думала она. Светлана заметила, что стала относиться к Искандеру уже по-другому, он перестал быть ей противен. Она смотрела в его глаза, на его лицо, руки. Он становился для нее родным. Она считала его секретным ключом от своего счастья. Постепенно ее охватывало новое чувство, Искандер сливался в ее мыслях вместе с новой квартирой, счастливой семейной жизнью, ее будущими детьми. Светлана уже не понимала какое чувство она испытывает к Искандеру, это какой-то вид страсти обладания счастливым будущем, заключенным в Искандере. Глядя на мужчину, она предвкушала получение квартиры и, самое главное, она предвкушала одобрение и любовь мужа, рождение детей.

Пройдя по коридору, Светлана дошла до кабинета Искандера. Остановившись, она прислушалась и, не слыша за дверью никаких разговоров, постучала.

– Да! Входите! – прозвучал за дверью голос Искандера.

Набрав в легкие воздух, она широко распахнула дверь и зашла.

От неожиданности Искандер даже встал из-за стола. Он был удивлен ее появлению.

– У Вас какие-то вопросы? Присаживайтесь, – сказал он, борясь со смущением. Он тоже сел и начал судорожно перебирать бумаги.

– Искандер Абдурахманович, Вы говорили, что у Вас дома есть коллекция фильмов, – начала она.

Искандер явно не ожидал такого напора с ее стороны. Он передернул плечами и из-зо всех сил старался держать себя в руках и не показывать смущения. Отложив бумаги в сторону, мужчина посмотрел ей в глаза и сказал:

– Да, Светочка, коллекция никуда не делась. А Вы какой жанр предпочитаете?

–… Любой жанр, главное чтобы не было скучно, – уверенно сказала она. В этот миг ее сердце набрало обороты и каждый удар отдавал ей в виски.

Мужчина почувствовал как заиграла кровь в его жилах. Принимая ее вызов, он опрокинулся на спинку кресла и стараясь говорить расслаблено и, как можно увереннее, ответил:

– У меня большая коллекция на любой вкус от Феллини до Гайдая. Вот из новинок, вчера принесли «Зеркало»… Любишь Тарковского? – он резко перешел на ты. – Принести?

– Но.., – сказала Светлана и стараясь взять себя в руки, она тут же налила себе из графина, стоящего на столе, стакан воды, выпила и добавила: – У меня нет видеомагнитофона.

– Хм… Но это как раз и не проблема, у меня то есть… Могу пригласить тебя к себе, если, конечно, для тебя приемлем такой вариант и не страшит беспорядок холостяцкой квартиры.

– Думаю, это отличный вариант.

– Тогда в пятницу после работы часиков в шесть, подойдет?.. – сказал он и после паузы добавил: – Это конечно, не мое дело, но все же, как твой муж к этому отнесется?

– Мой муж? Мой муж современный человек и разрешает мне общаться с друзьями мужчинами, – с гордостью ответила Светлана.

– Отлично! Договорились, – хлопнув рукой о стол, сказал Искандер. – Тогда приходи в пятницу после работы.

Довольная собой, придя домой, Светлана рассказала мужу о назначенной встрече.

Влад спокойно ее выслушал и с отстраненной интонацией в голосе спросил:

– Ты точно все взвесила? Ты подумала?

– … Что подумала? – удивленно спросила Светлана. – Ты же… ведь ты сам говорил, что… или ты уже против? Ты ведь понимаешь, о чем я? – спросила Светлана, отчаянно глядя на мужа.

– Все, что я говорил – так и есть. Я высказал свое мнение, но решать тебе, это же твоя жизнь. Это должен быть твой выбор, – сказал Влад и неожиданно вышел из комнаты.

– Как? Пару месяцев назад он убеждал меня, что это необходимо, а сейчас так просто говорит, что это должен быть мой выбор… – недоумевала Светлана. – Как такое возможно? Как будто и не было у нас никакого разговора. Зачем ему сейчас нужен мой выбор, мое мнение? Мы же обо всем договорились. Неужели он не доверяет мне? Или, наоборот, хочет услышать мое решение, потому что ценит мой выбор, ценит меня? – думала Света. Она чувствовала как напряжение, страх и какой-то туман овладевает ею и запутывает. – Что будет, если я не пойду на встречу с Искандером? Влад бросит меня? Он разочаруется во мне? Я его жена, а жена должна во всем поддерживать мужа. Я с ним до конца. Он спасет меня, если что-то пойдет не так. Я должна ему сказать, что не понимаю его слова, что сомневаюсь!

Она направилась к мужу за разъяснениям. Когда она вошла, то застала Влада, сидящим за столом, который был полон разных квитанций, заявлений, выписок, вырезок из газет, написанных от руки записок.

– Что это? Что ты делаешь? – удивленно спросила она мужа.

– Привожу документы по квартире в порядок, – спокойно ответил Влад, аккуратно вписывая очередной документ в свой список.

– Он хочет, как можно быстрее, получить квартиру! – судорожно думала Светлана. – Нет, я не могу его подвести, расстроить!

Переведя дыхание, она села за стол рядом с мужем. Он, не обращая внимание на Светлану, спокойно взял дырокол, пробил две дырки в каком-то заявлении, после чего аккуратно подшил его в папку. Так он проделывал с каждым документом: осматривал, разглаживал, записывал в общий реестр данные о документе, затем пробивал две дыры и аккуратно складывал в папку.

– Ты подумала? – через пару минут спросил ее Влад, не отрываясь от своего занятия.

– Да, – собравшись с силами, ответила Светлана.

– Молодец. И что решила?

– … Надо встретиться с Искандером и постараться уговорить его ускорить вопрос с квартирой.

Влад поднял голову и холодно посмотрел на нее, затем сказал:

– Хорошо! Время идет. Если решила – действуй, – сказал он и вновь принялся подшивать документы в папку. Он делал это не торопясь, разглаживая каждую бумажку, с каким-то особым удовольствием.

– … Влад, ты только скажи и ничего не будет! – с надеждой в голосе сказала она.

– Ты это о чем?

– Об Искандере!

– Свет, я же сказал, что не могу за тебя решать. Ты взрослая женщина и ты сама несешь ответственность за свои поступки, действия и особенно бездействия. Не так ли? – сказал он, немного улыбаясь.

Светлана смотрела на него и не могла понять эту улыбку. Странное чувство неуверенности овладевало ей. Она понимала, что будь она одна, то не за что на свете не решилась бы на такой шаг, но вместе с ним – это совсем другое дело, она больше не одна, она часть чего-то великого. – Я должна. Я должна доказать ему свою любовь, стать выше. Но почему он просит еще раз подумать? Он так ценит меня, мое мнение! Но эта улыбка.., что она может означать? Нет! Самое страшное – это сомневаться в нем. Он единственное, что у меня есть. Он не может желать мне зла. Мы же семья, а семья – это сила и мы заодно. Я верю ему. Я не хочу быть одна. Без него мне страшно, а вместе с ним я ничего не боюсь, я готова на все.

– Да, конечно, я сама отвечаю за свои поступки, – кивнув, ответила Светлана.

– Вот, молодец! Сейчас я вижу ответственную женщину, а не мямлю. Так держать! Теперь тебе остается выполнить свое обещание, – он привстал и обнял Светлану за плечи, после чего вновь принялся раскладывать документы.

В конце недели, в пятницу Искандер зашел к Светлане. Было заметно, что он немного нервничает.

– Света, все в силе на сегодня? – спросил он.

– Да, конечно – отрешенно ответила она, вспоминая странное поведение своего мужа.

– Ну и отлично, давай в часиков восемь приходи. Это не поздно? – предложил Искандер.

– Не поздно.

– Я тут вспомнил, что забыл тебе дать свой адрес. Давай, напишу, – улыбаясь, сказал он, и взяв на столе листок бумаги написал «улица Трубопроводная дом 5 кв.113» и протянул этот листок Светлане. Она молча его взяла, сложила пополам и положила в сумочку.

– Буду ждать! – с блеском в глазах сказал Искандер.

После работы Светлана пошла домой. Влада дома не было. На столе была записка.

«В аспирантуре. Пишу кандидатскую. Сегодня не жди, останусь в общежитии. Влад.»

– Странно, он не говорил про кандидатскую. Сегодня такой важный день. Я думала он меня поддержит, настроит… Ну и ладно, так даже лучше, – отрешенно, думала она. – Что одеть? Надо что-то соблазнительное! – размышляла она и чувствовала, как внутри растет желание от одной только мысли, что она может выглядеть соблазнительно. – Странно, Влад никогда не хотел видеть меня соблазнительной, ему нравится, когда я одеваю мешковатые платья в мелкий цветочек, он безразличен к нижнему белью. Ему все равно, как я выгляжу. Это, наверно, потому, что он любит меня такой, какая я есть… Он научил меня жизни. И теперь я живу по законам реальности, по законам природы, а не по выдуманным законам человеческим. А остальные пусть находятся в моральных оковах, и всю жизнь довольствуются крошками со стола. За общение со мной мужчины готовы закрыть глаза, что я замужем, готовы упасть к моим ногам и выполнить все мои желания… Вот, Искандер – мужчина у которого во власти находится то, что мне нужно, мой объект вожделения и от этого он сам становится объектом моего вожделения. Он может поделиться со мной тем, чем сам владеет без всяких очередей, не взирая на нормы, мораль и законы. А другие пусть стоят в очереди и доказывают, что право имеют. Я стала другой. Я вижу мир шире. Какой же мой муж умный. Он открыл мне глаза на реальность. Все просто, надо смотреть на людей сквозь их маски и роли, видеть их инстинкты и дать им то, что они хотят, не взирая на нормы и приличия, а в ответ взять то, что нужно тебе. Этот обмен и есть истинная справедливость.

Светлана представила свою новую квартиру, восторженные глаза мужа, ее будущих детей. Картины счастливой семейной жизни приятно проносились у нее в голове. Ей так хотелось сделать приятное и Искандеру – человеку, который в силах осуществить ее мечты. Он добрый волшебник, друг и дорога к семейному счастью.

– Я никогда не интересовалась жизнью Искандера. А сейчас мне интересно. Он вроде разведен, знаю что у него взрослый сын, пожилая мать. Он говорил, что сын скоро женится. Да, интересный он, все же, человек. Понятно, что ему одиноко без женщины… Он, кажется, влюблен в меня.

Она почувствовала страсть к Искандеру, за то, что все ее мечты он может в одночасье осуществить. Ей хотелось поскорей этот сон сделать реальностью, ей хотелось скорей к Искандеру.

– Что тянуть, надо уже сегодня приступить к делу, – подумала она, подбирая наряд для сегодняшнего вечера. Соблазнительных платьев у нее не оказалось. Она одела то, что у нее было – платье в мелкий цветочек. Расстегнув сверху одну пуговицу, Светлана посмотрела на себя в зеркало.

– Чего-то не хватает!.. Точно! Искорки в глазах! Где же взять эти искорки?.. Я знаю! Надо выпить для храбрости! – подумала она.

– Раз такое дело – не нужно бояться! Света, смелее! Ради дела. Все ради дела, – мысленно убеждала она себя. Дома ничего из спиртного не оказалось и она, накинув на себя вязанную кофту, вышла на улицу.

В шумном городе, вдруг стало тихо и время как-будто замедлилось. Она чувствовала, как этот новый мир покорно смотрит на нее.

– Наконец, я взяла быка за рога! Наконец, вожжи от жизни в моих руках! – думала она.

Вдруг прямо перед ней резко хлопнула дверь. И она увидела, выходящего из соседнего подъезда молодого человека. Он с трудом, опираясь на костыли, делал каждый свой шаг. Похоже, что он был болен церебральным параличем. Рядом с ним на поводке послушно шла огромная мохнатая собака цвета мокрого асфальта.

– Господи, зачем их оставляют жить? Они же сами мучаются и мучают других, – с жалостью и брезгливостью подумала Светлана, приближаясь к молодому человеку. – Его же надо кормить, содержать, он не работает, не приносит пользу обществу, он – это бремя. Вот он родился инвалидом и государство бесплатным жильем его обеспечило, разве это справедливо? Мне за квартиру свою надо бороться, а у него все просто, родился убогим – и все прелести жизни на блюдечке. Ему это зачем? Он же не может позволить себе радоваться жизни! Зачем такая жизнь нужна? В тягость себе и остальным? – размышляла она. Поравнявшись с молодым человеком, Светлана взглянула на него. У него была модная стрижка и приятное, расслабленное лицо. Все это резко контрастировало с его болезнью. На вид молодому человеку было лет двадцать семь – тридцать. Смотря на него, Светлана в начале не поверила, но приглядевшись, точно поняла – он улыбался. Было заметно, что молодой человек думает о чем-то хорошем.

– Господи, чему тут можно радоваться? – продолжала она возмущаться про себя. В этот момент молодой человек заметил, что она на него смотрит. Он немного смутился, замедлился, но продолжил улыбаться. – Наверно он психически не здоров, – подумала она и, резко отвернувшись, быстрым шагом направилась в магазин.

Купив бутылку белого вина, женщина вернулась домой.

Зайдя в квартиру, она первым делом посмотрела на часы, до встречи оставался час. Светлана открыла бутылку и выпила бокал. Потом еще один. Появилась ожидаемая ею смелость. Она почувствовала себя в тонусе. Было ощущение, что рядом находится Влад, оберегает ее и любое ее желание исполняется.

– Он знает меня лучше, чем я сама! Я даже не могу поверить, что он выбрал меня!.. Вот, если бы он сказал, что надо убить Искандера, я наверно смогла бы! Я готова на любые поступки ради него, ради нашей любви, ради нашей семьи.

Посмотрев еще раз в зеркало, она увидела те самые глаза с огоньком.

– Наконец, то, что надо! – сказала она вслух и расстегнула на платье еще одну пуговицу, затем еще одну.

Через полчаса она была около двери Искандера и позвонила в звонок. Искандер открыл не сразу. Когда же он открыл дверь, то выглядел немного суетливо.

– Пришла, все же. Отлично выглядишь! Такая свежая! Ты знаешь, я сомневался, что придешь, думал это шутка была, – сказал он, пропуская ее в прихожую. Из комнаты раздавались звуки какого-то фильма. – Обувь можешь не снимать, у меня грязно, – добавил он.

– Не ждали значит!.. А я пришла! – только и смогла ответить Света.

Сняв обувь, она прошла в комнату и огляделась. Комната была обставлена дорогой мебелью в стиле барокко. В углу стоял небольшой стеклянный столик с резными ножками. На столе – бутылка шампанского, фрукты, рядом лежали свечи, коробок спичек, сигареты. Искандер сидел на диване и делал вид, что смотрит фильм. Несмотря на дорогую обстановку, в комнате было не убрано и пыльно.

– А ты подготовился, – сказала Светлана и удивилась, как легко она перешла на ты и каким томным голосом она все это сказала.

Мужчина сразу перестал смотреть фильм и уставился на нее. По его виду можно было понять, что изменения в Светлане пришлись ему по вкусу.

– Надеюсь тебе понравится! Не каждый день ко мне приходят в гости такие красивые женщины! Дай я хоть на тебя полюбуюсь, – сказал он с восторгом.

Она медленно подошла к нему и присела рядом на диван.

– Что смотришь? – нежно спросила она.

– Это комедия с Луи де Фюнессом. Поставить с начала?

– Да, поставь, пожалуйста! Я люблю французские комедии, – ответила она.

Он тут же перемотал кассету и заново включил фильм, затем подошел к столу с шампанским и пододвинул его к Светлане.

– Ты не против? – спросил он.

– Нет, – тихо ответила она.

Искандер открыл бутылку и налил шампанское в бокалы. Взяв оба бокала в руки, один он дал ей со словами: – За нашу дружбу!

Светлана взяла свой бокал и немного отглотнув, поставила на стол. Искандер же свой бокал сразу выпил и сел рядом к ней.

Они смотрели фильм, смеялись и выпивали.

Вдруг он пододвинулся к ней совсем близко и обнял, она не сопротивлялась. Он начал гладить ее ноги и поднимался все выше. Хотел ее поцеловать.

Светлана внезапно почувствовала настигшую ее неприязнь. Страсть куда-то делась. Секунду она старалась себя заставить, но не смогла.

– Нет! Не надо! – она оттолкнула его.

Мужчина резко встал, подошел к окну и стоя к ней спиной сказал:

– Если я тебе противен… можешь уходить.

– Да! Я, пожалуй, пойду.

Она быстро встала и тихо вышла из его квартиры.

Раздираемая сомнениями, женщина шла домой по освещенному фонарями городу. – Нет и все! Я не могу! Я не могу себя заставить! Я не понимаю, как это делают другие женщины. Как все сложно. Как себя настроить, я не знаю. Я не справилась! Это катастрофа! Боже, что я скажу Владу?

Тихо войдя в квартиру и не включая свет, она направилась в комнату, но проходя мимо кухни, заметила, сидящего в темноте, Влада. Он напряженно смотрел на нее и, как только она его заметила, спросил:

– Где ты была? У Искандера?

– Да, – тихо ответила она.

– Ну как? Удалось поговорить, – с насмешкой спросил он.

– Нет, не удалось! – сказала она. Я не могу, не могу, слышишь! И она бросилась в его объятья. Но Влад отстранился от нее. Он резко переменился в лице.

– Ты слабачка! На тебя нельзя положиться! Ты не можешь ничего сделать ради семьи! Другие женщины могут, а ты значит нет. Ты все испортила! Я ухожу.

– Куда? – в страхе спросила Светлана.

– Сегодня меня не жди. Мне надо подумать, – грубо ответил он.

Влад ушел.

Светлана посмотрела на часы, было десять часов вечера. Ее мечты рушились. Она ненавидела себя.

– Я недостойна! Неужели он уйдет от меня? Мне страшно. Я запуталась, – схватившись за голову, думала она. Она была в таком отчаянии, что сама не помнила, как допила бутылку вина, купленную вечером.

Когда Светлана пришла в себя, она была пьяна. Качаясь она зашла в ванную, посмотрела на себя в зеркало и, всмотревшись в свои глаза, на миг в них провалилась. Когда она очнулась, то вновь увидела свое лицо в отражении зеркала.

– А я еще ничего! – подумала женщина и стала себя разглядывать, обращая внимание, как вена на шее ритмично сокращалась, отбивала пульс. Она сосредоточилась на этой вене, ощущая каждый удар. – Вот она, пульсация моей жизни! – проводя рукой по вене, говорила она пристально смотря себе в, наполненные слезами, глаза. – Влад, ты только не уходи. Она думала о своей жертве, о жертве во имя семьи. – А что, если я смогу? Что будет, если я все же смогу? Как давно Влад не был со мной по настоящему близок. А что, если это шанс все вернуть, вернуть близость, чувства? Все еще можно изменить! Пусть я пьяна, ведь это игра, просто игра!

Она быстро привела себя в порядок и вышла на улицу. Она не помнила как очутилась около квартиры Искандера. Дверь в его квартиру была не закрыта и она вошла. Из комнаты доносилась странная жутковатая камерная музыка. Светлана, не снимая обуви, направилась в комнату. Искандер все так же сидел на диване и смотрел телевизор, но без звука. Шел фильм Андрея Тарковского «Сталкер».

– Что это у тебя такое звучит?– спокойно спросила Светлана, войдя в комнату.

Искандер вздрогнул от неожиданности, потом посмотрел на нее пристально, но вставать с дивана не стал. Его зрачки расширились, он улыбнулся и сказал:

– Вернулась, все же!.. Это «Дракула» Войцеха Киляра. Присаживайся, может тебе тоже понравится.

– Я не очень люблю все эти страшилки, – ответила Светлана.

– Выключить?

– Нет… не надо, – сказала она, снимая туфли. – Может и понравится… ведь я… бес-ти-я, – почти шепотом ответила она, удивляясь себе и всем этим словам, которые, казалось, произносились сами собой. Она мягко, почти беззвучно приближалась к нему. – Не бойся, я не съем тебя, – также шепотом сказала Светлана, не сводя глаз с Искандера.

Звучащая эмоционально-жутковатая музыка казалось попала в точку, прямо в нерв, она расслабляла и возбуждала ее, взрывала изнутри, манила своей сладковатой порочностью, снимала запреты и позволяла плыть по бурлящему внутри нее течению.

– Я очень очень хочу, чтобы ты меня съела. Ну иди же сюда, – Искандер включил музыку громче.

Светлана медленно распустила волосы, она ощущала себя оперившимся птенцом, которого неведомая сила толкала к обрыву. Птенец не мог противится этой силе. Единственное, что он знал, так это то, что у него за спиной есть крылья, и сейчас в процессе падения ему предстояло научиться ими пользоваться или погибнуть. Она чувствовала свою власть над Искандером и это придавало ей силу и вместе с тем ощущался страх, который смешивался с куражом и азартом, чувством стыда и превосходства. Она прыгнула в пучину страсти.

Она чувствовала, как растворяется в каком-то невероятном экстазе, это было жгучее ощущение свободы, она чувствовала, как сладко умирает и вновь возрождается. Это была не она и она одновременно. Странное, новое для нее чувство могущества и падения поглатило ее. Она как-будто опустилась в свое подземное царство, где она королева. Это уже был новый мир, мир в котором она может быть любой. Теплые волны тумана застилали глаза, все казалось таким искривленным и хотелось здесь находиться вечно. Она чувствовала теплую пелену.

Затем чья-то рука стала тормошить ее за плечо.

– Просыпайся!.. Света просыпайся!.. Тебе пора! – будил ее Искандер.

Она приоткрыла глаза. Лучи яркого света из плотно закрытых штор пробивались в прокуренную комнату.

– Просыпайся, – вновь сказал Искандер. Он сидел рядом и смотрел на нее мягким взглядом. – Ты неотразима!

– Сколько время? – открыв глаза, спросила Светлана.

– Одиннадцать часов, – ответил Искандер. – Звонил твой муж.

– Что? Когда? Что он сказал? – резко вскочив с кровати спросила она, и тут же, почувствовав, как раскалывается ее голова легла обратно.

– Спокойно!.. Звонил минут пятнадцать назад. Все хорошо! Он спросил, у меня ли ты. Я ответил, что у меня. Он сказал, чтобы ты шла домой, – уверенно сказал Искандер, собирая разбросанную по квартире ее одежду.

Она молча наблюдала за ним. Затем Искандер положил одежду на кровать около нее со словами:

– Света, ты можешь жить у меня, если что.

Она молча встала, оделась и ушла.

Она шла по улице, стараясь не обращать внимания на головную боль и думала: – Что это было? Это была я? Кто теперь я? Она боялась и восторгалась собой. – Я перешла черту?.. Да! И что?.. Я по-прежнему жива! Я чувствую себя даже лучше, чем за этой чертой. Я чувствую силу, проходящую через меня, силу бездны. Я смогла! Я сделала это! Она чувствовала себя королевой, где жизнь крутилась вокруг нее. Эта была такая странная игра, где все оголено, где жизнь превратилась в острую, соленую и опьяняющую игру вне всяких рамок.

Дома ее ждал муж. Не успела она зайти, Влад схватил ее за локоть и затолкал в комнату.

– Ты что, с ума сошла! Как может, так себя вести замужняя женщина?

– Как вести?

– Зачем ты ночевала у него?

– Как зачем? Ты же сам мне говорил.

– Я говорил? Что я тебе говорил? Ты же должна была просто поговорить с ним про квартиру. Ты опозорила меня!

– Влад ты в своем уме, ты же сам мне сказал, что такие дела решаются через постель.

– Ты уверена? Я разве такие слова говорил? Света, ты дура… Рассказывай, ты поговорила?

– Нет.

– Так ты еще и не поговорила. Света, ты полная дура! Посмотри на себя, ты пьяна.

– Что ты хочешь от меня? – Светлана перешла на истерику. – Ты хотел квартиру, вот я решаю этот вопрос!

– Тише! Тише! Успокойся! – сказал он с улыбкой, и подождал пока она успокоится. Затем он сел напротив нее и сказал: – Да, ты права, я хотел квартиру. Я хотел и квартиру и семью. Квартиру я не получил, а жену видимо потерял. Так в чем смысл твоих действий, где результат?

– Будет результат! Мне надо время, – Светлана опять начала плакать и срываться. – Я смогу его уговорить!

– Посмотрим,– холодно ответил он.

Немного погодя он усмехнулся и добавил… Ты как в том анекдоте про двух ковбоев, помнишь?

– Нет, – резко ответила она.

– Я, наверно, тебе не рассказывал. Надо было, конечно, раньше, но уже ничего не поделаешь, расскажу сейчас:

Едут два ковбоя Билл и Джон по пустыне. Билл думает: – Потратился я, надо как-то денег заработать.

И видит на дороге лежит дерьмо.

– Смотри Джон, дерьмо! Спорим на 100 баксов, что ты не съешь это дермо?

– Давай, – отвечает Джон.

Ударили по рукам.

Джон думает, какой хитрый Билл, хочет просто так денег заработать. Нет уж! С меня не убудет, да и лишние 100 баксов мне не помешают. И съедает дерьмо.

Билл не ожидал такого поворота и теперь завидует Джону, что тот с его деньгами.

Через некоторое время Джона начинает мутить, и он смотря на здорового Билла завидут ему, что у него все хорошо. Вдруг он видит на дороге лежит еще одно дерьмо и думает, вот сейчас я отплачу.

– Билл, смотри дерьмо. Съешь его и ты тоже заработаешь 100 баксов.

– Да, без проблем, – отвечает Билл и думает, ну наконец, хоть деньги свои верну. И съедает дерьмо.

Едут они дальше обоих мутит и Билл, вздыхая, говорит: – Слушай друг, мы идиоты! Получается мы дерьма бесплатно наелись.

Влад разразился смехом. Затем он сказал:

– Света, смотри, чтобы у тебя не получилось, как у этих ковбоев. Квартиру ты не получишь, а себя уже опозорила.

– … Я договорюсь, – тихо сказала она.

– Посмотрим.

Света начала встречаться с Искандером. Ее муж не был за и не был против. Ему, кажется, было все равно. В это время он занимался кандидатской.

Через какое-то время Светлана решила завести разговор с Искандером.

– Искандер, ты меня любишь?

– Да. А что?

– Я хотела с тобой поговорить.

– Не пугай меня, ты что беременна?

– Нет.

– Ну, тогда давай, – вдохнул он.

– Ты ведь знаешь, я живу в коммуналке.

– Да, знаю.

– Скажи, пожалуйста, когда, приблизительно, можно будет мне квартиру получить.

– Я понял, к чему ты клонишь. Свет, даже думать не буду. Не хочу вспоминать эту историю. Я ничем не могу помочь. Меня чуть не уволили после того раза, пришлось все деньги твоего папеньки отдавать, чтобы замять дело. Нет. И даже не проси.

– Понимаешь, Влад написал эту жалобу, потому что мы нарушили закон. Если бы ты выдал ордер на двухкомнатую квартиру, он бы этого не делал.

– Что это значит? Он сумасшедший?

– Он нормальный, просто не хочет нарушать закон, по закону нам положено две комнаты, одна для нас, другая для его дочери. Он считает, что если бы мы получили трехкомнатную квартиру, любой завистник мог бы написать жалобу и у нас бы эту квартиру забрали.

– Неужели! Все, кому были выданы трехкомнатные квартиры вместо двухкомнатных, живут до сих пор и радуются и завистники никакие жалобы на них не пишут. Я не хочу этим заниматься! Меня пугает принципиальность твоего мужа.

– Да, он такой. Он закон не будет нарушать, пусть даже в ущерб себе, своей семье. Сейчас, наверно, таких правильных людей уже и нет, – сказала Света. В душе она гордилась своим мужем.

– Это ненормальная правильность какая-то. Вот, чем он занимается? Он кто по жизни?

– Он сейчас в аспирантуре учится. Он физик-теоретик, – мечтательно ответила Светлана.

– Не продолжай, мне все ясно! Он сумасшедший! Как же тебя угораздило с ним связаться, девочка моя. Ладно посмотрю, что можно придумать, а то с таким-то мужем всю жизнь проживешь в бочке, как Диоген. А хочешь – живи у меня. Я так понимаю, твой муж не против.

– Нет, я так не могу! Я у тебя бываю потому, что мужу сказал, что ты мой друг.

– И его это устроило? И он поверил?

– Да! – уверенно ответила Светлана. Правда в последнее время он стал задавать много вопросов. Вот я и сказала ему, что бываю у тебя по квартирному вопросу, ты помогаешь мне с документами на квартиру, – пыталась выкрутиться Света.

– Ясно.

– Если ты поможешь, он успокоится и совсем не будет нам мешать, – продолжила Света.

– Я понял, я подумаю, посмотрю, что можно сделать, – задумчиво сказал Искандер.

В этот же день Светлана радостно сообщила мужу:

– Влад! Я поговорила с Искандером насчет квартиры! Он сказал, что поможет.

– Ну Светка, ты молодчина, – муж обнял ее и крепко поцеловал. – Какая же ты у меня молодчина. Я горжусь тобой. Вот видишь, все можно решить! Надо только подумать.

Светлана почувствовала, как будто, вновь, открылись ворота души ее мужа. Она ощутила себя счастливой.

Глава 10. Идея

Через неделю в обеденный перерыв Искандер подошел к Светлане.

– Есть кое-какие соображения насчет квартиры. Приходи сегодня после работы, – загадочно прошептал он. Светлана радостно кивнула в ответ.

Она еле дождалась, когда стрелка часов, показала конец рабочего дня и быстрым шагом направилась к Искандеру.

– В общем, есть один вариант, – сразу перешел к делу мужчина.

– Рассказывай, скорей! – сказала Светлана, с предвкушением посмотрев на него.

– По закону твою очередь можно ускорить, но необходимо основание… Таким основанием может быть… тяжелая форма хронического заболевания у кого-то из вашей семьи.

– … Что? Какое еще хроническое заболевание? – испуганно посмотрела на него Светлана.

– Спокойно! Речь не идет о тяжелой форме шизофрении, – улыбаясь продолжил Искандер. – Вполне подойдет и туберкулез. И самое большое через полгода получишь свою квартиру.

– Туберкулез? – с настороженностью переспросила Светлана. Она была в замешательстве.

– Да! Это самое простое из возможных вариантов! Хотя, некоторые ради квартиры становятся и реальными инвалидами.

– Нет, уж! Инвалидом из-за квартиры я становится точно не буду, – с ужасом в глазах, тихо сказала она. – Так, что? Ты предлагаешь мне заболеть?

– Света успокойся, болеть никому не надо. Можно же просто справку сделать. К тому же, у меня есть знакомый врач… И точно не на тебя, чтобы не вызвать подозрений.

– … Хорошо. Я спрошу у мужа.

Светлана в этот же день рассказала Владу о варианте, который предложил Искандер.

Влад заинтересованно ее выслушал, затем подумав, сказал: – Нет! Меня в это дело не впутывай. Я в этом не участвую!.. Но, если тебе не терпится, можешь оформить справку.

– Но я не могу, я же работаю. Значит, этот вариант нам не подходит, – с горечью подвела итог Светлана.

– Почему не подходит? В нашем случае, такую справку можно оформить только на мою дочь. Я уверен ее мать возражать не будет. Это же в интересах дочери делается. Ты уточни у Искандера, возможно ли оформить справку на отсутствующего человека, – спокойно предложил Влад. Он тут же подумал: – Вот я и свел баланс интересов в этом раскладе. И если все сыграют свои партии, то я останусь в выигрыше и получу квартиру целиком… Можно сказать, это сражение мной уже выиграно, хотя сами события произойдут гораздо позже.

– Да?! Так можно! Хорошо, я уточню, – обрадовавшись, сказала Светлана. – Скорей бы уже все это закончилось, – добавила она.

Уточнив у Искандера все детали, было решено оформить медицинскую справку на дочь Влада.

– Мир действительно театр. На что только не идут люди, ради удовлетворения своих желаний, как только не выкручиваются… И чем больше у кого-то желаний, тем больше у других возможностей. Не надо сражаться, конкурировать и терять свои силы. Не надо нести никаких потерь. Надо лишь использовать силу людских желаний в своих интересах, тогда любая проблема решается легко и незаметно. Это искусство баланса и равновесия. Это ловкость трюкача. За приливом следует отлив, а за отливом прилив. За вдохом – выдох. Если где-то прибыло, значит где-то убыло. Право влечет за собой обязательство, а обязательство – право.

Ресурсы можно просто брать, не зарабатывать, не отбирать в схватке, а просто брать. А для этого прежде всего надо быть фокусником, трюкачем, таким как я! Легко и непринужденно переносить ответственность и обязательства на других, на согласных это принять, при этом оставляя право на ресурс себе. Богу – божье, кесарю-кесарево, а человеку-человечье. Это искушение, сделка, обмен. Перемены к лучшему одним, горе другим. Человек сам принимает решение, какую цену он готов заплатить за свое желание. Самый лакомый кусок, это те, кто ослеплен своими желаниями и готов заплатить за них любую цену. Те, которые, пытаясь играть с жизнью в рулетку, не смотрят на ценник. Но плата за исполнение желаний всегда неизбежна.

Баланс интересов делает возможным исполнение желаний. В этом мире все имеет свою цену: победа и слава, провал и поражение, любовь, дружба, вина, стыд и отчаяние… Баланс интересов незримо существует сам по себе. Это карма… И она отдала часть своих полномочий человечеству, предоставив нам идею денег и финансового баланса. С их помощью мы сводим интересы целых государств: сглаживаем конфликты, устанавливаем диктат и порабощение, приобретаем контроль. Основная функция денег в балансе экономических интересов. Необходимо предложить что-то ценное обществу, чтобы получить деньги и войти в игру, в экономический кругооборот.

Но есть те, кто вне системы, те кто владеет этой денежно-кредитной системой. Эта их игра и их правила. Первая скрипка за ними. Вначале они играют свою игру, затем остальные. До простых людей доходят лишь жалкие остатки. Я понял суть этой хитрой денежно-кредитной системы. И не могу остаться в стороне, – решил Влад и с рвением стал изучать историю денег.

Он узнал, что в конце второй мировой войны, в 1944 году возникла Бреттон-Вудская международная финансовая система. В центре которой был установлен, обеспеченный чистым золотом, доллар США. 35 долларов за 1 тройскую унцию золота. Для валют же остальных стран мира был применен жестко установленный курс обмена этих валют к доллару США. И так как к золоту был привязан только доллар, многие страны передали свои золотые запасы на хранение в федеральную резервную систему США. Бреттон-Вудская система в таком виде просуществовала 27 лет.

Все изменилось, когда 15 августа 1971 года Ричард Никсон, 37 президент США, выступая по телевидению, объявил об отмене золотого обеспечения доллара США и единоличном выходе США из «золотого стандарта».

К 1973 году Бреттон-Вудская система де-факто была заменена на систему c плавающим валютным курсом, который устанавливался уже не государством, а рынком. В 1976 году на Ямайской конференции Международного валютного фонда было зафиксировано окончательное изменение мировой валютной системы и переход регулирования курсов валют к «невидимой руке рынка», к курсу спроса и предложения.

Больше всего Влада поразил тот факт, что Федеральная резервная система США, которая регулирует эмиссию мировых денег, находится в руках частных семей.

– А вот и «черный ящик», «невидимая рука рынка»! Вот оно мировое правительство! Вот они самые богатые и влиятельные люди на планете, которые держат на своем балансе целые государства. Я вижу мир так, как видят его они! И значит финансы – это мое дело.

Изучая роль денег, он размышлял:

– Печатая партию денег, резервной системе США необходимо свести баланс и чем-то обеспечить эти бумажки с написанными на них цифрами, придать им силу. В основном, таким обеспечением являются казначейские облигации, то есть госдолг. Или другими словами, деньги – это долговые обязательства, долговые расписки, обещания… Влад был удивлен и поражен. Он захотел также создать нечто похожее, научиться делать деньги из долга и обещаний.

– За свой труд простые люди получают минимальные деньги, они их зарабатывают. В денежно-кредитной системе они выполняют роль рабочих муравьев, обеспечивая достойную жизнь более высоких каст. Каста же правителей рисуют цифры на листе бумаги и рабочие муравье обязаны их обменивать на реальные ресурсы.

Сущность денег в необеспеченном кредите власть имущих, в наведении морока на управляемую толпу. У власть имущих нет необходимости в окончательных платежах, они вне общего закона, вне общей системы. Они сводят баланс интересов так, что фактически по их обязательствам платят, ни о чем не подозревающие, остальные. И эта возможность есть только у создателя системы, только у того кто держит итоговый баланс. И им не надо ни с кем сражаться, чтобы побеждать. Такая вот «пищевая цепочка».

Мне понятна и близка эта философия. Я такой же. Я полон сил и уверен в себе. Я хочу придумать нечто похожее, – загорелся идеей Влад. Он погрузился в свои размышления.

– Все существующие системы иерархичны и имеют создателя. Только создатель имеет власть над всем, что находится внутри его системы. Бог создал систему «природа», и мы – люди подчиняемся законам этой природы. Внутри природы люди создают уже свои системы, жизнестойкость которых зависит лишь от того, насколько вновь созданная система соответствует законам природы, законам нашего мира, законам эволюции. Я смогу создать жизнестойкую систему, потому, что я вижу реальность и принимаю ее, такой какая она есть. Реальный мир – это мир монстров и инстинктов. Для того, чтобы выжить, развить свою полную силу, получить власть, никто не должен видеть моих истинных намерений, их надо скрывать. Иначе я буду задушен конкурентами еще на старте. Надо действовать скрытно, декларировать одни намерения, а фактически преследовать другие, устанавливая ложные «подкопы». Так же как действуют они. Они борятся с бедностью, создают благотворительные фонды, финансируют социальные проекты – все это лишь пустышки, приманки, которые направляют по ложному следу. А я вижу сквозь этот морок – реальный жестокий мир, мир возможностей для этих монстров. Они меня вдохновляют. Я беру с них пример. И я знаю, что смогу развернутся так же как и они. Я вижу их следы и их инструменты, я вижу как они откармливают своих жертв перед тем как их съесть, как одевают овечью шкуру. А финансовая система – это бескрайняя возможность обогащения для небольшой горстки людей, возможность разбогатеть на обмене обещаний и обязательства на реальные ресурсы. Это механизм приобретения власти. И чтобы мне стать одним из таких монстров, мне надо построить свою систему, создать свой баланс. Мне надо придумать и предложить обществу идею от которой невозможно отказаться и обменять ее на реальные ресурсы. Это будет идея легкого обогащения. Мало кто сможет противостоять такому искушению.

Он загорелся. Все дни напролет Влад читал книги, изучая экономику и финансы и совсем забросил аспирантуру.

Подошло время для кандидатской диссертации. Все аспиранты в его группе определились с темами, остался только Влад. Но он был далек от написания научной работы. Все что его интересовало – это финансы.

– Когда Вы уже, наконец, определитесь с темой диссертации? – обратился к нему куратор.

– Я определился. Это будет – Деньги и баланс экономических интересов общества.

– Что? Вы шутите? У Вас же по физике диссертация!

– Нет, я серьезно. Финансы тоже подчиняются законам физики и математики. Я занимаюсь исследованием в этом направлении и готов поделиться своими наработками, готов написать диссертацию по этой теме.

– Что? Финансы? Это Вам надо на экономический факультет. Странно, что для Вас это неочевидно.

– Нет, неочевидно.

– В таком случае, здесь никто не сможет Вам помочь.

– Тем хуже для Вас.

– Так Вы будете писать диссертацию по физике? Вот, возьмите список возможных тем, – куратор протянул ему список.

–Хм… список тем? Мне это неинтересно. Даже тратить время не буду.

– Так, Вы планируете защищаться?

– Возможно, но не сейчас.

– Тогда, в чем смысл? Если Вы не планируете защищаться, зачем Вы учитесь в аспирантуре?

– Да! Вы правы. В этом нет необходимости.

– Вы уходите?

– Да.

– Ну что ж, Ваше право. Мне жаль… Вы ведь один из лучших наших аспирантов. Вы все же подумайте. Если не определитесь до конца месяца с темой диссертации по физике, будете отчислены.

В этот день Влад принял решение бросить аспирантуру и посвятить свою жизнь финансам.

– Как камень с души спал! Я чувствую свою силу и возможности. У меня все получится. Но все-же по экономике мне все же не хватает системных знаний. Пойти на экономический? Нет! В нашей стране невозможно получить хорошее экономическое образование. У нас рабское мышление. Тратить свое время на изучение этого бреда я не буду. Но некоторые вопросы мне, все же, надо системно прояснить. Как это лучше сделать? – размышлял он.

Придя домой, он находился в своих мыслях.

– Влад, – окликнула его Светлана. – Сегодня я передала Искандеру справку о болезни твоей дочери. Через полгода у нас будет собственное жилье и мы может задуматься над рождением малыша!

– Да-да,– задумчиво кивнул он. Через мгновенье он вдруг оживился и восхищенно посмотрел на свою жену.

– Света, дорогая. Ты молодчина! Ты же способная женщина, ты достойна большего! Я давно хотел поговорить с тобой об учебе, о получении тобой высшего образования, – начал он.

Светлана удивлено посмотрела на мужа.

– Понимаешь, пока ты молодая и не обременена детьми, это время надо использовать. Потом времени у тебя уже не будет. Я сегодня весь день думал о тебе. Неужели ты так и будешь работать на заводе? Я помогу. Я вытащу тебя из этой трясины. Как тебе идея – получить высшее экономическое образование?

– Экономическое? Не думала об этом. Я же работаю. И к тому же, мы же хотели детей.

– Дети никуда не денутся. До тридцати пяти время у тебя еще есть. Да и работа не помеха, ведь можно учиться на вечернем или на заочном. Смотри как мир меняется. Открываются новые возможности. Можно свою фирму открыть и ни от кого не зависеть. Ты могла бы быть в нашей фирме бухгалтером. Главным бухгалтером. Как тебе план?

– Свою фирму открыть? И чем мы будем заниматься?

– Финансами, ценными бумагами. Я сейчас все подробно изучаю. Я уверен – мы разбогатеем. И мне нужна будет твоя помощь. И тебе самой с экономическим образованием будет легче жить, будешь чувствовать себя уверенно.

– А как же аспирантура?

– Я поставил на паузу аспирантуру. Если я стану ученым, то я не смогу стать бизнесменом. Тут надо выбирать или заниматься наукой или идти в бизнес. Я выбрал бизнес.

– Хорошо, – настороженно сказала Света.

– Отлично! Тогда завтра сходим в институт, посмотрим какие там есть специальности по экономике.

На следующий день по итогам посещения финансового института, супруги выбрали факультет «Бухучет и аудит». Влад в этот же день составил план подготовки жены к вступительным экзаменам. В течение недели он подобрал необходимую литературу, и уже через неделю супруги начали подготовку.

Как-то вечером, когда они занимались, в дверь позвонили. Светлана, с опаской, подошла к двери, ведь они никого не ждали, и посмотрела в глазок. На лестничной площадке стоял молодой высокий мужчина с черными, как смоль, курчавыми волосами, торчащими в разные стороны.

– Здравствуйте, подскажите, пожалуйста, здесь Владислав Разумов проживает? – подчтительно спросил мужчина сквозь закрытую дверь.

В это время к двери подошел Влад. Увидев в дверной глазок незнакомца, лицо Влада расплылось в радостной улыбке. Он тут же открыл дверь.

– Оскар! Дружище!

– Как видишь! Собственной персоной!

Друзья обнялись.

– Какими судьбами?

– Давно не виделись. Вот, решил заехать, проведать, узнать, все ли у тебя хорошо.

– Ты проходи, располагайся – обратился Влад к Оскару. – Света, сходи в магазин, собери нам на стол, – попросил он свою жену.

Как только Светлана вышла из подъезда, она столкулась с уже ей знакомым молодым человеком, страдающим церебральным параличем. Он и в этот раз шел с большой, лохматой собакой и тянул свои ноги, опираясь на костыли. На его лице и в этот раз сияла улыбка. Их взгляды встретились. Светлана сразу погрузилась в состояние какого-то спокойствия. Через мгновенье она опомнилась и с усилием отвела свой взгляд.

– Что? Этот инвалид считает себя счастливым. Я поняла это по его уверенному и лучистому взгляду. Как он может так думать? Это же глупо. Ведь он инвалид и глядя, как вокруг него люди живут и радуются, он должен мучится и страдать, что не может себе многого позволить. Странный он какой-то. Чему он радуется? – думала она, направлясь в магазин.

Тем временем, как только Светлана вышла, друзья расположились в комнате. Лицо Оскара тут же стало серьезным.

– До меня дошли слухи, что ты бросил аспирантуру, – сказал он.

– Это не слухи, – ответил Влад, отводя свой взгляд.

– Влад, я не могу поверить! Почему? – в растерянности спросил Оскар.

– Все просто. Мне есть чем заняться более существенным.

– Что может быть еще более существенно?

– Я, кажется, нащупал этот чертов закон «Всех взаимодействий».

– Что? Как? Вопрос в энергиях? – оживился Оскар.

– В энергиях? Можно и так сказать. Я исследую природу экономики и сказал бы, что это баланс энергий, – задумчиво начал Влад.

– Экономика? Ты далеко ушел в своих исследованиях.

– Почему далеко? Наоборот, как можно ближе подошел к прикладному применению. Предпочитаю смотреть на закон всех взаимодействий, прежде всего, с точки зрения практического его применения в своей жизни. Но здесь главное для начала надо стряхнуть всю шелуху, которая мешает мыслить широко, моральную шелуху прежде всего … и тогда можно увидеть суть… главное не бояться увидеть суть.

– Ты это о чем?

– Скажу сразу, романтики мало, и надо иметь смелость принять эти знания… Природа – это буйство жизни во всех ее проявлениях. Каждое живое существо борется за право на свое существование. Все живые существа неизбежно вступают в борьбу за территорию, за питание, за иерархическое положение в своей группе, за возможность размножится. В природе найдется место всему, что способно быть, существовать, каким бы безобразным и ничтожным оно не было. Природа изобретательна и всеядна. Она использует все мыслимые и немыслимые возможности, чтобы утвердить право на жизнь даже в невероятных условиях. Миром движет так называемая «пищевая цепочка». И только на пути выживания, существо способно раскрыть потенциал всех своих талантов и способностей. Не каждый готов ступить на этот путь. Это мир возможностей для избранных. Лев становится львом только в схватке. Если в жизне льва не будет схваток, он так и не поймет, что он имеет силу льва. Власть требует инициации. Только в ней есть смысл, только в ней истинное бытие.

Следовательно закон всех взаимодействий в физическом мире – это баланс инстинктов, интересов и возможностей, где человек человеку и друг, и враг, и палач и жертва. Это закон равновесия. Вот скажи, какой принцип сохранения энергии?

– Энергия не может быть ни создана, ни уничтожена – только преобразована из одной формы в другую. Еще есть однозначная связь между симметриями физической системы и законами сохранения. Этот принцип описан теоремой Нётер.

– Вот видишь, другими словами, закон всех взаимодействий – это симметрия или баланс. А в экономике – это финансовый баланс, баланс активов и пассивов. Финансовая система всеядна и в этом ее сила. Другими словами, чтобы раскрутить клубок взаимоотношений необходимо разобраться кто у кого находится на балансе, и следовательно у кого власть, кто кого ест, это и есть закон всех взаимодействий… Реальную власть имеет тот, кто де-факто аккумулирует и управляет энергией человеческих отношений. Поэтому только энергия и власть в нашем мире имеет высший смысл. И скажи мне, зачем растрачивать свою жизнь на изучение теорий и формул, если есть возможность выйти в реальную жизнь и показать на что ты способен, развить свою максимальную силу в природных условиях. И если мне предстоит выбор, я никогда не пойду туда куда идет толпа, принципиально не пойду, потому что толпа всегда идет на заклание. Я пойду по другому пути и сознательно никогда не выберу заклание.

Оскар недоуменно смотрел на своего друга.

– Ты хочешь сказать, что человек человеку враг и конкурент? И все что мы делаем, мы должны делать лишь для того, чтобы приобрести власть, получить что-то взамен? И если ты отдаешь меньше, а получаешь больше ты молодец, а если наоборот ты дурак, – спросил Оскар.

– Да, именно.

– Так можно размышлять, если у человека нет духовных ценностей. В этом случае, миром правят инстинкты. Но этот путь человечество прошло еще до создания первых цивилизаций. Человек – это же высшее творение, которое помимо инстинктов имеет еще и высшие ценности бытия.

– Так я не против. Человек эволюционирует, меняются и его ценности. Я как раз их и имею в виду. Сегодня человек хочет быть успешным. Его ценность – это успех. А успех – это что?

– Это достижение субъективных целей.

– Вовсе нет. Человек существо социальное и успешность – это тоже понятие социальное, а значит объективное. Успешность измеряется экономически и оценивается деньгами.

– Получается экономический успех, по-твоему, это основная ценность жизни. И если я хочу заниматься наукой, но знаю, что продажа арбузов принесет мне большую экономическую выгоду. Какой я должен сделать выбор? Бросить науку в пользу арбузов. Что за бред. Пусть я не буду богат, но главное буду заниматься любимым делом. Деньги для меня не главное. Главное – это внутреннее состояние.

– Хм… романтика. Как там еще говорят, бедность – не порок. Уточни это лучше у своей подруги, она сразу приведет тебя в чувство, правильно расставит приоритеты.

– Ясно, давай не будем продолжать. Это твое право и твой выбор. Но я все же останусь при своем мнении… Ты хотел мне рассказать о своей теории… о сверхзаконе.

– Да! Я докопался, понял в чем суть, у меня все сошлось. Суть – это число, число как форма, как сосуд, как вместилище смыслов, ресурсов, всего, что представляет ценность, всего, что есть. Число дает возможность быть. Понимаешь – это форма, в которой может быть любой смысл. Поэтому число как форма, как возможность для бытия. Форма никогда не бывает пустой и в нашем мире ее содержимое, смыслы находятся все время в движении, в процессе. Важно видеть эти процессы, их взаимосвязи и взаимодействия. В этом ключи. Тот кто первый начнет учитывать их, приобретет власть над ними.

– Как-то очень абстрактно, не совсем понимаю, в чем прикладная ценность этого знания? Пифагор еще до н.э. говорил, что все есть число. Тут ты открытия не сделал.

– Согласен. Но я копнул глубже. Прикладная область, которая меня интересует – это финансы, деньги. Одна из самых глобальных абстракций, воплощенных в реальную жизнь.

– Хорошо, а дальше то что? Что ты будешь с этим делать?

– Я уже применяю свои знания на практике. В настоящее время решаю вопрос с приобретением собственного жилья. Как ты понимаешь, я на шаг впереди всех кто сейчас учится в аспирантуре и живет в общежитии.

– Это как посмотреть.

– Смотреть надо с экономической точки зрения… Дальше, открою фирму, займусь финансами, разбогатею.

– Знаешь, я не хочу на все смотреть с экономической точки зрения. Я остаюсь в науке, мне она ближе. Уверен, что если бы ты не сделал такой спорный выбор, мы с тобой бы сильно продвинулись в науке.

– И что бы это нам дало? Выдали бы нам грамату, выписали денежную премию, выделили квартиру под конец жизни. Так у меня сейчас все это будет… А у тебя? Хочешь распишу твой путь? Могу спрогнозировать… условия твоей жизни.

– С экономической точки зрения я и сам могу спрогнозировать свою жизнь.

– Суть работы – это рабство, порабощение одного человека другим. Все же на поверхности. Слова «работник», «работа» от слова «раб».

– Я не считаю себя рабом. Я занимаюсь любимым делом и благодарен обществу, что мне не приходиться думать о куске хлеба и жилище. Да, пусть не в лучшем виде, но я согласен и на это. Мне больше и не надо. Для меня главное наука – мое любимое дело, благодаря которому я ощущаю себя нужным, живым, счастливым. И семья, конечно, тоже. О каком успехе еще можно мечтать? Я ни за что на свете не променяю свои реальные чувства и отношения на абстрактный успешный успех.

– Понятно, мы рассуждаем из разных жизненных позиций. Мы находимся в разных измерениях и такие как я, всегда будут сверху таких как ты. И знаешь почему? Потому, что ты никогда не пойдешь в неизвестность, тебе хорошо и тепло в устоявшейся системе, ты можешь только адаптироваться к существующим правилам игры. Свою систему, свои правила игры у тебя нет духа воплотить, потому что для того нужно иметь совсем другое сознание, сознание богатого человека. А сознание богатого человека говорит о том, что свое состояние невозможно заработать, его можно только сделать, сколотить или родится в семье состоятельных людей, другого пути нет. И слово «состояние» само говорит за себя – это особое состояние духа, состояние богатого человека, когда каждый твой поступок ты должен соизменять, как это отразиться на твоем личном финансовом балансе.

– Я понял, ты поменял свое сознание. Ну что ж, повидал я тебя, вижу у тебя все хорошо, жив, здоров. На этом перекрестке наши пути расходятся. Желаю тебе удачи.

– Оскар, ты что обиделся? Я не хотел никак задеть твое самолюбие. Я ценю тебя как друга и как только мои дела пойдут в гору, я помогу и тебе стать богатым.

– Даже не думай! Я не буду сколачивать состояние. У меня на эту жизнь другие планы.

Влад ничего не ответил. В это время Светлана пригласила мужчин к столу.

– Нет, спасибо. Извините. Мне пора. У меня поезд, – сказал Оскар, посмотрев на часы.

Он быстро попрощался с Владом и Светланой и покинул квартиру.

– Ничего не поняла! – сказала Светлана. – Проделать такой путь, чтобы вот так уйти.

Глава 11. Новогоднее торжество

– Оскар был мой друг… А сегодня наши пути разошлись, – с горечью и злостью в голосе, сказал Влад.

– Вы поссорились? – тихо спросила Светлана.

– Нет.

– А что произошло?

– Он оказался слишком слаб. Не готов изменить свою жизнь, не готов сделать прорыв… Никому верить нельзя. Вот, надеешься на людей, а они оказываются слабаками… И ты такая же, – яростно ответил Влад.

Света смотрела на мужа с недоумением. Она не понимала, что вызывало в нем наплыв всех этих эмоций. Собравшись с мыслями, она захотела все же уточнить, что он имел ввиду. Набрав в легкие воздух, Светлана открыла рот: – Я…

– Кстати, как продвигаются дела с квартирой? – резко перебил ее Влад.

– … С квартирой?

– Да. Ты справку сделала?

– Да, все сделала и отдала, еще на прошлой неделе.

– И что дальше?

– Жду ответа, – сказала Светлана.

– Ждешь ответа? – еле сдерживаясь от ярости крикнул Влад. – … Не надо ждать! Очнись! Никому твои проблемы не нужны. Никто за тебя ничего делать не будет. Сама сходи и все узнай.

– Хорошо… завтра подойду К Искандеру.

– Почему завтра? Иди сегодня. Сегодня как раз выходной. Он дома, скорее всего, и не сможет отвертеться. Вот, возьми угощения, которые ты купила для Оскара.

– А если, его нет дома?

– Тогда вернешься. Света, в чем дело? Ты что занята? – напряженно сказал Влад.

– Хорошо. Сегодня схожу.

Светлана застала Искандера, лежащим на диване. Он внимательно разглядывал, стоящую перед ним бронзовую статую женщины, размером в человеческий рост. Ранее эту статую Светлана мельком видела у Искандера в спальне.

– Что это ты, вдруг, решила сегодня придти?

– Муж занят, а я решила прогуляться, развеяться, вот и зашла к тебе по пути. Я ненадолго. А это что за статуя у тебя?

– Знакомься. Это Танцовщица, 18 век, – видя удивленное лицо Светланы, сказал Искандер. Он загадочно улыбнулся.

Светлана с интересом принялась разглядывать статую.

Обнаженная танцовщица стояла на одной ноге, которая была вытянута в струну, как у балерины. Другая ее нога была отведена назад, изящно согнута в колене и приподнята, чуть выше головы. С помощью правой руки она тянула эту ногу за пятку вверх. Ее голова и шея тоже тянулись вверх к поднятой левой руке, в ладоне которой сидела небольшая птичка, похожая на синицу. Вся композиция поражала своей легкостью и утонченностью.

– Красивая, – обходя статую, и всматриваясь в детали, сказала Светлана. Лицо статуи ей показалось знакомым, но она сразу не смогла понять на кого оно было похоже.

– Ты ничего необычного не замечаешь? – спросил Светлану Искандер.

– Она как-будто из хрусталя сделана. Кажется такой хрупкой. А ведь – это бронза, – дотрагиваясь до статуи, удивлялась Светлана.

– Да! А еще? Посмотри повнимательнее.

Светлана отошла подальше и еще раз внимательно посмотрела на статую.

– Статуя, как статуя… нууу… изящная, – сказала она.

– Встань рядом с ней, пожалуйста.

Светлана встала рядом со статуей. Она посмотрела на статую и вспомнила, что в детстве занималась балетом.

– Дай-ка я попробую, – сказала Светлана и сняв кофту, постаралась принять такую же позицию как у танцовщицы. Через несколько неудачных попыток у нее получилось. Довольная собой, улыбнувшись, она посмотрела на Искандера.

Как только их глаза встретились он вскочил с дивана и воскликнул:

– Да! – и тут же застыл, глядя на Светлану. Затем тихо добавил:

– Я назвал ее Светлана.

– Светлана? – женщина, вздрогнула от неожиданности, резко отпустив руки и ногу. После чего, она с будоражащей догадкой, посмотрела на лицо статуи еще раз…

Лицо танцовщицы, как две капли воды, было похоже на нее.

– Господи Боже!.. 18 век!.. Как такое может быть? – закрыв рот рукой, медленно, произнесла она.

– … Это и я хочу знать, – тихо сказал Искандер.

– Откуда она у тебя?

– Я ее купил лет десять назад… у администрации города…с большим трудом…

–… Значит… ты стал со мной встречаться только из-за того, что я похожа на эту твою статую? – настороженно спросила Светлана.

– Не только. Но можно сказать, она нас свела… Когда я впервые увидел тебя, я не мог поверить своим глазам. Я не мог поверить, что моя мечта реальна, – смотря ей в глаза, упоительно говорил Искандер.

Он раскрывался перед Светланой, пугая ее своей откровенностью.

–… Каждый раз, знакомясь с женщинами, я невольно их сравнивал с ней… с тобой, я был в поиске… Шли годы и я так и не нашел похожую на тебя женщину. Я решил, что моя мечта так и останется мечтой… Но ты все изменила.

– Но ты же был женат, – сказала Света.

– …Да, целых три раза.

– Расскажи о них, о твоих женах.

– Хорошо, – вздохнув сказал Искандер. Немного подумав он начал свой рассказ:

– Первый раз я женился рано, в 18 лет. Мы познакомились в институте на первом курсе, вместе учились в аспирантуре. Потом, после окончания аспирантуры, наши пути все же разошлись. Я в этот период много и увлеченно работал. Моя вторая жена меня поддерживала, была моим тылом… Это было время достижений, высоких скоростей. Но и с ней мне пришлось расстаться. Она не смогла понять меня, не смогла принять мои новые увлечения.

– Увлечения?

– Да… По долгу службы, мне часто приходилось бывать в злачных местах, где жизнь кишит пьяницами, наркоманами, проститутками и игорными заведениями. Я находился как-будто под гипнозом, был заворожен этой, такой острой, экстремальной, безобразной и одновременно наивной и восхитительной эстетикой. Эстетикой на грани жизни и смерти. В тот период я чувствовал себя как гурман, как ценитель таких специфических ощущений, эмоций на грани … Я воспринимал эти новые ощущения как изысканный деликатес, который открывает двери в новый мир, дает такие необычные ощущения и способности. Мне было любопытно… Это как северный деликатес – копальхен. Слышала?

– Нет, – пожала плечами Светлана.

– Хм.. Это такое специально приготовленное мясо, которое в своем составе содержит трупный яд. Если его съесть неподготовленному человеку, оно может вызвать сильное отравление, вплоть до смертельного исхода…Но при всем при этом, оно обладает невероятными свойствами и наделяет подготовленного дегустатора необыкновенной силой и выносливостью. Это такой продукт, можно сказать, для избранных, не для каждого.

– Интересно. Однако вторая твоя жена все же не рискнула попробовать этот деликатес, как его там называют? – ухмыльнувшись, спросила Светлана.

– Копальхен.

– Да, копальхен. Я не совсем поняла, ты получается был наркоманом, игроком и любителем проституток?

– Нет. Я был исследователем этих состояний, дегустатором, ценителем эстетики порока. Здесь важно чувство меры. Я знал, когда остановиться.

– … Ммм… а третья жена откуда взялась?

– Она была такой же как и я, завороженной этой жизнью на грани. Когда я с ней познакомился, я пытался держаться на плаву, соблюдать меру, но не устоял… Я сам и не заметил как втянулся и погрузился в эту пучину страстей… Жизнь пошла под откос. Меня уволили с работы. Друзья от меня отвернулись… Однажды меня взяли в магазине с украденной бутылкой коньяка. Мне грозил срок. Но вот чудо, в это же время в этом магазине был мой одноклассник, мы дружили в школе. Он узнал меня и сразу предложил помощь. Это было как вспышка, озарение. Мое пьяное облако рассеялось. В этот момент я осознал всю горечь своего бытия. Я понял, что это мой последний шанс… Как видишь, я выбрался.

– А она?

– А она не захотела.

– Страшная история.

– Отчего же? Наоборот жизнь удивительна и полна чудес. – Ну вот я познакомил тебя с тайными уголками моей души… и хотел бы то же получать и от тебя. Договорились? – тепло посмотрев на нее, спросил Искандер.

– Хорошо, – ответила она, почувствовав себя в несущейся колеснице, которой она не управляла.

– Мне никогда не было так хорошо… Я чувствую себя счастливым.

–… Мне кажется, что твои слова предназначаются не для меня, а для нее, – Светлана посмотрела на стоящую рядом статую танцовщицы: – Она здесь главная… А я лишь играю роль этой ожившей статуи.

– Нет, ты неправильно все поняла!.. Давай сразу договоримся, для меня важно, чтобы ты оставалась собой, и не пыталась играть ни чью роль, – эмоционально сказал Искандер. – Обещай мне, что ты всегда будешь честна со мной, что бы не случилось.

Светлана кивнула.

– Давай я внесу ясность… Пожалуйста, отнесись со всей серьезностью к тому, что я тебе скажу. Я не держу тебя и не заставляю тебя. Ты в любой момент можешь отказаться, остановиться и уйти… Мне вполне достаточно, что ты есть… Ты имеешь право не соглашаться со мной. Не соглашайся, если ты не согласна. Если ты чувствуешь по-другому, всегда выражай свои чувства. Не бойся говорить мне прямо о том, что ты чувствуешь… Ты имеешь право хотеть то, что ты хочешь, не обращая внимание на мои оценки. У меня лишь одно условие к тебе… твои желания должны быть твоими. Это должен быть твой выбор, ни мой, ни кого-то другого, а твой. Если же ты будешь хотеть что-то, не понимая зачем это тебе нужно – это, в конечном итоге, может уничтожит тебя… И ради Бога не думай о том, что тебе надо соответствовать чему бы то ни было. Не надо соответствовать, притворятся, быть настоящей женщиной. Позволь себе быть такой, какой ты хочешь. Со мной ты можешь быть любой… Ты согласна? Ты согласна всегда оставаться собой?

– Да, – ответила Светлана.

Придя домой, Светлана поделилась произошедшим с мужем. Влад оживленно и внимательно ее выслушал. Когда она закончила, он с ухмылкой сказал:

– Время покажет, затеял ли он какую-то свою игру или все так, как он говорит… Будь с ним осторожна. Помни, что никому в этой жизни верить нельзя. Но ты молодец. Смогла охмурить такого мужика!

– Скажи,.. ты меня совсем к нему не ревнуешь? – спросила Светлана.

– К кому? К Искандеру? – Влад заулыбался. – Нет. Глупое чувство. Я тебе доверяю, – он подошел к жене и ласково обнял ее за плечи. – Не переживай. Единственное, что меня смущает, так это лишние разговоры, сплетни. Постарайся не афишировать ваши с ним отношения.

Через пару месяцев Светлана благополучно поступила в финансовый институт на факультет бухучета и аудита. Она была счастлива, что муж во всем помогает ей.

– Он любит меня. Как я могла сомневаться? Он так заботится обо мне, поддерживает меня. Он такой умный, выполняет за меня задания. О таком муже можно только мечтать, – думала она о Владе.

В это же время женщина продолжала встречаться с Искандером. Мужчина был щедр, одаривая ее дорогими подарками. Но он был требовательным в том, что касалось проявление ее уникальности. Выполнение этого требования давалось Светлане с трудом и в некоторых случаях доводило ее до исступления. Так случилось и в этот раз.

Приближался Новый год. На заводе готовилось масштабное торжество, которое намечалось провести в большом Доме культуры. В преддверии праздника, Искандер познакомил Светлану со своим знакомым фарцовщиком – Михалычем. У этого Михалыча в центре города была трехкомнатная квартира, которая вся была забита качественной импортной одеждой и обувью. Были у него и вещицы от кутюр.

– Света, я хочу, чтобы ты была самая красивая на торжестве. Выбери все, что тебе приглянется. Возьми самое красивое и дорогое, что будет у Михалыча. На цену не смотри, у нас и Михалычем свои расчеты, – напутственно сказал Искандер Светлане, оставив ее выбирать наряд.

Настал день торжества. В начале с общим докладом выступил начальник завода Степан Афанасьевич, после выступили начальники цехов. Среди докладчиков был и Искандер. Он был модно одет в шерстяной серый костюм и водолазку насыщенного синего цвета. Затем состоялось награждение передовиков производства, а после – долгожданный Новогодний концерт, с песнями, танцами и фокусами. Концерт был подготовлен силами местной самодеятельности. В заключении – Дед Мороз и Снегурочка пригласили представителей трудового коллектива спуститься в фойе Дома культуры и принять участие в беспройгрышной лотерее.

Там, в очереди за лотерейными билетами Искандер увидел Светлану. Она мило общалась с девушками-коллегами. Он не смог совладать со своими эмоциями и подошел к женщине:

– Светлана, мне надо Вам кое-что сказать, важное. Это срочно, пройдем-те, – строго сказал он. – Девушки ради Бога, извините, – обратился он к девушкам.

Светлана тут же засмущалась, но извинившись перед коллегами, направилась вслед за Искандером. Они вышли из фойе и, скрылись в одном из помещений Дома культуры.

– Ты видела себя в зеркале? – резко спросил он Светлану, как только они остались одни.

– Да, а что?

– Тебе понравилось?

Она промолчала.

Он взял ее за руку и подвел к зеркалу, висевшему на стене.

– Что ты видишь? Говори! – резко крикнул он.

– Себя.

– Тебе нравится? Отвечай!

– Не очень. Но это было самое дорогое платье, как ты и простил. Это платье от Версаче.

– Да хоть от Папы Римского? Неужели ты не видишь, что выглядишь в нем нелепо?.. Оно тебе не идет!.. Я не пойму, это фасон такой идиотский?… Почему на тебе оно смотрится как будто ты подставка для этого золотого мешка. Ты утонула в нем. Платье тебя съело. Зачем ты его купила? Зачем ты его надела?.. Что не так? – разглядывая ее со всех сторон негодовал Искандер.

– Наверно, это из-за размера, – тихо сказала она.

– Точно!.. Оно же тебе большое!

– Света, почему ты выбрала именно его? Что у Михалыча не было других платьев?

– Были. Но… это самое богатое платье. Оно самое лучшее, самое дорогое. Ты посмотри только, оно же все золотое… Я уверена, что все женщины мне завидуют. Это же Версаче… Я как только увидела это платье сразу поняла, что оно мне и нужно. Ни каждая может себе такое позволить. Спасибо тебе.

– Ты купила это платье, чтобы продемонстрировать свое превосходство? – гневно спросил Искандер.

– Да, конечно. Такого же золотого платья ни у кого нет.

– Хм… но вместо превосходства, ты опустилась на уровень вещи, даже ниже… Ты превратилась в постамент для демонстрации дорогой тряпки… Тебе в нем комфортно? Не отвечай! Итак, понятно, что нет. И это твое состояние передается мне. А я не хочу чувствовать себя некомфортно. Вещи надо прочувствовать, они должны быть твоей кожей, ты должна сливаться с ними. Они должны давать тебе силу. Сними это убожество! И больше никогда не одевай вещь в которой тебе неудобно… Теперь скажи, кто тебе делал макияж?

– Оля, а что? Она закончила специальные курсы и сделала все по правилам.

– К черту правила! Ты похожа на Марфушу из фильма Морозко.

– Тебе нравится? Только не ври! Если тебе это нравится, тогда объясни!

Светлана молча посмотрела на себя в зеркало, она еле сдерживала слезы.

– Ну… слишком черные большие брови и румян, наверно, многовато…

– Значит, так! Посмотри внимательно на себя в зеркало и определись: кто ты есть, зачем пришла и что ты действительно хочешь, – сказал Искандер. Он махнул рукой и не оглядываясь вышел из помещения, оставив Светлану стоять одну в растерянности.

Как только он вышел, Светлана медленно опустилась на пол на колени, закрыла лицо руками и заплакала. Она обвиняла себя за то, что сама все это не заметила раньше.

Через несколько минут женщина встала и посмотрела на себя в зеркало. Слезы размыли ее макияж и черными струйками стекали по щекам....

Искандер же, приводя себя в порядок, пару раз ударил кулаком по стене и, собравшись с силами, вернулся в фойе. Там продолжался розыгрыш призов. Повсюду слышался радостный гул голосов вперемешку с новогодней музыкой. Дед Мороз и Снегурочка весело раздавали призы. Увидев знакомых коллег, стоящих в очереди за лотерейными билетами, Искандер широко улыбаясь присоединился к ним.

Вдруг гул голосов резко стих, послышалось какое-то странное перешептывание, находящиеся в зале люди, стали удивленно оглядываться. Искандер тоже с любопытством оглянулся. В зал медленно вошла Светлана. Ее мокрые волосы были гладко причесаны и убраны в хвост. На лице не было косметики и это делало ее по-детски невинной. На ней были только маленькие белые трусики, лифчик и туфли на каблуках.

В зале повисло напряженное молчание.

– Кошмар! – вдруг раздался крик из толпы. – Как так можно! Накиньте на нее что-то! – со всех сторон стали доносится крики.

Через мгновение к Светлане подскочил Искандер.

– Пойдем, я провожу тебя до дома, – испуганно сказал он, накинув на ее плечи свой пиджак. Мужчина взял Светлану за плечи и спокойно вывел из зала. Спустившись в гардеробную, он помог ей одеть верхнюю одежду и посадил в такси, оплатив поездку до дома. Сам же он вернулся на мероприятие.

После этого события было организованно собрание трудового коллектива, так называемый товарищеский суд в актовом зале на заводе.

Светлана, одиноко сидела на стуле по правую руку от заседающих на собрании и смотрела в пол.

– Товарищи, сегодня на повестке дня обсуждение аморального поступка Светланы Разумовой на праздновании Нового года и принятие решения о применении к ней мер наказания, – открыла собрание член профсоюза немолодая уже женщина в очках с пучком на голове.

– Напомню, что в Доме культуры на праздновании Нового года Светлана позволила себе появиться перед трудовым коллективом в нижнем белье, чем вызвала возмущение рабочих… Светлана, прошу Вас встать.

Светлана встала.

– Вы осознаете безнравственность своего поступка? Вы осознаете, что своим поведением развращаете и разлагаете моральные устои трудового коллектива?

– Да, осознаю. Так нельзя было делать.

– В этот день Вы выпивали алкогольные напитки?

– Нет.

– Поясните тогда, что было причиной появления Вас в таком неприглядном виде.

– У меня не было достойной одежды.

– Как это не было? В начале праздника на Вас было платье. Я сама Вас видела в таком сверкающем наряде. Зачем Вы его сняли?

– Простите. Это платье мне не подходило… Что-то на меня нашло.

– Что-то нашло? Может Вы нездоровы? Вы хоть понимаете, что такое поведение недопустимо?

– Да, понимаю.

– Хорошо, хоть понимаете… Товарищи, если у Вас нет вопросов, то мы переходим к голосованию. А Вы, Светлана можете сесть.

В зале поднялась рука. Это был Искандер.

– Да, Искандер Абдурахманович. Вы хотели что-то добавить? – спросила его женщина.

Искандер встал. Спокойным, но громким и уверенным голосом он сказал:

– Да… Я хотел уточнить у Светланы один вопрос.

– Да, пожалуйста. Светлана встаньте.

Светлана встала.

– Светлана, скажите, платье, которое Вы с себя сняли советского производства или иностранного?

– Иностранного. Это платье от Версачи.

– Спасибо. К Вам у меня вопросов больше нет, можете сесть.

Светлана села и с напряжением стала смотреть на Искандера.

– Товарищи, так вот, что получается. Как только Светлана узнала, что ее платье иностранного производства, она не побоялась и сняла его, смело заявив своим поступком, что лучше ходить без одежды, чем носить вещи иностранного врага. Она пошла на унижения, зная, что ее будут обвинять в аморальности, будут прилюдно осуждать, как это происходит сейчас. Она посчитала, что не может себе позволить быть непатриотичной и остатся в этом платье. Правда Светлана? Ведь именно это Вы мне говорили, когда я помог Вам спуститься в гардеробную?

– Да, – кивала Светлана.

– Товарищи, ведь это я сообщил женщине, что на ней одет непатриотичный наряд. Я по долгу службы сразу вижу такие вещи и не мог оставить это без внимания. Конечно, я не подозревал, что Светлана примет такое смелое решение, – продолжил Искандер. Он оглядел зал и заметил сидящих девушек, которые на Новогоднем торжестве разговаривали со Светланой в момент, когда он ее увел. – Кстати, среди нас находятся девушки, которые являются свидетелями. Девушки Вы можете подтвердить, что до разбираемого инцидента я подходил к Светлане и общался с ней? – обратился Искандер к девушкам.

– Да, так все и было, – подтвердили девушки, встав со своих мест.

– Товарищи, считаю, что произошла путаница в мотивах осуждаемого поступка. И в этой связи, считаю, что поступок Светланы необходимо переосмыслить, – продолжил Искандер. – В силу своей неопытности, она не додумалась накинуть на себя что-нибудь, хоть штору. И в силу своей скромности она и сейчас не стала не стала поднимать вопрос о своем истинном мотиве, предпочитая нести за свой патриотический выбор наказание. Предлагаю учесть все вышесказанное и ограничиться объявлением Светлане предупреждения.

В зале послышался гул. Присутствующие уставились на Светлану. Женщина покраснела. Было видно, что она сильно невничает.

– Светлана, это правда? – обратилась к ней ведущая собрания.

– Да, все так и было… Так как сказал Искандер Абдурохманович, – кивая, тихо сказала женщина.

– Вам есть еще, что добавить к сказанному? – спросила ее ведущая собрания.

– Нет, мне добавить нечего.

– Товарищи у Вас есть еще вопросы к Светлане Разумовой?

– Да! – поднялась рука в зале.

– Прошу Вас Ольга Николаевна, – сказала ведущая.

– Как это так она узнала, что надела платье иностранного производителя только на Новогоднем торжестве? Как такое возможно? Она что до этого не понимала, когда надевала это платье, кто его производитель?

– Отвечайте на вопрос, – обратилась ведущая собрания к Светлане.

– … Я не знала, я не разглядывала бирки, – тихо ответила Светлана.

– Еще есть вопросы?… Если вопросов больше нет. Переходим к голосованию. Поднимите руки те, кто считает, что Светлану Разумову за ее поступок необходимо лишить премий и уволить?

В зале не поднялась ни одна рука.

– Теперь поднимите руки те, кто считает, что Светлану Разумову за ее поступок необходимо лишить премий, сохранив за ней рабочее место.

В зале поднялось семь рук.

– Поднимите руки те, кто считает, что Светлане Разумовой за ее поступок необходимо объявить выговор?

В зале поднялся лес рук.

– Поднимите руки те, кто воздержался?

Поднялось две руки.

– По итогам сегодняшнего собрания большинством голосов принято решение: Светлане Разумовой за ее аморальный поступок, совершенной на Новогоднем торжестве, объявить строгий выговор. Спасибо товарищи. Собрание закрыто.