Читать онлайн Обычный ребёнок бесплатно

Greg James and Chris Smith

KID NORMAL

First published in Great Britain in July 2017 by Bloomsbury Publishing Plc

50 Bedford Square, London WC1B 3DP

Печатается с разрешения Bloomsbury Publishing Plc и Synopsis Literary Agency

* * *

Об авторах

ГРЕГ ДЖЕЙМС – известный британский радио- и тележурналист, ведущий популярных музыкальных и развлекательных передач на BBС, в том числе шоу для детей. Грег очень любит спорт, особенно крикет, о котором рассказывает по радио. В 2016-м году он собрал миллион фунтов стерлингов на благотворительные цели, приняв участие в пяти соревнованиях по триатлону в пяти английских городах в течение пяти дней. У Грега нет суперспособностей. В свободное время он любит размышлять о том, какое хобби ему завести. На самом деле хобби у Грега есть – просто они все стали его работой.

КРИС СМИТ тоже работает на радио и регулярно получает премии за свои шоу и подкасты. Каждый день для десяти миллионов слушателей Крис комментирует новости в авторской радиопередаче. Блистательная карьера Смита-писателя началась с победы в школьном конкурсе на лучший рассказ. Его сказка «Где тут у вас хрустящие трубочки?» взяла первый приз сразу в нескольких номинациях. История умалчивает, сколько Крису было тогда лет, но, кажется, не больше десяти. У Криса, как и у Грега, нет суперспособностей, но ему нравится представлять, что его кошка Мейбл умеет летать. Подхватывает себя и бегает по воздуху.

Посвящается LJ.
Крис

Обычным детям всего мира.
Всегда говорите приключениям «да».
Грег

1
Новый дом

Мёрф ненавидел новый дом сильнее всего на свете. Когда он выпрямился, чтобы как следует его рассмотреть, лёгкий ветерок из тех, что нередко проносятся у порога новой истории, взъерошил его косматые волосы. Изо всех сил напрягая свой одиннадцатилетний мозг, Мёрф пытался сообразить, почему ему до такой степени тошно от одного вида этого дома.

Проблема с новым домом заключалась в том… как раз в том, что он был попросту новый. Когда Мёрф был младше, он жил в куда более старом доме с загадочной деревянной лестницей, ведущей на загадочно захламлённый чердак, полный загадочных ящиков, а рядом был сад, в котором можно было забираться на загадочные деревья или строить себе загадочные укрытия. Тот дом был из тех, где случаются приключения – хотя, честно сказать, взаправду они там никогда не случались. Но у дома был потенциал.

Теперь же и на мало-мальское приключение не оставалось ни единого шанса. Четыре года назад Мёрф вместе с мамой и братом покинул прежний дом, потому что из-за маминой работы им пришлось перебраться в другой город. И это само по себе было достаточно паршиво. Но всего через год им пришлось переехать снова. А потом ещё раз. И ещё. Вот так и получилось, что треть своей жизни он провёл вдали от просторных старых комнат, которые так любил, а теперь стоял и пялился на ещё один новый дом, мечтая, чтобы кто-нибудь взорвал его или поджёг. Именно этому и суждено было вскоре случиться. Но Мёрф пока об этом не знал.

И даже если бы Мёрф узнал, что новый дом через несколько быстротечных месяцев превратится в дымящиеся развалины, его это не слишком ободрило бы. Под коричневатым моросящим вечерним небом, которое отлично подходило к его настроению, он таскал картонные коробки в похожий на коробку дом и с гулким стуком швырял их в прихожую, окрашенную в бледно-зелёный цвет, почти идеально совпадающий с цветом кошачьей рвоты.

Новая спальня Мёрфа была окрашена в другой оттенок зелёного, не менее ужасный – похожий на подгнивший авокадо. Она могла бы уверенно побороться за первый приз среди Отстойных Новых Домов в номинации За Самую Унылую Комнату, и это при условии весьма сильных соперников. В ней не было ничего, кроме матраса на полу и белого комода с выдвижными ящиками. В светлое время суток из окна без занавесок открывался вид на маслянистые воды канала, протекавшего позади дома, и кирпичную стену на другой стороне. Мёрф был рад, что уже стемнело.

Вздохнув, он расстегнул свою сумку и начал распаковывать вещи, беспорядочно распихивая джинсы и футболки по ящикам. Наконец в сумке осталось всего четыре предмета – но вместо того, чтобы убрать и их, Мёрф разложил всё на голом матрасе и сел, скрестив ноги, на пол, чтобы получше их рассмотреть.

Это были четыре серые рубашки – их он надевал в последний день в каждой из последних четырёх школ. Первую покрывало множество сделанных фломастером надписей: в школе было принято писать пожелания на прощание, когда кто-то уходил.

Мы будем скучать по тебе, дружище.
От Макса

Будь на связи, суперзвезда!
Сэм

Не покидай нас, Мёрф Всемогущий!
Лукас

Там были и другие надписи и пожелания – серая ткань была почти сплошь покрыта яркими разноцветными буквами.

Не покидай нас!

Но ему всё-таки пришлось – и всё из-за маминой работы. И он был бы не прочь оставаться на связи – но на следующий год Мёрф потратил кучу времени на то, чтобы завести новых друзей взамен тех, кого он потерял.

Мёрф взял в руки вторую рубашку и прочитал на ней имена этих новых друзей. На второй рубашке имён было не так много, но несколько добрых слов всё-таки нашлось.

Поверить не могу, что ты уезжаешь всего через год!
С любовью, Пиа

Мёрф! Мы будем по тебе скучать. Возвращайся поскорее, приятель.
Том

На третьей рубашке виднелось лишь несколько имён, написанных шариковой ручкой в последний момент; он всё же хотел оставить себе что-то на память.

Четвёртая рубашка была чистой и безликой.

Мёрф снова сложил рубашки и спрятал в нижний ящик белого комода.

В прошлом году он не стал заводить друзей. Он считал – вполне обоснованно, – что вскоре настанет момент, когда мама за ужином вновь сообщит ему внезапную новость – им опять предстоит переезд. Другие люди были для Мёрфа как телеканалы. Нет смысла слишком вовлекаться в происходящее, потому что в любой момент кто-то, проходящий мимо, может переключить канал.

Если вы когда-нибудь переезжали, вы знаете, что Первый Вечерний Перекус – это очень важный обычай. И, как любая семья, которая когда-либо переезжала в новый дом, Мёрф с мамой и братом Энди вечером сели ужинать заказанной на дом готовой едой со странным чувством, будто они в чьём-то чужом доме, хозяину которого не помешало бы включить отопление.

Они ели прямо с поддонов из серебристой фольги, потому что мама не нашла коробку, в которую упаковала тарелки. Мёрф точно знал, где нужная коробка, но был слишком занят – он пытался не дать старшему брату стащить у него креветочные чипсы.

– Это мои, неуклюжая дубина! – крикнул он, когда Энди потянулся к нему, как жадный осьминог, и зачерпнул горсть маслянистой жареной картошки.

– Ты один целый пакет не съешь, Мёрф-Смурф! – ответила неуклюжая шестнадцатилетняя дубина.

– А вот и съем! – воскликнул Мёрф, и крошки чипсов вылетели у него изо рта, словно великолепный мощный фейерверк, только с запахом креветок. – И не называй меня смурфом. Ты же знаешь, что мне это не нравится.

– Прости, Смурф, – гордо сказал Энди, с видом человека, который только что изрёк что-то невероятно умное.

– Прекратите, вы оба, – вздохнула мама. – Энди, не называй брата Смурфом. А ты, Смурф, поделись своими креветочными чипсами.

– МАМ! – крикнул Смурф… то есть, простите, Мёрф. Мама с братом захихикали, и он неохотно присоединился. – Да вы сговорились против меня. Как будто мне мало того, что меня притащили в какое-то захолустье и хотят поселить в коробке из-под обуви. А я не ботинок!

Мама успокаивающе погладила его по щеке.

– Я знаю, что ты не ботинок. И понимаю, что ты не хотел переезжать ещё раз.

Мёрф увидел, как она запрокинула голову, видимо, чтобы спрятать типичные-мамины-слёзы. Он подумал, что она, наверное, тоже не хотела переселяться сюда.

– Я понимаю, нам понадобится какое-то время, чтобы привыкнуть, – сказала мама Мёрфа им обоим, – но вы просто подождите, мальчики. В конце концов, всё отлично сложится, обещаю. Унывать не придётся. Всё будет… – она помолчала в поисках подходящего слова и, хотя в тот момент Мёрф ещё этого не понимал, нашла идеальное определение. – Всё будет… супер.

2
Недопонимание

Мёрф и его семья многого не знали о новом городе. Но, что самое важное, они не знали, в какую школу пойдёт Мёрф. Мама пыталась решить этот вопрос ещё до переезда, но все школы, похоже, были переполнены, и по мере того, как один за другим пролетали жаркие августовские дни, поиски нового места учёбы для Мёрфа всё сильнее сводили её с ума.

Она могла провести весь вечер за ноутбуком, переписываясь с другими родителями в попытке получить какие-нибудь рекомендации. Она даже начала заговаривать на улицах города с незнакомыми мамами и папами, чтобы узнать, в какую школу ходят их дети и не подумывает ли кто-нибудь из их знакомых о переезде. Мёрф, видя это, сгорал со стыда. Энди, который был на пять лет старше, получил место в местном колледже и считал всё это забавным. «Наверное, ты сможешь сам учиться, дома, – насмехался он. – Мы купим тебе пару книжек и таймер, чтобы ты знал, когда нужно сделать перерыв».

Мёрфу тем временем было совсем не смешно – и окончательно ему расхотелось смеяться, когда август превратился в сентябрь и Энди отправился в колледж.

«А для тебя школы пока что не нашлось, прости, братик», – сказал он, взъерошив Мёрфу волосы, и вышел за дверь.

Эта неделя была, пожалуй, хуже всех предыдущих. Мёрф хвостом ходил за мамой, пока она методично, одну за другой, посещала городские средние школы. Люди с любопытством провожали его взглядами, когда он тащился следом за ней мимо забитых детьми классов к кабинету очередного директора. Он сидел тихо и, по маминому совету, пытался выглядеть необыкновенно умным. Но раз за разом им отвечали одно и то же: нужно просто подождать.

Однажды, уже потратив несколько дней на эти утомительные визиты, от которых плавились мозги, Мёрф с мамой шли домой из магазина. Улицы были относительно безлюдны; большинство жителей сидели по домам и пили чай. Из обшарпанного переулка неподалёку вышла женщина с мальчиком, который был лишь немногим старше Мёрфа, и Мёрф с мамой услышали, как эта женщина спросила:

– Ну так что, как сегодня школа?

Мама, чьи уши стали чуткими, как у летучей мыши, и тут же улавливали любое слово, связанное с образованием, ускорила шаг, крепко вцепившись в руку Мёрфа.

– Ма-а-ам, отпусти! – взмолился он. Но, взглянув ей в лицо, понял, что спорить бесполезно – мама устремилась к намеченной цели.

К моменту, когда они перешли дорогу, тот самый мальчик с мамой уже садились в машину. На мгновение Мёрф испугался, что мама распластается у них на капоте, чтобы не дать им уехать. Но вместо этого она свернула в переулок, из которого вышли те двое, по-прежнему волоча Мёрфа за собой, словно дешёвого воздушного змея.

Если издали улица выглядела сомнительно, то вблизи она оказалась по-настоящему мрачной. Несколько машин стояло на пожухлом газоне, садики перед обшарпанными однотипными домами были настолько заросшими, что, казалось, даже мусорные баки на колёсиках придавали им чуть более аккуратный вид.

Но чуть дальше по улице виднелось большое здание школы. Мёрф и мама узнали её не только по ограде и типичным учебным корпусам на другой стороне двора. На воротах висела металлическая табличка, на которой так и было написано:

ШКОЛА

Перед табличкой, спиной к ним, стоял какой-то мужчина и запирал ворота.

Мама, решительно стиснув зубы, так, что Мёрф действительно услышал громкий скрип, устремилась через дорогу.

– Приведи себя в порядок, – прошипела она ему так яростно, что он немедленно попытался разгладить свою футболку на груди. Затем с совершенно другой интонацией пропела «Простите!» голосом, услышав который даже самая напыщенная герцогиня устыдилась бы своей грубости.

Мужчина медленно повернулся.

Мама Мёрфа начала было произносить «Простите» ещё раз, но на полпути превратила слово в покашливание.

Он не походил на обычного учителя. У него были очень тёмные, блестящие, приглаженные волосы, с большим завитком, прилипшим ко лбу прямо посередине. Он был одет в потрёпанный твидовый пиджак, но над заплатанными локтями бугрились мускулы. За тёмными очками с толстой оправой скрывались ярко-синие глаза. Его подбородок был настолько острым, что казался вырезанным из дерева.

– Мэм, я могу вам чем-нибудь помочь? – спросил этот странноватый тип.

К маме наконец-то вернулась способность говорить, и она спросила:

– Это школа, верно?

У мужчины был такой вид, будто он очень хотел ответить отрицательно, – но потом взглянул на табличку, висевшую у него над головой.

– Даааа, – ответил он очень медленно и не слишком ободряюще.

– Ах, чудесно! Понимаете ли, мы только что переехали сюда, и мне ужасно трудно найти школу для моего сына, – начала она, приобнимая Мёрфа, – и…

Мужчина перебил её.

– Мэм, я жутко извиняюсь, но думаю, мы не сможем вам в этом помочь. Мы… мы не принимаем заявлений от… – он будто искал подходящее слово, – от… от… мы сейчас вообще не принимаем детей. Мои извинения.

За этим последовала пауза, и Мёрф был уверен, что мама готова сдаться. Но внезапно она вцепилась в руку учителя выше локтя. Чтобы обхватить её, ей понадобились обе ладони.

– Пожалуйста, – выдохнула она, – пожалуйста, посмотрите, что вы сможете сделать. Мёрф такой способный мальчик – ему просто необходимо оказаться в таком месте, как ваша чудесная школа.

– Извините, – повторил мужчина ещё раз и мягко высвободил свой могучий бицепс из её рук. – Доброго вам вечера! – и он направился прочь.

– У этого мальчика такой огромный потенциал! – крикнула мама Мёрфа вслед ему. – С вашей помощью у него получится… вы действительно поможете ему взлететь!

Мужчина застыл на месте и повернулся к ним.

– Взлететь? – тихо спросил он.

– Да, взлететь. Думаю, это именно та школа, где он… где он это сможет, – не слишком убедительно закончила она.

– Итак, вы только что переехали сюда. И, вы говорите, у вашего сына есть способности? – тихо продолжил он.

Мама Мёрфа энергично закивала.

– И Мёрф, хм, уже летает? – спросил он ещё тише, посматривая то в один конец улицы, то в другой.

– О да, он отлично справляется, – ответила мама, тоже понизив голос вслед за ним. – Он действительно не подведёт вас.

– Он правда летает? – прошептал мужчина.

Теперь его вопросы звучали немного странно, и расслышать их было нелегко. Мёрф сосредоточенно думал о том, как бы заставить землю разверзнуться и поглотить его. Он видел кое-какие результаты своих тестов, и описать его достижения как «полёт» можно было лишь с некоторой натяжкой.

Но мама, похоже, почуяла победу.

– Правда, он правда на это способен.

– Мистер Дренч, не подойдёте ли вы сюда на минутку, – мягко произнёс мужчина, и, торопливо просеменив через дорогу, к ним приблизился ещё один человек, не такой внушительный. Мёрф просто не заметил его прежде. Тот был ниже ростом их собеседника и худее, а за круглыми очками мистера Дренча прятались проницательные строгие глаза.

– Уже летает, да? – слегка гнусаво спросил он, подходя к ним. Мёрф удивился, как он вообще смог расслышать их разговор.

– Это мой напар… то есть, проще говоря, мой помощник. Мистер Дренч, – пояснил первый мужчина. – Он посвятит вас в детали.

Он повернулся к Мёрфу и протянул ему руку. Когда Мёрф коснулся её, ему показалось, будто его ладонь медленно сминают колёса трактора. – Мёрф, с тобой мы встретимся в понедельник. С нетерпением жду возможности увидеть, как ты справишься с полётом.

Он развернулся, резко рассекая воздух, будто на нём был плащ, но через секунду тем же движением развернулся обратно. – И, разумеется, ну… не рассказывайте никому о Школе, ладно?

– Что, никому-никому нельзя рассказывать? Потому что это секретная школа? – мама Мёрфа рассмеялась над собственной шуткой.

Двое мужчин на мгновение явно растерялись, а затем мускулистый тоже принялся хохотать. – Ха-ха, конечно, нет необходимости вам об этом напоминать. Глупо с моей стороны.

Низкорослый смущённо переводил взгляд с мамы на учителя и обратно, пока они продолжали хихикать. Мёрф просто нервно улыбался и мечтал стать невидимым.

Мама Мёрфа и необычный учитель смеялись немного дольше необходимого. Затем воцарилась неловкая тишина.

– Так что, это секрет, да? – спросила мама, взволнованно улыбнувшись.

– О да, – откликнулся мужчина и ещё раз резко развернулся. – Ну, до понедельника, – бросил он через плечо и зашагал прочь.

Мёрф с мамой переглянулись в полном недоумении. Потом она пожала плечами и повернулась к мистеру Дренчу. Тот достал из кармана пачку бумаг, которые им предстояло заполнить.

3
Смамщение

У Мёрфа покалывало в животе.

Это ощущение, возникшее внезапно посреди субботнего утра, копилось и нарастало весь вечер. Когда Мёрф проснулся в воскресенье утром, ему казалось, будто по его внутренностям путешествует немаленькая компания угрей-мальков. И к вечеру воскресенья ему оставалось только ходить взад-вперёд по крошечному саду перед новым домом, потому что как только он садился, его начинало подташнивать от волнения.

От брата помощи было не дождаться. Когда они пересказали ему странный разговор о «секретной школе», он счёл это уморительным.

– Ооо, тебе нужно будет отыскать секретную платформу, чтобы сесть на волшебный поезд? – расхохотался он, взбегая по лестнице вслед за Мёрфом, который пытался укрыться в своей комнате. – И купить себе палочку в специальной лавке?

– Заткнись, – прошипел Мёрф сквозь стиснутые зубы, закрыл дверь перед носом Эндрю и попытался подпереть её плечом.

Мёрф расслышал приглушённый вопль: «Надеюсь, ты не прячешь там сову!» – а потом ему наконец удалось запереть дверь, и он рухнул на кровать.

Эндрю наслаждался своей шуткой все выходные. Но теперь наступило утро понедельника, и мама разбудила Мёрфа так рано, что ему показалось, будто, спускаясь к завтраку, он вспугнул пару жаворонков. Энди был достаточно взрослым, чтобы самостоятельно ездить в школу на автобусе, так что он всё ещё нежился в постели, слушая радио.

Сонный желудок Мёрфа был совершенно не в настроении переваривать тост, а его сонные волосы не желали причёсываться, но, как бы там ни было, к тому времени, когда большинство из нас только собирается встать с кровати и отправиться в туалет, Мёрфа уже подгоняли в направлении машины.

Видите ли, Мёрф был из тех детей, которых привозили в школу до нелепого рано. Мамина смена в больнице начиналась в девять часов, а ехать было далеко. Так получалось всегда. Уже не первый год все будние дни начинались для Мёрфа с того, что он бродил вокруг школы, будто алчущий знаний призрак.

На самом деле Мёрфу даже нравилось следить за тем, как всё происходит: как появляются ученики, которые разрушают тишину; любил наблюдать, как доставляют молоко, с удовольствием болтал с уборщиками; ему нравилось смотреть, как приходят учителя – далеко не всегда готовые приступить к работе. Казалось, будто он пробрался за кулисы театра до того, как подняли занавес, и разница была лишь в том, что, когда пьеса наконец начиналась, в антракте никто не продавал мороженое – или, если называть это так, как требуют правила, не в антракте, а «на перемене».

Мёрф не отказался бы от мороженого в одиннадцать утра.

Но мы отвлеклись.

– Ну, иди, – подбодрила Мёрфа мама, припарковавшись перед Школой. Она наклонилась к нему и открыла дверь с его стороны. – Смелее!

Мёрф потерянно посмотрел на неё, закинул рюкзак на плечо и выпрыгнул из машины. Завернув за угол, мама посигналила. Типичный пример маминого поведения, которое его смущало – для краткости он называл его смамщающим.

Было немало и других смамщающих поступков. Например, мама могла:

– Поцеловать его на прощание в присутствии друзей.
– Назвать его детским прозвищем в присутствии друзей (прозвищем Мёрфа было «сладкий обнимашка». Когда мама две школы назад назвала его так прилюдно, он даже обрадовался, что скоро они снова переедут).
– При друзьях просить его «перестать выделываться».
– В присутствии друзей поинтересоваться, есть ли у него девочка.
– Громко спеть на публике.
– Вытереть грязь с его лица смоченным слюной пальцем.
– Спросить, есть ли у него носовой платок, как будто он беспризорник викторианской эпохи.

Услышав гудок, который показался ему самым длинным на свете, Мёрф неуверенно улыбнулся маме, одновременно пытаясь дать ей понять, чтобы она перестала сигналить, робко помахал рукой и взвалил рюкзак на плечо, чтобы начать день, который окажется самым странным из всех, какие у него бывали.

Ворота школы были открыты, но в здании, похоже, ещё никого не было. Мёрф прошагал через двор и вошёл в открытую главную дверь, выкрикнув: «Эй, есть кто?» – робким по случаю первого дня в школе голосом. Но никто не откликнулся.

Войдя внутрь, Мёрф сразу же обнаружил исцарапанный деревянный стол, на котором стоял старинного вида компьютер. Он решил присесть на неудобный пластиковый стул, стоявший за этим столом, и посмотреть, что будет дальше.

В прошлой школе Мёрфа чем ближе был первый звонок, тем больше поднималось суеты. Родители болтали друг с другом, дети носились вокруг, машины криво парковались или петляли зигзагами, следуя командам скачущего по парковке свирепого регулировщика. Но здесь всё, похоже, происходило намного тише. Он наблюдал, как дети спокойно входят в ворота, заметил, как папа высаживает дочь из очень низкой чёрной машины. Двое мальчиков постарше неспешно прошли мимо него, и он подумал, что они, должно быть, пронесли в школу петарды, потому что, как только они завернули за угол, раздался громкий хлопок.

– Отличная маска, Говард! – сказал один из них, и оба рассмеялись.

Ни у одного из них не было маски, но, по мнению Мёрфа, это всё равно было не смешно.

Единственное, что казалось ему сперва необычным – то, что все подъезжали к школе быстро и тихо. Всё происходило очень организованно, хотя здесь и не было регулировщика, который размахивал бы своим дорожным знаком, похожим на леденец на палочке, пытаясь поддержать порядок.

Но чем ближе было начало учебного дня, тем страннее казалось Мёрфу всё происходящее. На самом деле, оно уже давно перешло границы разумного и приблизилось к стадии «Что это вообще за петрушка с сыром?».

Ожидая, что кто-нибудь придёт и скажет ему, что делать дальше, Мёрф глядел в окно. День был серым и дождливым, но внезапно из низко нависающих облаков появилась ярко-жёлтая фигура с зонтиком и быстро спланировала вниз, скрывшись из вида за одним из школьных зданий.

Мёрф не верил своим глазам. Он устал? У него галлюцинации? Он сходит с ума?

«Может, это была гигантская канарейка», – решил он.

Он быстро обдумал эту идею и отбросил её, рассудив, что гигантских канареек не существует (и уделив некоторое время сожалениям по этому поводу), а затем попытался осмыслить, что же только что произошло. Он просто обязан узнать, что за лимонно-жёлтая штуковина это была.

Мёрф поднялся из-за стола и поспешил наружу, повторяя траекторию гигантской канарейки – или чего-то, что определённо не могло быть гигантской канарейкой, не в последнюю очередь, из-за зонтика. Он повернул влево, памятуя, в каком направлении она перемещалась по небу, и побежал к спортивной площадке.

Рядом с боковой дверью, на которой висела табличка «Гардероб», он увидел, как кто-то в жёлтом отряхивает руки, а затем проделывает не имеющие определённого названия движения, то открывая, то закрывая зонтик, чтобы стряхнуть с него воду.

Что ж, давайте придумаем название для этого действия прямо сейчас. Из списка наилучших вариантов – брызгохлопанья, зонтотрясения и шуркапанья – мы выбрали слово «брызгохлопанье» и надеемся, что оно вам понравится.

Незнакомец яростно брызгохлопал своим зонтиком.

Мёрф догнал неизвестного как раз в тот момент, когда тот входил в раздевалку. Когда дверь уже закрывалась за ним, Мёрф изогнулся, чтобы протиснуться туда незамеченным.

Но вместо этого он поскользнулся на мокром полу, въехал внутрь как носорог на коньках и столкнулся с мокрой жёлтой стеной.

Поднявшись на ноги, он испытал облегчение – по большей части – обнаружив, что существо, которое брызгохлопало своим жёлтым зонтиком, оказалось не гигантской канарейкой, а совершенно обычной девочкой в очках.

– Извини! Привет! Уф, ты, это… прилетела… то есть, канарейка… сапоги… большая птица, дождь…

Мёрф запаниковал. Он и в лучшие времена не слишком умел разговаривать с девочками, не говоря уже о случаях, когда они – в буквальном смысле – влетали в его жизнь.

– Привет, неуклюжка, – ответила девочка, спокойно сняла очки и принялась, как взрослая, протирать их краем своего жёлтого шерстяного шарфа. – Меня зовут Мэри. А ты кто?

Потрясённый тем, что девочка, внезапно появившаяся из воздуха, непринуждённо разговаривает с ним, Мёрф тут же забыл собственное имя.

– Мар… Мёрф.

– Что ж, Мар-Мёрф, приятно познакомиться. Ты тоже первый год тут?

Это был удачный момент, чтобы произнести в ответ первоклассную реплику.

– Да, – робко ответил Мар-Мёрф.

– Что ж, хорошо. Помоги мне с этим пальто, и я покажу тебе, где наш класс, – скомандовала Мэри.

И снова Мёрфу показалось, что у него есть шанс произнести потрясающе крутую реплику. Нереально остроумную.

– Ладно, – сказал он, помогая девочке с канареечным зонтиком снять верхнюю одежду, в то время как примерно двадцать семь неотложных вопросов беспомощно роились в его голове.

Мёрф выбрал один из этих вопросов и задал его, пока они мчались по коридорам. Он решил начать с самого главного:

– М-м, Мэри… ты прибыла в школу, ну… прямо по воздуху, так ведь?

– Ага, – ответила Мэри, как будто это было совершенно в порядке вещей, – но давай оставим это между нами, ладно? Не думаю, что мне следует так делать. Но это быстрее, чем пешком, а я опаздывала.

– Ладно, круто, я просто спросил, – небрежно ответил Мёрф, отчаянно пытаясь не впасть в панику. – А ещё… – У Мёрфа тут же созрел другой вопрос. – Тебя называют Мэри из-за Мэри Поппинс?

– Из-за кого? – озадаченно спросила Мэри.

– А, ничего особенного. Просто подумал, знаешь, из-за всего этого, с неба на зонтике… – пробурчал он.

– Что ты там бубнишь? – сказала Мэри, подняв брови так, что они выгнулись над оправой её очков как два лохматых русых солнца. – Ну вот мы и пришли. Иди за мной. Это кабинет мистера Флэша.

– Мистера… Флэша? – Только и успел спросить Мёрф, прежде чем она втолкнула его в дверь.

4
ТС

Сначала Мёрф испытал облегчение, обнаружив, что все ученики выглядят более или менее нормально. Ребята шумно рассаживались и пристраивали рюкзаки под партами, а у доски терпеливо ждали двое учителей. Одним из них был тот самый – с внушительным подбородком, которого они тогда повстречали у школьных ворот. Он тепло поприветствовал Мёрфа, сказав: «Ах, доброе утро нашему новичку!» – и, подняв ладонь, сделал несколько шагов в его сторону, будто представляя публике второстепенную знаменитость.

Похоже, Мэри это впечатлило.

– Откуда ты знаешь мистера Суппермена?

– Мистера Супер-что?

Мэри бросила на него ещё один взгляд. Она то и дело смотрела на него вот так вот. – Боже, ты и вправду новичок. Мистер Суппермен – директор. Я займу тебе место.

И убежала.

Мёрф понял, что Мэри, очевидно, взяла его под крыло, хотя крыльев у неё и не было.

Он смущённо улыбнулся директору.

– Доброе утро, мистер… Суппермен.

– Готов начать летать? – широко улыбнулся тот.

Мёрф вежливо кивнул в ответ, вглядываясь в большое дружелюбное лицо директора, хотя, кивая во второй раз, почувствовал, как его глаза слегка округлились, когда ему в голову пришла одна мысль. Он посмотрел на Мэри. Летать?..

Его недолгие размышления грубо прервали.

– Что ж, хорошо, – сказал мистер Суппермен и зашагал к двери. Мистер Флэш введёт тебя в курс дела.

«Мистер Флэш?» – снова удивился Мёрф, прошаркал в своих кроссовках к парте, которую выбрала Мэри, и уселся рядом с ней. «Больше похоже на название чистящего средства, а не на имя учителя».

Как и директор, мистер Флэш, судя по его виду, явно не забывал посещать спортзал. Причём неделями, без перерывов. Его бицепсы бугрились, будто короткие рукава рубашки учителя были набиты жареными свиными ножками. Голова у него была лысой и невероятно блестящей, а рот почти скрывали обвисшие рыжие усы. Он носил камуфляжные штаны, заправленные в высокие чёрные ботинки.

Поскольку предурочная суета продолжалась, он поднял подбородок, чтобы взглянуть на всех свысока, и рявкнул:

ВСЕЕЕЕМ МОЛЧАААААТЬ!

Постепенно шорохи и перешёптывания начали стихать, и класс молчаливо уставился на него. Левая рука учителя, кажется, едва заметно непроизвольно подёргивалась. Он внезапно повернулся спиной к ученикам и принялся что-то писать на старомодной чёрной доске.

– К сведению новоприбывшего, – сказал он, поскрипывая мелом с таким звуком, будто давил мышей-песчанок, – меня зовут мистер Флэш. И добро пожаловать – скрип, скрип – на твой первый за сегодня урок.

Список вещей, которые озадачивали Мёрфа в этой новой школе, постоянно пополнялся. Теперь он мог добавить в него тот факт, что здесь по-прежнему были в ходу обычные чёрные доски, будто двадцатый век ещё не закончился. Но скоро этот список станет намного, намного длиннее…

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ…

– Каждой истории, – провозгласил Нектар, – нужен злодей.

Он попытался изобразить злобный смешок, но звук получился слишком высоким, так что Нектар быстро замаскировал его покашливанием.

Нектар был одет строго в чёрное и жёлтое. Его сапоги были ярко-жёлтыми, а штаны – чёрными, как уголь. На нём был жёлтый пояс, а ещё он щеголял в чёрной рубашке, поверх которой надел жёлтый жилет. Голову почти полностью скрывал чёрный шлем с выпуклыми жёлтыми окулярами и двумя дрожавшими антеннами. В общем, если у тебя ещё не сложилась общая картина, он по-настоящему проникся темой.

Нектар был в мерзком настроении. С осами такое частенько случается.

Так или иначе, уже через минутку вы узнаете о нём побольше. Не забывайте о нём, ладно? Впечатляющий такой тип, наполовину оса.

А сейчас вернёмся к Мёрфу…

Прошло сорок минут урока мистера Флэша. Мёрф сидел за последней партой, чувствуя себя так, будто его голову сняли, дали на десять минут поиграть котёнку, а затем аккуратно вернули обратно. Открыв рот, он отчаянно пытался разобраться в происходящем, нахмурившись так, что его лоб стал похож на покрытое бороздами поле.

В прежних школах у уроков были названия, например, письмо, математика или физкультура. Урок мистера Флэша назывался ТС, но Мёрф, хоть убей, не мог сообразить, что означают эти буквы. Сначала он перебрал очевидные варианты, например, техника счёта, но о вычислениях тут речи не было. Затем, когда странностей стало ещё больше, у него возникла сумасшедшая мысль, что эти буквы могут означать вообще что угодно. Толкание сыров? Тисканье сусликов? Троллинг самозванцев?

По мнению Мёрфа, происходящее походило на странное театральное упражнение, и он мог только предположить, что пропустил что-то крайне важное в первые недели семестра. Но он пропускал школу и раньше, и обычно у него без проблем получалось разобраться с таблицей умножения или написать сочинение о том, как он провёл пасхальные каникулы. На этом уроке он чувствовал себя так, будто на пасхальных каникулах полетел в космос и приземлился на совершенно чужой планете.

Всё началось с того, что рыжий краснощёкий мальчик встал у доски, уперев руки в боки. Мистер Флэш одобрительно посмотрел на него – наверняка этот парень был одним из лучших учеников.

– Итак, Тимоти, – широко улыбнулся мистер Флэш. – Давай-ка посмотрим, как ты продвинулся.

Тимоти весь напрягся, будто пытался сходить по-большому, но у него никак не получалось. Капли пота выступили на его широком лбу, а румяные щёки стали бордовыми.

Мистер Флэш показал рукой на старый телевизор, который стоял в углу комнаты.

– Ну же, сосредоточься, Тимоти, – прорычал он. – Сосредоточься на точке воздействия.

– Точке воздействия? – беззвучно повторил Мёрф, повернувшись к Мэри, и вопросительно посмотрел на неё. Он думал, что она будет выглядеть такой же растерянной, как он сам, но вместо этого она ещё раз выразительно подняла брови и кивнула головой в сторону Тимоти.

Но прежде чем Мёрф успел снова взглянуть туда, что-то зашипело и ярко вспыхнуло. Когда Мёрф посмотрел вперед, позади телевизора поднималась тонкая струйка дыма, а Тимоти, который теперь стал красным как свёкла, выглядел вполне довольным собой.

– Что ж, неплохо для начала, – сказал мистер Флэш. – Хорошая работа. Но пожалуйста, пока что продолжай пользоваться пультом управления, когда ты дома. Нам не нужно ещё одно письмо от твоих родителей, верно?

Кто-то из друзей Тимоти в переднем ряду хихикнул, услышав это, а один из них хлопнул его по плечу, когда тот садился, словно говоря «отлично сработано».

Мёрф гадал, что же он пропустил. Краснолицый мальчик определённо что-то сделал с телевизором, но что? И как? И почему его не стали наказывать?

Однажды, в прежней школе, он хотел кинуть кроссовкой в приятеля, неудачно прицелился и попал в телевизор. И никто не сказал ему, что это «хорошая работа». На самом деле, ему пришлось, чтобы загладить вину, обойти всю школу и начистить до блеска все остальные телевизоры.

Но у него не было времени, чтобы продолжать ломать голову над этим. Мистер Флэш вызвал к доске следующего ученика.

Это была девочка, которая сидела рядом с Мэри с другой стороны. Её длинные тёмные волосы с зелёными кончиками беспорядочно свешивались на лицо. Одета она была в мешковатый джемпер и драные джинсы. На этот раз мистер Флэш выглядел не таким воодушевлённым.

– Итак, доброе утро, Нелли, – уныло произнёс он.

Нелли не ответила. Она стояла перед классом в испачканных белых кроссовках, глядя в пол и переминаясь с ноги на ногу.

– Итак, Нелли, расскажи нам о своей маске.

«На ней нет маски», – подумал Мёрф. По правде сказать, Нелли была одета так, будто вся её обычная одежда в стирке.

Она не ответила на вопрос мистера Флэша – Мёрфу показалось, что он расслышал, как она тихо пискнула, но было сложно сказать наверняка, потому что в этот момент снаружи донёсся раскат грома. Внезапный порыв ветра распахнул окно и разметал пачку бумаги. Мистер Флэш прошагал по классу и захлопнул окно.

– Отлично, Нелли, спасибо, – сказал он.

«Её благодарят за то, что она рассматривает свою обувь и ничего не говорит?» – это было даже страннее, чем тот случай в предыдущей школе, когда Гэвин Ханибан принёс старую мамину швабру на «покажи и расскажи»[1] и делал вид, будто это лошадь.

– Тимоти великолепно проявил себя сегодня утром, думаю, вы все согласитесь, – сказал мистер Флэш. – Он совершенно точно продвинулся. Нелли… что ж, она попыталась, верно? А теперь давайте посмотрим, что нам покажет наш новый ученик. Мёрф, да?

Мёрф вздрогнул, приходя в движение, как старый трактор. Ноги распрямились, заставив его встать, хотя он вроде бы и не собирался этого делать. Не успев понять, что происходит, он вышел к доске и повернулся к классу – все выжидающе смотрели на него. Все, кроме Нелли, которая по-прежнему глядела в пол.

– Смотри, берегись вентиляторов, – предупредил мистер Флэш, показав вверх, на потолок, где медленно вращались лопасти пары пластиковых вентиляторов. – Мы же не хотим, чтобы тебя порезало на кусочки, верно?

Он подмигнул Мёрфу.

В ответ Мёрф непонимающе посмотрел на него. С тем же успехом мистер Флэш мог говорить по-французски. Ужасное подозрение росло у него в глубине души, как непрошеные грибы – подозрение, что он очень сильно ошибся школой. Он понятия не имел, чего от него хотят. На самом деле, он был почти уверен, что вот-вот проснётся и обнаружит, что всё это всего лишь странный сон, приснившийся ему, потому что он вечером съел слишком много сыра. Мёрф обожал сырно полуночничать.

– Освободите место, – предостерёг остальных мистер Флэш, и передний ряд взволнованно заскрипел стульями.

– Ну, давай, мистер Купер. Покажи нам, что у тебя за маска. Мы не станем ждать целый день.

«Почему они всё время говорят о масках?» – подумал Мёрф. Это какой-то практикум по пантомиме? А потом его попросят показать, как цветок вырастает из семени? Он уже хотел было попытаться изобразить, будто надевает маску – и все мы были бы рады это увидеть – но, к несчастью, в эту самую секунду прозвенел звонок на утреннюю перемену.

– О, тебя спас звонок, да? – сказал мистер Флэш и посмотрел на Мёрфа, приподняв бровь. – Что ж, ты будешь первым на завтрашней ТС, так что не думай, что сорвался с крючка. Может, немного потренируешься сегодня вечером, а? Чтобы никто не видел, конечно – уверен, ты знаешь правила.

Остальные ученики уже подхватывали свои рюкзаки и направлялись к двери. Мёрф повернулся к выходу и пошёл вместе с ними, а его мозг шипел, как телевизор в углу – который всё еще дымился.

5
Обычный

Прислонившись лбом к стене коридора, Мёрф наслаждался её прохладой, и его вскипевший мозг потихоньку остывал. Внезапно кто-то резко толкнул его в спину. Это была Мэри.

– Не самое впечатляющее начало, да? – спросила она, прикусив краешек губы.

– Ну, довольно сложно выглядеть впечатляюще, когда совершенно не понимаешь, что происходит, – выпалил Мёрф. – Что вообще я такое пропустил за эти недели? Что это за… театральный кружок? Ненавижу такие штуки. В прошлой школе к нам приходила женщина и мы с ней по полдня изображали домашних животных, с которыми чувствуем самую сильную связь. Я был козликом!

Мэри взглянула на его волосы и понимающе закивала.

– Ага, я бы тоже предложила козлика. Или овцу. У тебя глаза довольно широко расставлены.

– Большое спасибо. И всё равно, – сказал Мёрф, – тебе придётся помочь мне разобраться.

За спиной у Мэри пожилой человек, похоже, уборщик или смотритель, толкал тележку со сломанным телевизором. Мёрф показал на него:

– В чём тут вообще суть? Что такое ТС?

– Тренировка Способностей, разумеется, – ответила Мэри, отойдя к стене, чтобы пропустить смотрителя. – Ну знаешь, когда показываешь всем, насколько хорошо ты управляешь своей маской.

– А что, тут все на масках двинулись? Уже, кажется, четвёртый раз за сегодня я слышу, как кто-то говорит о них, но я не видел, чтобы кто-то их носил.

– Носить маску? Ну ты даёшь, мы тут что, хэллоуинская школа? Я не про маску, которую можно носить. А про мастерство, которое у тебя есть. Мастерское Качество, маска. Твоя Способность, короче говоря. Кстати, какая у тебя? Судя по тому, что я слышала, ты в этом плане вроде меня, только без зонтика.

– Вроде тебя?

– Ага, ты же летун, верно? Или предпочитаешь официальное название? Скользящий над землёй?

– А теперь ты просто произносишь какие-то звуки, а я понятия не имею, что они означают, – сказал Мёрф и снова упёрся лбом в стену. Просто сделай мне одолжение на минутку. Когда ты говоришь «Способность» или «Мастерство», ты имеешь в виду что-то типа умения? Я вот, например, неплохо играю в «Майнкрафт» – это считается?

Мэри саркастично рассмеялась, а потом, заметив беспокойство на лице Мёрфа, и сама приняла озадаченный вид.

– Твоя Способность – это твоя сила, Мёрф.

– Что, вроде… суперсилы?

– Ну, так её никто не называет уже примерно лет тридцать. Но да, если предпочитаешь ретро, – она изобразила американский акцент – суперсила. Ты ведь видел Тимоти, да?

– Кхм, ну да. Ну так какая у него сила – то есть, прости, способность? Он – удивительный краснолицый мальчик, да? Жалко, телевизор сломался, прежде чем он успел показать нам, какой ещё цвет он может приобрести.

На этот раз Мэри не стала смеяться.

– Телевизор не «сломался», это он его сломал. Тимоти – телетехник: он может контролировать всякую электронику. Или сможет, если будет достаточно тренироваться.

Мёрфу казалось, что его мозг вот-вот опять перегреется.

– А Нелли, я полагаю, может менять цвет волос и, если понадобится, хлопать окнами?

– Нет! – Мэри громко топнула ногой. – Это было бы глупо.

– Слава богу, потому что всё это начинало выглядеть жутковато.

– Она может управлять грозовыми облаками.

– Понятно. Ну конечно. Так что, какой следующий урок? Придётся лазать по небоскребам, стреляя паутиной из руки?

– Нет, по правде говоря, у нас двойной урок математики.

– Математики для тех, кто с Луны свалился, или для нормальных людей?

– Просто математика, Мёрф, – фыркнула Мэри, прежде чем отвернуться от него и удалиться в направлении туалета для девочек. – Знаешь ли, это всё-таки школа. Что толку, если умеешь летать, но не можешь сложить два и два, верно?

«Летать?..» – Мёрф вспомнил мамин разговор с мистером Супперменом на прошлой неделе. Всё прояснялось – но совсем не к лучшему. Как будто он протёр лобовое стекло автомобиля и обнаружил, что вот-вот съедет с обрыва. «О-боже-лдеть, – подумал он, внезапно понимая, что ни капельки не хочет оказаться на завтрашней тренировке Способностей…

Эти люди думают, что я действительно умею летать.

* * *

Несколько лет назад Мёрф заключил с мамой соглашение. Даже больше чем соглашение: договор. Ей не разрешалось задавать некий вопрос. Вы понимаете, про какой вопрос идёт речь: мамин вопрос. Тот, на который возможен только один ответ.

Вопрос звучит так: «Ну-у-у-у-у (и мама может растянуть это слово на несколько секунд), как дела в школе?»

Проверенный временем ответ таков: «Ммм, всё нормально, наверное», – но его следует выдать максимум за 0,25 секунды, так чтобы он звучал скорее как «внормарное». Мёрф, под угрозой ссоры, заставил маму пообещать больше никогда не задавать ему этот вопрос.

Так что тем вечером мама забрала молчаливого Мёрфа из Школы, молча отвезла его домой, они молча поели сосиски, в тишине – пюре, и бессловесно – бобы, а потом мама просто уселась, подняв брови, и стала ждать, когда Мёрф выскажется.

Энди остался ночевать у приятеля, что должно было немного упростить дело, но пока Мёрф мысленно репетировал свой рассказ, он понял, что каждая фраза в нём звучит хуже предыдущей. С чего тут вообще начать?

Ну так вот, насчёт этой новой школы. Это особенная, секретная школа для детей со сверхспособностями. Странно, да? Как бы то ни было, у меня нет никаких способностей, так что завтра на первом уроке придётся трудновато…

Ну так вот, я подружился с девочкой, которая умеет летать…

Мама, мне вообще-то нужно спросить у тебя кое-что насчёт девочек. Это для них нормально – уметь призывать грозу при ясном небе?..

Так что Мёрф вместо рассказа просто продолжал молчать. А мама смотрела на него, ободряя взглядом, – правда, выглядела она так, будто в любой момент выражение доброжелательности на её лице рассыплется на кусочки. Но этого не произошло.

Мёрф поднял глаза на маму и заставил себя изобразить слабую улыбку. Он вспомнил совет, который она всегда давала ему, если он сталкивался с какой-нибудь неподъёмной задачей: «Проблемы не уходят сами собой, – говорила она ему в таких случаях. – Но проблемы – трусы и задиры, и они пользуются преимуществом только когда видят, что могут победить. Встречай их лицом к лицу. Покажи им, что ты не боишься. Если ты покажешь им, что не боишься, их как ветром сдует».

И потому, мысленно повторяя эти слова, на следующее утро, придя на урок, Мёрф призвал каждую крупицу храбрости, которая в нём была, включая ту небольшую долю, которая скрывалась в пальцах ног, и, не оставляя себе путей к отступлению, громко и уверенно произнёс:

– На самом деле, я не умею летать.

Это было в самом начале ежедневного урока по тренировке Способностей, и Мёрф решил встретить проблему лицом к лицу. Мистер Флэш вызвал его к доске, и, прежде чем первый ряд успел отодвинуться, Мёрф остановил их, подняв руку, и сказал всему классу, что хочет кое-что им сообщить.

Им это не слишком понравилось.

– Так какого чёрта ты тогда делаешь в этой Школе? – прошептал мистер Флэш, и голова у него покраснела так сильно, что стала похожа на помидор с прилепленными спереди усами. Мёрф глубоко вдохнул. Настало время всё объяснить.

– Я и правда понятия не имею, – сказал он тихо, но твёрдо. – Я подружился с девочкой, которая, похоже, умеет летать. Она сидит рядом с другой девочкой, которая умеет управлять грозовыми тучами. А тут вот Тимоти, – он показал рукой на Тимоти, смотревшего на него как на маленькую и не слишком симпатичную гусеницу, – который умеет заставить электронику шипеть, а вот она… она… – Мёрф продолжил, показав на круглую кудрявую девицу во втором ряду. – На самом деле, я понятия не имею, что она умеет.

– Я Хильда, и я могу призывать двух крошечных лошадок, – нервно сказала девица.

– Верно, здесь Хильда, и она… лошадиный… она призыватель крошечных лошадок. А с другой стороны я – самый обычный ребёнок.

Казалось, мистер Флэш и правда вот-вот взорвётся. Он будто онемел, что, если уж на то пошло, делало его ещё больше похожим на помидор. Внезапно он почти исчез из вида, потому что активировал свою собственную Способность – невероятную скорость. Он появился в противоположном конце класса и издали уставился на Мёрфа. Листки бумаги взмыли с парт, когда он пронёсся обратно и оказался буквально нос к носу с Мёрфом.

– ОБЫЧНЫЙ РЕБЁНОК?! – проревел он во всю глотку.

Класс разразился восторженным смехом. Пара приятелей Тимоти начали выкрикивать эти слова, а остальные быстро подхватили:

– Обычный ребёнок! Обычный ребёнок! Обычный ребёнок!

– ТИХО! – рыкнул мистер Флэш, который носился по классу как торнадо с красной верхушкой, пытаясь восстановить порядок. Но он уже ничего не контролировал – и не только он.

Как он объяснял своим ученикам в первый день, чтобы держать свою Способность под контролем, нужна концентрация. А концентрация вылетела в окошко. Со звонким ржанием две крошечные лошади материализовались из воздуха и проскакали по партам. Новый телевизор, стоявший в углу, взорвался, а снаружи послышался гром. Довольно высокий мальчик в синей рубашке, сидевший в другом конце класса, заскрипел, как воздушный шарик, и его голова надулась, увеличившись в четыре раза.

Во всем этом хаосе продолжали звучать слова. Но постепенно они перепутались, и вскоре стало казаться, что дети скандируют что-то другое. Имя, под которым Мёрф Купер будет известен с настоящего дня.

Ребёнокобычный, о-быч-ный, о-быч-ный, ОБЫЧНЫЙ!

Двадцать минут спустя мистер Суппермен нахмурился, почувствовав себя крайне озадаченным. Ему только что сообщили весьма тревожные новости.

– Нет Способностей… совсем? – удивился он, наморщив лоб.

– Нет, сэр, вообще никаких, – ответил мистер Флэш. Преподаватель ТС стоял перед столом мистера Суппермена, расставив ноги и заложив руки за спину. – Сначала я подумал, что он шутит, но это правда. «Обычный», вот как они стали его называть. В насмешку как бы.

Директор вспомнил свой разговор с мамой Мёрфа на улице перед Школой в конце прошлой недели и понял, что совершил довольно дурацкую ошибку – но он бы не стал руководителем сверхсекретной школы, если бы всегда признавал свои ошибки.

– Что ж… – Он выглянул в окно, сделав вид, что размышляет. – Очевидно, на каком-то этапе произошло недопонимание, да?

Директор снова повернулся к мистеру Флэшу, поспешно обдумывая возможные решения. Что случится, если он признает, что случайно зачислил в Школу ребёнка без Способностей? Его уволят прежде, чем он успеет сказать «Ой, я случайно принял ребёнка без суперспособностей в свою супершколу из-за недопонимания вокруг слова “летать”».

С другой стороны, что случится, если разрешить Мёрфу остаться? Чем это обернётся для Школы? Чем это обернётся для Мёрфа?

Мистер Суппермен испытал ощущение, с которым рано или поздно знакомятся руководители любой эпохи: он отчаянно надеялся, что кто-то другой решит проблему за него.

– Мистер Флэш, а что вы думаете, как мне лучше поступить? – задумчиво произнёс директор с деланой небрежностью.

Для мистера Флэша ответ казался таким же очевидным, как его собственные густые усы.

– Вышвырнуть его! – раздражённо сказал он. – У нас никогда не учились дети без Способностей. Это будет просто издевательство. Ребёнок без Способности – как лебедь без… – он замолк, пытаясь сообразить, какая часть лебедя самая важная.

– Да, мистер Флэш? – произнёс мистер Суппермен.

– Как лебедь, – решительно закончил мистер Флэш, так и не вспомнив, что такого особенного есть у лебедя. – Лебедь. Ну, лебедей-то у нас в Школе тоже никогда не было. Вы вышвырнете его вон, верно?

Мистер Суппермен закатил глаза и снова повернулся к окну, безуспешно пытаясь выбросить из головы образ мистера Флэша, который пинком вышвыривает лебедя из ворот Школы. Эта милая картинка в его воображении почему-то веселила его, но ничуть не помогала принять решение, так что он развернулся и изобразил самое серьёзное из известных ему выражений лица, слушая, как мистер Флэш продолжает увещевать его:

– Никому без Способности никогда не позволяли иметь ничего общего с этой Школой.

Тут директор перебил его.

– Ну, на самом деле, конечно, был кое-кто, – сказал он.

– А, он? Он не считается, – злобно выпалил мистер Флэш.

Мистеру Супермену нужно было время подумать.

– Что ж, спасибо за ваше мнение, мистер Флэш. Я своевременно приму решение о наших дальнейших действиях.

И с этим словами директор сел, отчаянно пытаясь сообразить, как теперь выгнать Мёрфа из Школы, не продемонстрировав при этом, что гигантскую ошибку совершил, прежде всего, он сам, позволив ему сюда прийти.

Мистер Флэш сердито сказал «ХРРМФ» с таким видом, будто и правда собирался пойти и пнуть какого-нибудь лебедя. Затем внезапно он начал расплываться и исчезать, снова активировав Способность. Двигаясь так быстро, что человеческий глаз не мог за ним уследить, он покинул комнату как порыв разъярённого ветра, и через секунду ХРРМФыркнул уже в собственном кабинете на другом конце школы. Мистер Суппермен, обладавший сверхчеловеческой силой, но, вероятно, весьма средним для обычного человека умом, даже не заметил, что, выходя из кабинета, мистер Флэш стащил печенье.

6
Происхождение Нектара

ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД…

Если вы читаете эту историю вслух, в этом месте, пожалуйста, изобразите такой звук, будто мы переместились во времени на шесть месяцев назад.

Громче.

Громче…

А теперь посвистите. Покрякайте как утка. Попищите как тюлень, которого переехал комбайн.

Ха-ха, мы можем заставить вас сделать что угодно!

Клайв Мики, самый успешный в компании «Риббон Роботикс» молодой учёный, сидел в своей лаборатории, обхватив голову руками. Снаружи вечерело, и желтоватый свет уличных фонарей проникал сквозь жалюзи, которые отбрасывали полосатую тень на его спину, обтянутую белым лабораторным халатом. Тишину в кабинете нарушали лишь шорох и жужжание, исходившие от большой стеклянной банки. Со всех сторон к ней на чёрных резиновых присосках крепились провода и электрические цепи.

Кто-то без стука распахнул дверь.

– Ну что, Мики? – промурлыкала высокая женщина, силуэт которой нарисовался в дверном проёме. – Ты обещал мне результаты к восемнадцати часам. Сейчас без четверти девятнадцать.

По её манере исчислять время можно было с уверенностью сказать, как она достигла вершины своей карьеры. Это была Арабелла Риббон, глава компании. Она резко отбросила волосы назад, сбив этим движением пролетавшую мимо муху.

– Я прошу прощения, мисс Риббон, – запинаясь, произнёс молодой человек, неуклюже поднимаясь на ноги. – Я пересчитал все переменные уже несколько раз, но секвенатор их попросту не воспринимает!

– Ты обещал мне, что сможешь использовать ДНК насекомых, чтобы создать новый, более эффективный искусственный мозг для роботов, – прошипела Арабелла, ёмко описав положение. – И я очень хорошо заплатила тебе – уже больше чем за год. Я требую результатов! Мне плевать, как ты их получишь, пусть даже тебе придётся проторчать здесь всю ночь! Если я вернусь в этот кабинет завтра в девять утра и не увижу никакого прогресса, ты уволен!

– Да, да, конечно, мисс Риббон, спасибо, – униженно пробормотал Мики. Хлопнула дверь, и он снова плюхнулся в кресло.

Через несколько минут он повернулся к экрану своего старенького компьютера и нажал несколько клавиш. Зелёные цифры побежали вверх по монитору, и Мики прищурился. Он подкатился на кресле к стеклянной банке и заглянул внутрь. По стенке карабкалась оса. Её крылышки слабо подрагивали.

– Почему я не могу прочесть тебя? – прошептал Мики. – Что ты от меня скрываешь? Что происходит в твоём осином мозгу?

Внезапно его озарила мысль, и он резко встал.

– Если секвенатор не способен проникнуть в твой осиный ум… я вот думаю, может, он вообще не считывает мозговые импульсы? – пробормотал Мики. Он отцепил две присоски от наружной стенки стеклянной банки и приклеил к собственным вискам. Потревоженная оса сердито зажужжала.

Мики щёлкнул выключателем на стене, и послышалось низкое гудение. Он повернулся к компьютеру и ввёл несколько чисел.

Экран потемнел, а затем на нём вспыхнуло короткое сообщение:

ИДЕТ СЕКВЕНИРОВАНИЕ…

Но время шло, и больше ничего не происходило.

– Может, стоит повысить мощность? – задумчиво произнёс Мики, ввел ещё несколько чисел, затем, через минуту, ещё несколько. Гудение стало громче, а оса принялась хаотично метаться по банке.

– И снова никакого эффекта, – заключил учёный, поправляя резиновые присоски на голове, и нажал ещё на несколько кнопок. – Максимальная мощность!

Гул перешёл в визг, который смешался с яростным писком трепещущих осиных крылышек. Электрические цепи, прикреплённые к банке, засветились оранжевым, и Клайв Мики вскрикнул от боли. Резкий треск, яркая вспышка, и во всём здании вырубился свет.

Теперь не было слышно ни звука. В свете фонарей, падавшем на пустой стол, виднелось лишь облачко дыма, которое медленно поднималось над обгоревшими останками осы среди осколков стеклянной банки.

На следующее утро Арабелла Риббон ещё раз продемонстрировала свою исключительную любовь к пунктуальности, стремительно ворвавшись в лабораторию Мики точно в девять. Её ждали три сюрприза.

Во-первых, висевший в воздухе запах горелой осы, а это один из худших запахов, не уступающий аромату бутербродов с яйцом и тому, что получается, если пописать на решётку барбекю. Во-вторых, печальное зрелище разбитого электронного и компьютерного оборудования, стоившего миллионы фунтов, а теперь сложенного грудой, очень напоминающей гнездо. Оно занимало всё свободное место между рабочим столом и окном, которое по-прежнему скрывали жалюзи.

А в середине гнезда сидел третий сюрприз. Одетый в изорванные остатки белого лабораторного халата Клайва Мики.

Но это явно не мог быть молодой робототехник, на которого она собиралась как следует накричать. Мики был робким и трусливым. А этот человек, сидя к ней спиной, спокойно напевал – или, скорее, жужжал – тихую жутковатую мелодию.

– Мики? – нервно сказала она.

– Не надо так испуганно смотреть, – протяжно произнесло существо в гнезде. – Я тебе обещал результаты, и теперь, я думаю, они реально… взорвут… твой… мозг.

– Что значит «так испуганно смотреть»? – спросила Арабелла, выпрямляя спину и напоминая себе, кто тут начальник. – Ты меня даже не видишь.

– О, я ведь могу тебя видеть, Белла. На самом деле, моё зрение улучшилось ВСЕСТОРОННЕ.

Человек резко повернулся, уронив конусовидную пробирку, которая разбилась вдребезги, усилив напряженность момента. Он медленно поднялся на ноги, и Арабелла вскрикнула. У Клайва Мики было два покрасневших карих глаза, а у этого… создания – огромные выпуклые глазищи, как у насекомого. Она видела, как в них многократно отражается её лицо, бледнеющее всё сильнее.

– Что ты творишь, Мики?! – вскрикнула она, когда он двинулся в её сторону.

– Мики? Мики?! Клайва Мики больше нет! Он… вылетел из улья, так сказать.

– Вроде в ульях живут пчёлы? А ты больше похож на осу, – сказала Арабелла.

– МОЛЧАТЬ! – крикнула оса. – Может, ты тут и была королевой, но теперь у роя новый глава.

– Опять же, мне кажется, это у пчёл… – начала Арабелла, но было уже поздно. Существо потянулось к ней, и она с ужасом разглядела острые, блестящие жала, которые выдвинулись из его запястий.

Оно стремительно шагнуло к Арабелле, и прежде чем она успела обдумать план побега, жала высунулись вперёд ещё сильнее, а с их кончиков начал капать яд. К счастью для нас, полный чистого ужаса крик Арабеллы Риббон резко оборвался в конце этого абзаца.

А теперь мы попросим вас перемотать время на шесть месяцев вперёд. Если вы читаете эту историю вслух, пожалуйста, проиллюстрируйте это, изобразив звук перемотки вперёд. Чтобы идеально с этим справиться, нужно сделать следующее: откройте ближайшее окно и крикните во всю глотку: «Я КОРОЛЬ АНАНАСНОГО НАРОДА!»

Вот и готово. Звучит не очень похоже на перемотку вперёд, но зато как весело, не так ли?

Как бы то ни было, ваши величества, мы вернулись туда, где были несколько страниц назад, но на этот раз, что крайне важно, мы знаем, откуда взялся злодей Нектар. А вы теперь в ответе за все ананасы. Поздравляем. Можете читать дальше.

7
Школа для Героев

К концу дня Мёрфу стало ясно, что история его сенсационного заявления на уроке ТС распространилась по всей Школе со скоростью пожара; она передавалась от одного ученика к другому быстрее, чем вши. И все же, несмотря на свою новоприобретённую славу, Мёрф чувствовал себя очень одиноким. Вроде бы это состояние уже должно было стать для него привычным. В своей прежней школе он много времени проводил сам по себе, и через некоторое время другие дети навсегда оставляли его в покое. Но быть одиноким в Школе – совершенно новый опыт, потому что здесь его не переставали рассматривать.

«Даже в школе, полной чудаков, которые могут надувать собственные головы, изгоем оказался я», – мрачно подумал он.

Ему казалось, что он не может попросить помощи даже у своей новой знакомой Мэри, потому что, как он думал, теперь, когда он сообщил всем, что, в отличие от неё, не летун, она тоже захочет держаться от него подальше. Пару раз он замечал, как она направляется в его сторону с решительным выражением лица, но он так смущался, что опускал голову и уходил, стремясь избежать встречи.

Присутствие Мёрфа в Школе, похоже, стало неизменной темой разговоров, и в течение всего дня – и между уроками, и на большой перемене, и в обед, да когда угодно – на него постоянно косились, о нём шептались. Он делал вид, что это его не касается, и пытался не обращать внимания, но это было легче сказать, чем сделать. В особенности когда несколько учеников решили поговорить с ним открыто, прямо во время небогатого на события урока математики.

– Как ты вообще сюда попал, Обычный? – вызывающе спросил Тимоти, спец по взрыванию телевизоров.

Мёрф покачал головой, жалея, что у него нет убедительного ответа. И он не мог смириться с перспективой опозориться ещё сильнее, в очередной раз рассказав унылую правду. После математики класс шумно двинулся на следующий урок, избегая Мёрфа, будто у него было три головы, и все они – в ветрянке.

Но прежде чем они успели дойти до следующего кабинета, топор, весь день нависавший над головой Мёрфа, наконец, обрушился вниз.

– Где Купер? – прозвучал чей-то голос.

Мёрф поднял взгляд. Два старшеклассника направлялись к нему по коридору.

«И что теперь?» – подумал он.

Это были два впечатляющих персонажа – парень и девчонка. Симпатичный парень был одет в стильную спортивную куртку; девушка скрывала глаза за солнцезащитными очками, а волосы у неё были длинные и чёрные. Мёрф заметил, что она вертит в руках что-то вроде мобильника с прикреплённым к нему зелёным фонариком, но она убрала его, как только подошла к одноклассникам Мёрфа.

– Купер? – повторила она. – Кто из вас Купер?

Ему было необязательно отвечать. Все расступились, оставив его одного, похожего на грустный островок посреди коридора.

– Пойдём, – сказал парень с волнистыми волосами, – к директору.

Он показал пальцем себе через плечо и сам развернулся в том же направлении.

Остальные, наблюдавшие издали, как Мёрфа уводят, начали перешептываться.

– Думаешь, для этого? – прошептал кто-то.

– Обычного – обратно, в обычную школу, – прозвучал другой голос, когда Мёрф завернул за угол.

– Что с ним будет? – спросил кто-то ещё. Мёрф тащился прочь, а весь класс тихо бурлил от любопытства, волнения и догадок.

«Вот и всё», – подумал Мёрф, шаркая по коридору. По крайней мере, он сможет претендовать на мировой рекорд в Самом Кратком в Истории Пребывании в Странной Школе для Странных Типов. Он внезапно огорчился, что никогда не узнает о Школе больше: конечно, всё происходящее сбило его с толку, но эта школа была самым интересным местом, в котором он побывал за много лет. И, как человек, собирающийся в аэропорт под конец отпуска, он в последний раз обернулся, чтобы как следует рассмотреть всё вокруг, прежде чем эта картина превратится в странное, фантастическое воспоминание.

Они шли мимо кабинетов, где только начинались уроки. Из каждого доносились голоса учителей. Почти миновав одну из дверей, Мёрф услышал громкий взрыв и вскрик своих уже-почти-бывших-одноклассников. Старый смотритель спешил по коридору с огнетушителем, по пути вопросительно посмотрев на Мёрфа. Мёрф заметил, что на его синей униформе белым вышито имя «Карл».

– Просто на всякий случай! – крикнул ему Карл через плечо и вломился в кабинет с огнетушителем наготове.

Вскоре оба сопровождающих Мёрфа остановились, чтобы объяснить ему, как идти дальше.

– Прямо по главному коридору до конца, а потом вверх по лестнице. Круглое помещение, которое выходит окнами на спортивную площадку. Знаешь его?

Мёрф не мог обойти вниманием похожую на орудийную башню конструкцию, пристроенную к зданию, которое в остальном сошло бы за вполне обычную школу. Он принялся безрадостно подниматься к её вершине.

Слегка запыхавшись, Мёрф подошел к кабинету мистера Суппермена. Тесная приёмная с книжными шкафами вдоль стен была забита всяким хламом. На полках громоздились довольно странные украшения. Там было несколько фигурок животных, вырезанных из дерева, но ещё Мёрф заметил что-то похожее на акулью челюсть и чёрный металлический диск со шкалой и стрелкой, будто снятый со старого аэроплана. На пожелтевшем плакате, приколотом к стене, была изображена заснеженная горная вершина, а рядом с ним висела чёрно-белая фотография высокого водопада.

Мёрфу показалось, будто он по ошибке зашёл в магазин подержанных вещей, но он не стал говорить этого пожилой женщине, сидевшей за столом посреди всего этого хаоса. Это было бы грубо. Вместо этого он издал понятный на всех языках мира звук, означавший «Пожалуйста, перестаньте барабанить по клавиатуре ноутбука и посмотрите на меня» – который звучал в точности как негромкое, нервное покашливание.

Старушка перестала печатать и подняла взгляд на Мёрфа. У неё были седые волосы, настолько пушистые, что казалось, будто кто-то облил её голову клеем и обвалял в вате. (Никогда не поступайте так со старушками, это жестоко). Её глаза, спрятавшиеся среди морщинок, были очень ясными и казались добрыми.

– Привет! – без лишних церемоний сказала она Мёрфу.

– Здравствуйте, – ответил Мёрф. – Я здесь, чтобы увидеть… ну… вы знаете…

– Мистера Суппермена? Подожди минутку. Ты Мёрф, верно? – Он кивнул. – Почему бы тебе не присесть вот тут?

Мёрф осмотрелся и увидел ряд жёстких пластиковых табуреток, стоявших перед одним из книжных шкафов. Как только он неловко устроился на неудобном сиденье, воцарилась тягостная тишина, которая только усилила общее ощущение неловкости.

Дама с белыми волосами, которую, кстати, звали Флора, хотя она нам этого ещё не сообщила, вместо того чтобы вернуться к ноутбуку, принялась пристально разглядывать Мёрфа, который ёрзал на своем пластиковом сиденье, как самый несчастный гном в мире.

– Ну и чуднáя история с тобой случилась, а? – сказала она через некоторое время.

Мёрф в ответ только поднял брови.

– Я всё ломаю голову, как ты оказался здесь? – с рассеянным видом произнесла она, будто обращаясь больше к самой себе.

Она улыбнулась ему, её доброе лицо сморщилось, показавшись родным и дружелюбным, как помятый пакет с чипсами, и Мёрф неожиданно для себя рассказал ей всё. О маминой работе, о том, как скучает по друзьям, об ужасном новом доме – слова будто сами по себе лились из него. Рассказывая, он понимал, что многое из этого он уже давно хотел поведать своей маме. Но он держал слова крепко запертыми в бутылке, будто зная, что она и так чувствует себя виноватой. Но теперь он просто не мог удержаться. Милая старушка вовремя подвернулась, и он дал волю словам.

– И теперь они узнали, что у меня нет никаких дурацких «Способностей». Думаю, меня выгонят, – закончил он.

Несколько кошмарных мгновений Мёрфу казалось, что он вот-вот расплачется, но он уже научился мастерски подавлять это чувство и сумел взять себя в руки. Седоволосая старушка снова улыбнулась ему.

– Что ж, тебе есть о чём беспокоиться, да? Но поговорить с кем-то – всегда помогает, вот что я думаю. – Она тактично наклонила голову. – Правильно выбирать тех, с кем ты делишься своими тревогами – вот что важно. В конце концов, всё образуется, – продолжила она, говоря то, что обычно говорят пожилые дамы.

На самом деле, это было любимое высказывание бабушки Мёрфа, хотя он вряд ли когда-нибудь снова услышит, как она его произносит – ведь им пришлось уехать так далеко.

– Кстати, меня зовут Флора, – подтвердила Флора. – Обычно меня можно обнаружить здесь, рядом с кабинетом директора – так что если тебе покажется, что на тебя свалилось слишком много всего, приходи сюда и расскажи мне, ладно? Я здесь и готова выслушать, если понадобится. Пойду проверю, освободился ли он, – Флора ободряюще подмигнула и исчезла за дверью директорского кабинета.

Хотя Мёрф всё ещё был уверен, что ему вот-вот предложат поискать другую школу, он почувствовал себя на пару процентов лучше, что было заметным достижением последних нескольких недель – и дало ему в сумме пять процентов. Он осознал, что поговорить с кем-то обо всём этом было и правда хорошо.

Когда Флора выглянула из кабинета директора и жестом пригласила Мёрфа войти, он вздохнул и попытался собраться с мыслями. Едва он вошёл, Флора доброжелательно кивнула, выскользнула наружу и закрыла за собой дверь.

– Ах да, мистер Купер, входите, входите, – сказал директор, подтолкнул Мёрфа к своему столу, а затем, широко шагая, подошёл к окну, в которое он решил уставиться, чтобы выглядеть более впечатляюще. Мёрф подумал, что это странно – и, поскольку ему не нужно было смотреть кому-то в лицо, принялся блуждать взглядом по комнате, изучая обстановку.

Большие панорамные окна в круглом кабинете выходили на спортивную площадку перед зданием школы и небольшой лесок за ней. В простенках между окнами висели ряды фотографий мистера Суппермена. На них он выглядел намного моложе и носил обтягивающий красный костюм. На одной из фотографий директор пожимал руку женщине с пышной причёской, одетой в стильный синий костюм, на фоне чёрной двери с номером десять. На другой он держал на руках маленького котёнка и явно был очень доволен собой. На третьей он стоял, положив руки на пояс и водрузив ногу на что-то, похожее на лежащего без сознания гигантского клоуна. На дальнем плане дымился поваленный догорающий цирковой шатёр.

Мистер Суппермен резко повернулся и увидел, что Мёрф рассматривает фотографии.

– Король вечеринок, так он себя называл. Девиз: «Это моя вечеринка, и вы умрёте, если я захочу». Мерзкая работёнка была. Присаживайтесь.

Мёрф опустился в одно из трёх удобных кожаных кресел, стоявших у большого деревянного стола. На столе не было ничего, кроме телефона, очень похожего на тот, которым пользовалась девочка в солнечных очках – но Мёрф не мог разобрать, что это за модель. Мистер Суппермен снова отвернулся от него и принялся созерцать спортивную площадку.

– Полагаю, всё это кажется вам довольно странным, мистер Купер.

Мёрф кивнул, подумав про себя, что слово «странный» даже отдалённо не описывает его чувств.

– Вы и ваша… ах, ваша очаровательная мать наткнулись на школу, которая не предназначена для обычных детей.

«Вот оно, – подумал Мёрф. – Сейчас позвонят маме, чтобы она меня забрала, и операция “Поиск школы” начнётся заново».

– Но, тщательно всё взвесив, я решил, что позволю вам остаться, по крайней мере, пока. В конце концов, взгляд со стороны может оказаться в каком-то смысле полезен для нашего небольшого коллектива, – грозно провозгласил мистер Суппермен. Мёрф понятия не имел, что он имеет в виду, но держал рот на замке – тактика, которая уже не раз себя оправдывала.

В этот момент мистер Суппермен снова повернулся к нему лицом. Мёрфу показалось, что мышцы рук под серым пиджаком директора играют сильнее обычного, будто его бицепсы вот-вот вырвутся на свободу.

– Я просто хочу быть уверен, – сказал он, пригвоздив Мёрфа к месту стальным взглядом, – что мы можем рассчитывать на ваше благоразумие.

Учитывая предыдущий случай со словом «летать», из-за которого, собственно говоря, он и вляпался в эту лужу проблем, липкую, как карамельный пудинг, Мёрф решил, что для ясности лучше уточнить:

– Когда вы говорите «благоразумие», о чём именно идёт речь?

Мистер Суппермен взял с подоконника чашку кофе и осушил её. Кофе остыл и был на вкус омерзительным, но мистер Суппермен не подал виду.

– Я хочу сказать… – продолжил Мёрф, – …вы хотите сказать, что если я случайно оброню при маме пару фраз о том, что происходит в этой школе, вы будете слегка рассержены?

– Не совсем, мистер Купер, – ответил мистер Суппермен, подняв бровь и пошевелив пальцами в воздухе.

– Или это, скорее, что-то вроде «Ни при каких обстоятельствах никому ни слова об этой секретной школе, или тебя убьют?» – предположил Мёрф.

– ХА-ХА! – ответил мистер Суппермен, хлопнув рукой по столу так, что на нём осталась вмятина. Улыбка внезапно исчезла с его лица.

– Да, второе, – он будто бы немного смягчился, – Ну, вероятно, не убьют, – доброжелательно добавил он, – но определённо… ну, как я уже сказал, уверен, что мы можем положиться на ваше благоразумие.

Повисла тишина, будто они оба забыли свои реплики в бездарной школьной постановке. Мёрф решился заговорить первым.

– Я…

Его тут же перебили. Была не его очередь говорить.

– Купер. Всё до крайности просто. Никому не говори о Школе за пределами Школы. Понятно?

Послышался треск – мистер Суппермен, задумавшись, смял свою кофейную чашку в руке, превратив её в мелкий порошок, и высыпал остатки в мусорное ведро. Мёрф решил, что понял всё правильно.

8
Ультраложка

Главное здание компании «Риббон Роботикс» находилось на задворках города, на краю огромного и почти безлюдного промышленного района. Основательница компании сознательно выбрала это место из-за его труднодоступности: Арабелла Риббон разрабатывала целую линейку боевых роботов, которых она рассчитывала продать армии.

Ее идея заключалась в том, чтобы посылать на поле боя летающих роботов, которые будут сражаться вместо солдат, поддерживая связь друг с другом, подобно электронным насекомым. Но Арабелла Риббон, разумеется, больше не руководила компанией. И за шесть месяцев, прошедших с её исчезновения, планы «Риббон Роботикс» изменились.

На верхнем этаже главного здания «Риббон Роботикс» находилась просторная светлая комната, в которой Арабелла проводила совещания. Но теперь в дальнем конце комнаты, в большом кожаном кресле, которое она обычно занимала, сидело отталкивающего вида создание. Когда-то это был молодой робототехник по имени Клайв Мики. Но теперь он использовал другое имя.

– Слава Нектару! – провозгласил его слуга по имени Гэри, входя в комнату. Он волочил за собой целую тележку сладких газированных напитков.

На самом деле, Гэри не был слугой; это был студент, который проходил в «Риббон Роботикс» практику. Предполагалось, что он проведёт в компании три месяца, изучая, как функционирует самая настоящая действующая фабрика роботов. Вместо этого в первый же день он столкнулся с Нектаром, что стало для него немалым потрясением. Но когда получеловек-полуоса заявляет тебе, что теперь ты его личный слуга, пожалуй, лучше согласиться.

Яркий солнечный свет струился сквозь окна, вытянувшиеся по всей длине конференц-зала. Выпуклые чёрные глаза Нектара жадно всматривались в яркие банки с газировкой. Он вытянул руку с длинными пальцами, схватил одну из них и открыл её, держа на уровне груди.

Гэри старался не показывать слишком сильного отвращения, когда изо рта Нектара высунулся длинный гибкий язык, и тот принялся лакать отвратительно сладкую жидкость. Это было по-настоящему мерзко.

– Всемогущий Нектар, – начал Гэри, подавив слабый приступ тошноты, которая начала было прокладывать путь к его горлу. – Кандидаты в вестибюле, ожидают, когда вы будете готовы их принять.

Для Нектара захват фабрики роботов был только началом. У него в голове буквально роились злодейские планы, и теперь он решил назначить себе верного помощника, который поможет их воплотить.

Конечно, большинство сотрудников фабрики были не в курсе, что они теперь работают на продукт до отвращения неудачного эксперимента, в котором смешались мозговые волны и ДНК человека и осы. Узнав об этом, они бы, наверное, пожаловались в отдел кадров. Нет, они думали, что по-прежнему работают на надменную и недоступную Арабеллу Риббон, которая и в лучшие времена была не слишком-то общительна, а теперь стала склонна к затворничеству больше, чем когда-либо. Но несколько тщательно отобранных сотрудников знали правду, и именно из этих избранных он собирался выбрать себе главного подручного.

Помимо всего прочего, думал Нектар, напряженное собеседование, которое он собирается им устроить, займёт всю середину дня. А если осы и любят хоть что-то, так это портить людям обед.

– Следует ли мне направить их в конференц-зал? – спросил Гэри.

– _{Ещё нет!} – отрезал Нектар недовольным, пронзительным, жужжащим голосом. – Иди в вестибюль, а я вызову их, когда буду готов.

К этому моменту его длинный вогнутый язык добрался до дна первой банки с газировкой и, всасывая последние капли, издал мерзкий звук – так хлюпает вода, уходящая в сливное отверстие. Щёки Гэри раздулись, он согнулся и поспешил покинуть комнату.

Нектар подождал несколько секунд, а затем наклонился к переговорному устройству, стоявшему перед ним на столе. Нажал на кнопку.

– Ты уже в вестибюле, Гэри? – Никто не ответил.

Нектар с щелчком открыл ещё одну банку газировки. Он попытался терпеливо подождать, но его хватило примерно на три секунды.

– _Гэри! – заорал он, снова стукнув по кнопке переговорного устройства.

– Да, всемогущий Нектар? – сказал практикант. Динамик искажал его голос, но он всё равно звучал так, будто парня только что стошнило в цветочный горшок.

– Отправь кандидатов в конференц-зал, будь добр, – прожужжал Нектар. Он откинулся назад в своём кресле – величественный, свихнувшийся на сахаре псих. «Будет весело», – подумал он.

Через несколько минут три человека строем прошагали через двойные двери и остановились на другом конце комнаты. Каждый поставил на стол какой-то предмет, покрытый белой тканью.

Двое кандидатов – женщина и мужчина – были одеты в белые лабораторные халаты. Третий, бледный остроносый мужчина с тщательно уложенными волосами, носил деловой костюм и очень блестящие остроносые ботинки. Таким ботинкам, как эти, никогда нельзя доверять. Он смахнул пыль со стула и только затем осторожно уселся, подтянув брюки над коленями, видимо, чтобы не испортить стрелки. Он холодно смотрел на Нектара и вежливо ждал, пока тот заговорит, в то время как остальные двое, тоже усевшись, взволнованно перебирали в руках бумаги, которые принесли с собой.

– Добро пожаловать, мои верные слуги, – начал Нектар. – Как вы знаете, я решил вознаградить одного из вас совершенно уникальным шансом. – Он сделал паузу и жадно присосался к своей банке с газировкой. – Но эту работу получит только достойный. Кто из вас сможет впечатлить меня достаточно, чтобы стать моим главным приспешником? Или приспешницей! – быстро поправился он, заметив, что женщина начинает сердиться. Даже гигантским осам приходится кое с чем считаться. – Кто готов начать первым?

Мужчина в белом халате воспользовался возможностью и встал. Он был каким-то дёрганым, спереди на его халате виднелись пятна от еды. Он носил очки в чёрной оправе и причёску, как у сумасшедшего. А, и ещё у него был сильный немецкий акцент, что было странно, учитывая, что на самом деле он из Рединга. Мы просто добавили эту деталь, чтобы вы не расслаблялись.

– Меня зовут, – начал он (не забывайте, с сильным немецким акцентом – не расслабляйтесь), – профессор Грэм Смит. И я хотел бы продемонстрировать вам моё злодейски подлое изобретение.

УЗРИТЕ!

В этот момент он сорвал ткань с лежавшего перед ним предмета, открыв всем совершенно обыкновенную с виду ложку с красной кнопкой на ручке.

– Ультраложка! – со злорадным ликованием произнёс Смит, триумфально оглядываясь на двух других кандидатов. – Никогда больше нам не придётся унизительно страдать, самим размешивая чай. – Он попытался придумать ещё одно слово вроде «узрите», но не смог и вместо этого без всякого повода воскликнул «Потому что!».

В комнате воцарилась тишина. Кто-то кашлянул.

Торжественно взмахнув ложкой, Смит нажал кнопку, послышался тихий свист, и её кончик начал крутиться. Смит довольно рассмеялся и смолк, только когда Нектар, вскочив на ноги, в одно мгновение перепрыгнул через длинный стол и ужалил его так, что тот потерял сознание, упав в кресло. Заметьте, это был всего лишь небольшой укол. Но внезапно Смит уподобился бизнесмену, который выпил слишком много на новогодней вечеринке и задремал в последней электричке по пути домой. Пуская слюни, он съехал с кресла на пол.

– Следующий! – во всю глотку проревел Нектар.

– Пенни Персиваль, о Нектар, владыка зла! – чинно представилась кандидатка. – Как вам известно, я отвечала за вашу программу по изучению робонасекомых. Используя ваши исследования, мы, в соответствии с вашим распоряжением, создали целую армию шпионских беспилотников. Для человеческого глаза они почти неотличимы от обычной осы. Но на самом деле у каждого из них есть высокотехнологичная камера, микрофон и система управления. Это самые продвинутые роботы-шпионы в мире.

Она самодовольно оглянулась на неподвижное тело Грэма Смита, распростёртое на полу. Возле его раскрытого рта уж скопилась приличная лужица слюны. Нектар улыбнулся.

– Но сегодня я хочу показать вам нечто совершенно иное, – продолжила Пенни. – Я начала немного беспокоиться, что мы и правда делаем слишком мало, чтобы помочь планете…

Улыбка внезапно исчезла с лица Нектара. Но Пенни невозмутимо убрала белую ткань со стоявшего перед ней предмета. Это оказалась миска, на дне которой лежала радужно-полосатая рыбка. Рядом стояла стеклянная банка коричневатой грязной жижи.

– Эта робо-рыба – решение всех мировых проблем с чистой водой, – объявила Пенни. – Пожалуйста, смотрите внимательно.

Она вылила вонючую жижу в миску с рыбой, и сквозь муть выпуклые глаза Нектара различили, как маленькая рыбка принялась озабоченно сновать туда-сюда. Мужчина в остроносых ботинках с интересом наклонился вперед.

Постепенно, по мере того как рыбка двигалась то вправо, то влево, жидкость в миске начала светлеть. Несколько минут спустя довольная рыбка уже умильно улыбалась, плескаясь в идеально чистой воде. Всем, кроме злобного гибрида человека и осы, это показалось бы самым удивительным изобретением в мире.

Но, к сожалению, Нектар как раз и был злобным гибридом человека и осы, так что эта рыбка показалась ему омерзительной. Он вскочил, бросился к другому концу стола, выхватил рыбку из миски и стал ее топтать, крича:

– Зачем – ТОП – это – ТОП – нужно? Как я смогу стать суперзлодеем – ТОП – если всё, что я буду делать – чистить чужие пруды? – ТОПТОПТОП.

Пенни Персиваль собрала остатки своей чудесной рыбки и в слезах выбежала из конференц-зала.

Нектар вернулся на своё место, уселся, сцепив руки за головой, и молча уставился на человека в деловом костюме.

– Нокс, сэр. Николас Нокс, – сказал тот. – Я присоединился к компании три месяца назад, чтобы работать над вашей личной ударной группой роботов, и с интересом ожидал встречи с вами. Ваша репутация опережает вас.

Нокс только что видел, как одного его коллегу зажалили до потери сознания, а на изобретении другого как следует потоптались, но вовсе не выглядел напуганным. Конечно, он только недавно начал работать в «Риббон Роботикс», но быстро сделал карьеру благодаря тонкому умению вовремя подмаслить и вовремя подкислить, словно он какая-то пронырливая заправка для салата. Нокс отбросил с лица прядь тщательно уложенных волос и спокойно снял белую ткань со своего изобретения.

Оно было похоже на раскрашенный в жёлто-черную полоску велосипедный шлем, хотя выглядело тоньше и изящнее. Но это был не обычный велосипедный шлем, и Нокс собирался это продемонстрировать.

– Это не обычный велосипедный шлем, – подтвердил он. – Сэр, может быть, у нас найдётся доброволец?

Нектар нажал кнопку переговорного устройства.

– Гэри, будьте добры, зайдите на минутку.

Никто не ответил.

Нектар нетерпеливо подошёл к двери и распахнул её.

– Гэри! – проревел он во всю глотку.

– Да, мой господин? – ответил Гэри, сидевший на маленьком стульчике в коридоре на случай, если его позовут.

– Подойди к переговорному устройству в вестибюле, – скомандовал Нектар.

– Но я уже здесь, ваше осейшество, – попытался возразить было Гари, но, разглядев выражение лица Нектара, тут же удрал.

Нектар вернулся в своё кресло. Немного подождав, он снова нажал кнопку переговорного устройства:

– Гэри, будьте добры, зайдите на минутку.

– Да, владыка Нектар, – откликнулся Гэри, закатив глаза. Минуту спустя он снова притащился в конференц-зал. – Чем я могу быть вам полезен, сэр?

– Примерьте вот эту штуку, – велел Нокс. Гэри подчинился и осторожно нацепил чёрно-жёлтый головной убор.

– Подходит! – воскликнул он.

– Конечно, подходит! – заносчиво отозвался Нокс. – Это шлем телепатического контроля, универсальный размер…

– Какого-какого контроля? – взвизгнул Гэри.

– Никакого, – с виноватым видом протянул Нокс. – А теперь, мистер Гэри, – продолжил он, – у вас простая задача. Я хочу, чтобы вы врезались в стену с разбега, как можно сильнее.

– Что? Я не стану этого делать! Это больно, – сказал Гэри.

Нокс протянул руку и нажал кнопку на затылке шлема. По обеим сторонам зажглись огни. Глаза Гэри тут же расширились и, что пугало ещё сильнее, поменяли цвет. Белки стали светло-жёлтыми, а в центре застыли огромные чёрные точки зрачков.

– А теперь давайте попробуем снова, – настойчиво сказал Нокс. – Робот, я хочу, чтобы ты врезался в стену изо всей силы, – повторил он.

Тут же Гэри разбежался и на полной скорости врезался прямо в стену. С треском впечатавшись в неё лицом, он без сознания рухнул на пол.

Нектар радостно рассмеялся и закричал:

«Полный нокс-аут!»

– Ах! Отлично сказано, сэр, – соврал Нокс. – Что ж, как видите, мне удалось найти способ контролировать человеческий мозг. Я могу заставить кого угодно сделать что угодно.

– Вы хотите сказать… МЫ можем заставить кого угодно сделать что угодно? – уточнил Нектар.

– Да, именно это я и сказал, сэр, – сказал Нокс, и уголок его рта дёрнулся. – Мы можем заставить кого угодно сделать что угодно. Так что, я справился с заданием?

– О да, – сказал Нектар, жадно протянув руки к шлему, который Нокс снял с неподвижного тела Гэри. – Добро пожаловать в улей, Нокс.

– Ульи – это у пчёл, идиот, – вздохнув, произнёс Нокс, но очень тихо, чтобы Нектар не расслышал.

9
Альянс

Входить в класс после начала урока – это всегда неловко. Особенно если ты перед этим разговаривал с директором и он угрожал тебе физической расправой.

Мёрф вернулся к кабинету, где сидел его класс, и приоткрыл заскрипевшую дверь – ему показалось, что это самый громкий скрип в мире. Все головы повернулись в его сторону, пока он бочком протискивался в кабинет, словно необычайно стеснительный краб. Направляясь к своему месту, Мёрф заметил, что на него смотрят по-разному: с удивлением, растерянностью, беспокойством, с явным желанием выйти в туалет. Последнее к нему не имело отношения. Мёрф не знал, что родители Софии Кларк каждый день заставляли её выпивать два литра воды.

– Входи, входи, – сказала учительница, сидевшая перед классом за огромным роялем. Каждое слово она сопровождала аккордом, и из-за этого у Мёрфа возникло ощущение, что он попал на мюзикл «Школа для психов».

Это была миссис Баум, главная преподавательница музыки в Школе.

– Сегодня я собираюсь сыграть вам одно из моих любимых произведений, – продолжила миссис Баум. Как я уже только что сказала, «Нимрод» Элгара – произведение о дружбе и о том, как друзья могут нас вдохновлять.

Для ушей Мёрфа всё это звучало буквально как музыка. Урок почти походил на нормальный и, после того, как он был на волосок от вылета из Школы, любой урок, где он мог хотя бы отдалённо понимать, что происходит, казался ему настоящим подарком. Он благодарно уселся за пустую парту.

– А теперь послушайте, как я сыграю эту пьесу для вас, – ласковым голосом произнесла миссис Баум. Она хрустнула суставами и подняла руки над клавишами. Мёрф заметил, как Мэри, сидевшая рядом, вздрогнула.

В следующее мгновение Мёрф убедился, что это, конечно, совсем не обычный урок. Здесь, в Школе, у учителей тоже были Способности, как и у учеников. Миссис Баум обладала Способностью перемещать пальцы по клавишам со скоростью света. Она сыграла восхитительно вдохновляющую пьесу Элгара меньше, чем за две секунды.

Она прозвучала так… В общем, сложно описать, на что это было похоже. Она прозвучала так, будто кто-то взял пять тысяч нот одновременно. Будто кровь хлынула из носа, только музыкой. Будто очень толстая выдра пробежала по клавишам пианино, торопясь на выдровую вечеринку.

Миссис Баум открыла глаза и выжидающе посмотрела на своих учеников.

– Как вам? – невинно спросила она.

Мёрф ошарашенно осмотрелся по сторонам, а затем начал наклонять голову, пока не упёрся лбом в парту. Он вздохнул, и его вздох длился дольше, чем пьеса Элгара в исполнении миссис Браун.

Урок закончился двадцать минут спустя, и за это время миссис Баум сыграла им полное высокоскоростное собрание сочинений Моцарта, Бетховена, Штрауса и, внезапно, несколько музыкальных тем из телешоу восьмидесятых. Все высыпали в коридор, гадая, как при таком подходе они смогут узнать хоть что-то о музыке… и что вообще такое «Фактор Криптона»?[2].

Мёрф услышал, как одноклассники перешёптываются ещё о чём-то.

– Чего это ты всё ещё здесь, Обычный? – спросил Тимоти, протискиваясь с друзьями мимо него. Другие ученики, похоже, решили игнорировать Мёрфа, и коридор быстро опустел. Только Мэри задержалась, вместе с Хильдой – девочкой с крошечными лошадками, хотя той, похоже, не слишком хотелось тут болтаться.

– Подожди минутку, – прошипела ей Мэри, направляясь к Мёрфу.

– Так, что вообще происходит? – спросила Мэри у Мёрфа, в очередной раз высоко подняв брови. – Зачем ты сказал мне, что умеешь летать?

– На самом деле я никому и не говорил, что умею летать, – ответил Мёрф, просто констатируя факт. – По-моему, ты спросила меня, не отношусь ли я к летунам, а я вообще понятия не имел, о чём ты говоришь.

Мэри посмотрела на него, сжав губы и склонив голову набок.

– Запутанно вышло, а? Так чем всё кончилось с мистером Супперменом? Когда Дебора Лэмингтон пришла и утащила тебя в его кабинет, мы решили, что тебя исключат.

– Дебора Лэми-что?

Хильда присвистнула.

– Дебора Лэмингтон – она, типа, самая классная девчонка в Школе. Она и Дирк – тот парень, который был с ней – они реально действующие. Кто-то вчера рассказал мне об этом в туалете. Они, типа, суперские.

– Ну ладно, Хильда, успокойся, – сказала Мэри. – Они не настолько крутые. Видишь ли, Хильда мечтает стать Героем, – продолжила она, обращаясь к Мёрфу. – Она отчаянно хочет, чтобы её заметил Альянс…

1 Игра, для которой дети приносят в школу свои любимые вещи и рассказывают о них классу. – Здесь и далее прим. пер.

2 «Фактор Криптона» – британское телешоу, выходившее в 1970–1990-х гг., участники которого соревновались, демострируя свои физические и умственные способности. Телешоу было названо в честь Криптона – родной планеты Супермена.

Продолжить чтение

Читать онлайн Обычный ребёнок бесплатно

* * *

Об авторах

1Новый дом

2Недопонимание

3Смамщение

4ТС

5Обычный

* * *

6Происхождение Нектара

7Школа для Героев

8Ультраложка

9Альянс

1
Новый дом

2
Недопонимание

3
Смамщение

4
ТС

5
Обычный

6
Происхождение Нектара

7
Школа для Героев

8
Ультраложка

9
Альянс