Читать онлайн Мир в твоих руках бесплатно
Михаил Афонин (г. Донецк)
Алый парус
На что мы готовы ради любви? Пусть вас не пугают высокие слова, которые я сейчас скажу. Влюблённый человек способен на всё. И даже больше, если потребуется. Мы можем совершать такие поступки, что «на голову не натянешь», а после не пожалеть и не раскаяться.
К чему я вот это всё? Думаете, разглагольствую и мне просто хочется поговорить? Нет, я не из балаболов. Дело в том, что встретил я на днях бывшего одноклассника, Димку Константинова. Нам-то уже под пятьдесят, взрослые. Лет двадцать не виделись – он переехал за две тысячи километров от родного города. Есть о чём поговорить, кого и что вспомнить. Вот и поговорили, в общем.
Одну историю, связанную с Димкой, я не забуду никогда. Случилось это, когда мы учились в девятом классе. Конец восьмидесятых, чтоб вы понимали время событий.
Влюбился друг мой Димка Константинов без памяти. Как водится, в одноклассницу, Наташку Фролову. И из-за неё, можно сказать, чуть не попал за решётку. Да-да, не шучу. Но не думайте, никакого криминала. Чистое рыцарство, хоть и безбашенное и без оглядки на последствия. Даже не рыцарство, наверное, а мушкетёрство.
Заболела тогда Наташка Фролова ветрянкой. В таком возрасте эта болезнь переносится тяжело, начались осложнения. Школу Наташка посещать перестала, лечилась то в больнице, то дома.
Собрались мы классом, кто ветряной оспой в детстве переболел, её проведать. Всей толпой, без предупреждения, явились ко Фроловым домой. Нас впустили, естественно. А куда родителям деваться? Димка тогда тоже с нами был.
Наташка во время болезни напоминала привидение. Похудела аж до костей. Вся девичья красота, а она была настоящей красавицей, ушла, оставив вместо себя впавшие, потерявшие блеск глаза. А вот голос остался прежним, его болячка не коснулась.
Думали мы, станем Наташку развлекать, новости рассказывать, а получилось наоборот. От безделья Фролова перечитала все книги из домашней библиотеки. Самое большое впечатление на неё произвела повесть Александра Грина «Алые паруса». Все девчонки мечтают о большой любви, а тут такая феерия, понимаешь. Наташка даже расплакалась, рассказывая нам о Грее и Ассоль. Другие девчонки слушали с раскрытыми ртами, а парни, и я с ними, чтоб не потерять лица, наверное, насмешливо хмыкали.
Уходили мы от Наташки с уверенностью, что с болезнью она справится и всё будет хорошо. Димка Константинов прощался дольше всех.
На следующее утро – в школу. Сидим мы на уроке истории, как вдруг в класс заходит директор школы, Зинаида Сергеевна, и участковый. Уже не вспомню, как его звали, в памяти сохранилось только отчество – Васильевич. Я сам Васильевич тоже, потому и запомнил, наверное. Взяли они Димку Константинова под белы рученьки и увели.
Через день в нашем учебном заведении, школе № 125, состоялось внеочередное общее собрание старших классов. Проходило оно в актовом зале. Тема – обсуждение поведения Дмитрия Константинова.
Знаете, что этот негодник вытворил? Решил он устроить для Наташки настоящую романтику. Способ, правда, выбрал совсем из ряда вон выходящий. Я бы до такого не додумался, точно.
Под окнами квартиры Фроловых, как и во многих местах, впрочем, имелась детская площадка. Знаете, такие с «грибочками», деревяными машинами и корабликами. Вот, скорее всего, при взгляде на созданный для детей корабль Димке и пришла в голову идея.
Придумал он нарядить этот совсем не плавающий экспонат в алые паруса. Поняли? Как у Грина. А где красную ткань достать, да ещё и так быстро?
Ночью через открытое окно на первом этаже школы Димка пробрался в пионерскую комнату и взял там не что попало, а Знамя пионерской дружины. Это такая реликвия, которую выносили только по торжественным случаям – с почётным караулом в нарядных рубашках и с барабанным боем. Кто постарше, эту процедуру помнят.
Освободив ткань от древка, Димка приладил импровизированный алый парус на кораблик. Мобильных телефонов в то время не имелось, стал Константинов в окно Фроловой кидать камешки. Благо второй этаж, это легко удалось.
Наташка от стука проснулась, глянула в окно… А там… Ну, вы поняли. Димка изобразил Грея.
Милиция быстро нашла виновника школьной кражи. Свидетелей «подвигу» нашлось немало. Опознали Димку и решили наказать. Благо, я говорил, время было уже такое, когда «руководящая роль партии» практически сошла на нет. Эпоха та сейчас зовётся горбачёвской перестройкой. Иначе мотать бы Димке реальный срок. Уж как приплести к его проступку политику, у нас бы придумали.
Правдами и неправдами Константинова от большой ответственности уберегли. И это, скажу я вам, очень здорово. Парню жизнь не поломали.
А дальше…
Наташка, конечно, выздоровела. Прошло время, мы закончили школу. Фролова дождалась Димку из армии, и они поженились, стали Константиновыми. Живут, как я понимаю, дружно, семеро детей и уже куча внуков.
Ах да. Димку после того случая называли только Греем, и никак иначе, а Наташку – Ассоль.
Ольга Ахсахалян (г. Александров)
Холодная встреча
– Эй, ты там жив ещё? Уже тридцатое вообще-то!
Никто не отзывался. Сева начинал нервничать – мало ли что могло приключиться с его необычным гостем за последние сутки. Утонул, что ли? Или просто впал в зимнюю спячку, чтобы проснуться за день до дедлайна?
– Эй!
– Да здесь я! – тихо закричали в ответ.
– Где здесь? Я не вижу. И что у тебя с голосом, кстати?
– Кастрюлю отодвинь, тогда увидишь, она не стеклянная, – ворчливо отозвался Севин собеседник.
– Ладно.
Сева, приподнявшись на цыпочки, сдвинул застывшую кучу пшёнки – единственное, что (почему-то) не было начисто съедено накануне праздника. Родители как раз поехали за продуктами, а заодно и за ёлкой. Никого лишнего дома не было.
Гошка сидел в углу и сморкался в салфетку, оставленную в холодильнике на случай, если начнёт подтаивать. Это был первый день, когда он не напевал «Новый год к нам мчится» или что-нибудь такого рода – вероятно, из-за голоса.
– Гошка, ты точно не забыл, какой сегодня день? – настаивал Сева.
– Да помню, помню. Тридцатое декабря две тысячи девятнадцатого года, понедельник. День, когда нужно вовсю готовиться к встрече Нового года, в данном случае меня. Ставить ёлку, покупать мандарины, готовить оливье, украшать комнату. Создавать новогоднее настроение и атмосферу чуда. Всё перечислил? Отдохнуть можно?
– А новогоднее настроение и атмосферу чуда случайно не наступающий год должен создавать? Пора бы уже, можно и не успеть за день.
– Я вообще-то уже много где создал, – обиделся Гошка. – Просто здесь не могу.
– Это ещё почему?
– Так снега нет. Какой же Новый год без снега? И мне неуютно на улице, и вы беспокоитесь, нервничаете, не даёте другим отдохнуть и ругаете ни за что.
Сева собирался ответить ещё что-нибудь резкое, но почему-то не стал. Вместо этого он спросил:
– Ты поэтому в холодильнике живёшь?
– Ну да. И зла никто не желает, и температура нормальная. Пока, конечно, кто-нибудь не открывает дверь и не начинает…
Сева осторожно толкнул дверцу в сторону холодильника.
– Нет! Не уходи! Сева!
Дверца снова открылась. Мальчик и год смотрели друг на друга.
– Прости, Гошка, – первым сказал Сева.
– Прости, Сева, – угрюмо ответил Гошка.
Оба понимали, что новогодним настроением и не пахнет.
– Слушай, Гошка… А давай Новый год прямо в холодильнике устроим!
– Я вроде и так здесь живу…
– Не тебя, а праздник! Ёлку нарядим, игрушки сделаем, еды хватит. Льда и снега в морозилке много, подарки можно просто на полки поставить. Встать у холодильника с вилкой в руках, есть буженину, загадывать желания под кукование часов в гостиной… Как тебе?
– А ёлку мы где возьмём, чтобы она поместилась на полку? – хмуро заметил Гошка. – За стол вместе не сесть, да и никто в принципе не поместится. Придётся дверь открывать, меня опять продует, вы простынете. Весёленький Новый год получится.
– Да неважно! А так вообще никакого праздника не будет – это лучше, по-твоему? Кстати, у нас вчера ёлку поставили во дворе, а рядом лежат ветки отрезанные, можно взять, помыть – и в холодильник.
– Ёлку? Серьёзно?
– Ну, видимо, не всем нужен снег для Нового года, – улыбнулся Сева.
Работа кипела. В холодильнике уже пахло свежей еловой смолой. Гошка скатывал в комочки пшёнку и накалывал шарики на иголки, Сева нашёл где-то тонкие ленточки и обернул ими ветки. Несколько кубиков льда было аккуратно раздроблено и рассыпано по веткам – конечно, осколки быстро превратились в капли, но в этом ли дело? Не хватало гирлянды – розеток в холодильнике не оказалось, – поэтому Сева с Гошкой натянули на лампочку голубой полупрозрачный пакет, а на полках и стенках прикрепили подарочную бумагу. Теперь холодильник освещался не скучной жёлтой лампочкой, а скачущим зелёным светом.
Нижние полки были вынуты, а верхние превратились в чудесный праздничный стол. В пустом пространстве под столом сидел Сева в осенней куртке и осматривал «ёлку» и «комнату». Гошка, совершенно забывший про пропавший голос и усталость, носился по столу и поправлял ветки. Наконец он спустился к хозяину холодильника.
– Идеально, – доложил он. – К празднику мы готовы!
– Ты хотел сказать, я готов? Тебе всем надо настроение обеспечить, не только себе. Не забыл, какое сегодня число?
– Да помню, тридцатое, – засмеялся Гошка.
Он вылетел из холодильника, Сева вылез следом, закрыв дверцу, и побежал в комнату. Гошка завис у окна.
– Что такое?
– Снег! Снег! Снег выпал!
Пока они возились в кухне, земля, машины и крыши соседних домов покрылись первым за эту зиму слоем снега, пусть и тонким. Ёлка уже не торчала так одиноко, а белела вместе с остальным миром.
– Ты же понимаешь, что это значит? – спросил Гошка.
– Да, – вздохнул Сева. – Тебе больше не нужен наш холодильник. Точно не останешься?
– Нет. Всё равно я скоро приду к каждому, в том числе и к вам. Правда, мы уже не сможем общаться, но встретимся обязательно.
– А что случится со Старым годом? – вдруг спросил Сева. – Он тоже будет жить на улице? Или у кого-нибудь?
– Не порти мне настроение, – ответил Гошка. – Мне ещё целый год и один день до этого. Ладно, пока и хорошего праздника!
– До встречи послезавтра! – помахал Сева исчезающему Гошке.
А потом пошёл на кухню и вставил полки обратно, стараясь ничего не задеть. К встрече родителей тоже стоит подготовиться.
Павел Беляев (г. Томск)
Когда деревья снова станут зелёными
Позади раскинулась заснеженная равнина. Впереди лежал угольный карьер. Справа из-за холма в лучах заката огнём горели купола храма Трёхликого. Низко стелилась позёмка.
Герман сидел на краю обрыва.
Герман – хорошее имя, грозное. Но не когда тебе двенадцать, у тебя нос картошкой и весь в веснушках, а уши торчат так, что с них вечно сползает шапка. Кто тебя такого будет звать Германом? Даже бабушка – и та звала Гешей. А остальные? Дай Трёхликий, если просто скажут – Гера. А то и чего похуже…
Сам Герман любил, когда его звали Герáном. Правда, кроме его друга Фомки, никто больше так не называл.
Геран утёр рукавом сопли и осторожно подушечками пальцев потрогал здоровенный фингал на пол-лица. Болит собака. Геран встал, отряхнул со штанов снег и огляделся. Он по-прежнему был здесь один. Надо было идти домой – поздно, смеркается, да и зябко уже, но так не хочется. Геран нахмурился и поплёлся от карьера прочь. Трёхликий даст – доберётся благополучно.
Не дал.
Они высыпали из-за ближайшего угла, когда Геран оставил поле с карьером позади и вошёл в посёлок. Их было четверо. Все старше года на 3–4. Геран находился в том возрасте, когда такая разница ощущалась весьма серьёзно.
Они окружили парня и снова стали придираться к проклятым веснушкам и склонять его имя на все лады. Геран знал, что этим если понадобится докопаться – они докопаются. И тут уже не так важно, Герман ты, Фома или Юрец. Такие обязательно найдут в тебе что-нибудь, над чем можно поржать или от чего оскорбиться.
Так и случилось. Мало того, что им не нравилось имя Герана, так ещё и его ответы показались недостаточно учтивыми. И тогда они несколько раз ударили парня по лицу. Геран закрыл голову руками и упал в сугроб. Мальчишка думал, что они посмеются, как обычно, и оставят его в покое, но не в этот раз. Они принялись пинать.
Пока он не заплакал.
И только тогда они прекратили. Старшики отпустили ещё несколько обидных шуток и собрались уходить. В конце концов, вечер сгущался всё сильнее, и нужно было успеть вернуться домой до темноты.
Геран лежал ещё минуту, а потом медленно встал. Снегом стерев с лица кровь, поправил шапку на голове и медленно пошагал вперёд.
Самой большой мечтой Герана было сделаться однажды невидимым. Чтобы его никто больше и никогда не замечал. Чтобы не кричали вслед ничего обидного. Он хотел выходить из дома, не оглядываясь в страхе, что где-то рядом старшики. Короче, чтобы от него отстали.
Мальчишка проскулил себе под нос: «Когда уже это закончится?» – предполагалось, что старшики не услышат, но они услышали. И тогда кто-то из них прокричал в ответ: «Когда деревья снова станут зелёными!» И ушли.
Геран заплакал ещё сильнее от несправедливости и унижения.
Через три дома от него открылась калитка, и оттуда выбежала голенастая девчонка. Она подбежала к парню и быстро принялась снегом стирать у него с лица кровь.
– Я уже думала, они никогда не уйдут. Надо было позвать взрослых.
– Не надо. Потом было бы ещё хуже, ты же знаешь.
Она знала.
– Вставай! – скомандовала девица. – Скоро станет совсем темно! В дом надо быстро! Переночуешь сегодня у нас, я уже договорилась с родителями.
– Спасибо, Лада.
Они поднялись и со всех ног помчались к открытой калитке.
Холода пришли десять лет назад, и Геран даже не помнил времени, когда бы их не было. Вечные снега и вьюги – вот мир, который он знал. И не он один. Целые поколения успели родиться и войти в более-менее осмысленный ум, и никто из них не видел лета.
Никто точно не знает, почему это случилось. Но в какой-то момент зима в марте так и не закончилась. Геран ещё толком не понимал, каких трудов его родителям стоило выжить, особенно в первые несколько лет холодов. Он даже не был знаком с половиной своих родственников, которые умерли за это время, а было их не меньше сорока. Одно мальчишка знал точно – вот уже десять лет никто не видел живого зелёного дерева. Земля не рожала хлеб, а маленькие, уплотнённые сверх всякой меры теплицы не давали необходимого количества еды. А ещё Геран знал, что каждый день с наступлением темноты становилось так холодно, что если ты не успевал до этого времени добежать до дома, то назавтра кто-нибудь найдёт твой окоченевший труп.
На следующий день Геран проспал дольше обычного, пока его не разбудила Лада, которой уже надоело ждать, пока он встанет сам. Парень разлепил глаза и вдруг захохотал.
– Что? – надулась девочка.
– У тебя под носом зелёнка!
– Я знаю, – насупилась Лада. – Она не отмывается, зараза!
На улице царило какое-то оживление, голоса, смех. Герану стало так интересно, что он оделся и выкатился наружу даже без завтрака.
Помилуй, Трёхликий, что там творилось!
Перед домом Лады стояло три голых помертвевших берёзы. Они были выкрашены в зелёный почти до самой макушки. Люди ходили вокруг них и с удивлением переговаривались. Вчерашние старшики тоже были там. Двое отделились от их компании и подошли к Герану. Первый сказал:
– Умно придумал, мы поржали.
Потом он дружески хлопнул парня по плечу и ушёл.
Геран не мог поверить своим ушам. У него даже на какое-то время перехватило дыхание и выступили слёзы. Во имя Трёхликого, опять слёзы!
Геран обернулся и посмотрел на Ладу. Она мялась на крыльце и всё тёрла нос, под которым сидела клякса от зелёнки. Мальчишка сорвался с места и обнял девчонку, зарывшись лицом в тёплый мех её шубы.
– Спасибо, Лада, – только и сказал он, прежде чем разреветься уже окончательно. – Спасибо!
Они простояли так ещё некоторое время, а потом ушли в дом завтракать. Остальные тоже не долго кружили у деревьев и разошлись по своим делам.
На одной берёзе на самой тонкой и слабой веточке налилась робкая маленькая почка.
Вероника Богданова (г. Лабытнанги, Ямал)
Увидеть ангела
Женька Шнурков рос у бабушки в деревне и родителей не помнил. Когда-то, очень много, по мнению мальчишки, лет назад, его привезла в скромный деревянный домишко у озера незнакомая тётенька с неулыбчивым лицом. Она поставила у порога небольшой чемоданчик с Женькиными вещами и, испытующе оглядев бабу Клаву, сообщила:
– Вот ваш Евгений Евгеньевич. Не обижайте его, он и так много повидал из того, что детям видеть не положено. А мы вас будем навещать.
– Навещайте, чаво уж, – согласилась бабушка, а тётенька, уже переступая порог, словно торопясь избавиться от чужого мальчика, строго отрезала:
– С проверками.
И потекли похожие друг на друга дни, которые отличались разве что сменяющими друг друга сезонами. Неизменным было одно: и зимой и летом баба Клава каждый вечер зажигала в уголке перед какими-то картинками (потом Женька узнал, что они называются «иконы») свечку и, глядя на изображённые на них диковинные отрешённые лица, что-то тихонько шептала, легонько касаясь пальцами лба, фартука прямо посередине живота и – поочерёдно – плеч.
– Что ты делаешь, ба? – спрашивал тогда Женя, и та отвечала:
– Молюсь, чтобы тебя твой ангел-хранитель не забывал. Он у тебя сильный, однажды крыльями тебя от страшной беды укрыл.
Эта бабушкина фраза об ангеле-хранителе накрепко засела в Женькиной вихрастой голове. Что за беда случилась в его крохотной шестилетней жизни, он не помнил. Милосердная память похоронила где-то в глубинах сознания картину смерти его матери от рук озверевшего от пьянки отчима. Изверг тогда просто не заметил скорчившегося в уголке у раскладушки трёхлетнего пасынка, а то и его бы постигла участь несчастной женщины…
Потом мальчика привезла в деревню к бабушке представительница отдела опеки – та самая тётенька со строгим лицом. И стала баба Клава для Женьки Шнуркова и мамой, и папой, и воспитателем в одном-единственном лице.
Глядя долгими зимними вечерами в тёмное окно, за которым расстилалась гладь покрытого толстым слоем льда спящего озера, мальчик мечтал об одном: хотя бы раз наяву увидеть настоящего ангела-хранителя…
Однажды Женька проговорился об этом своём желании бабушке. Она странно посмотрела на него, вздохнула, потрепала по светлым непослушным волосам и тихо сказала, прижав к своему тёплому мягкому боку, пахнущему хлебом: «Увидишь, милок. Обязательно увидишь…»
Ближе к весне, полноводной и яркой, Женька начал подолгу гулять на поляне у озера, у самого края деревни, где частенько собирались ребята постарше. Он потихоньку наблюдал за их шумными забавами, думая о том, как здорово было бы, если бы мальчишки приняли его в свою компанию.
Но, увы, деревенские прогоняли Шнуркова. Правда, беззлобно, но всё равно Женьке было обидно, и он даже плакал иногда, прячась в тёмной комнате от бабы Клавы. А вдруг рёвой-коровой обзовёт? Мальчишки ведь не плачут! Откуда-то Женя это знал точно.
Как-то раз в конце марта парнишка увидел, что старшие гоняют по берегу озера крошечного щенка. Тот едва стоял на разъезжающихся лапах, смешно повизгивал и пытался спрятаться от мучителей. Но они неизменно догоняли его и бросали всё дальше от кромки берега на ноздреватый весенний озёрный лёд.
– Отпустите его! Зачем вы так? – попытался Женька вступиться за щенка, но самый взрослый из ребят, жёстко оглядев мальца, бросил сквозь зубы:
– Отвали, а то следом за псиной отправишься!
И Женя «отвалил», чувствуя приближение предательских слёз… Ему больше не хотелось, чтобы ребята приняли его в свой круг.
Ближе к вечеру жестокая игра надоела пацанам, и они разошлись по домам. Только щенок остался где-то у озера: Женька услышал его внезапно усилившийся жалобный тоненький визг и кинулся на улицу в чём был, даже не накинув курточку.
Вечерний мартовский воздух обжёг холодом. Но ещё сильнее обжёг душу мальчишки крик маленького пёсика, барахтавшегося вдали от кромки берега в тёмной полынье подтаявшего весеннего льда. Женька увидел это и понял, что взрослые ребята оставили щенка умирать…
Шнурков заметался вдоль берега, сердце его бешено колотилось, а в голове билась единственная мысль: «Ну, где же ты, ангел-хранитель? Вот же подходящее дело для тебя: щенка спасать! Утонет ведь!»
И вдруг Женька замер, осознавая, что он здесь один и на помощь никто не придёт. Тогда он решительно крикнул: «Врёшь! Не утонет!» – и двинулся вглубь озера по тёмному льду навстречу скулящему из последних сил собачьему малышу…
Лёд издавал угрожающий треск и подавался под шагами мальчишки. Когда щенок замолчал и только едва царапал коготками передних лап по крошащейся ледяной кромке, не в силах больше держать продрогшее тельце на поверхности воды, Женька лёг и пополз, почти не чувствуя холода и повторяя, как заклинание: «Не утонет!»
…И вот уже озябшие руки тянут из тёмной пропасти кажущегося отчего-то невероятно тяжёлым щенка, автоматически прижимают к груди, и тёплый собачий язык облизывает Женькино лицо и всё-таки хлынувшие из глаз слёзы…
В последний момент Женька ловит чей-то взгляд прямо из озёрной глубины. Взгляд решительный и немного испуганный, глаза синие, лицо бледное в ореоле светлых встрёпанных волос.
«Так вот ты какой, мой ангел-хранитель!» – думает Женька, не узнавая себя в отражении, и теряет сознание, но перед этим крепко-накрепко прижимает к груди вытащенного из ледяного плена щенка…
В этот вечер баба Клава дольше обычного стояла в углу перед иконами. Врач сказал, что всё вроде бы обошлось. Только бы Женька не простудился: завтра проверка из опеки нагрянет. Та самая тётенька с неулыбчивым лицом…
Евгений Вальс (г. Омск)
Рисунок на замёрзшем стекле
Однажды вечером, когда улицы были наводнены транспортом, кто-то тёплым пальчиком нарисовал чертёнка на замёрзшем стекле автобуса. Чертёнок с интересом разглядывал людей, но только девушка с рыжими кудряшками заметила рисунок. Остальные с серьёзными лицами смотрели в никуда, ведь все окна затянул плотный морозный узор. Пассажиры думали лишь о том, чтобы не закрылся железнодорожный переезд и они побыстрее приехали домой. Холод на улице и влажный тёплый воздух внутри автобуса превратили транспортное средство в крохотный мирок на колёсах. Связью с миром за окном стал лишь силуэт чертёнка, да и он постепенно затягивался белой корочкой льда. Когда девушка с торчащими из-под шапки рыжими кудряшками надолго отвела свой взгляд от рисунка, чертёнок вдруг воскликнул:
– Ау! Взгляните на меня! Неужели никто не видит, что я исчезаю?
Но никто из пассажиров его не услышал.
– Спасите меня от наступающего льда! – повторил попытку нарисованный чертёнок.
– Тебя спасёт только чудо! – отозвалось одно из сидений, расположенных друг напротив друга.
– Зачем ты обнадёживаешь его? – ожила люминесцентная лампа. – Чудес не бывает!
Она светила очень тускло и говорила настолько тихо, что чертёнок даже проникся сочувствием. Ему показалось, что лампа горит последний рейс, а прожитая долгая жизнь даёт ей право делать нерадостные выводы.
– Ты твердишь это со времени создания автобуса, – возразило сидение. – А я по-прежнему верю, что моё расположение здесь уже чудесное обстоятельство. Пусть нарисованный думает о чуде!
Чертёнок устремил взгляд к девушке с рыжими кудряшками и сказал:
– Кажется, она была моей последней надеждой! Так долго смотрела на меня, но вот уже пять минут как не отрывает глаз от своего блокнота.
– А какого чуда ты от неё ожидал? – спросило сидение.
– Даже не знаю…
В их разговор опять вмешалась лампа:
– О каких чудесах вы говорите? Вы забыли, где мы находимся? Это всего лишь автобус! Здесь ничего не происходит. В лучшем случае могут лишь поменять маршрут. До сих пор чудо не помогло сидению выиграть ежесуточную игру.
– Игру? – удивился нарисованный чертёнок.
– Да, сидения играют, подсчитывая попы пассажиров! – разошлась лампа. – Выигрывает то сидение, на котором за сутки пригреется больше пассажиров! И наш друг ни разу не выиграл.
– Я верю в другое чудо! – вновь возразило сидение. – Я говорило о своём особом расположении: так вот, однажды сидящие напротив друг друга пассажиры прочитают в устремлённом на себя взгляде что-то особенное и через годы будут помнить, что местом их первой встречи стал автобус!
Чертёнок посмотрел на парня и рыжеволосую девушку, сидящих напротив друг друга. Они лишь изредка поднимали взгляд и, встретившись глазами, тут же их отводили в сторону.
– Скорее я стану светить синим, чем эти двое влюбятся в автобусе, – фыркнула лампа и опасно замерцала.
Воцарившееся молчание нарушал лишь монотонный гул двигателя. Ледяная корочка исказила очертания чертёнка на стекле. Он ещё раз с надеждой взглянул на пассажирку с рыжими кудряшками. Но девушка даже не смотрела в свой блокнот и как будто пыталась разглядеть что-то сквозь замёрзшее стекло. Парень, сидящий напротив, украдкой разглядывал её, а потом принялся шуршать чем-то в пакете.
– А вы правда мечтаете засветить синим? – вдруг обратился к лампе чертёнок.
– Это чудо, которого никогда не будет! – отозвалась она, продолжая мерцать.
– А моё чудо произойдёт! – убеждённо заявило сидение. – И нарисованному тоже нужно верить…
– А какое чудо может спасти меня? – с надеждой взглянул на него чертёнок.
– Не в этой жизни, – проворчала лампа и на мгновение погасла.
Несколько пассажиров испуганно вздрогнули, а девушка с рыжими кудряшками вдруг побледнела и начала терять сознание. Парень, разглядывавший её, вмиг забыл о пакете и бросился на помощь пассажирке. Кто-то закричал, что её укачало, и чья-то рука с усилием отодвинула створку окна. Нарисованный чертёнок, лампа и сидение с интересом наблюдали за происходящим и совсем забыли о своём споре. Морозный воздух оживил бледное личико девушки. Приоткрыв глаза, она увидела встревоженный взгляд пассажира напротив.
– Вот! Вот оно! – воскликнуло сидение.
– Ты о чём? – вновь загоревшись, не поняла лампа.
– Он об их взгляде! – заворожённым голосом произнёс чертёнок. – Кажется, эти пассажиры читают в глазах друг друга что-то особенное.
Лампа не поверила даже, когда водитель автобуса объявил остановку и парень предложил девушке с рыжими кудряшками проводить её.
– Чудес не бывает! – кричала она. – Ни с кем!
– А я начну ждать чуда, пока от меня на стекле ещё остаётся хотя бы прозрачное пятнышко, – не слушал её нарисованный чертёнок.
Теперь его очертания больше напоминали несколько полупрозрачных полосок, хотя он продолжал с надеждой смотреть на девушку с блокнотом. Неожиданно блокнот распахнулся, и чертёнок увидел рисунок. На листе бумаги, словно в зеркале, он узнал себя!
– Теперь я стану жить там, – довольно прошептал чертёнок и слился с корочкой льда.
Крохотный мирок на колёсах остановился, двери распахнулись, и влетевший поток ветра устремился через весь салон к приоткрытой створке. Со сквозняком из пакета парня вырвался синий целлофановый мешочек и прилип к лампе. На несколько секунд она вспыхнула синим светом и от восторга погасла навсегда!
Юлия Великанова (г. Каменка, Пензенская обл.)
Письмо для Дедушки Мороза
Сын старательно пишет на листочке бумаге, но вдруг, задумавшись, спрашивает:
– Мам, а какой бы ты хотела подарок получить от Деда Мороза?
– Кирюш, так он же детишек желания выполняет!
– А я напишу как от себя, и тебе подарочек будет!
Я задумалась, но, выглянув в окно, сказала:
– Снега. Я попрошу снега, чтоб нам на ватрушках с тобой кататься!
– Тогда уточню, чтоб в январе, у меня как раз каникулы будут! – и сынок нарисовал в письме много-много снежинок, ведь Дедушка Мороз – волшебник, и всё непременно сбудется!
Ну, вот уже и долгожданный Новый год, а за ним уже и январь за порогом. День выдался снежным, за ночь наш маленький городок замело так, что не все могли просто проехать.
– Вот, сынуля, подарил нам Дедушка Мороз снега!
– Да, мама, что-то перестаралась ты со своим желанием, надо было снежинок поменьше рисовать!
И, казалось бы, надо в этой истории поставить точку, но нет, у неё есть продолжение. Года через три поехали мы всем классом на экскурсию на кондитерскую фабрику, и, сидя в газели рядом с водителем и ещё с одной мамой, я рассказала эту историю про новогоднее желание. Водитель, улыбнувшись, посмотрел на меня и с наигранным возмущением громко произнёс:
– Так вот, значит, это всё из-за кого произошло! А я в этот день замучился сначала около дома всё расчищать от снега, потом гараж откапывать… а это всего лишь подарок от Деда Мороза! Желание у них, видите ли, такое. Но теперь-то я знаю, из-за кого всё это! Если нас снова снегом завалит, подарю вам лопату. Будем вместе откапываться!
Евгения Владимирова и Степан Семёнов (г. Челябинск)
Певица
Летняя эстрада опустела. Капли дождя гулко стучали по дощатому полу и отражались в свете софитов. Он сидел на скамейке один и смотрел на сцену. Ещё несколько часов назад здесь пела Она. Её звонкий, чистый голос переливался и летел ввысь, создавая волшебство вокруг…
…В тот магазин он зашёл случайно – вывеска почему-то привлекла внимание – «Сувенирные чудеса». «Надо же, чудеса!» – улыбнулся он и открыл дверь. А внутри магазинчика была сказка: прилавки, оформленные как декорации к сказочному фильму, башенки и фонтанчик посередине зала – замок и маленькое озерцо, в котором плавали лебеди. И всё вокруг сияло и переливалось. Минуту он стоял как заворожённый, глядя на всё это великолепие. Потом зажмурился, проверяя, не показалось ли ему, но нет, всё было настоящим! И вдруг… он услышал этот необыкновенный голос – чистый, как родник, звонкий, переливающийся. В изумлении он повернул голову и увидел Её – такую воздушную, в лёгком струящемся платье и серебристых туфельках…
Он зажмурился, а когда открыл глаза, её уже не было в магазине. Случайно он бросил взгляд вниз – на полу лежала маленькая изящная пудреница. Он поднял её, секунду постоял в замешательстве, а потом решил догнать девушку.
Он проследовал за ней до парка, где взору его предстала летняя эстрада. Было празднично и нарядно: ярко горели софиты, музыканты настраивали инструменты, публика собиралась на скамейках под навесом.
– Молодой человек, проходите! – приветливо улыбнулась ему девушка-администратор, протягивая программку.
Он взял программку и сел на скамейку в третьем ряду. Концерт начался. Это были полтора часа какого-то волшебства.
…Дома он долго разглядывал изящную пудреницу и представлял, как он заговорит с Певицей. В своих мечтах он был смел и красноречив. На деле было иначе: он так и не решился подойти к ней и заговорить.
…В этот день на концерт он пришёл чуть раньше. Музыканты только готовились устанавливать аппаратуру.
– Молодой человек! – он не сразу сообразил, что Она обращается к нему, и растерянно оглянулся. – Добрый день! – Она шла навстречу, улыбаясь. – Вы не могли бы помочь нам разместить стулья?
– Да, конечно!
Он проследовал за ней в подсобное помещение, и следующие двадцать минут технической подготовки он практически ощущал себя частью концертной команды.
Они познакомились.
– Спасибо за помощь! – Она улыбнулась и протянула ему руку.
Он осторожно пожал тонкие пальчики.
Весь концерт, сидя в зале, он чувствовал себя необыкновенно счастливым. Пару раз ему казалось, что Она смотрит прямо на него и улыбается ободряюще ему со сцены.
Теперь он часто бывал на концертах уже не только как зритель, но и, как бы точнее выразиться… помощник по технической части: что-то принести, установить аппаратуру, разместить афиши.
Наступила осень. После концерта они часто гуляли по парку. Золото листвы отражалось в её лучистых глазах, а он шёл рядом с ней и был абсолютно счастлив. Они беседовали, конечно. Но ему казалось, что Она держится слегка отстранённо. Они говорили о фильмах, о книгах. Но он по-прежнему ничего не знал о её жизни. А рассказывать о себе ему было неловко: казалось, это будет неинтересно ей. А ещё он совершенно забыл о вещи – маленькой изящной пудренице, которая хранилась у него дома и которую он так и не вернул Певице.
Прошло время. Ему очень хотелось пригласить её на свидание, на настоящее свидание, но он не решался.
Как-то раз он поведал другу о своей истории. Они сидели в кафе, друг слушал с интересом, а потом неожиданно сказал:
– А я знаю её, твою певицу!
– Правда?
– Встречал пару раз в компании. Моя сестра любит разные творческие встречи и часто приглашает меня в качестве сопровождающего, – улыбнулся друг.
– А ты что-нибудь знаешь о ней, ну, о… Певице? – смущённо спросил он.
Друг посмотрел удивлённо.
– Так вы же общаетесь, гуляете вместе?
– Да… – вновь смутился он. – Но мы не говорим о личном, в основном о музыке, фильмах, книгах.
– Ясно, – друг посмотрел на него и покачал головой. – Знаешь, дружище, боюсь, то, что я скажу, не очень тебя обрадует.
– А что такое? – почему-то разволновался он.
– Она ведь замуж собирается выходить…
– Как… замуж?
– Ну, значит, есть у неё парень.
– Понятно.
– Ну, не кисни, дружище! Бывает!
Он пришёл домой и, не раздеваясь, лёг на кровать. Ночью, глядя бессонными глазами в потолок, он думал: «Ну почему всё так?»
Кажется, он не выходил из дома несколько дней. Слонялся бесцельно по комнате, что-то жевал вяло, переставлял предметы с места на место.
Дни стали серыми…
Из этого унылого состояния его вывел телефонный звонок. Звонил друг.
– Дружище, куда ты пропал?
– Пропал? Какое точное определение…
– Что ты там бормочешь? Тебя плохо слышно, говори громче!
– Я слушаю тебя!
– Дружище, прости, что расстроил тебя невольно. Я перепутал, слышишь, пе-ре-путал! – весело кричал голос в трубке.
– Ты о чём?
– Это не Она выходит замуж, а её подруга! Ну, не твоя Певица выходит замуж, она только свидетельница на свадьбе у своей подруги. Что ж поделаешь, не разбираюсь я в этих женских разговорах – услышал «у нас свадьба» и сделал поспешные выводы! Ты чего молчишь-то, скажи уже что-нибудь!
– Спасибо!
– Да уж, спасибо, – засмеялся в трубку друг. – Ну, ничего, мы всё исправим! Приходи сегодня вечером в кафе на наше постоянное место, мы тебя ждём!
Он что-то хотел спросить, но в трубке уже пели короткие гудки.
А вечером он не побежал, а просто полетел на встречу!
Зайдя в кафе, он увидел друга с его девушкой, сидящих за столиком. А рядом с ними сидела Певица! Он подошёл к ней и, не говоря ни слова, протянул маленькую изящную пудреницу. Её глаза распахнулись удивлённо навстречу. Они улыбнулись друг другу.
И день снова стал солнечным!
Елена Галушко (г. Санкт-Петербург)
Если у вас нету визы
Этой истории более пятнадцати лет.
В конце мая одна из моих подруг праздновала свой день рождения.
К слову, мы все майские собрались, начиная с 7 мая ходим друг к дружке в гости, благо живём в одном доме.
И вот, когда две из нас уже отметились своими радостными датами, третья предложила:
– Девчата, я хочу позвать вас на праздничные дни в июне в Литву. Познакомить с мамой, сестрой и городом моего детства.
От такой возможности погулять по Вильнюсу и Тракаю мы не в силах были отказаться. Но… Было одно но – у меня закончилась виза.
До начала нашего путешествия оставалось всего ничего – около трёх недель.
На следующее утро, не откладывая в долгий ящик, я рванула в ближайшее от меня учреждение, где занимаются визами и паспортами.
Клерк из этой конторы посокрушался, что времени впритык, но сказал: попробовать можно.
У меня же был такой вид, будто виза нужна мне для взятия Берлина.
А мой настрой, когда пахнет путешествием, развеял все сомнения.
И побежали дни ожидания, нет, они не потянулись, как пишут обычно, а именно понеслись, полетели.
Через десять дней заветный документ не был готов, через две недели тоже, приближалась дата отъезда.
Подруга делилась новостями из Литвы, о том, как нас ждут, готовят культурную программу.
К тому времени мы настолько сдружились, что нам было очень комфортно в нашей компании, в общем, мы, все трое, не представляли, что одна из нас вдруг не поедет.
Наступил день Х.
Поезд отправлялся ближе к вечеру.
С утра позвонили из фирмы и сообщили, что с первой почтой моя виза не пришла, но вечером ожидается вторая, которую можно получить в офисе, недалеко от метро «Площадь Восстания».
Для моего удобства договорились, что в том офисе я её смогу получить, если она будет готова.
Сейчас, по прошествии более пятнадцати лет, трудно описать моё состояние в ожидании визы.
А вот та решительность и безоговорочная уверенность, что всё получится, никуда не делись.
Из таких качеств и складывался мой характер.
Как мы условились с девочками, весь свой багаж я отдала им, специально не складывала зубную щётку и другие гигиенические принадлежности, а взяла минимум вещей. Подарки и сувениры для близких людей нашей Иры – всё забрали подруги. Они выезжали позже, а я – заранее, чтоб забрать паспорт и визу.
Когда я была в маршрутке, по дороге к площади Восстания, мне позвонили и сообщили радостную весть: мои документы готовы. Улыбка не сползала с моих уст долго. Радости не было предела, я готова была обнять весь мир и скупить все сувениры на вокзале.
Но тут меня ждало новое испытание.
До отправления поезда в Литву оставалось всё меньше и меньше времени, а моих попутчиц не было.
Помогла улыбка и та самая уверенность, что всё будет хорошо.
Они ворвались на вокзал за пять минут до отправления, моя шутка о том, что визы нет, не удалась, так как всё та же моя счастливая мина на лице и сияние моих глаз выдали моё состояние.
Запрыгнув в пустой вагон, мы успели в двух словах поделиться эмоциями и приключениями, которые пережили, пока добирались до вокзала.
В той поездке было много чего поучительного: мы ехали практически одни в вагоне, где, кроме нас, были ещё два человека; пограничная собака долго обнюхивала дорожную сумку, в которой недавно лежали котлеты; про кофе с коньяком и нашего стюарда – про него и всё остальное можно написать отдельную историю.
В моей жизни были события, подтверждающие истину, что вера и уверенность в своих планах и целях играют огромную роль. Эта поездка стала ещё одним пазлом в общей картинке: если ты этого очень хочешь, ты это получишь.
Константин Ганин (г. Одинцово, Московская обл.)
Лизонькин стишок
У малютки Лизы была мечта. Завтра, когда в доме соберутся все-все, и даже тётя Таня с Ванечкой, Лиза хотела бы выйти в большую комнату в новом голубеньком платье с бусинками. Она мечтала, чтобы все-все тут же попросили её прочесть стишок, и она прочитала. А все бы слушали. Чтобы тихо было так, словно и нет в комнате никого, кроме Лизы и бабушкиных старых часов с маятником. Девочка лежала в кроватке, стискивала под одеялом любимого зайчика и мечтала эту простую мечту. От этого её сердечко билось так громко и беспокойно, что сны и близко подойти боялись. Стихов Лизонька знала много – почти все книжки, которые ей читала мама, она помнила наизусть. Много раз уже зачитывала зайке любимые. Девочка умела делать это красиво, с выражением, с глубокими паузами в нужных местах. Она не переживала, что собьётся где-то или перепутает слово, но точно знала, что выступать перед гостями завтра не будет. Её станут упрашивать, стул пододвинут, а она не будет и всё! Так она решила, и от этой мысли хотелось плакать. Лиза достала из-под одеяла зайку, чмокнула его в носик, положила перед собой на подушку и сказала, обращаясь к нему:
– Вот не буду! Я хотела им пво дуб… а не буду!
Зайчик смотрел на девочку внимательно, но молчал. Его глаза-бусинки растворяли горечь мыслей, но сердечко не успокаивали. Выступить хотелось, но Лизонька уже знала, что как только она в стихах доберётся до первой же буквы «р», так мама перебьёт её и скажет: «Лиза, скажи правильно: Лукоморье. Ну, давай попробуем вместе: Лукоморье…»
– Пвотивная буква, – произнесла девочка в темноту, а затем зажмурилась и начала повторять: – Лукомойе, Лукомовье, г-л-л-л, Лукомомойле…
Буква не давалась. Лизонька видела, что зайчику нравится и так, но он, как и она, не умел убедить маму. Так они и уснули – сначала девочка, а потом её верный друг.
***
Следующий день вплоть до вечера вышел беспокойным. Папа ставил ёлку, Лизонька рассматривала волшебные шарики в коробке, мама переживала за всё и всем давала задания. Платье с бусинками висело на спинке стула и просилось, чтобы его потрогали – одним пальчиком по краешку оборки. Прямо перед приходом гостей Лиза немножко всплакнула, потом чуть-чуть разозлила маму, потом обнималась с ней и звала к платью, но маме было некогда, и колготки пришлось натягивать самой. Нарядиться дальше помог папа.
Первыми пришли дядя Вова с тётей Любой и Светочкой. Подарили шоколадку и игру в коробке. Светочку Лиза не любила, но, пока не было остальных, повела дружиться в свою комнату. Потом в дверь звонили и звонили. Кто-то приходил, заглядывал к девочкам, кто-то просто шумел в большой комнате. Лиза несколько раз выходила к гостям в надежде, что её попросят прочесть стишок, но взрослые пока ещё были заняты сами собой. Последней пришла пара, которую наша маленькая красавица до этого ни разу не видела: рослый бородач с запотевшими очками и миленькая тётенька, больше похожая на девочку. Стоило бородачу открыть рот в приветствии, как маленькая хозяйка замерла, очарованная. Этот большой жутковатый гость так же, как и девочка, не умел выговаривать букву «р». Совершенно никак не умел.
Весь следующий час Лиза не отходила от бородача. Она забыла про Светочку и про Ванечку, которого любила, но всё же… Она почти не слушала, что ей говорит мама, но зачарованно смотрела в рот новому гостю.
– Елизавета, – сказала мама, проходя мимо них, – отстань уже от дяди Славы. Нельзя быть такой.
Девочка опомнилась, ненадолго ушла, но скоро вернулась. Спустя время и она, и бородач, не замеченные никем, покинули большую комнату.
Пропажу мама обнаружила только тогда, когда все уселись за стол. Отправившись на поиски дочери, мама вернулась к гостям через пару минут загадочная и тихая.
– Вань, – позвала она шёпотом мужа, – пойдём что покажу.
Мама приложила палец к губам и поманила за собой. Вслед за ними молча, стараясь не шуметь, потянулись другие. У закрытой двери в комнату дочери мама остановилась, повернулась к гостям и снова приложила палец к губам.
– Тсс, – прошептала она и приоткрыла дверь.
За дверью открылась такая картина: Бородач сидел на детском стульчике и внимательно слушал, склонив голову набок. Лизонька же стояла спиной к двери, одной ручкой поддерживая кружевную кромку платья, а другой тиская мягкое тельце игрушечного зайца. Девочка читала стихи. Читала громко, с выражением и ни разу не сбившись. Легко и смело она подминала букву «р» или меняла капризную букву на любую, более подходящую. Мама видела лицо дочери, отражённое зеркальной дверью шкафа у дальней стены, – восторженное, с закрытыми глазами и бантиками, покачивающимися в такт стихотворению. Лизонька была счастлива.
Нула Гра (Олеся Андреева) (г. Сургут)
* * *
Живя в унылом маленьком городке, Нула никогда не имела особых возможностей для успеха в жизни. Она работала простым педагогом муниципальной школы и каждый день видела, как мечты медленно забывались в рутинной скуке. Но однажды всё изменилось.
Дождливым осенним вечером Нула обнаружила на электронной почте рассылку-приглашение на конкурс поэтов, проводимый в большом городе. Волнение заполнило её до кончиков пальцев – это был шанс показать всем свою талантливую душу и, возможно, исполнить давнюю мечту стать поэтом.
Следующий шаг – поделиться этой новостью с мужем. Игорь был её главной поддержкой во всех начинаниях, и они оба знали, что это была большая надежда на перемены и благополучие.
На следующий день Нула нерешительно отправила заявку на участие в конкурсе, стараясь подавить все страхи и сомнения. Вглядываясь в приглашение, она повторяла: «Мечта, шанс, возможность…»
Получив через две недели положительный ответ организаторов поэтического конкурса, Нула испытала смешанные чувства: радость от возможности воплотить свои мечты, страх перед судьбой. Она вздохнула и направилась в Дом литератора, где проводился отборочный тур конкурса.
В зале царило молчаливое ожидание. Она нервничала, но была решительна: «Сделаю всё, что от меня зависит». Когда её имя наконец прозвучало, она поднялась на сцену, сжимая в руке написанное, смотрела на зал, полный незнакомых лиц, среди которых были знаменитые поэты, критики и просто любители искусства. Нула начала читать: вначале голос дрожал, слова теряли свой путь, но чем глубже девушка погружалась в текст, тем больше ощущала, как сила мечты собирает разноцветные эмоции и превращает их в силу слов и искусства.
Зал замер. Все слушали, затаив дыхание. Когда Нула закончила чтение, зал наполнился аплодисментами. Это было не просто признание таланта, но и подтверждение силы заветной мечты.
Оксана Гришина (г. Кемерово)
Награда
Молодой талантливый врач Сергей Успенцев, учёный из Новосибирского Академического городка собирался на ежегодную церемонию награждения в Москву за своей первой наградой. Позади несколько месяцев плодотворной работы его коллектива, множество опытов, химических анализов, тестов и исследований. И вот спасительная вакцина, столь нужная для людей в борьбе с новым вирусом, готова. И сейчас ему осталось только собрать багаж с небольшим количеством вещей и вылететь в столицу.
Сергей вылетал из соседнего города – Кемерово, где живёт его мама. По пути он решил навестить её, поскольку он уже давно не был в отчем доме. Работа занимала всё время, а мама скучала по единственному сыну и просила его приехать хоть на часок, чтобы обнять свою кровиночку. Крайне обеспокоенный ранним вылетом, он за сутки заказал такси и всю ночь перед отлётом разговаривал с мамой.
В пять утра Сергей, одетый и обутый, уже готов был выйти во двор, чтобы сесть в такси и следовать в аэропорт, как вдруг за пять минут до назначенного времени ему позвонил диспетчер и холодным голосом сообщил:
– Извините. Для вас такси нет!
В советское время существовали автопарки с профессиональными водителями, диспетчерами и определённым количеством машин, регулярно проходящих техосмотр. А сегодня это виртуальные автопарки с наёмными людьми, имеющими водительское удостоверение и свой личный транспорт. У водителя такси, который принял заказ, не завелась машина. Утро как-то не задалось. Воскресная тишина царила во дворе спального района. Сергей продолжал названивать во все службы такси. И везде отвечали:
– Такси подъедет не раньше, чем через 30–40 минут, будете ждать?
Тревога нарастала. До ближайшей остановки быстрым шагом 30 минут ходьбы. Стоя на распутье, он увидел подъезжающий автомобиль именно той службы такси, которая не смогла прислать своего водителя на заказ. А тут с разницей в 5 минут такси вырулило к соседнему дому, в котором на первом этаже располагался мини-отель. Из отеля вышла семейная пара с ребёнком и стала укладывать чемоданы в багажник. Взволнованный врач бросился к машине, на ходу объясняя произошедшую с ним ситуацию. Оказалось, что пассажиры тоже едут в аэропорт.
Вылет прошёл благополучно. Когда до Москвы оставалось лететь не больше часа, командир воздушного судна сообщил о готовящейся вынужденной посадке по техническим причинам в ближайшем аэропорту.
Драгоценное время шло, а авиакомпания затягивала с вылетом. Пришлось взять машину напрокат и выдвинуться в сторону Москвы. Что-то неладное начало твориться и с погодой. Резко заволокло небо, огромные облака сгустились в чёрные тучи, налетел порывистый ветер, сразу же открылся небесный люк, и из него полился сплошной поток воды. Дворники автомобиля, даже в ускоренном режиме, не справлялись. В условиях почти нулевой видимости пришлось ехать наугад. Сильный ливень продолжал хлестать по стеклу, и машина была вынуждена съехать на обочину, прямо в глубокую и вязкую, как болотная трясина, колею.
«Нужно позвонить и предупредить встречающую сторону, что я задерживаюсь», – подумал Сергей. Он достал телефон, но тот просигналил ему, что заряд батареи на нуле, и экран погас. За окном автомобиля сквозь стену дождя виднелся одиноко стоящий дом. Пришлось выйти из машины и бегом направиться к нему. Каждый шаг приближал его к дому, который вблизи теперь стал больше похож на завалившийся сарай с небольшим навесом вместо веранды. Ловко запрыгнув на хлипкую ступеньку под навесом, он постучал в дверь.
Дверь ему открыла приятной внешности девушка. Казалось, что она нисколько не была удивлена визиту незнакомца.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, – услышал в ответ Сергей.
– Я врач из Новосибирска. Еду в Москву. У меня застряла машина, можно воспользоваться вашим телефоном?
– У нас нет телефона, – сказала девушка.
– А свой телефон я смогу зарядить?
– Когда за окном гроза, у нас нет электричества. Я могу вам предложить переждать непогоду и согреться.
Девушка из термоса налила ароматный травяной чай, и тепло ромашково-мятного напитка разлилось по уставшему промокшему телу.
Через некоторое время он услышал из соседней комнаты доносившиеся отрывки молитвы.
Девушка стояла у детской кроватки и молилась.
– Что вы делаете?
– Молюсь. Мой ребёнок болен и нуждается в медицинской помощи, но в нашем захолустье нет врача, даже медсестры, – сказала девушка.
– Как же можно надеяться только на молитву и Бога? Нужна диагностика, медикаменты…
– Я просила, чтобы Бог привёл врача! – молвила девушка. Она улыбнулась.
И тут Сергей всё понял. Все его сегодняшние мытарства сложились в единую цепь. Он посмотрел на часы, всё равно уже опоздал. Нет смысла торопиться и беспокоиться.
– Я помогу вам. Где можно помыть руки?
Татьяна Груздева (г. Череповец, Вологодская обл.)
Снежинка в руках
В сквере у дома темнело. Уже зажглись фонари, и жёлтые круги света рассеивались в зимних сумерках. Все дорожки сквера были истоптаны вдоль и поперёк. Прохожих в сквере было немного: младшие классы уже проскочили после продлёнки из школы, старшеклассники тоже уже разошлись по домам. После работы домой шли жители. Многие по пути забегали в детский сад, где их с нетерпением ждали дети. Закутанные мальчишки и девчонки рассказывали по дороге домой свои дневные истории: какая каша была с утра, в какую игру они играли днём с друзьями. Родители торопились и тянули ребятишек за руки: нужно было ещё заняться домашними делами, приготовить ужин, проверить уроки у старших и отдохнуть после работы.
Из детского сада на улицу вышла женщина с ребёнком. Рослый мальчишка важно шагал рядом с матерью. Помахав на прощание друзьям, они направились к скверу. В городе уже неделю был снегопад, поэтому все дороги были заметены снегом. С берёз вдоль дорожек и с неба падали снежинки. Они сверкали в свете фонарей и плавно падали на землю. Мама с сыном тихо шли к дому.
– Как дела в садике? – поинтересовалась мама, взяв сына за руку.
– Хорошо, – прильнул к ней мальчик.
– Чем занимались днём?
– Играли с Севой в догонялки, а ещё воспитатели задали домой задание: подумать про самую заветную мечту. Мы завтра рисунок рисовать будем и желание загадывать. А ты, мама, как в детстве желание загадывала?
– Я? – женщина остановилась и взглянула в небо. – Мы всегда на снежинках загадывали.
– А как это?
– А очень просто: идёшь домой и снежинки ловишь. Одни на язык падают, те просто считаешь, сколько поймал, а другие – на ладошку. Если голой рукой поймать, не получится ничего: растает снежинка и всё, не выйдет загадать желание. А вот если на варежку снежинку поймаешь, то её можно долго держать и внимательно рассмотреть. Если попадётся тебе совершенно ровная снежинка с тремя зубчиками на кончиках, то вот она – счастливая находка. На неё желание загадывают, а потом дуют сильно-сильно и смотрят, куда полетит. Если далеко улетела, то сбудется желание, а если покружилась и вниз упала, то нет.
– А у тебя сбывалось желание?
– Сбывалось, родной, но только такое, которого очень сильно хочешь. Сначала я в школе загадывала желание на снежинках, а потом вместе с папой мы после свадьбы загадали, чтобы счастливыми быть. А потом папка через окошко роддома кричал, что снежинка ему сына-богатыря предсказала, – улыбнулась мама, и глаза её заискрились.
– А сейчас ты что бы загадала, если бы мы такую снежинку нашли?
– Сейчас? – женщина задумчиво подняла глаза к небу. – Больше всего я хочу, чтобы папа вернулся домой.
– А когда он придёт? Скоро? – прижался мальчик к маме.
– Не знаю, – ответила мама, и глаза её предательски заблестели. – Когда закончится специальная военная операция.