Читать онлайн Моя любимая, ЗАНОЗА… бесплатно

Глава 1

Лиза, другой мир

Меня разбудило солнышко, тёплыми лучиками мягко касающееся шёрстки. Блаженство, подумала я, с удовольствием потянувшись, и непроизвольно издала:

– Мур…

Осознание происшедшего холодным потом пробежалось по телу.

– Что?! Шёрстка!.. У меня?!

Открывать глаза, если оставаться с собой честной, было страшновато. Ощущение и реальность не совпадали. Приоткрыв один глаз, взглянула в сторону рук и увидела чёрные мохнатые лапки с коготками. Попыталась медленно вздохнуть и так же медленно выдохнуть – где-то слышала, что дыхание помогает успокоиться. К сожалению, мне это не особо помогало, но я продолжала медленно заставлять себя делать вдох-выдох, надеясь на результат.

Глубоко внутри себя, от осознания нереальности происходящего, я упала в обморок, очнулась и снова потеряла сознание. В реальности у меня просто был ступор: я дышала, пыталась все осмыслить и не впасть в истерику.

Решила для себя, что это точно сон, просто какой-то чересчур реалистичный. А как по-другому? В жизни так не бывает, а если и бывает, то не у меня, а в книжках. Просто нужно проснуться и все, вот глупая, сна испугалась.

Сейчас я закрою глазки, досплю этот сон и проснусь. С улыбкой сомкнула веки, напоследок подумав, что фантазия у меня огонь, и реалистично все так. Постаралась заснуть и отрешиться от реальности, но как-то не особо получалось. Полежала с закрытыми глазами, солнце также светило, но начинало слепить, так как я лежала достаточно долго. И тень переместилась, полностью открывая меня дню. Для себя решила, что нужно просыпаться, а то так и солнечный удар получить можно.

К сожалению, открыв глаза, ничего не поменялось. Лапки, солнце и ощущения тёплой шёрстки.

– Что за хрень?!

Истерика подкрадывалась с каждым вздохом.

– Так, Лизок, не истерим, мы сильные девочки, сейчас немного глубоко подышим и осознаем полную жопку, в которой оказались.

– Господи, как? Как у меня может быть шёрстка?!

Внутри уже бушевала истерика, при этом я старалась оставаться в более или менее нормальном душевном спокойствии, так как помочь сейчас себе могу только я.

– Так!

Постаралась привести себя в чувство, я точно почти успокоилась и взяла себя в лапки. Хихикнула. От осознания формулировки.

– Дичь, полная. У меня лапки… Господи. Ха, не смешно. Ладно. Нужно понять – где я? Что я? И что происходит?

Пытаясь не впасть в истерику, постаралась рассуждать по-взрослому.

– Может, это реально глубокий сон, рай, а может и полная жопка – как вариант событий.

К моему внутреннему диалогу присоединились вечные спутники каждой безбашенной девчонки – ее любимые тараканчики. Уже не одна, тоже плюс. С ними мы приняли решение истерить чуть позже, сейчас необходимо понять – где я, безопасно ли тут и попробовать найти помощь.

Помощь – на этом я застопорилась.

А вдруг это происходит в моей голове, и вся эта ситуация нереальна, и вообще просто сон.

Да! В этот бред не хотелось верить вовсе, я до последнего хваталась за идею нереальности происходящего. От количества мыслей начинала кружиться голова, они были хаотичные, скакали от – я умерла и попала в ад/рай и до – лежу как овощ в коме и мне это всё снится.

Истерика потихоньку начинала подкатывать, я понимала, что продолжать в том же ключе нет смысла и нужно включить мозг.

Для начала проверить опытным путем сон это или нет. Ничего умнее не придумав, я себя укусила со всей силы, зачем – даже потом не смогла ответить; маленький шрам от укуса останется со мной на всю жизнь, как напоминание этого дня.

– Пиии…сец.

Как же больно, в глазах на мгновение потемнело и стали расходиться под веками пятна. Когда боль утихла, остались только мушки и ясное понимание, что это точно не сон. К счастью, меня отрезвил укус и заставил начать думать.

Протяжно выдохнув, решила себя осмотреть. Ну что можно сказать на первый взгляд? У меня есть лапки, они довольно мохнатые, с аккуратными коготками.

По ощущениям я была вся мохнатая; мне начинало становиться жарко, так как солнце уже было в зените и ярко припекало крышу, на которой я находилась.

Решила сначала себя осмотреть и убедиться в точности выводов, вся ли я мохнатая? Благодаря осмотру нашла хвост – это даже прикольно. Хихикнула.

Продолжила рассуждать вслух, так проще давалось переварить всю сложившуюся ситуацию и не сойти с ума раньше времени.

– Ладно, допустим, я погибла, – от этих слов по коже прошёлся холодный морозец.

Бр-р-р, передёрнулась всем телом и продолжила рассуждать:

– Только предположим, что я погибла, фух… Уже легче стало об этом говорить, но тогда я могла переродиться в кого угодно! Почему в кошку?!

То, что я кошечка, уже смогла понять по наводящим признакам: лапки, когти, хвост.

Переродиться – это всегда хорошо, но почему не в котёнка и с памятью о прошлой жизни? Поэтому мысль, что я лежу коматозным овощем где-то в больнице, далеко задвигать не станем – вдруг это моя последняя возможность начать заново, хотя бы в пушистой, мурчащей форме.

– Где же я так сильно провинилась, чтобы в следующей жизни стать чёрной кошкой? Ведь люди их недолюбливают из-за суеверий о несчастьях. Капец, мне теперь ещё и котиться. – Со вздохом, в котором отражалась вся печаль ситуации, Лиза произнесла себе под нос: – Какой ужас!

Холодный мандраж от осознания попаданства снова прошёлся по всему маленькому тельцу, и Лизу передёрнуло.

– Зачем мне оставили в таком случае воспоминания? Это же жуть жуткая – знать, что раньше был человеком, а теперь стал котом. Я, конечно, не всё детально помню из прошлых своих поступков, но могу сказать с уверенностью, что была довольно хорошим человеком. Не могла я так сильно нагрешить, чтоб переродиться в кошку.

Лиза упорно пыталась вспомнить любой достойный проступок прошлой жизни, который мог стать ключевым для перерождения в животное, но у нее ничего не получалось.

И как-то несмело она произнесла себе под нос:

– Милостыню попрошайке не дала, что ли?

– Бр… гр…

Лизка замерла, насторожила ушки, услышав новые звуки, и снова:

– Бг… гр…

И тут ее осенило, что новые звуки издаёт её худющий животик.

Она, на фоне стресса, даже не обращала внимание, насколько была голодна. Сейчас, после жалобной трели организма, поняла, что готова завалить любую дичь, любого размера и съесть всё, что предложат.

Она уже почти поверила, что это ее новая жизнь и не лежит та ни в какой коме. Во сне так сильно есть не хотят, Лиза пыталась приободрить себя:

– Лизочек, ты умная, современная девушка, ну и что, что ты сейчас в теле кошки? – тараканчики согласно поддакнули в воображении. – Где наша не пропадала? Сейчас нужно решить вопрос с едой и кровом. Я же не простое животное, я умная и находчивая. Буду играть супермилую кошечку и найду самых лучших хозяев.

Осознав своё положение, Лиза приняла реальность, посмотрела на хвост, хихикнула. Хвост, конечно, это нечто, он такой лапушка. Умильно погладила его лапкой по кончику.

Да, она быстро приняла ситуацию, в этом была вся Лиза – характер являлся сильным и несгибаемым, шла по жизни иногда с неоправданным оптимизмом и верой в лучшее. Но одна черта ее характера была самой лучшей: упал – вставай, решай проблемы и верь в лучший исход, и он случится. И эта где-то наивная вера Лизы в лучшее всегда помогала.

Вселенная любит упорных и добрых душой, тех, кто с верой в лучшее преодолевает жизненные преграды, словно луч света в царстве тьмы. Её ещё называют богиней Фортуной, капризной владычицей удачи, которая щедро одаривает тех, кто осмеливается идти вперед с открытым сердцем и стойкой верой в свои силы.

Лиза приняла, что она теперь кошечка, и единственное, что та могла сделать – устроиться с комфортом. Нужно найти кров, еду и защиту, и самое главное понять, где она находится.

– А вдруг меня в Китай занесло, – они, как помнила Лиза, традиционно ели кошек, – ой, мамочка. Да что там есть?

Лиза была напугана, даже если это не Китай, у кошек есть много врагов, которые намного сильнее и страшнее.

Она постаралась перестать себя накручивать и запугивать – и так нервная система уже пошатнулась, – и решила действовать.

– Нужно хотя бы осмотреться и понять, где я нахожусь, и не мешало бы уйти в тень, просто скоро тепловой удар получу.

Мысли Лизы снова стали скакать от одного события до другого.

– Прошу, господи, пусть тут любят кошек, – взмолилась та про себя, очень не хотелось бороться за свою жизнь в гастрономическом плане.

Встав на лапки, Лиза ощутила, что тельце зверька чувствуется как родное, подняла одну лапку, понаблюдала, как может выпускать коготки и убирать их обратно – зрелище залипательное. А когти внушительные, длинные, загнутые в форме крючков и очень острые как лезвие. Они так чётко заходили в фаланги, что даже не задевали мягкие подушечки лапок.

Лиза была под впечатлением, решила, что когти – это козырь в виде холодного оружия. Она понимала: с таким оружием жизнь она свою продаст дорого, многих можно легко покалечить, главное знать, куда целиться, а она знала. Раньше увлекалась и борьбой, и восточной философией, и искусством ниндзя. Конечно, в основном через фильмы, но родители иногда покупали книги, где встречались описания техники убийства с единственного удара по точке на теле человека. Даже тараканчики в мыслях Лизы подбодрили и похвалили её, что она такая разносторонняя личность, сейчас эти знания ей очень пригодятся в выживании.

Подняв вторую лапку, Лиза уже не стала баловаться с коготками, а просто немного помялась на месте и решила сделать несколько шагов. Она всё лучше и лучше чувствовала тело кошки. Пройдясь по крыше, совсем освоила передвижение на четырёх лапах. Хвостик, так ею горячо любимый, помогал держать равновесие. Лиза даже не догадывалась, насколько нужный инструмент в теле – этот хвост.

Освоившись, она осмотрелась и смогла более чётко разглядеть окружающее ее пространство, везде были крыши и шли почти вровень. Ее желудок опять издал жалобную трель, напоминая о себе и Лиза поняла, все пора.

Больше оттягивать было нельзя, голод подталкивал к действию. Она двигалась уже увереннее, перед забегом по крышам решила размять все лапки и, последний раз потянувшись, рванула в свой первый забег по крышам.

В ушах стоял ветер от шустрого бега, Лиза чувствовала лёгкость во всем теле, ей казалось: если она оттолкнётся, то сможет взлететь как птица.

На её пути были препятствия в виде дымоходов, хаотично разбросанных смотровых оконцев, многие располагались таким образом, что по прямой не пробежать. У Лизы в новом гибком и вёртком теле получалось достаточно быстро реагировать на препятствие, и затем в долю секунды решить, не задумываясь, перепрыгнуть или обогнуть его.

Возможности нового тела поражали Лизу, она никогда не задумывалась, насколько удивительными могут быть эти создания. Их ловкость и гибкость были так естественны, что никто даже и не задумывался, а каково быть кошкой?

Птицей все хоть раз в жизни хотели стать, расправить крылья и воспарить в небо над ущельем Алтайских гор, вместе с ветром играть на вершинах, огибая заснеженные пики хребта. Даже Лиза однажды, во времена студенчества, захотела стать голубем и целенаправленно нагадить на недругов в день соревнований КВН.

Хорошие времена, их факультет был очень дружным, даже создали свою команду, которая соревновалась с параллельным потоком за право представлять город Белокуриху на соревнованиях края. Соперники были слабоваты и гадили исподтишка – то костюмы испортят, то Ваську запрут в кладовой, а она была в команде главной зажигалочкой.

Доказать подлость соперников не получалось, вот Лиза и мечтала им отомстить. Птицей не получилось стать, но в тот день устроили знатную заварушку с участием Пурген Пургеновича, в простонародье слабительное обыкновенное, все надолго запомнят финальный конкурс КВН.

К сожалению, город Белокуриху из-за этого происшествия ни один факультет не поехал представлять на краевых соревнованиях. Испугались, что все поймали то ли ротавирусную инфекцию, то ли кишечную палочку. Администрация города начала проверку.

Воспоминания мелькали на периферии сознания Лизы, словно фоновые тени, не требующие внимания. Иногда в голове вспыхивала случайная мысль, и тут же оживал отголосок прошлого – яркий, но ненавязчивый, тот не мешал стремительно мчаться по крышам, ловко преодолевая неожиданные преграды. В этой гонке с самой собой реальность и воспоминания переплетались, будто два потока, не мешающие, а лишь дополняющие друг друга.

Сами же крыши были не вровень друг с другом. Некоторые здания разделяли переулки, узкие, почти незаметные, метра по два – словно трещины в безупречном полотне города. Лиза их не сразу видела. В первый раз, подбежав к краю, она даже не затормозила – тело само подхватило ритм, а инстинкты точно просчитали прыжок. Она пролетела над пустотой, едва замечая, как снизу остались обрывки теней и забытых звуков.

Ловкость её маленького тела, лёгкость, с которой лапы касались крыши, и это необъяснимое, первозданное чувство полёта – всё смешалось в вихре эмоций. Ветер обжигал уши, сердце колотилось так, будто хотело сорваться с места, но Лиза лишь улыбалась в душе. Её голова кружилась, мысли путались в потоке удовольствия, и она бежала дальше, быстрее, не глядя по сторонам, словно каждая следующая крыша манила её вперёд.

И вот в какой-то момент – короткий, как вспышка, но яркий, как заря, – Лиза поняла: она живая. Не просто дышащая, не просто движущаяся, а по-настоящему, до кончиков когтей, живая. Всё остальное – что она кошка, что это крыши, что где-то далеко осталось прежнее прошлое – не имело значения. Всё было мелочью, сейчас у неё остались мгновенная свобода и лёгкое, звенящее в груди ощущение, что со всем остальным она справится. Ведь разве не в этом суть жизни? Бежать навстречу неизведанному, чувствуя, как воздух наполняет лёгкие, как сердце громко стучит в ритме её собственных шагов.

По ощущениям Лиза бежала совсем недолго, хотя точно определить время она не могла – эмоции полностью захватили её. Дыхание девушки оставалось ровным, а силы ещё не покинули, и потому ей казалось, что миновало лишь немного времени.

Вдалеке, услышав гомон людей, Лиза обрадовалась, свернула в сторону шума и побежала немного медленнее. Кто знает, что там? Вот и Лиза не знала, поэтому опасения и насторожённость были оправданы.

Голоса нарастали, становясь всё громче при приближении; казалось, что там, впереди, может быть вокзальная или центральная площадь. С той стороны слышалось множество голосов, посторонних звуков и шума.

Перепрыгнув на очередную крышу, Лизе пришлось подниматься по обжигающей черепице, она была уложена под наклоном. Из-за этого она не видела, что впереди, но понимала, что достигла точки назначения и сейчас увидит людей.

Пока Лиза бежала со всех сил, не замечала, как крыши успели нагреться от полуденного солнца, и лапки сейчас нещадно припекало. Ощущение было сравнимо с детскими воспоминаниями, когда родители впервые отвезли своё чадо на Чёрное море. Маленькие ножки шли по обжигающей гальке в сторону ласкового берега с надеждой побыстрее остудить жар. Лиза и в детстве могла перетерпеть ради цели почти всё, а покупаться в море – это святое, да и сейчас она потерпит.

Ведь жить хотелось больше, поэтому, дойдя до самого верха, Лиза, удерживаясь передними лапками за конёк крыши, осторожно выглянула посмотреть, что там внизу, и увидела торговую площадь и немного растерялась.

Лиза никогда не встречала подобных рынков. Они казались ей чем-то невероятным, словно сошедшим со страниц восточных сказок. Лишь отдалённо они напоминали те, что были в её мире, в реальности всё выглядело где-то знакомо, и в то же время Лиза видела отличия.

Прилавки располагались очень плотно друг к другу, над ними были деревянные конструкции разных форм и размеров с навесами от солнца, где-то ковры, в других местах тонкая дорогая ткань. Лиза понимала, что навесы говорят о многом, например, насколько богат хозяин данного прилавка.

Но вот публика оказалась довольно колоритной, Лиза смотрела во все свои кошачьи глаза и не хотела им верить. Тут были эльфы, с ума можно сойти, я точно не дома. Немного странные, правда: кожа чёрная, а уши острые.

В одной из книг жанра бытового фэнтези, которую девушка проглотила за один зимний вечер, была описана раса эльфов, что делилась на тёмных и светлых.

– Как же их звали, дай бог вспомнить…

В голове крутилось название, но на язык не шло. Лиза из всего описания запомнила главную характеристику: они не особо дружелюбны. Нужно с ними аккуратнее, по возможности избегать, вдруг они под горячительные напитки любят закусывать милыми чёрными котеечками.

Тараканчики Лизы сегодня жгли и выдавали версию за версией, без каких-либо обоснований, она решила, что это интуиция, и в чужом мире лучше доверять любому мнению, даже собственному воображению.

Остальной народ, с укрытия казался на вид более или менее нормальным. Как у нас на востоке, только низковатый и немного коренастый, даже, сказала бы, квадратненький. Женщины полностью укрыты в хламиды, есть конечно дамы и в шелках, но головы тоже покрыты платками и лица скрыты. У всех были украшения – и на ногах в виде золотых браслетов, и на руках вперемешку с массивными кольцами, на которых блистали камни разного размера и цвета, виднелись они у всех, вне зависимости от пола и расы.

– «Ну прям наш восток как в фильмах, с маленькими нюансами.»

Лиза сразу поставила для себя первоочередные задачи – нужно разведать менталитет жителей и добыть еды.

– «А то чувствую, скоро я буду готова съесть мышку или птичку. Как говорится – голод не тётка.»

Определившись со своими задачами, приняла решение аккуратно спуститься с обратной стороны крыши, благо черепица там была холодной из-за тени от рядом стоящей башни, и не скользкой, что самое главное.

Она смогла аккуратно дойти до края без особых проблем, при этом не привлекая внимание. Плотно к крыше был приставлен навес в виде тонкой ткани, защищающий товар от прямых солнечных лучей, он показался Лизе ненадёжным для спуска, и она побоялась на него ступать, а вот напротив с виду был более крепким, похожим на ковёр или плотную парчу, закреплённую на деревянные перемычки.

Под ним расположился мужичок, на прилавке которого плотненько друг к другу стояли мешочки разного размера и содержания. Также они отличались по цвету и размеру гранул, были очень похожи на специи, а что там конкретнее – только торговец знает.

Лиза рассудила так: ей нужно на этот навес над специями, там она сможет не только познакомиться с местными жителями ближе, но и спуститься на землю в надежде, что так ей легче будет раздобыть себе еды.

Поэтому, недолго думая и отойдя от края на достаточное расстояние для разбега, она рванула вперед и, оттолкнувшись, прыгнула… В момент недолгого полёта к ней в голову пришло много умных, но запоздалых мыслей.

Во-первых, при приближении к навесу Лиза увидела и осознала весь «попадос» ситуации. Там была натянута простая тёмная тряпка в мелкую дырочку, даже близко не прочная ткань и даже не ковёр, всё сооружение было хлипковатым на вид. А эти дырочки издалека Лиза приняла за рисунок, поэтому и решила, что это ковёр.

– «Вот дурында», – подумала Лизка с упрёком в голосе, обращаясь к себе.

Вторая проблема заключалась в том, что из-за неопытности в прыжках её траектория полёта оказалась немного смазанной. Лиза понимала, что она летит мимо навеса и должна попасть как снаряд: чётко в голову мужичку. Ей на мгновение даже стало жалко его и себя чуть-чуть, она же маленькая, да и вообще не такого близкого знакомства хотелось с местными жителями, тем более так быстро.

Каким-то чудом смогла зацепиться в полёте когтями одной лапки за край конструкции, мгновение – и время замерло на долю секунды. Лиза даже подумала, что у неё получилось остановить полет, но в тот же миг, когда радостные мысли посетили её голову, послышался чёткий треск ткани, и тут началось.

Время ускорило своё течение, навес со всей конструкцией стал заваливаться на мужика и товар, а Лизу никто ловить не собирался.

Лиза испуганно вскрикнула:

– Мамочки!..

Пока падала, вспомнила, как зовут расу чёрных эльфов «Дроу», вот вовремя вспомнила, подумала в моменте и продолжила падение.

Упасть получилось, на удивление, мягонько, прямо на мешки с многочисленным товаром. Вверх взметнулось разноцветное облачко специй, одуряя обоняние Лизы смешением новых запахов, её нос оказался очень чувствительным к такому, а тут был фейерверк ароматов разного калибра – от резких до сладко кислых, Лиза чихнула и не смогла быстро сориентироваться в пространстве. На неё спланировала грязная тряпка, которая раньше служила хозяину прилавка навесом.

Торговец распылялся от души бранными словами, ругаясь эмоционально и очень громко. Самое цензурное у него было:

– Эх, тварина чёрная, откуда взялась на мою голову!

При этом не забывая убирать со своего товара конструкцию бывшего навеса.

Благодаря происшествию Лиза поняла, что язык аборигенов она понимает, и ей стало легче на сердце – может, получится с ними договориться по-хорошему. Она была рада этому приятному бонусу от вселенной, а ещё больше обрадовалась, когда у мужика получилось снять с неё эту грязную тряпку, и Лиза смогла вздохнуть уже чистый воздух без примеси ароматных специй.

Подняв взгляд, Лиза увидела перед собой пухлое тельце торговца, мужичок коренастый, даже немного квадратненький, как и большинство мужчин этого базара. Одет он был простовато – в отличие от покупателей, – льняная рубаха, благо чистая, сверху рубашки надета удлинённая жилетка до пят с разрезами по бокам, она была выполнена из парчи, под льняной рубашкой виднелись шаровары из тонкой ткани, похожей на органзу с рисунком. Хорошо, что рубашка была ниже бедра, и Лиза не могла видеть всю «красоту» мужских ног. Органза хоть и была в складку, но, если присмотреться, было видно волосатые ноги, одетые в замшевые поношенные сапоги до колен, которые давно уже выцвели и смешались с пылью этого места. Наверное, они даже не знали, что такое чистка и уход с применением краски для освежения цвета.

Скользя взглядом в обратном направлении, Лиза уже подмечала мелкие детали. Такие, как массивные браслеты на обеих руках, пальцы, окольцованные в драгоценные металлы, рубашка была с поясом, на котором висел кармашек из ткани похожей на шёлк, расшитый золотыми нитями. Этот аксессуар был единственным дорогим украшением торговца, даже кольца были простой дешёвой бутафорией. Выглядели эффектно только пока новые, и если не попадут к специалисту, который разбирается в теме украшений и составов драгоценных металлов.

Лизе нравились драгоценные камни и ювелирные украшения, одно время она ходила в мастерскую по изготовлению ювелирных изделий, и там ей глаз и поставили, правда хватило девушки ненадолго. Её всегда интересовало всё новое и интересное, и в то же время быстро наскучивало, благодаря этому она знала очень много, но, если копнуть поглубже, знания оказывались поверхностными.

В целом торговец выглядел сносно: у него была густая седая борода, на её белёсом фоне выделялось бордовое лицо. Нетрудно было догадаться, что мужика распирало от злости, ей это давали понять злобненькие глазки-пуговки, глубоко посаженные рядом с носом картошкой, головной убор торговца успел слететь, и он оказался абсолютно лыс, на макушке красовались некрасивые старческие пятна.

Лизу стало беспокоить, что мужчина от злости может «скопытиться» и попортить ей в новом мире карму. Она решила с ним максимально вежливо поговорить и ласково начала с мурлыкающими нотками в голосе:

– Уважаемый, мур-р, вы дышите глубже, а то сердечко прихватит, а нам всем это незачем, – и попыталась дружелюбно улыбнуться.

– «Наверное, с моей новой мордашкой, – подумала Лиза, – улыбка выглядела как оскал. Мужик побледнел и лицо его перекосило от непонятной эмоции…»

Наступила полнейшая тишина, и следом прорезался истерический крик:

– Демоническое отродье! – и в Лизу полетела сперва палка, а следом и камень.

Как хорошо, что у моего нового тела инстинкты включаются во время опасности быстрее, чем мозг. Я успела подпрыгнуть, в воздухе смогла с лёгкостью увернуться от палки, почувствовала себя настоящим ниндзя. Летящий в мою голову камень благо пролетел по касательной, даже не задев.

Приземлившись, дала деру, к сожалению, меня окружало плотное кольцо из людей и нелюдей, они столпились вокруг нас. Вот я и дёрнула по ним, в прямом смысле этого слова, с когтями и огромным желанием выжить, да по головам, рассудив, что под ногами меня точно растопчут. Что тут началось! Гам, шум, летящие палки в разные стороны и попадающие то по воздуху, то по соседу. Всюду выскакивали руки, пытающиеся меня схватить, но я двигалась быстрее и подмечала всё, адреналин зашкаливал, придавая сил и удачи.

Вдобавок, пока я спасала свою шкурку, обогатила свой словарный запас на крепкие словечки. Вдали увидела спасительный переулок и рванула к нему, спрыгнув с последней жертвы моего беспредела.

Помчалась со всех лап что было мочи, неслась в спасительную темноту переулка, старалась двигаться ещё быстрее, понимая, что сейчас я максимально уязвима, так как нахожусь на достаточно открытом участке земли. Здесь не было людей, они остались позади.

Я всем телом почувствовала, как на загривке поднимается шёрстка и по всей коже проходит липкий страх ужаса, незабываемые ощущения. Это было словно предчувствием, я оглянулась перед тем, как скрыться в спасительной темноте, и увидела летящий в меня черный сгусток магии.

К сожалению, он мог подпалить мою шёрстку, не сильно, даже не задев кожу, но я откуда-то знала одно: если бы попал, точно не смогла бы выжить. Этот сгусток походил на клубящиеся щупальца лёгкого дымка, завихрения которого создавали сферическую форму.

Принцип возгорания напомнил порох, видно, как мелкие частицы расходились по этому сгустку магии. То, что это магия – и дураку было понятно, тем более мне, фанатке фильмов и книг жанров фэнтези и фантастики.

Как Лиза пришла к выводу, что сгусток магии заправлен порохом – это просто. Она видела момент соприкосновения с шерстью, когда пошла первая искра, и сгусток взорвался, не задев Лизу. После ее догнал острый запах серы – так могло быть после взрыва пороха. Значит, этот магический дымок заправлен порохом искусственно, или нет, сейчас было не так важно. Важно, что она смогла спастись от этих недружелюбных нелюдей.

Глава 2

Слава всем богам, за мной никто устраивать погоню не стал. Бежала я долго – пока силы были и адреналин подгонял. Когда совсем выдохлась, решила прерваться, притаившись в укромном уголке и постаравшись слиться со стеной и там попробовать восстановить хотя бы дыхание.

Потеряться на фоне стены получилось у Лизы легко, переулок был узким, так как крыши стояли вплотную друг к другу, создавая спасительный сумрак.

Отдышавшись и немного придя в себя, Лиза поняла, что ее колотит мелкая дрожь – последствия всплеска затяжного адреналина.

– «Главное не стать адреналиновой наркоманкой», – подумала Лиза и машинально отринула эту мысль: – «Тьфу-тьфу! Нашла время о всяких глупостях думать», – негромко пробурчала себе под нос, опасаясь столкнуться с новыми неприятностями, поэтому пыталась вести себя максимально тихо, даже дышать негромко. Только минут через десять смогла полностью отдышаться и более или менее прийти в себя.

Успокоившись, Лизу с неимоверной силой стало клонить в сон, адреналин прошел, и на его место нахлынула такая тяжелая усталость, как будто ее придавило бетонной стеной, она всем телом ощутила давящую тяжесть.

Только по этой причине Лиза не продолжила свой побег; сил хватило только спрятаться за какими-то мешками, лежащими неподалеку, упасть и провалиться в глубокий непробудный сон.

Спустя время Лиза очнулась ото сна, вернее глубокого эмоционального и физического потрясения, состояние которого и привело ее к обмороку. Так как в сон проваливаются в сознании, а не отключаются по щелчку. Почувствовала, что ей стало намного легче, даже сил прибавилось. Уже не так важно, что это было – сон или обморок, главное, он пошел ей на пользу и восстановил силы.

Понимание того, что она какое-то время оставалась беззащитной, повергло Лизу в ступор. Она заставила себя встрепенуться, пробормотав себе под нос:

– Главное, что ничего плохого не случилось. Ты хорошая девочка…

Лиза была в этом мире одна, но разве есть что-то неправильное в том, что она поддерживает себя, говорит сама с собой и ищет утешение в собственных словах? Это нормально. Так и должно быть.

Комок мыслей пронесся вперемешку с монологом, а следом накатило осознание – это же не начало шизофрении? Воображаемые тараканчики в голос простонали – да нет… И Лизе полегчало.

– Гр-р… – пробурчал живот.

Лизе хоть и получилось восстановить силы, но есть по-прежнему хотела зверски. Вокруг было темно и тихо, та решила проморгаться, ведь кошки – ночные звери, и у них должно включаться ночное зрение.

– «Ведь правда же?» – пролетела мысль.

Кошачье зрение не подвело, глаза спросонья быстро успели перестроиться, и она отлично видела в предложенных условиях.

– «Наверное, все сумрачные тварюшки видят так в ночное время», – подумала Лиза.

Да, было немного серовато, складывалось ощущение, что вечер только вступил в свое право, очень было похоже на белые ночи в Санкт-Петербурге. Лиза с группой из университета как-то специально поехали в северную столицу – посмотреть, что такое эти белые ночи.

Все остались под впечатлением, вроде сумрак есть, но светло: достаточно, чтобы было комфортно глазу. Поэтому и сравнение пришлось в самую точку. С учетом, что проснулась она глубокой ночью, и вначале было темно, только секунд через тридцать, проморгавшись, зрение перестроилось на ночное. Лиза впечатлилась. Вот она – суперсила котеечки. Девушка была в полном восторге!

Оглядевшись, поняла, что находится в глухом переулке. Решила, что для безопасности нужно идти дальше, так как нельзя оставаться без укрытия – ночь скоро пройдет, а у нее не так уж и много времени для спасения.

– «Вдруг тут все население неадекватное? И уже кушать хочется…»

Живот в ответ ее мыслям забурчал с новой силой, есть хотелось так сильно, что можно было сказать «жрать», и неважно что, главное еду, даже если та недавно двигалась.

Я уже морально была готова съесть мышку, птичку или еще что-то мелкое. Немного пройдя дальше по переулку, услышала гам голосов и грохот, похожий на музыку.

Лизка могла клык поставить, что там питейно-развлекательное заведение, шум был характерный.

Открылась дверь, и шум усилился. Женщина вынесла мусор и поставила напротив входа у противоположной стены.

– «Вот мой шанс!» – поняла Лиза. – «Теперь нужно подумать над стратегией действий, не стоит совершать одну и туже ошибку. У меня есть два варианта: давить на жалость или как полуночный вор пробраться на кухню и украсть еду, но это чревато.»

И тут же представила, сколько там может быть холодного оружия, а затем и варианты расправы над ней. Аж передернуло от ужаса. Значит, первый план самый верный, вот его и будем приводить в исполнение.

В следующий раз, когда приоткрылась дверь, я постаралась попасть под луч света, стараясь исполнить легкую хромоту и побитость жизнью. Затем, грустно повернув голову, мяукнула. Жалобно, аж у самой чуть слеза не пошла от такой жестокой судьбы.

– А ну пошла вон! – прикрикнул мужик, и в мою сторону полетела грязная тряпка.

– Да блин…

Я шмыгнула обратно в тень; не ожидала, что вместо женщины может появиться мужик. Хорошо, что хоть тряпкой кинул, а не чем-то потяжелей.

Мужичок был коренаст, как и все местное население, немного квадратный, заросший щетиной, в простой одежде, похожей на хламиды и шаровары, вытянутые на коленях. Последние были похожи на дачные штаны отца – тоже с вытянутыми коленями, но очень любимые.

Мужик вынес к уже стоящим мешкам мусора еще партию новых и скрылся за дверью. На мгновение Лиза опять потеряла суперзрение, не получалось быстро переключаться. Только глаза настроятся на темноту, бац – и свет ослепляет, только привыкнешь – и опять темно. Ерунда какая-то, Лизе совсем не нравился такой расклад, чувство беспомощности ее всегда раздражало. Обязательно необходимо разобраться как работает зрение и потренировать его. Эти доли секунд могут стоить Лизе жизни, а жить она хотела сильно даже в новых реалиях.

Общение Лизы самой с собой очень помогало принять происходящее, свыкнуться с ее новым кошачьим образом и не сойти с ума, выстроить планы на жизнь и ближайшее будущее – это уже успех.

Когда зрение переключилось в «ночной режим», Лиза решила посмотреть, что они выносят – вдруг там есть еда. Подойдя ближе к мешкам, она принюхалась и поморщилась.

– Фу-у-у-у, помои, бе-е-е…

Снова открылась дверь, и Лиза взглянула в лицо женщине. Та замерла, а Лиза максимально жалобно постаралась мяукнуть. Дверь захлопнулась.

– Да бли-и-и-ин… – простонала как-то устало Лиза, сил уже не было ни на что.

Не прошло и пяти минут, как дверь снова открылась, выпуская громкие звуки музыки и хохота. Свет на секунду ослепил, и из-за шума Лиза не сразу услышала женщину, в руках которой была пиала.

– Кис, кис… Иди сюда. Кушать, наверное, маленькая, хочешь? – ласковым голосом произнесла моя спасительница.

Слава богу, сердобольная попалась. Лиза была рада этому факту, а вкусному аромату еды – еще больше.

Стараясь не терять бдительность, мало ли, стала очень аккуратно подходить к миске, стоящей неподалеку от женщины, останавливаясь и не решаясь идти дальше, настороженно прислушиваясь к своему чувству опасности. Была готова в любой момент пуститься наутек. Еще шажок, еще чуть-чуть, любой намек на опасность, и я сбегу. Но этот запах еды свел меня с ума с первого вздоха, рот наполнился слюной; и мозги, и страхи отключились. На первый план вышло желание насытиться, и пусть весь мир подождет, даже если ее сейчас начнут убивать. Из мисочки пахло умопомрачительно, не смогла Лиза удержаться и не наброситься на содержимое, о медленном поедании вообще речи не шло. Она просто заглатывала куски жаркое, не прожевывая, как не подавилась тогда – всегда будет загадкой, на которую та не сможет ответить.

– Бедненькая, маленькая, – стала щебетать женщина над Лизой, не пытаясь погладить или взять на руки – наверное понимала, что она напряжена, и в любой момент может дать деру.

Утолив голод, Лиза решила, что обязательно нужно втереться в доверие этой прекрасной женщине, ведь кушать однозначно в скором времени захочется снова.

– «А я еще мир новый не узнала и кров не нашла. Включаем милоту на максимум и начинаем гладиться об спасительницу.»

Подойдя к женщине, Лиза стала усердно тереться об ноги и мурчать. Как мурчание включилось, девушка так и не поняла.

Незнакомка взяла ее на руки и начала гладить, приговаривая:

– Какая же ты худенькая и маленькая.

– Фур-фур-фур…

– Ласкушечка, моя шелковистая. Хорошая и замечательная.

– «Да, я такая…»

Лиза в руках женщины совсем превратилась в лужицу от похвалы и поглаживаний.

– Фур-фур-фур, – внутренний мотор фырчанья включился на максимум, звуки мурчания частично заглушали ласковые слова женщины.

Я пригрелась, наелась, еще и гладят, так приятно и тепло. Впервые за эти сутки ощутила себя в полной безопасности.

Приняла для себя решение – больше ни с кем не говорить, а то все какими-то агрессивными становятся. Я понимала, что молчание – это залог моего спокойного будущего. От вещей женщины пахло едой, она бережно прижимала меня к груди… Я сейчас умру от счастья, она мне так сильно напомнила объятия мамы, что аж в сердце закололо от боли потери.

Когда незаметно для меня открылась дверь, и мы зашли в помещение, я напряглась.

– «Немного упустила ситуацию», – Лизка мысленно пожурила себя, подняв глаза чуть выше, увидела того злого мужика и притаилась на руках женщины, напрягая все тело для спасительного прыжка на свободу.

– Ты зачем тащишь всякую дрянь на кухню?!

– Не дрянь, а крысоловку, Дир, – ответила женщина. – Я тебе давно говорила, что нам нужен либо кот, либо маг – чтоб поставил защиту от грызунов. На магов ты тратиться не хочешь, а это будущая гроза грызунов.

Мужчина сплюнул на пол и раздраженно сказал:

– Маги твои мошенники, только деньги постоянно тянут. А вот твоя гроза будущая еще не факт, что будет спасать запасы от мышей и крыс. Дохлая она какая-то и выглядит больной. Если она такой хороший охотник, то почему сама себе мышей не наловила на прокорм?

Дафна хмыкнула.

– Дурная затея… – продолжил ворчать Дир. Потом глянул на меня и произнес: – Если она мне продукты попортит, я ее притоплю. Так что потом без обид, Дафна.

– Да, да, да – заворчала Дафна, – иди уже в зал. А то сегодня народу хоть и немного, но пиво наливать некому. Ты же здесь.

Дафна смастерила лежанку и опустила меня с рук прямо на мягкую поверхность. Я так вымоталась, что сразу уснула, даже сил не осталось на переживания и думы великие.

– «Подумаю завтра», – с таким решением и унесло мое сознание в мир морфея.

Утро началось внезапно, будто я только недавно прикрыла глаза и уже пора вставать. Но разбудил меня шум и гам неподалеку, достаточно громкий чтобы не услышать.

Потянувшись от всей своей теперь кошачьей натуры, я пошла на разведку – что за шум с утра по раньше. Шумели в соседнем помещении.

Оказалось, я была права с самого начала, определив это заведение как трактир. Заглянув через приоткрытую дверку, увидела полочки с бутылками, приподняла глаза и поняла, что это барная стойка. Решила обойти и посмотреть, что там в самом зале происходит.

Вчерашний злой мужик, Дир, если я правильно запомнила, ругался и что-то доказывал таким же коренастым мужичкам, размахивая ручищами и указывая по сторонам. А там, я вам скажу, было на что посмотреть, весь зал питейного заведения был немного разрушен, я прям сильно удивилась. Как так я могла спать, пока помещение на новый лад перестраивали?

По разговорам стало понятно, что так ночью маги веселились. Конечно, порчу имущества они покрыли. Но весь ущерб нужно привести в божеский вид до вечера, от сюда вся суета и пошла.

– «Ладно, это их проблемы, а я хочу кушать. Где моя самая любимая Дафночка?»

Спасительницу я нашла в проходной, она разговаривала с пацаненком лет двенадцати, худющим как жердь, одет был в чистые, но уже давно заношенные вещи. Сам мальчика был хулиганьем, это я по его глазкам поняла – хитрющим и острым. Взъерошенные пшеничные волосы делали его похожим на воробушка, такой забавный малый. Легкая россыпь веснушек завершала образ пацаненка.

Я, как вежливая котеечка, подождала, когда Дафна закончит давать мальчишке указания, что и где купить, выдаст легкую затрещину по макушке для закрепления просьб, как я поняла, в воспитательных целях, и захлопнет дверь, развернувшись в мою сторону и направившись на выход в зал.

– Мур-мур-мур…

– «А нет, подожди…» – мысленно прозвучали мысли в голове Лизы.

Спрыгнув аккуратно к Дафне под ноги, я стала усердно выписывать восьмерки, торохча и фурлыча. Как такое урчание выходило – загадка всем загадкам, но Лизе безумно нравилась ее суперфункция, она сама приходила в восторг от «фур-фур-фур». Еще ей безумно нравился хвост, он был теплой колбаской; мягкий и его можно было обнимать.

– «О, чудо, меня заметили и взяли на ручки.»

Лизин план по порабощению Дафны проходил удачно, ее это очень сильно радовало.

– Да ты ж моя хорошая, проголодалась? Пойдем, молочка тебе свежего налью.

Мы вернулись на кухню, меня покормили, и после я даже не смогла расслабиться. Природа, мать ее. Туалет никто не отменял, это же не фэнтези роман, где никто не справляет нужду.

Лизу на мгновение охватила паника, она понимала, что гадить где попало, как обычные кошки, она не сможет: во-первых, стыдно, во-вторых, мордой об ссанину в целях воспитания – это унизительно.

У Лизы перед глазами встала четкая картинка мамы, которая наказывала Барсика, кота с родословной Шотландского происхождения. Так вот – его за шкирку и мордой в ссанину, чтоб не смел больше гадить где попало. Лизке от этой картины чуть плохо не стало.

– «Тьфу-тьфу, чур меня!»

Я подбежала к двери и стала лапкой зазывно по ней копать, Дафна удивленно ее приоткрыла, поняла эта смертная, что от нее хотят, молодец. Выбежав через черный выход к мешкам с мусором, утолила природные позывы и стало намного легче. Автоматически закопала, даже не задумываясь, наверное, инстинкты сработали так же, как и с прыжками, прикольно, конечно. Но как-то само это получилось, инстинкты вшиты на подкорке каждого живого существа.

Долго задерживаться не стала у своего туалета, быстренько шмыгнула обратно.

Дафна немного изумленно протянула:

– Ну дела…

Она стояла немного озадаченная и смотрела на меня.

– Конечно, я рада, что ты умненькая, и про отхожее место для тебя я позабыла. Но ты немного пугаешь… Ты же кошка, да?

И главное смотрит на меня пристально. Капец, как так проколоться можно было. Что делать? Нужно показать, что я совершенно обычная кошечка. Ничего лучшего не придумалось, как начать мыться. Я даже помыла там, господи, это был ужасный опыт, но что не сделаешь, чтоб Штирлица не раскрыли.

Мое представление сработало, Дафна расслабилась, потрепала меня по голове и ушла заниматься своими делами.

Дождавшись, когда за ней захлопнется дверь, я перестала себя мыть, скорчила мордочку и попыталась отплеваться, не самый приятный опыт.

– «Эта часть моей истории в новом мире навсегда будет похоронена здесь и сейчас, и никто об этом не узнает», – дала Лиза себе зарок.

Девушка только сейчас поняла новую проблему: поведение кошек этого мира и ее значительно отличаются. И это бросается в глаза, еще пара проколов – и меня точно сожгут как демонское отродье. Придумали, конечно, так обзываться, а вдруг тут и демоны есть, и они ходят в обличье кошек? Капец, куда я попала и как выжить.

Нужно продумать свое поведение, чтоб больше не палиться. Кошки – они кто? Они свободные и ходят где хотят и как хотят. Будем вести подпольную разведку, а на глаза если попадемся, даже случайно, становимся обычными кошечками, которые любят гладиться; или бурно изображать охоту на грызунов, для Дира это точно понадобится. Не нравится мне его взгляд, недобрый. Вот же я умница и, наверное, красавица! Все хорошо продумала, сейчас нужно не забывать стратегию и быть как все.

Пока тут делать нечего, нужно сходить на разведку в город. Понять приблизительно, где я и куда мне хотелось бы свалить.

Глава 3

Город оказался совсем небольшим по земным меркам, его главной целью были грузоперевозки и торговля, а также здесь располагались переправы для пассажирских судов. Благодаря этому приезжих здесь всегда было гораздо больше, чем местных.

– «Как ты это поняла?» – спросите вы.

Да ведь их смог бы отличить даже слепой: местные были квадратной формы, а остальные совершенно не походили на них.

Я еще не выяснила, как именно называют эту расу в данном мире, поэтому придумала для них простое и удобное определение – «квадратики». И все сразу встало на свои места: передо мной действительно были мужчины и женщины с квадратными очертаниями. Сначала это казалось странным, но со временем я привыкала к их необычному внешнему облику, хотя назвать их людьми язык не поворачивался.

Днем город оживал, превращаясь в суетливый муравейник. На узких улочках товары перевозили вручную на деревянных тележках, безо всякой магии или технологий – и это меня немало удивляло. Казалось бы, проще запрячь хотя бы ослика или другую тягловую живность, но вскоре я поняла, почему этого не делают: переулки и улочки в некоторых местах были настолько узкими, что телега, груженная товарами, просто не смогла бы там пройти.

Люди спешили, переговариваясь на ходу, их лица были озарены искренними улыбками, некоторые шли хмурые и задумчивые, и это так сильно контрастировало на внешнем фоне. Каждый шаг был пронизан духом труда и упорства, в каждой детали била жизнь.

Продавцы ярко оформленных лавок старались привлечь внимание к своим товарам, выкрикивая, что только у них самые редкие товары и только сегодня безумные скидки, считай даром, а в воздухе витали ароматы свежей выпечки и пряных трав, соблазняя прохожих задержаться.

Лизе нравилось такое оживление города, он был разным, удивительным, местами мрачным, где-то очень закрытым как на востоке, а местами как здесь – ярким и шумным.

Лиза так же, как и вчера, передвигалась по крышам, успевая подмечать массу тонкостей жизни местного населения, ей было интересно все. Она понимала, что этот мир – ее новый дом, и она старалась впитать все, чтобы как можно быстрее адаптироваться к новым условиям жизни.

На узких улицах можно было встретить ремесленников, которые выколачивали металлические изделия, мастерили игрушки из дерева или ткали яркие ткани. Их руки, покрытые пылью и краской, работали с такой увлеченностью, что казалось, они передавали частичку своей души каждому изделию.

За несколько часов Лиза смогла пробежать бóльшую часть этого удивительного города. Окраину она решила благоразумно обойти, понимая, что там проживает более бедное население с маргинальными наклонностями. Впечатлений и так хватало от всего этого попаданства в другой мир.

Лиза тяжко вздохнула, вспомнив о родителях с Мариной. Как они там без нее? Наверное, с ума сходят от переживаний.

– «Бедные мои», – грустные мысли стали наплывать волнами, и сердце хватало тисками удушающего отчаяния. Стало давить на грудь такой сильной болью, что еще немного – и она сломается.

– Так, Лизка, прекращай! – постаралась она подбодрить саму себя. – Мы сильные. Мы со всем справимся и разберемся, как все это могло произойти.

Ее не оставляло беспокойство, девушка не помнила, что конкретно с ней произошло, вообще не могла вспомнить, как они вернулись с Мариной в Москву, у нее вместо воспоминаний была пустота.

Она могла себе признаться честно, что с ее памятью в принципе были проблемы, какие-то воспоминания просто рандомно всплывали, и она удивлялась, что именно она прожила тот кусок своей жизни.

С общими воспоминаниями все было хорошо – ясно помнила кто она. Но вот какие-то мелочи, детали событий были под завесой пелены.

Понятно одно: сейчас нужно выжить; а подумать, что с ней стало и как там ее родные – можно и потом, решит свою главную проблему по выживанию, так сразу и подумает.

Сильно далеко Лиза решила не убегать, пробежав город вдоль и поперек, определилась, чем он живет, насколько большой, и постаралась запомнить: где, что и в какой стороне находится. Затем девушка решила, что этого достаточно для ознакомления, и основное внимание направила на центральный район.

Там безопасней и больше можно подчерпнуть информации о мире. Лиза надеялась, что и неприятностей будет поменьше. Зачем ей их специально искать, они ее и сами прекрасно находят. Лиза смогла понять многое, и главное – сам город располагался в пустыне, в самом центре.

– «В пустыне, мать ее!» – нервно звенела мысль в ее голове, эхом подхватывая: – «В пустыне!..»

Про путешествия на своих четырех лапках можно забыть совсем, я не сумасшедшая идти туда, не зная куда, где даже воды нет.

Характер Лизы не дал ей отчаяться, и она приняла решение. Нужно искать любой транспорт до другого города, и там, по месту, ориентироваться дальше.

Сейчас самое главное – выбраться из этого пункта, да, тут Лизе понравилось, но вот что город стоит в окружении опасных песков – уже проблема. А вдруг нужно будет бежать? И куда? Вот! Некуда.

Лиза, обсудив сама с собой перспективы развития событий, решила, что лучше будет уехать, вернуться она всегда успеет.

Конечно, Лизонька где-то сумасбродная, но она понимала рамки дозволенного, как и понимала то, что без неприятностей и приключений ей жизни не будет, и они успеют соскучиться друг по другу. Себя не изменить даже в угоду обстоятельств.

Сегодняшняя прогулка по городу дала Лизе полную картину места, в котором она находилась.

Если подводить итоги дня, что я смогла узнать – город называется Аскар, он торговый, но по большей части проходной.

Торговые суда разгружались за городской чертой, а в сам город прибывали по воздуху на специальных платформах, там же проходили проверку и регистрацию документов, прежде чем отправиться дальше для разгрузки и погрузки.

Выглядело это зрелище потрясающе: огромная баржа парила над землей в десятках метров, тень от которой на несколько минут закрывала полностью солнце, погружая участки города в ночь.

Окраины Аскара особенно страдали от дневных сумерек – маршрут был тщательно выстроен так, чтобы солнечный свет падал на город в нужный час.

В центральной части города находилась главная пассажирская площадка, куда непрерывным потоком прибывали и стыковались судна. Словно муравьи, люди выходили из них и тут же расходились по своим направлениям: одни стремились вглубь города, другие пересаживались на следующий маршрут.

Передвигались они по воздуху на дирижаблях, кабины для пассажиров были прямоугольной формы, похожие на платформы с грузом, только в миниатюрном исполнении, а сверху располагался огромный шар, было отдаленное сходство с нашими дирижаблями. Только этот шар и габариты отличали пассажирские судна от торговых. Каким образом поднимались торговые судна – для меня было загадкой. Никаких шаров, турбин или пропеллеров я не заметила.

По-хорошему нужно разузнать, какие направления этот город соединяет, и о мире неплохо бы разузнать. Но как? Ходить и расспрашивать совсем не выход – сразу убьют или шкурку попортят, все тут какие-то нервные.

Можно вечером в трактире у Дафны разговоры посетителей послушать, там же успеют все восстановить? Было бы очень хорошо, если бы успели, гости под горячительным имеют привычку болтать без умолку. Может мне и получится разузнать такую необходимую информацию.

Лиза пыталась себя загружать разработкой плана по спасению и как узнать о мире, проговаривала все планы вслух, где-то соглашалась с собой, где-то спорила. Это помогало отвлечься и думать о том, что сейчас важнее.

Например: как выжить? Это способствовало отвлечься от грустных мыслей о том, как же так произошло и почему она кошка.

Она чувствовала: если начнет об этом думать, анализировать, строить предположения, истерика не заставит себя ждать, а там и до депрессии недалеко.

– «Мне точно тогда никто не поможет выжить. И я погибну в расцвете сил и красоты.»

Себя, к слову, Лиза уже видела в отражении. Небольшая кошечка с миленькой кругловатой мордой, глаза зеленые, раскосые, прям колдовские. Зрачок только немного вытянут черной каймой. Лизе настолько сильно понравилось то, что она увидела в отражении, что сама себе позавидовала.

Красота ее была запоминающейся, немного пугающей; если долго смотреть, чувствовалась звериная сущность и опасность. Если всматриваться пристально – прям мурашки по коже, бр-р-р.

Теперь, зная свои сильные стороны, еще немного потренировалась корчить умильные и испуганные мордашки перед отражением – нужно было запомнить мимику, которая работала.

Лиза, даже в той жизни, всегда знала, что выражение эмоций может склонить кого угодно на ее сторону. Она еще в школьные годы начала практиковать перед зеркалом эмоции и реакции на различные ситуации. Ярко представляя их в своем воображении и перенося на себя перед зеркалом. Мышечная память запоминала, и когда нужно было, у нее получалось естественно, и на рефлексах нарисовать на своем лице эмоции от восхищения до полного разочарования или раскаяния. С родителями и друзьями всегда помогало, никто не знал истинного отношения Лизы к той или иной ситуации.

В начале ей очень нравилось, она маленькая и так легко научилась манипулировать мнением окружающих, потом уже вошло в привычку.

Для нее это было забавной игрой. Но уже в университете она поняла, что люди ее видят совсем другим человеком. Даже она сама запуталась в своих эмоциях и восприятии себя как личности. Переезд не особо помог.

Но вот встреча с ее олененком открыла глаза на жизнь, и она стала не играть, а жить. Марина ее принимала любой и знала ее истинное лицо. Лиза чувствовала в подруге родственную душу, и та ей отвечала искренней любовью. Они были ближе чем сестры, и сейчас без нее Лизе было хуже, чем без родителей и брата.

Но она сейчас не станет об этом думать, Лиза просто взяла и запретила думать о том мире. Подумает потом, когда будет в полной безопасности, там она и даст волю всем своим чувствам.

Сейчас же она уверенно строила гримасы, уверенная что эти навыки помогут ей выжить, даже у злодея может оказаться доброе сердце и желание помочь такой милой маленькой кошечке, попавшей в беду. План был прост и с ее навыками выполним, просто не хватало практики в новом теле.

Шерстка у Лизы оказалась короткая, черная, как смоль, на свету переливалась и походила на норку, хорошо, что не на песца.

Лиза хихикнула себе под нос.

– Всем бы тут песец настал.

Ее эта аллегория сильно забавляла.

– «Конечно, я маленькая, но злопамятная, и всегда искала справедливость. Злодеи бы славились обсосанными тапками, и люди за версту чувствовали, кто к ним приближается. Кстати, а это идея! Буду супергероем этого мира. На страже добра стану помогать вычислять злоумышленников. Вообще реализовать себя можно в этом мире даже как шпион. Допустим, меня подарили как дар в знак дружбы соседям, а я такая милая и любимая. Хожу где хочу, подслушиваю кого хочу. И письма строчу начальству с докладами, как настоящая Мата Хари[1]. Буду настоящим двойным агентом, правда строчить доклады нечем, у меня же лапки, и вроде Мату Хари расстреляли…»

Лизе сразу взгрустнулось, ее фантазии разбились о скалы такого недружелюбного нового мира. Да она понимала, что это просто лирика, какая мне политика, меня прибью за первым же углом.

– «Нужно выбираться отсюда в более развитую страну, разузнать обстановку и расстановку сил. Узнать, что я за зверь такой, найти покровителя и попробовать выяснить, что со мной произошло. Сейчас главное выжить, Лизка», – мысленно она обратилась к себе. Ее это взбодрило, и она стала четко понимать свой план действий, на душе полегчало.

– У меня точно все получится!

Солнце перевалило, уже полдень, нужно возвращаться. Уже и желудок пробурчал, напомнив, что меня давно не кормили. И только сейчас к Лизе пришло чувство голода. Она была настолько увлечена изучением города, что позабыла обо всем, какая тут уж еда была, а вот сейчас остро почувствовала нужды.

– Гр-р-р, – пробурчал громче желудок.

– «Хорошо бы найти трупик крысы», – подумала Лиза. – «Я бы гордо Дафне его презентовала, типа работа идет. Право слово, мне же не самой их ловить и в пасть брать. Фу…»

Решила возвращаться и двинулась в обратном направлении, аккуратно выискивая кучи мусора. Люди туда, наверное, трупики мышек и выбрасывают. Одну такую кучу я встретила в аккурат рядом с нашей таверной.

В ней нашлось искомое, только на вид не было похоже на мышь или крысу. Чернильно-черное нечто с большим количеством зубов, ярко выделяющимися своей белизной на фоне темного тельца. Выглядело жутковато, как раз эта тварюшка потянет на похвалу и хороший ужин в знак благодарности от Дафны. Лиза уже предвкушала вкусное жаркое и потирала свои лапки от находчивости.

Лиза отметила, что грызуны в этом мире выглядят странно, но решила не заморачиваться – все же это другая реальность. Она сделала мысленную заметку о том, что нужно получше узнать местную флору и фауну. Ведь важно понимать, кого и чего стоит опасаться, кого можно просто обходить, а с кем встреча может быть опасной. Эти знания могут оказаться жизненно необходимыми.

Лиза подхватила его передней лапкой и смогла донести до окна. В зубы брать не особо хотелось – боялась, что стошнит или она отравится. Мало ли, вдруг оно ядовитое или его отравили. Береженого бог бережет.

Поэтому ее грандиозное шоу немного затягивалось, сложно лапками было втащить эту тушку в окно, оно было в чем-то мокром и постоянно пыталось выскользнуть из лап. Лиза пыхтела, ловила, тащила, сама испачкалась, пыталась не думать в чем, а то ее точно стошнит. При свете оказалось, что у трупика была шерсть, просто она вся в темно-бордовой крови, вот и был склизким. А то, что ей сначала показалось, что он черный – это, наверное, игра зрения в темноте.

Может, когда он был жив и пушист, зубы не так выделялись. Сейчас это просто мертвый комок с зубами. Ладно, свою добычу я смогла принести, а как разыграть эпичную охоту?! Тут, конечно, вопрос, нужно ведь чтоб хозяева в аккурат к победе пришли и возгордились мной.

Нужно глянуть, где Дафна. Заглянув в зал, я никого не увидела, он был пуст, и это было очень странно. Сейчас самое время для открытия заведения, где все? У меня опять поднялась шерстка и прошел по спинке холодок, предчувствуя «песца». Но не северного, к сожалению.

Пришлось быстро ретироваться обратно на кухню, так как только там было приоткрыто окно на улицу. Если никого нет здесь, значит, что-то случилось, и в городе могут об этом говорить. Метнувшись к окну, мельком заметила движение. Остановилась и пригляделась к трупику. Тот лежал вроде там же, где оставила, и не двигался. Наверное показалось. Еще пару секунд приглядывалась, и решила, что это происки моего уставшего разума, тут вообще впору психикой поехать от всех событий, а я вот держусь, кукушкой не еду. Поэтому особое внимание тому, что мне показалось, придавать не стала.

Отвернувшись, я решительно двинулась к приоткрытому окну. Оказавшись на улице, поняла, что скоро станет совсем темно, сейчас только начало смеркаться. Где же могут быть все? Я же так все хорошо придумала, а зрители ушли, прям неудача.

Хотя можно было остаться, ведь я и без них могла поймать вредителя, но то чувство холодящего страха по шерстке не давало мне спокойно сидеть и ждать. Мой холодок по коже и вздыбленная шерстка уже успели спасти жизнь, поэтому не будем ленивыми и пойдем поищем всех.

Так, немного ворча, я и добежала до площади, а там самое веселье только начиналось. Казалось, что на площади собрался весь город, так много нелюдей было на площади. Гадкое предчувствие неприятностей только усиливалось, я старалась глазами отыскать своих работодателей в этой толпе. Но у меня ничего не получалось, все лица смазывались в одно огромное пятно, слишком много нелюдей собралось. Народ продолжал подтягиваться, будто реки впадают в море, гомон усиливался, а я уже не надеялась найти Дафну с Диром.

На площади возвышалась деревянная сцена, к которой вела шаткая лестница, кое-как сбитая из грубых досок. Она напоминала площадку для концертов или для казни – ту самую, где рубят головы или вешают приговоренных. Лиза мысленно укорила себя за столь мрачные мысли, но напряжение росло с каждой секундой, и вместе с ним усиливалось ощущение надвигающейся опасности. Может, это всего лишь обычная сцена? Но вдруг на ней разгорелось пламя, вспыхнуло, словно портал в иной мир, и зрелище показалось устрашающим. Лиза замерла, не отрывая взгляда, чувствуя, как в горле застрял ком страха. Спасибо фэнтезийным книгам и фильмам про фантастику, которые подготовили ее к таким моментам.

– «Надеюсь, мой разум выдержит сюрреализм этой ситуации», – подумала она, затаив дыхание.

Когда зарево начало мерцать, в открывшемся портале возникла картина, словно проступившая сквозь тонкую пелену. За ней вырисовывались суровые мужчины в мундирах, вооруженные и решительные. Позади них виднелись городские строения, полностью объятые огнем, полыхающие в языках пламени, словно слились в одном смертельном танце.

Из-за огненного зарева небо окрашивалось в багровый свет – это было смертельно красивое зрелище, будто ты смотришь на лаву и знаешь, что все умрут, но глаз отвести не в состоянии. Мне стало немного не по себе – не хотелось оказаться по ту сторону этой иллюзии, хотя, возможно, это был бы один из способов покинуть сие место. Нужно будет выяснить, как открыть портал и куда лучше по нему уйти.

Пока я была погружена в свои мысли, с другой стороны площадки начали появляться мужчины. Внезапно воздух пропитал странный запах гари. Как странно, что аромат появился только с их приходом, словно какой-то невидимый барьер портала удерживал не только звуки, но и запахи, позволяя нам видеть лишь отрывок чужого мира, но не ощущать его до конца.

Толпа притихла; в наступившей тишине была пугающая, напряженная безмолвность. Пришельцы молчали, стояли, выстроившись в ряды, мрачные и суровые, с холодными взглядами и каменными выражениями лиц. Руки их касались оружия, словно готовы были схватиться за него в любой момент.

Мужчина, стоящий в центре, явно выделялся среди прибывших – выше остальных, с тяжелым взглядом, который укутывала красная пелена, из-за чего глаза казались багровыми; те сверкали кровавой яростью, в которой не было ни тени сочувствия или жалости.

Его лицо уродовал жуткий шрам – глубокий, рассечённый, наверное, клинком – настолько его края были ровными. Сам шрам начинался у брови, разрывая ее надвое, и тянулся вниз, доходя почти до самой скулы.

Раны, оставившие этот след, как бы вгрызлись в плоть, обнажая ее внутреннюю часть до костей, и теперь казались застывшими, воспаленно-красными следами давней боли. Этот шрам не просто делал его страшным – он дал ему нечеловеческую, пугающую сущность.

Лиза действительно испугалась, она никогда бы не хотела с ним встретиться, ни при каких условиях – понимание было четким.

Он выглядел пугающе словно только для нее, остальные не чувствовали нависшую над ними угрозу. Народ был достаточно спокоен, никто в ужасе не пытался сбежать, все просто стояли и ждали. Только чего?..

Мужчина шагнул вперед, решительно поднял руку, и над ней появилось свечение, которое обрисовало голографическое изображение. Мое удивление было настолько велико, что я едва удержалась от удивленного вздоха – голограмма? Фантазийный мир? Это все больше начинало напоминать темное фэнтези. На голограмме был изображен молодой человек, возможно, совсем юноша лет восемнадцати, в плаще, который закрывал фигуру полностью, со светлыми волосами и пронзительно голубыми глазами, что казались нереально яркими. Это точно не был человек – наверное, существо из другого мира. Конечно, он мог быть и старше, но на таком расстоянии было трудно рассмотреть детали.

В тяжелой тишине раздался низкий, властный голос:

– Это маг-стихийник. Объявлен предателем Империи; он враг народа, безжалостный убийца. Наш отряд прибыл слишком поздно, и он успел сбежать. Следы ведут в ваш город. Если кто-либо видел его и готов помочь защитникам, мы будем благодарны. Но если вы намеренно укрываете преступника, то ваш город будет очищен, а виновные публично наказаны на месте.

Толпа содрогнулась, и волна страха прокатилась по людям. Мне самой стало жутко, а тихий шепот по толпе только усилил эту тревогу.

Затем голограмма изменилась, показывая маленькое, пушистое, черное существо с хвостиком.

– Это фамильяр мага, его укрывательство также карается смертью. За поимку фамильяра мы предлагаем награду – десять тысяч золотом.

Лицо жуткого мужчины стало еще суровее, и он продолжил что-то говорить, но в голове у меня теперь было только одно: смерть. Казалось, здесь властвовали дикарские нравы, а правосудие было столь же суровым, сколь и неизбежным.

Голограмма снова сменилась, показывая зверька с оскаленными зубами. Я вгляделась – и с ужасом поняла, что эти зубы мне до боли знакомы… Сердце на миг замерло, захлестываемое осознанием, насколько я попала. Да уж, неприятности сами меня находят!

Без раздумий я рванула к таверне, не оглядываясь и мчась со всех лап, все быстрее и быстрее, подгоняемая страхом смерти.

[1] Мата Хари, немецкая шпионка. Расстреляна по приговору французского суда за шпионаж в пользу противника в военное время.

Глава 4

Я двигалась словно на автопилоте, не задумываясь о риске падения с высоты, просто перепрыгивала через препятствия, летя к своей цели. В одном месте чуть не свалилась, но чудом удержалась, избежав падения, в тот момент сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Близкая смерть очень ярко пощекотала нервы.

Говорят, у кошек девять жизней, но проверять на своей шкурке не особо хотелось. Я бежала так быстро, как могла; мысли гремели в голове, словно набат: надо вытащить его из таверны, подальше, Лизка, давай быстрее, беги еще быстрее. Вдруг они смогут отыскать его по этим связям?

Господи, я уже почти не чувствую лап, скоро и сердце остановится, нельзя бежать еще быстрее, но и остановиться не могу. Эти беспощадные солдаты не станут разбираться, как он оказался в таверне, – просто убьют всех. Сердце билось так яростно, что его стук оглушал.

Как Лизка пролетела все препятствия – никогда не вспомнит.

Влетев в приоткрытое окно таверны, я чуть не грохнулась без сил. Не могла восстановить дыхание, воздух резал гортань. Мне приходилось с усилием делать вдох, проталкивать его к легким и с таким же усилием делать выдох. Я задыхалась, сердце полностью оглушило своим стуком.

Сейчас есть три проблемы: дыхание, сердцебиение и возможное падение.

Лапы совсем не слушались; я вся была как натянутая струна. От забега хотелось просто лечь и умереть, но я гнала эти жалкие мысли.

– Где эта хрень пушистая?.. – раздраженно просипела Лиза под нос.

Зверька не было видно.

– Да как… Так-то! Где он?!

Лиза продолжала задыхаться, не так уж и просто восстановиться от такого затяжного забега. Сердце колотилось уже не от усталости, а от страха, что зверя нигде нет; значит, он может доставить неприятности.

Лиза, словно дикая кошка, носилась по кухне, охваченная отчаянием, и лихорадочно заглядывала под каждую банку, склянку и мешок со снедью. Ее лапки дрожали, а взгляд метался, будто та могла поймать существо там, за полками, или между плотно упрятанными специями.

Однако долго девушка так продержаться не смогла – силы иссякли, и она с усталым выдохом осела на свой пушистый зад.

Едва коснувшись пола, Лиза машинально поправила хвостик, аккуратно пристроив его сбоку. Она улыбнулась про себя, словно милому напоминанию о том, как дорога ей новая часть тела. Этот хвостик стал для нее настоящей любовью с первого взгляда, и она старалась обращаться с ним осторожно и нежно.

– «Сперва надо успокоиться и все обдумать», – решила она.

Силы покинули девушку, а эмоции рвались наружу, мешая здраво мыслить. Прикрыв глаза, Лиза сосредоточилась на дыхании: глубокий и медленный вдох… Выдох… Ее сердце все еще колотилось в груди, но волна паники, казалось, немного отступила.

Она почувствовала, как с каждым вздохом уходит напряжение. Ощущение времени, бегущего сквозь пальцы, медленно растворялось в тишине. Едва слышные отклики тревожных мыслей пытались вернуться, но Лиза уверенно гнала их прочь. Наконец, ее дыхание стало ровным, разум – ясным.

– «Аллилуйя!» – мысленно воскликнула она, открыв глаза.

Превозмогая усталость, Лиза похвалила себя за то, что смогла быстро собраться.

– «Так, рассуждаем. Я оставила эту тварюшку на полу… Всю в крови. Если он жив и сам куда-то уполз, то должен остаться след. А если следа нет – значит, кто-то его нашел и унес. В этом случае, получается, проблема уже не моя!»

Нахлынула волна самодовольства.

– «Ах, какая же я умная и сообразительная!» – подумала она, хоть и понимала, что это была лишь попытка подбодрить себя.

Поднявшись на задние лапы, Лиза осторожно подошла к месту, где оставила зверька. Ее взгляд скользнул по полу, выискивая намек на ответ, и тут… Она заметила кровавые следы.

– «Да чтоб тебя…»

Стало ясно, что маленький зверек решил спастись сам. Оставляя за собой едва заметный след, он ускользал все дальше. К счастью, путь его был прямым и четким – как раз к каменной стене, у которой теснились большие глиняные кувшины с вином.

– «Ну что ж, решительно пойду и посмотрю», – подумала я, но тут же вспомнила про его острые зубы. – «Лучше бы зверек оказался слабым и не настроенным агрессивно. Но что, если он все-таки решит напасть?»

Сердце заколотилось, и на меня нахлынула волна паники, а вместе с ней – внезапное, почти подавляющее, чувство трусости.

– «Зачем мне вообще ввязываться в это?»

Вздохнув, я попыталась успокоиться. Дафна сможет сама разобраться, а я могла бы спокойно идти своим путем.

От этой мысли стало немного не по себе. Меня передернуло. Никогда ведь не была ни трусливой, ни неблагодарной. Всегда верила, что несправедливость – худший грех, и что рано или поздно за все воздастся.

Моя нерешительность испарилась, а на смену ей пришла твердая уверенность: я поступаю правильно. Если не помогу, Дафна окажется в смертельной опасности – это без сомнений. Ее просто убьют, если я не помогу, это даже к бабке не ходи. Там даже разбираться не будут, видела я морду этого жуткого главного товарища, там нет ни грамма понимания и снисходительности к простым смертным.

С осторожностью, но уже без колебаний, я начала заглядывать за кувшины.

– Малыш, ты тут? – прошептала я, обходя кувшин за кувшином. – Кис-кис-кис, – само сорвалось с губ.

– «Забавно», – подумала я. – «Но что еще можно сказать? Кис-кис, в конце концов, универсальное обращение…»

За кувшинами было темно, но мое зрение позволяло различать очертания.

Я снова позвала его тихим голосом.

– Малыш, я хочу помочь тебе. Без тебя мне этого не сделать. Выходи, пожалуйста.

Послышался легкий шорох, и я обернулась. Там, в тени, появился он – комочек шерсти, которого теперь было почти не узнать. На нем уже не было крови, а в его глазах появился яркий темно-синий блеск. Какие это глаза! Завораживающие, глубокие, цвета ночного неба, почти черные. Они были огромными, как два загадочных озера, прячущих в себе целый мир тайн.

Однако его строение по-прежнему оставалось странным. Крохотное тело, казалось, состояло из одних только глаз и острых зубов, такой же маленький хвостик выглядел лишним. Забавный, чудной зверек, настоящий феномен природы будто смотрел на меня с пониманием – и, быть может, даже с намеком на доверие.

Аккуратно подходя, я постаралась не спугнуть его; делала шаги легкими и осторожными, словно приближаясь к дикому зверьку.

Мягким голосом я заговорила, вкладывая в каждое слово доброжелательность и теплоту:

– Не бойся, я пришла помочь тебе. В этом городе уже появились люди, которые ищут тебя, и они не отличаются дружелюбностью. Тебе нужно срочно уйти отсюда подальше, – я легким движением указала лапкой в сторону, – ведь здесь живет добрая женщина, и ей грозит опасность из-за того, что ты скрываешься у нее на кухне. Уверена, что те, кто пришел за тобой, не станут разбираться в том, виновата она или нет. Ты понимаешь меня?

Я пристально посмотрела ему в глаза, надеясь уловить отблеск мысли, знак понимания, хотя бы тень осмысленности. Но, к сожалению, в его маленьком тельце, казалось, нашлось место только для выразительных глаз и острых зубов.

А где же разум, который должен быть у фамильяра? Ведь по книгам фамильяр – это мудрый спутник, советчик, готовый помочь в трудную минуту. Может быть, мои представления – всего лишь иллюзии, созданные романтикой книг. Так в чем же тогда их предназначение? Быть источниками силы? Возможно. Нужно будет найти библиотеку и попытаться выяснить, понимаю ли я язык этого мира. Знания могут стать ценным оружием, а возможно и ключом к разгадке природы самого фамильяра.

– «Ну что ж, пора решать, что с этим созданием делать…»

Взглянув на него, я решила помочь выбраться подальше от шумной таверны и медленно, осторожно, начала приближаться.

– Не бойся, я тебя сейчас возьму, и мы отправимся в более безопасное место… – приговаривала успокаивающе.

Хотя куда именно, я, честно говоря, и сама не знала. От этого мысль о предстоящей задаче постепенно портила мне настроение.

Когда же я протянула лапку, чтобы подтянуть ближе зверька, оно неожиданно цапнуло меня за подушечку лапы. Слабо, но до крови.

– Ах ты ж, мелкий гаденыш… – прошипела я, подавляя желание тут же бросить его.

И тут я заметила, как его глаза внезапно затянула странная, мутная пленка. Сердце екнуло от неожиданного страха – а вдруг моя кровь для него ядовита? Осторожность куда-то испарилась, и я, чувствуя нелепую тревогу, подошла еще ближе, стараясь заглянуть ему в глаза.

В этот момент пленка исчезла, передо мной предстали яркие и глубокие глаза, которые смотрели прямо в душу. Мгновенно в моей голове возникла картинка – она была настолько яркой, что казалась воспоминанием, причем моим собственным.

Я увидела молодого человека, который держал меня, затем на нас обрушилась атака сзади. Меня отбросило в сторону, но я вскочила и рванула обратно к хозяину. Я четко понимала: это мой хозяин, и он в опасности, а я обязана ему помочь.

Сцена сменилась, теперь все вокруг полыхало.

Хозяин держал меня на руках и говорил:

– Свич, слушай внимательно. Нам придется разделиться. Так у нас будет больше шансов выжить. Ты же понимаешь меня, да? Немного побыть одному – это временно. Доверься мне, я обязательно найду тебя позже. Сейчас я открою портал, а ты спрячься, наберись сил.

Мне было больно слышать это, сердце замирало от предстоящей разлуки, но я понимала: так у него больше шансов спастись. Пока жив фамильяр, хозяин сможет выжить даже на грани смерти, ведь он – якорь, возвращающий его обратно.

В момент открытия прохода на нас снова напали огневики. Меня слегка задело, и я, теряя сознание, начала проваливаться в портал, а очнулась уже в незнакомом месте…

Образ растворился в моем сознании, и я, пошатнувшись, пришла в себя, осознав, что все чувства и события были не моими. Это откровение ошарашило и оглушило меня. Трудно было отделить свое от чужого.

Это напоминало плохой сон, который поутру, казалось бы, развеялся, но остался на сердце странным осадком, с привкусом чего-то пережитого и чужого.

– Значит, тебя зовут Свич… Очень приятно, а я Лиза.

Мои слова прозвучали скорее обыденно, но в этот момент я уловила, как зверек нахмурился. Похоже, не такой реакции он ожидал. Свич внимательно посмотрел мне в глаза, и тут я снова увидела перед собой чужие образы – странные, смутные, как будто всполохи памяти из другой жизни…

Моя жизнь.

Тот мир, в котором я когда-то жила. Я ощутила, как по спине пробежал холодок: это существо каким-то образом проникло в мой разум и вытащило мои воспоминания!

Сердце застучало быстрее. Какие еще способности у этого создания? Он знает мои мысли, видит память или это просто случайные образы? Но моя шерстка – та, что всегда предчувствует опасность, – молчала. Значит, страх излишен. И все же мой разум бурлил тревогой…

– Хорошо, – сказала я, сдерживая дрожь в голосе, – чего конкретно ты от меня хочешь? И учти, нам нужно поторапливаться.

В ответ он передал новый образ: в нем мы вместе бежим через какую-то местность, затем он открывает портал, и я шагаю в него. И в тот миг, когда я пересекаю границу, мой облик вновь принимает прежний вид.

Вернуться… Реально? Сердце наполнилось радостью и надеждой, которые было трудно сдержать.

Я обернулась к Свичу.

– Если я тебе помогу, ты действительно сможешь вернуть меня?

Но тут же взяла себя в руки.

– «Лизка, думай быстро», – мелькнуло в голове. – «Как выбраться из этого города, если он окружен пустыней, центр под строгим контролем, и каждый выход перекрыт? К тому же, этого зверька ищут повсюду!»

Поворачиваясь к нему, я протянула лапу и коснулась его шерсти. Она оказалась точно такой же, как у меня.

– А лапки у тебя есть? – с хитрой улыбкой спросила я, готовая к любым неожиданностям.

Из густой шерстки показались крошечные лапки, тоненькие, словно у сороконожки, и их было много – куда больше, чем нужно одному существу. От их вида меня передернуло. Они произвели на меня бо́льшее впечатление, чем зубки этого чуда. В принципе, насекомых я никогда не любила, а это существо и вовсе выбивалось из привычных представлений о живых созданиях. Вроде бы и не насекомое, но что-то в его строении казалось инородным, будто его тело собирали из кусочков чужих существ.

– «Кто ж твои родители?» – мелькнул в голове риторический вопрос.

Ладно, нести его в зубах – идея так себе. Пожалуй, стоит подумать о маскировке. Сыграть горбатую или беременную кошку? На горбатую могут обратить внимание, а вот беременной никто и не подумает мешать.

Я склонилась к этой идее, и обратилась к новому спутнику:

– Ты сможешь держаться за меня внизу? – Ответа не последовало. – Хорошо, тогда цепляйся за шерстку.

Я села на пол, терпеливо ожидая, пока он подползет и ухватится за меня. Когда его лапки все-таки заскользили по моей шерстке, я медленно поднялась. Ощущения были, мягко говоря, странные. Каждый его тонкий коготок словно скользил по мне, отчего возникло чувство, будто он вот-вот упадет.

– «Не пойдет», – решила я, снова присела и аккуратно отцепила его.

– Нужно придумать что-то более надежное, что-то вроде крепления или незаметного бондажа…

Я огляделась, пытаясь найти кусок ткани или хотя бы веревку, но ничего подходящего не оказалось. Тогда мне пришла идея – заглянуть в хозяйские комнаты. Пробираясь в холл таверны, я направилась к лестнице на второй этаж. С надеждой я толкала одну дверь за другой, но все они оказались заперты. Не задерживаясь, я сбежала вниз и двинулась к барной стойке – там часто можно найти что-то полезное.

Поначалу осмотр ничего не дал, но вдруг взгляд привлек блеск металла на полке. Подойдя ближе, я увидела спицы и недовязанный носок. Вот оно – то, что мне нужно! Захватив носок и клубок, я поспешила обратно на кухню, где меня терпеливо ждал мой странный новый знакомый.

– Ну что, дружок, сейчас мы сотворим немного волшебства, – сказала Лиза, заметив, как мелькнуло удивление на его мордашке.

Странно, но с тех пор, как он меня укусил, я стала понимать его выражения морды, она перестала выглядеть безликой. Вы наверняка замечали: говоришь по телефону и, хотя не видишь лица собеседника, интуитивно ощущаешь его мимику, чувствуешь, как он кривится, улыбается или хмыкает от услышанного, и ты четко представляешь лицо собеседника. Или когда смотришь в глаза и видишь все эмоции, читаешь их в движениях, едва уловимых жестах. Вот и я, усаживая Свича, наблюдала за этим странным зверьком и ловила его эмоции.

Носок оказался неплох – пятки не было, не довязали, только голенище, и, казалось, что мне вполне будет удобно. Переносить зверька это одно; он, по идее, не должен упасть или соскользнуть из моего импровизированного кенгурятника.

Быстро втиснулась в эту «одежду», примастерила лямки из необработанных петель и вдела в них свои лапки. Получилось на удивление достаточно удобно.

Девушка задумалась.

– «Интересно, а местные жители сильно удивятся, увидев беременную кошку в вязаной кофте?» – И тут у Лизы фантазия начала набирать ход, что могут подумать местные аборигены. – «А то, что эту кошечку очень сильно любит хозяин!.. Да, слабоватый аргумент», – Лиза признала это сразу.

– Хорошо, что пряжа темная и, если держаться в тени, то и вопросов ни у кого не должно возникнуть, и неприятностей получится избежать. Хотя, даже если увидят – может, и в этом мире нелюди одевают своих любимцев? В нашем мире тоже любят наряжать питомцев, так почему бы и здесь не нашлось таких чудаков?

Свич наблюдал за кошечкой, которая продолжала подвязывать пряжу вокруг тельца и бурчать себе под нос. У него, конечно, промелькнула мысль – зря, наверно, он за помощью обратился к иномирянке, у которой поехал чердак. Но деваться было некуда: ему нужна любая помощь, поэтому он дальше слушал рассуждения Лизы.

– Конечно, я и сама одевала своего пса – в основном в дождевик, чтобы не тащил грязь в дом. Но встречались мне знакомые, что закупали одежду и для своих котиков, особенно для лысых сфинксов. Представляешь, Свич? Лысые коты! – Лиза хоть и обратилась к Свичу, но ей не требовался ответ.

Она продолжила сооружать будущее гнездо для него, не останавливая свой рассказ.

– Они, бедняги, и в самом деле выглядели с одеждой куда лучше, так как обнаженная морщинистая кожа без наряда была как у жителя зоны радиации, на мой взгляд. Но это дело вкуса; каждому ведь нравятся разные животные, и каждый решает, как ему заботиться о своих питомцах…

Свич посмотрел на меня с явной иронией, оценивая мой труд. Я махнула лапкой, подзывая подползти поближе.

– Это максимум того, что смогла придумать. Если у тебя есть идеи – давай, не стесняйся!

Как и ожидалось, молчание послужило ответом. Ну, что ж, пусть так. Я решила попробовать еще раз – и попыталась всунуть его в кофточку. Увы, кофточка оказалась узковатой, и это уже начинало раздражать. Каждая минута была на счету, но приходилось распускать вязку, чтобы хоть как-то протиснуть его пушистую шкурку. К счастью, темная пряжа делала его менее заметным в ночи.

Пряжу пришлось подраспустить еще немного. Свич держался с божьей помощью – надеюсь, я его нигде не потеряю.

– Ладно, встаем, старайся держаться, – пробормотала я.

Свич сидел напряженно, словно стараясь впитать мои слова.

И вот – холодок пробежал по коже, шерсть на загривке встала дыбом: – «Так! Нужно сворачиваться и валить!»

Резко запрыгнув на подоконник и едва не свалившись обратно на пол, Лиза в последний момент удержала равновесие, а затем нервно вздохнула.

Свич оказался увесистым гаденышем, хоть и выглядел поначалу тощим. Не знаю почему, но в тот момент я мысленно возложила на него всю вину за свои проблемы.

Захотелось, чтобы он просто помог мне вернуться домой – так, по доброте душевной. Ведь и я в таком случае помогла бы ему спастись от тех жутких товарищей; просто так, из солидарности. Но его шантаж выводил меня из себя. Как только он стал косвенной причиной моей ночной прогулки, так с тех пор в груди закипала досада.

Я, конечно, ему бы в свою очередь тоже помогла, я ж не злыдня какая-то. Но, когда меня принуждают, это очень сильно злит.

Совладав с эмоциями, Лиза решила не медлить.

Глава 5

Уже сидя на подоконнике, Лиза лапкой приоткрыла створку – прислушаться к оглушающей тишине улицы. Когда оконная петля скрипнула, у Лизы появился один седой волосок в ее шикарной шерстке. Напряжение было неуловимо густым и опасным. Сердце Лизы на мгновение замерло, дыхание остановилось. Девушка выглянула в оконную щель, продолжая прислушиваться и всматриваться в полутьму переулка. К счастью, он был пуст.

Убедившись в безопасности, Лиза сделала свой первый вздох за эти секунды. Сердце заново стало отбивать ритм в грудной клетке, напоминая, что она жива.

– Отлично, проход чист, идем дальше, – как можно тише прокомментировала свои действия Свичу.

Можно было и не говорить, но Лиза чувствовала страх, а разговоры ее всегда успокаивали – даже в самых безвыходных ситуациях. Впрочем, она искренне верила, что безвыходных ситуаций не бывает. Есть лишь смерть – окончательная и бесповоротная. Но пока в груди теплится жизнь – выход есть. Всегда.

Пришлось хорошо постараться, чтобы добраться до крыши. Прыжки мои уже не были такими легкими и грациозными, передвигаться стало намного сложнее не только из-за лишнего веса в виде Свича – он еще и сковывал движения.

– «Нужно все-таки изображать больную кошку», – бухтела она себе под нос.

Вдалеке послышались шаги и переговоры. Лиза поспешила унести свои лапки подальше, искренне переживая и надеясь, что Дафна не пострадает. Лиза устремилась в сторону площади, там был портал, и она надеялась, что у нее получится сбежать через него на ту сторону и тем самым спастись.

Да, план был импровизацией чистой воды, но что делать, бежать в пустыню – заблаговременно гиблое дело. Оставаться в городе и ждать, когда их найдут – тоже не вариант, поэтому Лиза приняла решение попробовать пробраться к порталу и улизнуть, она верила в свои силы. Ее отвага была на грани безумия, адреналин разливался по крови и пьянил, оглушая разум.

Лиза бежала не слишком быстро, стараясь прислушиваться к окружающему миру. Она боялась, что пропустит что-то важное – угрозу, врага, который вдруг выстрелит магией или огнем как тогда на площади, – пока отвлекается на свою неудобную ношу.

Пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Жара давила, вязаный носок раздражал всем, а особенно тем, что сковывал движения. Лиза не чувствовала себя такой ловкой как раньше, попутчик тоже не особо нравился.

Страх, который недавно гнал ее вперед, теперь отошел на второй план – его вытеснили усталость, дискомфорт и бессильная злоба на ситуацию. Она не хотела думать, почему ее шерсть намокла: из-за слюней Свича или пота, но она была уверена, что кошки не потеют. Мокрая шерсть доставляла Лизе дискомфорт, хотелось освободиться от своей ноши и забыть про это неприятное ощущение.

Но она сильная – смогла усмирить свои эмоции. Несколько минут покоя вернули силы и позволили восстановить дыхание. Лиза вновь двинулась вперед, отгоняя брезгливость; она понимала, что это лишнее в ее голове. Сейчас главное – спасти свою шкурку. И тут одна рандомная мысль примирила с мокрой шерстью, начинающей пахнуть. Осознание было простым: мокрую шерсть сложно подпалить огнем! Благодаря этому ее душевное равновесие восстановилось, и она перестала обращать на это внимание.

Наконец-то добравшись до площади, она застыла от увиденного. Там царил настоящий хаос, напоминающий массовый допрос. Люди стояли в длинной, почти неподвижной очереди, плотно окруженные стражей. По одному их провожали внутрь большого дома, где, вероятно, и происходил допрос.

Портал на удивление был открыт, только было одно «но»!..

Около портала не было ни души – лишь два стражника с угрюмыми лицами да пустырь перед ними, казавшийся нарочно открытым и беззащитным, словно ждал непрошеного гостя.

– «Как же мне проскользнуть незаметно?»

Я наклонила морду и когтями оттянула кофту на груди.

– Свич, ты там живой?!

На меня посмотрели глаза как два блюдца.

– Живой, – утвердительно кивнула я, – это хорошо! У нас тут маленькая проблемка.

Выслушав краткий рассказ, что меня беспокоит, гаденыш показал картинки. Как ставят камушки с двух сторон, и открывается портал. Когда камушек убирают – портал схлопывается. Не особо поняла: почему портал работает постоянно и почему потом нельзя заново его открыть? Но поняла одно: если я с той стороны стяну портальный камень, у них возникнут трудности снова быстро воссоздать его. А у нас появится реальный шанс выжить и даже спастись.

Старалась не думать, что я – простой оптимист-самоубийца, а то реальность накроет с такой силой, что ни о каком спасении речи дальше может не идти.

– Мысли, ну и где же вы?!

Лиза изо всех сил пыталась продумать варианты развития событий, но все до единого приводили к неутешительному финалу, даже несмотря на ее врожденный оптимизм. И вдруг в голове вспыхнуло – словно кто-то щелкнул клавишу включения.

– Нужна диверсия. Главное – отвлечь народ, чтобы никто не смотрел на портал, – прошептала она, но дальше идея не продвинулась.

В голове воцарилась пугающая тишина, даже ее любимые тараканчики притихли под гнетом ужаса.

– Свич, есть идеи по отвлечению публики?

Никаких картинок не последовало.

– Я даже не удивлена, что у тебя нет идей. Все сама и сама…

Лиза тихонько бурчала в сторону Свича, прищурив свои кошачьи глаза – рассмотреть площадь с нелюдями, надеясь выцепить хоть крупицу идеи для диверсии.

– А я, так-то, девочка! Хочу поплакать и на ручки, – добавила она с явной претензией в голосе, выразительно махнув хвостом – тот не врал.

Он явно указывал: Лизе не нравится, что Свич принимает пассивную позицию в их спасении. В ответ ей была тишина.

– «Вот гаденыш», – мысленно проворчала Лиза. – «Ладно, что можно сделать для воодушевления толпы на подвиг…»

Как раз очередь дошла до молодой девушки с ребенком лет шести, которого та крепко держала за ручку. Когда им предложили пройти, сдвинулся и рядом стоящий мужчина, но его остановили. Завязался спор.

– «Так, интересненько, что тут у нас намечается? Нужно разузнать в чем проблема, может это и есть тот волшебный повод для диверсионных действий.»

Удалось подобраться ближе по крышам и уловить из обрывков разговора, что эта девушка – его жена. Лиза понимала возмущение незнакомца: его не пускали в сопровождение. Что там происходит за закрытыми дверями – одному богу известно. Но, похоже, мужчину все же уговорили отпустить их одних.

Девушка нерешительно двинулась к дому, крепко удерживая руку малыша. Их сопровождали аж два стражника, два остались рядом с мужчиной.

– «Отлично!» – подумала Лиза, в голове сразу же созрел план: – «Нужно накалить обстановку!»

Лиза бесшумно пробралась к краю и замерла, выглядывая как ей лучше спуститься. К счастью, внизу были разгружены коробки, с крыши не совсем понятно – пустые или нет. Лиза стала оценивать расстояние до коробок и стараться разглядеть, что там есть помимо коробок. Прыгать в неизвестность страшно, – а вдруг там что-то острое лежит.

Свич пошевелился, и Лиза повеселела от нагрянувшей мысли: – «Чего бояться, ведь органы мне прикрывает тельце фамильяра!» – она, конечно, постарается его не убить, но, как практика показала, Свич – живучий гад, а вот она в своей жизнеспособности не уверена.

С ее габаритами подобные прыжки – задача непростая, но кошкам и не такое по силам. Значит, они выживут, Лиза постарается. Ведь совесть подняла ушки от таких мыслей, и ей стало стыдно.

Она чуть присела, подобрав лапы и хвост для баланса, а затем одним мощным толчком оторвалась от крыши. Воздух свистнул в ушах, и девушка приземлилась прямо на гору коробок, которые под весом жалобно хрустнули и чуть прогнулись, но не развалились.

– Отлично!

Коробки дрогнули подо мной, и я, мягко перекатившись на лапы, выпрямилась, слегка махнув хвостом для равновесия. Прыжок удался – несмотря на мою ношу, – гибкость и кошачья грация сделали свое дело. Отсюда до земли оставалось всего ничего: я изящно соскользнула с коробок, спрыгнула на твердую поверхность и невозмутимо огляделась, стряхнув пыль с шерсти.

Аккуратно, вдоль стены, Лиза добралась до дома. С торца здания, к счастью, нашлось окно, а под ним – стопка коробок. Рынок ведь, вот и складируют всякое добро под боком. Лиза мягко запрыгнула на возвышение и подошла к окну. Но, увы – оно оказалось закрытым наглухо.

По плану его стоило разбить, но как? Свич, примотанный к моему животу в вязаном голенище носка, беспомощно болтался на пузе, мешая каждому движению. Я присела, оценила окно и раздраженно махнула хвостом. С таким грузом о маневренности можно было забыть. Любой прыжок превращался в акробатический трюк, а любая попытка ускориться выглядела жалкой пародией на мою обычную грациозность.

– Сдается мне, с таким балластом я далеко не ускачу, – пробормотала Лиза, прищурившись, словно пытаясь пронзить Свича взглядом; через нитки она видела блеск его глаз в петлях изделия.

Пришлось вернуться на ближайшую крышу – как раз напротив окна.

– Свич, слезай с меня, – пробормотала я, недовольно дернув хвостом.

Когда этот засранец наконец покинул свое уютное и безопасное местечко, он замер и уставился на меня, словно я была обязана предложить новый план на блюдечке.

– Слушай меня внимательно. Я сейчас буду реализовывать диверсию, и по окончании у нас не будет времени, чтоб ты смог залезть под кофту. Поэтому жди меня здесь, а когда я вернусь, ты должен сразу зацепиться на ходу, у нас не будет времени на остановки. Ты меня понял?

Не знаю, я на каком-то интуитивном уровне понимала его по блеску глаз, и сейчас он меня понял. Впервые за время знакомства появилась мысль – он хороший мальчик.

Лиза продолжила давать указания:

– Когда я буду пробегать, ты должен забраться мне на спину, как всадник, – сказала Лиза.

В голове тут же нарисовалась комичная картина: Свич на ней как неуклюжий наездник, вестник апокалипсиса. Мысль развеселила Лизу, но она тут же одернула себя – не время для глупостей.

Лиза и дальше объясняла Свичу, проговаривая план больше для себя.

– Так мне будет удобнее добраться до портала. Глаза не открывай, пасть тоже держи на замке – пусть думают, что я просто больная дворовая кошка. Мех у нас одного цвета, никто и не подумает, что какой-то бродячий кот позволит неизвестно кому на себе кататься. Все понял? – Лиза внимательно посмотрела на Свича. Блеск в его глазах выдал, что до него наконец-то дошло.

Лиза старалась не показывать раздражения, которое он в ней вызывал. Ее чувства были сложны и противоречивы: Свич раздражал ее до невозможности, но в то же время подкупал своей покладистостью. Он беспрекословно выполнял все, о чем она просила, и именно это заставляло Лизу мириться со вспышками гнева и раздражения.

Она терпеливо объясняла, шаг за шагом, если видела растерянность в глазах, то повторяла. Сейчас не только его жизнь стоит на кону, но и кучи народа, а если следы от кровавой раны приведут к ее Дафночке… Девушке даже думать об этом не хотелось.

Лиза смогла прогнать панические мысли, и следом прилетела новая, как всегда мимолетная, особо не задерживаясь – где же его рана?

Она уже привыкла к беспорядочному хаосу из клубка воспоминаний, мыслей и внутреннего диалога, и за это короткое время научилась отсекать ненужное в данный момент, не забывая ни о чем. Девушка еще спросит Свича, как так тот быстро смог исцелиться, но сейчас не было для этих разговоров ни сил, ни времени, поэтому Лиза продолжила шептать Свичу:

– Ты точно все понял? Если не сможешь зацепиться, я уйду без тебя!

Понятно, что Лиза никогда бы так подло не поступила, но ей нужно было застращать Свича, чтобы он начал как-то активно помогать и спасать, в первую очередь, свою же шкурку. Убедившись, что он все понял, у Лизы появилась новая проблема.

По безумному плану, Лизе нужно было разбить окно. И как ей это сделать? Камней на крыше не нашлось, зато была черепица, а это уже хоть что-то. Лиза как ищейка начала рыскать и простукивать, ища плохо закрепленные пластинки, оказалось, таких нет.

– Ты посмотри, как уложили, прям плиточка к плиточке, без единого зазора, молодцы какие, – бурчала Лиза себе под нос, то ли ругая, то ли хваля рукастого мастера. – Хорошо, пойдем с другой стороны. Какое может быть слабое место? Наверное, край… – прищурившись, озвучивала тихим голосом она.

Быстро метнувшись к углу крыши, Лиза увидела, что оказалась права: боковина, держащая всю конструкцию, выглядела уже изношенной. Выломать ее не составило труда.

Лиза не боялась промахнуться даже с пушистыми лапками; она была уверена в своих силах. Вера на грани безумия – она была всегда такой, и смена места жизни и тела ее не поменяли и не сломили.

Поэтому она уже присматривалась, как и с какой силой бросить кусок черепицы. Она с самого детства была очень меткой: ловко бросала все, что под руку попадалось. Особо не заморачивалась с прицелом, искренне считая, что это ее суперталант.

Еще когда ездили к бабушке в деревню и играли с местными ребятами в казаки-разбойники. Вот, например, воспоминание: сидя в засаде на яблоне, Лиза попадала ранетками в казаков. Этим фактом она очень гордилась, и мальчишки всегда звали ее с собой играть.

И в этот раз Лиза попала прямо в цель, только переусердствовала с силой. Думала, что из-за маленького тельца нужно больше усилий. Ну, она и приложила – да так, что все окно в дребезги.

Недолго думая и действуя на инстинктах, спрыгнула на коробки вниз и подбежала к окну, а там вновь пошла импровизация.

Лиза во всю силу своих легких истошно завопила:

– Убивают, помогите-е-е-е-е…

Ребенок внутри дома испугался и громко заплакал, женщина запричитала. И что тут началось! Мужики двинулись брать здание силой, им пыталась помешать стража – настоящий хаос и неразбериха. Конечно, Лиза хотела бы посмотреть на шоу мордобоя, но времени совсем было мало, и она, развернувшись, из последних сил рванула на крышу за Свичем.

Снова коробки, которые успели прогнуться от очередного прыжка… И обратно Лиза запрыгивала уже не с легкостью, а с усилием старой кошки, мысленно чертыхаясь на все: коробки, высоту, крышу, Свича.

Лиза, конечно, не так представляла заключительный побег до портала. В своей идеальной внутренней картинке она с легкостью пантеры пролетает мимо Свича, он в последний момент за нее цепляется, и те вместе летят навстречу спасению.

В реальности зрелище было грустным: внизу толпа устроила веселый мордобой и ругань, а Лиза висела передними лапками и грудью на крыше, и у нее уже не было сил поднять свою попу.

Даже Свич попытался помочь ей, ухватив за шкирку и обслюнявив. Наконец справившись и отдышавшись, Лиза тихонько сказала:

– Спасибо… – и продолжила уже бодрее: – Залезай.

Фамильяр очень шустро вскарабкался на спину Лизы и ухватился всеми лапками за торчавшие петли носка, он уже где-то стал расходиться, главное, чтоб смогли пережить последний рывок.

– Готов? – Лизе не требовалось ответа, она знала, что готов, и больше проговаривала это для себя. Так было проще и лучше, открывалось второе дыхание, как и сейчас.

Мимолетная передышка дала прийти в себя, и она ринулась обратно с крыши на коробки – теперь уже в толпу. Остановилась на мгновение в самой гуще драки, определилась куда бежать и рванула, продолжая провокацию. Орала во всю глотку в сторону людей, которые еще не определились, и мотивируя тех, кто уже дерется.

Мысль промелькнула и улетучилась сразу же, как ни в чем не бывало: – «Наверное, завтра я охрипну!»

– Беспредел какой! Наших бьют. Убивают, изверги! – пробегая под ногами, продолжала сыпать фразочки: – Они нас всех убьют! Мы скот. Помогите!

Так и бежала в сторону портала, усердно провоцируя толпу, и это сработало. Многие подхватили возмущение, началась потасовка с новым размахом и новыми участниками – красота!

Краем глаза заметила, как из подворотни бегут вооруженные люди – наверное, стражи, которых отправили прочесывать город.

– Ух, гады какие быстрые, – просипела Лиза и продолжила бежать к порталу уже без провокаций.

И без ее усилий хватало возмущенных жителей, которые не прочь и кулаком взмахнуть, и крепким словцом приложить.

До портала я добралась успешно, и вот черт меня дернул оглянуться перед прыжком. Я увидела того страшнейшего мужика с красными глазами. Он стоял недалеко от портала, в метрах двадцати. Однако к нам ближе оказались стражники, что прибежали с городского патруля.

На секунду наши с этим чудовищем взгляды встретились, и мне стало невероятно жутко, аж волоски поднялись от холодного предчувствия опасности. Не став испытывать судьбу, я прыгнула в портал со своей ношей.

А затем услышала позади голос моего кошмара:

– Ловите кошку!

– «Ага, сейчас! Три раза, ха-ха», – подумала я.

Выпрыгнув с другой стороны, удивилась, что его никого не охраняет – там вовсе никого не было. Сразу заметила портальный камень; их сложно перепутать – размером с куриное яйцо и такой же округлой формы камушки малахитового цвета с прожилками, которые светились. Очень красиво.

Посмотрела обратно в магический проход и увидела бегущий в мою сторону живой кошмар, улыбнулась ему своей фирменной улыбкой-оскалом и убрала камушек, тут же портал схлопнулся со звуком липнущего шарика.

Камень бросила в сторону горящего дома, попала в него с первого раза.

– Бинго!

Адреналин дурманил сознание, опьяняя меня, сердце отбивало чечетку в ушах. Я на мгновение поплыла от счастья, что все получилось, или это было от дикой усталости – не знаю.

Прийти в себя помогла, как ни странно, резкая боль в ухе – это Свич меня дернул, приводя в чувство.

– Спасибо… – тихо просипела Лиза.

– «Нужно убираться отсюда подальше», – с этими мыслями я рванула прочь.

Бежала, куда глаза глядят, стараясь не попадаться людям, пока лапки не устали. Затем увидела здание неподалеку, где ее внимание привлекло окошко. Сменила направление и устремилась к нему.

– «Мне нужно спокойно подумать и передохнуть, но в первую очередь передохнуть», – Лиза была на грани обморока от усталости, она себя ощущала загнанной ездовой лошадью.

Она не могла остановиться где попало; девушка искала безопасное место и, кажется, нашла. Слава богу, замеченное смотровое окошечко в подвал было не только приоткрыто, но и по размерам чуть больше Лизы, хоть и не сильно.

Приоткрыв полностью окно, Лиза заметила под ним трубы. Приказала Свичу слезть и ползти первым. Когда он покинул ее спину, у девушки чуть ноги не подкосились. Это состояние было нереально приятным, если вы катались на коньках, то вы поймете эти легкость и усталость. Силы стремительно покидали Лизу, и она была на грани сдаться прямо здесь; просто лечь и уснуть. Однако ее характер не позволил ей отключиться.

Когда Свич спустился в подвал через смотровое окно, Лиза последовала за ним, мельком бросила взгляд и оценила помещение, подметив – в нем только трубы и какой-то хлам. Не особо интересный сейчас, но главное тут сухо, тихо и относительно безопасно.

Прикрыв за собой форточку, я прошла дальше по теплой трубе. Сначала села, а потом завалилась на бок – сил больше не было. Свич проявил беспокойство, стал меня трогать своими лапками, мне даже не показалось это противным, в тот момент было все равно, хоть начинайте убивать – я не встану.

Уже улетая в беспамятство, из последних сил я пыталась успокоить Свича:

– Мне нужно немного поспать, не переживай…

Глава 6

– Лизонька, вставай.

– Да мамуля, сейчас. Дай мне еще несколько минуточек.

– Лизонька, вставай, моя хорошая. Марина с девочками уже позавтракали, и, если ты не поторопишься, Паша без тебя их на гору отвезет!

С меня аж весь сон слетел – Паша, мама…

Я резко открыла глаза, успела вскочить на ноги с кровати, аж голова закружилась от быстрого подъёма, и ноги чуть не подкосились – успели затечь от неудобной позы во сне.

– Лизонька, ты чего? – перепуганная мама подскочила к дочери, придерживая ту и усаживая обратно. – Совсем с ума сошла так резко вскакивать? Хочешь, чтоб меня или тебя Кондратий хватил?

Лиза улыбнулась от такого милого ворчания своей любимой мамули.

– Мамуль, а я тебя люблю, знаешь?

– Любит она меня, – ворчала незлобно уже немолодая женщина. – Знаю конечно.

Мама улыбнулась своей мягкой улыбкой, от которой на сердце стало тепло и уютно. Подойдя ближе к кровати, она наклонилась к Лизе, приобняла и поцеловала в макушку.

– И я тебя люблю, доченька. Вставай, давай, а то точно не успеешь.

Я была одурманена счастьем; не стала тянуть и сразу побежала умываться, так сильно хотелось всех увидеть. Слава богу то, что я была кошкой в другом мире, оказалось просто сном.

Но такой реалистичный – это и смущало.

– «Да и бог с ним!» – Лиза сразу себя одёрнула. – «Сон как сон, у меня их много было, были даже и покруче.»

Немного нервно улыбнувшись своим мыслям, девушка продолжила умываться, чистить зубы и делать все те привычные дела, которые казались уже давно позабытыми. Она старательно отгоняла кошмары и неприятные мысли, воспоминания о сне. Ей было страшно ощущать то одиночество в чужом мире. Осознание, что она никому там не нужна, пугало. Поэтому она просто решила забыть все связанное с этим.

Вышла из ванной, подошла к окну в комнате и трижды произнесла, глядя на небо:

– Куда ночь, туда и сон… Куда ночь, туда и сон… Куда ночь, туда и сон…

На сердце полегчало, струну натянутых нервов отпустило, и даже дышать стало намного легче. Лиза всегда так делала, это ее маленький заговор от плохих снов. Ей еще в детстве младшая сестра папы – тётя Света – рассказала, как бороться с плохими снами и что нужно делать, чтобы они не стали вещими. Поэтому этим ритуалом она пользовалась часто: ей всегда снились очень яркие сновидения и не всегда со счастливым концом.

Сегодня Лиза очень быстро собралась и спустилась по ступенькам второго этажа, сразу ныряя в гостиную. Там уже никого не было, она услышала, что на кухне кто-то есть, и направилась туда. Зашла и увидела папу, сидящего за столом и пьющего кофе. Мама стояла у плиты, готовя глазунью.

– Садись, Лизок, завтракать.

Лиза, усевшись за стол, спросила:

– А что, все уже уехали?

Мама поставила перед ней глазунью и подала хлеб, ей ответил отец.

– Лиз, ты бы еще дольше спала. Конечно уехали, сейчас позавтракаешь, я и тебя на церковку отвезу. Сегодня погода хорошая, снег отличный, так что покатаетесь от души. А мы с матерью съездим на рынок за мясом, так что вечером будут шашлыки и баня.

Лиза быстро проглотила свой завтрак, влила первые глотки обжигающего кофе в себя, подавилась, закашлялась.

Мама стала ворчать на нее:

– Ну куда? Можешь хотя бы спокойно позавтракать?

Лизка захлёбывалась кашлем, прийти в себя не получалось.

– Ну ты горе мое луковое, – причитала мама, похлопывая ту по спине.

У девушки получилось откашляться и допить залпом остаток кофе. Отец молча смотрел на нее, мама продолжала ругать.

– Пап, я все. Поехали.

Лиза вскочила, убрала посуду в раковину, обняла ворчавшую на нее маму, поцеловала в щеку и, поблагодарив за завтрак, побежала собирать снаряжение на выход.

Отец с глухим вздохом встал, убрал свою кружку в раковину, обнял жену и сказал:

– Вот, Наташа, я не понимаю: в кого она у нас токая егоза? Может ее в роддоме перепутали?

Супруга прыснула от смеха.

– Да наша она. Вспомни, как почки три месяца мне отбивала и даже раньше решила на свет появиться.

Муж согласился. Тяжёлой была беременность, и роды были тяжёлыми, и Лизка была маленькой и недоношенной – вот ее все и разбаловали.

– Иди, а то Лизка сама за руль прыгнет.

– Иду, иду…

Отец меня догнал уже на улице, подхватил лыжи и помог донести до машины, там ловко все погрузил, и мы отправились к горе.

Так интересно: в городе я не увидела ни единой машины на дороге, горожан тоже не было видно, сначала мне показалось это странноватым, но я решила не заострять внимание. Мало ли что у людей сегодня – город маленький, тут всегда не сильно большой трафик на дорогах. А то, что прохожих нет – ну, бывает.

Когда мы доехали до склона, папа помог мне со снаряжением. Я переобулась в горнолыжные ботинки и двинулась в сторону касс за ски-пассом[1]. Здесь я тоже не обнаружила людей; обернулась и увидела, как отец отъезжает с парковки и машет мне рукой в знак прощания. Я ему улыбнулась и тоже помахала. На сердце стало как-то не по себе, появилось странное предчувствие беды…

У касс тоже было пусто, работало только одно окно. Я оплатила ски-пасс и двинулась в сторону входа на подъёмник. На пути к нему было тихо и очень странно, не было ни людей, ни музыки как раньше. Слышался только хруст снега под ботинками.

Остановившись перед погрузочной площадкой, посмотрела вдаль на гору и не увидела пика, он был поглощен тучей. На самой площадке тоже никого не было, и меня это стало очень сильно напрягать. Волнение усилилось.

Со скрипом подъехал трос бугельного подъёмника, и я решила все-таки подняться. Усевшись на него, закрыла держатель безопасности и медленно двинулась к вершине. Для себя решила: если и там такая же картина, просто не буду слазить с бугеля и спущусь.

Минуты подъёма тянулись, растягиваясь и замедляя свой ход. Мне становилось не по себе, даже на трассе не было видно людей. Подъезжая к облаку, я трусливо захотела слинять, страх накрыл меня с головой, только с подъёмника некуда бежать – лишь подниматься дальше. В облаке я была как в тумане: страшно, холодно и ничего не видно, вокруг просто белое кисельное пространство.

Спустя минут десять вдалеке послышалась музыка, и я внутренне выдохнула – и успела же себя накрутить до ужастиков в голове. Чем ближе я подъезжала, тем сильнее слышалась музыка и отчетливее были голоса людей. От этого мне совсем стало хорошо. Из туманной тучи я выплыла резко. Вот она была, и вот ее нет, а мне в глаза ослепительно бьёт яркое солнце, заливающее пики хребта и всю площадку вершины спуска.

Проморгавшись, я увидела людей, в том числе и Пашу на площадке спуска, он махнул рукой и двинулся навстречу. Рядом с ним стояли девчонки, которые даже не посмотрели в мою сторону и начали спуск.

Оглянулась только Марина. Наши глаза встретились, мое сердце заполнилось счастьем, и я искренне улыбнулась подруге, однако в ответ получила грустную улыбку и печальные глаза. Она отвернулась и двинулась вслед за девчонками.

– Не поняла…

На самой площадке слезть с бугеля мне помог брат. Мы отошли в сторону, и я его обняла. Соскучилась сильно – вот чувства и взяли верх. Он немного опешил, но не стал противиться моему приступу нежности.

– Лизок, у тебя все хорошо?

– Да, а что?

Паша пожал плечами и сказал:

– Просто не ожидал, что ты так можешь соскучиться за целую ночь, и ждал больше возмущения от тебя.

– По поводу того, что вы меня бросили и не дождались?

Пашка меня обнял.

– Мы просто хотели, чтоб ты поспала вдоволь.

– Ладно, прощаю на первый раз.

Паша улыбнулся.

– Ладно, давай, лети, птичка, еще успеешь девчонок догнать.

Я даже спорить со старшим братом не стала – ему виднее. Быстро вставила ботинки в крепления, поправила маску на шлеме, махнула брату и стартанула на трассу.

Ветер хлестнул в лицо, заставив зажмуриться, и стало по-настоящему страшно спускаться в густом тумане, где видимость стремилась к нулю. Я уже почти вырвалась из этой молочной завесы, как вдалеке начали проступать силуэты девчонок. Кричать во время стремительного спуска не имело смысла – все равно меня бы не услышали.

В голове звучала только одна мысль: подождите меня.

Я пригнулась ниже, нагрузила лыжи и попыталась прибавить скорость. Но фигуры, которые сначала казались неподвижными, вдруг начали двигаться, и догнать их никак не удавалось.

Пульс невероятно ускорился, обида сжала горло, и адреналин, будто огонь, разогнал кровь по венам. На эмоциях я резко вскочила на лапы, напугав не только Свича, но и саму себя.

В ушах громыхал пульс, сознание путалось, и я на миг потерялась в происходящем.

– «Где я?..»

Постепенно в голове начали всплывать обрывки воспоминаний, и со жгучей ясностью пришло осознание – это был всего лишь сон.

На душе стало тоскливо и тяжело, будто все силы разом покинули мое тело. Я рухнула обратно, неподвижно уставившись в окно, где сквозь ночную темноту пробивалась узкая полоска рассвета. Скоро утро…

Мысли о реальности и разрывающей тоске по дому незаметно убаюкали меня. На этот раз я провалилась в глубокий и беспробудный сон, без сновидений, но такой желанный и крепкий.

Во второй раз меня разбудил постепенно нарастающий шум с улицы и слабый, едва уловимый, запах еды. Я медленно открыла глаза, но сначала не смогла понять, где нахожусь.

Вокруг было темно, лишь слабый свет пробивался сквозь маленькое смотровое окно. Рядом с ним тянулись трубы, и только тогда я осознала, что лежу прямо на них. Сначала растерянность, затем – внезапное прозрение. И с этим осознанием вырвался тяжёлый стон.

– Да ладно! Это не сон?!

Настроение скатилось в минус. Казалось, весь запас позитива и оптимизма я исчерпала вчера, потратив его авансом. Сейчас же на плечи давила гнетущая плита реальности и безысходности.

Оглядевшись, я заметила Свича. Он сидел неподалеку, рядом с небольшой каралькой[2]колбасы, которая каким-то чудом оказалась у него.

Поднявшись, я подошла к нему и, глядя прямо в глаза, устало бросила:

– Хоть какая-то польза от тебя…

Наклонившись, я взяла в зубы колбаску, развернулась и, не оглядываясь, отправилась обратно на свое место. Ее аромат, копченый и насыщенный, был настолько одуряющим, что у меня невольно потекла слюна.

Я вернулась и принялась есть, наслаждаясь каждым укусом. Это было невероятно вкусно, будто в этом мгновении собралось немного счастья, которое мне обещало, что все будет хорошо, возвращая уверенность в завтрашний день. Мне этого так не хватало.

К сожалению, за еду я быстро всех прощаю, так как настроение улучшается. Наевшись, я поднялась и автоматически стала умываться – повадки, да чтоб их.

Бросив взгляд на Свича и махнув хвостом, я великодушно обронила:

– Ладно, доедай, если хочешь. С барского плеча, так сказать.

В этот момент мне даже стало немного стыдно за свое поведение, но мои тараканчики любезно напомнили, почему меня бесит Свич. Конечно, он меня уже не так сильно раздражал, и где-то я ему даже благодарна, но сейчас у меня нет ни сил, ни желания вести себя более вежливо. Потому что все бесит в целом: и ситуация, и мое попадание в чужой мир.

Только сегодня утром я окончательно осознала, насколько глубоко я вляпалась. Это был тот момент, когда иллюзии испаряются, и перед глазами остаётся только суровая реальность. Свич как всегда был рядом, но его присутствие только добавляло раздражения.

Он с недоумением смотрел на меня, когда я махнула хвостом, отпустив свою «щедрую» реплику.

Казалось, он был в шоке от такой «великодушной доброты», но мне сейчас было плевать. Пусть удивляется. Ведь, по большей части, именно из-за него я и стрессую.

– И что дальше, Свич? – пробормотала без особой надежды на ответ.

Идея выбраться из города на дирижабле пришла мне в голову неожиданно, словно случайно сложившийся пазл. Наблюдая за утренним небом через узкое окошко, я поняла, что другой дороги нет – в буквальном и переносном смыслах. Все пути блокированы, земля принадлежит стражам, а я не сильно горела узнать, успели восстановить портал или нет. Ведь с открытием красноглазый жутик тут же станет нас искать, если уже не начал.

Оставалось только одно: подняться выше. Я вспомнила про парящий над городом дирижабль, который иногда видела раньше. Это был единственный вариант.

– По воздуху, Свич, – сказала я вслух, словно убеждая не только его, но и себя.

А дальше началось настоящее безумие. Как мы добрались до дирижабля? Это уже отдельная история. Если коротко, то через канализацию. Если развёрнуто – это был настоящий ад: зловонные коридоры, липкая тьма, звуки, которые лучше забыть. И запах… Такой смердящий, что отбил у меня нюх напрочь.

Но самое удивительное – попасть на дирижабль оказалось до обидного просто. Мы прошли на борт, будто так и надо, с багажом, который никто даже не проверил. Ни досмотра, ни вопросов. Я до сих пор удивляюсь, как так получилось. Возможно, нам просто повезло. А, возможно, это было началом чего-то еще более странного.

Летя на дирижабле с комфортом в грузовом отсеке, я смотрела в иллюминатор. Повезло, что он был предусмотрен. Было бы совсем грустно в замкнутом пространстве. Нам лететь долго – на другой материк, через океан.

Этот мир назывался Асальт, здесь два материка разделяет пласт воды, и больше нет никакой суши. Сам океан называют Орен[3]. Познавательный полет получается, дополнительно из динамиков звучит ненавязчивая экскурсия. Хоть в чем-то мне повезло. Свич своими мысленными образами не сильно многое может поведать об этом мире.

В грузовом отсеке было прекрасно слышно, о чем говорят пассажиры. И там было что послушать. Больше всего меня привлёк разговор мужчин, обсуждающих напряженную обстановку между двумя странами. Выходило немного скверно – два материка, две империи… Первая империя – светская Рогельт, вторая более консервативная – Наир. Во всем мире есть магия, она разная и удивительная. В Наире магия – это привилегия, и все маги на службе у империи, нет свободы выбора.

Если проявилась магия у ребёнка, его забирали из семьи. Поэтому частенько богатые семьи ставят своим отпрыскам еще в младенчества клеймо, блокирующее дар – ведь лучше ребёнок будет без магии, но в семье. Государство не особо запрещает это делать, так как сама процедура очень дорогая, и не каждый гражданин Наира может себе ее позволить.

Лиза не особо разбиралась в политике, но здесь даже она понимала: это было сделано, чтобы люди думали, что у них есть свобода выбора, а по факту – она есть только у избранных.

Магия у детей проявляется до шести лет, в редких случаях позже. Каждый год проверяют на магию всех детей до десяти лет. Если наличие подтвердилось, то ребёнок покидает семью, после чего воспитанием занимается государство.

У таких детей нет родственников с того момента, как их изымают из семьи на благо государства и народа. Пропаганда работает везде, суть сводится к тому, что рождённый ребёнок – это дар небес, и родители должны быть «счастливы» отдать кровиночку.

Если они утаят факт, что их ребёнок получил силы, то их покарают бог и империя. Чаще всего детей отдают добровольно и получают пожизненные выплаты. Детей не делят по родословной, неважно: он из бедной семьи или из аристократов, все едины.

Лиза осознавала, что не все так просто, как говорят эти мужчины, есть еще подводные камни, просто они опасаются говорить на эти темы открыто. Лиза их понимала и не осуждала – помнила стражу и была рада, что получилось свалить из Наира.

[1]Ски-пасс (англ. ski-pass), лифт-пасс – карточка для обеспечения доступа к подъемникам на трассы для катания.

[2]Каралька, кралька (разг.) – связанная в колечко колбаса.

[3] В переводе «Орен» – разделяющий.

Гла