Читать онлайн Защити сердце. Книга 2 бесплатно

«护心» 下

九鹭非香

PROTECT THE HEART. VOLUME 2

JIU LU FEI XIANG

This cover is used by AST Publishers LTD arrangement with Tianjin Motie Books Co.,Ltd. through the agency of Tianjin Mengchen Cul-tural Communication Group Co., Ltd.

This edition is authored by Stellar’s author Jiu Lu Fei Xiang and pub-lished by AST Publishers LTD arrangement with through the agency of Tianjin Mengchen Cultural Communication Group Co., Ltd.

Дизайн обложки Натальи Боровневой

Внутренние иллюстрации Софьи Довнар-Запольской (S.D-Z Art), Geene

Jiu Lu Fei Xiang.

* * *

Глава 1

Пу Фан и Си Фэн

Демону-дракону и Янь Хуэй предстояла встреча с Верховным государем. За ними уже пришел Чжу Ли, но девушка совсем не хотела идти во дворец. Она так долго возилась в комнате, что принц не выдержал.

– Если не отправимся прямо сейчас, то опоздаем, – сказал он, встав на пороге и глядя на Янь Хуэй. – Разве можно испытывать терпение государя?

Девушка скорчила страдальческую рожицу.

– Бояться нечего, – успокоил ее Тянь Яо.

Янь Хуэй скривила губы:

– Конечно, ты же демон. Тебе-то уж точно нечего опасаться. А если б с тобой пожелал познакомиться совершенномудрый Цин Гуан из школы Утренней звезды, ты бы не испугался? Вдруг на аудиенции что-то случится. Здесь никто за меня не заступится.

При этих словах Чжу Ли вскинул голову и резко выпрямился, словно его ткнули в спину.

– Я…

– Я сумею тебя защитить, – небрежно заметил Тянь Яо, будто речь шла о погоде.

Его голос звучал равнодушно, но задевал сердечные струны. Чжу Ли оторопело уставился на демона-дракона.

– От тебя сейчас проку как от трехлапой кошки, – буркнула Янь Хуэй, прочистив горло, однако во двор все-таки вышла.

Тянь Яо опустил глаза. Когда девушка неохотно к нему приблизилась, лицо демона-дракона смягчилось, но заговорил он все так же серьезно и бесстрастно:

– Возможно, государь знает, где искать то, что мне нужно.

Юноша намекал на драконовы сухожилия, спрятанные на Тройной горе. Лицо Янь Хуэй сразу посуровело.

– И правда. Он лучше всех осведомлен о том, что творится в царстве Цинцю.

События на границе могли ускользнуть от взора рядовых демонов, но не от внимания Верховного государя. Магическая печать, наложенная на тайник, была наверняка очень мощной, и вряд ли правитель страны находился в полном неведении.

Тянь Яо покосился на девушку и распорядился:

– Идем.

Янь Хуэй кивнула и зашагала следом. Только достигнув подножия горы, на вершине которой обитал государь, девушка сообразила: если Тянь Яо хочет узнать у Верховного правителя, где искать сухожилия, при чем тут она? Помогать дракону она не обещала и ни о чем с юношей не договаривалась. Почему же, услышав о том, что нужно Тянь Яо, она ощутила бремя ответственности и не раздумывая отправилась туда, куда идти вовсе не хотела? Что за дурная привычка!

В душе Янь Хуэй презирала себя. В этот миг с вершины горы подул легкий ветерок, который принес небывалую свежесть и прояснил сознание девушки.

«Какая чистая аура!»

Янь Хуэй удивилась. Воздух на юго-западе, где обосновались демоны, был пропитан миазмами. Откуда же веет такой чистотой?

Она проследила за направлением ветра и подняла голову. Гору венчал протяженный утес, на краю которого виднелись мужской силуэт и одинокое дерево.

– Неужели это…

Не успела девушка договорить, как демоны вместе с Чжу Ли благоговейно склонились, почтительно и смиренно приветствуя правителя. На вершине и правда стоял Верховный государь царства Цинцю – могучий девятихвостый демон-лис.

Чтобы аура демона достигла такой чистоты и совершенства, простого усердия недостаточно – необходим врожденный талант. За тысячу лет из всех ему подобных демонов лишь одному удалось преуспеть…

Янь Хуэй невольно покосилась на спутника. На лице Тянь Яо не дрогнул ни единый мускул. Казалось, аура Верховного государя ничуть не удивила дракона. Если бы двадцать лет назад Тянь Яо не постигло несчастье, каким бы он был сейчас? Вероятно, его аура поражала бы своей безупречностью, а дыхание просветляло бы разум. Как-никак дракон готовился вознестись на Небеса…

Девушка задумчиво смотрела на профиль Тянь Яо. Тот не мог не почувствовать на себе обжигающий взгляд, а потому повернул голову, и в его бездонных черных глазах отразилась фигура Янь Хуэй. Он не произносил ни слова – точно так же, как накануне, когда был пьян, и это молчание смутило девушку еще больше. Сердце у нее в груди снова затрепетало – совсем как вчера, когда демон ее обнял, – и Янь Хуэй ощутила необъяснимый страх.

«Что бы случилось, повстречай я тебя лет двадцать назад?» – не вовремя всплыл в голове недавний вопрос. Янь Хуэй стыдливо отвела глаза, словно намереваясь броситься наутек.

– Кхм-кхм… – нарочито закашлялась она, едва не вскричав: «Неужели приворотное зелье опять набирает силу?»

До чего же некстати! Девушка бросила взгляд на утес. К счастью, прочие демоны уже выпрямились, и она поспешила нарушить неловкое молчание:

– Э-э-э… А почему ваш государь стоит наверху? Нам тоже придется залезть на утес, чтобы с ним встретиться?

– Государь взошел на утес не из пустой прихоти, – пояснил Чжу Ли, указывая дорогу. – Каждое утро на рассвете его величество поднимается на гору в память о моей достопочтенной бабушке.

– О! – выдавила из себя Янь Хуэй.

Ученики школы Утренней звезды были готовы увлеченно судачить о покойной жене государя Цинцю хоть целый день. Легендарный правитель клана девятихвостых лис, свирепый до ужаса, прожил долгую жизнь, но женился всего лишь раз. Ко всеобщему удивлению, супруга, подарившая лютому демону семерых сыновей и двух дочерей, была простой смертной. И хотя известно, что в крови детей от смешанных браков демоническая сила родителя ослабевает, семья государя Цинцю оказалась исключением: вероятно, у девятихвостого лиса хватило могущества, чтобы нарушить установленный порядок. Дети государя ничем не отличались от соплеменников и по силе уступали только отцу, но на глубину чувств Верховного правителя к горячо любимой жене это никак не повлияло. Увы, смертная женщина не избежала страданий и тягот, свойственных людям: несколько десятилетий, пролетевших для великого демона как один миг, успели отнять у его супруги молодость, красоту и в конечном счете – жизнь. Государь пытался удержать ее рядом самыми разными способами, но время, подобно ножу, терзало слабую плоть, пока женщина не перестала дышать. Янь Хуэй слышала, что ради спасения жены правитель Цинцю пожирал человечину, пил кровь и варил в котле младенцев, однако ничто не помогло. Упоминая об этом, ученики школы Утренней звезды мстительно посмеивались. Они считали, что совершивший подобные злодеяния демон заслужил одинокую смерть, и желали ему страдать от горькой скорби на радость всему человечеству. По правде говоря, после изгнания из школы и череды рискованных приключений Янь Хуэй поняла, что подобные сплетни играли на руку Су Ин.

Государь Цинцю по-прежнему тихо стоял подле дерева.

– Там на утесе могила супруги правителя? – поинтересовалась Янь Хуэй.

– Достопочтенную бабушку не предавали земле.

– Почему? – опешила девушка.

– Я тогда был очень мал и почти ничего не помню, а историю бабушки знаю лишь вкратце, от отца. Когда супруга Верховного правителя состарилась, стала ходить с трудом и поняла, что жить ей осталось недолго, она приняла сильный яд, чтобы вернуть телу молодость, надела свадебные одежды и в последний раз станцевала для государя на вершине горы. С восходом солнца достопочтенная бабушка спрыгнула с обрыва. Яд разорвал ее тело на части, и в ярких лучах она обернулась снежинками. На юго-западе жарко и сухо, здесь не выпадает снег, но после гибели государыни он шел десять дней и ночей, покрывая землю траурным полотном в знак скорби по ней.

Чжу Ли сделал паузу. Похоже, воспоминания о судьбе бабушки взволновали его.

– С тех пор государь каждую ночь поднимается на утес, чтобы встретить рассвет и почтить память супруги. Спускается его величество лишь в час Дракона[1].

Столь пронзительно красивую историю любви государя Цинцю в школе Утренней звезды никто не рассказывал. Впрочем, кто стал бы болтать о таком на Срединной равнине? В школах небесного пути демоны пользовались дурной славой, как, наверное, и люди, ищущие бессмертия, среди самих демонов. Поэтому Чжу Ли, угодивший в темницу на пике Созвездия сердца, и заподозрил подвох, когда Янь Хуэй пришла спасти демоницу-лису.

– Су Ин из школы Великого холода убила мою тетю, младшую дочь государя. – Голос Чжу Ли резко переменился, в нем зазвучали зловещие нотки. – Нравом и обликом она больше всех походила на достопочтенную бабушку. Отправляясь на Срединную равнину, тетушка пообещала привезти мне подарок. Кто мог подумать…

Принц замолчал и стиснул зубы. Его переполняла ненависть. Янь Хуэй украдкой покосилась на Тянь Яо, но тот, погруженный в свои мысли, оставался бесстрастным.

Тропинка вела от подножия горы к самой вершине, поросшей высокими деревьями. Обитатели Цинцю создали из них настоящий дворец, перекинув между стволами подвесные мосты, проложив под корнями туннели и выстроив жилые покои.

Янь Хуэй посмотрела на хитросплетение тропок и поняла, что в одиночку заплутает уже на третьей развилке. По пути отовсюду то и дело выскакивали лисята разных мастей. Самые озорные бросались гостям под ноги и таращили на незнакомцев черные влажные глазки. Похоже, чужаки редко здесь появлялись.

Залюбовавшись одним из лисят, Янь Хуэй склонила голову набок, и демоненок повторил ее движение. Потом завилял хвостом, подошел ближе и потерся пушистой мордочкой о ноги. У Янь Хуэй растаяло сердце. Она перевела на Тянь Яо сияющий взгляд:

– Он ко мне ластится!

Девушка обернулась слишком быстро и успела заметить, как в глазах Тянь Яо вспыхнула искорка нежности. С таким же выражением Янь Хуэй только что смотрела на лисенка… Однако, вглядевшись в лицо Тянь Яо, девушка поняла, что ей показалось. Юноша был по обыкновению равнодушен и не выказывал к спутнице ни малейшего интереса.

– В здешних землях слишком густые ядовитые испарения. Малышам приходится трудно.

Чжу Ли наклонился и поднял лисенка, который льнул к ногам Янь Хуэй. Зверек рассвирепел и хотел расцарапать принцу лицо, но своими короткими лапками не смог дотянуться, и Чжу Ли спокойно бросил малыша в руки слуги за спиной.

– В обители государя самый чистый воздух, поэтому они живут здесь.

«Оказывается, демоны превратили дворец в большой детский сад…»

Лисенок не желал сидеть у слуги на руках и рвался назад к Янь Хуэй.

– Можно его подержать? – обернулась девушка.

Прежде чем Чжу Ли успел отказать, она забрала лисенка и обняла его. Тот сразу угомонился, примостил подбородок у девушки на груди и довольно прищурился. Янь Хуэй любовалась милым зверьком, не замечая неодобрительных взглядов.

Когда спутники подошли к корням самого высокого дерева, слуги, сопровождавшие их, замерли по обеим сторонам тропы.

– Дальше детенышу нельзя, – заявил Тянь Яо, опередив принца.

Юноша подцепил лисенка за хвост и зашвырнул в густые заросли. Малыш завизжал, скрылся в траве и больше не появлялся.

– Он что, разбился насмерть? – в ужасе спросила Янь Хуэй.

– Они постоянно падают, все будет в порядке, – поспешно успокоил гостью Чжу Ли, приглашая войти.

Тянь Яо бесцеремонно схватил ее за запястье и потащил к воротам меж древесных корней. Они очутились в огромной палате, выдолбленной внутри ствола. Янь Хуэй подняла голову и увидела, что ветви покрыты зелеными листьями. Рассеянный солнечный свет пронизывал крону и падал на пол, придавая залу неуловимое очарование. Девушка так удивилась, что позабыла о несчастном лисенке:

– Вы удалили у дерева сердцевину, но оно не погибло? Как вам это удалось?

– Деревья и травы питаются духовной силой государя.

Великий демон оберегал и хранил свои земли. Янь Хуэй не удержалась и снова посмотрела на Тянь Яо. Неужели в прошлом дракон точно так же защищал свою долину? По необъяснимой причине девушке захотелось больше узнать о его прежней жизни.

Юноша почувствовал на себе пристальный взгляд. Не зная, о чем думает Янь Хуэй, он отвернулся и резким движением, словно ему на миг изменило привычное хладнокровие, отпустил девушку. Ее рука повисла в пустоте. Не успела Янь Хуэй сообразить, что к чему, как Чжу Ли, повернувшись к трону, отвесил поклон:

– Ваше величество!

У Янь Хуэй сжалось сердце, но легкий ветерок тут же развеял тревогу. Девушка подняла глаза и увидела мужчину с длинными белыми волосами. На его прекрасном лице читалась отрешенность, а чистота его ауры наводила на мысль о небожителе, постигшем сокровенную мудрость махаяны и способном легким движением руки изменить ход истории.

Взгляд Верховного правителя Цинцю устремился на гостей и ненадолго задержался на Янь Хуэй, в чьей груди билось необычное сердце.

– Демон-дракон Тянь Яо, вот уж не думал, что ты сможешь сломать магическую печать.

«Государю и правда известно, что случилось с Тянь Яо! Тогда и о драконовых сухожилиях… Может, Верховный правитель Цинцю даже знает, где запрятано сердце дракона», – подумала Янь Хуэй.

Тянь Яо смотрел на правителя как на обычного человека: держал спину прямо, не заискивал, но и высокомерия не проявлял.

– На то была воля Небес.

Государь посуровел:

– Моему народу нужны воины. Раз ты вернулся, послужишь ли демонам?

– Я не хочу никому служить, – заявил Тянь Яо. – Но кое-кто из последователей небесного пути должен расплатиться кровью.

Правитель помолчал, а затем произнес:

– Ци наполняет тебя до краев, поэтому так трудно поддерживать внутреннее дыхание. Ты еще не собрал воедино свое истинное тело?

– Недостает сухожилий и сердца, – открыто признался Тянь Яо.

Поскольку Верховный государь знал о его прошлом, скрывать было нечего. Ни пускаться в подробные объяснения, ни утруждать себя двусмысленными намеками демону-дракону не понадобилось.

– Я вернул драконьи рога и могу поглощать духовную силу Земли и Небес, но, не скрепив кости сухожилиями, не способен накапливать ци. Поэтому мне не совладать с демонической силой, и она утекает. Третьего дня, пересекая границы Цинцю, я почуял свои сухожилия. Похоже, они запечатаны в недрах Тройной горы. По правде говоря, я прибыл, чтобы спросить государя, как их отыскать.

Правитель Цинцю задумался:

– Тройная гора находится на самой границе. В ее недрах сокрыто великое множество магических печатей, больших и малых, а чтобы надежно спрятать драконовы сухожилия, необходима очень мощная. – Государь прищурился. – Крупнейшая магическая печать на Тройной горе защищена Небесным мечом. Это печать Раскола Небес.

Услышав знакомые названия, Янь Хуэй замерла. Насельники горы Утренней звезды были осведомлены о Небесном мече и печати Раскола Небес лучше всех. Пятьдесят лет назад совершенномудрый Цин Гуан сразился с государем Цинцю и разделил мир на две части, после чего для устрашения демонов создал в жерле вулкана печать Раскола Небес и сделал свой меч ее оком. С той поры Тройная гора высилась на границе меж владениями демонов и небожителей, а на земле воцарился мир. Совершенномудрый Цин Гуан спокойно вернулся в свою обитель и больше не брал в руки меча, а в сознании небожителей и учеников оружие, запечатавшее границу, превратилось в боевой штандарт и символ победы, вдохновлявший адептов духовных практик истреблять нечисть и следовать праведным путем.

Янь Хуэй узнала о легендарном мече на занятиях в школе Утренней звезды еще ребенком, но уже тогда испытала душевный подъем и ликование, радуясь победе небожителей. Однако со временем адепты небесного пути стали действовать слишком категорично, а девушка поняла, что уверения, будто демоны творят только зло, ошибочны, и только благоговение перед Небесным мечом все так же было с ней.

– Двадцать лет назад Цин Гуан неведомо зачем тайно посетил Тройную гору, – сообщил государь. – Думается, он приходил ради печати.

Верно. Чтобы справиться с демоном-драконом, Су Ин обратилась за помощью к Цин Гуану. Глава школы Великого холода тщательно подготовилась. Возможно, она не была уверена, что справится с Тянь Яо в одиночку, поэтому объединила усилия с легендарным небожителем.

Удалившись на гору Утренней звезды пятьдесят лет назад, тот сосредоточился на подготовке учеников и не интересовался делами прочих школ бессмертия. Когда его ученики подросли и обрели самостоятельность, Цин Гуан сложил с себя полномочия и передал управление школой Лин Сяо.

То было двадцать лет назад. Впрочем, похоже, досточтимый основатель школы Утренней звезды не нашел причин для отказа, когда Су Ин попросила о помощи. Он вышел из затвора и одолел могучего дракона-стража, обитавшего на краю Срединной равнины. Получается, драконовы сухожилия почти наверняка спрятаны внутри печати Раскола Небес, и добыть их непросто.

Сломать мощную печать – задача не из легких, да к тому же демоны и небожители только что объявили друг другу войну. Охрана границ и Тройной горы многократно усилилась – теперь даже приблизиться к печати будет трудно.

Янь Хуэй встревоженно нахмурилась. В сравнении с предстоящим делом выкрасть драконьи рога из лавки «Небесные благовония» было не сложнее, чем съесть баоцзы.

– Если я захочу отправиться на Тройную гору, государь согласится помочь? – невозмутимо спросил Тянь Яо, пристально глядя на правителя.

Разумеется! Как же она не подумала?! Только сейчас девушка осознала, что у дракона появился могучий союзник, способный оказать неоценимую помощь!

– Что ты собираешься делать?

– Пересекая границу царства Цинцю, я почуял, как сухожилия откликаются на зов. В ночь полнолуния мои чувства обостряются, и даже печать Раскола Небес не помешает мне установить точное расположение тайника, – сказал Тянь Яо, не моргнув глазом.

Янь Хуэй невольно покосилась на юношу, желая напомнить, что с полнолунием у него обостряется и боль… Однако, увидев непоколебимое лицо демона-дракона, девушка прикусила язык и промолчала. Спустя двадцать лет Тянь Яо лучше, чем кто-либо другой, знал, что его ожидает. Не жалея себя, он рассчитал возможности собственного тела и принял решение. Звучало ли оно чрезмерно жестоко? Подумав, девушка поняла, что на месте дракона тоже была бы к себе беспощадна.

– Теперь, когда три печати сломаны, я могу управлять сухожилиями даже вне тела. С их помощью я нарушу целостность печати Раскола Небес. Брешь будет небольшой, но ее хватит, чтобы встревожить и отвлечь охрану. Если демоны атакуют и сорвут печать, я верну сухожилия, и тогда защитники Тройной горы понесут серьезный урон. Что скажете, ваше величество?

Правитель Цинцю молчал, но в разговор внезапно вмешался Чжу Ли:

– Ни за что!

Принц понял, что высказался чересчур резко, и отвесил государю поклон. На лице у него, однако, по-прежнему читалась тревога.

– На Тройной горе слишком много небожителей, а печать Раскола Небес чрезвычайно опасна. Я не отправлю воинов вслед за драконом на смерть!

В зале повисла тишина. Листья гигантского дерева мягко колыхались на ветру, а их тени причудливым узором стелились по полу.

– Я лишь отчасти уверен в успехе, – прямо сказал Тянь Яо, – но готов рискнуть. Судя по всему, демоны не выдержат прямого столкновения с объединенными силами небожителей. Если бы вам противостояла только школа Великого холода, бояться было бы нечего. Однако Су Ин, вероятно, заключила союз с Лин Сяо, управляющим школой Утренней звезды.

При упоминании о наставнике Янь Хуэй слегка напряглась.

– Я уверен, что, если бы демоны не объявили войну школе Великого холода из-за убийства принцессы, небожители вскоре бы сами перехватили инициативу и нанесли удар по царству Цинцю.

Присутствующие по-прежнему хранили молчание. Государь опустил веки, и его ресницы затрепетали.

– Ни для кого не секрет, что девятихвостые лисы превыше всего ценят кровные узы, однако Су Ин отважилась на убийство. Корысть и честолюбие бессмертной девы воистину не знают границ.

Тянь Яо намекал, что главы двух крупных школ вознамерились нарушить хрупкое равновесие, развязать новую войну и уничтожить царство демонов.

Правитель Цинцю пристально посмотрел ему в глаза и коротко проговорил:

– Я удовлетворю твою просьбу.

Услышав это, демон-дракон чуть заметно улыбнулся, а Чжу Ли, не веря собственным ушам, потрясенно уставился на правителя.

– Государь!

Не обратив на принца внимания, тот обернулся клубом белого дыма и растаял без следа. Его ауру Янь Хуэй больше не чувствовала. Тянь Яо поглядел на задыхавшегося от ярости Чжу Ли, молча развернулся и вышел.

Спустившись с горы, Янь Хуэй последовала за Тянь Яо к особняку Третьего правителя. Они долго шли бок о бок, размышляя каждый о своем. Наконец девушка не выдержала и рассеянно заговорила:

– Когда мы покидали Срединную равнину, небожители собирались просить совершенномудрого Цин Гуана выйти из затвора и возглавить бессмертное войско. Никто даже не предполагал, что он уже бывал на границе. – Янь Хуэй вопросительно посмотрела на спутника. – Если вдуматься, до собрания небожителей, которое прошло три месяца назад, Цин Гуан хоть изредка появлялся на людях, однако с тех пор он бесследно исчез. Тогда же пропала и совершенномудрая Ци Юнь…

Девушка опустила глаза:

– Может, Су Ин и… Лин Сяо держат Цин Гуана в заточении?

Тянь Яо едва заметно повернул голову и покосился на спутницу:

– Если легенды о Цин Гуане правдивы, он знает, что делать. Тебе не о чем беспокоиться.

Янь Хуэй помолчала, а потом снова посмотрела на юношу:

– Двадцать лет назад Цин Гуан помог Су Ин тебя пленить, а ты не испытываешь к нему ненависти?

– Я никогда не боялся противников и не питал ненависти к тем, кто победил меня в честном бою. – Взгляд Тянь Яо подернулся холодом. – Я ненавижу лишь женщину, которая меня обманула, оскорбила и коварно лишила жизни в угоду корысти.

Выходит, демон-дракон мстит Су Ин потому, что в далеком прошлом слишком сильно ее любил. Янь Хуэй не могла постичь глубину его ярости, однако горечь разочарования, разъедавшего сердце, была девушке знакома: истинное лицо дорогого ей человека оказалось не так совершенно, как придуманный ею образ.

Между тем Тянь Яо переменил тему:

– До следующего полнолуния больше половины месяца, но время поджимает. Я могу обучать тебя магии, а когда буду работать над планом действий, практикуйся самостоятельно, чтобы подготовиться к любой неожиданности.

Янь Хуэй замешкалась.

– Государь Цинцю согласился помочь, но ты и меня хочешь с собой взять?

Демон-дракон резко замер на месте, однако девушка ждала этого и остановилась заранее. Вот только что они шли бок о бок – и вдруг одновременно застыли в трех шагах друг от друга.

– Ты отказываешься?

Янь Хуэй покачала головой:

– Мы же видели в том городке крупный отряд из школы Утренней звезды во главе с Лин Фэй. Старший ученик постоянно твердил о какой-то важной миссии. Думаю, они направлялись к границе. Даже если я ошибаюсь, на Тройной горе все равно соберется много людей из моей бывшей школы. Как-никак печать Раскола Небес сотворил Цин Гуан, поэтому за ее сохранность отвечают его воспитанники. – Девушка опустила глаза. – Я не хочу ни сражаться с учениками школы Утренней звезды, ни вмешиваться в их дела.

Беспомощность и разочарование, отразившиеся на лице Янь Хуэй, застигли Тянь Яо врасплох. Он привык, что его спутница никогда не падала духом. Девушка не раз препиралась и язвила, безобразничала и доводила окружающих до белого каления, но еще она отважно защищала слабых и не унывала. Похоже, Янь Хуэй окончательно утратила веру в наставника, хоть и не признавалась в этом.

На мгновение демон-дракон ощутил детское желание схватить Лин Сяо и задать ему несколько вопросов. Разве наставник так поступает? Зачем он заставил свою ученицу страдать? Почему не оправдал ее надежд? Однако, внезапно охваченный наивным порывом, Тянь Яо лишь слегка сдвинул брови: он не умел утешать и не знал, что сказать.

– Чтобы сломать печать, мне нужна кровь из твоего сердца, – заявил он и замолчал.

Юноша нарочито отвернулся, однако продолжил украдкой поглядывать на девушку.

Та невозмутимо ответила:

– Я дам тебе немного крови перед уходом. Не нужно набрасываться на меня с ножом.

Не обращая на притихшего спутника никакого внимания, Янь Хуэй двинулась дальше.

Поначалу Пу Фан поручила делать иглоукалывание и прижигание Янь Хуэй своему юному помощнику. Однако после того, как она вместе с подопечной тайком съели на кухне по половине украденной курицы, строптивая демоница взялась за дело сама.

Перед тем как поставить девушке иголки, Пу Фан выгоняла за порог всех, даже помощника, который перенимал у лекаря мастерство. Огромную комнату занимали только Янь Хуэй и Пу Фан. Пользуясь случаем, демоница изливала душу, рассказывая историю своей любви.

Сперва Янь Хуэй и слушать не захотела.

– Значит, ты отправилась на границу собирать целебные травы, и тебя заметил ученик небожителей, обходивший дозором Тройную гору. Ты бежала не разбирая дороги, но он тебя настиг. Вы затеяли драку и по неосторожности угодили в магическую ловушку. Там вас захлестывала то любовь, то ненависть, а когда вы выбрались из западни, парень тебя отпустил, – равнодушно подытожила девушка, пока Пу Фан меняла иглы. – И теперь ты томишься любовной тоской… Ай!

Демоница с силой вонзила в кожу Янь Хуэй иглу, и та вскрикнула от боли.

– Мне больше не с кем поговорить, поэтому слушай, – заявила Пу Фан. – Если рассказ тебя утомляет, просто молчи. Необязательно напоминать, как скучна моя болтовня: это я и сама знаю. А если не стерпишь и начнешь ворчать – не беда, уколю посильнее. Не угомонишься – у меня испортится настроение, и я воткну иглу так, что пойдет кровь, а на лице, скорее всего, останется шрам.

Не желая жертвовать красотой, Янь Хуэй стиснула зубы и прикусила язык: все же ей предстояло вытерпеть еще несколько таких сеансов.

Пу Фан вонзила новую иглу и вздохнула:

– Я скучаю по любимому… Хочу знать, что он делает, с кем встречается, о чем говорит. В пьесах у смертных все твердят, что тоска подобна яду. Теперь я поняла, что это значит.

Янь Хуэй уныло слушала жалобы влюбленной демоницы. Та испустила очередной вздох и прошептала:

– Я мечтаю о встрече.

Девушка перевела взгляд на задумчивое лицо целительницы и не выдержала. Обычно беспечная, сейчас она заговорила серьезно:

– Не делай глупостей. Отношения между демонами и небожителями обострились. Граница у Тройной горы усиленно охраняется днем и ночью. Не надейся, что знание местности поможет тебе проскользнуть незаметно. – Янь Хуэй пристально и сурово смотрела на лекаря. – Времена изменились.

Под пронзительным взглядом сердце Пу Фан затрепетало. Демонице показалось, что Янь Хуэй подслушала ее сокровенные мысли. Игла в ее руке дрогнула, и на щеке девушки показалась кровь. Пациентка подскочила, с шипением втянув воздух.

– Нельзя ли поаккуратнее? Думай о ране, а не о мужчинах! У меня кровь пошла! Если останется шрам, ты мне будешь должна!

Услышав, с каким нажимом девушка произнесла последние слова, Пу Фан скривила губы:

– Ты же не платила мне за лечение, о каком таком долге речь? Могу другую иголку воткнуть, ложись!

Она толкнула Янь Хуэй обратно на лежанку и вонзила новую иглу – в этот раз ловко и безболезненно.

– Я все-таки прославленный лекарь. Думаешь, мне не по силам исцелить твою царапину?

– Ты же говорила, что, если пойдет кровь, на лице останется шрам!

– Я просто хотела тебя напугать! Лежи смирно. Будешь препираться – сделаю укол побольнее.

Янь Хуэй притихла. Удерживая девушку на лежанке, Пу Фан осторожно стерла кровь с ее щеки и вдруг повела носом.

– Ты изучала магию демона-дракона?

– Да, но я освоила только заклинание, обостряющее зрение и слух, и еще кое-какие знакомые дракону чары девятихвостых лисиц. – Та бросила на лекаря быстрый взгляд. – Как ты узнала?

– У тебя в крови драконова ци. – Пу Фан снова принюхалась. – Наверное, как раз поэтому. Странное дело: если адепты небесного пути практикуют подобную магию, не промыв костный мозг, то обычно впадают в безумие, а твой разум по-прежнему ясен, словно ничто не изменилось. Судя по запаху крови, тебе больше подходит путь демона, а не путь небожителя.

Третий правитель не знал, что связывает Янь Хуэй и Тянь Яо, значит, и Пу Фан ни о чем не догадывалась. Только Верховный государь царства Цинцю разглядел в груди девушки чешуйку защиты сердца.

– Если продолжишь обучение, драконова ци в твоем теле возобладает. Правда, благодаря «мешочку без запаха» узнать это можно, только понюхав твою кровь.

Янь Хуэй на мгновение замолчала, а потом неожиданно сменила тему:

– Откуда все знают, что на мне «мешочек без запаха»?

– Девятихвостые лисы берут его с собой, отправляясь на Срединную равнину, чтобы избежать лишнего риска.

Янь Хуэй кивнула. В комнате ненадолго повисла тишина, после чего Пу Фан снова завела разговор о возлюбленном. Девушка пропускала болтовню демоницы мимо ушей, думая о своем.

Время летело быстро. Тянь Яо сбился с ног: вместе с девятихвостыми лисами он, не ведая отдыха, готовил план разрушения печати Раскола Небес. Демон-дракон уходил со двора до пробуждения Янь Хуэй и возвращался, когда она уже спала, поэтому они не виделись.

Девушка по этому поводу не волновалась и просто наслаждалась тем, что не нужно было заботиться ни об одежде, ни о пропитании. Праздная жизнь в царстве Цинцю пришлась ей по душе. Ешь и бездельничай в ожидании смерти – что может быть лучше? Янь Хуэй больше не думала ни о горе Утренней звезды, ни о войне между демонами и небожителями. Она надеялась, что, когда ее рана заживет, все неприятности останутся в прошлом.

Девять дней пролетели в мгновение ока, и рана на лице Янь Хуэй покрылась сухой коркой. Девушка взяла зеркало и оглядела себя со всех сторон.

– А когда струп сойдет, шрама не будет?

Пу Фан закатила глаза, усмехнулась и протянула подопечной чашу с черной микстурой.

– Прими снадобье и проверь.

Янь Хуэй посмотрела на цвет лекарства и, заподозрив, что оно горькое, опасливо прищурилась.

– Может, не надо?

– А ты как думаешь?

Девушка вздохнула. Неохотно приняв чашу, она запрокинула голову и проглотила лекарство. Как и ожидалось, снадобье оказалось ужасным на вкус. Янь Хуэй сморщилась, не в силах вымолвить ни слова. В тот же миг Пу Фан ловко сунула ей в рот сладкий леденец, заглушивший горечь. Девушка оторопело посмотрела на целительницу, но та лишь высокомерно вскинула брови:

– Я всегда так поступаю с непослушными демонятами, которых лечу. Не думай, что к тебе особое отношение.

Тут Янь Хуэй вдруг почувствовала легкий зуд на месте раны. Она поглядела в зеркало и обнаружила, что коричневая корка исчезла, обнажив гладкую кожу без темных пятен. Девушка удивленно ощупала лицо, отложила зеркало и повернулась к Пу Фан.

– У меня еще на груди шрам. Сможешь убрать?

– Тебе нечем платить. – Та собрала лекарства в аптечку. – Довольно. Свою работу я сделала и завтра уже не приду.

Она молча взяла короб с лекарствами и торопливо покинула комнату.

Поздней ночью по темному лесу быстро передвигалась женская тень. Луна слабо светила сквозь плотную завесу густых облаков, которые обеспечивали путнице надежное прикрытие. Когда она проходила мимо высокого дерева, толстая ветка хлестнула ее по голове, и женщина вскрикнула от боли – настолько сильным оказался удар. Однако, потерев лоб, путница поспешила дальше.

– Будь у меня меч вместо ветки, тебя разрубило бы пополам.

С дерева спрыгнула девушка, преградив Пу Фан дорогу. Янь Хуэй скрестила на груди руки, прислонилась к стволу и небрежно спросила:

– Ты же ничего не смыслишь в магии. Идешь на верную смерть?

Целительница молчала, и девушка шагнула вперед.

– Ладно, не глупи, пойдем со мной.

Она протянула руку, чтобы схватить Пу Фан, но та увернулась.

– Никто меня не понимает. Я думала, хоть ты сможешь, – с обидой сказала демоница.

Янь Хуэй скривила губы и закатила глаза.

– Что за трагедия посреди ночи? Хочешь меня разжалобить и сбежать? Дай руку, ну же!

Пу Фан досадливо прищелкнула языком и отбросила притворство.

– Что ты за человек? Где твое сочувствие?

– Я не позволю тебе уйти именно потому, что сочувствую, поняла? Ты можешь любить кого хочешь, только пока жива, так что возвращайся домой.

Недовольная демоница беспомощно стиснула зубы и протянула девушке руку. Прежде чем Янь Хуэй успела ее схватить, Пу Фан бросила ей в лицо горсть белого порошка. Сообразив, что дело нечисто, та сразу прикрыла нос и попятилась, однако странный запах уже щекотал ее ноздри. Вскоре у девушки закружилась голова, и она повалилась на землю.

– Это не яд, а безобидное снотворное, – произнесла Пу Фан и перепрыгнула через неподвижное тело. – Дорогу я знаю, вернусь завтра утром!

У Янь Хуэй потяжелели веки. Она пыталась побороть сонливость, но безуспешно. Закрывая глаза, она видела, как Пу Фан вприпрыжку уносится прочь. Только сейчас девушка поняла, что чувствовал старший соученик, которого она обездвижила и бросила…

«Гадкая… гадкая, строптивая демоница».

Когда Янь Хуэй проснулась, по-прежнему стояла глубокая ночь. Девушка покосилась на луну и поняла, что проспала чуть больше двух часов. Вероятно, она вовремя зажала нос и не вдохнула слишком много порошка.

Она уперлась в землю рукой и села. По телу разлилась слабость, но Янь Хуэй быстро выровняла внутреннее дыхание, встала и отправилась по следам Пу Фан. Та, похоже, и впрямь хорошо знала местность: по дороге девушке не встретился ни один демон-стражник.

Рядом с границей в скалах зияла огромная трещина – память о битве между государем Цинцю и совершенномудрым Цин Гуаном, произошедшей пятьдесят лет назад. Красная раскаленная лава клокотала под землей, из-за чего расщелина напоминала кровоточащий шрам. На темном склоне горы по другую сторону разлома Янь Хуэй увидела свет множества факелов. Кажется, там что-то произошло.

У девушки сжалось сердце. Она отбросила «мешочек без запаха», изменила внешность и осторожно спрыгнула на край трещины, где ее подхватил порыв раскаленного воздуха и перенес через расщелину. Янь Хуэй тут же принялась взбираться вверх по скалам. Она вспотела, ее одежда запылилась. Когда девушка наконец выпрямилась, то увидела в десяти чжанах ученика небожителей с мечом наперевес. Юноша настороженно смотрел на незваную гостью.

– Еще одна демоница?

«Еще одна?!»

Сердце Янь Хуэй застучало, как барабан, но лицо оставалось спокойным. Она изобразила волнение и, пошатываясь, шагнула вперед.

– Приятель, наши собратья здесь рядом?

Парень несколько раз оглядел девушку с головы до ног:

– Ты… одна из нас?

Янь Хуэй кивнула:

– Я обходила дозором границу на востоке, но демон напал из засады, и я едва спаслась.

Тройная гора была так велика, что между восточным и западным склонами пролегала почти сотня ли, оттого стражи не ведали, что происходит на противоположной стороне. По крайней мере, рядовой дозорный точно ничего не знал, а потому новость его потрясла.

– Демоны атаковали ночью восточный склон? Жертвы есть?

Янь Хуэй покачала головой и небрежно спросила:

– А здесь что случилось? Тоже демоны объявились?

– Пятихвостая лиса пересекла границу, раненых мало, но много собратьев пострадало от яда. К счастью, досточтимые Си Фэн и Лин Фэй сообща поймали демоницу.

Сердце девушки едва не выпрыгнуло из груди, но, разумеется, не из-за Лин Фэй: осмелившись пересечь границу, Янь Хуэй была готова к встрече с насельниками горы Утренней звезды. Ее удивило, что дозорный упомянул Си Фэна, чье имя за девять дней успело набить девушке оскомину: именно так звали возлюбленного целительницы Пу Фан.

В лес по два, по три человека стекались ученики разных школ небожителей, которых отправили на Тройную гору охранять границы. Когда они собрались вместе, свет потрескивавших факелов озарил небо.

Янь Хуэй последовала за дозорным и смешалась с толпой. Прячась за спины учеников, она опустила голову и стала исподлобья наблюдать за происходящим. Стражи взяли Пу Фан в кольцо. Полные гнева и отчаяния глаза демоницы покраснели, меж губ сверкали длинные клыки, а острые когти были выпачканы в крови. Ее ци клокотала, а грудь яростно вздымалась, словно у загнанного зверя. Похоже, Пу Фан готовилась к последней битве. Янь Хуэй стиснула зубы, мысленно проклиная демоницу за строптивость. Другой вины за той не водилось.

Перед целительницей стояла Лин Фэй. На ней была шляпа с вуалью, закрывавшей лицо. Ночной ветерок время от времени приподнимал легкий шифон, и Янь Хуэй могла разглядеть покрытые коркой раны от воздушных клинков. Обезображенное сеткой струпьев лицо Лин Фэй внушало ужас. Возможно, из-за них ее голос звучал не так холодно и высокомерно, как прежде, – теперь в нем слышались нотки нетерпения и злобы.

– Перед прибытием на Тройную гору я получила письмо от совершенномудрой Су Ин. Она наказывала следить за демонами, которые проявляют интерес к печати Раскола Небес.

Глаза Янь Хуэй загорелись. Девушка не смогла понять, поведала ли Су Ин младшей сестре о событиях прошлого, однако глава школы Великого холода явно опасалась Тянь Яо. Бессмертная дева была вовсе не так уверена в себе, как полагал демон-дракон. Су Ин страшилась возвращения и мести Тянь Яо, иначе зачем бы она поручила сестре защиту печати?

– Я думала, никто из демонов не отважится на такой шаг, но сегодня ночью явилась ты.

«Значит, заветная печать где-то рядом?..»

– Признавайся, зачем демоны ищут печать?

Янь Хуэй подумала, что для младшей наставницы школы Утренней звезды Лин Фэй задала слишком глупый вопрос. Демоны находились на грани войны с небожителями – какую цель они могли преследовать, посылая на Тройную гору шпионов, кроме как ударить врага побольнее? Только вот желания бедной Пу Фан были гораздо проще…

Демоница, конечно же, промолчала. Ее взгляд скользил по толпе и вдруг остановился на мужчине в неброских серых одеждах, застывшего в паре шагов позади Лин Фэй. Если бы не Пу Фан, Янь Хуэй бы его не заметила. Встретив пристальный взгляд демоницы, мужчина не проронил ни слова, словно погрузившийся в созерцание старый монах, для которого внешний мир был неважен.

– Ха! – Звенящую тишину прорезал холодный смешок Лин Фэй. – Ладно, не хочешь – не говори. Тогда мы предадим тебя смерти.

Едва голос наставницы затих, ученики за ее спиной образовали боевое построение. На земле засиял золотистый свет, который сомкнулся кольцом вокруг Пу Фан. Янь Хуэй стиснула кулаки. Пока магическая печать не завершена, самое время атаковать небожителей и спасти целительницу…

В этот миг тело демоницы внезапно наполнилось жизненной силой, а ци сгустилась. Пу Фан оцепенело глядела на Си Фэна. Из ее глаза стекла капля крови, оставив на щеке зловещий след.

– Я хотела увидеть тебя. Я тосковала и поэтому пришла, несмотря ни на что…

Не успела она договорить, как небожители и ученики возмущенно загалдели. Табу на любовную связь между демоном и последователем светлого пути было строже даже запрета на любовную связь между наставником и учеником. Глаза Пу Фан, прежде внушавшие страх, наполнились обидой и разочарованием. Она словно не слышала шума и смотрела только на Си Фэна.

– Мои чувства к тебе искренни и чисты. Ты испытывал ко мне что-то подобное?

Си Фэн поднял взгляд и нарушил молчание, коротко произнеся:

– Демоны не должны приходить на Тройную гору.

Пу Фан сжала губы, а Лин Фэй презрительно усмехнулась:

– Смех, да и только! Жалкая демоница считает себя достойной искренних чувств!

Несчастная не сводила глаз с мужчины и не обратила внимания на наставницу. Ее губы побледнели и затряслись.

– Ты тоже так думаешь?

Демоны не заслуживают искренних чувств? До чего же обидно такое услышать!

Си Фэн нахмурился, но, прежде чем он успел заговорить, Лин Фэй взмахнула рукой и метнула в лису заклинание. Удар попал в цель. Пу Фан попятилась, наступила на золотистый контур и поморщилась от боли. В глазах мужчины мелькнула тревога, однако он не вмешался. Пу Фан горько улыбнулась, и ее плечи слегка задрожали.

– Раньше я никогда не испытывала такой лютой ненависти. Твой небесный путь дышит холодом и ведет к одиночеству.

В ее голосе звучало беспредельное отчаяние, но даже в нем проступали нотки убийственной ярости. У Янь Хуэй появилось нехорошее предчувствие. Демоны пользовались дурной репутацией из-за переменчивого и непостоянного нрава. Те из них, кто совершенствовался недостаточно долго, были подвержены перепадам настроения, легко теряли контроль над собой и нередко прибегали к насилию.

– Предпочитаешь праведный путь? Тогда я уничтожу запас твоей ци!

Мощная волна демонической энергии захлестнула тело целительницы и устремилась к золотистому контуру, преодолевая цунь за цунем и прорываясь наружу. Из глаз демоницы лились кровавые слезы. Сосредоточив в ударе всю силу, Пу Фан сумела освободиться из смертоносной ловушки!

Будто ветер, она устремилась к Си Фэну. Собратья пытались его защитить и преградили демонице путь, но та, не церемонясь, полоснула людей когтями и разметала врагов, словно тряпичных кукол. Пылавшая чудовищным гневом Пу Фан напоминала злобного призрака из Преисподней.

Все вокруг ужаснулись, а Лин Фэй вскинула руку, в которой возникла метелка фучэнь, и взмахнула оружием, целясь в Пу Фан. Не пытаясь уклониться, демоница подняла обе руки и отразила удар. Однако справиться с наставницей школы Утренней звезды было непросто. Второй взмах метелки направил в сторону Пу Фан очередной поток магической силы. Целительница рассвирепела и уставилась на противницу. Ее прежде красные глаза потемнели до черноты, а когти наполнились демонической силой. Она решила сначала расправиться с Лин Фэй.

Янь Хуэй похолодела. Она понимала, что Пу Фан вот-вот снова ринется в бой, и опасалась, что демоница уступает по силе небожительнице. Девушка собиралась вмешаться, однако Си Фэн неожиданно сдвинулся с места, загородил Лин Фэй и принял удар на себя. Когти рассекли мужчине плечо до самой кости, но тот, не поведя и бровью, отшвырнул Пу Фан взмахом ладони. Демоница запрокинула голову, ее подхватил внезапный порыв ветра и едва не унес в темную глушь леса. Янь Хуэй в удивлении замерла: приверженец светлого пути помогал пятихвостой лисе. Он хотел, чтобы демоница сбежала…

Однако надежда на благополучный исход испарилась, стоило Лин Фэй обнажить гибкий меч, который серебристой змеей обвился вокруг талии Пу Фан. Брызнула кровь, но Лин Фэй было мало. Лезвие, податливое, будто лента, со свистом рассекло воздух и тут же застыло, как лед, пронзив сердце Пу Фан. Бой завершился в мгновение ока. Ни Янь Хуэй, ни собратья Лин Фэй не ожидали от наставницы такой прыти. Когда демоница безвольно, точно сломанная кукла, упала на землю, глаза мужчины в серых одеждах внезапно расширились.

Янь Хуэй собралась с духом и, стиснув зубы, молнией метнулась к Пу Фан. Подхватив раненую, девушка взмахом руки запечатала ее акупунктурные точки, чтобы остановить кровь, и взвалила обмякшее тело на плечо, намереваясь нырнуть под землю.

– Сбежать вздумали? – холодно фыркнула Лин Фэй.

Янь Хуэй так торопилась, что оказалась совершенно не готова к заклинанию противницы, которое неожиданно поразило ее прямо в сердце. Внутреннее дыхание сбилось, и уйти под землю не удалось. Янь Хуэй прислушалась к себе и почувствовала резкую боль в меридианах цзинмай[2]. Преодолев ее, она могла задействовать магию, но, чтобы снова сосредоточиться, требовалось время, тогда как даже короткое промедление грозило смертью.

Она поняла, что чары преображения утратили силу, и подняла голову навстречу младшей наставнице. Даже при свете факелов девушка не могла видеть лицо противницы под вуалью, однако ощутила волну возмущения, захлестнувшую ее.

– Янь Хуэй! – со злобой выкрикнула та ненавистное имя.

Внешность обеих пострадала во время схватки, но Янь Хуэй исцелилась, а Лин Фэй до сих пор носила вуаль, скрывая лицо. Разве могла гордячка стерпеть подобный позор? У соперниц накопилось немало застарелых обид, которые превратили их в заклятых врагов.

– Помогая демонам в их коварных планах, ты окончательно опозорила школу, – мрачно произнесла Лин Фэй. – Сегодня отсюда никто не сбежит: ни она, ни ты.

Янь Хуэй обнимала Пу Фан, чувствуя, что дыхание раненой ослабевает. Встревоженная этим, девушка отвернулась от Лин Фэй и обратилась к мужчине в серых одеждах:

– Пу Фан умирает! Она говорила о тебе каждый день, а когда наконец повстречала, то поплатилась жизнью.

В свете факелов было видно, как побелели губы Си Фэна.

– Нечисть заслуживает только смерти, – равнодушно заявила Лин Фэй. – Милосердие к демону противоречит священному долгу небожителя.

– Священному долгу? – переспросила Янь Хуэй таким тоном, словно наставница сказала нечто смешное. – В чем же он заключается?

Отступница хотела что-то добавить, но вдруг на сердце у нее потеплело. Девушка инстинктивно подняла глаза к небу и, увидев огромного лиса, бегущего по ветру, ощутила невыразимое облегчение. Тянь Яо явился на выручку.

К изумлению небожителей, со спины лиса спрыгнул мужчина, чье лицо никто не успел разглядеть. Он приземлился рядом с Янь Хуэй и выпустил огненный вихрь, который смел всех, кроме Лин Фэй и Си Фэна, чьих сил хватило, чтобы противостоять пламени.

Опустив голову, Тянь Яо заметил, что тело Янь Хуэй залито кровью, и нахмурился:

– Ты пострадала?

Девушка покачала головой:

– Это кровь Пу Фан. У меня только меридианы цзинмай заблокированы, скоро пройдет.

Поддерживая раненую, Янь Хуэй направилась к гигантскому лису. На широкой спине дядюшки Чжао сидел принц Чжу Ли. При виде покрытых кровью беглянок он побледнел:

– Вы, вы…

– Пу Фан тяжело ранена.

Как только Янь Хуэй уложила несчастную, Чжу Ли тотчас ощупал ее меридианы, и его лицо исказилось от ужаса.

– Как?! Как такое могло случиться?! Скорее летим назад!

Девушка обернулась и удостоверилась, что Тянь Яо возвращается к лису. Си Фэн неожиданно тоже сделал два шага вперед.

– Демоны вконец распоясались! – закричала Лин Фэй. – Как вы посмели явиться на Тройную гору?!

Тянь Яо остановился и смерил наставницу холодным взглядом. Вспомнив о воздушных клинках, Лин Фэй попятилась, и юноша, больше не отвлекаясь, взобрался исполинскому лису на спину. Дядюшка Чжао поймал поток ветра и взлетел, устремившись в царство Цинцю.

Пока Чжу Ли пытался помочь умирающей, Янь Хуэй опустила голову и посмотрела на свои руки, испачканные кровью демоницы. Она долго молчала, а потом спросила Тянь Яо:

– Мы не виделись много дней. Почему ты решил меня отыскать?

– Твоя комната пустовала. Я проверил, где ты, и обнаружил следы твоей ауры на Тройной горе.

Тянь Яо давно наложил на Янь Хуэй заклятие слежки. Сначала она не могла избавиться от чар, потом в суматохе событий и вовсе о них позабыла. Они ей совсем не мешали, так что Янь Хуэй оставила все как есть.

Она кивнула, немного подумала и уточнила:

– А как ты узнал, что меня нет в комнате?

Сделав вид, что не услышал вопроса, Тянь Яо уставился вдаль. Его ответ так и остался тайной.

Разве он мог не заметить отсутствия Янь Хуэй? Ложась спать, девушка не закрывала окно, и он, затемно возвращаясь к себе, бросал взгляд на ее лицо, не скрытое пологом. Они действительно не встречались несколько дней, зато Тянь Яо видел Янь Хуэй каждую ночь.

Когда они достигли царства Цинцю, близился рассвет, и Чжу Ли сразу понес раненую к особняку Третьего правителя. Поскольку Чан Лань постоянно хворал, в его доме всегда имелись любые лекарства, к тому же именно там собрались ученики Пу Фан.

Не успели путники добраться до места, как впереди показались демоны с факелами: Чан Лань во главе помощников придворного лекаря вышел навстречу. Слепота обострила его органы чувств. Едва заметно поведя носом, Третий правитель издалека почуял запах крови.

– Быстро отнесите наставницу в дом, – приказал он ученикам, – и обработайте ее рану.

Подростки тут же обступили Чжу Ли, забрали у принца тело Пу Фан и поспешили в особняк. Янь Хуэй шагала позади, не пытаясь вырваться вперед и не выказывая волнения. Тянь Яо шел следом. Никто не обращал на девушку внимания, один только демон-дракон не сводил с нее глаз.

– Ты рискнула жизнью, чтобы спасти Пу Фан, а теперь ее участь тебя не заботит?

– Исполнив свой долг, человек покоряется воле Небес, – коротко бросила Янь Хуэй, не поворачивая головы.

Сухой и бесстрастный ответ. Впрочем, если вдуматься, в миг уныния и безысходности более правдивых слов было не подобрать. Девушка боролась до конца, однако подарила демонице лишь призрачный шанс на спасение. Тянь Яо помолчал, а затем произнес:

– У тебя доброе сердце.

Только теперь девушка взглянула на спутника.

– Доброе сердце – удел совершенномудрых, я же – простой человек.

Янь Хуэй ценила внешнюю красоту и деньги, познала ревность и ненависть, могла вспылить, но при этом умела сострадать и готова была пожертвовать собственной жизнью, чтобы спасти чужую. Она никогда не относила себя к возвышенным и благородным натурам, не пыталась отринуть семь чувств[3], побороть шесть страстей[4] и отказаться от блеска суетного мира. Ей всего лишь хотелось быть счастливой.

Тянь Яо посмотрел на Янь Хуэй и больше ничего не сказал.

Пу Фан пытались исцелить три дня и три ночи, но ни один из учеников придворного лекаря не мог сравниться с пятихвостой лисой в искусстве врачевания. Под конец старший ученик разрыдался у постели раненой:

– Только наставнице по силам себя излечить…

Но разве же лекарь может спасти сам себя?

На четвертый день Пу Фан очнулась с первыми лучами солнца. Она долго глядела на темнеющие вдали очертания Тройной горы, а потом закрыла глаза. Вскоре демоница перестала дышать.

Третий правитель Чан Лань сидел у кровати целительницы, погрузившись в молчание. Прошло немало времени, прежде чем он распорядился упокоить ее тело на холме, поросшем зеленой травой.

Тянь Яо и Янь Хуэй вместе отправились на похороны. Погребальный обряд в царстве Цинцю был до крайности прост: гроб предавали земле, а на могиле ставили стелу. После церемонии на холме задержались только Тянь Яо, Янь Хуэй и Третий правитель.

– Здесь нет деревьев, заслоняющих свет. Можно греться на солнце, когда на небе нет туч, и дышать свежим ветром. Ей бы понравилось. – Чан Лань горько усмехнулся уголками рта. – Когда-то я уже видел нечто подобное: смотрел, как уходят друзья. Я думал, что после возвращения в Цинцю больше ни с кем не расстанусь. Кто же знал, что спустя двадцать лет Пу Фан… ляжет в могилу.

Тянь Яо промолчал.

Чан Лань еле слышно вздохнул и насмешливо выругался:

– Я подобрал и вырастил эту дикарку, а она даже не успела вылечить мне глаза…

Третий правитель запнулся и не смог договорить. Он развернулся и удалился, не проронив больше ни слова.

Демон-дракон безмолвно стоял рядом с девушкой. Чан Лань верно подметил: ветер со всех сторон обдувал вершину холма, не встречая преград, и прическа Янь Хуэй пришла в беспорядок.

– Что ты чувствовал, когда Су Ин пронзила тебя мечом? – внезапно произнесла девушка, но махнула рукой, не дожидаясь ответа. – Нет-нет, я зря спросила. Притворись, что не слышал.

Тянь Яо не ответил.

Постояв молча, Янь Хуэй сказала:

– Возвращайся один, а я задержусь ненадолго.

Юноша не хотел уходить, но намек Янь Хуэй прозвучал недвусмысленно. К тому же демон-дракон все равно не мог подобрать утешительных слов.

Когда холм опустел, девушка поглядела на душу, маячившую позади стелы, и спросила:

– Переродиться не хочешь? Так и будешь стоять здесь, как неприкаянная?

Демоница, чья бесплотная тень покачивалась на ветру, в изумлении поглядела на девушку:

– Ты меня видишь?

– Да, но предпочла бы не видеть, – ответила Янь Хуэй. – Раз ты стала такой, значит, в твоем сердце живет прошлое, которого уже не вернуть.

Пу Фан опустила глаза.

– Я не могу уйти. – Она помолчала. – Ты не бранишь меня? Ты пыталась меня остановить, и Чан Лань уговаривал, но я не послушалась. Даже не смеешься надо мной? Я ожидала услышать что-нибудь вроде: «Слушай, я же говорила. Поделом тебе!»

– Если бы эти слова могли вернуть тебя к жизни, я бы сидела на могиле и твердила их день и ночь.

Янь Хуэй сделала два шага вперед и смахнула с могильного холма полевые цветы, которые принесло ветром.

– От насмешек не будет проку, да и тебе тоже нет смысла себя изводить. Поправь прическу, отряхни одежду, расправь плечи и ступай туда, где тебе место.

С прочими делами предстояло разбираться живым. Выслушав совет Янь Хуэй, демоница покачала головой и ничего не ответила.

В глубине души девушка понимала, что, раз целительница стала призраком и не желала покинуть мир, парой слов оковы на ее сердце не разбить. Постояв немного у могилы, Янь Хуэй махнула рукой и ушла.

Вскоре новость о смерти придворного лекаря разлетелась по царству Цинцю, вызвав переполох среди демонов. Пу Фан пользовалась у соплеменников большим уважением: она спасла жизни многим из них, и те почитали ее за свою благодетельницу. Когда стало известно, что демоница погибла от рук небожителей на Тройной горе, и без того напряженная обстановка на границе обострилась до предела.

Прежде стражам-небожителям удавалось не пускать демонов через границу, однако теперь, распаленные гневом, те сбивались в отряды, перебирались через расщелину и, проникая на склоны Тройной горы, устраивали большие и малые стычки с врагом.

Последние два дня Янь Хуэй тоже не сидела сложа руки. Когда Тянь Яо шел на очередную встречу с демонами, чтобы обсудить предстоящую атаку на печать Раскола Небес, девушка следовала за ним. Скрестив руки на груди, она внимательно слушала, а после молча наблюдала за тренировкой. Возвращаясь вечером к себе, Янь Хуэй медитировала.

Тянь Яо не вмешивался в ее занятия, лишь время от времени давал скупые советы, ценность которых превосходила многолетнее обучение у школьных наставников.

Спустя пару дней он оставил демонам указания и отправился с девушкой в рощу. Он собирался научить ее управлять дыханием, но та взбунтовалась.

– Вечно одно и то же! – нетерпеливо заявила Янь Хуэй. – Мое внутреннее дыхание в полном порядке. Лучше покажи мне боевые приемы – эффективные и мощные.

Юноша невозмутимо посмотрел на нее.

– В полном порядке, значит? – уточнил он с иронией. – Почему же тебе не удалось бежать с Тройной горы? Будь у тебя достаточно ци, ты бы отразила заклинание Лин Фэй.

Вспомнив недавнее поражение, Янь Хуэй разозлилась. Не потому, что проиграла, а потому, что ее превзошла именно Лин Фэй.

– Всему виной неосторожность! Мое дыхание вскоре полностью восстановилось!

– За это время тебя могли убить.

Едва Тянь Яо договорил, как в рощу хлынул поток убийственной ци. Янь Хуэй нахмурилась.

– Движется со стороны границы, – заметил юноша.

Они переглянулись и, не сговариваясь, направились к источнику смертоносной энергии. Увиденное их поразило: вооруженный отряд демонов с Третьим правителем во главе замер напротив одинокой фигуры… Си Фэн. Похоже, короткая схватка только что завершилась. Небожитель опустился на одно колено, на губах у него была кровь. Видимо, удар поразил его внутренние органы.

– Я должен увидеть Пу Фан, – хрипло сказал мужчина. – Потом делайте со мной что хотите…

– Ты не имеешь права встречаться с ней, – ответил Чан Лань. Янь Хуэй впервые видела правителя настолько суровым. – Если хочешь ее увидеть, можешь пойти за ней следом в могилу.

Тут из тела Третьего правителя вырвалась волна разрушительной ярости. Именно ее ощутили Янь Хуэй и Тянь Яо. Так выглядел гнев девятихвостого лиса.

Си Фэн упал на оба колена, не пытаясь уклониться. Возможно, у него попросту иссякли силы. Вдруг перед мужчиной возникла прозрачная тень, излучавшая темную ци. Янь Хуэй сосредоточилась и мгновенно переместилась, загородив своим телом Си Фэна и запустив внутреннее дыхание, чтобы отразить атаку Чан Ланя. Мощь удара была так велика, что вокруг поднялись клубы пыли. Когда пыль осела, выяснилось, что Янь Хуэй, целая и невредимая, по-прежнему стоит перед Си Фэном.

Демоны пришли в смятение. Они принимали Янь Хуэй за рядовую ученицу школы бессмертия, которая лишь по счастливой случайности спасла принца и удостоилась милости Верховного государя. Никто не ожидал, что у нее хватит сил выдержать удар Чан Ланя.

Янь Хуэй тоже была уверена, что ей не выстоять. Она удивленно покосилась на Тянь Яо. Техники, которым юноша ее обучил, начали приносить плоды, хотя она практиковалась не каждый день. Готовясь к налету на лавку «Небесные благовония», демон-дракон говорил подопечной, что правильное дыхание способствует совершенствованию. Она не поверила, но оказалось, что дело во времени. По прошествии многих дней результат действительно впечатлял… Впрочем, Тянь Яо ожидал чего-то подобного: в отличие от застывших в изумлении стражей, он и бровью не повел.

Хотя Чан Лань не видел, что произошло, но благодаря обостренному восприятию обо всем догадался. Он наклонил голову и прислушался.

– Я помогаю не ему, – тотчас пояснила Янь Хуэй, глядя на едва различимую тень пятихвостой лисы. – Ваше высочество, я недолго знала Пу Фан, но она многое о себе рассказала. Как женщина я хорошо ее понимаю. Будь она жива, думаю, согласилась бы на встречу. В конце концов, умирая, Пу Фан смотрела на Тройную гору.

Си Фэн за спиной Янь Хуэй вздрогнул. В глазах мужчины промелькнула глухая боль, и он насупился.

Чан Лань долго молчал, потом с досадой взмахнул рукавами и отвернулся.

– Строптивый нрав Пу Фан мне хорошо известен.

В его голосе слышались страдание и безысходность. Он глубоко сожалел о гибели целительницы, но сдержал гнев и пропустил небожителя. Янь Хуэй взяла мужчину за руку и потянула за собой.

– Пойдем.

Она провела Си Фэна до холма, покрытого зеленой травой. Душа Пу Фан проплыла и скрылась за погребальной стелой, откуда наблюдала за любимым, не сводившим с могилы глаз.

– Она упоминала обо мне перед смертью?

– Нет, – ответила Янь Хуэй, бросив взгляд на безмолвную фигуру пятихвостой лисы. – Не произнесла ни слова. Можешь побыть здесь один.

Девушка удалилась.

Си Фэн помолчал, а затем опустился на колени перед могилой.

– Я с детства занимался совершенствованием под руководством наставника, не забывал его поучений, истреблял нечисть и не нарушал высших принципов… Я не думал, что поступаю неправильно, но, узнав о твоей смерти, понял, что совершил в своей жизни три большие ошибки. Впервые я ошибся, пожелав искать бессмертия; во второй раз – когда не убил тебя после первой же встречи, как того требовал долг небожителя. – Уголки его губ дрогнули. – А в третий раз – когда не пожертвовал ради тебя жизнью и честью, хотя знал, что ты мне дорога.

Пу Фан едва не задохнулась от волнения, не в силах вымолвить ни слова.

– Я не хотел поступаться моралью и чистотой сердца, но потерпел неудачу…

Си Фэн протянул руку и погладил надгробную стелу.

– Раз уже ничего не вернуть, лучше отправлюсь вслед за тобой.

Когда Янь Хуэй спустилась с холма, на нее налетел порыв ветра. Девушка обернулась. Солнце слепило глаза, но в его свете она различила две тени позади стелы. Мужчина и женщина долго смотрели друг на друга, а когда ветер стих, обнялись и медленно растворились в воздухе. Янь Хуэй на мгновение замерла и вдруг бросилась назад. Там, прислонившись лбом к стеле, стоял на коленях Си Фэн. Его сердце не билось.

Глава 2

Наказание

Янь Хуэй с грохотом распахнула дверь. Тянь Яо пил в комнате чай и замер, услышав шум. Он посмотрел на девушку и нахмурился.

– Почему ты в грязи? Что ты делала?

Янь Хуэй вошла и с серьезным видом села напротив юноши.

– Копала могилу. Когда вы собираетесь атаковать печать Раскола Небес?

Тот отставил чашку и деловито ответил:

– Через десять дней наступит полнолуние. Я смогу воздействовать на сухожилия и вызвать на Тройной горе выброс лавы, чтобы отвлечь внимание стражей. В час Крысы мы проникнем в запечатанный тайник, добудем сухожилия, а в час Быка сломаем печать и уйдем.

– Ты знаешь, где искать сухожилия?

– Когда я спасал тебя и Пу Фан, то заодно выяснил, что тайник находится на расстоянии одного ли[5] к востоку от места, где я вас нашел. Скорее всего, он скрыт глубоко под землей.

Янь Хуэй нахмурилась:

– В недрах Тройной горы бурлит раскаленная магма. Хочешь сказать, твои сухожилия запечатаны в расплавленной горной породе?

Тянь Яо вновь неторопливо пригубил чай.

– В этом нет ничего необычного, – непринужденно произнес юноша, заметно расслабившись. – Огненная лава – это средоточие абсолютного жара, самое подходящее место, чтобы спрятать драконовы сухожилия.

– Я помогу тебе, – без колебаний заявила Янь Хуэй.

– Ладно, – ответил дракон. На это он и рассчитывал, поэтому совершенно не удивился и только полюбопытствовал: – Почему же ты приняла такое решение?

Зная характер Янь Хуэй, Тянь Яо ожидал, что она дотянет до последнего дня, а затем молча присоединится к отряду демонов.

Девушка помолчала и холодно произнесла:

– Си Фэн перерезал себе меридианы цзинмай у могилы Пу Фан.

– Покончил с собой? – недоверчиво переспросил юноша, помолчав. – Ученик небожителей?

– Да, ученик небожителей, – кивнула Янь Хуэй.

Демон задумался.

– Я готова последовать за тобой к печати Раскола Небес и сломать ее. Я дам тебе свою кровь и помогу вернуть сухожилия, а ты… – Глаза Янь Хуэй полыхнули незнакомой дракону убийственной яростью. – Ты поможешь мне схватить Лин Фэй.

Тянь Яо удивленно приподнял брови:

– Зачем она тебе вдруг понадобилась?

– Лин Фэй совершила слишком много зла. Если бы она не вмешалась, Пу Фан осталась бы жива, а Си Фэн не был бы связан по рукам и ногам пресловутой моралью, – сказала Янь Хуэй. – Я хочу, чтобы Лин Фэй на коленях признала свою неправоту.

– В чем же она ошибалась?

– Демоны достойны искренних чувств, как и любой человек. За исключением тех, кто питает злые помыслы, подобно самой Лин Фэй.

Девушка пристально смотрела на Тянь Яо. Как и всегда, в его черных глазах она видела ясное отражение своего силуэта.

– …И подобно ее старшей сестре, – добавила Янь Хуэй после паузы.

Глаза Тянь Яо еле заметно дрогнули.

– Они обе сделали много дурного. Когда-нибудь я заставлю Су Ин молить тебя о прощении.

Демон-дракон опустил голову, избегая взгляда девушки, и уставился на чай в чашке, который всколыхнулся – точь-в-точь как его сердце.

Янь Хуэй действительно хотела его защитить… Она рассуждала наивно и непрактично, однако юноша невольно приподнял уголки губ и улыбнулся своему отражению. Янь Хуэй оберегала его. Как настоящая героиня.

После долгого молчания Тянь Яо покачал чашку в руке, и отражение исчезло.

– В оставшееся время тебе следует усиленно оттачивать магические техники.

Десять дней до полнолуния пролетели в мгновение ока. Вечером, когда минуло три четверти часа Свиньи, отряд демонов из царства Цинцю притаился в приграничном лесу.

Янь Хуэй посмотрела на яркую круглую луну, обернулась к Тянь Яо и увидела, что у юноши посинели губы, а лоб покрылся испариной. Ей уже доводилось наблюдать, как беднягу трясло от боли при полной луне, и она прекрасно понимала, насколько трудно ему терпеть подобную муку.

– Дать тебе немного крови? Может быть, станет легче? – спросила Янь Хуэй.

Тянь Яо скользнул по девушке взглядом: в свете луны ее глаза необычайно сияли, а розовые губы манили и искушали. Ее кровь и сила сулили ему облегчение…

Молодой человек отвернулся и закрыл глаза, приводя мысли в порядок.

– На подступах к Тройной горе нельзя проливать кровь, иначе нас обнаружат.

– Подержать тебя за руку?

Янь Хуэй протянула ладонь, однако Тянь Яо замер и долго не двигался. Потеряв терпение, девушка сама взяла спутника за руку.

– Когда я тебя отталкивала, ты нападал и кусал. А теперь, едва я по своей воле предложила помощь, ты медлишь. Тебе предстоит трудное дело. Чтобы пробудить силу драконовых сухожилий, нужно задействовать энергию ци, верно?

Их пальцы переплелись.

– Если я как-то могу облегчить твою участь, не упускай свой шанс. – Девичий голос звучал серьезно и строго. – Мы с тобой как два кузнечика на одной ниточке.

Верно. Их судьбы тесно и очень давно связаны…

– Янь Хуэй, – глухо проговорил юноша. – Помнишь, я спрашивал, что было бы, повстречай я тебя двадцать лет назад?

Неожиданный вопрос застал девушку врасплох. Она молча уставилась на Тянь Яо, недоумевая, почему он выбрал для откровений такой неудобный момент.

Демон-дракон посмотрел ей в глаза:

– Ты умна и понимаешь, о чем речь. – Он запнулся, превозмогая резкую боль. – Не нужно себя так вести. Я уже никогда не стану таким, как двадцать лет назад…

Янь Хуэй растерялась. Каким он не станет? Искренним и чистосердечным?

Она нахмурилась. Тянь Яо ведь ничто не смущало, когда он настойчиво преследовал Янь Хуэй вопреки ее собственной воле или творил с ней что заблагорассудится. Однако стоило девушке проявить сочувствие – сердце юноши дрогнуло, и виноватой в этом он все равно выставил Янь Хуэй. Странная логика обидела и даже слегка рассердила ее.

– Я понимаю, о чем ты. – Она по-прежнему крепко сжимала руку демона. – Заботиться о тебе или нет – мое дело. Если забота тебя смущает – это дело твое. Разбирайся со своими чувствами сам и не перекладывай ответственность на меня.

Дракон намекал, что не сможет никого полюбить, как двадцать лет назад? Янь Хуэй презрительно фыркнула: «Да кому нужны твои симпатии и любовь?» Неужели он думает, что мог ей понравиться?..

Девушка отвернулась и замолчала, а Тянь Яо больше не заводил разговор на щекотливую тему.

К часу Крысы луна достигла зенита. Терзавшая демона боль усилилась до предела, и он еще крепче стиснул руку Янь Хуэй. Тем временем магма в недрах Тройной горы беспокойно забурлила.

Девушка чувствовала, как бушует энергия ци в теле Тянь Яо. Скосив глаза, она заметила, что под холодными лучами луны зрачки юноши приобрели зловещий красный цвет: похоже, он жаждал крови. От его вида бросало в дрожь.

Спустя мгновение клокочущая магма в жерле Тройной горы выплеснулась наружу. Глаза Тянь Яо полыхнули багровым, и поток лавы преобразился в огненного дракона, который вырвался из расщелины и с могучим ревом взмыл в поднебесье. Даже на расстоянии Янь Хуэй ощутила жар, исходивший из недр вулкана.

Охранявшие границу ученики небожителей в растерянности заметались по темному склону. Судя по мельтешению факелов, люди пытались убраться подальше от лавового дракона.

– Выступаем, – распорядился Тянь Яо, и вокруг тут же зашелестел ветер.

Демонов Янь Хуэй не разглядела. Она лишь почувствовала, как мимо промчались черные тени. Летящие по ветру, они устремились к границе на Тройной горе. Туда же последовал Тянь Яо, увлекая за собой Янь Хуэй, которую по-прежнему держал за руку.

Он выразительно посмотрел на девушку и, вопреки обыкновению, предостерег:

– Печать крайне опасна. Береги себя.

Янь Хуэй все еще немного сердилась, поэтому в ответ закатила глаза:

– Ты скоро пронзишь мое сердце клинком. Чего мне бояться?

Юноша понял, что возразить нечего.

У них обоих была стихия огня. Для демона-дракона, который вернул три из пяти частей своего истинного тела, лава не представляла угрозы. Девушка, в свою очередь, последние дни усиленно оттачивала магические техники под руководством Тянь Яо, накопила запас ци и без труда выдерживала жар магмы.

Согласно плану, члены отряда должны были атаковать узловые точки печати Раскола Небес, расположенные в разных местах, а Тянь Яо и Янь Хуэй – проникнуть в тайник. Поднявшись на Тройную гору, они вдвоем прошли мимо места, где Пу Фан угодила в ловушку. На этот раз лес пустовал: из-за нестерпимого жара люди вынужденно отступили. Ничто не мешало плану Тянь Яо.

Девушка ненадолго задержалась на памятном месте, а затем снова двинулась вперед. Вскоре спутники отыскали в лесу яму, из которой исходило красное свечение и вырывался горячий воздух.

– Здесь вход в тайник? – уточнила она.

– Да.

В покрасневших от использования магии глазах Тянь Яо отражались отблески пламени, что придавало его лицу еще более кровожадное выражение.

Тянь Яо и Янь Хуэй без колебаний спрыгнули в расщелину, уходившую вертикально вниз. Чем ниже они падали, тем стремительнее нарастал жар, и девушка чувствовала, как постепенно тает запас ее магической силы. Печать Раскола Небес противилась проникновению. Опасаясь разбиться, Янь Хуэй применила заклинание полета, которое смягчило падение. Она порадовалась, что по совету Тянь Яо послушно оттачивала магические техники, в противном случае ее запас ци мог иссякнуть на полпути к цели, и сотворить заклинание бы не вышло.

Юноша с девушкой угодили в огромную подземную пещеру, напоминающую тайник на горе Медного гонга, запечатанный с помощью водной стихии. В отличие от скованной льдом пещеры, где хранились кости дракона, в недрах Тройной горы клубился дым, а каменный пол обжигал, как раскаленная сковорода. Хотя огонь был родной стихией Янь Хуэй, из-за палящего зноя и удушливого чада девушка с трудом удерживала глаза открытыми.

– Где твои сухожилия?

– Внутри.

Тянь Яо посмотрел на бурлящую магму. Потрясенная девушка проследила за его взглядом:

– Внутри?

– Да, – кивнул демон.

«Он что, шутит?»

– Туда можно спуститься?

Словно подтверждая сомнения девушки, из озера кипящей лавы внезапно вырвался столб пламени, опаливший своды пещеры. Камень тут же оплавился, а когда пламя угасло, в озеро стекло немного магмы. Хотя Янь Хуэй была готова к чему-то подобному, увиденное ее встревожило.

– Слишком горячо, – нахмурилась она. – Мне и так трудно поддерживать защитное заклинание, а если я войду в лаву, мой барьер вряд ли устоит.

– Я сам достану сухожилия. – Глаза демона вновь полыхнули кровавым блеском. – Но прежде мы должны вытащить Небесный меч из Ока печати[6] и разрушить ее.

Тянь Яо уставился в центр пещеры, и Янь Хуэй перевела взгляд туда же. Из лавы то и дело вырывались языки пламени, но посреди озера не угасал лишь один огненный столб. От зноя у девушки мутилось в глазах, однако, присмотревшись, она поняла, что видит вовсе не случайный всполох. Вне всякого сомнения, в центре пещеры сиял докрасна раскаленный золотистый Небесный меч, самый прославленный в мире клинок!..

Янь Хуэй замерла, и вдруг прямо в лицо ей устремился поток нестерпимого жара. Тянь Яо прищурился и молниеносно оттолкнул девушку в сторону. Она покачнулась, и воздушный поток с грохотом врезался в стену. Та блеснула, отразив огонь, и треснула. Янь Хуэй в ужасе обернулась. Если бы не Тянь Яо, ее голова уже покатилась бы по земле или попросту бы взорвалась. Печать Раскола Небес и впрямь была крайне опасна!

Янь Хуэй немедленно сконцентрировалась, не смея больше отвлекаться.

– Он почуял, что в пещеру кто-то проник.

– Кто почуял? – не сразу сообразила девушка. – Небесный меч?

Тянь Яо не ответил: на них обрушилась очередная обжигающая волна. Демон рухнул на землю, увлекая за собой Янь Хуэй. Удар снова угодил в каменную стену, по которой поползла трещина длиной в целый чжан. Ее края оплавились, и на пол закапала ярко-красная магма – настолько вторая атака превосходила по силе первую!

В этот раз у Янь Хуэй не было времени оценить масштаб разрушений. Падая, она даже не успела сложить пальцы в защитную мудру. Девушка оперлась ладонью о раскаленное дно пещеры, послышалось шипение, и запахло жареным мясом…

– Что за жуть?!

Она вскочила на ноги и поспешно установила вокруг себя защитный барьер. Заполучив драконьи рога и кости, Тянь Яо усиленно занимался совершенствованием и теперь не тревожился из-за жары. Казалось, ему даже нравился палящий зной. В конце концов, он так долго страдал от холода…

Вдруг произошло нечто необъяснимое: цвет лавы слегка потемнел и бушующий огненный столб неожиданно угас.

Взгляд Тянь Яо сосредоточился на Небесном мече.

– Демоны захватили контроль над силовыми точками[7]. Нужно поторопиться.

Юноша устремился вперед, перелетел через лаву, которая больше не стреляла огнем, но по-прежнему обжигала, и приземлился рядом с Небесным мечом. Сосредоточенная Янь Хуэй поспешила за спутником. Оказавшись рядом, она увидела, что легендарный клинок воткнут в нетронутую лавой скалу. Долгие годы он охранял покой здешних мест.

Тянь Яо схватил раскаленную добела рукоять Небесного меча, и клинок задрожал, словно пытаясь вырваться. Демон-дракон не шелохнулся. Его ладони дымились, обожженная кожа потрескалась, но юноша будто не ощущал боли. Ци дракона взметнулась ввысь, всколыхнув застоявшийся воздух пещеры. Потоки энергии взмывали один за другим, помогая тащить намертво засевший в скале меч и преодолевая сопротивление магической печати, однако силы демона явно не хватало, чтобы достать заветный клинок.

– Кровь! – коротко крикнул юноша.

В ладони у девушки блеснул кинжал. Она без колебаний вонзила его себе в сердце. Алая кровь потекла по лезвию и капнула на рукоять Небесного меча. Эфес в тот же миг засиял, ветер в пещере усилился, завыл и растрепал одежды Янь Хуэй. Грозный клинок впитал кровь без остатка, и его свет слегка потускнел. Тянь Яо задействовал внутреннее дыхание, не давая ветру утихнуть, и снова попытался вытянуть Небесный меч, много лет хранившийся в недрах вулкана.

Янь Хуэй вынула из раны кинжал, отбросила его, быстро остановила кровь и уставилась на острие меча.

– Он сдвинулся!

Не успела она договорить, как Тянь Яо выдернул чудо-клинок. Его сияние тут же померкло, и он стал похож на самый обычный меч. Вихри драконовой ци, которую юноша не успел израсходовать, с грохотом ударились о скалу. Око магической печати было разрушено, магма потускнела, а воздух в пещере заметно остыл.

Девушка поглядела на цвет лавы и слегка успокоилась.

– Без магической подпитки она уже не кипит. Я могу сотворить защитное заклинание и спуститься за сухожилиями вместе с тобой.

Ветер стих, но Тянь Яо не спешил нырять на дно озера. Юноша посмотрел на кровавую рану в груди Янь Хуэй и опустил глаза.

– Я справлюсь сам…

Пока они говорили, пещеру наполнила смертоносная ци. Тянь Яо и Янь Хуэй замерли. Вдохновленные удачей, они на миг расслабились и не успели отразить атаку. Девушка лишь заметила ослепительно белый луч, с быстротой молнии поразивший Тянь Яо в грудь. Потемневший Небесный меч неожиданно атаковал демона, нанеся ему глубокую рану, из которой тут же хлынула кровь. Сила удара сбила юношу с ног и отшвырнула назад. Тянь Яо с гулким всплеском рухнул в озеро, и лава быстро поглотила раненого.

Глаза Янь Хуэй расширились от ужаса.

– Тянь Яо! – крикнула она осипшим голосом.

Девушка инстинктивно протянула руку, чтобы выловить его из озера. Кончиками пальцев она почти коснулись магмы, но та выстрелила новым столбом пламени, и Янь Хуэй отпрянула.

Небесный меч поднялся над озером и опять засиял. Казалось, клинок обладает сознанием. На его острие не осталось ни капли крови, а Тянь Яо бесследно исчез в глубинах лавы. Он погиб? Сгорел дотла? Мысль о подобном исходе привела Янь Хуэй в смятение.

Пока она пыталась справиться с замешательством, в лезвии Небесного меча смутно начала проглядываться фигура, напоминающая человеческий силуэт. Он то появлялся, то исчезал, но голос звучал четко и ясно:

– Тех, кто потревожил печать Раскола Небес, ждет жестокая смерть.

Дух меча!

Янь Хуэй растерялась. Тянь Яо предусмотрел почти все, но не догадался, что у легендарного оружия есть дух. Клинок оказался не бездушным предметом – он был живым! Его дух мыслил, умел притворяться и знал, как застать врага врасплох. Лишь для вида признав поражение, он воспользовался передышкой и нанес Тянь Яо смертельный удар.

Однако убийством демона меч не удовольствовался. Он направил острие против Янь Хуэй и без лишних слов ринулся в атаку, переливаясь всеми цветами радуги. Невзирая на то что рана в груди была еще совсем свежей, девушке удалось остановить кровотечение. Энергии ци у нее было в избытке благодаря усердным тренировкам под присмотром Тянь Яо, однако девушку крайне встревожила мысль о возможной гибели спутника, поэтому она с большим трудом отразила кинжалом два удара Небесного меча.

Положение ухудшалось. Девушка понимала, что если не успокоится, то рано или поздно клинок настигнет ее. Она заставила себя собраться с мыслями, намереваясь дать Небесному мечу достойный отпор. Лишь победа даст ей шанс попробовать вытащить Тянь Яо из магмы. Даже если от него остался только скелет, Янь Хуэй должна была удостовериться, что демон-дракон, проделавший долгий путь и много раз избегавший смерти, все же погиб.

Девушка сосредоточилась и уставилась на врага, словно хищная птица. На ее лице читалась убийственная ярость. Она применила заклинание, обостряющее чувства, и вспомнила уроки боевого искусства, изученные на горе Утренней звезды. Впервые Янь Хуэй одновременно пустила в ход магию демонов и небожителей, однако неудобства не ощутила. Теперь она могла видеть даже малозаметные движения Небесного меча.

Тот как раз нанес новый удар – точно такой же, каким поразил Тянь Яо: молниеносный и напористый. Кинжал Янь Хуэй был слишком коротким, что ставило девушку в невыгодное положение, и все же она ловко увернулась и отразила атаку. Между скрестившимися лезвиями проскочили искры. Тогда с помощью техники Тайцзи Инь-ян девушка обратила силу удара против соперника, и грозный Небесный меч превратился в игрушку. Несколько быстрых движений – и он оказался в ладони Янь Хуэй. На рукояти тут же вспыхнули обжигающие огоньки. Неужели Тянь Яо безропотно терпел эту боль, пока пытался вытащить Небесный меч?

Янь Хуэй стиснула зубы, но не ослабила хватку и направила всю силу в ладони, чтобы защитить их. Она сжимала чудо-клинок до тех пор, пока его дух не перестал сопротивляться. Не говоря ни слова, девушка дважды стукнула мечом по скале под ногами, чтобы выплеснуть гнев.

– Какие у тебя в запасе остались уловки? Ну же! Показывай! – крикнула она.

Дух меча оторопел от подобного обращения, а очнувшись, понял, что опозорен.

– Негодяйка! – выругался он, чем заслужил еще два яростных удара.

На этот раз он смолчал, но тут справа послышался грохот, и в скале отворилась каменная дверь. В пещеру, прикрывая рты и носы тканью, вошла вереница стражей-учеников. С ними была и Лин Фэй, при виде которой Янь Хуэй посуровела.

– Янь Хуэй! – раздался насмешливый голос. – Снова ты!

Обе девушки побагровели от ярости. Янь Хуэй молча стиснула меч.

Внезапно кто-то из зорких учеников заметил чудо-клинок:

– Печать Раскола Небес сломана! Она хочет украсть Небесный меч!

Янь Хуэй холодно посмотрела на крикуна:

– Наставник не предупреждал тебя, что обладатели длинного языка умирают первыми?

Под зловещим взглядом девушки неопытный ученик невольно попятился, преградив путь Лин Фэй, и та оттолкнула бедолагу.

– Предательница! Сначала сошлась с демонами, потом проникла на Тройную гору, чтобы спасти пятихвостую лису, а теперь помогаешь нечисти выкрасть Небесный меч?

Янь Хуэй нахмурилась.

– Объясню один раз: я не собиралась красть Небесный меч. Клинок по-прежнему принадлежит своему хозяину.

– Уста предательницы изрекают лишь ложь, – процедила сквозь зубы Лин Фэй, – вызывающую омерзение. Я заставлю тебя заплатить за совершенное зло!

Не дав никому опомниться, Лин Фэй выхватила метелку фучэнь и взмахнула ею, целясь в девушку. Янь Хуэй грациозно прокрутила меч в руках.

– Заплатить за зло должна ты вместе со старшей сестрой!

С тех пор как месяц назад гибкий меч Лин Фэй ранил Янь Хуэй в лицо, девушка многому научилась. К тому же под воздействием заклинания ее восприятие обострилось. Девушка вскинула меч и, не глядя, отразила удар. Метелка фучэнь исчезла, но Лин Фэй тут же достала гибкий меч и кинулась в бой. Девушки сражались, не щадя сил. Каменные осколки то и дело сыпались в кипящую лаву.

Когда схватка завершилась, на крошечном островке посреди лавового озера изумленные ученики увидели Янь Хуэй: она стояла, поставив ногу на поверженную Лин Фэй. Коснувшись жара раскаленной скалы, младшая наставница вскрикнула. Взгляд Янь Хуэй, напротив, излучал холод.

– Горячо? Больно? Если вздумаешь снова причинить кому-нибудь зло, вспомни свои ощущения.

Лин Фэй заскрежетала зубами от гнева:

– Бесстыжая! Как ты смеешь меня поучать?

Сообразив, что Лин Фэй в опасности, ученики небожителей решили прийти ей на выручку, но, глядя, как Янь Хуэй попирает ногами младшую наставницу, потеряли дар речи и оробели.

Девушка скривила губы в усмешке.

– Думала, я снова тебе проиграю? – повторила она те же слова, что когда-то произнесла Лин Фэй на постоялом дворе.

Едва она договорила, под ее ногами засиял ледяной магический круг, а жаркую пещеру наполнил холодный воздух. Янь Хуэй посмотрела на знакомые символы и почувствовала, как кровь, медленно леденея, начала приливать к голове. Вокруг воцарилась мертвая тишина.

Стужа в жерле вулкана означала, что в недра Тройной горы пожаловал… Лин Сяо.

Символы искрили и мерцали голубым светом, как в тот день, когда Янь Хуэй покинула школу Утренней звезды. От потоков холода, хлынувших из магического круга, раскаленная лава потускнела. Не успела девушка прийти в себя, как от контура оторвался синий луч и, ударив ее в живот, отбросил на три шага назад. Она едва не упала в огненную лаву, но удержалась.

Поверженная Лин Фэй исчезла, и носа Янь Хуэй коснулась знакомая ци. Девушка прищурилась. Среди учеников появился небожитель в белых одеждах с младшей наставницей на руках.

Бесстрастное лицо и внушительная стать. После изгнания Янь Хуэй прошло несколько месяцев, время года сменилось, однако наставник выглядел точь-в-точь как прежде. Казалось, последние десять лет прошли для него бесследно.

– Брат-наставник… – Лин Фэй поглядела на Лин Сяо, и ее глаза слегка покраснели. – Ты пришел.

Лин Фэй решила изобразить из себя жертву жестокой несправедливости. Услышав ее слова, Янь Хуэй коротко усмехнулась и фыркнула. Ее пренебрежение не ускользнуло от слуха наставницы. Она посмотрела на обидчицу, возмущенно вскинула брови и заскрипела зубами от ненависти:

– Несколько месяцев назад Янь Хуэй вступила в сговор с демонами, выпустила из темницы лис, покинула школу и принялась помогать нечисти творить злодеяния. Сегодня она заявилась сюда, чтобы выкрасть Небесный меч. Неслыханная дерзость! – Лин Фэй не сводила с девушки злобного взгляда. – Довольно церемониться с этой мерзавкой! Позабудь, что когда-то она была твоей ученицей. Преступница недостойна сочувствия.

Янь Хуэй снова не смогла удержаться от смеха. Выпад младшей наставницы звучал так, словно Лин Сяо потакал своим ученикам, однако насельники горы Утренней звезды и все небожители прекрасно знали, что бывший наставник справедлив и верен принципам.

Девушка отшвырнула клинок, и он со звоном вонзился в скалу. Видимо, Янь Хуэй вложила в бросок немалую силу.

– Мне не нужен Небесный меч. Я действительно выпустила из темницы на пике Созвездия сердца демонов-лис, но в сговор с ними не вступала. Сейчас я и впрямь помогаю демонам, но красть чудо-меч не собиралась.

Янь Хуэй посмотрела Лин Сяо в глаза. Лица наставника и ученицы посуровели.

– Мне нечего добавить. Верить или нет – дело ваше.

С этими словами девушка незаметно завела руку за спину и сложила мудру. Тянь Яо по-прежнему лежал на дне лавового озера. Времени было мало, и ей следовало немедленно начать поиски.

– Досточтимый Лин Сяо!.. – крикнула Янь Хуэй, чтобы всех отвлечь.

Вот только тот уже исчез. Девушка поняла, что дело плохо, и невольно шагнула назад, желая спрятаться, однако уткнулась в чью-то грудь. Оглянувшись и встретив холодный взгляд наставника, Янь Хуэй от испуга попыталась вытащить из рукава кинжал, но не успела. Либо двигалась она не так быстро, как Лин Сяо, либо бывший наставник предугадывал каждый шаг ученицы.

Лин Сяо схватил девушку за предплечье, слегка придержал, словно играя с ребенком, и свободной рукой ударил по локтю. У нее онемели кончики пальцев, и кинжал выпал из рук в кипящую лаву, где мгновенно расплавился.

Разве могла Янь Хуэй тягаться с Лин Сяо в боевом искусстве? Он обучал ее долгие годы. Своим мастерством девушка была обязана именно наставнику. Он не только знал наперед каждый шаг подопечной, но и боевоей магией владел в разы лучше.

Вдруг Янь Хуэй озарило: она ведь выучила новые заклинания, о которых Лин Сяо не имел представления! Собравшись с духом, девушка направила в локоть поток силы и высвободилась.

Лин Сяо ожидал, что бывшая ученица окажет сопротивление с помощью магии небожителей, но не предвидел, что его защиту сломит заклинание демонов, пронзив руку до костей и сковав предплечье. Как только Лин Сяо разжал пальцы, девушка отступила на три чжана назад и зависла в воздухе над лавой.

Увидев, что невозмутимый бессмертный слегка переменился в лице, Янь Хуэй испытала мстительное удовольствие. Она доказала, что может добиться значительных успехов без его помощи. Девушка понимала, что ведет себя как наивный ребенок, который желает блеснуть перед взрослым новыми знаниями, удивить и вызвать к себе интерес, однако в присутствии бывшего наставника отбросить ребячество было не так-то просто.

Лин Сяо долго смотрел на Янь Хуэй, не произнося ни слова. Затем опустил глаза, изучил свою руку и медленно изгнал демоническую ци. Когда небожитель снова поднял голову, его взгляд стал еще холоднее.

– Ты практиковала магию демонов.

Он не спрашивал, а утверждал.

– И что?

Лин Сяо помрачнел.

– Безрассудная… дикость! – отчеканил небожитель, делая паузы между словами.

Янь Хуэй никогда прежде не слышала от него такого гневного тона.

– Почему же? – переспросила девушка. – Меня изгнали с горы Утренней звезды, поэтому мои поступки больше не имеют отношения к школе.

Поджав губы, Лин Сяо молча глядел на строптивицу, которая выпрямила спину, отказываясь признавать свою вину.

– Тебя не следовало отпускать, – процедил он. – Ты окончательно распоясалась.

Небожитель сложил на груди ладони, а когда медленно развел их, в его руках блеснул меч, словно вытесанный из твердого льда. Янь Хуэй знала, что этим клинком наставник убивал демонов. Теперь же он решил обратить грозный меч против собственной ученицы… Однако девушка не считала, что перешла грань дозволенного, и не видела за собой вины, за которую заслужила казни.

– Меня изгнали из школы Утренней звезды. Я не имею никакого отношения ни к священной горе, ни к вам, досточтимый Лин Сяо. Я сама решаю, как совершенствовать свое тело. Ни вы, ни Лин Фэй не имеете права указывать, как мне поступать, или осуждать мое поведение, – с достоинством произнесла Янь Хуэй, паря в воздухе. – Я не обязана безропотно нести наказание от ваших рук.

– Демоны – зло. Те, кто практикует их магию, следуют темным путем, – выпалила Лин Фэй из-за спины девушки. – Небесный закон требует тебя устранить. О каком еще праве тут рассуждать?

Янь Хуэй молча глядела на Лин Сяо. Неужели он тоже уверен, что демоны – зло? Он ведь сам призывал сострадать и не убивать ради убийства. Наверное, он согласен с Лин Фэй, поэтому разрешил торговлю лисами и не возражал против изготовления приворотного зелья из лисьей крови в угоду знати. Потому же и встал на сторону Су Ин, созвал на горе Утренней звезды собрание небожителей и убил совершенномудрую Ци Юнь, имевшую иное мнение. Очевидно, Лин Сяо, как и Су Ин, готовился к войне с демонами, рассчитывая разрушить царство Цинцю и присоединить юго-западные земли к Срединной равнине.

Девушка не могла напрямую спросить и, разумеется, не рассчитывала на ответ. Она ожидала, что Лин Сяо вот-вот поразит ее смертоносным мечом. Янь Хуэй сосредоточилась и задействовала магические техники, которым ее обучил Тянь Яо. Подчиняться судьбе она не собиралась. Прежде Янь Хуэй никогда не пыталась сконцентрировать в теле столько силы и впервые почувствовала, как раскалилась чешуйка защиты сердца, спрятанная в груди. Магический жар проникал в сознание девушки, давая поддержку и силу.

Янь Хуэй не сомневалась, что проиграет битву с Лин Сяо, но не могла сдаться без боя, потому что отказ от борьбы означал признание правоты небожителя. Пусть она потерпит поражение, но принципами не поступится и против собственной истины не пойдет. Даже если весь мир на нее ополчится.

Лин Сяо понадобилось всего три удара, чтобы пробить защиту бывшей ученицы. Острие меча устремилось к горлу Янь Хуэй, но в последний миг Лин Сяо развернул клинок и нанес удар рукоятью. У девушки потемнело в глазах. Она наклонилась и упала в объятия человека, который в далеком детстве принес ее на гору Утренней звезды. Руки Лин Сяо по-прежнему дарили прохладу и свежесть, но Янь Хуэй больше не чувствовала скрытого в них тепла.

– Мы возвращаемся на гору Утренней звезды, – бесстрастно распорядился небожитель, подхватив обмякшее тело девушки.

Увидев, что обидчица просто лишилась сознания, Лин Фэй нахмурилась:

– Брат-наставник, Янь Хуэй совершила множество преступлений, почему не убить ее прямо сейчас?

Проходя мимо младшей наставницы, Лин Сяо на мгновение задумался.

– Я обучал Янь Хуэй десять лет и сохраню ей жизнь. Но когда мы вернемся в школу, я подвергну ее наказанию.

– Янь Хуэй следовало выпороть еще в день изгнания – ты же ее пощадил. Будешь снова выгораживать преступницу? – беспокойно спросила Лин Фэй.

Небожитель замедлил шаг и бросил на младшую наставницу быстрый взгляд, от которого та содрогнулась. Вокруг столпились ученики.

– На горе Утренней звезды я лично возьму кнут и стану пороть отступницу девять дней, – промолвил Лин Сяо. – Каждый день она будет получать по восемьдесят одному удару. Так продлится до тех пор, пока ее ци не иссякнет, а сухожилия и меридианы не разорвутся. Тогда Янь Хуэй больше никогда не сможет достичь бессмертия. Это послужит ей уроком. Досточтимая Лин Фэй, ты по-прежнему считаешь, что, сохранив преступнице жизнь, я пошел против совести?

Рассеять запас магической ци, перерезать сухожилия и меридианы, лишив возможности заниматься совершенствованием? Если Лин Сяо осуществит угрозу, Янь Хуэй даже ходить будет с трудом, какое уж там бессмертие… Те, кто никогда не прибегал к магии, могли посчитать, что потеря невелика, однако для ученицы школы небожителей, которая свободно мчалась вместе с ветром, попирая ногами меч, наказание было на редкость жестоким. Возможно, она предпочла бы смерть…

Ученики хранили молчание. Даже Лин Фэй закрыла рот и притихла. Лин Сяо удобнее перехватил Янь Хуэй и вынес из подземной пещеры.

Никто не отправился следом и не заметил, как безмолвный взгляд небожителя остановился на лице девушки, а затем скользнул вниз и замер на кровавом пятне в области сердца.

Когда Янь Хуэй очнулась, миазмы юго-запада больше не били ей в нос. Девушка вдохнула знакомый с детства свежий и ароматный воздух, напоенный одухотворенной ци.

Она поняла, что вернулась на гору Утренней звезды… Вокруг было тихо и темно, только сверху падал на пол одинокий луч света, в котором мелькали причудливые тени. Он слепил глаза, и Янь Хуэй прищурилась. Точное место заточения ей определить не удавалось.

Девушка хотела встать и сделать пару шагов, но обнаружила, что ноги и руки скованы тяжелыми цепями. Она попыталась повернуть голову и ощутила на шее холодный и прочный металл. Прикоснувшись к горлу, Янь Хуэй нащупала еще одну цепь. Девушка посмотрела вверх и увидела, что всего их было пять и все они надежно крепились к потолку, где зияло отверстие, запечатанное с помощью магии. Узница прислушалась к своему телу: внутреннее дыхание ей, конечно же, заблокировали. К счастью, длина цепей позволяла передвигаться по камере.

Янь Хуэй села, скрестив ноги, и принялась гадать, зачем Лин Сяо вернул изгнанницу в школу… А где-то в недрах Тройной горы так и остался Тянь Яо… Неужели демон-дракон и правда погиб?

– Наставник! – проник в отверстие взволнованный и торопливый голос Цзы Чэня. – Наказание кнутом чересчур сурово. Янь Хуэй больше не учится с нами, почему вы ее не отпустите?

– Чересчур сурово?

Услышав ответ Лин Фэй, пленница удивленно приподняла брови. Похоже, рядом с темницей собралось много людей. Лин Сяо собрался устроить публичную порку?

– Янь Хуэй практикует магию демонов и быстро продвигается вперед, следуя темным путем. К тому же она помогает нечисти. Если мы отпустим негодяйку, пострадает весь мир. Янь Хуэй обучалась на горе Утренней звезды, а разве брат-наставник не должен искоренить зло ради блага простого народа?

Доводы Лин Фэй звучали разумно, и Цзы Чэнь не нашел что ответить. Старший соученик никогда не блистал красноречием и не одерживал верх в споре. Должно быть, даже простая попытка вступиться за Янь Хуэй далась ему нелегко.

На мгновение снаружи воцарилась тишина, а потом Лин Сяо произнес:

– Уже полдень. Пора начинать.

Янь Хуэй почувствовала, как цепи на руках и ногах пришли в движение и потащили ее к отверстию в потолке, а затем и наружу. Наконец они натянулись настолько, что девушка повисла в воздухе.

Посмотрев вниз, Янь Хуэй невольно вскинула брови. На горе Утренней звезды собрались все старшие и младшие собратья наставника: впереди стоял Лин Сяо, рядом – Цзы Чэнь, Цзы Юэ и другие знакомые ученики и ученицы, а позади выстроились лучшие воспитанники с каждого пика. Наставник действительно задумал устроить публичную порку…

Увидев в руке Лин Сяо орудие наказания, Янь Хуэй поняла, какое зрелище ожидают собравшиеся. Сокрушающий душу кнут ломает кости, рвет сухожилия, уничтожает корень бессмертия, лишает возможности заниматься совершенствованием и превращает человека в калеку. Для ученика небожителей более суровой кары не придумать. Наказание грозным кнутом ввели с момента основания школы, однако ни разу не применяли. В чем бы ни провинился ученик, наставники не решались подвергнуть ослушника истязанию. В конце концов, ученики ведь были детьми, которые росли и взрослели на глазах учителей, набираясь уму-разуму.

А Лин Сяо решился. Неужели, практикуя магию демонов, Янь Хуэй действительно допустила непростительную, по мнению бывшего наставника, ошибку?

Лин Сяо сложил мудру, кожаный кнут взлетел ввысь, развернулся, заплясал в воздухе, оставляя пунцовый след, и звонко хлестнул по телу Янь Хуэй. Место удара тут же онемело. Только когда над несчастной снова навис кнут, рану пронзила острая боль, словно от тысячи игл. Второй удар пришелся на то же самое место, будто Лин Сяо пытался вогнать воображаемые иглы бывшей подопечной в кости. Янь Хуэй побледнела и прикусила губу, ее глаза налились кровью.

Третий удар – и снова туда же! Янь Хуэй прокусила губу, и на подбородок потекла кровь, но девушка ничего не почувствовала, потому что вся боль сосредоточилась там, куда бил кнут.

В каждый из девяти дней ее ждет по восемьдесят одному удару. Место, куда они придутся, будет меняться день ото дня, но во время одной экзекуции останется прежним.

После семи или восьми ударов некоторые ученики не вынесли жестокого зрелища и молча опустили головы.

У Цзы Чэня задрожали губы.

– Наставник! Во имя тех долгих лет, когда Янь Хуэй была вашей ученицей, прошу, пощадите ее!

Лин Сяо не проявил интереса к мольбе. Стоявшая рядом Лин Фэй скосила глаза на смутьяна. Ее губы зашевелились, словно она хотела вмешаться.

Цзы Чэнь приподнял полы одежд и упал на колени.

– Янь Хуэй с детства терпела лишения и не знала родительской ласки – неудивительно, что ее сердце сбилось с пути! Но, даже оступившись, она не причинила никому вреда. Так или иначе, она провела с вами десять лет. Пожалейте ее!

Хотя сознание Янь Хуэй помутилось, голос старшего соученика, на коленях слезно молившего о пощаде, достиг ее слуха.

Другой ученик сделал два шага вперед и встал рядом с Цзы Чэнем.

– Наставник… Янь Хуэй виновата, но наказание слишком жестоко…

Стоило кому-то высказаться, как остальные поддержали смельчака одобрительным шепотом.

Лин Сяо невозмутимо смотрел на Янь Хуэй, которую по-прежнему терзал кнут. Казалось, наставник не слышал учеников. Девушка впилась зубами в прокушенную губу и ни разу не вскрикнула от боли. Непреклонная, как скала.

Она не знала, как пережила восемьдесят один удар кнутом в первый день, не потеряла сознания и не закрыла глаз – только смотрела прямо перед собой, стиснув зубы. Когда кнут опустился в последний раз, девушка услышала, как хрустнула сломанная кость. Где находится перелом, Янь Хуэй не поняла: от боли она почти не ощущала своего тела.

Когда истязание кончилось, цепь медленно опустилась, и Янь Хуэй вновь оказалась в темнице. Ученики и наставники вскоре разошлись, а девушка так и лежала на полу, глядя на небо, как вдруг увидела встревоженное лицо Цзы Чэня. Он молча уставился на пленницу.

Янь Хуэй собрала последние силы и растянула губы в улыбке.

– Спасибо тебе, старший собрат, – прохрипела она.

Несколько капель упали ей на лицо, словно с небес пролился дождь. Цзы Чэнь вытер глаза, попросил у Янь Хуэй прощения и, стиснув зубы, ушел.

«Все-таки старший собрат слишком ответственный, – подумала девушка. – Он ведь ни в чем не провинился, зачем извиняться? Меня он не бил, наоборот – сделал все, чтобы помочь…»

Ближе к вечеру Янь Хуэй почувствовала запах еды – той самой стряпни толстяка Чжана, с которым давно не виделась. Девушка дважды втянула носом воздух, посмотрела наверх и увидела, что кто-то осторожно спускает в темницу бамбуковую корзинку. Корзинка приземлилась рядом с ее головой. Янь Хуэй прищурилась, чтобы разглядеть благодетеля, и оторопела:

– Цзы Юэ?

Старшая ученица застыла на месте. Она не ожидала, что пленница будет в сознании. Похоже, Цзы Юэ совсем не хотела показываться Янь Хуэй на глаза. Она кашлянула и пробормотала:

– Э-э-э, это… старший собрат попросил принести. Ешь быстрей. Когда закончишь, я уйду.

Янь Хуэй приподнялась и заглянула в корзинку. Внутри был рис и пара довольно увесистых куриных ножек. Цзы Юэ знала, что бывшая соседка по комнате их любит. Когда девушки ссорились, старшая ученица в назидание отбирала у Янь Хуэй куриные ножки. Теперь же Янь Хуэй бросили в темницу, а разве преступникам полагаются такие угощения? Интересно, как Цзы Юэ удалось их стащить у толстяка Чжана?

Янь Хуэй улыбнулась, съела мясо и зачерпнула две горсти риса. Аппетита у нее не было, но она заставила себя поесть. Как иначе она завтра выдержит восемьдесят один удар кнутом? Умирать Янь Хуэй не собиралась, пусть даже ей переломают кости, рассекут сухожилия и лишат магических способностей. Она ведь должна спасти Тянь Яо…

Когда снеди в корзинке поубавилось, Янь Хуэй заметила припрятанный рядом с куриной ножкой флакончик со снадобьем, которым на горе Утренней звезды лечили ушибы и раны. Исцелить ее после ударов кнутом лекарство не могло, но Янь Хуэй все равно его забрала.

– Я поела, – сказала она, и Цзы Юэ подняла корзинку.

Увидев, что лекарство исчезло, старшая ученица кивнула и ушла.

– Зачем было лезть на рожон и учиться у демонов магии? – пробубнила она напоследок. – В этот раз мы готовы за тебя заступиться. Если наставник тебя пощадит, больше не путайся с демонами. А опять возьмешься за старое – даже смерть не искупит твоей вины.

Янь Хуэй рассмеялась. Не только оттого, что старшая соученица решила за нее заступиться, невзирая на былую вражду, но и потому, что понимала: проще вознестись на небеса, чем разжалобить Лин Сяо. А еще ей показалось, что Цзы Юэ как будто оправдывалась…

Ученики школы Утренней звезды вовсе не были злыми. Все, кто стремился к бессмертию, следуя небесным путем, жаждали искоренять нечисть и защищать простых людей. Си Фэн, Цзы Чэнь и Цзы Юэ тянулись к добру и обладали отзывчивым сердцем, им просто внушили ошибочные представления о мире, в котором не все демоны злы по природе.

Размышляя о том, как все запуталось, Янь Хуэй забылась сном. Посреди ночи раны снова разболелись. То проваливаясь в сон, то просыпаясь, девушка увидела Тянь Яо. Юноша сидел рядом и безмолвно смотрел на нее.

– Двадцать лет назад тебе было так же больно? – спросила Янь Хуэй, но ответа не получила.

Впрочем, она в нем не нуждалась. При виде страданий дракона в ночь полнолуния она думала, что понимает, как ему тяжело, однако теперь осознала, что ошибалась. О том, как сильна боль демона, знал только демон, а о муках Янь Хуэй – только она сама. Что чувствует человек, которого предал любимый, понимает лишь тот, кто пережил нечто подобное.

Девушка взяла Тянь Яо за руку и нежно ее сжала.

– Забавно, но мое сердце болит за тебя.

Демон-дракон промолчал.

Близился полдень второго дня, и Янь Хуэй снова подвесили на цепях. Девушка еще не успела очнуться от забытья, как посыпались удары. Однако в этот раз никто из наставников не пришел. Только Лин Фэй наблюдала со стороны, а затем и она ушла, не дождавшись окончания порки. Ученикам Лин Сяо запретил присутствовать, поэтому Янь Хуэй не увидела ни Цзы Чэня, ни Цзы Юэ.

С восемьдесят первым ударом железная цепь медленно опустилась, унося Янь Хуэй обратно в темницу. Прежде чем исчезнуть в подземелье, девушка бросила взгляд на Лин Сяо. Тот стоял, заложив руки за спину и плотно сжав губы.

– Наставник, – невольно прошептала Янь Хуэй.

Небожитель еле заметно вздрогнул и пристально посмотрел на бывшую ученицу.

– Вам тоже меня жаль? – улыбнулась девушка.

Цепи утащили пленницу вглубь подземелья. Уголки рта Лин Сяо шевельнулись, но он опустил голову. Ветер разметал полы его одежд. Бессмертный взмахнул рукавом, развернулся и невозмутимо пошел прочь.

Посреди ночи Янь Хуэй снова увидела во сне Тянь Яо. Он сидел рядом, не произнося ни слова. Думая, что грезит, девушка позволила себе проявить слабость.

– Как больно! – простонала она.

Дракон в ответ нахмурился. Он долго молчал, а потом спросил:

– Ты сожалеешь, что попала в школу Утренней звезды?

Даже в полубессознательном состоянии Янь Хуэй, не задумываясь, решительно покачала головой:

– Нет.

Даже если бы на ее долю выпало в сотни раз больше боли, девушка никогда бы не пожалела, что в далеком детстве встретила небожителя в белых одеждах, который взял ее за руку и привел на гору Утренней звезды. Досточтимый Лин Сяо, заменивший сироте семью, был ее благодетелем и предметом невысказанных мечтаний, хотя сам же разрушил новую жизнь ученицы. Признательность и теплые чувства, которые девушка питала к своему спасителю, по-прежнему грели ей сердце. Благодаря наставнику Янь Хуэй стала такой, как сейчас. Она никогда не жалела о встрече с Лин Сяо и о том, что пришла на гору Утренней звезды.

Тянь Яо сжал губы и больше ничего не сказал, пока Янь Хуэй не погрузилась в крепкий сон.

Порка продолжалась еще несколько дней, и с каждым из них внутреннее дыхание Янь Хуэй слабело. На пятую ночь, когда Цзы Юэ вновь принесла ужин, у пленницы не нашлось сил даже поднять голову. Девушка видела перед собой еду, но не могла пошевелиться, чтобы ее взять.

– Еще четыре дня… Тебе не выжить.

Сокрушающий душу кнут уничтожал корень бессмертия, но никто не знал наверняка, не забьют ли преступника до смерти, прежде чем это случится.

– Старший ученик уже три дня стоит на коленях перед дверью наставника – совсем побледнел. Но досточтимый Лин Сяо неумолим. Мы… ничего не можем поделать.

У Янь Хуэй задрожали губы. Учитель и правда не ведал жалости. Если он принял решение, никто не мог его переубедить. Девушка молча закрыла глаза. Цзы Юэ поняла, что пленнице не до еды, и подняла корзинку.

– Раньше я думала, что старший ученик тебе потакает, поэтому ненавидела тебя вдвойне, но твоей смерти никогда не желала. Я тоже буду просить наставника за тебя.

Янь Хуэй знала, что Цзы Чэнь нравился старшей ученице, однако сейчас не могла ни о чем думать. В голове у нее все перемешалось, и вскоре девушка погрузилась в небытие.

После пятой порки ее тело сковал небывалый холод, и тогда она, возможно, впервые ощутила обжигающий жар в сердце. Это ободряюще пылала драконья чешуйка – последний рубеж обороны. Янь Хуэй чувствовала, что тонет в холодной пустоте, однако тепло дракона медленно растекалось по рукам и ногам.

«Янь Хуэй, – окликнул ее демон, нарушив странную традицию молчаливого общения предыдущих ночей и напомнив девушке прежнего Тянь Яо. – Не сдавайся! Потерпи еще немного».

Этот голос, подобно крепкой руке, удержал ее от падения. Чешуйка грела так сильно, что Янь Хуэй невольно подумала: «Если бы демон-дракон не пострадал столь жестоко, были бы его объятия так же горячи?» Неожиданно ее затопило волной счастья: как же ей повезло встретить Тянь Яо! Воспоминания о нем отвлекали от горестных мыслей и заставляли задуматься о будущем.

В полдень шестого дня Янь Хуэй вновь вытащили на свет. Пленница даже не открыла глаз, молча ожидая вспышку привычной боли. Однако удара не последовало. Вместо этого девушка услышала настойчивый голос, обладатель которого стремительно приближался к месту наказаний.

– Наставник! Досточтимый Лин Сяо!

Тревожный и растерянный зов заставил Янь Хуэй приоткрыть глаза, и она заметила, что сегодня никто не пришел посмотреть на порку. Прилетевший на мече обеспокоенный ученик торопливо спрыгнул на землю и, не успев твердо встать на ноги, доложил:

– Досточтимый Лин Сяо, демоны из царства Цинцю атаковали границу, перешли Тройную гору и продвигаются вглубь Срединной равнины. Небожители стойко обороняются, но несут большие потери. Похоже, армия врага направляется к школе Великого холода.

Лин Сяо грозно нахмурился. Объявление войны сделало вторжение неизбежным, однако никто не ожидал, что демоны нападут так скоро да к тому же задействуют все свои силы.

– Глава Су Ин прислала срочное сообщение: сегодня вечером в школе состоится военный совет.

Путь до школы Великого холода предстоял неблизкий – чтобы успеть на вечернее совещание, следовало немедленно вылетать. Потратив лишнее время на порку, совершенномудрый Лин Сяо рисковал опоздать.

Небожитель поразмыслил и принял решение:

– Поручаю младшему наставнику Лин Лэю, главе пика Созвездия лука[8], сегодня и завтра осуществить наказание отступницы под присмотром Лин Фэй, главы пика Созвездия сердца. Если я не вернусь и послезавтра, пусть Лин Лэй приведет приговор в исполнение вместо меня.

Получив приказ, ученик удалился. Лин Сяо бегло взглянул на Янь Хуэй, но ничего не сказал. Он скрестил на груди руки и, подхваченный ветром, умчался.

Вскоре явились Лин Лэй и Лин Фэй. На горе Утренней звезды младший наставник Лин Лэй уступал в могуществе только самому Лин Сяо, поэтому его назначение было уместным. Однако великодушный глава пика Созвездия лука славился добротой и редко наказывал учеников, поэтому к нему приставили Лин Фэй. Та ни за что не позволила бы проявить снисхождение к своему заклятого врагу. Совершенномудрому потребовалось совсем немного времени, чтобы все просчитать…

Лин Лэй взял в руки кнут и посмотрел на умирающую Янь Хуэй. Его сердце наполнилось жалостью, и наставник долгое время стоял неподвижно. Наконец наблюдавшая из-под вуали Лин Фэй неприязненно произнесла:

– Брат-наставник, если не приступишь прямо сейчас, время будет упущено.

Тот тяжко вздохнул и сложил мунду, приводивший в движение кнут. Теперь Янь Хуэй не приходилось стискивать зубы, чтобы сдержать стон, ведь даже с открытым ртом она не могла издать ни звука.

Когда девушку в шестой раз опустили в темницу, она почувствовала, что в ее истерзанном теле, напоминавшем скорее груду гниющего мяса, не осталось ни одной целой косточки – пальцы и те не слушались ее. Она закрыла глаза и впала в оцепенение.

Боль отступила. Чешуйка защиты сердца по-прежнему согревала тело, а в голове звучал голос Тянь Яо, который, не переставая, повторял ее имя: «Янь Хуэй! Янь Хуэй!»

В эти мгновения она ощущала себя живой. До чего же приятно…

Посреди ночи на небе засияла яркая луна, и ее ослепительный свет проник в подземелье Янь Хуэй. Веки девушки дрогнули, и, приоткрыв глаза, она увидела, что над ней склонилась чья-то темная тень. Пленница тут же очнулась.

– Тянь Яо? – через силу прохрипела она. Казалось, ее горло было изорвано в клочья.

Тень замерла и откликнулась:

– Нет, это я.

Янь Хуэй растерялась:

– Старший собрат…

Цзы Чэнь, сжимая в руках какой-то предмет, колдовал над ножной цепью. Янь Хуэй с трудом повернула голову, присмотрелась и обнаружила, что юноша держит кнут – тот самый, которым ее хлестали шесть дней подряд.

– Как ты… – удивленно проговорила девушка.

– Наставника нет, а досточтимый Лин Лэй не слишком внимательно следит за кнутом, поэтому я его выкрал, – перебил Цзы Чэнь. – Он нужен, чтобы снять заклятье с цепей. Цзы Юэ откроет ворота, а я вытащу тебя отсюда.

Старший ученик принялся сосредоточенно чертить магические символы и больше не смотрел на Янь Хуэй. Девушка знала, что Цзы Чэнь прямодушен, высоко чтит дисциплину и беспрекословно выполняет распоряжения наставника. Он был первым учеником досточтимого Лин Сяо, подавал остальным пример и никогда не совершал легкомысленных поступков. И вот сегодня он выкрал Сокрушающий душу кнут и пытался тайком освободить Янь Хуэй.

– Старший собрат…

Глаза девушки увлажнились. Не страшась опасностей и лишений, злословия и клеветы, она боялась одного – что не сможет расплатиться за добро. Лин Сяо вознамерился уничтожить корень ее бессмертия, и, даже занятый неотложными делами, он не забыл поручить собратьям довести задуманное до конца. Девушка даже представить себе не могла, какая кара постигнет Цзы Чэня, когда небожитель вернется.

Цепи упали с ног Янь Хуэй, но девушка все равно не могла сдвинуться с места. Шестидневного наказания было достаточно, чтобы раздробить в ее теле кости и рассечь сухожилия.

Цзы Чэнь занялся цепью на руках пленницы. Он придвинулся ближе к Янь Хуэй и тихо сказал:

– Когда покинешь гору Утренней звезды, отправляйся в Цинцю. На Срединной равнине тебе не выжить.

Янь Хуэй молча отвернулась, роняя слезы на пол. Ради ее спасения Цзы Чэнь отбросил предубеждения и был готов отпустить девушку в царство демонов, лишь бы сохранить ей жизнь.

Старший ученик почти освободил левую руку пленницы, но тут рядом с отверстием в потолке мелькнула чья-то фигура, застигнув заговорщиков врасплох. Цзы Чэнь поднял голову и увидел Лин Фэй. В холодном свете луны ее белые одежды переливались серебром.

– Я обошла гору дозором, опасаясь, что, пока брат-наставник отсутствует, кто-то из личной корысти отважится помешать правосудию, – усмехнулась она. – А наглец-то и правда нашелся.

Юноша не ответил.

– Первый ученик пошел против воли наставника? – нарочито удивилась Лин Фэй. – Верни цепи на место и уходи. А я сделаю вид, что тебя здесь не было.

Цзы Чэнь продолжил чертить магические символы. Сердце Янь Хуэй дрогнуло.

– Старший собрат…

– В схватке на Тройной горе Лин Фэй повредила изначальную ци и теперь не опасна, – прошептал Цзы Чэнь. – Я сниму цепи и вызволю тебя силой.

Лин Фэй не слышала слов юноши, но видела, что тот не намерен ей подчиняться.

– Ладно, – холодно улыбнулась она. – Тогда не обвиняй меня в жестокосердии.

Младшая наставница исчезла.

С тех пор как лицо Лин Фэй пострадало во время схватки, ее злобный нрав заявлял о себе все громче. Янь Хуэй не знала, чего ожидать, однако заподозрила неладное.

– Скорей уходи, – заволновалась она, пытаясь оттолкнуть Цзы Чэня.

Тот уже справился с цепью на левой руке. Побегу мешали только оковы на правой руке и шее. Разве Цзы Чэнь мог отступить?

Янь Хуэй собралась умолять упрямца, как вдруг темницу залил кроваво-красный свет. Смертоносная ци била со всех сторон: Лин Фэй привела в действие защитные чары подземелья, обрекавшие незваного гостя на верную смерть! Девушка не верила собственным глазам: младшая наставница решилась на убийство! Прямо как пыталась сгубить Янь Хуэй еще на Тройной горе…

– Она хочет убить меня, старший собрат. Уходи, пока ловушка не захлопнулась!

Цзы Чэнь не сдвинулся с места. Железные оковы со звоном упали с правой руки Янь Хуэй. Осталась лишь цепь на шее.

В тот же миг магическая печать, охранявшая темницу, начала вращаться. Красный свет полыхнул еще ярче, и его мощные лучи вырвались за пределы подземелья. Янь Хуэй чувствовала, как разрушительные чары поглощают ее плоть и кровь, наполняя тело невыносимой болью. Девушка не ожидала, что печать окажется столь опасной. Поразмыслив, Янь Хуэй сообразила, что ее поместили в узилище для опасных преступников, над которым колдовал совершенномудрый Цин Гуан. Созданная им магическая печать была явно не из простых.

Лин Фэй тоже была потрясена, увидев, как столб света взметнулся до самых небес, окрасив их в алый цвет. Она всего лишь хотела убить Янь Хуэй. Чтобы обычная магическая печать сработала, необходимо время, и Лин Фэй полагала, что Цзы Чэнь успеет выбраться. Кто мог подумать, что дело примет такой оборот…

Янь Хуэй и Цзы Чэнь не знали, что происходит снаружи. Глаза юноши налились кровью. Обняв пленницу и зажав в руке кнут, он пытался разрушить заклятье, наложенное на последнюю цепь. Его магический барьер защищал обоих, но уже содрогался под натиском гибельных чар и грозил вот-вот рухнуть.

В груди у Цзы Чэня, простого мирянина, искавшего бессмертия на светлом пути, не было чешуйки дракона. По запасу ци юноша превосходил сверстников, однако, чтобы выстоять против чар совершенномудрого Цин Гуана, его сил не хватало. Янь Хуэй не на шутку встревожилась.

– Уходи! – хрипло прокричала она. – Немедленно уходи!

Защита Цзы Чэня обрушилась, и юношу захлестнул поток смертоносной ци. Кровь хлынула у него из носа, рта, ушей и глаз, а вот Янь Хуэй уцелела. Сначала она решила, что дело в заветной чешуйке, но потом ощутила прикосновение легкого ветерка, который рассеивал убийственные чары. Ее оберегала магия Цзы Чэня…

Чтобы цепь спала с шеи Янь Хуэй, магическому знаку не хватало всего пары черт, но силы старшего ученика иссякли, и его голова безвольно упала девушке на плечо. Янь Хуэй напрягла силы, чтобы поддержать обмякшее тело. Кровь Цзы Чэня стекала по ее плечам, пропитывая одежду.

– Братец…

Янь Хуэй была в отчаянии, ее голос дрожал. Не помня себя от страха, девушка закричала, обращаясь к Лин Фэй:

– Останови действие чар! Немедленно прекрати! Выпусти старшего ученика!

Наставница наблюдала за мерцающим Оком печати со стороны. Попытайся она обезвредить чары или замедлить вращение печати, лишилась бы запаса ци, скопленного за полжизни… Пока младшая наставница колебалась, Цзы Чэнь выронил кнут. Его рука неподвижно повисла, не доведя до конца последнюю магическую черту.

– Янь Хуэй… – ослабевшим голосом пробормотал Цзы Чэнь. – Я не смог…

Девушка замотала головой, задыхаясь от рыданий. Призванный старшим учеником ветерок по-прежнему сдерживал чудовищный натиск убийственной магии, но тело пленницы безудержно содрогалось уже не от чар – оно откликалось на трепет смятенной души.

– …не смог тебя спасти.

– Не надо меня спасать! Не надо! Я сама виновата, – воскликнула Янь Хуэй, заливаясь слезами. – Я виновата и готова ответить! Лин Фэй! Забери мою жизнь! Отпусти братца! Прошу, отпусти!

Девушка захрипела, как загнанный зверь. Лин Фэй стиснула зубы, посмотрела на свои руки, затем перевела взгляд на Око магической печати. В это мгновение с неба раздался громоподобный возглас Лин Лэя:

– Что здесь творится?

Младшая наставница поняла, что ее вот-вот поймают с поличным, обнаружат, что она привела в действие смертоносные чары и убила Цзы Чэня… Преступница перепугалась и нырнула под землю.

Когда подоспел Лин Лэй, рядом с темницей уже никого не было. Он заглянул в узилище, и его едва не ослепил алый свет. Вокруг собирались небожители и ученики, привлеченные криками пленницы. Тело Цзы Чэня медленно остывало в объятиях девушки. Янь Хуэй так охрипла, что сама едва слышала себя. У нее пересохло горло, а глаза не различали ничего, кроме красной пелены. Девушку поглотило отчаяние. Помочь ее горю не мог никто, а она сама – тем более… На ее глазах друг испускал последний вздох, а гибельные чары обращали его тело в прах.

Руки Янь Хуэй обнимали пустоту: от Цзы Чэня не осталось даже костей. И все-таки девушка до сих пор ощущала присутствие защитной магии старшего ученика, который оберегал ее до самого конца. Однако спасительный ветер стихал, и Янь Хуэй знала, что скоро ее постигнет участь несчастного юноши. Ему никто не помог, значит, и ей нет спасения… Так тому и быть, незачем больше бороться… Глаза узницы потускнели.

«Янь Хуэй!»

Чешуйка защиты сердца нагрелась и обожгла ее грудь раскаленным железом, возвращая к жизни. Откуда-то издалека послышался рык дракона. Он был совсем тихим, но в глазах Янь Хуэй снова блеснул огонек.

Спустя мгновение драконий рев заглушил все вокруг. Даже Янь Хуэй в плену смертоносной ловушки, глубоко под землей, ощутила его сокрушительную мощь, способную пошатнуть горы и обратить реки вспять.

– Демон-дракон! Огненный дракон! – доносились восклицания перепуганных небожителей и учеников, но их гомон не волновал Янь Хуэй.

Она отвлеклась от постороннего шума. Могучий дракон взревел в третий раз, и в подземелье стремительно ворвалась исполинская сила. Алое Око магической печати за пределами темницы с хрустом треснуло, сияние потускнело.

Дракон спикировал с небес, неся с собой ветер и пламя. Он остановил вращение печати и рассеял смертоносную ци. В темнице вновь воцарился мрак, пронзенный лучами луны. В ее мертвенном свете перед девушкой возник Тянь Яо в черных одеждах. Их взгляды пересеклись. Вид пленницы вызывал жалость, а статный юноша походил на божество, в котором угадывались демонические черты. Сцена напоминала их первую встречу, однако же многое переменилось с тех пор. Тянь Яо разительно отличался от худосочного нервного подростка по имени А-Фу. Он словно вернул себе силу, некогда сотрясавшую Землю и Небеса. Но, даже обретя былое величие, демон-дракон не сумел скрыть сожаления и мучительной боли при виде распростертой на полу Янь Хуэй.

Он наклонился, подхватил ее и обнял.

– Я заберу тебя отсюда.

Прежде она спасала Тянь Яо, теперь пришел его черед.

Тело девушки было холодным как лед. Без опоры она не могла устоять на ногах. На памяти юноши Янь Хуэй никогда не проявляла слабость, но сейчас ее силы иссякли. Тянь Яо не удержался и крепко прижал к себе истерзанное тело, чтобы передать несчастной частицу тепла и хоть немного облегчить ее страдания. Когда-то она так же согревала его…

– Нам пора.

Пара коротких слов вывела Янь Хуэй из оцепенения. Она очнулась и с трудом выдавила охрипшим голосом:

– Старший собрат…

Если бы девичьи губы не приблизились к уху Тянь Яо, он бы ни за что не услышал слабый голос, похожий на писк новорожденного котенка. Сердце юноши сжалось, словно едва различимый стон разрывал его на части.

– Не оставляй… старшего собрата.

Тянь Яо оглядел подземелье, но не увидел ничьих следов. Вспомнив о смертоносной энергии, хлеставшей из подземелья, и уловив последнее дуновение ветра-защитника, дракон догадался, что произошло. Тянь Яо помолчал и, не выпуская Янь Хуэй из рук, шагнул вперед.

– Он погиб.

Девушка тут же вцепилась ему в плечо.

– Нет, он жив!

Тем временем насельники горы Утренней звезды готовились встретить врага во всеоружии. Им было все равно, кто сломал печать на подземелье. Небожителей и учеников больше волновало, что за пленницей явился демон-дракон, да еще и в одиночку.

– Как нечисть посмела вторгнуться в школу Утренней звезды? – прокричал кто-то, обращаясь к Тянь Яо.

Тот вскинул голову и произнес:

– Нам пора, Янь Хуэй.

Девушка смежила веки. Она лучше кого бы то ни было знала, что произошло с Цзы Чэнем, и хорошо понимала опасность их положения. Им следовало немедленно покинуть гору. Нельзя было рисковать жизнью Тянь Яо. Пусть старший собрат покоится с миром…

Янь Хуэй показалось, что острый топор нанес ей удар прямо в сердце. Она так крепко стиснула зубы, что на висках вздулись вены. Подавив свои чувства, девушка снова открыла глаза, в которых блеснула ледяная ненависть, и прошептала:

– В путь.

Тянь Яо более не мешкал: его тело окутали языки пламени. На шее Янь Хуэй по-прежнему висела тяжелая цепь, но дракон избавился от нее без помощи кнута – раскалил докрасна своим жаром и разорвал. По его телу разлилась демоническая ци, и Тянь Яо без промедления взмыл в поднебесье.

Выбравшись из подземелья и поглядев на небожителей, населявших гору Утренней звезды, Янь Хуэй крепче ухватилась за своего спасителя. Тот опустил глаза, сделал в воздухе разворот и замер, устанавливая защитный барьер в форме сферы. Свободной рукой он обнимал девушку за талию, вливая в изможденное тело поток демонической силы. Теплая энергия проникла девушке в горло, исцелила поврежденные связки и вернула голос.

– Лин Фэй! – проговорила Янь Хуэй сквозь стиснутые зубы.

Ее негромкий призыв разнесся по двадцати восьми вершинам горы Утренней звезды. Глава пика Созвездия сердца услышала свое имя и почувствовала, как холод пробирает ее до костей. Лин Фэй посмотрела в небо и едва различила охваченный огнем силуэт, паривший среди облаков. Младшая наставница знала, что Янь Хуэй ее не видит и не причинит вреда, но осознание вины вселяло в душу страх, и Лин Фэй задрожала.

Спасенная пленница была слишком слаба. Ее взгляд блуждал, однако в нем полыхало свирепое черное пламя.

– Ты поплатишься кровью за свое преступление. Рано или поздно ты ответишь за все! То, что тебе принадлежит, я уничтожу. Если повстречаю твоего ученика – убью его. Отныне и впредь насельники горы Утренней звезды – мои враги, – с ненавистью процедила девушка, делая паузу после каждого слова.

Холодная ярость, скрытая в хриплом голосе, заставила небожителей притихнуть. Когда Янь Хуэй замолчала, Тянь Яо повернул ладонь, и в ней заблистал длинный клинок.

– Небесный меч! – воскликнул кто-то.

– Демон-дракон похитил Небесный меч!

Юноша надменно приподнял брови:

– Ваше пресловутое священное оружие мне не нужно. Но раз уж вы превратно истолковали мои действия, я исправлю недоразумение.

Руку с мечом охватило пламя, жар которого превосходил пекло в недрах Тройной горы. Чудо-клинок издал глухой стон и задрожал. Вскоре лезвие раскалилось докрасна, и Тянь Яо швырнул его на землю. Меч брызнул железными обломками, которые, разлетаясь, резали одежду и тела тех, кто не успел увернуться. Многие обитатели школы пришли в ужас, но нашлись и такие, кого возмутил поступок демона. Они гневно вскричали, призывая собратьев дать бой.

Тянь Яо не удостоил их вниманием. Его силуэт замерцал, принимая форму огненного дракона, и он скрылся за горизонтом, быстрый, как ветер. Даже при большом желании небожителям было его не догнать.

Янь Хуэй лежала на спине дракона, чье пламя только что расплавило Небесный меч, но не опалило ни одного волоса на голове девушки. Тепло Тянь Яо окутывало раненую, как одеяло, понемногу согревало окоченевшее тело и дарило ощущение нежности, которую Тянь Яо себе прежде не позволял. Янь Хуэй закрыла глаза, не заботясь о том, куда они летят, и в изнеможении заснула. Сил думать у нее не было.

Очнувшись, девушка не сразу поняла, сколько дней проспала. За окном светило полуденное солнце, озаряя смутный силуэт человека, сидящего у кровати. Янь Хуэй прищурилась.

– Потерпи, будет немного больно, – предупредили ее. – Я сниму цепь.

Не успела она понять, о чем речь, как кожу на шее опалило пламя, и железные оковы с лязгом упали на пол. Янь Хуэй ничего не сказала, зато Тянь Яо нахмурился:

– Остались шрамы.

Он протянул руку и дотронулся до рубцов. По его прикосновениям Янь Хуэй догадалась, что цепи оставили на горле две тонкие выемки. Похоже, за несколько дней оковы успели рассечь кожу и плоть.

– Ржавчина въелась в кожу, – заметил Тянь Яо, – поэтому шрамы темного цвета. Я узнаю, может ли кто-нибудь здесь залечить их.

– Не нужно, – глухо ответила Янь Хуэй. – Пусть остаются.

Она предпочла сохранить несмываемый знак позора в память о том, что кое-кто должен искупить вину кровью. Шрамы послужат напоминанием о необходимости отомстить за гибель Цзы Чэня. Тянь Яо хорошо понимал ход ее мыслей, поэтому не спорил. Он знал, что самую мучительную боль Янь Хуэй причиняли не раны, а невозможность воздать за добро. Утешать он не умел, да и словами горю не помочь, поэтому юноша сидел молча.

– Отдыхай, – наконец произнес он, поднимаясь и направляясь к двери.

– Тянь Яо! – окликнула Янь Хуэй.

Тот обернулся и увидел, что девушка оцепенело смотрит в пустоту. Через некоторое время она перевела взгляд на Тянь Яо:

– Спасибо, что спас меня.

Губы демона дрогнули. Не успел он ответить, как Янь Хуэй спросила:

– Теперь я калека?

– Не совсем.

– На ноги встану?

– Будет трудно, но шансы есть.

В глазах Янь Хуэй появился стальной блеск начищенного серебряного копья.

– Я хочу вступить на путь демона, как только раны затянутся.

Тянь Яо впервые видел девушку такой. После изгнания из школы она не брала на себя никаких обязательств, из-за чего ее поведение казалось беспечным, а жизнь – беспорядочной. Теперь в ее глазах светились решимость и… ненависть. Юноше был хорошо знаком этот взгляд. А-Фу видел его в зеркале, просыпаясь среди ночи в деревушке на горе Медного гонга. О желании убить виновника своих бед, чтобы выплеснуть гнев, накопившийся в сердце, нет нужды заявлять во всеуслышание. Из-за ярости, засевшей в костях, незачем поднимать крик. Об этих чувствах следует просто помнить.

Тянь Яо долго смотрел на Янь Хуэй, а затем кивнул:

– Ладно.

Ни лишних вопросов, ни возражений. Раз девушка намерена исцелиться – Тянь Яо поможет, если желает практиковать магию демонов – он обучит.

Янь Хуэй отвернулась и закрыла глаза.

– Спасибо, – повторила она.

Тянь Яо не ответил, он уже собирался уходить, когда во дворе показались ученики лекаря во главе с принцем. Чжу Ли торопливо вошел в комнату.

– Янь Хуэй?

Его ученики окружили кровать и принялись расторопно обрабатывать раны девушки. Та же не откликнулась на приветствие, и Чжу Ли с тревогой посмотрел на Тянь Яо:

– Сегодня с передовой поступило еще больше раненых. Я с большим трудом нашел свободных лекарей. Мы опоздали? Почему Янь Хуэй до сих пор не очнулась?

Услышав новости, девушка хрипло спросила:

– Демоны захватили школу Великого холода?

Чжу Ли подскочил от неожиданности и повернулся к раненой.

– Ты в сознании? Где у тебя болит?

– Демоны захватили школу Великого холода? – настойчиво переспросила девушка.

Принцу пришлось ответить:

– Это не так-то просто. Школа Великого холода находится недалеко от Тройной горы, но по пути встречаются и другие школы, крупные и мелкие. Границу пока пересек только передовой отряд. Их цель – узнать реальные силы небожителей. Прошлой ночью наши воины начали медленно отступать.

Янь Хуэй закрыла глаза. Угроза, нависшая над школой Великого холода, миновала. Скоро главы других школ разлетятся по своим обителям. Вернется и Лин Сяо. Рассердится ли невозмутимый наставник? Будет ли горевать? Ведь его первый ученик, старший собрат Янь Хуэй, ныне мертв!

Снова оказавшись на горе Утренней звезды, Лин Сяо долго стоял на вершине, где пороли Янь Хуэй. Из земли до сих пор торчали обломки Небесного меча, которые глубоко вонзились в скалистую почву. Некоторые из них расплавились из-за сильного жара и слились с камнями в единое целое, так что их никто не мог вытащить.

Стоя посреди беспорядка, Лин Сяо выслушал рассказ о событиях злополучной ночи. Цзы Юэ, опустившись на колени рядом с темницей, тихо вытирала слезы.

– Цзы Чэня убил демон-дракон? Все это видели? – спросил небожитель, заложив руки за спину.

Ученик, доложивший о гибели Цзы Чэня, растерялся.

– Так утверждает младшая наставница Лин Фэй…

Лин Сяо с мгновение помолчал, а затем продолжил:

– А что с Янь Хуэй?

– Ее спас демон-дракон. По словам наставницы… возможно…

Совершенномудрый Лин Сяо не дослушал. Взмахнув полами белоснежного одеяния, он исчез в яркой вспышке, а спустя миг очутился на пике Созвездия сердца. Ученики даже не успели разглядеть досточтимого гостя: тот опустился прямо у главного зала. Стучать было излишним: аура главы школы хлынула во все стороны и резко распахнула дверные створки.

Лин Фэй медитировала, скрестив ноги. При виде Лин Сяо она задрожала от страха, и ее внутреннее дыхание сбилось.

– Брат-наставник…

У того на лбу вздулись вены: он был очень зол. Лин Сяо смотрел на младшую наставницу, пока та не опустила глаза.

– Из личной мести ты привела в действие смертельные чары и погубила ученика. Твои жестокость и злоба превзошли все мыслимые пределы…

Лин Сяо еле сдержался, чтобы не скрипнуть зубами. Встретив недоверчивый взгляд Лин Фэй, он заявил:

– На горе Утренней звезды тебе больше не рады, досточтимая. Возвращайся в школу Великого холода и проси приюта у совершенномудрой Су Ин.

Лин Сяо недвусмысленно намекал, что гонит младшую наставницу прочь! Потрясенная девушка потеряла дар речи. Она подалась вперед, чтобы задать вопрос, но Лин Сяо уже исчез, не желая ничего слушать.

Глава 3

Обращение демоницей

Когда ученики лекаря обработали раны Янь Хуэй, девушка задержала их:

– Я хочу промыть костный мозг[9] и вступить на путь демона. Мое тело выдержит испытание?

Чжу Ли, наблюдавший со стороны, ужаснулся:

– Промыть костный мозг? Прямо сейчас? Ты…

Старший подмастерье выглядел молодо, говорил по-детски тихо и нежно, но обстоятельно и по делу:

– Барышня, у вас почти все кости сломаны. Разумеется, мы бы не советовали заниматься совершенствованием ни на светлом, ни на темном пути: слишком велика нагрузка.

– Так можно или нет? – упорствовала Янь Хуэй.

Поняв, что она настроена решительно, юноша вынужденно кивнул:

– Если барышня настаивает, то может вступить на путь демона. Что до промывки костного мозга, то время сейчас самое подходящее. Кости сломаны, сухожилия рассечены, а небесный корень бессмертия наполовину уничтожен, поэтому удалить его полностью намного проще. Практикуя магические техники, барышня обретет внутреннюю силу, а как только тело исцелится, вступит на темный путь и превратится в демоницу.

– Хорошо. – Янь Хуэй не колебалась. – Где я могу промыть костный мозг?

– Направляйтесь в густые леса на юго-западе царства Цинцю, где со склонов Черных гор стекает Черная река. В ее водах можно совершить обряд.

Вопросов у девушки не осталось, и подмастерья удалились. Чжу Ли с неодобрением произнес:

– Места на юго-западе царства глухие, а воздух переполнен миазмами. Ты уверена, что выдержишь? Не лучше ли подождать, пока тело окрепнет?

Янь Хуэй упрямо покачала головой, не желая внимать голосу разума. Принц поглядел на Тянь Яо, ища поддержки, но тот молча стоял в стороне и всем видом показывал, что переубеждать девушку не намерен.

Чжу Ли беспомощно вздохнул:

– Юго-западные земли кишат демонами. Я дам тебе бирку клана девятихвостых лис: наденешь ее, и другие демоны тебя не потревожат. Царство Цинцю нуждается в воинах, поэтому выделить сопровождающих я не могу…

– Спасибо, – ответила Янь Хуэй. – В сопровождающих нет нужды.

– Я отправлюсь с тобой, как только встанешь на ноги, – вмешался Тянь Яо.

– Не нужно, – не раздумывая, отказалась девушка и закрыла глаза. – Раз мне ничто не угрожает, я пойду одна.

Ей хотелось немного побыть в одиночестве. Обеспокоенный Чжу Ли нахмурился, а стоило им с драконом выйти из комнаты, тут же набросился на него:

– Что произошло на горе Утренней звезды? Что небожители сделали с Янь Хуэй? Ты же не отпустишь ее одну на берега Черной реки?

– От тебя слишком много шума, – отрезал Тянь Яо, покидая двор и не глядя на собеседника. – Объясни, как добраться до места.

Чжу Ли скрипнул зубами от злости:

– Сам ничего не рассказываешь, но требуешь помощи! Я к вам в услужение не нанимался!

Однако, вспомнив бледное лицо Янь Хуэй, принц притих. Видеть беззаботную и дерзкую девушку в таком удрученном состоянии было… больно.

Спустя пять дней Янь Хуэй смогла передвигаться самостоятельно. Она попросила у юноши-целителя карту и, никого не предупредив, отправилась в путь.

В лесу девушка на ходу отломила ветку – будет ей вместо меча. Она долго держала прутик в руке, затем подбросила в воздух и вскочила на него. Однако, пролетев пару чжанов, тот упал на землю, а следом и Янь Хуэй, не удержавшись на ногах. На ее лице отразилось уныние: вот так, оказывается, время оставляет следы в уголках глаз и на щеках. Прежде Янь Хуэй летала на мече с той же легкостью, с какой ела рис, а теперь ей словно отрубили руку, которой она держала палочки.

Девушка сжала ветку и принялась с ее помощью пробираться сквозь кустарник и заросли трав. Весь путь ей предстояло проделать пешком.

Она шла целый день, но так и не достигла цели. Для отдыха она выбрала ровный участок земли, где, похоже, недавно отдыхали демоны. Янь Хуэй повезло: после них остались дикие фрукты и хворост. Не брезгуя найденным, девушка вытерла фрукты и откусила кусочек, потом развела костер и укуталась потеплее. Едва она опустилась на траву, как сразу же уснула.

Путница очень устала, но спала плохо. Ей слышались крики, сливавшиеся в непрерывный гул. Навстречу медленно шел человек, в котором она узнала Цзы Чэня. Шел он долго, но не приближался, и тогда она сама поспешила к нему.

– Братец! Ты жив? Мне просто приснился кошмар?

Она бежала всю ночь, но Цзы Чэнь был по-прежнему далеко. Янь Хуэй видела его, однако прикоснуться не могла.

Взошло солнце и рассеяло тьму, а вместе с ней растворилась и фигура юноши. Девушка открыла глаза и пару мгновений смотрела на трепетавшие листья деревьев, прежде чем поняла, что видела сон – прекрасный, но ничего не значащий сон.

Она долго щурилась, привыкая к ослепительному свету, затем погасила костер, отряхнулась и спокойно продолжила путь в тишине. Ни потерянности, ни душевной боли она больше не чувствовала.

Путь, который на мече занял бы совсем мало времени, растянулся на три дня. К счастью, Янь Хуэй неизменно сопутствовала удача: то и дело ей встречались съедобные плоды, коленца бамбука, пригодные для хранения воды, и сухой хворост для костра. Ее беспокоили только тревожные сны. В конце концов девушка решила, что жизнь среди дикой природы подходит ей как нельзя лучше.

Вечером третьего дня Янь Хуэй прикинула, что до берегов Черной реки можно добраться к ночи, однако сил у нее не осталось, и она предпочла устроиться на ночлег в дупле дерева. Обряд промывания костного мозга сопровождался неизбежной болью, а значит, нужно было хорошенько выспаться.

Янь Хуэй хотела навести порядок в дупле, но обнаружила, что внутри чисто. Дикий зверь или демон натаскал туда сухой травы, которую девушка разровняла, а после устроилась сверху и заснула.

В ту ночь она снова слышала крики. Возможно, из-за навалившейся усталости они звучали так громко, что Янь Хуэй впервые разобрала в них слова. От потрясения ее бросило в холодный пот. Девушка узнала свой голос: это она раз за разом надрывно вопила в темнице на горе Утренней звезды. Вновь заметив маячившую впереди фигуру Цзы Чэня, Янь Хуэй вдруг поняла: он вовсе не приближался, а уходил, отвернувшись от нее. Юноша шел прямо к столбу алого света, окрасившему небо кровью. Зная, что ожидает старшего ученика в конце пути, девушка с жалобным стоном бросилась следом. Она хотела удержать братца, окликнуть и попросить остановиться: «Не иди к алому зареву! Пусть та, кому судьбой предначертано сгинуть, остается одна. Не спасай ее! Не тревожься о ней! Не лишай себя жизни!» Ведь очевидно, что погибнуть должна была Янь Хуэй.

– Янь Хуэй!

Резкий окрик и внезапная вспышка разбудили девушку. Жужжали насекомые, ночной ветер шелестел листьями. В тишине Янь Хуэй слышала, как ее сердце отбивает барабанную дробь. Она не сразу вспомнила, где находится, и рассеянно осмотрелась по сторонам. Ее взгляд остановился на знакомом лице: гость крепко держал ее за плечи, напряженно насупившись.

– Тянь Яо… – растерянно пролепетала девушка.

Ее голос звучал неуверенно, словно она не могла отличить сон от реальности. С тех пор как Тянь Яо вызволил Янь Хуэй из темницы, он впервые увидел в ее глазах испуг и смятение. Она была вся в поту и дрожала. Подавить чувства уже не удавалось – они прорывались, несмотря ни на что.

Сердце Тянь Яо сжалось.

– Я здесь.

Янь Хуэй слегка успокоилась и села, опираясь на руки юноши. Поняв, что держать ее больше нет необходимости, Тянь Яо с неохотой разжал пальцы. Янь Хуэй закрыла лицо руками, медленно приходя в себя.

– Как ты здесь оказался? – спросила она обычным тоном и осеклась, что-то осознав. – Неудивительно, что мне так везло по пути…

Тянь Яо ждал, что Янь Хуэй его отругает: непреклонный характер девушки был ему хорошо знаком, и демон-дракон попробовал оправдаться:

– Чжу Ли дал тебе верительную бирку клана девятихвостых лис, но не все демоны подчиняются Верховному государю. В твоем состоянии не стоит разгуливать по царству Цинцю в одиночестве…

– Знаю, – кивнула Янь Хуэй без единого упрека. – Спасибо за тайную помощь.

Тянь Яо не обременял девушку своим присутствием и уважал ее желания, старался не оставлять следов и не показываться на глаза, что требовало немалых сил. Янь Хуэй была неглупа и ценила душевную чуткость.

– Спасибо, – повторила она после короткой паузы.

У Тянь Яо дернулся уголок рта, и юноша отвел взгляд в сторону:

– Не стоит.

Казалось, ему вдруг стало неловко. Он молча выбрался из дупла, встал спиной к дереву и только тогда тихо признался:

– Я тоже очень тебе благодарен, хотя не говорил этого раньше.

Молодой человек чуть повернул голову и увидел, что неожиданное откровение потрясло девушку. Лунный свет идеально очерчивал профиль юноши, его губы едва заметно зашевелились.

– Похоже, ты даже не понимаешь, чем я тебе обязан.

Янь Хуэй спасала и оберегала его, служила щитом и мечом, при этом не замечая, сколько усилий прикладывает.

Тянь Яо сел у корней дерева, выпрямил спину и, не глядя на собеседницу, посоветовал:

– Перед обрядом нужно выспаться.

На рассвете спутники наконец достигли извилистых берегов Черной реки, бравшей начало на склоне горы. Вопреки названию, она была кристально чиста и прозрачна, словно стекло.

Янь Хуэй присела на корточки и опустила руку в воду. Ее тут же пронзила боль, словно от пореза ножом, – это поток смыл и унес частицы небесной силы.

1 Час Дракона – мера времени в Древнем Китае, равен двум современным часам. Длится с 07:00 до 09:00 (далее термины древнекитайской системы измерения времени см. в Глоссарии).

2 Меридианы цзинмай (кит. 经脉) – продольные каналы, по которым в человеческом теле, согласно представлениям традиционной китайской медицины, циркулирует энергия ци (далее термины см. в Глоссарии).

3 Семь чувств (кит. 七情) – согласно буддийским представлениям, это радость, гнев, печаль, страх, любовь, ненависть и половое влечение.

4 Шесть страстей (кит. 六欲) порождаются зрением, слухом, обонянием, вкусом, осязанием и разумом.

5 Ли (кит. 里) – мера длины для больших расстояний. Примерно равна 500 м (далее древнекитайские меры длины и веса см. в Глоссарии).

6 Око печати (кит. 阵眼) – это энергетический центр магического поля.

7 Силовые точки печати (кит. 阵法节点) – второстепенные точки, разбросанные по контуру печати, обычно по кругу, квадрату, пятиугольнику или более сложной геометрической форме. Повреждение второстепенной точки не ведет к разрушению магической печати, в отличие от повреждения Ока печати.

8 Созвездие лука (кит. 张宿) – двадцать шестое из двадцати восьми традиционных китайских созвездий, расположенное в южном секторе неба.

9 Промывка костного мозга (кит. 洗髓) – в даосизме считается, что необходимо омыть костный мозг, чтобы обрести кости бессмертного; выражение стало метафорой полного изменения взглядов.

Продолжить чтение

Читать онлайн Защити сердце. Книга 2 бесплатно

* * *

Глава 1 Пу Фан и Си Фэн

Глава 2 Наказание

Глава 3 Обращение демоницей

Глава 1

Пу Фан и Си Фэн

Глава 2

Наказание

Глава 3

Обращение демоницей