Читать онлайн Перевернутые жизни бесплатно

Блуждающее такси.

Евгений покинул офис в десять вечера, посвятив работе девять часов. Накинув на костюм серое пальто, он засунул портфель под мышку и направился к выходу. Погода не внушала доверия. Тучи плыли по небу на протяжении двух часов, ещё тогда, когда он сидел за белым столом напротив монитора, где на весь экран рабочего стола был, развернут отчет о товаре. Заварив себе чашечку кофе, Евгений заметил, что серые тучи были похожи на грязные тряпки в небе. «Пойдет дождь» сказал он себе, но ошибся. Ни единая капля не упала на сухую почву. И сейчас, когда он стоял на улице над ним нависали эти тряпки, предупреждающие о ливне. Да, о ливне. Тучи приобрели черный оттенок, меняя свой окрас, как заяц обличается в белую шерсть зимой. Черный – означает ливень. Осталось дождаться грозы и небо больше не будет себя сдерживать.

На улице разбушевался ветер, бьющий по лицу человека, который решил поздно куда-то отправиться. Евгений прошел несколько кварталов и вышел на шоссе, где, не уступая скорости ветру, проезжали машины. В основном серые и черные, будто человечество забыло, как красочен мир и насколько он разнообразен в своей палитре. Конечно, мимо пролетали и белые, и желтые машины, но разве это меняет сути? Евгений дошел до тихой дороги, где скорость автомобилей уменьшалась до шестидесяти километров, укорачивая резвость водителей. К мужчине подкатила желтая машина разукрашенная черными квадратиками. Он не сразу сообразил, что водитель такси заинтересован именно в нем, а потому не сразу остановился.

– Присаживайтесь, – спокойно прозвучал голос из открытого окна автомобиля.

– Нет. Мне не так уж далеко надо идти, – ответил Евгений, но это было чистой воды вранье. До дома оставалось шесть, а то и семь километров. Евгений планировал дойти до остановки, куда подъезжает автобус, способный довести его практически до подъезда, но путь до неё был не таким уж коротким. Пройти предстояло полтора километра, а ноги наливались свинцом с каждым шагом.

– Сделаю тридцатипроцентную скидку, – пообещал таксист, подъезжая все ближе и ближе к бордюру. – Соглашайся, приятель. Я-то вижу вашу усталость на лице.

Евгений призадумался на несколько секунд, и взвесив все за и против, согласился. Послышалось трение шин об асфальт, таксист поставил ручник и ожидал появления в салоне пассажира.

В салоне было тепло. При открытии двери внутри загорелась лампочка, но быстро потухла. Вернув ручник в нужное положение, водитель тронулся с места, выезжая на шоссе. Евгений назвал нужный адрес, и таксист не глядя на пассажира, кивнул. Темнота в салоне смешалась с тишиной. Лишь издалека были видны фонари, такие нечеткие, но излучающие теплый свет. Никто из них не заводил разговор первым. «Есть и молчаливые таксисты», – подумал Евгений и улыбнулся своей мысли. Обычно он желал доехать в такси в молчании, не проронив ни слова, но эта поездка не походила на другие. Водитель сделал тридцатипроцентную скидку, и это вызывало вопросы. Много вопросов.

Евгений кашлянул в кулак. За окном играл резвый ветер, пытаясь проникнуть в салон такси. Водитель смотрел на дорогу внимательно и, как-то осторожно. В глазах витала неуверенность? Да, это была именно она. Евгений заметил это в зеркале заднего вида, когда таксист в первый раз взглянул на него ярко голубыми глазами.

– Холодно сегодня, – прокомментировал пассажир, смотря тоже в зеркало заднего вида. Глаза таксиста не сдвинулись с места. Он по-прежнему смотрел в оба глаза на дорогу.

– Да. Возможно, будет дождь, – поддержал водитель попытку завести диалог. Но, увы, завести разговор не вышло, и они вновь оказались в гробовой тишине, которую нарушал ветер и мотор машины.

– Почему вы решили меня подвезти? – Нарушил молчание Евгений. Вопрос сорвался с языка, не до конца сформулированный. – То есть – почему именно я? – Таксист открыл было рот, но тут же закрыл, наверняка обдумывая вопрос.

– Я не знаю, – пожал водитель плечами. – Я будто почувствовал вашу тяжесть и какую-то ментальную связь. Странно звучит, но это так.

– Действительно странное оправдание, – подтвердил Евгений. Он начал сомневаться в своем решение сесть в такси, ведь лишних деньг у него не водилось, хотя цена позволяла потратиться.

– Разрешите задать вопрос? – Нарушил молчание таксист. Сама просьба звучала, как то, чего нельзя избежать. Евгений кивнул, водитель стал обдумывать, как правильно задать вопрос. – Вам же предстоял неблизкий путь до дома или остановки, угадал? – Водитель вновь кинул короткий взгляд на пассажира. Светофор выдал красный свет и, как и полагалось законопослушному гражданину, имеющие водительские права, таксист затормозил.

– Э-э-э, – сконфужено начал было Евгений, но таксист опередил его.

– Можете не отвечать на этот вопрос, он был личным, извините.

– Нет-нет, вам не стоит извиняться. Я отвечу на него. Я вам соврал. Ведь изначально хотел дойти до остановки, окунувшись в свои мысли, забыться в них, ища ответы на мучавшие меня вопросы. – Евгений замолчал. Водитель шмыгнул носом, и надавил педаль газа на зеленый свет.

– Понимаю, – робко произнес таксист. – Я подобрал вас, как бы так сказать… чтобы не увлечься своими мыслями, – он выдерживал паузы. –Эти мысли часто нападают на меня из темных уголков сознания, заставляя задаваться многими вопросами. – Тут он вылил, словно воду из ведра, все накопившее за долгие дни, а может и годы. – Почему родился именно я? Как изменился мир, если бы меня не было? Стою ли я хоть какого-то гроша? Кто еще любит или полюбит меня? Зачем я живу? Почему Господь так жесток? – Таксист продолжал перечислять мучившие его вопросы, которые должны были остаться чем-то личным в душе. Он закончил высказываться, глядя на дорогу, Евгений заметил почти фиолетовые мешки под глазами. – Извините, что заставил слушать мое нытье.

– Ничего. Бывает, – ответил Евгений. В этом и правда не было ничего плохого. У каждого внутри есть своя чаша ужасов, которая рано или поздно наполняется до краев и выходит за них, после чего все выливается наружу. Неизвестно кто в этот момент может оказаться рядом. И очень повезет, если это будет не какой-нибудь мерзкий тип, неспособный понять внутренний мир другого человека. Евгений даже начал завидовать водителю. Ведь не каждый может развязать язык на всю катушку. И сказать то, что лежит поперек души огромным булыжником.

– Видите ли, я много думаю о жизни, которую даровал мне Господь, – продолжил было водитель, но замялся, поворачивая налево. – Открою вам секрет, вам же можно его доверить?

– Да, – хрипло выдавил пассажир, готовясь слушать водителя, последний кивнул и продолжил.

– Я был женат, недолго… её звали Роза, но я называл её Рози. Ей нравилось это имя. – Таксист поморщился, шмыгнул носом и решил рассказать свой секрет до конца. – Я её любил, как мастер Маргариту. У нас имелась связь… Внутренняя. Мы понимали друг друга с полуслова. Забавно, все походило на романтический фильм, где пара вначале ссорится, затем мирится, и в конце они играют свадьбу, давая клятву, быть друг с другом до конца. Клянусь, я думал, что все происходит во сне, и меня совсем скоро разбудит будильник, чтобы я отправился на работу. Проходили дни, недели, и я принимал прекрасную правду. Действительно прекрасную. Я отдавал себя полностью, не замечая всего остального. Но знаете, чем жизнь отличается от фильмов? Я вам отвечу – жизнь жестока. Рози поразила опухоль мозга. – Он шмыгнул, свернул в очередной раз и остановился на светофоре. – Да опухоль. – Повторил таксист снова, возвращаясь к мысли. – Мы посещали разных врачей, надеясь на лучший исход, но жизнь жестока. Её положили в больницу, и я приходил к ней пять-шесть раз в неделю, живя надеждой, что сон стал кошмаром, и я проснусь с ней в постели, где она будет лежать рядом и крепко спать. Так оно и вышло, она заснула крепким, но вечным сном. – Водитель остановил историю, но после паузы возобновил её. – Сравнение скверное, но у вас была собака? – Пассажир кивнул. – Вы наверняка знаете, когда собака заражается бешенством, лучшим исходом для неё будет смерть… Быстрая смерть. Рози молила меня, давилась слезами ради того, чтобы я убил её, как шавку, которая подцепила эту гребанную болячку. Сейчас я думаю, до чего же наш Господь любит иронизировать над людьми. Бешенство – это та же опухоль, заставляющая человека страдать от боли. Больные теряют рассудок и не понимают, чего требуют от других. Убийство Рози? НЕТ! Ни за что на свете! Я готов отдать жизнь, если мог бы вернуть её, но в этом и заключается ирония. Она жестока и до коликов в животе смешна, своеобразна. Конечно, есть в ней что-то смешное.

– Мне жаль, – только и смог прохрипеть пассажир.

– Я думал о самоубийстве, – неожиданно заявил таксист. Пассажир не знал, что и сказать. – Я вам рассказываю секрет, поэтому не вздумайте сейчас говорить, что это страшный грех и жизнь продолжается, ведь в ней так много прекрасного, – он всплеснул правой рукой. – Это секрет, о котором знаете только вы. Случайный прохожий, – тихо добавил таксист. – Я похоронил её на следующей неделе, и знаете что? Место ей досталось почти у самого конца кладбища, где начинался забор. Рози похоронили практически на заднем дворе кладбища, как питомца! Ирония высшего уровня! Автор сам Господь! Приходите все на похороны девушки, смерть которой схожа с дворняжкой! – Пауза. Поворот направо. – Не проходило и ночи, когда я не думал о самоубийстве. Я стал таксовать по вечерам, банально надеясь на то, что смогу убежать от собственных мыслей! Представляйте? Не получилось. Они давили слишком сильно, чтобы их можно было не замечать. – Водитель замолчал. Пассажир хотел было что-то сказать, но таксист продолжил. – Я думал сброситься с обрыва, врезаться в столб на скорости двухсот километров, захлебнуться в ванной, приняв снотворного, скинуться с крыши или просто повесится. Тихо без лишнего шума, спокойно висеть в спальне на люстре, пока налогоплательщики не начали задаваться вопросом: «Почему этот гражданин не платит налоги?». Тогда бы меня обнаружили и, зная, как Господь наш любит иронию, похоронили бы на противоположном конце кладбища. Параллельно Рози. – Он закончил, но Евгений не знал, можно ли что-либо добавить. Будут ли слова иметь какую-то цену? – Прошу прощения за эти высказывания, я… просто не мог больше терпеть… спасибо, – глянув на пассажира в зеркало заднего вида, таксист улыбнулся. – Вас не будет смущать, если я закурю? – Евгений отрицательно покачал головой. – Может и вы будете? – Он протянул пачку назад не глядя.

– Нет, спасибо, – ответил Евгений и таксист кинул пачку в бардачок, оставив его открытым.

– Если желаете, то можете поделиться своими мыслями, – с надеждой произнес водитель, в очередной раз шмыгнув. – Я вас не заставляю, но все же предлагаю. Вам решать.

– Как вас зовут? – внезапно спросил пассажир, хотя знал, что имя мужчины останется для него неизвестным. В глубине души он надеялся на эту тайну.

– Это останется секретом, – отрезал таксист. Евгений немного подумал над его предложением.

– У меня умерла дочка, – немного помявшись, поделился пассажир, таксист сочувственно кивнул. – Ей было пять, когда пьяный водитель задавил её. – Таксист удивленно глянул на него. – Да, именно задавил. Иной раз я думаю, лучше бы он её сбил. Ночью, пока жена мирно спит, я просыпаюсь от криков моей маленькой дочки у себя в голове. – Евгений выдержал паузу, собираясь встревожить старое прошлое, приносящее боль. – В тот день я гулял с ней в парке, и мы вышли на его границу, где рядом располагалось шоссе. Женя бежала впереди, да и поток машин был мал, поэтому я не беспокоился. Мы с женой объясняли ей правила безопасности на дорогах, но не так хорошо, как себе представляли. Помню, в руках она держала мячик с изображением Диснеевских принцесс, он выскользнул у неё и покатился на дорогу. Машин не было, и поэтому, не глядя на дорогу, Женя рванула за мячом. Если бы она знала, что я готов был ей купить, хоть десять таких мячиков, лишь бы она оставила тот! Может, это бы её остановило? Я закричал, когда увидел её посередине шоссе. Из-за угла выскочил синий «Шевроле Тракер». Он долго мне ещё снился в кошмарах. Женя замешкалась, услышав мой крик и, увидев мчащийся автомобиль, она побежала обратно, но запнулась. Как порой неудачно человек запинается об собственную ногу. Моя дочь распласталась на асфальте, попыталась встать, но последнее, что она увидела – это номерной знак. – Евгений задрожал всем телом, поддавшись воспоминаниям. – Я помню этот крик, полный ужаса. Крик девочки, у которой жизнь только началась, которая хочет продолжать жить. Шевроле переехал её, словно, на пути появился бугор. Он переломил ей позвоночник на тысячи осколков, я слышал этот хруст. Автомобиль уехал, а Женя больше не пыталась подняться и побежать ко мне, прося прощение за непослушание. Вместо этого на дороге лежало тело с выпученными, кровяными глазами. – Евгений замолчал, тяжело дыша. Водитель кинул взгляд в зеркало заднего вида, смотря на пассажира голубыми глазами. – Если бы она смогла подбежать ко мне тогда, я бы простил её, крепко обнял, прижал бы к своему бешено стучавшему сердцу, но, как вы уже выразились – жизнь весьма жестока, чтобы чудеса появлялись на пустом месте. – Евгений завершил свою историю, разворошив старые воспоминания, тем самым разбередив только-только зажившие раны.

– Мы и вправду с вами похожи, – внезапно, и с какой – то некой радостью сказал водитель, пассажир лишь кивнул.

Оставшийся путь они проехали в тишине, никто не собирался заводить диалог. Оба думали о старых ранах, которые вновь начали кровоточить, но боль быстро затихала. Становилось легче и спокойнее. Довез водитель пассажира до дома через несколько минут. Остановил такси у аптеки, и впервые повернулся за всю поездку лицом к Евгению. Водитель был молод, но морщины успели усеять его лицо. Мешки под глазами выдавали всю усталость, слегка седые виски, которым ещё предстоит набрать обороты. На всем лице выделялись глаза. Голубые, не как небо. Скорее, как космос. Глаза, где при желание можно разглядеть звезды.

– Сколько с меня? – выдавил пассажир, водитель покачал головой, продолжая смотреть на него.

– Вы уже заплатили, спасибо. Приятной ночи, – искренне пожелал он.

– И вам спасибо, – на этих словах они должны были бы обменяться рукопожатием, но никто не протянул руку первым для этого. Евгений покинул такси и смотрел, как человек с космическими глазами уезжает за поворот, где повернет на перекрестке и отправится в обратный путь. Тут он почувствовал что-то глубоко внутри, но не придал этому значения, вместо этого поднялся по ступеням в подъезд и зашел.

До двух часов ночи он никак не мог заснуть, неизвестное чувство давало о себе знать вновь и вновь. Тогда-то он понял, что все–таки между ними была какая-то связь, и почувствовал он её, когда человек с космическими глазами покинул его. Эта связь разорвалась, но оголенные провода остались в душе. За окном начался запоздавший ливень, сопровождаемый грозой.

Стук.

Солнечные лучи бились в окна. Богдан Шикин проснулся от легкого трясения. Разлепив глаза, он узнал знакомое лицо. Лицо принадлежало матери.

– Идем завтракать, – сказала женщина, поглаживая сына по темным волосам. Богдан пробурчал что-то нечленораздельное, что означало согласие.

Женщина поднялась и вышла из комнаты.

Мальчик полежал с минуту, прежде чем сел на кровать. На часах 7:02. Наступил еще один день, в который нужно идти в школу. Богдан потер закрытые веки, зевнул и потянулся, разведя руки в стороны.

За завтраком отец смотрел новости. Ведущая новостей рассказывала, как в доме обнаружили тело расчлененной девочки. Родители нашли тело дочери утром, когда из комнаты пошел несвежий запах. Ей исполнилось двенадцать в сентябре. Это стало последнее день рождение.

– Какой ужас творится в этой стране, – бросила мать. Она закончила мыть посуду и вытерла руки об полотенце.

– Ужас творится во всем мире, – поправил жену отец, выключив телевизор.

По дороге в школу, держа мать за руку, Богдан почувствовал волну страха, накатившая без особых причин. Он сжал ладонь женщины сильнее, слегка потянув на себя.

– Что такое? – поинтересовалась женщина, смотря на сына.

– Мне страшно, – просипел мальчик, оглядываясь по сторонам, словно ветер имел физическое тело и выжидало время, дабы напасть.

– Тебе приснился плохой сон или это из-за новостей? – с испугом спросила мать.

– Я сам не знаю.

Зайдя в класс, Богдан сел за парту со своим другом Максимом.

– Привет, – поздоровался друг. Богдан от неожиданности дернулся. – Ты чего дергаешься? Боишься чего-то?

– Нет, – соврал Богдан.

Он не мог выдать истинных эмоций, иначе прослыл бы «трусом», подобный титул доставался маленьким детишкам, к которым Богдан не относился (так считал он, и уверенность в этом не уменьшалась, а только росла).

– Карточки принес? – втиснулся в размышления Максим.

На парте мальчик заметил вытянутое лицо с черными глазами.

Когда же занятия закончились, Богдана встретила мама. Он попрощался с друзьями, забыв о страшном лице на парте и страхе в целом.

– Как прошел день? – спросила мать.

– Отлично! – с сиятельной улыбкой ответил мальчик.

Он смотрел прямо, но стоило перевести взгляд на соседнее здание, вдоль которого они шли, Богдан заметил существо. Оно карабкалось по стене и забралось на крышу, больше мальчик ничего не видел.

Два часа ночи. Богдан, укутанный в одеяло, спокойно спал, довольствуясь сновидениями. День был насыщенным и запоминающимся. Мальчик, которому исполнилось восемь лет, изучал программу второго класса. Учеба продвигалась на пятерки. Мальчик собирал карточки Человека-паука. За каждые пятнадцать пятерок в неделю (оценки считались только по серьезным предметам) мать обещала покупать по журналу с карточками любимых героев. Выходили они не так уж дорого, но зато у мальчика появлялась мотивация учиться.

Он хранил заветную коллекцию в коробке от конфет. Они аккуратно лежали на дне, сложенные друг на друге ровными рядами. Богдан любил доставать «особые» карточки и разглядывать изображенного персонажа.

Сегодня день выдался насыщенным и запоминающимся по двум причинам (не считая необъяснимый страх). Первая – Богдану удалось обменять повторные карточки на другие, которые у него не имелись в коллекции. Вторая причина перекрывала первую, ведь сегодня настала пятница. Пятнадцать пятерок в дневнике набрано, а значит, мальчика ждет обещанный приз. Мать запоздала с журналами и в качестве извинения сказала, что купит сразу два номера. Радости Богдана не было предела. Мальчик был готов прыгать на кровати. Сон как рукой сняло. Он сомневался, что сможет сомкнуть глаза хотя бы на минуту. Сомнения оказались напрасны. Мальчик долго ворочался в кровати, скрепя пружинами, и уснул в десять вечера.

Видя сон, где мать заходит в комнату. Руки спрятаны за спиной, и тогда Богдан всё понимает. Да, для него всё очевидно, как испарение воды из озера в жаркий день. Мать показывает сыну два заветных журнала, где запакованы карточки. В голову прокралась мысль, что в упаковке та самая «ультраредкая карточка» со злодеем Пятно, которого Богдан никак не может заполучить в коллекцию. Да, он однозначно там, и сегодня ему повезет. Он целует мать куда попало, после забирает заслуженные свои призы за успешную неделю. Упаковка шелестит и никак не поддается на попытки снятия. Богдан, не теряя более времени, хватает ножницы и справляется с проблемой на раз. В его руках пакетик, на котором изображен Человек-Паук. Он стреляет паутиной наверняка, чтобы зацепиться ею за стену здания. Мальчик разрывает синюю упаковку и достает желанные карточки. Он просматривает повторные карточки и замечает на последней карточке пятна. Улыбка растягивается на лице, и вот, Пятно у него в коллекции. Богдан добирается до карточки и хочет насладиться персонажем, который сражался с Человеком-пауком. Он убирает предпоследнюю карточку и готов смотреть на Пятно…

Что-то ударилось по стеклу, отчего Богдан потерял картинку из сна и проваливалился в темноту, а после в реальный мир. Здесь у него нет в коллекции «ультраредкой карточки» Пятна. Мальчик хотел злиться на что-то конкретное, но не мог найти причину. Осталось гневаться на весь мир, который забрал. Нет. Подло украл лучший момент в жизни Богдана. Мальчик слышал еще пару стуков в окно и принял их за капли дождя, который должен был пройти этой ночью. Он услышал это в вечернем прогнозе. Поганый дождь испортил лучший сон в его жизни.

Богдан обнаружил, что что-то давит на живот. Он хочет в туалет, но никак не хочет покидать теплую и уютную кровать. Еще сильнее разозлившись на мир, который так несправедлив и жесток, мальчик сел на кровать. Укутанный в одеяло, Богдан решился на важный шаг – попасть в холодный мир. На нем надета пижама с персонажами из «Тачек». Даже сквозь ткань мальчик ощутил, как холодный воздух проникает к коже и пробивается в организм. Зевнув так широко, что мальчик растянул слегка края губы, Богдан выбирался с кровати, оставив теплое убежище позади.

Выйдя в коридор, Богдан продолжал слышать звуки. Сомнения, что это не дождь, отпали напрочь. Мальчик дошел до туалета в полной темноте, ориентируясь на маленькое свечение лампочки на выключателе. Сделав дело, Богдан помыл руки и направился обратно. Забравшись под одеяло, Богдан попытался восстановить утерянный сон. Но капли дождя мешали сосредоточиться. Почти провалившись в сон, мальчик заметил (точнее, услышал), что интервал между попаданиями капель по стеклу дольше положенного. Мальчик также вспомнил, что капли дождя попадают по всей поверхности стекла. Этот же стук нацелен лишь на одну точку, чего дождь никоим образом не может сделать. Что-то тут было нечисто.

Богдан обратно принял сидячее положение, вглядываясь, что же происходит за шторами. Небо заслоняли темные тучи, почти что черные, но ливня так и не было. Богдан ощутил страх. Все ужасные мысли промелькнули в голове. Он вспомнил клоуна «Оно» из фильма, который смотрел отец. Там клоун запугивал детей. Богдан сжал одеяло, словно оно могло защитить его, если там окажется клоун. И все-таки, он уже взрослый мальчик. Так говорит отец, мать, учителя, все родственники и знакомые родителей. Почему он должен бояться какого-то выдуманного персонажа из дурацкого фильма? Богдан не нашел ответа и стал гордиться своей храбростью. Осталось лишь отдернуть штору и показать монстру, что такой прием с Богданом Шикиным не прокатит. Ему нечего бояться, ведь чудовищ не существует. Он дотронулся до шторы и услышал очередную очередь стуков.

– Мне нечего бояться, – прошептал гордо мальчик и отдернул штору.

Никогда он так не ошибался.

За окном не оказалось никакого клоуна. В этом правда была за Богданом. Но существо не было привлекательнее Пеннивайза. Оно походило на изображение монстра с парты. Оно глядело на мальчика своими бездонными глазами, в которых ничего не было. Глаза напоминали дыры, в которых не хватает осколков. Как на стекле, когда осколок выпадает, оставляя за собой сквозное отверстие. Богдан видел в бездонных глазах смерть, голод и одержимость. Возможно, он все выдумал, а может, существо захотело, чтобы мальчик почувствовал эти ощущения. Существо поглощало своей тьмой.

Вытянутая голова с серой кожей, как у трупа, который лежит в морге, пока его не кремируют или похоронят. Никаких ушей. На их месте дыры, такие же бездонные, как и глаза. Рот существа тянулся по горизонтали, пока не достигал концов челюсти. Губы или что у существа было вместо них, не шевелились. Казалось, они вовсе и не нужны.

Богдан побледнел, как заяц, меняющий окрас зимой. Вся кровь направилась в сердце, которое каким-то чудом еще стучало в груди. Существо не переставало глядеть на мальчика и продолжало стучать по стеклу. Богдан заметил на теле идущую вдоль полосу, похожую на губы, которые есть у каждого человека. «Губы» тянулись от груди и достигали пупка, на этом резко обрываясь. Существо провело длинным пальцем по стеклу, отчего то заскрежетало, как вилка по школьной доске. Оно имело когти, служившие как ножи, потому стекло потихоньку резалось. Словно сливочное масло. Богдан хотел закричать или убежать к родителям, но не смог ничего сделать. Он превратился в живую статую, которая ни на что не способна, кроме как стоять на месте и наблюдать за происходящим. Существо прорезало дыру в стекле, пока то не выпало на улицу, разбившись об асфальт. Машины, припаркованные у подъезда, зашлись сиренами, проигрывая свои мелодии.

Существо схватилось за неровные края стекла, как бы входя в нору. «Губы» на теле начали расходиться, как двери лифта. Богдан почувствовал запах кала и мяса. Из «губ» виднелись маленькие острые зубы. Сердце забилось сильнее, когда «губы» существа разошлись полностью. Богдан видел кишечник, но никак не похожий на человеческий. Из толстой кишки показывались щупальца в виде все той же кишки. Отростки находились (и, по всей видимости, росли) на поверхности органа. Кишки-щупальца потянулись к мальчику. Богдан обнаружил вернувшуюся способность кричать, но было поздно. Щупальце-кишка забралось к нему в рот. Крик вышел сплошным мычанием. Другие отростки обвили руки и ноги мальчика, крепко сжимая конечности, как орел пойманную мышь.

Богдан пытался вырваться из щупалец, но ничего толкового не выходило. Кишки-щупальца лишь сильнее сжимали запястья и щиколотки. Мальчик почувствовал, как на сжимаемых местах течет кровь. Кисти и ступни совсем обескровились, превратившись по своему цвету в мел. Существо дышало своим ртом на тела. Грудь то вздымалась, то опускалась. «Губы» слегка дрожали, как ноздри человека при втягивании свежего воздуха. Запах кала усилился, когда оно потащило Богдана в рот. Слёзы текли по щекам. Он захлебывался слюнями, не имея возможности их сглотнуть, дабы протолкнуть дальше. Щупальце-кишка по-прежнему находилось во рту, не давая вырваться крику. Богдан почувствовал, как отросток начинает продвигаться глубже, проходя через язычок и пролезая в гортань. Мальчик стал задыхаться. Он барахтался, пытаясь освободиться. Щупальце-кишка достигла лёгких и сжала их с особой силой. Мальчик пытался набрать хотя бы немного кислорода, но всё тщетно.

Щупальце-кишка, находящееся в мальчике, ломало рёбра. Богдан хотел выть от боли. Позвать родителей, чтобы они спасли его. Но не представлялось возможности даже шёпотом что-либо сказать. Прошло всего минута, а мальчику показалось время вечностью. Существо раздавило лёгкие, отчего Богдан перестал дышать, потихоньку уходя в темноту. Боль продолжала преследовать его. Щупальце-кишка прорывалось сквозь грудь, пытаясь вырваться наружу.

Из груди мальчика вышел отросток. Оттуда повалились сломанные рёбра вперемешку с кровью, запачкав постельное бельё и окрасив пижаму новыми красками. Богдан всё никак не мог покинуть этот жестокий мир. Щупальце-кишка разрезала живот паренька. Сию же секунду через разрез повалились кишки. Забрызгав стены и стекло кровью. Существо потянуло Богдана себе в пасть, жадно дыша краями «губ». Голова мальчика повисла. Оно заглотило Богдана Шикина, который больше походил на выпотрошенную куклу. Существо сомкнуло «губы». Оно перебралось по стене подъезда в другой дом, где спала маленькая Лиза.

Богдан проснулся в поту, вскакивая с кровати. Неужели это был всего лишь кошмарный сон? Мокрые штаны прилипли к ногам, на часах 3.45. За окном играла ночь, по-прежнему беспросветная и пугающая. Где-то залаяла собака.

Раздался стук. Мочевой пузырь дал сбой.

Кейс.

Обычный день, я не мог сказать, чтобы он отличался от других дней. Вся неделя состояла из подобных дней. С понедельника до воскресенья – ничего нового. Я возвращался с работы. До остановки оставалось около пяти минут, оттуда я уже доеду прямо до нужного места, а там недалеко до дома. Ветер прошелся по лицу, заходя в нос с холодным стуком. Я вдохнул его больше, чтобы холод проник в мозг, осудил голову после рабочего дня. Я работаю продавцом и только что отработал десятичасовую смену. С каждым днем народ только прибавлялся, я высчитал, что по утрам в выходные дни людей меньше – в будние дни все наоборот.

Подол серого пальто развевался, как супергеройский плащ в фильмах, придавая загадочности и больше пафоса. Мне шел тридцать второй год. Как я провел детство, юношество и дошел до такого, что под глазами мешки, на подбородке щетина, а сам живу в родительской квартире? Сам не знаю, но квартира моя, и живу один, иногда на выходных хожу в клубы – вспоминаю молодость. Светлые волосы в совокупности с темно-карими глазами всегда привлекали девушек. Я водил их домой или случалось обратное, но, в конце концов, мы занимались тем, что приносило нам нескончаемое удовольствие. А теперь выходит еще один вопрос – нравится ли мне подобный образ жизни? Кувыркаться с девчонками, ходить на работу, пахать, как лошадь, лишь бы прокормить себя, выслушивать скандалы на кассе. Ответ прост – такого исхода я не ожидал. Чего же ожидал? Отучиться одиннадцать классов, сдать экзамены и поступить в милицейское училище, нынче переименованное в полицейское училище. Шел 2015 год. Много чего поменялось, сменились президенты, поднялись цены, поменялись люди. Эволюция, детка!

Дойдя до остановки, меня обрадовало, что лавочку заняли всего два человека, и место ближе к краю оказалось свободным. Везение во всей своей красе! Оставалось надеяться, что так продолжится дальше, что я найду свободное место уже в автобусе и смогу вздремнуть десять или пятнадцать минут или же обдумать следующие планы на завтра. Я сел на лавочку, защищенную пластиковым прозрачным куполом сверху, за счет которого узнают, где располагается остановка. Рядом сидел мужчина в черном плаще, на голове темная шляпа, прикрывающая лицо, удавалось разглядеть только губы, все остальное оставалось в тени.

Подъехал автобус 237, никто не вышел из транспорта, но двери все равно открылись. Мужчина в черном плаще встал и зашел в автобус, пройдя вглубь транспорта. За ним последовала бабушка. Двери со скрежетом закрылись, мотор не переставал рычать, водитель надавил на педаль газа. Общественный транспорт покинул остановку. Я остался один. В десять вечера я сидел на остановке, желая, чтобы автобус 873 поскорее приехал. Температура заметно опустилась на пару градусов. Пальто спасало от охлаждения организма совсем малость. Я усвоил для себя, что завтра, если выйду в клуб в выходной, то обязательно оденусь теплее. Накину свитер, подштанники и теплые носки, так будет удобнее и комфортнее.

Я повернулся в направление, откуда должен был приехать автобус – ничего. Лишь автомобили гоняют по шоссе, спеша по домам или работам. Проклиная все на свете и в особенности водителя, который задерживается, мой взгляд упал на лавочку, где сидел мужчина в черном. На его месте теперь лежал кожаный кейс с блестящей серебристой ручкой и замками. Замки так и просили, чтобы кто-то их открыл и заглянул внутрь, увидел сокровища незнакомца. Я сделал вид, словно не заметил забытую вещицу. Тот, кто оставил кейс, обязательно вернется, либо пойдет в участок выяснять: «Не видел ли кто его кейс?». Скорее всего, кейс заберет воришка, увидев в нем что-то весьма ценное, пойдет в ломбард и продаст ценности. Автобус не приезжал, а мое терпение сдувалось все сильнее и сильнее. Тяжело терпеть что-то загадочное, когда оно находится в нескольких сантиметрах от тебя.

Это может быть проверка, промелькнула у меня мысль. Вполне возможно, что кто-то устраивает эксперимент на честность и терпение. Я оглянулся, но никого не увидел. Ни одного человека на моей стороне дороги, ни на противоположной стороне. Взгляд вернулся к забытой вещице, и я разглядел маленькую вышивку из кожи, прикрепленную к поверхности кейса. Мне пришлось придвинуть кейс к себе, чтобы прочитать инициалы мужчины в черном. «Барников О.Л.» – прочитал я. Олег Леонидович, предположил я имя и отчество, но мог ошибаться. В любом случае, мне была известна фамилия мужчины. Я мог отнести кейс в участок, там его нашел бы владелец.

Шоссе опустело, автомобили знатно поредели. Дорогу прорезали лучи фар крупного транспорта, я оторвал взгляд от кейса и взглянул к приближающемуся транспорту. Автобус с номером 873 остановился, распахивая двери, приглашая меня в теплый салон. Тут передо мной встал выбор: брать кейс или оставить, пока кто-то не возьмется за мой невыполненный план? Водитель поглядел на меня, готовый закрыть двери и двинуться к следующей остановке. Я схватил серебряную ручку и забежал в автобус. Двери закрылись, и автобус продолжил путь.

Салон совсем пустовал, ни единого пассажира, все места принадлежат мне, предлагая выбрать именно его. Я прошел в заднюю часть транспорта, сев на дальнее кресло у окна. Кейс лежал на ногах, пока я смотрел, как мелькают автомобили, несущиеся в противоположную сторону. Я уснул.

Женский голос объявила еще одну остановку, чем разбудила меня. Я встрепенулся, словно мне запихнули за шиворот снега. Еще пять минут я сидел, смотря на кейс, лежащий на коленях. Мне стало грустно и больно от одной мысли, что завтра ничем не будет отличаться от сегодняшнего дня. Голос объявил мою остановку, и я покинул автобус, выйдя обратно на холодный воздух, где бушевал ветер вперемешку с дождем.

Я добрался до дома, когда на часах значилось пятнадцать минут двенадцатого. Открыв дверь своей двухкомнатной квартиры, я поставил кейс на тумбочку, где хранилась обувь, и вошел в ванную с легкой душой. На какое-то время я чувствовал себя прекрасно, стоя в ванной, пока теплая вода омывала мое лицо, стекая по телу. Шампунь попал в глаз, отчего я сильнее зажмурился, чувствуя, как мыло щиплет слизистую оболочку. Я потер глаза, забыв про пеню, остававшаяся на костяшках, отчего глаз сильнее защипал. Я зашипел, как кот, на которого попали холодной водой. Продолжая стоять со щиплющим глазом, я кое-как вымыл руки от пены и, сложив ладони лодочкой, набрал воду, промыв глаз. Наступило облегчение. Я смыл оставшийся гель с тела и шампунь с головы, и вышел из ванны. Открыл дверь, чтобы тело привыкло к холоду, смотря в запотевшее зеркало. Ребром кулака я провел линию, позволяющая видеть собственное отражение. Мой глаз кровоточил. Я заморгал, осознав, что он просто сильно покраснел, чем напоминал яичный белок, залитый кетчупом.

Оставив все как есть, я вышел из ванной комнаты. Закрыв окно на кухне, чтобы холодный воздух с ветром оставались снаружи, я «поставил» чайник. Ходя по квартире в трусах, я не замечал кейса. Не хотелось брать его не то, что в руки, даже смотреть на него было противно. Да, любопытство до сих пор прыгало внутри, стукаясь обо все органы. Глаз продолжало щипать, потому я не переставал чесать его, как ребенок трет веки, когда очень хочет спать.

От кейса исходила странная аура. Я чувствовал, как она пробивается через кожу, течет по венам, проникает в кости и добирается до клеток. Кейс оставался на тумбочке. Я прошел в спальню и ударился мизинцем ноги об ножку кровати. Матеря все вокруг, я сел на матрас, растирая раненный палец. Он покраснел, кожа затвердела.

– Могло быть хуже, – сказал вслух я.

Но меня преследовало непонятное чувство. Сначала глаз, теперь мизинец – пока все незначительно. Но если так продолжиться дальше, то беды не миновать уж точно.

«Всего лишь неудачный вечер, завтра все будет отлично», – сказал я себе. «Меня ждет клуб, девушки, выпивка и секс. Потом все заново. «Н» круг моей жизни, повторяющийся из раза в раз». Я завел себя в печаль, ложась в кровать. «Все будет как всегда».

Я заснул.

Утром покраснение глаза спало, но болеть от этого он не перестал, мизинец распух, напоминая крошечную сардельку. На завтрак я выпил кофе и съел яичницу. При первом глотке я обжегся, отчего кончик языка онемел, словно я прикусил его зубами до крови. «Утро только началось», – подумал я, нарезая хлеб и не рассчитав расстояние ломтика и пальца, я порезал его, почти дойдя до ногтя. Кровь незамедлительно вышла наружу, пачкая доску для резки и хлеб. Я засунул палец в рот, как делает каждый человек при порезе. «Меня не любит сама вселенная, один ожог и порез, а я толком не вышел из-за стола».

Поднеся палец к холодной воде, я замедлил поток крови, пока она полностью не остановилась. В холодильнике отыскал перекись водорода и залил место ранения. Вытерев перекись, я нанес йод на рану.

В коридоре лежал кейс. Он прожигал меня взглядом своими серебристыми ручкой и замками. Я вспомнил, что мне следует отнести его в участок, пока он не дождется прихода хозяина. «Не сейчас», – подумал я. Мне казалось, словно от него все страдания происходят дома, но если я возьму его на улицу, то беда будет преследовать меня и вне квартиры. В ванной комнате я побрился, доведя подбородок до гладкого состояния, и кто бы мог подумать, но я порезал нижнюю губу.

Я просидел до пяти вечера, смотря телевизор, не находя другого развлечения. Одеваясь, я думал, что же будет сегодня в клубе? Девушки, танцы, знакомства, алкоголь, табак и не только. Все то, отчего оберегает родитель ребенка. Но меня никто не оберегает, следовательно, и запретов как таковых не имеется. Я вышел, оставив кейс в квартире.

До клуба я доехал на автобусе, прошел несколько метров и оказался у пункта назначения. Меня встретила разноцветная вывеска, загорающаяся только под вечер. «Танцуй!» – гласило название. «А еще знакомься, пей, кури, закидывайся, трахайся. Вы много чего упустили в названии», – с ухмылкой подумал я, толкая металлическую дверь.

– Паспорт, – попросил охранник, скрестив руки на массивной груди.

Я удовлетворил его просьбу, показав документ. Мужчина кивнул, пропуская в клуб. Открыв стеклянную тонированную дверь, я попал в мир красок. Одна часть клуба подсвечивалась всеми цветами радуги, люди танцевали, не имея особого навыка. Я осмотрелся, хоть побывал здесь вот уже три года, как только наступала суббота. Ради справедливости скажу, что иногда пропускал походы.

Спускаясь по лестнице, нога запнулась об ногу, я пропустил ступеньку и с грохотом упал, смягчив удар выставленными руками. Поглядев на ладони, я совсем не удивился, поняв, что расцарапал их до крови, потому направился в туалет. Раковины находились в конце туалета, я прошел вдоль кабинок, оставалось еще две кабинки, и ладони будут вымыты. Дверь последней кабинки отворилась так неожиданно, что я никак не смог подготовиться. Нос сблизился с дверцей, отдавшись болью. Из кабинки вышел мужчина.

– Ох, черт, прости, брат, – сказал он, подходя ко мне.

С прижатыми к носу руками я чувствовал, как ладони наполняются кровью.

– Все в порядке, – оповестил я, идя к раковинам.

– Прости еще раз. – Он замялся. – Может, выпивка за мой счет?

– Хорошо, – прохрюкал я, именно так я и мог говорить.

– Тогда приводи себя в порядок, жду у барной стойки. – Он хлопнул меня по плечу и удалился из туалета.

Я отнял ладони от носа, ничего страшного, сейчас уж точно. Даже изменений особых не заметить, не считая кровь. «Завтра распухнет, походя на помидор». Я смыл кровь с лица и ладоней, вымыв все мылом. «Интересно, он сдержит свое слово или свалил, выйдя из туалета?». Нарвав бумаги и вытерев лицо с руками, я покинул туалет, возвращаясь в мир красок. У барной стойки сидело не меньше дюжины человек. Каждый выпивал что-нибудь, иначе зачем сидеть там? Мужчина чем-то напоминал Тревора из игры «GTA 5», только волосы были длиннее. Я подошел к нему.

– Вернулся, – сказал он, водя пальцем по ободку стакана. – Что же ты предпочитаешь, э-э-э, – он запнулся.

– Дмитрий Кременов, – подсказал я, вытягивая руку.

– Игорь Туров. – Мы обменялись рукопожатиями. – Ну, так что ты пьешь, Дмитрий Кременов?

– Виски в самый раз, они тут достаточно дешевые.

– Брось, дешевку пьют только слабаки, – фыркнул Игорь. Я понял, что мужчина изрядно набрался, просто в туалете я не заметил этого из-за проблемы с носом и ладонями. – Нормальную бутылку виски за приличную цену! – крикнул Игорь. Бармен кивнул, беря с полки бутылку виски, эту марку я видел впервые «Makers Mark». Он поставил два стакана, назвав цену. Игорь заплатил без возмущений.

Я знатно напился и разговорился. Рассказал, как меня преследует неудача со вчерашнего дня, что сегодняшнее происшествие с дверью – часть сценария вселенной. Игорь слушал, кивая, но, скорее всего, мало чего понимая. В один момент он взорвался, рассказав, что это всеобщий заговор, что кейс непростой. Он прислан из самого ада. Я рассмеялся, и Игорь поддержал меня.

– Что это над твоей головой? – спросил он.

– А что там? – непонимающе спросил я.

– Какие-то веточки, – объяснил мужчина, закидывая оставшиеся виски в стакане. Он заказал закуску в виде ломтиков колбасы и лимона. Потому, выпив виски, взял ломтик лимона и нюхнул кислый аромат, поморщившись. – Хорошо пошла, родненькая.

– Спасибо за выпивку, но я пойду, хотел бы с кем-то познакомиться. – Я похлопал Игоря по плечу, слезая со стула. Мир вертелся в глазах, яркие огоньки слепили, но я веселился.

До части, где все танцевали, я не добрался, потому устроился рядом с зоной танцпола. Мимо проходили девушки, парни, парочки (каких было мало). Я сидел, выжидая цель, ту девушку, которая притянет мой взгляд, а оторваться будет той еще задачей.

Такая нашлась.

Рыжие волосы, вытянутая форма лица, грудь, попа, красивые ноги. Все то, что мне нужно. Я поднялся, направляясь к девушке, остановившейся у барной стойки. Черное платье облегало талию, не совсем идеальную, но я не критик, чтобы рассматривать модельную внешность. Алкогольный эффект действовал в голове, одурманивая мозг.

Подходя к девушке, я почувствовал то, что не чувствовал уже три года – волнение и страх. Эти чувства преследовали меня первые недели, когда я только начинал посещать клубы. Мне отказывали сотни раз, но еще две сотни соглашались. Я привык к отказам так же, как к согласиям.

Меня трясло только от одной мысли, что я буду послан.

Оперевшись локтями о барную стойку, я невзначай посмотрел на девушку. Она повернула ко мне изумрудные глаза, отчего я занервничал сильнее. Уняв дрожь и постаравшись настроить голос, я начал знакомство:

– Привет, ты тут одна? – спокойно поинтересовался я.

– Да, одна, – с улыбкой ответила она, смотря в мои пьяные глаза.

– Выпьем за знакомство?

– Но мы не знакомы, – напомнила девушка.

– Вот как, я Дима, а ты?

– Аня. – Я протянул руку и, когда она вложила ладонь в мою ладонь, я поцеловал обратную сторону, как это проделывали в прошлом веке при знакомстве с дамами.

– Теперь я могу угостить тебя, Аня?

– Хорошо.

– Бутылку виски! – потребовал я у бармена, выкладывая деньги. Мужчина выполнил заказ. – А где Сережа? – спросил я.

– Заболел, я его подменяю, – ответил бармен, забрав деньги, и выложил сдачу на стойку.

Я разлил алкоголь по стаканам, подавая стакан девушке.

– За знакомство! – воскликнул я, чокаясь с Аней, выпив в один замах напиток. Алкоголь прилил в голову, разгорячив лицо и тело. – Чем ты увлекаешься?

Она начала рассказ своей жизни, но я ничего не запомнил. Любое посещение клуба шло в особом порядке, который никогда не нарушался. Я не пил, пока не заманивал девушку – одна из последовательностей посещения клуба. Аня замолчала, но на каком моменте я так и не понял.

– Поехали ко мне? – предложил я. Аня изрядно напилась, выпила больше виски в бутылке, чем я.

– Я тебе нравлюсь? Потому что у меня нет времени на отношения. – Я слышал подобные оправдания две дюжины раз, и всегда радовался такому оповещению.

– Ты хочешь этого? – спросил я, растягивая губы в улыбке.

– Да, – твердо ответила Аня.

– Тогда поехали.

Во время очередной остановки автобуса, я приложился лбом к турнику. Аня рассмеялась, но мне не было до смеха, боль продолжала преследовать меня, хоть кейс оставался вне досягаемости. «Я его выброшу, завернув в пакет», – пообещал я.

Уже в квартире мы слились в поцелуе, пока не дошли до заправленной кровати. Мы разделись, переходя к «сладкому» в нашей встрече. Тяжело дыша, пришло время, чтобы дружок поднялся, но ничего не выходило. Стыд и злость накатили на меня волной, Аня смотрела на попытки возбуждения члена.

– Могу помочь, – предложила она.

Она поглаживала мне член, увеличивая скорость движений, пока откровенно не начала мастурбировать мне. Он вставал понемногу, словно никуда не торопился, и нет никакой необходимости. Внутри таились обида и ненависть, всё шло не по плану. Я был на взводе, эрекция проходила медленно, но верно, когда же член всё-таки возбудился, то всё вышло раньше положенного времени. Я подавил нервный смешок, ничего подобного со мной еще не происходило.

– И всё? – с печалью спросила девушка.

Я предложил ублажить ее пальцами, дабы счет стал равным. Во время ласки она спросила:

– Ты проходил под деревьями, почему у тебя на голове веточки?

Я помотал головой, избавляясь от неких веток, которые приметил еще Игорь.

– Так лучше? – Она покачала головой. – Они мешают доставлять тебе удовольствие?

– Нет.

Она ушла, после ничьи ничего не сказав. Я лежал на кровати, думая, что это высшее предательство от собственного тела. Тут, назло моим словам, пошла эрекция. Я взял подушку и закричал в нее, выплескивая всю злость, обиду, печаль и остальные эмоции, испытанные за ужасный вечер.

Не дожидаясь следующего дня, успокоившись, я поднялся, проходя в коридор. Мной двигал гнев, только он один поселился в голове. Взяв пакет, я запихнул кейс в него, стараясь не касаться противного предмета, принесшего мне столько несчастья. Завязав конец пакета, в котором находился ненавистный предмет, я надел тапки, накинул куртку и в шортах вышел на улицу. Ветер развевал волосы, в которых таились веточки, невидимые мной. Я дошел до мусорных баков и выкинул пакет с мусором.

Перед сном принял душ и принялся разглядывать отражения. Никаких веток не наблюдалось, только светлые волосы, вымытые теплой водой. Вначале меня облила горячая вода, раздражив кожу, и теперь я походил на жареную сосиску. Выключив свет в спальне, на меня напал сон, забрав в свой мир.

Утром я обнаружил кейс на прежнем месте, в коридоре на тумбочке. Этот день я не забуду никогда. Я готовил яичницу, всё шло прекрасно. Меня смутило появление кейса в квартире. Я испугался, но понял, что ничего поделать с ним не могу. Надо жить дальше, авось всё вернется на свои места. Завтрак прошел без происшествий, никогда я так не радовался простым вещам.

Идя в пиццерию, где планировал пообедать, я посмотрел по сторонам, переходя дорогу – никаких машин. Всё шло замечательно, и когда передо мной встала задача перейти дорогу через трамвайные пути, я остановился. Вокруг шли люди, недовольно обходя меня. На улице царил час пик, все вышли пообедать. Я двинулся в путь, вдали слышалась приближающаяся электричка, я знал, что должен остановиться, и так и поступил. Электричка совсем была рядом, но люди ее словно не замечали, они продолжали движение. Я же стоял на месте, пока меня не толкнул мужчина, что привело к падению. Электричка приближалась, я понял, что не могу встать. Люди остановились как вкопанные. Звук торможения, но я ничего до сих пор не мог сделать, вот перед глазами борт электрички. Кое-как я перекатываюсь, а после наступает тьма и боль, боль, боль.

Меня ослепляет белый свет флуоресцентных ламп. Голоса окружают, не переставая жужжать, как мухи. «Неужели я выжил?», – только и подумал я, впадая в небытие. Проснулся я от переговоров двух людей. Взгляд размыт и не дает мне увидеть говорящих, мозг готов заснуть вновь, но я перебарываю это желание. Передо мной врачи, в этом нет сомнений, белые халаты выдают их профессию, а значит, я в больнице. «Или в морге», – пробегает жуткая мысль.

– Проснулся, – шепнул врач.

– Здравствуйте, – прозвучал женский голос.

Я окончательно настроил зрение, различая лица, спрятанные под маской.

– Что со мной? – пробормотал я слабым голосом. – Я не умер?

– Нет, – ответил врач. – Вы живы – это главное.

– Но ведь я попал под электричку, почему мне было больно? – непонимающе спросил я.

– Вы потеряли кисть, – сообщил врач.

Новость я воспринял так, словно всему миру конец, но всё сказанное – дурацкий розыгрыш. А рассмеялся, слабо, но взглянул на правую руку – мою рабочую руку – и обнаружил, что культя закутана бинтами. Нет никакой ладони. Тогда-то я закричал, матерясь на всю палату.

Стоя в коридоре у тумбочки, где лежал беззаботно кейс, я прожигал вещь взглядом, ненавидя каждой клеточкой тела. Я только вернулся из больницы, мне дали выходные на время восстановления. Может, вообще уволят, просто не готовы сообщить об этом сейчас. Хотят подготовить почву для сногсшибательной новости.

Взяв кейс в комнату, я положил его на кровать, устроившись в кресле напротив. Мы играли в гляделки, я плохой коп, он подозреваемый преступник. Долго продолжаться игра не могла, он уже победил, и я это понимал, как то, что теперь инвалид и буду получать льготы по инвалидности. Стану по-другому жить, начиная с приспосабливания в управление левой руки. Я поднялся, подойдя к злосчастному кейсу. Открыл замки, наполняя спальню щелчком, и приподнял крышку.

Кейс пустовал.

Я смотрел на пустоту около пяти минут, пока не понял, что мне мешает что-то в волосах. Что-то застряло в них. В зеркале я увидел на голове не просто веточки, как говорили Игорь и Аня, а венец с колючками. Это был не простой венец, где-то я его наблюдал, но вспомнить никак не мог. Снять мне венец с головы не удалось. «На кисти дело не ограничится», – понял я, готовый лечь на пол, впадая в транс на оставшуюся жизнь. Вместо этого я включил старый ноутбук, открыв интернет. Вбил в поисковой строке «Венцы» и стал разглядывать результаты.

Много вариантов я просмотрел, но нужного так и не увидел. Собираясь спуститься на улицу и купить банку пива, дабы расслабиться на все сто, мой взгляд наткнулся на икону. Изображенный Иисус Христос смотрит вниз, опустив голову, взгляд наполнен болью. На голове венец.

Не поверив глазам, я вновь открыл интернет, ища ответ на один интересующий вопрос: «Что за венец носил Иисус Христос и что он символизирует?». Я догадывался, какой в итоге получу ответ, но мне было необходимо подтвердить теорию на деле. Все мысли подтвердились, на моей голове сейчас находился Терновый Венец, означающий боль и страдания.

Я получил ответы и знал, что делать дальше. На кейсе больше не значилось: «Барников О.Л.», теперь было написано: «Кременов Д.В.», что совпадало с моими инициалами. Вернувшись к зеркалу, я дотронулся до Венца, ощущая всю реальность его существования. Подушечкой пальца я прикоснулся к выпирающей ветке и почувствовал боль. Одной рукой я снял Венец, положив в кейс. Мой путь лежал к ближайшей остановке.

По пути меня преследовали вопросы морали. «Готов ли я передать боль невинному человеку, который захочет вернуть мой кейс? Он будет страдать, его жизнь перевернется. Дело может не ограничиться потерей руки. Судьба прячет козыри в рукавах, не готовая еще выкинуть их на стол». Я не мог с собой ничего поделать, мне надоело испытывать боль каждый день. «А ведь есть люди без кейса, которых боль подстерегает на каждом углу, не давая спокойно жить. Готов я пожертвовать собой, чтобы закончить этот порочный круг? Нет. Не я уж точно. У меня кишка тонка попрощаться с жизнью».

Я добрался до остановки в половине десятого. Небо потемнело, а я сидел на лавочке, ожидая любого автобуса, пока кто-то не подсядет рядом со мной. «Я действительно ничего не могу сделать». Ко мне подсел парнишка лет двадцати, с темными волосами, прикрывающими уши, от них идут провода. Он качал головой в такт музыке, проигрывающей в наушниках, невидимые для остальных людей. «Сомневался ли тот мужчина, который оставил кейс? Терзала его мысль, что я буду страдать?». К остановке подъехал автобус.

– Прости, – шепотом сказал я парнишке, заходя в автобус, оставляя кейс с Терновым Венцом на остановке. Я смотрел на парня, он дотронулся до кейса, столкнувшись напоследок с моим взглядом.

Она – мой сон.

Сеня ходил по комнате, когда на дворе правила глубокая ночь. Сон никак не приходил. Он снова видел ее, она пришла, указывая путь, показывая большее, чем можно достичь в жизни. Сон не желал проявляться на мозге, отчего приходилось насильно нагонять его. Постель приобрела жесткость, и любая поза казалась неудобной, подушка быстро потела. Включенный кондиционер не помогал, все играло против него. Именно во сне Арсений становился счастливым, ее приход пробуждал какие-то чувства, которые днем скрывались за каменной преградой. Пройдя в кухню, и промочив горло холодной, освежающей водой, Сеня вытер пот со лба. Подмышки вспотели, и появился неприятный запах, преследующий по пятам.

Для себя он выяснил два правила, первое: если выпить снотворное, то она не придет. Сон ненастоящий, а значит и она. Второе: сон, вызванный измотанным организмом, приобретает четкость и краску. Оставалась дождаться усталости, и лечь в постель, чтобы насладиться ночью. Окна зашторены, никакой луч солнца не проникнет в комнату, не нарушит святой покой, не разлучит их. Сеня убавил холодного воздуха из кондиционера, и, вытерев подмышки влажной салфеткой, скинул одеяло прочь. В голове вертелся ее образ, она улыбалась и звала, чтобы показать нечто необычное. Сеня терял иногда связь с ней, и лежал с бессонницей днями, думая об одном. Подушка, недавно холодная, потеплела. Отопление работало, как положено, и батареи производили много тепла, доставляя лишний дискомфорт. Сеня прикрыл глаза рукой, и прошептал «Боже мой, пошли мне сон». Сон пришел не сразу, но накатил незаметно, застав Сеню врасплох. Он провалился в частный дом на 17-й улице, где-то загородом.

Проснувшись в доме, в другой комнате, с другими ощущениями, парень не спеша поднялся. На лице ничего не отражалось, хоть и хотелось плясать от радости, выпрыгивать из штанов. Тишина дома нагнетала, давила на голову. Никаких звуков. Половицы не скрепят, Сеня передвигается бесшумно, как хищник. Дойдя до двери, и судя по ступеням дальше, он вновь проснулся на втором этаже. Что-то долетело до ушей, чей-то голосок, напевавший песню. Аккуратно спустившись, чтобы не согнать ее, Сеня забыл, что двигается без шума, но мозг творил чудеса. Из-за волнения он мог перемещаться в разные места, неизменным оставалась только она. Спустившись вниз, в просторной кухне, у плиты, повернувшись спиной, стояла девушка. Данный вывод можно было сделать, полагаясь на длинные волосы, закрученные в локоны. Она держала в правой руке сковороду, и крутила в ее, размазывая белую смесь. Сеня уловил запах блинов, и приблизился к девушке.

– Привет, – тихо поздоровался он. Она не обернулась, продолжая напевать неизвестную песню, которую пела каждый сон. Сеня знал мотив и даже помнил название, но на утро все вылетало из головы. Девушка поставила сковороду на плиту, продолжая стоять спиной к мужчине. – Пахнет вкусно, я попробую? – осторожно спросил Сеня, чувствуя, как губы расходятся в улыбке.

– Подожди. Не к чему спешить, – игриво сказала она, переворачивая блин. – Я позавтракаю с тобой, иначе ты все съешь и убежишь.

– Не убегу! – выкрикнул Сеня. – Задержусь дольше. Постараюсь остаться тут больше, чем в прошлый раз! – Она покачала головой, и он почувствовал, как девушка улыбается. – Как тебя зовут? – Вопрос превратился в традицию, и он получал одинаковый ответ.

– Ты знаешь, – ласково говорила она. Сеня знал, но не мог произнести имя. Оно крутилось на краю языка, но не поддавалась выговору.

– Знаю, – признавал он, и опускал голову. Девушка подцепила лопаткой блин, и отправила к собратьям. В сковороде растекался новый, еще молодой блин. – Ты поешь со мной?

– Наверное, если успею. Время покажет, оно тут командует. – Ее улыбка расширилась, и девушка, не поворачиваясь, указала на чайник. – Будь добр, налей чая в кружку. – Сеня кивнул, не задумываясь, что девушка не увидела согласия, но говорить он ничего не стал.

Находясь в доме первый раз, в голове хранилась нужная информация, где что находится. Достав две кружку, парень заполнил их сначала заваркой, а после горячей водой, которая очень кстати находилась во вскипяченном чайнике. Настроение выше Уральских гор, кухня приобретала четкие контуры, вырисовывая мелкие детали. Она закончила с готовкой, и поставила на стол тарелку со стопкой блинов, от которых исходил манящий запах, заставляющий проглотить все залпом. Сеня утихомирил инстинкты, и ожидал, когда девушка сядет, чтобы увидеть ее лицо. Она развязала фартук, который только появился на талии, и, сложив его несколько раз, кинула в ящик.

Сеня внимательно следил за каждым ее действием, она ходила вокруг стола, не показывая лица, и вымыв руки, вытерла об полотенце, подходя к столу. Еще мгновение, и лицо девушки перестанет быть некой тайной. Сознание не позволяло поднять голову, противилось нарушать интригу. Она села. Четкие контуры лица, скулы, тонкие губы, черненькие брови и глаза, которые не могли определиться со своим цветом. Из голубых они перетекали в зеленые, после превращались в карие, и так происходило всегда. Хотелось спросить ее имя, но слышать один и тот же ответ изрядно надоело. Девушка подняла многоцветные глаза, и лицо ее светилось, меняло форму, что-то происходило во сне. Она сложила первый блин в треугольник, и откусила, смотря на Сеню. Он в свою очередь вторил примеру девушки, и, неохотно опустив глаза на тарелку, взял свою порцию.

– Великолепно, – протянул Сеня, кладя в рот весь оставшийся блин. – Ты вкусно готовишь, почему ты не рассказывала об этом? Я в жизни такие блины только у матери ел. Как тебе удалось повторить рецепт? – Девушка пожала плечами, и вроде как улыбнулась, четкость возвращалась на лицо и нос идущий горкой, поднялся вверх.

– Я еще многое могу рассказать, показать, научить. Готовка блинов у меня в крови, так говорила моя мама. Ты пойдешь со мной на водопад? Я его нашла, как и обещала в прошлый раз. Это недалеко. За горами я слышу бой воды, и течение, оно стремится в большое озеро. Дай мне шанс показать все это. Не уходи.

– Не уйду. – Сеня боялся проснуться от любой мелочи, которая произойдет вне этой реальности. Как что-то упадет, и потревожит сон. Как не выключенный будильник затрезвонит, будя всех и все. Сеня съел еще пару блинов, и ощутил насыщенность. Она встала, и, захватив тарелку, убрала в холодильник. – Идем сейчас, у меня есть время. Я буду счастлив, провести его с тобой. – Она горько улыбнулась, и тихонько вздохнула.

– Знаю, но не сегодня. Наше время подошло к концу. – Она отвернулась, и побежала наверх. Сеня не теряя ни минуты, бросился вдогонку.

– Стой! Стой! Я еще могу провести с тобой время! Позволь еще немного побыть счастливым! – Сеня кричал на ходу, комната размывалась. Ступени уходили в темноту, оставляя пропасть. Некогда сиреневые стены, приобрели кровавый оттенок, и провалились во мрак. Добравшись до спальни, где Сеня пробудился в этом мире, он вбежал в пустую комнату. Ничего не было. Вся мебель испарилась, Сеня оглядывался, в надежде встретится напоследок с многоцветными глазами. – Не покидай меня! – крикнул он комнате, которая темнела. Эхо передразнивало парня, и с двойной силой возвращало сказанные слова. На глаза надели мешок, который пропах старьем, и пылью. Все потемнело.

Сеня проснулся.

Зубы стиснуты, злость била через край, перемешавшись с печалью, терзаниями и утратой. Подушка валялась на полу в метре от кровати. В окна бил дневной свет, на часах шесть утра. Сегодня только суббота, впереди еще два выходных. Два шанса встретиться с ней и провести больше времени. Сон даже не сняло рукой, его пнули ногой, запустив в дальний полет. Сжав скомканное одеяло, Сеня улегся обратно в постель. Через минуту, не выдержав тишину, пришлось встать, и направиться в кухню, где парень извлек из холодильника три яйца, и приготовил омлет. Взбивая венчиком желток с белком, он представил, как она проделывала то же самое, при готовке смеси для блинов.

Ни одна открытая форточка не спасала, надев футболку с шортами, Сеня отправился на прогулку. Июль прогнозировался жарким и душным. Парни ходили в майках и кепках, девушки предпочитали топики и солнечные очки. Выйдя в парк, Сеня наткнулся на парочку, играющую с летающей тарелкой. Парень с аккуратной бородой, но лохматой прической, бросил брюнетке желтую тарелку, и переборщил с броском. Тарелка перелетела девушку, и, вскинув руку, Сеня умудрился поймать пластмассовую проказницу. Девушка подбежала к нему, весело улыбаясь.

– Спасибо! – поблагодарила девушка, подходя ближе. – Марк иногда так кидает, что приходится бежать на десятки метров. – Она широко улыбнулась, демонстрируя желтоватые зубы. Сеня протянул пропажу, и скромно улыбнулся.

– Рад, что смог помочь. Сто лет уже не кидал тарелки, – добавил он, когда девушка забрала тарелку. В ее глазах сверкнула радость и возбужденность.

– Хотите? – девушка протянула обратно тарелку, напоминающую пивную крышки, но в больших размерах.

– Стоит попробовать, – Сеня взял летающую тарелку, и, изогнув руку, словно готов достать меч, выкинул ее вперед, расставшись с летающим объектом. Тарелка пролетела добрых пятнадцать метров, достигнув Марка. Парень принял подачу, и вскинул победно руки. Аплодируя, он побрел в их сторону. – Спасибо за возможность окунуться в детство, – произнес Сеня, готовясь покинуть активную парочку.

– Обращайтесь, – девушка отдала честь, и шире улыбнулась. Марк, не доходя до незнакомца, заговорил с ним.

– Отличный бросок! – похвалил он. – Готов спорить, вы играйте несколько лет!

– Ошибайтесь, – признался Сеня, пожимая плечи, будто виноват в неоправданных ожиданиях. – В последний раз я развлекался с тарелкой на первом курсе. Нам было нечего делать, а преподаватель никак не приходил. У нас существовало правило, если нет препода, пора линять отсюда. Ну, мы и вышли на улицу, где нашли похожую игрушку.

– Не у вас одних такое правило существовало, – они посмеялись, и Марк представился. – Марк, – он протянул руку.

– Арсений, для своих Сеня, – парни обменялись рукопожатиями.

– А эту прекрасную леди зовут Маргарита! – представил Марк, опередив девушку в знакомстве.

– Благородно с твоей стороны не давать мне открыть рта, – Маргарита улыбнулась, и также протянула руку. Марк пожал плечами, наклонив голову вправо. – Арсений, вы куда-то спешите? Вдруг мы вас задерживаем? А то болтаем не по делу, а вы направлялись на важную встречу.

– В шортах! – воскликнул Марк, посмеявшись со своей шутки. Сеня кротко улыбнулся.

– Нет. Решил размяться, дома засиделся. У меня к вам просьба, давайте перейдем на «ты»? Иначе я чувствую, как седеют виски.

– Нет проблем, – Марк соединил большой и указательный пальцы, образовав круг. – Если ты никуда не спешишь, может, составишь компанию? – Отказываться было грубо и бессмысленно, Сеня искал отвлечения от рутиной жизни. К тому же прогулка выматывает, так что сон накатит быстрее ветра в горах. – Марго, ты не «против», чтобы в нашей прогулке появился новый знакомый?

– Нет конечно! Я «за» всеми руками! – Маргарита оживилась, и, схватив парней за руки, потащила на поляну. – У нас есть ракетки и воланчик, я немного отдохну, а ты с Марком поиграй. – Маргарита замахала руками, как веерами, спасаясь от жары. – Сегодня так жарко.

– Обещали, что лето выдастся самым жарким, – сообщил Сеня, переводя взгляд с парня на девушку.

– Да ты что!? – Марк заложил руки за голову, округлив глаза до размеров монеток. – Знаете, что означает жаркое лето? – девушка с Сеней одновременно покачали головой, и, выждав паузу, Марк доложил, улыбаясь, как победитель в лотереи. – Походы на озеро или речку! Загорать, как ты любишь, – обратился он к девушке, – ходить на шашлыки, гулять до ночи, ведь не замечаешь, как день сменяет ночь, а ночь день! – Еще немного, и Марк бы запрыгал на месте. Маргарита положила руку на плечо друга, успокаивая, напоминая, что среди них незнакомец. Сеня почувствовал себя лишним, и хотел провалиться сквозь землю. – Волейбол, костры, воздушные змеи, купание на воздушных матрасах, столько возможностей открывается! – Марк обратился к Сене и подмигнул. – Девушки в бикини и купальниках.

– Спасибо за фантазии, но их не каждый хочет слушать. Да и к тому же, кто на тебя клюнет? – Марк фыркнул на ответ подруги.

– Ты, – протянул Марк, и Маргарита рассмеялась.

– Мечтать не вредно, – заключила девушка, и перевела тему. – Так что насчет бадминтона? Ты меня развеселил, сыграем партийку?

– Новички вперед, – уступил Марк, подходя к покрывалу, на котором лежала спортивная сумка. Оттуда он извлек две ракетки и волан. Одну кинул Маргарите, вторую новому знакомому. – Я побуду судьей, к тому же, твои слова меня огорчили, – Марк делано обиделся. Вызвав смех Маргариты, и улыбку у Сени, который смог построить в голове, наброски характеров двух человек.

– Играть умеешь? – спросила Маргарита, завязывая волосы в хвост. – Предупреждаю, я была чемпионкой в восьмом классе.

– Звучит опасно, – пошутил Сеня, вызвав улыбку у обоих знакомых. – Чемпионке право на первую подачу, – Маргарита улыбнулась, и подбросила волан.

Первая игра окончена, Маргарита обогнала на шесть очков, и сыграла с Марком. Счастливый Сеня наблюдал за игрой. Как потел Марк и стряхивал пот с лохматых волос. Маргарита проиграла, отстав на три очка, и радостный Марк, вскинул руки к небу, аплодируя самому себе. Сеня присоединился к нему, за что получил поклон. Маргарита достала из сумки бутылку воды и выпила одну четвертую содержимого.

– Осторожнее, можешь переборщить, и произойдет бум! – Марк хохотнул от собственного остроумия, и заслужил закатанные глаза девушки. Парень вытащил свою бутылку и, выпив ровно половину, протянул Сене. – Пить хочешь? – Сеня кивнул, и взял бутылку, осушив на одну четвертую, так что вода оставалась, хоть и в малом количестве.

– Спасибо, – вернув бутылку, поблагодарил Арсений, вытирая потный лоб, и чувствуя, как подмышки намочились.

– Откуда будешь? – поинтересовался Марк, запихивая бутылку обратно в сумку.

– Переехал в квартиру, которая осталось от бабушки. Уже два года здесь, и пока все устраивает. – Сеня поглядел на них двоих. – А вы?

– Я с Ростова, приехал сюда по учебе, и, окончив колледж, нашел квартирку, – сообщил Марк.

– Жила здесь, и встретила этого оболтуса в магазине. Он попросил разменять сто рублей по десть монетами. Знаешь для чего? – Сеня покачал головой, но по улыбке Марка, догадался, что монеты понадобились для абсурдного дела. – Оплачиваю покупки, и вижу, как он покупает в автомате жвачки по десять рублей! У меня челюсть отпала, когда я это увидела. Марк поворачивается ко мне, рот полон жевательных резинок, улыбка до ушей. Спрашивает, буду ли я жвачку, и радуется, как ненормальный. Ну, я согласилась, и Марк, разжевав жвачки во рту, предложил прогуляться. – Маргарита выдохнула, как бы говоря: «что за ребячество».

– Я исполнил свою мечту! – возмутился Марк, но по-прежнему улыбался. Воспоминание о воплощение идее, приносило удовольствие. – Я поставил галочку напротив с делом «купить десять жвачек, и жевать их вместе». Если бы я сделал это еще в детстве, то был бы самым счастливым ребенком в Ростове! Сеня, ты должен меня понять! – попытался найти поддержку любитель жвачек.

– А кто не мечтал? – согласился парень. Марк улыбнулся, щелкнув пальцами в сторону Сени.

– Двоя против одного. Ты проиграла, – заявил Марк, вставая с лавочки, и протягивая ладонь Арсению. Тот ударил по ней.

– Хорошо-хорошо, – признала Маргарита, поднимая сумку. – Не вижу смысла продолжать спор. – Марк перехватил сумку, покачав головой.

– Я понесу. – Маргарита улыбнулась, и, пригладив волосы, обратилась к Сене.

– Ты где-то учился? – парень кивнул.

– После девятого ушел и проучился пять лет на электрика. Теперь работаю в одной из контор, и приезжаю менять лампочки.

– Девять лет в школе и пять в колледже, чтобы стать электриком? – переспросил Марк.

– В общем-то, да, – натянуто улыбнулся Сеня. Маргарита толкнула локтем в бок Марка, заставив того следить за словами. – А вы какую специальность закончили? – После вопроса Сени Марк заулыбался и с гордостью ответил.

– Механик. Машина сломается, я под капот загляну и обнаружу проблему. Все заменю и готово. Никакой отвозки в автомастерскую, и прочей суеты.

– Я предпочла стать кондитером. Готовлю дома и встречаюсь с покупателями лично.

– А мне торт отказалась делать! – возмутился Марк.

– Конечно. Где я найду время на готовку бесплатного торта, в виде птицы из игры? – Маргарита перевела дух и успокоилась. – Как видишь, мы лучшие друзья. Иногда Маркуша просит что-то из ряда вон выходящего, – девушка улыбнулась, – а так, парень хороший. Заскучать с ним невозможно. Сам убедишься.

– Завтра у меня заказ в автомастерской, привезут «Приору». Я с ней в два счета справлюсь, закажу нужные детали и буду свободен. Как насчет завтрашней прогулки?

– Без меня, – заявила Марго. – Я занята. Надо обговорить с заказчиком дизайн торта и обо всем договориться. Если все пройдет быстро, то присоединюсь, – девушка поправила челку, слетевшую на лоб.

– У меня завтра ничего не намечается. Еще один выходной, – сказал Сеня, и словами оживил, и без того возбужденного, приятеля.

– Договорились! – подвел Марк итог, и, хлопнув в ладоши, поднялся с лавочки. – Оставишь номер? Я тебе позвоню, как только закончу с работой. – Сеня продиктовал номер телефона, и на том новые знакомые разошлись.

Придя домой на душе, за долгое время, появилось непонятное чувство. Что-то разгоралось внутри, и заставляло лицевые мышцы подниматься вверх. Сеня принял душ и оставшееся время провел за телевизором. По «ящику» показывали КВН, где одна из команд, пыталась рассмешить судьей. Никогда прежде не смеявшись с банальных шуток, сегодня Сеня смеялся до слез, и, вытирал их, не в состоянии остановиться. Смех разрывал внутренности, выходя через горло. Сон пришел быстро. Ничего не потребовалось, чтобы создать какие-либо условия. Он уснул в одиннадцать часов. И она навестила его вновь.

Сеня попал на неизвестную лестницу, которая шла квадратом вверх. Вокруг темнота. Где-то вдалеке мерцали звезды, и явилась она. Светлые волосы развевались без ветра. Стоя спиной к парню, девушка побежала. Сеня похлопал глазами и хотел что-то сказать, но ни слова не сорвалось с губ. Парень побежал за ней. Девушка отдалялась, и не оставляя никаких шансов быть пойманной. Сеня протянул руки вперед, и чувствовал, как ноги подводят. Конечности не поддавались хозяину, замедляясь, когда от них требовалось обратное. Сеня не сдавался и продолжал погоню. Ступенька за ступенькой пролетали мимо, пока парень не оступился, и не полетел во тьму, к звездам. Она бежала наверх, не обращая внимания, что в бегстве нет смысла. Сеня проснулся в поту.

На часах шесть утра. Рассвет давно наступил, и птицы, как по расписанию, пели свою песнь. Сеня пробежался руками по волосам, приглаживая их, и глядя в стену. Для него сон продолжался. Попытки догнать ее – еще возможны. Так парень просидел двадцать минут, любуясь обоями в черную полоску.

Утро выдалось жарким, температура воздуха достигла +36. Оставалось верить, что по прогнозу, жара сбавит обороты. Сеня включил кондиционер и закрыл все окна. К вечеру, когда он решил посмотреть фильм, телефон завибрировал. На экране высветилось: «Неизвестный номер». С трудом оторвавшись от просмотра, Сеня принял звонок и услышал знакомый голос.

– Не потревожил? – весело поинтересовался Марк.

– Нет. Ты уже закончил работу? – Сеня убавил звук на телевизоре, но продолжал следить за ходом сюжета.

– Почти. Надо проверить кабели сцепления и вымыть руки. – Кто-то позвал Марка, и тот перекинулся с неизвестным парой слов. – Ладно, мне пора. Я позвоню, как только окончательно со всем разберусь. Будь готов, – возникла секундная пауза, – к девяти часам. Если задержат, то сообщу. До связи. – Приятель сбросил звонок, не дав вставить Сене слово.

Сеня прибавил звук на телевизоре, и просидел около него два часа.

Марк потревожил в 21:20, когда фильм кончился счастливым финалом, а Сеня ушел ужинать. Они договорились о встрече в половине одиннадцатого. Место – парк. Сеня натянул куртку поверх футболки, снизу джинсы. В зеркале показалось бледное лицо. Тогда парень принял решение завтра выйти на прогулку во время обеда, и провести время под солнцем. Марк стоял у лавочки, где новые знакомые расстались в прошлый раз. В руке он держал хот-дог, и аппетитно уминал его в обе щеки. Соус остался на бороде, когда с едой было покончено. Марк взмахнул Сене, подзывая к себе.

– Приятного аппетита, – поздно пожелал Сеня.

– Спасибо.

– У тебя на бороде соус остался, – Сеня дотронулся до своего подбородка, указывая приятелю место загрязнения. Марк смахнул соус и улыбнулся.

– Еще раз спасибо. Пройдемся? – Сеня кивнул, и они направились по дорожке, специально выделенной для пешеходов.

Марк говорил о работе. Как справляется с автомобилями в два счета, и какими наглыми, грубыми и озлобленными могут быть клиенты. Приятель рассказал, что мечтал перерезать такому типу людей тормоза или во все повредить аккумулятор.

– Есть и другая сторона клиентов. Они вежливые и приятные, с ними можно поговорить, пока занят проверкой неполадки в автомобиле. Готов их расцеловать, когда знают многое об автомобилях и делятся этими знаниями. Много информации не идет во вред. К тому же, они нередко оставляют хорошие чаевые и обещают, что вернуться, в случаи поломки. Я улыбаюсь, и говорю что-то вроде: «Надеюсь, что наша встреча состоится в другом месте. Когда я буду с чистыми руками!» – они смеются, и на этом мы прощаемся. Такие люди действительно возвращаются и записываются на ремонт своих авто ко мне. Это приятно и заставляет почувствовать свою важность для незнакомого человека. Понимаешь о чем я? – Сеня кивнул, представить труда не составило. Он не раз встречался с двумя типами клиентов. Но смело мог добавить третий тип, который говорит о бесполезных вещах. Проверяя кабеля, женщина или мужчина, сообщают о бытовой жизни, не понимая насколько работнику плевать на все это. Поговорить Сеня любил, но когда работаешь, вокруг должна быть тишина. Стоит попросить болтливых клиентов помолчать, они превращаются в первый типаж. – Что это я только о себе! – воскликнул Марк, закончив историю с наглым клиентом. – Как твоя работа проходит? Может у тебя есть интересные истории? – Сеня задумался. На ум пришла ситуация, про которую парень повествовал каждому, если кто-то задавал подобный вопрос.

– Помню я менял кабельные обгоревшие провода в щитке. Мне попалась старуха шестидесяти лет. Она вызвала мастера, и приехал я. Стоя с кружкой в руках и запахнувшись в халат, она следила за каждым моим действием. Переспрашивала, все ли я правильно делаю, качественные провода и так далее. Я отвечал на все согласием, она пробубнила, что не верит таким чертям, которые всегда обманывают хороших дам. Я тяжело выдохнул и попытался задуматься о грядущем вечере. Старухе видно наскучило стоять в тишине, и она вырвала меня из мыслей. Я оглядываюсь на нее, показывая всем своим видом, что ей лучше помолчать. Старуха ничего не понимает и переходит в рассказ, как ее одурачили на рынке, сравнивая мою профессию с цыганами. – Сеня перевел дух, Марк заинтересовано ожидал услышать продолжение истории. – Бабке надоело стоять в дверном проеме, и она ничего лучше не придумала, как подойти ко мне на лестничную клетку. Халат запахнут руками, никакого пояса. Так вот, она зацепилась петелькой о дверную ручку, и, не заметив продолжила двигаться в мою сторону. Я ее хотел предупредить, потому откладываю новые кабели. Без понятия, что ей там показалось, но старуха рванула на меня, как только я убрал провода в карман. Я слово не успел сказать, как халат срывается, и открывает такие прелести, о которых я бы предпочел отказаться. И вдобавок заплатить, чтобы все забыть. – Марк смеялся. Сеня, войдя в кураж, возбужденно продолжил. – Секунд десять бабка смотрит на меня, не осознавая, что в одних трусах осталась, после зажимает грудь, отворачивается, и убегает в квартиру, пытаясь закрыть дверь. Халат не дает это сделать, так как создает явную проблему в плотном закрытии. Я сдерживаю смех, отворачиваюсь, и как можно тише смеюсь в рукав. Старуха выглядывает, бурчит что-то под нос, матерится. Я поворачиваюсь. Халат убран. Дверь плотно закрыта. Ну, я с улыбкой продолжаю работу.

– А дальше что она тебе сказала? – смеясь, спросил приятель.

– Я звоню в дверь, старуха выходит с непринужденным лицом, и спрашивает о цене. На этом мы с ней больше не виделись. – Сеня завершил историю и дожидался, пока Марк отсмеется.

– Попади я в такую ситуацию, думаю, зашелся бы хохотом вплоть до первого этажа. Ты заслуженно можешь называть себя героем. Сдержать смех, и продолжать работу. Нет слов. – Сеня скромно улыбнулся.

Арсений вернулся к часу ночи, когда ночь овладела небом. Принимая душ, Сеня не мог сдерживать улыбку. Хоть историю рассказывать приходилось не в первый раз. Сегодня рассказ принес что-то большее. Что-то, что нельзя описать.

Во сне она не явилась, хоть Сеня упорно бегал по комнатам, в поисках. Ее нигде не было, хоть парень и чувствовал ее духи.

Неделя проскочила, как кузнечик в поле. С графиком два на пять, Сеня проводил время с новыми друзьями. Маргарита делилась опытом в работе. Марк критиковал владельцев авто, которые пренебрегают своими автомобилями. Сеня говорил об интересных случаях, которые видел по телевизору. Н недели компания встречалась три раза, и все три прогулки Сеня вспоминал с улыбкой. Так могла и пройти вторая неделя – без негативных воспоминаний, если бы не ночной сон.

Сеня выпил стакан воды. Напевая песенку, которая отказывалась выходить из головы, он лег в холодную постель. Сон напал так быстро, что парень не успел закончить песню. Сеня открыл глаза, оказавшись в переулке. Грязные, серые кирпичные стены шли вдоль. Где-то лаяла собака, надрывая гортань. Сеня опустил глаза и обнаружил, что стоит в грязи. На нем была рубашка и джинсы. На грязи тени прутьев, освященные лунным светом. Сеня вскинул голову и обнаружил решетку. Сеня сделал шаг, за котором последовал второй и третий. Достигнув середины переулка, кто-то сзади издал шорох. Дернувшись от внезапного шума, Арсений повернулся и обнаружил новых знакомых, успевшие стать друзьями. Парень с девушкой прижимались друг к другу. В глазах читался страх, безнадега, мольба. Друзья шевелили губами, но никакого звука не выходило. Когда они сложили ладони, призывая к пощаде, Сеня оглянулся. Позади него приближался незнакомец в темном плаще. Капюшон скрывал лицо, но выставлял напоказ ухмылку. Там где располагались глаза, сияли два красных овала из-за них, стены покрытые грязью, приобретали кровавый вид. Незнакомец держал в руке пистолет Макарова. Затвор покрыт темными пятнами, из дула сочится кровь. Он надвигался на парня с девушкой, не замечая Арсения.

Сеня замахал руками и пытался кричать, но ничего не выходило изо рта. Арсений пожалел, что сон приобретал четкость, и лица друзей казались реальными. Вот-вот их застрелят, а Сеня не скажет ни слово, потому что потерял дар речи. Голоса товарищей значительно усиливались, из шевелящихся губ слетали слова. Они плакали, умоляли остановиться незнакомца, пощадить. Сеня выставил руки вперед, намереваясь оттолкнуть чужака, но прошел сквозь плащ, оставшись позади. Крича о помилование и кидая угрозы, решетчатая тень слилась над ним. Парень поднял голову, и обнаружил ее. Лицо менялось, но волосы оставались неизменными, как и подбородок, с острым концом. «Помоги им! Сделай что-то, пожалуйста!» – хотел кричать Сеня. Девушка пожала плечами и уставилась на двух жертв, к которым надвигается убийца. Свет красных глаза осветил кирпичные стены, создав иллюзию крови. Арсений переместился к друзьям. Видя их измученные лица, Сеня умолял девушку предпринять какие-то меры. Она не приходила неделю, после новых знакомств. Сеня видел оскал и как дуло Макарова упирается в лоб Марка. Произошел выстрел, разрывающий барабанные перепонки. Череп приятеля не выдержал встречи с пулей и разорвался на кусочки. Кровь заляпала стены, оставляя свежие следы. Что-то мягкое прилетело Арсению в лицо, и он не глядя смахнул неизвестное. Марк пал с разорванной головой в грязь. Кровь шла фонтаном, не думая останавливаться. Рубашка испачкалась в бурой жидкости, но смерть приставила дуло к виску Маргариты. «НЕТ!» – взревел в себя Сеня. Выстрел. Темные волосы разлетаются по переулку, прилипая к стенам. Оскал незнакомца удлиняется и, проделав работу, красные глаза затухают. Сеня падает на колени, чувствуя, как эмоции не могут остаться внутри. Парень кричит на незнакомца, который постепенно умирает.

Арсений просыпается от собственного крика, звучащий довольно жутко в пустой квартире. Эхо возвращало крик, который постепенно утихал, пока полностью не исчез. Сене потребовалось минут пятнадцать, чтобы понять, что сон закончился. Жизнь идет в другом направлении, где товарищи живы. Кошмар произвел сильное впечатление на парня. Арсений позвонил Марку и когда полностью убедился, что тот жив и валяется в кровати, пошел в кухню.

По мере того, как Сеня сближался с друзьями, сны приходили чаще. Каждый мог претендовать на лучший сценарий по триллеру, где кровь хлещет рекой. Арсений чувствовал себя хорошо днем, но ложась в кровать, жалел, что пришло время спать. Неделю назад ему приснился очередной кошмар. Маргарита бежала по натянутой лестнице, проходящей над обрывом. Незнакомец, с горящими глазами, преследовал девушку, идя медленно. Он держал пушку на вытянутой руке, дуло смотрело в спину жертве. Она – девушка со светлыми волосами – наблюдала, как проделывала уже несколько раз. Арсений в очередной раз просил что-то сделать. Изменить ход реальности, ведь не подозревал, что происходящее – это сон. Для него все в настоящей жизни и жизнь подруги висит на волоске. Вот Маргарита бежит к нему, на лице страх и радость. Еще несколько шагов по деревянным ступеням веревочной лестнице и друзья воссоединятся.

Незнакомец стреляет в натянутые веревки, заставляя конец лестнице стремиться вниз. Арсений видит обреченность на лице подруги и, протягивая руку, успевает. Сеня держит Марго на волоске от смерти. Улыбаясь друг другу, они забывают про чужака. Незнакомец направляет дуло в затылок девушки, и одним выстрелом вышибает мозги, разукрашивая скалы бурым. Арсений кричит в темноту. Красные глаза потухают. Рука Маргариты ослабевает, и девушка падает. Сеня поднимается на ноги и, смотря вдаль, отчетливо видит ее. Она улыбается, разноцветные глаза выражают беспристрастность. Арсений делает шаг и падает вслед за Марго.

В одну из ночей, Арсению приснилась жестокая смерть Марка. Парня, который умеет повеселиться и приободрить – изрезали на кусочки, словно листок бумаги. Сеня очутился в темной комнате. Глаза не успели привыкнуть к тьме, когда откуда-то сверху загорелся яркий прожектор. Подобные используют во время съемок фильмов. Сеня видел их по телевизору, когда показывали процесс создания четких кадров. Марк стоял смирно, руки спрятаны за спиной. Он никак не отреагировал на Арсения. Пока не отреагировал и лучше бы не видел приятеля вовсе. Марк оглядывался, интерьер прорисовывался на глазах спящего Сени. Вот в углу расположился стол, неподалеку шкаф, вешалка, в углу моток веревки. Сеня приблизился к другу, когда его руки взвились вверх. Вокруг кистей обмотана веревка, которая тянется в темноту. Из мрака загораются два алых огня, размером в один рубль. Незнакомец выходит в свет прожектора, в руках ничего нет. Плащ запачкан пятнами, на губах оскал. Чужак подошел к пустому столу, так показалось Сене, и в руке блеснул мясницкий нож. Следом блеснули идеально белые зубы. Незнакомец зашел сзади жертвы и точным ударом, срезал кисть Марка. Кровь направилась вверх, вырываясь, как из гейзера. Друг завопил от боли. Одна рука бездушно упала вниз. Судороги заставляли пальцы шевелиться, придавая жизни. Марк заметил Сеню.

Приятель взмолился о помощи, но Арсений не мог ничего сделать. Незнакомец тем временем поднял культю и рубанул, отделив предплечье от локтя. Новый душераздирающий крик. Арсений хотел бежать к другу, но ноги прилипли к полу. Как бы он не старался, ступни, словно срослись с грязным линолеумом. Марк вопил. Незнакомец не останавливался. Горящие глаза подсвечивали ошметки конечностей. Арсений мотал головой и заметил ее. Она вновь смотрела на смерть, и безразлично следила за движениями убийцы. Марка оставили без конечностей, вместо них появились культи. Незнакомец поднес нож к животу, и одним движением отделил нижнюю часть от верхней. Марк плакал, просил о помощи Сеню, пока его резали на кусочки. Когда незнакомец приблизил нож к шее, друг просипел: «Почему ты позволяешь это?». Убийца нанес финальный удар. Голова скатилась на пол. Глаза, некогда живого друга, закатились. Рот наполнился кровью, окрашивая бороду бурым. Сеня почувствовал, что слезы текут по щекам. Убийца пропал.

– За что? – прошептал Сеня, обращаясь к ней.

– Ты предал меня. – Она рассыпалась, оставив горстку песка.

Сеня проснулся со слезами на щеках и комом в горле.

Марго позвонила в два часа дня, когда Арсений отдыхал на перерыве. Девушка предложила встретиться, и Сеня принял предложение. Смотря на пар, вившийся от кофе, парень решил поделиться снами с подругой. Сегодня Сеня все расскажет, как бы неловко и ужасно слова не звучали.

Марка еще не было, но Маргарита ждала у торгового центра. Арсений улыбнулся ей. «Ты заболел? Твоя кожа такая бледная и синяки, что случилось?», – первым делом спросила девушка. Арсений отвертелся, сославшись на работу. Они поговорили о всякой чепухе. Сеня отдалял рассказ о снах, тщательно обходя тему. Маргарита говорила о новом заказе, когда Сеня заметил знакомое лицо. Девушка со светлыми волосами стояла на светофоре. Она глядела на парочку, забыв про личные границы. Сеня сглотнул ком, и все вышло само собой.

– Предстоит купить белый шоколад. Он будет подчеркивать фон и…

– Марго, – перебил Сеня. Девушка замолчала, вопросительно смотря на друга. – Я хочу тебе кое-что рассказать.

– Расскажи, – спокойно сказала брюнетка.

Арсений начал с самого начала. Когда девушка только появилась впервые. Поведал, как знает ее имя и внешность, но мозг не дает все это видеть. Как она убегала и появлялась в стороне, наблюдая. Что каждый сон показывает смерть друзей. Смерти становятся изощренными. Все кажется в реальность. Как Сеня не спит уже вторые сутки, боясь сновидений. Лицо подруги приобрело схожесть, как во сне, где она бежала по мосту. Отличие состояло в том, что переживала Марго не из-за падения, а за друга. Арсений описал пару снов, где умирала Маргарита и Марк. Тогда-то к парочке присоединился Марк. Марго попросила не перебивать, но Сеня закончил признание. Во время пересказа, парень не спускал глаз с блондинки, которая перешла дорогу. Стоило девушке пройти в нескольких метрах, как Сеня успокоился. Сходство с ней из сна было только в цвете волос, ни больше.

– Что за тема? – поинтересовался Марк. – Не говорите, что я упустил какую-то сногсшибательную историю.

– К сожалению, – ответила Маргарита. Поглядев на Сеню, брюнетка увидела всю слабость в организме человека, отражающаяся в одних глазах. – Я тебе потом все объясню. Вкратце, Сене снятся наши смерти… и погибаем мы по-разному, – голос на последних словах дрогнул, но Марго совладала с ним. Марк молчал, не найдя слов. Он не шутил, что было ему несвойственно. Поэтому подруга продолжила. – Ты говорил еще кому-то об этом? – Сеня покачал головой.

– Во дела, – прокомментировал Марк. – Может тебе обратиться к психологу? С такими вещами не шутят. – Приятель выглядел серьезным. Никакой улыбки, лишь твердое намерение помочь.

– Нет. Сам разберусь, – с улыбкой заявил Сеня, мягко отклонив предложение. – Сны не смогут преследовать меня вечно. К тому же у меня нет денег на психолога, а бесплатные обычно сквозь пальцы все делают. А если не психологи, то кто?

– Мы! – ответила Маргарита. – У подруги Марка была депрессия после расставания, – девушка поглядела на парня и тот кивнул. Кадык Марка еле заметно дрогнул. – Марк долго помогал подруге пережить этот период. Терпел звонки, слезы, разговоры, и не просил ничего взамен. Она была ему признательна… и я уверена, что до сих пор помнит этот поступок. – Марк кивал вслед ее словам. – В конце концов, девушка забыла этого урода. Все благодаря Марку, который не бросил подругу в беде. – Маргарита сделала паузу и, поправив волосы, продолжила. – У тебя есть мы. Друзья, которые не попросят денег за поддержку и помощь. Иначе это уже не дружба, а деловые отношения. – Марго положила ладонь на плечо Сене, улыбаясь желтоватыми зубами.

– Спасибо. – Сеня убрал руку подруги. – Я должен совсем справиться сам. Такой я человек, – он пожал плечами, – не могу ничего поделать.

– Хорошо, – выдохнула Марго. – Номера у тебя есть. Я буду на связи, как и Марк.

– Будь уверен, – подтвердил приятель. Сеня кивнул обоим, предпочитая отвлечься на другую тему. Марк толи сам, толи увидел потребность друга, завел разговор о фильме.

Дойдя до шоссе, Маргарита отлучилась из-за телефонного звонка. Девушка отошла на несколько метров. Марк воспользовался случаем, не рассчитывая на большое количество времени.

– Если все будет плохо или присниться дурной сон, звони. Неважно, какой час ночи. Позвони мне. Я выйду на улицу. Хорошо? – Настороженность в лице друга слегка пугала, но, тем не менее, притягивала.

– Хорошо, – Сеня обдумал услышанное предложение и спросил. – Я не хочу тебя тревожить, если на следующий день у тебя важное дело. Как, по-твоему, я буду себя чувствовать? Испортил другу день из-за своих чертовых снов. Я не собираюсь… – Арсений осекся, Маргарита подходила. Взгляд приятеля говорил все за себя, и Сеня кивнул. – Только если не предоставлю неудобств.

– Не доставишь, – твердо заявил Марк.

– О чем болтайте? – с интересом спросила девушка.

– Обсуждаем футбольный матч. «Спартак» против «Зенита», хорошо сыграли, не правда ли? – Сеня согласился.

Стоя перед зеркалом в ванной комнате, Арсений обдумывал следующие действия. В кухне вскипятился чайник, на полке выше располагается банка с кофе «Nescafe». Остается совместить кипяток и пару ложек кофе в одной кружке, чтобы получить отстранение от прибытия сна. Хотя бы на несколько часов. Снотворные уже не помогали. Она прорывалась даже сквозь эффект лекарства. Сеня принимал не больше трех таблеток, а после начал переживать из-за передоза. С другой стороны, можно рискнуть. Заснуть, и в случае очередного кошмара воспользоваться помощью Марка. Но вдруг у него завтра встреча с клиентом, с которым он договаривался долгое время? Тянуть приятеля на дно вместе с собой? Арсений не мог такое допустить. Чтобы кто-то пострадал от его проблем. Тогда самочувствие только ухудшится, пойдет на спад. Сеня умылся теплой водой. Из зеркала на него смотрел скелет с бледной кожей. Фиолетовые мешки поселились под глазами. Выключив свет в ванной комнате, перед Сеней образовалась развилка в пути. Банка кофе манила, парень потянулся к ручке чайника, но не смог поднять сей предмет. Сон определенно требовался организму. Отказавшись от ночного кофе, Сеня добрался до спальни. Едва тело соприкоснулось с матрасом, как он погрузился в сон.

Первые два цикла сна прошли спокойно. Сеня прибывал в темноте, а после открыл глаза, оказавшись на складе. Стеллажи шли вдоль ангара и на каждом, ряды коробок. Несколько флуоресцентных ламп, коридор, ведущий в одну единственную дверь. Арсений двинулся вперед, боясь каждого шума. Парень мелко дрожал и нервно оглядывал концы стеллажей. Оттуда мог в любой момент выскочить незнакомец. Горящие глаза, ухмылка и пистолет Макарова в руке. Незнакомец убьет его, Сеня был уверен в этом, как в том, что если сомкнуть два конца оголенных проводов, произойдет возгорание проводки, а то и пожар. Незнакомец не выпрыгивал. Дверь никак не хотела приближаться, и отдалялась с каждым шагом. Вдалеке, с грохотом, упала одна из коробка. Сеня зажмурился от неожиданности и страха, который пропитал все тело.

Открыв глаза, появилась она. Лицо по-прежнему не могло определиться в точности черт. Девушка направилась в сторону Сени, маня к себе. Не понятно для себя, Арсений определил, что она злится. Этого нельзя увидеть ни с помощью бровей, губ или лба. Что-то давало почувствовать ее настрой. Сеня готов был развернуться, но все пошло наперекосяк. Ноги, словно запрограммированные, шагали к девушке. В голове вертелось имя, но выйти в окончательный вариант никак не могло. Она остановилась, но Арсений продолжал идти, пока между ними не образовалась расстояние в двадцать сантиметров. Парень чувствовал ее аромат духов, и что-то было в этом знакомо, но припомнить никак не мог.

– Ты сказал о нас! – взвилась девушка. – Предал дважды, как предала она! Я верила тебе, была счастлива, ведь мне этого не хватало! Наш секрет объединял! Ты же его разрушил! Рассказам двум случайным людям, с которыми общаешься меньше месяца! Так не поступают с родными людьми! – она перешла на крик, взмахивая руками. – Мы были близкими людьми, а эти сволочи нас разъединили! Почему ты позволил этому случиться? Разве два незнакомых человека… смогли заменить меня? Я приходила к тебе, чтобы дарить счастье, ведь это было взаимно! Мы…

– Зачем ты позволяешь ему убивать моих друзей? – перебил Сеня. – Я умоляю тебя, чтобы все прекратилось, но ты молча наблюдаешь за моими страданиями! Это доставляет удовольствие? Признайся, ты упиваешься, смотря, как умирают близкие мне люди?

– Я не могу влиять на это. Мне не подвластно управлять…

– Ложь! – взревел Сеня. – Ты не просто часть моих снов. Ты их основа! Создатель! Так зачем все эти кровавые спектакли?!

– Потому что я не потерплю конкуренции!

– Ты меня ревнуешь? – она ничего не ответила, лишь подняла слегка подбородок. – Я могу проводить время со всеми вами. Они моя жизнь днем, ты ночью. Не заставляй…

– Да, я хочу, чтобы ты выбрал кого-то из нас. Меня не устраивает делить тебя с кем-то, – не отступала девушка.

– Но я счастлив! – Сене стало обидно, что недавно лучшая подруга, заставляет выбирать.

– Когда-то счастье доставляла я! Кто был с тобой рядом, когда тебе становилось плохо? Кто навещал по ночам, доставляя радость и эмоции?