Читать онлайн Димидиум. Войны крови бесплатно

Глава 1

Кира боялась гулять в одиночестве. Особенно по ночам. Каждый раз, когда она выходила на улицу после заката ее пульс учащался, а ладошки потели. Она и сама толком не знала, чем ее так страшит темное время суток, но предпочитала проводить его в стенах дома. А сегодня задержалась на работе из-за завтрашнего отгула и ей пришлось возвращаться домой уже в темноте. И пусть их коттеджный поселок прекрасно освещался и был охраняем, животному страху, который каждый раз поднимался в ее груди с приходом ночи, было все равно.

До дома оставалось всего три квартала, когда тело Киры покрылось мурашками и она наконец заметила, что ее преследуют. Какой-то парень в черном худи, лицо которого скрывал капюшон, шел за ней уже полквартала. Кира ускорила шаг, чтобы отделаться от преследователя, но и он ускорил шаг.

– Да постой ты! – прокричал парень.

Девушка останавливаться не собиралась. Она еще ускорила шаг, перейдя почти на бег. Свернув на свою улицу, Кира оглянулась назад и увидела, что преследователь отстал. Но когда повернулась обратно, то уткнулась незнакомцу прямо в грудь.

– Куда ты так летишь? Ели тебя догнал. – произнес парень с легким акцентом.

– Мы знакомы? – удивилась девушка.

Она озиралась по сторонам ища поддержки, но как назло никого на улице не было. Коттеджи, у которых они остановились, еще не были проданы и стояли пустыми, а охранники сидели в своем домике на въезде в поселок и на обход не торопились. Двое из них дремали, а второй больше смотрел в телефон, чем на мониторы.

Кира попробовала обойти незнакомца, но тот преградил ей путь и спросил:

– Рори, ты меня не узнаешь?

Парень вынырнул из тени, снял с головы капюшон и стал под свет фонаря, чтобы девушка смогла рассмотреть его. На вид незнакомому брюнету было лет тридцать. Он был среднего роста и спортивного телосложения. Лицо его было красивым, но каким-то уставшим, а в зеленых глазах, которые так манили девушку, была такая грусть, что Кире и самой стало тоскливо.

– Нет. Наверное, вы меня с кем-то спутали. Я Кира, а не Рори. И простите, я очень спешу, так что пойду. – попыталась уйти девушка.

– Давай я тебя провожу. – предложил незнакомец и, взяв девушку за руку, сказал ей: – Но для начала вспомни меня!

– Провожать меня не надо. И вспоминать я никого не собираюсь! – Кира вырвала свою руку. – А вам стоит поискать свою подругу в другом месте. Здесь, как вы убедились, ее нет. А меня вон муж идет встречать, так что вам бы пойти отсюда, от греха подальше. Он у меня очень вспыльчивый.

– Муж? – незнакомец вдруг улыбнулся. – Хотел бы я на него посмотреть. И ты знаешь, не откажу себе в таком удовольствии.

Парень снова схватил девушку за руку и глядя ей прямо в глаза произнес:

– Сейчас ты пригласишь меня в себе в гости на чай, а потом оставишь у себя переночевать, ведь я твой старинный друг Марк, с которым ты не виделась много лет. Ты представишь меня родным и скажешь, что я остановлюсь у вас на пару дней.

Кира изменилась в лице.

– Марк! Как же я рада тебя видеть! – произнесла она с улыбкой на лице, а потом подхватила парня за руку и повела к своему дому. – Пойдем же скорее ко мне, чаю попьем, расскажешь, как жизнь твоя. Мы же с тобой не виделись целых…

– Шесть лет. – подсказал парень.

– Вот! Мне столько всего тебе нужно рассказать! – с воодушевлением произнесла девушка. – Ты даже не представляешь сколько всего со мной произошло за это время. А с тобой, наверное, еще больше!

– О да! – кивнул парень. – Эти шесть лет были очень насыщенными.

Кира продолжала щебетать о том, как сильно рада встрече и как много им предстоит обсудить, а Марк разглядывал однотипные домики, мимо которых они проходили. Он бы никогда не поселился в таком месте. Все дома тут были как под копирку и похожи один на другой. Никакой индивидуальности. Просто поле, которое огородили забором, а по периметру настроили одинаковых коробочек, да натыкали одинаковых елочек. Ах да, он забыл про школу и детский сад, а еще небольшой торговый центр на въезде с магазинами и фитнес-клубом. Не посёлок, а прямо рай для тех, кто не хочет отходить от своей будки дальше, чем на два километра. Он бы в таком месте не выжил. Да и Рори тоже. По крайне мере та Рори, которую знал он.

– Вот мы и пришли. – Кира вырвала парня из размышлений и кивнула на двухэтажный коттедж, который ничем не отличался от соседних. Такой же красный кирпич, такие же французские окна, такие же белые молдинги.

Марк подумал было сделать какой-то комплимент дому, ведь девушка его явно ждала, но не успел, потому что на крылечко уже выбежала блондинка, которая на ходу накидывала на себя кардиган.

– Что-то ты сегодня долго! – бросила она, а потом заметила, что Кира не одна и хитро улыбнулась. – Так вот оно что. Ну ладно, не буду вам мешать. Удивимся завтра на празднике.

Кира хотела ответить что-то, но девушка ее перебила.

– Он очень сексуальный. Приводи его почаще. – подмигнула она Кире, а потом помахала парочке рукой и вышла со двора.

– Не обращай внимания на Марику. Она вечно хочет меня с кем-нибудь свести. Если бы она своей карьерой с таким же рвением занималась, то давно бы успехов добилась, а не просто мне помогала. – пояснила Кира и зашла в дом, уверенная в том, что он парень пойдет за ней.

Но Марк остановился у крылечка и любовался розами.

– Чего ты кусты разглядываешь? Не видно же ничего. Заходи скорее в дом, чай пить будем. А то я замерзла. Вроде август, а вечера уже холодные. Зря я в одной футболке вышла.

Получив приглашение войти, парень переступил порог дома и оказался внутри небольшого коттеджа. Приветствовала его лестница, которая вела на второй этаж, но Кира прошла по коридору вглубь дома и гость последовал за ней.

– Пока чайник закипает, устрою тебе экскурсию. На первом этаже у нас гостиная и кабинет. – девушка махнула вправо. – А еще ванная комната и построчная. – Кира указала на две соседние двери, расположенные слева. – Прямо кухня, куда мы с тобой и шли. А на втором этаже спальни и еще одна ванная.

Марк зашел следом за девушкой на кухню и снова поразился тому, как интерьер комнаты отличается от того, что любит Рори.

– Тебе какой? – уточнила Кира, открывая кухонный шкафчик. – Черный, зеленый, фруктовый или травяной? А еще могу сделать облепиховый с медом и апельсином.

– У тебя такой богатый выбор. – съязвил Марк, но девушка поддевки не заметила.

– Я очень люблю чай. – призналась девушка.

– Ты? Чай?! – парень выгнул бровь. – А как же кофе? Я вот могу пить только его.

– Фу! – скривилась Кира. – Кофе я не пью. Слишком горький. Но тебе сделаю, где-то у меня была банка растворимого. Марика притащила.

Пока девушка возилась с напитками, парень думал о том, что их встречу он представлял иначе. В его фантазиях чего только не было: и скандалы, и слезы счастья, и игнорирование из-за обид. Но никогда он не проигрывал такой сценарий, при котором Рори его даже не помнила. Все шло совсем не по плану, и Марк не знал, как действовать в сложившейся ситуации.

Но к тому моменту, когда чай и кофе были готов, созрел и план. И когда Кира поставила перед ним кружку с горячим кофе, Марк взял ее за руку и сказал:

– Ты очень устала. Сейчас ты подымишься наверх, примешь душ и ляжешь спать. А утром встанешь выспавшейся и отдохнувшей. И ты будешь очень рада меня видеть, ведь я мужчина, с которым ты давно встречаешься и наконец решила съехаться.

Кира зевнула и сказала:

– Ох, милый, я так устала. Сегодня у нас выдался очень насыщенный день, так что пойду-ка я в душ и спать, тем более у нас завтра очень важный день. Жду тебя в кровати.

– Конечно, я скоро буду. – пообещал парень.

– Только до поздно не засиживайся. – попросила Кира и чмокнула Марка в щечку.

Кира отправилась на второй этаж, а Марк вылил отвратительный растворимый кофе в раковину.

– Эти помои невозможно пить. – пробубнил он себе под нос. – Завтра же куплю кофемашину.

Парень помыл кружки и поставил их в шкаф, а после вытащил из заднего кармана джинсов телефон и набрал номер, который знал наизусть.

– Я нашел ее. – отчитался Марк.

– Наконец! – облегченно произнес собеседник и на заднем фоне раздались довольные возгласы и поздравления.

– С поздравлениями вы поторопились. – грустно произнес парень. – Она меня не помнит.

– Ни за что не поверю, что Аврора тебя забыла. Такого быть не может. – радость собеседника сменила недоумением.

– Ты же не хуже меня знаешь, что может. И прекрасно знаешь, кто на такое способен.

– Но кому из наших это нужно? И зачем подчищать ей память?!

– Это мне и предстоит выяснить.

– Помощь нужна?

– Пока нет. Я внушил ей, что я ее бойфренд и теперь живу с ней. Понаблюдаю и постараюсь разобраться, почему она считает, что ее зовут Кирой. А еще стала блондинкой и худющей как спичка, и живет в ужасном типовом коттеджном поселке, которые всей душой ненавидела, и ненавидит кофе, который обожала. А еще у нее коллекция чая и розовые занавески на кухне! Только глаза карие от нее прошлой и остались.

– Чай и розовые занавески?! Марк, ты точно уверен, что нашел именно Аврору? Может эта девушка просто похожа на нее, а ты принял желаемое за действительное. Все-таки давно не виделись.

– Ты издеваешься?!

– Прости, Марк, прости. Ты и правда нашел Аврору, а я старый дурак. Слушай, а давай я к тебе парочку наших парней отправлю. Разобраться тебе помогут.

– Я же сказал, что справлюсь сам.

– Ты не мог найти ее кучу лет, а когда наконец отыскал, выяснилось, что ей стерли память и она тебя вообще не помнит. А это значит, что кто-то промыл ей мозги. И этот кто-то уже может быть в курсе того, что ты объявился. Так что скинь мне координаты. Парни просто понаблюдают, а в случае чего выступят защитой.

– Я в состоянии защитить и себя, и ее!

– Илай тоже так говорил. И где он теперь?! Мы не можем потерять второго главу клана за пять лет!

– Сони, как вовремя ты вспомнил, что я глава клана. И, как глава клана, напомню, что я отлично со всем справлюсь сам.

– А я, как глава службы безопасности, напомню, что такие самоуверенные плохо заканчивают. Я отправлю к тебе ребят и точка.

– Я же сказал… – вспылил Марк, но умолк на полуслове, потому что услышал, как кто-то спускается по ступеням. И этот кто-то был не Рори, точнее не Кира, ведь она плескалась в душе.

– Что там? – насторожился Сони, но Марк уже выключил звук.

Не успел он этого сделать, как в комнату зашел сонный ребенок, потирающий глаза. Мальчишка в зеленой пижаме с динозаврами открыл холодильник, вытащил оттуда бутылку с водой и начал жадно пить. Осушив почти половину бутылки, мальчик поставил ее обратно в холодильник, а после удивленно посмотрел на сидящего за кухонным столом Марка и спросил:

– Ты кто?

Увидел лицо мальчишки, Марк удивился даже сильнее, чем он, но ответил:

– Друг твоей мамы.

– А почему я тебя раньше не видел? – мальчишка прищурил правый глаз и подошел поближе, чтобы внимательно разглядеть незнакомца.

– У меня не было возможности. – честно ответил Марк, который также внимательно разгадывал темноволосого мальчишку с зелеными глазами и пытался прикинуть, сколько ему лет.

– А теперь появилась, да? – уточнил ребенок.

– Появилась. – кивнул парень.

– А до этого ее не было? – продолжил допрос мальчик, усаживаясь на стул напротив парня.

– Скажем так… – Марк постарался подобрать нужные слова. – Мы с твоей мамой играли в прятки, и она так хорошо спряталась, что я не мог ее отыскать много лет.

– Мама? Мама плохо играет в прятки, я всегда ее быстро нахожу. А вот меня найти трудно, потому что я недавно одному фокусу научился. – похвалился мальчишка.

– Это какому? – проявил искреннее любопытство Марк.

Мальчишка вдруг понял, что сболтнул лишнего, и признался:

– Его я никому не показывал, даже маме. Как думаешь, это очень плохо?

– Не думаю. – успокоил ребенка Марк. – Если ты не вредишь этим фокусом никому, то ничего плохого в нем нет. А маме покажешь, когда будешь готов. Я вот тоже умею фокусы делать.

– Ух ты! – воодушевился мальчишка. – Покажешь?

– А ты не испугаешься?

– Нет, конечно! Я же мужчина.

– Ладно, мужчина, давай ножик. Тебе же можно брать ножи?

– Конечно!

Предвкушая фокус, мальчишка сбегал за ножом, и снова уселся на стул, ожидая представление. Марк не заставил долго ждать. Он взял нож, аккуратно порезал себе ладонь, из которой выступила кровь. Но уже спустя пару секунд рана начала затягиваться. Марк потянулся к салфетнице, которая стояла на столе, вытащил одну салфетку и стер остатки крови с руки.

– Тоже мне фокус. – расстроенно сказал мальчик. – Я такой тоже умею делать.

– Прости, что разочаровал. – извинился Марк.

– Ничего. – успокоил ребенок. – Я пока пойду посплю, а ты подготовься и завтра мне новые фокусы покажешь. Ты же останешься, да? Тем более у меня завтра день рождения.

– Останусь. – пообещал Марк.

– Хорошо. – улыбнулся мальчик и протянул руку. – Август.

– Марк. – парень пожал руку. – Слушай, а тебе спать не пора?

– Ой, точно! Я же только воды попить пришел.

– Тогда спокойной тебе ночи, Август.

– Спокойной ночи, Марк. – попрощался мальчик и встал из-за стола, чтобы выйти из комнаты, но потом вдруг подошел к Марку, посмотрел ему прямо в глаза и сказал: – Купи мне, пожалуйста, торт. Шоколадный с орешками.

Август встал из-за стола и отправился в свою спальню, досматривать цветные сны, а шокированный Марк остался наедине со своими мыслями. Но как-только дверь на втором этаже захлопнулась, он вышел из оцепенения и вспомнил про Сони, который, наверное, уже целую армию на подмогу отправил.

Марк включил звук и услышал приказы Сони, который забыл сбросить вызов:

– Команда Б, доложите обстановку. Команда А, п постарайтесь сработать чисто, без жертв среди мирного населения. С местными нам проблем не надо. И помним, приоритет Марк, а потом уже Аврора.

– Отбой, Сони, отбой! На меня никто не напал. – подал голос Марк и сам в этот момент вышел из комнаты. – Я так и знал, что ты приставишь за мной слежку.

– Парни, отбой! Марк вышел на связь. – скомандовал Сони, а потом обратился к Марку. – Это не слежка, а подстраховка. На такие вот случаи, как этот.

– Этот?! – усмехнулся Марк, заходя в гостиную. – Это был ребенок, Сони. Обычный ребенок, который просто захотел попить, а никак не наемные убийцы, которые жаждали перегрызть мне глотку.

– Ребенок?

– Да, Сони, ребенок. И он рассказал мне по секрету что умеет делать фокусы.

– Фокусы?

– Ты все переспрашивать будешь?!

– И сколько лет этому фокуснику?

– Судя по шарикам, которыми украшена гостиная, завтра ему исполняется пять лет.

– Получается… Хотя нет, быть того не может. Похож?

– Похож, Сони, еще как похож.

– Димидиум? Твою ж мать!

– Да, Сони. Но мать твоя нам тут не поможет. Лучше отправляй сюда ребят. Чует моя печенка, они мне завтра понадобятся.

Глава 2

Кира проснулась в отличном настроении. Давно она не чувствовала себя настолько выспавшейся и отдохнувшей. Последний раз она так высыпалась… Она даже не помнила, высыпалась ли она вообще когда-либо, еще и так хорошо. Каждое утро она вскакивала по будильнику, наспех собиралась и готовила завтрак, потом будила и собирала Августа. А после, закинув его в детский сад, торопилась на остановку, чтобы не опоздать на автобус до работы. На работе ей частенько приходилось задерживаться, а потом еще и добираться по пробкам домой, потому Марика была ее спасением. Она забирала Августа из садика, готовила ужин, а не просто разогревала то, что купила в магазине, и кормила им ее сына. А иногда даже купала Августа и укладывала спать, потому что начальнику Киры было все равно, что она мать-одиночка. Марика миллион раз предлагала сменить работу, тем более в фитнес-клуб в их поселке требовался администратор, но Кира отчего-то держалась за свою работу, на которую каждый день добиралась по полчаса, трясясь в маршрутке. Эта работа не оставляла ей времени ни на нормальное общение с сыном, ни на личную жизнь, но приносила деньги, которые кормили ее и сына, заодно могли покрывать расходы на няню, потому Кира не могла ее бросить.

Но сегодня не было ни будильника, ни работы. И, несмотря на всю усталось, которая накопилась за эти годы, Кира чувствовала себя восхитительно. Решив, что сегодняшний день точно будет идеальным, она выпорхнула из постели и отправилась в ванную на первом этаже, чтобы не разбудить сына, который еще спал. В кои веки у нее появилась возможность нормально принять душ, а не быстренько освежиться, и Кира не хотела ее упустить.

Проведя в ванной комнате полчаса и сделав весь уход, на который в обычный день не хватало времени, счастливая Кира отправилась готовить праздничный завтрак. Но войдя на кухню обнаружила, что на ней хозяйничает какой-то мужчина с растрепанными темными волосами, чью спину и руки покрывали замысловатые татуировки. Сначала Кира испугалась и даже хотела звонить в полицию, а потом вспомнила, что этот красавчик в одних джинсах, который возится с не пойми откуда взявшейся кофемашиной – ее парень Марк, который вчера переехал к ней жить, и успокоилась.

Кира подошла к парню, обвила его талию руками и прошептала:

– Доброе утро, милый.

Парень повернулся к девушке, одарил ее улыбкой и спросил:

– Ты чего встала в такую рань? Я же даже завтрак не успел приготовить.

– Кто бы говорил?! – рассмеялась Кира и тело Марка покрылось мурашками, потому что так смеялась его Рори. – Что у нас на завтрак?

– Халлуми с авокадо и зеленью. – торжественно провозгласил парень, ожидая счастливых визгов девушки, которая обожала это блюдо и просила готовить его чуть ли не каждый день. Марку даже пришлось выделить отдельную полку в холодильнике под этот сыр.

– Халу… что? – Кира повторить странное название не смогла.

– Халлуми. – Марк понял, что девушка забыла не только его, но и свои любимые блюда. – Это сыр такой вкусный, главное его поджарить. А с авокадо и зеленью он просто божественный. Дай мне пять минут, и я все приготовлю.

– Сыр я как-то не очень… – объяснила Кира и налилась себе стакан теплой воды, куда положила кусочек лимона.

– Ты еще скажи, что мясо не любишь! – усмехнулся парень, вспоминая, как она за стейк была готова душу продать.

– Мясо тоже не люблю. – ошарашила девушка еще одним признанием. – Ем крайне редко. Пару раз в год и все.

– Пару раз в год? – простонал Марк, который все больше поражался тому, что от Рори ничего, кроме смеха и карих глаз, не осталась.

– Не волнуйся, ты можешь готовить все, что любишь. Если я этого не ем, тебе не обязательно отказывать от любимых блюд только потому, что мы теперь живем вместе. – девушку вдруг осенило. – Слушай, ты же ночевал у меня в первый раз, а я даже не спросила у тебя о том, как тебя спалось. Я вообще вчера как-то очень быстро отрубилась, хотя планировала еще шарики надуть… О, Господи! Я же напрочь забыла украсить гостиную. Август сейчас проснется, а я ни подарки ни разложила, ни шарики не надула. Что я за мать такая вообще?!

Марк не собирался признаваться, что напрочь она все забыла не из-за того, что плохая мать, а из-за его внушения, потому успокоил девушку:

– Уверен, что ты прекрасная мама. – слукавил парень, который никак не представлял Рори в роли заботливой роли, но от Рори ничего и не осталось. – И не паникуй. Шары надуты, гостиная украшена, подарки разложены, торт в холодильнике, а именинник еще спит.

– Торт? Неужели Марика купила торт?! Знает же, что это вредно.

– Марика надула шарики и украсила ими комнату, а торт купил я, потому что меня Август попросил. Он ночью на кухню спускался, воды попить, и меня встретил. Мы познакомились, поболтали. Чудесный он мальчишка.

– Чудесный и хитрый. Теперь же не откажешь ему в торте, это же ты принес. И прости, что я вчера не догадалась вас познакомить. Он просто уже спал, и я думала, что знакомство перенесем на сегодня.

– Все в порядке. Ты же не знала, что он спустится на кухню и застанет там какого-то мужика. Но он смелый парень. Вообще не испугался и устроил мне допрос с пристрастием.

– Вот же я дура! Кто же так сына с мужчиной своим знакомит?!

– Женщина, которая слишком много работает?

– Видимо. Но все же прошло хорошо?

– Да. Он мне очень понравился. И мне кажется, что я ему тоже понравился.

– Ну, конечно, понравился. Марк, ты просто идеальный!

Марка словно ударила током, потому что в эту секунду эта девушка, от которой почти ничего не осталось от Рори, вдруг сказала ту самую фразу и в той самой интонации, что любила повторять ему Аврора: «Марк, ты просто идеальный!». Она говорила ее по нескольку раз на дню, но никогда не превращала ее в дежурную фразу. Каждый раз она говорила искренне. Так же искренне, как и в этот раз. А чаще всего эту фразу Рори говорила во время их жарких ночей. И потому, когда девушка решила его поцеловать, Марк не сопротивлялся. Он наслаждался давно позабытыми чувствами, которые нахлынули на него с новой силой. Рядом с Рори ему трудно было себя сдерживать, потому он не смог устоять и в этот раз. Он усадил девушку прямо на кухонный стол и углубил поцелуй, добавив к нему язык, а руки его в это время жадно изучали ее тело, проникнув под шелковый халатик.

Тело девушки моментально отозвалось на ласки. Может сама Рори и забыла его и себя, тело ее прекрасно помнило, что они с Марком вытворяли и хотело большего. Оно реагировало на каждый поцелуй и каждое прикосновение, тем более Марк прекрасно знал, что и как нужно делать. И когда она откинулась назад, оперлась локтями о стол и приподняла халат, он не стал медлить. Он сделал то, о чем мечтал почти шесть лет. Парню хотелось бы растянуть это момент на подольше, но он искал ее очень долго, потому все произошло быстро.

– Марк, ты просто идеальный! – повторила девушка, чье дыхание сбилось.

– Куда мне до тебя, милая. Ты само совершенство! – Марк поцеловал девушку с висок и помог ей подняться со стола.

– Я в душ. – предупредила Кира и отправилась приводить себя в порядок. – Присоединишься?

– Конечно. Дай мне минутку.

Марк привел в порядок стол, уничтожив следы охватившей их страсти, и оправился следом за девушкой в ванную комнату. В этот раз он не спешил. Он продемонстрировал все, на что способен и стоны Киры стали его наградой.

Когда обессиленная, но счастливая девушка, вышла из душа, она завернулась в полотенце и заметила:

– Странное у меня ощущение. Мы с тобой встречаемся несколько месяцев, а познакомились словно вчера, но при этом у меня ощущение, будто знакомы мы много лет. Ты словно мысли мои читал и делал то, чего мне хотелось. Я и не представляла, что бывает так хорошо. Мне даже жаль, что мы встречаемся с тобой несколько месяцев, а до такого дошли только сегодня. Знала бы, что ты так хорош, столько не тянула. Не мог что ли на первом свидании сказать, что в постели Бог?

– А я и сказал. – ответил Марк, выныривая из душа и принимая полотенце, которое протянула ему девушка. – Просто ты не помнишь.

– Кстати, да. – заметила девушка, набрасывая на себя халат. – Все наши свидания как в тумане. Видимо, мне пора в отпуск. Со всей этой работой я и позабыла, какой у меня шикарный мужчина и даже на секс с ним времени не было. Как хорошо, что мы съехались. Теперь все наверстаем.

– Так понравилось наверстывать? – Марк поцеловал девушку.

– Напрашиваешься на еще один комплимент? – спросила Кира, оторвавшись от губ парня. – Звания Бога тебе мало?

– Вполне достаточно. – кивнул Марк, натягивая на себя одежду. – Главное, чтобы ты об этом не забывала.

– А ты напоминай почаще и тогда может, и я тебе покажу, что умею делать я и ты тоже начнешь мне поклоняться.

– Дай мне минут хотя бы ты десять, моя Богиня, и я буду готов это узнать.

– Я тебе даже четырнадцать дам. Часов.

– Четырнадцать часов? Ты издеваешься? Я столько не выдержу.

– А придется. У Августа будильник в семь прозвенит, и он спустится открывать подарки. К девяти придет Марика, чтобы помочь с организацией праздника. К часу привезут еду, к двум придут гости. Так что свой божественный статус сможешь подтвердить только после двадцати одного часа. Но сначала придется выпроводить гостей, навести порядок и уложить спать Августа. А после я вся твоя. – пообещала Кира и вышла из ванной комнаты.

– Коварная ты женщина. Начинаю обратный отсчет до того, как сделаю с тобой кое-что невероятное, что тебе точно понравится. – заинтриговал Марк, выходя следом за девушкой в коридор.

– Это что же? – попалась на крючок девушка.

– Вслух такое говорить не прилично. Но могу сказать на ушко.

Марк прошептал девушке на ухо все то, что собирался с ней сделать. Он помнил, как сильно это нравилось Рори и был уверен, что от такого не откажется и Кира.

– Боже… – простонала девушка, которая лишь представила то, о чем говорил Марк, и уже захотела запереться с ним в спальне и никуда не выходить, пока он не сделает с не все то, что пообещал. – И почему чертов будильник прозвенит уже через семь минут?! Я же до вечера не доживу.

– Не одному же мне томиться в ожидании. – заметил Марк, обнимая девушку за талию и притягивая к себе.

– Так что месть, да?! – догадалась Кира, позволяя ему снова забраться под халат.

– Это мотивация. – пояснил парень, поглаживая девушку по ноге и продвигаясь все выше и выше. – Чтобы ты после праздника как можно быстрее выпроваживала гостей.

– Да вы отличный мотивационный коуч. – прошептала Кира.

– О да! Я во многом хорош. – Марк упер девушку в стену и начал покрывать ее грудь поцелуями, а рука его в это время скользнула вниз. – И, если между девятью и одиннадцатью часами появится окошко, я покажу тебе, что и на коротких дистанциях могу отыграть шикарную программу.

– А сейчас тогда что? – уточнила Кира с придыханием.

– Сейчас? Сейчас пробник и демонстрация того, что я хорош и на суперкоротких дистанциях. – с невинным лицом ответил Марк.

– Мне кажется, что я не смогу дойти до финиша третий раз за час. – призналась Кира, которую удивляло, что парень все еще на дистанции.

– Спорим? – лукаво улыбнулся Марк и впился в губы девушки поцелуем, наращивая темп ласк.

И уже через пару минут удовлетворенный стон Киры утонул в звуке будильника. Марк быстренько запахнул на девушке халатик и сделал самое невинное лицо, потому что по ступенькам уже несся Август.

– А у меня сегодня день рождения! – прокричал он, пробегая мимо Марка и Киры. – И я бегу открывать подарочки.

Заметив татуировки на теле Марка, малыш притормозил.

– Ух ты! Какие у тебя картинки красивые. А меня вот мама ругает, если я на рисую на теле. – пожаловался Август.

– Потому что Марк уже взрослый и у него татуировки, а не каляки-маляки, нарисованные черным маркером на лбу. У меня на лбу. Я их три дня отмыть не могла. – напомнила Кира.

– Давайте пойдем подарки открывать, а потом уже обсудим что и где рисовать можно, а где не нужно. – Марк подхватил мальчишку на руки и понес его в гостиную.

Пока Август распаковывал подарки, Марк внимательно разглядывал его. И чем больше смотрел на его темные взъерошенные волосы и зеленые глаза, тем сильнее убеждался в том, что это его сын. Ему даже тест ДНК не нужен был, он еще ночью понял, что этот мальчишка – его мальчишка. Он не ожидал, что станет отцом вот так. Без тестов на беременность, месяцев томительного ожидания и родов, спустя аж пять лет появления на свет этого удивительного человечка, который умел смеяться так же звонко и заливисто, как и его мама.

Со вчерашнего вечера в груди Марка поселились две новые эмоции – радость от того, что у него есть сын, и боль от того, что он пропустил первые годы его жизни. Первые слова, первые зубы, первые шаги – всего это он оказался лишен. И он прекрасно знал, кто был в этом виновен. Один поехавший с катушек ублюдок, из-за которого он столько лет не мог найти свою жену и даже не знал, что у него есть сын. И он обязательно найдет и его. Найдет и отомстит. Но не сегодня. Сегодня он отмечает день рождения своего сына.

– Вот это да! Мама, ты только посмотри на это. – Август добрался до подарка от Марка. – Это же самый лучший подарок в мире!

– Ты где успел его достать, еще и ночью? – удивилась Кира.

– Секрет. – загадочно улыбнулся Марк, не желая сообщать о том, что Сони ночью провернул самую важную в его жизни операцию по доставке подарка для сына главы клана, кучи продуктов, кофемашины и идеального шоколадного пражского торта.

– Это же настоящий Хогвартс Экспресс! – воскликнул мальчишка.

– Ты как сообразил, что он обожает Гарри Поттера? – продолжала восхищаться подарком и Кира.

– Все дети его любят. – ответил Марк. – А если честно, я просто поднялся на второй этаж и увидел разбросанные игрушки, среди которых больше всего было конструкторов и игрушек по вселенной Гарри Поттера. Вот и решил совместить два в одном.

– Марк, ты просто идеальный! – третий раз за утро произнесла Кира.

– Да, мама, он идеальный. – поддержал Август и, подбежав к Марку, заключил в объятия. – Как хорошо, что у меня появился папа.

– Но… – Кира попыталась что-то сказать о том, что его папа Виктор погиб в аварии еще тогда, когда она была беременна, но не успела.

– А я рад, что наконец нашел своего сына! – улыбнулся Марк и покрепче обнял Сашку. – Остальные подарки открывать будем?

– Конечно! – кивнул мальчишка. – Сейчас все откроем, а потом будем вместе собирать и играть!

– А кто будет к приходу гостей готовиться? – спросила Кира.

– Ты и Марика. А мы с папой будем играть. – распределил роли Август, а после, посмотрев Кире в глаза, сказал: – Ты, мам, иди, нам пока завтрак приготовь. И чаю с тортиком. А мы немного вдвоем поиграем.

Кира спорить с сыном не стала и отправилась на кухню, а Марк понял, что Август обладает еще одним вполне стандартным фокусом – даром внушения. И не гнушается использовать его на маме. Да и на нем ночью его применял, выпрашивая себе торт.

Как только Кира вышла, Август обратился к Марку:

– Я еще вчера понял, что ты мой папа, а никакой не мамин друг. Мой настоящий папа. А все эти россказни про папу, погибшего в аварии – вранье.

Марк такому повороту не сильно удивился. О таких детях – димидиумах – полукровках, рожденных от связи вампира и человека, ходили легенды, и он слышал, что подобные Августу ярко проявляли свои способности еще до полной трансформации.

– Я очень хотел с тобой встретиться и каждый день рождения тебя загадывал, но ты все не приходил. А несколько дней назад я очень-очень сильно захотел и даже мысленно тебе наш адрес отправил, чтобы ты наконец ко мне пришел, и ты пришел.

Глаза Марка расширились, и он все понял, а после сказал сыну:

– Ты видимо очень сильно захотел, потому что я не могу вас очень-очень долго не мог найти, а несколько дней назад мне вдруг пришло видение, в котором я увидел ваш дом с номером и поселок с названием. И несмотря на то, что мой лучший друг отговаривал меня от поездки и не верил, что вы с мамой можете быть в России, я решил поехать.

– Я знал! Я знал, что все получится. – Август захлопал в ладоши. – Я подумал, что если я фокусник и могу кровь останавливать и с первого этажа на второй перемещаться, то смогу и папу найти. И нашел.

– Да, Август, ты меня нашел. – сказал Марк и прикусил губу, потому что на глаза навернулись предательские слезы.

– Вот только не пойму, мама знает, что ты такой же особенный, как я, или нет? – спросил мальчишка.

– Знает. Но забыла. – Марк не стал врать сыну.

– Ты попросил забыть, потому что она испугалась? Вот так, как я попросил тортик и завтрак?

– Нет, не я. Она меня никогда не боялась. Ни меня, ни моих фокусов. Ее попросил кто-то другой и много лет назад. Я потому и не мог вас так долго найти. Твоя мама меня совсем забыла. Да и себя настоящую тоже.

– Но теперь же она тебя вспомнила? И себя тоже?

– Нет, Август, не вспомнила. Я только вчера ее нашел и попросил поверить в то, что я ее друг и мы знакомы уже несколько месяцев, а теперь будем жить вместе.

– Жалко. А ты пробовал попросить вспомнить тебя?

– Пробовал вчера. Не получилось.

– Эх! Может вдвоем попросим?

– Давай попробуем, но вечером, когда все гости разойдутся. Идет?

– Идет! Как же хорошо, папа, что ты наконец-то меня нашел. А то я так хочу научиться делать все эти фокусы. Ты же меня научишь?

– Конечно, сынок. Я научу тебя всему, чему знаю.

– Хорошо. И, пап, пообещай, что больше никогда меня не бросишь. Мне без тебя было очень плохо. Да и маме тоже.

– Я вас никогда больше не брошу. – поклялся Марк и слезы все-таки потекли по его лицу.

Глава 3

Марк никогда не был на детских праздниках, тем более в качестве отца, потому не знал, как надо себя вести и во всем полагался на Киру. Веселье началось с самого утра, когда девушка начала подбирать гармоничные парные образы. Вот только сделать это было трудно, потому что кроме джинсов, черной футболки и худи у Марка ничего при себе не было. Сумку с вещами они с Кирой, оказывается, вчера и забыли. Вот такой переезд. Марк сказал, что спокойно останется в этом, а завтра съездит за вещами. Но это Киру такой вариант не устроил, и она отправила парня в торговый центр, который был на въезде в поселок. Марку купил себе белую рубашку, чтобы выглядеть празднично и «сочетаться» не только с Августом, которого Кира нарядила в синие джинсы и белую рубашку, но и с ней. Сама она облачилась в потрясающее белое платье, которое Марк мечтал как можно скорее снять, но мог лишь кидать восхищённые взгляды, потому что сбежать с праздника даже на двадцать минут не было возможности.

Дом был забит детьми и их родителями, которые оккупировали гостиную и задний двор, в который был выход из гостиной. И пока дети разносили все вокруг, Марк старался вести себя как приличный отец. Он, правда, понятия не имел, как это делать и тут решил ориентироваться уже на Августа. Счастливые глаза и радостный смех подсказали ему, что сын доволен и Марк все делает правильно. Довольны были и мамочки приглашенных на праздник детей, которые третий час перешептывались о том, что именинник очень уж похож на Марка. Одни говорили, он точно отец, ведь они как две капли, а другие замечали, что он новый парень Киры, с которым она встречается только второй месяц.

Устав гадать, отец он или нет, одна из мамочек подошла к Марку и спросила прямо:

– Вас можно поздравить?

– С чем? – Марк не сразу понял, что она имеет в виду.

– С первым юбилеем Августа. Не каждый же год исполняет пять лет. Дата серьезная, раз даже вы наконец к сыну приехали. Или вы не отец, а просто любовник, которого заставили появиться на публике и изобразить счастливую семью? – любопытная дамочка сверлила парня взглядом.

– А вы на что ставили? – уточнил Марк. – Ну, чтобы я не разочаровал вас своим ответом, и вы не проиграли кругленькую сумму таким же как вы дамочкам, сующим нос не в свои дела?

– Да что вы себе позволяете! – возмутилась мамашка.

– Я?! Да ровно тоже самое, что и вы. Я, знаете ли, отношусь людям так же, как и они ко мне. Но, раз уж вам хватило наглости, ой, простите, смелости, подойти ко мне с таким вопросом, то я вам даже на него отвечу. Все новое – это хорошо забытое старое. – философски изрек Марк и оставил нахалку в одиночестве.

Он вышел в коридор, чтобы передохнуть, и следом за ним проследовала Кира. Заметив, что парня пытала глава поселкового комитета, девушка спросила:

– Чего ей надо?

– Пыталась выяснить кто я: твой любовник или папа Августа? – ответил Марк, притягивая к себе девушку.

– Вот же … – Кира удержалась от матерного высказывания, а вот Рори бы никогда не смолчала, еще и бы и дамочке ввалила. – Она просто обожает сплетни разносить. И если бы Сашка не дружил с ее сыном, в жизни бы ее в свой дом не пустила.

– Не волнуйся. Ответа от меня она не получила, так что пусть и дальше фантазирует. Зато будет ей о чем с мужем побеседовать, когда с праздника вернется. Кстати, может пора торт выносить и с гостями прощаться? А то я уже устал ждать свой главный десерт. – напомнил об обещании Марк.

– Наверное пора. – согласила Кира, которая и сама порядком устала и от праздника, и от перешептываний за спиной. – Аниматоры давно ушли, а дети так разошлись, что скоро и двор, и гостиную разнесут. Пора все сворачивать. Я пойду торт из холодильника достану, и мы с Марикой свечи в него поставим, а ты, когда мы в гостиную войдем, свет, пожалуйста, выключи.

– Понял. На тебе торт, на мне темнота.

Кира отправилась на кухню, а Марк остался стоять в коридоре, потому что не очень хотел возвращаться на вакханалию, от которой за три часа подустал. Он раздумывал о том, как после торта побыстрее выпроводить гостей, когда вдруг его охватила какая-то странная тревога, а после раздался телефонный звонок.

– Марк, среди ребят волнение. – раздался в трубке голос Сони. – Они окружили поселок, но внутрь зайти не могут. Тут что-то странное, нам нужно разрешение.

– Разрешение? Зачем? – удивился Марк. – Я же легко вошел.

– Вот и я о том. Ты вошел, парни нет. И сколько бы они не внушали охране пригласить их, ничего не выходит. Мутно все это, так что будь на чеку, потому что мы может находиться только за периметром. Как обстановка вообще? – поинтересовался Сони.

– Все супер. Хотя последние пару минут у меня какое-то странное ощущение. – признался парень.

– Такое, словно рядом кто-то с пользует артефакт? – продолжил за него Сони.

– Именно.

– Марк, слушай, попроси Аврору, а лучше сына, ох, блин, никак не привыкну, что у тебя теперь есть сын.

– Да я тоже, Сони.

– В общем, попроси их нас пригласить.

– Думаешь сработает?

– Предполагаю. Особенно, если попросит мальчик.

– Ладно. Сейчас гости разойдутся и попрошу.

– Нет, Марк. Вот прямо сейчас. В эту секунду.

– Но…

– Артефакт, Марк. Звони парням. – потребовал Сони и отключился.

Марк прошел в гостиную и найдя глазами сына, поманил его к себе.

– Что такое, пап? – уточнил мальчик, выйдя в коридор.

Марка набрал номер телефона, включил громкую связь и сказал:

– Сынок, мои друзья хотели бы прийти к тебе на праздник, но их не пропускают на входе. Ты не мог бы их пригласить?

– Ну, конечно. А подарки у них есть? – воодушевился Август.

– Есть. Но они тебе подарят их после того, как все гости уйдут. Они, кстати, фокусники, как и мы с тобой.

– Ух ты! Круто! Пусть тогда поскорее приходят.

– Они придут. Но ты должен сказать сейчас: «Я разрешаю вам войти».

– Я разрешаю вам войти и поскорее. Очень хочу ваши фокусы увидеть. – сказал мальчишка, а после побежал на кухню, подгонять маму с тортом.

– Получилось? – поинтересовался Марк.

– Да, сэр, мы внутри. – отчитался один из парней. – Рассредоточиваемся по периметру.

– Отлично!

Удостоверившись, что все получилось, Марк положил трубку. Он задумался о странностях поселка, который не пропускал его ребят без приглашения, но мысли ее прервал очередной звонок. На этот раз в дверь.

– Марк, открой, пожалуйста. – крикнула из кухни Кира. – Я сейчас подойду.

– Хорошо. – согласился помочь парень.

Марк прошел к входной двери, открыл ее и замер.

На крылечке стоял тот, кого он искал много лет. Тот, кому он мечтал перегрызть глотку. Тот, кто лишил их клан прошлого главы. Тот, кто был виноват в том, что Марк на целых шесть лет потерял любимую и даже не знал о существовании сына.

Альфред Ван Хельсинг.

Марк не понимал, каким образом он нашел его здесь и почему Сони не предупредил его о появлении главного врага, но сейчас было не до размышлений. Нужно было действовать.

Трансформация не заняла и секунды, когти и клыки появились молниеносно. Марк захлопнул дверь и рванул вперед. Он схватил Ван Хельсинга за шею, от чего у того выступила кровь, и прошипел:

– У тебя три секунды, чтобы сказать где он, иначе оторву башку.

– Ты оба знаем, что ты этого сделаешь, так что у меня нет резона облегчать тебе жизнь, кровосос. – ответил мужчина и вонзил Марку в бок нож с серебряным лезвием.

Марк взвыл от боли и собирался броситься в атаку, желая расправиться с Альфредом, но тут на пороге появилась Кира, потому он сделал вид, что обнимает старого знакомого.

– Ну, наконец-то! Я уже думала, что ты не приедешь. – в голосе девушка слышалась претензия. – Ой, у тебя тут кровь.

Ван Хельсинг стер капельки крови.

– Поранился, когда брился. – пояснил Альфред. – Прости, что задержался. Срочное совещание было. Но пропустить праздник я не мог. Ты заходи в дом, а я пока с курьером побеседую и тоже приду.

– Это не курьер, пап, это мой парень. – указала на ошибку Кира. – Я думала, вы уже познакомились, так же мило обнимались.

– Парень?! – переспросил Альфред.

– Папа? – Марк не верил своим ушами и глазам. Кареглазая брюнетка, а нынче блондинка Рори с миловидными чертами лица мало походила на «идеального арийца» – блондина с серыми глазами и точеными скулами. – Вы же не похожи совсем.

– Я на маму похожа. – пояснила Кира и представила отца: – Познакомьтесь. Марк, это мой папа, Альфред Ван Хельсинг. Шутки про охотника на вампиров, оставь, пожалуйста, при себеЯ их в детстве наслушалась и устала доказывать, что наш предок никаких вампиров не убивал, потому что их не существует. Пап, этой мой парень, Марк, мы с ним живем вместе. Он просто замечательный и Август его отлично принял, даже папой называет.

– Папа у него уже есть. Виктор. – прорычал Ван Хельсинг. – И он погиб в аварии.

– Па, давай хотя бы сегодня без этого. Я знаю, что ты однолюб и после смерти мамы никогда не нашел, но это не означает, что и я всю жизнь должна быть одна. Пойдем лучше в дом, торт пора подавать. – Кира прошла внутрь.

– Хорошо милая, мы с Марком только руки помоем и выйдем к гостям. – Альфред прошел следом за дочкой.

Как только она скрылась в кухне, охотник затолкнул Марка в ванную комнату и захлопнул дверь.

– Я не знаю, как ты, отродье, нашел это место, еще и в дом смог пробраться и внушить ей, что ты ее парень… – прошипел Ван Хельсинг, впечатав Марка в стену и приставив нож к горлу.

– Я не просто ее парень. Если ты забыл, то напомню: я ее муж. – перебил Марк. – Ты поэтому тогда все это сотворил?! Я думал дело в нас, просто решил вампирам праздник испортить, а дело, оказывается, в моей Авроре.

– Твоя Аврора умерла! А это Кира, и ты ей никто! – продолжил возмущаться Альфред, стараясь удерживать вампира у стены.

– Она не умерла. Ты ее убил. Ты убил в ней все, что делало Рори Рори! Но я смогу ее вернуть. – Марк отодвинул от горла нож и злобно улыбнулся, обнажив клыки.

– Вернуть? Через минуту мои ребята тебя в порошок сотрут. – Альфред пытался удерживать ведущие позиции, но сил его не хватало.

– Правда, что ли? А что ж они в предыдущие раз двадцать этого не сделали? Силенок не хватает. Ни у них, ни у тебя. От прославленного предка у тебя осталась только фамилия, орден твой шакалий, да вот этот ножик. И единственное, что вы можете, это бить в спину. А еще прятаться, потому что знаете, что в честном бою мы вас всех перебьем. – Марку надоело играть слабака, и он оттолкнул от себя охотника, а потом подошел к шкафчику, в котором лежала аптечка, и достал перекись и бинт. – А если ты снова ее спрячешь, то я снова я ее найду. Найду и заберу, потому что она моя жена!

– Если ты хотя бы на миллиметр приблизишься к моей дочери или моему внуку, своего драгоценного Илая вы никогда больше не увидите, понял?! – Ван Хельсинг угрожал спине кровососа. – Я ему обойму серебряных пуль в сердце всажу и дело с концом.

– Тебе он нужен не меньше нашего. – спокойно ответил Марк, останавливая кровь и перебинтовывая рану. – Иначе бы ты его еще шесть лет назад обезглавил, а не на базе своей прятал.

– Марк, мы несем торт, выключай свет. – послышался голос Киры.

– Ты туда не пойдешь! – Альфред встал у двери, закрывая вампиру проход в коридор.

– А кто меня остановит, ты что ли? – Марк оттолкнула охотника так сильно, что тот приземлился в ванну, а сам прошел в гостиную и выключил свет.

Кира как раз появилась с тортом, на котором горели свечи и запела:

– С днем рождения тебя!

Подпевать ей стали все гости. Кира поставила торт на стоит и торжественно провозгласила:

– Сынок, задувай свечи и загадывай желание.

Август подбежал к столу, немного подумал и сказал:

– Мое главное желание сбылось.

– Давай тогда я вместо тебя загадаю. – предложил один из мальчишек.

– Или я. – присоединилась к нему девчонка.

– Ну нет! Это мой торт. – заявил Август. – Все, я придумал.

– Тогда произнеси его про себя, а после задуй свечи. – улыбнулась сыну Кира.

– Хочу, чтобы папа всегда был рядом. – прошептал мальчишка, а после задул свечи под аплодисменты собравшихся.

Пока все гости наслаждались тортом, сидящие напротив Марк и Альфред буравили друг друга ненавистным взглядом, ковыряясь в тарелках и не прикасаясь к десерту. Альфред не понимал, как кровосос смог пробраться в поселок, ведь Кира не могла его пригласить, а Август бы не стал. А Марк не понимал, как отцом его любимой Рори мог оказаться Альфред Ван Хельсинг – главный охотник на вампиров во всей Европе. Зато теперь ему стало понятно, почему он не мог столько лет отыскать жену и нашел ее в России, еще и со стертой памятью. Да и понял, как вообще ее нашел и попал в защищенный поселок. Все дело было в Августе, который очень захотел встретиться со своим папой. И судя по тому, с какой любовью смотрел на него Альфред, он не догадывался, что мальчик его сын. Правда в это сложно было поверить. Чтобы главный охотник на вампиров из рода Ван Хельсингов не заметил димидиума у себя в доме? С другой стороны, первые проблески силы у столь редких детей вампиров и людей появляются ближе к пяти годам, что и спасло его сыну жизнь. Ведь знай Альфред, что Август – сын Марка, он бы убил мальчика.

Осознав, в какую беду может попасть его сын, Марк впервые испугался. Если Альфред не пощадил любимую женщину, то не пощадит и внука. Просто убьет его, как когда-то убил свою жену, связавшуюся с вампиром, а потом скинет вину на других. А Рори снова перевезет и сотрет ей память, и она даже не будет помнить о том, что у нее когда-то был сын. Как не помнит о том, что мама ее вовсе не от рака умерла.

Нужно было срочно что-то придумывать, но мудрых мыслей в голове у Марка не было. Был лишь непривычный страх. Страх за сына, который прощался с гостями вместе с мамой.

Как только Кира всех выпроводила, она вернулась в комнату и глядя на все еще сидящих за праздничным столом мужчин, устало произнесла:

– Больше никогда не буду делать праздники дома. Я измотана, а мне еще все убирать и посуду мыть.

– Милая, мы с Марком уберем здесь. – Альфред начал собирать посуду. – А ты иди пока, посудомойку загрузи и чаю с ромашкой попей, отдохни.

Заметив, с какими лица сидят папа и Марк, девушка уточнила:

– У вас все хорошо? Какие-то вы напряженные.

– Мы просто устали. – пояснил Марк. – Столько часов слушать детские визги – то еще испытание для психики. Так что давай скорее все уберем и будем отдыхать. На тебе посуда, на нас остальное. Идет?

– Идет. – Кира улыбнулась Марку и пошла на кухню, откуда спустя время начал раздаваться звон посуды, которую девушка запихивала в посудомоечную машину.

Не успела она выйти, как в комнату влетел Август.

– Ну все, пап, гости разошлись. Где там твои друзья с подарками? Я очень хочу фокусы. – произнёс мальчишка, забираясь на колени к Марку и протягивая руку к плетенной корзинке с конфетами.

Альфред, которого передернуло от слова «папа», насторожился и просил у внука:

– Что за друзья?

– У папы есть друзья, и они, деда, как и мы с папой, могут делать фокусы, представляешь?! – в голосе Августа, запихнувшего в рот леденец, было столько радости и гордости. – Мы сейчас потренируемся, и потом я вам с мамой покажу то, чему научился. Можно же им показать, пап?

Ван Хельсинг поменялся в лице. Охотник на вампиров внимательно посмотрел сначала на своего внука, а потом на Марка, на руках которого он сидел, и паззл в его голове сложился. Те же зеленые глаза, те же темные взъерошенные волосы. Еще и фокусы… а они, если верить слухам, проявлялись у полукровок как раз после пяти лет.

– Димидиум! – ужаснулся мужчина, глядя на Августа.

Альфред не хотел верить, что его дочь, его Аврора, могла так с ним поступить. Он был уверен, что та ужасная история закончилась. Ван Хельсинг считал, что дочь просто попала под внушение вампиров, которые хотели ему насолить. Он спас ее и стер ей память обо всех тех ужасах. Даже создал ей новую личность спрятал в России, где ее точно никто искать не будет, потому что в этой стране нечисть под контролем держат кустодиамы и у них вампиры не ведут себя так разгульно, как в Европе. А потом радовался тому, что у них все так чудесно сложилось с Виктором и дочь быстро от него забеременела. Он поддерживал ее все годы, еще и поселок, где она живет, защитил, чтобы кровососы не могли войти без приглашения. И сам появлялся тут крайне редко, чтобы не привести за собой хвост, причем каждый раз надевал защитный амулет, чтобы никто не мог отследить его. А каким образом он добыл этот амулет, это вообще отдельная история. И все это он сделал ради того, чтобы защитить свою дочь и внука от кровососов. А она? Она породила на свет чудовище.

У Ван Хельсинга даже мысли не возникло, что его внук, продолжатель династии охотников на вампиров Хан Хельсингов, может быть самым мерзким отродьем димидиумом – выродком вампира и легшей под него женщины. Такие дети были невероятной редкостью и считались выдумкой, потому что Бог проклял кровососов и не дал им возможности размножаться за то, что они пошли против его воли. Но прямо сейчас такой ребенок сидит прямо перед ним, и называет главу клана чешских вампиров, за которым он охотится уже шесть лет, своим отцом. И кровосос этот здесь ведет себя по-хозяйски только потому, что впустил его именно Август. А значит, его внук димидиум. И назад дороги нет. Семейная идиллия Ван Хельсинга была разрушена.

– Август, скажи, пожалуйста, дедушке, а ты приглашал папиных друзей в гости? – уточнил охотник, смещая руку со стола вниз.

– Ну, конечно, деда. – улыбнулся Август. – Я сказал им, что они могут войти.

После этих слов обстановка в комнате изменилась так, словно в бочку с керосином бросили спичку.Альфред незамедлительно нажал тревожную кнопку, которую всегда клал в карман брюк, отправляясь в гости к дочери. Он знал, что прямо сейчас на весь штаб ордена охотников загудела сирена, а на мониторе наблюдателей высветились координаты. В следующую секунду отряд его личной охраны поднимется на ноги и будет хватать оружие, а «доктор» побежит в восточную часть штаба, вытащит из клетки накачанного «лекарствами» вампира и тот спустя тридцать секунд перемесит всю компанию прямо в гостиную его дочери.

Действие охотника не осталось незамеченным. Марк понимал, что счет идет на секунды и скоро сюда явятся падальщики из ордена Ван Хельсинга, потому сказал:

– Сынок, через тридцать секунд здесь появятся Пожиратели Смерти во главе с Волан-де-Мортом и ты должен защитить от них маму. – вампир старался подобрать такие слова, чтобы сын его сразу понял, а сам вытащил телефон и строчил сообщение Сони под столом. – Переместись на кухню, схвати маму в охапку и забери в секретное место, которое знаешь только ты. Сидите в нем минимум три часа, а потом очень сильно пожелай меня увидеть, и я вас найду. Хорошо?

– Прямо сейчас? – Август считал тревогу отца и не стал перечить.

– Август, внучек, папа шутит. – вмешался Ван Хельсинг, который не мог упустить полукровку, это же редчайший экспонат для исследований. – Не будет никаких пожирателей и не надо никуда уходить. Лучше дедушке свои фокусы покажи или тортик скушай. Ты же любишь тортик?

– Август, молю, сделай так, как я прошу. Идут те самые люди, что маму попросили все забыть и спрятали ее и тебя от меня. – выдал максимально понятное объяснение Марк. – Я верю, ты справишься. Скорее перемешайтесь.

– Справлюсь. – кивнул мальчишка. – Ты нас точно найдешь?

– Клянусь. – ответил Марк и сын тут же исчез с его колен.

– Ах ты кровосос! – воскликнул охотник.

Марк выпустил клыки и когти и ринулся на Альфреда, молясь о том, чтобы у Августа хватил сил переместиться на перемещение вдвоем на дальнее расстояние. Где-то на кухне удивленно взвизгнула Кира, но ее возглас утонул в звуке разбиваемого стекла. В комнату ворвались падальщики, а следом за ними материализовались вампиры. И украшенная шарами комната, в которой еще полчаса назад звучал детский смех, превратилась в арену, где сражались заклятые враги.

Глава 4

Август сделал все так, как просил папа. Он переместился на кухню, взял на маму за руку и переместился с ней в секретное место. Приземление вышло не самым лучшим, потому что мама упала на траву и вымазала свое белоснежное платье. Но Август все равно был горд собой, потому что у него получилось сделать фокус вдвоем с мамой. Вот только мама радости сына не разделяла. Кира испугано озиралась по сторонам, а мозг ее в этот момент пытался осознать, что произошло. Секунду назад она была у себя на кухне, укладывала грязную посуду в посудомоечную машину, а сейчас оказалась на каком-то клочке земли, окружённом деревьями, рядом с полуразрушенной деревянной беседкой. Причем оказалась босиком, потому что ненавидела комнатные тапочки и предпочитала обходиться без них, и сейчас ее ноги чувствовали под собой мокрую землю и каждую травинку.

– Не волнуйся, мам, мы в безопасном месте, Пожиратели Смерти и Волан-де-Морт нас тут не найдут. – попытался успокоить маму Август, подавая ей руку и помогая подняться. В отличии от мамы, он тапочки комнаты любил, потому ему передвигаться по мокрой земле среди заросшей травы было куда проще. – Я это место случайно нашел, когда в парке гулял и мячик далеко в кусты закинул. Марика запретила сюда лезть, потому что тут поселок наш заканчивается и лес начинается, но я пролез через кусты и нашел беседку. Мы тут с тобой посидим немного, а потом папа нас найдет.

– Как мы тут оказалась? – недоумевала вслух Кира, поднимаясь с пожухлой травы и отряхиваясь.

– Это я нас сюда перенес. – с гордостью в голосе сообщил мальчишка. – Я – фокусник, как и папа.

– Фокусник? – поразилась девушка, внимательно глядя на сына, за которым никогда не замечала никаких странностей. Разве только он был куда более умным, чем сверстники и мудрым не по годам.

– Ну да. Я фокусы разные делать уметь. Пока этот самый лучший, но папа сказал, что научит меня новым. – поделился радостью Август. – Мам, слушай, а может я как Гарри Поттер, волшебник?

– Волшебник? – Кира никак не могла осознать, что ее сын обладает какой-то удивительной способностью к перемещению. Наверное, она должна была быть поражена и испугана, но внутри у нее было полное спокойствие, словно вот такие перемещения для нее норма и потому ее тело, и она сама отреагировали нормально. Да и истерика сейчас не помогла ни ей, ни Августу. Если у ее сына и правда была какая-то суперспособность, то его следовало поддержать, а никак не пугаться. – Не знаю сынок, но мы с тобой точно разберемся. Давно ты так умеешь?

– Пару недель как. Папа был первым, кому я об этом рассказал. – сообщил Август и прошел в беседку, чтобы сесть на лавочку, потому что стоять в высокой траве мальчику было некомфортно. – Он мне сказал, что это нормально и он так тоже умеет.

– Ну раз Марк сказал, что значит все нормально. – по крайне мере Кире хотелось верить в то, что этот и правда так и Марк объяснит ей, что происходит с ее сыном, заодно поможет с этим справиться. – Правда он не твой папа, сынок. Твоя папа погиб.

– Ма, ты ничего не понимаешь. – отмахнулся паренек. – Ты просто забыла папу Марка, потому он нас так долго и не мог найти. Это все Пожиратели. Они попросили тебе забыть папу, и ты забила. Но мы с ним вдвоем тебя попросим вспомнить, и ты вспомнишь.

– Ну как бы я могла это забыть, если бы меня попросили? Это невозможно. – отмахнулась уже Кира, осторожно ступая по земле и проходя в беседку, чтобы сесть рядом с сыном.

– Как будто не мне пять лет, я тебе. Я, конечно, развит не по годам, так и Марика говорит, и в садике, но ты ж все равно должна лучше меня соображать. Мам, мы только что переместились из дома сюда. – указал на очевидный факт Август. – И я тебя тоже несколько раз просил, и ты делала, что я хотел.

– Не выдумы… – сказала Кира и осеклась, ведь Август был прав, и она еще две минуты назад была на своей кухне. А если возможно это, то, вполне вероятно, что возможно еще много чего, о чем она и не догадывалась.

– Не пугайся, мам. Мне в первый раз тоже было страшно, а сейчас уже нет. А потом папа меня всем фокусам научит и вообще буду самой крутой волшебник. – Август вдруг задумался. – Мам, я ведь и правда волшебник как Гарри Поттер. Вот и Пожиратели сегодня к нам пришли.

– Какие еще Пожиратели? – Кира не особо понимала, что говорит ее сын.

– Не знаю, мам. – пожал плечами мальчишка. – Мы сидели в гостиной с папой и дедушкой. Деда начал задавать мне вопросы про папиных друзей и папе это не понравилось. А потом дедушка руку в карман брюк засунул, и папа начал волноваться. Он мне сказал, что сейчас явится Пожиратели смерти, которые попросили тебя его забыть. И еще сказал срочно тебя в безопасное место перенести и через три часа сильно захотеть его увидеть, чтобы он нас с тобой нашел и забрал.

Кира ничего не поняла из того, что сказал ей сын. Единственное, что сейчас ей было понятно, что в то время, пока она была на кухне, что-то произошло и Марк попросил Августа перенести их в безопасное место. Но даже собрав в голове все эти данные, Кира не разобралась в происходящем, только больше запуталась. Зачем было покидать дом? Что за Пожиратели? Почему ее сын может делать «фокусы»? И как так получилось, что Марк, с которым она только недавно познакомилась, тоже умеет делать фокусы и даже обещал научить им ее сына. И почему Август так уверен, что Марк его папа? Еще и про какое-то стирание памяти говорит. И почему Марк вдруг испугался, когда ее папа руку в карман положил. Дикость какая-та. Мозг Киры уже закипал, хотя сама она все-также осталась спокойна, будто каждый день узнала, что ее сын «волшебник».

Вырвал Киру из маслей Август, который поинтересовался:

– Чем займемся?

– В смысле? – девушка не особо поняла, что хочет от нее сын.

– Нам здесь три часа сидеть, а игрушек нет и уходить отсюда нельзя. – пояснил мальчишка. – Вот я и спрашиваю, что будем делать?

– Мультики посмотрим. – быстро среагировала Кира.

Кире не нравилось, что родители совали детям гаджеты при любой возможности, с детская развивая в них зависимость, но в сложившееся ситуации это был выход. Раз Марк попросил посидеть здесь до тех пор, пока он за ними не придет, они посидят. Кире не хотелось рисковать и возвращаться домой. Вдруг там и правда появились какие-то «пожиратели», которые могли угрожать ее сыну. А судя по тому, что Август оказался у нее необычный, возникнут могло что угодно. Стоило перестраховаться и подождать тут. И лучше отвлечься на мультики, чем сидеть и гадать, что произошло.

Кира потянулась к карману, чтобы вытащить телефон, но его так не оказалось. Это все-таки был не задний карман джинсов, в котором она обычно хранила телефон, а просто номинальный кармашек в платье.

– А телефона нет. – сказала девушка. – Наверное, выпал.

– Я поищу. – Август подскочил с лавочки и понесся к примятой траве, куда они с мамой приземлились после перемещения.

Мальчишка долго рылся в траве, а потом раздался победный клич:

– Нашел! Правда на экране трещина.

– Молодец. – поблагодарила Кира сына, когда он вручил ей телефон. – Это защитное стекло треснуло, а с телефоном все в порядке. Правда мультики у нас будут с паутинкой.

– Так даже интереснее. – улыбнулся Август и уселся рядом с мамой. – Давай посмотрим «Леди Баг и Суперкот».

– Это что за мультик такой? – Кира подобных не знала.

– Марика мне такие включала. – пояснил мальчишка. – Там мультик про Маринетт и Адриана, у которых суперсилы появились. А у меня же теперь тоже есть, так что хочу про них смотреть. Тем более вышел про них целый большой мультик, но Марика мне все не включала, только маленькие серии. А ты включишь?

– Включу. – Кира уже отрыла приложение и вбила название мультфильма.

Август взял в руки телефон и сказал:

– Эх, сейчас бы попкорна и сока вишневого.

Пока Август наслаждался мультфильмом, Кира лишь изредка кидала взгляд на экран. Мысли ее сейчас занимала Марика, которая не только разрешала ее сына лазить по кустам и натыкаться на такие вот заброшенные беседки, но еще и мультики позволяла смотреть с попкорном. Получается, что у ее сына была какая-то отдельная жизнь, о существование которой она не догадывалась, и Марика позволяла ему куда больше, чем было оговорено.

Кира вдруг поняла, что совершенно не знает своего ребенка, ведь все свое время проводит не с ним, а на работе. Так что не стоило удивляться тому, что она даже не заметила изменения в сыне, который теперь перемещаться умеет. А может и еще кучу всего. И вот какая она после этого мать? Ответ напрашивался сам собой и хорошим он не был. Кира променяла материнство на работу. И хотя она делала это для того, чтобы обеспечить ребёнку все нужно, чтобы у него были самые лучшие вещи и одежда, лучшая полезная еда и хороший красивый дом. Все это Кира делала, чтобы ее сын был счастлив. А счастье-то было совсем в другом. В том, чтобы видеть сына не час перед сном и в единственный выходной, а в том, чтобы почаще проводить с ним время. В том, разрешить иногда посмотреть мультик или съесть кусок шоколадного торта, отыскать в старой части парка заброшенную беседку или съесть попкорн и выпить покупного магазинного сока. В том, чтобы путешествовать и показывать сыну мир, а не бояться за него и жить в закрытом поселке, покидая его вместе только для того, чтобы поехать к врачу. Именно об этом она и сама мечтала, когда была маленькой.

В далеком детстве все это у Киры даже было. А потом мама попала в больницу и, как бы папа не старался ее вылечить, умерла. Кира осталась вдвоем с папой, который днями пропадал на работе, пытаясь найти вакцину от той болезни, что поразила маму, а она почти не покидала пределы родного дома. И пусть это был родовой замок Ван Хельсингов с огромной территорией, на которой разместились даже пруд и конюшня, этого было мало. Да, у Киры был свой собственный мир в замке, правда располагался он вдали от города и других детей. Если поначалу Киру еще возили в школу в Праге, тратя на дорогу только в один конец не меньше получаса, то после смерти мамы Агаты обучение девушки стало домашним.

Покинуть стены замка Кира смогла только в семнадцать, когда пришла пора поступать в университет. Выбор пал на старейший и престижнейший Карлов Университет, потому что папе хотелось, чтобы дочь пошла по его стопам и тоже училась в тот месте, которое закончили Никола Тесла и Франц Кафка. Папа мечтал, что дочь тоже станет медиком, как и все члены ее именитой семьи, которые также заканчивали Карлов Университет, но Кира нарушила многовековую семейную традицию и поступила на факультет социальных наук, как и ее мама, которая познакомилась с ее папой именно в университете, в который приехала поступать из России. Поселиться в квартире недалеко от университета Кире не удалось, папа был категорически против, потому каждое утро девушка вставала пораньше и в компании своего водителя отправлялась в Прагу, а каждый вечер возвращалась обратно в замок. И ощущения долгожданной свободы так и не наступило. Но все повернуло знакомство с Виктором, которое случилось буквально через пару месяцев после начала занятий. Чувства накрыли ее с головой, а события развевались молниеносно. Вот они только познакомились, а вот уже поженились и переехали на родину Виктора в России. Вот только недавно была свадьба и переезд в квартиру в центре Москвы, а вот уже в августе на свет появился Август. Вот только Виктор сына уже не успел увидеть. Через три месяца после свадьбы он попал в аварию и погиб, а Кира снова осталась вдвоем с папой.

Кира была растеряна и не знала, как ей жить дальше, но отец сказал, что ей лучше будет остаться в России, на родине не только ее мужа, но и ее матери, купил ей большой двухэтажный дом в коттеджном поселке недалеко от Москвы, подыскал няню и пообещал во всем помогать. Первый год был трудным, и если бы не няня, Кира бы не справилась, потому что переживала утрату мужа, восстанавливалась после родов, воспитывала сына и продолжала получать образование. Правда уже в российском вузе и дистанционно, благо русский язык она знала с детства. И когда Августу исполнилось четыре года, а Кире двадцать два, она получила заветный диплом об окончании университета и захотела устроиться на работу. Папа был против, но Кира понимала, что просидела в четырех стенах почти пять лет и за пределы поселка выезжала только в больницу, потому настояла на своем.

Кира нашла работу и наконец почувствовала себя свободной, потому что смогла покидать дом. Покинула дом и няня, потому Кире спешно пришлось искать новую помощницу, которой стала Марика. Марика сразу понравилась Кире и Августу. Она была всего она два года младше Киры, но была полной ее противоположностью. Свободная девушка, которая не пошла ни в университет, ни по стопам отца с матерью, выстроивших продуктовую империю. Она приняла от них в подарок домик, который был в паре кварталов от дома Киры, и сказала, что будет сама строить свою жизнь без институтов и нравоучений. Марика постоянно пробовала что-то новое. Была то художницей, то певицей, то блогером, то писательницей. А потом вдруг увидела объявление Киры в поселковом чате и решила стать няней. Няня Кире нужна была срочно, потому, когда Марика ответила на объявление спустя пять минут после публикации, а спустя пятнадцать была уже у них в гостях, была только рада. Марика была чудесной и Август с радостью проводил с ней время. А времени они проводили вместе много, потому что Кира постоянно задерживалась на работе. И как-то незаметно превратилась в своего отца, который уделял куда больше времени работе, чем семье.

Стоило Кире подумать о папе, как она услышала его голос.

– Наконец-то я вас нашел. – улыбнулся Альфред, появляясь из кустов, которые отделяли укромное местечко от остального парка. – Август, внучек, вот это ты молодец! Такой фокус провернул! Деда тебя ели нашел.

– Папа? Ты откуда здесь? – поразилась Кира.

– Деда, а ты как нас нашел? – удивился одновременно с мамой Август.

– Так Марк сказал мне вас найти. – сорвал Альфред, не собираясь говорить о том, что в смартфоне дочери установлена программа слежения.

– Но три часа еще не прошло, и я еще не пожелал, чтобы он появился… – недоумевал мальчишка.

– Чего три часа сидеть, если ты фокус уже всем показал и всем он понравился. Пойдемте лучше домой, и ты нам остальные фокусы покажешь. – предложил Альфред, медленно подходя к беседке.

– Так ты тоже уже знаешь, что он фокусы делает? – уточнила у отца Кира.

– Да, милая, Август у нас особенный. – подтвердил мужчина. – Но я могу ему помочь.

– С чем помочь? – не поняла Кира.

– Это мы обсудим чуть позже. – отмахнулся Альфред. – А сейчас вставайте, нам пора идти.

– Нет, деда, нельзя. – возразил Август. – Там же Пожиратели смерти, и пока папа к нам не придет, нам возвращаться нельзя.

– Так нет их уже, внучек, мы с папой всех победили, и он нас дома ждет, победу праздновать. Ты же вон какой молодец, маму от беды уберег. – нахваливал внука мужчина.

– Па, может хоть ты мне объяснишь, что за такие Пожиратели и откуда у Августа такие вот фокусы появились. – попросила Кира.

– Я же сказал, что объясню, но чуть позже, сейчас нам пора домой. – начал выходить из себя мужчина, потому что время уходило в пустую.

– Все готово. Кристаллы активированы, щит накрыт, перемещение в радиусе невозможно. – раздался голос у Альфреда в ухе, в котором стоял небольшой черный наушнике. – К захвату цели готовы.

Вот только голос этот услышали и Кира, и Август.

– Что происходит, пап? – насторожилась девушка.

– Некогда объяснять! – прорычал мужчина и всадил в шею дочке шприц со снотворным, который прятал в кармане.

Глаза Августа расширились от удивления.

– Деда, ты чего? – спросил мальчик.

Но ответом мальчику стал приказ:

– Захват разрешаю!

На поляну тут же высыпались солдаты, облаченные во все черное. Август испугался и попытался переместиться, схватив маму за руку, чтобы унести ее с собой. Но ничего не получилось, только кровь пошла из носа. Август испугался и хотел попробовать снова, но в этот момент ему в плечо попал дротик.

– Папа… – только и успел прошептать мальчишка перед тем, как утонуть во тьме.

Глава 5

Тело Маркуса было изрешечено серебряными пулями. Будь он обычным вампиром, давно было отправился за Завесу к праотцам, но у него был собственный «талант», о котором он старался лишний раз не распространяться. Способность, которая и помогала ему пережить бесконечные нападения членов Ордена Ван Хельсинга, которых вампиры называли падальщиками. У каждого вампира был стандартный набор способностей: сила, скорость, выносливость, обостренные зрение, слух и обоняние, быстрая регенерация, невероятная живучесть и почти что бессмертие, а еще сильная интуиция, возможность внушения и подавления людской воли. Некоторым доставалась еще и возможность мгновенного перемещения, такая, какая была у Августа и Марка. Не сказать, чтобы она была редкой, ей обладал где-то каждый двадцатый вампир, но и стандартной ее назвать было нельзя. Плюс ее стоило развивать, чтобы перемещаться на дальние расстояния. Были таланты и куда более исключительные. Например, предвидение, возможность становиться невидимым или даже управлять стихиями. Такие «одаренные» вампиры были единичными случаями, а если у них проявлялось несколько редких особенностей, то их вообще почитали за Богов. У Марка было несколько редких «даров», именно поэтому он, в столь юном для вампира возрасте, смог занять место главы клана чешских вампиров после того, как Илая захватил Альфред.

Вампиром Марк стал в двадцать семь лет и спустя всего три года занял место главы клана, которое удерживал уже пять лет. Многие были недовольны тем, кто какой-то несмышленый малыш вдруг стал руководить целым кланом, но демонстрация способностей Марка быстро закрывала таким рот. Помимо обычного набора вампирских фокусов, он мог не только перемещаться, и выдавать еще кое-что интересное. Но самое главное – он и был невосприимчив к серебру, главному «убийце вампиров».

Вампиров можно было уничтожить только серебром. Святая вода убить вампира не могла, так же, как и дневной свет. Вода оставляла ожоги и могла притормозить, а вот к дневному свету вампиры давно адаптировались. Они, как когда-то и люди, эволюционировали, так что боялись света и дремали в своих гробах только те вампиры, которым было больше тысячи лет. Таких остались единицы и свои замки они предпочитали покидать раз в столетие для того, чтобы посетить бал в замке Дракулы. Чеснок тоже не причинял вампирам особого вреда, но вкушать человека, от которого им разило, особо не хотелось. Потом будет изжога, которая испортит всю трапезу. А вот серебро, еще и закаленное в святой воде, было для вампиров смертельно. Попадет в сердце или голову такая пуля и все, прощай бессмертие. Но это, как и снесенная с плеч серебряным мечом голова – смерть быстрая. А была смерть долгая и мучительная – это когда тебя от души «угощали» серебряными пулями. Такая агония могла растягиваться на недели, но результат всегда был один – неминуемая смерть. Такая могла ждать и Марка, из тела которого Сони выковыривал пули.

– Сразу видно, старый хрыч тебя ненавидит. – заметил Сони, уложив Марка на огромный кухонный стол в каком-то пустом коттедже. – Вон сколько пуль на тебя не пожалел. Хотя сам – ссыкло, сбежал сразу же, как заваруха началась.

– Он вообще-то меня ножиком пырнул на крылечке. – Марк указал на рану в боку.

– Ножичком пырнул. Фу! – кривился Сони. – Просто позорище для Ван Хельсингов. За три сотни лет этот глава ордена самый трусливый. Все на падальщиков своих скидывает. И уверен, небось, что в этот раз тебя достал и ты подыхаешь в какой-нибудь канаве.

– Вот пусть так и думает. – процедил сквозь зубы Марк. Он хоть и был бессмертным, а боль чувствовал и ковыряние Сони в его теле доставляло дискомфорт. Да и Сони, это матерый вояка, нежным быть не умел. И пусть его внешность – небольшой рост, рыжие кудрявые волосы и очки, скрывающие карие глаза, вводила в заблуждение и представляла Сони как какого-нибудь маменькиного сынка, играющего на скрипке, таковым он не был. И мышцы, играющие под футболкой, а также сотни погибших от его руки падальщиков, были тому доказательством. Потому в теле Марка он орудовал как мясник, а не как хирург. – Меня сейчас больше волнует сохранность Авроры и Августа.

– А куда они, кстати, делись? – поинтересовался Сони, приоритетом которого являлся Марк, пока не было получено иных приказов. – Я как-то со всей этой бойней и спросить забыл, а когда оставшиеся в живых падальщики сбегать начали, меня больше твое перемещение в спокойное место волновало. Кровью же там истек.

– Придется покупать Рори новый ковер. – рассмеялся Марк и смех отзывался в изрешеченном теле болью. – А еще новый стол, новые стулья, новый диван и кресло, новый телевизор и книжный шкаф с книгами, окна тоже новые. В общем, предстоит полномасштабный ремонт.

– Проще новый дом купить, чем этот восстанавливать, падальщики хорошо постарались. – Сони бросил ещё одну пулю в тарелку, которая стояла на столе рядом с Марком. – Плюс кровища на ковре не только твоя, но и падальщиков дохлых. Их, правда, ребята сейчас обескровят и утилизируют, но все равно. Гостиная теперь не самая приятная комната в доме. Я бы в такой есть не сел.

– Согласен. Тем более Рори и Августа я забираю с собой. Ты меня сейчас подлатаешь, Август меня… – Марк даже не знал, как правильно назвать то, что сделал его сын. – … позовет, я их заберу и переместимся все в Прагу. Там их защищать будет куда проще. И да, Сони, они теперь такой же приоритет, как и я.

– Про приоритет понял. – кивнул Сони, выковыривая еще одну пулю. – А вот про то, как он тебя … позвал, не очень.

– Видение с адресом вот этого поселка и номером дома Авроры, от которого ты сказал отмахнуться, мне Август прислал. – пояснил Марк. – И когда я понял, что Альфред сложил два плюс два и вызвал подмогу, я попросил Августа переместиться с мамой в секретное место, которое только он знает, и потом снова меня «позвать». Но не раньше, чем через три часа. Ты как раз из меня все пули вытащишь, я регенерирую и пойду сына с женой домой забирать. Даже не верится, что уже скоро мы будем все вместе в нашем доме. И Рори, наконец, его увидит. Ей, правда, придется полдня объяснять, что к чему и попытаться как-то память вернуть без Илая, который мог и такие сильные блоки снимать. Но я надеюсь, что наши фотографии и видео докажут ей за кем именно она замужем и напомнят, кто она такая.

– Будем надеяться. – поддержал друга Сони. – Но ты уверен, что Альфред не найдет их раньше нас? Ты прости, конечно, но план твой говно.

– Какой смог сочинить за пять секунд, такой и сочинил. – Марк напомнил о том, что времени на продумывание стратегии у него не было. – А если Альфред их найдет, то Август их снова переместит.

– Ты уверен? – спросил Сони.

– Уверен?! – Марк аж подскочил, но Сони уложил его обратно на стол и продолжил извлекать пули. – Да я в последние сутки только и делаю, что охреневаю от происходящего. Сначала я узнал, что моей Рори стерли память и она теперь Кира, которая меня не помнит, а я ей память вернуть никак не могу. Потом я узнал, что у меня есть сын, он димидиум и у него уже пробудились вампирские способности, еще и такие мощные, а он даже крови не пробовал. Следом узнал, что наш главный враг Альфред Ван Хельсинг – это папа моей Рори. А потом на меня нападали падальщики и изрешетили так, что меня можно вместо сита на кухне использовать. Так что нет, Сони, я ни в чем не уверен. И пока я тут отвечаю на твои тупые вопросы, моего сына может быть пытают, а жене в очередной раз стирают память. Но мне хочется верить, что у сына все получится и когда я перестану истекать кровью, то воссоединюсь с семьей.

– Все, все, не психуй! Давай я закончу, потом разыщем своим и переместимся в штаб, где выдохнем на конец, да помянем погибших. – сменил тему Сони.

– Из наших кто-то погиб? – поинтересовался Марк.

– Да. Двое. Тони и Ходж. Одному пуля в голову попала, другому в сердце. В общем, им повезло меньше, чем тебе. Но они знали, на что шли, так что приняли свою смерть как герои.

– Они-то приняли. Но как мне об этом сказать Лати?

– Тебе? Никак. Я сам сообщу Лати, что Ходж погиб, защищая клан. Все знают, что это наш долг.

– Наш долг, наш долг. Все так твердят про наш долг, но разве умирать под пулями наш долг? Нельзя разве у нас делать так, как тут. Влад же не просто так сюда переехал. Заключил себе договор с кустодиамами и те ему кровь выдают и раз в год охотится дают, еще и в Поезде Нечисти может творить, что хочет. А пока он с Дарком дружил, то и охотился куда чаще. Да, жизнь у местных вампиров не такая вольготная, как наша. Но, с другой стороны, их никто и не убивает только лишь потому, что они вампиры. Научились же виды договариваться, даже в «дремучей России», а мы в своей «продвинутой Европе» все на ведьм охотимся и на кострах сжигаем, вместо того, чтобы составить договор и мирно сосуществовать. И хоть мы и стараемся трапезничать теми, кто по меркам людей, мягко говоря, ублюдок, так все равно монстры – мы. Если бы Ван Хельсинги так рьяно маньяков истребляли и преступников, как истребляют нас, мир был бы в разы чище, потому что мы столько вреда людям не приносим. Самый опасный зверь для человека – это он сам и его сородичи, но никак не вампиры.

– Ты это Альфреду объясни. Сам знаешь, что с Илаем случилось, который после бойни пришел к Альфреду с миром. Не можем отыскать до сих пор. Так что хочешь мира – отказывайся от клана и переезжай с семьей сюда, под крылышко к кустодиамам. А хочешь свободы – убей Альфреда и на его место поставь Аврору. Она по крови главная охотница и имеет право орден возглавить. Вот с ней мы уже сможем договориться и такой-то порядок навести, по типу того, что тут Влад с кустодиамами сделал.

– Здраво мыслишь, Сони. Я как-то об этом не подумал.

– Тебе некогда было. Ты за семью переживал и решал задачи текущие. А я, пока в тебе ковырялся и нытье твое слушал, подумал о будущем.

– Так и нытье?

– Ну ладно, поскуливание. – ухмыльнулся Сони и потянулся к аптечке, чтобы вытащить перекись и бинты, потому что раны, после серебряных пуль или клинков, моментально не заживали и на восстановление требовалось несколько дней, а после приказал: – Все, хватит валяться! Садись, бинтовать тебя будем и валить, пока сюда кустодиамы не нагрянули и на нас весь беспредел не повесили. Пусть Альфред отдувается, а не мы с тобой.

Марк поднялся со стола и хотел было сесть на стул, предложенный Сони, но в голове его вдруг раздался испуганный голос, а потом пришла картинка какой-то заброшенной беседки и парка. Лицо Марка изменилось и это не укрылось от Сони.

– Что? – встревоженно спросил он.

– Август. – ответил Марк. – Он в беде.

– Где он, знаешь? – уточнил Сони.

– Сейчас. – Марк использовал свою вторую способность, о которой также не распространялся, и попытался связаться с сыном ментально, тем более он был вампиром, хоть и наполовину, так что все могло получиться, но в ответ была тишина. – Он не отвечает. Но до этого прислал картинку заброшенной беседке в парке.

– В конце поселка есть парк, который перерастает в лес. – отчитался Сони, бойцы которого накануне изучили весь периметр. – Там была какая-то заброшенная беседка, парни как раз в ней ночью сидели, потому что на территорию попасть не могли, а она была за забором.

– Переместиться в нее сможешь?

– Я нет, сам же знаешь. А Малик может.

Сони схватил рацию и уже через пять секунд Малик появился на кухне.

– Перемести нас в беседку. – потребовал Сони.

Два раза повторять не пришлось, Малик схватил Сони и Марка за руку и стал маяком, направляющим перемещение. Спустя пару секунд мужчины оказались на поляне, вот только беседка была пуста.

– Они точно тут были! – воскликнул Марк, почувствовав запах духов Киры.

– И не они одни. – заметил Сони, указал на притоптанную траву и следы армейские ботинок, отпечатавшиеся в грязи.

– Он нас опередил. – Марк побледнел, но не позволил себе раскиснуть, потому что не имел права на нытье и сам был виноват во всем произошедшем. – Но как?

– А вот как. – подал голос Малик и поднял с пола беседки смартфон.

– Вот поэтому я и запрещаю вам ходить с этими новомодными телефонами. Их любой дурак отследить может. – вставил свое слово Сони, а после достал свой старенький телефон, в котором даже интернета не было, набрал номер и произнес в трубку: – Рина, ты нам нужна. Малик сейчас тебя заберет и к нам доставит.

Малик понял приказ и тут же переместился за девушкой.

– Рина? – удивился Марк. – А она нам чем поможет? Она же с нами только месяц с небольшим. Мы ее даже в члены клана посвятить не успели, куда ее к делам такого уровня допускать.

– Если кто и может отыскать твоего сына и жену, так это она. – пояснил Сони. – У девчонки особый дар. Она может видеть прошлое, если дотронется до предмета. Дар пока в зачаточном состоянии, потому, пока сильна энергия, мы ее сюда перенесем и попросим считать телефон и беседку. Узнаем, что именно произошло с Рори и Августом. А заодно может и услышим, куда их потащили падальщики.

Глава 6

Рори проснулась от мерзкого пищащего звука. А может мерзкий пищащий звук раздался уже после того, как она очнулась. Это было не так и важно. Куда важнее было то, что чувствовала себя девушка отвратительно, а все ее тело обвивали проводки и трубочки, одна из которых торчала у нее во рту. Выдрав ее, Рори сделала полноценный вдох и ощутила боль в груди, а потом закашлялась. С трудом справившись с приступом кашля, девушка оторвала от себя присоски с проводами, выдрала иголку из катетера на руке и поднялась с кровати. Но не сделала и пары шагов, как зашаталась и осела в кресло, которое стояло рядом с кроватью. Голова Рори кружилась так, будто она находилась попавшем в шторм вертолете, а тело отказывалось слушаться. Девушка плохо соображала, но оглядевшись вокруг решила, что находится в больнице. Она попыталась вспомнить, как сюда попала и что с ней произошло, но последнее, что помнила – это был свет фар.

В голове Рори было как-то непривычно пусто. И любая мысль, за которую пыталась ухватиться девушка, тут же ускользала. Зато проснулись желания. И первым было желание попить. На тумбочке у кровати стакана с водой не нашлось, зато в углу комнаты примостилась раковина. С трудом дойдя до нее, Рори наклонилась к крану и принялась жадно глотать воду, у которой был как-то странный привкус. Утолив жажду, девушка подняла глаза и посмотрела на висевшее над раковиной зеркало. Странная брюнетка, под карими глазами которой залегли тени, была для Рори незнакомкой. Да, отдаленно она напоминала ее, но была куда старше, к тому же болезненно худой.

– Сколько ж я тут провалялась? – недовольно произнесла девушка, разглядывая свое отражение.

Входная дверь пикнула и в палату вошел мужчина.

– Милая, наконец-то ты очнулась! – с радостью в голосе произнес Альфред. – Я даже не поверил, когда сработал датчик. Столько лет молчания и вот.

– Папа! Где я? – спросила девушка также на чешском, что не могло не порадовать ее отца.

– Ты зачем с кровати встала? Как ты себя чувствуешь? Как состояние? Как настроение? – кружился вокруг дочки Альфред.

– Належалась. Состояние паршивое, настроение такое же. – ответила Рори. – Хочу кофе и стейк с картошечкой по-деревенски. А лучше пива.

Альфред выгнул бровь.

– Ой, ну не надо на меня так смотреть. – Рори состроила недовольную гримасу, пародируя отца. – Эти свои зеленые чаи, напитки безалкогольные и веганскую диету себе оставь. А меня лучше отвези в любимое кафе и накорми нормально. Но сначала джинсы мои принеси и футболку, я в этом платье больничном разгуливать и жопой голой всем светить не собираюсь.

– Вот теперь я точно поверил, что моя Аврора вернулась.

– Вернулась, вернулась. И если ее сейчас же не покормить, она отправит кого-то на тот свет.

Альфред подошел к селектору, расположенному у двери, нажал на кнопку и скомандовал:

– Кофе и бургер в палату номер шесть.

– Палата номер шесть? Как по-чеховски. – усмехнулась Рори и плюхнулась обратно в кресло, потому что голова все еще кружилась. – А как же стейк и картошечка с пивом?

– Стейка и картошечки нет, пива тем более. У нас тут режимный объект, а не забегаловка. – напомнил Альфред, усаживаясь на уголок кровати.

– Ладно, бургер тоже сойдет. – согласила девушка. – Главное, чтоб твоим, веганским не был. А я, судя по всему, у тебя в лаборатории, да? Но почему не в больнице?

– В больнице ты провела первые пару лет, а потом, когда они предложили поставить на тебе крест и отключить, я забрал тебя к себе. Палату тебе выбил и надлежащий уход, чтобы ты была не как овощ, когда в себя придешь.

– Пару лет, овощ, придешь в себя… – собирала детали Рори. – Сколько лет я была в отключке?

– Почти шесть. – ответил Альфред.

– Что? – брови Рори поползли наверх. – Это мне что сейчас двадцать три?! Охренеть! Сейчас какой уже айфон?

– Это самое главное, что тебя волнует?! Какой сейчас айфон?

– Ну а что, нормальный вопрос. Если они еще есть, значит не так и много чего я и упустила, а вот если их нет, тогда дела плохи.

– Шестнадцатый на днях вышел. И упустила ты многое. Пандемию, например.

– Это что такое?

– А это год, в который у нас был карантин из-за коронавируса, и мы все сидели по домам, не имея возможности выйти. Можно было выходить только в магазин, и то по пропускам и только в маске. Но тебя не это волновать должно. Пока. Пробелы потом заполним. А сейчас я тебя осмотрю, и ты мне расскажешь последнее, что ты помнишь.

Альфред поднялся с кровати и начал осмотр дочери.

– Ничего я толком не помню. – призналась девушка. – Только свет фар и визг шин. Все. Пробую что-то другое вспомнить, пока не удается.

– Это нормально. – кивнул мужчина. – Воспоминания вернутся со временем. Ты просто сколько всего пережила.

– И что же я пережила? – полюбопытствовала Рори, протягивая отцу руку для того, чтобы он взял кровь.

– Может сначала поешь и отдохнешь? – предложил Альфред.

– Все настолько дерьмово? – догадалась Рори. – Хотя о чем вопрос, я же пролежала в отключке шесть лет, ясное дело, что все даже хуже, чем дерьмово. Я в аварию попала, да?

– Да, Аврора, ты попала в аварию, в которой чужом выжила. Ну как выжила… провела шесть лет в коме, а потом выжила. А вот тот, кто бы с тобой рядом не выжил. – острожно заметил Альфред.

В голове девушки вдруг всплыл образ темноволосого парня с зелеными глазами.

– Виктор? – уточнила Рори, вспоминая имя.

– Увы. – печально ответил мужчина. – Твоему мужу Виктору повезло меньше.

– Мужу? Я что, вдова? – удивилась Рори. Но не тому, что у нее был муж, а больше тому, что она ничего не чувствует из-за его смерти.

– Да, милая. Через пару дней после свадьбы вы с Виктором попали в аварию, и он погиб. – сообщил трагические новости Альфред.

– Понятно. – спокойно ответила девушка. – Бывает.

– Бывает. – пробубнил себе под нос Альфред, делая вид, что очень занят рассматриванием рук дочери, потому что не хотел развивать тему.

–Так… – все-таки задумалась Рори. – А чего это я так спокойна? У меня тут муж умер, я в коме пролежала шесть лет, лучшие годы молодости своей провела в больнице в коме и так спокойна, словно слон. Вы меня транквилизаторами накачали какими-то?

– Нет, что ты. Я тебе ничего не колол. – как Альфред не хотел избежать данной темы, она все-таки вспылила, а правды ему говорить не хотелось, потому что причина спокойствия крылась в сильном внушение. Ему не хотелось снова переживать затяжные месяцы страданий Рори из-за смерти Виктора.

– Значит, вкололи другие. – констатировала девушка. – Ладно. Так даже лучше, порыдаю потом, когда базовые потребности утолю. Вот только где моя еда?! Я голодна так, словно все эти шесть лет не ела. Вы меня что, все эти годы не кормили?

– Кормили, конечно, внутривенно. – соврал Альфред, ведь сам отдал приказ, чтобы дочь три дня не кормили, и она выглядела изнеможенной и чувствовала себя паршиво, когда они ее выведут из «комы».

– Плохо, значит, кормили. – заметила Рори.

– Еще раз напомню, у нас тут не ресторан. – заметил Альфред.

– Да, да, у вас режимный объект на котором людей голодом морят. Вот так, пап, ты встречаешь дочку, которую шесть лет не видел? – прищурила глаз Рори, и Альфред понял, что сейчас может начаться концерт.

– Я, вообще-то каждый день тебя навещал. – попытался быстро отступить пыл дочери охотник. – И рассчитывал, что ты, когда выйдешь из комы, будешь мне благодарна за то, что я тебе жизнь спас и от опасностей уберег, а ты…

– А я, пап, как всегда, да? – остудить Рори не получилось, как и всегда. – Всем вечно не довольна, ничем мне не угодишь, только и думаю о том, как бы тебя бросить и одной в Праге жить, да развлекать с мужиками, вместо того, чтобы стать заумным ученым и продолжать именитую и прославленную династию Ван Хельсингов. И похожа я больше на взбалмошную и импульсивную мать, чем на холодного и спокойного тебя? Ну уж извините, сам себе такую жену выбрал. Так что вини не меня, а генетику и себя.

– Опять ты за свое. – недовольно произнес Альфред, который таких вот истерик наслушался, когда дочь стала подростком и взбунтовалась против установленных правил.

– Знаешь, пап, что-то я устала. – Рори притворно зевнула. – Ты иди, а я отдохну в тишине. И лаборантам своим скажи, пусть поскорее еду притащат, заодно телефон мой. Почитаю хоть, что в мире произошло.

– Еду сейчас принесут, а телефон нет. В нем все равно доступа в интернет нет, как и на всем нашем объекте. Но я попрошу принести тебе книги.

– Из книжек не узнаешь ничего о том, что случилось за шесть лет. Хотя… тащите мне «Ветра Зимы», узнаю, чем там все закончилось.

– Джордж Мартин их еще не дописал.

– В смысле не дописал? И чем он эти шесть лет занимался? Тоже в коме лежал? Или может умер? Только тогда у него будет оправдание.

– Нет. Он писал книгу. Но по чуть-чуть.

– По чуть-чуть?! По чуть-чуть, блин! Если бы он писал по абзацу в день, то он бы уже закончил. А он ни хрена не делал! Сколько я еще буду ждать?! Мне может снова в кому на шесть лет впасть, чтоб он дописал наконец эту книжку! Что там сложного вообще?! Сел и пишешь.

– Можешь написать ему в соцсети и высказать свои претензии лично, как и куча других фанатов, а не мне не надо, я тут не причем. Тебе сейчас принесут книгу, а еще телевизор и плеер с дисками.

– Дисками? Ты еще кассеты мне предложи, как в вашей молодости. У вас тут про Нетфликс не слышали, не?

– У нас здесь НЕТ ИНТЕРНЕТА.

– Динозавры, блин. Ладно, тащите свой плеер с дисками.

Альфред был рад покинуть палату дочери, которая вернулась во всей красе. Он уже и забыл, как «весело» ему было с Рори, которая вкусила свободы и на семнадцатом году жизни превратилась в неуправляемую фурию. Она, конечно, продолжала жить по его правилам и в его замке, но вела себя так, что иногда хотелось отправить ее вслед за материю. И вот сегодня, когда она из «спячки» вышла, Альфред даже взгрустнул, что пробудил ее так рано. Он понял, что с Кирой ему было куда проще, чем с Авророй и пожалел, что нельзя было сохранить ту личность или создать новую, но похожую. Они пробовали, но дочь не давалась. Ее сознание так сильно сопротивлялось, так не хотело забывать Августа и вновь возникшего в ее жизни Марка, что у них возникли большие трудности.

Нужно было срочно что-то делать, а новую личность создать было невозможно, потому что мозги Рори превратились бы в кисель, а сама она в овощ, пускающий слюни и не имеющий возможности связать и двух слов. Если бы в память Авроры вмешивались первый раз, то все бы получилось, но это было уже третье вмешательство. После первого, когда Альфред стер дочери воспоминания о том, что убил ее мать в той же палате, где лежала сейчас она, Аврора чувствовала себя нормально. Он всего-то стер ей пару минут жизни. Точнее не он, а один из его подопытных вампиров. Все остальное сделала ложь, ведь девочка с самого начала верила в то, что ее мать заболела редкой болезнью, а папа, забравший ее в свой исследовательский институт, просто старается ее спасти. А потом верила в то, что от болезни ее мама и скончалась.

Второй раз из памяти Авроры изъяли не пять минут, а пять месяцев. И работа эта заняла не пару минут, а пару часов. А если брать всю подготовительную работу, то пару месяцев. Альфред не сразу узнал о том, что его дочь нашла кавалера и тем более не сразу узнал, что ее ухажер – это вампир Марк, любимчик главы клана чешских вампиров Илая. А когда узнал об этом через три месяца после начала их отношений, и то благодаря шутке нового водителя Рори Виктора, который рассказал, что парень Авроры так похож на него, что могла бы далеко не бегать и с ним встречаться, тем более сама оказывала намеки, то понял, что действовать придется скрытно. Так, чтобы ни Марк, ни Илай не догадались о том, что Аврора его дочь. Альфред тщательно разрабатывал план, но, когда дочь в один обычный четверг заявила ему, что завтра, в Рождество, у нее свадьба и всучила приглашение, все планы полетели к чертям.

Альфред действовал жестко и кроваво. И первую брачную ночь Рори провела не с мужем, а в лаборатории, накачанная снотворным. А потом Альфред занялся созданием новой личности. Так Аврора Ван Хельсинг превратилась в Киру Петрову.

Прошлое девушки отец решил не трогать. Но вот любимого мужчину дочери заменил, причем подобрал максимально похожего на Марка. Им стал Виктор, который был Авроре симпатичен, и она переглядывались с ним еще до того, как встретить чертового кровососа, и даже папе говорила, что он красавчик и она не против сходить с ним на свидание, вот только он все не зовет. Тогда Альфред водителя как парня для своей дочери забраковал, но теперь он был идеальным вариантом. Виктор на роль парня, а потом и мужа Рори согласился быстро. Еще бы, он был обычным иммигрантом, каким-то чудом попавшим на работу в семью Ван Хельсингов, а тут ему еще и породниться с ней предложили.

Все складывалось удачно, и Рори, а точнее уже Кира, которая пришла в себя спустя сутки после свадьбы с Марком, была уверена, что последние месяцы встречалась с Виктором и за него же накануне вышла замуж. А ее недомогание списали на усталость и высокую температуру из-за простуды, все-таки конец декабря. Как только Кира пришла в себя, они с Виктором улетели в Россию, на его родину и девушка была очень этому рада, ведь ее мама тоже была родом из России.

Кира радовалась переезду и новой роли жены, а Альфред радовался тому, что отлично спрятал дочь, ведь никто не догадается искать ее в России. А в Москве этой столько народу, что там и захочешь, никого не отыщешь. Тем более Киру Петрову. Но спустя пару месяцев начались проблемы. Когда Виктор узнал, что Кира беременна, то понял, что можно повысить ставки. Он-то представлял, что будет жить в замке возле Праги, а не в «доставшейся ему по наследству» старой трешке, хоть и в центре Москвы, и купать в роскоши, а не вести скромный образ жизни, чтобы «не светиться». Он же только ради богатой жизни к Авроре и подкатывал, пока ее покатывал. А получил по факту шиш с маслом. Сначала Виктор вежливо просил Альфреда улучшить «жилплощадь и материальное состояние, внук же на подходе как никак. Потом в открытую начал угрожать, что свяжется с Марком и расскажет, где искать Аврору.

Идиот-водитель понятия не имел, что в мире существуют вампиры и когда захотел продать одному из них дочку самого Ван Хельсинга, Альфред вышел из себя. Уже на следующий день Виктор попал в аварию. Сработали, правда, исполнители плохого, потому что своих ребят использовать для этого дела Альфред не рискнул. Вместе с Виктором в аварию попала еще и Кира, потому умерли два русских идиота тем же вечером и от руки самого Альфреда. Их не спасло то чудо, которое спасло Киру, на которой не было и следа. Все травмы были внутри.

Кира очень страдала из-за смерти Виктора и даже впала в депрессию, возненавидев город, который «лишил ее любимого», потому Альфред купил дочке дом в закрытом коттеджном поселке в Подмосковье. Заодно защитил поселок мощными артефактами и заклинанием, чтобы вампиры в него могли попасть только по приглашению членов семьи Ван Хельсинг. А все остальные жители поселка и его посетители не могли пригласить вампира даже в свой дом. Сначала Альфред вообще не хотел разрешать допуск вампиров на территорию, но потом понял, что если ему понадобится незамедлительно переместиться к дочери, то помочь сможет только тот вампир, который был у него в услужении.

Все это Альфред сделал еще после первой угрозы Виктора решив, что водитель уже мог сдать его дочь. Потерять ее Альфред не мог, дабы не прервать род Ван Хельсингов, потому подстраховался со всех сторон. Он посещал дочь крайне редко и только с сильнейшим амулетом, скрывающим его местонахождение. Даже его бойцы не знали, где он находится и явить им свое местонахождение Альфред мог только нажав «красную кнопку», которую постоянно носил с собой. Ему казалось, что он продумал все, но спустя много лет чертов Марк, ставший главой вместо Илая, все же нашел его дочь. И почему? Потому что его внук, оказался не сыном ушлого водителя, а сыном кровососа. А заклинание на крови, которым он охранял поселок и открывал лазейку для себя и приглашенным им вампиров, открывало лазейку и для всего его рода, потому внук и смог пригласить внутрь не только своего папашку, но и его друзей. И теперь Альфреду снова предстояло спасать дочь. Но переписывать уже не пять минут или пять месяцев, а пять лет, еще и убрать их них Августа.

В третий раз с памятью Рори пришлось действовать максимально осторожно. Сознание Авроры, в котором многое было подтерто, сильного вмешательства и вырывания из памяти сына, просто бы не выдержало. Вот и пришлось сделать откат и чуть изменить события, стараясь опираться на те, что и правда были. Альфред снова заметил Марка на Виктора, как сделал и в прошлый раз, и остановил всю историю их «любви» на аварии, в которую его дочь и правда попадала. А все, что было после – переезд в Россию, беременность и пять лет жизни с сыном, было «отключено» и надежно спрятано в закоулках памяти. Альфред и его ручной вампир «ускорили» и слегла откорректировали события, потому в этой версии «реальности» Рори авария произошла не в России, через пару месяцев после свадьбы, а в Чехии, спустя всего пару дней после бракосочетания. И произошла она с Рори, а не с Кирой, которая погибла вместе с сыном при нападении ее бывшего-психопата, о чем Марика раструбила всем соседям. А чтобы все изменения удачно «перезаписались» в мозгу Рори, ее ввели в состояние «комы», в котором она якобы все эти шесть лет и провела. И когда в кабинете Альфреда зажглась красная лампочка, он разволновался, потому что понятия не имел удался ли его эксперимент или нет и не знал, кого он встретит, когда войдет в палату. Киру, все также болтающую по-русски и требующую вернуть ей сына, Рори, матерящую его по-чешски или кого-то третьего, опасного и незнакомого.

Но волновался Альфред зря. Его встретила его Аврора. А точнее Рори. И пусть это была самая язвительная версия его дочери, пышущая юношеским максимализмом и жаждой свободы, она больше не помнила ни Августа, ни Марка. А это было самое главное. Ну а с остальным Альфред мог справиться, как не раз справлялся до этого.

Глава 7

Сони тихонько зашел в кабинет, который превратился в руины. В углу комнаты сидел Марк, обхвативший голову руками. Он выглядел отвратительно. Под глазами залегли тени, а сами глаза потеряли блеск, губы потрескались и побелели. Марк заметно исхудал, потому что перестал питаться даже из пакетов. В первые часы после пропажи Рори и Августа он был на адреналине и верил, что они быстро их найдут, тем более Сони позвал Рони. Но девушка, «считавшая память» с беседки и телефона, ничего особо интересного не сказала. Она увидела лишь Аврору и Августа, сидящих на лавочке, а потом Альфреда и его падальщиков, которые за ним явились. Винить девушку не стоило, она только месяц как стала вампиром и пока своей способностью не умела пользоваться. А учителей не было, потому что талант у нее был редкий. Рори познавала все сама и ведения ее были пока только короткими вспышками, лишь картинками без звука.

Куда больше Рони мог бы дать смартфон, в которым был найден контакт «Папа» и куча фоток Альфреда. Но и он не особо помог. Номер «Папа» был заблокирован, а симка куплена на имя Кшиштофа Кесьлёвского – польского режиссера, который умер в девяносто шестом году. Удивляться этому не стоило и было бы странно, если бы Альфред купил симку на свое имя, еще и адрес штаба Ордена написал в документах. Фотографии, который он присылал дочери, тоже ни на что не могли указать. Старый лис был хоть и трусоват, зато хитер, потому и прожил намного дольше предшественников. Он присылал дочери фотографии, сделанные рядом с достопримечательностями Праги или в популярных кофейнях в центре. И одежда, в которой он «позировал», была куплена в масс-маркете, так что тоже наводок не давала. Зацепок не было никак, потому вампиры поднимали всех знакомых и проверяли все слухи, указывающее на местоположении Ордена, и шерстили записи предшественников, которые сотни лет пытались найти штаб падальщиков. За месяц они проверили с десяток мест, где «точно прячется Ван Хельсинг», но все это были пустышки. И с каждым ложным местом Марк все сильнее терял веру в то, что все получится и все больше замыкался в себе и сжирал себя за то, что не уберег свою с трудом обретенную семью.

Сегодня Сони с ребятами должны были проверить еще одно местечко, расположенное недалеко от Праги, которое вполне могло оказаться резиденцией Ордена. Марка на такие вылазки Сони не брал, чтобы «не привлекать лишнего внимания», потому он с нетерпением ждал возвращении отряда. На это место он возлагал особые ожидания, потому что Аврора говорила, что где-то в тех окрестностях и находится ее дом, правда точного адреса не назвала. Марку и Сони показалось, что было бы вполне удобно и штаб разместить недалеко от замка, тем более строил его еще первый Ван Хельсинга и ему вряд ли нравилось наматывать километры, сидя на лошади.

Заметив вошедшего в кабинет Сони, Марк поднял голову и послал другу полный надежды взгляд, но тот лишь покачал головой.

– Не нашли. – отчитался Сони.

– У меня тоже ничего… – с болью в голосе признался Марк. – Ни одного чертового видения за целый месяц. Он бы точно связался со мной, как в прошлый раз. А он молчит. Месяц. И я начинаю думать, что он…

– Он жив! – твердо сказал Сони, которому больно было видеть друга таким разбитым и подавленным. Он подошел к Марку и уселся рядом с ним на пол. – У меня пока нет точного местонахождения ни Августа, ни Авроры. Но с утра появились необычные мысли, которые я решил проверить, и они уже отчасти подтвердились, потому я готов ими поделиться.

– Ты о чем? – заинтересовался Марк.

– Сейчас все расскажу. – пообещал Сони. – Но начнем мы издалека. Давай сейчас отключим твой новоприобретённый отцовский инстинкт и будем рассуждать как хладнокровный экспериментатор Альфред. А он бы никогда не ликвидировал вампира, у которого есть редкие способности. Убивать такого глупо, он редкая диковинка – димидиум, ребенок вампира и человека, еще и не простых вампира и человека. Куда логичнее заточить такого в тюрьму, как и остальных одаренных вампиров, что он смог поймать. Таких как Август интереснее исследовать, а потом использовать их в своих целях, но никак не убивать. Согласен?

– На Альфреда это очень похоже. – Марк согласился с Сони, потому что прекрасно знал, что бывает с теми, кто попадает в лапы Альфреда. Уж лучше смерть сразу, потому что в своих лабораториях он ставит на вампирах эксперименты, а после лишает их воли и превращает в послушных марионеток.

– Вот. Август будет интересен Альфреду как подопытный – это первое. – Сони загнул палец. – Август жив и находится где-то в секретных лабораториях Альфреда – это второе. – Сони загнул еще один палец. – И мы его и Аврору оттуда достанем – это третье.

– С чего ты решил, что она все еще там? – Марк придерживался другого мнения, потому его лучшие хакеры уже шерстили интернет на предмет совпадений людей на фото с фотографиями Рори и Киры, которые он забрал в ее доме.

– Если и дальше действовать по логике Альфреда, то Авроре должны снова поправлять память. Наш прославленный охотник на вампиров не будет заморачиваться, использует тот же ход. Раз в прошлые разы сработал – сработает и в этот. – Сони прекрасно знал, что этот доходяга лениться разрабатывать новые планы и использует «рабочие» схемы, а не «эффект неожиданности».

– Уже месяц прошел, Сони. Он давно ей все стер, создал новую личность и спрятал где-нибудь в Антарктиде или Африке. – отмахнулся от предположения Марк.

– Не скажи. – стоял на своем Сони. – Мы с тобой как раз подбираемся к самому интересному. Тому, что и натолкнуло меня утром на размышления, когда я вспомнил об одном случае.

– Каком таком случае? – прищурился Марк.

– Тебя тогда еще с нами не было и в нашем Гнезде был ремонт. – пояснил Сони. – Зал, в котором обычно проходили собрания или занятия, реставрировали, потому уроки свои Илай вел в спортзале, где обычно я дрессирую новичков. В один из таких дней я задержался в зале, наводил порядок, а Илай куда-то сильно спешил, потому не стал дожидаться, когда я закончу. Он притащил своих учеников со стульями и начал занятную лекцию про человеческую память и ее резервы для тех вампиров, которые могут на сознание влиять. А я пока снаряды в каморку перетаскивал, ее тоже послушал. Илай объяснял вампирятам, что одно дело затереть человеку часок-другой, а совсем другое месяц-другой или пару лет. Тут можно мозг настолько повредить, что человек из психушки не выйдет. И особенно внимательным следует быть, если человеку память уже терли, потому что риск повредить мозг вырастает в разы.

– Получается, что Альфред больше не сможет «стирать» Рори? – у Марка появилась надежда. – Хоть какие-то радостные новости.

– Увы, сможет. – тут же лишил надежды Сони. – Но процесс это долгий и проходит с большой подготовкой. Илай говорил, что проще человека, как операционную систему, назад откатить, чем полностью новую личность создавать. Ясное дело, что на него тут же вопросы посыпались о том, и как это сделать. И он очень подробно все рассказал.

– Ты сейчас мне хочешь все это пересказать? – уточнил Марк, которому такие подробности были ни к чему.

– Нет. – успокоил друга Сони. – Детали не так и важны, тем более я уже все сопоставил и выдам тебе только выводы. Интересные такие выводы, из которых следует, что все то, что ты рассказал о новой личности Авроры – Кире, было сделано аккурат так, как рассказывал Илай. Как под копирку. И из это следует еще два вывода. Догадываешься какие?

– Предоставлю право озвучить их тебе.

– Хорошо. Вывод номер один: раз замена личности Авроры была как под копирку, то логично предположить, что и повторное вмешательство в память будет тоже по заветам Илая. А это значит, что Авроре не будут снова стирать память и тем более создавать новую личность, что очень рискованно, ее просто откатят назад. Допустим до момента встречи с тобой.

– Но куда они денут шесть лет?

– Подобный вопрос задавали и ученики. И ответ был до банального прост. Илай назвал это «Тактикой бразильской мыльной оперы».

– Мыльной оперы?

– Все верно. Суть ее проста. Нужно сказать человеку, что он провел их в коме.

– Коме?! Ты шутишь что ли? Никто в это не поверит.

– Поверит и еще как. Если в память добавить небольшое воспоминание о какой-нибудь аварии, падении с лестницы, болезни и прочем. И тут мы подходит к самому интересному. Аврора попадала в аварию.

– ЧТО?! – Марк подскочил с места и начал ходит из стороны в сторону, а под ботинками его хрустели осколки стекла, еще недавно бывшие красивые вазами для цветов или витражами на дверцах книжных шкафов.

– Да. Вместе с Виктором. – объяснял Сони другу, мельтешащему перед глазами. – Я тут выяснил, что авария эта была не простая, там была заказуха, а исполнителей спустя пару дней устранили. И моя печенка не хуже твоей чует, что замешан во всем Альфред.

– Но зачем ему убивать того, кто стал моей «заменой»?! Я же видел фотки этого Виктора. – имя Марк прорычал. – Он же моя копия. Ему даже одежду максимально на мою похожую подобрали.

– Я откуда знаю почему. Может пацану надоело быть твоей заменой или он шантажировать Альфреда начал. Не в этом суть. Суть в том, что этот момент может стать тем, к которому откатят Рори. Ну, не прям к нему, а сделают аварию, которая и правда была, тем самым толчком для «комы». Откатят то ее явно до знакомства с тобой. А Илай говорил, что процесс может пару месяцев занимать, потому я и считаю, что Аврора вместе с Августом находятся на базе Ордена Ван Хельсинга.

– Ладно, допустим ты прав, тем более пока все складно получается. Вот только базу эту мы хрен отыщем. Сам же знаешь, как они не могу отыскать наше Гнездо, так и мы не можем отыскать их базу.

– Знаю. Но до сих пор не понимаю, почему один из первых Ван Хельсингов и кто-то из предшественников Илая заключили этот договор тупой.

– Затем, чтобы хотя бы где-то иметь возможность побыть в безопасности и отдохнуть друг от друга. По крайней мере именно так мне сказал Илай. А правду я выяснить не смог. Никто из старейшин меня не принял. Все их поверенные, как один, уведомили меня, что хозяин дремлет и сказали ждать бала Дракулы, где я смогу задать все интересующиеся меня вопросы. Заметь, не получить ответы, а именно задать вопросы.

– А ничего, что бал будет только через семьдесят шесть лет, в две тысячи сотом?

– Я тоже самое спросил, а в ответ мне лишь рассмеялись и заметили, что семьдесят шесть лет – это ничего для бессмертного вампира. Им-то ничего, когда уже по тысяче лет, а мне, вообще-то, только тридцать, из которых вампирских семь. И я уверен, что отказывают они все мне только по этой причине. Но что-то мы ушли от темы и твоих выводов, а ты сказал, что у тебя их несколько.

– Верно. Есть и второй вывод: в нашем клане завелся шпион.

Марк перестал ходить туда-сюда и замер на одном месте, потому что Сони выдвинул очень серьезное обвинение. Конечно, шпион мог завестись в любом клане, но у Марка не укладывалось в голове как кто-то мог продаться Альфреду, а главное за какую цену. Что такого мог пообещать охотник на вампиров вампиру? Разве что свободу от преследования. Вот только кто ж поверил бы падальщику?

– Ты уверен? – спросил Марк, глядя Сони прямо в глаза.

– Скорее предполагаю, потому и пришел к тебе поделиться мыслями. – признался Сони. – На том занятии, когда Илай рассказывал про работу с памятью, присутствовали пять человек, включая Илая и меня. Илай в плену, я с памятью работать не умею, да и верю в то, что ты во мне не усомнишься. Итого у нас три подозреваемых. И один из них точно знает, где база Альфреда, потому что помогал ему лично. Ведь сам Альфред так Рори память подчистить не мог.

– Стопроцентной уверенности у нас нет. – заметил Марк, усаживаяь на единственный уцелевший стул. – Все выводы держатся на том, что Илай рассказал трем ученикам как подтереть память, Рори стерли память так, как он сказал, а значит этот кто-то из этой троицы – шпион, верно?

– Верно. – согласился Сони и поднялся с пола.

– А ты не думал о том, что и сам Илай мог получить эти сведения от кого-то? – спросил Марк. – И этот кто-то или кто-то из его «учеников» могли поработать с памятью Рори, а наши ребята тут не причем.

– Думал, потому и пришел к себе со всем этим, ты же глава клана. – пояснил Сони. – Что делать будем, босс?

– Для начала оставим этот разговор только между нами, но теорию твою обязательно проверим. Ведь если у нас завелась крыса, мы должны вычислить ее как можно скорее, пока она не сдала всех нас. Поручаю это задание тебе. Ребят пока не привлекай. Если шпион и правда в наши рядах, мало ли кого он мог привлечь на свою сторону. Раз есть вероятность крысы, то доверять теперь мы может только друг другу.

– Эх… жаль Илая с нами нет. Он бы сейчас в мозгах всех по очереди покопался и выяснил, кто предатель.

– Постараемся разобраться и без него. Я тоже подумаю, как это сделать. Самое главное, что у нас появилась хоть какая-то зацепка, а это лучше, чем ничего. И мы наконец-то сможет действовать, потому что у меня уже крыша едет от всего этого.

– Кстати, про поехавшую крышу. Марк, я понимаю, что ты снова жену потерял, еще и сына, месяц себя изводишь, не питаешься, исхудал весь, но прекращай это дело. Пострадал и хватит. На тебя это совсем не похоже. В прошлый раз, когда Рори исчезла, ты землю носом рыл и не успокоился, пока ее не нашел. А тут лапки сложил, на других все переложил и поник. Так не пойдет. Вытирай сопли и выходи к народу, они своего главу почти месяц не видели. И это хорошо, учитывая, как ты выглядишь. Ты же знаешь, у нас право сильного, так что поешь, и нормально поешь, а не из пакетика, приведи себя в порядок и вечером появись в общем зале, тем более Киара обещала новые дела завести. А я пришлю ребят, и они порядок в кабинете наведут и мебель новую занесут.

– Откуда?

– Ты крушил тут все несколько недель. Я не глухой, твой помощник тоже. Ты из кабинета может и не вылазишь, но он все равно каждый день приходит и в приемной сидит. Говорит всем, что к тебе нельзя или врет, что ты по делам уехал. Молодец, в общем. Вот мы с ним потихоньку и заказывали мебель. Она на складе стоит, ждет своего часа.

Марк понял, что его Сони прав. Он целый месяц сидит и страдает, а ведь он не человек и не рядовой вампир, а глава клана, у которого есть обязательства. И если бы не Сони, его бы давно сместили.

– К девятнадцати ноль ноль я буду в главном зале. – пообещал Марк. – А сейчас прошу меня извинить мне надо на охоту.

Сони улыбнулся и протянул другу папку со словами:

– Вот. Перекуси сегодня им. В папке и фото и место, где ты сейчас его найдешь.

– Спасибо. – поблагодарил друга Марк, взял папку и растворился.

– Ну, наконец-то! – облегченно выдохнул Сони, прошел к входной двери и открыв ее попросил: – Скажи ребятам, чтобы пришли наводить тут порядок. Марк вернулся.

Глава 8

Вампир, который не охотится – мертвый вампир. Эту истину Марк усвоил еще в первый год после обращения. Тогда он, имеющий представления о вампирах лишь по «Сумеркам», на которые таскали его подружки, считал, что можно охоться на животных или пить кровь из пакета. Вот только в реальности жизнь вампиров была куда ближе к книге Брэма Стокера, который был далеко не выдумщиком и знал, что вампирам приходилось охотиться постоянно. И не на зверушек или банки донорской крови, а на людей.

Можно было, конечно, как некоторые «просветленные» вампиры, пить пакетированную кровь, сидя на берегу океана в позе лотоса, но пользы это не приносило и к числу таких достигших дзена Марк не относился. Ему нужна была кровь не только для поддержания бессмертия, но и для поддержания сил, потому среди вампиров со способностями, «пакетирированных» не было, были только охотники. Правда порой пакетированная кровь требовалась и охотникам, потому в их особняке имелся целый склад, который еженедельно пополнялся. Держали его для новичков и пострадавших в бою, а также на экстренный случай. Вампиры же обычные к «бладпакетам» относились не очень. Могли выпить, если других вариантов не было, а «кушать» очень хотелось, но обычно старались обходить бладпакеты стороной, потому что охота, помимо насыщения, давала еще и энергию.

Марк не идеализировал свою вампирскую жизнь. Он быстро понял, что вампиры – это монстры, а не светящиеся на солнце красавчики, по которым сохнут школьницы. И если ты стал одним из них, то у тебя есть только два пути – играть по правилам или пустить себе серебряную пулю в лоб. Марк вынужден был выбрать первое, потому что еще в первые недели после обращения узнал, что у него иммунитет к серебру. Но игра по правилам подразумевала охоту на людей, а охотится было не так и просто. Нельзя же было средь бела дня напасть на любого человека и начать пить его кровь. Может в Средние века такое и прокатывало, но в современном мире, напичканном камерами слежениями и людьми, постоянно снимающими свои танцы для Тик-тока, такого не сотворить. Нужна была подготовка. Для начала следовало подобрать жертву, психологически подходящую на эту роль, а потом следить за ней. Узнать распорядок ее дня, а затем найти такое окошко, в которое можно будет успеть не только напасть на нее, но и подчистить за собой все следы преступления.

По сути вампиры были теми же серийными убийцами, правда их жертвы, по большей части, оставались в живых. Убийство человека слишком дорого обходилось вампирам и отвечать за него приходить собственной жизнью, которая быстро переставала быть бессмертной.Существовали различные организации, которые знали о вампирах и боролись с ними. В России, например, за ними следили Кустодиамы, а Европе правил Орден Ван Хельсинга, который основал самый первый охотник на вампиров Абрахам Ван Хельсинг – тот самый, про которого Брэм Стокер и написал свою книжку. Он правда немного приврал, ведь Дракулу первый охотник на вампиров так и не убил. Он все еще был жив и здоров, но отошел от дел и появляется в Европе с официальным визитом раз в столетие, когда организовывал бал. Но сути это несильно меняло, потому что Абрахам Ван Хельсинг поклялся защищать мир от вампиров и слово свое сдержал. Он организовал Орден, который и спустя сотни лет строго следил за порядком и уничтожал тех вампиров, что посмели убить человека. А в последние столетия вообще любого вампира, попавшегося под руку, в которой обязательно был пистолет с серебряными пулями.

Все это вынудило вампиров стать более изобретательными. Они начали дружить с полицейскими или сами устраивались работать в органы правопорядка, чтобы быстрее находить тех, кого можно испить. А таких людей, на которых было наплевать не только большинству, но и собственным семьям, было достаточно. В некоторых странах можно было выпивать досуха целые кварталы. Но кусать людей в шею, как любят показывать в фильмах, вампиры тоже перестали, потому что две кровавых отметины на шее – слишком явный почерк и жаркий привет Ордену Ван Хельсинга. И все чаще вампиры выбирали для укусов не шею, а другие места не теле человека, где укусы вампира не были бы видны.

Особо хитрые вампиры подсадили «просветленных» и ленивых сородичей на бладпакеты и организовали целую империю, которой позавидовали бы Пабло Эскобар и Виктор Бут.

Кровь стала главной ценностью на черном рынке. И те, кто ее поставляли в различных форматах – были королями и находились на вершине пищевой цепочки.

Когда юный благодетель, сдавший кровь ради спасения людей, бежит домой зажимая в руках полученную за свое доброе дело денежку – где-то улыбается один вампир. Тот самый, на деньги которого и построили центр донорства, который помогает не людям, а одному предприимчивому кровососу.

Когда милая девушка идет сдавать анализы крови в платную лабораторию – где-то улыбается еще один вампир. Тот самый, который и забрал ее вторсырье. Ну а потом продал как «кровяную смесь» настолько опустившимся вампирам, которым уже все равно что пить. А такие тоже были.

Как и люди, вампиры были разными. Были охотники, просветленные, пакетыши и опустившиеся. Последние напоминали алкашей со стажем, которым было все равно что пить: хоть виски, хоть медицинский спирт, хоть тройной одеколон. Обычно они кучковались вместе в каком-нибудь заброшенном доме и были под крылом могущественного вампира, который использовал опустившихся для выполнения своих грязных делишек под носом у Ордена Ван Хельсинга. Обычно именно опустившиеся были виноваты в том, что какого-то человека осушили до дна. Вот только осушали не опустившиеся, а их покровитель и его приближенные.

Обычно общины с выводками опустившихся могли себе позволить только древние вампиры, имеющие самые большие ресурсы в силу своей долгой жизни, позволяющей их накопить. Таких вампиров было не так и много, по пальцам пересчитать, и состояли все они в вампирском Совете, что собирался раз в столетие в замке Дракулы. Марк в число таких вампирских сливок не входил. После того, как Илай попал в плен к Ван Хельсингу, Марк сменил его на посту главы чешского клана и даже стал главным в его особняке, но титул его по наследству не получил, как не получил от Илая перстня, потому в Совете его не признавали за своего. Для Совета Марк был мальчиком на побегушках, с которым даже и знакомиться не следовало, потому что Илай был жив, а значит найдет способ выбраться из лап Ван Хельсинга и снова станет во главе своего клана.

Вот только годы шли, а Илай отчего-то из плена не выбирался, а Сони с Марком так и не могли его найти. Они не понимали, как это вдруг Ван Хельсинг смог поймать не кого-нибудь, а Илая, и склонялись к тому, что Илай ведет какую-то свою игру, в которой ему крайне удобно быть пленником в штабе Ордена. Для очистки собственной совести Сони с Марком продолжали искать Илая, но в глубине души свято верили в то, что он вернется сам тогда, когда закончит свое «секретное дело». У них даже были подозрения относительно того, почему вдруг исчез Илай.

Шесть лет назад на рынке крови начался передел и Илай был персоной, которая многим мешала. Даже Марку предлагали океаны крови и золотые горы за то, чтобы он его убрал. Так что не удивительно, что Илай вдруг попал в плен в самое защищенное от вампиров место, которое они не могли отыскать сотни лет. Это же идеальное место для того, чтобы спрятаться от желающих убить тебя вампиров. А желающих хватало, потому что самые крупные «кровяные» объекты в Европе принадлежали Илаю. Пока он был жив отобрать их было нельзя, а вот после его смерти Совет попилил бы все лаборатории, медицинские центры и станции переливания между собой и вампирами «первого круга» – максимально влиятельными кровососами, приближенными к Совету. Но если вдруг вампир «пропадал» или попадал к Ордену – все его активы считалась «заморожеными», а доходы поступали на счет его клана.

Марк не понимал, почему Илай так настаивал на внесение этой строчки во время принятия «кровяного закона» в вампирском Совете в двухтысячном году. Пару раз даже задавал этот вопрос на занятии, но Илай так и не ответил, лишь улыбнулся и сказал, что Марк и сам поймет, когда придет время. И время пришло. После того, как Илай попал в плен к Ордену, Марк и правда все понял.

Бывший глава просчитал все наперед. Он давно знал, что в Совете его недолюбливают и мечтают удалить не только из Совета, тем более на его место уже был кандидат – барон фон Бисмарк, сын того самого знаменитого Отто фон Бисмарка. И последние двадцать с лишним лет Конрад фон Бисмарк только и делал, что пытался убрать Илая. А все для того, чтобы на предстоящем Совете новым старейшиной избрали его. В последние погоды охоты он подобрался к Илаю настолько близко, что тот предпочел, видимо, остаток столетия провести в компании Ордена Ван Хельсинга. А может и не всю сотню, никто же не знал точных планов Илая кроме него самого.

Перспектива еще семьдесят с лишним лет руководить кланом Марка не сильно радовала. Он руководство принял на себя только потому, что так гласили правила, а в помощь ему был Сони. Если бы не лучший друг, который был мудрее на пару-тройку веков, Марк бы не справился. Он никогда не представлял себя во главе вампирского клана. Чего уж там, он даже вампиром себя не представлял. И в тех же «сумерках» болел за команду Джейкоба. На зло подружке, конечно же, но все же. Если бы ему дали выбор: стать вампиром или оборотнем, он бы выбрал второе, потому что шататься по лесу любил и без того и с радостью провел бы жизнь в уютном домике на берегу реки, подальше от города и раздражающих людей. Вот только выбора у него не было. Была «судьба», как сказал Илай.

Илай был тем, кто обратил Марка. Марку на тот момент было двадцать семь лет и в жизни его появилась неизлечимая болезнь. Нет, не такая «красивая» или «трагичная» как в фильмах сериалах. Никакой онкологии, лейкемии или чего-то похожего. У Марка обнаружили бешенство, что, по словам его девушки, лишний раз подтверждало, что он – «псина».

Услышав диагноз впервые Марк рассмеялся и принял все за шутку, как и его девушка. Какое, блин, бешенство может быть у городского парня, он же не собака.

Вот только врач не улыбался, а попросил девушку выйти из кабинета и спросил:

– Как себя чувствуете? Что болит? Не кусали ли вас дикие или бездомные животные?

– Чувствую себя паршиво. Мы с девушкой уезжали на выходные на природу, обожаю рассветы встречать где-нибудь на берегу в палатке, вернулись в понедельник утром. Я лег поспать после дороги, а когда проснулся, понял, что заболел и не пошел на работу. Провалялся в кровати три дня с температурой, периодически проваливаясь в сон. Вот только снилась мне какая-то дичь и кошмары. Еще и в темноте и тишине валялся, потому что от света и громких звуков хреново становилось, как и от еды. Сегодня утром даже воды выпить не смог, а когда девушка меня в душ отправила, я чуть не прибил ее, когда из ванной комнаты удирал. У меня какая-то истерика началась, когда звук льющейся воды услышал. Так что она дала мне успокоиться и притащила к вам. Хотя я отбивался.

– Почему? – удивился врач, для которого после всех описанных симптомов картина была ясна.

– Не люблю я врачей. Чего к вам ходить, если все и так ясно. – пояснил Марк.

– И что же вам понятно.? – доктору было любопытно, какой же диагноз поставил себе очередной любитель самолечения.

– Температура у меня поднялась, потому что не стоило голым и пьяным купаться в реке в октябре. А за тошноту, рвоту и странные глюки, стоит поблагодарить бабулю, у которой мы купили бутылочку, и которая божилась, что настаивала все на ягодках со своего сада. И для того, чтобы это понять, не радо было меня тащить в ближайшую клинику и врачу показывать, еще и заставлять анализы сдавать. И никто меня не кусал, так что никакого бешенства у меня быть не может. Была только одна лисица, которая подошла к нашей палатке в поисках еды и которую хотела погладить моя девушка. Но лиса погладить себя не дала, только обслюнявила мне все руки.

После этих слов врач всполошился и уточнил:

– Вы чесали глаза или нос после того, как проконтактировали со зверем?

– Я на дурака похож? – оскорбился Марк. – После того, как лиса ушла, я руки хорошего вымыл.

– А покажите-ка мне руки. – попросил врач.

– Зачем? – полюбопытствовал парень.

– Предположение свое проверить хочу. – пояснил медик.

Марк протянул руки врачу и тот, глядя на ранки на ладонях, печально кивнул и поинтересовался:

– В походе их получили?

– Ага. Камень не заметил и навернулся. А руки, на автомате, вперед выставил, вот и разодрал.

– Вот вам и причина бешенства.

– Ну какое, блин, бешенство?! Я же говорю, лиса меня не кусала, только слюнями перемазала, когда я ее кормил.

– Бешенство передается не только через укус. Оно попадает в организм человека с зараженной слюной. И заразиться можно как во время укуса, так и при попадании слюны бешенного животного на слизистые оболочки глаз, рта, носа или на повреждённую кожу. Есть еще и более редкие способы заражения, такие как употребление в пищу мяса бешенного животного и разделка его туши, при переливании крови, если у донора было не диагностированное бешенство, от инфицированной матери ее плоду и при посещении пещер, где много летучих мышей.

– Давайте без научных лекций. – отмахнулся Марк, который уже начал выходить из себя. – Лучше перейдем ко второму пункту, где вы меня быстро лечите от несуществующей болезни и отпускаете домой. Я устал и спать хочу. Кстати, как же лечат болезнь, которой у меня нет и быт не может? Тридцать уколов в живот или что похлеще?

– Вакцина вас ждала, если бы вы к нам обратились… Когда вы с лисой контактировали? – спросил врач.

– В субботу в обед. – ответил Марк.

– В субботу даже вечером мы бы еще могли вам помочь, но уже вечер четверга. – сурово заметил медик.

– И? – выгнул бровь парень. – По вечерам четверга вы не делаете уколов? Так все, могу идти домо й?

– Хорошо, что у вас есть чувство юмора. – заметил врач. – Поможет вам пережить трудные минуты, потому что у меня для вас грустные новости.

– Меня ждет сто уколов в живот? – продолжил ерничать Марк.

– Хоть тысяча, это уже не поможет. С момента вашего инфицирования прошло четверо суток. Если бы вы обратились к нам сразу, мы бы могли помочь, но у вас уже стадия возбуждения.

– Возбуждения?! – усмехнулся Марк. – Я, доктор, по девочкам.

– Стадия возбуждения – это одна из стадий бешенства. – доктор не стал обращать внимание на глупые шутки. – Третья. Первые две у вас прошли. Первая стадия инкубационного периода и вторая стадия, когда появляются симптомы, похожие на простуду. А для третей стадии возбуждения характерны приступы буйства, а также гидрофобия, которая у вас утром и началось.

– Гидро … что?

– Боязнь воды. Вы ее ни пить не можете, ни даже слышать.

– Доктор, заканчивайте уже это цирк с бешенством, выписывайте мне рецепт на таблетки от гриппа, и я пошел. У меня от вас уже голова болит.

– Знаете, если бы я был злым доктором, я бы прямо сейчас опытным путем доказал вам, что у вас третья стадия бешенства. Для этого достаточно врубить на всю музыку или свет яркий влачить. Вот только у вас, если стадия не «тихая», а она, судя по боязни воды, не тихая, начнутся болезненные судороги, температура тела подскочит до критических 42 градусов…

– И что потом? Умру? Это вы все не решаетесь сказать? – перебил врача Марк.

– Да. Именно это я пытаюсь сказать. – подтвердил врач. – Бешенство не лечится. В среднем от появления первых симптомов бешенства до смерти проходит 3–7 дней. У вас вроде как четвертый. Очень жаль, что вы не обратились к нам сразу же.

– Да откуда же я знал, что у меня бешенство. Бешенство, блин. Это ж не настоящая болезнь. Ею же только животные дикие и бездомные болеют, но никак не люди. – Марк подскочил со стула и начал носиться по кабинету.

Врач в это время вызвал помощников, которые скрутили Марка и потащили вырывающегося и изрыгающего проклятья парня в специальную палату.

Вот таким, обезумевшим, Марка впервые встретил Илай, который наведался в свою клинику для того, чтобы проверить всю документацию по «потоку крови». И взгляд загнанного в тупик парня чем-то зацепил Илая. Он прошел следом за Марком в палату, где у них состоялась короткая, но очень важная беседа. Беседа, в ходе которой Марк принял спонтанное решение стать вампиром. Хотя и заявил Илаю, что куда логичнее после диагноза «бешенство» обратить его в оборотня.

Спустя полчаса Илай известил врачей, что их пациент скончался. А спустя час забрал накрытое белой простыней тело и увез его в свой особняк, где и началось обучение новичка, которого теперь звали не Маркус Шипка, а просто Марк. Марк, который хотел бы стать оборотнем, а стал главой клана чешских вампиров спустя три года после обращения.

Первые месяцы Марку было не просто, но ему со всем помогал сам Илай. Илай заменил Марку отца, а Марк, как он позже догадался, заменил Илаю сына, которого убили члены Ордена. Илай во всем поддерживал Марка, даже когда он через два года после обращения, влюбился в самую обычную девушку. Он учил его быть вампиром и жить в новом. Посвящал в секреты, помогал развивать новые силы и хранить их в тайне. Охотиться Марк тоже учил сам Илай, а не Сони, как остальных новичков.

Охотиться Марк полюбил, как и любой другой нормальный вампир. Марку нравилось выслеживать жертву и выискивать подходящий момент для нападения, а потом пронзать клыками пульсирующую вену, наслаждаясь божественным вкусом крови, растекающейся теплом во рту. И потому вампирское нутро Марка мигом оторвалось, когда Сони предложил ему поохотиться, еще и папку дал с красной печатью. Подобные папки были большой редкостью. Обычно Киара приносила папки с зеленой печатью, в которых хранилось досье на тех, кого можно было безопасно испить. А вот в красных папках были досье тех людей, которых можно было осушить досуха и за это тебе только спасибо скажут. И все потому, что это там были первостатейные ублюдки. Те, кто сумели избежать наказания за свои зверства. Те, чье наказания было несоразмерно сотворенным зверствам. Те, кого привыкли назвать маньяками, убийцами и насильниками. В этих папках находились те, кого люди и сами хотели отдать на растерзание. И отдавали. Вампирам.

И сегодня Марк сделает так, что в мире на одну мразь станет меньше.

Глава 9

Альфред испепелял взглядом молоденького парня, облаченного в темную форму охранника. Он прекрасно понимал, почему с отчетом к нему отправили этого молокососа. Думали, что легко отделаются, свалив ответственность на пацаненка, который даже толком еще не понял, куда попал. Он и вампиров не видел ни разу, не говоря уже о том, чтобы с ними сражаться. Насколько помнил Альфред, он вообще сидел на проходной и отправлял домой тех, кто забыл пропуск. Ясное дело, он не понимал ни почему все так паникуют и боятся заходить в кабинете к начальнику лаборатории, ни почему именно его вдруг попросить сходить с докладом, ведь еще не бывал внизу. А вот те, кто его отправлял с отчетом, бывали в самом низу и повторного визита боялись, потому схватили первого попавшегося под руку новобранца, навешали ему лапши на уши и оправили в кабинет к главе. Вот только тем самым не избежали наказания, а лишь оттянули и ухудшили, потому что втянули в их дела гражданского, которому потом придется стереть память.

Стоящий перед его столом мальчишка рассказывал что-то про то, что объект никак не удается найти, как члены отряда не стараются, а Альфред внимательно рассматривал рыжеволосого веснушчатого парня и гадал, сколько он протянет у него на службе и сможет ли справиться с ней вообще.

– Почему ты устроился сюда на работу? – спросил Альфред юнца.

– Деньги, сэр. – честно ответил паренек. – У вас тут платят щедро, а деньги мне нужны. Плюс работа легкая, сиди себе в будке, да пропуски проверяй. После нее у меня сил еще и на вторую работу хватает.

– А с отчетом зачем ко мне пошел? – прищурил глаз Ван Хельсинг. – Это же не твоя задача?

– Как я понял, помимо ученых в нашем институте есть, скажем так, сотрудники безопасности. И я уверен, что они получают куда больше, чем охранник без образования и на двух работах им пахать не приходится. Я давно пытаюсь с ними подружиться. Спрашивал много раз как к ним попасть. Но они только смеялись и говорили, что такой сопляк у них и часа не продержится. А сегодня сказали, что у меня есть шанс попасть к ним. Сказали, что если у меня все получится, то через пять лет смогу заработать на дом и на жизнь безбедную, еще и пенсию потом шикарную платить будут. В общем, пообещали, что устроен буду на всю жизнь. Нужно всего-то себя появится и к их начальнику, то есть вам, сходить с отчетом.

– Вот только нужно не сдохнуть за эти пять лет. – усмехнулся Альфред. – А пенсию за просиживание штанов на проходной мы не платим. Она положена только тем, кто верой и правдой защищал наше дело и участвовал в реальных стычках. Об этом тебе парни не рассказывали?

– Риски есть везде, сэр. – с улыбкой ответил Элиас, которому парни смутно рассказали о том, чем занимаются. Из рассказов выходило, что в лаборатории проводят секретные испытания, которые спасают жизни людей и работа опасная. Но знают о ней только сотрудники с высоким уровнем доступа. И если попасть в число таких – «жизнь в шоколаде» обеспечена, хотя есть и опасность присутствует. – Здесь за них хотя бы платят достойно. Если уж я и помру, так хоть мать и сестры будут обеспечены. Ведь про страховку, которую выплачивают семье, если со мной случится трагедия на работе, парни мне тоже сообщили.

– Ты либо оптимистичный идиот, либо излишне оптимистичный идиот, а такие, обычное, долго не живут. Ты ведь даже понятия не имеешь, что здесь происходит на самом деле. – заметил Альфред, которому понравилась честность парнишки и его напор. Он хотел лучшей жизни и использовал все возможности, проявлял хитрость и настойчивость, а значит, мог быть полезным. Может даже полезнее тех, кто его сюда отправил.

– Скорее безбашенный наблюдательный дурак, который умеет адаптироваться и быстро подстраиваться, потому что хочет избавить от нищеты себя и свою семью, сэр. И я догадываюсь, что оружие те парни носят не просто так. И лаборатория тут не только научная, но и военная. А еще я понимаю, что парням приходилось убивать. И не один раз.

– Ты и правда наблюдательный. А расскажи-ка о своей семье.

– Я из бедной семьи, которая живет в деревеньке под Краковом. Работаю с семи лет, потому что отец помер, а мать одна не может прокормить пять детей. Сын у нее всего один – я, к тому же старший. Так что я прекрасно знаю, что такое ответственность и ради своей семьи я сделаю все, что угодно.

– Даже убьешь?

– Плохого человека или хорошего?

– Плохого.

– Тогда да, сэр, убью. Если мне хорошо за это заплатят, а в случае моей кончины обеспечат ежемесячные выплаты моей семье.

– Сразу оговариваешь все условия?! Не такой ты и дурак. А убьешь ли ты его, если он пятилетний ребенок?

– Ребенок?

– Милый пятилетний мальчик к непослушными темными волосами и зелеными глазами.

– Так вот кого они ищут… – парень собрал воедино все те обрывки фраз, что слышал последние месяцы. Он догадывался, что отряды ищут кого-то важного, потому и согласился пойти с отчетом к главе, понимая, что это его шанс продвинуться. И теперь он не только попал к главе, но и понял кого ищут те парни, к которым он так хотел попасть.

– Да, они ищут мальчишку, который опасен для всех нас. И так боятся сказать, что второй месяц не могут его отыскать, что послали тебя отдуваться за их косяки.

– Простите за наглость, сэр, но как может быть опасен пятилетний ребенок?

– Это не наглость, а правильный вопрос, потому я отвечу. Обычный – никак, а вот этот – очень даже, ведь победили в нем гены его папаши-маньяка.

Услышав последнее слово, парень твердо произнес:

– Да, сэр.

– Что «Да, сэр?»

– Ответ на ваш вопрос. Да, сэр, я убью плохиша, даже если он пятилетний ребенок.

Ответ парня удивил Альфреда, но куда больше удивило то, что он не врал. Этот рыжеволосый парень был стопроцентно честно с ним все это время. Ложь Ван Хельсинг научился распознавать давным-давно и только поэтому и был до сих пор жив.

– А ты умеешь удивлять. – Альфред поднялся из-за стола, подошел к мальчишке, на груди которого висел бейдж с именем, и пожал ему руку. – Добро пожаловать в орден Ван Хельсинга, Элиаш.

– Орден Ван… Хельсинга? – переспросил удивленный парень. – Я не ошибся?

– Нет, Элиаш, ты не ошибся. А я очень надеюсь, что не ошибся и я, принимая тебя на службу, которая обеспечит безбедную жизнь не только тебе и твоей матери, но и твоим четырем сестрам. – Альфред очень четко обозначил перспективы.

– Нет, сэр, вы не ошиблись. – Элиаш не мог профукать возможность спасти семью от нищеты.

– Чудесно. – Ван Хельсинг похлопал парня по плечу. – А сейчас пойдем со мной. Покажу тебе, чем мы тут занимаемся на самом деле.

Альфред развернулся и вышел из кабинета, прекрасно зная, что Элиаш проследует за ним. А тот старался не отставать от нового начальника и открывающихся перспектив. Когда они проходили мимо кафе, в котором сидели все те, кто оправил Элиаша с отчетом, парень заметил, как странно смотрят на него мужчины. Это ему не понравилось, потому он задал вопрос Альфреду:

– Сэр, почему они так смотрят на меня?

– Как?

– Со смесью тревоги и облегчения.

– Просто они догадываются, куда мы идем, и радуются, что сейчас туда идешь ты, а не они. Они думают, что их фокус удался и провинность прощена, но они ошибаются.

– А куда мы идем?

– Сейчас узнаешь.

Альфред специально провел паренька мимо кафетерия. Очень уж ему хотелось посмотреть на лица тех, кто посмел втянуть в их дела гражданского. Парни были уверены, что беда миновала и Альфред ведет Элиаша вниз, чтобы стереть ему память, но ошибались. Он вел его для того, чтобы взять вместо них. Вот только глупцы ничего не поняли, что лишний раз подтверждало, что им пора вниз.

Ван Хельсинг подвел Элиаша к помещению с надписью: «Только для персонала». Открыв дверь электронной карточкой, Альфред пропустил паренька вперед, а сам закрыл дверь. Пока Элиаш гадал, зачем они явились в кладовку, заставленную ведрами и швабрами, Ван Хельсинг подошел к металлическому шкафу, просунул руку в щель между стеной и шкафом и нажал какую-то кнопку на стене. Стеллаж тут же отъел в сторону, открыв перед опешившим пареньком лифт.

– Офигеть! – выпалил Элиаш.

– Офигеть будет впереди. Пока это просто лифт, которым пользуются сотрудники ордена, чтобы попасть в нашу часть здания. Лаборатория сверху и правда работает, а я числюсь в ней сотрудником, как и все остальные, но она лишь прикрытие. Все самое интересное находится на нижних этажах. – пояснил Альфред, входя в лифт и сканируя сетчатку глаза.

Механический голос известил:

– Доступ размешен!

Ван Хельсинг нажал на единственную кнопку с цифрой «Ноль» и предупредил:

– Спуск будет не особо приятным. Но со временем привыкнешь.

Лифт начал движение и Элиаш понял, о чем говорил Альфред. Спуск действительно приятным было не назвать. Он старался держать лицо, но хотелось попрощаться с завтраком.

– Раньше хуже было. Когда мой предок только нашел эту пещеру и организовал в ней штаб ордена, вниз спускались на вагонетках. Но мои предшественники все модернизировали и сейчас у нас все супер комфортно. Так что грех жаловаться.

– Да, сэр. – только и смог ответить Элиаш, который мечтал поскорее приехать.

Когда лифт наконец остановился, паренек выскочил из него со счастливым лицом и попал в слабоосвещенную комнату с огромной металлической дверью.

– Дополнительные меры защиты. – пояснил Ван Хельсинг и снова отсканировал не только глаз, но и отпечатки пальца на специальном сканере, прикрепленном на стене у двери.

– Доступ разрешен! – снова произнес тот же механический голос, и огромная дверь отворилась, пропуская Альфреда и Элиаша внутрь.

Элиаш прошел первым и оказался в светлом квадратном помещении, вместившем в себя зону ожидания – диван и два кресла и пост охраны, на котором сидели три суровых мужчины, охраняющий дверь, ведущую в основную часть базы.

– Добрый день, сэр! – приветствовали главу ордена охранники.

– Это наш новобранец? – спросил один из мужчин.

– Да. Элиаш. – представил парня Ван Хельсинг. – Веду его на посвящение.

– Лично? – с завистью в голосе произнес второй охранник. Все же знали, что этим занимается Эдриан.

– Повезло тебе, пацан! – заметил еще один охранник и нажал на кнопку.

Альфред на это заявление никак не отреагировал, а Элиаш предпочел пока молчать и следовать за новым начальником. Тот как раз подошел к двери и приложил к размещенному на ней сканеру карточку.

И в третий раз голос известил:

– Доступ разрешен.

– Добро пожаловать в Орден Ван Хельсинга! – торжественно сказал Альфред, приветствуя новобранца в святая святых и пропуская его вперед.

Пока Элиаш рассматривал пустой холл, напоминающий фойе бизнес-центра и удивлялся тому, что из огромных витражных окон, за которыми был прекрасный пейзаж, лился настоящий свет, Альфред рассказывал:

– Мы сейчас находимся на нулевом этаже. Хотя, конечно, он где-то минус двадцатый. Тут почти никого не бывает, потому что здесь расположены комнаты для совещаний и библиотека. Большая часть трется на втором этаже, где размещены тренировочные базы или на базе, которая на поверхности обустроена и укрыта артефактом. Ну а сейчас многие ребята на пятом, выбивают информацию из наших зверюшек. Мы их как раз на пятом держим. – заметив, как парня поразили окна, Альфред пояснил: – Никакой магии, лишь немного науки, дисплеи и подсветка, меняющаяся в зависимости от времени суток также, как и заставка. Потом все рассмотришь или у технарей расспросишь. Такие окошки есть на каждом этаже, чтобы не было ощущения подвала. Так и настроение лучше и дышится проще.

– Круто! – с восхищением произнес парень.

– Круто. – согласился Ван Хельсинг. – Тут вообще много крутого. Целых пять этажей. С ними Эдриан познакомит тебя позже, после того как просканирует для датчиков и выдаст карту доступа. А сейчас мы с тобой на минус шестой поедем, куда доступ есть у единиц, и я проведу для тебя посвящение.

– И что под этим подразумевается? – уточнил Элиаш, которого Альфред вел к лифтам.

– Скажем так, это некая форма клятвы верности, которая убережет нас от предательства. – размыто ответил Ван Хельсинг.

– Мне браслет с взрывчаткой на руку наденут и в случае предательства его активируют? – пошутил парень.

– Почти угадал. – ухмыльнулся Альфред. – Суть та же, вот только форма исполнения куда элегантнее. Мы тут перестраховщики, потому штаб ордена столько лет и останется не найденным. И дело тут не только в соглашении моего предка с кровососами, но и в том, что все мы, его последователи, старались лишь улучшить то, что он сделал, а никак не похерить.

Элиаш замер у одного из трех лифтов и прошептал:

– Кровососами?

– Верно. Кровососами, упырями, вампирами – называй как больше нравится, суть не изменится. Они, Элиаш, не выдумка, а вполне себе реальные существа, как мы с тобой. И орден, который мой предок организовал сотни лет назад, охраняет от них людей.

– Так вы…

– Альфред Ван Хельсинг. Потомственный охотник на вампиров и глава Ордена Ван Хельсинга, основанного тем самым Абрахамом Ван Хельсингом, который пошел на самого Дракулу.

– Так все эти вампиры и правда не выдумка?

– О, нет, Элиаш. Они наша реальность и скоро ты в этом убедишься.

Элиаш нервно сглотнул, а Альфред вошел в очередной лифт, вставил ключик в кнопку с надписью «Ноль» и нажал ее, а затем сказал:

– Тебе переживать ни о чем не стоит. Если ты будешь верен мне и ордену, то через пять лет и правда выйдешь с почетом на пенсию и нищета останется в прошлом. А если не будешь косячить, то на этот этаж спускаешься первый и последний раз.

Последняя фраза прозвучала настолько зловеще, что, когда двери лифта распахнулись, открыв темную пасть слабо освещенного коридора, по телу Элиаша прошли мурашки.

– М… Чую запах свежей крови. – прозвучало откуда-то из глубины коридора.

– Добрый день, Кшиштоф. – поприветствовал голос Альфред, толкая в темноту Элиаша и проходя следом за ним. – У нас новобранец. Элиаш.

– Новобранец? Жаль. А я так думал, что мальчишка провинился и я могу его осушить. Уж больно вкусно пахнет. – голос раздался ближе.

– Тех, кто провинился, я приведу к тебе попозже, когда с этим закончишь. И жалеть их не надо. В живых оставь, но развлекись так, чтобы желания огорчать меня у них больше не возникало. – попросил Альфред.

– Там что вампир? – догадался Элиаш, который старался не показать своего страха.

– Верно. – подтвердил Альфред. – Здесь живет Кшиштоф и он вампир, верный нашему ордену с момента его зарождения. Он был знакомом с Абрахамом лично и стоял у истоков ордена. Чего уж там, он и сам бывший охотник, один из лучших. И продолжает верой и правдой служить ордену сотни лет. Именно он проведет тебе посвящение.

– И как он это сделает? – осторожно поинтересовался Элиаш, предпочитая знать, что его ждет.

– Сейчас он укусит тебя. – спокойно ответил Альфред.

Элиашу это показалось странным, потому он спросил:

– Зачем вампиру кусать охотников на вампиров?

– Умный мальчик. Хороший выбор, Альф. – оценил Кшиштоф. – Давно таких не было.

– Ты тоже заметил?! Я потому сам его и привел. Такими кадрами разбрасываться нельзя. – Альфред ответил на комментарий вампира, а потом уже на вопрос Элиаша: – Он укусит тебя, чтобы узнать вкус твоей крови. И если ты предашь орден, то Кшиштоф выйдет на охоту. По запаху твоей крови, которую он вкусил, он найдет тебя его в любом уголочке земли и сделает с тобой то, что так любит.

– Я подвешу тебя вниз головой, надрежу все вены и подставлю таз, чтобы в него стекала твоя молоденькая здоровая кровь, а сам буду слушать твои крики и смотреть как из тебя по каплям уходит жизнь. – все приближался голос, а вместе с ним и Кшиштоф.

– А потом он сможет наведаться к твоей семье и сделать тоже самое с твоей матушкой и четырьмя сестрами. – развивал мысль Альфред, наблюдая за реакцией Элиса, который хоть и был напуган, но держался.

– Четырьмя сестрами. Звучит как как музыка. – промурчал Кшиштоф. – Балуешь ты меня Альф. Очень я буду надеяться на то, что ты предашь орден, Элиаш, потому что от такого пира грех отказываться.

– Никогда! – твердо сказал Элиаш, хотя голос его дрожал. – Клянусь.

– Конечно же, ты никогда нас не придашь. – согласился Альфред. – Но одной клятве мы не поверим. Правда, Кшиштоф?

– Конечно, Альф. Мы же прекрасно знаем, что в словах правды нет. Не то, что в крови.

Сначала из темноты вынырнули два красных глаза, а потом и сам Кшиштоф. И Элиаш даже не успел закричать, как клыки впились в его шею.

Глава 10

Настроение у Рори было паршивое. Еще и сон не шел третий час. Почти неделю она просидела в палате и уже ненавидела все, что ее окружало. И идиотскую кровать, и чертово кресло, и крошечную ванную при палате, где даже не было ванной, в которой можно понежиться в пене с книжкой, и странное окно, которое на проверку оказалось обманкой. Рори сильно поразилась, когда попыталась его открыть, чтобы впустить свежего воздуха, а не смогла этого сделать. Потом и вовсе поняла, что это не окно, а обманка с какими-то дисплеями. Этот факт ее насторожил, но спрашивать у отца она ничего не стала, у них тут все-таки закрытый исследовательский институт. Да и отец все равно бы не ответил.

Он продолжал заходить каждый день, интересовался ее самочувствием, брал анализы, водил на обследования или же вел с ней беседы о том, что она прочла или посмотрела. А еще отказывался отправлять ее домой, ссылаясь на то, что она целых шесть лет провела в коме и стоит немного побыть под наблюдением врачей, а потом уже выписываться. Хотя врачей, которые следили за Рори, было мало. Людей вообще было очень мало и девушке казалось, что она одна на всем этаже. Отец подтвердили ее догадки, в очередной раз напомнив, что она лежит не в обычной больнице, где ее давно предлагали отключить, а в его лаборатории, потому народу тут так мало, а других пациентов нет. И сюда врачи приходят только ради нее и вызвать их она может и сама, просто нажав кнопку. Да и в коридоре всегда есть дежурный. И не стоит ей забывать, что она здесь находится «по знакомству», так что лучше радоваться тому, что ее тут смогли спасти, а не задавать глупых вопросов.

А «глупых вопросов» у Рори была уйма. От «Почему мою палату запирают?» и «Что за окна у вас такие странные?» до «Я что в тюрьме?». Но держала их девушка при себе. Сейчас она старалась разобраться с вопросами куда более важными. Например, «Как наверстать шесть лет жизни?» и «Почему я вдова, а до сих пор не чувствую боли от утраты любимого?». Да и самого любимого Рори помнила смутно. Знала только, что его звали Виктор Петров и он был русским, а еще ее водителем. Вроде как они начали встречаться, когда она только стала первокурсницей, а поженились под Рождество. Вот только через пару дней после свадьбы они попали в аварию, и Виктор умер, а она впала в кому.

Все было складно, но Рори не оставляло ощущение, что что-то не так. Да, она помнила Виктора и помнила, что он был ей симпатичен, но она не собиралась за него замуж, еще и так быстро. У Рори складывалось ощущение, что отец о чем-то умалчивает, а сама она, как ни силилась, так и сумела вспомнить, чего именно не хватает. У Рори появилась какая-то навязчивая идея о том, что у нее что-то пропало. Она не знала, что именно, но чувствовала, что забыла что-то очень важное. Но вспомнить не могла. А когда старалась, то голова начинала раскалываться.

А потом начались кошмары. Первую ночь после выхода из комы Рори спала как убитая, а вот со второй ее начали посещать странные сны. Это были обрывки и в целый сюжет их свести было невозможно, что бесило девушку еще сильнее. Во снах было много крови, странные люди в темной форме, крики, полуразвалившаяся беседка и разбитый телефон. А еще какое-то навязчивое лето, потому что девушке постоянно виделось «август», то на листике написанное, по нацарапанное на лавочке. Но сколько бы она не силилась вспомнить, что за жуть произошла с ней в августе, так и не могла.

Аврора чувствовала себя потерянной, а вся эта «программа реабилитации» от отца не слишком хорошо работала. Хоть он и рассказал дочери о том, что произошло за эти шесть лет, легче ей не становилось. Да и рассказчиком отец был паршивым. Куда приятнее Рори было бы побеседовать с кем-то из друзей. Но ее единственная подруга Елена уехала учиться в Лондон и перестала с ней общаться еще до того, как Рори поступила в университет. А в университете друзьями обзавестись Аврора не сумела, потому что все свое время проводила с Виктором. По крайней мере, так сказал отец. А он, как бы печально это не звучало, был единственным, кто интересовался Рори за эти шесть лет.

Для всего остального мира исчезновение Авроры было совершенно не заметным. И это расстраивало Рори. Ей так хотелось найти близкого человека и стать наконец самостоятельной девушкой, а не дочкой Альфреда Новака, но это ей никак не удавалось. Может именно поэтому она так быстро выскочила замуж за Виктора и вроде как собиралась уехать с ним в Россию? Ведь он, получается, был ее единственным шансом на побег. Вот только и он не удался. И Рори провела в отключке шесть лет для того, чтобы очнуться и снова стать марионеткой папы.

Стоило ли вообще пробуждаться? Может куда гуманнее было послушать врачей и отключить ее. Тогда бы она смогла воссоединиться с мамой и перестать быть самым одиноким человеком на свете. И сколько бы она не пыталась привлечь внимание вечно занятого отца, была милой и правильной, ничего так и не получилось. Работа всегда была для него важнее дочери, которую он держал взаперти и вдали от людей. А Рори так хотелось простого человеческого тепла. Хотелось настоящих друзей, а не Елены, которую «назначил» ей в подруги отец и которую привозили каждую пятницу в их замок ровно в пятнадцать ноль ноль для совместных игр, а увозили ровно в девятнадцать ноль ноль, после совместного ужина. Да и общение их больше напоминало светские беседы под надзором охранника, а не девичьи игры.

Но Аврора не сдавалась. Она стала бунтовать, пару раз угоняла машину и сбегала из дома, чтобы самой поехать в гости к Елене, до которой, правда, так ни разу и не добралась. Но и это не помогло. Отец все также был холоден. Тогда Рори поняла, что любви от него не получить и решила поискать ее в другом месте, но отец не позволял и этого. Где бы Аврора ни была, она всегда была под присмотром водителя или охранника, но никогда не под присмотром отца. Рори пыталась выяснить, почему ей нельзя жить как остальные люди – ходить в обычную школу, заводить друзей, ездить на автобусе и без охраны, но отец всегда указывал на то, что это обратная сторона богатства. И в мире хватает людей, которые хотят причинить им зло только лишь потому, что им посчастливилось родиться в обеспеченной семье. Сам он через все это прошел и не хотел бы, чтобы его дочь тоже подвергалась травле. Рори пыталась объяснить отцу, что никто в школе не будет травить ее за то, что она живет в замке, а вообще можно пойти в ту школу, где учатся дети из таких же обеспеченных семей, отец стоял на своем. И каждый раз говорил одно и тоже: «Я лишь забочусь о твоей безопасности, когда станешь старше – поймешь и поблагодаришь!».

Вот и последнюю неделю он отвечал на все просьбы Рори отпустить ее домой хорошо знакомой фразой. Вот только Аврора уже не было ни ребенком, ни подростком, а поведения отца так и не поняла, да и благодарить его за отшельничество и вечное одиночество желания у нее не возникало, скорее наоборот. Тем более сейчас она снова оказалась взаперти. И даже не в целом замке, а в крошечной палате. Хотя это не сильно меняло сути. Она снова была в заточении, а отец был надзирателем, по чьим правилам ей приходилось играть.

От всех этих мыслей, накинувшихся на нее вместо сна, Рори становилось лишь хуже. Она лежала на неудобной кровати и думала о том, как пуста и бессмысленна ее жизнь. Но мысли о том, что не появись она на свет, ничего бы в нем не изменилось, были прерваны странным звуком. Сначала Рори не сообразила откуда он раздался, а потом заметила, что лампочка на замке двери стала зеленой, а не красной.

Дополнительного приглашения девушке не требовалось. Она мигом вскочила с кровати, быстро просунула ноги в любимые тапочки и поспешила к двери. Та действительно оказалась открыта. Рори не стала гадать, сбой это в программе или еще чего, а решила воспользоваться представившейся ей возможностью. Она тихонько выскользнула в коридор и собиралась пойти не направо, в палаты, где ей проводили исследования, а налево, к лифту, где сидел дежурный, которого почему-то не оказалось на месте. Вот только почувствовала какое-то странное желание, который направило не к лифту, а к палатам.

Решив довериться внезапно проснувшейся интуиции, Рори пошла направо. Она толком не понимала, куда направляется, но упрямо шла вперед, миновав все те палаты, в которых уже бывала. Рори дошла до конца коридора и замерла у окна, когда внутренний голос подсказал ей зайти в дверь, на которой было написано «Только для персонала». Дверь в это помещение также была с электронным замком, требующим карточку, но и она вдруг зажглась зеленым и отворилась. Рори проскользнула в нее и закрыла за собой.

Оглянувшись вокруг и увидев, что стоит на лестничной площадке, девушка поняла, что наткнулась на аварийный выход. Возле двери, из которой она только что вышла, Рори заметила нарисованную цифру два. Решив, что выход из папиной лаборатории логично искать на первом этаже, девушка пошла вниз. Но спустившись на два пролета и оказавшись еще у одной двери, она заметила цифру три. Это показалось Рори довольно странным, словно она находилась в каком-то подвале, а не в папиной лаборатории, где бывала много раз, правда не в этом крыле. Она решила вернуться назад и потом подняться наверх, но «внутренний голос» настойчиво требовал спускаться вниз. Рори и в этот раз его послушала, и он привел ее на площадку к двери на пятом этаже.

Войдя в эту дверь Рори очутилась в еще одном длинном коридоре, возле такого же фальшивого окна, за которым была ночь. Перед ней был такой же ряд дверей, расположенных по обе стороны коридора, как и на том этаже, с которого девушка сбежала. Вот только дверей в этом коридоре было в разы меньше, а Рори было в разы страшнее. Вроде бы все было таким же, как и на втором этаже, но ощущалась какая-то гнетущая атмосфера, а еще витал какой-то неприятный запах. Такой запах однажды Рори почувствовала в подвале их дома, куда спустилась в тайне от кухарки за любимым смородиновым джемом. Джема она тогда так и не обнаружила, потому что дверь в подвал оказалась заперта. Зато ее обнаружил отец, который сказал, что в подвал попала вода и у них сгнили овощи и все запасы картошки, потому стоит такая вонь. И захотить туда Рори пока не стоит. А после отвел дочку на кухню и выдал ей самую большую банку джема, которую кухарка держала на верхней полке. Ну и сказал кухарке, чтобы ставила джем там, где Аврора могла его легко достать.

Рори не знала, овощи ли сгнили на этом этаже или еще чего, но ей захотелось как можно скорее покинуть это место. А когда она услышала душераздирающие крики и все ее тело покрылось мурашками, то она поняла, что на этом этаже точно не джем хранят.

Не успела Рори даже понять, что тут происходит, как дверь в конце коридора открылась и какой-то мужчина сказал:

– Пойду за святой водой сгоняю, эта вся закончилась.

А второй ему вторил:

– И серебра захвати, расплавим и в глотку ему зальем. Раз не хочет нам ничего рассказывать, значит и рот ему больше не нужен.

Здравый смысл кричал о том, что Рори нужно сматываться от сюда как можно скорее, тем более в коридоре кто-то сейчас появится и кто-то не очень хороший, но она не послушалась и юркнула в первую дверь, которая тоже оказалась не заперта.

В помещении не было света и Рори посчитала это отличным знаком. Она спрялась в углу, справа от двери и боялась даже дышать, ведь эта комната могла оказаться той, в которой как раз хранились запасы серебра и святой воды. Пока девушка гадала, в каком же ужасном месте оказала, ее глаза привыкали к темноте. Спустя время Рори поняла, что мужчина шел не сюда и решила осмотреться. Она наконец обернулась назад и заметила, что буквально в метре от нее была решетка, которая отделяла вторую часть комнаты от той, в которой оказалась она.

– Твою ж мать! – прошептала девушка, поняв, что перед ней.

– Моя матушка давно мертва. Впрочем, как и ваша. – раздался спокойный голос.

Рори не на шутку испугалась, но голос ее успокоил:

– Вам не стоит волноваться. Я не причиню вам вреда. Тем более за решеткой я, а не вы.

– Кто вы? – уточнила девушка, осторожно подходя к решетке.

– Такой же узник, как и все здесь. – ответил мужчина, подходя поближе.

– Но почему вас держат здесь? – спросила Рори, подходя все ближе к клетке.

– Все просто, милая, потому что я вампир. – ответил мужчина и улыбнулся, обнажая свои клыки.

Ошеломленная Аврора отскочила от решетки.

– Ну что же ты, Рори. – ласково сказал мужчина. – Так удивилась, будто первый раз видишь меня или вампира.

– Мы… мы разве знакомы? – удивилась девушка.

– Конечно. Именно поэтому ты сейчас не трясешься от страха и не пытаешься сбежать из этой комнаты. Ты уже видела вампиров, и не один раз. И меня тоже видела. Потому так спокойно отреагировала. – объяснил мужчина, глядя девушке прямо в глаза.

– Вампиров не существует. – заявила Рори.

– Конечно. – согласился мужчина. – Ведь именно так говорил твой папа. А еще он говорил тебе, что ваша фамилия Новак, что твоя мама умерла от рака, а ты в коме шесть лет провела. Но, если вампиров не существует, то почему тот мужчина, который в первой комнате пытает моего сородича, отправился за святой водой и серебром? И почему у меня есть клыки и меня держат в клетке? И почему твой папа взял фамилию матери и скрывает, что его на самом деле он Альфред Ван Хельсинг?!

– Потому что папа ученый, я в его лаборатории. Может он тут эксперименты проводит, виды скрещивает или еще что-то. – пыталась найти объяснение происходящему Рори.

– Аврора, милая, ты вроде так выросла, а все еще веришь байкам Альфреда. – улыбнулся мужчина. – Мы и правда находимся в лаборатории твоего папы, и он и правда проводит эксперименты. Но эксперименты на вампирах. Твой отец, Рори – Альфред Ван Хельсинг, потомок первого охотника на вампиров, основавшего орден Ван Хельсинга. Сотни лет Ван Хельсинги и их орден охотятся на таких как я, на вампиров. И если раньше мы с ними жили в мире и по правилам, то с приходом твоего отца все изменилось. Он не чурается даже самых ужасных методик. Например, может устроить резню на свадьбе своей дочери, которая вышла замуж за вампира. А потом сотрет ей память, причем не в первый, выдаст замуж за другого и спрячет в России, под чужой личиной, ну и мужа ее «нового» Виктора убьет, потому что тот девчонку пожалел и правду рассказать ей хотел, узнав, кого она ждет. А потом, когда настоящий муж ее все-таки найдет, он устроит очередную бойню и снова сотрет дочери память, выкинув из нее целых шесть лет. Ну а потом соврет, что она в коме была.

– Что вы такое говорите? – испуганно прошептала Аврора.

– Правду, Рори. Правду у том, что на самом деле происходило за эти шесть лет, пока я сидел тут, а твой папаша ставил над тобой эксперименты. Он снова стер тебе память, хотя ты отбиралась и кричала, а потом умоляла его этого не дать. И кричала так сильно, что это слышали даже мы, на пятом этаже. И не только потому, что у вампиров слух лучше, чем у людей. Ты не хотела ничего забывать, не хотела забывать их, но он забрал у тебя память. Снова. А я смогу ее вернуть. И ты убедишь в правдивости моих слов.

– Все вы врете! Вампиров не существует, а я была в коме и ни за какого вампира замуж не выходила. Мой муж – Виктор и он погиб в аварии.

– Знатно он тебе мозги промыл. Кшиштоф все еще хорош. Но не лучше меня, ведь этого предателя обучал я, потому я смогу исправить то, что он с тобой натворил. Еще и столько раз. Скажи, милая, у тебя уже начались головные боли и бессонница? А кошмары? Кошмары уже проникают в те редкие часы сна, которые тебе удается выхватить? И ты видишь какие-то странные картины, которые кажутся тебе смутно знакомыми, но не можешь понять почему. А еще тебя не покидает навязчивая мысль о том, что у тебя что-то отняли.

– Откуда вы знаете? Мне постоянно кажется, что я что-то забыла и потеряла, но я не могу вспомнить что.

– Это последствия сильного вмешательства в память, в которой уже знатно поковырялись. И ты не забыла и не потеряла. У тебя это отняли.

– Что отняли?

– Не что, Рори, кого. Альфред отнял у тебя ребенка.

По телу Авроры пробежали мурашки, а сердце больно кольнуло.

– Ребенка? Но… но у меня нет никакого ребенка. Папа… он бы сказал мне об этом. – сказала Рори, а сама засомневалась. Может именно это и скрывал отец. Боялся рассказать, что она потеряла не только мужа, но и ребенка. Но как он мог появиться у нее, если она была в коме? Или в коме могут рожать?

– О таком внуке он бы никогда и никому не сказал. Убил бы его еще в твоем чреве, если бы знал, от кого он на самом деле. Твоего сына спасло только то, что Альфред думал, будто его отец Виктор. И ты рожала не в коме, а в обычной больнице в России.

– Сына?

– Да, Аврора. У тебя есть сын. Его зовут Август.

Рори словно дали под дых. Август. Это имя приходило к ней во снах всю эту неделю. Но она думала, что речь шла про летний месяц.

– Август… – тихонько повторила Рори.

– Ты видела его во сне? – уточнил мужчина, заметив реакцию девушки.

– Нет. Только имя. Все время во снах возникало слово «август», но я и подумать не могла, что это имя моего сына. – призналась девушка.

– Подойти ко мне. – попросил мужчина.

– Зачем? – спросила Рори.

– Подойти ко мне и протяни свою руку, я покажу тебе сына. – пообещал мужчина.

Не отдавая себе отчета в действиях, Рори подошла к решетке и просунула через металлические прутья руку. Мужчина тут же схватил ее и в голове Рори возникла картинка.

Рори, но со светлыми волосами, гуляет в парке в компании красивого темноволосого мальчика с зелеными глазами. Он смеется и называет ее мамой, а она улыбается и крепко обнимает мальчика.

Воспоминание было крошеным и коротким, но на глаза девушки тут же навернулись слезы, и она спросила:

– Это мой сын?

– Да, милая. Это Август. И в августе ему исполнилось пять лет. За день до его дня рождения вас нашел твой настоящий муж, Марк. Ты помнишь Марка? Вы познакомились, когда ты только начала учиться в университете.

– Не уверена… Я же вроде как встречала с Виктором…

– Ничего, ничего, я верну тебе воспоминания о нем. Но для начала я должен выбраться отсюда, и ты мне в этом поможешь.

– Я? Почему? Как? Я даже сама отсюда выйти не могу, как мы вдвоем удерем? И зачем мне помогать вам?

– Да, ты. Потому что больше не кому и потому что я ради тебя тут все эти шесть лет и просидел. Как именно, я сейчас расскажу. И помогать тебе мне нужно, потому что нам следует добраться до твоего сына первыми. А если первым его найдет твой отец, то он убьет Августа.

– Зачем папе убивать моего сына? Что вы такое говорите?!

– А за тем, что твой сын Август – димидиум. Он наполовину человек, а наполовину вампир. И таких охотники убивают сразу же, потому что такие дети, по их мнению, представляют огромную опасность.

– Но…

– Никаких «Но», Рори, окно возможностей закрывается. Я итак потратил почти все силы на то, чтобы провернуть все эти фокусы с расстройством желудка у твоего надзирателя и дверями, дабы привести тебя ко мне. Решайся прямо сейчас и бежим или и дальше оставайся марионеткой Альфреда и верь во все то вранье, что он тебе скармливает огромными порциями. Только не удивляйся, если завтра ты станешь не Авророй Новак, а снова Кирой Петровой или какой-нибудь Энолой Бомбард.

– Но папа меня оберегает. Он всегда так говорит.

– Оберегает? – рассмеялся мужчина, а потом схватил девушку за руку и передал ей еще два воспоминания.

В первом Рори сидела в белом свадебном платье, которое все было залито кровью. На руках у нее лежал окровавленный темноволосый парень с зелеными глазами, так похожий на мальчика из первого видения. А рядом стоял ее папа, который стрелял ее мужа.

А во втором воспоминании отец приказывал мужчинам в темной форме схватить темноволосого мальчишку с зелеными глазами, а ей всаживал шприц в шею.

– Все еще веришь, что папа о тебе заботится?

Ответа у Рори не было.

– Справа от тебя находится устройство. Поднести к нему руку и позволь себя уколоть. Это откроет решетку. Сам я ее открыть не могу, она на крови Ван Хельсингов зачарована.

Ошарашенная девушка сделала все, что попросил мужчина и даже не вздрогнула, когда иголка проколола палец. Клетка отъехала в сторону, и мужчина наконец смог покинуть свою тюрьму.

Он прошептал девушке:

– А сейчас доверься мне и молчи.

И потащил ее за собой сначала в коридор, а потом к пожарному выходу.

– Что ты бы сейчас не услышала и не увидела, ты должна молчать. Поняла? – спросил мужчина.

Рори кивнула.

– Умница. Тогда сейчас мы спустимся вниз и спустя пару минут окажется на свободе.

Рори снова кивнула и после проследовала за мужчиной, спускающимся вниз. Они оказались у двери с цифрой шесть, и мужчина тихонько открыл ее, но это не осталось не замеченным.

– У меня сегодня просто день гостей какой-то. – раздался в кромешной темноте голос, от которого все тело Рори покрылось мурашками.

– Насколько я помню, ты всегда любил быть в центре внимания. – заметил мужчина, который прикрывал собой Рори.

– Илай, ты что ли? Неужели Альфред сегодня насколько добр, что разрешил и тебе заглянуть ко мне на стаканчик крови? – усмехнулся Кшиштоф.

– Ты не хуже меня знаешь, как я оказался здесь, так что не строй из себя идиота, Кшиштоф. – попросил Илай. – Мы оба знаем, насколько ты умен и хитер.

– Какой же ты скучный. – Кшиштоф вынырнул из тьмы и оказался рядом с Илаем, которого заключил в объятия. – Шесть лет не виделись и ты, вместо того, чтобы побеседовать со старым другом по душам, сразу к делу переходишь. Никакой вежливости. Хотя бы для вида спросил, как у меня дела.

Илая из объятий вырвался и заметил:

– Прекрасно у тебя дела. По запаху чую, что ты с десяток человек почти до суха осушил сегодня. Так что ты в отличном настроении и позволишь нам воспользоваться твоим персональным выходом.

– А с чего ты решил, что он у меня есть? –ухмыльнулся Кшиштоф.

– Я убью тебя, если ты нас не пропустишь. – предупредил Илай.

– Ты? – рассмеялся Кшиштоф. – И как, интересно, ты это сделаешь? Ты за шесть лет почти ссохся, а я вот молод и полон сил, еще и отлично поужинал.

– Тысяча девятьсот первый. Переход. Горная река. Помнишь же, что случилось, Кшиш?

Ответом была тишина.

– Конечно помнишь, ведь жизнь твоя с того момента поменялась. Точнее ты получил новую жизнь. Ту, что ты у меня вымолил. Помнишь, что ты пообещал мне за вечную жизнь?

Кшиштоф все так же молчал.

– И ведь я обратил тебя. Охотника, который меня пулями серебряными изрешетил. Сам тогда чуть Богу душу не отдал, но тебе помог. Спас тебя и всему обучил. Даже память стирать. И чем ты мне отплатил? Предательством, Кшиш! Но я тебя не винил, сам идиот. Даже должок с тебя не требовал. А сегодня пришло время платить по счетам. Ты либо пропускаешь нас и живешь себе дальше, будучи подстилкой Альфреда или я забираю то, что дал тебе в долг, ты умираешь, и мы все равно выходим.

Кшиштоф наконец вспомнил, что пообещал Илаю там, на перевале и понял, почему не помнил этого раньше.

– Так что ты выбираешь, Кшиш? Смерть по чести или жизнь в бесчинстве? – уточнил Илай. – Хотя, не утруждай себя ответом. Я и так знаю, что ты боишься смерти и любого предашь ради того, чтобы оттянуть с ней встречу. Даже самого себя.

Илай взял Рори за руку и повел к выходу из пещеры. Шли они долго, и Рори все время молчала, как и было оговорено, хотя ей очень хотелось задать мужчине огромное количество вопросов. Но какое бы сильное любопытство ее не съедало она продолжала хранить молчание и шла вперед. И когда на горизонте замаячил выход, Рори позволила себе облечено выдохнуть.

– Да, милая, уже скоро мы окажемся дома. – обрадовал ее Илай. – Как только выйдем из пещеры, я перемещу нас. Тут этого сделать нельзя из-за артефактов Абрахамовских, которые он по всему свету собирал.

Рори лишь кивнула. И когда они вышли на свет, хотя точнее будет сказать в ночь, она позволила Илаю перенести себя и перенести много раз, ведь он запутывал следы. А когда они наконец остановили перемещения, от которых ее уже мутило, и вошли в небольшой домик, укрытый где-то в лесу, позволила Илаю уложить себя в постель. А потом, уже в обед, позволила себя накормить вкусным и сытным завтраком.

И только после того, как выспавшаяся и набравшаяся сил девушка допила чай, Илай сказал:

– А вот теперь, милая, ты готова узнать всю правду.

И прижал руки к голове Рори, которая закричала от боли.

Глава 11

Марк стоял на Карловом мосту и смотрел как последние лучи заходящего солнца отражаются в воде. Берег Влтавы всегда был любимым местом парня, но последние шесть лет он был здесь непозволительно мало. И каждый раз просто пробегал мимо, не останавливаясь для того, чтобы пользоваться красотой природы и реки, которую он так любил. Но сегодня утром, после известия Сани его о том, что в рядах их клана предателей точно нет, Марк решил пройтись.

С одной стороны, он был рад, что среди них не было крыс. Точнее сказать, их не было среди тех, кто мог стирать память, ведь именно их проверял последние недели Сони. А с другой стороны, зацепка, которая могла привести к Рори и Августу, таковой не стала. И когда Марк наконец осознал, что на дворе начало октября, а он уже два месяца не может отыскать жену и сына, ему снова стало паршиво. В очередной раз крушить кабинет, который только недавно был восстановлен, Сони Марку запретил, отправив главу проверится. А ноги сами принесли Марка на любимый Карлов мост.

Именно здесь он шесть лет назад и познакомился с Авророй. Одним сентябрьским утром, которое наступило после очередной ночи, проведённой в душевных терзаниях. Марк тогда сильно волновался, что становится монстром, который наслаждается охотой на людей. И желая напомнить себе, кем же он был и что любил, он решил прогуляться до моста. Марк шел мимо людей даже не глядя на них, погруженный в мысли о том, куда после смерти попадают наложившие на себя руки вампиры, пока на другом конце моста не заметил миниатюрную брюнетку. Она стояла со стаканчиком кофе в руках и внимательно рассматривала Староместскую башню. Возможно, он прошел бы и мимо нее, но его зацепил взгляд. Такой, как и у него. Взгляд человека, загнанного в тупик.

– Наверху есть смотровая площадка, откуда открывается шикарный вид на город. – заметил Марк, подходя ближе к девушке, мимо которой просто не мог пройти. – Но самый шикарный вид бывает на закате и в этом мы с вами сможем убедиться только часиков через девять. А до этого предлагаю персональную экскурсию по Праге и удивительную историю об астрологе, благодаря которому этот самый мост и простоял столько столетий.

– Такими историями туристок будете очаровывать. – ледяным тоном произнесла красотка, которая хотела побыть одна. – Местные же прекрасно знают, что всю эту историю с астрологией и палиндромом гиды для красоты рассказывают. А нормальные историки басням Горского не верят.

Марк понимал, что девушка его отбрила, но чувствовал, что одну девушку оставлять никак нельзя. Ее состояние было таким же, как и у него, а значит, оставляло желать лучшего и сподвигало к необдуманным и рисковым поступкам. Он знал, что мог оставить девушку, ведь это, по сути, не его дело или же быстро ей внушить, что все у нее хорошо и идти дальше, но отчего захотел остановиться и побеседовать с ней по-настоящему, а без внушений. Ведь эта девушке, он чувствовал это, и не только благодаря вампирским «примочкам», остро нуждалось в том, кто сумеет ее выслушать. И потому он попытался втянуть ее в разговор и спросил:

– Вы, наверное, она из них? Красивая студентка, которая изучает исторические науки в нашем Карловом университете. Прямо представил вас в окружении книг.

– Не стоит. Я изучаю маркетинговые коммуникации и связи с общественностью. – отмахнулась девушка и сделала глоток давно остывшего кофе. Лицо ее скривилось, и она пробубнила себе под нос: – Такой же отвратительный, как и моя жизнь.

– Мне кажется, вам стоит сменить кофейню и окружение. Они определенно негативно на вас влияют. – заметил Марк.

– Послушайте… – девушка повысила голос.

– Марк. – подсказал вампир свое имя.

– Послушайте, Марк. Я здесь за тем, чтобы поразмышлять о том, насколько моя судьба походит на судьбы тех, кого держали в этой башне заключенными. И не за тем, чтобы развлекать парня с глупыми подкатами. – недовольно произнесла девушка.

– Так наши с вами цели совпадают! – заметил Марк и решил открыться девушке, чтобы расположить ее к себе. – Я частенько прихожу на этот мост, чтобы поразмышлять о том, что тоже похож на тех, кого держали в подвале этой баши. Последние пару лет я чувствую себя птицей, запертой в золотой клетке. Вроде бы и есть все, о чем другие могут только мечтать, даже то, что для большинства вообще недостижимо, но счастливым я себя назвать не могу. Скорее проклятым. А все потому, что больше не принадлежу сам себе и настоящей свободы у меня больше нет.

Марк говорил правду. В после ее время он все чаще жалел о том, что тогда поспешил и принял предложение Илая толком не обдумав все последствия. Тогда все происходящее казалось Марку каким-то глупым розыгрышем. Бешенство, от которого он вдруг умирает, странный мужчина, предложивший сохранить ему жизнь и обратить в вампира взамен на преданность. Марку порой казалось, что он сказал: «Да» только для того, чтобы тот странный мужик, который явно пришел из отделения, где держали психов, отстал он него наконец. И потому и сам только не понял, как стал вампиром и членом пражского клана. А потом не понял, как превратился в монстра и любимчика того, кто его обратил. А когда-то наконец осознал это, то что начинал бояться того, кем стал, потому что от прошлого Марка почти ничего и не осталось. Даже имя, и то было урезано. И хотя он получил бессмертие и новые силы, о которых другие вампиры могли только мечтать, стал членом одного из самых богатых вампирских кланов, еще и сам стал довольно весомой личностью среди вампиров, счастливым он себя не чувствовал.

Слова Марка заставили девушку взглянуть на него иначе. Она вдруг протянула руку и представилась:

– Аврора.

Марку руку пожал и удивился тому, насколько сильным было рукопожатие. Ему не хотелось отпускать руку девушку, потому что он был уверен, что отпусти он ее, Аврора исчезла бы тот миг не только из его жизни.

А Аврора, пожимая руку Марку, поразилась не столько тому, какие ледяные у него руки, сколько тому, что вдруг решила поговорить со случайным прохожим вместо того, чтобы сделать то, ради чего явилась на любимый мост отца. Порой ей казалось, что это чертов мост ее отец любил даже больше, чем ее, потому она и хотела все сделать тут. Может тогда наконец он бы ее заметил. Или бы только расстроился из-за того, что она «опорочила» его любимое место в городе?

– Вас тоже отец под замком держит и всю вашу жизнь на перед расписал? – уточнила Аврора у Марка. – А если вы пытаетесь сопротивляться и отстаивать свое мнение, вас просто не слышать и не слушают. А любые попытки проявить индивидуальность и поступить по-своему тут же пресекаются. И для того, чтобы побыть в одиночестве и прогуляться по любимому городу, вам нужно сбегать от охранников, которые хуже демонов из преисподней?

– Увы, мои демоны всегда со мной. – печально вздохнул Марк. – И я сам пошел за ними в клетку.

– Но зачем? – Аврора не понимала, как можно добровольно обречь себя на заточение.

– Раньше я слишком хотел жить, но мог. А теперь очень хочу умереть, а мне не дают. – философски изрек вампир. – И кажется, что бы я не делал, эффекта ноль. Я все на том же месте. Все в той же клетке. Вот только уже не птичка, а монстр с окровавленной пастью. Который так держится за свою золотую клетку, что готов слопать любую птичку, что появится в поле его зрения.

По телу Авроры пробежали мурашки. Нормальная девушка после этих слов как можно скорее и как можно дальше убралась бы от странного брюнета с невероятно грустными зелеными глазами. А она осталась стоять на месте и лишь спросила:

– А вы не пробовали бороться? За себя и с собой, если понадобиться.

– Бороться, конечно, стоит. Особенно за себя. Но что, если тот, за кого стоило бороться, давно мертв? А тот, кто после него остался настолько ужасен, что ему лучше умереть?

– Так вы тоже…

– Да, Аврора, я тоже. Но вам, как мне думается, не стоит делать то, ради чего вы сюда пришли. Вы спрашивали меня, почему я не борюсь, а отчего же вами опустили руки?

Аврора замялась, не понимая, стоит ли открывать душу первому встречному, еще и стоя на мосту, а потом все-таки решилась, ведь он был первым, кому за много лет действительно было до нее дело. Она видела, что он не просто болтает с ней ради того, чтобы соблазнить, а реально интересуется ее состоянием.

– Я устала. Устала быть какой-то куклой. Любое мое действие должно быть согласовано с ним. Во сколько я встаю, во сколько ложусь, что ем, куда хожу – все это решает он. Даже друзья, и те у меня были по расписанию и одобренные им. Хотя какие друзья. Одна лишь девочка, которая и подругой моей была лишь потому, что ее заставили. А сейчас она уехала учиться в другой город, и я для нее словно умерла. Я пытаюсь с кем-то подружиться, но отец и тут руку приложил. Когда все узнают, из какой я семьи, то предпочитают держаться подальше. И куда бы я не пошла, так везде. Люди поддерживают со мной поверхностную беседу, улыбаются, но к себе не подпускают и дружить не хотят, даже в гости не зовут. А про парней я вообще молчу. Мне семнадцать, а я даже на свидание нормальное ни разу ни ходила, не говоря уже о чем-то большем. Мой первый поцелуй и тот случился, когда отец разрешил моему парню, которого сам ко мне и приставил, меня поцеловать. – плотину, сдерживающую реку боли Авроры, прорвало и она рассказывала Марку обо всем, что ее ранило. – Я реально кукла в его руках, до которой всем остальным нет дела. Все, кто меня окружает – тоже марионетки. И я для них – задание, а не человек. Мне часто кажется, если меня не станет – никто даже не заметит.

– Я замечу. – тихонько сказал Марк.

– Что? – переспросила Аврора.

– Я замечу, если вас не станет. – повторил Марк. – Я уверен, мы с вами не просто так сегодня столкнулись на мосту. Ведь оба пришлю сда с похожей мыслью. И может нас столкнули для того, чтобы показать, что еще не все потеряно? Ведь мы может стать друг для друга им теми, кто заметит, если нас не станет. А это уже что-то.

– Вы… вы предлагаете подружиться? – удивилась девушка.

– Для начала, я предлагаю пройтись до нормальной кофейни и купить вкусный кофе. – улыбнулся Марк. – А потом, если вдруг вы не сочтете меня слишком странным или занудным, мы могли бы прогулять по городу. А там, кто знает, может вы и сочтете меня человеком, достойной вашей дружбы. Как вам план?

Аврора долго раздумывала с ответом, потому что сегодняшний день должен был стать для нее последним, ведь после вчерашней ссоры с отцом ей вообще не хотелось жить, не то, что проводить жить с ним. Но это странный брюнет с необыкновенное красивыми зелеными глазами мог подарить огонечек свет в ее беспросветной темной жизни, и ей не хотелось с ним расставаться, потому Аврора ответила:

– Идеальный.

А после позволила взять себя под руку и повести сначала в кофейню, а спустя пару месяцев и под венец.

Аврора с Марком, нашедшие друг друга в такой непростой период, стали друг для друга спасением. Еще в конце первого свидания Аврора узнала, что Марк вампир и действительно пьет кровь людей, еще и на охоту на них ходит, но это не ототкнуло ее. Она лишь отшутилась фразой: «Я с таким живу уже семнадцать лет» и потащила его обратно на мост, чтобы встретить вместе закат. С того дня Аврора и Марк не расставались. Каждый день он приходит в университет, чтобы провести с ней время, а иногда вместо какой-нибудь пары они проводили время в новой квартире Марка. Для отца Рори их отношения были тайной, в отличие от вампирского клана и Илая, и пригласили его только на свадьбу. Правда он не пришел, зато пришел Альфред Ван Хельсинг и его шавки, которые напали на Марка и похитили Аврору. И шесть лет Марк не мог понять, когда перешел дорогу Ван Хельсингу и чем ему так насолил, что он похитил его жену. А когда наконец узнал, то был поражен тому, что отец его любимой женщины и главных охотник на вампиров в Европе – одно лицо. Лицо, которое снова похитило его жену, а теперь еще и сына. Почти шесть лет он потратил на поиски ломили женщины, а потом потерял, не проведя с ней и сыном и суток. И уже два месяца не мог их найти, хотя его люди делали все возможное. А это бесило его еще сильнее. То, что он сам не мог принять участие в поисках, потому что «потерять второго главу мы не имеем права».

Из-за всего этого Марк снова чувствовал себя в ловушке, как и шесть лет назад, в тот день, когда они и познакомились с Рори на этом самом мосту. Но в это раз рядом не было грустной девушки, сжимающей в руках отвратительный кофе. Был только Марк, который был готовить убить каждого в ордене Ван Хельсинга, если бы это вернуло ему семью. Вот только шавки Альфреда в полнее время старались нигде не появляться, что также настораживало Сони и самого Марка, потому что затишье обычно бывало перед бурей. И потому Марк не сильно удивился, когда один из подопечных Сони Алик появился рядом с ним на мосту.

– Что случилось? – сразу уточнил Марк, понимая, что из-за пустяков его беспокоить бы не стали.

– Сони просил передать вам важные новости. – ответил шуплый паренек, в котором слабо угадывался очень опасный вампир в прошлом бывшим одним из самых лучших наемников.

– Валяй. – разрешил Марк, не ожидая ничего хорошего.

– Сони выяснил, почему члены ордена в последнее время не отсвечивают и нас особо не беспокоят.

– И?

– Все они, как выяснилось, заняты тем, что ищут какого-то мальчишку, который позарез нужен Альфреду.

– ЧТО?!

– У Сони была приблизительно такая же реакция, когда мы ему об этом доложили. Ваш сын не у Альфреда, сэр.

– А где же он тогда?

– Это нам и предстоит выяснить.

– А сам Сони где?

– У него появилась одна немного безумная идея и он отправился ее воплощать. А меня послал к вам с новостями.

– И какая же идея?

– А вот этого я не знаю, мэр. Но он сказал, что оправился в Россию.

Глава 12

Август носился по двору с довольными визгами. Впереди него со звонким лаем носился пес по кличке Чайковский. И не понятно было, кто из них был счастлив больше – ребенок, доберман или молодая пара, сидящая в беседке и наблюдавшая за всем этим со смехом. Когда два месяца назад на пороге их дома появились двое старых знакомых, которые попросили приглядеть за пятилетним мальчишкой – они отмахивались. Мол, где мы, а где ребенок, ты в своем уме вообще?! Потом указывали на то, что проще оставить мальчика у их друзей, тем более у них есть двойняшки и мальчишке с ними будет куда интереснее. Следом ссылались на то, что у них даже игрушек детских нет и вообще они плохой пример для ребенка, да и не знают вовсе как с детьми себя вести. Но потом были вынуждены сдаться, ведь их знакомые были правы и лучше них ребенка, на которого открылась охота, никто не мог защитить. Тем более они еще и жили в городе, в который не так и просто было попасть. Ну и на работу каждый день не ходили, потому что достижения прошлых лет позволяли им «почевать на лаврах». В итоге их прошлое и необычное место жительства стали решающими факторами. И, как бы они не старались отойти от дел, они когда-то поклялись защищать людей. А слово следовало держать, потому пара, скрипя зубами, взяла мальчишку к себе.

Они очень переживали, что мальчик будет все время плакать и проситься к маме, не будет их слушаться и начнет устраивать истерики, или уже того – начнет задавать не удобные вопросы о себе самом и своей семье. Но Август их удивил. Конечно, ему было грустно и иногда он плакал, но в остальном вел себя чудесно. Он вовремя ложился спать, хорошо ел и даже сам принимал душ и чистил зубы. Оставалось только удивляться тому, каким самостоятельным, оказывается, может быть пятилетний ребенок, который неожиданно ворвался в твою жизнь. И радоваться, что скоро его заберут, потому что роль родителей давалось им с трудом, ведь они привыкли жить вдвоем.

Но вот, прошло два месяца, и они превратились из свободной парочки, раскатывающей по городу на черном Гелендвагене под треки AC/DC, в милую семейную пару, проводящую выходные в развлекательных центрах. Они знали, что не должны были относиться к «племяннику, которые внешне и правда был на них похож, с особым дружелюбием, но успели полюбить озорного мальчишку и даже стали подумывать о собственных детях. И потому позволяли ему не только есть конфеты до еды, но и носиться по их двору, горланя песню «Наш отряд, шесть щенят, героев настоящих, день и ночь вам помочь летит Патруль Щенячий!» из мультика, который они уже знали наизусть.

И пусть с виду они казались милыми дядюшкой и тетушкой, наслаждающимися общением с племянником, они ни на минуту не забывали о том, что за мальчишкой охотится весь Орден Ван Хельсинга. При себе у них всегда было оружие, а дом и территория вокруг него были дополнительно защищены укрывным артефактом, который им вручили вместе с ребенком. Они прекрасно знали, что артефакт был не менее ценным, чем Август и был таким же редким, как и димидиум, потому берегли обоих и за пределы двора лишний раз не высовывались. Максимум, раз в неделю возили Августа в детский центр, чтобы мальчишка не сильно скучал.

Хотя скучать ему было некогда. Новообретенные дядя и тетя скупили в детском магазине почти все от игрушек и книжек, до настольных игр и даже X-box. Последний, конечно, под шумок купил «дядя», выдавая его за игрушки для «племянника». Но «тетя» не сильно протестовала, ведь и сама не прочь была погонять на гоночном авто хотя бы в игре. На обычные гонки она пока не могла выбраться и погонять могла разве что с «племянником» на игрушечном гоночном треке.

– Эх, Чайковский, жаль ты разговаривать не умеешь, как собаки из «Щенячьего патруля». – сказал псу запыхавшийся мальчишка. – А то мы бы с тобой тоже мир спасали. Я же уже фокусы всякие делать могу.

Только давай без фокусов. – тут же пресекла кареглазая брюнетка, вставая с плетеного кресла и выходя из беседки. – С ними пока повременим.

– Я помню, теть Лиз. – заверил мальчишка, который почти душил пса, которого все-таки догнал, в своих объятиях. – Никаких фокусов, пока снова не буду с папой и мамой. Иначе плохие люди смогут меня найти.

– Мы, конечно, не уверены, что это так. – заметил кареглазый брюнет, задумчиво почесывая шрам на щеке. – Но лучший лишний раз перестраховаться. Мы хотим…

– Уберечь меня от опасности. – продолжил Август. – Это я тоже помню. Но все равно не могу поверить, что моего дедушку околдовали злодеи и теперь дедушка хочет меня обидеть.

– Я знаю, милый, в такое трудно поверить. – Лиза подошла к мальчику и потрепала его по непослушным волосам. – Но к сожалению, так тоже бывает.

– А еще мне грустно от того, что нельзя папу позвать. – радость Августа испарилась. – Я же ему обещал. А мужчина должен держать своего слово.

– Верно! – кивнул Мэш, подходя к Лизе и Августу. – И ты его сдержишь, но позже. Пока все еще опасно связываться с кем-то из твоих близких. Вдруг их тоже злые люди околдовали.

Мальчишка печально вздохнул и заметил:

– Эх! Как же трудно все-таки быть волшебником. Вроде и фокусы можешь делать и делать их нельзя, потому что опасно. А когда будет не опасно?

– Ох, зайчик, мы не знаем. – в сотый раз ответила на этот вопрос Лиза.

– А кто знает? Может тот огромный дядя в шрамах, который перенес меня к вам? Или тот бледный дядя, у которого целый поезд свой есть? – спросил Август.

– Нет. Огромный дядя в шрамах не знает. И бледный дядя с настоящим пледом тоже. – улыбнулся Мэш такой характеристике старых знакомых. – Но у обоих есть необычные друзья, которые могут видеть будущее.

– Тоже волшебники? – в голосе Августа слышалось воодушевление, ведь он уже много раз просил дядю и тетю познакомить его с такими же волшебниками, как и он сам.

– Они не совсем волшебники. Их называют предикторы, они предсказывают будущее. – пояснила Лиза.

– А еще среди наших знакомых есть настоящая ведьма. – заговорщически прошептал Мэш. – И она тоже может видеть будущее.

– И мое будущее они тоже видят? – заинтересовался мальчишка.

– Конечно. И твое, и наше, и родителей твоих. И все они говорят, что тебе пока стоит пожить с нами для твоей же безопасности. А когда все уляжется, и предсказатели с ведьмой нам разрешат – мы с твоими родителями тут же свяжемся. – пообещала Лиза.

– Скорей бы. – мечтательно произнёс Август. – Вы мне нравитесь, в гостях у вас хорошо и я рад, что познакомился со своими дядей и тетей, ведь раньше кроме мамы и дедушки и не знал никого, но я соскучился по маме. И по папе. Я ведь его только нашел и сразу потерял. А он у меня волшебник и научил бы и меня всяким фокусам.

– Он обязательно тебя всему научит! – заверил мальчика Мэшер, который очень надеялся на то, что папа Августа знает, как воспитывать димидиумов, о существовании которых он до августа этого года даже и не знал.

– А сейчас предлагаю заходить. – сказала Лиза. – Становится холодно, потому пора в дом, греться и наслаждаться вкусным ужином. Я как раз твои любимые голубцы приготовила.

– Ура, голубцы! – Август захлопал в ладоши. – Я так люблю голубцы. Мама мне их всегда готовила по фирменному бабушкиному рецепту.

– К сожалению, с твоей бабушкой я не знакома, так что готовила их по фирменному рецепту моей бабушки. – с улыбкой сказала Лиза, вспомнив как мама в детстве готовила им с братом голубцы диетические, с овощами, потому что на мясо у них не хватало денег. – Пойдешь сравнивать?

– Конечно! – мальчишка тут же подскочил и понесся в дом.

А Лиза, обернувшись к мужу, грустно сказала:

– И сколько же нам еще отвлекать ребенка едой и играми? Он же очень скучает по родителям, просто виду не подает.

– Столько, сколько понадобиться, милая. Не самое просто детство у мальчика. Да и ты сама знаешь, это мы для него сейчас лучший вариант. Иначе дед его на эксперименты пустит. – ответил ей Мэш.

– Ужасно, что в мире есть такие люди как этот Альфред Ван Хельсинг. – со злостью сказала Лиза и глаза ее тут же начали наливаться чернотой.

– Ты же знаешь, что в мире полно тварей и похуже него, потому не стоит так сильно волноваться. – Мэш заключил жену в объятия, чтобы помочь ей остыть. Не хватало еще, чтобы ее накрыло прямо сейчас. Он знал, что она давно подавляет эмоции, потому вырваться они могут в любой момент и тогда жди беды. Лиза сама найдет Альфреда и глотку ему перегрызет за то, что он обижает мальчишку, к которому она успела привязаться. Одним уродом в мире станет, конечно, меньше, но проблем у них будет море, еще и отправить за Завесу могут, как нарушителей кодекса. – А дедушке этому мы перья с тобой почистим, когда время придет. И явимся мы к нему с официальным разрешением на его устранение.

– И кости все пересчитаем. – злобно пробубнила Лиза в грудь мужа, прекрасно понимая, что никакого официального разрешения на убийство главы ордена, защищающего Европу от вампиров им, не дадут, а сам он вряд ли настолько глуп, чтобы подставиться. А это значит, что действовать придется максимально скрытно и выставить все за несчастный случай.

– Обязательно. – Мэш погладил любимую по волосам. – Ты главное из себя не выходи, чтобы Август не заподозрил чего ненароком. Правду о нем самом и происходящем ему родители рассказать должны, а никак не новоявленные дядя с тетей, которых он первый раз в жизни видит.

– Знаю. Пусть и дальше думает, что он волшебник, а его дедушку просто околдовали, чем правду знает. А если родители сочтут нужным – расскажут ему что к чему. Мы с тобой калечить ребенку психику не нанимались.

– Нам и не надо. Наше дело его защищать и с этим мы справляемся отлично. Хотя я, конечно, устал по ночам обход территории с тобой по очереди делать. С куда большим удовольствием я бы лучше делал с тобой детишек.

– Давай о собственных детишках поговорим, когда с племянником все вопросы решим.

– Вечно ты тему переводишь…

Лиза не успела ответить, что никакую тему она не переводит, и напомнить, что каждый раз, когда им кажется, что все наконец наладилось и можно расширять семью, на пороге их дома появляется кто-то из прошлой жизни и просит о помощи. То кота их одолжить, чтобы он за необычной девушкой приглядел, то на остров Богом забытый съездить, чтоб психов усмирить. Теперь вот ребенка попросили охранять и правды ему не говорить. Пришлось им и врать, и кота из дома выдворить, потому что он у них был не обычным черным котом, а крылатым коргоруши, умеющим разговаривать.

– Я уже руки вымыл! С мылом! Два раза! А вы все никак не заходите! – прокричал Август, приоткрыв окно на кухне.

– Мы идем. – покричал в ответ Мэш.

– Я подойду чуть позже. – пообещала Лиза. – Надо спустить пар.

– Ты надолго? – насторожился Мэш, который знал, что, если его жену вывести из себя, то она через пять минут окажется хоть в другой части планеты и оторвет обидчику голову. Причем реально оторвет, своими собственными руками.

– Думаю, минут на тридцать, максимум час. – успокоила Лиза, которая планировала навестить старых знакомых и выпустить пар в тренировочном бою. – Садитесь ужинать без меня. А Августу скажи, что я в магазин пошла.

– Хорошо. – успокоился Мэш. – Передавай привет большому дяде в шрамах. И узнай, что у них и как. А самое главное, пакет с едой принести не забудь.

– Обязательно. – пообещала Лиза, а после поцеловала мужа и растворилась.

Мэш же побрел в дом, чтобы накормить мальчишку его любимыми голубцами, которые он давно выпрашивал у Лизы. А по дороге задумался о том, что его жена вовсе не переводит тему, когда речь заходит о детях. Она же не меньше его хочет ребенка, просто каждый раз, когда они собираются заняться этим важным делом, на них навешивают очередное дело по «спасению мира». Как будто других помощников нет. Одни они остались. Хотя… Одни они и остались. Все те, кто мог помочь либо отдавались детьми и окончательно отошли от дел, либо были теми, кто и просил их помочь.

Мэш вдруг четко понял, что это дело с Августом должно быть последним. После они с Лизой точно уходят на покой. В мире полно других кустодиамов, вот пусть они все и разгребают. Не все же им стараться. Дорогу, так сказать, молодым. А «старичкам» пора о внуках подумать, а сначала о детях. Ведь Мэш давно их хотел, а все тревоги относительно того, что он не справится, помог развеять Август. Тем более он уже и имя для их сына придумал. Феликс. И хотел как можно скорее познакомиться с тем удивительным мальчишкой, что одна очень могущественная ведьма уже видела в их с Лизой будущем.