Читать онлайн Врата Шараака бесплатно

Глава 1

Меня зовут Нагорная Лидия Сергеевна. Мне 32. И я работаю уборщицей номеров в отеле, горничная я, в столице нашей необъятной. Устраивалась на подработку, но как это часто бывает, осталась тут, на уже, без малого, пять лет. Нравится мне тут работать, ага, очееень. Не выразить моего восторга в словах, хоть танцуй. Чем мы и занимаемся с Наськой, когда драим засраные постояльцами комнаты. Но рассказ мой будет, не об этой великолепной профессии, а о том, как я имела неосторожность сказать одной даме, в метро грубость. Обозвав ее, ведьмой. Господи прости мне мою не толерантность. Она была африканкой. Я не имела ни чего такого, просто вырвалось. Когда она чуть не столкнула меня на пути, подъезжающего электропоезда. Кто бы знал, что я как в воду глядела, и она действительно оказалась ведьмой. При чем, очень недовольной, в тот момент. Вот меня и выкинуло в этот, мать его Эллидор. Мир, наполненный магией, некромантией и разными тварюками.

Вот я стою на перроне, а вот уже посреди леса. В каких – то лохмотьях. То ли платье, то ли длинная рубаха, затянутая под грудью – на веревку! На ногах, какие – то непонятные полуботинки, больше похожие на носки с подошвой и шнурком. Осмотревшись по сторонам, я поплелась вперед, или назад, какая к черту разница. Шла я около часа, может больше, начало темнеть и холодать. Зубы стучали, не попадая друг на друга, а пальцы онемели. И вот когда я уже была готова, отдать Богу душу, в дали, я увидела, какой – то огонек! И почти побежав, направилась к нему. Подойдя ближе, увидела мужиков, в каких – то средневековых шмотках. – Пф, ролевики. – подумала я и вышла к костру. Они вытаращились на меня, как на какую – то гориллу и схватились за топоры.

– Э, э, мужики. Вы чего? – отступая внутрь леса, пятилась я. Но прежде чем договорила, они кинулись на меня, и побежала я, куда глаза гладят, а глядели они не очень в темноте и поэтому, не придумав ни чего лучше. Забралась на первое попавшееся дерево и затаилась. Они подошли к дереву, с горящими поленьями из костра и начали, оглядываться.

– Говорил я вам, этот лес, гиблый, тут всякой нечестии полным полно. А вы со своими поисками сиянцевой руды, совсем ума лишились. Да ни какие деньги мне жизнь не купят.

– Ой, хватит ныть Рунар, за ночь одна единственная появилась и то ты обосрался. Пошли обратно. – Сказал верзила побольше, остальных мужиков.

– фууууух, психопаты, какие – то. – Истерично хохотнув, прошептала я.

– Ага, и не говори, 15 лет тут вишу, а таких первый раз вижу. – Сказал кто – то позади меня, медленно я повернула голову и увидела девушку. Точнее то, что от нее осталось. А осталось мало, всего – то голова и обглоданная грудная клетка. Орать я не могла. Выпучив глаза, уставилась на нее. – Ой, только не говори, что ты неупокоенных не видела. – Сказала она мне, бегущей в неизвестном направлении.

Бежала я бежала, и запнулась, ну надо же! В темноте – в лесу, какая новость! Больно ободрав ногу, села я на пригорочек. На который то и завалилась. И начала причитать: – вот жеж сука, ааааа. А эта, что это вообще такое было? Как оно говорило? Челюсть то отвалилась, один язык болтался. – Теперь зубы стучали не только от холода. Посидев так чуть – чуть, затянула ноги под платье. И, скрючившись, облокотилась на какою – то каменюку. Она оказалась теплой. И я провалилась в сон. Проснулась от того что, что – то шкрябло мою ногу. Открыла глаза, увидела перед собой, на половину вылезшего из могилы скелета.

– Помоги, раз подняла. – Недовольно пробурчал он пустым ртом. Челюстью? В общем, тем, что у него там было.

– И ни чего я тебя не поднимала, – пятясь на корячках назад, оправдывалась я.

– Как же не поднимала, – поставил он руки на свой таз, – пришла на мою могилу, кровь пролила, о помощи попросила.

– не просила – все еще ползя назад, оправдывалась я, – какую могилу? – Посмотрев, на теплую каменюку, я увидела, что это вовсе и не каменюка, а надгробная плита. С одной лишь надписью: не воскрешать!

– Ну, так, подсобишь? – спросил скелет.

– нее, я это, пойду. – Встала я и хотела опять бежать.

– ээээ, стой, я ж теперь твой фамильяр, а ты мой некромант. Все, пакт крови. Ты без меня не сможешь, а я без тебя.

– некромант, я? – ткнув в себя пальцем, спросила я у скелета.

– ну да, при чем, довольно сильный. Простой маг меня бы не поднял. Тут сильная магия мертвых нужна. А ты как будто не знаешь, или сейчас все такие? – он постучал себя костяшками пальцев по черепу, и раздался глухой звук. – Вот жеж, землю то вытряхнуть надо! – с этими словами он снял череп с костяной шеи и начал его трясти. Что было дальше, я не знаю, так как кукуха моя, сказав адьюс, улетела, оставив меня безсознания. Пришла я в себя уже ближе к полудню, на спине у этого костяного, он нес меня в только ему известном направлении.

– и куда ты меня тащишь? – тихо пропищала я.

– Как куда? На капище. Надо все официально, перед Богами подтвердить, именами обменяться. Чтоб связь была сильной. Ты меня, кстати, как назовешь?

– А как надо? – скелет повернул голову на 180 градусов и уставился на меня, – я, что, сам могу имя выбрать?

– Выбирай, – сглотнув, сказала я. Скелет опустил меня на ноги и радостно заскакал на месте, гремя костями. Если бы не было страшно, было бы смешно.

– Тогда назови меня, как при жизни звали! Брален! А я тогда тебя…

– Так стоп, у меня уже есть имя! – уставилась я на 2х метрового костяного.

– Так – то не то имя, это твое настоящее, духовное. А это будет защитное.

– Плевать, меня зовут… – договорить я не успела, он закрыл рот мне своими костяными пальцами.

– Ни кому не говори истинное имя, что ты как дитя. Забыла, что с именем могут сделать!

– Что? Назвать? – захихикала я. Убирая его руку от лица. Так стоп! А че это я хихикаю. Валить надо от этого костеногова. – В общем, я тут подумала, пойдука я. Поищу людей.

– Сначала имена! – схватил он меня за руку и потянул дальше в том же направлении что и шел.

– А ну отпусти, – я рванула руку на себя. И на моей руке сжимая пальцы, повисла его. Он вытаращил на меня свои пустые глазницы. Я на него свои. Махнув на меня оставшейся рукой, он пошел вперед. Я стала его догонять. – Забери, а? – он продолжал идти молча. – Нет ну ты что, обиделся? Не обижайся, забери. Мне, моих, хватает. Зачем мне третья? – расцепив костяные пальцы, я протянула ему его руку. Он взял, приложил к локтю и, та снова прилипла на место. Зашагал дальше. Мне стало как то жалко этого костяного. И я поплелась за ним. В животе начались песни китов в период сезона размножения.

– Если хочешь есть, чего не убьешь живность какую? – остановился, наконец, таки!

– Чем? Пальцем? – съехидничала я.

– Ну да, – поставив руки, на таз, произнес он.

– Как?

– Ну как? Ты же можешь не только поднимать, но и забирать. Вот и забери. Он посмотрел по сторонам, о! Вон на ветке сидит глушанка. – ткнул пальцем в сторону от меня. Я повернулась в том направлении, куда он показывал, и там действительно сидела птичка, вроде наших перепелок, только с хвостом подлиньше и ногами побольше. Я вернула взгляд обратно на костяного.

– Я не умею!

– Как это не умеешь? Это ж азы практики!

– Какой практики? Я до вчера кости только в кабинете биологии видела, и со мной они не разговаривали! – и тут меня озарило. – Может я в дурке, и все это мне кажется? Тогда почему нога болит? А это, потому что она к кровати привязана и натерлась! Я под галопиридолом! Это все мои галлюцинации!– разводя в стороны руки, нарисовала воображаемую радугу. – Точно. Так, а ну – ка, ущипни меня! – протянула я руку скелетону, и он больно ущипнул меня. Но я так и не очнулась. А лишь зашипела от боли.

– Странная ты, какая то! То не умею, это не знаю. Где училась то?

– В МГУ.

– Где? Первый раз о такой школе слышу.

– Какой школе, трухлявый, это же УНИВЕРСИТЕТ! – психанула я. Видимо от голода.

– Что такое университет?

– Так подожди, а где я вообще? И как сюда попала?

– Ну как ты меня нашла, я не знаю, а вот где мы я тебе скажу, мы в Эллидоре!

– Где? Это где вообще? Далеко от Москвы, что – то я не помню такого города в России.

– Какой город, это мир! – вскинув руки, произнес он. И мы опять уставились друг на друга. Потом одновременно сели, скрестив ноги под себя. И облокотились на правые руки. Через некоторое время, скелетон начал свои предположения.

– Я когда то при жизни слышал про отправленцев, их из их мира выкидывали, за какие – то проступки. И они оказывались в нашем мире. Может ты одна из них?

– Ты про попаданцев? Такие, только в книжках бывают. – Вспоминая красивые обложки, продолжила я его предположения. – А с другой стороны, у нас некромантов нет. Про магию только в сказках да книжках пишут. Да и птиц таких я не видела, хотя это может новый вид. И одежда у тех ролевиков странная была, потасканная какая то, как будто они в ней постоянно ходят. Хрен знает, может и правда накосячила… ТААААК, стоп, вспомнила, я же ту тетку обозвала!

– Если она ведьма, то легко могла тебя изгнать сюда.

– Ну, выглядела она точно, как ведьма. Вся, в каких – то татуировках, символах и кулонах. Злобная, до жути.

– Дааааа уж, вот я, влип. – Он хлопнул себя по лбу. – Это мне теперь тебя всему учить, все объяснять!

– Чейто, это звучит как оскорбление! Вообще – то я способная! – обиженно пробормотала я.

Вдруг он резко подскочил и с каким – то энтузиазмом посмотрел на меня. – Хотя, есть у меня одна идея! Поможем друг другу, ты сможешь домой вернуться, а я… А я тебе помогу! В благодарность за воскрешение! Договорились?

– И как ты мне поможешь? – недоверчиво всмотрелась я в пустые глазницы, он почесал черепушку, – с обрыва, какого скинешь? Нету тела, нету дела?

– Нет, что ты, сопровожу до города Шараака, к вратам его, пройдешь через них, загадаешь желание, и оно сбудется!

– А, ага. И я такая, сразу прям поверила! Может там еще на одной левой ноге надо проскакать? Пальчики скрестить.

– Нет, только истинно желать того, чего просишь. Всем сердцем.

Я окинула снизу вверх двухметровые останки и, поднявшись, согласилась, – Ладно уж, веди. Все равно, у меня ни каких идеей. Доверюсь тебе. Как там тебя говоришь?

– Брален.

– а меня…

– … А тебя я назову Маристель.

– Фу, ну нет, зови меня…

– … последний раз говорю, имя свое не называй ни кому. Ибо зная имя твое, можно душу твою себе подчинить. И твоими руками дела свои править. Был тут у нас один чародей, пол страны поработил, зная их имена. Потом войну развязал… люди погибли…

– Ладно, ладно, я поняла, как птичку кокнуть. – Повернула я голову в сторону дерева, она там так и сидела, наблюдая за нами, – тупая какая – то, если честно птаха.

– Ну, это легко, – потер он руки, – ты должна поднять руку и почувствовать ее тепло. Вставай. – Поднял он меня на ноги, и поднял мою руку своей, выставляя ее вперед. – Давай. Чувствуй.

Я закрыла глаза и попыталась почувствовать тепло живого тела, но живот урчал так, что скоро нас почувствует какой – нибудь хищник, вспомнилась та половинка девушки, что висела подвешенной за шею на дереве. Опустив руку, повернулась к костяному. – Я тут, буквально перед тобой мертвячку одну встретила, половину ее, она со мной говорила, неупокоеную, почему?

– Потому что ты некромант, другие бы, ее не слышали. А ты что, упокоить ее захотела? Я думал, ты есть хочешь.

– Хочу, – насупилась я, – только не чувствую я ни какую теплоту.

– А ты думала, просто все будет? Тренируйся! А я пойду, хворост поищу. – И он ушел в противоположном направлении, оставив меня с этой тупицей наедине, я о себе!

– Ну что, птаха, тебе каюк! – я подняла руку вверх и начала прислушиваться к ощущениям. Ничего, еще раз, пусто, только прохладный ветерок щекотал кожу. И вдруг я почувствовала какую – то вонь, закрыв нос левой рукой я все пыталась сконцентрироваться. И тут руку обдало теплым ветерком, ПОЛУЧИЛОСЬ! Снова обдало, ветерком, так стоп. Что за монотонный ветерок. Да это же чье – то дыхание! Я открыла глаза, передо мной стоял какой – то недомедведь. Морда, немного более вытянутая, чем у обычного медведя, с мощной челюстью и большими острыми зубами. Его глаза светились ярким желтым цветом. Шерсть густая и шершавая, с переходами, от темно—коричневого до серого цвета. Я рванула от него в сторону костяного, но его нигде не было, за то был пруд, в который я с размаху занырнула, в надежде, что чудовище не пойдет за мной. И оно не пошло, понюхав воду, и чуть попив, оно ушло обратно в лес, а чуть левее вышел костяной. С охапкой хвороста и стал сооружать кострище. Что – то там побубнел, и огонь вспыхнул. Я так и стояла в воде, наблюдая за ним.

– Вылазь, гримбрак ушел, а в этой воде водятся зуборезы. Он потому и не полез, в воду. Жить хочет. – Дважды просить меня не пришлось, вылетела как пробка от шампанского. И сев возле огня, чуть не расплакалась. Костяной начал ржать надо мной, – Ты бы себя видела, хахахаха, пролетела как скорцекрыл. А за тобой, хахахаха, гримбрак. Хахахаха.

– Смешно ему, ушел, бросил меня одну. Хотя мы оба уже знаем, что я не отсюда, бросил на произвол судьбы. – Все же расплакалась. Он замолчал, потом встал и куда – то ушел в лес, чтож прекрасно, пусть еще какая тварь меня попробует на вкус. Раздался треск ломаемого дерева, и костяной вышел с длинной заостренной палкой. Молча, прошел мимо меня по направлению к пруду и, войдя до середины бедра, остановился. Затаился, резко воткнул палку в воду. Повернулся, одной лишь головой на меня, поднял на палке, какую – то рыбину. Как оказалось, это и был зуборез. Рыбина, имела обтекаемое тело, длинной сантиметров 30. Покрытое гладкой, блестящей чешуёй, которая переливалась в оттенках синего и зелёного. У нее были длинные тонкие плавники и заостренный хвост. А в пасти двойной ряд зубищ. Через полчаса я уже наевшаяся валялась на спине, на вкус рыбка была, как наш карась. Вкусно, но не солено.

Костяной осматривал меня своими пустыми глазницами. – Я тут подумал, необязательно нам с тобой имена давать друг другу, раз ты домой хочешь. Ты уйдешь, а я потом ни кому больше служить не смогу. Да и вообще, еще не дай Бог, Фирдос решит подшутить над нами. И соединит наши души. В общем, к капищу не пойдем. Пойдем к ближайшей деревеньке, раздобудем тебе одежду нормальную, а то выглядишь так, как будто тебя Мракалисса всю ночь гоняла.

– Кто такая эта Мракалисса? – повернув голову к костяному, спросила я.

– Это зловещий дух, обладающий длинными, темными когтями, – он изобразил своими костлявыми пальцами когти, – которыми она может пронзить даже самую прочную броню. Ладно, пошли, опасно тебе в лесу ночевать, надо людей искать.

– А как их искать?

– ТЕПЛО ДУШ НАДО ПОЧУВСТВОВАТЬ, я же говорил учиться, а не с хищниками наперегонки бегать. – Начал прикрикивать на меня, трухлявый.

– Че орешь, то? Я по – твоему, чем занималась, стояла там с закрытыми глазами. Концентрировалась. Пока не почувствовала, как мне в руку эта страшила дышит.

Костяной взвыл, – и как ты меня – то смогла поднять? Ты же даже такой сильный энергетический сигнал не почувствовала! АААААА! – обхватив череп руками, поплелся вдоль пруда, из которого вытекала тонюсенькая речушка. Махнул мне, следовать за ним, и пошел молча.

К вечеру мы все еще были в лесу, и все так же топали вдоль речушки, костяной молчал. Иногда нес меня на спине, когда я требовала отдохнуть.

– Мне вот интересно, как ты говоришь? У тебя же ни губ, ни языка нет. – Он остановился.

– Точно, я ведь говорить то не должен. Только сильная магия речью наделяет. И разумом. – Он сел, опустив ноги в речушку. – Это значит, что тебя просто надо научить, потенциал то есть. Амулетик мож, какой прикупить надо. – Потом окинул меня взглядом. – Ага, купить. Если только своровать.

– Я воровать не буду. Надо как то заработать денег.

– Как, ты же даже не умеешь ни чего! Ладно, пошли, там что – нибудь придумаем.

Уже глубокой ночью мы вышли на поляну, в центре которой стоял старый дом с покосившейся крышей. Костяной сразу двинул к нему, жестом показывая, мне ждать на месте. Спорить с ним я не стала и, озираясь по сторонам, затаилась на самом краю леса. Он тихо подошел к домику и заглянул в пустое окно, залез в него. Я уже начала паниковать, когда дверь со скрипом открылась, и он вышел из нее, – пошли, здесь пусто, можно переночевать.

Я тут же побежала к домику. Он состоял всего из одной комнаты, посередине был очаг, над которым на цепи весел чугунный котелок. У дальней стены стояла койка, на которой лежало сено. Частично разметавшееся по полу ветром, гуляющим из открытого окна. Брален снял котелок и пошел к водоему. Через полчаса он вернулся с охапкой хвороста и полным котелком воды. Повесив его на место, разложил хворост под ним, и произнес: «Ignis!» Тут же заплясали маленькие язычки пламени, и зажегся огонь. Я присела рядом и вытянула руки, что бы согреться, а он начал собирать сено с пола и складывать его на кровать. – Спать будешь тут, завтра придумаем, что – нибудь, получше. – Возражать я не стала, так как устала знатно. Столько я в своей жизни ни разу не ходила. И уж тем более не бегала. Поэтому свернувшись калачиком, уснула до самого утра. Открыв глаза, я увидела, уже знакомые кости. Брален так и сидел у огня, изредка подкидывая новую партию дровишек в огонь. И я заметила, что в его пустых глазницах появились маленькие огоньки. Он поднял их на меня, и я подскочила на кровати. – У тебя глаза горят!

– Как горят? – Ошарашено уставился он на меня.

– Ну, так, огонь внутри черепушки твоей. – Ткнула пальцем я в сторону его глаз.

Он ткнул своим костлявым пальцем внутрь своего глаза, – Ни чего не чувствую, все так же. Хотя, если он появился, значит, ты мою душу в мои кости призвала. А не в другие. Так что это успех, моя повелительница. – Приложив руку к груди, он поклонил мне голову. – Может, попробуем еще раз, почувствовать души живых?

Я встала с постели, тело затекло, мышцы ныли. Потянувшись, я прошла мимо него, он проводил меня взглядом, крутя головой на своей костяной шее. – Ты куда?

– Пойду, умоюсь что ли. Да ополоснусь, не подглядывай!

– Ага, меня ж как раз юные дамы интересуют, есть же чем портить!

Выйдя из домишки, я направилась к речушке, пройдя совсем немного вглубь леса, разделась и начала мыться, пригляделась в отражение, а там не Я! Какая та совсем молоденькая девчушка, лет 17, с черной косой, и как это я вчера, на это, внимание не обратила? Я то, крашеная блондинка! Тело у меня теперь тощее, хотя грудь ни че такая, да и бедра. Красотка! – Хотите похудеть! Спросите меня, как? – расхохоталась я, натягивая лохмотья на место и подвязывая веревкой. И тут я почувствовала, какую – то теплоту слева на дереве. Обернулась и начала присматриваться, готовая, дать деру в любой момент, встречаться с недомедведем снова не хотелось. Но на дереве появилось маленькое животное. Немного крупнее куницы, с длинным, пушистым хвостом и большими выразительными глазами, как у лемура. С зелено—коричневой шерстью. Оно громко зашипело и я, испугавшись, резко выставила руки вперед, и зажмурилась. Боясь, что оно кинется на меня, но вместо этого оно рухнуло на землю. Я подошла поближе и ткнула его ногой. Мертвый. Аккуратно подняв его за хвост, я пошла к Бралену, вдруг оно съедобное?

Костяной ходил у края леса и, увидев меня быстро приблизился, – Я думал, тебя уже гримбрак сожрал. Что это? Где ты его взяла? Тухляк собираешь? – ткнул он в сторону тушки.

– Ни какой, это, не тухляк! Оно сдохло, прямо на моих глазах. Просто рухнуло с дерева и все. – Он взял зверька за шкирку.

– Может он больной был?

– Не знаю, я уже собиралась идти обратно, как почувствовала что – то сбоку, повернулась, а там он. Я напугалась и оно упало.

Он посмотрел на меня, – значит, ты его убила, только не поняла, как! Ощущения хоть запомнила?

– Ну, тааак, не очень. – Ответила я, ему. Он всплеснул руками, и тушка заболталась в его руках как какая – то тряпица.

– Я займусь им, а ты иди, посиди, поприслушивайся к себе. Вдруг чего получится?

Так мы и поступили, он пошел в дом, а я прошлась по опушке и, найдя старый пенек, уселась на него, скрестив ноги под себя. Закрыла глаза. Сколько так просидела не знаю, но вот начала что – то чувствовать. Или слышать. Как шум, только где – то под землей. Как какое – то течение, или это речушка неподалеку шумит так? Нет, что – то другое! Но что? Не понятно. Снова начала прислушиваться.

– Ну как? Получается? – спросил, наклоняясь к моему уху костяной. Я подпрыгнула и, запутавшись в ногах, рухнула на живот.

– Ты что! Больной что ли? Меня так инфаркт убьет, придурок! – отряхиваясь, поднималась я.

– Я все приготовил, иди, ешь. – Обиженно он направился в избушку. Я пошла следом. В котелке варилось мясо, костяной накидал туда какой – то травы, и веточек.

– Отравить меня захотел? – недоверчиво принюхалась я.

– Сначала попробуй, потом ругай. – Снимая с огня котелок и ставя его передо мной, обиженно проговорил он. Пахло варево замечательно, наткнув на заостренную палочку мясо, я попробовала. Вкус был потрясающий, или может мне это от голода показалось. Мясо отдавало какой – то специей, орехового вкуса. Немного паприкой и еще чем то. Наевшись, я все таки извинилась перед костяным. И мы пошли на улицу, снова пытаться научить меня чувствовать жизнь в других телах.

Глава 2

Где то через неделю, мы выдвинулись дальше, чувствовать тепло душ, мне все – таки удалось освоить. Костяной мне продыху не давал, кормил и снова тренировки. Только вот мы так и не поняли, что за шум под землей я слышу. Пошли мы так же вниз по течению речушки. И через два дня, вышли к деревушке. Костяной остался в лесу, а то мало ли чего, а я пошла, спросить наше точное местоположение. Войдя в поселение, я чувствовала себя белой вороной, это было не трудно, так как все пялились на меня, как на ту самую Мракаллису. Я заметила, одну девушку. Она стояла возле дверей своего маленького домика и стирала вещи в чане. Подойдя ближе, но, не заходя во двор, я ее окликнула.

– Добрый день, милый человек. – Пытаясь изобразить самую милую улыбку. Она оторвалась от стирки и окинула меня своим холодным взглядом.

– Чего надо? – Выжимая тряпки, ответила она мне не слишком любезно. Захотелось дать ей в табло, я таких еще по старой работе не любила, этакие дохрена важные!

– А, эм, не найдется какой работы для меня? Стирка, уборка? Прополка? Мне деньги нужны. – Отряхивая лохмотья, посмотрела на нее с неприкрытым недовольством.

– Заходи. – Махнув рукой, она пригласила меня в дом. Я поспешила внутрь. Зайдя, она закрыла за мной дверь.

– Давно в нашей глуши, некромантов не было. Какими судьбами тут, и почему, такая, темноволосая? Вы жеж все, поголовно седые к 20 годам?! Хотя я некромантов лет 40 уже не видела. – Внимательно изучала она меня, а я ее. На вид не больше 25 – 30 лет. Златокудрая, голубоглазая, стройная, в сером платье с корсетом.

– Простите, с кем имею честь? Не хотелось бы мне о себе говорить с неизвестными. – Прищурившись и внимательно окинув взглядом девушку еще раз, произнесла я.

– Фиалетта я! Травница, немного владею стихией земли. Ну так, растения могу подлечить, да поскорее взрастить.

– А меня, как распознала?

– Так от тебя смертью за версту несет, я еще в лесу тебя почувствовала, но не решилась идти, мало ли. Некроманты разные бывают.

– Понятно, тут такое дело. – Потерла я свой подбородок. Мне к вратам надо, а где я сейчас, понятия не имею.

– О, это тебе до них далеко. Ты сейчас в Линдорблаффе, на самом Юге, а тебе на север надо. Через море Луронера, да потом через Ильмарисовы горы. Либо в обход, через Тондорорию или Джолорар. Через Тондорорию не советую, там ваших не любят, на вилы могут посадить.

– И сколько я туда добираться буду?

– Если выйдешь, прямо сейчас. И пойдешь по прямой через море и горы, думаю, месяца через два доберешься. Если в обход, то месяца за три – четыре управишься.

– Йопаный, че так долго то? Побыстрее нельзя?

– Нельзя, если только златоперого грифона не оседлаешь! – расхохоталась девушка/женщина. Мне было не до смеха. Топать два месяца, а то и три не хотелось, вздохнув, я посмотрела на нее.

– Ладно, уж, одеженку то я тебе найду. А вот с деньгами не помогу, самой надо. Провизию кой – какую тоже дам, на первое время хватит, а там сама. – И она принялась за работу. Взяла какой – то круглый отрез кожи, по краям которого была продета веревка, разложила на столе и начала складывать туда, хлеб, мешочек с непонятным порошком, травку всякую. Шаль. Тарелку, ложку, нож. Сложив все в центр отреза, она потянула за веревку, и отрез сложился в сумку. Потом вышла в другую комнату и принесла мне белую длинную рубаху, с вышивкой на груди. Помогла мне переодеться, и затянула на поясе толстый кожаный ремешок. Расчесала мою, нечесаную копну и заплела в косу. Огледела меня, и кивнув самой себе, произнесла, – ну вот, на человека похожа! Есть будешь?

– Хотелось бы. – Застеснявшись, сказала я. Мне было неуютно, за то, что ни чего не могу дать ей за помощь. Она налила похлебку и, протянув, подмигнула. – Ешь, не стесняйся. – Села напротив меня, наблюдая, как я уплетаю за обе щеки. Брален конечно хорошо готовит, не смотря на то, что скелет, но тут была соль! Как же я за ней соскучилась, мама моя родная!

– А как Тебя зовут то хоть? – поинтересовалась Фиалетта.

– Меня зовут Ли… Маристель. – чуть не назвала я своего имени, но вспомнила о словах костяного, что имя настоящее оглашать нельзя.

– Понятно, приятно познакомиться, что ли!

– Ага, – продолжая жевать.

– Маристель, а не подсобишь нам в одном деле, в благодарность за помощь?

– В каком? – оторвавшись от еды, внимательно посмотрела я на нее.

– Да тут такое дело, кто – то на погосте могилы разрывает. Упырь что ли какой появился, глянешь, это же по твоей природе. А я за помощь, с местных какую копейку соберу? А?

– а, эм, вечером скажу ответ. А сейчас мне идти надо. – Подскочив из – за стола я пошла к Бралену.

Он нервно бегал между деревьев, – Че так долго? У тебя новое платье? И сумка. А говорила, воровать не будешь!

– Я и не воровала, мне это просто так травница дала, попросила о помощи, говорит если подсоблю, то и денег даст.

– А чем, подсобить надо?

– Кто – то на погосте могилы разрывает. Надо, изничтожить.

Костяной почесал черепушку, – ну там много кто может быть. Как простые расхитители, так и нечисть, всякая. Упырь, например.

– А еще она сказала, что когда в лес ходила, то чувствовала меня.

– А может и не тебя, вдруг это другой некромант могилы разрывает, да мертвяков поднимает? – предположил костяной, – мы то, далеко от деревни были. Не могла она тебя почувствовать, не такая уж у тебя и сильная энергия.

– Я если честно на погост не хочу! – взглянула я на него снизу вверх, заглядывая в глаза огоньки. – Ну, так что? Посмотрим, кто или пойдем на север?

– Почему на север?

– Потому что мы на самом юге, а врата на севере.

– Как на юге, меня убили на севере! Не мог я на юге оказаться! Если только,… – он сложил руки на груди и постучал указательным пальцем, по локтю.

– Что, если только?

– Да так, ни чего важного, видимо я ошибся. А на погост сходим, затаимся, и посмотрим что да как. Если нечисть какая, думаю справимся, а если некромант, то убежим. – он снял сумарек с моего плеча, и произнес, – volumine! Показывай где погост!

– А я не знаю, – Брален, шлепнул себя рукой по лбу, – Маристель, ну как так то?

– Чего орешь! Я не соглашалась, сказала, что позже отвечу. Мне же с тобой посоветоваться надо было! – могу поспорить он был рад тому, что я с ним как с другом общалась. Он рассказывал мне, что обычно некроманты заводят рабов, а не компаньонов. Поэтому он положил руку мне на голову и извинился.

Я снова зашла в деревню и сразу же пошла к дому травницы, она вышла на порог, протирая руки передником, – Ну что решила? Я если честно, думала, тебя уже и след простыл.

– Схожу я на погост, посмотрю, что да как. Если нечисть, помогу. А если нет, то без обид! Договорились?

– Договорились!

– Показывай, куда топать надо!

Погост находился на другой стороне селения, в километре от него, окруженный заборищем. Могилы, перекошенные от старости и поваленные надгробия лежали на сырой земле. Даже солнце, пытаясь пробиться сквозь густые верхушки деревьев, лишь изредка бросало свои лучи на землю, создавая причудливые тени и пытаясь не потревожить покоя усопших. Я шла позади травницы, и чувствовала, как неподалеку за нами попятам идет костяной. Да, я уже научилась, чувствовать и его! Это оказалось не так трудно, как я думала, мне просто надо позвать его мысленно и все. Я уже знаю, где он. Так же может и он найти меня. Интересно, а Фиалетта, его чувствует? Она подвела меня к разрытой могиле, – ну вот опять, каждый день сюда ходим, да закапываем. А на следующий день, снова разрытые находим!

– Ладно, разберемся, – с важным видом подошла я к краю и увидела частично разложившуюся плоть. Тошнота, накрывала волнами, но подавать виду я не хотела. И потому с важным видом отошла подальше, типа осматриваюсь, ага. Ох, мезимчику бы что ли. Фууухх. Собравшись с силами, повернулась к девушке, – ну ты иди, дальше мы…, то есть я сама! Давай топай отсюда!

Девушка вышла с погоста и, не оборачиваясь, направилась в селение. Только она скрылась из виду, прибежал костяной и, подойдя к могиле заглянул в нее. – Походу все же нечисть, видишь следы от когтей? – ткнул он указательным пальцем в могилу. Я не посмотрела, – верю тебе на слово! БУЭЭЭЭЭЭЭЭ. – Все – таки не выдержал желудочек мой!

Костяной, закатил огоньки, под дуги бровей. – Да уж, некромант, которого тошнит от мертвечины. Такого еще поискать надо!

Вытирая лицо рукавом, я подняла на него свои глаза. – Ну, так что дальше то делать будем? – он огляделся.

– Вон на то дерево лезь, а я вон там посижу, на меня упырь не поведется. Глодать то не чего!

Я осмотрела дерево, на предмет неупокоенных, мало ли. – А дальше?

– А дальше, придет он сюда, пока я его отвлеку, ты с него душу соберешь, и все! Легкотня! – с энтузиазмом пропел костяной.

– Ага, легкотня, забыл с кем возишься? – залазия на дерево, заныла я. Он подскочил ко мне и легко подсадил на первую ветку, откуда только силы в нем?

– Да, ладно, справимся. Если что, не слазь, там и сиди.

Стемнело довольно быстро, а я все сидела на ели. И поглядывала вниз. Костяной развалился в углу у заборища, как будто там всю жизнь и лежал. В темноте за забором раздался треск. Сердце забилось быстрее. Я прижалась к ветвям ели, стараясь не издавать ни звука. Напрягла слух, прислушиваясь к звукам ночи. Где – то вдали завывала сова. В этот момент я заметила, как какая – то фигура остановилась около заборища, по ту сторону погоста. И, кажется, принялась осматриваться. Я затаила дыхание, стараясь не шевелиться.

Из – за забора послышался тихий голос. Словно кто – то звал на помощь. Я не могла разобрать слова, но в них было столько отчаяния, что меня охватил страх. Что делать? Сойти с дерева и узнать, что происходит? Я посмотрела на костяного, он прижался спиной к заборищу, и поднес руку к зубам, говоря о том, чтобы я молчала. Снова что – то шевельнулось за забором.

И тут по погосту пошел туман, а в нем появилось оно! Сутулое и костлявое тело, непропорционально длинные четырёхпалые руки с жуткими когтями, большая голова с острыми отвислыми ушами и отсутствующим носом, широкой пастью и неровными зубами. А глаза, будто затянуты бельмом.

– Сиди на елке, я сам, это тумановица! – заорал Брален. Спорить с ним я не собиралась, силилась только не грохнуться в обморок! А он начал ловко маневрировать в тумане, изредка окрашивая его яркими всполохами огня. Раздался отвратительный вой, кровь в моих жилах остановилась, зубы застучали, а ветка с треском полетела вниз. Не успев опомниться, я рухнула на землю, ободрав себе все, что только можно! Кровь ударила по обонянию монстрицы, и она рванула ко мне, лихо, перепрыгнув костяного. Дальше все было, как в замедленной съемке, я подскочила, выставила руки вперед, зажмурилась и заорала слова, что говорил костяной перед тем, как развести огонь: – IGNIS!

Туман рассеялся, и мы с костяным остались посреди погоста, тумановица, горела, как факел, тихо шкварча. Брален подбежал к ней и начал отрывать голову от туловища, схватив ее руками и оперевшись ногой в тушу. Она с противным треском и хлюпаньем, начала отрываться. Ну а я? БУУУЭЭЭЭЭЭЭ!

Освободив желудок, от всего что имелось, я подошла к костяному. Он прижигал края рваной плоти на голове монстрицы, зажженной веткой.

– Зачем? – поинтересовалась я.

– Затем, что утром она растворится, как туман, с которым она и пришла. А без доказательства работы, тебе денег не дадут! Так что потопали быстрее, а то в деревню мне нельзя, а башка тяжелая. Ты не дотащишь!

В селение мы зашли еще по темну, костяной положил голову и пошел в лес, а я постучала к травнице. Она через дверь спросила, кто это и, услышав мой голос, открыла дверь. Увидев, башку чудовища, она медленно к ней подошла, – кто это?

– Тумановица. – с важным видом произнесла я. Стараясь не смотреть на нее.

– Это жеж надо, сейчас я позову старосту. Деньги у него.

И она убежала в начало деревни. А я присела на деревянное крылечко ее дома. Вскоре к дому травницы начали собираться люди, прикрывая рты, ужасались представшей перед ними хари.

– Вот, 26 зенитов, больше нет. – Протянул мне староста деньги.

– Спасибо, и прощайте! – поднимаясь, сказала я и потопала к костяному. – А, еще! У вас карта мира есть?

– Есть, сейчас принесу, – отозвалась травница, и шмыгнула в дом. Забрав потрепанную тряпицу с изображением мира я, помахав через плечо, поплелась в лес.

– Ну, что? Сколько дали?

– 26 зенитов.

– Сколько? За тумановицу? Должно быть не меньше 80! В мое время, с ними бы даже разговаривать не стали за такие копейки!

– кстати, а сколько лет прошло, как ты помер?

– А я почем знаю, в могилах календарей нет. Учета годам не веду.

– Эх, поспать бы. Я кстати карту раздобыла! – протянула я ему лоскут. Мы в Лунной Пади. Куда нам дальше двигать? – присаживаясь на траву, поинтересовалась я у костяного. Он развернул тряпицу, посмотрел, и сев рядом разложил между нами ткань.

– Мы здесь, – он ткнул пальцем внизу карты, – а нам сюда, – ткнул вверху карты.

– Твою жеж маковку, через весь континент топать. – Взревев от досады, и откидываясь на спину. Так я и уснула, на траве, в лучах восходящего солнца. Проснулась уже привычно на спине у Бралена. Он медленно, но верно топал к цели. Как оказалось изначально, мы двигались в противоположную сторону. И теперь наш путь лежал, через избушку, пруд и могилу костяного.

– Я тут вспомнила, почему на твоей могиле было написано, не воскрешать?

– Не знаю, видимо кто – то меня недолюбливал при жизни.

– Да ты что, тебя? Да не может быть?

– Всем не угодишь! – скидывая меня со спины, буркнул Брален.

– Да ладно, че ты? Не обижайся трухлявый. Я ж не со зла! Так, просто. – Бежала я не поспевая, за большими шагами костяного.

Глава 3

Большой Ландорблаффский лес охватывал почти половину континента. Города и селения в основном были окружены реками и полями, воздвигнутыми на месте выкорчеванного леса. Люди, как и климат, были не шибко приветливыми и, завидев меня, пытались скрыться с моих глаз. Может, конечно, некромантов они недолюбливали? Но да мне было плевать, мне надо было идти к вратам, а остальное неважно.

Мы остановились в паре километров от городища, и уселись на поляне, оглядывая из далека, представленный нам вид. Костяной скинул с плеча сумку и, дотронувшись, сказал: fac facilius! – а потом раскрыл ее и начал складывать себя в нее по частям. Сначала ступни, потом берцовые, бедренные, левая рука. – Помоги.

– Ну, на фиг. Давай сам!

– Как? Все что мог, я сделал сам, дальше не могу!

– А зачем вообще это делать, – оторвав руку и положив в сумку, посмотрела я на костяного.

– Ну как же Маристель, ты войдешь в город и не будешь одна. Мало ли чего. С тазом поаккуратней, не поцарапай!

А туловище твое туда влезет?

– Ну конечно, я же сразу сумарек на объем зачаровал. А сейчас еще и облегчил. Так что ты не надорвешься, таская меня за плечом.

– Да ты прям джентльмен! – усмехнувшись, совала я человеческие останки в сумку. Взяв череп в руки, и заглянув в глаза огоньки, поинтересовалась я. – А если я с черепом в руках войду в город, что будет?

– Сожгут тебя, да и все! – пробурчал он, и я начала засовывать его голову в сумку.

Завязав веревку и накинув на плечо легенький сумарек, я пошла в город. Грюхсбурген. Он раскинулся на берегу серенькой реки, чьи воды, как будто застывшие во времени, не отражали небо. Узкие улочки, вымощенные камнями, извивались между высокими, угловатыми домами, построенными из темного камня и дерева, покрытого мхом и лишайниками.

На каждом шагу в воздухе витал запах сырости и гнили, смешанный с ароматом угольного дыма, поднимающегося из труб, которые торчали, как гнилые зубы, из крыш. Местные жители, одетые в потертую и грязную одежду, передвигались по улицам с угрюмыми лицами, избегая взгляда друг друга. Иногда в толпе можно было услышать шепот о странных существах, обитающих в окрестных лесах, или о проклятых душах, бродящих по ночам.

– Да уж местечко! – присвистнула я, подходя к доске объявлений. Чтобы отыскать ночлежку. – О! Тут написано, что можно подзаработать.

– Что надо делать?– Прошептал, костяной, из сумки.

– Таааак. На мельнице, за городом, кто – то издает шум. Дают 50 зенитов.

– Бери. И пошли к мельнице.

– Слышь, костяной, я не хочу. Я хочу помыться, переодеться и, покушав лечь спать. А не по мельнице мышей гонять.

– А на какие деньги ты это собралась делать?

– Вот жеж зануда. – Я подошла к пожилой женщине с клюкой, – уважаемая, где тут мельница?

Она посмотрела на меня, как на умалишенную, и махнула в сторону заката. А затем начала, плевать мне под ноги.

– Эй, тетя, полегче. А то химчистку сама оплачивать будешь.

Та начала еще пуще плеваться. И я поспешила к мельнице, пока она не начала меня дубасить тростью. Минут через сорок, я вышла в поле, где у реки ведущей в город, стояла мельница, медленно крутя своими лопастями. Возле нее стояло несколько мужиков, помня свой предыдущий опыт с топорами я, немного помявшись, пошла вперед.

– Добрый вечер господа!

Они окинули меня хмурыми взглядами, вперед вышел пожилой мужик с длинными седыми усами. – Добрый. Чего изволите? Муки?

– Нет, я по объявлению, – протянула ему бумажку. Все разом, вытаращились на меня.

– А вы кто будете?

– Охотница, я, на нечисть.

Они расхохотались, окидывая меня взглядом.

– Ой, дите, иди домой. Пока мамка с папкой не заругали.

– Знал бы ты дядя, кто я такая, так бы со мной не говорил. – Сверкнув глазами, прошипела я. – Ишь ты, грозный какой. Да я таких страховидл нагляделась, пока сюда дотопала, тебе и в страшном сне не приснится. Ну и сиди тут со своими привидениями! – махнув на них рукой, пошла я обратно в город. Но, не успев отойти и пару метров, услышала.

– Ладно. Добро, но если сгинешь, ко мне без претензий.

– Че тут у тебя? Рассказывай.

– Да что рассказывать. Никто ни кого не видел. Только слышали. То шорохи, то скрипы, какие – то.

– На мельнице? – вот идиоты, ей Богу. Они бы еще ветра в трубах боялись. Ну, мне же лучше, скажу, что мочканула тварь, бабки возьму и в таверну какую зарулю. Надо бы выпить. Что – то совсем устала я от этого путешествия.

– Эй, ты меня слушаешь?

– А, да, да, да! Шорохи, скрипы. Посмотрим.

– Да нет же, это вначале было, а теперь людей дремота мучает, а как проснутся, то сил нет, даже встать.

– Пошли отсюда, – прошептала сумка.

– Так, я осмотрюсь, потом, решу. Берусь я за дело или нет. – И я пошла внутрь мельницы. Прикрыв дверь, распахнула сумку и уставилась на глаза огоньки.

– Чего пошли то, ты ж сам сказал, берем заказ!

– Похоже это шишига. Вредная она баба, не хочу с ней водится! Пошли, говорю.

– Ни куда я не пойду, я устала, покончим с тварью, заберем деньги, и тогда пойдем.

– Тогда проси больше.

Завязав сумарек, я вышла из мельницы, и подошла к владельцу.

– Ну, осмотрелась я. Давай 60 зенитов, и я помогу тебе.

– Давай. Утром приду с деньгами.

– Э нет, давай, половину сейчас, половину завтра. А то видала я, таких. – И протянула ему ладонь, он отсчитал мне монетки, недовольно потерев усы. – Смотри, обманешь, и эта нечисть, тебе сказкой покажется.

Ночью на мельнице было тихо. Только скрип лопастей нарушал тишину, да журчание воды, льющейся в водяное колесо. Я лежала на сене и, жуя черствую краюшку, наблюдала за костяным. Он сидел, будто статуя. Был весь во внимание. Прислушивался. Меня начало тянуть в сон. Глаза буквально слипались.

Вдруг за окном раздался треск, словно кто – то наступил на сухую ветку. Костяной резко повернул голову в сторону звука, его внимание стало еще более напряженным. Я приподнялась на локтях, пытаясь разглядеть, что происходит во тьме. Ветер подхватил пыль и мелкие листья, заставляя их танцевать в лунном свете.

– Ты слышал? – прошептала я, стараясь не нарушить тишину.

Он кивнул, не отрывая взгляда от окна.

Потом вдруг встал и шагнул к двери. Я почувствовала, как сердце забилось быстрее. Он обернулся ко мне и тихо сказал:

– Останься здесь. Я проверю. – И выскочил за дверь.

Я начала приглядываться к темноте, подняв взгляд наверх, я увидела маленькое горбатое существо, брюхатое и хвостатое, с синюшной или зеленой кожей, с длинными сучковатыми руками. И глазами блюдцами, что блестели в темноте, как у котов. Она медленно передвигалась по балке, цепляясь ногтями за деревяшку. Сон все сильнее давил, и я, шатаясь, начала вставать.

– Брален. – промямлила я, падая на колени. – Она тут.

Он не приходил, и я перевалившись на спину, наблюдала как Шишига лезла по балке ко мне. Она залезла на меня и села сверху, на грудь, дышать становилось трудно. В сознание начали, появляться какие – то образы, слова. Одно всплывало сильнее всего. И я прохрипела его: «Gelu»… и туша, покрывшись инеем, застыла. Сон, как рукой сняло. Выбравшись из – под нее, опрокинула ее на спину и заорала. – Брален! Йоптвою, ты где?

Он вбежал и уставился на ледышку, – как ты это сделала?

– Да хрен его знает, как то. Что дальше?

А дальше, он, взяв косу, снял с нее лезвие, и отсек ей голову, тело рассыпалось на ледяные крошки. А голову он поместил в ведро с водой. – Чтоб не испортилось. – Подытожил костяной. – И все – таки, как ты это сделала? Не так – то просто ее загнать. Юркая тварюка.

– Да когда ты вышел, я ее вон там заметила, позвала тебя, ты не шел. А я завалилась, она мне на грудь села, и я ляпнула, какое – то слово. Оно в голове крутилось.

Он внимательно оглядел меня, будто, впервые увидел. И начал разбираться в сумку. – Не спи. – Сказал он, когда я отправляла его голову в сумку.

Утром мужики, собравшись в кучу, пошли на работу. Всем было интересно посмотреть, что сталось с той тощей девицей.

– Да, поди, деру дала, вместе с деньгами. – Произнес хозяин мельницы. – Сплюнув на вымощенную камнем улицу.

Подойдя к мельнице, они увидели девицу, она сидела на крыльце, сложив руки на груди и вытянув ноги перед собой, и будто дремала.

– Ну как, справилась? – спросил мельник.

– Справилась, а ты сомневался? – она кивнула на ведро рядом с ней. И мельник, подойдя поближе, увидел, в нем в воде голову, чудища. Покрытое чешуей, с огромными глазами, как у рыбы. Они уже помутнели. Изо рта торчали зубы иглы. – И как ты ее изловила?

– Давай деньги, – протянула она руку, мельник отдал остальную часть суммы. Пересчитав, она поднялась и поковыляла, пошатываясь в город.

Старая таверна под названием «Потемки», стояла почти на выходе из городища. Ее обветшалые деревянные стены были покрыты слоем грязи и копоти, а крыша, изрытая временем, угрожала обрушиться в любую минуту. Входная дверь, скрипнув, открылась в полутемное помещение, где запах старого пива и пота смешивался с ароматом гнили и затхлости. – Ну, какой колорит, мать его. – выругалась, входя внутрь.

Внутри таверны царила полумрак. Свет от тусклых свечей едва освещал столы, покрытые пятнами от пролитых напитков и жирных блюд. В углу, у камина, догорал последний огонь, бросая тени на лица посетителей, которые сидели, погруженные в свои мысли или обсуждая последние сплетни. А главной сплетней была, таки я! Поэтому мое появление, резко всех оживило и они пристально проводил меня взглядом до барной стойки. Сев на стул, и поставив сумарек на соседний, я обратилась к трактирщику. – Комнаты сдаются?

– А как же? Даже воду наносим. 13 зенитов сутки.

– Беру. Показывай. И еды принесите. Жаркое там какое – нибудь.

Трактирщик, быстро выскочил из – за барной стойки и, поклоняясь, пригласил за собой. Взяв сумку, я поплелась за ним на второй этаж.

– Вот, милая госпожа. Лучший номер. Только для вас. – Мерзковато улыбаясь и кланяясь, врал и не краснел. Я окинула комнату взглядом. Окно, одно единственное было завешено, серой грязнущей тулью. Кровать под окном, должна была вот – вот развалиться, под правой ножкой был спил дерева, чтобы не качалась, видимо. Белье на ней было такое же, как и тюль. А слева в углу стояло корыто, с холодной водой, и рядом с ним стул. – Ладно, беру. – Отсчитав ему монет, я завалилась на скрипучую койку, в обнимку с сумкой, не успела я уснуть, как раздался стук.

– Милая госпожа, ваша еда.

– Входите, – села я на кровати. Он поднес мне поднос. – Еще зенит, госпожа. – Я дала ему монету.

– Уходи. – Промямлила я. И как только он вышел, я закрыла дверь на щеколду и подперла ее стулом. Мало ли. Раскрыла сумку и, частично собрав костяного, присела возле чана. – А! Лучше вечером помоюсь. А сейчас кушать и спать.

Костяной наблюдая за мной собираясь по частям, и когда я доела он сел рядом на кровать, – Спи, я посторожу.

Свернувшись, я моментально уснула, а он так и сидел, возле меня не сводя взгляд. Ближе к вечеру он разогрел мне воду в корыте, и разбудил. – Мойся, и пошли, поищем еще работу.

– Мне бы вещи, прикупить. А то, что толку мыться, если потом в грязное одеваться? – раздеваясь, бубнила я. Костяной отвернувшись, снова складывался в сумарек. Я залезла в корыто. Вода была приятно горячеватой, но вот борта корыта, были покрыты слизью. Меня передернуло, ох, сколько тут до меня народу перемылось. Фу, какая гадость. Костяной повернул на меня голову. – Чтобы одежду купить, нам надо пару заказов выполнить. Тогда может, чего и купим.

Глава 4

Все же мы купили мне платье, синие! Под цвет моих глаз. Тетка была доброй, и в подарок дала корсет, и пару сапожек на шнуровке. Мягких и удобных. Теперь я точно была похожа на человека! Но в кошеле осталось только, 10 зенитов. А это означало, что даже в таверне я переночевать не смогу. Поэтому мы снова стояли у доски с объявлениями.

– На лесопилке, кто – то портит дерево. 40 зенитов.

– Бери.

– Подожди, вот 100 дают, у какого – то барона дочь захворала.

– Ты же не лекарка, чем ты можешь ей помочь.

– А вдруг, смогу? Ты меня совсем не знаешь.

– А сама – то ты себя знаешь? Как ты шишигу убила, откуда словечко то знала? – Я задумалась, а ведь трухлявый прав. Откуда?

Так в размышлениях я и поплелась к дому барона, попутно узнавая у местных, куда топать. А ведь еще там какие – то образы всплывали, но вот какие не помню. Хоть ты тресни. Из – за этого я начала злиться.

На мосту над трактом, ведущем к замку, стоял светильник, который, хотя и пытался освещать дорогу, но лишь усиливал мрак, отбрасывая странные. Вдали слышался звук свиста вечерней птицы. Небо постепенно шло к ночи, и первая звезда, зажглась на горизонте.

Замок барона возвышался на холме, его каменные стены, выцветшие от времени, отражали тусклый свет уходящего солнца. Башни с зубчатыми крышами тянулись к нависшему над горизонтом небу. Ветер шевелил высокую траву, делая атмосферу еще более настороженной. Меня передернуло, прям замок Дракулы!

Вокруг замка раскинулся плохо ухоженный сад, но даже он казался мрачным. Темно – зеленые кусты смешиваются с цветами, которые, несмотря на свою яркость, выглядят уставшими и потускневшими под ветром. Блики света играли на поверхности мелкого пруда, шевеля опавшие листья.

– Почему у вас такой мрачный юг? Вот у нас на юг отдыхать ездят, море, пляж, солнце. У вас же, тут так тускло. Зябко, даже днем.

– Ты же карту видела! – я прямо вижу, как он закатывает глаза в сумке. – У нас все тепло на севере! Континент в нижнем полушарии планеты! Долго еще идти, я уже пройтись хочу.

– Не, вот он, уже через сад к крыльцу подхожу. – Поднявшись к двери, я постучала. Через минуту меня встретила, старушка в переднике с седой головой.

– Чего изволите, по какому вопросу к господину Барону? – щурясь, чтобы рассмотреть меня, проскрипела старушка. Я сунула ей объявление. – А лекарка? Ну, проходи, проходи. Сейчас я позову господина. – Пропуская меня внутрь, зашаркала она по ступеням на второй этаж.