Читать онлайн Птичка в клетке бесплатно

Глава 1 Новые принцессы

Все происходящее сейчас казалось Софи сном, не более. Странным, запутанным сном, не кошмаром, но и не радостным приключением. Просто скучным, тягомотным действием. «Проснись же!» – уговаривала она себя, но не могла проснуться и знала это. Всё было реально. Она действительно стояла посреди главного собора Миэлнии в роскошном кремовом платье с жаккардовым узором из роз. Её светлые волосы были непривычно подняты вверх, а корсет больно впивался в ребра, не позволяя дышать полной грудью. Ноги налились свинцом от долгого стояния в одной позе, но священник в золотых одеяниях всё никак не хотел заканчивать свою речь. «Поторопись же, иначе я скоро грохнусь», —молила его Софи. Но он продолжал длинную монотонную речь, в которой девушка с трудом различала слова: «Великая Магия, принцесса, Мирослава, Элайза, потомки, кровь».

Девушка перевела взгляд со священника на находящиеся за ним фрески. Две девушки в легких белоснежных туниках смотрели с них на собравшихся, будто оценивая, могут ли они находиться здесь или нет. И тут, как вспышка в голове, Софи вспомнила свой недавний разговор с отцом:

– А что если кто-нибудь узнает?

– Этого никто не знает, – резко оборвал отец, – не будешь болтать – никто и не узнает.

– Но всё же…

– Никто никогда не узнает! – отец наклонился к ней, – это давняя ложь, и в её истоках никто копаться не будет. Уже всё решено, и будет так.

«Будет так» – повторила про себя Софи. Ей бы уверенность отца, во многом он, конечно, прав: так далеко никто капать не будет, а уж он-то позаботится, что бы тайна осталась тайной. Но Великая Магия… Неужели Великой Магии нужны слова, документы как доказательство? Великая Магия должна знать всё про всех и всегда, разве нет? Или Великой Магии вовсе не существует?

Тем временем церемония подходила к концу, и на голову Софи опустилась тяжёлая корона. «Почти всё», – подумала девушка, – «осталась только клятва». Софи посмотрела вправо, где стояла вторая принцесса Тея. У той тоже на голове блистала тысячей алмазов витиеватая корона. Лицо девушки будто светилось изнутри от ощущения заполнившего счастья. Ещё бы, Тея мечтала об этом дне, и наконец её мечта стала реальностью.

– Мы будем на вершине мира! – радостно говорила об этом дне Тея.

Но Софи не испытывала радости. Она сделала шаг вперед, боясь запутаться в пышном платье, положила руку на Священную книгу – большую, толстую, в золотой обложке, украшенной разноцветными камнями – и произнесла заученную клятву, стараясь не придавать ей особого смысла.

– Я, Игнатова София, в чьих жилах течет кровь великой Мирославы, клянусь любить и заботиться о народе Миэлнии, клянусь управлять им и почитать его. Клянусь принимать решения, основываясь на законах справедливости и милосердия. Клянусь ставить процветание Миэлнии выше собственных нужд и потребностей. Клянусь быть проводником между Великой Магией и людьми и всегда помнить и чтить заветы, оставленные мне Мирославой.

Софи закончила клятву, наклонилась и поцеловала Священную книгу, а затем отступила назад, позволив Тее занять её место.

Кажется, она справилась, сделала все в точности так, как ей велела королева Елена. Софи не решилась обернуться на неё и посмотреть, довольна ли она, но чувствовала, что довольна. Всё шло так, как задумала Елена. Теперь больше не было милой, легкомысленной Софи, теперь была только принцесса София и принцесса Тея. Впрочем, Тея всегда была принцессой в каком-то роде. Она выросла в Палире при дворе королевы Елены; её отец когда-то был лучшим другом покойного короля, но и после его смерти, стараниями матери, ей удалось сохранить своё высокое положение.

Софи же никогда не была принцессой. Её отец, хоть и был бароном, но женился на простолюдинке, не имеющей колдовской силы, и совершенно не заботился о том, чтобы бывать при дворе или как-то участвовать в жизни страны. Он вел жизнь вольную, с частыми переездами, свободно общаясь как с простолюдинами, так и с колдунами, занимаясь тем, что нравилось ему. Софи вовсе не винила его за это; она и сама любила свою прошлую жизнь. Любила просыпаться рано по утрам и бежать босиком по мокрому от росы лугу, любила петь и танцевать, резво и живо как хотелось ей, а не соблюдая определённую последовательность движений. Ей нравилось чувствовать себя живой и счастливой, и она любила то, чем так часто занималась с бабушкой и Кристиной.

Она прикрыла глаза; бабушки и Кристины больше нет, и той Софи тоже. Она – принцесса София; теперь её затягивают в строгий корсет, который бездушно напоминает ей при каждом движении: медленнее, плавнее, ты больше не бегаешь, ты должна быть степенной. Теперь она будет заботиться о «своем» народе и ставить его интересы выше собственных. И умрёт через год-два, как все предыдущие принцессы. Нет же, возможно, больше! Предыдущая королева Елизавета правила почти двадцать лет, и это было по-настоящему долгим правлением для Миэлнии, где за последние 200 лет ни один правитель не умер своей смертью. Елизавету и её детей эта участь не миновала, напомнила себе Софи.

Нет, не стоит об этом думать, им просто не везло! А у Софи есть Тея и королева Елена, которая покровительствует им. Уж она-то проследит, чтобы две принцессы, которых она с таким трудом посадила на трон, правили долго и счастливо и несли процветание как Миэлнии, так и Палире.

Церемония подошла к концу, и Софи не терпелось оказаться в своей комнате, спрятаться от всех, но следовало соблюдать заведенный протокол. А он говорил, что сейчас в открытой карете они с Теей поедут из собора по главным улицам столицы в Королевскую деревню, где в большом тронном зале им представят старейшин, министров и других важных персон.

На улицах столицы Миэлнии, Милграде, собрались толпы народа. Они кричали и приветствовали принцесс, вернее, одну из них – Тею. Она была племянницей прошлой королевы Анастасии, умершей в возрасте 19 лет и не оставившей прямых наследников. А вот родство Софи выглядело сомнительным. Софи и сама сомневалась в своём родстве, а уж в том, что она главная претендентка на трон, и подавно. Софи приходилась внучатой племянницей королеве, но не последней Елизавете, а той, которая была до неё – Евгении. Но этот факт совершенно не волновал королеву Елену:

– Софи, какие тут могут быть сомнения! В твоих жилах течёт кровь великой Мирославы, тебе шестнадцать – идеальный возраст для принцессы!

Королева Елена правила Палирой, с которой граничила Миэлния вдоль западных границ и, несомненно, мечтала присоединить её к своей. Вот только когда она наконец решилась на это и ввела свои войска в страну, уничтожив предыдущих захватчиков, в силу вступила Великая Магия. Так говорили, но Софи не особо верила в это; скорее, она думала, что кто-то просто нанял сильного колдуна. Тем не менее, сын Елены, Марк, заболел неизвестной болезнью, и самой Елене стали повсюду мерещиться Мирослава и Элайза – первые принцессы Миэлнии, которые угрожали, что если она не вернёт страну законным принцессам, то драгоценный сын умрёт. В конце концов, Елена сдалась и приняла тот факт, что Миэлния останется свободной, а ещё нашла законных принцесс, которые более чем устраивали её: красавицу и умницу Тею, невесту её сына, и скромную Софи, без всяких связей и влияния.

Позже, в зелёной гостиной, где принцессы могли передохнуть после коронации и прогулки в открытой карете, Софи и Тея встретили королеву Елену. Она, облаченная в роскошное платье из изумрудного шелка, стояла напротив окна, гордо вскинув голову и осматривая собравшихся перед дворцом людей. Заметив вошедших принцесс, она обернулась:

– Ах, мои золотые девочки! – королева Елена произнесла «девоочки», растянув слово, как было принято в Палире. – Ох, ну что же я! Я же должна теперь обращаться к вам как к принцессам, – она сказала «плыинцессам», а затем всплеснула руками и театрально поклонилась. – Принцесса Тея и принцесса Софи, вы, наверное, очень устали!

– Мое величество падает с ног! – рассмеялась Тея и картинно упала на диван. Елена рассмеялась и села рядом.

– Сегодня, мои милые, у вас будет очень долгий и трудный день, – сказала она, протянув руку и проведя ею по черным, цвета вороньего крыла волосам Теи, которая уже успела выпрямиться на диване. – Завтра, крошки мои, будет намного легче.

Софи еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Чрезвычайно милое обращение было визитной карточкой королевы Елены, и это жутко раздражало Софи, а то, что Тея так легко перенимала эту манеру, подавно. Неужели они не могут вести себя нормально, как подобает людям высокого происхождения? Эти двое продолжали обмениваться любезностями, сидя на зеленом диванчике, стоящем между двух огромных ваз с красными розами. Неужели они не замечают, где находятся? Неужели не понимают происходящего? Розы со своим тонким, еле заметным ароматом не могли скрыть запах гари, пронизывающего ноздри, а роскошный зеленый диван не мог затмить все остальное: стены здесь даже не были покрашены или хотя бы отмыты от копоти, оставшейся от пожарища, устроенного предыдущими захватчиками. И эту «зеленую» гостиную отвел им для встреч Совет Старейшин, который всегда находился за спинками кресел королей и королев. Совет Старейшин даже в смутное время оставался верен Миэлнии, и, возможно, именно он творил всю ту «Великую Магию», изгоняя захватчиков. И этот совет даже не потрудился привести комнату в нормальный вид, а решил, что этим принцессам она сойдет и так, ведь надолго они не задержатся. Неужели эти двое на зеленом диване, источающие друг другу любезности не видят в саже и копоти никакого намека? Или же видят, но делают вид, что не замечают? А возможно, у них уже есть план дальнейших действий, но в него Софи просто не посвятили?

Двойные двери отворились, и в гостиную вошел мужчина. Он галантно поклонился, а затем поцеловал руки Теи и Софи.

– Какое отличное начало для новых принцесс Миэлнии! – произнес он.

– Да, дорогой, они отлично справляются, не так ли? – Елена встала и протянула руку графу Орлеанскому, и тот взял ее под руку. Фаворит королевы улыбнулся:

– Лучших принцесс и быть не может.

– Ну, что же, последний вздох, и можно будет расслабиться. Сейчас вам представят всю элиту Миэлнии. Уж постарайтесь им понравиться, особенно старейшинам – она произносила «сталейшинам». – Они до сих пор что-то решают в этой стране, – Елена недовольно поморщилась, – простите, милые мои, в вашей стране.

Большой зал совсем не походил на зеленую гостиную. Стены с окнами в пол по двум сторонам, зеркала, отражающие множество свечей в золотых подсвечниках, великолепный паркет блистали, а букеты алых и белых роз, расставленные в больших вазах по всему залу, добавляли торжественности. Два золочёных трона в конце зала ждали своих хозяек. Всюду стояли люди, они негромко переговаривались между собой и не замечали пришедших принцесс.

Распорядитель поднёс руку к своему горлу, и его голос, усиленный магией, разлился по залу, заставляя собравшихся замолчать:

– Дамы и господа, представляю вам главных волшебниц по праву рождения, в чьих жилах течёт кровь великих королев Мирославы и Элайзы, принцесс Миэлния Тею и Софию.

Все присутствующие повернулись к ним, и, как положено, дамы присели в реверансе, а господа поклонились. Тея гордо вскинула головку и первой пошла к своему трону, за ней семенила Софи, отчаянно стараясь не краснеть и не теряться под взглядом сотни пар глаз.

Елена расположилась на высоком кресле, так сильно напоминающем трон, рядом с принцессами, что Софи показалось это не уместным. Да и вообще, учитывая, как сильно королеву Палиры здесь ненавидели, ей надлежало бы держаться от страны подальше. Но Елена восседала с гордым видом победительницы, ведь она так ловко обвела всех вокруг пальца. Граф Орлеанский занял место за спинкой её кресла и с оценивающим видом осматривал собравшихся. Елена обернулась к нему и сказала пару слов, от чего он улыбнулся и кивнул в ответ. Что именно она сказала? «Какой класиивый плазник», – подумала Софи, воспроизводя в своей голове манеру произнесения слов Елены, или же она сказала: «Скооло мы избавимся от всех них»?

Софи тряхнула головой, заставляя себя смотреть на собравшихся, а не на Елену. Распорядитель начал представлять важных господ Миэлнии принцессам. Начал он с самого главного здесь человека – о нём Софи слышала много раз и от Елены, и от отца, – главу старейшин: Графа Леонида Бурова. Граф вышел вперед, ведя под руку красавицу-жену. Софи отметила про себя, что представляла его совсем не так. По её мнению, глава старейшин должен быть стар и обладать морщинистым лицом и длинной белой бородой. Но у настоящего графа Бурова этого не было, и о возрасте напоминали лишь седые волосы; лицо же было гладко выбрито, плечи широки, а вся фигура была довольно крепкой. Софи провела подсчёты в уме – графу было чуть больше пятидесяти лет. Старцем он станет не скоро, и, к тому же, Софи посмотрела так, как умела смотреть только она, – имел хорошее здоровье. Поэтому надежды Елены, что он «сдохнет в скоолом времени», вряд ли оправдаются. Хотя, возможно, она собирается ему в этом помочь.

Его жена, Наталья Бурова, имела очень красивое лицо: большие миндалевидные глаза, высокие скулы, правильные черты. На шее у нее висел увесистый медальон – медведь, зажавший в лапах крупный алмаз – символ семьи Буровых. Шелковое платье было винного оттенка и отделано страусиными перьями того же цвета, которые при каждом движении графини легко колыхались. Графиня смотрела высокомерно, полностью уверенная в том, что здесь она в большей степени королева, чем любая из сидящих на троне.

Надменная графиня со своим мужем отошла в сторону, и им представили остальных старейшин с женами – их было одиннадцать – и остальную элиту: графов и графинь, маркиз, баронов и баронесс. Всех их надлежало запомнить, и все они сливались в одно неясное пятно в голове Софи. Гадюшник, как выразился когда-то ее отец, пришел во дворец во всем великолепии, а свет свечей отражался тысячей бликов в их драгоценностях. Миэлния была родиной алмазов, сапфиров и бриллиантов, и ее элита не забывала это показать. От богатства туалетов дам рябило в глазах, особенно это контрастировало с людьми на улицах, которых девушки видели ранее.

Софи хотелось поскорее освободиться. Сбежать подальше от всех, снять корсет, так туго сковавший её, блистательную, но очень тяжёлую корону и волшебное кольцо, тоже служившее символом королевской власти. Девушка взглянула на него: красный рубин блестел холодным блеском и неприятно оттягивал палец. Ей надлежало научиться пользоваться кольцом, ведь по поверьям в нём находится всё колдовство Миэлния. Научиться пользоваться колдовским кольцом, но при этом спрятать от всех свою собственную магию, чтобы никто и не догадался, что она может колдовать сама. Почему это так важно, Софи до конца ещё не понимала, но на этом настаивали её отец и мать, и пока она решила им поверить на слово. Её собственная магия была её тайным оружием, и, по утверждению родителей, если она будет тщательно скрывать её, проживёт дольше. Принцесса колдовской страны, не умеющая колдовать, что может быть лучше? Колдовство Софи, по её убеждению, и не было чем-то особенным и полезным для правительницы, хотя умения были вовсе не заурядны, и за её услуги как колдуньи многие заплатили бы дорого.

Утром следующего дня Софи сидела в личной гостиной принцесс в компании Теи. Без общества Елены Тея вела себя совершенно нормально, не источая комплиментов и множества уменьшительно-ласкательных слов. Общаясь с ней вот так просто, Софи ловила себя на мысли, что они вполне могли бы подружиться и стать лучшими подругами – какими им надлежало быть по обычаю. По обычаю Миэлнии, после смерти последнего монарха объявлялись сразу две принцессы, девушки в возрасте от 15 до 18 лет (Софи было 16, а Теи 17), одна из которых должна была быть ближайшим потомком Великой Мирославы, а другая – Элайзы. В жилах девушек должна течь особая колдовская кровь, а позже они должны выйти замуж и таким образом стать королевами, а их мужья – королями. Так страна должна обрести четырёх правителей, которые будут идеально дополнять друг друга, как стихии: огонь, земля, воздух и вода, и тогда в стране будет царить мир, равновесие и процветание. И так и было довольно долго, пока одной из принцесс не пришло в голову сбежать накануне свадьбы и исчезнуть в небытие. Рассерженный жених проклял принцесс, и с тех пор, вот уже двести лет, принцессы умирали молодыми и бездетными. «Благодаря этому проклятью даже я могу стать принцессой», – грустно напомнила себе Софи. На самом деле она не верила в проклятье, скорее в козни тех, кто убирал не угодных, но это не облегчало её судьбу. «Людей можно обмануть» ,– напомнила она себе, – «чего не скажешь о проклятье». А уж лгать и обманывать Софи научилась ещё в раннем детстве. Не проходило и дня, чтобы она не произносила ложь и даже порой сама верила в то, что говорила или делала.

Возможно, они действительно подружатся с Теей и будут успешно дополнять друг друга. Возможно, королева Елена избавит их от всех недругов. Возможно, все будет хорошо. Но это, конечно, только возможно.

Софи оглядела гостиную. В отличие от зеленой комнаты над ней, как и над спальнями принцесс, основательно поработали. Стены были затянуты алой тканью, на полу лежал дубовый паркет, устеленный дорогим ковром работы лучших мастеров Палиры. По краю ковра шел необычный узор из роз с витиеватыми стеблями и кольцами на них – символами Миэлнии и львов, столь знаменитым символом Палиры. Наверняка королева Елена сама лично утверждала этот рисунок, как напоминание о скором единении двух стран. Мебель – круглый стол, два диванчика, два секретера и шкаф с книгами – тоже совершила долгое путешествие, и, хоть и была украшена розами, не давали забыть о стране, из которой их привезли. Виной тому были символы – резные ножки напоминали когтистые лапы льва.

От созерцания убранства комнаты и поиска тайных смыслов Софи оторвали двое молодых людей, вошедших в комнату. Они вежливо поклонились и принялись раскладывать на круглом столе бумаги. Софи смерила их взглядом: одеты по последней моде в белоснежные рубашки, пиджаки и брюки угольного оттенка, они явно не являлись слугами. Один из них – высокий, черноволосый, с выбритыми висками – был насторожен и несколько скован. Второй же, коренастый, с коротко стриженными рыжеватыми волосами и волевым подбородком, показался Софи смутно знакомым. Он выглядел высокомерным и насмешливым.

Софи вопросительно посмотрела на Тею. Она-то должна знать, что сейчас нужно сделать. Но девушка просто подошла к столу, склонила голову и принялась рассматривать разложенные на столе бумаги.

Софи пришлось самой прояснять ситуацию:

– Прошу меня простить, но я не очень понимаю, кто вы такие и что здесь делаете?

– Ох, ваше высочество, – худощавый провел рукой по волосам, зачесывая их назад, – я как-то не подумал, что вы можете нас забыть. Мы были представлены вам вчера. – И, видя, что Софи по-прежнему смотрит на него озадаченно, добавил: я – Орлов младший, сын графа Орлова, председателя совета старейшин, – он поклонился, – а этот молодой человек, – он вытянул руку, желая представить его.

– Буров, тоже, кстати, младший, – второй тоже поклонился, в его глазах играл насмешливый блеск. Ну конечно! Как же Софи не поняла это сразу: Буров младший был копией своего отца, только значительно моложе. – Ах, простите, ваше высочество, нам надо было представиться иначе, – он подошел ближе, взял руку Софи, наклонился и поцеловал её, сделал это не учтиво, а скорее насмешливо. Девушка выдернула руку и посмотрела на подругу; Тея не слишком умело подавила улыбку.

– И что же вы нам принесли? – тоном светской беседы поинтересовалась старшая из принцесс.

– Ваша программа мероприятий на ближайшую неделю, – сын графа Орлова говорил учтиво, но не слишком официально, – все хотят видеть новых принцесс, а народу, как известно, отказывать опасно.

– А что бы вы не забывали о важных господах и местах, которые вам надлежит посетить, – есть мы, – младший Буров по-хозяйски сел на диван, положив одну руку на спинку, – ваши ассистенты.

Софи много слышала о графе Бурове и его сыне, но такой наглости не ожидала. Граф был не названным королем Миэлнии, королем не по крови, а тем, кто всегда стоял за спинкой трона и руководил страной и королями. По преданию, пра-пра-прадед этого графа проклял всех королев и королей, после того как из-под венца сбежала его невеста, и он не получил вожделенный трон.

– И кто же вас назначил на эту замечательную должность? – поинтересовалась Софи, стараясь держаться столь же высокомерно, как и ее визави.

– Совет старейшин, – Буров ухмыльнулся, наклонив голову в бок. – Совет старейшин оставляет за собой право назначать людей на все государственные должности.

– Вот как. Мило, – Софи начинала злиться. Он говорил слишком уверенно, насмешливо, показывая всем своим видом, что здесь главный он, и девушка решила немного напомнить ему о его месте. – Не ужели сыну графа Бурова, председателя совета старейшин, надлежит занимать столь низкую должность?

– Ваше высочество, вы так юны и наивны, – младший Орлов тоже наклонился и поцеловал ей руку. – Графы сидят в совете старейшин, а нам, их скромным потомкам, остается лишь прислуживать молоденьким принцессам.

Софи еле сдержалась, чтобы не влепить ему пощечину, но Тея находила их поведение скорее забавным, чем оскорбительным:

– Ну, раз прислуживать, так принесите мне воды.

– Принцессочка, вы меня не так поняли, – граф Орлов подошел к ней и поцеловал ее руку. Этот жест вовсе ее не оскорбил, а заставил лишь улыбнуться озорной, кокетливой улыбкой.

– Нет же, я вас правильно поняла и очень хочу, чтобы ваше сиятельство подошло к кувшинчику, – она указала на кувшин, стоявший в углу комнаты, изящным мизинчиком, – и налило воды вашей принцессочке.

– Ну, раз ваше высочество просит, – Орлов пробежался по ней взглядом, лишенным всякого стеснения сверху вниз, а затем направился к кувшину.

Наверное, Софи тоже стоит научиться вот так запросто кокетничать, и тогда жизнь станет проще, но пока она стояла, не зная, куда себя деть, а Буров младший беззастенчиво рассматривал её, и по его лицу она не могла понять, о чем он думает. Находит её красивой, милой? Или же скучной замухрышкой? Или, учитывая, какое место занимает его отец, придумывает способ убить её?

Двойные двери распахнулись, и в комнату вошла королева Елена. Привыкшая к жизни в своем дворце, она не удосужилась постучать или хоть как-то возвестить о своем приходе. Тея так и застыла с бокалом воды, Орлов рядом, а Буров неохотно поднялся с дивана и поклонился Елене.

– Ох, младший Буров, вы так учтивы, – напряжение, возникшее в комнате, Елену ничуть не смущало, – простите, забыла, как вас зовут?

– Александр, ваше Величество.

– Значит, Саша.

– Я предпочитаю полное имя, – холодно ответил он, – я гляжу, плохо запоминать имена свойственно королевским особам.

– Да, на такие мелочи порой не обращаешь внимания, – Елена пренебрежительно махнула рукой и устроилась на диване. – Вас, молодой человек, я тоже не помню, как по имени.

– Дмитрий, ваше высочество, – в его голосе было больше учтивости, возможно, даже лести, но вот глаза… они стали совершенно черными. Софи передернуло. Елена, казалось, совсем ничего не замечает:

– Я слышала, ваши старейшины назначили вас помощниками принцесс? Это так заботливо с их стороны, но мне казалось, что на этой должности должны быть молодые женщины.

– Учитывая обстоятельства, совет старейшин решил, что в данный момент принцессам необходимы более опытные помощники, которые будут разбираться не только в фасонах платьев. – Голос Орлова звучал плавно и мелодично, а Софи он напомнил хитрого лиса, пытающегося обмануть всех.

– Какая забота! Ваши старейшины так стараются…

Софи снова взглянула в глаза Орлова, пытаясь разгадать их загадку, но сейчас они были светло-серыми. Возможно, это просто игра света, но Софи посетила одна догадка: глаза выдавали колдовство, и Дмитрий прямо сейчас что-то сделал, применил магию. Она быстро скользнула взглядом ниже на его руки, желая увидеть кольцо и камень на нем, но руку с кольцом молодой человек предусмотрительно убрал в карман, и блеснул ли камень красным, пропуская магию, оставалось загадкой, как и то, что же он сделал.

Пока Софи размышляла, юноши откланялись и вышли. Елена встала с дивана и посмотрела расписание:

– Похоже, милые мои девочки, они решили уморить вас встречами с народом… – она вздохнула и покачала головой, так что цветок красной, в тон платья, розы, сегодня украшавший ее прическу, зашатался. – Но, голубки мои, не волнуйтесь, как только народ Миэлния привыкнет к вам, мы отправим этих старикашек отдыхать.

– А пока нам следует привыкнуть к нашим ассистентам и научиться с ними ладить, – Тея снова посмотрела в расписание. – И запастись кофе, – усмехнулась она.

Софи тоже подошла посмотреть расписание. Оно было очень плотным: встречи с важными чинами сменяли друг друга, а встречи с народом занимали все остальное время. Всю следующую неделю им предстояло работать с 8 утра до 9 вечера без перерыва на обед и выходные.

Двумя часами позже Софи убедилась, что Елена несомненно права: от старейшин надлежит избавиться, и чем скорее, тем лучше. Она сидела на заседании совета старейшин в овальном кабинете за овальным столом. По сторонам от неё расположились старейшины, по шесть с каждой стороны. Здесь девушка чувствовала себя определённо лишней, ибо все старейшины хорошо знали друг друга, поддерживали и горячо обсуждали плачевное состояние Миэлнии. Граф Буров сидел по правую руку Софи и задавал тон всему заседанию. Наконец он воскликнул:

– И когда же наши принцессы представят свой план по восстановлению страны старейшинам? – его голос раскатистым эхом прокатился по залу.

– Мн… в ближайшее время, – пролепетала Софи, стараясь, чтобы её голос звучал уверенно, будто она действительно знает, что делать.

– Народу уже надоело ждать это ближайшее время. Страна в разрухе!

– Но мы хотим сначала…

Но граф Буров неуважительно перебил её:

– Нужно, что бы принцессы представили план как можно скорее.

Софи неуверенно кивнула. Совет старейшин должен был помогать в управлении страной, но правила игры поменялись; теперь он хотел указывать принцессам, что им делать, и сейчас граф Буров, несомненно, хотел показать ей её место.

– И нужно как можно скорее начать восстановление страны!

– Я понимаю…

– Вам следует не только понимать, но и начать действовать!

Софи робко кивнула. Что ж, пока она сама во всем не разберется, лучше будет, если они будут принимать её за наивную, неуверенную в себе девушку. Во всяком случае, так хотели её родители, а уж отец точно знал все правила игры; не спроста он старался держаться от двора как можно дальше. Она будет такой, какой её хотят видеть все, пешкой, на которую можно не обращать внимания, а после, когда дойдет до края доски, она покажет им всем. Главное – дойти до края доски.

Все заседание прошло в том же духе. Старейшины вопрошали и обвиняли её как принцессу во всех бедах, а она лишь робко кивала и прикусывала щеку изнутри, чтобы не сказать что-то лишнее в ответ.

После совета старейшин встречи с министрами следовали одназа другой, и каждая, казалось, тянулась дольше предыдущей. Каждый министр долго и в красках описывал состояние своей отрасли и говорил о необходимости восстановить именно её в первую очередь. Софи лишь вежливо кивала и говорила одно и тоже: «Она примет во внимание всё сказанное при распределении бюджета».

Как странно, в последние три месяца её усердно готовили к тому, что она станет одной из принцесс Миэлнии. Учили этикету, придворным танцам, светской беседе, но никто не учил её управлять страной. Конечно, Елена этого и не планировала никогда на самом деле; обе принцессы должны были во всём советоваться с ней, а старейшины и министры так рьяно наседали, желая активно влиять на сознание принцесс или даже получить право на самостоятельное принятие решений.

– Они будут лебезить, втираться в доверие или же пытаться запугать тебя, – наставлял отец Софи перед коронацией, – не верь никому! Думай своей головой. Они все твои враги.

– Но с Теей и Еленой мы же не враги!

– Софи, ты не слушаешь! Враги все. Тея служит Елене, а Елена хочет посадить на трон своего сына, и для этого ей нужна твоя милая подруга, а не ты. Как ты думаешь, что она сделает с тобой, как только ей это удастся?

В тот день Софи не ответила отцу. Елена, милая, ласковая Елена, которая с такой добротой и участием относится ко всем. Неужели она вот так запросто сможет отдать приказ убить Софи? Не она ли говорит в открытую, что нужно избавиться от старейшин, как только придет время? Так что ей помешает избавиться от Софи?

Эти мысли путались в голове девушки, казалось, что враги действительно везде, и никому верить нельзя. Как же тогда ей выбраться из всего этого?

– Люди, тебе поможет народ, нужно лишь склонить его на свою сторону, – говорил отец.

Народ, как он мог помочь ей во дворце среди интриг и хитроумных игр, Софи не знала, но доверяла отцу, и вечером отправляясь, в госпиталь чувствовала прилив сил. Там она встретится с народом и попытается добиться его расположения. Госпиталь полон больных людей, а уж как обращаться с ними Софи знала наверняка.

Выходя из кареты, опираясь на поданную слугой руку, она ощутила радостное предвкушение, а, зайдя в помещение, не смогла спрятать улыбку. Само место было ужасным: старые облупившиеся стены, койки, стоящие слишком близко друг к другу, смрад немытых тел, крови и медикаментов. Но всё это вовсе не пугало Софи, а скорее напоминало ей о доме и детстве, родных людях, бабушке и Кристине. Теперь в госпитале она просто посетительница, напомнила себе Софи, но всё же здесь она чувствовала себя на своём месте.

Лёгкое прикосновение к её руке заставило девушку вздрогнуть. Софи быстро оглянулась: рядом стоял её ассистент Александр Буров. Сейчас он приветствовал главу госпиталя, женщину в летах, но Софи испугалась. Что если он дотронулся до её руки не просто потому, что помещение было тесным? Что если в этот короткий момент он совершил колдовство? Но какое? Софи ничего не чувствовала, только испуг от прикосновения, не более.

Софи отбросила мысли в сторону, она не будет сейчас думать об этом. Девушка тепло поприветствовала главу госпиталя, хотя седовласая женщина была настороженной. Участливо расспрошивала о больных, госпитале и медикаментах. Затем принялась переходить от больного к больному, к каждому проявляя участие и внимание. Расспрашивала их о болезнях, семье и близких, желала выздоровления и каждому брала за руку, не забывая при этом одаривать толикой своего колдовства. Она не умела пользоваться волшебным кольцом, и потому камень на нём оставался спокоен, не выдавая её. Она умела колдовать без кольца, и в этом умении, Софи знала наверняка, она была уникальна. Её колдовство невозможно было отследить, и поэтому она умело расточала его сейчас. Её тайная сила заключалась в умении лечить людей и сейчас, она хоть и не пользовалась ей во всю мощь, но помогала людям почувствовать себя лучше, и это благодатное улучшение они будут ассоциировать с ней. А это, несомненно, станет хорошим началом дружбы с народом.

Изредка принцесса ловила на себе озадаченный взгляд Александра. Он больше не смотрел на неё высокомерно или насмешливо, скорее с любопытством оценивал и каким-то неясным образом понял, что она делает, понял, что здесь ей хорошо. Софи попыталась стать серьёзнее, наверное, здесь она выглядит слишком собой, нужно как-то обмануть его, но при этом не потеряв благосклонность больных. Или не нужно, и пусть всё идёт своим чередом? Пусть видит, что среди простолюдинов в таком месте она чувствует себя лучше, чем во дворце.

Принцесса продолжила свой обход: толика волшебства, ласковые слова, участие – и она буквально чувствовала, как настроение в госпитале меняется. Её принимали, и это воодушевляло, с каждой минутой девушка чувствовала себя всё лучше и лучше.

Позже, трясясь в холодной карете на обратной дороге, Софи вспоминала свою покойную бабушку. Именно она научила её целительству, помогла раскрыть силу, а Кристина довела способности до идеала. Софи помнила больных, приходивших к ним в дом, отчаявшихся получить помощь врача и готовых на всё ради помощи целительницы, помнила их взгляд, полный надежды и мольбы о помощи, а также заповеди: «Не лечить того, кто не просит о помощи» и «Не применять силу во вред».

Вернувшись во дворец, принцесса шла одна по пустым коридорам, желая скорее добраться до своей комнаты и насладиться воспоминаниями в полной мере, когда вдруг услышала голоса, один из которых она сразу же узнала – граф Буров, только что произнесший её имя. Решение пришло к ней быстро: она открыла ближайшую дверь и нырнула внутрь. Это была та самая зелёная гостиная, в которой они разговаривали с Еленой. Комната была освещена одной единственной свечой, забытой на столике. В неярком мерцающем свете по стенам плясали тени. Девушка не обратила на них внимания и прижала ухо к двери, желая узнать, что замышляет глава старейшин. Не то чтобы она была мастером подслушивания, но знать, что затевает граф и его союзники, не так уж плохо. Верно?

Собеседники приблизились к двери, и Софи отчётливо услышала голос графа Бурова:

«Я думаю, нужно не торопиться, нам нужна только одна, и стоит верно определить, которая…»

– Хм, э-ээ… ваше высочество?

Софи, застигнутая врасплох, резко развернулась. Перед ней стоял молодой человек; должно быть, перед этим он сидел на диване с высокой спинкой в глубине комнаты, а сейчас стоял, и его силуэт отчетливо выделялся в тусклом свете свечи. Это его свеча стояла на столике, и он о ней вовсе не забыл! Белоснежная рубашка юноши буквально светилась в темной комнате, а черный пиджак и брюки сливались в неясное пятно, делая образ несколько сюрреалистичным.

– О…, простите,… я не думала, что здесь кто-то есть… – зачастила Софи, но осеклась и попыталась принять гордый вид королевской особы. – Я просто хотела убедиться, что в коридоре никого нет, – она опустила глаза на свои руки, которые предательски сжимали кружевную отделку на юбке, и продолжила спокойнее: – Я устала и не хотела никого встретить по пути в свои покои.

– Понимаю, – молодой человек улыбнулся ей теплой улыбкой, будто действительно ее понимал, – у вас, верно, был долгий и сложный день. Хотите, я посмотрю, есть ли кто в коридоре, и провожу вас?

– Да, – Софи неуверенно кивнула, чувствуя, как на щеках разливается предательский румянец, – простите, вы, верно, были представлены мне вчера, но я не могу вспомнить ваше имя.

Девушка пыталась разглядеть его лицо. В свете свечи она видела темные волосы, зачесанные назад, высокий лоб, аккуратный нос и тонкие губы. Все его лицо воплощало в себе благородство, и он, несомненно, принадлежал к знатному роду, вот только какому?

– Михаил, – юноша протянул к ней руку, – можно просто Миша.

Это не особо проясняло ситуацию, но, как заметил отец, враги все, так что какая разница, и Софи вложила ладошку в раскрытую сильную ладонь.

– Софи.

Юноша наклонился и легко коснулся губами нежной кожи, и только когда он выпрямился, девушка рассмеялась, вдруг осознав свою ошибку.

– Простите, вы, конечно, знаете, как меня зовут.

Он тоже рассмеялся открыто и искренне.

– Конечно, но мне было приятно познакомиться вот так лично. Это довольно сложно, когда тебя знают все, а ты никого, правда?

– Да, сложновато.

– Софи, я посмотрю, есть ли кто в коридоре?

Девушка кивнула и отошла в сторону, давая молодому человеку подойти к двери. О словах, сказанных графом Буровым, она уже и забыла. Софи совсем не спешила уходить, хотя понимала, что задерживаться не стоит. Молодой человек выглянул в коридор и кивнул ей, показывая, что путь свободен. Он пошел чуть впереди, как бы освобождая дорогу для нее, и проводил до ее покоев, где вежливо поклонился на прощание.

Войдя в гостиную, на лице Софи все еще играла легкая улыбка, но одного взгляда на Тею, раздраженно меревшую шагами по комнате, хватило, что бы девушка стала серьезной.

– Как прошел твой день?

– Отвратительно, – процедила Тея. – Тебе записка от родителей и письмо от Елены.

Она показала на два листка, лежащих на столе. Софи развернула первый, исписанный ровной рукой матери. Она сетовала, что им так и не удалось спокойно поговорить и увидеться наедине после коронации, а теперь они вынуждены уехать, ведь дома остались дети. Софи, хоть и знала, что они не останутся во дворце, все же была разочарована. Она хотела, чтобы они хотя бы еще пару дней поизображали заботливых родителей, но они правы. Здесь не стоит задерживаться и рисковать, ведь дома ждут их настоящие дети.

Второй лист был исписан витиеватым почерком Елены. Он был полон уменьшительно-ласкательных слов, но Софи разглядела среди них главное. Королева Елена писала: «Я смею надеяться, что старейшины сдохнут в скором времени». Что ж, наверное, будет вовсе неплохо, если это скорое время наступит побыстрее.

– Они кричали на меня и говорили, что это я во всем виновата, – не выдержала Тея. Она остановилась напротив Софи. – Как они смеют повышать голос на меня? И к тому же они специально нас разделили своим дурацким расписанием! Они специально разделили нас.

– Я это поняла, но сейчас мы не можем на это никак повлиять.

– Они должны запомнить, что принцессы по крови здесь ты и я, – Тея указала пальцем сначала на Софи, а затем на себя, – а они никто, лишь советчики, не более. И существуют исключительно по милости принцесс.

– Мне кажется, не стоит им говорить об этом сейчас…

– Я и не говорю про сейчас, – отрезала Тея, – но в обозримом будущем!

Их разговор прервали служанки, постучавшие в дверь. Они принесли на серебряном подносе ужин, а затем подготовили принцессам в их спальнях, примыкавших к общей гостиной по двум сторонам, горячие ванны. Тея все еще была раздражена, но старалась не показывать этого. Она была подчеркнуто вежлива со служанками, и у Софи появилось подозрение, что Тея уже обдумывает какой-то свой собственный план.

Глава 2 Петроса

Раздумывая над словами главы старейшин: «Я думаю, нужно не торопиться, нам нужна только одна, и стоит верно определить, которая…» Софи понимала, что и им торопиться не следует, и потому была сильно удивлена, когда неделей позже получила письмо от Елены. В нем витиеватым почерком были выведены следующие строки:

«Они сильно устали, им пора на покой. Помогите им осознать это в ближайший месяц».

Прочитав письмо, Софи посмотрела на Тею, и, похоже, вторая думала о том же.

– Слишком рано, – произнесла подруга.

– Неужели она думает, что мы так запросто сможем распустить совет, существовавший веками?

– Нет, ты её совсем не знаешь, – ответила Тея. На её лице появилось странное сосредоточенное выражение. – Она думает вовсе не это.

– А что она думает?

Прежде чем ответить, Тея оглядела гостиную, в которой уютно потрескивал огонь в камине, а через большие окна в пол проникало закатное солнце, окрашивая комнату в зловещий кровавый цвет.

Тее понадобился один взмах, и камень на её волшебном перстне засветился таким же красным.

–Non vidisti aliquid et non audisti («Не слушая и не прислушиваясь»), – прошептала она, и стены, пол и потолок подернулись серебристой дымкой.

– Заклятие конфиденциальности. Знаешь такое?

Софи на секунду растерялась. В голове всплыли слова отца: «Они не должны знать, что ты умеешь колдовать и разбираешься в колдовстве».

– Нет.

– Это заклятие делает так, что нас невозможно подслушать. Весьма разумно применить его сейчас, не так ли?

– Так что думает Елена?

– Я не знаю наверняка, но знаю её достаточно, чтобы предположить, – Тея подошла к диванчику и села на него, скрестив тонкие запястья на груди. – Она не послала письмо тайно, да и текст в нём слишком прямой. Значит, она посылала его вовсе не нам, а тем, кто прочитает его прежде, чем доставит в наши покои.

– Ты хочешь сказать, что письма читают прежде, чем отдать нам?

– А ты думаешь нет?

– Но если читают, то, наверняка, это делают старейшины и их люди. Зачем писать, что хочешь их убрать, зная, что они это прочтут?

– Что ты будешь делать, если узнаешь, что кто-то собирается от тебя избавиться?

Софи пожала плечами.

– Наверное, начну как-то действовать, что бы этого не случилось. Попытаюсь отдалить тех, кто хочет избавиться от меня.

Тея рассмеялась:

– Отдалить? Софи, да ты еще ребенок! – Девушка вновь стала серьезной. – Я думаю, они решат УБИТЬ нас обеих или только одну. Совет старейшин не намерен упускать власть из своих рук и готов на всё, чтобы сохранить её.

– Ты хочешь сказать…

– Я уже тебе сказала, – перебила Тея. – Совет начнёт действовать, а мы должны поймать его с поличным и наказать за измену и попытку государственного переворота.

– Но как мы это сделаем? А что если мы не успеем? – Софи села рядом с Теей на диванчик и зашептала: – Что если этот пресловутый совет убьёт нас раньше?

– Ну, тогда не повезло.

– И ты так спокойно об этом говоришь?

Тея пожала плечами:

– От того, что я буду кричать, дрожать или шептать, ничего не изменится к лучшему. Я думаю, нам надо зайти издалека. Не заикаться о роспуске совета и написать Елене о том, что совет – это традиция, которую не стоит так быстро нарушать…

– Письмо прочтут и поймут, что мы не будем действовать, так?

– Почти так. Действовать нам все же надо, а то Елене придет в голову написать еще что-то или начать действовать за нас. Но так, чтобы ни совет старейшин, ни граф Буров, не почувствовали опасности. Елена должна убедиться, что действия мы предпринимаем.

– Знаешь, я как-то плохо понимаю, что ты имеешь в виду.

Тея усмехнулась:

– Знаешь, я пока и сама плохо понимаю это. У нас есть месяц, и мы что-нибудь придумаем.

Всю последующую ночь Софи ворочалась без сна. «Мы что-нибудь, да и придумаем». Придумаем что? Что можно придумать, чтобы изобразить действие для Елены и отсутствие действия для старейшин? Девушка вспомнила лицо графа Бурого, а затем и его сына, который неустанно следовал за ней повсюду. Если избавляться от старейшин, то непременно стоит начать с графа Бурого. Софи мысленно перебирала все, что знала о графе и его семье. Елена его ненавидела, именно в нем она видела наибольшую опасность и предупреждала принцесс о ней.

– Граф Буров хитер, – она произносила «хитеол», – очень хитер. Говорят, это он дал яд Елизавете. Хотя… никто не знает наверняка. Ему её смерть была не выгодна, но все же королева Елизавета и её дочь умерли от яда… Его стоит опасаться больше, чем кого-либо.

Отец Софи характеризовал графа Бурого как хитрого, умного, влиятельного и настоятельно советовал не конфликтовать с ним. А еще сын графа Бурого должен был жениться на Агнес, принцессе Югорта. Принцесса, хоть и не была первой в очереди на трон, так как имела старшего брата Уильяма, но брак был бы весьма удачен и выгоден обеим сторонам, учитывая, что южная граница Миэлнии была именно с Югортом. На сколько помнила Софи, принцессе Агнес было всего пятнадцать, а значит, объединяться они еще не скоро. А если объединятся, то она, Софи, точно станет лишней на троне, ибо Агнес являлась кузиной Теи. Как странно, Тея ни разу не упоминала о том, что сын главы старейшин, тот, кто должен унаследовать эту должность, женится на её кузине, с которой имела, по её собственным словам, отношения теплые и дружеские.

«Я думаю, нужно не торопиться, нам нужна только одна, и стоит верно определить, которая…» Тут и думать не надо, Тея – кузина невесты Александра. Не это ли лучшая принцесса?

Тея должна выйти замуж за Марка, сына Елены, и тогда Миэлния и Палира смогут объединиться, не так ли? Они граничат по западной границе. Палира и Югорт тоже граничат между собой. Всего два брака могут создать весомую коалицию. Но нет, не создадут. Елена ненавидит графа Бурова, а он её. Потому-то граф и сомневается, которая из принцесс им нужна: протеже Елены или девочка из ниоткуда? Нет же! Она тоже протеже Елены. Или нет?

Бессонная ночь давала о себе знать, и весь день Софи была вялой и уставшей. Александр следовал за ней повсюду, давал тихие указания, к которым, изображая глупую покорность, она прислушивалась, но иногда отпускал такие же тихие едкие замечания.

Вот и сейчас, в конце длинного утомительного дня, Софи, поднимаясь по ступеням к дворцу, оступилась. Сильная рука поймала её ладонь:

– Ваше высочество, осторожнее! – Александр оказался пугающе близко. – Вы буквально спите на ходу! Чем вы занимаетесь по ночам?

Софи выдернула свою ладошку из его руки.

– Решаю вопросы государственной важности, – ответила Софи, приподняв подол платья. – Вы подобным занимаетесь? Или же только выполняете?

– Конечно, только выполняю. И сейчас мне надлежит следить, – его голос стал тихим и вкрадчивым, – чтобы вы, ваше высочество, не сломали себе шею, поднимаясь по ступеням.

Софи услышала в его словах угрозу, развернулась к нему и уже хотела ответить, но не успела. Они дошли до площадки на вершине лестницы. Двери отворились, и из них вышел Михаил. С того вечера после коронации Софи его не видела и сейчас была рада его появлению.

– Ваше высочество, – Михаил, проявив галантность, поклонился ей, – рад встретить вас.

– Я тоже рада встрече, – ответила Софи и поймала себя на мысли что невольно улыбнулась ему.

– А я-то как рад, – добавил Александр с насмешкой.

Михаил повернулся к нему:

– Тебя искал отец, он в зале старейшин и весьма в скверном расположении духа.

– Тогда мне стоит поторопиться, – насмешка не сошла с лица Александра, и, проходя мимо, он сказал что-то Михаилу. Какую-то колкость, не слышную ушам Софи, от которой тот недовольно сжал челюсти, но, заметив взгляд Софи, произнес:

– Не стоит обращать на него внимания. Он всегда слишком самоуверен. – Похоже, не только Софи считает Александра таким. На лице Михаила появилась добрая, бесхитростная улыбка. – Не хотите прогуляться по парку?

Михаил предложил Софи руку. Время было позднее, и она сильно устала, но Михаил манил её своей простотой, и Софи приняла руку. Они спустились по ступеням и пошли по освещенному фонарями парку мимо пожелтевших лип. Вечер был ясный и тихий, и бескрайнее небо горело тысячей звезд.

– Вы знаете созвездия? – спросила Софи.

– Я не так сильно разбираюсь в расположении небесных светил, но некоторые все же знаю, – сказал он, остановившись и посмотрев на небо, а затем выпустил её руку и развернулся. – Вон там Большая Медведица, а это Малая.

Софи улыбнулась:

– Их знаю даже я.

– О-о, – наиграно улыбнулся он, – в таком случае, может, вы расскажете мне об остальных?

– А вот в остальных я не сильна, – рассмеялась Софи.

– Я тоже, – Михаил снова предложил ей руку, она приняла её, и они пошли дальше по парку. – Знаете, я не учёный, чтобы изучать звёздное небо. Предпочитаю им любоваться. Оно завораживает своей бескрайней красотой, когда бывает таким вот чистым и глубоким. А порой, сквозь укрытое облаками небо, замечаешь одинокую звезду, и кажется, что сквозь щель в одеяле кто-то подглядывает за тобой.

С Михаилом было на удивление легко и спокойно. Софи наслаждалась прогулкой, его не спешной речью, отсутствием фальши и двусмысленности, и с легкой грустью попрощалась с Михаилом у дверей своих комнат.

– Могу я надеяться на небольшую прогулку завтра вечером? – спросил он на прощание.

– Я думаю, можете. Всегда приятно пройтись в хорошей компании перед сном.

Он наклонился и учтиво поцеловал руку Софи, а затем развернулся и зашагал по коридору.

Софи зашла в гостиную, закрыла двери и прижалась к ним спиной.

– Ты что-то задержалась.

Тея сидела за столом перед раскрытой книгой.

– Решила немного прогуляться перед сном.

– Одна?

Софи оттолкнулась от двери, подошла к столу и села рядом.

– Нет. Что ты читаешь?

– Истории родовитых семейств Миэлнии.

– Думаю, весьма занимательно.

– Ты даже не представляешь, на сколько. – Тея потянулась, – так с кем ты гуляла? Что за молодой человек?

– Ты следила за мной?

– Видела из окна, но не поняла, с кем.

Софи против воли зевнула устало и расслабленно.

– Некто Михаил. Приятный молодой человек.

– У-у, – протянула подруга, – а у приятного молодого человека есть фамилия?

– Полагаю, что «да», но мне она не известна, – Софи протянула руку и взяла книгу, – вероятно, она даже есть в этой книженции.

– Прочти на досуге, невероятно интересная.

Тея встала и отошла к окну, а Софи принялась листать книгу. Буровы, Орловы, Ушинские, Бородины, Курпатовы и другие сменяли друг друга на страницах. У каждого подробно были расписаны браки, дети и должности с первых времен до наших дней. Софи начала читать про первого попавшегося Орлова и быстро запуталась, кто кому приходился и кем являлся в истории.

– Ты уверена, что книга интересная?

– Очень. – Тея еще какое-то время смотрела в окно на темный парк, и Софи зевнула.

– Наверное, мне лучше прочитать её позже, а сейчас выспаться.

– Спокойной ночи.

– Спокойной.

И Тея повернулась к ней, взмахнув рукой и произнеся тихие слова, и комната вновь погрузилась в серебристую дымку. Софи не удержалась и зевнула еще раз:

– Ты думаешь, нас подслушивали?

– Осторожность превыше всего. Я придумала, как нам изобразить деятельность, но не высказывать пренебрежения старейшинам.

– Как же?

Тея подошла к столу и указала на книгу.

– Граф Буров. Мы должны наведаться на его семейное предприятие в Петросу.

– Не думаю, что граф Буров будет рад видеть нас там.

– Надо не оставить ему выбора.

– И как же мы это сделаем?

Тея помолчала, а затем взяла книгу из рук Софи и открыла на главе, посвященной графу Бурову.

– Ты знаешь, как граф Буров, вернее, его предок, получил титул, место главы старейшин и, главное, земли?

– По-моему, спас деревню от медведей.

– В десятом веке медведь по не ясной причине спас тогдашнюю королеву Светлану и короля Григория от разъяренного кабана во время охоты. Воодушевленные, король и королева провозгласили медведя священным животным и символом королевской власти. А еще приравняли убийство медведя к убийству монарха.

– И?

– Медведей стало много, очень много. И если ты не заметила, парк Королевской деревни переходит в лес.

– Я замечала это, – вставила Софи.

– Так вот, в этом лесу тоже стало полно медведей, а затем и в Королевской деревне. А убивать их было по-прежнему запрещено.

– А медведям было разрешено нападать на людей?

– Именно, кто же им запретит? И была в Королевской деревне веселая жизнь. Правители издали указ, – Тея воодушевленно заходила по комнате, – что тот, кто придумает, как вернуть медведей в леса, получит титул графа и земли. Знаешь, сколько смельчаков было?

Девушка остановилась напротив Софи.

– Думаю, много.

– Нет. Всего трое. Первых двух ждала неудача. А вот третий за свои услуги потребовал титул графа, – да-да, его и так обещали, место в совете старейшин, а главное – не какие-то земли, а именно земли от Кардонского хребта до Каменного моря. И он уговорил их, посмотри, там так и указано: «уговорил», – Тея показала строку в книге, и Софи прочла: «Петр, не боясь, вышел к медведям и уговорил их удалиться в леса», – уговорил уйти медведей. И главное – заставил всех поверить в то, что если он потеряет свое место, то медведи вернутся.

– Это, конечно, интересно, но чем это поможет нам?

– Понятия не имею. – Тея опустилась на стул рядом с Софи, – интересно, но бесполезно. Но если будет настаивать Елена, можно напомнить ей о медведях, хотя её это вряд ли впечатлит.

– А медведи действительно кого-то растерзали после этого?

– Как ни странно, но да. Восемь человек. И последнего не так давно. После смерти Елизаветы страна погрузилась в смуту, и кто только не пытался захватить её; одного из главарей захватчиков растерзал медведь прямо в стенах нашего дворца.

– Занятная история, – по рукам Софи побежали мурашки. – А что если граф – оборотень? Тогда он сам был тем медведем. Или кто-то из родственников. Там наверняка, куча потомков.

– Ага. Из самых близких из ныне живущих есть сам граф, наш милашка Александр, дочь Ольга и её сын, а также дочь от первого брака, проживающая в Нортленде. О ней тоже не следует забывать, у неё двое сыновей. Есть ещё ребёнок от младшего брата графа.

– Младшего брата? Кто из достопочтенных господ младший брат графа Бурого?

– Никто. Брат погиб в смутное время. Про его ребёнка ничего не ясно. В этой книге только указано, что он родился 19 лет назад.

Софи зевнула.

– Извини, – она потянулась, – я просто сильно хочу спать. Мне кажется, вся эта информация нам никак не помогает, только пугает. Теперь меня ждут кошмары в виде превращающегося графа и его детей в медведей.

– Я лишь пытаюсь что-то сделать. Надо бы как-то напроситься в Петросу. Земля богата алмазами и другими драгоценными камнями, но по сути принадлежит не Миэлнии, а Буровым.

– Бьюсь об заклад, земли, раз этот Пётр выбирал сам, были указаны не случайно. Он точно знал, что найдет там.

– Поэтому версия с оборотнями не такая уж и бредовая. Если доказать её, то Буровы перестанут быть такими уж спасителями.

Софи встала:

– Ладно, подумаю, как добраться до Петросы, а сейчас я хочу спать. Сними заклинание, я позову служанку.

Напроситься в Петросу казалось Софи весьма неплохим решением. Предприятие графа Бурого приносит большой процент налогов и обогащает страну, и хотя бы это вполне могло бы служить поводом посмотреть Петросу. И Елена наверняка затею одобрит – не эти ли земли интересуют её больше всей Миэлнии? Вот только граф вряд ли оценит визит.

Предложить поездку графу Бурому Софи так и не решилась, сочтя, что его сын будет более благосклонен к этой затее.

В конце дня Александр остался с ней в зале заседания, молча наблюдая, как она читает документы. Софи довольно долго изучала лежавшие перед ней бумаги, а затем провела взглядом по стене, на которой висели портреты предыдущих королей и королев, ища в их глазах вдохновение и поддержку.

– Думаете, они вам что-нибудь подскажут? – спросил Александр, опускаясь на стул справа от неё.

– А вдруг. Было бы весьма неплохо.

– Я могу подсказать вам и так, не дожидаясь, когда мой портрет расположат в этом зале.

– Вы очень любезны. Но не стоит утруждать себя. Я могу дочитать это одна, без вашего участия.

– Но я всё же лучше дождусь ваших решений.

– Неужели вы совсем не устали? День был долгий.

– Я привык много работать на благо нашей любимой страны.

– Чувствую, мне с вами повезло, – Софи сделала паузу, а затем улыбнулась ему, – я полагаю, на следующую неделю вы уже готовите расписание?

– Ваше высочество правильно полагает. Не волнуйтесь, оно будет не менее интересным, чем это, – молодой человек, со скучающим видом, снял пылинку с рукава угольно-черного пиджака.

– В таком случае, я хочу кое-что добавить.

– Добавить? – Александр удивленно изогнул бровь и посмотрел прямо на неё.

– Да, раз я совсем не устаю, а вы привыкли много работать, то на следующей неделе, я бы хотела посетить Петросу, – Софи затаила дыхание.

– Ваше высочество, зачем вам это? У вас и так будет достаточно встреч и через неделю, и через две, а одна дорога на наше скромное предприятие займет не менее трёх часов в одну сторону… – его голос снова стал скучающим, но Софи-то видела, как напряглось всё его тело. Петросу ей никто показывать не собирается.

– Но, Александр, мы вполне можем себе это позволить. Я запасусь кофе, вы возьмете несколько литров крови… – от этой колкости он лишь поморщился.

– И что же моя милая принцесса собирается смотреть в Петросе?

– Я должна знать все о том, откуда прибывает такая большая часть налогов. Вы же и сами видели все эти больницы, детские дома, разрушенные школы… Для восстановления всего этого потребуются деньги, – она наигранно вздохнула. – А большинство предприятий тоже разрушены или убыточны, а вот ваше семейное дело процветает, – она понимала, что сделала не те выводы, которые от нее ожидались, – и надо где-то брать деньги.

– И вы хотите взять их с Петросы?

– Нет, но что вы… Я только хочу перенять опыт успешного управления, – Александр задумался, и Софи решила использовать свое главное оружие. – Но, может, вы и правы. Мне не стоит ехать одной… – она сделала вид, что размышляет, отвернулась и снова взглянула на бумаги на столе. – Сама я мало в чем разбираюсь, но в следующем месяце сюда собирается Елена, и мы могли бы съездить с ней вместе. Надо будет ей написать…

– Не стоит, думаю, мы сможем организовать поездку и в этом месяце.

Софи спрятала улыбку. Он согласился слишком быстро, наверняка думает, что она не сможет найти там ничего. Надо будет посоветоваться с Теей, в конце концов, это же она предложила. Софи посмотрела на часы. Было уже девять. Интересно, таинственный Михаил дожидается её на ступенях дворца? Девушка сложила бумаги стопкой и передала Александру.

– Мне стоит все обдумать. Я приму решение завтра. Вы можете идти.

– Благодарю за ваше разрешение, – учтивые слова были произнесены с усмешкой. – Не хотите пройти по парку? Вечер довольно теплый, и хорошая прогулка поможет вам принимать решения быстрее.

Софи хотела пройтись по парку с Михаилом, а не с ним. Он навязывает ей свое общество, желая отговорить от поездки в Петросу? Или же здесь есть что-то еще?

– Думаю, вы правы. Прогулка будет весьма полезна, – «только не с вами» добавила Софи про себя и встала. – Предпочитаю пройтись одна, размышляя над принятием законов и прочим.

Кажется, этот ответ его вполне устроил, и молодой человек тоже встал.

– Приятной прогулки.

Несколько минут спустя Софи вышла из дворца, закутавшись в теплую накидку. Вечер был тихим и свежим, как и вчера, а на ступенях её уже ждал Михаил. Он вежливо поклонился ей:

– Добрый вечер, ваше высочество.

– Добрый, – улыбнулась Софи.

Она приняла его руку, и они вместе спустились по ступеням.

– Как прошел ваш день?

– Весьма неплохо, – ответила Софи и, желая подбодрить собеседника, добавила: – а вечер будет еще лучше.

– Может, пройдем к гроту?

– Было бы интересно, его я еще не видела.

– Тогда нам стоит идти по этой аллее.

Они прошли немного в молчании по боковой дорожке. Софи старалась придумать, чтобы такого сказать, но в голову против воли лезли мысли о медведях, блуждающих в глубине парка.

Молодой человек, будто подслушав её мысли, сказал:

– Знаете, этот грот был построен много веков назад. Говорят, когда в деревне свободно бродили медведи, они любили это место особенно. Наверное, им оно казалось природной пещерой.

– Признаюсь, я немного побаиваюсь медведей.

Он чуть пожал плечами.

– Не стоит. Они довольно миролюбивые животные. К тому же их здесь давненько не видели.

– Но если появятся, вы ведь защитите меня? – с улыбкой спросила Софи.

– Конечно, – улыбнулся он ей в ответ.

С мыслью о медведях к Софи пришла и другая, о которой до этого момента она вовсе не думала.

– Скажите, вы не знаете, а в Петросе есть медведи?

– В лесах Петросы, конечно, есть, да и вообще во всех наших лесах медведи не редкость. Они же священны. А почему вы спросили про Петросу?

– Собираюсь её посетить. Александр обещал организовать поездку в этом месяце.

– Правда? – его удивление было неподдельным.

– А почему нет?

Он посмотрел куда-то в сторону, размышляя, а затем повернулся к ней.

– Вы хотите увидеть, как добывают алмазы?

– Конечно, это же волшебство природы. Сама природа создала эти невероятные камни, а человек смог довести её творения до совершенства.

– Да, когда человек и природа добиваются синергии, рождаются удивительные вещи, неправда ли? – он искренне улыбнулся ей.

Дальше они заговорили о чудесах природы и камнях, и, дойдя до грота, Софи совсем расслабилась. Сам грот, состоящий из грубых камней, в лунном свете показался ей прекрасным.

***

Двумя неделями позже Софи завтракала в своей гостиной в одиночестве. Тея должна была вернуться из Палиры только вечером, и Софи наслаждалась покоем. Она вспомнила восторг подруги, когда сообщила ей, что смогла напроситься в Петросу. Тея хотела ехать с ней, но граф Буров с советом старейшин, вероятно, не случайно выбрали дату, когда она будет занята в Палире. Скорее всего, граф решил допустить на свои территории лишь одну принцессу, и это немного волновало Софи. Тея была умнее и, вероятно, могла бы извлечь из поездки больше пользы.

Что ж, Софи придётся постараться. Она посмотрела в окно: дождь, барабанивший всю ночь, стал сильнее, а ветер завывал громче и пронзительнее. В такую погоду не хотелось выходить из теплой гостиной, но если она откажется, вряд ли получит такую возможность ещё раз.

Софи облачилась в теплое пальто, шляпку, взяла книгу, подаренную Михаилом, и отправилась к своей карете. Слуга услужливо держал зонтик над ней, который опасливо коренился от ветра. Принцесса придерживала одной рукой шляпку, а второй – подол дорожного клетчатого платья, который всё равно намок. Только она уселась на бархатном сиденье, как струйки воды с одежды побежали на пол. Софи подвинулась, стараясь оказаться подальше от образовавшейся лужицы, когда дверца отворилась, и напротив неё сел Александр.

– Не передумали ехать? – спросил он вместо приветствия.

– Нет, отчего же. А вы что, не поскачете на своей великолепной лошади?

– Издеваетесь?

– Нет, просто интересуюсь. И что же ваша уважаемая семья, владеющая столь масштабным предприятием, не смогла купить для вас карету? – Софи негодовала, эти три часа она хотела провести в одиночестве с книжкой или просто рассматривая пейзажи за окном.

– Ну, что вы, но мне показалось неразумно мучить своих лошадей в такую погоду, и я решил поехать с вами.

– Как мило, но впредь будет лучше, если вы воспользуетесь своими, – и она демонстративно открыла книгу. Карета покачнулась и поехала.

– Не боитесь испортить зрение, читая при такой тряске и освещении?

– Немного, но для меня это способ бегства от реальности, а раз другого нет, значит, воспользуюсь им.

– А реальность настолько плоха, что от неё нужно убегать?

– Да. – Пояснять она не хотела.

– Может, реальность именно такая, какой вы сами хотите её видеть?

Она оставила вопрос без ответа, полностью игнорируя его. Дальнейшая часть поездки прошла в молчании. Софи изображала увлечённое чтение, хотя было темно, и карета сильно тряслась, и разобрать написанное было невозможно, а Александр скучающе смотрел в окно. За пеленой дождя разглядеть что-либо было сложно, и Софи тешила себя надеждой, что ему так же некомфортно, как и ей.

Более трех часов неутолимой тряски, и они приблизились к месту назначения. Дорога из-за дождя длилась дольше положенного, и Софи натерпелось размять затекшее тело, да и просто избавиться от общества молодого человека на сиденье напротив. На удивление, он молчал всю дорогу и после той попытки в самом начале даже не пытался с ней заговорить, и принцесса не выдержала первой.

– И что же ваш отец уже ждет нас на предприятии?

– Нет, у него есть дела поважнее, – молодой человек перевел скучающий взгляд с окна на нее, – чем устраивать экскурсии.

– О, значит, это вы будете проводить экскурсию?

– Нет, я же ваш ассистент, мне полагается вас сопровождать, – Александр лениво потянулся, – экскурсию проведет брат.

– Брат? – Софи покопалась в памяти, – у вас же сестры?

– Да, две старшие сестры. Брат двоюродный.

– Понятно.

Тем временем тучи окончательно рассеялись, открывая Софи вид на горы, и он был чарующим. Горы украшали белоснежные шапки, а их склоны поросли густым лесом. Их острые вершины пронизывали небо и кое-где скрывались за облаками. Карета двигалась медленно, давая возможность рассмотреть все природное великолепие. Старые ели ещё блестели от капель дождя и напоминали рождественские деревья, украшенные к празднику. А вот лиственная часть леса пестрела во всем своем осеннем великолепии. Багряные и золотые деревья мокрыми выглядели ещё более яркими и торжественными.

Затем показались высокие стены с бойницами, в каждой из которых виднелся наемник. Стена казалась бесконечной и не приступной, дорога неровной полосой шла к ней, и путники были как на ладони. Петроса встречала её устрашающим великолепием. Таким устрашением могла позавидовать не только Миэлния, но и государство Елены.

– Какие укрепления! – сказала Софи вслух.

– Да, знаете ли, когда последние десятилетия страна переходит из одних рук в другие, укрепления не помешают.

– Выглядит впечатляюще, – стены казались просто огромными и очень надёжными. – Почему вы живёте не здесь? Здесь же безопаснее? – Зачем рисковать, разгуливая по Королевской деревне, если можно просто укрыться здесь и переждать всё?

– Ваше высочество, вы шутите? – он удивленно посмотрел на неё. – Укрыться здесь? Чтобы вашему высочеству пришло в голову оттяпать наше великолепие? Нет уж, лучше контролировать ситуацию изнутри.

Софи вспомнила о десятилетии войны и хотела сказать, что контролировать у них не очень-то получалось, но промолчала. За это время захватчикам пришлось несладко, и многие погибли; возможно, это и означает контролировать. Кто-то даже погиб, растерзанный медведями, напомнила она себе.

Они подъезжали к воротам, и на башне сверху принцесса рассмотрела человека в меховой шапке. Ее передернуло – Софи знала, кто это. Таких людей называли шаманами, и жили они на севере. Как-то с бабушкой они ездили в те края. Она помнила, как уважительно они относились к ее бабушке, потому что она умела лечить людей. Сами же шаманы умели убивать целые роты солдат, не прикасаясь к ним.

Внезапная догадка заставила ее быстро откинуться на сиденье. А что если он здесь, чтобы убить ее? Что если это ловушка? И в эту ловушку она напросилась сама. Она взглянула на молодого человека. Александр внимательно наблюдал за ней.

– Что с тобой вдруг? – он перешел на «ты», но она это даже не заметила. – Тебе нехорошо?

– Нет, просто… – голова работала плохо, и она не смогла придумать ничего путного, решила сказать правду, – тот человек на башне в меховой шапке, это же шаман?

– А-а, да, – Александр оживился. – Мы с отцом привезли его к нам лет пять назад. С тех пор в этом месте всё хорошо. Ты даже не представляешь, что умеют эти люди. Они могут одним ударом в бубен ослепить целое войско…

– А могут одним ударом и убить его, – закончила Софи за него.

– Ага, – Александр был доволен, что разгадал загадку её испуга, – но не бойся, без моего приказа он действовать не будет. А я ему этого не приказывал. Пока не приказывал.

Софи улыбнулась; смеяться или плакать от такой угрозы она не знала. Ее ассистент недоверчиво посмотрел на нее и прищурился:

– А ваше высочество откуда знакома с шаманами?

Софи нашлась не сразу; она посмотрела вниз и обнаружила книгу, которую по-прежнему держала в руке.

– Читала в книге.

– Понятно, – неопределенно сказал Александр, и Софи поняла, что он прикидывает, могла ли Елена заиметь такого шамана или все же принцесса просто много читает.

Тем временем они проехали сквозь ворота, которые были приветственно отворены. Софи поразилась толщине стены, отложила книгу на сиденье и приготовилась выходить из кареты. Дверца отворилась, сын графа Бурова вышел первым и протянул ей руку. Она спустилась по ступеням, щурясь от яркого солнца, и уже готовая увидеть второго едкого Александра. Но, к её удивлению и радости, их встречал Михаил.

– Здравствуйте, ваше высочество, – он, улыбаясь, поклонился. И тут-то до нее дошло. Двоюродный брат – это и есть Михаил!

Пока они обменивались приветствиями и ничего не значащими фразами, она судорожно вспоминала, о чем болтала с ним. Не рассказала ли она чего-то, чего знать Буровым не положено? Вот почему тогда, по дороге к гроту, он так удивился. Она же спросила его не просто про медведей и Петросу, а про его семью.

– Ну что, вы готовы к экскурсии? – Михаил предложил ей руку.

– Конечно, – согласилась Софи, но руку проигнорировала, – но меня больше интересует не экскурсия, а документы и цифры.

– Документы, цифры – как же всё это скучно! – Михаил усмехнулся, и они пошли вперед. – Давайте сначала я покажу вам, как добывают эти великолепные камни, покажу кимберлитовую трубку. Вы знаете, что это?

– Не особо, – призналась Софи.

– Тогда я объясню. Кимберлитовые трубки – это практически вертикальные трубки, образовавшиеся при прорыве магмы сквозь земную кору, – он начал свой рассказ, и она внимательно слушала. Молодой человек увлеченно говорил, и они шагали по деревянному настилу вперед. Здесь, на семейном предприятии, Михаил был таким же добрым и ласковым рассказчиком, с которым она гуляла в деревне, и, похоже, он собирался рассказать и показать ей именно то, что она просила увидеть – синергию природы и человека, рождающую столь восхитительные шедевры.

Он рассказывал и рассказывал ей об истории происхождения камней, а она любовалась видами и наслаждалась покоем, который наполнил ее до краёв. Александр куда-то удалился, и она смогла расслабиться. Михаил был увлечён рассказом, а Софи наконец могла его рассмотреть при свете солнца. Широкие плечи, сильные руки, волевой подбородок – всё это роднило его с Александром. Но глаза, в отличие от карих глаз брата, были зелёными, а улыбка – открытой и весёлой.

Они подошли к глубокому котловану. Софи невольно поразилась его размерам и не сразу поняла, что сказал её добрый рассказчик, а когда поняла – ужаснулась.

– Неужели вы хотите, чтобы мы спустились вниз?

– Вы боитесь?

– Нет, – не слишком убедительно соврала Софи, – просто хотела уточнить.

Михаил улыбнулся своей обворожительной улыбкой.

– Тогда пойдемте сюда, – он махнул рукой, и она увидела странное сооружение в виде небольшого домика из камня.

– Что это? Вы же хотели вниз?

– Это лифт. Неужели вы думали, что мы будем спускаться пешком? – он рассмеялся. – Это заняло бы несколько часов. Пойдемте.

Они подошли к домику, и слуга открыл перед ними дверь. Оказавшись внутри, Софи увидела небольшую комнату, а в ней странную кабинку. Эта кабинка была сделана из металлической решетки, и рядом с ней их уже ждал Александр.

– Как погуляли? – ехидно спросил он. На короткий миг Софи показалось, что молодой человек сказал еще что-то, но потом она решила, что это просто эхо гуляет по комнате. Но все же у братьев был такой вид, будто они обмениваются фразами, минуя ее уши. Наконец, Александр едва заметно кивнул.

– Это вам, ваше высочество, – и протянул ей какую-то странную штуковину, похожую на котелок, в котором варят зелья.

– Что это? – она ужаснулась, не понимая, что они собираются варить.

– Это каска, – ответил Александр, – вдруг какой-нибудь камушек упадет на вашу хорошенькую головку и прибьет вас. Не в Петросе же этому случится.

Софи молча обернулась к Михаилу. Ей показалось, что Александр потешается над ней, но Михаил уже нацепил каску, и она решила последовать его примеру. Аккуратно вынула шпильки и сняла свою шляпку, надев вместо нее каску. Она мысленно представила, как нелепо выглядит в ней, и постаралась держаться с максимальным достоинством. К ее огорчению, Александр тоже облачился в этот странный котелок, а она-то надеялась, что он не пойдет ними. Он придирчивым взглядом осмотрел ее и протянул руку, легко сняв жука с воротника платья. К удивлению Софи, он не раздавил его, а аккуратно положил на столик рядом со шляпкой.

– Сюда, пожалуйста, – второй слуга открыл перед ними дверцу небольшой кабинки. Софи зашла внутрь, и два молодых человека последовали за ней. Кабинка была тесной, и стоять приходилось очень близко друг к другу, и Софи эта близость пугала.

Как только дверь закрылась, лифт покатил вниз. От неожиданности Софи вцепилась в руку ближнего к себе молодого человека. Подняв взгляд, она увидела смеющиеся карие глаза. Она отпустила руку и встала ровно, проявляя вежливый интерес, как это полагается леди, но ноги у нее тряслись – уж очень страшным ей казался этот спуск.

– И как опускается это чудо? – спросила принцесса.

– Волшебство, – просто ответил Александр, как само собой разумеющееся.

– Это придумал еще наш прапрадед, – Михаил был более разговорчив, – раньше приходилось использовать осликов, что бы они поворачивали колесо, и лифт поднимался и опускался. Скорость у него была черепашья. И наш прапрадед придумал, как сделать движение быстрым и обходиться без помощи осликов.

– Волшебное заклинание, – Александр заговорил театральным шепотом, – оно передается из поколения в поколение и не раскрывается посторонним.

– Ух ты, как интересно. А рабочим до сих пор приходится использовать осликов? – не удержалась Софи. – Или кто-то из вас постоянно здесь, чтобы перевозить их вверх-вниз?

– Не умничайте, ваше величество, – ухмыльнулся Александр.

Лифт, наконец, остановился, и дверь отворилась. С непривычки Софи еле вышла из кабинки. Ей хотелось найти какую-то опору, и она прислонилась к стене. Факелы, горевшие тут, давали тусклый свет, и девушка слабо представляла, что ждет её впереди. Ей почудилась горгулья дальше по проходу, но, присмотревшись, она поняла, что это всего лишь очередная балка вдалеке.

– Вам плохо? – Михаил был, как всегда, учтив.

– Немного, – призналась Софи, – просто я не привыкла… Сейчас уже хорошо, – и она распрямилась. Михаил снова предложил ей руку, и в этот раз Софи её приняла. – Куда теперь?

– Мы пойдем по шахте вперед, и вы сможете увидеть…

– Я только хочу уточнить, – прервала его Софи, стены и потолок давили на неё со всех сторон, – чтобы выбраться наружу, мне нужен один из вас, чтобы запустить лифт?

– Можете воспользоваться помощью лифтового, – Михаил не сразу понял цель её вопроса.

– А где он? – в коридоре они были только втроем.

– Там, где лифт для рабочих, – её вопросы сбивали его с толку.

– Не обращай внимания, он у нас просто не слишком сообразителен. – Александр отбросил свой высокопарный слог и решил разъяснить ситуацию непонятливому кузену простыми словами. – София немного нас побаивается, и ей кажется, что мы её здесь оставим. Вот и хочет сразу выяснить пути к отступлению.

Взгляд Михаила был таким, будто он её увидел впервые.

– Боишься? Почему?

Александр картинно закатил глаза.

– Понимаешь ли, наша семья, – он начал говорить тем тоном, которым ребенку разъясняют простые истины, – не совсем дружит с принцессами…

Михаил от отмахнулся:

– Не слушай его, мы тебя здесь не оставим.

– А если и оставим, здесь совсем не страшно, а даже интересно.

– Что-то я сомневаюсь, – под землёй Софи чувствовала себя не слишком комфортно.

– Не сомневайся, представляешь, в 10 лет я заблудился в этих пещерах и блуждал здесь больше суток.

– Точнее, всего несколько часов, – вставил Михаил, – дядя чуть с ума не сошел.

– Это не важно. Важно, что я ходил из пещеры в пещеру и совсем не испугался и не искал выход. Тут невероятная красота в некоторых местах.

– Вы шутите? – она посмотрела по сторонам. Земляные стены и деревянные балки не казались ей красивыми.

– Нет, я серьезно, я здесь заблудился и побывал в таких местах…

И Александр стал рассказывать о своих приключениях с таким азартом и воодушевлением, которого Софи от него совсем не ожидала. От надменности не осталось и следа. Его брат подтрунивал над ним и вставлял свою версию событий, но делал это не зло, а так, как принято у хороших друзей. Софи смеялась, она чувствовала себя на удивление легко и непринужденно и позволяла увлечь себя всё дальше по подземному коридору. Её больше не волновала возможность заблудиться, а братья казались надежной опорой, их семейные шутки и истории только веселили её.

Рабочие, которые встречались им на пути, вежливо кланялись и отступали в сторону. Софи отметила про себя, что все они выглядели сытыми и здоровыми, и на них смотрели с уважением. Это подтверждало то, что она слышала об этом предприятии: несмотря на войну и голод, царившие в стране, Петроса тщательно оберегала своих работников и обеспечивала их всем необходимым. Это было своеобразное государство в государстве.

– Ну что, нам пора! – снова шутил Александр, – ваше величество найдет дорогу домой?

– Нетушки, я здесь точно заблужусь, – её это больше не пугало, и Софи рассмеялась, – и будете потом отчитываться перед народом!

– Ну, тогда идем дальше, – молодой человек сделал какой-то знак рабочему, стоявшему впереди, и тот пошёл вперёд и скрылся за поворотом.

Они неспешно последовали за ним. За поворотом находилась пещера, в центре которой горел факел и стоял какой-то странный механизм. Несмотря на его бездействие, он показался Софи устрашающим: гигантские гусеницы, основание и главное – невероятная рука с сотней зубьев на конце. Под машиной стояла другая – похожая на телегу, но очень больших размеров. Она была доверху наполнена горной породой.

Александр подошел к большой телеге, зачерпнул горсть и протянул Софи. Она удивленно посмотрела на него, а затем опустила взгляд на ладонь. Среди невзрачной горной породы блестели маленькие камушки, похожие на осколки стекла. Она протянула руку и взяла один. Камень был холодным с неровными гранями, но, в то же время, как будто светился внутренним светом. Он чем-то напомнил девушке каплю росы.

– Что это? – спросила Софи, хотя уже догадалась сама, – алмаз?

– Конечно, это алмаз, – сказал Михаил, протянув руку. Их пальцы ненадолго соприкоснулись. Затем он взял камень и показал его на свет. – Смотри, пока выглядит как стекляшка, но после того, как его промоют и обработают, он будет блестеть в каком-нибудь кулоне, подвеске или серьгах.

Софи несколько минут с интересом разглядывала переливы света в камне, а потом заглянула внутрь большой телеги. Сколько же еще таких стекляшек здесь находится? Сотни, тысячи… или еще больше? Потом она подняла голову и вновь ужаснулась механизму, который нависал над ними. Александр поспешил удовлетворить ее интерес.

– Эта машина нужна, чтобы откалывать куски с горной породы. Она называется комбайном. Посмотрите на эти шипы; когда они начинают движение, то дробят все вокруг, а после раздробленная порода собирается в такие телеги и отправляется на промывку и сортировку.

– А можно посмотреть, как происходит процесс?

– Нет, – ее любопытство позабавило кузенов, – нет, процесс слишком шумный и довольно опасный.

– Мы же не хотим рисковать жизнью нашей принцессы. – Александр был в своем репертуаре.

– Как долго работает эта машина? – механизмы были скрытой страстью Софи, больше, чем камни, они казались ей холодными и безликими. А вот этот гигант вполне мог бы иметь свое имя и скверный характер.

– 24 часа в сутки, 7 дней в неделю.

– Значит, сейчас ваш комбайн не работает, потому что приехала я?

– Как вы догадливы. – Александр высыпал горную породу из своей руки, а затем камень на его кольце блеснул красным, и он очистил ладонь с помощью колдовства. – Так что каждая минута простоя нам дорого обходится. Вы же не хотите лишить нас заработка, а жителей Миэлнии таких ценных средств, которые мы платим в казну в качестве налогов.

– Конечно, нет.

– Тогда ведите нас назад к лифту, – Александр снова издевался, – а мы посмотрим, сможете ли вы вывести свой народ к свету.

Софи развернулась и пошла назад. Братья подозвали рабочего и что-то ему сказали. А Софи обдумала, какую верную фразу сказал Александр: «Вывести народ к свету». Удастся ли ей это когда-нибудь? Из коридора – вряд ли. Увлеченная разговорами, она не запоминала дорогу, а вообще – тоже. По сути, она была никем и ни в чем толком не разбиралась. Если бы у нее была возможность, она бы с удовольствием отдала престол кому-то другому.

– Софи, вы обиделись? – Михаил догнал её. – Не слушайте брата, он любит говорить колкости.

– Да нет же, это не колкость, аналогия весьма хороша. Проблема в том, что я не могу.

– Что не можете? – Александр догнал их.

– «Вывести народ к свету».

– Придется смочь, – Александр ей лукаво улыбнулся, – или умереть, заблудившись в темных коридорах.

И снова аналогия была ей весьма понятна.

– Как я вас ненавижу, – Софи топнула ногой, – я же в принцессы не навязывалась.

– И?

Она закатила глаза и не ответила. Они дошли до развилки. Здесь коридоры шли в трёх направлениях: два вперед, один назад.

– Куда дальше? – Александр продолжал игру, Михаил хотел что-то сказать, но осекся под взглядом брата.

– Нет, пожалуйста, не заставляйте меня искать дорогу, – взмолилась Софи, – мы же так можем ходить до ночи.

– Ничего, запас крови у нас с собой есть. Вы взяли кофе для себя? – он вернул ей её колкость. Михаил насупился и сдвинул брови – их обмен любезностями был ему не понятен.

– Кофе нет и еды тоже, – вздохнула Софи, – так что, если я умру от голода, это будет на вашей совести. – И она приняла его игру: – нам налево.

Михаил был удивлён. Он уже готов был поспорить с братом, но она согласилась вести их. Софи шла на пару шагов впереди, и братья молча вели какую-то перепалку; она буквально чувствовала это и немного наслаждалась их раздором. Их команда всё же имела свои слабости, и если постараться, можно обрести верного союзника в лице Михаила.

Как же всё хорошо оказалось; она не знала, кто такой Михаил, и прониклась к нему симпатией, гуляя по тёмным аллеям парка, а молодой человек явно симпатизировал ей. А если бы она сразу знала, что он Буров, то была бы слишком осторожна. Так что дружба с ним будет весьма полезна для неё. На секунду она засомневалась, не будет ли это нехорошо, если она будет использовать Мишу в своих целях, но быстро отогнала эту мысль. Мысль о союзнике в виде Михаила и ранее ей симпатизировала, но теперь она нашла ей логичное обоснование. А значит, разрешила себе дружить с ним больше. Принцесса обернулась:

– Михаил, вы не предложите мне свою руку снова? Я немного устала.

– Конечно, Софи, – он подошёл к ней, и она положила свою изящную ручку на сгиб его локтя. – Если хотите, я могу показать вам дорогу.

– Ну что вы, не стоит, нужно же проверить, смогу ли я вывести «народ к свету», – она сделала ударение на слове «народ» и послала колкий взгляд Александру; тот в ответ лишь усмехнулся.

Они блуждали невероятно долго, и коридоры казались однообразными и бесконечными. Софи уже растеряла свою решимость и подумывала спросить дорогу у Михаила, но каждый раз, встречаясь с насмешливым взглядом Александра, продолжала упрямо идти вперёд.

Всю дорогу Михаил сыпал историями из своего детства о том, как сначала отец, а потом дядя брали его на предприятие, и это казалось невероятным приключением. Софи слушала, кивала в нужных местах и мысленно пыталась вспомнить коридоры, которые они проходили. Если бы можно было остановиться, закрыть глаза и призвать колдовство, она бы точно нашла дорогу быстрее. Но для братьев она была простолюдинкой, не имеющей колдовской силы, и развенчивать этот миф не хотела. Она просто говорила наугад, куда сворачивать, и они шли дальше.

– Ещё не поздно сдаться, – подтрунил Александр.

– Ни за что, я очень упорная, – сдаваться к радости Александра, который будет потом смеяться над ней каждый день, она не хотела.

Он посмотрел на часы.

– Уже темнеет, если мы проходим здесь ещё хотя бы полчаса, то не сможем уехать домой. Вам придётся заночевать здесь…

– О, это не так уж и плохо, – Софи храбрилась, как могла, – к тому же… – но договорить она не успела; её охватил восторг, – да вы снова издеваетесь! Мы почти пришли! И вы знаете это, поэтому и предлагаете мне сдаться, чтобы получить лишний повод посмеяться надо мной.

Братья рассмеялись, а она поспешила свернуть за поворот – там находился лифт. Смеясь, они втроём зашли в лифт, дверь закрылась, и они быстро стали подниматься.

– Как вы догадались?

– Я запомнила это место. Там я спрашивала, как выбраться наверх, а вы смеялись надо мной. – Софи смеялась от облегчения и от того, что в этой игре ей удалось победить. – Там одна балка напоминает горгулью, поэтому-то я и запомнила.

Все так же смеясь, они вышли из лифта и небольшого домика, в котором он находился. Софи с радостью обнаружила, что ещё не стемнело. Она мысленно провела подсчёты: они приехали сюда около двенадцати, ещё где-то полчаса бродили здесь. Сколько же они провели в подземелье? Ей казалось, что прошла маленькая жизнь.

– Сколько сейчас времени? – спросила она.

– Три часа.

– Время обеда, – и Михаил повёл её к красивому зданию с белоснежными колоннами, в котором, как догадалась Софи, находились комнаты для господ.

В столовой их уже ждал накрытый стол. Он ломился от яств. Здесь был и печёный гусь, и сыры нескольких сортов, и печеные овощи. Братья сели по сторонам, а Софи расположилась в центре вытянутого стола. После долгой поездки и прогулки еда казалась божественно вкусной, а возможно, была таковой сама по себе. Софи еле сдерживалась, чтобы не накинуться на неё, а есть, как подобает леди.

Насытившись, девушка с интересом осмотрела комнату. Она явно была мужской, вероятно, графиня бывала здесь не часто. По стенам были великолепные картины охоты и осенней природы. Почему-то Софи вспомнилась так не похожая на эту кружевная столовая Елены, наполненная замысловатыми штучками, а также этикет, и то, чему ее учила Елена.

– Мы неправильно сидим, – сказала она вслух.

– В каком смысле? – недоуменно спросил Миша.

– По правилам этикета я выше вас по положению, а значит, должна сидеть во главе стола.

– И кого же из нас вы хотите согнать с места? – вкрадчиво спросил Александр. Софи не растерялась:

– Обоих.

Братья засмеялись.

– Ладно, я понимаю, я в гостях, но все же. Мне бы хотелось, чтобы вы не забывали, кто я.

– Да, мы помним, вы та, кто выведет «народ к свету», – из словесных дуэлей с Александром она редко выходила победительницей, поэтому решила пока сдаться и включить женское кокетство.

– Вы теперь будете долго подтрунивать надо мной? – спросила она. – Вы бы подтрунивали, если бы я сдалась и если я вывела вас.

– Если бы вы сдались, Софи, я бы подтрунивал сильнее.

– О, это утешение для меня.

После обеда они отправились на фабрику, где порода сортировалась и промывалась. Софи с интересом обнаружила, что на фабрике основную черновую работу выполняли механизмы. Люди лишь управляли ими и следили за работой. Алмазы по конвейерной ленте двигались дальше, и девушки-работницы сортировали их. Некоторые в необработанном виде отправлялись на экспорт, какие-то складывались в мешки, и их назначение оставалось для Софи загадкой, но основная часть поступала в другое здание.

В этом здании сидели ювелиры. Как объяснил ей Михаил, раньше огранка и производство украшений находились в другом месте, но им пришлось перенести это за стену, так как война не щадила никого. На их предприятии трудились лучшие ювелиры. Они производили великолепные украшения, и Софи разрешили полюбоваться их работой. Девушка восхищалась их тщательностью и увлеченностью делом. Казалось, они просто не замечают её, настолько камни поглотили этих людей.

На вопрос Софи, откуда берется золото для украшений, братья дали довольно пространный ответ. Они принялись рассуждать о золотоносных приисках, разбросанных по миру, и очень скоро, слушая их рассуждения, девушка забыла свой вопрос.

Пришло время уезжать. Софи поблагодарила братьев за приятную экскурсию и с удивлением обнаружила, что за этот день она отдохнула и хорошо провела время. Михаил подал ей руку и помог сесть в карету. К её огорчению, он остался в Петросе. Она уселась на сиденье и лишь тут поняла, что ехала сюда совсем не ради экскурсии. Никаких бумаг и цифр она так и не узнала. Принцесса хотела попытаться выудить хоть какую-то информацию у Александра по дороге домой, но карета покачнулась и поехала. В этот раз молодой человек предпочел лошадь.

Софи усмехнулась сама себе: вот так просто её устрашающая поездка превратилась в веселую и интересную прогулку, не более.

Глава 3 Застрявшее кольцо

Огонь в камине потрескивал и убаюкивал, пока Софи без утайки рассказывала Тее всё о поездке в Петросу утром следующего дня. Софи смотрела то на огонь, то на подругу, вспоминая каждую мелочь из того, что ей удалось запомнить. Тея, слушая, наклонилась вперёд, желая не упустить ни одного слова, и в конце сделала неутешительный вывод:

– Для Елены надо будет придумать другую историю, – она выпрямилась и вскинула руку, кольцо блеснуло красным, и письмо белой голубкой вылетело из секретера в раскрытую ладонь. Тея протянула его подруге.

Софи быстро развернула листы бумаги и пробежалась по ним глазами: Елена жаждала услышать о поездке к этим «гадким Буровым» на предприятие во всех подробностях. А главное – узнать всё об устройстве предприятия, а так же то, что они могли бы посчитать незаконным, чтобы иметь повод обвинить главу старейшин.

– Надо будет что-то ей написать, – Тея улеглась на диванчик и вытянула ноги, – думаю, прогулка по подземным коридорам и флирт вряд ли её впечатлят.

– Я что-нибудь придумаю. Как думаешь, нам нужно еще что-то сделать?

Тея поморщилась:

– Нет, Елена вполне довольна, да и Буров вряд ли разозлился, эта прогулка скорее выгодна ему, чем нет.

Софи погрустнела:

– Ты думаешь, он такой заботливый и добрый со мной только по тому, что так надо?

– Я думаю, не стоит доверять ни Михаилу, ни кому-либо еще слишком сильно.

Софи ничего ей не ответила. Она сама уже об этом думала и не раз. Что если все эти прогулки, подарки, внимание были не проявлением симпатии, а попыткой втереться в доверие? Она вспомнила его глаза, добрую открытую улыбку, теплые руки… Это всё настоящее или притворство? Не задается ли он сейчас тем же вопросом? Что если это она пытается использовать его и через него выведать секреты влиятельного дяди? Хотя за секретами она скорее обратилась бы не к нему, а к Александру. Его насмешливые карие глаза вполне могли бы обмануть, вот ему точно верить не стоит. Софи вспомнила, как в лифте, испугавшись, прижалась к нему, и сейчас немного корила себя за это. А еще вдруг вспомнила, как он легко коснулся её рукой снимая с ворота жука. Софи откинулась на подушки; почему того жука снял он, а не Михаил? И почему не раздавил, как всякий нормальный человек? Она бы раздавила…

В дверь постучали. Тея встала с дивана и поправила прическу. Софи тоже выпрямилась.

– Войдите.

Зашли двое их помощников. Они сухо поздоровались и расселись за столом. Принцессы устроились напротив и посмотрели принесенное расписание на неделю. Софи поразилась – в четверг у нее был выходной.

– Хм, вы, наверно, что-то напутали и забыли записать встречи на четверг?

– Вовсе нет.

– Неужели в Миэлнии закончились важные чиновники, министры, а также больницы и школы? Мы же вроде собирались пойти по второму кругу?

– Просто у меня на этот день другие дела, – Александр склонил голову на бок и усмехнулся, – но если хотите, я найду для вас сопровождающего и заполню день.

– Нет, – только потом она сообразила, что не стоило ей отвечать так поспешно. – А вообще, я могу ходить и одна, и, если честно, не особо понимаю ваши функции. – Ей вполне хватило бы Марии – её строгой девушки-ассистентки, появившейся совсем недавно.

– Зато я хорошо понимаю.

***

В четверг, выглянув в окно, Софи расплылась в улыбке – лил дождь, а значит, то, что она задумала, удастся ей легче. Простое платье и черный неприметный плащ помогут ей исчезнуть от всех.

С извозчиком Софи быстро добралась до главной площади столицы Милграда. Сунув вознице монету, накинула капюшон, спрятав лицо, и открыла непременный серый зонт, зашагала прочь, смешиваясь с толпой таких же серых и невзрачных горожан, которые пытались как можно быстрее пересечь площадь в этот холодный дождливый день. Девушка обернулась и заметила двоих, которые шли точно за ней, и легкая улыбка появилась на её губах. Она так и знала! За ней следят, но вряд ли они ожидают того, что она собирается сделать, а если пара часов спустя они увидят её здесь же, то, возможно, не будут докладывать своим нанимателям. Интересно, на кого они работают? На графа Бурого и старейшин? Елену? Или кого-то еще?

В любом случае, даже если они и доложат, даже если из-за этой её глупости что-то произойдет, она всё равно сделает то, что задумала. Ей просто нужно хоть ненадолго почувствовать себя собой, вспомнить, кто она есть на самом деле.

Дорогу она знала не слишком хорошо, но быстро сориентировалась: сделав поворот, она оказалась в переулке, лишь на пару секунд скрывшись от глаз преследователей, но этого ей было достаточно. Подняв руку, она дотронулась до нужного кирпича – портала, произнесла пароль, и в следующую секунду оказалась на другой, менее оживленной улице. В спальном районе столицы у её бабушки был дом, и она беспрепятственно дошла до него.

Дом выглядел серым, унылым и заброшенным; всего два окна выходили на улицу. Калитка неприятно скрипнула, и Софи зашла во двор, достала ключ, приложила руку в нужном месте и отперла дверь. Маленькие сенцы вели в такую же маленькую кухню и комнату. Здесь всё было под стать фасаду. Эту часть дома они использовали исключительно для прохода, поддерживая его унылый вид, не выделяющийся среди других таких же домов.

Софи прошла дальше, достала с полки книгу и надавила на витиеватый цветок на старой резной панели, украшавшей стены. Панель отъехала в сторону. Здесь начинался ее мир, мир, в котором она осталась единственной хозяйкой.

Светлые стены, лепнина на потолке, хрустальные люстры и статуи – всё осталось таким, как она помнила. Богатство отделки могло бы соперничать с главным дворцом Миэлния. Бабушка любила роскошь и искусство и в своем доме собрала внушительную коллекцию. Эта часть дома находилась совсем в другом месте. Софи взглянула в окно и улыбнулась ослепительному солнцу и цветущему саду. Лето круглый год – бабушке это очень нравилось, она не любила холода, поэтому эту часть дома устроила в теплой стране Февронии.

Бабушка Софи была одной из немногих, а может быть таких больше и не осталось, кто мог переносить и соединять части различных домов и беспрепятственно перемещаться между ними. Её дом походил на волшебную шкатулку: открывая дверь в комнату, было трудно предугадать, какой вид за окном увидишь. Обстановка же соответствовала тому, для чего эта комната предназначалась.

Именно в Февронии находился ещё один выход из дома. Его называли парадным, и через него сотни больных входили в дом к великой целительнице Хельге (ну а Софи её звала просто бабушкой Олей). Бабушка всегда могла, в случае опасности, закрыть входную дверь и перенести всё внутри дома в другое, более безопасное место; больных хватало везде. Софи мечтала научиться делать так же, но бабушка умерла, не закончив обучение, и внучке остались лишь книги и тысячи неразгаданных секретов.

Соне очень нравилась эта часть дома. В детстве она могла часами рассматривать белоснежные мраморные скульптуры, сочиняя истории про каждую из них. Картины в золочёных рамах тоже оживали в воображении девочки, перенося её в ту эпоху, в которой они были написаны. Теперь, невольно вспомнив свои детские фантазии, девушка улыбнулась и, протянув руку, дотронулась до маленькой мраморной феи – главной героине её детских рассказов.

Девушка прошла по коридору и завернула за неприметную портьеру. За ней находилась лестница. Коридорчик был тёмным, лишённым всякого света, но Софи легко поднялась по знакомым ступеням, нащупала ручку и открыла дверь.

В комнате было холодно и темно. Принцесса быстро подошла к камину, привычным движением руки закинула пару поленьев и колдовством разожгла огонь. Погрев руки, она отправилась к противоположной стене, отдернула тяжёлые портьеры и посмотрела в окно. Снег уже лежал, укрывая белыми шапками бесчисленные ели где-то внизу, на небе блистали звёзды. Этот вид действовал на Софи успокаивающе. Она была дома, в своём маленьком царстве, где была настоящей принцессой.

Когда-то давно бабушка, получив в обучение внучку, решила поселить её в круглую комнату на втором этаже. А комнату эту унесла в снежные края, где царил долгий день и долгая ночь.

Несмотря на странное место, Софи любила свою комнату, любила книги, которые теснились в высоких шкафах и занимали собой полкомнаты, любила вид из окна – он будоражил её воображение, и она сочиняла сказки о злых колдуньях, укравших солнце, и добрых феях, вернувших его на место.

Девушка отвернулась от окна и подошла к книгам, быстро пробежалась по их корешкам. Ничего того, что могло бы помочь ей в государственных делах, здесь не было – бабушка была далека от политики, а вот книг про колдовство было в достатке. Только их она забрать не могла – она же для всех была не колдуньей и обещала отцу не развенчивать этот миф, хотя кожаные корешки манили её, предлагая заглянуть в удивительный, колдовской мир. Нет, миф о том, что она лишена колдовской силы, она развенчивать не будет, не столько повинуясь родителям, сколько ведомая своими собственными чувствами. Тайна должна оставаться тайной.

Что же ей всё-таки взять с собой? Софи непременно хотелось что-то взять как талисман и напоминание о своём настоящем «Я». Она обежала глазами комнату, и её взгляд остановился на маленькой подвеске-фее, лежащей на туалетном столике перед зеркалом. Она протянула руку и колдовством призвала подвеску, а затем села на кровать и принялась её рассматривать. Она представляла собой миниатюрную золотую девочку с крыльями бабочки, искусно отделанными драгоценными камнями. Девочка взмахнула крыльями, раскинув руки в стороны, и застыла, будто собираясь взлететь. Софи смутно помнила того, кто подарил ей её. Время стерло его лицо, но она любила его и ждала. Как же долго она ждала! Теперь место этого человека занял другой, и его, даже в своих мыслях, она называла отцом, хотя точно знала, что он ей не отец, а дядя.

Нет, не стоит об этом думать! Это было давно, и никто не знает, и все считают её дочерью барона Игнатова, наследницей, в чьих жилах течёт кровь великой Мирославы. Несомненно, в ней эта кровь тоже есть, но … Софи появилась как побочная линия сюжета; по принципу наследования все дети старшего ребёнка в семье имели первоочередные права на трон в отличие, от детей младших. А Софи на самом деле была дочерью Кристины, появившейся на свет через десять лет после брата. Таким образом, принцессой должна была стать вовсе не Софи, а её кузина Аннет. Она всего на полтора года младше Софи, но была настоящей дочерью барона Игнатова. Кристина пыталась спасти свою дочь и вместе с братом подделала документы, сделав Софи его дочерью. Знала ли она тогда, к чему это приведёт?

От камина стало жарко, и Софи сняла дорожный плащ. Она легла на кровать, сжимая в ладони фею, и закрыла глаза. Она дома, снова дома. Только дом теперь пуст, в нем не осталось никого. Больше не донесется голос бабушки или Кристины, зовущей ее вниз. В дверь уже не постучат страждущие, и она не побежит открывать, обгоняя служанку. Все осталось в прошлом. Пора привыкнуть к этому, как бы тяжело ни было. Она сильная, она должна.

Девушка смахнула слезы, разжала ладонь и повесила малютку-фею на свой золотой браслет, а затем встала, подошла к камину и залила его водой из медного чайника, висящего рядом. Ей пора идти, иначе, пролежав здесь еще и поддавшись воспоминаниям, она не сможет этого сделать. Софи взяла свой плащ и быстро вышла из комнаты, не оглянувшись.

Она спустилась и прошла в комнату, носившую гордое название – операционная. В эту комнату попадали тяжелые больные после всех необходимых манипуляций. Для них она была странным местом – логовом настоящей колдуньи. Пузырьки и баночки теснились на полках и в стеклянных шкафчиках, стол в центре предлагал больным прилечь на него, и они, трясясь от страха, ложились. Дальше их сознание меркло, и начиналось самое интересное.

Любопытство в первый раз завело маленькую Софи в эту комнату прямо во время операции. Бабушка стояла в белом халате и фартуке, на которых отчетливо виднелись капли крови. Она вращала руками и шептала что-то неразборчивое, будто пела негромкую колыбельную, а на столе были видны огромные ступни, белая простыня и снова кровь. Это кровавое месиво на месте живота мужчины заставило девочку вскрикнуть. Ее схватила Наташа, тогдашняя ученица бабушки, и потащила к двери. Но бабушка прервала свою песню и, не отрывая глаз от распростертого тела, сказала:

– Раз зашла, пусть смотрит.

Наташа отпустила Соню и вернулась на свое место. Любопытство победило страх, и девочка подошла ближе. Среди кровавого месива она различала ткани. Присмотревшись, увидела странное черное пятно с неровными краями, которое, словно большой паук, захватило что-то непонятное, похожее на большой треугольник. Бабушка вновь зашептала, и маленькая Соня заметила, как паук стал сжиматься, будто сдуваясь, превращаясь в маленькую неясную точку.

– Он исчез! – невольно вырвалось у нее.

– Да, ты способна к целительству, раз можешь видеть болезни, – бабушка посмотрела на нее с нескрываемым интересом. – Что конкретно ты видела?

– Я видела большого паука, он стал меньше от ваших песен, бабушка, и исчез совсем.

– Очень хорошо, – бабушка кивнула. – Смотри дальше.

Несколько взмахов руками, и ткани на животе мужчины начали срастаться. Она уже видела солидное брюшко без единого шрама. Бабушка улыбнулась Соне, и девочка улыбнулась в ответ; вот это в ее понимании было настоящее волшебство.

С тех пор Софи присутствовала на всех операциях и приемах больных, молчаливой тенью следуя за бабушкой. Сначала она лишь сопровождала её, стояла тихо в уголке, а потом сама уже выступала в роли целительницы. Она научилась управлять своей энергией, легким прикосновением руки заставляя больного входить в оцепенение, наделяя его толикой волшебства для улучшения состояния. Она пела мантры и легко водила руками, заставляя болезни исчезать, и ликовала внутри – она может, она действительно это может. Она будет, как её бабушка, лечить людей; Софи рано поняла это и грезила этой мечтой. Мечтой, которой не суждено было сбыться.

Девушка подошла к застекленному шкафчику, открыла его и стала рассматривать толпившиеся там пузырьки. Она сама толком не знала, что ищет: яды, противоядья, лечебные смеси, настойки или перемолотые в порошок травы… Ей хотелось забрать их все, неизвестно, когда ещё выдастся такой день, но она не могла.

Взгляд упал на маленький зелёный флакончик – в нём хранилось противоядие от большинства ядов. Софи взяла его, покрутила в пальцах и сунула в сумочку, а затем протянула руку и взяла ещё один – красный. Его назначение она хорошо помнила; содержимое было очень ценным и готовилось не один месяц, поскольку в нём заключалась энергия колдуньи, её приготовившей. В сказках содержимое этого флакона называли живой водой, и это было то необходимое Софи, чтобы чувствовать себя в безопасности.

Позже, возвращаясь под дождем, кутаясь от холода в плащ, она вспомнила бабушку и её слова: «Ты как безмозглый зверёк, который всегда убегает, вместо того, чтобы напасть самой и выцарапать врагу глаза…» Как точно! Имея в арсенале десяток ядов, она взяла только противоядие и живую воду.

Вернувшись в Королевскую деревню, Софи опасалась последствий за своё неожиданное исчезновение, но их не последовало. Она даже загадала, совсем как в детстве, что если Михаил спросит её об этом небольшом исчезновении, то это значит, что она ему не нравится и он пытается извлечь выгоду из их встреч. Но он не спросил. Он ни словом не обмолвился о её поездке в город и тем более о том, что она так ловко растворилась в толпе. Не это ли доказательство его искренности? Хотя, конечно, он мог не знать об этом маленьком путешествии.

Но Михаил не бросился её расспрашивать даже тогда, когда она сама рассказала ему о поездке.

– Знаете, в свой выходной я ездила в город.

Он ответил лишь:

– Правда? Почему же вы не позвали меня с собой? Я мог бы провести вам экскурсию.

– Мне хотелось пройтись одной. Побыть среди простых людей, почувствовать их настроение.

– И поездка удалась?

Софи поморщилась:

– Не особо. Лил этот противный осенний дождь, я почти ничего не видела и даже ухитрилась заблудиться прямо в центре города.

– Да, осенняя погода не располагает к прогулкам, – он перевел разговор. – За дождем лучше наблюдать из окна, сидя в теплой гостиной перед камином.

– Нет, всё же я думаю, что важнее компания. В хорошей компании и холодный дождь в радость.

***

Прошло чуть больше двух месяцев с дня коронации, и Софи с удивлением поняла, что старейшины стали относиться к ней мягче, добрее. Было ли это признаком того, что они привыкают к ней как принцессе, или им нравились её тёплые отношения с Михаилом, Софи не знала. Возможно, и то, и другое. Но Софи нашла множество преимуществ в наличии старейшин. Они знали многое, решали многие вопросы и во многом разбирались лучше неё, а также были верны стране, избавляя её от нудной монотонной работы. Ей нравилось встречаться с простыми людьми, и она видела, что они принимают её. Многие стремились прикоснуться к ней, пожать руку, а дети и вовсе забирались к ней на колени. После таких поездок, хоть Софи и раздавала частички своей силы на право и налево, она чувствовала себя наполненной и сильной. А вот сидение с бумагами в кабинете, заседания совета и встречи с министрами, мэрам и другими важными людьми утомляли, забирая всё жизненные силы.

Но Елена настаивала, жаждала избавиться от старейшин любой ценой. Её письма недвусмысленно говорили об этом, а при приезде обеих принцесс в Палиру она заявила открыто, не стесняясь в выражениях.

– Девочки мои милые, вы ведь поможете мне? Уберите этих чокнутых старейшин! Хочу, чтобы они сгинули, провались сквозь землю! Ох, как я ненавижу их всех! Представляю, как вам сложно с ними, – она бросилась обнимать принцесс. – Ох, прошу вас, придумайте что-нибудь, издайте указ, вы же принцессы и можете всё…

В своей речи Елена явно забывала о том, что Миэлния не Палира, и в ней никогда не было единоличного правления. Старейшины всегда хранили курс страны, даже при быстро меняющихся правителях. И, если бы они попытались, подписать такой указ, они подписали бы себе смертный приговор, ведь старейшины не желают уходить с насиженных мест.

– Еленочка, но мы не можем, – Тея всегда была очень дипломатична в разговорах с Еленой, – ты же знаешь, если мы попытаемся убрать этих мерзких старейшин, они поднимут бунт и всю страну против нас.

– Ох, ничего не хочу слышать про бунты, это ужасно, ужасно! Вы не сможете быть настоящими принцессами, пока там будут заправлять эти гадкие старейшины.

– Да, ты права, – Тея взяла её за руку, – и мы с Софи это понимаем, – она протянула вторую руку к Софи, которая молчала. Все эти разговоры с Еленой, её показная мягкость и участливость раздражали. – Я думаю, нам сначала нужно заручиться поддержкой народа. Соня ежедневно посещает казённые учреждения и встречается с людьми, и уже добилась огромных успехов. Её уже хорошо встречают. Я же налаживаю контакты с знатью, которая может нам пригодиться, – тут Софи некстати вспомнила о внезапно возникшей дружбе между Теей и Дмитрием Орловым, – и всё идет по намеченному плану. Еленочка, народ полюбит нас, и уже через несколько месяцев мы сможем убрать этих противных старикашек без боязни бунта.

– Ох, Теечка, какая же у тебя умная головка! – королева Палиры обняла девушку, а затем как-то странно посмотрела на Софи. – И ты, Сонечка, молодец, – Елена обняла и её, – Девочки мои, я так на вас надеюсь.

Позже, возвращаясь домой в карете, Софи спросила Тею:

– Ты действительно думаешь, что мы сможем убрать старейшин?

– Нет, конечно, – Тея помолчала. – Но пусть Елена думает, что мы действуем. Нам нужно время…

Время им действительно было нужно. Но не только оно. Нужны были деньги на восстановление страны, а их получить было практически неоткуда. Налогов не хватало даже на поддержание в том же положении, не то что на развитие. Елена денег не давала даже в долг стране под проценты, аргументируя это тем, что нужно научиться рассчитывать на себя. Софи же понимала, что это потому, что страна пока не её, и как только Марк, сын Елены, обвенчается с Теей, деньги найдутся, и народ будет считать это заслугой обожаемого сыночка.

Старейшины были богаты, а некоторые даже слишком, по мнению принцесс, но они не давали денег стране. Предпочитали меценатство. Так появлялись больницы имени графа Бурова, школы графа Орлова, парки маркиза Ивлева… И в этом свете убирать старейшин было очень опасно. Принцессы не могли предложить стране ничего, кроме своих милых улыбок, а старейшины же снабжали необходимым.

Тее предстояло отправиться в Нортленд и встретиться с президентом Даниэлем Гроснаном. Эта встреча, в отличие от всех остальных, её пугала. В Нортленде, в отличие от Югорта, в который она ездила в прошлый раз, королевой была не сестра покойного отца, и в Нортленде вообще не было короля. В этой стране власть была выборной, и ею управлял президент, которого выбрали люди.

– Вы уверены, что мне следует ехать на эти переговоры? – спросила она Дмитрия и Александра, когда они любезно предоставили ей всю информацию о президенте.

– Конечно, почему нет? – ответил Дмитрий.

– Не знаю, но Нортленд – это же Нортленд. Там ведьм сжигать прекратили всего-то лет сто назад.

– Не волнуйтесь так, ваше высочество, Нортленд сейчас весьма прогрессивная страна, все эти гонения остались в прошлом, и сейчас она вполне безопасна. Конечно, люди там по-прежнему невежды, им лишь дай повод, но правительство с президентом весьма благосклонно.

– Спасибо, Дмитрий, вы меня успокоили. Надеюсь, их президент по достоинству оценил помощь колдунов, способствующих его приходу к власти.

– Вы на что-то намекаете?

– Нет же! Просто хотелось узнать, как в стране относятся к колдовству. Вы же с Александром выросли в Нортленде, я ничего не путаю?

– Всего лишь жили какое-то время. А у вас есть какой-то особый колдовской дар, – вставил Александр, – и вы боитесь, что он напугает президента?

– Нет. Я боюсь, что, так как все старейшины провели смутные годы в Нортленде, оказывая поддержку нынешнему правительству, они могут сейчас потребовать от него что-то взамен.

– Что же?

Тея закатила глаза. Софи были понятны её опасения. Старейшины отправляли Тею в Нортленд, с которым Палира, в которой выросла Тея, враждовала столетиями,а о санкциях, вводимых Еленой и президентом Гроснаном против друг друга, уже ходили легенды. И в этой связи было совсем не понятно, зачем отправлять её, почему не встретиться представителю старейшин или ещё кому-нибудь, например, Софи, которая была более нейтральна.

Что если задумана провокация, в которой какой-нибудь религиозный фанатик, все ещё верящий, что колдуны – это ошибка природы, убьёт её? Что если они задумали именно это?

– Хорошо, хотя бы вы, Дмитрий, поедете со мной?

– Конечно, и не отстану ни на шаг, не беспокойтесь, – он мягко дотронулся до руки Теи, лежащей на столе, и та не убрала её.

Софи перевела взгляд с рук на Александра и, встретившись с ним глазами, поняла, что он тоже несколько удивлён этим жестом. Похоже, не одну её занимают романтические мысли. Но что сделает Елена, узнав, что невеста сына не равнодушна к другому? Или это всё же игра? Отец Дмитрия заседает в совете старейшин, дядя хранитель традиций, может, Тея специально хочет обнадёжить их в преддверии этой страшной во всех отношениях поездки? Тогда ей тем более не стоит так на них смотреть.

Софи с преувеличенным интересом принялась рассматривать портрет президента, лежащий на столе. Лицо было смутно знакомо: тонкий нос, светлые волосы, серые глаза. Он был ещё не стар – Софи заглянула в листок: 40 лет – для президента это совсем не много. Где же она его видела? Ну, конечно, Елена знакомила их с портретами всех правителей, когда они были в её дворце в Палире. И этого она характеризовала как гадкого, хитрого и изворотливого… Нет, она определённо видела его не на фотокарточке, а вживую. Вот только где? В прошлой жизни? Когда принимала пациентов и безбоязненно путешествовала с бабушкой? Или с Кристиной? Тогда они оказывали ему колдовские услуги, никак не связанные со здоровьем близких. Но какие именно? Если она вспомнит, можно будет прибегнуть к шантажу… От этой мысли её передернуло. Нет, нельзя так думать, нельзя использовать свои знания в корыстных целях. Но всё же где она его могла видеть?

– И всё же ехать должна ты! – наконец сказала Тея, убирая руку со стола. – Ты не умеешь колдовать, а значит, фанатики тебе не страшны.

– Фанатики могут и не знать, что я не колдую, – Софи подняла правую руку и показала на кольцо, – у меня колдовское кольцо на пальце, а значит, я колдунья.

– Но ты не колдуешь в бытовом плане. Я колдую по привычке. Притягиваю вещи, поправляю прическу, а ты так никогда не делаешь.

Вот тут наличие совета старейшин играло на руку Софи, она всегда могла спрятаться за их спины, не буквально, конечно.

– Но совет старейшин хочет, чтобы поехала ты!

– Плевать я хотела на желания этого чертового совета!

Софи знала, что Тее не следовало так отвечать, да и сама Тея знала, что слова могут быть опасны, и потому прикусила губу. Своими словами она могла испортить всё очарование скрещенных на столе рук.

– Прошу прощения, волнение делает меня слишком эмоциональной.

И это была сущая правда. Тея неподдельно нервничала и всю следующую неделю мерила шагами гостиную в свободные минуты. Но, похоже, она сделала ставку на свое очарование и кокетство, искала общества Дмитрия, говорила с ним, смеялась больше обычного. Как-то поздним вечером, возвращаясь из поездки, Софи заметила их фигуры вдалеке среди стройных лип парка.

Интересно, подруга сейчас играет, или ей действительно приятен Дмитрий? Воспринимает ли он её как принцессу или больше как девушку? И было ли хоть что-то в этой прогулке настоящее?

Софи терзалась сомнениями, но спросить напрямую у Теи так и не решилась, и поэтому, идя сегодня по парку в сопровождении Михаила, была особенно задумчива. Быть может, у Теи тоже возникают подобные вопросы, а не только у неё.

Дождик, моросивший с утра, оставил небольшие лужицы на дорожках, превратившиеся в маленькие блестящие островки, а отсутствие снега делало вечер более темным. Силуэты деревьев принимали причудливые формы, а тонкий серп месяца, то и дело появлявшийся среди облаков, подглядывал за ними.

Миша, теперь они были с ним на «ты», любезно предложил Софи свою руку, и они шли вместе по узкой дорожке среди лип, скинувших свои одежды, к гроту. Сзади раздался взрыв смеха, и девушка, обернувшись, увидела компанию молодых людей, среди которых она различила Дмитрия и Александра. Последний наклонился к руке хорошенькой рыжеволосой девушки и поцеловал её, а та в ответ кокетливо ударила его перчатками, рассмеявшись. От Теи Софи слышала, что Александр не равнодушен к маркизе Вильсмет, и это, верно, была она. Удивительно, но, оказывая столько внимания Теи, Дмитрий вовсе не против покутить с друзьями.

Молодые люди явно собирались на какую-то веселую вечеринку, но Мишу они, казалось, вовсе не волновали. Он был поглощен Софи, даря ей всё своё внимание, и девушка отметила про себя, что её общество он явно ценит больше. Он всеми силами пытается развлечь её, а не ищет общества веселой маркизы или кого-то еще. Софи невольно улыбнулась своим мыслям и прикусила губу.

Они удалялись всё глубже в парк, и голоса вдалеке стихли, создавая особую атмосферу. Софи стало казаться, что они здесь одни, одни во всем мире, и никто им более не нужен. Она полной грудью вдыхала морозный воздух и ближе прижималась к своему кавалеру, а Миша принялся рассказывать о своём детстве, о том, как когда-то бегал по этой тропинке с братом рыбачить на реке.

– Представляешь, мы в тот день встали рано утром на заре, потихоньку выбрались из дома, что бы никто из взрослых не узнал, и по этой дорожке крались к реке вместе с Сашей и Димой. Там за гротом была хорошая тропка к реке и мостику, с которого мы рыбачили…

– Ни разу не была на рыбалке…

– Конечно, это же не женское занятие, – улыбнулся Миша, – хотя кузина с нами тоже рыбачила. – Софи было сложно представить, как высокомерная Ольга могла бежать к реке с удочкой в компании братьев. – Мне нравится сидеть на реке на заре, когда из-за горизонта поднимается солнце. Такая тишина вокруг, воздух удивительно свежий, а потом всё просыпается…

– Ой…

Софи поскользнулась на тонком льду, образовавшемся на тропинке. Миша, пытаясь её удержать, обхватил её двумя руками за талию и притянул к себе. Их лица оказались совсем близко. Она неловко засмеялась, но сразу же замолчала. Он приблизился и поцеловал её в губы. Прикосновение губ сначала было легким, будто спрашивая разрешение, а затем стало уверенным и настойчивым. Софи хотелось остаться в этом мгновении навсегда, но Миша отстранился и улыбнулся ей. В свете тонкого месяца Софи видела, как блестят его глаза, и застенчиво улыбнулась в ответ.

Всю ночь, лежа в постели, Софи вспоминала этот поцелуй. Прикладывая пальцы к губам, она пыталась вновь ощутить прикосновения других губ. Она улыбалась и во всех подробностях вспоминала прогулку, каждое слово, сказанное Мишей, и каждый свой ответ. Вспоминала, как сильные руки удержали её от падения, как блестели его глаза.

Постепенно ее хорошее настроение сменилось тревогой. А что если эти чувства не настоящие? Что если Миша играет с ней? Может быть, он просто, повинуясь дяде, ухаживает за ней, пытаясь выведать ее секреты, а потом встречается с Александром и Дмитрием, потешается над ней?

Нет, этого просто не может быть! Софи в который раз прокрутила в голове все разговоры, которые когда-либо вела с ним. Ничего такого они не обсуждали, никаких секретов она не рассказывала, да и вообще, когда они услышали смех этой бурной компании, Миша просто не посмотрел в их сторону. Он их как будто и не заметил вовсе! Не это ли доказательство, что нужна ему только Софи?

Его губы, такие нежные, чувственные, так осторожно и не смело прикоснувшиеся к её. Она снова поднесла руку к своим губам и закрыла глаза, пытаясь вспомнить поцелуй.

Все утро Софи прятала улыбку и ни с того ни с сего заливалась румянцем. Она уже почти жалела о том, что рассказала про поцелуй Теи, которая расспрашивала о произошедшем в мельчайших подробностях. А встреча с Александром несколько её пугала. Вдруг Миша рассказал о поцелуе кузену, и её ждет целый день шуточек и подколок.

Принцесса села в карету, и Александр занял место на сиденье рядом. Снова моросил дождь, и юноша предпочел воспользоваться её каретой, как всегда не спросив разрешения. Софи вежливо поздоровалась, но Александр лишь махнул рукой и отвернулся к окну, приложив голову к холодной раме. Ему было явно не до разговоров, видно, вчерашняя вечеринка затянулась. Она улыбнулась: даже если он и знает о поцелуе, вряд ли это сейчас занимает его.

В карете Софи молчала и ерзала, то вспоминая о вчерашнем поцелуе, краснея, то сомневаясь, правильно ли она поступает. Временами, поглядывая на молодого человека рядом, ей хотелось, чтобы он сказал что-нибудь и вывел бы её из круговорота мыслей. Но он молчал и, похоже, прилагал большие усилия, чтобы сидеть ровно. Софи видела, как сильно у него болит голова, эта боль красным шариком пульсировала в его висках. Она могла бы облегчить её, просто приложив руку. Но ему-то уж точно не стоит знать о её способностях.

В конце дня её снова ждала прогулка в компании её прекрасного принца. Дождь, ливший с обеда, успокоился, к вечеру подморозило, и под ногами снова стало скользко. Софи хотела ещё раз поскользнуться, в этот раз намеренно, и она уже искала глазами блестящий тонкий ледок, но этого не потребовалось. На тёмной аллее Миша аккуратно взял её за подбородок, наклонился, и её обдало сначала белым облачком его дыхания, а затем она почувствовала вкус его губ. От этого нежного поцелуя снова закружилась голова, и все переживания забылись.

Прошла неделя, и в свободный от государственных дел вечер Михаил пригласил Софи в театр. Софи тщательно готовилась: выбирала платье, прическу, придумывала, о чем они будут говорить, мечтала о поцелуях и в своем воображении дошла до фаты и белого платья. Свадьба. Интересно, они действительно поженятся? Или что-то сможет им помешать? Елена? Теперь её следует опасаться, едва ли ей понравится такой союз. Да и убрать старейшин в этом случае уже не удастся. Она как-то совсем забыла, что сейчас они с Теей должны думать о том, как убрать старейшин. Интересно, а Тея думает об этом? Или её улыбки, переглядки и шутки с Дмитрием всерьез? Почему-то Софи в это не верила. Тея наверняка сейчас приводит свой план в действие. Когда она вернется из Нортленда, стоит расспросить её об этом. Только сначала нужно, что бы та поставила заклятие конфиденциальности.

Как жаль, что Софи сама не может колдовать! Она должна поддерживать свой образ простолюдинки, не имеющей колдовской силы. А она любила колдовать, любила чувствовать энергию и силу в своих руках, любила наблюдать, какое действие производит её колдовство.

Софи задумчиво посмотрела на своё кольцо. Колдовское кольцо с рубином по центру окруженое мельчайшими алмазами. Тяжёлое и слишком большое для её тонких пальчиков, оно казалось чужеродным, но в нём, по преданию, скрыта огромная сила. Скрыта ли? И вообще могло ли само кольцо обладать какой-либо силой? Софи совсем не умела пользоваться кольцом, бабушка не учила её использовать кольцо, которое считалось своеобразным усилителем, способным направить силу колдуна в нужное русло. Большинство колдунов не умели колдовать без кольца, а при колдовстве камень светился красным, пропуская энергию. Софи же, наоборот, умела лишь колдовать самостоятельно, но совершенно не умела использовать кольцо. Что, если в нём действительно есть какая-то сила?

Софи подняла руку и, пытаясь направить энергию через кольцо, прошептала «Pro me», указывая на лист на столе.

Ничего не произошло. Она сидела в своей гостиной в одиночестве и решила попрактиковаться в свои, на удивление, свободные минуты.Снова взмахнула рукой и, пытаясь пустить силу через кольцо, шепча «Pro me», попробовала еще и еще, но ничего не происходило. Софи рассердилась. Почему это дурацкое кольцо ее не слушается? Она заставит его камень светиться, а маленький листок прилететь в руку. Она взмахнула еще раз, а затем еще. Ничего.

Софи, в расстройстве, стянула кольцо с пальца и швырнула его на пол. Подняв руку и не утруждая себя произносить заклинание вслух, она подумала: «Pro me», и лист спокойно прилетел к ней. Девушка победно усмехнулась и огляделась в поисках ненавистного кольца. Затем вытянула руку и улыбнулась. Без кольца она могла притянуть все что угодно, а уж маленькую золотую штуковину с красивым камушком тем более. Ей нужно было всего лишь немного магии. Но ничего не произошло. Кольцо не летело к ней. Софи попробовала еще раз. Снова ничего. Она начала паниковать и осматривать пол в поисках потерянной драгоценности. Кольца не было.

Принцесса несколько раз прошла по комнате, шурша парадным платьем из розового шелка, в которое от нетерпения с помощью служанки влезла полчаса назад, пытаясь разглядеть красный блеск камня. Но ничего не было. Она опустилась на колени и обшарила каждый сантиметр, наконец, обнаружив его, вздохнула с облегчением. Кольцо надежно покоилось между половицами рядом с бюро, как раз в том месте, где заканчивался ковер. Оно прочно застряло, и, как ни пыталась принцесса поддеть его пальцем, не поддавалось.

Софи негромко ругнулась. Она вытянула руку над кольцом и снова призвала магию, прошептав «Pro me». Ничего. Потом встала, взяла со стола перьевую ручку и свечу в серебряном подсвечнике и снова опустилась на колени. Девушка попыталась поддеть кольцо кончиком перьевой ручки, но кольцо так и осталось зажатым между двумя половицами. Однако при ярком свете свечи кое-что интересное открылось глазам Софи. Она с нетерпением откинула край ковра и провела пальцем по щели. Щель была шириной в пол сантиметра и около полуметра в длину. Дальше пол был ровным, но, если приглядеться, она видела, что щель уходит далеко вниз. Значит, она не просто в половице, а ещё и в полу. Софи наклонила свечу и буквально легла на пол, но дальше разглядеть ничего не смогла.

Она протянула руку, и лист бумаги прилетел к ней. Девушка опустила его в щель. Он свободно упал внутрь и исчез из вида. Софи снова ощупала пол; что-то подсказывало ей, что это тайный ход. Только вот как его открыть? И как достать кольцо? Хотя, вопреки логике, кольцо ее интересовало меньше, а вот ход мог быть полезен. Она снова наклонилась и попыталась при свете свечи разглядеть, что находится внизу.

В дверь постучали. Софи не успела ни ответить, ни выпрямиться, как она распахнулась, и вошел Александр.

– О, у вас тут, я гляжу, очень интересно, – в его тоне звучали веселые нотки.

Софи с достоинством выпрямилась, но не встала.

– Александр, вас не учили, что сначала нужно постучать, дождаться ответа, а только потом войти?

– Учили, но в этот раз я об этом забыл и ничуть не жалею, – его игривый взгляд скользнул по довольно глубокому декольте вечернего платья.

– Прекратите! – девушка встала. Ее помощник усмехнулся: она была на голову ниже него, и вид для него по-прежнему был хорош.

– Куда же вы так вырядились?

Софи закатила глаза:

– В театр, – недовольно буркнула она и, желая побыстрее от него отделаться, добавила: – Зачем вы пришли?

– Я уже и забыл…

– Не издевайтесь!

– Ладно, ладно, – он примирительно вскинул руки, – я принес вам это, – он протянул ей конверт, – от Теи из Нортленда.

– Спасибо.

Софи вскрыла печать и быстро пробежалась глазами по тексту. Подруга просила ее уговорить старейшин согласиться на чуть другие цены на топливо, так как президент не соглашался на их условия, а Елена требовала подписать договор любой ценой.

Мозг Софи лихорадочно заработал. Если они подпишут договор с той ценой, которую просила Тея в письме, то он будет не выгоден им, и жители страны окажутся в еще более плачевном состоянии. Но если не подпишут, то разозлят Елену. А от нее еще неизвестно, чего ожидать. Что же делать?

– Можно прочитать письмо и помочь вам с решением, – уже серьезно предложил Александр и протянул руку.

– Мне кажется, вы его уже прочитали до того, как принесли мне, – Софи вложила письмо в его руку, – но можете освежить память.

– Какая вы умная и наблюдательная, – он вернул письмо ей, – я бы ответил ей просто: нет.

– Почему?

– А ты отгадай!

– Хватит мне тыкать!

– Простите, пожалуйста, ваше величество! – он легко поклонился.

– Наверное, мне стоит созвать совет старейшин и посоветоваться с ними…

– И пропустить интересный вечер с моим кузеном? – он явно испытывал её.

– Государственные дела для меня важнее всего остального, – с достоинством ответила принцесса.

– Но всё же, я бы советовал не созывать совет старейшин и просто ответить «нет».

– Почему? – его позиция казалась странной. Его отец возглавлял совет, и он всегда поддерживал его.

Молодой человек вздохнул.

– Если предложишь на рассмотрение совета, значит, ты допускаешь, что совет может согласиться. То есть хочешь, чтобы он согласился…

– Но я не хочу! – закончила она за него, – но тогда меня убьет Елена.

– Может, и не убьет, – резонно заметил Александр, – во всяком случае, не сейчас.

– Она разозлится, а лучше ее не злить…

– Вам решать, ваше высочество.

Он снова окинул ее оценивающим взглядом, но теперь внимательно осмотрел всю и задержался на её руках, все еще держащих письмо.

– Где же ваше кольцо?

Софи не ожидала вопроса и растерянно посмотрела в сторону застрявшего кольца, и это не укрылось от молодого человека. Он проследил за ее взглядом, посмотрел на загнутый край ковра.

– Вы его потеряли?

Софи терзали сомнения. Сказать правду или солгать? А что если он увидит, что щель уходит вглубь и поймет, что там есть ход?

– Оно упало в щель между половицами и застряло. Я не могу его достать, – Софи показала на кольцо. Будь что будет.

– И свечка должна помочь вам в этом нелегком деле? – он смотрел на нее выжидающе.

– Прекратите издеваться. Либо помогите мне, либо нет.

– Помочь в чем?

– Достать кольцо, что же еще! – Софи сердилась на него; он снова измывается.

– Хорошо, – он наклонился и протянул руку, готовясь с легкостью извлечь кольцо, но оно не поддавалось. Софи следила за его движениями, и у нее появилась внезапная догадка: он знает, что здесь есть ход. Она присела рядом.

– Возможно, вы можете мне помочь еще кое в чем.

– В чем же? – Александр оставил свои попытки и посмотрел на нее.

Софи, тщательно подбирая слова, заглянула ему прямо в глаза.

– Может быть, вы знаете еще что-то и расскажете это мне.

Он усмехнулся.

– Вы говорите странными загадками…

И то, как он смотрел на нее, как ухмылялся, говорило о том, что он знает. Но как подступиться к нему с расспросами, Софи не понимала.

– Это отверстие уходит глубоко вниз.

– Какое отверстие?

– Эта щель, – то, что он снова насмехался, выводило ее из себя, – я опустила туда лист, и он упал внутрь.

– Как интересно… А дальше?

– Что дальше?

– Ты говорила, что тебе нужно в чем-то помочь.

– Мне нужно помочь достать кольцо.

– И только? – Александр игриво изогнул бровь.

– Да, – девушка кивнула и добавила, – но если ты знаешь, как открыть этот ход тоже.

Она специально сказала «ты» так, будто они были друзьями. У друзей принято делиться секретами.

– Ну что же. Как достать кольцо по-другому, я не знаю, поэтому поступим так… – Он махнул рукой, кольцо сверкнуло красным, и комната со стороны двери подернулась легкой дымкой, такой, какую делала Тея, – так нас не услышат. Ты умеешь хранить секреты?

– Конечно.

– Тогда смотри, – и Александр надавил на половицу, сдвинув ее всего на миллиметр вниз, потом встал и подошел к стене, надавил на канделябр в форме цветка, тот тоже чуть сдвинулся внутрь. Затем он задул свечу в нем и повернул. Легкое звяканье, и половицы отъехали в сторону. Кольцо с легким стуком упало в темноту. Софи поднесла свою свечку и разглядела узкую каменную лестницу.

– Куда ведет эта лестница?

– В пещеры Печоры.

– И откуда ты это знаешь? – Она следила за его рукой, за тем, как засветилось его кольцо, и как легко влетело ее колечко.

– Это секрет, – сказал Александр, вернув канделябр на прежнее место. Проход закрылся, одно движение рукой, красный блеск камня, и ковер вернулся на место. – И такую секретную информацию лучше никому не рассказывать. Как и то, что ты знаешь о том, что здесь есть ход. Ты поняла меня?

– Да, – девушка послушно кивнула, задула свечу и поднялась.

– Сама бы ты до этого нескоро дошла, – Александр снова ухмыльнулся.

– И почему ты вдруг решил мне помочь? – Софи протянула руку за кольцом ладонью вверх, ожидая, что он просто отдаст его ей. Но он подошел ближе, молча развернул ее руку и медленно надел кольцо на ее средний палец.

– Когда-нибудь вы мне очень пригодитесь, ваше Величество, – а затем нежно провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Это движение заставило ее покраснеть, а смысл слов дошел до нее не сразу.

Раздался стук в дверь, Александр резко отошел в сторону, взмахнул рукой, и рябь исчезла.

– Войдите, – сказала Софи.

Зашел Михаил.

– Софи, ты прекрасно выглядишь, – он подошел, наклонился и поцеловал ей руку. Затем как-то злорадно ухмыльнулся брату. – А ты что здесь делаешь?

– Жду, когда наша дорогая принцесса соизволит написать ответ, – Александр вернулся к своим высокомерным манерам.

Софи потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, о чем он говорит. Письмо Тее.

– Да, конечно, – принцесса села за стол. Она еще не решила, что писать, но Александр прав, соглашаться нельзя, а раз нельзя соглашаться, то и созывать совет не для чего. В конце концов, у нее же свидание…

Позже в театре ей никак не удавалось уловить сюжет пьесы. С одной стороны, Софи досадовала на себя за то, что рассердилась и кинула кольцо, с другой – на кольцо, так не вовремя застрявшее, но больше всего её сердил Александр. Особенно его последние слова: «Когда-нибудь вы мне очень пригодитесь».

– Тебе не нравится спектакль? – прошептал Миша, наклонившись к ней.

– Нет, что ты, – она улыбнулась, – пьеса великолепна.

Но наделе Софи с трудом понимала, что происходит на сцене. Ей никак не удавалось сосредоточиться на этом вечере, на Мише и быть здесь и сейчас, а не спускаться по тайной лестнице, а Александр незримо присутствовал рядом и ухмылялся. Вечер был безнадежно испорчен, и Софи проклинала себя за это и за то, что она позволила ему провести рукой по её лицу. Этот его жест был гораздо более интимным, чем все те поцелуи, которые она делила со своим принцем.

Прошла неделя, и Софи с ужасом поняла, что всё чаще думает об Александре, его руке, легко касающейся её лица, и тайной лестнице, ведущей в неизвестность. Даже на тёмных аллеях, когда они вечерами останавливались с Михаилом и он наклонялся и целовал её, она чувствовала не губы, а тыльную сторону ладони, скользящую по щеке, и слышала ужасающе вкрадчивый голос: «Когда-нибудь вы мне очень пригодитесь». Его обладатель по-прежнему вел себя с ней высокомерно, и порой ей казалось, что всё произошедшее лишь сон. Тогда, оставшись одна в комнате, она непременно нажимала на половицу, поворачивала канделябр и открывала потайную лестницу, как доказательство, что это ей не приснилось.

«Не стоит об этом думать», – говорила себе Софи, – «Александр просто играет со мной! Он сказал это специально, чтобы меня позлить». Она прикрыла глаза и попыталась сосредоточиться на настоящем. Михаил – её нежный, заботливый принц, он бы никогда не позволил себе такого фамильярного жеста и, уж конечно, слов. Он её любит.

Тея вернулась из поездки невероятно злой. Пусть никакие фанатики её и не убили, но договор они не заключили, а последующая встреча с Еленой прошла отвратительно. К вечеру Тея успокоилась, и когда подруги уселись на своём любимом диване, передвинув его поближе к камину, спасаясь от сквозняков, гулявших по комнате, она начала красочно в лицах изображать их разговор с Еленой. Софи не знала, плакать ей или смеяться.

– Я же сказала тебе всё валить на меня, – не выдержав, рассмеялась Софи.

– Я и валила, сказала, что ты струсила и не пошла просить у старейшин…

– Но я не струсила! Предложение было ужасным.

– Я знаю, но для Елены лучше, что ты струсила.

– Ладно, пусть будет так, она всё равно считает меня недалекой.

– И это очень хорошо! – рассмеялась Тея, так что тряпочные бигуди на её голове закачались из стороны в сторону. – А то бы тебе пришлось общаться с ней больше, и «вы, мои милые девоочки» – она передразнила акцент Елены, – преследовало бы тебя в кошмарах.

– О, да, «клоошки мои, я так по вам скучала», – довольно похоже передразнила Софи.

– Как дела с Мишей? – улыбаясь, спросила Тея; она всегда интересовалась всеми свиданиями.

– Все хорошо, как всегда. – Софи не хотелось вдаваться в подробности и вспоминать о том, что мучило её последнюю неделю, поэтому она решила показать Тее своё открытие; в конце концов, это была их общая гостиная. – Смотри, что я нашла!

Софи встала и подошла к месту тайного хода, подруга последовала за ней. Софи отогнула ковер, надавила на половицу, а затем повернула канделябр. Тайный проход тихо отворился, и Тея присвистнула, будто не была благовоспитанной девушкой. Она с интересом заглянула вниз.

Любопытство и восторг Теи были так велики, что она уговорила Софи накинуть шаль поверх домашних платьев и спуститься по ступеням. Софи всю прошлую неделю боролась с собой, но так и не решилась спуститься, и потому была благодарна подруге: вместе им будет не так страшно.

Лестница была крутой и темной, но заканчивалась освещенным факелами подземным коридором. Принцессы осмотрелись вокруг. Каменные стены узкого коридора переходили в такой же каменный арочный потолок, пол так же был из камня. Коридор был узким и длинным, так что им пришлось идти друг за другом. Он заканчивался с одной стороны круглой пещерой, из которой не было другого выхода, и новым проходом с другой. Следующий проход был шире предыдущего, и они могли идти рядом; он так же был освещен факелами с гербом Миэлния, расположенными на равном расстоянии друг от друга. Этот коридор был довольно длинным и разветвлялся на три таких же широких прохода.

Софи ощущала свое колотящееся сердце и старалась справиться с волнением. Эти пещеры совсем не страшны. Она – принцесса Миэлнии, и пещеры Печоры принадлежат ей и Теи. У них есть полное право находиться здесь; кроме того, найти выход будет совсем не лишним – он может пригодиться в будущем.

Но почему ей так страшно? Она чувствовала, что что-то ужасное должно случиться, если они пройдут по этим пещерам. Возможно, это просто страх неизвестности, или есть что-то еще? Это всего лишь пещеры, которые сотворили когда-то первые королевы Мирослава и Элайза, желая укрыть своих подданных от захватчиков. Софи вспомнила все легенды, связанные с пещерами, и то, что недостойные, спускаясь в них, лишались жизни. Нет же, они достойны! Они принцессы, и это их пещеры! Но тоненький голосок в голове упорно твердил: «Пещеры принадлежат Теи, не тебе. Ты не можешь быть принцессой!».

Софи попыталась подавить свой страх и сосредоточиться на поиске выхода. Выход может быть полезен. Они с Теей вернулись в комнату, взяли катушку с ниткой, привязали конец к ножке стула и снова спустились, прошли по узкому коридору и вышли в широкий.

Тея посмотрела по сторонам, как бы ориентируясь:

– Если я правильно понимаю, выход наружу должен быть из грота в парке. А парк от нас справой стороны. Пойдем туда.

Софи с трудом представляла, где они находятся, но кивнула. Ей нравилась уверенность Теи и то, что они действовали вместе. Эта маленькая тайна, секрет, поможет им сплотиться, стать настоящими подругами, научит доверять друг другу. В подтверждение мыслей Софи Тея произнесла:

– Выход нам может пригодиться, если вдруг что-то случится…

– Ты думаешь, кто-то против нас что-то замышляет?

– Я уверена, практически каждый хочет от нас избавиться по своим причинам, – она немного помолчала и поправила катушку в руках, – пошли дальше. Знаешь, я тут подумала: раз тебе открылся этот проход – может, это знак, и Великая Магия Миэлнии благоволит нам?

До этого Софи даже не думала об этом. Она не верила в Великую Магию и было бы лучше, если бы её не существовало, потому что проход не открывался ей сам, а если Великая Магия есть, то благоволит она вовсе не ей.

– Не думаю. Хотя, конечно, возможно, Великая Магия хочет, чтобы мы заблудились в бесчисленных коридорах.

– Ты пессимистка. И как-то неуважительно говоришь о Великой Магии, – заметила Тея. – Я верю, что мы сейчас найдем выход, через который сможем спрятаться, если что-то случится, и о нем ни одна живая душа не знает.

Софи прикусила губу; к счастью, подруга на нее не смотрела. Один человек точно знал об этом проходе, а значит, мог знать и его отец, и все старейшины. А вот от них-то и надо было прятаться в первую очередь.

Принцессы прошли еще немного в молчании, каждая думая о своем. Стук их домашних туфель гулко отдавался от каменного пола. Факелы мерцали, и Софи оглядывалась по сторонам: кто же их зажег? Может, это нелепая шутка Александра? Или, того хуже, ловушка? И они идут в нее сами. Сама того не замечая, Софи сжала руку подруги.

– Ох, Соня, ты боишься.

– У меня дурное предчувствие.

– А у меня хорошее. Может, будем верить моему?

– Я стараюсь, – промямлила Софи. Она уже буквально чувствовала, что должно случиться что-то плохое. Что-то, что раздавит её, украдёт что-то важное.

– Да не трясись ты так. Хочешь, иди обратно, по нитке, а я всё тут разведаю?

Софи отрицательно покачала головой.

– Нет, я лучше с тобой.

Но внутренний голос говорил ей, что надо уходить, бежать отсюда как можно скорее. Нет, всё хорошо, они с Теей здесь, и Тея, похоже, ничего такого не чувствует. Это всё дурацкое воображение Софи, она сама просто придумала себе этот страх, потому что не настоящая принцесса. Всё хорошо, вон как восторженно блестят глаза у Теи, сейчас они просто найдут выход, а затем вернутся в безопасную комнату, разве нет?

– Смотри, здесь холоднее, значит, выход где-то рядом, – перебила поток мыслей Софи Тея. – Я буквально чувствую это.

– Хорошо, – только и смогла выдавить Софи, пока её паника нарастала. Они прошли ещё немного, и на стене больше не было факелов. Тея с помощью колдовства развела огонь прямо в своей руке. Софи позавидовала ей, такого она ещё не видела в своей жизни, а потом вспомнила, как бабушка учила её ориентироваться в темноте без света, только с помощью чувств. Наверное, пора вспоминать эту способность. Но девушка никак не могла сконцентрироваться, мысли скакали с одной на другую. Стены и потолок подземелья давили на неё со всех сторон, а холод вводил в оцепенение.

– Аккуратно, здесь ступеньки, – предупредила Тея.

Софи разглядела узкую лесенку. Тея пошла первой вверх по ступеням, Софи следом, стараясь не отстать ни на шаг. Перед ними был сплошной камень, Тея протянула руку, желая коснуться его, но её рука скользнула внутрь, ещё шаг – и Тея исчезла за каменной стеной. Недолго думая, Софи с бешено бьющимся сердцем последовала её примеру.

Сквозь камень она прошла легко, не почувствовав никакого препятствия. Они действительно оказались у грота. Девушки оглянулись – камень опять был сплошным, серым и плотным. Тея спрятала огонёк.

– Вот это да! – голос Теи дрожал, но не от страха, а от холода. – Теперь мы знаем, как можно убежать, если что.

– Сомневаюсь, что мне удастся вспомнить дорогу. Тем более, если ЧТО случится, – заметила Софи.

– Мы привяжем нитку и в следующий раз пойдем точно по ней. – Тея стучала зубами. – Как же здесь холодно! Пошли назад!

Но обратно в пещеру Софи совершенно не хотелось, здесь на свежем воздухе она чувствовала себя лучше, дышала свободнее, несмотря на холод.

– Давай еще немного постоим, а то подземелье давит на меня слишком сильно…

Тея подула на свои ладони, пытаясь их согреть:

– Давай ты постоишь, а я привяжу, н-н… – она клацнула зубами, – нитку и посмотрю, что там еще есть. Т-только не замерзни окончательно.

– Не волнуйся, я в порядке.

– Я скоро вернусь.

Тея протянула руку и вновь легко прошла сквозь камень. Софи стояла, чуть дрожа, чувствуя, что должно случиться что-то плохое, а также сознавая, что ей не следует возвращаться в пещеры сейчас. Она глубоко вдохнула свежий морозный воздух, позволяя ему наполнить её изнутри. Ночь была безлунной, небо затянуто облаками, снег по-прежнему не выпал, и даже в паре метров от себя она не могла разглядеть ничего. Принцесса закрыла глаза и, как её учила бабушка, призвала на помощь все свои органы чувств. Нужно успокоиться. Всё, что ей кажется сейчас, – не по-настоящему. Никакой опасности нет. Вдох-выдох. Нужно сконцентрироваться на дыхании. Медленный вдох и медленный выдох. Морозный воздух заполняет её изнутри. Шум реки справа от неё. Лёгкий ветерок. Шаги.

Глава 4 У каждого свои секреты

Девушка резко дернулась и бросилась к гроту. Камень стал глухой стеной и не пропускал её внутрь. Софи заметалась, вот-вот кто-то окажется здесь, и что же ей делать? Шаги приближались, и Софи уже различала голоса. Граф Буров! Он-то наверняка обернёт всё в свою пользу. Она вжалась в холодный камень, только бы он её не заметил!

– Мне кажется, ты недостаточно стараешься!

– Да стараюсь я! Все идёт просто отлично, – второй голос звучал раздраженно, но Софи легко узнала его. Он принадлежал Мише. Её Мише.

– Тогда почему она ещё не делает то, что нам нужно?

– Я не хочу слишком явно давить. Я пока не знаю, как подступиться, – признался юноша.

– Вот-вот, не знаешь.

– Дядя, успокойся, всё идёт как по маслу. Софи – милая дурочка, окрутить её не составляет труда, и у меня всё на мази.

– Я как-то в этом сомневаюсь.

– Не сомневайся, я знаю, что делаю, – его голос звучал холодно и расчетливо.

– Не все думают так же…

– Не все знают её так же хорошо! – оборвал Миша. – Она глупая и пустая, и влюбляется быстро, а значит очень скоро будет делать всё, что нам надо. И потом …

Вдалеке заухала сова, и Миша резко замолчал.

– Это знак?

– Нет, просто птица, – жестко ответил граф, – птица, которая сообщает, что нам надо поторопиться…

Они отдалились от неё, и Софи уже не могла расслышать слов дальше, но и этого ей хватило. «Она глупая и пустая, и влюбляется быстро, а значит очень скоро будет делать всё, что нам надо.» Как он так мог! Слезы покатились из глаз, а в груди образовался комок. Она сползла по холодному камню на замерзшую землю, больше не чувствуя холода. Весь свет померк, осталась лишь тьма.

Это был он! Ее милый, добрый Миша, тот, с которым она целовалась украдкой на темных аллеях этого парка. Неужели всё это было лишь игрой? Игрой, в которой победитель получит корону? Все они хотят только одно – заполучить корону Миэлнии. Она же не нужна никому? Что они сделают, когда их план удастся? Избавятся от нее? Софи передернуло. Он её не любит и никогда не любил… Это была всего лишь игра, а она действительно глупая, наивная дура.

Софи ничего не чувствовала, кроме боли внутри. Ни ледяного ветра, ни холода, сковавшего руки и ноги, ни замерзших ладоней Теи, которая пыталась поднять подругу с земли и увести обратно в Печору. Они быстро прошли по коридору, и Софи не заметила, как они прошли по каменным ступеням и оказались в своей гостиной. Тея усадила Софи перед камином, завернув в теплый плед, и сама устроилась рядом, обнимая подругу, пытаясь выудить у неё, что же такого стряслось.

Софи плакала, слезы душили её, но она нашла в себе силы рассказать своей лучшей подруге о предательстве, о том, какая она была дура! Как она могла довериться ему! Неужели всё это было ложью? Было ли хоть что-то настоящее? Нет, не было. Тея утешала подругу как могла и строила свои собственные планы. Они уснули вдвоём, обнявшись на полу, лежа на диванных подушках, укрытые пледом.

Утром служанки могли прийти разбудить своих хозяек, и им открылась бы удивительная картина. Обе госпожи спали в домашних платьях в гостиной, обнявшись, а рядом стояли их запачканные домашние туфельки. Кому расскажут об этом служанки, было неизвестно, и смышленая Тея допустить этого никак не могла. Она вскочила очень рано и быстро привела обувь в порядок. Переоделась в другое платье и колдовством перенесла спящую подругу в её спальню, как раз успев управиться до шагов, слышавшихся за дверью. В гостиную вошла служанка.

– Доброе утро, ваше величество, вы уже встали?

– Да, Таня, что-то мне не спится.

– Посмотрите в окно, – Таня раздвинула тяжёлые портьеры, – снег выпал.

Тея выглянула в окно и увидела снежные шапки. Из соседней комнаты вышла Софи. Выглядела она ужасно: лицо и глаза были красными от ночных слёз, а мозг Теи уже подсказывал хороший план.

– Таня, принеси нам завтрак, – распорядилась она. – А ты, Нина, – обратилась она к служанке Софи, только что появившейся в комнате, – принеси что-нибудь от болезни, а то я немного простыла, да и Софи с насморком.

– Да, госпожа, – согласилась она, – сейчас так много болеют, что делать, холода… – но под грозным взглядом Теи она замолчала и попятилась к двери.

Как только обе они скрылись за дверью, Тея обняла подругу и прошептала на ухо:

– Тебе не стоит рвать с Мишей.

– Но как же так? Он меня просто использует… Он меня не любит…, – слезы снова покатились из глаз.

– Включай свою практичность, – Тея по-прежнему шептала, – он нам нужен. Подумай сама. Они могли бы избавиться от нас, но не избавились только потому, что ты мило улыбаешься и гуляешь с Мишей.

– Ты хочешь, чтобы я…, – Софи подобрала слово, и оно показалось ей чуждым, – использовала его?

– Именно.

– Но так нельзя.

– Он использует тебя, а ты его.

Софи отстранилась.

– Я так не могу.

– Почему?

Девушка пожала плечами, это было неправильно. Она не будет использовать его. Пусть он и использовал её, но она не будет, она не такая… «Она глупая и пустая и очень скоро будет делать все, что нам надо» – неужели она действительно такая? Глупая, наивная, пустая. Нет, не такая, но она хороший человек. Хорошие люди не используют других, ведь так?

Вернулась служанка Таня с подносом. Она тщательно расставила всё на столе, а Нина принесла бутылочку с микстурой. Софи безучастно наблюдала за их движениями, комкая в руках платок. Может, если она использует его, ей станет легче? Она покажет ему, что он глуп?

– Что-то ещё?

– Нет, идите. – Тея махнула рукой. Служанки вышли, и девушки вернулись к разговору.

– Может, ты права, но это как-то гадко, – слезы снова заструились из глаз Софи. – Я подумаю… Но я так не смогу… обманывать и притворяться…

– Подумай. И не руби сгоряча, – настаивала подруга.

Весь день Софи находилась в своих мыслях. Может, стоит рассказать Мише, что она слышала разговор? Может, он найдет какое-то логичное объяснение сказанному? Может быть, он просто притворялся в разговоре с дядей, а на самом деле влюблён в Софи?

Нет, он все это сказал, потому что так думает. Теперь, прокручивая в голове все их разговоры, Софи понимала это. Теперь она обращала внимание не только на слова, но и на взгляды, жесты. Он всеми силами пытался ей понравиться, быть таким, каким хотелось видеть его ей. Но все это было не потому, что он влюблен, все было для дела, потому что так сказал дядя.

Снова слезы тонкой струйкой покатились из глаз, когда Софи вспомнила день их первого поцелуя. Тот взрыв смеха позади и взгляд Миши, он смотрел на нее и даже не обернулся. Но сейчас Софи вспомнила и еще кое-что: он сжал челюсти. Вероятно, в ту секунду он проклинал ее за то, что ему приходится развлекать недалекую принцессу, а не веселиться с друзьями. Софи сделала судорожный вдох. Может, ей все это привиделось? Может, это только плод ее воображения?

Она вспомнила холод, бесконечные коридоры, мерцание факелов на стенах. Сейчас, в свете уходящего дня, это казалось сюрреалистичной историей, ночным кошмаром, который никак не мог быть правдой. Может, она просто уснула и это всё ей приснилось? Может, ничего и не было?

Но Тея? Тея была с ней там, в этих коридорах, и хоть она и не слышала этого разговора, всё остальное было с ней и было реально. Софи быстро стерла холодной ладошкой слёзы. Карета, в которой она ехала, в последний раз качнулась и остановилась. Дверца открылась, и Софи выбралась наружу. Было холодно, но снег, шапками лежавший повсюду, делал мир не таким страшным, а светлым, торжественным, вопреки тому, что творилось в душе у Софи.

Девушка различила хорошо знакомую фигуру на ступенях дворца. Увидев её, он улыбнулся искренней доброй улыбкой, которой улыбался ей всегда, и пошёл на встречу. Неожиданно Софи вспомнила совсем другую его улыбку – взгляд превосходства, который он послал кузену, когда они собирались в театр. Тогда Софи была слишком взволнована открытием потайной лестницы и тем прикосновением Александра, но сейчас поняла смысл всего произошедшего. Наверняка они поспорили, отменит ли она свидание или нет. Поспорили на неё.

– Софи, здравствуй, – Миша здесь и сейчас улыбнулся ей, но его улыбка больше не казалась чистой и искренней. Она была полна лести и обмана.

– Здравствуй, – произнесла Софи. Миша сделал шаг ближе, и она вскинула руки, отступив назад. – Прости, я простыла, не подходи ближе, не хочу, чтобы ты заразился.

– Как жаль, тогда тебе лучше быстрее подняться к себе и согреться. Давай я попрошу служанку принести тебе горячий чай?

– Давай, – кивнула Софи, стараясь улыбнуться, а не заплакать. Теперь она успела разглядеть облегчение на его лице. Наверняка он рад, что сегодня ему не придётся развлекать эту дурочку-принцессу, он сможет кутить с друзьями столько, сколько захочет.

Софи так и не прекратила отношения с Мишей под бдительным руководством подруги. Тея всеми силами пыталась уговорить Софи изображать чувства, использовать Михаила, но Софи никак не могла заставить себя притворяться. Уж слишком хорошо она помнила то яркое, чистое чувство первой влюблённости, которое теперь было жестоко растоптано. Поэтому при появлении Миши она становилась холодной и отстранённой, часто сразу уходила, притворяясь больной или уставшей, и часами просиживала в своей комнате одна, терзаемая мыслями о его предательстве и собственной наивности. Как она могла быть такой слепой? Мысленно прокручивая все встречи и свидания, она пыталась найти виноватого, и очень скоро граф Буров стал ей не просто неприятен – она возненавидела его. Это он заставил Мишу делать всё это, он заставил его притворяться и обманывать. Во всём виноват граф, и никто больше, и она отомстит ему, обязательно отомстит.

Она лишит старейшин власти, выгонит его из Королевской деревни. Софи живо представила, как будет довольна Елена, и неожиданно улыбнулась сама. Теперь она знает, что делать. Нужно лишить графа Бурова власти, что бы он больше не пытался использовать её.

Однажды, снежным днём, Софи в который раз прокручивала всё произошедшее, и её ненависть к графу Бурову возросла в разы. Так ещё и самому графу вздумалось читать ей лекцию после заседания, на котором она ничего не решала, о том, в чём она не права и что её глупые действия погубят всю страну. Софи сказала слишком громко:

– Я делаю так, как считаю нужным.

– Ты делаешь так, как указывает тебе Елена, – граф Буров, вспыльчивый от природы, тоже был взбешен её упрямством.

– Нет же, я делаю так, как Я, – Софи сделала ударение, – считаю нужным и …

– В таком случае…

– Не перебивайте, пожалуйста, и не забывайтесь, принцесса тут Я! – Софи ещё повысила голос и буквально почувствовала, как все, кто были в этом зале, повернулись к ним. – И мне решать, а ваше место возглавлять совет, которому я позволяю быть… – на этих словах кто-то больно схватил её под локоток. Она повернула голову и встретилась взглядом с сыном графа Бурова. Он примирительно выставил руку, обращаясь к отцу.

– Не обращай внимания, наша принцесса немного температурит и, вероятно, бредит, – сказал Александр, не дав ей произнести ни слова более. Он потащил её к выходу, открыл дверь и буквально вытолкнул за порог. – Иди к себе быстро! – процедил он сквозь зубы.

Софи повиновалась; ей вдруг стало жутко страшно. Это чувство вызвали как слова, слетевшие с её губ, так и то, что юноша следовал за ней, не отставая ни на шаг. Она шагнула за порог своей комнаты и быстро попыталась закрыть дверь, но не успела. Молодой человек вставил ногу в щель, затем с силой толкнул дверь и зашёл внутрь. Дверь он закрыл сам, движение рукой, блеск камня – и стена подернулась рябью от заклятия конфиденциальности. Теперь даже если она закричит, никто не услышит.

– Ты что творишь? – зашипел Александр на неё. – Тебе что, жить надоело?

– Может, и надоело! Что хочу, то и творю, – несмотря на страх, Софи не хотела отступать.

– Так хоти творить только то, что нужно! И думай, прежде чем открывать рот!

– Я думаю! И сейчас я хочу, чтобы ты ушёл и не указывал мне, что делать!

– Уйду, когда захочу! И делать ты будешь то, что нужно!

– Нет! Убирайся!

– Дурочка, продолжишь в том же духе – не доживёшь и до завтра!

Он снова взял её за локоть и подтащил к дивану.

– Сядь! – от этой команды сел бы любой, и Софи послушалась, но продолжала сверлить юношу рассерженным взглядом, скрестив руки на груди. – Теперь слушай, ты пойдёшь и извинишься за…

– Никуда я не пойду!

Александр наклонился к ней и поставил свои руки на спинку дивана так, что их лица оказались напротив друг друга, и она ощутила на своём лице обжигающее дыхание.

– Не воюй с моим отцом, – произнес он отрывисто. – Тебе не победить.

– Ну и что, тебе-то какая разница? – голос предательски дрогнул.

– Разница есть, – он выпрямился. – Поэтому я прошу тебя чуток успокоиться и посмотреть на ситуацию здраво.

– Я так не умею.

– Софи, что за упрямство? Ты прекрасно умеешь!

– Не умею, – и, против своей воли, добавила – мне все равно…

И, произнеся эти слова, она вдруг поняла, что ей действительно все равно. Она одна во всем мире. Это не её жизнь. Чья-то чужая, но не её. Какие перспективы её ждут дальше – никаких. Всё всегда будет обманом. Все всегда будут лебезить, втираясь в доверие, что бы заполучить корону… В этой жизни она вытянула не счастливый билет.

Александр сел с ней рядом.

– Софи, успокойся, ты устала, тебе надо отдохнуть.

– Не хочу я отдыхать. Ничего не хочу, – Софи смахнула слезу.

– Хорошо, сделаем так, – Александр взял ее руку в свою. Его ладони были теплыми и успокаивающими, кольцо блеснуло, но никакого колдовства не последовало. – Я извинюсь перед отцом от твоего имени. И ты постараешься вести себя как обычно, – он взял ее за подбородок и повернул лицо к себе. – Больше никогда не будешь заикаться о роспуске совета.

Софи приободрилась. От него исходила уверенность и сила. Он защитит её и выведет к свету.

– К чему такие беспокойства? – Мозг Софи начал соображать на удивление хорошо, оставляя эмоции позади. Ей нужно было знать, в чем его выгода. Ведь ему-то было выгоднее избавиться от неё.

– Подумай сама…

– Пока меня оставляют живой из-за того, что я дружу – она выбрала это слово – с Мишей, так как все здесь рассчитывают, что он получит престол. – Теперь это было очевидно для нее, новая истина внезапно открылась ей, и она добавила, глядя ему прямо в глаза, – а Тея жива только потому, что иначе взбунтуется Елена.

– А говорила, что здраво смотреть на ситуацию не умеешь.

– Так в чем твоя выгода? – Софи вздохнула, она и сама знала уже ответ. – Если я буду жива, ты сможешь жениться на мне и получить корону. А от мертвой тебе мало проку.

– Очень хорошо, – он довольно откинулся на спинку дивана. – Ты хорошо соображаешь.

– А ты гадкий человек, – Софи выдернула свою руку. – На самом деле тебе на меня плевать! Нужна лишь корона.

Он рассмеялся:

– К короне я получу неплохое дополнение.

– Не сделаю, как ты говоришь! Завтра же распущу совет.

– Пустая угроза.

– Ничего не пустая. Это в твоих глазах я глупая дурочка, а я, может, еще…

– Ты не глупая, но вот еще что лучше не делать… С этого дня общайся с моим отцом только через меня, – Александр снова стал серьезным, – если он заговорит первым – уходи под любым предлогом, мол, голова разболелась или еще что.

– Чего только не сделаешь ради короны! – Она закатила глаза, – а ничего, что я мило провожу время с твоим кузеном?

– О, это я в курсе. Хотя в последнее время, – он поморщился, – это не мило и не проводишь, и заставляешь всех нервничать – нехорошо.

Этот разговор казался Софи абсурдным. Она говорила с врагом и обсуждала с ним его планы. Так, будто сама собиралась помогать ему.

– И что же теперь, мне надо чаще видеться с Мишей?

– О, это совсем не обязательно. Но мне все же интересно – он уже успел тебе надоесть?

– Нисколько, я правда немного простужена. Но мне все же хочется прояснить твои планы. Ты потом убьешь Мишу и женишься на мне? – По правде сказать, мысль об убийстве Миши показалась ей более привлекательной, чем она думала вначале.

– Нет, что ты, кузена я не убью. Но вряд ли ваша, как ты выразилась, «дружба» – и он пальцами изобразил кавычки, – продлится долго.

– Почему же? Мне интересно, расскажи…

Александр замолчал. Он явно сомневался, говорить ей или нет, и она решила поставить его в неловкое положение.

– Он так мил, добр, заботлив, вряд ли мне придет в голову предпочесть тебя ему.

– Да, он так мил, добр и заботлив, что уже успел тебе наскучить, настолько, что ты витаешь в облаках, находясь рядом с ним, и торопишься уйти.

– Влюбленные часто витают в облаках, разве нет? – Она встала и подошла к окну.

– Летают вместе, но в любом случае у вас мало общего, и всё это быстро закончится.

– А ты мне прям подходишь, – Софи совсем забыла, что должна быть леди, – что-то ты не торопишься.

Александр отмахнулся:

– Жениться на тебе по закону можно будет ещё не скоро, так что время есть.

Разговор утрачивал всю свою нормальность. Они обсуждали отношения чисто с практической точки зрения, и это пугало Софи ещё больше. Если она когда-нибудь и пойдёт под венец, то только по любви.

– Ладно, я больше не буду заикаться о роспуске совета. Можешь идти.

– Спасибо, конечно, за разрешение, но я уйду тогда, когда посчитаю нужным, – он подошёл к ней ближе, в глазах плясали весёлые искорки, – учись подчиняться будущему мужу.

Софи рассмеялась:

– Вряд ли я за тебя когда-нибудь выйду. Знаешь ли, я ещё верю в любовь…

Она не договорила. Александр протянул руку и снова провел тыльной стороной ладони по её щеке, там, где ещё виднелась дорожка от недавних слез, и от этого прикосновения у Софи перехватило дыхание.

– Как бы там ни было, я рад, что смог поднять тебе настроение и вернуть к благоразумию. Мне пора, – он вскинул руки, – ухожу.

– До свидания, – только и смогла произнести Софи. Быстро сняв заклинание, молодой человек скрылся за дверью, а принцесса подняла руку и коснулась щеки в том месте, где прикасался он. На неё снова накатило уныние и одиночество, но теперь она точно знала, что у неё есть союзник. Довольно странный союзник, который хочет использовать её в своих целях, но он по крайней мере был честен с ней и не играл её чувствами.

***

За последние недели Тея стала настоящей лучшей подругой Софи. Они много болтали, и частенько их разговоры были такими долгими, что обе засыпали вместе на одной кровати. Тея рассказывала Софи о своем детстве, о том, как ей жилось, когда ее отец был жив. Софи рассказывала о своем, тщательно избегая колдовскую составляющую. Однажды подруга призналась, что выходить замуж за Марка, сына Елены, ей вовсе неохота. Об этом союзе когда-то решили их отцы, и теперь ей ничего не остается, как согласиться. Софи напряглась, услышав такое. Елене это точно не понравится; уже один этот разговор может быть опасен. Софи часто ловила подругу, флиртующей с Дмитрием, но всегда считала, что она делает это из холодного расчета. Возможно, именно он стал причиной таких заявлений.

– Если ты когда-нибудь скажешь об этом, Елена взбесится. Она спит и видит вашу свадьбу, – без обиняков заявила Софи.

– Не взбесится, если обожаемый сынок передумает сам.

– Он не передумает.

– Передумает, нужно только помочь ему в этом, – тон Теи снова стал деловым; у нее явно был какой-то план.

Софи опасливо оглядела комнату – все стены в серебристой дымке – их не подслушают, Тея позаботилась об этом. Порой то, какой хитрой и предупредительной была подруга, пугало Софи.

– У тебя есть какой-то план? – произнесла Софи шепотом.

– Конечно, есть… – Тея закусила губу, а Софи затаила дыхание. – Марк вполне может влюбиться в другую, – Тея расчетливо сверкнула глазами, – или испугаться настолько, что и близко не подойдет к стране.

– Не думаю, что это возможно. – Сама эта мысль казалась Софи абсурдной. – Чего ему бояться?

– Великой Магии, конечно же.

– Но Великую Магию ты же контролировать не можешь?

– Я нет, но можно найти человека, который за большую сумму сможет это изобразить.

У Софи появилось четкое ощущение, что Тея уже искала такого человека и что это были не просто слова; у неё действительно был план, и она начала его реализовывать. Вот только расскажет ли она его Софи?

– Не думаю, что это хорошая идея… – Софи помолчала, – если Елена узнает… – «Но я хочу знать, что ты задумала», – хотелось добавить Софи.

– Не узнает, она даже и не думает в этом направлении…

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю, – загадочно улыбнулась подруга. Софи, затаив дыхание, ждала продолжения. Расскажет или нет? Неужели ей удалось найти сильного, могущественного колдуна, согласного имитировать Великую Магию? Неужели она в тайне уже договорилась с ним? Что он сделает? Нашлет на Марка болезнь? Проклятье? Кошмары? Или, может быть, убьет? Софи передернула плечами и посмотрела на подругу внимательно.

Тея встала так, будто сейчас не она произносила такие опасные слова, взяла свечу в подсвечнике и подошла к столу. Она наклонилась, стараясь рассмотреть что-то среди вороха бумаг, оставленных в беспорядке. Что она хочет там найти? Тайное соглашение? Может, среди этих бумаг есть тайная записка от Дмитрия, который сообщает о сильном колдуне, способном наслать проклятие?

Неловкое движение, и свечка свалилась с подсвечника, коснулась ладоней Теи, которая пыталась поймать её, и упала на стол. Бумаги вспыхнули, а Тея в изумлении осталась стоять, прижимая к себе обожжённую руку. Ещё немного – и её домашнее платье загорится. Софи среагировала моментально. Она вскочила на ноги, потушила огонь с помощью колдовства, а затем, позабыв обо всём, бросилась к подруге:

– Ты в порядке? Обожглась?

Она перевернула её пальцы и осмотрела: несколько маленьких пузырьков уже раздувались на красной, обожжённой коже. Софи призвала своё колдовство, провела рукой над пузырьками, представляя, как они исчезают, и кожа вернулась к своему гладкому, аристократическому виду, стала точно такой, как была до соприкосновения с огнём. Тея продолжала молча смотреть на Софи, и тут только она поняла – она же не колдует на людях. Никто не должен видеть, что она умеет колдовать! Софи лихорадочно соображала, может сказать, что это Великая Магия руководила её руками, но кольца не было у неё на пальце; она сняла его и положила в шкатулку, готовясь ко сну. Что же делать?

– А ты не говорила, что умеешь колдовать? – голос Теи звучал вкрадчиво.

– Это вышло случайно, я испугалась… – затараторила Софи, – как-то само получилось.

– Я-то тебе доверяю и делюсь своими секретами…

– Я… я тоже тебе доверяю.

– И?

– И делюсь секретами… – она так облажалась, не будет ничего плохого, если Софи расскажет ей правду. Вернее, её часть, – я немного умею колдовать. Бабушка научила.

– А лечить тоже она?

– Да.

– Колдовать могут многие, а вот лечить нет, – Тея обняла подругу и стала такой, какой была с Софи всегда, обычной веселой подругой. – Спасибо, ты спасла меня. И руки мои спасла, не представляю, как бы я завтра появилась с такими руками.

Софи вымученно улыбнулась – для неё это было пустяком. Наверное, ей всё же показалось, Тея просто испугалась за свои руки и всё.

– Как же мне с тобой повезло! – Тея отстранилась, её глаза сверкали от любопытства. – А что ты еще умеешь?

– Мало чего, – призналась Софи, – могу немного притягивать драгоценные предметы…

– Нет же, из целительства?

В этой тайне нет никакого смысла, тем более теперь, когда она показала свои умения. Кроме того, Тея рассказала ей большой секрет.

– Из целительства практически всё. Не идеально, но могу очень многое, – Софи погрустнела. – Только вот здесь от этого никакого прока.

– Но как же, нет прока? Ты же вылечила мою руку.

– Это мелочь. Нет прока от настоящего колдовства. Знаешь, раньше я могла лечить опухоли, всякие недуги, а теперь лишь вижу умирающих в больнице…

– А в обратную можно?

– Что в обратную? – не поняла Софи.

– Делать так, чтобы кто-нибудь заболел.

– Нет, ты что, – испугалась Софи, – это большой грех, так можно потерять дар. Целительница должна лечить, а не калечить.

– Но всё же возможно? – уточнила Тея.

Софи неуверенно кивнула. Это действительно было возможно, и она могла это, но… Настрой подруги ей не нравился, как и тот расчетливый блеск, появившийся в её глазах. Софи решила внести ясность.

– Возможно, но я против этого и не применю ни при каких обстоятельствах. Магию целителя можно использовать только во благо людей, не во вред. И если кого убить этой магией, то умрет и дар.

– Конечно, конечно, – быстро согласилась Тея. – Я просто спросила, из любопытства…

– Пожалуйста, только не говори об этом никому, особенно Елене.

– Конечно, я никому не скажу. Надеюсь, ты это тоже никому не рассказывала? – Софи отрицательно покачала головой. – Это хорошо, Мише тоже?

– Нет.

Позже, когда Тея уснула, Софи еще долго ворочалась в кровати. Не стоило показывать себя и рассказывать о целительной силе, но как нужно было поступить, она не знала. Тея – её подруга, единственный человек, которому она может доверять здесь. У них общие цели, и, держась вместе, они могут всё. Или же каждый сам за себя, и своя шкура дороже? Почему у Софи такое стойкое ощущение, что к разговору её подвели? Почему ей кажется, что Тея специально скинула свечу с подсвечника? Сделала ли она это намеренно или же это просто случайность? Почему Тея могла развести огонь в руке там в пещере, но здесь обожглась? И что на самом деле задумала Тея?

Глава 5 Невеста по принуждению

Софи всегда любила зиму с её снежными шапками, чистым морозным воздухом и ощущением сказки, когда снежинки неспешно спускаются с неба. Но не в этом году. В этом году она её просто ненавидела! Зима не задалась с самого начала, с того дня, как выпал снег, укрывая деревню шапками. Он много раз таял и никак не хотел укрывать землю, частенько сменяясь дождём. Дни стояли хмурые и серые, заставляя Софи и жителей Миэлнии тонуть в безрадостных мыслях. Страну захватила эпидемия лихорадки, а голод стал настолько осязаем, что пришлось ввести карточки. Софи приходилось сидеть взаперти, дабы не подхватить лихорадку от простых жителей Миэлнии. Но на деле лихорадки боялась не она, а старейшины, запретившие ей покидать Королевскую деревню. Хотя, если быть до конца честной, Софи подозревала, что волнуются они вовсе не за её здоровье, а за своё влияние. А влияние старейшин росло. Они продолжали своё меценатство, раздавая продовольствие нуждающимся, открывая новые госпитали и снабжая имеющиеся медикаментами. Принцессы оставались в стороне от всех этих действий, и недовольство народа росло. Софи не могла их винить; всё выглядело так, будто она испугалась, спряталась за высокими стенами Королевской деревни. Тее повезло больше – она частенько ездила с визитами в другие страны и была на виду, Софи же бездействовала. Зачем подданным такая принцесса:сомнительного происхождения, при первой же опасности спрятавшаяся, не способная ни на что?

Принцессе все чаще стало казаться, что старейшины уже задумали от нее избавиться. Когда она встречалась с людьми, то потихоньку, капля за каплей, получала хоть какое-то влияние; сейчас же она стремительно теряла ту ничтожную малость, что имела. Софи даже решилась на отчаянный шаг: написла королеве Елене с целью заручиться её поддержкой, но и она была непреклонна: такой хорошенькой девочке стоит волноваться за свою жизнь и не покидать дворца, а что до народа, они вполне могут подождать.

Время работало против Софи, нужно было действовать, и ей пришла в голову безумная мысль. 18 февраля, в день Святой Элайзы, поздравляя страну с этим праздником перед толпой журналистов, она завершила свою речь словами о том, что снижает затраты на содержание Королевской деревни, а также часть зарплат чиновников и старейшин в этом месяце пойдет на покупку лекарств для больниц.

Это решение стало сенсацией, взбудоражившей всю страну. Одни приветствовали решительные действия принцессы, видя в них знак надежды, другие опасались последствий, ведь старейшины наверняка не смирятся с таким посягательством на их власть. Однако народ, измученный трудностями, надеялся, что это решение станет началом перемен и принцессы смогут возродить страну.

И сейчас, лежа на диване в гостиной, Софи вспомнила, как Александр, проходя мимо неё после её неожиданного заявления, шепнул лишь одно слово: «Идиотка». Возможно, она действительно идиотка, но ей хотелось сделать что-то самой, и это было единственное, что она могла сделать. Прячась от собственных мыслей, принцесса предпочла сбежать из реальности и погрузилась в чтение. Тея снова уехала в Палиру, к Елене, которая так соскучилась по своей милой девочке, и для визитов было слишком поздно, поэтому Софи могла позволить себе расслабиться, погрузиться в историю, согретая уютным теплом камина.

Сюжет книги потихоньку захватил принцессу, отодвигая всё настоящие как можно дальше, и она не сразу заметила шум, а, заметив, лишь прислушалась к нему. Дверь резко отворилась, и в комнату вбежала её горничная Нина:

– Ваше высочество, скорее, надо бежать!

– Бежать куда? – ужаснулась Софи. Она встала и приняла вид гордой леди.

– Деревню захватили… Пойдемте…

– Кто захватил? – Она недоверчиво выглянула в окно.

– Бандиты…

Двойные двери гостиной отворились, больно ударившись о стену, и в комнату вбежало пятеро мужчин. Они наставили на неё пистолеты, а один из них, как поняла Софи, самый главный, театрально поклонился:

– Ваше высочество, рад видеть вас в добром здравии.

– Как мило, – в этой ситуации Софи старалась держаться с достоинством, – чем могу помочь?

Он подошел ближе и грубо взял её за подбородок.

– Помочь ты действительно можешь. Милашка, – его голос звучал нагло и хрипло. – Ты сделаешь меня королем.

– Чудненько, – Софи предпочла отступить на шаг, – а с какой же позвольте узнать кстати?

– С какой? – он хохотнул, показывая ряды кривых желтых зубов. Бедная Нина пятилась к двери, надеясь незамеченной ускользнуть. – Я женюсь на тебе, милочка, и стану королем.

– Боюсь, совет старейшин не позволит мне выйти за вас, – Софи присела на диван. В сложной ситуации светская беседа удавалась ей весьма неплохо.

– Совет старейшин! – они снова рассмеялись. – Эти трусы бежали из деревни при первых же выстрелах!

– О, это даже хорошо, давно мечтала от них избавиться…

– Вот видишь, мы тебе помогли. – Он уселся рядом с ней на диванчик, и принцесса с сожалением сморщила носик, придется потом менять обивку, она же вся провоняет. Странная мысль в данной ситуации, но страха не было, всё это казалось дурным сном.

– И что же будет после того, как вы женитесь на мне? – поинтересовалась Софи вежливо.

– Ну, для начала брак должен быть консумирован, – он и его сподвижники снова загоготали.

– Всё интереснее и интереснее… а потом? – Софи мысленно считала часы. Если старейшины действительно сбежали, единственный шанс на спасение был в приходе войск Елены. А они, даже если кто-то послал им сообщение сейчас, не придут раньше завтрашнего дня, а точнее, Софи провела подсчёты, полудня, при условии, что будут сильно торопиться.

– А потом, – он протянул руку и дернул её за локон, волосы распрямились, а затем снова вернулись в прежнее положение, – а потом я решу… – вкрадчиво добавил он. – А пока, моя милая невестушка, дайте мне вашу ручку, – он взял её за руку и грубо стянул магическое кольцо. Софи без всякого сопротивления рассталась с ним.

– Я думала, что кольцо должно быть на моем пальце во время церемонии?

– Это вовсе не обязательно. Как видишь, сейчас темно, а браки, как известно, в темноте не заключают, – он провёл рукой, – так что у тебя есть время приготовиться…

Софи встала:

– В таком случае прошу оставить меня, я хочу отдохнуть перед столь важным днем…

– Отдыхать ты будешь, но не здесь, – он легко поднялся, взял её за локоть и повел к выходу. Софи скосила глаза в сторону люка, возможности сбежать через Печору больше не было.

– Подождите, пожалуйста, – принцесса видела, что её спокойствие и вежливый тон напрягали разбойника. Он остановился. – Позвольте взять книгу, что бы я не скучала.

– Ваше высочество, вы либо тупы, либо приняли какое-то слишком сильное успокоительное…

– Успокоительное? Но почему? – изображать дурочку у неё получалось лучше всего.

Мужчины рассмеялись, и тот, что был моложе остальных, протянул ей книгу.

– Спасибо, – поблагодарила она, – а может, я выйду лучше за этого милого юношу? Он хотя бы молод…

– Заткнись!

Главарь начал выходить из себя, и Софи решила молчать, но заметила, как юноша переменился в лице. Возможно, с помощью лести ей удастся переманить его на свою сторону? Но ее повели в подвал дворца и заперли в одном из его отделений, совершенно пустом и без окон. Софи ловкими пальцами ощупала каменный пол, пытаясь отыскать какой-нибудь намек на потайной ход, но ничего подобного не обнаружила. Она попыталась применить свои другие силы, те, которыми ее учила бабушка, но это тоже не помогло. Из её подземной темницы был только один выход – дверь, а за ней повстанцы оставили охрану. Софи пыталась не паниковать и придумать хоть какой-то план побега.

У нее есть колдовство, и о нем никто не подозревает, это уже хорошо. Ещё бы хоть одного верного человека за этой стеной, и, возможно, ей удалось бы сбежать. Кто же может помочь? Старейшины скрылись в неизвестном направлении. Она убьет их всех, если выживет! Неужели они допустят, что бы она вышла за этого урода? Или нет, не так. Допустят, чтобы королем стал этот человек? Может, они и прислали его для отвода глаз, а потом убьют и ее, и его? В свете последних событий это вполне вероятно. Даже вероятнее, что все будет так: разбойники убьют ее, а старейшины убьют их и будут на коне – они снова спасли страну от захватчиков.

Софи снова одна, одна против всех. Как всегда! Перед глазами появился насмешливый обладатель карих глаз, но Александр явно не спешил спасти ее. Конечно, он не прочь жениться на ней и захватить престол, но ждать этого долго, ведь Софи совсем недавно исполнилось семнадцать, и гораздо надежнее просто от нее избавиться, жениться на другой и позволить отцу править, возглавляя такой важный совет старейшин. Трус, несчастный трус! Сбежал, как и все!

Софи прикрыла глаза. Надо признать, верных ей людей в деревне не было, и надеяться она могла лишь на себя. Девушка сползла по стене вниз и попыталась уснуть, но сон не шел к ней. Вдруг прямо у её ноги проскользнула мышь. Этих хвостатых тварей она боялась, поэтому снова встала и прижалась к стене. Спать она сегодня точно не будет; для неё осталось лишь одно – погрузиться в воспоминания.

Безоблачное раннее детство. Красивые куклы с настоящими волосами, няня и роскошные наряды, которые она носила тогда. Она помнила своего настоящего отца, который подхватывал её на руки и кружил, но время стерло его лицо. Софи помнила ощущения, блеск украшений и хрустальных люстр, но лица предательски стерлись из памяти. Девушка провела рукой по запястью и нащупала подвеску – подарок отца – маленькую фею с крыльями, усеянными драгоценными камнями.

Ей было всего пять, когда её родители поссорились; что-то произошло между ними. Кристина забрала дочь и отправила её на воспитание к своему брату. Сколько Софи ни спрашивала у неё потом, почему так произошло и почему с отцом видеться нельзя, Кристина отвечала лишь: «Вырастешь – поймешь, или когда-нибудь ты это узнаешь». Все вопросы про отца Кристину сердили, и в конце концов Софи смирилась с тем, что его она больше не увидит никогда. А как бы ей хотелось иметь отца! Любящего, заботливого, того, который защитил бы её от всех невзгод! Тайком она иногда фантазировала, как он придет и спасет её, но он, верно, забыл о её существовании.

Кристина была в её памяти ангелом и дьяволом одновременно. Милая, красивая, она любила играть с дочерью, но также любила пропадать в неизвестных местах по несколько месяцев. Её способность – видеть будущее – делала её немного сумасшедшей. Она горячо переживала события, которые ещё не произошли, и откровенно скучала, когда они происходили, так как пережила это раньше. Эта способность делала её желанной добычей сильных мира сего, которым так не терпелось заглянуть в будущее и увидеть себя в богатстве и власти. От них она тщательно скрывала своё имя и свою дочь. Поэтому Софи стала племянницей, что бы никто не подумал, что она может иметь ту же способность.

Сейчас Софи жалела, что у нее нет этой способности. Она бы заглянула и узнала, что будет завтра, не пришлось бы гадать. Кристина была убита, бабушка умерла всего через несколько месяцев после этого, и Софи осталась одна. Может, вся жизнь бессмысленна, и ей тоже пора умирать. В конце концов, она никому не нужна. Из глаз покатились слезы, и девушка поддалась им, сползая по стене вниз.

Софи проснулась от негромкого голоса служанки. Сначала ей показалось, что все случившееся было сном. Но, открыв глаза, она снова увидела подземелье, а свет от единственной свечи, принесенной Ниной, слепил глаза.

– Ваше высочество, мне велено одеть вас, – Нина дрожала и показывала на платье. Софи сразу узнала его. Это было её платье, которое она надевала на своё день рождения в конце января, когда к ней приезжала семья. Ткань была расшита розами, а узкий корсаж мешал дышать полной грудью, но оно было очень красивым и подчеркивало фарфоровую кожу девушки. Видно, в её вещах основательно покопались.

– Хорошо, Нина, – Софи искоса посмотрела на дверь, она была чуть приоткрыта, за ними наблюдали чьи-то глаза.

С помощью служанки, которая принесла воду, расческу и шпильки, она привела себя в порядок и облачилась в платье. Узкий корсет сдавил грудь, платье заняло своё место поверх. Софи провела рукой по рисунку из роз. Нина принялась с преувеличенной тщательностью оправлять складки, несколько раз проведя рукой по красивой ткани чуть ниже пояса. Софи не выдержала, желая помочь и быстрее закончить с этим делом, и тоже провела по ткани в этом месте. Между складок она нащупала нож. Нина, заметив, что госпожа наконец нашла подарок, лукаво подмигнула и сунула руку принцессы в маленький потаённый кармашек, а затем отступила в сторону.

– Вы очень красивы, ваше высочество, – сказала она, выдавив из себя улыбку.

Дверь отворилась, за принцессой пришли. Вчерашний худощавый юноша поманил Софи к выходу. Она последовала за ним. Нина быстро накинула ей на плечи шерстяную шаль и перекрестила. «Значит, я не одна», – Софи ощутила прилив сил. Но кто же решил ей помочь? Неужели люди Елены добрались раньше? Или это старейшины? Или, что самое вероятное, просто Нина, к которой Софи всегда была добра.

Её привели на площадь перед дворцом. Среди наемников, захвативших деревню и её в плен, толпились простые работяги; никого из знати не было, значит, всем им удалось сбежать. Дул сильный ветер, клоня тонкие деревца к земле и ломая ветки, накрапывал мелкий противный дождь, который был так некстати в феврале, и было ужасно холодно, так что многие из пришедших накинули капюшоны, замотались шарфами до самых глаз и горбили фигуры, пытаясь спрятаться от ледяных порывов ветра. Их грубые и неброские одежды сливались в неясное пятно. Наемники выглядели так же; их глаза слезились от ветра и выпивки, и каждый из них имел отличие – красную повязку на рукаве и пару пистолетов в руках. Софи насчитала человек тридцать, но, возможно, их было ещё больше. Они грубо переговаривались, стараясь перекричать ветер.

В центре, на небольшом помосте, сооруженном за ночь из неокрашенных деревянных досок, стоял главарь. Его лицо раскраснелось, но не было закрыто. На губах играла жутковатая улыбка, в руке он держал пистолет, готовый пристрелить всякого, кто решит помешать ему. Завидев Софи, он улыбнулся шире и поманил её к себе. Девушка в ужасе остановилась, сердце её упало, пропустив несколько ударов. Спасение могло прийти к ней только через мост, соединявший деревню со столицей, но проход на нём был перекрыт досками и всяческой мебелью, а так же несколькими бандитами, готовыми пристрелить всякого, кто решится приблизиться. Река огибала деревню с двух сторон, поэтому пройти можно было только по мосту. С двух других сторон находился парк, переходивший в густой, нетронутый человеком священный лес. Там войска пройти не могли; во всяком случае, их путь через лес займет намного больше времени. Кто же ей поможет?

Вся надежда, появившаяся у Софи, когда она обнаружила нож в платье, испарилась. Её снова захватил страх – страх и жалось к самой себе. Никто не придет и никто не поможет ей! Любая попытка перебраться через мост будет пресечена; река в эту несносную зиму так и не покрылась крепким льдом, чтобы можно было перейти, а лес был не проходим. Она оказалась в ловушке и совершенно не видела выхода.

– Ваше высочество, я жду вас здесь, что же вы не идёте?

Софи посмотрела на стоящего рядом с главарем священника, облачённого в торжественный золотой, который должен был скрепить этот союз. Он нерешительно переминался с ноги на ногу, опускал глаза, стараясь не смотреть на Софи, и заметно дрожал. На помосте был установлен стол с великой книгой, на которой следовало давать клятвы, а так же Софи разглядела две короны, которые должны лечь на головы новобрачных. Разбойники основательно подготовились, соблюдая все обычаи.

– Жду, когда же заиграет свадебная музыка, – Софи улыбнулась, пытаясь скрыть свое замешательство. Главарь гоготнул:

– Я решил, что мы можем обойтись и без неё. Идите же сюда, ваш народ мерзнет на этом проклятом ветру. Так что быстрее.

– Вы так печётесь о моем народе, – Софи не двинулась с места, она прикидывала, когда же ей применить нож, сейчас или позже, – похвально.

– Кончай болтать и иди сюда, – он сделал знак, и Софи больно схватили за предплечье и повели к помосту.

Она неуверенно шла через собравшихся людей; они расступались прямо перед ней и сразу следом смыкались. Некоторых ей удалось узнать – тут были её лакей и кучер, служанки Нина и Таня, кухарка, конюх… Остальных Софи не успевала разглядеть; они расступались быстро, опустив головы и пряча лица, боясь, что она их узнает.

Вдруг кто-то легко проскользнул ладонью по её руке и оставил в ней что-то похожее на кольцо. Её кольцо. Она обернулась и увидела карие глаза, выглядывавшие из-под капюшона. В следующую секунду её будто обожгло, и она услышала в своей голове голос Александра: «Тяни время!». От неожиданности ноги Софи заплелись, и она не упала только благодаря руке, ведущей её. Главарь снова загоготал:

– Значит, всё же боишься, а я уж подумал, совсем блаженная.

– У меня просто слетела туфелька, я поправлю её, – стальные руки отпустили её, и Софи наклонилась, делая вид, что поправляет обувь. Затем снова оглянулась, но карих глаз не было видно. Может, ей показалось? Она быстро спрятала колечко в потайной кармашек платья.

– Иди ко мне, моя милая невестушка.

– Иду-иду.

Софи поднялась на помост. Мозг лихорадочно соображал: тянуть время! Это-то она и так понимала. Но вот как это сделать? Она снова решила прикинуться идиоткой.

– Сколько людей собралось, – девушка окинула взглядом площадь, – и все пришли поддержать меня.

– Не тешь себя иллюзией, мы согнали их сюда в качестве свидетелей.

– Свидетелей? Чего?

– Бракосочетания.

– А-а, – протянула Софи, – кажется, я начинаю понимать.

– А я уже начал сомневаться, что у тебя вообще есть мозги.

Не зная, что еще делать, Софи повернулась спиной к главарю и заговорила громко и отчетливо, стараясь перекричать ветер и всех вокруг.

– Здравствуйте, жители моей милой волшебной страны Миэлнии, я рада видеть вас в столь знаменательный день…

– Что ты делаешь?

– Приветствую мой народ, – и Софи продолжила свою речь, – я рада, что, несмотря на непогоду, на столь сильный ветер и дождь, вы пришли сюда, чтобы поддержать меня. О такой поддержке и верности подданных можно только мечтать.

В толпе одобрительно загудели. Главарь рассвирепел: он резко развернул Софи к себе.

– Идиотка, я же сказал, мы собрали их здесь силой, – он махнул священнику, – начинай церемонию.

– Какую церемонию? – То, что главарь нервничал, вернуло уверенность Софи, и она решила и дальше прикидываться дурочкой.

– Свадебную, идиотка…

– Как интересно, а кто же невеста?

– Ты, – он ткнул в нее пальцем, – заткнись и стой смирно! Начинай! – Это уже было сказано трясущемуся священнику, но Софи уже было не унять:

– Но кто же жених?

– Ты что, головой ударилась, что ли? – он уже кричал, – я!

– Вы мне не подходите, – Софи попятилась к краю помоста, – слишком старый…

Она снова увидела карие глаза и услышала голос: «Молодец, продолжай в том же духе».

Главарь больно дернул ее за руку:

– Тебя никто не спрашивает! Встань сюда!

– Но как же, я же помню, что в церемонии священник должен спросить, согласна ли я выйти замуж? А я не согласна.

– Придется согласиться, – он нецензурно выругался.

– Не выражайтесь, пожалуйста, я же леди.

– Не указывай мне! – рявкнул он ей, а затем священнику, – начинай!

– Но все-таки, я же не согласна! – Софи зачастила, не давая ему вставить и слова. – Мне просто жаль священника, он произнесет такую длинную речь, в такую ужасную погоду, а я скажу «нет», и все будет напрасно.

– Ты не скажешь: «нет».

– Но я же не хочу за вас замуж!

– Если ты сейчас не прекратишь ломать комедию, я буду убивать по одному человеку на площади.

– Да, и как вы это сделаете? – Софи округлила глаза, выказывая неподдельный интерес.

– Перережу горло.

– Кровище будет… – она театрально поморщилась.

– Принцессочка, – презрительно процедил он, – тебе что, не жаль своих подданных…?

– Нет, конечно, они здесь только потому, что вы согнали их сюда, а на меня им плевать. – Ситуация начала забавлять Софи. – Здесь меня морили голодом и издевались, так что я не прочь кого-нибудь прикончить…

– Встала на место! – гаркнул главарь.

– Так я же стою уже! – И с невинным видом добавила, – с кого начнем? Нет, я уже знаю, с кого бы хотела начать, – она поискала в толпе карие глаза, – но они не пришли, так что можете выбрать любого. Может, посчитаем считалкой?

Главарь сделал знак, и человек, стоявший справа от помоста, схватил женщину и приставил ей нож к горлу. Софи узнала Нину. Несмотря ни на что, ей она смерти не хотела. Что же ей сделать?

– Я немного волнуюсь, – она покорно встала на положенное место, – можно, я возьму вас за руку?

– Так-то лучше, – один взмах рукой, и Нину отпустили. – Будем держаться за руки, как трогательно, – и главарь взял её за руку, чувствуя, что уже победил. На самом деле, дотронувшись до её нежной кожи своей грубой шершавой рукой, он проиграл.

– Вам не кажется, что ветер стихает? Может, снова пойдет дождь? Или будет снег? – он стоял, парализованный её магией. Софи продолжала: – Мне кажется, зима была чересчур тёплой. Дожди зимой – это так странно. Я где-то читала про глобальное потепление, может, это оно и есть. Хотя если вдуматься… – все захватчики переглянулись, ожидая реакции своего главаря, но он по-прежнему стоял и не реагировал, как статуя, а Софи пространно размышляла о погоде, возможном холодном лете и малом урожае, о том, чем им придется кормить подданных, возможных бунтах и прочем… Вторую руку она незаметно поместила в кармашек платья и сжала рукоятку ножа. Главное – не промахнуться… Ей нужен был один точный удар, что дальше – она не знала.

Священник переминался с ноги на ногу, с удивлением глядя на двоих перед собой. Все растерянно переглядывались, и вот тот, что приставлял Нине нож к горлу, не выдержал. Он вскочил на помост и приблизился к главарю:

– Ал, что с тобой? Пора начинать…

В следующую секунду просвистела пуля, и он упал замертво. Софи отскочила в сторону, так и не применив нож, и главарь вновь обрел способность к движению. Следующая пуля просвистела совсем рядом с его головой, но, к огорчению принцессы, пролетела мимо. Началась паника, все побежали в разные стороны, главарь дернулся к Софи, но затем слетел с помоста. Он выхватил пистолет и принялся стрелять. Софи запуталась в длинном платье и упала на деревянные доски, больно ударившись плечом. Чьи-то сильные руки схватили принцессу поперек талии и стащили с помоста на промерзшую землю. Она попыталась высвободиться, брыкалась во все стороны, но, повернувшись, увидела Александра и перестала сопротивляться.

Пули свистели со всех сторон, а спаситель тащил её к реке, крепко прижимая к себе. Они добрались до статуи, находившейся совсем рядом с парапетом, и вместе спрятались за каменным постаментом. Её спаситель начал стрелять, Софи прижалась к его плечу, прячась за спиной и переводя дыхание. Затем она решилась выглянуть из укрытия и к своему ужасу увидела неожиданную подмогу разбойникам, спешившим из леса.

– Спускайся по склону и двигайся вправо, там есть вход в пещеру, – быстро скомандовал Александр.

Второй раз повторять не пришлось. Она подобрала платье и быстро перелезла через парапет, оказавшись ниже уровня земли. Ногами девушка нащупала уступ. Если проявить ловкость, то вполне можно спуститься вниз: отвесный склон был рукотворным и состоял из грубых камней. Софи сделала несколько шагов вправо, держась руками за нижний край парапета, а затем пошла быстрее, уже поверив, что может спастись.

Главарь появился из ниоткуда. Он приставил пистолет к виску девушки и крикнул: «Стоп!» Стрельба смолкла, и все замерли. Теперь ещё трое бандитов держали её на мушке.

– Добегалась? Вылезай, идиотка!

– Я не могу, – голос Софи звучал жалобно, казалось, она вот-вот заплачет, – мне не на что упереться.

– Давай руку, – главарь наклонился и протянул ей руку. Софи уперлась в уступ, призывая все свои силы. Она осторожно протянула дрожащую ладошку. Большая рука обхватила маленькую, и невидимая сила пробежала по ней. Главаря вновь парализовало. Софи потянула на себя, и он перемахнул через парапет и полетел вниз, совсем как каменная статуя.

Снова раздались выстрелы. Софи быстро обернулась и, к своему удивлению, увидела солдат Елены. Они подоспели с другого берега и уже стреляли в разбойников через реку. Софи разглядела среди них графа Орлеанского, любовника Елены, и сердце ее упало – он целился точно в нее. Она прыгнула вниз в тот момент, когда он нажал на курок, и пуля просвистела чуть выше ее головы, задев лишь прядь волос.

Глава 6 Печора и Великая Магия

Вода была ледяной, длинные юбки путались, не давая плыть, корсет помешал Софи сделать глубокий вдох на поверхности, и теперь она задыхалась. Руки и ноги немели от холода и беспокойно барахтались. Софи металась, боясь всплыть на поверхность, но долго находиться под водой она не могла. Сверху, прорезая толщу воды, сыпались пули; несколько из них попали в главаря, и вода тут же окрасилась в алый. Соня увидела свет где-то сбоку, чуть приглядевшись, разглядела пещеру, а в ней горящий факел. Печора будто предлагала укрытие, и девушка поплыла к спасительному свету.

Софи легко выбралась в пещеру и упала на каменный пол, жадно хватая ртом холодный воздух. Надо было скорее расшнуровать корсет, чтобы снова задышать полной грудью, но снять платье без служанки она не могла. Маленькие пуговки находились сзади, и её закоченевшие пальцы никак не могли их расстегнуть. Софи вспомнила про нож, трясущимися руками достала его и, недолго думая, разрезала платье, а затем и тугой корсет. Стало намного легче, и она смогла вдохнуть, но всё же было слишком холодно.

Ее нижняя рубашка, насквозь пропитанная ледяной водой, липла к телу, как и мокрые волосы, разметавшиеся по плечам. Софи дрожала; она хотела было попробовать выплыть наружу, но, сквозь толщу воды, увидела неясные силуэты стреляющих солдат, а значит, бой продолжался, и ей стоило переждать здесь. Софи поднялась, оскальзываясь на мокром полу, и сделала несколько шагов к выходу из пещеры. Затем вспомнила, как они ходили с Теей, и сделала надрез на платье. Она вытащила одну нитку и, окоченевшими пальцами, которые никак не хотели слушаться, привязала ее к факелу. Подобрала тяжелое от воды платье и пошла дальше, трясясь от холода.

Небольшой узкий коридорчик, а за ним следующая пещера, в которой стояло уютное кресло с высокой спинкой, и полыхал камин. На сиденье лежал большой пуховый платок. Всё было так, будто ждали именно её. Софи нерешительно взяла платок. Он был тёплым и мягким. Принцесса несколько раз окликнула того, кто приготовил ей всё это, но ответа не последовало. Она решилась завернуться в платок, а затем пододвинула кресло поближе к огню и уселась в него, вытянув руки к языкам пламени.

Софи снова посмотрела по сторонам, никого не было, и она решилась снять туфли и чулки. Её ноги окоченели ещё на площади, где она была одета явно не по погоде. В холодной воде они просто превратились в ледышки. Девушка потерла их руками, нижнюю рубашку она снять не решилась, поэтому потуже сомкнула шаль на груди. Она пошарила в складках теперь уже не нужного платья, с которого ручьями бежала вода, и нашла своё кольцо. Красный камень блеснул в свете камина, она поцеловала его и прошептала «спасибо», а затем надела на свой палец.

Тепло от камина ласкало её и убаюкивало. Принцесса сидела, выпрямившись, боясь расслабиться, ей нужно лишь переждать, а затем снова нырнуть в ледяную воду. Поленья потрескивали и пели свою колыбельную, а языки пламени играли друг с другом. Усталость оказалась сильнее, и вскоре веки принцессы закрылись, а спина откинулась на мягкую спинку кресла, дыхание стало мерным и ровным.

Проснувшись, Софи ещё долго лежала с закрытыми глазами. Ей снился кошмар, наверное, она зачиталась книгой и уснула в гостиной в кресле. Не открывая глаз, она потянулась. Надо проснуться окончательно, её ждут дела, но, открыв глаза, она подскочила, увидев перед собой каменные стены. Кошмар не был сном, кошмар был настоящим.

Девушка оглянулась по сторонам, а затем взяла свои уже сухие чулки и надела туфли. Как долго она спала? Час, два или всё же больше?

Софи прошла по коридорчику и попала в ту комнату, из которой пришла в комнату с камином. Здесь всё было так же – каменные стены с трёх сторон, а с четвёртой река. Сквозь слой воды она видела рыб и голубое небо высоко над ними. Солдат и разбойников не было видно, и Софи глубоко вздохнула. Это было совсем не просто вновь погрузиться в ледяную воду и выплыть туда, где её чуть было не убили, но другого выхода у неё не было.

Платье и корсет осталисьлежать у камина, шаль она потеряла ещё на площади. Софи оглядела себя. Выйдя из воды в таком виде, она будет смотреться не слишком прилично, но платье разрезано, и его уже не надеть. Девушка завязала платок крестом на груди, чтобы хоть как-то прикрыть свою наготу. Она набрала в лёгкие побольше воздуха и шагнула в ледяную воду.

Принцесса уперлась в твердую стену – там, где совсем недавно была вода и рыбы, теперь находилась сплошная каменная стена. Софи ощупала её рукой. Что же это? Девушка сделала шаг назад и снова увидела рыб, лениво перемещавшихся в холодной воде. Протянула руку и ощутила камень там, где её глаза всего несколько секунд назад видели воду. Что же делать? Софи попробовала ещё раз, но стоило ей прикоснуться к толще воды, как она превращалась в стену.

Голова уже кружилась от голода, и девушка опустилась на холодный каменный пол. Надо было признать поражение. Здесь ей не выбраться. Куда теперь? Выход из этой пещеры был только один, и Софи вернулась в комнату с камином и уселась в кресло. Если через воду не выбраться, значит, надо идти в другую сторону и искать другой выход.

Но что если Печера решила оставить её у себя? Почему? Ответ тут же возник в её голове: она была не настоящей принцессой. Но зачем тогда пещера открылась для неё? Зачем спасать её, а затем оставлять в заточении?

Софи отогнала от себя тревожные мысли. Ей нужно рассуждать здраво, а не трястись от страха. Она не ела с прошлого вечера, а, учитывая светлую синеву над толщей воды, скорее всего, проспала еще один день. Если Софи не найдет выход в ближайшее время, то умрет от обезвоживания. Голова кружилась уже сейчас, а желудок предательски урчал.

Девушка нащупала нитку на платье и привязала ее за ножку кресла. По нитке она всегда сможет вернуться. Но зачем ей сюда возвращаться, выхода же тут не было? В конце концов, Софи все же проделала эту манипуляцию с ниткой и пошла, распуская подол когда-то красивого платья.

Направо, налево, прямо, направо, налево, прямо – все коридоры казались Софи одинаковыми: каменные стены и потолки, факелы, всё сливалось в одно. Она постоянно останавливалась и связывала концы нитки. Руки начали трястись, и, наконец, это занятие ей надоело, и она оставила тяжелое платье лежать на полу.

Туфли болезненно растерли ноги, и Софи решила оставить их, но, сделав пару шагов, поняла, каким ледяным был пол. Девушка снова надела туфли, смяв задники, сделала пару шагов, прислонилась к стене и заплакала. Состояние отчаяния охватило её. Всё, она больше никуда не пойдёт, умрёт прямо здесь. Она сползла по стене на пол, намереваясь остаться на нём навсегда, но холод его придал ей сил, и она снова поднялась. Если не найдёт выхода, то, может, найдёт комнату с камином. Умирать и жалеть себя в удобном кресле будет намного приятнее.

Коридоры, бесчисленные коридоры. Она никак не могла понять, проходила ли здесь уже или коридор был совсем новым. Мысли путались. Куда идти на следующей развилке: направо или налево? Проходила она здесь или нет? Девушка устало прислонилась к стене и погладила камень рукой, прикрыв глаза. Куда же дальше? Может, и идти не стоит? Сил у неё больше не было. Голова кружилась от голода, а тело окоченело от холода…

Софи почудился запах запеченной говядины: он манил её за собой. Как же вкусно пахнет! Она бы сейчас всё отдала за кусочек запеченного мяса. Наверное, она совсем сходит с ума, но запах был таким реальным. Девушка вдохнула его ещё раз и открыла глаза, ожидая, что галлюцинация исчезнет. Запах был по-прежнему здесь. Она сделала пару нерешительных шагов, а затем побежала по коридору.

Умопомрачительный запах запеченного мяса становился все сильнее и привел ее в комнату, где стоял стол, накрытый белоснежной скатертью. На столе лежали яства: запеченная говядина, которая так манила Софи своим запахом, свежий хлеб, аккуратно нарезанный сыр, соус и печеный картофель, все возможные фрукты и графин с водой.

Софи это казалось не реальным; она, вероятно, совсем выбилась из сил и уснула. Но раз это сон, почему бы не покушать хотя бы здесь? Девушка отодвинула тяжелый стул с богатой обивкой из лазурного бархата и резной спинкой и села за стол. Перед ней на тарелке лежала чистая салфетка, и она расстелила ее на коленях. Руки тряслись, но она все же взяла вилку и нож и положила пару кусочков говядины.

Ей до безумия хотелось накинуться на еду, но она же принцесса и должна вести себя соответственно. Да и накрытая скатерть, серебряные столовые приборы, салфетки явно говорили о том, что здесь ждут воспитанную барышню. К тому же это сон, а во сне вообще торопиться не следует, нужно насладиться вкусом.

Кусочки мяса были прожарены идеально, и соус правильно оттенял вкус мяса. Софи отломила кусочек хлеба и отправила его в рот; он был еще теплым после выпечки и с хрустящей корочкой. Девушка повернула голову и увидела камин справа от себя, в котором уютно потрескивал огонь.

Насытившись, её снова стало клонить в сон. «Сон во сне?» – задалась вопросом она. Не может же этого быть. Может, она не спит, и это магия Печоры? Сытая Софи соображала намного лучше, и мысли были не столь ужасны. Фрукты были вкусными и свежими, такие, будто их только сорвали с ветки, а сейчас был конец зимы, а значит, это было точно невозможно. Может быть, невозможно для неё, но есть же Великая Магия Миэлния, и для неё всё возможно.

Печора была частью этой магии. Она спасала нуждающихся в ней и убивала тех, кто хотел ее захватить или использовать в корыстных целях. Возможно, этот стол, камин (Софи все никак не могла вспомнить, был ли он здесь, когда она только вошла), эти кушанья – все это просто магия. Но сытость была реальной, и она теплой волной разлеталась по уставшему телу. Если бы магией можно было создавать еду из ничего, то в стране бы сейчас не было голода. Или, может, это невозможно на земле, а в Печоре возможно? За раздумьями, согреваемая жаром камина, девушка снова задремала.

В этот раз сон был не долгим. Огонь в камине погас, и Софи стало холодно. Во сне она приняла скатерть за одеяло и потянула ее на себя. Тарелка с оглушительным звуком упала на пол и разбилась. Эхо прокатилось по комнате, и девушка резко проснулась. Она поморгала, вспоминая, где она и как здесь оказалась. Потом встала и посмотрела на камин. Ничего, кроме кучки золы, в нем не было. Может, ей стоит полезть вверх через дымоход? Ведь дым должен выходить на поверхность, а значит, она найдет выход.

Она заглянула внутрь. Дымоход был закрыт решеткой, так что дым выходил, но она пролезть не могла. К тому же, если он был волшебным, дыму вовсе необязательно выходить на поверхность. Эта мысль огорчила принцессу; она зря испачкала руки о решетку и теперь безуспешно пыталась оттереть с них сажу салфеткой.

Софи оглядела стол. Практически всё она съела. В кувшине оставалась вода, и она налила себе бокал, выпив пару глотков. Кувшин стоит взять с собой, и яблоки тоже. Их осталось всего три, и девушка сложила фрукты в салфетку, допила воду из стакана и взяла кувшин.

– Спасибо тебе, комната, что приютила меня, – голос Софи звонким эхом отдавался от пустых стен. Она развернулась и вышла. Пару шагов, и Софи остановилась.

Что же случилось? Кувшин и яблоки исчезли. Девушка обернулась и заглянула в комнату. Кувшин блестел холодным блеском на столе, а салфетка с яблоками покоилась на серебряном подносе.

Софи подошла и решительно взяла кувшин.

– Я возьму только кувшин, он мне очень нужен! – громко сказала она, сама не зная, к кому обращается, и, как воспитанная девушка, добавила: – Спасибо.

Принцесса снова вышла, сделала пару шагов, и кувшин исчез. Разум Софи помутился. Почему комната не хочет отдать ей воду? Только лишь воду? Вода необходима ей и бесполезна для комнаты.

– Отдай мне воду, прошу… – попросила Софи и, не дожидаясь ответа, снова вышла. Кувшин исчез.

Она быстро развернулась, вбежала в комнату, схватила кувшин и выбежала обратно. Если бежать быстро, она сможет забрать кувшин с водой, главное – бежать быстро! Но он снова предательски исчез.

Софи еще несколько раз проделывала это, то прося комнату отдать кувшин, то выбегая из комнаты с ним в руках, но все было тщетно. Кувшин оставался на месте. В конце концов, когда кувшин снова исчез, рассудок девушки совсем помутился, и она в гневе принялась биться кулаками о стену, проклиная комнату, пещеры и всех на свете. Боль и красные пятна, появившиеся на стене, быстро заставили её прекратить истерику. Девушка посмотрела на свои руки – царапины и синяки сделали их уродливыми и неприятно саднили.

«Магия, используй магию» – она как будто снова услышала голос Кристины. Она снова была в том дне, когда неудачно слезла с дерева и рассадила руку. Тогда в слезах она вбежала в дом. Ей хотелось утешения, но Кристина была в своем репертуаре.

– Почему ты плачешь? Глупенькая моя, используй магию! И всё пройдет…

Девушка закрыла глаза и попыталась успокоиться, сосредоточиться на своих руках. Софи ясно представила, как кожа затягивается, а синяки исчезают. Ощущения были странными, но она знала, что это точно работает. Открыв глаза, она снова увидела кровь на руках и стене, но те места, где кожа была сбита от ударов, исчезли. Ее магия по-прежнему работала. Она ведь колдунья, и пришла сюда не по своей воле, значит, выход найдет. Правда открылась ей: печора её просто прячет, и выйти сейчас нельзя. Но как только станет возможным, она окажется на поверхности.

Софи не могла удостовериться в правильности своих мыслей, но они приободрили её. Софи пошла дальше, но уже не бежала и не спешила. Она заглядывала в комнаты и тщательно изучала их. Некоторые были пустыми, а в некоторых она находила диванчики, кресла и камины, на которых отдыхала. Она использовала магию, залечила неприятные мозоли и теперь могла безболезненно идти в туфлях.

Некоторые комнаты напоминали сокровищницу: вдоль стен стояли столики с бархатной поверхностью, а на них лежали украшения: подвески, кольца, серьги, диадемы. Софи с интересом рассматривала их, но не решалась притронуться. Она помнила, что драгоценности могут хранить в себе проклятья, и если они не принадлежат ей, то лучше их не трогать. Поэтому просто любовалась их красотой, с интересом разглядывала, но не поддавалась соблазну.

Зайдя в одну из комнат, Софи пожалела о том, что оказалась здесь. Она увидела мягкие кресла с высокими спинками, стоявшие спиной к двери перед пылающим камином. Девушка подошла к ним, желая сесть и растереть замершие ступни, но тут же отпрянула в сторону. В кресле находился скелет, и Софи попятилась, уперевшись во второе кресло – и чуть не вскрикнула – тут тоже был скелет. Сломя голову, она побежала назад и, только пробежав несколько коридоров, смогла остановиться и унять сердце.

Теперь с большей осторожностью принцесса заглядывала в комнаты. Скелеты стали попадаться чаще. Как поняла Софи, она поднялась на уровень выше, и сюда чаще заглядывали люди. Некоторые скелеты лежали в креслах или на диванах, а некоторые свисали с факелов, закрепленных на стене. Они предпочли расстаться с жизнью, сойдя с ума от блужданий в бесчисленных коридорах.

Софи снова начала нервничать. Во рту пересохло, а в животе предательски урчало. Хотелось есть и пить, спать и, наконец, увидеть еще что-то кроме каменных стен. Мысль о комнате с накрытым столом посещала её всё чаще. Может, не стоило ей уходить? Три яблока и вода оставались там. Ей так хотелось пить! Но останься она там, то не смогла бы прийти сюда. Но куда сюда? Здесь тоже только стены и коридоры. Ничего нет.

Голова кружилась. Софи медленно шла в перёд, и в следующей комнате её ждал сюрприз. Она увидела девушку. Та сидела за дубовым письменным столом спиной к ней. Её рыжие волосы, рассыпанные по плечам, блестели в свете свечей, а кружева платья, его ткань говорили о высоком происхождении. Кто же она? Софи обрадовалась. Она громко позвала девушку.

– Здравствуйте, кто вы? Вы не знаете, как отсюда выйти? – спросила она.

Но ответа не последовало. Софи подошла ближе.

– Эй, вы здесь давно? Как вас зовут?

Снова нет ответа. Софи сделала еще шаг, протянула руку и тронула девушку за плечо. Та рассыпалась в прах. Софи завизжала и закрыла лицо руками. Её крик пронзительным эхом отдавался от стен, многократно усиливаясь и оглушая.

Потрясение прошло, и истерика постепенно сошла на нет. Софи отвела дрожащие руки и посмотрела на стол, за которым сидела девушка. На его полированной крышке было выцарапано 1823. Если это год, то это было четверть века назад. Двадцать пять лет назад девушка заблудилась здесь. Она отчаялась и выцарапала на столе год, когда попала сюда. Софи вздрогнула. Она посмотрела на свои ногти. Может, и ей суждено остаться здесь, так же выцарапать дату и так же рассыпаться в прах, когда через четверть века сюда заглянет еще одна девушка.

Кто же была эта девушка? Что бы хоть как-то отвлечься, Софи судорожно вспоминала историю. Девушка была одета в парадное платье. Она явно была богата, а значит, принадлежала к одной из родовитых семей, и о её пропаже должны были говорить. Но в 1823 году было лишь одно важное событие, которое она помнила. На самом деле их было очень много, но только одно по-настоящему значимое, за которым последовали все остальные.

Королеву Анастасию и её избранника Игната отравили на празднике в честь их свадьбы. Они умерли прямо на балу, задохнувшись в пене, валившей изо рта. Началась паника, люди бежали, и в спешке затоптали несколько детей. Так Миэлния в очередной раз лишилась своего правителя, и королеве Елизавете и королю Филиппу пришлось править в одиночку.

Убийца так и не был найден, и Софи содрогнулась при мысли, что эта девушка могла быть как-то связана с ним. А может, она же и кинула яд в бокалы? Кем же она была? Наверное, сейчас было глупо рассуждать о событиях давно минувших дней, но в своих мыслях принцесса добралась до маркизы Вильсмет, чьи рыжие волосы не давали ей покоя. Какая же у неё была девичья фамилия? Что если эта девушка приходится ей бабушкой или скорее матерью, тетей?

Софи решила оставить комнату, пока размышления не накрыли её с головой. Она вышла и пошла дальше по коридору, не особо глядя, куда идет. Её мысли по-прежнему были прикованы к рыжеволосой девушке. Очнулась она только тогда, когда что-то скользкое коснулось её ноги. Она посмотрела вниз и чуть не закричала. Собрав все силы, она заставила себя стоять неподвижно и позволила змее проползти по своей ноге.

Софи посмотрела по сторонам. Эта комната была полна змей. И если она чуть шевельнётся, они примут её за угрозу и кинутся на неё. Как же ей выбраться? Софи оглянулась – до входа, через который она попала сюда, было лишь пару шагов, а до выхода нужно было пройти с десяток.

– Вспомни о том, что ты умеешь! – приказала она себе. В теории она знала, что делать, но на практике задача казалась нереальной. Новая гадюка подползла к ней, и сквозь тонкий чулок Софи почувствовала, как ее шкура скользит по ноге. Нужно сосредоточиться. Она закрыла глаза.

Софи снова была маленькой любознательной девочкой. Кристина взяла ее с собой в путешествие. Ей нравились эти путешествия. Они были необычны, и Кристина показывала ей удивительные вещи. Они были в горах и стояли на берегу реки. Река была быстрой и несла свои воды через каменные пороги. Кристина с легкостью прошла по ним и оказалась на другом берегу.

– Софи, принцесса моя, иди ко мне.

Софи шагнула на камень и испугалась. Река была быстрой, и, если она упадет, ее разобьет о камни. Соня живо представила, как воды речушки окрасятся в красный от ее крови.

– Иди же! – подбодрила Кристина.

– Я н-не могу, я боюсь, – призналась девочка.

– Не бойся, ты сможешь, используй магию.

– Я не умею.

– Умеешь, просто закрой глаза и не смотри вниз.

– С закрытыми глазами я не увижу камней и не пойму, куда мне наступать.

– С твоей магией ты сможешь видеть это и с закрытыми глазами, – Кристина рассмеялась. – Закрой глаза и перестанешь отвлекаться. Сосредоточься, и когда будешь готова, иди ко мне.

– Хорошо, – Соня повиновалась, уверенный голос мамы придал ей сил. Она закрыла глаза и погрузилась в темноту. Вдох-выдох, и вот она уже видит перед собой камушки. Ничего более, ей нужны только камни. Она пройдет по ним, с легкостью перепрыгивая с одного на другой.

В этой комнате Софи была одна со змеями, и некому было подбодрить её. Неужели она сможет? Она давно не тренировалась. Она пообещала себе, что будет тренироваться каждую свободную минуту, если выберется. Она обязательно выберется! Она сможет сделать это!

Софи закрыла глаза. Вдох-выдох, снова вдох и снова выдох. Нужно быть здесь и сейчас, в центре своей вселенной. Ей подвластно всё. Она видит каждую змейку, как будто её глаза открыты. Она сливается с ними в единое целое и медленно поднимает одну ногу. Шажок – такой медленный, какой только возможен. Змеи не реагируют, они не могут её заметить. Теперь она здесь, в своей вселенной, медленно пробирается вперёд.

Софи пересекла комнату и вышла в коридор, в котором ещё не бывала. Удивительное спокойствие пришло к ней. Она всё делала правильно, и это путешествие было ей необходимо. Теперь она вспомнила о своей магии, которую не использовала вот уже несколько месяцев. С магией ей подвластно всё. Теперь надо лишь идти. Медленно, словно во сне, она прошла вперёд. Коридор, ещё одна комната, и эта показалась ей ещё более странной.

Большое светящееся дерево стояло в центре. Вместо листьев на нём были зелёные камни. Софи с интересом рассматривала его несколько минут. Где она читала про такое? Это дерево было чем-то важным, но чем? Она протянула руку, желая дотронуться до него, но тут же отдернула её в сторону. Камни шевелились и перемещались, и неожиданно их цвет показался Софи зловещим.

Успокоение сменилось паникой, и она побежала прочь от загадочного дерева. Она бежала и бежала: лестницы, коридоры, комнаты. Их было бесчисленное множество, и, казалось, они не кончались. Софи устала, от быстрого бега у неё закружилась голова, она совсем выбилась из сил и остановилась. Затем легла прямо на каменный пол, пытаясь унять головокружение. Пол приятно холодил кожу, подсказывая ей, что это не бред и не галлюцинация; он был реален, а значит, всё здесь тоже.

Софи закрыла глаза. Холодный ветерок обдал её, и она подумала, что стоит закрыть дверь. Но потом вскочила —дверей в подземелье не было. Откуда был этот ветерок? Софи опасливо огляделась по сторонам и осторожно пошла вперёд. Она дошла до новой комнаты и заглянула внутрь. Комната не была освещена факелами, как все остальные. Лишь свеча стояла на маленьком столике, а рядом находилось зеркало.

Принцесса приблизилась к нему. Зеркало было старинным; его деревянная рама была украшена надписями на латыни, и Софи попыталась прочесть текст. Дрожащей рукой она подняла свечу и поднесла к раме.

– In magnis et voluisse sat est – В великих делах достаточно и одного желания, – прочла Софи первую надпись. Она хотела прочесть и другие, но случайно глянула на отражение и отшатнулась.

В зеркале она отражалась не одна. Рядом стояла её настоящая мама – Кристина. Её русые волосы шевелились, будто от лёгкого ветерка, а серые глаза, так похожие на глаза Софи, светились изнутри. Она улыбалась дочери. Софи быстро обернулась – никого. Но в зеркале появилось морщинистое лицо бабушки Софи. Принцесса протянула руку и дотронулась до поверхности зеркала. Ей так хотелось, чтобы они были рядом. Что бы она снова была с ними. Как же ей хотелось быть с ними. Почему они умерли и так предательски оставили её одну?

Может, ей стоит тоже умереть и остаться здесь с ними у этого зеркала? Тогда они снова будут вместе? Но Кристина будет ругаться, а бабушка ворчать… Они обе очень не любили, когда она сдавалась. А остаться здесь – значит сдаться. «Наши дети – это мы, мы не умрем, а продолжим жить в них» – Софи вспомнила эту фразу. Она не позволит бабушке и Кристине умереть еще раз. Она будет жить! Она не сдастся и пойдет дальше! Она найдет выход!

Кристина и бабушка исчезли, и Софи теперь видела только себя в зеркале. Она аккуратно поставила свечку, развернулась и вышла из комнаты. Мурашки бежали по телу девушки, которая по-прежнему стояла перед зеркалом в этой странной комнате и видела лишь свою удаляющуюся спину.

Направо, налево, прямо, снова прямо, лестница, коридор, большая комната, направо, налево, снова налево и снова лестница, два пролета вверх. Софи видела, как она идет поступеням, иногда ее отражение оборачивалось, проверяя, следит ли за ней реальная она. И она снова бежала вперед. Знакомое место, ступеньки; девушка протянула руку и прошла сквозь камень. Теперь она у грота.

Дальше Софи ждать не стала. Она настоящая поставила свечу на столик и, дрожа, вышла из комнаты. Направо, налево – она не выдержала и побежала: прямо, снова прямо, лестница, коридор… Главное – не запутаться. Но у нее хорошая память. Она запомнила дорогу и повторит её; магия поможет ей. Сомнений не было, зеркало показало ей выход.

Вот это место она знает. Нитка на полу – её оставили они с Теей. По ней можно вернуться в комнату, но Софи не помнила, как они открыли вход тогда, или оставляли его открытым. Значит, следует идти к гроту. Ступеньки, холодный камень – нужно лишь протянуть руку и выйти. Она так и сделала.

Свежий морозный воздух обжег лёгкие. За время её отсутствия вновь выпал снег и превратил парк в волшебную сказку. Снежные шапки укрывали ели, а деревья покрылись инеем. Вдалеке она видела людей. Они были у берега реки. Софи хотела крикнуть им, но сил не было. Она сделала пару шагов, ноги её подкосились, и она упала на колени.

– Помогите, – слабо и жалобно прошептала Софи.

Одна девушка обернулась.

– Софи, – закричала она, и Софи упала в забытье, успев распознать голос подруги.

Глава 7 Расскажи мне всё

Прошла неделя с возвращения Софи. Её всё еще считали больной, и девушка часами сидела в своей комнате и смотрела в окно. Она наслаждалась покоем и тем, что ей не нужно никуда идти или с кем-то общаться. В подземелье Софи мечтала о людях, но, оказавшись среди них, решила прятаться в своей комнате как можно дольше.

Софи так и не решилась выдвинуть обвинения против графа Орлеанского, стрелявшего в неё. Все делали вид, что солдаты Елены с ним во главе пришли спасти её, и даже сама принцесса уже сомневалась: не показалось ли ей? Может, он и не в неё целился? Может, в главаря? Но выстрелил же он уже после того, как главарь упал в воду! Или он всё же стрелял не в нее?

На второй день после возвращения Софи ей довелось увидеть графа Орлеанского, который явился к ней, желая лично засвидетельствовать возвращение принцессы. Он неустанно повторял: «Как я рад видеть прелестную Софи в добром здравии», но на деле Софи понимала, что он разочарован. Он приложил немало усилий, вероятно, наняв тех разбойников, и всё пошло прахом. Поэтому Софи была рада, что старейшины быстро отправили войска Елены и самого графа Орлеанского обратно. После их отбытия девушка почувствовала себя в большей безопасности, но предупредительно написала письмо Елене, где рассыпала благодарности за так вовремя подошедшие войска. Пусть думает, что она, Софи, по-прежнему ничего не понимает.

Софи всем лгала, что ничего не помнит с момента погружения в воду. По её рассказу выходило, что она просто проснулась у грота и где пропадала эти три дня, не знает. Такой ответ не устраивал никого, кроме её самой, но выудить из неё что-либо не удавалось, и даже Тея оставила эти попытки.

В один из дней граф Буров пришёл к ней собственной персоной, надеясь, что лично добьётся правды.

– Здравствуйте, ваше высочество, – граф без приглашения сел в кресло. – Я гляжу, вам уже лучше?

– Да, я все еще чувствую некоторую слабость, но уже лучше.

Она помолчала, ожидая, что же еще он сейчас скажет. Граф Буров окинул ее внимательным взглядом, будто изучая.

– Знаете ли, это просто чудо: вы упали в ледяную воду, а затем, спустя три дня, оказались у грота. Как же такое могло случиться? – граф развел руками.

– Наверное, в этом и есть Великая Магия Миэлния, вы не находите?

– Да-да, конечно.

То, что он не считает это Великой Магией, Софи видела по выражению его лица. Он ждет, что она расскажет, где пропадала и как спаслась. А главное, кто ей помог.

– Я вас еще не поблагодарила, вы все же пытались спасти меня.

– Ну что вы, не стоит благодарностей. Старейшины нужны, чтобы помогать принцессам.

– Спасибо вам за это, – Софи поблагодарила его от всего сердца. В конце концов, его люди действительно спасли её.

– Возможно, ваше высочество припомнит что-то еще из этих трех дней, – он внимательно смотрел ей в глаза и добавил: – в знак благодарности.

Софи смутилась. Стоит ли рассказать ему или нет? Он спас её по неведомым ей причинам, но что, если использует происходящее в своих целях? Почему всем так важно услышать её рассказ?

– Мне так жаль. Я действительно хотела бы рассказать вам всё, но ничего не помню, – попыталась произнести она со всей искренностью и наивностью, на которую только была способна.

– Возможно, что-то в вашей голове всё же могло сохраниться, – вкрадчиво произнес он.

– Я, правда, хотела бы вам помочь, но, увы, – она развела руками.

– Что же, – граф вздохнул, – наверное, это Великая Магия сохранила вам жизнь.

– Наверное, – отозвалась она.

Граф ещё немного подождал, но, так как она продолжала молчать, решил, что ему пора. Он сухо попрощался, но смотрел на неё с нескрываемым любопытством.

Пару дней спустя Софи сидела на любимом диване в гостиной, рядом пылал камин, но все же было холодно, и девушка накрыла ноги клетчатым пледом. Ей хотелось спрятаться под него с головой, укрыться от всего мира, но нужно соблюдать приличия, ведь она ожидала визитера. В дверь постучали, и зашел Александр. Софи не видела его с той самой встречи на площади, и при его появлении оживилась, но он был серьезен; отдав ей документы для подписи, отвернулся к окну и не сказал ни слова. Софи хотелось поговорить с ним. Она вспомнила, что еще не поблагодарила его за кольцо и за то, что он пытался спасти её.

– Александр… Саша, спасибо тебе за то, что пытался спасти меня, – сказала она. – Не знаю, как отблагодарить тебя…

– Не ищи в моих поступках благородства, – прервал её Александр, не оборачиваясь. – У меня своя выгода.

– Выгода, – машинально повторила она. Как же она забыла про его выгоду! Ну конечно! Он рисковал не для неё! И благодарить его было глупо.

Софи разозлилась на себя. Она рассматривала комнату и ждала, что он скажет еще что-то, какую-нибудь издевку, но он молчал и смотрел на парк за окном, не замечая перемены в настроении девушки. О чем он думает?

– Александр, – позвала она, вспомнив еще кое-что, о чем хотела спросить его, и молодой человек повернулся к ней.

– Что? – его голос прозвучал резко, будто он сердился на нее за что-то.

– Как ты сделал так, что я слышала твой голос? – Софи проигнорировала его тон. – Он звучал у меня в голове.

– Что за бред? – он недоуменно уставился на нее.

– Там, на площади, я слышала тебя. Ты говорил со мной, хотя не раскрывал рта и был далеко…

– Ты бредишь, – Александр хмуро рассмеялся. – Ты ударилась головой или от страха тебе померещилось. – Он подошел, небрежным движением отодвинул плед с дивана и сел рядом с ней.

– Нет же! Я не брежу…

Он снова рассмеялся, на этот раз весело, и покачал головой:

– Ну и фантазия.

Софи хотела возразить, но не успела.

Её будто обожгло. Она видела перед собой лишь карие глаза. «Не спорь! И никому об этом не рассказывай. Помни, даже у стен есть уши. Ты меня поняла?»

Девушка кивнула, опустила глаза и притянула плед выше.

– Мне, верно, почудилось.

Затем подняла глаза и смело встретилась с карими.

«Ты можешь слышать, что я думаю? Нас подслушивают?» – он не отвечал. Глаза как глаза, карие с золотистыми крапинками. На лице снова скучающий вид. «Ты меня слышишь?» – повторила она. Реакции нет. Действительно ли он её не слышал или притворялся, оставалось загадкой.

– Завтра у нас заседание совета. Ты должна присутствовать. – Он лениво растягивал слова. – Смотрела бумаги, что я передавал вчера?

Дела государства? Серьёзно? Ну, хорошо. Что ж, теперь у них есть общая тайна. Или она всё же слишком ударилась головой?

***

Вечером того же дня Софи взяла в руки историю Миэлния. Книга была большой и увесистой, в кожаном переплете с золотыми замками. Как эта книга могла уцелеть при том смертоносном огне и бойне, в результате которых дворец был практически полностью разрушен, оставалось загадкой. Девушка провела пальцем по золотым буквам на обложке. Магия, да и только!

В магию она верила не особо сильно. Проведя столько лет в бабушкином доме, магия не казалась ей волшебством. Скорее иллюзией, созданной людьми. Часто за магию выдавалось то, что было рукотворным. Вот и эта книга, возможно, вовсе не волшебна. Она не восставала из пепла, ее всего лишь вернули сюда люди, те, кто забрал её перед этим.

Или все было не так: кто-то сделал книгу, точно такую же, какая погибла в руинах годы назад. Зачем? Что бы напугать Елену. Учитывая, что книга была найдена в год, когда к власти пришла она, а после заболел её сын – все могло быть.

Воображение Софи разыгралось. Она уже видела, как граф Буров крадется с книгой к замку, как устанавливает ее на постаменте, а затем скрывается, накинув капюшон… Или, может, поручил это дело сыну? Или кому-то еще? Может, это всего лишь ее фантазия, но факт остается фактом: Елена ему не выгодна, они враги. Если бы подобное действо было необходимо, граф непременно бы его совершил. А уж эту книгу он знал очень хорошо, ведь он был другом королевы Елизаветы (а по слухам, и ее убийцей). В этой книге немало отводилось места его предкам, которые всегда находились за спинкой трона, указывая королям и королевам, как им жить.

Историю Миэлния Софи уже читала в специально подготовленном для нее учебнике перед коронацией, а затем рассказывала ее учителю. Но ей хотелось прочитать ее снова именно в этой книге, и девушка без труда взяла ее из главного зала Миэлния, где в специальном стеклянном шкафу под замком хранились все важные артефакты. Взяла, украла или притянула – можно сказать, как угодно! Еще до рассвета солнца она вернет ее на место, и никто не узнает.

Способность притягивать предметы, части которых состоят из ценных металлов, неплохо уживалась с ее немагическом представлением о мире. Она с легкостью притягивала драгоценные вещи, принадлежащие ей (а книга с золотыми застежками по праву принадлежала ей – принцессе Миэлния). Эта способность, хотя и была весьма интересной, а местами полезной, чаще расстраивала ее, ибо бумагу она притянуть не могла, а вот прочитать бумаги и письма графа или Елены ей было бы полезно.

Золотые застежки щелкнули одна за другой, девушка перевернула кожаную обложку и приступила к чтению.

***

Много веков назад, когда государства представляли собой разрозненные княжества, а междоусобные войны не имели конца, началась история маленькой волшебной страны.

В одном из этих княжеств правил великий и ужасный князь Елисей. Все в округе боялись его. Он славился жестокостью и беспощадностью. В народе его звали Каменным, ибо считалось, что сердце его превратилось в камень после гибели любимой жены. Но это было не так. Сердце у князя Елисея было – и билось оно, и плясало от радости, когда держал он в руках малютку-дочь. У девочки были светлые русые волосы и глаза ангела, и только ее улыбка и радостный смех могли оторвать князя от войн и завоеваний.

Мирослава – так звали малютку, или, как называли ее ласково, Мирочка – искрилась счастьем, играя с отцом, и грустила, провожая его в поход. Ее русые волосы заплетали в длинные косы, а голову украшали искусными венками, а лучшие умельцы мастерили для нее кукол. Девочка росла на редкость умной и послушной, и все в крепости души в ней не чаяли. Но однажды, когда Мирочке шел лишь 7-ой год, случилась беда. Во время прогулки по великолепному саду черный коршун схватил девочку и унес. Няньки, слуги и воины бросились вслед, но догнать птицу не смог никто. Князю Остору принадлежал тот коршун (а возможно, и сам князь был им). Давняя вражда была у него с Елисеем.

Елисей впал в ярость и безумство, а после пошел войной на Остора, но вовремя одумался. Война бы убила его дочь, а при сохранении мира князь Остор обещал растить ее как свою собственную. Дочь Остора – Элайза – была цветком иного вида. Черные раскосые глаза и черные волосы украшали малышку, оттеняя ее золотистую кожу. В свои 7 лет она уже уверенно скакала в седле, стреляла из лука, озорничала и была остра на язык.

Елисей согласился на условия Остора, только вот внутри у него по-прежнему все бушевало, и решил он пойти другим путем. Елисей собрал близких друзей и отправился на север. Долго скакал князь на своем верном коне и остановился лишь там, где царила долгая ночь. Князь слез с лошади и пошел вперед, утопая по пояс в снегу. Пошел один, ибо в этом деле свидетели были ему не нужны.

Добравшись до могучей скалы, возвышавшейся над бескрайними снегами, князь остановился и огляделся. Он искал пещеру, ведущую внутрь. Наконец, различил Елисей вход, завешанный шкурой. Князь отодвинул шкуру, ощущая колкость замершей материи, зашел внутрь и поежился. Здесь было так, как он помнил это место. В очаге теплился огонь, а над очагом висел котел, от которого исходил бледно-голубой пар. На полочках по стенам громоздились склянки различных форм и размеров. Пучки трав свисали с потолка, наполняя пещеру своим особым сладковатым ароматом.

– Долго же я ждала тебя, – Елисей вздрогнул и обернулся. Позади него стояла колдунья. Она, казалось, и не изменилась за прошедшие годы: длинный нос крючком, безобразная родинка на подбородке и сгорбленная спина, из-под платка выглядывали седые волосы.

– Я хочу вернуть свою дочь.

– Что ты сказал? Я плохо слышу…

– Я хочу, чтобы ты забрала мою дочь у Остора! – громче повторил Елисей.

– А-аа, – протянула старуха.

И заключил князь сделку с колдуньей. Она его дочь обещала забрать у хана, а взамен князь обещал ей дать все, что она пожелает…

Не обманула старуха-колдунья: в следующую полную луну забрала у хана Остора Мираславу, а заодно и Элайзу прихватила, и обеих унесла к себе в пещеру, в царство льда и снега.

И вот уже Елисей и Остор, забыв свою вражду и спрятав гордость, идут к колдунье вместе.

– Я свою часть договора выполнила – забрала Мирославу у Остора, – теперь твоя очередь. А твой друг поможет в исполнении желания, он же хочет увидеть свою дочь.

– Чего ты хочешь, старая?

Старуха прошла через комнату и уселась в потертое деревянное кресло, вытянув ноги.

– Мое желание просто. Я хочу вернуть то, что когда-то принадлежало мне и моей семье. Я хочу земли, которые ты и твои предки забрали у меня. Земли, на которых такие как я не будут прятаться в пещерах… Земли, на которых колдуны будут свободны…

– Зачем тебе это? Ты стара и бездетна…

– Я оставлю ваших дочерей у себя и взращу их как собственных… Я научу их своей магии и помогу раскрыть их магию…

– Но у Миры нет магии, – возразил Елисей. Остор же промолчал: за Элайзой, как и за ним самим, водились странности, о которых не принято было говорить вслух.

– Нет магии? – старуха рассмеялась. – Она есть, и она крепнет! Ей стоит научиться управлять ею, иначе она поглотит её.

– НЕТ! – на землях Елисея боролись с колдовством всеми методами. – Этому не бывать! Я не допущу этого! – и он выхватил меч и замахнулся на старуху. Но в ту же секунду Остор выхватил свой меч и встал на её защиту.

– Я согласен, – закричал Остор. Мысли о том, что его малышка Элайза научится управлять магией и добьется могущества, нравились ему, и такой шанс нельзя было упускать.

Елисей же ещё долго спорил и угрожал колдунье, но всё же согласился на её условия.

Колдунья получила свои земли, раскинувшиеся от далеких гор до равнинных пастбищ. А после смерти князей к ним присоединились и их земли. Так образовалось государство Миэлния и обрело двух своих первых принцесс.

***

Вообще, Софи собиралась прочитать другую легенду – историю возникновения пещер Печеры, но начала с этой. Благо, вся ночь впереди, и на изучение легенд у нее полно времени. Она перевернула страницу, на которой изображены люди, бегущие с факелами в пещеру, а девушка со светящимися белыми волосами протягивала вперед руки, будто приглашая их.

Софи вглядывалась в лицо девушки, пытаясь уловить хоть какое-то сходство – ведь Мирослава была её далеким предком. Но ничего особенного она не находила – похожей на нее могла быть любая другая девушка славянской внешности. «Может, это и не мой предок, особой уверенности в том, что я наследую престол Миэлнии по праву, нет», – и она перевела взгляд на кольцо. Оно по-прежнему блестело безупречным красным блеском и не слушалось свою хозяйку.

Странный звук отвлек девушку от раздумий. Какой-то тихий стук… Но стучали определенно не в дверь. Соня напряглась и вся обратилась в слух. Стук повторился. Стучали откуда-то снизу. Девушка откинула теплый плед, слезла с диванчика на пол и подползла к тому месту, где располагался тайный ход. На секунду ей показалось, что это Тея вернулась раньше из Югорта, но она быстро отмела эту мысль.

– Кто это? – прошептала она в дырку в полу.

– Открывай, медведь пришел, – голос был насмешливым и веселым. Его она не перепутает ни с чьим другим.

– Сейчас.

Девушка пробежала через всю комнату и забежала в спальню – надеть домашнее платье вместо халата, по пути не забыв без особых церемоний запихнуть историю Миэлнии поглубже под диван. Затем вернулась, поправила волосы, надавила на половицы в нужных местах и повернула канделябр. Половицы тихонько скрипнули и расступились в стороны, образовав проход.

Александр лениво привалился к стене и смотрел на неё снизу. Он был, как всегда, безупречно одет, и его белая рубашка маячила светлым пятном в темноте коридора.

– Я уж было подумал, что у тебя заложило уши.

– А я думала, что стучаться по ночам к девушке в комнату неприлично! – обиженно воскликнула Софи, но всё же позволила ему подняться.

– Неприлично девушке впускать мужчину к себе ночью, – усмехнулся он, – а вот стучаться вполне.

Щеки Софи вспыхнули.

– Зачем ты пришел?

– Пригласить тебя на прогулку.

– Ночью?

– Увлекательные прогулки по Печоре лучше совершать ночью, вдали от посторонних глаз.

– Вообще-то только истинные короли и королевы могут ходить по Печоре, не подвергая себя опасности! – Она вздернула голову.

– Да, кстати об этом, спасибо, что напомнила, – Александр вдохнул и продолжал, – ты ведь занимаешь мой трон.

Софи закатала глаза. Его нахальство порой выводило её из себя.

– Ну, так идём? Или ты боишься, что не истинная королева?

– Бояться следует тебе, а не мне! – парировала Софи. На эту ночь у неё были другие планы, но его предложение интриговало и манило. Ей до безумия хотелось снова очутиться в Печоре и рассмотреть всё как следует, но в то же время – это место по-прежнему снилось в кошмарах, да и идти куда-то с Буровым без сопровождения было безумием.

Блеск камня на перстне, едва уловимое движение рукой юноши – и вот уже шаль маячит у неё перед носом.

– Пошли, – скорее скомандовал он, чем попросил. Александр подошел к тайному ходу и начал неспешно спускаться по ступенькам, не дожидаясь ее и не давая ей времени на раздумья и возражения. Долю секунды девушка медлила, но затем любопытство победило, и, накинув шаль, она спустилась следом.

Юноша дождался её внизу.

Они прошли узкий коридор и вышли в широкий, и молодой человек предложил ей согнутую в локте руку.

– Я подумал, тебе не помешает прогулка. Сидение в комнате рождает в твоей милой головке всё новые странные законы и идеи, так глядишь, и от меня ты начнёшь что-то требовать…

– Ничего не начну, и идеи не странные…

Они прошли знакомый поворот, по которому Софи когда-то с подругой проходила к гроту, и свернули в узкую арку. С бешено бьющимся сердцем Соня пыталась одновременно запомнить дорогу, рассмотреть всё вокруг и не потерять нить разговора. Разговор был ни о чём, обычная, светская болтовня. Так разговаривать они могли и гуляя по центральным улицам столицы.

Что ему надо? Не позвал же он её на прогулку только для того, чтобы обсуждать погоду и её «бредовые» идеи по возрождению Миэлнии. Вдруг он сейчас заведёт её куда-нибудь и оставит, а она уже запуталась в бесчисленных коридорах. Сможет ли она найти выход на этот раз? Паника начинала подступать к ней, вот она уже протянула к ней свои сумрачные руки…

Он продолжал что-то говорить, но она уже и не пыталась слушать, её мозг лихорадочно соображал. Александр явно чувствовал себя в пещерах как дома и знал дорогу, а она – нет.

– Я немного устала, давай повернём назад.

Александр недоверчиво посмотрел на неё.

– Как скажешь.

Они развернулись и пошли в обратную сторону. Софи немного расслабилась, может, он действительно хотел просто прогулку… Но через три поворота ею вновь овладела паника, и цепкими руками сдавила горло. Они шли не назад. Софи точно помнила, что коридора со стеной из кирпича они не проходили. Она резко остановилась:

– Мы идем не туда! – воскликнула она, чуть не плача. – Ты ведешь меня не назад!

– Успокойся, мы просто идем короткой дорогой, – Александр выглядел обеспокоенным.

– Дурак, я блуждала по этому коридору одна три дня! По-твоему, я хочу здесь находиться еще дольше? – её голос сорвался, начиналась истерика.– По-твоему, это нормально привести меня снова сюда и водить по коридорам? Я же тогда думала, что останусь здесь навсегда! – и она с силой ударила его в грудь. Он не отстранился и даже не попытался её остановить, а лишь обнял за талию, а она продолжала колотить его и выкрикивать ругательства и проклятья. – Гадкий самовлюбленный болван! Я тебя ненавижу! Ты всё это специально! Ты специально притащил меня сюда, что бы я вновь очутилась в этом кошмаре с бесконечными коридорами! Я так испугалась, мне было так страшно…

Так они и стояли: она то колотила его руками, то просто плакала и кричала, а он, нежно держа её за талию, не давая вырваться. Вместе со слезами Софи покидали страх, паника и отчаяние, поселившиеся в её душе; его крепкие руки дарили ей уверенность.

Наконец, она выбилась из сил и позволила ему притянуть себя ближе. Теперь она видела, как слезы оставляют на его безупречной белой рубашке мокрые пятна с неровными краями. Он нежно провел рукой по её волосам, вытащил из кармана платок и вложил ей в руку.

– Иди сюда, – сказал Александр, по-прежнему прижимая её к себе, и увел куда-то влево, туда, где находилась стена из кирпича. – Здесь мы можем присесть и отдохнуть, потом я отведу тебя назад в комнату.

Она молчала и позволяла себя вести. Они прошли сквозь кирпичную стену и очутились в небольшой комнате с камином и туманным потолком. Тут было прохладно, и Софи плотнее завернулась в шаль.

– Сейчас я разожгу огонь, – сказал Александр, взмахнув рукой. Кольцо блеснуло красным, и в камине заиграли языки пламени.

Они уселись на небольшой старомодный диванчик. Александр продолжал обнимать девушку, а Софи не сопротивлялась его объятиям и не обращала внимания на кольцо в свете камина, мерцавшего красным. В первые за долгое время она не чувствовала себя одинокой и беззащитной; казалось, что эти руки могут спрятать и укрыть её от всего. Так бы просидела вечность…

Она подняла глаза на него, а он тыльной стороной ладони стер слезы с её щеки. Его карие глаза смотрели ласково и нежно.

– Прости за истерику…

– Ничего, – Александр усмехнулся, – по правде, этого-то я и добивался.

Наваждение улетучилось. Софи убрала его руки и отсела подальше на диванчике, скрестив свои, готовясь отбивать его остроты.

– Ты слишком много на себя берешь. Ты не мог знать, что так получится.

– Я предполагал, что твоя амнезия вымышленная, – он лениво развернулся к ней, облокотившись рукой о спинку диванчика. – Ты с таким упорством лгала, что ничего не помнишь.

– И на чем же я прокололась?

– Я просто слишком умен, – он посмотрел на нее оценивающе, – но сослаться на потерю памяти было весьма разумно.

– Рада, что ты оценил мою затею, – Софи гордо вздернула свой все еще красный носик. – Ну, и что ты еще обо мне знаешь?

– Еще? Ты, правда, хочешь узнать, что еще я знаю?

Софи неуверенно кивнула. Что еще он может знать? У нее на самом деле столько секретов! Больших и маленьких тайн, которые не должен знать никто. Она затаила дыхание.

Александр медлил с ответом. Он внимательно посмотрел на свои руки, повертел кольцо, затем взглянул на часы. Ей хотелось поторопить его, но она боялась выдать свое волнение. Наконец он заговорил:

– Знаешь, когда я забрал кольцо у этих недоумков, то решил кое-что проверить, – Александр снова посмотрел на неё, – посмотрел последние заклинания… Не особо интересное зрелище оказалось, – он поморщился, – бесчисленные попытки заставить кольцо светиться, а вещи летать… Кольцо тебя не слушается, совершенно не слушается.

Софи снова начала дышать. То, что кольцо ее не слушается, было не новостью и не такой уж большой тайной. У нее были тайны и похуже. Хотя об этом тоже кричать не стоило, ведь жители Миэлния были очень суеверны во всем, что касалось королевской власти и магии. И раз Александр считал это важной тайной, так оно и было – ибо его отношение к магии Миэлния отражало в какой-то степени и отношение простого народа.

– Не так уж и тайна.

– Дай кольцо, – Александр протянул руку.

– Зачем? – принцесса снова испугалась.

– Хочу кое-что проверить, – уклончиво сказал Александр, – я тебе верну его через пару минут.

Она медлила.

– Ты же все равно не умеешь им пользоваться, так какая разница? Что с того, если я его даже и заберу совсем?

– Ну, … кольцо же символ королевской власти…

Была его очередь закатывать глаза.

– Давай я силой стяну его с твоей руки?

– Нет! – от такого предложения у Софи округлились глаза.

– Почему? Что ты сделаешь? Закричишь? Или попробуешь заставить кольцо светиться? – в его глазах снова плясали бесенята. Он придвинулся ближе.

– Я буду драться и расцарапаю тебе лицо, – ответила она в такт ему.

– В этом случае твои шансы малы, – Александр снова протянул руку. Она вздохнула, и закатила глаза.

– Ну ладно, не представляю, зачем тебе это, – она легко сняла кольцо со своего пальца, – так что держи, чисто из любопытства.

Он взял его в руки и снова стал серьезным. Софи внимательно следила за каждым его движением. Александр подбросил кольцо в воздух, а затем взмахнул правой рукой, и вокруг кольца образовался золотой шар, оно зависло и не двигалось. Ничего не происходило. Молодой человек внимательно наблюдал за кольцом, а Софи терялась в догадках, что он делает. Она перевела взгляд с кольца на Александра.

– Что ты делаешь?

Светящийся шар исчез, и Александр ловко поймал кольцо и протянул его Софи. Он смотрел на нее недоверчиво и даже разочарованно.

– Я пытался вызвать заклинания за последние дни… И ничего, – он развел руками, – совсем ничего. Ты даже не попыталась колдовать ни на площади, ни оказавшись в Печоре… Софи, как ты вообще выбралась?

Ну вот, и добрались до истинной цели прогулки – как ей удалось выйти? Как? Она и сама не знала точного ответа на этот вопрос, но Александру Бурову нужно было знать. Он, как и другие жители Миэлния, свято верил в то, что только Истинная Королева может выйти из пещер невредимой, и только она может управлять кольцом. Место на троне Софи всегда было довольно спорным и притянутым зауши. В самом деле, ее кровные узы с королевской династией были довольно далекими и туманными – пятая вода на киселе. Буровы всегда были верны Стране, а не королеве, и ее-то они за принцессу по крови не считали. Считали случайным человеком на этом месте, но все же выгодным им.

И вот случилось чудо – ее высочество принцесса София оказалась в трудную минуту спрятанной в Печоре, а после, когда все улеглось, целая и невредимая вышла из пещер. Разве это не доказательство истинности принцессы? Весь народ Миэлния ликовал – у них теперь есть настоящая принцесса, которой благоволит Мирослава, та, которая по поверью после своей смерти охраняет Печору. Это ли не чудо?

Но Буровы, хоть и верили в Великую Магию своей страны, не могли поверить, что эта девчонка, как за глаза всегда называл её граф, может оказаться избранной. Она ведь и колдунья-то наполовину. Им нужны были доказательства, а не наивный рассказ о том, как она упала в воду, а проснулась у выхода из Печоры.

– Так как же ты вышла?

Софи силилась придумать захватывающий рассказ, в который Александр поверит и который не оставит сомнений в её праве на трон, но ничего путного ей в голову не приходило. Все её приключения в Печоре сводились к тому, что она блуждала по коридорам, натыкаясь на бесчисленные стены, а отчаяние и злость на себя и судьбу захватывали её.

– Я даже не подумала, что можно было бы попробовать использовать кольцо, – сейчас это казалось весьма логичным: её кольцо – символ королевской власти, а Печора – символ великого колдовства королевы. – Я не умею пользоваться кольцом вообще, я только могу заставить камень светиться и всё. Наверное, ты прав, я не настоящая королева, – Софи замолчала, подыскивая слова.

Огонь в камине разгорелся, и в комнате стало жарко. Софи сняла шаль и медленно положила её на спинку дивана. Александр взял её за руку и посмотрел в глаза.

– Расскажи мне всё.

Его внимание, его близость подкупали. Руки казались ласковыми и нежными.

– Только если ты расскажешь мне, как тебе удаётся залезать мне в голову, – прошептала она.

– Хорошо, – его карие глаза смотрели прямо в её, заглядывая во все потаённые уголки души.

– Рассказывать-то особо и нечего. Я упала в воду. Сверху летели пули, а сбоку я видела свет от горящего факела. Я поплыла к нему и оказалась в маленькой пещерке, из которой был ход в другую, побольше. В той другой был камин и кресло. Там-то я согрелась и обсохла. Не знаю, сколько времени я там пробыла, но, наверное, долго. Я уснула и там же проснулась.

Александр, затаив дыхание, ждал продолжения и не торопил её.

– Когда я проснулась, захотела есть и пить. И тут началось самое ужасное. Я хотела пройти обратно в маленькую пещеру и выплыть наружу. Но её не было. Вернее, была, но в ней не было выхода. Тогда я пошла дальше. Стены, факелы, бесчисленные коридоры, комнаты с каминами и диванчиками, и снова каменные стены, и коридоры. Там были ступеньки, по которым я поднялась, но в остальном все уже начинало сливаться перед глазами, а меня захватывало отчаяние. Я блуждала и совершенно не знала, как найти выход. Злилась на себя за то, что не знаю, куда идти, за то, что я ненастоящая королева, раз не могу найти выход…

Софи посмотрела на Александра и забрала руку из его ладоней. Она скрестила руки на груди и откинулась на спинку дивана.

– Я думаю, степень моего отчаяния ты понял по моей истерике. – Он кивнул, и она продолжала: – В комнатах мне попадались разные вещи: чарующие и пугающие. В одной из комнат был накрыт стол, и в этой комнате я утолила голод. Я хотела забрать с собой кувшин с водой, но вынести его не смогла. Знаешь, так интересно: я брала его в руки, выходила из комнаты, и он исчезал. Просто растворялся, – Софи развела руками. – Я возвращалась, снова брала кувшин и снова выходила, и он снова исчезал. Не знаю, сколько раз я повторяла это, но он всегда исчезал! – сейчас история с кувшином казалась забавной шуткой, а тогда она разбила руки в кровь о стену в истерике.

– Там было много всего: комнаты, полные сокровищ, комнаты, полные скелетов… – ей просто необходимо было рассказать все кому-нибудь, иначе эти воспоминания съедят ее изнутри. – Там была комната, и в ней стоял стол. За столом сидела девушка, я так обрадовалась и подбежала к ней. Я думала, что она знает, где выход, – сейчас эта мысль казалась странной и нелепой. – Я спросила, не знает ли она, как выйти, но она не ответила и не шевелилась. Тогда я тронула её за плечо, и она рассыпалась в прах. Это было ужасно. Надежда выбраться таяла, и я даже подумала, не сесть ли на её место и ждать, когда кто-то еще заблудится в коридорах, чтобы тронуть меня за плечо, и тогда я тоже рассыплюсь.

Она рассказывала и рассказывала про комнаты со змеями, с каминами и комнату со странным светящимся деревом (при упоминании о котором молодой человек оживился, но расспрашивать дальше не стал), про бесчисленные коридоры и страх остаться там навсегда. Оказалось, что говорить об этом вовсе не трудно, и с каждым словом ей становилось легче и свободнее. Будто она снимала груз с себя и передавала его в надежные руки, в те, которые знали, как с ним справиться. Он не перебивал её, не задавал вопросов, просто слушал.

Наконец, Софи добралась до главного. До того момента, как она узнала, как выйти, и остановилась, подбирая слова.

– Про выход из лабиринта Печоры. Ты хотел знать именно это. Так вот, в ходе блужданий я нашла комнату, в ней было большое зеркало, – Софи напряглась, важно это было рассказать так, чтобы не отступить от правды, но в то же время не сказать того, что Александру знать не полагается. – Зеркало было большим, а комната темной. Я подошла к нему и увидела… – она сделала паузу, подбирая правильные слова, – увидела свою семью, они стояли там, в зеркале, и я была с ними вместе. Мне очень хотелось быть с ними, – она смахнула слезу. – Но это не правда, быть с ними значит остаться в пещере навсегда, ведь они были только в зеркале. Я так отчаянно захотела выйти, – дальше в рассказе можно было не опасаться ошибиться в словах, – и вдруг в зеркале я увидела, как выхожу из комнаты, прохожу по коридорам и нахожу выход. Я сделала всё так, как видела в зеркале, и оказалась у грота.

Про то, что она пыталась использовать свою магию, Софи умолчала. Для Александра эта информация была лишней, да и магии её он не понял бы. Но сейчас она осознала свою ошибку – с помощью своей магии она не пыталась найти выход, она использовала её лишь для того, чтобы залечить ссадины и достичь выхода из комнаты со змеями. Почему же там, в пещере, ей не пришло в голову использовать магию?

– Ну вот, теперь ты точно знаешь, что никакая я не избранная и магией не владею. Так что можешь продолжать хотеть моей смерти.

– Пока я твоей смерти не хочу.

– Ключевое слово «пока», – усмехнулась Софи.

– Ключевое «не хочу», – Александр буравил её серьёзным взглядом. – А кто хочет, ты, наверное, уже догадалась.

Софи кивнула. Она по-прежнему хорошо помнила графа Орлеанского, направившего пистолет прямо на неё. И то, чьему приказу он подчинялся, тоже. Александр смотрел выжидающе, будто ждал продолжения, но продолжать эту тему она не хотела. Не с ним и не сейчас. Ей надо сначала обдумать это до конца самой. Девушка отвернулась и, в поисках поддержки, осмотрела комнату, а затем подняла голову и увидела, что туман рассеялся, и вместо потолка в комнате безкрайнее звездное небо.

– Смотри! Смотри же! Здесь звёзды! – Эта находка так взбудоражила Софи, что она забыла о своих злоключениях. – Это просто невероятно, мы же под землёй и здесь звездное небо! – Она встала с дивана и заходила по комнате, задрав голову. – Вон там большая Медведица, а это малая… Тебя это совсем не впечатляет?

– Вообще-то, я здесь не в первый раз, – протянул Александр, но, глядя на её восторг, невольно улыбался.

– Но это же невероятно! Мы же глубоко под землёй и видим небо!

– А комнаты со змеями, еда, зеркала – это было вполне ожидаемо? – к нему вновь вернулось его саркастическое настроение.

– Ой, отстань, – отмахнулась Софи. – А ты не знаешь, это небо всего лишь наваждение или…

– Нет, это и вправду настоящее небо, просто мы находимся в кратере, но с земли его никто не видит.

– Очень смешно, – она закатила глаза. – Я хотела спросить, небо отражает реальное небо, как проекция, или это просто звезды…

– Думаю, реальное.

– Здорово! – Она немного успокоилась и снова села на диван, ещё раз взглянула вверх, но заставила себя оторваться от этого зрелища и вернуться к настоящему. – Теперь твоя очередь, рассказывай!

– Что рассказывать?

– Про способность вселяться в головы чужих людей и указывать им, что делать.

Карие глаза встретились с серыми; её снова будто обожгло: «Про эту способность?» Александр явно издевался.

– Да про эту! – Она снова встала, желая хоть как-то отгородить свою голову от его слов.

– Ну, так ты спрашивай, что интересует, я отвечу, – он снова ухмыльнулся. «Я вложу каждое своё слово в твою милую головку».

– Да прекрати же! – вскричала Софи, но не испуганно или зло, а смеясь.

– Прекратить что?

– Прекрати так делать!

– Делать как? – «Так?»

– Да! – и она толкнула его в плечо, а он обхватил её руками за талию и повалил на диванчик. – Пусти, не надо, – смеялась она, – это же не прилично!

– Ты ночью шастаешь непонятно где, с непонятно кем, и после этого рассуждаешь о приличиях? – Александр разжал объятия и позволил ей сесть.

– Я не непонятно с кем, – она пригладила растрепавшиеся волосы, – я с тобой!

– Да, а я кто?

– Мой будущий муж, – теперь она играла по его правилам, – и ты обещал рассказать про то, как голос проникает в мой мозг… Только попробуй сделать это еще раз. – Софи предостерегающе вскинула руку.

– Ладно, не буду.

– Тогда рассказывай, твоя будущая жена хочет знать всё! И обещает сохранить эту тайну!

Александр снова рассмеялся. Такой забавной в его глазах она ещё не была.

– Уговорила. Слушай великую тайну, – и он театрально провел руками, обозначая таинственность, – я иногда могу делать так, чтобы люди слышали меня мысленно. Это получается не со всеми.

– А с кем? – Софи снова стала серьёзной.

– В основном с близкими мне людьми, – эти слова её ободрили, а следующие практически убили, – а ещё… с простолюдинами, теми, кто слаб и далек от колдовства.

– Хорошо, – но она же волшебница! Или она слишком слаба для него? – и связь двухсторонняя?

– Нет, то, что думаешь ты, я слышать не могу.

– Хоть на этом спасибо… И давно ты так умеешь?

– С детства. Это что-то вроде дара, моя бабушка тоже так могла.

– А отец не может?

– Я обещал рассказать о себе, а не о моем отце.

– Ладно, поняла, о нем не спрашиваю. И что тебе для этого надо?

– В смысле? – не понял он.

– Смотреть в глаза?

«Да, так проще, но это не обязательно».

– Прекрати! – И она ударила его шалью и снова рассмеялась.

Они просидели в комнате со звездным потолком до утра, болтая и смеясь. Софи в ту ночь казалось, что это самый близкий ей человек, тот, который её понимает, тот, кто способен о ней позаботиться. А потом разошлись по своим спальням, и девушка вернула книгу на полагающееся ей место, так и не прочитав остальные легенды, и волшебство ночи рассеялось. Днём всё было так же, как и всегда: сухие приветствия, деловые разговоры и безразличие. Софи уже сомневалась, не приснилось ли ей всё это.

Глава 8 Яд и кровь

Закончился холодный февраль, и прошел солнечный март, за мартом последовал теплый апрель. Время летело быстро, и Софи хотелось замедлить его, насладиться моментом и сейчас, сидя перед окном в своей гостиной, она любовалась возрождением природы после долгой спячки. Ей хотелось очутиться там: пройтись по парку среди лип с их первыми листочками, а затем свернуть в сад, который вот-вот должен был распуститься. Она провела рукой по подвеске с маленькой феей. Когда-то, будучи совсем маленькой, она верила в фей, порхающих среди цветов. Какая же бурная была у неё фантазия! Она вспомнила свое раннее детство и отца, кружившего её на руках, беззаботную Кристину, смеющуюся рядом. Интересно, как сложилась бы её жизнь, если бы Кристина её не увезла? Где бы была она сейчас?

Нет же! Не стоит об этом думать! Ей надо сосредоточиться! Налогообложение страны не будет ждать, и сейчас следует сосредоточиться на бумагах. Её прошлое не имеет никакого смысла сейчас! Важно лишь то, что происходит сейчас!

Принцесса закрыла глаза и вздохнула, затем задернула колдовством штору, чтобы не отвлекаться. Софи по-прежнему не владела кольцом, но её собственная магия крепла. Она буквально чувствовала это и практиковалась, когда бывала одна. Магия, о которой не знал никто, кроме семьи, казалась сейчас настоящим спасением. Это было маленькое, но очень сильное оружие, припрятанное в рукаве.

Но ни на секунду Софи не забывала , что кроме семьи о ней знала ещё и Тея. А значит, возможно, и все враги тоже. Зачем только тогда Софи поддалась на ту провокацию и разболтала ей! С Теей они по-прежнему поддерживали отношения лучших подруг, но Софи была очень осторожна. Она не доверяла названной сестре и опасалась её. При этом она изображала искреннюю радость при встрече, интерес в разговоре… и совершенно искренне лгала ей о том, как ей надоел граф Буров вместе со своим сыном и племянником. А ещё гадала, что происходит между Теей и Дмитрием, которых она могла заметить в гостиной в дали от посторонних глаз, стоящих слишком близко друг к другу. Возможно, она тоже лжёт, когда говорит, что он просто ей нужен, и это лишь игра, в которой подруга реализует свой собственный план.

В дверь постучали, и девушка вздрогнула, возвращаясь мыслями в настоящее.

– Войдите.

Зашла Нина.

– Вам письмо, ваше величество, – сказала она, протянув конверт Софи.

– Спасибо, можешь идти.

Дождавшись, пока служанка выйдет, Софи аккуратно положила письмо на стол. Герб был королевы Елены, а значит, оно могло содержать потенциальную угрозу. Она провела рукой над конвертом, пытаясь почувствовать скрытое заклятие. Конечно, королева не была колдуньей, но на её службе были хорошие колдуны, а значит, и письмо могло быть опасным.

В качестве получателя была указана и Тея, а значит, вероятно, оно было не опасным. Тею-то убивать никто не хотел. Во всяком случае, не Елена и не сейчас.

Наконец, Софи раскрыла конверт.

«Дорогие мои девочки!

Как же я по вам соскучилась! Эти месяцы были такими долгими, что я просто не знала, чем себя занять, мне так не хватало ваших девичьих разговоров, вашего смеха…»

Да, письма Елены можно было принять за записку школьницы к подружкам, впрочем, и говорила она обычно также. Даже перед серьезной встречей часто можно было услышать: «Ну что, крошки, готовы…». За нежными улыбками, внешним добродушием и легкостью скрывалась кровожадная правительница, готовая, обнимая и улыбаясь, всадить вам нож в спину.

«…Я жду непременно встречи с вами на Празднике весны и цветов. И никаких нет…»

Будто бы они действительно могли отказаться.

«Я жду вас за день до начала праздника, что бы вы могли удобно расположиться и отдохнуть перед торжеством, а мы бы могли вместе посекретничать.»

Посекретничать, как же! Ты нам снова выскажешь свое негодование по поводу плохого управления страной и того, что старейшины Миэлния по-прежнему имеют вес, а не дискредитированы, как ты наказывала нам сделать. Возможно, ты зовешь нас, чтобы убить одну из нас, а то прошлая осечка, похоже, выбила тебя из колеи.

Что же делать? Не ехать Софи не могла, ибо Елене отказывать было нельзя. Совет старейшин действительно крепок, но это теперь не сильно волновало Софи. Её больше волновало, как заполучить союзников и избавиться от Елены. Может, стоит прикинуться больной?

Девушка прошла из гостиной в спальню, отперла свою шкатулку маленьких «сокровищ», подаренную когда-то Кристиной, и достала платок. Она уселась на кровать и разгладила его. Монограмма АБ безупречно блестела, вышитая серебряными нитками, а медведи по-прежнему устрашающе шагали с обеих сторон. В последнее время Софи завела привычку рассматривать этот платок, полученный ей в ту ночь рассказов.

Теперь такие прогулки по Печоре были частыми. Как только Тея уезжала, Александр и Софи отправлялись гулять. Они блуждали по коридорам Печоры, открывали и рассматривали новые комнаты, а иногда просто сидели в той милой гостиной со звездным потолком. Тайна этих прогулок тщательно сохранялась, и на людях происходило всё то же надменное общение. Хотя, как подозревала Софи, граф Буров о них знал, сейчас это было неважно. Она по-прежнему не доверяла Буровым, но видела в них важных союзников, ведь им-то она была нужна живой. «Пока живой» – каждый раз поправляла она себя. Сегодня Александр уехал по делам семьи в Нордленд и пробудет там до пятницы. Значит, она уедет раньше, чем он успеет вернуться.

Спросить совета не у кого и заручиться поддержкой тоже. Что же делать? Ехать на праздник и быть убитой там? Или остаться в Миэлнии и быть убитой здесь? Софи не сомневалась в том, что Елена задумала убить её в дни праздника. Она чувствовала это.

Ответ пришёл ей в голову вечером за ужином. Тея беззаботно болтала о платье, которое хочет надеть на бал, а Софи усердно пыталась поддерживать разговор, испытывая тошноту, возникшую от волнения. Она неспешно ковыряла ложечкой кремовое пирожное на своей тарелке, голова болела и казалась налитой свинцом, как вдруг точно почувствовала – ей нужно быть на празднике. Это будет ЕЁ праздник и ЕЁ торжество. Она не могла точно определить, откуда взялось это чувство, но оно определённо было правильным. Она чувствовала то ТОРЖЕСТВО, которое охватит её там.

Она невольно улыбнулась и тут же отдернула себя. Мало того, что улыбаться просто так за ужином глупо, так ещё она обещала Кристине закрывать своё сознание и не давать своим будущим чувствам охватывать её. Она вспомнила о Кристине, о том, как та временами впадала в безумие, охваченная видениями какого-то далёкого и ужасного будущего. О том, как она сходила с ума, не понимая, какие события уже произошли, а какие нет. Именно её постоянные видения и неумение закрывать свой разум сгубили её, по мнению дяди.

***

Тея и Софи прибыли в Палиру за день до торжества, как и обещали Елене. Она встречала их улыбками и поцелуями в обе щеки. А вслед за приятными речами и восторгами последовал не очень приятный разговор о графе Бурове, старейшинах и элите Миэлния. Девушки согласно кивали и говорили, что понимают всю опасность влияния старейшин на правление.

– Милая Елена, мы, конечно, понимаем твое беспокойство по этому вопросу, – сказала Тея, как обычно, умело перенимая стиль общения Елены, – но пойми и нас, Миэлния… Народ этой страны довольно странен. Они суеверны до чертиков. Для них Миэлния – это волшебный организм, а мы лишь захватчицы, а не принцессы по крови.

– Я это понимаю, но они привыкнут к вам и полюбят вас. Крошки мои, вы так милы и прекрасны.

– Ох, Елена, ты нам льстишь, – Тея поднялась и расцеловала Елену в обе щеки в знак признательности, – но если мы усилим хватку и попытаемся хоть немного потеснить их, то они же съедят нас со всеми потрошками!

– А если нет, они вас задавят, а я не хочу, чтобы моих ласковых и нежных девочек задавила горстка старых идиотов, – Елена негодующе всплеснула руками.

– Народ Миэлнии верит в нерушимость традиций, – обычно в разговорах с Еленой Софи просто отмалчивалась, но сегодня ей непременно нужно убедить Елену в важности сохранения совета и его функций не тронутыми. – Убирая совет, мы убираем почву из-под своих ног, ведь народ не поддерживает чужестранок, хоть и на троне; он поддерживает совет, который верен Миэлнии и который он знает много лет.

– Ах, девочки! Что за слова такие! Чужестранки! Вы коронованные принцессы! Принцессы крови! Кровное родство – это же факт, и то, что эти великолепные кольца с красными рубинами на ваших пальчиках, неоспоримо.

– Но народ Миэлния взбунтуется!

Елена снова хотела что-то сказать, но Тея перебила её:

– Еленочка, дорогая, не трать свои речи на нас, а лучше послушай, какой у нас есть великолепный план! – Софи постаралась не выдать своего удивления словами подруги, ибо о «великолепном плане» она слышала впервые. – Мы не будем лишать совет старейшин власти и оставим всё как есть… Нет-нет, подожди и послушай! – Тея предостерегающе вытянула руку. – План и вправду великолепен. Так вот, внешне мы будем вести себя так, как ведём, и тем самым укрепим веру народа Миэлния в то, что имеем право назваться принцессами. Ведь истинные принцессы не портят старых укладов. – Она хитро улыбнулась и продолжила: – но тайно проведём сложную работу и дискредитируем каждого из старейшин и их семьи. Я думаю, у них есть много секретов. И раскрывая их один за другим, нам придётся проститься с ними всеми.

– Я, кажется, начала понимать тебя, моя милая Теечка. Ты хочешь сделать всё тихо.

– Да, МЫ, – она сделала упор на этом слове, – хотим, чтобы всё прошло гладко. Ведь принцессы крови, прежде всего, думают о своём народе и не хотят, чтобы у власти находились люди вороватые и двуличные.

Елена довольно улыбнулась. План Теи ей, несомненно, нравился. Тихо и без шума она сможет избавиться от ненавистных старейшин и не вызвать бурю среди народа. Все-таки она выбрала правильную девочку в невесты для своего сына, а от этой серой мышки она скоро избавится.

– Ну раз у вас, девочки, есть план, тогда я могу спать спокойно. Вместе мы освободим народ Миэлния от глупых старейшин и их предрассудков.

Разговоры с Еленой затянулись до вечера, когда она отвлеклась на прибывших гостей из других стран. С ними тоже были долгие беседы, и только к полуночи все разошлись по своим комнатам. Как только девушки закрыли дверь своей спальни, Софи прошептала на ухо Тее:

– Пойдем на прогулку.

Тея кивнула, и обе они молча переоделись с помощью служанок в ночные рубашки, а затем, дождавшись, пока помогавшие им девушки уйдут, надели домашние платья и легкие туфли без каблуков. Тея осторожно открыла окно их комнаты. Прогулки ночью по окрестностям дворца были их любимым развлечением все прошедшее лето. Только так девушки могли спокойно поговорить: вылезая через окно, благо комната, отведённая им, находилась на первом этаже. Дальше нужно было пройти совсем немного вдоль стены, прячась за рядами стройных туй, а затем завернуть за угол, где росли более раскидистые деревья, и можно было, скрываясь за их кронами, пройти к малому водопаду в тёмной части парка. Во дворце говорить было рискованно, они не понаслышке знали, что у этих стен точно есть уши, и обеим хотелось сбежать из этого места хоть ненадолго.

Опасность их прогулки заключалась только в том, что они проходили мимо комнаты самой Елены, прямо под балконом её спальни, но в этот раз девушки надеялись, что она всё ещё беседует с одним из гостей. Достигнув этой комнаты, они остановились и прислушались. К концу апреля уже стало жарко, и окно было открыто. Тея чуть наклонилась и первой прошла под балкон, за ней последовала Софи, чуть не упав, услышав тихий шорох платья – королева вышла на балкон. Обе девушки остановились и затаили дыхание. Она постояла так пару минут, затем платье снова зашуршало, и до девушек донёсся её голос.

– Ох, милый, ты принёс его?

– Конечно, моя дорогая, – послышался голос графа Орлеанского, – я всегда всё делаю правильно и в срок, – слышно было, как он поцеловал её. – В этот раз промашки не будет.

– Ты льстишь себе, мой милый.

Послышались неспешные шаги; вероятно, они зашли в комнату, и голоса, заговорившие вновь, звучали приглушённо, заставляя Софи напрягать слух, чтобы расслышать слова:

– Та глупость не в счёт, ваше высочество.

– Она быстро умрёт? – голос Елены дрогнул на последнем слове, выдавая волнение.

– Не тревожься, моя дорогая, домой доехать успеет. И, если верить нашему милому алхимику, здесь она не почувствует ни головной боли, ни тошноты, ничего… Так что её отравят старейшины Миэлния, а не ты.

Софи задрожала всем телом. Яд, и как его избежать, она не знала, он мог быть где угодно!

– Ты лично должен проследить за тем, чтобы наша милая девочка выпила столь чудную настойку, – протянула Елена, растягивая слова.

– Конечно, моя дорогая, за завтраком всё будет сделано.

– Милый мой, – и снова послышались поцелуи.

Тея резко дернула Софи за рукав и потащила к торцу здания. Они молча перебежали под большим дубом, и под его раскидистыми ветвями пошли дальше. Мысли Софи путались, а ноги заплетались. Но Тея уверенной рукой тащила её дальше, увлекая в глубь парка. Они остановились только когда дошли до малого водопада. Софи мыслями находилась в своей шкатулке, где лежало противоядие из дома бабушки. Шкатулку она не догадалась взять с собой и теперь проклинала себя за это. Возможно, ей удастся доехать до дома, и противоядие подействует, но надежды мало – дома она будет только через два дня.

– У меня есть план, – Тея по-прежнему держала Софи за руку. Она говорила тихо, но в то же время не особо волнуясь, что их услышат – шум воды был таким, что на расстоянии двух шагов слова невозможно было разобрать. – Елена очень суеверна, и это нам на руку. Но от тебя потребуются все таланты: и актерские, и колдовские.

***

Утром за большим столом, торжественно украшенным к завтраку, собрались все знатные гости. По правую руку королевы Елены сидел, конечно, ее сын Марк, по левую – его невеста Тея. Софи досталось место справа от Марка, напротив графа Орлеанского, который пристально следил за каждым ее движением.

Софи упорно играла свою заранее придуманную роль. Играла очень хорошо. Она ничего не ела и не пила, разговоров не поддерживала, а если кто и обращался к ней, отвечала односложно. Тея бросала озабоченные взгляды на подругу. Граф Орлеанский тоже. Ему было просто необходимо, что бы принцесса София получила свою порцию яда, но она сосредоточенно ковыряла в тарелке и в рот ничего не брала. Граф Орлеанский уже начинал нервничать. Снова ошибиться он не хотел – еще одна ошибка, и место фаворита он точно потеряет, а возможно, и голову. Но как заставить девушку поесть? Ему хотелось подойти к ней, задрать голову и влить содержимое бокала прямо в милый ротик. Но нет, так было нельзя.

– Что случилось у тебя, принцесса София? – он всегда говорил ей «ты», подчеркивая ее юность, но называл по полному имени. – Совсем нет аппетита?

– Нет, я просто… я… – губы Софи предательски задрожали, а в глазах появились слезы.

Граф приободрился. Глупые девичьи терзания могли сорвать его планы, а он вылил весь яд. Теперь осталось только дождаться слез и пожалеть девочку, напоить водичкой для успокоения.

– Дай угадаю, любовные волнения? – и он игриво изогнул бровь. Софи отрицательно покачала головой. Важно было не останавливаться, иначе девочка уйдет, так и не отведав содержимого бокала. – Что же тогда? Какие муки терзают столь юную особу?

Елена прервала беседу с Теей, и они обе воззрились на Софи. Девушка молчала, опустив глаза, и дрожащими руками теребила накрахмаленную салфетку.

– Ни каких терзаний, – наконец, прошептала она, – я просто… нет, это глупость…

– Что за глупость, милая? – Елена подарила ей свою наставническую улыбку.

Софи покачала головой, так что белокурые локоны закачались:

– Нет, не стоит… это же не по-настоящему…

– Что не по-настоящему? – граф Орлеанский уже начинал терять терпение.

– Нет, это и правда глупость, – резко произнесла Тея и закатила глаза. – Я говорила ей, что это глупость или плод еёвоображения, но она уж слишком верит во все сказки…

– А что если это не сказки?

– Ты просто книжек начиталась и всё…

– Тея, дорогая, подожди, – Елена забеспокоилась, ссорам за её столом не место, тем более остальные гости замолчали. – Пусть Софи нам всё расскажет. А уж мы потом решим, глупость это или нет, – и она снова улыбнулась Софи.

– Ладно, рассказывай, – бросила Тея, – как по мне, на ночь страшные истории читать не надо.

– Тебе что-то приснилось, милая, – обратилась Елена к Софи, накрыв руку Теи своей, что бы та молчала.

– Да… – прошептала девушка.

– Так расскажи нам.

В зале стало совсем тихо. Софи собиралась с силами. Она дрожала и комкала салфетку и видя её страдания, Марк усмехнулся и забрал кусочек ткани из её рук.

– Сонечка, милая, расскажи, мы все во внимании, – у него были тёплые руки, а его уверенность придавала сил. Он относился к Софи как к милой игрушке и хотел бы поиграть с ней подольше.

Марк ободряюще сжал её руки. Софи действительно взбодрилась, всё шло по плану, и нужная ей рука держала её за руки. Она начала свой рассказ:

– Мне приснилось… Нет, это было скорее не сон, а видение… Мирослава… Я вдруг оказалась в пещерах, в Печоре, – пояснила она. – И там была Мирослава, и она… Она ждала меня и сказала, что ей жаль, что так вышло… Что она не хотела, чтобы я умирала… – при этих словах Елена едва заметно побелела и быстро взглянула на своего любимца, графа Орлеанского. – Но она сказала, что это не последняя смерть, а дальше… дальше… – из глаз девушки заструились слёзы.

– Продолжай же, – Елена почти не дышала, слушая рассказ.

– Дальше появился Марк…

– Я? В пещерах? Ты уверена? – История казалась Марку забавной, а реакция Софи – ещё более.

– Да, Марк и она… Эта милая девушка со светящимися волосами, – именно такой её рисовали в книгах, и Софи добавила эту деталь, – начала душить тебя… а ты не мог ей противиться… а она душила тебя…

– Сонечка, – он привлек её к себе и обнял, как брат обнимает сестру, хотя ему хотелось успокоить её по-другому, – всё это действительно глупости. Тея права, выпей водички, – и он взял её бокал и подал ей. Софи, послушно взяв его, решила, что пора начинать основное действо.

Софи легко отстранилась. Марк был совсем не против утешить ее подольше. Или, возможно, ему удастся утешить ее сегодня вечером наедине. Немного вина и праздничное настроение, он пригласит ее прогуляться по саду… Такая милая, доверчивая и хорошенькая… Да, с этой девушкой он неприметно поиграет.

Принц посмотрел на Тею, не ревнует ли она, не заподозрила ли чего. Девушка застыла, ее хорошенький ротик изогнулся, а глаза выражали ужас. Марк хотел улыбнуться ей своей обворожительной улыбкой, как бы говоря, что за чушь несет твоя подружка, но не успел. Что-то теплое скользнуло к его губам, а затем потекло по подбородку. Он облизнул губы и почувствовал солоноватый вкус. В ту же секунду Тея пронзительно завизжала, невидимая рука сжала горло. Он попытался убрать ее, но рук не было, а дышать становилось все сложнее и сложнее. Глаза сами собой закатились, и сознание померкло…

Елена бросилась к сыну, упавшему прямо в тарелку. Граф Орлеанский подбежал следом, стянул юношу со стола и попытался ослабить воротник рубашки, но это не помогло. Принц Маркус сначала побледнел, а затем начал синеть. Тея визжала и плакала, Елена кричала, а Софи, в оцепенении, продолжала сидеть с бокалом в руке. Гости толпились позади, не зная, что предпринять. Кто-то послал за врачом.

Вдруг Елена резко обернулась. В её глазах был ужас, она взмахнула рукой и выбила бокал из рук Софи, даже не попытавшись придать этому хоть какой-то смысл. Раздался звук бьющегося хрусталя, осколки и брызги воды разлетелись в стороны. Софи дали еще один шанс и драгоценное время. Только большим усилием она удержалась от того, чтобы не улыбнуться. Тея, наконец, прекратила визжать и встретилась взглядом с подругой. Всё отлично, спектакль пора заканчивать. Софи перевела взгляд на Марка и мысленно ослабила хватку. По его сосудам вновь свободно побежала кровь, а лёгкие начали наполняться воздухом. Он пришёл в сознание и задышал громко и глубоко. Елена, заливаясь слезами, прижала сына к себе.

Двумя днями позже, возвращаясь домой в закрытой карете, Софи все еще терзалась угрызениями совести. Нельзя же вот так применять силу, она же его чуть не убила. Но если бы не этот маленький спектакль, убили бы ее! Нет, она не применяла силу во вред, просто чуть напугала, не более. Он же остался здоров, верно? Как хорошо, что Тея оказалась рядом, как быстро она все придумала. Софи перевела взгляд на подругу; та сидела и смотрела в окно, улыбаясь своим мыслям, будто и не она совсем недавно помогала душить своего собственного жениха, и уж её совесть совершенно не мучила.

Глава 9 Прошлое и настоящее

В Нортленде уже второй век подряд правитель выбирался народом путем голосования, а королей и королев не существовало вовсе. Последних из них сожгли на костре за связь с «валеи» – так в Нортленде называли колдунов. Их в этой ст