Читать онлайн Хоритенский треугольник бесплатно

Пролог

– И зачем тебе это надо?

Старик Вирджиль Ниэль, отец Тиамиры с такой тоской в голосе произнес эти слова, что девушка даже засомневалась, что правильно поступает, оставляя родную деревню и отправляясь в большой город. Но Хоритен, столица края, манил, завораживал, захватил все воображение Тиамиры, не давал спать по ночам.

Что, спрашивается, ждало ее в деревне, какое будущее? В лучшем случае она могла стать травницей, причем, неплохой знахаркой, как отец, лечить соседей, принимать роды. А в худшем… Даже думать об этом не хотелось. Если талант травника не раскроется у нее в ближайшие годы, то придется ей мести улицы в деревне и убирать коровьи лепешки до конца своих дней.

У каждого свой дар и свое предназначение в этой жизни.

Бррр… Девушка даже передёрнула худенькими плечиками. Заправила за остренькие ушки, длинные светлые волосы, моргнула длинными ресницами и уставилась на отца огромными ореховыми глазищами.

– Папа, – протянула она не менее тоскливо, чем отец. – Ну, сколько можно говорить об этом?

Ей и так плохо, а тут еще отец снова и снова задает один и тот же вопрос, рвет душу. На эту тему с отцом говорено-переговорено. Думала, все…

Оказывается, нет…

Город не за тридевять земель, а всего-то каких-то сто с небольшим миль. Каждый день, конечно, не наездишься, но Тиамира клятвенно обещала отцу приезжать на каникулы. Если, конечно, ее примут в университет? А если она вдруг не станет студенткой, то просто вернется в родную деревню. Чего совершенно не хотелось…

В Хоритенском университете находился лучший в королевстве, да что там в королевстве, в мире, медицинский факультет. Туда-то и стремилась попасть Тиамира, спала и видела себя знаменитым доктором, служащим в клинике, которая обслуживала самого Великого Высшего Мага, или Волшебника или Вампира, как кому удобно называть его, одним словом – ВВВ.

– Тиамира, мне нужно сообщить тебе весьма важную вещь, – обреченно выдохнул Вирджиль.

Ну что его дочери дома не сидится? Стала бы со временем травницей, почитаемым членом общества. Как все у них в роду. Что в том плохого – помогать страждущим и немощным, которым требовались знания и умения знахаря. Со всей ведь округи съезжались к ним за помощью и советом. Замуж бы вышла. Вирджиль уже и жениха дочке присмотрел – красавца Исилеля. Белокурый, белокожий Исилель, Сын Луны и солнца, ему очень нравился. Правда, ни жених, ни невеста не знали и даже не догадывались, что их сосватали родители.

Верджиль и сам бы женился на молоденькой, но староват уже, хотя… Он игриво повел глазами.

– Папа, что ты важное хотел сообщить мне? – занервничала Тиамира.

Скоро приедет такси, чтобы отвезти ее на вокзал, а отец так ничего и не сказал. Тиамира бы лучше пешком, точнее, бегом по лесу, так привычнее, – стремительные ноги быстро и незаметно перенесли бы ее через родные леса до самого города, а там можно было и на лучшем городском такси подкатить с шиком к университету.

– Видишь ли, – покачал головой Вирджиль, – твой дар еще не раскрылся и… – Протянул он.

– Ну и что и? Пожалуйста, побыстрее, – поторопила отца Тиамира. – А то я уеду, но так ничего и не узнаю про свой дар.

Она с болью взглянула на отца, постарел он за последнее время, даже стал горбиться. Преждевременная смерть жены от клыков дикого кабана подкосила некогда мужественного деревенского травника. Не смог он помочь матери Тиамиры, спасти ее, излечить от страшных ран. Может, она и не права, оставляя Вирджиля одного. Тяжко отцу будет собирать по лесу лечебные травы, а потом развешивать пучки по лечебнице.

– Ах да! Дар… Если ты потеряешь невинность… – Вирджилю слова давались с большим трудом, – до того, как полностью раскроется твой дар травницы… – Он опустил взгляд, стараясь не смотреть во встревоженные глаза дочери. – Ты потеряешь навсегда способности исцелять. Помни об этом.

– Папа, ну зачем ты так?

Словно Тиамира уезжала в город только для того, чтобы пуститься во все тяжкие, а потеря невинности вовсе не означала только потерю девственности. Можно было и не напоминать, братья, и сёстры только об этом и твердили, когда наведывались в гости, она должна быть чиста помыслами, душой и телом до тех пор, пока не раскроется ее дар. А может, этот дар, дар травницы и врачевателя вообще не раскроется? Может, у нее совсем другой дар? Но родные об этом умалчивали. Но как бы то ни было, сейчас ей хотелось в Хоритен…

Тиамира обняла отца за слегка расплывшуюся талию, сомкнув руки на спине и заставив Вирджиля выпрямиться, уткнулась носом в еще крепкую грудь, вдохнула знакомый аромат снадобий.

Последышек, так говорили о ней в деревне – Тиамира не доставала отцу до плеча. Что поделать, маленькая уродилась? Она еще подтянется. Какие ее годы? Братья и сестры все как на подбор, высокие, стройные. Не им Тиамира. Ну ничего, она им еще покажет, на что способен последышек. И что отец за нее так переживает? Братья поразъехались, сестры повыходили замуж. Вирджиль не пытался никого останавливать. Почему Тиамира должна сидеть, пусть и в родной деревне? Правда, тогда мама была жива, когда братья и сестры покидали дом.

У Тиамиры навернулись слезы на глаза стало невообразимо грустно – она уезжает, а отец остается. Такова правда жизни и с ней не поспоришь. Дети должны «улетать» как птенцы из гнезд.

Тиамира оторвалась от груди отца, бросила последний взгляд на дом, где выросла, двор, где играла с друзьями, баньку, где развешивала первые, собранные только ею целебные травы. Казалось, что она старается запомнить мельчайшие детали, словно уезжала навсегда. А может, так оно и было? Только судьбе об этом известно.

Старый фаэтон просигналил клаксоном, что пора отправляться. Возница с конем могли подождать, а вот поезд ждать не станет. Тиамира подхватила сумку с нехитрыми пожитками, смахнула слезу со щеки, изображая веселость, побежала к ожидавшему ее деревенскому такси.

Отец с тоской посмотрел вслед дочери, что ж. Он уважал ее выбор. А больше его порадовало то, что дочка в конце концов надела платье. И туфельки на каблуке, чтобы казаться хоть чуточку выше. В брючках, рубашке и жилетке, в сапогах, бегая по лесу, она больше походила на озорного мальчугана? Она и сейчас походила на мальчика, только в юбочке.

Вирджиль поднял руку, словно помахал дочери на прощанье, но едва она отвернулась, тут же благословил ее, пожелав счастливого пути. Может, повезет его девочке в этом Хоритене, встретит она истинную любовь. Пусть Исилель и красавчик, но его Тиамире он не пара – кроме красоты, других достоинств у парня не было.

Глава 1

Экспресс, который до этого мчался с невероятной скоростью, на то он и назывался скоростным, внезапно замедлил ход, давая почувствовать своим пассажирам, что они приближаются к чему-то очень важному. Теперь он медленно тащился вдоль пологого берега извилистой речушки, на противоположном крутом берегу которой, в сущности, и располагался сам город. Это место было выбрано отцами-основателями с особой тщательностью, они понимали, что создание такого города – задача не из легких.

Высотные здания, которые планировали возвести, требовали серьезной подготовки, а еще раньше нужно было построить крепости для защиты города. Иначе никак. В те времена, когда войны и кризисы были повсеместным явлением, взять такой город штурмом становилось практически невозможным.

С одной стороны крепость и старое поселение защищала река. Она хоть и была неглубокой, но обладала коварным нравом: бурное течение не давало переправится через нее без наведенной переправы. Опять же уровень воды в реке мог неожиданно подняться, подмочив все планы осаждающих. Никто не мог предположить, даже отцы-основатели, когда в горах пройдет дождь. С другой стороны крепость защищали непреступные скалы, которые не оставляли шансов на обход.

Эти природные преграды создавали надежный барьер для врагов. И опять же осажденные не сидели сложа руки. Они активно укрепляли свои позиции, строили дополнительные защитные сооружения и организовывали патрули, следившие за тем, чтобы ни один враг не смог подойти слишком близко.

Крепость и городище стали олицетворением стойкости и мужества, где никто и никогда не терял надежду на лучшее будущее даже в самые трудные времена. Каждый камень в его стенах хранил истории предков, которые сражались за свое право на жизнь и свободу, и каждый новый день приносил новые возможности для развития и процветания.

Со временем старое поселение, благодаря своему удачному расположению и природной защите, развилось, и уже новый город стал не только стратегически важным пунктом, но и превратился в культурный центр, где пересекались не только торговые пути, но и происходил обмен знаниями. Здесь встречались купцы из разных уголков мира, сюда приезжали путешественники, стремившиеся узнать больше о жизни в этом уникальном месте, а в крепости и королевском дворце стали селиться ученые, зная, что никто не потревожит их за научными изысканиями и не объявит еретиками.

– Красота-то какая! – громко ахнула Тиамира, забывшись, что говорить надо голосом пониже, что на ней не юбочка, а мужские штаны, и широко распахнула и без того огромные глаза от восторга, когда ее взору предстал висячий мост за рекой между скалами.

Если быть точнее, это был величественный виадук, нижняя часть которого скрывалась в невероятно густом тумане, создавая иллюзию, будто мост парил в воздухе, словно нечто волшебное. Туман окутывал все вокруг, придавая сцене загадочность и атмосферу сказки. На фоне этого таинственного сооружения возвышался старинный замок, с его высокими башенками, изящными шпилями и яркими флажками, которые весело развевались на ветру. Замок, окруженный суровыми скалами и вековыми лесами, выглядел еще более внушительно, чем на ярких цветных фотографиях, которые Тиамира не раз рассматривала в рекламных буклетах.

Эти буклеты, полные завораживающих изображений, стали для нее окном совсем в другой мир. В них она увидела не только архитектурные шедевры, но и атмосферу, наполненную историей и культурами, которые переплетались на этих землях на протяжении веков. Каждый раз, когда она смотрела на эти картинки, в ее сердце разгоралась все большая любовь к Хоритену, этому загадочному месту, где старинные традиции переплетались с современными достижениями.

Университет, расположенный в замке, давно стал объектом восхищения Тиамиры. Это было не простое учебное заведение, здесь собирались умы со всего мира, а библиотека насчитывала тысячи томов редких книг. Тиамира мечтала, что однажды станет частью этой удивительной академической среды, где каждый день открывались новые горизонты и возможности. Она не единожды в своих мечтаниях представляла, как будет прогуливаться по старинным улочкам города, любоваться величественной архитектурой, и погружаться в изучение уникальных дисциплин, которые могли и должны были изменить ее жизнь.

Все эти мечты и образы сливались в ее сознании, создавая яркий калейдоскоп эмоций и ожиданий. И теперь этот туман, виадук и замок неожиданно превратились в символы ее стремлений.

Туда, скорее туда! И чего этот экспресс плетется так медленно?!

Все пассажиры в вагоне разом повернули головы к окнам, словно тоже увидели город с этого ракурса в первый раз.

– В бывшем королевском дворце сейчас находится университет, – равнодушно проговорил сосед Тиамиры, непонимающе покосившись на нее – вроде парень сидит рядом с ним, но голос какой-то уж писклявый. Бывает, пожал он плечами и снова уткнулся носом в свой планшет, отвернувшись от окна. Что он, в самом деле, университета раньше не видел?

А у Тиамиры же отчаянно забилось сердце от предвкушения – она в этом замке будет учиться и жить. Будет! Чего бы ей это ни стоило. Она станет самым знаменитым на все королевство лекарем. Обязательно станет. И отец ни разу не пожалеет, что отпустил ее на учебу в этот славный город. Но для начала надо сдать экзамены и стать студенткой… Все остальное потом…

– Расскажите мне о нем? – осторожно попросила Тиамира своего соседа.

– О чем? – От такой наглости у парня даже кончики длинных ушей зашевелились. Но отказать лесному эльфу, пусть даже такому маленькому и странному, в его просьбе он не мог – сидящий рядом паренек выше его по статусу. – Про университет или про здание, в котором университет находится?

– Про замок, – не отрывая взгляда от старинного строения, уточнила Тиамира…

– Вот, – парень положил ей на колени свой планшет, – что про замок пишут в «паутине». Прочитайте. Ничего нового я добавить не смогу.

– Спасибо, – отказалась Тиамира, возвращая гаджет соседу, тот лишь пожал плечами, мол, не хочешь, не надо.

Она и сама все это не единожды прочла дома, почти заучила наизусть – просто скупые слова не смогли передать той красоты и того масштаба строения, что неожиданно открылись перед ней…

Из тех же буклетов с красивыми картинками Тиамира прекрасно была осведомлена, что первая из башен замка построена больше двух тысяч лет назад, как и «парящий» мост, связывающий одну скалу с другой. Этот замок с его величественным «парящим» мостом стал символом силы и изящества эльфийской архитектуры. Много воды утекло с тех времен. Королевством сейчас правил совсем даже не эльф, как раньше, а Великий Высший Маг, Волшебник. Это изменение власти отразило не только политическую, но и культурную трансформацию, произошедшую в этих землях.

Но замок сроился не для защиты от магов, которых в народе называли совсем даже не Волшебниками, а Вампирами, с ними как раз эльфы никогда не воевали – тяжело противостоять эльфийским лукам, стрелам и копьям искусных лучников и воинов-эльфов против высшей магии, – а для обороны с себе подобными, когда велись захватнические войны, и одни эльфийские роды стремились доказать превосходство над другими родами и подчинить их.

Строительство замка именно в этом месте как раз и было обусловлено необходимостью защиты благосостояния города, который возник на перекрестке торговых путей. Город процветал не только взимая дань со всех проезжающих и проходящих через него, но и благодаря успешной торговле солью, и приносил несметные сокровища в казну.

В течение нескольких последующих столетий замок неоднократно перестраивался и расширялся: сначала были укреплены внешние стены первой башни, затем добавлены новые, а также бастионы, что превратило некогда несерьезный с виду замок в мощную крепость. Строители сохранили при этом основные черты раннего эльфийского стиля – круглые арки, бочкообразные своды, а также апсиды и аканфы, внешние орнаменты в виде листьев правящей в то время династии лесных эльфов.

Однако архитекторы не ограничивались лишь традициями. Они добавили множество новых, необычных деталей, таких как островерхие башенки, напоминающие ушки эльфов, которые стремились высоко в небо. Эти архитектурные элементы придавали замку уникальность и подчеркивали его связь с эльфийской культурой.

Когда-то первая башня, выстроенная эльфийскими мастеровыми-каменщиками по приказу эльфийского короля, возвышалась над городом всего на сто пятьдесят метров. Казалось, ее видно из любой точки королевства, или из ее окошек-бойниц можно рассмотреть самый дальний уголок…

А сейчас… Островерхую крышу самого последнего строения, расположившегося на макушке скалы, скрывали облака…

«Вот туда бы попасть!» – задохнулась Тиамира от восторга, представив какие красоты города можно рассмотреть с самой высокой точки замка, когда рассеется туман и уйдут облака…

Внутри замка также произошли значительные изменения. Просторные залы, украшенные изысканными фресками и витражами, отражали богатство и могущество правителей. В каждом уголке чувствовалась история, а стены хранили тайны, которые ждали своего часа, чтобы быть раскрытыми. В замке проводились пышные праздники, на которых собирались не только местные жители, но и гости из дальних стран, что способствовало укреплению связей между различными народами.

Экспресс сделал очередной поворот, и башни бывшей крепости исчезли из вида, зато теперь во всех подробностях можно было рассмотреть сам городок, приютившийся на берегу реки у подножия неприступных скал и мало чем отличавшийся от той деревни, в которой жила Тиамира.

В этом живописном уголке города, где царит атмосфера старинного ремесла, можно увидеть невысокие домики, не превышающие трех этажей. Эти уютные здания принадлежат ремесленникам и мелким лавочникам, которые создают уникальные изделия и предлагают разнообразные услуги. Узкие улочки, извивающиеся к реке, создают особую атмосферу, словно перенося нас в прошлое. Здесь, на каждом шагу, можно встретить мельницы, пекарни и рыбокоптильни, где свежеприготовленная пища наполняет воздух аппетитными ароматами.

Несколько солеварен, которые удалось насчитать Тиамире, добавляют к этому месту особую колоритность. Их острый взгляд позволил заметить порядка десяти солеварен, каждая из которых имеет свои уникальные особенности и методы производства соли. Однако, возможно, это не все солеварни в городе; в его других частях их может быть гораздо меньше, а может, и вовсе не быть. Интересно, что каждая солеварня имеет свои традиции, которые передаются из поколения в поколение.

Также здесь можно увидеть сапожные мастерские, где искусные мастера создают обувь на заказ, и пошивочные ателье, в которых шьют одежду по индивидуальным меркам. Каждый дом ремесленника легко узнаваем благодаря ярким вывескам, которые мастерски оформлены и привлекают внимание прохожих. На флагштоках развеваются флаги, символизирующие различные ремесленные гильдии, что подчеркивает гордость местных жителей за свое ремесло.

Такое разнообразие ремесел и товаров создает уникальную атмосферу, в которой гармонично переплетаются традиции и современность. Каждый уголок этого района дышит историей, а жизнь здесь течет размеренно, позволяя каждому насладиться результатами труда местных мастеров. В таких местах всегда можно найти что-то необычное – от старинных предметов быта до современных изделий, которые сохраняют дух традиций.

Скорее всего, деловая часть города располагалась в другом районе, отличающемся от ремесленных кварталов. В таких местах, как правило, сосредоточены крупные магазины, где жители могли приобретать все необходимое – от продуктов до предметов роскоши. Также там, вероятно, находились игорные заведения, которые привлекали азартных игроков, желающих испытать удачу, питейные заведения, бары и рестораны, где можно отдохнуть, встретиться с друзьями, отпраздновать важные события или просто расслабиться после долгого рабочего дня. Кинотеатры, театры и концертные залы предлагали обитателям города разнообразные формы досуга. Не все же время жители работали?

Пронзительно свистнув, экспресс подкатил к перрону.

Тиамира сдернула с багажной полки свою сумку и пристроилась в хвост очереди на выход из вагона…

На вокзале царила невообразимая суета, неразбериха – все толкались, куда-то спешили, громко переговаривались, заглушая диктора, объявлявшего прибытие и отправление поездов. И только Тиамира никуда не спешила. Восторженно разглядывая публику и непрерывно озираясь по сторонам, она важно пересекла зал ожидания и вышла на привокзальную площадь, суета на которой была ничуть не меньше, чем на самом вокзале. К возгласам спешащих пассажиров здесь еще добавились зазывные выкрики торговцев, предлагающих товары вразнос, и шум большого города – автомобильные клаксоны, скрип тормозов, стук колес трамвая, грозные окрики извозчиков. Смешение стилей и эпох, совсем как у них в деревне. И одеты горожане и приезжие были по-разному – кто-то по последней моде, а кто-то, как и сама Тиамира, – в домотканой рубахе и деревенского сукна штанах, заправленных в высокие яловые сапоги – самая удобная одежда и обувь для ходьбы по сырым местам и в сырую погоду.

Еще дома на вокзале до отхода поезда Тиамира переоделась в комфортную для нее одежду. А мамино платьице, которое под ее фигуру подогнала, а если быть точнее, почти сшила заново, местная мастерица, ворча при этом, что на таких мелких она шить не умеет, спрятала в сумку. Это для отца она надевала и платье, и туфли. Не хотела огорчать родителя. По ее мнению, в платье и с хвостом она выглядела, как переодетый в женское мальчик. А в привычных штанах и с косой через плечо вполне могла сойти за оного. И это Тиамиру нисколько не огорчало – уж лучше быть некрасивым парнем, чем страшненькой эльфийкой, – к своей внешности она относилась скептически, не всем же быть писаными красотками, кто-то же должен быть и умненьким…

На голову Тиамира нахлобучила высокий колпак бежевого цвета, спрятав под него и эльфийские уши, и длинные светлые волосы. Она нисколько не стеснялась своего происхождения, скорее наоборот, гордилась – как никак эльф она лестной, элита, можно сказать. К тому же зачем прятать свою принадлежность к эльфийскому роду, если одежда, а главное ее цвет, изобличала ее полностью. Просто она не хотела привлекать внимание еще и к своим ушкам и длинным густым волосам.

Выбрала на ее взгляд самое приличное такси на площади и приоткрыла дверцу.

– Мне к университету. Сколько будет стоить проезд? – поинтересовалась осторожно.

– Никак приезжий, – усмехнулся усатый водитель, окидывая оценивающим взглядом будущего пассажира, точнее, прикидывая его платежеспособность.

– Да, – честно призналась Тиамира и покраснела под изучающим взглядом до самых кончиков своих длинных волос. – У меня есть деньги… Я заплачу… – пролепетала она жалобно.

– А куда бы ты делся? – хмыкнул таксист. – Не заплатил бы деньгами, заплатил бы… – он сглотнул и как бы ненароком обнажил белоснежные клыки, – кровью…

«Маг! Вампир!»

Тиамира испугалась, почувствовала противную дрожь в коленках, но виду не подала и даже от машины не отстранилась, с любопытством рассматривая мужчину. Так близко мага она видела впервые.

До их деревни вампиры еще не добрались – им там просто делать нечего. А по королевству этих волшебников-кровососов расселилось видимо-невидимо. И правитель – Великий Высший Волшебник, Вампир, попросту ВВВ.

Да и что там говорить – всем известно, что значимые открытия совершены магами-учеными, все великие произведения написаны тоже магами. Им так в школе объясняли. По крайней мере… Среди магов все сплошь правители и банкиры. Да и бизнес вели маги намного лучше и эффективнее, чем их конкуренты-эльфы. Такова уж магическая или вампирская природа, и с этим ничего поделать невозможно.

А вот великие доктора и знахари сплошь одни эльфы, причем лесные. Они прекрасно разбирались в травах и снадобьях. И с этим тоже не поспоришь…

– Но я тебе посоветую на фуникулер идти, – снова улыбнулся клыками таксист. – Не трать на меня деньги. Пригодятся еще тебе… Это первый в мире фуникулер, смею заметить. Построен и запущен еще во времена правления эльфийского короля Леонэля Шахфона полторы тысячи лет назад. В стародавние времена использовался фуникулер исключительно для доставки продовольствия и товаров в крепость. А сейчас на нем катаются в основном студенты. Так проще, быстрее и экономичнее добираться от подножия горы к воротам университета. И ходу отсюда до станции фуникулера… Могу, конечно, подвезти… Но в любом случае ты совместил бы приятное с полезным – и к истории приобщился, и с высоты птичьего полета на город посмотрел.

– Я тебе советую подняться на фуникулере, – снова улыбнулся клыками таксист. – Не трать на меня деньги, они тебе еще пригодятся. Знаешь, это первый в мире фуникулер, и я не шучу. Он был построен и запущен еще во времена правления эльфийского короля Леонэля Шахфона, что произошло полторы тысячи лет назад. В те давние времена фуникулер использовался исключительно для доставки продовольствия и товаров в крепость, которая находилась на вершине горы. Это было удобно, ведь подъем на гору пешком занимал много времени и сил. А сейчас на нем катаются в основном студенты. Так проще, быстрее и экономичнее добираться от подножия горы к воротам университета. Вместо того чтобы тратить время на долгую пешую прогулку, они предпочитают наслаждаться поездкой, любуясь пейзажами. А виды, открывающиеся с фуникулера, действительно впечатляют – город словно раскидывается под ногами, а вдалеке виднеются горные вершины, покрытые зелеными лесами… И ходу отсюда до станции фуникулера… Могу, конечно, подвезти… Но в любом случае ты совместил бы приятное с полезным – и к истории приобщился, и с высоты птичьего полета на город посмотрел… Кроме того, фуникулер – это не просто транспорт, это настоящая часть культуры нашего города. Он стал символом связи между прошлым и настоящим, и каждый раз, когда он поднимается вверх, кажется, что он уносит с собой не только тебя, но и твои мечты и надежды. Так что, выбирая фуникулер, ты не просто отправляешься в путь, ты становишься частью этой удивительной истории.

И, закончив свою пламенную речь об истории города, таксист выжидающе уставился на потенциального пассажира.

– Так подвезти? – переспросил он, почему-то сильно понизив голос.

– Нет, спасибо, – потрясла колпаком Тиамира и захлопнула дверцу автомобиля.

Отказалась она не потому, что испугалась, хотя коленки продолжали дрожать. Не мог мужчина с клыками оказаться вампиром, в этом Тиамира была уверена. Настоящий маг ни за что бы не стал работать обыкновенными таксистом – слишком низко для мага. А вот для лесного эльфа и сто миль не крюк, а тут всего-то парочка до фуникулера. Дорогу она выспросит – не без языка…

Ровный электронный голос аудиогида равнодушно вещал в наушниках: – Хоритенская крепость в эти же годы, когда был запущен фуникулер, приобрела тот вид, который по большей части сохранился до наших дней. Именно тогда за ее внушительными стенами были обустроены роскошные королевские покои. …Год считается знаменательным для города и крепости – это именно тот год, когда крепость фактически в первый и в последний раз участвовала в военных действиях. При том это было внутреннее восстание в королевстве: гномы вышли из своих шахт, к ним присоединились горожане и ремесленники, и сообща они выступили для смещения власти эльфийского короля. Осада продолжалась почти все лето, то есть около трех месяцев. Так ничего и не добившись, восставшие отступили. Зимой сложно осаждать крепость. А вот во время войн с магами последний эльфийский король сдал крепость без боя. Легенды не донесли до потомков, был ли то жест доброй воли, или то оказалась все же по большей части магия. Но как бы то ни было после сдачи крепость использовалась поначалу в качестве склада, зачем тюрьмы для содержания неугодных магам, и только потом передали ее в конце концов университету.

Тиамира весьма рассеянно слушала гида – больше рассматривала город, расстилавшийся внизу. Так и было, как она предполагала – ремесленная часть города, видимо старинная, приютилась у подножья скал, а вот деловая современная, как и положено, с высотками, широкими проспектами, большими магазинами, неоновыми вывесками и прочими атрибутами большого города – на другом берегу реки. И из окон поезда эту часть города просто не было видно…

Ровный электронный голос аудиогида безразлично вещал в наушниках: – Хоритенская крепость в те годы, когда был запущен фуникулер, приобрела тот облик, который, в основном, сохранился до наших дней. Именно тогда, за ее внушительными стенами, были обустроены роскошные королевские покои, наполненные произведениями искусства и антикварной мебелью. …Год стал знаковым как для города, так и для самой крепости – это был тот самый год, когда крепость фактически в первый и последний раз приняла участие в военных действиях. Восстание, которое произошло в это время, стало результатом нарастающего недовольства среди гномов, работающих в шахтах, и горожан, которые страдали от жестокой политики эльфийского короля. Гномы, вырвавшись из своих подземелий, объединились с местными ремесленниками и простыми жителями, чтобы свергнуть власть, которая, по их мнению, угнетала их в течение многих лет. Осада крепости продолжалась почти все лето, на протяжении трех долгих месяцев, но, несмотря на их усилия, восставшие не смогли добиться успеха и в итоге были вынуждены отступить. Зимой осаждать крепость становилось особенно сложно – холодные ветры и снежные буря делали жизнь на открытом воздухе невыносимой… Ситуация изменилась во время войн с магами, когда последний эльфийский король, осознав, что его силы истощены, сдал крепость без единого выстрела. Легенды не донесли до нас, был ли этот шаг жестом доброй воли или же результатом магического влияния, которое заставило короля капитулировать. Однако, как бы там ни было, после сдачи крепость на некоторое время использовалась как склад для хранения трофеев и ресурсов, а также в качестве тюрьмы для тех, кто не угодил магам.

С течением времени, в конце концов, крепость была передана университету, который решил преобразовать её в учебное заведение. Грандиозные залы и королевские покои стали аудиториями и библиотеками, где студенты изучали магию и другие науки. Стены, некогда слышавшие звуки битвы и крики восставших, теперь наполнялись шёпотом студентов, погружённых в изучение древних текстов и магических артефактов. Хоритенская крепость, пережившая множество событий и изменений, стала символом не только военной истории, но и академического прогресса, сохранив в себе дух старинных времён и новые надежды на будущее…

– Добрый день.

Тиамира вытянулась в струнку перед председателем приемной комиссии.

– Заполните вот эти документы.

Председатель с недовольным видом протянул ей несколько листков – только недомерков на медицинском факультете не хватало. Он был уверен, что этот маленький лесной эльф не выдержит и недели, ну месяца, не больше. Пусть не обольщается – джентльмены на медицинском факультете не обучаются. Ему бы их поискать среди студентов физической магии. Пареньку самому придется таскать тяжелые осциллографы-телепорты и двадцатикилограммовые дьюары с эманациями власти. Непонятно, правда, зачем эти предметы преподавали прямо на первом курсе. Наверное, чтобы неспособные выдержать трудности отсеивались сразу.

Тиамира кивнула и отошла к стендам, возле которых толпились такие же провинциальные эльфы, как и она. И не надо обладать магией, чтобы догадаться – выдавала всех их не столичная одежда. Она залюбовалась магичками-ведьмочками – сразу видно городских жительниц. К тому же еще тех модниц.

И вдруг эльфы зашушукались и зашептали: – Высший эльф. Высший…

Тиамира взглянула туда, куда смотрели все и замерла… Такой красоты среди эльфов она не встречала до сих пор. Впрочем, что она видела в своей деревенской жизни? Но в груди все равно неприятно кольнуло от зависти.

– Не пялься на нее, – предостерег стоявший рядом высокий парень. – Влюбишься… Не сможешь избавиться от этого пагубного чувства. Она высокомерна, замкнута, считает себя выше не только не-эльфов, но даже вампиров…

И отец предостерегал, неожиданно вспомнила Тиамира, но радостно усмехнулась про себя – очередной парень не увидел в ней девушку, и это не могло не радовать. Оставался шанс сохранить свое сердце при себе. Еще бы приемная комиссия не увидела в ней девушку и приняла бы ее поддельные документы. Она отвернулась и перевела взгляд на расписание вступительных экзаменов: математика письменно и устно, физика письменно и устно, заклинания.

Вот о чем ей думать надо – о заклинаниях, а не завидовать эльфийкам, пусть и невероятно красивым. Ей все равно никогда такой красавицей не стать – ни статью не вышла, ни лицом. И снова порадовалась в душе, что такая красота вряд ли будет учиться с ней на одном факультете. Зачем такой красоте грязная, а порой и кровавая работа?

И все равно Тиамира обернулась, чтобы еще раз взглянуть на эльфийку… Девушка не шла – плыла по холлу, ни на кого и ни на что не обращая внимания. Холодная, как зима… Нет, Тиамира даже головой тряхнула, нет не зима, а Луна, которая светит, но не греет.

Глава 2

Прошло два с половиной года

Тиамира строго следовала наставлениям отца. Могла и не следовать, она и без наставлений могла вполне обойтись. Что поделать, если Тиамира поставила перед собой великую цель – стать лучшей среди лучших? Ей просто некогда было кого-то любить, принимать ухаживания, ходить на романтические свидания. Тиамира и в город-то выбиралась крайне редко, а точнее, два раза в год. Причем исключительно для того, чтобы сесть на поезд и отправиться на каникулы к родным пенатам. Все время она проводила в университетской библиотеке – училась, училась и еще раз училась. А дома на каникулах помогала отцу – собирала лечебные травы, сушила их, готовила снадобья. Много спорила с отцом – тот все делал по наитию, как подсказывала интуиция лесного эльфа, а Тиамира варила мази и настаивала микстуры по всем правилам, как учили в университете. Приходилось на деле доказывать, что она тоже права…

– Эй, Тиа, – окликнул Тиамиру одногруппник, – ты помнишь, что с завтрашнего дня начинается практика в башне Гефенгнис в бывшей камере пыток.

Тиамира испуганно взглянула на студента, позвавшего ее, и растерянно кивнула. Пожалуй, забудешь такое! Она и без напоминаний ждала лечебную практику и до ужаса боялась ее. Каким-то внутренним чутьем понимала, что неспроста практика проводилась в казематах и камерах пыток бывшей тюрьмы, но опасалась, что не сможет пересилить себя. А это означало лишь одно – расписаться в полной профессиональной непригодности. А без практики Тиамире не стать дипломированным врачевателем. И как следствие – дорога домой… Чего она тоже до ужаса боялась, пожалуй, больше, чем саму практику в камере пыток… Отец вообще врачевал без образования. Но кто об этом вспоминал? А вот лечиться к студентке-недоучке никто не пойдет. Это точно. И Тиамира в этом нисколько не сомневалась…

Башня Гефенгнис ей не понравилась сразу, с первого, так сказать, знакомства. Еще во время вступительных экзаменов с немногочисленной группой туристов, Тиамира прошлась с экскурсией по крепости. Любопытно же. А уже потом облазила каждый уголок, куда пускали студента медицинского факультета.

Все башни крепости имели свои оригинальные названия и уникальные особенности. Так, в одной из башен располагалась просто огромная библиотека, ставшая впоследствии университетской, другая башня известна своим механическим органом, установленным в ней еще во времена первых эльфийских королей. А башня Гефенгнис прославилась камерой пыток. Ни одна из башен бывшей крепости не наводила на Тиамиру такого панического ужаса, как эта.

Еще тогда, с экскурсией, ей в бывшей пыточной стало плохо. Тонкий нос Тиамиры учуял не только старую кровь, точнее, древнюю, но и совершенно свежую, как будто камеру пыток использовали до настоящего времени, причем исключительно по назначению. А еще боль, отчаяние и… смерть… У Тиамиры внезапно закружилась голова, она прислонилась к стене и сползла по каменной кладке на бетонный пол. Какие-то доброжелатели подхватили ее под белы ручки и вывели на свежий воздух. Тиамира отдышалась, попыталась снова войти в камеру, но уже на пороге ей опять стало дурно… Кровь, боль и ужас буквально захлестнули ее с головой, она тонула в этом водовороте страстей… Тиамира почувствовала это, словно это ее пытали, а не каких-то неизвестных ей эльфов, причем очень и очень давно…

Лекарь она или кто? Что-нибудь придумает, чтобы не лишиться чувств на первом же занятии. А потом авось привыкнет. Что ей поможет? Может, фильтры в нос? Воодушевившись, Тиамира кинулась, пока еще не поздно, в университетскую аптеку…

– Ну, что, господа студенты? Готовы?

На пороге пыточной группу эльфов-третьекурсников встретил Джетт Дюк, он же университетский хирург, он же маг, он же вампир, как называли его за глаза студенты, и радостно потер руки.

Нестройный хор голосов тоскливо отозвался, что готовы. Похоже, не только Тиамира боялась того, что могло произойти в камере пыток.

– Прошу, – хирург распахнул дверь.

Студенты осторожно переступили порог. Дверь с грохотом захлопнулась за их спинами. Все дружно вздрогнули – ну все! Попались!

В центре стоял современный операционный стол, рядом со столом полный набор хирургических инструментов. Но под сводчатым потолком тускло горела одинокая запыленная лампочка. Какие операции можно проводить при таком освещении? Да и пациента не наблюдалось.

– Мне нужны два добровольца, – объявил Джетт Дюк, – чтобы начать. Потом буду назначать пары по списку.

Перед студентами он теперь предстал в прорезиненном фартуке, маске, очках и перчатках. В руках держал такой же фартук, что был надет на нем. Но почему-то только один фартук.

Не сразу, но добровольцы нашлись.

– Один из вас пациент, – провозгласил хирург, – второй его лечащий врач. Распределяйте роли… Хирург надевает фартук поверх халата, а пациент полностью обнажается и ложится на операционный стол.

Студенты пошленько захихикали. Повезло, что в их группе эльфиек не было, Тиамира не счет. Ее никто на курсе (а, может, и в университете) за девушку не держал, никто даже не покосился в ее сторону. И жила Тиамира в комнате с эльфом, с парнем. Кровати Тиамиры и соседа разделяла только ширма – она настояла на этом… Но из-за статуса лесного эльфа ей, в сущности, ничего не угрожало, у одногруппника статус оказался несколько ниже. Да и постоять Тиамира за свою честь смогла бы, в случае чего, несмотря на внешнюю хрупкость. А вот в следующей… Но, может, практика для эльфов и эльфиек все же будет раздельной?..

Студент-пациент неуклюже взгромоздился на операционный стол, Джетт Дюк основательно закрепил его ноги и руки специальными ремнями. Не только Тиамира, жавшаяся поближе к двери, где свежий воздух, но и все остальные студенты не могли взять в толк, зачем, для чего это нужно.

– А теперь…

Вампир покрутил в руках скальпель, взяв его со стола, и вдруг чиркнул им по обнаженному бедру «пациента». Кровь брызнула фонтаном, заливая и стол, и пол, и фартук хирурга. «Пациент» истошно завопил, задергался на столе, но ремни крепко удерживали его на месте.

– Лечи пациента, – спокойно приказал Джетт Дюк «лечащему врачу».

Перепуганный насмерть эльф, студент-медик, трясущимися руками попытался зажать рану вместо того, чтобы остановить кровь жгутом, а потом просто зашить ее.

– Кто готов помочь? – хирург повернулся к ошеломленным студентам, но те испуганно замолчали и попятились к двери.

Вот откуда кровь, боль и ужас…

«Я», – хотела произнести Тиамира, но не успела. Пол качнулся под ногами, в глазах потемнело, и она рухнула навзничь…

Отчислена за профнепригодность. Таких, как Тиамира, оказалась половина курса. Не все смогли перенести практику…

– Что теперь? – спросил Араман, тот самый первый «пациент» и единственный друг Тиамиры. Он не без любопытства взирал на то, как сосед по комнате молча собирал вещи. – Ты же не можешь взять вот так и вернуться домой. Что ты скажешь отцу? Всем в деревне?

– Не знаю, – пожала плечами Тиамира.

Она на самом деле еще не думала, куда податься, но путь домой ей заказан. Это точно. Только никому об этом не рассказывала.

От студентов, переживших практику, Тиамира знала, что и раны, и лечение самые что ни на есть настоящие. И боль, и ужас тоже. Умирать никто не хотел. Вот только шрамов, переломов и прочих прелестей от травм и операций ни у кого никогда не оставалось – хирург-вампир «долечивал» пациентов своей магией. Все должны были пройти через пыточную, чтобы понимать, какую боль испытывал тот, кого они лечат, и не только понимать головой или сердцем, но и на себе пережить все сполна, чтобы в дальнейшем не просто по мере возможности, а максимально возможно облегчить страдания больного или травмированного…

– Не уезжай до завтра, – попросил Араман.

– Что может измениться завтра? – обреченно вздохнула Тиамира. – К ректору меня не пустил его Цербер-секретарь. Как я ни упрашивал…

– Вот-вот, и я про то же, – воодушевился Араман. – На завтра назначена медиана.

– Медиана, – мечтательно протянула Тиамира. – Я тоже хотел бы поучаствовать в празднике. Но видимо, не судьба. Я больше не студент.

– Погоди, не руби сплеча, – покачал рукой Араман. – Приказ об отчислении появился только сегодня вечером. Ты мог его не увидеть… Это вполне логично… Медиана завтра.

– И что с того? – пробормотала Тиамира и кинула в сумку свитер. – Мне праздник не в праздник.

– Какая ты право тупой, хоть и невероятно умный. Лучший студент на курсе и такой тупой, – хмыкнул Араман. – Медиану всегда посещает ректор, чтобы поздравить оставшихся студентов. Он придет и на этот раз. На медиане ты подойдешь к ректору и попытаешься ему все объяснить. Если он войдет в твое положение и оставит, то спокойно доучишься до диплома. Как ты сам можешь догадаться, отчислений больше не предвидится. Это было последнее.

– Что я ему объясню? Что? – почти прокричала Тиамира, бросила вещи, которые так и не положила в сумку, и нервно зашагала по комнате. – Что я не выношу ни вида, ни запаха крови? Какой я после этого лекарь?

– Погоди, не горячись…

Араман поднял руки.

– Тебе даже не дали второго шанса… – продолжил он.

– Никому не дали, – усмехнулась Тиамира. – Чем я лучше всех прочих?

– Потому что ты лучший на нашем курсе… – резюмировал Араман. – Да что там на курсе? Ты лучший на медицинском факультете, в университете. Может, я тоже грохнулся бы в обморок, если бы не лежал на столе. Почему не попробовать поговорить с ректором? От тебя убудет, что ли?

– Не убудет, – согласилась, успокаиваясь, Тиамира.

Она, действительно, ничего не теряла, задерживаясь в университетских стенах еще какое-то время. Может, выслушает все же ее ректор, даст возможность реабилитироваться. А Тиамира постарается не подвести. Заспешила утром на первое занятие в пыточной, переволновалась, и оставила в комнате фильтры в нос, а возвращаться за ними времени не оставалось – из жилых башен до казематов Гефенгниса довольно далеко. Ведь была же полна решимости зашить рану на бедре Арамана. И кровь, хлеставшая из раны, ее не пугала, знала, как ее остановить, чтобы «пациент не скончался» на операционном столе от потери крови. Знала, но только по учебникам. Хотела не только облегчить страдания «пациента», но и применить свои знания на практике. Могла же, могла, но почему-то все равно потеряла сознание. Заходила снова – и снова падала на холодный каменный пол…

– Хорошо, – конец решилась она. – Завтра вместе со всеми я появлюсь на медиане, разыщу ректора… Хотя его и разыскивать не придется. Перед началом бала ректор всегда произносил приветственное слово. Вряд ли изменится регламент праздника на этот раз… Пойду за ним следом и попрошу его дать мне второй шанс.

– А вот это правильно, – хлопнул в ладоши довольный Араман. – Никогда не стоит отчаиваться. Даже из самой, казалось бы, безвыходной и темной ситуации всегда найдется выход… Вот одеться тебе только надо поприличнее, – посоветовал он, окинув скептическим взглядом своего друга.

Хотя мог бы и не давать глупых советов. Тиамира давно не напоминала ту провинциальную эльфийку, которая приехала когда-то на учебу в университет – и причесывалась, и одевалась Тиамира теперь по последней городской моде, хотя в город и не выходила. Для этого существовали телефоны и «паутина».

Но после слов Арамана почему-то разнервничалась и бросилась к шкафу, где висели еще неупакованные в сумку костюмы. Неожиданно Тиамире захотелось понравиться ректору.

– Тот надевай, тот! Зеленый! – посоветовал Араман и, тоже подойдя к шкафу, подергал костюм на плечиках. – Брючки в облипочку. У тебя в нем такая аппетитная попка.

Он облизнулся. А Тиамира поднесла ему кулак к носу.

– Убью, – прошипела злобно. – Мы только друзья.

– Не сможешь, – расхохотался Араман. Он часто подкалывал соседа, за что та обещала накостылять ему по тому или иному поводу, но Тиамира ни разу не исполнила своего обещания. – Ты клятву давала. Как там сказано? Не навреди своими действиями?

Тиамира хмыкнула и покачала головой. Все правильно, так оно и было. Она обещала лечить, принесла присягу, которую Араман почему-то назвал клятвой, вот только лечить никого не придется. Ее отчислили, она не готова, не может. Хирург-вампир просто не пустил ее на следующее занятие. А потом по одному и перед другими закрывал тяжелую дверь в пыточную… Видать, не судьба. А так хотелось…

Вынув из шкафа зеленый костюм, Тиамира внимательно оглядела его со всех сторон, старалась не пропустить ни пятнышка. Если что, оставалось время, чтобы смотаться в город и сдать костюм в химчистку. Ее пропуск будет действителен еще несколько дней, а потом его заблокируют и проход в башни университета для нее будет закрыт.

Тиамира улыбнулась. Когда отсутствие пропуска останавливало студентов? Найдет способ и она, если понадобится, чтобы пробраться внутрь какой-нибудь из башен.

Глава 3

Бывшая бальная зала, а теперь актовый зал был забит студентами до отказа. Кто бы сомневался? Половина пути, невероятно трудная часть его пройдена, и теперь до диплома рукой подать. Казалось бы.

«И Араман искренне верил, что больше никого не отчислят, – вздохнула Тиамира, пробираясь поближе к сцене, чтобы сразу, как только ректор закончит свое выступление, клещом вцепиться ему в руку. – Отчислят. Еще как отчислят».

После медианы расслабятся студиозы, перестанут посещать занятия, и… Полетят повинные головы. Не жаловали в университете прогульщиков. Конечно, им назначат перед отчислением контрольные испытания. Но… Тиамира узнавала, мало кто справлялся с заданиями. Почему ей не назначили контрольное задание. Она бы обязательно выполнила его.

Облаченная в свой лучший костюм родового зеленого цвета – зауженные брюки, приталенная жилетка, шелковая блузка с воланами и кружевными манжетами, причесанная по последней моде – длинные волосы забраны в высокий хвост, Тиамира заняла местечко рядом со сценой прямо напротив микрофона. С этого места, как она предполагала, не только все будет слышно, но и видно. Пусть остальные поддаются безудержному веселью, празднуя медиану, а она ректора здесь подождет.

Ректор… Ректор… Она только вчера узнала, как звали главу университета, когда отправлялась к нему на прием, и куда ее не пустили. Лестат Эш.

Ходили слухи по университету о невероятной красоте ректора, а также о его просто невозможной жестокости. В кулуарах сплетничали, что он не щадил не только студентов, но даже собственного сына отчислил за какую-то ничтожную провинность и не собирался восстанавливать того на факультет физической магии. Заметим, отчислил тоже после медианы.

Тиамира прикрыла глаза, пытаясь вспомнить, что еще хорошего или плохого услышала она за последние дни о ректоре университета. Ясно-понятно, что он вампир и к эльфам относился… Точнее, никак не относился, считая их недосуществами. Но мирился с присутствием эльфов в университете, потому что только среди эльфов рождались знаменитые врачеватели и воспитатели… Мало кто видел улыбку на лице Лестата Эша – всегда чем-то недоволен (или озабочен). Богат. И ректор – скорее, статус, чем должность. Принадлежал к высшим вампирам. А это означало, что ни обмануть его, ни солгать ему, ни что-либо украсть у Лестата Эша не получится. И только поэтому Тиамира приготовила пространную речь, чтобы хоть как-то разжалобить ректора. Хотя в том, что можно растопить жестокое сердце вампира, если оно вообще есть, она сомневалась. Но попробовать можно, как советовал Араман… Честен. Можно быть честным, когда ты никому ничего не должен, а все должны только тебе… Амбициозен…

Амбициозность сейчас не порок, – попыталась успокоить бьющееся сердечко Тиамира, – а скорее, символ успешного и уверенного в себе вампира.

Присутствующие в зале радостно закричали, заулюлюкали, захлопали. Толпа хлынула к сцене – Тиамира оказалась буквально вдавлена в ее край.

– Друзья, коллеги, соратники, – услышала она низкий голос, от которого мурашки побежали от кончиков длинных ушей до пальцев на ногах.

Толпа взревела громче и еще сильнее придвинулась к сцене.

Тиамира ничего не слышала и не видела – она задыхалась от навалившихся на нее студентов. Если ректор будет говорить долго, то, когда все разойдутся, у сцены останется лежать ее бездыханное тело… Правильно сказал Араман, она умна, но при этом невообразимо тупа. Надо было занять место у дверей, куда на выход пойдет ректор после выступления. Тиамире со своего места толком даже не удалось рассмотреть Лестата Эша, только его начищенные до блеска лакированные туфли и край брюк с отглаженными стрелками, о которые, казалось, можно порезаться…

– А теперь танцы! – буквально прокричал в микрофон Лестат Эш, оглушая Тиамиру, лежавшую на краю сцены.

Под аплодисменты, переходящие в бурные овации, ректор спрыгнул в зал и по образовавшемуся проходу направился на выход. Проклиная все на свете, Тиамира попыталась побежать следом, но толпа, скандирующая имя ректора, снова сомкнула свои плотные ряды. Тиамире оставалось только с тоской наблюдать за удаляющимся затылком Лестата Эша…

Ну вот, даже такого простого дела не смогла сделать! Где уж ей стать великим лекарем. В глазах противно защипало от навернувшихся слез, и Тиамира, работая локтями, стала пробиваться прочь из зала, пока ее опять куда-нибудь или к чему-нибудь не прижали, – студенты все прибывали, и скоро в актовом зале яблоку будет негде упасть.

Тиамира с огромным трудом выбралась в холл, но тут же столкнулась с новой волной третьекурсников, которых лифт «выплюнул» в пространство, заполненное гомоном голосов и смехом. Она почувствовала, как страх перед толпой сжимает ее сердце, и быстро отпрянула назад к дверям актового зала. В этот момент лифт, который когда-то казался ей спасением, стал настоящей ловушкой. Она знала, что в таком натиске ее просто сомнут, и единственным выходом оставалась старая винтовая лестница, которая никого не видела уже целую вечность.

Подумаешь, всего семь в кубе ступенек – это не так уж и много. Но в голове Тиамиры крутились мысли о том, как давно никто не пользовался этой лестницей, и как она, возможно, может оказаться в еще более ужасном положении, если что-то случится. Но сейчас ей было не до размышлений – нужно было действовать.

Она осторожно потянула на себя дверь, ведущую на лестницу. На удивление, она открылась легко, не заскрипев, в нос ударил запах сырости и плесени, который вызывал легкое отвращение. Тиамира обреченно вздохнула, стараясь не думать о том, что может скрываться в темных углах этого странного места. Она нашарила ногой верхнюю ступеньку и сделала шаг, осторожно держась за замшелую каменную кладку, которая казалась ей одновременно и надежной, и пугающей.

В сгустившихся сумерках Тиамира не сразу разглядела в старинном оконном проеме ректора Лестата Эша. Тот стоял к ней спиной, смотрел на последние лучи заката и… Курил трубку, пуская клубы дыма. Тиамира даже усомнилась в какой-то момент, что на лестнице в башне она встретила именно ректора – пусть до ужаса ей было страшно от неожиданной встречи, до тошноты, подкатившей к горлу, но так повезти ей просто не могло. Чтобы удостовериться, Тиамира опустила взгляд на обувь и брюки мужчины – нет, все те же начищенные туфли и стрелки…

– И почему это студиоз тайно покидает праздник в самый разгар веселья? – поинтересовался ректор, не оборачиваясь.

– Как вам сказать? – чуть заикаясь, выдала Тиамира предательски дрогнувшим голосом.

– Окажи честь, скажи, как есть, – предложил ректор, по-прежнему не обернувшись к собеседнице.

– Потому что я уже не студент… ка и делать мне нечего на медиане, – ответила Тиамира. – Я не перешел рубеж.

– Но ты ведь зачем-то празднично нарядился и пришел, – хмыкнул Лестат Эш.

– Да… И нарядился, и пришел… – не стала отказываться Тиамира. Вампирам лгать не полагается, они все равно почувствуют, где правда, а где ложь. Жаль только, что и этот… ректор не увидел в ней девушку. – Но… Я не сделал того, что задумал, поэтому вынужден покинуть праздник. Он не для меня.

– Почему из тебя все надо вытягивать словно клещами под пытками? – равнодушно спросил ректор.

Тиамира крупно задрожала и почти прокричала: – Да потому что я студент-медик, который не прошел созданную вами же камеру пыток! Точнее, – она чуть не проговорилась, что студентка… – Бывший… – добавила уже тише, справившись с волнением.

– Проходи, раз не прошел, – усмехнулся Лестат Эш, по-прежнему не оборачиваясь. – Не стой на месте, не засти свет.

– Никуда я не пойду, пока не поговорю с вами, – вдруг рявкнула Тиамира. Страх от встречи с ректором неожиданно прошел, колени перестали дрожать, а каменные ступени престали качаться. – Почему?.. Почему прогульщикам вы даете второй шанс, а студентов-медиков лишаете второй попытки?

– Почему? Спрашиваешь… – вздохнул ректор и наконец обернулся. – А ты хорошенький, – усмехнулся он. – Жаль отчислять такого… А я не только будущих врачевателей лишаю второй попытки, как ты выразился, но и многих других… Что мы разговариваем на темной вонючей лестнице? Пройдем ко мне в кабинет. Там и поговорим.

И Лестат Эш грациозно шагнул из проема на ступени, протянул руку в перчатке опешившей студентке…

Тиамиру согласились выслушать? Она не ослышалась? Ее назвали хорошенькой? Где глаза у ректора? Или в темноте все кошки серые? Но отказываться от беседы не стала. Почему не поговорить?..

Они шли по каким-то бесконечным переходам – здесь Тиамира никогда не бывала, хотя облазила, ей казалось, все уголки крепости. Наконец вышли в башню, где располагались кабинеты администрации университета. Сейчас в ее коридорах стояла звенящая тишина.

Лестат Эш прошел через темную приемную. Тиамира, стараясь не отставать, почти бежала за широко шагавшим ректором. Очень удивилась, что Цербера-секретаря не оказалось на привычном месте. Ректор распахнул двустворчатую дверь перед бывшей студенткой.

– Проходи, – скомандовал он.

Тиамира вошла и остановилась посередине комнаты. Она не знала, что делать дальше? Сесть в кресло для посетителей? Но ей предложили только пройти. Подойти к рабочему столу ректора? Но ее не вызывали «на ковер». Ситуация совершенно идиотская.

– Так что там про шанс? – переспросил ректор, вставая напротив девушки. – Выпьешь со мной вина из Золотой долины?

– Да! Нет! Да нет, конечно! – растерявшись, пробормотала Тиамира.

– Так да или все же нет? – недовольно фыркнул Лестат Эш. – Ты уж определись, что, хочешь.

– Я хочу, чтобы и мне, и другим студентам, которых отчислили по статье профнепригодность, разрешили попробовать себя еще раз, – как на экзамене отчеканила Тиамира.

Ректор недовольно поморщился.

– Об этом позже, а сейчас я задал вопрос про вино, – проговорил он резко. – Что за дурной тон? Отвечай на поставленный вопрос… Ты на экзаменах так же ведешь себя?

– Я не пью… Не пил никогда, – виновато произнесла Тиамира.

– Начать никогда не поздно, – назидательно выдал Лестат Эш. – Красное вино благотворно сказывается на кроветворении, особенно вино из Золотой долины. Изумительный вкус. Рекомендую.

Тиамира согласно качнула головой. Если приказ об отчислении не отменят, то, по крайней мере, будет что вспомнить – пила с ректором лучшее в королевстве вино. И с благоговением из рук Лестата Эша приняла большой бокал, наполненный наполовину рубиновой жидкостью.

– Сыр…

Лестат Эш с бокалом в руке прошел к погасшему камину и уселся в одно из кресел. Тарелка с сыром висела в воздухе рядом.

Тиамира хотела отказаться, но передумала. Она уселась в другое кресло, точно так же стоявшее напротив камина, закинула ногу на ногу, откуда только наглость появилась, и вытянула руку к тарелке – та сразу, как по волшебству, подплыла к ней ближе.

– Так я про шанс…

– Пейте, пейте, – прервал её ректор, с лёгкой улыбкой на губах. – Испитие вина не терпит суеты, это не просто процесс, это целая церемония. Насладитесь букетом, раскройте его в полной мере, а потом мы перейдем к разговору. Ночь длинная, и у нас достаточно времени. Красное вино, которое я вам предлагаю, изготовлено из винограда, известного своими смолисто-черными ягодами, которые местные жители прозвали «горячей кровью земли». Это не просто вино, это отражение земли, на которой оно выросло.

Лестат Эш поднял бокал на уровень глаз, и его взгляд сосредоточился на темно-рубиновом цвете напитка. Он медленно покрутил его, позволяя свету пробиваться сквозь стекло, и с интересом наблюдал за игрой света. – У этого вина характерный сортовой букет, – произнес он, поднося бокал к носу, – сбалансированный, полный вкус с шоколадно-фруктовыми оттенками, мягкой, бархатистой терпкостью и умеренной свежестью. Но это всё слова, – добавил он с лёгким вздохом. – Вино нужно не только знать, его нужно чувствовать, наслаждаться им.

Он сделал несколько больших глотков, и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза. Лицо его утратило прежнюю суровость, и на нём отразилось блаженство.

Тиамира, словно завороженная, повторила за ректором все его действия. Она подняла бокал, посмотрела вино на просвет, а затем тоже сделала глоток. В животе потеплело, а в голове зашумело, но, к сожалению, она не ощутила того блаженства, которое, казалось, охватило Лестата Эша. Напряжение по-прежнему не отпускало её

Она пыталась сосредоточиться на вкусах и ароматах, которые обволакивали её, но мысли о том, что её ждет впереди, не давали покоя. Вино, казалось, должно было стать для неё источником расслабления, но вместо этого оно лишь усиливало её тревогу. Она вспомнила, как много раз слышала о том, как вино открывает душу, помогает найти внутренний покой, но в этот раз это не сработало.

Лестат, заметив её смятение, открыл глаза и посмотрел на неё с интересом. – Не торопитесь, – произнес он мягко. – Вино – это не только напиток. Это искусство, которое требует времени. Позвольте себе отдохнуть и насладиться моментом. В этом мире, полном суеты и напряжения, важно уметь остановиться и просто быть.

Тиамира кивнула, пытаясь глубже понять его слова. Она снова сделала глоток, на этот раз стараясь сосредоточиться на каждом оттенке вкуса, который раскрывался на её языке. Возможно, она просто не умела наслаждаться моментом. Может быть, ей нужно было позволить себе стать уязвимой, отпустить все тревоги и просто насладиться вечером в компании этого странного загадочного .

Глава 4

– Нам бы про отчисления поговорить, – пьяненько протянула Тиамира и отставила в сторону пустой бокал, предварительно заглянув в него. И не заметила, как глоток за глотком выпила все вино. А ведь было налито немало.

Тиамире казалось, что время пришло, – тянуть дальше с неприятным разговором не имело смысла.

– Хорошо, давай поговорим, – согласился Лестат Эш. Он тоже допил вино, можно и перейти к обсуждению проблемы, ради которой бывший студент-эльф нарушил его одиночество, оторвав от созерцания заката. – Ты просишь меня дать тебе возможность подтвердить свою несостоятельность второй раз?

– Ну да, – рвано мотнула головой Тиамира. – Нет.

– Так да или нет? – усмехнулся ректор. – Ты уж определись.

– Я хочу доказать, что смогу достойно пройти практику, – Тиамира вконец запуталась и растерялась.

Она шла на медиану, чтобы заступиться за всех, как считала, несправедливо отчисленных, а в итоге теперь просила только за себя.

– А почему не прошел в первый раз? Чего ты испугался? Боли? Крови? Или того и другого одновременно? – Лестат Эш презрительно прищурился.

Сколько вот таких милых просителей и нежных созданий прошло через его кабинет? Этот студент, если быть точнее студенточка, ничем не отличался от всех прочих. Хотя отличался. Хорошенькая маленькая эльфийка. Этого Лестат Эш отрицать не мог, пожалуй, лучшая из всех, что ему доводилось встретить до этого. И как он не замечал раньше эту молоденькую дитя леса, к которым питал слабость?

– Ничего я не испугался, – огрызнулась Тиамира.

Она и сама не могла объяснить, почему теряла сознание в камере пыток. Ведь это происходило не только во время практики, но и на экскурсии.

– Неправильный ответ. Так почему тебе становилось плохо? – настаивал Лестат Эш. Он не то чтобы не верил, но очень сомневался в словах эльфийки.

Он не спешил, терпеливо дожидаясь момента, когда его собеседница захмелеет и начнет болтать без умолку. Старая истина, что «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке», многократно подтверждала свою правоту. Можно было не спаивать девушку отличным вином, но пить в одиночку не хотелось в этот чудный вечер, а одному бутылки вина многовато. Сколько просил виноделов не поставлять ему в традиционной таре на два бокала, а в уменьшенной – всего лишь на один. Но те выполняли его просьбу ровно через раз.

В кабинете воцарилась полная темнота. Даже угли в камине, когда-то ярко горевшие, теперь рассыпались в прах, оставляя угрюмое напоминание о тепле. Красноватые отблески заката, пробивавшиеся сквозь окна, лишь слегка окрашивали края облаков, не придавая помещению ни капли света. Лестат Эш, обладая магическими способностями и глубоким пониманием человеческой природы, решил вернуть в комнату немного света и тепла. Он осторожно положил небольшое полено в камин и, чиркнув длинной спичкой, вскоре увидел, как пламя зажглось. Лестат Эш подкинул еще несколько поленьев, и вскоре огонь начал весело трещать, освещая углы и придавая комнате уютную атмосферу.

Теперь, при свете камина, он мог лучше рассмотреть лицо своей собеседницы. Тиамира, молодая эльфийка с выразительными ореховыми глазами, сидела напротив него. Не сказать, чтобы она была красива, скорее наоборот, но что-то невозможно притягательное в ее облике девочки-мальчика все же было. Лестату Эшу прекрасно были видны изменения в ее настроении.

Он не был верификатором в строгом смысле слова, но как и большинство высших магов, обладал даром различать правду и ложь, а также читать эмоции живых существ. Это был не просто дар, а умение, отточенное годами практики и наблюдений.

– Так как? – переспросил Лестат Эш, глядя на девушку с интересом.

Тиамира пыталась подобрать правильные слова, но они не шли на ум, а язык заплетался, не желая произносить правильно те, что удалось вспомнить. Она не понимала, зачем так сильно напилась. До этого вечера она ограничивалась лишь соком и водой, а теперь выпила целый бокал вина. И вино совсем даже не расслабило ее, как ожидалось, а только усилил ее внутренние терзания.

– Меня охватывала паника… Даже не паника, а ужас, – наконец выдавила она из себя, и в её голосе звучала искренность. – Это будто я лежу на пыточном столе, простите, на операционном, а тот, кто рядом, не может мне помочь. И я умираю… Я ведь на самом деле умирал.

– Умирал, – произнес Лестат Эш без эмоций в голосе. – Но на свежем воздухе тебе становилось лучше, и ты снова возвращался к жизни, – продолжил он с легкой иронией. – Значит ли это, что ты не умирал, а только притворялся? Если бы ты действительно умер, свежий воздух не помог бы.

– Нет, так! – горячо воскликнула Тиамира. Несмотря на хмель и легкое головокружение, её разум был ясен, и мысли были четкими, как никогда. Она не понимала, почему Лестат не верит ей. – Когда я стоял за дверью бывшей камеры пыток, я не лишался чувств. Но как только шагнул внутрь, всё изменилось…

Лестат Эш почти не слушал оправдание девушки, пытался понять, что скрывается за ее словами – страх, ужас, боязнь вида крови или все же нечто иное. Он и сам сталкивался с нечто подобным, когда приходилось делать выбор между жизнью и смертью, между реальностью и иллюзией.

– Понимаю… Понимаю… Надо преодолеть свои страхи, подойти к «пациенту», вспомнить теорию и применить ее на практике. Но от вида крови, криков и прочего снова начинали трястись руки, кружиться голова… А затем следовала потеря сознания… Тебя выносили за дверь… И все повторялось. Ты приходил в себя… Сколько раз было так, прежде чем тебя признали профнепригодным?

– Четыре, – призналась Тиамира понуро. Она почти не солгала, просто умолчала, что ей плохо стало еще один раз на экскурсии, когда никакого операционного стола в пыточной и в помине не стояло. А к Арману, истекавшему кровью, она порывалась на самом деле подойти четыре раза. И все четыре раза оказывалась на полу в коридоре…

– Так о каком втором шансе ты просишь? – презрительно скривился ректор. – Это будет уже, как минимум, пятый по счету. Или у меня с арифметикой плохо? – добавил он усмехнувшись.

– Дайте попробовать себя в настоящей операционной, а не… – Тиамира не смогла вспомнить подходящее слово, которое никак не шло в голову, чтобы без ругательств обозвать камеру пыток. Опять же она выпила. Может, и это ей поможет?

– Хорошо… Пойдем…

Лестат Эш встал с кресла и протянул руку студентке.

С огромным трудом Тиамире удалось выбраться из мягкого кресла, даже встать на ноги, но те ее подвели – она покачнулась и стала падать, ну совсем, как в пыточной камере.

Лестат Эш подхватил Тиамиру под мышки и, словно она была легкой как перышко, понес по бесконечным переходам университета. Его уверенные шаги гулким эхом раздавались по пустым коридорам.

Сначала они направились вниз, к казематам старинной тюремной башни, где когда-то заключенные испытывали на себе все ужасы человеческой жестокости. Лестат Эш поставил Тиамиру на пол перед дверями пыточной, и его голос прозвучал с властным оттенком: «Показывай. Я хочу воочию убедиться в правдивости твоих слов».

Не лгите вампирам, особенно высшим магам, они прекрасно смогут отличить правду от лжи.

В этот, казалось бы, ответственный момент, когда она должна убедить ректора в истинности рассказанного ею, Тиамиру охватил первородный ужас. Нет, в обморок она непременно упадет, к травнице не ходи. Но мысль о том, что сейчас ей придется ступить за дверь, где ее всегда охватывало чувство тревоги и страха, казались невыносимыми. Кто придет ей на помощь, если она рухнет без памяти в этом ужасном месте? Лестат Эш? Вряд ли. Ректор был известен своей холодностью и бесчувственностью, он никогда не проявлял ни сочувствия, ни жалости, даже к собственному сыну. Все в университете знали об этом. Так и бросит ее там умирать в одиночестве. Но и не войти в камеру пыток Тиамира не могла. Как она еще докажет, что всякий раз оказываясь внутри этого зловещего помещения у нее темнело в глазах? И это истинная правда.

Тиамира осторожно сделала шаг вперед, затем еще один – за порог пыточной, датчик движения сработал, невозможно яркий свет ослепил ее. Тиамира зажмурилась, но, собравшись с силами, приоткрыла сначала один глаз, затем другой. Комната выглядела знакомо, но в то же время совершенно иначе. Ничего не напоминало о том, что здесь резали, калечили, почти убивали, а потом лечили студентов-медиков – ни операционного стола с крепкими ремнями, ни хирургических инструментов. И даже освещение другое – не та пыльная лампа, дававшая скудное освещение. Но стены те же – голые, замшелые. Пыточных инструментов тоже не было – их расставляли в бывшей камере пыток только тогда, когда проводили экскурсии, а студенты в это время разъезжались по домам…

Она сделала еще один осторожный шаг внутрь, затем еще один. И на этот раз в голове зашумело, но уже не от выпитого вина, а от нарастающего чувства тревоги. Животный ужас сковал все ее тело. Она почувствовала, как сердце забилось быстрее, а дыхание стало прерывистым.

Тиамира обернулась к ректору, и в ее взгляде читались не только страх и ужас, но и решимость. Лестат Эш стоял в коридоре со сложенными на груди руками и, казалось, смотрел на нее с полным безразличием. Тиамира жалобно взглянула на него, вздохнула, словно хотела что-то сказать, но не смогла произнести ни слова – сознание помутилось. Она попыталась схватиться рукой за стену, дверь, хоть за что-нибудь, чтобы не упасть…

Пришла в себя Тиамира в коридоре – какая-то добрая душа усадила ее на пол, привалив к стене. Напротив нее на корточках сидел ректор Лестат Эш и внимательно рассматривал ее.

«Не бросил умирать молодой в пыточной, – мелькнула мысль у Тиамиры, и не смогла удержаться от внутренней усмешки. – И на том спасибо».

Она попыталась улыбнуться, но получившаяся гримаса была скорее кислой, чем радостной. Тиамира чувствовала, как внутри неё борются страх и благодарность. Вокруг царила тишина, лишь издалека доносились приглушенные звуки музыки и смех – студенты продолжали отмечать медиану.

– Все еще хочешь пройти в университетскую операционную? – невозмутимо поинтересовался Лестат Эш.

Тиамира слабо кивнула. Она никак не могла взять в толк, зачем ректор с ней нянчится, ведь уже стало понятно, что камеру пыток ей не пройти, а в операционную студентов не допускали, разве что по спецпропускам. Хотя… Затеплилась слабая надежда… А вдруг сам ректор ей разрешит войти в святая святых медицинского факультета?

Лестат Эш, заметив её колебания, подхватил Тиамиру под руки, встряхнул, и, несмотря на её протесты, поставил на ноги. Но тут же осознал, что до операционной, находившейся на верхнем этаже башни, она не дойдет самостоятельно. С лёгкостью, как будто девушка была всего лишь куклой, он закинул её на плечо и направился к лифту.

Тиамира, чувствуя себя одновременно смущённой и взволнованной, пыталась осмыслить ситуацию. Она знала, что операционная – это место, где спасают жизни обреченных на смерть, где решаются судьбы пациентов, где каждый шаг может иметь решающее значение. В её воображении уже возникали образы хирургических инструментов, стерильных простыней и сосредоточенных лиц врачей, которые, как она мечтала, однажды станут её коллегами.

Лифт достиг нужного этажа, двери распахнулись, и Лестат Эш наконец поставил свою ношу на пол в длинном коридоре, освещённом яркими лампами. Стены украшены фотографиями известных хирургов и их успешных операций…

– Пробуй, – Лестат Эш мягко подтолкнул эльфийку, которая нервно переминалась с ноги на ногу, в сторону ярко освещенной комнаты, где царила стерильная атмосфера. – Там сейчас все убрано, я бы сказал, что даже стерильно, все подготовлено к следующей операции. Входи, не стесняйся.

Оба были облачены в хирургические костюмы, которые плотно облегали их фигуры, и на руках у них были тонкие латексные перчатки. Ноги защищали бахилы, лица – маски. Даже глаза были защищены специальными очками, что придавало им вид настоящих медиков. В таком облачении не осталось ни одной частички обнаженного тела, ведь проще было избавиться от костюмов и другого снаряжения, чем снова проводить стерилизацию операционной.

Еще принимая специальный душ, Тиамира ощутила, как внутри нее нарастает тревога. В глубине души она понимала, что не пройдет операционную – ни за что ее не восстановят. Мысли о том, что и эта попытка может оказаться напрасной, терзали ее. Но попытка не пытка. Тиамира решительно распахнула дверь, и в тот же миг ее ноги подкосились, и она рухнула как подкошенная на кафельный пол коридора, так и не сделав ни шага.

Очнулась она уже в кресле перед камином в кабинете ректора. Лестат Эш, высокий и статный, как всегда, выглядел совершенно невозмутимым. Он сидел в другом кресле, и в его взгляде не было ни тени беспокойства. Казалось, будто они никогда не покидали уютную комнату, наполненную теплом и светом.

– Ну что? – произнес он, заметив, что девушка, наконец, пришла в себя. – Продолжим обсуждать твою несостоятельность как врача? Или, может, лучше завершим этот разговор, который не имеет смысла?

– Я, пожалуй, пойду, – мрачно отозвалась Тиамира. Она была еще пьяна, хмель полностью не выветрился, но уже была в состоянии добрести до жилых помещений. А завтра отправится куда-нибудь, но только не домой, – она все поняла.

– И все же, – продолжал Лестат Эш, не спеша выставлять бывшую студентку за дверь своего кабинета, – я думал, что ты более любопытна, чем оказалась на самом деле. Тебя не интересует, почему ты потеряла сознание перед операционной? Ты ведь даже не вошла туда.

Тиамира отрицательно покачала головой. Зачем говорить лишнее? Она и без слов ректора осознала, что мечты о карьере лекаря разрушились, разлетелись в прах.

– И все же, – настаивал Лестат Эш, – расскажи мне, что ты почувствовала. Или, может, увидела?! Уйти всегда успеешь, – добавил он, заметив, как девушка колеблется.

– Не там внизу в пыточной, – Тиамира потрясла головой и поежилась от воспоминаний. – В операционной – это настоящий ужас, боль и кровь. Ужас испытывает хирург, который пытается спасти пациента, а боль – это то, что чувствует сам пациент. А кровь… Она повсюду. Никакая уборка или стерилизация не помогут от нее избавиться. В камере пыток все кажется не таким реальным. А старое, точнее, древнее, почти не ощущается.

– И ты это чувствуешь головой? – усмехнулся ректор, не веря своим ушам. Он видел, как студентка потеряла сознание и рухнула на пол, как подкошенная. На занятиях все было понятно – не все выдерживали зрелище ран, крови и истошных криков «пациентов». Но там в операционной не было никого. Ничего и никого. Пустые помещения, как в заброшенном здании. Как такое могло быть?

– Нет, – отрицательно помотала головой Тиамира. – Не головой. Где-то здесь, – и она сложила руки на груди. – Уже потом мозг явственно видит картинки, словно я сам там, где меня нет и не может быть. Я знаю, как помочь умирающему… Ведь последний пациент в операционной умер. Умер?

Лестат Эш кивнул. В его операционных умирали редко. Но все же умирали…

– Хочу это сделать, помочь, облегчить страдания, но мозг почему-то отключает мое тело. Но я знаю, как спасти пациента! – почти выкрикнула Тиамира. – Почему голова не дает мне этого сделать?

– Все более чем просто, – спокойно произнес Лестат Эш. – Ты все очень близко принимаешь к сердцу. И твой мозг, чтобы ты не умер сам, просто отключается.

– Но я же ничего не вижу! – возмутилась Тиамира. – Почему мой мозг все равно отключает тело?

– О! – протянул Лестат Эш. – У тебя очень интересный талант. Дивный дар, я бы так сказал. Ты видишь прошлое, чувствуешь его во всех подробностях. Особенно то, что связано со смертью, болью, кровью… И если тебе не помочь…

Тиамира замерла. Какой такой дар? Ведь чувствовать прошлое подвластно только магам. При чем здесь она? Она травница. Ректор ошибается.

– Я неправильно выразился, – меж тем прервал ее размышления Лестат Эш. – Ты не видишь само прошлое, но через тебя проходят все сильные эмоции, сопровождавшие то событие. Талант со временем может раскрыться больше, тогда ты сможешь и видеть, и описывать прошлое во всех подробностях. А может и не раскрыться. Но в любом случае эмоции ты уже ощущаешь. И это факт.

– И что мне делать? – жалобно всхлипнула Тиамира.

Вот спрашивается, к чему ей такой бесполезный дар, от которого одни сплошные неприятности. Она держалась изо всех сил, чтобы не разреветься.

– Обуздать эмоции, – невозмутимо отозвался Лестат Эш. – И я могу помочь тебе в этом, – предложил он. – Но боюсь, плата окажется для тебя непомерно высока.

– Сколько? – непроизвольно вырвалось у Тиамиры. Она уговорит отца все продать, возьмет кредит в банке, займет у друзей. Только бы ее оставили в университете с этим бесполезным даром!

– Что сколько? – в первое мгновение Лестат Эш не понял, о чем вообще спросила студентка. – Ах, плата! Речь не о деньгах. Тебе нужны светлая голова, трезвый ум, крепкая рука. Этого добра у тебя с избытком и без меня хватает, я вижу. Но еще тебе потребуется холодное сердце… – добавил ректор. – А оно у тебя слишком нежное и горячее. И чтобы ты не пал, точнее, пала смертью храбрых на поле битвы за жизнь и здоровье пациентов, твой мозг отключает тебя от окружающего мира каждый раз, когда ты начинаешь все принимать слишком близко к сердцу, пропуская чужую боль через себя.

– И как мне быть? – растерялась Тиамира. Она такая какая есть. И ничего с собой поделать не могла.

– Мы заключим с тобой договор. По нему ты получишь холодное сердце, а мне отдашь свое горячее, – ухмыльнулся Лестат Эш.

– Мне что, операцию делать будут? – ужаснулась Тиамира.

– Дурочка! – хмыкнул Лестат Эш. Даже какое-то подобие улыбки тронуло его губы. – Договор магический. Никакой операции не потребуется… Но вот еще что…

Тиамира напряглась. Не верила она, что все так просто. С магами приходилось быть настороже, ожидать любого подвоха.

– Ты же понимаешь, что все это не даром. Платой будет твое тело. Я и только я буду владеть им безраздельно, буду иметь тебя, когда хочу, как хочу и сколько хочу.

Тиамира судорожно сглотнула – остатки хмеля как рукой сняло. Ректор понял, догадался, почувствовал, пока носил ее на руках по университету, или что-то еще, что она девушка, а не парень, за которого себя выдавала два с половиной года.

– У меня есть время на раздумье? – спросила Тиамира.

– Есть, – милостиво разрешил Лестат Эш, – можешь подумать, пока я ворошу угли в камине…

Глава 5

– Я согласна, – произнесла Тиамира, её голос звучал мрачно, словно она подписывала не договор, а прощалась с жизнью. Внутри неё бушевали противоречивые чувства. С одной стороны, ей было жутко страшно и ничего неясно. Но с другой, перспектива продолжить учёбу в университете, пусть и за такую небольшую плату, казалась ей заманчивой. В конце концов, зачем ей горячее сердце, которое приносит одни проблемы? А её тощее тельце, похоже, никому не нужно. Ни один эльф не обратил на неё внимания за все годы учёбы, не могли не догадаться, что она девушка, кроме Арамана, разумеется, который иногда приставал с непристойными предложениями. Но Араман не в счёт – он всего лишь друг, другом и останется.

Пусть уж ректор этим добром попользуется, подумала Тиамира с горечью.

Но тут же в голове возник вопрос: как же её дар, о котором твердил отец? Девушка вдруг почувствовала тревогу. Ректор, вероятно, знал, что предлагал, и это её пугало.

– Мне папа сказал, – осторожно начала она, стараясь предупредить Лестата Эша о возможных последствиях. Ей не хотелось заключать магический договор, если талант до конца не раскроется. Она смотрела на листки, которые плавно покачивались возле её руки, словно дразня её, мол только прикоснись к каждому из них, и ты снова в списке студентов.

Но что это будет значить для её будущего?

– А как же остальные отчисленные? – забеспокоилась Тиамира.

Её мысли заметались в поисках ответов, вот только не находили их. Она вспомнила своих однокурсников, с которыми делила радости и печали учёбы. Их смех и разговоры о будущем в эту секунду казались такими далекими.

– Кроме тебя, я никого больше не лицезрю, – раздраженно бросил Лестат Эш, его голос прозвучал как гром среди ясного неба, выдернув Тиамиру из раздумий и сомнений. – Где они? – развел он руками и огляделся, будто надеясь увидеть товарищей по несчастью девушки. – Где все? Ау! Нет никого.

Тиамира вздрогнула: в кабинете лишь она и ректор. Вдруг вспомнилось, как вместе с другими студентами мечтала о том, как они будут работать над своими способностями, развивать таланты и добиваться успеха. Теперь же её единственным спутником оставался страх. Ее непонятный нераскрывшийся еще дар – это не только возможность, но и бремя. Возможно, именно этот дар может стать причиной её одиночества. Никому ведь не расскажешь о договоре, ни с кем не поделишься своими тревогами. Или это лишь ее глупые опасения?

Подписывая договор, она не только связывала свою судьбу с ректором, но и рисковала потерять то немногое, что у неё осталось – свою независимость и мечты. В какой-то миг блеснула мысль что, возможно, она принимает неверное решение и стоит поискать пути, которые не зависят от чужой воли.

Лестат Эш уже начал волноваться, помешивая прутом угли в камине, как бы девушка не передумала в последний момент. Слишком наивная, честная, вся какая-то правильная, чистенькая. А вот Лестату Эшу такая и нужна. И невероятно хорошенькая… Наверное, не пропустила ни одного занятия. Лестат все мог, многое мог, но не мог подчинить подписать магический договор. Мог и договор заставить подписать, подавив волю подписанта, вот только договор не вступил бы в истинную силу. Тут требовалось искреннее желание обеих сторон. И в договоре ничего изменить не мог, там прописано только то, что озвучено, – холодное расчетливое сердце и восстановление на медицинском факультете взамен на тело, которым можно пользоваться без ограничения. И срок договора – до конца обучения. Тоже не так уж и много. Всего-то два с половиной года…

«Всего-то потерпеть два с половиной года», – уговаривала себя Тиамира, стараясь найти в этом утешение. – И ректор не безобразен, не стар. Достаточно молод и красив. Холодный только, как все вампиры. Но зачем мне страсть?.. – размышляла она. Подпишет договор и сразу станет не до романтики. – А если узнают, каким образом меня восстановили в университете? Только меня… Ну почему я должна думать о других? Вот сейчас… Сейчас Лестат Эш вернет прут для углей на место, а мне надо на что-то решиться».

Внутри нарастало напряжение, противное сердце сжалось от недобрых предчувствий. А едва только подпишет договор, ничего подобного уже не будет испытывать – все переживания останутся в прошлом, она перестанет волноваться за других, думать о других. Только о себе…

Лестат Эш аккуратно повесил прут для углей на стойку – Тиамира отметила, что он аккуратен во всем – не бросил небрежно прут, а именно повесил рядом с камином.

– Ну и? – Лестат Эш повернулся в сторону девушки.

И в этот же самый миг Тиамира поймал листки и прикоснулся к ним ладонью, вызывая неяркое желтое свечение, – договор подписан с его стороны. Мгновенно ореховые глаза эльфа утратили свой исключительный блеск, словно их заволокло флером, а сердце пропустило ровно один удар, а потом забилось ровно и мощно в узенькой грудной клетке.

И все равно, в последнюю секунду Тиамира испугалась – а вдруг ничего не получится. Или все же холодный ректор именно тот, кто сможет помочь ей раскрыть дар. К тому же два с половиной года – это не так много, если в конце пути ее ждала победа над ее страхами и настоящая свобода

– Ты успела ознакомиться с содержанием? – поинтересовался Лестат Эш, забирая заветные бумаги из рук эльфийки и тоже подписывая их.

Он никогда не прикасался к договору первым – вдруг подписант в последний миг откажется? И что тогда делать с этом недоподписанным договором? Уничтожить нельзя, силой или магией заставить подписать тоже. А так… по истечение времени рассыпались листки в прах, и нет договора, будто т не было.

– Так, так, так… – произнес Лестат Эш, – значит, зовут тебя Тиамира Ниэль. Красивое имя… Тиамира. Я буду звать тебя Мирэ.

– Но это вроде бы девчачье имя? – без всяких эмоций в голосе произнесла Тиамира. Она до последнего боролась за свое мужское. Хотя, впрочем, уже можно было этого и не делать. В универе восстановят хоть Тиамирой, хоть Тиамиром. А хочет звать Мирэ, пусть зовет.

– Да, девчачье, – не стал спорить Лестат Эш. – Но мне так нравится. Ты же девушка, вот и оставайся ей. – Он еще раз пробежался глазами по договору, прежде чем убрать его в стол. – Тиамира длинно, Мир слишком коротко, да ты и не мальчик вовсе, а Мирэ в самый раз. К тому же мне так больше нравится. Да и… значение с эльфийского…

– Изумруд… – мрачно продолжила Тиамира. Не нравилось ей, когда ее имя сокращали. Но выбирать сейчас не приходилось.

– И повторю, – напомнил Лестат Эш, – твоим телом я владею безраздельно. Не вздумай обманывать меня. Об обмане мне сразу станет все известно. Договор есть договор.

Тиамира равнодушно пожала плечами. Зачем ей обманывать ректора? Ей близость с кем бы то ни было ни к чему. И раньше-то было не до того, а теперь и подавно. К тому же никто не тащил в постель.

– Обмоем сделку? – поинтересовался Лестат Эш. – Или сразу перейдем к делу?

И он весьма выразительно и недвусмысленно положил руку на пояс своих брюк.

– Обмоем, – согласилась Тиамира, стараясь оттянуть тот момент, когда предстоит начать выполнять условия договора. Может, вообще напиться? Какой с пьяного спрос? Она ждала, что Лестат Эш предложит снова вина, но ректор подал ей «тюльпан» с коньяком на дне – особо не напьешься…

Тиамира встал на колени между длинных ног ректора. Почему-то ей было все равно, чем она будет сейчас заниматься – ни чувство страха, ни омерзения, ни даже капельки отвращения не испытывала. Ничего. Полное равнодушие. Расстегнула замысловатый крючок на поясе Лестата Эша, потянула «молнию» вниз за язычок, приспустила трусы, освобождая от одежды детородный орган вампира. Уткнулась носом в аккуратную поросль.

Она не смогла бы описать в нескольких словах, как пахнет маг, – но даже через удушающую химию, которой их обработали перед тем, как облачить в хирургические костюмы, пробивался аромат настоящего, зрелого, состоявшегося, роскошного мужчины. Этот запах был насыщенным и многослойным, словно сложный букет из трав и цветов, в нем можно было различить нотки уверенности и силы, а за внешней оболочкой скрывалось нечто большее – душа, что ли, полная переживаний и эмоций. Это только внешне Лестат Эш казался холодным и бессердечным. Тиамира взяла в рот начавший просыпаться член. А что дальше делать? Представляла слабо.

Чтобы хоть чуточку отвлечься, принялась более подробно анализировать запахи ректора слой за слоем… Пах тот… Дорого. Запах дорогих духов «кричал» о богатстве Лестата Эша, стабильности, солидности, надежности. Духи будто сами обладали глубиной и характером, как их владелец, их аромат будто рассказывал о жизни Лестата Эша, полной успехов и достижений. А в сочетании с изысканным табаком, который окутывал тело ректора, этот запах создавал образ мага, знающего себе цену. Не каждый вампир мог позволить себе наслаждаться сигарами, не говоря уже о трубках, что подчеркивало уникальность и статус Лестата Эша… Еще пах ректор дорогим вином. Этот аромат навевал мысли о принадлежности Лестата Эша к богеме, о его яркой взрывной жизни, полной приключений и страстей, как фейерверк, который освещает ночное небо. Странно… Тиамира даже вздрогнула от этих ассоциаций, ведь они были полны контрастов и противоречий…

Ароматы леса и луга, исходящие от ректора, неожиданно напомнили Тиамире о доме. Эти запахи были связаны с детскими воспоминаниями, о тех сказках, что рассказывал отец перед сном. В этих историях принцы всегда были умными и сильными, и они непременно побеждали драконов, а принцессы красивые и добрые, полные любви и сострадания.

Каждый из этих ароматов, словно нить, связывал ее с прошлым, с теми беззаботными днями, когда все казалось возможным, а мир ярок и полон чудес.

Тиамира очень старалась – «работала» тщательно, но неэмоционально, в какой-то момент вспомнила даже цитату из учебника: «Обоняние воздействует на лимбическую систему, отдел головного мозга, который контролирует голод, агрессию, сексуальные эмоции и другие базовые животные чувства»…

Ректор Лестат Эш – не мужчина, а настоящий альфа-самец, обладающий харизматичной аурой и специфическим мускусным запахом, который заполняет пространство вокруг него. Этот запах был настолько сильным и притягательным, что Тиамира не могла не отметить этого. Такие ароматы – это не простое физическое проявление, а нечто более глубокое и тонкое, что способно повлиять на восприятие и эмоции окружающих. «Настоящий альфа», – снова подумала она, но не успела завершить мысль, как Лестат вдруг застонал и замер, словно что-то его остановило. В следующее мгновение он оттолкнул её от себя.

От неожиданности Тиамира чуть не сомкнула зубы и не нанесла ректору травму.

– На сегодня хватит, – произнес Лестат Эш. Он поправил белье и застегнул брюки. «Хорошая, исполнительная. Но не более того». – Молодец, – похвалил он девушку.

Тиамира рухнула у ног ректора без сил, словно это не она, а у нее высосали все соки.

Лестат Эш поднял ее с пола, усадил себе на колени и впился в губы жестким поцелуем, теперь он как бы возвращал взятую у девушки энергию.

– Я тебя отнесу в комнату, – предложил Лестат, его голос был полон заботы и власти.

– Не надо, я сам дойду, – ответила Тиамира, понемногу приходя в себя.

– Мирэ, не спорь со мной, – нахмурился Лестат Эш. – Ты не дойдешь, я это наверняка знаю, упадешь где-нибудь по пути. А ты мне нужна не только живой, но и вполне здоровой и полной сил. Силы и тебе самой понадобятся для прохождения практики. Ты же уже убедилась, что врачевание – дело не из легких. И зачем ты только выбрала такую сложную специальность? Могла бы поступить и учиться без проблем на факультете полегче…

– Папа?

В голосе таком же низком, как у ректора, с такими же надменными нотками сквозило нескрываемое удивление.

– Малис? – теперь пришел черед удивиться Лестату Эшу.

А Тиамире на руках у ректора захотелось провалиться сквозь землю, или стать невидимой. Стыдно-то как! Какой позор! Теперь о том, что она занималась с ректором непотребными вещами в его кабинете станет известно всему университету! Вряд ли Малис Эш станет держать язык за зубами. Слухи ходили – не в его это характере. Она уткнулась носом в грудь Лестата Эша, моля чтобы ректор не скинул ее с колен или не поставил на ноги.

– Откуда ты взялся? Я не ждал тебя сегодня, – зло проговорил Лестат Эш, обнимая и прижимая к себе Тиамиру.

– Странно, – хмыкнул Малис. – А мне казалось, что я должен был завтра приступить к занятиям. Прошло ровно пять лет, день в день – на такой срок ты отстранил меня от учебы, от университета, хотел, чтобы я отдохнул, обдумал все, пришел в себя. Да и без физической эманации живется мне как-то не очень. Как видишь, и электронный пропуск сработал, пропуская меня в университет…

– Но как… Как ты нашел меня? – удивленно спросил Лестат Эш.

– Не по магическому шлейфу. Нет, – заверил его Малис, усмехнувшись. – Ты сам лишил меня магии. Все гораздо проще и прозаичнее, – добавил он. – Тебя не оказалось в актовом зале, когда я там появился… Пришлось прогуляться до жилой части университета. Смотрю, ты уже сразил мальчика наповал, что у тебя на руках, он даже стоять на ногах не может, роскошью своих палат, некогда королевских, где сохранился старинный интерьер, и роскошно оформленный Золотой зал? Как же! Стены обиты кожей с золотым тиснением, а деревянные скамьи богато украшены искусной резьбой и тоже золотом. Золото, золото, кругом золото. Я, наверное, тоже от вида такой роскоши не устоял бы на ногах.

Тиамира сжалась в комок, спрятав свое лицо на груди у Лестата Эша. Может, повезло, и ректорский сынок в темном помещении ее не рассмотрел?

– Или это все же девочка? – с ехидно поинтересовался Малис.

– Прекрати, – гневно потребовал Лестат Эш.

– Да ладно, папа, не тушуйся. Еще сразишь не только своим богатством. Так о чем это я? – продолжил юродствовать Малис. – Ах да! В жилой части я пробыл довольно долго – пока обойдешь все комнаты. Тебе одному не тесно? Но и там тебя почему-то не оказалось. Это я понял, когда обследовал каминный зал и спальню – огонь не разложен, постель не расстелена. Тогда оставался еще кабинет… Стареешь. Любовников… прости, любовниц принимаешь в кабинете… Как видишь, никакой магии…

– Жди меня здесь, – приказал Лестат Эш сыну. – Вернусь и поговорим. Можешь даже выпить, разрешаю хоть полностью опустошить мой бар…

– Все еще боишься, что нас может кто-нибудь еще увидеть? – прошептал в макушку девушки с усмешкой. – Кому не надо, уже увидел.

– Кто нас увидит? – тихонько хмыкнула Тиамира. – Мои однокурсники на медиане. Праздник в самом разгаре. А те, кто нас увидит… все равно не поверит своим глазам. Кто вы? И кто я? Отчисленный за профнепригодность студент? Вас же сын тоже удивился.

Лестат Эш облегченно выдохнул – договор в действии.

– Уже не отчисленный, – заверил он. – Можем подойти к деканату, удостовериться, что твоей фамилии в списках нет. Хочешь?

– Нет, – отрезала Тиамира. Почему она должна сомневаться в словах ректора, не верить ему? Раз тот сказал, что ее фамилии нет уже среди отчисленных, значит, так оно и есть…

Не позволяя сыну рассмотреть эльфийку, Лестат Эш быстро пересек кабинет, а потом донес Тиамиру до комнаты, в которой она жила. Ректор не спрашивал дорогу – и без объяснений девушки чувствовал, куда надо идти. Уложил свою ношу на кровать, предварительно раздев, а костюмчик повесив в шкаф. Тиамира не сопротивлялась – ей было все равно, что подумал бы о ней Араман, если вдруг сосед по комнате неожиданно вернулся и застал ее обнаженной, а рядом мужчину. Да к тому же еще и вампира. Вряд ли Араман знал, как выглядел ректор. Впрочем… Он мог видеть того во время напутственного слова на медиане… Все равно.

– Спи, – приказал Лестат Эш. – Тебе надо отдохнуть. День был сложный, а завершение его трудным.

Тиамира послушно закрыла глаза. Сейчас спать, как было приказано. О том, что с ней будет потом, когда закончится договор, подумает позже. Да и какая теперь разница? Обратной дороги все равно нет. Брошенный эльф или падший эльф, совершенно неважно. Кто об этом узнает? Она промолчит. Не в ее интересах распространяться о связи с ректором. А Лестат Эш… тоже не станет рассказывать на каждом углу, что Тиамира Ниэль его постельный эльф. Важно то, что она теперь наверняка станет врачевателем.

Глава 6

– Ты уже не собираешься сваливать?

Вернувшийся утром Араман споткнулся о пустую сумку своего соседа по комнате, отпнул ее в сторону и, пройдя к своей кровати, рухнул на нее навзничь. Пружины жалобно скрипнули.

– Нет, – отозвалась Тиамира, высунувшись из ванной комнаты с полотенцем в руках. – Я собираюсь на занятия и тебе посоветовал бы поторопиться.

– Сегодня только практика, – отмахнулся от нее Араман. – Сколько можно? Одно и то же – резать и штопать. Сегодня хирург Джетт Дюк обойдется без меня. К тому же в прошлый раз я был лечащим врачом, а до этого, как ты помнишь, пациентом. Так что… С меня пока хватит. Не забудь прихватить свои затычки для носа.

– Как знаешь, – равнодушно проговорила Тиамира. Быстро оделась и вышла из комнаты.

Араман с недоумением уставился на закрывшуюся за соседом дверь. Отчисление на эльфа так подействовало, что ли? Раньше Тиамир ни за что бы не ушел без него. А сейчас даже не попытался уговорить. Может, просто понял, что Араман никуда не пойдет, так как пришел домой только что, и не стал тратить на него силы и нервы. Но и затычки не взял – они продолжали лежать на тумбе возле кровати…

Ну и хвост с ним. Араман поправил волосы и снова упал на подушки…

Когда Джетт Дюк распахнул дверь, то через порог пыточной осторожно перешагнул только один студент и тот с приставкой «недо» в его понимании.

– Где остальные члены нашей шайки? – удивленно поинтересовался хирург, выглядывая в коридор.

– Не знаю, – равнодушно пожала плечами Тиамира. – Наверное, отсыхают после празднования медианы. Другого предположения у меня нет.

– И с кем, спрашивается, сегодня я буду проводить практические занятия? – недовольно поджал тонкие губы Джетт Дюк. – Самому что ли, ложиться на операционный стол. Так ведь зарежешь, если сможешь удержать скальпель в руке, – он окинул скептическим взглядом своего недо-студента…

– Всем привет!