Читать онлайн Проблески безумия бесплатно

Глава 1

Ника всегда мечтала изменить свою жизнь, но не ожидала, что всего один взгляд незнакомца превратит её мечты в настоящий кошмар. Она никогда не стремилась к отношениям. Особенно после того, как в институте её бросил бывший без объяснения причин. Тогда Ника погрузилась в учёбу с головой, а отношения поставила на второй план. После института её больше интересовала карьера, а отношения она так и не смогла впустить в свою жизнь. И только увлечение остросюжетными любовными романами выдавали скрытое даже от неё самой желание мужского внимания.

Работала Ника в аптеке, её день начинался всегда рано, за исключением тех редких ситуаций, когда пересменка была поздней. Вот и сегодня выпал такой день, поэтому девушка решила зайти в любимую кофейню перед работой. Чаще она ходила туда по выходным – в первый выходной завтрак там уже давно стал ритуалом. Любимое место в углу зала напротив огромного окна всегда было свободно. То ли из-за чуть меньшей освещённости, то ли из-за того, что место было неудобно для компаний больше одного человека.

Она заказала кофе и небольшое шоколадное пирожное, а сама тем временем выглянула в окно, где люди снаружи куда-то спешили: кто на работу, кто по личным делам. Началась та самая пора, когда можно было увидеть идущего в тёплой куртке человека и другого, рядом, в шортах и сланцах. Это всегда выглядело забавно.

Официантка принесла кофе и небольшую тарелку с десертом. Сладкое было всегда по душе для Ники. Она погрузила ложку в мягкий пропитанный бисквит. Входная дверь открылась, задев колокольчик, издавший мягкий звон. Ника автоматически посмотрела на вход. В зал зашли трое молодых мужчин, что-то громко и активно обсуждая. Они прошли вглубь зала и уселись за большой столик. К ним подбежала официантка и что-то защебетала.

Ника была погружена в свои мысли, поэтому толком не слышала о чём они говорили. Её задумчивый взгляд блуждал по залу и, то и дело обращался к молодым людям, ведущим себя шумнее, чем привычные посетители. Двое сидели к ней спиной и лишь лицо одного она видела – приятное, с прямой линией носа, немного неряшливыми, но ровными бровями и обворожительной ухмылкой. На секунду ей показалось, что он тоже на неё смотрит. Она невольно опустила взгляд и повернулась в сторону.

Ника была милой девушкой, с длинными русыми волосами, обычно собранными в хвост, большими серыми глазами и приятными чертами лица. Хотя были и черты, которые ей самой не очень нравились, а потому она смущалась, когда замечала на себе взгляды мужчин. Например, не нравилась слишком широкая челюсть, которая, как ей казалось, придавала излишнюю мужественность, что естественно не было правдой. Скорее это придавало ей немного большую строгость в те моменты, когда она не улыбалась.

Ника взглянула на часы. Пора было идти на работу. Она закончила со своим десертом, попутно прося у официантки счёт, расплатилась и поднялась. Сумка, лежавшая всё это время на коленях, шумно соскользнула на пол. Подняв её, она обнаружила что все в кафе смотрели на неё: официантка, бариста, трое мужчин и пара девушек из другого конца зала.

"Блеск, ничего не скажешь", – подумала Ника. Её щёки слегка порозовели, она почувствовала кожей, как все на неё уставились и торопливо направилась к выходу. Подойдя к двери, она обернулась, чтобы посмотреть ещё раз на того парня и встретилась с ним взглядом. "Симпатичный", – скользнула мысль, и смущённая ещё сильнее Ника вышла на такую же, как взгляд мужчины, обманчиво тёплую улицу.

***

Рабочий день был как обычно монотонным и не особенно интересным. Аптека, где работала Ника, принадлежала её матери. Уже третий год девушка была активно вовлечена в семейный бизнес. Сейчас на ней лежало не малое количество обязанностей, хотя в основном она занималась стандартной работой фармацевта. У неё хорошо получалось. Люди к ней тянулись. Она с лёгкостью справлялась даже с самыми требовательными клиентами. Несмотря на то, что часто это выматывало, Ника для людей постоянно выглядела свежей, бодрой и излучающей доброту. Хотя внутри была замкнутой и без особенной необходимости не шла на контакт.

Вернувшись с работы, девушка приготовила себе ужин на скорую руку. Со времён поступления в институт в шестнадцать лет, она готовила сама. И у неё это здорово получалось. Да и до этого часто и с удовольствием помогала маме на кухне. Зато как её не пытались отучить читать во время еды, ни у кого не выходило.

Вот и сейчас она сидела на кухне, потихоньку поглощая обжаренные овощи с яйцом и курицей, полностью погрузившись в чтение. Это был очередной любовный роман. Сложно сказать какой по счёту, но взяв в руки новую книгу, она с первых страниц поняла, что и как будет происходить дальше. Однако это её не смущало, потому что в таких историях ей больше всего нравились сцены, где главным героям угрожает опасность и всё висит на волоске, и от этого их чувства друг к другу усиливаются. В этих сценах она искала то напряжение, которого так не хватало в её повседневной однообразной жизни.

Прикончив ужин, она поставила тарелку в раковину, убрала книгу на полку и отправилась в ванную. Приятная тёплая вода стекала мягкими струйками по так и не загоревшей за лето коже. Запах персика, обычно вызывающий улыбку, сейчас почему-то лишь подчёркивал грусть. Она задумалась. Неужели взрослая жизнь такая скучная? Или только у меня так? Вроде бы есть работа, я неплохо справляюсь. Почему тогда так грустно? В плечах появилась неприятная, раздражающая тяжесть от чувства одиночества. Ника закрыла глаза, глубоко вздохнула.

Перед глазами поплыли образы с только что прочитанных страниц: погоня, страстная брюнетка и её напарник, раскрытые мафией, тени переулков, дыхание страха смешивалось с предвкушением, а затем… тёмная комната, мягкая постель и они в объятиях друг друга. Ника задышала чаще. Голова чуть закружилась. Она открыла глаза и резко вдохнула. "Так недалеко и уснуть стоя в душе", – подумала девушка, выключила воду, промокнула полотенцем кожу и аккуратно наступила на мягкий ворсистый коврик, затем накинула халат и вышла из ванной.

Ника дошла до спальни чуть пошатываясь и плюхнулась в мягкую постель. Холод ткани быстро сменился теплом. Она закрыла глаза и снова стали появляться образы. Снова тёмная комната. Приглушённый тёплый свет. Тяжёлая деревянная кровать. Атласные простыни. Блики на сплетающихся телах. Запахи персика, шоколада и кофе перемешались и заполнили всё вокруг. Ника подходила ближе к постели, шаг за шагом, ещё ближе. И вот любовники уже были на расстоянии вытянутой руки. Она сделала ещё шаг и упала в объятия мужчины, гармонично заменив собой брюнетку. В глазах поплыло, образы стали размытыми. Тени комнаты смыкались вокруг неё, превращая ощущение тепла в удушающую негу. Голова кружилась всё сильнее. Воздуха не хватало. Но ей стало так хорошо, что она была почти готова потерять сознание. Почти. Она с трудом оторвала губы от губ мужчины и отодвинулась от него. Быстрый глубокий вдох. Холодный воздух отрезвил её разгорячённый разум. Ника открыла глаза и увидела перед собой лицо того самого мужчины, что был сегодня утром в кофейне. Сердце застучало так быстро, что казалось не выдержит. "Нет", – попыталась произнести она, но смогла издать лишь невнятный стон. Ника постаралась встать. Руки казались налитыми свинцом, а дыхание стало поверхностным, будто кто-то схватил её за горло. Она судорожно пыталась подняться, но ничего не получалось. А едва знакомый мужчина буквально сверлил её пристальным взглядом. И эта ухмылка… Сейчас это было действительно невыносимо. То ли из-за страха, то ли из-за сладкой слабости, которая и порождала страх.

Ника подскочила с кровати, жадно глотая воздух. "Всего лишь сон", – прошептала она. На часах была полночь. Девушка села на край кровати, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце. В голове метались мысли. "Почему он?", – думала Ника. "Неужели нельзя было подумать о каком-нибудь актёре". Она подавила нервный смешок, чуть не сорвавшийся с губ, и легла обратно в постель. Ей хотелось побыстрее уснуть, но лёгкая дрожь и навязчивые мысли мешали. Почему он? Она искренне не понимала почему этот мельком виденный образ так отпечатался в её памяти.

***

Несколько дней за работой пролетели как один. Сама того не замечая, Ника провела почти все вечера в своей любимой кофейне, где по большей части и ужинала в эти дни. Привычный режим нарушился, но она даже не заметила этого. Наконец наступил долгожданный выходной, и только тогда девушка осознала, что провела в кафе гораздо больше времени, чем стоило. Однако ритуал ей не хотелось нарушать.

Погода стояла пасмурная, тяжёлые тучи намекали на долгий дождь. Ника накинула любимую куртку с капюшоном на плечи и вышла из квартиры. Воздух был, пожалуй, слишком холодным для этого времени года. Он то и дело норовил пробраться под куртку. Ника съёжилась и непроизвольно ускорила шаг.

Знакомый колокольчик на двери кафе мягко звякнул, когда она вошла и в нос ударил приятный терпкий аромат кофе. Внутри было больше людей, чем обычно, но её любимое место было свободно. Ника прошла вдоль стойки у окна и села на барный стул в углу.

Спустя долгих десять минут подошла официантка. Ника заказала завтрак и снова осталась наедине с собой. Она разглядывала людей в зале кофейни, которые были такими разными. Здесь были и пары, которые пришли позавтракать, и люди, спешащие на работу, заказывающие кофе с собой, но таких, как она, просто отдыхающих в раннее время, было очень мало. Остановив взгляд на мило беседовавшей с парнем девушке, Ника почувствовала грусть. В её жизни таких моментов кажется и не было. Оглядев зал, она развернулась в сторону окна и, задумавшись, подпёрла рукой голову. Взгляд затуманился и расплылся. Большая часть внимания была погружена в себя. Девушка размышляла о том, что же побудило её изменить свой режим, да так, что она этого даже не заметила. Зачем она приходит изо дня в день? Что ею движет? И почему она этого не понимает?

Вскоре официантка вернулась с заказом, разорвав плавный поток мыслей посетительницы. Ника немного дёрнулась от неожиданности. Американо и два круассана: один с ветчиной и сыром, другой с форелью отправились на стол. Официантка с улыбкой посмотрела на неё:

– Ещё не проснулись?

– Задумалась, – невнятно сказала Ника и поблагодарила девушку.

Пока она неспешно ела, в кофейню то входили люди, то выходили из неё. В очередной раз, когда колокольчик обозначил открытие двери, Ника вновь обернулась, чтобы посмотреть, кто вошёл. Пара подростков быстро юркнули внутрь, осматривая свою намокшую одежду, и направились к кассе. Девушка вернулась к своему кофе. Она почувствовала, будто что-то сдавило её грудную клетку. Невольно вырвавшийся тихий вздох дал ей понять, что настроение сегодня будет не лучшее. Но почему? Она жестом подозвала официантку и попросила счёт. Расплатилась, надела куртку и вышла на улицу, где мелкий, медленный, холодный дождь обосновался на сегодня.

Дома было тихо, спокойно и уютно. Мягкий диван приятно поддерживал спину во время чтения. Страницы шелестели не самым приятным звуком дешёвой бумаги. Зато сюжет очень даже неплохо заполнял тишину.

На следующее утро история повторилась. С той лишь разницей, что на улице было относительно тепло и солнечно, а в кофейне куда меньше народу. Ника снова села на своё любимое место и заказала любимый завтрак. Казалось, что сегодня поводов для плохого настроения нет, однако она всё ещё выглядела скучающей и даже немного подавленной.

Свет с улицы слегка слепил глаза, отчего девушка не сразу смогла сфокусировать взгляд на очередном вошедшем в кафе человеке. А когда всё-таки смогла, в груди вспыхнуло неожиданное тепло. Это был он. Тот самый мужчина, которого она видела здесь несколько дней назад. Высокий, стройный, темноволосый, стильный. "Как с картинки", – подумала она.

Через пару секунд Ника поняла, что смотрит, не отрываясь на него. Уже отводя глаза, она заметила, что он тоже на неё посмотрел. Ей стало неловко. "Блин, теперь он точно думает, что я ненормальная, раз пялюсь на него как школьница". Она осторожно обернулась и встретилась с ним взглядом. Не понимая почему, в этот раз она не отвернулась, а продолжила смотреть, а затем улыбнулась. На его лице эмоции как будто не проступали, но по глазам было видно, что он заинтригован. Девушка, сделав над собой усилие, чтобы выглядеть спокойно и уверенно, плавно отвела взгляд и принялась обратно за завтрак.

Через несколько минут, краем глаза она заметила движение. Рефлекторно повернувшись, Ника увидела его, выходящего из кафе с картонным стаканчиком кофе. Он смотрел на неё. На его лице была едва заметная ухмылка. Та самая, очаровательная ухмылка. В памяти вспыхнул недавний сон. Ника слегка содрогнулась, вспомнив то сладкое оцепенение. Спустя несколько секунд в голове вновь зашевелились мысли. "Он улыбнулся? Мне?", – спросила она себя. Что это было? Проявление интереса? А может симпатии?

Закончив со своим завтраком, Ника расплатилась и отправилась домой. В груди был какой-то балаган: там не просто бурлила радость, это была какая-то непривычная для неё эйфория. Сердце трепыхалось, словно птица, желающая вырваться на волю, руки подрагивали, плечи окутала тёплая слабость. Войдя в квартиру, Ника плюхнулась в кровать и с улыбкой на губах закрыла глаза. Образ молодого человека не выходил из головы, особенно его орехово-карие глаза, такие пленительные. Ей стало предельно ясно, почему вчера было так грустно. Она хотела увидеть его. А теперь, когда увидела, поняла, что хочет видеть чаще.

Оставшийся день Ника провела витая в облаках со счастливой улыбкой, не сходящей с губ. Домашние дела делались на ура. Завтра нужно было идти на работу, поэтому подготовка вещей заняла некоторое время, хотя она этого даже не заметила, а вот свободное она не посвятила чтению, как обычно, а провела в мечтаниях. Ей хотелось поскорее лечь в постель и погрузиться в тёплые фантазии перед сном.

А фантазии были действительно тёплыми. Мужчина был мил и галантен. Они пили кофе, гуляли, держась за руки, обнимались, смотрели друг другу в глаза и целовались. Девушка чувствовала тепло, расходящееся по всему телу, радость и даже счастье. Она улыбалась и взволнованно дышала. А затем дыхание замедлилось и Ника погрузилась в сон.

Жаль сны мы не контролируем. Так и она, оказавшись во власти Морфея, стала видеть то, что предоставил ей случай. А он предоставил мучительное стремление и смущение. Ей снилось, что она на улице, перед ней стоит мужчина и её влечёт к нему, но подойти не может, потому что её макияж какой-то неудачный, да и одета она неподходяще. К тому же мама всегда находилась рядом, как невидимый надсмотрщик, от взгляда которого не укрыться. Мужчина смотрел на неё и в последний момент протянул руку, за которой она хотела потянуться, но не смогла шевельнуться, потому что её будто крепко держали за плечи.

Затем улица сменилась тёмной комнатой, где она шла меж колонн, за которыми, прятались живые тени с золотыми глазами. Они смотрели на неё издалека, но не приближались. Она чувствовала их обжигающие взгляды на своей коже. Вокруг было шумно, но шум был привычный. В этих звуках были знакомые, различимые человеческие голоса и ещё что-то. Звук бьющейся посуды? Нет, только стучащей друг об друга керамики. Но иногда какофония прерывалась и становилось так тихо, что было слышно собственное сбивчивое сердцебиение. А после этого и вовсе начался бессвязный калейдоскоп образов, улыбок, оскалов, звуков, запахов и ощущений, прикосновений и неприятной тяжести в груди, да настолько интенсивный, что будильник прозвучал спасительным звоном.

Глава 2

Время шло, осень становилась всё холоднее. Пожелтевшие листья почти все опали. Всё больше людей предпочитали оставаться в кофейне, а не брать кофе с собой, но любимое место Ники по-прежнему никто кроме неё не занимал, по крайней мере так охотно. А с этого места открывался приятный вид на улицу. В это время он был приятен тем, что жизнь казалась засыпающей, а внутри кафе кипела жизнь – шум посуды, гул голосов. Но сейчас Ника чувствовала себя частью той улицы – умирающей в ожидании зимы. Ощущение одиночества и пустоты в жизни нарастали изо дня в день, отчего ей хотелось спрятаться всё сильнее.

Сегодня Ника пришла в кафе после работы, решив поужинать здесь, потому что готовить была не в силах. Осень – сезон болезней, а потому в аптеку к ней приходило огромное количество народу. Это выматывало и сегодня выбило из сил окончательно.

Знакомая официантка принесла ей заказанный ужин и большую порцию сладкого чая, не проронив ни слова. Ника всем видом показывала, что не желает никого слушать. Кофе на ночь глядя пить не было желания. Тем более, что завтра был выходной и хотелось выспаться как следует. Девушка неторопливо и без особого аппетита приступила к еде.

На улицу смотреть уже было бесполезно – темнело слишком рано, поэтому Ника была сосредоточена на своём салате и рыбном стейке. Она настолько погрузилась в себя, что не сразу обратила внимание на человека, который сел рядом. И даже когда поняла, что кто-то сидит, не сразу отреагировала. В последнее время ей не нравилось сталкиваться с незнакомыми людьми – их и на работе хватало. Неужели вокруг так мало свободных мест?

Отвлёкшись от еды, чтобы долить себе чаю из заварника, она краем глаза заметила в отражении окна сидящего рядом мужчину, слегка повёрнутого к ней лицом. Он был похож на изваяние, совсем не двигался, просто держал большую кружку, испускавшую густой пар. Усталость сковала мысли и тело Ники, и она, преодолевая невидимую преграду, с трудом повернула голову на соседнее место и удивлённо приподняла брови. Несколько секунд она просто молча смотрела на того самого мужчину, которого периодически видела здесь. "Ну почему ты решил подойти именно сейчас?", – в сердцах подумала Ника. Она так ждала этой встречи, так желала её, но не сейчас же. Не в этот день.

Мужчина улыбнулся и негромко заговорил:

– Привет.

Голос его звучал приятно, мягко, буквально обволакивал слух.

– Привет, – Ника устало и нервно улыбнулась, и поправила прядь волос, падающую на глаза.

– Я заметил, ты часто сюда приходишь. Нравится это место?

– Да, – растерявшись протянула она, а затем глубоко вдохнув, ощутила крохотный прилив бодрости. – Я чем-то могу помочь?

Он выглядел таким спокойным, будто время застыло вокруг него. Его карие глаза так заманчиво блестели в полумраке помещения.

– Меня зовут Дима. Я хотел познакомиться, но кажется, ты сегодня слишком устала, – он отвёл взгляд и добавил, – наверное нужно было выбрать более подходящий момент.

– Устала, это да. Работы много, – рассеяно сказала девушка, а сама подумала – "Пожалуйста, посмотри на меня снова".

Ей так хотелось сказать больше, но мысли буквально окаменели и ничего не приходило в голову.

– Извини за настойчивость… Как тебя зовут?

– Ника.

– Приятно познакомиться, – он улыбнулся. – Пожалуй не буду доставать тебя сегодня.

После этих слов он плавно поднялся и ушёл, оставив недопитую чашку, всё ещё горячего напитка. Злость на себя и досада переполняли её. Ника хотела выругаться. Или заплакать. В голове была каша из-за разговора, который застал её врасплох. Ей так хотелось познакомиться с ним, а всё вышло так… Она не могла подобрать слов, чтобы описать как именно. Казалось, что единственная возможность утрачена. И всё же его слова "не буду доставать тебя сегодня", звучали в её голове снова и снова. Особенно последнее слово. Сегодня. Это был намёк? Он хочет увидеться? Но почему не сказал когда? Или просто оговорился?

Девушка вышла на улицу. Холодный ветер обдал лицо. Глаза слегка закололо, и они наполнились слезами. Она непроизвольно втянула шею и устало поплелась домой, сопровождаемая вопросами, на которые она не знала ответов.

***

Ночь была тихая и спокойная. После ряда тяжёлых смен на работе, организм требовал отдыха. Ника проснулась, но решила ещё немного полежать в постели. Вставать очень не хотелось. Она закрывала глаза, но не засыпала, скорее погружалась в фантазии так глубоко, что они становились ощутимыми. И всё же накопленная усталость не давала сконцентрироваться на образах, поэтому спустя недолгое время, девушка решила подняться и пойти в душ.

Приведя себя в порядок, она решила не тратить время на сборы. Высушила волосы, выбрала удобную одежду и отправилась в кафе. Тяжёлый аромат кофе с порога слегка взбодрил её. Ника направилась к своему любимому месту. Не успев сесть, она заметила официантку, подбегающую к ней, улыбнулась и кивком поздоровалась. Миловидная девушка протянула ей меню, сказала, что скоро подойдёт и убежала.

Ника могла даже не открывая меню сказать, что хочет заказать, потому что на завтрак здесь ей никогда не надоедали круассаны или брауни с орехами. Она лишь изредка меняла между собой эти позиции. Официантка вернулась очень быстро. Ника по привычке начала перечислять желаемые блюда, но запнулась и через секунду добавила:

– А знаете, дайте мне минутку, – открыла меню и быстро нашла десерты. – Пожалуй сегодня возьму чизкейк. С малиной, пожалуйста.

Девушка приняла заказ и вновь убежала.

Тёплые лучи солнца пробивались сквозь окно, ковёр из золотых листьев выглядел приятно, успокаивающе, плавно перетекая по улице под воздействием слабого ветра. Сегодня как будто всё было иначе. Картина вдохновляющая, хоть и немного грустная, не вгоняла в тоску, а скорее наоборот, пробуждала творческую натуру Ники. Она сидела, опершись подбородком на руку и мечтательно смотрела в никуда. Мысли текли плавным потоком, как тихий ручей, пока приятный мужской голос не разбил их на множество брызг, словно камень, брошенный в воду:

– Можно подсесть?

Ника обернулась. Перед ней стоял Дима, вновь застигший её врасплох. Она искренне радостно улыбнулась и уже было открыла рот чтобы что-то сказать, но затем жестом показала на место, рядом с собой, боясь, что дрожь в голосе будет слишком заметна. Пытаясь держать свои эмоции под контролем, она снова уставилась в окно.

– Доброе утро, Ника. Извини, что так внезапно появился.

– Доброе, – неуверенно ответила она, пытаясь совладать с собой. Не вышло. В голове гудели мысли, – "Что он тут делает? Почему сегодня? И почему я решила именно сегодня не накраситься".

– О чём задумалась?

– Да так, ни о чём, – девушка говорила, не поворачиваясь к собеседнику, боясь, чтобы он не прочёл по лицу её маленькую ложь. Ещё она переживала из-за вчерашнего их разговора. Пыталась вспомнить не сказала ли чего не к месту.

– Я вчера не вовремя подошёл видимо, – начал Дима, но его прервала официантка, поставившая на стол тарелку с чизкейком и кофе.

– Вам что-нибудь принести? – обратилась она к мужчине.

– Эспрессо, пожалуйста, – улыбнулся он и повернулся обратно к новой знакомой. – На чём я остановился?

– Не вовремя, – сказала Ника, проглатывая кусочек сладкого десерта с кислой ягодой.

– Да, точно. Я не спросил, ты не спешишь никуда? А то может я отвлекаю?

Он казался чрезмерно учтивым. Как будто своими аккуратными фразами ступал по тончайшему льду.

– Не отвлекаешь. У меня выходной. Я люблю по выходным приходить сюда завтракать. Правда обычно ко мне никто не подсаживается.

– Я могу уйти, если хочешь?

– Нет, – слишком уж быстро ответила Ника и, секунду помедлив, добавила. – Нет, я не это имела ввиду.

Она посмотрела на Диму и подумала: "да уж, дорогая, ничего не скажешь, разговаривать с мужчинами ты умеешь".

– Хорошо, – посмеялся он, – а то я уж было подумал, что опять не вовремя.

Ника повернулась к нему полностью, и они встретились взглядами. Дыхание перехватило, её щёки слегка залил румянец. Резко стало жарко. Не очень изящным движением она поправила волосы и снова повернулась прямо к окну. "Боже, не смотри на меня так", – сказала она сама себе, пытаясь скрыться от проницательного взгляда мужчины, который, несомненно, это заметил.

– Нравится вид из окна? – полюбопытствовал Дима и склонил голову, пытаясь заглянуть ей в глаза.

– Да, пожалуй, так.

Она опустила взгляд. Ей было так не по себе. Хотелось спрятаться от этих глаз. И в то же время хотелось в них полностью раствориться. Его мягкая настойчивость обезоруживала.

– Может прогуляемся? Погода вроде бы ещё не слишком холодная.

Ника выдала свою напряжённость, убирая дрожащие руки под стол, но он заметил:

– Извини, думал, может свежий воздух поможет тебе немного расслабиться.

Он немного отодвинулся, чтобы дать ей больше пространства.

"Ты этого хотела, глупо будет отказываться", – подумала Ника и преодолев робость, согласилась на совместную прогулку.

Она попросила счёт и достала кошелёк.

– Я заплачу, – сказал Дима.

– Эмм… нет. Давай без этого вот. Я тебя совсем не знаю, лучше каждый останется при своём, – твёрдо сказала Ника.

Небольшая морщинка на лбу выдала удивление в лице Димы и, с уважением к такой позиции девушки, он кивнул.

***

Они вышли из кафе и медленно пошли по улице, разговаривая обо всяких мелочах и понемногу узнавая друг друга. Его звучал так приятно и выразительно, то и дело подталкивая девушку посмотреть на собеседника. Она так и делала, отмечая то приятные черты лица, то плавные движения и активную жестикуляцию. Дима иногда смотрел на неё, тогда они встречались взглядами, и Ника смущённо опускала глаза.

Она рассказала, что работает в аптеке, увлекается чтением книг, а ещё музыкой и немного рисованием. И из профессионального интереса увлечена медициной и химией. Он был изрядно удивлён таким количеством творческих хобби и серьёзной работой. О Диме же она узнала, что тот занимается своим бизнесом, связанным с электроникой, небольшим, но ему это нравится, и что у него много самых разных интересов, в том числе музыка. Они даже увлечены похожими жанрами. Ника больше любит мелодичный рок и что-нибудь рок-н-ролльное, а Дима предпочитает более мрачный и тяжёлый звук.

Дойдя до памятника Пушкину, Ника остановилась.

– В чём дело? – слегка смутившись спросил Дима.

– Там дальше дорога ужасная. Давай лучше в обратную сторону пойдём?

На этом и договорились, развернулись и также медленно пошли обратно в сторону кофейни. Время за разговором пролетело очень быстро. Казалось, они нашли общие темы для обсуждения и теперь могут разговаривать часами.

Дойдя до кафе, Ника, с сожалением о скором расставании, поблагодарила Диму за приятную компанию и беседу, и сказала, что ей пора идти заниматься домашними делами.

– Я хотел спросить, – с небольшой заминкой сказал Дима.

Ника замерла и посмотрела на него в ожидании вопроса.

– Можно твой номер? – спокойно и уверенно улыбнулся он.

"Неужели это и правда происходит?" – пронеслась мысль в её голове. Девушка, не сомневаясь ни минуты, продиктовала ему свой номер. Внешне она казалась спокойной, но её руки стали влажными от волнения.

Всю недолгую дорогу до дома улыбка не сходила с лица Ники. Она думала, что возможно с этим мужчиной у неё что-то может получиться. Ей хотелось, чтобы получилось. Очень. Весь оставшийся день она была погружена в мысли о нём, наслаждаясь приятным ощущением в груди, согревающим всё тело и небольшой тревогой из-за нависших над её привычным образом жизни изменений, в надежде, что он позвонит или хотя бы напишет.

Вечером того же дня Ника получила сообщение с незнакомого номера. В груди затрепетало сердце в ожидании написанного. "Спасибо за приятную прогулку. Повторим завтра?". Девушка с облегчением выдохнула, улыбнулась и дрожащими руками набрала: "Да. Я с радостью. Во сколько?". Договорились на час дня. Вечером идти не хотелось, потому что темнело уже слишком рано, да и после заката быстро холодало. Ещё через пару часов пришло новое сообщение: "Спокойной ночи". Ника пожелала доброй ночи в ответ и прижала телефон к груди. "Какой он милый", – подумала она. Несмотря на достаточно сухие сообщения, в них чувствовалось некое тепло. А может ей просто хотелось его чувствовать.

Ника долго лежала в темноте и не могла уснуть от приятных воспоминаний и ожиданий. Каждый раз, закрывая глаза, она видела его лицо, карие глаза, смотрящие прямо в её душу проницательным взглядом. В груди сладко сжималось сердце, от мысли, что завтра она снова его увидит. Прижав подушку к груди покрепче, будто пытаясь удержать тепло этих чувств, Ника спокойно и крепко уснула.

***

Утром были сделаны все дела, заранее подготовлены вещи на завтра для работы, а остальное время Ника готовилась ко встрече. Даже достала свои любимые духи. "Как бы с ними не переборщить", – подумала она. Девушка не боялась спугнуть кавалера, но духи могли вызвать головную боль, и это пугало её больше всего. Но они были настолько ею любимы, что иногда Ника рисковала ради недолгого удовольствия.

Немногим после полудня, девушка собралась и вышла из дома. Уговор был встретиться в кафе, поэтому прийти раньше не было большой проблемой. Она была готова подождать и заодно выпить кофе. Погода была на редкость солнечная, на улице было тепло уже второй день подряд. Удача, не иначе. Спешка была ни к чему, поэтому девушка шла размеренным шагом, глядя по сторонам, наблюдая за птицами, порхающими туда-сюда, за падающими листьями и проходящими мимо людьми.

В её голове вертелись противоречивые мысли. Она представляла идеальное свидание, но мысли вроде "А вдруг он не придёт?" не давали ей покоя. Всеми силами она отгоняла их, говоря себе, что "всё движется к чему-то хорошему и не надо драматизировать".

Перешагнув порог кафе, Нику окутал привычный, приятный аромат кофе и свежей выпечки. Внутри было по-дневному светло. В углу зала, возле своего любимого места, она увидела мужчину, сидящего и спокойно потягивающего горячий напиток. Не видя его лица, Ника угадала Диму в этом мужчине. Подошла и довольная уселась на своё место. Он повернулся к ней, затем глянул на часы и, приподняв бровь, сказал:

– Девушка, которая приходит на свидание раньше назначенного времени? Это что-то новенькое.

Ника на секунду надула щёки. "Ну всё, точно, как школьница", – подумала она, а затем улыбнулась и пожала плечами, в попытке казаться непринуждённой.

– Привет, – продолжил он, с искренней улыбкой. – Рад тебя видеть.

– Привет, – с приятным волнением в голосе сказала она.

Дима жестом подозвал официантку и попросил счёт.

– Я пока возьму кофе с собой, – сказала Ника и отбежала к кассе.

Когда она вернулась, мужчина уже расплатился и ждал, осторожно разглядывая её, словно не хотел, чтобы это заметили. Ника отвела взгляд сторону, делая вид, что действительно не заметила, но сердце застучало предательски быстро, а щёки вспыхнули румянцем. Симпатия была взаимной. Эта мысль отзывалась тёплой радостью в груди.

***

Они направились в ту же сторону, что и в прошлый раз.

– Как спала сегодня? – спросил Дима.

Ника будто стала другим человеком. Она больше не чувствовала тревоги.

– Хорошо. На самом деле давно уже так крепко не спала.

Он улыбнулся, сочтя что это его заслуга. Девушка этого не заметила.

– А как в целом себя чувствуешь? – продолжал он.

Она посмотрела на мужчину, с интересом слушавшего её. Он выглядел очень милым и учтивым.

– В целом гораздо лучше, чем в последнее время, – а в голове мелькнула мысль, что "её самочувствие полностью заслуга Димы". Не удержавшись, она спросила: – А можно задать личный вопрос?

– Конечно, – засмеялся он.

– Сколько тебе лет?

Дима, приподняв брови, ухмыльнулся и чуть-чуть помолчал.

– Вообще тридцать один.

– Сколько?! – удивлённо воскликнула Ника.

– Ну да, – немного смущаясь сказал он. – А что, не тяну?

– Я думала двадцать пять, ну максимум двадцать семь.

Несмотря на серьёзный проницательный взгляд, строгие, прямые, можно сказать резные черты лица, Дима и правда выглядел значительно младше.

– Знаешь, – начал он, – я вчера шёл домой этой же дорогой… Ну почти. И кое-что нашёл.

Ника заинтересованно слушала. После паузы он продолжил:

– Если повернуть направо вооон-там, – Дима показал рукой на переулок, до которого осталось немного, – и чуть-чуть пройти… – он запнулся, подбирая слова.

– И что же там?

– Давай я лучше покажу, – загадочно сказал он.

Девушка была заинтригована, хотя и насторожилась. "Куда это он собрался меня затащить?" – возникла мысль в её голове.

– Что ж, хорошо. Я надеюсь это не опасно, – нервно хихикнула она.

– Не переживай, – постарался успокоить её Дима, не заподозрив, что она намекает в том числе и на него самого.

Вскоре они дошли до почти безлюдного переулка и свернули в него. Здесь было мрачновато: старые дома теснили прохожих с обеих сторон, полуголые деревья гнетуще нависали, тротуар был весь укрыт жёлтой листвой. Ника невольно взяла мужчину под руку и прижалась к нему. Он как будто не заметил этого, или не подал виду.

Дима плавно остановился и сказал:

– Нам сюда.

Рукой он показал на забор и большие ворота из железных прутьев, за которыми, казалось, была непроходимая поросль.

– Точно? – неуверенно переспросила Ника.

– Да, – беззаботно подбодрил её Дима. – Я пойду первым, если ты не против.

Он прошёл чуть-чуть вперёд, затем, петляя, между деревьями, аккуратно придерживая ветки и поглядывая назад, чтобы убедиться в том, что девушка идёт за ним. Сердце Ники сжималось от тревоги. "Зачем ты идёшь сюда", – говорила она себе, и сама же не слушала. Но с каждым шагом ею овладевало детское любопытство и, меньше чем за минуту, девушка позабыла обо всём и с восхищением широко распахнув глаза смотрела по сторонам.

Это был крохотный заброшенный сквер, усыпанный золотыми и рубиновыми листьями. Посередине стояла старая беседка, залитая солнечным светом. Здесь было тихо и так красиво, что Ника не могла оторвать глаз от этого великолепия. А Дима молча стоял рядом и очарованно смотрел на неё.

Она повернулась к нему:

– Не знала, что здесь можно найти такое место. Это волшебно, – восторженно сказала она.

– Я тоже удивился, когда нашёл это место, – ответил Дима и взял её за руку. – Боялся, что не согласишься сюда прийти.

Его ладонь окутала теплом замёрзшие пальцы Ники. Сердце забилось чаще. Её губы слегка задрожали. То ли от холода, то ли из-за волнения. Она смотрела в его орехово-карие глаза не отрываясь. Он смотрел так же. Мягким, плавным движением Дима взял её за плечо, придвинулся и, слегка склонив голову, коснулся губами её нежных и тёплых губ. Ника закрыла глаза и поддалась его движениям. Она нежно сжала его ладонь и прильнула к нему всем телом. Голова закружилась. Мысли роились словно встревоженные пчёлы, мечась из стороны в сторону. Ника чувствовала, как он прижимает её к себе, нежно и крепко.

Дима едва смог оторваться от её губ. Он посмотрел в серые, как осеннее небо, глаза и прошептал:

– Ты такая красивая.

Ника встала на носочки и поцеловала его, обхватив за шею. И пошатнувшись, чуть не упала назад, но он придержал её за талию, не дав потерять равновесие. Девушка чуть отклонилась и посмотрела на него, а затем прижалась покрепче, обняв что было сил. Дима засмеялся. Она тоже.

– Ты не голодна? – спросил он.

– Ну, – протянула она, – наверное можно перекусить.

И не удивительно, ведь с того момента, как они вышли из кофейни, прошло уже больше часа. Время пролетело так быстро, как будто его кто-то ускорил. Дима взял Нику за руку, и они отправились обратно. Кажется, теперь они больше молчали. Слова были совершенно излишни. Она ласково водила пальцами по его ладони, пытаясь убедиться, что это не сон. Всё вокруг, казалось, приобрело тёплые оттенки. Во всём виделось что-то прекрасное: в опавших листьях, в полуголых деревьях, солнечных лучах, пробивавшихся через серые облака. Дима молча шёл рядом, с теплотой ловя на себе её взгляды, и в эти моменты Ника чувствовала себя наконец-то любимой и оберегаемой.

Глава 3

Послевкусие вчерашнего свидания было неожиданно странным. Ника проснулась как будто с похмелья. Голова болела, было тяжело раскрыть глаза. Воспоминания о вчерашнем дне, будто покрылись туманом. Почти всё было смазано: ресторан, их разговоры, даже поцелуй.

Ника усилием воли заставила себя подняться. На работу она не проспала, но, судя по состоянию, успеет прямо к началу рабочего дня, поэтому постаралась как можно быстрее собраться и ничего не забыть.

Свинцовое небо не пропускало солнца, и это было к лучшему. Даже неяркий свет так резал глаза, что Ника то и дело прикрывала их рукой. В правом виске боль пульсировала иглой всю дорогу. Хорошо, что на улице было прохладно – жара сделала бы состояние невыносимым.

К началу рабочего дня головная боль чуть-чуть стихла, и общее состояние стало терпимым. В аптеку влетела, запыхавшись, её напарница по смене – Вика и, увидев девушку, встала как вкопанная.

– Ник, ты заболела что ли? – то ли возмущённо, то ли удивлённо сказала она.

Ника поморщилась от боли, пронзившей голову вместе с резким голосом подруги:

– Привет, Вик. Да что-то непонятное, вроде вчера всё хорошо было. Не выспалась ужасно, и голова болит, как будто выпила литр водки.

– А сколько выпила? – понизив голос, спросила подруга.

– В том и дело, что нисколько. Я вообще не помню, когда в последний раз пила.

Вика, приподняв брови, покачала головой:

– Действительно странно, – задумчиво сказала она, а затем протараторила, – Так, я сейчас быстренько переоденусь и вернусь.

Она скрылась в коридоре за дверью и через две минуты появилась снова:

– Я там чайник поставила, тебе чаю сделать?

– Да, пожалуйста. Чёрный, без сахара. Если можно покрепче.

– Как голова?

– Стабильно. Болит. Не сильно, но очень неприятно.

– Надеюсь ты очухаешься хотя бы к середине дня. Сегодня должны детское питание привезти.

Ника что-то невнятно простонала. Это был её нелюбимый день. Слишком много возни с товарами, которые привозили раз в неделю. С другой стороны, этот день никто не любил и расставлять кучу цветастых баночек тоже, поэтому она решила превратить проклятие в спасение и взяла всю эту монотонную работу на себя. Зато не нужно будет взаимодействовать с людьми и можно будет работать в удобном темпе. Сейчас это казалось наиболее логичным.

Примерно половину рабочего дня Ника занималась тем, что расставляла товары на полках, проверяла ценники и другие мелочи и наводила порядок в ящиках после вихрем проносившейся Вики. Людей было много, поэтому иногда приходилось помогать на кассе.

Вместе с рабочими часами уходила и головная боль. К обеденному перерыву она и вовсе прошла, и Ника наконец-то почувствовала себя собранной и готовой к работе.

Вика ушла на перерыв, и девушка осталась один на один с клиентами. Собралась небольшая очередь. Ника разговаривала с дотошной женщиной, которая всё не могла определиться с выбором, а когда наконец ушла, из-за её фигуры в окошке показался мужчина. Это был Дима. Он удивился, увидев Нику:

– Привет. Не знал, что ты работаешь именно в этой аптеке.

Ника, услышав мягкий приятный голос, замерла на секунду. Она провела рукой по волосам, пытаясь выглядеть собранной и улыбнулась, посмотрев на Диму через стекло. Он пришёл за лекарством для мамы. "Что-то давление разыгралось, наверное, на фоне стресса", – объяснил он. Они перекинулись парой фраз, и он убежал. Людей было всё ещё слишком много. Вскоре появилась Вика и уже вдвоём они быстро справились с наплывом клиентов и перешли в привычный ритм.

– Чего это ты улыбаешься? – прищурившись спросила Вика.

– А? – выдернутая из мечтаний Ника как будто не могла понять, где она. – А, ничего, просто… кое-кто заходил, пока ты была на перерыве.

– Кое-кто? Ну-ка рассказывай, – заговорщически приглушённо сказала напарница и подошла поближе.

– Ну, в общем, на днях я познакомилась с парнем. Милый, красивый, приятный. И вчера у нас было свидание.

– Опа… – протянула Вика, расплываясь в улыбке, – а с этого момента давай-ка поподробнее.

– Да подробностей не сильно много. Мы погуляли, пообщались, узнали друг о друге чуть-чуть побольше. Он любит музыку, ещё неплохо разбирается в компьютерах и всяком таком. А ещё он кажется романтик. Вчера завёл меня в какой-то сквер, о котором я даже подумать не могла. Там было так красиво. Ну и… – она запнулась.

– И?

– Он меня поцеловал.

Вика хлопнула в ладоши и задорно сказала:

– Ну наконец-то! А я думала, когда уже ты кого-нибудь себе найдёшь.

Ника засмущалась.

– И что? Что дальше?

– Да ничего особенного. Мы погуляли, потом он проводил меня до дома и всё.

– И всё? И ты даже не пригласила его к себе?

– Блин, Вик, ну какой к себе? Во-первых, мы только познакомились, можно сказать.

– Ага, и на первом же свидании он тебя поцеловал, – перебила подруга.

Ника покраснела и наиграно обиженно сказала:

– Вик, ну правда, хватит уже!

– Ну ладно, – весело хмыкнула та, – не буду наседать. Видимо всё было так хорошо, что у тебя случился передоз позитивными эмоциями. Иначе я твою болезнь сегодня утром объяснить не могу.

Ника укоризненно посмотрела на подругу, а та продолжала:

– Так и что? Он сейчас заходил?

– Да, забежал за лекарствами для матери. У неё проблемы с давлением видимо. Хотя он утверждает, что это от стресса.

– Хм. Прямо как у твоей.

– Да, – задумчиво протянула Ника. – Я об этом даже не подумала.

Оставшийся рабочий день Вика то и дело подшучивала над подругой, довольная, что у той со времён университета начинает налаживаться личная жизнь.

– А ты маме рассказала уже? – спросила она ближе к вечеру.

– Ещё нет, – безэмоционально ответила Ника.

– А собираешься?

– Думаю об этом.

"А вдруг ничего не получится? – подумала Ника. – Зачем спешить?" И тут же представила, как рассказывает маме о Диме. "Рановато ещё для этого", – убедила она себя.

***

Вечером, закрыв аптеку, Ника отправилась домой одна. Обычно Вика проходила с ней часть пути, до остановки, но сегодня по семейным причинам поехала на такси, поэтому дорога была спокойной, тихой, без лишних разговоров. Почти всё время девушке предстояло идти по ярко освещённым улицам, за исключением маленького участка, где возле старого здания, которое уже несколько лет стояло на реконструкции, не горели фонари.

Зайдя под козырёк защитного коридора возле здания, Ника будто попала в другой, жуткий мир. Было ощущение, что она продирается сквозь тёмный туннель со светом в конце, создаваемым горящими на отдалённой улице фонарями. Впереди показалась фигура. Достаточно крупная. Это был мужчина и он шёл навстречу. Сердце заколотилось. Ника напряглась всем телом, но ноги были как ватные. По плечам пробежали ледяные мурашки. Мужчина неспешно шёл навстречу. Каждый его шаг отдавался эхом в её ушах. Он остановился прямо перед ней, преградив путь.

– Извините, можно пройти? – как можно вежливее постаралась сказать Ника, сместившись к краю ограждения.

Ноги почти не слушались её.

– Не хорошо так поздно ходить девушке одной, – раздался знакомый голос.

Мужчина достал телефон, свет от экрана выделил аккуратный прямой нос и приятную улыбку. Это был Дима.

– Боже, нельзя же так пугать! – почти прокричала Ника, переполненная страхом и негодованием, и добавила умоляющим тоном. – Не делай так больше, пожалуйста.

Крупная дрожь пробежала по всему телу. Послышался лёгкий смешок:

– Прости, не подумал, что здесь настолько плохо видно. Надеялся, что ты меня узнаешь сразу.

Ника громко выдохнула и взялась за протянутую парнем руку.

– Я думал, что аптека на час позже закрывается, – сказал он, ведя девушку за собой к выходу. – Хотел прийти к закрытию, чтобы проводить тебя домой. Хорошо, что решил выйти чуть-чуть пораньше. В итоге опоздал на полпути.

– Мог бы позвонить или написать и спросить, – всё ещё дрожащим голосом сказала Ника.

– Хотел сделать сюрприз.

– Он, блин, удался, – недовольно сказала она и прижалась к парню покрепче.

Тревога медленно отступала и тело потихоньку начинало слушаться хозяйку.

– Как прошёл день? – начал Дима.

Они шли прогулочным шагом, разговаривая о сегодняшних делах, не обращая внимания на прохладный ветер и негромкий шум улицы. Ника рассказала о своём плохом самочувствии с утра, пожаловалась на назойливость подруги, пытавшейся разузнать о нём побольше. Он в свою очередь рассказывал о своей работе, хоть и немного, но всё же не только слушал девушку, как это часто бывает.

Они уже подходили к её дому. "Может пригласить его зайти? – подумала Ника, но тут же перебила сама себя. – Нет! Не вздумай. Вы только познакомились, что он подумает?" Мысли метались из стороны в сторону, заставляя её молчать дольше, чем она того хотела.

– О чём задумалась? – спросил он, остановившись возле подъезда.

– Да так, ни о чём, – растеряно ответила Ника, решив пока отложить приглашение.

От своей же фразы её сердце слегка кольнуло.

– Ну тогда я пойду, – улыбнулся Дима и отпустил её руку, но она всё ещё крепко держала его.

– Постой.

Её глаза на миг опустились, будто она хотела что-то скрыть от него. Дима мягко притянул её к себе: "Что тебя беспокоит?" – спросил он. Голос звучал мягко, но слегка встревоженно, отчего Нике стало ещё грустнее.

– Ничего. Всё хорошо, – неубедительно ответила она. – Хотела с тобой побольше времени провести, но так устала на работе.

Он аккуратно обнял девушку, запустив пальцы в волосы и прошептал:

– Всему своё время. Ещё успеется. А сейчас отдыхай.

Ника посмотрела на него щенячьим взглядом, в ответ на что он приблизился и нежно поцеловал её губы. Девушка грустно улыбнулась.

– Спасибо, что решил проводить меня.

Он не ответил, только улыбнулся, взял её за руки и ласково сжал их.

– Пока, – сказала Ника, немного помолчав, и отпустила руки.

Она остановилась возле порога, обернулась и посмотрела на Диму. Его взгляд был счастливым, но было что-ещё: нежность и обеспокоенность. "Как же не хочется от тебя уходить", – подумала она, и в груди всё неприятно сжалось.

***

Перешагнув порог квартиры, Ника поняла почему не пригласила Диму. Дома был бардак. Она посмотрела на разбросанные вещи и подумала: "Хорошо, что не рискнула". Она вспомнила, как лежала вчера почти весь вечер, неподвижно, словно парализованная. "Мама бы тебя вмиг подняла… и заставила бы вылизать всю квартиру". Хотя на первый взгляд всё было не так плохо, уборку она закончила лишь к девяти часам. Как раз прозвучал сигнал уведомления на телефоне. Нужно было принять лекарство.

На последнем курсе университета у неё началась апатия и пропал интерес к учёбе. Врач тогда поставил диагноз – депрессия. Прописал ей лекарство и рекомендовал сходить к психологу. До сих пор она принимала таблетки, хотя самочувствие было уже гораздо лучше. Да и к психологу ходила иногда. Но когда прекращала, всё как будто бы начиналось снова.

Она открыла шкафчик с лекарствами и в груди что-то оборвалось. Пустая упаковка лежала в глубине. "Чёрт, ну как же я могла забыть", – разозлилась Ника. “Ну ничего, – выдохнула она и постаралась успокоиться, – один день можно пропустить, не страшно. Главное завтра не забыть сходить к врачу и взять рецепт”.

Ника внесла в телефон напоминание и легла на диван. Книга как по волшебству оказалась в руках. Время будто застыло. Она погружалась в сюжет всё глубже, пока экран телефона не вспыхнул. Новое сообщение от Димы: "Спокойной ночи, малышка". Улыбка сама собой появилась на губах. "Какой же ты очаровашка", – подумала Ника, невольно прижимая телефон к груди, и отправила в ответ: "Спокойной ночи, милый".

Посетовав на себя, за то, что не уследила за временем, Ника быстро умылась и легла в постель. "Спокойной ночи", – шепнула она, перечитывая его сообщение и укрываясь одеялом. Тепло его слов согревало её до тех пор, пока она не погрузилась в глубокий, крепкий сон.

Глава 4

Встречи Ники и Димы стали частыми, хотя порой и слишком короткими. Работа, дела и случайные обстоятельства заставляли их встречаться позже или прощаться раньше, чем хотелось. Но эти встречи были постоянными, и именно эта стабильность грела душу Нике. Дима дарил цветы, водил в уютные рестораны, а главное – проявлял редкое терпение. Он был тактичен, никогда не торопил события и, кажется, умел предугадывать её настроения и чувства, мягко направляя их в нужное русло.

На улице становилось всё холоднее, листья совсем опали, дожди стали чаще и сильнее. К этому времени многие темы были уже обсуждены, а разговоры казались не особенно нужными. Нике нравилось просто быть рядом с Димой, а ему было достаточно видеть её улыбку. Оба были счастливы.

Каждый день Ника размышляла, стоит ли пригласить Диму к себе. Дважды она даже решилась на это. Первый раз – вскоре после их не совсем случайной встречи по пути с работы, когда он напугал её, пытаясь подшутить. Тогда он отказался, объяснив убедительно, что не хочет спешить. Это немного выбило Нику из колеи, она не могла понять, чем было вызвано такое решение.

Вторую попытку она совершила спустя почти две недели. И в этот раз тоже услышала отказ. На этот раз она не смогла скрыть своего разочарования. Всё чаще стали появляться мысли: что не так? Почему он держится на расстоянии?

Сомнения и тревоги стали её постоянными спутниками. Поступки Димы казались ей очень странными: он то казался готовым признаться в любви, то неожиданно пропадал на день-другой. Отказывал её приглашениям и сам, кажется, даже не думал позвать к себе.

С каждым днём Ника становилась всё более меланхоличной. Настроение всё чаще было хмурым, апатия то и дело сводила на нет все желания и порывы. Она превратилась в увядающий цветок – забытый и никому не нужный.

***

В один из дней, когда Дима как сквозь землю провалился, вернувшись домой, Ника легла на диван, спрятала лицо в подушки и застыла в попытках отбиться от самых плохих мыслей. Обретя такое желанное счастье, она боялась его потерять. Сердце стучало быстро и тяжело, в горле стоял колючий ком. Слёз не было, хоть ей и хотелось расплакаться, как маленькому ребёнку. Но что-то не позволяло этому произойти.

Приближалась ночь. Проходив весь день голодной, Нику одолевала слабость и желание съесть что-нибудь. Нужно было подняться, придумать чем поужинать и ложиться спать.

Раздался стук в дверь, такой неожиданный, что Ника подскочила на месте. Она заглянула в глазок. Радость и тревога охватили её одновременно. Девушка распахнула дверь и бросилась на шею Диме. Он обнял её и слегка ухмыльнулся.

– Привет, – грустно сказала Ника, – проходи.

– Привет, – улыбнулся он, как ни в чём не бывало, отдавая ей куртку.

– Как ты меня нашёл? Я же не говорила…

– Решил сделать сюрприз, – перебил он. – Поспрашивал у соседей где ты живёшь.

Ника ошарашенно раскрыла глаза. "Господи, надеюсь он не заходил к тёте Люде с первого этажа. Она ж такого нарассказывает потом", – в ужасе подумала девушка и фальшиво улыбнулась:

– И многих пришлось обойти, прежде чем узнал куда идти?

– Да нет, всего двоих. Да не важно это, главное, что нашёл. Ведь так?

Он взял Нику за талию и посмотрел в глаза, в которых читалась грусть, тревога и смятение. Дима заговорил тихо и слегка подавлено:

– Прости, что так долго пропадал. Были проблемы с работой. Не хотелось это всё нести к тебе.

Ника прижалась к его груди и крепко обхватила руками:

– Я так соскучилась, – прошептала она. – Мы стали так мало видеться. Почему ты совсем ничего не сказал?

– Не знал, как сказать. Был шанс потерять бизнес. Я не был уверен, что… – он запнулся. – Не знаю, как объяснить. Буду способен на отношения и вообще буду ли достоин тебя?

Ника прижала его к себе ещё крепче.

– Ты думаешь, что важен для меня из-за своей работы? – сказала она почти обиженным тоном.

– Нет, – моментально ответил он и добавил уже не так уверенно, – Надеюсь, что нет.

– Мне просто хорошо с тобой.

– Мне тоже.

Дима коснулся щеки девушки и нежно поцеловал её. Она издала едва слышный стон, обвила его шею руками, прижавшись к нему всем телом. Казалось, время остановилось. Её грусть таяла на глазах, а встревоженность уступала место возбуждению. Тёплая рука скользнула по талии и остановилась на бедре. Его жар чувствовался каждой клеточкой кожи. Окружающие звуки скрылись за глухим ритмом крови, слегка давящим на барабанные перепонки. Ника почувствовала на своей шее покалывание щетины, а затем влажные тёплые губы. Дыхание перехватило. Она закрыла глаза. Его ладони коснулись её нежной шёлковой кожи, приподняв майку. Он посмотрел на разгорячённую девушку. Увидев одурманенный взгляд, она ясно поняла, что сейчас произойдёт и сделала маленький шаг назад, увлекая Диму за собой к дивану.

Его тело было настолько горячим, что, казалось, обжигало. Терпкий и дурманящий аромат, сводил её с ума. Девушка крепко вцепилась в его спину ногтями, прижимая его к себе. Её сердце бешено колотилось в груди, а с губ всё норовил сорваться громкий сладостный стон. Мужчина ласкал её тело, а сам становился всё одержимее этой страстью. Его взгляд был затуманен, дыхание стало прерывистым. Он всё крепче прижимал её к себе, а она извивалась в экстазе, издавая приглушённые стоны, покусывая его крепкое плечо. Они прижались друг к другу так крепко, что Ника почувствовала, будто её пальцы могут пронзить спину мужчины.

Наконец Дима ослабил хватку, и его взгляд стал проясняться, а Ника смогла глубоко вдохнуть и расслабить плечи. Лёжа на его плече и разглядывая умиротворённого мужчину, она пыталась запомнить каждую чёрточку этого, без сомнения, прекрасного лица. Ника давно не испытывала ничего подобного, если не сказать никогда. В ушах стоял слабый звон, по телу расплывалось тёплое сладкое чувство счастья. Она обняла Диму покрепче, на что тот открыл глаза, повернулся и чмокнул её в аккуратный носик. Она улыбнулась.

Скоро Ника почувствовала прохладу на своей коже и предложила перебраться под одеяло. Дима согласился. Она поднялась и грациозно поманила за собой. Её фигура, словно высеченная лучшими скульпторами, оглушала своей красотой. Дима не мог оторвать глаз от такого великолепия. Ника обернулась и посмотрела на застывшего, зачарованного парня, приподнявшегося на одном локте. Она склонила голову на бок и улыбнулась, а затем исчезла в дверном проёме.

Дима вошёл в спальню, когда Ника уже лежала под одеялом, повернувшись на бок. Он обнял девушку и прижался грудью к её спине. Она положила ладони на его руки и прижала их к груди, глубоко и спокойно вздохнув, как будто ожидала именно этого. Он ласково поцеловал её плечо, а затем уткнулся лицом в волосы и медленно вдохнул приятный сладковатый персиковый аромат.

***

До глубокой ночи они лежали в постели, то обсуждая всякие пустяки, то молча наслаждаясь моментом. Ника вдруг посерьёзнела, и Дима это сразу заметил.

– О чём задумалась? – спросил он.

– Да так, ерунда, – ответила она отворачиваясь.

Он обнял её, легко коснувшись губами макушки, но спустя минуту почувствовал, что она всё ещё напряжена.

– Что тебя тревожит? – мягко повторил он.

– Я же сказала, что это ерунда.

– Ты напряжена. Может наоборот стоит поговорить?

Дима заглянул в её грустные глаза. В его взгляде читалась тёплая улыбка.

– Может я всё же смогу помочь?

– Я… Это странно говорить… – начала она, сбиваясь на каждом слове. – Это всё немного необычно для меня. Ну в смысле отношения и всё что с ними связано. Поэтому я не уверена, что…

Дима смотрел на неё молча и спокойно, давая подобрать слова. Она глубоко вздохнула и выпалила:

– Я не уверена, что девушка должна говорить это первой.

Глаза мужчины слегка округлились от удивления. Он нахмурил брови и недоумевающе улыбнулся:

– Не совсем понимаю, о чём ты.

Ника закрыла глаза, по её телу пробежала мелкая дрожь. Когда она вновь посмотрела на него, её взгляд был полон тревоги:

– Я люблю тебя, – прошептала она, едва сдерживая дрожь в голосе.

Её губы будто онемели от волнения. Дима на секунду замер, а затем расплылся в улыбке, приблизился и нежно поцеловал её.

– Я тебя тоже люблю, – сказал он, глядя ей прямо в глаза.

Она улыбнулась, но как-то нервозно.

– Ты… переживала из-за того, что я не сказал это первым? – спросил он слегка виновато.

Она молча кивнула, опуская взгляд.

– Прости, – сказал Дима мягко, прижимая её к себе, а затем усмехнулся, – просто сегодня в голове всё как будто застыло, как кисель.

Ника беззвучно засмеялась и обняла его в ответ. Сердце Димы размеренно и успокаивающе стучало, как метроном, убаюкивая её. Она уснула в его объятиях счастливой, как никогда прежде.

***

Проснувшись утром, Ника почувствовала лёгкую головную боль и ужасающе сильный голод. Но всё это сразу же отошло на второй план, как только она поняла, что до сих пор находится в тёплых и крепких объятиях человека, с которым вчера провела такой восхитительный вечер. Дима уже не спал. Он лежал неподвижно и разглядывал плавные контуры находящегося рядом прекрасного тела.

Повернувшись к нему лицом, Ника улыбнулась. Мужчина улыбнулся в ответ и тихо сказал:

– Доброе утро.

Ника сладко потянулась, придвинувшись поближе к Диме так, что коснулась его кожи грудью и животом. От этого спина инстинктивно выгнулась и она прижалась к нему сильнее. Её пальцы плавно опустились на его плечи. Она прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Дима обнял её и нежно поцеловал. Оторвавшись от его губ, Ника промурчала:

– Доброе.

– Мне сегодня нужно будет по делам, поэтому слишком надолго остаться не смогу, – с лёгкой грустью в голосе сказал он.

– Понимаю, – вздохнула она.

Они ещё немного полежали глядя друг на друга.

– Хотя бы на завтрак останешься? – спросила она, задумчиво ведя пальцем по его ключице.

Дима с радостью согласился. Ника стянула с себя одеяло, оголив тело до пояса и уже начала подниматься, как на её талии оказались настойчивые крепкие руки, тянущие её вниз. Она упала обратно в постель.

– Почему ты такая красивая? – прошептал Дима, проводя руками по нежной коже, осыпая поцелуями её плечи и шею.

Ника поддалась ласкам мужчины, который будто предугадывал все её желания. "Как он это делает?", – подумала она. – "Как кто-то может так хорошо чувствовать меня?". А он чувствовал, и делал всё, чего ей хотелось, пока она не обессилила от блаженства.

Казалось, что прошло очень уж много времени, а они всё ещё лежали в постели. Ника вспомнила слова Димы о том, что ему нельзя задерживаться, поэтому встала, предусмотрительно отодвинувшись подальше от него и направилась в душ. Приведя себя в порядок, она заглянула в спальню и предложила неутомимому любовнику тоже сходить в душ, пока она будет готовить.

Ника решила не мудрить с едой и остановила свой выбор на омлете, лёгком салате и тостах с ветчиной. Она уже выложила омлет на тарелки, как в кухню, нетерпеливо пощёлкивая пальцами, зашёл Дима.

– Извини, мне пора бежать. Написал партнёр по бизнесу, сегодня курьер раньше приедет, мне нужно будет встретить его.

Ника с грустью вздохнула и надула щёки.

– Уверен, готовишь ты очень вкусно, – подбодрил её Дима, обнял и прильнул к губам.

Девушка улыбнулась, коснулась его щеки и поцеловала в ответ легко, даже невесомо.

– Не пропадай, пожалуйста, – попросила она его, на что он едва заметно кивнул в подтверждение и, довольный и счастливый, отправился по своим делам.

Ника осталась наедине с завтраком. И вроде всё было хорошо, она была рада, что наконец-то всё стало просто и понятно, но нетронутая тарелка с завтраком "для него" не давала покоя и вызывала назойливую зудящую тревогу где-то на окраинах сознания.

"Как всё сложится дальше?", – думала она, – "Что будет, если мы не сойдёмся в интересах? Или ещё в чём-то? Хотелось бы, чтобы всё получилось. Чтобы отношения сложились как надо… А как надо?".

Ника всё задавала и задавала себе вопросы, плывя по течению мыслей, но не пытаясь отвечать на них. Ответов у неё не было, либо она не хотела их знать. Ей хотелось понять всё и сразу, но неопределённость, присущая всем этим вопросам, заставляла девушку тревожиться о будущем, даже в нынешнем положении, когда отношения едва начались и нет никаких предпосылок их угасания.

Глава 5

Выходные прошли восхитительно. Ника и Дима наслаждались друг другом, будучи на седьмом небе от счастья. Он проводил у неё дома много времени, не убегал так внезапно, как в первое их совместное утро. Но всё же ему приходилось иногда уходить, и тогда Ника, витая в облаках, занималась домашними делами. Когда пришло время выходить на работу, она была слегка разочарована предстоящим, пусть и не долгим, расставанием.

А на работе всё шло своим чередом. Вика донимала её расспросами, видя счастливую, но молчаливую подругу. Ника сдержанно отвечала, не вдаваясь в подробности. Ей не хотелось слишком много рассказывать, это была её личная жизнь и её счастье, которым она хотела вдоволь насладиться.

Раздался хлопок входной двери и щелчки каблуков. Ника подняла глаза и увидела свою мать, как всегда серьёзную и строгую.

– Добрый день, Наталья Андреевна, – натянуто улыбаясь сказала Вика, открывая ей дверь.

– Здравствуй, Вика.

Директорский голос был излишне холоден. Вика поджала губы и многозначительно посмотрела на Нику.

– Здравствуйте, Наталья Андреевна, – спокойно сказала Ника, не отрываясь от проверки витрины.

– Вероника, ко мне в кабинет.

"И что стряслось? – подумала Ника. – Она называет меня так только когда злится". Это было не к добру. Ладони мгновенно вспотели.

– Прямо сейчас?

Женщина остановилась и демонстративно приподняв бровь отчеканила:

– Да, прямо сейчас.

– Иду, – тихо ответила девушка и, переглянувшись с Викой, пожала плечами.

Чем было вызвано такое поведение матери, Ника понять не могла. Она быстрым шагом направилась в кабинет, перебирая на ходу причины и продумывая ответы на самые неожиданные вопросы. Обычно её мама так себя не вела.

– Всё в порядке? – настойчиво заговорила женщина, как только дверь закрылась за её дочерью.

– Ммм… Да, – вопросительным тоном протянула Ника.

– Ты спрашиваешь или отвечаешь?

Иногда, её и без того требовательная и властная мама становилась невыносимой. Девушка умело лавировала меж таких выпадов и даже научилась обезоруживать оппонентку. В этот раз не вышло.

– Отвечаю я.

Её голос прозвучал грубее, чем хотелось. Внутри что-то дрогнуло. Она поняла, что перегнула и приготовилась к очередному выпаду.

– Не груби! – оборвала её мать, упёршись рукой в стол, будто хотела по нему ударить.

– Извини, – тихо сказал Ника. – Я просто пытаюсь понять в чём дело?

– Ты помнишь, почему я настояла на твоей работе здесь? – немного смягчившись, сказала мама.

– Да. Ты хотела передать эту аптеку мне.

– Именно. Ты уже работаешь здесь третий год. Ещё немного и сможешь занять должность заведующей, а потом и руководителя.

Ника кивнула, но смотрела на мать с недопониманием.

– А кто ты здесь сейчас помнишь? – продолжала Наталья Андреевна.

– Заместитель заведующей, – проговорила девушка, понимая, что мамина злость вызвана чем-то, связанным с работой.

– Ты же помнишь, что заведующая на больничном?

– Да, – Ника зажмурилась, ожидая чего-то ужасного.

– Объясни тогда, почему твой телефон все выходные был выключен?

Женщина взглянула на дочь острым как бритва взглядом. Та в суматохе стала шарить по карманам, нашла телефон и… он выключен. Она попробовала включить. Экран засветился, но через несколько секунд погас.

– Батарейка села, – то ли сказала, то ли спросила она сама себя вслух.

Ника была удивлена этим не меньше её матери. Видимо за совместным временем с Димой, она совсем забыла про телефон. "Как же так", – негодовала она.

– Батарейка села? И так два дня?!

– В смысле?

Теперь у Ники действительно начался судорожный мыслительный процесс. Она пыталась вспомнить, когда в последний раз пользовалась телефоном. Ей казалось, что ещё вчера он точно работал.

– У Вики вчера не сошлась касса на закрытии. Она звонила тебе, но не смогла дозвониться. В итоге эту проблему пришлось решать мне лично. Это, по-твоему, нормально?

С каждым словом она становилась всё серьёзнее, а под конец почти перешла на крик. В какой-то момент Нике показалось, что на неё сейчас бросятся с кулаками. Конечно, этого не произошло, но она сжалась и напряглась, ожидая следующих слов.

– А теперь, – продолжала женщина, понизив голос, – будь добра, объясни мне, почему у тебя выключен телефон два дня подряд, я не могу до тебя дозвониться, а ты даже не в курсе этого?

Ника нервно облизнула пересохшие губы, поймав себя на мысли, что сама не понимает, как так вышло. Неужели она за своим счастьем проглядела всё это? Девушка корила себя, стоя перед матерью, как провинившееся дитя. Её губы подрагивали, будто она вот-вот заплачет.

Ласковые материнские руки легли ей на плечи. Она подняла взгляд и посмотрела в добрые, полные тепла глаза и поняла, что эта тирада ни что иное, как родительская тревога о ребёнке.

– Ника, пожалуйста, успокойся. Прости, что повысила голос. Я очень переживала за тебя. Нельзя же вот так пропадать.

Девушка обняла маму. Одинокая слезинка скатилась по щеке.

– Прости, я слишком сильно… – голос дрожал из-за кома в горле. – Я потеряла счёт времени из-за… – она замолчала.

Ника сделала вдох, собираясь с мыслями. Сердце заколотилось как бешеное. Нужно было рассказать ей про Диму. "Она поймёт. Всегда понимала". И действительно, её мама всегда находила с ней общий язык. Просто сейчас всё казалось серьёзнее, чем когда бы то ни было.

– Потеряла счёт времени? – спокойно спросила мама.

– Да. Мам, я должна тебе кое-что сказать.

Женщина вопросительно посмотрела на дочь. Во взгляде читалась встревоженность, смешанная с интересом.

– В общем… – тянула Ника, – я встретила мужчину, и он…

Удивление и слабая улыбка проступили на лице матери.

– Он замечательный, мам. Нам хорошо вместе. И за последние три дня мы очень много времени провели вдвоём. И, наверное, из-за этого я так…

Она не смогла сдержаться. Слёзы покатились из глаз. Лицо Натальи Андреевны смягчилось, она обняла Нику и погладила её по спине. Чуть терпкий аромат маминых духов заполнил сознание, успокаивая девушку.

– Как его зовут? – мягко спросила она.

– Дима.

Произнеся его имя, Ника почувствовала сладкое покалывание в груди.

– Постарайся, пожалуйста, больше так не исчезать. Так ведь и до инфаркта довести можно, – улыбнулась мама. – Приведи себя в порядок и возвращайся к работе, а на выходных я приеду к тебе, и ты мне всё про него расскажешь.

Ника с благодарностью посмотрела на маму заплаканными глазами, и вышла из кабинета. Пришлось немного походить по складу, чтобы прийти в себя. Она посмотрела на своё отражение в зеркале: красные глаза, опухшие веки. "Нельзя так, – подумала она, – Как я могла так безответственно поступить?" А где-то в груди отозвалось: "Но разве я не заслуживаю быть счастливой?"

***

Рабочий день прошёл как обычно. А затем ещё один. И ещё. К началу выходных у Димы на работе появились небольшие проблемы, на решение которых нужно было время. Поэтому первый выходной Ника была вынуждена провести в одиночестве.

Ника проснулась и пока принимала душ вспомнила, что уже около месяца не ходила в любимую кофейню. Сегодня как раз был подходящий день.

Холодный воздух покалывал щёки и бодрил. В последнее время бодрости Нике не доставало. Она стала чаще чувствовать себя утомлённой и слегка рассеянной. Выходя на улицу Пушкина, где было кафе, Ника резко остановилась, не сразу понимая кто перед ней:

– Мама? Привет, – удивилась она.

– Привет, – женщина подошла и обняла её, – куда направляешься?

– Собралась в кафе позавтракать. А ты?

– Ну здрасьте, я тебе говорила, что на выходных приеду. Разве не помнишь?

– А-а-а… – протянула Ника. Об этом она уже успела забыть.

Наталья Андреевна улыбнулась и взяла дочку под руку:

– Можно составить тебе компанию?

– Угу, – голос Ники звучал слегка утомлённо, но довольно.

По дороге к кафе они почти не разговаривали. Ника пыталась привести мысли в порядок, потому что ещё не до конца проснулась. А её мама подбирала слова, чтобы как можно корректнее начать разговор, про мужчину, покорившего сердце дочери.

Зайдя в кофейню, Ника не пошла к своему привычному месту. Она прошла вглубь зала и уселась за столик для двоих, закрытый с одной стороны резной деревянной перегородкой. Сегодня запах кофе не принёс даже намёка на бодрость. Глаза всё также с трудом открывались. Подбежала официантка и тепло улыбнулась:

– Добрый день, давно вы к нам не заходили, – сказала она Нике.

– Добрый день, – ответила Ника рассеянной улыбкой. Её мысли всё ещё блуждали в лабиринтах сонного сознания.

Наталья Андреевна кивком поздоровалась. Официантка отдала меню и убежала. Дочь осталась с матерью наедине. Пока женщина листала меню в поисках чего-нибудь для себя, Ника блуждала взглядом по залу, пытаясь усилием воли держать себя хотя бы чуть-чуть собранной.

– Ты выглядишь уставшей, – обеспокоенно сказала мама. – Всё хорошо?

– Да, всё в порядке. Просто не выспалась как-то.

– Ясно. Тебе стоит отдохнуть. Я уже не помню, когда в последний раз видела тебя такой. Наверное, во время последней сессии в институте. Даже синяки под глазами появились.

Ника лениво потёрла лицо рукой и прищурилась. Подбежала официантка:

– Определились с выбором?

Ника заказала себе пару круассанов и двойной американо, почти как обычно, а её мама обошлась лёгким десертом и зелёным чаем. Официантка вновь убежала, снова оставив их наедине.

– Не буду откладывать разговор о главном, – начала Наталья Андреевна вкрадчивым тоном. – Твой молодой человек. Кто он? Какой он?

– Ну, – протянула Ника, давая себе время подумать о чём стоит говорить, – он приятный, добрый, заботливый. Я даже не знаю, что тебе рассказать на самом деле.

– Расскажи сначала в общем. Кем он работает? Чем увлекается? А там дальше найдём что ещё обсудить, – улыбнулась женщина.

Ника замялась, подбирая слова. Он казался ей идеальным, но ведь это мама, она обязательно к чему-нибудь придерётся. Девушка погрузилась в осторожный рассказ о мужчине: о том, чем он занимается, чем увлекается. Когда она упомянула его возраст, её мать слегка приподняла брови. Разница в семь лет… Это, конечно, не много, но всё же. Когда Ника рассказала подробнее о его увлечениях музыкой, техникой, о его способностях разбираться в искусстве, женщина успокоилась.

К концу рассказа Ника исчерпала все мамины сомнения, и обе были удовлетворены сложившейся ситуацией. Девушка уже подумывала, что разговор подходит к концу, но мать решила вернуться к более насущным делам:

– Я замечаю, что ты устаёшь больше обычного. Мне и в аптеке об этом все говорят. Меня это беспокоит. Что с твоим здоровьем?

– Я не знаю, что тебе ответить, мам.

Она и правда не знала, что не даёт покоя её организму.

– А твой мужчина к этому не причастен? – подмигнула женщина, чем вызвала ужасную неловкость у своей дочери, которая в миг покраснела.

– Не думаю. Мне кажется, у меня наоборот больше сил стало, когда он появился.

– Хорошо. Ты не забываешь принимаешь лекарства, которые назначил врач?

– Не забываю. И раз в месяц хожу к нему на контрольные осмотры. И каждый раз он сомневается в том, что таблетки можно отменить.

– А психолог что-нибудь говорит по этому поводу? Ну может это просто какая-нибудь осенняя хандра?

Ника не говорила матери, что не была у психолога уже больше месяца. Сама мысль о том, чтобы снова начать ходить туда, угнетала и раздражала. Зачем? Ведь всё наконец-то стало хорошо. Она водила пальцами по кружке с кофе туда-сюда, раздумывая и, после небольшой паузы, осторожно ответила:

– Вообще-то я давно у него не была.

Женщина покачала головой и заботливо взяла дочь за руку:

– Дорогая, я понимаю, что любовь и отношения – это здорово, и что из-за этого ты расцвела. Но что-то мне подсказывает, что стоит сходить к Марку Александровичу.

– Ну мам, – начала было Ника, но та её прервала, настойчиво и всё же с теплом в голосе:

– Я знаю, что с тобой всё в порядке. Я не буду тебя заставлять ходить к нему постоянно. Просто сходи один разок, поговори. Немного. Может он и сам скажет, что тебе не надо к нему ходить.

Ника понимала, что мама права, но всем нутром протестовала: "Всё ведь хорошо. Ну зачем опять копаться в себе?"

***

После кафе они вместе вернулись в квартиру Ники. Её мама очень удивилась, не обнаружив и следа мужчины, хотя генеральная уборка здесь явно не проводилась. "Видимо он весьма аккуратен", – подумала она, но где-то в глубине души её терзало чувство, что здесь что-то не так. Но что?

– Ника, – позвала её мама, – подойди, пожалуйста.

Девушка вышла из ванны с полотенцем, вытирая руки.

– Я, пожалуй, не буду тебя стеснять и поеду домой. А ты постарайся отдохнуть на этих выходных, – заботливо сказала она, и добавила чуть строже. – И обязательно позвони Марку Александровичу, запишись на приём.

– Хорошо.

Наталья Андреевна накинула пальто и обняла дочь. Переступая порог, она обернулась и ещё раз окинула взглядом квартиру. "Что-то тут странное", – с тревогой мелькнуло у неё в голове.

Ника, закрыв дверь на замок, занялась домашними делами. Привела в порядок квартиру, приготовила обед и решила немного почитать. Вернувшись к сюжету, который был отложен надолго из-за более важных событий, она поняла, что мало что помнит. Через несколько часов пришло сообщение от матери: "Ты записалась к психологу?".

"Да что ж такое? Сколько можно?", – подумала она и отложила телефон в сторону. Через минуту раздражение сменилось ощущением необходимости. "Я всё равно должна". Она открыла список контактов в телефоне и нашла нужный номер. Палец завис над зелёной иконкой вызова. Холодок пробежался по спине и плечам, руки слегка задрожали.

Прошло несколько минут, а девушка всё сидела на диване, держа в руках телефон, и мысленно проговаривала фразу "Здравствуйте, Марк Александрович. Это Вероника Тихонова", а он ей что-то отвечал. И так по кругу. Снова и снова. Что её так пугало в этой встрече? Может страх того, что всё станет хуже? Или неприятные воспоминания о предыдущих встречах, где разговоры иногда приносили не мало боли? Она тряхнула головой, отгоняя тревожные мысли, и позвонила. Гудки. Снова гудки. Раздался шелест и послышался приятный мужской голос:

– Алло, Вероника?

– Здравствуйте, Марк Александрович.

– Здравствуй. Рад тебя слышать, – его голос звучал до противного доброжелательно.

– Я… – в голосе сквозило напряжение, – я хотела бы записаться на встречу, если возможно.

– Да, конечно. Сейчас погляжу, когда есть время.

Повисла пауза и в трубке послышался шелест бумаги. Наконец он заговорил снова:

– В ближайшую неделю точно не получится. Могу предложить во вторник на следующей неделе в два часа дня или в пять вечера.

– Лучше в два.

Её голос потихоньку успокаивался, но напряжение в плечах заставляло ёрзать на диване.

– Хорошо, жду тебя во вторник, в четырнадцать ноль ноль, – последние слова он сказал отрывисто и, как ей показалось, немного забавно. Она даже улыбнулась.

Они попрощались, и Ника повесила трубку. Снова появилась небольшая дрожь и тревога. Она постаралась себя успокоить и внесла напоминание в телефон. Затем написала маме сообщение с датой и временем записи. В ответ получила: "Отлично". Она откинулась на спинку дивана и глубоко вздохнула. Тревога понемногу утихла, но дрожь в руках иногда пробегала.

Наконец она смогла расслабиться. Ника вернулась к чтению и провела так весь вечер. Пришлось отвлечься на ужин и ещё несколько раз её прерывал сообщениями Дима. К моменту, когда нужно было ложиться спать, книга была дочитана и отправилась на полку.

Засыпать в одиночку было неприятно. "Как же быстро я к нему привыкла", – подумала Ника. Простынь обжигала холодом. Девушка поёжилась, натянула повыше одеяло и обхватила сама себя руками, но это не помогло ни согреться, ни хотя бы немного прикрыть пустоту внутри. Ника закрыла глаза, представляя, как его руки обнимают её, а дыхание согревает кожу. Это казалось настолько реальным, что она почти поверила, что он рядом, а сон, пришедший за этими фантазиями, стал их приятным продолжением.

Глава 6

Неделя пролетела и осталась незамеченной. Настал вторник, которого с некоторой тревожностью ждала Ника. Время, назначенное психологом для встречи, пришло. Девушка собралась, вызвала такси и отправилась на другой конец города.

Тёплый, уютный кабинет с большими окнами перестал быть привычным для неё. Сейчас всё казалось чужим. Даже Марк Александрович, сидящий за небольшим столом под светом лампы, казался ненастоящим. Когда он замирал ненадолго – выглядел совсем как восковая фигура.

Ника поёжившись села в мягкое удобное кресло. Психолог это заметил, но ничего не сказал.

– Итак, – начал он, – что ты хочешь мне рассказать сегодня?

Ника подумала недолго. В ушах зазвенело от тишины. Голос зазвучал непривычно для неё самой, как будто говорил кто-то другой:

– Я как-то давно у вас не была. На прошлой неделе виделась с мамой, она потребовала, чтобы я сходила.

– А в чём причина, не знаешь?

– Ну, она считает, что моя усталость и несобранность может быть вызвана чем-то, с чем вы можете помочь.

– А ты как считаешь?

Голос звучал так проникновенно, что у Ники свело скулы.

– Я не знаю, – выдохнула она и замолчала.

– Хорошо, – бодро начал психолог, – давай обсудим симптомы, которые твою маму беспокоят в тебе. Помимо усталости и несобранности есть ещё что-нибудь?

– Я не очень хорошо высыпаюсь. Сплю не мало, но всё равно какая-то усталость прямо с утра.

Марк Александрович записал что-то в блокнот.

– Ещё что-нибудь необычное?

– Ещё, – продолжала она, – есть некоторая апатия, точнее иногда просто не хочется ничего делать. Периодические головные боли и голод… иногда по утрам сильный голод. Такого раньше не было.

Мужчина нахмурился, откладывая ручку в сторону.

– И как давно всё это продолжается?

– Если так подумать, то всё началось незадолго до того, как я встретила Диму.

– Кто такой Дима? – улыбнулся психолог.

– А, ой, забыла сказать. У меня появился парень. Мы вместе где-то месяца два или около того.

Марк Александрович одобрительно кивнул и попросил рассказать о Диме побольше. Ника начала рассказывать про своего мужчину, про их встречу, отношения, а у самой то и дело появлялось ощущение, что её слова звучат странно. "Неужели это всё связано?" – мелькнуло у неё в голове.

– Должен задать тебе вопрос, – сказал психолог, когда девушка исчерпала тему и замолчала, – но, если не хочешь, можешь не отвечать. Хорошо?

Ника сглотнула и кивнула. Марк Александрович замолчал, подбирая слова.

– Я так понимаю до постели дело уже дошло, раз он живёт у тебя. В этом плане всё в порядке? В смысле, тебя всё устраивает? И его?

– Да всё вроде нормально. Он не жалуется, я тоже.

Она улыбнулась и почувствовала, как к щекам хлынула кровь. "Успокойся, – сказала она себе, – в конце концов он психолог и спрашивать о таком его работа".

– Что ж, это хорошо. Что-то ещё тебя беспокоит?

– Вроде нет, – задумалась она и, шевеля губами, стала загибать пальцы, вспоминая о чём она рассказала, а когда закончила, посмотрела на Марка Александровича и твёрдо сказала. – Нет, это всё.

Он кивнул, склонился над блокнотом и сделал ещё несколько заметок.

– К психиатру всё ещё ходишь? Лекарство пьёшь?

– Да, как обычно. В пятницу пойду к нему за рецептом и на приём.

– Лично моя к тебе просьба. Расскажи ему, пожалуйста, о проблемах со сном и голодом. Я думаю, что возможно тебе нужно откорректировать дозировки лекарств, или поменять препарат. Ну он сам разберётся с этим.

Ника слабо улыбнулась и кивнула. "Ну вот, он всё-таки думает, что что-то не так".

– Есть ещё что-то, что хотела бы обсудить?

– Наверное нет.

– Ну тогда я тебя отпускаю, – сказал он. – Нужна ещё встреча? Записать сразу или позвонишь?

– Думаю, что позвоню, если понадобится.

Марк Александрович проводил Нику и попрощался с ней.

Вернувшись домой, она обняла Диму, но тревожные мысли не отпускали даже теперь. "Всё и правда началось с его появления? Или это совпадение? Или психолог хочет меня в этом убедить? Но зачем?" Тень сомнения проникала повсюду, и даже тепло любимого человека не приносило покоя.

***

Время продолжало стремительно лететь. Встреча с врачом и обсуждение проблем не принесли никаких изменений. Он посоветовал Нике понаблюдать за своим состоянием и, если оно будет продолжаться ещё хотя бы неделю, зайти к нему для обсуждения дальнейшего лечения.

Отношения с Димой устоялись и пока только одно не удавалось – познакомить его со своей мамой. Как-то так получалось, что их дороги всегда расходились и, достаточно скоро, поговорив с мамой, Ника решила, что познакомит их тогда, когда получится. Это привнесло спокойствие в её жизнь. Проблемы со сном почти полностью ушли, она снова стала активнее на работе и всё казалось таким гармоничным, пока не случилось нечто странное.

В один из тех дней, когда Дима был занят на работе, она надела свой пуховик и отправилась по магазинам. Всё было как обычно. Небольшой слой снега, выпавший накануне похрустывал под сапогами. Ника довольная шла, разглядывая витрины магазинов и фасады домов, как вдруг практически перед носом у неё возникли две мужские фигуры. Просто прохожие, ничего больше, но один из них… "Это что, Дима? – она встала как вкопанная. – Не может быть. Он же на работе". Они прошли мимо, мужчина бросил на неё мимолётный взгляд, в котором не было ни намёка на знакомство с ней. Сердце заколотилось, руки непроизвольно сжались в кулаки. Костяшки на пальцах побелели.

Опомнившись, девушка крикнула:

– Дима!

Звук повис в воздухе. Ни один из них не обернулся. "Что за ерунда?" – скользнуло в её голове. "Нет, это просто совпадение. Мне показалось". Ника простояла на улице несколько минут, пытаясь справиться с нарастающим потоком мыслей и вычленить из него хотя бы одну, пока не почувствовала, как пальцы на ногах стали побаливать от холода. Она наконец смогла отвлечься и вспомнила, что направлялась в магазин.

Ника шла, не разбирая дороги, и, едва переступив порог квартиры, поняла, что не купила и половины из того, что задумывала. Мысли о прохожем не отпускали. Она злилась на себя за то, что позволила этому выбить её из колеи. Тревога нарастала и заставляла иногда руки дрожать. Это был Дима, который просто проигнорировал её? "Он посмотрел на меня, но его взгляд… Нет, это явно был кто-то другой".

Оставшийся день она не находила себе места, а когда Дима наконец вернулся домой, буквально не отходила от него ни на шаг. Он как мог старался её успокоить. "Тебе показалось. Ну не могло меня там быть. Это просто кто-то похожий на меня", – говорил он.

Потребовалось время, чтобы Ника смогла прийти в себя и отвлечься от тревожных мыслей. До позднего вечера всё было относительно спокойно, ей было на что отвлечься, а потом она спросила, как дела на работе. "Всё нормально", – ответил он, даже не взглянув на неё. Что-то в этом ответе смутило Нику. Он звучал как-то стерильно. "Наверное снова проблемы", – попыталась убедить себя девушка, но где-то глубоко внутри звучало: "Нет, это не просто проблемы".

***

Ей плохо спалось. Всю ночь она то и дело просыпалась, вертелась с бока на бок и не могла снова уснуть. "Хорошо, что сегодня выходной, – подумала она, с трудом открыв глаза, – хоть не будут доставать снова дурацкими вопросами". Поднявшись, она почувствовала, что всё как-то не так. Руки дрожали, в голове сумбур, всё тело ломило. Такая сильная тревога её давно не настигала. И успокоить было не кому – Дима сегодня ушёл рано.

"Ещё один день я так не переживу", – сказала она себе, выходя из ванной. Хотелось пойти и проветрить голову. "А что, если я выйду и снова столкнусь с этим человеком?" – появилась мысль. "А что, если мне всё-таки показалось?". И снова она не находила себе места, разговаривая сама с собой, пытаясь убедить себя в том, что выйти из дома можно без опасений, что случится конец света. Звенящая тишина квартиры давила на барабанные перепонки. "Нет, дома я точно свихнусь, лучше пойти прогуляться", – решила она.

Через некоторое время Ника оделась и отправилась сначала в кафе, взяла кофе и пару пирожных с собой, и пошла в аптеку. Вика сегодня работала, поэтому можно было хотя бы с ней немного поговорить. "Может даже удастся разобраться со своими тревогами", – подумалось ей. С Викой она познакомилась в институте. Сначала отношения их были не особо близкими, но к пятому курсу они стали хорошими подругами. Ника была подружкой невесты у Вики на свадьбе и даже могла бы стать крёстной её сына, но не сложилось.

В аптеке стоял привычный запах лекарств, который с раннего детства засел у Ники в голове. Часто бывая у мамы на работе, она прониклась этой сферой настолько, что сама пошла на ту же профессию. В торговом зале она увидела Елену Александровну, заведующую, которая просматривала витрины, держа в руках какой-то список. Заметив Нику, она округлила глаза:

– А ты чего это не отдыхаешь?

– Здравствуйте, – кивнула Ника. – Да так, зашла к Вике чуть-чуть поболтать.

– А я уж думала по работе соскучилась, – пошутила заведующая.

Ника ухмыльнулась и пошла внутрь.

– Привет, – Вика удивилась не меньше старшей коллеги.

– Привет, Вик, – спокойно сказала Ника. – Тут кофе, пирожные. Будешь?

– Не откажусь.

Ника поставила кофе и коробочку со сладким на столик и пошла к шкафу с одеждой, чтобы повесить свой пуховик. Проходя мимо кассы, она задела журнал с записями температуры, который с грохотом упал на пол. Вика посмотрела на подругу. Ника подняла журнал и тряхнула головой, давая повод всем снова подумать, что не очень сосредоточена.

– Ну давай, рассказывай, – начала вполголоса Вика.

Ника посмотрела на подругу с облегчением, что не надо будет лишний раз думать, как подвести к нужной теме.

– Да что тут рассказывать, – начала она. – Опять не выспалась. Давно такого не было. Просыпалась каждый час.

– Что опять стряслось? Вроде ж хорошо всё было?

– Да стряслось, – Ника обхватила себя руками, пытаясь скрыть дрожь.

Вика обеспокоенно посмотрела на неё:

– Не томи, рассказывай уже, а то я за корвалолом побегу.

– Ну короче такое дело, вчера Дима пошёл на работу. Я дома одна. Решила сходить в магазин. Иду значит и вижу, как навстречу идут два парня. Один из них – вылитый Дима.

Вика округлила глаза и отхлебнула кофе из стаканчика, а Ника продолжила:

– Прошли мимо, как будто не обратили внимания. Я подумала, что это и правда Дима. Позвала его. А он ноль внимания. Меня передёрнуло. Я не поняла, что за прикол.

– И что, – прожёвывая пирожное, начала Вика, – кто это оказался?

– Да не знаю я. Но не по себе было до самой ночи. Так и самое интересное, он на меня посмотрел и явно не узнал. Дима, когда вернулся сказал, что это не мог быть он.

– Странно, – сказала Вика. – Ну может просто показалось?

– И Дима также сказал. Да я и сама так думаю. Только вот тревога не отпускает. Ощущение, что что-то не так. И ночью ещё вот это всё. Вот я и пришла. Не могу в одиночестве сидеть.

– Понимаю, – со вздохом сказала подруга и приобняла Нику. – Ну посиди тут со мной значит. Составишь мне компанию.

Ника обняла подругу и на душе стало легче. Впервые за день она почувствовала, что может дышать спокойно. До конца смены Ника провела на работе в свой выходной. Зато тревога так не донимала. Они с Викой болтали о всяком, обсуждали своих мужчин, их привычки и особенности.

Вечером, Ника проводила свою подругу до остановки и отправилась домой. Холодный воздух пощипывал кожу и отвлекал от дурных мыслей. По соседней улице медленно проехала машина, из которой грохотом по освещённой фонарями улице разносилась едва знакомая песня. Ещё в самом начале знакомства с Димой, он и открыл для неё эту исполнительницу. Ледяной вокал, звучащий почти как оперный. Английский язык не был сильной стороной Ники, но чётко пропетую заунывную фразу она поняла, практически не задумываясь над переводом: "Я иду в одиночестве. Каждый мой шаг, сделан в одиночестве". Слова звучали, отдавая битым стеклом в сердце. Как будто кто-то нарочно включил саундтрек к мыслям Ники. Её передёрнуло.

Она зашла домой. Димы ещё не было. Как только Ника поняла, что дома одна, мурашками по коже пробежалась тревога и остановилась между лопаток. В голове зазвучала услышанная на улице песня. "Почему?" – мелькнуло в голове. Немного поразмыслив, она решила написать психологу и попросить его о встрече. Сейчас его посещении уже не казалось таким бессмысленным. "Возможно со мной и правда что-то не так", – сказала она себе, перечитывая текст сообщения. "Может лучше завтра в рабочее время позвонить? – закралась мысль. – Нет, лучше сейчас". Она собралась с духом и нажала "отправить".

***

Дима вернулся очень поздно и застал свою возлюбленную лежащей на диване в полудрёме с новой книжкой в руках. Он тихо подошёл, склонился над ней и едва ощутимо коснулся губами щеки. Ника открыла глаза и испуганно дёрнулась:

– Ох, ты только вернулся? – сонно пролепетала она.

– На работе завал, – кивнул он.

Ника поднялась с дивана и пошатываясь направилась в ванную, чтобы умыться. Дима остановил её и посмотрел в припухшие глаза:

– Всё нормально? – обеспокоенно спросил он.

– Так себе. Опять тревога весь день. Пришлось убежать от неё в аптеку.

– В смысле?

– Ну я решила сходить с Викой поболтать, а в итоге весь день там просидела.

– То есть всё настолько плохо… Так, давай-ка лучше я сегодня приготовлю ужин, а ты пока полежи, отдохни.

Ника удивилась: "Ты приготовишь?" На что он только улыбнулся. Она отправилась в спальню, улеглась под одеяло и снова задремала. Уснуть полностью ей не давала тревога, то прячущаяся за какими-нибудь простыми мыслями, то выходящая на передний план и привлекающая к себе всё внимание, выдёргивая девушку из сна каждые пять минут.

Очнувшись от дремоты в очередной раз, она почувствовала что-то неладное. Каждый шорох, доносившийся до ушей, был слишком громким. Закрыв глаза, она попыталась прогнать дурные мысли, но в голове тут же вспыхнуло: "Почему так тихо?" Ника выбралась из постели. Прохладный воздух неприятно обволакивал руки, заставляя волосы вставать дыбом. На кухне было темно. Странно. Прищурившись, она подошла к кухне и щёлкнула выключателем. В комнате было пусто. Ни следа готовки. Девушка зажмурилась и тряхнула головой, прогоняя сонливость. "Куда он мог деться?" – подумала она как раз в тот момент, когда он вошёл.

– Ты чего не в постели? – поинтересовался Дима.

– Да я проснулась, а здесь темно, тихо. Пришла посмотреть, а тебя нет.

– В глаз какая-то ерунда попала, – сказал он, слегка скривившись.

И только после этого Ника обратила внимание на сильно покрасневший белок правого глаза.

– Боже мой, ты в порядке? – захлопотала она вокруг мужчины.

– Всё хорошо, не переживай. Пройдёт, – отмахнулся он.

Голос его был спокойным, но во взгляде было что-то необычное. Боль? Усталость?

– Давай помогу тебе с ужином, раз уж я поднялась, – сказала Ника, обнимая Диму и приглядываясь к раскрасневшемуся глазу.

"Вроде выглядит не страшно", – прошептала она и ласково чмокнула в переносицу. Тепло его тела приятно ощущалось через одежду. Дима улыбнулся и согласился на помощь.

***

После ужина они перебрались в постель, и Ника наконец-то позволила себе уснуть. Тёплые руки, обнимающие её, действовали успокаивающе. Она как будто просто моргнула, и наступило утро. Девушка взглянула на часы в телефоне. "Ну вот что, нельзя было ещё часок поспать спокойно?" – спросила она себя. Крепкие руки обвились вокруг талии. Дима прижался грудью к её спине:

– Не спится?

– Ещё рано, – сказала она, поворачиваясь к нему лицом.

Он придвинулся поближе и поцеловал её. "Видимо сон мне не светит", – подумала она и беззвучно хихикнула, а затем поцеловала его в ответ. Глаза мужчины заблестели тёплыми огоньками. Она будто бы видела каждую чёрточку его лица, приятного и любимого. Но как? Ведь в комнате так темно.

– Я что, сплю? – спросила она его. Или себя.

В ответ он ласково ущипнул её за бедро.

– Щекотно, – засмеялась она, – прекрати.

Но это только раззадорило Диму. Ника заливалась смехом катаясь с бока на бок и отталкивая мужчину, окончательно разбудившего её аккуратными пощипываниями. Понимая, что он не остановится, она резко приблизилась и крепко прижалась к нему всем телом. Его дыхание стало неровным, движения замедлились, а игривость превратилась в нежные ласки. В одно мгновение веселье стало нежностью, а нежность страстью.

– Как тебя легко настроить на определённый лад, – промурчала она улыбаясь.

Дима как будто не слышал этих слов. Его взгляд прорезал тьму и поглощал девушку целиком. Он был увлечён её телом, её сладковатым запахом и желанием. Ника издавала едва слышные стоны от любого его прикосновения. "Как он это делает?" – не уставала спрашивать она себя. Достаточно было провести ладонью по её спине, как та выгибалась дугой, или поцеловать шею, и она открывалась для новых и новых поцелуев.

Она почувствовала слабый вкус крови во рту. "Он что, укусил меня? Или я сама?" – проплыло в голове. Но через секунду ей уже было всё равно, а Дима продолжал, будто не заметил ничего. Он довёл Нику до предела, и дошёл до него сам. Дыхание становилось всё тяжелее. В глазах засверкали вспышки. Сердце неровно заколотилось. Ника пыталась сосредоточиться, но на это не хватало сил. "О нет", – сверкнула мысль. Мир вокруг расплылся и её затянула вязкая темнота.

***

Покалывание в щеках. Звон в ушах. Дима взволнованно пытался привести в чувства Нику. Будильник на телефоне разрывался как сумасшедший. Она усилием воли открыла глаза и приподнялась на кровати. Дима с облегчением выдохнул и что-то сказал, но звук был глухим, как будто из-под воды.

– Чего? – заплетающимся языком проговорила она.

– Говорю, больше никаких потерь сознания во время секса, – улыбнулся он.

– Только если ты перестанешь быть таким, – она не договорила и, засмеявшись, словно пьяная упала обратно в постель.

– Ты меня напугала.

Он посерьёзнел, в глазах появилась забота и обеспокоенность. Дима нежно провёл пальцем по её ладони, и она поняла: он держал её за руку всё это время. Покалывание по всей коже и слабость не дали ей этого заметить сразу.

– Будильник, – сказал он серьёзно, протянув ей телефон.

– Спасибо, – скривилась она от пронзительного звука, резанувшего уши, и отключила звук.

"Вот это да", – только и смогла подумать Ника. В голове ритмично шумел пульс. Во всём теле было такое непривычное чувство: каждое прикосновение отдавало сладким ощущением тяжести. Она потрогала нижнюю губу и поморщилась от боли.

– Это я тебя так или ты сама? – спросил Дима, разглядывая небольшую ранку.

– Хотела у тебя спросить. Если на мне такие следы будут часто появляться, мама точно устроит мне допрос.

Он усмехнулся, но в глазах мелькнула тревога.

Ника полежала ещё несколько минут, приходя в себя. Послышался звон посуды. Дима зашёл с небольшим подносом, на котором была кружка чая и два тоста с авокадо и яйцом. "Вот так сюрприз", – приподняла брови Ника. Она взяла кружку и осторожно отпила маленький глоток. Дима смотрел на неё с улыбкой, но в глазах читались обеспокоенность и чувство вины:

– Как себя чувствуешь?

– Как будто меня сбросили из рая на землю.

– Звучит не очень, – улыбнулся он и присел рядом, поставив поднос на тумбочку.

"С удовольствием осталась бы в раю", – подумала она, положила голову ему на колени и заглянула в глаза снизу вверх. В его взгляде было столько тепла и доброты, в нём читалось заботливое: "Всё хорошо, я рядом". Он запустил пальцы в её волосы, а другой рукой нежно коснулся живота. Ника прикрыла глаза и спокойно глубоко вдохнула. Она почувствовала, как тёплая ладонь, согревая кожу, медленно скользит вверх и остановила его, взяв за руку. "Очень хотелось бы продолжить, но нужно собираться на работу", – подумала она. Дима будто прочёл её мысли и помог подняться.

Глава 7

Зима помимо холодов принесла с собой и простуды, которые не обошли Нику стороной. В очередной день она пришла на работу с покрасневшим носом и раздражённой кожей вокруг него.

– Так, ты что, с простудой на работу? – начала Вика.

– Да ладно, – отмахнулась Ника. – Как будто это впервые?

Её подруга покачала головой и на щеках появились ямочки от непонимания на лице. Ника сделала вид, что не заметила этого, но непроизвольно нахмурила брови. Она привыкла справляться с такими проблемами по-своему потому, что больницы терпеть не могла.

День пролетел незаметно, хоть она и была большую часть времени раздражена насморком и постоянным чиханьем. Сегодня была очередь Вики уходить пораньше, поэтому она осталась в неведении относительно состояния напарницы, которая чувствовала себя не лучшим образом. Ника всеми силами старалась показать, что чувствует себя лучше, чем на самом деле.

Она едва помнила, как закрыла аптеку. Всё происходило будто на автопилоте. Температура начинала расти. Кожа была неприятно чувствительной к любому прикосновению и от каждого движения покрывалась мурашками. В голове было мутно. Ника лишь надеялась, что ничего не напутала в оформлении документов и вызвала такси. Идти пешком в таком состоянии было не лучшей идеей.

На следующий день ей пришлось всё-таки сходить в поликлинику и взять больничный. Врач наспех осмотрел её и сказал, что это обычная простуда, бояться нечего. Он назначил стандартный список лекарств. Это подняло настроение девушке, поскольку она могла побыть немного дома. Раньше она бы постаралась избежать этого, однако сейчас, когда дома был прекрасный, заботливый мужчина, больничный не казался каким-то мрачным времяпрепровождением.

Войдя в дом ближе к полудню, она поняла, что всё хоть и не мрачно, но не так уж и радужно. Состояние было отвратительным: её трясло от жара, кашель отдавал болью в горле, а носом дышать было всё равно что под водой. Да и Димы не было дома. Он ведь работает. Но, стоило ей об этом подумать, как он вошёл в квартиру:

– Привет. Ты как?

– Ну-у-у, – протянула Ника с небольшой хрипотцой в голосе, – как-то так.

Дима приобнял её и прикоснулся губами ко лбу. Температура.

– Пора тебя укладывать в постель, – грустно сказал он.

– А ты чего не на работе? – поинтересовалась Ника.

– Сейчас пойду обратно. Забежал проверить как ты.

– Больничный на неделю, – то ли довольно, то ли наоборот, сказала девушка.

Из-за насморка и боли в горле говорила она в основном через силу.

– Чего-нибудь хочешь? Может на обратном пути зайти в магазин?

Она устало улыбнулась и помотала головой в ответ. Лекарства у неё были, горячий чай с мёдом и лимоном в избытке, одеяло и книги. Этого должно хватить надолго.

– Тогда я побежал, – сказал Дима, чмокнул её в горячие сухие губы и ушёл.

Когда дверь за ним закрылась, Ника легла в постель и попыталась расслабиться. Температура то взлетала вверх, заставляя девушку содрогаться всем телом, то резко снижалась, принося небольшое облегчение и липкую духоту. Было не до книги. Обессилив, Ника задремала.

Весь день прошёл в болезненном однообразии. К вечеру температура поднялась ещё сильнее. Она написала маме: "Привет. Я заболела" и поставила грустный смайлик. Мама ответила: "Простыла? Сильно?". "Температура, сопли, кашель", – коротко ответила дочка. Наступила тишина. Нику выдернул из полудрёмы звонок телефона. Это была мама:

– Привет. Как себя чувствуешь?

– Привет, – голос к вечеру значительно осел и ослаб. – Температура в основном и кашель.

– Божечки, с голосом что? – встревожилась Наталья Андреевна.

– Ничего, – ответила Ника. – Пока такой.

– Температура высокая?

– Тридцать восемь и пять.

На секунду воцарилась тишина.

– Ясно, – беспомощно ответила мама. – Сама знаешь, постель, лекарства, побольше жидкости.

– Угу, – проскрипела Ника.

– Дима с тобой? Не заболел?

– На работе. Вроде здоров.

– Хорошо. Я через пару дней приеду к тебе.

Это предложение как будто не могло быть отвергнуто, в голосе матери звучала абсолютная непоколебимость.

– Хорошо, – сказала Ника.

Она была не против приезда мамы. В последнее время они виделись не особенно часто. Договорив, Ника повесила трубку и попыталась расслабиться.

Дима ещё не вернулся с работы, хотя на улице уже очень давно было темно. В комнате горел только светильник возле кровати. Обычно мягкий, приятный свет, сейчас навевал тоску. Ника лежала в постели, свернувшись клубочком, она чувствовала себя маленькой мошкой, застывшей в огромном куске янтаря без возможности освободиться.

***

На следующий день Ника проснулась всё в том же утомлённом состоянии: жар, насморк, кашель – ничего не изменилось. Дима проснулся рано. На работе в преддверии нового года увеличился поток заказов. Предстоял непростой период. Он быстро собрался, нежно поцеловал Нику и ушёл.

"Снова одна", – беззвучно пошевелила губами Ника. В груди неприятно потянуло, но даже на жалобы сил не было. Она просто лежала, даже не пытаясь дотянуться до книжки. Температура пригвоздила её к постели и не намеревалась отпускать.

День пролетел ещё быстрее, чем вчера. Дима пришёл днём проведать Нику и застал её спящей. Он оставил ей купленный в кафе горячий суп на тумбе и записку: "Поправляйся скорее. Разогрей, если остынет. Люблю тебя".

Она проснулась разбитой и утомлённой. Обнаружив записку, Ника прочла её, и на губах проступила слабая улыбка. "Я тебя тоже люблю", – подумала она и почувствовала, как в груди пытается дать о себе знать тёплое и приятное чувство.

Пришлось встать, чтобы разогреть еду. Было ужасно холодно, точнее ей так казалось. Она на ощупь добралась до кухни и поставила контейнер в микроволновку. Пока техника делала своё дело, Ника села и взяла в руки телефон. "Спасибо за суп. Почему не разбудил меня?" – написала она Диме. Ответа долго не было. Она успела съесть половину, когда телефон завибрировал. "Тебе нужно отдыхать", – коротко ответил Дима. "Я соскучилась", – отправила она вслед. Ответа снова не было.

Ника отодвинула пустую тарелку и почувствовала, как еда придала ей сил, согревая изнутри. Даже общая тяжесть как будто отступила. Она вернулась в постель и взяла в руки книгу. Прочитав несколько страниц, Ника поняла, что вообще ничего не понимает. Какой тогда в этом смысл? Она убрала книгу, достала телефон, включила первое попавшееся видео и быстро под негромкий монотонный звук уснула.

Проснувшись, она обнаружила, что ответ на её сообщение так и не пришёл. "Мог бы написать хоть пару слов", – подумала она. Небольшая обида закралась в сердце, а за ней и тревога. Она пыталась переубедить себя, думала – "Наверное он сильно занят". И несмотря на то, что он не ответил, в душе было больше тревоги за его здоровье и силы, чем за свои притеснённые чувства. Температура снова поползла вверх, заставив посильнее укутаться в одеяло. Ника устало застонала и почувствовала, как болезнь затягивает её в свои вязкие объятия.

***

То, что сегодня должна была приехать мама, Ника не забыла, но и Диме решила не говорить. До сих пор почему-то получалось так, что когда подходило время знакомиться с Натальей Андреевной или Викой, у мужчины внезапно появлялись дела и он просил прощения за то, что не может прийти. Сейчас Ника решила, что если уж они столкнутся случайно, то пусть будет так. Специально устраивать их знакомство у неё уже не осталось желания, как и ссориться с кем-то из них.

Наталья Андреевна приехала в первой половине дня, привезла для дочери лекарства и фрукты, которых той не хватало. Они попили чаю, поболтали о разном. Ника сказала, что Дима должен прийти в обеденный перерыв. Они решили подождать его вместе.

Экран телефона вспыхнул. Ника схватила телефон и увидела сообщение: "Прости, сегодня не смогу в перерыве забежать. Справишься там без меня?" Она тяжело вздохнула. Мама посмотрела на неё:

– Что-то случилось?

– Дима опять не сможет прийти, – грустно ответила Ника. – Работы много, видимо.

"Ну почему именно сегодня? – подумала она. – Почему ты не можешь быть рядом, когда так нужен?" По её глазам было видно, что она раздосадована сильнее, чем когда-либо. Наталья Андреевна пожала плечами и улыбнулась:

– Ничего, милая. Всё будет хорошо. Главное – ты не одна.

Ника улыбнулась, но в улыбке было больше грусти, чем радости. Мама посмотрела на неё и продолжила:

– Не переживай. Когда-нибудь мы с ним всё-таки познакомимся.

Эти слова успокоили девушку, но не утолили её печальное настроение. Она взяла телефон и написала ответ: "Ничего страшного. Ко мне мама приехала". Почти сразу пришло ещё одно сообщение: "Передай ей спасибо за то, что подменила меня".

Наталья Андреевна уложила Нику в постель и посидела с ней какое-то время, пока та не задремала. Девушка выглядела бледной, лицо во сне было спокойным, но всё же очень болезненным. Мама с тревогой наблюдала за медленным не глубоким дыханием дочери, перебирая краешек простыни.

Она решила помочь дочке и слегка прибраться в квартире. И в очередной раз поймала себя на мысли, что здесь всё выглядит так, будто никто, кроме Ники не живёт. Всё как будто кричало о том, что хозяйка пыталась стереть все следы присутствия кого-либо ещё. Материнское сердце дрогнуло от тревоги за дочь. Она не знала, что думать. Какое-то назойливое чувство то и дело возникало в груди, говоря, что здесь что-то не так.

Послышался невнятный стон из спальни. Наталья Андреевна очнулась от своих мыслей и тут же пошла к дочери. Та лежала в постели раскрывшись полностью с измученным лицом, пытаясь что-то сказать, но издавала лишь тихие хрипы и жадно хватала ртом воздух. Женщина, испугавшись, схватила дочку за плечи. Жар кожи обжёг её руки. "Скорая. Надо вызвать скорую", – она пыталась сохранять спокойствие, хотя сердце выскакивало из груди. Её руки дрожали пока она набирала номер.

Гудки, а затем, почти сразу, послышался голос оператора. Наталья Андреевна постаралась кратко описать ситуацию. Она судорожно отвечала на вопросы оператора, делала это как можно точнее. Когда ей сказали, что экипаж направлен по адресу, она вздохнула с небольшим облегчением. Но расслабиться не удалось. Оператор посоветовал давать больной больше воды, обтирать холодным влажным полотенцем и следить за состоянием, пока скорая не приедет. Когда звонок завершился, руки затряслись ещё сильнее. Нужно было как-то помочь дочери, но в растерянности она не знала, как именно. Оставалось только следовать инструкциям оператора и ждать, но время тянулось до невозможности медленно.

***

Последние три дня после лихорадки прошли словно в тумане. Она помнила, как её ум прояснился, и она на миг уловила смазанные очертания медиков, их голоса сливались со звоном в голове. А потом всё снова затянул туман, и она проснулась только на следующее утро, такое же помутневшее и едва различимое. Окончательно Ника пришла в себя только на четвёртый день.

Пустые флаконы от антибиотиков и шприцы громоздились на прикроватной тумбе, как напоминание о недавнем забвении. Мягкими бликами по комнате играл светильник, как всегда дающий тёплый, приятный свет. Среди спелых нектаринов на тарелке лежала одна полностью высохшая косточка.

Девушка ушла на кухню сделать себе чай, а когда вернулась, заметила мигающую лампочку на телефоне. Какое-то уведомление. Она разблокировала экран. Сообщение от Димы: "Я наверное сегодня дома останусь". Сердце Ники сжалось от тревоги. "Всё в порядке?" – написала она в ответ. "Да, работы много" – написал Дима. Эти слова прозвучали в её голове так сухо и бесчувственно, отчего в груди что-то неприятно сжалось. Работы много? И что мешало раньше приходить поздно? А сегодня вдруг решил остаться дома. С чего бы это?

Ника нервно облизнула губы и перечитала сообщение. Такое ощущение, что он что-то скрывает. Она не находила себе места, поэтому решила позвонить. Гудки, снова гудки. Абонент не отвечает. Ника набрала снова. И снова осталась без ответа.

Дыхание участилось, мысли забегали туда-сюда, зубы скрипнули друг о друга, она сжала телефон в руке и через секунду отложила его на мягкую постель, боясь сломать. Почему именно сейчас? Что вдруг такого случилось, что нужно было оставить меня одну? Она не находила ответов. "А может что-то случилось?" – мелькнуло в голове.

Ника старалась дышать глубоко и медленно, но стук сердца всё усиливался и усиливался. Он гремел в ушах как огромный барабан, прогоняющий спокойствие. Взгляд затуманился и потерялся в пустоте. Девушка смотрела в стену, будто наблюдая за безумно несущимися мыслями, сама оставаясь в стороне. Звон тишины давил на неё всё сильнее. Она закрыла уши руками и крепко зажмурилась. Почему именно сейчас? Почему, когда мне так страшно?

***

Температура снова поднялась, дрожь пробирала всё тело. Ника забилась под кажущееся ледяным одеяло, обхватив колени руками и замерла. Только мысли метались, одна хуже другой. В этих метаниях она провалилась в тревожный сон, где всё продолжилось и усилилось. Она то и дело просыпалась каждые полчаса, почти вскакивая с кровати. Сердце колотилось как сумасшедшее. Кожа была липкой и источала жар.

Была уже глубокая ночь. Дима пришёл и обнаружил Нику, не различающую сон и реальность. Он подошёл и сел на край кровати, посмотрел на страдающую девушку и обеспокоенно покачал головой. Она смотрела на его расплывающуюся фигуру в попытке понять настоящий он, или опять снится. Дима попытался прикоснуться к ней. Холод его ладони резанул по коже, от чего Ника одёрнула руку и прижала к животу. Её всю трясло.

– Бедняжка, – прошептал Дима, склонился и чмокнул в лоб, ощущая на губах раскалённую кожу.

– Почему ты не отвечал? – прохрипела Ника осевшим голосом.

Он вопросительно посмотрел на неё и достал телефон.

– Я звонила.

Её взгляд был таким жалобным, что ему стало не по себе.

– Точно? – спросил он с подозрением, переменившись в лице. – У меня нет пропущенных?

– Дай телефон пожалуйста, он где-то на тумбочке.

Дима посмотрел на тумбу и, ничего там не увидев, набрал её номер. Мелодия и жужжание послышались из-под кровати. Он наклонился и нащупал холодное стекло экрана.

"Не может быть", – подумала Ника, взяв телефон и не обнаружив там никаких записей в списке вызовов. Она зашла в сообщения. Сердце ёкнуло. "Ничего не понимаю", – вяло проплыло у неё в голове. Сообщений тоже не было.

– Всё в порядке? – спросил Дима, увидев испуганное лицо девушки.

– Нет. Я, – она хотела сказать, что произошло, но могла только растерянно смотреть по сторонам.

"Что происходит?" – мысленно кричала она. Совсем недавно она думала, что он её разлюбил и задавалась мыслью нет ли у него кого-нибудь, а теперь…

– Прости, пожалуйста, – выдавила она сквозь слёзы.

– За что?

Его лицо выглядело очень обеспокоенно и всё ещё расплывалось в её глазах.

– Я не понимаю, что происходит. Сегодня я написала тебе вечером, спросила всё ли в порядке, потом пыталась звонить. Мне было страшно, что что-то случилось с тобой, или что ты, – она замолчала.

Через секунду Дима заметил вздрагивание тела и понял, что Ника плачет. Он склонился, взял её в охапку вместе с одеялом и прижал к себе. Его ладони отогрелись и Ника смогла почувствовать мягкое, заботливое прикосновение. Слёзы начали отступать. "Какая же я дура", – подумала она и в его добрые глаза. Но что-то в этих глазах показалось ей чужим. В них появился какой-то зловещий блеск.

– Я ухожу, – внезапно прозвучала фраза, острая, как осколок стекла.

Сердце заколотилось.

– Что? – с трудом проговорила она.

Он не ответил. Только смотрел ей в глаза. Ника почувствовала, как её руки выскальзывают из его ладоней, опускаясь на холодную ткань постели. В груди всё болезненно сжалось. В его взгляде была какая-то странная весёлость, как будто издёвка. "Не может быть", – застыло у неё в голове. Ника не могла в это поверить. "Что всё это значит?" В сердце словно вонзили зазубренный нож. Она тяжело сглотнула и стеклянными глазами посмотрела на Диму. Он угрожающе встал, и на стены комнаты упала тяжёлая тень. А затем всё поплыло и закружилось. Время словно замерло. Воздуха не хватало. Сердце бешено застучало в висках. Казалось, ещё чуть-чуть и её вывернет наизнанку.

Ника резко села, открыв глаза и вытирая горячий пот со лба. Лампа всё ещё испускала мягкий свет, но сейчас он казался ярким, словно от прожектора. Тело было напряжено, словно натянутая струна, а сердце колотилось, пропуская удары. "Это что, был сон?" – спросила она себя и оглянулась. В комнате всё было как прежде.

– Дима! – крикнула она, пытаясь пересилить боль в горле.

Тишина. Такая неестественная и странная. Но кроме неё в квартире никого не было. Ника прикрыла горячей рукой онемевшие от страха губы. Из глаз покатились слёзы. Она взяла с тумбы телефон. Сообщения были на месте. В виске закололо. "Что происходит?" – повторяла она снова и снова.

***

Посмотрев на время и убедившись, что ещё не слишком поздно, Ника решила позвонить маме. Нужно было хоть как-то отвлечься. Она едва справилась с комом в горле и жалобно сказала:

– Привет, мам.

Её голос дрожал, готовый сорваться на плач. Наталья Андреевна это услышала.

– Привет, доча. Что-то случилось? – спросила она тепло и обеспокоенно.

По спине пробежали мурашки. Ещё как случилось. Но как об этом сказать?

– Нет, ничего. Просто плохо себя чувствую. Решила позвонить.

С каждым словом ком в горле давил всё сильнее.

– Может к тебе приехать?

В душе Ника безумно желала этого, но попросить почему-то боялась. И даже просто согласиться было слишком тяжело.

– Да не надо, чего ты будешь мотаться. Поздно уже.

Мать тяжело вздохнула. Она не привыкла слышать напускное спокойствие в голосе дочери, как и сильно беспокоиться за её здоровье.

– Как ты? Может стоит вызвать скорую?

– Не, уже лучше. Температура сегодня поднималась сильно. Но вроде сейчас уже почти нет.

– Если завтра повторится – вызывай скорую. Это не хорошо, что такое начинается, когда ты идёшь на поправку.

– Да, я понимаю.

Наконец Ника смогла хотя бы ненадолго отогнать плохие мысли. Они поговорили ещё несколько минут. Ника ни слова не проронила насчёт Димы. Не хотела беспокоить маму. Тем более, что сама ещё не понимала, что именно произошло.

Повесив трубку, она почувствовала облегчение: ей не хватало таких разговоров. С тех пор, как она стала жить отдельно, они постоянно созванивались, но, когда появился Дима, звонки стали значительно реже. "Может это и к лучшему, что сейчас его здесь нет", – попыталась она себя убедить. Но, стоило этой мысли возникнуть, и к горлу снова подкатил ком. Тяжесть в груди многократно усилилась. "Нет, не к лучшему", – подумала она, с трудом подавляя желание разрыдаться.

***

Ника пошла на поправку быстрее. Болезнь почти полностью отступила, и лишь остаточные симптомы напоминали о недавно пережитом. Дима пришёл на следующий день, утром, после всех кошмаров, заверяя, что от усталости свалился с ног и был не в состоянии отвечать на сообщения, а вызова на беззвучном и вовсе не услышал.

Под глазами его были тёмные круги, доказывающие только то, что он мало спал, но Ника не могла ему не верить. И не хотела, не могла себе позволить. Иначе всё рассыплется в прах. За всё время она не сомневалась в нём ни разу, и чаще могла обвинить себя в чём угодно, но только не его. И как бы ни хотелось заговорить об их отношениях, ей было страшно. Страшно от того, что часть из её кошмаров могла оказаться реальностью. Она до сих пор вспоминала, его слова "я ухожу" с ужасом.

– Как думаешь, – сказала она ему вечером, – стоит ли мне сходить к психологу, когда я поправлюсь?

Он ответил не сразу:

– Зачем?

– Ну, после вчерашнего жара, тревога до конца так и не прошла.

Она старалась говорить спокойно насколько это возможно, но в голове всё вертелось: "и не только от этого", отчего голос предательски дрожал.

– Я не знаю, – устало выдохнул Дима, не отрываясь от телефона. – Если это от жара, то должно скоро пройти. Ты же поправляешься.

– А если…

– А если не пройдёт, – прервал её он, словно прочитав мысли, – сходишь.

Ника согласилась. Слова мужчины звучали логично и последовательно, хоть и отстранённо. Дима был целиком и полностью поглощён чтением новостей в телефоне, а ей хотелось объятий, поэтому она попыталась привлечь его внимание снова:

– У нас всё будет хорошо? – почти шёпотом сказала она.

От страха голос оборвался на последнем слове. Сердце будто зажали в тиски. Что если это и правда конец?

Он не расслышал её слов и, несколько секунд спустя, рассеянно повернулся:

– Мм?

– У нас всё будет хорошо? – повторила она громче.

Дима отложил телефон и подсел к ней поближе. Он обнял её, но в этих объятиях была какая-то неловкость, как будто он боялся её хрупкости. Или просто не хотел быть рядом сейчас.

– Я не знаю, – сказал он безэмоционально. – Но очень надеюсь на это.

– Я тоже, – сказала она, прижавшись к нему покрепче.

Пульс участился. Мысли были словно каша – ни одного внятного слова. Ника смотрела в одну точку и почти не дышала. Её окутала зябкая тоска, пронизывающая всё тело. Девушка застыла. "Почему мне кажется, что всё летит к чертям?" – подумала она.

Сегодня Диме нужно было отправиться на работу ближе к вечеру. Он предупредил, что возможно сегодня тоже останется дома, если задержится слишком сильно, и, сколько Ника не уговаривала, его решение не изменилось.

Когда дверь за ним закрылась, в квартире стало оглушающе тихо. Ника опустило лицо в ладони и тихо заплакала. В груди ужасно жгло. Она то и дело впивалась ногтями себе в лицо, и слабая боль возвращала её в реальность, от которой становилось ещё хуже. Она прошептала:

– Почему? Почему всё это происходит с нами?

Ответа не было. Только собственное дыхание и тихие всхлипы нарушали тишину.

Глава 8

Через пару дней Ника окончательно оправилась от болезни, однако тревога никуда не делась. Она ослабевала, но стоило Диме задержаться на работе, обретала новую силу. Мысль о посещении психолога приходила в голову всё чаще, вызывая новую волну тревоги. А что, если станет ещё хуже после этого?

После очередного вечера один на один со своими переживаниями, Ника написала Марку Александровичу сообщение, в котором попросила о встрече. Терпеть больше не было сил. Свободного времени у него не оказалось, поэтому он назначил ей приём только через десять дней. "Как же долго", – подумала она, зажмурившись.

На следующий день ей позвонила мама:

– Привет. Как ты?

– Привет, – потускневшим голосом отвечала Ника. – Так себе.

– Что-то случилось?

В голосе Натальи Андреевны проскользнула почти незаметная нотка паники. Она стала чаще и гораздо сильнее беспокоиться за дочь после того, как пришлось вызывать скорую.

– Нет, если не считать тревоги, которая не отпускает уже неделю.

В трубке послышался шумный вздох.

– К Марку Александровичу пойдёшь? – аккуратно спросила мама.

– Да, вчера записалась. Осталось дожить, – неудачно пошутила девушка.

– На какое число? – напряжённо спросила Наталья Андреевна, сделав вид, что не заметила последней фразы.

– На двадцать седьмое.

– Ого! А пораньше никак?

– У него всё расписано.

– Понятно.

Голос матери на секунду затих.

– Мам, – начала Ника, догадавшись о причине, – надеюсь ты не станешь ему звонить?

В трубке повисла пауза.

– Алло? – слегка повысила голос Ника.

– Да, я здесь, – опомнилась мама.

– Я говорю, ты не станешь ему звонить?

– Стану, конечно. Слушай, я не могу просто сидеть сложа руки, когда тебе так плохо. Если это поможет, я ему позвоню.

Ника вздохнула, пытаясь показать недовольство, но это больше походило на облегчение. Однако поблагодарить маму почему-то было неловко. Через полчаса пришло сообщение от Марка Александровича: "Приходи завтра, к часу". С радостью и чувством вины, она написала: "Хорошо", и дрожащим пальцем нажала кнопку "отправить".

***

Стоило Нике переступить порог знакомого кабинета, как стало чуть легче дышать. За последние дни столько нервов было истрачено. А здесь, в привычной обстановке, тревога как будто ослабла.

Марк Александрович сидел за столом, как обычно добродушный и спокойный, хотя небольшая сутулость выдавала утомление. Ника потёрла ладонью запястье, прогоняя неприятное ощущение, возникшее из-за чувства вины перед психологом. Видимо тому пришлось пожертвовать перерывом ради неё.

– Как себя чувствуешь, Ника? – начал он спокойно.

– Уже лучше. Но было очень плохо. Болезнь вымотала. Ещё и Дима… – она осеклась.

– А что Дима? – вкрадчиво спросил Марк Александрович, заметив её замешательство.

– Ну… Он как-то изменился. Даже не знаю… как будто отстранился. Хотя, может мне кажется?

– Это началось во время болезни?

– Не совсем.

Ника рассказала о столкновении с человеком, который был похож на Диму во всех подробностях. Марк Александрович внимательно слушал, а когда девушка закончила, спокойно спросил:

– А как Дима отреагировал на это?

– Сказал, что мне показалось. Я и сама так думаю. Хотя есть ощущение, что это всё вообще не реально.

– В каком смысле? – приподнял брови психолог.

Ника закусила губу и посмотрела в пол, подбирая слова и через несколько секунд ответила:

– Чем больше я пытаюсь вспомнить эту ситуацию, тем больше мне кажется, что это на самом деле был Дима. Хотя изначально я была уверена в обратном.

Марк Александрович кивнул и что-то черкнул в блокнот.

– А во время болезни как всё было?

– Я стала видеть сны. Иногда они были настолько реалистичными, что я до сих пор путаюсь, что из этого сон, а что – нет. И ещё тревога. После болезни она совсем не уходит. Иногда становится немного легче, как сейчас, но…

Она вздрогнула всем телом. Марк Александрович прищурился, заметив, как под бледной кожей мышцы на челюсти напряглись. Глаза были на мокром месте, но лицо оставалось непроницаемым. Дрожащим голосом она добавила:

– Мне страшно.

Слёзы прорвались наружу и побежали по щекам. Она сжала кулак, костяшки пальцев побелели. Дыхание было ровным, она держала его под контролем. Через несколько мгновений на лице не осталось и влажного следа. Только холодная, пугающая пустота.

– Искренне восхищаюсь твоей способностью держать себя в руках. Но здесь ты можешь не сдерживаться. Можешь быть собой.

– Я знаю, – ровно ответила Ника.

Марк Александрович нахмурился, разглядывая абсолютно спокойное лицо девушки. Это выглядело странно даже с учётом её невероятного самоконтроля. После паузы он вкрадчиво произнёс:

– Ситуация не простая. Ты сегодня сможешь к Лебедеву сходить?

– Да, могу, – покорно ответила она.

Марк Александрович достал телефон.

– Роман Михайлович, добрый день. Я насчёт вашей пациентки – Тихоновой Вероники.

В трубке послышался мужской голос, но расслышать с такого расстояния Ника ничего не смогла.

– Мне кажется проблема слишком серьёзная чтобы тянуть. У девочки сильная не проходящая тревога. Сможете ей помочь?

Что-то снова прошумело на том конце линии.

– Хорошо, передам. Спасибо.

Он повесил трубку и посмотрел на Нику, которая нервно теребила край рукава и осторожно переминалась в кресле, словно не знала куда себя деть.

– Роман Михайлович ждёт тебя сегодня. Чем быстрее, тем лучше. Как придёшь, покажись в регистратуре.

– Хорошо, – тихо ответила она и поднялась с кресла.

– Ника, – окликнул её Марк Александрович. – Приходи двадцать седьмого, как и договаривались. Посмотрим, как изменится состояние за это время.

Ника кивнула и растерянно улыбнулась.

***

В кабинете Романа Михайловича было далеко не так комфортно, как у психолога. Здесь всё напоминало типичную больницу: светлые стены неразборчиво-грязного цвета, потёртый линолеум с пятнами не отмывающимися годами, а мебель будто была собрана из разных концов истории: скрипучая и неудобная. Радовало одно – здесь не придётся задерживаться надолго.

Врач достал из стопки карту пациентки и сдержанно посмотрел на неё:

– Марк Александрович сказал, что проблема непростая. Насколько сильная тревога по ощущениям?

Ника подняла глаза к потолку:

– Ну… Наверное на четыре из пяти. Хотя иногда кажется даже сильнее.

– Четыре из пяти, чтобы вы понимали, это когда человек не может спокойно усидеть на месте, испытывает сильный стресс и всячески старается от этой тревоги избавиться. Уверены, что четыре из пяти?

– Сейчас тревоги почти нет. Но дома бывает такое… Ни сидеть, ни лежать, ничего невозможно делать: ни сосредоточиться на мыслях, ни заняться чем-то. Хочется просто исчезнуть.

– Как давно продолжается такое состояние?

– После болезни стало так.

– А до этого?

Ника тяжело вздохнула, снова вспоминая, как видела Диму, который её не узнал.

– Да, – погасшим голосом сказала она. – Началось после одного случая. Это было где-то за неделю до болезни.

– Что за случай?

Ника сглотнула ком в горле и постаралась скрыть волнение:

– Да так, встретила однажды на улице своего парня, а он меня не узнал. А потом выяснилось, что это был не он.

Её смешок, задуманный как способ смягчить рассказ, вышел таким нервным и натянутым. Врач слегка нахмурился, будто уловил больше, чем хотела показать Ника:

– И после этого начались повторяющиеся эпизоды тревоги?

– Да. Сначала это были небольшие… наплывы тревоги. Я не знала, что делать. Потом мой парень успокоил меня, заверил, что это был не он. Ну и вроде надо было успокоиться и забыть, но он стал вести себя подозрительно.

– То есть ваша тревога связана больше с проблемами в личных отношениях?

– Можно сказать и так. В основном из-за проблем в отношениях. Но она не проходит до конца никогда, даже если всё хорошо.

Врач кивнул, достал из стола бланк рецепта и поднял глаза обратно на девушку:

– Так, я пропишу вам препарат против тревоги. Для начала пейте ежедневно утром и вечером. Минимум три дня. Если почувствуете значительное улучшение, пробуйте пить по потребности: только при возникновении тревоги. Если улучшения будут, но незначительные, продолжаем утром и вечером до пяти дней. Всё понятно?

Ника кивнула, запомнив инструкции.

– Через неделю придёте ко мне на повторный приём. Если вдруг будут какие-то побочные эффекты, бросайте препарат и сразу приходите. Можно без записи просто подойти в кабинет. Заменим на что-нибудь другое.

– Хорошо, – улыбнулась Ника.

Выйдя из кабинета, она глубоко вдохнула и словно сбросила часть тяжести с плеч. Серьёзные препараты всегда вызывали настороженность, но сейчас мысль о том, что лекарство может помочь наладить нормальную жизнь, внушала надежду. Она сложила рецепт и убрала его в нагрудный карман пуховика.

***

В квартире было не просто тихо – слишком тихо. Дима, как всегда, был на работе. Тишина мерзко обволакивала всё вокруг, поглощая даже мысли. Ника сделала себе горячий чай и села на диван, взяв книгу в руки. Ей хотелось немного расслабиться и отдохнуть.

Время тянулось, замедляясь с каждой минутой всё сильнее. Сумерки медленно опускались за окном, а в груди, набирая тяжесть, росла тревога. Девушка поднялась с дивана, решив приготовить ужин. От Димы сегодня не было ни единого сообщения. Звонки уже давным-давно прекратились. И, хотя он обещал, что ближе к новому году дел станет чуть-чуть поменьше, и они смогут проводить больше времени вместе, этого пока не произошло.

Ника достала лекарство из сумки. Врач рекомендовал принять его вечером, но тревога нарастала ужасными темпами. "Ничего же страшного не случится, если сегодня я приму таблетку не перед сном, а чуть пораньше?" – спросила она себя. Как будто ответ мог быть иным.

Блистер хрустнул фольгой, и белая таблетка упала на ладонь, словно вызов. Глубокий вдох – и горький вкус лекарства заполнил рот. "Фу! Гадость!" – выругалась Ника про себя, бросившись к крану, чтобы смыть этот ужасный привкус.

Она сделала себе новую порцию чая, на этот раз с лимоном. Надо было хоть как-то перебить это ужасное ощущение. Книга ждала её на диване, перевёрнутая открытыми страницами вниз. Сюжет повёл её снова, куда-то далеко-далеко, где нет её личных проблем, только чужие – чёткие, понятные, с заранее прописанными решениями.

Спустя пару глав строки начали путаться, слова прыгали, сливались друг с другом. Голова кружилась, словно в калейдоскопе. Глаза ужасно слипались, как будто их кто-то закрывал силой. "Вот это да", – только и смогла она проговорить заплетающимся языком. Надо бы пойти лечь в постель, но подняться не вышло. Казалось, что тело уже почти уснуло. Закрыв книгу, она свернулась калачиком и обхватила колени. Вязкий, чёрный, бесформенный сон медленно окутал её, отогнав тревоги и мысли.

***

Свет резал пересохшие глаза, заставляя Нику то и дело зажмуриваться. Сколько времени прошло? Она поднялась, пошатываясь, и медленно побрела в кухню. Пусто. Как и в ванной, и в спальне. "Наверное Дима ещё на работе", – промелькнуло в голове, но мысль ускользнула, оставляя лишь усталость. "Сколько-сколько?!" – ошарашенно спросила себя Ника, глядя на часы. Половина третьего? И где он? Ни сообщений, ни звонков. Она замерла, ожидая уже знакомое чувство тревоги. Сердце должно было застучать быстрее… но не стало. Только внутренний голос устало твердил: "Что-то не так".

Она с трудом дошла до постели и тяжело рухнула в неё. Телефон лежал рядом. Пальцы неуверенно двигались по экрану, то и дело соскальзывая с него или попадая не туда, куда надо. Время как будто застыло, как и все мысли в её голове. Казалось, что мозг превратился в желе, неповоротливое и неспособное думать. Несколько минут Ника пыталась написать сообщение Диме, но так и не смогла закончить. "Отдохнуть, – звучал незнакомый медлительный голос в её голове. – Надо отдохнуть". Она опустила лицо на подушку и снова провалилась в никуда.

В восемь утра зазвонил будильник. Пошарив рукой по постели и нащупав телефон, Ника не глядя провела пальцем по экрану. Как же хорошо в тишине. Сейчас было уже гораздо лучше, чем ночью. Стоп. Ночью! Она подпрыгнула с кровати. Голова ещё слегка кружилась.

В квартире было всё ещё пусто. Со вчерашнего утра Дима здесь не появлялся. Сердце заколотилось сильнее, в голове забегали дурные мысли. Ника вспомнила рекомендацию врача. По таблетке утром и вечером, и тут её осенило. Тревоги почти нет. Она переживала, всё ли в порядке с её мужчиной, но того назойливого чувства в центре груди, разъедающего сердце изнутри, не было. Как будто кто-то щёлкнул выключателем.

Ника быстро написала сообщение Диме и приняла лекарство. "Надеюсь, я не буду спать двадцать четыре на семь", – голос был хриплый после долгого сна. Недопитый вчерашний чай стоял на столике возле дивана. Книга валялась на полу. Нужно было что-нибудь съесть. И, как назло, в таких ситуациях есть не хотелось.

Тосты с маслом и мёдом, как беспроигрышный вариант, сработал и сейчас. Мысли рассыпались на частички, словно пазл, который пытались взять в руки. Лекарство начинало действовать, но вместо затихающей тревоги, внутри появлялась тянущая холодная пустота. Ника уткнулась в ладони лицом и замерла. В голове не было ни единой мысли. Как будто даже внутренний монолог остановился. Просто темнота и тишина. И странное ощущение в ногах, похожее на усталость. Как будто пол вибрировал и передавал эту дрожь прямо в ступни.

Собрав волю в кулак, Ника поднялась из-за стола и отправилась в спальню. Распластавшись на кровати, не имея сил даже перевернуться на спину, её беспокоило только чувство, будто её погрузили в воду. Всё вокруг казалось медленным, глухим и мутным. Она полежала так минутку, а когда вновь открыла глаза, пролетело уже несколько часов. Тишина всё также стояла неподвижной стеной. Ни сообщений, ни звонков, будто весь мир замер вместе с ней. Ника с усилием перевернулась на спину, и медленное оцепенение вновь поглотило её, погружая в пустоту. Сердце гулко стучало в висках, так редко, что казалось вот-вот остановится.

***

К середине третьего дня Ника начала привыкать к новым таблеткам. Самочувствие всё ещё напоминало лёгкое опьянение, как после одного-двух бокалов вина. Но хотя бы ноги не подкашивались, и она не проваливалась в забытьё по нескольку раз в день. Только одна мысль её беспокоила: "Где Дима?" Он всё ещё не выходил на связь. Просто исчез. Как будто и не было. Но самое неприятное – отсутствие тревоги. "Неужели я стала бесчувственной сволочью?" – думала она, ощущая болезненное смятение, но тут же убеждала себя: это просто эффект от таблеток. На время становилось легче, а затем всё повторялось снова.

Осталось принять на ночь одну таблетку и завтра можно уже не пить. Ведь тревога не просто прошла, она даже по приглашению не хотела являться. И всё же сердце было не на месте. Ника постоянно думала о Диме, о том, куда он мог деться, о том, почему он не отвечает. Ничего хорошего в голову не приходило. Нужно было это с кем-то обсудить. Позвонить маме? Нет, она с ума сойдёт. Может Вике? Заодно узнаю, как там дела в аптеке.

В трубке послышался знакомый голос, в котором чувствовалась усталость:

– Привет, Ник. Как ты?

– Привет. Вроде живая.

– Звучишь… устало.

– А сама? – мрачновато сказала Ника. – Что у вас там вообще происходит?

– Ой, да тут пока всё расскажешь, – выдохнула Вика утомлённо. – Твоя мама нашла фармацевта тебе на подмену. Девчонка вроде бойкая, но плоховато ориентируется ещё.

"Вот как? – подумала Ника. – Хотя…"

– В остальном всё по-старому, – продолжала подруга, – работа, дом. В последнюю неделю Юля уже освоилась, так я хоть начала отдыхать немного на выходных.

– Весело там у вас, – голос Ники был всё ещё безрадостным.

– Ты сама-то как?

Усталость в голосе Вики сменилась тревожным любопытством.

– Сложно. Тяжело. Вчера и позавчера проспала. Дима куда-то исчез…

– Что-о?! – прервал её громкий и возмущённый голос в трубке. – В смысле – исчез?

– Вик, только маме моей ни слова об этом, – Ника вцепилась в коленку так сильно, что стало больно. – Она всех на уши поднимет, если узнает.

– Так, давай-ка подробнее. В каком это смысле исчез?

– Ну… в последнее время у нас не ладилось всё. Он задерживался на работе постоянно. Иногда оставался дома, хотя он почти сразу у меня поселился. Ну и позавчера он пошёл на работу, я пошла к врачу, вернулась, а его нет. И до сих пор.

В трубке послышался какой-то шелест, похожий на шёпотом произнесённое матерное слово, а затем глубокий вдох.

– Он хотя бы звонил? Писал? – поинтересовалась Вика.

– Нет. И не отвечает ни на звонки, ни на сообщения.

К горлу подкатил колючий ком. Печальная улыбка появилась на губах. Наконец-то хоть какие-то эмоции.

– Ник, это вообще не хорошо. Почему ты не хочешь маме рассказать? Может она поможет как-то его отыскать, ну или хотя бы тебя успокоит, поддержит. Нельзя же так! С ума же сойти можно.

Голова закружилась сильнее. Ника тяжело сглотнула:

– Да я с этими таблетками ничего толком и не чувствую. Хотя вот сегодня уже даже не сплю.

Голос подруги зазвучал очень напряжённо, почти траурно:

– Всё равно ерунда. Не надо так.

– Вик, всё будет хорошо. Мне бы сначала со здоровьем разобраться, а то с этой тревогой никаких отношений не надо.

"Ещё как надо", – пронеслась мысль, обжигая сознание. Ей отчаянно хотелось, чтобы кто-нибудь её обнял, хотелось почувствовать себя любимой… нужной, но надо было успокоить подругу. И получилось. Вика смягчилась и заговорила на отвлечённую тему. Скоро сонливость вернулась и разговор пришлось закончить. Постель ждала свою хозяйку.

"И всё же, где его черти носят?" – подумала Ника, укладываясь в постель поудобнее. Надеюсь, с ним всё в порядке. Темнота медленно заволокла взгляд и плавно поглотила сознание, словно погрузив его в густую чёрную смолу. В бесформенный сон, где не было места ни тревоге, ни ответам.

***

К утру всё значительно улучшилось: головокружение отступило, сонливость рассеялась, а мысли впервые за долгое время стали обретать ясность и порядок. Хотя небольшая мутность в голове иногда появлялась, она уже не доставляла столько проблем. Стены давили сильнее обычного, вынуждая Нику выйти на небольшую прогулку.

Бледный свет с трудом пробивался сквозь серые облака, окрашивая всё в холодные тона. Он бил по глазам, заставляя щуриться, а его отражение от снега только усиливало дискомфорт. Белизна утоптанной дорожки сменилась серостью очищенного тротуара. Глазам стало немного легче. Размеренные шаги, морозный воздух, шум улиц – всё вокруг наполняло Нику жизненными силами, которые были на полном нуле.

Пройдя довольно далеко, она остановилась напротив переулка, где находился тот самый сквер, в котором Дима впервые её поцеловал. Мрачная когда-то улочка сейчас казалась более светлой и дружелюбной. Снег на ней не был убран так тщательно. Оно и к лучшему. Пойти или не пойти? Ника сомневалась, стоит ли приближаться к тому скверу. С одной стороны, это было место, хранящее самые приятные воспоминания. Но что, если сейчас эти воспоминания вызовут боль? "Лучше пойду домой, – подумала она. – Для первого раза и так неплохо".

А дома была всё та же тишина. Терпеть это было невыносимо. Включить музыку было неплохим решением. Старые, забытые, но горячо любимые мелодии поправили настроение. Ника открыла окна и решила прибраться. В квартире был такой тип беспорядка, когда всё кажется заброшенным и безжизненным. Заиграла задорная мелодия и девушка, пританцовывая и подпевая, достала пылесос и отправилась обшаривать все углы, куда только могла добраться.

Закончив в одной комнате, она переходила в следующую, делая музыку погромче. Когда последняя комната была убрана, девушка решила перемыть посуду, а закончив с ней… можно было расслабиться и отдохнуть. Может быть почитать. Она взяла телефон со стола и уже шла к привычному месту для чтения – дивану. Всё замерло. Дима стоял на пороге квартиры, словно призрак, появившийся из ниоткуда. Телефон выскользнул из пересохшей руки и с грохотом упал на пол. Лицо Димы было искажено смесью удивления, усталости, боли и чего-то неуловимого. Он выглядел пьяным.

Ника подошла к нему медленно, осторожно, как будто боясь, что он исчезнет от любого резкого движения. Его руки были ледяными. Запаха алкоголя не было. Неясно радоваться этому, или наоборот. Она коснулась его щеки рукой и посмотрела в карие глаза:

– Ты вернулся, – только и смогла прошептать Ника.

Он едва заметно кивнул.

– Что с тобой? Ты сам не свой.

Дима зажмурил глаза, а когда открыл их, лицо его немного прояснилось.

– Устал. Нет сил. Совсем, – отрывисто и тихо сказал он.

Ника прижалась к нему. Дрожь начинала расходиться по всему телу. Она чувствовала, что-то не так. Но что?

– Почему ты не отвечал? Ни сообщений, ни звонков? Я чуть с ума не сошла, – голос затихал от слова к слову и под конец перешёл в тихие всхлипы.

Он промолчал. В этом молчании было что-то угнетающее, почти болезненное. Она почувствовала, как грудь сдавливает едва заметная тревога. На вопрос не голоден ли он, тоже последовало молчание. Девушка помогла ему раздеться и уложила в постель. "Да что же с тобой произошло?" – зудела мысль. Дима почти мгновенно уснул. Ника не знала куда деться. Сейчас она ничего не могла сделать, чтобы помочь ему. Я должна что-нибудь приготовить, чтобы он мог поесть, когда проснётся.

***

Ника не знала радоваться или бояться, но лёгкая тревога вернулась, напоминая едва ощутимыми уколами, где в груди находится сердце. Это чувство странно успокаивало её. Хоть что-то знакомое в ощущениях. Во время готовки, когда выдавалась свободная минутка, девушка заглядывала в спальню и проверяла всё ли хорошо. Дима лежал неподвижно, и только медленно вздымающаяся грудь показывала, что он всё-таки спит.

Приятный аромат готовой еды уже давно добрался до спальни. Ника лежала возле Димы и неподвижно наблюдала за его сном. Лампа мягко подсвечивала красивые черты мужского лица, которое ещё недавно было искажено гремучей смесью эмоций. Только лёгкая тень под глазами напоминала о пережитом. Веки медленно приоткрылись.

– Воды, – прохрипел он.

Ника сорвалась с места и побежала на кухню. Вернувшись, она аккуратно придержала Диму за плечо, наблюдая, как он жадно пьёт и едва успела удержать стакан, когда мужчина свалился обратно в постель. Мягкая улыбка появилась на его губах. Взгляд был прикован к лицу девушки.

– Привет, – сказал он тихо.

Она села рядом и положила руку ему на грудь. В глазах её было столько страданий, страха и неопределённости. Кажется, и говорить ничего не нужно. Дима, как всегда, понял всё без слов и продолжил:

– Я так соскучился. Это были ужасно долгие три дня.

Ника, едва сдерживая слёзы, кивнула. Её дрожащие пальцы аккуратно поглаживали его грудь и шею, как будто пытаясь удержать, не дать ему снова исчезнуть. Теперь настало её время потерять дар речи. Так хотелось что-нибудь сказать, но ничего не приходило в голову. Тогда она наклонилась и обняла его, уткнувшись в тёплую шею. Тяжёлые руки плавно опустились на её спину, успокаивающе поглаживая едва уловимыми движениями. "Как давно я этого не чувствовала", – прошептала почти беззвучно Ника. Равномерное дыхание мужчины словно погружало в состояние гипноза. Насладившись объятиями, она приподнялась и посмотрела на привычно умиротворённое красивое лицо.

– Голодный? – заботливо улыбнувшись, поинтересовалась она.

Он молча кивнул, не отрываясь глядя ей в глаза. Что-то странно знакомое было в этом взгляде. Давно знакомое, как старое воспоминание, которое было таким далёким и не могло быть связано с Димой. Сердце забилось чуть быстрее, а мысли, спутавшись, разлетелись в стороны, не давая удержать это воспоминание. Улыбка плавно погасла. Дима прищурился и спросил:

– Что-то не так?

Ника тряхнула головой, отгоняя остатки тревоги.

– Нет, всё в порядке. Пойдём.

Она протянула ему руку, и он сделал вид, что опёрся на неё.

***

– Это было ужасно, – рассказывал Дима, в его голосе звучала усталость смешанная с облегчением. – Мы застряли там больше, чем на сутки. Без телефонов, почти без денег. Вокруг снег, мороз.

– Кошмар какой, – увлечённо отвечала Ника.

– В общем, планировали съездить наладить контакт с новым поставщиком, а в итоге чуть не позамерзали.

– Так, а что это за друг твой? Ты о нём раньше не рассказывал, – после небольшой паузы спросила Ника.

– Ну… мы со школы знакомы ещё, – замялся Дима. – Жора зовут. Мы начинали с ним вместе этот бизнес с электроникой. А потом он перегорел немножко и пошёл своим путём.

Ника многозначительно кивнула.

– Надо тебе что ли запасной телефон завести, – мягко сказала Ника, хотя в её голосе послышалась нотка упрёка.

Дима потупил взгляд. На лице вновь выступили признаки боли или чего-то похожего.

– Прости. Нужно было как-то тебя предупредить хотя бы. Я не знаю, в последнее время у нас как-то всё не ладилось и…

Мягкая рука легла в его ладонь, заставив замолчать. Он поднял глаза и встретил такой тёплый, заботливый, невероятно обожающий взгляд. Было ясно, что прощения просить уже не обязательно. Он склонился и нежно поцеловал изящные чуть выступающие костяшки пальцев.

Ника поднялась и слегка потянула Диму за руку. Он послушно пошёл за ней. Они пришли в гостиную и расположились на диване. Им не хватало друг друга. Просто быть рядом, чувствовать тепло и присутствие близкого человека – казалось, важнее этого сейчас ничего нет. Они почти не разговаривали. Та самая забота, которая заключалась в простом присутствии и взаимном тёплом молчании, наконец, снова разожгла огонь в груди.

Настала ночь, и молчаливая пара перебралась в постель. Ника наконец-то выключила светильник. За последние две недели – это первая ночь, когда со спокойной душой можно было лежать в темноте. Она соскучилась по этому, как и по тёплому, заботливому мужчине рядом. Как же странно всё это было: болезнь, ссоры, тревога – сейчас они казались такими далёкими и незначительными.

Тишина и умиротворяющее дыхание Димы, наполняли комнату тёплой и приятной грустью. Ника придвинулась поближе и обняла его. Он прижал её покрепче и тихо прошептал: "Я люблю тебя". Грусть почему-то усилилась.

Она ласково коснулась губами его ключицы, а затем провела пальчиками по щеке, притягивая его для поцелуя, издав едва слышный стон. Казалось, что уже целую вечность она не испытывала ничего подобного. Дима слегка отклонился назад, чтобы посмотреть на свою возлюбленную. В кромешной тьме только слабые отблески лунного света, отражались в её глазах. А его лицо как будто светилось любовью и заботой. Как в тот раз, вскоре после которого она заболела. Воспоминания кольнули в самое сердце раскалённой иголкой. Ника поёжилась.

– Всё хорошо? – обеспокоенно спросил Дима.

Она сделала глубокий вдох и снова уткнулась лицом ему в грудь.

– Да так. Вспомнила кое-что не очень приятное.

Тёплая ладонь скользнула от её поясницы вверх, пальцы зарылись в мягкие волосы. Он коснулся губами её макушки и вдохнул приятный, ставший уже привычным, персиковый аромат:

– Нужно время, чтобы всё, через что мы недавно прошли, перестало так сильно влиять на нас.

– Угу, – послышался приглушённый голос.

Ника продолжала так лежать, ощущая лицом жар, источаемый телом мужчины. Голова понемногу начала кружиться. Почувствовав тяжёлое дыхание на своей коже, Дима осторожно отодвинул девушку от себя, снова заглянув ей в глаза. Получив возможность дышать, она словно очнулась, как ей показалось. Но из-за головокружения всё вокруг выглядело не совсем реальным. В глазах, смотрящих на неё, было что-то странное. Они будто видели её насквозь.

В голове что-то щёлкнуло, и Ника почувствовала, что её невероятно сильно влечёт к этому мужчине. Прямо сейчас. Она, не отрываясь смотрела в его глаза, поблёскивающие золотом, и видела в них полное отражение своих чувств. Как будто он хотел её в точности также, как она его. Время словно сжалось до этого самого момента. В ушах стоял звон, нарушаемый лишь сбивчивым дыханием, которое обещало бурю. Тело не слушалось Нику, не подчинялось её воле. А золотисто-карий взгляд притягивал с неумолимой силой, гипнотизируя, маня, разжигая пожар в груди.

***

В глаза как будто насыпали песка. Голова раскалывалась, пульсируя острой болью в висках и затылке. Ника пыталась прийти в себя, после бурной ночи и вдруг ощутила что-то странное. Точнее не ощутила того, чего ждала. Она обшарила постель руками. "Чёрт", – мелькнуло в голове. Свет резанул по глазам, как битое стекло. Кровать была холодна и пуста, словно забытая вещь, и эта пустота оставляла ноющую тяжесть в груди.

– Дима?!

Тишина.

– Ди-и-им?

Снова тишина. Ника закрыла глаза и слегка потёрла их. Что, блин, происходит? Холодный пол неприятно обжигал ступни, но это казалось мелочью, по сравнению со страхом, засевшим в голове. Она прошлась по квартире, убедившись, что Димы нигде нет. И ведь ни словом не обмолвился, что собирается утром куда-то. Хотя… На часах было почти десять. Не такое уж и утро. Попытавшись себя успокоить, Ника вернулась в спальню, чтобы одеться.

Неприятное теперь уже чувство тревоги загудело в груди и смешалось с тягучей обидой. Оглядевшись, Ника заметила нечто странное. В комнате был какой-то исключительный порядок. Обычно после таких ночей, как сегодня, был небольшой, но хаос. А сейчас всё было слишком на своих местах. Отыскав в телефоне номер Димы, она позвонила. Нет ответа. Челюсти сжались от злости, зубы скрипнули друг о друга.

Думать было сложно. Подрагивающими от ярости пальцами, Ника написала сообщение: "Ты где?" и нажала "отправить". "Так, – сказала она себе, – давай попробуем успокоиться. Дыши. Медленно и глубоко". Чайник закипел, нужно было позавтракать. Но сначала таблетка. Тревога уже дошла до той стадии, когда хочется сделать хоть что-то, лишь бы это всё прекратилось. А что такое "это всё", Ника не могла понять.

Приняв лекарство, она позавтракала, а после собралась немного почитать. Раздался щелчок дверной ручки. В квартиру вошёл Дима.

– Это у тебя теперь привычка такая? – бросила Ника, не скрывая раздражения.

Ей показалось, что он всё понял, несмотря на вопросительный взгляд, направленный на неё.

– Слушай, – продолжала она, – так нельзя. Мы же с тобой не чужие люди. Прекращай меня игнорировать. Хотя бы отвечай на сообщения.

Он молча стоял в дверях и с невозмутимым лицом ждал, пока она закончит. Скандал приближался неотвратимо, словно гроза. Ника заставила себя перейти к более спокойному тону, сказав тихо, но твёрдо:

– Нам надо поговорить.

Глава 9

На лбу Ники залегла глубокая морщинка, выдавая напряжение, хотя в глазах больше проглядывалась грусть и обида:

– Так дальше не может продолжаться.

Голос дрожал, но останавливаться на полуслове было бы глупо:

– Я прошу тебя, Дим, не своди меня с ума. Особенно сейчас, когда так много всего произошло.

Дима молчал. Усталость снова появилась на его лице. Он присел рядом с Никой и положил на её руку холодную ладонь. Девушка вздрогнула от неожиданно обжигающего ледяного прикосновения, машинально одёрнув руку. Словно в этом холоде было предупреждение о чём-то недобром, но затем, придя в себя, вернула руку на место. Карие глаза смотрели на неё почти вплотную. В них проплывали отстранённые мысли. Ника видела, что её не слушают. В плечах появилась тяжесть. Как же достал этот игнор.

– Ты так и будешь меня гипнотизировать? Или может скажешь что-нибудь?

Дима очень медленно и глубоко вздохнул.

– Я вышел на полчаса буквально, – в голосе гудело раздражение. – Ты спала так крепко, что я не смог тебя разбудить и поэтому пошёл… по делам.

Что это за пауза?

– По каким делам? – постаралась как можно мягче сказать она.

– По рабочим. Приезжал курьер, нужно было подписать документы, – в голосе послышался упрёк.

Её взгляд скользнул вниз, а в груди что-то болезненно дёрнулось. "Что же я делаю?" – мелькнула мысль. Ника вдруг поняла, что снова ошиблась, приняв чувства за факты, и без причины обиделась на Диму. По спине пробежали мурашки от отвращения к самой себе.

– Прости, пожалуйста, – тихо сказала она. – Я… я не знаю, что со мной происходит. Я так боюсь…

Она содрогнулась всем телом. Дима аккуратно обнял её, поцеловал в щёку и прошептал:

– Всё в порядке.

Но в этом шёпоте было что-то жутко холодное, как его руки, которые всё никак не отогревались. Желудок скрутило от волнения… а может ещё от чего. Лицо Ники побледнело и приобрело болезненный цвет.

– Эй, – заботливо сказал Дима, – Ты чего? Тебе плохо?

Ника едва заметно кивнула головой.

– Может воды? – продолжал Дима. – Или…

От растерянности он выглядел как школьник, которого поймали с сигаретой. Ника аккуратно неглубоко дышала, совершенно не двигаясь и постепенно её лицо стало смягчаться, а цвет кожи стал чуть более естественным. Она откинулась на спинку дивана и медленно глубоко вдохнула. Дима наблюдал за её движениями не шевелясь, только зрачки судорожно бегали, будто пытаясь отыскать какую-то важную деталь. Взгляд серых глаз, слегка затуманенный, успокоил мужчину, позволив ему наконец выдохнуть.

– Не делай так больше, – дрожащим голосом проговорил Дима, громко сглотнув.

Ника улыбнулась и беззвучно хихикнула, взяв его за руку, но Дима этого не почувствовал – он всё ещё пытался прийти в себя.

***

День пролетел незаметно. Ника наконец-то ощутила присутствие Димы всей своей сущностью, даже не смотря на тень вины, которую не удавалось погасить до конца. В течение дня она черкнула сообщение Вике, чтобы сообщить, что у неё наконец-то всё наладилось. Было бы здорово услышать больше новостей, но у подруги, как всегда, не было времени.

Уже укладываясь в постель ночью, Ника спросила у Димы:

– Ты завтра куда-нибудь собираешься?

– Надо будет на работу сбегать ненадолго, но вроде остальная часть дня свободна. А что?

– Я хотела сходить в аптеку. Выйти куда-нибудь вместе… Проветриться.

На секунду повисла пауза.

– Ты не сможешь сама? – спросил Дима, явно избегая прямого отказа.

Послышался недовольный вздох.

– Я-то могу, – поникшим голосом ответила Ника. – Думала познакомить тебя хоть с кем-нибудь из своего круга общения. Но видимо тебе совсем это не интересно.

Дима нащупал руку девушки под одеялом и осторожно сжал её.

– Не в этом дело. Просто мне тяжело даётся знакомство с новыми людьми. А эти люди для тебя важны, так что я буду вдвойне нервничать. Может не будем забегать вперёд?

– Забегать вперёд? – её голос становился всё громче, почти дойдя до крика. – Мы ведь живём вместе уже сколько? Два месяца? Три?

Опомнившись, она глубоко вдохнула и постаралась успокоиться.

– Извини. Опять я перегнула.

– Всё в порядке. Я понимаю, как для тебя это важно. Может быть, получится как-нибудь в более спокойной обстановке познакомиться и с Викой, и с твоей мамой.

– Угу, – ответила она, а сама подумала: «Когда я пыталась пригласить маму домой, ты тоже постоянно исчезал».

Утром чувство вины окончательно растворилось вместе с остатками сна. Дима лежал и спокойно сопел рядом. Ника впервые за долгое время проснулась с улыбкой на губах, которая не исчезла в ту же секунду. Она немного полежала в постели, глядя на его красивое лицо. Лучи утреннего света играли на линии его подбородка и густых ресницах, скрывающих орехово-карие глаза.

– Ты слишком громко на меня смотришь, – пробормотал он, не открывая глаз.

Ника фыркнула и широко улыбнулась.

– Давно ты проснулся?

– Только что, – сказал он, потягиваясь и приближаясь к ней.

Его руки нежными оковами сомкнулись за её спиной. Губы соприкоснулись в тёплом поцелуе.

– Пора вставать, – прошептала Ника, но не сделала ни малейшей попытки высвободиться из его объятий.

***

Дни снова полетели один за другим. Привычный ритм тоже вернулся. Дима уходил на работу, иногда забегал днём, возвращался вечером. Всё стало как раньше. Количество таблеток от тревоги уменьшалось очень медленно. С начала приёма прошла неделя, пора было отправляться к врачу на повторный приём. Ника собралась и вызвала такси.

Очутившись в этом не очень дружелюбном кабинете сегодня, она заметила, что он не выглядит настолько гнетуще, как в прошлый раз. Да и Роман Михайлович показался ей более жизнерадостным, чем обычно.

– Как самочувствие? – начал он.

– Хорошо, – улыбнулась Ника. – Первые три дня было тяжеловато, но сейчас всё в порядке.

– Подробнее, в чём было тяжеловато? – голос оставался спокойным и непринуждённым.

– Сонливость в основном. Проспала почти полностью два дня. Третий… ну почти, можно сказать тоже.

– Тревога была в это время?

– Нет. Вообще не было. Даже когда по-хорошему должна была быть, – ровным, но не вполне уверенным голосом проговорила Ника.

Брови врача плавно приподнялись:

– В каком это смысле?

– Ну, в общем как раз в тот день, когда я была у Вас, мой парень… – сказала она медленно, тщательно вспоминая все события. – Он пошёл на работу. Когда я вернулась домой его не было. К вечеру тревога стала усиливаться, и я решила пораньше принять таблетку, не совсем перед сном.

Сердце резко ускорилось, а в груди маленькой болезненной точкой вспыхнула тревога и расползлась по всему телу, как только Ника добралась до этого момента.

– В общем, я немного почитала и поняла, что засыпаю. Когда я проснулась, было уже где-то часа три ночи и Димы всё ещё не было дома. Я попыталась написать ему, но у меня не хватило сил. Ну и на утро я наконец смогла ему написать, попробовала позвонить, но он как будто просто исчез.

Роман Михайлович слушал это всё с интересом, а когда Ника закончила, прочистил горло не самым благозвучным образом и сказал:

– Да, с этими препаратами такое бывает. Но Вы ведь понимали, что всё не в порядке, верно?

Девушка кивнула. На её лице появилась тень беспокойства.

– Не переживайте. Да, отсутствие привычных эмоций может пугать. Но в данном случае – это нормально. Что касается ваших отношений, это стоит обсудить с Марком Александровичем. Он поможет куда лучше в этом вопросе, чем я.

«Это что, шутка такая? – подумала она, – Один направляет меня сюда, другой – обратно. Вы издеваетесь что ли?» Её кулак сжался до белизны костяшек, а стеклянный взгляд застыл, прорезая врача насквозь. Её словно захлестнула волна ярости.

– Вероника? – прозвучал настороженный голос, – С Вами всё в порядке?

Она не ответила. Даже не шелохнулась.

– Вероника? – чуть громче повторил Роман Михайлович.

Взгляд серых глаз плавно преобразился, мышцы расслабились, и девушка слегка пошатнулась на стуле.

– Всё в порядке? – голос врача снова стал тише.

Ника посмотрела по сторонам, пытаясь понять, а всё ли с ней в порядке, и что это сейчас было.

– Да, – неуверенно сказала она. – Мне показалось что я отключилась… А потом такая злость накатила… странная. Извините, мне, наверное, надо к Марку Александровичу сходить.

– Обязательно сходите, – подытожил мужчина, внимательно глядя на неё. – А такие состояния, когда Вы, как Вы сказали, «отключаетесь», они часто бывают?

– Не знаю. Сегодня как будто впервые.

«Не могу поверить, что говорю такое психиатру», – немного испуганно подумала она. Интересно из-за такого могут в психушку положить?

– Что ж, если это вдруг повторится, расскажите Марку Александровичу обязательно.

– Да, – растерянно ответила Ника. – Хорошо.

– Отлично. Контрольный осмотр через месяц. Если вдруг что-то случится, не стесняйтесь заходить.

Она лишь кивнула в ответ и вышла из кабинета. «Не стесняйтесь заходить? – мелькнуло в голове. – Что он имел ввиду?» Шаги по скрипучему полу отдавались в ушах гулким эхом, но стоило выйти на морозный воздух и в голове всё понемногу прояснилось. Нужно поскорее вернуться домой, пока что-нибудь подобное снова не повторилось.

***

Дни сменяли друг друга, плавно и спокойно – за три последних, тревога слегка нарастала, но домашняя атмосфера оставалась комфортной. Дима, словно чувствуя напряжение Ники, был рядом и старался поддерживать её как мог. Про врача было забыто почти сразу же. А вскоре настал день встречи с психологом.

Кабинет был как обычно тёплым и уютным, мягкое кресло приятно обнимало и поддерживало тело. Марк Александрович всё такой же доброжелательный сидел за столом.

– Как себя чувствуешь? – раздался приятный голос.

– Хорошо, – спокойно и мягко ответила Ника.

Их взгляды встретились. Нечто неуловимое было в глазах девушки. Марк Александрович задумался на мгновение и продолжил:

– Что нового? О чём бы хотела поговорить?

Ника пожала плечами и задумчиво посмотрела в потолок.

– Даже не знаю. Вроде всё в порядке. Тревоги почти нет. К лекарству привыкла. С Димой всё налаживается.

Она говорила о всяких мелочах, пребывая в приподнятом настроении, улыбалась чуть шире обычного, смеялась чуть громче, чем, возможно, хотела бы показать. Это всё было похоже на игру, которую сама она не в силах изменить и уж тем более остановить. Когда она закончила очередную мысль, Марк Александрович вклинился в её монолог:

– Мне звонил Роман Михайлович, в тот день, когда ты к нему приходила.

Ника посерьёзнела. Её брови чуть приподнялись, а глаза как будто бы потускнели. Психолог продолжил:

– Он просил напомнить, что тебе надо мне о чём-то рассказать.

– А, – словно опомнившись, протянула она, – да, точно. Когда я была у него, мы разговаривали и в какой-то момент, я если честно не помню уже почему, я как будто отключилась ненадолго.

– Отключилась? – забеспокоился Марк Александрович.

– Ну, как бы это описать. Я… замерла… застыла. Как будто потерялась в собственных мыслях, ничего не видела и не слышала. Точнее не воспринимала. Буквально на несколько секунд. Роман Михайлович ещё спрашивал часто ли у меня такое бывает, но я сама заметила это впервые.

Что-то странное было в её речи – не сами слова, а то, как они были сказаны. Между фразами были непривычно долгие паузы. Не такие, которые обычно повисают в воздухе во время раздумий. И снова этот взгляд. Что же в нём не так? Марк Александрович нахмурился и коснулся переносицы, словно поправляя невидимые очки:

– Интересно, почему он хотел, чтобы ты мне об этом рассказала?

– Вообще он говорил, чтобы я рассказала Вам об этом, если подобное повторится. Но такого больше не было, – пыталась оправдаться Ника.

– Что ж, тогда хорошо. Я думаю, что ты просто была уставшая или может это была рассеянность из-за лекарств.

Она снова улыбнулась, а он продолжил:

– Хочешь ещё что-нибудь обсудить?

– Наверное нет, – спокойно сказала она.

– Тогда, я тебя на сегодня отпускаю, – ответил Марк Александрович.

Ника попрощалась и быстро удалилась из кабинета. Пожалуй, даже слишком быстро, будто убегая от возможных продолжений разговора и оставив после себя некоторую растерянность и очень много вопросов.

***

Вернувшись домой, Ника насторожилась от висящей тишины. Сердце немного ускорилось. На тумбе возле дверей она увидела записку: "Мне нужно на работу, вернусь после обеда. Целую". Лёгкая улыбка заиграла на губах. Наконец-то он побеспокоился обо мне и предупредил.

Обед в одиночку всегда проходил быстрее. На часах было только начало второго, погода на улице стояла прекрасная. Больше повода для прогулки и не нужно. Быстро собравшись, Ника отправилась по привычному пути, которым ходила всегда – мимо кофейни дальше по аллее.

От мороза даже плотно утоптанный снег хрустел. Солнце слепило и приятно грело щёки, которое мороз тут же щипал и покалывал ещё сильнее. На сердце было как-то по-особенному легко и светло – как в середине весны, когда всё вокруг расцветает новой жизнью. Каждый шаг давался легко, воздушно, как будто на ней не было тяжёлой обуви и громоздкого пуховика. Ника даже не заметила, как дошла до памятника Пушкину. Потерев слегка замёрзшие руки друг о друга, она развернулась обратно, стараясь идти чуть медленнее.

Это оказалось непросто, то и дело приходилось заставлять себя замедляться. Ноги сами собой набирали привычный темп. В очередной раз одёрнув себя, Ника посмотрела в переулок со сквером. Хотелось бы туда сходить сейчас, в такую приятную погоду, но не одной, и не с такими замёрзшими руками. Она пошла дальше.

Проходя мимо кофейни, она вспомнила, как когда-то давно они с Димой сидели там и разговаривали впервые. Как это было странно, она тогда была такая уставшая, но в воспоминаниях всё было так чётко и детально, как будто они были реальнее самого момента. Позади неё раздался знакомый звон колокольчика, отвлёкший от размышлений. На улицу высыпала шумная компания. Ника невольно обернулась. Сердце замерло, по спине побежали мурашки. Дима в компании двух парней направился в противоположную сторону.

"Ну уж нет, не в этот раз", – загудело в голове. Она сорвалась с места и быстрым шагом направилась за ними. Почти нагнав их, она позвала его:

– Дима!

Один из парней обернулся, но не он. За ним обернулись остальные. Она подбежала к Диме и не сильно толкнула его обеими руками:

– Какого хрена? Ты же говорил, что на работу?

Мужчина смотрел на неё ошарашенным взглядом и понимал, наверное, меньше всех остальных в этой ситуации. А Ника всё продолжала, немного тише, но всё ещё очень громко:

– Почему ты молчишь? Тебе нечего сказать?

В её глазах собирались слёзы. Почему это всё происходит? Почему нельзя было сказать, что ты идёшь куда-то с друзьями? Разве я давала повод думать, что буду что-то запрещать? Все эти мысли прокручивались в голове снова и снова, но после сказанных им слов резко остановились:

– Мы знакомы? – его голос был осторожным, как будто он сам не понимал, что говорит.

– Дим, ты чего? – она нервно улыбнулась. – Ты прикалываешься?

– Но я не… – запинаясь начал мужчина.

– Что вообще происходит? – перебила она его.

– Это Вы мне объясните, – сказал он.

В глазах заискрились звёзды. В голове шумел пульс, гулко бухая по ушам. Пальцы онемели, а всё тело пробила дрожь. Кажется, она вот-вот потеряет сознание. Ужасный звон усиливался и давил на барабанные перепонки. Перед глазами всё поплыло чёрными пятнами, и последним, что она увидела, было встревоженное лицо Димы, его растерянный взгляд и чёрная пустота.

***

Резкий запах нашатыря обжёг нос и застрял в горле. В глазах было всё ещё темно. Ника почувствовала на щеках пощипывание от лёгких аккуратных шлепков. Тёплый свет плавно пробился сквозь чёрную пелену, возвращая её в реальность. Она наконец смогла вдохнуть и почувствовала запах… кофе. Терпкий, приятный и немного тревожащий.

– Что происходит? – спросила Ника заплетающимся языком и щуря глаза.

– Вы в порядке? – послышался тоненький женский голосок.

Ника тряхнула головой и с трудом открыла глаза. Она полулежала в кресле рядом с одним из столиков. Вокруг была тёплая уютная кофейня. Правда сейчас на неё были обращены взгляды всех посетителей и сотрудников. Ей стало неловко от такого внимания.

– Что случилось? – повторила Ника увереннее, но всё ещё растерянно.

На неё смотрели огромные зелёные глаза юной официантки, полные тревоги и сочувствия.

– Молодой человек принёс Вас на руках. Сказал, что Вы упали в обморок прямо на улице.

Сердце заколотилось как сумасшедшее, а дыхание перехватило.

– Где они? – голос задрожал, а пальцы сжались в кулаки.

– Ушли, – спокойно сказала официантка. – Надеюсь, они не сделали Вам ничего плохого, – то ли спрашивая, то ли предполагая, добавила она.

– Надеюсь. Который час?

– Двадцать минут третьего. Вы быстро пришли в себя.

Ника потёрла лицо ладонью, пытаясь привести себя в чувства. По ощущениям всё было сносно. Ничего не болело – это главное. Девушка протянула ей стакан воды. Нескольких глотков хватило, чтобы почувствовать себя значительно лучше.

– Вам вызвать такси или может ещё посидите? – поинтересовалась официантка.

– Нет, не надо. Я тут живу недалеко.

– Точно?

В зелёных глазах была видна обеспокоенность.

– Да, пару минут пешком, – заверила её Ника.

Через несколько минут она уже была дома. Нужно было отогреться и прийти в себя. Что всё это было? Ей хотелось закричать, но внутри было как-то слишком спокойно. "Наверное перенервничала", – предположила она. Горячая ванна могла бы исправить положение.

Напряжение и назойливые мысли постепенно растворились в горячей воде. Запах лавандового масла заполнял всю комнату, успокаивал, навевал сонливость. Ника закрыла глаза и медленно глубоко вдохнула. Перед глазами вновь возникла картина, где Дима стоит перед ней в компании двух незнакомых ей людей. И его слова "Мы знакомы? Это Вы мне объясните". "Что за бред?" – мысленно проскандировала она по слогам. Как такое возможно? Вопросы без ответов кружили в голове, словно мотыльки, мысли текли одна за другой, пока вода не остыла настолько, что стала противной, как едва тёплый чай. Пора было выбираться "на сушу".

Укутавшись в халат, Ника отправилась в спальню и забралась под одеяло. Сейчас бы отвлечься, но сил совершенно не было, как будто вся эта ситуация, выжала её как лимон. Блуждающий по стенам и мебели взгляд ни на чём не фиксировался. Мысли, казалось, погасли. В голове была абсолютная тишина. Щелчок дверного замка разнёсся эхом по квартире. Сердце на секунду замерло, а затем застучало так, словно готово выпрыгнуть из груди. Ника подскочила с кровати и побежала в прихожую.

– Что это было?! – закричала она и влетела в Диму с такой силой, что он ударился затылком о дверь. В её глазах горела настоящая ярость.

– Эй! – поднимая руки и защищаясь от очередного удара крикнул он. – Ты чего? Что случилось?

– Что случилось? Что случилось?! Может, ты и сейчас меня не узнаёшь? – голос звучал как натянутая струна, готовая лопнуть.

Дима схватил её за запястья. Пришлось приложить немало сил, прежде чем руки перестали дёргаться в попытке снова ударить. По щекам девушки текли слёзы. Как только стало понятно, что можно ослабить хватку, он плавно разжал ладони и посмотрел на бархатную кожу с покрасневшими следами от пальцев. Дима нежно обнял девушку и прижал к груди.

Всхлипы становились всё тише. Он посмотрел ей в глаза, взяв аккуратно за подбородок, затем склонился, чтобы поцеловать, но Ника отступила, не позволив этому произойти. Она смотрела на него с обидой и злостью, которую он никак не мог понять. Стараясь скрыть волнение, Дима мягко, но настойчиво старался убедить Нику поговорить. Её взгляд был всё таким же тяжёлым, но, наконец, она едва заметно кивнула.

***

Усадив на кровать, он взял её за руки и, осторожно подбирая слова, сказал:

– Расскажи, пожалуйста, о том, что тебя так разозлило?

Ника подняла припухшие покрасневшие глаза и увидела во встреченном взгляде тревогу и растерянность. Он и правда не понимал в чём дело? Или так хорошо играл?

– Ник, милая? Пожалуйста, не молчи, – приятный мягкий голос, казалось, впервые за всё время задрожал так сильно.

– Ты… ты что, и правда не помнишь?

Он едва заметно покачал головой, словно боясь напугать её резким движением. Голос девушки, погасший и проваливающийся то в шёпот, то в тихий плач, зашелестел:

– Я… сегодня снова видела… тебя. Ну или не тебя… я не знаю! Он точь-в-точь как ты.

Глаза Димы округлились, но он ничего не сказал, только сжал её руки покрепче, давая понять, что он здесь и хочет помочь.

– Я увидела, как ты выходишь из кафе с двумя какими-то незнакомыми людьми. Я позвала тебя, но ты не обернулся. Тогда я догнала вас… их… Заговорила с тобой, но ты сказал, что мы не знакомы… – она уронила лицо в ладони и снова заплакала.

Дима подвинулся поближе и обнял Нику, мягко поглаживая её по спине. Поняв, что она не может успокоиться, он решил сделать это сам и заговорил, тихо и спокойно:

– Видимо в тот раз тебе и правда не показалось. Наверное, этот человек действительно очень сильно похож на меня. Но это точно был не я. Во сколько это всё произошло?

Ника, пытаясь сдержать рыдания с трудом выдавила:

– Около двух часов… или трёх… не помню точно.

Дима глубоко вздохнул, и в этом вздохе была нотка облегчения.

– Я… я был в офисе в это время.

– И как мне тебе верить? – выдохнула Ника.

– Давай попробуем разобраться, – с небольшой надеждой сказал он. – Попробуй вспомнить, было ли что-нибудь необычное в этом… человеке?

– Кроме того, что он – вылитый ты? – голос звучал так устало и безжизненно, будто силы окончательно покинули её.

– Возможно, если ты сможешь вспомнить что-то, что отличает его от меня, это поможет тебе понять, что это был не я.

Ника тяжело вздохнула и замерла, пытаясь восстановить события дня в голове.

– Когда вы вышли из кафе, вы громко что-то обсуждали. Настолько громко, что я обратила на вас внимание. Когда я увидела тебя, у меня даже мысли не возникло, что это мог быть не ты.

– Может быть тебе что-то бросилось в глаза? Ну там, причёска немного не такая, или одежда не та?

– Не знаю… Вроде всё было… – она застыла, как будто даже перестала дышать.

Её лицо, всё измученное болью и страхом, показалось ему необычно красивым. Не таким, которым хочется восхищаться, но которое просит заботы, тепла и любви, которую он может ей дать. Она вглядывалась в него, будто пыталась что-то отыскать, и наконец в её взгляде блеснула надежда на спасение от этого сумасшествия:

– Глаза, – прошептала она.

– А? – Дима будто очнулся от раздумий.

– Глаза… не такие. Кажется с примесью зелёного… или серого. Не могу вспомнить, но они точно были не твои. Совсем не твои.

Слёзы полились по щекам с новой силой. Она кинулась в объятия мужчины, содрогаясь всем телом, громко всхлипывая и цепляясь пальцами за него, словно пытаясь удержать того самого, любимого. Крепкие руки подхватили её и усадили поудобнее, обвив талию и бёдра. Медленное, но шумное дыхание успокаивало девушку. Поток слёз скоро прекратился, но они успели изрядно пропитать рубашку на груди и плече.

Чуть отстранившись, Ника заметила два тёмных пятна на рубашке и с виноватым видом провела по ним пальцами. Тёплая ладонь окутала её руку, которая оказалась холодной. Поясок халата ослаб и позволил тому немного сползти. Дима заметил слабое подрагивание плеч, подтянул одеяло и укутал в него замёрзшую девушку. На её губах проступила слабая улыбка, но вместе с бесконечно грустным взглядом, она выглядела тяжело. Горячие губы коснулись её лба, затем глаз и щёк. Сердце дрогнуло, словно отдаваясь каждому прикосновению. Слабый беззвучный стон вырвался наружу. Что-то кольнуло в её груди, а перед глазами появился образ карих, но чуть зеленоватых глаз. Ника вздрогнула и отстранилась. Дима вопросительно посмотрел на неё. В его взгляде была тревога и непонимание.

– Я… я не… Мне надо немного побыть одной… Прийти в себя.

Он ослабил объятия и заботливо уложил её в постель.

***

Открыв глаза, Ника поняла, что задремала. На улице было темно, и понять, как долго она спала, было невозможно. Тишина. Опять. Как же она надоела.

– Дима?!

Тишина. Но вроде из гостиной послышался какой-то шорох. Ника поднялась из постели и направилась в другую комнату. Навстречу ей из темноты вынырнул Дима. Заспанные глаза и растерянный вид говорили сами за себя.

– Что-то случилось? – обеспокоенно спросил он.

Она покачала головой в ответ и улыбнулась.

– Ты что, уснул на диване?

– Да нет, не особо.

– Почему не пришёл в спальню?

Дима взял её за руку:

– Подумал, что тебе нужно отдохнуть и решил не беспокоить.

На часах было девять вечера. Плавным движением Ника повела его за собой и легла в постель рядом с ним. Он потянулся к светильнику, чтобы погасить свет.

– Нет, не выключай, пожалуйста, – остановила его Ника.

– Почему?

Притянув его к себе, она сказала:

– Хочу видеть тебя.

В груди что-то неприятно сдавило. Дима лёг обратно на подушку и посмотрел во встревоженные серые глаза.

– Не бойся, – сказал он тихо. – Я никому не позволю тебя обидеть.

Ника придвинулась и обняла его. Чувство беззащитности, преследовавшее её в последние недели, плавно угасало. Вместо него появилось ощущение покоя и безмятежности. Тёплая мужская рука проскользила от колена вверх и остановилась на бедре, приподняв халатик. «Я уже и забыла, как это приятно», – мелькнуло в голове. По спине проплыла томная сладость и остановилась где-то посередине, заставляя свести лопатки. Ника закрыла глаза и расслабила плечи. Дыхание слегка участилось. За мягкими движениями Димы, она не заметила, как он навис над ней и, открыв глаза, обнаружила его лицо вплотную к своему. Орехово-карие глаза поблёскивали золотом и весельем. Аккуратно мужчина кончиком носа поддел носик девушки, отчего её губы на мгновение разомкнулись и смешно чмокнули.

Они засмеялись в унисон. Дима упал на бок, освободив Нику, а затем притянул к себе и страстно поцеловал в шею, задорно хихикающую, такую желанную и прекрасную девушку. Её смех, искренне весёлый, стал затихать и смешался с тихими стонами и прерывистым дыханием. Она вцепилась в напряжённые плечи руками и прижалась к горячему телу. Поясок окончательно развязался, и халат соскользнул с её мягкой шёлковой кожи, не оставив Диме ни единого шанса остаться в трезвом уме.

Его глаза, затуманенные желанием, выглядели особенно привлекательно, переливаясь жёлтым и оранжевым. Какой же он… Но какой? Ника не могла подобрать слов, чтобы описать свои чувства. Её заполняло тепло, а от прикосновений всё тело изнывало от удовольствия. Он был здесь. Это главное. Она поцеловала его губы, всё сильнее впиваясь ногтями в плечи и спину. Его плавные, уверенные и энергичные движения заставляли её стонать всё громче. Её бёдра сжимали его торс так крепко, что мышцы дрожали от напряжения. Дышать было тяжело. Ника глубоко вдохнула и в этот момент, Дима так крепко прижал её к себе, что воздух буквально вышел из её лёгких. Она впилась зубами в его руку и прижалась к нему. Тело натянулось как струна. Ещё несколько секунд и… Она обмякла, изредка содрогаясь всем телом и подкатив глаза.

Дима лежал рядом, тяжело дыша, поглаживая большим пальцем линии на ладони Ники. Её дыхание слабое и поверхностное иногда прерывалось тяжёлыми глубокими вздохами. В голове стоял сладкий приятный звон, заглушающий все мысли. Придя кое-как в себя, Ника повернулась на бок и посмотрела на Диму, лежащего с закрытыми глазами и выражением блаженного спокойствия на лице. Его тёплый образ так приятно согревал сердце, на него хотелось глядеть, не отрываясь, каждую секунду.

Она подтянула одеяло, скомканное в ногах, и укрылась. Было не холодно, но лежать полностью обнажённой ей было несподручно.

– Замёрзла? – каким-то непривычно высоким голосом спросил Дима.

– Нет, – спокойно ответила она, всё ещё глядя на его лицо.

Он повернулся на бок, оказавшись на расстоянии каких-то двадцати сантиметров и с удовольствием разглядывал открытые участки её тела, поднимаясь взглядом всё выше: бедро, живот, грудь, шея… Её взгляд замер на его лице. Холод пронзил всё тело. Ника оцепенела от ужаса. Глаза! В его глазах был зелёный оттенок. Но как?!

Она рванулась в сторону и соскользнула с кровати, судорожно хватая руками воздух, и быстро отползла назад, пока не врезалась затылком в холодную стену. Гулкий, глухой звук пронзил болью всю голову. Она зажмурила глаза и вцепилась пальцами в лицо, а затем, словно опомнившись, выставила руки вперёд, пытаясь не подпустить к себе мужчину. Дима приподнялся на кровати:

– В чём дело?

– Это всё сон! – пробормотала Ника, срывающимся голосом.

Он уже хотел подойти, когда она закричала:

– Нет! Уйди! Не трогай меня!

Дима остановился и напряжённо вгляделся в её лицо, но увидел лишь искренний ужас в глазах, а она, охваченная страхом, тряслась как осиновый лист и повторяла:

– Не подходи! Исчезни! Ты – не он!

Ещё одна попытка успокоить Нику не закончилась ничем хорошим. Ей только стало хуже. Её руки нащупали краешек халата, свисавший из-под одеяла. Она резко выдернула его и прикрылась так, словно не хотела, чтобы кто-то увидел её наготу. Дима замер, глядя на неё и пытаясь придумать чем помочь. Но серые глаза полные ужаса не оставили сомнений. Он медленно отступил, а затем и вовсе вышел из комнаты, чувствуя, как внутри что-то надломилось. А Ника так и продолжила сидеть, забившись в угол, захлёбываясь от плача и бормоча что-то себе под нос, пока окончательно не выбилась из сил.

Глава 10

Звон в ушах и гулкая боль в затылке заставили зажмуриться Нику. Её трясло от холода, а в нос как будто залили речной воды. Руки и ноги затекли до иголок. В глазах слегка двоилось. Тревога быстро перетекающая в панику охватила её. Она лежала на полу, в углу пустой комнаты. Халат лежал рядом. В памяти вспыхнули каре-зелёные глаза и жутковатый высокий голос. Дрожь пробирала вдоль всего позвоночника. Пол был словно лёд. Приложив последние силы и поднявшись, Ника накинула халат на плечи и осторожно пошлёпала в коридор босыми, ничего не чувствующими ступнями.

Шум в голове, похожий на морской прибой, усиливал и без того давящую тишину. Убедившись, что она одна в квартире, Ника вернулась в спальню и укуталась в одеяло, в попытке согреться. Мысли лениво ползли в голове, словно улитки, оставляя склизкий след отвращения от недавних событий. Это было так гадко, вспоминать, как ей было хорошо с Димой, а потом вдруг эти зелёные глаза. "Я сошла с ума", – прошептала Ника, и раскалённый колючий ком подступил к горлу от жалости к себе. Или от страха? Она ничего не понимала.

Жизнь стала возвращаться в её тело вместе с теплом. Ещё немного и ей хватило сил подняться и одеться. Внутри снова была эта обжигающая, всепоглощающая тревога. "Настало ваше время", – с кривоватой ухмылкой сказала Ника, доставая блистер с таблетками. Оставалось подождать пока лекарство подействует, а до того нужно было чем-то себя занять. Но чем? Она прошлась по квартире и заметила листок бумаги на тумбе у дивана. В нём было следующее:

"Дорогая Ника, я не знаю, что с тобой произошло, но ясно вижу, что моё присутствие делает тебе больно. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы позволить себе оставаться рядом, зная, что от этого тебе будет только хуже. Думаю, будет лучше, если какое-то время ты поживёшь без меня. Когда будешь готова встретиться, позвони мне. Люблю тебя. Твой Дима".

От первого и до последнего слова, каждая буква, каждая чёрточка вызывали безумную боль, будто сердце распускали на волокна. Слёзы не останавливаясь текли ручьём, обжигая щёки, шею и грудь. Дочитав, она села на пол, склонилась над письмом и закричала, что было сил, прижимая скомканный лист бумаги к груди, как будто пытаясь облегчить этим раздирающее её изнутри отчаяние.

Сколько времени прошло, пока она так сидела – неизвестно. Видимо долго. Уже и слёз не осталось, и сил на то, чтобы плакать. Была только боль – сплошная, тянущая, жгучая. Ни мыслей, ни желаний, ничего больше. Лекарства как назло не действовали так, как в прошлые разы. Через некоторое время ей пришлось подняться. Организм требовал подобающего отношения к себе, и мозг уже не мог сопротивляться.

Казалось, что весь мир застыл навсегда. Странное ощущение, как будто всё в замедленной съёмке, лишь усугубляло тяжесть одиночества, которая теперь то и дело выливалась слезами и бессмысленными причитаниями «за что» и «почему», на которые никогда не было ответа и никогда не будет. Всё, что могла делать Ника сегодня – лежать, иногда засыпая.

Очередное мутное, мрачное облако сна развеял резкий звук телефонного звонка. Мама. Как не вовремя. Щелчок по кнопке громкости, и звонок перешёл в беззвучный режим. Через несколько секунд снова. Затем ещё раз. На четвёртый раз Ника не выдержала и раздражённо ответила:

– Алло.

От звука своего голоса ей стало не по себе. Он был какой-то безжизненный и холодный. В трубке на несколько секунд повисла тишина.

– Привет, – настороженно сказала Наталья Андреевна. – У тебя всё хорошо?

«Конечно она заметила», – подумала Ника про свой неприятный тембр и постаралась заговорить как обычно:

– Нормально.

«Как обычно» не получилось. Голос дрожал, скрипел, делал что угодно, но не звучал в нормальном понимании этого слова.

– Как себя чувствуешь? – ещё более настороженно продолжила мама.

Без сомнений она всё слышала, но словно чувствовала, что напрямую задавать вопросы не стоит.

– Сойдёт, – ответила Ника.

Внутри всё затрепетало. Ей так хотелось разрыдаться и всё выложить матери, и в то же время было почему-то страшно, что та не поймёт. В трубке снова висела тишина, а затем тёплый, заботливый женский голос снова зазвучал:

– Ника, доченька, что случилось? Я даже по голосу слышу, что ты сама не своя.

Одинокая слезинка скользнула по щеке. Ника сделала глубокий вдох и тихо сказала, чуть не срываясь на плач:

– Я позже перезвоню, – и повесила трубку.

Что она теперь подумает? Будет нервничать из-за меня. Что я за дочь после этого? Она взяла телефон в дрожащие руки и набрала сообщение: «Приезжай завтра ко мне, пожалуйста». А что она теперь подумает? Надеюсь не будет слишком сильно переживать и спокойно дождётся завтра.

Мечась между мыслями о Диме и том втором, о маме, между жалостью к себе и злобой на всё вокруг, Ника не заметила, как уснула. И во сне все эти метания продолжались. Лекарство всё же сработало и позволило проспать всю ночь. Хотя толку от этого сна было мало. Утром она чувствовала себя разбитой и опустошённой. Но хотя бы слёзы не лились ручьём каждые десять минут. «Наверное их уже не осталось», – подумала Ника. Раздался пронзительный, острый звон, оповещая, что кто-то стоит у двери.

***

– Ты что, только проснулась? – с улыбкой сказала Наталья Андреевна, обнимая дочь.

– Угу, – кивнула та, потирая глаза.

– А я тебе печеньки принесла, твои любимые.

Ника улыбнулась. Грусть на её лице выделилась этой улыбкой ещё сильнее. Глубоко вздохнув, она сказала: "Поставлю чайник", – и направилась на кухню, устало шаркая ногами по полу. Наблюдая за дочерью, Наталья Андреевна будто увидела Нику из прошлого, когда ту бросил парень. Поникшая, с пустым взглядом девочка, которой разбили сердце. Мама пошла за дочерью, решив не оставлять её в одиночестве.

Чайник уже был включён, кружки подготовлены, а сама Ника стояла, облокотившись на стол и опустив голову. Русые волосы спутавшимися прядями прикрывали лицо. Мама подошла к ней и положила ладонь на спину. Ника вздрогнула от прикосновения, как будто через неё пропустили небольшой разряд тока. Повернуться лицом к матери не было сил. "Ну же, давай, – уговаривала она себя, – не бойся. Это же твоя мама".

Наталья Андреевна осторожно потянула дочку к себе и приобняла. "С чего начать? – думала Ника. – Как всё объяснить?" Слёзы снова потекли из глаз, дыхание стало прерывистым. Повернувшись, она обняла маму и разрыдалась. Наталья Андреевна усадила дочь за стол, а сама налила чай и открыла упаковку печенья. Приятные хлебные нотки смешанные с запахом клубники разнеслись по кухне. Женщина подсела поближе и сказала, предлагая небольшой кусочек десерта:

– Вот, съешь.

– Не хочу, мам, – продолжая давиться слезами кое-как выговорила Ника.

Наталья Андреевна взяла её руки в свои и терпеливо молчала. Прошло несколько минут, прежде чем всхлипы стали реже и Ника смогла посмотреть маме в глаза.

– Что случилось, доченька? – повторила попытку Наталья Андреевна.

– Дима… ушёл, – пытаясь не разрыдаться снова начала Ника.

– Ушёл? Бросил тебя? – в голосе матери послышалось возмущение, хоть и сказано всё было очень мягко.

Ника покачала головой.

– Не бросил? Но ушёл… – засомневалась женщина.

Дочка кивнула.

– Ничего не понимаю, – выдохнула Наталья Андреевна.

– У нас произошло… недоразумение, – пыталась подбирать слова Ника. – Я накричала на него и… он ушёл. Оставил записку… – голос снова погас и потекли слёзы.

Мама схватила дочь в охапку и крепко прижала к себе, гладя её по спине и всячески стараясь успокоить. В этот раз получилось быстрее.

– Он сказал, что мне будет лучше какое-то время побыть без него…

Повисла пауза.

– Но он не сказал, что уходит насовсем? – пытаясь убедиться, что всё правильно поняла, спросила Наталья Андреевна.

Ника снова кивнула, а мама продолжала:

– Может, если конечно ты не против, позволишь мне прочесть? Если не хочешь… – она не успела договорить.

– Сейчас принесу.

Девушка направилась в спальню. Через минуту Наталья Андреевна беспокойно поднялась и пошла следом. Ника судорожно искала записку. "Где она? Не могла же я её выбросить?" – бормотала она себе под нос. В комнате всё было разбросано в попытках найти клочок бумаги.

Постель была скомкана, одеяло свисало на пол. Заметив маму, Ника замерла – привычное чувство стыда вспыхнуло в ней из-за окружавшего её хаоса. Но Наталья Андреевна сейчас была поглощена тревожными мыслями о своей дочери, беспорядок её не сильно волновал. И всё же она заметила халат, брошенный в угол комнаты. Подойдя ближе, она увидела на стене небольшое пятно грязно-красного цвета. Сердце ёкнуло. На халате, у основания воротника, также было небольшое тёмное кирпично-красное пятно. Это слишком сильно напоминало запёкшуюся кровь. В груди защемило от страха. Слова сами слетели с губ:

– Ника, это что, кровь?

Но та как будто не слышала её. Тогда Наталья Андреевна подошла и слегка тряхнула дочь за плечи, повторив:

– Там в углу кровь? Что тут произошло?

– Я упала… – неуверенно сказала девушка, поморщившись от боли в голове.

В глазах матери блеснула ярость:

– Если этот подонок тебя бьёт – лучше скажи мне сразу, – сказала она сквозь зубы. – Я его из-под земли достану.

Ника стояла растерянная перед ней, с дрожащими губами и полными слёз глазами.

– Я правда упала, мам. Мы позавчера… я… испугалась, поскользнулась и ударилась…

Наталья Андреевна недоверчиво посмотрела дочери в глаза, а затем ощупала её голову. Найдя ссадину она покачала головой. Слова Ники были похожи на правду. Но он ведь мог толкнуть её или сделать что-то подобное. От каждой такой мысли, ярость вскипала всё сильнее.

– А почему ты испугалась?

– Я… у меня… я не знаю как объяснить. В какой-то момент, мне показалось что он – это не он.

Глаза матери округлились, как никогда раньше. "Как такое могло показаться?" – подумала она, а затем произнесла этот вопрос.

Ника молчала, собираясь с духом, а затем тяжело вздохнула и с трудом выдавила из себя:

– Мне многое тебе нужно рассказать.

В глазах помутнело. Язык будто втянули в горло за корень. Рот заполнила сладко-солёная слюна. Ника сорвалась с места и побежала в туалет. Наталья Андреевна, присев на край кровати, слышала как дочку выворачивало наизнанку. Мысли в голове сплелись, как змеи в клубок, и застыли. Через минуту Ника зашла обратно в комнату. Лицо было измучено слабостью, а руки крупно дрожали. Она села рядом с матерью и позволила той себя обнять.

***

Сидя на краю кровати, Ника рассказывала маме всё, что могла вспомнить. Её руки дрожали, а взгляд блуждал по комнате, избегая только одного направления – глаз матери. Наталья Андреевна то и дело вздыхала и удивлённо приподнимала брови, будто не веря, что всё это могло произойти с её дочерью. Со временем они перебрались в кухню, где остались кружки с уже остывшим чаем. Рассказ всё продолжался и продолжался. Удивление то возрастало, то сходило на нет. И вот Ника дошла до последних событий, завершая которую, дословно по памяти пересказала записку.

– Да уж, доча, сложно тут всё у вас, прямо как в кино, – выдохнула Наталья Андреевна.

Ника кивнула и слегка улыбнулась. Грусти в её лице поубавилось. Зато появились усталость и растерянность.

– Я только одного не могу понять… – продолжила мама. – Судя по твоему рассказу, Дима решил временно отстраниться, чтобы не причинять тебе боль и готов вернуться, как только ты попросишь.

– Да.

– Тогда почему ты настолько сильно расстроена его уходом?

– А что, если он не вернётся? – прошептала Ника, словно боясь, что произнесение этих слов сделает их реальностью. Её губы задрожали, а дыхание почти затихло, как перед прыжком в пропасть.

– Ну с чего ты это взяла? Я хоть с ним и не знакома, но вижу, что он тебя любит и хочет заботиться.

Слова матери звучали логично. В них хотелось верить всей душой, но что-то не позволяло. Каждый раз, представляя себе их с Димой общее будущее, Ника видела лишь заслоняющую всё тень – холодную и вязкую, как будто там просто не могло быть тепла.

– Пойдёшь к Марку Александровичу после нового года?

– Наверное. Ещё не записывалась.

– Может… давай я ему позвоню? – неуверенно спросила Наталья Андреевна. Она знала, что дочь откажется, но чувство беспомощности не давало покоя. Ей хотелось сделать хоть что-нибудь.

– Нет, – ответ прозвучал резче, чем хотелось. Чуть смягчившись, Ника сказала – Нет, не надо, мам. Как-нибудь уж дотерплю до конца новогодних каникул.

Наталья Андреевна покачала головой, негодуя, но деваться было некуда. К такому специалисту надо идти по своей воле, и она это знала по собственному опыту.

До позднего вечера они просидели, разговаривая о разном. Мама рассказывала про аптеку, про планы на новый год и приглашала Нику – одну или вместе с Димой, к себе. Уже собираясь уходить, она сказала:

– Может, давай я останусь на ночь?

– Нет, мам, – Ника покачала головой, но в голосе слышалась неуверенность. – Всё в порядке, я справлюсь. Только… если вдруг станет совсем плохо, можно я к тебе приеду?

Наталья Андреевна взяла Нику за руку и мягко сказала:

– Конечно, доченька.

***

На следующее утро состояние всё ещё оставалось мрачным и тревожным, но сил прибавилось. Небольшая прогулка с утра могла облегчить тяжесть от давящих стен, и Ника решила с этим не тянуть. До нового года оставалось каких-то два дня. Это особенно печалило, потому что оставаться в одиночестве в такой праздник совершенно не хотелось. Снег, большими редкими хлопьями посыпая улицу, хрустел под ногами. Настроение было словно маятник: шаг – и белизна улицы отдавалась радостью глубоко внутри, ещё шаг – и словно порывом ветра приносило новую грусть.

Дойдя до переулка, который до того обходила стороной, Ника решила пройтись и посмотреть, как сейчас выглядит сквер. Невысокие дома всё также давили с боков, снег хоть и делал здесь всё чуть более доброжелательным, но не спасал. Серое небо оставляло солнце скрытым. Впереди показались прутья незапертых ворот. Удивительно, но даже со сброшенной листвой деревья не давали взглянуть на сквер. «Ну что ж, – подумала Ника, – попробуем пробраться».

Крючковатые ветки цеплялись за одежду, тонкие розги то и дело норовили ударить в лицо, словно подстерегая. Воздух стал густым от повисшей тишины. И вдруг… простор. Её взору открылся не менее прекрасный, чем осенью, сквер, усыпанный снегом, но сердце было не на месте. Настороженно приглядевшись, Ника заметила следы, ведущие за беседку, с крыши которой свисали длинные сосульки. Следы казались свежими. «Не стоит испытывать судьбу», – мелькнула мысль.

Она уже собралась уходить, как вдруг знакомый голос окликнул её:

– Ника? Что ты тут делаешь?

Она обернулась и увидела Диму, выходящего из-за беседки. Он выглядел удивлённым и слегка растерянным, хотя в глазах всё же блестела радость. Ему, по всей видимости, это расставание тоже давалось нелегко.

– Привет, – неуверенно сказала Ника. – А я прогуляться решила.

– Я тоже. Не ожидал, что мы здесь встретимся сегодня.

Расстояние между ними сокращалось. Это точно Дима? Или нет… Всё казалось знакомым – голос, интонация, взгляд, но что-то не давало покоя, как будто за маской знакомого лица скрывалось нечто неуловимо чужое. И всё-таки глаза были тёплые, орехово-карие.

– Прости меня, Дим, – сказала она, когда мужчина оказался совсем рядом.

Он взял её за руку и спокойно ответил:

– И ты меня прости. Всё так странно в последнее время.

«Да уж, точнее и не скажешь», – подумала Ника и, сделав шажок в его сторону, осторожно прижалась к нему. Почувствовав объятия, от сердца отлегло. На душе стало так легко, что от этого неожиданного ощущения по щеке скользнула слеза. Упав на ткань пуховика маленькой бусинкой, она замерла и слегка помутнела. Тонкой полоской мороз резал щёку там, где она только что была влажной.

– Ты не замёрзла? – спросил Дима.

– Немного.

– Может быть пойдём в кафе? Посидим… как раньше.

В этой мысли было что-то приятное. Возможно именно этого им и не хватало. Они ещё с минуту постояли разглядывая сквер и отправились греться в кофейню, держась за руки. Странное ощущение. Как будто что-то повернуло время вспять. Как будто последние несколько недель растворились в морозном воздухе, оставив небольшой привкус боли. Только вместо неудержимого счастья в груди сейчас была ноющая тоска.

***

– Дим, подождёшь меня секундочку?

– А? – очнувшись от раздумий, он повернулся к стоявшей на шаг позади девушке.

– Я… в аптеку хотела зайти.

– Давай зайдём.

– Нет, – прервала его Ника и неловко улыбнулась. – Я сама, мне надо один вопрос по-женски решить.

Дима чуть округлил глаза, но затем улыбнулся и кивнул:

– Конечно, я подожду.

Ника забежала в небольшой киоск с красным крестом на зелёной вывеске. Бросив взгляд на витрины, она решила, что лучше подойти и спросить. В окошке кассы стояла неприметная взрослая женщина в медицинской маске на лице.

– Дайте, пожалуйста, – Ника запнулась, сглотнула и потупила взгляд, – тест на беременность.

Голос слегка дрогнул, и она внутренне выругалась за это. Почему это так сложно? А сама всегда удивлялась, когда некоторые девушки стесняются в такой ситуации. Это же просто тест. Женщина, едва заметно прищурившись, посмотрела на клиентку, словно оценивая, и скрылась за витриной. Ника почувствовала, как вспыхнули щёки и уши. Внутри всё сжалось, и на секунду ей захотелось просто развернуться и уйти. Лицо в маске показалось в окошке и заговорило сипловатым голосом:

– Вот есть подешевле, есть подороже, есть двойные, – выложив перед собой несколько разных упаковок.

Ника показала пальцем на розовую с белым коробочку и достала из кармана пару свёрнутых купюр, которые всегда были при себе на всякий случай. Пока женщина отсчитывала сдачу, она расстегнула куртку и положила тест во внутренний карман.

– Пойдём, – сказала она Диме, выходя из аптеки.

– Взяла, что хотела? – он усмехнулся и с любопытством взглянул на неё.

Сердце пропустило удар. Он что, догадался? Нет… Наверное нет. Нет.

– Да, – постаралась подавить волнение она, беря Диму под руку.

Снег снова захрустел под ногами. Всё стало таким же, как несколько минут назад. Только внутри что-то продолжало сжиматься, завязываясь во всё более тугой узел.

***

Дорога до кафе, да и пребывание в нём, были для Ники очень нервными. Только под конец, когда они уже собирались уходить, она смогла убедить себя в том, что Дима ничего не заметил.

– Ну что, пойдём домой? – сказала она, поставив пустую кружку на стол.

– Вообще-то я… – замялся Дима, – Вообще-то я собирался пойти в офис ещё сегодня. Нужно закрыть кое-какие документы перед новогодними каникулами.

– Может мне сходить с тобой? – вырвалось у Ники, неожиданно для неё самой.

– Нет, не надо. Там ничего интересного. Пойди лучше домой, отдохни.

Зачем она вообще попросилась пойти с ним? На этот вопрос ответа не было даже у неё самой. Да и дома было чем заняться. Как минимум кое-что проверить.

– Ладно, – сказала Ника с ноткой грусти в голосе. – Домой сегодня вернёшься?

Дима улыбнулся и кивнул. Он был только рад этому приглашению. Расплатившись, они вышли и разошлись в разные стороны. Ника спешила домой. Сердце колотилось как сумасшедшее от мыслей о том, каким образом жизнь может сложиться дальше. "И как мне реагировать? – думала Ника, – Вроде и не хочется ребёнка прямо сейчас. А вроде как и…" Самые разные раздумья одолевали её. Ноги словно застревали в сугробах и приклеивались к обледеневшему утоптанному снегу. Стало жарко. Майка, одетая под свитер, начала прилипать к телу. Капелька пота скользнула по спине, защекотав поясницу около позвоночника.

Тяжело дыша, Ника закрыла за собой дверь, сбросила верхнюю одежду и резко опустилась на пуф рядом со входом. Голова слегка кружилась, а горячий воздух, поднимающийся из горловины свитера обдавал лицо, оставляя ощущение влаги на нём. Отдышавшись, Ника отправилась в туалет. Оставив тест на раковине, она вышла и села на диван, нервно поглядывая на таймер. Напряжение было невыносимым. К тому же Дима мог вернуться в любую минуту, а ей хотелось рассказать ему всё самой, либо чтобы он вообще не знал, если тест отрицательный. Ведь это так нервно. Ладошки вспотели. Раздался звонок таймера, заставив Нику вздрогнуть и подняться с дивана.

Выдохнув и направившись в сторону ванной, Ника всё же замерла перед дверью. По спине пробежала дрожь. Она отогнала дурные мысли и медленно вошла, осторожно ступая по холодному кафелю. Каждый шаг отдавался эхом в висках. В ушах звенело так, словно кто-то скрёбся внутри. Мир сжался до одной маленькой точки. Пальцы дрогнули, прикоснувшись к холодному пластику. Она опустила взгляд… Розово-красные полоски. Две. Она зажмурилась и потрясла головой, как будто не поверила. Нет. Обе на месте. Не показалось. Кажется они даже стали чётче. Голова закружилась.

Ника осторожно по стеночке вышла из ванной и дошла до дивана. Взгляд упёрся в потолок. "Видимо придётся сходить к врачу, узнать что делать, – подумала она. – Пить столько таблеток, да ещё и не простых во время беременности". Конечно, лучше повторить тест через несколько дней, для надёжности. Но что-то ей подсказывало, что это ничего не изменит.

Щёлкнула ручка входной двери. Сердце замерло. Дима вошёл в комнату и увидел Нику, всю бледную, лежащую на диване со стеклянным взглядом. Обеспокоенный мужчина подошёл и присел рядом:

– Что-то случилось? Ты бледная.

Её губы приоткрылись, но ни звука не вырвалось. Страх сковал горло. "Чего же ты молчишь, скажи ему!" – кричали её мысли. Она посмотрела на Диму испуганными, полными слёз глазами. Прежде чем паника окончательно охватила её, с губ сорвалось:

– Ты меня не бросишь?

Наклонившись, он поцеловал её в щёку и прошептал:

– Никогда.

Она обхватила его дрожащими руками и уткнулась в тёплую шею.

– И всё же, милая, что случилось?

В его взгляде была нежная забота и обеспокоенность. Она взяла его за руку. Пальцы Димы были тёплыми, крепкими – такими родными. Несколько секунд он смотрел на неё не понимая в чём дело, а затем его ладонь ощутила жар её живота. В его взгляде вспыхнуло осознание, а Ника тихо сказала, будто боясь разрушить этот миг:

– Я беременна.