Читать онлайн Город потерянных душ бесплатно

Глава 1

Согласно статистике ежегодно по всему земному шару бесследно исчезают около двух миллионов человек. Некоторые исчезновения объясняются вполне естественными причинами. Но некоторые не поддаются объяснению.

Все сказки начинаются одинаково. Красивое королевство, и вот приходит тьма. А дальше самые умные, красивые и бесстрашные кидаются в клетку со львом, переплывают океан, пытаются покорить молнию на небесных кораблях. Моя история началась с человека даже не достойного упоминания. Мерзавца высшей категории, покровителя вселенских предательств, первого в своем роде среди подлецов. Он только что вернулся из другой школы. И теперь он занимался тем, чем всегда занимаются подобные ему: рушил мою и без того сложную жизнь. Мои друзья обязательно должны были стать его друзьями, мои школьные предметы стали интересны ему. Все, что представляло интерес для меня стало ему жизненно необходимо.

Но причина была не в любви или внимании. А в том, что ему нравилось напоминать мне о своем существовании. Он получал внутреннее удовольствие, от того что знал, что когда-то обманул меня, что когда-то был мне небезразличен.

Сегодня был один из таких дней. Его друзья, которые были моими еще неделю назад, теперь сидели рядом с ним в заднем конце автобуса. Все вместе мы ехали на художественную выставку, посвященную современному искусству. Автобус был наполнен звуками детского кашля, едва различимой музыки из наушников, смехом старшеклассников. Но я готова была поклясться, что слышу его дыхание.

Мой лучший друг Грегг был возле меня. Это был как раз тот друг, который поможет тебе избавиться от мертвого тела в случае чего, разрежет за тебя лягушку на биологии или сделает тысячу комплиментов самому ужасному твидовому платью твоей мамы. Но даже ему я не рассказал о нем, о Финне. Человеке, который предал меня. Человек, который доказал, что какое бы страдание ты не испытывал в жизни, все может стать еще хуже.

За окном проносились деревья и горы. Я думала о том, что скоро школа закончится, и я навсегда распрощаюсь с Финном и всем, что он для меня олицетворял. Я немного обернулась, чтобы посмотреть на него. И тут же поймала взгляд синих глаз. Ненавистных синих глаз, от которых отвращение во мне закипело с небывалой мощью.

Игнорируя мои невербальные вопли, Финн поднялся с места и пошел прямо ко мне. В этот же миг Грег крепко схватил мою ладонь. Он успел сказать что-то невнятное про противогаз, глядя в сторону водителя. А потом все мое сознание заполнил звон. Оглушительный звон бьющегося стекла. После был дым, такой густой будто он повис в воздухе и вобрал в себя все стекло. Он обжигал легкие и глаза, не оставляя возможности пошевелиться.

Я хотела идти вперед, вырваться на волю. Так что сгибаясь пополам от душащего кашля, я попыталась идти. А потом чья-то крепкая рука зажала мое горло, и начала душить меня. Я должна была вырываться, кричать, но хватка была настолько сильной, что я практически не могла пошевелиться. К тому же криков и так было достаточно, никто бы даже не услышал меня. Я уже начала терять сознание, когда кто-то с силой толкнул меня на ледяной асфальт. Ногу обожгло огнем от удара, но упасть мне не дали. Кто-то крепко держал мою руку. И это был Финн.

– Отойди дальше, – крикнул он. Вырывая свою руку из моей. Он даже не посмотрел на меня, чтобы объяснить почему хотел убить меня, лишь закрыл лицо капюшоном и направился вперед. Мой же возглас возмущения завис в где-то стране невысказанных слов, когда я увидела, что Финн идет к горящему автобусу. Он не пытался задушить меня, поняла я. Наоборот он только что спас мою жизнь, не дав задохнуться.

Больше всего мне сейчас хотелось последовать за ним, сказать, что я тоже помогала вытаскивать детей из перевернутого автобуса, вокруг которого плясали языки пламени. Но я не могла встать или пошевелиться. В глазах медленно темнело, пока свет совсем не погас. Последнее, что я увидела была моя одноклассница Диана. Ее светлые волосы были алыми, но она была жива, несмотря на огромный кусок металла, торчащий из живота.

Следующие, что я помнила было тепло по всему телу и холод в легких. Я попыталась встать, но ощутила тяжесть чьего-то прикосновения на плече. Надо мной был Финн. Вокруг дребежали приборы, подающие кислород в мои легкие. Мы были в машине скорой помощи.

– Они… – попыталась выдавить я, вспоминая Диану, и других учеников, которые были с нами.

– Они живы. Все живы, – ответил Финн. Вот только от меня не укрылось его отсутствующие выражение, словно мир сменил свои полюса.

Я заметила, что рядом с Финном был Грегг. Он покачивался из стороны в сторону в такт движения машины.

– Тебе стоит поспать, – я ощутила легкое прикосновение пальцев Финна на лбу. А потом услышала голос Грегга.

– Они не везут нас в больницу, – его губы едва шевелились, когда он говорил это, ни к кому не обращаясь. – Они пришли за нами. Я видел это. Это не случайность.

Его тон заставил меня подняться. Мурашки прошли по телу. Я встретилась взглядом с Греггом.

– Они пришли за нами специально, – выдавил он. Мне почему-то захотелось, чтобы он замолчал. Пытаясь найти поддержку, я перевела взгляд на Финна. Если бы только я не знала его с самого детства. Я бы не заметила, как напряжены его плечи и то, что его губы сошлись в сплошную тонкую линию.

– Я хочу уйти, – голос Грегга был слишком громким.

– Замолчи, – выдавил Финн сквозь зубы.

– Мы едем слишком долго. И это лесная дорога, а у них были ружья, – голос Грегга сорвался на крик.

Страх разлился по моим венам. Потому что кроме голоса Грегга вокруг было слишком тихо. Что-то было неправильным во всем происходящем.

Прежде чем Грегг сказал еще хоть слово, машина скорой помощи остановилась.

Грегг был прав. У людей, которые открыли двери, были ружья. Я оглядела незнакомые лица с глазами, в которых не было ни сострадания, ни сомнения. На одном из незнакомцев была форма парамедика. Двое других были одеты в военную форму.

– Выходите, – последовал сухой голос одного из незнакомцев, похожий на лай. – Дальше мы идем пешком.

Это не была просьба. Автоматы были наставлены на нас, сводя наши жизни до нескольких сантиметров дула. Грегг вышел первым. Его трясло. Финн был вторым. Он протянул мне руку, но даже сейчас я проигнорировала его помощь.

Я взглянула в глаза Грегга, ощущая его страх каждой клеточкой кожи. Я никогда не видела такого взгляда, но понимала, чего хочет мой друг. Я хотела сказать ему, что этого не нужно делать, но Грегг опередил мои слова. Он так резко рванулся вперед, что задел меня, отчего я практически упала на одного из мужчин. Грегг бросился бежать куда-то за деревья. Кто-то выстрелил ему в след, но фигура Грегга уже растворилась в сумраке.

Меня сотрясло от звука выстрела, который до сих пор отдавался в костях. А единственное, что не давало мне прямо сейчас сойти с ума, было то, что мне с Финном тоже стоит попытаться сбежать. Я взглянула на Финна, но прежде чем успела сделать хоть шаг, его рука сжала мою, и он легко качнул головой.

– Найдите его, – приказал один из мужчин в военной форме. И другой в точно такой же форме медленно, но верно двинулись в лес в сторону, куда побежал Грегг. В этот момент я поняла, что возможно бежать было не лучшей идеей. Было непохоже, что эти люди остановятся, пока не найдут мою друга.

– Вы идите вперед, – приказал все тот же, обращаясь ко мне и Финну. Финн крепко взял мою руку. В этот раз я не собиралась возражать.

Финн кивнул мне. Я кивнула ему. И мы пошли вперед по протоптанной дороге, почти в полной темноте. Путь нам освещал лишь фонарь человека с автоматом, который шел впереди. Один шел позади нас.

Вопросы висели в воздухе с такой же явственностью, как ветви, преграждающие путь. Что произошло? Почему мы здесь? Кто эти люди, и что им нужно? Сумрак и страх охватывал нас плотной пеленой. Я ненавидела Финна. Но лишь его рука в моей придавала хоть каких-то сил.

Я не знала, сколько мы шли. Пять минут или несколько часов. Мой мир сходился до нескольких метров освещенной дороги. Пока мы не достигли огромных ульев, свисающих с деревьев. Я никогда не видела ничего похожего. Черные улья выглядели каменными, и доходили практически до земли. Они были похожи на лаву, уродливо застывшую почти у земли. Огромные высокие деревья, которые держали улья казались мертвыми, гнилыми изнутри. Они образовывали что-то наподобие арок, тянущихся вдоль нашего пути. Я огляделась по сторонам и поняла, что деревья тянутся на много миль вперед, как живая изгородь, и мы сейчас входим в кольцо этих страшных ворот.

Я услышала какие-то шорохи, и увидела свет еще нескольких фонарей. Четыре группы по четыре человека. Один спереди, двое по середине и один сзади. Ближайшая группа была в нескольких метрах, но я все равно видела оружие и такую же форму, как и у наших конвоиров. У меня пронеслась мысль, что среди тех, кого ведут в лес могут быть мои одноклассники. Но ближайшими ко мне людьми были двое седых мужчин, чьи волосы серебрились в лучах полной луны.

Человек впереди нас остановился. Обернувшись, я заметила, что будто по приказу остановились и другие группы. Люди вокруг будто образовали лучи солнца вокруг огромных мертвых деревьев. Человек с автоматом впереди нас достал электронные часы. Циферблат сиял алыми буквами в ночной тьме, до двенадцати не хватало лишь нескольких минут. И я была готова поклясться, что слышу, как губы человека, который держит нас на мушке, отсчитывают секунды. Следующее, что я увидела, как одинокий свет фонаря замерцал впереди, и все мы без объяснений двинулись вперед.

Мы сошлись в единый ряд. Люди с автоматами и те, кто шел за ними. Гротескная колонна страха и непонимания, того что происходит. Я оглядела людей возле меня. Ни одного знакомого лица. Все как один оглядываются вокруг.

Лес сковал нас тесным кольцом. И казалось то место, куда мы все шли, было лишено воздуха. Каждый шаг отдавался стуком в голове. Люди как флотилия кораблей плыли на одинокий зеленый свет впереди.

Мы остановились лишь, когда в небе взошла луна. В практически кромешной темноте можно было разглядеть лишь огни какого-то небольшого города вдалеке, и несколько одиноких построек прямо перед нами. Словно по чьей-то молчаливой команде, наша группа снова разделилась.

Без каких-либо слов и объяснений человек впереди указал мне и Финну на одно из строений, похожее на старый амбар. Как только мы переступили через порог, ставни за нами закрыли снаружи. Я рванула на себя дверь, но та даже не шелохнулось.

Прислонившись лбом к отсыревшему дереву, я чувствовала, как пульсирует кровь в голове. Мысли проносились в голове так быстро, что я даже не могла сосредоточиться на них. Кто эти люди? Зачем они привели нас сюда? Сможем ли мы выбраться живыми? Или наши тела раскидают по городу, чьи огни мы видели вдалеке?

Я обернулась к Финну и с изумлением поняла. Он не был взволнован или напуган. Я давно поняла, что он психопат, и ему не знакомо ни сострадание, ни сопереживание. Но такая реакция даже для него была странной. Я отвернулась от него, пытаясь скрыть недовольство. Мне не нужны были его пространные монологи и теории или речи о том, как он испуган. Но есть что-то успокаивающее, когда обмениваешься самыми ужасными вариантами происходящего. Когда делишь с кем-то свой страх.

Я попыталась сосредоточиться на окружающем. Старое деревянное здание, окна в недосягаемости наверху, на полу остатки сена и два матраса с шерстяными одеялами. Свет исходит от нескольких керосиновых ламп. В углу старые деревянные коробки. Единственные ставни заперты на засов снаружи.

– Мы можем попробовать сделать из коробок лестницу и выбраться через окно, – я пристально взглянула на Финна, который уже успел сесть на один из матрасов.

По его лицу я поняла, что он как минимум не будет мне помогать, но я не дала ему ответить.

– Здесь два матраса, а с нами был Грегг. Почему? – Спросила я, хотя и сама знала ответ.

– Кого-то из нас не ждали здесь, – озвучил Финн.

Я кивнула. Как бы мне не нравился Финн… Он был единственным потенциальным союзником в этой ситуации, так что мне не приходилось выбирать.

– Нам нужно выяснить, что происходит, – начала я, прохаживаясь взад и вперед.

– Сейчас? – Ответил Финн все с тем же скучающим видом.

Нет, через год, хотела ответь я, но решила дать ему еще один шанс.

– Из досок можно сделать оружие, и когда за нами прийдут…

– Мы пойдем с палками против ружий? – как бы мне было неприятно это признавать, но это было резонно.

– А ты предлагаешь сидеть и ждать? – Недовольство в моем голосе было почти осязаемо. – Пока нас убьют, продадут в рабство, вырежут наши органы. Или, может быть, это вообще военные, и они будут ставить на нас опыты.

Он глубоко вздохнул.

– Тебе что не страшно? – Нахмурилась я. – Мне страшно.

– Ладно, давай поговорим, – Финн поднял на меня глаза. Его лицо немного смягчилось. – Я думаю, что нас не хотят убивать. Это было проще сделать в лесу. Это не военная форма, а просто комуфляж. Среди нас были старики, так что продажа людей и органов отпадает.

Это должно было успокоить меня? Я недовольно выдохнула.

– Мы должны бежать, – начала я трясущимся, но уверенным голосом.

– Нет, нельзя, – ответил Финн. – Кругом на сотни километров лишь горы и леса, а снаружи люди с винтовками.

– Но нас будут искать, – осенило меня. Эта мысль всколыхнула во мне надежду.

– Будут, но мы шли и ехали так долго, что можем быть, где угодно, – омрачилось лицо Финна.

– Нет, – я завертела головой, не желая верить в его слова, не оставляющие никакой надежды. А потом я вспомнила. Мы ехали слишком долго, и слова Грегга про противогаз.

– Грегг видел маску на лице водителя. Думаешь, аварию подстроили? – озвучила я свою догадку.

– Да, – коротко ответил Финн, неосознанно вгоняя меня в отчаяние.

– Думаешь, они все-таки убьют нас? – я изо всех сил старалась, чтобы мой голос не дрожал.

– Нет, не думаю. Если не будем пытаться сбежать, – добавил он зловеще.

– Думаешь, Греггу удалось сбежать?

Впервые я увидела, как лицо Финна омрачилось.

– Надеюсь, – со злостью ответил он.

– Думаешь, они не нашли его? – В моем голосе снова мелькнула надежда.

– Нет, – Финн почему-то отвернулся от меня.

– Значит он приведет помощь, – с облегчением вздохнула я. На моем лице появилась улыбка.

– Ты устала, – казалось, что Финн тщательно подбирает слова. И прежде, чем я возразила, что ни за что не засну, и не буду без сознания, когда за дверью эти люди, Финн добавил. – Я не буду спать.

Возможно, он увидел сомнение на моем лице, потому что тут же добавил.

– Обещаю, – на его лице появилось легкое подобие улыбки.

Я хотела сказать, что его обещания ничего не стоят. Что если бы его обещание было бы животным, то это животное было бы в Красноой книге. Но усталость перевесила доводы разума. И я опустилась рядом с ним, кладя голову на тощую подушку. Сны не тревожили меня.

Глава 2

Сквозь сон я услышала какие-то звуки и резко открыла глаза. В полуденном свете, пробивавшемся из нескольких окошек вверху, я увидела, как в амбар вошли несколько человек. Финн быстро поднялся. Я тоже встала, ожидая, что будет дальше.

– У вас пять минут, – обратилась к нам престарелая женщина в черной рясе. Ее волосы были туго стянуты на затылке, красное обгорелое лицо покрывала тонкая паутинка пота. Женщина направилась в сторону меня. Я хотела попятиться назад, но Финн резко загородил меня.

– Вот, – незнакомка усмехнулась и протянула Финну два свертка с одеждой и две пары черной обуви. – Вы переоденетесь и отправитесь с нами. И вы будете делать в точности то, что от вас ждут. Молчать и слушать. И даже не думайте испортить ритуал, – изрекла она тоном, не требующим возражения.

Я гневно выдохнула, но прежде, чем я сказала хоть слово, женщина развернулась и ушла.

Финн протянул мне одежду. Простое черное платье ниже колен с длинными рукавами, грубые шерстяные колготки и пара жестких туфель на платформе. Сам он отступил на несколько шагов и натягивал плотную черную рубашку. Я тоже развернулась и быстро надела платье. Мое руки дрожали. Из головы не желало выходить слово «ритуал». Наверное, именно сейчас я осознала, что со мной случилось нечто действительно ужасное.

На улице нас уже ждали другие люди. Практически все в черном. Я узнала восьмерых, которых привели вместе с ними.

– Думаешь, их тоже похитили? – Тихо прошептала я.

– Думаю, да, – Финн коротко кивнул, взгляд у него был встревоженный.

Кроме вчерашней восьмерки, здесь были и другие люди. Пять человек с винтовками в синих мундирах, женщина в монашеской рясе и еще несколько мужчин в темных пиджаках с накрахмаленными рубашками.

Мои глаза заслезились впервые с тех пор, как все это произошло с нами. Я была далеко от дома в окружении врагов, но именно их одежда словно толкнула меня еще дальше от дома. Дело было не в расстоянии, я словно была в другой эпохе. Их одежда будто век пролежала в чьих-то сундуках, чтобы потом эти люди надели ее и сделали происходящее еще более нереальным.

Мое внимание привлек один из мужчин с винтовкой. На вид ему было не больше тридцати, щетина на лице, длинный крючковатый нос, глубокие черные глаза, направленные прямо на меня. На лице недоверие и злость, будто я сделала ему что-то плохое, но я впервые видела этого человека.

Я быстро опустила глаза в пол, и прошла вперед, пока мы снова не сошлись в одну колонну, как и ночью: я, Финн, восемь незнакомцев и с десяток человек с ружьями.

Нас не повели в сторону гор, где кругом были лишь несколько деревянных построек и лес. Наоборот мы направились в сторону города на холме.

Я мало обращала внимание на окружающий мир. Единственное, о чем я могла думать так о том, как сбежать. Я представляла, что будет с моими родными, когда они поймут, что я пропала. Я знала, что они будут искать меня. По-другому и быть не могло, но если Финн был прав, то они никогда не найдут нас.

Дорога заняла не больше часа. На нашем пути стали появляться небольшие одноэтажные деревянные или каменные домики. Проселочная дорога быстро сменилась вымощенной булыжником, а маленькие домики – трехэтажными и даже четырехэтажными зданиями. Все они были словно из прошлой эпохи, и напоминали известняковые дома старых европейских городов.

Постепенно дорожки становились все уже, образуя множество переулков. Почти все постройки были старыми, сделанными из необработанного камня. Казалось, к зданию постоянно пристраивались все новые части, отчего они тянулись на много метров вперед, и было сложно отделить одно сооружение от другого. Но здесь были и другие постройки: большие усадьбы, стоявшие особняком, где за высокими коваными воротами высились пышно ухоженные сады. Больше всего выделялось огромное здание на холме, похожее на дворец. Оно уходило далеко на север и было окружено другими усадьбами с башенками и острыми шпилями. На то, чтобы отстроить этот город, определенно было потрачено не одно столетие.

Я оглядывалась вокруг себя, не понимая, ни где я, ни что это за место. После того, как я очнулась в машине скорой помощи, меня постоянно не оставляло чувство нереальности происходящего. И сейчас это чувство достигло своего предела. Нас похитила не просто группа людей. У наших похитителей был свой город. Как иначе объяснить то, что люди, которых мы встречали даже не обращали на нас внимания? И что-то подсказывало мне, что никто не знает ни о существовании этого места, ни о его месторасположении.

От своих размышлений я отвлеклась, когда мы вышли на небольшую площадь, образованную трехэтажным зданием, вытянутым буквой «п». Над входом в здание большими алыми буквами значилось слово «Ликторий». Я оглядела людей, столпившихся вокруг установленных на площади подмостков. Здесь было не меньше тысячи человек, может и больше. И все они наверняка прекрасно знали, что здесь происходит, но никто не был против, что среди них стояли пленники.

Глядя на всех этих людей, я не могла не заметить их одежду. Казалось, все они участвовали в исторической реконструкции времен Первой мировой войны. Женщины в длинных платьях в пол со старомодными прическами, мужчины в сапогах и сюртуках.

Я взглянула на Финна. Он не был удивлен. Он не оглядывался и не рассматривал витрины маленьких ларьков, необычную одежду. Он вообще не обращал никакого внимания на окружающих нас людей.

Толпа медленно расступалась перед нами и нашими конвоирами, позволяя нам пройти к самым подмосткам. Там уже стояло несколько человек.

– Мое имя Роман. Я магистр этого города. И я приветствую всех вас, – начал один из людей со сцены, когда увидел, что толпа позади меня и других пленников сомкнулась. – В особенности только что прибывших к нам, – он оглядел всех пленников, остановив свой взгляд и на мне.

Я внимательно смотрела на Романа и не могла оторвать от него взгляд. Было в нем нечто знакомое. По виду Роману было не больше пятидесяти. Он имел темные, чуть тронутые сединой волосы, острый подбородок и совсем светлые, казавшиеся прозрачными глаза. Держался мужчина прямо. Весь его образ и интонация отдавали властностью и какой-то необъятной жесткостью.

То, что дальше говорил человек, представившийся Романом, было лишено всякого смысла. И хоть он и обращался только к пленникам, его слова словно не достигали меня, будто бы натыкались на какой-то барьер.

Он говорил, что все мы особенные. Что сегодня для нас приготовлена какая-то демонстрация.

Он говорил, что хоть мы и попали сюда поневоле, но все мы здесь не случайно. Рассказывал про дар и ценность жизни.

Потом он заговорил об этом городе. О том, что они называют его Варфламий в честь его отца, Варфоломея, который основал город в 1745 году. Даже ненавистникам арифметики, к коим я причисляла себя, эти слова показались странными. Но замешательство продлилось недолго, ведь потом он сказал, что его отец разгадал тайну бессмертия.

И хоть после этих слов мне и захотелось, чтобы хоть кто-то подтвердил, что я не ослышалась. Я молчала и продолжала слушать, про то, как отец этого человека основал свой город, не желая делиться своим открытием с остальным миром. Про, то как первые жители Варфламия пришли в город сами, вслед за мечтой о вечной молодости, но очень скоро узнали, что бессмертие, как и все остальное имеет свою цену. И в этом случае жизнь выкупалась жизнью других, поэтому и родилось Правило десяти, из-за которого нас, собственно и похитили. Каждые три месяца в город должно прибыть десять человек. Вот собственно и все правило. Только эти слова не передали тот ужас, что я ощутила, когда я поняла, что нас не отпустят. Что, возможно, я больше не вернусь домой.

То, что Роман говорил дальше, казалось, доказывало, что он умеет читать мысли. Ведь каждая мысль в моей голове, каждое решение, которое я пыталась придумать, предвосхищалось Магистром. Я даже не успела подумать о побеге, как Магистр сказал, что город окружен многокилометровым лесом и горами с ловушками по всему периметру, и есть лишь один безопасный путь, известный только ему. Я думала о том, что кто-то должен знать об этом месте. Но Магистр сказал, что города нет ни на одной карте. И никто за его пределами не знает о существовании этого места. Я думала о том, что нас будут искать, просто должны. Ведь где-то там у нас были семьи. Он развеял и эту мою надежду. Сказав, что они сделают все, чтобы исчезновения не показались странными и необъяснимыми. И, к сожалению, у меня пока не было повода ему не верить. И, конечно, я думала, что все происходящее просто бред. Но Магистр сказал, что каждый раз он демонстрирует, что все его слова правда. И сейчас он собирался сделать это снова. Для нас.

– И здесь я подхожу к самому главному, – продолжал Магистр. – Спустя три месяца вы, вновь прибывшие, – на секунду взгляд его светлых глаз остановился на мне. – Сможете выбрать: покинуть город или остаться здесь добровольно, – я вскинула голову. Сердце бешено забилось в груди. Я не могла поверить в услышанное. – Но выбор будет предоставлен лишь трем из вас. Тем, кто вытянет сегодня белый жребий. Остальные же навсегда останутся с нами и будут участвовать в Жатве. Дело в том, что бессмертие горожан выкупается жизнями. Жизнями трех случайно выбранных человек, и одним из них, возможно, будет кто из вас. Но не сегодня, сегодня все вы останетесь в живых, – добавил он, улыбнувшись.

Когда ко мне подошла женщина и протянула холщовый мешок. Мои мышцы ломило. Не глядя, я взяла камень. Он был ледяным. Я не решалась опустить на него взгляд. Вместо этого я посмотрела вправо, где стоял Финн. Мой взгляд опустился на его руку. Он сжимал белый камень. Несмотря на ненависть и презрение к нему, я испытала облегчение. Один из нас покинет это место. Пускай не сегодня, но это случится. Мой взгляд переместился вправо. В руках еще одного парня тоже был белый камень. Я резко повернулась налево. Пожилая женщина прижимала к груди последний белый камень.

Я не знала людей, которых привели сюда со мной. Но сейчас я ненавидела этих двоих. Казалось, вся моя жизнь свелась к этому моменту. И все было впустую. Тут мое сердце оборвалось. Я наконец поняла, что значит то, что Финн может уйти. Он уйдет, а я останусь здесь одна. Что он скажет моим родным? Поможет ли найти меня? Что будет со мной? Я похолодела при мысли, что останусь здесь навсегда среди всех этих незнакомых людей.

Перед Магистром поставили две деревянные урны и высокий хрустальный сосуд. Мужчина вытащил бумажный листок из одной из деревянных урн.

– Лукас, – фамилии я не расслышала. Я заметила движение слева от себя и увидела парня, который вырывал свою руку из рук ребенка.

Мое сердце сжалось в груди. Перед глазами все поплыло. Мои ноги еле удерживали меня. В ушах звенело. Словно в замедленной съемке я наблюдала, как парень поднялся на подмостки. Он прошел мимо пленников и встал рядом с Магистром и другой женщиной, в руках которой был шприц. Женщина вколола ему что-то в руку, и Лукас упал на руки стоявших позади него людей, которые скинули его в нишу за подмостками.

Я оглянулась вокруг себя, понимая, что нужно что-то сделать. Я хотела шагнуть вперед, но услышала рядом с собой сердитый голос Финна, который больно схватил мою руку:

– Стой на месте.

Пока я смотрела на Финна, стараясь понять, кого я сейчас больше ненавижу. Я не успела заметить, что небо окрасилось в темный цвет, а воздух стал обжигающе холодным. Над нами закружились тени. Они сталкивались друг с другом и разлетались в стороны, а потом вихрем влетели в нишу. Я не видела, что происходило там внизу, но была уверена, что это что-то действительно страшное. Все произошло в считанные секунды. Тени вылетели из ниши, и закружились вокруг огромного хрустального сосуда, метра полтора в высоту. Прозрачная жидкость в сосуде окрашивалась в разные цвета радуги, пока не приобрела серебряный цвет. А потом тени заскользили прочь по земле сквозь толпу. Казалось, что сама земля поглотила их.

Магистр запустил в чашу кубок и поманил кого-то из толпы. На сцену вышел невзрачный старик. Магистр протянул ему кубок. Тот поклонился и жадно припал к чаше. Я не могла поверить в то, что вижу. Казалось, зрение обманывало меня. Старик начал молодеть. Морщины разглаживались, а спина становилась прямее.

Магистр с удовольствием наблюдал за нашим изумлением:

– Мы зовем их тенями. Они способны вбирать энергию одного человека и передавать ее другому через эликсир бессмертия. Приняв эликсир, больной излечится, старик помолодеет, а молодой навсегда останется молодым. Когда вас вели сюда, вы проходили мимо мест их обиталища. И вы остались в живых лишь, потому что я позволил теням оставить вас в живых. Без меня ни один человек не может зайти или выйти из города.

Я с ужасом поняла, что на лицах некоторых людей, стоящих рядом, появился интерес. Как они могли забыть, что за сценой умер парень? Я посмотрела на Финна. Его выражение было таким же как всегда. Я обрадовалась, что хотя бы он не смотрит на все происходящее так, словно нашел неиссякаемый источник золота.

Магистр снова потянулся к одной из деревянных урн. Он вытянул листок из той, что была больше. Я только сейчас поняла, что мужчина говорил о трех жертвах. Значит сейчас все повторится снова. Чье-то имя. Ужас. Тьма. Холод. А потом ликование на чьих-то обезумевших, утративших человечность лицах. Мне хотелось кричать. Я была не способна еще раз увидеть, почувствовать это. Я дернула свою руку из руки Финна, чтобы освободиться, а после каким-то неведомым образом лишить себя возможности видеть, слышать и говорить. Будто бы, поняв меня без слов, Финн притянул меня к себе, спрятал мою голову у себя на плече и закрыл мне голову рукой.

Это было неуместно. Он не просто был мне чужим человеком. Я ненавидела и презирала его. Но я увидела, что люди позади меня, тоже ищут поддержки друг в друге. Осознание того, что все эти люди, такие же люди, как и я. Что они тоже испытывают ужас, оглушило меня. А мои глаза нашли успокоение в слезящемся взгляде маленькой девочки, укутанной в алый шарф.

Все закончилось быстрее, чем я представляла. Лишь звук чьего-то вопля застыл в ушах, казалось, навечно.

– А теперь расходитесь, вам покажут, где вы сможете жить, – Роман развернулся и в сопровождении нескольких человек сошел с подмостков.

– Солен, нам пора, – Финн продолжал держать меня за плечо.

Люди вокруг нас начали расходиться в разные стороны. Но я смотрела, как кто-то на носилках вынес из ниши тела парня и двух девушек, прикрытых покрывалами. Из-под одного из покрывал торчала рука парня. Только теперь вся она была в морщинах. Словно эта рука принадлежала старику.

Глава 3

Женщина в рясе отвела меня, Финна и еще нескольких детей в местный приют-монастырь имени святого Лазаря. Остальных похищенных отправили в местные постоялые дома.

На входе в монастырь нас встретил мрачный охранник. Он смотрел на нас так, будто ничего не доставило бы ему большего удовольствия, чем убить нас голыми руками. Но меня волновал не его взгляд и даже не собака на его цепи, а огромные литые ворота, вбитые в толстые каменные стены, тянущиеся вдоль всего монастыря. Если нас запрут в приюте, мы ни за что не сможем перебраться через такую ограду.

Я старательно избегала смотреть на монастырь, пока он не закрыл собой весь обзор. И когда избегать факта его существования стало невозможно, я наконец подняла глаза.

Огромное белое каменное здание настигло меня. Высокие потолки и окна дарили лишь ощущения скованости, простор вызывал прилив удушения, а сладкий запах цветов – тошноту. И здесь мне предстояло прожить до семнадцати, если мне не удастся сбежать.

Финн легко тронул меня за руку, выводя из задумчивости. И мы вслед за женщиной в рясе, представившейся сестрой Августиной, прошли во двор монастыря. Целая толпа детей от пяти до шестнадцати лет уже ждала нас. Я могла смотреть лишь в их огромные глаза, которые взирали на мир с опаской и недоверием, будто ожидая скрытой угрозы.

Сестра Августина представила нас остальным детям. А после обратилась к нам:

– Правое крыло для мальчиков, левое для девочек. Сохрани вас Бог, зайти туда, где вам быть не полагается. Все, кто не достиг семнадцати, должен посещать вечернюю школу, и в конце каждого триместра сдать два экзамена по выбранным предметам. По достижению семнадцати, вы больше не можете жить на территории монастыря святого Лазаря, но должны посещать вечернюю школу, пока не сдадите экзамены.

Почти год, выдохнула я.

– У каждого крыла, – продолжила сестра Августина, – есть свои старосты. Михаил, – женщина подозвала к себе светловолосого мальчика. Он вышел вперед и сделал неловкий поклон. – Староста мальчиков. Ангелика – ответственная за девочек.

Вперед шагнула красивая черноволосая девушка со вздернутым носиком. Она не поклонилась, лишь окинула меня и другую новенькую недобрым взглядом.

– Им вы можете задавать все вопросы. Они будут координировать вас первые месяцы.

Судя по виду, Ангелика была не в восторге от этой перспективы, но промолчала.

– Все остальное вам расскажут ваши старосты. А теперь, расходитесь, – только и сказала сестра Августина. А после скрылась за одним из поворотов.

Дети с несчастным видом стали разбредаться в разные стороны.

Ангелика кивнула мне и еще одной новенькой лет десяти. Мария, так ее представила сестра Августина. Но вместо того, чтобы последовать за Ангеликой, Мария кинулась к брату. Он подхватил ее на руки и шепнул что-то на ухо. Стирая слезы с лица, девочка подошла к Ангелике. Я и Финн лишь обменялись взглядами, и я последовала за старостой.

Даже не оглядываясь на нас, Ангелика начала тихим, но властным голосом.

– Пока вы живете здесь вам будут назначать работы. До двенадцати дети работают только в монастыре. А тебя, – она наконец обернулась, – попросила к себе распорядительница кухонь. На лице у Ангелики появилась злобная усмешка. – За каждое нарушение правил, ваше имя попадет в урну еще раз.

– А Финн? Что будет делать он? – Вырвалось у меня.

Лицо Ангелики помрачнело, я бы даже сказала, что увидела сострадание у нее в глазах. И это был первый и последний раз, когда я видела это выражение.

– Шахты, – то, как она сказала это, заставило мое сердце неприятно сжаться.

– Это плохо? – выдавила я.

Презрительное выражение снова вернулось на лицо Ангелики:

– Плохо ли в катакомбах, где с потолка свисают лампочки, и отовсюду на тебя давят каменные стены? Где каждый месяц умирают несколько человек? Шахты могут сломать даже самого сильного человека.

Заметив, как я изменилась в лице Ангелика продолжила:

– Но я бы на твоем месте скорее переживала за себя.

Девушка провела нас мимо нескольких огромных общих спален. А потом мы остановились у еще одной комнаты со сплошным рядом кроватей, где суетились девочки разных возрастов. Здесь даже были маленькие кроватки для младенцев.

– Забирайте себе любые свободные койки, – Ангелика резко развернулась, толкнув меня в плече.

Я хотела шагнуть вперед, но чья-то маленькая рука крепко сжала мою. Это была Мария. Вместе мы дошли до двух свободных кроватей у окна. Мария тут же зарыла лицо в тощую подушку.

Я хотела найти слова утешения, но я не могла даже успокоить себя. К тому же все действительно было плохо.

Чтобы отвлечься от мыслей, я уныло оглядела серые стены общей спальни. Я ненавидела приюты. В похожем я прожила до семи лет, пока меня не удочерили. Но я до сих пор помнила, все эти общие спальни, общие игровые. У тебя не только нет своих родителей. Тебе вообще ничего не принадлежит.

В одиннадцать объявили отбой. В комнатах погас свет. Лишь коридоры тускло освещали лампы. В комнате было душно, так что входная дверь была открыта. Я медленно поднялась с кровати и залезла на подоконник. Слезы побежали по лицу. Я зажала рот рукой, чтоб никто не услышал моих рыданий. Я останусь в этом месте навсегда. Всю жизнь я буду носить эти длинные черные платья. Никогда не увижу родных. Я останусь здесь одна, ведь Финна отпустят через три месяца.

Меня обожгла ненависть. Если бы не он, это могла быть я. Я тут же одернула себя. Если позволю этой злости остаться хоть на минуту, эта ненависть сожрет меня изнутри. Виноват не Финн, а те, кто делал это с нами.

Сон не желал идти ко мне. И я решила, что сейчас есть лишь один человек, с которым я хочу поговорить. Мне нужно было попрощаться с Финном сейчас, пока во мне еще осталось какое-то добро и сострадание.

Я бросила последний взгляд на свое отражение в стекле. Мои глаза были красными, лицо бледным, рыжеватые волосы запутались, но мне было наплевать. Я сползла с подоконника и тихо вышла из комнаты.

Мой путь освещали одинокие лампы и лунный свет сквозь открытые настежь окна. Я снова спустилась во двор. Я внимательно вглядывалась в окна, пытаясь понять, как мне попасть в крыло мальчиков. Пока не поняла, что двор разделял эту часть здание на две одинаковые части.

Я быстро поднялась наверх, ища нужную комнату. По пути мне встретилась группа мальчиков постарше. Всех их словно тронул пепельный дождь: седые волосы, грязные руки и лица. Это угольная пыль, поняла я. Они с удивлением смотрели на меня, но не сказали ни слова.

Финн был в самой ближней из комнат. Он сидел на одной из угловых кроватей. Рука подпирает лоб, взгляд смотрит в никуда.

Я молча смотрела на него, не зная, как привлечь его внимание, чтобы он вышел. Наконец он будто почувствовал мой взгляд и обернулся. Финн тут же поднялся с кровати и направился ко мне. Он пересек комнату так быстро, что мне показалось, что кроме него никто даже не заметил моего присутствия.

– Тебя нельзя быть здесь, – он ошарашено смотрел на меня, прикрывая за нами дверь.

Я фыркнула.

– Идем вниз, там сад, – ответила я и повела Финна по широким холлам монастыря.

Когда мы вышли, в воздухе раздавался стрекот кузнечиков и пахло едва различимым цветочным запахом. Мы сели на ободранную лавку с именной табличкой посередине.

– Тебе больше не стоит приходить. Если тебя кто-то увидит и донесут… – начал он.

– За каждое нарушение, имя попадает в урну еще раз, – закончила за него я.

Финн кивнул.

– Шахты, – только и произнесла я. Мой голос был осипшим.

Финн почему-то улыбнулся и качнул головой:

– Со мной все будет в порядке, – он протянул мне руку. Но я резко одернула свою.

– Тебе нужно продержаться всего три месяца, – тихо произнесла я. – Ты ведь расскажешь обо всем, когда уйдешь? – мой голос дрогнул, и я опустила голову, чтобы собраться с силами. Я подняла глаза на Финна. – Ты ведь расскажешь? Да?

Финн отвернулся от меня, но потом внимательно посмотрел мне в глаза.

– Я отказался уйти, – в его голосе появилась сталь.

На секунду я потеряла дар речи.

– Прости? – наконец выдавила я.

– Я не уйду после трех месяцев, – перефразировал он, будто я была тупой.

Я нахмурилась:

– Почему?

– Солен, никто никогда не уходил из этого места. Ты ведь не думаешь, что я бы стал первым? – его слова были ядом для меня.

– Почему? – Повторила я, видя, что он чего-то недоговаривает.

– Ладно. Все равно когда-нибудь ты узнаешь, – кивнул он. – Потому что у те, кто вытягивает белый жребий, не только не участвует в Выборочной пятнице, они могут выбрать одного человека, который тоже не будет участвовать в ней. Из-за этого я не могу уйти.

Его слова медленно доходили до меня. Злость медленно, но верно охватывала меня. Выбирая между тем, чтобы жить здесь совсем одной или жить с осознанием того, что обрекла еще кого-то на такую же жизнь. Я выбрала бы первое, Финн должен был уйти. Я останусь здесь в независимости от его решения, но так хоть у одного из нас была бы жизнь.

– Если бы ты ушел, ты мог бы рассказать обо всем, – выдавила я.

– Не будь такой наивной, никто никогда не уходил из этого места. Почему ты думаешь всех похитили по двое? Мария и ее брат, две пожилые пары, два друга? Мы с тобой знакомы с самого детства.

– Ты мне никто, – прошипела я. Хотя в его словах была доля истины, но мне сейчас было все равно на все эти причинно-следственные связи.

– Соль, – он тронул мой локоть.

– Не трогай меня, – я резко ударила его в грудь.

– Соль, пожалуйста, – голова Финна склонилась вбок.

– Соль, пожалуйста, что? – Выдохнула я. – Я навсегда останусь здесь. Ты понимаешь? Зачем ты остался? – Выпалила я. – Почему?

– Я сказал почему, – тихо, но уверенно ответил он. – Если бы ты была на моем месте, ты бы ушла?

Я опешила от его вопроса. Я отвернулась в сторону. Жизнь в этом месте была равносильна смерти. Я ослабила свою защиту и на секунду позволила себе почувствовать все, что со мной произошло, почувствовала, как тону от осознания произошедшего, и то, как лишь спасения жаждет каждая клеточка. Но мысль о том, что это кого-то спасет. Это совсем разные вещи: идти на смерть и идти на смерть ради того, чтобы кто-то жил. Я бы осталась и мысль, что моя жертва будет не напрасна, придавала бы мне сил.

– Мы останемся здесь навсегда, ты понимаешь? – Уже спокойнее ответила я.

– Нет, не останемся, – в голосе Финна была такая уверенность, что я удивленно посмотрела на него. – Мы найдемся способ выбраться, обещаю.

Прошло несколько минут, прежде чем я спросила.

– Ты ведь, наверное, многое оставил? – тихо произнесла я, вспоминая свою семью.

– Вообще-то нет. Моя семья умерла, перед тем как я вернулся в прежнюю школу, – на удивление спокойно ответил он.

– Мне жаль, – ужаснулась я, вспоминая родителей Финна и его маленькую сестру с двумя жиденькими хвостиками.

– Что с ними случилось? – невольно вырвалось у меня.

– Пожар, – коротко объяснил он, только от меня не укрылось то, как он сжал свою ладонь.

Я опустила глаза, представляя, что бы я чувствовала, если бы вся моя семья сгорела, и лишь я бы выжила. Наверное, я бы до конца жизни думала, можно ли было как-то предотвратить это.

– Меня не было с ними, – оборвал мои мысли Финн.

Моя бровь изогнулась от изумления.

– Да, ладно. Все написано на твоем лице, – теперь презрительно пояснил он.

Я отшатнулась.

– Ты будешь в порядке? – Финн склонил голову на бок, его голос смягчился.

– Нет, не буду, – я посмотрела прямо в его синие глаза. – Я никогда уже не буду в порядке.

На секунду я заметила потрясение на его лице, но в следующий миг его лицо вновь приняло непроницаемый вид.

– Солен, ты вернешься домой.

– Это смешно.

– Нет, – он взял меня за локоть. – Ты вернешься домой, обещаю тебе.

– Прекрати, – прошипела я. – Не нужно мне этих глупых обещаний, – мое лицо тут же болезненно сжалось, я не хотела быть злой с ним. По крайней мере сейчас.

– Солен, ты вернешься домой, просто знай это. Хорошо? – Он озабоченно оглядел ее.

– Хорошо, – кивнула я, желая поскорее закончить этот разговор.

– Иди к себе, не хочу, чтобы тебя наказали, – он перехватил мою руку и легонько сжал ее.

О себе, он, конечно, же в это миг не заботился. Ведь если его увидят со мной ночью, у него тоже будут проблемы, подумала я.

Мы молча сидели еще какое-то время. А потом разошлись в разные стороны. Я тихо легла на кровать, Мария спала, забавно посапывая. Я и сама уснула. Но прежде я еще долго крутилась на неудобной подушке, разглядывая пятна на потолке, напоминавшие кленовый лист.