Читать онлайн Зима наворожила бесплатно

Глава 1

Зимний сон

Метелица расскажет людям о том, что холода нужны,

Она напомнит об уюте, о том, что мы всегда важны.

О том, как кто-то вспоминает, на этот глядя снегопад,

И нашу душу согревает который уже год подряд.

И как приятно сидя в пледе смотреть на эти фонари,

Снежинки – маленькие леди! Волшебны эти декабри!

Над чашкой пар струится белый, созывая всех гостей,

И даже самый огрубелый становится чуть-чуть добрей.

Куплю коробку мандаринов, зажгу ванильную свечу,

Наемся вдоволь витаминов и в книги на санях умчу!

Мне хочется в них потеряться, чтобы потом найти себя.

И видеть, как глаза искрятся, и не со зла, а мир любя.

Зимою оживает сказка, в ней нету места лиху, лжи,

Снегурочка-голубоглазка, под ёлку счастья положи!

И утром, где-то на рассвете, когда повалит с неба снег.

Крича, как маленькие дети, я стану вдруг счастливей всех!

Зима…Какое мечтательное слово! Стоит только произнести его во всеуслышанье, как рождаются светлые, греющие душу образы: медленно и торжественно летят крупные хлопья снега в свете ночных фонарей; возвращаются воспоминания детства, когда под осыпающейся живой ароматной елью, в разноцветных обёртках, ожидали давно желанные подарки, а родители позволили себе небывалую для трудных 90-х роскошь – накрыть большой стол к празднику. Ведь только раз в году съезжались родственники. Раньше они – и близкие, и дальние – были у всех, а сейчас обернёшься, и никого не сыскать. Остались дорогие сердцу, теплые воспоминания, которые будоражит такой знакомый мандариновый аромат…

Женя проснулась в маленькой уютной квартирке, которую снимала с первого дня переезда в Москву, и первым делом окинула взглядом перекидной календарь на столе. Воскресенье. Через тридцать один день Новый год, как не радоваться? Девушка и не подозревала, насколько запоминающимся станет для нее этот декабрь.

В планах просмотр новогодних фильмов, список которых она составила, опросив своих одногруппников и прошерстив киношные сайты. Ещё нужно посетить городской каток, где она не была уже, наверное, полжизни; съесть килограмм мандаринов, ни с кем не поделившись, и снять какое-нибудь потрясающее видео, которое наберёт на её канале любое количество просмотров выше нуля. Но пока так можно сказать только о температуре за окном. Шесть градусов тепла. Ещё чуть-чуть, и начнут цвести крокусы.

На мобильный капнуло сообщение от подруги: «Спишь?»

Разве теперь до сна! Едва выпадет первый снег, как Женя уже в ожидании Нового года. Опустив ноги в плюшевые тапочки с мордахами львов, девушка шмыгнула в кухню. Она обожала возиться с завтраками и снимать на видео всё на свете!

Женя достала два яблока, чтобы приготовить чай по фирменному рецепту семьи, и для настроения включила радио, которое взяла с собой при переезде. Была особенная прелесть в том, чтобы слушать музыку дома, в любое время, не выходя в интернет. Настроив волну, она ловила вайб предстоящих праздников.

Снова пиликнул телефон: «Пойдем сегодня в «Шоколадницу», поедим блинчиков и выпьем капучино!»

Женя вытерла руки и только собралась пригласить подругу к себе на чай, когда пришёл ответ от Никиты: «Всегда готов!». И поняла, что друзья запутались в общем чате: с утра, только протерев глаза, не сообразили, кому было адресовано приглашение. Рассмеявшись, Женя сообщила, что на сегодня она свободна, но напиток всё-таки решила доделать.

Взглянув на время, с улыбкой кивнула – до встречи с Идой и Никитой был ещё час. Умывшись и причесавшись, она надела свитер, как тут же сняла его, вспомнив о капризах погоды, и достала водолазку. Наконец, собравшись, Женя зашла на свою страницу. В новостной ленте мелькали фото виртуальных друзей – вот уж те развлекались, как могли: кто-то уже был на горнолыжном курорте и выкладывал селфи из кабинок подъёмников, кто-то и вовсе плескался в тёплом море, а кто-то… потерялся во времени, опомнилась Женя и побежала обуваться.

Мечтая о снеге, Женя вышла из метро и сразу оказалась в луже. Мимо проносились люди под зонтами, и окружающая серость декабря никак не вязалась с предпраздничным настроением.

– Привет! – обрадовалась Женя встрече и обменялась объятиями с подругой.

– Привет! Дождёмся Ника внутри, – подняв воротник пальто и пряча шею от пронизывающего ветра, Ида взяла подругу под руку, и они направились к кофейне.

Слякоть и серость за окном наводили на мысль, что шел четвёртый месяц осени. Но Женю это не огорчало. Девушка предвкушала, как в преддверии Нового года они с Никитой вернутся в родной город и расскажут её маме, что решили съехаться. А на будущий год, когда оба окончат университет, можно будет подумать о свадьбе. Девушка с нежностью посмотрела на делающую заказ подругу, с которой они вместе со школьной скамьи. Прямые светло-русые волосы разделены ровным пробором, острый подбородок, розовые стрелки над длинными чёрными ресницами, стройная фигура. Всегда энергичная и жизнерадостная, всегда на её стороне. Жаль только Ида не оценила стараний их общего друга Лёвки. Он так пытался ей угодить, дарил то цветы, то конфеты. И пусть цветы – из клумбы, а конфеты – не трюфели, которые она так страстно любила, зато он надёжный парень, а главное, с большим и горячо любящим её сердцем. А ещё Ида не разделяла убеждений Жени пойти в педагогический, уговаривая её податься вместе с ней в «Экономику и финансы», но каждый оказался хорош на своём месте. Более того, Ида и Никита учатся в одном университете, только он на «Инженерии». И Боже, как же сильно Женя любит, когда после учёбы они приходят её встречать! Это уже стало их традицией, и не важно – за окном лето или зима. Друзья неразлучны столько лет! Каждый вечер они строили новый маршрут: сначала в кино с попкорном, а после гулять всю ночь по Никольской? Легко! В прошлом году там сияла инсталляция «Звёздное небо». Завораживающее было зрелище! Световую гирлянду протянули на целых девяносто два километра, превратив территорию в зону волшебного праздника.

– Скоро там будет стоять чудесная ёлка! – воодушевилась Женя, глядя в окно, тут же вообразив зелёную дизайнерскую красавицу.

– Скоро! – с сарказмом процитировала её Ида. – Скоро сессия, а она про ёлку!

Не отрывая взгляд от окна, девушка думала о своём. Наверное, в родном городе снега уже навалом! Вот их двор, где она всё детство каталась с горки на ледянке. В этом же дворе росла и её мама – она-то застала те времена, когда ребятишки таскали с собой кусок линолеума, который использовали вместо ледянок. Целыми днями дети пропадали на улице, приходили домой только выпить чаю, чтобы согреться, переодевались и снова ныряли в снежное царство! Пусть в Мурманске световой день был до несправедливости короток – ничего не могло помешать им насладиться всеми зимними забавами. А потом поднимут они красные носы, уже не чувствующие холода, на окошки своих квартир и улыбнутся – мама в кухне, повязывает фартук. Значит, скоро ужин! Жареная смачная картошечка на луковой подушке да пухлые котлетки по-киевски! Жене даже показалось, что она почувствовала этот аромат, но перед ней на блюдце лежал одинокий блинчик с шоколадом.

Ида, в отличие от подруги, не любила вспоминать о детстве и юности. Постоянно пьяный отец и строгая, недовольная нравом дочери мать не оставили ей ничего, кроме навечно укоренившейся в сердце ненависти.

«Немедленно сотри эту вульгарщину и начни уже нормально учиться!» – кричала мать, указывая на её красный маникюр. Ида запиралась в комнате и мечтала как можно скорее от них съехать. Желание исполнилось, но радости не прибавилось. Снимать квартиру оказалось затратно, и девушке нередко приходилось выбирать, чем пожертвовать в этот раз – отложить установку нового смесителя или покупку пылесоса.

– Всем привет, – сказал подошедший к их столику Никита, выглядевший этим утром мрачным.

Женя почувствовала настроение парня и поспешила его утешить:

– Загадаю, чтобы в Новый год рекрутёры всех известных компаний боролись за тебя, и ты всегда выглядел бы так, словно выиграл самый крупный в жизни джек-пот! – сказала Женя, коснувшись его щеки, и тот, нахмурившись ещё больше, сел рядом.

Убрав её руку, он поднял взгляд на Иду.

– Может, скажешь? – та округлила глаза.

– О чём? Что вы хотите мне сказать? – растерянно улыбнулась Женя, поочередно глядя на них.

После недолго молчания Ида выпрямилась.

– Ладно, – вздохнула она, и Никита нервно сглотнул. – Мы хотели устроить тебе сюрприз, но всё пошло не так, поэтому Ник расстроился. Столько времени мы готовились к нему, и всё зря! Но, как видишь, я оказалась куда более стойкой, нежели Суконов. Выглядит мрачнее тучи!

– Из-за этого? – улыбнулась Женя, взяв парня за руку. – Не расстраивайся так, пожалуйста! – чмокнула она его в щёку и перевела взгляд, полный умиления, на подругу. – То, что мы до этих дней остались вместе, – самый большой для меня подарок! Не знаю, что бы я делала без вас! Вряд ли бы я решилась в одиночку на переезд в Москву, пусть даже ради учёбы.

Ида, поднявшись из-за стола, обняла подругу, глазами метая в Никиту стрелы ярости.

Глава 2

Екатерина сидела в офисе на первом этаже бизнес-центра, глядя на своё отражение в маленькое косметическое зеркальце. У очаровательных карих глаз пролегли морщинки, а светлые прямые волосы до плеч стали волнистыми от сырости. Ах, как же надоело делать очень заинтересованное лицо и идти на любые изощрения, чтобы всучить тот или иной тур очередному посетителю!

«Турагент должен демонстрировать приветливость, душевность, вежливость, внушать доверие и располагать к разговору, но при этом не выглядеть навязчивым. Включите всё своё обаяние!» – твердил начальник.

М-да. Стальные надо иметь нервы!Это сродни с работой психолога: к нему приходят, чтобы выговориться, поделиться несбывшимися мечтами, иногда посетовать на жизнь и всплакнуть о наличии финансовых проблем, а ты вынужден внимательно слушать этих несчастных, многозначительно кивая.

Нет денег? У меня их тоже нет.

Никогда не был на Мальдивах? Будто я каждый день летаю!

Доконал жадный муж? Нет мужа – нет проблем!

Главное правило всех турфирм, а особенно «Бриз», где многострадально работала Екатерина, был таков: не отпускать клиента без билета в руках! Если уж он зашёл, значит, высока вероятность захватить его вдохновляющей болтовнёй, а уж осознанно он приобретёт путешествие или нет, значения никакого не имеет. Более того, предлагая горящий тур, нужно неизменно улыбаться и быть особенно убедительной.

– Вот так? – спросила Екатерина, растянув губы до мочек ушей, при этом стиснув зубы.

– Так, конечно, не стоит, – ответил мужчина, успев подумать о том, как его подчинённая со своим нетерпеливым характером столько лет проработала на этом месте, не потеряв всех клиентов.

«Расскажите, пожалуйста, по какому направлению вы желаете отправиться в отпуск?», «Будьте любезны, назовите, пожалуйста, даты, состав отдыхающих и продолжительность отпуска», «Поделитесь, пожалуйста, где вы отдыхали раньше, и что вам больше всего понравилось», «Подскажите, пожалуйста, какой суммой вы располагаете?», «Назовите, пожалуйста, уровень предполагаемого комфорта, что вы ждёте от отпуска, особые пожелания». Если разбудить её среди ночи, Екатерина проговорит эти пять вопросов и снова провалится в сон.

Сложно, очень сложно. Бывает, в офис является целый детский сад, тянущийся за мамкиной юбкой и, конечно, вряд ли довольный таким положением дел муж. Турагент должен ещё успокаивать детей, чтобы они не шумели, когда она заполняла (дай-то Бог верно!) контактные данные, даты и заметку о пожеланиях клиента.

А дети всегда что-то хотят. Нет, им неважно, куда их потащат родители, но они всегда, при каждом удобном и неудобном случае хотят пить и писать. И да, именно в таком порядке. Потому что если отвести их пописать, по наблюдениям Катерины, они тут же захотят пить, и вот тут-то начнётся самое страшное для любого турагента – где-то на середине заполненной анкеты милое чадо так широко откроет маленький ротик, крича на весь район о желании писать, что придётся снова пришить свою улыбку и терпеливо вести его в туалет.

Ну а если муж хочет в Карелию, а жена на Кипр – держись крепче! И пока они будут долго-долго спорить, всегда улыбчивый турагент в обязательном порядке должен носиться около их отпрысков, которым внезапно взбредёт в голову порисовать в каталоге для клиентов.

А если женщина-клиентка недавно родила, то она, не особенно-то желая доверить младенца нерасторопному мужу, вручит вам ребёнка и начнёт рассказывать об отдыхе мечты, в то время как ребёнок не раз срыгнёт на пиджак измаявшегося турагента. Нет, он, конечно, не дорогой, этот пиджак, турагенты – не банкиры; и всё же оказаться в таком положении, словно на тебя и на это ваше агентство нагадили, не очень-то хочется. Однако если бы это в самом деле сделал голубь, а ещё лучше белый, что предзнаменовало бы скорую свадьбу или большую любовь, было бы недурно.

Женщина тряхнула головой, не понимая, как дошла до этой темы. Ах, да!

Нет, хотеть детей – прекрасное желание, но людям с подвижной психикой лучше заранее подвигать мозгами. Вот если бы дети сразу рождались смышлёными – это да, это можно было бы. Она сама родила бы трёх девочек, которые присматривали бы друг за другом, и иногда все вместе ходили бы на шопинг и летали на Бора-Бора. Екатерина призадумалась. А если мальчики? Нет уж, увольте! С ними ещё сложнее, а в период переходного возраста они вообще непредсказуемы!

Захлопнув зеркальце и принявшись рассматривать двухнедельный маникюр, Екатерина тяжело вздохнула. Ещё и нового мастера придется искать! Дверь в офис приоткрылась, и внутрь вошла роскошно одетая женщина: на пухлых запястьях – золотой браслет, на глазах – наращенные хвостом павлина ресницы, а на сгибе руки – сумочка от GUCCI.

Ага, готовь, Катя, бизнес-класс и номер люкс.

После недолгой беседы клиентка разочарованно морщит лоб:

– Мне вообще ничего не нравится, и я уже никуда не хочу ехать.

Терпение, Катя, терпение.

– Уверяю вас, расстраиваться совершенно не из-за чего. Я вижу: вы пока колеблетесь. Этот отпуск вы ждали весь год. Мы обязательно найдём то, что вам понравится.

Та вытягивает губы трубочкой:

– Почему у вас так дорого? В другом турагентстве мне предложили более выгодное путешествие.

– Наше агентство – престижное, а цены утверждены. Посмотрим ещё варианты?

– Нет уж, я планировала поездку в Шри-Ланку и не хочу ничего менять. Но ваши заоблачные цены меня довели до белого каления!

Поверь, я тоже хочу хоть раз за восемь лет отдохнуть, как нормальный человек! Хотя бы прогреть свои промёрзшие косточки пусть не на песках Марокко, а на побережье Чёрного моря! А ты, жадная курица, что-то ещё говоришь про высокие цены! Бедные люди отдыхают на городской речке, а ты с жиру бесишься. Так не пойти ли тебе…

Тут вовремя вспомнились наставления начальства, и Екатерина как можно более вежливо улыбнулась:

– Поверьте, я тоже хочу, чтобы вы отдохнули в своё удовольствие и не превысили желаемую сумму.

– Ладно уж, давайте. Не встречать же мне Новый год в этой слякотной Москве! – фыркнула она, спуская с плеч шубку, ясно давая понять, что на грани нервного срыва, и если они сейчас же не решат этот вопрос, то она отдаст предпочтение той фирме, где тур был дешевле, и плевать, если она её придумала.

Екатерина готова была взорваться. Оформив тур, она вздохнула с облегчением, когда посетительница, вздёрнув нос, поправила мех на груди и ушла, оставив её в покое.

– Привет, красотка! – послышалось из-под стола, и Екатерина ахнула от неожиданности: собирая буклеты, она случайно ответила на беззвучный входящий звонок.

– Я сейчас просто вне себя от ярости, Миша! – проговорила она. – Одна клиентка съела мне все мозги! И то ей не так, и так не эдак! – Екатерина услышала тихий смешок и начала внимательно вводить данные в компьютер.

– Как насчёт того, чтобы завтра поужинать и расслабиться? – предложил мужчина.

– Не знаю, что должно случиться, чтобы я расслабилась! – всё ещё негодовала она. – Нет-нет, если ещё раз ко мне придёт такая же препротивная клиентка, я оформлю ей билет лишь в один конец!

Екатерина слышала, как Миша, уже не сдерживая себя, рассмеялся, и, убрав руки от клавиатуры, тоже улыбнулась.

– Ладно, я согласна. С тебя стейк рибай и французское красное сухое вино!

– Записал, мадемуазель! – отозвался мужчина.

Екатерина вынужденно сбросила звонок. Пришёл новый посетитель, и она с неизменной улыбкой протараторила заученные фразы: «Добро пожаловать в турфирму «Бриз»! Меня зовут Екатерина. Скажите, куда бы вы хотели поехать и что ожидаете от поездки, а я подберу для вас наилучшие варианты! Возьму на себя смелость обещать, что вы останетесь в восторге!»

– Туда, где такие же красивые девушки, как вы! – нахально осклабился мужчина.

Понятно. Ещё один кабель в поисках утех и приключений.

Екатерина постаралась взять себя в руки и улыбнулась.

Так прямо заметно, что фальшиво? Очень сожалею.

Глава 3

Юлия положила в сумку пухлый ежедневник. Перед выходом из кабинета ещё раз огляделась и погасила свет. Уже вошло в привычку покидать школу гораздо позднее всех учеников и учителей. Лишь полоска света из-под двери класса географии свидетельствовала, что в этих осиротевших к вечеру стенах она была не одна.

– Оленька, вы ещё не ушли? – ласково спросила Юлия, заглянув в класс.

Оленька, она же учительница Регудова Ольга Дмитриевна, была вчерашней ученицей этой школы, а теперь находилась в ожидании ребенка. Подпоясав большой живот шерстяным платком, нежно ворковала с еще не родившейся дочерью, при этом проверяя, правильно ли заполнены контурные карты. Это был её последний рабочий день перед декретом.

– Собираю вещи, Юлия Вячеславовна, – с улыбкой отозвалась молодая женщина. – Совсем скоро я встречусь со своей Сонечкой.

Улыбнувшись, Юлия оставила на парте сумку и нежно обняла юную учительницу. Прослезившись, Оля устало положила голову на плечо своей наставницы.

– Уже нашли замену? – с участием поинтересовалась она, коснувшись ладонью округлившегося живота.

– Сегодня-завтра она уедет в роддом и всё ещё думает о таких вещах! – с любовью сказала женщина и, окинув взглядом класс, вздохнула: – Это нелёгкая задача. Ведь хорошие учителя в нашем городе наперечёт.

Оля закивала и как-то виновато посмотрела на директрису.

– Простите, что подвела, – произнесла она с сожалением. Юлия, покачав головой, снова обняла её.

– Вот родишь нам учёную! Вырастишь себе замену! А ребята пока как-нибудь без географии проживут. Знать, что Мурманск расположен на восточном берегу Кольского залива, на крайнем северо-западе России, им достаточно!

– А благодаря течению Гольфстрим он ещё является и самым теплым городом за Полярным кругом. Его координаты – шестьдесят девять градусов северной широты и тридцать три градуса восточной долготы! – заметила Оля, и обе женщины улыбнулись.

Должность директора школы закрепляла немало обязанностей. Даже поскучать или поплакать было некогда – то бумаги просмотри, то с учителями совещание проведи, не говоря уже о домашних делах – и прибраться нужно, и поесть приготовить, и блузки постирать, а вот и подошло время отчётов! Какая там личная жизнь? Лишь бы у дочери всё сложилось благополучно. Вот Женечка закончит институт, вернется в родной город и станет работать учителем, и снова они будут вместе, как в далёкие счастливые дни.

У школьных ворот Юлю ослепили фары чёрного УАЗа Patriot. Она узнала своего дорогого соседа Ивана. Улыбаясь, он вышел из машины и сказал, что уже заждался её.

– Не ожидала тебя здесь увидеть! – улыбнулась она, подойдя ближе. – Ты сегодня не на смене?

– У меня есть ещё пару часов. Вот получу наслаждение от разговора с тобой и со спокойной душой отправлюсь таксовать! – ответил он и, открыв ей дверь, поинтересовался: – Ты, наверное, проголодалась. Заехать куда-нибудь?

– Сверни на Полярные Зори, зайду в супермаркет, – Юлия повернулась к нему: – Поужинаешь со мной?

– Когда такая красивая женщина приглашает, разве я могу отказать? – улыбался Иван, с восхищением глядя на собеседницу.

Иван Маковецкий – мужчина хоть куда: высокий, голубоглазый, со светло-русыми волосами и короткой бородой. Своё золотое сердце он давно отдал милой соседке, но та была так увлечена работой и занята воспитанием дочери, что не замечала его чувств.

Мужчина взял корзину у входа и следовал за Юлией, пока та складывала в неё картофель, лук и листовой чай. Оставив её на кассе, Иван скоро вернулся и положил на ленту пачки с курабье и клубничным зефиром, несколько плиток шоколада.

– Куда столько? – улыбнулась она.

– К чаю, – с серьёзный видом отозвался мужчина. – Да и скоро Женька приедет. Кстати, когда?

– Не знаю, – растерянно пожала плечами Юлия, – обещала, что встретим Новый год вместе. Месяц назад запланировали поездку, чтобы посмотреть Северное сияние. Получится ли…

Иван с пониманием кивнул. Он точно знал – эта девчонка мать не оставит. Хорошо иметь такую дочку. Он с женой Иркой развелся давно, и та вышла замуж за его лучшего друга Игоря. Как же больно было наблюдать их счастье! И, как назло, он, будучи на смене, принял вызов: требовалось такси к роддому, и ему пришлось забирать бывшую жену с ребенком. Новоиспечённый отец не смог этого сделать, поскольку был в командировке. И теперь мальчуган носит имя Ивана, ведь ещё в юношестве друзья условились – если родятся сыновья, назвать их именем друг друга. Но не суждено было мальчику стать Игорем и уже никогда не сбыться этой мечте. Бог не дал Ивану возможности иметь детей.

Не позволив Юле расплатиться, Ваня разложил продукты по двум пакетам и направился к машине.

Сняв тяжёлое пальто, женщина прошла в кухню и, вымыв руки, достала из морозилки грибы.

– Ох, картошечка с грибами? – в предвкушении потёр руки Иван, и Юля с улыбкой кивнула. – Чем помочь?

Иван тут же взял деревянную разделочную доску и принялся шинковать лук, а затем настоял и на том, чтобы почистить картошку.

– Знаешь, сколько килограммов картохи я перечистил в армии? – спросил он. – Уверен, даже во сне руки помнят!

Улыбнувшись, женщина заварила чай и, устало подперев ладонью щеку, наблюдала за тем, как ловко тот справляется. Грибы с луком шумно зашкворчали на сковороде. Выложив их в миску, Юля отправила на раскалённую сковороду картошку и вернулась за стол.

– Ты и так очень устаёшь, а тут ещё и я напросился в гости… – вздохнул чувствовавший себя неловко мужчина, но Юля отмахнулась. Ведь если бы не он, она бы и вовсе не стала готовить для себя одной.

– Может, чайку? – предложила она и слегка ударила себя по лбу. – У нас всё не как у людей – сначала десерт, затем ужин!

– Кто знает, быть может, изначально так и было устроено? – весело заявил мужчина. – А люди с чего-то решили, что сладкое нужно непременно оставлять напоследок! – и радовался её улыбке.

Ужин прошёл в тишине, изредка только завывала вьюга за окном и хрустела жареная картошка.

– Ложись спать, бедная женщина! Увидимся завтра! – сказал Иван, поднявшись.

Юля окинула уставшим взглядом посуду в раковине, но всё же согласилась со словами друга и, проводив его, прошла в комнату. Не зажигая свет и не переодеваясь, она легла на заправленную постель и незаметно уснула. Продрогнув к утру, встала, чтобы взять из шкафа одеяло, как услышала неясные звуки из кухни. Ей показалось, что льётся вода, но она уверила себя, что никак не могла оставить кран открытым. Однако, забравшись в кровать, почувствовала проникающий в спальню аромат кофе. Наверняка соседи, отмахнулась от навязчивых мыслей она и, хорошенько укутавшись в одеяло, улыбнулась сказочному утру. Но вскоре зазвенела посуда, и она вновь широко раскрыла глаза. Уж не домовой ли шалит? Усевшись в постели, Юлия уже не слышала ничего, кроме собственного громко бьющегося сердца. Вскочив с кровати, она поправила слегка перевернувшуюся юбку и осторожно направилась к кухне.

– Ох, я всё-таки разбудил тебя! – протянул Иван, стоявший возле раковины. Юлия медленно опустилась на табурет. – Время кофе! – улыбнулся он, покосившись на часы, висевшие на стене. Женщина ахнула.

– Господи, давно столько не спала!

– Вот сегодня ты и наверстала за все бессонные ночи! – Иван придвинул к ней чашку. – Я постарался навести порядок.

Юля взглянула на чистые и ещё мокрые тарелки, столовые приборы, разделочную доску и сковороду, разложенные на кухонном полотенце, и почувствовала благодарность.

– Я бы справилась. Но спасибо! Совсем забыла, что у тебя остались ключи, поэтому испугалась. Однако хорошо, что ты пришёл. Иначе я бы так и проспала до вечера!

Мыслями Юля вернулась в прошлое, когда после развода Ирина, бывшая жена Вани, осталась жить в его квартире, а он ушёл со словами: «Сообщи, когда соберёшь вещи». Идти ему было некуда, и Юля, пожалев соседа, радушно пригласила погостить у неё. Вскоре Иван нашёл работу с проживанием и съехал, а когда смог вернуться в свою опустевшую квартиру, везде переклеил обои, выбросил остатки памяти о женатой жизни в виде взаимных подарков и фотографий. Ключи же от Юлиной квартиры так и остались у Ивана и теперь пригодились.

Глава 4

Женя написала в общий чат, предложив друзьям встретиться у неё, накупить мандаринов и целый день смотреть фильмы. Ида её не поддержала, а Никита будто и вовсе игнорировал, хотя время от времени заходил в сеть.

«Ненавижу холод!»– писала Ида.

«Но это же так романтично…» – растерянно набирала ответ Женя.

«Только для таких вдохновенных натур, как ты! Вот бы взять билет и отметить НГ где-нибудь на юге, а?»– снова пришло входящее, и Женя улыбнулась мечтательной подруге.

«Новый год и без снега? Ну уж нет!» – обиделась Женя.

«Ладно-ладно, будет тебе снег! На нашем севере тебя тут же засыплет с головой!»– иронично пообещала Ида.

«Не утрируй, это будет незабываемо! К тому же мне не терпится увидеть маму.»

Ответа не последовало. Наверняка после избавления от навязчивой опеки и диктаторства собственной матери Иду бы устроило, даже если бы все они остались здесь. Но ничего не поделать, Женя им все уши прожужжала с тех пор, как кончилось лето, да и Никита был не против встретить его в компании мамы любимой девушки и посвятить её в их планы.

Казалось, декабрь забыл, что он – не осень, и дожди не прекращались. Женя открыла окно, высунула нос на улицу и обрадовалась ледяной мороси.

«Дождь, но со снегом!» – воскликнула она и решила, что впору начать создавать себе настроение.

Девушка с радостным возбуждением выскочила на улицу. Разумеется, ни радостных голосов ребятишек со двора её детства, ни уж тем более неуклюжих снеговиков не было. Нынешние дети наверняка сидят по домам с планшетами, закачанными мегабайтами игр, и им нет никакого дела до зимних забав. Пожав плечами, Женя отправилась в ближайший супермаркет. Грязные шины автомобилей исчертили асфальт до черноты, лишь вдоль тротуаров ещё виднелись жалкие подтаявшие сугробики, свидетельствующие о том, что ночью шёл снег. Казалось, зима не собирается приходить туда, где её не ждут.

Продуктовый магазин уже начали украшать к празднику – виниловые наклейки на окнах, полки, увитые мишурой, новогодние декорации и шары, подарочные наборы, детское шампанское, коробки мандаринов… Набрав их полный целлофановый пакет, Женя прошла на кассу. С самого утра уставшие кассиры смотрели на посетителей с какой-то неприязнью. «У них-то полно работы в связи с грядущими праздниками», – рассуждала про себя девушка, глядя на бесконечную разгрузку акционных товаров.

– Пакет нужен? – покосилась на неё кассирша, и Женя вежливо отказалась.

Фыркнув и пробив мандарины, та отвернулась.

– Спасибо. С наступающим! – улыбнулась девушка, в стороне надевая перчатки.

Кассирша недовольно вытянула накрашенные губы, ожидая, когда старушка соблаговолит выложить продукты из корзины. Наблюдая за неподвластной пожилой покупательнице медлительностью и уже нескрываемой раздражительностью кассирши, Женя сделала шаг в сторону кассы.

– Вам помочь? – любезно спросила она.

– Спасибо, детка, – поправив на голове берет, ответила бабушка и принялась искать кошелёк.

– Господи, наличными что ли? – бросила кассирша таким недовольным тоном, будто старушка предлагала расплатиться вовсе не деньгами, а квитанциями за коммунальные услуги.

Женя выложила молоко, сыр, сосиски, хлеб и чай на ленту и протянула свою карту.

– С моей, пожалуйста.

Подняв одну бровь, кассирша молча произвела оплату и, как в деревенском магазине, крикнула: «Следующий!».

Женя помогла старушке сложить продукты в пакет и повела её к выходу, когда та в недоумении глядела на деньги в своих руках.

– Но я же не оплатила! – сказала она, подняв глаза на девушку.

– Пусть это будет моим подарком для вас. С наступающим! – закрыв её ладонь с купюрами, Женя протянула пакет. – Вы дойдёте или вас проводить? – спросила она и, увидев улыбку на лице бабули, решила, что несмотря на ответ, проводит её до дома.

– Я на будущий год в дом престарелых собираюсь, – сказала старушка, когда они перешли дорогу, и у Жени заныло сердце.

– Неужели у вас нет родных? – поинтересовалась девушка, когда справилась с собой и смогла говорить.

Бабуля вдруг остановилась у подъезда.

– Та женщина за кассой – моя невестка, – с застывшей на устах грустной улыбкой сказала она, а светлые голубые глаза наполнились слезами. – Но сына моего больше нет, отдал свою жизнь Родине, и Тамара считает, что теперь мы чужие люди, – поделилась она, а Женя была настолько обескуражена, что не могла ничего на это ответить.

– Это жизнь, девочка моя, и порой, чтобы дожить до этих дней, – сказала она, намекая на свой возраст, – нужно быть твёрдой, с сибирской закалкой. Не обращать внимания на лицемерие, злость и зависть, не вестись на провокации, знать себе цену и принимать себя в этом мире таким, каков ты есть.

Женя не сдержалась и промокнула глаза платочком.

– Вот ещё! – улыбнулась старушка. – Довела хорошую девочку до слёз!

– Это не из-за вас, – отозвалась Женя, передав ей пакет, – а из-за непорядочных людей, которые встречаются в нашей жизни.

Старушка поблагодарила девушку за милосердие и пожелала никогда не сталкиваться с такими людьми, а если уж они против её воли войдут в её общество, то сторониться их, мысленно порицая за низкие поступки, но и молиться за спасение их душ.

– Я лучше буду молиться за вас. Можно? – чуть заметно улыбнулась Женя, и та, всплеснув руками, рассмеялась.

– Как ты мне понравилась! Вряд ли мы ещё с тобой встретимся, поэтому вот тебе на прощание совет от бывшей фехтовальщицы: иногда недостаточно только блокировать удары. Нужно уметь вовремя уходить от них.

Прижав к груди пакет мандаринов, Женя шла домой, прокручивая в голове последнюю фразу, пытаясь проникнуть в её сокровенный смысл. И произошедшее не выходило у неё из головы.

Женя включила первый в списке новогодний фильм, взяла большую миску и стала чистить мандарины, не отрывая взгляда от экрана ноутбука. Иностранные комедии порой до ужаса глуповаты, но имеют удивительную особенность поднимать настроение. У них и зима другая. Девушка мечтательно вздохнула, глядя, как на голову двух влюблённых падают хлопья снега, а они, держась за руки, шагают вдоль одинаковых красивых домиков, украшенных гирляндами. Переведя взгляд на тарелку, Женя поняла, что уплетала цитрусовые дольки с незаметной для себя проворностью. Устроившись на диване, вытянув ноги в вязаных полосатых носках, она заскучала. Позвонить маме? Уже поздно. Вдруг после тяжёлого будничного дня она уже уснула и напугается спросонья, увидев звонок дочери. Набрать Иде? Наверняка она готовится к сессии. Никите? Будет сердиться… Натянув до подбородка плед, Женя пару раз дёрнула ногами, прежде чем погрузилась в сон.

Глава 5

С трудом дождавшись окончания рабочего дня, Екатерина едва не свернула домой, как вспомнила о встрече в ресторане. Шагая по грязным мостовым, она задумалась: кто в её жизни Михаил? Слишком обаятельный, чтобы быть просто другом, и слишком поглощён работой, чтобы стать мужем. Услышав позади шаги, перешедшие на бег, Екатерина резко обернулась, и они с Михаилом неуклюже поцеловались. Отстранившись, она задорно рассмеялась, а затем и он не сдержался.

– Кажется, этому суждено было когда-то случиться! – проговорил мужчина. Катя подхватила его под руку, и они вошли в ресторан.

– Какие планы на новогоднюю ночь? – поинтересовался Михаил, отделавшись от официанта.

Екатерина растерянно подняла брови и откинулась на спинку сиденья.

– Есть идеи?

Тот почесал бровь.

– Я подумал, что… – улыбаясь, Михаил посмотрел на собеседницу. – Выпьем? – предложил он, когда их столик пополнился тарелками.

В тот вечер Екатерина чувствовала себя свободно: непринуждённо смеялась, искренне наслаждаясь беседой с приятным мужчиной, в обществе которого ей всегда было легко. Осушив бокал вина, Екатерина почувствовала, что впервые за долгое время смогла по-настоящему расслабиться. После второго бокала собеседник начал ей сильно нравиться, а после третьего она посчитала его настоящим красавцем. Женщина кокетливо водила ногой под столом, как бы между прочим задевая собеседника. Михаил молчал. Попросив официанта принести ещё вина, Катя сидя затанцевала под ритмичную музыку.

– Зачем ждать новогодней ночи? Едем ко мне! – заявила она.

– Ой, Катька! Наутро ты не вспомнишь, что говорила!

– Нет-нет, я на полном серьёзе! – поднялась она, тут же запнувшись о ножку стула.

Рассмеявшись, Михаил по-джентельменски запретил оплатить счёт даме и, придерживая её за локоть, проводил до своей машины. Поездка оказалась очень весёлой для Екатерины – сначала она увлеченно фотографировалась, затем попросила его положить руку себе чуть выше колена, и когда он вежливо отказался, взяла его ладонь и сама исполнила свое пожелание.

– Я, конечно, восхищаюсь твоей красотой и прямолинейностью, но боюсь, что завтра ты пожалеешь, – с улыбкой сказал Михаил.

– С чего бы это? Твой мужской знак висит, не поднимается? – и снова расхохоталась. – Минутку-минутку, – несмотря на холод она опустила стекло, и Михаил притормозил, – это и правда стоят огромные бокалы или мне мерещится? – спросила она, удивлённо покосившись на Михаила. А мужчина, смеясь, качал головой, глядя на оригинальные световые иллюминации в виде огромных фужеров у фонарных столбов.

– Ты невероятная женщина, – сказал он, когда остановился у её дома.

– Так любят говорить все мужики, а потом уходят в туман!

Екатерина притянула его к себе и страстно поцеловала. А затем ухватила его за руку и повела за собой, не интересуясь мнением не особенно сопротивляющегося Миши.

Квартирка одинокой женщины была чистой, вокруг царил порядок, но ощущалась пустота. Екатерина называла это минимализмом и не обращала внимания на то, что говорили её знакомые, бывавшие в гостях.

– Ну как так? – негодовала Эльвира, мать троих детей. – Одна комната! А детская? А спальня, чтобы уединиться с мужем?

Катя, нарочно открывая кран и пользуясь шумом воды, не отвечала, а Эльвира понимала намеки. Стоит вывести Катерину из равновесия, и она непременно укажет каждому его место, упомянув, что живёт так, как хочет, и для неё эта чудесная квартира в самый раз!

– Я в душ. Скоро вернусь! – сообщила она с многообещающей улыбкой и скрылась в ванной комнате.

Михаил расхаживал по квартире, когда увидел единственное фото, которое имелось у хозяйки. Оно стояло в белой рамке на музыкальной колонке и почему-то было отвёрнуто к стене. Ожидая увидеть на ней бывшего Кати, готовый огорчиться и уйти, Михаил взял рамку в руки. На фото он увидел невероятно красивую в юности Катю и ещё одну девушку рядом, глядящую на него без улыбки. Они были похожи – форма глаз, прямой нос, даже один рост, но в то же время разительно отличались. Лицо светловолосой девушки светилось, и Михаил был зачарован искрящимся в её глазах счастьем. Жаль, сейчас Катя так редко улыбается. Не натянуто, искренне. Поставив фото обратно, он не стал его отворачивать и, любуясь женской красотой, сел на край кровати. Обёрнутая банным полотенцем из ванной грациозной походкой вышла Катя.

– Вот, возьми, – она вручила Мише флакон. – Это мой укрепляющий шампунь, но тут написано «длина и сила». Может, что получится! – и тут же залилась задорным смехом.

Михаилу доставляло радость наблюдать Катю в хорошем расположении духа. Усевшись на его колени, Екатерина демонстративно поправила на груди полотенце. Его взгляд возбуждал её желание, и она толкнула его на кровать. Столько лет они находились рядом, но ещё никогда она не приходила к такой, казалось бы, очевидной мысли – начать с ним отношения. А почему бы и да? По крайней мере этот Новый год она не будет встречать одна. Совсем не вовремя раздался звонок в дверь, и Кате пришлось отправиться в прихожую.

– Вы ошиблись. Квартира этажом выше. Но если вам не откроют, позвоните сюда снова, мы бы тоже не отказались от пиццы! – сказала она и, вернувшись в спальню, легла на спину, притянув Михаила к себе.

Он наклонился над ней, целуя плечи и ключицы девушки, но, снова зацепившись взглядом за фотографию, внезапно остановился, и Катя непонимающе уставилась на него.

– Что-то случилось? Или наоборот – магии не произошло? – расхохоталась она. – Стоило всё-таки прислушаться к моему совету с шампунем!

Махнув головой, мужчина продолжил начатое, но Катя вдруг оттолкнула его и ринулась в ванную. Когда послышался звук льющейся воды, Михаил постучал, смеясь.

– Твои ноги идеальны, так что можешь отложить идею с депиляцией!

Дверь открылась, и в проходе появилась Катя, которая выглядела словно выдохшийся после тяжелой смены машинист буровой установки. Мокрые волосы липли на бледное лицо, и она попросила проводить её до постели.

– Понял-понял…

Михаил уложил её на кровать, прикрыв ноги одеялом.

– Кажется, я перебрала, – пробубнила та.

– Кажется! – повторил он, недоумённо качая головой. – Внутри тебя как минимум литр. Я бы удивился, если бы тебя не замутило!

– Отвали, – уже выразительнее сказала она, и Михаил издал смешок.

Его взгляд снова упал на фотографию, с которой Екатерина глядела на него такими очаровательными глазами, что в ответ он согласен был всю жизнь смотреть только на неё. Катя заворочалась. За ночь её не единожды тошнило, и всё это время он был рядом, придерживая таз и помогая бороться с последствиями алкогольного возлияния, отчасти виня в этом себя.

Глава 6

Юлия шла по улице, утопая до колен в снегу. За ночь его высыпало столько, что будь ребятишки в этот день не в школе, то наверняка бы построили ледяную крепость до самых Хибин! На перекрёстке она столкнулась с Лизой Койковой, и та, сделав нарочито вежливый вид, поприветствовала бывшую учительницу. Юля хорошо её знала, ведь та училась с Олей Регудовой в одном классе, но если Оля нашла порядочного мужа военного, то о Лизе ходили не слишком приятные слухи. В школе она тоже не отличалась примерным поведением: носила откровенные мини-юбки и вешалась на парней, в то время как Оля усердно училась, не разбрасываясь ни словами, ни отношениями.

– Теряете кадры! – после приветствия сказала она, и Юлия, различившая в её интонации неприкрытую злобу, невольно остановилась. Койкову, казалось бы, мало волновали внутренние проблемы педагогов и учеников. В отличие от Юлии Снегирёвой она приходила в школу раз в неделю и была довольна своим положением. – Нет, ну надо же – Ольке приспичило рожать! В этой жизни нужно уметь чётко расставлять приоритеты, – продолжала она, – преуспеть и в карьере, и в создании семьи не получится!

– А ты, я так понимаю, выбрала первое, – заметила женщина, вспомнив прошлогодние новости из газет о новом директоре школы номер один.

– Так же, как и вы, – насмешливо улыбалась Елизавета.

– Я прошла этот путь достойно и вправе гордиться своими достижениями. Благодаря хорошим способностям руководителя, повышению квалификации, немалому опыту и стажу из учителя русского языка переросла в завуча. Это мнение начальства, а не моя прихоть. А уже после оказалась лучшей кандидатурой на пост директора. Но как это получилось у тебя? – поинтересовалась женщина, которая до сих пор пребывала под впечатлением, как бывшая ученица Койкова, которая до выпускного класса писала «ложат», «текёт» и «в будующем» в скором будущем поднялась так высоко, и теперь смотрит на всех со свойственным ей чувством полного пренебрежения.

Лиза решила не рассказывать Снегирёвой о своём пути, посчитав, что от такой информации директора хватит удар, и её школа совсем загнётся, что, конечно, было Лизе на руку – неплохая мысль, присвоить себе все очки престижа. Но считая Юлию «нормальной тёткой», Елизавета пожалела её. А правда такова – место Лизе предоставил её престарелый ухажёр, которого она окольцевала, а потом бросила, что нисколечко не смущало амбициозную девушку.

После беседы у Юлии весь день было неприятно на душе. Можно было бы гордиться своей ученицей, выбившейся в люди, но почему-то не получалось.

Женщина шла по коридору. Её внимание привлёк залитый светлой краской пол. Юлия сдвинула брови.

– Что тут произошло?

Пожилая уборщица, беспрестанно ахая, с горечью поведала, что двое старшеклассников – Петренко и Новиков, здорово поругались, и один плеснул в другого краской, взятой без разрешения у трудовика.

Юлия не сомневалась, кто виноват. Этот парень постоянно доставлял им проблем.

– Петренко приревновал его к Алисе и добавил нам работёнки… Елена Тимофеевна собирается вызвать его родителей к вам.

Больше всего на свете Юлии не нравились подобные встречи с родителями таких хулиганов, которые или разводили руками, мол, что поделать, мы тут бессильны, или принимались обвинять во всех грехах учителей и школу. Обычно именно такими и были родители «золотой молодёжи». И всё становилось очевидным: разве в такой семье мог вырасти другой мальчишка? Нет, женщина определённо не выносила подобные сцены и меньше всего хотела тратить своё время, которого и так едва хватало, на бессмысленные разговоры и разборки. И всё-таки Снегирёва вам не Койкова! Она дни и ночи проводит на работе, неустанно решает, что можно предпринять на благо школы. А особенную радость ей доставляли встречи с отзывчивыми и деятельными родителями, которые охотно шли на контакт, с энтузиазмом и волнением придумывали что-то на родительских собраниях и всегда предлагали помощь.

Юлия разыскала хулигана Петренко. Как раз шёл урок литературы.

– Если ты хоть что-то носишь в своём рюкзаке, смею предположить, это не краска, – сдержанно сказала женщина зардевшемуся девятикласснику. – Твоих родителей мы не станем вызывать, однако ты задержись после уроков.

В классе повисла гробовая тишина, и Петренко, кивнув, пристыженный вернулся за парту.

Учительница наградила его укоризненным взглядом: «Сколько же мы с тобой натерпелись, Петренко…»

Сегодня Юлия Вячеславовна не уйдёт раньше, как планировала. И пусть. Она лично проследит за тем, как своевольный и распущенный Петренко явится сюда и станет оттирать испачканный краской пол. Она строго-настрого запретила уборщице Валентине Егоровне ему помогать, ведь бедная женщина и так мучилась постоянными болями в спине.

Юлия вышла из кабинета и спустилась в столовую, чтобы в тишине выпить чаю, а после приступить к нескончаемым делам. Но и в столовой царила атмосфера, далёкая от душевности: повар и посудомойщица перешёптывались о зарплате. Юлия, до этого сидевшая к ним спиной, обернулась.

– Юлия Вячеславовна, ходят слухи, что нам понизят зарплату, – всплеснула руками женщина с белым колпаком на голове, – а ведь и так за копейки работаем!

– Не помню, чтобы я такое говорила, – отозвалась та, протянув руки к горячему напитку в стакане. – Кто вносит смуту, распуская сплетни?

– Да так, один сказал, другой разнёс, – отмахнулась посудомойщица.

Юлия кивнула, сразу догадавшись, что и тем, и другим человеком была Елизавета Койкова, неугомонная девица, самомнение и тщеславие которой цепляются за штанговые токоприёмники троллейбусов.

– Не беспокойтесь, пока всё без изменений. Но обещаю вынести на обсуждение вопрос о повышении заработной платы, – сказала директор и, собственноручно вымыв стакан в рукомойной зоне зала, направилась в кабинет.

Глава 7

Женя устремилась к окну, но тут же её постигло огорчение. Как так? Она же точно видела, как снег ложился на крыши и макушки стоявших тесно друг к другу сосен в городском парке… Как он налипал на ресницы и хрустел под ногами… Но вместе белоснежного декабрьского ковра по дорогам растекались лужи, по которым могли бы пройти моторные лодки. Ну конечно! Она так отчаянно мечтала об этом, что картина под названием «Снежный декабрь» ей приснилась.

Уныло повесив голову, Женя поплелась в душ. Укутавшись в махровый жёлтый халат с капюшоном, с которого забавно свисали кроличьи ушки, приготовила омлет и заварила чай из мандариновых корок. Вот теперь можно и маме позвонить! Ах, она точно уже в школе… В дверь постучали, и Женя напряглась. Девушку сложно было назвать интровертом, она любила часами болтать и была открытым человеком, но в список её фобий входили звонки с незнакомых номеров и непрошенные визиты в её дом. Посмотрев в глазок, она выдохнула и, открыв дверь, бросилась Никите на шею.

– В этой квартире с порога пахнет мандаринами! – с улыбкой заметил он.

– Любить-обожать! – воскликнула Женя, на мгновение одухотворённо закрыв глаза, и пригласила его пройти.

Сбросив ботинки, парень заглянул в гостиную и прошёл в кухню.

– Я так счастлива, что ты пришёл! – сказала Женя, решив согреть его чаем по особенному рецепту, но заметив, что под курткой была только футболка, поняла, что он вовсе не замёрз. – В последнее время я чувствую себя одиноко, – призналась девушка, положив подбородок на его крепкое плечо.

– С чего бы это? – непритворно удивился парень. – Есть я и Ида.

– Да, но… – Женя не стала продолжать. Вряд ли Никита сейчас поймёт её, хотя ещё недавно он был чуть ли не единственным человеком, так хорошо считывающим её мысли и эмоции. Странно, но с наступлением зимы их отношения охладели. Уж лучше бы на улице так морозило, чем в сердце!

– Пойдём на каток? – вдруг предложил Никита, и Женя устыдилась собственной способности накручивать и часто преувеличивать значимость происходящего. Парень, не мигая, настороженно смотрел на неё, ожидая ответа. – Или уже не хочешь?

– Что ты! Конечно хочу! – загорелась услышанным Женя и, выбежав из-за стола, счастливо пританцовывала перед зеркалом, собирая волосы в хвост, но тут же бросила их на плечи, вернулась в кухню и, оставив поцелуй на его щеке, снова убежала.

Прислонившись виском к дверному косяку, парень с затаённой улыбкой наблюдал за тем, как Женя собирается.

– Что надеть: это или это? – запыхавшись, спросила она, приложив к груди чёрный свитер крупной вязки и синий свитшот с ёлкой и снеговиком.

– То, в чём тебе будет комфортнее. Я планирую уйти с катка не раньше шести вечера, так и знай! – оповестил её Никита.

– Что, серьёзно? – обрадовалась Женя и, промурлыкав мотив какой-то праздничной мелодии, скрылась в ванной комнате.

Собрав тёмно-русые волосы в конский хвост, девушка нарисовала короткие стрелки, подкрасила ресницы синей тушью. Всё, теперь готова! Через пять минут она уже стояла перед Никитой в джинсах, свитшоте и кроссовках на платформе.

– Ну что за красотка! – восхищённо присвистнул Никита, и, рассмеявшись, Женя ухватилась за его руку.

Они шагали по мокрому асфальту. Пахло сыростью и кленовыми листьями, устилавшими дорогу. Было сложно поверить, что на дворе уже не осень. Женя завидела каток и запрыгала на месте, словно ребенок. Однако Никита свернул в метро и всю дорогу вёл себя так, словно её не было рядом. Выйдя из подземки, девушка обиженно произнесла:

– Надеюсь, ты не забыл о моём присутствии.

Оторвав взгляд от экрана телефона, парень многозначительно ухмыльнулся и обнял её за плечо. Вскоре перед лицом Жени показалось огромное здание, и только сейчас она поняла, куда привёл её Ник.

– Тот каток – открытый и не успел ещё застыть, – объяснил он.

Глаза девушки счастливо загорелись, и она тут же позабыла о своей обиде. Крытый каток был настолько огромным, что, казалось, он вместит в себя всех москвичей, если погода так и не наладится в праздничные дни.

– Держи, – сказал Никита, протянув ей пару беленьких, с небольшими каблучками, коньков с серебристыми лезвиями.

Женя умела кататься, но старалась держаться за его руку, чтобы не дай Бог не разбить нос, ведь в последний раз, когда она рассекала лёд, был декабрь две тысячи девятнадцатого года. А потом началось. Карантин оставил вирусный отпечаток: места массового скопления закрыли. Вскоре она потеряла дедушку. А затем учёба, переезд с места на место, нехватка времени.

– Ты плачешь что ли? – удивился Никита, наклонившись к её лицу с недоумевающей усмешкой на губах.

– Не знаю, что на меня нашло, – сквозь слёзы улыбнулась она. – Такое бывает. Сейчас я очень счастлива.

– Ах, моя впечатлительная девочка! – усмехнулся он, прижав Женю к себе.

– Ты же понимаешь, как тебе повезло? – вздёрнув подбородок и вытянув губы для поцелуя, она взглянула на Никиту.

Никита вывел её на искусственный лёд, и Женя пришла в щенячий восторг! Он ничем не отличался от настоящего, а звучащая рождественская музыка всколыхнула в сердце ощущение праздника из детства. Вдруг кто-то с такой силой врезался в ребят, что расцепил их руки, и Женя упала. Открыв глаза, девушка увидела распластавшуюся на льду Иду. Никита смотрел то на одну, то на другую недоумённым взглядом.

– Прошу прощения! – смеялась лежавшая звездой Ида. – Я правда не знаю, как так вышло! Меня учил вон тот парень, и в какой-то момент, посчитав, что я твёрдо стою и уверенно управляю собой, толкнул меня, и я покатилась!

– Какой парень? – разозлился Никита, ястребиным взглядом окидывая каток, но никто даже и не смотрел в их сторону.

– Перестань! – хохотала Ида, всё также лёжа на льду.

Женя осторожно поднялась, про себя отметив, что Никита не подал руку ни ей, ни Иде. Подняв подругу, она предложила походить вместе с ней, чтобы та могла потихоньку учиться. Женя же вспоминала, каково это – с уверенностью стоять на льду. Ида согласилась. Время пролетело незаметно, и, почувствовав в ногах усталость, Женя решила отдохнуть и выпить кофе.

– Вы хотите? – уточнила она, прежде чем уйти со льда.

– Я не хочу! – отозвалась Ида и, пытаясь проехаться самостоятельно, звонко засмеялась, тут же схватившись за бортик.

– И я не буду, – ответил Никита.

Неспешно наслаждаясь горячим кофе из маленького стаканчика, Женя улыбалась малышам, только-только учившимся стоять на коньках, и их мамам, которые с такой любовью опекали своих чад. Каток и в самом деле был славный – здорово спроектированный и хорошо освещённый; внутрь уже завезли ёлку, которую планировали установить в самом его центре, и Женя в немом восторге рассматривала оригинальные украшения. Но все же сказочный ГУМ-каток на Красной площади под открытым небом и его высокометровую красавицу ничто не заменит!

– Привет! – послышался голос рядом, и Женя машинально обернулась. Это была её однокурсница Юанна.

– Привет, – ответила Женя, продолжая разглядывать впечатляющих размеров ёлочные шары.

– Если ты тут одна, присоединяйся к нам! – с открытой улыбкой сказала девушка с восхитительными кудряшками. – Там Сашка и…

– Спасибо за приглашение, но я тоже не одна, – Женя выбросила стаканчик и улыбнулась ей, а затем вернулась на каток.

Женя хорошо помнила, как разозлился Никита, увидев её, обедающую с Сашей Астафьевым. Они тогда обсуждали, как поздравят их профессора, и заодно парень пригласил её на день рождения.

– Можешь даже не ломать голову касаемо вопроса «что подарить», потому что я и сам не знаю! – рассмеялся он. – Единственное, чего мне сейчас хочется – это отдохнуть в кругу друзей и расслабиться.

– А массаж тебе не сделать? – подлетел Никита, и Женя от неожиданного испуга подскочила.

– Ник, успокойся, – улыбнулась она, – мы просто беседовали.

– Ещё раз я увижу тебя рядом с ней, ты пожалеешь, – процедил он, и Саша, недоумённо взглянув на Женю, хотел всё объяснить импульсивному товарищу, но Женя не позволила.

Кроме того, она подозревала, что Саша Астафьев неровно к ней дышит. Но она относилась к нему, как к другу, и опасалась, что любое проявление внимания обернётся против неё – Саша может расценить это неверно.

Женя наблюдала, как Ида обняла Никиту, чтобы не упасть, а тот учил ее кататься. Иде нравилось, когда Никита, очень осторожно придерживая её за талию малиновой дутой жилетки, катил вперёд.

– Вы здорово смотритесь! – выкрикнула Женя и вернулась на лёд. – Давайте сфотографируемся!

Никита хмурил брови, в то время как Ида счастливо позировала. Он не особенно любил фотографироваться и говорил: «При любой попытке улыбнуться у меня получается как-то криво и неестественно. Не хочу». Рассматривая получившуюся фотографию, Женя рассмеялась:

– Вы только взгляните на это! Вы оба так высоки, что со стороны смахиваете на моих родителей!

– Это просто ты не доросла и до метра шестидесяти! – хихикнула Ида и внезапно предложила: – Давайте это будет местом наших встреч!

Женя согласилась.

– Думаю, нам уже пора, – пробубнил Никита, а Женя изумлённо уставилась на часы, и до шести ещё уйма времени.

– Покатаемся ещё! Ну пожа-а-алуйста! – канючила Ида. – У меня только-только начало получаться!

Улыбаясь, Женя жалобно посмотрела на Никиту, и тот сдался. Ида и правда стала кататься даже лучше, чем вечно державшаяся за руку любимого Женя. И весело смеясь, она не раз проезжала между ними, заставляя их руки разъединиться.

День близился к вечеру. Никита понуро расшнуровывал шнурки, а Ида с воодушевлением предлагала прийти сюда снова на следующих выходных.

Ожидая, что этот прекрасный день они закончат, как и начали – вместе, Женя очень удивилась, когда, проводив её до дома, Никита уехал, сославшись на необходимость готовиться к завтрашнему экзамену.

– Не смотри так, – попросил он. – А по прогнозу уже через два дня выпадет снег и столько, сколько не было в этих краях самой снежной зимой! – сказал Никита, тем самым заставив Женю улыбнуться. И та, поцеловав его, вытерла блеск бальзама с его губ.

– Тогда мы завтра с Идой закажем кофе и будем ждать тебя на нашем месте в «Шоколаднице»! – улыбнулась Женя. Не успев расстаться, она уже предвкушала их новую встречу.

Но у завтра были другие планы…

Ида, как нельзя кстати, простудилась, и утром Женя решила первым делом поехать к ней с витамином С и горячим бульоном. Девушка очень удивилась, увидев укутанную в большущий шарф Иду, трясущуюся от холода возле своего дома.

– Ты зачем вышла? – удивилась и испугалась одновременно Женя. – Неужели бы я не нашла твою квартиру?

– Не хочу сидеть дома, – насупилась Ида. – Может, сходим куда-нибудь?

– Да ты с ума сошла! – изумилась Женя и прислонила ладонь к её лбу. Но для замёрзших рук любой лоб казался бы горячим. – Ладно, мы можем поехать ко мне. Купим луковых колец и будем смотреть фильмы!

– Уж лучше додстер! – бодро заявила Ида, невзирая на самочувствие, и Женя улыбнулась.

Ида, по мнению самой Жени, всегда была настоящим спасением для своей подруги. В отличие от не слишком общительного и весёлого Никиты, она в любой момент была готова отвлечь её, чтобы та перестала грустить и забыла об осенней хандре или неудачном зачёте, или проблемах в отношениях.

Женя вручила подруге ключи, а сама отправилась в «Додо» и на всякий случай заглянула в аптеку за антибиотиками. Прошлой зимой она сама умудрилась заболеть прямо перед самым Новым годом и с большим трудом ей удалось убедить маму не приезжать. Тогда она продиктовала дочери список лекарств, и теперь Женя была сведуща в этой области. Главная праздничная ночь, правда, прошла не совсем так, как ей бы того хотелось, ведь Никиты не было рядом. И теперь осенью она заранее начинала пить витамины, боясь снова подхватить заразу из-за ослабленного иммунитета.

Лёжа на диванчике, Ида смотрела в телефоне неинтересные видео. Раздевшись, Женя вымыла руки и встала перед подругой с термометром.

– Надо измерить температуру, – по-матерински сказала она.

– Точно есть, – простонала Ида, проведя пальцами по лбу, и огорчённо швырнула в ноги телефон. Сунув под мышку градусник, она закрыла глаза.

Женя выложила из пакета обещанную вкусняшку и принесла ей на блюдце. А рядом поставила стакан с водой и блистер с жаропонижающим.

– Ну вот, – расстроенно вздохнула Ида, – тридцать семь и пять.

– Воспалительный процесс. Выпей это, – Женя указала на таблетки.

– Может, сразу две? – подняла голову Ида и умоляюще глядела на подругу. – Сама говоришь, всё только начинается. Нет, я не выдержу!

– Я тебя вылечу, – утешала её Женя, но увидев безрадостный вид Иды, с улыбкой обняла её за плечи: – А ещё, если хочешь, ты можешь встретить Новый год у нас.

Глаза девушки счастливо засветились, и она крепко обняла подругу в ответ. Женя была уверена, что такая идея точно придётся по душе Иде, ведь та едет домой только из-за неё, и желания праздновать в кругу семьи у девушки не было уже лет с девяти.

Глава 8

Екатерина сидела на рабочем месте, мечтая о том, чтобы сегодня никто не приходил. Ну и пусть она не увидит премии, зато не придётся делать благодушный вид и будет время подумать об их с Мишей отношениях. И более того, когда она вообще её получала? Рассчитывая на это каждый раз, она ровно минуту смотрела в экран мобильного в момент перечисления зарплаты и, скрипя зубами, боролась с тем, чтобы не написать начальнику о своём скоропостижном увольнении. Но зачем-то из года в год снова тащилась сюда.

Вскоре дверь открылась, и женщина вмиг заставила себя выпрямить плечи и улыбнуться так, как умеют только стюардессы и менеджеры турагентств.

– Отлично выглядишь! – с ходу заметил Михаил.

– А, это ты, – отозвалась она, позволив спине расслабиться, и избавилась от фальшивой улыбки. – Спасибо, ты тоже ничего.

– Кажется, кто-то сегодня не в духе, – Миша присел на стул напротив её стола. – Возьму на себя смелость предположить, что это из-за вчерашнего? – робко спросил он и поймал на себе её укоризненный взгляд. – Мы можем попробовать снова. Обещаю контролировать тебя и количество выпитого!

– Смелое заявление! – усмехнулась она.

Тогда мужчина посерьёзнел и сполз на край стула.

– Итак, дорогая… – он демонстративно перевёл взгляд на бейдж, – Екатерина! Мне, пожалуйста, путёвку на двоих в Доминикану. И да, пусть всё будет люксовым. Не забудьте и про трансфер! Одну минутку, – сказал он, когда его мобильный зазвонил. Ответив на входящий, он говорил с кем-то, а брови Екатерины ползли от недоумения вверх. – Да, любовь моя. Давай чуть позже, я бронирую нам впечатления! Конечно-конечно. «Ты, я и море!» – пропел он и убрал мобильный в карман.

Раздражённо клацая по клавиатуре, Катерина спросила на кого оформить второй билет.

– На тебя, – с улыбкой ответил он, и женщина, подняв глаза, непонимающе смотрела на него.

Тогда, рассмеявшись, он выудил телефон и повернул экраном к Екатерине.

– Это был Вадик, и я сбросил его звонок, потому что нет ничего важнее времени, проведённого с тобой. Летим в Доминикану, любовь моя!

Сглотнув, Екатерина перевела взгляд с экрана мобильного на Мишу.

– Ты… уверен?

– Что мне нужна такая заносчивая, характерная и капризная, словно дитя? – прыснул он. – О, да! Знаешь ли, вчера, когда я увидел тебя на той фотографии, понял, что ты нужна мне, – на мгновение он задумался. – И я решил, что нужно сделать всё совсем иначе: ухаживания там, подарки.

– Ну ты даёшь, Авдеев! Да ты грёбаный романтик! – расхохоталась Катя.

– А ещё она, порой, конечно, резковата, и я иногда боюсь её прыти, но… – Михаил глядел на неё, а у Екатерины от смеха сводило скулы.

Согласившись попробовать снова, Катя задумалась: её мечты сбывались одна за другой – Миша приобрёл эти билеты для них двоих, до конца рабочего дня никто больше так и не пришёл, а теперь они идут по мостовой под ручку.

– Зайдём куда-нибудь поужинать? – предложил он.

– Ну уж нет, когда я ужинаю с тобой, меня несёт куда-то не туда!

– Это всё из-за моей харизмы и очарования! – заметил Михаил и скрыл смешок.

– Точно-точно! Смотри, уже собирают ёлку, – остановилась Катя, разглядывая её основание, установленное на площади. – А у тебя уже стоит? – обернулась женщина.

– Надеюсь, ты всё ещё о ёлке! – залился смехом Миша, и толкнув его в бок, Катя заразительно рассмеялась.

Не было секретом, что им нравилось общество друг друга, но постоянный круговорот дел затягивал обоих, и им редко удавалось увидеться. Переход из разряда «друзья» к «влюблённым» означал пойти на жертвы. Но после того, как Михаил побывал в квартирке Кати и увидел фото, хорошо понял тех, кто моментально влюбляется в людей с аватарок в соцсетях. Такой он её еще не видел, и как ему было жаль, что они не познакомились в самый расцвет их юности – они бы наверняка прожили в гармонии, веселье и страсти пару десятков лет уж точно, и, возможно, их бы окружали дети, наделённые внешностью мамы и характером папы!

Екатерина прогуливалась с Михаилом по Москве и вспоминала далёкие годы, когда он, этот праздничный город, был неотразим, а она влюблена. Это были её первые и закончившиеся печально отношения. Влюблённым пришлось расстаться, но спустя время он приехал к ней, и всё началось с самого начала: романтические встречи, поцелуи под луной, обещания, вино и юношеское влечение. Только одно огорчало, но не являлось для обоих преградой: он был женат. Испортив себе настроение воспоминаниями, Катя сказала, что очень устала и предпочла бы как следует выспаться. Миша растерялся, но вскоре с пониманием обнял её.

– В Доминикане начнём всё сначала, – улыбнулся он, а по коже женщины пробежали неприятные мурашки.

Перспектива «начать всё сначала» несколько пугала, но Катя знала Авдеева как надёжного человека.

– Почему бы и нет, – без особого энтузиазма пожала она плечами, – но сегодня я вымотана.

Вызвал ей такси, поскольку, как оказалось, ушли они уже достаточно далеко, и продиктовал водителю её адрес.

– Спасибо, папочка! – засмеялась она, и Михаил, улыбаясь, покачал головой.

Екатерине необъяснимо хотелось разрыдаться. У неё миллион подруг, но позвонить, когда ей было плохо, всегда оказывалось некому. Все лезли в её жизнь с непрошенными советами, расхваливали своих чад и мужей, скрывая их неприглядные поступки, или нарочно, как подобает хорошим женщинам и жёнам, делали вид, что не замечают их. Но разве брак – это вечное смирение, а не удовольствие, помноженное на двоих? А дети – обязательство, предписанное в законодательстве? Катя чувствовала опустошение. Словно кто-то отнял её лучшие молодые годы и заявил: «Ты слишком своенравная леди, Катерина, сделаем тебя сразу зрелой! Дети всё равно на триста шестьдесят третьем месте в твоём плане на эту жизнь!»

Повернув в двери ключом, Екатерина, не раздеваясь, рухнула на кровать.

Глава 9

Декабрь, наполненный делами и заботами, пролетел незаметно. Женя расстраивалась, что не успела подготовить подарки, а праздничное настроение угасало с каждым днём. Обещанный Никитой снег не выпал, а Ида, поправившись, тут же уехала, и отчего-то их встречи стали редки, чего и опасалась Женя, когда думала про взрослую жизнь.

Иногда Никита всё же выгадывал время и заезжал к ней, но это было так редко, что даже с курьером из «Додо» она виделась чаще, чем с собственным парнем.

Однако сегодня был великолепный день – и Ида, и Никита приехали её встречать, а она закончила намного раньше обычного, ведь это был последний день учёбы, и все они собирались в родной город на мини-каникулы.

– Простите, я должна ответить, это мама, – отозвалась Евгения и зажала плечом мобильный: – Да, мамуля! Я только-только закончила. Не волнуйся, я уже взяла билет. Что? Ник, будь тише, – попросила она, обернувшись, и отошла в сторону. – Не выезжайте так рано! Мы ещё даже в самолёт не сели! Хорошо-хорошо! Да, напишу перед вылетом. Уже послезавтра мы вступим с тобой в Новый год! Целую!

Девушка чмокнула экран телефона и вернулась к друзьям. Как же замечательно, что их заводная троица из одного города! Всё детство они провели друг у друга в гостях. Конечно, знакомство с Никитой случилось позже, уже в школе, где он с мальчишеской непосредственностью дёргал лучшую ученицу Женю Снегирёву за густую косу и, хихикая, прятался за Идой – её лучшей подругой. Женя злилась и не любила его даже больше, чем свою учительницу по трудам, которая только и делала, что искала, к чему бы придраться: то печенье не пропеклось, то фартук сшит недостаточно хорошо, то она говорит слишком тихо, то слишком громко. Ида каждый раз стучала дневником Никите Суконову по голове, но тот лишь заливался смехом и продолжал свои мелкие пакости до тех пор, пока не перешёл в среднюю школу. А в девятом классе написал любовную записку и отправил самолётиком Жене на уроке географии, за что, конечно, получил выговор от учительницы. Женя тихо смеялась, прячась за учебником, предвкушая, как Татьяна Александровна зачитает это дурацкое признание на весь класс, но та сказала, что отдаст записку её адресату по окончании урока. Жене не хотелось забирать её, и когда она закинула рюкзак на плечо, намереваясь незаметно скрыться в шумных коридорах, её окликнули.

– Ты забыла это, – сказала Татьяна Александровна, кивнув на мятый сложенный лист, лежавший на столе перед ней. – Этот непоседа написал признание на обратной стороне теста!

Евгения хихикнула в сторону.

– Суконов – неплохой парень, но совсем, совсем легкомысленный. Нет, не его я вижу рядом с тобой, Евгеша, не его, – как-то безрадостно вздохнула порядком уставшая женщина, и озорная улыбка Жени исчезла.

– Не волнуйтесь, Татьяна Александровна, я и любовные страдания? Нет-нет, увольте! – решительно заявила она и, желая обрадовать любимую учительницу, продолжила: – Я хочу отучиться и стать педагогом, как вы!

– Никто никогда не знает, когда любовь придёт к нему, – поднявшись, сказала женщина и обняла свою лучшую ученицу за плечи. – Она не обязательно врывается в жизнь с первыми подснежниками. Чаще всего любовь застаёт врасплох посреди суматошного дня, или на автобусной остановке, или рождается из тайного взгляда…

Так случилось и с ними. Когда Женя обернулась, чтобы попросить у сидящего позади неё одноклассника ластик, тот протянул ей весь пенал, а затем их ладони соприкоснулись. Долго он держал чувства в себе, не решаясь признаться, а Женя, догадываясь, однажды угостила его обедом в столовой. Смущаясь, Никита протянул над столом руку, сжатую в кулаке, а когда развернул пальцы, она увидела на его ладони надпись ручкой: «Можешь оставить ластик и моё сердце у себя. Ты мне нравишься, Женя Снегирёва». Неподдельная улыбка озарила лицо лучшей ученицы.

– Выходит, это наше первое свидание? – спросила она, и тот просиял.

Женя потеряла из виду своих друзей. Должно быть, они решили дождаться её внизу, дабы не мешать её разговору с матерью. Оглянувшись, она зашагала к лестнице, не забыв помахать своему любимому куратору. Девушка полагала, что не сможет больше ни к кому прикипеть так же, как к Татьяне Александровне, но жизнь дарит новые знакомства, даже если об этом не просят. Её куратор – прекрасный, знающий своё дело человек. Он позволял себе говорить со студентами на равных и при этом был всегда уверен, что все его просьбы будут услышаны и проекты будут сданы вовремя. Возможно, именно поэтому в его группе редко когда случались «висяки».

– Ну что, едешь на каникулы в Муром? – весело спросил он, и Женя тихо хихикнула.

– В Мурманск, Михаил Ильич, в Мурманск!

Куратор весело махнул рукой и рассмеялся в сторону.

– У меня всегда была беда с географией и с запоминанием этих координат и прочего! Ну давай, беги, а то опоздаешь! – только Женя сделала шаг, как улыбнулась, услышав за спиной вопрос: – Это у вас-то можно как следует разглядеть Северное сияние?

– Есть такое местечко, да, – с воодушевлением ответила Женя и, снова помахав, поспешила к наверняка заждавшимся её друзьям. Но открывшееся зрелище сразило девушку. Дыхание сбилось, а высокое горло свитера начало колоть и жечь.

Жестом собственницы Ида обнимала Никиту за талию. Встав на носочки, она поцеловала его в нос, но тот тут же ответил поцелуем в губы. Ида не протестовала, обнимая его за шею, и только потом, осознав, что их могут увидеть, слегка оттолкнула парня. Никита осмотрелся, а Женя, приложив ладонь к преданному сердцу, шагнула назад и спряталась за стену.

– Ты что творишь? – возмутилась Ида, и Женя снова высунула голову. – А если бы она увидела?

– Ну и пусть. Больше не было бы причин скрывать наши чувства! Ты же не захотела ей обо всём рассказать ещё тогда, в кафе.

– Ты вообще в своём уме? Как об этом можно рассказать? Если бы я была на её месте, то выдернула бы разлучнице все волосы! Нам обоим нужно молчать. Ты хорошо меня понял?

– О, как мне это надоело, знала бы ты! – Никита закинул голову назад, словно просил небеса избавить его от надоедливой девчонки. – «Ник, давай на выходных сходим в театр, Ник, ты же знаешь, что я расстраиваюсь, когда ты даришь мне жёлтые цветы. Ник, ты ешь вредную еду», – передразнил он и, посмотрев на хихикающую Иду, ухмыльнулся: – Терпеть не могу её театры и безвкусные тефтели на пару! А ещё эта курица совсем не понимает намёков! Ну скажи мне на милость, к чему дарят жёлтые цветы?

Ида разразилась таким неприятно-скрипучим смехом, что у Жени зазвенело в ушах, и она чувствовала, как поднялось давление. «Где-то двести на триста!» – с негодующим нервным смешком подумала она и села на корточки к стене.

– Эй, ты в порядке? – спросил женский голос, и среди мелькающих мушек перед глазами Женя узнала Юанну. – Ты вся красная!

– Хорошо, что не белая, – с придыханием ответила Женя и поднялась на ноги.

Женя с трудом подавляла в себе желание расплакаться и глотала горькие, как зелень одуванчика, слёзы. С большей радостью она приняла бы от него букетик полевых цветов вместо куста жёлтых хризантем, которые он любил дарить. Однако это оказалось самой настоящей издёвкой, и он просто мечтал от неё поскорее отделаться. Ладно, но было бы честнее во всём признаться вместо того, чтобы держать её за дуру. Осмелев от вскипающей внутри злости, из-за которой стало невыносимо душно, Женя с улыбкой вышла к ним, расстегнув куртку.

– О, а мы тебя уже заждались! – весело воскликнул Никита.

– И правда. Где ты так долго ходила? И потом, тебе не холодно? – спросила Ида, глядя на внешний вид подруги.

– Ну вы и неженки! Быстро же вы привыкли к московскому климату! – отозвалась Женя, стараясь не смотреть на двух предателей. Ида лишь недоверчиво пожала плечами и получше укуталась в шарф.

Но уже в аэропорту их ждал пренеприятнейший сюрприз: из-за плохих погодных условий их рейс был отменен. Женя, заметно расстроенная, уселась на пустующее место в зале ожидания.

– Я обещала встретить этот Новый год с мамой, – загрустила она, обводя заплаканными глазами присутствующих.

– Ладно, не ной, – нахмурил брови Никита. – Возможно, завтра получится улететь.

Женя изнемогала от желания как следует ударить его, чтобы тот заткнулся. Все отлично знали, что на завтра свободных билетов нет. Или сегодня, или уже в новом году. И заодно ей горячо хотелось отвесить пощёчину его неутомимой избраннице, чтобы стереть эту самодовольную ухмылку с её лица. И как она могла не видеть незаинтересованность своего парня, его явное пренебрежение и нежелание быть с ней? Когда Ида положила ладони на его плечи, тот так странно посмотрел на неё, что Женя брезгливо поджала губы.

– В конце концов встретим его здесь, – сказала Ида, отстранившись.

Ида – хороший пример человека, который не слишком близок со своими родными, и потому его не особенно печалит невозможность встретиться со своей семьёй в канун Нового года.

– Одна в праздничную ночь ты точно не останешься! – не выдержала Женя, как тут же прикусила язык.

– Не поняла… – повернулась к ней Ида.

– Я имела в виду, что в любом случае мы есть друг у друга, – преодолев себя, сказала Женя и поднялась, дабы не выдать осуждение, которое читалось на её лице. – Мне нужно позвонить.

– Ну вот опять! – всплеснула руками Ида, а Никита закатил глаза, давая понять, как ему осточертели все Женины выходки.

Шмыгнув носом, Женя решила набрать тёте, отдавая себе отчёт – из этого вряд ли выйдет что-то хорошее.

– Слушаю тебя, Евгения, – послышался родной голос в трубке. А ещё звенела посуда, шум в раковине от струи воды и знакомые напевы из предпраздничных программ. Сейчас все отзвуки слышались девушке явственней. – Ну как ты? Давненько же мы не общались.

Женя не знала с чего начать и потому выпалила на одном дыхании:

– Я в беде.

Услышала свои слова эхом в трубке, и по коже невольно пробежали мурашки.

– Что случилось? – строго, почти требовательно спросила тётя, и эти слова показались такими громкими на фоне включенной в кухне воды. Девушка знала, что тётя сильно любит свою племянницу. И теперь наверняка она бросила резать оливье и встревожилась.

Характеры её тёти и мамы разнились настолько, что никто бы ни за что не догадался, что они сёстры. Лишь в одном они были схожи – обе волновались за членов семьи больше, чем за себя.

– Я не успеваю к маме! И буду вынуждена встречать Новый год с двумя предателями! – не сдержалась Женя и с силой хлопнула себе ладонью по губам.

В трубке повисла тишина, и девушка даже взглянула на экран – не сбросила ли тетя звонок, едва услышав про свою сестру, но нет, женщина молчала в трубку.

– Тётя? – позвала её Женя, и та откашлялась.

– Ты попадёшь домой, дорогая. Приезжай ко мне, и всё поймёшь.

– А мои… – девушка обернулась, глядя на беспечную парочку, и не могла подобрать слова. Так и не сумев пересилить себя, чтобы назвать тех друзьями, она тяжело вздохнула.

– А вот это уже сама решай, – ответила женщина. – Давай, мне нужно готовиться.

Женя опешила. В нерешимости она вернулась, а потом сорвалась с места.

– Эй, ты куда? – окликнула её Ида.

– В Мурманск, – на ходу ответила Женя, как вдруг Никита догнал её, остановив за руку.

– Что ты придумала?

– Руку убери, – тихо процедила та, и парень в недоумении отпустил её.

Глава 10

Женя стерпела и то, как они вдвоём сели в её такси и отправились к её тёте. Наказав им оставаться у подъезда, девушка поднялась в квартиру сто двадцать девять, откуда тянулись ароматы свежего огурца и жареных шампиньонов. Быстро чмокнув племянницу, женщина вернулась в кухню, и Женя рассеянно проследовала за ней.

– Сделай телевизор погромче, обожаю этот фильм, – сказала тётя, и Женя послушно выполнила её просьбу в то время, как женщина продолжала резать в салат морковь. – Слей воду и почисти яйца, – продолжала она.

– На улице остались Ида и Никита, – робко начала Женя, снимая скорлупу.

Не сказав ни слова, тётя быстро кромсала яйца. Только сейчас Женя заметила громоздившиеся друг на друге продуктовые контейнеры.

– Минивэн готов к путешествию, – наконец сказала женщина в пустоту и, махнув рукой в сторону контейнеров так, что Женя на миг затаила дыхание, поскольку та едва не зацепила верхний, продолжила: – Отнеси это в багажник.

Выдохнув, Женя повиновалась. Тётя успела прогреть машину, смахнуть снег с крыши и почистить стёкла. Увидев Женю, Никита устремился к ней.

– Извини, можешь держаться от меня подальше? – спросила она, не глядя на парня, и не могла поверить, что когда-то не могла насмотреться на его лицо. Никита непонимающе уставился на неё, и Женя поспешила объясниться: – Кажется, я немного простыла, не хочу тебя заразить, – сказала она, тут же подумав, что если бы в действительности болела, то сделала бы всё возможное, чтобы их двоих как следует лихорадило. И зря она заботилась о Иде, когда та заболела, ведь её даже не беспокоило, что она состоит в тайной связи с парнем своей лучшей подруги.

Ник отступил в сторону.

– Так что вы решили? Как доберёмся до дома?

– Мы на машине, а вы не знаю, – ответила девушка, нагруженная широченными сумками из «Пятёрочки».

Ида тут же подскочила к ним.

– Я тоже хочу попасть домой! – жалобно пропищала она.

– У них пять свободных мест сзади и одно рядом с водителем! Неужели мы помешаем? – вклинился Никита, и Женя набралась терпения, чтобы не съязвить – будь у тёти в распоряжении целый локомотив, она бы не захотела посадить их даже в самый дальний вагон!

– Посторонись! – воскликнула приближающаяся женщина в белом полушубке и погрузила в багажник ещё два пакета, а свою сумку ловко закинула в салон.

Только по тому, что она села за руль, а не вернулась в квартиру, Женя поняла, что та готова выдвинуться в путь, и незамедлительно запрыгнула в машину, усевшись рядом. Ида немедля заскочила внутрь и окликнула Никиту. Женя, выдыхая пары ненависти, ждала, когда спадёт первая волна гнева, из-за которой не могла даже говорить, а Ида как нарочно тараторила: «А помнишь, Жень, как в прошлом году мы ездили на море, и Ник свалился с банана в воду?» или «Женька, этот торт, который ты испекла в честь моего дня рождения, был просто восхитительным! Кажется, он был с мандаринами. Может, сделаешь мне такой и в новом году?»

Женя держалась как могла и, с улыбкой кивнув, вставила наушники. Боковым зрением она видела, как Никита толкнул Иду в бок и одними только губами что-то сказал.

«Ничего, скоро у вас будет возможность остаться наедине и наговориться вдоволь», – решила девушка и принялась создавать плейлист, но настроение не соответствовало рождественскому духу, и будь они в какой-нибудь пустоши, Женя бы кричала о своей боли или выла волком.

Заправив полный бак, тётя зашла в супермаркет на выезде из города и, выкатив тележку, велела разложить покупки, а сама закурила. Никита и Ида наслаждались романтикой, словно их никто не видел, но когда Женя постучала в окно, отстранились друг от друга, и Никита вышел, чтобы помочь.

Женщина смотрела на город, словно находилась на своём балконе, неторопливо раскуривая сигарету. В эти предпраздничные дни он был действительно хорош. Люди вдруг подобрели, несмотря на безумные очереди в магазинах, таксисты поздравляли пассажиров с наступающим, витрины мерцали разноцветными огнями. Щедро украшенный город навевал тёплые воспоминания о детстве и ностальгию по тем временам, когда они с сестрой горячо верили в Деда Мороза.

Ещё раз взглянув на тётю, Женя призадумалась. Женщина явно ожидала встретить Новый год в кругу друзей и коллег, наготовив уйму всего, уж точно не собиралась возиться с племянницей, а уж тем более решиться на путешествие туда, откуда сбежала, разругавшись со всеми ещё в далёкой юности. Сейчас бы она, как все нормальные люди тридцатого декабря, неспешно готовила, одним глазом поглядывая советские фильмы, а затем, оставив груду посуды в раковине, устроилась бы на диване. После приняла бы душ, а наутро убрала кухню и уже к вечеру ждала гостей. А быть может, возлюбленного. И почему это не пришло в голову Жени раньше?

– Я нарушила твои планы, – сказала она, приблизившись, и та взглянула на племянницу.

– Пассивное курение хуже самого курения, – ответила она, – так что иди в машину.

Поцеловав тётю в щёку, Женя, как часовая стрелка, ме-е-едленно поплелась к машине, не желая беседовать с находящимися внутри, и бескрайне обрадовалась, когда тётя опередила её.

Настроив навигатор, женщина взглянула в зеркало заднего вида.

– Пристегнитесь, голубки! – скомандовала она, и Женя устремила на неё взгляд, полный недоумения.

Ну как, как она могла быть такой глупой, когда при одном только взгляде её тётя сразу же определила, что между этими двумя что-то есть!

– Мы серьёзно проделаем этот путь на машине? – поинтересовался Никита, и женщина подняла через зеркало непонимающий взгляд на возмутившегося парня.

– Есть другие предложения? – спросила она, недовольно сдвинув брови, и тут же ответила: – Я так и думала. Поэтому как поступим? – снова задала она вопрос, но явно не ждала ответа. – Сделаем это путешествие комфортным для всех. Не хочу помех за своей спиной, – и включила «Дорожное радио».

Улыбнувшись украдкой, Женя благодарила небеса за такую тётю. Она хорошо знала, что не стоит её злить, но то, что она примет такое решение, заставило любить её ещё сильнее. Жаль, они с мамой не ладят. Если они вдруг объединятся, то дружнее людей будет просто не сыскать.

Юлия Снегирёва начищала квартиру до блеска. Вот дочка обрадуется, когда увидит новенький кухонный гарнитур!

– Чем ещё помочь, Юль? – спросил, вытирая шапкой лоб, Ваня.

– Вроде бы всё на месте. Будешь какао?

– Ох, не откажусь! – и приложив ладони к кружке с ароматным горячим напитком, поинтересовался: – Это так тебя Женька научила – пить с зефиром?

Взглянув на маршмеллоу, женщина улыбнулась. Зная, что он точно не запомнит верного названия, подложила ещё.

Её личная жизнь не заладилась из-за вторжения в неё сестры. Вот уже два десятилетия они не общаются, и поделом ей! У неё есть Женечка – её отрада. Все свои несбывшиеся мечты она воплотила в ней. У дочери первой появился телефон и только потом – у неё. Именно она настояла на том, чтобы Женя получила лучшее образование в столице. Она вырастила дочь без чьей-либо помощи. Странно, но часто Юля видит в ней свою сестру – такой же смелый характер и проскальзывающий время от времени сарказм.

– Надо было бы арендовать домик в Териберке на праздничные дни, – задумчиво произнёс Ваня, рассматривая причудливые зефирные бочонки, а затем закидывал их в рот, – оттуда лучше всего видно Северное сияние. Ладно уж, теперь в следующем году, – вздохнул он и поднялся. – Мне пора на смену, нужно ещё машину разогреть. Спасибо за угощение!

Юля, оставшаяся в кухне, наблюдала в окно за выходящим из подъезда другом. Сквозь замысловатые морозные узоры на стекле она видела, как, натянув воротник куртки повыше, широкими шагами он направлялся к автомобилю, а потом ещё долго сидел в нём, прогревая машину. Но Юля знала – сейчас он смотрит на неё.

Из-за вереницы мыслей заболела голова. Выпив обезболивающее, Юля поплелась в спальню и прилегла на кровать. Она ворочалась два часа, всё думая о том, что её сосед и друг – Иван Маковецкий – положительный человек, а один раз он даже сказал, что ради неё бросит курить. И бросил же… А почему не пишет дочь? Всё ли у неё в порядке?

Глава 11

Женя не помнила, как уснула, но проснулась со слезами на глазах. Ей снилось, как Никита обнимал её и в следующий их визит на каток сделал романтическое предложение; всё это было так трогательно и реалистично, что Женя расплакалась ещё во сне, а после пробуждения – лила слёзы уже по другой причине.

Тётя по-прежнему уверенно вела машину, а двое пассажиров позади утихли. Должно быть, тоже уснули. Съехав с шоссе, женщина заглушила мотор.

– Остановка! – громко воскликнула она. Ида, голова которой лежала на плече Никиты, подскочила.

Тётя вышла и закурила. Женя смотрела, как Никита бежит в туалет, а Ида решила купить себе перекусить.

– Тебе что-нибудь нужно? – открыла она дверь, склонившись, и Женя посмотрела на неё.

Как она могла так поступить с подругой детства, у неё не укладывалось в голове. С маленькой Идой во дворе никто не дружил, и Женя была первой, кто протянул ей руку. В школе они были настолько близки, что никто не вмешивался в их тандем, зная, что поссорить девочек просто невозможно. Но они выросли, и какой-то парень смог всё испортить. Вряд ли это была его инициатива. Характерной чертой Иды, о чём Женя предпочла умалчивать, была зависть.

– Интересно, когда всё началось? – промолвила Женя, а Ида непонимающе уставилась на подругу.

– Не поняла.

– Я про ссору между мамой и тётей, – выкрутилась она. – Не бери в голову! Возьми мне воды, пожалуйста. В горле пересохло, – Женя обернулась и, взяв с заднего сиденья рюкзак подруги, передала его ей. – Пригодится. И пусть с тобой обязательно останется Никита, а то, мало ли, кто-нибудь захочет обворовать, – сказала Женя, в надежде, что Ида задержит Никиту.

– Окей! – радостно, словно только что получив одобрение на их любовь от самой Жени, крикнула Ида и скрылась за дверями магазина заправочной станции.

Женя подтолкнула тётю к машине:

– Едем!

Выбросив сигарету в снег, женщина села за руль и без лишних вопросов нажала на газ.

Позади оставались двое предателей и четыре часа пути.

– А я всё думала, когда ты решишь сбросить балласт! – ухмыльнулась женщина, а Женя с удивлением на неё уставилась.

– А ты проницательна! – улыбалась девушка. – Мама бы ни за что не позволила этого сделать!

– Маме это знать необязательно, – ответила она и взглянула в зеркало бокового вида, провожая взглядом размахивающих руками людей, которые с каждой минутой становились всё меньше и меньше.

– Я решила отвезти тебя и вернуться назад, – сухо сказала женщина, когда они преодолели больше половины пути.

– Как? Ты не останешься с нами отпраздновать? – расстроилась Женя, убрав наушники.

– А что будем праздновать – наш затянувшийся с твоей матерью скандал?

– Ну пожалуйста, тётя, – взмолилась девушка, – ради меня.

– Ради тебя я сейчас здесь, за рулём, поэтому не проси меня о большем, – отрезала та, и Женя, тоскливо обняв рюкзак, поникла. Но тётя действительно много для неё сделала: пустилась в столь дальний путь, рискуя каждую минуту оказаться под сугробами налипающего снега…

Несколько часов в пути сказались усталостью, и Женя предложила тёте отдохнуть «где-нибудь тут». Но женщина молча продолжала вести машину вперед.

– Может, поговорим, чтобы отвлечься? – предложила племянница, но та не ответила. – Тогда предлагаю поужинать! – бодро воскликнула она, машинально взглянув на часы.

– Через двадцать четыре часа наступит Новый год, – подытожила тётя, съехав с трассы.

– Если откинуть эти сиденья, можно очень уютно устроиться! – взглянув на двойной ряд сидений, рассуждала Женя. – Жаль только мы не подумали об этом раньше и не взяли пледы. Но машина хорошо прогрелась, а ноги можем укрыть пуховиками!

Женщина принесла из багажника пакет, из которого очень аппетитно пахло, и достала контейнер. Внутри лежали два кусочка мяса по-французски и ещё тёплый, приготовленный со сливочным маслом, картофель.

– Невероятные ароматы! – облизнулась Женя и, скинув ботинки, влезла на сиденье, усевшись в позе лотоса, ясно давая понять, что возвращаться на переднее сиденье она не собирается.

Тётя и сама понимала, что нуждается в отдыхе. Женя уже клевала носом, когда её подбородка и холодных коленей коснулась тёплая, приятная ткань. Она так устала, что даже смогла побороть любопытство и не разлепила глаза. В какой-то момент автомобиль тронулся, и Женя в страхе закричала:

– Проснись, тётя! Что-то не так!

– Ты ж моя красавица! – рассмеялась женщина, и Женя поняла, что та уже за рулём.

– Когда ты проснулась? И почему… – только сейчас Женя поняла, что пригрелась под мягким пледом, заботливо укрытая тётей, – меня не разбудила?

– Если бы мы проспали всю ночь, вероятность того, что ты напрасно обнадежила мать, была бы непростительно высока.

Улыбнувшись, Женя украдкой утёрла взявшуюся откуда-то слезу.

– Мы можем остановиться? – вновь спросила она. – Я хочу пересесть к тебе.

– Сиди там, Евгения. Я больше не планирую остановок. Если мы не успеем добраться до города к шести, то точно попадём в метель.

Повиновавшись, девушка прибралась в салоне, сложив одеяло и расфасовав мусор и еду по пакетам, и принялась смотреть в окно. Вокруг распростерлись невероятные просторы, поражающие красотой северные ландшафты. Убегая в заснеженные сопки тайги, переходящей в лесотундру, нескончаемая лента дороги впечатляла. Чем дальше они продвигались на север, ближе к Арктике, тем ниже и реже становились деревья. Световой день быстро таял. Спустя два часа в воздухе закружились крохотные белые снежинки, словно из стихотворения Бальмонта: «…Дорогой бурною легко проносится, не ввысь лазурную, на землю просится». И вдруг в пелене мрака Женя кого-то увидела.

– Тормози, тётя, тормози! – крикнула девушка, разглядев человека, который стоял прямо на дороге.

Машина дёрнулась и остановилась.

– Заводи её потом! – разозлилась женщина, и Женя, в одном лишь свитере, выскочила на улицу.

Никто не пострадал. Молодой человек стоял, стряхивая с куртки мокрый снег.

– Ты хотел оставить себя в уходящем году? – спросила девушка. – У тебя всё в порядке?

– Евгения! Женя! – слышалось позади неё. Ну всё, тётя начала злиться, а это, верно, дурной знак.

– Что ты говоришь? – усмехнулся парень и почувствовал онемение в щеках.

– Прости, а что не так? Стоя посреди дороги, можно ожидать только одного! – с укоризной посмотрела она.

– Того, что какие-нибудь добрые люди подбросят тебя до дома! – закончил он с усмешкой на бледных губах.

– Попутчиков не берём, – строго заявила женщина.

Однако Женя спросила:

– Куда держишь путь?

– В Мурманск, – ответил парень.

– За мной!

Парень разместился внутри и вслух отметил, что в такой машине можно перевезти всю семью и даже семью друзей.

Услышав смешок, Женя хотела осадить парня. Ведь он попросил подкинуть его не до ближайшей станции метро, а до города, до которого немногим меньше четырёхсот километров.

– И откуда вы едете? – спросил он.

– А откуда ты такой любопытный? – не стала сдерживать себя Женя.

Екатерина с интересом прислушивалась к перепалке молодых людей. Разговор и пылкий нрав племянницы забавляли её, отчего стало казаться, будто машина продвигается по снежной пустыне быстрее.

Из-за пазухи расстёгнутой до середины куртки парня торчали два мягких ушка. Котёнок сладко спал в тепле.

– Господи, какой он милый! – воскликнула Женя. – Тётя, у нас случайно нет с собой молока?

– Я как-то не подумала о том, что буду ехать с котом! – со смехом ответила она.

– Он сыт, но боюсь, что это ненадолго, – отозвался незнакомец. – Хочешь подержать?

– Нет уж, спасибо! Скинешь на меня, а сам вынырнешь из машины!

– Ни за что, – напрягся парень. – Никому его не отдам, сам буду заботиться, – и, поцеловав малыша в макушку, хмуро посмотрел на девушку: – Только в большом городе водятся такие недоверчивые.

Женя скрестила руки на груди.

– Недоверие к людям не берётся из воздуха, – отозвалась она и отвернулась к окну, иногда украдкой поглядывая на котёнка.

Глава 12

Снег валил такими хлопьями, словно падали сами облака, и пришлось сделать вынужденную остановку.

– Ну вот, кажется, встряли, – с огорчением сказала женщина.

Из-за резкой остановки котёнок забеспокоился и закопошился, а Женя открыла глаза. Котёнок выспался и не без удовольствия грыз резцы на молнии куртки своего рослого хозяина, который провалился в глубокий сон. Девушка не узнавала эти края. Толкнув уснувшего попутчика, она сообщила, что они застряли.

Глеб припал он к окну и в изумлении протёр глаза.

– Не скажете, зачем мы въехали в наш пункт назначения и выехали из него?!

Женя округлила глаза, и Екатерина в ужасе посмотрела на неё.

– Быть того не может!

– Ещё как может, – с улыбкой покачал головой парень. – Вряд ли вы каждые выходные катаетесь сюда, чтобы помнить дорогу. Тем более зимой, когда всюду тьма и снежные заносы! – С неохотой вручив своей новой знакомой котёнка, Глеб вышел из машины и понял, что повернуть назад они уже вряд ли смогут.

– Ладно уж, давайте я попробую, – сказал парень, пересаживаясь за руль. – Хотя бы въедем в село и позовём на помощь.

– Ну давай, отважный путешественник, – сказала девушка. – Возможно, ты на что-то сгодишься.

– Конечно не такой отважный, как вы, – с улыбкой заметил парень, и Женя про себя согласилась – не каждый бы отправился в дорогу в такую погоду. Хорошо, что сумела сохранить благородство и великодушно положила в карман рюкзака Иды деньги на обратный путь. А добравшись до города, они, наверно, будут отмечать Новый год на катке на Красной площади, радуясь тому, что им-таки удалось избавиться от третьей лишней.

Молодому человеку удалось проехать ещё тридцать километров, но вскоре автомобиль завяз в снегах, и всей компании пришлось дружно её выталкивать.

– Больше она не вывезет, – подытожил молодой человек, отдышавшись.

– Который час? – спросила Женя, и парень недоумённо улыбнулся.

– И что тебе это даст? Когда прогремят салюты, ты поймёшь, что полночь!

– Ты не отвяжешься от меня? – сдвинула брови Женя и вытащила мобильный. – Связи нет! Теперь мама будет беспокоиться, не сучилось ли чего в дороге, – расстроилась девушка, и огорчённая невыполненным обещанием женщина приобняла племянницу.

– Моя мама тоже будет волноваться, – вздохнул парень, и обида Жени испарилась.

Юлия бродила по квартире, громко восклицая: «Она едет, едет! Главное, что моя дочка приедет!». В телевизоре пела очаровательная Валерия, и женщина подпевала ей в такт любимую «Метелицу». Но часы шли, а сообщений больше не приходило.

– Как так? – испугалась бедная женщина. – Она уже как час назад должна была войти в дом! Позвонить Ивану? Но он на смене, – размышляла она. – Или всё же позвонить? Решено! – Юлия набрала соседа. – Ваня, здравствуй! Прости, что отвлекаю. Но не мог бы ты выехать навстречу Жене? Да, прямо сейчас. Да, я знаю, что через три часа Новый год. Ах, ты на вызове, – женщина кусала губы от волнения.

Зачем ей нужен какой-то праздник, если рядом не будет дочери? Беспокойство за жизнь ребёнка снедало. Юлия не выдержала и выдвинулась в путь. Да, не разумно, да, опасно, но материнское сердце не могло находиться в неведении. Укутавшись с головы до пят, она шла наперекор хлеставшему ветру и косо летевшему в лицо снегу.

Женя ёжилась на сиденье, глядя на котёнка, оставшегося без матери, и ей невообразимо захотелось прижаться к своей маме, которая уже точно извела себя.

– Не грусти, всё обойдётся, – нежно тронул её плечо парень.

Девушка посмотрела на него с надеждой, а затем перевела взгляд на изрядно измотанную и огорчённую провалом своего плана тётю.

– Не расстраивайся, пожалуйста, – сказала Женя, взяв её за руку и прижавшись щекой к мокрой от снега шубке.

Женщина вернулась за руль, согревая руки дыханием. А Женя только сейчас поняла, что не знает имени парня, ставшего их другом на несколько часов. Словно прочитав её мысли, он протянул руку:

– Ну что ж, кажется, мы вынуждены встречать этот Новый год такой вот странной компанией! – улыбнулся он, и эта его улыбка часто выводила девушку из себя, но не в эту минуту. – Глеб.

– Женя, – девушка вложила в его ладонь свою руку в варежке, но тут же сняла её и подала обратно.

– Знаешь, как поступим? Я прогуляюсь, попробую поймать связь. Давай мне свой телефон. Если она появится, я напишу и твоей маме тоже, – предложил он.

– Ну да, ну да! Ты просто хочешь узнать мой номер!

– Вот ещё! – захохотал парень. – Идея сама по себе неплоха, но ты не мой типаж, уж прости!

Женя стояла в позе «руки в боки». Вот же хам! Глеб уверенно зашагал к лесу. И тогда девушка бросилась вслед за ним, утопая по колено в снегу. Время от времени оборачиваясь, он смеялся, но сбавлял шаг, чтобы эта сумасшедшая девчонка не потерялась.

– Да подожди ты! – наконец крикнула она, да так громко, что с елей осыпался снег, а вскоре она сама окончательно провалилась в него.

– Это лесотундра, детка, – отозвался Глеб и, вернувшись на несколько шагов назад, подал ей руку. Ухватившись за неё, Женя вырвалась из снежных объятий и врезалась прямо в его грудь. – Точно москвичка, – усмехнулся он в сторону, – иначе не забыла бы надеть унты!

– Как же ты меня достал! – разозлилась Женя, дёрнув плечом, но не сделала и шага, как снова провалилась в сугроб. Согнувшись от смеха пополам, Глеб сообщил, что если понадобится его помощь, он готов её оказать.

– Тебе достаточно сказать: «Дорогой мой друг, я так нуждаюсь в тебе!», и я тут же приду. Если, конечно, услышу тебя! – снова рассмеялся он и продолжил путь.

«Как только мы выберемся отсюда, ты пожалеешь, что смеялся надо мной и выделывался!» – процедила Женя.

– Дорогой мой друг, я так нуждаюсь в тебе! – воскликнула она, и когда Глеб обернулся, подарила ему очаровательную улыбку. На мгновение парень подумал о том, что поспешил с выводами о «не своём типаже».

Женя, стиснув зубы, с помощью Глеба выбралась из сугроба. Между окружавшими их карликовыми берёзами, осинами и елями они пробирались в самую глубь, но надежды на скорый выход из чащи не предвиделось. Женя шла за Глебом, чтобы не сбиться с пути, а когда он внезапно остановился, врезалась в его спину.

– Стой, стой! – воскликнул он, вытянув руку вверх. – Здесь ловит, скорее пиши маме!

«Такой рукой можно разгонять облака в столице на девятое мая!» – про себя подумала они, и тихо хихикнула, торопливо рыская по карманам.

– Но у меня не ловит! – расстроилась она.

– Потому что лилипутам зачастую не везёт! – тихо засмеялся Глеб. – Иди сюда, я тебя подсажу.

– Ты прав, сам же ростом с телеграфный столб! – шутливо сказала она и всё-таки приняла предложение, поскольку мечтала дозвониться до мамы. Глеб подсадил её на плечо, и девушка не раз хватала его за нос и ухо, когда ей казалось, что он плохо её держит.

– Рука, у меня есть рука! – говорил он.

– Я не слышу тебя отсюда! – смеялась она, а вскоре весело задрыгала ногами, восклицая: – Написала, написала!

– М-да, это было плохой идеей, – неуклюже спускаясь, девушка больно ударила его в область паха, и, держалась одной рукой за еловую ветвь, так, на всякий случай, в довершение всего здорово стеганула Глеба по лицу.

– Тридцать три несчастья от тебя! – бросил Глеб.

– Не садился бы тогда в нашу машину! – пожала плечами девушка, спеша к тёте, но уже на полпути внезапно рухнула на снег.

– Я, конечно, всё понимаю, но больше со мной такие фокусы не прокатят! – усмехнулся парень и, сделав несколько шагов вперёд, остановился, с усталостью спросив: – Разве мы не торопились?

Но девушка не вставала. Молча моргая, она смотрела на низкое небо, вспоминая, как всю жизнь мечтала увидеть Северное сияние, но хоть и жила в северном городе, так ни разу и не случилось. Мама что-то говорила про Териберку, но сегодня погода была пасмурной, а в небе – ни единого намёка на него.

– Тебе очень удобно? – недоумевал парень, всматриваясь в лицо странной спутницы.

Лёжа на снегу и глядя на склонившегося к ней парня, Женя отметила, какой он привлекательный – высокий, тёмно-русый и даже, кажется, голубоглазый! А на подбородке сбоку у него была симпатичная тёмная родинка.

– Кажется, я ноги отморозила, – сказала она.

С тревогой в глазах Глеб ощупывал её конечности и, решительно подхватив девушку на руки, двигался в обратном направлении, ступая по своим следам. Хорошо одно – снег прекратился.

– Который час? – спросила Женя, спрятавшись у него на груди от порывов ветра.

– Она всё ещё беспокоится о времени! – покачал головой Глеб. – Не торопись, а то успеешь!

Глава 13

Юлия шла по шоссе, пока какой-то автомобиль не преградил ей путь. Заметив шашечки, она сразу поняла, что это Иван.

– Могу я узнать, что ты собралась делать? – спросил он, выйдя к ней. – Она действительно хотела идти пешком сто тридцать километров! – всплеснул Иван руками и приказал сесть в машину.

Тяжело вздохнув, женщина поправила шарф и покорно села. Всё ещё негодуя в душе, Иван хранил суровое молчание. Его сердце обливалось кровью за неё, а Юлия этого совсем не замечала, думая только о дочери.

– Написала! Написала! – вдруг воскликнула она, когда экран мобильного осветил её лицо. По телу мужчины пробежала приятная волна спокойствия, и он невольно улыбнулся. – Судя по всему, они застряли недалеко от Териберки, – повернулась она, и Иван крепче обхватил руль.

– Не факт, что там не застрянем и мы. Но, если прямо сейчас выдвинуться в путь, есть вероятность того, что вы всё-таки встретите Новый год вместе.

Женщина смотрела умоляюще, и влюблённому мужчине ничего не оставалось, как нажать на газ. Отдавая себе отчёт в том, что на любом участке дороги они могут увязнуть, а помощи ждать не от кого, он молился. Молился, поскольку хорошо знал, что если бы не он, эта необыкновенная женщина шла бы пешком, пока не упала замертво.

Когда Женя открыла глаза, увидела склонённых над нею тётю и Глеба.

– Что случилось? – испугалась она.

– Ну ты даёшь! – заливался смехом парень. – Ты подвернула ногу и не знала об этом?

– Говорю же, я отморозила их! Бесишь! – прикрикнула Женя, как заметила ютившегося около неё котёнка. – Ну что за милота! Тётя, видишь это?

Женщина решительно сообщила, что пойдёт в ближайшее село за помощью.

– Ой, не надо так пугать людей! Всё же в порядке, – убедительно говорила Женя.

– Ну, расскажи что ли о себе, странная девушка! – не дав ей снова расстроиться, вставил Глеб и протянул ещё тёплый кофе из термоса.

– Я учительница.

– А я космонавт, – прыснул парень, и Женя пнула его ногой, позабыв про травму.

– Но я говорю правду. Через полгода я закончу учёбу и вернусь в родной город, в свою школу!

– Потом напиши мне адрес той школы, ладно? – попросил он.

– Ладно, – пожала плечами девушка. – А зачем?

– Чтобы знать, куда ни в коему случае не поведу своих детей! – сказал он, состроив уморительную гримасу.

– Очень смешно, – делано улыбнулась Женя и отвернулась. – Ну и компания мне досталась! – разозлилась она. – Твоя девушка, вероятно, сейчас очень счастлива, что ты до сих пор не дома. Кажется, именно это она загадала на прошлый Новый год. Потому что ты просто невыносим!

Екатерина вышла из машины, натянув пуховик до носа и зашагала к лесу.

«Двадцать минут двенадцатого. Прости меня, дорогая», – вздохнула она.

В этих местах она в последний раз была больше двадцати пяти лет назад, да и вообще всегда плохо ориентировалась на местности.

– Где же дорога, черт возьми! – в бешенстве закричала женщина. Ей уже казалось, что она топчется на месте. Наконец, чаща кончилась и началось редколесье. На мгновение ей почудилось, что она увидела мелькнувший свет фар. Верно, здесь люди! Какой-то человек ходил туда-сюда, таская ветки с дороги.

– Простите! – крикнула она, и человек остановился, глядя в сторону беспросветной стены леса. – Я тут! – замахала руками она, но человек, а судя по телосложению мужчина, не пошевелился.

Ей удалось выбраться из снега, и она побежала. Добравшись до людей и опершись руками о капот машины, женщина почувствовала, как стало жарко, и освободила шею. Отдышавшись и подняв голову, она увидела за лобовым стеклом свою сестру.

Юлия вышла из машины, позабыв закрыть дверь, а Иван оторопело глядел на ночную гостью.

– Видно, вы потерялись… – сказал он, взглянув туда, откуда она вышла к ним. – Подвезём вас до дома, а пока… – Иван почесал затылок. – Мы застряли.

Женщина не слышала ни его слов, ни завывающего северного ветра. Она смотрела перед собой, не верив в иронию судьбы, и видела слёзы в глазах шагнувшей вперёд сестры.

– Катя?

– Ну привет, – нервно улыбнулась та.

Перехватив злобный взгляд Юлии, Иван встал между ними за мгновение до того, как случилось бы что-нибудь неприятное. Улыбнувшись в сторону, Екатерина закивала.

– Я тоже не особенно рада этой встрече, – сказала она с выражением безразличия на лице. – Здесь я только ради своей племянницы.

Юлия сдерживала себя, как могла. Длинные каштановые волосы в голубом снуде липли к мокрым щекам; она ужасно замёрзла и была расстроена, а теперь ещё и эта встреча!

– Где моя дочь? – требовательно спросила она, и Екатерина запахнула шубку.

– Оставила её себе на ужин! – бросила она и, пройдясь вдоль дороги, тихо продолжила: – Здесь неподалёку. Мы тоже встряли.

– Как? Ты оставила её одну? – перепугалась Юлия.

Иван взял Юлию за плечи и старался утешить, но безуспешно. Из-за его плеча она видела, как сестра ухмылялась.

– Как ты смеешь приезжать сюда с моей дочерью как ни в чём не бывало? – с обидой в глазах спросила Юлия.

– То есть, ты передо мной ни в чём не виновата? – двинулась на неё Екатерина, но, словно предчувствуя схватку, между ними снова встал Иван. – Да что ты влезаешь? – разозлилась Катерина, когда тот оказался в нескольких сантиметрах от неё и, оттолкнув его, с яростью посмотрела на сестру. – Ты виновата во всём не меньше моего, поняла?! Если бы не Женя, ноги бы моей тут не было! Продолжай жить в своём Мухосранске, потому что рядом со мной тебе нет места!

– Дамы, прошу вас! – встревожился мужчина, наблюдая растущие масштабы скандала. – Вот вернёмся благополучно домой, там и поговорите.

– Моя дочь ни за что бы не стала общаться с тобой, узнай она о твоей подлости!

– Если ты решишь мне мстить, я расскажу Евгении свою правду. Она разумная девушка, поймёт меня. И более того, встанет на мою сторону, и останется жить у меня. Если я того захочу!

Злобное препирательство заглушил вспыхнувший в небе салют. Малиновые, фиолетовые, золотые искры взмывали и рассыпались на чёрном бездонном полотне. В глазах всех троих отражалась непосредственная детская радость, но как только сёстры посмотрели друг на друга, улыбка сменилась внезапной болью, словно тяжелые испытания они пережили только вчера.

– М-да, – вытянула губы Екатерина. – Не с тобой я хотела войти в Новый год.

– Я тоже не пылаю счастьем, как ты могла заметить.

– С Новым годом, дамы! – вмешался Иван, глядя то на одну, то на другую, и обе тут же замолчали, наградив его неодобрительными взглядами.

Глава 14

Женя прислонилась лбом к стеклу машины. В её заплаканных глазах отражались искры салютов, а девушка чувствовала ненависть к самой себе: сначала она испортила праздник Иде и Никите, затем своей тёте, а теперь ещё и этому парню. Она слышала, как вздыхал величественный и суровый Северный Ледовитый океан, на берегу которого обледенелые камни овевали мощные ветра.

– Ну ты чего? – подсел к ней Глеб, а затем тепло улыбнулся. – Расстроилась, что я не приведу к тебе своих детей?

– Отстань! – слегка толкнула его девушка и отвернулась, пряча улыбку.

Сидевший на коленях котёнок, наглядевшийся в окошко пёстрых фейерверков, свернулся клубочком и удовлетворённо вздохнув, погрузился в сладкий сон.

– Слушай, моя мама тоже осталась одна этой ночью. А ты думаешь, что только исключительно у тебя всё плохо. Сейчас возьму и верну обратно за пазуху своего хвостика!

– Пожалуйста, нет! – воскликнула она, прикрывая котёнка ладонью. – И вообще я больше расстраиваюсь по другому поводу! Я думаю о том, что «с кем встретишь Новый год, с тем его и проведёшь», – отозвалась Женя, и Глеб усмехнулся.

Юля шла напролом, невзирая на просьбы Вани вернуться, а Катя лишь усмехалась, скрестив руки на груди, мол, далеко же ты по снегу уйдёшь! Но Юля шла и шла, проваливаясь по пояс и снова выбираясь. Свет от фар давно не освещал путь, и больше всего она боялась заблудиться. Но желание увидеть дочь и избавиться от общества незваной сестры перевешивало. Мысль о том, как она обнимет Женю и проведёт с ней все праздничные дни, неустанно грела душу. Тундра покрылась пуховым одеялом, а приятный аромат хвои отзывался в сердце тёплыми воспоминаниями из детства. Почему-то вспомнилось, как они с сестрой праздновали Новый год. Наступил девяностый. Кате только стукнуло пять, а Юле семь, и они всю ночь вскакивали, чтобы увидеть Деда Мороза воочию, но под ёлкой, где наутро всегда обнаруживались подарки, было пусто. Соседский мальчишка, с которым они не водили дружбы, смеялся над сёстрами:

– Вы что, ещё верите в сказки? Деда Мороза не существует!

– Ты специально так говоришь! Подарки же кто-то приносит! – обиделась Юля.

– Не слушай его, Юлечка. Ему уже целых десять лет, он уже старый, не знает, что говорит! – расставила руки в боки маленькая бойкая Катя.

Правда, ни разу им так и не удалось увидеть Деда Мороза: под утро они всегда крепко засыпали, потом повзрослели, а затем и вовсе повздорили и разъехались. Только Женя, будь она маленькая или большая, по-прежнему верила в чудеса, и если кто-нибудь, не дай Бог, решит возразить, что никакого волшебства не существует, она улыбнётся и… засучит рукава! Да, гены… Что б их!

Увязнув в снегу, женщина ещё острее почувствовала горечь обиды, которая пролилась слезами, и она обессиленно рухнула на колени. Куда ушли её года, исчезла родственная связь с сестрой, почему так подло поступил её муж, и отчего она боится дать шанс такому порядочному человеку, как Иван? Уже наступило первое января, а вместо того, чтобы сидеть в обнимку с дочерью дома с мишурой на плечах и тарелкой оливье в руках, она оказалась в неизвестном месте среди одиноких сосен!

– Стой на месте! – послышался окрик за спиной, и сердце бешено заколотилось.

Какой нормальный человек променяет уют и тепло родного дома и в новогоднюю ночь решит прогуляться по тундре? Она боялась пошевелиться, а шаги приближались.

– Женщина? А что же вы не подали голос? – изумленно спросил приблизившийся мужчина.

– Ну не медведица же! – перевела она дух. – Из-за страха я даже забыла, что Господь наградил меня таким даром! – пытаясь перевести дух, призналась она.

– Простите ради Бога! – извинился он и поинтересовался: – Видели недавний салют? Это рядом с нашим отелем запускали. Минутку! А что вы здесь делаете в такое время?

– Ягоды собираю! – разозлилась женщина, пытаясь продолжить свой путь, но силы были на исходе.

Мужчина опередил её и пошёл вперед, прочищая путь, чтобы она могла идти по его следам.

– А я вот сияние искал, – отозвался он тихо, боясь, что ей это вряд ли будет интересно.

– Мне нужно выйти на трассу, а куда привели меня вы? – возмутилась она, глядя на россыпь золотых гирлянд, развешанных у самых крыш низеньких симпатичных домиков.

Попутчик рассмеялся:

– Я понял, вы решили сначала проводить Старый год, – сказал он, слегка щёлкнув по своей шее, – а потом решили прогуляться, зная, что наверняка не замёрзнете!

– Да как вы смеете? Я вообще не пью! – в сердцах бросила она. – Я вышла на поиски Жени, а вы объявились и всё испортили.

Мужчина озадаченно почесал бровь. Кто такой этот Женя? Её муж? Если так, то почему он оставил её одну в новогоднюю ночь в тундре?

– Тогда… возвращаемся? – с участием спросил он, искренне желая помочь. – Или войдём в отель и вызовем спасателей?

Юлия растерянно и испуганно смотрела по сторонам, тогда как мужчина не сводил с неё глаз. Только сейчас он мог рассмотреть её: с красным носом, растрепавшимися тёмными волосами, тонкими губами и заснеженными ресницами она выглядела как куколка. И почему вдруг она показалась ему знакомой?

Глава 15

Женя обрадовалась, когда вернулась тётя, но позади неё плёлся какой-то мужчина, и за высоким, как Останкинская башня, Глебом она не могла рассмотреть его лица.

– Садись в машину, Евгения, – скомандовала тётя, и Женя, не успев как следует разглядеть мужчину, огорчилась, но всё-таки послушалась.

– Я не понимаю, что случилось, тётя?

– У меня не вышло доставить тебя домой, но я устроила тебе встречу с матерью, – сказала она и повернулась на смешок.

– Ага, она устроила, – усмехнулся Иван, подчеркнув второе слово, и та злобно зыркнула на него. – Кажется, застряли мы здесь надолго. Дорогу замело, и наверняка выезд уже закрыли.

Женя узнала его голос и обрадованно воскликнула:

– Привет, дядя Ваня! А где мама?

Мужчина открыл было рот, но увидев недобрый взгляд карих глаз, замешкался и отвёл Катерину в сторону.

Женя съёжилась, и Глеб заметил, как из уголка её глаза упала слеза.

– У меня есть для тебя подарок, – он подсел к ней, и когда она посмотрела на него, больше жизни ему хотелось придумать способ доставить её домой. – Примешь?

– Я не в настроении дурачиться, – Женя прислонилась лбом к стеклу.

Тогда Глеб театрально вздохнул:

– Что ж, Снежинка, от тебя уже второй раз отказались. Но будь уверена, я буду заботиться о тебе должным образом.

Словно понимая всё, что говорят люди, котёнок свернулся клубочком, спрятав лапками мордочку.

Не ожидая такого, Женя пришла в искренний восторг.

– Это правда подарок для меня? – спросила она и, обложив своим шарфом кроху, чтобы котёнку не было холодно, с благодарностью смотрела на Глеба.

Екатерина напала на Ивана:

– Какого черта вы поплелись за мной?

Мужчина выглядел озадаченным.

– Не уверен, поняли вы или нет, но дороги занесло. Я тут вообще-то не ради удовольствия.

– Ладно, и где теперь нам искать Снегирёву?

– Вашу сестру, вы хотели сказать? – поправил её мужчина. – Из-за вас она отправилась в настоящие дебри!

– Ах, из-за меня, значит? Да что вы знаете!

– Ничего. Но при первом взгляде на вас ни за что не подумаешь, что вы родные по крови люди.

– И прекрасно! – закричала она. Иван смолк.

Щурясь от летящего в лицо снега, Екатерина смотрела по сторонам.

– Кажется, где-то тут должен быть новенький отель. Столько часов я была в пути, что уже не чувствую ног!

– Да неужели? Не думал, что вы интересуетесь местными новостями, – сказал он, и Екатерине захотелось придушить его и выбросить в океан. В планах же у Ивана было отвести всех в тепло, затем найти подмогу и выдвинуться на поиски Юли. Вернувшись к машине, он водрузил на плечо огромный пакет с едой и велел всем следовать за ним. Подхватив вторую сумку, Глеб шёл позади Жени, которая, прихрамывая, грела под курткой, у самого сердца, котёнка.

– Когда ты понял, что она будет Снежинкой? – поинтересовалась девушка, сбавив шаг.

– Когда решил подарить её тебе. Если не нравится, то…

– Что ты! – воскликнула Женя. – Очень нравится! Ей подходит.

– Будет символом нашего знакомства, – с теплотой сказал парень. Было темно, но Жене удалось увидеть, как Глеб улыбнулся. – Как раз в момент нашей встречи валил снег.

Кивнув, Женя прислонила ладонь к куртке, где ютилась Снежинка. Девушка устало и неспеша шагала нога в ногу с Глебом.

Екатерина шла второй, и спина Ивана служила ей укрытием от начавшейся пурги.

– Я сойду с ума, если не окажется свободных номеров! – заскулила она, но никто не ответил – ветер унёс её слова.

Иван шепнул Жене по дороге про скорую встречу с мамой.

– Если это правда, и моя мама где-то поблизости, то я попаду в неловкую ситуацию. Ведь обещала ей, что приеду с Никитой – своим женихом, – поделилась Женя с тёмным небом. – Она расстроится, если узнает правду, а я не в силах утешать её, когда сама всё ещё не отошла от шока…

Потерев лоб, Глеб оценил, как сильно они отстали, и снова перевёл взгляд на Женю.

– Мне кажется или ты хочешь меня о чём-то попросить?

Она с задумчивым прищуром смотрела на него.

– Вообще-то почему бы и нет? Ты вовсе не такой уж и страшный, и тебя не стыдно представить, – размышляла она, и Глеб усмехнулся.

– Не знаю, в курсе ли ты, но только что ты сказала это вслух.

Женя, гонимая в спину ветром, снова зашагала вперёд.

Екатерина с облегчением выдохнула, увидев уютные домики, а Жене тут же вспомнилось, где она видела похожие – в романтических новогодних фильмах. И как же ей хотелось хоть на мгновение оказаться в такой сказке, рядом с мамой и любимым человеком!

– Как тут красиво! – воскликнула она, и пар вырвался изо рта вместе со словами.

Вдруг дверь одного из домиков открылась, и оттуда в распахнутом пальто выбежала Юлия и бросилась к дочери.

– Миша? – округлила глаза Екатерина, увидев вышедшего следом друга.

– Ну привет! – засмеялся он. – Я приехал за сиянием!

– Как ты добрался сюда быстрее меня? – подняла она одну бровь.

– Как же, – весело ответил он, – самолёт всё-таки взлетел. – И переведя взгляд на вновь прибывших, воскликнул: – Привет, Женёк!

– Здравствуйте, Михаил Ильич! – задорно крикнула Женя, которая была счастлива увидеть здесь своего куратора.

Екатерина непонимающе уставилась на него.

– Это что же получается… Весь этот путь мы проделали зазря?

– Не думаю, – ответил он, мельком взглянув на свою новую знакомую, повстречавшуюся ему в эту ночь в лесу.

Она прижимала к себе его лучшую студентку и целовала-целовала-целовала.

– С Новым годом, мама! – радовалась Женя.

– С новым счастьем, любимая! – нежно ответила та и почувствовала, что между ними кто-то копошится. Рассмеявшись, Женя показала маме свой первый новогодний подарок и обратила взгляд на Глеба.

Закинув голову назад, он смотрел в небеса и грустно улыбался.

– Мама, я должна тебе кое-что рассказать, – начала она, набравшись смелости, – тот парень, о котором я тебе говорила…

– Приятно познакомиться, – вдруг послышалось где-то над её макушкой, и Женя на мгновение оцепенела, – я Никита.

– Здравствуй, Никита, – тепло улыбнулась Юлия, глядя на симпатичного парня рядом со своей дочерью. Надо было признать: он очень отличался от того шебутного мальчишки на линейке в пятом классе, ведь это был последний раз, когда женщина была в школе. Женя – лучшая ученица, гордость учителей – никогда не приносила в дневнике заметки о вызове матери. Юлия так и не пересеклась с женихом дочери – Женя отказывалась приводить парня домой, на выпускном женщина не припоминала, чтобы там был Никита, а по окончанию школы они и вовсе уехали в столицу. – Взаимно. Как ты изменился, возмужал!

«Никита» заулыбался и нащупал Женину руку.

– Давайте, ребята! – проголосил Михаил, созывая всех. – Есть один свободный номер и ещё мой, – он обернулся к Кате и полушёпотом сказал: – Я бы, конечно, пригласил тебя на романтический ужин, но будет логичнее поселиться всем ребятам у меня, а для вас оставить свободным соседний домик.

Екатерина подошла к племяннице, а Михаил то и дело поглядывал на одиноко стоявшую женщину, таинственную незнакомку из тундры!

– Идём, Евгения, – сказала она и, приобняв девушку за плечи, зашагала прочь. Но по дороге Женя обняла маму и привлекла её к себе. Так они шествовали втроем, быть может, сами того не желая.

Иван любезно доставил все вещи и провизию из машины. Разозлившаяся Екатерина не преминула сделать ему замечание, чтобы тот обходился с её машиной аккуратнее.

– Успокойтесь, барышня. Ничего с ней не станется!

– Какая я вам барышня? – вспыхнула Катерина, раздражённая обществом этого человека, а Михаил и Глеб, остановившись на ступенях, тихо подсмеивались над перебранкой новых знакомых

Женя вошла в домик, будто вступила в настоящую сказку. Одной из тех, что была помещена в толстый томик с плотной синей обложкой. Эту волшебную книгу ей читал дедушка. Иллюстрации в ней настолько живые и реалистичные, что маленькая Женя воображала, будто находится на расстоянии вытянутой руки от волшебного козлёнка, из-под копытца которого рассыпаются самоцветы. Часто, когда ей хотелось, чтобы дедушка перечитал ей эту историю, Женя в шутку называла его Кокованя, и тогда дедушка Ваня брал с полки книгу, сдувал с неё пыль и усаживался на диван, раскрывая объятия для внучки. Жаль, дедушки больше нет, а та книга не сохранилась. Но вера в волшебство всё ещё теплилась в чистом девичьем сердце.

Глава 16

В домике имелось два огромных окна, и можно было с восхищением наблюдать открывавшийся вид: берег и причал, а над ними величественный свод небес, откуда спускались, танцуя свой неповторимый танец, хрустальные снежинки.

– Как же красиво! – закружилась от восторга Женя.

– Не преувеличивай, – ответила тётя, бросив сумку на кровать, давая тем самым понять, что заняла место.

Юлия прошла к окну и с восхищением любовалась волшебной ночью, которая бывает только раз в году. Несмотря на то, что всю жизнь она прожила в северном городе, суровые красоты не переставали её восхищать. Екатерина же была настроена категорично: она никогда не любила холод и при первой же возможности выдвинулась в Москву, где начала устраивать свою жизнь. Теперь она стала похожа на коренную москвичку, и родной город не вызывал у неё ничего, кроме неподдельного раздражения. Более того, находиться на одной территории с сестрой стало для неё сверхзадачей. Когда Женя предложила сдвинуть кровати, она наотрез отказалась и старалась не сталкиваться с Юлей, что в одном домике было почти невозможно. А тут ещё, как назло, Женька решила праздновать и созвала всех в гости. Угощения не поместились на одном столе, и Михаил принёс второй из своего домика.

– Ещё каких-то полчаса назад я расстраивалась, но сейчас очень и очень рада, – сказала Женя с улыбкой на лице. – Все дорогие мне люди собрались в одном месте. О чём ещё можно мечтать? – спросила она, и взгляд пал на Глеба. Она испытала странное ощущение. К радости добавилось какое-то необъяснимое, но приятное волнение. Словно Глеб действительно был тем, кого она знала очень давно и сейчас была невероятно счастлива его присутствию.

Две бутылки шампанского разлили по всем возможным ёмкостям – в крышки термосов, одноразовые стаканчики и даже в два бокала, арендованные на ресепшене.

– Знаете, ребята, – поднявшись, обратился ко всем Михаил, – я хотел бы, чтобы эта ночь и этот мини-отпуск не заканчивались!

Женя согласно закивала и украдкой посмотрела на ютившегося в кресле и гладившегося животик котёнка Глеба. Екатерина негромко фыркнула, выражая несогласие.

– Пусть дороги замело, пусть мы совсем не подготовились, но разве не хорошо получилось? – спросил он, убеждённый, что это в самом деле так. – Сама судьба свела всех нас в этом замечательном месте. Так выпьем за то, чтобы мы и наши дети жили в мире и согласии, и конечно, могли похвастаться крепким сибирским здоровьем!

Глеб крикнул «Ура!», Юлия поднялась, протянув фужер, и все присоединились. Женя подтолкнула своей чашкой из-под термоса бокал мамы, и он непроизвольно соприкоснулся с бокалом сестры. Катя, словно поражённая током, отошла в сторону. Тяжело вздохнув, Женя села на подлокотники кресла, в котором отдыхал Глеб.

– Спасибо, – сказала она, и парень откинулся на спинку, чтобы видеть девушку. То, на какую ложь он пошёл ради неё, стало явным признаком, что она была ему симпатична.

– Будешь должна! – улыбался Глеб, и Женя отвлеклась от размышлений.

– Например?

– В Мурманске ты устроишь мне прогулку по городу, – сказал он, и, поразмыслив немного, Женя согласилась. – Но обманывать – не есть хорошо, так и знай! – хохотнул он, и девушка слегка ущипнула его за живот, а затем принялась щекотать.

– Дочка, перестань мучить бедного парня! – улыбнулась Юлия, и Глеб победоносно улыбнулся, ведь мама Жени стала его сторонником.

– Расскажи о появлении в твоей жизни Снежинки, – попросила Женя, усадив котёнка на ладони и поднеся к носу.

– Думаю, не надо объяснять, как она появилась? – шутил Глеб, и девушка слегка толкнула его.

– Ты говорил, что от неё уже второй раз отказались. Что это значит?

– Второй раз – ты. А первый… – Глеб посерьёзнел и тяжело вздохнул. – Дворовая кошка окотилась в подъезде моего товарища, у которого я гостил две недели. Мы разослали объявление в городские паблики, и всех котят, кроме Снежинки, очень скоро разобрали добрые люди, – парень взглянул на котёнка, которого держала Женя, ласково водя носом по его шёрстке. – Она была слабенькой, но мы выходили её. Затем сосед Тёмки с четвёртого этажа приютил её. Не сказать, чтобы этот мужчина был примерным, по словам друга, он любил выпивать, но его желание подарить своим детям комочек счастья было похвальным. – Глеб криво усмехнулся. – Мы расставались с ней со слезами на глазах – настолько успели привыкнуть! Но однажды вечером я нашёл кроху на лестнице, ведущей в квартиру Тёмы. Спустя неделю сосед вышвырнул котёнка за дверь! Настоящий подлец!

Прижав к мягкому свитеру на груди Снежинку, Женя опустилась на корточки, в знак утешения положив свою ладонь на его колено.

– Ты ведь знаешь, что ты – замечательный человек? – проникновенно сказала она. – И вообще, это невероятно! Снежинка, которой полтора месяца отроду, пришла к дверям тех, кого полюбила и кому доверяла!

Глеб кивнул.

– Тёмыч не мог оставить её у себя, у него и так живут два кота и спаниель. И я забрал её с собой.

Женя чмокнула Снежинку в мягкое белое ушко и посмотрела на Глеба.

– Можно я тебя поцелую? – спросила она, отчего парень с игривой и в то же время ошеломлённой улыбкой сказал:

– Ну не при всех же!

Коснувшись правой щеки Глеба, девушка оставила нежный поцелуй на другой.

Устав от шума и компании, которую Екатерина не выбирала, она вышла на террасу. Морозный воздух пробирал до костей, но здесь было намного лучше, чем в тесном, наполненном не самыми приятными людьми домишке.

– Красотища, не правда ли? – спросил Иван. – Интересно, удастся ли увидеть сияние?

Безразлично дёрнув плечами, Екатерина обняла себя руками, мечтая лишь об одном – вернуться к своей прежней нормальной жизни, где нет сестры и этого деревенщины.

– Я, конечно, понимаю, что это не должно меня касаться, – начал он, – но так нельзя. Все обиды должны остаться в прошлом году, иначе этот груз придётся тащить ещё очень долго.

– Вы правы, – обернулась женщина, – это действительно вас не касается.

– Знаете ли, я вижу вас впервые, а Юльку знаю без малого двадцать лет. И я никогда не слышал от неё ни одного несправедливого обвинения. Ей вполне можно работать судьёй, потому что я ещё не видел человека честнее.

– То есть, вы хотите сказать, что в любом случае виновата я? – усмехнулась она.

– Я хочу сказать, что вы бы не приехали сюда, если бы в самом деле ненавидели сестру так сильно, как хотите показать, – сказал он, выдохнув клубы дыма. – Но, конечно, я могу ошибаться.

– Большая отвага для мужчины признать, что он может быть не прав, – сыронизировала Катерина. – Что вы вообще от меня хотите?

– Хочу, чтобы все, оказавшиеся здесь, чувствовали себя комфортно, пусть это и ненадолго, – сказал он, и Екатерина задумалась, отметив мудрость его слов.

Когда она, озябшая, вернулась в дом, то заметила сидевшего рядом с Юлей Мишу. Он что-то рассказывал ей, с улыбкой жестикулируя, но та, по всей видимости, проявляла только вежливое внимание.

– Знаете, если попросить меня прибить полку, то я буду повергнут в недоумение, ведь даже не знаю, с какой стороны к ней подобраться! – пытался балагурить Михаил, стараясь развлечь молчаливую Юлию. – Да, утрирую, конечно, но отчасти это правда! Эти руки привыкли к ручке, – опустил он взгляд, впервые за долгое время оторвавшись от Юлии, – но каждый день, с четырёх лет, я занимаюсь спортом, и меня вполне можно назвать закалённым человеком! Хотите, я сейчас с разбегу прыгну в снег? – вдруг предложил он, и Юлия, смеясь, вскинула брови.

– Не говорите ерунды! Не хватало ещё простудиться.

Михаил улыбнулся, а Юля изучающе посмотрела на него. Спортивный, плечистый, гладковыбритый, с очаровательной улыбкой и чуть оттопыренными ушами, он заставлял её улыбаться, даже когда она не хотела этого.

Вскоре Катерина неожиданно для всех погасила свет.

– Я хочу спать, – безапелляционно заявила она.

– Она хочет спать, – с улыбкой повторил Михаил, обращаясь к Юлии. – А вы?

– Я тоже, пожалуй, буду ложиться. Ноги до ужаса замёрзли, – поднялась она.

Михаил встал следом.

– Что ж, тогда всем доброй ночи. Пока, Женёк! – сказал он, позвав с собой Глеба.

– Как думаешь, завтра будет хороший день? – спросила Женя, удерживая парня за локоть.

– Завтра будет лучше, чем вчера! – пропел он, и девушка улыбнулась.

Глава 17

Темнота слепила глаза, хотя было уже девять утра. Екатерина выбралась из постели, устав ворочаться. Женщина не привыкла к тому, что рассвет наступает только после полудня. К тому же, всю ночь котёнок так противно пищал и старался к ней пробраться, в то время, когда и племянница, и сестра преспокойно спали. Это вывело её из себя ещё больше. Швырнув одеяло на пол, она направилась в ванную комнату, а когда вернулась, с ужасом обнаружила, что всеми любимая Снежинка помочилась на него.

– Пойду прогрею машину и поставлю на стоянку поблизости, – с такими словами встретил её уже возившийся во дворе Иван. – Вашу привезти? – спросил он, а Екатерине не терпелось избавиться от его навязчивого общества. – Ну смотрите. Если потом не заведётся, не говорите, что не предупреждал.

Потушив сигарету, мужчина поправил воротник и двинулся в путь. Екатерина сверлила его взглядом, полным ненависти.

– Тётя! – радостно воскликнув, бросилась к ней Женя. – Ты спасла нас от голодной смерти! Пошли завтракать!

– Завтракать! – повторила она со смешком. – В этих краях даже непонятно, когда ночь, а когда утро!

В животе урчало, и женщина всё же вошла в дом. Женя заметила Глеба, который делал зарядку на улице. В дутой куртке его движения выглядели неуклюже и забавно.

– Доброе утро! – крикнула Женя, и парень повернулся. – Сегодня ты выглядишь бодрее.

– Это потому, что мне повезло заполучить бесплатного гида! – улыбнулся он, продолжая разминаться.

Женя уже и позабыла о данном обещании, но тут же спохватилась:

– Тогда предлагаю не откладывать и прямо сейчас отправиться на прогулку! – заявила она, а Екатерина встала в дверях, скрестив руки на груди. – Можно посетить кладбище кораблей или скелет кита! – сияя от необъяснимой радости, предложила девушка.

– Господи, какой кошмар! – возмутилась женщина. – Одни только названия этих мест уже вгоняют в депрессию!

Женя не согласилась:

– Захватывающее зрелище! Эти места хранят в себе историю.

– Редкостная дрянь! – хмыкнула Екатерина и вернулась в дом.

Глеб молча улыбался.

– Прогуляться, конечно, можно. Но скелет кита – не более чем арт-объект. Его воссоздали специально для фильма «Левиафан», – добавил он.

– Останки кита тоже существуют и находятся на противоположном берегу, – объяснила Женя. – Стоп, а ты откуда знаешь?

Тогда парень рассмеялся.

– Если вы меня подобрали в глуши, это вовсе не значит, что я совсем уж сибирский валенок и у меня нет интернета!

Рассмеявшись, Женя закивала.

– Пойду посмотрю, не съели ли они друг друга!

Но в домике было подозрительно тихо. Екатерина сидела в телефоне, а Юлия лежала на кровати, гладя котёнка по мягкой макушке, и он так мурлыкал, что вибрации доходили до прихожей. Она не сразу заметила, что её ноги укутывал чей-то пуховик. Нахмурив брови, женщина приподнялась на локтях, пытаясь рассмотреть его, и подумала, что это скорее всего заходил её заботливый Иван.

– Ты прямо как в воду смотрела, тётя! – с порога воскликнула Женя. Несмотря на то, что легли они к ближе трём, стол по-прежнему полнился самыми разными блюдами. – Наготовила столько, что Глеб объелся и теперь решил срочно заняться спортом!

– Ага, – отозвалась она, не отвлекаясь, – а Авдеев настолько объелся, что, видимо, в дверной проём не пролезает.

Женя хихикнула и, присев на колени у кровати, вместе с мамой гладила нового питомца.

– Ну не прелесть разве? – спрашивала Женя, когда Снежинка повернулась пузиком кверху и громко замурлыкала от радости.

– Ваша прелесть решила пописать на моё одеяло! – воскликнула Катерина.

Женя спрятала улыбку, а Юля, не поворачиваясь, ответила, что это было предсказуемо и не стоило оставлять одеяло на полу.

Неожиданно вошёл Михаил.

– Какое безобразие! – с ходу воскликнул он. – Что будем делать с неуплатой за шерстяного квартиранта?

Юлия и Женя рассмеялись, и первая подумала, что Михаил очень весёлый человек, а с какой лёгкостью он заводит знакомства!

– Вспомнишь… хорошего человека, и он тут как тут! – подкрашивала ресницы Катерина.

Михаил заулыбался и спросил:

– А Ваньку никто не видел?

– Как? – взволновалась женщина, завернув тубу с тушью. – Он пропал? Боже, только этого нам не хватало!

– Не нужно так беспокоиться, – поспешил успокоить её Миша, – может, он нам шашлыки жарит! Юлия, должен сообщить кое-что, – сказал он, отзывая её в сторонку, и женщина, закалывая волосы шпильками, напряглась. – Касаемо… Женьки.

Женя удивлённо уставилась на куратора, и Юлия тут же схватила своё пальто.

– А почему вы раздеты? – поинтересовалась она, надевая сапоги.

Михаил смущенно улыбнулся. Катя, схватив с кровати сестры пуховик, бросила ему со словами:

– Потому что кто-то захотел разыграть из себя заботливого кавалера!

Юля изумилась – неужели это и правда был пуховик Михаила? А когда он приходил? Екатерина стояла у окна и злилась, что не может разобрать разговор.

– Что-то случилось? – перепугалась Юлия, не в силах отделаться от мысли, что возможно он смотрел на неё, когда она спала.

– Нет-нет! – заулыбался Михаил. – Хотел вас вызволить из избушки, чтобы остаться наедине!

– Для чего? – лицо Юлии по-прежнему выражало беспокойство.

– Прошу прощения, если напугал. Но вы… как бы сказать вернее… в душу мне запали.

Женщина нервно сглотнула, а потом заметила в окне сестру и отошла от Михаила на несколько шагов.

– Очень мило с вашей стороны, но разве вы не с Екатериной? – нахмурилась она, вспоминая, как Женя рассказывала о новом ухажёре тёти и как Михаил с Катей тепло беседовали при встрече.

– Послушайте, мы с ней отлично ладим, но мы друзья! – объяснил Михаил. – Наша с вами встреча в лесу и ваши глаза не выходят у меня из головы.

– Лучше освободите вашу голову, – Юлия снова взглянула на окно, но сестры там уже не было. – Катя – хорошая девушка и явно влюблена в вас.

Юлия вошла в дом, а Михаил остался стоять, поглядывая на окна. Вскоре вернулся Иван.

– Вот так компания на Новый год, а! – засмеялся Миша.

– И не говори! – поддержал Ваня. – Но знаешь: лучше не придумаешь! И я без шуток. Там, внутри, сейчас находится любовь всей моей жизни.

Михаил улыбался, подумав о том, что он сразу запал на Катьку, но тут Иван продолжил:

– Юля – она волшебная. Знал бы ты, какая это потрясающая женщина! – глаза мужчины светились, в то время как взгляд Михаила померк. Только-только он обрёл нового друга, а тот, оказывается, по уши влюблён в ту, которая тронула и его сердце. – А вот эта штучка выводит из себя! – поделился он, глядя на то, с каким деловым видом шла Екатерина, арендовавшая костюм и снегоход. Михаил рассмеялся:

– Есть такое!

Женя выскочила следом и присоединилась к тёте, но увидев заскучавшего Глеба, пившего чай на занесённой снегом террасе, позвала его тоже.

– Нет, спасибо, – вежливо отказался он. – Хорошо вам провести время.

– Но я не умею кататься!

Недоумённо рассмеявшись, Глеб всё же согласился и, надев шарф, вышел к ним. Женя пригласила всех:

– Мы одна компания, так почему кто-то должен остаться и грустить? К тому же снегоходы двухместные!

Нехотя Юля присоединилась и очень удивилась, когда Михаил, взяв её руку в варежке, повёл за собой.

– Только вам это… – начал он, – нужно меня… обнять, – с опаской произнёс он.

– Обнять? – переспросила она с удивлением, и Михаил зажмурил глаза.

– Я сказал «обнять»? – замешкавшись, делано уточнил он. – Что вы, нет, я говорю как-нибудь… эмм… держитесь крепче!

После этих слов Юля опустила подбородок и едва заметно улыбнулась.

Екатерина не растерялась и, желая позлить сестру, села к Ивану, а Женя замешкалась.

– Ну ты чего? – улыбнулся Глеб. – Прошу! Карета подана!

Она укуталась получше и уселась, обняв Глеба.

– Твоя спина как скала! Можно не переживать, что меня продует! – кричала она, смеясь, и Глеб ехал по заснеженным просторам, а его попутчица любовалась зимним пейзажем. Лучи, огибая поверхность планеты, освещали Землю, и гостям представилась возможность наблюдать кратковременные полярные зори. Над скалистыми массивами небо окрасилось золотисто-алым цветом, словно дракон изверг пламя, решив согреть погружённый во тьму и стужу край.

Иногда приходилось маневрировать между сугробами. Разлапистые сосны, укрытые белым покрывалом, весело махали путешественникам, и Женя впервые видела маму такой счастливой. Ухватившись за своего напарника, она широко улыбалась, а на поворотах с восторгом смеялась. И никому не было холодно!

Женя успела заметить и лицо тёти. Сначала она морщилась от ветра и растрепавшихся локонов, но вскоре её глаза озарились улыбкой, и она даже подстегивала добавить скорости, чтобы первыми прийти к финишу. Испытывая адреналин арктического сафари, она подскакивала на сиденье, хлопая Ивана по плечу, и поддерживала, как могла: «Жми, Ванёк, я в тебя верю!», «Уделаем этих нерасторопных торопыг!», «С меня пиво! Давай газу, братишка!»

Так весело им ещё не было никогда, и в секунду, когда Катя с Ваней финишировали, она даже решила, что не зря приехала. Переполненная положительными эмоциями, от счастья, она бросилась на шею к напарнику, но тот не осмелился обнять в ответ.

– Упс… – отодвинулась она. – Кажется, я нарушила границы дозволенного.

Екатерина подошла к племяннице, которая лежала на снегу и весело размахивала руками и ногами.

– Как дела, тётя? – с улыбкой спросила Женя, и той хотелось честно ответить, что до момента прибытия Юли и Михаила всё было просто супер.

Улыбаясь, Глеб подал Жене руку, но девушка потянула его, и тот распластался рядом.

Глава 18

Женя лежала в кровати, слушая, как грохот волн сливается со свистом вьюги, и думала о том, что жизнь преподносит подарки в тот момент, когда кажется, что мы на дне пропасти. А что если их с Глебом знакомство было предписано зелёными всполохами Северного сияния ещё до их рождения? И почему она так часто возвращается мыслями к нему? В Глебе были именно те качества, которых так не хватало Никите: галантность, уравновешенность, рациональность. Глаза видят только прекрасное, когда смотрят на что-то с любовью. Только сейчас она поняла, что незаслуженно боготворила Никиту. Столько времени она была для них посмешищем, и ей стало нестерпимо горько. Влюблённость застила глаза на очевидные вещи. Да, стоило бы оставить обиды в старом году, но эта рана слишком глубока. Как она теперь сможет доверять людям? Меньше всего ей хотелось возвращаться туда, где вдребезги разбили её сердце, но впереди было ещё полгода учёбы, а значит, они обязательно будут пересекаться. Дав себе зарок не ходить прежними дорогами, не посещать общих с ними мест, не пускать их в свои мысли, Женя решила мечтать только о хорошем. Сейчас её окружают действительно любящие люди, и возможно даже она повстречала настоящую любовь.

Женя, примостившаяся рядышком с мамой, обняла её и уснула. Так сладко спала она, пожалуй, только в детстве!

Рука, на которой лежала Женя, затекла, и поморщившись, Юля поднялась. Женя тут же потянулась и открыла глаза.

– Доброе утро! – улыбнулась она и, принявшись собирать волосы в хвост, заметила пустующее спальное место тёти.

– Тётя не любит полярные ночи, но, тем не менее, уже, наверное, наводит марафет!

Но Кати нигде не было.

Женя обратилась к маме. Та сидела на кровати, глядя в окно.

– Ты ничего не скажешь?

– Нет, – ответила женщина и отправилась в ванную.

Женя забеспокоилась. Вдруг сестры вновь поссорились, и тетя спешно покинула их? Одевшись, Женя выскочила на улицу, но машины дяди Вани нигде не было, однако сам он носился по периметру как безголовая курица.

– Кто-нибудь видел мою тётю? – осторожно спросила девушка.

– Полагаю, взяла мою машину и укатила! – ответил Иван. – Свою-то не выкопала!

Округлив глаза, Женя не знала, куда бежать. Чьи-то руки легли на её плечи и, повернувшись, она увидела перед собой Глеба.

– А как всё хорошо начиналось, – хрипло произнесла она и почувствовала, как подступают слёзы.

– Будет ещё лучше, – заверил её парень, и Жене захотелось ему верить.

– И что они не поделили с моей мамой?

– Может быть, мужчину?

– Вот ещё! – огрызнулась Женя. – Да что ты вообще понимаешь в любви?

– Возможно, немного. Но хорошо знаю, как ненадо любить, – Глеб счистил со скамейки снег и уселся. – Отец каждую минуту говорил матери, как сильно её любит, в то время как на стороне у него была другая семья, и спустя два месяца после моего рождения на свет появился мой брат по отцу.

– Что ты говоришь! – с сочувствием произнесла Женя. – Наверное, твоя мама очень переживала.

Парень кивнул.

– У неё пропало молоко, и она ходила к соседке, которая родила в то же время. Та делила своё молоко между двумя младенцами, и нам обоим не хватало. Мы с тем мальчишкой стали близки, будто родные братья, а вот с тем товарищем не сблизились. Я его даже никогда не видел, да и не хотелось. С Тёмкой мы вместе росли и называем друг друга молочными братьями, а его мама стала моей крёстной. Вот так!

– Бывают же в природе чудеса!

– Думаю, человек всё делает сам. Хочет – привносит в жизнь добро и преумножает его, хочет – разочаровывается и разочаровывает. Хотя моя мама согласилась бы с тобой, – загадочно улыбнулся он.

– Отчего же? – удивилась Женя.

– Если судьба, как-нибудь узнаешь.

– И я нисколечко не помню своего отца, – тяжело вздохнула девушка, нервно потоптавшись на месте. – Он бросил нас в тот самый день, когда я сделала первый свой шаг, и мама готовилась ему об этом рассказать. Но он уехал к любовнице. Через какое-то время пришла весть о том, что он скончался, а виной всему – алкоголь и «друзья», которые постоянно спаивали его. Но для себя я решила, что он был военным и героически погиб на войне.

Глеб с нежностью смотрел на спутницу. Ему хотелось обнять её, но он разумно рассудил, что такая вольность только оттолкнёт своенравную девушку.

– Ключи! Я нашёл ключи! – восклицал бегущий со всех ног Иван, размахивая ключами от минивэна тёти.

– Значит, тоже сможем выбраться, – заметил Глеб, а Жене вдруг стало так тоскливо, что их маленькое совместное путешествие подошло к концу, что хотелось расплакаться.

– Вот и отлично. Незачем больше тратить деньги на отель, вернёмся по домам, – сказала стоявшая на террасе Юлия, засунув руки поглубже в карманы.

– И я, пожалуй, выдвинусь в путь, – услышав голос прекрасной соседки, отозвался Михаил, стоявший на своей террасе, – хотя бронь у меня была до пятого.

Он придал бодрости голосу:

– Я благодарен снежному плену! В компании с вами было классно, друзья! – и, повернувшись к маме Жени, спросил: – Если буду проездом, в гости пустите?

Юлия опустила длинные ресницы и едва заметно улыбнулась.

– Не оставлять же вас в лесу.

Рядом с Женей в машине тёти по-прежнему сидел Глеб, а на его коленях ютилась Снежинка, которой он чесал за ушком, зная, что это приводит её в кошачий восторг.

Дороги, которые ещё три дня назад замело так, что луны не было видно, сегодня расчистили. Работы у сотрудников дорожно-коммунальных служб оказалось немного – снег прекратился, и его хорошенечко «примяли» автомобили с туристами. Ехали все в полном молчании, даже, на удивление, Михаилу нечего было сказать.

Выбравшись из объятий мохнатых лап хвойных лесов и въехав в город, Женя зачарованно наблюдала за конькобежцами на льду озера, мелькавшими праздничными иллюминациями, компенсирующими короткий световой день, ледовыми скульптурами на площади и идеально белым снегом, о котором москвичи, должно быть, давно позабыли. В окнах городских многоэтажек, погружённых в зимнюю полудрёму, отражались отсветы зари, напоминая о том, что через энное количество дней солнце всё-таки взойдёт, и северяне снова будут праздновать.

Как же это удивительно и странно! Столько времени люди готовятся к самой главной праздничной ночи, носят в себе волшебство, боясь его растерять, но уже первого числа, когда календарь начинает отсчёт нового года, ощущение магии тут же улетучивается, хотя, казалось бы, самое время для радости.

Юлия сидела плечом к плечу с Михаилом, и тот предпринял не одну попытку заговорить с ней.

– Мне кажется, – сев вполоборота, сказал он, – мы с вами где-то уже виделись.

– Всё верно, этот Новый год мы праздновали вместе, – напомнила ему женщина, и Глеб тихо прыснул.

– Нет-нет, уважаемая! – улыбался он и предположил: – Возможно, где-нибудь на конкурсе красоты в столице две тысячи пятого? – его желание разговорить попутчицу развеселило и Женю.

– Исключено, – ответила Юлия и, повернувшись, на полном серьёзе сказала: – Я никогда не выезжала за пределы полярного круга.

– Никогда-никогда? – немало удивился Михаил.

– Никогда. Но скажите, если я упустила что-то важное. Меня вполне устраивает моя жизнь в этом прекрасном городе.

– Город и в самом деле прекрасный… – усмехнулся мужчина, – сказал бы я, если бы хоть иногда отводил от вас глаза!

Иван тут же притормозил и велел Авдееву пересесть к нему и больше не донимать Юлю.

– Дорогая Юлечка, не скучайте! Если что – я тут! – как ни в чем не бывало улыбался Михаил, тогда как их ревнивый водитель уже готов был спустить с него шкуру.

Глава 19

Женя взглянула на Глеба, и вдруг ей стало так тоскливо, что она не могла сдержать слёз, и снова отвернулась к окну. Её настроение, казалось, передалось и маме, которая думала о сестре, уехавшей так внезапно.

Вряд ли они с Глебом увидятся снова, пусть даже и обменялись обещанием совершить прогулку по городу. Закончатся праздничные выходные, и они останутся в жизни друг друга лишь воспоминанием, растаявшим вместе со снегом. Решив сделать их ещё более прекрасными, Женя попросила дядю Ваню остановить поблизости и, вручив маме Снежинку, потянула Глеба за руку.

– Видишь вон того солдата? – спросила она, всё ещё не отпуская его руки, и тот, подняв голову, прищурился от буйного ветра. – Это памятник Защитникам Советского Заполярья. У нас его ещё называют Алёша! Его рост чуть меньше твоего, если не ошибаюсь, сорок два метра! – разразившись смехом, парень смотрел на величественную скульптуру, разместившуюся на сопке. – Солдат смотрит на Кольский залив, где когда-то шли жестокие бои – так называемая «Долина Смерти», – закончила Женя, и улыбка исчезла.

Девушка последовала дальше, и Глеб без вопросов шагал за ней. Снег приятно хрустел под ногами, но в душе было беспокойно. Часто она оборачивалась и каждый раз встречала притягательный взгляд своего спутника. Он не сводил с неё глаз. Впереди показался порт, откуда виднелся первый в мире атомный ледокол «Ленин» с собственной вертолётной площадкой на корме.

– Впечатляет, правда? – поинтересовалась она, и по мере их приближения парень с интересом рассматривал громадину длиной в сто тридцать четыре километра, стоявшую на воде. Известный во всём мире ледокол поддерживали в идеальном состоянии и теперь. – В настоящее время здесь проводят экскурсии. А ещё прямо с борта судна можно отправить открытку! Там имеется почтовый ящик.

– Да-а, – протянул Глеб, явно заворожённый рассказом и видом. – Великое детище великой страны!

Женя согласно кивнула.

– Я проголодалась, – призналась она, и парень с умилением посмотрел на неё. – Но прежде, чем мы отведаем самую вкусную жарёху, ты непременно должен кое-что увидеть!

Глаза Жени загорелись, и Глеб покорился. Засунув руки в карманы дутой куртки, девушка вышла на новую дорогу. В кофейне парень взял для них два стакана кофе, и Женя с наслаждением делала каждый глоток, словно этот напиток был самым вкусным из всех, что она когда-либо пила. На берегу Семёновского озера Женя свернула к маленькой уютной скамейке. Но она уже была занята – на ней сидел и не чувствовал холода очень милый котик.

– Его зовут Семён, и он только что вернулся из дальних странствий, – познакомила она их, и Глеб встал перед вылитым из бронзы котом, за спиной которого торчали походные узелки. – Это душещипательная история. Её нам рассказала моя любимая учительница.

– Расскажешь мне? – попросил Глеб, и Женя вздохнула. – История началась, когда добрый человек по имени Николай подобрал несчастного бездомного котёнка. Его полюбила вся семья, назвали Семёном. И вскоре котёнок превратился в большого пушистого кота. Однажды, во время дальнего путешествия, в которое семья взяла и Семёна, кот потерялся. Потужили, поплакали, да делать нечего. Пришлось смириться с потерей любимого питомца. Но каковы же были изумление и восторг, когда шесть лет спустя потрепанный ветрами и лютыми морозами Семён оказался на пороге родного дома! Потрясённая хозяйка спросила у заморыша, словно у человека: «Семён, это ты?». На что перевалившийся через порог кот ответил: «Мр-р» и проковылял на кухню, к тому самому месту, где раньше стояла его миска. Подумать только, он прошел пешком путь от Москвы до Мурманска! С той поры прошло много лет. Но мурманчане не забывают своего героя. Скамейка рядом с бронзовым котом никогда не пустует. К Семёну приходят взрослые и дети, чтобы посидеть с ним рядом, поговорить, загадать желание.

Девушка затихла. Глеб понял, что она сдерживает подступившие слезы. Немедля он притянул Женю к себе, и та доверчиво прижалась к его груди, пряча влажное от слёз лицо.

– Прости, – всхлипнула она. – Каждый раз слыша эту историю, не могу сдержать слёз.

– Теперь у тебя есть Снежинка, – улыбнулся парень, положив свой подбородок на её макушку. – Обещаешь больше не расстраиваться?

Кивнув, Женя смахнула слезы и отстранилась.

– Знаешь ли ты, что если потереть легендарному коту нос и нашептать на ушко заветное желание, то оно обязательно сбудется? – спросила она с искоркой в раскрасневшихся глазах. – Попробуй же!

Будучи не особенно верующим в подобного рода глупости человеком, парень всё же присел рядышком и потёр нос коту.

– Желание, шепни желание! – подсказывала Женя, и тогда Глеб склонился над его ухом, и губы его задвигались.

Запрыгав на месте, Женя прильнула к коту, счастливо обнимая.

Уплетая жарёху по-териберски, Женя иногда довольно покачивалась, закрывая глаза от гастрономических изысков, и Глеб, глядя на неё, улыбался. Он не стал говорить, что не любит рыбу ни в каком виде, но с большим удовольствием следил за своей спутницей. А Женя с аппетитом поедала содержимое тарелки – два вида рыбы, кальмары, картофель и всё это под сливочным соусом.

– А ты почему не ешь? – притормозила она, уставившись на друга. – Здесь подают и деликатесы, например, морских ежей. Такого ты больше нигде не попробуешь!

– Нет, спасибо! – засмеялся Глеб, закончив с картофелем без добавления мясных и рыбных блюд. – Спасибо тебе за этот день, – он расплатился за обоих, хотя Женя возражала.

Попросив ручку у официанта, Глеб написал что-то на салфетке.

– Обычно парни просят у девушек номера, но я сломаю систему, – улыбнулся он и протянул ей салфетку. – Если наступит момент, когда из всей телефонной книги ты не найдешь ни одного контакта, которому хотелось бы позвонить, набери мне!

Женя застенчиво улыбнулась.

Глава 20

К сожалению, при всём желании остаться в родном городе, с мамой и Глебом, уже через два дня Женя была вынуждена возвратиться в город, в котором её предали. Сейчас она брела по заснеженным улицам, чтобы поздравить с новогодними праздниками любимую учительницу, о которой только недавно вспоминала. Минуя пешеходную лестницу, именуемую в городе-порте трапами, коих в городе не счесть, она уже стояла перед дверью и звонила в домофон. В воскресенье Татьяна Александровна всегда дома, и проскочив в подъезд, Женя разволновалась, как ребёнок. Поднявшись на третий этаж, она только поднесла палец к звонку, как дверь открыли, и на пороге стояла улыбающаяся учительница.

– Вы даже не спросили в домофон, кто к вам идёт! – сказала Женя после того, как расцеловала её.

– Я немного простудилась, Женечка. Сидела у окна на кухне, пила чай. Вижу, словно маленький медвежонок, пробирается какая-то девчоночка. Думаю, а не моя ли это ученица? А когда ты остановилась, чтобы отдышаться и поправить шапочку, убедилась, что это ты. Так мне хотелось, чтобы ты шла ко мне, а не мимо!

Тепло улыбнувшись, Женя стянула шапку и ещё раз крепко обняла учительницу.

– Я по вам очень соскучилась, – призналась она. – Ах да, с наступившим! От всей души желаю вам здоровья и прилежных благодарных учеников!

– Спасибо, спасибо, моя хорошая! – ответила женщина, принимая из рук бывшей ученицы пакет с гостинцами, и пригласила в кухню. – Должно быть, ты скоро возвращаешься в столицу?

– Да, во вторник, – отозвалась Женя, грея руки о кружку с чаем.

Татьяна Александровна удивлённо посмотрела на неё.

– Вторник ведь завтра.

– Как, уже? – изумилась девушка, но ещё больше тому, что учительница по географии в понедельник дома. – А вы разве…

– Я уволилась, Женя, – вздохнула она. Очевидно, этот разговор был для неё в тягость, но девушке очень хотелось знать, что случилось.

– Никогда не поверю, что по собственному желанию! – обиженно заявила она, вспомнив на редкость противную высокомерную молодую директрису.

Татьяна Александровна закивала и больше ничего не сказала. Заметив огорчение учительницы, Женя положила ладонь на её руку и ободряюще улыбнулась.

– Но я так рада вас видеть, что не могу грустить!

Улыбнувшись, женщина нежно потрепала её за щеку.

– Приходи почаще, Евгеша, – просила она. – Теперь ты всегда сможешь застать меня дома.

– Обязательно, Татьяна Александровна, – поднялась любимая ученица Сперантовой, – вот окончу университет, вернусь в родной город, устроюсь учителем в мамину школу и вас с собой заберу!

Женщина тихо, но восхищённо рассмеялась и поцеловала её на прощание. В подъезде Женя неожиданно с кем-то столкнулась. Её смущению не было предела.

– Глеб? Ты что тут делаешь?

– А ты? – удивился тот.

– Я приходила к своей учительнице.

– И я пришёл к своей учительнице!

Женя поразилась такому совпадению. Вряд ли, конечно, в одном подъезде живут сразу два учителя, а если он к Татьяне Александровне, то это странно, потому что она никогда не видела его в своей школе. Неужели этот рослый Глеб по меньшей мере на девять лет моложе её? Девушка ещё раз взглянула на замершего перед ней парня. Ну уж нет, быть такого не может, что ему четырнадцать! А что если он примерно на столько же старше? Ведь она не обладала никакой информации ни о его возрасте, ни откуда он такой объявился на заметённой дороге!

– Мне вообще-то без разницы, – пожала она плечами. – Всё равно завтра я возвращаюсь в Москву.

– То-то я и вижу, что без разницы, – улыбался парень, – атаковала меня так, что в подъезд не могу войти!

– Что вы, что вы, не смею вас задерживать, – высокопарно сказала она, собравшись уходить, но Глеб удержал её за руку.

– Разве проведённый вместе Новый год и вчерашний день для тебя ничего не значат?

– Как же можно? – изумилась Женя. – Я осталась под впечатлением от поездки на снегоходе, а жарёха была ничуть не хуже, чем оливье!

– Я про нас. Ты так легко сообщила, что уезжаешь завтра.

– А ты так легко расстался со мной вчера!

– Я оставил тебе номер…

– В надежде, что я позвоню? И что дальше? Мы снова пообедали бы где-нибудь, и ты даже не проводил бы меня до дома?

– Ты рассердилась на это? – улыбнулся Глеб. – Вчера, когда ты протащила меня по всему городу, я даже и не подумал, что ты боишься заблудиться! – рассмеялся он, и Женя легонько пихнула его в грудь. – Ладно-ладно, не обижайся так сразу! Если я буду твоим парнем, разумеется, я всюду буду сопровождать тебя!

Женя уставилась на него.

– Это возможно только при условии, что я воочию увижу Северное сияние здесь, в Мурманске! – хихикнула она, зная, что их город – не самое подходящее место для охоты за сиянием и, не попрощавшись, направилась домой, чтобы успеть собрать вещи для завтрашней поездки.

Юлия помогала дочери, укладывая одежду.

– Не надо тёплых вещей, мама! Ты забыла, какая в Москве зима? – Женя присела на край дивана и выглядела задумчивой. – Знаешь ли ты, что Татьяна Александровна уволилась? Полагаю, её вынудили. Кто же стерпит характер новой директрисы?

Юлия ощутила укол несправедливости.

– В жизни зачастую так и происходит, – с тяжелым вздохом призналась женщина. Чмокнув маму в щёку, Женя продолжила собираться. Видел Бог, как ей не хотелось уезжать ещё на полгода и в полном одиночестве справляться со всеми жизненными трудностями и со своими эмоциями. Но ничего не поделать, она спала и видела, как поставит на место эту выскочку Койкову, вернёт на работу Татьяну Александровну и утрёт нос Иде и Никите. А если повезёт, то ещё раз где-нибудь около подъезда столкнётся с Глебом…

Глава 21

Два часа с небольшим пролетели в стратосфере незаметно. Женя вспомнила, как не могла нацеловаться со Снежинкой, которая тёрлась о её нос так неистово, словно тоже не хотела отпускать. И как плакала мама… Теперь казалось, что даже московская погода ей не рада: всюду хмуро и пасмурно, а под ногами вместо заснеженной дороги грязь и слякоть. И всё равно в праздничные дни город выглядел потрясающе: великолепная ёлка на площади, видневшаяся отовсюду, многочисленные световые декорации, рядом с которыми коренные жители и туристы не уставали фотографироваться; праздничные витрины, на каждом шагу Деды Морозы, правда, одни из них надутые, другие – подшофе. Но кое-что ему, многомиллионному городу, всё-таки не доставало. Присутствия мамы и Глеба. Даже гирлянды и те были редким гостем в окнах жилых домов, не то что в родном Мурманске.

Женя серьёзно подумывала переехать к тёте, если не до конца учёбы, то хотя бы на время, которого хватит на восстановление душевного равновесия. Но сегодня она хотела побыть одна. Повернув ключ в замке, девушка прошла в пустую квартиру. На столе оставались лежать корки мандарина и термометр. Женя посмотрела на фоторамку, в которую вставила совместное фото с катка, где незадолго до отъезда они тогда ещё дружной компанией здорово провели время. Но всё оказалось настолько фальшивым, что ей не захотелось стоять с ними рядом, пусть даже на фото. Вооружившись ножницами, Женя вырезала себя, оставив их наедине точно так же, как оставила на шоссе. Наверняка они были счастливы наконец-таки встретить Новый год вместе, без надоедливой Жени Снегирёвой.

Начиналась учёба, и, несмотря на прекрасный отдых, моральные силы не спешили к ней возвращаться. Она думала, как поступит, когда случайно встретит эту парочку – плюнет в лицо, заплачет или пожелает счастья. И наверняка знала, что не справится.

После очередного учебного дня случилось то, чего она так сильно боялась: внизу её ждал Никита. Один, без Иды. Не сбавляя шага, Женя прошла мимо, и тот на мгновение растерялся.

– Женя, постой! Мы с Идой расстались! Это было какое-то наваждение, так, мимолётная слабость! – кричал он, бежав следом.

Женя припомнила слова несчастной старушки-фехтовальщицы: «Иногда недостаточно просто только блокировать удары. Нужно уметь вовремя уходить от них». И девушка решила делать вид, что не знает этих людей, это оказалось куда приятнее, чем вступать в диалог.

– А знаешь, почему температуря, она ждала тебя не у себя дома, а около него? – не унимался Никита, но девушка не остановилась. Однако ей было интересно, что он скажет, а впереди близился знак метро, и она чуть замедлилась. – Да потому что она больше не снимала там квартиру, а жила у меня! И прошлый раз, когда я остался у друга на ночёвке в честь его дня рождения, она случайно написала в общий чат, желая провести время вместе со мной!

Девушку непроизвольно передёрнуло. Достав наушники, она вставила оба в уши, но один отключила.

– И на катке она переключала всё внимание на себя и каталась между нами, чтобы разлучить!

Спускаясь в метро, Женя слышала, как Никита бежит за ней.

– Ты тоже хороша, высадила нас прямо на дороге! Но я понял твои чувства и простил тебя! И сколько ты собираешься дуться?

Поезд долго ждать не пришлось, и когда двери закрылись, Женя почувствовала такое облегчение, словно смысла с себя грязь.

Вот бы сейчас рядом, охраняя её личные границы, оказался Глеб, и Никита бы не осмелился к ней приблизиться. Теперь он будет донимать её звонками, караулить у дома и института. Что должно было произойти между ним и Идой, если за пять минут он выдал все тайны? Это ей ещё предстояло выяснить, но, если не получится, она не расстроится. В наступившем новом году нет места старым использованным вещам, и такой она точно не станет.

Екатерина сидела в кабинете турфирмы «Бриз» и оценивающе рассматривала недавний маникюр, как дверь открылась, и холодный воздух влетел в помещение вместе с посетителем, которым оказался Михаил.

– Я смотрю, ты ни дня без меня не можешь! – ухмыльнулась она, и мужчина, улыбаясь, покачал головой. Он уже привык к сарказму подруги.

– Без тебя стало скучно, и все решили разъехаться.

– Меня это не волнует. Как насчёт того, чтобы съехаться нам с тобой, как считаешь? – напрямую спросила она так легко, словно попросила подать ей чай.

Озадаченно почесав бровь, Михаил присел и посмотрел в её сияющие глаза в дымке чёрных теней.

– Иногда я не понимаю, ты шутишь или говоришь серьёзно! – честно признался мужчина и слегка покраснел.

Откинувшись на спинку стула, Екатерина заулыбалась. Ей нравилось играть словами, равно как и завладевать вниманием Авдеева.

– Без меня твоя жизнь пуста! Так что хватит ломаться, как девчонка!

– Ох, Катерина, ты из меня верёвки вьёшь! – со смешком сказал Михаил. – Но твой взгляд с фото до сих пор стоит у меня перед глазами! – Екатерина подалась вперёд, внимательно слушая. – Кажется, я влюбился окончательно и бесповоротно.

– Мне нравится, продолжай, – подложив кулак под подбородок, требовательно сказала она, и Михаил ухмыльнулся. – Вообще-то я на работе, – опомнилась она, – продолжим после!

Январь пришёл с дождями, и женщина проклинала погоду и отклеившийся от сапога каблук.

– Ну, тебе не угодишь! Там слишком снежно, тут дождливо! – улыбался Михаил, и Екатерина пригласила его в дом.

Она переоделась, но не в домашнюю сорочку и халат, а в боди и спортивные штаны, чтобы не было соблазна поскорее избавиться от них.

Взгляд мужчины снова зацепился за фотографию, и он, не сдержавшись, поинтересовался:

– Раньше ты была блондинкой?

Открывая фунчозу с креветками, заказанную по пути, сдвинув брови, Катя вошла в комнату.

– Блонд мне подошёл больше, чем смотрелся на Юльке. Хорошо, что она вернула свой прежний цвет, – ответила она.

– То есть, – опешил он, взяв фоторамку в руки, – слева – не ты?

– Какая разница? – непонимающе усмехнулась она и, вернув рамку на место, обняла его за талию. – Мне достаточно того, что я в твоей груди слева!

Михаил вдруг вспомнил очаровательное лицо Юлии, эти выразительные глаза с фото, и почувствовал неизбывное ощущение вины. И как только он сразу не понял? А что до цвета волос, то зря Катька столь категорична – её сестре идёт любой образ, впрочем, как и ей самой.

– Я должен тебе в кое-чём признаться, – вздохнул он.

– Что ты – женщина?! – разразилась смехом она, игриво схватив его за подбородок.

Аккуратно убрав её руки, он откашлялся.

– Когда я говорил о том, что влюбился, то имел в виду… её. Я не знал, что на фото не ты, – он потупил глаза, а Екатерина нахмурила брови. – Ты потрясающая женщина, Катя, но не моя.

Резко поднявшись, она принялась выталкивать его в сторону прихожей.

– Ещё ни разу нам не удавалось провести ночь вместе, вспомни! Значит, это какой-то знак свыше, и правильным будет оставаться друзьями, не переходя черту. Прости меня, но ты и сама видишь, судьба не давала нам шанса!

– Катись колбаской по Малой Спасской! – крикнула она, вытолкав его на площадку, и закрыла дверь на замок.

Глава 22

Внимательно слушая преподавателей на парах, Женя не могла вникнуть ни во что из того, о чём они говорили. Она только думала – будет ли кто-то сегодня дожидаться её внизу? Повесив на плечо рюкзак, Женя собиралась было выйти из аудитории, как внутрь заглянул её любимый куратор.

– Есть свободная минутка, Женёк? – спросил Михаил и, дождавшись, пока все уйдут, присел на край стола. – У меня к тебе будет одна просьба, но я совсем не знаю, как ты отреагируешь… В общем, я влюбился.

– Хорошо, однако, что здесь никого нет, иначе бы вас посадили за совращение малолетних! – хохотнула Женя, а Михаил заметил, как она похожа на свою строптивую тётю!

– Помнишь, мы отдыхали все вместе в Тер… в Тер…

– Я поняла-поняла! И сияние вы не застали, зря только мотались.

– Не зря, – отрезал куратор. – Я оставил своё сердце твоей маме, Женёк.

Опешив от такой искренности, девушка не знала, чем может ему помочь.

– Значит, вы теперь бессердечный, Михаил Ильич?! – ляпнула она первое, что пришло в голову.

Улыбнувшись, он смотрел на свою смешную ученицу и всё больше укреплялся во мнении, что она больше похожа на тётю, нежели на свою мать.

– Что мне делать? – спросил он совсем по-мальчишески, и Женя окончательно растерялась.

– Боюсь, придется сменить геолокацию, потому что мама никогда не оставит работу и город, – сказала она с сочувствием.

– То есть, говоришь, нужно стать или полярником, или отчаянным романтиком? – усмехнулся он, и Женя согласно кивнула.

Женя не знала, что внизу её ждёт неприятный сюрприз. Ида догнала её и во всём, что случилось, принялась обвинять Женю! И дабы задеть сильнее, наконец, призналась, что встречались они десять месяцев. Ну ничего себе – «мимолётная слабость»! Девушка резко остановилась:

– Надеюсь, ты встретила Новый год именно так, как мечтала, – с любимым, на Красной площади, – спокойно сказала Женя. – Я искренне желаю вам счастья, ребята. И не смейте расставаться, потому что вы идеальная пара. Других людей рядом с вами мне будет жаль, – и круто развернувшись, спускалась в метро, краем глядя наблюдая, как озадаченная услышанным Ида замерла на месте.

Женя лежала в кровати и не могла поверить: десять месяцев лучшая подруга и парень водили её за нос, высмеивали, когда были наедине, издевались над её чувствами, а она даже не подозревала! Сложно определить, кто из них хуже. Возненавидя их обоих всей душой, девушка решила, что любовь – слишком болезненная вещь. Всегда без исключения она приносит разочарование. И её тётя тому пример. Она ещё ни разу не была замужем, а все мужчины, встречающиеся на жизненном пути, были полны сюрпризов: один прятал её от жены, другой же прятал жену от неё, третий скрыл факт отцовства, четвёртый был чрезмерно зациклен на чистоте и даже на поцелуи наложил вето, а пятый и вовсе изменял, причём и жене, и любовнице!

Интересно, что сейчас происходит в её жизни? Женя потянулась за телефоном, но внезапный звонок в дверь заставил девушку положить трубку.

– Жень, нам нужно поговорить, – через дверь сказал Никита, и девушка сама не поняла, как и зачем открыла. – Эта чертовка вскружила мне голову, – с ходу начал он. – Мы столько лет вместе, нельзя же всё перечеркнуть!

– Очень даже можно, – возразила Женя. – И благодаря вам двоим я в этом убедилась. Вам стоило сговориться, чтобы ваша ложь хотя бы отчасти выглядела убедительно!

Никита взял её за руки.

– Я как преданный пёс ждал твоего возвращения! Мы не можем так просто расстаться! – Никита склонился к её лицу, но Жене больше не была приятна эта близость. Отодвинувшись, она попросила, чтобы он ушёл, но парень, вытащив телефон, бросил его на стол и опустился на диван, – положив руки на мягкую спинку, он выжидающе смотрел на Женю. – Никуда я отсюда не уйду, пока ты не возьмёшь половину вины на себя.

– Что-то ещё? – усмехнулась Женя.

– Этого пока достаточно. Ты включила обиженку, а сама-то святая что ли?

Женя схватила лежавший на столике телефон Никиты и, набрав номер Иды, попросила, чтобы она забрала своего парня.

– Очень смешно! – наигранно рассмеялся Никита. – А вообще будет интересно посмотреть, как две девчонки дерутся за меня!

Не прошло и десяти минут, как Ида оказалась на пороге бывшей подруги.

– Что ты тут развалился? – закричала она, бросив сумку в прихожей. – Чего добиваешься?

– Хлеба и зрелищ! – поднялся Никита. – Вы, женщины, такие дуры, что вас очень легко развести!

Женя поняла, что вся эта ситуация к добру не приведёт, но не знала, как поступить, потому что без посторонней помощи этих двоих было не выгнать. Пока Ида истерила, как сумасшедшая, а Никита смеялся, как психопат, кто-то ворвался в квартиру, как врываются только спецназовцы.

– На выход, быстро! – громко скомандовала Екатерина, и Женя бросилась к ней, обняв.

Никита замялся, но старался соответствовать образу крутого парня и не ударить в грязь лицом.

– А на вас я вообще в суд подам, – грозно сказал он, глядя на женщину, как на врага народа, – за причинение морального вреда!

– Ни в каком кодексе не видела, чтобы не разрешалось высаживать из собственной машины таких, кхм, как бы это помягче сказать, чтобы не обидеть? – демонстративно призадумалась Катерина и крикнула: – Шагай! – не только Никита, но и Женя вздрогнули от неожиданности. Не найдя что ответить, парень спиной попятился к двери. Вскоре стало слышно, как он со всех ног удирает по лестнице.

Женя повернулась к тёте.

– Мама бы назвала их людьми с атрофированным восприятием морали.

– Потрясно, надо запомнить, – отозвалась Екатерина, когда к Жене приблизилась Ида.

– Ты… Ты! Ты! – начала она, стискивая зубы.

– К психиатру сходи, – с холодным презрением сказала Екатерина и, закрыв за последним гостем дверь, сбросила угги. Женя, увидев её босые стопы, крепко обняла её.

– А как ты узнала, что у меня проблемы?

– Ты же никогда не звонишь мне, когда у тебя всё хорошо, – она прошла с дезинфицирующим средством по гостиной. Женя ходила следом за ней. – И потом, ты не скинула звонок, и я стала свидетелем этого абсурда. Как я могла не приехать, когда единственная в курсе, что натворили эти отморозки?

– Я так тебя люблю! – Женя не знала, как её отблагодарить, но тут же переключилась на волнующий вопрос: – Тётя, почему ты уехала? Что, наконец, произошло между тобой и мамой?

– Спроси у неё. Если есть совесть, расскажет, – женщина засобиралась. – Закрой за мной дверь и ложись спать. Я прохлопала всех своих потенциальных женихов, поэтому завтра буду ждать тебя у себя.

– Ты же имеешь в виду погостить, верно?

– Верно. Но ключи от этой дурацкой квартиры всё же верни хозяйке, – заключила она и ушла.

Глава 23

Женя сидела на парах, когда экран мобильного загорелся – от ВКонтакте булькнуло входящее сообщение.

«Ну здравствуй, Женя-Маленькая-Вредина! И как только тебе не стыдно – уехала, оставив мой подарок!»

У девушки перехватило дыхание. Оглядевшись, она положила телефон на колени и стала набирать сообщение.

«Ну здравствуй, Глеб-Телеграфный-Столб! Снежинка находится в заботливых маминых руках. Не могла взять её с собой, чтобы потом не плакать, как весь мир плакал по Семёну!»

Женя снова что-то записала в тетрадь для видимости.

«Понял, не дурак. Кстати, Татьяна Александровна рассказала мне кое-что про тебя. Оказывается, на её предметах ты всегда клала голову на руки и слушала в полудреме. Её голос тебя убаюкивал, и она часто просила ребят не шуметь. Но стоило только кому-то войти в класс, ты вскакивала, как солдат! И почему мы не стали одноклассниками, Женя-Хочу-Всё-Знать-Но-Буду-Спать? =)»

Прыснув от смеха, Женя поймала на себе улыбающийся взгляд одногруппницы Юанны и тут же вспомнила, как отказывалась от её дружбы ради тех двоих, чьи имена теперь были для неё табу. Грустно улыбнувшись ей и заставив себя быть сдержаннее, чтобы больше не привлекать ничьё внимание, Женя набрала:

«Я даже и не знала об этом! Вот чего я не понимаю, так с чего бы это моей учительнице рассказывать тебе обо мне? И почему я никогда не видела тебя в нашей школе, Господин-Пересмешник?»

Больше девушка не слушала преподавателя и нет, она не уснула, просто ей так нравилось общаться с Глебом, что дни, проведённые до этого времени на учёбе без его сообщений, казались ей неполноценными и пустыми.

«Потому что она и моя учительница тоже, Не-Доверяющая-Миру-Дюймовочка! А не видела меня ты потому, что география у тебя три раза в неделю и каждый раз ты шла на занятия и выходила сонная, не замечая ничего вокруг!»

Тут Женя принялась вспоминать, кого она могла видеть, выходя из кабинета географии. Раз уж она была в силах записать в дневник домашнее задание, значит, должна была запомнить его лицо. Из параллельного класса она знала всех, но была уверена, что никогда ранее не видела Глеба.

– Откуда он вообще взялся? – спросила Женя вслух, и Юанна вопросительно посмотрела на неё. Она была очень хорошенькой афроамериканкой: миндалевидные глаза цвета тягучих ирисок Meller, пухлые розовые губы и вьющиеся чёрные кудряшки. Её русская мать вернулась на родину, когда девочке было шесть месяцев, и она совсем не помнила той местности, где родилась. Если бы не её выдающаяся внешность, то и вовсе бы не знала, что наполовину другой крови.

– Кажется, кто-то влюбился! – воодушевилась девушка.

– Да уж, – ответила Женя, убрав телефон в пенал.

Юанна мечтательно закрыла глаза:

– Повезло однолюбам, а я слишком часто влюбляюсь и каждый раз в разных!

Женя с улыбкой посмотрела на эдакую южную зажигалку, и в голову закралась мысль – почему они не общались раньше? Но тут Юанна широко раскрыла глаза, словно прямо перед собой увидела крокодила. Африканские племена называют этого зверя «тот, кто убивает, улыбаясь» и никогда не упоминают опасных животных вслух, тем самым опасаясь навлечь нежелательную встречу с ними.

– Что, если моя мама была такая же, и за неверность её изгнали из племени? – на полном серьёзе сказала она, а после, не выдержав и десятисекундной паузы, рассмеялась.

– Всё понятно! Кто-то запал на преподавателя истории и смешал всё в кучу! – улыбалась Женя. – Это-то тут причём? Цивилизация появилась ещё до твоего рождения!

– Да я же шучу! – хихикнула кудряшка и подсела ближе. – А как прошло знакомство Ника и мамы?

Тут Женя поникла. Желая поделиться новостью о неожиданном знакомстве с Глебом, она поняла, что Юанна не знает главного.

– Мы расстались, – сказала она и, опережая вопросы, продолжила: – Потому что отношения со мной не помешали тому, что его сердце и мысли занимала другая.

Видя, как та приоткрыла рот, Женя опередила:

– И мы обе хорошо её знаем. По крайней мере, думали так. А имя этой беде – Ида.

Юанна молча закивала головой, словно совсем не удивилась. Всегда весёлая и смешная подруга вдруг изменилась и посуровела.

– Эй, ты чего? – заметила неладное Женя и попыталась успокоить переданный подруге генами внутренний огонь.

– Вот зараза! Я её уничтожу! – повернулась она.

– Я тебе рассказала, потому что… – вздохнула Женя, – теперь очень жалею, что звание лучшей подруги отдала Иде!

Юанна выдохнула и взяла Женю за руку.

– Я знала, я чувствовала, что она гадкая, и только из-за неё не хотела водить дружбы с тобой. А этот самонадеянный индюк всегда вызывал во мне неприязнь, в то время как все девчонки таяли от него. Не смей их прощать, Снегирёва!

– Ни за что. В новый год я вступила без них и надеюсь, мне больше не придётся выносить их общество.

«Ты куда пропала? Или уснула на занятиях? =)»– упало сообщение.

– А это кто? Твой новый парень? – улыбалась Юанна, и её карие глаза лучились солнечным светом.

– Да, – кивнула Женя и тут же нахмурила брови: как быстро она заявила на него права. – То есть, нет. Точнее, мог бы стать им, но он остался за полярным кругом, – сказала она выдохе.

– Вот это да! Чем же он так провинился? – хихикнула кудряшка.

– Не кажется ли тебе, что мы затеяли этот разговор в не слишком подходящем месте? – озиралась Женя.

– Вот и нет! К чёрту какого-то там Лжедмитрия, я хочу знать про зимний роман Снегирёвой! – заявила она так громко, что преподаватель смолк.

– Студентка Морока Юанна! – сделал замечание преподаватель, взглянув в их сторону поверх очков.

– По-моему, моя фамилия полностью соответствует моему внутреннему содержанию, как считаешь? – смеялась кудряшка. – Вот, смотри! Я тут, Олег Владимирович! – поднялась она, помахав рукой.

Женя рассмеялась, спрятав лицо за пеналом. Не найдя, что сказать, молодой преподаватель встал за кафедру и, поправив очки, вспоминал, на чём остановился. Прыснув от смеха, Юанна села обратно, развеселив подругу.

– Скоро весна, мне тоже в срочном порядке нужен жених!

– Перестань! – смеялась Женя, закрывая ладонью рот.

– Что-что вам нужно, Юанна? – нахмурив брови, уточнил преподаватель, и студенты залились громким смехом.

Женя хотела поскорее закончить занятия и выскочить на улицу, наслаждаясь солнечным январским днём. В окно было видно, как медленно падает снег, а душа требовала продолжения праздника. Девушка набрала ответ уже давно ожидающему Глебу.

«У меня лекция. Кажется, тебе очень скучно! Кстати, как ты нашёл меня ВКонтакте?»

И, подперев, кулаком щеку, бесцельно водила ручкой непонятные завитушки в рабочей тетради. Юанна достала шоколадку «Алёнка» и, разломив плитку пополам, поделилась с подругой.

«Надо сказать, это было непросто. Как думаешь, почему янаписал только сейчас? По всей видимости, звонить ты мне не собиралась. А из тридцати восьми девушек с таким же именем, проживающих в Москве, тебя не было. Ввёл Мурманск – тоже неудача. Тогда я нашёл твоего куратора, и он мне дал наводку. Вот так вот, Женя Снегирёва. Как понимаешь, скрыться не получилось! Запиши мне голосовое, очень уж я соскучился по твоему голосу =)»

– Ещё чего! А пирожков с капустой тебе не передать через попутку? – громко возмутилась она, и строившая глазки симпатичным одногруппникам Юанна рассмеялась на всю аудиторию, за что неугомонные студентки получили выговор, но ничуть из-за этого не расстроились.

Глава 24

Отныне Женя держалась весёлой подруги и после занятий старалась не оставаться одна.

– Те кретины не дадут тебе покоя, – готовила её Юанна, и в этом Женя была с ней согласна.

– Я на какое-то время переехала к тёте. Знаешь, я уже была не против, что они вместе, но что-то пошло не так.

– Эта Ида всем мозг вынесет! Оказалось, ты была самой маленькой проблемой в его бессмысленной жизни! – подытожила кудряшка.

– Есть ещё кое-что, – остановилась Женя, озираясь по сторонам. – И скажу я тебе, только если ты не подашь виду.

– Разумеется! – заверила её кудряшка и наклонилась ближе.

– Наш куратор, Михаил Ильич, влюбился в мою маму.

– Да что ты говоришь? – воскликнула она так громко, что окружающие, отвлекшись от своих дел, уставились на них. – Ты не шутишь? Ах, Авдеев, ты разбил мне сердце!

Рассмеявшись, Женя схватила подругу за локоть и в не застёгнутых ботинках вывела её на улицу.

– Я же просила! – с напускной строгостью сказала она, а кудряшка не могла сдержать смех.

С недоумевающей улыбкой Женя ждала, когда та успокоится и сможет говорить.

– И что же вас так рассмешило, извольте объяснить! – потребовала Женя. – Или ты думаешь, что в мою маму нельзя влюбиться?

– Твоя мама – настоящая куколка, что нельзя сказать про Авдеева. Он, конечно, хорохорится, но эти его уши-локаторы и рост семиклассника!

Женя с улыбкой заметила, что она слишком утрирует и что телосложение у него крепкое. А вообще, самое главное в мужчинах – доброта, и её, эту доброту, видно в глазах Авдеева, как ни у кого другого.

– Разве что у Глеба, – мечтательно и вслух добавила она. – Знаешь ли ты, что он подарил мне котёнка, когда ещё совсем меня не знал?

– Песец, – сказала Юанна, и Женя подумала, что та выругалась. Поняв это по напуганному взгляду подруги, кудряшка, смеясь, поспешила объясниться: – С такими зимами, как у вас, лучшим подарком будет шуба из песца и унты из оленя!

Женя смеялась до боли в подреберье, и от смеха обе еле устояла на ногах.

Благодаря поддержке тёти и подруги девушка справлялась и потихоньку приводила психологическое здоровье в порядок. Она уверенно заявляла, что больше не думает о предателях, но как можно быстро забыть о тех, кто причинил такую боль.

– Я вот, например, до сих пор помню того засранца, который вылил на мою голову сырое яйцо и смеялся с друзьями, мол, на этой раскалённой африканским солнцем сковороде оно тут же схватится! – говорила Юанна, и Екатерина, попивая кофе, прятала усмешку.

Улыбаясь, Женя покачала головой, и никто больше не возвращался к теме о двух подлецах.

Одним апрельским днём, когда Юанна и Женя шли плечом к плечу в институт, Женю окликнул мужской голос.

– Привет, – одним прыжком оказавшись на третьей ступеньке, сказал Глеб, и глаза Жени засияли от неожиданного сюрприза.

Юанна с подозрительным прищуром смотрела на появившегося из ниоткуда парня, а потом счастливо затанцевала, вспомнив, что видела его лицо на аватарке, когда подруга переписывалась с ним на лекциях.

– Ничего не случится, если за всё время учёбы студентка Снегирёва допустит один пропуск, – улыбалась она, подталкивая Женю к нему.

– Ты какими ветрами здесь? – удивилась девушка.

– Сибирскими, – подмигнул Глеб и протянул ей руку. – Надеюсь, я прилетел не зря, и мы сможем до вечера провести время вместе.

Женя с улыбкой вскинула брови:

– Ты решил, что теперь я должна показать тебе и Москву?

Глеб загадочно улыбнулся, и Женя вложила в его ладонь свою руку.

– Пиши, если будут новости! – сказала она Юанне и сбежала вниз по ступенькам. – Надеюсь, никто ещё не успел меня увидеть!

Но на этих словах Глеб и Женя выбежали навстречу Авдееву. Отряхнув свой портфель, остановившись, он в изумлении уставился на парочку, и Женя вдруг почувствовала себя, как в старинных романах, словно сбежала с любимым из дома вопреки отцу.

– Так-так-так… – сказал он, поправив галстук, – прогуливаем, значит?

Раньше за ней не наблюдалось такого грешка, и сам Михаил Ильич, улыбаясь, нередко называл её: «Спортсменка, комсомолка и просто красавица![1]», а теперь она смутилась.

– Не ругайтесь, Михаил Ильич, – вступился за неё Глеб, – молодость даётся лишь раз. Надо этим пользоваться, а из-за одного прогула Женя не превратится в неуча.

Рассмеявшись, мужчина замахал рукой.

– Эх, ребята, думаете я родился сразу сорокалетним преподавателем и не понимаю вас? – спросил он с улыбкой и, взглянув на окна возвышающегося здания, дал отмашку: – Скорее! Скорее!

Улыбнувшись, Женя посмотрела на Глеба, и тот, потянув её за собой, поспешил к метро.

– Мы можем целый день кататься на подземке, а можем отправиться в кино, – предложил парень.

– Слишком банально, – отозвалась Женя, до сих пор не веря, что Глеб преодолел две тысячи километров, чтобы увидеть её, в то время как Никита (пропади он пропадом!), живший с ней в одном городе, редко когда доставлял ей такую радость.

– Поехали в контактный зоопарк «Планета енотов»? – просияла она, вспомнив как давно хотела туда попасть. – Они такие милые!

Не раздумывая ни минуты, Глеб согласился, и они пересели на другую ветку метрополитена. Но, как выяснилось, бронировать билеты нужно было заранее. Коротая ожидание, они добрались до набережной, чтобы прокатиться на теплоходе по Москве-реке. Моросящий дождик не оказался проблемой – влюблённые наблюдали за достопримечательностями города из панорамных окон, а горячий чай и сэндвич стали приятным дополнением к путешествию.

Жене, проживающей в столице, редко удавалось вдоволь насладиться прогулками и оценить всю красоту и масштаб города, но теперь их взору были представлены башни Кремля и Новодевичьего монастыря, расписные купола собора Василия Блаженного, монументальные сталинские высотки, зеленые холмы Воробьевых гор, Александровский и Нескучный сад.

После того, как чай был выпит, а непогода сменилась солнцем, плескающимся в изумрудных водах, Женя вывела Глеба на открытую палубу, и тот, с улыбкой глядя на её неподдельную радость, достал и направил на неё телефон.

– Аж дух захватывает! – воскликнула Женя и с улыбкой округлила глаза, когда повернулась, чтобы увидеть эмоции на его лице. – Ты что, меня снимаешь?

– Вышло поразительно! – сказал он, убрав телефон.

– Не покажешь? – спросила девушка.

– Потом. А пока наслаждайся, – отозвался он и, умостившись за столиком, продолжил знакомство с величественной столицей, но чаще с любовью наблюдал за своей спутницей.

[1] Цитата из комедии Леонида Гайдая «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика».

Глава 25

Работники зоопарка предупредили гостей, что лапки пушистых хулиганов с удивительной ловкостью совершают мелкие кражи, поэтому все ценности – деньги, украшения, ключи – лучше оставить, а также во избежание мелких ссадин от тесного общения с животными Жене лучше надеть джемпер, а Глебу застегнуть рубашку на все пуговицы. Узнав все правила поведения с енотами и поставив подпись в журнале, они прошли в помещение.

– Этого зовут Эльфик, – знакомила их милая женщина-сопровождающая, – а вон того – Амур! Если захотите покормить, сообщите мне. Также можно делать фотографии без использования вспышки.

Женя тихо смеялась, глядя, как толстенькие еноты от души дурачатся. В этом месте для них были предусмотрены все радости жизни: свободное передвижение, огромное количество «аттракционов» в виде лесенок, крутящихся колёс, домиков, мячиков, мини-бассейнов, где они так любят купаться, и даже гамаков! Наблюдать за ними было очень интересно, тем более так близко, с возможностью потрогать! Сопровождающая без устали и с такой любовью рассказывала о них, их привычках, образе жизни, что Жене самой захотелось завести одного такого! А как она смеялась, когда увидела, что енот, вскарабкавшись на товарища, лапкой тянется к дверной ручке, поскольку они очень хорошо знают, откуда им выносят еду, и самостоятельно пытаются её добыть. Выглядело это очень забавно! Когда они разыгрались и принялись беспредельничать, шалунов на время поместили в клетку-вольер, где они не переставали шалить, повиснув вниз головой. А когда еноты поутихли, их снова выпустили на свободную территорию.

Глеб хохотал до боли в животе, глядя на то, как Амур постоянно ошивался у рукомойника. Оказалось, он прекрасно освоил механизм крана, и эти полосатые зверушки на деле подтвердили слова сопровождающей о том, что они действительно с превеликим удовольствием всё моют и полощут в воде!

Уходя, девушка ещё раз окинула взглядом площадь, на которой стояли разноцветные домики, так похожие на маленькие дворцы.

– Стой здесь, – словно прочитав её мысли, сказал Глеб, – я тебя сфотографирую! О, да ты словно из сказки! – улыбался парень, но снова не дал Жене посмотреть получившиеся снимки.

– Мне очень понравился твой сюрприз, правда, – сказала она и с грустью спросила: – Уже сегодня ты уезжаешь?

– Ага, – кивнул Глеб. – У нас до сих пор лежит снег. Удивительно всё-таки! Но вместе с тем и прекрасно: ведь я влюбился именно тогда, когда шёл снег.

Женя замолчала, впервые не зная, чем ответить. Сама же она и не помнит, как и когда влюбилась. Детская дружба переросла в любовь, и какого-то необычного ощущения она не испытала. Да, она не представляла, как будет жить, не будь в её жизни Никиты, потому что не подозревала ни о какой другой любви, и эта привязанность сыграла с ней злую шутку. А теперь, когда появился Глеб… Женя не могла описать чувства, когда находилась рядом с ним. Это были волнующие и приятные мгновения, которые хотелось продлить. Но сегодня он уезжает, а Женя даже не знает – её ли он имел в виду, говоря о своей влюбленности. И всё-таки несмотря на то, что она не была до конца уверена, что эти слова относились к ней, девушке не хотелось так скоро с ним расставаться, к тому же, на неопределённый срок. А потому, когда ей позвонила тётя, сообщив, что сегодня и завтра она останется у подруги в честь её юбилейной вечеринки, в голову Жени закралась мысль.

– Ты обязательно должен сегодня улетать? – спросила она, когда стояла у подъезда своего нового жилища, и Глеб, достав мобильный, кому-то написал.

– Я тоже не хочу уезжать, – вздохнул он и добавил: – Но только по одной причине. Потому что там не будет тебя.

Женя пригласила его в квартиру, и парень, сняв ботинки, аккуратно поставил их в угол.

– Моя тётя, – начала Женя, – уже хорошо знакомая тебе, сегодня останется у подруги, – она вдруг подумала о том, что Глеб может расценить приглашение не должным образом, с намёком, и предусмотрительно поспешила оповестить: – Но она педантична и совсем не любит, когда кто-то лежит на её кровати. Так что, боюсь, весь вечер мы вынуждены будем просидеть в кухне, – она обернулась и заметила беззвучный смешок Глеба. – Что такого смешного я сказала?

– Ты необыкновенная, кончено! – рассмеявшись, сказал Глеб. – Неужели ты думала, – продолжал он и, снова залившись смехом, слегка ударил себя по лбу: – О, Господи!

Расставив руки в боки, Женя нахмурила брови. Было совершенно ясно, что он пришёл сюда не для того, чтобы после чаепития перейти в постель, и это успокоило её.

– Слушай, Женя, – остыв, сказал он, – не знаю, почему ты постоянно во всём ищешь подвоха, но у меня и в мыслях не было ничего плохого!

Девушка вздохнула. Глеб прав, она слишком много безосновательно волнуется и думает о том, что давно следовало забыть.

– Расскажи-ка, Женя, какие у тебя ещё есть хобби помимо того, чтобы иронизировать и не доверять людям! – попросил Глеб.

– Вообще я люблю всё снимать, и если бы ты не пожадничал и показал мне получившиеся фото, я бы выложила их в свой канал. Там я размещаю смонтированные видео с рецептами и путешествиями. Но я уже давно на него забила. Ни одного, ни другого теперь нет в моей жизни.

– То есть, Женя, которую мы все знаем, ко всему ещё и видеоблогер? – пошутил Глеб, и девушка защекотала его в наказание за все иронические издёвки. – Да ладно, хватит, хватит! – смеялся он, выворачиваясь. – В таком случае, настала пора возобновить! Давай найдем подходящие продукты, из которых можно было бы приготовить замечательное блюдо!

– Ты шутишь? – спросила его Женя, но увидела в его глазах решимость. Более того, он принялся освобождать круглый обеденный стол от лишней посуды и добавил, что лучшего всего штатив разместить здесь.

– Но я не была в кадре столько времени! – испугавшись, запротестовала девушка и нашла прекрасный довод. – К тому же ты не показываешь мне фото, я точно глупо вышла!

Помотав головой, Глеб открыл в телефоне галерею и подал ей, а сам заглянул в холодильник и шкафчики.

– М-да, – растерялся он, задумчиво глядя на пустые полки, и обратился к Жене: – Кроме мёда и шпината здесь ничего нет!

Та лишь пожала плечами. Девушка привыкла перекусывать на улице, а её тётя и вовсе никогда не готовила. Разве что детокс-смузи.

– Придумал! «Баночка здоровья» по рецепту моей мамы! – щёлкнул он пальцами. – Ты пока подготовься, а я скоро вернусь.

Через десять минут он положил на стол лимон и два тяжёлых корня имбиря, а Женя озадаченно смотрела на него. Посвятив её в планы и устно расписав рецепт, Глеб остался доволен собой.

Когда съёмки закончились, за окном стояла глубокая ночь, а Женя и Глеб с улыбкой пересматривали получившееся видео длиной в час, куда в обязательном порядке влезли голос Глеба и его рука, и то, как он «тайком» помогал натирать имбирь. А ещё два раза штатив падал, и видеозапись сохранила их смех.

– Если делать всё это умелыми руками, то видео заняло бы десять минут, не больше! – улыбаясь, заметила Женя.

– Смонтируешь, и будет классно! – убедительным тоном сказал Глеб несмотря на то, что уже клевал носом.

Жене не хотелось покидать Глеба и ночью. Умостилась на второй части кухонного углового диванчика, положила свою голову на его плечо и уснула. А ранним утром, заслышав, что тётя возвращается, девушка подскочила и запаниковала.

– Что ты делаешь? – смеялся вмиг проснувшийся парень, и Женя приставила палец к его губам.

– Ищу, куда тебя спрятать! – громко шепнула она. – Но твой рост – настоящая проблема, и чтобы тебя хоть куда-нибудь засунуть, боюсь, что нужно сложить пополам!

Глеб смеялся, глядя на то, как она нервничает и в то же время не забывает иронизировать. Когда Женя открыла тёте дверь, та с облегчением прошагала прямиком в свою комнату и завалилась на кровать.

– Как всё прошло? – неуверенно спросила девушка и, услышав, «просто потрясно!», рассмеялась.

Во время этого короткого диалога Глеб на цыпочках прокрался к входной двери. Женя жалела только о том, что не имела ни возможности, ни права поцеловать его на прощание.

Глава 26

Екатерину больше не увлекали любовные дела. С Авдеевым они остались друзьями. Катя теперь говорила: «похоронила всех солдат своей любви на любовном фронте». При их последнем разговоре мужчина, тщательно подбирая слова, сказал:

– Хочу, чтобы ты полетела в наш запланированный отпуск в Доминикану с кем-нибудь другим и отдохнула как следует. Ты это заслужила, – и, тяжело вздохнув, ушёл.

Женщина закрыла глаза. Переоформить билет на другого человека с сохранением действовавших на момент покупки условий не получилось бы, и потому она сдала их, а оставшиеся средства за вычетом уже понесенных расходов решила потратить на себя.

Жене хотелось узнать, почему она тогда внезапно уехала и что в самом деле случилось между сёстрами, но догадывалась, что её строптивая тётя снова отправит её с этими вопросами к маме.

– Волнуешься? – в один из майских вечеров спросила Екатерина, когда её племянница сидела над учебниками.

– Ох, ещё бы… У меня даже ладони вспотели! – коротко улыбнулась Женя, и женщина села на кровать.

– Ты должна избавляться от всего лишнего в своей жизни: ненужных тревог и беспокойств, не ценящих тебя людей и старых вещей, неверных друзей и бывших. Тогда на замену обязательно придёт что-то новое и прекрасное.

– В таком случае, – сглотнула девушка, развернувшись в компьютерном кресле, – родная сестра была лишней в твоей жизни?

Не ожидая подобного, Екатерина поднялась и, повернув Женю обратно к столу, как-то двусмысленно прошептала: «Готовься к плохому, если хочешь узнать больше».

И несмотря на то, что с учёбой в скором времени было покончено, у Жени нарисовалось необъяснимо много дел, которые необходимо доделать перед отлётом домой. Более того, непонятно как, но тётя умудрилась получить перелом со смещением, и девушка была вынуждена ухаживать за ней, пока та вновь не начала нормально ходить. А потом Екатерина своими силами решила сделать косметический ремонт, и Женя не могла не предложить свою помощь. Но чем бы ни занималась Женя, душою она всегда переносилась в родные края. Свежие тундровые лощины и прогалины, влажные после дождя кедры и буйные заросли можжевельника. Туман опускается на тундровый лес и в свете заката окрашивается в светло-розовый цвет. Ветер сдувает с иголок глянцевые дождевые капли…

Незадолго до отъезда девушка вдруг вспомнила, что из списка, который она составляла первого декабря прошлого года, выполнила только два задания – слопала килограмм мандаринов и посмотрела один-единственный новогодний фильм. Вооружившись карандашом, Женя переместилась со стула на кровать и, улегшись на живот, зачарованно смотрела на пейзажза окном. Высокие голые ветви берёз упирались в серую бесконечность, а клин гусей поднялся в небо, опередив Женю всего на несколько дней. На дворе стоял ветреный ноябрь. Улицы припорошил снежок, выпавший в конце октября, но обещанные на этой неделе дожди собирались нейтрализовать его, разливаясь грязными ручьями.

Купить снежный шар с домиком среди елей– возглавляло список, но прогуливаясь по начинающейся готовиться к празднику Москве, Женя внезапно передумала и купила снежный шар с помещённым внутрь величественным Кремлем. Она долго смотрела на него за стеклом и подумала, что всё же будет скучать по этому городу.

Встретиться с подругой.Зачёркнуто. С Юанной– так исправила она. Потому что слово «подруга», как она называла Иду долгое время, потеряло для неё значение. Называть так Юанну было бы несправедливо, потому что она оказалась гораздо больше, чем просто семь букв.

– Загадывать наперёд, конечно, плохо, но как было бы здорово встретить грядущий Новый год вместе, – сказала Женя вслух, когда они прогуливались по ветреной столице.

– А парни у вас красивые? – поинтересовалась Юанна. Часто всё, что приходило ей в голову, тут же оказывалось на языке и выглядело это так естественно и смешно! Женя удивлялась: как она могла не заметить такую ощутимую разницу между Юанной и её бывшей лучшей подругой – заносчивой, эгоистичной, беспринципной особой.

Юанна была девушкой видной и хоть представляла себя ветреной, но мечтала о большой и настоящей любви.

– Я приеду! – заявила она. – За пять лет я только пару раз видела снег! Я уже представляю фото – мулатка на фоне заснеженных долин! Люди придут посмотреть не на сияние, а на меня! – затанцевала она ламбаду, двигая бёдрами, как Шакира, и залилась заразительным смехом.

Неожиданно на узкой тропинке девушки повстречали бабушку.

– Вот уж не думала, что вновь увижу тебя! – улыбнулась она, и Женя тут же вспомнила, где видела этот коричневый берет, из-за которого бабуля походила на француженку! Каждый раз, когда девушка думала о ней, то молилась о её здоровье.

– Здравствуйте! – искренне улыбнулась девушка, и Юанна, приподняв одну бровь, молча слушала их. – Как же я рада встретить вас снова!

– Как видишь, я всё ещё не в доме престарелых. У меня оказалось столько невыполненных дел, что я всё никак до туда не дойду! – звонко рассмеялась она, и Женя в эту минуту почувствовала себя самой счастливой.

– А я теперь часто гуляю, – принялась рассказывать она, и Юанна откровенно не понимала, при каких обстоятельствах они могли познакомиться, и как её прогулки связаны с Женей. – Мой прекрасный сосед с первого этажа предложил мне поменяться квартирами! Можешь себе представить? При том, что у меня однокомнатная квартирка, а у него двушка, – Юанна скептически нахмурилась. Трезво смотря на мир, она не верила, что в нынешнее время кто-то вот так безвозмездно творит для других добро. – Говорит: «Сложно вам, Вероника Никитична, каждый раз подниматься на третий этаж, а лифт в этом старом доме работает, дай-то Бог, по выходным!» Думаю: а хорошая мысль! Только вот как-то неудобно лишать молодого мужчину большой квартиры. Ведь в перспективе он, возможно, захочет обзавестись семьёй и…

– Ох, Вероника Никитична! – рассмеялся подошедший к ним мужчина. – Опять вы за своё!

Женя обомлела. Тем благородным соседом оказался их Михаил Ильич!

– Привет, девчонки! – поприветствовал он их и вновь обратился к своей очаровательной пожилой соседке. – Это уже решённый вопрос! Более того, все вещи уже перевезены, о чём тут говорить!

– А о том, что ты такой – один на миллион.

– Ну-у… – протянул он, поправив шапку. – Тринадцать порядочных мужчин на всю Москву, конечно, не лучшая статистика, – рассмеялся Авдеев, – но будем верить, будем верить!

Юанна нетерпеливо дёргала подругу за рукав, и Женя, округлив глаза на мгновение, дала понять, как она удивлена.

– Этот жест действительно выше всех похвал, – вымолвила Женя, когда Михаил Ильич вошёл в подъезд. – К слову, это наш куратор из института, который мы с подругой окончили в этом году.

Услышав это, старушка, расплылась в улыбке. Она испытала необъяснимую лёгкость и радость от того, что доброта этого мужчины – не притворная, и он не собирается воспользоваться её старческими недугами, чтобы заполучить ещё одну квартиру. Более того, она сама отпишет ему своё имущество за его доброту, как только соберётся на покой – но не сейчас. Она намерена задержаться на этом свете хотя бы для того, чтобы как-то поучаствовать в судьбе доброго соседа!

– А ещё он влюблён в маму Женьки! – включилась изрядно заскучавшая Юанна.

Старушка повеселела ещё больше и пригласила их к себе, но Женя сообщила, что ей нельзя задерживаться. Завтра она возвращается к маме в Мурманск.

– Ох, – вздохнула бабушка то ли от радости, то ли от огорчения, – поезжай, моя хорошая. И передавай маме большой привет. Скажи, что мой Миша – очень положительный и надёжный человек.

Юанна прыснула. «Мой Миша» – повторила она тихо, и Женя с улыбкой толкнула её в бок.

– Обязательно! С Наступающим, Вероника Никитична! Будьте здоровы! – пожелала она, и та крепко поцеловала её на прощание.

Глава 27

– Мне бы такого Михаила Ильича! – хихикнула Юанна, распивая с подругой безалкогольный глинтвейн в кухне Екатерины.

Покачав головой, Женя сделала ещё глоток.

– Я тоже буду по тебе скучать, моя любимая Морока! – сказала Женя и не могла поверить, как Юанна, её милая кудряшка, за какие-то полгода стала ей настолько близкой, как не стала Ида за все шестнадцать лет.

– И как тебя угораздило пойти в педагогический? – смеялась Женя. – Чему ты будешь учить детей?

– Не могу сказать, что я не думала об этом, – со всей серьёзностью сказала Юанна. – Я уже гуглила женские пансионы, где требуются специалисты, помогающие разобраться ученицам в сложных отношениях и жизненных ситуациях. Правда не знаю, пустят ли меня туда в обтягивающих леопардовых леггинсах и латексных комбинезонах дикой пантеры!

Женя рассмеялась.

– У нас гости? – с порога спросила Екатерина. – Миш, это ты?

Юанна повернулась к подруге:

– Все хотят Мишу, но никто не спросил – кого хочет Миша! – хохотнула она, и поднявшись, Женя закрыла ей ладонью рот.

– Здрасьте! – широко улыбалась кудряшка, когда Екатерина вошла в кухню. – Эти джинсы вам очень идут! Жаль, у меня попа большая для таких вещей! – с улыбкой заметила Юанна.

Катерина поднесла к носу чашку племянницы.

– Это безалкогольный. Но для вас можем плеснуть в него вина, – предложила Юанна, – или же можем налить вам дургое, ни с чем не смешивая! – улыбалась девушка, а Женя, опасаясь гнева тёти, закрыла глаза, но когда долгое время торжествовала тишина, с удивлением приоткрыла один глаз и обомлела: Юанна уже сидела рядом с её тётей и показывала ей идеи новогоднего маникюра.

– Вот эти прикольные, – тыкнула в экран Катерина, и Женя вытянула шею, чтобы поглазеть.

На экранном среднем и безымянном пальцах были изображены Дед Мороз и мордаха оленя, а остальные ногти – бежевые.

– Тут за углом работал мой мастер, но теперь салон закрылся, – поделилась своей заботой женщина.

– Я хожу к одной девочке, у неё улётно получается! – воодушевила её Юанна, и та наконец улыбнулась.

Проводив подругу, Женя достала из уже сложенной сумки с вещами блокнот.

Пересмотреть все новогодние фильмы и начать с Гарри Поттера!Впервые – и уже, пожалуй, в десятитысячный раз! – увидеть Хогвартс в снегу и то, как Хагрид тащит по территории огромную рождественскую ель, готовую к установке в Большом зале! А ещё, конечно, десятки советских новогодних фильмов, которые никогда не надоедят!

Решить, в каких цветах украсить ёлку. Золото с красным уже приелось, а так хочется хоть в эти короткие дни вернуться в детство, где зимняя красавица сияет разноцветными – зелёными, малиновыми, синими – шарами! А эта самодельная гирлянда – из лоскуточков цветной бумаги… А какого единения с семьёй и усидчивости требовали снежинки, вырезанные из фольгированной бумаги! И если вы не представляете, о чём я говорю, или не любите Новый год так, как люблю его я, то понятия не имею, почему вас всё ещё не забрал Гринч!

Купить тёплую одежду.В прошлом декабре было очень даже удобно и тепло в лыжных костюмах!

Заснять северное сияние.Если получится, конечно… У мамы на работе всё больше дел, а его лучше всего наблюдать за городом.

Создать атмосферный плейлист рождественской музыки. Только так почувствуется полный Джингл Белс!

Приготовить целый поднос медовых пряников!Если вы ещё ни разу не пробовали их, то самое время это исправить. Где-то в кухонной книге мамы был записан рецепт…

Загадать желание Семёну.Кажется, это даже действеннее, чем просить что-то у Деда Мороза. Складывается ощущение, что взрослых он любит куда меньше! Конечно, я могу ошибаться.

Съездить в Олений Двор.Опять же, если получится. Но уж очень хочется побывать в гостях у саамов, узнать местные истории и легенды, попробовать национальную уху с северной треской и, самое главное, погладить пушистые носики и покормить оленей ягелем!

Украсить дом к празднику.Если достать все гирлянды из нашей кладовой, то наверняка ею можно будет опоясать нашу девятиэтажку целиком! Электрические гирлянды и светодиодные украшения – главный атрибут праздника, который в этих краях очень важный!

Навестить четверолапых в приюте, организованный обычными людьми с огромным сердцем.Каждый год мы с мамой ездим туда, доставляя хвостикам вкусняшки, а по возможности переводим деньги.

Заказать плед, в который можно трижды завернуться! Однажды я даже видела такой, и выглядел он каки самый настоящий лаваш!

Прочитать все накупленные и красиво-расставленные на полке книги, чтобы в следующем году со спокойной совестью накупить много новых!В комментариях не нуждается!

Подготовить подарки. Это было несложно – любимых людей всё меньше, с каждым разом время отсеивает недостойных. Для Юанны решено заказать косметический бокс в пункт выдачи непосредственно уже из дома. Для мамы – найти кашемировый шарф и перчатки. Для тёти – новое постельное белье из турецкого сатина. А для Татьяны Александровны – регулируемую настольную лампу. А если встретится Глеб? Об этом я как-то не подумала… А впрочем, моей очаровательной улыбки ему хватит!

– Что ты там делаешь? – остановилась в дверях Екатерина.

Перевернувшись набок на её постели, Женя обняла блокнот.

– Подарки и все дела, – загадочно улыбнулась она.

– Что же подарить тебе? – поинтересовалась Екатерина, усевшись в крутящееся кресло.

– Своё присутствие.

– А по существу, – с лёгким раздражением в голосе сказала она.

– Тогда безоблачную погоду, – постаралась улыбнуться Женя, но внутри ощущалась тоска – переехав к маме, она останется без тёти, оставшись у тёти – не увидит маму.

Глава 28

Женя летела не абы куда, а домой. Многие, наоборот, покидали свои гнёзда в надежде свить получше, там, в мегаполисах, но девушка была влюблена в родные земли, на которых восемь месяцев в году лежал снег, а остальное время стояли полярные дни – невообразимо завораживающее явление, когда глубокой ночью светло, как днём. Многие так никогда бы и не привыкли – ложиться спать, когда за окном ясно. Уличный двор всё ещё помнит её детство, а она просто без ума от романтики незамерзающего порта вместе с его метелью и снежным бураном, панельными домами, обращёнными

на скалистое побережье Баренцева моря своими окошками-глазами.

Предвкушая встречу, Женя закрыла глаза, и огромный летучий корабль поплыл по перьевым волнам. Перед глазами стоял улыбающийся Глеб, и только сейчас она поняла, что совсем ничего о нём не знает. Всё их общение составляли весёлые сообщения ВКонтакте, но в информации о нём была только строка «Семейное положение – всё сложно». Даже город не был указан. У Жени хотя бы значилось – «Девочка с Севера». Откуда ты вообще взялся? С неба что ли свалился? Она открыла глаза. Железная птица шла на посадку, а впереди виднелось солнце, освещавшее разостланное ковром поле аэродрома. Женя с улыбкой обернулась. Позади неё сидел Михаил Ильич, задумчиво подперев кулаком тяжёлый подбородок.

Запыхавшись, Женя вбежала в квартиру, и Юлия от неожиданности развела руками: дочь устроила сюрприз, не сообщив о дате приезда. Весь день они сидели в обнимку за пересказом последних событий, и Женя взгрустнула, узнав о том, что дядя Ваня на подработке в Апатитах. А Юля догадывалась, что он уехал только ради того, чтобы не выглядеть навязчивым, мозоля глаза, и дать ей время разобраться в себе.

Женя достала из чемодана красный диплом. Широко улыбаясь, женщина взяла его в руки, и Женя видела, как слёзы застыли в маминых глазах.

– Это во многом твоя заслуга, мама, – тепло улыбнулась Женя, обхватив её руки.

Открыв его, женщина перестала и плакать, и улыбаться. Внутрь Женя вложила фотографию из квартиры тёти, о которой благополучно забыла. Подняв взгляд на дочь, Юлия судя по всему ждала объяснений, но слова сорвались с губ Жени:

– Тётя сказала, что ты обо всём мне расскажешь.

– Ты можешь спросить меня про руководство учебной, воспитательной и организационно-хозяйственной деятельности учреждения, а также о руководстве педагогическим составом. О государственных стандартах образования, разработке и утверждении рабочего расписания, планов, учебных программ. О создании условий, обеспечивающих безопасность учащихся и сотрудников образовательной организации во время учебной деятельности. Об обеспечении питания и медицинского обслуживания учащихся. О приёме на работу и увольнении педагогов и сотрудников учебного заведения, определении их профессиональных обязанностей и подготовке отчётов, – женщина умолкла и поднявшись, попросила: – Но об этом не говори.

Женя пришла в замешательство. То, с какой страстью они реагируют на подобные темы, изводило девушку.

– Вы же сёстры! – воскликнула она, бросив фотографию, и прошла за матерью в кухню.

– А ты – моя дочь, но тем не менее донимаешь меня больше, чем хулиганы в школе! – заметно расстроилась та и принялась готовить ужин.

В дверь позвонили. Открыв, женщина обомлела. На пороге, в коричневой дублёнке с белой меховой оторочкой, непромокаемых утеплённых штанах и коричневых ботинках стоял очень симпатичный мужчина.

– Привет! – улыбнулся Михаил.

– Вы? – удивилась женщина, пригласив гостя в дом.

– Благодарю! О своём обещании приютить путника вы не забыли, – по-прежнему улыбался он.

– Я… – немало растерялась Юлия. – Я как-то не ожидала встретиться с вами так скоро, – словно оправдываясь за свой вид, сказала она. – Ко мне дочка сегодня приехала.

– Знаю, – кивнул он. – Я здесь с её разрешения.

Совсем опешив, Юлия окинула взглядом гостиную, но Жени уже нигде не было.

– Та девушка с фотографии… – мужчина умолк и, пройдя внутрь, поднял фото, одиноко лежавшее у дивана на полу. – Да-да, на этой. Я приехал к вам, Юля.

Юлия слышала, как хлопнула входная дверь, и огорчилась, что расстроила дочь. Сев за стол, она не знала, как себя вести и что говорить.

– Женька – молодец, – начал он, робко присев напротив. – Закончила с красным дипломом, – женщина лишь кивнула. – Если я совсем не вовремя, только скажите. Я всё равно никуда не уеду, пока не пойму, чувствуете ли вы ко мне хоть малую долю того, что я чувствую к вам.

– А что вы чувствуете? – внезапно подняла взгляд Юля. – Отказавшись от моей сестры, вы теперь на что-то надеетесь? – разозлилась она.

Михаил молча, скрестив руки, долго смотрел на вышитую на скатерти мимозу.

– Знаете, я не хочу проживать одно и то же, – поднялась она. – Мне жаль, но вы понапрасну приехали.

Мужчина поднялся и беспрекословно направился к двери, но сказал на прощание:

– Между нами ничего не было и нет. Мы с Катькой хорошие друзья. А вот вы… – он не мог подобрать подходящих слов, и явно желая сказать совсем другое, продолжил: – Вы не подходите друг другу с тем простофилей! – вспылил он и спешно покинул квартиру.

Вскинув брови, Юля села на диван и снова взяла в руки фотографию. Её мир начал рушиться, когда сестра решила напомнить о себе. Набрав её, она терпеливо слушала гудки, чувствуя, что и в этот раз та не снимет трубку. Впрочем, она никогда ей не отвечала.

– Слушаю тебя.

Юля встала.

– Я больше так не могу. Не считаешь, что нам нужно поговорить? – придав голосу твёрдости, сказала Юля. Повисла тишина, и женщина посмотрела на экран, но секунды шли, и, наконец, она услышала вздох.

– Чего ты хочешь от меня, Юлия Вячеславовна? Снова присвоить моего жениха себе? Авдеев и так запал на тебя.

Юля потеряла дар речи.

– И кто мне говорит об этом? Женщина, которая увела мужчину из семьи! – бросила в сердцах она.

– Любая уважающая себя женщина ни за что не станет флиртовать с чужими мужчинами. Особенно когда все они принадлежали твоей сестре и уж особенно когда ты вдова!

Экран замелькал, и Юля не смогла сдержать слёз. Да что ж это такое? Всё разом навалилось на её хрупкие плечи! А эти жестокие обвинения! Да как у Кати только язык повернулся такое сказать, когда сама она и была разлучницей?

Под вечер Женя вернулась домой, но настроение не вернулось. Ожидание встретить где-нибудь Глеба теплило её душу, но с каждой минутой надежда угасала. Четырежды за час она заходила на его страничку, но тот был не в сети. И даже когда зелёный значок телефончика засветился, он не написал ей. Позже в ногу с Женей зашагал опечаленный куратор.

– Свалился, как снег на голову! Женщина только напугалась моей напористости.

Женя вдруг поняла, что случайные встречи не всегда судьбоносные, и шанс ещё раз увидеться равносилен встрече с жирафом на улицах Мурманска. Быть может, он живёт в Питере или в Сочи, с чего это она решила, что Глеб – тот самый парень, который умеет ухаживать за девушками, как надо, потому что Никита только и показывал, как делать не надо.

– Твоя мама – совершенно очаровательная женщина. Даже в гневе, – продолжал Михаил Ильич, и Женя поняла, что каждый всё это время думал о своём. – Я вдруг решил, что тоже нравлюсь ей. Но это ничего. Я вернусь обратно в Москву, продолжу свою работу и…

– И почему все мужчины такие? – разозлилась Женя, одарив куратора укоризненным взглядом. – Я-то думала, у вас серьёзные намерения, и вы будете бороться до победного. Вы правы. Уезжайте!

Девушка вернулась домой, мучаясь угрызениями совести.

– Я не хотела тебя обидеть, мама, – сказала она, войдя в кухню.

– Прости меня, дочка, я не должна была… – сказали они в унисон и крепко обнялись.

– Не знаю, что между вами с тётей произошло, но вон тот человек внизу ни в чём не виноват, – тихо сказала Женя, и женщина, отпустив дочь, подошла к окну. – С чего-то мы с Юанной решили, что это будет классным планом, и я, не посоветовавшись с тобой, приняла решение. Подумала, что ты обрадуешься его визиту, ведь мне казалось, что вы ладите и так здорово проводили время в праздничные дни, помнишь?

Юля порывисто взяла дочь за руки.

– Я совсем не думала о таких вещах, Женька. Мне и так неудобно, когда Ваня каждый раз приходит. Как я скажу, что любовь во мне умерла вместе с моей юностью и предательством?

Женя усадила маму за стол.

– Вот и тётя говорит, что больше ни за что не вляпается в это. Кажется, мы подошли к важной теме, – вздохнула она. – Кто была той стервой, что забрала у тебя мужа, а у меня – отца?

Мать с грустью посмотрела на дочь.

– Эта женщина не стоит того, чтобы говорить о ней, – только и сказала она.

Глава 29

Почему образ высокого, худощавого, темноволосого парня с улыбающимися глазами и родинкой на подбородке постоянно возникает, стоит ей остаться одной? Один раз Глеб даже снился ей, а проснувшись, девушка расстроилась. Где же теперь этот парень, подарившей ей Снежинку и веру в себя?

Котёнок подрос, и теперь это была очаровательная кошечка, которая совсем не боялась незнакомых.

– Мальчик твой приходил сюда. Хороший он, этот Никитка, – вдруг сказала мама, выглянув из кухни, а у Жени в то же мгновение ухнуло сердце. Почувствовав внезапный прилив жара, она потрепала футболку на груди.

– Кто-кто приходил сюда? – босиком проследовала она на кухню и с ногами забралась на диванчик, наблюдая за тем, как на кружочки теста мама выкладывает сырно-картофельную начинку.

– Ах, Женька, перестань уже разыгрывать спектакль! – заулыбалась мама. А Женя первым делом подумала о Суконове. В смысле, он приезжал? И что этот остолоп рассказал её маме? Жаловался и клянчил поддержку? Только потом до неё дошло, что мама говорила о «названном Никите», то есть, Глебе, которого она представила своим женихом.

– В какую же ситуацию я влипла, – пробормотала она.

– Ты что-то сказала, дорогая?

– Да я, как всегда, заляпалась! – шумно рассмеялась Женя, показывая испачканные так кстати в муке руки.

«Ты зачем приходил к моей маме без моего ведома?»– быстро тыкала она пальцами по экрану и, развернув кран, решила принять ванну.

«И тебе привет, Женя-Благополучно-Забывшая-О-Своём-Женихе! Я проведывал Снежинку. Что-то не так?»– тут же пришёл ответ. Женя раздражённо переступила через шёлковые брюки и опустилась в наполненную пеной ванну.

«Всё не так! Ты говорил о чём-нибудь с моей мамой? Теперь она так странно смотрит на меня, словно что-то знает!»

«Что же такого натворила Женя? Да, большой город не пошёл тебе на пользу. И потом, ты слишком маленькая, чтобы отпускать тебя одну!»

Рассмеявшись, Женя ничего не ответила и опустила голову на надувную подушку, с глупой улыбкой пялясь в штукатуренный потолок. Этот парень всегда поднимал ей настроение. Вскоре телефон провибрировал.

«Надеюсь, ты уснула не в положении стоя! На крайний случай, есть метро. Только боюсь представить, какой выйдет учитель из того, кто проспал сначала все уроки, а затем и пары? =)»

Улыбнувшись, Женя сначала хотела тоже сыронизировать в ответ, но в последний момент передумала:

«К твоему сведению, я получила диплом. Красный. И к тому же больше нет надобности в метро. Это ты непонятно где шатаешься, а я на своей малой родине.»

Больше Женя сообщений не получила. Хмыкнув на странности этого парня, девушка мысленно пожалела беднягу-куратора и пожелала настоящего женского счастья своей единственной подруге – Юанне. Погрузившись по плечи в воду, девушка смотрела на ярко-малиновые и салатовые разводы на поверхности, извлечённые из бурлящего шара, который она держала в ладони под водой. Эти бомбочки для ванн, кстати, ей подарила Юанна, когда они виделись в последний раз. Почему-то было до невозможности больно расставаться с ней. Да наверняка они увидятся снова, и возможно даже скорее, чем её мама и тётя. У вчерашних студентов и друзей отныне новая жизнь, и в ней для некоторых совсем нет места. Перед отъездом Женя сказала, что она может всегда на неё положиться, и Юанна крепко обняла её вместо ответа.

Женя вдруг поняла, как соскучилась по ней и по тёте, и как, несмотря на Новый год вместе с мамой, ей будет не хватать всех тех, кто был с ними в Териберке.

Укутавшись в халат, она прошла на кухню. Мама уже закончила с пирожками и ушла к себе. На завтра ей предстояло немало дел: утвердить график отпусков, подготовить школу к праздникам, провести кадровый аудит и многое-многое другое. Женя решила, что навестит завтра свою любимую учительницу, и приготовленные мамой пирожки пришлись очень кстати! Взяв один, девушка шмыгнула в комнату, но вскоре вернулась в ванную за благополучно оставленным там телефоном. Включив один из фильмов в списке, Женя не помнила, как уснула и наутро расстроилась, так и не узнав, что стало с потерявшейся новогодней собакой и удочерила ли супружеская пара, не имеющая детей, девочку из приюта, где всем заправляла злая тётка? Решив наверстать упущенное, как только вернётся от учительницы, Женя подхватила контейнер и выдвинулась в путь.

По традиции домофон открыли молча. Улыбнувшись, она потянулась к звонку, но дверь тут же открылась, и на пороге появился улыбающийся Глеб.

Значит, не обманул, сразу пронеслось в голове воспоминание о том, как он говорил, что Татьяна Александровна и его учительница.

– Подвинься, – сказала она и прошла внутрь.

Глеб закрыл за её спиной дверь.

– И тебе доброе утро! Не знал, что ты так по мне соскучилась, что пришла сюда!

Женя нахмурила брови.

– Я пришла к своей учительнице вообще-то, – буркнула она, ища глазами Татьяну Александровну, но той, к удивлению, нигде не было.

– Проходи на кухню, она сейчас придёт. Что-нибудь к чаю взяла? – спросил он так просто, что Женя онемела, а когда пришла в себя, прошла на кухню.

– Сам, наверное, с пустыми руками пришёл, а с меня спрашивает! – сказала она, ставя на стол контейнер, как заметила в вазе цветы.

Женю изводила неопределённость. Вскоре и правда пикнул домофон, и спустя пять минут на пороге появилась учительница. Глеб вышел в прихожую, и когда та поставила сумку на тумбу, он, опустившись на корточки, помог ей расстегнуть сапожки и подал тапочки.

– Спасибо, Глебушка, – сказала она и, увидев Женю, ахнула от радости. – Что же ты мне не сказал, что у нас гости? —и она с чувством обняла бывшую ученицу.

– Дорогая Татьяна Александровна! – улыбнулась девушка, в уголках глаз которой от таких душевных объятий собрались слёзы. – Я же сказала, что приду снова! А вы с Глебом, кажется, любите обо мне поболтать! Часто он к вам приходит? – поинтересовалась Женя, и женщина растерянно уставилась на парня.

– Не забывает, слава Богу! – улыбнулась она.

– Только вот почему я никогда не видела его в нашей школе? – решила уточнить Женя.

– А потому, что он учился в двадцать третьей школе. Это потом я перешла работать в первую, – с ностальгией сказала она, потрепав того по щеке. – Когда же ты приехала, Женечка? И насовсем ли?

– Вчера приехала, Татьяна Александровна. Куда ж я теперь? Хочу быть рядом с мамой.

– И что же это значит? – не без удивления поинтересовалась та, по опыту многих своих учениц зная, что, уехав однажды, те не торопятся возвращаться, хватаясь за возможности и знакомства, которые предоставляет большой город.

– А это значит, что она покорила Москву, а Москва её нет! – отозвался Глеб, и Женя улыбнулась.

Глава 30

Когда световой день сократился до одного часа, стало понятно – наступили Полярные ночи, которые так любила Женя.

– Так что не одна ты – любимица Сперантовой! – сказал Глеб, поглядывая на медленно шагающую Женю, которую он вызвался проводить.

Женя вдруг остановилась.

– Я боюсь того, что стала чувствовать, уехав отсюда, – призналась она. – Потому что некий Глеб Баженов никак не выходит у меня из головы.

Не расцепляя рук, парень закивал:

– Аналогично, Женя Снегирёва. Но ты так и не позвонила, и я подумал, что всё то, что между нами случилось в новогоднюю ночь и после – не имеет для тебя никакого значения.

– А что случилось между нами? – с загадкой спросила она.

– Ну как же, мы жили душа в душу, можно было бы так и продолжать!

– Ты делаешь мне предложение? – рассмеялась Женя.

Весёлый парень подхватил её смех, и он разнёсся над Кольским полуостровом.

Хорошо, что теперь не нужно было никуда уезжать, но их отношения с Глебом были несколько странными: то он держался на расстоянии и мог не писать неделями, то его одолевал такой прилив нежности, что не хотел отпускать её руку.

Стало очевидно, что Юанна не прилетит. Она встретила молодого человека, который был настроен серьёзно – в канун Нового года решил познакомить избранницу со своими родителями. У всех такая любовь-морковь… Женя расстраивалась из-за неопределённости в личной жизни.

Юлия тоже грустила. Одним неосторожным словом обидела хорошего человека. Но, как оказалось, он никуда не уехал. Это Женя выяснила впоследствии, когда встретила куратора, разгружающего товары в «Пятёрочке».

– Михаил Ильич, это серьёзно вы? – не удержалась она, и тот, что-то шепнув другому грузчику, приблизился.

– Я, Женёк, – кивнул он, утирая ладони о брюки и «по-приятельски» протянул ей руку. Этот жест придумали студенты в университете, и Авдеев вёл себя с ребятами по-свойски, без высокомерия, не то что другие преподаватели. За это его и любили. А в голове Жени не укладывалось – как человек с учёной степенью теперь таскает товары в магазине.

– Вы не подходите этой работе, и эта работа не подходит вам, – заключила она, нахмурившись.

– Нет такой работы, выполнять которую было бы стыдно, Женёк, – по-доброму улыбнулся он.

– Нет-нет, это невообразимо! – огорчилась девушка. – Вы теперь и живёте где-то здесь?

– Ага, снимаю квартиру недалеко от центра. Своих студентов я выпустил, теперь меня ничего не держит в Москве. Ну, увидимся ещё, Женёк, а то мои напарники бросают косые взгляды. Скажут, отлыниваю! – Михаил Ильич вернулся к выгрузке, а Жене даже расхотелось заходить в супермаркет.

Заглянув к маме в школу, Женя с улыбкой наблюдала за младшеклассниками. Ещё не наигравшись вдоволь, они уже учились. Девушка вспомнила своё детство – как мама отводила её в школу, и маленькая Женя, обнимая плюшевого львёнка, шагала вдоль тёмных аллей. Переобувшись у раздевалки, она наказывала маме не забывать кормить его, пока она в школе. Заводная ребятня носилась по коридорам, и учителя время от времени бросали на них суровые взгляды или останавливали. Послушно кивая, они украдкой улыбались, а когда «объект опасности» исчезал из поля зрения, продолжали резвиться. Потрепав одного мальчишку по голове, Женя прошла к кабинету директора и озадачилась – не занята ли мама. Но она тут же вышла и очень удивилась, увидев дочь в стенах школы.

– Как они меня умиляют! – поделилась Женя, кивнув на малышню.

– А потом будешь говорить, как они тебя уморили! – закивала Юлия, уж точно знающая о чём говорит.

– Мама, он работает грузчиком, – начала Женя. Женщина непонимающе глядела на дочь, а затем пригласила войти в кабинет.

– Про кого ты говоришь?

– Про Михаила Ильича. Вот бы все мужчины были такими решительными и неотступными! – бросила она, опустившись за длинный стол. Она и думать не думала, что её слова так подействуют, он прислушается и решит остаться.

Юлия опешила и, выдвинув стул, вполоборота села рядом.

– Может, ему нравится город, и он решил начать свою жизнь с чистого листа. Что в этом такого?

– Ему нравишься ты! – убедительным тоном сказала Женя. – Разве ты не видишь? Жаль человека.

– Прости, у меня много работы и нет времени, чтобы обсуждать это сейчас, – вернулась за свой стол Юлия.

Женя вышла из кабинета матери и повстречала входящую в него учительницу. Тогда, улыбнувшись, женщина отошла в сторону, а Женя медленно закрыла за своей спиной дверь.

– Татьяна Александровна? – опешила она. – Вы к маме?

– Да, Евгеша. Пришла поблагодарить за проекционный экран, – тепло улыбнулась она. – Не единожды говорила Елизавете Витальевне, что информация учениками лучше воспринимается визуально, она соглашалась, а однажды заявила мне: «Давайте деньги – закажу! У меня лишних нет!»

Девушка слушала и видела, как сияют глаза её любимой учительницы, а та продолжала:

– Я всегда очень хорошо относилась к твоей маме – такая ответственная, и дочку воспитала что надо, а когда после твоего январского визита она пришла ко мне с предложением занять освободившееся место географа, я полюбила её ещё больше! – улыбалась она и, разгладив строгую серую юбку, постучавшись, вошла в кабинет.

Женя не знала куда себя деть от нежданной радости. Наверное, мама забыла рассказать ей об этом в суете. Больше не злясь на неё, девушка думала, чем бы осчастливить и её. Но в голову, как назло, ничего не приходило. За окном сгущались сумерки, несмотря на столь ранний час, и Женя решила прогуляться по школе. Поднимаясь на третий этаж, Женя остановилась в пролёте, с ностальгией вспоминая, как они с Идой дежурили на этом самом месте. Жене нравилось быть дежурной: она высоко ценила ответственность, и сама была исполнительной и дисциплинированной.

На третьем и четвёртом этажах, как и полагается, размещались кабинеты для старшеклассников, и потому всюду тихо, лишь слышно было, как стучал по доске мел, а за большими окнами неспеша падал снег. Женя испытала приятное ощущение. Совсем скоро она станет здесь учительницей и другом для своих маленьких ребят. А пока есть свободное время, и она решила отправиться за подарками.

Глава 31

Световые декорации освещали северный город, и к девушке вернулось прежнее ощущение праздника. Сердце снова верило в чудеса! И пусть Глеб ведёт себя отстранённо, зима всё расставит по своим местам. Витрины магазинов полнились новогодним декором, мягкими белыми мишками, гирляндами, светодиодными оленями ростом до колен, всяческими прожекторами, блестящими упаковками, открытками в советском стиле с изображением зайчиков, фигурками Щелкунчика, сладкими полосатыми тросточками, снежными шарами… От сказочной красоты вокруг разбегались глаза!

– Девушка, вы случайно не меня ищете? – спросил кто-то и, подняв глаза, в отражении стекла Женя увидела стоящего за своей спиной Глеба и улыбнулась.

– Если бы ты продавался, я купила бы тебя и забрала домой! – рассмеялась она. Глеб дотянулся до неё и, улыбаясь, прижал к своей груди.

Они бесцельно гуляли по улицам, и складывалось ощущение, что между ними не было ни разлуки, ни недопонимания.

«Не проголодалась? Не замёрзла? Не устала?» – то и дело спрашивал он.

– Не хочешь мне ничего сказать? – спросила она, остановившись у ледокола, где они совершали прогулку в первый раз.

Глеб только пожал плечами и пошёл дальше, а Жене так хотелось услышать слова любви. Хотя бы самые простые и глупые! И всё же внутреннее чутье подсказывало ей, что он, ровным счётом как и она, несколько раз в день заходит на её страницы, слушает все её добавленные аудиозаписи, просматривает посты и фото, думает о ней перед сном и сразу же после пробуждения, представлял их дальнейшую совместную жизнь.

А Глеб брёл, раскидывая носком непромокаемых ботинок снег и вспоминая их недавний разговор с мамой. Она была самым близким человеком в его жизни и от неё он ничего не скрывал.

– По опыту знаю, что, если ты нравишься девушке, она будет везде тебя донимать. Но та, с которой я познакомился, совсем не такая, – от волнения Глеб принялся поливать фиалку, но дал лишка, и вода пролилась мимо. – Как понять, что она испытывает ко мне?

Подойдя ближе, мама Глеба протёрла салфеткой из микрофибры подоконник и нежно обхватила его лицо.

– Нынешние молодые люди слишком нетерпимы, сынок, – улыбнулась она, ласково потрепав его за щеку. – Уверен ли ты, что она знает о твоих чувствах? А ты? Ты сделал что-то для того, чтобы она тебя заметила? Это должно быть ненавязчиво и по-особенному. Представь, что у тебя есть сестра, и подумай, какое признание было бы ей приятно, – женщина надела очки. – А также, прежде чем обидеть любимую, всегда держи в голове то, как бы ты отреагировал, если бы какой-нибудь сопляк обидел твою дочь.

Прислушиваясь к словам матери, Глеб нахмурился…

– Какие планы на тридцать первое? – поинтересовался он, проигнорировав Женин предыдущий вопрос.

– Буду с мамой. Отметим по-семейному. Хотя и в прошлом году было неплохо, – загадочно посмотрела на него она, но тот не выдал никаких эмоций. В ту же минуту в подкорки сознания забралось не самое приятное чувство: а что если он тоже хочет от неё отделаться?

– Ну а ты? – пересилила себя она.

– Как мама захочет, – отвёл глаза он. – Я должен заботиться о ней, если этого не соизволил сделать мой отец. И тут Женя подумала, как всё-таки много семей оставили мужчины по самым разным причинам. А раньше была лишь одна веская причина – война.

– Ладно, мне стоит просить тебя проводить меня до дома, или будешь смеяться, что я без тебя потеряюсь? – обернулась она, и тот улыбнулся.

– Это то, что мне нравится больше всего, – отозвался он, протянув ей ладонь.

– Смеяться надо мной? – уточнила Женя.

– Быть с тобой рядом как можно дольше, – объяснил он, и Женя вложила свою руку в его.

Противоречивые чувства боролись внутри, но ей очень нравилась его компания.

Прекрасным завершением вечера мог бы стать поцелуй, если бы не маячивший у подъезда Жени Никита. Она предпочла бы избавиться от него, чем испортить только-только зарождающиеся отношения.

– Ну наконец-то! Я уже продрог до костей, – негодовал он, и Глеб, поняв, что эти слова обращены к Жене, вышел вперёд.

– Прости, а ты, собственно, кто?

– Прощаю! – хмыкнул Никита и уставился на Женю. – Может, уже зайдём?

Глеб и не думал отпускать её руку, но посмотрел на девушку подозрительным взглядом:

– Ты знакома с ним?

– Послушай, – напыжился Никита, приблизившись, – как она может не знать своего парня? А вот ты кто такой?

Девушка чувствовала, как земля уходит из-под ног. Когда Глеб разжал её руку, она только крепче вцепилась в его пальцы, умоляюще глядя на него.

– Я оставлю вас. Поговорим, когда я немного успокоюсь, иначе он не уйдёт отсюда на своих ногах, – сказал он твёрдо и, бросив последний презрительный взгляд на незнакомца, ушёл.

Жене хотелось разрыдаться и в то же время поколотить ненавистного Суконова, появившегося так некстати.

– Ты зачем сюда приехал? – строго спросила она.

– Что и в дом не пригласишь? Я околел!

– Не помню, чтобы я тебя звала.

– Ты везде заблокировала меня! – бросил он. – Что, по-твоему, я ещё должен был сделать?

– Не знаю, – пожала плечами Женя, – позвонить своей девушке. Ида наверняка беспокоится.

– Может уже хватит косить под дуру? – взбесился Никита. – Видишь, я здесь, у твоего дома?

– Если тебя держат здесь насильно, дай знать, ладно? – сказала она и, приложив бесконтактный ключ к домофону, поспешно прошла внутрь, чтобы, не дай Бог, он не проскочил за ней. Но видимо от холода Суконов стал хуже соображать и так и остался стоять истуканом.

Женя приготовила ужин и ждала маму. Опять задерживается. Девушка с досадой вздохнула, зная, как Юлия Вячеславовна влюблена в свою работу. Выпив две чашки чая, девушка пересела на кухонный диванчик и, отметив, что он куда удобнее, чем тётин в её маленькой кухне, вытянув ноги, изучала страницу Глеба. Очевидно, он понял всё не так, но теперь он и слушать её не станет. Хотя почему нет? Если она хоть чего-то стоит в его жизни, он поймёт и согласится поговорить.

Зашёл! Женя подобрала ноги и уселась. Но ни через минуту, ни через двадцать он ничего не написал и, судя по всему, не собирался. Женя отслеживала – не набирает ли он ей сообщение, но увы… В друзьях у него было всего тридцать девять друзей, а онлайн – только она и какая-то Кристина. Значит ли это, что он сейчас переписывается с ней? Ну конечно, что ещё ему делать ВКонтакте, он даже музыку не включил!

– Вот же гад! – разозлилась Женя и вышла из соцсети. – Все вы такие. Цените только, когда теряете!

В двери повернули ключом и, соскочив с места, девушка ринулась в прихожую.

– Как прошёл твой день, мама? – спросила она и, памятуя о нежной заботе Глеба к учительнице, помогала ей раздеться. – Я так обрадовалась, когда увидела Татьяну Александровну. Из-за этого же никто не пострадал? – уточнила Женя.

– Оля ушла в декрет, – сухо сказала Юлия и, пройдя в гостиную, села на диван, приложив пальцы к губам.

– Что-то случилось? – взволновалась девушка, рассеянно подсев рядом.

– От тебя я совсем такого не ожидала, Женя! – посмотрела она на неё таким взглядом, от которого волосы девушки зашевелились. – Как долго ты планировала представлять мне совершенно незнакомого парня своим молодым человеком?

Округлив глаза, Женя нервно сглотнула. Откуда маме стало всё известно? Неужели Глеб решил проучить её, рассказав об их тайне её маме?

– Нечего сказать, я так и знала, – продолжила женщина, поднявшись и взяв из шкафа одеяло, направилась к себе.

– А как же ужин? Я так старалась, – сказала она вслед.

– Тебе приятного аппетита.

Женя зажмурила глаза. Теперь из-за какого-то олуха, непонятно что придумавшего себе, они не разговаривают. Девушка взяла телефон и заблокировала Глеба Баженова.

Взглянув на Снежинку, растянувшуюся на кресле, Женя умилилась и, сев на колени, гладила её пузико, а она с каждым мгновением вытягивалась всё больше пока не упала. Подхватив её, Женя рассмеялась и, завалившись на диван, положила кошечку себе на грудь, наблюдая, как в свете уличного фонаря падали наискосок снежинки, и слеза разочарования скатилась на подушку.

Глава 32

От безысходности Женя набрала тёте. После второго гудка она сняла трубку.

– Слушаю, Евгения, – строго ответила она.

– Кажется, они все разом решили испортить мне жизнь! – не выдержав, поддалась слезам девушка.

Екатерина лишь молча вздохнула.

– Ты наверняка меня поймёшь, как никто другой. Жаль, что я не могу выйти во двор и оказаться у твоего дома, – шмыгнув носом, сказала Женя.

– Это так.

– Через две недели Новый год. А я больше не жду его, как прежде.

– Тебя кажется, – снова последовал краткий ответ.

– Суконов в Мурманске.

– Не только он, – заметила Катерина. – Авдеев тоже.

– Ага. Устроился в «Пятёрочку». Нет, можешь себе представить? А с Глебом мы больше не общаемся. Ещё и с мамой поссорились.

– А вот этого делать не нужно, – сказала тётя, что стало полной неожиданностью для Жени. – Где бы ты сейчас ни была, вернись и извинись.

Екатерина отключилась, а Женя ещё долго смотрела на чёрный экран. Что это было?

Девушка купила коробку конфет «Merci» и, стоя в очереди на кассе, ещё острее прочувствовала свою вину.

Положив конфеты на рабочий стол мамы, Женя обняла её за плечи.

– Прости меня. Мне совсем не хотелось тебя расстраивать. Но, как было написано в одном из «Денискиных рассказов», всё тайное рано или поздно становится явным, – Юля оставила ручку на форзаце ежедневника и повернулась к дочери.

– Знаешь, почему я расстроилась? – спросила она, и Женя особенно внимательно слушала её. – Что Глеб не тот самый «Никита», – сказала она. – Потому что изначально у меня сложилось приятное мнение об этом парне. Не то, что Суконов. Он мне не понравился сразу, как только я увидела его вчера у нашего подъезда. А после того, как он открыл рот, по моей коже пробежал холод. Я подумала: моя дочь в самом деле встречалась с ним? Он старался был вежливым, но это плохо у него выходило. И потом, какой адекватный парень придёт к матери своей девушки и станет жаловаться? Только я не поняла одного: что всё-таки случилось там, в Москве?

Женя осознала, что этот разговор неизбежен. К тому же, за исключением малого, маме всё стало известно, и ссориться с ней или укрывать что-то она больше не намерена. Принеся из кухни табуретку, она села за её стол и убрав канцелярские товары в сторону, протянула к ней руки.

– Ты, наверное, не помнишь его. Никита – мой одноклассник. Конечно, сейчас он совсем не похож на того мальчишку из школы. Изменился его стиль в одежде, причёска, манеры. Прежним остался лишь характер. Но мы полюбили друг друга в старшей школе, потом вместе поехали в столицу. И даже планировали расписаться.

– Я всё это знаю, Женя. Если ты решила начать с самых истоков в надежде не закончить к вечеру, то ты очень ошибаешься, – серьёзно сказала та. – Ты не уйдёшь спать, пока не расскажешь всей правды.

Кивнув, девушка опустила голову на сплетенье рук и чувствовала, как руки мамы холодят её горячий лоб.

– Ты должна помнить Иду, – безвыходно вздохнула Женя, представляя, что снова придётся вернуться в те дни, которые она так тщательно пыталась забыть.

– Твою лучшую подругу? Дочь Лены? – непонимающе уставилась на неё та. – Разумеется.

– Не понимаю, почему я была так слепа? Они улыбались мне, а за моей спиной встречались десять месяцев! – не выдержав, расплакалась Женя.

Женщина нахмурилась и, убрав руки, обхватила дочь за лицо, но та не поднимала глаз, упрямо смотря на столешницу.

– Ты просто была влюблена, родная, – после недолгой паузы сказала она, и Женя, ожидающая укоров, посмотрела на неё. – Но ты не должна ничего от меня утаивать. Кто тебя поймёт лучше, чем мама? – успокоившись, Юлия продолжила: – А Глеб? Откуда появился он?

Женя улыбнулась, вспомнив их столь необычное знакомство.

– Он голосовал на дороге, когда мы с тётей направлялись сюда. Он тебе понравился?

– Бог мой, главное, чтобы он тебе нравился. Ты же теперь, надеюсь, понимаешь, какими качествами должен обладать твой будущий избранник?

На этих словах девушка подскочила, словно забыла выключить в московской квартире утюг.

– Он же до сих пор висит в чёрном списке! – воскликнула она, ринувшись за телефоном, и уже из гостиной крикнула: – Я-то подумала, что раскрыть тебе всю правду решил этот герой!

Однако войдя в ВК, поняла, что она теперь тоже в чёрном списке.

– С чего бы это! – опешила она. – Мама, он меня заблокировал!

– Жалко мальчика, – сказала вошедшая в гостиную женщина, отчего Женя задохнулась. – Став свидетелем возвращения твоего этого расхохлившегося Никиты, конечно, он подумал, что ты просто дурила ему голову!

Спохватившись, Женя надела ботинки на шнуровке с мехом внутри, куртку и шапку, проделав всё это с такой скоростью, что Юля даже не успела спросить, куда она помчалась на ночь глядя.

Женя звонила в небезызвестную квартиру, и Татьяна Александровна, оказавшись вечером дома, тут же открыла.

– Простите, что беспокою вас так поздно, – взбежав по лестнице и забыв отдышаться, быстро проговорила Женя, – но я подумала, что вы знаете, где живёт Глеб Баженов, ваш…

Не успела она договорить, как в проходе, в широких домашних брюках и со сбившимися волосами, появился он. Глеб щурился, выйдя на свет, а из приоткрытой в комнату двери с выпуклым матовым стеклом мелькал телевизор.

– Сынок, кажется, тебя ищут, – радушно улыбнулась учительница и, оставив их, ушла, ссылаясь на проверку рабочих тетрадей учеников.

– То есть, – Женя сглотнула, – Сперантова Татьяна Александровна твоя… мама? – неуверенно спросила она.

– А ещё и учительница! Правда, она всегда учила меня жизни, а не географии. Так что я тебе не врал, – улыбнулся Глеб, в мгновение позабыв о их былых недомолвках.

– Вот так новости… – села на край тумбы Женя, глядя в пустоту перед собой, а затем подняла на него взгляд. – Мы можем поговорить?

– А сейчас мы что делаем? – ухмыльнулся парень и зябко сунул руки под мышки. – Надену что-нибудь и провожу тебя, – сказал он по пути в комнату.

Наспех сбросив ботинки, Женя направилась за ним.

– Нет, мы поговорим сейчас! – настаивала она и увидела над рабочим столом фотографии, на каждой из которых была она. Вот с аватарки ВКонтакте, вот с енотом Эльфиком в обнимку, вот на площади перед входом в их обитель, вот на палубе теплохода, вот скрин из видео с совместного приготовления «Баночки здоровья» в кухне её тёти… Поймав её взгляд, Глеб вздохнул.

– Можешь, пожалуйста, выйти, – потупив взгляд, попросил он.

– Я никуда не уйду, – возразила девушка.

– Понял, ты боишься возвращаться по темноте. Я оденусь и выйду.

– Не так, – помедлила она, – я больше никуда от тебя не уйду! Я… боюсь потерять наши отношения, – неожиданно для себя заявила Женя, и Глеб молча вышел в коридор, сняв с крючка свою куртку. Заглянув в спальню мамы, он что-то сообщил, а затем помог Жене зашнуровать ботинки. От такого проявления заботы девушка чуть не расплакалась.

Женя старалась спускаться по лестнице как можно медленнее, чтобы подобрать верные для разговора слова. Она смотрела на его симпатичный профиль и не понимала, когда успела влюбиться. Глеб придерживал для неё дверь, а Женя думала, что сейчас лишится чувств.

Он заботливо подал руку, чтобы она не поскользнулась, и терпеливо ждал, когда она начнёт разговор. Они шагали вдоль освещённой фонарями дороги. Город казался ей сказочно красивым. На двери кофейни висел рождественский венок с засушенными кольцами апельсина, палочками корицы, хлопка и красных ёлочных шаров. На входе в магазины стояли надутые снеговики и олени, а внутри, прямо над головами покупателей, в блестящих обёртках висели подарочные коробочки самых разных цветов и размеров. Декоративный муляж, разумеется. Но выглядело просто восхитительно!

– Мне очень нравилось притворяться твоей девушкой, – наконец сказала Женя, и Глеб остановился посреди дороги. – Но ты и не знал, как меня штормило в день нашей первой встречи… Я была потеряна. Двое самых близких людей растоптали меня. Нет, они не предали меня в одночасье, что наверняка можно было бы принять, простить и отпустить, – Женя почувствовала, как слабеют ноги, и Глеб, взяв её под руку, расчистил на ближайшей скамейке снег и усадил её. За хаотично разбросанными камнями плескалось незамерзающее море, и глядя на оттенки зелёного в подходящих совсем близко и откатывающихся назад волнах, девушка продолжила: – Они предавали меня каждый день в течение десяти месяцев.

Глеб, неуверенный в том, что сказать что-либо сейчас будет уместным, сочувственно смотрел на Женю, только крепче сжимая её руку в перчатке.

– И когда я встретила тебя, только-только высадив их на обочине шоссе, то ужасно злилась на твои насмешки! – повернулась она, глядя на его красивый нос и опущенные ресницы. – Мне казалось, что судьба издевается надо мной, посылая мне несерьёзных парней. А мне-то всего хотелось любить. И быть любимой.

Глеб крепко обнял её, и она, закрыв глаза, подумала, что заслужила счастье.

– В какой-то момент я сама поверила в это. И очень расстраивалась, когда ты не писал мне, – призналась она, не зная, чем закончится этот разговор. – Но за учёбой время пролетало незаметно, хотя я всё равно ловила себя на мысли, что скучала. А ты скучал? Или за перепиской с Кристиной было некогда?

Нахмурив брови, Глеб погрузился в раздумье.

– О ком ты говоришь?

– О девушке в твоих друзьях! – резко встав на ноги, заявила Женя, и тот, запрятав руки в карманы, встал тоже:

– Знаешь, зачем я вообще захожу в ВК? Чтобы зависать на твоей странице, пока ты делаешь вид, что меня не существует!

Оказывается, всё так, как она и предполагала: они молча смотрели на фото друг друга, выжидая, кто напишет первым.

– А эту Кристину, о которой ты говоришь, я вообще не знаю. Добавил в друзья всех, кто попросился, только и всего, – усмехнулся он тому, что даже не запомнил ничьего имени из списка и тому, что эта маленькая и вместе с тем бойкая девчонка его приревновала.

– А слабо удалить всех незнакомых девушек из друзей? – многозначительно улыбалась Женя.

Парень молча достал из кармана телефон и вошёл в соцсеть. Быстро скроля по экрану, он нажал на список своих друзей и спустя минуту в друзьях осталось лишь шесть человек. Разблокировав Женю, он протянул ей телефон, добавив, что если бы не она, он бы и вовсе не заводил страницы в интернете. Услышанное девушке польстило. Взяв её ладонь, Глеб положил на сгиб своей руки. Так они, рука об руку, возвращались к дому.

Глава 33

Глеб с Женей сидели во Дворце культуры, не понимая, что от них хотят. Работники бегали туда-сюда, и каждый, кто проходил мимо, почему-то улыбался, глядя на милую, с раскрасневшимися щеками и влюблёнными глазами парочку. Наконец, женщина, которая отловила их на улице и привела сюда, снова появилась.

– Мои коллеги считают, что вы идеально подходите на роль Деда Мороза и Снегурочки!

Переглянувшись с парнем, Женя улыбнулась, увидев настоящее замешательство Глеба.

– Возражаю, – нахмурился парень, и руководительница погрустнела.

– В таком случае я не смогу поцеловать её! – Глеб расставил руки в боки.

– Опустишь бороду, делов-то! – рассмеялась руководительница. – А я уж испугалась! Представление будет, что надо! – воодушевилась женщина. – На сегодня вы, кстати, свободны. Приходите завтра за словами, которые нужно заучить. Хотя нет, я сейчас же пойду и распечатаю, чтобы вы не успели передумать! – и она застучала каблуками, поднимаясь на второй этаж.

Женя вернулась к Глебу, а тот всё ещё озадаченно смотрел на репетицию совсем ещё крошечных гимнасток, которых мамы наверняка нарядят в снежинки.

– Ты же не откажешься? – на всякий случай уточнила Женя, и парень, быстро заморгав, переключил взгляд на неё.

– Выступать на публику, среди многочисленной толпы… У меня ещё никогда не было подобного опыта.

Обняв его, Женя улыбалась.

– Я буду рядом. Или ты хочешь, чтобы твою Снегурочку поставили в пару с кем-то другим?

Тут же представив самодовольное лицо того типа у подъезда, который будет не против, даже если его оденут в костюм клоуна, лишь бы Женя вернулась к нему, парень согласился.

– Но я всегда плохо запоминал стихи, и вообще, у меня память, как у рыбки! – признался Глеб, поднимаясь с длинной деревянной скамьи у раздевалки.

– Поэтому ты забывал мне писать? – рассмеялась Женя и, заслышав стук каблуков, догадалась, что им уже несут сценарий.

Женщина, улыбка которой ещё ни разу не сходила с лица с тех пор, как они её встретили, вручила им по пачке бумаг. Глеб подавился и закашлялся, и Женя легонько постучала его по спине.

– Конечно, можно будет импровизировать, – начала она, но парень перебил её.

– Разумеется! Если учесть то, что до выступления осталось всего каких-то несколько дней, – с недоумевающим смешком сказал он.

– Помните, дети должны вас полюбить, – серьёзно сказала она и вновь улыбнулась. – Но вы оба такие славные, что я не сомневаюсь в этом! Костюмы мы предоставим. Что ж, встретимся с вами через два дня!

– В назначенное время в назначенном месте! – усмехнулся Глеб, и Женя распрощалась с руководительницей. – И на что мы подписались, Снегурочка?

Женя обняла его, вдыхая аромат лосьона после бритья и морозной свежести.

У подъезда дома Глеб не хотел отпускать Женю.

– Обещай, что всегда будешь верить мне, а не чужим людям, – сказала она, вспомнив сцену, закатанную Суконовым.

Обняв её, парень поцеловал девушку в макушку.

– Какую дату будем считать началом наших отношений? – с улыбкой вздёрнула подбородок Женя, и парень, не удержавшись, поцеловал её.

Они ещё долго стояли, глядя друг на друга, и окна домов мигали в их глазах неоновыми синими гирляндами.

– Я пойду, – улыбнулась Женя Глеб свернул к своему дому, когда та показалась уже в окне своей кухни.

За столом сидели мама и дядя Ваня. Девушка поняла, что вмешиваться в личную жизнь старших, пусть из благих соображений, было глупо.

– Это был Глеб? – повернулась мама. – Нужно было пригласить.

– У нас нарисовалось очень важное дело в преддверии праздника, – загадочно улыбнулась Женя и, стащив два бутерброда, направилась к себе, как остановилась на полпути, услышав мамин голос: «А какао?»

– С маршмеллоу? – уточнила она и, услышав положительный ответ, вернулась за ним.

– Ой, это те зефирки? – расплылся в улыбке Иван. – Можно мне тоже?

Женя уселась на кровать и только взяла в руки сценарий, как телефон провибрировал. Глеб звонил по видеосвязи. Приняв звонок, Женя молча улыбалась.

– Я тут подумал, – замялся парень и предложил: – Может, мы прочитаем его вместе? Скажем, по ролям.

Идея Жене понравилась, и они принялись читать. Иногда Глеб заслушивался её чарующим голосом, отмечая, что Снегурочка из неё что надо, и пропускал свои слова, постоянно ища нужные реплики.

Около десяти часов девушка услышала, как входная дверь хлопнула. Дядя Ваня был определённо хорошим человеком и возможно даже лучше всех из их окружения, но она знала о Михаиле Ильиче и его любви к её маме.

– Боюсь, я ничего не запомню из этого, – признался Глеб.

– Я буду тебе помогать, – подбадривала его Женя.

– Если ты будешь сидеть рядом, то вероятно, это пройдёт куда успешнее. Приходи, а, – умоляюще просил он, но Женя только с улыбкой покачала головой.

– Если я буду сидеть рядом, ты непременно станешь отвлекаться! Сыграй как положено, и мы поговорим о наших отношениях.

Глеб почесал бровь.

– В прошлый раз, когда я сыграл твоего парня, в скором времени им и стал. Надеюсь, после этого я не превращусь в старого деда!

Рассмеявшись, Женя смотрела в голубые глаза своего экранного собеседника. Только что он назвался её парнем, значит, больше не о чем волноваться? Или это было к слову? Если так, то зачем он тогда её поцеловал? А что если он, как и Никита, ведёт двойную игру или решил таким образом отомстить? Нет, он не говорил «люблю», не дарил ей цветы и не «лайкал» её фотографии, но грел её руки, провожал до подъезда и наверняка только ради неё согласился на эту роль.

– Ты тут? – вернул её в реальность голос Глеба. – Я уж подумал, ты зависла!

– Кажется, мама звала. Учи слова! Спокойной ночи!

Женя отключилась и задумалась. Стоило ли ей после пережитого предательства бросаться сразу в омут с головой? Можно бесконечно говорить себе «не влюбляйся», но собственное сердце заставит тебя искать с ним встречи вновь и вновь…

Глава 34

Екатерина решила, что в турфирме ей ловить нечего, и здорово поскандалила с начальником.

– Что послужило причиной твоего скоропалительного решения? – спрашивал он, не зная, где так скоро сможет найти ей замену. Да и сможет ли? Несмотря на её импульсивность и взвинченность, она всегда подходила к делу с холодной головой, и довольные клиенты возвращались в «Бриз» за новым туром.

– Скоропалительного? – иронично усмехнулась она. – Столько лет я горбатилась и ради чего? Ни премий тебе, ни путёвок, Катя!

– Ладно, я пересчитаю твою заработную плату, Катерина, не нужно кипятиться, – примирительным тоном сказал начальник. – Понимаю, что на носу Новый год, застолье, подарки и все дела. Сверху десять тысяч тебя устроят?

– Если не в долларах, то вы падаете в моих глазах ещё ниже! – твёрдо заявила Екатерина и принялась собирать свои вещи.

Женщина ехала в метро и от скуки разглядывала своих попутчиков. В красивейшем праздничном вагоне царила не слишком радушная атмосфера. Катя вдруг вспомнила, как в родном городе прохожие, водители, продавцы поздравляли незнакомых людей с Новым годом. В автобусах в послерабочее время битком набивались люди, но никто не ругался. Не было и косых взглядов, свидетельствующих о неодобрении твоего внешнего вида. За полярным кругом люди привыкли надевать не всё самое красивое, а всё самое тёплое. И предпраздничные дни были временем единения, а не соревнованием – «кто больше напьётся» или «кто, растолкав всех, быстрее остальных доберётся до кассы».

Всё это ужасно не нравилось Катерине. А ещё больше её раздражали орущие дети, ухоженные и самолюбивые мужчины и счастливые женщины. Словно у всех вокруг жизнь сложилась, только не у неё!

Вагон дёрнулся, и женщина на мгновение позабыла о ненависти. Внутрь вошли двое парней и мужчина.

«Вот уж есть чем себя занять, пока тащусь до дома», – про себя подумала она, как вдруг увидела накрашенные чёрным лаком ногти стоявшего перед ней парня. Видимо, она округлила глаза, беспардонно уставившись на него, и тот решил пройти чуть дальше. А может, это была девушка? И продолжала рассматривать его. Сейчас так сложно разобрать – кто есть кто! Второй парень стоял, ни за что не держась, словно его кроссовки приросли к полу. Всё это время, что они ехали, он ни разу не оторвал от телефона взгляд и постоянно бил по экрану подушечкой пальца. Что это с ним, нервный тик? Новомодная игра – сказал бы он, если мог бы читать её мысли. А мужчина удивил её, пожалуй, больше всех! На следующей станции, опередив женщину, он плюхнулся на сиденье и надел наушники, чтобы его не беспокоили. Ну надо же, здоровый лоб, а ведёт себя как подросток! Премерзкий! Женщина, оставшаяся без места, прислонилась к двери с обратной стороны вопреки предупреждению на стекле, и болтала с кем-то по телефону.

«Если на работе будет Тайный Санта, я уволюсь, ей-богу! В прошлый раз мне подарили мыло в виде мужского причинного места! Я была так шокирована, что спросила: а где верёвка?»

Усмехнувшись в сторону, Екатерина готовилась выйти и кивнула «несчастной» на освободившееся место.

«Но я взяла идею этого подарка на вооружение для этих ядоносных сплетниц! – продолжала она, улыбнувшись не то ли своей шутке, не то ли в знак признательности. – На самом деле не знаю, какому подарку я была бы рада. Мужика бы хорошего. А где ж его взять-то?» – заявляла она, и Екатерина мысленно согласились.

Тем же вечером на карту Екатерины капнули деньги, и она сразу предположила, что это её честная, долгожданная премия. Судя по всему, начальник не на шутку перепугался, что Катя Снегирёва может больше просто не выйти на работу, и решил подобным образом перестраховаться.

«Ладно уж, поработаю пока,» – как бы сделала одолжение она себе самой и, обернувшись на зеркало в лифте, подмигнула отражению.

К сожалению, муж не стал готовить сегодня ужин, а кот не встречает её в коридоре. Ах да, она и забыла, что у неё нет ни мужа, ни кота. Расстроившись больше из-за второго, женщина сбросила сапоги и решила смыть накопившуюся за день усталость. Ей вдруг вспомнилась, как она прихорашивалась для двух мужчин в своей жизни и обоих забрала сестра! Правда, как впоследствии выяснилось, первый-то не сильно её и любил, раз женился на Юле. А второй как раз по-настоящему влюбился в Юлю. Где же ходит мой? Вздохнув, она провела рукой по лодыжке и поняла, что давно не делала депиляцию.

– Как дела, Евгения? – спросила она первой, набрав племянницу.

Ошарашенная девушка тихо перед кем-то извинилась и вышла туда, где музыка и голоса стихли.

– Не ожидала, что ты позвонишь, тётя! – искренне обрадовалась та, но волнение нарастало в груди: – Что с твоим голосом?

– Наелась джелато. И не спрашивай, почему приспичило именно в декабре! Голоса вообще не было, но знаешь, я нашла у себя что-то вроде… В общем я нашла у себя какую-то непонятную субстанцию, ем её по ложечке, и мне уже намного лучше.

Женя хохотнула, закрыв телефонный динамик. Как выяснилось впоследствии – их экспромт с Глебом оказался полезным, хоть и не нашёл отклика среди зрителей, и с радостным возбуждением, девушка поделилась:

– Представляешь, нас с Глебом позвали сыграть Деда Мороза и Снегурочку!

Улыбнувшись, Екатерина вскипятила кофе в турке и, перелив его в белую кружку, уселась к окну.

– Рада за вас. Теперь можно назвать вас настоящей парой? – поинтересовалась она, сделав глоток.

– Думаю, что да, – зачем-то пыталась скрыть улыбку Женя, глядя из-за кулис на дурачества Глеба. Ещё никогда она не видела его таким общительным и весёлым. Он бегал по сцене, катая на плечах маленьких ребят, принимающих участие в их совместных сценках. – Но подобного разговора ещё не было. Может, спросить, кто мы друг другу? Или не стоит? Как думаешь?

Сейчас вспоминая свой печальный опыт романтических отношений, Екатерина сомневалась, разбирается ли в этом вообще, и в мужчинах в частности, но, отставив кружку, вскинула брови:

– Конечно, спроси! Дружить ты можешь и с другими, ты у нас серьёзная девушка, и лёгкие любовные приключения с тобой не прокатят!

Кивая с серьёзным лицом, словно бы в подтверждение тётиных слов, в эту минуту Женя всё для себя решила: сегодня же она поговорит на эту тему с Глебом!

Вернувшись на сцену, она стала свидетельницей речи Глеба. Он пока ещё читал слова по листочку, а Женя не могла на него насмотреться. И почему в первую встречу он показался ей таким заурядным и самоуверенным, что поначалу был ей неинтересен? А теперь она и представить не могла, что тогда не сказала бы тёте притормозить и собственноручно отдала бы своё счастье кому-то другому. Внезапно к нему подошла девушка – ведущая концерта, и они обнялись, отчего Женя опешила.

– Женечка, твоя реплика, – обратилась к ней руководительница сей затеи, и девушка, оторвавшись от объекта своего обожания, поспешно искала глазами слова.

– «Вот уж сани подоспели.

Было здорово в самом деле!

Вам, ребята, до свиданья,

Есть ещё у нас задания!

Дедушка, готов в дорогу?

Времени уже так много!

На дворе вовсю метёт,

Новый год уже грядёт!»

Женя очаровательно улыбнулась, и когда к ней медленно приблизился Глеб, по обыкновению вложила свою руку в его.

– Да, Снегурочка, пора! До свиданья, детвора! – проговорил парень и раскрыл объятия, подозвав всех «коллег», чтобы покланяться перед тем, как задвинулись магические театральные занавесы.

– Браво моим артистам! – восхищённо произнесла руководительница. – На сегодня все свободны!

На этих словах Женя увлекла Глеба за кулисы.

– Что такое? – улыбнулся он, а затем закрыл глаза, подставив щеку.

Девушка заулыбалась тоже.

– Мне крайне необходимо кое-что у тебя спросить, – заявила она. Глеб открыл глаза, сделав нарочито серьёзный вид.

– Слушаю.

– Без шуток! Отвечай, как чувствуешь.

– Есть, товарищ генерал!

– Глеб!

– Хорошо-хорошо! – закивал он.

– Я для тебя кто: девушка или… друг? – осторожно спросила Женя, глядя в его глаза.

– Разумеется, друг! Что за вопросы такие!

Сердце Жени ухнуло вниз. По крайней мере она сейчас чувствовала себя так.

– И это всё?

– Какая же ты сложная девчонка! – негодующе ответил он. – Если ты про объятия с Машкой – они тоже дружеские. Хочешь и тебя обниму? – Глеб развёл руки, но увидев разочарование на её лице, перестал улыбаться. – По-моему с самого начала было ясно, как божий день, что мы настолько разные, что об отношениях не могло быть и речи. Ты обвыклась в столице, стала, как настоящая москвичка, я сибиряк. И наверное, не лишним будет напомнить, что ты не совсем мой типаж. Давай не будем портить отношения и вернёмся на репетицию?

Женя пожалела, что спросила. Лучше бы она и вовсе не знала его мыслей на этот счёт. И то, что он прилетал к ней, было не больше, чем дружеский жест. А она-то вообразила себе!

– Я девушка благоразумная, и подобные любовные приключения со мной не прокатят! А дружбу водить я могу с кем угодно! – строго проговорила она и направилась к раздевалке.

Кого-кого, а Баженова она сегодня точно не желает видеть!

Глава 35

Юлия сомневалась, каких мандаринов взять – на прилавке было выложено вдвое больше сортов, чем в прошлом году. И вдруг услышала голос позади.

– Абхазские – самые вкусные!

Обернувшись, она хотела было поблагодарить советчика, которым оказался Михаил, и Юлия так и осталась стоять с открытым ртом.

– Благодарю, – наконец вымолвила она и принялась собирать фрукты в целлофановый пакет.

– Когда я был там, местные накормили меня от души, а потом и по всем карманам напихали! Вот что значит щедрость! Они их у себя на родине называют «оранжевым золотом»! – тараторил он, словно бы боясь её отпустить. – Знаете, как определить, что они точно из Абхазии? Местные плоды никогда не имеют блеска, а ещё они довольно мягкие, и кожура легко отстает от мякоти!

– Кажется, вы во всех сферах номер один, – коротко улыбнулась Юлия, продолжив набирать мандарины.

– А хотелось быть им только для вас, – улыбнулся он в ответ и придержал норовящий упасть на пол мандарин. – Но не пугайтесь моего внимания, прошу! Это я так шучу! – поспешил объяснить он. – Я привык, что окружающие понимают мои шутки. И Катя тоже.

– В таком случае, чем же вам не угодила Катя? – нахмурилась женщина, и Авдеев понял, что снова сказал не то.

– Она не ты, – вдруг вырвалось у него, отчего Юлия изумлённо округлила глаза.

– Что за фамильярность? – женщина покатила тележку вперёд, желая отвязаться от бесцеремонного знакомого, и обрадовалась, не увидев за собой Михаила. Положив в продуктовую тележку яйца, Юлия решила взять муку для имбирного печенья, как вдруг пачки раздвинулись и между ними показалось лицо её поклонника.

– Бог мой! – вскрикнула она, выронив кондитерскую муку из рук.

– Можно просто Миша, – улыбался тот и, увидев, как мука рассыпалась, запачкав её чёрные сапоги, вышел к ней. – Не волнуйтесь, это на мне. Какую подать?

Юлия побагровела. Так ей хотелось выскочить из магазина, оставив свои покупки, но дома ждала печальная дочь, для которой женщина решила приготовить её любимое праздничное лакомство.

– Что случилось? – спросила вышедшая на встречу кассирша.

– Поставил неудачно, – ответил Михаил, а Юлия не сводила с него удивлённого взгляда.

– Что вы делаете? – наконец спросила она, когда девушка снова заняла своё рабочее место. – Я могла бы оплатить, и никаких проблем.

– Проблема в том, что вы снитесь мне каждый божий день, – признался Михаил, перехватив тележку и тяжело вздохнул: – И что с этим делать, к сожалению, я понятия не имею.

Юлия уже вышла из дверей магазина, как повернула обратно. Михаил выносил со склада новые ящики.

– Что-то забыли? – улыбнулся он и, взглянув на часы, Юлия решительно подняла голову.

– Так нельзя. Чай любите?

Глаза Михаила светились настолько, что, если погасить все фонари в городе, с его помощью можно было бы с лёгкостью отыскать дорогу домой.

– Садись, Юля, – из окна своего автомобиля высунул голову вернувшийся Иван, – довезу.

Женщина оглянулась на своего спутника и почувствовала себя неловко.

– Да вижу я, что ты не одна. И этот пусть садится.

Михаил нахохлился.

– Приятель, не раздражай меня, – огрызнулся Михаил, и Юлия не знала, как их унять.

Выйдя из машины, Иван встал перед Авдеевым.

– Такой храбрый что ли?

– Перестаньте, прошу вас! – встала она между ними. – Что обо мне подумают люди?

Иван сверлил взглядом своего визави, а тот сомкнул челюсти.

– Я тебе покажу, где раки зимуют, погоди, – процедил тот, и они не сразу заметили, как Юлия направилась в сторону дома пешком.

Бросив свою машину, Иван поспешил за ней, и Михаил тоже ринулся вперёд. Обступив Юлию с обеих сторон, они молча следовали с ней, словно только что не хотели растерзать друг друга. Внезапно остановившись у двери, она обернулась и строгим тоном сказала: «Входите». И оба вошли в подъезд, как провинившиеся ученики, пришедшие исправлять «двойку» по контрольной.

Жени дома не оказалось и, нахмурив брови, женщина прошла в кухню. Молча заварив кофе, она слышала, как те двое перешёптываются в коридоре, избавляясь от уличной обуви и иногда пихая друг друга, но в кухню они вошли, как два солдата, и очень учтиво сели за стол.

Предложив гостям кофе и сладости, Юлия присоединилась к ним.

– Михаил, начнём с вас, – наконец сказала она, и тот выпрямился. – Смею предположить, как вам нравится ваша нынешняя работа. Но если вы остались здесь из-за меня…

– Второе ваше утверждение наиболее верное, – закончил мужчина, и Иван тут же напыжился.

Опешив, Юлия закашлялась.

– Считаю, что вы лукавите, – заметила она и переключила взгляд на кивающего Ивана. – Но это ваше юношеское дурачество вовсе не забавляет меня, – вздохнула она, с огорчением поднявшись. – Мне совсем некогда. Я провожу на своей работе всё свободное время, а ещё у меня взрослая дочь, у которой тоже проблемы в личной жизни.

– Понял, – поднялся Михаил и толкнул своего соседа. – Не будем надоедать. Вставай же, приятель!

– Ты давай иди, а мне спешить некуда, – отозвался Иван. – Юля никогда не променяет дружбу со мной на подозрительного типа, который через два дня вернётся в столицу.

Женщина прищурилась:

– Вы уезжаете?

Михаил сдерживал себя, чтобы не налететь на Маковецкого с тумаками.

– И в планах такого не было. Но сейчас мне действительно лучше уйти, – сдержанно сказал он и остановился в дверях, взглянув на растерянную женщину. – Не проводите меня?

Иван сказал, что дождётся её, и Юлия вышла в прихожую. Накинув на её плечи пальто, Михаил вытащил её на лестничную площадку.

– Давай уедем, а он пусть сидит и ждёт манны небесной! – широко улыбался он, словно только что выиграл в лотерею.

– Михаил, мне правда интересно, что вы себе придумали? – спросила Юля, поправив воротник пальто.

Мужчина встал к стене спиной и, подняв голову, закрыл глаза.

– Ну слушайте. Мы будем жить на берегу какого-нибудь моря. Если хотите, оно может быть даже Баренцевым. Не всем же греть косточки на юге! – он открыл глаза и с серьёзным видом посмотрел на неё. – Вы вообще видели, как было заполнено побережье Чёрного моря в этом году? Яблоку негде упасть!

Юлия улыбнулась. Ей нравилось, когда с серьёзной темы Михаил внезапно переключался на шутку.

– Я же вижу, как вы относитесь к Ивану. И на этой волне нельзя прожить всю жизнь, – мужчина сел на ступеньку и тут же поднялся. – Более того, будучи вашим мужем, обещаю, что не стану возражать против вашего общения. Конечно, желательно, в моём присутствии, но я человек уступчивый!

Женщина рассмеялась от неожиданности, и он взял её за руки.

– Я люблю тебя, Юля. Разве ты не видишь? – спросил он, и та ощутила себя подростком, которого дома ждёт строгая мама.

Отодвинувшись, Юля схватилась за дверную ручку, а Михаил, опустив голову, последовал вниз, но вдруг остановился.

– Этот олух даже ничего не заметил! – крикнул он.

– Попрошу не выражаться.

– Конечно, прошу прощения, – извинился тот. – Но это всё равно не меняет того, что он олух!

Глава 36

Женя столкнулась со своим куратором в тот момент, когда слонялась по пустым, но красиво украшенным к празднику улицам. Михаил возвращался домой, обдумывая случившееся, и старался оценить свои шансы, но признавал: каким бы Иван не был олухом, шансов у него куда больше. Откуда вообще взялось суждение, что мужчины из больших городов – скользкие и непостоянные? А вот эти невежи типа Маковецкого тогда какие? Безмозглые, но рукастые!

– Привет, Женёк! – ободряюще улыбнулся он.

– Привет, Михаил Ильич, – безрадостно сказала она.

– А что это с тобой? Ах, любовь, что ты делаешь с хорошими людьми? – засмеялся он, но Женя уловила в его смехе отчаянную грусть.

– Вы же не уедете? – уточнила она, чувствуя, что тот попал в тупик.

– А что мне здесь ловить, Женёк? Сияние – и то не увидел!

– Не всё ещё потеряно! – теперь она утешала его. – И потом, мне нужен ваш совет, эдакое мужское видение ситуации.

– Ох, боюсь, я не тот, к кому следует обращаться за советом, – потёр затылок он, – ну валяй!

– Глеб сказал, что мы друзья. И это после всех наших встреч!

Михаил озадаченно смотрел на скрипящий под ногами снег, как вдруг остановился:

– Но это же прекрасно! Чаще всего после дружбы завязываются отношения. А вот нас с твоей мамой даже друзьями назвать сложно, – поделился он, но Женя не особенно поверила его мужскому мнению. Между ними с Глебом всё кончилось, не успев начаться. А ведь это могла быть любовь, но увы…

На следующую репетицию Женя не пришла. Глеб, переименованный на «Новый Бывший», названивал на её мобильный, и на четвёртый раз девушка всё-таки решила подойти. Он спрашивал, где она, ведь все отрепетировали свои сценки, но до сих пор ждут только её.

– Найди себе другую Снегурочку, – ответила Женя и положила трубку.

– Что происходит? – спросила стоявшая в дверях её спальни мама.

– Ты со своей жизнью не можешь разобраться, а лезешь ко мне! – разозлилась Женя и, отодвинув её, закрыла дверь.

Однако уже менее чем через полчаса почувствовала себя виноватой. Мучаясь угрызениями совести, она поплелась в мамину комнату – та сидела над бумагами.

– Прости, пожалуйста, что нагрубила тебе, – начала она, сев напротив, но мама продолжала что-то записывать.

– Да, немного резко получилось, но в целом ты права, – отозвалась она, не поднимая глаз на дочь. – После предательства твоего отца я до сих пор не могу оправиться. Так что ни Иван, ни Михаил не виноваты в том, что теперь я не доверяю мужчинам. Живу умом и уже и не помню, каково это – жить чувствами.

– Тогда зачем вообще нужна любовь, если приносит только боль? – расстроилась Женя, вспоминая лучшие дни, проведённые с Глебом.

Отвлекшись от отчётов, Юля подняла глаза на огорчённую дочь и, положив на стол свою руку, раскрыла ладонь. Они всегда понимали друг друга без слов, и когда кому-то из них было грустно или тоскливо, тот первым протягивал распахнутую ладонь.

– Ты не обижаешься на меня? – решила уточнить Женя прежде, чем взять руку.

– Нет у матерей такой привычки, – грустно улыбнулась она, и Женя бросилась в её объятия.

– Это всё Глеб, – начала Женя, которой было больно произносить даже его имя. – Мы играем с ним в новогоднем представлении, но теперь я и видеть его не хочу! Он просто проводил со мной время, как с другом. Но, с другой стороны, – Женя отодвинулась, – Михаил Ильич говорит, что дружба может стать началом чего-то большего.

Юлия призадумалась, вернувшись во вчерашний вечер. Иван долго молчал, сидя на кухне, а она чувствовала себя так, словно испортила всем жизнь.

– Знай, я не откажусь от тебя только потому, что так захотел москвич, – сказал он после затянувшейся паузы. – Юлька, ты вытащила меня с такого дна, что я до скончания дней буду тебе благодарен. Я сделаю для тебя то, что никогда не сделает он. И не буду требовать ничего взамен. Какао с теми зефирками и твоей улыбки будет достаточно!

Юлия улыбнулась и поставила чайник.

– Не всегда, – сказала она, сжав руку дочери. – Потому что дружба порой заканчивается так же внезапно, как и симпатия.

На следующий день Женя всё-таки заявилась во Дворец культуры, чему руководительница была несказанно рада.

– Давай, Женечка, свою куртку и бегом на сцену!

Когда девушка входила в зал, то увидела сидевшего в первом ряду Глеба, и сейчас, пройдя мимо него, заметила его реакцию и желание поговорить с ней.

– Арина Георгиевна, а почему Снегурочка всё ещё не выучила слова? – вдруг во время репетиции спросил Глеб, и Женя с ненавистью посмотрела на него.

– Я отвечу, – вклинилась она. – Потому что до последнего я не хотела сюда приходить. Но в противном случае вам пришлось бы искать новую Снегурочку. Не хотелось подвести Арину Георгиевну, – с горечью в голосе сказала Женя, обидевшись ещё и на то, как быстро Глеб стал близок с руководительницей кружка, ведь до этого момента никто из них даже не знал её имени.

– Какое великодушие с вашей стороны! – усмехнулся Глеб, выйдя на середину, и зачитал свои финальные фразы.

Обида разъедала сердце, и Жене хотелось развернуться и уйти, но нет, она никогда не была слабачкой. И если однажды она высадила Суконова и Иду прямо на шоссе посреди зимы, то это значит, что она может сделать нечто подобное с ранившим её сердце Баженовым.

После окончания репетиции Женя пошла примерять костюм. Позади медленно шёл Глеб, и, фыркнув, Женя закрыла перед его носом дверь, но тот вошёл в кабинет следом.

– Глеб, твой наряд висит за ширмой. Женечка, иди сюда.

Девушка из любопытства оглянулась и встретилась взглядом с Глебом, надевающим на синий свитер красную бархатную шубейку. Сделав вид, что он ей осточертел, Женя обернулась на руководительницу, вынесшую голубую шубейку с серебристыми узорами, расшитыми жемчугом, и меховой оторочкой.

– Найдутся ли у тебя белые сапожки или поспрашивать у наших девочек из кружка? – поинтересовалась женщина.

– У моей мамы есть. Размер как раз тот же, – к удивлению Жени, предложил Глеб.

– Я куплю, если надо, но у тебя ничего не возьму. Предложи своим девчонкам, с которыми легко.

– Да что же вы как кошка с собакой! – растерялась старавшаяся всем угодить Арина Георгиевна.

– Всё потому, что ваш Дед Мороз много на себя берёт! – объяснила Женя вкратце и, не глядя на Баженова, добавила: – Ты не особенный, так и знай!

– Давайте отыграем спектакль, и вы всё выясните позже, друзья, м? – взмолилась женщина.

– Как хорошо вы сказали! – всплеснула руками Женя. – Выяснять ничего и не придётся – мы друзья! А друзья не должны ссориться, не так ли, Глеб-Пустослов-Баженов?

Арина Георгиевна уставилась на парня в ярком костюме, и тот выглядел так удручённо, что ей захотелось их примирить.

– Нет-нет, они точно намерены меня подвести! – ахнула она, театрально приложив ладонь ко лбу, и присела на стул у окна.

Осознав, как это выглядит, Женя расстроилась и за руководительницу. Она решила, что во что бы ни стало исполнит свою роль, а затем пойдёт домой, наплевав на надуманные романтические отношения.

Глава 37

Новости с работы Юлия приносила безрадостные: сначала ушла географ, затем нагрянула проверка, потом одна родительница очень долго возмущалась тем, что её ребёнка планируют перевести в первую школу, которой управляла Койкова.

«Лишь за первое полугодие он разбил окно в актовом зале, постоянно обижает младшеклассников и хамит учителям. Да, мы имеем полное право исключить его, даже не вступая с вами в диалог. Нет, классный руководитель не готов обсуждать возможность оставить его на испытательный срок», – со всей решимостью говорила она.

А теперь ещё уволилась и завуч из-за проблем с ногами. Жаль было расставаться с Тамарой Эдуардовной, но женщине исполнилось шестьдесят, и ей становилось всё тяжелее добираться до школы из другого района и сложнее заниматься активной деятельностью.

– Только я обрадовалась тому, что закрыла дефицит кадров, и вот те на! Я бы пригласила тебя, Евгеша, но нужен стаж, а ты у нас вчерашняя ученица! – тепло улыбнулась мама, и Женя тоже запечалилась. Так ей хотелось сделать школу лучшей в городе, чтобы молодая директриса другой школы лопнула от зависти!

Но в последнее время, как нарочно, ничего не клеилось.

Ещё и этот Суконов объявился снова! Словно сидел где-то на маяке, выслеживал Женю и Глеба и выжидал, когда их отношения разладятс.

– Привет! – выскочил он, как маньяк, из-за угла. – Как ты?

– Всё было прекрасно до тех пор, пока не увидела тебя, – отозвалась девушка, шагающая по направлению к дому.

Никита пристроился рядом.

– Ида уехала в Ярославль. Если тебе интересно, – сказал он, натянув воротник повыше.

– Неинтересно, – ответила Женя, предпочитавшая, чтобы он наконец отвязался, пока кто-то их не увидел вместе.

– То есть, на неё ты не злишься, а меня ненавидишь, так что ли? – воскликнул он, и Женя потеряла его лицо в парах, исходящих изо рта.

– Я не говорила ничего подобного.

– Значит, у нас ещё есть шанс? – спросил он, не отставая ни на шаг, и когда они подошли к подъезду, преградил своей спиной домофон.

– Этого я тоже не говорила. Отойди.

– Неужели ты втюрилась в этого длинного? По его лицу видно, что он просто без ума от внимания девчонок, и ты станешь очередной игрушкой. Первой можно быть только однажды! – говорил он так громко, что Жене хотелось засунуть варежку ему в рот. Ещё раз убедившись, что он был не тем, кем она себе его придумала, девушка жалела, что ей придётся выслушать ещё немало грязных слов.

– Я же говорю, что всё осознал, – приблизился он, разведя руки, – я хочу снова видеть тебя рядом.

– А я хочу, чтобы ты забыл сюда дорогу, – послышался чей-то голос, и круто развернувшись, Женя увидела Глеба.

– Ты мне не нравишься, – процедил побагровевший, несмотря на холод, Никита.

– Я и не девчонка, чтобы тебе нравиться, – ответил Глеб. – Если ты сейчас не уйдёшь, боюсь, что Новый год ты будешь встречать на больничной койке.

Раздув ноздри, Никита бросился на Глеба, словно бык на красное. Они хватали друг друга и толкали, а когда Глеб поднял руку, чтобы нанести сопернику удар, кто-то закричал: «Немедленно остановитесь!». Женя могла бы подумать, что это спешащая к ним мама, но каково же было её удивление, когда она разглядела Татьяну Александровну. Увидев свою учительницу, Суконов фыркнул и, плюнув на дорогу, ушёл.

– Он всё ещё не даёт тебе покоя? – спросил Глеб, когда мама осматривала его лицо.

Женя не хотела обсуждать это в её присутствии, и словно поняв мысли девушки, Глеб сумел заверить маму, что он в порядке и вернётся через полчаса.

Полчаса.У них было лишь полчаса, чтобы решить – подходят ли они друг другу или же им лучше разойтись навсегда.

– Если у тебя всё ещё незакрытые гештальты или ты скучаешь по вашим… – начал было он, как Женя врезала ему. Замолчав, он и сам понял, что сморозил ерунду.

– Если же ты так считаешь, то какого чёрта спасаешь меня? – разозлилась она, перейдя на крик. – Ты хоть думал своей головой, что никакие его слова отныне не доставят мне столько боли, сколько твои? Если бы мне так хотелось быть в отношениях с абьюзером, то с чего бы мне открывать своё сердце для тебя? Только вот я не подумала, что одним только словом ты сделаешь мне во сто крат хуже, чем этот недоумок!

Глеб стыдливо глазел на вмятый ботинками снег, не решаясь поднять глаза. Утерев слезу, Женя оставила его наедине со своими мыслями, а сама вошла в дом. Как же ей хотелось разреветься!

Дома мама принялась осматривать лицо Глеба.

– Прекрати, мама, – убрал он её руки, – я ребёнок что ли?

– Для своих матерей дети всегда остаются детьми, даже если им уже нужна трость для передвижения! – с горьким вздохом сказала женщина, проследовавшая за сыном в комнату. – Я оставлю тебя, но скажи, если что-то будет нужно.

– Хорошо, мама, – отозвался Глеб, усевшись на кровати и обняв снятый свитер. – Спасибо.

Всю ночь он не мог сомкнуть глаз, а когда всё-таки проваливался в дрёму, видел перед собой улыбающееся лицо необычной девушки, в которую влюбился, как только впервые увидел: её упрямство и желание спасти его от смерти посреди пурги прямо в канун Нового года впечатлило его. Бедная девушка, как же она испугалась! Она-то думала, что он хотел убить себя… Её глаза, в оправе длинных заснеженных ресниц, смотрели ему прямо в душу, и если бы вместо Снежинки у него было бы кольцо, он бы тут же сделал ей предложение! А как она была счастлива безродному котёнку… А он возьми и скажи, что они друзья! Да если бы она знала, как сильно он истосковался по её улыбке, что не выдержал и на деньги с подработки купил билет на «Победу» и прилетел первым рейсом. Запустив руки в волосы, он корил себя за глупость и размышлял о том, что если она больше не взглянет на него, то будет очень права!

Глава 38

Наступило двадцать восьмое декабря, и Женя, заботливо разбуженная мамой, начала собираться. Подкрасив ресницы, девушка решила, что подрумянивать щёки в их морозную зиму совершенно незачем. Надела белую водолазку и утеплённые брюки, которые планировала снять уже непосредственно во дворце, как внезапно вспомнила о нерешённом вопросе с сапогами.

– Вот же блин! – воскликнула она, не зная, кому позвонить. – Может, у девочек из кружка Арины Георгиевны всё-таки найдутся?

Женя взглянула на часы и решила отправиться туда заранее. Нарядная зелёная красавица стояла в Центре дворца, при входе приветствуя гостей и приковывая внимание. Всюду сновали маленькие артисты. Кто-то переодевался прямо в зале, кто-то повторял слова, кто-то занимался украшением помещения и расстановкой стульев. А кто-то, например Арина Георгиевна, носился мимо Жени, руководя всем процессом.

– Арина Георгиевна! – позвала она, когда та проскочила мимо.

– А! Здравствуй, Женечка! – поприветствовала та и побежала по своим делам дальше.

– Я хотела сказать…

– Вижу-вижу! – улыбнулась та на ходу. – Ты прелестная Снегурочка! – и шмыгнула в зал.

Тяжело вздохнув, Женя прошла к скамейке, стоявшей вдоль раздевалки, и, обхватив щёки, тупо пялилась в плиточный пол. Не в валенках же ей выступать в самом деле! Мимо ходили ботинки от тридцать четвёртого до сорок шестого размера, и девушке стало так грустно, что хотелось расплакаться. Как она может энергетически передать радость всем присутствующим на представлении, когда сама опустошена и вымотана. Она даже не может насладиться праздничной суетой, поскольку мама вся в работе, отношения с Глебом не клеятся, а Юанна не сможет приехать в этом году. Более того, когда она видит Михаила Ильича на его рабочем месте, её сердце невольно сжимается. Какое там настроение? Рядом переодевались дети, и Женя не сразу заметила одинокую коробку, оставленную рядом с ней. Поднявшись, она осмотрелась.

– Ребята, кто забыл? – громко спросила она, но все лишь пожимали плечами.

Осторожно заглянув внутрь, Женя обмерла: внутри лежала пара высоких беленьких сапожек. Она чувствовала, что больше не может сопротивляться улыбке, и вытащив их, взглянула на размер. То, что надо, обрадовалась она, и мысленно благодарила внимательную руководительницу.

Женя затанцевала на месте и, увидев огромное зеркало в холле, бросилась к нему, оглядывая свой наряд. Теперь всё, как надо! Коса! Девушка забыла заплести волосы и даже не уточнила, что ей надевать – шапку или кокошник! Женя влетела в кабинет руководительницы, зачем-то держа некоторое время дверь изнутри, словно за ней бежали грабители.

Глеб, сидевший у окна в своём великолепном костюме, пытался подавить смешок. Резко повернув голову, Женя положила ладонь на сердце.

– С такой причёской ты больше похожа на Мериду из «Отважная сердцем» нежели на Снегурочку! – с улыбкой заметил парень, тут же представив бойкую, с растрёпанными волосами девчонку из мультфильма.

– А тебя, конечно, забыли спросить, – сыронизировала Женя, оглядывая комнату в поисках расчёски.

Глеб встал позади Жени, коснувшись носом её затылка. Потрясённая девушка не знала, как реагировать – резко вывернуться и сделать захват шеи противника, как она видела в борьбе, или повиснуть на ней, наслаждаясь бездонной синевой любимых глаз.

– Я соберу, если не возражаешь, – вдруг сказал он, обхватив копну её волос.

– Ты умеешь? – изумилась девушка, но позволила ему заплести косу.

– Правда, все Снегурочки светловолосые.

– Не знаю, тебе виднее, – не удержалась, чтобы не съязвить, Женя.

Когда коса была заплетена, девушка бросила её вперёд и, поблагодарив, села на его стул, расправив юбку. Снизу доносились динамичные рождественские мелодии, и девушка разволновалась, утирая мокрые ладони.

– Глядя на тебя, складывается впечатление, что ты никогда не волнуешься, – сказала она, и Глеб обернулся, – теперь я спокойна, но не за себя.

– Ты справишься, – подошёл он ближе и,расчистив стул от лишней материи, присел поодаль, – такой красивой Снегурочки мир ещё не видал! После окончания праздника не спеши, пожалуйста, уходить.

Отчего-то Женя не могла смотреть в его глаза и потому рассматривала красную шубу с вышитыми снежинками.

– Идём? – спросил он, и девушка, подняв глаза, кивнула.

Вокруг ёлки собралась малышня, позади них стояли родители, и все весело звали Снегурочку. Женя посмотрела на Глеба, и тот придал ей уверенности своей улыбкой. Выдохнув, она поспешила к ним под волшебную мелодию, и все расступились, пропуская её внутрь.

– Вижу, вы меня заждались,

И как ёлкой наслаждались!

Расскажу вам без прикрас:

Мы готовились для вас!

Веселье будет, выше нос!

Где же Дедушка Мороз?

Его вы тоже позовите

Женя допустила небольшую паузу, желая было выкрикнуть: «Глеб Баженов, выйди!»

Сказку нашу оживите!

Зазвучала мелодия, сопровождаемая колокольчиками, и Женя тоже расцвела, увидев его. Широкими шагами, чуть сгорбившись, он приблизился к Снегурочке и… напрочь позабыл свои слова! Глеб смотрел на Женю, и та не знала, как ему помочь, когда вокруг сотни любопытных глаз и навострившихся детских ушей. Выучив автоматически и его слова, Женя продолжила за него:

– Чудо ждёте? Так не стойте!

Весело и живо пойте!

Женя нервно сглотнула и сымпровизировала:

Только есть одна проблема…

Настоящая дилемма!

Дедушку заколдовали,

Мы разрешенья не давали!

Встанем, детки, в хоровод,

Очнётся от знакомых нот!

Малыши быстро окружили ёлку, и от множества пёстрых костюмов зарябило в глазах. Женя бросила быстрый взгляд на потерянного Глеба. Едва заметно кивнув, опустился на любезно предоставленный Ариной Георгиевной стул, а Женя встала в хоровод, взявшись за две крохотных ладошки. Каждый раз проходя мимо, девушка напоминала ему его следующие слова. Очень скоро парень включился и даже подыграл своей идейной напарнице:

– Ох, что было, в самом деле!

Очнулся я у самой ели!

Снегурочка же хороша…

И фигура, и душа! – заулыбался он.

Округлив глаза, Женя посмотрела в сторону руководительницы, а Арина Георгиевна с опаской покосилась на родителей, которые, не дай Бог, посчитают это неприемлемым в обществе детей, но, к её удивлению, взрослым нравилось представление не меньше, чем их чадам!

– Пройдёмте в зал, мои друзья! – продолжал Глеб, и на последнем слове Снегурочку передёрнуло.

Откладывать никак нельзя!

Скоро прилетит Жар-птица,

В реальность сказка превратится!

Все толпой хлынули в зал, чтобы успеть занять лучшие места, и Женя наконец выдохнула. У них было как минимум двадцать минут на передышку, и Глеб опустил бороду.

– Как ты мог забыть слова, когда подготовился лучше меня! – не понимала Женя.

– Не знаю, – пожал плечами Глеб, – когда я вижу тебя, все слова забываются.

– Не придумывай! – урезонила его девушка, подумав, что он снова вошёл в роль неунывающего покорителя сердец.

– Либо в конце этого вечера мы получим нагоняй, либо публика будет в восторге! – заметил Глеб, и оба улыбнувшись, двинулись за кулисы.

Глава 39

Только на поклоне Женя заметила сидевшую всё это время в первом ряду маму и хотела со всех ног броситься к ней. Но бархатная занавеса закрылась. Глеб обрадованно скинул шубу и тыльной стороной ладони утёр мокрый лоб.

– Ждём вердикта, – улыбнулась Женя. – Признаться, я даже боюсь выходить! – сказала она, рассуждая обо всех возможных реакциях Арины Георгиевны, ведь и ей, и Глебу пришлось ещё не раз экспериментировать и играть словами в течение двух с лишним часов.

И в то время, как все покидали зал, женщина буквально летела им на встречу, чтобы переговорить со своими главными артистами.

– Дело в том, что мы совсем неопытные в этом вопросе. Извиняйте, если что не так. – начал Глеб, и Женя согласно закивала в поддержку.

– Это выше всех похвал! Дайте-ка я вас расцелую! – бросилась к ним Арина Георгиевна. – Боже мой, это настоящее чудо, что я вас, таких хорошеньких, нашла!

От нахлынувшей радости Глеб и Женя даже взялись за руки. Женщина с восторгом продолжила:

– Нам поступило предложение из торгового центра «Северный» – требуются сотрудники для организации новогодней распродажи. Оплата будет почасовая и, конечно, намного выше нашей. Ах да, идёмте, я вас рассчитаю.

– Разве мы что-то заработали? – удивилась Женя.

– Разумеется! – улыбнулась женщина, шествуя впереди них.

– Я откажусь, – сказал Глеб.

– Пиши-пропало, – вздохнула расстроенная женщина. – Где же я сейчас буду искать других? – спросила она с мольбой во взгляде.

– Я про деньги. Во-первых, во время выступления у меня из головы, как нарочно, вылетели все слова. А во-вторых, я это делал ради Жени.

Женя растрогалась, но не показала этого.

– А я из удовольствия! Поэтому тоже не возьму денег. Лучше пустите их в дело. Например, отреставрируйте шубу Деда Мороза! И да, спасибо за сапоги! В них было так комфортно, что ноги ничуть не устали и не замёрзли! Хорошо, что вспомнила, а то, наверное, так бы и ушла в них домой!

– И вам спасибо, и вам! – бросила женщина на ходу.

– Так когда нужно выступить снова? – поинтересовалась Женя.

– Я так и знала, что эта девочка меня не подведет! – обрадовалась руководительница. – Дай-ка я тебя ещё раз поцелую! – и с чувством чмокнула её в обе щёки, оставив след алой помады.

– Всего пара заученных фраз, – продолжила она. – А знаете, не нужно ничего учить, придумаете сами! Забирайте костюмы, они вам понадобятся!

– Чтобы уж наверняка не отказались! – усмехнулся Глеб, и Арина Георгиевна смешно пригрозила ему пальцем.

Юлия, дожидавшаяся дочь снаружи, с нежностью обняла её.

– Я вами горжусь, – улыбнулась она, повернувшись к парню, – вы смогли осчастливить наших местных ребятишек. Глеб, какие планы на тридцать первое? – спросила она, а Женя хотела провалиться сквозь землю.

– Что за сводничество, мам? – не вытерпела Женя. – Мы с Глебом друзья. Наверняка он будет праздновать со своей девушкой.

– Так и будет, – к Жениному удивлению и сожалению подтвердил парень, – но я всё равно загляну к вам «на огонёк»! – подмигнул он, застегнув до подбородка куртку.

– И маму свою бери, мы приглашаем! – улыбнулась женщина в ответ, а Женю, размышляющую над странным поведением Глеба, потрясала собственная мысль о том, что она готова остаться его другом, лишь бы не терять его.

У самой дороги слева от дворца стояло две машины: из первой сигналил им Иван, из другой выглядывал Михаил. Женя взглянула на маму и поняла, что та в полной растерянности. Потащив её по прямой, девушка поймала такси, решив проблему. Но обернувшись, в заднее стекло видела, как два автомобиля следуют за ними:

– Вот бы мне приворожить Баженова, – откинувшись на спинку, вздохнула девушка.

– Оставь парня, Женя. Не нужно идти против судьбы.

– А кто моя судьба, мама? Тот бездельник и лицемер Суконов? Или подождать, когда мне стукнет сорок три, и за мной будут бегать сразу двое? – обиделась девушка и попросила высадить её где-нибудь поблизости.

– Не говори ерунды. Поезжайте, пожалуйста, – сказала водителю Юлия и с укоризной посмотрела на дочь. – Ты ведёшь себя как обиженный подросток! Соберись, Евгения, ты – будущее школы, – строгим учительским тоном сказала она, и Женя тут же замолчала, уловив нотки тёти. Она была единственная, кто называл её полным именем.

За машиной такси остановились ещё две.

– Что за охранный кортеж вы устроили? – воскликнула им вышедшая Юлия, и Михаил заулыбался, а лицо Ивана было серьёзным и сосредоточенным.

Женя быстро шмыгнула в подъезд. Михаил шагнул Юлии навстречу и встал от неё в двух шагах:

– Прямо сейчас скажи, кому из нас уйти.

– Ивану, – не раздумывая ответила женщина, и Иван напрягся. Улыбнувшись, Михаил развернулся к своему «товарищу» и как бы с досадой пожал плечами. – Чтобы ты смог выехать, – закончила она, и Авдеев недоумённо посмотрел на неё.

Эта женщина с фотографии ни на минуту не выходила у него из головы, и он не мог так просто уйти, уступив дорогу какому-то там Маковецкому.

– Сколько вы с ним знакомы, Юля? – напрямую спросил он, озадачив женщину. И она пыталась вспомнить, когда они познакомились. Наверное, благодаря Ирке, в тот самый момент, когда после свадьбы они переехали сюда жить. Удивительно всё-таки устроена жизнь: больше у неё нет такой подруги, зато есть Иван. Лучший, самый надёжный товарищ и друг.

– Почти двадцать лет, – ответила она, взглянув на трижды поменявшегося в лице Ивана.

– Двадцать лет! – покачал головой Михаил. – И за это время он не удосужился сделать тебе предложение! Выходи за меня, Юля. Не смотри на меня, как на шута, я вполне серьёзен.

Внезапно поваливший хлопьями снег ложился на их головы, и Иван, грея руки под мышками, вернулся к своей машине, завёл мотор и уехал.

– Я не хочу на тебя давить, но я люблю тебя. А значит, буду бороться, – признался Авдеев и тоже сел за руль, но в отличие от Ивана, не тронулся с места.

Глава 40

На улице завывала метель, а Жене предстояло ещё раз оказаться рядом с Глебом в радиусе вытянутой руки. Постаравшись сейчас не думать об этом, девушка отправила подруге код, чтобы та смогла получить её подарок, но Юанна удивила её, попросив прислать его через недельку, объяснив, что она проведёт все новогодние каникулы в гостях у своего жениха.

«Боже мой!– оторвав пальцы от клавиатуры, Женя усмехнулась. – Сколько вы знакомы, чтобы праздновать вместе?»

«И правда, – пришёл ответ. – Тогда открывай дверь!»

Женя задумчиво смотрела перед собой. Конечно, это очередной розыгрыш Юанны! Стоит ли брать всерьёз её слова? Но когда в дверь забарабанили, Женя подскочила и рысцой бросилась в коридор. Посмотрев в глазок, она не верила тому, что видит. На лестничной площадке, лучезарно улыбаясь, стояла её подруга.

– Кудряшка моя! – крикнула Женя, бросившись к ней. – Заходи, заходи!

Девушка смешно поёжилась и огляделась в прихожей.

– А у тебя ничего так, уютненько! – заметила она и сняла вязаный снуд. – И, главное, тепло! Я думала, что мои сопли сосульками свисают с турбин самолёта! – расхохоталась она.

Женя заботливо подала ей тапочки и пригласила в гостиную.

– Ты сделала мне самый дорогой подарок!

– Погоди, погоди, это я его ещё не вручила! – хихикнула Юанна. – Кстати! Я летела с очень симпатичным парнем! Во время полёта он даже предложил мне поменяться местами, чтобы я могла смотреть в окошко! А я была и рада, потому что только и думала, не течёт ли у меня из носа от этой чёртовой холодрыги!

Внимательно слушая историю о путешествии подруги, Женя расхохоталась.

– Ты же останешься, правда? – решила уточнить она.

– Никуда, никуда отсюда не выйду, пока не согреюсь! – громко и решительно заявила кудряшка. – И, боюсь, что на это уйдёт не меньше пол-литра, – хихикнула она, – то есть, полгода!

Закрыв лицо, Женя рассмеялась. Внезапный приезд Юанны смог по-настоящему осчастливить её. И неважно, на сколько она останется, главное, что теперь Женя не будет чувствовать себя одинокой.

В честь приезда гостьи мама Жени устроила настоящий пир горой. Юанна же, с благодарностью поглощая самые изысканные блюда, нисколько не стесняясь своего хорошего аппетита, промолвила, наконец:

– Ничего вкуснее не ела! – и проглотив, посмотрела на обеих: – Если я помогу вам с новогодним ужином, таким образом я смогу погасить счёт?

И все в один голос разразились смехом.

– Ох, как мне нравится у вас! – призналась она, сделав глоток чая. – Твоя тётя не всегда понимает мой юмор, – уточнила девушка, не глядя на подругу, и та жестом попросила её умолкнуть. – Что ты делаешь? – смеялась она, и Юлия как-то странно посмотрела на дочь. – Мне замолчать? Но почему, если никто не спит?

Тут Женя поняла, что упустила одну важную вещь – Юанна до сих пор не была в курсе разлада между её мамой и тётей.

– Конечно, говори, дочка, – ласково сказала Юлия, – а то Женя почти ничего мне не рассказывает.

– Ой, это умора! – Юанна надкусила пирожок и запила чаем. – Недавно мы ходили с ней к моему мастеру по маникюру, и она говорит Софи: «Сделай мне такие ноготочки, чтобы, глядя на них, в душу входило ощущение праздника». Ну Софи и сделала, как она просила. А она как начнёт кричать: «Да как я с этим безумием на улицу выйду!» – девушка взяла паузу, чтобы вдоволь посмеяться. – Надо сказать, ничего ужасного там, разумеется, не было, только на каждом из них – сказочные персонажи: олени, снеговики, физиономия Деда Мороза и Гринча! Но видела бы ты, какой он милый получился!

Женя в то же мгновение представила выражение лица тёти. Юлия улыбнулась и поднялась:

– Ладно, девочки, пойду ложиться, – сказала она на вздохе. – Работу никто не отменял. Очень приятно было познакомиться с тобой, Юанна, – протянула она руку, и та с радостью взялась за неё, отметив покрытые прозрачным лаком ногти. – Не торопись возвращаться, мы тебе очень рады.

– Спасибо за гостеприимство! – кивнула она. – Да и куда я, не расплатившись-то?!

Этим вечером в комнате Жени не стихал звонкий смех. Несмотря на то, что было уже за полночь, спать подругам не хотелось. Они успели обсудить, казалось бы, всё, о чём раньше молчали. А когда, наконец, улеглись, девушка вообразила, что уснула, и в своих снах видит того красавчика, который летел с ней рядом. Не сдержавшись, она рассмеялась и повернулась к подруге:

– Завтра я пойду с тобой! – шепнула она, положив голову на руку.

– Неужели согрелась? – улыбнулась Женя, старательно пытающаяся заснуть.

– Ага, – кивнула Юанна, – меня любовь греет! А если серьёзно, арендую у твоего завтрашнего начальника громкоговоритель и, выйдя на улицу, скажу, что ищу воришку, укравшего моё сердечко на рейсе Москва–Мурманск! – расхохоталась она.

– Ах, Кудряшка!

Глава 41

Юлия предусмотрительно подшила тёплую подкладку под шубки Деда Мороза и Снегурочки и, строго-настрого воспретив надевать красивые, но холодные белые сапожки, вручила дочери тёплые белые меховые унты и пушистую шапку. Раздался звонок в дверь, и Юлия, ничуть не удивившись, словно ждала кого-то, поспешила в прихожую. Услышав голос Глеба, Женя едва не грохнулась, запутавшись ногами в ножках стула, из-за чего Юанна покатывалась со смеху.

– Привет! – сказал он радушно, пройдя внутрь, и Юлия подала ему его шубу. – Ух ты! С такой подкладкой я могу простоять вплоть до курантов! – пошутил он, но Женя смотрела на обоих сверлящим взглядом.

– Дочка, помоги Глебу надеть и поправить бороду.

Округлив глаза, Женя замерла в оцепенении, и Глеб победно улыбнулся ей.

– Чего таращишь свои зенки? – огрызнулась она и притихла, заметив вернувшуюся с кухни маму.

– Не поможешь? – спросил он с довольной ухмылкой.

– Она тебе не идёт. Ни эта седая борода, ни любая другая девушка! – буркнула Женя, но тот всё расслышал и усмехнулся в сторону симпатичной мулатки.

– Как дела? – спросил он, словно сто лет были знакомы, и та ответила, что лучше не бывает.

Женя удивилась тому, как легко они общаются, и уставилась на обоих.

– Это Юанна, моя… – начала было Женя, но Глеб незаинтересованно отмахнулся.

– Я всё равно не запомню! – с улыбкой сказал он. – Я загадывал желание на падающую звезду в вечер перед выступлением, чтобы не забыть свои слова на спектакле, но уже в следующее мгновение мечтал о том, как у меня перед домом стоит изысканный синий мотоцикл Ямаха!

Юанна расхохоталась и отбила ему «пять», оценив его шутку.

Начальник магазина техники встретил ребят с улыбкой.

– Я прямо в детство вернулся! – заметил он, глядя на потрясающей красоты костюмы. – В последний раз ко мне приходил Дед Мороз года в четыре!

Дав им добро на все идеи вместе с врученными листовками, мужчина попросил через три часа, перед уходом домой, зайти к нему в магазин, и скрылся внутри. Глеб тут же включился в роль, весело предлагая заглянуть за подарками дорогим сердцу людям в магазин электроники и бытовой техники.

Женя улыбалась несмотря на грусть, пожирающую изнутри. Наверняка сегодня последний день в уходящем году, когда она видит Глеба, и неизвестно, будет ли она в его жизни в новом году.

Через час девушка начала зябнуть, но спасалась прыганием на одной ноге. К нарядным персонажам с большим удовольствием подходили фотографироваться взрослые и дети. Мужчины, глядя на скидку, отображённую на листовках, чаще всего задерживались у торгового центра и вскоре принимали решение заглянуть внутрь. Всё! На этом главная задача ребят кончалась, далее дело было за сотрудниками. Женя вручала совсем маленьким детям леденцы, которые её мама заботливо вложила в мешок Деда Мороза, а тот желал им весёлого Нового года. Иногда родители, удивлённые такой удачной подборкой молодых ребят на роль волшебников, просили их никуда не уходить и вскоре возвращались, пихая в красный мешок подарки для своих чад, которые Глеб с удовольствием раздаривал за хорошие стишки. Счастливая улыбка не сходила с лица Жени. Когда девушка-бариста предложила Жене стаканчик кофе, та благодарно приняла его, но увидев изумление маленькой девочки, тут же его спрятала.

– Мамочка, она же растает! – расстроилась девчушка, схватив молодую маму за варежку и потащив её вперёд, показывая Снегурочку «с причудой».

Улыбнувшись, Женя тут же оставила стакан на полку, куда не дотянется детская ручонка и, убедив её, что этот напиток холодный, поскольку вместо сахара на дне лежат сладчайшие снежинки, вложила в её кармашек сразу несколько леденцов. И только потом прикусила язык, подумав, что малышка это запомнит и однажды захочет лизнуть сосульку.

– Дети тебя любят, – заметил Глеб, когда улица опустела. – Думаю, ты будешь хорошей учительницей, – Женя лишь хмыкнула. Он ещё сомневался в этом! – А ты не думала пойти в детский сад? Там бы тебе наверняка понравилось больше! – захохотал он, и девушка, уже не чувствуя холода, вмиг слепила снежок и влепила в его спину.

Началось настоящее веселье, к которому с большой радостью подключались все проходящие мимо дети. Их родители, по обыкновению в самый последний момент, покупали подарки родным и друзьям. Три часа пролетели незаметно. Более того, Глеб и Женя, видя детскую радость и поток людей, решили остаться ещё на час. После выполненной на сто процентов работы, Женя огляделась – куда подевалась Юанна?

Пожав плечами, Глеб решил обойти торговый центр. Со стороны выглядело это забавно – Дед Мороз озадаченно рыскает в поисках чего-то.

Решив сначала «сдать пост», а уже потом продолжить поиски, Женя и Глеб вошли в торговый центр, и взгляд девушки сразу же привлекла праздничная витрина с готовыми подарками. Тут рвались в снежную даль олени с упряжками и блистали снежные музыкальные шары. А вот, словно раскинувшись на льду, лежал пингвин в коньках. Вокруг него был сооружён забор из карамельных бело-красных тростей. Если вставить батареи, карамельный забор светился, а пингвин начинал кивать головой в такт рождественской мелодии. Эта игрушка привела Женю в щенячий восторг, и Глеб, на правах Деда Мороза, как он выразился сам, купил ей его. Женя зашагала в магазин техники, когда её длинный кашемировый шарф зацепился за высоченную искусственную ель и потянул за собой. Не успев ахнуть, она выдохнула, когда Глеб удержал ёлку и со смешком сказал:

– Сколько же от тебя проблем!

– Я тоже тебя люблю, – идя вприпрыжку, отозвалась она, и глаза Глеба загорелись, – друг!

– Спасибо, ребята, от души спасибо! – улыбался вышедший им на встречу начальник. – Знаете, ещё никогда не было такой выручки. Идёмте за мной! – махнул он рукой, и те проследовали за ним. На полке стояли две беспроводных колонки, явно подготовленных для подарка им, но посчитав прибыль, он решил, что они заслужили чего-то более стоящего, и предложил выбрать что-то из ассортимента. Женя решила купить обогреватель для постоянно мёрзнущих ног мамы, а Глеб остановил свой выбор на роботе-пылесосе, чтобы его маме не приходилось, согнувшись в три погибели, наводить порядок в доме. Подошедший к ним начальник окинул быстрым взглядом товары и поняв, что эти вещицы они выбрали очевидно не для себя и уж наверняка не друг для друга, подарил им подготовленные заранее колонки, а на кассе ещё и снял со стенда стильные флешки.

– Ой, спасибочки! – глаза Жени засветились, словно только что в её честь назвали звезду. – Знаете, я очень люблю смотреть фильмы, особенно новогодние! Теперь будет куда закачивать!

– А я и её отдам маме. Она работает учителем географии, так что пригодится. А за это, – он кивнул на колонку, – отдельное спасибо. Люблю слушать музыку.

– Вам спасибо! – снова поблагодарил их мужчина, и ребята с заслуженными подарками направились к выходу.

У магазина они повстречали Юанну.

– А мы тебя искали! – воскликнула Женя, с чувством прижав к себе подругу.

– Я же предупреждала, что пойду на поиски своего парня! – весело заявила она в тот момент, когда Глеб, сняв варежку, протянул ему руку:

– Привет, Тёма! – радушно улыбнулся он и, закончив с рукопожатиями, они крепко обнялись.

Где один сюрприз, там и другой, и Женя не успевала удивляться.

– Помнишь, я говорил тебе про своего товарища? Вот он, мой друг, мой брат! – гордо заявлял Глеб, весь светясь.

– Привет, – улыбнулась Женя и отвела подругу в сторону. – Я едва чувств не лишилась, подумав, что всю новогоднюю ночь проведу в поисках тебя, а ты преспокойно гуляешь себе, да ещё и с кем!

– Мы хорошо смотримся вместе, не правда ли? – встав в позу модели, сказала Юанна и хихикнула: – Пока мы фоткались вон у той иллюминации, одна прохожая сказала, что детки у нас будут кофе с молоком!

Обняв подругу, Женя вернулась с ней к Глебу и Артёму, и если обычные беседы девчонок зачастую бывают о парнях, то они были приятно удивлены, что те не обсуждали своих половинок. По правде говоря, Женя не считала себя ею, хотя именно так и чувствовала – словно от неё отщипнули половину. Хорошо, если у Юанны всё сложится, потому что она уж точно заслуживала и любви, и друзей. Ах, если бы только она хоть немного походила на подругу! Тогда бы в каждой неприятной ситуации она искала положительные стороны, а не плакала из-за ерунды. Улыбка вообще сильное оружие. Она так неистово раздражает твоих врагов, заставляет улыбнуться в ответ случайных прохожих и окрыляет любимых!

Юанна уверила Женю, что она хорошо помнит её адрес и, подойдя ближе, шепнула на ухо, что вернётся сразу же после первого поцелуя!

– Мне бы твою уверенность! – воскликнула Женя и, пожелав удачи, зашагала с Глебом.

– Подожди меня у подъезда. Отнесу пылесос домой и провожу тебя, – сказал он, поправив коробку под мышкой.

– Не нужно, – ответила Женя, – это не такая уж тяжёлая вещь. Но спасибо за заботу.

Глеб внезапно остановился, преградив Жене путь.

– Мне не нравится, что ты стала такой холодной.

– Я просто замёрзла, и мне жаль, но любовь меня больше не греет, – ответила она, одарив его многозначительным взглядом, и направилась в сторону своего дома.

– Праздник к нам приходит! – пропела вошедшая в кухню Женя, и Юля отвлеклась от готовки.

– Ну ничего себе! – восхищённо сказала она. – Неси в свою комнату и садись, будем ужинать!

– Это тебе! – широко улыбалась Женя, точно зная, что попала в точку.

– За что? – изумилась женщина, присев на табуретку.

– За то, что ты моя мама! – девушка чмокнула её в щёку и скрылась в ванной, чтобы вымыть руки и поскорее приступить к вкусной горячей маминой еде.

В кастрюле кипели картошка, морковь и свёкла. В другой варились два десятка яиц. Юля всегда готовила на праздничный стол столько, что они с Женей и Ваней ели деликатесы и салаты до самого Рождества. Привычка готовить всего и много пришла из детства, когда бабушка Жени, Юлина мама, готовила для своей большой семьи. Та же переняла это от своей матери, которая жила в голодные военные и послевоенные времена.

«Ешьте, ешьте, – всегда говорила она. – Не надо голодовать».

И всегда ругала тех, кто оставлял хлеб после приёма пищи: «Чтобы земли наши отстоять, чтобы снова их засеять и передать нашим детям, мы этот кусочек хлеба на всю семью делили, а то и солдатам относили. А теперь, когда люди ни в чём не нуждаются, то и относятся ко всему, как к должному».

Прабабушка рассказывала дочери, как утешала её в ночи, безудержно плачущую от колик. Отщипнув кроху хлеба, обваливала её в сахаре и, скомкав шарик, совала в рот ребёнку. Тот долго обсасывал. Вкуснотища! Но хлеб, не говоря уже о сахаре, был не всегда, и каждое девятое мая уже взрослая, ставшая директором, Юлия Снегирёва встречала со слезами на глазах. Не видя ужаса войны, она помнила каждую рассказанную историю своей матери, которые когда-то поведали её мать и бабушка.

С каждым годом трагедия войны становится всё дальше от нас. Но память всегда жива…

Глава 42

Юлия убиралась в кабинете перед уходом на новогодние праздники, как кто-то постучался в дверь. От неожиданности женщина вздрогнула. Кто ещё находится в школе в предпраздничные дни?

– Привет! – просунул голову в дверь Михаил. – К тебе можно?

Юлия села за стол, заваленный коробками.

– Входи, Миша, – отозвалась она, впервые назвав его по имени, и тот просиял.

– Проблемы?

– А у кого их нет.

Женщина устало откинулась на спинку стула.

– Знаешь, что тебе сейчас просто необходимо? – он наклонился над столом. – Отдых. Полноценный отдых.

– Отдохнуть и правда не мешало бы, ведь завтра Новый год.

С пониманием кивнув, Михаил засобирался.

– Уже уходишь? – спросила она, и Авдеев немало удивился.

– Нет, – тут же сел он на выдвинутый стул и снова поднялся. – Или уйти? – решил уточнить он, и Юлия устало рассмеялась.

– Садись, пожалуйста, – сказала она. – Доделаю начатое, а завтра вернусь, а то уже голова кругом. А пока заварю нам чай.

Мужчина даже опешил. Поправив воротник, он зачем-то выпрямил спину и пригладил топорщащиеся на затылке волосы. То же самое он проделал бы и с ушами, если только была бы от этого польза! Юлия скоро вернулась с двумя чашками ароматнейшего чая и села рядом.

– У меня так болит голова, – вздохнула она. – Расскажи мне что-нибудь приятное.

Михаил почесал нос и улыбнулся:

– Если тебе будет интересно послушать о моём босоногом детстве и о том, сколько со мной намаялась бабуля, то я с удовольствием!

Улыбаясь, Юлия положила подбородок на ладонь.

– Меня воспитывала бабушка, – начал он, разворачивая и заворачивая обратно шоколадную конфету. – Всем бабушкам бабушка! Несмотря на то, что я рос настоящим сорванцом и непоседой, она никогда меня сильно не наказывала. Только когда я уж совсем наглел и не слушался, рвала за домом крапиву и лупила ею. Я орал, как потерпевший, что сбегались соседи и, постояв минуты две, не больше, переглядываясь, с улыбкой говорили: «А! Это Риммовна Мишку воспитывает! От крапивы ничего с ним не станется, зато здоровья да ума прибавится!»

Юлия улыбалась. Непросто было представить себе непослушного и неудержимого мальчишку, который отныне не кто иной, как серьёзный мужчина с учёной степенью. А впрочем, насчёт «серьёзного» несколько преувеличила!

– Но я не о том хотел сказать! – хохотнул он. – Ну как всегда – выставляю себя перед женщиной, которая мне нравится, не в лучшем свете!

Юлия улыбнулась.

– Нет-нет, продолжай, – попросила она и сделала глоток чая. – Мне очень интересно, правда.

– Стояла зима. Мне лет пять было от роду. Бабушка всучила мне пакет конфет, чтобы я угостил друзей, но мне было жаль просто так их отдавать, и я говорю: «Кто из вас отгадает загадку, получит все эти конфеты!» Я вытащил из-за пазухи пакет и похвастался. Конфеты грильяж, любимые всеми. Итак, на полке стояли восемь книг, когда мальчик забрал две книги, то на полке осталось четыре. Как такое могло случиться?

Женщина задумчиво водила чайной ложечкой, и внезапно глаза её засияли.

– Разумеется, никто не докумекал, – рассмеялся Авдеев, – ну а я с большой радостью и чистой совестью уплетал конфеты. А дома бабуля спрашивает: «Угостил друзей?», я киваю, мою руки и иду ужинать отварной картошечкой да с селёдкой и укропом, м-м-м! А она входит в кухню с пакетом фантиков, изъятым из моего кармана.

– Они загадку не отгадали, ба, – сказал я, – а это было главным условием.

– Подрасти только, Мишутка, я знаю, куда тебя отправлю! – ответила она с улыбкой, но мне стало страшно и вместе с тем жутко интересно!

Только после школы я понял, о чём шла речь. Бабушка сказала: «С твоими аналитическими способностями, лидерскими качествами и стратегическим мышлением ты нужен в сфере образования».

– Вот так я и стал тем, кем стал, – улыбнулся Михаил.

Юлия повернулась к нему вполоборота:

– Две книги были по два тома, – с улыбкой ответила она, а в глазах затаился вопрос.

– Верно, – кивнул Михаил. – Ну, если посмотреть на это с креативной стороны, то можно допустить, что другие две – упали на пол или их забрал кто-то ещё! – усмехнулся он.

– Вы и правда хороши в своём деле!

– Я польщён! – Михаил выпил остаток чая одним большим глотком. – Мы с вами похожи, вы так не считаете?

Женщина забавно вытаращила глаза и рассмеялась:

– Потому что я правильно отгадала загадку?

– Да много чем, на самом деле… Любовь к тому, что мы делаем, ну и к конфетам, конечно! – Юлия с улыбкой покачала головой. – Скажи, что не позовёшь этого Маковецкого, – после недолгой паузы попросил он.

– Я никого не звала, но того, кто придёт, выгонять не стану, – заявила женщина, снова вернувшись к делам.

Глава 43

Михаил по-мальчишески скатился по лестничным перилам и поспешил к дому Юлии. Юанна, резавшая салаты, немало удивилась, когда на экране мобильного подруги высветилось: «Лучший куратор». Завернув кран на раковине, где Женя старательно вымывала огурцы, девушка показала ей, кто звонит.

– Слушаю, – ответила она, зажав телефон между плечом и ухом.

– Чего не хватает на стол, Женёк? – серьёзно настроенным тоном спросил он.

– Ну-у… – протянула она, окидывая взглядом заваленный стол, и заглянула в холодильник. – Вчера мы с мамой забыли купить сыр для нарезки. И мандарины закончились, – продиктовала она, обходя кухню.

– Шампанское, шампанское! – шёпотом подсказывала Юанна, но получалось очень громко.

– И шампанского нет, – добавила она, не сводя укоризненного взгляда с подруги.

– Принято! – послышалось в ответ.

– Сегодня будет очень весело! – предрекала Юанна, загадочно улыбаясь.

– Если бы… – вздохнула Женя.

Вскоре вернулась мама, и Женя, вытирая руки, пробираясь через заваленные тарелками столы, протиснулась к выходу.

– Ах, какие ароматы! – счастливо улыбнулась женщина. – Но разве мы собирались делать жаркое? – уточнила она, боясь, что запамятовала, и сие блюдо досталось готовить дочери.

– Девчата, через полчаса всё будет готово! – торжественно заявил вышедший с кухни Михаил, и Юанна крикнула из гостиной, где с ёлки отсвечивали фонарики: «Круто!»

Юля уже хотела было возмутиться, но его взмокшие волосы, перепачканные рубашка и губы развеселили её.

– Не знал, что тебе подарить и решил, что лучший подарочек – это я! – засмеялся он и тут же посерьёзнел. – Я хотел сказать…

– Ладно уж, – радушно улыбнулась Юля, и Авдеев несколько опешил от такой реакции, – возвращайся в кухню, шеф! Я переоденусь и помогу.

– Нет-нет, – вдруг запротестовал он, – ты проходи в гостиную, а мы с Женьком сейчас быстро накроем стол.

Украдкой улыбнувшись, Юля прошла в комнату, а затем вышла нарядная, словно из сказки. Малиновое приталенное платье очень шло ей. Женя придерживала кухонную дверь, когда, подхватив поднос с канапе, Михаил собирался отнести их на стол, но вдруг остановился.

– Что такое? Мы что-то забыли? – поинтересовалась девушка, но тот прислонил палец к губам и чуть вытянул шею.

Из зала слышалось:

«Может, ты на свете лучше всех,

Только сразу это не поймёшь,

Одна снежинка – ещё не снег, ещё не снег,

Одна дождинка – ещё не дождь…»

И это точно не был голос ни Бродской, ни Ветлицкой, ни уж точно не Мороки. Оставив поднос на столе, Михаил встал в дверях гостиной, наблюдая за тем, как, опуская кисточку в румяна, пела, пританцовывая, Юлия.

– Продолжай, пожалуйста, – сказал он, приблизившись, и взял её за руки.

– Я и забыла, что в этот Новый год не одна. Это так странно, но так прекрасно! – призналась она, не убирая рук.

– Понимаю и разделяю твою радость, – согласился Михаил, скрыв печальную улыбку. – Скажи, что больше никто не придёт.

– Ну что за вздор! – рассмеялась она, убрав руки, и снова повернувшись к зеркалу, с улыбкой замечая, как тот нервно расхаживает по гостиной, с часа на час ожидая ненавистного Маковецкого.

– Всё готово! Я в душ и завивать волосы! – оповестила Женя, задержавшись в проходе и улыбнувшись маме, решившей дать шанс своему предприимчивому поклоннику. Юанна тоже юркнула переодеваться.

Только дверь в ванную комнату захлопнулась и послышался шум воды, зазвучала мелодия дверного звонка. Раздражённо хлопнув по коленям, Михаил отошёл к окну, и неслышно рассмеявшись, Юля направилась в прихожую.

– Здравствуй, Юленька! – улыбнулась Сперантова и протянула в подарок – именной ежедневник. Хозяйка, радушно улыбнувшись, обменялась с гостьей подарками.

– Заходите, прошу вас! – сказала Юлия, отступив в сторону.

Выглянув в прихожую, Михаил успокоился и даже обрадовался, что пришла женщина, хоть они и не были знакомы.

– А Глеб, – вполголоса спросила Юля, – он придёт?

– Ох, Юлечка, он сказал, у него какие-то дела, и ушёл с самого утра, – всплеснула руками та и, облокотившись на стену, сняла сапоги. – Но я ему сообщила, что буду у вас.

Поприветствовав гостью, Михаил сел у окна, чтобы успеть запереть дверь изнутри, если вдруг несносному Маковецкому взбредёт голову заявиться.

– Не познакомишь нас, Юлечка? – улыбнулась Татьяна, хорошенько изучив мужчину со стороны.

Начав расставлять тарелки на стол, Юля задержалась.

– Михаил, это Татьяна Александровна – учительница географии в нашей школе, Татьяна, это Михаил Ильич, – представляла она их, как мужчина поднялся:

– Ну, не будем беспокоить моего батюшку! – усмехнулся он и по-джентельменски поцеловал руку гостье. – Просто Михаил. А если быть точнее, Михаил Авдеев. В прошлом декан университета, где училась Женёк.

Прищурившись, учительница смотрела на него, словно пытаясь что-то вспомнить.

– Авдеева Виктория Риммовна – случайно никем вам не приходится?

– А как же! – загадочно улыбнулся он. – Именно моя бабушка настояла на том, чтобы я получил степень! – и тут Юля вспомнила вчерашнюю историю, отметив, как ей понравились два главных героя его рассказа.

– Конечно-конечно, разве могло быть иначе, когда вся семья состоит из профессоров да учителей! – улыбалась Татьяна. – В своё время я училась у неё. Моя мама была её лучшей подругой.

– Как это прекрасно, когда пути пересекаются, – заметил мужчина, взглянув на заворожённую их беседой Юлию.

Глава 44

Вышедшая в синем платье с пайетками, длиной до колен и ремешком на талии, Женя очень обрадовалась, увидев учительницу, и расцеловала её, но вскоре грустно вздохнула, полагая, что Татьяна Александровна будет первой и единственной гостьей.

– Девочки, поможете мне?

Юанна и Женя с готовностью принялись расставлять на столе самые разные яства. Юлия взглянула на часы.

– Уже десятый час. Проводим год? – предложила она, и Татьяна с улыбкой кивнула.

Михаил откупорил шампанское, и пробка с оглушительным звуком, в сопровождении весёлых криков, пролетела по гостиной.

– Год был непростым, – начала Юлия, – но нет худа без добра, не правда ли?

– Для меня он был прекрасным потому, что в нём была та, которую я полюбил. Плохо другое – всё это время она была не рядом, – поделился Михаил.

– Что мне сейчас пришло в голову, Юлечка! – обрадованно воскликнула Татьяна. – Раз Михаил теперь обитает в наших краях, не взять ли нам его на должность зама?

Юля раскраснелась. И почему она сама не додумалась до этого раньше? Но приливший к щекам жар был вовсе не из-за стыда, а из-за признания Авдеева.

– Нет-нет, спасибо, – заторопился отказаться мужчина, – не хочу мешать планам Юли. То есть, Юлии Вячеславовны. То есть, начальству свыше виднее, – сказал он, подняв бокал с искристым шампанским.

– Татьяна Александровна права. Почему бы тебе не прийти к нам в школу?

– Ой, вы посмотрите, засмущался, как мой Глебушка! – расплылась в улыбке Сперантова. – А представьте, Юлечка, как он будет себя чувствовать в окружении дам всех возрастов. Коллектив-то женский!

Юлия лишь ухмыльнулась. Уж кого-кого, а Авдеева нисколько не смутит женское внимание.

Женя пропустила мимо ушей весь разговор, то и дело поглядывала на часы, но никто не приходил, а сообщения с наступающим поступали от тех, кто меньше всего сейчас был ей нужен.

– Татьяна Александровна, – обернулась она, заёрзав на стуле, но тут же передумала и задала другой вопрос: – Помните, как мы отличниками ездили на ёлку в Кремль?

Учительница заулыбалась.

– Ещё бы, моя хорошая! – отозвалась она.

– А зачем в один из годов вы отправили со мной и Суконова? – поинтересовалась Женя, и Юанна с неменьшим интересом следила за ходом беседы. – В его дневнике была лишь одна пятёрка, и та по физической культуре!

Женщина замялась, а потом подняла взгляд:

– Мне было жаль его. Мать едва сводила концы с концами, а отец, эдакий путешественник, бросил их так же быстро, как и признался в любви.

Женя тяжело вздохнула. Выросшая без отца, она хотела поддержать всех женщин, оставшихся в одиночестве. А Татьяна вспоминала годы своей молодости, которые вполне оправданно можно было назвать годами депрессии. Когда она узнала, что любовница его мужа рожает, у Татьяны от расстройств пропало молоко. Уже в семь месяцев Глеб остался без грудного вскармливания. Не пустив гуляку больше на порог, женщина растила сына сама, а затем, когда её приняли на работу в школу, имела возможность познакомиться с сыном любовницы её бывшего мужа лично. Симпатичный был мальчик, с носом и подбородком своего отца, а теперь ещё, как выяснилось впоследствии – с его неуёмным характером. Казалось бы, она должна была ненавидеть его и его мамашу, но мягкосердечная женщина однажды добыла для него путёвку, чтобы тот увидел ёлку, получил сладкий подарок…

Смахнув слезу, она улыбнулась внимательно следящей за ней и ни на шутку взволновавшейся Юлии.

– Выпьем за любовь? – с улыбкой предложила Татьяна, и первым этот тост поддержал, конечно, Михаил.

Внезапно громко зазвучала новогодняя знакомая мелодия «Снег кружится, летает, летает», стоявшая у Жени на звонке.

– Глеб? – обрадованно выпалила она его имя, ответив на звонок. – Что? Прямо сейчас? – Женя бросила взгляд на мерно шагающие, словно по насту снега, часы. – Иду!

– Мама, я скоро! – крикнула она, наспех собравшись, и выскочила на улицу.

Юанна с азартом бросилась к окну и ждала появления подруги и её любимого, но то, что увидела, понравилось ей ещё больше. Оторвав взгляд от записки, симпатичный парень запрокинул голову, глядя в светящиеся окна. Увидев её, он заулыбался, а Юанна от счастья поцеловала стекло.

– Скорее! Иди сюда! – радостно воскликнул Глеб, в нетерпении дожидающийся Женю на лестничной площадке. Схватив девушку за руку, потянул за собой куда-то наверх.

Взбежав на верхний этаж, Глеб отворил дверь и пропустил вперёд Женю. Отсутствие луны, погасшие в округе, словно по мановению волшебника, фонари, и ясная погода способствовали лучшей видимости на небосводе ярких неоновых зелёных всполохов.

– Помнишь, ты говорила, что мы станем парой, только если ты воочию увидишь Северное сияние тут, в твоём городе? – спросил Глеб, не сводя с неё глаз, и Женя безвольно опустила руку с телефоном с включённой камерой.

– Это ведь по-дружески? – осторожно спросила она, не уверенная в том, что хочет знать ответ. – Я хорошо помню, как ты говорил, что будешь встречать Новый год со своей девушкой, и я тебя больше не ждала.

– Вот я и пришёл к ней, – улыбнулся Глеб, подняв какую-то коробку, и протянул Жене. – А это то, что я собирался подарить ей, если помнишь.

Сняв крышку, девушка увидела те самые белые сапоги Снегурочки.

– Ты… столько времени… изводил меня! – округлив глаза, обиженно толкнула его Женя, и тот засмеялся.

– Я должен быть убеждён, что ты не сможешь отвертеться, отказав! Всеми силами я взывал это чёртово сияние появиться над нашим городом! Отказывался от сна, боясь в одну из ночей пропустить его! – с улыбкой говорил он. – И наконец это свершилось!

Женя не верила своим ушам. Она не чувствовала холода и, словно на зов полярной звезды, глядела в неоновую даль, видя судьбоносную встречу с Глебом и прошлый Новый год в тундре.

– А как насчёт того, что я не твой типаж? – приподняла она бровь, пытаясь деловито скрестить руки на груди, но из-за дутого пуховика это ей не удалось.

– Да это же самая настоящая глупость! Ты сколько угодно можешь представлять себе свою идеальную вторую половинку, но появляется девушка, росточком не выше кота в сапогах, и ты полностью ею очарован!

Женя рассмеялась сквозь слёзы. Неужели он тоже был влюблён в неё всё это время и в самом деле боялся её отказа?

– Ну вот, – вздохнул он, – не совсем такой реакции я ожидал, конечно… – не успел он договорить, как, поднявшись на носочки, Женя впилась в его губы. В это мгновение словно весь мир замер, яркие всполохи внезапно исчезли, а снежинки, посыпавшиеся с неба, как перья из подушки, остались висеть над их головами. Лучшего новогоднего подарка Женя просто представить не могла и боялась, что всё закончится, стоит ей прервать поцелуй. Но остановившись, девушка чувствовала, как его руки обнимают её плечи, и Женя улыбнулась счастью, посланному ей самим небом.

Взглянув на наручные часы, Глеб подал ей руку.

– Вернёмся. Через пятнадцать минут пробьют куранты. Уже знаешь, что загадаешь?

Женя зачарованно смотрела в глаза Глеба и знала, что теперь она попросит о сохранении их отношений.

Юанна, встретившаяся в новогоднюю ночь со своим любимым, была поражена и восхищена одновременно, поскольку увидела и его, и сияние.

– Сфотографируй меня, скорее! – просила она, прыгая, и Артём с улыбкой достал телефон, снимая её со всех ракурсов. Не побрезговав запачкать свои новые брюки, парень лёг животом на снег, чтобы получить восхитительный кадр, и был вознаграждён за это поцелуем в щёку.

– Ты же присоединишься к нам? – спросила она, и пленительно улыбалась.

– Если это будет удобно… – начал он, но Юанна уже тащила его за собой.

Татьяна Александрова как-то заговорщически улыбалась, совсем не удивившись приходу сына, а Юлия счастливо хлопотала, подыскивая всем удобные места. Михаил разливал шампанское в фужеры. Внезапно хозяйка дома исчезла из поля зрения собравшихся, и Женя нашла её в спальне, сидевшую на заправленной кровати.

– Идём же, мама! – воскликнула она, и Юлия кивнула, однако девушка успела заметить в уголках маминых глаз застывшую печаль.

У девушки были догадки, и сейчас, шагая к столу, она жалела, что не приложила все усилия для того, чтобы наладить между сёстрами контакт.

«Уважаемые граждане России! Дорогие друзья! – послышался голос президента в телевизоре, и все умолкли, приготовившись внимательно слушать. – Это был год, который многое расставил по местам, чётко отделил мужество и героизм от предательства и малодушия, – на этих словах Женя вспомнила Иду и Никиту. Интересно, как теперь сложились их отношения? Как бы там ни было, Женя просто любопытствовала, не желая снова вникать в их жизнь. Артём стеснялся показывать свои чувств на людях, и Юанна сама проявляла инициативу: взяв его руку, она положила её себе на талию, и Женя улыбнулась. – Показал, что нет выше силы, чем любовь к своим родным и близким, верность друзьям и боевым товарищам, преданность своему Отечеству. – Михаил резко вознёс руку в кулаке в поддержку наших солдат. – Новый год был и остаётся для всех любимым праздником и обладает волшебным даром раскрывать в людях самые лучшие черты, умножать значимость традиционных, семейных ценностей, энергию великодушия, щедрости и доверия. – Юлия взяла дочь за руку и тепло улыбнулась. – Друзья, сейчас самый подходящий момент, чтобы оставить в прошлом все личные обиды и недоразумения, сказать самым дорогим людям о своих нежных чувствах, о любви, о том, как важно заботиться друг о друге – всегда, в любое время. – Глеб коснулся руки Жени с другой стороны. – С Новым годом, дорогие друзья!»

Слово «друзья» ныне казалось Жене таким прекрасным, как и сам праздник! Огромный смысл, как и волшебство новогодней ночи был заложен в них. Закрыв глаза, она проговорила про себя желание и, улыбнувшись так, словно точно знала, что оно исполнится, взяла со стола фужер и коснулась им всех по кругу.

Под окнами засигналила машина, и все недоумённо переглянулись – наверняка, какой-нибудь гражданин «навеселе» уснул прямо на руле! Но Женя узнала этот звук – так зазывала сигнальная система минивэна тёти. Она весело помчалась по ступенькам вниз.

Глеб, выбежавший следом, наблюдал за нежными объятиями тёти и племянницы и улыбался. Юлия стояла на балконе и наконец встретилась взглядом с сестрой. Михаил озадаченно потёр лоб, узнав в водителе Ивана.

– Зайдём внутрь? – осторожно спросила Женя, и Екатерина решительно кивнула.

– Разумеется, зайдём! Хоть я и стала получать больше, но всё равно пока не готова тратиться на аренду недвижимости в малосимпатичных городах! – громко и в своей манере заявила она.

Снова бросив взгляд на балкончик, она увидела, как Юля вернулась в тёплую квартиру.

– Надеюсь, в этот раз я не испорчу вам праздник, – шепнула она, и пригласительным жестом позвала Ивана.

Всегда смелая Катерина застыла на пороге, не решаясь войти. Уж слишком много неприятностей она ей принесла: здесь часто мать выговаривала за неуспеваемость в учёбе, а затем и за простуды из-за слишком открытой одежды, здесь она рвала учебники из-за нежелания учиться, и мать тогда кричала: «А чего хочешь, замуж?», «Да, хочу замуж!» – ответным криком отвечала она. Здесь она всегда была в сравнении с сестрой: «Гляди, какая умница, всё успевает. Не как ты, не думаешь только о том, как бы кого захомутать! В своё время за ней толпами бегать будут!» Только мама не ведала одного – Юля уже была влюблена, причём в её, Катиного жениха…

Глава 45

Юля вышла в прихожую и, взяв сестру