Хозяйство света

Все мы связаны воедино — приливами, лунным притяжением, прошлым, настоящим и будущим на изломе волны.
История о прототипе героя *Доктора Джекила и мистера Хайда*
— Храни меня, — говорил он. Почти молитва, но, как большинство из нас, он молился об одном, а жизнь правил куда-то еще.
о душе маяка, плетущей истории и жизнь бесконечную в противовес Атропос
... у каждого маяка своя история — нет, каждый маяк и был историей, и вспышки света — тоже истории, что катятся по волнам, словно отметины и ориентиры, утешение и предупреждение.

о маленькой девочке с Атлантикой внутри, которую не освещает гирлянда путеводных огней, но которая сама свет и часть света
Расскажи мне историю, Пью.
Какую историю, дитя?
Историю со счастливым концом.
На всем белом свете не бывает такого.
Счастливого конца?
Конца не бывает.
история о любви, которая не часть естественного отбора
Когда началась любовь? Когда один человек посмотрел на другого и увидел в его лице леса и море? В тот ли день, когда, изнуренный и утомленный, тащил ты добычу домой, все руки в порезах и шрамах, но вдруг увидел желтые цветы и, не осознавая, что с тобой, сорвал их, потому что я люблю тебя?
и о философе Дарвине
Дарвин однажды сказал мне кое-что, и я ему благодарен. Я тогда пытался забыть, остановить свой разум на пути туда, где для него нет пристанища. Он видел мое волнение, хоть и не знал его причины, и отвел меня на Ам Парве — к Поворотной Точке, и там положил мне руку на плечо и сказал:
— Ничто не забывается. Ничто не исчезает бесследно. Сама Вселенная — единая безграничная система памяти. Оглянись, и ты найдешь начала мира.
история о свете и тьме внутри нас и снаружи...
Мы здесь, мы там, мы не здесь и не там, кружимся, как пылинки, утверждая свои права на вселенную. Значительные, никчемные, запутавшись в жизнях, которые сами себе сотворили, которых не хотели никогда. Вырываясь, начиная сызнова, не понимая, почему прошлое никак не отстанет, не понимая, как вообще говорить о прошлом.
Лучшая в мире притча о мире. И о Любви.
Я позову тебя, мы зажжем огонь, выпьем вина и признаем друг друга здесь, в том месте, что принадлежит лишь нам. Не жди. Не затягивай с историей.
Жизнь так коротка. Эта полоска моря и песка, эта прогулка по берегу, пока прилив не скрыл все, что мы сделали.

Я люблю тебя.

Три самых трудных слова на свете.
Но что еще я могу сказать?

У этой истории нет ни начала, ни конца, но вся она пропитана маленькими чудесами. Такой тонкий и легкий магический реализм с нотками постмодернизма. Такая сказка для взрослых и подарок душе.
Девочке Сильвер и ее псу с лапами разной длины пришлось покинуть свой странный дом, врезанный в береговой откос, и переехать на маяк, где о них будет заботиться слепой смотритель Пью. Пью, который был на маяке всегда. Пью, который рассказывается маленькие и невероятно красивые истории.
Эта книга очень уютная и теплая, трогательная, с нотками печали, а фразы цепляют все струны души. Она наполнена историями о Мраке и Свете, о море и маяке, о любви - не всегда традиционной, о семье - не всегда счастливой. Еще здесь встречаются Дарвин со своей теорией и Стивенсон со своей Историей доктора
Джекила, удивительно, но они идеально сюда вписались. Казалось бы, книжечка такая маленькая, такая тоненькая, а все истории в ней так грамотно сложились, так хорошо дополняют друг друга, так прекрасно вытекают одна из одной, что порой забываешь дышать.
Откроешь, поддашься ее чарам и сложно отложить до самого конца. Дженет Уинтерсон умеет заставлять читателя чувствовать. Спасибо переводчикам за помощь, за возможность передать нам эту легкую музыку слов, этот Свет, эту любовь!
" Мы были так счастливы, что счастье шло рядом..."
Спасибо тебе за мое счастье."

" Для меня любовь - сила природы, мощная, как солнце, необходимое, бережное, огромное, невозможное, обжигающее, но оно согревает, иссушает, дает жизнь. А когда выгорает, планета гибнет."
Магическая история о Мире, о Хаосе, о Свете , о Любви. Хозяйство света - вся планета любви, без любви нет ничего, без любви - все - это тлен , прах, хаос. История о девочке , которая появилась на свет в результате любви. Что - то было не так в этой любви. Да, было недоверие.
" Никогда не сомневайся в тех , кого любишь."
В ней, в этой девочке, был внутренний свет, внутреннее зрение , и она могла стать хранительницей Хозяйства Света, могла рассказывать истории любви к миру , могла озарять своим светом весь мир. Хозяин маяка был слеп, и он хранил Свет, все хозяйство Света.
Это довольно аморфная история, в которой нет четко очерченных рельефов. Здесь все основано на чувствах, на интуиции, на внутреннем зрении.
Есть Мрак , есть Лукас , то есть Свет . Есть темное и светлое. Есть хаос, есть гармония. Есть любовь, есть предательство . Есть внутреннее зрение , а есть душевная слепота. Есть жизнь под Светом , в окружении любви. Есть красота души и есть смятение чувств.
" Нам везет - даже худшим из нас- потому что рассвет приходит. "
Да, жизнь каждого рано или поздно освещается , надо только сберечь этот Свет. Все в жизни Магия, все в ней волшебство , а главное волшебство - Любовь - Большая Любовь, вселенская , любовь ко всему Огромному Миру, Любовь, в которой утопаешь.
" Жизнь так коротка. Эта полоска моря и песка, эта прогулка по берегу, пока прилив не скрыл все, что мы сделали"
Очень созерцательная, очень чувственная история - сказка- реальность.

Что мне нравится в постмодернизме (в том виде, как я его понимаю) - так это тот факт, что на книгу никогда не бывает по одной истории. Это "сад расходящихся тропок", по которым можно блуждать до бесконечности. Как только закрываешь книгу, возникает желание перечитать ее снова, ибо она так многослойна, так сложна в своей структуре и смысле, что ты абсолютно уверен, что что-то пропустил. Мне по душе бесконечные аллюзии, перескоки и прочие "игровые моменты", которыми потчует тебя писатель, чтобы ты, не дай бог, не заскучал, не подумал, что автор не является мегаинтеллектуалом и часом не скатился сам в своем развитии на ступеньку-другую ниже, чем ты был до книги. Одним словом, я не знаю, принято ли записывать Уинтерсон в когорту постмодернистов, но, как по мне, так ей там самое место.
"Расскажи мне историю, Пью.
Какую историю, дитя?
Историю со счастливым концом.
На всем белом свете не бывает такого.
Счастливого конца?
Конца не бывает."
Бесконечная история о Свете. Том, что внутри и снаружи. Том, что ведет и ослепляет, сбивая с толку. Уинтерсон написала великолепную притчу, с глубокой философией и в то же время едкой иронией. Она, как кудесница, связала воедино разные судьбы, разные времена.
"Все мы связаны воедино — приливами, лунным притяжением, прошлым, настоящим и будущим на изломе волны."
Уинтерсон покорила тем, что невероятно искусно вплела в мистическую канву повествования технические подробности о маяках и переходе с механики на электронику, эволюционную теорию Дарвина, которая стала чуть ли не главной метафорической основой всей книги.
Перед тем как написать «О происхождение видов», Дарвин пять лет был натуралистом на борту Корабля Ее Величества «Бигль». В природе он не обнаружил ни прошлого, ни настоящего, ни будущего в их обыденном понимании, а лишь процесс эволюционных преобразований: энергия никогда не ловится надолго, жизнь постоянно происходит заново.
Разве у жизни есть конец? Разве у твоей или у моей истории есть конец?9/ 10

Хотя обложка этой книги и оформлена в теплых желто-оранжево-коричневых тонах, хотя ее название и предвещает тепло и огонь, на самом деле, в ней гораздо больше темноты. Ты смотришь на горящее пламя, но сам стоишь где-то за границей круга света, во мраке. И весь мир кажется немного нереальным от длинных размытых теней.
Нашим делом был свет, но жили мы в темноте. Луч маяка не должен погаснуть, а освещать остальное нужды нет. Темнота прилагалась ко всему вокруг. Это неизменно. Темнота оторачивала мою одежду. Когда я надевала зюйд-вестку, поля оставляли на моем лице темную тень… Сунешь руку в ящик стола – и вместо ложки нащупаешь тьму.
Чтобы сесть, темноту нужно было сначала смести или раздвинуть. Темнота скрючивалась в креслах и висела пологом над лестницей. Иногда принимала облик нужных нам вещей: кастрюли, кровати, книги…
Но, тем не менее, это не мрачная книга. Потому что свет все-таки есть, и когда-нибудь главная героиня по имени Сильвер (очищенное серебро – металл с наибольшим коэффициентом отражения света) сможет его обрести. А пока что она сидит рядом со старым смотрителем маяка Пью, слушает бесконечный шум волн и узнает, что поддерживать свет значит рассказывать истории. Пью слеп, и темноту в его настоящем не развеет огонь маяка, зато для Пью освещено прошлое и будущее. Пью знает много историй. Например, историю священника с говорящей фамилией Мрак, который свой источник света потерял…Вместе с темнотой обычно приходит сон, и именно на сон эта книга похожа больше всего. Не нелогичностью – даже если она и есть по меркам логики бодрствования, внутри сна развитие событий все равно будет выглядеть единственно правильным. Сны нельзя слишком пристально разглядывать в упор и пытаться проанализировать бодрствующей частью сознания. Если ты делаешь это, сон утекает сквозь пальцы, как вода. Наверно, потому, когда я пытаюсь сейчас написать о «Хозяйстве света», из меня по большей части лезут какие-то общие высокопарные слова. Но хотя здесь и было гораздо больше тьмы, одиночества, холодной недосягаемой луны и мертвых окаменевших следов прошлого, чем тепла и света, это был прекрасный сон.

Абсолютно гипнотическая история: оторваться невозможно. Завораживает именно авторский стиль и слог, переданный переводчиком просто блестяще! Я надеюсь, что переданный, но невольно вспоминаю «Повелителя мух», оригинал которого отличается от русского перевода именно по стилю процентов на 95.Очень понравилась манера автора подбирать необычные и ёмкие определения, очень кинематографичное изложение, обилие деталей: звуков, форм, текстур. А вот цвета практически нет. Мельком упоминается, что главная героиня, Сильвер, от лица которой и идёт повествование, рыжеволосая — и Молли, кстати, тоже.
Понравилась игра с историческими фактами: «камео» Чарльза Дарвина и Роберта Льюиса Стивенсона, рассуждения о вере и эволюции, которые сталкиваются в душе главного героя, имя которого я не хочу записывать, потому что оно мне не нравится. Понравился образ слепого хранителя маяка — точнее, он мне нравился до того, как не стал полностью раскрыт в том смысле, что читатель узнал его родословную. Духом, хранителем в мифологическим смысле для меня он был более интересен.Но не понравились, как я уже сказала, имена. История Вавилона Мрака (110 процентов вычурности!) впечатлила бы меня больше, будь его имя менее «говорящим» и неестественным. Понимаю, что приём, параллель, противопоставление, но именно от имён дохнуло янг-эдалтом. Ничего не имею против янг-эдалта, но ждала я магического реализма и чего-то более изящного. А «избыток вкуса убивает вкус», как говорится в печальнейшей повести о любви.Именно авторского чувства меры не хватило мне, чтобы заинтересоваться другими произведениями. Все ружья выстрелили, не осталось недосказанности, хотя повествование фрагментарно, хочется сравнить с четырёхсекундными вспышками света маяка над тёмной водой. Я бы предпочла недосказанность и чуть меньше вычурности: к концу повести идея для меня почти растворилась, изящный орнамент расплылся, как будто на него опрокинули стакан с водой. На первый план вышла некоторая болезненность внутреннего мира рассказчицы, хотя финал для неё счастливый, и книга заканчивается словами «я люблю тебя», которые отрекомендованы как «самые трудные».Теперь, возвращаюсь к прочитанному, ловлю себя на мысли, что узнаю какие-то привкусы: вот тут похоже на Исигуро, тут — на «Волхва», здесь — Вирджиния Вульф, а тут как будто бы даже Бронте? Может быть, так и было задумано?В общем и целом, прекрасная зарядка для ума, приятные часа три чтения, но нет, не любимое, хотя все слагаемые вроде есть. Персонажи внутри моей головы так и не ожили.

Хрупкая, как зимний сон, терпкая, как крепкий чай, проза Дженет Уинтерсон уводит, вовлекает в круговорот вечности. Туда, где грани разума не ранят, и нет в них надобности никакой. Ведет туда, где блики на воде и плавное покачиванье лодки. И вспышки маяка во тьме...
Роман потока чувств.

Написанное прекрасным языком ( и отлично переведенное) произведение оставляет настроение какой-то тоски и даже бессмысленности существования. Хотя автор утверждает, что "Мы делаем ее ( жизнь) заурядной, но она не такая"
Да, мы можем быть для кого-то Смотрителями Маяка, даже Маяком, но сложнее- на мой взгляд- не "потеряться" самому, не дать боязни "...что бы ты ни делала, все равно умрет" дорасти до мысли: умереть бы первому.
P.S. Сейчас прочитаю все рецензии. Только у меня такой "разлад с действительностью" ( он же психоз) после чтения?