Читать онлайн Дистанция бесплатно

* * *

Примечание от автора

В романе присутствуют события и ситуации, способные вызвать у некоторых читателей неприятные ощущения.

Эта книга откровенная, в ней присутствуют сексуальные сцены.

Предназначается для читателей старше 18 лет.

Более подробный список триггеров ищите на сайте автора.

Эта книга посвящается всем читательницам, которым просто необходимо сбежать от реальности. И хочется, чтобы татуированный убийца-мафиози называл их «хорошей девочкой».

Листайте эти страницы.

Я вас понимаю.

Келлер ждет вас…

Глава 1

Сиенна

Довольно. Десяти дней на то, чтобы пожалеть себя от души, более чем достаточно.

Благодаря чудесному изобретению человечества, шторам блэкаут, моя крошечная спальня окутана тьмой. Я плотнее кутаюсь в одеяло. Кругом валяются пропитанные соплями носовые платки. Компанию мне составляют братья Сальваторе[1], и, если можно так сказать, в последнее время я общалась только с ними. В моей жизни одна катастрофа следует за другой.

Десять дней назад я застукала жениха, теперь уже бывшего, за тем, как он по самые яйца входил в какую-то длинноногую блондинку, склонившуюся над кухонным островом. Мой мир рухнул, а сердце разбилось. Он же развлекал гостью настолько увлеченно, что едва заметил, как я швырнула обручальное кольцо ему в голову и унеслась оттуда на всех парах. При воспоминании об этом я содрогаюсь.

Вскоре настойчивого придурка, разумеется, поглотило чувство вины, и несмотря на то, что я заблокировала его везде, где возможно, он продолжает пытаться со мной связаться.

За те десять дней, что я избегала солнечного света и утопала в жалости к себе, до меня наконец дошло. Меня расстроила не сама измена Джейми. Кажется, я была влюблена не в него, а в образ, который слепила сама.

Может, меня просто невозможно любить. Я вздыхаю и потуже обертываю одеяло вокруг шеи. Когда тебя бросает отец и не замечает мать-алкоголичка, это не очень-то поднимает самооценку. Мы прорабатываем эту проблему с моим психотерапевтом. Желание найти мужчину и создаваемая мной иллюзия любви заглушают голос моего рассудка и мешают принимать правильные решения, и я каждый раз сама же это допускаю. Мне всего-то хочется, чтобы кто-то показал мне, что меня одной для него достаточно.

Всю жизнь я заботилась о себе сама и в итоге оставила дом в Лондоне с токсичной атмосферой позади. В восемнадцать лет решила отказаться от прежней жизни ради стипендии в Колумбийском университете и степени по социологии. Та версия меня, с кипучей энергией и легкой поступью, взбесилась бы, увидев, до чего я дошла.

Беру телефон с пустой прикроватной тумбочки, и свет от загоревшегося экрана меня едва не слепит. Приходится проморгаться, чтобы сфокусировать взгляд, невзирая на непросохшие слезы. Двадцать четыре пропущенных звонка и три сообщения. Я потираю виски, пытаясь унять головную боль, и открываю шквал сообщений от Джекила и Хайда.

Детка, прошу, перезвони. Мне очень жаль. Это не то, о чем ты подумала.

Ух ты, то есть, увидев, как он вколачивается в какую-то девку, я просто неверно оценила происходящее. Читая все это, я не могу удержаться от смешка.

Ты мне нужна, я скучаю, пожалуйста, перезвони.

Ты знаешь, что я нужен ТЕБЕ, просто забей уже.

Пошел К ЧЕРТУ.

Все тело прошивает ярость, я швыряю телефон на пол, и он падает с глухим стуком. Фыркая, с силой откидываюсь на розовые пуховые подушки и чувствую, как по щекам текут ручьи слез. Я обрела почти абсолютное счастье. У меня хорошая, стабильная работа, должность помощника юриста в фирме, входящей в десятку лучших на Манхеттене. Скажем прямо, работать в соцпомощи я и не мечтала. У меня был жених. Да, о всепоглощающей страсти и любви речи не шло, но мне нравилось ощущение безопасности. Я понимала, что чего-то не хватало, но не хотела докапываться до истины, потому что мне все же удалось убежать от прежней жизни в Лондоне! По крайней мере, стало лучше.

В этом и заключается моя вечная проблема. Я жажду большего, большего от жизни, от отношений, и вот куда меня все это привело. Внутри меня пылает огонь, и он означает, что я не достигла своего предела, мне нужно трудиться не покладая рук, чтобы не стать похожей на мою мать.

Однако киньте мне сейчас бутылку водки, и сходство будет поразительным. Ну что за цирк!

– Я всегда буду выбирать тебя. – Комнату заполняет низкий, рокочущий голос Деймона, доносящийся из небольшого плоского телевизора, стоящего на комоде. Разве не все мы втайне любим плохих парней?

Джейми был славным, надежным и предсказуемым. Мне казалось, что, несмотря на мои желания, именно эти качества в человеке мне и нужны. Это он давил на меня, чтобы я нашла работу в сфере финансовой безопасности и заложила фундамент, чтобы в будущем проще было следовать за мечтой. Он приглашал меня на свидания. Когда я возвращалась с работы домой, спрашивал, как прошел день. Но чего-то всегда не хватало. Между нами не вспыхивало ни единой искры. И только поэтому я чувствую какое-никакое облегчение. Наконец-то можно не имитировать оргазм. Не сказать чтобы он был плохим партнером в постели, просто мне не хватало того, что он давал. Однажды я попросила схватить меня за горло, и он тут же застыл и уставился так, словно у меня выросла вторая голова. Нужно ли говорить, что после этого случая, если дело касалось сексуальной стороны отношений, я его больше ни о чем не просила. Боже, сколько же раз я фантазировала о том, как найду мужчину, способного сдавить мне шею.

Он всегда с милой улыбкой открывал передо мной двери, но не шлепал, когда я проходила вперед. Однако так вышло, что нежные проявления чувств не для меня. Мама не обнимала меня даже на мой день рождения. Я жажду ощутить, каково это, когда на тебя заявляют права, когда тобой владеют, тебя используют. Возможно, это неправильно, учитывая, что я с довольно юного возраста яростно добивалась независимости во всех сферах жизни, однако эту часть меня мне необходимо выпустить наружу.

Когда-нибудь.

Не поймите превратно, я прочитала приличное количество любовных романов. Только выбирала не светлые истории со счастливым концом. Я искала самые темные романы из возможных. Ну знаете, в которых ее любовник, альфа-мудак, посылает ей в свертке руку врага, а половину книги занимают непристойные сексуальные сцены с разными странностями. Допускаю, что как-то иначе воспринимаю всю концепцию романтики.

Внезапно с грохотом отворяется дверь квартиры, а следом раздается звон ключей, ударяющихся о дно стеклянной миски. От стен эхом отскакивает стук шпилек по дубовому полу, и с каждым шагом он звучит все громче. Черт, я же обещала Мэдди сегодня взять себя в руки. Но нынешнее мое состояние выдает меня с головой.

– СИЕННА АНДЕРСОН, я тебе клянусь, если я услышу у тебя в комнате голос Деймона Сальваторе, то тебе не поздоровится! – Мэдди, продвигаясь по коридору, издает звериный рев, и я съеживаюсь. Наверняка я худшая соседка на свете.

Я подвигаюсь к краю роскошной двуспальной кровати и начинаю лихорадочно рыться в куче декоративных подушек, стараясь найти пульт от телевизора. Через мгновение дверь в комнату отворяется, и мне в глаза бьет слепящий дневной свет. Боже, может, я и правда превращаюсь в вампира.

Поднимаю глаза на лучшую подругу и надуваю губы, корча свою лучшую мордашку, означающую «пожалуйста, прости меня».

– Нет, с этим пора кончать, Си. Я больше не могу смотреть на то, что ты с собой вытворяешь. – Она твердым шагом приближается к кровати и вытаскивает пульт из-под розовой подушки с рюшами.

– Даже не смей его выключать, Мэддисон, – рычу я, – да, именно рычу – и, резко дернувшись вперед, словно проворный ниндзя, предпринимаю попытку вернуть пульт, но ничего не получается. Тишина стоит почти оглушающая.

Мэдди глядит на меня и хмурит брови.

– Сиенна, я знаю, у тебя наступила хреновая полоса, но прошу, вернись ко мне. Мне нужна моя лучшая подруга, но что важнее всего, тебе нужно прекратить наказывать себя за ошибки Джейми. – Выражение ее лица смягчается, и она устраивается на краю кровати у моих ног.

– Ха! Хреновая – это еще мягко сказано, Мэдс. Да ты посмотри, во что я превратилась! – выкрикиваю я, вскидывая руки в воздух. – Что со мной не так? Почему я не заслуживаю быть любимой? – И уже через мгновение шмыгаю носом, потому что от одного упоминания имени Джейми возникает чувство, будто мне пронзили сердце.

– Слушай, Джейми настоящий кретин и всегда им был. Что ж, паршиво, конечно, что ты застала его в момент, когда он трахал какую-то блондинку и снюхивал дорожки с ее сисек, но ты должна понять, что заслуживаешь большего.

От ее слов я вздрагиваю. Мало того что мне изменили, так еще и мои интеллектуальные способности вызывают вопросы, раз я не замечала, что он был зависим. Милый и предсказуемый Джейми оказался совсем не тем человеком, каким я его считала.

Мэдди кладет голову мне на плечо, желая меня утешить, и ее шелковистые волосы рассыпаются, щекоча мою кожу.

– Пожалуйста, скажи, что ты перестала упиваться жалостью к себе. От тебя, мать твою, несет. Комната завалена сопливыми платками, и ты уже с неделю не видела солнечного света.

Переведя взгляд на нее, я ухмыляюсь и шмыгаю.

– На самом деле неделю и три дня, – саркастично заявляю я с усмешкой. Но она права. Я была бойцом и раньше не позволила бы этой ситуации выбить меня из колеи. Так нельзя.

Я упираюсь головой в плечо Мэдди, впитывая ее тепло, и ловлю аромат ее фирменных сладких цветочных духов. Словно заметив, что мышцы моего тела расслабились, она вскакивает с кровати и толкает меня на спину. Улыбка у нее такая широкая, что ее сощуренных глаз почти не видно.

– Вот именно! Выбирайся, черт подери, из кровати, прими наконец душ и приведи себя в порядок. У тебя равно час до того, как наступит канун дня рождения! – сыплет она указаниями, смахивая кучерявые волосы цвета платиновый блонд за плечо, и разворачивается на шпильках, готовая уйти, даже не дожидаясь моего ответа. – Люблю тебя, Си! – хихикая, выкрикивает она уже из коридора.

Может, именно девичника мне и не хватало.

Через час моя комната убрана, коллекция сопливых платков покоится в мусорке, кровать застелена, а от меня больше не несет, как от помойки.

Мэдди была права. От меня пахло дешевыми бургерами, а стоило мне увидеть свое отражение в зеркале, так я не сразу себя признала с покрасневшими отекшими глазами и сальными, обвисшими волосами.

Я так самозабвенно себя жалела, что совсем забыла о праздновании кануна дня рождения. Это была наша с папой традиция. Но раз он пятнадцать лет назад решил собрать вещички и бросить меня, я продолжила соблюдать ее с Мэдди.

Взглянув на себя в зеркало в последний раз, я завершаю образ, проводя любимой красной помадой по своим пухлым губам. Разодевшись, я не могу избавиться от навязчивого голоса Джейми, звучащего в голове: «Ты правда хочешь пойти в этом, Сиенна? Оно, мать его, немного тесновато». – Чем ярче становятся воспоминания о его словах, тем крепче я стискиваю тюбик в руке.

Спустя пару секунд захожу в гостиную, и Мэдди оценивает меня с искренней улыбкой, озаряющей ее черты.

– Чтоб меня! Все-таки Сиенна не пропала без следа. Так и знала, – дразнит она и игриво шевелит бровями.

Я закатываю глаза и грациозно прохожу мимо, направляясь прямо к холодильнику, у которого наклоняюсь и хватаю охлажденную бутылку розе, названного моим именем.

– Не длинновато ли платье, Си? – Мэдди хохочет у меня за спиной. – А то я отсюда вижу твой сфинктер.

Я в мгновение ока выпрямляюсь, оттягиваю подол пониже и бросаю на нее свирепый взгляд. До недавних пор я была вполне уверена в своей внешности. Я тяжело трудилась, чтобы держать себя в форме, хотя продолжала есть и пить что захочется. Я ни в коем случае не гожусь в модели. Из-за любви к еде и вину дорога мне в эту профессию закрыта. В отличие от Мэдди, я не могу похвастать высоким ростом или ногами от ушей. Но у меня отличная задница и роскошные сиськи. Опустив глаза, чтобы оценить длину платья, я быстро гоню неприятные мысли. Джейми неделями понемногу стесывал мою уверенность в себе, и в итоге его замечания засели в подсознании. Но, черт возьми, сегодня я выгляжу невероятно сексапильно.

– Итак, что скажешь? Получится выманить пару бесплатных шотов? – спрашиваю я, вертясь перед подругой в последний раз.

– Ох, еще как. Ты на сто процентов желанная цель. Но если в клубе понадобится подвязать шнурки на шпильках, лучше попроси меня.

– Отвали. – И все же меня разбирает хохот. Платье очень короткое, но снимать его я не стану.

В гостиной ловлю свое отражение в зеркале в полный рост и подмечаю, что макияж смоки-айс, подчеркивающий мои льдисто-голубые глаза, превращает меня в обольстительницу. Слегка загоревшая кожа сверкает благодаря нанесенному бронзеру, а накрашенные темно-бордовой помадой губы бросаются в глаза, контрастируя с коротким черным платьем. Волосы у меня длиной до зоны декольте, и недавно я освежила свою копну оттенка шоколада карамельными прядями, которые на завитых, пружинящих локонах смотрятся выразительнее. Еще пару часов назад они были настолько сальными, что светлые вкрапления и не выделялись. Мэдди была права. Я стала совсем другим человеком.

Склонившись над белой мраморной столешницей, я беру два глубоких бокала для вина и оцепенело таращусь на льющуюся в них жидкость. Булькающий звук всегда напоминает мне о матери и обо всем, что с ней связано, и меня передергивает. Протягиваю Мэдди ее бокал, и мы поднимаем напитки, чтобы произнести тост.

– За одиноких и сексуальных! – Она хихикает, подмигивает мне и откидывает голову, намереваясь осушить вино. – «Убер» подъедет через пять минут, так что бери себя в руки и допивай скорее, – велит Мэдди и начинает носиться по квартире в поисках пальто и сумки.

– Мэдс, а куда именно мы идем? Мне стоит захватить с собой недельную зарплату? – Мы давно знакомы, а потому я догадываюсь, что она выбрала какое-то высококлассное место, кишащее придурками из корпоративного мира, где она сможет хлопать ресницами налево и направо.

То есть заведение, полное клонов Джейми. Как раз этого мне не хватало.

– В новый ночной клуб на Десятой авеню. Ты за последнюю неделю ни разу не заходила в соцсети, Си? – Она укоризненно выгибает бровь. – Он называется «Конечная зона». Если верить статье в «Нью-Йорк мэгэзин» о самых завидных холостяках, по всей видимости, владеет им какой-то сексуальный, загадочный, недоступный боксер. Сегодня открытие, и мне удалось получить у одного клиента пару проходок.

– Звучит и правда круто.

Я достаю из сумочки телефон и вбиваю название клуба «Конечная зона». Как я и полагала, заведение высококлассное, но привлекательное, а значит, нужно вооружиться своей лучшей улыбкой для флирта, чтобы умаслить бармена и получить бесплатные шоты. Со вновь обретенной легкостью в походке я хватаю кожаную куртку, и мы покидаем нашу квартиру. Я впервые выхожу в город в новом статусе – одинокой женщины.

Глава 2

Сиенна

Всю дорогу до Десятой авеню, сидя в «Убере», я непроизвольно качаю ногой вниз-вверх и не могу перестать щипать пальцы. Я стараюсь заглушить рой мыслей, намеревающихся уничтожить мой мозг. Это начало моей новой жизни, снова. Я свободна.

Так вышло, что я не поделилась с Мэдди самыми мрачными подробностями, не рассказала о том, что незадолго до всего произошедшего у Джейми вечерами порой случались нервные срывы и он вопил и разносил квартиру. День за днем я размышляла о наших отношениях, и меня накрыло осознанием, что я полностью потеряла себя.

Мэдди и так за меня переживает, а потому мне необходимо сосредоточиться на дыхании и успокоиться, не позволив зарождающейся внутри панике взять верх. Я обещала, что ее задорная подруга вернется, и нарушать это общение у меня намерений нет.

Я стучу пальцами по запястью, пытаясь вернуть себя в реальность. Невзирая на то, что снаружи холод пробирает до костей, я на пару дюймов приоткрываю окно на заднем сиденье и делаю глубокий вдох. Из-за студеного воздуха из носа тут же начинают течь сопли. А от бензинных паров становится тяжело дышать.

Прислонившись лицом к стеклу, я закрываю глаза и продолжаю размеренно вдыхать и выдыхать, стараясь замедлить ход мыслей. И тело начинает расслабляться, едва не растекаясь по кожаным сиденьям. Если мне удается вовремя распознать приближающуюся тревогу, у меня неплохо выходит ее контролировать, как, например, сейчас. Однако она всегда таится где-то, ждет своего часа, чтобы захватить меня.

– Си, все хорошо? – шепчет Мэдди с улыбкой.

Я кладу свою руку поверх ее и выпускаю из легких воздух, который до этого удерживала.

– Будет, обещаю. Просто нужно настроить голову и приготовиться потусить с лучшей подругой. – Я одариваю ее своей улыбкой. Она же, похоже, не ведется, но все равно медленно кивает, не желая давить на меня.

Я переехала сюда семь лет назад, и первой, с кем я познакомилась, была Мэдди. Помню, я кралась в новое для себя общежитие с маленьким розовым чемоданом, вместившим все мои вещи. Не хотелось потревожить кого-нибудь посреди ночи. Мэдди же мгновенно соскочила с кровати с восторженными воплями и зажала меня в самых крепких в моей жизни объятиях. В тот же момент я осознала, что мы родственные души. Говорят же, что каждому скорпиону необходим свой водолей.

«Убер» резко останавливается и вырывает меня из размышлений.

– Спасибо и доброй ночи. – Я открываю дверь машины, и холодный воздух едва не выбивает из меня весь дух. – Мэдс, поторопись! Иначе мы, мать твою, околеем. Мне нужно алкогольное покрывало! – кричу я в сторону такси, обхватывая себя руками, только бы унять дрожь. И отчасти, чтобы прикрыть торчащие соски, которые это платье совсем не скрывает. Ох, я начинаю думать как Джейми. Заткнись, заткнись, заткнись.

– Что ж, хорошо, что я достала нам VIP-пропуска и не придется стоять вон там. – Пальцем с идеальным маникюром она указывает на очередь, занявшую весь тротуар. Грациозно прошагав на шпильках по асфальту, она становится передо мной и подхватывает под локоть. – Да начнется вечеринка! – кричит она на всю улицу, и у меня не получается сдержать смех. Она всегда была главной зажигалочкой.

– Оторвемся.

По красной ковровой дорожке мы направляемся к огромной позолоченной двери. Меня переполняет предвкушение. Боже, мне нужна рюмка текилы, причем срочно.

Мы минуем людей, морозящих свои задницы в очереди и жаждущих попасть в клуб. Изнутри доносятся шум и гомон, ревущая там музыка находит выход и растекается по улицам. Мы демонстрируем огромным крепким вышибалам наши ID. Лысый мужчина постарше выхватывает пластик из моей руки, быстро его изучает и бросает взгляд на мое лицо. Затем хмыкает и спешно возвращает мне документ.

Я сверкаю ему широкой улыбкой и переступаю порог заведения, продолжая путь по красной дорожке. Мое тело сразу же окутывает теплый влажный воздух, и дрожь прекращается. Мы с Мэдди не отпускаем друг друга и в гардеробе вместе отдаем верхнюю одежду едва достигшей совершеннолетия девушке, грызущей кончик ручки. Она возвращает нам билеты, даже не удостоив нас взглядом. Я кошусь на Мэдди, и мы разворачиваемся на каблуках, чтобы направиться к двойным стеклянным дверям.

Сначала меня сражает музыка, басы с такой силой врезаются в мое тело, что у меня едва не перехватывает дыхание. Мы останавливаемся в стороне от входа, пока не продвигаясь дальше, и я пытаюсь прийти в себя. Да, это место мо-о-одное. Но не претенциозное, не скучное, ни в коем случае. Оно возбуждающее и сексуальное. Этот клуб просто нечто.

Стены выкрашены насыщенным красным цветом, а огромные хрустальные люстры отражают свет стробоскопов. Танцевальная зона находится в центре заведения. Черный пол сверкает благодаря добавлению в материал покрытия мерцающих элементов, а черные кожаные диваны образуют внешний круг. Перед ними стоят переливающиеся столы, и, готова спорить, это потому, что они из настоящего золота. Это место так и кричит о богатстве. И подавляющее количество посетителей клуба – застывшие у танцпола невозмутимые мужчины в темных костюмах, которые с прищуром наблюдают за происходящим, напоминая львов, выслеживающих свою добычу.

Я быстро пробегаюсь взглядом по залу, выискивая самую важную зону клуба – бар. Тяну Мэгги за руку и замечаю, с каким воодушевлением она осматривается; она прямо-таки сияет от радости.

– Ого, Сиенна, это место просто потрясающее! А ты видела, какие тут сексуальные мужчины? Я пока не заметила ни одного, кто не подходил бы под описание бога секса.

Сегодня мне меньше всего на свете хочется смотреть на мужчин, да даже думать о них, но ради рюмки текилы, а то и двух, я не против натянуть улыбку.

– Давайте же отрываться, готовы? – обращается к гостям диджей из высокой зеркальной будки в углу, и колонки начинает разрывать трек Эминема «Real Slim Shady»[2]. Я оборачиваюсь, смотрю на Мэдди с дерзкой ухмылкой, и в ее глазах появляется радостный блеск.

– Мы готовы? – повторяю я и протягиваю ей руку.

– О да, еще как.

Вечера, в которые мы потягивали вино и читали наизусть едва ли не все тексты рэпера, наконец окупятся.

Мы направляемся к центру танцпола и тут же начинаем качать бедрами, повторяя за Эминемом каждое слово его трека и мотая головами так, что разлетаются волосы. По всей видимости, большинство присутствующих женщин куда элегантнее нас, потому что все они разбредаются по краям площадки, награждая нас осуждающими взглядами, вероятно, не зная слов этого полного грязных выражений рэп-трека.

Возможно, мы не вписываемся в обстановку, но нам все равно. Вскидывая руки в воздух, мы выпаливаем последние строки и затем обе начинаем неконтролируемо смеяться, пока диджей переходит к следующей песне. Я сгибаюсь, упираясь руками в колени, и пытаюсь отдышаться. Мы так старательно перекрикивали музыку, что у меня теперь горят легкие.

– Мэдс, нам срочно нужно чего-нибудь опрокинуть. Вино больше не кроет.

Она, заметно порозовевшая, в ответ хихикает.

– Си, стоит мне забыть, насколько ты британка, и ты выдаешь подобную фигню.

Я закатываю глаза и разворачиваюсь на безумно высоких шпильках, собираясь пойти к бару.

Ноги дрожат. Чертовы каблуки. Стоит мне приблизиться к барной стойке, как мир внезапно замедляется, и все происходит словно в замедленной съемке: моя лодыжка подворачивается, и я начинаю качаться из стороны в сторону. Зажмуриваясь, я выбрасываю руки перед собой и готовлюсь к неизбежному столкновению с полом. Нога ноет от чудовищной боли.

Неожиданно пальцами я упираюсь во что-то передо мной, на ощупь твердое, как камень. Погодите, с каких это пор у пола появился упругий пресс?

Тут мою левую ягодицу обхватывает крепкая рука, и тело прошивает электрический разряд, а внизу живота вспыхивает пламя. Воздух вокруг потрескивает, в нос ударяет насыщенный аромат мускусного лосьона после бритья. Я зажмуриваюсь еще сильнее, не желая испытывать вселенский стыд. Под ладонями ощущаю, как вздымается и опускается его грудь. Не считая того, что он стискивает мою задницу, незнакомец не двигается.

Не торопясь, веду левой рукой вниз, намереваясь вслепую отыскать что-нибудь, на что смогу опереться. Нащупываю твердый выступ и хватаюсь за него, полагая, что это край стола. Глубоко вдыхаю, готовая ретироваться, и слышу, как он резко втягивает воздух. Так, погодите, край стола мне кое-что напоминает. Меня внезапно осеняет, и я на 99,9 % уверена, что вцепилась в твердый, как камень, пенис, причем в огромный.

Я застываю, изображая статую, потому что не хочу усугубить ситуацию.

Так, Сиенна, нам нужно с этим разобраться. Сорвать пластырь и умчаться отсюда, убежать далеко-далеко и никогда не возвращаться. Набравшись почти не оставшейся во мне смелости, я приоткрываю один глаз и пытаюсь рассмотреть того, с кем столкнулась. А рука все так же обхватывает теперь уже пульсирующий член.

Оглядывая мужчину снизу-вверх, отмечаю черный смокинг и гору мышц. Осторожно миную шею и, наконец, смотрю в лицо незнакомцу, который буквально мог оказаться героем одной из моих непристойных книг. Своими темными глазами он всматривается в мои. Я прежде не видела настолько темного оттенка, он словно забирается мне в душу. Зачарованная самым сексуальным мужчиной из всех, кого встречала в своей жизни, я не могу найти в себе сил перестать пялиться. На макушке его волосы цвета воронова крыла достаточно длинные, чтобы сжать их в кулаке, а по бокам коротко обриты. Волевой подбородок кажется еще более выразительным благодаря татуировке крыла падшего ангела, покрывающей всю его шею. Я задерживаю дыхание и распахиваю глаза шире. Нужно рассмотреть его получше. И стоит мне решиться, я слышу, как он прочищает горло, возвращая меня в реальность. В которой я держу руку на его члене, теперь уже пульсирующем довольно сильно.

Я резко отдергиваю ладонь, словно меня отчитали, и пытаюсь отстраниться. Однако хватка на моей заднице становится крепче, и он притягивает меня ближе, губами едва не касаясь моего уха. Дыханием он щекочет мою нежную кожу, вызывая мурашки. Все тело в ответ на его действия трепещет, а к щекам приливает жар.

Он улыбается, почти касаясь моей щеки, и внутри у меня вспыхивает пламя. Я непроизвольно закрываю глаза, и с губ срывается тихий стон.

Твою мать.

Глава 3

Келлер

Сука, и сколько мне еще терпеть этот цирк? Бросаю взгляд на «Ролексы». Осталось три часа, и все идет… великолепно. Раздраженно отбиваю по столу из золота ритм. Если мне придется вступить в очередную светскую беседу с одним из этих напыщенных придурков, я обязательно сломаю кому-нибудь челюсть.

Сегодня открытие моего нового ночного клуба… то есть такого мнения придерживаются все средства информации. С моей точки зрения я продолжаю выплачивать свой долг Луке. Одна мысль о нашем договоре вызывает у меня ухмылку. Моему сводному брату, ставшему лидером крупнейшей мафиозной организации в Нью-Йорке, пришла в голову гениальная идея – я должен изобразить, будто правда пытаюсь вернуть долг мафии. За то, что они сделали самую малость – спасли мою гребаную жизнь.

Нет больше Келлера, оборванца и боксера, мотающего срок в тюрьме за то, что почти убил кое-кого во время подпольного боя. Вместо него появился Келлер «Киллер» Руссо, о бое с которым мечтает каждый, ставший неоспоримым чемпионом мира в тяжелом весе. Я живу и дышу боями. Ничто не доставляет мне такого удовольствия, как возможность выпустить таящегося внутри зверя и выбить все дерьмо из противника. Иного пути я не знаю. Только сейчас я наконец-то занялся своим делом, предварительно подписывая многомилионные контракты.

Провожу рукой по мягкому кожаному изголовью дивана, стоящего у танцпола, откидываю голову и закрываю глаза. «Всего-то три долбаных часа», – думаю я и глубоко вздыхаю. Басы сотрясают мое тело. Отпиваю из стакана скотч, обжигающий напиток ласкает стенки горла, и я начинаю изучать помещение. Зал заполнен отчаявшимися женщинами и пускающими на них слюни офисными кретинами.

Стайка трещащих женщины останавливается у моего дивана и принимается хихикать, желая завладеть моим вниманием. Я лишь закатываю глаза и затем смотрю вперед, игнорируя их намеки. Сегодня у меня нет настроения.

По всей видимости, они не читали последнюю дурацкую статью обо мне. «Самый желанный холостяк Нью-Йорка занят». Или, напротив, читали, но им просто чихать. Я занят, но в это слово заложен иной смысл.

История о нищем плохом парне, заработавшем состояние, их заводит, и они стараются попытать удачу, намереваясь стать женщиной, ради которой я ослаблю свою оборону, после чего влюблюсь по уши. Меня трясет от одной мысли об этом. Большинство из них привлекает мое состояние, способное обеспечить их роскошный образ жизни, и они притворяются счастливыми, пока я растворяюсь в ночи, охочусь в тени по поручению мафии и после этого вставляю член в первую доступную дырку. В моем же вкусе те дамы, что выкрикивают мое имя, пока скачут на моем члене, а потом исчезают, не пытаясь искать новой встречи. Простой обмен без драмы и без каких-либо чувств.

Если так подумать, это неплохой способ скоротать время. Мой кабинет наверху, и я в него пока никого не водил. Возможно, сегодня стоит лишить его невинности. Отполированный дуб будет смотреться лучше, если над ним нагнуть женщину. Представив такой поворот, я ерзаю на диване. Черт, нужно уже убраться из этой будки. Пускай оформлением клуба занимался я, но при росте шесть футов и пять дюймов[3] всю ночь в ожидании Грейсона за таким столом с моими ногами не просидеть.

Стены клуба пульсируют, тела на танцполе дергаются в такт музыке, и я чую, как из их пор с потом выходит текила. Приглушенный свет добавляет атмосфере эротичности. Я допиваю остатки скотча и с силой ставлю стакан на стол. Если Грейсон опаздывает, мне нужно придумать, как скоротать время.

Из-за гребаного смокинга не развернуться. Пришлось прибегнуть к услугам лучшего портного в городе, но с моими раскаченными мышцами было сложно втиснуться даже в этот костюм. Я расстегиваю пуговицу под бабочкой и тут же чувствую, как отступает приступ клаустрофобии.

Затылок овевает прохладный воздух, и я стискиваю челюсть, тут же поворачивая голову. Гребаный бесполезный фейсконтроль. Последние посетители с золотым пропуском пришли полчаса назад. Сжимая кулаки, я уже готов встать с дивана, чтобы устроить сотрудникам разнос, и застываю, ощущая, как из легких вышибает воздух.

Твою мать.

Все вокруг замирает, пока я наблюдаю за тем, как она переступает порог под руку с длинноногой блондинкой, через час общения с которой наверняка начинается жуткая мигрень.

У меня не получается отвести глаз от этой богини.

Охранник номер два провожает ее взглядом и оценивает ее задницу, после чего подмигивает охраннику номер один. От одного этого зрелища у меня закипает кровь и возникает желание броситься к ним, чтобы столкнуть их рожами друг с другом.

Через секунду я возвращаю свое внимание к ней. Она потрясающая, прежде я таких не встречал. Женщины вообще редко вызывают у меня мгновенный интерес, я заставляю их потрудиться, чтобы заслужить привилегию быть со мной. Но с ней все иначе: хватает краткого взгляда, чтобы мой член отреагировал.

Я пытаюсь его угомонить, потерев под столом. Мне почти тридцать, а у меня без колебаний встает на незнакомку. Прекрасно.

У ее лица пружинят волосы; они идеальной длины, чтобы намотать их на кулак. Тогда она откинет голову, и мне откроется отличный вид на ее изящные ключицы.

Даже на таком расстоянии ее ясные голубые глаза пленяют, вызывая странное чувство в груди. Наряд подчеркивает все нужные места, а руки так и чешутся схватить ее за задницу. Это облегающее черное платье дразнит меня. От одной мысли, как я срываю его с нее, чтобы увидеть, что под ним скрыто, тело прошивает электрический ток, посылающий сигнал в член. Черт, нужно прийти в чувство. Обхватив лицо руками, я издаю стон.

Необходимо держаться от этой женщины подальше. Не понимаю, что она со мной творит, но мне от этого становится некомфортно. Я вжимаюсь в спинку дивана, пытаясь сменить положение ног под столом, и вскидываю в воздух два пальца, сообщая бармену, что пора обновить мне стакан. Нужно заглушить эти чувства.

Два скотча спустя мой разум проясняется, и Грейсон, опаздывающий кретин, уже, слава богу, недалеко. А мне ох как необходимо отвлечься. Я не могу прекратить выискивать ее в море людей на танцполе. Меня поражает, с какой страстью она зачитывает строки из трека Эминема без всякого стеснения, прямо в центре зала. Я наблюдаю за самым прекрасным представлением в своей жизни, при этом оказавшись в первом ряду. Последние полчаса ее идеальная округлая задница так и манит. На хрен Бродвей, вот они, лучшие места в заведении. Я могу смотреть на нее всю ночь.

И, по всей видимости, я не единственный похотливый гондон, заметивший ее. За ней наблюдает каждый мужчина в зале, они восхищаются тем, чем не могут обладать. А поджавшие губы дамочки косятся на нее на расстоянии. Она отличается от других пришедших женщин. Ей здесь не место, но ее это, судя по всему, ничуть не волнует. И это для меня в новинку.

Я вздыхаю и осушаю стакан, раздраженный тем, что очутился в одной лодке с прочими мужчинами, но если она не достанется мне, то, черт возьми, не достанется никому.

Пора бы мне уйти и принять холодный – нет, мать его, ледяной – душ, и отправиться в кровать. Тянусь в карман за телефоном и пишу сообщение Грейсону:

Жди завтрашнюю тренировку. И сразу прихвати с собой лед. Где. тебя. мать. твою. носит?

Он отвечает без промедления:

Жду с нетерпением *подмигивающий смайл*

С губ срывается смешок. Дерзкий придурок.

Убираю телефон обратно в карман пиджака и застываю. Но тут меня пронзает электрический ток. Какого хрена?

Резкое движение рядом со мной пробуждает во мне бойцовский инстинкт. Я разворачиваюсь и выкидываю вперед руку, подхватывая летящую на пол женщину.

И стоит моей руке коснуться ее тела, во мне вспыхивает огонь, тут же пробуждающий мой член. Твою мать, я точно знаю, кто она.

Именно та, к которой я себе запретил прикасаться и от которой хотел держаться подальше, свалилась мне на колени и схватилась за мой член, как за джойстик.

Я гляжу на нее и замечаю, что она сморщила нос, на ее лице – неописуемый ужас. Теперь она жмурится, словно пытается набраться смелости посмотреть мне в глаза. Она так и не отпускает мой член, будто считает, что, убрав руку, тут же рухнет на пол. Она и не представляет, что бы я мог с ней сделать.

Она так тесно ко мне жмется, что по моему телу растекается тепло. Осторожно, чтобы не спугнуть ее, я наклоняю голову и делаю глубокий вдох, втягивая ее аромат: она пахнет великолепно, персиками, без сомнения, сладкими, прямо как она. «Повторяю, Келлер, это девушка не твоего калибра», – напоминаю я себе.

Хмыкая, отмечаю, что она приоткрывает один глаз. Остается каменной, как статуя, но пускается изучать меня. Похоже, ей нравится открывшийся ей вид, судя по тому, как сбивается ее дыхание и начинает колотиться сердце – иначе отчего так пульсирует жилка на ее тонкой шее?

Потеряв рассудок, я тянусь губами к ее уху и заправляю ее непослушную кудряшку. Честно говоря, не понимаю, что меня на это толкнуло: несущийся по венам жар, ее рука на моем стоящем члене или ее поразительная красота. Я вновь вдыхаю ее аромат, и с ее губ срывается тихий стон. В голове тут же проносится миллион вариантов, как бы я мог заставить ее стонать чаще.

– Ну привет, прелесть, разве не нужно угостить мужчину выпивкой, прежде чем хватать его за член? – говорю я, ухмыляясь, и жду ее реакции.

Она, напоминая оленя в свете фар, тяжело вздыхает и пытается подняться с моих коленей, но хрена с два у нее получится. Я крепче хватаю ее за задницу и прижимаю к себе, где ей и место.

Отчего-то меня к этой женщине невероятно сильно тянет. Мне не хочется, чтобы она уходила.

– Вот как ты обходишься с мужчинами, которые не дают тебе разбить лицо о пол? Я могу придумать пару других способов, как бы ты могла отплатить.

Я давлю на нее, жаждая увидеть реакцию.

Ожидаю заметить отвращение на лице. Она кажется слишком невинной для моих дерьмовых выходок. Вместо этого она меня шокирует: ее черты смягчаются, и в глазах вспыхивает озорной огонек. Уже открываю рот, чтобы ляпнуть что-нибудь еще, как она хватается за мой воротник и перекидывает ногу, чтобы оседлать меня. Ее лицо оказывается в паре дюймов от моего. От того, как мы смотрим друг на друга, у меня спирает дыхание. Из горла вырывается хрип, и я провожу рукой по лицу, намереваясь вернуть себя в чувство и вынудить мозг работать.

Она же прикусывает нижнюю губу идеальными белоснежными зубами и изучает меня, оценивая мое тело и пожирая меня глазами. С удивительной легкостью сдвигается назад и трется своей задницей о мой пенис. Господи, да откуда взялась эта женщина?

Я выгибаю бровь, призывая ее сказать хоть слово, а сам всеми силами стараюсь отвлечься от фантазий о ее пухлых красных губах на моем члене.

Она приникает ко мне, прижимаясь к моему телу своим, и тянется губами к уху. Соберись, Келлер, не обращай внимания на то, как ее грудь трется о твою. Своим дыханием она щекочет мою шею.

– Что ж, сэр, спасибо, что спасли мою задницу, – хрипло произносит она.

На автомате я стону и кончиком языка облизываю губы, стискивая ее ягодицы, чтобы удержать на мне. Но только собираюсь ответить ей, как она соскальзывает с моих коленей, поправляет платье и одаривает меня широкой улыбкой, сверкая рядом белоснежных зубов. Затем подмигивает мне, разворачивается на каблуках и направляется к барной стойке широким шагом, раскачивая аппетитными бедрами.

Не могу отвести глаз от этой женщины. Ее невинная улыбка и абсолютное непонимание того, насколько она сексуальна, пробуждают во мне голод. Уверен, она ответит как надо, если я крепко обхвачу ее шею, пока она будет опускаться на мой член. И лишь от одной мысли об этом я снова ерзаю на диване.

Я жажду большего.

Я хочу ее.

– Ты видишь меня не в последний раз, принцесса, – шепчу я в пространство. Пытаясь выловить последние капли скотча в стакане, я таращусь на нее, как охотник на добычу.

Я навожу прицел на незнакомку. Я всегда сражаюсь за то, чего хочу.

Глава 4

Сиенна

О чем я только думала?! Я не только соблазняла этого мужчину, но и подмигнула ему и назвала сэром. Голова идет кругом, щеки горят от стыда, но телу на все плевать. Оно все еще полыхает из-за его прикосновений.

Наконец добираюсь до барной стойки на нетвердых ногах. Положив руки на металлическую холодящую поверхность в попытке понизить температуру, роняю голову на предплечья.

По пути сюда я ощущала его взгляд на своей заднице. И ради него старалась качать бедрами посильнее. Так я себя еще никогда не вела, из пепла восстала уверенная и сексуальная Сиенна.

Кажется, он мне нравится.

Его прикосновения распалили меня. От его низкого, хриплого голоса моя киска начала сжиматься. В его полуоткрытых глазах таилась тьма, и речь не о цвете глаз. Этот мужчина олицетворение беды, но осознание этого лишь повергает мое тело в трепет.

– Четыре текилы, двойную водку и колу, пожалуйста, – выпаливаю я бармену на выдохе, и он, начиная разливать выпивку, подмигивает мне.

Запрокидывая голову, я заливаю в себя одну рюмку за другой, радуясь ощущению жжения в горле. Однако ничто не сравнится с его обжигающими пальцами. Мне нужно опьянеть, чтобы набраться смелости и вернуться к подруге, вновь пройдя мимо него.

Ох, и почему Мэдди еще не подошла ко мне? Это бы охренеть как упростило мне жизнь.

Полагаю, она все еще охотится на прекрасного принца. Теперь она читает слишком много сопливых романов, мечтая о сказочной свадьбе, двух детишках и белом заборе. Весь год она посвятила одной задаче: перецеловать как можно больше лягушек, лишь бы найти своего принца. Всего пару недель назад я вернулась домой после тяжелого дня на работе, рухнула на диван, и мои уши атаковали крики необузданной страсти. Паркер, кажется, так его имя… Минуту, или Питер? В общем, как бы его ни звали, он оказался не тем самым. Меня выматывает одно наблюдение за тем, как Мэдди тратит все свободное время на поиски любви, но стоит увидеть, как она загорается, описывая, чего хочет, и я заставляю себя не закатывать глаза с таким рвением.

Оглядев помещение, обнаруживаю платиновую копну на танцполе. Мэдди танцует с последним прилипшим к ней высоким тощим мужчиной. Новый потенциальный мистер Прекрасный Принц наклоняется и шепчет ей что-то на ухо. По отсутствию энтузиазма на ее лице понимаю, что ее нужно спасать. Хватаю нашу выпивку, делаю глубокий вдох, считая до четырех, и медленно выдыхаю.

«Просто смотри под ноги, Сиенна», – устраиваю я себе нагоняй, лишь бы избежать очередной неловкой ситуации.

Не отводя глаз от Мэдди, ступаю шаг за шагом, пытаясь ни на что не отвлекаться. Не смотри на него, не смотри на него. А толку. Его тело притягивает мой взгляд, черт… меня тянет к его телу. Ничего не могу поделать.

Прежде я таких потрясающих мужчин не встречала. От него веет властью и опасностью, но меня это только возбуждает. Он богоподобен, даже когда сидит, закинув лодыжку одной ноги на колено другой; растянувшись на диване и поднося к губам татуированной рукой скатан со скотчем, он излучает секс, в этом мужчине нет ничего нежного. Он – воплощение самых неприличных и ненормальных фантазий. Его низкий хриплый голос настолько, черт подери, сексуален, что от одной мысли о том, как он приказывает мне идти в спальню, у меня пульсирует киска. Этот мужчина точно знает, чего хочет и что он делает. Не сомневаюсь ни секунды.

Я и не замечала, что застыла и пожираю его глазами, пока не поймала его взгляд; на его лице отчетливо читается внутренняя борьба. Я на него произвела такой же эффект, какой он на меня. Этого осознания мне хватает, чтобы щеки снова запылали. Он поднимает стакан и с ухмылкой кивает мне в знак благодарности, словно дразня меня. Я в ответ кратко улыбаюсь и проношусь мимо него на танцпол.

У меня нет на это времени. Хватит с меня мужчин. Я пытаюсь пробудить воспоминания.

Мэдди тем временем вертится, но стоит ей заметить меня в толпе, как она бросает партнера по танцу, и он тут же перемещается к следующей женщине.

– Твою мать, Сиенна, это было горячо. Он так на тебя сейчас смотрит, что я аж завожусь, – перекрикивает она музыку и сильно обмахивается руками.

– Не надо, Мэдс, с мужчинами покончено, – отвечаю я, стараясь пролить на ситуацию свет, но она не намерена останавливаться.

– Ты хотела сказать, что хочешь, чтобы он кончил на тебя? – хихикает она. Боже, ну что за девица! Однако я не могу сдержать смех.

– Да ладно, а кто не хотел бы? – Я игриво шевелю бровями. – Но не забывай, в ближайшем будущем я не собираюсь ни с кем связываться, – добавляю, пытаясь перевести тему.

– Нет, Си, ты не собираешься вступать в отношения, секс другое дело. Не забывай, чтобы выставить кого-то вон, нужно, чтобы вставили тебе.

Я закатываю глаза. Однако тут же фантазирую, как он впечатывает меня в стену и с жадностью целует, и тут же чувствую, как температура тела подскакивает, а нервы шалят.

– Си, ты покраснела.

Желая завершить разговор, я вытаскиваю из своего стакана соломинку и осушаю его в пару глотков. Я слишком трезвая для этого дерьма. Затем хватаю ее за руку и, закружив, тащу на танцпол, заводя ее поглубже в толпу, ведь она не сможет меня доставать, если будет занята танцами. В ответ на мои действия она хохочет, схватившись за живот, и лукаво глядит на меня. Она понимает мотивы моих действий.

Мы забываем о времени. Просто танцуем, смеемся и пьем. На танцполе собралось столько народу, сколько он вообще может вместить. Мы похожи на сардин в консервной банке, у нас едва есть место для маневра. Последние полчаса о меня в танце потерлось немало разных мужчин. Но ни один не разжег искру, ни одно прикосновение не распалило меня настолько, чтобы захотелось хотя бы развернуться. Все это время я изо всех сил пыталась не устанавливать с ним зрительный контакт. Я, как загнанная добыча, ощущаю на себе его голодный взгляд. Что-то мне подсказывает – если я к нему приду, то уже не вернусь.

Желая отвлечься от реальности, я закрываю глаза и качаю бедрами под музыку, забывая о разбитом сердце, о стыде, о боли, преследовавшей меня последние недели. Я расслабляюсь и пропускаю ритм через себя, вдыхая коктейль из алкогольных паров и запаха мускусного лосьона после бритья. Я чувствую, как по лбу стекает пот. И ощущаю себя свободной.

На землю меня возвращает окрик «Детка» из-за спины. Мышцы спины тут же напрягаются, а руки сжимаются в кулаки. Этого не может быть.

– Сиенна! – Его раздражающий голос все приближается, но прежде чем он открывает свой рот снова, я разворачиваюсь и заговариваю первая:

– Чего тебе нужно, Джейми? – выплевываю я, задрав подбородок, и оказываюсь лицом к лицу с этим придурком, моим бывшим женихом.

Из-за моей интонации он таращится на меня широко открытыми глазами, но через мгновение выражение его лица смягчается, и он сокращает расстояние, отчего я съеживаюсь.

– Ты не отвечала на звонки и сообщения, так что я нашел тебя через отслеживающее приложение, которое мы ставили. Ты наконец вышла из дома.

По телу пробегает мороз. Он следил за мной? Знал, что я дома, мать его, выплакивала глаза?! Но именно сегодня решил найти меня?

– Прошу, Си, давай выйдем и поговорим. Нам нужно разобраться, – умоляет он отчаянно, все приближая свои губы к моему уху.

Мне почти верится в искренность его слов, но мой мозг быстро приводит меня в чувство. Я тут же вспоминаю, как он трахал ту суку, нагнув ее над столешницей. И фыркаю.

– Может, пойдешь уже к черту и оставишь меня в покое, Джейми? Между. Нами. Все. Кончено! – срываюсь я, тыча акриловым ногтем в его грудь. Как же это, черт подери, приятно. Смотрю на него сейчас и не понимаю, с какой стати столько за него держалась.

Не поймите неправильно, он не урод. Типичный адвокат с зализанными назад светлыми волосами, выше шести футов, худой, но с рельефными мышцами, всегда хорошо одет. Сейчас он выглядит не так свежо, как обычно, щетине на его лице несколько дней, белки покраснели, а на макушке торчит несколько прядей. Он не сводит с меня изумрудных глаз, а на лице читается ужас.

– Ну хватит, Си, ты не такая. Ты не ходишь выпивать и точно не выражаешься так грубо. – Он оценивает меня с ног до головы. – И не одеваешься как шлюха, – фыркает он, останавливая взгляд на моих ногах.

Мне этого говна сегодня не нужно. Я отворачиваюсь от него, но он крепко хватает меня за запястье и дергает к себе. Я вдруг прижимаюсь к его груди.

Из меня выбивает дух, и я морщусь от боли, растекающейся по всей руке. Сердце колотится о ребра. Шею обдает его дыханием, и он даже не думает ослаблять хватку.

– Сиенна, я не буду терпеть твои выходки вечно. – Его голос полон гнева.

А у меня в груди зарождается ярость. Да как он смеет со мной говорить так, будто я его собственность, учитывая, что он месяцами меня отталкивал, изменял мне, лгал!

Я с силой дергаю руку, вырываясь из его хватки, и локтем бью его в живот. Он ревет, но отпускает меня. Я быстро отстраняюсь, разворачиваюсь и вижу, что он стоит, согнувшись пополам. Глаза его потемнели, а на лице заиграли желваки.

Вот черт, я узнаю этот взгляд.

Удары сердца отдаются в ушах, я сглатываю подкатившую к горлу желчь.

– Гребаная сука! – вопит он, преодолевает то короткое расстояние, которое я только что создала, и вцепляется в мое плечо так сильно, что белеют костяшки его пальцев. Он ногтями впивается в мою кожу, почти разрезая ее. Я чувствую давление всем телом. И морщусь от боли.

– Мне больно! Отвали! – кричу я, меня пробивает дрожь. Почему никто не помогает? Где, черт возьми, Мэдди?

Хватка Джейми вдруг слабеет, а взгляд устремляется куда-то мне за спину, его лицо искажает страх.

– Ты слышал даму. Убери, твою мать, от нее руки. Живо!

Мне не нужно поворачиваться, чтобы понять, кто там стоит. Я ощущаю, как он приближается ко мне. Джейми отпускает меня. «Наконец», – возникает мысль, как только рука оказывается свободна, и я расслабляюсь. Слава богу, он подошел. Теперь мне спокойнее. «Появятся синяки», – думаю я, осматривая место на запястье, которое он сжимал.

– Спокойно, приятель, я просто по-дружески общался со своей невестой.

Мой защитник на секунду напрягается, но затем обхватывает меня за талию и притягивает к себе. В ноздри бьет аромат его мускусного лосьона после бритья. Он прижимает свою сильную ладонь к моему животу, и каждый нерв в моем теле оживает.

– Если снова увижу, как ты к ней прикасаешься, я тебя, сука, прикончу. Ты меня понял?

Джейми начинает пятиться, не отрывая глаз от руки моего защитника. Я тоже бросаю взгляд на нее, всю покрытую татуировками, и из-за того, что рукав его белой рубашки задрался, вижу, как нарисованные змеи вьются ввысь, теряясь под манжетой. Он тянется, чтобы сильнее обхватить мой живот, и на его предплечье выпирают вены. Черт, даже его предплечья сексуальные.

Поворачиваю голову в его сторону и замечаю, что он выше и меня, и Джейми. Похоже, в нем больше шести футов и пяти дюймов, а его мускулатура впечатляет.

Джейми зыркает на меня и одаривает коварной ухмылкой, от которой на секунду или две перехватывает дыхание.

– Ага, как скажешь, – выплевывает он, разворачивается, чтобы выбраться наружу через море людей, и лишь тогда мое тело расслабляется полностью.

– Ты в порядке? – спрашивает незнакомец, и в его голосе слышится беспокойство.

В порядке ли?

Я раскраснелась, дышу рвано, а ноги немного дрожат. Чувствует ли он мою дрожь? Но это не из-за стычки с Джейми. Нет. Так мое тело реагирует на его прикосновение.

Коротко киваю, и волосы на затылке задевают его массивную грудь. Я разворачиваюсь в его крепких объятиях, чтобы очутиться к нему лицом. Через мгновение его сильная рука оказывается у меня на заднице. И этого хватает, чтобы мои трусики намокли. Откинув голову, я ловлю взгляд его темных полуоткрытых глаз.

– Спасибо. За то, что спас меня сегодня уже дважды. – Я ухмыляюсь и радуюсь тому, что ранее выбрала высокие каблуки, ведь благодаря им у меня получается обнять его за шею обеими ноющими руками.

Нежно целую его в щеку, оставляя след от темной помады чуть выше линии скулы. С его губ срывается тихий стон. Я чувствую, как в меня упирается его выпуклость в области паха, и от этого распаляюсь только сильнее.

Я хочу этого мужчину.

– Идем со мной, – говорит он с непроницаемым выражением лица, переплетает наши пальцы и уводит меня с танцпола. Чтобы поспеть за его широким шагом, мне приходится перебирать ногами вдвое чаще привычного. Минуя бар, мы выходим за дверь в конце стойки.

– Ты работаешь здесь или как? – начинаю допрос я.

– Или как, – отвечает он без колебаний и при этом не сбавляя скорости.

– Ла-а-адно, – тяну я, пытаясь поддерживать легкий тон беседы. – Полагаю, ты все же не убьешь Джейми, если он еще раз меня тронет?

Я вечно не могу замолчать, когда нервничаю. Разумеется, он не убьет моего бывшего, но неплохо бы узнать, не ухожу ли я из клуба с очередным гребаным психопатом.

Услышав мой вопрос, он застывает на месте, отчего я едва не врезаюсь в его спину, и разворачивается. Он сурово смотрит мне в лицо, в его глазах полыхает огонь, затем вторгается в мое личное пространство и обдает своим теплым дыханием мою шею.

– Я не бросаюсь пустыми угрозами, принцесса. – От его низкого голоса по телу бегут мурашки. Его слова должны бы меня заботить. Наверняка этого он и добивается, однако его поведение производит на меня противоположный эффект. Не знаю, в алкоголе ли дело или в его повадках доминирующего альфа-самца, но мои трусики мокрые насквозь.

Не дожидаясь ответа, он снова хватает меня за руку, и мы продолжаем наш путь по темному коридору. Похоже, мы в зоне для персонала, потому что все двери вокруг закрыты. Он достает из кармана ключ-карту и проводит ею по слоту сбоку от черной двери. Как только загорается зеленый индикатор, он отворяет ее и затаскивает меня в комнату. Когда тяжелая дверь закрывается за нашими спинами, я подскакиваю.

Он отпускает мою руку, и я тут же съеживаюсь, без его прикосновения мне становится холодно. Может, оно и к лучшему, с этим мужчиной следует держать дистанцию. Рядом с ним мои нервные окончания сходят с ума, а разум затуманивается.

Он открывает холодильник, стоящий у крепкого дубового стола, и обводит его жестом.

– Что пьешь?

– Пойдет все алкогольное.

Оттягивая подол платья пониже, я изучаю комнату.

По оформлению она не сильно отличается от самого клуба, здесь такая же шикарная обстановка: стены оттенка черный бархат, мягкий кожаный диван, разумеется, тоже черный, и огромный стол с золотистыми деталями. Продолжая глазеть по сторонам, замечаю в конце комнаты ванную, нетронутую и сверкающую. И пускай я умудрилась отложить приличное количество денег, на такое убранство мне бы не хватило. Плюхаюсь на диван и тут же утопаю, ощущая, как его материал холодит кожу. В воздухе витают ароматы краски и мускуса – так пахнет он. Мое внимание привлекают шаги, и я замечаю, что он направляется ко мне с двумя напитками.

– Не против текилы?

– Хм-м, да, обожаю. Спасибо. – Забираю стакан и верчу им, комнату заливает звук стучащего по стеклу льда. Одариваю мужчину искренней улыбкой. – Меня, кстати, зовут Сиенна. Сиенна Андерсон, – добавляю я и протягиваю ему свободную руку, тут же испытывая неловкость из-за этой рабочей привычки.

Сразу становится понятно, что я давно не в игре, если можно так сказать.

Он опускает взгляд и сразу поднимает его, останавливаясь на моем лице. Затем устраивается рядом, своей крупной татуированной рукой обхватывает мою, скрывая ее из моего вида, и я набираюсь смелости посмотреть на него.

– Что ж, Сиенна Андерсон, – произносит он мое имя с нарочитым британским акцентом, – приятно познакомиться. – И он приседает, имитируя полуреверанс.

Никогда не пойму, с какой стати американцы решили, что британцы изысканные люди? Я из микрорайона на окраине восточного Лондона, мать алкоголичка, отец нас бросил, а оттого настолько далека от изысканных англичан, насколько вообще можно представить. Пытаясь сдержать смех, прикусываю губы и едва заметно киваю.

– А как вас зовут, сэр? – Вспоминаю, как он в прошлый раз отреагировал на это обращение.

– Келлер Руссо, – отвечает он и ухмыляется.

Взять себя в руки все сложнее. Я вся сгораю от предвкушения. И понимаю, что ни разу в жизни так сильно не возбуждалась. Мое тело вошло в режим «бей или беги», а потому по венам струится адреналин. Этот мужчина, Келлер, творит со мной невообразимые вещи. Он изучает мое лицо. И становится любопытно, видит ли он, сколько мыслей роится в моей голове. Было бы здорово, чтобы они все улетучились.

Словно ощутив мое смятение, он притягивает мою руку ближе, чтобы рассмотреть синяки. От его внимания я вздрагиваю. В его глазах вспыхивает ярость. Начинаю думать, что его угрозы все же не были пустым звуком.

– Он впервые поднимает на тебя руку, принцесса? – бормочет он, теперь поглаживая синяки большим пальцем.

– Хм-м, – все, что я могу выдавить. Не могу перестать пялиться на его губы.

– Поверь мне, это последний, мать его, раз, – произносит он, и у меня нет сомнений в том, что он не шутит.

Он наклоняется, приникая к изгибу моей шеи, и я чувствую, как кожу обдает его теплым дыханием.

– Я слышу, как в груди колотится твое сердце, Сиенна. Это от шока или ты представляешь, как я трахну тебя, нагнув над этим столом?

Я ощущаю, как он ухмыляется, не отстраняясь от моей шеи.

– Может, из-за всего сразу, – отвечаю искренне, надеясь, что не совершила ошибку. Он подносит руку к моему лицу и, нежно схватив меня за подбородок, вынуждает посмотреть на него, отчего между нашими носами остается не больше пары дюймов.

– Ты, Сиенна, сногсшибательная, но слишком хорошая для меня.

– Что? – выдыхаю я и чуть отстраняюсь. Так меня еще не отвергали. Но он быстро обхватывает мое лицо другой рукой и, тяжело дыша, притягивает к себе. Он настолько близко, что я ощущаю аромат дорогого скотча, когда он издает полурык:

– Черт возьми, как славно, что я не играю по правилам.

Он обрушивается на меня поцелуем. Всепоглощающим и ни капли не нежным. Он целует меня так, словно жаждет испить до дна. Прежде меня так не целовали, и, твою мать, как же это заводит. Своим языком он ласкает мой, наращивая темп и добавляя глубины. Я еле могу сделать вдох, но мне это и не нужно. Я не хочу, чтобы этот поцелуй прерывался. И хрен с ним, если я задохнусь, – это отличный способ умереть. Он руками зарывается в мои волосы. На секунду отрывается от моих губ, одаривает дьявольской ухмылкой и набрасывается на шею. Он целует ее, кусает, посасывает. Боль и наслаждение сливаются воедино, и я со стоном откидываю голову.

– Черт, Келлер, – выдыхаю я, воображая, на что еще способны эти губы. Господи.

– А ну прекращай думать, принцесса. Вернись ко мне. – Ловлю его взгляд и вижу, что его глаза заволокла чистая похоть. Его губы расплываются в сокрушительно сексуальной улыбке, и он произносит: – Хорошая девочка.

Стоит этим словам сорваться с его уст… Я едва не кончаю сразу же. Он какое-то время изучает мое лицо и изгибает брови.

Он понимает.

Через мгновение пылко прижимается своими губами к моим и руками обхватывает мою шею, лишая меня возможности двигаться. Затем одной рукой он скользит ниже, пальцами обводя край верха платья и декольте. Металл его «Ролексов» холодит кожу и вызывает мурашки. Вскоре он добирается до груди и принимается ласкать мой сосок большим и указательным пальцем. Затем слегка сжимает его, и у меня перехватывает дыхание. Осыпая поцелуями мой подбородок, он не прекращает уделять внимание груди, и тут втягивает мой запах.

– Твою мать, Сиенна, скажи мне остановиться. Скажи, что это плохая идея.

Я смотрю прямо на него. В его глазах читается едва ли не молитва, словно, если я не велю ему остановиться, он не сможет себя контролировать.

– Я не хороший человек. Вообще-то, хуже меня ты вряд ли кого-то найдешь, но рядом с тобой я не могу с собой ничего поделать.

Слова, готовые сорваться с кончика моего языка, повергают меня в шок. Мне абсолютно точно не нужны отношения, но я женщина, и у меня есть потребности. Впервые в жизни я получу то, что хочу.

– Келлер, мне насрать. Я хочу, чтобы ты доставил мне удовольствие, и после ты никогда меня не увидишь. Мне не нужен еще один Джейми. – От последнего предложения его челюсть напрягается.

– Больше никогда не сравнивай меня с этим придурком. Я не сделаю тебе больно. – Он изгибает бровь и добавляет с хитрой полуулыбкой: – Если сама не попросишь. – Он руками обхватывает мое лицо и впивается в меня взглядом. – Даже находясь вне твоей головы, я слышу, как громко ты думаешь. Выберись из своих мыслей всего на один вечер. И ты удивишься, к чему это может привести, принцесса.

– Покажи.

И в это мгновение ломается последний барьер, рвется последняя нить его самоконтроля. Своими сильными руками он приподнимает меня и усаживает себе на колени. Его член упирается в мою киску, и я изнемогаю от желания.

Келлер обхватывает мою задницу, а я тянусь вперед и прижимаюсь к его губам. Мы стремительно углубляем поцелуй, наши языки двигаются в неистовом танце, и, не в силах сдерживаться, я начинаю тереться о его выпуклость на брюках, ощущая, как подбираюсь к кульминации.

– Детка, если так продолжишь, я кончу прямо в штаны, – хрипло произносит он и откидывает голову на спинку дивана, его грудь вздымается и опускается.

Я в жизни так не заводилась и уже готова к волне оргазма, а ведь даже не снимала трусики.

– Келлер, – выдавливаю я, тяжело дыша, – мне нужно больше… сейчас же.

– Будь терпеливее, детка. У меня на тебя большие планы, впереди вся ночь, – дразнит он, после чего прижимается ртом к моей шее и слегка прикусывает кожу. Боль только усиливает растущее у меня между ног напряжение.

– Черт возьми, Келлер.

Я наклоняю голову набок, чтобы ему было проще подобраться к моей шее. Он то осыпает ее поцелуями, то прикусывает. Перемешивает боль и удовольствие. Подводит меня к краю и силой утягивает с него.

Меня словно прошивает током, и я зажмуриваюсь. Он припадает к коже выше края лифчика, и я начинаю ерзать активнее. Келлер принимается водить ладонями вверх-вниз по моим бедрам, и я хватаю его за руку, стараясь переместить ее туда, где хочу ощутить ее больше всего, мне нужна разрядка.

Он перехватывает мое запястье и отрывается от моей груди.

– Я буду решать, когда ты кончишь, детка. Ни секундой раньше. Поняла? – Кивнув, я опускаю голову, но он тут же пальцем поддевает мой подбородок. – Не прячься от меня.

– Пожалуйста, Келлер. Мне нужно больше. – Мой голос звучит хрипло и требовательно. Кто эта Сиенна?

– Черт, а эти пухлые губы умеют умолять. Жду не дождусь, когда ты ими обхватишь мой член.

Представляю себе эту картину и облизываюсь.

– Раз ты просишь так вежливо…

Он прижимается своими губами к моим, и у меня перехватывает дыхание. Рукой он медленно, слишком, мать его, медленно ласкает внутреннюю сторону бедра, посылая дрожь по всему телу, почти онемевшему от предвкушения.

Затем он ладонью накрывает мою пульсирующую киску и указательным пальцем сдвигает трусики в сторону, освобождая себе путь к самому чувствительному месту.

– Такая влажная, и вся для меня, Сиенна, – хрипит он мне на ухо с явным наслаждением. После чего прикусывает шею и вводит в меня сначала один палец, затем другой и третий, отчего я едва не теряю самообладание, а в ушах грохочет пульс. Я сжимаю его руку. Боже, мы только начали, а я уже не могу себя контролировать.

Я поднимаюсь и опускаюсь на его руке, ощущая приближение оргазма. Еще немного… Он же продолжает атаковать меня грубыми ласками, покусывая грудь. Стенки влагалища сжимаются вокруг его пальцев, а ноги дрожат.

– Келлер, я близко. Позволь кончить. – Он утыкается в изгиб шеи, и я делаю акцент на следующем слове: – Пожалуйста!

– Кончай, моя похотливая богиня. – И все. Меня переполняют чувства. Я запрокидываю голову, стону его имя, наплевав на то, что кто-то может услышать, и продолжаю двигаться на его пальцах в нужном мне темпе. Он входит в меня ими и выходит, и на меня обрушивается оргазм невероятной силы, способный, кажется, разорвать меня на части.

Я замедляюсь, возвращаясь к реальности, и понимаю, что ноги стали ватными, а в ушах звенит. Через пару секунд ерзаю у него на коленях, позволяя убрать из-под меня руку. Он медленно вынимает пальцы, из-за чего на их прежнем месте возникает болезненное тянущее ощущение, и поднимает руку к своему рту. В его глазах виднеется озорной блеск. Черт, нет, он же не думает… Сверкающие от влаги пальцы оказываются у него во рту, и он посасывает их, один за другим, вынимая изо рта с причмокиванием.

– Охренеть, какая ты вкусная, Сиенна. – Со стоном он подносит пальцы к моим губам и оттягивает нижнюю.

Его пульсирующий член упирается в мой влажный вход, и меня снова охватывает возбуждение.

В это мгновение раздается громкий стук, и я вздрагиваю. Келлер и глазом не моргает, он лишь смотрит на дверь так, словно убьет того, кто осмелился оказаться по ту сторону.

Я тут же пытаюсь поднять ногу, чтобы слезть с него, но он быстро опускает ее обратно и надавливает на мой затылок, вынуждая уткнуться носом в его грудь.

– Ш-ш-ш, Сиенна, оставайся на месте, хорошо? – Однако звучит это не как вопрос. – Войдите! – раздраженно кричит он.

Стараясь подглядеть сквозь упавшие на лицо волосы, замечаю, как порог переступает кто-то высокий; незнакомец определенно из Италии, у него оливковая кожей и темные волосы, за ухом торчит сигарета. Он глядит на нас с любопытством.

– Келлер, брат. Так вот почему ты не отвечал на мои звонки?

– Сегодня открытие моего гребаного клуба, брат, – поддевает в ответ Келлер с явным нью-йоркским акцентом. – Уходи, поговорим позже. – Его тон пропитан уверенностью. Погодите, минуту. Так этим клубом владеет он? Вот черт! Именно о нем упоминала Мэдди, о Мистере Недоступном, о боксере.

– Ладно, пускай отсосет тебе, а потом отправь ее ко мне. – Я напрягаюсь и чувствую, как Келлер подбадривающе гладит меня по бедру. Его прикосновения успокаивают.

– Дай пять минут, встретимся у черного входа. А пока пошел к черту, – приказывает он. Полагаю, это относится и ко мне.

Дверь захлопывается, наполняя комнату грохотом, и наступает тишина, нарушаемая лишь нашим тяжелым дыханием.

Я медленно отстраняюсь от его груди, избегая зрительного контакта. Встав, поправляю платье и нагибаюсь, чтобы взять сумочку с другого конца дивана.

Келлер поднимается следом. Возвышаясь надо мной, он хватает меня за запястье, притягивает к себе и наклоняется, чтобы прошептать на ухо:

– Я и ты. Мы еще не закончили. Мне пора, но не сомневайся, я найду тебя, и мы продолжим с этого места. Помни, детка, я не бросаюсь пустыми угрозами.

Нежно поцеловав меня в губы на прощание, он разворачивается на каблуках и выходит, не оглянувшись. Я глубоко вздыхаю и беру себя в руки. Пальцами провожу по распухшим губам.

Он меня не найдет.

Завтра он выберет другую женщину, и это нормально, уверяю я себя. Мне нужно начать новую жизнь. И только эта мысль оседает в голове, я хватаю сумочку и отправляюсь на поиски Мэдди. Нужно поспать и забыть об всем.

У меня такое впечатление, что вряд ли это повторится. И эта сцена останется непроходящим воспоминанием.

Глава 5

Келлер

Долбаный Лука. Выбрал же он момент, чтобы заявиться и общаться со мной, как с какой-то прислугой. Не поймите неправильно, я люблю его как брата. Черт подери, он и есть мой единственный брат, сводный или нет. Но вообще-то, я мог бы врезать ему по морде за то, что помешал мне. Еще и посмел намекнуть, чтобы я отправил к нему Сиенну как игрушку для развлечений. Подумай еще раз, ублюдок.

Он должен помнить, что я ему, мать его, нужен. Он завоевал место в мафии с помощью своего безжалостного костолома в маске, способного вселять страх в любого, кто встанет у него на пути. Именно благодаря мне, чудовищу, которое он выпускает из тени, его клан держится на вершине иерархии.

Никто, кроме ближайшего окружения, не знает, что будущий абсолютный чемпион в тяжелом весе еще и костолом в маске.

Дверь моего кабинета захлопывается за мной с громким звуком. «Может, и хорошо, что мы не зашли дальше», – убеждаю себя. Она, черт возьми, не моего поля ягода, но раз ее вкусив, я не уверен, что смогу остановиться. Я склонен к зависимостям, и они порой берут надо мной верх, отчего впоследствии начинают чесаться руки и хочется выплеснуть на ком-нибудь глубоко укоренившийся гнев. Но она сама по себе кажется совершенно новым видом зависимости, от которой мне нужно избавиться до того, как она забралась слишком глубоко в душу.

Провожу руками по лицу и только тогда захожу в зал. Нельзя позволить ему увидеть, какой эффект она на меня произвела. Не хватало еще, чтобы Лука совал свой нос куда не следует. Пересекаю клуб, направляясь в VIP-зал, и замечаю его в дальнем углу. Он развалился на диване с таким видом, будто хозяин здесь он. Лука затягивается сигаретой и попивает виски, не сводя глаз с пышногрудой блондинки-официантки. Заметив меня, он расплывается в ухмылке и жестом подзывает к себе. Какого черта с ним сегодня творится?

– Да, брат? – задаю я вопрос нейтральным тоном и прижимаю кулаки к бокам.

Он медленно стряхивает пепел и снова подносит сигарету к губам, на этот раз не одаривая меня и взглядом; он взбешен.

– Для тебя есть работенка. Ответь ты на гребаный звонок, мне не пришлось бы бросать Мелиссу и ехать сюда. Крайне эгоистично с твоей стороны, брат.

– Я, мать твою, занят! – выплевываю я. – Оглянись вокруг, брат. Сегодня открытие моего клуба. Того самого, через который я даю тебе проводить деньги, припоминаешь? Я, сука, работаю. Тебе придется найти кого-нибудь другого. Сегодня у меня нет времени на это дерьмо.

Он резко поворачивает ко мне голову и швыряет сигарету в пепельницу. Наклоняется вперед, окунаясь в выпущенный им дым, и упирается локтями в колени.

– Я в организации больше никому не доверяю, ты же знаешь. Они должны уяснить, что я их гребаный босс, но вместо этого они вставляют палки в колеса на каждом шагу. Сука, я больше не могу разгребать то, что они творят, и мне осточертело ходить на цыпочках. Мне нужно заявить о себе, и они либо выслушают, либо, мать их, сдохнут.

Мне уже не нравится, куда он ведет. Не выношу, когда Лука ноет, а впечатление складывается такое, будто в последнее время он это делает все чаще.

– Утром Данте заметили на встрече с Фальконе. Слышал, уже не в первый раз. Он считает, что может переступить через меня. Его нужно проучить. Ты должен передать послание. Ублюдков срочно нужно вернуть в строй, и это твоя работа. Ты должен вселить в них вселенский страх и доказать, что кланом управляем мы, а не они. Моего отца больше нет, и им нужно с этим смириться. Прошло уже шесть гребаных лет.

Вот мы и добрались до сути. Он хочет, чтобы чудовище вышло поиграть. Черт подери, с удовольствием. Мне нужно отвлечься, и лучшего способа закончить вечер, чем отрезать языки паре засранцев, и не придумать. Впрочем, есть загвоздка. Я бы предпочел сунуть свой член в сладкую Сиенну, но подойдет и то, что предлагают обстоятельства.

– Ладно, напиши адрес, и я пойду прямо сейчас.

Он достает из кармана телефон и нажимает на экран.

– Спасибо, брат. Буду должен. – Лука говорит искренне.

– Что ты. Ты же знаешь, я обязан тебе жизнью. Но помни о нашем уговоре. Я хочу уйти, как только все уляжется. Я одержу победу в бое и буду жить, как захочу. Так что пользуйся моими услугами, пока можешь, – усмехаюсь я.

И это не ложь. Я обязан этому мерзавцу жизнью. Если бы шесть лет назад он не возглавил мафию, не вытащил меня с улиц и не вложился в мою боксерскую карьеру, я бы либо сел на пожизненное, либо гнил бы где-нибудь в подворотне. Вряд ли службой его личным костоломом я плачу ему за содеянное в полной мере, но мы справляемся. У меня накапливается много гнева, который нужно выплеснуть, а ему нужен человек на улицах, который с ними знаком не понаслышке. Если снять с Луки маску босса, он такой же, как я – озлобленный приемный ребенок, вынужденный постоянно бороться, чтобы завоевать свое место под солнцем. Он не планировал, черт возьми, даже не хотел становиться главой мафии, но из-за тайных семейных уз у него не оставалось выбора. Неудивительно, что многие члены мафии, долгие годы служившие его отцу и убивавшие ради него, разозлились. Но Лука боец, и он исполняет свой долг; ничего, что из-за этого мне и приходится брать на себя большую часть грязной работы.

В детстве, пока мы ошивались на улицах, все обстояло точно так же. Лука мог ввязаться в драку, но выстоять в ней у него не хватало сил. Однако он был смышленым. А я не выпускал его из виду, чтобы навалять тем, кто обидит моего брата. И спустя четырнадцать лет ничего не изменилось. Просто на кону теперь большее, и уличные драки кажутся детским лепетом.

– Разумеется, брат, и ты знаешь, что я выполню свою часть сделки.

И я верю ему, должен верить. Он – моя единственная семья, состоит он в мафии или нет.

Я разворачиваюсь, уже готовый уйти, и он наконец спрашивает:

– Что это за горячая штучка сидела у тебя на коленях? Она еще здесь? Я бы с радостью с ней позабавился.

В ответ я сжимаю кулаки и тяжело вздыхаю. Нельзя дать ему понять, что она не из числа моих обычных девиц на ночь, но в то же время мне не хочется, чтобы он тронул ее хоть пальцем.

– Нет, она ушла. Мы ее больше не увидим. – Я стараюсь говорить спокойно. Он смотрит на меня, приподняв бровь, словно ждет какого-то объяснения.

– Как жаль.

Я расцениваю его слова как намек на то, что мне пора уходить, и возвращаюсь в свой кабинет собрать вещи. Хорошо, что снаряжение и фирменную черную балаклаву я храню в письменном столе под замком. Проводя рукой по гладкой дубовой поверхности, качаю головой. Черт, жаль, что так и не удалось нагнуть над ним Сиенну.

Схватив вещи, отправляю сообщение своему водителю, веля встретить меня у черного входа в клуб. На прощание с гостями времени нет, хотя бы за это можно поблагодарить Луку. Водитель отвечает, что ждать его три минуты. Пожалуй, пока подышу свежим воздухом. Ничто не сравнится с прохладным ноябрьским воздухом Нью-Йорка. «Он такой свежий, что почти прочищает легкие», – думаю я, закуривая сигарету. Не назвал бы себя заядлым курильщиком. Я профессиональный боксер на пике своей физической формы. Но от некоторых привычек избавиться трудно. Уверен, завтра Грейсон за это даст мне пинка. Однако после всего, что сегодня случилось, мне нужно прочистить мозги и выпустить на волю внутренних демонов.

Данте сегодня получит по полной. Из-за того, что Лука не дал мне как следует расслабиться, я на взводе. Выдыхаю дым в морозный воздух и слышу доносящуюся из клуба музыку. Черт подери, с нетерпением жду, когда окажусь в тишине.

– А ну иди сюда, мать твою, – долетает до меня громкий голос с улицы. Отлично, пьяные уроды расходятся. Отступаю в тень и прижимаюсь спиной к стене, опираясь ногой о кирпичную кладку. Хоть как-то развлекусь, люблю славные уличные драки.

Тут появляется звук цокающих по тротуару каблуков, и во мне пробуждается интерес. Шаг женщины в туфлях все ускоряется. Она как будто переходит на бег. Я изучаю обстановку, надеясь, что ошибаюсь. Мне нельзя нарываться на проблемы, которые меня не касаются. На носу важнейший титульный бой. Нужно постараться не просрать такую возможность, а уличная драка может привести к нежелательным последствиям. Грейсон и Стейси и так наседают из-за моих фотографий в прессе со «слишком большим количеством женщин». Не понимаю, чего их это тревожит. Репутация – не моя проблема. Я прилично плачу за то, чтобы подобное дерьмо исчезало.

Пока я размышлял, стук каблуков затих.

– Отвали от меня, Джейми! Что с тобой не так?!

Черт, я узнаю этот голос. Нет, этого просто не может быть.

– Я сказала, быстро убрал от меня руки!

Нет, еще как может. Черт. Отталкиваюсь от стены и бегу трусцой. Возможно, на улице и темно, но мы в Нью-Йорке, а потому все вокруг постоянно освещено. Приближаясь к ним по тротуару, прислушиваюсь к несмолкающим голосам.

– Я говорил, что хочу, чтобы ты вернулась, а ты, твою мать, не слушала. Так что придется забрать тебя силой.

Какого черта? Я пытаюсь сохранять спокойствие и не терять бдительности. Ни капли не сомневаюсь в том, кого сейчас увижу.

Бинго, неподалеку от главной дороги, в переулке, вижу две тени. Не могу разглядеть лиц, но сразу замечаю женщину. Мужчина в капюшоне возвышается над ней и, схватив за горло, прижимает к кирпичной стене. Похоже, я сброшу пар еще до того, как уеду пытать людей.

Шагая по переулку, стараюсь не шуметь, чтобы не спугнуть придурка, а сердце тем временем колотится как загнанное, и, чувствую, нервы на пределе. То же ощущение у меня возникло при нашей первой встрече. Черт, нет. Надеюсь, я охренеть как ошибаюсь. Мне остается до них несколько шагов, и ее голос ранит мое сердце.

– Джейми, пожалуйста, не делай этого, – сквозь слезы выдавливает она.

Он чертов труп. Выпячивая грудь, достаю из кармана нож и кричу:

– Я же, сука, предупреждал, Джейми! Если хотя бы прикоснешься к ней, я тебя прикончу.

Поднимаю нож и одариваю его звериной ухмылкой. Вот так, ублюдок. Теперь я привлек твое внимание. Он ослабляет хватку на горле Сиенны, прижатой к стене, и она пользуется представившейся возможностью: отводит колено назад и с размаху бьет его прямо по яйцам. Моя потрясающая зажигалочка.

Джейми отшвыривает ее к стене, и она от боли сгибается пополам. Я бросаюсь к ней со всех ног и ловлю, прежде чем она ударяется головой об асфальт. Джейми, гребаный слабак, ловит момент и убегает. О, не волнуйся. Я, скотина, найду тебя.

Сразу же переключив внимание на Сиенну, нежно убираю волосы с ее лица. В переулке свет совсем тусклый, поэтому мне не удается в полной мере рассмотреть ее и узнать, не ранена ли она, но Сиенна дрожит в моих объятиях. Она, похоже, в шоке. Она глядит на меня пронзительно голубыми глазами, но я не могу вымолвить ни слова. Черт.

– Сиенна, детка. Поговори со мной. Ты в порядке? Он тебя бил? – В груди полыхает жгучая ярость, и чтобы сдержать ее, приходится напрягать каждую мышцу тела. Как он, мать его, посмел?

Сиенна обхватывает себя руками и кашляет. Она замерзла.

– Келлер, можешь, пожалуйста, отвезти меня домой? – просит она ослабшим голосом.

– Конечно, детка. Обнимешь меня за шею?

Она слушается. Я подхватываю ее на руки, и она, легкая как перышко, прижимается к моей груди. Ее дыхание выравнивается. Иронично, что она расслабляется в моих объятиях, пока во мне происходит внутренняя борьба, и я изо всех сил стараюсь успокоиться, не позволяя инстинктам взять верх, пытаясь не рвануть на поиски ублюдка, чтобы разорвать его на части. Это подождет, Келлер.

По дороге к черному входу в клуб у меня в голове проносятся тысячи мыслей. Темно-серый «Астон Мартин» ждет меня, мерцая в свете уличных фонарей. Что Джейми имел в виду, говоря, что она ему нужна и поэтому он ее заберет? Словно речь шла не об обычном расставании. Звучало так, будто придурок в панике и совсем отчаялся.

Подумаю об этом позже. Благодаря связям с мафией я довольно быстро выясню об этом ублюдке все, что возможно, и поставлю на его затылке огромную красную мишень. Переключаю все внимание на Сиенну и понимаю, что она крепко прижимается к моей груди. Мы оказываемся совсем недалеко от клуба, и я замечаю на ее руках багровые пятна. Твою мать, из-за этого урода у нее полопались сосуды. Он отплатит за каждую ее травму в десятикратном размере. Мы добираемся до «Астон Мартина» в считаные секунды. Задействуя все необходимые мышцы, забираю ключи у стоящего рядом с пассажирским местом водителя и кивком отпускаю его. Отвезу ее сам. Склонившись, сажусь на корточки и осторожно устраиваю Сиенну на красном кожаном пассажирском сиденье. Беру ремень безопасности и пристегиваю ее, задевая плечо.

От моих легких прикосновений у Сиенны тут же появляются мурашки. Черт, она чувствует то же самое.

Снимаю куртку и накрываю Сиенну, затем обхожу машину и сажусь за руль. Двигатель оживает, и авто с ревом сотрясается. Боже, как же я люблю мощь этого зверя. Провожу ладонями по кожаной обивке руля и включаю задний ход, после просовываю руку под подголовник Сиенны и поворачиваюсь, чтобы посмотреть в заднее окно. Ловлю на себе ее пристальный взгляд и вижу полыхающее желание в ее глазах. Сейчас, без шуток, не лучшее время.

Мы отъезжаем от клуба, когда заря только начинает заниматься и на дорогах еще спокойно.

– Не спросишь у меня, где я живу? Ты едешь не в ту сторону.

Я не собираюсь оставлять Сиенну в ее квартире в одиночестве. Похоже, вскоре будет нарушено мое второе правило: никаких женщин в пентхаусе. Это опасно.

Глава 6

Сиенна

Келлер не сводит глаз с дороги и игнорирует мой вопрос, но я слишком устала, чтобы добиваться ответа. Пускай мы и знакомы всего несколько часов, с ним я чувствую себя в безопасности.

Такое впечатление, будто он настоящий сильно отличается от той его версии, которую демонстрирует миру. Сложилось оно благодаря тому, с какой нежностью он ко мне прикасался. И я понимаю, что за фасадом кроется нечто большее. Он бы не причинил мне физической боли.

Я так устала, что почти нет сил держать глаза открытыми, да и обогрев работает на полную мощность, отчего становится теплее, но вместе с тем хочется спать.

Я откидываюсь на спинку кресла, чтобы устроиться поудобнее, и решаю понаблюдать за Келлером. Сейчас не время возбуждаться. Всего несколько минут назад на меня в переулке напал бывший, а сейчас домой везет потрясающий спаситель на «Астон Мартине».

Вот только я слежу за тем, как он управляется с этим зверем, и завожусь. Он ведет машину, контролируя каждую мелочь, и так крепко сжимает руль, что даже невзирая на татуировку видно, как побелели костяшки пальцев.

Время от времени он бросает на меня обеспокоенный взгляд, словно проверяя, все ли со мной в порядке, но от меня не укрывается плещущаяся в его глазах ярость, способная сеять хаос. В нем таится тьма, жаждущая вырваться наружу, и он прилагает массу усилий, пытаясь ее сдержать.

Я осторожно кладу руку ему на бедро. Похоже, ему так же неловко брать на себя роль моего защитника, как и мне оказаться на месте человека, нуждающегося в заботе. Я к такому не привыкла. Он кладет свою руку поверх моей и ободряюще ее сжимает. Кто бы мог подумать, что человек с темной душой, да еще обладающий властью, склонен к таким проявлениям нежности? Ну или он просто жалеет глупую девицу, попавшую в беду.

Любой был бы выбит из колеи, если бы ему пришлось спасать кого-то трижды за ночь.

Мы проезжаем мимо Центрального парка, держась за руки, в полной тишине. Разумеется, мы направляемся в шикарный район. Ради всего святого, я на «Астон Мартине». А он – владелец чертова ночного клуба!

Убрав его руку со своей и лишившись этого контакта, я мгновенно ощущаю опустошение. Воздух в машине наэлектризован. Так быть не должно. Мое тело покрывают порезы и синяки. И внезапно возникает ощущение, что мне нечем дышать. Пока я пытаюсь сделать хоть глоток воздуха, на меня накатывает паника. Черт подери, на меня напал Джейми.

Прежде он не применял ко мне силу. Мог напугать, но ни разу не трогал. Почему решил поступить так сейчас?

Делая глубокие вдохи, стараюсь унять подступающую паническую атаку. А если бы Келлер меня не спас? Как далеко зашел бы Джейми?

Машина начинает замедляться, на мгновение отвлекая меня от переживаний. Мы приближаемся к небоскребам на Парк-авеню. Не может же он жить в гребаном небоскребе… погодите, люди в них вообще живут?

Келлер нажимает иконку на экране автомобиля, и открывается дверь гаража, находящегося рядом со зданием. Он кивает двум охранникам, сидящим в будке. Мы въезжаем на ярко освещенную парковку, и он скользит рукой за мой подголовник, чтобы развернуться. Я не в состоянии сформулировать связное предложение, поэтому просто молчу. Хотя у меня возникает один животрепещущий вопрос.

– Келлер, на какой этаж мы поднимемся? Я ужасно боюсь лифтов. Так что нам нужно подняться по лестнице, – лепечу я.

– Если я скажу, будет только хуже, Сиенна. Просто доверься мне, хорошо? Со мной тебе нечего бояться, – отвечает он и нажимает иконку на центральной консоли, выключая двигатель. Затем выбирается из машины и обходит ее спереди. Не сводя с меня глаз. Через пару мгновений распахивает пассажирскую дверь и подает мне руку, а у меня от холодного воздуха перехватывает дыхание. И вместо того, чтобы помочь мне вылезти, он наклоняется и снова подхватывает меня, прижимая к груди. Я кожей ощущаю его ровное сердцебиение.

Он несет меня к лифтам. Черт, может, если я просто закрою глаза, все будет хорошо. На меня обрушиваются воспоминания о временах, когда мы жили в лондонской квартире и мама запирала меня в обшарпанном лифте. Стоило мне ее пьяную вывести из себя, и она запихивала меня в кабину и бросала там, рыдающую в три ручья. И выпускала, только когда вспоминала о моем существовании. Я могла провести там всю ночь, засыпая со слезами на глазах. Я была всего лишь маленькой девочкой. И все жители многоквартирного дома думали, что лифт сломался, а поэтому никто не приходил мне на помощь. Я же цепенела от ужаса.

Двери лифта открываются со звоном, и Келлер вносит меня, вырывая из размышлений о прошлом.

Несмотря на объявший меня страх, не могу отрицать, что кабина изумляет. В ней без проблем поместилось бы около двадцати человек. А вот успокаивающая музыка не справляется со своей задачей, тут же напоминая о приемной моего психотерапевта. Повернувшись лицом ко входу, Келлер нажимает кнопку, пытаясь скрыть номер на панели. Я же умудряюсь извернуться и увидеть загоревшееся зеленым светом число восемьдесят шесть.

– Келлер, ты, мать твою, издеваешься? Мы проведем в гребаном лифте минут десять. Я не справлюсь. Выпусти меня, – еле дыша, выпаливаю я. На лбу выступают капли пота.

Он нежно целует меня в макушку и крепко сжимает в объятиях. Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на вдохах и выдохах, слушая ровное биение его сердца.

– Мы почти приехали, прелесть, – успокаивает он меня, поглаживая по волосам.

Его нежность застает меня врасплох. Может, он просто жалеет меня. Нельзя отрицать, что в наэлектризованном воздухе витает предвкушение. Прижимаясь к его груди, я вдыхаю мускусный запах его лосьона после бритья, смешанный со скотчем и сигаретами. И прежде чем успеваю ответить, раздается звон, и двери открываются.

Мягко поставив меня на ноги, Келлер переплетает свои пальцы с моими и ведет меня в самый потрясающий пентхаус, который я только могла вообразить. Из окон от пола до потолка открывается вид на горизонт Манхэттена, мерцающего в рассеивающейся ночи. Огромное жилое пространство наполняет эхо от цокота моих туфлей на шпильках по белому мраморному полу, контрастирующему с черной мебелью и предметами из темного дуба. Ощущается еще свежий запах краски. У пентхауса свободная планировка, и мое внимание привлекает ультрасовременная кухня, которой место наверняка в каком-нибудь дворце.

Замечаю большой черный кожаный диван-полумесяц с чуть более светлыми подушками, гармонично сочетающимися с черными, белыми и нейтральными тонами интерьера. Боже, я бы многое отдала, чтобы готовить на этой кухне, здесь есть даже кран, из которого льется кипящая вода!

– Келлер, квартира просто потрясающая. Вид из окна, кухня, черт возьми, да все это. Просто рай, – стону я от изумления.

Келлер окидывает меня взглядом с головы до ног.

– Детка, райский вид здесь открывается только на девушку, что стоит передо мной.

– Не глупи, – бормочу я. Мои щеки горят. Отрицать это нет смысла.

Он не сводит с меня глаз, оценивая ссадины на руках. Затем сокращает расстояние между нами и нежно скользит пальцами по моим рукам, отчего кожа покрывается мурашками. Он подхватывает меня так, словно я ничего не вешу, и опускает на диван, после чего присаживается на корточки.

Келлер нащупывает молнию на моем платье сбоку.

– Можно?

Я киваю, ощущая неуверенность.

Он осторожно стягивает с меня платье и снимает туфли на шпильках. После этого снова смотрит мне в лицо. Пальцем водит по моим рукам, останавливаясь на каждом синяке и каждой ссадине. Наклоняет голову и нежно целует каждое повреждение.

– За каждый след, оставленный на твоем прекрасном теле, я сломаю ему кость. Он заплатит. Я тебе обещаю, – хрипит он, и в его голосе слышится металл.

Следовало бы испугаться, но я не боюсь. Хуже всего то, что он, похоже, не шутит.

Нас отвлекает телефонный звонок. Черт, мне нужно позвонить Мэдди. Я сказала ей, что иду в туалет. И я шла, пока Джейми не решил вытащить меня из клуба, а потом напасть.

Келлер хмуро смотрит на экран.

– Мне нужно ответить на звонок в другой комнате. Чувствуй себя как дома. Я ненадолго.

Он быстро чмокает меня в лоб и, развернувшись на каблуках, удаляется по коридору. Оставшись в одних промокших насквозь трусиках, я вздыхаю и натягиваю платье.

Я направляюсь на кухню и начинаю открывать шкафы, которых тут, должно быть, больше тридцати, в поисках стакана. Мне везет на шестой попытке. Беру один из высоких хрустальных бокалов и наполняю его водой до краев, после чего начинаю рыться в сумочке в поисках обезболивающих. Руки начинает покалывать, а в голове стучит. Я запиваю таблетки и наслаждаюсь ощущением прохлады, разливающейся по разгоряченному телу. Беру телефон и вижу кучу оповещений о пропущенных звонках от Мэдди. Не читая сообщений, быстро набираю ее номер.

– Сиенна, ты куда, черт возьми, пропала? – старается она перекричать громыхающую музыку. – Я все еще в клубе, в туалете. Я тебя потеряла и ужасно волновалась.

Боже, меня наполняет чувство вины.

– Мэдди, прости меня. Джейми заявился в клуб и умолял поговорить. Он сводил меня с ума. Поэтому я согласилась. Но как только мы вышли через второй выход, он потащил меня в переулок. Я попыталась убежать, но он прижал меня к стене. К счастью, прежде чем случилось что-то плохое, меня нашел Келлер. И теперь я у него. Я собираюсь вызвать «Убер», – объясняю я, пытаясь не заставлять ее волноваться слишком сильно.

– Что, мать его, Джейми сделал? Где он сейчас? Я выколю ему глаза каблуками. Кошмар, ты в порядке? – В ее голосе звучат истеричные нотки.

– Он сбежал, Мэдс. Все хорошо. Я в порядке. Пара синяков и ушибов, но все будет отлично. И я врезала этому придурку по яйцам. Скоро встретимся дома, ладно? Напиши, когда выедешь. Сначала мне нужно попрощаться с Келлером. – Надеюсь, это ее успокоит.

– Ладно, хорошо. Черт, Келлер. Это тот парень, которого ты оседлала в клубе? Не терпится узнать о нем побольше. Сядешь в такси, пришли свою геолокацию, хорошо? Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, Мэдс, – отвечаю я и завершаю звонок.

Келлер еще не договорил по телефону, поэтому я открываю приложение «Убер» и вызываю машину. После сажусь на барный стул за стойкой. Мне нужно отвлечься. Адреналин явно выветривается, и я теряю контроль. Неожиданно дрожащие руки расплываются перед глазами, и от вида покрывающих их порезов хочется кричать. Я пытаюсь отдышаться и понимаю, что легкие горят.

Какого хрена со мной происходит? Что он со мной сделал? Откуда столько порезов?

Я спрыгиваю с барного стула – нужно найти туалет. На нетвердых ногах шагаю к первой двери, которую способна разглядеть. Но чем ближе подхожу, тем явственнее ощущаю, что мне нечем дышать.

Черт, я сейчас умру.

С грохотом распахиваю дверь и вваливаюсь в темную комнату. У меня не получается рассмотреть, где я нахожусь. Все мышцы ноют, а стоит попытаться сделать вдох, и каждую клетку пронзает боль. Понимаю, что искать туалет бессмысленно, моему телу недостает сил, чтобы сделать еще хоть один шаг. Я падаю на пол и подтягиваю ноги к груди. Прижимаясь лбом к коленям, хватаю ртом воздух, а по щекам текут слезы.

Я цепенею.

Зажмуриваюсь, позволяя темноте меня поглотить, и рыдаю, содрогаясь всем телом.

Слышу рядом глухой стук и щеками ощущаю теплые руки.

– Черт, Сиенна, что случилось? Ты в порядке?

– Я-я-я… – Легкие отказываются работать. Я не могу произнести ни слова.

Он подхватывает меня, и мне кажется, что я парю. Как ни странно, его учащенное сердцебиение меня успокаивает.

– Ш-ш-ш, все хорошо, детка. Я рядом, – говорит он, осторожно укладывая меня на мягкий матрас. Моя голова касается шелковистой подушки. Мышцы начинают расслабляться. Кровать прогибается под весом Келлера, он ложится рядом, обхватывает меня за талию и прижимает к своей груди.

– Просто дыши, детка. Больше никто не сделает тебе больно. Ты в безопасности. Поверь.

Благодаря его мягкому голосу и тому, как он гладит меня по волосам, становится легче дышать. Я делаю глубокие, размеренные вдохи и выдохи и понимаю, что сердцебиение возвращается к нормальному ритму. Мы лежим рядом, и, прижатая к его мускулистому телу, я чувствую себя под защитой.

Наконец дыхание нормализуется. Я набираюсь смелости заговорить, и щеки тут же алеют от смущения.

– Черт, это было страшно. Прости, что пришлось увидеть меня такой. Уверена, тебе и без этого хватило того, что пришлось трижды меня спасать. Скоро я от тебя отстану.

– Не проси прощения. На тебя напали. Я и сам по дороге сюда думал, не слишком ли спокойно ты отнеслась к тому, что произошло. Иногда просто нужно все выплеснуть. – Он целует меня в затылок, и по телу разливается тепло.

– Хм, – только и могу я выдавить в ответ, пока закрываются мои усталые глаза.

Черт. «Убер».

Распахиваю глаза, вырываюсь из его объятий, спрыгиваю с кровати и бросаюсь к двери.

– Сиенна! – рычит он. Своим низким голосом он вынуждает меня остановиться на полпути.

Я медленно разворачиваюсь к нему.

– Куда это ты собралась?

– Я забыла, что заказала такси, – отвечаю я, нервно перебирая пальцами и избегая смотреть ему в глаза.

Он направляется ко мне, и от меня не укрывается, как напряжена его челюсть. С каждым его шагом ко мне я отступаю на один, пока спиной не упираюсь в дверь. И когда он настигает меня, я дергаюсь.

– Сиенна. Не принимай мою доброту за слабость, принцесса, – хрипит он, вызывая у меня дрожь. – Ты никуда не едешь. Во-первых, потому что в это время снаружи опасно. А во-вторых, потому что так сказал я. Поняла? – Меня сбивает с толку, как с его мягких губ, беспрерывно касающихся моего лица, могут срываться такие грозные слова.

Черт, это возбуждает, и как же это неправильно. Этот мужчина и его похотливый, властный голос творят со мной такое, чего я и представить себе не могла. Но мне абсолютно точно не нужна защита.

– Нет, – отвечаю я, вызывающе вскидывая голову. Хватит с меня на сегодня мужчин.

– Сиенна, – повторяет он, – не испытывай меня, черт возьми. Я и так на пределе.

Его тон выдает внутреннюю борьбу. Он хочет меня, но не знает как со мной поступить. Все на это указывает. В своей жизни он привык требовать, чтобы все происходило, как велит он.

– Хорошо, отвези меня домой, а потом иди и делай то, что там тебе нужно. – Я показываю на его телефон в кармане.

Он убирает руки и создает между нами некоторую дистанцию.

– Ладно, – фыркает он и уходит из комнаты в другую, хлопая за собой дверью.

Отлично. Мне удалось вывести из себя чудовище.

Через несколько минут по пентхаусу разносится звук выдвигаемых ящиков. Вскоре Келлер предстает передо мной в черных спортивных штанах, тесной черной толстовке с капюшоном и со спортивной сумкой на плече.

Черт возьми, честно говоря, даже не знаю, какой его образ возбуждает меня сильнее – Келлер в приталенном смокинге или в повседневной спортивной одежде. Толстовка с капюшоном плотно облегает фигуру, подчеркивая размер его бицепсов, а спортивные штаны не оставляют простора воображению. Не будь я так на него зла, мне бы захотелось броситься к нему в объятия и прижаться губами к его губам.

Келлер, прочистив горло, снова привлекает мое внимание.

Супер. Он заметил, что я пялюсь.

Он проходит мимо меня и кивает головой, как бы приглашая следовать за ним. Похоже, что все нежности остались в прошлом. Пока мы едем в лифте, а затем в машине, мы не смотрим друг другу в глаза.

Он подъезжает и глушит двигатель. Я тянусь открыть дверь, но он останавливает меня сильной рукой и наклоняется, вдавливая меня в сиденье.

С его губ срывается тихий вздох.

– Сиенна, подожди секунду. Прости. На меня многое навалилось, и я прежде так себя с женщинами не вел. Не знаю, в чем дело, но не могу объяснить, почему меня так к тебе тянет. Дашь мне свой телефон? – просит он вроде искренне и поворачивает руку ладонью вверх.

– Думаю, ты хотел добавить «пожалуйста», – с ухмылкой поддразниваю его я.

Келлер одаривает меня полуулыбкой.

– Ладно, пожалуйста, Сиенна.

Я вбиваю пароль, чтобы разблокировать телефон, и кладу мобильный ему в руку. Он быстро набирает какой-то текст, и раздается звуковой сигнал.

Он возвращает телефон.

– У тебя есть мой номер, принцесса. Если что-нибудь понадобится, позвони. Например, если Джейми будет дышать одним с тобой воздухом. – И через секунду добавляет: – Пожалуйста.

Пытаясь скрыть улыбку, отвечаю:

– Хорошо, Келлер. Спасибо.

Не знаю, что нашло на Джейми, но сегодня он меня напугал по-настоящему. Он вел себя как сумасшедший и помешанный. Обычно он спокойный и собранный.

И тогда я вспоминаю, что мужчина, который сидит рядом и извиняется, за ночь трижды спасал мою задницу. Я обхватываю его щеки, притягиваю к себе и быстро чмокаю, желая таким образом сказать «спасибо» и «до свидания».

Я понимаю, что больше ничего не будет.

Затем отстраняюсь и хватаюсь за дверную ручку. Однако Келлер оказывается быстрее. Он разворачивает меня к себе и прижимается своими губами к моим, запуская руки в волосы. Он углубляет поцелуй, я со стоном впускаю его язык, и наши зубы соприкасаются. Мы, как два изголодавшихся зверя, царапаем и терзаем друг друга.

Все испытанные мной за этот день эмоции выливаются в этом поцелуе.

Келлер разрывает наш контакт, и я осознаю, что мои губы распухли, а дыхание перехватило.

– Твою мать, Сиенна. Нам нужно сделать паузу. Я должен ехать, – выдавливает он, тяжело дыша, а я ловлю выдыхаемый им воздух, поскольку его рот все еще в нескольких дюймах от моего.

Окна в «Астоне» запотевают, и машину наполняет запах чистого желания. Я стараюсь изобразить хмурое выражение, но у меня ничего не выходит, и в конце концов я начинаю смеяться.

– Ладно, полагаю, мы скоро пообщаемся? – бормочу я с тоской в голосе.

– Скорее, чем ты думаешь, детка. – Он подмигивает мне и наклоняется открыть дверь. Боже, когда он трется об меня всем телом, так и хочется запрыгнуть к нему на колени. – Поверь, если бы у меня не было дел, я бы отнес тебя в твою квартиру и заставил выкрикивать мое имя, вынуждая забыть о существовании других мужчин, бывших до меня, – шепчет он мне на ухо, отчего у меня по спине бегут мурашки.

Боже, как бы я этого хотела.

Я выскальзываю из машины и иду домой, оборачиваясь на ходу, чтобы помахать ему. Преодолеваю пять лестничных пролетов до нашей с Мэдди студии, запыхавшись на последнем этаже. Отпираю дверь, бросаю ключи на столик и, наконец-то, снимаю у порога туфли. Че-е-ерт, как же хорошо.

По коридору направляюсь к гостиной, поднимаю деревянные жалюзи и смотрю на дорогу, на которой Келлер высадил меня несколько минут назад. Он все еще внизу. Даже здесь чувствую его пристальный взгляд. Тут, привлекая мое внимание, пиликает телефон, и я бегу к нему.

Иди спать, принцесса, сладких тебе снов, целую.

Я быстро набираю ответ, хихикая над тем, как он записал себя в моих контактах.

Сладких, бог секса, еще раз спасибо за все. Надеюсь, этой спокойной ночью тебе приснюсь я. Целую.

Он отвечает незамедлительно.

Если дело касается тебя, о спокойных ночах нет и речи, принцесса *подмигивающий смайл* А теперь спать, целую.

Я коротко пишу Мэдди, что уже дома. Затем расстегиваю молнию на платье, бросаю его на пол и падаю на кровать, хватаю ближайшую подушку, стискиваю ее и, засыпая, думаю о Келлере.

Глава 7

Келлер

Покинув Сиенну, я поехал прямиком в ресторан Данте в Бруклине, «У Рико». Скажем так, он, мать его, еще не скоро захочет высказывать свое мнение. Примерно до конца его жизни.

Лука хотел, чтобы я передал клану послание, и я выполнил его поручение. Просто Данте не повезло подвернуться под руку, когда во мне кипела ярость, которую было необходимо выплеснуть. Но выплеснуть ее я хотел на Джейми.

Толкаю деревянную дверь ресторана, и под пальцами осыпается красная краска. Болтовня на итальянском и смех тут же стихают. Данте и четверо пожилых мужчин сидят в центре ресторана за круглым деревянным столом. На нем разбросаны игральные карты и доллары. Сигарный дым заполняет пространство плотной пеленой, и когда я резко вдыхаю, ядовитые химикаты обжигают горло. Не говоря ни слова, подхожу к столу и выдвигаю белый складной металлический стул. Он со скрипом скользит по неровному полу, я разворачиваю его спинкой к столу и устраиваюсь перед игроками. Все взгляды устремлены на меня. Ни с чьих губ не слетает ни звука, и каждый выглядит так, словно увидел привидение. Я неторопливо вынимаю из пистолета магазин, и бронзовые пули одна за другой со звоном падают на сосновый стол. Звенящую тишину в пустом помещении нарушает лишь капающая в дальнем углу вода. Я швыряю теперь уже пустое оружие с такой силой, что пули отскакивают от деревянной поверхности, и замечаю, что никто даже не вздрагивает, ведь все слишком напуганы, чтобы хотя бы пошевелиться.

Они знают, зачем я здесь. Знают, кто я и кто меня послал.

Зажав пулю между большим и указательным пальцами, я молча поднимаю ее. Затем впечатываю ее Данте в грудь.

– Глотай, – приказываю я.

– Что? Нет. – Его голос дрожит.

– Повторяю в последний раз. Глотай, – мгновенно требую я.

Лучше ему меня сегодня не раздражать.

Он медленно забирает пулю из моих пальцев. Я чувствую, как его трясет. Его глаза широко распахнуты, в них читается мольба найти другой выход.

Что ж, обойдется.

Подняв пулю, он зажимает ее губами, а его кадык скачет вверх-вниз. Достаю из носка блестящий металлический нож и приставляю его к шее Данте слева, к сонной артерии. Легонько надавливаю, и лезвие рассекает верхний слой кожи, отчего из раны начинает медленно сочиться кровь.

Похоже, мои действия все же мотивируют его выполнить мою команду. Пуля оказывается у него во рту, и он ее глотает. Она начинает проходить по горлу, и его пробирает кашель.

Я прекращаю давить ножом на его шею. Его тело слегка расслабляется от облегчения.

Поднимаю еще одну пулю, вдавливаю ее ему в лицо, и он широко распахивает глаза.

– Еще одну.

Его так называемые друзья в ужасе наблюдают за происходящим.

На этот раз он быстрее хватает пулю и глотает ее, стараясь сдержать рвотный позыв, когда та скользит в его глотку.

– Хорошо. Теперь открой рот и высунь язык. – Он повинуется, но его челюсть подрагивает.

Перехватив в руке маленький, но смертоносный нож, я отнимаю кончик его языка. Ощущение такое, будто разрезаешь кусок хорошо прожаренного стейка. Из его рта по подбородку рекой течет кровь.

Я поднимаю крошечный кусочек мяса и подношу его к открытому рту Данте.

– Обещаю, это последний раз. Глотай.

Лука хотел, чтобы я передал послание. Думаю, задача выполнена. Витающий в воздухе страх кажется осязаемым.

Зажимая рот, он проглатывает кончик языка и забрызгивает кровью мой пиджак.

– А за это ты, мать твою, оплатишь химчистку, – цежу я с отвращением и бросаю испачканную одежду на залитый кровью пол. – Итак, ты в последний раз обсуждал дела Луки с Фальконе. Я ясно выражаюсь? Если мы услышим хоть намек на то, что ты ступил на их территорию, ты получишь пулю прямо между глаз.

Он отчаянно кивает в ответ, прикрывая рукой рот, из которого сочится кровь.

Домой я возвращаюсь уже с первыми яркими лучами солнца, ласкающими кроны деревьев Центрального парка. Окровавленная одежда отправляется в сумку, с ней я разберусь позже. Я иду принять ледяной душ, пытаясь выбросить из головы образ Сиенны, скачущей на моей руке.

Ни хрена не получается.

Остаток недели я тренируюсь с Грейсоном. Мне нужно занять руки, только бы не писать Сиенне. Боже, как же сильно я ее хочу.

Хочу обладать ею, заявить на нее права и наречь своей.

Хочу защищать ее и заботиться о ней.

И именно поэтому я не позволяю себе писать ей.

Не стоит втягивать ее в мои проблемы. Связываться со мной опасно. И с моим образом жизни заводить отношения с женщиной – значит проявить слабость. А этого я допустить не могу.

И меня это, черт возьми, злит. Кто она и почему имеет надо мной такую власть?

Воспоминание о том, как ее бывший прижал ее к стене, что-то всколыхнуло во мне, нечто совершенно чуждое. А когда я увидел, как она врезала ему по яйцам, я ощутил гордость. В ней явно горит огонь, она абсолютное совершенство, облеченное в изящную форму богини.

Нужно просто прекратить думать о ней. Уж если наркоманы способны резко завязать со своей пагубной привычкой, то перестать вспоминать о женщине, которую даже не трахал, не должно быть слишком сложно.

Поэтому остаток недели я не вылезаю из зала «Короли», тренируя каждую мышцу. Каждый прорабатываемый элемент позволяет отвлечься мне от мыслей.

«Короли» – это наш с Грейсоном тренажерный зал. Мы открыли его, когда Лука назначил Грейсона моим тренером. Он тогда только закончил служить в морской пехоте, а Лука умудрился заключить сделку, спасшую меня от тюрьмы, и тем самым вытащил меня с улицы.

С тех пор Грейсон помогает мне приводить себя в форму. Он не терпит нытья, и лишь его мне не так просто отправить на ринге в нокдаун.

Вероятно, пока я, будучи приемным, вечно дрался на улице, наши отношения с Лукой складывались не лучшим образом. Меня не интересовала дисциплина. Не говоря уже о том, чтобы меня наставлял парень меньше меня и всего на пять лет старше. Сейчас же, шесть лет спустя, я не могу жить без этого сварливого мерзавца. Ближе них с Лукой у меня никого нет, они – моя семья.

До моего боя за титул бесспорного чемпиона[4] осталось всего два месяца. У меня уже есть три пояса, и дальше я держу курс на мировой титул от Всемирного боксерского совета[5]. На моем пути стоит русская машина ростом шесть футов четыре дюйма[6]. Он на дюйм ниже и чуть худощавее меня, поэтому способен наносить более стремительные удары и ему легче защищаться. Но мои козыри – это сила и мастерство. Исход боя в боксе на девяносто процентов зависит от ментальной установки. Стоит мне войти в раж, и меня не одолеть. Я непобедим, и это связано не только с удачей.

Этот бой важен не столько потому, что благодаря ему я стану бесспорным чемпионом по боксу. Он – ключ к моей свободе. К жизни вдали от мафии. Он может подарить мне возможность сосредоточиться исключительно на спорте и прожить остаток дней, не оглядываясь через плечо. Грейсон понимает, что поставлено на карту, и, черт возьми, он истязает меня тренировками.

Бросив спортивную сумку на скамью для жима лежа, я направляюсь в кабинет. И хотя стоило бы постучать, я не стану; это наш кабинет, а не только его. Рискну предположить, что в понедельник утром там точно никто не будет трахаться, но Грейсон непревзойденный плейбой, и ему чихать, какое время общественность считает приемлемым для занятий сексом.

Врываясь в дверь, я кричу:

– Тук-тук, ублюдок! – Черт, обожаю бесить этого здоровяка.

Грейсон отвлекается от телефона и бросает на меня сердитый взгляд. У нас есть вращающиеся кожаные офисные стулья, но мы в них не помещаемся. Грейсон всего на дюйм ниже меня, но у него такое же крепкое, мускулистое телосложение. Он себе не изменяет и вечно стрижет песочные волосы в стиле баз-кат. Полагаю, от старых привычек, возникших за время служения в морской пехоте, избавиться не так просто. Хотя откуда мне об этом знать. Он, мать его, не распространяется о своих армейских буднях. Я много лет пытался вытянуть из него хоть какую-то информацию, но он замыкается в себе и уходит от вопросов. Похоже, он просто не хочет об этом говорить. Я точно знаю, что у его молчания есть причина, но мы с Лукой решили не донимать его. Грейсон, в свою очередь, в курсе о моих связях с мафией. Черт подери, он дружит с Лукой, так что вряд ли такую деталь возможно сохранить в тайне.

Вероятно, поэтому мы похожи на братьев. Мы понимаем боль друг друга, но не бередим раны. Мы не обязаны вправлять друг другу мозги, нам достаточно время от времени быть друг для друга грушами для битья.

– Слышал, ты на выходных повеселился с Данте, – ухмыляется Грейсон.

– Теперь ты вряд ли его услышишь, – посмеиваясь, говорю я.

– Ты больной ублюдок, Кел. Еще слыхал, что он взорвал унитаз, когда решил сходить в туалет. – Лучше бы ты сказал мне то, чего я не знаю. – Тренируешься сегодня?

– А на кой хрен мне еще сюда приходить? У нас через два месяца важный бой. Не забыл? – издеваюсь я.

– Ой, иди ты, конечно, помню. Просто ты никогда не удостаиваешь это место своим присутствием по понедельникам. Хотя женская группа по боксу будет не против полюбоваться на тебя, – подмигивает он.

Поясню, Грейсон – настоящий дамский угодник. Стоит нам куда-нибудь выбраться, и он не упускает возможности улыбнуться кому-нибудь и бросить несколько слащавых фраз, вызывая у меня испанский стыд. Я еще ни разу не видел его с одной и той же женщиной больше одного раза.

Однако он умеет умасливать женщин.

Я же не флиртую. Не ухаживаю и, разумеется, не веду светских бесед, занимаясь сексом. Однако вполне представляю, как Грейсон кого-то трахает и шепчет им всякие милые пустяки. Я подобным не занимаюсь. Точнее, так было до нее, а ведь я едва ее вкусил.

И именно из-за нее я тренируюсь в понедельник.

Обычно по понедельникам у меня хватает своих дел: заняться промо, подготовить клуб, выполнить поручения Луки. Но сейчас мой мозг неспособен сосредоточиться ни на чем, кроме нее. Поэтому я решил заняться тем, что у меня получается лучше всего.

Выбивать из людей дерьмо, чтобы заглушить чувства.

Нужен ли мне психотерапевт? Мать его, наверняка. Но пока помогает и мой метод.

Всего через два месяца я смогу думать только о боксе и «Конечной зоне». Никаких поручений от Луки, никакой необходимости постоянно быть начеку.

Обмотав руки и надев перчатки, выхожу на ринг. На матах куча дамочек средних лет, бьющих кулаками воздух. Я и забыл, что в дневное время суток мой тренажерный зал – гребаный клуб мамаш.

Грейсон выходит на ринг в боксерском шлеме.

– Боишься, что я тебя нокаутирую, слабак? Сними гребаный шлем! – кричу я на весь ринг.

– Не-а, не стану я его снимать. У тебя сегодня странное настроение, а мне на этом милом личике только синяков не хватало, – поддразнивает он.

Добежав до центра ринга, я провожу первую серию ударов по лапам. Грейсон резко выбрасывает их в мою сторону, а я ухожу влево, вправо, влево и уклоняюсь. Мы тренируемся, пока мои легкие не начинают гореть, пот не заливает глаза, а жилет не промокает насквозь.

Как только я вхожу в раж, весь мир уходит на задний план. Это прекрасно.

В голове становится пусто, и перед собой я вижу только противника; на самом деле это опасная ситуация.

Силы моего удара хватит, чтобы убить. Если разум отключится, ничто не остановит дьявольщину, льющуюся по моим венам.

Я на секунду останавливаюсь, намереваясь перевести дыхание, и осознаю, что в зале царит мертвая тишина. Я гляжу на группу мамочек и понимаю, что все они смотрят на меня с открытыми ртами, но избегают моего взгляда. Они оцепенели. Их страх почти осязаем.

Откуда-то издалека до меня доносится голос Грейсона:

– Келлер! Келлер, черт возьми, прекрати сейчас же! – орет он рядом.

Твою мать.

Срываю с себя жилет и прилипшую к телу из-за пота футболку и вытираю ею лоб, пытаясь выровнять дыхание. Не обращая внимания на напарника, ныряю под канаты и устремляюсь в душевую.

Если он способен кричать на меня, значит, я точно его не убил. Черт. А ведь мог.

Приняв холодный душ и одевшись, возвращаюсь к Грейсону, который теперь и сам молотит боксерскую грушу. Похоже, я здорово его разозлил.

– Грейс! – привлекаю я его внимание.

Отодвинув грушу в сторону, он подходит ко мне.

– Какого черта там произошло, Келлер? – спрашивает он, указывая на ринг. – Ты полностью отстранился. Это охренеть как опасно. Во время боя ты должен думать головой, иначе кого-нибудь убьешь, – выплевывает он, в отчаянии потирая лицо руками. – Иди домой и разберись в том, что тебя гложет. Господи, да хоть трахни кого-нибудь. Тебе нельзя терять самообладание. Боксер без крепкой психики ничто. Не забывай об этом. – Повернувшись ко мне спиной, он продолжает наносить удары. Думаю, на ее месте он представляет меня.

Следующие несколько дней я тренируюсь как безумный, при этом стараясь не нарываться на Грейсона. Нам нужно остыть.

Всякий раз, когда не удается сосредоточиться на тренировках, я мысленно возвращаюсь к Сиенне. Интересно, думала ли она обо мне? Хотела ли написать? Снится ли ей каждую ночь, как я ее трахаю, или такие сны посещают только меня?

Это ненормально, я на грани одержимости.

Я нашел ее в соцсетях. Ничего не мог с собой поделать. Думал, если просто увижу ее, то смогу охладить свой пыл, но не помогло. Закончилось тем, что я был крайне возбужден, вспоминая о ее фотографиях, которые она выкладывала на своей странице.

Нужно выбросить эту женщину из головы, пока не стало слишком поздно.

Глава 8

Сиенна

Понедельник наступает быстрее, чем хотелось бы. Не успеваю я опомниться, как оказываюсь в шумной нью-йоркской пробке в час пик. Лондон тоже считается оживленным городом, но он не идет ни в какое сравнение с переполненными улицами Нью-Йорка. Никогда не привыкну к этому хаосу.

Я поднимаюсь по ступенькам метро навстречу ясному, сияющему солнцу и направляюсь в кофейню напротив офиса. Воздух, однако, кажется чуть морозным, и эта погода идеально походит для того, чтобы надеть облегающий черный джемпер с высоким воротом и заправить его в юбку-карандаш. Так мне удается скрыть синяки и ссадины, которые ранее заметила на руке. Я инстинктивно потираю воспаленные участки тела. По крайней мере, гематомы, еще в субботу утром напоминавшие яркие гневные отметины, начали заживать и утратили свои жуткие краски. Просто незабываемый подарок на день рождения. А высокое горло джемпера скрывает следы от укусов на шее – первобытное клеймо Келлера.

Ожидая, пока мне нальют флэт уайт, открываю переписку с Келлером, чтобы отправить утреннее сообщение, и замираю над символами. Он ничего не писал с тех пор, как уехал в субботу утром, и я решаю не навязываться, но все равно не могу избавиться от мыслей об этом мужчине.

Может, мне просто хочется секса.

Все выходные мы с Мэдди валялись на диване, смотрели «Нетфликс» и поедали попкорн. Все прошло хорошо, я нормально себя чувствовала. В субботу был мой день рождения. Мама даже не отправила свои ежегодные пьяные сообщения, в которых жаловалась на то, что я разрушила ее жизнь своим появлением на свет. Не скажу, что скучаю по ним.

Мэдди в курсе, как я отношусь к празднованию день в день, поэтому мы устроили скромный праздник, насладившись небольшим тортом и парой бокалов вина. Она в шутку купила мне чертов свисток для защиты от насильников и перцовый баллончик на случай, если вдруг объявится Джейми, а у меня не будет возможности ударить его по яйцам. Мэдди никогда не разочаровывает и умеет подшутить над любыми серьезными событиями. И справедливости ради, она правда меня рассмешила.

Она, любопытная проныра, все пыталась выяснить, чем мы занимались с Келлером. Я посвятила ее в кое-какие подробности, чтобы прекратить поток вопросов, но о многом предпочла не распространяться.

– Флэт уайт для Сиенны, – кричит бариста-блондинка, отвлекая меня от телефона. Я улыбаюсь ей, забираю свой утренний энергетический допинг и направляюсь в Крайслер-билдинг, по дороге попивая кофе. Под каблуками хрустят рассыпанные по тротуару янтарные листья. На входе в вестибюль прохладный ветер сталкивается с теплым, и волосы падают мне на лицо.

У стойки администрации никого нет. Черт возьми, я опоздала? Смотрю на часы – без десяти восемь. Я пришла на десять минут раньше, фух. Быстро улыбнувшись Харриет, жизнерадостной рыжеволосой секретарше, что-то бормочущей по телефону, шагаю к лестнице. Отдел семейного права всего лишь на пятом этаже, так что я не против подняться пешком, только бы не пользоваться лифтом.

Преодолевая не такое большое количество пролетов, умудряюсь запыхаться. Прохожу в офис по ключ-карте, добираюсь до своего стола и плюхаюсь на вращающийся стул.

– Доброе утро, моя прелесть, – здоровается Дэвид с улыбкой, от которой в уголках его глаз появляются морщинки.

– Доброе утро, Дэвид. Вижу, у тебя новая прическа, – отвечаю я, улыбаясь в ответ.

Дэвид быстро стал моим лучшим другом на работе, а впоследствии и за пределами офиса. Четыре года назад он в первый же день взял меня под свое крыло. В какой-то момент наш босс Алан запретил нам сидеть рядом, потому что мы слишком шумели и отвлекали друг друга.

Мы были неисправимы. И галдели, словно соседи в горящем доме.

Не поймите неправильно. Дэвид – очень привлекательный мужчина, это заметит любая зрячая женщина. Высокий и мускулистый, его изумрудные глаза завораживают, а улыбка сводит с ума. Но он не Келлер.

Мы пытались перейти на следующий этап.

Пару лет назад одним вечером мы решили как следует надраться, – еще и просекко, на минуточку! – и Мэдди предложила нам поцеловаться. У меня нет брата, но ощущение было такое, словно я целовала родственника.

Казалось, что все не так.

И мы договорились никогда это не обсуждать. Мы хотя бы дали друг другу шанс.

И ведь из нас получилась бы отличная пара.

Сидящий за соседним столом Дэвид кашляет, чтобы привлечь мое внимание, и пододвигает ко мне кружку с дымящимся кофе. Боже, как мне сегодня нужен кофеин!

– О-о-о, какой вкус ты взял мне сегодня? – Дэвид никогда не берет мне один и тот же кофе. Он знает, что мне нравится, как он говорит, «приторно-сладкий», и не одобряет мой выбор.

– Ну, поскольку скоро Рождество, у меня не осталось иного выбора, кроме как взять тебе на пробу имбирный латте.

– Боже мой, спасибо, – с чувством благодарю я и посылаю ему воздушный поцелуй. Хватаю кружку обеими руками, и первый же глоток горячего напитка согревает меня изнутри, а по воздуху разлетается аромат корицы.

Ерзая на стуле, он не сводит с меня пристального взгляда.

– Мэдди писала мне на выходных, – начинает он тихо. – Ты в порядке? Я слышал о стычке с Джейми. Ты должна была сообщить мне, Си, ты же знаешь, я бы с удовольствием врезал ему по морде. – Его голос выдает беспокойство.

Дэвид ненавидит Джейми, и это не секрет.

Их история уходит корнями далеко в прошлое. Они вместе работали в юридической фирме отца Джейми, пока Джейми не увел повышение Дэвида у него из-под носа.

– Я так жалею, что вас познакомил. Черт, мне очень жаль, что он так поступил. Я бы убил этого придурка за то, что он прикоснулся к тебе, Си, – признается он, накрывая мою руку своей.

– Все хорошо, правда. Я в порядке, просто немного потрясена. И, в основном, мне стыдно. Я даже не узнаю человека, которым он стал. В пятницу в клубе он смотрел на меня с такой ненавистью, с такой злостью, что я скорее изумилась, – сбивчиво объясняю я. – Ты что-нибудь знаешь? Почему он так одержим попытками вернуть меня? Он же изменял мне, а значит, не так уж сильно и любил.

– Я поспрашиваю, Си. Но подозреваю, что его небольшие проблемы с наркотиками серьезнее, чем мы считали. Он коварный придурок. Просто будь осторожна.

– Да, папуля, – передразниваю я его, приподнимая бровь.

Он откидывает голову назад и хохочет.

– Господи, Си, ты сейчас назвала меня папулей?

– Вы оба! День только начался. А ну заткнитесь и приступайте к работе. Не заставляйте рассаживать вас по разным концам офиса. Снова. – Алан стоит в дверях своего кабинета и укоризненно тычет в нас пальцем.

Он смеряет Дэвида взглядом, и мы, ухмыляясь от уха до уха, разворачиваемся к экранам наших компьютеров.

– Извини, Алан. – Я стараюсь не хихикать.

Мы слышим, как захлопывается дверь, и Дэвид тут же склоняется ко мне:

– Все еще согласна выпить со мной и Мэдди в пятницу? Пожалуйста, приходи, – умоляет он и строит щенячьи глазки.

Я не в силах устоять перед его завораживающим, сверкающим изумрудами взглядом и театрально закатываю глаза.

– Ох, ну если надо.

Остаток недели пролетает незаметно. Днем я работаю, а по вечерам, развалившись на диване с Мэдди, смотрю новый сериал «Хорошие девочки»[7]. И каждый день получаю кучу сообщений с неизвестных номеров с извинениями от Джейми. В среду мне доставляют коробку с сотней кроваво-красных «вечных роз»[8] и записку:

«Эти розы вечные, как и моя любовь к тебе. Прости.»

Мы с Мэдди весь вечер их разрезали и складывали в пакет для мусора.

Джейми всегда покупал мне красные розы, считая их моими любимыми цветами. Ведь все женщины их любят, как оригинально. Ну, а я не люблю.

Если бы он потрудился хотя бы спросить, он бы узнал, что я их ненавижу. Папа каждую неделю покупал маме такой букет по дороге домой с работы. И когда он от нас ушел, если кто-то случайно покупал ей розы, она уходила в недельный запой.

Наступает пятница. Я, завернутая в полотенце и еще не высохшая, перебираю платья в гардеробе и решаю, что сегодня надеть.

Хочется облачиться во что-то черное, обтягивающее и сексуальное. Пальцами пробегаюсь по черному коктейльному платью с блестками, на котором все еще висит бирка. Я купила его несколько месяцев назад, чтобы надеть на благотворительный ужин, устраиваемый фирмой Джейми. Но он сказал, что я в нем похожа на стриптизершу, поэтому я сменила его на длинное красное платье, не желая портить вечер и злить его.

Я рьяно срываю бирки, выбрасываю их в маленькое мусорное ведро, кладу платье на кровать и принимаюсь за прическу и макияж. Стоит только макнуть кисть в баночку с черной подводкой, и в голове возникают мысли о прошлых выходных. Похоже, Келлер не очень-то хотел снова меня увидеть. Ох.

Всю неделю воспоминания о его прикосновениях, его мощи, черт возьми, даже о его низком, хриплом, полном похоти голосе возбуждали меня до чертиков. И чтобы хоть как-то успокоиться, приходилось каждую ночь обращаться к своему фиолетовому другу.

Но каждый раз меня ждало разочарование. Нужно просто забыть о нем. Нельзя постоянно фантазировать о мужчине, с которым даже ничего не было. Он не мой и стать моим не может. Сегодня просто необходимо подцепить кого-нибудь и удовлетворить уже свою потребность. Сомневаюсь, что хоть один мужчина будет способен сразить меня, как Келлер, но имеет смысл хотя бы попробовать.

Мэдди входит в комнату, разодетая в пух и прах. Прямые волосы цвета платиновый блонд по-русалочьи прикрывают ее грудь. Естественный макияж подчеркивает высокие скулы, а прозрачный блеск привлекает внимание к пухлым губам. На ней платье оттенка серебристый металлик на тонких бретельках, и оно даже почти полностью прикрывает ее ягодицы. Полагаю, большинство платьев в ее случае кажутся экстремально короткими из-за того, что она выше ростом и ноги у нее от ушей. У меня такой проблемы нет.

Ставлю просекко на туалетный столик, и через тонкий край бокала от легкого удара переливается немного газированной жидкости.

– Си, до выхода всего полчаса. Давай уложу тебе волосы, – предлагает она и, не дождавшись ответа, уже берет фен и расческу.

Через тридцать минут мы готовы ехать.

Платье с блестками сидит как влитое. К нему я выбрала кроваво-красные туфли на каблуках и помаду им в тон.

Мэдди заплела пару прядей у лица во французские косички, а остальные завила крупными пышными локонами, желая подчеркнуть контраст между темными корнями и светлыми кончиками. Выглядит непривычно, но сексуально.

Сделав быстрое селфи, выкладываю фото на свой аккаунт, блокирую телефон и убираю его в черный кожаный клатч. И хватаю черную шубу. На прошлой неделе было чертовски холодно, а сегодня температура радует еще меньше.

– Си, только что написал Дэвид. Он едет в «Конечную зону» с парой приятелей из спортзала. Я сказала, мы будем там примерно через двадцать минут.

При упоминании клуба я мгновенно застываю на месте.

А вдруг он там?

Нет. Просто неделю назад «Конечная зона» только открывалась. Владельцу ведь не обязательно ходить в свой клуб каждые выходные?

Мэдди берет меня под руку.

– Если повезет, ты встретишь своего сексуального боксера.

Именно этого я и боюсь.

Глава 9

Келлер

Вечер пятницы. Я обещал Грейсону устроить в клубе вечеринку по высшему разряду, намереваясь загладить вину за то, что всю неделю вел себя как «конченый придурок» – и это цитата.

Прихожу на место пораньше, в кабинете наливаю себе скотча и просматриваю записи с камер наблюдения. На меня тут же накатывают воспоминания о прошлой пятнице, когда в этом самом кабинете на моих пальцах резвилась одна выдающаяся зажигалочка. Я почти ощущаю ее сладкий аромат. Он вызывает привыкание. Это опасно.

И все же я наблюдаю за тем, как люди заходят в клуб, и задаюсь вопросом, явится ли она. Хотя нет – я на это надеюсь. Что, черт возьми, со мной происходит? Эта женщина превращает меня в отбитого подкаблучника.

Я понимаю, что не должен ее хотеть. Мне ее не получить, но противиться своим желаниям сил нет.

В ее профиле в соцсетях я увидел, что сегодня она гуляет с подругой. И остается только верить, что ее великолепная задница очутится в моем клубе.

Грейсон пишет, что он уже в пути, когда я приканчиваю третью порцию скотча. Я продолжаю пялиться в монитор, и тут кое-что привлекает мое внимание. Выводя на экран камеру главного входа, я прищуриваюсь. «Это ты, принцесса?»

По дикому стуку в груди понимаю, что это она.

Она в очереди со своей подругой-блондинкой, которую я видел на прошлой неделе. Даже через экран заметно, как во время разговора загораются ее глаза. Почему меня волнует, что у нее есть друзья, способные о ней позаботиться?

Внезапно шею Сиенны обвивает пара мужских рук, и она откидывается на грудь этого мужчины, после чего поворачивается и одаривает придурка широкой, заразительной улыбкой.

На хрен. Это.

Едва ли не впечатывая стакан в стол, я вылетаю из кабинета, прижимая кулаки к бокам. И именно в этот момент замечаю Грейсона, идущего в сторону моего кабинета. У меня нет на него времени. Я не даю ему вымолвить и слова и говорю:

– Мне нужно срочно кое с чем разобраться. Твой столик в VIP-зоне. Назови охране свое имя. Встретимся через минуту.

Не дожидаясь ответа, тараном отправляюсь выполнять свою миссию – убрать этого парня от Сиенны.

Я всю неделю физически истязал себя, пытаясь выбросить ее из головы. Но хватило одного взгляда, чтобы все мои усилия пошли прахом. Каждая клеточка моего тела предостерегает меня, вопит, чтобы я остановился.

Может, мое сердце и способно биться и качать кровь, но оно не умеет чувствовать, любые эмоции в нем умирают.

В нем есть место только тьме.

Здесь нет света.

Я его не заслуживаю.

Чтобы быть чудовищем на ринге и костоломом на улице, я должен гнать свет из своей жизни. Я жажду тьмы.

Но, черт возьми, я согласен впустить свет, пускай всего на одну ночь.

Пока я проталкиваюсь через толпу в клубе, ярость разливается по венам, а в ушах стучит кровь.

Мы существуем всего две недели, а в заведении народ уже кишит кишмя. Я должен гордиться, ведь в жизнь воплотилось то, что я себе только представлял. В конечном счете, это средство достижения цели, часть сделки с Лукой. Он гонит через клуб грязные деньги, радует мафию и отпускает меня. Всего-то осталось стать чемпионом мира.

Бой назначен. До выплаты долга всего семь недель. Но я не могу сосредоточиться, пока не перестану думать о чертовой богине.

Первое правило в боксе: бейся с умом. А я вечно мыслями уношусь к ней. На ринге терять голову нельзя.

Черт, нужно успокоиться.

Есть вероятность, что Сиенна разозлится, ведь я не писал ей всю неделю. Но надеюсь, что уговорю ее согласиться на мое предложение.

Одна ночь разнузданного, грязного секса, а потом каждый пойдет своей дорогой. Легко, правда?

Протискиваясь мимо бесполезных вышибал, которых пора бы уволить, я изучаю толпу. Выслеживаю свою жертву, как волк на охоте.

Я узнаю ее из тысячи. Тело реагирует раньше, чем я ее вижу. Не мысли я рационально, предположил бы, что она меня приворожила. Еще ни одна женщина не производила на меня такого впечатления.

Вскоре я замечаю ее в толпе. Она выделяется среди всех. Ни один мужчина в этой вселенной не сможет игнорировать ее красоту. Проще говоря, она сногсшибательна. Взгляд ее пронзительно голубых глаз останавливается на мне, и, узнав меня, она широко улыбается, отчего ее лицо озаряется.

Черт, клянусь, когда она одаривает меня улыбкой, я забываю как дышать. Из легких выбивает весь воздух.

Я отвечаю ей дразнящей ухмылкой.

Часть ее волос заплетена в косички, а часть пружинящими локонами струится по спине. Под светящейся красной вывеской «Конечной зоны» ее сексапильное платье с блестками мерцает, отражая неоновый свет. И подчеркивает ее сногсшибательную фигуру. Готов спорить, без одежды она выглядит еще аппетитнее.

Какой-то придурок, положив голову ей на плечо, все еще обнимает ее за шею. Он довольно крупный, но все равно не сравнится со мной. Она поворачивает голову и что-то шепчет ему на ухо.

От этого зрелища у меня волосы встают дыбом, а от вида рук другого мужчины на ее нежной сливочной коже хочется убивать. Он смотрит на нее с беспокойством, а затем устремляет на меня встревоженный взгляд. Да, придурок, убирай руки. Я все еще стою у входа в клуб. Стоило бы подумать дважды. Не хватало перед боем засветиться еще в паре негативных статеек. Грейсон и так злится на меня после моей выходки.

Этот идиот наконец убирает от нее руки, и она ловит мой взгляд. О, она быстро все поняла. Я не собираюсь ходить вокруг да около.

Сейчас или никогда.

Я направляюсь к ней, изображая мастерски отточенную улыбку для толпы. Для них я знаменитость, миллиардер, боксер-плейбой, и мне нужно придерживаться этой легенды.

Я оказываюсь рядом с ней как раз в тот момент, когда она поворачивается ко мне лицом. Ее подруга-блондинка многозначительно мне улыбается; полагаю, она в курсе о прошедших выходных.

– Привет, Келлер. – Голос Сиенны отвлекает меня от мыслей.

– Привет, детка, – шепчу я ей на ухо достаточно громко, чтобы она услышала. Ее щеки заливает румянец. Я смотрю на остальных членов ее компании. – Сегодня у меня есть свободное место в VIP-зоне. Но вам придется общаться с моим тренером-кретином. Чтобы компенсировать это, выпивка сегодня за счет заведения.

Ее друзья громко ликуют, а Сиенна глядит на меня с подозрением. Все правильно. У меня для нас есть план. Альтернативу ее друзьям я предложил просто из вежливости. Хрен знает почему. Мне всегда было наплевать на людей, но с ней все иначе. Мне не хочется, чтобы она боялась меня. Не хочется, чтобы она узнала о моей темной стороне.

Блондинка первая нарушает молчание:

– Ура, да! Конечно, с удовольствием, правда, ребята? – Она пригвождает компанию убийственным взглядом.

Придурок, обожающий объятия, скрывает свои чувства, а мое терпение на исходе. Он уже прикасался к тому, что ему не принадлежит. Он не представляет, как ему повезло, что я предлагаю им отдохнуть за счет заведения, а не разбиваю его голову об асфальт, как того хочу.

– Да, звучит неплохо, приятель, – наконец отвечает он, и Сиенна ему ласково улыбается, что выводит меня из себя.

Я отстегиваю красный веревочный барьер и подаю знак проходить, но когда очередь доходит до Сиенны, я останавливаю ее на полпути.

– Не так быстро, прелесть, у нас другие планы. – Я чувствую, как она вздрагивает от моих прикосновений.

В моем затруднительном положении утешает только то, что она, черт подери, заворожена, как и я. Ее тело не может не реагировать на меня, как бы сильно она того ни хотела.

Отпустив ее запястье, я застегиваю разделительный барьер, и по толпе прокатывается стон разочарования. Я раздраженно приподнимаю бровь и переключаю внимание на Сиенну. Положив руку ей на поясницу, киваю вышибалам и веду ее в клуб.

Оказавшись в клубе, мы пересекаем танцпол, минуем бар и добираемся до VIP-зоны Ее друзья исчезают в отдельном зале, и теперь, надеюсь, они ненадолго оставят нас. Уверен, Грейсон составит компанию ее подруге-блондинке. Я веду Сиенну по коридору, направляясь к своему кабинету. На меня накатывает воспоминание о прошлой пятнице, и кровь автоматически приливает к члену. Когда мы заходим в кабинет, меня окутывает аромат ее сладких персиковых духов. Чертовски вкусно.

Она переступает порог, намеренно едва не касаясь моего члена своей идеальной задницей. Твою мать, мне нужно собраться. Она чувствует себя как дома и плюхается на кожаный диван, скрестив ноги и руки. Но ее твердые соски выдают ее истинные чувства. Она хочет меня так же сильно, как и я ее. Хотя нет, я ее жажду.

Я не останавливаюсь рядом с ней и приближаюсь к своему столу. Мне нужно время, чтобы прийти в себя.

– Итак, чем обязана такому удовольствию, Келлер? – спрашивает она. Меня заводит даже ее британский акцент, хотя в голосе слышны злые нотки.

– У меня есть идея. – Я перехожу прямо к делу, напоминая себе, что это не предложение руки и сердца. Хотя, приходилось ли мне раньше просить женщину переспать со мной, чтобы выбросить ее из головы и сосредоточиться на чем-нибудь другом? Нет.

– Хорошо, и что за идея? – требует она ответа, ерзая на месте.

Я наклоняюсь над столом и упираюсь ладонями в гладкую дубовую поверхность.

– Не буду юлить, Сиенна. Я хочу трахнуть тебя. Черт, я не переставал думать о тебе всю неделю. У меня намечается серьезный бой, и мне нельзя отвлекаться. Поэтому предлагаю тебе провести со мной ночь. Я подарю тебе лучшую ночь в твоей жизни. У тебя будет столько оргазмов, сколько ты захочешь.

Постукивая пальцами по столу, я наблюдаю за тем, как она размышляет. Она покусывает губы и хмурит брови. Я даже отсюда слышу, как у нее в голове крутятся шестеренки.

– Что скажешь? – спрашиваю я, затаив дыхание. Мне охренеть как нужно, чтобы она сказала «да». Иначе я свихнусь.

– Скажи «пожалуйста». – Она ухмыляется она, сверкая глазами.

Черт, эта женщина меня прикончит. Изображая раздражение, я провожу рукой по лицу и фыркаю.

– Пожалуйста, принцесса, если придется, я встану на колени и буду умолять, – хрипло выдаю я. Разумеется, она заставляет меня попотеть. Эта женщина – настоящая зажигалочка. Меньшего я и не ждал.

Глядя мне прямо в лицо с желанием в глазах, она одаривает меня коварной улыбкой и просто отвечает:

– Я согласна, Келлер.

Большего мне не нужно.

Оттолкнувшись от стола, я устремляюсь к ней. Целовать здесь я ее не стану, иначе не смогу остановиться, а я не хочу, чтобы мне мешали. Она обещала мне всю ночь, столько времени я с ней и проведу.

Я хватаю ее за талию и закидываю на плечо. Она вскрикивает и колотит меня по спине:

– Келлер, поставь меня. Я могу ходить!

– Я знаю, но с твоими каблуками будет намного быстрее, если я тебя понесу, – отвечаю я и шлепаю ее по заднице. Она реагирует тихим стоном.

Ох, сегодняшний вечер обещает быть захватывающим.

Сомневаюсь, что одна ночь поможет мне избавиться от этой одержимости.

Глава 10

Сиенна

Я ерзаю на пассажирском сиденье. Неужели у этого человека нет скромной машины? Понимаю, он богат, но кому нужно иметь по машине на каждый день недели?

– Итак, Руссо. Италоамериканец, верно? – спрашиваю я, пытаясь завязать светскую беседу, ведь всегда болтаю, когда нервничаю.

Он, сидя в водительском кресле, смотрит на меня с подозрением.

– Ты почти права, – тянет он слова. – Но я не италоамериканец. – Он стискивает руль обеими руками с невозмутимым выражением лица.

– О, ладно, – осторожно отвечаю я, чувствуя, что коснулась непростой темы, а потому решила не давить.

– Моя биологическая мать была наркоманкой. Она бросила меня еще ребенком. Нет, я не знаю, кто она, и не хочу знать. – В его тоне слышна обида. – Все детство меня переводили из одной приемной семьи в другую. Никто не хотел оставлять ребенка с такой «темной душой», как мне объясняли. Мол, я плохо повлияю на родных детей. – У меня болит сердце за маленького Келлера. – Достигнув подросткового возраста, я создал репутацию на улицах, участвуя в подпольных боксерских боях. В двенадцать познакомился с Лукой. У него было что-то вроде хобби выводить из себя людей, поэтому мне постоянно приходилось за него вписываться. – Он посмеивается, отчего мои губы растягиваются в улыбке. – А к четырнадцати мы стали настолько неразлучны, что нас обоих поселили у миссис Руссо, недавно овдовевшей маленькой итальянки с заразительной улыбкой и потрясающим ударом слева. – О ней он говорит с горящими глазами. – Нам нужно было жить с ней, пока нам не исполнится восемнадцать, но по достижении этого возраста мы оба сменили фамилии на Руссо. У нее не было собственной семьи. Ее муж умер молодым. Она любила нас как своих собственных. Мы не хотели расставаться с ней в восемнадцать, поэтому остались. К тому же она вкусно готовила итальянские блюда, кто вообще захотел бы уходить? – Он улыбается.

1 Персонажи из телесериала «Дневники вампира» (Здесь и далее прим. пер.).

2 Трек «Настоящий Слим Шейди».

3 196 см.

4 В боксе можно стать бесспорным чемпионом, если завладеть мировыми титулами четырех основных санкционирующих организаций – WBA, WBC, IBF, WBO.

5 WBC – Всемирный боксерский совет.

6 193 см.

7 «Хорошие девочки» – сериал об американских домохозяйках, которым пришлось связаться с мафией.

8 Стабилизированные живые цветы, способные стоят до пяти лет без воды и ухода.

Продолжить чтение

Читать онлайн Дистанция бесплатно

* * *

Примечание от автора

Глава 1 Сиенна

Глава 2 Сиенна

Глава 3 Келлер

Глава 4 Сиенна

Глава 5 Келлер

Глава 6 Сиенна

Глава 7 Келлер

Глава 8 Сиенна

Глава 9 Келлер

Глава 10 Сиенна