Читать онлайн Безвременье бесплатно

Часть 1. Проход

В недоумении я долго стояла и смотрела в чёрную дыру, возникшую передо мной так внезапно. Она бешено вращалась, грозно гудела, переливаясь по краям всполохами радужных цветов. И манила, тянула, засасывала с невероятной силой, как тот старый заброшенный колодец, на краю которого мне захотелось недавно постоять. Уйди, наваждение! Я сплю! Закрыла глаза и уши на несколько секунд, пытаясь освободиться от странного видения и непрестанного гула. Не тут-то было. Видение не исчезло, а ещё больше зарычало, завращалось, как будто призывая из своей бездны ужасных монстров.

Что ж, в тот раз я не побоялась встать на край колодца и заглянуть в пропасть, у которой всё-таки было дно. Здесь было кое-что поинтересней, загадочней, непредсказуемей. И я решилась.

Откуда-то в руке возникло копьё. Стало смешно: этим оружием сразиться с неведомым чудовищем, воющим из преисподней? Диана, молись!

И помощь пришла так же неожиданно, как приглашение нырнуть в чёрную дыру… Ослепительно белый Пегас с огромными крыльями, как небесный ангел, опустился между мной и ревущей пропастью! Я отбросила в сторону копьё и безоружная с лёгкостью взлетела ему на спину.

Доверие! Полное доверие к чудесному коню и смирение! Только так, а не иначе!

Мельком заметила, что осталась практически без одежды: лёгкая полупрозрачная палевая туника времён фараона, голые босые ноги. И больше ничего! Мой Пегас рванул с места прямо в засасывающую воронку. Инстинктивно вцепилась в его шелковистую белоснежную гриву, сжала голенями его бока и крепко зажмурилась.

Часть 2. Звезда

Проход через воронку оказался мгновенным и безболезненным.

Когда я открыла глаза, то чуть не вскрикнула от удивления, поражённая открывшейся картиной. Заходящее апельсинового цвета солнце лениво опускалось за черту, разделяющую огненно-фиолетовое небо и лазурно-кобальтовый океан, уже задремавший, убаюканный этим нетронутым, затерявшимся в лихолетье мирозданьем. От невиданных красок, пронзительной тишины и умиротворения у меня захватило дух.

Мысль «а что же дальше?» вернула к не выразимой словами реальности. Пегас, словно прочитав мои мысли, нерешительно потоптался на песке у кромки воды, белопенной волной лижущей шафрановый берег загадочного мира. И смело ступил своим изящным копытом на солнечную тропинку, протянувшуюся через весь мирно посапывающий океан, и лёгким аллюром пошёл прямо навстречу янтарному солнцу, медленно погружающему в тёмную синеву свои апельсиновые дольки.

Удобно пристроившись на тёплом мягком крупе, я наслаждалась равномерным бегом прекрасного коня, ставшего моим ангелом-хранителем в этом опасном путешествии в безвременье. Влажный ветер ласково щекотал мои щёки, разгорячённые невообразимым происходящим. Тихонько я просунула свои ноги под сложенные бархатистые на ощупь крылья Пегаса, чтобы ощутить полный комфорт от езды, и растворилась в экстазе.

И вот, когда последняя солнечная долька была готова окончательно скрыться за горизонт, легкокрылый конь оттолкнулся от водной глади, расправил свои волшебные крылья за моей спиной и взмыл в ночное небо, сияющее далёкими звёздами межпланетных миров. Пегас выбрал курс на самую яркую звезду, излучающую бархатистый тёплый свет, где нас ожидали новые знакомства, события и приключения.

Часть 3. Поцелуй

Потеряв счёт времени, я заворожённо смотрела на приближающуюся Звезду, приглашающую к себе в гости.

Никаких гнетущих предчувствий, лживых опасений, липких страхов – только готовность к встрече с удивительным добрым сказочным миром. Я была готова ко всему, ведь со мной рядом (вернее, я у него на спине) был Пегас. Что плохого могло случиться в такой доверительной компании?

Легко и плавно мы вошли в атмосферу Звезды, оказавшейся планетой, излучающей столь необыкновенный яркий свет.

Райский уголок предстал перед моими ошеломлёнными очами. Широколистные изумрудно-зелёные деревья с источающими тонкий экзотический аромат фруктами, феерично взлетающие бабочки необычных форм и расцветок, сладкоголосое пение невидимых птиц, нежно-розовый купол неба в серебристых отливах, напоминающих северное сияние. Абсолютно ничего не предвещало беды.

Мой конь направил свой стремительный бег к гряде остроконечных гор, украшающих своей венценосной короной нефритовые изгибы дикого леса. Я поняла, что нас здесь давно ждут. И не ошиблась.

У подножия малахитовой, стремительно убегающей ввысь горы, у входа в пещеру, опершись на посох, ждал седовласый старец.

Ниспадающий чёрный балахон, перепоясанный грубой верёвкой, говорил об отшельнической жизни мудрого старца. Его глубокие светлые глаза выражали спокойствие и дружелюбие, а лёгкая улыбка расслабленного рта располагала к себе любого встречного путника. Только один посох вносил диссонанс в образ мудреца. Вылитый из какого-то металла цвета слоновой кости, он заканчивался небольшим черепом, из глазниц которого исходил мерцающий сиреневый свет.

Поравнявшись с отшельником, Пегас остановился и замер в ожидании дальнейших указаний.

«Зачем я здесь? Что произойдёт дальше со…» – промелькнуло в моей бесстрашной голове.

Резкий удар посохом между глаз прервал мою мысль и на мгновение вырубил меня из реальности.

Часть 4. Ребёнок

Очнулась я быстро, хотя неизвестно, сколько прошло времени в этом странном мире. Голова не болела, даже шишки не осталось в том месте, куда приложили череп. «Вот так поцеловал, мудрец», – промелькнула саркастическая мысль.

Главное, что Пегас был по-прежнему подо мной. А вот местность изменилась до неузнаваемости (опять переместились?).

Огромная тёмная сырая пещера со множеством входов и выходов, бесчисленных лабиринтов. Слава богу, от Пегаса исходило свечение, рассеивающее тьму примерно в радиусе десяти метров.

Жуткий холод пробрал до мозга костей, предчувствие чего-то неотвратимого сковало разум.

И тут где-то совсем близко послышался плач – жалобное скуление существа, видимо, очень нуждающегося в помощи. Я пришпорила босыми пятками коня, который и так почувствовал необходимость движения без моих понуканий. Мы осторожно вошли в лабиринт, издающий плачущие звуки.

Это был короткий тупик, в самом конце которого, вжавшись в стену и обхватив руками колени, сидела пятилетняя светловолосая девочка с чумазым от грязи и слёз лицом.

Мягкий свет, льющийся от Пегаса, ненадолго ослепил её. И я увидела сначала расширенные от ужаса глаза, потом удивление и отчаяние, сменившиеся безразличием. Судя по всему, ребёнок провёл несколько дней в этом адском месте без еды и воды и был истощён до предела.

Я медленно спустилась с моего легкокрылого, чтобы ненароком не испугать малышку, и подошла к ней почти вплотную. Маленькие ручонки тут же протянулись ко мне. Медлить было нельзя! Бог весть, что ещё может произойти, пока мы находимся здесь.

Аккуратно взяв на руки ребёнка, я снова забралась на коня. До чего же худеньким и невесомым оказалось тельце бедняжки. Последние силы покидали её, сознание еле теплилось в этой маленькой светлой головке. Срочно на поверхность! Пока она жива! Вот только куда? В какой проход? Где искать выход в этом бесконечном подземном царстве?

Невероятная любовь и сострадание наполнили моё сердце: на руках у меня умирал ребёнок, а я была бессильна что-либо сделать.

И снова Пегас, мой удивительный конь! Засиял ярким ослепительным светом, заполняющим все уголки, все трещины и выступы беспредельной пещеры. Свет разливался, разрастался, ширился, пока не заполнил собой всё пространство, побеждая тьму и холод. Ещё одно мгновение и…

Часть 5. Мяч

Мы оказались в пустыне, залитой жарким, палящим солнцем, с мириадами песчинок горчичного цвета. Час от часу не легче! Нам ведь так нужна вода и еда для чуть дышащего ребёнка, лежащего на моих руках.

Умница Пегас встрепенулся, взмахнул крыльями и бреющим полётом отправился на поиски оазиса.

«Быстрей! Быстрей! Быстрей!» – мысленно подгоняла я Пегаса. Борьба за жизнь девочки шла не на минуты, а на секунды, как знать… Конь развил такую бешеную скорость, что знойный ветер пустыни свистел в ушах, больно хлестал оголённое тело, нещадно иссушая кожу.

Наконец-то на пути возник долгожданный оазис. Наш спаситель сделал один круг, выбирая самое удачное место для посадки, сложил крылья и, цокнув копытами о каменную площадку перед колодцем, благополучно приземлился.

Осталось только выудить несколько спасительных глотков из колодца.

Но не тут-то было! Дорогу преградила невесть откуда взявшаяся большущая змея с красивым узорчатым орнаментом на верхней части змеиного тела. Уговаривать змею не входило в мои планы, и я двинула Пегаса, сжав его бока ногами, навстречу завораживающим холодным аметистовым глазам змеюки.

Переминаясь с ноги на ногу, конь встал как вкопанный. Стало предельно ясно: без переговоров не обойтись.

Ну что ж, я готова. Только не затягивай, Эгле – Королева Ужей! Так я решила уважительно называть стража источника жизни.

Королева грациозно подняла голову на уровень моих глаз, и начался поединок без слов. Что она хотела, я так и не поняла, но в её аметистах читался немой вопрос:

разгадай трижды то, не знаю что.

Мой мозг напрягся, мысли вихрем закружились, прямо как та гудящая воронка, из-за которой мы здесь оказались. Напряжение достигло своего предела…

Щелчок! И в голове резко вспыхнуло слово «вечность». До меня дошло: это загадка!

Ответ родился спонтанно, мгновенно, так, как то, что происходит в этом удивительном и недоступном моему пониманию мире: «Песочные часы!»

Я уже ничуть не удивилась, когда в моей руке появились часы из какого-то очень плотного дерева терракотового цвета. Правильный ответ!

Аметистовые глаза напротив моих приобрели топазовый оттенок. Я не отводила взгляда. Отлично! Следующий вопрос: «Судьба».

Да, легко! «Веретено!»

Верно! Под мышкой почувствовала круглый предмет – ещё один подарок хозяйки оазиса. Даже не стала проверять, потому что была уверена в правильности своего ответа. К тому же обе руки были заняты: одной я придерживала умирающего ребёнка, а в другой крепко сжимала песочные часы.

Ну же, давай! Третий вопрос!

«Мяч».

Этот предмет обескуражил меня: я засомневалась в своих телепатических способностях. Что это? Ошибка? Напряглась, сомневаясь в своей мудрости и мудрости той, которая подкинула эту головоломку.

Ещё раз! Можно вторую попытку?

Но нет, мяч упрямо лез в голову – детский, резиновый, сине-красный с двумя зелёными ободками по экватору.

И я сдалась! Мяч так мяч! Ответа не будет.

Из воздуха материализовался именно такой мяч и плюхнулся прямо к ногам Пегаса.

Дальше как в замедленном кино… Пегас, как заправский динамовец, бьёт копытом по мячу… Резиновая игрушка летит по дугообразной траектории, разрывая пространство и время…

Часть 6. Океан

Пегас стремительно прыгает в расширяющееся отверстие вслед за мячом, не ведая, что ждёт нас в другом измерении!

«Сумасшедший!» – проносится в моей голове. Судорожно сжимаю пегасовы бока и не забываю быстро прижать к себе ребёнка, зажать под мышкой веретено, как градусник, а в руке часы. Ещё пара таких предметов – и можно делать постановку трюков на цирковой лошади. Но увы, от королевских подарков не отказываются, а благодарят.

И вот мы уже на песчаном берегу того же самого дремлющего океана, ленивого заката, апельсинового солнца.

Неужели предстоит движение по кругу? Меня как-то не прельщал ещё один день сурка… Хотя нет, на этот раз нас трое и у меня пара артефактов. Но времени на раздумья нет: девочка еле дышит.

Спешившись у кромки воды, уронив на золотистый песок королевские подарки, я быстро вошла в прохладную воду и аккуратно погрузила ребёнка прямо с головой в спящий океан, решив: будь что будет.

Как только тёмно-синие воды сомкнулись над детской головой, место погружения засияло золотисто-изумрудным светом, и я отчётливо увидела вместо ребёнка серебристый кокон, растущий прямо на глазах.

Он медленно увеличивался, вращаясь вокруг своей оси и распространяя под водой холодное лунное сияние до тех пор, пока весь океан не превратился в сверкающий бриллиант, затмивший своей красотой само солнце.

Когда блестящий кокон достиг размеров человеческого тела, его энергетическая оболочка взорвалась и высвободила наружу женское тело, взлетевшее над поверхностью океана с расправленными крыльями, которые искрили и переливались всеми цветами радуги.

Дюймовочка!

Я уже привыкла давать имена обитателям этого сверхудивительного мира: мой мозг, нашпигованный, как капустный пирог, шаблонами, не терпел неопределённости.

Я с открытым ртом смотрела на это Чудо – возрождённую фею с радужными крыльями, упивающуюся своим полётом. Пегас нетерпеливо топтался за моей спиной, напоминая о продолжении нашего пути.

«Да подожди ты!» – цыкнула я на него, не в силах отвести восхищённого взгляда от взрослой феи, пытаясь рассмотреть и запомнить все черты её лица, фигуру и одеяние. Что-то мне подсказывало: наша встреча продлится долго…

Она была совершенна и невыразимо прекрасна! Утончённые черты лица, большие сияющие васильковые глаза, маленький коралловый ротик, прелестные золотисто-медовые локоны, ниспадающие послушными волнами на плечи и грудь. Нежно-алое лёгкое платьице переливалось жёлто-сиреневыми тонами и едва колыхалось от лёгкого ветерка, создаваемого крыльями феи.

Вдоволь налюбовавшись на дело своих рук и рук кудесника-океана, я вспомнила про предметы на песке, которые так и не удосужилась изучить из-за стремительно развивающихся событий. И пока новорождённая фея порхала и носилась как безумная взад и вперёд, пытаясь увлечь в свою игру Пегаса, которого ничем нельзя было удивить, я уселась на берегу, скрестив ноги, желая понять, для чего нам даны эти знаковые вещи.

Прежде всего я обратила внимание на необычную форму песочных часов. Оба деревянных основания, к которым крепилась прозрачная восьмеричная колба, имели чёткую квадратную форму. На одном из них была выгравирована загадочная надпись на арабском языке, которую я, естественно, не могла прочитать.

Но, зная удивительные возможности этих миров, воспользовалась умением расслабляться и отпускать свои мысли. Ответ пришёл сразу, скорее всего, из подсознания: «И это пройдёт». Похоже, в этой реальности побывал когда-то мудрый Соломон. Возможно, он и смастерил песочные часы с сакральной надписью. Не удивлюсь, если он сосчитал все песчинки, беспрерывно струящиеся через микроотверстие из одной части колбы в другую.

Не менее интересным оказался второй предмет. Золотое веретено с энергетическими нитями, которые приятно вибрировали в руке. Странно, почему я не почувствовала вибрацию, пока веретено покоилось под мышкой?

В любом случае эти предметы ещё пригодятся и останутся здесь, потому что при всём своём желании я не смогу забрать их в свой земной мир. В этом я была уверена на все сто.

Меня больше всего волновал вопрос, что делать с Дюймовочкой. Ведь она точно не была уроженкой океанского побережья.

Фея вела себя как ребёнок. То носилась над водой, опустив одну ножку в океан, то нагоняла волну на берег, усиленно размахивая крыльями, то дёргала Пегаса за пушистый хвост, пытаясь рассердить и заставить играть в перегонки. Было заметно, что фея не очень-то повзрослела и её характер остался вздорным ребяческим.

Что делать в такой ситуации, я не знала. Мой Пегас уже терял терпение от назойливости взбалмошной феи.

Часть 7. Песчинка

Я внимательно присмотрелась к своим спутникам. Кто они такие? Какую роль должны сыграть в моей жизни? Почему я здесь, с ними? Смогу ли вернуться домой? Или навсегда зависну в этой параллельной Вселенной?

Вопросы, сплошные вопросы…

Ясно одно: у этих двоих есть крылья, а у меня нет. Они оба светятся всем своим существом, а я нет. Возможно, и у меня есть свой свет, только внутренний. Хоть что-то общее!

Мой взгляд снова коснулся песочных часов… «И это пройдёт…» Что – ЭТО?

Когда пройдёт? Куда пройдёт? Через что пройдёт?

Песчинки, словно невидимая пыль, просачивались через отверстие колбы в точно такую же ёмкость, как и та, которую они покидали… Пока последняя не завершит весь этот песочный бег.

Моя рука потянулась к часам, чтобы перевернуть их и возобновить этот бег, снова заполнить пустую ёмкость…

А смысл?!

Ну конечно! Наша жизнь соткана из этих мгновений-песчинок, незаметно утекающих в пустоту! Мы не властны остановить это течение! Лишь чья-то более могущественная рука способна снова запустить этот процесс так же, как я только что перевернула механизм для измерения времени. Но как удержать песчинку-мгновение? Как остановить утекающее время?

Вокруг меня на берегу было много янтарного песка. Тысячи, миллионы, миллиарды крохотных песчинок, из которых, по правде говоря, и состоял этот берег, убегающий вдаль – за горизонт.

Кстати, и океан состоял из невообразимого количества водяных капель.

А воздух?

Можно было продолжать до бесконечности.

На моей ладони лежала одна-единственная песчинка – весь этот мир, вся Вселенная, моя жизнь, жизнь Пегаса и Дюймовочки, беспечно резвящихся на берегу. И названием песчинки было ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС.

Песочные часы исчезли, растворились в воздухе так же, как и появились в пустыне в моей руке!

Я перевела взгляд с места, где только что находились часы, на золотое веретено, и меня осенило!!!

Вскочив от внезапной догадки на ноги, я бросилась к своим светящимся крылатым друзьям, прихватив с собой веретено, и протянула его Дюймовочке.

Фея просияла, едва коснувшись предмета, который был ей необходим больше жизни. Ведь её жизнь не имела смысла без того места, где она родилась, где был её родной дом. Уж не знаю, как она оказалась в пещере. Но теперь я была твёрдо уверена, что Дюймовочка найдёт с помощью веретена дорогу домой.

Пегас улыбался во всю свою белозубую лошадиную морду! С чего бы это? Откуда такая радость?

Я взлетела на спину улыбающегося Пегаса: «Вперёд, домой!»

Фея первая взмыла в воздух и полетела, держа в руках веретено и постепенно разматывая золотую нить, которая вилась, заплеталась в узор, оставляя за собой сверкающую лунную дорожку, по которой, пританцовывая, цокал жизнерадостный Пегас. И я, сидящая у него на спине, блаженно улыбалась, крепко зажав в кулаке драгоценную песчинку – мою жизнь.

Часть 8. Слеза

А веретено оказалось не таким уж маленьким. Сколько километров наплелось той дорожки, трудно сказать. А только мы снова поднимались по лунной тропинке вверх – к конечной цели своего путешествия, провожая фею до дома.

За это короткое время (не знаю, сколько я просидела с песочными часами на берегу океана, разгадывая тайну времени) Пегас подружился с Дюймовочкой и теперь всю дорогу подмигивал ей и строил глазки. Неужели влюбился? Я и представить себе не могла, что родится от их союза.

А она то и дело чуть не роняла веретено с путеводной нитью, ведущей на Луну.

Прибыли!

Фея бросилась проверять кратеры потухших вулканов, попадающиеся у неё на пути. Она дома!

И хотя здесь, на Луне, было не очень уютно, тепло и светло, но я на мгновение позавидовала ей, вспомнив про Понтия Пилата и Иешуа Га-Ноцри. Скучно уж точно не будет в такой компании.

Украдкой глянула на Пегаса: «Остаёшься с Дюймовочкой?»

Не в силах сдержать слезу, крылатый конь уткнулся мне в грудь, оставив на моей тунике мокрое пятно величиной с яблоко.

Думаете, он прощался со мной? Как бы не так!

Погладив фею крылом по красивой головке, Пегас встал на одно колено, приглашая к себе на спину. Я взяла Дюймовочку за руки и улыбнулась ей. Она хлопала длинными ресницами, будто передавала радиосигналы азбукой Морзе. Мы прощались, но не навсегда.

Что такое время и расстояние для крылатых? А для человека, владеющего песчинкой?

Похоже, и Пегас это понял и улыбался вполне ничего себе так – по-человечьи, прикрыв копытом блеск своей ослепительной улыбки.

Я больше не могла выносить его хитрую конскую морду – взобралась ему на спину и, махнув феечке на прощание рукой, направила Пегаса на лунную дорожку, чтобы вернуться в водный мир и найти там проход в свой.

И-го-го!

Это не я заржала.

Пегас резко развернулся, встав на дыбы, и нырнул в ближайший кратер.

Заключительная часть. Дома!

Очнулась я уже в том месте, откуда начались наши приключения. А за спиной услышала звук лопнувшего шарика. Чёрная бездна, вращающаяся воющая воронка, схлопнулась и исчезла!

Соскользнув с Пегаса на родимую землю, я поняла, что не вынесу ещё одного расставания и мокрого пятна на второй груди…

И наотмашь ударила своего крылатого по крупу.

Свободен!

Пегас исчез.

Нужно ли говорить, что никто и никогда силой или уговорами не сможет удержать красоту, вдохновение в своих руках?

Пегас не покидает лишь того, кто дал ему свободу и посвятил ему свою жизнь.

И я благодарна ему за всё – прошлое, настоящее и будущее.

В закоулках памяти

POV: Ланогрэсса

Казалось, эта ночь не закончится никогда.

Уже не первый час я лежу в холодной постели и пытаюсь представить твой образ в мелочах.

За окном гудит штормовой ветер, напоминая о том, что в этом чёртовом мире есть всё, кроме хорошей погоды. За всё время пребывания здесь я так и не смогла привыкнуть к низким температурам, заставляющим даже моё бессмертное тело покрываться мурашками от колкости ледяных осколков, переносимых ветром. Странный мир. Очень странный. Такие заморозки, но при этом всём вода не застывает, а море бурлит. Часто его волны вздымаются настолько, что покрывают берега, очищая их.

Но сейчас не надвигающийся шторм волновал меня и даже не то, что завтра я наконец-то смогу покинуть этот мир, совершив очередной прыжок. Нет. Меня вновь будоражил призрачный силуэт моего скитальца.

Я помню твой образ в деталях.

Помню каждую морщинку на лице, но память упорно отказывается извлекать твоё имя из своих закоулков. Твои прекрасные холодные глаза. Чарующие бездонные голубые глаза, в которых отражается целая Вселенная. Узкие губы, которые постоянно натягиваются в ленивой усмешке, показывающей твоё превосходство над остальными. Твои руки, обнимающие меня и согревающие пылкими объятиями в холодной ночи.

Ты был моим лекарством от любой болезни.

Ты был моим миром.

Я помню шелковистость твоих длинных смоляных волос, словно мои пальцы прямо сейчас перебирают в ночи эти одинокие потные волосинки… Каждую по отдельности. Именно так я делала каждую ночь после наших пылких и страстных забав.

Я помню так много, но при этом ничего. Мне не удаётся оживить твой образ до конца, как бы сильно я ни старалась. Ты всегда остаёшься далёким, холодным и таким призрачным.

Я помню твой нежный, с лёгкой хрипотцой голос, слегка надменный и вечно ухмыляющийся. Этот сводящий с ума тембр. Мне даже удаётся вспомнить, как именно шевелились твои губы, слегка приоткрытые всё в той же насмешливой улыбке, и белоснежные зубы, которые ты так опасался лечить. Ты боялся лекарей. Вспомнив эту новую деталь из нашего прошлого, я улыбнулась.

Ты был моим Ангелом.

Ты охранял и защищал меня от всех напастей. Странно, как возможно помнить так много и при этом забыть самое важное…

Как моё имя?

Я не могу вспомнить даже пары букв собственного имени, которым ты так любил меня называть. Я помню, что ты практически напевал мелодию, произнося его. Я помню, как улыбалась каждый раз, когда ты звал меня по этому имени. Помню, как смущённо целовала тебя каждый раз, когда ты ругал меня за что-то, пытаясь произнести это имя более суровым тоном. Тебе никогда не удавалось показать свою злость, ведь всепоглощающая любовь, исходящая от тебя, перекрывала любую мелочь и любое негодование. Ты даже кричать не мог на меня по-настоящему. Это было как-то мягко и театрально. Наигранно. Просто для вида. Чтобы напомнить мне о том, что ты мужчина, что имеешь право волноваться за меня и воспитывать, ведь я такая неуклюжая, такая наивная и такая… Твоя… Всецело твоя.

Как твоё имя?

Как я могла забыть имя того, кто был моей Вселенной? Того, кто был для меня воздухом и светом? Мне стыдно и неловко от того, что я не могу позвать тебя по имени. Возможно, если бы мне удалось это сделать, ты явился бы предо мной и обнял так крепко, что я бы расплакалась от собственной беспомощности.

Я так хочу потерять свою Силу. Я так хочу вновь стать той беззащитной девушкой, которая просто тонула в объятиях любимого мужчины. Неважно, кто ты по происхождению. Неважно даже то, что за сущность сидит внутри тебя. Ты мужчина. Ты мой любимый, страстный, верный, сильный, целеустремлённый и самый желанный мужчина. Я знаю точно, что никто не способен сравниться с тобой. По крайней мере в моих глазах.

Ты моё всё.

Передо мной сейчас огромный и непознанный мир. Другой. Совершенно новый мир, о котором я не знаю ничего. Мне удалось вспомнить, что ты спасал нас в то мгновение, когда заключил этот договор. Я помню, что именно ты превратил нас в Хранителей ключей Вселенной Димисар… В Вечных Странников, блуждающих меж порталами и вратами. Именно ты, спасая меня, сделал выбор за нас двоих. Сделал правильный выбор. Ты дал нам шанс. Дал шанс на спасение. Дал шанс на то, чтобы вновь быть вместе. Я не сержусь на тебя. Нет. Я горжусь тобой и твоей решительностью.

Я знаю точно, что не смогла бы поступить столь же мудро, ведь без тебя я не могла представить и мгновения. Ты был моим всем, а я была лишь влюблённой эгоисткой.

Пусть это сложно.

Пусть нам предстоит пройти через всю Вселенную, но я уверена, что мы найдём друг друга. Я знаю. Нет. Я уверена в том, что догоню тебя. Совсем скоро. Осталось совсем чуть-чуть времени, и мы вновь соединимся. Я обниму тебя так крепко, как только смогу. Посмотрю в прекрасные глаза цвета лазури и поцелую вечно насмешливые губы, не дающие мне покоя по ночам, заставляющие томиться в желании, которое не способен удовлетворить никто другой. Уж точно никто из тех, кто изредка встречается на моём пути. На пути Вечной Странницы, ищущей вторую половинку собственной души. Все они ничтожны по сравнению с теми воспоминаниями о тебе, что я так долго и бережно храню в своём сердце.

Мы нарушили правила. Я помню это.

Я очень хорошо помню, из-за чего мы оказались на пути вечного скитания.

Главный закон Вселенной Димисар: «Не обмани своё сердце».

Иными словами: «Жить с нелюбимыми нельзя».

Нельзя и строго запрещено предавать свою любовь!

Мы были теми глупцами, которые поставили долг превыше любви. Мы виноваты. Мы дико провинились перед чувствами друг друга. Прости меня. Прости, что я была так глупа. Прости, что, зная о твоих чувствах, зная о моей любви к тебе… Что, несмотря на всё это, я согласилась выйти замуж за твоего брата.

Именно это и привело нас к цепочке событий, смертей, потерь, угнетений и поражений. Мы любили друг друга. Мы бредили друг другом. Мы спасали друг друга… Но мы предпочли разбить сердца тем, кто был ни при чём. Те, кто был рядом с нами, не были виновны. Они были невинны и стали жертвами ситуации. Ситуации, которую создали Я и Ты.

Я помню, как была готова кричать от боли в момент, которому по статусу положено становиться самым счастливым в жизни любой женщины. Нет. Моё белое платье стало оковами, в которых меня, как рабыню, вели к алтарю, насилуя сердце и разбивая его на тысячи осколков. Самое ужасное, что я отчётливо помню, – ты был шафером. Ты был тем, кто собственноручно вручал меня своему брату. Ты отдавал любовь всей твоей жизни в руки другого… чужого… незнакомого мне мужчины, но родного и близкого для тебя.

С каждым днём я вспоминаю всё больше фрагментов нашего прошлого, но ни один из них не открывает мне тайны наших имён. Я знаю, что должна двигаться всегда вперёд… стремительно и, подобно урагану, снося всё на своём пути, а главное, мне нельзя оборачиваться назад.

Но почему? Помоги мне. Дай хотя бы намёк, хоть крохотную зацепку, и, я уверена, память сразу же вернётся ко мне. Я не понимаю, что именно до сих пор не даёт мне вспомнить наши имена и имена тех, ради кого (вернее, из-за кого) мы предали нашу любовь.

Не выдержав напряжения собственных мыслей, я встала с кровати и распахнула дверь на террасу. Воздух этого мира переполнен морской свежестью, и моя кожа горит от солёных капель, швыряемых в лицо шальным ветром. Кажется, что даже ветер этого мира зол на меня. Зол на то, что я по-прежнему одна. Зол на то, что я до сих пор не могу найти тебя… Найти тебя в этом множестве миров, ставших для меня однообразными.

Первые пару столетий мне, конечно же, было интересно бродить меж мирами и познавать новое, но после шести столетий скитаний я не ощущаю ничего, кроме смертельной скуки. Меня называют Странница Ключей, опасаясь дать временное имя. Имя – это обязанность, это судьба, это определённые последствия. Стоит лишь позволить кому-то связать тебя с характерным именем, ты сразу же принимаешь специфическую судьбу. Так или иначе, но у каждого имени свои, свойственные только ему энергии, и хотим мы того или нет, но они наделяют нас конкретными чертами характера.

Я этого не хочу.

Я не хочу потерять ту себя, которую однажды ты полюбил. Ту, ради которой стал вечным скитальцем. Я не могу предать тебя, ведь ты где-то, так же как и я, бродишь среди жителей чужого для тебя мира с неизвестными порядками, множеством законов и правил, где ты совершенно опустошён и так же сильно одинок. Так же, как и я.

Я чувствую тебя.

Твою боль.

Твою растерянность.

Твою безнадёжность.

Я чувствую всё, что присуще тебе.

Смею предположить, что и ты ощущаешь все мои эмоции…

Мы связаны…

Но почему тогда при таком единении душ мы до сих пор не нашли друг друга? Как мы могли так долго ходить одними дорогами, но сворачивать в противоположном направлении, будучи в шаге друг от друга? Это странно.

Я представляю нашу встречу до мелочей. Каждое слово, что будет сказано в порыве страсти, когда мы будем задыхаться от возможности ощущать запах любимого тела. Да. Я давно уже придумала, что скажу и что услышу в ответ. В моей голове множество вариантов развития событий, но все они сводятся к одному финалу – ты крепко обнимаешь и прижимаешь к себе, не позволяя никакому расстоянию остаться между нами. Ты принимаешь меня такой, какая я есть, а я, в свою очередь, принимаю тебя таким, как есть ты.

Не обращая внимания на холодный ветер за окном, я одеваюсь в невесомые одежды, позволяя телу чувствовать свободу и лёгкость. Мои волосы давно не поддавались обработке хоть какими-то средствами, и потому они легко развеваются по ветру, путаясь и превращаясь в бесформенные катышки. Я устала от скитаний и совершенно перестала уделять внимание и время заботе о коже и волосах. Да и одежда давно перестала быть модной, ведь в каждом из миров свои порядки и гораздо проще оставаться невидимой. Легче всего это сделать в бесформенных балахонах с капюшоном, скрывающих тебя от посторонних глаз с ног до головы.

Я не хочу, чтобы меня кто-то запоминал, чтобы кто-то помнил моё лицо. Чтобы хоть кто-то уловил мой запах. Всё это принадлежит тебе одному, и никто не имеет права претендовать и посягать на твою собственность.

Захлопнув дверь арендованной комнаты, я спускаюсь в таверну. Старая деревянная лестница скрипит даже от моего незначительного веса. Иду не торопясь, уже ощущая запах эля и грязных мужланов, всецело поглощённых похотью и алкогольным разгулом.

Этот трактир ничем не отличается от сотен других, в комнатах которых я коротаю ночи перед очередными прыжками. Надо отдохнуть. Надо расслабиться. Единственное отличие трактира «Пьяный узник» – приглушённый свет и отсутствие сцены с танцующими женщинами.

Этот мир намного беднее тех, что я видела ранее. В этом мире нет власти, что само по себе кажется чем-то невероятным. Здесь люди вольны делать что угодно, но вместо этого жители (всё без исключения) проживают дни, утапливая свою жизнь в эле и вине. Я не стала исключением.

Я здесь уже седьмую неделю и до сих пор не поняла, почему меня прислали именно сюда, ведь тут нет необходимости в моих знаниях и навыках. Здесь нет необходимости ни в чём. Ранее для меня всегда находилось занятие, а в этом мире я могу лишь думать, вспоминать, фантазировать и мечтать. Но! Надо признаться, мне это немного помогло, ведь я вспомнила множество новых деталей из нашего с тобой прошлого.

– Садись за стол, деточка, – заботливая жена трактирщика встретила меня внизу лестницы и указала на отдельно стоящий стол в дальнем углу комнаты. – Я принесу тебе эль и сыр.

– Спасибо, Уберта, – я улыбнулась и, опустив капюшон на лицо, направилась к столику. Там было идеальное место для скитальца: темно, мрачно, одиноко. Этот интерьер хорошо подходит под ситуацию, в которой я оказалась.

На самом деле таверна «Пьяный узник» была самым популярным заведением в этом мире, название которого мне так и не удалось запомнить. Сюда стекались все странники и путешественники, словно их что-то манило. Возможно, чистота заведения, несвойственная этому миру, а возможно, вкусный крепкий эль, который тут, казалось, не заканчивается никогда.

Сегодня зал был переполнен, но Уберта вот уже семь недель хранит этот отдельно стоящий от общей массы столик для меня. Этот уголок успел полюбиться мне и стать родным, а учитывая, что именно тут находилось единственное на всю таверну окно, можно было и вовсе испытать блаженство от расслабления. По мнению Уберты, девушке, как я, опасно находиться в подобных местах, а потому она ещё и огородила моё убежище дополнительно принесённой ширмой. Эх, знала бы она, сколько неподобающих для леди мест я посетила за то время, что блуждаю среди миров Вселенной Димисар.

– Ну, как твои дела, девочка? – не успела я сесть, как Уберта уже поставила передо мной высокий гранёный стакан, напоминающий больше графин, наполненный до краёв светлым элем, и крохотную тарелочку, на которой горкой был навален мелко порезанный сыр. – Ты вспомнила что-нибудь о нём? – Я отрицательно качаю головой, ведь тех деталей, что всплывают в закоулках памяти, ничтожно мало. Она сочувственно кладёт морщинистую руку мне на плечо. – Я уверена, что ты скоро всё вспомнишь.

Я не в силах разговаривать, и Уберта это понимает. Она всегда всё понимает. Не думая слишком долго, я делаю большой глоток золотистой жидкости и откидываюсь на спинку стула. Через окно пробился лунный свет. Резко, словно облака специально разверзлись и раскрыли мне белую луну в деталях. Она была большой. Гораздо больше привычных для этого мира размеров. Голова закружилась. Пред глазами стали мелькать разные картинки, но в каждой из них я вижу тебя.

Стоп!

Остановись!

Я упорно вытаскиваю один из образов наружу.

Это была прекрасная лунная ночь.

Луны такого размера я никогда ранее не видела. За все свои шестнадцать тысяч лет я никогда не видела такой красивой ночи. Эта ночь была наполнена волшебством и мистикой. Я стою одна среди множества деревьев. Запах хвои расслабляет и умиротворяет. На холме за лесом возвышается большой белоснежный замок. Мой замок.

Неожиданно я ощущаю чьё-то присутствие и, обернувшись, вижу прекрасного юношу… Тебя!

Да! Это ты!

Твоя внешность сразу же взволновала меня и заставила покориться. Я внимательно рассматриваю всего тебя. Высокий. Статный. Красивый. Самоуверенный. С кристально чистыми голубыми глазами. С дерзкой улыбкой. С точёными и вымеренными линиями лица.

Ты очаровал меня с первого взгляда.

Ты напоминал хищника, но я не боялась.

– Таростэсса? – ты явно удивлён. Ты не ожидал встретить кого-то в лесу. Ты удивлён и растерян. В столь поздний час обнаружить одинокую девушку в самой гуще леса, где множество волков и вепрей.

– Нет. Я её сестра, – зачем-то я склоняю голову. – Ланогрэсса.

Я вздрагиваю. В моей памяти всплывает собственное имя. Такое певучее и необычное. Моё сознание затуманено воспоминанием, и лишь терпкий хмельной запах, свойственный таверне, напоминает, где реальность.

– Прости. Я обознался, – твой голос звучит для меня как музыка. – Ты очень похожа на свою сестру. Я Гонтэс, сын Ригвана, – ты целуешь мою руку, а я всеми силами пытаюсь распробовать твоё имя на вкус – такое терпкое и немного горьковатое, словно пропитанное ядом. Твоё обаяние действует на меня независимо от всего… Без малейших усилий с твоей стороны. Я чувствую слабость в ногах и с трудом прихожу в себя.

Ты заинтригован. Увлечён. Ты не сводишь с меня взгляда. Ты пытаешься прочесть меня, подобно древнему манускрипту.

– Мы близнецы, – робко говорю я и осторожно улыбаюсь. Я боюсь спугнуть тебя. Боюсь оттолкнуть. Боюсь разрушить загадочность и таинственность этой встречи.

– Дочери Вилонос красивы, но ты в несколько раз прекрасней всех их вместе взятых, и луна лишь подчёркивает твоё превосходство над ними.

– Едва ли я превосхожу своих сестёр хоть в чём-то.

– Ты превосходишь их во всём! Отныне Ты – моя личная луна, Эсса. Луна, освещающая тьму моего существования. – Ты показываешь рукой на большой валун, расположенный между двумя соснами, и мы садимся рядом друг с другом. Нас освещает только лишь лунный свет. Мы всецело подчинены магии ночного светила. – Я не рассчитывал встретить здесь кого-то. Я пришёл насладиться тишиной и впитать в себя магию полной луны.

– Эта ночь единственная в своём роде. Её нельзя пропустить.

– О чём ты?

– Скоро увидишь, – я улыбаюсь. – В долине Вилонос раз в столетие луна покрывает собой холм, и в её свете вершится магия. Сегодня все жители замка гадают и колдуют, ведь в эту ночь предсказания сбываются гораздо быстрее.

– А почему же тогда ты не с ними? – ты удивлён и растерян. Ты не понимаешь, почему я пропускаю типично женское занятие, скрываясь ото всех в гуще хвойного леса. – Почему пропускаешь всё веселье?

– Я не хочу знать своего будущего. Я не хочу обретать дарованную Силу, – я тяжело вздыхаю и смотрю в твои глаза. – Я не хочу проходить посвящение и становиться как мои родители и сестры.

– Но это твоя судьба.

– Я не хочу такой судьбы!

– А чего же тогда ты хочешь?

– Я хочу увидеть и другие миры. Хочу испытать чувство всепоглощающей Истинной Любви, пропитанной страстью и духом приключений.

– Немного опасности, – твоя улыбка становится шире, и ты склоняешь голову ко мне. Так близко, что наши губы едва не соприкасаются. Я начинаю дышать чаще, а ты, замечая это, лишь игриво толкаешь меня в плечо. В этот момент ты напоминаешь мне мальчишку. Озорной шкодный мальчуган, ослушавшийся своих родителей. – Я прав?

– Да. – Моё сердце бьётся сильнее. Я не понимаю, почему так реагирую на тебя. Я жду первого шага. Жду, что ты проявишь инициативу, но ты отстраняешься. Выпрямившись, ты напоминаешь мне гаргулью, коих полно́ на фасаде замка моей семьи.

– В то время, когда все девушки мечтают выйти замуж, родить детей и, максимум, получить дарованную им Силу, ты стремишься разрушить границы.

– Я не все.

– Я это вижу. – Ты увлечённо смотришь в мои глаза, словно ища в них ответы. Словно ты загипнотизирован мной.

– А чего хочешь ты?

– Я хочу, чтобы все твои мечты стали реальностью. – Нежная улыбка подходит тебе гораздо больше той насмешливой и колкой, что ты так привык использовать.

Луна опустилась за холм. Замок, возвышающийся над лесом и долиной, выглядел фантастически прекрасно на фоне огромной белой луны, которую ещё называли серебряной. Сейчас с лёгкостью можно было разглядеть каждое пятнышко, каждый кратер. Луна предстала пред нами во всей красе. Я никогда не видела её такой. Возможно, всё приобретало другие цвета именно благодаря тебе. Благодаря тому, что ты был рядом со мной.

– Эта ночь прекрасна, – еле слышно говоришь ты, а твои пальцы при этом легли на мою руку. Ты так робок, что я не в силах сдержать улыбку. – Я рад, что встретил тебя.

– Но… Ты так и не ответил, для чего пришёл в долину семьи Вилонос?

– Хотел найти… – ты пытаешься подобрать слова, но неожиданно раздавшийся смех со стороны дороги сбивает тебя с мысли, и ты растерянно смотришь в мои глаза. – Пусть все твои мечты станут реальностью. – Твои зрачки расширяются. Я чувствую, как беспомощно погружаюсь в бездну голубых глаз. – Мне очень жаль, но сейчас ты забудешь всё, что только что произошло. Ты забудешь меня. Никто не должен знать, что я приходил.

Глаза в глаза. Так близко. Наши губы соприкоснулись лишь на мгновение, и… Ты исчез. Ты растворился. Я сидела одна. Словно это было сном. Я не хочу забывать! Нет! Но память медленно стирает твой образ из своих закоулков.

Вот оно! Именно этот поступок и стал нашей первой ошибкой из множества последующих. Именно это действие определило дальнейшую судьбу сотен людей. Ты подписал смертный приговор собственному брату, а это непростительный грех.

Я вспомнила!

Теперь мне известны наши имена. Теперь я помню, как впервые встретила тебя. И да. Теперь я понимаю, почему так сильно люблю тебя. Мой Гонтэс. Сын Ригвана. Это воспоминание стало спасательным кругом. Теперь я понимаю. Ты стёр моё первое воспоминание о тебе и тем самым нарушил цепь событий.

Ты сотворил новую историю, а Вселенная Димисар не терпит подобного самовольства.

– Девочка моя, ты в порядке? – взволнованная Уберта подбежала так быстро, что я и не заметила. Она потрогала мой лоб дрожащей рукой. – Ты холоднее льда.

– Уберта, я вспомнила! – Я вскочила со стула и обняла удивлённую женщину. – Его имя – Гонтэс! Я вспомнила! Я смогла!

– Это же потрясающе! – Она садится на соседний стул. – Значит, ваша встреча скоро состоится! Совсем скоро!

– Если и он вспомнил. Если же он всё ещё потерян, наша встреча состоится нескоро. Я не могла вспомнить имена на протяжении 65 тысяч лет. Где гарантия, что он так же, как и я, не плутает в забвении?

– Верь только в хорошее, – Уберта протягивает мне платок. Я даже не почувствовала собственных слёз. – Постой-ка! В таверне есть один певец. Поговаривают, что, как и ты, он был Скитальцем. Поговори с ним. Расскажи свою историю. Пусть он напишет песню, и тогда, возможно, это станет подсказкой для твоего Гонтэса.

– Позови этого певца. Я побеседую с ним.

Ничего не говоря, слова тут уже неуместны, заботливая старушка растворилась в толпе пьяных мужиков.

Я вспомнила!

Я до сих пор не могу поверить, что я вспомнила наши имена. Это случилось настолько неожиданно, что я даже успела растеряться. Ты обрадуешься, когда услышишь, что, несмотря на мрачные столетия без тебя, мне всё-таки удалось вытащить из закоулков собственной памяти необходимые воспоминания. Это было чертовски сложно, но наша любовь помогла мне. Наша любовь сделала меня сильнее. Я давно уже не та наивная девушка, которую ты встретил в чаще хвойного леса.

– Вы меня звали, миледи? – над столом возвышался худой юноша, на вид лет так тридцати пяти. Он был изуродован какими-то шрамами, напоминающими ожоги. – Алгель к услугам моей госпожи.

– Я не из числа господ, певец! – грубо оборвав льстеца, я сделала глоток эля и указала ему на стул напротив. Музыкант покорно сел и улыбнулся, оголив испорченные прогнившие зубы. – Ты догадываешься, кто я такая?

– Миледи относится к числу Вечных Скитальцев, – положив руку на сердце, музыкант склонил голову, выказывая почтение. – Я много лет не видел Хранителей ключей Вселенной. – На его груди сверкнул такой же ключ, как и у меня. Он был из числа Странников.

– Что с тобой стряслось? – прежде чем рассказать свою историю, я хотела понять, кому мне предстоит открыться. Этот музыкант был странным, как со стороны вольных певцов-лицедеев, так и со стороны Странников.

– Миледи, мой рассказ пропитан болью и множеством потерь.

– А мне и не нужен полный сказ. Краткость – это то, что я ценю в лицедеях. Не ври мне! Я всё равно узнаю правду.

– Я помню о способностях Хранителей ключей. Не понаслышке помню, миледи. – Он положил лютню на стол и вопросительно взглянул на стакан эля. Нахал! Но меня не волновали чьи-либо манеры сейчас. Я показала трактирщику на певца, и он тут же отправил своего мальчишку за порцией эля. Смешно было наблюдать, как этот незаконнорождённый малец пытается угодить отцу, осмелившемуся взять его под опеку. Но в проворстве этот мальчишка не знал равных. Уже через пару секунд свежий эль стоял пред лицедеем, и он, жадно глотая хмельную жидкость, смотрел на меня с почётом и уважением.

– Я стал Скитальцем, провинившись пред Сагнами, миледи. Мне не посчастливилось полюбить её величество – королеву Стилин, а ей не посчастливилось ответить мне взаимностью. Мы были изгнаны из всех миров, а после начала Войны Силы и множества смертей, в которых отдалённо была и наша вина, нас прокляли на Путь Скитальца, – он начал свой рассказ.

Я внимательно слушала певца и понимала, что за свою любовь он заплатил слишком высокую цену. Никто не заслуживает быть преданным своим возлюбленным. Никто. Мы разговаривали не дольше двадцати минут. Но он успел проникнуться моей историей так же, как и я его. Да. У его истории трагичный финал. Она влюбилась в другого, а он стал одиноким Скитальцем, прошедшим чрез муки самосожжения и унижения. Но он выжил. Несмотря ни на что, он сидит живой напротив меня. И на него возложена новая миссия. Миссия, ради которой он оказался в этом мире более десяти лет тому назад. Ему предстоит петь о моей истории любви каждую ночь… каждый вечер… каждый день… в ожидании того момента, когда мой возлюбленный, заплутав в мире незамерзающих вод и холода, зайдёт погреться в эту Сагнами забытую таверну.

Вот и завершился очередной день.

Я вновь сижу одна в своей комнате и наслаждаюсь свежим морским ветерком. Я не ощущаю холода. Я не ощущаю жары. Я вообще мало что ощущаю.

Этот день не был напрасным. Этот день не был пустым.

Теперь в моей памяти ожило имя моего возлюбленного. Имя, ради которого я совершаю так много необдуманных поступков, среди которых теперь ещё числится и рассказ моей истории грязному певцу, готовому за глоток эля продаться каждому. Нет. Я не сомневаюсь, что он будет петь песнь о Гонтэсе и Эссе, как и обещал. Этого требует долг Хранителя ключей. Но я жутко смущаюсь оттого, что открылась кому-то настолько, что чувствую себя нагой.

Одиноко горящая свеча с трудом освещает пространство маленькой комнатушки. Мне одиноко. Теперь, когда я помню о тебе всё, мне гораздо труднее быть на расстоянии. Моё сердце выпрыгивает из груди. Я чувствую, что что-то изменилось. Не могу объяснить этих ощущений, но какое-то сверхъестественное волнение не покидало меня с того момента, как я оставила зал таверны.

Что со мной происходит?

Не понимаю.

Я вскакиваю с кровати и начинаю бездумно бродить по комнате. Нет смысла ни в чём, что сейчас происходит. Я не понимаю саму себя. Мысли обрывисты и напоминают цунами. Я не могу сосредоточиться. Волнение усиливается. Я схожу с ума?

Нет!

Я чувствую приближение чего-то.

Стук в дверь. Второй.

Я злюсь. Кто посмел потревожить мой покой в столь поздний час?! Я резко открываю дверь.

– Что вам надо? – я готова разорвать этого нахала на мелкие кусочки. Как он посмел стучаться в мою комнату? Как посмел требовать моего внимания? Да ещё в столь поздний час и в таком отвратительном прогнившем месте. – Мистер? – я готова уже захлопнуть дверь перед носом незнакомца, но вдруг он скидывает увесистые ткани и открывает своё лицо.

Моё сердце остановилось.

Отступив от двери вглубь комнаты, я с трудом держусь на ногах. Силы покидали меня.

Сон наяву

POV: Гонтэс

Эта ночь разделилась на тысячи и, кажется, не имела ни начала, ни конца. Она плотной дымкой опустилась на город, чтобы накрыть его покрывалом многочисленных звёзд. Идя по мощёной дороге, я яростно отбрасывал встречавшийся на пути мусор. Ветер бил прямо в лицо, царапая кожу ледяными осколками, что было странно. Я всё никак не мог понять, откуда тут берётся лёд, ведь вода в этом мире не замерзает вовсе. Улицы едва освещались, и часто можно было не заметить спящих прямо на дороге бродяг, наталкиваясь на которых я каждый раз слышал отменную порцию ругани.

В окнах домов уже давно не горели свечи, а на улицах стихли разговоры. В это время можно было увидеть кого-то лишь в таверне «Пьяный узник», собственно, туда я и держал путь. Всё было окутано тишиной, такой плотной, обволакивающей и даже немного пугающей. Кажется, весь этот проклятый мир застыл в эту ночь.

Я не помню, когда точно оказался в этом тёмном измерении вечной ночи и холода. Помню только, как молниеносно закрылся портал. Он выкинул меня в этот мир, а Страж даже не намекнул, как долго мне скитаться во мраке этой неполноценной реальности.

Я мог думать только о тебе – о моей дорогой Эссе.

Да. Я дал тебе имя.

Я устал обращаться к пустоте, ведь она имеет способность порабощать. Ты перестала быть для меня призраком. Я вспомнил твои длинные чёрные волосы, переливающиеся в свете луны; чёткие, словно нарисованные, брови; пухлые страстные губы, которые я желаю каждую секунду своего бессмысленного существования; чистые, как горный родник, голубые глаза; хрупкое телосложение, но с выдающимися формами, которым позавидует любая девушка.

Проклятье Сагна, я даже сейчас не могу оставаться безразличным к воспоминаниям о тебе! Стоит мне только вспомнить твой образ, как всё тело превращается в натянутую струну.

Ты истинная королева. Не принцесса. Нет. Именно королева!

Твоя хрупкость, нежность и мудрость не по годам. Твой нежный голос, напоминающий звучание арфы. Ты прекрасна. Ты совершенна. Но главное, ты только моя. Твоё сердце принадлежит мне, как и моё подарено тебе с первого мгновения.

Эта разлука длится целую вечность.

Я прошёл через множество миров, чаще всего застревая на какой-нибудь очередной границе Праносталь. Помнится, что меня раз за разом кидало в один и тот же мир. Тогда я был уверен, что я должен встретить тебя именно там, но время шло, пролетали года, но тебя, моя Эсса, я так и не находил. Я видел силуэты, чем-то напоминающие тебя. Слышал голоса, обладающие нотами твоего тембра. Даже улавливал ароматы, отдалённо напоминающие нотки твоего парфюма. Особенного парфюма.

И этот мир тоже не стал исключением.

Я нахожусь в этом месте несколько недель. Не помню даже точный срок моего пребывания тут, ведь здесь всё утрачивает прежний смысл. Это междумирие, судя по всему, второго ранга, напоминает круговорот одних и тех же событий. Мне ничего не оставалось, кроме как приходить на берег моря, коротая часы в мыслях о тебе; посещать таверну; возвращаться в старый дом, который был разрушен утренним ураганом, и наблюдать за тем, как в отдалённом углу этой самой таверны каждый вечер сидела девушка, скрывающаяся во мраке.

Она напоминала по комплекции тебя. Очень напоминала. Только вот её волосы переливались серебром. Твои же всегда были с синим отливом, напоминающим водную гладь в свете луны. Я смотрел на неё каждый вечер и упорно пытался найти в ней твои черты, но лицо незнакомки скрывал капюшон. Кажется, только миссис Уберта видела её лик и точно знала, как она выглядит. Никто в таверне «Пьяный узник» не подходил к ней и не пытался познакомиться. Она – неприкасаемое совершенство, но ей далеко до тебя.

Вот и сегодня, в мою последнюю ночь в этом мире, она спустилась в зал, где праздновался чей-то день рождения. Спустилась как раз в тот момент, когда я вошёл в таверну.

– Доброй ночи, господин! – пробегающий мимо меня сын хозяина заведения учтиво улыбнулся, слегка склонив голову, а затем побежал на зов клиентов. – Столик у бара свободен.

Я шёл аккуратно, маневрируя среди пьяных мужчин и доступных женщин, стараясь никого не задеть, но делал это скорее интуитивно, ведь не мог отвести взгляда от незнакомки. Кто-то здоровался со мной, кто-то даже обнял, перепутав с кем-то знакомым, но сегодня меня ничего из этого не волновало. Я не хотел никаких увеселений и развлечений. Дойдя к столику, я уже успел снять плащ и стряхнуть с волос остатки влаги.

Незнакомка коснулась плеча Уберты и поступью пантеры направилась в сторону своего столика, расположенного в самом укромном месте этого заведения. Там никто не мог потревожить её, ведь стоило кому-то из постояльцев или гостей лишь приблизиться к этому уголочку, как жена хозяина тут же отгоняла их прочь. Сегодня Уберта угостила незнакомку элем и сыром. Впрочем, она всегда ела именно это. А ты предпочитала вино. Я не знаю, почему пытаюсь сравнивать её с тобой. Видимо, впервые за 65 тысяч лет моих скитаний я нашёл кого-то, отдалённо напоминающего тебя.

Моя милая Эсса. Я истосковался. Я превратился в немощного скитальца, похожего на старика. Мои волосы поседели. Постоянные перемещения и прыжки между мирами сделали своё дело. Я истощён. Я раздавлен. Я разочарован. В день, когда заключался договор, я и представить не мог, что мы будем искать друг друга более шести столетий. Если бы я знал…