Читать онлайн Мой (не) по сценарию бесплатно

Пролог

Весь окружающий мир будто отступил на второй план – и остались только мы вдвоем.

Да, такое случалось… В мечтах. Еще с юности, с безмятежных школьных лет я помнила ощущение, когда человек горы готов свернуть, спеша за своим любимым. Когда казалось, что нет ничего невозможного. Достаточно просто поверить. Протянуть руку – и коснуться мечты. И выдуманный мир станет настоящим. Заиграет россыпью сияющих сполох, разукрашивая обычную серую жизнь.

У меня никогда не было проблем с фантазиями. Но чем старше становилась, тем яснее понимала, насколько они эфемерны. Ведь потаенные мысли и запретные желания существуют у каждого, вот только волшебника, готового их исполнить, встретить куда сложнее.

Но стоящий напротив мужчина был более чем реален. А я понятия не имела, что делать дальше.

В своем воображении подбирала слова, которые могли бы оказаться уместными. Смотрела на него взглядом искушенной женщины. Той, что знает обо всем на свете. Которую нельзя удивить. Разве есть что-то такое, чего еще не видела в жизни?

Хотя… кого я собиралась обмануть? Такого – точно не видела. Никогда не тонула во взгляде цвета штормового моря. Никогда не ощущала себя добычей… Да, вот так: полностью во власти вышедшего на охоту хищника. Страшно – до дрожи в коленях, и от его близости кружилась голова, но я ни секунды этого времени не отдала бы никому. Ни на что бы не променяла.

Сердце напоминало загнанную в силки птицу. Трепыхалось, рвалось из груди, так что даже дышать было тяжело.

Это просто от волнения. Я же взрослая, адекватная женщина – и вести себя должна соответственно. Ни в коем случае не терять рассудок при виде своей ожившей фантазии. Бессовестно-откровенной и неописуемо сладкой.

Ничего хорошего все равно не могло выйти. Его золушка дожидалась где-то в другой сказке, меня никогда не утвердили бы на эту роль. И в нашей с ним реальности не предвиделось хэппи-энда.

– Уходи! – голос предательски задрожал, как бы я ни старалась выглядеть уверенной. – Так будет правильно, понимаешь?

– Не понимаю! – ухмыльнулся, и я залипла на его губах. На наглой, самоуверенной улыбке человека, точно знающего, чего он хочет. – Люблю нарушать правила…

Он так выразительно произнес слово «люблю», что меня обдало жаром. Нет, даже думать о таком нельзя! Ни за что на свете!

И я выдохнула, быстро и сбивчиво, словно боясь, что сама передумаю произносить вслух:

– Ты просто замечтался! Перепутал кино и реальную жизнь! Между нами все не по-настоящему, понимаешь?

– Замечтался, говоришь? Ну, так тем лучше. В мечтах же можно ни в чем себе не отказывать, правда? – от его взгляда, жадного, развратного, обещающего так много, у меня подкосились колени и сердце отбивало чечетку. – Иди сюда, ненастоящая моя…

Глава 1

В зале погас свет и смолкли голоса зрителей. И я затаила дыхание, не отрывая взгляда от сцены. Потому что сейчас наконец-то должна была увидеть ЕГО. Не с экрана телевизора, а вот так: близко-близко. В двух метрах от себя.

Я ждала этого дня несколько месяцев. Купила билет сразу, как только открыли продажи. Разумеется, в партере. Разве что на первый ряд не решилась, опасалась, что случайно окажусь в поле его зрения. И выдам себя с потрохами. Потому что невозможно не заметить, как очарована им. Один беглый взгляд – и все стало бы ясно.

На пятом ряду он точно не заметит меня среди десятков других таких же восторженных лиц. А вот я смогу рассмотреть все. В мельчайших деталях.

Было немного неловко, но лишь до того момента, пока не начался спектакль. Пока не притянуло к происходящему на сцене, как магнитом. Я оторвалась от реальности. От длинных суетливых дней, отчаянно напоминающих друг друга. От скучных, но необходимых дел, которые почему-то никак не хотели заканчиваться. От бессонных ночей – единственного времени, когда можно работать, чтобы не мешал никто из домашних.

Полтора часа сказки. И хотя сюжет был совершенно обыденным, все равно чувствовала себя где-то на грани волшебного мира. Просто потому, что в нашей повседневности таких людей не встречается.

Не уставала смотреть на него. На то, как он проживал каждую эмоцию. Это было не похоже на игру, казалось даже, что я не в театре, а ненадолго заглянула в гости к удивительному мужчине. И сейчас любовалась каждым движением. Взглядом, улыбками, жестами. Наслаждалась бархатистым тембром голоса.

Конечно, я и раньше знала, насколько он потрясающе притягателен – пересмотрела почти все фильмы с его участием. Но как же сильно отличалось кино и вот такая живая постановка! Или дело в расстоянии? Между нами – не мертвый экран и тысячи километров, а всего несколько шагов. И пусть я ни за что в жизни эти шаги не сделала бы, ощущения-то от этого не менялись.

Да и не у меня одной. В антракте успела рассмотреть зрителей: процентов 90 – женщины. Молодые девчонки, которые не скрывали своего восхищения. И обсуждали все в нем до мельчайших деталей. В очереди в кафе даже услышала, как бурно пытались угадать, какой марки нижнее белье он носит. Мои ровесницы вели себя сдержанней, но совсем не трудно было предположить, кому предназначены пышные букеты в их руках. Уж точно не его партнерше! Никогда особо не любила ее даже в фильмах, а сейчас понимала, что девочка, скорее всего, чья-то протеже. На сцену-то протолкнули, но вот играть она так и не научилась.

А еще тут было полно солидных тетенек. Даже не думала, что их окажется так много. И представить не могла, насколько отчетливой будет задумчиво-восторженная грусть в глазах. Так смотрят издали, исподтишка на несбывшуюся мечту. Как бы отчетливо ты не понимал, что в твоей жизни она уже не случится, ею невозможно не любоваться.

Этих полутора часов оказалось ничтожно мало. Жаль, что спектакль такой короткий. Я торопливо спрятала телефон, не решаясь при всех разглядывать сделанные кусочки видео. Потом, дома, когда никто не будет видеть. Там позволила бы себе все вспомнить и прожить по новой. Перед тем, как вернуться в реальность.

Со вздохом окинула взглядом опустевшую сцену: поклоны закончились. В воздухе все еще витало настроение праздника, но сидеть дальше смысла не осталось. Он наверняка не собирался возвращаться. Если было бы иначе, народ не спешил бы к выходу. А сейчас все торопились именно туда: к служебной двери. Дождаться, когда выйдут актеры и можно будет сфотографироваться с ними. С ним.

Хотела ли я занять место в рядах поклонниц и тоже сделать заветный снимок? Безумно. Только мне было не восемнадцать, как этим романтично настроенным дурехам. И не двадцать пять. Даже не тридцать. Давно научилась вовремя включать мозги. И сейчас не могла не понимать: то, что он согласится попозировать с ними в кадре, даже обнимет, возможно, скажет что-нибудь ласковое, ровным счетом ничего не значит. Через полчаса не вспомнит ни одного личика из этой толпы.

Да и с полученной фоткой что делать? Учитывая почти ночное время, можно предположить, что вышла бы она весьма сомнительного качества. В Интернете имелись куда более эффектные кадры. Так что не было нужды позориться, демонстрируя мужчине свой откровенный интерес. Сколько таких влюбленных девчонок и озабоченных дамочек в возрасте атаковали его ежедневно… Просили автограф, пытались прикоснуться и завладеть вниманием хотя бы ненадолго. Как будто он не живой человек, а вожделенный трофей, который обязательно надо потрогать, чтобы потом хвастаться всем и каждому.

Нет, я не собиралась уподобляться таким женщинам! Пусть лучше он вообще не знает о моем существовании, чем заметил бы, хоть и на мгновенье, в толпе утомляющих своим настырным интересом поклонниц.

Подняла повыше воротник и почти побежала прочь от здания театра. Свернула в темный переулок, подальше от людей. Спряталась в безлунной питерской ночи от самой себя. От своих тайных, запретных желаний. Колючий ветер бил в лицо, трепал волосы, портя прическу, но это уже было не важно. Скоро я должна была оказаться дома, забраться под одеяло, и только там позволила бы себе немного помечтать. О том, что могло бы быть, если бы мы все-таки встретились…

– Девушка! Девушка, да подождите же вы! – внезапно нагнал меня мужской голос, и я услышала за спиной торопливые шаги.

Не будь мы одни на пустой улице, ни за что на свете не подумала бы, что он обращается ко мне. Почти сорок – ну какая девушка? Но пыхтение позади становилось все отчетливей, и я замедлила шаг. Обернулась в недоумении. Кому и что могло от меня понадобиться? Растерянно посмотрела на приближающегося мужчину.

Он был невысоким, почти одного роста со мной, и довольно грузным. Запыхался и явно вспотел, несмотря на холодную погоду. Но это не мешало ему выглядеть, как говорится, «с иголочки». Без шапки, на голове – модный ежик. Дорогое пальто, а блеск начищенных ботинок заметен даже в сумерках.

Это еще более странно, потому что я рассчитывала увидеть кого-то попроще. Такие мужики вообще пешком не ходят. Ездят на крутых авто, а если и знакомятся с женщинами, то точно не на улице. Может, он звал все-таки не меня?

На всякий случай оглянулась, но поблизости не увидела никого. Ни души, кроме нас двоих. Но пока пыталась осмыслить, что этому холеному типу нужно, он немного восстановил дыхание и выдал:

– Девушка, хотите сняться в клипе?

Наверно, предложи он отправиться с ним в Париж, вот прямо сейчас, я удивилась бы меньше. Хоть и не относилась к категории тех женщин, которыми можно с первого взгляда увлечься настолько, чтобы куда-то позвать за собой. Но всякое бывало… мало ли, у кого какие вкусы. Но клип?!

Чушь какая-то, не иначе… Присмотрела к незнакомцу, пытаясь оценить степень его адекватности, но он мое внимание расценил по-своему. Хмыкнул и совершенно спокойно уточнил:

– Не верите? А ведь я на самом деле режиссер.

Ну да, а я тогда – Вивьен Ли. Только ведь ее наверняка не на улице подбирали.

– Не верю, – кивнула в ответ. – И вам не удастся меня убедить, что кастинг теперь проводится в темных подворотнях.

– Чувство юмора есть – это хорошо, – теперь мужчина выглядел слишком довольным. Подошел ближе, окидывая взглядом с ног до головы. Неужели правда клеился? Да быть такого не могло!

Уже и не помнила, когда на меня последний раз смотрели мужчины. Вот так: оценивающе и с явным интересом. Но от следующей его фразы перехватило дыхание.

– Я просто видел вас на спектакле.

– И что? – теперь понимала еще меньше. – Спектакль-то тут причем?

Он потер руки и сделал еще шаг. И внезапно накатил страх. Вокруг – ни души. Может, он маньяк? Сейчас набросится – и что тогда? Кричи – ни кричи, без толку. Никто не услышит. А мне домой надо, дети ждут. И так бросила их одних на целый вечер.

– Не бойтесь! – мужчина внезапно нахмурился, считывая мою реакцию. – Я понимаю, все это выглядит немного странно…

Странно – это еще мягко сказано. Дико это выглядело. И глупо. И так же глупо себя ощущала я. Мне было страшно и до жути неуютно, и хотелось сбежать от него как можно быстрее.

– Дайте пару минут, я все объясню.

Как будто у меня оставался выбор! Колени сделались ватными, да и вряд ли бы убежала далеко, если бы он решил меня догнать.

– Я видел, как вы смотрели на Алекса, – и, чуть улыбнувшись, замечая, как я вздрогнула при упоминании этого имени, добавил: – Тем самым взглядом, которым на него должна смотреть героиня.

– Ка-а-к-к-а-а-я героиня? – мне стало еще больше неловко. Неужели и правда рассмотрел, как я пялилась на сцену? Разве что слюни не пускала.

– Героиня будущего клипа, – объяснил незнакомец, продолжая изучать меня. – Его возлюбленная.

В который уже раз за эти минуты у меня все перевернулось внутри. Полностью поменялось настроение, и стало смешно. Хотя, скорее всего, это просто сдали нервы. Ну, конечно, ни одна профессиональная актриса такой взгляд изобразить не может. А посторонняя тетка, боящаяся всего на свете, – вполне. Разве возможно что-то более бредовое? Я же видела, почти в каждом фильме, как на Радевича смотрели партнерши. Наверняка, каждая первая голову теряла. Да и в зале все до одной женщины без ума были. Еще бы, такой красавчик. Все самое лучшее, самое яркое, что может быть в мужской внешности, – в нем одном.

Тем более нелепо предложение этого типа. Может, у него все-таки что-то с головой? Взгляд мой увидел, а внешность – нет. Ну какая из меня возлюбленная? Я слишком хорошо знала, как выгляжу, и давно перестала носить розовые очки.

– Мне нужно идти, – попыталась обогнуть мужчину, однако он осторожно, но крепко перехватил мою руку чуть выше локтя, удерживая на месте.

– Мы провели множество проб, но нужного результата так и не получили. Честно говоря, я уже отчаялся найти нужную кандидатуру. И тут увидел вас.

– Отпустите сейчас же! – пробовала освободиться, но безуспешно. Он был намного сильнее. И я не могла понять, чего испытывала больше: страха, волнения, злости? Терпеть не могла, когда меня использовали. И когда нагло врали, а этот тип делал все сразу.

– Я знаю, это все неожиданно, – мужчина растянул губы в приторно-сладкой улыбке. – Не буду вас торопить. Обдумайте все, как следует, и позвоните мне.

В мою ладонь опустилась маленькая картонная карточка. Черная, лаконичная, очень стильная – этого не отнять. И, скосив глаза, я прочитала: «Аристарх Стоун».

Надо же, даже визитку умудрился вытащить незаметно. Или наготове держал? Хотя разве маньяки представляются? Он опять действовал по какой-то неправильной схеме. И имя у него дурацкое. Незнакомое совсем. Не помнила я таких режиссеров…

– Буду ждать вашего звонка, – мужчина продолжал слащаво улыбаться. Смотрел, как я растерянно разглядывала карту. Выкинуть прямо у него на глазах рука не поднялась – мало ли, как мог отреагировать. А мне все-таки надо было вернуться домой. И, желательно, живой и здоровой. Не стоило злить незнакомцев, кто знает, к чему это привело бы.

– Не ждите, – засунула визитку в карман и отступила сначала на шаг, другой, но убедившись, что мужик не двигается с места, решила побыстрее исчезнуть сама. Потом, в спокойной обстановке можно будет обдумать, что означал сей невероятный инцидент, а пока надо поскорее добраться до метро. Там люди, полиция, при них он меня точно не тронул бы. Развернулась и припустила от него почти бегом. И услышала, как летит в спину:

– Я все-таки буду ждать!

Глава 2

– Ну и? – нетерпеливо перебила Ксюха мой затянувшийся рассказ про приключения в подворотне. – Когда вы встречаетесь? Скоро? Завтра?

Я растерянно вытаращилась на подругу. О чем она вообще?

– С кем встречаемся?

– Как это с кем?! – теперь уже она не понимала. – С режиссером этим. Что там дальше по плану? Пробы? Ты сценарий видела уже?

– Какой сценарий, Оксан? – не могла разобраться, она так шутит, или всерьез решила … – Ты что, думаешь, я согласилась? Что совсем такая дура?

Ее губы сложились в идеально ровную буковку «о», а взгляд надолго завис на моем лице. Потом она тряхнула головой, будто приходя в себя, и кивнула.

– Конечно, дура. Если отказалась. Но ты же не отказалась, Ин?!

Из нас двоих авантюристкой считалась я. Это мне ничего не стоило сорваться с места и без всякой подготовки, даже без вещей отправиться в какую-нибудь поездку. Или потратить половину зарплаты на новое белье. Или в поисках новых ощущений поменять в один день прическу, работу и съемную квартиру. Выбрать далеко не самый удачный вариант, но при этом умудриться остаться в прекрасном расположении духа.

Так было раньше. Пока я в очередной раз не развелась и не осталась совершенно одна с двумя маленькими детьми. Конечно, мне старались помогать родители, но и о половине своих проблем я не могла им рассказать. Жалела. Они и так не переставали сокрушаться по поводу моего несостоявшегося счастья. Какой смысл добавлять переживаний? К тому же справляться со сложностями у меня выходило довольно прилично. Я научилась жить одна. Ну, или выживать. Спрятала поглубже свои авантюрные наклонности. В конце концов, не девочка уже. Зачем рисковать? Тем более, отвечала за своих детей. И должна сделать все, чтобы они были счастливы. Сыты, одеты, хорошо учились и желательно вели себя послушно. С последним складывалось далеко не всегда, но тут уж ничего не поделаешь. Переходный возраст никто не отменял.

Так что мне было определенно не до развлечений. Тем более таких экстравагантных. И разумеется, продолжать общаться со странным типом из подворотни я не собиралась.

Но Оксану мои аргументы почему-то не впечатлили.

– Поверить не могу! – она всплеснула руками, глядя на меня с неподдельным ужасом. – Инна, ну ты точно рехнулась!

– Это почему? – даже как-то обидно стало. Мы с ней были очень близки и не заботились о том, чтобы подобрать правильные слова, но в этот раз она, кажется, перебрала.

– Да потому что такой шанс один раз в жизни выпадает! Или ты так и хочешь пускать слюни, глядя на экран? Живьем этот красавчик тебя не устраивает?

– О чем ты вообще говоришь?! – я чувствовала себя брюзжащей старухой. Такой, как классная руководительница Лизы, которая всегда находила повод прочитать детям нотацию. Обычно в подобных случаях я была на стороне дочки, но сейчас внезапно примерила роль именно такой нравоучительницы. – Это же дикость настоящая! Ну какая из меня актриса!

– Ах да, эту проблему мы еще не обсуждали! – ехидно хмыкнула подруга. – Вначале ты придумала, что он не настоящий режиссер.

– Может и ненастоящий, – пробурчала в ответ, но она тут же перебила меня.

– Только не ври, Ин. Ты же наверняка уже перерыла весь инет и убедилась, что этот Аристарх и правда существует.

– Ну, допустим! – разозлилась я. Даже ногой захотелось топнуть. Вот чего она привязалась, почему не понимала очевидных вещей? – Да, он существует и правда работает режиссером. Только что это меняет? Оксан, я даже в школьном театре никогда не играла. Не умею это делать! Не была актрисой и никогда не буду!

Подруга закатила глаза.

– Так тебя не в кино зовут! В клипе даже говорить не надо! Просто смотреть со щенячьим восторгом. А это у тебя как раз хорошо получается. Вон, даже режиссер заметил. Ну не идиот же он полный, чтобы звать в свой проект человека, в котором не уверен. Раз пригласил тебя, значит, не сомневается, что все получится.

– Ксюш, ты не понимаешь… Я не смогу. Ну как я буду… рядом с НИМ? Он же такой… Молодой, красивый, успешный… Да меня же комплексы задушат!

Оксана нахмурилась, качая головой. Взяла со стола мой телефон и сунула в руки.

– Комплексы ее задушат! Ну и пусть, переживешь, зато будет, о чем вспоминать потом. Сейчас же звони!

Никогда еще не была так уверена, что допускаю ошибку. Об этом кричало буквально все: и собственные ощущения, и элементарная логика. Да, пусть в клипе, возможно, и не нужны слова, но тогда тем более странно, почему этот Стоун прицепился именно к моему взгляду. Что бы он там ни говорил, знала наверняка, что найдется множество профессиональных актрис, которые справятся намного лучше. Да что там лучше – идеально справятся! Нас даже сравнивать нельзя. Для них – это работа, нет никаких проблем изобразить любые чувства. Без всяких потерь для себя.

А я… я же увязну в нем. Вдруг вообще влюблюсь? Что тогда? Вот только любви к мальчишке на 10 лет младше не хватало!

Подумала – и тут же горько рассмеялась над самой собой. Мальчишке? Ну-ну… Кого обмануть-то пыталась? Он даже в ранних своих фильмах не воспринимался как мальчишка. Молодой, темпераментный, яркий мужчина. Из тех, которых невозможно забыть после одной-единственной встречи. Такие знают, чего хотят, умеют добиваться цели и завораживают своей кипящей энергией окружающих.

Хотя… это же роли… А что, если в реальной жизни он совсем другой?

Я растерянно посмотрела на подругу, которая так и стояла, протягивая мне телефон.

– Ксюш, а если он не похож на себя в кино? Увижу и разочаруюсь… Ведь даже на спектакле, играл-то он шикарно, но кто знает, каков в действительности.

– Ну и прекрасно! – Оксану почему-то мои опасения совершенно не смутили. – Это еще лучше, проще будет, когда все закончится. И да, он вполне может оказаться самовлюбленным нарциссом, с которым нормальные женщины не хотят общаться. Кстати, он же не женат? Ну вот! Не просто так дожил красавчик до тридцати лет в одиночестве.

– Самовлюбленный нарцисс – это тавтология… – возразила шепотом. – Если нарцисс, то не самовлюбленным быть не может.

– Ну ты и зануда! – сдвинула брови подруга. – Слишком умная. Поэтому и одна – мужики такое не любят. Совсем не обязательно откровенно демонстрировать, что ты все знаешь лучше других. Тем более, самовлюбленный нарцисс звучит интересней. Эффектней. Ну и что, что неправильно?

Она была права, конечно. Не раз говорили, что у меня завышенные требования к людям. Ожидала больше, чем они могли дать. Но что поделать, если по-другому не получалось?

– Так, не отвлекайся! – воскликнула Оксана, несколько раз проводя у меня перед глазами раскрытой ладонью. – Нечего заниматься самокопанием, у нас сейчас другие планы! Ты режиссеру звонить собиралась, забыла?

Я-то как раз не собиралась, но ведь она не отстала бы. Смотрела выжидательно, всем своим видом показывая, что шансов отвертеться от этого звонка попросту нет.

Вздохнула и забрала с комода оставленную там визитку. Зачем-то снова вчиталась в нелепое имя, повертела ее в руках, разглядывая со всех сторон. Оттягивала, как могла, но потом все-таки набрала указанные на карточке цифры.

Соединение прошло не сразу, и этих нескольких секунд ожидания хватило, чтобы по новой накрыла паника. Что за дичь я творила? Пусть мне никто не ответит. Или пусть окажется, что это чей-то левый номер. И нет там никакого режиссера. И уже тем более, никто не ждет и не собирается снимать неизвестную тетку с самим Радевичем. Я отключила бы телефон и вспоминала бы это как странный сон. Или не вспоминала. Зачем лишний раз травить себя тем, что не сбылось?

– Слушаю! – ударил по нервам уверенный мужской голос, который сразу же узнала. Несмотря на то, что общались мы с его обладателем всего несколько минут один раз. Но сомнений не осталось. Это был именно он – мужик из подворотни. Режиссер, сделавший самое невероятное предложение в моей жизни.

– Здравствуйте… – пробормотала в трубку. Что мне ему сказать? Как представиться? Он ведь даже имени моего не знал. – Это Инна Олейник… Мы с вами…

– Здравствуйте, Инна! – не видя мужчину, поняла, что он улыбнулся. – Я рад, что вы сделали правильный выбор. Завтра сможете приехать?

Глава 3

Я стояла в растерянности перед огромным красно-коричневым зданием. И как сразу не догадалась, что за адрес дал мне Стоун? Знала это место. Очень хорошо знала. Училась здесь… почти двадцать лет назад. Тогда, правда, все было иначе, к университету нужно было ехать больше часа с Лиговки, трястись на стареньком трамвае по каким-то промышленным улочкам, потому что ветки метро в этом районе еще не было и в помине. А сейчас добралась минут за семь от станции.

Все так сильно изменилось… Вокруг выросли высотки, разбили небольшой сквер, призывно сиял огнями громадный торговый центр через дорогу.

А у меня странно щемило сердце от ностальгии. Здесь слишком сильно пахло… моей юностью. Нет, не в буквальном смысле, конечно, но такие запахи воспринимались куда острее реальных. Я вспомнила просторные коридоры, шикарную и одновременно уютную библиотеку, интернет-клуб в виде подводной лодки – немыслимая по тем временам роскошь. Своего любимого преподавателя литературы, молодого и энергичного, разрешающего писать шпоры, чтобы мы лучше запомнили предмет, и умудряющегося заинтересовать даже скучнейшим произведениям – так интересно он рассказывал. Прошлым летом случайно узнала, что его уже нет в живых… Сердце… И юности моей, волнующей и беззаботной, тоже давно нет.

Даже представить не могла, что когда-нибудь снова окажусь здесь. Незачем. Институт, в который собиралась поступать дочка, находится совсем в другом районе, сыну учиться в школе еще несколько лет, да и он вряд ли выбрал бы этот.

Непонятно, почему режиссер пригласил меня именно сюда. Хотя… у них же целая кафедра киноискусству посвящена, режиссерский факультет есть, и актерский тоже. Может, просто арендовали студию для съемки. Да мало ли… в любом случае скоро все должно было проясниться.

Попыталась сама себя успокоить, но странное чувство не отпускало. Как-то все очень необычно с самого начала в этой истории. До сих пор не удавалось поверить, что среди нескольких сотен людей в зале режиссер разглядел именно меня. Ну, не укладывалось такое в голове! Я же совершенно обычная. И как бы ни была очарована Радевичем, не сияли мои глаза ярче всех остальных. Быть этого не могло! Но где таился подвох в невероятном предложении, пока не понимала.

Может быть, зря повелась на уговоры подруги и согласилась приехать. Хотя, наверно, Оксана права: если бы сказала «нет», потом точно корила бы себя. Ну, не получится ничего… Переживу. Даже если это чей-то дурацкий розыгрыш. Пострадает мое самолюбие, добавится пара-тройка комплексов, так что с того? Зато имелся крошечный шанс… понять бы еще только, на что сама надеялась…

Поежилась от внезапно рассыпавшихся по телу мурашек. А может, они тут ни при чем, это все ветер, сегодня разгулявшийся с особой силой. Хватит уже стоять на улице, еще опоздать на первую встречу не хватало!

Внутри все оказалось абсолютно незнакомым. То ли многое кардинально поменялось, то ли память сыграла со мной злую шутку, не позволяя вспомнить детали. Но охранник на входе хмуро посмотрел документы, что-то долго искал в списках, а потом кивнул, нажимая кнопку и пропуская через турникет. Уже хорошо. Значит, меня правда ждали.

От увиденного захватило дух. Все-таки двадцать лет – огромный срок. Целая эпоха. Здесь и прежде-то все было более чем эффектно. У меня, тогда только что приехавшей из провинции девочки, кружило голову от того, что являюсь частью этого мира. Успешного, удобного, где предусмотрено все до мелочей. Где так престижно быть студентом. А сейчас и вовсе было ощущение, что находилась где-то в роскошном пятизвездочном отеле. На курорте или заграницей. На полу в коридорах – или сияющий паркет, или яркие ковровые дорожки. Массивные деревянные двери напоминали, скорее, вход в кабинет какого-то важного начальника, чем в обычную учебную аудиторию. Очень много зелени, ухоженной и свежей, с глянцевыми изумрудными листьями. Не удивилась бы, если садовник здесь зарабатывал больше, чем я в не самые удачные месяцы – работы-то у него точно полно. Никаких полутемных закутков, все залито светом. Чисто и красиво. Может, стоило уговорить Лизу подать документы и сюда? Понятно, что внешняя атрибутика в учебе не главное, но когда к качеству добавляется еще и эстетическое удовольствие, почему нет?

Я задумалась о дочке. О том, что всего через несколько месяцев ей исполнится восемнадцать. Взрослая совсем… И столько ждет впереди. Выбор ВУЗа, бурная студенческая жизнь. И любовь, конечно, куда же без этого. Хорошо бы только Лиза оказалась удачливей меня. Не бросалась в омут с головой, чтобы не плакать потом. Пока вроде бы не столкнулась еще с серьезными чувствами, но кто знает, в какой момент налетит этот шквал. Я трижды влюблялась… и всякий раз думала: вот оно, то самое чувство, на всю жизнь. А сейчас и вспоминать не хотелось…

Настолько погрузилась в собственные не очень веселые размышления, что не заметила, как добралась до нужного кабинета. Двигалась почти на автомате, следуя по щедро выстроенной системе указателей. И спохватилась, лишь когда поняла, что стою перед дверью в одну из аудиторий. На ней только номер, никаких больше опознавательных знаков. И это более чем странно. Снова. Я-то рассчитывала, что окажусь на кафедре факультета искусств, в одном из шикарных праздничных залов, как минимум. Но учебная аудитория? Они что, вначале читали лекции, а только потом решали, допустить человека к съемкам или нет?

Самой стало смешно от собственного нелепого предположения. Зря я вообще в это все ввязалась, здесь, что ни шаг – то новая загадка. Лучше уйти, пока не поздно.

Но как раз в этот момент распахнулась дверь, и я увидела перед собой Аристарха Стоуна. Он выглядел довольным, настолько, словно только что отхватил главный приз в крутом розыгрыше. А еще в этом огромном классе была целая куча народа. Камеры, лампы, какое-то непонятное оборудование. Я растерянно глазела на суетящихся вокруг людей, забывая, что нужно поздороваться. Впрочем, Стоун тоже не собирался заморачиваться такими мелочами. Его цепкие пальцы, как тогда, в подворотне, крепко сжали мой локоть, и он уверенно потянул меня за собой.

– А вот и наша уважаемая госпожа преподша, прошу любить и жаловать, – заявил так громко, что его голос разнесся по всему помещению. Будто в микрофон. Все застыли, оставляя свои дела. И я оказалась под прицелом сразу нескольких десятков глаз.

Никогда не любила вот такое всеобщее внимание. А сейчас, когда нервы накалены до предела, это и вовсе оказалось не к месту. Вот куда меня понесло, а? Сама же искала приключений… да, на то самое место. Как будто это когда-нибудь приводило к чему-то хорошему!

Одно только утешало: среди разглядывающих меня людей совершенно точно не было Радевича. Я бы не смогла его не заметить: он всегда притягивал к себе внимание. Столько фотографий пересмотрела, столько видео со съемок, что знала это слишком хорошо.

Медленно выдохнула. Не то, чтобы стало легче, но самое главное испытание пока откладывалось – уже хорошо.

– Чего стоим, ребята? Работать, работать! – Стоун не остановился: потянул меня дальше, в толпу. Раздавал указания сразу во все стороны, щедро сыпал какими-то непонятными терминами. Потом резко и без всяких переходов развернулся ко мне: – Итак, Инна, сколько тебе нужно времени, чтобы изучить сценарий? Ничего, что я на «ты»? Так будет проще, нам тут всем не до формальностей.

А как же пробы? Он что, даже не собирался поговорить со мной? Рассмотреть при свете дня и всех этих бесчисленных ламп? Вот так, просто, планировал отправить на съемку человека, которого видел второй раз в жизни?

Моего ответа он, разумеется, не дождался. Продолжил говорить сам.

– Даю тебе время до завтра, потом обсудим, что не устраивает. Или какие будут вопросы. В любом случае помни, что сценарий – это шаблон. Импровизируй. Слов там нет, а изображать чувства можешь так, как тебе это ближе всего.

С ума сойти – час от часу не легче! Может, это все-таки дурацкий розыгрыш? Что значит, импровизируй? И куда он собирался засунуть потом эту мою импровизацию? Или именитые режиссеры так развлекаются? Когда становится особенно скучно?

Уже приготовилась выплеснуть накопившееся негодование, но мы остановились перед женщиной, возле которой на столике были выложены разнообразные коробочки, пузырьки, палитры с тенями, кисти и еще множество всего подобного. Даже я со своим полным отсутствием знаний в этой сфере как-то сразу догадалась, что увидела. Гримерка.

– Знакомьтесь – и вперед, за работу, – отдал очередной приказ Стоун. – Инна, освободишься, подойди ко мне, сделаем пару прогонов.

И ушел, оставляя меня еще более озадаченной и растерянной. Я уставилась на женщину, понятия не имея, как вести себя дальше.

– Тебя Инной зовут? – как бы между прочим уточнила та. Развернула стул и кивнула на него. – Садись. Я Майя. Аллергии нет? – и пока я продолжала ошарашенно хлопать глазами, прикоснулась к моему лицу ватным тампоном, смоченным чем-то довольно приятно пахнущим.

– А чего ты такая напуганная? – спросила абсолютно спокойно. – Первый раз что ли? – и, дождавшись моего кивка, хмыкнула. – Ну ничего, это только вначале сложно. Потом легче будет.

– Я не уверена, что будет «потом», – пробормотала, скорее, себе самой. – И на этот-то раз сомневаюсь, что меня хватит.

– Зря сомневаешься, – рассмеялась Майя. – Кино – такая зараза, что от нее не отделаешься. Затягивает раз и навсегда.

– Нет… – снова возразила. – Я вообще случайно сюда попала. До сих пор поверить не могу.

Майя продолжала улыбаться, снисходительно, но при этом довольно тепло.

– Случай – одно из прозвищ Судьбы, как тебе такой расклад? Да выдохни ты уже! Если сильно переживаешь, рассматривай это, как приключение. Развлекайся. Оторвись по полной. А там, глядишь, и втянешься.

– Я же не актриса… – машинально потянулась рукой к зачесавшейся щеке, но Майя тут же легонько хлопнула меня по пальцам.

– Трогать категорически нельзя, все испортишь. Если надо, говори, я подправлю сама. А насчет актриса – не актриса… Так мы тут и не фильм снимаем. Все намного проще. Работаем себе в удовольствие под красивую музыку. Как тебе песня, кстати?

Ну, конечно. Раз снимают клип, то должна быть какая-то песня. А я даже не удосужилась поинтересоваться, о какой именно речь.

– Узнаю Ари, – снова хмыкнула Майя. – С корабля на бал притащил, да? Ничего, постепенно узнаешь все, что нужно.

– Ари? – как-то трудно было представить, что солидного дядьку-режиссера можно называть таким уменьшительным именем.

– Ну да, – кивнула гримерша. – Артем Игоревич Каменев. Сокращенно Ари. Или Арик. Сразу, конечно, ты вряд ли осмелишься так его назвать, но он нормально к этому относится. Поэтому не робей.

– Артем? – нет, все-таки впечатлений для одного дня более чем. – Так он не Аристарх?

Сказала – и тут же почувствовала себя полной дурой. Ну, естественно, многие берут себе псевдонимы. А я своей реакцией, наверно, напоминала деревенскую клушу, напрочь отставшую от жизни. Но Майя и тут осталась ровной.

– По паспорту он – Артем. Но Аристарх Стоун звучит круче, правда же? А значит почти то же самое. Мы привыкли.

– Ко всему привыкли? Даже к тому, что на съемках может появиться человек с улицы? Совершенно далекий от кино?

Она пожала плечами.

– Я за время работы здесь столько всего видела, что меня в принципе сложно чем-то удивить. Ари – умный мужик. Если позвал, значит, уверен, что твоего потенциала хватит. А кто я такая, чтобы спорить с мэтром? И тебе не советую.

Глава 4

– Ну вот, как-то так, – Майя отступила на шаг и оглядела меня с ног до головы. Потом кивнула как будто сама себе – и перед моим лицом оказалось зеркало.

А в следующее мгновенье я с трудом сдержалась, чтобы не вскрикнуть. От изумления. Или нет, скорее, от шока. От восторга. От восхищения, потому что ничего подобного даже предположить не могла.

Из отражения на меня смотрела… училка. Это единственное определение, которое приходило на ум. Но при этом она была такая, что просто… ух… Именно ОНА, потому что угадать в ней свои черты у меня никак не получалось. Волосы собраны в строгий пучок, но именно такие я видела у девиц-экскортниц в кино. Это смотрится не вульгарно, но нереально соблазнительно. Так что даже мне самой захотелось потянуть тугую резинку и ощутить, как они неровной волной рассыпаются по плечам. Прическа сделала скулы более выразительными, шею – тоньше. А с кожей вообще случилось что-то невероятное. Она словно светилась. Морщинки почти незаметны, а взгляд стал намного яснее. И это вообще немыслимо, потому что еще утром я сокрушалась по поводу красноты в глазах. Теперь от нее не осталось и следа. На губах было совсем не видно помады, но они соблазнительно блестели и казались припухшими. Как после поцелуев… Долгих, горячих и упоительно сладких. Которых не было в моей жизни уже очень-очень давно.

Майя – волшебница. Она колдовала-то надо мной всего несколько минут, и когда только успела так преобразить?

– Можешь ничего не говорить, – женщина улыбнулась, явно довольная результатами и произведенным эффектом. – Выражение твоего лица красноречивее любых слов. На месте нашего аспирантика я бы тоже влюбилась. Вернее,  нет, сначала бы захотела тебе вдуть.

Мне же послышалось сейчас? Нет, я не ханжа и никогда ею не была, но мы с Майей знакомы от силы полчаса. И разве можно вот так, просто…?

– Офигеть… – расширила она глаза, уставившись на меня.  – Мать, тебе сколько лет? Я думала, у нас уже и девчонки краснеть разучились.

Щеки и правда загорелись, и нанесенный на скулы тон сделался более отчетливым. Воздуху стало тесно в груди. Я как будто бежала, долго-долго, и безумно запыхалась. И никак не получается совладать с собой. И от этого чувствовала себя еще более неловко, но Майя, наоборот, улыбнулась сильнее.

– В который раз убеждаюсь в таланте Ари находить нужных людей. Такая сдержанная, чопорная на первый взгляд. А внутри – настоящий огонь. Ты просто идеально подходишь на роль преподши!

Я перевела на нее ошеломленный взгляд. Она это поняла по переполняющему меня смущению? Или по каким-то другим тайным знакам, которые мне недоступны? И почему снова говорила про какую-то преподшу?

Выдавила из себя вопрос – и женщина рассмеялась.

– А почему, думаешь, мы собрались именно здесь? Ректор университета – старый друг Ари. Поэтому аудитория, да и любое другое помещение в этом здании – в нашем распоряжении. На неограниченное время. Вот и сценарий придумали соответствующий. Запретная любовь преподавательницы к молодому аспиранту. Лучше локации не найти, правда же? – она махнула рукой, заставляя меня обвести взглядом внушительных размеров зал-аудиторию. А потом хитро прищурилась и добавила: – Кстати, можешь выбрать подходящий стол. Смотри только, чтобы был достаточно крепкий. Ну, ты поняла…

Фыркнула, а я снова почувствовала, как обжег щеки румянец смущения. Сколько раз придумывала такие истории. И в фильмах искала сюжеты, и в книгах. Только наоборот: там обычно фигурировали умудренный опытом преподаватель и юная студентка. А сейчас… что-то сломалось в выверенном и понятном механизме. Я по какой-то нелепой случайности оказалась в чужом, совершенно неведомом мне мире. Хотя, что там говорила Майя? Случай – прозвище Судьбы? Значит, это сама Судьба подкинула мне такое непонятное испытание? Знать бы еще, зачем…

– Майя, почему так долго?! – разнесся по помещению громогласный окрик Стоуна. – Инна, готова? – он оказался рядом, бесцеремонно обшаривая меня глазами. Поддел пальцем прядь волос, вытаскивая ее из прически и опуская на висок. Быстрее, чем я успела отреагировать и отшатнуться, запустил пальцы в вырез моей блузки, расстегивая дополнительную пуговицу. Теперь почти был виден край бюстгальтера, а стоило слегка наклониться – и все вообще было бы, как на ладони.

Меня окатило жаром, теперь уже с головы до кончиков пальцев на ногах. За спиной приглушенно рассмеялась Майя, а режиссер, кажется, вообще не заметил моей оторопи. Удовлетворенно кивнул сам себе.

– Да, именно так, – и, оборачиваясь, снова крикнул: – Алекс, начинаем.

А у меня подкосились колени, потому что в этот самый момент распахнулась дверь, и я увидела ЕГО.

В театре было легче. Там я просто любовалась со стороны, уверенная, что на меня никто не обратит внимание. В первую очередь, ОН не обратит. Да, после выяснилось, что где-то рядом оказался пронырливый Ари Стоун, высматривающий среди зрительниц потенциальную жертву. Но во время спектакля-то я об этом еще не знала и получала удовольствие. Наслаждалась, глядя на самого привлекательного в мире мужчину.

А сейчас все было в точности до наоборот. Он смотрел в упор, не отрывая взгляда. И приближался. Неотвратимо, как накатывающее на пустынный берег цунами. Когда уже поздно что-то делать: убегать, прятаться. Ты лишь стоишь и ждешь, пока накроет с головой, околдованная тем, что видишь.

Я чувствовала именно это. Внезапно перестала замечать окружающих людей, торчащие камеры, не слышала ни замечаний, ни разговоров. Просто ждала. Казалось, даже дышать забыла в эти стремительно сокращающиеся секунды и метры между нами.

Разбудите меня, кто-нибудь, пожалуйста! Толкните посильнее или ущипните, верните обратно на землю. Я привыкла прятаться в своем тихом мирке. Дети – дом – работа. Снова дети. Снова работа. И так день за днем. Никаких из ряда вон выходящих событий, никаких потрясений. А без мужчин вообще проще жить на свете. Проще же… Тем более, я забыла, как с ними общаться. Даже с обычными. А с такими…

Непроизвольно сделала шаг назад, задевая какой-то стул, и он с грохотом упал на пол. Этот звук оказался подобен грому – будто все пространство вокруг сотряслось. У меня задрожали руки, подняла их, пытаясь обнять себя, но как раз в этот момент мужчина оказался рядом. И я так и застыла со вскинутыми вверх ладонями. Будто отгородиться от него пыталась. Наверно, со стороны все выглядело именно так. Надо объяснить, что совсем не то имела в виду. Надо хоть что-то сказать…

Но слов не было. И мне совсем не до импровизаций, о которых говорил режиссер, я и на ногах-то стояла с трудом. Напуганная, ошеломленная – и одновременно завороженная его близостью.

Он сделал еще один шаг ко мне – и я уперлась ладонями ему в грудь. Почувствовала под пальцами … нет, не тонкую ткань рубашки – живое тело. Горячее и очень твердое. Ощутила, как бьется сердце. Совсем близко – и эти удары расходились по моему собственному ударами тока. Рассыпались короткими ожогами, заставляя затаить дыхание. И выдохнуть… уже ему в рот, потому что в следующее мгновенье мужчина наклонился и обрушился на мой рот.

Не знала, сколько это продолжалось: ничтожные доли секунды – или бесконечные часы. Его губы, захватившие в плен мои. Язык, нагло ворвавшийся в рот, так, словно он делал это уже сотни раз. Уверенно, жадно. Широкая ладонь, опустившаяся на поясницу и обжигающая даже сквозь одежду. Он надавил – и впечатал меня в себя. А другая рука тем временем потянула резинку на волосах, делая именно то, о чем я думала совсем недавно. Одним ловким движением расплел закрученный Майей элегантный пучок и пропустил полившиеся пряди сквозь пальцы.

Я пыталась его оттолкнуть. Кажется, пыталась. Или, наоборот, вцепилась руками в рубашку на груди, так что трещала ткань? Лишь бы не отпускал… Лишь бы это внезапно случившееся безумие длилось и длилось…

– Сто-о-оп, снято! – оглушил зычный голос, и в тот же миг все прекратилось. Стискивающие меня стальные объятья разжались, и я глотнула освободившимся ртом воздух, отчаянно пытаясь не свалиться с ног. – Молодцы, ребята! – рядом откуда-то материализовался донельзя довольный Стоун. Разве что руки не потирал от удовольствия. – Дублей не будет, я так и знал, что все получится с первого раза. Перерыв полчаса. Можете пойти выпить кофе. Ну, и познакомьтесь заодно.

Здравствуй, мир кино! У нас чуть было не случился публичный секс – что ж, самое время познакомиться…

Глава 5

Он сплел наши пальцы, словно это было чем-то совершенно естественным. Потянул меня вслед за собой, продвигаясь между расставленным оборудованием, столами, стульями и то и дело попадающимися на пути людьми. Вывел в коридор и только там обернулся.

– Привет. Я Алекс, но ты это и так наверняка знаешь. А вот твое имя Ари мне не сказал.

Конечно, не сказал. Потому что и сам его узнал только вчера. Интересно, а что Стоун вообще говорил обо мне? Кто я такая, откуда взялась?

На губах все еще ощущался вкус поцелуя. Да какое там: ощущался… Думать о чем-то другом не выходило. Я уже успела несколько раз ущипнуть себя за запястье, пытаясь вырваться из чарующих оков сна. Но боль не трезвила. Щеки все так же пылали, а сердце грохотало у самого горла. И безумно хотелось облизать губы, собирая с них последние капельки наслаждения.

Но я не решилась, конечно. Точно не у него на глазах. Он всего-то отыграл нужную сцену, ему и в голову не пришло бы, что этот постановочный поцелуй был намного слаще тех настоящих, которые случались в моей жизни. И которых в ней давным-давно уже нет…

– Ну что, пойдем, выпьем кофе?

– Меня зовут Инна, – запоздало выдавила из себя, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Пойдем, от кофе я бы не отказалась.

– Красивое имя, – Алекс улыбнулся, демонстрируя ряд ослепительно белых зубов. Я слышала, что актеры частенько прибегают к профессиональному отбеливанию – обычное, в общем-то дело. Но такую идеально ровную форму не сотворит ни один стоматолог.

Невероятно, этот мужчина вблизи был еще шикарней, чем я представляла. Как картинка без единого изъяна. Наверно, когда его фото выкладывают в сеть или печатают в журналах, даже фотошопа не надо. Он совершенно точно хотел пойти со мной в кафе или это был банальный знак вежливости?

Разумеется, второе. Я ответила сама себе, и не думая обижаться. Глупо было бы рассчитывать на какой-то иной вариант. Это лет двадцать назад могла позволить себе замечтаться и представить, что какой-нибудь звездный принц спустится со своей орбиты специально, чтобы найти меня. А сейчас собиралась ограничиться кофе. Целее буду, мне только разбитого сердца не хватало в моем-то возрасте.

– Тогда давай в кафе. Здесь есть небольшая веранда, крытая, но там гораздо прохладней, чем в других местах. И пока идет съемка, студентов туда не пускают.

Последняя фраза вызвала у меня улыбку. Не трудно представить, какие толпы поклонниц носились за ним по этим коридорам в надежде получить автограф или сделать селфи.

– Неизбежные издержки профессии, да? Наверно, сложно справляться с избытком внимания?

Алекс пожал плечами.

– Да его и нет, в общем-то. Избытка. Здесь часто что-то снимают, студенты привыкли. А подробностей никто не знает, это крыло закрыто. Ты разве не обратила внимание, что коридоры пустые?

Не обратила… Я и не подумала о таких мелочах – голова была забита совсем другим.

– Ну, а в кафе? – то, что у меня получалось разговаривать, еще и относительно спокойно, уже радовало. Не все потеряно, значит, может быть, удастся не спалиться и не показать, что на самом деле происходило внутри.

– А что в кафе? – он задумчиво хмыкнул. – Знаешь, на самом деле чаще всего бывает наоборот. Меня, если и узнают, то думают, что я просто похож на Алекса Радевича. Ну, есть же у каждого в мире свой двойник. И вовсе не означает, что, повстречав чьего-то двойника, нужно бегать за ним. Это же все равно другой человек.

Он рассказывал об этом легко и беззаботно, будто такое положение дел его нисколько не смущало. Снова играл? Если да, то делал это весьма талантливо. Как-то неожиданно пришли на ум психологические законы, которые мне преподавали в этом самом университете. О жестах и мимике, выдающих человеческую ложь. Алекс не делал ничего подобного. И совсем был не похож на нарцисса, которым пыталась обозвать его моя подруга.

А наши пальцы все еще оставались соединены, и это ощущалось удивительно. Незнакомо. Я ходила за ручку с мальчиком классе в шестом. Нет, мы с ним не встречались, еще не доросли до таких понятий. Скорее, пытались дружить, а потом это чувство как-то незаметно сошло на нет. А у других мужчин в моей жизни не возникало желания держать меня за руку. Это же такая мелочь… но я словно на миг превратилась в маленькую девочку, которой не нужно ни о чем беспокоиться. Она может закрыть глаза и доверчиво пойти за тем, кто греет ее дрожащие пальцы в своей широкой ладони. На край света… или хотя выпить кофе в студенческом кафе.

Непогода, оказывается, могла выглядеть очень романтично. Утром, по дороге сюда, я натянула капюшон и прятала лицо в шарф от злого ветра. Срывающиеся с мрачного серого неба колючие снежинки жалили кожу и совсем не казались умилительными. А сейчас рассматривала, как они кружились за окном вместе с последними высохшими листочками, сорванными ветром с оголившихся деревьев. И понимала, что это красиво. Та самая, зачаровывающая унылая пора. Это снаружи холодно и хочется поскорее спрятаться, а когда наблюдаешь вот так, с тихой веранды уютного маленького кафе, еще и в такой потрясающей компании, кажется, что ничего прекрасней в это время года и быть не может.

Я старалась на него не смотреть. Это было слишком трудным испытанием: находиться в обществе такого мужчины и не умереть от смущения. Наверное, со стороны мои переживания показались бы ерундой. Мы ведь просто решили выпить кофе. Просто поболтать. Никакого флирта в помине, так с чего бы мне смущаться? И вообще, это чувство не для женщины среднего возраста.

Только ведь дело совсем не в годах. Можно и в двадцать быть уверенной в себе, наслаждаясь мужским вниманием. А можно прожить еще столько же и тонуть в комплексах. Как я. И вряд ли получилось бы рассказать, даже кому-то очень близкому, что внутри ты все та же, мечтающая о любви маленькая девочка. И тебе еще страшнее жить и надеяться, чем прежде. Потому что времени впереди гораздо меньше, а груз пережитого не позволяет расправить плечи.

Алекс поставил передо мной на стол чашку с кудрявой молочной пенкой. Я почувствовала шоколадно-кофейный аромат с легкой ноткой корицы, и губы невольно дрогнули в улыбке. Нет, не из-за забавного смайлика, который, казалось, подмигивает мне с поверхности напитка. Скорее, это была отчаянная попытка справиться с подступившим слишком близко волнением. Он заказал мой любимый кофе. Конечно, это просто совпадение, но как же давно никто не угадывал моих желаний. Даже не пытался…

– Латте, ты же не против? – сел напротив, придвигая к себе чашку с совсем другим напитком. Густым и насыщенным, почти черным. – Подумал, что он подходит тебе.

Разреветься сейчас, наверно, было бы худшим, что можно придумать. Я бы не только испортила волшебный Майин макияж, но и выглядела бы неуравновешенной особой, готовой без причины, на ровном месте пустить слезу. Нельзя… Мне слишком дорого это хрупкое чудо, занесенное случайным ветром поздней осени в мою жизнь.

– Ты угадал, – запила ароматным кофе подступивший к горлу горький ком. – Я в самом деле люблю латте. Наверно, это единственный напиток, который не может надоесть.

– Еще бы он так же бодрил, как обычный черный, – хмыкнул Алекс. – Но вообще ты права. – Некоторые вещи хороши сами по себе, а не благодаря тем функциям, которые выполняют.

Он взял чашку, а я зависла, глядя на его руки. Это оказалось намного проще, чем смотреть в лицо, а волновало ничуть не меньше. Длинные, по-мужски сильные пальцы. Крупные ладони. На покрытом темными волосками запястье – широкий браслет из плетенных кожаных змеек. Я уже видела такой на нем в одном из фильмов, но почему-то была уверена, что это полагалось по роли, где он играл модного и самоуверенного мальчишку-мажора. Сейчас это тоже, чтобы подчеркнуть имидж, или его личная вещица? Вряд ли бы в клипе стали заморачиваться с такой мелочью, как браслет. Мне вон даже по одежде никаких особых пожеланий Стоун не высказал. Только пуговицу расстегнул. А ведь я ее даже не поправила с тех пор…

Поняла это слишком поздно. Когда склонилась над столом и почти физически ощутила, как скользит по коже, касаясь выреза блузки и нагло пробираясь глубже, мужской взгляд. Куда более горячий, чем недопитый кофе.

Глава 6

Как должна вести себя взрослая, адекватная женщина? Я же именно такой хотела казаться. Он ни в коем случае не должен узнать, что чувствовала на самом деле.

В его мире нормально целоваться, не зная имени. А в моем мире на меня так не смотрели… уже и не вспомнить, сколько. Я забыла это чувство: смесь неловкости и будоражащего восторга от того, что волнующий тебя мужчина тоже проявляет интерес. Да еще какой! Он не просто смотрел – продолжал раздевать меня глазами. Расстегивал одну за другой пуговицу на блузке и совершенно бесстыдно пялился на грудь. На то, как отчетливо твердели соски под его взглядом. Не произносил ни слова, не двигался, но мне внезапно захотелось покрепче стиснуть бедра, чтобы унять растекающийся между ними жар.

Как такое возможно вообще? Он даже не дотронулся до меня! Вообще не шелохнулся, не приблизился ни на сантиметр. Но я плавилась под его взглядом, и казалось, что воздух вокруг нас начинает искрить и вибрировать.

И что делать дальше?! Я не могла вскочить и возмущенно залепить ему пощечину. Во-первых, не было никаких доказательств. Ни слов, ни даже слабых поползновений в мой адрес. Только взгляд… Но ведь это, как говорится, к делу не пришьешь. Мало ли что мне могло показаться! Да и не хотелось возмущаться. Куда с большим удовольствием оказалась бы совсем в другом месте. Вдали от людей и в полной темноте. Чтобы можно было, не смущаясь пронырливого света, довериться этому мужчине. Его наверняка умелым рукам. Чувственным губам, которые сейчас плотно сжаты…

Но ведь это невозможно. Продолжения не будет, а здесь мы только для того, чтобы скоротать время до следующих съемок.

Я начала быстро пить, стараясь поднять чашку как можно ближе к лицу. Глупейшая затея – как будто так можно спрятаться! – но зато это позволило хоть немного перевести дыхание. И попытаться сделать вид, что латте – именно то, что меня волновало больше всего.

– А как тебе песня, кстати? – услышала фоном играющую музыку и на ходу придумала вопрос. Нас же послали познакомиться. Узнать друг друга получше. Чем не подходящая тема: обсудить сюжет клипа?

Алекс как будто нехотя оторвал взгляд от моей груди. Поднял глаза, снова сверкая белозубой улыбкой.

– Я ее еще не слышал, – выдал заговорщицким шепотом, в очередной раз шокируя меня.

Разве такое возможно? Ладно я – тетка с улицы, которую режиссер притащил совершенно неожиданно. Но его-то наверняка предупредили заранее. И сценарий ему известен. Так как могло выйти, что он не слышал песню, для которой снимается клип?

– Ну, так уж вышло, – пояснил он, продолжая улыбаться в ответ на мою растерянность. – Я редко слушаю музыку, в основном зарубежную. У Стеллы знаю всего пару композиций.

– Тогда почему ты согласился? – изумилась еще больше. – А если она тебе не понравится?

А если не понравится мне? Немного поздновато думать об этом, но на самом деле я понятия не имела, кто такая Стелла. И о чем вообще она может петь. Какая-то молодежная попса?

– Мне понравился сценарий, этого достаточно, – Алекса, в отличие от меня, сложившаяся ситуация ничуть не смущала. И он не опасался, что песня может оказаться какой-то не такой. – Да и потом, я доверяю Ари. За те несколько лет, что мы работаем вместе, он ни разу не предложил ничего некачественного.

Это, конечно, был весомый аргумент. Похоже, к Стоуну так относились многие, если не все. Были основания, наверно. Мне повезло меньше: я совсем не знала его и потому не могла доверять так же безоговорочно. Но Радевич не дал задуматься об этом. Протянул руку, дотрагиваясь подушечкой большого пальца до уголка губ.

– Пенка… от кофе… осталась… – его взгляд снова потемнел, утягивая меня из реальности. Туда, где не было ни песни, ни режиссера, ни съемок – ничего. Только сгущающийся вокруг нас воздух и полыхающее в глазах мужчины откровенное желание. – Ах да, еще одна причина, по которой я готов сниматься, – его палец невесомо обвел контур моих губ. – Мне нравишься ты.

Вот так прямо и нравлюсь? Это когда же, интересно, он успел понять? Пока толкался языком мне в рот? Или когда разглядывал грудь? И что именно ему нравилось?

– Ты совсем меня не знаешь… – тихо возразила. О какой симпатии вообще может идти речь, если мы знакомы меньше часа? Да какое там, знакомы?!

– Ошибаешься, – Алекс ухмыльнулся в ответ. – Я знаю достаточно, – его тон тоже сделался тише, приобретая вкрадчивые оттенки. И казалось, что не просто шептал – вел по коже едва ощутимыми, но все равно будоражащими касаниями. – Ты классно целуешься. И хочешь меня.

Мужчина, которым я любовалась с экрана, не был таким наглым и откровенным. Он почти всегда напоминал сказочного принца. Идеального, лишенного даже крошечного недостатка. Мне, как и героиням, хотелось смотреть в его бездонные глаза и стекать к ногам сладкой лужицей. Но я никогда, ни разу в жизни не соотносила свои киношные восторги с реальностью. И не мечтала о нем… в таком вот ключе.

Ну, в самом деле, глупо взрослой женщине грезить о настолько нереальных отношениях. Да и потом, давно уже убедилась, что секс в жизни – не самое важное.

Приятная штука, но не больше. Без него вполне можно обойтись. Особенно когда работаешь с утра до поздней ночи, потому что надо думать о том, что в следующем месяце дочке придется покупать новую куртку. И обувь. А сыну нужен спортивный костюм. И кроссовки бы новые не помешали, ведь те, которые есть, в буквальном смысле трещат по швам. И на учебу не мешало бы начать откладывать уже сейчас. И на отпуск у моря, чтобы хоть немного набраться сил перед новым учебным и рабочим годом. Перед длинными мрачно-серыми дождливыми днями. Тут точно не до секса. О нем и думать-то не успеваешь… А когда все-таки иногда накатывает, есть куча способов решить проблему. Легко и быстро. И всякие там штучки с моторчиками точно обойдутся дешевле любого среднестатистического мужика. Плюс никаких переживаний, разборок и комплексов.

Поэтому для души – когда она требовала прекрасного – оставались киношные принцы, а телу вполне хватало более приземленных удовольствий. И выбирая между жарким свиданием и возможностью выспаться, я наверняка выбрала бы последнее.

Тогда почему сейчас от слов этого мужчины все переворачивалось внутри? Почему сохли губы, вызывая жгучее желание облизать их? А лучше – ЕГО. Уколоться языком о жестковатую щетину на щеках. Ощутить пружинистые вены на шее. Спуститься ниже, туда, где в вырезе рубашки прятались шелковистые волоски на груди. И совсем уже немыслимая потребность… впиться зубами в плечо. Вот в эти мускулы, что так отчетливо проступали под тканью рубашки.

Я ведь в самом деле хотела его. Так сильно, что между ног растекалась ноющая боль. Становилось горячо и влажно. Тонула в этих ощущениях и ставших какими-то слишком уж откровенными и опасными фантазиях.

Может, здесь что-то подмешивают в кофе? Ну невозможно же завестись вот так, с полувздоха. С полувзгляда. Нельзя вмиг позабыть о накопленном за совсем немаленькую жизнь опыте и думать лишь о том, чтобы повторить наш постановочный поцелуй. Уже без камер и свидетелей. И позволить этому красавчику все то, что он обещал своим откровенно голодным и не менее откровенно бесстыжим взглядом.

Глава 7

От удушающего смущения и продолжения этого более чем неудобного разговора меня спасла с грохотом открывшаяся дверь кафе. В помещение влетел какой-то парень, видимо, из съемочной группы, потому что бросился прямиком к нам. Выпалил, взъерошенный и запыхавшийся:

– Алекс, куда вы пропали? Стоун уже рычит!

Дрожащими руками отставила чашку. Кофе давно закончился, но я продолжала прятаться за нее. Да и непослушные пальцы нужно было чем-то занять. Торопливо поднялась, готовая мчаться назад в аудиторию. Чувствовала себя просто ужасно. Режиссер отпустил нас всего на полчаса, а я настолько погрязла в собственных донельзя неприличных фантазиях, что о времени и думать забыла.

Давненько не было так стыдно. В моей возрасте должна же быть ответственной и адекватной. И не подводить тех, кто на меня полагается, еще и в работе. А я превратилась в какую-то неуравновешенную, глупую девчонку со сладкой ватой в голове из-за парочки комплиментов.

– Расслабься… – Радевич поднялся из-за стола вслед за мной. Склонился к самому уху, и его шепот растекся по коже бархатистой лаской. Будто котенок потерся пушистой головкой и заурчал, рассылая по всему телу вибрирующие волны. Захотелось закрыть глаза и самой мурлыкнуть от удовольствия. И уж точно никуда не бежать. Но вряд ли режиссеру понравилось бы, что я млею тут от ошеломительно вкусных интонаций его лучшего актера.

Хотя сам Алекс никуда не спешил и не выглядел взволнованно после заявления парня. Думаю, он и кофе бы спокойно остался допивать, если бы я не вскочила. Но мне очень хотелось побыстрее последовать за парнишкой, который уже умчался обратно, перепуганный не меньше меня. Он, похоже, тоже был из тех, вокруг которых мир не вращается. Которые сами должны крутиться, как только могут, чтобы чего-то достичь. Исчезни я – Стоун уже завтра найдет очередную влюбленную тетку в какой-нибудь подворотне, как бы ни настаивал на моей уникальности. А Радевич в клипе – главная фигура. Без него ничего не состоится.

Он неторопливым шагом направился к двери, открывая ее передо мной.

– Ари почти всегда рычит на работе, это у него манера такая. Не бери в голову. Тем более, что мы никуда не опаздываем, у нас еще целых пять минут. Как раз успеем дойти.

Эх, мне бы хоть капельку его спокойствия! У самой разве что колени не тряслись. Я внезапно подумала о том, что в сценарий даже не заглянула и понятия не имела, что там дальше по плану. Вдруг опять… поцелуй? Не смогла удержаться – и бросила взгляд на идущего рядом мужчину. Вернее, на его губы. И умудрилась сделать это как раз в том момент, когда и он повернулся ко мне.

Улыбнулся. Уголки губ приподнялись совсем чуть-чуть, но я была готова поспорить: он прекрасно понял, какие мысли сейчас взвились в моей голове. Опустил руку на спину, спускаясь к пояснице. Совершенно нейтральный жест – так легонько поддерживают партнеров по разговору, чтобы получить чуть больше внимания… Если бы меня подобным образом коснулся любой другой человек, даже не заметила бы. А сейчас невольно вздрогнула, не в силах справиться ни с обжегшим лицо волнением, ни с пустившимися в пляс по телу непослушными мурашками.

Натянула смущенную улыбку, стараясь справиться с неловкостью, но как раз в этот самый момент Алекс выдал. Снова интимно тихо, и его шепот будоражащими искринками, кажется, задел сразу все нервные окончания.

– Ты очень красивая.

Это прозвучало ровно, почти без всяких эмоций, будто он констатировал не вызывающий сомнения факт. И пока я соображала, как правильнее отреагировать на столь неожиданное заявление, продолжил:

– Мой отель совсем недалеко отсюда, минут десять пешком. Там отличный ресторан. Поужинаем после съемки? И поговорим спокойно.

Мне ведь почудился намек в его словах? Речь шла просто об ужине? Хотя даже это странно. Ему наверняка есть, с кем проводить вечера. Не говоря уже о большем. И я была бы полной дурой, если бы согласилась!

Но этого хотелось так сильно. Настолько сильно, что собственное желание пугало. Думала, что давно вышла из того возраста, когда люди, сломя голову, бросаются во всякие авантюры. А ситуацию никак иначе назвать нельзя. Мне вообще не следовало ввязываться в эти съемки. Зачем? Пошла на поводу у своих глупых желаний. Понятно же, что ничем хорошим они не закончатся.

Конечно, трудно представить, что такой мужчина, как Радевич, всерьез рассчитывает на продолжение вечера в номере своего отеля. Но если предположить это хотя бы на ничтожную секунду… тем более стоит бежать от него, как можно дальше. И я начала с малого – сбежала в спасительную толпу. Мы как раз дошли до аудитории, и я заторопилась к режиссеру. Пусть это со стороны выглядело нелепо, и я была похожа на трусливую девчонку, а не на взрослую и уверенную в себе женщину. Но зато правда. Какой смысл притворяться, что я лучше, чем есть на самом деле? Не собиралась же производить на него впечатление. Как раз наоборот. Быстрее поймет – быстрее отстанет. И сама быстрее протрезвела бы. А то и так уже кружилась голова от слишком ярких и слишком незнакомых ощущений.

Стоун, к счастью, расслабиться и начать переживать не дал. Как только мы вернулись, тут же завел такую активную деятельность, что я с трудом успевала реагировать на его команды. И поцелуев, неожиданных, умопомрачительно-сладких и таких желанных, больше не снимал. Мы с Алексом вообще находились в разных концах аудитории.

В помещение нагнали народу для массовки, и теперь десятки глаз пялились на нас. Вернее, на него, конечно. Девчонки шептались, непонятно, по сценарию или не могли удержать своих восторженных впечатлений. Но режиссеру это явно нравилось. А мне и делать особенно ничего не надо было. Постоять у доски, списывая туда что-то с листа. Выполняла задание на автомате, даже не понимая смысла написанных слов. Опустилась за стол, перебирая бумаги. А взгляд то и дело убегал к нему: роскошному красавцу, расположившемуся у самой двери. Снова горели щеки, и мне было страшно неловко, потому что сейчас эти сцены как-то подозрительно напоминали реальность.

Конечно, я никакая не преподавательница, но если бы была ей, то вела себя абсолютно так же. Вот так же смущалась бы, так же прятала глаза. Так же злилась бы, наблюдая, как призывно улыбаются ему красотки-студентки, отчетливо представляя, о чем они думают и насколько далеки эти мысли от учебы.

Как ни грустно осознавать, но режиссер действительно угадал. Увидел не только мои восторженные глаза, искрящие восхищением в адрес Радевича, но и все комплексы, которые, как бы я ни старалась, не удается скрыть. Невольно сравнивала себя со всеми этими девицами. Им вовсе не зазорно было строить ему глазки. Без конца оборачиваться под мыслимыми и немыслимыми предлогами, лишь бы взглянуть на него лишний раз. А та брюнетка, что сидела с ним в одном ряду, вообще готова была из одежды выпрыгнуть. Прямо здесь, и окружающая толпа ее нисколько не беспокоила. Будто бы невзначай теребила край и без того до неприличия короткой юбки, подтягивая все выше. Странно, что еще белье не виднелось. Хотя… это с моего расстояния не заметно, а Алекс, может, все давно рассмотрел. Тем более, что посмотреть там было на что. Ноги длиннющие и стройные. Без всякого намека на целлюлит и точно без сиреневой сеточки вен. В ее возрасте девчонки вообще про такое не знают…

Проглотила очередную колючку-сомнение и стремительно отвела взгляд, когда поняла, что Радевич смотрит на меня. Даже за столько метров ощущала исходящие от него волны жара. Так положено по сценарию – и он отлично играл. Вот только раз уж я ввязалась, надо чтобы в этом жаре не расплавились остатки мозгов.

Едва дождалась восклицания «Снято!» и, прижимая к груди папку со сценарием, прикрываясь ею, как щитом, торопливо попрощалась. Стоун уже объявил время, когда нужно появиться завтра, а значит, я могла со спокойной совестью сбежать. Тем более, что источник всех моих метаний как раз вынужден был задержаться: с ним у режиссера намечался какой-то отдельный разговор. Длинный и важный, как я надеялась, и к его завершению Алексу будет точно не до меня. Потому что, как выяснила в холле у раздевалки, желающих скрасить его одинокий вечер более чем достаточно.

Конечно, не стоило и рассчитывать, что съемки останутся в тайне от студентов. И так бы все пронюхали, а раз пригласили массовку, то и вовсе смешно было этого ждать.

Две юные, очаровательные и модно одетые особы активно обсуждали планы по завоеванию одного из самых завидных холостяков современного мира звезд. Девиц не смущали ни скучающий рядом охранник, ни даже проходящие мимо преподаватели, кривящиеся, заслышав их довольно громкие излияния.

– Так, значит, договорились? Дождемся его здесь, а дальше уже по ситуации решим, куда двинем дальше. Устроим ему экскурсию по городу… для начала. Если, конечно, он сам не предложит обойтись без этих формальностей.

Не удивлюсь, если предложит… Город он может и самостоятельно посмотреть, а тут столько удовольствия сразу. Идет в руки, даже напрягаться не надо. Все это мерзко, пошло и до жути обидно, но и реально так, что хочется заскрипеть зубами от досады. Да что толку? Я даже в их возрасте не была такой смелой. А теперь и подавно не решилась бы ни на что подобное…

– У нас же философия через 15 минут.

Вторая девчонка закатила глаза. Я ее понимала: какая философия, когда можно пересечься с кумиром? И не только пересечься, если судить по решительному настрою.

– Философия никуда не денется. А такой шанс раз в жизни бывает. Ты же не хочешь его упустить? – продолжение она добавила уже тише, склоняясь к самому уху подруги. А я зажмурилась на мгновенье, чтобы сдержать внезапно подступившие слезы. Потом торопливо застегнула куртку и выскочила на улицу, подставляя лицо тут же накатившему порыву ветра. Нечего горевать. Это действительно их шанс. Не мой. Все правильно. Все так и должно быть.

Глава 8

Спасаясь от мыслей, уткнулась в сценарий, едва только оказалась в метро. Попыталась переключиться и представить, что просто читаю роман.

Даже удалось на какое-то время… тем более что такие сюжеты мне нравились. Это всегда казалось романтичным: любовь к преподавателю. Схему наоборот я, правда, никогда не рассматривала.

Но сценарист явно был мастером своего дела. История цепляла, несмотря на техническую скупость и емкость фраз. Впервые столкнулась именно с таким форматом текста, но картинка в голове выходила очень живой.

Вот только ассоциировать героиню с самою собой не получалось. Я видела одинокую, но привлекательную женщину. Ту, что действительно может увлечь. Видела неподдельный интерес молодого красавца-аспиранта. И невольно снова задавалась вопросом: зачем Стоун втянул меня во все это?

Героиня представлялась утонченной. Романтичной. Нежной. И очень красивой. Просто счастья отчего-то не сложилось. Но о такой женщине в самом деле можно мечтать. Я-то здесь при чем? Обычная. Ничем не примечательная внешне. Скучная даже.

Опять унеслась в мыслях туда, откуда пыталась убежать. Вспомнила жаркий взгляд и дурманящий поцелуй. Невольно облизала губы в какой-то эфемерной попытке ощутить снова ЕГО вкус. И когда ничего не почувствовала, со вздохом закрыла глаза. Он наверняка уже и думать забыл о случившемся. Об отыгранной сцене.

Интересно, удалось ли студенткам уговорить его на прогулку? Хотя нет, лучше об этом не знать. Совершенно по-глупому ревновала, не имея на то никакого права. И еще сильнее торопилась домой. В привычный мир, где можно снова спрятаться от всего и от всех.

Квартира встретила тишиной. Даже подумала вначале, что никого нет дома: обычно дети сразу выбегали, стоит мне вернуться. Значит, Лизка ушла куда-то, а Никита еще на продленке. Это и хорошо, наверно, – шанс для меня успеть принять душ, смывая впечатления прошедшего дня, и нырнуть в знакомую атмосферу.

Но дочка оказалась дома. Обнаружила ее в комнате, в наушниках и с совершенно блаженным выражением лица. Лиза ритмично покачивалась в танце, явно в такт музыке. Но тут же выключила звук, стоит мне появиться.

– О, привет, мам! – рассмотрела меня несколько озадаченно, а потом расплылась в улыбке. – Ты на свидании что ли была? Выглядишь клево!

Я замерла, будто застигнутая за чем-то неприличным. Естественно, никому ничего не говорила про съемки, кроме подруги. Детям точно не стоило об этом знать, во всяком случае пока. И хотя произошедшее даже близко не было свиданием, от того стало не менее неловко. Прижала ладони к полыхнувшим щекам.

– Глупости не говори… Ездила по работе…

– Ну-ну… – Лиза кивнула, но кажется, совершенно мне не веря, и это неожиданно разозлило.

– Не выдумывай, ладно? В школе как дела? Оценки есть? И что ты слушала с таким довольным видом?

Дочка многозначительно хмыкнула: я всегда ее учила, что, прежде чем задавать следующий вопрос, надо дождаться ответа на предыдущий. А сама обрушила целый шквал, не дав ответить ни на один.

– Нет разницы, мам, – многозначительная улыбка завела меня еще больше. Это в ответ на какой именно вопрос она мне выдала такое?

– Ты как разговариваешь?! – изо всех сил старалась не выдать раздражение, но голос все равно зазвенел от напряжения. А Лиза неожиданно залилась смехом.

– Мам, ты такая смешная сегодня! Все хорошо у меня в школе. Пять по истории и по русскому. И контрольную по литературе хорошо написала. А «Нет разницы» – это название песни. Стеллы, но ты не знаешь, наверно. Не слушаешь же такое.

Я вздрогнула, как от удара. Какая вероятность того, что встретившийся со мной в подворотне режиссер умудрился также добраться и до моей дочки? И подсунуть ей ту самую песню? Никакой, конечно. Но тогда выходило, что у судьбы определенно странное чувство юмора.

– Ма-а-ам? – Лиза пытливо всмотрелась в мое лицо. – У тебя все нормально?

Вообще не нормально, но не говорить же об этом ребенку… Пожала плечами, стараясь принять как можно более равнодушный вид.

– Не слушаю. Но про эту песню слышала… На нее сейчас, кажется, еще клип снимают…

Ляпать последнюю фразу, удивляя свой осведомленностью, совсем не обязательно, но контролировать ситуацию у меня выходило очень плохо.

– О-о-о… точно! – глаза дочки вспыхнули изумлением, но тема оказалась ей явно интересна. – Говорят, должно быть что-то бомбическое. Там же Радевич будет сниматься. Его-то ты знаешь?

Стремительно отвела взгляд, словно Лиза могла в моих глаза прочитать то, что я и от себя-то тщательно скрывала.

– Немного… видела где-то…

Даже не врала почти. Сегодняшняя встреча не добавила знаний о нем. Алекс по-прежнему остался далеким и недоступным красавцем, которым можно любоваться только издали.

Как же хорошо, что фильмы я в основном смотрела по ночам, когда дети уже спали. Поэтому о моих пристрастиях они, к счастью, понятия не имели.

– Он такой лапочка… – восхищенно закатила глаза Лиза. – Мечта, а не мужчина!

Резко стало нечем дышать: подобные речи слышала от нее впервые. Пятнадцать лет – не так уж мало, конечно, для первой любви, но я бы предпочла, чтобы она выбрала кого-то более реального. Не мечтала о недосягаемом, как ее мать…

– Можно? – кивнула на наушники, еще больше удивляя дочку.

– Ты о-о-о-очень странная сегодня, мам! – растерянно сообщила она, но наушники дала, что-то настраивая в телефоне.

А я, едва только разобрала слова, в буквальном смысле перестала дышать.

Действительно не слышала эту Стеллу раньше, потому что не запомнить ее было бы трудно. Нежный, но хорошо поставленный голос. Он звенел хрусталем, тонким и хрупким, и от звуков этих крошечных колокольчиков начало что-то сладко ныть внутри.

Как будто кто-то украдкой подсмотрел то, что я чувствовала. Или могла бы почувствовать. Рядом с НИМ.

Конечно, глупо было рассчитывать, что мои ощущения – какие-то уникальные и никто никогда прежде не переживал ничего подобного. И, может быть, даже эта девушка с волшебным голосом тоже прошла такое. Слишком уж по-личному звучали слова песни.