Читать онлайн Психопат внутри меня бесплатно

Что-то из этих событий вымысел, что-то правда. Кто-то из действующих лиц существует на самом деле, а кто-то просто персонаж. И, конечно же, все совпадения имён и географических названий совершенно случайны.

И вот тогда я всплываю, как сердитый дельфин

Всплываю и мрачно гуляю, и делаю я цок-цок

Нервы я поправляю, чтоб с психикой было ок

Вручаю я смерть отдыхающим прямо и не таясь

Так как я уже мёртвый и ещё капелюшку мразь

Группа "Кровосток", текст песни "Амфибия"

Глава 1.

Меня всегда считали хорошей и послушной девочкой. Но на самом деле я просто быстро перенимала примеры обычного человеческого поведения, которое мне было совершенно чуждо. До трех лет я молчала, потом подслушала мамины переживания о том, что со мной что-то не так.

– Все дети в этом возрасте уже разговаривают, а эта молчит! Только смотрит своими огромными глазами. Может, она больная?

Значит, надо заговорить. И я это сделала. Мама радовалась, какая я разумная, а я просто прощупывала смыслы и подтоны слов. Чтобы грамотно собирать из бусин слов длинные нити предложений, превращая их в настоящие украшения с замысловатыми орнаментами. Затем настал черёд эмоций. Обида, предательство, доброта, дружба – я внимательно смотрела на то, что скрывалось за этими определениями. Два раза мне повторять было не нужно, я всё схватывала на лету. Люди странные. Они говорят, что врать – плохо, а на самом деле совершенно не хотят слышать правду. Ты преподносишь факты о каком-то событии, а на самом деле выступаешь в роли стукачки и тебя презирают. Странно, но возьмём на вооружение. Ты не испытываешь радости от встречи с многочисленными малознакомыми родственниками, но должна улыбаться и отвечать на бесконечные глупые вопросы, и честные ответы тут тоже не нужны. Ну, допустим, принимаем и эти правила игры. Когда я научилась читать, стало немного легче ориентироваться в этом мире. Родители удивлялись, что я стремилась к литературе явно не по возрасту и опасались, что я ничего не пойму. Как они ошибались! Я очень хорошо анализировала прочитанное, рано обратилась к критическим работам – мне нужны были костыли, на которые можно пока опираться в сложном мире человеческих чувств. Я делала допущение, что критики транслируют общепринятые нравственные и моральные нормы, поэтому доверяла этим признанным разборам. Мотала на ус, и училась оценивать поступки для начала вымышленных персонажей. Естественно, больше логики я видела в поступках антагонистов, они всегда казались мне более объемными и интересными. Но и тут я подчинялась ожиданиям и писала в сочинениях именно то, что хотела в них видеть система образования.

Говорят, люди не меняются. Но я примеряла на себя разные личины, основываясь на описаниях и поступках книжных героев. Со стороны казалось, что я очень чувствительная и близко к сердцу принимаю прочитанное. Ага, сейчас. Я просто играла очередную роль. Какие-то ходы, которые находили особый отклик у окружающих, я перенимала для себя, превращая это в очередную черту уже своего характера. Я умело изображала интерес к человеку, внимательно слушала. Больше для того, чтобы не проколоться самой, но и в том числе для понимания мотивов и установок моего визави. Со мной дружили, и я дружила в ответ. Я не делала различий между середнячками и элитой класса, мне был интересен каждый индивид. Да, каждый в определенный момент времени или в конкретной ситуации, но я давала отклик каждому, а люди воспринимали это как искренность и тепло. Ну, пусть так. Мне говорили слова "Я люблю тебя", но что именно они значат, я не понимала. Мне хотелось сказать в ответ "А мне это знать зачем?" Но, боюсь, не это люди хотят услышать в момент признания. "Я тебя тоже" – был мой максимум проявления чувств.

Потом появились сериалы. Они позволили ещё больше раскрасить мои эмоции, но всё равно это было больше похоже на нестройную и пугающую речь глухого, когда он пытается воссоздать обычные человеческие интонации, которые никогда не слышал. Я вроде бы уместно улыбалась и даже шутила – принцип создания острот было освоить легко. Когда требовалось, даже грустила. Только трудно было понять, сколько именно следовало находиться в этой эмоции. Но тут легко было проверить: если я ловила недоумение или непонимание, значит, недостаточно выдержала траур переживания. Я делала вид, что ненадолго забылась, и опять надевала скорбное выражение лица. Обиды, страдания – это было не про меня, это проходило мимо, ничего не затрагивая. Мне было легко извиняться или признавать ошибки, потому что мне это ровным счётом ничего не стоило. В то же время люди, считавшиеся моими друзьями, воспринимали это как лёгкость характера. А я лишь тщательно скрывала пустоту своей души, и, наверное, долгое время только моя мать видела истинный холод в моих глазах. Поэтому она меня не любила. А я отвечала ей взаимностью. С первого класса все каникулы я проводила у родственников папы на Урале: у его брата было трое детей, поэтому одним больше, одним меньше – было не так заметно. И нам веселее. Мы с кузиной постоянно весели на хвосте у братьев и переняли их интересы и повадки. По пути прихватив множество травм и шрамов. Правда, потом очень сложно было превратиться обратно в девочку и перестроить устоявшиеся шаблоны поведения.

Думаю, родителям со мной было и сложно, и легко. Сложно от моих действий, продавливающих их границы. И легко от того, что я быстро понимала, как именно делать не нужно. Но свою мать я доводила до истерик, нервных срывов и рукоприкладства. Я никого не виню в этом, просто принимаю как факт. Может, что-то в младенчестве так повлияло на меня, что привело к формированию моей социопатической девиации, может, сыграла роль генетическая предрасположенность. Но я стала такой, какая есть.

Глава 2.

Свою жизнь я выстраивала, как шахматную партию. Выбирала себе наилучшее окружение, перспективное образование, обрастала нужными связями и строила карьеру.

Мне очень хотелось эмоций. Но мой спектр был ограничен раздражением на глупость, откровенную тупость и хамство. Или же выбросом адреналина. Я любила быструю езду. Научилась водить я лет в четырнадцать – мой старший двоюродный брат с удовольствием занимался со мной на бескрайних просторах уральских трасс, где можно было гонять без боязни столкнуться со стражами правопорядка или другими автомобилями. С ним же в восемнадцать лет я с первого раза сдала на права и получила в подарок от дяди первую машину – сильно потрёпанную, но хорошо восстановленную Субару. В свою очередь я её чипировала, то есть изменила заводские настройки двигателя. И теперь в ней было 280 лошадиных сил (на стенде она показала аж 306) вместо базовых 249. Я апгрейдила свои умения на курсах экстремального вождения и с каждым днём чувствовала себя за рулём всё уверенней.

Другие водители меня ненавидели: я подрезала, резко перестраивалась, совершала весьма опасные манёвры. У меня полностью отсутствовало чувство самосохранения и при этом была твёрдая уверенность в своей удаче. Даже когда однажды я улетела с трассы, то отделалась лишь лёгким испугом. Ну, и круглой суммой на восстановление машины.

Я была открыта любым переменам, легко меняла работу или место жительства, экспериментировала с внешностью и стилем одежды. Три года я прожила в Америке, даже думала там укорениться. Но меня нашёл одногруппник и предложил интересную должность в крупной международной компании. Почему бы и не попробовать, решила я, и вернулась. В результате сложных процедур с возмещением уплаченных налогов и различных страховых взносов я получила очень существенную сумму. Которую я обратила в автомобиль, в очень послушный, ухоженный и идеально обслуживающийся всю свою предыдущую недолгую жизнь Мини Купер стального цвета. С этими прекрасными исходными данными из машины я сделала просто конфетку: внутри аккуратного и эффектного кузова был спрятан мощный спортивный двигатель. Чем мы с "котелком", как я ласково окрестила купера, очень любили пользоваться на трассах.

Потом я решила выйти замуж. Ну, как решила – меня позвали, и я подписалась на эту авантюру. А почему и нет? Какое-то время наш брак спасали многочисленные командировки – мои и мужа. Мне всегда было настолько комфортно с самой собой, что делить это состояние с кем-то другим было невыносимо. И самое счастливое время моего замужества – его полугодовое обучение в Англии. Я даже пару раз к нему наведывалась ради бесплатного проживания, и прекрасно там путешествовала в одиночестве. Деланно сокрушаясь, что ему никак не выбраться – график занятий был действительно плотный. Я старательно отыгрывала роль примерной жены, и в какой-то момент это начало меня тяготить и надо было что-то менять. Муж начал заговаривать о детях. Это был совсем не тот опыт, который мне очень хотелось пережить, но почему бы и не попробовать. Полгода я взяла на подготовку, мы исключили из жизни алкоголь и сигареты, перешли на органические продукты и разные витамины и добавки, затем начались попытки зачать ребёнка, чему мой организм стоически сопротивлялся. И, признаться, каждый месяц я испытывала облегчение: мне совсем не хотелось менять свой образ жизни.

Беременность настигла меня в отпуске, и поездка в Португалию омрачилась непереносимым токсикозом. Я могла лишь лежать на берегу океана и смотреть на волны, иногда выблёвывая свои внутренности в ведёрко из-подо льда, ибо никакой еды в желудке не было. Ни о каких деликатесах и блюдах местной кухни, а тем более о портвейне, речи быть не могло: меня выворачивало даже не от запаха, от одной только мысли о еде. Единственное, что был способен принять и даже переварить мой организм, это паштел-де-ната – слоёные корзиночки с заварным кремом. Вернее, ела я только начинку и запивала кокосовым молоком, которое до этого на дух не переносила. Муж был счастлив неимоверно, он был готов собственноручно доить пальмы, чтобы добыть мне еду. И держал мои волосы, когда я извергала из себя то, что не могла удержать. Он даже поменял мне обратные билеты на бизнес-класс, чтобы я могла лежать. А я радовалась, что у меня было несколько часов свободы от его назойливой заботы. В таком состоянии я не могла работать, а это меня всегда отвлекало и помогало переносить тяготы семейной жизни. Сейчас же каждый вечер я проводила с супругом, который строил дальнейшие планы, полные радужных единорогов, порхающих в безоблачном небе нашего всеобъемлющего счастья. А мне хотелось умереть. Как ни удивительно, вопрос решился гораздо раньше положенных физиологией девяти месяцев: беременность оказалась внематочной. Меня срочно госпитализировали, потом начались осложнения. После пяти бесконечных недель в больнице домой я не вернулась – больше таких приключений мне не надо. Муж переживал, уговаривал попробовать ещё раз, плакал, заваливал мой офис букетами. А через полгода обрюхатил молоденькую девочку из какой-то башкирской глуши. Чтобы получить развод, Костя, мой муж, был готов на всё. В итоге все остались довольны и каждый получил именно то, что так жаждал. Он – долгожданного наследника, она – квартиру в Питере и мужа с машиной, я – свободу. Ну, да, ребёнок оказался очень активным мальчиком, который не давал ни секунды покоя ни днём, ни ночью. Жильё у них было в ипотеку, которую при самом оптимистичном раскладе выплачивать они будут до пенсии. Эффектный мини-купер, на котором она его встретила, остался у меня, а они теперь ездили на Toyota Marino. Да, машина была хороша для молодого человека, но не вызывала таких восторгов у женщины. Чётче формулируйте свои желания, они имеют свойство сбываться.

Что же до меня, я весьма удачно объединила половину имущества после развода и приобретённую до брака однушку в элитном жилом комплексе в двухэтажную квартиру там же. И завела себе французского бульдога, о котором мечтала с детства.

У меня была идеальная обёртка жизни, картинка, будто созданная для профиля в соц.сетях. Однако я по-прежнему была лишь хорошей копией человека. Искусной в реакциях, но всё же мёртвой внутри.

Глава 3.

В Америке я попала на приём к психиатру и именно тогда узнала свой диагноз: диссоциальное расстройство личности. Раньше это называли психопатией. Там много нюансов, но суть в пренебрежении общественными законами и ограничениями, отсутствие эмпатии и сочувствия, неспособность сопереживать другим людям. Мне прописали таблетки, которые худо-бедно поддерживали меня на плаву: антидепрессанты помогали проявлять живые человеческие эмоции и не скатиться в полную апатию, нейролептики для нормализации эмоционального фона и сглаживания острых фаз поведенческого диапазона. Так же я принимала литий, который купировал редкие, но меткие приступы гнева. Наверное, благодаря им, я не придавила ни одного самокатчика или не столкнула их с тротуара под колёса проезжающего автомобиля. Но в глубине души ничего не менялось – никаких моральных терзаний и боли. Было страшно и интересно, как далеко я могу зайти в своей патологии, оставаясь в рамках моральных и социальных законов.

Мне не было страшно, даже наоборот: я успокоилась. Такой диагноз многое объяснял. Но насколько всё плохо? Неужели я способна на что-то действительно опасное и запретное, или же могу держать себя в руках? Мне попались работы профайлера Джона Дугласа, который изучал психологию серийных убийц и маньяков. Там часто упоминалась триада Макдональда – совокупность поведенческих характеристик, типичных для жестоких убийц: зоосадизм, пиромания и энурез. Они не были обязательными, но встречались часто. Я успокоила себя тем, что это не про меня. Зверюшек я любила больше, чем людей, у меня были и кошки, и собаки, причём некоторые даже подобраны с улицы. Мне было легко подходить к их содержанию с холодной головой и соблюдать все правила и требования дрессировщиков, зоопсихологов и ветеринаров. У меня были и сложные животные, отказники или инвалиды. Пока окружающие расстраивались и причитали, я тащила их в клинику и лечила. Звери быстро адаптируются к новым условиям и не считают себя ущербными, это классно.

Огня я боялась панически во всех видах, процесс горения меня не интересовал совсем – какой уж тут восторг. Случаи сжигания людей, что ведьм во времена инквизиции, что аутодафе, меня шокировали. Страшная и мучительная смерть, от этого не по себе было даже мне. Ну, и энурез. На моей памяти со мной такой случилось всего один раз, потом я испытала весьма неприятное чувство стыда и с тех пор остро боялась повторения.

Кем же я была? Что меня ждёт дальше? На что я способна? Я всерьёз увлеклась жанром тру-крайм, стала восторженной поклонницей скандинавского нуара и с упоением смотрела все доступные видео с допросов реальных маньяков и психопатов. Чтобы через их примеры разобраться в своей душе. С чего всё началось? Где та самая точка невозврата, когда ты принимаешь решение преступить черту? Или же я всю жизнь проживу, так ничего и не нарушив, но при этом ничего не испытав?

В силу своей девиации я была свободна от зависимостей: легко начинала или прекращала курить, когда мне это было нужно или интересно. Могла употреблять алкоголь, экспериментировать со вкусами или же углубиться в изучение нюансов искусства сомелье. А потом спокойно месяцами не притрагиваться к спиртному. В кофе мне нравился ритуал употребления, но пить абы что я бы никогда не стала. Поэтому спокойно могла день-два-три пропустить. Азартные игры мне были не интересны: рулетка для меня была просто примером теории вероятности или же попыток казино не совсем этичными способами увеличить прибыль. А вот покер я бы попробовала – при отсутствии переживаний можно было бы блефовать без зазрения совести. Однако этот талант я проявила в другом: игре в Мафию. В Питере, где я жила, было очень много клубов, которые предлагали место, ведущих и даже компании для подобного досуга.

Тут можно было не сдерживать себя: подставлять, обманывать, врать. Наконец-то можно было быть самой собой, а потом мило улыбаться и объяснять это правилами. Я так привыкла притворяться, что даже в какой-то мере получала удовольствие. То, что у остальных игроков нарабатывалось опытом, у меня было частью натуры.

А через полгода я начала новую игру: я встретила человека, который помог выпустить наружу моих демонов.

В молодости Глеб, как звали этого героя моего жизненного романа, успел поработать в прокуратуре. Даже рассказывал мне истории о настоящих преступлениях. Если бы не они, я даже не обратила бы на него внимание. А тут меня подкупили его юридические знания, практический опыт работы внутри системы и высокий интеллект. К тому же он был озлоблен, ибо был вынужден уйти из юриспруденции в недвижимость. Всё это, плюс ещё его нарциссизм, создавали чудесную взрывоопасную смесь. Которой не хватало только одной лишь искры.

Когда заходит речь о преступной паре, совершившей бесчеловечные злодейства, возникает вполне резонный вопрос: а стали бы они убивать, если бы не встретились? Не знаю, может быть, рано или поздно. Но всё сложилось так, как сложилось.

Месяц с Глебом мы притирались друг к другу. Он пытался меня ломать и играть по обычной схеме, свойственной нарциссическому расстройству личности. Начал с восхищения и идеализации, потом окружил душным контролем и доминированием, преподнося это как заботу. И классика жанра: эмоциональные качели со скандалами на ровном месте и дальнейшими откатами, будто бы ничего не произошло. Он был напыщен и эгоцентричен, с радостью принимал комплименты в свой адрес, которыми я его подкармливала. Если бы он мне не был нужен, я бы распрощалась с ним после первого же свидания.

– Я вывел идеально определение любви. Всего четыре слова, но они способны объяснить любое чувство: и любовь к партнеру, и к ребёнку, и даже к животному!

Серьёзно, дядя? Над этим определением бились величайшие умы человечества на протяжении всей истории. И до сих пор бьются. А ты взял и вывел! Корона не жмёт?

Его чувство собственной значимости и уникальности было чрезмерным, даже гипертрофированным. Он всегда знал всё и лучше всех, хотя просто нахватался поверхностной информации. Манера общения у него была ужасная: было ощущение, что он ждёт малейшей паузы в твоей речи, чтобы вставить своё слово. Или вот этот приём из НЛП, когда повторяется фрагмент фразы собеседника. Но почему-то в его исполнении это выглядело наиграно, и вместо того, чтобы располагать к себе, это только бесило. Но я улыбалась, кивала и поддакивала.

Я послушно изображала жертву, выдавала нужные ему эмоции. Но тут Глеб был молодец, сам вёл в этом танце. Мне оставалось лишь ухватить конец ниточки, и раскручивать ситуации до абсурда, за которым следовали феерические скандалы, сцены ревности, показательные выступления проявлений страсти. Самое счастливое время наших отношений – когда он на два дня пропал со словами: "Мне надо побыть одному, извини, объясню потом". Видимо, это был какой-то этап дрессировки, и я должна была провести время в разлуке с мучительными думами: что же не так, в чём я провинилась, что же случилось? А я не думала, просто отдыхала и наслаждалась тишиной. Уж очень много стало этого мужчины в моей жизни.

Чтобы укрепиться в своих позициях, он очень скоро предложил мне руку и сердце. Очень типично для нарцисса. И ожидаемо для меня. В его картине мира могла быть ещё незапланированная беременность, к чему он прикладывал очень много усилий. Но не в мою смену – за этой сферой своей жизни я очень тщательно следила.

Моя маска упала после того, как мы вышли из дверей ЗАГСа. Он, как обычно, протянул свою руку к моей. В этот раз я её одёрнула.

– Девочка моя любимая, что-то не так?

– Ну, давай с самого начала. Я не твоя ни в коем случае. Тебя не люблю и никогда не то, чтобы не любила, а всегда презирала. Ты ничтожество и неудачник.

На лице Глеба было недоумение. Он перебирал в мыслях, где прокололся и почему сменился паттерн моего поведения. В его картине мира сейчас я должна была купаться в любви и неге, а к вечеру уже получить встряску от какой-нибудь неверно истолкованной фразы и умолять о прощении.

– Поезжай домой, к себе. Когда ты будешь мне нужен, я позвоню. Всё, пока.

Я села в машину, которую мне запрещали водить по причине моей мнимой неопытности. Да, я изображала неуверенность вначале, чтобы он с высоты своего невъебенного ЧСВ давал мне советы и уроки. Но когда в редких случаях я была за рулём, в мой адрес всегда неслись оскорбления и крики, или же назидательные лекции – он же эксперт в вождении. И я послушно уступала. Но теперь мне это было не нужно. Я захлопнула дверь, заблокировала замки и резко газанула прочь с парковки, изобразив полицейский разворот. Выражение лица Глеба в тот момент было бесценно.

Почему он не мог со мной просто развестись? Ну, он очень многим сообщил об этом радостном изменении своего социального статуса, и не мог признать, что потерпел неудачу. В его картине мира каждый человек должен был ему непременно завидовать, ведь мы такая прекрасная пара, я так его люблю и уважаю – ценный трофей для нарцисса. И для него эта неудача и срывание маски перед окружающими была бы полным крахом.

Когда Глеб немного остыл и с горечью осознал, что передо мной не нужно больше разыгрывать психологические драмы, я посвятила его в свои дальнейшие планы. Мы смогли подобрать устраивающий нас обоих стиль общения и создавать правила новой захватывающей игры.

Глава 4.

Первой жертвой я выбрала своего бывшего мужа. Не ради мести или из чувства ревности, что вы! Жизнь ему уже отомстила: он оказался на коротком поводке у своей шустрой жёнушки, которая плавно из первого декрета отправилась во второй, а ему приходилось вкалывать на нескольких работах, а потом вечером заступать на следующую смену с детьми и домашними делами. Самое удивительное, он умудрялся при таком графике пытаться подкатывать ко мне с предложениями секса. Видимо, интимные услуги в их брачный договор не входили. Несколько раз от скуки я даже уступала – мне было интересно, как он будет выкручиваться перед женой. А ещё нравилось видеть его полное разочарование в семейных ценностях – не так он это себе представлял. Поэтому я дарила ему яркий праздник и воплощение всех сексуальных фантазий, чтобы было больнее возвращаться в его серую и скучную жизнь.

Глебу я преподнесла свою историю предыдущего замужества, как серию невероятных предательств и последующей за этим болью разочарования в жизни. Немного изменённая последовательность фактов, и вот я, беременная, узнаю об измене, попадаю в больницу с выкидышем на поздних сроках. Как итог – теперь я не могу иметь детей (на самом деле у меня поставлена спираль) и не способна полностью отдаться нашей любви. Глеб это с радостью принял за чистую монету: он не мог признать, что где-то просчитался сам, поэтому перенёс злость от разочарования на моего первого мужа.

Со времён нашего супружества привычки Кости ничуть не поменялись, а у меня к тому же была очень подробная информация по всем малейшим аспектам его жизни. Этот наивный товарищ очень любил трепаться обо всём на свете. Я знала, где он живёт, где во дворе и парадной его модного дома-человейника расположены камеры видеонаблюдения, сколько и на каких этажах находятся собаки и каких пород, на какой стоянке он бросает машину перед тем, как пересесть в метро. Я до минут помнила его расписание, ибо иногда мы встречались вместо его тренировок по футболу или в кафе перед работой. Зачем-то в моей голове даже сохранилась информация, что именно он ест на завтрак дома. У меня была хорошая память, а он не менял привычки. И очень этим гордился.

Подготовка заняла две недели. Каждый шаг Глеб тщательно проверял и указывал возможные зацепки, которые могут остаться для расследования. Это было идеально разработанное преступление, существовали даже альтернативные мероприятия в случае изменения обстоятельств. Учитывались все возможные и невозможные нюансы и переменные.

Для обеспечения алиби мы полетели в Сочи и сняли на четыре дня отель, стараясь ярко обставить свой приезд и нахождение там. Чтобы потом незаметно исчезнуть на некоторое время. Улетали в Питер мы утром, и самым первым рейсом следующего дня возвращались, чтобы создать видимость нахождения в номере всю ночь. Мы там были, только проспали завтрак: что возьмёшь с молодожёнов, которые наконец-то выбрались на медовый месяц! Я знала, что современные карты-ключи считывают все открытия двери, поэтому замок был заблокирован в открытом положении, висело предупреждение с просьбой нас не беспокоить. И фоном шла запись разговоров и так же звуков, характерных для нахождения в одном помещении особей противоположного пола. Наши симки из телефонов, вставленные в детские браслеты, остались в номере. На случай отслеживания нахождения по вышкам сотовых операторов. С вероятностью, приближенной к ста процентам, этого бы не потребовалось, и вся бы проверка моего алиби ограничилась наличием посадочных талонов и оплаты брони отеля. А уж запрашивать у всех авиакомпаний списки пассажиров в бархатный сезон и проверять перелеты внутри дат моего отсутствия в Питере – определённо лишняя работа для правоохранительных органов. Но я подстраховалась.

И вот мы в Санкт-Петербурге. Глеб прилетел раньше, чтобы убедиться в том, что жертва отчалила на работу и в давке утреннего метро подложил ему в рюкзак жучок. Просто для уверенности в передвижениях и соблюдения намеченных планов. Жена моего бывшего мужа с детьми в данный момент находилась у своих родителей в Башкирии – спасибо соц.сетям и людям, которые делятся там всей полезной информацией о событиях своей жизни. А эта девушка очень активно вела свою страницу – нужно же было хвастаться счастливой семейной жизнью. Пусть она и была таковой только на картинках.

И так, приближалось "время Ч". Глеб должен был страховать приход Кости в квартиру. Жилой комплекс, где разворачивались дальнейшие события, был свежепостроенным. Многие соседи не знали друг друга, более того, даже могли ни разу не встречать до этого. Что было огромным преимуществом. То есть на новые лица никто не обратит внимание, да и тело можно было спокойно вынести в мешках с мусором – у всех же идёт ремонт, хоть заворачивай в линолеум и выноси рулон. Ещё и помогут дотащить до машины.

Само собой, у меня были дубликаты ключей от квартиры. И у Глеба теперь были. На случай, если дверная дверь оборудована умными замком и камерой – от специалиста тех.поддержки наличие в доме таких девайсов можно было ожидать, я отрезала интернет-кабель. Спасибо ещё раз Константину, который обо всём мне рассказывал в своё время.

Итак, хозяин зашёл в квартиру. В его обычной картине мира ему на встречу выбегал его пёс, той-терьер по кличке Яков. По паспорту HIMMELL VAHE YAKOV, в миру просто Яшка. Но сейчас он мирно спал в переноске после дозы снотворного. Не переживайте за судьбу животного, у меня даже были подготовлены все документы для транспортировки собачки. Его я планировала взять с собой и оставить на память о сегодняшнем вечере.

Молчание в квартире сначала удивило нашего героя.

– Яша, Яша, ты где? Яша, я пришёл! Пошли гулять!

Не разуваясь, Костя прошёл в комнату. В этот момент открылась входная дверь и в квартиру тихо проник Глеб. Клетка захлопнулась.

– Вы кто?

Ещё спроси: "Что вы здесь делаете?" Зааааай, зачем тебе ответ на этот вопрос? Из темноты вышла я. Хотя какая может быть темнота в этом оживленном районе? Яркие фонари и свет соседних окон пробивались даже сквозь плотные шторы. А глубокой ночной темноты в Питере не бывает совсем.

Костя не успел даже испугаться, как его выключили сильным шокером. Через пятнадцать минут он очнётся, и будет целиком в моей власти. Пока же нужно было подготовить Глеба для дальнейших действий. Он, в одежде жертвы и с его телефоном, должен был отправиться в интересное путешествие. Которое бы Костя никогда себе не позволил. Ну, пусть хоть посмертно повеселится.

Я убрала блокировку с телефона, чтобы мой сообщник без проблем отвечал на звонки и сообщения супруги. Для неё была заготовлена прекрасная история о том, как муж гуляет с любовницей и случайно набирает номер жены. В дальнейшем полиция отследит машину грязного изменника до железнодорожной станции аж в Московской области. В банкомате будут сняты все деньги, и из столицы он отправится дальше в бега. Нет тела, нет дела – его будут считать просто пропавшим.

Костя открыл глаза. Он был надежно связан таким образом, что при малейшей попытке выбрать лишь затягивал верёвку на своей шее.

– Не рыпайся.

Ужас в его глазах лишь добавлял мне уверенности. С каждым шагом плана, который я отмечала как выполненный, я получала несказанное удовлетворение. Именно восхищение от того, что всё идёт, как задумано.

Отлеплять армированный скотч от рта Кости я не стала. Нет ничего такого, чего он бы мог мне сказать нового или интересного. Он и так не затыкался во время нашего брака, и даже после. Чем очень раздражал. Вечно трещал о какой-то ерунде, которая мне была совершенно безразлично. Я очень удивилась, когда после первого свидания он с гордостью притащил древние ржавые монеты:

– Мне показалось, что тебе было очень интересно слушать о раскопках, – прокомментировал этот дар он.

Интересно?! Как ты ездишь по области с металлодетектером и выискиваешь грязные железяки?! Это было совершенно корыстное внимание, мы познакомились на ролевых играх. Не то, чтобы он был каким-то особенным, просто очень настойчиво ухаживал. Меня так умилял его энтузиазм, что я не устояла. Но мне никогда не нравился звук его голоса. Он будто шёл прям из горла, поэтому был высоким. А ещё он сильно потел. И если два дня подряд надевал рубашку, то я не могла находиться рядом с ним. Хорошо, что он сам это знал, и постоянно ходил в душ. Вот и сейчас, от страха и попыток выбраться, нестерпимый запах пота распространился по комнате. Собственно, это было мне и нужно: постельное белье должно было содержать неоспоримые свидетельства активных физических телодвижений. Вот пусть Костенька и постарается. Тут будет пот, сопли, слюни. Ну, и семенная жидкость. Которую я из него добуду.

Знаете, как получают образцы спермы у подозреваемых? Нет, им не предлагают проститутку и не просят их подрочить. Стимуляция простаты даёт чудесный эффект. Поскольку у Кости был незакрытый гештальт анального проникновения, пришлось помочь его закрыть. Да, женщины тоже могут насиловать мужчин, таких случаев становится всё больше. Нет, я не получала от этого сексуального удовлетворения, мне было интересно причинять боль. Когда из глаз Кости брызнули слёзы, я наконец-то испытала что-то, похожее на счастье. Да и Костя, я думаю, не сильно жалел: он умер во время своего оргазма – задушенный пластиковой стяжкой. Оказывается, затягивать её одной рукой было весьма легко, я не ожидала. Да ещё и дополнительная фиксация на каждом уровне – чудо, как удобно!

Теперь дело за малым: избавиться от тела. В квартире не должно было остаться ничего подозрительного: по легенде наш герой в отсутствии жены осмелел настолько, что притаскивал в дом любовницу, и настолько прекрасно провёл с ней время, что решил исчезнуть и начать жизнь заново. Где-то в другом месте. А смелости признаться в столько волевом поступке словами через рот у него не нашлось, и он поступил как последний трус. Что весьма укладывалась в его психологический портрет.

Итак, как миниатюрной женщине избавиться от трупа взрослого мужчины? Мне ещё повезло, что он был тощим. Правда, роста чуть выше среднего. Он гордился своими сантиметрами и очень ими дорожил. Что ста восьмьюдесятью тремя роста, что пятнадцатью члена. Очень хотелось эти пятнадцать отправить в унитаз, но вдруг они не утонут? Я не могла сиюминутной шалости повлиять на их успешность моего плана.

Я завернула семьдесят килограмм мужчины в одеяло, чтобы было легче тащить в ванную, а заодно ещё больше пропитать ткань пододеяльника микрочастицами тела и физиологическими жидкостями. На полу уже был аккуратно расстелен полиэтилен – спасибо ремонту, этого материала в доме содержалось даже больше, чем мне требовалось. Но, несмотря на эту меру предосторожности, я собиралась обойтись малой кровью. Вы думаете, я использовала ножи, топор или пилу? Нет, в моих планах таких больших физических нагрузок не было. Ведь существуют прекрасные медицинские инструменты, которые могут облегчить процесс отделения кусков человеческого тела. У меня было удобное приспособление, применяемое в ветеринарии для обрезки рогов у коров, больше похожая на скакалку с проволокой. Леска во время работы нагревалась и прижигала сосуды во время разрезания. Никакой грязи и крови, быстро и легко. Я знаю, я тренировалась на свиных ногах. Сейчас я отделила конечности по суставам: кисти, ступни, предплечья, голени, бедренные и локтевые кости, голова. Все детали я аккуратно заворачивала всё в тот же полиэтилен и заклеивала скотчем. Руки действовали быстро и чётко, несколько переездов определенно принесли пользу в формировании навыков упаковки. Костя уместился в два аккуратных чемодана, которые я хоть с трудом, но могла перетащить сама. Правда, надеялась и на помощь отзывчивых соседей: знали бы они, из чего именно состоит мой груз! Я нацепила парик, максимально далёкий от моей прически, прикрыла лицо пушистым шарфом и накинула капюшон.

Такси к подъезду подъехать не могло, администрация заботилась о жителях огромного комплекса – до калитки можно было добраться только пешком. Яшенька был в переноске-рюкзаке и мирно спал – я даже не стала указывать, что со мной будет ещё и питомец, настолько это было незаметно. Водитель любезно помог мне загрузить чемоданы, и мы поехали на Ладожский вокзал, где меня ждал Глеб.

Что же происходило в это время в параллельной жизни Кости? Вот он вернулся после работы домой. Зашёл в квартиру и опять вышел с рюкзаком, чемоданом и переноской. Второй, в которой лежала мягкая игрушка. Загрузил всё в машину, и поехал в сторону Балтийского вокзала. Там, в районе Обводного канала, он засел в небольшом баре в очень оживленном месте. Где всегда было много посетителей, которые сновали туда-сюда в ожидании поезда или автобуса. Поэтому мужчина за столиком просто слился с толпой. Покажи фотографию самого Кости, никто с уверенностью не сможет сказать, был он в тот вечер в баре или нет. Просидел он весь вечер, или ненадолго заглянул, выпил пиво и пошёл дальше? Именно из этого места Глеб отправил несколько ответных сообщений жене Константина. А когда та дошла в своём бешенстве до нужной кондиции и позвонила ему с вопросами, где тот шляется и что вообще себе позволяет, то и "ответил". У меня было достаточно образцов голоса моего бывшего мужа, на основе которых с помощью искусственного интеллекта было сгенерировано несколько фраз. Что-то типа:

– Ты никогда не была хорошей для меня.

– Я ждал только момента, чтобы уйти.

– Это моя вина, я говно человек.

Ну, и прочие сопливые объяснения, что он слинял, но не нашёл мужества сказать это глядя ей в глаза. Я в своё время помогала мужу в обновлении резюме, расписала его знания и умения так, что он сам в себя влюбился. Ну, и под шумок я получила доступ к его аккаунту на сайтах по поиску работы. Всё из благих соображений, чтобы об этом не узнало его действующее начальство. Я написала несколько сопроводительных писем, и Костя даже откликался на объявления. Но в своё время у него не хватило смелости уйти. Тем не менее недавняя активность на портале с вакансиями позволяла сделать вывод, что исчезнувший человек нашёл не только новую женщину, но и работу в другом регионе.

В районе вокзала Глеб снял все имеющиеся на карте Кости деньги – чтобы на записях камеры банкомата был запечатлён сбежавший муж. При этом в приложении банка я перевела всё, что было на накопительном счёте. А так же оформила кредит онлайн. Костя был параноиком в плане безопасности, не пользовался ни опцией распознавания лиц, ни входом по отпечатку пальцев. Старый, добрый ручной ввод кода. Зря только он его не поменял.

Встретившись с Глебом, мы перегрузили чемоданы в машину, и выдвинулись на трассу. За рулём был Глеб в шапке Кости и укутанный в его шарф. А рядом была я – в парике, шапке и опять же шарфе – нужно было сделать на память пару фотографий на камерах контроля скорости. Где-то в глуши тверской области Константин должен быть исчезнуть в глухом лесу. Для этого месяц назад я привезла старые покрышки в небольшой овраг, а в другом лесу уже была готова яма. Зачем нам тратить время в такую волшебную ночь! Я наблюдала за огнём, подливала горючей жидкости, чтобы ускорить процесс, а сама пила дорогущее шампанское – с почином меня! Ну, хорошо – нас. Без Глеба мне было бы тяжело такое провернуть. Не вините в моих действиях тру-крайм подкасты, где я черпала информацию об уничтожении улик: они просто немного облегчили мне жизнь. Интернет знает всё, я просто воспользовалась подготовленными и систематизированными выжимками. Немного из этого дела, это из другого – и вот человек исчез. Почти без остатка. А то, что смогут найти в глухой деревне тверской области, никак не смогут связать конкретно с тем человеком, который пропал.

От пропахшей дымом одежды мы избавлялись постепенно. К тому же она была приобретена в секонд-хенде, чтобы ещё больше сбить со следа. Если, опять же, на него выйдут. Мы оттёрли лица и руки влажными салфетками, что могли – смыли просто водой. Парики и некое количество одноразовых перчаток сгорели вместе с телом – на них могли остаться частицы с нашими ДНК. Да, вряд ли бы это изучали так досконально, и я ориентировалась больше на опыт расследований в идеальном мире с доступными современными технологиями. Но лучше перебдеть.

На подъезде к Москве мы бросили машину, добрались до аэропорта, и уже из столицы улетели обратно в Сочи.

И вот, спустя почти сутки, мы выходим на завтрак в отеле, где ещё вчера я так неаккуратно вылила на себя горячий кофе. Официантка, которая мне помогала, была любезна и приветлива, что совершенного не характерно для персонала данного отечественного курорта.

– Не переживайте, я сегодня даже не подойду к кофейному аппарату! Дорогой, принесёшь мне чашку капучино, пожалуйста!

Дорогой лучезарно улыбнулся, и пошёл за бодрящим напитком.

Что я чувствовала? У меня был всплеск дофамина в организме, что можно расценивать как радость. Но он был вызван больше удовлетворением от блистательного выполнения плана, а не от самого факта убийства. Однако какое-то время на моём лице была самая искренняя улыбка счастья. На работе это списали на удачное замужество.

Глава 5.

Потом пришёл черед любовницы моего партнёра по преступлениям, которая так и не стала второй официальной женой, хотя вместе они прожили пять лет. Когда мы начали встречаться, он отозвался о ней так: "Для меня она умерла". Ну, теперь воплотим желаемое в действительное. Со слов Глеба ей была нужна шикарная свадьба на Мальдивах, кольцо Картье и беззаботная жизнь жены успешного корпоративного юриста. Но не сложилось, а быть спутницей простого риелтора она не захотела и уехала обратно на родину, так и не покорив Санкт-Петербург. Глеб же остался, и выплачивал огромны кредиты, взятые для обеспечения жизни на широкую ногу. Интересная история, мне эта женщина даже нравилась. Но это было не столь важно: впереди нас ждал квест по её устранению, захватывающий и интересный.

Прежде всего, если в случае с моим бывшим мужем в первую очередь все вопросы задавали бы его действующей супруге (мы же с ним разошлись очень даже тихо и мирно), то связь Глеба с Еленой вызывала вопросы даже по прошествии некоторого времени. Ибо на вопрос: "мог ли кто-нибудь желать ей смерти?" ответ был один. Там был очень бурный роман, с публичными скандалами, громки ссорами, выкидыванием вещей и выставлением друг друга из квартиры. А потом со столь же бурными примирениями, и так по кругу. Поэтому, может и не в первых рядах, но его точно проверят. И тут нужно было максимально надёжное алиби.

К этому убийству мы готовились полгода. Даже успели съездить в Нижний Новгород, познакомиться с родными и друзьями Глеба. Как-никак, мы всё же женаты. На людях мы прекрасно притворялись, но вдвоём держались как партнёры. Спали маски, прекратились игры, началось деловое взаимодействие. В этот раз жертва не должна была просто исчезнуть, она должна была именно умереть и её смерть не должна быть подозрительной. Какой-нибудь несчастный случай. Например, заражение трихинеллёзом. Это такой паразит, живущий в диких животных. Его можно найти, например, в мясе кабана или медведя. Это было сложно. Нужно было достать заражённое мясо, каким-то образом угостить им Лену, причем в таком количестве и качестве, чтобы она заболела очень серьёзно и первые дни после заражения не могла обратиться ко врачу. Сложно? Да. Но исполнимо. Хорошо, когда до малейших деталей знаешь привычки человека, владеешь информацией о его банковских счетах, документах, знакомых и родных.

Дату отравления подгадали к отпуску женщины: о предстоящем круизе на яхте она хвалилась всем и везде. О, как был зол мой муж, сколько говна вылилось из его рта в адрес бывшей возлюбленной! В таком состоянии он не должен был даже находиться в одном городе с ней, поэтому всё остальное исполнила я. Он же, когда успокоился, прекрасно организовал все подготовительные мероприятия, мне оставалось лишь угостить Елену напитком, где содержались личинки паразита. Аэропорт был выбран как максимально людное и наименее подозрительное место, где можно было приблизиться к незнакомому человеку. Я взяла с собой собачку, билеты в Стамбул и приготовилась к встрече.