Читать онлайн Когда в их руках Серп бесплатно

Персонажи

Ярослава – потомственная многоликая ведьма. Третьекурсница на факультете атакующей и оборонительной магии.

Власта – потомственная многоликая ведьма. Старшая сестра Ярославы. Четверокурсница на факультете проклятий и очищающей магии.

Пелагея – потомственная многоликая ведьма. Младшая сестра Ярославы. Первокурсница, только изучает основы магии.

Руслан – медиум. Четверокурсник. Друг Власты.

Ульян – медиум. Четверокурсник. Брат-близнец Руслана.

Ксения – тёмная ведьма. Четверокурсница на факультете чёрной магии.

Арсений – некромант. Пятикурсник. Жених Ксении.

Есений – некромант. Выпускник академии, третий год работает в министерстве по вопросам магических аномалий. Старший брат Арсения.

Боговеда – могущественная многоликая ведьма. Директор академии. Преподавательница ведичества, тёмной магии, обрядов, проклятий.

Алексей – чернокнижник. Преподаватель чернокнижия, атакующей магии, иногда стихийной.

Светлана – ясновидящая. Преподаватель прорицания, ясновидения.

Ивар – целитель. Преподаватель биоэнергии, целительства, зеленой магии, зельеварения.

Баяна – Гадалка. Преподавательница истории и сказов, заговоров и песнопений, рунической письменности, гаданий по разным атрибутам.

Афанасий – некромант. Преподаватель некромантии, контакт с мертвыми, очищение нечестивых и не упокоенных.

Глафира – Медиум. Преподавательница основ магии и ведичества.

Август – шаман. Преподаватель шаманизма, стихийной магии.

Ясна – первокурсница-целительница.

Дарен – первокурсник-гадальщик.

Агния – первокурсница-шаманка.

Павел – второкурсник-чернокнижник.

Ирина – второкурсница-некромант.

Милан – второкурсник-целитель.

Олеся – третьекурсница-целительница.

Идан – третьекурсник-чернокнижник.

Ведана – третьекурсница-ясновидящая.

Глеб – третьекурсник-шаман.

Дарьян – четверокурсник-ясновидящий.

Василина – пятикурсница-медиум.

Властимир – пятикурсник-чернокнижник.

Роксана – пятикурсница-ясновидящая.

Посвящение

Нет ближе никого, чем братья и сёстры.

Для тех, кто чествует свой род.

Для тех, кто верит в маленькое чудо.

ПРОЛОГ

Луна серебрила нам путь, рассеивая мрак.

– Держитесь за мной, – скомандовала Власта, и мы с Пелагеей послушно скользнули за спину нашей старшей сестры. – Если что, подстрахуй меня, Яра, – напомнила мне она.

Я незамедлительно кивнула и приготовилась к оборонительной магии, пока Власта работала над снятием проклятия. Это место кишело не упокоенными душами и вязкой черной магией. И как нас угораздило угодить в это? Ах да, по моей инициативе, конечно же.

– Если надо будет расчистить путь и делать ноги, то я готова, – воодушевленная, пошутила я.

– Достаточно их придержать, – хмыкнула сестра спереди. Я почти чувствовала как она глаза закатила.

– Власта и без нас разнесет тут всё, и сделает это красиво, – улыбнулась Пелагея. Она крепко держала Серп, созывающий те самые души.

Колдовство Власты с каждым произнесенным заклинанием разрасталось всё больше и больше, обволакивая лес. Я чувствовала её мощную магическую энергию, а также – стальную уверенность её самой. Справится с такой черной магией в одиночку и с сотнями проклятых душ одновременно – было немыслимо. Мы в академии справлялись с парочкой, и то для нас это было верхом возможностей. Но не для нашей сестры: она может истощиться, но сделает всё отлично.

Души лезли со всех сторон, и Власта привязывала их нитями своей магии: золотистыми ошейниками на бесформенный мрак. Я чувствовала что пора, и посмотрела на младшую сестру, спрашивая, готова ли она. Пелагея кивнула, и мы только ждали указа Власты.

– Убери Серп, – сквозь стиснутые зубы проговорила та. Пелагея сразу поняла и прекратила своей магией удерживать Серп, затем быстро-быстро обмотала её в ткань. Я одновременно возвела вокруг нас троих щит. Вовремя!

Души набросились на Власту. Черная магия наложенная на это место дурно действовала на нашу. И мы истощались вдвое быстрее. Власта сосредоточенно читала заклинание, совсем равнодушно реагируя на пробивающихся нечестивцев. Изгнать бы их всех в Навь!

Я вплела в сестрицыно заклинание немного своих чар, чтобы усилить её. Власта обернулась: глаза её светились тёмным золотом.

– Ярослава!

– Я просто…, – начала объясняться я, опережая её отчитывания.

– Яра, справа!

И я поняла и развернулась, сиюминутно метнула в пробивающуюся душу сгустком магии.

– Что там, Яра?

– Да всё, всё! Он сдох! Хотя он и так был дохлым… Неважно.

– Зачем, на милость, я в это ввязалась, – недовольно цокнула языком старшая сестрица.

– Да хранит нас Макошь, – прошептала Пелагея.

– Хах, думаешь, эта старуха нам поможет?

– Тогда, да хранит нас Власта.

– Вот это уже по нашему! – согласно хохотнула я.

– Вам обеим только семечек подсолнуха не хватает. Вернемся – заставлю всю избу Яги драить!

Я превратила свои чары в подобие щитов.

– Вла-а-аст, давай сначала вернемся, – оглядывалась по сторонам Пелагея.

Мы с сестрами встали друг к другу спиной, каждая готовая подстраховать. Во мне бурлило возбуждение из-за предвкушения атаки. Пелагея тоже старалась обороняться, хотя и была самой младшей, и только-только начала активно практиковаться в магии в этом году.

– Не боись, сейчас всё будет, – вдруг ухмыльнулась Власта.

Она раскинула руки перед собой, завершив заклинание, и направила через свою магию. Черное колдовство начало рассеиваться. Мне стало легче дышать, и я как прежде, (ну почти), начала колдовать сама, разметая души направо и налево. Власта осела на колени, но продолжила очищать души.

Вскоре я почувствовала относительную возможность выбраться и потянула сестру, позволяя ей опереться на меня. А ещё нельзя было допустить оставшихся нечестивых к Пелагее и Серпу. Я стиснула зубы и возвела магический щит вокруг нас: такой, чтобы он плотно охранял в движении. Но Власта сделала почти всю работу сама, блестяще освободив сотни неприкаянных душ из морока этого зачарованного леса.

– Я тоже держу, – сообщила младшая сестричка, помогая нести ослабшую Власту.

Мне осталось нас вывести.

ГЛАВА 1. Первый день.

Куча из разноцветных сухих осенних листьев, на которую я приземлилась задницей – осела под моим весом.

– Вставай, Ярослава! Небось все дни Авсень только и живот урожаем набивала, – крикнул с другого конца площадки профессор Алексей.

Сегодня был первый день моего третьего учебного года. И первым занятием оказалось моё профильное – оборонительная и атакующая магия. Я согласилась продемонстрировать сверстникам, как в целом такое колдовство выглядит по просьбе профессора, так как, по его же словам, уже имела самостоятельные навыки. Ну и ещё не принесла учебные принадлежности.

– А вы разве – нет? – таким же шутливо-ехидным тоном бросила я, стряхивая сухие листья с коричнево-бежевых клетчатых брюк и темно-зеленого кашемирового джемпера.

Профессор Алексей хохоча подошел и подал руку.

– Спасибо, сама, – неуклюже поднялась я, массируя ушибленное бедро.

В меня прилетел клубок магии. Я даже не успела сориентироваться. Быстро уклонилась и поставила перед собой магический щит. Профессор Алексей критично прищурил глаза:

– Очень неплохо, многоликая ведьма. Но пока – не хорошо. Ты ведающая, практикующая оборонительную магию. И для лучших результатов ты должна развивать и физическую силу тоже, и реакцию.

– Знаю.

– Иди уж, коль знаешь, – развернулся профессор, и заведя руки за спину, зашагал в сторону остальных ведающих и уже обратился к ним: – А вы в свою очередь, полагаю, заимели представление о там, чем мы в этом году будем заниматься. Особенно те, у кого мой предмет – профильный. Вы видели, как не прекращая мы с Ярославой атаковали друг друга непрерывно десять минут. Это замечательный результат.

Однокурсники мне захлопали и я им благодарно улыбнулась.

– Как вы думаете, какую ошибку совершила Ярослава? Совершила ли? Иначе почему после длительных минут атак не отразила одну из них и отлетела?

– Она не совершала ошибок, скорее просто выдохлась? – предположил Глеб. Я ему кивнула, подбадривая. – Было видно, что с каждой защитной чарой она двигается всё медленнее и медленнее.

– Верно. Улучшайте физическую форму и выносливость. Вы не имеете права на промедление. И вы должны точно рассчитывать свой ресурс, – наставил профессор Алексей. – С опытом вы сумеете беспрерывно часами так колдовать. А сейчас выстройтесь в ряд.

Мы все приступили с проб возведения простого оборонительного купола.

– Твоя сестра остановилась перед входом в библиотеку, завидев нас, – сообщила Ведана, когда мы шли с площадки на следующее здание, которое проходило в аудитории. – Тебя ждет.

Я проследила за взглядом Веданы и удостоверилась: перед библиотекой стояла высокая стройная фигура Власты в бордовой водолазке и прямой облегающей юбке в бежево-коричневую клетку, а медные рыжие волосы были заколоты в элегантном собранном пучке. В руке сестры находились два толстенных гримуара.

– Спасибо. Я тебя оставлю тогда? – из вежливости спросила я, и не дожидаясь ответа, ускорила шаг в сторону сестры.

– Да, конечно, – услышала уже за спиной Ведану.

– Какое у тебя расписание? – только и спросила Власта, когда я остановилась перед ней.

Сестра сделала жест рукой, чтобы я наклонилась ближе, и вытащила из моих рыжик кудрявых волос маленький сухой осенний листик, цокнув языком.

Я небрежно пожала плечами:

– Всё расписание не заучила. Возможно, зельеварение? Проклятия?

– Бестолочь, – закатила она медово-карие глаза. Из-за солнца они казались словно злато.

Я широко улыбнулась.

– У тебя какое?

– Ты же знаешь, в этом году у меня только парная и групповая практика.

Власта протянула мне книги.

– Какая ты моя заботливая всё-таки! Так сейчас практический урок по проклятиям у меня? – догадалась я по названию верхней книги.

– Да. А зельеварение следом.

Вскоре наступил ужин: у пяти курсов проходил в разное время, но это было не обязательным правилом и могли пересечься с тем, кто решил подкрепиться, вне зависимости от курса. Я не стала садиться в обеденном зале на своё постоянное излюбленное место у окна, а набрав еды в поднос, поднялась в общую гостиную. Там у камина раскладывали карты две Ведающие, практикующие гадание. Они мне улыбчиво помахали, зазывая присоединиться, я не знала даже их имен, но тоже с улыбкой покачала головой и села на кресло у окна, чтобы поесть.

***

Я вытаскивала из сумки бумагу, но вместе с ней выпала веточка с сухими ягодами рябины. Потянуться за ней без привлечения внимания профессора было затруднительно.

– Ещё носишь оберег со дней Авгень? – подала мне ветку приветливая на вид девушка со светлыми кудрями, сидящая за соседним аудиторным столом. – Пелагея, да? Меня Ясна зовут.

– Ещё ношу. Спасибо, Ясна.

Я заранее сознавала, что многие в академии могли меня узнавать, потому что здесь уже учились на третьем и четвертом курсе мои две сестры. И они обе преуспевали в этом и были образцом для подражания: Ярослава своим упорством достигла значительных результатов, а Власта и вовсе метила на место преподавателя в этой академии. Внешне мы с сестрами все втроем отличались друг от друга, но по общим характерным чертам были очень похожи и даже для незнающих точно узнавалась наша близкая родственность.

Я запихнула рябиновый оберег на дно сумки, действительно совсем запамятовала о нём. Веточка осталась со дня Осеннего равноденствия, которая праздновалась пятнадцать дней назад. Сегодня был первый день учёбы в академии – ровно через неделю, после последнего из дней Авсеня.

– Повторю ещё раз: вы должны сейчас четко вбить себе в головы, что деление на род деятельности и практика в магии начнется только со второго курса, – продолжала первую вводную лекцию молодая профессор Глафира. По аудитории прошелся общий вздох недовольства. – Прекратить возмущение. Делайте упор в свой первый на понимание истоков и основ магии, на изучение теории. На занятиях будет малая практика. Подобное поэтапное обучение важно, чтобы вы для начала научились контролировать свои магические силы. Не сильно расстраивайтесь и разочаровывайтесь.

Пелагея в голове как будто бы отчётливо услышала голос своей сестры Яры, которая остроумно пошутила про «расстраиваться» – выйти из строя и «разочаровываться» – выйти из под чар. Будь она тут – она бы точно так сделала. Но Яра – третьекурсница и её занятия в другом корпусе, где проходят полностью практические занятия Её профильной магии, так как в третьем курсе происходит деление на область и наклонности с усиленным изучением.

– Есть ли уже те, кто планирует после основных четырех курсов перейти на пятый? Вы же учились в обычной школе? Вот также поднимайте руки, пожалуйста.

Я вытянула руку, и ещё человек десять только. Ясна не подняла, но в понимании своим доводам, взглянула на меня чисто-голубыми глазами.

– Я сделала с ним ставку, что ты будешь проходить дополнительный курс, – прошептала она мне.

– С кем?

– А, это Дарен.

Сидящий за ней парнишка вытянулся чуть вперед, чтобы показаться. Я тоже шепотом, спросила:

– Вы только профильный курс изучать будете? – Я поправила рукав своей молочной рубашки, которую надела под коричнево-бежевый клеточный сарафан, который задрался, когда я поднимала руку.

– Нам этого достаточно. Как и большинству, – пожала плечами Ясна. И мы снова сосредоточили внимание на профессоре.

Переходя к завершению вводной лекции, профессор Глафира посмотрела на огромные двадцати-четырех-блочные часы за своей спиной и два раза хлопнула рукой, привлекая всеобщее внимание:

– Перечень предметов с количеством часов на первое полугодие, покидая аудиторию, забирайте с края моего стола. Не стану более вас задерживать, начинающие Ведающие.

– Думала, хоть немного торжественнее будет, – надула губы незнакомая девушка рядом, – а не вот так вот: сразу пришли да сразу и начали.

Мы шагали по коридорам спального женского крыла академии, после покидания корпуса для занятий первокурсников. Кто-то делился, как праздновал день чествия солнечного Бога Авсень; кто-то – о своих впечатлениях об академии. Чаще восторженно, иногда возмущенно.

– Ожидала некого магического наречения и поздравительных воодушевляющих речей директора академии Ведающих? – бросила через плечо четверокурсница, за которой мы все следовали, так как ещё не ориентировались в бесконечных лабиринтах коридоров, хотя и побывали уже в своих спальнях.

Её я знала: это Ксения – чёрная ведьма проклятий и очищений, и приятельница моей сестры Власты. Сегодня все в академии были в форме, и Ксения надела короткую юбку в коричнево-бежевую клетку теннисного фасона и сверху бордовый однотонный жилет, а русые прямые волосы убрала от лица ободком. На первый взгляд она могла казаться высокомерной, но это мнение только до первого личного общения!

Мы все дошли до нужного коридора и начали расходиться по своим комнатам. Я опустилась на кровать и взглянула ещё раз на расписание, чтобы взять нужные книги: основы ведичества; покровители; теории магии и колдовства; история. Учебники заранее были выданы и лежали башней на письменном столе у окна. Через полчаса будет первое занятие.

– Это – Ус, – продемонстрировала деревянную палку размером в локоть с резными узорами, профессор Баяна – преподавательница истории. – Это пряжа, – во второй руке она показала вязаный клубок. – О, я вижу в лицах некоторых из вас узнавание. Как вы думаете, что это? Где вы могли эти вещи видеть? Для чего они?

– Это есть символы власти – скипетр и держава, – назвала свой вариант Ясна.

Мы сидели в аудитории, на последнем занятии на сегодня. У профессора была такая приятная завлекающая речь, так и хотелось слушать.

– Верно. Для князя Ведающие вручили Ус и Клубок. – Профессор Баяна положила их в короб. – Усть и пряжа – древний способ передачи мудрости и сокровенных знаний. С помощью вязанных узлов передавали секретные сведения. В стародавние времена вязанное на Ус послание сматывали в клубок и отдавали гонцу. В одном клубке можно было передать информацию или весть нескольким адресатам сразу, а бывало и каждому адресату несли по клубку «в три короба». А сама мудрейшая Богиня судьбы Макошь-Яга пряла клубок знаний и передавала его в помощь богатырям и волхвам. Вы можете знать это по многим сказам.

Темноволосая девушка, сидящая передо мной и Ясной, подняла руку. Профессор кивнула:

– Возник вопрос? Это хорошо. Представьтесь.

– Я Агния. «Мотать на ус» – значило только такой вид передачи сведений? Сейчас это применимо больше в устной форме. И не связано ли это с «из уст в уста».

– Хороший вопрос, Агния, – улыбнулась профессор. – В отличие от стародавних времен, сейчас «намотай на ус» применяется в значении «запомни». И нет, с передачей сведений «из уст в уста» есть лишь небольшая «связь», ибо передача знаний прямиком в устной форме – несколько иной вид информирования.

– Ты не местная, Агния? – шепотом полюбопытствовала я. Она мне показалась южанкой, и ещё больше – из запада.

– Я из земель Западной Руси, – подтвердила моё предположение она.

– Для вязания используется шерсть животных, крапиву, лён, коноплю и другие травы. Это тоже несет определенный смысл. Откройте учебник на седьмом параграфе, там детально со всем ознакомьтесь. Вязали «письмена» при помощи Родового уста и хранили его как святыню. Усть покрыта нарезным орнаментом. С его помощью «вязали» разговор, «завязывали» боли, болезни, душевные муки, и затем сжигали их в печи. – Профессор Баяна достала шерстяные нити и объясняла, подкрепляя слова наглядной демонстрацией. – Наузы делятся на основные – корневые, узлы похожи на бусы, и делятся на навязки – похожи на подвески для ожерелий. Помимо этого есть и технические вязы: вывязываются в начале и в конце повествования и отдаляют части послания друг от друга. Находите связь с нынешними писаниями и литературой?

Я подняла руку и после кивка профессора ответила:

– Я Пелагея. В литературе повествование в основном делится на завязку, развитие действий и развязку.

– Абсолютно верно. В клубке также дается информация «развитие действий» и называется эта часть – перевязь. Мы пользуемся многими устойчивыми выражениями связанными с устьем и вязанием. Слово наши «уста» и «устно» схожи с названием «Усть». «Нить повествования» – в прямом смысле означает льняную или любую другую нить для клубка и когда «не вяжется» разговор мы теряем эту самую «нить».

– «Завязать разговор», – услышала я с другого края аудитории.

Профессор кивнула и продолжила:

– «В три короба наплёл» – в прямом смысле означает вязание большого объема информации на клубке, что аж нужно класть их в несколько коробов. «Вымотать душу» – означает «устать», как я ранее говорила, развязывать, то есть выматывать клубок, и чаще всего сжигать его. В нынешнее время практикуется схожее верно? Просто поделиться на бумаге своими душевными переживаниями.

– О, здесь в конце параграфа ещё много такого написано, – прошептал парень возле Дарена, они сидели за нами.

– Верно, – подтвердила профессор, а парень немного смутился, что был услышан. – С остальным вы ознакомитесь в глоссарии учебника. Перейдем к следующей части. Если наузы обмакнуть в краску и прижать к бересте, то отпечатаются они узором – буквой. По сути же своей, вязаные узлы есть трёхмерные «иероглифы». На следующий год вы будете изучать основы чернокнижия. А также И в чернокнижии, и в священных Ведах используется как руническая письменность, так и кириллица с глаголицей. (Славяно-Арийские веды – священные писания). Также грамотность Ведающего не менее важна в обрядовых заговорах и песнопениях.

– Эти предметы тоже будете преподавать вы? – воодушевленно поинтересовалась девушка сидящая недалеко от нас.

– Да, скорее всего я. А сейчас возьмите все нити, которые лежат на вашем столе и начинайте вязать под мой инструктаж.

Мы все пытались что-то дельное связать всю оставшуюся часть занятия. У кого-то хорошо получалось, у кого-то постоянно что-то шло в процессе не так. К концу урока, посмотрев на время, профессор Баяна прервала нашу деятельность.

– Задание: связать клубок с рунами и сдать мне на следующей неделе. Вы свободны, можете идти.

***

Я переставила черную шахматную фигурку. Мат.

Арсений откинулся на кресло, признавая поражение. За большими окнами читального зала проглядывалась ночная темнота. Мы пожали друг другу руку:

– Благодарю за игру, Власта. Ты заставила меня пошевелить извилинами.

– Ты тоже сильный соперник, – признала я честно, – я думала, что последнюю партию проиграю. Да вот в конце ты поспешил, кажись.

– Арсений, тут моя солидарность больше ликует за победу Власты, – подмигнула Ксения мне.

Тот улыбнулся ей и приобнял за талию, Ксюша сидела рядом с ним на подлокотник широкого кресла. На Арсении была черная водолазка, черные брюки и расстегнутый пиджак в коричнево-бежевую клетку.

– Да эти две ведьмы сошлись друг с другом, что обе надменные и коварные, – усмехнулся Ульян, похлопав по плечу Арсения.

Мы с Ксенией немного в свойственной надменной нам манере усмехнулись. Отчасти, Ульян был прав: действительно со столкновения нашего высокомерия и началось наше с Ксенией общение.

– Вы шли вровень-вровень, – заметил Ульян, – пять партий обыгрывали друг друга поочередно.

– Власта «обскакала», – ухмыльнулся только уголками губ Руслан, подойдя к нам. Я хохотнула над его каламбуром. Я действительно сделала ход конем. Мой приятель, хоть и был занят, но ради меня периодически следил за игрой.

Они с Ульяном были самыми настоящими братьями-близнецами: Руслан старшим, и Ульян, соответственно, младшим. Высокие, со схожими чертами лица, с темно-русыми волосами, но у Ульяна они длиной достигали до плеч, а у Руслана короткие, и выразительно выделялись щёки. Мы хорошо поладили ещё на первом курсе: я, Руслан, Ксения и Ульян. Но в первый год долгое время путали этих близнецов, если не вглядывались. Сейчас уж эти братья-медиумы нас не проведут, за четыре-то года.

Руслан подлил к себе в чашку чай и снова вернулся на дальний диван, продолжить своё дело. Он что-то выписывал из старинного вида книги в свой блокнот.

– Ты ведь завтра уезжаешь на практику, да? – поинтересовалась я у Арсения.

После окончания четвертого курса уже полностью доверялись все обряды, как настоящим полноценным Ведающим. Все пятикурсники должны были заниматься весь год практикой и стажировкой, да не только в своей области ведичества, но и практиковать основы в других. Например, Арсений, будучи некромантом, и далёким от зельеварений и гаданий, а также точно не связанным со стихийным шаманизмом, но основы должен был не просто знать, а практиковать.

– Да. Мы с Василиной в паре будем проводить обряд погребения.

Ксения провела пальцами по его чёрным волосам, и он расслабленно прикрыл серые глаза.

– Ты один из по-настоящему сильных Ведающих, любое направление магии тебе откроется.

– Пусть благоволит тебе Велес, Макошь, Морена да Чернобог, – пожелал Ульян, и повернулся к сидящей неподалеку Василине, – вам обоим.

Василина – медиум из пятого курса – благодарно склонила голову:

– Спасибо.

– Что жь, спокойной ночи, – пожелала Ксюша.

Арсений, Василина тоже покинули зал. Я допивала чай в тихой компании Ульяна.

– Ксения сказала, что ты здесь, – подошла ко мне Ярослава и села рядом на диван.

– Будешь чай? – предложил Ульян.

– Давай.

Ульян налил ей в одну из двух оставшихся чистыми чашек и передал через меня. Ярослава пригубила чашку, оглядывая зал. Я заметила, как они пересеклись с Русланом взглядами, и оба друг от друга демонстративно отвернулись. Эти двое повздорили ещё в прошлом году, когда были в паре на занятии. Профессор Боговеда часто применяла методику взаимообучения Ведающих. На тот момент третьекурсник Руслан должен был выбраться из зачарованного лабиринта, а Ярослава должна была познакомиться с работой медиума, будучи многоликой ведьмой. Они не рассказали внятно, почему так сильно перессорились.

– Так зачем я пришла, – напомнила Ярослава, убрав за ухо прядь своих рыжих коротких волос, – я сегодня по твоим заметка гораздо быстрее поняла. – Она протянула мне книги, которые я вручила ей утром. – Спасибо, Власта.

– Ты читала? – небеспричинно удивилась я. Яра предпочитала действовать и действительно у неё хорошо получалось, но когда дело касалось чтения и заучивания, то она слишком неусидчива.

– Разумеется, читала! Куда я денусь, – скорчила она недовольную гримасу.

– Оставь их себе.

– Это же твоё.

– Я её вдоль и поперёк знаю, – просо пожала я плечами.

Яра призадумалась:

– Тогда хорошо. Власта, спасибо, правда.

Я не стала говорить, что одна из книг с записями принадлежит Руслану, по его просьбе, и только две – мои. Очень много полезных заметок сделал он, я переписала их своим почерком во вставные листы. На самих страницах учебника мы категорически писать не любили, как это обычно в старинных гримуарах или ведических писаниях.

Младшая сестра удалилась к себе, пожелав, чтобы бог Сон даровал на эту ночь спокойных снов. После её ухода, я тоже направилась в свою комнату, собрав фигуры во внутрь своей шахматной доски.

ГЛАВА 2. В тенях академии.

– Родовичи, Сварожичи, Велесовичи, Перуновичи, – делая акцент на каждое слово, перечислила профессор Глафира. – Уверена, вы с младенчества знаете о них – наших Богах. Потомки Бога Рода, Сварога, Велеса и Перуна. Сегодня мы познакомимся с первым родом богов. «Родовичи», – объявила профессор Глафира и выдержала паузу, пока учащиеся, шурша страницами учебных блокнотов и тетрадей, записывали тему. – Что вы знаете о Родовичах?

– Это прямые потомки Бога Рода – прародителя всего и всея, – ответила я, потому что именно на меня смотрела преподавательница, хотя желающих поднятых рук было много.

– Верно, – улыбнулась профессор Глафира.

Лекция по основам магии длилось ещё час. Мы перебирали разные сказы, древние письмена, изучали образцы деревянных идолов и их символ на резьбе. В конце занятия я задержалась и подошла к преподавательскому столу.

– Слушаю, – не смотря в мою сторону, проговорила профессор Глафира, складывающая резьбы в свои чехлы для хранения, а учебники и бумаги в стопки.

– Почему вы спросили меня на занятии?

– Я преподавательница, это естественно – что я спрашиваю.

– Я не об этом.

– Я думала, вы знаете гораздо больше, чем ваши сверстники. Ваша бабушка – могущественная Ведающая, как и ваши сестры. Уверена, вам известно практически всё, что мы сейчас проходим.

Это было так.

– Не хочу привлекать к себе внимание. Пусть мои сверстники отвечают на лекциях.

Профессор улыбнулась.

– Я могу вас понять.

– Правда?

– Да, я вас поняла. Но периодически и вы активничайте на занятиях. То, что вы постоянно молчите – тоже привлечет внимание.

– Спасибо, профессор. Я тоже вас поняла.

Мы с Ясной и Агнией прогулялись по двору до нашего спального крыла, привыкая к окрестностям, и узнавали понемногу друг о друге. Но погода стояла ветреная, и мы скоро зашли во внутрь. Я набрала в столовой еду в поднос и пообедала у себя в комнате, затем с нужными учебными блокнотами и книгами направилась в читальный зал. Сюда обычно приходили, чтобы просто почитать – кто не хотел оставаться в целом отдельном крыле академии, предназначенном только Библиотеке; или те, кто выполнял послеурочные задания, как я, например.

Я взяла карандаш и начала рисовать на бумаге схему с подписями, получались витиеватые стрелочки, ведущие от одной подписи к другой. В самом верху я написала «Род». От него шли стрелки к Родовичам: Матерь-Сыра-Земля, Сварог – небесный творец, после ухода Рода на покой, он является царём богов. Его жена Лада – богиня любви и великая матерь. Дый – бог ночного неба и богатства, Вий – хранитель душ Нави и учитель Велеса. Велес – великий хранитель врат трёх миров, бог знаний и покровитель ведичества, Макошь-Яга – богиня судьбы и плодородия, проводница трёх миров. Белобог – бог Прави и покровитель первой половины года, и его брат Чернобог – бог Нави и покровитель второй половины года. Дивия – богиня луны, и её брат Хорс – бог солнечной колесницы, что указывает оборот четырём солнечным богам. От каждой этой стрелки выводились ещё стрелки, и делались ещё соединения, например Дивия и Дый, и так далее.

Когда я закончила свою схему, я поняла, что сделала чуть больше, чем надо было, обозначив и их потомков – других великих богов. На столько, на сколько знала сама. Чтобы полноценно дополнить схему я могла бы обратиться к сестрам, особенно в таких вопросах была хороша Власта. А сейчас я просто взяла ручку, и перенесла нужную часть информации в свой учебный блокнот.

***

Вечерело. После занятий я вышла упражняться на площадке в задний двор академии. С начала нового учебного года прошло две недели. Я покружилась на месте, осматриваясь по сторонам. Решила, что займусь сегодня отработкой новых выученных атакующих заклинаний.

Территория академии была воистину огромной. С задней северной части находились горы, с западной части – море, с востока был выход в селения и града, а передняя южная часть открывалась лесу. Между ними и зданиями академии пролегал огромный двор, а за двором ещё огромная территория.

После упражнений, чувствуя приятное утомление в теле и тяжело дыша, я направилась в сторону центрального крыла. Солнце село, уступив темноте. Редкие Ведающие остались на прогулку по двору до спального корпуса. Я вошла во внутрь центрального, тоже встретилось два-три учащихся. Все уже разошлись по своим комнатам, кто-то в столовую на поздний ужин, или в общие залы. Я свернула в левое крыло. Здесь было ещё темнее с редким освещением и уже места, однако быстрее выходил в спальную часть. Этот коридор я обнаружила для себя только в конце прошлого учебного года.

Мне показалось, что кто-то следовал за мной. Я остановилась и выждала – быть может, заблудился первокурсник? Однако никого. Спокойно зашагала дальше к лестнице. По каменным стенам скользнула темная тень. Моя? Нет. Свет не так падал, чтобы отражать на стене мой силуэт.

Что происходит? Я резко обернулась. Ничего нет – стена как стена.

Возможно, так действует усталость на воображение. Но в глубине памяти звучали бабушкины слова: «Ведающим не чудится».

Я дошла до своего спального крыла. Из общих залов доносились голоса бурных бесед. Некоторые учащиеся оставили двери комнат открытыми. Всё как обычно. В своей спальне я ополоснулась, выпила чашечку ягодного чая и быстро заснула.

Запах трав въелся в сами стены этого кабинета. Я почувствовала этот устоявшийся характерный аромат ещё с другого конца коридора. В стеклянных баночках хранились злаки, измельченные засушенные растения, в колбочках – экстракты: эфиры, масла, соки. Крупные веточки и плоды находились в сплетенных корзинах. Также были скляночки с землей, песком, – и это самое «безобидное» (животное сырье) содержимое.

Я добавила в емкость главный ингредиент – высохший млечный сок с маковой коробочки – и размешала.

– В этом году Бог Авсень благословил нас на сбор хорошего урожая, – заметила Олеся. Она была Ведающей-целительницей, и варить зелье на нашем курсе у неё получалось лучше всего.

Я закивала соглашаясь, и чуть пританцовывая потянулась за баночкой с очищенной землей. Зачерпнула горсть и бросила в снадобье.

– Правильно приготовленный отвар должен получиться густой консистенции, – профессор Ивар зачерпнул в ложку зелье, что варил на своём столе и вылил обратно, демонстрируя вязкое содержимое. – Не переборщите с маком!

Мы с Олесей сверили друг у друга и заключили, что вышло вполне сносно.

– Вы ещё не «заговорили»? – вполголоса поинтересовался Идан. У чернокнижника, кажись, получилось гуще.

– Нет, последний заговор не произнесли, – сообщила Олеся, перекинув с плеча на спину каштановую косу.

– Идан, а у тебя не слишком густо? – шепнула Ведана. Тот безрадостно кивнул. Глеб тоже вытянулся со своего места, чтобы посмотреть, что там у Идана.

После окончания занятия я заварила себе чай из ромашек и лавандой и уселась очищать и собранные утром растения: расправлять лепестки, тычинки, выровнять стебель. В последнее время мои сны были беспокойные, но после пробуждения я ничего не помнила, просто просыпалась уставшей.

Сделав очередной глоток ароматного успокоительного чая, я вложила красивый лист папоротника между страницами книги, и бережно закрыла её. Проверила свои давние сухоцветы. Мои гербарии такие красивые и особенные! Я улыбнулась сама себе, и так легла спать.

***

– Где Пелагея? – словно вьюга влетела в читальный зал голубоглазая блондинка из первого курса.

Я склонила голову набок, вглядываясь в запыхавшуюся девицу. Сейчас только полдень, значит:

– На занятии? – предположила я.

– Значит, и не с вами. Точно. Вряд-ли пришла бы в людное место…– Она беспокойно переминалась с ноги на ногу. Я схватила её за плечи, всмотрелась прямо в глаза.

– Так. Что случилось? Ты тоже первокурсница, да? Как тебя зовут?

– Я – Ясна. Пелагея взорвала магический шар.

– Пелагея сделала… что?!

– На лекции по основам гаданий разбила магический шар, – затараторила Ясна. – Сегодня почему-то у нас это занятие вела директор академии – профессор Боговеда, вместо нашей преподавательницы Глафиры. Так вот. Пелагея стояла перед всеми и держала темный стеклянный шар. Вглядывалась в него. И он вдруг треснул! Да с таким звоном! На мелкие осколки. А само стекло шара-то плотное! Пелагея выбежала из аудитории. Профессор Боговеда выглядела о-о-очень недовольной.

– Как давно?

– Минут десять назад.

– Она не поранилась? – обеспокоенно уточнила я.

– Нет. Но выглядела побледневшей. Ещё вещи свои так и оставила.

Я тоже оставила вещи в читальном зале и резвым шагом направилась в сторону двора. Где могла быть Пелагея. Что такого случилось?

У моей младшей сестры дар развился в совершеннолетие, с полным Сварожьим кругом (шестнадцать лет), как и положено Ведающим. У потомственных родовых ведьм ведические способности могут открыться и развиваться с раннего детства. После шестнадцатилетия дар усиливался.

Пелагея подошла сзади и потянула за рукав моего джемпера. Я просто знала, что это она. Я замедлила свой резвый шаг. Мы так молча прошлись по тропе до уединенной скамьи под огромным кленовым деревом. Земля была устлана золотистыми и оранжевыми листьями. Чуть поодаль лежали огромные тыквы.

– Пахнет грозой, – нарушила я молчание.

– Да, – Пелагея глубоко втянула воздух и подняла голову к небу, затем со вздохом прикрыла веки.

Я тоже посмотрела в осеннее небо – оно было пасмурным серым, но гладким, без грузных давящих туч.

– Что случилось?

– Я не поняла, что случилось.

– Расскажи. Как есть – без выводов и объяснений.

Младшая сестра сжала руками, сложенными на коленях, ткань своего клетчатого сарафана. Поверх тонкой блузки на ней был плотный вязаный кардиган с капюшоном, а темно-рыжие, почти каштановые волосы были собраны в косу. На её мягких чертах лица отразилось искреннее непонимание:

– Я держала стеклянный шар. Я даже магией не воздействовала. В какой-то момент мне стало дурно.

– Тебя посетило видение?

Она часто закачала головой:

– Нет. Ничего такого. Я не знаю как объяснить и с чем сравнить. Но у меня было такое… вязкое ощущение. Затем шар в моих руках раскололся. И не пополам, а на множество осколков.

– Ты точно не применила магию?

– Не применила.

Я сложила руки перед грудью. Значит можно отметать вариант, что Пелагея перед другими ведающими переволновалась и не контролировала дар. Она же сказала, что держала абсолютно спокойно этот круглый кусок плотного стекла. Да, у шестнадцатилетних первокурсников, толком не обученных контролю, бывают всплески силы, так как только в совершеннолетии полностью просыпается ведический дар. И он может расти и развиваться нестабильными всплесками, иногда сводить с ума. И поэтому в шестнадцать лет Ведающие поступают в нашу академию.

– Не видение, а ощущение значит. А почему у вас вела наша Б…, – я быстро исправила оговорку, оглядевшись по сторонам – поодаль прошли двое учащихся, – профессор Боговеда? Она же только со второго курса преподает Ведающим.

– Профессор Глафира отбыла вчера ночью в град. В свой дом.

Вот так просто, посреди учебной недели? Коль так, что-то срочное, наверняка.

– Яра, откуда ты знала, что я в эту часть академии приду? Территория же огромная.

– Ближе к лесу. Я тебя знаю. Тем более мне и самой это место нравится, – я взяла покоричневевший, но красивой формы кленовый лист, что опал к моим ногам, и покрутила его перед собой, разглядывая.

– Слу-у-ушай. У меня тоже было интересное ощущение вчера.

– Да? – округлила свои зеленые с карими ободами глаза Пелагея.

– Да. Ночью я по пустующему коридору направлялась в спальное крыло. Но он ощущался Не пустующим.

– А потом?

– Ничего, – пожала я плечами.

Мы продолжили просто молча сидеть с младшей сестрой. С неба одна капля, через минуту – вторая. И так побежали частые капли дождя.

– Яра, зайдем внутрь, пока не пошел настоящий ливень? – встала она.

– Водички испугалась, маленькая сестрица? – задорно ухмыльнулась я. – Ты иди. Я ещё немного подышу Перуновой силой.

Будто в ответ на мои слова раздался гром.

Наконец на лице Пелагеи появился намек на улучшение настроения.

– Я помню слова бабушки: «Не пристало ведьме стихию страшиться». Но выглядеть как мокрый кот тоже не хочу.

Я хохотнула, представив это.

– Иди уже!

– Иду уже, – хихикнула сестренка. Она натянула капюшон на голову и плотнее укуталась в бежевый кардиган.

Я смотрела за удаляющейся фигурой Пелагеи. «Навязчивое ощущение», значит? Не призывая намеренно дар… Ещё и раскололось столь плотное стекло. Над этим стоит поразмыслить.

ГЛАВА 3. И солнце светит осенью.

Ни свет, ни заря – я вышла рано утром на пробежку. И намотав пару кругов по территории академии, когда решила, что мне достаточно, я остановилась возле дерева хорошенько отдышаться. Дул холодный ветер, но я все равно немного вспотела после бега. Я выпрямилась, когда восстановила дыхание. И мне было весело. Опрокинув голову, открыла лицо осеннему рассветному солнцу, окрашивающему небо в бледно розовые краски. Передо мной открывался прекрасный вид на величественные горы.

– Отойди.

Мне не нужно было оборачиваться, я узнала по голосу.

– Нет.

– Ярослава, ты мешаешь.

Я развернулась, сложив руки перед грудью. Руслан стоял в двадцати шагах. Он вздохнул и зашагал в мою сторону, видимо я мешало его обзору чего-то.

Я думала, он смирился и решил просто обойти меня! Но этот раздражающий медиум прямо предо мною остановился. Рывком меня поднял! Да на плечо закинул!

– Пусти! Ты что делаешь?

Я задергала ногами, но на большее не осмелилась. Вдруг уронит ещё меня головой вниз! Ветер не улучшал положение.

– Нет.

– Да что ты… что ты делаешь! – от негодования у меня речь не вязалась.

– Просил же отойти.

– А я отпустить велела, – дернулась я сильнее, – Куда ты меня тащишь?

– Не брыкайся! И так тяжёлая, как медведь.

– А я не говорила тебе меня поднимать! – к первой причине моего недовольства прибавилась ещё одна. – Я как медведь? Да это ты дохляк!

Это было вранье. Его мышцы я чувствовала через ткань одежды.

Он поставил меня на землю.

– И что это было?

Руслан указал подбородком в сторону, где я до этого любовалась горами и рассветом. Лежала сломанная сухая ветка дерева. Нет, не большая, но достаточно внушительного размера, чтобы ушибить меня.

– Ты мог предупредить!

– Зачем мне это делать, м? – с вызовом дёрнул он одной бровью. – Ты мне мешала фотографировать вид.

– Да пошёл ты, – процедила я сквозь зубы.

Резкими движениями стала заправлять оранжевый кашемировый джемпер в коричневые брюки, они были на высокой посадке, но даже так джемпер кое-где задрался. Всем своим видом демонстрировала недовольство, что из-за него моя одежда растрепалась. И не важно, что это случилось ещё во время пробежки.

Он чуть наклонил голову вбок, пристально вгляделся в моё лицо своими разноцветными глазами: правый голубой, другой серый.

– Что?

– Твои веснушки потускнели. Весной они были ярче.

Весной – когда мы оказались в одной команде, на занятии профессора Богданы.

– И что с того? – вздёрнула я подбородок. Но из-за ветра обняла себя рукам, сама того не заметив.

– Где твоя верхняя одежда?

– А твоя где? – бросила я в ответ. Руслан сам стоял в одной лишь белой рубашке с закатанными рукавами и в молочных брюках со стрелками.

Мой плащ лежал там, где я его оставила, когда начинала пробежку. Этот несносный старшекурсник медиум моё такое хорошее настроение умудрился испортить. Вот же досада!

– Оставил на скамейке неподалёку, – пожал он плечами в небрежном жесте. – Иди в академию, Ведьма.

– Сама знаю, куда мне идти.

Он закатил глаза и развернулся. Снял с шеи висевший фотоаппарат и отошел вдаль фотографировать.

– Ват досада, – цокнул он языком, – вид уже не тот. Жаль…

Я развернулась, пряча злорадную улыбку.

На обратном пути я собрала в заранее взятую с собой корзинку пару приглянувшихся трав и цветов для гербария – моя утренняя рутина: не ежедневная, а когда появлялось желание.

***

Я играла шахматы сама с собой. Руслан размашистыми шагами прошел в читальный зал и растянулся на кресле, попутно положив книгу и блокнот на столик перед нами. Я вопросительно подняла бровь.

– Твоя младшая сестра невероятно раздражающая, Власта!

– Пелагея? – специально спросила я, хотя точно знала, что речь не о самой младшенькой.

– Издеваешься? – скривил он губы. – Ярослава, разумеется.

Я хохотнула.

– Со мною-то ты дружишь, – трудно было скрыть мой дразнящий тон. – А Яра самая приветливая и отзывчивая из нас троих.

– Конечно, – ухмыльнулся он, сверкнув светлыми разноцветными глазами. На самом деле то, что они разные можно было заметить, только внимательно в них вглядевшись. – Кстати, будь осторожнее, когда проходишь возле старых сухих деревьев.

Я искренне удивилась, чуть подалась вперед:

– С чего это ты вдруг?

– Просто.

– Ладно.

Руслан вытянул свои длинные ноги вперед, удобнее облокотившись на кресле. Мы ждали Ксению и Ульяна.

– Ульян скоро присоединится к нам?

– Да. Я сначала к нему заглянул. Он уже заканчивал свою каллиграфическую деятельность. А Ксения?

– Она принимала душ.

– Ясно. – Руслан указал подбородком на шахматную доску с моей незаконченной партией с самой собой. – Сыграем?

Я пододвинула на середину журнального столика доску и улыбнулась уголками губ, предвкушая качественную игру, заставляющую «попотеть» для победы. И мы стали выстраивать фигурки в свои начальные позиции.

Я облокотилась на своём кресле, но потом оперлась на локоть, чувствуя из-за смены позы ещё больший дискомфорт. Руслан заметил это. Встал с места и без особых усилий пододвинул ко мне стол. Затем прошел куда-то за мной и вернулся с подушкой.

– Спасибо, – поблагодарила я, пока он ставил подушку мне за спину и, как ни в чём не бывало, вернулся на своё место. Сидеть стало на много удобнее.

Он сделал ход белой пешкой. Я наступила чёрным конём.

Я ступала по пустому холлу центрального крыла академии, всё дальше и дальше. Дрогнули свечи из-за ветра, который создавал мой тёмный плащ. Оглядевшись по сторонам, надела на голову бесформенный глубокий капюшон, и свернула в самый беспроглядный коридор.

– Власта…Вла…та… ласта… Власта, – слышалось мне обрывистое шептание. Кто-то звал меня. Сиплый эхо голос отдалялся и отдалялся. – Власта…

Я распахнула глаза от какого-то навязчивого ощущения. За окном ещё не вышло осеннее солнце.

***

– Что ты тут делаешь? – присела я и погладила Кота. Он должен был находиться в директорском кабинете.

Кот покрутился у моих ног, протяжно мурлыча.

– Ты же знаешь какая эта добрая старуха Боговеда бывает жутко вредная парой. Тебе попадёт!

Кот коротко мяукнул. Облизал лапу. Затем резвым прыжком запрыгнул в подоконник коридорного окна. Перепрыгнул на потушенный подсвечник. На Оберег на противоположной стене. Снова спустился на пол. В конце коридора оглянулся, будто зовя меня. И не дожидаясь, свернул направо.

Я последовала за котом. Мы блуждали по витиеватым коридорам. И в конце концов кот остановился. Мы оказались перед тем самым коридором. Ничего необычного. Окон не было и царил полумрак, освещаемый только дневным светом того коридора, с которого мы свернули сюда. Здешние обереги покрылись пылью. Стены грубые, холодные, будто впитавшие в себя вековую сырость и тайны. Камни шершавые, отполированные веками касаний, на миг казались, будто тихо шепчут о былых временах и оставляют на пальцах липкий холод. Деревянные вставки на стенах и потолке в виде бревен, напоминающие элементы уютной избы, тоже кое-где почернели от времени. Я множество раз тут проходила. Ничего необычного.

Пушистое создание под моими ногами смотрел на меня огромными круглыми глазками.

– Пойдем, – обратилась я к нему и развернулась, чтобы уйти, – здесь ничего интересного.

Он мяукнул. Я обернулась.

Темный коридор тянется узкой полосой, едва освещаемый, тусклый. Вдруг, кажется, что тени, укрывшиеся в нишах и под арками, будто живые, шевелятся и наблюдают за каждым движением. Где-то далеко, почти не слышно, скрипнула дверь – это ли ветер или кто-то заблудившийся в глубинах академии?

А кот исчез.

ГЛАВА 4. Запах грозы и запах угрозы.

Я бежала, разбрызгивая дождевую воду с каждым стуком каблуков своих ботинок по плиткам во дворе. Ливень хлынул внезапно. Да такой сильный! На грозном сером небе с тяжёлыми тучами снова разразился гром. Мои короткие волосы промокли и прилипли ко лбу и щекам, плащ развеивался на ветру. Рядом проносились другие ведающие, тоже ища укрытие от Перунового проявления природы внутри здания. Двор был огромен.

Мне стало весело. Вот бы ещё так зябко не было, из-за мокрой одежды, холодящей кожу.

Надо мной возникла рука с зонтом. Я обернулась.

– Побежали, побежали! – воскликнул Руслан, улыбаясь во все зубы. Мы побежали под его зонтом.

– Благодарю! – перекрикнула я шум дождя.

Прогремел на небе рокот. Казалось бы, куда ещё больше! Но ливень хлынул с новой силой. Мы хохотнули. У Руслана тоже был озорной настрой. Медиум выглядел игривым, от того, что оказался под грозой.

Мы добежали до ступенек под навесом здания библиотеки. Переглянулись, прерывисто дыша. Приятель моей сестры возвышался надо мной с высоты своего роста, не торопясь убирать зонт. Но затем ухмыльнулся и сделал шаг назад.

– Выглядишь как мокрый рыжий кот.

– Ага, ну спасибо.

Он хохотнул.

– Что ещё?

– Как раздраженный милый кот, Ведьма.

Я наклонила голову:

– Вот думаю, может выколоть один твой глаз.

– Чего это?

– Пусть оба будут серые.

Он небрежно взмахнул рукой.

– Ты лучше иди там, искупайся, выпей горячий чай.

– Конечно, – оскалила я зубы, – конечно.

Он покачал головой, развернулся, складывая зонт, и зашагал в сторону входных двойных дверей.

– Руслан!

– Чего? – бросил через плечо он.

– Спасибо.

Несносный медиум просто хохотнул и зашел в библиотеку.

Я переоделась и направилась в комнату сестры, что находилась на три этажа выше моей, и в другом конце крыла. У Власты как всегда царил полнейший порядок. На большом стеллаже вдоль стены находились разнообразные кристаллы, на другом – книги. Обереги были развешаны с точным вычислением наилучших мест и расстояний. На столе стоял поднос с двумя кружками горячего шоколада. Это я не хотела пить одна и наведалась к старшей сестре.

Она сидела на своей широкой кровати и полностью погружено читала толстенную книгу. В окно хлестал дождь, создавая ударную музыку.

Я встала с кресла у окна с чашкой в руке, и подошла к кристаллам. Власта сама их выращивала. Красивые.

– Посмотри левее, – произнесла сестра, казалось бы, не поднимая глаз со страниц своего чтива. – Нет, – сказала она, когда я потянула руку к розово-фиолетовому гладкому прозрачному кристаллу.

Я взяла в руки небольшой зеленый шершавый кристалл с редкими блестками. Покрутила его. Он был такой красивый.

– Этот?

– Да. Новый. На позапрошлой неделе вырастила. Нравится?

– Очень, – произнесла я с восторженным вздохом, крутя в руках, дабы рассмотреть со всех сторон под разными углами. Ещё и моего любимого цвета.

– Хочешь забрать?

– А можно?

– Можно. Когда вырастила его, и увидела под солнцем – сразу о тебе подумала. – Сестра бросила взгляд в сторону окна, – сегодня о себе напоминает Перун. Но ты потом посмотри на кристалл, когда солнце из-за туч вновь выглянет.

– Хорошо, Власта. – Я в предвкушении положила подарок в свой поднос.

– Ты когда пришла, помнится, что-то хотела.

– Ах, да. В последнее время я не узнаю коридоры академии.

Власта подняла на меня глаза, чуть опустив книгу.

– Поясни.

– Ощущение. Привычные места кажутся неуловимо измененными.

– Это тебе мешает?

– Вот хочу разобраться: ведьмино ощущение это, аль я просто невнимательна была да не замечала.

– Именно восприятие ощущений изменилось?

– Кажись так.

– Ведьмино ощущение проследи через природу. Растения, животные, погода. Что они тебе хотят показать, нашептать?

– Не знаю. В последнее время я плохо яснослышу.

ГЛАВА 5. Велесова ночь.

Я ворочалась на простынях, пытаясь, толи заснуть, толи проснуться. Чёрная ткань платья для сна не спасала от холодного дыхания ночи. Почему холодного? Где я?

Озарилось пространство вдали, глаза заболели от яркой вспышки во мраке. Когда мои глаза привыкли, свечение обрело форму арки врат, а меж ними стоял сам бог Трёх миров Велес. Великий и могучий. Свет до меня не доходил, я оставалась в тени, когда из-под одной арки прошёл Белобог и протянул руку свою Чернобогу, что вышел из левых врат. Прави и Навь открылись, дабы пересечь в Явном мире двух богов, чтобы сменились бразды правление над полугодием меж двумя братьями.

– Вий не передавал ничего? – раздался раскатистый голос Велеса, от которого я вздрогнула.

– Наведался бы сам, да выяснил, – серьезно ответил Чернобог Кощей-Змей – бог разрушения и правитель Нави. Он был в тёмных доспехах, в которых были выкованы черепа, с длинными чёрными волосами и бородой, на плече восседал ворон, а за спиной в отдалении стоял чёрный конь, лишь чуть-чуть пройдя от врат Нави.

Кощей сдерживал нечисть, не пропуская в мир Яви, и этой же нечистью управлял, помогая противостоять злым силам творения Хаоса. Ярослава ещё отчётливо ощутила, почему Чернобога Кощей-Змея почитали как покровителя именно Ведающих некромантов и Волхвов. А также Чернобог заправлял над второй половиной года, когда его брат-близнец Белобог – бог созидания и света передавал Коло года.

– Зима обещает быть особенно заметной? – Белобог посмотрел на чернокрылого ворона. Светлый бог был в белых одеждах, а белый конь сзади нетерпеливо перебирал копытами, пока ждал у врат.

– Коло? – только и сказал Велес, лицо которого было скрыто под капюшоном с вшитыми рогами вола.

Белобог раскрыл протянутую ладонь, над которой засветился круг, напоминая солнце с символами, или даже часы из Явного мира. Чернобог сжал в рукопожатии ладонь брата, и свечение стало напоминать тени, но такой же формы. Затем они прекратили рукопожатие, а Коло года исчезло в кулаке Чернобога Кощей-Змея. Он направился к вратам Нави, но затем развернулся и мрачно произнёс лишь одно:

– Пришло время Морены. Пусть готовится Яга.

И вдруг трое мужчин подняли взгляд прямо на меня. У меня участилось дыхание, я выдохнула горячий пар, будто на морозе, а сердце застучало так сильно, что я слышала только его тревожный ритм. Так я вскочила с кровати. За окном было ещё темно, и только-только светало.

Я быстро накинула на себя одежду, схватила свечку, и босиком, не найдя во мраке обувь, выбежала в коридор, к спальне старшей сестры.

Холодный каменный пол хлестал босые ступни, словно ледяные когти хватали за пятки. Темнота заползала в каждый угол, густая,как смола, и глухая тишина академии звенела в ушах. Тонкие ночные одежды цеплялись за сквозняки, что проносились мимо, словно невидимые духи. Я мчалась по извилистым коридорам, дыхание рвалось на резкие рывки, а сердце отбивало дикий ритм, как барабан перед битвой. Меня ещё знобило. Что это было?

Что. Это. Такое. Было?!

Стены будто сжимались вокруг меня, создавая иллюзию бесконечного лабиринта.

Лабиринта… Так, из лабиринта я могла выбраться. Я помню урок, усвоенный прошлой весной, когда была на парном задании.

– Ярослава, беги, – прошептала я сама себе.

Каждый шаг эхом разносился по пустым коридорам, будто звуки следовали за мной, отражая тревожность, которая ползла вдоль позвоночника ледяной змеёй. Рыжие недлинные волосы путались в вихре движений, и раздражающе прилипали на лицо из-за пота, а кожа покрывалась мурашками от пронизывающего холода, что витал в воздухе. Мрак оживал вокруг, словно за каждой аркой скрывались чьи-то безмолвные глаза. Но я бежала, как будто мои лёгкие могли сгореть, лишь бы добраться из этих мёртвых каменных стен, где прошлое шептало на языке теней, к моей сестре. Власта объяснит. Она поможет. Она всегда всё знает или может направить на правильную трактовку.

Сон был слишком настоящим, слишком явным. Тем более – в эту ночь.

Ночь Велеса – время, когда земля дышит древностью, тьма обнимает мир мягким, бархатным покровом. Эта ночь, словно трепетный мост меж мирами: души ушедших предков приходят к живым, а природа, укутанная в туман, шепчет тайны забытого. Леса оживают: треск костров перекликается с далеким волчьим воем, высокая и холодная луна, будто серебряное око Велеса, зорко следит за происходящим.

Он был рождён по воле Рода, и воспитывался в Мире Нави Богом Вием, как противовес вечному противостоянию. Его послание заключалось в том, чтобы привнести гармонию между мраком Чернобога и светом Белобога. В своей миссии Велес часто странствовал между Тремя Мирами: Явью – земной реальностью, Навью – подземельем мрака и смерти, и Правью – миром светлых Богов и порядка.

Праздник Велеса чествуется сегодня, в холодную ночь с 31 октября по 1 ноября. Это праздник не похож на другие яркие торжества с громким песнопением, бурными плясками, играми и хождением в гости. В эту волшебную ночь не устраиваются яркие пиршества, а стремятся сохранять тишину и не покидать свои дома без крайней необходимости. Ведь это время, когда день уступает ночи, и миры соединяются так, что дороги могут привести не туда.

Я бежала, не оглядываясь. Тревожность заглатывала меня с головой. Вдруг – резко ударилась о кого-то. Не успела среагировать и налетела на чью-то твёрдую грудь. Сдавленный вскрик сорвался с моих губ, но сильные руки тут же подхватили меня, удерживая от падения. Я резко отскочила на шаг к стене, не видя кто передо мной. Слишком лихорадочный был мой взгляд, слишком громко стучало сердце, и слишком «ватными» казались ноги. Я не контролировала своё тело.

– Ярослава? – знакомый голос позвал меня. Меня трясло, а босые ноги словно вкопались в пол. Чтобы успокоить себя, я начала ногтем скрести заусенец. – Посмотри на меня. Это я. Это просто я, – удивлённый Ранее голос Руслана прозвучал мягко, как одеяло в лютую стужу.

Он присел возле меня, и осторожно прикоснулся к руке, останавливая мои повторяющиеся судорожные движения ногтями. А когда я успела опуститься на пол?

– Перестань, солнце, уже до крови довела, – мягко убрал мои руки Руслан. – Что случилось, Ярослава? Что тебя так напугало?

Я слышала, что он говорит, но я не понимала. Мысли лихорадочно спутались.

– Я думала… – начала я, но захлебнулась словами.

Я замерла, жадно вдыхая воздух, пока моя голова не уткнулась в его плечо. Тепло его рук и спокойствие в голосе заставили панику постепенно ослабеть, напряжение в теле падало, а дрожь утихала. Мои плечи поникли, он обнял меня крепче, пальцы нежно скользили по недлинным локонам.

– Всё хорошо. Посмотри на меня. Давай посчитаем пуговицы. – Я послушно подняла на него взгляд и мы начали медленно насчитали до шести пуговиц его белоснежной рубашки.

Руслан говорил тихо, но его слова проникали глубоко, была непоколебимая уверенность, как щит от всех кошмаров. Словно он одной своей волей мог прогнать все мраки. Он смотрел мне прямо в глаза, и не отпускал мой взгляд, удерживая на себе. Я ещё раз убедилась в этот тусклом свете, что один глаз у него голубой, а другой – серый.

– Тут ничего нет. Всё хорошо. Я рядом, – повторял он, осторожно раскачиваясь со мной, мягко поглаживая волосы и спину. Я прикрыла веки. Дрожь постепенно утихала, а сердце, которое недавно вырывалось из груди, замедляло свой бег. – Ты меня слышишь?

– Да.

– Где твоя обувь? Тебе холодно.

– Да.

– Можно?

Я слабо кивнула.

– Как ты меня нашел? – сипло спросила я.

– Шел по ощущениям. В сторону, где умершие в отдалении. Услышал звук покатившегося подсвечника.

Я посмотрела на свои руки. действительно свечки не было.

Руслан подхватил меня на руки и пошёл в обратном направлении. В скором времени я сидела в комнате Власты. Рожь полностью отступила. Я рассказала сестрам свой сон. Оказывается, и Пелагея, и Власта видели тоже самое. Они были в состоянии не лучше моего. Пелагея пила успокаивающий чай.

– По описанию, было всё тоже самое, только на твоём месте стояла я, – задумчиво произнесла старшая сестра.– Когда проснулась, мне захотелось просто вас проверить. Я направлялась к Пелагее, и затем к тебе.

– Поняла, – кивнула я.

Оказывается, я блуждала по коридорам далеко не десять минут, как мне показалось, а больше, и забрела совершенно в другое крыло. Не найдя меня в моих покоях, она разбудила Ксению, Ульяна и Руслана.

В ночь чествования Велеса каждый порог может стать порталом волшебной грани между Мирами. Ступив на стезю, можешь обнаружить себя не на привычной дорожке, а на пути в Навь. Исходя из этой мудрости, люди в прошлом избегали отправляться в странствие, принимать под кровом непознанных странников, а некоторые даже старались не переступать порог своего жилища. Особенно чуткими следует быть между моментом закатного красна и восходом солнца. Ибо в эти часы Чернобог и Белобог ведут свои тайные беседы на грани реальностей.

Велесова ночь обладает особым волшебством, ведь границы Миров становятся едва уловимыми. Это и манит, и наполняет трепетом. Не удивительно, что многие в академии с нетерпением ожидали этой ночи для проведения ритуалов. В эту ночь волшебство особенно сильно, следует проявлять осмотрительность: ошибочное словцо или даже мысль могут принести неожиданный исход. Поэтому в Велесов вечер обряды на преобразование своей судьбы следует доверять лишь знающим людям. Небрежное словечко может отпустить в Навь то, что могло бы еще пребывать в нашем мире, и придется отречься от надежды или желания. Лучше вместо магических обрядов изменения внешнего мира углубиться во внутренний, искать спокойствие в душе. Этот бог оказывал свою благосклонность ко всем людям, однако, особенно тем, кто неукоснительно следует своему пути, кто ищет скрытые знания и проявляет быстроту ума.

Ведающие академии, в том числе и я, сначала отметили праздник вместе. Мы оставили пожертвования для душ на порогах и подоконниках. В комнатах зажгли светильники, отгоняя ночную мглу, укрепили академию против тёмных сил и нечестивых. Окна украсили рябиновыми крестами, а пороги осыпали чёрной солью. Для благосклонных духов, охраняющих Род, приготовили дары, располагая их у дверей или на подоконнике с внешней стороны дома. На окнах сверкал огонек свечи, показывая дорогу душам предков. Этот дар духу поставили на всю ночь, и на рассвете должны были вино вернуть земле, а ломтиками хлеба угостить птицы.

На алтарях из веток и камней мерцали свечи, их пламя подрагивало, сплетаясь с дыханием ветра. Вознеслись молитвы – не громкие, о почти шепчущие, словно древняя песнь, что струится по венам каждого ведуна, почитающего бога ремёсел, скота, магии, знаний, и хранителя Трёх миров. Одетые в одежды цвета ночи, с венками из колосьев и лесных ягод, ведут хороводы, их шаги мягко топчут землю, отдавая ей часть своей энергии. Звуки бубнов и жалобных свирелей, казалось бы, перекликаются с биением самого мира, напоминая, что жизнь и смерть – лишь две стороны одной монеты. Велесова ночь – это не просто праздник. Это мрак, полный света; тишина, наполненная голосами предков; и момент, когда границы реального стираются, растворяясь в танце мрака теней и света огней.

Мы имели свои тайные ритуалы. Ведающие, желающие встретиться с духами, приглашали их к ужину в свою комнату, ставя дополнительную утварь и, завершив трапезу, просили о пророческом сне.

Я не просила. Я просто чествовала Велеса и легла спать. Но получила ли я пророческий сон. Да ещё и три ведьмы из одного рода видели одно и то же.

– Я хочу остаться здесь, – прошептала Пелагея.

– Оставайтесь, – твёрдый голос Власты хлестнул уверенностью.

Я ведьма, я не должна бояться пророчества. Особенно от великого Велеса.

ГЛАВА 6