Читать онлайн Ускорение к мечте бесплатно

Вивиана Торн

Аффогато: шарик ванильного мороженого, утонувший в концентрированной чашечке кофе ристретто. Заставляет насладиться моментом и ускоряет к мечте.

Пролог

Сара

8 лет назад

Вдох-выдох.

Я наблюдаю, как плавится раскаленный асфальт на трассе. Над ним вибрирует стена горячего воздуха, сквозь которую через какие-то мгновения пронесусь я и девятнадцать моих конкурентов.

Мы в предстартовой зоне. Затишье перед оглушительным ревом моторов.

Крепко сжимаю руль карта. Напряженные ноги в любой момент готовы коснуться педалей. Я вся – словно клубок нервов, тело вжато в сиденье. Бока болят после вчерашних тренировок. Чувствую себя как боксерская груша, которую отмолотил собственный болид.

Наконец-то нас выпускают из предстартовой зоны. Рой жужжащих картов режет слух. Сзади пристраивается Дэн. Его движения слишком дерзкие и непредсказуемые.

Я сжимаю зубы и крепче впиваюсь руками в руль, затем приближаюсь к своей поул-позиции. Да, квалификация прошла успешно. Я заслужила это место на гриде и горжусь, что показала лучшее время. А еще я впервые вижу отца таким счастливым. Он тоже рад моему успеху.

Сегодня у меня нет другого варианта, кроме как выиграть и утереть нос тем придуркам, которые написали на моем карте «девчонкам здесь не место».

Втискиваюсь в белую разметку грида, на свое место, поул-позиция. Впереди дорога свободна.

Сзади и справа – Марк, надменный прошлогодний чемпион. Когда он увидел результаты квалификации, его лицо сделалось похожим на выпускающий пар утюг. Еще бы, вряд ли ему понравилось, что его обошла девчонка!

А сзади и слева – невротик Дэн. От него можно ожидать чего угодно. Слышала, он не раз пакостил другим участникам гонки во время соревнований. Жаль, что судьи ни разу не поймали его с поличным. Страшно ли мне? Да. Но я не должна позволить своему страху управлять собой и тем более моим картом.

Главное, вырваться вперед так, чтобы меня было не догнать.

Медленно вдыхаю запах стертых, перегретых шин. В шлеме жарко так, что я ощущаю себя спичкой: стоит кому-то чиркнуть – и вспыхну.

Я жду сигнал. Мы все ждем.

Моторы вновь жужжат, словно стая майских жуков, только гораздо, гораздо громче. Облако выхлопных газов поднимается над шлемами.

Каждый мускул моего тела напряжен, натянут, как резиновый жгут рогатки в ожидании выстрела.

Я знаю, что могу. Мысленно я уже там, на финише. Уже на подиуме. Держу в руках кубок. Рядом – улыбающийся отец. Картинка, которую я давно рисую в моих мечтах.

Желтый свет.

Раз. Два. Первая передача. Три. Четыре.

Зеленый.

Марк сразу проскальзывает вперед. Черт!

Первый поворот.

Сзади слышу рев. Это точно Дэн! Дышит мне в затылок, несносный гад!

Марк замедлил ход и перекрывает мне траекторию. Они зажимают меня в тиски! Неужели это тот самый сюрприз, который мне обещал Дэн? Если они надеются запугать меня, пусть мечтают!

Я вырываюсь в сторону, уступаю позицию. У меня будет достаточно времени, чтобы все исправить. Да, гонка началась не так, как я себе представляла. Но есть шанс, что этот кретин не проедет дальше следующего поворота!

Похоже, Дэн не намеревается проскользнуть вперед. Зато впереди пролетает карт Алекса – моего друга. Странно что он выполняет такой маневр. Ему не стоит вмешиваться во все это!

Секунда – и мой карт становится неуправляемым. Я вылетаю с трассы, чувствуя, как страх сковывает тело. Несмотря на палящее солнце, мне становится холодно.

Не могу поверить! Алекс! Он просто вышвырнул меня на траву!

Я больно бью кулаком по рулю, а потом еще раз. И еще. Мимо меня со скоростью ветра промчались все девятнадцать болидов!

Со слезами на глазах я встаю и принимаюсь оттягивать никчемный болид на безопасное расстояние. Забыв о боли, пинаю ногой резину.

Что скажет отец? Я боюсь смотреть в сторону трибуны, чтобы, не дай бог, не наткнуться на взгляд его холодных глаз. Хорошо, что отсюда до зрителей метров сто.

Ко мне уже бежит механик с тележкой для карта. Для меня эта гонка закончилась.

Сняв перчатки, бросаю их на карт.

Вот уж от кого я не ожидала подобного поступка, так это от Алекса! Надеюсь, судьи это увидели и зафиксировали! Как он мог так со мной поступить? Я ведь… Он мне даже нравился! Даже больше, чем нравился… Я целовалась с ним. Понимаю, мы конкуренты в гонке, но, если бы он корректно занял лучшую позицию, я была бы только рада за него. Но использовать запрещенный прием, выкидывая меня с трассы таким образом… Это подло!

– Ты в порядке? – спрашивает меня запыхавшийся Тони.

– Нет! – рявкаю я в ответ, не в силах сдержать злость.

Жарко. Но я даже не снимаю гребаный шлем, чтобы никто не заметил мое раскрасневшееся лицо. Не хочу, чтобы проезжающие мимо придурки увидели меня такой. Я знаю, что сейчас они ухмыляются, убеждаясь в том, что девчонкам на трассе и в самом деле не место.

Вместе с Тони мы поднимаем карт на тележку. Я не замечаю, что стираю до крови мозоль на руке.

– Сара, успокойся. У тебя еще будет шанс. Ты показала отличное время.

– Ты видел, что они сделали? Видел, что Алекс меня вышвырнул? – Мой голос невольно срывается на крик.

Механик отрицательно качает головой, и внутри меня все кипит. Нужно дождаться финала. Я надеюсь, что судьи все видели. Они должны были увидеть. Ведь они же судьи, черт возьми!

Не найдя на трибуне отца, я иду в палатку нашей команды. Но отца и там нет, так что я направляюсь на парковку, где сегодня утром он оставил свою машину. Когда я вижу пустующее место, мое сердце сжимается.

Отец уехал.

Чувствую, как подгибаются колени. Вернувшись в палатку, чтобы сесть, я покорно жду результатов. Дрожащими руками достаю из сумки телефон.

Ни одного сообщения.

Последним ударом становится решение судей: никто не оштрафован. Алекс не наказан! Наоборот, он выбился в лидеры и занял первое место.

Замечаю судью возле стенда с результатами. Направляюсь к нему решительным шагом, пытаюсь заговорить. Но он, поджав губы, обрывает меня на полуслове:

– Картинг – это тебе не игра в куклы, девочка. Если не нравится решение, тебя никто не заставляет гонять.

У меня за спиной раздается смешок. Все гонщики моей категории собрались перед стендом с результатами. И сейчас все они слышат, как судья меня отчитывает.

Я молча поворачиваюсь, но налетаю на чье-то плечо.

Подняв глаза, вижу, что передо мной стоит Алекс.

– Ты! – выдавливаю сквозь сжатые зубы и, с трудом осознавая, что делаю, толкаю его в грудь.

В висках стучит кровь. Алекс пытается мне что-то сказать, но я его не слышу.

– Ты – подлец!

Моя ладонь врезается в его щеку, и вокруг моментально воцаряется тишина.

– Сара Де Бернардис! Вы дисквалифицированы! – орет судья.

Мои глаза невольно наполняются слезами, но больше унижений я сегодня терпеть не намерена. Отвернувшись от толпы, я иду прочь.

Глава 1

Сара

– Поднимите руки, – приказывает полицейский.

Я с поднятыми руками послушно захожу в металлодетектор. На мне удобный спортивный костюм оверсайз молочного цвета, идеально подходящий для долгих перелетов. Рядом пикают датчики. Автоматическая лента несет ручную кладь в пасть интроскопа. Полицейский внимательно рассматривает меня, затем жестом требует приблизиться.

Бросаю взгляд на Камиллу, свою коллегу. Она уже прошла досмотр. Стоит напротив меня, держит в руках свой ящичек с вещами, широко улыбается и смотрит на полицейского, который сейчас проверяет ручным сканером мой капюшон. Смотрит так умиленно, словно наблюдает за котенком, играющим с солнечным лучиком.

Камилла неравнодушна к мужчинам в форме. Это я заметила уже давно.

Забираю с движущейся ленты поднос с моими вещами и подхожу к коллеге.

– Кого-то ждешь? – спрашиваю, улыбаясь.

Она качает головой, мечтательно вздыхает, заправляя за ухо свои длинные по плечи каштановые волосы.

– Тебе идет этот цвет. – Она подмигивает полицейскому, когда тот приближается, чтобы вернуть забытый ею шарф. —Спасибо.

Мужчина усмехается в ответ, однако выглядит очарованным улыбкой Камиллы.

– Нам пора. – напоминаю я коллеге.

Она берет с подноса свои кроссовки и начинает обуваться.

Камилла одна из первых присоединилась к редакции моего журнала Motors Magazin. Тогда о нём ещё никто не знал. Денег на рабочие командировки не было. О том, чтобы поехать в Бахрейн для освещения гонок «Формул», мы только мечтали. Даже на зарплаты не всегда хватало. Мы были молоденькими блогерами и журналистами.

Но за прошедшие шесть лет ситуация сильно изменилась. Теперь мы – известный в мотогоночном спорте журнал с популярным Youtube-каналом, и ни одна гонка не проходит без нашей аккредитации, а запросы от рекламодателей весьма радуют.

– Идем? – спрашиваю я, когда коллега вновь начинает пялиться на зад полицейского.

Камилла кивает, и мы вместе направляемся в сторону гейта.

Выпив свежевыжатый апельсиновый сок в баре, рядом с зоной ожидания, мы направляемся к киоску с книгами и свежей прессой. До Бахрейна – шесть часов полета. Самое время спокойно почитать, потому что потом времени уже не будет. Нас ждут три сумасшедших дня поисков эксклюзивного контента.

Пока Камилла выбирает себе новый номер любимого комикса, я беру первый приглянувшийся роман, затем окидываю взглядом выкладку журналов о мотоспорте наших конкурентов. На одном из них замечаю карт. Желто-красный Маранелло. Совсем как тот, который когда-то подарил мне отец.

Тогда мы весело проводили время. Отец возил меня по тренировкам на разные трассы, ездил со мной на гонки.

Потом все изменилось. Прошло восемь лет с момента той злосчастной гонки. Я могла бы быть первой, попасть на обложку журнала, а может, даже стать гонщиком «Формулы»… Ведь все чемпионы начинают свой путь именно с картинга.

При воспоминании о том моменте, когда меня дисквалифицировали, защемило в груди. Мне было всего шестнадцать…

Отец больше не дарил мне подарков на дни рождения. Он вообще с тех пор со мной не разговаривал. Папа решил, что лучше мне общаться и жить только с мамой. Я не оправдала его ожиданий. Он хотел мальчика, успешного гонщика, а выросла бездарная, да к тому же еще и дерзкая девчонка.

Тот день изменил мою жизнь. Переломил ее пополам. Хотя нет. Первым переломным моментом стал развод родителей. Я осталась жить с матерью, а с отцом мы общались во время тренировок и гонок по картингу.

Внутренне я понимала: если брошу спорт – у меня больше не будет возможности проводить время с отцом. Кто же знал, что все закончится так некрасиво, без слов, без прощаний… Он просто перестал отвечать на мои звонки и сообщения. Мама лишь качала головой, советовала простить и отпустить. Но ведь я его дочь! Неужели я настолько недостойна его внимания, что он даже не хочет со мной разговаривать?

Однажды я пришла к офису отца: он был главным редактором известного спортивного журнала. Секретарь сказала, что босс занят, и я решила подождать. И ждала в приемной до вечера. А после милая девушка сообщила, что её начальник уже ушел. Папа знал, что я жду его под дверью, и вышел через черный ход! После этого обида глубоко засела в моем сердце.

Но я все равно отчаянно нуждалась во внимании отца – и стала его конкурентом: создала свой спортивный журнал, набрала команду. Теперь отец уже не может меня игнорировать. Особенно сейчас, когда рейтинг Motors Magazine на две позиции выше, чем рейтинг его журнала.

Motors Magazine выиграл много премий. Все это я сделала без использования папиной фамилии Де Бернардис. Зная, что отец известен в мотоспорте как выдающийся журналист и главный редактор известного журнала, я отказываюсь использовать его фамилию. Я – Сара Мартинелли и гордо ношу девичью фамилию своей мамы.

Если бы не позорная дисквалификация… Может, я все еще общалась бы с отцом.

Но тот день остался в моей памяти настоящим кошмаром. Никогда не забуду этот стыд! И тем более не забуду лицо темноволосого парня с карими глазами, из-за которого все произошло.

Алекс не испытывал ни капли сожаления. Я считала его достойным соперником, другом, даже больше чем другом, иногда он даже проскальзывал в моих подростковых мечтах, но… оказался подлецом. Подумать только, а я с ним даже целовалась!

Стоя в очереди, я рассеянно смотрю вперед. В голове мелькают кадры того страшного дня. Осуждающие взгляды, смешки, звук пощечины, отвешенной мной Алексу.

Внезапно в проходящей мимо киоска толпе мелькает то самое ненавистное лицо. Меня сразу же выкидывает из воспоминаний, сердце, глухо бухнув, замирает.

Не может быть! Я пристально всматриваюсь в людской поток, но Алекс уже исчез. Должно быть, показалось…

Протираю глаза ладонью. Слишком много работаю за компьютером в последнее время, вот и мерещатся призраки прошлого.

Но я точно знаю, что если еще раз встречу мерзавца, который испортил мои отношения с отцом и карьеру гонщика – пощечина покажется ему лаской!

– Сара! Похоже, посадка началась, нам пора. – зовет меня Камилла.

***

В битком набитом самолете мы садимся на свои места. Я больше чем уверена: половина пассажиров летит на гонки. А может, и больше: ведь в эти выходные проходит Гран-При Бахрейна. Открытие сезона «Формулы 1». Конечно, как спортивные журналисты ведущего медиа мы не можем пропустить такое событие.

Камилла уже достала свое расписание. Чем больше интервью мы возьмем – тем лучше. Нас только двое, придется действовать слаженно и не терять ни минуты.

График насыщенный: нужно познакомиться с новыми гонщиками, встретиться с чемпионами, поговорить с их агентами, а может, и договориться о больших интервью.

В момент гонок все из мира «Формул» съезжаются в одно место, и работать приходится нон-стоп. Пообщаться с участниками соревнований удается не только на пресс-конференциях: с пилотами и их командами можно переговорить в паддоке, в хоспиталити (гостевой зоне) и даже на трибунах.

Я знаю всех гонщиков «Формулы 1» в лицо. И не только их, но и их механиков, агентов, родственников, даже девушек. Это ответственная работа, нельзя позволить себе ошибиться и назвать кого-то чужим именем.

Активность в наших соцсетях огромная, но я постоянно работаю над тем, чтобы она повышалась.

– После квалификации пройдет пресс-конференция. Я слежу за «Формулой 2» и «3». Ты можешь сосредоточиться на «Формуле 1». Я приготовила бук с пилотами и краткой информацией о них, – говорит Камилла после взлета.

Полет будет долгим, поэтому решаю посмотреть. Почитать книгу еще успею.

Я принимаю из рук Камиллы толстую папку и принимаюсь ее листать.

В «Формуле «3» и «2» есть новые лица – потенциальные гонщики «Формулы 1» следующих сезонов. Молодые ребята, прошедшие картинг, каждый из них стремится быть первым. Конкуренция жесточайшая: приехал в первой тройке – есть надежда, что спонсоры продвинут тебя дальше. Если, конечно, у твоего папаши нет лишних миллиардов. Но даже в этом случае без экзаменов, лицензии и специфических тестов в паддок тебе не въехать. Никто не возьмет на себя ответственность за аварию на трассе, особенно если в нее попадает богатенький наследник.

Смотря на новые лица, я понимаю, что правильно делаю, изучая бук заранее. Очень много новичков.

В прошлом году чемпионатами «Формул» занимались Камилла и Кьяра, но последняя скоро родит ребенка (кстати, от гонщика, у которого часто брала интервью), так что в этом году обязанности Кьяры пришлось взять на себя мне.

Я категорически против того, чтобы мои корреспонденты заводили романы с теми, у кого берут интервью. Это непрофессионально и вредит репутации женщин-журналистов в мире мотоспорта. Усмешки и колкости в адрес редакции мне не нужны. Ведь половина моей команды состоит из прекрасных, смелых и умных девушек, которые любят адреналин, занимаются спортом, а кто-то даже носит звание чемпиона.

Думаю, именно поэтому мой журнал и канал пользуются успехом. Девушки, способные превзойти мужчин в скорости, вызывают интерес и любопытство и мужской, и женской аудитории. Часть меня борется за то, чтобы все имели одинаковые шансы на трассе, без исключений, половой дискриминации и пошлых предрассудков.

Когда Кьяра рассказала про свое положение, я ужасно разозлилась. Ей следовало рассказать мне об этом сразу, до того, как пошли неприятные слухи.

История закончилась хорошо (Кьяра и её гонщик на самом деле красивая пара), но теперь, Кьяра не имеет права освещать соревнования, в которых участвует отец ее будущего ребенка. Сейчас она в редакции, занимается другими делами.

Ну а мне приходится лететь на Гран-При Бахрейна. Я бы с радостью нашла замену, но заменить Кьяру некем.

Продолжив перелистывать альбом, я задерживаюсь на одной из страниц. Эти высокие скулы, темные волосы и черные глаза…

– Алекс… Росси… – Мои пальцы начинают подрагивать.

– Ты с ним знакома? Говорят, он гений. Спонсоры следят за ним с чемпионата Ф3. – Коллега восторженно смотрит на пилота.

Я молчу. Внутри разгорается пламя. Вот он, тот самый человек, из-за которого закончилась моя гоночная карьера. Он слегка изменился, черты лица стали мужественнее, взгляд – глубже. Тогда он был шестнадцатилетним подростком. Теперь…

Призрак прошлого все-таки преследует меня. И вновь боль от позора смешивается со злостью. Алекс Росси подставил меня, заморочил мне голову, а теперь смотрит с фотографии – красивый, но подлый! Сжимаю зубы. Это значит, что, скорее всего, я встречусь с ним. Во мне просыпается доверчивая и наивная девушка-подросток, которая все еще помнит свой первый поцелуй. Молодая Сара, которой легко разбили сердце.

В висках пульсирует кровь. Я прилагаю огромное усилие, чтобы вернуть себя в здесь и сейчас. Но выходит плохо. И я злюсь на себя и на Алекса.

– С тобой все в порядке? – спрашивает Камилла.

– Конечно, – отвечаю я и встаю с кресла.

Злость настолько сильна, что я не могу сидеть. Нужно размяться. Будь у меня возможность, я сейчас же отправилась бы на пробежку. Но в летящем самолете можно только пройтись по коридору от одного туалета до другого. Я решаю пойти умыться холодной водой. Осталось достать косметичку.

Тянусь к полке с ручной кладью, чтобы взять сумку. Дверцу, как назло, заклинивает. Мне хочется ударить по ней, как в тот день, когда я молотила со всей злости по рулю карта. Я уже собираюсь это сделать, но неожиданно мужская рука ловко нажимает на механизм. Дверца отскакивает вверх, а сумка летит вниз, на меня. Та же мужская рука ловит ее и подает мне.

– Спасибо, – выдыхаю я.

Поднимаю глаза на человека, который любезно мне помог.

Бывают моменты, когда земля уходит из-под ног. Не самое удачное выражение в летящем высоко над землей самолете. Но именно так я чувствую сейчас, глядя на лицо гонщика «Формулы 2».

Он на голову выше меня. С широкими плечами, в черной футболке, обтягивающей мускулистый торс. На его лице – улыбка.

Передо мной стоит Алекс. Алекс Росси.

Призрак прошлого не преследует меня. Он стоит передо мной.

Я смотрю снизу вверх на Алекса, и мне приходится закусить губу, чтобы не ахнуть. Хочется потрогать его пальцем, проверить, насколько тверды эти выступающие мускулы. И что самое страшное… Меня обдает знакомым ароматом кофе ристретто с ноткой ванили, от которого я теряю голову.

Всего минуту назад я собиралась продумать план мести для человека с фотографии, но все еще представляла симпатичного парнишку, которого знала восемь лет назад. Увидев его сейчас, громадного и сильного, я открываю рот, не в силах скрыть удивление. Руки автоматически ищут спинку сиденья, на которую можно было бы опереться.

Не придумав ничего лучше, я выхватываю из рук Алекса сумку, со стуком захлопываю дверцу полки, бросаю сухое «спасибо» и отворачиваюсь, надеясь, что он не узнает меня. Для того, чтобы разработать план мести для новой версии Алекса, мне нужно прийти в себя и подумать на холодную голову, без знакомого аромата, одурманившего меня.

– Сара? Сара Де Бернардис? – слышу голос за спиной.

Черт! Он все еще там. Нависает надо мной сзади. Мне вдруг становится тесно в проходе самолета. Я словно становлюсь клаустрофобкой и забываю, как правильно дышать. Он все-таки узнал меня! Прилагаю усилие, чтобы не вздрогнуть, и с каменным выражением лица делаю вид, что ничего не услышала.

Камилла смотрит на меня в недоумении. Я уверена, она уже узнала гонщика. Понимаю, что коллега собирается что-то сказать, поэтому, вцепившись в ее руку, я слегка качаю головой, давая понять, чтобы Камилла молчала.

Я сажусь на свое место в проходе. Краем глаза вижу, что Алекс не ушёл. Напротив, он придвинулся ближе, наклонил голову, облокотился на спинку кресла и стал вглядываться в мое лицо.

Я чувствую, как внутри закипает раздражение.

– Молодой человек, вы кого-то ищете? – спрашиваю с невозмутимым видом, чеканя слова.

Алекс ухмыляется. Вот наглец!

– Да, вы очень похожи на мою знакомую, Сару Де Бернардис. Думаю, что у вас может быть много общего. Вы случайно не участвовали в гонках на картингах?

Тон вежливый, придраться не к чему, но я замечаю нотку наигранности. Черт возьми, да он ждет, пока я выдам себя!

Меня бросает в жар. Внутри борются две Сары: одна, которая вот-вот встанет, чтобы выругаться, высказать все этому гаду, а может, и влепить ему пощечину; и другая, сдерживающая себя всеми силами и стремящаяся рассуждать холодно. А еще есть маленькая Сара-подросток, желающая просто прижаться к его плечу. Но я не собираюсь повторять свой позор и оказываться в нелепом положении. Нет, в этот раз я найду подходящий момент, чтобы нанести удар врагу!

Но не здесь, не сейчас.

– Вы ошиблись. Я не Де Бернардис.

– Я могу подтвердить, – встревает Камилла, – она не Де Бернардис, она…

Сжимаю ладонь коллеги как можно сильнее и грозно смотрю ей в глаза. Не хватает ещё, чтобы Камилла назвала моё настоящее имя!

– Она точно не Де Бернардис, – спохватывается коллега, вовремя поняв мой намек.

Алекс складывает руки на груди и окидывает меня недоверчивым взглядом. Я ощущаю себя словно на детекторе лжи. У меня даже вспотели ладони! Я только что нагло соврала человеку, и мне явно не поверили. Он еще и улыбается.

– Молодой человек, если вы не отойдете, мне придется позвать стюардессу, – сухо говорю я. – Не думаю, что вам нужны проблемы.

Ухмыляясь, Алекс кивает, подмигивает и наконец-то уходит. Я облегченно выдыхаю. Замечаю, что он направляется в хвост самолета. После этого неловкого инцидента мне совсем расхотелось идти в туалет.

Замечаю на себе вопросительный взгляд Камиллы.

– И что это было? – возмущенно спрашивает она.

Я закрываю глаза. Придется выдумывать объяснение.

– Ты же знаешь, что это был Алекс Росси? Я могла бы с ним поговорить, взять интервью. За ним следят многие спонсоры.

Коллега права. Для ее колонки это была бы отличная возможность.

Закрываю глаза ладонью, подбирая слова. Они не находятся. Мне потребовалось немало сил, чтобы соврать Алексу, и я еще не успела переварить нашу неожиданную встречу. Единственное, чего я хочу сейчас, это посидеть в тишине и подумать.

– Вы знакомы? – начинает угадывать Камилла.

Я поднимаю глаза.

– Так, значит, знакомы! – Уголки губ коллеги поднимаются, она складывает ладони перед с собой. – Он твой бывший?

– Нет! – резко отвечаю я. – Нет, просто… Я его знаю, это правда. И не скажу, что наше общение было приятным. Я даже не хочу об этом рассказывать.

Камилла разочарованно поджимает губы. У неё профессиональное чутье журналистки: она чувствует, что я чего-то не договариваю. Но если коллега узнает о моем провале и позорной дисквалификации, я вряд ли смогу это пережить.

Наконец Камилла погружается в чтение журнала, время от времени косо поглядывая в мою сторону, и я начинаю продумывать план мести.

Пусть Алекс и застал меня врасплох своим внезапным появлением и широкими атлетическими плечами и таким знакомым будоражащим ароматом, я твердо намерена не забывать о прошлом унижении и обиде. Да, он довольно привлекателен внешне, а его улыбка может показаться очаровательной и обаятельной. И возможно, такой высокий и подтянутый парень, как он, мог бы даже соответствовать моему вкусу, если бы не его низкий поступок! Воспоминания о том, как он вытолкнул меня с трассы во время гонки на картах, лишив шанса на победу, всё ещё свежи в моей памяти. Я не могу простить ему предательство и не позволю себе поддаться мнимому очарованию.

Итак, Сара Мартинелли, что мы имеем: Алекс Росси, гонщик «Формулы 2». Уверена, его цель – попасть в «Формулу 1». Все пилоты мечтают об этом. Спонсоры с лупой наблюдают за ним, выявляя все возможные недостатки, чтобы после подписания контракта не кусать себе локти. Я – журналист, и в моих силах сделать его привлекательным для публики или, наоборот, заставить всех его ненавидеть.

Я сделаю все, чтобы Алекс не смог стать гонщиком «Формулы 1» и чтобы ни один спонсор не обратил на него внимания! Я уверена, что у каждого человека есть темные секреты, тщательно спрятанные от любопытных глаз. Я сама узнаю об Алексе Росси все и сделаю тайное явным.

Но сейчас мне нужно прийти в себя, охладить голову и набраться сил перед рабочими выходными.

Глава 2

Алекс

Я наконец-то встретил ее.

Сара Де Бернардис. Я не забыл ни ее имени, ни лица. Та самая бойкая гонщица, которая утерла нос парням в картинге. Ее имя, словно навязчивая мелодия, на протяжении восьми лет звучало в моей голове. Я пытался найти ее: искал в социальных сетях, расспрашивал знакомых, лелея надежду объясниться, но она словно исчезла из этого мира, растворилась без следа.

Жаль, что, между нами, все так закончилось. Я понимаю, почему Сара делает вид, будто мы не знакомы. Имеет полное право. Только теперь я не могу допустить, чтобы она исчезла.

Наблюдаю за Сарой, сидящей в кресле у прохода. Ее длинные каштановые волосы ниспадают волнами на плечи. Она стройна и подтянута: сказывается спортивное прошлое. Тонкие пальцы нервно терзают подлокотник кресла.

Она выглядит одновременно хрупкой и сильной. В ней чувствуется напряженная энергия, готовая в любой момент вырваться наружу. Я помню ее такой – решительной, бесстрашной гонщицей.

Ее глаза сверкают, в них плещется целая буря эмоций – гнев, обида, смущение. Я не могу отвести взгляда, завороженный этим ураганом чувств. Часть меня все еще хочет броситься к ней, упасть на колени, попросить прощения и рассказать правду. Но другая часть жаждет просто коснуться ее, вдохнуть аромат ее кожи, запустить пальцы в ее волосы…

Что ж, путь к её прощению будет нелегким. Но я готов идти до конца.

– Давай, рассказывай! Кто она? – спрашивает Макс, как только я возвращаюсь на свое место.

– Она тебе понравилась, не так ли? – Друг пытается заглянуть мне в глаза. – О да, она тебе очень нравится! Неужели у Алекса Росси есть сердце?

Отмахиваюсь, хоть и знаю, что Макс не отстанет.

– Допустим, у меня все же есть сердце. Макс. Мне нужна помощь. Девушка, с которой я разговаривал, вряд ли даст мне свой номер. Вернее, точно не даст.

– Ого, что ты такого натворил, чтобы разозлить нежную особу?

– Она не такая нежная, как тебе кажется. Можешь быть уверен, в картинге она уделает тебя на первом же круге.

– Да ладно!

– Но разозлил я ее… сильно. Дело было восемь лет назад.

– Чувак! Неужели она – та самая?

Макс – мой коллега по гонкам. Мы вместе прошли через чемпионат «Формулы-3» и теперь гоняем бок о бок в одной команде. На трассе мы соперники, а вне трассы – друзья.

– Девушку, с которой я разговаривал, зовут Сара. Я не могу ее упустить, как восемь лет назад.

– О! – Макс присвистнул. – Ничего себе, как все серьезно.

– Сконцентрируйся. Рядом с ней сидит другая девушка, ее знакомая. Которая сейчас встает с сиденья.

Я смолкаю на пару секунд, чтобы понаблюдать за тем, как меняется выражение лица друга. Его любопытство сразу же переходит в другую фазу, как только он понимает, что в ситуации есть нечто интересное для него. При разговоре о девушках Макс не может оставаться безучастным.

– Ты сможешь познакомиться с ней?

– Без вопросов. Конечно, смогу.

– И узнать номер Сары?

– Ты много просишь, но я справлюсь.

Я тоже уверен, что Макс справится: ведь я много раз видел, как он знакомится с женщинами. Он словно мужчина-сирена: умеет заманить их и заставить сделать все, что захочет.

– Спасибо. – Я улыбаюсь и смотрю на ряд, где сидит Сара.

– Эй! – Он толкает меня локтем. – Ты забыл сказать, что мне за это будет!

Точно. Макс никогда не делает ничего просто так. Даже если ему принесёт это удовольствие.

– Чего ты хочешь?

– Ну… – Он задумчиво посмотрел вверх, словно там висел список его желаний и сейчас он выбирал, какое из них лучше. – Я хочу, чтобы ты одолжил мне на неделю твою пантеру.

– Нет, только не это!

– Да.

– Нет, ты разобьешь ее!

– Ну, тогда сам. – Макс поджимает губы и разводит руками.

Я вздыхаю. Доверить коллеге мою черную Порше Каррера – очень плохая идея. Я знаю, как водит Макс на дороге, и мне становится страшно за пантеру. С другой стороны, ради Сары я готов и на большее.

– Хорошо. Но сначала я хочу видеть номер телефона.

– Отлично. – Макс довольно потирает руки и приказывает: – Опиши цель.

– Блондинка, голубые глаза, в кепке и в твоем вкусе. И сейчас она встает с кресла.

– Понятно. Учись. – На его лице отображается непоколебимая уверенность в победе.

Макс достает маленькую бутылку с водой и осушает ее наполовину. Как только блондинка выбирается из своего ряда, друг перемещается в проход, где начинает ее поджидать, делая вид, будто беседует со мной. Когда он поворачивается и как бы случайно с хрустом сжимает бутылку, выливая содержимое на приблизившуюся девушку, я понимаю, что Максу следовало стать актером, а не гонщиком. Он так натурально изображает удивление и невинное смущение, что я почти ему верю.

– Девушка, простите, я не хотел! – Макс включает всё свое очарование, пока знакомая Сары разглядывает мокрое пятно на своем топе.

Вздохнув и цокнув языком, девушка поднимает взгляд на друга и всматривается в него, слегка нахмурив брови.

– Макс Резнати?

Замечаю, как друг сглатывает, явно не ожидая, что девушка может знать его имя.

– Да. Мы знакомы? – Макс растерянно улыбается и, похоже, перебирает в голове лица всех блондинок, с которыми когда-либо встречался.

– Нет. Пока что нет.

– Я могу предложить вам мою толстовку. – Он так деликатно протягивает девушке заранее подготовленную одежду, словно она принцесса, которой вдобавок еще нужно поклониться.

– Хорошо, спасибо. – Блондинка улыбается и, мне кажется, нисколько не смущается. Чего нельзя сказать о Максе. Он внезапно стал немногословен.

– Ммм… – Девушка задерживает взгляд на комиксе, лежащем на сиденье Макса. – Дилан Дог… Пожалуй я возьму и это. – Не дожидаясь ответа, она забирает комикс, прямо перед глазами друга. Невероятно. Макс, никому не позволяющий трогать свои комиксы, с идиотской улыбкой запоздало кивает незнакомке.

– Я занесу все завтра в хоспиталити твоей команды. Можешь записать мой номер. – Сама предлагает девушка.

Она диктует, а Макс послушно записывает. После обмена номерами Камилла (так она представилась) забирает толстовку Макса, снова улыбается и, помахав нам рукой, уходит в конец коридора.

Спустя несколько минут она вновь проходит мимо нашего ряда, уже переодетая, и мило подмигивает моему другу.

– Похоже, я где-то уже ее видел, – сообщаю ему.

– Где-то? Ты шутишь? – Брови Макса поднимаются от удивления. – Это же Камилла Пирелли! Популярная видеоблогер!

– Я не слежу за блогерами.

– А зря! – Он откидывается на спинку кресла. – В жизни она прекраснее, чем на экране. Ты не представляешь, какая она крутая! Она даже выиграла в национальном чемпионате по мотокроссу! – Макс на мгновение замолкает, закрывает глаза и мечтательно произносит: – Она знает мое имя…

– Значит, у ловеласа Резнати тоже есть та самая? – не удерживаюсь от подкола я.

Первый раз вижу друга таким растерянным в присутствии девушки. Он сейчас словно подросток на первом свидании, опасающийся сморозить глупость. Вывод напрашивается сам собой.

– Тс-с. – Макс прикладывает палец к губам. – Это секрет.

– Все с тобой понятно. Главное, не забудь, что ты мне пообещал.

***

Я захожу в номер отеля, планируя принять освежающий душ после долгого перелета и немного отдохнуть. Но стоит мне бросить сумку на пол, как мой телефон звенит, прерывая мысли о заслуженном отдыхе.

– Аэропорт Бахрейн, простите за беспокойство, я разговариваю с мистером Росси?

– Да, – отвечаю.

– Мы нашли ваш багаж.

– Мой… багаж? – спрашиваю, окидывая взглядом чемодан, который уже собирался открыть. – Вы ошибаетесь, у меня все на месте.

– Простите, на вашем рейсе одна пассажирка потеряла багаж. Мы подозреваем, что ваши чемоданы были перепутаны. Вы не могли бы проверить вашу этикетку?

Я наклоняюсь к серому чемодану. С трудом читаю имя хозяина: «Сара Мартинелли». Черт! Это и правда не мой багаж.

– Мисс, вы правы, я ошибся.

Надо же, я был уверен что это мой чемодан. Размер, цвет, марка – совпадает все, кроме имени на этикетке.

В следующий раз обязательно обклею чемодан цветными стикерами, чтобы точно не спутать. Значит, это багаж некой Сары Мартинелли. Жаль что не Де Бернардис! Тогда у меня был бы шанс встретиться с ней еще раз.

– Вы можете вернуться за своим багажом в аэропорт сегодня вечером или дождаться завтрашнего дня.

Уже слишком поздно. А завтра рано утром мне нужно быть на тренировке. Приходится отказаться, но мне в голову приходит другая идея:

– Скажите, если мисс Сара Мартинелли в городе, я могу сам подвезти ей чемодан и обменяться?

– Только если она согласится.

– Конечно, понимаю.

После короткой паузы девушка сообщает, что Мартинелли согласна. Мне дают номер телефона и адрес отеля в нескольких кварталах от моего. Пожалуй, это и впрямь лучший вариант из всех возможных. Пассажирке не придется томиться в ожидании в аэропорту, пока я доберусь до нее на такси.

Когда приходит сообщение: «Я в отеле, можешь привести чемодан», – мои брови взлетают вверх. Бесцеремонно, однако.

Я приезжаю по указанному адресу на такси, выхожу из машины и направляюсь ко входу в отель. На ресепшене меня встречает девушка-администратор. Она кивает в сторону холла и указывает на одинокую женскую фигуру, сидящую за столиком рядом с баром. Направляюсь к ней, сжимая ручку чемодана.

Незнакомка поворачивается в мою сторону – и я замираю. И не могу сдержать довольную усмешку. Какая удача, я случайно забрал чемодан той самой персоны, с которой так хотел встретиться! И даже получил ее номер телефона.

Глаза Сары Де Бернардис впиваются в меня с такой злостью, словно я только что замочил зайчика. Это она. Она и есть Сара Мартинелли. Пожалуй, мое желание вновь увидеться с ней исполнилось… только, кажется, она испепелит меня взглядом до того, как я к ней приближусь. И я буду не против.

Прежде чем я успеваю сдвинуться с места, очарованный ее недовольным личиком и пухлыми губами, Сара подходит сама, таща за собой мой чемодан. Колесики дребезжат по мраморному полу, отдаваясь эхом в просторном вестибюле отеля. Удивительно, ее чемодан идентичен моему, даже цвет и фирма те же самые. Как бы вновь их не перепутать, хотя я буду только рад такой оплошности.

– Это лучшее, что я мог увидеть за сегодня, – заявляю я вместо приветствия.

Ее разгневанное лицо выглядит так соблазнительно!

– Что ты сказал? – Она с возмущением смотрит мне в глаза. Ее волосы спадают волнами на плечи, а губы, такие нежные, приоткрываются, готовясь еще что-то сказать.

Ей чертовски идет, когда она злится.

– Я рад встретиться вновь, Сара Мартинелли. – Ухмыляюсь. – Ты сменила фамилию?

– Посмотрим, будешь ли ты также рад завтра.

– А что будет завтра? Мы снова встретимся?

Она мило прикусывает губу, а ее глаза прищуриваются и с вызовом меня изучают. Сара берет ручку своего чемодана, небрежно соприкасаясь с моей рукой. Я наклоняюсь к ней и шепчу:

– Тебя проводить?

– Нет, – отрезает она, поворачивается и удаляется, покачивая бедрами. Я не могу оторвать от нее взгляд, любуясь уверенной осанкой.

***

Сердце еще бешено колотится в груди, когда я заезжаю в бокс после блестящей квалификации. Руки слегка дрожат от волнения и выброса адреналина. Но я горжусь своим результатом. Сегодня я всем продемонстрировал, на что способен. Открытие сезона показывает, кто ты есть, особенно это важно для новичков, таких, как я. Ведь завтра будет моя первая гонка на «Формуле 2».

Снимаю шлем и проворно выбираюсь из кокпита. Механики уже спешат ко мне, их лица озарены улыбками. Они хлопают меня по спине и жмут руки, поздравляя с отличным кругом. Их восторг заразителен, и я ловлю себя на том, что тоже начинаю широко улыбаться. Я чертовски доволен результатом!

– Росси, ты просто монстр! – кричит кто-то из ребят.

Для членов команды это большая победа, ведь мой результат – плод их работы. Каждый внес свой вклад в настройку болида и стратегию заездов.

Стартовать завтра с первого ряда! Какой гонщик не мечтает об этом? Теперь главное – хорошо выспаться и на самом соревновании выложиться по полной. Мне по плечу навязать борьбу лидерам прошлогоднего чемпионата!

Пробираюсь к боксам сквозь толпу техников, похлопывая каждого по плечу и принимая поздравления. Довольный, все еще в гоночном костюме, я поднимаюсь в зал конференций, чувствуя себя победителем. Сажусь за длинный стол, глядя на приготовленные микрофоны. Я не очень люблю пресс-конференции, но мой менеджер Артур сразу предупредил, что выступления для прессы – обязательная часть нашей профессии. Между нами есть соглашение: я отвечаю на вопросы газетчиков только в исключительных случаях, а в остальное время за меня говорит сам Артур, объясняя журналистам тактику и стратегию. Это позволяет мне сосредоточиться на гонках, а не на пустой болтовне.

Поэтому я здесь, в тени боксов, отпиваю несколько глотков прохладной воды из бутылки. После изнурительных заходов в квалификационных заездах мое тело требует восполнить запасы жидкости и немного отдохнуть.

Пока журналисты задают вопросы Артуру, я мельком оглядываю зал – и мое сердце замирает. Среди толпы репортеров я замечаю Сару. Она в белоснежной рубашке, слегка расстегнутой на груди. Ее роскошные волосы рассыпаются по плечам, а глаза сверкают азартом. Ловлю себя на том, что не могу оторвать глаз от этой девушки. И вот она тянет вверх свою изящную руку, чтобы задать вопрос.

– Алекс Росси, я хотела бы задать вопрос именно вам.

Артур одобрительно кивает, а значит, мне придется отвечать. Я ощущаю подвох, пытаюсь сосредоточиться.

– Мистер Росси, примите мои поздравления: вы показали отличное время на квалификациях. Уверена, многие спонсоры внимательно наблюдают за вашими успехами. – Сара делает паузу, коварно улыбаясь. – Но скажите, как вышло, что такой гонщик, как вы, иногда путает имена и даже… чемоданы?

Журналисты, сидевшие в первом ряду, услышав необычный вопрос, сначала оборачиваются на нее, а затем на меня – в ожидании ответа. Я чувствую, как на моих висках пульсирует кровь. Сара смотрит на меня с вызовом, ее глаза сверкают задорным огоньком.

– Усталость после перелета, мисс Мартинелли.

Кажется, она собирается использовать любой повод, чтобы задеть меня. Я сглатываю и крепко сжимаю зубы. У нее это получается.

– Как часто такое с вами бывает?

– Редко. Практически никогда. – Зачем я вообще отвечаю на ее вопросы? Но голос Сары окутывает меня, и я неспособен соврать. Я почти готов признаться как часто буквы просто пляшут перед моими глазами, но это заставило бы спонсоров волноваться. Сейчас мне этого лучше избегать.

Я не мог знать, что ее зовут Мартинелли: она гоняла под именем Де Бернардис. А чемодан… Кто угодно смог бы спутать два одинаковых чемодана.

Но она словно поставила себе цель заставить меня признать публично, что я дислексик.

– Вы уверены, что усталость не помешает вам на трассе во время гонки?

Шепот в зале. Я уверен, этого достаточно, чтобы орда журналистов и спонсоров встрепенулась.

– Уверен, – резко отвечаю я, переводя взгляд на Артура.

Тот сразу берет слово, заверяя, что все пилоты отдыхают как положено, но физическая усталость – неотъемлемая часть соревнований.

Возвращаюсь взглядом к Саре. Она продолжает с вызовом смотреть на меня.

***

После пресс-конференции я не спешу, а Сара приближается ко мне, словно желая что-то сказать.

– Алекс, все езе пользуешься своими грязными маневрами. – ядовито шепчет она, пока мы остаемся одни в коридоре.

Ее лицо слишком близко ко мне, чтобы я мог остаться равнодушным, и его выражение слишком дерзкое, чтобы я промолчал. Впечатываю руку в стену, закрывая Саре проход.

– Я тоже рад тебя видеть, Де Бернардис.

Она краснеет и возмущенно выдыхает.

– Я Мартинелли, – процеживает она сквозь зубы, нагибается и ловко проскальзывает под моей рукой. От нее остается лишь легкий фиалковый аромат. Я прикрываю глаза, пытаясь запомнить этот запах. Он сводит с ума.

Сара здесь, рядом. Это звучит как подарок судьбы, если бы только она разрешила рассказать ей правду о том, что произошло восемь лет назад…

Глава 3

Сара

Восемь лет назад.

– Только не говори, что тебе нравится Марк! – восклицаю я, обращаясь к Миранде, своей лучшей подруге, которая приехала поддержать меня на гонках по картингу. – Он несносный тип. Хуже него только Дэн.

Я спрыскиваю пеной WD40 свой шлем, и протираю его бумажным полотном, очищая от грязи, оставшейся после сегодняшних заездов. В нос бьет едкий запах. На мне расстегнутый гоночный комбинезон. Уже вечер, но солнце Сан-Ремо палит нещадно, а мои волосы, выбившиеся из тугого пучка, прилипают к шее.

– Возможно, – загадочно улыбается подруга. – А вот тебе, могу поспорить, нравится вон тот паренек. – Миранда изящно взмахивает рукой, указывая в глубь ряда шатров разных команд. Туда, где стоит Алекс Росси. Он, как и я, еще в комбинезоне, но спущенном до пояса, и в футболке, моет свой карт вместе с механиком. Ловлю его взгляд, подмигиваю и отворачиваюсь, чувствуя, как краска заливает щеки. Фыркаю, пытаясь скрыть смущение:

– Да ладно тебе… Он просто хороший гонщик, вот и все.

Миранда хихикает, явно не веря ни единому моему слову.

– Ну да, конечно. Будто я не вижу, как ты на него смотришь каждый раз, когда думаешь, что никто не замечает.

Я закатываю глаза, думая о том, что не могу позволить себе отвлекаться на мальчиков. Именно сейчас, когда я так близка к своей мечте. Я набрала достаточно баллов за этот сезон, чтобы претендовать на первые три места в чемпионате. Одна ошибка – и все старания пойдут насмарку.

– Сегодня вечером будет тусовка на пляже, с диджеем, не хочешь заглянуть? На полчасика! Мы просто пройдемся мимо после ужина, и все. Как тебе идея?

– Только если сначала ты мне поможешь отмыть карт. – Смеюсь и кидаю мочалку подруге.

– Договорились. —Миранда цокает языком и прищуривает глаза.

Затем мы целый час приводим в порядок карт и шатер команды, помогая Тони, моему механику.

– Сара, иди уже в душевую, пока не закрылась, – советует механик, и я слушаюсь.

Мне не терпится снять комбез. Но я всегда тщательно подготавливаю карт к следующему дню, а заодно жду удобной минуты, чтобы не пришлось стоять у душевых в толпе парней-гонщиков, выслушивая тупые шутки и грязную подростковую брань. Миранда остается ждать в шатре, а я беру сумку со сменной одеждой и направляюсь к сереньким кабинкам за гоночной трассой. Иду вдоль соломенных тюков, которыми выложена временная трасса Сан-Ремо, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Тренировки закончены, трек пустует, лишь кто-то из персонала подкладывает тюки на поворот, в который сегодня вылетела добрая дюжина гонщиков. Я останавливаюсь, чтобы проследить за линией шпильки.

– Лучше начинать торможение на середине прямой, – слышу я мужской голос совсем рядом.

Алекс подошел бесшумно. Я улыбаюсь, проследив за его взглядом. Мы смотрим на один и тот же поворот.

Я согласно киваю.

– Да, ты прав. Я как раз думала об этом. Сегодня чуть не вылетела там.

Алекс улыбается – и мое сердце начинает биться чаще. Я замечаю, что его глаза цвета темного каштанового меда, хотя сегодня с утра мне казалось, что они черные, как самая загадочная ночь. Кажется, я впервые стою так близко от него. Я даже ощущаю запах кофе ристретто на его губах.

– Я заметил. Ты хорошо справилась.

– Спасибо, – отвечаю я, чувствуя, что щеки снова начинают гореть. – Ты тоже отлично проехал сегодня.

Некоторое время мы стоим молча, глядя на трассу. Вечернее солнце окрашивает её в золотистые тона.

– Сара, – вдруг говорит Алекс, поворачиваясь ко мне, – сегодня вечером будет вечеринка на пляже. Ты не хотела бы…

– Да! – выпаливаю я, не дав ему закончить. – То есть, да, я слышала о ней. Собираюсь пойти с подругой.

– О… – Алекс выглядит немного разочарованным. – Ну, может, увидимся там?

– Конечно, – улыбаюсь я. – Буду рада.

Мы снова замолкаем, но теперь тишина кажется наэлектризованной. Я чувствую, как между нами что-то меняется, словно воздух становится гуще.

Алекс кивает, и я быстро отворачиваюсь, чтобы он не увидел, как широко я улыбаюсь.

Сара

Настоящее время

– Сара, постой, я забегу сюда на пару минут! –Камилла указывает в сторону Apex Race Team моторхоума, своей отполированной поверхностью отражающего закат Бахрейна.

Вид красной эмблемы команды заставляет меня стиснуть зубы. Это команда Алекса. Сегодня я прошла мимо несколько раз, собирая интервью по паддоку и встречаясь с гонщиками. И каждый раз напряженно выискивала подходящий вопрос, который смог бы разоблачить некорректное поведение Алекса в гонках на пути к «Формуле». Наверняка не только от меня одной Росси избавился с помощью запрещенных приемов. Что еще сошло ему с рук?

Но пока мне все еще не за что зацепиться, нет подходящего вопроса. Гонки картинга и «Формул» – разные миры, пусть и одной вселенной. Доказать, что Алекс применяет грязные методы и здесь, невозможно. Нужно подождать, пока он совершит ошибку, и тогда указать на вероятность нечестной борьбы комиссарам и журналистам. И гонки – самый подходящий момент.

А сейчас у меня не осталось сил. И единственное, чего я хочу – принять поскорее душ и лечь в мягкую постель. Увидеть сейчас человека, перечеркнувшего мою спортивную карьеру, мне точно не хотелось бы.

– Ками, я подожду тебя здесь. Давай быстрее. Нам еще нужно составить контент план на завтра, – тороплю я коллегу.

– Договорились. – Камилла мчится в сторону входа в моторхоум, а я остаюсь ждать неподалеку, среди снующих туда-сюда механиков и инженеров, готовящихся к завтрашней гонке. Проверяю сообщения на телефоне: пальцы автоматически скроллят ленту, глаза бегло сканируют мелькающие видео. Это тоже часть моей работы, способ уловить тренд и понять запросы молодой аудитории, умение подать информацию самым подходящим для молодежи способом. Я вздыхаю, осознавая, что даже в моменты "отдыха" мой мозг продолжает анализировать контент. Чем больше аудитории у моего журнала, тем выше популярность.

Я хочу узнать больше об Алексе и начинаю искать упоминания о нем в соцсетях. Нахожу несколько видео с его участием. У него даже есть своя фанатская база. Я читаю восторженные комментарии, вс сильнее стискивая зубы. Вижу признание в любви какой-то девчонки и, не удержавшись, громко фыркаю. Конечно, на фотографиях, сделанных профессионалами, Алекс прекрасен. Но похоже, его соцсети ведет кто-то другой. Слишком все чисто.

– С дороги! – орет кто-то, и я слышу резкий сигнал клаксона.

Я поднимаю голову. Прямо на меня едет скутер, перевозящий шины. Успеваю испуганно ахнуть, а затем меня дергают в сторону и телефон вылетает из моих рук. Я чуть не падаю, но вовремя удерживаю равновесие, схватившись за чью-то руку.

– Черт! А помедленнее нельзя?! – набрасываюсь я на проезжающего мимо механика, который везёт поезд из шин.

– Ты в паддоке, дорогуша! Смотри по сторонам. – отвечает он, помахав мне рукой.

Рычу ото злости. Поворачиваюсь, ожидая увидеть Камиллу, но вместо неё вижу Алекса. Совсем рядом. Оказывается, это он помог мне избежать столкновения.

Я резко, словно меня ударило током, убираю руку. Замечаю свой телефон на асфальте и быстро нагибаюсь, но Алекс опережает меня и берет гаджет в руки.

– Отдай! – Я тянусь к смартфону, но он отставляет руку в сторону, играя со мной. Его глаза цвета темного меда лукаво прищуриваются, он насмешливо улыбается. Я же краснею, как первоклассница.

– Что мне за это будет?

– Ничего. Просто отдай! Росси, это мой телефон! – Я делаю шаг вперед, делая еще одну бесполезную попытку, но Алекса это лишь забавляет.

Складываю руки на груди. Делаю вид, что мне все равно. Смотрю прямо в глаза парня, стараясь в них не утонуть, как восемь лет назад.

– Ладно, держи. – Алекс протягивает мне гаджет… и я замечаю, что тот остался с включенным экраном! Потому что я ненавижу автоматическую блокировку и дезактивировала ее давным-давно. Лицо Алекса меняется, как только он видит свою фотографию на экране моего телефона: он, в кепке победителя гонки, с кубком и брызгами от шампанского в кадре.

Алекс молниеносно подносит экран ближе к глазам. А затем расплывается в довольной улыбке.

– Оу, ты рассматривала мои фотографии? Я здесь неплохо вышел. Нравится? Если хочешь, я могу прислать тебе еще фоточек.

Я готова наброситься на него с кулаками.

– Быстро отдал! Я журналист, конечно, я рассматриваю твои фотографии! И фотографии других гонщиков тоже! – Я изо всех сил стараюсь выхватить у Алекса телефон, а прохожие, улыбаясь, наблюдают за нами.

– Но сейчас здесь моя фотка. Я тебе нравлюсь, Де Бернардис, не так ли? Скажи правду, и я отдам тебе телефон, – внезапно говорит Алекс, спрятав смартфон за своей спиной.

– Я – Мартинелли, черт возьми!

Росси вновь слишком близко. Я чувствую запах кофе ристретто и замираю, глядя на губы мужчины, стоящего передо мной. Все это так глупо! Он просто играет со мной! Вновь. И я поддаюсь. Нет. В этот раз буду играть я.

– Ты знаешь, почему там твоя фотография. – Я становлюсь на цыпочки и шепчу ему на ухо: – Потому что я тебя ненавижу. – И, изловчившись, вырываю из рук Алекса свой смартфон.

Его лицо мрачнеет. Мои щеки горят, но я ощущаю себя победившей.

– Сара, все в порядке? – раздаётся за моей спиной встревоженный голос Камиллы.

– Да, – говорю я с натянутой улыбкой, а затем кидаю застывшему Алексу: – Удачи в завтрашней гонке!

Мне удалось справиться с накрывшими меня чувствами, но я всё ещё помню разряд тока, пробежавший по моей спине в момент прикосновения к Алексу. И мне не нравится это ощущение.

– Сара, ты что? – изумляется Камилла. – Ведь желать удачи перед гонкой – все равно что проклинать гонщика! Это очень дурная примета, ты же прекрасно знаешь! Я не понимаю, что между вами происходит! Ты же помнишь про наш этический кодекс? Относиться непредвзято, и бла-бла-бла?

– Уффа! – Я глубоко и недовольно вздыхаю. – Хорошо. Ты права. Росси – мой давний знакомый. Теперь твоя очередь. Что ты забыла в их хоспиталити? Мы же уже закончили на сегодня!

– Я… – замялась Камилла. Кажется, ее щеки покрылись румянцем, хотя, возможно, это эффект яркого солнца Бахрейна. – Я относила толстовку Максу Резнати, он мне одолжил ее вчера в самолете, и обменялась с ним комиксами Дилан Дога.

– Камилла, ты только что вспоминала про этический кодекс. Помнишь историю Кьяры и то, в какие сплетни нам это обошлось? – Я сдвигаю брови, повышаю голос и сама понимаю, что слишком горячусь. Потому что зла на саму себя!

– Я знаю, Сара. – Камилла кивает и смотрит вниз. – Я договорилась об интервью с Максом в формате прямого эфира, после гоночного выходного.

Коллега поджимает губы, словно желая добавить что-то еще. Я заглядываю ей в глаза. Камилла замечает это, вздыхает и виновато прикусывает губу.

– Мы договорились об ужине вдвоем. А затем – эфир.

– Камилла! – грозно произношу я.

– Я обещаю, что наше общение останется в рамках кодекса! – торжественно клянётся Камилла. – Сама подумай: прямой эфир с пилотом, после изнуряющих гонок, в ресторане! Так зрители смогут узнать, чем же все-таки гонщики питаются, как отмечают окончание выходных и прочее. Более расслабленный формат покажет обыденную жизнь звёзд трассы. Покажет, что они такие же люди, как и мы, а не какие-то абстрактные супермены. И мы уже так делали. Помнишь Франческо Бокка? Симоне Маркези?

– Да, но это не было в формате ужина на двоих!

Между нами повисает напряженное молчание. Но я должна признать, что коллега права: такой формат заходит больше всего.

– Хорошо. Только аккуратно. Ошибешься – и конкуренты с легкостью выставят нас кучкой шаболд, снующих вокруг гонщиков ради славы и горячего секса.

Камилла радостно кивает. Мы идём к зоне такси, ждем в очереди. Народу много: сейчас как раз все разъезжаются по отелям. Все, кроме механиков, которым придется всю ночь ломать головы над тем, как можно сделать болид наиболее скоростным.

Небо окрашивается в розово-фиолетовый цвет. Скоро ночь, а мы еще даже не перекусили. Я просто валюсь с ног.

– Макс, оказывается, мой фанат, – сообщает Камилла.

Я фыркаю, а коллега хихикает как девчонка. Если бы я не знала Камиллу хорошо, то подумала, что она легкомысленная. Да, Камилла любит полюбоваться мужчинами – особенно мужчинами в форме. Но ее целеустремленности может позавидовать любой. И подруга всегда держит свое слово. Если сказала, что будет придерживаться профессиональной этики, – значит, так и будет. Я ей доверяю. А вот себе – нет.

Мы около часа ждем такси, не теряя при этом времени: отправляем на расшифровку записи сегодняшних интервью и отснятый материал для соцсетей и монтажа видео.

К нам подъезжает, загораживая путь другим машинам, шикарная красная Ferrari Portofino. Стекло опускается, и я вижу знакомое лицо пилота «Формулы-2». Брэндон Эджертон. Тот, кто в спонсорах не нуждается, потому что его отец настолько богат, что может позволить купить себе все «Формулы» на этом автодроме, а возможно, и сам автодром Сахир. Брэндон – наследник криптовалютной империи Quantum. Даже гоночная команда носит имя этой биржи: Quantum Racing.

С Брэндоном мы уже пересекались. Его агент, сидящий рядом с ним на пассажирском сиденье, сам обращался к нам с предложением об интервью, и в прошлом году мы проводили пару эфиров и выпускали статью о Брэндоне и команде Quantum Racing.

Не могу сказать, что Брэндон гоняет в «Формуле» лишь потому, что его отцу некуда девать деньги. Насколько я помню, в «Формуле-3» парень лидировал в чемпионате. Значит способности у него есть.

– Девчонки, вас подвезти? – Блондин улыбается сногсшибательной улыбкой и оценивающе оглядывает нас с Камиллой с ног до головы голубыми, холодными как лед, глазами.

– Нет, спасибо. – Стараюсь ответить вежливо.

– Да ладно, Мартинелли, я не кусаюсь. Садитесь, мы вас довезем, как раз обсудим новое интервью.

– Сара, мы можем стоять здесь еще долго, а у нас много дел. Нам лучше согласиться, – шепчет Камилла.

– Я не люблю тесноту. – Указываю большим пальцем на задние сиденья «Феррари» – настолько тесные, что годятся разве что для худющих супермоделей.

Брэндон окидывает взглядом заднюю часть кузова.

– Это легко решаемо, Мартинелли. Франц, ты же поместишься там? – обращается он к агенту, с лица которого сразу же слетает улыбка.

– Да, – процеживает он сквозь зубы, явно недовольный просьбой пилота.

Брэндон делает жест, призывающий агента выйти из машины. Я в замешательстве. Не то чтобы мне не хотелось поговорить о сотрудничестве с Эджертоном. Просто… Его внимание мне кажется чрезмерным.

Франц выходит из «феррари», наклоняет переднее сидение вперед и пропускает внутрь радостную Камиллу, а затем садится рядом с ней сзади. Брэндон в это время посматривает на свой блестящий патек и пальцем поглаживает руль.

Вздыхая, я сажусь в низкую «феррари». Регулирую сиденье так, чтобы меня не мучила совесть за бедного Франца, зажатого позади.

Мы трогаемся. Мотор машины приятно рычит.

– Мартинелли, как тебе машина? – Гонщик гордо улыбается.

– Несомненно, она прекрасна. Аренда?

– Нет, привез с собой. Люблю кататься на собственных машинах.

– Так что по поводу сотрудничества?

– Да-да, Мартинелли, сейчас мы всё обсудим. Только заедем куда-нибудь перекусить. С прошлого интервью, мне кажется, ты еще больше похудела.

– Брэндон…

– Ой, Сара, мы же с тобой почти друзья! Давай просто насладимся вечером Бахрейна!

– Мы на работе, – возражаю я. И вздыхаю, понимая, что спорить бесполезно.

Брэндон уверенно ведет машину по улицам Бахрейна, и я не могу не отметить его мастерство за рулем. Мы подъезжаем к небольшому ресторанчику, расположенному на набережной.

– Здесь подают лучшие морепродукты в городе, – говорит гонщик, паркуя «феррари».

Мы выходим из машины. Камилла и Франц явно рады возможности размять ноги после тесноты салона. Брэндон галантно открывает передо мной дверь ресторана.

Внутри прохладно и уютно. Официант провожает нас к столику у окна с видом на море. Брэндон делает заказ для всех, не спрашивая нашего мнения. Обычно такое поведение злит меня, но сейчас я слишком голодна, чтобы спорить.

– Итак, Сара, – начинает Брэндон, когда нам приносят напитки, – я хочу предложить вам эксклюзив.

Я поднимаю бровь, заинтригованная. Эксклюзивные материалы – это всегда хорошо для журнала.

– Я планирую перейти в «Формулу-1» в следующем сезоне, – продолжает он. – И хочу, чтобы вы освещали мой путь. Эксклюзивные интервью, закулисные съемки, все такое.

Я задумываюсь. Это действительно интересное предложение, но что-то меня настораживает.

– А почему именно мы? – спрашиваю я.

Брэндон улыбается, наклоняясь ближе.

– Потому что ты лучшая, Сара. И потому что я хочу, чтобы ты была рядом.

Его слова звучат двусмысленно, и я чувствую, как напрягается Камилла рядом со мной. Франц же делает вид, что увлечен меню.

– Это профессиональное предложение, Брэндон? – уточняю я, стараясь сохранять нейтральный тон.

– А как ты хочешь? – отвечает он вопросом на вопрос, и его улыбка становится шире.

Я чувствую, как внутри меня нарастает раздражение. Эджертон явно пытается флиртовать, и это действует мне на нервы.

Я улыбаюсь своему отражению в зеркале. Я выгляжу бесподобно! Настоящая фем фаталь. Сегодня ничто не помешает мне насладиться костюмированной вечеринкой закрытия фестиваля комиксов. Детектив кошмаров, аперетив и много единомышленников ждут меня.

Выйдя из дома, я понимаю что на улице дождь. Но это не испортит моего настроя. Я усмехаюсь погоде и раскрываю свой зонтик.

Еще пол часа и я выхожу из метро, рядом с Виллой Пьерини, на окраине Милана.  На улице весенний вечер и прохладный влажный воздух. Однако я не успеваю отдалиться от станции – меня накрывает брызгами. Какой-то придурок на порше. Вот скотина. Мой черный плащ обмяк, а настроение болтается на ниточке, которая вот-вот оборвется.

– Даннациенэ!

Я замечаю как спортивный автомобиль сдает назад и останавливается передо мной. Ой, зря! У него был шанс скрыться, но теперь…

– Камилла! – Дверь открывается и я вижу Макса.

– Резнати! Что ты тут делаешь? – Я не могу скрыть улыбку, не до конца понимая, как я смогла так быстро забыть про испорченный плащ. Он выходит из машины.

– Прости, я не увидел лужу. И если бы я знал… – Он делает паузу, пока я снимаю мокрый плащ. – Ты выглядишь восхитительно.

– Я знаю. Но ты вновь меня намочил. Надеюсь у тебя найдется, чем меня согреть. Ты не ответил, что ты забыл на окраине Милана?

– Похоже, то же, что и ты, Матер Морби. – Я взрываюсь от смеха. Макс одет в красную рубашку и черный пиджак, очевидно косплея главного героя комиксов Дилана. Должна отметить, что это сочетание ему к лицу.

– Значит, ты тоже пришел на вечеринку?

– Ага. Я могу тебе подкинуть.

– Я не откажусь. – соглашаюсь я, чувствуя, как плечи окутывает влажный и холодный ночной воздух. Какой бы горячей я не была, атмосфера делает свое.

Макс открывает мне дверцу на пассажирское сиденье, затем, мы ищем парковку, перекидываясь шуточками про Дилан Дога.

– Камилла, – говорит мне Резнати, пока мы стоим в очереди на входе в старинную виллу. —Давай сегодня представим, что мы не журналист и гонщик, и ты не будешь брать у меня интервью.

– Ты боишься, что я выставлю тебя в плохом свете, если расскажу читателям о твоих увлечениях?

Он хмыкает.

– Нет, я просто хочу чтобы ты видела во мне друга, а не объекта интервью.

– Тогда решено. Ты сегодня – мой Дилан Дог. А я – Матер Морби, твой кошмар. И тебя ждет наказание за испорченный плащ. – Я смеюсь.

Такой расклад меня более чем забавляет. Я ощущаю себя свободной от правил. И этот мужчина рядом согревает меня своей энергией и шутками.

Краем глаза я замечаю, как девушки, следующие за нами, с любопытством рассматривают Макса. Их глаза горят, как будто они увидели героя комиксов во плоти, и оценивающе опускаются ниже спины. Ммм, я даже могу прочитать их мысли. Они не раздумывая заняли бы мое место. Бесспорно, Резнати выглядит сногсшибательно.

Поэтому, когда охранник нас пропускает внутрь, я беру ладонь Макса и тяну за собой, посылая незнакомкам прищуренный взгляд, означающей одно: “Не подходить, он мой”. Сегодня я буду его кошмаром, и никакая другая не влезет к нему в штаны.

Мы входим в помещение, взявшись за руки. Его ладонь приятно согревает в этот сырой и дождливый день, поэтому я не спешу ее отпускать. Сегодня я забываю о наставлениях босса. На фестивале вряд ли будет кто-то из мира гонок, так что я не переживаю, что нас могут не так понять. Да и мы косплеим героев. Сейчас мы похожи на актеров, и все что случится на сцене, останется здесь.

Макс тоже не спешит разрывать контакт. И меня наполняет приятным чувством единения. Похоже, я нашла самого клевого единомышленника из всех присутствующих.

Мы направляемся к бару.

– Детектив, что вы сегодня предпочитаете: апероль, пиво, кровавая мери? – заигрывающим голосом спрашиваю я спутника.

– Голосую за… Кровавую Мери. Только счет на мне. Надо же как-то задобрить Матер Морбис. – шепчет он мне на ухо.

– Отличный выбор.

Я заказываю две кровавых. Затем, мы долго гуляем между широких стендов, украшенных лучшими из иллюстраций комиксов. Джазовая музыка приятно ласкает слух. Кто-то из присутствующих начинает подтанцовывать. Мне хочется чтобы эта выставка не кончалась.

После парочки напитков, моя голова идет кругом, и я вхожу в роль обольстительной фем фаталь.

– Можно с вами сфотографироваться, – произносит парень рядом со мной.

Я только собираюсь ответить утвердительно, но Макс, опережает меня.

– Нет, сегодня Матер Морбис занята. – И кусает мочку моего уха, от чего по моему телу пробегает дрожь. Вот так детектив обольститель!

Незнакомец недовольно фыркает и удаляется из поля зрения.

– Маакс! – мурчу я, и он обхватывает мою талию, прижимая к себе.

Это уже больше чем игра.

– Да поцелуй же ты ее! – слышу я со стороны и мне становится смешно. Ведь это все игра, косплей, ничего серьезного. Однако Макс вживается в роль. Секунда, и я чувствую как его губы прикасаются к моим.  Боже, это самый возбуждающий поцелуй в моей жизни. Сладок, как запретный плод.

– Нам лучше сбавить ритм. – шепчу я ему, пытаясь подавить свое желание повторить. Все происходит слишком быстро, и, несмотря на то, что в обыденной жизни я люблю скорость, сейчас мне хочется, чтобы этот момент расстянулся на вечность.

– Понимаю. – Он смотрит прямо мне в глаза. – Прости, я заигрался.

Я чмокаю его в щеку и обнимаю.

– Мне нравится эта игра.

Мы с Максом настолько вживаемся в роль, что выигрываем в номинации "лучший косплей" вечеринки. Организаторы в восторге от нашей химии, и толпа взрывается аплодисментами, когда нас объявляют победителями. В подарок нам выдают две футболки с изображением целующихся Дилана и Матер Морби. Я усмехаюсь, потому что наш поцелуй с Максом кажется более искренним. Более страстным. Глядя на принт, я покрываюсь мурашками.

– Мне пора. Уже полночь. – С грустью произношу я, словно золушка, чья карета вот-вот превратится в тыкву.

– Постой. – Макс снимает пиджак, оставаясь в красной рубашке. – На улице холодно. Я подвезу тебя. – настаивает Макс, укутывая меня в свою одежду.

– Не боишься, что я тебя запытаю как только ты окажешься у двери моего дома? – лукавлю я.

– Звучит сладко. Я не против. – он склоняется ко мне. – Только ты можешь меня мучить.

Глава 7

Алекс

Восемь лет назад

Больше всего я люблю прогуливаться вечером вдоль трассы. Это помогает мне запомнить каждый поворот и прикинуть тактику для гонки. Мне нравится тишина и запах потертого асфальта. Это вдохновляет.

Гонки на картинге – единственное, что дается мне легко. Относительно легко. Со своими трудностями, конечно, но все же гонки легче, чем учеба. Мне нужно быть первым в картинге. Я не могу позволить себе и здесь облажаться, как в школе.

Увы, моя успеваемость удовлетворительна с большой натяжкой. При том, что мне приходится заниматься в школе для особых детей. Тупых, как сказала бы моя первая учительница. У меня есть тьютор, который разжевывает мне каждую каплю информации, необходимой для сдачи итоговых тестов. Но все равно я боюсь, что и в этом году снова останусь на второй год.

Если бы не гонки… Без них я бы продолжал думать, что ни на что не годен. Но с картом все по-другому. В нем я понимаю, что могу делать что-то лучше, чем другие.

– Эй, парень! – окликает меня мужской голос. Я оборачиваюсь и в свете фонаря вижу отца Сары. Вежливо здороваюсь, хоть и вижу по его выражению лица, что вряд ли папаша Сары пришел просто поболтать. Возможно, моя вчерашняя прогулка с его дочерью не пришлась ему по душе.

– Давай-ка поговорим по-мужски. И, надеюсь, ты сам все поймешь, мальчишка. – Его голос звучит с угрозой. – Сара вчера поздно легла, и сегодня ее результат меня разочаровал. А знаешь почему?

– Почему? – интересуюсь я, хотя и понимаю, к чему он клонит. Скорее всего, он видел меня с Сарой, когда я провожал ее и Миранду до отеля. И теперь у него появились ко мне претензии. Надеюсь, что с дочерью он так не разговаривает!

– Потому что ты, сукин сын, морочишь ей голову. – Он властно преграждает мне дорогу, намекая на то, кто задает правила в этом разговоре.

– Я…

– Заткнись! Я буду краток: через минуту ты можешь и дальше гулять здесь в одиночестве, считая голубей. Предупреждаю тебя: если до конца чемпионата ты хоть на метр приблизишься к Саре, то сильно пожалеешь. И Сара тоже будет жалеть о том, что познакомилась с тобой! Я не подниму на нее руку, но у меня свои методы. Понял?

Я смотрю на человека перед собой и не могу поверить, что он может так говорить о своей дочери. Словно Сара – тупая овечка. Что ж, я готов не отвлекать ее от гонок, в некотором смысле это даже разумно. Но пожелание папаши, выраженное в такой форме, – это перебор. Оно звучит как угроза.

– А после?

– Что после? – Отец Сары либо не понял вопроса, либо не ожидал, что я решусь о чем-то спрашивать после его яростной речи.

– После чемпионата я смогу к ней подходить?.

– Станешь чемпионом, тогда, может, поговорим. А пока лучше скройся с моих глаз и с глаз Сары. Я ведь знаю, что ты даже среднюю школу закончить не можешь. Мне не составило труда узнать о тебе все. И лучше тебе усвоить сейчас: между тобой и Сарой ничего быть не может.

Я стою, ошеломленный услышанным. Мне хочется возразить, сказать что-то в защиту Сары, в свою защиту, но я понимаю, что это бесполезно. Этот человек уже все решил за нас обоих.

– Я понял вас, – говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо.

Отец Сары удовлетворенно кивает. Разворачивается и уходит не прощаясь, оставив меня одного на пустой трассе. Удивительно, что у такого грубого мужчины такая прекрасная дочь…

Я смотрю вслед отцу Сары, чувствуя, как внутри меня растет гнев. Из-за всего сразу. Из-за несправедливости мира, где твою ценность определяют по оценкам в школе или количеству выигранных гонок.

Медленно иду вдоль трассы, погруженный в свои мысли. Мне нужно что-то решать. Я не могу просто так отказаться от Сары, но и не хочу создавать ей неприятности.

Пинаю тюк с сеном, разгораживающий трассу. Чувствую, что этого мало. Пинаю тюк еще раз. И еще. А потом пускаюсь в бег. Пробегаю с полкилометра вдоль побережья. Затем спускаюсь к пляжу, снимаю одежду и прыгаю в море. Мне необходимо остыть.

Алекс

Настоящее время

Гран-при Абу Даби. Финальная гонка чемпионата Формулы 2.

Я сижу в своем моторхоуме, пытаясь сосредоточиться перед финальной гонкой в Абу-Даби. Воздух вокруг меня густой от напряжения. Каждый вдох дается с трудом, словно я уже на трассе и выжимаю из болида последние силы.

Механики снуют туда-сюда, переговариваясь приглушенными голосами, и я чувствую их нервозность. Они знают, насколько важен этот день. Для меня. Для команды. Для моего будущего в «Формуле-1». Это последняя гонка чемпионата. Я лидирую по баллам. Однако Макс Резнати запросто сможет обогнать меня. И тогда мне придется уповать лишь на то, что в какой-то команде «Формулы-1» освободится место и понадобится еще один пилот.

Я уважаю Макса. Я должен ему за его помощь. И буду рад за него, если он выиграет этот чемпионат и попадет в «Формулу-1». Макс достоин этого. Однако в этом случае моя мечта, к которой я сейчас так близок, не исполнится.

Закрываю глаза, пытаясь визуализировать каждый поворот трассы Яс Марина. Я знаю ее как свои пять пальцев, но сегодня каждый сантиметр асфальта станет новым испытанием.

Звук открывающейся двери вырывает меня из концентрации. Это Артур.

– Пятнадцать минут до выезда на стартовую решетку, – говорит он.

Киваю, не в силах произнести ни слова. Горло пересохло, несмотря на литры воды, выпитые за последний час.

Выхожу из моторхоума. Жара Абу-Даби обрушивается на меня. Солнце слепит глаза, отражаясь от хромированных поверхностей болидов и оборудования.

Иду к своей машине, чувствуя на себе взгляды. Болельщики, журналисты, члены других команд – все они здесь, все ждут начала гонки. Их ожидание давит на меня, словно огромный камень.

Сажусь в кокпит. Знакомое чувство тесноты успокаивает. Здесь, в этом маленьком пространстве, я чувствую себя в своей стихии. Механики суетятся вокруг, проверяя последние детали.

– Удачи, Алекс,– шепчет один из них, затягивая ремни безопасности.

Я глубоко вдыхаю. Я готов. Я здесь, чтобы победить. Чтобы доказать, что я достоин «Формулы-1». Чтобы показать всем, включая отца Сары, на что я способен.

Я выезжаю на стартовую решетку после разогревочного круга. Сосредотачиваюсь на красных огнях впереди. Пять… четыре… три… два… один… Огни гаснут!

И мой болид срывается с места. Я уверенно вхожу в первый поворот, борясь за позицию. Краем глаза замечаю синий болид Брэндона Эджертона – он пытается протиснуться с внутренней стороны. Какой же он назойливый! В следующий поворот мы вписываемся бок о бок. Мой болид вибрирует от напряжения.

Выходим на прямую. Мир вокруг превращается в размытое пятно, только точка впереди – следующий поворот – остается в фокусе.

Круг за кругом я наращиваю темп. Каждый апекс, каждая точка торможения – всё должно быть идеальным. Секунда в секунду. Малейшая ошибка может стоить мне победы, а значит, и шанса на место в «Формуле-1».

На двадцатом круге я слышу голос инженера в наушниках:

– Алекс, у тебя отрыв в три секунды. Держи темп, береги шины.

Я киваю, хотя знаю, что инженер не может меня видеть. Три секунды – это хорошо, но недостаточно. Мне нужен больший отрыв.

Внезапно я замечаю желтые флаги в третьем секторе. Авария? Почти сразу же желтые флаги сменяются красными.

Красные флаги. Мое сердце каменеет. Это серьезно.

– Красные флаги, красные флаги! Замедляйся, Алекс! – кричит мой инженер в наушниках, его голос звучит взволнованно.

Я сбрасываю скорость, чувствуя, как адреналин превращается в тревогу.

Черт возьми, что случилось? Кто попал в аварию?

Проезжаю мимо третьего сектора – и вижу обломки на трассе. Дым поднимается от искореженного болида. Мое горло сжимается, когда я узнаю остатки машины Макса.

– Боже мой, – шепчу я, проезжая мимо места аварии. Болид Макса нельзя узнать. Мой желудок скручивается в узел. Маршалы и медики уже окружили то, что осталось от кокпита. Но я не вижу друга. Не вижу знакомого гоночного комбинезона…

– Это машина Макса! Черт, что с ним? Он… в порядке? – спрашиваю инженера по связи, и мой голос срывается на хрип. Я крепко сжимаю руль, а сам прокручиваю в голове вероятность остаться в живых после подобных повреждений болида. Моя спина холодеет: я понимаю, что шансов мало. Очень мало. Черт возьми, Макс!

– Спокойно, Алекс. Мы пока ничего не знаем, – отвечает инженер после мучительных секунд молчания. Его голос тянется как жвачка.

Мой болид медленно движется по пит-лейну. Механики – бледные и напряженные. Когда я останавливаюсь в боксах, никто не произносит ни слова.

Выбираюсь из машины. Руки дрожат. Артур тут же оказывается рядом. Я стягиваю шлем.

– Что с Максом? – Я смотрю в глаза менеджера.

Артур качает головой.

– Его увезли на вертолете в больницу. Пока мы ничего не знаем.

Я чувствую, как земля уходит из-под ног. Макс, мой друг и соперник. Мы столько раз боролись на трассе, но я никогда не думал, что с ним может случиться авария. Никто никогда не думает о таком исходе, садясь за руль гоночной машины.

Вокруг царит натянутая тишина. Гонщики собираются группами, обмениваясь встревоженными взглядами. Никто не знает, что будет дальше. Гонка приостановлена. Трассу уже начали расчищать.

Я смотрю на экраны, надеясь увидеть хоть какую-то информацию о состоянии Макса. Но на них – только повторы аварии. Жуткой аварии. Снова и снова я вижу, как болид моего друга на огромной скорости внезапно подскакивает и переворачивается несколько раз, пока не врезается в барьер, разлетаясь на куски. После такого редко выживают! Я запускаю руки в волосы. Только бы Макс остался жив!

Я возвращаюсь в моторхоум и долго сижу, уставившись в пустоту. Время словно остановилось. Неизвестность гранитной плитой давит на грудь. Еще час назад я был полон решимости победить, доказать всем, что достоин «Формулы-1». А теперь… Теперь все кажется незначительным.

Дверь распахивается, и заходит Артур. Его волосы взъерошены, словно он все это время нервно их теребил. Вероятно, так оно и было.

– Как он? – Я встаю с дивана.

Но Артур только качает головой.

– Врачи работают.

Я сжимаю кулак и с грохотом опускаю его на железный выдвижной столик моторхоума.

– Черт! Как это произошло? – Мне хочется плакать. Такого не пожелаешь никому. Даже самому противному изз конкурентов.

– Подробностей пока мало. Комиссары разбираются. Ждем официальной коммуникации.

– Что там делал Эджертон? На видео аварии я видел его болид. Этот псих запросто мог спровоцировать такое!

– Алекс, я понимаю, что ты сейчас зол. – Артур подходит ближе и кладет руку мне на плечо. – Но мы не можем делать выводы сгоряча. Нужно дождаться решения судей.

Киваю, ничуть не успокоившись. Вспомнив о прерванном заезде, спрашиваю:

– Что с гонкой?

– Пока неизвестно. Дирекция гонки совещается. Возможно, сегодня продолжения не будет. – Артур бросает взгляд на стол, где лежит стопка документов. – Ты заполнил документы?

Черт, гребаные документы! Я не забыл о них, я просто… не могу их заполнить! Тем более сейчас. У меня перед глазами расплываются все буквы – так, как никогда раньше. Я вспоминаю, как Макс всегда помогал мне заполнять бумажки и как мы с ним смеялись при этом. Макс никогда не спрашивал, почему я не могу написать всё сам. Просто делал, когда я его просил. И всё.

– Нет, я…

– Если сможешь, заполни, пожалуйста.