Читать онлайн Дневник Миротворца: Миражи Сахары бесплатно

Введение

Никогда не думал, что из космических войск окажусь в песках Сахары. Но жизнь – штука хитрая, и иногда маршрут, который кажется фантастическим, становится реальностью.

Стать военным наблюдателем ООН теоретически может любой действующий офицер Министерства обороны, но путь у каждого будет свой, особый. В этом я убедился, проведя опрос своих знакомых, которые выбрали своей судьбой служение миру. Некоторые рассказы я опубликовал в первой книге «Дневник миротворца: Ваш пропуск в Африку.

Много лет назад я был обычным офицером, проходившим службу на Дальнем Востоке. Казалось бы, космические войска – это романтика: звёзды, орбиты, ракеты. На деле всё было куда проще. Моими спутниками были отчёты, приказы, ведомости, другие бумаги и монотонная рутина. Космос был где-то далеко, а я оставался здесь, на земле, в ритме, который мог бы усыпить даже самого бодрого лейтенанта.

Чтобы не потерять себя в этом однообразии, я начал искать способы для саморазвития. Интернет тогда только набирал популярность, и я благодаря брату быстро нашёл подработку: сначала в интернет-кафе, а потом начал обучать людей пользоваться этим чудом техники. Завести электронную почту? Пожалуйста! Найти любую информацию? Легко! Открыть электронный кошелёк? Проще простого! Каждый урок превращался в мини-открытие, причём не только для учеников, но и для меня: я понимал, что могу делать больше.

Однажды, когда я исполнял обязанности начальника отдела кадров, судьба подкинула мне подарок. Среди корреспонденции на имя командира я наткнулся на указание: предоставить список желающих кандидатов для обучения по специальности «военный наблюдатель ООН».

ООН. Эти три буквы заставили меня перечитать текст дважды. Я не верил своим глазам: разве так бывает? Миротворческая миссия, международная работа, дипломаты, культура других стран – это звучало как мечта. Раньше никогда не слышал об этом. Не долго раздумывая, я сказал командиру, что кандидат есть и это – я, и написал рапорт после его удивлённого согласия.

Но на этом пути всё оказалось немного сложнее, чем выглядело с первого раза.

Первым шагом были курсы военных наблюдателей в Солнечногорске. Нас учили правилам переговоров, международному праву, дипломатическому протоколу. Всё обучение проходило исключительно на английском языке. Это был новый мир, где каждое слово имело вес, а малейшая ошибка могла стать фатальной.

На курсах было много теории, но куда интереснее была практика. Например, нас учили оставаться абсолютно нейтральными. Это означало, что мы должны были не только не выражать своего мнения, но и держать лицо в покере, даже если перед тобой спорят два человека, каждый из которых утверждает, что земля плоская. Также нас обучали экстремальному вождению внедорожников и требовали от нас знания правил дорожного движения наизусть.

После курсов я думал, что осталось только собрать документы и ждать вызова в миссию. Но оказалось, что и здесь не всё так просто. Отдел кадров отправил документы в Москву. Из Москвы долгое время не было никаких вестей. А когда я поехал в Москву разбираться, то узнал, что моя должность была неподходящей для выезда за границу. Печально.

Но судьба дала второй шанс. Армейские реформы гениального Министра обороны внесли коррективы в мою должность, и я снова попытался пробиться в ряды миротворцев. На этот раз всё получилось. Хотя этот процесс и занял достаточно времени.

Затем начался этап языковой подготовки. Меня отправили на курсы английского языка в Москву, вернее, я сам себя туда отправил, чтобы перед миссией освежить знания языка. Казалось бы, что тут сложного? Учись себе и всё. Но это было только начало.

Почти каждую неделю я ездил из Москвы в Санкт-Петербург, где к тому времени одновременно учился в двух вузах. В ИНЖЭКОНе я получал высшее экономическое образование, а в Военно-космической академии имени Можайского отчитывался за год заочного обучения в адъюнктуре. Адъюнктура – это аналог аспирантуры, только в военном ВУЗе.

В Москве я твердил английские глаголы, пытаясь не перепутать их с русскими. В Петербурге, стоя за кафедрой, рассказывал о психологических операциях и стратегиях информационных войн. На обратном пути в ночном поезде я пытался читать учебники, заполняя пробелы в обоих направлениях, но чаще просто спал.

Курсы английского позади, документы собраны, все препятствия преодолены. И вот я стою на трапе самолёта, который только что приземлился в Касабланке.

Воздух был горячим и плотным, словно он хотел сразу показать, что в Африке всё иначе. В лицо ударило солнце, яркое и беспощадное. Передо мной раскинулся другой мир, не похожий ни на что из того, что я знал раньше.

Я думал, что всё самое сложное позади: курсы, переезды, бесконечные бумажные дела. Но Африка – это место, которое всегда готово удивить.

Эта книга – мой дневник. Здесь будут рассказы о жизни военного наблюдателя в миссии ООН: непростые дни, неожиданные открытия, юмор и размышления. Вы узнаете, что стоит за миротворчеством: за этими словами – люди, действия и порой сложные решения.

Эта книга имеет в своей основе реальные события, происходившие в разное время в разных странах и на разных континентах. Все ключевые события были записаны в моих ежедневниках и запечатлены на цифровых фотоснимках. Поэтому мне не составило большого труда восстановить их в памяти и изложить на бумаге. Все имена изменены и совпадения случайны, как любят говорить авторы, когда не хотят компрометировать людей.

Добро пожаловать в Дневник миротворца. Первая миссия – Западная Сахара.

Первый рейс в Сахару

Посадка в Касабланке прошла мягко, но расслабляться было рано. Перед выходом в зону таможенного досмотра нас ожидала большая очередь – медики проверяли yellow card – международный сертификат прививки от жёлтой лихорадки.

Я достал свой сертификат, мысленно благодаря наших медиков и вспоминая слова подполковника Смыкова: «Это и будет ваш пропуск в Африку». Тогда они казались просто очередным комментарием, но теперь я понял: эта карточка была не просто документом, а настоящим ключом к новому этапу жизни.

Проверка прошла быстро. Те, у кого не было yellow card, застыли у стойки медиков с глазами полными паники. Их успокоили, предложив сделать прививку на месте всего за 50 долларов и оформить прививочный сертификат. А я шагнул дальше, в транзитный зал. Мне надо было найти регистрацию на рейс в Эль-Аюн – столицу непризнанной Западной Сахары.

В зале ожидания царила странная смесь суеты и спокойствия. Вокруг слышались обрывки разговоров на разных языках, а жаркий воздух делал всё вокруг словно смазанным. Над стойкой регистрации сияла надпись: "UN Flight – Laayoune". Для кого-то это был очередной рейс, а для меня – начало совершенно новой жизни.

Пассажиры выглядели по-разному: кто-то нервно листал документы, кто-то выглядел как опытный ветеран миссий. Один из мужчин в голубой рубашке что-то бурно обсуждал с соседом, а женщина в голубой кепке с эмблемой ООН записывала что-то на планшете.

Рядом с собой я заметил мужчину лет сорока, который ждал регистрации. Он держал в руках планшет, рассматривая какие-то снимки. Почувствовав мой взгляд, он обернулся:

– Первый раз? – спросил он с лёгкой улыбкой.

– Да, – кивнул я.

– Повезло. Джон. Австралия. Четвёртая миссия, – он протянул руку.

– Алекс. Россия. Впервые здесь, – коротко представился я.

– Ну что ж, добро пожаловать. Расслабься и наслаждайся.

Самолёт, который должен был доставить нас в Эль-Аюн, оказался небольшим, но на удивление уютным. На каждом сидении лежали ламинированные инструкции по безопасности от Ооновской авиации. Всё это выглядело одновременно официально и.. пугающе.

– Небольшой совет, – начал Джон, садясь рядом. – Если что-то в брошюре кажется тебе сложным, смело игнорируй. Всё равно реальность будет другой.

Я усмехнулся:

– Ты хочешь сказать, что главное – практика?

– Именно. В Сахаре нет места для теорий. Только песок, жара и решения на ходу.

Полет длился недолго. Джон быстро завёл разговор, рассказывая об особенностях работы:

– Главное – не пей слишком много воды за раз. В этой песочнице сухой закон, а после трудового дня всегда приятно расслабиться с бутылочкой пива или чем-нибудь покрепче. Хорошо, что на базе есть Пи-Экс.

– А что такое Пи-Экс? – спросил я Джона.

– Увидишь, всему своё время, уже подлетаем, – ответил австралиец.

Самолёт начал снижаться, и я наконец увидел её – пустыню. Необъятная, бескрайняя, словно застыла в вечности. Эль-Аюн выглядел как маленький оазис среди дюн.

Выйдя из самолёта, я почувствовал, как горячий сухой воздух ударил в лицо. Как будто я шагнул в гигантскую сауну. Это было первое приветствие Сахары – жаркое, тяжёлое, но такое настоящее. Воздух был настолько сухим, что казалось, он вытягивает из тебя всю влагу.

Встречающие с шевронами ООН выглядели привычно собранными, словно они были здесь вечность. Один из них в российском камуфляже подошёл ко мне с лёгкой улыбкой:

– Добро пожаловать в Эль-Аюн. Меня зовут Егор, забирай багаж и поехали в отель, всё расскажу по дороге.

Он протянул мне бутылку с водой, и эти простые слова прозвучали как начало новой главы в моей жизни.

Отель Лакуара

Мой багаж оказался среди первых. Мы быстро забрали вещи и направились к стоянке, где нас ждал Toyota Land Cruiser Prado с крупными чёрными буквами UN на дверях.

– Это и есть твоя рабочая лошадка? – спросил я, стараясь звучать спокойно, хотя внутри кипело любопытство.

– Именно, – усмехнулся Егор, бросая взгляд на машину. – Но у тебя будет другой рысак – Nissan Patrol. Увидишь, он станет твоим вторым домом.

Чемоданы отправились в багажник, мы устроились в машине, и Егор завёл двигатель. Мягкое урчание мотора прозвучало успокаивающе, и мы поехали в сторону отеля.

– Добро пожаловать в ночной Эль-Аюн, – произнёс он, сворачивая на одну из центральных улиц.

Город встретил нас неожиданной прохладой. Был январь, и температура ночью здесь не поднималась выше 12 градусов. Этот контраст с дневной жарой создавал ощущение, будто город жил в двух разных мирах.

На улицах было тихо. Лишь редкие фонари освещали невысокие дома с плоскими крышами, а магазины спрятались за металлическими ставнями. Тишину нарушал только редкий автомобиль.

– Здесь всегда так спокойно? – спросил я, разглядывая непривычные очертания улиц.

– Ночью – да, – ответил Егор. – Днём больше движения, но это всё равно не мегаполис. Здесь никто никуда не торопится.

Мы ехали дальше, и вскоре я заметил красивое здание с подсвеченным фасадом. Рядом был припаркован служебный транспорт ООН.

– Это что-то важное? – спросил я.

– Здесь живёт SRSG, – пояснил Егор. – Специальный представитель Генерального секретаря ООН. Он руководит всей миссией.

Его тон был спокойным, но я почувствовал уважение, с которым он говорил о главе миссии.

Через пятнадцать минут мы подъехали к отелю Лакуара. На фоне тёмного и тихого города он выглядел почти оживлённым: мягкий свет в окнах, разноцветные флаги над входом и несколько припаркованных автомобилей с эмблемами ООН создавали ощущение, что здесь сосредоточена жизнь миссии.

Мы вошли в лобби. Там была своя атмосфера: люди разных возрастов и национальностей сидели за столиками, сосредоточенно склонившись над ноутбуками. Кто-то разговаривал по видеосвязи, другие стучали по клавиатуре, делая заметки. Зона бесплатного Wi-Fi была эпицентром активности, и её оживлённость резко контрастировала с вечерней тишиной улиц.

За стойкой регистрации стоял мужчина в белой джеллабе. Его борода обрамляла лицо, а внимательный взгляд сразу заметил нас.

– Добрый вечер, мистер… – начал он с лёгким акцентом, глядя на меня.

Егор чуть улыбнулся:

– Это новый наблюдатель из России. Помнишь, я говорил о нём вчера?

– Да, сэр! Россия – это хорошо, – сказал мужчина с одобрением, передавая мне ключ.

– Номер 304, третий этаж. Лифт за углом.

Я принял ключ с благодарностью:

– Спасибо.

Егор хлопнул меня по плечу, прежде чем я успел сделать шаг к лифту.

– Ну что, миротворец, добро пожаловать. Если утром станет жарко, сразу включай кондиционер. Сейчас тебе это не понадобится. Отдыхай и высыпайся. Завтра у тебя инпроцессинг.

Номер оказался простым, но уютным. Белые стены, небольшой шкаф, рабочий стол – всё дышало минимализмом, но этого было достаточно, чтобы чувствовать себя комфортно.

Я поставил чемодан в угол. Всё, что я привёз с собой, лежало внутри, словно этот багаж был не просто вещами, а частью моей прошлой жизни, подготовленной к новому этапу.

Я подошёл к окну и на мгновение задержал взгляд на ночном Эль-Аюне. Где-то вдали светились редкие огоньки, и город казался спокойно спящим.

Присев на край кровати, я почувствовал, как усталость от долгой дороги начала брать своё. Однако мысли в голове роились, словно отказывались подчиняться. Я думал о том, что ждёт меня впереди. Какие вызовы, какие люди, какие впечатления.

"Справлюсь ли я?" – этот вопрос мелькнул в голове, но я тут же отбросил его. В конце концов, я уже здесь.

С этими мыслями я лёг, глядя на потолок. Первая ночь в Эль-Аюне. Первый шаг в новую жизнь.

Инпроцессинг

На новом месте мне долго не удавалось уснуть. Всё было странным: тишина чужого города, прохладный ночной воздух, да и сама мысль, что я теперь в миссии ООН, не давала покоя. Я не верил в реальность происходящего со мной. Ближе к утру я всё же отключился, и, кажется, спал без сновидений.

В дверь постучали. Я с трудом открыл глаза и посмотрел на часы. Было начало второго дня. "Как долго я проспал!" – удивился я и, прокричав:

– Подождите секунду, сейчас открою, – начал натягивать брюки.

Открыв дверь, я увидел здорового парня в российском камуфляже. Его лицо расплывалось в широкой улыбке.

– Привет! Я – Айрат, старший по песочнице. Давай, хватит спать, кто будет мир спасать? – с ухмылкой спросил он. – Думаю, ты ещё не ел сегодня.

Не дожидаясь моего ответа, Айрат пригласил меня пообедать.

Мы спустились на второй этаж, где находился ресторан. В помещении было довольно оживлённо: столики, заполненные военными наблюдателями, тихо гудели разговорами на самых разных языках.

Шведский стол выглядел неожиданно впечатляющим: местная и европейская кухни щедро соседствовали. Айрат поднёс карточку к небольшому устройству, после чего загорелся зелёный индикатор и раздался звуковой сигнал.

– Это идентификационная карточка, – пояснил он. – Удостоверение личности военного наблюдателя на территории миссии. Таким образом отель получает информацию, кто и в каком ресторане питался.

– А что здесь несколько ресторанов? – удивился я.

– Да, – кивнул Айрат. – В каждом ооновском отеле есть свой. Ты можешь выбрать любой, когда у тебя есть эта "айдишка".

Мы набрали себе еды. Я впервые за долгое время увидел свежую клубнику, которая приятно удивила меня своим присутствием в пустыне. Клубнику можно было дополнить йогуртами на выбор, что я и сделал, наслаждаясь простым, но неожиданно изысканным десертом.

После обеда я переоделся в камуфляж с российскими эмблемами, и мы с Айратом отправились в штаб миссии на внедорожнике Toyota Land Cruiser с большими буквами "UN" на дверях.

Миссия называлась MINURSO – Миссия ООН по проведению референдума в Западной Сахаре.

При въезде нас проверили местные охранники в униформе. Айрат указал на небольшой корпус с табличкой СМPO/Personnel:

– Иди к кадровикам. Они тебе определят план прохождения всех инструктажей.

Я вошёл в здание и увидел девушку в форме, которая сосредоточенно работала за компьютером. Услышав шаги, она подняла глаза и приветливо улыбнулась.

– Здравствуйте, я Алекс – новый наблюдатель из России, – сказал я, немного смущённо.

– Добро пожаловать на борт! Я Сэм, офицер по кадровой работе. Проходите, присаживайтесь, – тепло произнесла она, указывая на стул рядом.

– Я сегодня выдам вам график прохождения инпроцессинга с картой всех пунктов, которые нужно посетить. Так как вы не единственный новый наблюдатель, мероприятия будут проходить в небольшой группе. Это ускоряет процесс и делает его удобнее.

– Приятно познакомиться, Сэм, – обрадовался я новому знакомству.

– На графике указаны даты, время и места. А также имена офицеров, которые будут работать с вами и вводить в курс оперативной обстановки, – пояснила Сэм, протягивая мне листок с таблицей.

Я кивнул, пробежав глазами чёткий и лаконичный список.

– Да, и не забудьте получить в соседнем кабинете голубой берет, кепку и шевроны ООН, – добавила она, улыбаясь.

– Спасибо, Сэм. Здесь всё так грамотно продумано! – сказал я, вставая.

– Энджой энд релакс, – ответила Сэм и вернулась к работе.

– Расслабься и наслаждайся! – это было как будто бы девизом миссии ООН в западной Сахаре.

Всё, что происходило вокруг, удивляло своей продуманностью, организованностью и нереальностью. Несмотря на всю формальность миссии, я почувствовал тепло и дружелюбие людей, которые здесь работали.

Ай ди энд Би Эм Ю

С графиком инпроцессинга и картой в руках я вышел из здания кадровиков. Первый пункт был прямо рядом – получение идентификационной карты. "Прекрасно, – подумал я, – не придётся изучать местную систему ориентирования уже в первый день."

Я вошёл в небольшое, но уютное помещение. За столом сидела девушка в синем традиционном платье и голубом хиджабе, её тёплая улыбка сразу же создала ощущение, что я здесь желанный гость.

– Добрый день, сэр! Вы новенький? – спросила она, легко переключаясь с монитора на меня.

– Да, наблюдатель из России, – ответил я, чувствуя, что её дружелюбие несколько сглаживает формальность процесса.

– Добро пожаловать в миссию! Сначала заполним ваши данные, а затем сделаем фотографию, – сказала она, быстро стуча по клавишам.

Когда данные были введены, девушка жестом пригласила меня к камере.

– Садитесь сюда. Сейчас сделаем ваше фото, – сказала она.

Я устроился перед камерой, стараясь выглядеть собранным.

– Так, чуть левее… Прекрасно. А теперь смотрите прямо в камеру. –

Она улыбнулась и добавила: – Relax and enjoy!

Кажется, я уже стал привыкать к дежурной фразе работников миссии:

– Это девиз миссии? – спросил я, стараясь выглядеть серьёзно.

– Конечно, – ответила она с серьёзным видом, но с задорным огоньком в глазах.

– Он работает всегда, даже если вы фотографируетесь для ID-карты военного наблюдателя.

Щёлкнула вспышка, и моё фото появилось на экране.

– Идеально! Теперь минуточку терпения, и ваша карта будет готова, – сказала она, направляя данные на принтер.

Принтер тихо зажужжал, и через мгновение в её руках оказалась новенькая пластиковая карточка.

– Вуаля! Добро пожаловать в систему ООН. – Она подала мне карту.

Я взглянул на неё: моё фото, имя, звание и уникальный номер. А в верхнем углу переливалась голограмма с эмблемой ООН.

– Это ваш ключ ко всему. Держите её при себе всегда. Ну и… relax and enjoy, – повторила она с лёгкой улыбкой.

"Relax and enjoy" звучало странно в окружении строгих формальностей миссии ООН. Но чем больше я об этом думал, тем больше понимал: возможно, именно такие простые фразы помогают сохранить здравый рассудок в этой, казалось бы, невероятно сложной системе.

Держа в руках свою первую ID-карту, я направился к следующему пункту графика, мысленно улыбаясь этой неожиданной философии.

Следующим пунктом моего графика были медики. В расписании пункт значился гордо: BMU – Bangladesh Medical Unit. Увидев это название, я подумал, что всё пройдёт чётко и организованно. Ведь это было подразделение военных медиков из Бангладеш. Но уже на подходе к медицинскому кабинету у меня закрались сомнения.

Передо мной стояла группа людей в белых медицинских халатах. Их лица светились доброжелательностью, а вот вокруг царил лёгкий хаос. Кто-то проверял температуру у коллеги, другой листал какие-то бумаги, третий просто разговаривал на родном языке так эмоционально, будто пытался объяснить принцип работы спутника.

Я зашёл в кабинет.

– Здравствуйте! – сказал я, пытаясь привлечь внимание.

– Сэр, присаживайтесь пожалуйста, садитесь, – затараторил один из медиков, указывая на стул.

Я сел. Медик, с серьёзным видом надевший стетоскоп, начал говорить на прекрасном, но совершенно мне непонятном английском. В его речи слышалось всё: "health check", "form", "vaccination", но к концу предложения я уже не понимал, о чём шла речь в начале.

– Простите, вы могли бы повторить? – попытался я.

Медик с готовностью начал объяснять всё заново, но ровно теми же словами, только чуть громче. Судя по его тону, он явно считал, что, повысив громкость, он преодолеет языковой барьер.

Следом подошёл другой медик. Он взял из рук коллеги лист бумаги, на котором, как я понял, был мой медицинские данные, и тоже начал что-то объяснять. Теперь я оказался в эпицентре бангладешского английского.

– Хорошо, сэр, приходите завтра! – наконец подвёл итог первый.

– Завтра? – переспросил я, не веря своим ушам.

– Да, завтра! Relax and enjoy! – вдруг выдал второй, и я едва сдержал смех.

Они выдали мне какую-то бумагу, по которой я должен был вернуться завтра. Бумага казалась важной, хотя на ней было больше штампов, чем слов. Смущённо улыбаясь, я покинул кабинет, ощущая себя героем комедийного фильма.

Команда военных медиков из Бангладеш была абсолютно дружным коллективом, но их акцент был для меня непривычным. Я не понимал ровным счётом ничего, кроме нескольких отдельных слов.

Когда я шёл обратно по коридору, мне стало весело: если уж даже такая часть миссии вызывает столько иронии, то что будет дальше? Я отметил, что, возможно, Bangladesh Medical Unit работает в своём особом ритме. Главное – они улыбались и искренне хотели помочь. А всё остальное – детали.

Мне навстречу шёл Айрат:

– Саня, ты где ходишь? Заканчивай на сегодня, поехали на океан, а то пропустим закат!

Океан

Я взглянул на часы. Рабочий день уже подходил к концу, и идея отправиться к океану звучала вполне логично.

– Океан в январе? А не холодно будет? – спросил я, догоняя Айрата.

– Братан, ты о чём? Здесь январь – как наше лето, только с ветерком! Но и ветер – тоже теплый.

– Серьезно? – прищурившись спросил я.

– Поймёшь, когда увидишь. Атлантика в январе – это лучшее, что есть в этой песочнице! – добавил Айрат и хлопнул меня по плечу.

Мы прыгнули в Toyota Land Cruiser и, проехав несколько кварталов и площадей, выехали за пределы города. Дорога к побережью была ровной, а песок барханов с обеих сторон слегка подсвечивался заходящим солнцем. Дул лёгкий ветерок, и позёмка на черном полотне асфальта была точно такой же, как и дома зимой, только не из белого снега, а из жёлтого песка.

– Здесь всегда так красиво? – спросил я, разглядывая этот пейзаж.

– Красиво? Тут это обычное дело. Ты ещё посмотри, что будет на закате! – с улыбкой ответил Айрат.

–Ты давно здесь? – спросил я.

– Достаточно. До окончания моей мисси осталось несколько месяцев. Но всякий раз, когда выдается свободный вечер, стараюсь выехать на океан. Оно того стоит, поверь.

Скоро мы подъехали к берегу. Океан был тихим, но мощным. Волны с лёгким шумом накатывали на берег, разбрасывая солёные брызги. Лёгкий ветерок шевелил волосы, но не портил ощущения покоя.

– Ну что, готов встретить Атлантику? – спросил Айрат.

– Готов, – ответил я, всё ещё не веря, что стою на берегу Атлантического океана.

Мы постояли, наслаждаясь видом, и я начал думать, что сейчас мы просто посидим на камнях, пофилософствуем и уедем. Но вдруг Айрат повернулся ко мне с хитрой улыбкой:

– Саня, ну что, искупнёмся?

– Ты серьёзно? Январь же.

– И что? Здесь тебе не Владивосток. Температура воды около 20 градусов. Освежишься, поверь.

Его тон звучал так уверенно, что отказаться было просто невозможно.

Вода была слегка прохладной, но это не испортило удовольствия. Я зашёл по щиколотки, остановился, оценивая свои шансы, а затем, с криком "Давай!" бросился вперёд. Волна окатила меня с головой, и я вынырнул, почувствовав соленый привкус океанской воды на губах.

– Ну что, живой? – смеясь, крикнул Айрат, который уже стоял по пояс в воде.

– Живой-то живой, но не уверен, что захочу это повторить, – ответил я, смеясь и вытирая лицо руками.

С каждым движением вода становилась всё терпимее, а чувство свежести и лёгкости охватывало всё сильнее. Мы плавали и ныряли в накатывающие волны, наслаждаясь моментом, пока солнце неторопливо приближалось к горизонту.

Выйдя из воды, я почувствовал, что на песке было гораздо теплее, чем в воде. Айрат кинул мне полотенце из багажника машины.

– Ну что, доволен? – спросил с улыбкой.

– Доволен. Здесь зимой вода гораздо теплее, чем летом в Тихом океане на Дальнем Востоке – сказал я.

– Вот и отлично. Теперь ты знаешь, с чего начинается миссия ООН в Западной Сахаре: с купания в Атлантике!

Солнце лениво опускалось за горизонт, окрашивая небо в оттенки оранжевого, красного и золотого. Барханы позади нас начали светиться мягким янтарным светом. Они были словно гигантские дюны из золота, протянувшиеся к горизонту.

– Да, Саня, это самое лучшее место на земле, чтобы собраться с мыслями, – сказал Айрат, присев на камень.

Я молча кивнул, ощущая необычайный покой. Как будто вся суета дня осталась где-то там, за песчаными дюнами.

– А знаешь, что самое интересное? – вдруг произнёс Айрат, глядя на воду.

– Что?

– В такие моменты время как будто останавливается и кажется, что ты один на всём свете.

Возвращаясь в город, мы молчали. Кажется, океан своей мощью забрал у нас все слова. Но мне было легко и свободно, словно я тоже оставил часть своих забот там, на этом атлантическом берегу.

Автомобильный инструктаж

День начался с завтрака в ресторане Лакуары. Яичница-глазунья с тостами, клубника, ананасы, апельсины, яблоки, чай и свежевыжатый апельсиновый сок. «Отличное начало дня, но есть всё было не обязательно», – думал я, выходя из отеля, сыто похлопывая себя по животу. Ооновский автобус стоял неподалеку от входа в ожидании пассажиров, желающих добраться до штаба миссии.

Пятнадцать минут и мы – на месте. Всё началось строго по графику, выданному мне в первый день. Чётко расписанные пункты, время и место. Мне это очень нравилось, потому что не надо было ничего искать. Судя по расписанию тренингов, день обещал быть насыщенным.

Первый инструктаж был посвящён обучению вождению в пустыне. На экране красовался слайд: "Safe Desert Driving" – "Безопасное вождение в пустыне". Инструктор в идеально выглаженной рубашке начал с предупреждения:

– Пустыня не прощает ошибок. Если вы думаете, что сможете её перехитрить, то я вас разочарую. Хотя пустыня всегда выигрывает, но мы можем минимизировать её преимущество. Главное – помните: ваша задача – сохранить контроль.

– Во-вторых, соблюдайте скоростной режим! Не надо гонять во время обычного патрулирования. Это не пустые слова. Посмотрите, пожалуйста, на эти слайды, – продолжил инструктор, щелкнув пультом. На экране появились снимки перевернутых и помятых автомобилей с ооновской эмблемой.

«Ну какой-же русский не любит быстрой езды», – пронеслось у меня голове.

– У нас есть неутешительная статистика по странам. Особенно это касается египтян, уругвайцев и русских, – как бы прочитав мои мысли, заметил инструктор.

– Все водители этих разбитых и покореженных автомобилей проходили такой же инструктаж, как и вы сейчас. И каждый из них расписался, что понял всё услышанное осознал всё увиденное, а также обязуется соблюдать установленные правила вождения ооновских автомобилей. И что? Все они были депортированы из миссии после того, как оплатили убытки из своего кармана. А кому-то из них ещё потребовалась медицинская помощь. Но нарушение правил передвижения на автомобиле, да и вообще нарушение каких-либо правил в миссии – не является страховым случаем.

– Алкоголь за рулем не допустим! Я, надеюсь, что все это знают, но не могу этого не повторять вновь и вновь. Потому что более пятидесяти процентов всех случаев превышения скорости и попадания в аварийные ситуации наблюдателями и сотрудниками миссии ООН происходит в алкогольном опьянении! И эта информация также всем известна, но …, – и дальше шла ещё пятнадцатиминутная лекция о том, как пагубно влияет алкоголь на внимание, скорость реакции и другие когнитивные функции головного мозга экспертов ООН, управляющих автомобилем в алкогольном состоянии, а также о репатриации и депортации.

Потом мы изучали, как правильно выбирать скорость для передвижения по песку, переключать передачи и что делать, если машина начинает застревать в песке. Для меня не было ничего нового из перечисленного, но следующая информация меня заинтересовала.

– На всех автомобилях ООН установлена система CARLOG. Каждый из вас после успешного прохождения экзамена по вождению внедорожника получит водительское удостоверение ООН – пластиковую карточку с вашим фото и магнитной полосой. На этой полосе будет записана вся ваша информация. Перед включением зажигания, необходимо провести карточкой по считывателю информации, который находится в черном устройстве с синими кнопками, – сказал инструктор, показав на небольшую пластиковую коробочку.

– Если ваше водительское удостоверение не будет заблокировано, то CARLOG издаст звуковой сигнал и на его экране появятся символы. Только после этого можно будет включать зажигание с помощью обычного автомобильного ключа, – закончил инструктор.

– В момент включения бортового питания, вся информация о водителе записывается и передаётся по каналам радиосвязи на один из компьютеров отдела автомобильной секции. Передаются также GPS-координаты, скорость, и некоторые другие параметры. Поэтому в случае превышения скорости или совершения опасных манёвров, повлекших за собой дорожный инцидент, не составит особого труда определить, кто был за рулем. Вернее – с помощью чьего водительского удостоверения был включен автомобиль. Поэтому в соответствии с правилами всем авторизованным сотрудникам миссии ООН запрещается передавать управление автомобилем кому бы то ни было. Не зависимо от того, авторизованному члену миссии или постороннему человеку. И моя вам рекомендация – никому и никогда не давайте своё водительское удостоверение.

– Как это работает, я вам покажу на практике во время тренировки вождения на полигоне.

После часа теории инструктор довольно улыбнулся:

– А теперь главное правило: relax and enjoy. Если будете нервничать, пустыня это почувствует.

В зале послышался лёгкий смех, но слова запомнились.

После теории мы пошли на полигон к внедорожникам.

– Пока у вас нет водительских удостоверений, я буду заводить автомобиль, используя своё, поэтому и ответственность за автомобиль – вся на мне, – сказал инструктор, проворачивая ключ в замке зажигания автомобиля.

На небольшом, но уютном полигоне мы по очереди тренировались переключать передачи, включать полный привод и даже разворачиваться в условиях ограниченного пространства на нескольких автомобилях NISSAN PATROL.

Мины и абьюз

После обеда нас ожидала ещё парочка инструктажей.

– Ни шага без инструктажа! – девиз, который должен быть высечен в граните перед входом в штаб любой миссии ООН. Если есть что-то вечное в этом мире, то это бесконечный поток инструкций, презентаций и PowerPoint-слайдов, щедро сдобренных логотипами ООН и пустыми стаканчиками из-под кофе.

Были ли инструктажи в космических войсках Российской Армии? Конечно были! Каждый инструктаж длился как марафонский забег и начинался с зачитывания начальником штаба телеграммы, неизменно гласившей: "Несмотря на принимаемые командованием меры…". Далее озвучивалось правонарушение, преступление или ЧП, которое было совершено, несмотря на принятые командованием меры. После этого следовало минут двадцать обвинений в безалаберности начальников и подчинённого личного состава, назначения виновных, наказания непричастных и ещё минут тридцать объяснений, что надо сделать в следующий раз, чтобы подобного не случилось. Потом начиналась скучная, но обязательная часть с постановкой задач личному составу: «Во исполнении требований директивы командующего (или другого ответственного военного начальника) требую…»

В миссии ООН всё выглядело совсем по-другому. Инструктажи выглядели более современно и по своей нудности гораздо уступали российским.

Итак, после обеда нас ожидали мины и сексуальный абьюз.

Инструктор по минам, высокий канадец с усталостью в глазах и тонкой сигаретой, зажатой в уголке рта, начал без предисловий:

– Мины – это единственное, что остаётся невидимым даже после 15 инструктажей подряд.

Мы переглянулись, не зная, смеяться или нет. Канадец затянулся и добавил:

– Но есть хорошие новости: если вы вдруг наскочите на мину, это точно будет последняя ошибка в вашей жизни. Так что относитесь к себе бережно – вы ещё нужны этому миру. Иначе зачем бы вы приехали в миссию ООН?

Эта шутка вызвала пару нервных смешков. Картину завершила разложенная перед нами карта с красными точками, похожими на рассыпанные ягоды.

– Вот это зоны, где лучше не ходить и не ездить. А это… тоже зоны, где нельзя ездить и ходить. Если видите красные флажки с черепом и костями – ехать запрещено – минное поле. Надеюсь, что вы помните девиз: Enjoy & Relax? Но сначала лучше удостоверьтесь, что не находитесь на минном поле.

Затем канадец показал серию современных снимков с мест происшествий. Раскуроченные патрульные внедорожники и технические автомобили, которые попали в минные поля. Шутки закончились, но напряжение висело в воздухе.

– Джентльмены, вся оперативная информация с тестами ждут вас на лэптопах. После успешного тестирования каждый получит сертификат, который приблизит вас к получению основного диплома – сертификата начальника патруля ООН.

Следующий инструктаж начался с того, что нам раздали буклеты с надписью: "Нет – значит нет". Уставший голос полной темнокожей «инспекторши по абьюзу и харасменту», словно голос мамы, которая объясняет ребёнку, что за украденной конфетой идёт наказание, проговорил:

– ООН придерживается строгой политики нулевой терпимости к сексуальному насилию, домогательствам и неподобающему поведению. Даже если это верблюд.

На задних рядах кто-то усмехнулся. Темнокожая инспекторша смерила его взглядом, который говорил: "Ты точно не доживёшь до конца миссии".

– Давайте разберём типовые ситуации, чтобы вы не попадали в неприятности. Например, если коллега в баре предложит вам выпить, а вы скажете 'нет', это значит 'нет'. Не пытайтесь превратить это в 'ну ладно, ещё по одной'. Поняли?

Мы кивали с таким усердием, будто сдавали экзамен. Кто-то на переднем ряду записывал, хотя лекторша явно хотела, чтобы это просто врезалось в память.

– А теперь про местных жителей, – продолжила она. – Если вы вдруг решили проявить свою… хм… дипломатичность, помните: за такие инициативы миссия вас по головке не погладит. Любая связь с местным населением будет расцениваться как эксплуатация, независимо от согласия. Так что оставьте свои романтические фантазии для отпуска.

– Это, кстати, называется не 'романтика', а статья, – пробормотал кто-то рядом.

Лекторша снова смерила зал взглядом, затем продолжила своё слайд-шоу. На экране появились фотографии, изображающие то, что лучше не делать:

– Мужчина держит за руку молодую женщину.

– Двое участников миссии обнимаются на фоне флага ООН.

– Тот самый бар, где "ещё по одной" обернулось скандалом.

– Это реальные случаи. Все эти военные репатриированы в свои страны. Не хотите быть как они? Тогда просто вспомните наш девиз: Enjoy & Relax. Но наслаждайтесь, пожалуйста, в одиночестве.

Эта шутка, возможно, была слишком жёсткой, но мы оценили её правдивость.

– И последнее: шутки. Не пытайтесь пошутить про коллег или местных. И да, забудьте про анекдоты. Любой юмор может стать вашей профессиональной эпитафией. Особенно, если он касается пола, возраста, ориентации или верблюдов. Серьёзно, я уже говорила про верблюдов?

Зал взорвался смехом, но темнокожая инспекторша не улыбнулась.

– Вы смеётесь, а я два года расследовала инцидент с верблюдом. И поверьте, господа, мне не до шуток.

После этого напряжение немного спало. Казалось, даже самые отъявленные скептики осознали, что здесь всё серьёзно. Кто-то украдкой вытирал пот со лба, кто-то сверялся с буклетом, а я поймал себя на мысли, что этот инструктаж – лучший способ напомнить нам, что иногда молчание действительно золото.

– На ваших компьютерах есть тест по этой теме. Для того, чтобы получить сертификат, надо набрать достаточное количество баллов, которые начисляются за правильные ответы. Сделать это будет нетрудно, если вы включите свою сообразительность и здравый смысл.

Выходя с инструктажа, я вдруг поймал себя на мысли, что, несмотря на всю бюрократию и местами смешные детали, всё это имеет смысл. Главным сюрпризом было то, что всё это работало. И если мантра Enjoy & Relax звучала порой как издевка, то именно она спасала нас от полного отчаяния.

Подготовка к тестам

На исходе дня, насыщенного инструктажами, я подумал, что было неплохо слегка передохнуть, но не тут-то было. Навстречу шагал Айрат покручивая на пальцах связкой с ключами от "Тойота Прадо":

– Ну что, Саня, потренируемся? Завтра экзамен, а у тебя ещё мало практики.

– Так у меня нет же ещё ооновских водительских прав …, – начал было я. – Там же карлог…

– Забей, я сегодня твой инструктор, поэтому права тебе не нужны, ты же хочешь сдать вождение с первого раза? – прищурившись перебил меня Айрат.

Я не раздумывал: опыт, полученный за рулём, был бесценен. Айрат, словно опытный штурман, не давал мне ни секунды расслабиться. Его "Тойота Прадо" тронулась мягко, и я направил машину на одну из центральных улиц Эль-Аюна. Город встречал нас тихими дорогами, едва освещёнными уличными фонарями.

По дороге Айрат объяснял местные правила дорожного движения и все хитрости, которые надо было знать, чтобы успешно сдать вождение по городу и получить заветное водительское удостоверение.

– Главное, Саня, помни: здесь никто никуда не торопится. У нас не Москва, и даже не Владивосток. Здесь стиль вождения можно описать как "медленно, но с душой", – усмехнулся Айрат, оглядывая редкие машины на дороге.

Айрат объяснял, что местные водители – это особая категория людей. Они редко следуют строгим правилам, но как-то умудряются избегать хаоса.

– Видишь вон ту машину? – кивнул он на старый пикап, гружённый, кажется, всем, что у его владельца есть.

– Это местная классика. И ещё, почти никто не пользуется поворотниками, но из открытого окна всегда будет торчать рука бербера, и показывать – какой манёвр он задумал. Или какие-то другие жесты.

На одном из перекрёстков я остановился, пропуская пешехода, который неспешно пересекал дорогу с осликом на верёвке.

– Правильно, запомни: у пешехода здесь всегда приоритет. Даже если это осёл.

После пары кругов по городу мы остановились на парковке, чтобы потренироваться маневрировать в ограниченном пространстве. Айрат, как настоящий инструктор, стоял рядом, давая чёткие указания:

– Давай, медленно назад. Не газуй, сцепление отпускай плавнее. Не бойся, главное – чувствуй машину.

Я нервничал, но Айрат умел поддерживать:

– Ну, Саня, ещё чуть-чуть… Вот так! Видишь, не так уж и сложно.

Когда мы уже собирались возвращаться, из-за угла выскочил козёл. Да-да, самый обычный чёрно-белый козёл, который с величайшим достоинством пересёк дорогу перед машиной.

– Вот видишь, Саня, к таким ситуациям ты должен быть готов всегда. Здесь козлы – это не оскорбление, а реальная угроза на дороге, – пошутил Айрат.

– Ладно, чёрно-белый козёл – это не чёрная кошка, неприятности нам не грозят, – предположил я.

Мы оба рассмеялись, но я уловил суть его урока: в этой миссии ты должен быть готов ко всему.

Вернувшись к отелю, Айрат передал мне флешку.

– На, держи. Чуть не забыл. Это типовые ответы на тесты по английскому, – сказал он, серьёзно глядя на меня.

– Английский? – удивился я. – Так у нас завтра только вождение…

– Не только, – перебил Айрат, покачав головой. – Завтра ещё сдаёшь тест по английскому. Не переживай, не нужно быть идеальным.

Он сделал паузу, улыбнулся и добавил:

– Даже допускается сделать несколько ошибок. Слишком безупречный язык вызовет подозрения. Тебя проверяют не как профессора, а как нормального миротворца. Так что relax and enjoy.

Я взял флешку, кивнул и пошутил:

– Ну что, Айрат, если сдам оба экзамена, буду тебя благодарить.

Айрат засмеялся и похлопал меня по плечу:

– Всё сдашь, Саня. Главное – сильно не парься.

Вернувшись в номер, я просмотрел на ноутбуке типовые вопросы с ответами. Не все вопросы были для меня простыми.

«Хорошо, когда знаешь, что будет завтра на экзамене», – подумал я, понимая, что вечер явно будет коротким, а завтрашний день – длинным. Голубой шеврон с символикой ООН на форме словно намекал: всё получится, если ты подготовлен и немного везуч.

Экзамены

Утро началось как военный парад: наблюдатели в форме с голубыми беретами и шевронами, с напряжёнными лицами, стояли в ожидании экзамена. Рассвет начал лениво раскрашивать небеса. Инструктор, высокий и явно привыкший держать в руках внимание аудитории, внимательно смотрел на нас, как генерал на солдат перед учениями.

– Леди и джентльмены, разбиваемся на группы по четыре человека согласно моему списку – сказал он, показывая на свой лист. – Первая группа – со мной, остальные ждут своей очереди.

Я оказался в третьей группе. Пока я ждал, мы с другими кандидатами переговаривались, обсуждая детали предстоящего экзамена: кто сколько раз сидел за рулём внедорожника, кто водил когда-нибудь автомобиль на «механике», а не на «автомате».

– Саня, расслабься. Ты вчера достаточно потренировался, чтобы сдать тест с первого раза – подмигнул Айрат, проходя мимо.

Нет ничего хуже ожидания, всегда лучше идти на экзамен в первых рядах. Обычно я так и поступал, когда можно было влиять на очередность.

Когда моя очередь наконец подошла, нас пригласили к машине. Четырёхлитровый Nissan Patrol стоял, словно верный конь, готовый к своей очередной битве.

– Первый – за руль, трое сзади. Слушайте мои команды, следуйте правилам и помните: это экзамен, а не тест-драйв, – сказал инструктор с легкой ухмылкой, кидая ключи первому из нас. Сам он сел на переднее сиденье и провёл своим водительским удостоверением по считывателю КАРЛОГа. Из устройства пикнул двойной сигнал: бип-бип.

Француз, который первым сел за руль, двигался уверенно, как будто с рождения водил внедорожники.

– Отлично, но на светофоре не обязательно стоять в позе статуи, – подметил инструктор, когда француз несколько секунд ждал под зелёный сигнал, хотя впереди никого не было.

Вторым сел итальянец. У него стиль вождения был… эмоциональный. Он то разгонялся, то резко тормозил. В какой-то момент прямо перед машиной выскочила коза, и итальянец затормозил так, что мы чуть не вылетели вперёд.

– Отличная реакция, но вы её напугали. Теперь она точно будет голосовать за марокканцев, – заметил инструктор.

Когда сел немец, ситуация стала почти комичной: он ехал настолько плавно и медленно, что даже кошка, перебегающая дорогу, выглядела резвее.

Когда наконец подошла моя очередь, я вздохнул и сел за руль. Машина была мощной, двигатель гудел, как зверь, готовый сорваться с цепи.

Тронувшись и выехав на городскую дорогу, я старался не делать резких движений, плавно перестраивался и внимательно следил за пешеходами. На одном из перекрёстков передо мной внезапно появился бородатый велосипедист с огромной корзиной ярко-оранжевых апельсинов. Я резко нажал на тормоз, и сердце ухнуло куда-то в пятки.

– Молодец, – похвалил инструктор. -Теперь ты знаешь, что здесь надо думать не только за себя, но и за Мухаммеда, а он может появиться хоть откуда.

Когда мы вернулись на базу, инструктор подвёл итоги:

– Все молодцы! Завтра приходите за водительскими удостоверениями. Сегодня вы доказали, что справитесь не только с машинами, но и с местным колоритом.

Айрат, появившийся невесть откуда, подмигнув, добавил:

– Саня, поздравляю! Теперь ты почти драйвер, только не забудь, что это городская репетиция была нужна лишь для того, чтобы получить ооновские права. В пустыне тебя ждёт совсем другое вождение. Но всему своё время.

После обеда нас ожидал тест по английскому. Нас усадили за столы в небольшой аудитории и включили аудиозапись диалога, который звучал так, словно его записали на старом радиоприёмнике.

– Алекс, ты вообще что-нибудь понимаешь? – шепнул сосед справа, португалец.

– Конечно, – уверенно ответил я, пытаясь разобрать смысл и, вообще, понять хоть что-нибудь.

Надо признаться, что живую английскую разговорную речь я понимал слово через два, а если не понимал с первого раза, то всегда переспрашивал, уточняя неясное. Аудиозапись я старался понять. Просто пытался понять о чём вообще речь, выхватывая из звука громкоговорителя отдельные знакомые английские слова.

Потом нам раздали листы с вопросами о диалоге. Вопросы в тесте оказались простыми, но для того, чтобы правильно на них ответить, надо было дословно понять весь прослушанный диалог. Или накануне вечером прочитать правильные ответы и запомнить хотя бы некоторые из них.

Вспоминая слова Айрата, я решил не напрягаться и отвечал спокойно, вероятно допуская некоторые ошибки в ответах.

– Relax and enjoy, – прошептал я сам себе, сдавая заполненный лист.

– Результаты тестов вам доведут завтра после проверки, – сказал инструктор английского языка.

Заканчивался четвёртый день в миссии, и я всё ещё не мог поверить в реальность происходящего. Африка. Сахара. Ездить на Nissan Patrol по улицам Эль-Аюна, сдавать экзамены на водительские права ООН, проходить тесты по английскому языку – всё это казалось какой-то сказкой или сном.

Это было настолько необычно, что я чувствовал себя персонажем приключенческого романа. Но когда я вышел с базы и посмотрел на солнце, медленно уходящее за барханы, я понял: это был мой роман, и я был готов написать следующую главу.

Права, аванс и китайский генерал

Проснувшись, я понял, что день обещает быть насыщенным. Сначала надо было получить водительские права ООН. Затем по плану – посещение финансового отдела миссии. Каждый наблюдатель должен был заполнить финансовые документы для того, чтобы определить какая часть командировочных будет поступать на карту, с указанием полных реквизитов вплоть до свифт–кода банка. Также нужно было указать – какую часть командировочных желаешь получать наличными.

Учитывая, что после финансистов были запланированы встречи с начальником штаба и форс-коммандером, решил, что нужно выглядеть безупречно. Форс-коммандер – это самый главный военный в миссии ООН, как правило генерал. После завтрака я быстро побрился, повязал голубой галстук и одел голубой берет.

«В таком виде и на права фотографироваться не стыдно, и с генералом побеседовать – в самый раз», – подумал я, выскакивая на остановку перед отелем.

Перед дверью помещения, где проходило оформление водительских прав, уже была небольшая очередь из свежеиспечённых водителей. Дождавшись своего черёда, я вошёл в небольшой кабинет, где стоял фотоаппарат, подключённый к компьютеру. За столом сидела молодая девушка с дружелюбной улыбкой.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – сказала она, указывая на стул перед объективом.

Я сел, стараясь выглядеть одновременно серьёзно и естественно. Вспышка осветила комнату, и фотография тут же появилась на экране монитора. Девушка внимательно посмотрела на изображение и удовлетворённо кивнула.

Через несколько минут пластиковая карточка с магнитной полосой была готова. На ней красовались моё звание, имя, фотография на фоне флага ООН и даже моя группа крови. Я взял карточку в руки и почувствовал, как ещё одна часть моей новой роли сложилась воедино.

– Теперь вы официально имеете право водить автомобили в миссии. Поздравляю! – сказала девушка, протягивая мне удостоверение.

– Спасибо! – ответил я с улыбкой, ощущая лёгкую гордость.

После оформления водительских прав я направился в финансовый отдел. На дверях красовалась табличка "Finance Office", а внутри за столами сидели сосредоточенные сотрудники, выглядевшие настоящими мастерами бюрократии.

Меня с улыбкой встретила темнокожая девушка, которая обещала, что всё будет хорошо, но не слишком быстро. Она жестом пригласила меня сесть за стол.

– Вы новый наблюдатель? – начала она.

– Да, – ответил я, снимая голубой берет и ощущая, что разговор будет долгим.

Передо мной разложили внушительную стопку бумаг, среди которых была форма для указания банковских реквизитов.

– Заполните, пожалуйста, все разделы этого документа. Если будет что-то непонятно – обязательно спрашивайте, я всё вам объясню, – заботливо пояснила девушка.

Я кивнул, заполняя графы с реквизитами моего банковского счёта в Сбербанке. Оказалось, что все командировочные перечисляются напрямую из Нью-Йорка.

– Your money will come fast. By UN standards, fast is maybe… a month, – добавила она с невозмутимым выражением лица, вызывая у меня улыбку.

– Это ваш аванс на первое время. Распишитесь пожалуйста в ведомости за получение. Relax and enjoy, – добавила она, улыбаясь и вручая мне конверт с наличными.

Внутри оказалось приличная сумма в долларах, и я впервые почувствовал реальность своей новой роли: теперь я не просто офицер, а часть большой международной системы.

После финансовых дел я отправился на аудиенцию к начальнику штаба миссии. В штабе царила строгая атмосфера, которую невозможно было не почувствовать.

Начальником штаба оказался полковник из Бангладеш с живым взглядом и мягкой, но уверенной манерой общения. Его кабинет выглядел как маленький центр управления: карты на стенах, стол, заваленный бумагами, и телефон, который звонил каждые две минуты.

– Добро пожаловать, Александр, – сказал он с улыбкой, пожимая мне руку. – Рад видеть нового члена команды.

Он вкратце рассказал о структуре миссии, подчеркнув важность дисциплины и слаженной работы.

– Ваша задача – наблюдать, анализировать и сообщать. Не вмешиваться, не делать выводов за других. Ваша работа – это глаза и уши ООН.

Его речь была короткой, но ёмкой. В конце он добавил:

– И ещё одно. Здесь вы представляете не только себя, но и свою страну. Помните об этом.

Я кивнул, чувствуя, что слова попали в самую точку. “Кажется, расслабляться здесь можно только после инструкций”, – подумал я, выходя из кабинета.

Следующим пунктом дня была встреча с форс-коммандером миссии. Это был китайский генерал, чьё имя я с трудом мог произнести с первого раза.

Его кабинет оказался скромным, но идеально организованным. Генерал встретил меня с лёгкой улыбкой, но его взгляд выдавал опытного военного, который видел всё.

– Welcome to MINURSO, – начал он на хорошем английском. – Вы уже понимаете, товарищ капитан, насколько важна ваша работа?

– Да, сэр, то есть, товарищ генерал, конечно понимаю, – ответил я, стараясь выглядеть уверенно.

Генерал улыбнулся:

– Среди сэров здесь мало товарищей, а среди товарищей нет сэров.

Затем он сказал о важности нейтралитета, о том, что наблюдатели ООН – это символ мира, и каждый наш шаг важен для поддержания доверия между сторонами.

– И не забывайте: пустыня – сложный союзник. Она будет испытывать вас каждый день. Но я уверен в наблюдателях из России. Вы всегда исполняете свои обязанности на высшем уровне.

– Спасибо за доверие, товарищ генерал! – ответил я, приложив руку к голубому берету.

В конце встречи он, словно добавляя каплю тепла в строгую атмосферу, сказал:

– Relax and enjoy. Вы здесь не только чтобы работать, но, и чтобы ощутить, что такое настоящий мир.

Вот уже почти неделю мы собирались небольшой дружной компанией в ресторане отеля Аль-Масира по вечерам. Он находился неподалёку, и тоже был авторизован, для ооновского персонала. Ресторан в нём располагался на первом этаже и был раз в десять больше, чем в Лакуаре, а ассортимент блюд в ресторане – богаче. Часть ресторана находилась на открытом воздухе – под пальмами, вокруг зоны барбекю, где берберский шеф жарил сочное мясо на углях.

– Айрат, а сколько нам платит Минобороны России за миссию ООН? – вспоминая сегодняшний поход к финансистам, спросил я.

– К сожалению, – грустно начал Айрат, с удовольствием наслаждаясь жареной картошкой и шашлыком из акулы, – есть постановление Правительства, в котором сказано, что нам и полицейским положено выплачивать в миссиях ООН. И это не полное денежное довольствие, которое ты получал на своей должности в воинской части.

– Давайте не будем о грустном, – с улыбкой сказал Егор. – Саня, я тебе позже всё разъясню: кто нам, сколько платит и почему. Мы ведь здесь не из-за денег, так же?

– Конечно не из-за денег, но очень хотелось бы внести ясность в этот миротворческий вопрос, – подмигнув Айрату, ответил я.

Связь и Пи-экс

Связь – это то, без чего работа миротворца в миссии невозможна. Но помимо рабочих радиостанций и компьютеров с интернетом, были и куда более простые, но не менее ценные способы поддерживать контакт с миром за пределами пустыни. Главным открытием для меня стал communication офис.

– Саня, а ты уже был в офисе связи? – спросил меня Айрат.

– Нет, а что там?

– Как что? Там раздают ключ к связи с домом! Почти бесплатно, – усмехнулся он.

Вдохновлённый его словами, я направился в офис связи. Это было небольшое здание, внутри которого царила особая атмосфера: спутниковые системы связи, компьютеры и люди, сосредоточенно работающие с аппаратурой. За стойкой сидел сотрудник – невысокий мужчина с характерным азиатским акцентом. Он встретил меня приветливой улыбкой.

– Доброе утро, сэр! Вы за пин-кодом? – спросил он, словно угадывая, зачем я пришёл.

– Да, – ответил я.

Он протянул мне лист бумаги и ручку:

– Тогда заполните, пожалуйста эту форму.

Форма была простой: имя, номер ID и страна, куда вы собираетесь чаще всего звонить. Я быстро заполнил её, и через пару минут получил листочек с заветным кодом.

– Теперь можете звонить куда угодно с любого телефона миссии. Просто вводите ваш пин-код перед номером абонента. И платить дополнительно не надо. Мы передадим информацию финансистам, и они вычтут необходимую сумму за ваши звонки из MSA! – добавил он.

– Спасибо, – сказал я, но не удержался от вопроса. – А что такое MSA?

– MSA – это ваши командировочные, сэр, – улыбнулся он.

В тот же день я решил протестировать новый для меня канал связи из офиса Айрата. Я набрал пин-код, затем номер, и через несколько секунд услышал знакомый голос. Это было как возвращение домой, хотя я находился за тысячи километров.

Связь была хорошей, но удовольствие это было не из дешёвых. Стоимость звонков автоматически списывалась из моих командировочных. Айрат подмигнул и сказал:

– Ну, ты теперь знаешь, куда уходят наши деньги. На тёплые слова и международные разговоры.

Каждый вечер я звонил домой, чтобы услышать родные голоса и поделиться новостями. Иногда это были долгие разговоры, иногда – лишь короткие фразы, но каждый раз я чувствовал, что связь с домом – это не только технический момент, но и спасение от одиночества.

Часто, чтобы сэкономить деньги, я пользовался интернетом в Эль-Аюне для связи с домом. В лобби отеля был бесплатный Wi-Fi, и я вечерами сидел там, уставившись в экран ноутбука. С помощью Скайпа можно было звонить домой. Но из-за большого количества пользователей и слабого канала видео-звонки удавались редко, хотя, используя гарнитуру можно было общаться и без видео.

ICQ в смартфоне была настоящей находкой: быстрый текстовый обмен сообщениями, который не требовал больших расходов. Позже на смену ей пришёл мессенджер Миранда. Это было удобно и удивительно: находясь на другом конце Земли, я мог одновременно общаться с друзьями и семьёй, словно нахожусь в соседней комнате.

– Саня, ты уже был в PX? – Айрат в очередной раз задал мне вопрос, на который у меня не было положительного ответа.

– Пи экс? Что это?

– А вам что, на инструктаже не рассказывали, где можно купить водку в стране с сухим законом? – удивился Айрат и продолжил: – PX – это такой магазинчик на территории любой миссии ООН. Есть такой и у нас. Там всё, что угодно: от шоколадок до кроссовок. Даже виски найдёшь, если захочешь. Пойдём, покажу.

Я, конечно, согласился. PX оказался скромным на вид зданием с неприметной вывеской. Внутри же нас встретили полки, заполненные всем, что может понадобиться человеку вдали от дома: сувениры с логотипами миссии ООН, одежда, обувь, рюкзаки, военные футболки, и, конечно, ряды с алкогольными напитками и сигаретами. Всё это напоминало супермаркет, но с определёнными ограничениями.

Особое внимание в PX уделялось алкоголю и сигаретам. В миссиях, находящихся в странах с сухим законом, это был настоящий дар судьбы. Однако покупка сопровождалась строгими ограничениями. Каждому члену миссии выделялась квота – определённое внутренними приказами миссии количество крепких и лёгких напитков и блоков сигарет в месяц.

Айрат с лёгкой ухмылкой пояснил:

– Вот тут, Саня, начинаются настоящие стратегические игры. Если ты не пьёшь и не куришь, ты герой: твоя квота станет золотым запасом для коллег. А если пьёшь, то запомни – планируй заранее. Главное, не трать всё в первую неделю, иначе будешь считать дни до следующего месяца.

Мы прошлись вдоль полок с виски, джином и ромом. Водка, пиво и вино здесь тоже были. Под каждой бутылкой висел небольшой ценник в евро. Рядом – стеллажи с сигаретами, где коллеги уже присматривали любимые бренды.

Но алкоголь и сигареты – это далеко не всё, что привлекало в PX. Там можно было найти одежду: футболки с логотипом миссии, удобные брюки и даже кроссовки. Рюкзаки и другие аксессуары для повседневной жизни на базе тоже пользовались популярностью. В углу магазина я заметил витрину с сувенирами: значки, брелоки, флаги стран-участников и местные безделушки.

С едой тоже было всё в порядке. Полки с шоколадками, чипсами и холодильники с газированными напитками создавали ощущение мини-Европы посреди пустыни. Особенно радовали испанские сыры и хамон, которые в условиях миссии становились чем-то вроде деликатеса.

На кассе нас ждали дружелюбные сотрудники пи-экса, которые быстро пробивали покупки, сверяя их с индивидуальными квотами по компьютеру. Всё было предельно чётко и организованно.

И хотя цены на витринах были указаны в евро, на кассе сумму покупку конвертировали в доллары по валютному курсу. Расплачивался я своей долларовой картой. Это был не просто удобный, но и выгодный вариант: такая оплата позволяла избежать двойной конвертации валюты.

Каждая миссия ООН – это не только работа и соблюдение строгих правил, но и немного комфорта, который создаётся благодаря PX – магазину беспошлинной торговли. Для всех членов миссии это было настоящим оазисом, где можно было найти всё, что нужно, а иногда и то, что вовсе не ожидал увидеть.

MSA и CTO

После насыщенного дня, полного новых впечатлений, мы с Айратом сидели на веранде PX. Лёгкий ветерок разносил запахи свежесваренного кофе, а за горизонтом уже начали сгущаться краски пустынного заката. Айрат с важным видом потягивал свой напиток, когда я решил задать давно назревший вопрос:

– Айрат, объясни мне: что такое MSA и CTO? Ты всё время о них упоминаешь, но я так до конца и не понял, что это за штуки. На курсах в Солнечногорске я учился давно, забыл уже многие аббревиатуры.

Айрат отставил чашку, словно ждал этого момента, и с лёгкой улыбкой начал свой рассказ:

– Саня, всё до банального просто. MSA – это Mission Subsistence Allowance, – начал он, делая ударение на каждом слове, будто рассказывал первокурснику основы военной науки. – Это твоя суточная компенсация за пребывание в миссии. По сути, это деньги, которые ООН платит, чтобы ты мог жить, питаться и вообще не чувствовать себя бедным родственником.

– Звучит достойно, – заметил я.

– Ещё как, – подмигнул Айрат. – Эти деньги начисляют на твою личную карту, которую ты указал в финансовом отделе. За каждые сутки в миссии ООН тебе начисляют пятьдесят четыре доллара. И в последний день месяца эта сумма зачисляется на твою карту прямиком из Нью-Йорка. И вот тут начинается самое интересное: это вроде как твои деньги, но только пока ты их не тратишь.

Я вопросительно поднял бровь, и Айрат продолжил:

– Смотри, MSA – это не просто “всё для тебя, любимого”. Из этих денег списываются все расходы, которые ты можешь наделать в миссии. Например, те звонки домой через пин-код или стоимость разбитого тобой ооновского автомобиля. Так что – одно неловкое движение рулём – и к концу месяца можешь обнаружить, что от твого MSA осталось только воспоминание.

Я кивнул, начиная понимать, что эти суточные – не денежное довольствие, а аналог наших командировочных.

– Зато есть плюс: ты сам решаешь, как ими распоряжаться. Хочешь, ходи в PX каждый день, покупай пиво и чипсы. А хочешь – накопи на новый телефон или ноутбук.

После небольшой паузы Айрат заговорил о втором загадочном термине:

– А теперь про CTO. Это Compensatory Time Off, или, проще говоря, компенсация за отпуск. Перевожу: за то, что ты пашешь в миссии, тебе дают дни отпуска. Их можно накопить и потратить. Здесь всё ещё проще, чем с MSA.

– Потратить? – уточнил я, чувствуя, что сейчас начнётся самое интересное.

– Да. На поездку домой, в Россию, – сказал Айрат, сделав паузу и улыбнувшись. – Или не домой.

– Это как? – я наклонился ближе, предвкушая ответы.

– Ну смотри, Россия – это классика. Сугробы, метели, морозы, бюрократия. Всё как мы любим. А есть Марокко. Или, – Айрат сделал драматическую паузу, – Канары.

– Канары? – я чуть не поперхнулся кофе.

– Ну да. Канарские острова – это, представь себе, официальная территория миссии ООН. Так сказать, эвакуационная зона, – сказал Айрат, разводя руками, будто сам не верил в эту фразу.

– Территория миссии ООН? На пляжах? – я не удержался от смеха.

– Ну, знаешь, оттуда тоже нужно наблюдать за ситуацией, – подмигнул Айрат. – Вдруг там кто-то сгорел на солнце слишком сильно?

– А Марокко? – продолжил я.

– Касабланка, Марракеш, Фес… Рынки, специи, мята, чай… Всё это в часе лета, – пояснил Айрат.

– Да, а потом ты возвращаешься в пустыню и понимаешь, что барханы и верблюды – это не самое экзотическое, что ты видел, – добавил Айрат.

Я задумался. Россия – это, конечно, тепло в плане эмоций, но когда я ещё смогу побывать на Канарах или в Марокко…

– Relax and enjoy, Саня. Начинать надо с Канар, мы уже все там были, – заключил Айрат.

Я поймал себя на мысли: "Я сижу в пустыне, обсуждаю отпуск на Канарах и всё ещё не могу поверить, что это моя реальность".

В ту ночь я ещё долго смотрел в телефон, гугля цены на билеты до Канарских островов. И впервые за долгое время понял: может, пустыня и кажется бескрайней, но она совсем не такая замкнутая, как я думал.