Читать онлайн Туда, где живут драконы бесплатно

«Не ас»

Ну, надо же было так глупо подставиться. Ведь изначально было понятно, что при таком заходе, мне точно не вытянуть гарпию на новый угол атаки. Это ещё даже очень неплохой размен, при котором я, хоть и получил ожидаемое попадание, всё же начисто размотал одного, и крепко зацепил второго. А с другой стороны, не подставься я, Макс был бы уже на пути в края, где всегда удачная охота.

Ещё вижу, как Макс, выполнив очередной манёвр уклонения, срывается в новую атаку, разбивая двойку противника. Первый находит свою смерть, на грамотно сброшенной мине, второй, получает серию импульсов в область кокпита и начисто лишается силовых щитов. А вот ему и ракета, в уже абсолютно не защищённый корпус.

Главное, что бы Макс сейчас не рванул за мной, уже слишком поздно, и у него есть более важная задача. На подлёте к нему свежая троица противников.

Наши Гарпии превосходят их корабли по техническому оснащению и возможностям, но враг, давит числом. Макс первоклассный пилот и многому меня обучил. Это благодаря ему, я до сих пор жив.

Кстати, даже не знаю пока, хорошо ли то, что я до сих пор жив, и меня несёт в пустоту на скорости шестьдесят процентов от световой. Двигатель выведен из строя, гарпию вращает во всех направлениях, и сделать с этим, практически, ничего не могу. В распоряжении остались только маневровые двигатели, но ими я лишь стабилизирую положение, но никак не повлияю на скорость движения. А иначе было никак. Не задай я это ускорение, мне ни за что не успеть на помощь к Максу.

Вот буквально секунда, и я уже не вижу место сражения. А пройдёт минута, и мои шансы на обнаружение и спасение начнут неудержимо стремиться к нулю. Через час, о спасении можно будет забыть. Ни одно судно, не сможет обнаружить столь маленький объект, на расстоянии одного светового часа. Можно, конечно включить маячок, но в таком случае, есть шанс быть обнаруженным врагом, и тогда они точно доведут до конца то, что не успели сделать в бою. А жить хочется.

Ну да ладно, уже всё свершилось. Стабилизирую положение судна, даю единственный импульс на торможение. Вся остальная энергия перенаправляется на системы жизнеобеспечения. Очень надеюсь, что Макс выживет. Нет, уверен, Макс выживет, и по сохранившемуся в его бортовом искине последнему моему вектору, удастся меня отыскать. А пока, надо готовиться к долгому сну.

Кокпит гарпии устроен, как отдельная броне капсула внутри штурмовика. Она способна отработать в качестве капсулы долгой гибернации и спасательной шлюпки. Жаль, что в ближайших окрестностях нет планет пригодных для жизни, тогда бы все мои проблемы разрешились за пару месяцев. Ну, а пока, проверяю, что вектор проходит таким образом, что моя гарпия не угодит в какую-нибудь звезду, или не будет уведена с курса, объектом с большой гравитацией.

Всё, нет смысла за зря расходовать кислород, я уже слишком далеко, уже несколько световых часов. Никто не сканирует пространство, не посылает сигналов. Перевожу кресло в горизонтальное положение, на свой страх и риск активирую поисковый маячок, запускаю режим гибернации.

– Да, Серёжа, ты не ас. Далеко не ас.

Чувствую, как погружаюсь в сон. На ум приходят приятные, но отчего-то вялые воспоминания. Ленивые, я бы сказал. Ловлю себя на мысли, что ничего плохого об этом месте вспомнить не могу. Не то, что совсем не могу вспомнить о каких-то мелких неприятностях, а не могу вспомнить что-то такое, что позволило бы сожалеть, о последних годах моей жизни.

В Содружестве я оказался около десяти лет назад. Совершенно случайно, сам того не желая. Хотя, нет, желая. Но виделось мне появление здесь, совершенно иначе. Хотелось, как в книгах, коих на Земле прочитал не малое количество, попасть с корабля сразу на бал. Видел себя великим воином, императором и покорителем Галактики, но на деле, банально оказался не в том месте и не в то время. И дабы нерасторопный землянин не почил раньше, отведённого ему срока, добрые пришельцы, были вынуждены прихватить меня с собой.

Бойтесь своих желаний, они имеют привычку сбываться.

Оказался я на одной из пустотных баз Содружества, где ещё во время процедуры регистрации сообразил, что обратного пути нет, и не будет. Об установки нейросети, о делах в Содружестве и за его пределами, знал только по книгам, что на Земле считались фантастикой.

Пройдя стандартное тестирование на определение интеллекта, который оказался чутка выше среднего, я, не раздумывая подписал контракт с местным рекрутинговым агентством, и меньше чем через неделю, оказался в школе ВКС Содружества.

Сбылась мечта идиота. Всегда грезил космосом, но желания быть космонавтом не возникало никогда. Я мечтал о «взрослом» космосе, масштабов «Далёкой-далёкой Галактики». Не обязательно с джедаями, но с межзвёздными прыжками, множеством миров, и сексуальными и раскрепощёнными Тви’лечками. Не видел никакой романтики в нахождении внутри консервной банки, под названием «Мир». Нет, ничего не хочу сказать дурного о космонавтах, они, безусловно, люди суровой и опасной профессии, но в моём понимании, космос, это нечто, выходящее далеко за грани представляемого масштаба.

Естественно, когда мне предложили подписать военный контракт, сразу же согласился.

Оказался я в Содружестве, когда мне было уже пятьдесят. Но тут, этот возраст не являлся каким-либо препятствующим фактором. Тут люди живут в разы дольше, нежели на Земле, а некоторые расы, даже без процедуры омоложения, здравствуют до тысячи лет. Вот те же Млеуры, например.

Так что, Содружество я принял как родное. Единственное, что я изменил в стандартном контракте, что, кстати, вызвало непонимание среди медперсонала, это возраст. Настоял, чтобы в результате коррекции ДНК-кода и омоложения, мне зафиксировали биологический возраст на уровне тридцати пяти лет. Ну не мог я себе представить, что глядя в зеркало, каждый раз буду обнаруживать в нём юнца.

В школе ВКС, по распределению и согласно предрасположенности, меня определили в лётный состав.

Год на казарменном положении пролетел незаметно. Сама по себе школа, учреждение не учебное, а скорее медицинское. Место, где под присмотром врачевателей, ты под разгоном изучаешь базы знаний. Разгон, это такой наркотик, который конкретно под тебя, готовят медики. Активность нейронов мозга увеличивается, что позволяет осваивать материал в два, а то и в три раза быстрее. Побочный эффект только один, зависимость, от которой в конце обучения, тебе помогают избавиться, всё те же врачи.

Каждый день, как день сурка. Спишь, по двенадцать-четырнадцать часов в сутки, базы быстрее изучаются во сне. Оставшееся время, физподготовка, вспомогательные дисциплины, занятия на тренажёрах и девочки. Стабильный гормональный фон благоприятно влиял на усвоение изученного материала и общую здоровую обстановку в коллективе.

Моей «боевой» подругой в школе ВКС, стала великолепная Мзин, или Млеур, как они сами себя называли. Гуманоиды из семейства кошачьих, кошка-люди. Кошачье в них было всё, начиная от кошачьих ушек, заканчивая пластикой и грацией, и, конечно же, хвостом, движением которого они сопровождали добрую часть своих эмоций. Пообщайтесь с Мзин, и вы без труда начнёте понимать свою домашнюю кошку. Эх, как же я скучал по своей грациозной богине, когда по распределению, нас развела судьба по разным судам.

Кстати, досталась мне эта кошка достаточно легко. Не то, что бы я был неотразим, но на её выбор, как раз повлиял мой внешний вид. Да если честно, мне вообще ничего не пришлось делать, это она меня выбрала. Тянет их женскую половину расы к старшим мужчинам. Ох, сколько же завистливых взглядов тогда на себе испытал. Столько парней за ней пытались ухаживать, а выбрала она того, кто впервые с ней столкнулся.

Как же глупо я тогда выглядел. Не сумел с ней разминуться в дверном проёме тренажёрного зала, и обомлел. Высокая, стройная, в обтягивающем комбинезоне, будто специально переоделась в женщину-кошку для постельных развлечений, и как-то кокетливо так закинула свой хвостик себе на правое предплечье.

Ничего тогда умнее не придумал, чем спросить, станет ли она мурлыкать, если её почесать за ушком. Наудачу оказалось, не зря спросил, хотя первый её взгляд, явно выражал недовольство.

Оказалось, в домах Мзин, нет животных семейства кошачьих. Ну, если только кто-то специально не заведёт себе домашнего питомца. Но это не принято, кошка у них животное священное и не должна тесниться в присутствии разумного.

Вот так вот, ляпнув глупость, я не только получил по мордасам, но и через две недели смог узнать, мурлыкают или нет.

Мурлыкают кошки, ещё как мурлыкают.

Так и звал её, Моя Мурлыка. И снова, случайно угодил в самую точку. Называя её так не на Общем, а по-русски, само сочетание звуков, вызывало у кошки такие эмоции, от которых мелкой рябью пробегала дрожь по её спине. Мурлыка или Мурка, два акустических возбудителя.

Да что же такое, почему сознание так цепляется за воспоминания, наотрез отказывается отпустить меня в сон? Постой-постой, это оно не отпускает, а как раз наоборот, возвращается. Ну, точно, я вроде как даже слышу звуки, приходящие снаружи. Хотя, какие звуки могут быть в космосе? Выходит, меня обнаружили. Интересно кто? Свои, или чужие? Не слышу звуков попытки открыть кокпит, только шелест или шуршание, будто листва трёт по обшивке корабля. Точно-точно, возвращается сознание, возвращается родное.

Интересно сколько пробыл в гибернации? Судя по тому, как начинает болеть голова, словно с похмелья, не меньше месяца.

Слышу долгожданный пшик, и приятное тепло протекает по всему телу. Аптечка сработала, сейчас головная боль отступит. Кстати, о теле. Только после инъекции почувствовал его объёмы и положение в пространстве. До этого словно бестелесный был. Видать, очень долго был в гибернации, что даже тело утеряло связь с мозгом. Это ж сколько времени всё-таки прошло? При той скорости, которая у меня была, даже за месяц могло забросить к чёрту на рога. А если год?

Рук, ног практически не чувствую, даже кончиком пальца пошевелить не могу. Испуг какой-то накатил, страшновато это, когда тело есть, но ты с ним не в ладах. Лёгкий морозец пробежал по позвоночнику, ну, или мне это показалось. Вообще, сейчас не уверен, что действительно чувствую, а что воображаю.

Открыл глаза, темно. С силой сжал веки, снова открыл, ничего не поменялось. Не помню, что бы после сна был такой эффект. Неясность, размазанность случается, но картинка быстро приходит в норму. Кромешной темноты быть не должно. Пытаюсь прикинуть варианты своего местоположения, одновременно с попыткой приподнять голову. Куда там, ни один мускул не отозвался на позыв мозга. Глаза только вниз опустил, насколько мог, и в свете нескольких индикаторов приборной панели, сумел разглядеть собственную грудь и колени. Ага, есть всё же изображение, не отказало зрение. От чего же над головой так темно? Упал на планету, ночь? Тогда где звёзды? Засыпало. Нет, плохая мысль, плохая, кыш. Ангар корабля. Тогда где свет, где люди и попытки извлечь пилота? Нет-нет, всё не то.

Попытался связаться с искином гарпии. Язык не шевелится, словно присох к нёбу. С двадцать какой-то попытки, удалось установить мыслесвязь с кораблём.

Первый вопрос, где и сколько? Поток данных резанул по мозгам. Стой садист, не так быстро. Давай по пунктам, сколько длилась гибернация? Сколько?!! Тридцать лет? Да что б тебя разорвало. Как вообще такое возможно? Хотя, не важно, главное жив. Вопрос второй, где?

Искин определяет как территорию малоизученных миров, далеко за фронтиром. С учётом, хоть и малого, но постоянного торможения, пройдённое расстояние может составить от десяти до пятнадцати световых лет. На перевод в километры даже смотреть не хочу, число с множеством нулей вызывает приступ тошноты, да и световые года не лучше. Вот в парсеках, то, что нужно, словно два лаптя по карте. С учётом плотности скопления звёзд во фронтире, я преодолел, минимум пять систем, и не в одной из них не был обнаружен.

Скорее всего, сработал стандартный протокол, когда гарпия ушла в режим энергосбережения и поддерживала работу только систем жизнеобеспечения. Активировалась, как только обнаружила планету, пригодную для жизни. Растратила остатки энергии на торможение и попыталась совершить аварийную посадку. Я жив, значит, ей всё удалось.

Мысли прервались от попытки шевельнуть пальцем. Тело словно в параличе, и по закону подлости, кончик носа зачесался так, что хоть на стену лезь. Это конечно здорово, что появились физические ощущения, но это просто издевательство какое-то. И чем больше думаешь, тем больше чешется. Тело не подчинилось приказам мозга, пришлось представить себе этот процесс. В надежде на то, что желание пропадёт, закрыл глаза и представил, как касаюсь носа рукой, скоблю по нему ногтями, тру круговыми движениями. Наивный чукотский юноша, думал, поможет, да где уж там, ещё больше расчесал. Зуд в носу стал невыносим.

Что-то кольнуло кончик указательного пальца. Вслед за этим ещё укол и ещё. Потом целая дорожка из миллиона игл, протянулась от пальца до самого мозга. Мысленно выругался последними словами, что ж так больно-то? Зато теперь точно знаю, где именно в руке проходят нервы, так исправно регулирующие работу конечности. Ещё одна попытка дёрнуть пальцем, и снова молния пробила руку.

Через двадцать минут началась настоящая пытка. Триллионы острейших игл впивались в тело. Крокодилы кусали и жевали ноги, ужасные птицы клевали веки и брови, в руках, устроили брачные игры ёжики, а внутри, кто-то активно работал металлическим ёршиком. Сознание быстро дало объяснение происходящему. Тридцать лет без движения. Работа мышц поддерживалась искусственно, за счёт работы анти перегрузочного механизма кресла пилота, но тридцать лет, это очень большой срок.

Через час мучений и слёз, анемия тела отступила, начал полностью ощущать своё положение в пространстве. Могу чуть шевельнуть пальцами рук и ног, повернуть голову в сторону, на её подъём сил не нашлось. За такое время мышцы ослабели. Вспомнились кадры кинохроник, что видел ещё на Земле, когда команду космонавтов Мира, из посадочного модуля выносили на руках. А ведь они пробыли в космосе далеко не тридцать лет, и всё это время старались поддерживать физическую форму.

Гарпия штурмовик, её конструкция не рассчитана на то, что пилот будет дрейфовать в ней годами, и уж тем более, не рассчитана на восстановление его физических показателей. Обычно, пилоты погибают мгновенно, вместе со своим кораблём. Вот если бы это был разведывательный корабль, или корабль картографов, тогда совсем другое дело.

Планета Кедриум. Абсолютно пригодный для жизни человека мир. Чистейший воздух, с кислородом, больше чем нужно для дыхания, кристальной чистоты вода, девственные, никем не тронутые кедровые леса, жаркое лето и мягкая зима. Пять крупных, изолированных друг от друга морей. Огромные водные пространства, сравнимые с масштабом океанов. Но внутренних океанов не бывает по определению. Хотя, назвать такие объёмы воды морями, язык не поворачивается. Всё остальное суша, обильно покрытая первобытными хвойными. Из неприятного, размер планеты гораздо крупнее земли, от чего сила притяжения на поверхности более чем на двадцать процентов превышает 1g. Двадцать лишних килограмм, на каждые сто килограмм веса. В моём положении, это прям издевательский бонус, что бы жизнь мёдом не казалась.

Накатила усталость, как физическая, так и эмоциональная, и я погрузился в здоровый и крепкий сон.

«Жажда»

Сознание наотрез отказывалось возвращаться в реальность, стремясь задержаться в мире грёз, как можно дольше. Не стоило тешить себя надеждами на счастливый исход, пришло время принять действительность.

И так, что мне известно о планете, принявшей меня в своё лоно? И вообще, в каком положении я оказался? Начнём с хорошего.

Планета пригодна для жизни, и она обитаема. Под такой класс планет, в тревожном чемоданчике, есть стандартный набор прививок от вирусов и укусов насекомых. Планета покрыта густыми хвойными лесами, следовательно, проблем с растительной пищей, материалом для строительства и разведения огня, не будет. Всё, на этом плюсы кончились.

Теперь о минусах.

Кедриум, крупная и массивная планета, с гравитацией в 1,2g, что на первых этапах совсем не хорошо. Человек достаточно легко переносит разницу в десять процентов от стандартной гравитации, как в меньшую, так и в большую сторону, но двадцать процентов, для ослабленного организма, может стать непосильной задачей. Это в медицинской капсуле, я прошёл бы курс реабилитации за пару недель, но где её взять? А при таких обстоятельствах, одному Богу известно, сколько понадобится время на восстановление, и это при условии нормального питания.

Кстати о питании. В боковом кармане кресла пилота, есть отсек с несколькими сухими пайками. Пилотам часто приходится выходить в рейды сопровождения, проводя в звездолёте до суток дежурства, так что техники, всегда исправно следят, за наличием сухих пайков на борту.

Сил хватило только на то, что бы опустить руку, но при опущенной спинке кресла, рука попросту угодила мимо заветного кармана. Через искин привёл спинку кресла в вертикальное положение, но и это не спасло ситуацию. Кончиками пальцев нащупал прямоугольник пайка, но не захватить его, не вытянуть, естественно, не смог. За десять минут попыток устал так, будто вагон разгрузил. Тело безумно ныло, и каждое движение отзывалось болью. Мышцы трещали по швам, а кости ныли, гудели и выли, как пустотелые трубы. Но не переживайте. Не буду вас утомлять постоянным нытьём, просто, прошу помнить, что первый месяц, мне было очень хреново.

Снова вернул кресло в горизонтальное положение. После отдыха возобновлю попытку, а пока вернусь к минусам своего положения.

Сутки на Кедриуме сорок часов, правда год, прилично короче стандартного, но в итоге, при пересчёте в стандартные часы и обратно, получается, что жизнь здесь, это год за полтора.

Буйный лесной покров, обещает большое количество лесных ягод и грибов, ручьи, реки и озёра, скорее всего, изобилуют рыбой. Возможно наличие мелких грызунов, птиц, но вот, что делать с крупными хищниками, которые по логике вещей, так же должны здесь присутствовать. Совсем не хочется, в ослабленном состоянии, стать чьей-то добычей.

Но основная проблема, обитаемость планеты. Местные разумные, пребывающие в своём развитии на уровне каменного века, или родоплеменного строя. В таких случаях, когда разумная жизнь, не может самостоятельно покинуть пределы своей звёздной системы, контакты с ними запрещены, а передача технологий, сурово наказывается законом. Планета защищена учёным советом миров Содружества от несанкционированных посещений, а на случай, подобный моему, протоколом наблюдения предусмотрено глобальное сканирование планеты, не чаще раза в год. Ещё, на планете могут находиться несколько лабораторий наблюдения, надёжно скрытых от глаз аборигенов. Вот только вопрос, где могут располагаться эти лаборатории? Такая информация не распространяется.

Приказал искину активировать поисковый маяк, но тут же столкнулся с очередным разочарованием. Повреждения, нанесённые в бою, начисто лишили меня каких-либо средств связи. Очевидно, по этой причине, за все годы, проведённые в дрейфе, на мой сигнал так никто и не откликнулся. Сигнала просто не было.

И так, пора подвести промежуточные итоги. В ближайшей перспективе, я начну испытывать голод и жажду, и если с первым, какие-то надежды ещё есть, то со вторым беда. Где взять воду, мне не известно. В перспективе долгосрочной, обессиленный и обездвиженный, у меня есть большие шансы, пойти на корм какому-нибудь хищнику. Но скорее всего, самыми опасными станут местные двуногие. Во все времена и во всех мирах, люди представляют наивысшую опасность, для себе подобных.

Пребывая в лежачем положении, всмотрелся ввысь, сквозь кроны величественных хвойных деревьев. Голубое, яркое небо, пыталось пролить свой свет с пятидесяти метровой высоты, но сквозь раскидистые лапы кедров, до поверхности долетали жалкие ошмётки солнечных лучей. Внизу царил полумрак.

– Сумрачный лес. – почти сухим ртом, почему-то вслух, произнёс я.

Если здесь всегда такой полумрак, то и хищники здесь будут крайне опасными, хорошо видящими в темноте. Хотя, вроде все хищники хорошо ориентируются в тёмное время суток.

Между деревьями метнулась какая-то тень, опустилась на нос корабля. Поднял спинку кресла, любопытство, оно такое, знаете ли.

На носу сидела птица, крупная, с перьями, больше похожими на пух, в пёстром коричневом окрасе. Почувствовав моё появление, птица обернула голову, выпучив свои огромные жёлтые глазищи. Сова, не дать не взять.

Птица, походкой бывалого гопника, подошла к самому фонарю кокпита, долго всматривалась сквозь стекло, раскачивая головой из стороны в сторону, а затем ударила клювом в прозрачное препятствие. Я аж вздрогнул от неожиданности, а птица, желая убедиться, что невидимая преграда действительно существует, поставила на фонарь свою лапищу. Демонстрация когтей, была более чем убедительной. Длинные, острые, как лезвия, крючки, легко проткнут и разорвут любую кожу.

Я снова повторил попытку извлечь сухой паёк. На этот раз попытка была успешной ровно наполовину. Мне удалось захватить упаковку и даже потянуть её вверх, но непослушные пальцы дёрнулись в самый неподходящий момент, и немыслимый, по своей тяжести груз, упал на пол.

Это была не просто досада, это было предвестником отчаяния, и началом целой тирады отборнейшего мата. На вторую попытку сил не осталось.

Я попробовал осмотреться.

Моё падение на поверхность, я счёл более чем удачным. Гарпия садилась по склону какой-то горы, или высокого холма. Она скатилась по склону, не зарывшись в землю, и каким-то чудом, не угодила ни в какое дерево. Это был хороший знак. Кокпит, в конструкции штурмовика вообще отдельная, встроенная броне капсула, и мягкая посадка, гарантировала, что механизм фонаря не заклинило.

Птица, потеряв ко мне всякий интерес, улетела. И я приказал искину открыть фонарь. Часть стекла с шипением откатилась назад, и в ноздри ударил свежий, морозный воздух. Кислорода в атмосфере столько, что лёгкие тут же вспыхнули обжигающим пламенем. Густой и влажный воздух, был буквально напитан вкусами хвойного леса, привкус хвои ощущался на языке. Было прохладно. Ниже нуля, но не сильно. По ощущениям, холод поднимался снизу, как это обычно происходит весной, когда промёрзшая за зиму почва, старается остудить более прогретый воздух. Очень надеюсь, что сейчас весна.

Попробовал повернуть голову, и шея напряглась, словно испытала многократную перегрузку.

То тут, то там, под лопухастыми кустами, которые почему-то, не потеряли свой цвет за зиму, в канавах и углублениях, да и просто в густой тени, лежали остатки сугробов. Снег был кипельно белый. Не может же снег оставаться таким белым? Выходит, сейчас осень. Такие мысли слегка опечалили, но им на смену тут же пришло предположение, что это отголоски последнего снегопада, оставленного уходящей зимой, не желающей уступать свои права. Снова настроение чуть поднялось.

Снег! Мысль, острым шилом пронзила голову. Снег, вода в твёрдом агрегатном состоянии. Вот только как добраться до него. Я словно инвалид, прикованный к своему креслу.

Сквозь густые и липкие запахи леса, ноздри ощутили крайне неприятную вонь, будто поблизости сдохла какая-то живность. Попытался глазами найти источник, возможно животинка погибла в результате моего приземления, но скоро понял, что это я сам, источник вони. Одновременно ужаснулся и обрадовался этому факту, искренне надеясь, что к такой вонючке не приблизится ни один хищник.

Устал.

Закрыл фонарь, вернул кресло в лежачее положение. Вспомнил про некоторые особенности лётного комбеза. Запросил необходимую информацию у искина, выполнил настройки.

Господи, пошли всё возможные блага тем учёным, и их потомкам, что разработали систему мыслесвязи с кораблём и прочими механизмами.

Тело пронзил электрический удар.

Больно-то как!

Потом ещё, и ещё, и ещё. Первый был подобен разряду молнии, заставив сократиться каждую мышцу организма. Все последующие казались всё более ослабевающими, хотя по факту, это не так. Разряды всё учащались и учащались, пока не стали жалить тело дважды в секунду. Тело перестало дёргаться, а лишь отдавалось мелкой дрожью, вторя очередному разряду. Вслед за электричеством, по телу потекло приятное тепло. Минут через десять, процедура стала даже приятной, веки потяжелели, я провалился в сон.

Проснулся снова в темноте.

– Это ж, сколько я проспал? – посетила первая мысль.

Поднял кресло, потянулся за пайком. В этот раз уверенно захватил пальцами упаковку, даже показалось, что хватило сил её сдавить. Извлёк их кармана и положил себе на ноги. Потянулся за следующим. В этом была порция каши, но я вовремя вспомнил, что твёрдой пищей себя сейчас можно просто убить. Мой желудок много лет не видел, привычной для себя пищи, и мог просто не справиться. Плюс ко всему, нужно совладать с собой, и ни в коем случае не переедать.

Второй паёк тоже с кашей. Поймал себя на мысли, что по закону подлости, нужный мне паёк лежит на полу кабины, но снова потянулся в карман кресла. Мне бы сейчас вообще какого-нибудь бульончика, но такового нет. Есть паёк, внутри которого нечто похожее на водянистое пюре, как раз, овощной рацион.

Третья попытка принесла нужный результат. Нужный мне паёк. Пюре из перетёртой цветной капусты, моркови, кабачка и кута, то, что нужно растущему организму. Кут, это такой лук, если что.

Что есть мочи потянул за язычок на донышке упаковки, думал, рожу от натуги. Паёк щёлкнул, зашипел, увеличился в размере. Ноги почувствовали, как он нагревается.

Обратился к искину, очень хотелось узнать, как удалось столько времени прожить в гибернации. Оказалось, что, толь умный искин попался, толи в результате системного сбоя, хитроумная машина отправила меня в кому, не выводя из сна. Легкая участь, умереть во сне. Как всё это время машине удавалось поддерживать во мне последнюю искру жизни, я всё равно так и не понял. Но мне и не особо нужны были медицинские подробности. Я был мёртв, но теперь я жив. И этого более чем достаточно.

Разогретой пищи около четырёх сот грамм. Даю себе установку, что в первый приём съем не больше ста, остальное буду принимать каждые четыре часа, следя за своим состоянием, и постепенно увеличивать дозу. Если конечно не загнусь сразу.

Пюре, которое я раньше терпеть не мог, сейчас мне показалось пищей богов. Долго гонял, набранное ложечкой, во рту, стараясь выработать как можно больше слюны, глотая мелкими порциями. Прислушивался к ощущениям. Жижица беспрепятственно проходила пищевод и шлепками падала на дно пустого желудка.

Мысленно, провожая в рот последнюю отмеренную ложку пищи, замер от неожиданно пришедшего на ум понимания. Темнота, что меня окружает, на самом деле белая. Включил свет в кабине, и о чудо! Вселенная, и все её боги сегодня на моей стороне. Фонарь кабины покрыть толстым слоем снега.

Открыл фонарь, часть снега упала внутрь, начал жадно собирать снег в ладони. Жадно в моём понимании. На самом-то деле, двигался я со скоростями самого медленного ленивца. Напихивал снег в рот, глотая, даже не дожидаясь, когда тот растает. Насыщению не было придела, и с каждой каплей живительной влаги, в мозг возвращались рассудок и логика. Нужно сделать запас воды, на тот случай, если снег растает. Левой рукой потянулся вниз, туда, где на кресле крепился литровый пузырёк для воды, со специальной крышкой-клапаном. Непроливайка для космоса.

– Бог ты мой, да какой же урод, так туго закрутил крышку?

Мокрые руки скользили по пластику, стрелка моих усилий уже зашкаливала и ушла на второй оборот, но крышка всё же поддалась. Пришлось даже отдышаться после такого.

Плотно-плотно набил полную баклажку снегом, начал вспоминать, что ещё есть в кабине, пригодное для сбора снега, и что бы потом не протекало, сохраняя драгоценную воду.

Внизу, слева, есть санитарная ячейка, встроенная в борт кокпита. В ней специальные пакеты, для сбора рвотных масс, на тот случай, если не справится анти перегрузочная система. Там же упаковка гигиенических салфеток, в принципе, для тех же нужд.

Всем пакетам оторвал клапан, набрал снега столько, насколько смог дотянутся рукой. Попробовал приподняться в кресле, да куда уж там, сил хватило только на мысль, тело даже не отозвалось на попытку. Пакеты плотно завязал, поставил сбоку кресла на пол. От них сразу потянуло холодом. Закрыл фонарь, разложил кресло, включил электростимуляцию мышц. Сморщился от первого разряда. Тепло потекло по телу, я расслабился, и, обнявшись с Морфеем, как давнишний корифей, направился в его царствие.

«Не всё так плохо»

За прошедшую неделю снег выпадал дважды, каждый раз слоем до десяти сантиметров. Он был сырой и надёжно лип к фонарю, так что запасы воды я пополнил надолго, учитывая, что пил я до сих пор по расписанию и строго отведённую дозу.

Запасы пайков изрядно подъел, осталась порция на последний приём пищи. Но это не являлось проблемой, так как следующим моим шагом было добраться до тревожного чемоданчика.

Стимуляция мышц принесла свои плоды. В руках, в спине до поясницы, мышцы прибывали в слабом тонусе. Ноги по-прежнему слушались плохо и отказывались держать тело.

Три дня назад, первый раз напомнили о своём существовании почки, пришлось сходить в комбинезон. Одежда сама себя очистит, а запах меня давно не пугал. Смрад от меня такой, что рядом подохли бы даже мухи. Каждый раз, открывая фонарь, в контрасте со свежим лесным воздухом, я слышал этот тошнотворный аромат. Но стоило только герметизировать кокпит, как буквально через пару минут, свыкался с вонью, и переставал её ощущать. Гарпия это вам не автомобиль, здесь нельзя приоткрыть стекло, что бы проветрить. Либо открыто, либо герметично.

На сегодня были намечены грандиозные планы. Вчера, повинуясь позывам мочевого пузыря, я предпринял попытку выбраться из кокпита, и мне это удалось.

На ноги я так и не поднялся, но ползком, и на четвереньках, преодолел больше двух метров. Усилия потребовались, но смертельными и непосильными не оказались. Опираясь на вчерашний опыт, я решился на кардинальные изменения в своём существовании.

Все блага моего дальнейшего бытия находятся в специальном ящике под креслом пилота. Проблема в том, что извлечь его просто так нельзя, в кокпите банально нет для этого места. Единственный способ, это катапультация кресла, вместе с его сокровищами. Но к этому вопросу необходимо было подойти с умом.

И так, по порядку.

Выбрался из корабля, сполз по плоскости в сторону кормы, сразу отдышался. Поднялся на четвереньки, дочапал до двигательных дюз, туда, где вслед за кораблём, тянулась глубокая борозда в земле, оставленная при падении судна. Отделил куртку комбинезона от штанов, отклячил задницу над бороздой. Заблаговременно приготовил, захваченные с собой салфетки. Да-да, желудок и кишечник у меня тоже есть, и потребностей у организма с каждым днём становилось всё больше.

Думалось лёжа на боку очень даже хорошо. Камнем преткновения в размышлениях, стала невозможность кресла, оказывать электростимуляцию моим мышцам, после его катапультации. Но по большому счёту, все решения приняты ещё ночью, а сейчас, все размышления, так, формальность, лишь бы наполнить смыслом процесс.

Почувствовав себя почти полноценным человеком, с черепашьей скоростью двинулся в обратный путь. Было тяжелее, как ни как, в горку. Добрался до парашютного ранца, вскрыл, извлёк содержимое. Кресло выстрелит метров на сто, очень не хотелось, что бы оно повисло на ветвях деревьев. Парашют и стропы аккуратно прибрал. Материалы тут лёгкие и очень крепкие, будут моим неприкосновенным запасом на всякий случай, а случаи, как я уже убедился на собственной шкуре, бывают разные. Вытащил и прибрал пакеты с водой, с приборной панели убрал остатки пайка, которые планируется съесть на обед. Теперь уже в ходу были каши, с которыми организм, вроде как справлялся. Настроил задержку на катапульте, дёрнул ручку, вывалился из кабины.

Кресло рванулось вверх, сломав несколько веток, ударилось в самую верхушку ствола. Гарпия же лежала чуть на боку, так что вертикального отстрела не произошло, а этот факт, я абсолютно упустил из вида. Кресло полетело вниз, застряв, между двух ветвей. Я только успел открыть рот, что бы высказать Вселенной всё, что я о ней думаю, как кресло продолжило своё падение, рухнув метрах в тридцати от меня.

Встаю на четвереньки, и с упорством младенца, направляюсь к месту падения.

О великий и могучий русский мат. Когда силы покидают мышцы, и слабеет воля, крепкое русское словцо тонизирует не хуже электричества.

Добравшись до кресла, выдохся изрядно. Сразу же напал на сохранившийся под кустом сугроб, вдоволь напился, грея снег в руках и во рту.

Обратный путь стал подвигом. Пришлось не просто возвращаться, но и тянуть за собой ящик. Как-то я внезапно передумал, проводить запланированные с ним манипуляции, на таком удалении от единственного укрытия.

Долго отлёживался на плоскости, глядя в небо, пока мерное шевеление раскидистых крон не ввергло меня в глубокий и крепкий сон.

Проспал пять часов. До сих пор светло. Ориентируюсь по небольшим фрагментам неба, что то и дело, вспыхивают яркими голубыми всполохами между крон деревьев. Здесь, внизу, постоянный вечер, такой бархатистый, приятный глазу, с мягкими, чуть размытыми тенями. Глаз не щурится от яркого света, но и приглядываться, всматриваться, что бы разглядеть детали не приходится. Может из-за кристально прозрачного воздуха так.

Всё никак не привыкну, что сутки вдвое больше земных. Надо будет, как окрепну, добраться до какого-нибудь открытого места, определить полдень, и хотя бы сориентироваться по широте. В описании видел вращение планеты, с полной уверенностью уже сейчас могу сказать, что нахожусь в северном полушарии.

Доел остаток пайка и приступил к инвентаризации содержимого тревожного чемоданчика. Что, куда и в каком порядке, определил заранее, ещё вчера. Да и вообще, за вчерашними одинокими раздумьями, расписал себе планы на ближайший год, если, конечно же, выживу в течение первых двух месяцев.

Предположим, полномасштабное сканирование планеты произошло незадолго до моего падения, следовательно, до следующего, ровно год. Мне придётся примерить на себя роль отшельника, обеспечив собственное выживание. Ознакомиться с флорой и фауной, организовать жилище, освоить охоту, рыбалку, собирательство, заготовку и хранение продуктов. И самое главное, принять все меры, чтобы не вступить в контакт с местным населением. А это уже тот самый случай, когда игроков становится больше чем один. И это уже проблема. По сюжету протокола, сканирование без труда обнаружит большой металлический предмет на поверхности планеты, следовательно, место моего обитания, должно соответствовать нескольким ключевым условиям. Во-первых, место приземления должно оставаться в шаговой доступности, во-вторых, источник питьевой воды, желательно, что бы вообще был под боком, в-третьих, минимум хищников, в том числе и двуногих. Последних, желательно, что бы не было совсем.

Контакты с аборигенами, это принципиальный вопрос. Учёные говорят, что жизнь, как таковая, побочный продукт формирования звёздных систем. Вирусы, бактерии и простейшие микроорганизмы, с большой долей вероятности, разовьются сами по себе, естественным путём, так сказать. Жизнь попадёт на планету с вездесущими спорами, гонимыми звёздными ветрами, перемещаясь на кометах и астероидах, угодит в благоприятные условия с питательной средой и расплодится как сорняк. Разумная же жизнь, исключение из правил, если не распространилась сеятелями. Сформировавшись самостоятельно, примитивные разумные, дарят учёным уникальный шанс, разобраться и понять, как происходит это величайшее таинство Вселенной.

По этой причине, координаты подобных планет, держатся в секрете, а протокол невмешательства, учитывает строжайшие меры скрытого наблюдения.

И так, передо мной раскрытый ящик с множеством специальных отделений, углублений и кармашков, в которые уложены вещи, необходимые мне для выживания на незнакомой планете.

Первое на что падает взгляд, пустая ячейка, в которой должно находиться самое необходимое, поисковый маяк. Простейшее устройство, постоянно отправляющее сигнал бедствия. В далёкий космос оно, конечно же, не пробьётся, но в пределах планеты, в радиусе, километров сто-двести, однозначно способно заявить о моём присутствии.

– Суки! Машу мать! Что б вам пусто было! – и ещё мириады самых страшных ругательств, отпускаю в адрес тех, кто не удосужился собрать полный спасательный комплект, и самые отборные проклятия в адрес тех, чьи шаловливые ручонки вынули маяк, не понятно для каких целей. – Твари.

Переборов гнев, успокаиваю себя тем, что окажись маяк на месте, кина бы дальше не было.

Кристалл с базой знаний по выживанию, в футляре с пломбой. Устанавливаю кристалл в коммуникатор, скачиваю базу. База не очень объёмная, время скачивания и установки пятнадцать минут.

Универсальная горелка. Небольшое круглое устройство, не дающее открытого огня, но способное расплавить даже металл, сразу отправляю в карман комбинезона.

Плотно упакованный рюкзак. Пока не сорвана пломба, занимает крошечное пространство, но при развёртывании, становится полноценным, вместительным, литров на семьдесят, походным рюкзаком. Пока не разворачиваю, откладываю в сторону.

Вибронож. Незаменимая вещь в любом походе. Заменит топор, пилу, лопатку, и при необходимости, будет неплохим оружием ближнего боя. При подаче энергии на лезвие, способен резать металл и камень. Кстати о зарядке, девайс разряжен.

Достал из плечевого кармана спасательного комбинезона стандартную зарядную сеть. Разложил на земле, в центр уложил вибронож, индикатор заряда замигал. Туда же на сеть отправилась горелка, и новый комбез, который переодену позже, после того как устрою себе помывку. О том, как это провернуть, подумал ещё вчера. Идея мне понравилась и показалась осуществимой.

Следующий девайс, ручной мультитул. Вилка-ложка, отвёртка, пара шестигранников, кусачки, фонарик и зажигалка. Тоже на зарядку, что бы заработал фонарик с зажигалкой.

Три аптечки стандартного образца, одна с комплексом прививок для разных биомов. Та, что с прививками, в режим хвойных лесов. Климат? А какой климат? Пусть будет мягкий. Аптечку на пояс, сразу же раздались щелчки. Появились жжения и покалывания, препараты попали в организм. Осталось ещё две прививки, одна завтра, одна через неделю, как ревакцинация.

Упаковка пайков усиленного питания. Тридцать таблеток граммов по пятьдесят, принимать очень осторожно, не больше одной в сутки, разжевать, запить водой. В моём состоянии первую неделю буду принимать по полтаблетки.

Фляжка выживальщика. Литровая ёмкость, генерирующая воду из атмосферы. Процесс медленный, но литр воды в сутки, гарантирован. Главное не забывать заряжать. Фляжку тоже на зарядку.

Следующая полезная вещь для выживания, без какого-либо осмотра, отправилась в сторону. Зарядка ей не требуется. В сложенном состоянии, это небольшая сковородка, в разложенном, котелок, литра на три. Недостатков всего два, ручки нет, и полный котелок не сложишь, разольёшь содержимое. Но в остальном, придраться не к чему.

Теперь вторая половина ящика, его боевая часть.

Станнер. Отличное устройство для охоты, убить не убьёт, но парализовать на какое-то время сможет даже крупного зверя, медведя, например. Заряд бьёт метров на тридцать, и накопителя энергии на одну охотничью вылазку хватит. В эксплуатации неприхотлив, компактный и лёгкий. Заряжу позже, сейчас не до охоты, да и места на зарядке уже нет.

Штурмовая винтовка и три полных магазина к ней. Каждый магазин на сто пятьдесят игл с увеличенной мощностью заряда. Винтовка очень удобная, со складным прикладом и системой вывода прицела непосредственно на зрительный нерв пользователя. Предусмотрен ночной режим, тепловизор и снайперский прицел.

Окончил инвентаризацию, начал наводить порядок. Пакеты с водой на пол кокпита, туда, где ниша для ног. Там и не споткнусь и не наступлю, хотя сложно споткнуться, когда основной способ перемещения на четвереньках. Ну, вот, получается, что рюкзак-то мне прямо сейчас уже нужен. В кабине совсем не предусмотрено мест, куда можно было бы прибрать по полочкам. Сломал защитное кольцо на рюкзаке, тот хлопнул, разогнав опавшую на плоскость хвою, развернулся. Ох, ты! Модель-то новьё. Есть возможность увеличить полезный объём ещё на двадцать литров, а самое главное, режим плавсредства. Нет, моторной лодкой он не станет, как не крути и не тяни, а вот непотопляемость и герметичность, обеспечена. Неплохой бонус в форсировании водных преград, особенно для тех, кто не умеет плавать.

Парашют и стропы прибираю на дно рюкзака, аптечки в правый боковой карман, в левом тогда пусть будут продукты, пайки, и после зарядки туда же уложу горелку. Котелок-сковородка в рюкзак, туда же винтовка с магазинами. Остальное распределим позже, после зарядки.

Чувствую, что рожа у меня довольная. Не всё так плохо, как кажется.

Разбираю кофр до конца. Его внутренности пойдут мне на подстилку, дабы не спать на голом полу. Чуть позже, срежу петли, и у меня получатся два замечательных прямоугольных таза. Думаю, вы уже догадываетесь, какое применение их ждёт.

Спустя несколько часов, когда часть инструментов уже зарядилась, натопив в котелке немного снега, заварил себе чаю из молодых хвойных побегов. Немного горчит, но напиток крайне полезный, тонизирует и согревает. Сегодня в течение дня температура держится около минус двух градусов. Частенько заглядываю в коммуникатор, всё надеюсь, что появится связь, но, увы, по-прежнему, не единого сигнала из космоса.

Срезал петли на ящике, пополз за камнями и снегом. Не смотря на то, что местность тут холмистая, а возможно и гористая, ибо я явно нахожусь на склоне, ярко-выраженных скальных пород не обнаружил, но отдельно лежащие крупные булыжники встречаются. Пришлось попутешествовать по борозде, оставленной гарпией, при падении она неплохо вспахала землю, извлекла на поверхность достаточно крупные каменюки. Один бесформенный образец я даже прибрал, сразу найдя ему применение, как только увидел. Камень был тонкий и практически идеально гладкий с одной стороны, формой близкой к квадрату сорок на сорок сантиметров. Разделочная доска, я уже видел себя в роли шеф-повара, разделывающего на этой доске мясо, рыбу, умело крошащего лук и прочую зелень.

Уложил камни двумя параллельными рядами, примерил одну из половинок ящика, так что бы на камнях половинка стояла ровно, между камнями подкопал небольшое углубление в земле. Потом обе половинки ящика плотно набил снегом, приволок к камням.

Снег в лесу лежит неравномерно, я бы даже сказал, клочками, и кажется, я понял, почему. Здесь, на небольшом склоне, снега не очень много, так как он, скорее всего, успевает подтаивать. Деревья здесь стоят на относительно большом расстоянии друг от друга. Там, где образуются опушки, да и место поровнее, сугробы почти метр, но есть и места, где снега практически нет, а в некоторых местах, вообще проплешины с пожухшей травой. Кроны деревьев настолько большие и так плотно переплетены между собой, что в некоторых местах, не проницаемы даже для солнечного света. И если предположить, что на планете не бывает сильных ветров, то становится понятно, почему такие чудеса со снегом. Кстати, в округе не заметил не единого признака буреломов, или деревья настолько крепкие, или я прав на счёт ветра.

Остаток дня потратил на путешествие вокруг гарпии. Отдалился метров на пятьдесят, описал круг, стараясь рассмотреть, что меня окружает. Но дальше чем на сто пятьдесят метров уже ничего не рассмотреть, деревья сливаются в единую стену.

Видел несколько птиц, нечто вроде наших снегирей, какая-то животинка прыгала с ветки на ветку. Разглядеть не разглядел, но приказал быть ей белкой. Приметил несколько молодых деревьев, которые завтра мне очень пригодятся.

Когда в лесу совсем стемнело, закончил с наведением порядка, разложил вещи по своим местам, улёгся спать.

«Гости, которых я не звал»

Утро следующего дня. Ползу к тонким деревьям, которым ещё вчера уготовил участь дров. Пожалел, что ящик у меня только один. Уж очень мне понравилось транспортировка при помощи него всяких полезностей. Края у ящика скруглённые, и если не перегружать, то его достаточно легко перемещать по снегу.

Как всегда, хорошая мысля приходит опосля. Надо было заранее обзавестись дровами, а уж потом, набить ящики снегом.

Комбинезон предохраняет меня от переохлаждения, но руки мёрзнут, так что время от времени, останавливаюсь и отогреваю. С колен я так ещё не поднялся, хотя сегодня, в качестве тренировки, дважды вставал в полный рост. Результат плачевный, ноги до сих пор не держат. Хотя и прогресс на лицо. Уже уверенно сажусь на задницу, лишь слегка помогая себе руками. Сижу довольно бодро, спина выдерживает нагрузку, руки справляются с поставленными задачами. Да и на четвереньках свободно преодолеваю метров двадцать, и только после этого даю себе передышку. Надо, надо увеличивать нагрузки, иначе пара случайно встреченных сусликов, меня попросту запинают, на потеху крупным хищникам.

Сразу дополз до дальнего деревца. Нож на ляжке, настрой боевой, к заготовке леса готов. Прикинул куда упадёт ствол, по всем правилам подпилил сосёнку, или что это тут росло. Отделил и измельчил ветки, ствол порезал на чурочки, начал перекидывать всё в сторону гарпии. Отличная тренировка для рук и спины. Оказывается, когда нет возможности сделать хороший замах, да задать телу вращательный импульс, летит не так уж и далеко. Плюс, лишнее двадцать процентов веса, за счёт повышенной гравитации, тоже не облегчают процесса.

Второе дерево повторило судьбу первого, и у ящиков образовалась приличного размера куча дров и веток.

Один тазик со снегом установил на камни. Под него, в углубление в земле, пошла хвоя, мелкие ветки и порезанные ножом чурки.

Огонь разгорелся, распространяя приятное тепло. Буду топить снег над костром, а из второго таза пополнять, когда образуется вода. Часть веток с хвоей, уложил толстым слоем недалеко от костра, но так, что бы случайно не загорелось. Потом поставлю на ветки вторую половину ящика. Хочу, что бы была хоть какая-то тёплая прослойка, между металлом и холодной почвой. Приготовил свежий комбинезон. В качестве мочалки выступит кусок внутренней обшивки кофра, толстый и мягкий, как поролон. Скрученный с панели приборов небольшой экранчик, сослужит зеркалом. Оброс я страшно, и борода и волосы. Всё в ужасном состоянии, длинное, засаленное, вонючие. Никогда не брился виброножом, но сегодня, как раз тот день, когда придётся попробовать.

Все остатки снега перемещены в таз над костром. Думал, воды будет гораздо больше, пришлось сделать ещё две ходки за снегом. Подкинул дров, вода уже тёпленькая. Освободившуюся половину ящика поставил поближе к костру, покрутил, погрел с разных сторон. Хочу свою первую ванну на Кедриуме принять с комфортом.

Жаль, нет никакого мыла. Тёрся мочалкой с особым ожесточением. Мочил в горячей воде, и тёр, тёр, тёр, пока кожа не становилась красной.

Затея моя оказалась удачной. Непосредственная близость к разведённому огню, не позволила замёрзнуть, хотя сегодня температура и так была около нуля, а редкие слабые потоки воздуха, приносили откуда-то вполне тёплый воздух. Видать солнце здесь очень горячее и хорошо прогревает на открытых пространствах. Удалось, худо-бедно, побриться и остричь ненавистные патлы. Никогда не носил длинные волосы. Даже ногти удалось постричь, мультитул сегодня оказался в ударе.

После банных процедур, позволил себе поваляться пару часов на плоскости. Тут время от времени пробивалось сквозь кроны солнце, и металл нагревался до состояния тёплый.

В раздумьях определил, что теперь у меня один тазик, наиболее глубокий под воду, второй под грузы и всякое грязное. В чистом тазу натаскал снега, и пока был запас дров, пополнил свои запасы питьевой воды.

Несколько раз устраивал хвойное чаепитие, а ещё нашёл шишку, с остатком орешков. По вкусу кедровые.

Следующие два дня меня радовали своей погодой. Днём температура поднималась до пяти градусов выше ноля, а воздух, спускавшийся откуда-то сверху, приятно обдавал теплом.

Мой распорядок был посвящён двум основным занятиям, тренировкам и отдыху. Я уже вставал на ноги без помощи рук, до пяти раз, хотя передвигался по-прежнему на четвереньках. Начал разрабатывать нижнюю группу мышц пресса, вытянутые ноги пока поднять мне не удавалось. А ещё, сегодня утром я совершил свой первый шаг, опираясь на корпус гарпии. Наверное, скоро смогу писать стоя, и буду искренне этим гордиться.

Первое происшествие на Кедриуме с моим участием случилось, когда я вернулся из очередной недалёкой вылазки. Дабы не тратить время попусту, ползал к небольшим деревьям со стволом толщиной, примерно в руку. Такое дерево легко пилилось ножом и распускалось на дрова. Попутно с этим, приметил и срезал две рогатины, из которых намеревался изладить себе костыли, справедливо решив, что таким образом я смогу передвигаться гораздо быстрее и увереннее, чем на четвереньках.

И вот тебе раз. Точнее говоря три. Из-за куста, предположительно шиповника, выскочили три мужских фигуры. Куст, хоть и был без листьев, но его плотно переплетённые ветки надёжно скрывали визитёров до последнего момента. А шиповник, потому что, кое-где на ветках оставались засохшие ягоды, очень похожие на плоды этого куста. Я даже нарвал пригоршню, планируя заварить вечером чаёк.

Но речь же сейчас не о кустах. Трое крепких, с обильным волосяным покровом по всему телу мужчин, отлично подходили на роль позёров для учебника истории, описывающего первобытного человека. Большая шкура, с прорезанным в середине отверстием, была одета через голову на манер мексиканского пончо, подвязанного на поясе, скорее всего, узкой полосой из шкуры. Очень сомневаюсь, что у них для этого была верёвка, или выделанная кожа для ремня. Ноги, по самую щиколотку, были так же обмотаны шкурой, что делало их передвижение практически бесшумным. Вооружены визитёры были дубинками. Ну как дубинками? Увесистыми сучковатыми палками.

Господа пришельцы, укали и ыкали друг другу, приседали, размахивали руками.

Несколько раз вежливо попросил их уйти. Просил на русском и на общем, но присядки продолжались. Чётко и громко, обозначил им маршрут пешего эротического направления, и как не странно, это сработало. Мужчины удалились за куст, из-за которого недавно появились.

Сидя на плоскости, разогревая чай с шиповником, размышлял о появлении незваных гостей, поглядывая в сторону куста. Моё присутствие в этом месте, для них оказалось явной неожиданностью. Скорее всего, раньше они никогда не встречали человека в одежде и явно не понимали с кем, или с чем, столкнулись. И хорошо бы было, если бы они предпочли не связываться с неизвестным, и попросту продолжили свой путь другой дорогой.

Но, помяни чёрта.

Из-за шиповника вывалила целая толпа. Я насчитал двенадцать мужчин. За ними, стараясь оставаться скрытыми кустом, толпилась группа женщин и несколько детей.

Снова были ыканья и уканья, снова были танцы вприсядку и размахивания руками, пока один из мужчин, с раскрашенным чем-то белым лицом, не указал в мою сторону. По его сигналу, ко мне направились двое. Люди явно тревожные. Намерения них не внушали дружелюбия.