Читать онлайн Лазутчик и крот бесплатно

Глава 1. Источник

Шум битвы не стихал уже вторую неделю. Высокие городские стены окрасились кровью. Но в мертвых и безмолвных каменных блоках не было дыр и следов разрушений. Ворота тоже были целыми. Осадные орудия никто не использовал. Но каким образом враг пробрался в величайший город на свете? Как мог сильнейший гарнизон всех земель, позволить орошать красным великолепные мраморные храмы? Как комендант позволил жечь золотые виллы и алмазные дворцы? Но враг был здесь всегда, ибо кто еще человек человеку…

Междоусобная бойня, длящаяся уже казалось бы вечность и не думала стихать. За десять дней перед жителями города, пролетел с десяток жизней, но у многих единственная из этих жизней оборвалась. Звон мечей стоял во всех частях великолепного города. Ожесточенная и кровопролитная резня заполнила, как гигантские площади перед святилищами, так и узенькие улочки ремесленных кварталов.

Очередной полководец испустил дух… Высокий мечник в бронзовых доспехах идет вперед. Кровь течет из его ран. Нагрудник пробит в десяти местах. Но его это не останавливает. Он подходит к телу вражеского полководца и снимает у того с пояса кинжал. Блеск трех рубинов ослепляет всех вокруг на мгновение. Высокий мечник не собирается останавливаться на достигнутом. Он смотрит на городскую стену и видит, как от него ускользают отряды с эликсиром… «За ними!» – резкий возглас слышен по всему городу. Подручные мечника преследуют убегающих. Один из сильнейших воинов с его свиты, бежит вперед с гигантской секирой в руках. Он преодолевает тысячу ступенек и забирается на городскую стену. Там он набрасывается на большого воина в кольчуге. Но тот отбивает удары щитом и взмахивает боевой топор. «Он разрубил его пополам!» – доносится из свиты мечника, они уже не так уверены в себе.

– В этом мире не будет тебе покоя, если не отдашь то, что по праву принадлежит мне! – кричит мечник в бронзовых доспехах.

– Эликсир никогда тебе не принадлежал!

– Я забрал у твоего братца кинжал! Он не слишком мучился… я метнул копье ему прямо в сердце. Но с тобой, все будет не так! Я буду резать тебя по кускам!

– Ты безумен… и глуп. Никогда тебе не одолеть меня в честном бою.

– Подайте копье! – кричит мечник, убирая клинок в ножны.

– Арьергард попал в засаду! – доносится из его свиты.—Арьергард попал в засаду! – доносится из его свиты.

– Подайте копье!

– Нам нужно уходить к центральным улицам! Их здесь…

Боевая конница врывается в ряды свиты мечника и буквально припечатывает их к городской стене. Удары булав и топоров разбивают почти всех подручных.

– Нам нужно уходить, – умоляет верный слуга.

– Отходим, – с досадой и ненавистью говорит мечник.

Прежде чем скрыться в узеньких лабиринтах квартала ремесленных мастерских, он смотрит на своего врага. Большой воин стремительным шагом идет по городской стене и присоединяется к своему отряду. Мечник видит, как они уносят черный сундук обитый золотом и бриллиантами. Но это вовсе не казна… К сожалению для мечника, внутри эликсир…

Когда ветер дует с севера, замерзшие скулы начинает сводить, несмотря на все намотанные поверх тряпки. Отворачиваешься, пытаешься подставить спину, идешь боком с оглядкой, чтобы не наступить на какую-нибудь корягу, которая повергнет тебя оземь.

Но если ветер дует с северо-востока, примешиваются хлопья снега и начинается буря, такое лучше пересидеть, где-нибудь в укрытие. Особенно тем, кто пришел в Немерею с теплого морского Прибрежья.

– Тебе не кажется, что это похоже на медвежью берлогу? – спросил юноша.

– Зажги факел, – прокряхтел старик снимая со своей спины глиняный сосуд. – Вот так, отлично.

– Это что клочья медвежьей шкуры?!

– Хищник ушел еще ранней весной, с тех пор его здесь и не было!

Юноша прошелся по пещере и не найдя никаких следов присутствия медведя немного успокоился. Через несколько минут разожгли костер. Тусклое пламя чуть освещало два глиняных сосуда, лежавших поблизости. Старик и юноша согрев руки, снова затеяли спор.

– И зачем я поперся вместе со старым самозванцем в такую даль?!

– Как ты меня назвал?

– Старый самозванец, который не может найти дорогу! Говоришь уже бывал здесь?

– А зачем ты потащился за мной? Я же тебе предлагал сотню серебром за твою карту…

– Какую еще сотню? Знахарь говорит, что эта карта бесценна…

– Ну, в этом он прав.

– Что верно, то верно, – одобрил юнец, его звали Тнак, а старика Демих.

Снаружи берлоги разверзлась настоящая буря. Бесчисленные сопки Немереи, которые только недавно сбросили свои белые покрывала, снова заметало снегом.

– Сейчас лето, – возмутился Тнак.

– Такая погода для этих краев в порядке вещей, – подчеркнул Демих.

– Зачем нам это? – спросил Тнак раскрыв карту.

– Я думал ты догадался, что это приведет нас к источнику, – опешил Демих.

– Я не это имел ввиду. Что мы с этим будем делать? – юноша постучал по глиняному сосуду.

– Точно сказать, пока не могу. Но не удивлюсь, если это поможет справиться со всеми напастями: болезнями, возможно голодом, а там глядишь и бедность одолеем.

– Все это конечно замечательно, – произнес Тнак не отрываясь от карты. В его голосе было некоторое сомнение. – Я буду рад, если это пойдет нам на пользу. Прежде всего я начал бы лечить больных островной лихорадкой… И конечно же, накормил голодающих; и в Прибережье и на островах, да везде, где только можно.

– Да, мы справимся со всеми заготовленными природой несчастьями, но я слышу в твоем голосе неуверенность, – отметил Демих.

– Нам без сомнений нельзя, особенно в таком деле.

– Это волшебство, силы неведомые, ты сам должен понимать.

– Больше похоже на вздор! – недовольно воскликнул Тнак.

– Ты никогда не слышал про остров Вулкана?

– Да! Про птиц, что побывали в жерле и преобразились! После этого, они способны утащить ввысь даже самых больших хищников…

– Вот это точно вздор! – засмеялся Демих. – Оно так не работает.

– А я говорю именно так оно и есть, знахарь мне об этом рассказывал.

– А я говорю нет. Я общался с этим знахарем. Он глупец, – снова раздался громкий смех старика, вызвавший смущение Тнака. Знахарь был его учителем, но юноша и раньше сомневался, можно ли было доверять его премудрости, ведь даже в самых простых спорах и рассуждениях, тот часто попадал впросак.

А вот Демих, действительно кое-что знал о волшебном источнике, который они искали в Немереи. Его воды местные племена называли – Цветье. Они готовили из них – Пойло. Но был еще один ингредиент. Где-то далеко на востоке из под земли били небольшие горячие ключи. Воду из них называли – Термалкой. Расположенный ко всему великому, Демих, решил не мелочиться и надумал объединить Цветье с кипящими ручьями смешивающимися в жерле вулкана. Он вычитал в одном древнем манускрипте, что из такой смеси можно приготовить более мощное пойло, чем из обычных горячих ключей бьющих из под земли.

Старик продолжал:

– Со времен моей молодости я видел много разных трюков, касающихся волшебства. В итоге я пришел к мысли, что если соединить воды волшебного источника с вулканом, можно получить Пойло невероятной силы. Очень вероятно, что оно поможет победить даже старость и смерть. Но есть всего несколько вулканических жерл обладающих нужной консистенцией и самое мощное из них в центре Бирюзового моря.

– Я вот что хотел узнать, – сказал Тнак. – Как тебе кажется, почему никто кроме тебя, до этого не додумался?

– Это запретные земли, – тихо произнес Демих. – Они принадлежат племенам Немереи, которые прекрасно обучены волшебным трюкам. А я прекрасно знаком с их традициями и распорядками. Сейчас у них идет Великая охота и только в это время, можно добраться до источника невредимым. Пойми это не просто источник, как и вулкан по центру Бирюзового моря. С этим может быть связано сотворение…

– Почему ты замолк? – заинтересовался Тнак. – Может быть связано сотворение… Что ты имеешь ввиду?

– Да забудь, – парировал Демих.

– Нет, раз уж мы застряли на ближайшие часы в это медвежьей берлоге, я хочу услышать все, ради чего мы сюда шли, – настаивал Тнак.

– Это миф о сотворении мира.

– Что?

Миф о сотворении мира

Когда-то давно не было мира в привычном нам понимание. Только бесконечная звездная гладь с пустотой раскинувшейся между далекими пространствами. По ним путешествовали наши предки. Они были схожи с людьми почти во всем, ибо затем по своему подобию создали все человечество. Изначально вселенная дала им мужское и женское начало. Они веселились среди звездного океана несмотря на всю окружающую их тьму. Время для них текло бесконечно и останавливалось посреди ярчайших звезд, как один миг. Они вырывались из этих пут, благодаря своей молодости. Они любили друг друга, если и ссорились, то быстро мирились, хотя за мгновение до, считали что ненависть сложившаяся в результате спора, будет на всю жизнь. Они были равны между собой и мужчины и женщины, и сильнейшие и слабейшие из них, и умудренные и наивные, и глупые и сообразительные, все они путешествовали в бесконечной пустоши звезд на равных.

Но однажды, целые созвездия начали гаснуть. И в наши дни, эту частичку неба можно наблюдать с далекого юго-востока. Никто не знает от чего это произошло, возможно сами частицы жизни начали угасать в этих звездах, может быть их волшебная природа, начала истощать свои чары, а может быть неведомые сущности начали пожирать те далекие светила.

Нашим предкам, коих в разных частях континента мы называем именами различных богов, пришлось покинуть пустеющую часть небосклона. Они шли все дальше, пока не достигли бесконечной Звездной реки, которую ты можешь увидеть и с востока, и с запада на ясном ночном небе, как полоску протянувшуюся от горизонта ввысь. Никто не знал как ее пересечь, но всем крайне хотелось попасть на другую сторону, ибо звезды там казались еще ярче, красивее и теплее. Наши предки долго сидели на берегах звездной реки, и никак не могли решиться ее перейти, даже в самом узком месте.

Но к ним из темноты явились невероятные существа, которые только отчасти были похожи на людей. Больше на зверей, ни то на коней, ни то на быков, ни то на птиц. Из их уст послышались сладкие речи. Они представились, как Ульса и предложили переправить наших предков через Звездную реку. Но когда дошло до дела, то подогнув свои копыта, попросили, чтобы самые тяжелые слезли с их спин, так как им было не вынести ношу. Все боги мужского начала подчинились, остались только богини.

Тогда злостные Ульса, как по мановению, сбросили свои лживые маски и в глазах у них загорелась похоть. Они пустились через звездную реку со скоростью на которую только способна живая сущность. Боги-мужи были в отчаяние от похищения и впали в уныние. Тогда сильнейший и смелейший из них, по имени Леске, взбодрил своих собратьев, кого пламенной речью, кого настойчивым убеждением, кого-то пришлось приводить в чувство и насилием, ибо отчаяние было велико, а Ульса уже перешли реку и удалялись от них на всех порах. Тогда боги избрали Леске своим вожаком. Умнейшие из них начали строить плоты. Безрассудные сразу решили броситься вплавь, только единицы из них достигли другого берега. Большая часть утонула и загорелась новыми звездами, посреди ярчайшей реки ночного неба. Но безрассудство выживших пловцов не было оправданно, ибо достигнув другого берега они были без сил. Стыдясь, они встречали тех, кто переправился плотами. Укоры Леске они слушали понурив головы, ибо на самом деле ими двигала жажда первенства, они не приняли того, что среди них теперь был вожак.

После небольшого совета с умнейшими братьями, Леске решил, что бессмысленно преследовать Ульса на своих ногах. Тогда те боги, кто понаторел в охоте, поймали быстрейшие частички, которые называют Хати, они едва заметными, носятся в бесконечном круговороте вселенной. Благодаря им, Леске первым настиг табун Ульса, вскинул свое копье и стал сражать стадо точными и сильными ударами. Вскоре к нему присоединились самые воинственные среди собратьев. Часть Ульса в панике стали сбрасывать ношу со своих спин. Богини постепенно воссоединялись со своими спасителями.

Но самый сильный из Ульса, самый похотливый и быстрый, успел надругаться над богиней Гели, хотя иные из богов говорили, что та сама подцепила похоть Ульса и отдалась сильнейшему из них со всей страстью. Так или иначе, она забеременела.

Леске, решил, что богам больше небезопасно странствовать по звездному пространству и решил создать наш мир. Все боги долго трудились над ним, каждый внося свою лепту, кто-то создавал горы, холмы и сопки, кто-то бесконечные равнины и прекрасные леса сверх них. Сам Леске сосредоточился на вулканах и других термальных источниках в которые вложил часть своих сил. Те же безрассудные боги, выплывшие из Звездной реки, до сих пор выглядели уставшими и пытаясь создавать большие озера, были способны только на то, чтобы создать небольшие пруды и болота. Но некоторые из них смогли породить источники невероятной силы, ибо долгий заплыв в звездной реке подарил им этот дар. Но ни у кого не было дара создать живых тварей, кроме Гели и ее младшей сестры Мари. Вторая сотворила разных божественных животных и красивых птиц. Гели же после надругательства от Ульса удалось создать только самых агрессивных зверей. Она до сих пор была беременна и никак не могла разродиться. Тогда Леске решил создать, существ подобных богам, но которые бы не имели бессмертия. Он позвал Мари и Гели, те помогли ему в этом, так появились первые люди, главные дети богов. Спустя несколько лет Гели разродилась ребенком. Он был похож, скорее на зверей, чем на ее сестер и братьев. Леске разрешил взращивать его вместе с людьми. Но через этого зверя, названного Ульсаром все люди подхватили похоть, жадность, злобу и другие качества племени Ульса. Леске был расстроен, он изгнал Ульсара, а Гели покончила с собой, бросившись в океан. Тогда ее сестра Мари и другие боги решили уйти в дальнейшее странствие по бескрайнему звездному небу. Последним уходил Леске, он ничего не сказал людям, уже нечего было говорить ибо напутствовать было уже поздно. Теперь они только отчасти были потомками богов, став приемными детьми Ульса.

– Так значит это и есть история создания мира! – воскликнул Тнак. – Та самая, что ищут в священных домах всего Прибрежья и Островов! Откуда ты открыл эту истину?

– Возможно ты сочтешь меня глупым, – с ухмылкой сказал Демих. – Раз уж я осмеливаюсь так говорить о событиях, свидетелем которых не был, будто я точно о них осведомлен.

– Напротив, рассказ все открывает, я читал все священные книги, в них нам открыли только часть правды, а в твоем рассказе сходится и все остальное.

– Да не может быть! – рассмеялся Демих. – Я все эти книги тоже читал и поэтому рассказ получился правдоподобным.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Я все это выдумал, это даже никакой не миф, а просто фантазия.

– Ага, так я тебе и поверил, слишком много всего сходится. В общем если не хочешь выдавать источник, то не важно. Главное я теперь все знаю в подробностях.

Тнак достал листик бумаги, чернила и ручку, принявшись тут же что-то записывать. Демих слегка улыбнулся и сказал с небольшим упреком:

– Юноша ты слишком доверчив. Того что я тебе рассказал, никогда не существовало.

– Нет, ты не прав.

– В наши времена, стало слишком просто убедить молодежь во всякой чуши. Переубедить обратно гораздо сложнее, – с укором пробормотал Демих.

– Если то, что ты рассказал, было секретом в одном из священных таинств, я понимаю, почему ты меня хочешь переубедить. Они такое не прощают. Но я умею держать язык за зубами в отличие от тебя.

– Что за глупости?!

– Какие…?

Демих поднял правую руку, растопырив пять пальцев и медленно проговорил:

– Посмотри, я тебе показываю четыре пальца.

– Ты показываешь все пять.

– Вот с моей выдумкой, мифом, все тоже самое. Я рассказал тебе глупость, когда очевидно, что о сотворении мира никто ничего не знает достоверно.

– Нет, ты не прав.

– Хорошо, что я не стал уточнять, что именно проделывал Леске с Гели и Мари, для того чтобы создать людей. Ты бы нашел еще совпадений. Впрочем, думай что хочешь.

Окончание бури, ознаменовалось таким же окончанием свиста внутри временного убежища, пора было выбираться. Сквозь тучи прокралось солнце. Выпавший снег быстро растаял. Можно было продолжать поиски.

Затушили костер, который впрочем ни на йоту не избавил от дрожи двух путников, ибо одеваться так, как одеваются зимой в восточном Прибрежье, не всегда спасет от холода летом, на севере Немереи. Оба путника были в старых тонких куртках из овчины, из под которых торчали белые рубахи, которые впрочем давно потеряли свою белизну. Темные штаны из сукна ободрались за такой долгий путь и даже сапоги из поношенной кожи не согревали, как нужно. Только глиняные сосуды за долгий поход ничуть не испортились, а красивая роспись на них, с закатом солнца над морскими волнами, напоминала путникам о теплом лете, которое в восточном Прибрежье было в самом разгаре. Но сейчас они очутились на севере Немереи и тут, даже у природы были совсем другие порядки.

Выйдя с медвежьего укрытия Тнак и Демих забрались на сопку. Вокруг них раскинулся почти бесконечный ряд таких же неровностей рельефа. Деревьев не было совсем, только редкие кустарники, частый мох и более редкий ягель покрывали всю землю, вокруг скальных пород. Тнак взял в руку горсть мокрой почвы, он удивился, так как знал толк в сельском хозяйстве, несмотря на обилие влаги земля была непригодна для выращивания злаков. Только ягоды и грибы – это все чем можно было здесь пропитаться.

«Как в краю с такой скудной почвой, мог возникнуть какой-то источник небывалой силы?» – с горсткой сомнений подумал Тнак. Но отбросив эти мысли, он сосредоточился на новых мечтах:

– Я подумал, что мы сможем помогать не только бедным и больным, но делая добро, искореним саму суть зла с помощью волшебных сил.

– Не бывает абсолютного зла или добра, – уставившись в карту пробормотал Демих.

– Но бывают абсолютные злодеи.

– Нет, для тебя он может быть злодеем, а для кого-то благодетелем. Все определяется лишь уровнем злодеяния. Некоторые заходят слишком далеко, что от казни ни в каком случае не отделаться.

– Но с помощью волшебного источника, мы сможем отвадить людей от злодеяний, – настаивал Тнак.

– И каким же это образом? – ухмыльнулся Демих.

– Если им нужно будет золото, мы поможем золотом, если нужно будет излечить болезнь…

– Забудь! – крикнул Демих. – Неужели ты не понимаешь, что нам нужно будет соблюдать осторожность, когда мы наполним глиняные сосуды волшебной водой. Я слишком много раз бывал в деревнях у Перепутья, там где стоит город, который каждые десять лет переходит из рук в руки, от одних завоевателей к другим. Жители там зажиточные, несмотря на то, что их грабят каждую новую декаду. Все богатеи заводят во дворе своих вилл, здоровенных сторожевых псов. Я посещал много тамошних домов. И каждый раз при входе, кидал огромную кость всем этим гавкающим чудовищам, они брали и избавляли нас на минуту от оглушающего лая, времени хватало, ровно на то, чтобы зайти в прихожую. Некоторые из этих цепных монстров, даже виляли хвостом в благодарность. Но каждый раз на выходе из дома все эти псы лаяли с удвоенной силой и готовы были сорваться с цепи, для того, чтобы на этот раз одной костью не обойтись, им теперь были нужны все кости в моем теле.

– Но люди все таки не цепные дворняги.

– Ну в этом никто и не сомневается. Уж как освободиться от цепей, самые ярые из людей найдут, в отличие от глупого пса. Ни добро, ни зло никогда не приходит к нам само по себе, – сказал Демих, решив окончательно завершить разговор.

Наконец-то они добрались до вершины самой высокой из сопок, она была не более трехсот метров в высоту, не так уж и много. Демих забрался на гигантский валун и начал осматриваться по всем направлениям. Наконец-то его что-то привлекло на севере. Он сверился с картой.

– Ну что там? – спросил Тнак.

– Я полагаю, что уже заметил, где отклонился в сторону.

Демих спустился с валуна, закинул за спину глиняный сосуд и пошел на север. Тнак последовал за ним. В течение часа, они обошли еще несколько сопок вниз-вверх, пока сразу за вершиной, ничем не приметной, не наткнулись на овраг. Они аккуратно спустились и что-то нашли. Посреди оврага поросшего мхом неестественного фиолетового и темно— бордового цвета был небольшой пруд, даже скорее большая лужа. Демих и Тнак подошли вплотную, вода казалась мутной, но наклонившись и зачерпнув в ладони они были удивлены, она была прозрачна, словно с чистейшего горного родника. Странным был ее блеск, как-будто переливавшийся на солнце, но солнца не было, уже более получаса как скрылось за набежавшими серыми облаками. Они попробовали ее на вкус, на обычную воду это не было похоже, к тому же после первого глотка они ощутили прилив сил. Они решили вдоволь напиться с ладоней. Затем не говоря ни слова, утопили глиняные сосуды в мутном пруду наполнив их до краев и вытащили стараясь не уронить ни капли. Почувствовав энергию и бодрость, какой не чувствовали в жизни закинули свои ноши за спину и двинулись на юго-запад.

– Меня не одолевает никакая усталость,– произнес Демих. – Надо было брать не меньше полсотни литров за спину.

– Согласен с тобой, но мы сможем вернуться.

– Не думаю, – сказал Демих доставая скомканный лист. – Смотри на карту, весь маршрут испарился.

И в самом деле все чернила исчезли с бумаги. Но несмотря на это, было ощущение, что кто-то подсказывает как пройти обратный путь.

Они шли без остановки десять дней и десять ночей на юго-запад. Шли быстро как никогда прежде, ориентируясь без карт и проводников. За эти десять суток без сна, еды и воды, они прошли не меньше тысячи километров и наконец-то добрались до озера Льдинки, там, на северо-восточном берегу, был небольшой домик. Он принадлежал Демиху. В домике была всего одна комната. Они оставили глиняные сосуды возле стола, разложили матрасы по разным углам и без сил рухнули, проспав не менее суток.

Открыв глаза, Демих не сразу стал понимать где находится. В лицо ему бил солнечный свет, прорывавшийся из небольшого проема вырезанного в бревенчатой стене. Услышав шум, он обернулся в сторону двери и увидел Тнака держащего глиняный сосуд. Старик тут же пришел в сознание:

– Не трать нашу воду тупица! – закричал он.

– Я чуть, – ответил Тнак с небольшим раздражением.

– Во дворе стоят пустые кувшины, сходи к Льдинке и набери их, а Цветье трогать не смей.

Тнак нехотя подчинился. Вернувшись через полчаса, он обнаружил что вода из озера и впрямь ледяная. Пришлось разводить во дворе костер и греть ее. Демих достал из под полы сушеной оленины и крепкой ягодной настойки, что готовили отшельники на севере.

За ужином старик несколько смягчился, но не перестал давать указаний:

– В пяти милях к югу есть небольшая деревенька с базаром, завтра с утра возьмешь серебряные монеты, что я положил на столе и купишь нам небольшого мерина и телегу.

Тнак молча выслушал, он обычно возражал и спорил с Демихом, но сейчас его мутило. Старика впрочем тоже, дрожь до сих пор разливалась по всему телу и особенно отдавала в сердце. Как будто все нервы были отравлены. Даже выпив за вечер пол-литра крепкой настойки, успокоить себя не удалось. В далекой молодости в городе Перепутье Демих иногда покупал зелье, с которым удавалось не спать по трое суток в бодром здравии. После этого состояние было обычно такое же скверное, но здесь десять суток без сна, еды и воды. Он нервно крутился в кровати, не мог спать спокойно. Мысли снова и снова ползли по сопкам Немереи. Раздумий было пять. Как бы завтра проснуться; Может выпить Цветья; Вода точно действует, но в таком количестве и в чистом виде это просто бодрит, хоть и на десять суток; Нужно ехать на остров Вулкана; Нужно сделать Пойло, смешав Цветье с Термалкой.

После этого он как-будто начал успокаиваться, но теперь новый вопрос засел в его неспокойном разуме. А что если все это получится? Что делать если мы и вправду приготовим это Пойло? Он старался подбодрить себя мыслями:

«Разве мы не будем удовлетворены, если сможем безопасно жить на острове Вулкана, имея больше материальных благ, добьемся у самих себя согласия, а у остальных – доброй славы?»

Дверь распахнулась. Было уже утро. Тнак приехал на повозке с запряженным мерином.

К обеду они перелили Цветье из двух глиняных сосудов в пару десятков кувшинов с закупоривающимися крышками. Запрятали все это в телеге среди сушеной травы и сена. Демих решил сам взяться за поводья. Тнак сидел тихо, сложив руки на коленях. Старик забрался на свое место. Легким движением руки они отправились в путь.

Дорога лежала на Северолесье. Через четыре дня пути они достигли реки Бодрянка, которая стекает с озера Отшельников на юго-восток, где у нее есть один приток идущий на запад через Долину деревень, а сама река спускается дальше на юг к Странному лесу. Все три ночи приходилось спать на телеге в лесу, но все Северолесье относительно спокойно, да, здесь водятся хищники, иногда встречаются разбойники, но такого хаоса как в западных землях и уж тем более в болотистой Вязи здесь нет. В Долине деревень прекрасно уживаются люди с Северолесья, Предгорья, даже отшельники имеют там свои дома.

За две недели пути, сначала на запад вдоль реки, а потом на юг, вдоль гор по Долине деревень, каждую ночь Тнак и Демих останавливались у кого-нибудь в доме. Здесь любили гостей, особенно своих. В целом как раз таки географическое положение особой роли не играло, главное чтобы по духу был свой. Все это сразу перетекало в застолье. С утра они снова отправлялись в путь.

На исходе последнего летнего месяца они наконец-то доехали до Четырехречья. В этих краях стоило насторожиться, так как местный порт с постоянством грабили пираты с Гибельных островов. Но несмотря на опасность, это все равно был самый простой путь до острова Вулкана. На въезде в портовый город их встретил человек, закутанный в темно-зеленый плащ из грубой шерсти. Он явно не хотел открывать лицо, но назвал место, где они смогут погрузиться на судно. Это был причал в самом бедном районе города. Там было относительно безлюдно, под погрузку это место давно не использовалось, наносы с рек давно измельчили всю прилегавшую бухту. Рынок, ларьки и деревянные жилища были заброшены или служили пристанищем бездомных и нищих. Демих выжидал, наконец-то с юга, сквозь туман, показалась небольшая рыбацкая лодка с одним потрепанным парусом. Через десять минут она пришвартовалась к заброшенному причалу.

– Теперь нам пора, – сказал Демих.

– На этом? – удивился Тнак.

– Достаточно неприметное суденышко. Не волнуйся, для наших кувшинов припасена целая каюта, точнее кладовая.

Они погрузили свои поклажи на судно. В трюме, для них был приготовлен отсек. Демих долго общался с капитаном, то радостно, то на повышенных тонах. Через пару часов они отчалили с Четырехречья на юг сквозь туман. Кроме них на палубе было несколько членов команды и рыбаков. Капитан расположился на мостике. Демих и Тнак сели около ограждений правого борта.

– Мы идем на юг… это опасно, там одни скалы, торчащие из моря, – пробормотал Тнак.

– Там безопасней, – возразил Демих. – Идти в конце лета через Гибельные острова смерти подобно, даже на такой посудине.

– Вокруг туман.

– Не волнуйся, мой брат лучший капитан на свете! – гордо произнес Демих.

– Твой брат… Но мы еще не вышли из гавани, а он уже несется на всем парусе.

– А как же по-другому? Ведь стыдно отставать, когда судьба благоприятствует тебе, и не предоставлять себя в ее распоряжение для той цели, к которой она хочет тебя повести.

– Ты так говоришь, будто сам управляешь лодкой!

– В любом деле почетное место принадлежит тем, у кого наибольший опыт и способности.

Несмотря на туман и порывистый ветер с севера, пока не было однозначных признаков шторма. Но даже в такую погоду проход через Скалистые острова был крайне опасен.

Настала ночь. Демих откупорил бутылку добротного крепкого вина, что удалось прихватить у какого-то нищего перед отходом. Вкус был очень хорош, настолько сух, без единого намека на сладость. Тнак смотрел на звезды, туман к ночи рассеялся и небо было чистое, посередине виднелась Звездная река.

– И даже после всего, что мы видели ты будешь говорить что выдумал эту сказку? – спросил Тнак.

– Ты о чем? – удивленно переспросил Демих.

– Миф об основании мира. Ты рассказывал, что безрассудные боги, выплывшие из звездной реки, до сих пор были уставшими и пытаясь создавать большие озера, были способны только на то, чтобы создать небольшие пруды и болота. Но некоторые из них смогли породить источники невероятной силы, ибо долгий заплыв в звездной реке подарил им этот дар.

– И что из этого?

– А то что мы видели источник и это было никакое не озеро, а какая-то лужа, по твоему еще одно совпадение?

– Опять ты за свое, можешь верить во что угодно, слушать невозможно, – пробормотал Демих.

Он встал и отправился на мостик угостить своего брата капитана, прекрасным вином.

Тнак же решил найти на небе великую пустоту, но в этих широтах ее не видать. После долгих попыток, он вернул свой взор к Звездной реке, но она постепенно скрывалась за черными облаками, похоже приближается шторм.

Глава 2. Колыбель мира

На длинном песчаном берегу идет битва… Под порывами ветра трепещет стяг. Ящерица с пятью хвостами. Большой ратник в кольчуге умело орудует топором. Его отряд всеми силами пытается сдержать натиск. На них наседают со всех сторон. Лодка за лодкой прибывают к берегу. Мечники, лучники, копьеносцы… Кого там только нет. Натиск сдерживают пятеро, во главе с большим ратником в кольчуге. На них нападают десятки. Звуки мечей… Свист стрел… Их остается четверо… Трое… Вдвоем они отбивают все атаки. Враг трусливо бежит к лодкам…

– Не стоит преследовать их мой друг, – говорит большой ратник в кольчуге.

– Ненавижу этот стяг, – друг срубает мечом древко и топчет знамя с пятью хвостами.

К первым сумеркам лодки уходят за горизонт.

– Послал своих псов за нами.

– Не думаю, что все так просто, мой друг, – говорит большой ратник в кольчуге. Он выкапывает из песка сундук и открывает его.

– Что ты делаешь?

– Забираю эликсир.

– Я не понимаю… Мы же собирались отнести его вождям Странного леса.

– Ты же знаешь, лучше меня, что они с нами сделают.

– Но забирать эликсир себе… также нельзя…

– Ты забыл, что кинжал больше не у нас? Такое они точно не простят…

– И куда ты пойдешь?

– Куда и намеревался. В Странный лес.

– Без одобрения вождей?

– Забудь про вождей, я собрался в совсем другую сторону Странного леса.

– Ты говоришь про… – настораживается друг. – Даже если тебя обуяли… Ты рехнулся?.. Ты забыл, что бывает… Да и как ты туда попадешь?!

– Она мне поможет, – ратник в кольчуге показывает на высокие камыши. Из-за них выходит колдунья в черных чешуйчатых доспехах, ее темные волосы развеваются на ветру, а глаза горят фиолетовым пламенем. В руках у нее огненное копье. Оно тоже принимает фиолетовый оттенок.

– Да как ты мог?! – вскакивает с песка друг ратника. Его глаза ищут меч. Но все тщетно. Клинок в руках ратника. Он подходит к своему другу и кладет левую ладонь ему на плечо, затем резко вонзает меч ему прямо в живот. Сквозь хрипы вырывается:

– Ты… меня предал…

– Все предают, мой друг, – тихим голосом говорит ратник. – Все предают, мой друг, – тихим голосом говорит ратник. – Все предают ради себя, но я предал… Ради высшего существа…

– Ты будешь проклят навеки… – постепенно хрипы сменяются тишиной.

– Разве это большая плата, за вечность? – спрашивает ратник у колдуньи. Она молчит. Фиолетовое пламя в ее глазах, сменяется багровыми молниями. Колдунья разворачивается и скрывается в камышах. Он идет за ней…

На юге Бирюзового моря, примерно в неделе хода от Прибрежья, находится остров, чьи скалы разрушены невиданной силой. Невероятную красную, серую, черную, а порой неестественную фиолетовую окраску, некогда придал песку, обрушившимся валунам и всем прочим породам, вулкан, грозно возвышающийся по центру.

Неизвестно когда случилось прошлое извержение. Было это тысячу, а может и две тысячи лет назад? Был ли остров заселен в далеком прошлом? На это ответов у нынешних жителей острова Вулкана нет. Если даже и были здесь какие-то поселенцы, а может и великие цивилизации, все они сейчас погребены под плотным слоем пепла и огромными грудами скал.

Вероятно некогда, остров был цельной вулканической громадой. От нее в центре осталась возвышающаяся на две тысячи метров гора. Жерло неестественно велико и вполне вместит небольшой городок. Сам вулкан, хоть и считается потухшим, но множественные термальные источники у северного подножья, говорят об обратном.

За южным склоном раскинулись невероятные сады и пахоты, местные вулканические минералы оказались хороши для сельского хозяйства и привлекают на остров целые стаи птиц на зимовку. Этому способствует и погода. Несмотря на солнце палящее круглый год, постоянные ветра не только спасают от зноя, но и раз в месяц приносят с собой дожди, льющие по трое суток без остановки. Мясо местной домашней скотины и птиц, ценится во всех уголках света. Животные питающиеся растениями с южного склона вырастают очень быстро и приносят владельцам хозяйства огромные деньги. Недостатка в продовольствие и воде на острове нет, хотя местные крестьяне живут относительно бедно. Землю давно поделили самые богатые жители между собой.

Все богачи живут в Верхнем городе. Он раскинулся на горе возвышающейся на северо-западе, прямо над Бирюзовым морем. А что это за город! Никакое Перепутье, которое тамошние богачи кличут верхом градостроительства с ним не сравнится.

Поднявшись ко второй вершине острова и оглянувшись на юг открывается вид на вулкан. Только отсюда можно понять насколько он огромен. Если перевести взгляд на юго-запад, вдали виднеются постройки Нижнего города. С такой высоты они сливаются с земляным ландшафтом, так как большая часть возводилась из местного камня и не облицована. А если кто-то и красит дома то той же местной краской, оттенком которой называется сепия. Порт едва различим и плавно переходит в пейзаж Бирюзового моря, тянущийся до горизонта.

На входе в город есть ровный участок переходящий в скальные пещеры, на нем расположено кладбище. Там множество мраморных мавзолеев в которых захоронены самые богатые жители.

Поднимаясь выше, по дороге между обрывом и городской стеной, встречаются святилища посвященные различным богам, завезенным в разное время с других земель. Каждый алтарь сияет неестественными оттенками, на солнце они переливаются и заставляют щуриться всех прохожих взглянувших на них. Стена сделанная из местного камня, покрашена в бурый цвет, и выглядит устрашающе объемной для врага решившего начать штурм города. Но толщина ее обманчива, на входе видно, что заложен всего один кирпич длиной с ладонь. Дверные ставни ворот сделаны из красного дерева. По центру каждой, изнутри врезана фигура куницы из темного серебра, а по контуру они обрамлены широкой полоской из золота. Ворота всегда открыты нараспашку. Ежедневно с утра до вечера, батраки с Нижнего города тащат через них телеги с продуктами и водой. Дорога шириной до пяти метров, аккуратно вымощенная из плит и мелких камней, тянется по склонам от самого порта.

Сразу после входа, по правую руку расположен храм. Почти ровную крышу подпирают мраморные колонны. С каждой стороны свой причудливый орнамент инкрустированный драгоценными камнями. Внутри храм разделен на три части огромными стенами. Здесь горожане оставляют дары главному пантеону богов в виде золотых статуй. Так как к единым верованиям прийти не смогли, было решено его разделить. Все святилище охраняется смотрителями за порядком.

После храма расположилась рыночная площадь и склады. Каждая палатка торговца обшита как на подбор, все стараются использовать только дорогие и экзотические ткани, пуская пыль в глаза самым богатым жителям Верхнего города. Без таких уловок их не привлечешь.

В центре выстроена галерея с двумя рядами колонн. Всюду стоят мраморные скамейки. Эта часть рынка место деловых встреч.

Склады представляют собой яркие двухэтажные здания, облицованные огненно-красным кирпичом, который переливается на солнце невероятными оттенками.

К северу от рынка раскинулся открытый каменный театр. Его круглые трибуны стоят всего в сотне метров от края скалы.

Дальше рыночной площади въезд телег запрещен. Вся дорога сужается и с плит и камней переходит на мрамор. Вход для жителей Нижнего города в остальные кварталы не желателен, законами это не запрещено, к тому же официальных блюстителей порядка там почти нет. Но богачи нанимают частных стражей, которые очень косо смотрят на чужаков, а порой могут и отделать палками не понравившегося путника.

Есть одно исключение. Помимо мраморной дороги, есть еще один проход в самые богатые кварталы. Нужно идти с рынка на север, минуя театр. Верхний город не полностью опоясан стеной, она возведена лишь до обрыва, с крайней части которого, сливаются канализационные нечистоты. Там же сделана небольшая дорожка для водоносов, которые без перерыва снабжают самую богатую часть города водой. Работка не самая безопасная, каждый месяц какой-нибудь водонос поскальзывается и падает вниз, разбиваясь о прибрежные скалы. Но платят за нее очень хорошо.

Богатейшие кварталы находятся на самой вершине горы. Они расположились на небольшом пяточке на востоке, не более нескольких сотен метров в округе. Оттуда открывается вид и на вулкан, и на порт, и на разноцветные пляжи острова. Дома там очень дорогие, богачи называют их виллами, но ввиду малого пространства на вершине, по размеру они достаточно скромны.

Помимо вилл, есть еще здание администрации и суд, а также дом любви. В этот бордель принимают на работу, только самых красивых проституток Нижнего города.

Самое великолепное здание – четырехэтажный дворец.

На самой верхней точке скалы расположена сторожевая башня.

Все постройки окрашены в невероятные цвета специальными красками, которые придают им божественный блеск и невероятные оттенки. Особенно это касается дворца. Когда смотришь на Верхний город со стороны порта, есть ощущение, что вся вершина заполнена рядом огромных драгоценных камней переливающихся на солнце.

Но если вы думаете, что на острове всем заправляют местные богачи, то это не так. Не они все это построили.

Еще сорок лет назад город выглядел совсем по-другому, как заштатная деревенька с безвкусными и вычурными виллами на холме. Но одним осенним утром, к причалам Нижнего города прибыл изумительный корабль. Нос и верхушки его мачт были произведениями искусства, от вырезанной по дереву причудливой рыбы, до настороженных серебряных куниц. Он пришвартовался к самому большому причалу. С портом у жителей острова Вулкана никогда не было проблем. Он находится у южного подножья скалы Верхнего города. Все причалы получились в ходе естественного формирования местного рельефа на западе острова, жителям оставалось только приспособить деревянные настилы поверху, для удобства в перемещение груза и швартовки. Больших волн с запада не бывает, вся гавань спокойная. По деревянным причалам и прошел сорок лет назад человек в шелковом белом одеянии с головы до ног.

Он поднялся с небольшой свитой по пыльной дороге на вершину Верхнего города и держал речь перед местными землевладельцами:

– Кто угодно вам скажет, что я не воин. Это правда. Все мои мысли занимает искусство. Что касается вас, я слышал от своих предков, что вы перебрались на самый прекрасный остров, который только можно себе представить. Позволю себе заявить, что искусство выше ваших землевладельческих дрязг и накопительства. А то, что вы здесь построили, ужаснет даже самого непривередливого скота из болотистой Вязи. Возможно ваши предки сошли оттуда. И чтобы вы не смели и дальше уродовать этот остров, я нарекаю себя его владыкой и Царем.

Его звали Аэстет. Богачам пришлось подчиниться, так как их предки, прибыли с тех же краев, что и он сам. Его род был очень известен. Если бы Аэстет не принадлежал к нему, жители Верхнего города тут же бы схватили его и сбросили со скалы в море. Но страх перед его родством был выше.

Между Аэстетом и местной знатью был заключен договор, что все земли для хозяйства и выпаса скота остаются при богачах, но они обязываются платить одну десятую от своих прибылей. Все остальное будет принадлежать Аэстету. Он стал перестраивать весь Верхний город. На это у него ушло тридцать лет. Особенно помогло ему, что в первый же год его правления, один из ныряльщиков, по имени Болпир, обнаружил подводные пещеры с драгоценными камнями.

Все северное побережье Острова Вулкана покрыто пляжами с красными, серыми и фиолетовыми песками. Спуск в море там очень скользок, от застывшей некогда лавы. Ныряльщики собиравшие ракушки, не отваживались погружаться глубоко. Первым кто решился, был молодой человек, по имени Болпир. Он обнаружил подводные пещеры, которые вывели его к целым россыпям алмазов. А так как тайн хранить он не умел и язык его был очень развязен, слухи об этом быстро дошли до Аэстета. С тех пор Царь острова Вулкана объявил, что каждый ныряльщик доставший драгоценный камень, получит двадцатую часть от вырученной суммы. С тех пор этим ремеслом, занялось большое количество ныряльщиков. Но все они тонули, кроме Болпира. Тогда Аэстет решил организовать школу, где Болпир будет делиться своим мастерством. Даже несмотря на это, ремесло ныряльщика за драгоценными камнями, считается одним из самых опасных во всем мире. Со временем предприятие обогатило Аэстета и остров Вулкана. За выручку удалось наполнить казну золотыми и серебряными монетами, договориться о доставке мрамора и других прекрасных материалов со Скалистых островов. Болпир через несколько лет стал главным советником Царя.

– Ты закончил свою писанину Тнак?

– Подожди Демих, его Утонченность просил завершить краткую Историю острова до конца недели.

– Идем, нет времени, сегодня мы должны открыть парилку в нижнем дворце.

Они в спешке покинули небольшой домик в котором поселился Тнак – уютное одноэтажное жилище из белого мрамора.

Домик располагался недалеко от нижнего дворца – сооружения необыкновенной архитектуры. Окруженный стеной из красного облицовочного кирпича, периметр которой едва укладывался в две тысячи метров, а высоту вряд ли смог бы преодолеть своим прыжком и черный ягуар. За стеной открывался фасад в виде четырех гигантских арок. А по центру крыши была развернута круглая башня с большим куполом. Жилые комнаты располагались в помещениях за двумя крайними арками. Там было четыре этажа, с потолками под четыре метра каждый. Одна из центральных арок вела в залы для пиршеств с примыкавшей к ним огромной кухней. Вторая арка приводила во внутреннею галерею с множеством фресок и скульптур. Все полы центральных помещений были собраны из великолепных мозаик. Лучшие мастера трудились над этим дворцом. И вот спустя десять лет, он был готов к открытию.

Главной особенностью, которая отличала как постройки Верхнего города, так и Нижний дворец Аэстета, был невероятный переливающийся блеск, придающий всей отделке волшебное свечение. Мрамор, был словно не мрамор, а живой материал, меняющий форму. Отделочный кирпич выглядел подобно ярким рубинам. Краска нанесенная на стены принимала разные оттенки, в зависимости от того откуда ты смотрел.

Но все это казалось только внешним эффектом и могло быть обыкновенной иллюзией, если бы не волшебные мозаики. Картины на них и впрямь двигались, вот птица парит над жерлом вулкана, косуля поедает ягоды в саду, даже солнце уходит за горизонт и делает соседние мраморные кубики черными, чтобы через мгновение снова начался восход и мозаика невероятным образом осветила все вокруг. Это приводило в изумление, но только не Демиха, ибо он был архитектором этого волшебства. Самая главная магия скрывалась, под полами. Секретный вход в подземное помещение был в галерее под гигантской статуей великана Атлета. За ней был рулевой механизм, с правильным поворотом которого, статуя сдвигалась и на полу открывался лестничный спуск.

Пройдя вниз по ступенькам, Демих и Тнак попали в Парилку. Огромное помещение с тремя небольшими фонтанами, расположенными вдоль, один выше другого и соединенные между собой. К ним со стороны гигантской скальной породы под наклоном подходила система труб. Вода в фонтанах была на грани кипения. Все помещение было заполнено паром. От самого верхнего фонтана на уровне потолка отходила система тоненьких труб уходящая в разные стороны. Внизу располагался гигантский бассейн. Вода сливавшаяся с верхнего фонтана, смешивалась в бассейне с водами из более холодных источников.

Демих надел перчатки, достал из своей сумки иголку и небольшой глиняный сосуд. Он проткнул горлышко и обратился к Тнаку:

– Подсади меня, только осторожно.

Демих забравшись на плечи товарища перевернул сосуд и с помощью раствора закрепил его на потолке прямо над верхним фонтаном. После этого Тнак аккуратно спустил его вниз. Через минуту первая капля из закрепленного сосуда смешалась с термальными водами спускавшимися с вулканической скалы. Вода в верхнем фонтане и бассейне заиграла небольшими вспышками и молниями, через мгновение успокоившись и обретя неестественный фиолетовый окрас.

– Этого хватит на месяц, – уверенно произнес Демих.

– Ради двигающихся картинок?

– Не только, с бассейна можно делать облицовку… Десять лет работы.

– Ты хочешь сказать развлечений, с перемежающимся отдыхом.

– Без этого никуда.

– Хотя мозаики все равно завораживают.

– Особенно дураков, хотя если видишь их впервые, можешь испытать удивление.

Демих достал из сумки литровый кувшин и зачерпнул воду из самого нижнего фонтана.

Затем он выплеснул большую часть, оставив термальной воды на самом дне.

Он закрыл кувшин пробкой и передал Тнаку со словами:

– Заполнишь Цветьем и дашь настояться до ночи – получишь прекрасное Пойло. Пей самую маленькую чарку, которая только есть. Остальное отложишь в хранение. На год одного глотка должно хватить.

– Спасибо тебе, но у меня еще много Пойла про запас.

– Лишним не будет. Смотри на меня, за десять лет ни одной новой седины. Чувствую себя просто замечательно. Пойду-ка прогуляюсь ночью во дворец любви.

– Так ты же напротив него выкупил себе виллу.

– Догадайся зачем? Хочешь пойдем со мной, познакомлю тебя с моими птичками.

– Нет, сегодня Аэстет перевозит в нижний дворец детей, просил остаться нас Лисой присмотреть за ними.

– Им что нянек не хватит, и что за имя Лиса?

– Ты с ней еще не знаком? Она дочь Арты, недавно переехала с Перепутья.

– Да слышал я от него, про его милую дочурку. Все уши прожжужал. Она и вправду такая милая?

– Милее всех прочих.

– Так ты значит на нее запал. Вот те на.

Тнак смутился. Сверху послышался голос солдафона «Наверх черти! Я кому сказал!»

Демих поднялся по ступенькам и спросил:

– Ты чего орешь? Здесь свои.

Тнак последовал за ним. Солдафон задвинул статую с помощью механизма. Он бросил строгий взгляд сменившийся улыбкой и сказал:

– Свои значит.

– А мы как раз о твоей дочери беседовали, хочу вот с ней тоже познакомиться.

Арта похлопал Демиха по плечу. Будучи начальником охраны Царя, он не вселял с виду страх, хотя строгость в его взгляде отмечал каждый. Человек приближающийся к пятидесяти годам, высокого роста, покрытый сединой и редкими залысинами, он был всегда гладко выбрит и аккуратно стрижен. Его форма представляла собой красный пояс поверх синего хитона и легкую кожаную кирасу красного цвета, парадно отделанную драгоценными камнями. Сам Арта такую вычурность не любил, но это были требования царя и он к ним за пятнадцать лет службы привык. Аэстет ему доверял больше всех остальных. Только его он посвятил в разработку тайных фонтанов, которую вел Демих. Даже Болпир не удостоился такой чести. И тем удивительнее, зная что Арта был выходцем из города Квинка, который лежал на реке Квинка вокруг болотистой гавани, на самом западе Прибрежья.

Сами по себе жители Квинки были не слишком воинственными. Но ровно до того как возвышались над обычными горожанами. Издревле пробившегося на самый верх в Квинке именовали Властелином, но власть у него обычно оставалась не долго. В конце концов после череды междоусобиц, заговоров и смен правителей, самые влиятельные жители решили, что отныне будут именовать своего главу Четвертинником и власть ему будет принадлежать не вся. Большая часть полномочий распределялась среди дворян. Но в Квинке таковыми обычно нарекали тех, кто сколачивал состояние интригами, обманами и мошенничеством. В городе постоянно продолжались распри между сторонниками и противниками, того или иного дворянина. Единственной отдушиной были их мечты о великой Квинке. Дело в том, что в центральном Прибрежье процветал на протяжении веков город с названием Перепутье. Его жители были дельцами, торговцами и мздоимцами. Они никогда не были готовы воевать за свой город и предпочитали откупаться от врагов или платить наемникам, которые бросали их при первых же трудностях. О богатстве жителей ходили легенды, это всегда привлекало владык, полководцев и царей других земель. И вот уже на протяжении трехсот лет Перепутье переходило из рук в руки каждые десять-пятндацать лет. Так вот в Квинке помнили, что когда-то два столетия назад им удалось захватить и удерживать Перепутье в течение тридцати лет подряд. То время они называли великой Квинкой. И не важно, что прошло уже много времени, а последние сто лет они отгребали от всех подряд. Даже пираты угрожали уничтожить их город.

Но шестнадцать лет назад у Квинки снова появилась возможность, сделать себя великой. В то время, у всех соперников начались кровавые и серьезные распри. В итоге гарнизон Перепутья практически опустел от захватчиков. Тут же в Квинке была собрана армия из всякого сброда. Им даже не пришлось осаждать желанный город. Гарнизон Перепутья сам открыл ворота, договорившись с новым Четвертинником, что они примут участие в грабеже. Но весь этот сброд не удержал бы город, если бы не солдафон Арта. Он не был ни стратегом, ни великим мечником, ни тем более полководцем и тактиком. Он был командующим службы провизии, снабжения и тыла. Его не прельщал грабеж Перепутья. Он единственный кто при захвате, озаботился обновлением гарнизона и его снабжением. И когда после двух недель грабежа и кутежа, к гавани города подошли на двух старых кораблях разрозненные отряды каких-то разбойников, из местности под названием Вязь, обновленный гарнизон смог дать им отпор.

Все войско Квинки восхищалось Артой. Но дворяне и Четвертинник были в бешенстве от такой славы обычного солдафона. Они с помощью интриг и сговора, смогли изгнать Арту. Более всего ему грустно было прощаться с его дочерью Лисой. Жена Арты напротив была рада, как и все ее родственники. Она была из рода дворян, которые ненавидели славу ее мужа, сильнее всех.

После долгих скитаний Арта нашел себе работу в качестве начальника караула на мраморных копях одного из Скалистых островов. Там он и познакомился с Аэстетом. Царь острова Вулкана, в то время был в ссоре с владельцем этой мраморной добычи. Обновление Верхнего города не требовало отлагательств. Аэстет лично приехал на Скалистый остров и пытался подкупить начальника охраны, чтобы вывести как можно больше мрамора в обход. Арта не согласился, даже когда ему предложили тридцать драгоценных камней, килограмм серебра и сотню золотых монет. На это состояние можно было вполне себе купить огромную виллу с целым хозяйством в самых зажиточных районах любого города, а на сдачу приобрести еще огромный корабль. Аэстет удивился такой честности и несколько месяцев спустя примирившись с владельцем мраморных копей, смог переманить к себе и Арту, который сразу же был удостоен должности начальника царской охраны.

– Вас к себе зовет его Утонченность, – строгим тоном заявил солдафон.

– Он уже здесь? – спросил Демих.

– Только что осмотрел залы и вышел во внутренний двор.

Все трое устремились в противоположный от арочного входа конец галереи. Выйдя во внутренний дворик, перед ними открылся прекрасный сад. Все растения были высажены по кругу, большинство деревьев были весьма экзотичными, от них шли очень приятные запахи.

В середине сада стояла мраморная скамейка, поверх которой лежали мягкие подушки разных цветов.

Вдруг из-за кустарника поднялся человек невысокого роста лет шестидесяти, с очень ровной, выстриженной бородкой, усами и аккуратной короткой стрижкой. Его худощавое тело закрывала фиолетовая туника, по среди которой были вшиты озолоченные полосы и мелкие изумруды.

– Что вы предпочитаете: пение или свиное жаркое? – Арта хотел было ответить первым, но человек в фиолетовой тунике его прервал:

– Твой ответ я знаю, особенно перед обедом, а вот что касается наших гостей… Возможно – это люди, у которых есть вкус, утонченность и понимание граничащее с волшебством. Моя жена хочет поставить посреди этого прекрасного сада, большой мраморный стол. Ее так и тянет ко всему, что нелепо. Я горю желанием завести сюда певчих птиц, думаю как их здесь удержать.

– Очень разумная идея, ваша Утонченность, – заметил Демих.

– А что думаете вы, мой молодой друг?

– Ваша утонченность, прослушивание хорошего пения положительно влияет на все органы, в том числе и на желудок.

– Ушлые и изворотливые. Но на компромиссы я не пойду. Устрою певчий сад, поставлю статуи и никаких столов, – уверенно произнес Аэстет, подошел к Демиху и глядя ему прямо в глаза медленно проговорил: – Надо быть справедливым – хотя бы раз. Не знаю как вы это делаете, но мозаика вновь ожила. Хорошо было бы построить новые фонтаны в саду. Что ты на это скажешь?

– Ваша утонченность, главное соблюдать правила, слишком большое количество фонтанов опасно для вашего дворца. И к тому же воды из бассейна, можно использовать только для мрамора, прочих камней и металлов. Ни в коем случае нельзя опылять ими сад, животных или принимать в пищу.

– Возникает вопрос: полагаю их можно использовать и как яд?

– Не быст… не самый эффективный, ваша утонченность, – запинаясь проговорил Демих.

– Такие мысли дорогой мой друг, это очень прискорбно, – Аэстет резко перевел взгляд на Арту. – Не правда ли?

Солдафон укоризненно посмотрел на гостей. В воздухе повисла угрожающая пауза.

– Прошу вас не усматривать в том, что я говорю какую-то подозрительность мой друг Демих. Есть нечто которое вы безусловно от меня скрываете, но ваши заслуги пока держат вас на плаву. Мозаики прекрасны! – договорив, Аэстет прошел к входу в галерею, откуда напомнил Тнаку: – А вас молодой человек, я жду сегодня вечером в правом крыле. Лиса тоже здесь будет. Присмотрите за детьми, точнее за няньками. Поблагодарим за все жертвы, которые они приносят денно и нощно ради блага этих маленьких сорванцов.

Арта последовал за Царем, не забыв напомнить оставшимся в саду гостям, чтобы они здесь долго не задерживались.

У Демиха взмокла вся туника. Тнак тоже вспотел, выйдя за стены дворца он снял прилипшую к груди рубаху и подвернул свои темные шелковые штаны до колен. К тунике он никак не мог привыкнуть. Ее на острове насаждал Аэстет. В детстве он высмотрел этот наряд на каком-то праздничном представлении острова Брани.

– Ты думаешь что новые фонтаны могут разрушить дворец? – на ходу спросил Тнак.

– С чего бы это вдруг? Но если выполнять каждую прихоть Аэстета, скоро фонтанами будет заставлен весь остров.

– А как насчет моей идеи поставить фонтан и открыть госпиталь на южном склоне? Я уже присмотрел землю.

– И какие болезни ты собрался лечить? Островная лихорадка пропала пять лет назад. Квинковский понос мучает только богачей с запада Прибрежья, учитывая их кулинарные изыски из жаб. Даже Перепутьевский жар пошел на спад и приходил всего раз за последние четыре года.

– Но есть более редкие болезни, – настаивал Тнак.

– Исключено. Чтобы построить фонтан для лечения болезней, нам понадобится совсем другая пропорция Цветья и Термалки. К тому же ты слышал как Аэстет давит на меня. Раскрой я ему секрет победы над старостью, останемся без наших запасов. Я еще не вывел лучшую смесь для Пойла. Дыши полной грудью и наслаждайся жизнью, а болезнями займешься потом.

Они медленным шагом вернулись к мраморному домику Тнака.

Вход в дом находился с юго-восточной стороны. Тнак открыл деревянную дверь ключом. Два помещения, следующие за прихожей, сообщались узким коридором. Слева была глухая кладовая. Справа маленькая спальня с небольшим квадратным отверстием на улицу. Просторная гостиная, была освещена через большое окно с двумя бронзовыми рамами и листами матового стекла, выходящего к дороге. Такая конструкция встречалась только в самых богатых виллах и дворцах. Посередине помещения стояла деревянная скамья, смягчавшаяся толстыми одеялами. Около окна был пристроен рабочий стол и плетенное кресло. Его окружали табуреты заполненные листами различных бумаг и принадлежностями для письма. С противоположной стороны от окна стояла тонкая глинобитная перегородка, которая отделяла гостиную от самодельной кладовой. Перед ней был обеденный стол. Стены были украшены росписью, на которой были изображены блюда из рыб.

Тнак сперва открыл окно. В комнате стало чуть ярче. Он зашел за самодельную перегородку откуда достал наполненный кувшин. Добавив в него термальную воду, он тут же закрыл крышку. Внутри кувшина послышались раскаты глухого треска. Тнак взболтнул его несколько раз, после чего звук прекратился. Поставив кувшин за перегородку, он сел на скамью. Демих наблюдая за ним стоял около окна. Наконец он начал тираду:

– Я тебе много раз говорил, что пойло, нужно прятать тщательнее…

Тнак ему не возражал, пропустив большую часть упреков мимо ушей. После, он поднялся со скамьи, достал из кладовой напротив спальни черствый хлеб, вяленую говядину, овощи и бутылку легкого вина. Они отобедали, после чего Демих отбыл в свою недавно приобретенную виллу в Верхнем городе.

Солнце уже скрылось за горизонтом. Рыночная площадь заполнилась молодежью. Сонм молодых красавиц и добрых молодцев. Глядя на то, как они бегают друг за другом, Демих зашагал медленной походкой в сторону Дома Любви.

Дабы продемонстрировать свои наряды и положение богачи начали заполнять театр. Сегодня было особенное представление, выступала первая труппа, обученная в школах учрежденных Аэстетом. Объявить открытие должен был сам Царь. Но его задерживала Царевна, выбиравшая подходящий наряд в своей комнате в Нижнем дворце. Тнак и Лиса уже были на месте, они стояли около окна. Аэстет сидел на роскошном диване посреди большой комнаты расписанной картинами прекрасных девиц, ловящих рыбу на берегу моря. Белобрысая нянька еле усадила детей напротив него. Их было четверо, три девочки и один мальчик от трех до восьми лет. Все были не просто сорванцами, а настоящими избалованными разбойниками, выдиравшими клоки волос со своих воспитателей. Слушались они только Аэстета и с недавних пор Лису.

О ней стоит рассказать отдельно. Арта называл ее своей милой дочуркой. Но даже в красивой внешности этой настоящей рыжей бестии проглядывались черты ее бурного нрава. Она была двадцати лет отроду, среднего роста, чуть ниже Тнака. С очень привлекательной фигурой и грудью которой позавидовали бы самые желанные жрицы дома любви.

Она собирала свои длинные волосы в один большой пучок, подчеркивая, что всегда готова броситься в драку. Обычно Лису можно было увидеть одетой по моде малолетних разбойников Квинки. Это была Яркая рубаха с коротким воротом и грубые суконные штаны серого цвета, которые принято носить у пиратов. Но сейчас она была одета в аккуратное красное платье, ибо в ее привычном одеянии вход во дворец Царя был закрыт.

Она с раннего детства участвовала во всех проделках и мелких преступлениях своих сводных братьев из Квинки. Лиса была единственным ребенком Арты. Он женился на ее матери когда той было за тридцать и у нее было три ребенка от разных отцов. Даже для семейств Квинковских дворян это было огромное пятно на репутации. После пары лет, страсть к жене охладела, но в своей дочери он души не чаял и когда Арту изгнали, он был в глубочайшей печали, оставляя Лису в таком злачном городе. Он старался при любом удобном случае участвовать в судьбе своей дочери, отправлял ей деньги из жалования, которые впрочем оседали в дорогих тавернах Квинки растраченные ее матерью или в карманах братьев подсевших на болотное зелье, самый сильнодействующий дурман всего Прибрежья.

В конце концов до Арты дошли слухи о том, что Лиса вступила в банду малолетних разбойников. Он был готов ехать в Квинку несмотря на возможный смертный приговор. Но Аэстет с которым он поделился своими невзгодами, пообещал все уладить. Никто не знает каким образом ему это удалось, но в итоге Лиса оказалась в одной из самых известных школ искусств в Перепутье. Хотя ей нравилось пение и ее прельщали практические навыки, получаемые от обучения актерской игре, но больше всего ее душа лежала к показательному бою. В большей степени, этот вид искусства сложился в Прибрежье, как приложение к театральным представлениям. Для них использовали различные затупленные копья, бутафорские мечи и стрелы со срезанными наконечниками. Постепенно многие старые ветераны взялись за плату обучать молодых актеров реальным навыкам боя, которые приводили в восторг публику. По началу у большинства матерых воинов эти представления вызывали презрение, а у пиратов и разбойников громкий смех. Но с течением времени отношение стало меняться. Самые талантливые из актеров, которым скорее место было не в театре, а в реальном бою, достигли невероятного мастерства. После этого показательный бой перенесся на подпольные арены и велся до смерти. Со временем он распространился по всему Прибрежью. Конечно Лиса не участвовала в подпольных боях, но орудовать копьем и луком научилась не хуже других.

Наконец-то приехав к отцу на Вулканический остров, она даже сумела продемонстрировать свои навыки. Зная нрав своей дочери, Арта решил сблизиться с ней обучив ее бою. Сам он был довольно средним мечником и копьеносцем, но какого же было его удивление, когда Лиса одолела его в тренировочной схватке всего за минуту. На самом деле он гордился своей дочерью, хоть и не показал вида.

Поймав на мгновение спокойствие своих детей, а также общее молчание среди Тнака, Лисы и няньки, Аэстет проговорил вопросы, задавая их будто самому себе:

– Вы знаете что происхождение Вулканического острова восходит к самым далеким временам? А вы разве не знали почему всех людей пришедших с запада называют сошедшими с пальцев великанов?

Миф о происхождении острова Вулкана

Сразу после зарождения мира люди селились только далеко на западе и на востоке.

Прибрежье тогда тянулось на юг и по всему берегу лежало на уровне с Полуостровом. В те времена, там обитали самые настоящие гиганты. Они были настолько сильны что поднимали скалы и соревновались, кто сможет закинуть их дальше. Так со временем на севере и на западе образовались целые гряды труднопроходимых гор. Самого сильного из великанов звали Атлет.

Бирюзовое море в те времена начиналось намного южнее, а Вулканический остров был огромным континентом раскаленной земли. Жили в этих огненных краях хищные, но разумные волки. Атлет видя их страдания от невыносимой жары, решил им помочь. «Возможно – это самые несчастные среди Хищников,» – думал он. Великан принес на плечах самую большую гору покрытую ледником и поставил посреди южного континента. Спустя месяц ледник растаял и потушил раскаленную поверхность. Через год континент превратился в райский уголок. Волки были благодарны и предложили Атлету жить с ними, в награду за его услугу.

Он согласился, но с тем условием, что он возьмет с собой и всех прочих великанов. Хищники предупредили, что в таком случае, его сородичи тоже должны будут оказать им услугу.

По началу великаны насторожились, так как не доверяли волкам. К тому же они знали насколько Атлет наивен и в житейских вопросах ничего не смыслит. Но прекрасный песчаный берег и успокаивающие волны Бирюзового моря в конце концов расслабили их.

Однажды они сняли всех караульных со своего лагеря и устроили большой праздник. К ночи все уснули под приятный шум небольшого прибоя.

Атлет проснулся с первыми лучами солнца. Он обнаружил вместо своих братьев и сестер великанов, одни обглоданные кости. Тогда разъяренный гигант с криками начал искать волков, наконец он наткнулся на вожака. Тот на все его вопли и угрозы ответил:

– Мы договаривались об услуге от твоих братьев и сестер. Видишь ли несмотря на то, что мы разумны, помни мы хищники. Ты помог нам когда мы спасались от огня. В ту пору нами двигал инстинкт смерти. Но затем мы оголодали и нами двигали совсем другие желания и несмотря на это, тебя мы оставили в живых. Услуга за услугу.

Атлет в ярости схватил вожака за хвост и начал бить его со всех своих сил оземь. Тогда прибежали другие волки и стали рвать плоть великана. Он в ярости раскидал всю стаю и поднялся на самую высокую гору, которую некогда сам установил. Атлет стал бить по ней что есть мощи. Весь остров трясло с каждым новым ударом. По центру вершины образовалось маленькое жерло. Все раскаленные подземные реки устремились вверх.

Взрыв был такой мощи что самая большая гора в мире разлетелась на тысячи кусков. Весь южный континент распался на несколько островов, а огромная волна смыла половину Прибрежья.

Сам Атлет и хищные волки до сих пор погребены где-то под пеплом вулкана.

– Мы можем идти, – из просторного коридора послышался женский голос. Аэстет поднялся, поцеловал детей и последовал за своей женой. Маленьких сорванцов клонило в сон. Белобрысая нянька воспользовалось моментом и повела их вниз в детскую спальню дворца.

Тнак и Лиса остались вдвоем. Они вышли на балкон, все небо было покрыто звездами и планетами. Толстой полоской раскинулась посередине Звездная река.

– Очень занимательная история, но не очень правдивая. Остров Вулкана построили другим способом.

– Построили? – удивилась Лиса.

– Большой секрет, но может я когда-нибудь тебе об этом расскажу.

Лиса взяла Тнака за руку, больше не говоря друг другу ни слова, они любовались прекрасным звездным небом.

Глава 3. Пир на весь мир

«Пой в конце лета! Восславляя Великого Харста! Раз в двадцать лет, когда явится в небе сверкая, снова путь указав нам, божества белый огненный шар…»

По всему острову Вулкана распевали гимны и песни. Большинство жителей принадлежало к племени Тюрнглов. По легенде, они прибыли сотни лет назад с далекого запада. Это племя считало весь год белой звезды праздничным. Основные торжества проводились в конце лета.

Раз в две декады, зимой на ночном небе появляется маленькая белая точка. К началу весны она уже становится самой видимой звездой. А летом делает ночи особенно яркими, как небольшое белое солнце. Оно проглядывается даже днем. Начиная с осени белая звезда становится все меньше и меньше, пока в конце концов к исходу года не исчезает совсем, чтобы вновь явиться только через двадцать лет.

Если для Тюрнглов это великий праздник, то для других племен это не всегда так. Немерейцы считают явление временем предостережения. Только в этот год они не проводят свою Великую охоту. Племена Лесничих настроены менее опасливо, несмотря на то, что они ближайшие родственники Немерейцев. А вот на Полуострове напротив, называют пришествие звезды, не иначе как летом злого огня и считают, что последующее за ним ведет к великим бедствиям.

Но остановимся на Тюрнглах. К ним принадлежали Аэстет, Арта, Болпир да и наверное Тнак. Родившись на востоке Прибрежья он не знал точного происхождения своих родителей. Там это никого не интересовало. Демих был Тюрнглом только наполовину по отцу. Его мать происходила из племен Четырехечья.

Несколько столетий назад, племя Тюрнглов разделилось. Самые непривередливые, да еще и глупейшие из них, заселили болотистые земли под названием Вязь. Они до сих пор не основали там никаких больших городов. Только маленькие деревянные крепости, неказистые каменные замки, уродливые форты и прямоугольные военные лагеря. В их оправдание можно сказать, что на болотах Вязи очень трудно возвести что-то большее, в отличие от болот Квинки, которую основала вторая группа Тюрнглов, дошедшая до Прибрежья и смешавшаяся с Лесничими. В третью группу входили самые сильнейшие и целеустремленные. Они построили корабли и перебрались на остров Брани. В то время он назывался Согласье, по имени столицы.

Самый большой остров Бирюзового моря был издревле заселен племенем Нурен. Они основали порт в центральной части северного побережья. Остров был разделен самой природой. Весь южный берег и запад занимали горы и прочные каменные породы. Нурен освоили там шахты и добывали золото с серебром.

Северо-восточную часть покрывали леса и поля. Земля была пригодна к сельскому хозяйству, но требовала тщательной обработки. Такую технологию знали жители Четырехречья. Они нашли пристанище на острове, после разорения их собственного государства пиратами.

Со временем порт расцвел и превратился в большой город, под названием Нурен. Весь остров заселялся разными племенами. Прибывали Лесничие, можно было встретить жителей Великого востока. Несколько кланов Немерейцев перебрались на остров из Странного леса. Даже жители Великих южных пустынь находили здесь пристанище. Последними прибыли Тюрнглы.

Около пяти столетий назад город Нурен разросся до своих пределов. Населения стало больше, чем в Квинке и Перепутье вместе взятых. Советом племен было решено основать в центре острова город Согласье. Его возвели на границе каменных земель и зеленых полей. Каждое племя внесло свою лепту, он был настолько разнообразен, что каждый находил в нем, что-то родное и присущее его нраву.

Но согласие продолжалось не долго. Никто не скажет с чего все началось, распри возникали то тут, то там. Спустя два столетия пашни уже не могли обеспечить новых поселенцев, золото и серебро стало добывать все труднее, к тому же все потоки монет управлялись племенами Нурен и Тюрнглами. Они захватили почти всю центральную власть.

Провели всеобщее собрание. Тюрнглы предложили разорить прибрежные городки и деревни Великого юго-востока. Их прельщала возможность захватить драгоценности, рабов и заставить платить дань разрозненные поселения этих богатых земель. За, высказались почти все Тюрнглы, большая часть Нурен и племена Четырехречья. Голосов было достаточно для поддержки.

Подавляющее большинство Немерейцев были против. Лесничие разделились поровну.

Начали собирать огромное войско. Большинство Немерейцев отказались в него вступать. Старейшины Тюрнглов обвинили их в предательстве и в Согласье началась большая резня. Через месяц город был уничтожен. Руины Согласья так никогда и не были восстановлены. Половине Немерейцев и некоторым Лесничьим удалось прорваться в порт Нурен. Оттуда они на кораблях перебрались в Прибрежье. Через год они основали Дом Гостеприимства. Около половины Немерейцев и почти все Лесничие, из тех, кто выступил против похода за рабами, были убиты. Тюрнглы понесли большие потери, но война принесла им и огромную выгоду. Теперь они стали главной силой на острове Брани. Нурены и племена Четырехречья не cмогли оспорить новую власть. К тому же около сотни Немерейцев, дети которых были помолвлены с Тюрнглами, предали своих соплеменников и присоединились к новому войску.

Оставшиеся на острове Лесничие последовали за ними.

С тех пор огромные флоты с острова Брани, ежегодно разоряли юго-восток и пустыни. Они влезли в противоборство с Квинкой и Вязью за обладание Перепутьем. Одерживая одну победу за другой они внушали своим врагам страх. Только жители Полуострова сумели дать им отпор. Они на голову разбили их лучшего полководца, прадеда Аэстета.

Несмотря на то, что город Нурен наполнялся золотом, серебром и рабами, он стал и территорией бесконечных распрей. Через несколько десятилетий после падения Согласья, на острове Брани начали возникать другие города.

Сначала на востоке был основан Фрадерс. Племена Нурен были недовольны изменившимися порядками. Потеряв власть в своем городе они подговорили многих Лесничих и племена Четырехречья построить новый порт. Тюрнглы были заняты распрями при дележе добычи и сперва не обратили на них никакого внимания. Постепенно Фрадерс разросся, имея удобный выход к Скалистым островам.

Помимо награбленного богатства, в городе Нурен росли и налоги. Стало много недовольных среди умеренных Тюрнглов. Прослышав про Фрадерс они начали переселяться туда. К ним то и дело присоединялись воины, которых полководцы обманывали и обделяли после походов. В течение столетия племя Нурен потеряло власть и в своем новом городе. От отчаяния они решили, что на острове им больше делать нечего. Среди баек заезжих моряков, то и дело проскакивали кое-какие слухи о богатейших землях юго-запада. По их рассказам там были целые скалы из золота и серебра. Постепенно Нурены стали собирать корабли и покидать остров. Впрочем – это касалось не только их, многие разорившиеся Тюрнглы, тоже последовали, кто на юг, кто на юго-запад.

Пока Фрадерс креп, в городе Нурен произошли еще два исхода. Притесняемые потомки Немерейцев смешавшихся с Тюрнглами переманили тысячу лучших воинов и основали на западе острова форт Роббус. Тогда совет старейшин внес закон, запрещавший указывать происхождение детей. После этого восстали древнейшие роды Тюрнглов. Они подбили многих своих соплеменников организовать на Южном побережье город Лут.

Последние двадцать лет распри были особенно жестокими. Города объединялись в союзы друг против друга, потом предавали и так по кругу.

Наконец-то все пришло к некоторому согласию. Приходили вести – остров Брани, впервые объединился под знаменами одного правителя. Прибрежью, да и всем остальным землям это не сулило ничего хорошего. Может, за исключением острова Вулкана. Новый правитель был двоюродным братом Аэстета. Праздник белой звезды было решено провести в Нижнем дворце. Была приглашена вся знать Тюрнглов. Даже правители юго-западных земель намеревались присутствовать.

Демих, Тнак и Лиса тоже были приглашены наряду с некоторыми богачами Верхнего города и Болпиром.

А вот Арте праздновать было некогда. Предстояло обеспечивать порядок в Нижнем городе. Приходили слухи, что знатные господа Острова Брани, взяли с собой несколько сотен стражей. Их было решено разместить в постоялых домах моряков, которые располагались в близлежащем от порта квартале.

От гаваней поднимаются две каменные дороги. Первая тянется на север. Она огибает подножье скалы и ведет к Верхнему городу.

Вторая дорога идет на восток, сквозь аллею выжженных на солнце кустарников прямо до скалистого пригорка. На нем начинается квартал моряков. Среди десятков каменных постоялых дворов и борделей в один-два этажа, особо выделяется внушительное четырехэтажное здание цвета сепия. На фасаде с большими окнами встречается роспись с изображением кораблей, лодок и различных морских тварей. Внутри проводятся обряды связанные с морским божеством. Около ворот четырехэтажного здания суетились стражники, подгоняемые начальником царской охраны.

Расставив вокруг квартала всех имевшихся в распоряжении часовых, Арта крепким рукопожатием поприветствовал Болпира, одетого в честь праздника в белую тунику.

– Слышал я, что Лису пригласили на пир? Мою дочь тоже, но я ей запретил.

– Разве ее удержишь? К тому же она более самостоятельная, чем твоя Алена. Его Утонченность несколько месяцев назад решил отправить местных актеров, художников и скульпторов в Перепутье. Мол, пусть прославляют искусство Острова Вулкана. Лиса попросилась с ними, чтобы выступать в театральных боях. Вернувшись неделю назад, она только и говорит, о том, какая она теперь знаменитость в Прибрежье. Так что на мои указы ей почти плевать.

– Жаль, что в вопросах искусства, его Утонченность не советуется со мной.

– С тобой?! – рассмеялся Арта. – Даже я понимаю какой ты в этих делах невежда.

Тем временем Демих и Тнак спешили на встречу с Царем. Они зашли в Нижний город с востока и двинулись по центральной улице в сторону порта. Через двадцать минут они дошли до центра. Он представляет собой несколько площадей, вокруг которых стоят двухэтажные административные здания, облицованные красным кирпичом. После них еще несколько жилых улиц, где обитают самые зажиточные люди Нижнего города. За ними начинается квартал моряков. С востока он огорожен глиняной стеной.

Тнак и Демих прошли через центральные ворота и минуя квартал моряков добрались до порта. Около самых больших причалов собралась целая свита во главе с Аэстетом. Царь был одет в праздничную белую тунику с вшитыми в нее россыпями маленьких драгоценных камушков. Почти вся свита, также носила белое, только без излишков. Такое в великий праздник дозволялось исключительно его Утонченности.

– Как хорошо, что вы здесь, – поприветствовал Царь Демиха и Тнака.

– Спешили как могли, ваша Утонченность.

Время шло к полудню. Несколько огромных кораблей двигались вдоль берега глубокой бухты. На них развевались различные стяги. Паруса были белого цвета с бордовыми полосками поперек.

– Дорогой Демих очень прошу тебя взять на себя Льва. Он главный полководец моего брата. Только не перечь ему ни в чем. Он поистине ужасный человек. И несмотря на то, что он моего возраста, приближение к старости не смягчило его, а напротив испортило нрав еще более. Праздничный пир начнется с заходом солнца. Прошу тебя продержать его это время, в своей компании. Для вас приготовлены лошади в портовой конюшне.

– Все будет исполнено, ваша Утонченность.

– А вы молодой человек, возьмете на себя Лександра. Он сын моей двоюродной сестры. Будьте с ним очень бдительны, не раскройте ему наших секретов.

Первым сошел с корабля, человек в серой шелковой тунике и черных сандалиях. Он был преклонных лет, ростом чуть выше среднего. Его бледное лицо, было покрыто многочисленными красными пятнами и морщинами. Ломкие седые волосы спускались до плеч. За ним шел молодой человек, такого же роста и одетый похоже. Юношу отличала еще более неестественная бледность, на фоне коротких светлых волосы. Это были отец и сын. Звали их Февраль и Март. Отец поздоровался с Аэстетом крепким объятием.

– Твоя старшая дочь и внуки не смогли приехать, – сказал Февраль. – Заботятся о твоем зяте. Он получил сильные раны год назад. Вряд ли оклемается.

В его словах чувствовалась некоторая снисходительность. Демих отметил волнение в поведение Аэстета, некоторую дрожь в его движениях. Таким нервозным, Царя он еще не видел.

За отцом и сыном, потянулись стражи в синих чешуйчатых доспехах и зеленых штанах. На головах у них были короткие бронзовые шлема. На ногах высокие сапоги. Стояла жара. С каждого стражника спадал пот. Они выстроились в три ровные шеренги по двадцать человек.

В течение получаса пришвартовались все остальные корабли. Причалы заполнились шеренгами стражей. Всего их было около двухсот человек, все как на подбор высокого роста. Большинство из них стояли под палящим солнцем вытянувшись по струнке. Но не все стражи соблюдали строй, человек двадцать расположились в тени корабля и активно вели беседы друг с другом. Даже их форма несколько отличалась. На груди у них были легкие кожаные доспехи красного цвета с белыми полосками. Роскошные пояса отражали солнечные блики. Короткие серые штаны доходили только до голеней. А на стопах сверкали плотные золотистые сандалии.

Мимо шеренг начал проходить седой человек, очень высокого роста. Он был одет в праздничную белую сорочку, выпущенную поверх грубых серых брюк. Мощный бас вырывался из его уст «Вольно!», после чего стражники снимали с себя шлемы и уходили в сторону квартала моряков, вслед за подоспевшими Артой и Болпиром.

Дойдя до развязной группы в золотистых сандалиях, вместо того, чтобы отдать очередную команду, седовласый командир заорал на них, что есть голоса:

– Ваш щенок вас дисциплине совсем не учит!

В рядах прожженных бойцов, чьи лица и руки были покрыты множественными шрамами, закрался небольшой страх. Его прервал вышедший из тени высокий мужчина лет тридцати. На его русых волосах уже виднелись залысины. Его мощные скулы контрастировали с аккуратным тонким носом. Серые глаза являли какую-то безумную пустоту. Осмотрев командира он сказал надменным тоном:

– Мои псы, не приучены слушать старых сук.

Седовласый воин разъярился, он вытащил из коротких ножен большой кинжал, с золотой рукояткой, инкрустированной тремя рубинами. Сделав несколько шагов в сторону наглеца, он наткнулся на появившегося словно ниоткуда и взявшего его в легкий клинч молодого человека. Он был одет в тонкий кафтан серого цвета, расшитый полосками золота и перевязанный белым шелковым поясом.

– Хватит Лев!

Командир оттолкнул молодого человека локтем проревев:

– Уйди падаль!

Тот упал прямо перед ним ударившись спиной о деревянный настил причала, после чего потребовал:

– Хватит, прекрати эту склоку.

– Знаешь что, Сандалик. Проучи своего дружка или я вам обоим брюхо вспорю. Бог воины будет только рад, если я сделаю это своим ритуальным кинжалом.

Молодой человек встал и отряхнулся. На его вытянутом лице покрытом еле видными веснушками сохранялось спокойствие. Он был среднего роста, с кудрявой бронзовой шевелюрой на голове. Все называли его Сандалик. Еще раз взглянув на успокоившегося Льва, он подошел к его обидчику и прошептал тому что-то на ухо. Через мгновение Сандалик вновь оказался лежащим на деревянном причале.

Сгинь! – проговорил оппонент Льва, развернулся и ушел в сторону квартала моряков. За ним последовали все остальные стражи.

Лев впервые улыбнулся, вновь обратившись к лежащему:

– Ты сегодня как половая тряпка.

– Это называется миротворчество.

– Да, когда тебя пинают все кому не лень.

Свидетелем всей потасовки оказался Тнак. Точнее только он обратил на нее внимание.

Постепенно вся свита Аэстета познакомилась с приезжими гостями. Кроме Февраля, Марта, Льва и Сандалика, было еще с десяток других знатных людей с острова Брани.

Через час все начали покидать порт. Аэстет и большая часть гостей поехали в Нижний дворец.

По приезду их встретили слуги и Болпир. На повестке стояли переговоры о продолжении снабжения драгоценными камнями. Во время войны на острове Брани, Аэстет обязывался посылать половину фиолетовых алмазов Февралю. Это было оформлено как договор, в котором предусматривался обмен драгоценных камней на оружие, изготовлением которого славились кузнецы города Нурен. Но распри на острове Брани наконец-то закончились и Аэстет решил провести переговоры о снижении своего бремени. К тому же оружие ему было не нужно, так как на Острове Вулкана не было армии. Февраль был осведомлен об этом и за все время прислал разве что пару сотен мечей и столько же копей с луками.

Переговоры не задались. Каждый из правителей стоял на своем. Наконец-то главный советник Февраля – Сандалик, предложил взамен не оружие, а одну двадцатую часть мраморных копей Скалистых островов. Снабжение драгоценными камнями должно было продолжаться в том же количестве. Аэстету пришлось согласиться. Февраля уже начали утомлять отказы, от справедливой по его мнению сделки.

Оставшись наедине, правитель острова Брани уже не был так строг с двоюродным братом:

– Ты пойми, мне нужно держать в узде весь свой остров. У тебя здесь жителей с гулькин нос. У нас в десять раз больше. Чиновники говорят что подсчитали уже миллион, половина из которого живет в Нурене.

– Ты теперь тоже стал Царем, – сказал Аэстет и сделал глубокий вдох.

– Не называй меня так. У меня есть всего лишь высшая должность – Магистрат.

– Почему ты не хочешь называться Царем?

– Так лучше для всех. У нас есть некий консенсус. С таким подходом и Лев думает, что он вроде как командир армии, хотя беспрекословно подчиняется мне. Высший совет считает, что чем-то управляет. Хотя всю видимость их баталий создают мои агенты, отстаивающие противоположные точки зрения.

– А что если это раскроется?

– Все кто надо и так об этом знают, но не перечат. До этого постоянно возникали проблемы. Один из моих самых близких соратников захотел заполучить всю мою власть пять лет назад. Мы шли рука об руку больше тридцати лет. Хитродей был преисполнен самого злого коварства, но я оказался расчетливее. Нанял его собственного сына, следить за ним, а потом и организовать его убийство.

– А что же его сын?

– Ты с ним сегодня общался. Сандалик теперь мой главный советник.

– Зачем ты его держишь так близко?

– Зная на что этот змей способен, тем легче им управлять.

Демиху трудно было управиться со Львом. Приходилось терпеть оскорбления, но он старался держаться дружелюбно и непринужденно. Льва это еще больше раздражало. Первым делом старый полководец загнал своего скакуна до смерти, отправившись самым быстрым галопом к Верхнему городу. Демих приковылял на своей кобыле только через пятнадцать минут. Ему пришлось выслушивать грубые упреки до самого Дома любви. Перед входом Лев улыбнулся и сказал:

– Днем я трахаться не буду, отложу на ночь. В моем возрасте уже приходится выбирать. Но если кому проговоришься отрежу тебе язык.

В Доме любви старый полководец решил выбрать себе спутницу на вечерний пир. В длинной прихожей, со статуями обнаженных девиц, сидела кудрявая красавица девятнадцати лет от роду. Она пришла в этот бордель недавно, в поисках денег и красивой жизни, которые ее разорившаяся семья больше не могла предоставить. Ей очень не повезло оказаться напротив взора Льва.

– Подойди ко мне дрянь! – приказал Лев.

– Вы мне?

– Не надо так грубо, – возразил было Демих.

Молоденькая проститутка сидела в ступоре от страха.

Лев подошел к ней вплотную и схватил за волосы. Она взвизгнула и тут же получила легкую пощечину.

На крик прибежала хозяйка Дома Любви. Женщина чуть за сорок. Ее длинные волосы были выкрашены в темно-русый цвет. Фигура давала фору половине молоденьких девиц ее заведения.

Она не успела возразить Льву, как ее шея оказалась в объятиях огромной грубой ладони. Подскочил Демих, пытаясь отодвинуть его от женщины, но получил смачный удар слева, отправивший его в не очень сладкий сон.

– На праздник ты пойдешь со мной.

– Я не работаю с клиентами, – прошипела хозяйка борделя.

Лев начал сжимать шею все сильнее, пока женщина не сдалась.

– Я сог… согласна только пусти.

– У тебя десять минут на сборы.

Хозяйке пришлось подчиниться.

Лежащего без движения Демиха окружили его любимые проститутки, одна молотила его по щекам, а вторая поливала лоб из кувшина. Очнувшись, он увидел расплывшиеся силуэты Льва и женщины, удалявшиеся к выходу.

Тнак спешил на театральные бои. Сегодня выступала Лиса. С ней он не виделся с той ночи в Нижнем дворце, когда они просидели до утра на балконе, держась за руки и влюбленно поглядывая друг на друга. Его чувства к ней стали как будто сильнее. Так и не признавшись ей в любви несколько месяцев назад, он был намерен сделать это сегодня.

С собой он пригласил Лександра. Лицо гостя украшал большой прерывистый шрам от левой щеки до самого верха лба. Он был ростом чуть выше среднего, очень коренастым. На голове у него были локоны коричневых волос. Они сливались длинными бакенбардами с густой бородой. Лександр был одет в красную жилетку поверх белой сорочки и темные штаны из шелков. Справа на его поясе, из ножен торчала рукоять меча, обвитая золотой ящерицей.

– Так чем ты занимаешься у Аэстета?

– Я придворный историк.

– И что ты слышал об острове Брани?

– Вообще-то ничего, его Утонченность не любит говорить об этом.

– Его кто? – засмеялся Лександр.

– Он сам просит так его называть.

– Видно мой двоюродный дядя в своем репертуаре. Я не слишком хорошо его знаю, он заезжал к нам всего несколько раз. Но по рассказам моей матери он всегда был крайне мягкотелым.

– А почему он уехал с острова Брани? – заинтересовался Тнак.

– Опять же по рассказам многих, Аэстет с молодости любил власть, но с таким кротким и трусливым нравом, тягаться со своим братом Февралем или другими хищниками Нурена, он был не в силах.

– Царь рассказывал, что вы все время воюете.

– Я думаю так было не всегда. Хотя древним историям и не стоит доверять, но последние пятьдесят лет у нас и правда были сплошные распри. Сорок лет назад Февраль подчинил весь город Нурен. Ему было тогда всего двадцать пять. Да, вся наша семья была очень знатной, но без его интриг и несгибаемого характера ничего бы не удалось. Февраль заключил союз с Лутом. Он отправил своих старших сыновей в заложники, не став брать никого взамен. Шла непрекращающаяся война, Порт Фрадерс и Форт Роббус, стали объединяться все чаще. В итоге они осадили Нурен. Февраль помимо расчетливого политика, оказался и талантливым полководцем. Он организовал защиту таким образом, что армии врагов никак не могли соединиться и начать штурм. Иногда помогали вылазки союзников из Лута, то и дело устраивавших ночные набеги на осаждавших.

В конце концов Лев, бывший в ту пору главным полководцем Порт Фрадерс, решил нанести удар по Луту. Все бы ничего, так как город наших союзников находился в горах и с десятью тысячами воинов был готов отразить штурм. Но Лев знал, насколько жители Лута были трусливы. Большая часть их мужей, скинули доспехи, собрали корабли и сбежали. В итоге Лев начал штурм города, в гарнизоне которого осталось не более трех тысяч солдат. Февраль ударил из Нурена разбив армию Форт Роббус, но Лев успел разорить Лут и отступил с большей частью войска во Фрадерс.

– А что случилось со старшими сыновьями Февраля? – спросил Тнак.

– Они погибли при защите стен Лута.

– Он никогда не хотел отомстить?

– Преимущество Февраля в его расчетливости. Он увидел двойную возможность. Первое, что он сделал, когда зашел в Лут, поставил там своих наместников, объявив город вассалом Нурена в плату за своих погибших сыновей. Вторым делом, он осадил Порт Фрадерс, посылая к правителям письма с угрозами, чтобы те, открыли ворота и выдали ему Льва. Два месяца они колебались. В конце концов находясь в смятении, они приказали схватить своего полководца и впустили армию Нурена в город. После чего Февраль лично освободил Льва, назначив его новым командующим. Так к Нурену присоединилось еще одно войско. Это было пятнадцать лет назад, я тогда впервые участвовал в осаде, командуя отрядом всадников. Мы надеялись с наскока захватить форт Роббус. К сожалению это оказалось не так легко.

– Растянувшись на пятнадцать лет? – спросил Тнак.

– Да. В Форт Роббус всегда стекались, как самые испорченные натуры, так зачастую и лучшие воины. В открытом бою их можно было разбить ввиду их небольшой численности. Но они были…

Их разговор прервали овации зрителей. На заполненную песком арену, выходила Лиса. Она была одета в очень короткую боевую юбку и облегающий грудь доспех.

Рыжая красотка с легкостью орудовала деревянным мечом, крутясь в невероятных кульбитах и разбрасывая меняющихся соперников.

Публика лицезрела представление с особенным аппетитом. Когда последний мечник был повержен, Лиса была готова раскланяться и уйти. Но ее прервал спрыгнувший на арену Лександр. Он кинул в ее сторону свой меч, который вонзился острием в песок.

– Попробуй совладать с этим.

Раззадоренная Лиса взялась за рукоять и через мгновение прыгнула в сторону обнаглевшего зрителя. Лександр резко ударил предплечьем по лезвию, выбив из рук противницы смертоносное оружие. В следующее мгновение он сбил Лису с ног и оказался сверху. Он не дал ей ни шанса выбраться. Бросив сопротивляться она заметила, что сорочка ее оппонента укоротилась слева до локтя. Его предплечье закрывал бронзовый рукав. Они с минуту смотрели друг другу в глаза. Взор Лисы сменился с ненавистного до растерянного. Зрители почти неистовствовали.

Лександр встал и подобрал свой меч под громкие овации. Он подошел к первым рядам открытого театра. Зрители немного расступились. Затем Лександр поставил свой меч вертикально, уперев лезвие в каменную скамью. Он положил правую ладонь поверх рукояти. Зрители замерли в ожидании. Лександр ударил левой рукой по рукояти. Меч раскрутился проделав никак не меньше сотни оборотов. Было ощущение, что он остановится очень не скоро. Такие трюки и фокусы местной толпе особенно нравились. Через минуту Лександр взял рукоять и поднял лезвие вверх. Зрители взорвались новыми овациями. На лице Лександра засияла улыбка.

На выходе с арены Лиса встретилась с Тнаком. Она приветствовала его теплым дружеским объятием.

Солнце клонилось к закату. В порту пришвартовались два запоздавших корабля. Один с серебряными, другой с золотыми парусами. С них сошли всего три человека. Болпир встретил последних гостей и отвез на Царской повозке в Нижний дворец.

Посередине просторного пиршественного зала, стоял огромный стол из черного дерева. Оно встречалось только в северных джунглях, на границах Великих пустынь. Самая дорогая из всех известных древесных пород.

С кухни расходился запах мясных и рыбных блюд. Слуги несли на золотых и серебряных тарелках различные яства.

Хозяин дворца пожимал руки прибывавшим гостям и приглашал сесть. Справа от него сидели Февраль и Март. По левую руку он посадил Царя города Гольштайн и Верховного Старейшину города Аршвисс.

Аэстет чокаясь золотыми чашами с Февралем, объявил начало пира и сказал:

– Очень приятно быть в компании своего родственника.

– Не только вы из одной семьи, – вмешался Царь города Гольштайн. Его звали Иззя. Это был толстый мужчина среднего роста. С его красного лица почти никогда не сходила едкая ухмылка. Одет он был в роскошный праздничный халат, расшитый золотыми нитями по синей ткани.

– Это ты на кого намекаешь? – с издевкой спросил Февраль.

Иззя перевел взгляд на Льва сидевшего неподалеку.

– Неужто? – удивленно спросил, обычно не разговорчивый Март.

Иззя развел руками и заявил:

– Наши со Львом отцы, родные братья, по-моему это всем известно.

Лев поперхнулся и выплюнув вино через плечо, громко возразил:

– Да не в жизнь! Мой дед говорил, что твоего отца к нам подбросили. Ему скорее всего еще и рога наставили, за восемь месяцев до твоего рождения, недоносок.

Сидевшие рядом с ними рассмеялись, особенно Февраль. Смущенный Иззя покраснел еще больше.

На самом деле в шутке была доля правды. Их отцы действительно росли в одной семье.

Вот только Лев со своим родителем были полной копией всех своих предков. Отец Иззи не был похож, не то что на них, но были сомнения, и в том что он Тюрнгл.

Так или иначе, батька Царя Гольштайна уехал с Острова Брани в двадцать лет. Вместе со своей молодой женой из племени Нурен он отправился на далекий юго-запад. Там он нашел гору, полностью состоящую из золотых пород, до которой не добирался еще не один первооткрыватель. Около ее подножья он и основал поселение Гольштайн. От первого брака у него родились четыре дочери. После смерти первой жены, он сочетался браком с молодой красавицей из знатной семьи племени Нурен. Иззя родился, когда его отцу было глубоко за шестьдесят.

Опоздавший Лександр, зайдя в пиршественный зал восхитился волшебными мозаиками. Еле оторвав взор, от движущихся картинок, он осмотрел стол и не смог найти места рядом с Февралем. Пришлось втиснуться между Лисой и Тнаком, сидевшими на самом дальнем краю скамьи. Выждав неловкую паузу последний спросил у Лександра:

– Я смотрю, что на острове Брани уже достигли равноправия?

Напротив сидела знатная женская компания, ведущая политические и деловые беседы между собой. Тнак подслушал, как они решали кого на какие должности ставить, а кого убирать.

– Дамы из Лута. Скажу тебе по секрету, что Сандалик специально предложил отобрать власть у оставшихся в их городе мужей. Так он избавился от любого инакомыслия. Эти женщины во всем следуют курсу, исходящему от Февраля. Правда иногда, слишком уж безудержно. Февраль порою и сам бывает поражен их идиотским инициативам.

– А кто сидит рядом с Сандаликом? – спросил Тнак. – Человек чуть не развязавший утром драку на причале.

– Его зовут Костаправ. Он вероятно лучший полководец на Острове Брани, что сильно раздражает Льва. По крайней мере, то что он лучший боец не вызывает никаких сомнений.

– Я думала ты лучший? – удивилась Лиса.

Лександр отрицательно покачал головой и ответил:

– Посмотри на мой шрам в пол лица. А ведь нас было трое, против его одного. Меня он единственного оставил в живых.

Слуга не успевал подносить Костаправу серебряную чашу с крепкой фруктовой настойкой. Каждый раз он выпивал все залпом. Тарелку он тоже опустошал довольно быстро. Он был на четверть Немерейцем. Его отец был чистейшим Тюрнглом, а мать имела смешанную наполовину кровь. Но несмотря на это, Костаправ ненавидел Немерею всей своей темной душой. Уже в двадцать лет ему пришлось взять командование Форт Роббус на себя. В одной битве погибли его дядя и старший брат. Первый был военачальником. Второй считался пожалуй лучшим бойцом острова Брани всех времен. Костаправ проявил недюжинный талант полководца. Он несколько раз разбивал Льва в сражениях, меньшими силами. А однажды неожиданным ударом сокрушил и все объединенное войско Февраля дойдя до стен Нурена. Его проблемой было то, что его интересовали только битвы и пиры. Причем если в двадцать лет равным образом, то к тридцати годам он предпочитал праздновать по нескольку месяцев подряд, прежде чем сделать вылазку и дать бой врагу. В конце концов, год назад, Февраль окружил Форт Роббус со всех сторон. Была заблокирована даже гавань. Лев командовавший всей конницей предлагал начать немедленный штурм. Сандалик же предложил провести переговоры. Костаправ согласился разговаривать только с Лександром и еще одним человеком, не обещая в итоге, что переговорщики останутся в живых. Февраль послал Сандалика вместе со своим племянником. После щедрых предложений, Костаправ согласился о переходе под начало единого правителя.

– А почему он пощадил тебя? – спросила Лиса.

– Говорит, был поражен моей дерзостью. Мы устроили тогда засаду, незаметно проникнув в Форт Роббус. И поверь, что от такого чудовища как Костаправ это очень высокая похвала. Обычно он приказывает своим войнам не жалеть никого, ни солдат, ни женщин, ни детей.

– Тогда жаль, что его сегодня утром не постигла такая же участь, – сказал Тнак.

– Ты несколько наивен мой друг. Лев ничуть не лучше Костаправа. Я рассказал тебе сегодня, как его предали правители из Фрадерс, утаив одну деталь. После того как Лев убил их собственноручно, он принялся за их малолетних детей.

Лиса и Тнак были ошарашены.

С другой стороны стола Февраль жестом подозвал к себе Лександра. Слуги в мгновение принесли для него еще один стул, усадив рядом с правителем Острова Брани.

– У вас отменный вкус. Дворец, пиршественный зал, вся эта мозаика. Это какое-то волшебство? – спросил Март у Царя Вулканического острова.

– Если любишь искусство, не жалко вкладывать в него всего себя без остатка, – ответил Аэстет.

– Искусство… без остатка. Никакое это не волшебство, а трюки факиров, – ехидно влез в разговор Февраль.

– По крайней мере, я не трачу свое состояние на бесконечные войны.

– Зато я трачу! В том числе и твое. И войны тебя не касаются, только за мой счет. Хотя какие тебе войны, ты всегда был неженкой. Без моего имени не сумел бы приструнить даже местных селян.

Слуга поднес Сандалику серебряный кувшин и собрался наполнить его чашу. Тот прервал его жестом. Затем перехватил кувшин в свои руки и налил вина в опустошенный бокал старейшины Аршвисса. Его звали Гнет. Пятидесяти лет от роду, он имел приятную наружность, которая располагала в его пользу еще прежде, чем он успевал заговорить.

– Благодарю за вино.

– Разве серебряный кувшин сделан не в вашем городе? – спросил Сандалик.

– Большинство Серебряных кувшинов такого качества изготавливают у нас.

– Значит говорят правду, что Аршвисс окружают две серебряные скалы?

– А это молодой человек, будет тайной.

В разговор вмешался Иззя:

– Две серебряные скалы хорошо, а одна золотая все таки лучше. Зуб даю, что большинство самых дорогих чаш на столе из Гольштайна. Ведь за сто серебряных монет, дают одну золотую.

– Видимо у вас с этим никаких проблем, – подначивал его Сандалик.

– А ты сомневаешься? В любом богатом доме нашего города, золота больше, чем в этом прекрасном дворце.

– Может успокоишься, – прошипел ему на ухо Гнет.

Но Иззя уже распалился и его было не остановить:

– Я много слышал про Фрадерс, Нурен… От капитанов самых роскошных торговых лодок. Те из них, кто впервые видел мой город, приходили в ступор. Я просил их сравнить какой-нибудь Лут с Гольштайном. К вашему возможному сожалению, города острова Брани, иначе как сточной канавой они не называли.

Февраль шепнул на ухо, сидящему рядом с ним Лександру:

– Каков наглец. Надо бы поподробней разузнать про его золотую гору.

Племянник соглашаясь кивнул головой.

Оживленные беседы застолья прервал упавший с грохотом участник.

Это был Костаправ. Количество выпитого им за сегодняшний вечер, опьянило бы даже слона.

Встав, он в пьяной манере, начал безумно угрожать всем вокруг. Февраль попросил Лександра вывести его прочь из дворца. Тот с огромным усилием потащил спотыкающегося Костаправа к выходу.

– Помоги мне Тнак, – обратился Лександр.

Молодой человек, не хотел оставлять Лису, но повиновался своему новому знакомому.

Вытащив не соображающего Костаправа на воздух, они повели его за стены дворца.

– Проводим его в город, – сказал Лександр.

Они тащили под руки пьяного безумца по ночной дороге. Белый огненный шар освещал им путь. Когда они дошли до Мраморного домика, пришлось сделать передышку. Тнак был обессилен.

– Чей это дом? – спросил Лександр.

– Мой, – случайно вырвалось у Тнака.

– Заведем его внутрь.

– Я не оставлю его у себя дома.

– Открывай дверь, – настаивал Лександр.

Тнака не прельщал такой поворот событий, но он испугался перечить своему новому знакомому.

Войдя в дом, они уложили вырубившегося Костаправа посреди гостиной. Лександр заглянул за самодельную стену достал кувшин с Пойлом и открыл крышку.

– Положи! Не пей! – крикнул Тнак. – Я принесу тебе вина из кладовой.

– Да мне и вода подойдет.

– Нет! Это сильнодействующие травы, они от болезней и опасны для здорового.

– Странно, а похоже на обычную воду.

Лександр пытался рассмотреть содержимое через горлышко, но затем все же передал кувшин Тнаку. Тот закрыл его и положил на место. Достав из кладовой сладкого вина, они пошли обратно в сторону дворца.

– Нужно спешить, а то опоздаем к главному празднеству, – сказал Лександр.

– А что за главное празднество?

– Ты не слышал про наши обычаи? Увидишь.

После того как Костаправа увели из дворца, все встали со своих мест. Слуги убирали блюда, стулья и стол, заменяя все мягкими кушетками. Они зажигали благоухающие кувшины и затушили половину светильников.

Февраль стоял в небольшом кругу со своим полководцем, сыном и советником.

– Лев, что ты знаешь про этот Гольштайн?

– Мало сведений. К гаваням можно пройти только на лодке. Там опасней чем на скалистых островах и надо знать местное течение. Говорят оно уносит корабли в далекое южное море. По слухам, там такие шторма, что назад пути нет.

– Отец, я рассказывал Сандалику про золотой город, у меня есть точные сведения…

Февраль не дослушав, отвел своего главного советника в сторону.

– Устроишь ссору с этим болтуном Иззей. А пока Сандалик, иди подбери нам шлюх и посмотри чтобы отдельная комната была готова. Аэстет обещал предоставить нам место.

Гнет сетовал на неосторожность Иззи. Их спор прервали подошедшие Февраль и Аэстет.

– А что вы думаете про дворец моего брата? По-моему мозаики, какая-то иллюзорная дрянь. Чем он нас опоил?

– Удивительная вещь. Если честно, то я крайне сражен, – признался Гнет.

– Это братец называется наука, – сказал Аэстет.

– Какая еще наука? Больше похоже на невероятный хлам. Что-то подобное я видел на нищих ярмарках Лута, – раззадоривал Февраль.

Такое, Царь острова Вулкана терпеть не мог. Он не хотел открывать секрет движущихся мозаик, но сдержаться перед оскорблениями своего родственника был не в силах. Если бы он был чуть смелее, мог бы сказать крепкое словцо, а если бы был поумнее промолчал. У Аэстета в глубине души присутствовало некое желание, хоть в чем-то оставить с носом своего двоюродного брата. Для этого он принял наиболее глупое решение.

– Пойдем за мной, – обратился Аэстет к своим собеседникам. – Я покажу вам такое, что поразит вас всех.

Он повел их в свою галерею. Февраль крикнул Льву, чтобы открытие праздника начинали без них. На улице им встретились Тнак и Лександр. Первый поспешил в зал к Лисе. Второй наткнулся на своего дядю. Тот приобнял Лександра за плечи и посмеиваясь велел идти вместе с ним.

Они спустились в парилку. Аэстет начал рассказывать всякие небылицы про то, как он все спроектировал и построил. На самом деле, он и сам не знал точно, как работает изобретение Демиха. Иззя и Гнет поверили на слово и были поражены фиолетовым свечением воды. Февраль осмотрел фонтаны с едкой усмешкой, приняв все за очередную бесполезную безделушку, построенную своим двоюродным братом. Лександр решил поразвлечь правителя острова Брани и поставил меч на поребрик бассейна. Он раскрутил его и раскланялся под громкие хлопки Февраля, который громко воскликнул:

– Вот это я понимаю трюк!

Разозлившийся Аэстет снял со своей груди золотую цепочку, на которой красовался рубин. Он окунул его в бассейн и достал. Камень начал истощать ярчайший свет, который ослепил всех вокруг.

Лександр, охмелевший от выпитого по дороге вина, споткнулся и столкнул свой крутящийся меч прямо в воду. Он успел ухватить рукоять, пока она еще была в воздухе, но лезвие погрузилось в бассейн. Лександр резко дернул руку вверх вытащив меч из воды. На клинке заиграли разряды молний и искр. Лександр отбросил меч в сторону. Лезвие угодило в толстую каменную колонну около стены и разрезало ее надвое. Аэстет впервые заметил удивление в глазах Февраля.

– А вот это уже интересно, мой брат.

– Нам следует уходить, – взволнованно сказал Аэстет.

Он в спешке спровадил всех наверх. Последним поднялся Лександр, с осторожностью подобравший свой меч. Клинок сиял багровыми переливами. Четверо гостей вышли из галереи на улицу.

Аэстет заметил Демиха, спрятавшегося за статуей седого мудреца. Пропустив пир он все же стал свидетелем произошедшего. Посмотрев на царя он обратился к нему с глубокой досадой в своем голосе:

– Зачем, ваша Утонченность?

В ответ последовал только нервный глубокий вздох.

Пиршественный зал полностью поменял свои декорации. Теперь он сочетал в себе черты религиозной секты и борделя. Посреди комнаты хаотично расставили несколько десятков лож. Освещение стало более тусклым. Слуги раздавали гостям черные маски закрывающие лицо, вокруг глаз. По стенам развесили бархатные ткани с изображением животного с лошадиной головой, торсом быка и нижней частью туловища человека.

В отсутствии Февраля, речь держал Лев.

Миф о великом Харсте

Все предки Тюрнглов, когда-то жили на далеком западе. Несмотря на все распри они процветали, а в борьбе рождали сильнейших. И вот боги решили испытать наше племя. Поля больше не давали всходов, диких животных почти не осталось, вся рыба ушла в глубину морей, железо истощилось, бронза больше не лилась. Тогда явился к ним Харст. Они пришли в ужас от этого зверя, но он принес к ним дары и рассказал, что жил вместе с богами. Старейшины Тюрнглов спрашивали, за что им было ниспослано наказание. Харст ответил, что это было не наказание, а проверка и они должны терпеть пока не станут свободными. Зачем тогда отправили к ним такое чудовище с дарами? Зверь ответил, что пришел по собственной воле помочь нашему племени, несмотря на то, что боги пророчили ему, что за свободу он расплатится смертью. Тогда вышел вперед знатный молодой охотник по имени Аллен и просил Харста научить их быть свободными. Зверь сказал, для этого вам нужно будет познать, как отринуть ваших богов. Среди Тюрнглов закрались сомнения и беспокойства. Вперед вышел старший брат Аллена, по имени Патр. Кто-то считал его мудрецом, кто-то убогим, кто-то безумцем. Но все Тюрнглы восхищались его волей и духом. Ибо с рождения имея физические недостатки, от которых умирали еще в младенчестве, он старался их преодолеть и давал фору многим сильнейшим воинам. Он научился взбираться на самые высокие скалы, ночевать в горах в самые снежные дни и плавать среди холодных течений. Патр требовал прогнать Харста. Но его младший брат защитил зверя и вдохновил Тюрнглов учиться у него быть свободными. Речь была словно мед для ушей и племя согласилось с Алленом. Первым делом, Харст наставил их отказаться от ревности отдав ему своих жен для оргии под светом белой звезды. Тюрнглы согласились. Вторым делом Харст наставил их отказаться от всех клятв данных друг перед другом. Тюрнглы согласились. И третьим делом он наставил их бросить своих стариков и следовать за ним через непроходимые горы на восток, ибо там найдут они землю, что принесет им все блага. Тогда Патр восстал и держал долгую речь, начав склонять многих Тюрнглов к отказу от искушений зверя. Они колебались весь день до ночи, обещая дать ответ на следующее утро. Патр сидел во дворе своего дома под тусклым светом белой звезды. Он просидел там всю ночь в раздумьях. С утренней зарей к нему пришел Аллен. Подойдя и обняв брата, Патр обещал ему, что Тюрнглы выдержат все испытания ниспосланные богами. Но перед ним скинул свой обманчивый облик Харст и сразил его мечом прямо в сердце. Через минуту ко двору пришли Тюрнглы, среди которых был настоящий Аллен. Они схватили Харста. «Зачем ты это сделал? Мы и так приняли решение идти за тобой». «Значит на то, воля богов,» – зверь вложил рукоять меча в руку Аллена и велел вогнать ему в грудь. Аллен долго колебался, но решился свершить правосудие, еще раз взглянув на тело убитого брата. Двадцать лет Тюрнглы шли через горы на восток. Многие погибли в перевалах, расщелинах и лавинах. И когда на ночном небе вновь появился белый огненный шар, Аллен увидел с вершины равнину простирающуюся до Бирюзового моря.

Да начнется наша оргия по заветам Великого Харста! – громко произнес вернувшийся Февраль.

– Ульсар, – тихо произнес Тнак. Он искал глазами Лису.

Но его ожиданиям не удалось сбыться. Под локоть его взял Демих и потащил к выходу.

– Куда ты меня тянешь?

– Нужно все прятать! Как можно скорее.

Когда они оказались на улице, Демих поведал ему всю историю. Тнак хотел вернуться к Лисе, но доводы старика перебили желание.

Первыми заняли кушетки богатые дамы из Лута. Они схватили самых молодых и красивых слуг и начали срывать с них одежду.

Зал наполнялся шлюхами из борделя. Лев взял за руку хозяйку Дома любви. Он столкнулся с Иззей. Тот в обнимку причитал свою молоденькую пассию:

– Только не теряйся, не отходи от меня.

– Значит ты и потаскух возишь с собой, – засмеялся Лев.

Лиса столкнулась с Сандаликом. На нем не было маски. Она почти повиновалась его взгляду и готова была пойти с ним. Их прервал Лександр взявший ее за руку. Расстроенный Сандалик быстро похватал случайных проституток и увел в другую комнату. За ними озираясь шел Февраль и его личные рабы, ждавшие весь вечер на кухне. Для правителя острова Брани была уготована отдельная оргия. Сандалик, разбиравшийся в самых постыдных извращениях, был устроителем. Такое не слишком приветствовалось даже для знати и должно было быть скрыто от прочих глаз.

Самая молодая из Лутовских дам оказалась не расторопной. Когда всех разобрали ей достался седой и кудрявый Болпир. Впрочем даже в свои немолодые годы, он был все еще в форме. Белокурая красотка разделась и легла перед ним, широко раздвинув ноги. Правой рукой она ласкала себя, а левой принялась за него.

Вокруг несколько пар уже стонали от страсти. Остальные были в прелюдиях и разговорах. Шею пожилого Льва целовала его новая возлюбленная. Несмотря на его грубость, она следила за ним весь вечер с кухни. Осознав его высокий статус, она загорелась особым желанием. Лев аккуратно взял хозяйку борделя за волосы и спустил ее голову к своему животу.

Лиса оказалась в том же положение, что и днем на арене. Лександр смотря в ее очаровательные глаза, нежно гладил рыжие волосы. После поцелуя, он снял с нее платье и начал раздеваться сам.

За стенами Нижнего дворца, Тнак столкнулся с дочерью Болпира.

– Что ты здесь делаешь Алена?

– Я не могла позволить этой распутнице совратить тебя!

Демих велел торопиться. Втроем они поспешили к мраморному домику.

– Забирай все кувшины.

Молодой человек осторожно пробрался в свое жилище. Стоял громкий храп. Тнак аккуратно вынес несколько глиняных сосудов, обхватив их руками.

Вы собрались в город? – спросила Алена. – Там сейчас опасно, пьяные гости устроили беспорядки.

Что ты сама здесь делаешь? – негодовал Тнак.

Алена чуть смутилась, но не ответила. Она была влюблена в Тнака. Четыре месяца назад Демих решил подшутить над своим молодым другом во время карнавала. Он смешал его вино с крепким корнем, охмеляющим втройне. Обычно умеренный Тнак, стал до нельзя развязен. Он танцевал с Аленой и поцеловал ее. На утро он ничего и не вспомнил. Восемнадцатилетнюю дочь Болпира природа не наградила большой красотой. Она была девушкой ничем не примечательной, разве что, некрасивой горбинкой на носу. Ей почти не оказывали знаков внимания, поэтому ее девичий инстинкт ухватился за Тнака. Алена повсюду тайно следовала за ним. Тнак этого не замечал. Его пожалуй впервые смутила такая случайная встреча, да еще и посреди ночи.

Демих торопил их все сильнее. Разделив кувшины между собой они двинулись в сторону города. На подходах стал виден густой дым и зарево пожаров со стороны квартала моряков. Опьяневшие воины с острова Брани, устроили свою праздничную вакханалию. Арта не мог сдержать закаленных бойцов со своим слабым гарнизоном.

– Нам нужно попасть в южную часть порта. Я недавно купил корабль. Только держите это в тайне, – сказал Демих.

– Мы идем вдвоем, – настаивал Тнак.

– Алена может нам помочь.

– Я готова.

Они обошли стену по склону и попав в пылающий квартал моряков двинулись на юг. Там был секретный проход к торговым причалам, который знал только Демих. Им мешал забредший сюда пьяный страж из отряда Льва. Он сидел на деревянной лавке, взглядом уткнувшись в землю. Рядом с ним лежал огромный боевой топор.

Тнак оставив кувшины, схватил палку. Алена остановила его сказав:

– Обойди сзади, я его отвлеку.

Демих подтвердил, что это лучшая идея.

– Стой кто идет! – встал с лавки зашатавшийся страж.

– Меня прислали к тебе твои друзья, – волнительно промолвила Алена.

– Сойдешь, – он подошел к ней и взяв за плечи, заставил опуститься на колени. Расстегнув пояс, он недовольно сказал:

– Ты чего ждешь? Можешь приспустить с меня штаны.

Получив удар по затылку, разъяренный страж развернулся и повалил Тнака начав душить. Не прошло и мгновения, как в его голову прилетел еще и кирпич. Подоспевший Демих спас своего друга. Страж рухнул без сознания.

– Ты спас мою честь! – подлетела к поднявшемуся Тнаку плачущая Алена. Она впилась зубами в его губы. Он почувствовал небольшую боль. Кровь чуть стекла на его подбородок. Тнак немного отринул ее от себя. Она нежно посмотрела на него, после чего они слились в поцелуе.

– Пойдемте голубки, нам надо торопиться, – подгонял Демих.

Подобрав кувшины, они устремились в порт.

Закончив со своей возлюбленной Иззя встал с ложа. Он двинулся на кухню в поисках вина. Отхлебнув немного, он побеседовал с поваром о прелестях жизни. Распробовав сладкий пирог он пришел в окончательный экстаз. Казалось ничего не может нарушить идиллию, но когда он вернулся в зал настроение поменялось.

На кушетке, его любимую пассию имел, как собаку, Сандалик. Иззя побежал на него как рассвирепевший кабан и ударил кулаком в лицо. Сандалик отскочил от своей новой суки и повалив толстяка на пол принялся его избивать. Тот верещал как свинья. На помощь к нему пришел только Гнет. Он ударил глиняным кубком по голове Сандалика, пустив немного крови.

Вскочивший со своего ложа Аэстет встал между ними, но драка никак не унималась. Так продолжалось с минуту, пока вернувшийся от своих тайных утех Февраль не закричал:

– Прекратить!

Все тут же замолкли. Сандалик изложил на ухо своему правителю суть дела.

– Аэстет, твои слуги приготовили покои для гостей? Всем расходиться по комнатам. Хотя Иззя и Гнет испортили всем праздничную оргию, разборки проведем с утра.

Гости повиновались Февралю.

Через час после инцидента Иззя, его любовница и Гнет тайно покинули дворец. Добравшись до своих кораблей они приказали тотчас отходить от берега.

– Последний? – спросил Тнак, укладывая кувшин в потайную каюту.

– Еще немного Пойла у меня дома, заберем его к утру. А вот все оставшееся Цветье в Нижнем дворце, в кабинете. Сходим за ним позже. Надеюсь Аэстет не наделает еще глупостей.

Февраль проснулся к обеду. Он захватил с кухни вина и вышел в сад. Там гуляли несколько человек, слушавшие пение птиц. Подойдя к Аэстету правитель острова Брани объявил:

– Значит два слизняка успели ускользнуть. Что же мой брат, выходит виноватым остаешься ты.

– Почему такая мелочевка тебя задела?

Февраль заговорил тише:

– Все всё видели. Для искупления твоей вины, ты должен позволить мне закалить оружие в твоей парилке.

– Нет, исключено.

– Брат, я не прошу тебя. Я советую как выйти из ситуации без последствий. Поверь, мы не так близки как ты думаешь. Я надеюсь ты наслышан о том, что случается с теми кто мне перечит.

– Я тебя не боюсь.

– А что касается твоей жены и детей. Да всего острова. Я дам одну команду и здесь не останется никого.

– Я…

– Согласен, я понимаю. Только что, в твоей галерее я видел Лександра. Он приволок туда какую-то телегу и хочет видеть тебя. Не хорошо заставлять его ждать. И кстати, это будет наш втроем секрет.

Вечером корабли с острова Брани отшвартовались один за другим. Аэстет ходил по разрушенному кварталу моряков вместе с Артой. Они то тут то там, находили погибших часовых.

Тнак возвращался к себе. По дороге он встретил Лису. Они смущенно отвели взор друг от друга. Войдя в мраморный домик, он обнаружил множество разбитых кувшинов. Повсюду были следы обыска.

Болпир передал ключи женщине, убиравшей зал в Нижнем дворце. Он подобрал осколок глиняной кружки. На нем была едва различима голова куницы. Аэстет заказывал такую посуду у очень известного мастера. После поворота замка раздался истеричный вопль. Внутри скрытой комнаты, лежали три молодые жрицы из Дома любви. У всех было перерезано горло.

Глава 4. Свадебный генерал

– Приветсвую, тебя! Вижу ты в добром здравии и хорошем настроении.

– Очень уж приятно заниматься наживой.

– Мне сообщили, что осада удалась на славу, верно племянник?

– Награбили награбленного сполна, – с гордо поднятой головой отчитался Лександр. – Разрушили южный форт на главном Гибельном острове. Теперь пираты не рискнут нападать на наших торговцев. Пусть запоминают как выглядят знамена Нурена.

– Через год позабудут и опять за старое. Неграмотность и глупость хорохорящихся тупиц невозможно переоценить, – сказал Февраль и наполнил две чаши красным вином. Он всегда лично принимал успешных полководцев на своей вилле.

– Бахвальства им не занимать, но насчет ума я бы поспорил. Оказывается Льва, им удалось обвести вокруг пальца.

– Ты о чем?

– Мы пленили коменданта, он оказался родом из Лута. Молил меня принять к себе советником. Рассказал интересную историю про осаду двухгодичной давности.

– Как сейчас помню, отправил тогда Льва. Он снял лагерь через две недели. Написал что осаждать дальше бессмысленно. У пиратов мол, запасов на год.

– Комендант поведал ровно тоже самое. Только с одной оговоркой. В крепости, у них из провизии оставался всего один раскормленный теленок. Тогда они решили рискнуть. Выгнали скотину за стены крича Льву, что не в силах смотреть как осаждающие бегают за водяными зайцами.

– А ведь и впрямь эту породу не поймаешь. Так Лев значит поверил?

– Комендант говорит, что снялся с лагеря и сел на корабль даже не распробовав скотину.

Февраль рассмеялся, передав одну чашу с вином Лександру.

– Только не будь тщеславным во вред себе. С закаленным в вулкане мечом большое преимущество. Лев как полководец, ученей тебя. А штурмовать Гибельные острова и впрямь сложно. Говоришь разрушил. Неужто одними стрелами?

– Все летели как молнии. Некоторые даже разносили башни и стены. Про мечи, копья, топоры я и вовсе не говорю. Комендант тут же сдался, увидев, как мы легкими движениями, разрубали надвое его стражников в самых тяжелых доспехах.

– Так значит теперь у тебя новый советник?

– Взял себе на службу плута из Лута.

– Хорошо брать убеждением, а не силой, особенно продемонстрировав последнюю. Я доволен тобой племянник. Но дела не требуют отлагательств. Собери самых доверенных воинов и уложите на корабль тысячу мечей, копья и луки, заготовьте стрел сколько сможете и отправляйтесь на остров Вулкана.

На фиолетовом пляже начинался отлив. Каждый месяц его знаменует рой метеоров рассекающий небо с вечера до первой зари. Начало зимы на острове Вулкана, чуть холоднее прочих сезонов. В это время даже самые лучшие ныряльщики не отваживаются искать драгоценные камни в подводных пещерах. Зато с приливами на берег выносит маленькие ракушки. Из них жители острова выковыривают фиолетовый жемчуг. Он особо не ценится никем, кроме Царя Аэстета. Тот с радостью скупает все жемчужины за серебро.

– Весной у меня первый заплыв, – поделилась Алена с Тнаком. Он поцеловал ее в губы и обнял.

– Зачем тебе нырять? Моего жалования хватит нам с лихвой.

– Будем жить вместе в мраморном домике, – засмеялась она.

– Он требует некоторого ремонта. Но на вилле твоего отца мы будем стеснены больше.

– Я люблю тебя Тнак. Расскажи мне про метеоры…

– Это жестокая история вовсе не для женских ушей.

– Почему же ты тогда рассказывал ее при Лисе? Отец мне поведал… Расскажи или ты меня не любишь?

Миф о Прибрежном страннике

Он родился за тысячу лет до нас. В одной из деревень Лесничих, что к северу от Четырехречья. С молодости в его личности были странные провалы. В Восточном Прибрежье он прослыл настоящим чудаком. Странник двинулся в дорогу с намерением достигнуть Перепутья. Но путь к нему как и сейчас кишел разбойниками. Первым ему встретился Баклан. Он избивал прохожих для развлечения. Такая же участь была уготована Страннику. Но тот укорил Баклана, что бессмысленно бить прохожих, даже не наживаясь на них. Разбойник, посудил, что так будет верно и стал требовать со всех путников плату. Отказавшихся он избивал, а согласившихся пропускал дальше. Вторым на пути страннику встретился Поджигатель. Он с болезненной страстью палил леса, обрекая деревни на смерть от дыма и пламени. Странник предложил ему утолить его болезную страсть построив горны для выплавки меди. Поджигатель сначала загорелся желанием пытать наглеца огнем. Но увидев могучее пламя медной плавильни, переменился и взялся со страстью за полезное дело. Третьим на пути встретился Крохобор. Он управлял небольшой деревней. Неимоверная жадность подвела его под монастырь. Ибо взбунтовались и самые угнетенные, и его подручные угнетатели разбойники. Странник уговорил Крохобора раздать большую часть его казны на отстройку деревни. В ней было неимоверное количество золота. Отчаявшийся Крохобор согласился. Началось строительство. По ходу даже самые ярые разбойники поняли, что лучше забирать по малу с каждой стройки, чем грабить все подряд. Самые угнетенные с каждым годом становились все зажиточнее. Так было построено Перепутье. Последним на пути Странника повстречался Шизик. В его невнятной речи не проскакивало и намека на здравость. Странник попросил его взяться за разум. Шизик взялся за нож и воткнул ему в горло. Бог мудрости встретил душу Странника на ночном небе и сказал: «Я впечатлен твоими достижениями в делах с кровожадными разбойниками, ты был не в силах изменить их нрав, но в силах повлиять на их поступки. За это твоя душа будет сиять на ночном небе. Но я также расстроен твоей глупой попытке внять к разуму Шизика. Поэтому тебе не место среди далеких звезд. Твою душу увидят на ночном небе только жители Прибрежья и островов». С тех пор разбитая душа странника обратилась в метеоры.

Во Фрадерс около резиденции Льва собралась огромная толпа. Стража разгоняла скопище любопытных глаз. Приехал Февраль. Он зашел на виллу через потайной ход.

Внутри большого дома, все родственники были так обеспокоены, что заставили встать всех слуг и рабов на колени и молиться, в то время как Лев лежал на кровати сраженный ударом.

Февраль перекинувшись быстрым приветствием с сыновьями больного и обняв его жену, подошел к кровати и кратко спросил:

– Как здоровье?

– Видишь как, – тихо произнес Лев. – Но я оклемаюсь.

– Пришлю тебе лучших врачей из Нурена. Но сегодня я здесь по делу.

Больной полководец левой рукой подал сигнал расходиться всем прочим переживавшим. Правая у него была обездвижена. Когда они остались один на один, Февраль сказал:

– Я собираю войско… Захватить Прибрежье. Сам остаюсь в Нурене. Твоя болезнь спутала карты. Так что придется тебе распутать, сказав кого стоит назначить командующим.

– Ты сам знаешь.

– Костаправ?

– От него больше толку чем от других.

– А как же мой племянник?

– Способен взять Перепутье, но не более.

– А как насчет моего сына?

– Он бездарь. Не способен справиться даже с отрядом пиратов.

– Я и сам знаю. Но Костаправа опасно ставить так высоко.

– Политика, плевать на нее. Я сам ненавижу подлеца. Но войску требуется талантливый командир.

Лев резко обессилел и замолк. Болезнь не давала разговаривать долго. Февраль напоил больного, поднеся к его губам стакан воды.

Аэстет начал перестройку всего Нижнего города. Квартал моряков, разрушенный полгода назад был восстановлен первым. Башни, фасады, крыши стали неописуемо красочны.

– Ваша утонченность, у нас мало запасов, – не унимался Демих складывая огромное льняное полотно, занимавшее половину кабинета.

– Десять кувшинов здесь. Наверняка, ты еще где-то припрятал, – укорял его Царь.

– Я только с утра разбавил бассейн, а к обеду он уже почти пуст. Ваш племянник нас разорил со своими мечами и стрелами.

– Мы должны благородно перенести перемену к худшему. А лучше скорей перестроить весь Нижний город.

В кабинет зашел Лександр и обратился к Демиху:

– Вы же знаете что такое благородство мой друг?

– Мне нечего вам ответить, так как оно точно не про вас.

Демих обхватил полотно двумя руками и потащил прочь из кабинета. На светлой ткани волшебными переливами расходился фиолетовый оттенок, то исчезая, то появляясь вновь. Демих долгие годы смешивал Цветье и Термалку в различной пропорции подстилая льняную материю. Она пропиталась волшебными водами насквозь.

– Твои поданные совсем отбились от рук, – сказал Лександр и провел пальцем по рукояти меча. – Могу показать как действовать в этом случае.

– Не глупи. Рецепт знает только Демих. Он работал с ним десять лет.

– Моему новому сподручному хватит десять минут чтобы вытащить из него все рецепты.

– Нет, в моем городе хватит насилия. Прошу тебя, уезжай сейчас же.

Лександр решил задержаться. Слова Аэстета, для него указом не были. Прорыскав в поисках Демиха по Верхнему городу, он все же передумал насчет пыток. Оставшийся пар он решил спустить в Доме Любви. Там ему приглянулась молодая кудрявая красавица.

Отведя ее в комнату и бросившись с ней на кровать, он принялся тискать ее крепкую красивую грудь. Когда он вошел в нее со всей силы, она стала мурлыкать как голодная кошка и извиваться как осьминог обхватывая его спину руками и ногами. Не прошло и минуты соития, как кровать разломалась. Пришлось перебираться на кушетку, которая хоть и продержалась подольше, но в конце концов и она подкосилась от частых движений туда-сюда. На потертом деревянном стуле, заниматься сексом было не слишком удобно, занозы впивались Лександру прямо в задницу, а с другой стороны кудрявая кобылица, пыталась впиться своими бедрами ему в пах. Она елозила, уже готовясь к прыжкам, спинка скрипящего стула разлетелась в щепки. Переместившись на стол, Лександр, закинул длинные ноги красотки к себе на плечи, вошел в нее снова и начал медленно ускорять темп.

После бурного вечера, в комнате была разгромлена вся мебель. Лександр решил проветриться, захватив проститутку с собой. Он не желал упустить ее на эту ночь в пользу какого-нибудь раскормленного хряка. Ухватив ее за ягодицы и выгуливая по рыночной площади Лександр столкнулся с Лисой. Подмигнув ей и пригласив присоединиться к ним в Доме Любви, он услышал в ответ только:

– Нет, спасибо.

Не подав виду, она дождалась пока Лександр скроется со своей новой пассией с ее глаз.

Сдержавшись с минуту, Лиса бросилась за угол, в слезах. За полгода, прошедших с их прошлой встречи, она раздула свою любовь к нему до размеров целого мира. Писала письма, не зная что у Лександра есть собственный человек перехватывавший и уничтожавший всякую любовную переписку. Только для того, чтобы она не попала к его истеричной жене. Лиса даже не верила словам Аэстета, что у Лександра жена и четверо детей. А если и так, то она смогла себя убедить, что ради нее он бросит их. Но Лиса конечно же откажет. Она не такая… Чужих мужей уводить не будет. А тут как гром среди ясного неба. Он предпочел мне какую-то проститутку! Еще и предложил к ним присоединиться. Гордость Лисы была втоптана в грязь.

– Что случилось? – Спросил мягким голосом проходивший мимо Демих.

– Тварь! Я его ненавижу.

– Неужто Тнака?

– Я и Тнака предала ради него.

– Ах эти девичьи слезы, – старик обнял Лису, стараясь успокоить.

– Как я несчастна! Лучше мне броситься в море.

– Не говори ерунды. У тебя большое будущее. Один театр, бои чего стоят!

– Ты правда так считаешь?

– Несчастен только тот, кто не в силах его снести. А твои расстройства в любви забудутся завтра… Или через полгода. Поверь, в мире полно людей, у которых намного больше прав считать себя несчастными. И лучшие из них стараются преодолеть невзгоды без истерик.

– Ты прав. Прости меня Демих.

И впрямь, он оказался прав. С первыми днями весны пришла и новая любовь. Аэстет старался ввести такие законы о браке, чтобы в него обязательно вступали с двадцати одного года. Лису такой возраст застал прошлой осенью. Царь упрекал Арту, что его дочь станет нарушительницей, когда он объявит новый закон всему острову. Они решили подобрать жениха. Выстроилась очередь. Многие не только хотели породниться с начальником охраны Царя. Но и саму Лису, считали дорогим трофеем. Арта старался каждого из них сам оценить по достоинству. Ничего не выходило, он был сбит с толку. Отцовская ревность не знала поблажек. Спросив совета у Демиха, он получил ответ:

– Если сила у человека всегда от природы, добрый нрав в основном – от души, то богатство у многих от простого стечения обстоятельств.

– Да разве такого человека найдешь? – задумался Арта.

– А ты выбирай того, у кого есть первых два.

И он такого человека нашел. Последние полгода на остров Вулкана зачастили торговцы с Дома Гостеприимства. Был среди них Немереец. Звали его Виктор. Он был широкплечим мужиковатым громилой лет тридцати пяти, всегда бривший голову наголо. Пытаясь придать себе особенную суровость он часто хмурил брови и напрягал широкие скулы. Но все было тщетно, его по настоящему добрая улыбка, всегда раскрывала мягкий нрав. Среди Немерейцев он слыл особенным весельчаком.

– Что ты о нем слышал Болпир?

– Его считают захребетником, хоть он и душа компании.

Арта решил выяснить сам, проведя с Виктором вечер за кружкой лучшего пива, которое тот с командой возил с Перепутья. После этого он был в восторге, обещая сосватать ему свою дочь.

До Лисы уже доходили кое-какие слухи. Она им не верила и пришла в ярость услышав про подбор женихов от отца.

– Я на первым же корабле отбываю в Перепутье!

– Не горячись дочь моя. Познакомься с Виктором.

– С каким еще?!… Я тебе не племенная скотина и выйду замуж только по любви.

– Прошу тебя не горячись.

– Хотя с удовольствием познакомлюсь. Я размажу рожу этого вонючего скота, пожелавшего меня купить.

Арта был расстроен. Выбора у него не оставалось. Пришлось вести дочь на встречу. Ему не хотелось, чтобы Лиса избила ни в чем не виноватого жениха. Но она поставила ультиматум.

Какого же было удивление Арты, когда его дочь увидела Виктора. Она будто вся переменилась. С нескрываемой радостью подошла к нему и поприветствовала:

– Здравствуй, меня зовут Лиса.

– Доброго здравия. Я тебя знаю, много раз видел на аренах Перепутья. Ты по настоящему талантлива.

– Тебя ведь называют Плохой Немереец, я не ошиблась?

– Не ошиблась.

Виктор был известным бойцом подпольных арен. Плохим Немерейцем его прозвали устроители. Он не убил ни одного соперника. При этом не проиграв ни одного боя. Он раз за разом щадил всех своих противников. Устроители такого не могли допустить, теряя зрителей с каждым новым боем. Для подогрева ажиотажа они даже объявили награду за победу над Виктором. Но самые лучшие бойцы раз за разом оказывались перед Плохим Немерейцем плашмя. Зрителям не нравилось, что он заканчивает свои бои не копьем, а кулаком. После того, как Виктор вырубил их самого известного чемпиона, устроители запретили ему участвовать в подпольных боях. Лиса была поклонницей Плохого Немерейца. Ее не прельщала смертельная резня. Поэтому она посещала только бои Виктора.

– Что ты здесь делаешь? – удивилась Лиса.

– В Доме Гостеприимства узнали, что Плохой Немереец это я. Слава вышла за пределы Прибрежья. Меня изгнали с позором, ибо в Доме Гостеприимства не приемлют подпольные бои на смерть.

– Но ты же никого не убивал.

– Вождь ответил мне на это, что я еще и дурак. Подверг себя не только позору, но и не оправданному риску. Он сказал, что если бы я не щадил соперников, изгнал бы меня только на десять лет.

– Но ты же всех пощадил?

– Поэтому он изгнал меня на сто.

– Выходит, ты никогда не вернешься домой?

– Выходит, что так.

Но через неделю встреч Лиса была готова организовать Виктору новый дом. Свадьба была намечена на середину весны. Особым распорядителем был назначен Демих. Виктор желал проводить все строго по Немерейскому обряду, который даже в Доме Гостеприимства давно позабыли. А тут уже готовилась и двойная свадьба. Алена выходила замуж за Тнака. Арта с Болпиром решили выдавать своих дочерей на одной церемонии. Чтобы это все увязать требовался Демих, он единственный кто побывал на множестве Немерейских свадеб и был сведущ в их подготовке.

Аэстет ходил по кабинету дворца взад-вперед. Он снова и снова пересчитывал один кувшин за другим, доходив до пяти. Демих сидел перечитывая книгу Немерейских традиций. До свадьбы оставалась неделя. Подготовку еще и не начали. Вместе с вошедшим в комнату Артой, к ним вломились два незванных гостя, чьи головы были закрыты капюшонами. Один из них встал поодаль. Второй упал на колени перед Аэстетом и раскрыл свою личность. Им оказался Иззя, он начал молить:

– Прошу тебя, дай нам воды со своих фонтанов! Я умоляю тебя на коленях. Твой брат пишет письма с угрозами одно за другим, требуя расплаты.

– За что? – удивился Аэстет.

– За ту ночь во время пира, – расплакался Иззя.

Второй гость сбросил капюшон. Это был Гнет. Он вышел вперед и сказал:

– Ты бредишь. Он просто желает забрать мои серебряные горы и твою золотую.

– А кто в этом виноват? – поднялся Иззя обращаясь к Гнету.

– Щенок Февраля намеренно затеял ссору.

Аэстет жестикулируя призвал гостей успокоиться и обратился к ним:

– К сожалению волшебной воды у меня мало. Не могу ничем помочь.

– Мы щедро заплатим, – настаивал Гнет.

Тут вмешался невозмутимый Арта:

– Почему бы вам не нанять армию?

Иззя, упав на колени, снова зашелся в истерике:

– Какая армия?! Они взяли Перепутье за день. Разбили стены Квинки за два. Они уже вторглись с севера на Полуостров! Умоляю тебя Царь Вулкана, сжалься над нами.

Гнет стал в подробностях объяснять Аэстету:

– У нас есть гарнизоны. Мы всегда использовали наемников из Вязи. Они достаточно глупы, чтобы захватить наши драгоценные горы. Каждого можно с легкостью перекупить. Но сейчас проблема гораздо шире. Мои лазутчики с мест сообщили, что вместо стрел и копей, войска острова Брани мечут громы и молнии. Я догадываюсь откуда у них это взялось.

– Не моя проблема. К тому же Февраль мой брат.

– И поэтому, ты прекрасно знаешь, что тебя он тоже не оставит в покое, – сказал Гнет. – До меня дошли слухи, что он не слишком жалует своего сына и не может найти ему применение в Нурене. Мне сообщили, что он отошлет его править островом Вулкана.

Все замолчали, только были слышны всхлипы Иззи, оставшегося сидеть на полу.

Аэстет ходил в раздумьях с минуту и наконец спросил Гнета:

– Значит вы тоже привезли оружие?

– Нет, мы решили дождаться твоего ответа.

– Разумно, я дам наполнить вам один большой чан, но не более. Взамен я требую два полных корабля с серебром и один золотой самородок с человеческий рост.

Иззя пытался было возразить, но Гнет пнул его ногой и ответил за обоих:

– Мы согласны. Вернемся через две недели. Премного тебе благодарны.

Когда гости ушли, Арта обратился к Царю:

– Может и нам стоит закалить мечи, топоры, копья, луки, доспехи?

– У нас мало кувшинов.

– Ваша утонченность, я как начальник стражи настаиваю. У нас есть оружие, присланное нам из Нурена.

Аэстет прикинул сколько волшебной воды ему нужно для перестройки Нижнего города. Ничего не сходилось. Но вспомнив разговор со своим братом в саду Царь несколько переменился, взял кувшин и передал его Арте со словами:

– Закалите, только немного, мой друг. Демих пойдет с вами и проследит за пропорцией.

Костаправ разбил часть войск Полуострова в нескольких битвах на севере. Готовясь прорваться вглубь, он получил письмо из Нурена. Следовало отходить. Его это немного разозлило. Но Февраль готовил на острове Брани триумф в честь захвата всего Прибрежья. У молодого полководца взыграло тщеславие. Костаправ не был мечтателем. Даже наоборот скорее у него отсутствовало лишнее воображение. Он пытался понять каким будет триумф, но не слишком мог себе это представить. Поэтому решил, что окунется в лучи славы по прибытию в Нурен.

Приказав Лександру снимать лагерь, Костаправ взглянул на озеро и равнину простиравшуюся к югу от гор. Вдалеке можно было рассмотреть разбитые отряды отступающего врага.

Бесчисленные корабли со стягами всех городов Острова Брани стояли в Болотистой бухте Квинки. Какого же было удивление Костаправа, получившего еще одно письмо с новым приказом. Ему лично требовалось осадить северный форт главного Гибельного Острова. Особые подозрения закрались, когда оказалось, что поручено отослать Лександра и Марта с большей частью войска в Нурен. Они же оба под его командованием, по личному распоряжению Февраля и совета. Пусть отправляют Лександра усмирять пиратов, это не дело главного полководца. Почему не отправят Марта? Который провел весь поход в богатых домах сдавшейся за два дня Квинки. Раболепные холуи успели возвести там золотую статую в его честь. Будто не Костаправ взял город, да еще и прямо с гавани, а Март застрявший с арьергардом на переправе реки Малютки.

Приказ есть приказ. Разбив в один день пиратов, Костаправ решил тотчас отправиться в Нурен. У него был там лазутчик, подосланный к Февралю. Какого же было удивление увидеть его здесь. Юноша был одним из самых доверенных лиц Костаправа. Он решил сообщить неприятные новости лично, не дожидаясь командующего в Нурене. Зная его нрав лазутчик поспешил на Гибельный остров. К сожалению для юноши ситуация была патовой, смерть его ждала в любом случае. Конечно он мог убежать с доски, но был чересчур самоуверен. Костаправ срубил ему голову не дожидаясь окончания рассказа.

Оказалось, что пока он разбирался с пиратами, Лександр и Март праздновали его триумф. Им устроили настоящие овации вдоль главной улицы Нурена. Февраль лично наградил их золотыми шлемами, высказав толпе, что благодаря двум этим командующим теперь под властью Острова Брани все Прибрежье. Костаправ не злился на Марта, ибо презирал его. К тому же он понимал, что все только посмеются над его золотым шлемом. Все знали, что Март никчемен в бою. А вот к Лександру он почувствовал лютую ненависть. Тот был середняком по меркам Костаправа. Слабый командующий, никудышный тактик, посредственный стратег, но при этом хороший боец, талантливый всадник и мастер засад. Обида была неимоверна. Если бы Костаправ умел плакать, тут же бы это сделал. Но он не знал слез, кроме тех, что в мольбах проливали схваченные им враги. Обдумав и перебрав все имена, оказалось, что за ним осталось только несколько верных воинов. Даже большинство в форте Роббус, были перекуплены Февралем с потрохами. Восстание было бессмысленно. Полтора года назад его обманули. «Гребаный Сандалик. Хотя причем здесь он». Сидя в прострации, молодой полководец все больше проникался уважением к Февралю. «Придется подчиниться, он наверняка все просчитал. Надеюсь у долбанных пиратов полно запасов вина. А то не капли не выпил с самого начала похода».

Свадьбы праздновали в Верхнем городе. Обряд начался с утра. Лису и Алену, одетых в венчальные сарафаны красного цвета проводили за стены. За ними увязалась большая женская свита. По одной девице шагали сзади за каждой невестой, поддерживая их заплетеные толстые косы, перевязанные алыми и синими лентами. Пройдя мимо святилищ Тюрнглов, Лесничих и Нурен они встретились с толпой мужчин, расступившихся перед Лисой и Аленой. Около алтаря, посвященного Немереи, их ждал Демих. Он расплел невестам косы и взяв каждую из них за руку передал женихам. Одетые в длинные бордовые рубахи и брюки, Виктор и Тнак, взяли Лису и Алену за руки. Демих громко сказал: «Горько». После чего каждый жених поцеловал свою невесту. Гости по очереди кричали «Вино сладкое!»

Красивый стол, заполненный свадебными угощениями поставили посреди рыночной площади. Аэстет издал указ о выходном дне. Праздновали с утра до ночи.

Виктор сидел во главе стола со своей невестой. Он посмотрел в чашу с вином и сказал:

– Я вижу грудь, и мне горько, – после чего поцеловал грудь Лисы.

Гости зашлись криками «Вино сладкое!» Невеста поцеловала Виктора в губы в ответ.

Тнак и Алена тайком покинули празднование к вечеру. Они были немного замкнуты на друг друге. Им было сложно уделить внимание всем гостям. Празднование их утомляло.

Взявшись за руки они сидели на восточной вершине, оперившись на стены сторожевой башни и смотрели закат.

– У нас сегодня брачная ночь, – сказал Тнак.

– У нас было много совместных ночей. Не понимаю почему я не могу зачать ребенка.

– Попробуем сегодня снова.

Алена отпустила руку Тнака и смотря ему в глаза спросила:

– А может все дело в твоем дурацком Пойле? Демих травит тебя.

– Скорее наоборот, его смесь панацея от всех болезней.

– Возможно он травит не твое тело, а твою душу.

– Неужто ты считаешь, что у меня вздорный нрав?

– Я не это имела ввиду.

– Поверь, Пойло поможет справиться с любым недугом. Тебе стоит его попробовать.

– На что ты намекаешь? По твоему я больна? Да пусть даже так, я не собираюсь пить эту дрянь.

Рассердившись Алена ушла, оставив своего мужа одного. Солнце уже зашло за горизонт. Обломки разбитой души странника снова рассекали ясное вечернее небо.

Глава 5. Дождемся знака свыше

Над Нижним городом только взошло первое летнее солнце. Прохаживаясь туда-сюда, по брусчатке перед канцелярией, Аэстет наконец остановился и закинул руки за спину. Перед ним стояла развязная толпа чиновников. Раньше они вели себя более сдержанно. Проблема в том, что разнузданность в их поведении лилась рекой по вине самого Царя. Он их слишком распустил. Полагался на глупого Болпира, а сам витал в своих архитектурных замыслах. Аэстет причитал собравшихся перед ним:

– Одна Канцелярия! Немыслимо. Я надеялся закончить перестройку всего Нижнего города к началу лета. Вам была предоставлена краска! Штукатурка! Обработанный кирпич, мрамор, золото, серебро, рубины, изумруды, гранит, бронза, тростник, железо, бревна, лен, глина, янтарь, молотки, кирки, пилы, доски, отвесы, шнуры, углы, щебень, раствор, массивы, крепления, гвозди, кожа, мягкие металлы. Хватило бы на десять административных кварталов. И куда все делось? Я вас спрашиваю! Знаю. Что-то много появилось вилл на южном подножье. И все они блестят, сверкают, прямо как мой дворец. Не волнуйтесь, Арта лично проведет расследование. А я теперь сам прослежу за стройкой. Каждое утро я буду приезжать к вам. И только попробуйте отлынивать. Наказание будет одно – изгнание!

Закончив выволочку Аэстет сел в повозку и приказал возничему двигать во дворец.

В кабинете, Царя встретил Демих:

– Что-нибудь решили, ваша Утонченность?

– Если ты надеешься что я передумал. Ты ошибаешься. Ни в коем случае.

– Оставшиеся четыре кувшина, да еще и за раз? Я не могу позволить вам истратить все до последней капли.

– Не обсуждается, – гневно сказал Аэстет. – Будешь перечить отправляю в изгнание.

Демих еще не видел Царя таким свирепым. Его глаза налились кровью. Постепенно сильное раздражение сошло и Аэстет смягчился:

– Замешай пожалуйста остаток. Я пойду с тобой.

– Как прикажите, ваша Утонченность, – безразлично произнес Демих. Ему наконец стало все равно.

– Ты пойми, лучше замешаем сейчас. Пока снова не пожаловал Лександр или Февраль. Хватит на краску и отделку. По крайней мере административный квартал я закончу. Остальное просто переделаю в мрамор. Теперь мне принадлежат кое-какие копи на Скалистых островах.

Они молча спустились в сад и прошли в галерею. Демих обхватил руками четыре последних кувшина. В парилке было, как никогда, душно и влажно. Аэстет спросил:

– Откуда столько пара?

– За последние месяцы мы смешали больше воды, чем за весь предыдущий год. С каждым кувшином становилось все жарче.

– Видно, давно я сюда не спускался.

Около стены лежала деревянная лестница. Демих ставил ее для доступа к верхнему фонтану. Аэстет сделал новое предложение:

– А что если начать с нижнего фонтана? Вода в нем самая горячая.

– Пока добежит доверху, много уйдет с паром.

– Но, я помню, что ты пробовал начинать со второго фонтана. Той краской я покрыл дворец. Она смотрелась лучше остальных.

– Тогда вы должны помнить, что после смеси в среднем фонтане вода начала брызгать, словно масло на сковороде.

– Сделай так, как я тебе сказал Демих, не испытывай мое терпение, – гнев снова захватил Аэстета. – Ты должен помнить, что после твоей дерзости Лександру, только я спас тебя. Он угрожал мечом. И я начинаю думать, что мой родственник делал это не зря. По правде говоря, Лександр очень рассудительный человек. Он не бывает лишне жесток, как мой брат. А твой острый язык не знает границ. Как ты смеешь перечить Царю Тюрнглов?

Демих нехотя повиновался. Он вылил первый кувшин. Ничего. Второй. Третий. Ничего не происходило. После того как он закончил с четвертым кувшином, нижний фонтан вскипел. Демих с трудом отпрыгнул от него к стене. Вся вода стала фиолетовой. Она большим потоком стекала в бассейн. Аэстет был доволен. Вдруг начались резкие толчки. Первый… Второй… Третий. Обвалился кусок горной породы. Началась небольшая тряска. Аэстет прижался к стене, с недоумением взирая на сидящего рядом Демиха. Трясло не больше минуты. Затем все затихло. На мгновение. После чего послышался взрыв. Где-то очень высоко над ними.

Поднявшись по узкой обрывистой дороге, Февраль спрыгнул с коня. Дальше только пешком. В начале лета с вершины над Лутом сходит снег. Еще сотня метров по гребню. Вот он вышел на плоское плато. К Февралю будто вернулась молодость. Свита за ним еле поспевала. Некоторые летели вниз с лошадьми и камнями разбиваясь о кулуар. Но все же большая часть достигла вершины. Февраль велел своему советнику объявлять сбор войска. Сандалик мигом устремился на спуск. Правитель острова Брани объявил оставшимся:

– Бог войны подал нам знак! Воздадим ему дары и отправимся в поход на Гольштайн и Аршвисс.

Вся толпа собравшаяся на вершине вглядывалась вдаль. В паре сотен миль к югу от них, к небу поднимался густой серый дым.

Демих пошел осматривать северный склон. Он с великим изумлением обнаружил гигантскую трещину. Спустившись по крутому спуску он, пришел в ужас, обнаружив фиолетовую реку текущую к центру горы. Ему стало очевидно, холодные воды бассейна уносили волшебную смесь к очагу.

Через пару дней к берегам острова Вулкана пожаловала огромная армия на сотне кораблей. Лишь несколько флагманов пришвартовались к причалам. Остальные бросили якори в западной бухте. Паруса приходилось снимать и прятать в трюма. Из жерла шел густой дым закрывший солнце. Небольшие частички пепла падали вниз, словно зимний снег, которого здесь ни разу не видели.

Вечером к Аэстету явился Февраль со свитой и сказал ему:

– Клянусь всеми богами, время пришло. Идем мы в поход на Аршвисс и Гольштайн.

Аэстет не был в восторге. Он никого не хотел принимать во дворце. Но его брат чувствовал себя здесь полноправным хозяином.

Он привел с собой даже поваров. Они пинками выгнали слуг Аэстета с кухни и начали готовиться к пиру.

Февраль не спрашивая разрешения прошел в галерею, взяв с собой Лександра. Все статуи лежали расколотыми. Атлет был разбит надвое. Они спустились в парилку, а когда подошли к бассейну, уже были в поту с ног до головы. Февраль успел закалить ритуальный кинжал покойного Льва. В спешке чуть не теряя сознания они выбрались наружу.

– Жарче обычного, – сказал Лександр, стирая пот со лба.

– Отбери самых выносливых воинов. Ступай на корабль и возьмите с собой доспехи на закалку.

– Для всех?

– Не городи чушь. Только для нас и нескольких командиров. Еще для Сандалика захвати. Да что-нибудь полегче.

К возвращению Лександра начался обряд посвященный богам. Жрецы встали в круг обступив Февраля и запели гимны на мертвом языке Тюрнглов. Большинство посвящали богу войны. Не обошлось без богов смерти, удачи, крови, силы, доблести, ярости, защиты, нападения, Харста, Леске, Патра, стрелы, копья, меча, топора, щита, шлема, доспеха, гульфика, лошади, корабля, моря, точного броска, огня, катапульты, осадной машины.

Вокруг внутреннего круга стоял внешний. В нем были молодые жрецы записывавшие явления происходящие вокруг. Обряд закончился жертвоприношением захваченного в прошлом походе пленника. Кажется бедняга был с Перепутья.

Аэстет удостоверившись, что на него более не обращают внимания, удалился на повозке в Верхний город. Он был внутренне взбешен. Но больше всего его беспокоил вулкан. Он начал судорожно бродить по улицам, разыскивая Демиха.

Февраль собрал всю свиту в комнате для пира. Помимо него во главе черного стола сидели – Март, Лександр, Костаправ и Сандалик. Кроме еще пары командующих, особенно выделялись несколько совсем пожилых стариков. Они сидели, будто не понимая где находятся. Вокруг них крутились их стервозные жены. Которых Сандалик в открытую называл ведьмами. Все они принадлежали к знати – Нурена, Лута и Фрадерс. Они считались старыми воинами. Хотя на самом деле в бытность своей молодости они чаще откупались от походов и распрей. Разве что некоторые из них, поучаствовали в грабеже самых слабых врагов. Со временем они накопили огромное состояние, ибо большинство их братьев погибли в боях. По законам наследство доставалось им. К тому же пользуясь положением, они преуспели в торговле. И вот узнав, что Прибрежье с легкостью захвачено, старая знать, понукаемая своими женами собралась в легкий поход на Гольштайн и Аршвисс. Они хотели потешить на старость лет, свое тщеславие. Ведьмы скорее жаждали поучаствовать в дележке добычи. Конечно Февраль рассмеялся услышав желание знатных стариков. Но Лександр предложил компромисс. Для участия в походе старики должны были отправить в казну половину своего состояния. Ведьмы всполошились, но не смогли удержать честолюбивый порыв своих мужей. Теперь их наполовину разоренные жены желали получить с похода вдвойне.

Тем временем в Гольштайне шла подготовка к обороне. По крайней мере, правитель называл всю происходящую суматоху, именно так.

Встретившись с сосредоточенным Гнетом, при входе в главный дворец, Иззя в общих чертах рассказал о принятых мерах. Особенно он гордился, указывая на еще не законченную, золотую статую воина, восседающего на коне. В правой руке всадник держал гигантский меч.

– И как при защите города помогут статуи? – всполошился Гнет. – Враг их испугается? Или задумка в том, что увидев такой драгоценный трофей, Февраль прикажет его спилить и погрузить на корабль, а ты в это время, со всем своим войском, нанесешь по отвлекшемуся врагу неожиданный удар… Хм… И где твоя армия?

– В Гольштайне пока нет обороны. Главные укрепления на вершине моей золотоносной горушки. Нам пора ехать туда .

Гость осмотрел статую. Огромный боевой конь на дыбах и фактурный всадник вызывали противоречивые чувства. Скульптура была еще не закончена. На всаднике недоставало левой руки и головы. Гнет задал еще один вопрос:

– А кто этот всадник?

– Это же я! – вскричал Иззя. – Просто статуя еще не окончена. Скульптор не успел приделать все части тела.

Иззя указал на большую золотую голову в шлеме, аккуратно лежащую около пьедестала.

– Да нет мой друг, судя по твоей подготовке, статуя сейчас выглядит как раз таки правдоподобной.

Правитель Гольштайна немного смутился, но вновь ехидно заулыбался и сказал:

– Не волнуйся, ты еще не видел моей укрепленной обороны. Поехали скорее. А статуя для поднятия боевого духа.

Оба сели в золотую повозку и помчались к золотой горе. Она возвышалась на две с половиной тысячи метров над Гольштайном с севера. Промчавшись мимо озолоченных улиц с позолоченными домами они выехали к подножию. Вся скала была из чистого золота. Тысячи золотодобытчиков в одних набедренных повязках трудились под палящим солнцем. Стража в закрытых золотых шлемах, с подозрением следила, чтобы те да что-нибудь не утащили домой. Получалось не всегда, ибо наемники из болотистой Вязи никогда не отличались особым умом. Иззя же нанимал в стражу еще и самых тупых. Думая, что пусть лучше тащат золотодобытчики, все равно много не унесут. Но вот если стража начнет проводить махинации, тогда пиши пропало.

Повозка въехав на небольшую дорожку, сцепилась деревянными колесами с золотой пылью и вслед за лошадьми с золотыми подковами устремилась вверх.

На вершине их встретили деревянные ограждения с башнями. Ворота открыл взлохмаченный светловолосый стражник. По приезду он проводил повозку к синему шатру.

– Ты же понимаешь, что это идиотская затея? – кричал Гнет.

– Сюда врагу не добраться, – парировал Иззя.

– И где твое войско? Сотня тупоголовых из Вязи?

– Они превосходные бойцы.

– Нет, на эту дурь мы не будем тратить нашу последнюю надежду. Я забираю волшебную воду.

Гнет вышел из шатра и направился к большому мраморному чану. В поездке на Вулканический остров они не смогли использовать ни один глиняный сосуд. Те после бассейна сначала ярко блестели, а спустя час плавились, в отличие от лезвий, наконечников и доспехов, которые были из бронзы и железа. Демих давно заметил эту особенность. Если добавить каплю Термалки в Цветье – это приносит здоровье и жизнь. Но если поменять пропорцию – то это несет скоротечную неземную красоту или разрушительные силы. Архитектор Парилки и посоветовал Гнету и Иззе наполнить мраморный чан, единственный материал почти никак не менявший свои свойства от воды из бассейна. Разве что приобретая особое красивое сияние фиолетового оттенка по белому.

– Оставь! – закричал Иззя опередив правителя Аршвисса.

Он ухватился за чан и потянул его на себя. Горстка волшебной воды выплеснулась и разлилась по золотым породам. Они начали ярко сверкать, а затем увеличились в объеме. Иззя тут же приказал своему слуге нести кирку, а затем отколупнул часть породы. Отодрав приличный кусок, правитель Гольштайна заметил, что на его месте тут же вырос новый. Иззя уже проводил несколько испытаний с волшебной водой и золотыми изделиями. Все они поначалу сияли, но через пару дней становились грубыми и твердыми. С породами теперь получилось по-другому. Иззя тут же забыл про армию Февраля, защиту города. Он забыл все на свете, толкнул что есть сил мраморный чан, после чего вода красноватого оттенка, разлилась по вершине золотой горы. Засверкали небольшие багровые молнии, а через мгновение внутри золотых пород образовалось бесчисленное множество ручейков. Вода полилась вниз по склонам, придавая драгоценным породам внушительный объем. Гора сверкала как никогда ярко. Блеск можно было заметить аж с южных границ Вязи. Но спустя несколько мгновений, все ручейки испарились, а цвет золотой скалы чуть потускнел.

– Ах ты дуралей! – крикнул Гнет и отбросил Иззю от чана, что было сил.

Волшебной воды оставалось на самом дне. Правитель Аршвисса крикнул подоспевшему стражнику:

– Забирай чан и грузи на повозку.

Стражник был в недоумении, так как работал на Иззю. Тогда Гнет подобрал кусок отодранной золотой породы и кинул в тупицу из Вязи. Тот на лету поймал золото и сходу оценив, тут же подозвал других стражников и все они стали выполнять приказы Гнета.

Иззя в безумии стал отколупывать куски золотых пород, один за другим, на месте каждого из них, вырастал новый слиток. Правитель Гольштайна упал на спину и стал кататься по золотым породам. Закатив глаза он то и дело кричал:

– Смотри! Смотри на меня! Бог богатства и изобилия! Ты наконец-то наградил меня! Теперь я владелец всего мира!

К вечеру Гнет привез чан в Аршвисс. Он разбавил оставшуюся воду надвое. Ему хватило закалить только с десяток мечей, свои доспехи и щит.

«Помогут ли мне боги серебряных гор?» – спросил он сам себя.

Жители Нижнего города, видя, что охмелевшие воины с острова Брани грабят зажиточные дома, вынесли свои пожитки на телеги. Они толпами ринулись к южным склонам преследуемые грабителями. Не мешкая они скидывали часть скарба и двигались быстрее, подобно тому как ящерицы отбрасывают хвосты, чтобы не попасться.

С заходом солнца хаос освещаемый сотнями факелов разросся и перекинулся на Верхний город. Досталось даже другу Болпира, известному торговцу и пройдохе – Бюргеру. Мечники из Фрадерс, залезли грабить его виллу. Неожиданно их хватил понос. Виной тому, обед в сомнительной портовой забегаловке, которая как не удивительно принадлежала самому Бюргеру. Они растоптали все грядки с бордовой капустой. Этот трудно выращиваемый деликатес, который продавался по полсотни серебряных монет за небольшой ящик, владелец виллы ценил особо. Увидев, как разбойники подтираются капустными листьями, его схватила грудная жаба и он упал замертво. Бедный бюргер, не закатать ему теперь кислой капусты.

Постепенно к грабежам, присоединились и бедные жители Нижнего города. Они решили не растрачивать возможности и закосили под воинов с острова Брани. Перед заезжими разбойниками у разбойников местных было огромное преимущество. Они уж точно знали, кто богатый, а кто просто пускает пыль в глаза.

Дымящийся вулкан беспокоил только малую толику горожан. И то, когда их стали увещевать Демих, Тнак, Лиса и Виктор.

Большинство отказывались верить в скорое извержение. Ну подымит чуть-чуть и прекратит. Просто подземные боги решили подшутить над жителями острова. Аэстет был более насторожен, но ничего не мог с собой поделать. Он отказывался верить, что его замечательные здания и дворцы могут скрыться под вулканическим пеплом, впрочем добавляя:

– Если даже и так, то я готов быть погребен вместе с моими творениями.

– Это безумие, ваша Утонченность, – упрекал его Арта. – Как же ваша семья?

– Возьмите, мою жену и детей на корабль. Отвезите их в Перепутье. А когда все закончится, я пошлю вам письмо и вы вернете их обратно.

Арта подготовил два самых больших корабля. Оба принадлежали Царю. На них удалось разместить по тысяче человек. На самом деле места еще было достаточно, но не было избытка желающих. Тогда начальник Царской стражи сложил в свободных трюмах закаленные мечи, луки, копья и доспехи.

Арту провожала Лиса. Он не хотел ее оставлять, но она настояла:

– Мы с Виктором соберем еще людей. Отправимся из гавани до полудня. Встретимся с тобой у Тощих холмов в Прибрежье.

Обнявшись с отцом, Лиса присоединилась к Виктору. Они обходили друзей, знакомых, умоляли присоединиться случайных матерей с детьми. Но мало кто хотел идти с ними на корабль.

Алене тоже не удалось уговорить своего отца. Болпир однозначно отказывался покидать свою виллу.

– Абы что говорят! Где доказательства, что вулкан вот-вот взорвется? Демих? Этот самодовольный глупец!

– Просто посмотри на гору, – пытался образумить его Тнак.– Ты не видишь густой серый дым, вздымающийся в небо? Весь город в пепле.

В разгар пира к Февралю подошел Старший жрец:

– У меня к вам безотлагательное дело, Магистрат.

Они вышли в сад, где до сих пор стоял круг жрецов. Они продолжали взывать к богам и проводили ритуалы перед походом. Старший жрец одетый в черный балахон, призвал к себе молодого помощника в серой тунике.

– Говори Дионий!

– Магистрат! Я следил за сегодняшними знаками богов и духов. В них были явления не располагающие к походу.

– Говори ясней Дионий! – строгим голосом приказал старший жрец.

– Дело в том, что мы нашли десятки мертвых птиц.

– Не мудрено дело! – воскликнул Февраль.– Их убил вулканический пепел. Это не сулит нам поражения.

Молодой человек продолжал:

– В обычное время это так. Но посмотрите на юг. Сегодня взошли три звезды Плярии. Они всегда приходят в конце осени. Видеть их в начале лета дурной знак. А в одном из священных манускриптов Тюрнглов написано «Зачем в землю ложиться живым? Беги прочь от Плярии яркой. Когда птицы падают с неба. Не уйти от гибели жаркой».

Февраль несколько смутился сказав:

– Расскажи поподробней об этом священном тексте.

Миф о Богах пьянства и трезвости

В стародавние времена, далекое южное море было спокойным. Множество моряков ходили на легендарный южный континент, что в тысячи милях от нас. Обитал там Бог пьянства по имени Плярий. Он поил гостей бесплатно тысячей разных; виноградных, тростниковых и медовых напитков. От них он требовал взамен только составить ему компанию. Моряки задерживались на острове годами. Плярию помогали огненные девы – Плярии. Они, принимая облик желаемых моряками девиц, воплощали все их похотливые фантазии.

Со временем на всех других континентах моряков не осталось, они все переселились к Плярию. Тогда недовольные люди обратились к Верховному Богу. Мы знаем его под именем Эйтестимон, но кто-то зовет его Леске. Он высказал Плярию недовольство и велел отпустить моряков. Но тот выпив очередную чашу, сказал Эйтестимону, что моряки по собственной воле решили составить ему компанию. Тогда Верховный Бог схватил огненных дев и вышвырнул их подальше. Затем разбил все кувшины Плярия и уничтожил все его посевы. Плярий разозлившись взбурлил весь южный океан. С тех пор там бушуют волны, с которыми не в силах справиться наши корабли. Но Эйтестимон был гораздо сильней, он велел Плярию убираться прочь. Тогда тот присоединился к своим огненным девам. И с тех пор он мстит людям, которые жаловались Эйтестимону. Бросая в них горящие волосы своих дев, прямо с неба. Особенно достается тем кто трезв.

– И причем здесь вулкан? В книге говорится об огненных шарах с неба. К тому же бог войны намного сильнее Плярия. А его знамения однозначны. Чему ты только учишь своих помощников? – разозлился Февраль и жестом повелел жрецам удалиться.

Затем он подозвал к себе стража и приказал привести к нему Костаправа.

Тот пришел с невозмутимым лицом. На нем были тяжелые черные доспехи.

– Вижу, Лександр передал тебе мой подарок. Ты решил опробовать доспехи заранее? Смотрю даже во время пира их носишь.

– Надежные, но надо привыкнуть.

– Я заметил, что ты сегодня не пьешь? – спросил Февраль.

– Выпьем после похода.

– Верно говоришь, я сегодня и сам не капли.

Февраль дружески положил руку на плечо Костаправу и продолжил:

– Тебе не стоит злиться на меня за украденный триумф. Во всем нужно равновесие. Я с годами не молодею. Но вас выросла целая плеяда – Лександр, Сандалик, Дуримбал, Бурка из Фрадерс, Бурка из Лута, Парпир. Во всем нужно согласие, тогда наш остров будет процветать.

– Ты не упомянул своего сына.

– Март будет править островом Вулкана. Это решенный вопрос.

– А что с местным Царем? Кажется он твой брат?

– Двоюродный. Его мы сошлем, на Cкалистые острова.

– За какие интересно преступления?

– Скажем, не справился с бунтом на своем собственном острове. Март лично объявит ему об этом, после того как мы возьмем Аршвисс. А то назвал себя Царем. Таким титулом должны награждать только поданные или другие Цари. Слишком высоко для этого жалкого недоноска.

Февраль передал Костаправу ритуальный кинжал с ярко светящимися рубинами и сказал:

– Он принадлежал Льву. Я дарю его тебе. Думаю ты сам понимаешь, что это означает. Но ближе к делу, завтра с утра мы отправимся на запад. Я с войском высажусь на юге Вязи. Гнет в Аршвиссе и подготовлен, но осаду и штурм не выдержит. Ты же возьмешь Лександра и несколько кораблей. Там есть обученный капитан, который поможет справиться с течениями вокруг гавани Гольштайна. В городе вряд ли будет сопротивление. У них нет даже гарнизона. Но я опасаюсь, что Гнет мог помочь своему никчемному дружку и устроил там засаду. Поручаю командование тебе.

– Плевое дело, – сказал Костаправ и развернулся собираясь уйти.

– Постой, – задержал его Февраль. – Завтра с утра поймаешь одного местного старика по имени Демих. Он живет в Верхнем городе. Лександр его знает. Он пойдет вместе с тобой. Плените его без лишних увечий. А всех кто будет рядом с ним, можете не жалеть.

Еще с первой зорькой всех разбудил звук могучего горна. Все войско собралось с рассветом. Одни только старые войны были еще не готовы.

– Хоть одна скотина поднялась? – Февраль устроил разнос своему племяннику. – Нет. Вот и поднимай их сам! Со своей дурацкой идеей! А мы уходим! – он упрекнул и Костаправа: – Ты у нас теперь командир. Вот и разбирайся со своим подчиненным. Оставляю вам одну бригантину и чтобы взяли Гольштайн за день.

Его пытался успокоить Сандалик, лично подготовивший себе и Магистрату коней. Передавая поводья Февралю он дал совет:

– Зачем нарушать планы. Оставим стариков с их ведьмами на острове, а сами двинемся в путь.

– Нет Сандалик, они потом мне всю плешь проедят, что не взял их в поход, а деньги принял. У этих дряхлых дуралеев, достаточно сторонников в Нурене, Фрадерс и Луте.

Февраль, оседлав рыжего коня, что есть сил хлестнул белого скакуна своего советника. Тот бросился прочь со всех своих копыт.

– И ты Сандалик остаешься с ними. За то, что не отговорил меня от дурацкой затеи. Еще проследишь, чтобы в Гольштайне, до моего приезда не разграбили, что-нибудь особенно ценное.

Старых воинов удалось разбудить и собрать только ближе к полудню. Сандалик сопроводил их на бригантину вместе со старыми ведьмами. Личная гвардия Костаправа ждала развлекаясь на палубе. Сотня отборных бойцов, по очереди запускали самодельные деревянные дротики в проходящих носильщиков и моряков. Спорили друг с другом кто выбьет больше коленей. Не промахнулся не один.

У Костаправа с Лександром были еще кое-какие дела. Они отправились в Верхний город искать Демиха. Его вилла оказалась пустой. После чего Костаправ угрожая двум проституткам выбил из них сведения:

– Значит говорите ушел в гавань?

– Да в южную гавань. У него там корабль. Пожалуйста только не трогайте нас.

Оседлав двух раскормленных скакунов, которых они утром подобрали в конюшнях Нижнего дворца, Лександр и Костаправ бросились в сторону южной гавани.

Аэстет в отчаяние бродил по своему Нижнему дворцу. Его не волновал беспорядок оставшийся от незваных гостей. Все его мысли были о возможном извержении. Пепел заполнил весь сад. «Неужели от моего дворца ничего не останется?» «А от города?» «Мои архитектурные изыски».«Неужели ни один человек больше никогда их не увидит?» «Прочь все дурные мысли». «Бог искусства поможет мне, ибо он и есть жизнь. Или все таки смерть?» Царь острова вулкана зашел в пиршественный зал и остановил взор на двигающейся мозаике. Пушистая куница никак не могла поймать мелкую птицу, раз за разом расправляющую крылышки и ускользающую ввысь.

Густой туман над жерлом резко сменился грохочущим взрывом яркой лавы. Несколько скальных пород падали вниз. Они вместе с огромной грудой пепла накрыли все подножье. Отколовшийся черный валун буквально раздавил в одно мгновение Нижний дворец.

– Забирайтесь в трюма! – командовал Демих на палубе.

Они только отшвартовались, как произошел первый взрыв. Сотня попутчиков скрылись в трюмах и каютах. Последней забралась Алена, которая ни в какую не хотела покидать Тнака. Тот остался помогать Демиху на палубе. Старик схватил свое льняное полотно, собираясь разложить его поверх деревянного настила.

– Осторожней! – крикнул Тнак.

Демих развернулся, с обхваченным двумя руками полотном. Его вместе с ним отшвырнуло с кормы к носу. Тнак поспешил на помощь. Из полотна торчала золотая рукоять с тремя рубинами. Демих вытащил кинжал.

– Костаправ швырнул его с причала, – проговорил разозленный Тнак.

Лександр, облаченный в черный доспех подбежал к Костоправу с упреком:

– Мой дядя велел доставить его живым.

– Плевать мне на него. Залезай в воду и следуй за кораблем. Это приказ.

– Не глупи! Вплавь его не догнать.

Костаправ обнажил меч, ударив Лександра в нос рукоятью. У того хлынула кровь.

– Ослушиваешься приказа скотина? – спросил Костаправ.

Он схватил Лександра за бороду и вырвал клок потащив вниз. Затем оставив его, вскочил на коня и последовал к главным причалам. Лександр поспешил за ним.

Демих накрыл всю палубу льняным полотном. Он чувствовал что это поможет защитить людей в каютах и трюмах. Подойдя к Тнаку он достал два кувшина. Один выпил сам, другой передал своему другу со словами:

– Это Цветье, сегодня оно поможет нам больше чем Пойло.

– Смотри! За нами погоня.

Корабль Демиха уже вышел из гавани, но за ним устремилась быстрая бригантина. Пришлось подгонять паруса под ветер. Но в этой бухте его всегда недоставало. Когда расстояние сократилось до угрожающего, Тнак увидел на палубе бригантины Лександра. Он пересекся с ним взглядом. Тот жестом указательного пальца, обещал перерезать глотки беглецам. После затишья, над вулканической громадой прогремел еще один взрыв.

– Ложись! – закричал Тнак прикрывая Демиха.

Поднявшись он увидел разом вспыхнувший корабль преследователей. Пламя было ярко-фиолетовым с переливами бордового огня. Несколько человек истошно кричали и корчились от боли на палубе. Всех захватило яркое пламя. Тнак рассмотрел фигуры Костаправа и Лександра. Оба стояли на коленях раскинув руки. В муках от обжигающего пламени они не в силах были сделать движения. Все произошло так быстро. У команды не было времени даже сброситься за борт. Огонь в мгновение распространился по всей бригантине. Тнак в глубине души был рад случившемуся. По его разумению, все находившиеся на корабле Костаправа заслуживали предсмертных мук. Но мелочная радость быстро сменилась горем. Тнак увидел как весь остров накрывало огнем, пеплом и рушившимися скалами. Молодой человек взял Демиха за грудки и стал кричать на того:

– Посмотри, что мы наделали!

Постепенно всю гавань накрыл серый пепел с переливами фиолетовых частичек.

Когда они начали опускаться на корабль Демиха, Тнак все еще держал того за грудки серой рубахи. Из глаз молодого человека потекли слезы. Фиолетовый пепел, падая, крутился вокруг его головы, легко обжигая щеки, лицо и руки.

Лиса стояла на палубе вместе с Виктором. Они услышали взрыв в нескольких милях от берега. Спрятав три сотни человек вместе с командой в трюмах торгового судна, сами они остались на палубе управлять парусами.

– Я люблю тебя, больше всей своей жизни, – сказала Лиса Виктору. Они нежно обняли друг друга, попав под кружева обжигающего фиолетового пепла.

Через пять дней на горизонте показались Тощие холмы. С юга пришло эхо небывалого взрыва. Царский флагман неожиданно оказался на вершине гигантской волны. Она несла его на встречу с берегом.

Очнувшись посреди крупной гальки мелководья, Демих увидел заваленный на бок корабль. Видимо волны вынесли его на берег весьма аккуратно. Главная палуба и мачты почти не были повреждены. Только в корме была большая дыра.

Рядом стояли несколько женщин с развлекающимися детьми. Тнак, Алена и несколько мужчин помогали выбираться оставшимся в трюмах людям. Демих поднялся и оглянулся вокруг. За галечным пляжем вздымалась череда гор. По видимому это было Прибрежье. Не совсем понято, где именно, но для Демиха картина была знакомой. Несколько валунов с треском оторвались от скал, напугав всех на мгновенье. Тнак, не обращая внимания, продолжал помогать застрявшим в трюме. Демих пройдясь по пляжу, обнаружил тропинку ведущую в горы. Поднявшись, он оказался на отвесной скале. Осмотрев окрестности, он разглядел вдалеке толпу вооруженных головорезов, идущих по тонкой прибрежной полоске. Один из них нес с собой большой стяг Гибельных островов.

Демих скинул маленький камушек, тот ударился о деревянную обшивку корабля. Внизу откликнулось несколько человек.

– Что там такое? – спросила с эхом Алена.

– Не шумите, но поднимайтесь скорее, к нам идут незваные гости. Пираты.

Тнак, услышавший предупреждение, тут же сказал всем мужчинам забирать женщин с детьми и следовать за Демихом в гору.

Глава 6. Лазутчик

Орден Лазутчиков закончил подготовку новых рекрутов. Один за другим молодые люди вставали в строй на площадке военной академии. Парадная форма была не броской. Серые штаны и синий балахон. Одеяние выдавало скорее крестьянина, недавно вступившего в секту. Коих на Полуострове насчитывалось больше сотни. На груди каждого выпускника была непримечательная нашивка в виде глаза, окруженного короткими ресницами. Знак лазутчиков, то и дело, вызывал улыбку и смех у других учащихся. Таких как мечники, копьеносцы и лучники. Уж не говоря про элиту боевой конницы и тактиков. Их знамена выглядели более пафосно.

«Ваш глаз больше напоминает задницу. То и дело наш стяг с двумя перекрестными мечами,» – одному лазутчику, вдруг вспомнилось хвастовство своего друга, постоянно подтрунивавшего над ним. Улыбнувшись он тут же сдержал себя, чтобы не попасться на глаза командованию. Его звали Дарей, среди тридцати выпускников, он был лучшим в этом году и возглавлял строй. Он скрывал под капюшоном простецкое лицо и русые волосы средней длины. На правой щеке слегка выделялась большая родинка. В остальном он был неприметен, как и подобает настоящему лазутчику. Средний рост, среднее телосложение, легкая небритость и походка вразвалку.

Здание военной академии, на которую смотрел строй, была выстроена из мелкого красного кирпича. На фасаде не было ни одного окна. В глубокую арку занимающую центр первого и второго этажей были встроены деревянные ворота. А самый высокий четвертый этаж представлял из себя открытую пристройку. На ней четырехскатную крышу поддерживали пять кирпичных полуарок, соединенных трехметровыми колоннами с полом. Поверх крыши виднелся флаг Полуострова – птица парящая над солнцем. Все в черном цвете на белом фоне.

На четвертом этаже между колоннами виднелись три фигуры в синих балахонах, расшитых золотыми полосками. Один из них снял капюшон. Дарей сразу узнал его. Это был Геррлай. Фигура высшего ранга. Но что он делает в военной академии? Об этом Геррлае ходили разные слухи, что он входит в круг друзей многих высших чиновников и политиков. Вероятно и с командованием академии он знаком. Все, что было точно известно о Геррлае, то что он владелец крупнейших торговых предприятий на всем Полуострове. Его интересы простирались от столицы Кихшо, до городов Малл и Тико. Флаги его торговой гильдии были известны даже в центральном Прибрежье.

Случайно столкнувшись с ним взглядом, Дарей тут же отвел глаза и выпрямился в строю. Белокурые кудрявые волосы Геррлая, давали повод считать что перед тобой юноша. Но ему было точно больше пятидесяти лет. Отец Дарея еще в молодости встречался с ним, когда вступал в гильдию торговцев. Все что напоминало о настоящем возрасте Геррлая – это глубокие морщины на щеках и лбу. Кожа на его лице была неестественно грубой и сухой.

Перед строем лазутчиков появился командир военной академии. Он был одет в черно— белые доспехи парадного вида. На них был выгравирован флаг Полуострова. После легкого откашливания началась речь:

– Весна подходит к концу. Как и ваша учеба. Лазутчики – последние выпускники этого года. Так было и в прошлом году, и в позапрошлом, и даже десятки лет назад. Но это не значит что вы будете последними в строю. Как раз таки наоборот. Ваш орден всегда в первых рядах в борьбе со злом. Неделю назад я выпустил четыре тысячи мечников, три тысячи копьеносцев и полторы тысячи лучников. Вас же всего тридцать. Но каждый лазутчик, может не просто заменить собой отряд, он может застать врасплох целую армию врага.

Вы единственные кто изучил зло, во всех его текстах. Но это всего лишь учеба. В реальности зло намного коварней. Оно может показаться вам человеческим и даже родным. Помните, что это обман давным давно порожденный демонами, – в рядах лазутчиков прошло легкое трепетание.

Сделав небольшую паузу и откашлявшись командир продолжил:

– Никто не помнит, когда их выпустила неведомая нам катастрофа. С тех пор орды вставшие на сторону зла и их демонические командиры угрожают Полуострову своим оружием и проклятой магией. Великий основатель вашего ордена был в первых рядах воинов света.

На этот раз, кашель захватил командира на целую минуту. Сделав усилие над собой он рассказал лазутчикам о зле с которым им предстояло бороться.

Миф о воинах света

Многие годы назад, что уже не одно поколение сбилось со счета, мир накрыли черные тучи и красное зарево. Демоны вырвались наружу прямо из чрева земли. Волнами к Полуострову принесло тогда великую светлую деву. Ее прибило к берегу без чувств. Деву подобрал и выходил знатный мужчина. Это был воин крепкой закалки. Звали его Лакведок. Дева сказал ему, что скоро с красным заревом придут и демоны. Он сообщил своим воинам, но было уже поздно, демоны явились к южным берегам. Войско Полуострова долгое время не могло дать отпор. Но нашедшая в себе силы дева, призвала воинов света и они отразили демоническую атаку. Воин света сказал Лакведоку, что демоны никого не оставят в покое и только союз сильнейшего светлого бойца и прекраснейшей светлой девы поможет победить демоническое войско. Знатный мужчина сам был влюблен в выхоженную им деву, но союз благословил, ибо это поможет в борьбе со злом. С тех пор семьи Полуострова отдают самых способных детей для учебы в академиях света. По выпуску все жрицы и воины света присоединяются к войску светлой девы и светлого бойца в их борьбе с демонами. Но вскоре Лакведок обнаружил, что демоническая зараза распространилась по всему миру. Они растлили все прочие племена и повернули их на пользу злу. Меч Лакведока долгое время нес свет и свободу. Но годы шли и он становился старше. Вернувшись после очередного похода, он передал меч своему сыну для сражения с темными силами. После этого он построил нашу военную академию, которая с тех пор наряду с академией света выпускает лучших воинов для борьбы со злом.

Откашлявшись еще раз, командир криком дал последнее напутствие выпускникам:

– Несите свободу своим оружием! Уничтожайте врагов во имя света! Да будут побеждены все рабы зла и их демонические вожди!

На брусчатке возле стен военной академии Дарея встретил его друг мечник Йона, который выпустился неделю назад. Высокого роста и худощавого телосложения, многих удивляло как он вообще умудрялся орудовать мечом, причем весьма неплохо.

– Ну что, как вас старый хрен напутствовал? – спросил Йона. – Опять небось свои байки травил?

– Ты же его знаешь, – ответил Дарей.

– Если честно, когда я выпускался, то пропустил его речь мимо ушей. В арках стояла его младшая дочурка. Я с нее глаз не спускал. И она с меня тоже. После выпуска, когда все стали разбредаться она будто ненароком потрогала меня за гульфик. Вчера наконец-то уломал ее на встречу. Ах, что вытворяла она в постели!