Читать онлайн Эпоха крови и пурпурных слез бесплатно

© Эдди Кан, текст и внутренние иллюстрации, 2025

© ООО «Издательство АСТ», оформление, 2025

Любое использование материалов данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается

* * *

Читая эту историю, вы захотите очутиться в Сеуле в компании одной дерзкой девушки, для которой жизнь – это искусство, ее ассистента с острым чувством юмора и таинственного мужчины из Чосона.

Эдди Кан поразительно сплетает две эпохи и судьбы героев, встреча которых пошатнет само мироздание.

Дария Эссес, автор цикла «Крылья свободы» (18+)

«Эпоха крови и пурпурных слез» – одна из самых кинематографичных историй, которые мне посчастливилось прочесть: в голове моментально складываются яркие образы, герои буквально оживают в воображении и утягивают читателя за собой в самую гущу мистических событий. А перелистнув последнюю страницу, невольно задаешь себе главный вопрос: когда же нам ждать экранизацию?

@bookworms_placeЭлис Кларк, автор дилогии «Вопреки и навсегда»

* * *

Посвящается Марусе.

Ты всегда была моим маленьким хранителем. И будешь им вечно.

* * *

Глава 1

Искусство сеять хаос

Всякое произведение искусства, однажды окропленное человеческой кровью, уходит с молотка втридорога. Мирэ знала это и использовала на практике, сбывая на аукционных торгах антиквариат, буквально отобранный из рук мертвецов. На рынке, особенно в сфере искусства, не существовало понятия совести. Если бы в свое время Микеланджело побоялся вскрывать трупы, мир никогда бы не увидел прекрасного Давида.

Размеренную тишину, едва нарушаемую ходом напольных часов, прервал громкий стук в дверь. Оторвавшись от монитора, Мирэ машинально взглянула на время, которое неумолимо приближалось к семи часам. Рабочий день обещал скоро закончиться, но только не для Вон.

– Войдите, – сняв очки, Мирэ помассировала покрасневшую переносицу, надеясь на то, что ее внешний вид по-прежнему такой же аккуратный, каким он был утром в отражении зеркала.

– Госпожа Вон, – как только дверь открылась, в кабинет вошла секретарша с пачкой документов. – Пришли результаты экспертизы. – Но Йунг быстро прошла вглубь помещения и опустила на рабочий стол бумаги с таблицами и сносками на полях. Беглого взгляда на документы оказалось достаточно, чтобы Мирэ получила подтверждение своих подозрений.

– Вы были правы, – сухо, в присущей ей манере, продолжила Йунг. – Но как вы догадались, что ваза – подделка? – искреннее любопытство отразилось в ее черных глазах. Бытующий стереотип, что корейцы выглядят моложе своих лет, не распространялся на Но Йунг. Всегда в строгих костюмах, с нахмуренными черными бровями, короткой стрижкой и неизменно алой помадой на губах девушка казалась старше своих лет.

– Пятнадцатый век, династия Чосон… – Перекинув лист, Мирэ принялась читать анализ дальше, проговаривая вслух заключение экспертов. – Бело-голубая фарфоровая ваза, рисунок из сливы и бамбука… – Подперев подбородок рукой, она усмехнулась и опустила заключение, после чего подняла взгляд на секретаршу. – На рынке в последнее время слишком часто встречаются подделки, которые собирают по принципу лего.

– Лего? – нахмурилась Йунг.

– Взгляните на снимок, – Мирэ передала бумаги госпоже Но, указав пальцем на основание вазы. – Ножка сосуда действительно принадлежит фарфоровой вазе династии Чосон, а вот тулово явно более молодое. Хотя без тщательной экспертизы даже я в этом сомневалась. Фальшивка изготовлена слишком качественно.

– Вы хотите сказать, что вазу буквально собрали по частям?

– Верно, – кивнув на бумаги, Мирэ встала из-за стола. Сложив руки на груди, она подошла к панорамному окну с видом на лежащие внизу улицы Сеула. – Контрабандисты находят уцелевшие черепки ваз и приделывают к ним недостающие фрагменты. Так они создают вполне качественные подделки, которые можно продать богачам как артефакты. Но мы ведь Фонд Инджи[1], – Мирэ повернулась к Йунг, изогнув губы в торжествующей улыбке. – Мы не предлагаем нашим клиентам подделки.

Сдержанно кивнув в ответ, секретарша аккуратно сложила бумаги по «артефакту» и спрятала их в тонкую папку.

– Я свяжусь с руководством для заведения дела по распространению фальсификации.

– Спасибо, госпожа Но.

Секретарша гордо расправила плечи и направилась к выходу, как вдруг дверь со всего маха распахнулась внутрь кабинета, едва не задев Йунг. Та вовремя успела отступить на шаг.

Ворвавшись в помещение, молодой парень привалился спиной к стене и поднял руку в примирительном жесте, очевидно, предвидя шквал негодования госпожи Но.

– Срочное дело! – оправдался он, откидывая с глаз вьющуюся челку.

– Тебе бы носить очки для зрения, Сон-Хо! Бутафория тут явно не помогает, – огрызнулась обычно сдержанная Йунг и, цокая каблуками, вылетела из кабинета и с грохотом захлопнула за собой дверь.

Тут Мирэ была с ней не согласна: очки, пусть и бутафорские, идеально дополняли образ Сон-Хо. Даже запыхавшийся, он выглядел достаточно привлекательно. У него были благородно-каштановый цвет волос, светлая кожа и насыщенно-карие глаза, которые он подчеркивал очками в крупной оправе. Имея не самый завидный рост, но хорошее телосложение, парень внимательно следил за трендами и даже в мешковатой одежде напоминал знаменитость.

Когда рамы с картинами перестали дрожать от дверного хлопка, в помещении снова стало тихо, хотя это казалось подозрительным, учитывая, что пришел Сон-Хо. Мирэ прищурила глаза, окинув своего ассистента придирчивым взглядом. Выглядел тот и правда так, будто за ним гналась толпа поклонниц.

– Что за срочное дело? – спросила Мирэ, склонив голову набок. Обычно Пак Сон-Хо так суетился только в тех случаях, когда дела касались распоряжений руководящего состава фонда Инджи или когда торопился на автограф-сессии с айдолами[2]… Учитывая, что парень примчался в офис к концу рабочего дня, кей-поп-исполнители[3] были тут совсем ни при чем.

– Председатель фонда только что публично подтвердил смену руководящего лица в аукционном доме! – все еще тяжело дыша, выпалил Сон-Хо, рукой зарывшись во внутренний карман джинсовой куртки. Выудив оттуда смартфон, он разблокировал его и повернул экраном к Мирэ.

На дисплее высветилась информационная статья на официальном портале фонда Инджи. Именно этой новости Мирэ ждала с самого утра и проморгала из-за доклада по экспертизе над вазой. Значит, председатель действительно решил омолодить руководящую шапку аукционного дома.

Фонд Инджи был сформирован более тридцати лет назад госпожой Чхве, которая собрала под своим началом организации, специализирующиеся по предоставлению услуг в сфере искусства. Ее силами в их число вошли галерея искусств, музей антиквариата, археолого-исторический центр и аукционный дом. Семь лет назад основательницы не стало, и должность председателя занял ее сын, нынешний руководитель компании. Со старта своей деятельности он обещал изменения и расширение холдинга, но пока ему удавалось едва ли сохранять репутацию Инджи. Время все шло, а изменений не было, тогда господин Чхве поднял вопрос о переизбрании совета директоров.

За последние два года были назначены два новых директора – в галерее искусств и музее антиквариата. Обновления почти сразу же дали результаты, поэтому Чхве признал важность своего решения и пошел дальше. Теперь переизбрания руководства ожидал аукционный дом.

Мирэ пришла в фонд Инджи чуть меньше пяти лет назад и за прошедшее время поднялась по карьерной лестнице до старшего оценщика и первого заместителя нынешнего директора. Занять его должность – мечта Мирэ, которая толкала ее на сверхурочную работу и многие жертвы. Она полностью отказалась от личной жизни, перерабатывала и ходила на службу с температурой. Вон слишком многим поступилась ради этой должности. Но за нее еще предстояло побороться.

– Сон-Хо, умеешь порадовать новостями! – вырвав из рук ассистента смартфон, Мирэ снова и снова перечитывала новостной пост.

– Это еще не все, босс, – заговорщически улыбнулся он и притих, подняв указательный палец. Выглядел Сон-Хо так, будто ждал подарка с небес. Не понимая до конца, что последует за странным поведением ассистента, Мирэ нахмурилась, но тот успокаивающе улыбнулся и закивал. – Подожди буквально три… две…

– Госпожа Вон! – в дверь снова постучала Йунг. Не дождавшись разрешения войти, она юркнула в помещение и протиснулась мимо Сон-Хо. – Только что мы получили одобрение на встречу с господином Ким Ханьюлом. Коллекционер вышел на связь и готов принять нашего представителя. Сейчас распечатаю все необходимые документы, и вы сможете поехать на встречу для оценки экспоната.

– Постойте, – Мирэ тряхнула головой. – Вы выбили разрешение на визит к частному лицу?

Оттолкнувшись от стены, Сон-Хо расправил руки и повернулся вокруг своей оси, словно сам был экспонатом. Оставалось только подсветить парня прожектором.

– Не благодари! – довольно воскликнул он, широко улыбнувшись.

– Защита ценного экспоната на ближайший аукцион будет хорошим пиар-ходом в предвыборной кампании, – подключилась к разговору Йунг. Ее голос, в отличие от радости Сон-Хо, оставался таким же серым и сдержанным, как ее любимый строгий костюм в узкую полоску.

– Подождите-ка… Ким Ханьюл… – Мирэ вернулась к своему компьютеру и открыла базу данных, где хранились все сведения по торгам и клиентам фонда.

Вон была уверена, что уже не раз слышала имя мужчины, но ее память и база данных не врали – ранее он не сотрудничал с аукционным домом. Очевидно, имя господина не раз всплывало в каталогах и на деловых встречах. Возможно, он спонсировал выставки…

Сорвав со спинки кресла пиджак шоколадного цвета, Мирэ подхватила свою сумку и повернулась к сотрудникам:

– Госпожа Но, приготовьте документы по делу Ким Ханьюла и свяжитесь с ним. Скажите, что оценщик уже в пути. Сон-Хо, подгони машину, я сейчас спущусь.

Получив распоряжения, Йунг и Сон-Хо бросились их выполнять. Прежде чем покинуть свой кабинет, Мирэ помедлила у зеркала и выудила из сумки помаду. Придав губам приятный блеск с помощью бальзама, она надела пиджак: дорогой кожаный костюм глубоко-шоколадного цвета прекрасно оттенял кремовую блузку с воротником-бантом; остроносые туфли на небольшом каблуке добавляли и без того высокой Мирэ еще пару сантиметров роста. Прямые волосы угольного цвета Вон заправила за уши и аккуратно поправила удлиненную челку. Образ завершили крупные очки в квадратной оправе в стиле Ива Сен-Лорана[4]. Улыбнувшись себе, Мирэ подхватила сумку и вышла в приемную, где ее уже ждала Но Йунг с распечатанными бумагами.

– Все необходимое здесь, – секретарша забрала из принтера еще горячий последний лист – одобрение на личный визит к частному лицу – и передала весь пакет бумаг Мирэ. – Сейчас достану папку и файлы…

– Не надо. – Взглянув на часы, Мирэ бросилась к лифту. Лучше было поторопиться на встречу к клиенту, пока не стало совсем поздно. Откладывать встречу на завтра Вон не хотела.

– Вы можете что-то потерять! – крикнула вдогонку Но Йунг.

– Госпожа Но, я слишком давно работаю в сфере торгов. – Мирэ зашла в приехавший лифт и нажала кнопку первого этажа. Прежде чем двери закрылись, она уверенно улыбнулась. – Я не из тех, кто теряет ценные бумаги. Особенно если они могут принести большие деньги.

«И повышение», – подумала Мирэ, когда двери лифта закрылись.

Кабина поползла с двадцать третьего этажа на первый, плавно преодолевая уровни. Мирэ даже не пришлось нервно топать ногой, поторапливая сотрудников, потому что никто не тормозил лифт. Это было странно, учитывая, что в это время в аукционном доме всегда суета, но, судя по всему, работники решили дать Мирэ шанс не опоздать на встречу. За это следовало бы сказать им отдельное спасибо.

От скуки выудив из кармана телефон, Мирэ открыла новостную ленту в первой попавшейся социальной сети и заметила, что там уже вовсю идет обсуждение недавнего заявления председателя фонда Инджи. Любители сплетен успели сделать коллаж с возможными претендентами на эту роль; рядом со своим фото Мирэ увидела снимок госпожи Чин. От злости к щекам прилила краска. Заблокировав телефон, Вон закинула его в карман и принялась нервно притопывать, но скоро интерес поборол ее гнев, и она снова вытащила смартфон.

К этому времени кабина лифта достигла первого этажа. С тихим звоном двери разъехались, выпуская Мирэ в роскошное фойе. Не отрывая взгляда от дисплея смартфона, она вихрем пронеслась через все помещение и выскочила на улицу, инстинктивно поежившись из-за порыва ветра. Теперь осень ощущалась более явно, коричневый костюм идеально вписывался в золотеющий пейзаж на улицах Сеула. Мирэ быстро преодолела знакомые семь ступеней и обогнула ряд квадратных колонн, направляясь к парковой дороге.

«Кто же займет пост директора аукционного дома Инджи?» – заголовок поста был выделен красным курсивом, каким Мирэ хотела бы перечеркнуть лицо госпожи Чин. Неужели кто-то действительно делал ставки на кандидатуру этой некомпетентной лгуньи, которая даже не закончила ни одного учебного заведения по направлению изобразительного искусства?

Прежде чем прийти в аукционный дом, Мирэ работала в частной галерее, куда поступила на службу сразу после художественного отделения, где изучала историю искусств. Родителей у нее отобрала автокатастрофа, когда Вон было семь лет, а бабуля не могла обеспечить им обеим достойную жизнь, поэтому учиться зарабатывать пришлось рано. Благо у Мирэ отлично получалось работать с клиентами, она делала галерее хорошую выручку, но скоро ей наскучили рутина и отсутствие перспектив. Оставив работу в галерее, она взяла часть накопленных денег и вложила их в курсы повышения квалификации, во время которых узнала о возможности стажировки в фонде Инджи.

Отвлекшись на очередной новостной пост, Мирэ выбежала на крытую площадку для высадки важных персон и гостей фонда. В этот момент ветер налетел на нее, распахнув полы пиджака и бросив пряди волос прямо на глаза. Мирэ быстрым движением заблокировала смартфон и потянулась ко лбу, чтобы поправить прическу, как вдруг напоролась на что-то.

Удар вышиб из груди Мирэ возмущенный возглас, ценные бумаги с яростным хлопаньем полетели в разные стороны, а новый смартфон упал на бетонные панели и опасно хрустнул. Потрясение длилось недолго. Подняв гневный взгляд на молодого человека, ставшего причиной столкновения, Мирэ чуть не взвыла, но поперхнулась негодованием.

– Проклятье! – найдя в себе силы, выругалась она и запустила ладонь в волосы. Откинув со лба растрепавшиеся пряди, Мирэ исподлобья уставилась на незнакомца, готовая если не к драке, то к знатной взбучке. Но у нее словно атрофировался язык.

Незнакомец выглядел странно и потерянно, его черные глаза были широко раскрыты и будто бы опустошены. Черты лица казались соблазнительно милыми, и Мирэ предположила, что он сделал не одну пластическую операцию, чтобы быть похожим на Чха Ыну[5]. Но странности на этом не прекращались.

Молодой человек был в традиционном ханбоке[6]. Казалось бы, в этом нет ничего сверхъестественного, по Сеулу гуляло много местных в подобных костюмах, а туристы специально колесили по городу в поисках точек по прокату нарядов. Но ханбок на парне выглядел слишком качественно и правдоподобно. Мирэ знала классический состав материалов и тонкости изготовления и кройки костюмов. Работая в галерее, а после в аукционном доме, ей приходилось иметь дело с сохранившимися вещами прошлых веков. И наряд, что был на незнакомце, казался не просто идеальным сценическим атрибутом, а настоящим экспонатом – качественные слои шелка, красиво переливающиеся на тусклом солнце; плотный хлопок, не заламывающийся из-за новизны, а изящно изгибающийся в складках, впитавший местами пыль и песок с дорог, хотя улицы в городе были чистыми, да и откуда здесь взяться земле, кроме как в клумбах и посадках?

– Прошу прощения, госпожа, – голос незнакомца, глубокий и мелодичный, вырвал Мирэ из ступора. В следующий момент молодой человек наклонился, чтобы сровняться с Вон ростом, и заглянул ей в глаза. – Скажите, что это за место?

Мирэ перевела взгляд на его руки, затем рукава – и почувствовала горечь на языке, а вдоль позвоночника – холод. На ткани были красные пятна… Их можно было бы принять за вышивку или краску, но Вон слишком хорошо знала, как выглядит засохшая на старых тканях кровь.

– Не подходите ко мне, – глухо приказала она, в один шаг отступив на приличное расстояние от незнакомца.

Чертов ряженый… Наверняка его прислали сюда для привлечения внимания или чего-то подобного. Может быть, рекламная кампания? Но какому идиоту пришла мысль поставить промоутера в таком месте? Скорее всего, съезд косплееров[7].

Наконец порядок событий восстановился в голове, и Мирэ чуть не подпрыгнула.

– Черт возьми… мои бумаги, – сквозь зубы процедила она и принялась собирать листы, которые норовили разлететься подальше друг от друга.

Глядя на нее, незнакомец поступил так же и принялся подбирать бумаги, затем поднял упавший телефон и нахмурился, как ребенок, которому в руки впервые дали игрушку Jack-in-the-box[8].

– Госпожа, ваш… – молодой человек с опаской уставился на смартфон, как вдруг тот моргнул из-за уведомления.

Мирэ вздрогнула от того, что незнакомец чуть было не подпрыгнул, когда на дисплее всплыло окно с сообщением. Глаза парня округлились. Этот человек явно какой-то ненормальный… Мирэ потянулась за своим телефоном, но незнакомец вдруг поднял руку над собой, не давая забрать смартфон.

– Вы мне не ответили, – почти сурово напомнил он, переводя взгляд с Мирэ на ее телефон и обратно, как будто тот мог его укусить, пока на него не посмотришь.

– Что?! – пришел черед Мирэ удивляться.

– Где я нахожусь? – повторил незнакомец.

– Верните мой телефон, – проигнорировав глупый вопрос, Мирэ требовательным жестом вытянула руку. Ей хотелось поскорее забрать свою собственность и убраться подальше.

– Какой сейчас год?

– Задай этот вопрос в больнице для душевнобольных! – рявкнула она, перейдя на неформальный стиль общения. Сил играть в любезность не оставалось, как и времени. Мирэ шагнула вплотную к незнакомцу и, благо рост позволял, вырвала телефон из его рук. – Ненормальный… – бросила Вон напоследок и поспешила к дороге.

Судя по всплывшему уведомлению, где числился только номер стоянки и множество восклицательных знаков, Сон-Хо уже заждался. Теперь им точно было не успеть из Йондеунгпо в район Мапо к сроку. Оставалось надеяться, что на дорогах будет мало машин.

Крепко прижав к себе распечатки, Мирэ почти бегом добралась до нужного парковочного места и запрыгнула в машину на заднее сиденье.

– Поехали! – загнанно бросила она, пытаясь попасть язычком ремня безопасности в замок.

Только теперь, убравшись от странного незнакомца подальше, она почувствовала, что страх и подозрения следуют за ней по пятам. Как парень мог не знать, где он и какой сейчас год?

– Сон-Хо, поехали! – повторила она, постучав пальцем по циферблату наручных часов.

– Если бы ты не прихорашивалась так долго, мы бы уже были далеко отсюда, – в свою защиту пробубнил Сон-Хо, выруливая с прилегающей территории на оживленную дорогу.

– Я опоздала не поэтому… Столкнулась с косплеером, – пригладив растрепавшиеся волосы, объяснилась Мирэ. – Теперь весь образ помятый! – с раздражением призналась она, поправляя растрепанный бант на воротнике блузки.

– Хэй, остынь! – примирительно начал Сон-Хо, взглянув на Мирэ через зеркало заднего вида. – Успокойся, босс. Конфетку будешь? – Он потянулся за железной коробочкой с крошечными леденцами, но Вон отрицательно помотала головой. Конфет ей совсем не хотелось, а вот вернуть свою идеальную прическу и умиротворенный вид – да.

Седан плавно рассекал оживленные улицы. Сон-Хо водил машину аккуратно и внимательно, но временами приходилось ловить его за воротник, чтобы он перестал утапливать педаль газа в пол. Скоро их остановила пробка. Сон-Хо поставил машину на ручной тормоз и прибавил музыку, энергично размахивая руками под «MIC Drop»[9].

Устав от неподвижного пейзажа за окном, Мирэ раскрыла телефон и провела пальцем по зигзагообразной трещине на дисплее. Придется менять экран или весь смартфон, а лучше отыскать того косплеера и взыскать с него компенсацию за причиненный ущерб. В любом случае впереди ждали очередные траты. Захлопнув модный гаджет, Мирэ подтянула к себе документы по делу Ким Ханьюла и принялась раскладывать листы по порядку, как вдруг обнаружила, что не хватает нескольких штук. Только не это! Мирэ показалось, что ее окатили ледяной водой.

– О-о-о, нет, нет, нет… Вот черт! – громко выкрикнула она, перекричав партию Джей-Хоупа[10], из-за чего Сон-Хо испуганно подпрыгнул на месте, задев локтем клаксон на руле.

– Что стряслось!? – Пак начал озираться по сторонам и только после опустил глаза на бумаги, разложенные на заднем сиденье.

– Здесь не хватает нескольких листов… – простонала Мирэ и откинулась на спинку сиденья, прижав руку к лицу. – Наверное, остались у того косплеера.

– Он что, отобрал их у тебя? – с сомнением в голосе уточнил Пак. – Хотел бы я посмотреть на того, кто пытается что-то у тебя отобрать.

– Нет, бумаги разлетелись после удара.

– Так и начинаются все дорамы[11], – Сон-Хо захлопал в ладоши, но Мирэ быстро собрала все листы, свернула их в трубочку и огрела ими ассистента по косматой макушке.

– Лучше следи за дорогой. – Она отложила документы в сторону и скрестила руки на груди. – Придется вернуться в офис…

– По такой пробке? – Сон-Хо махнул рукой вперед. Машины ползли медленнее некуда. – Позвони нашей душке Йунг, пусть вышлет файлы по электронной почте.

Оценив мудрое предложение Сон-Хо, Мирэ раскрыла телефон и нашла среди контактов чат с госпожой Но. Составив ей сообщение, Вон нажала на отправку и отложила смартфон в сторону, зная, что с такой просьбой Йунг справится за считанные мгновения. Но время шло, седан медленно ехал по дороге. Один светофор сменил второй, дисплей начал темнеть. Мирэ напряглась, опустив глаза на телефон, как вдруг тот разразился звонком. Кончики пальцев словно задубели. Быстро приняв вызов, Мирэ поднесла телефон к уху.

– В чем дело, Йунг?

– Госпожа Вон, – ответили на том конце. – Я не могу отправить вам файлы по делу Ханьюла.

– Это еще почему? Что случилось?

– Все сведения на клиента пропали из базы данных…

У Мирэ иссяк словарный запас. Слепо глядя перед собой, она не замечала, как мимо скользили улицы, светофоры и офисы. Машины бегали туда-сюда, как светлячки. Голова начала болеть, и скоро Мирэ поняла, что у нее разыгралась мигрень.

Как из базы данных фонда пропало дело на клиента, если его только что завели? Облизнув губы, Мирэ выставила перед собой ладонь, словно пыталась убедить свою тень.

– Госпожа Но, проверьте всю систему и посмотрите материал в архиве. Может быть, он случайно попал в удаленные…

– Я все проверила, госпожа Вон. Сама не понимаю, как такое возможно, но… Похоже, последние документы по делу Ким Ханьюла остались у вас в распечатанном виде.

«Они были у меня», – мысленно поправила Мирэ, поблагодарив Йунг и закончив звонок. Слишком много странных событий за один день. Мигрень усилилась.

– Судя по складке между твоих бровей, что-то пошло не по плану? – подсматривая в зеркало заднего вида, уточнил Сон-Хо.

Мирэ была бы рада ответить, что все по плану, но исчезновение данных клиента из базы фонда – это совсем не порядок. Но Йунг не первый день работала с документами и вела дела посложнее поисков пропавших файлов, поэтому ее неспособность решить задачу заставляла напрячься. Пропажа карточки клиента – слишком подозрительное происшествие, учитывая, что информация никогда не хранилась в фонде на одном носителе, все было зарезервировано на разных жестких дисках. Куда могла деться вся информация? Неужели это дело рук госпожи Чин? Ну уж нет. Мирэ не готова была так просто сдаваться, Ким Ханьюл – ее клиент. Сейчас у нее недоставало бумаг для заключения сделки, а при отсутствии полного пакета документов она будет считаться недействительной. Рисковать и ехать с пустыми руками на встречу было смерти подобно, особенно в преддверии выборной кампании.

Разблокировав телефон, Мирэ открыла переписку с Йунг и попросила перенести встречу с господином Ким Ханьюлом на другой день. Номер телефона старого коллекционера должен был сохраниться в вызовах секретарши, если, конечно, непонятный сбой не добрался и туда. Оттолкнувшись от спинки сиденья, Мирэ позвала Сон-Хо:

– Разворачивайся. Едем обратно к аукционному дому.

– Что? – удивился тот, сбросив ногу с педали газа. – Зачем?

– Хочу вернуть бумаги по делу Ханьюла.

– Ты думаешь, они все еще у того косплеера? Да он их давно выкинул! Брось, босс, – взмолился Сон-Хо. – Завтра заедем в офис и сделаем новую печать.

– Не выйдет. Дело Ханьюла пропало из базы данных. Все, что есть на его запрос, осталось у того косплеера. И лучше ему было не выкидывать мои бумаги…

Глава 2

Благими намерениями

Дорога обратно до аукционного дома отняла значительно больше времени, чем предполагала Мирэ. На улице к этому времени стемнело. Росшие вблизи здания деревья, изогнутые и похожие на горбатых чудовищ, уже неделю как утратили зеленый цвет и напоминали карамельные трости с жженым сахаром. Чаще всего в черте города было мало живых растений, но возле аукционного дома их росло довольно много, и в позднее время оставаться в тени кривых исполинов становилось не по себе.

– Я припаркую машину, – успел сказать Сон-Хо, когда Мирэ выскочила из авто чуть ли не на ходу.

Запахнув пиджак и сжавшись от сильного ветра, Вон поспешила к центральному входу в здание, но ее снова окликнул Пак, опустивший стекло над пассажирским местом.

– Босс! – почти простонал он. – Не ходи одна, подожди меня.

Оставив его просьбу на растерзание ветру, Мирэ направилась к аукционному дому. Нужно было запросить у охраны съемку наружного наблюдения за день, тогда появится хоть какой-то шанс опознать незнакомца в ханбоке.

Каблуки туфель звучно стучали по бетонным ступеням, напоминая удары ритуальных барабанов. Мирэ почти добралась до стеклянных дверей, когда боковым зрением заметила сбоку вспышку фотокамеры. Обернувшись на яркий свет и громкий щелчок, она увидела молодого человека с бейджем на груди. Рассматривая снимок на камере, тот направился в ее сторону и прошел мимо, довольно улыбаясь проделанной работе. Мельком Мирэ удалось узнать логотип на его бейдже – этот символ Вон точно видела на каком-то канале. Очевидно, этот охотник за сплетнями – блогер или репортер. Но что заставило его так улыбаться?

Закутавшись еще плотнее в пиджак, Мирэ быстро спустилась по ступеням и направилась туда, откуда пришел фотограф. Обогнув ряд квадратных колонн, она вышла к зоне ожидания вдоль парковой зоны и увидела на одной из скамей знакомую массу тканей черного, белого и синего цветов.

В очередной раз Мирэ поразилась тому, как был изготовлен ханбок, в который был одет незнакомец. Даже цвета, используемые в его костюме, были подобраны грамотно и с какой-то определенной целью. Судя по облачению парня, он был не из тех, кто согласился бы вырядиться прислугой. Обычно черный цвет в комплекте означал бесконечность и чаще всего использовался в костюмах знати, как и белый. Синий указывал на постоянство и встречался в одежде высокопоставленных служащих. Мирэ даже не могла и представить, на какой фестиваль ехал незнакомец, но, судя по всему, уровень у мероприятия был высокий, если люди так вкладывались в подбор образа.

Оставив ненужные размышления, Вон ускорила шаг. Как удачно, что этот ряженый никуда не ушел, хоть и странно. Стрелка часов подползла к десяти. Неужели он собирался сидеть возле аукционного дома всю ночь?

Услышав стук каблуков, косплеер оторвал взгляд от земли и взглянул на Мирэ. Тут же его лицо приобрело озадаченное выражение. Поднявшись с места, он склонил голову набок.

– Снова вы, – вместо приветствия проговорил он. – Я догадывался, что вы вернетесь. Хоть и не был уверен на этот счет.

– Конечно, догадывался. – Мирэ сразу перешла на неформальный тон, надеясь, что тем самым незнакомцу станет понятно ее к нему отношение: пренебрежение и злость. – Как правило, люди возвращаются, если что-то теряют. И если хотят вернуть то, что у них украли.

– Украли?

– Не притворяйся идиотом!

– Почему общаешься со мной неформально?

От этих слов у Мирэ отвисла челюсть. Похоже, кто-то слишком вошел в роль и правда мнил себя знатным господином. Как это глупо! В груди Мирэ заклокотал коктейль из негодования, ярости и обиды. Скрывая свои истинные чувства, она демонстративно рассмеялась и покачала головой.

– Что, своими словами задела твое самолюбие? – Мирэ укоризненного прищурилась. – Обычно с ворами не любезничают, – уколола она, надеясь, что неприкрытое обвинение заденет молодого человека.

– Прошу прощения? – незнакомец вопросительно поднял бровь. Его вид был настолько самоуверенным, что у Мирэ окончательно пропало ощущение, что ранее она видела растерянность и страх в глазах косплеера, или кем он там притворялся…

– Мои бумаги, – напомнила она, теряя всякие остатки терпения. Мирэ без стеснения осмотрела незнакомца с ног до головы.

Молодой господин был высоким, почти два метра ростом, и мог похвастаться стройным телосложением. Это можно было понять по тому, как ветер трепал полы его одежды, заставляя те льнуть к подтянутой фигуре. Из его традиционного головного убора выбилось несколько черных прядей. Те упали на лицо ряженого и доставали до скул, очевидно, его волосы были длиннее обычного. Господин действительно выглядел величественно и был непристойно красив. Он говорил неторопливо и не расщедривался на длинные речи – обычно такой стиль общения и поведения себе позволяли состоявшиеся бизнесмены, ушедшие на покой, а не среднестатистические парни.

– Когда мы столкнулись, ты подобрал несколько страниц, – глазами ощупав молодого человека с ног до головы несколько раз, Мирэ осмотрела даже рукава и полы его одежды, затем подняла взгляд к лицу. – Бумаги остались у тебя. Я хочу их вернуть.

– У меня их нет, – бесхитростно ответил тот.

– Ты их выбросил? Спрятал? – Не зная, что и думать, Мирэ начала грешить на госпожу Чин, подозревая, что она могла специально нанять ряженого, чтобы он подстроил столкновение. Так у конкурентки появился бы шанс украсть дело на господина Ким Ханьюла.

– Спрятал? – Впервые лицо незнакомца пересекла усмешка, и пусть сдержанной скромности в ней было ничуть не меньше, чем чего-то демонического, Мирэ обезоруженно промолчала, не зная, чем ответить на его вопрос.

Приподняв рукава традиционной накидки, парень с вызовом посмотрел на нее сверху-вниз:

– Можешь проверить, – бросил он. – У меня нет этих бумаг.

Меньше всего Мирэ хотелось обыскивать незнакомого безумца под камерами слежения фонда Инджи. Хоть косплеер и выглядел как настоящий актер, Вон покачала головой. Минутное смущение быстро уступило привычной злости.

– Где документы? – прямо спросила она, не испытывая ни малейшего желания и дальше вести диалог.

– Сразу после твоего ухода ко мне подошел господин и попросил отдать бумаги ему, – так же прямо ответил парень.

– И ты их отдал!? – вспылила Мирэ, искренне не понимая, кто мог подойти к косплееру. Теперь вопрос о проверке записей с камер наружного видеонаблюдения стал острее.

Проклятье! Если дело клиента перехватил человек Чин Минджи, то для Мирэ риск упустить заветную должность стал еще больше. Неужели у этой мерзавки, госпожи Чин, и правда такой интерес к повышению, что она готова нанять целую труппу артистов, чтобы те путались у Вон под ногами? И кем был тот мужнина, который вышел из здания сразу же после нее и забрал бумаги? По крайней мере, теперь стало понятно, что исчезновение данных клиента из базы фонда – не сбой системы, а намеренное вмешательство.

«Надеюсь, охрана не сочтет меня чокнутой и впустит в здание», – подумала Мирэ, разворачиваясь на месте. Крепко держась за мысль проверить видеоматериал, она уже почти сделала шаг в сторону главного входа, как ее поймали за руку.

– Постой.

По спине побежали мурашки, но вовсе не от холода, а из-за дурного предчувствия. Медленно повернувшись, Мирэ опустила взгляд на свою кисть, которую легко перехватил незнакомец в ханбоке.

Вон нервно сглотнула вязкую слюну, понимая, что нужно было дождаться Сон-Хо и не идти сюда в одиночку…

– Я помогу вернуть бумаги, – убедительно произнес господин в ханбоке, не выпуская руку Мирэ. Что-то в его голосе выдавало двоякость намерений.

Кончики пальцев начало покалывать. Повертев кистью, Мирэ вырвала руку из чужих пальцев и отступила на шаг от парня. Кажется, с первого раза он не понял приказ не приближаться к ней.

– Мне не нужна помощь, – грубо ответила Мирэ и повернулась к молодому господину спиной, но тот в пару широких шагов догнал ее и снова возник на пути.

– Это единственная возможность добиться прощения, – примирительно сказал он. – Мне нужна помощь, но я не знаю, к кому еще обратиться.

Первой мыслью Мирэ было послать его куда подальше в самой нелестной форме, но в одном она была согласна с молодым господином – ему нужна была помощь, скорее всего, психиатрического характера. В этом она не помощник, потому что единственным местом, куда Мирэ и правда могла сдать господина, был полицейский участок.

– Босс! – громкий оклик заставил Вон подпрыгнуть на месте, сердце подскочило к горлу. Мирэ закрыла глаза, не понимая до конца, готова ли она крепко обнять Сон-Хо или же дать ему подзатыльник за то, что он так запропастился…

– Босс! – Ассистент, громко топая, примчался с парковки. – Застудишься ведь! – запричитал Пак. За ним, как порванный парус, развевался клетчатый плед, который Мирэ всегда держала в машине на случай, если придется прикрыть ноги из-за длины юбки. Благо сегодня она была в брюках.

Сон-Хо подбежал ближе и накинул клетчатый плед на плечи Мирэ. Из-за бега его прическа теперь напоминала сахарную вату, топорщащуюся в разные стороны. Быстро пригладив волосы и вернув им аккуратный вид, ассистент затараторил какую-то околесицу чуть ли не на высокочастотных волнах, но вдруг заметил незнакомца и поперхнулся словами.

– Здравствуйте! – машинально сказал Сон-Хо и поклонился.

К удивлению, господин в ханбоке ответил на приветствие как подобает. Он поклонился, и украшение-катккын[12] на его головном уборе отозвалось тихим перестуком бусин. Присмотревшись, Мирэ заметила, что к его мангону[13] крепились кольца из золота, которые традиционно носили люди высокого ранга. Но больше всего Мирэ поразило не это, а понимание того, что все элементы одежды молодого господина выглядят не просто качественно, они были оригинальными, не бутафорскими.

– Господин, ваш образ… – Сон-Хо поправил на носу очки и с любопытством шагнул к незнакомцу, осмотрев его наряд с близкого расстояния. – Образ шикарный! Вы что, готовитесь к Seoul POPCON[14]?

Выглядел незнакомец так, будто не понял ни слова из того, что сказал ему Сон-Хо. Мирэ начала подозревать, что он и правда не знал о фестивале. В любом случае, рассказывать ему о ежегодной выставке поп-культуры она не собиралась, поэтому дернула ассистента за воротник и потянула за собой, пока тот не придумал, что еще ляпнуть.

– Тот мужчина… – Голос незнакомца догнал уходящих Мирэ и Сон-Хо. Помедлив, она обернулась к господину в ханбоке. – Тот мужчина, который забрал бумаги, сказал, что сейчас двадцать первый век.

Остановившись, Мирэ переглянулась с ассистентом и почувствовала, как по телу побежали мурашки. Почему-то из уст незнакомца констатация факта прозвучала как приговор.

– Угу, сейчас две тысячи двадцать пятый год, – вставил Сон-Хо.

– Это странно… – нахмурился незнакомец. – Потому что утром для меня был одна тысяча восемьсот двадцать четвертый.

Казалось, назойливые звуки города стихли на фоне его слов. У Мирэ подгибались ноги от усталости, за день произошло слишком много событий, и сейчас мозг отказывался функционировать здраво.

– Девятнадцатый век… – тихо проговорила она, все еще слыша, как звучит дата из уст незнакомца.

Молодой человек был явно не в себе, если считал, что его реальность – другой век. Более того, весь образ безумца кричал, что он либо слишком погряз в своих фантазиях, либо был одним из тех, кто мнит себя Наполеоном.

Подняв ладони в примирительном жесте, парень продолжил:

– Со мной что-то произошло… Я не помню, как здесь оказался.

Только теперь, сменив гнев на милость, Мирэ взглянула на незнакомца иначе и увидела синяки у него под глазами, а вкупе с красными пятнами на рукавах ханбока – длинный и кривой порез на левой ладони. Кровь высохла и покрыла кожу парня коркой, но рана выглядела достаточно свежо, чтобы от увиденного сделалось дурно.

– Его надо отвезти в больницу… – резонно заметил Сон-Хо, глядя на незнакомца широко раскрытыми глазами. Мирэ не знала, что действительно надо делать: бежать прочь, смеяться или же следовать совету ассистента.

Вместо этого Мирэ решительно покачала головой и сложила руки на груди, защищаясь от ветра.

– Ты сказал, тебе нужна помощь. Какого характера? – сурово спросила она незнакомца.

Задумчиво приложив руку ко лбу, парень опустил глаза, словно пытался вспомнить что-то важное, и принялся рассуждать вслух:

– По какой причине я оказался не в своем веке и как мне вернуться обратно. Должно быть, виной всему моя работа…

– Перемещения во времени возможны только в фантастике, – припечатала Мирэ. – Скорее всего, ты ударился головой или просто хорошо притворяешься. Давай начистоту: тебя послала госпожа Чин?

– Босс… – почти с укоризной в голосе протянул Сон-Хо.

– Отвечай на вопрос, – холодно проговорила Мирэ, вернув все свое внимание парню в ханбоке.

– Женщина тут вовсе ни при чем, – уверенно заявил тот, но спустя мгновение морщинка меж его бровей разгладилась. – Но все началось именно с женщины…

Вот и ответ! Мирэ готова была поклясться, что просияла от торжества. Минджи попалась. И поплатится за это… Когда уверенность Вон почти вскружила ей голову, незнакомец в ханбоке продолжил:

– Она умерла… – Мирэ услышала, как разбиваются вдребезги все ее надежды. Госпожа Чин была живее всех живых. Выходит, незнакомец говорил о другой женщине. Но зачем он делился этой информацией? Вдруг он маньяк-убийца и сейчас решит избавиться от Мирэ и Сон-Хо как от свидетелей?

Опустив глаза на циферблат часов, Мирэ обнаружила, что убила на общение с господином почти полчаса! Что за глупость… Он и десяти минут не стоил. Вон пришла вернуть свои документы, но их у вора не оказалось, так в чем был смысл дальнейшей беседы? Мирэ не была альтруистом, в отличие от Сон-Хо, поэтому собиралась было уйти и утянуть ассистента за собой, но молодой человек продолжил говорить, словно в пьяном угаре.

– Кара хранителей? – рассуждал он вслух.

Не выдержав, Сон-Хо с любопытством шагнул вперед.

– Хранителей?

Вспомнив, что он не один, незнакомец поднял глаза на ассистента и решительно кивнул:

– Да. Я – хранитель.

– Прямо как Лео Уайатт[15]? – Сон-Хо выглядел донельзя заинтересованным. Мирэ закатила глаза и покачала головой, надеясь прекратить это безумие.

– Сон-Хо, это не «Зачарованные», а этот… – она пренебрежительно махнула на незнакомца, – не ангел.

– Постойте-ка… – Незнакомец явно воспрянул духом. Его хмурое выражение лица в считанные мгновения стало таким расслабленным, что он напомнил ребенка. Подняв руку, господин в ханбоке щелкнул пальцами и…

– Сейчас должен был появиться сияющий столп голубого цвета? – с сомнением спросил Сон-Хо, потому что ничего не произошло.

– Перемещение не действует. Не понимаю… – Незнакомец повторил попытку и снова щелкнул пальцами, затем еще раз и еще. Но он по-прежнему оставался на месте, и, если действительно возомнил себя хранителем, очевидно, у него были какие-то трудности либо с его внеземным начальством, либо с крыльями, либо, в чем была уверена Мирэ, с головой.

– Может быть, надо хлопнуть в ладони? – со знанием дела предложил Пак и наглядно продемонстрировал, что нужно делать.

– Хватит! – Терпению Мирэ пришел конец. Она была уставшая, злая и голодная, поэтому хотела побыстрее разобраться со всей этой ситуацией и поехать домой.

Шагнув вперед, она без стеснения ткнула указательным пальцем в грудь незнакомцу.

– Слушай и запоминай, – непререкаемым тоном начала Мирэ. – Сейчас мы едем в больницу, где ты расскажешь все, что наплел нам. Завтра я проверю запись с камер наружного видеонаблюдения и найду похитителя моих документов, а ты… – Она склонила голову набок, заглядывая в черные глаза парня. – …Вылезешь из кожи вон, но принесешь мои бумаги. Договаривайся с тем мужчиной, как хочешь, но верни документы. После этого я помогу тебе с обращением в полицию, а они уже сами решат, что делать с тобой, с убитой женщиной и девятнадцатым веком. Идет?

Взгляд, которым незнакомец смерил Мирэ, показался ей пронизывающим и нечеловеческим. Вон вдруг осознала, что до сих пор стояла слишком близко к подозрительному человеку и держалась за его одежду. Мирэ отвела взгляд и шагнула назад, но молодой человек вдруг перехватил ее руку и ответил максимально серьезно:

– Идет. Но только обещай сдержать слово.

– Я давно в бизнесе и своих обещаний не нарушаю.

– Мне и половины из того, что ты сказала, непонятно, но я поверю.

– Безумец…

– Грубиянка.

– А я подгоню машину! – воскликнул Сон-Хо, разряжая обстановку. Ассистент тут же бросился выполнять данное слово, и Мирэ снова осталась один на один с косплеером.

С близкого расстояния Вон лучше видела черты его лица, и пусть незнакомец казался ей довольно молодым, было в его взгляде что-то не по годам мудрое и печальное. Выглядел безумец на тридцать плюс-минус пару лет, но Мирэ была уверена – он старше. Что это, хороший уход за кожей или пластика?

Отступив от него на пару шагов, Мирэ подтянула края пледа, кутаясь в теплую ткань, но ощущение пронизывающего дискомфорта ее не покидало. В посадке неподалеку шелестели листья, отовсюду доносились визг колес, скрип тормозных колодок, сигналы и гудки. Мирэ поджала губы и искоса взглянула на виновника ее проблем.

– Как к тебе обращаться? Имя свое помнишь?

– Сонг Джин, – представился он и по привычке, или целенаправленно следуя этикету, поклонился.

– Вон Мирэ, – без поклонов и лишней помпезности представилась она. Просканировав нового знакомого взглядом, Мирэ без былого пыла спросила: – Джин, ты ведь понимаешь, как абсурдно звучит все то, что ты наговорил?

– Не более абсурдно, чем то, что я услышал от тебя, Мирэ.

Его слова отчего-то показались искренними. Беззвучно хмыкнув себе под нос, Мирэ отвернулась в сторону парковочного шлагбаума, гадая, как скоро приедет Сон-Хо. Тишина затянулась, как и ожидание.

– Откуда порез на руке? – решив хоть с какой-то пользой провести время, спросила Мирэ. Сон-Хо до сих пор не было. Обычно он долго искал место для парковки, но пригнать машину со стоянки было делом пяти минут.

Джин опустил взгляд на свою руку, невидяще уставившись на порез. Казалось, у него имелось к себе не меньше вопросов, чем у Мирэ. Видимо, порез был одним из их числа. Сдвинув рукав вниз, Сонг спрятал ужасного вида порез и стиснул челюсти, заставляя выступить желваки.

– Не помню, – честно ответил он.

– Та женщина, о которой ты говорил… Кто она?

– И этого я не помню.

– Ты ее убил?

Судя по реакции Джина, вопрос Мирэ застиг его врасплох. Он сжал губы и поднял глаза к стеклянной высотке – зданию аукционного дома фонда Инджи. Во взгляде Сонга снова отразилось что-то напоминающее ужас загнанного зверя. Мирэ посмотрела ему в лицо, пытаясь понять, о чем он думал, но так и не смогла разобраться. Джин отвернулся от здания Инджи.

– Я не помню.

Совсем рядом зашумел двигатель машины, и на темный асфальт упали пятна света от фар. Сон-Хо вывел черный седан с парковки и подогнал машину к зоне ожидания, поманив ждущих рукой.

– Мы поедем на этой колеснице? – недоверчиво спросил Джин. Мирэ отметила, что, несмотря на ноты сомнения в его голосе, он рассматривал машину почти с ребяческим интересом. Таким же любовным взглядом Сон-Хо наградил седан, когда фирма согласилась выписать на него бюджет.

– Да. Поедем на этой… колеснице, – кисло подтвердила Мирэ и обошла машину, усаживаясь на заднее сиденье.

Повозившись полминуты с дверной ручкой, Джин сел рядом и аккуратно закрыл дверь, после чего с нескрываемым интересом принялся рассматривать салон. Скользнув ладонью, он ощупал кожаное сиденье, затем его длинные пальцы пробежали по боковой панели и случайно нажали на кнопку спуска-подъема окна. С тихим звуком стекло опустилось, и ворвавшийся в салон ветер сдул с головы Джина кат.

Шляпа упала Мирэ на колени, а прическа Сонга полностью рассыпалась из-за ветра. Не зная, куда нажимать, он случайно опустил окно до предела, а после торопливо потянулся к ручке.

– Нет-нет-нет! – повторяя как заговоренная, Мирэ перегнулась через Джина и вовремя поймала едва приоткрывшуюся дверь. Благо никто не успел вывалиться из салона. – Сон-Хо, заблокируй двери сейчас же!

– Разве я их не заблокировал?.. – Он начал проверять на панели все показатели.

– Судя по открывшейся двери, нет, – с напускной любезностью заметила Мирэ.

– Вот теперь закрыл, босс! – гордо произнес Сон-Хо, и до слуха Мирэ донесся тихий щелчок блокировки дверных замков. После этого ассистент полностью переключился на динамик и прибавил звук музыки, теряя интерес к тому, что происходит у него за спиной.

– Удобно?

Мирэ напряглась и медленно подняла глаза, понимая, что все еще перегибается через Джина, навалившись ему на колени. Ей стало не по себе, стыдно и обидно настолько, что вместо смущенного извинения она приподнялась и с силой оттолкнулась от его ног, переместив вес на локти.

– Сиди и ничего не трогай, – холодно распорядилась Мирэ, выпрямившись. Она заправила за уши выбившиеся пряди волос и увидела у себя под ногами знакомый головной убор. – И забери свою шляпу, – подобрав элемент традиционного наряда, Вон запустила в Джина сетчатый кат.

В ответ Сонг ничего не сказал. Он аккуратно положил шляпу себе на колени и сжал в раненой ладони бусины-катккын, вторую руку запустил в густые темные волосы, откидывая длинные пряди со лба. Мирэ видела, как свет от неоновых вывесок и светофоров отражался на его светлом лице, которое напоминало ей мраморную скульптуру. В противовес мягким и приятным чертам лица глаза Джина горели адским пламенем и почти с ужасом смотрели на пейзаж за окном.

К этому времени машин на дорогах стало меньше, но все равно из-за потока авто не получалось проскочить несколько перекрестков без дополнительных остановок на красный сигнал светофора. Благо скоро Сон-Хо сбавил скорость и начал съезжать на прилегающую дорогу, кольцевым изгибом ведущую к ближайшей по пути больнице.

– Сон-Хо, ты успел договориться о приеме? – подняв глаза на светящуюся вывеску, уточнила Мирэ.

– Я связался с приемным покоем еще возле Инджи. Для нас зарезервировано место на парковке в секции «А», стоянка номер 13. Главный врач ждет нас на девятом этаже, лучше всего подниматься на третьем лифте в дальней части вестибюля. Если не возникнет трудностей и надобности оформления пациента, светить документами не потребуется.

– Молодец, Сон-Хо, – похвалила Мирэ, расслабленно выдохнув напряжение, вставшее колом у нее в горле.

– За это я и получаю деньги, – довольно протянул Сон-Хо, выкручивая руль.

Пак идеально припарковался в ячейке 13А и успел даже открыть для Мирэ дверь. Выбравшись из машины, она окинула взглядом безлюдную парковку, замечая, что неоновая лампа через шесть секций от них часто моргает. От этого светового перепада усиливалась мигрень. Поморщившись, Мирэ закинула на плечо сумку и посмотрела на хмурого Джина.

– Будешь говорить, что никогда не видел лифтов? – скептически спросила она.

– Ты очень проницательна, – серьезно ответил ей Джин, затягивая длинные волосы лентой, которую снял с руки.

– Какой же бред… – вполголоса буркнула Мирэ себе под нос, но уверенно зашагала вперед.

Под руководством Сон-Хо они вошли в светлое фойе и поприветствовали персонал, дежурящий в этот час. Молоденькая сестра-практикантка отвела их прямо к нужному лифту и пожелала всего хорошего. Стоило ей уйти, как с тихим звонком двери кабины раскрылись. Понимая, что последует за этим, Мирэ бесцеремонно подхватила широкий рукав ханбока и потянула Джина в лифт, опережая его очевидный вопрос. Сон-Хо юркнул в кабину в последний момент. Двери тут же закрылись. С ощутимым рывком лифт пополз вверх.

Проиграв любопытству, Мирэ искоса посмотрела в сторону Джина, замечая, что его и без того светлое лицо стало почти таким же белым, как стены кабины. Глаза на фоне побледневших щек показались полностью черными. Мирэ шумно вздохнула и отвернулась. Она была хорошо знакома со страхом, ее лицо теряло все краски при виде глубины.

До девятого этажа лифт добрался за считанные мгновения и выпустил поздних гостей в светлый коридор. В начищенном до блеска помещении пахло медикаментами, тихо гудели люминесцентные лампы. После долгого и трудного дня глаза сами по себе щурились из-за слепяще-режущего света.

Как и обещал Сон-Хо, главный врач лично встретил их в безлюдном холле.

– Я ввел его в курс дела по телефону, – вполголоса пояснил Пак на ухо Мирэ, когда мужчина в халате им поклонился.

– Славно, – так же тихо сказала она Сон-Хо и поприветствовала врача поклоном. По крайней мере, не придется сейчас тратить время и пересказывать слова Джина.

Отпустив Сонга со специалистом, Мирэ плюхнулась в потертое кресло и вытянула гудящие ноги. Вздохнув, она достала телефон и увидела уведомление от Но Йунг. Открыв мессенджер, Мирэ прочитала неутешительное сообщение: «Госпожа Вон, я пригласила специалиста из отдела аналитики, но нам так и не удалось восстановить данные по делу Ким Ханьюла. Судя по всему, систему атаковал вирус. Мы пытаемся выяснить, как это произошло и есть ли возможность восстановить данные».

– Просто потрясающе… – пессимистично прошептала Мирэ и сложила телефон. Упрятав его в нагрудный карман пиджака, она подняла глаза к экрану телевизора, где на беззвучном режиме крутили какую-то историческую дораму. Время шло, картинка на экране не торопилась меняться, и Мирэ не заметила, как задремала.

* * *

Ветер, прорываясь через распахнутые двери и окна, разгонял по помещению мерный перезвон колокольчиков. Ханок[16], как шкатулка с сушеными листьями, полнился запахами эфирных масел, благовоний и краски. Рулоны шелковой материи и свитки рисовой бумаги лежали кипами на полках, куда падал солнечный свет. Вдоль одной из стен стояли натянутые холсты. Одни были совершенно чистыми, другие покрыты подмалевками, готовые произведения стояли лицом к стене, чтобы изображения не выгорели на солнце.

Перезвон колокольчиков вдруг прекратился, будто ветер поймали в ловушку. Солнечный свет очертил чьи-то множественные тени. С появлением неизвестных воздух затрещал от напряжения, тишину вспорол громкий чиркающий звук…

Манящий запах эфирных масел стал отдавать горечью и резать легкие, весеннее тепло показалось чрезмерным. За считанные мгновения вспыхнул огонь. Он неистовым ураганом распространился по комнате, пожирая рулоны шелка и картины. Кто-то громко закричал.

Тихий звонок лифта показался ударом в гонг. Вздрогнув от испуга, Мирэ проснулась и почувствовала странную боль в районе солнечного сплетения. Тихо шикнув, она выпрямилась и прижала руку к груди, пытаясь понять, чем вызван болезненный приступ, но тот прошел так же быстро, как и появился. В этот момент вернулся врач. Выглядел он озадаченным, что заставило Мирэ быстро подняться на ноги, к тому же хотелось поскорее отделаться от странного ощущения удушья. Не отставая от нее, Сон-Хо вскочил с дивана и скоро оказался рядом.

– Ваши слова подтвердились… – вздохнул главный врач, машинально спрятав руки в карманы халата. – Господин Сонг действительно утверждает, что он из одна тысяча восемьсот двадцать четвертого года, более того, он и правда считает себя ангелом-хранителем, – скептически признался врач, озвучивая то, что Мирэ было и без того известно: эту ерунду она услышала в числе первых. – Честно признаться, это нехорошие симптомы, и тут явно нужна компетентная помощь узконаправленного специалиста. Подобное объяснение, которое нам представил господин Сонг, может являться последствиями посттравматического стрессового расстройства… Поэтому я вам рекомендую немедленно обратиться к психиатру. Желательно выйти из этого состояния как можно скорее. Направление для пациента выпишут на стойке регистрации, госпожа Вон…

– Постойте, – не привыкшая оставлять спорные моменты без разъяснений, Мирэ вежливо привлекла внимание врача к себе. – Нельзя ли поручить это родственникам господина Сонг Джина?

– Боюсь, что нет, – прямо ответил главный врач и замолчал. Мирэ показалось, что обстановка накалилась до предела. Притих даже Сон-Хо. Сделав глубокий вдох, главный врач продолжил:

– Пока мы общались с господином Джином, медсестра пробила его по базе данных и… нашла приличное количество мужчин в возрасте от двадцати пяти до сорока лет по имени Сонг Джин, но ни один из них не был вашим подопечным. Судя по всему, у нашего друга нет никаких документов, он невидимка. И мы не обнаружили никого из его потенциальных родственников.

«Проклятье…» – у Мирэ подгибались ноги от усталости, но теперь все тело готово было рассыпаться, как фальшивая ваза. Очевидно, главный врач догадался, о чем она подумала, поэтому сразу перешел к делу:

– Госпожа Вон, поскольку вы привели к нам Сонг Джина, я имею все основания предложить вам закрепиться за ним как попечителю до выяснения всех обстоятельств.

Недолго думая, Мирэ уверенно покачала головой:

– Нет, – отрезала она. Пусть врач признал Джина не вполне дееспособным из-за отсутствия банальных документов и пережитого стресса, Мирэ не собиралась становиться чьим-то попечителем, хотя прекрасно знала, что подобная процедура не была редкостью и активно использовалась на западе.

– Одну секунду, – вклинился в диалог Сон-Хо и потянул Мирэ в сторону.

Извинившись перед врачом, Вон отошла за угол вместе с ассистентом и непонимающе развела руки.

– Только подумай, – начал Пак, опережая ее шквал негодования. – Подобный жест доброй воли поднимет шум вокруг твоей персоны, совет директоров еще пристальнее обратит на тебя внимание! К тому же господин Сонг пообещал вернуть ценные бумаги. Бросать его сейчас по меньшей мере неправильно.

– Сон-Хо, это не шутки. Я готова вытерпеть вранье насчет Чосона, насчет амнезии и прочего, но подумай сам – все это выглядит слишком подозрительно. Тебе не кажется странным, что Джин появился именно в тот момент, когда председатель фонда и совет директоров решили сместить действующее руководство аукционного дома?

– Ты думаешь, в этом как-то замешана Чин?.. – Сон-Хо упер руки в бока и задумчиво закусил губу.

– Разумеется. Кому еще есть выгода в том, чтобы перехватить дело Ким Ханьюла и приставить ко мне своего человека? – Мирэ пораженно вздохнула. – Я согласилась посотрудничать с Джином без каких-либо особых договоренностей, но подпускать его настолько близко к себе – это перебор.

– Ты утрируешь, – простонал Сон-Хо. – Я ведь не заставляю вас спать в одной кровати!

У Мирэ зачесались руки из-за желания врезать своему ассистенту, но он вовремя выставил перед собой ладони и для пущей безопасности отскочил назад.

– Ляпнул! Прости, босс! – Сон-Хо выждал момент, а после продолжил: – Я это к тому, что в данный момент держать Джина вблизи не самый плохой вариант. Если он действительно работает на Чин, то у тебя появится шанс через него влезть в дела Минджи. Он сейчас инструмент, который можно использовать, – разумно добавил Сон-Хо. – Предложение врача – это отличный повод для дополнительной огласки и плюс к рейтингу в гонке за кресло директора.

– Куда же без публичной огласки в преддверии выборной кампании… – обреченно признала Мирэ и подавила желание завыть. Как бы она ни упиралась, Сон-Хо не зря получил должность ее доверенного лица и хороший оклад – он знал свое дело и делал его грамотно.

– Прости за давление, босс, – стушевался ассистент. – Но я считаю, что нам нужно использовать возможность.

– Ты прав, Сон-Хо, – Мирэ кивнула. – К тому же я не из тех, на кого можно давить. Идем.

Они вернулись к врачу, в тот же ярко освещенный до рези в глазах коридор. Мирэ подписала необходимые бумаги, но так и не обнаружила Джина в холле. Его что, уже облачили в белую рубашку? Поняв, чем вызвано непонимание у нее на лице, главный врач вогнал ручку в нагрудный карман и указал большим пальцем себе за спину.

– Господин Сонг в отделении хирургии, ему зашивают рану. Порез, который вы видели у него на руке – ножевой. Судя по краям и глубине раны, это было вовсе не кухонное лезвие, а нечто значительно большее.

Врач ушел, а Мирэ снова услышала звонок лифта.

Просто потрясающе! Донельзя красивый раненый ангел-хранитель из Чосона в двадцать первом веке. Мирэ вдруг показалось, что проблемы с головой были не у Джина, а у нее самой… Она едва успела сесть на диван, как к ней подскочил Сон-Хо и протянул телефон.

– Началось… – доложил он, показывая новостной пост.

Нахмурившись, Мирэ забрала из рук Сон-Хо телефон и несколько раз просмотрела сводку. От прочитанного стало не по себе. Вон обернулась к лифту, видя, как на дисплее показался этаж парковки. Вот ведь…

Неужели тот репортер, которого она встретила возле аукционного дома, преследовал их, надеясь сделать сенсацию? Вот она – публичная огласка. Новостной блок, который Сон-Хо показал Мирэ, принадлежал небезызвестному скандальному журналисту. Вон рассчитывала на подобное, но не в таком негативном ключе.

Оставив телефон Сон-Хо на диване, Мирэ бросилась к лифту и нажала кнопку вызова. Кабина быстро поднялась на девятый этаж. Выбрав уровень парковки, Вон напряженно застучала носком туфли, видя перед собой не закрывающиеся двери лифта, а информационный блок, который успел выложить репортер на новостной портал:

«Из карьеристки в альтруистки. – Крупным шрифтом гласил заголовок. – Вон Мирэ, претендентка на должность директора аукционного дома, стала попечителем душевнобольного господина, считающего себя парнем из прошлого. Видимо, Вон Мирэ сочла его очередным экспонатом? Встает вопрос, у кого большие проблемы с головой. Как решение госпожи Вон повлияет на результаты гонки за престижную должность?»

С умиротворяющим звонком двери лифта открылись, выпуская Мирэ на безлюдную парковку. Быстро шагая, она стучала каблуками и оглядываясь, пытаясь обнаружить следы репортера. Лифт остался далеко позади, парковочное место 13А – тоже. После безрезультатных поисков Мирэ тяжело вздохнула – очевидно, разыскать автора статьи уже не получится. Она остановилась возле секции с моргающей лампой, как вдруг душераздирающий вопль заставил ее вздрогнуть.

Болезненный крик волной прокатился по парковке, эхом отдаваясь от высокого потолка. Мирэ раскрыла рот, не понимая, кто это был и чем вызван настолько мучительный вопль. В одном она была уверена наверняка – оставаться на месте было глупейшим решением. Быстро выудив из нагрудного кармана телефон, Мирэ бросилась к машине в секции 13А и дернула ручку, но ключи от авто остались у Сон-Хо.

– Ч-черт!.. – процедив сквозь зубы, Мирэ стала лихорадочно искать номер ассистента в списке контактов. Только обнаружив его, она нажала на вызов, но связь внезапно оборвалась из-за отсутствия сигнала на подземной парковке.

В этот момент раздался глухой хруст, затем кто-то издал булькающий всхлип, и Мирэ услышала, как что-то грузно упало на землю. Сразу же наступила гудящая тишина, в которой хрипуче трещала мигающая лампа. Страх когтями вцепился в Мирэ. Отступив от черного седана, она медленно двинулась в сторону, надеясь скрыться за высоким джипом и перебежками добраться до лифта.

Мирэ обошла высокий автомобиль и прижалась к его задней двери, аккуратно выглянув из своего укрытия. Кто орудовал на парковке, она не знала и не хотела в это вникать, ей просто хотелось вернуться в здание, светлое и безопасное. Потянуло же ее пойти за репортером… Не увидев никого вблизи, Мирэ, ступая на носочки, перешла к другой машине и скрылась за ней. Попытка рассмотреть что-то за пределами укрытия с треском провалилась – все стекла машины были тонированными. На свой страх и риск Мирэ пригнулась и двинулась дальше, как вдруг совсем рядом услышала хлопанье ткани и тихую поступь.

Прижав обе руки ко рту, она опустилась на землю и притихла, не зная куда деваться. Бегом Мирэ могла выдать себя, оставшись на месте – рисковала попасться. Надеясь использовать последнюю возможность проверить обстановку, она наклонилась к земле и выглянула из-под днища автомобиля. В этот момент Мирэ увидела в проходе между машин полы чего-то черно-бурого и трухлявого. Ткань легко хлопала на несуществующем ветру, судя по звуку шагов, человек передвигался босиком. От увиденного Мирэ бросило в холод. Она быстро оттолкнулась от земли и скрылась за колесом.

Зарывшись в сумочку, Вон извлекла оттуда телефон и еще раз проверила показатель антенн – ничего. Проклятье!.. Как такое может быть в центре города? Мирэ обреченно убрала бесполезный гаджет обратно. Почему Сон-Хо и Джин так задерживались? Понимая, что нужно выбираться своими силами, Мирэ снова прижалась к земле и выглянула из-под днища машины. Больше никого поблизости не было.

Сделав решительный вдох, Мирэ не спеша поднялась на ноги, опираясь на автомобиль. Бесшумно переступив, она сместилась в сторону, как вдруг за спиной расслышала тихий скрип камушков на земле. Все внутри стянулось в тугой узел, а время, казалось, замедлилось. Мирэ медленно обернулась и выронила сумку. Та рухнула на землю, и оттуда вывалились телефон, помада, ручка и пропуск. Но это было совсем не важно.

Увиденное вогнало Мирэ в такой ужас, что она пришла в себя, когда услышала вой машинной сигнализации, которая сработала от ее крика. Развернувшись на месте, Вон побежала.

Боковым зрением Мирэ едва видела, как друг друга сменяли цветные пятна и очертания машин. Она бежала, слыша за спиной стрекочущий рокот преследователя. Инстинктивно обернувшись, Мирэ увидела мешанину черно-бурых тканей, которые трухлявыми лоскутами образовывали подобие классического ханбока. Существо, облаченное в массу хлопка, было не назвать человеком – у него не было лица. Вместо глаз и носа – ужасная натянутая кожа трупного цвета, а изо лба в три ряда росли рога. Рот выглядел как ужасный порез от уха до уха с рядом тонких клыков, которые блестели от слюны и крови. Вязкая алая жидкость струнами летела в разные стороны, как пена из пасти бешеной собаки.

Вытянув уродливые когтистые руки, существо звучно защелкало челюстями. Мирэ снова сорвалась на крик и свернула в сторону, уходя в другую парковочную секцию. Она бежала не глядя и споткнулась обо что-то мягкое и скользкое. Потеряв равновесие, Мирэ упала на землю, в лужу, которой не должно было быть на крытой парковке. Руки погрузились во что-то склизкое и липкое.

Опустив взгляд, Мирэ увидела знакомый бейдж на теле мертвеца. На нее невидящим взглядом глядели выпученные глаза репортера. Шея мужчины была переломана в двух местах и напоминала зигзаг. Под несчастным образовалась большая кровавая лужа, а грудная клетка репортера была вскрыта, как консервная банка.

Благодаря урокам рисунка Мирэ прекрасно знала анатомию, но она никогда не видела вживую богатое и еще горячее нутро человека: вся передняя часть грудины убитого, от рукоятки до мечевидного отростка, была вырвана из тела и, как сороконожка с переломанными лапами, лежала неподалеку в луже крови. Из алого месива на Вон глядели травмированные легкие, порванные вены и аорта сердца, которое вовсе отсутствовало в этой кошмарной массе.

К горлу подкатили тошнота, вопль и слезы, но Мирэ не пошевелилась, парализованная увиденным. Чудовище в ветхом ханбоке вскрыло человека голыми руками и вырвало ему сердце! Все это походило на кошмарный сон, от которого не получалось проснуться…

Мирэ торопливо поднялась на ноги, но не смогла сдвинуться с места: перед ней на расстоянии десяти шагов возникло чудовище, стрекоча, как ядовитая змея перед броском. Из рукавов, черных, дырявых и блестящих от крови, выглядывали длинные белесые руки с такими же уродливо вытянутыми когтями. Собираясь в вязкие капли, алая жидкость стекала с пальцев монстра на голый асфальт.

Глава 3

Отличный день, чтобы умереть

Солнце мягкими лучами пробивалось сквозь изогнутые ветви вишневого дерева. Как раз недавно наступил сезон цветения, и сады украсили деревья с белыми, розовыми и пурпурными цветами. Дул настойчивый ветер, он покачивал ветви и срывал с них тонкие и слабые лепестки. Опустив взгляд под ноги, можно было увидеть, что полы широкой юбки почти сливаются с такой же нежно-розовой дорогой. Всю землю усеивал ковер из опавших цветов. Но все эти красоты оставались почти незамеченными.

Бег отнял все внимание, а ком в горле не давал ровно дышать. Потоки теплого ветра приносили с собой горький запах гари. Ханок пожрало пламя вместе со всем, что было внутри, исчезли холсты и рулоны шелка. Все пропало.

На душе было тяжело, подкатывали рыдания. Руки ощущали мягкий шелк юбки, которую приходилось придерживать, чтобы не наступить на нее при беге. Хриплое дыхание заглушал треск тонких веточек, ненароком попадающих под ноги.

Взобравшись выше на пригорок, беглянка вдруг увидела перед собой тень. Страх сдавил легкие. Неужели это кто-то из тех, кто поджег ханок? Подняв глаза, она увидела человека в светлых одеждах. Страх почему-то отступил. Неизвестный человек в светлом ханбоке протянул руку ладонью вверх.

Помощь, спасение. Обернувшись через плечо, беглянка в последний раз взглянула на полыхающий ханок и взялась за руку незнакомца. Теперь она в безопасности.

* * *

Под ногами возникла всепоглощающая пустота. Не зная, куда бежать, Мирэ была бы рада провалиться под землю, чтобы хоть как-то спастись. Медленно шагнув назад, она неотрывно глядела на монстра перед собой. Казалось, существо только и выжидало момента, чтобы напасть. Одно неверное движение могло обернуться смертельным провалом. Вон привыкла решать трудные задачи, но с подобным риском она еще не сталкивалась.

Чужая кровь на руках начала подсыхать и превращаться в мерзкую корку. Из-за вечерней прохлады и привычной сырости испачканные брюки и полы пиджака обещали еще долго оставаться влажными. Нервно сглотнув горький ком, Мирэ сделала еще один шаг назад.

Наблюдая за ней, существо ощерилось и ссутулилось, вытянув шею. Драные полы черного ханбока сами по себе развевались на ветру, которого Мирэ не ощущала кожей. Время, казалось, остановилось.

Вон проверяла тварь на выдержку, как и существо испытывало ее стойкость. Это была самая ужасная партия в жизни Мирэ, потому что она была на грани поражения… Вдруг где-то раздался хлопок двери и какой-то отдаленный шум. Среагировав на звуки, существо по-звериному вскинуло голову и разинуло рот, с шумом втягивая воздух. Этого было достаточно. Воспользовавшись моментом, Мирэ со всех ног бросилась бежать, скрываясь за рядом машин. Нужно было затеряться, уйти из зоны видимости.

Стуча как секундомер бомбы, сердце Мирэ болезненно подскакивало к горлу и падало куда-то в пятки. В последний раз с таким усердием она бегала в школе на кроссе, но она уже давно была не самой быстрой ученицей, а специалистом по оценке и торговле антиквариатом. Сохранять подтянутую и стройную фигуру ей помогали стресс и недосып. Мышцы Мирэ не были готовы к такой нагрузке, и скоро она начала замедляться.

Круто свернув в сторону, Мирэ споткнулась, но удержалась на ногах и побежала дальше. Выскочив из очередной парковочной секции в проход между рядами машин, она напоролась прямо на жуткую тварь, которая поджидала свою жертву. Встретив ее, существо протяжно завыло и махнуло когтями. Мирэ испуганно закричала и инстинктивно отпрянула, путаясь в ногах. Она упала на спину, но не растерялась и начала перебирать руками и ногами, отползая от существа в узкий проход между двумя машинами.

Пригнувшись, монстр снова вытянул шею, а затем из-за порванных краев ханбока показалась еще одна пара крючковатых рук. Существо припало к земле, как паук, а после истошно взвизгнуло и побежало. Сил кричать уже не осталось, и горло давно начало болеть. Мирэ стиснула челюсти и бросилась от твари прочь. Но она опоздала. Существо мертвой хваткой вцепилось ей в щиколотку и дернуло на себя.

Мирэ упала на асфальт, болезненно застонав. Скулой она приложилась о землю, и ушиб засаднил. Потрясение от удара дезориентировало, заставляя мозг туго соображать. В чувство Вон вернулась, когда все тело завопило от боли: тварь потащила ее на себя.

Закричав, Мирэ ударила свободной ногой по воздуху, метя чудовищу в голову. Каблук приложился в мягкую натянутую кожу, где должен был находиться нос. Если бы тварь была человеком, удар бы легко вогнал переносицу вверх и мог привести к летальному исходу, но потустороннее чудовище человеком не было. Заработав ушиб, существо застрекотало и усилило хватку на ноге Мирэ, заставляя кончики пальцев неметь.

Не зная, как еще поступить, Вон со всей силы начала бить ладонью по двери ближайшей машины. От ее действий тут же сработала сигнализация, наполняя парковку пронзительным воем и морганием фар. Кто-то должен был это заметить, владельцу авто наверняка пришел сигнал об активации системы безопасности. Вот только время играло против Мирэ.

Грубым рывком монстр подтащил Вон ближе. Стрекот и зловоние стали невыносимыми. С обеих сторон от лица Мирэ оказались трупного вида лапы, тварь нависла над ней и истошно завопила, брызгая кровавой слюной. Такого ужаса Вон не испытывала даже на воде…

Не помня себя, она вскинула руки, пытаясь закрыться от угрожающего вида пасти. Ее попытки отбиваться ногами не принесли никакого результата. Мирэ почувствовала себя мухой, попавшей в сеть паука. Продолжая упираться лапами в асфальт рядом с ее лицом, существо наклонилось еще ниже. Когтями монстр нажал в район солнечного сплетения Мирэ. Задохнувшись от страха, она вцепилась в лапы твари, пытаясь их оттолкнуть, но те были неподъемными. Забившись как кролик в силках, Мирэ приложила все усилия, чтобы сдвинуть существо хоть на чуть-чуть в сторону, но то, казалось, весило не меньше нескольких тонн.

Впервые за долгое время мечта занять пост директора аукционного дома показалась смешной. Мирэ просто хотела выжить.

Вдруг существо опасно вздрогнуло. Отвернувшись от Мирэ, тварь посмотрела куда-то в сторону и разинула рот, чтобы завизжать, но что-то грузно ударило монстра в бок и отбросило, обрушив на ближайшую машину. От столкновения туши с авто металл со скрипом прогнулся, боковые окна разбились, и на Мирэ градом посыпалось стекло. Вскинув руки, она закрылась, слыша только истошный вопль чудовища. Стихла даже сигнализация.

Когда секундное замешательство прошло, Мирэ оттолкнулась ногами и отползла назад, с ужасом глядя на то, как крупное существо выбирается из покореженного металла. Пасть твари была изогнута уголками вниз – существо было крайне недовольно случившимся…

Истошно завопив, монстр бросился через машину на атакующего, но тот вовремя закрылся. Увернувшись от когтистых лап, Джин легкими движениями рук вспорол воздух и со всей силы ударил тварь, оттолкнув ее на пару шагов прочь, прямо на битое и скользкое стекло. Существо завалилось на бок и предупреждающе зарокотало, подбирая под себя конечности, чтобы подняться.

– Цела? – Пока существо вставало на ноги, Джин приблизился к Мирэ и закрыл ее собой.

– Ч-что это за тварь!? – Собственный голос казался чужим, ноги – ватными. Встав, Мирэ так и не смогла сделать шаг прочь, хотя понимала, что надо бежать.

– Чосын Саджа[17]… – На лице Джина заходили желваки. Тварь к этому моменту поднялась и расправила полы черного ханбока, который, как теперь заметила Мирэ, был похож на одежду Сонга, разве что отличались цвета.

Чосын Саджа… В голове вдруг звучно щелкнуло, в памяти прояснилось. Мирэ напряженно стиснула челюсти и шумно вздохнула, понимая: либо Джин сошел с ума, либо она сама, либо весь мир перевернулся вверх дном. Если напавший монстр действительно тот, о ком говорил Джин, то чудовище – не кто иной, как жнец, работающий под началом Ёмра[18], посланник воли Короля Ада. Согласно мифологии и бабушкиным историям, Саджа является проводником душ в загробный мир, и где ему еще появиться, кроме как не в больнице, откуда многие ищут путь на ту сторону?

Но почему жнец убил репортера? Неужели скандального журналиста судил сам Ёмра? Мирэ почувствовала, как по спине побежали мурашки. Тогда по какой причине существо атаковало ее? Потому что она стала нежеланным свидетелем или была осуждена Королем Ада?

Джин сделал предупреждающий шаг назад, заставляя Мирэ попятиться. Оставаясь у него за спиной, она неосознанно ухватилась за одежду Сонга. Мирэ отчаянно не понимала происходящего и надеялась, что это временный шок. Он пройдет, и вернется холодный разум.

– Когда Саджа атакует, уходи отсюда, – спокойно сказал ей Джин.

В груди затянулся тугой узел. Взвинченная до предела, Мирэ крепче стиснула руки, сжимая хлопковую ткань ханбока Джина. Не узнавая свою медлительность, она спросила:

– Что ты собираешься делать?..

– Хочу избавиться от жнеца.

Услышав это, существо зарокотало и припало к земле, как дикий пес перед броском.

– Но как?.. – Мирэ знала, что жнецов невозможно убить, об этом ей говорили как бабуля, так и книги, и интернет… Эти существа были за пределами людского понимания. Как Джин собирался уничтожить того, кого невозможно убить?

Саджа напрягся. Складки его ханбока замерли в невесомости. Напряженное выжидание затянулось, и Мирэ нервно тряхнула Джина за одежду.

– Использую силу хранителя, – обыденным тоном пояснил Сонг.

Потрясенная его словами, Мирэ простояла так какие-то несколько мучительных секунд, после чего покачала головой.

– Джин, ты точно ненормальный! Никакой ты не ангел, – вкрадчиво проговорила Мирэ, хорошенько дернув Сонга, хотя какая-то частичка ее сознания уже сомневалась. Если существуют такие чудовища, как Саджа, то почему не может быть хранителей? Мирэ очень хотелось, чтобы все происходящее оказалось сном.

– Когда я скажу – беги, – голос Джина оставался таким же спокойным и глубоким, лишь вибрирующим от напряжения.

С шумом вздохнув, Мирэ разжала руки и медленно отступила назад, напрягая мышцы ног. Она внимательно посмотрела в спину Джина, затем на Саджа. Монстр был выше Сонга на полторы, если не на две головы, да и физические показатели были явно не в пользу человека. Да, ранее Джину удалось оттеснить жнеца благодаря эффекту неожиданности, но теперь тот был готов и разгневан. На что надеялся Сонг? Убедить чудовище в том, что он ангел? Не будь все так запущено, Мирэ бы рассмеялась.

– Беги! – размеренный голос Джина кольнул слух Мирэ как раз в тот момент, когда Саджа истошно завопил и бросился на Сонга.

Сбросив туфли, Мирэ понеслась, игнорируя боль в ступнях. Она выбежала из одной парковочной секции в другую, не разбирая указатели. Нужно было найти Сон-Хо и машину в секторе «А», затем на седане протаранить безумное чудовище и помочь Джину.

По бокам оставались капоты и пустые места, все смазалось в единую расплывчатую картинку… Мирэ свернула в нужном направлении, как вдруг у нее за спиной раздался грохот, и под потолок взмыл покореженный металл, а в следующий миг в проход ворвался Саджа, рокоча как вулкан. Проклятье… Неужели жнец убил Джина? На выяснение не оставалось времени.

Мирэ добралась до сектора «А», далеко впереди она увидела знакомую машину с горящими фарами. Ускорившись, Вон пробежала около семи парковочных мест, когда сбоку кто-то выскочил. Вскрикнув, Мирэ замахнулась и ударила не глядя. Благо несчастный спасся от удара падением.

– Что… – начал было возмущаться Сон-Хо с земли.

– Черт возьми! Сон-Хо… Вставай! – Мирэ вздернула ничего не понимающего парня на ноги. – Быстро к машине, сейчас же! За мной гон…

Саджа запрыгнул на капот соседней машины и зарычал, заставляя кровь заледенеть. Мирэ и Сон-Хо завопили в два голоса, перебивая чудовище. Среагировав быстрее ассистента, Вон схватила его за руку и потянула назад в тот самый момент, когда Саджа атаковал.

– Мать вашу, что это?! – выпалил Сон-Хо, пятясь.

– Лучше не знать… – шепотом ответила Мирэ.

Они выбежали из узкого прохода и со всех ног помчались к машине. Разбивая выступающие части автомобилей, Саджа несся по проходу, отталкиваясь ногами и второй парой рук. Мирэ и Сон-Хо почти добрались до спокойно стоящего седана, когда существо прыгнуло.

Жнец вспорхнул в воздух, время стало тягучим, как тесто. Обернувшись, Мирэ видела колышущийся ворох черно-бурых цветов и широко разинутую пасть, которая могла в один счет откусить человеческую голову. Как в кошмарном сне, монстр начал падать на них, выставив все конечности. В последний момент, когда тварь уже почти повалила Мирэ и Сон-Хо, животный рев разрезала чья-то торопливая поступь, а после перед ними появился Джин. Он перехватил жнеца за передние лапы. Мирэ заметила, что повязка на левой руке Сонга покрылась кровью. Свежие швы разошлись.

Саджа заревел, еще шире разинув пасть. Нижний ряд лап быстро вспорол воздух, наполняя его звуком рвущейся ткани. Джин сдавленно крикнул от боли, но оттеснил тварь, а затем резко ушел вбок. По инерции Саджа полетел мордой вперед и пробурил рогами асфальт. Тут же раздался глухой треск, от которого к горлу подступила тошнота. Мирэ прижала руки к губам, а Сон-Хо повис у нее на плече, глядя на происходящее широко раскрытыми глазами.

Один из больших рогов твари откололся и остался торчать из асфальта. Неистовый рев монстра превратился в недоумевающий рокот. Саджа выпрямился и начал было вставать, но Джин вихрем проскочил мимо его нижнего ряда лап и выдернул сломавшийся рог из земли. Теперь время играло против жнеца. Перекинув рог из руки в руку, Сонг быстрым ударом вогнал его острым концом прямо в безглазое лицо твари.

Натянутая кожа лопнула, пропуская острый рог глубже. Вниз по лицу Саджа потекли вязкие черные струи, заливая пол под ногами монстра жижей цвета дегтя. Жнец вскинул руки, разинув пасть, но так и не успел закричать: рваные полы его ханбока, кончики пальцев и края уцелевших рогов начали стремительно чернеть и краснеть, как поленья в адском костре. Не прошло и мгновения, как тварь обуглилась и посыпалась тлеющими хлопьями пепла по воздуху. Корчась, Чосын Саджа рассыпался на глазах. На землю перед Джином упал окровавленный осколок рога.

Наступила гнетущая тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием Сон-Хо.

– Ты его убил?.. – Мирэ не узнавала свой голос, слепо глядя на беспросветно-черное пятно перед Джином.

– Нет. – Он наклонился поднять рог, но его ноги подогнулись. Джин упал на колени и оскалился от боли. – Жнецы бессмертны… – прохрипел Сонг, морщась. – Этот серьезно ранен и еще долго не вернется, но могут прийти другие.

Держась поближе друг к другу, Мирэ и Сон-Хо подошли к Джину. Схлестнувшись в опасной схватке, страх, волнение и шок не давали Вон в полной степени осмыслить случившееся. Присев напротив Джина, она увидела, что тот держится за торс. Его руку покрыли кровавые брызги.

– Сон-Хо… позови врачей.

Ассистент тяжело дышал и ничего не слышал, слепо глядя перед собой. Когда смысл слов наконец дошел до него, он развернулся в сторону указателей ко входу в приемный покой, но Джин окликнул его, заставляя остановиться.

– Я туда не вернусь. – сухо проговорил Сонг, поморщившись.

– Ты ранен! – Мирэ с ужасом смотрела на его окровавленные руки, не понимая масштаба увечий.

– Не смертельно. – Джин с трудом поднялся на ноги, но не смог выпрямиться. Его мотало как флюгер. Поборов секундное замешательство, Мирэ подошла ближе к нему и помогла опереться на свое плечо.

– Нужна помощь специалистов.

– Все в порядке. – Джин крепче стиснул рог Саджа. – Не хочу, чтобы задавали лишние вопросы. Учитывая, с кем мы столкнулись, такие точно возникнут.

– Нас в любом случае допросят. Камеры… – Сон-Хо поднял глаза к потолку, но нахмурился.

Проследив за взглядом ассистента, Мирэ задрала голову, но только приоткрыла рот. Весь потолок был затянут черным туманом, который клубился и вился, как варево в котле. Обернувшись, Вон осмотрела все доступные секции на парковке и увидела ту же картину. Туман. Наконец дымка начала рассеиваться и рассыпаться. Выступили трубы под потолком, показались камеры видеонаблюдения. Красные огоньки один за другим начали загораться на камерах, но уже было слишком поздно что-то фиксировать. Выходит, произошедшее не засняли из-за тумана.

– Репортер… – опомнилась Мирэ. На парковке были только они и труп. Не слишком ли это подозрительно, учитывая, что последний пост погибшего можно было расценить как повод для мести? Этого Вон было совсем не нужно.

– Чосын Саджа забирает своих жертв, – ответил Джин. – Вы не найдете тело, оно исчезло вместе с уходом жнеца.

– Но что нам теперь делать? – спросил Сон-Хо, который обычно всегда знал ответ на этот вопрос. При взгляде на на него Мирэ показалось, что перед ней стоит напуганный мальчик, а не специалист по разрешению спорных моментов.

– Используем эту… – Джин кивнул подбородком на черный седан. – Машину, – проговорил он, пробуя слово на вкус.

– Ладно, – сдалась Мирэ.

Вместе с Джином Вон заняла место на заднем сиденье, но вдруг спохватилась. Отстегнув ремень безопасности, она вышла из авто и притормозила Сон-Хо, пока тот не сел за руль.

– Куда мы поедем? – растерянно спросила Мирэ.

– Повезу тебя домой, – загнанно ответил Сон-Хо, все еще восстанавливая дыхание.

– А что делать с Джином? Нельзя везти его в гостиницу в таком виде.

– Да, это уж точно… И без банального паспорта его там никто не поселит, – сообразил Сон-Хо, запустив руку в волосы. Он откинул со лба челку и шумно вздохнул. – Поедем к тебе, – резюмировал он.

– Что?! Ты хоть понимаешь, что предлагаешь мне, господин Пак?

– Вполне! – парировал он. – Что, если снова появятся твари, подобные этой?

Слова Сон-Хо заставили передернуться. Мирэ часто заморгала и уперла руки в бока. Черт возьми! Теперь она ни в чем не была уверена. Еще недавно Мирэ считала своим злейшим врагом госпожу Чин, а сейчас не знала, кто мог подкарауливать ее за углом!

– Ты предлагаешь мне ночевать с человеком, который уверяет, что он хранитель из периода Чосон?

– Да! А еще он только что спас нас от какого-то монстра! Кстати, у него остался рог… Вдруг это оружие против нечисти?

– Ты видел, в каком состоянии Джин? Кому он сможет помочь? – не унималась Мирэ, пытаясь убедить скорее себя, нежели ассистента.

– Да он раненый будет сильнее меня и Брюса Ли вместе взятых! Если нападет еще какая-то образина, я тебя спасать не буду! К тому же вас с Джином временно связывают обязательства, ты сама подписала бумаги.

Отступив от ассистента на пару шагов, Мирэ схватилась за голову и прикрыла глаза. Сделав глубокий вдох носом, она медленно выдохнула ртом и повторила действие еще пару раз, пока обычное сердцебиение не восстановилось.

– Ладно… – протянула она. – Но теперь ты будешь работать без выходных, – сурово отрезала Мирэ, ткнув пальцем в грудь Сон-Хо.

– Но…

– Я не останусь наедине с Сонг Джином, – стальным тоном отсекла Вон. – Будешь жить со мной до тех пор, пока наш «хранитель» рядом. Я повышу жалование.

Сон-Хо часто заморгал. Возможно, его задели слова про жалование, или он до сих пор пребывал в растерянности из-за сверхурочной работы, но парень решительно кивнул. Мирэ стало значительно легче. В своей жизни она всегда рассчитывала только на себя. Бабушка была стара и сама нуждалась в помощи, а когда ее не стало, Вон осталась совсем одна. Она так привыкла со всем разбираться самостоятельно, что появление Сон-Хо стало для нее своеобразным подарком. Больше, чем себе, она доверяла только ему.

Они сели в машину, и Пак плавно вывел ее из секции 13А. Напряжение постепенно начало отпускать Мирэ, тело пробила дрожь.

– Почему появился жнец? – глядя в пол, пробормотала она. – Почему он напал на меня? – В поисках ответов Мирэ повернулась к Джину.

– Если бы я только знал, – признался он, поморщившись.

Сонг по-прежнему прижимал руку к торсу, что лишний раз напомнило Мирэ – случившееся не игра воображения. Какие бы сомнения и опасения она ни испытывала, Сон-Хо был прав – этот странный парень в ханбоке спас их обоих. Если бы не Джин, кто знает, чем бы закончилось происшествие на парковке?

Толкнув Сон-Хо в плечо, Мирэ попросила его достать из бардачка аптечку. Не отвлекаясь от дороги, Пак одной рукой вытащил сундучок и передал его назад.

– Что это за шкатулка? – заподозрив неладное, спросил Джин. Мирэ заметила у него на лбу выступившие капельки пота.

– Аптечка, – сказала она, открыв бокс. Мирэ повернула его навстречу Джину, чтобы он убедился, что там не спрятано ничего жуткого, хотя для многих вид шприца – уже настоящая жуть. – Снимай пояс.

Джин удивленно нахмурился, глядя поочередно то на Мирэ, то на аптечку. Непонятно, что смутило его больше – вид медикаментов или перспектива раздеться перед незнакомой женщиной.

– Мы в двадцать первом веке, забыл? – с наигранной незаинтересованностью буркнула Мирэ, выкладывая бинт и антисептик, хотя с каждым разом становилось все сложнее скрывать свою заинтересованность. – Распоясывайся давай!

Запрокинув голову, Джин закрыл глаза и беззвучно усмехнулся. Интересно, о чем он думал? Мирэ все еще не хотела верить в реальность произошедшего. Ей было проще опереться на версию, что случившееся было чем-то вроде коллективного помутнения: на них напала огромная бешеная собака, которую воспаленный страхом мозг преобразовал в жуткое чудище… Случай на парковке – это чистая игра воображения. Вот и все. Ведь так?

Однако при встрече со жнецом Джин выглядел уверенно и расслабленно, будто знал, с чем имеет дело, так, словно сталкивался с этим не раз. Если взять в расчет его рассказ о Чосоне и допустить мыль, что он действительно из прошлого, каким для него предстало будущее, современная Корея? Наверняка она казалась ему не краше существа, которое увидела Мирэ.

Какой же бред… Покачав головой, Вон заправила волосы за уши и несколько раз протерла руки спиртовыми салфетками, после чего еще пару раз сбрызнула их антисептиком, а после надела медицинские перчатки, которые лежали в стерильной упаковке на дне контейнера. К этому моменту Джин сдался и развязал пояс. Он стянул с плеч чогори[19], тихо зашипев из-за болезненных движений, и оголил торс. Намочив салфетки несильным антибактериальным веществом, чтобы не обжечь кожу и открытые участки раны, Мирэ повернулась к Джину и помедлила, разглядывая его.

Как Вон и полагала, у него правда была стройная и подтянутая фигура, состоящая из рельефа и выступающих фактурных мышц. Будь Джин и правда экспонатом, как его назвал погибший репортер, Мирэ бы сказала, что скрывать такую фигуру под широкой одеждой – преступление, ведь благодаря ей можно увеличить цену. Тряхнув головой, она избавилась от посторонних мыслей и придвинулась ближе к Джину. Наклонившись, Мирэ осмотрела четыре продолговатые полосы, оставленные когтями Саджа на торсе Сонга. Раны и правда были не смертельными, но лучше бы ему было не упрямиться и доверить лечение специалистам…

– Может щипать, поэтому не шевелись. И ничего не трогай! – строго предупредила Мирэ и повернулась к Сон-Хо, приказав закрыть двери. Мало ли, вдруг кому-то придет гениальная мысль выскочить из машины на ходу при виде чего-то из аптечки?

– Я могу самостоятельно… – начал было Джин, потянувшись за обработанным марлевым тампоном в руках Мирэ, но она шустро отвела тот в сторону и строго взглянула на Сонга.

– Займись лучше своей рукой, – посоветовала она, кивнув на промокшую повязку на его левой ладони.

Приложив одну руку к торсу Джина, Мирэ чуть оттянула теплую кожу и принялась счищать кровь вокруг раны. Одного тампона не хватило, поэтому ей пришлось смачивать антисептиком еще порядка пяти марлевых скруток. Приступив к самой глубокой с виду ране, Мирэ подняла глаза на напряженное лицо Джина:

– Тебе удалось справиться с монстром с помощью силы хранителя? – спросила она и снова опустила глаза на рану. Верить в очередные бредни не было смысла, но хотелось отвлечься и чем-то занять Сонга, чтобы не чувствовать на себе его взгляд.

Пока Мирэ помогала Джину с торсом, он взял из аптечки все необходимое и, глядя на Вон, принялся обрабатывать шов на руке.

– Ты ведь в это не веришь, – напомнил Сонг и притих, как искуситель, очевидно, рассчитывая, что Мирэ начнет спорить и утверждать обратное. Не на ту напал.

– Я тебя спросила не о том, во что верю, а о том, как ты справился с Саджа, – парировала она.

– Везение, – наконец ответил Джин. – Я не могу использовать силу хранителя. Будто крыльев лишился…

– Вот как… – скрывая скептицизм, Мирэ поджала губы. Как бы там ни было, озвучив свои подозрения, Джин и правда стал темным как туча.

– Ну точно – Лео Уайатт! – глядя в зеркало заднего вида, выдал Сон-Хо. – Прямо как во втором сезоне, когда Пайпер…

– Сон-Хо! – взвыла Мирэ. – Веди машину молча!

– Ой, да ладно… – проворчал он, но все-таки последовал совету, и на какое-то время его хватило. Свернув на соседнюю улицу, Сон-Хо притормозил возле круглосуточного магазина. – Мне нужно купить пижаму для сна и соджу[20], чтобы запить весь тот кошмар, которого я насмотрелся за день.

Заглушив двигатель, Пак вышел из машины и юркнул в магазин, сразу же притормозив у стеллажа с чипсами. Оставшись наедине с Джином, Мирэ вдруг вспомнила, что его общество было первой причиной, по которой она нагрузила ассистента сверхурочной работой. Нервно сглотнув, Мирэ убрала в сторону очередной испачканный кровью марлевый тампон и взяла из аптечки бинт. По логике вещей, если бы Джин хотел ей навредить, он бы попросту не ввязался в драку с Саджа.

Мирэ прижала конец повязки чуть выше ран Джина и круговыми движениями обогнула весь его торс, аккуратно запечатав порезы под стерильной броней. Закончив, она осмотрела проделанную работу и свела ладони, довольная результатом.

– Жить будешь, – резюмировала Мирэ.

Джин прижал руку к повязке, с любопытством ощупав плотный бинт.

– Спасибо за помощь.

– Это я должна благодарить… – стягивая перчатки, призналась Мирэ. – За помощь на парковке.

– У нас ведь был уговор: ты помогаешь мне, я – тебе.

– То есть там, на парковке, ты защищал не меня, а свои интересы?

– Разве есть разница?

– Спасая человека – ты альтруист, преследуя свои интересы – эгоист.

– Тогда как ты расценишь то, что моим интересом было спасти тебя? – перешел в атаку Джин.

Азарт обуздал остатки страха от пережитого, заставляя активировать холодный разум.

– Вот как? А если бы на моем месте был Сон-Хо? – парировала Мирэ.

– Я бы помог ему.

– Но ведь между вами нет уговора. Значит ли это, что твой интерес помочь ему не поменялся бы?

– Но ведь и на парковке с Саджа столкнулся не он, а ты. Разве есть смысл выяснять это?

– Все-таки эгоист, – резюмировала Мирэ.

– Прозвучало осуждающе, – заметил Джин.

– Врать не буду – осуждение было заложено в мои слова. – Мирэ собрала испачканную марлю в пакет для отходов, после чего закинула в него и перчатки.

Поерзав на месте, Вон отряхнула брюки и выудила из сумки – спасибо Сон-Хо за то, что подобрал ее на парковке, – влажные салфетки. Вряд ли им было под силу отчистить с ткани кровь репортера, но Мирэ принялась усердно натирать свой пиджак, стараясь не думать о том, что прямота слов Джина ее задела. Придерживаясь правила во всем руководствоваться личными интересами, Мирэ не взяла в расчет, что и с ней могут поступить точно так же.

– Я помог не из корысти, – будто прочитав ее мысли, признался Джин.

Было в его голосе нечто такое, что заставило Мирэ повернуться к нему. Сонг смотрел в окно, изучая пеструю улицу и толпы людей вокруг. Свет от неоновых вывесок отражался на его лице, подчеркивая напряженное выражение.

– Это всего лишь моя работа, – теперь Сонг повернулся к Мирэ. – Защищать.

Мирэ открыла рот, но так и не придумала, что сказать. Наверняка Джин сводил суть к тому, что хранители должны беречь души невинных и тому подобное. Перенасытившись всем этим за вечер, Вон уже не придавала значения уровню абсурда, который окружил ее как смерч.

– Саджа мог забрать тебя, – продолжил Сонг, посмотрев на отколотый рог, лежащий рядом с ним как трофей. – Нельзя было этого допустить.

– Почему? – ляпнула Мирэ, только спустя время понимая, как глупо прозвучал вопрос.

В этот раз Джин не ответил, заставляя занервничать. Интерес настолько распирал Мирэ, что она уже собиралась растолкать интригана, но в этот момент дверь рядом с ней открылась и ей на ноги плюхнулся большой пакет, откуда выглядывали упаковки с лапшой, чипсами, острыми крылышками и прочим съестным…

– Вкусняшки! – довольно протянул Сон-Хо, глядя сверху вниз на недоумевающую Мирэ. – Острое и сладкое помогает справиться со стрессом, босс. – Спрятав за щекой чупа-чупс, Пак наклонился к пакету у Мирэ на коленях и вытащил оттуда упаковку с мандаринами в стекле. – Съешь, полегчает.

После увиденного на парковке Мирэ не могла думать о еде, перед глазами так и стояли разорванная грудная клетка и лужи крови… Образ Саджа въелся ей в память, и вряд ли удастся избавиться от него так скоро. Затолкав упаковку с десертом обратно в пакет, она столкнула его со своих колен на свободное место между собой и Джином, после чего отвернулась к окну и постаралась отвлечься от жутких воспоминаний на уличный пейзаж.

Седан плавно рассекал ночные улицы под ритмичную музыку, выбранную Сон-Хо. Глядя в окно, Мирэ не могла отделаться от ощущения, будто весь мир вокруг нее замер. Слишком многое успело произойти за день, одни только мысли о том, через что предстоит пройти завтра, вгоняли в ступор… Нужно было выяснить, что за вирус или вмешательство повредили базу данных аукционного дома, проверить съемку с камер видеонаблюдения рядом с Инджи, найти похитителя документов и постараться встретиться с Ханьюлом. Шумно вздохнув, Мирэ прижала руку к лицу, надеясь спрятаться за ладонью от всего мира. Сил больше не осталось, а из-за всего случившегося сна ей точно не видать.

Скоро Сон-Хо свернул с дороги на подземную стоянку под жилым комплексом, где находилась квартира Мирэ. Мимолетная радость от прибытия быстро исчезла, стоило ей снова увидеть ряды припаркованных автомобилей. Нервно сглотнув, Мирэ отстегнула ремень безопасности и побыстрее выбралась из машины, прихватив свою сумку.

– Куда мы приехали? – Джин осмотрелся.

– Ко мне домой, – на ходу бросила Мирэ.

– Что? – Казалось, эта новость шокировала Джина больше, чем вид разъяренного жнеца.

– Пока ты не вернешь мне бумаги по делу Ханьюла, а я не перестану быть твоим попечителем, держимся вместе.

До слуха Мирэ донесся тихий, почти беззвучный смех Джина. Обернувшись к нему, она непонимающе развела руками.

– Что смешного?

– Уже не боишься меня? – спросил Джин.

– Я не… – Мирэ чуть не задохнулась от возмущения.

Она ни разу не сказала вслух, что боится Сонг Джина, лишь опасается… Это разные вещи. И то Мирэ об этом лишь думала, не говорила, разве что Сон-Хо. Неужели он разболтал?

– Вообще-то я помогла тебе с раной! – возмутилась Мирэ, когда не нашла колкости, чтобы достойно ответить.

– А я спас тебя от жнеца, – в той же манере парировал Сонг.

– Как же ты бесишь! – взорвалась Мирэ.

– Спокойно! – громко крикнул Пак, подняв обе руки. – Никто никого не боится, никто никого не бесит, все дружно слушают Сон-Хо, получат по рамену[21], и будет всем счастье!

Быстрым шагом Мирэ направилась ко входу в жилой комплекс, насупившись от злости. Без каблуков и правда удавалось передвигаться гораздо быстрее. Оставив стоянку и парней позади, она ворвалась в вестибюль и чуть было не снесла с ног пожилую соседку.

– Аджумма[22], простите! – Быстро спохватившись, Мирэ поклонилась пожилой соседке с первого этажа. От испуга пенсионерка натянула поводок своей собачонки до того, что толстому бульдогу пришлось встать на задние лапы.

– Ох… – ахнула госпожа Мин, но спустя пару секунд напряженного изучения узнала Мирэ и тепло улыбнулась. – Все торопишься! – пожурила она, а после заговорщически шагнула вперед. Поводок в ее руках расслабился и снова повис в воздухе. Толстый бульдог плюхнулся на пузо, довольно хрюкнув.

– Простите, – уже спокойнее повторила Мирэ.

Госпожа Мин с особым интересом осмотрела босые ноги Вон, а после подняла глаза к лицу. Губы соседки натянулись в улыбке. Несмотря на свой высокий достаток и безбедное существование в одном из элитных жилых комплексов, аджумма всегда казалась странной соседям, и Мирэ не была исключением. За день Вон столкнулась с немалым количеством необъяснимых вещей, и сейчас выслушивать чудачества госпожи Мин хотелось меньше всего.

За спиной тихо щелкнули двери, возвещая о том, что Сон-Хо и Джину удалось догнать Мирэ. Используя их появление, она кивнула аджумме на прощанье и обошла старушку боком, но та легонько взяла ее за руку и понизила голос:

– Сегодня приходила Юна, – улыбнулась госпожа Мин. – Я была так рада видеть ее! Она шлет тебе привет!

– Что? – Мирэ нахмурилась, но в этот момент подошли Джин и Сон-Хо. Последний дружелюбно поклонился аджумме и присел на корточки рядом с бульдогом. Пак часто встречал и провожал Мирэ на службу, поэтому его хорошо знали персонал жилого комплекса и некоторые соседи. При виде парня толстый бульдог захрюкал еще радостнее и плюхнулся на спину, подставляя живот.

– Только никому не говори, что она приходила! – Хватка на руке Мирэ усилилась, когда госпожа Мин говорила это. Старушка с опаской покосилась на Джина, но после снова улыбнулась и потянула поводок. – Мочи, а ну-ка вставай, ленивое создание!

– Госпожа-а-а, – протянул Сон-Хо. – Какое же это ленивое создание… Мочи – самый чудесный пес, какого я знаю!

– Он только кажется таким же сладким, как пирожное. На деле это настоящая язва! – тепло рассмеялась госпожа Мин и все-таки заставила толстого бульдога подняться на ноги. Беззвучно шлепая дорогими тапочками по блестящему полу, старушка вышла на улицу, несмотря на то, что на дворе стояла ночь.

– Не поздно ли для прогулок? – заметил Джин, провожая аджумму внимательным взглядом.

– Ничего необычного, она часто так делает, – призналась Мирэ, поочередно смерив взглядом госпожу Мин, затем Сонга. Почему соседка так странно на него посмотрела?

«Уже не боишься меня?» – слова Джина кольнули в мозгу, заставляя поежиться. Если не из-за недомолвок и странностей, то Мирэ точно убьет его от злости…

В этот момент Сон-Хо поднялся на ноги с энергией разжавшейся пружины и отряхнул руки, провожая старушку встревоженным взглядом.

– О чем она говорила? – спросил он, вновь зашуршав пакетом, куда вместил чуть ли не полмагазина.

– Сказала, что приходила Юна. – Мирэ направилась к лифту, игнорируя вопросительный взгляд консьержа, который изучал ее так, словно странной была не госпожа Мин, а сама Вон.

– Подожди-ка, – напрягся Пак. – Юна ведь умерла лет пять назад?

– Шесть, – поправила Мирэ, вызывая лифт. Пока кабина опускалась, в памяти непрошено появился образ Юны на сцене с блестящим микрофоном. Тогда еще Мирэ не работала в фонде Инджи и не жила в элитном доме, она даже не была знакома с восходящей звездой. Однако последние несколько лет круто изменили ее жизнь, а пожилая госпожа Мин была убеждена, что Мирэ тесно дружила с Юной, которая покончила жизнь самоубийством из-за громкого скандала на фоне слухов.

– Женщина видела свою умершую дочь? – Джин посмотрел на входную группу дверей, за которыми скрылась старушка.

– Она часто чудит, – ответила Мирэ, глядя на дисплей с показателем этажа, мимо которого проходил лифт.

– Где похоронена Юна? – внезапно спросил Сонг, когда двери лифта тихо открылись.

Перевалившись через край стула, консьерж пристально уставился на них, явно не оценив вопрос Джина.

– Доброй ночи! – улыбнулся Сон-Хо мужчине и торопливо запихнул Сонга и Вон в лифт. Пак судорожно застучал по кнопке верхнего этажа. – Нам сегодня для полного финиша осталось только в полиции побывать! – привалившись к стене, выдохнул он.

– Зачем тебе знать, где похоронена Юна? – сложив руки на груди, Мирэ покосилась на Джина.

– Я думаю, старую госпожу посетил квищин[23], – леденяще спокойно выложил Джин, задумчиво глядя перед собой. – Хочу поговорить с призраком.

– Ты готов пойти на кладбище ночью, чтобы разговорить призрак певицы, умершей шесть лет назад?

– Верно.

– Тогда советую выходить прямо сейчас и держать путь на лондонское кладбище Голдерс-Грин. Тебе будет полезнее поговорить с призраком по фамилии Фрейд, – выпалила Мирэ и отвернулась, стараясь скрыть то, что от слов Джина по спине побежали мурашки. Кому в здравом уме захочется пойти ночью на кладбище, особенно после того, что случилось на парковке?

– Уже не считаешь подобное странным? – очевидно, посчитав ее сарказм за совет, спросил Сонг.

– Ты ненормальный… – Мирэ покачала головой.

– Не более ненормальный, чем женщина, готовая впустить в свой дом едва знакомого мужчину.

– Слушай! – вспылила Мирэ. – Я это делаю только ради защиты своих интересов! Скажи спасибо, что не бросила тебя ночевать на скамейке рядом с аукционным домом.

– Может быть, мне лучше вернуться туда? – В этот момент лифт остановился на нужном этаже, открылись двери и сбоку показался аварийный выход. Сонг шагнул в его сторону, но Мирэ грубо перехватила Джина за руку, искренне испугавшись, что он действительно может уйти.

Все-таки Сон-Хо был прав. Сейчас Мирэ и Джина связывали договоренность, бумаги, подписанные ею в больнице, и банальный страх, что может произойти новая встреча с потусторонней тварью.

– Стой! – собственный голос предал ее. Мирэ опустила глаза и только сейчас заметила, что по-прежнему держится за Джина. Быстро отпустив его, она выпрямилась и заправила волосы за уши. – Тебе нельзя уходить.

– Разве? – Джин по-лисьи сощурил глаза. Мирэ показалось, что уголок его губ приподнялся в лукавой улыбке. – Это потому, что ты переживаешь, или такой расчет?

– Защита интересов, – взяв на вооружение слова Сонга, сказанные в машине, Мирэ использовала их против него.

– Разумно, – согласился Джин.

– Вот именно.

– Значит, разумные мы с тобой в равной степени, как и ненормальные, – наклонившись к ней, подчеркнул Сонг.

Отвернувшись от него, Мирэ запрокинула голову и едва удержалась, чтобы не зарычать.

– Бесишь… – вполголоса пробубнила она, понимая, что оказалась в безвыходном положении: ее коробила мысль впустить Джина в свой дом, но при этом вгоняло в панику понимание, что он в любой момент может развернуться и уйти.

– Вот же проклятье… Ну хватит вам уже! – взмолился Сон-Хо, подталкивая их по пути в коридоре. – Неужели нельзя нормально общаться?

Шурша пакетом, Пак, как надзиратель, шел позади, контролируя ситуацию на случай, если кто-то решит пойти на попятную. Не желая признаваться себе, Мирэ хотела убежать куда-нибудь далеко и спрятаться. Отсидеться в глухой тишине со знанием, что она в абсолютной безопасности, где поблизости нет ни монстров, ни обязательств, ни госпожи Чин и ею подкупленных лиц.

Тем временем Мирэ, Сон-Хо и Джин подошли к ее квартире. Пак набрал пароль безопасности и открыл дверь. Подтолкнув Мирэ внутрь, он пропустил Джина и запер замок.

Как под гипнозом, Мирэ прошла в коридор и зашлепала босыми ногами в ванную комнату, не утруждая себя включить свет. Легко щелкнул выключатель позади, и заворчал Сон-Хо. Прежде чем скрыться в ванной, Мирэ выглянула в коридор и обнаружила, что лампа моргает. Это была меньшая странность, которая успела произойти за бесконечный день.

Скрывшись в ванной комнате, Вон встала в душевую кабину и на ощупь включила воду. Ледяной дождь полился на нее сверху, и когда одежда вымокла до последней нитки, Мирэ поняла, что все еще была в рабочем костюме. Она опустила глаза в пол, видя, как темная из-за грязи и чужой крови вода закручивается и уходит в сливное отверстие. К горлу подступили рыдания. Напряжение начало сходить, адреналин отпустил, и ноги предсказуемо подогнулись. Мирэ села на дно душевой кабины и закрыла руками лицо, пряча от запотевшего отражения свои слезы.

Так плохо ей не было уже давно. Задыхаясь от клокочущего страха, Мирэ прижала ладонь к губам, до боли жмуря глаза. Плечи задрожали. В последний раз она плакала на похоронах бабушки. В тот же день родилась фобия перед глубиной.

Когда тело пробил озноб, в голове Мирэ все встало на свои места, слезы смыло душем. Сколько так просидела, она не знала, но побыстрее отправила в мусорный контейнер некогда любимый костюм и настроила комфортную температуру воды.

Мирэ долго терла кожу мочалкой, пытаясь избавиться от навязчивого ощущения, что она все еще испачкана в чужой крови. Воздух стал тяжелым из-за пара, все зеркальные поверхности запотели. Когда кожу начало щипать, а вода показалась горячей, Мирэ закрутила краны и вышла из душевой кабинки.

Вон давно уяснила, что самобичеванием никакую ситуацию не спасти, поэтому, позволив себе минутную слабость, взяла себя в руки. У нее были планы, и она не собиралась от них отступать. Чтобы добиться повышения, нужно обойти госпожу Чин, подставных лиц, вернуть бумаги по делу Ханьюла и вытерпеть общество Джина. Все это пустяки, а Чосын Саджа… хотелось верить, что жнец – галлюцинация. Но ссадина на щеке говорила об обратном. Сжав губы, Мирэ отвернулась от своего отражения. Если Саджа – очередное препятствие на ее пути, нужно сделать то же самое, что и с прочими трудностями – перешагнуть через него. Возможно, это получится сделать, но не сегодня. Сегодня Мирэ хотелось спрятаться с головой под одеяло и проплакать до рассвета.

Выйдя из ванной комнаты, Вон тут же почувствовала пряный запах рамена. Сон-Хо выскочил из-за угла и поднес пышущую паром тарелку с лапшой к ее лицу, улыбаясь, как счастливый ребенок. Мирэ никогда не говорила с ним о его бурных эмоциях и радостях по мелочам, но подозревала, что он так ярко и искренне ликовал от еды, мелких подарков или походов на мероприятия, потому что был лишен этого в детстве. Его радость была такой заряжающей и всепоглощающей, что Вон никогда не могла ей противиться. Но только не в этот раз. От вида еды желудок стянулся в тугой узел, в памяти появился образ раскуроченной грудины репортера и крови. Мирэ с трудом поборола приступ тошноты.

– Твое настроение сразу станет лучше, босс! – Сон-Хо потянул палочками лапшу и привстал на носочки.

Вежливо отказавшись, Мирэ взяла ассистента за воротник и увела его в сторону, медленно шагая, чтобы он ненароком не расплескал содержимое своей тарелки.

– Мое настроение поднимется, если ты объяснишь нашему «хранителю», как пользоваться техникой и электроникой. Не хочу, чтобы мой дом спалили, пока я сплю.

– Ты утрируешь! Что тут объяснять… – запихнув в рот лапшу, возмутился Сон-Хо.

– Объяснять все – от того, как работать с нейросетью, вплоть до того, как крутятся вентили в ванной комнате… – перегнула Мирэ, надеясь, что Сон-Хо понял ее настрой. Он закатил глаза, но решительно кивнул, набивая рот новой порцией лапши.

Оставив парня наедине с раменом, Мирэ направилась в свою комнату, минуя гостиную, где располагался выход на террасу, откуда открывалась панорама города. Мельком бросив взгляд в сторону, Вон увидела там Джина, стоящего у самых перил. Опустив руки на поручни, Сонг разглядывал город внизу, подставляя лицо и полы одежды холодному ветру. На Мирэ накатили жуткие воспоминания сегодняшнего дня, отчего по телу пошли мурашки. Обхватив себя за плечи, она еще пару секунд смотрела на Джина, понимая, что он и правда не вписывается в современный пейзаж – в шумный мегаполис, море огней, комнату, обставленную по последнему слову дизайна и техники. Он был здесь словно чужой. Хотя таким он и был.

Должно быть, Джин почувствовал на себе чужой взгляд. Он обернулся, но Мирэ шагнула за квадратную колонну и скрылась в коридоре. Быстрым шагом добравшись до своей комнаты, она заперла дверь на замок, а после, задумчиво потоптавшись на месте, подперла ее стулом.

Глава 4

Подмалевок

Прохладная ткань легко скользила сквозь пальцы, заставляя улыбаться. Это был отличный материал для новой работы. В голове уже расцветали догадки, как красиво тушь будет расползаться по волокнам ткани, передавая изящные линии и формы.

– Вам не следует браться за эту работу, – приятный мужской голос вызвал у художницы более широкую улыбку, чем шелковая ткань.

– Почему же? – Кивнув лавочнице, она подняла рулон шелковой материи и вложила его в руки молодого господина, что заставило его пошатнуться от неожиданности. Его бусы-катккын звонко застучали от движения.

– У меня нехорошее предчувствие, – закинув рулон на плечо, признался он. – Деревенские уже сожгли ваш ханок, а теперь вы идете на сотрудничество с подозрительным господином.

– Я предчувствую хорошее вознаграждение, – художница насупилась, недовольная беспочвенными тревогами. – Что мне может угрожать? Тем более у меня теперь есть защитник.

– Люди завидуют вашему таланту, – он понизил голос, неторопливо двигаясь следом за ней вдоль торгового ряда. – Зависть страшнее злости: злые люди атакуют открыто, завистливые – строят козни.

– Больше я ничего не боюсь!

– Госпожа, я искренне надеюсь, что вы не будете бояться и впредь.

Остановившись в центре торговой улочки, художница снова недовольно свела брови на переносице и исподлобья посмотрела на господина с рулоном шелковой ткани на плече.

– Звучит как предупреждение. Мне не по душе ваши слова!

– Это и есть предупреждение, госпожа. Будьте осторожны.

* * *

Резко сев в постели, Мирэ прижала ладонь ко лбу, смахивая с лица спутанные пряди волос. Как бы она ни переживала о том, что уснуть не получится, Вон провалилась в сон и сейчас чувствовала себя разбитой. Совсем не хотелось выбираться из-под одеяла. Сделав глубокий вдох, Мирэ повернулась к окну, щурясь от серого осеннего света, что волнами проникал в помещение. По стеклам бежали множественные дорожки воды. На улице шел несильный дождь.

Выбравшись из постели, Мирэ направилась было к выходу из спальни, но увидела стул, подпирающий дверь. В памяти восстановились события минувшего дня, ноги предательски дрогнули. Застонав, Вон прижала руки к лицу и запрокинула голову, не зная, чего хочет больше: плакать, напиться или закатать рукава и пойти с кем-то подраться. В любом случае отсиживаться в комнате было худшим решением. Отодвинув стул с пути, Мирэ опустила руку на ручку двери и, едва приоткрыв ее, замерла, прислушиваясь к звукам из коридора.

С кухни доносились голоса, тихая музыка и треск масла. В воздухе стоял запах свежесваренного кофе, яичницы и сладких булочек. От ароматов желудок Мирэ заворчал, как голодный кот. Она ничего не ела со вчерашнего обеда и думала, что после событий на парковке вообще больше не сможет смотреть на еду. Как же она ошибалась! Тихо закрыв за собой дверь, Мирэ прошла в ванную комнату, а после на кухню и застыла на пороге.

Лавируя от плиты к столу, Сон-Хо размахивал прихватками и ножницами для резки мяса. Все поверхности на кухне уже ломились от блюд и плошек, но Пак не унимался; оставив мясо скворчать на чугунной сковороде, он протискивал между тарелками блюдце спелой клубники. Несмотря на то, что на кухне были и масло, и специи, и соусы, и даже огонь, белая пижама с мишками на Сон-Хо оставалась идеально чистой, как будто он только что вынул ее из упаковки. Натянув на макушку зеленый ободок с лягушачьими глазами, Пак напоминал безумного дворецкого или перегревшегося эльфа Санты. Мирэ давно привыкла к стилю и поведению ассистента, поэтому ничуть не удивилась происходящему, вот только она никак не ожидала увидеть серьезного Джина точно в такой же пижаме, только синего цвета и с ламами вместо мишек.

Сидя за барной стойкой, Сонг держал в руках умную колонку и внимательно слушал все, что вещала ему машина. Поддакивая устройству, Сон-Хо добавлял комментарии, стараясь лишний раз не шуметь кухонными приборами. Появления Мирэ никто не заметил, поэтому она позволила себе пару секунд понаблюдать за парнями со стороны.

Плюхнувшись на стул рядом с Джином, Сон-Хо принялся работать палочками и уплетать чертовски аппетитные на вид блюда и панчаны[24], позволяя Сонгу без лишних комментариев слушать голос колонки. К удивлению Мирэ, та пересказывала историю. Джин подпер подбородок рукой и хмуро смотрел в сторону, словно что-то подсчитывал в уме, он даже не отвлекался на вкусно пахнущую еду, хотя устоять против кулинарных талантов Сон-Хо было практически невозможно. Даже в пижаме с ламами Сонг выглядел как персонаж из манхвы[25], как-то неестественно. У него были густые темные волосы, которые угольным шлейфом спадали до лопаток, слишком яркие черты лица и большой рост. Длины пижамных штанов не хватало, чтобы дотянуться до щиколоток. Мирэ поймала себя на том, что бесстыдно рассматривает Джина. Она снова задалась вопросом, в какую игру ввязалась и было ли это так необходимо.

Ради приличия кашлянув в кулак, чтобы привлечь внимание, Мирэ прошла в кухню и села за стол напротив парней. Помахав ей палочками, Сон-Хо кивнул на уйму тарелок, призывая налетать на все и сразу. В этот раз Мирэ и не думала отказываться. Взяв в руки палочки, она подозрительно прищурилась. Стоило ей появиться, Джин отодвинул в сторону умную колонку.

– Странно видеть тебя в таком наряде, Сонг, – заметила Мирэ, подцепляя со сковороды кусочек мяса.

– Сон-Хо настоял, – признался Джин, опустив взгляд на свою новую одежду. Очевидно, его облик вызывал у него не меньше вопросов, чем у Мирэ.

– А что? – с набитым ртом хмыкнул Сон-Хо. – Не ходить же по дому в грязном ханбоке, ну? К тому же я посчитал забавным такое сочетание – Джин плюс пижама с ламами!

– Опять ты за свое? – буркнула Мирэ, отправляя в рот сочный кусок мяса.

– Этот ларец… – начал было Джин, но Сон-Хо так на него посмотрел, что даже ей сделалось не по себе. – Колонка, – исправился он, и Пак довольно вернулся к еде, удовлетворенный верным ответом. – Колонка знает много полезной информации.

– Судя по твоим красным глазам, ты всю ночь с ней разговаривал? – Мирэ покосилась на колонку, только и ждущую следующего вопроса.

– Да.

– Смотрю, ты спокойно реагируешь на современные приспособления, – подметила Мирэ.

– Нужно было узнать, что изменилось. – Опустив руку на столешницу, Джин посмотрел на колонку пытливым взглядом. Нетрудно было догадаться, что узнал он немного – даже недели не хватит на то, чтобы охватить все важные исторические моменты, которые успели произойти с тысяча восемьсот двадцать четвертого по две тысячи двадцать пятый год.

Мирэ потянулась за вторым кусочком мяса, полностью переключившись на еду. Сон-Хо и правда отлично организовал стол и в очередной раз блеснул кулинарными способностями – все было потрясающе вкусным. Желание остаться дома, вдали от проблем, показалось еще более манящим, но Мирэ не могла позволить себе такую роскошь. Отложив палочки, она замялась на мгновение, но все же решила расставить все точки на «i».

– То, что произошло вчера на парковке… – начала Мирэ, тщательно подбирая слова, потому что не знала, как мягче выразиться, чтобы не начать ругаться с утра. – Чосын Саджа был настоящий.

– Да, – ответил Джин, только теперь обратив внимание на еду.

– И ты не знаешь, почему он напал, – вспоминала Мирэ, чувствуя, что с каждым новым словом ее будто окутывает погребальный саван.

– Нет… – туманно ответил Джин, так и не подцепив мясо палочками. Он оглянулся, разыскивая что-то в комнате, и немного расслабился, когда обнаружил рог жнеца на подлокотнике дивана.

– Вчера ты сказал, что могут прийти другие, – подал голос Сон-Хо, обхватив кружку с кофе двумя руками. – Они правда могут?

– Они всегда здесь, – спокойно ответил Сонг. Кружка выпала из рук Сон-Хо, и белая пижама перестала выглядеть идеальной. – Но они не показываются просто так, – поспешил успокоить Джин, глядя на то, как напугал Сон-Хо.

– Но почему Саджа напал вчера? Это может быть как-то связано с тобой? – Этот вопрос мучил Мирэ всю ночь, пока она не уснула и не провалилась в кошмар. Не задать его сейчас было бы глупо.

– Не думаю. – Взгляд Джина переместился на умную колонку, словно она должна была выдать ему ответ. – Обычно они нападают на определенных людей. Моя же работа таких защищать.

– Значит, твои слова о том, что ты хранитель, – не бред?

– Твой вопрос прозвучал на редкость утвердительно, – не без ехидства заметил Джин, отчего Мирэ насупилась.

– Джин, а почему твои силы… – Сон-Хо спас ситуацию и щелкнул пальцами. – Не сработали?

– Не знаю.

– Поэтому ты хотел вчера поговорить с призраком Юны? – вдруг догадалась Мирэ.

– Мои силы, как и я, порождены другим миром. Логично поговорить с тем, кто тоже здесь гость.

Картинка событий постепенно сложилась в ужасный пазл, по крайней мере, относительно ясный. Джин оказался не маньяком-убийцей, но его общество от этого не стало менее сомнительным, хотя и без него не лучше. Мирэ бросило в дрожь от одной только мысли, что может появиться еще один жнец или кто-то ему подобный. Спаслись бы они вчера с Сон-Хо с парковки, если бы им не помог Сонг?

Отодвинув пустую тарелку в сторону, Мирэ опустила руки на стол и сцепила их в замок.

– Не забывай, что в этом мире у тебя есть договоренность со мной. Ты должен помочь вернуть бумаги по делу Ханьюла, а я помогу тебе разобраться с твоим прошлым.

– Мы ведь это уже обсуждали, – Джин прищурился.

– Верно, – Мирэ по-деловому сухо улыбнулась. – Но я хочу добавить еще одно условие.

– Набиваешь цену, – Сонг усмехнулся; у него была интересная ассиметричная улыбка: правый уголок губ поднимался чуть выше левого, придавая лицу лисий или демонический вид. Мирэ еще не решила, на кого Джин походил больше. – И что ты хочешь? – спросил он.

– В случае, если появится кто-то вроде Саджа, ты поможешь, – она выжидающе замолчала, ожидая реакции. Пока Сонг не начал упрямиться и диктовать свои условия, Мирэ добавила: – И надо выяснить, почему жнец появился вчера. Хочу точно знать, стоит ли ожидать подобного в ближайшее время.

– По рукам, – недолго думая согласился Джин и вернулся к еде.

Мирэ замолчала, уже готовая придумывать дополнительные аргументы, чтобы уговорить Сонга, но он освободил ее от лишних головоломок. Вон привыкла торговаться и искать подход к разным людям. Джин оказался слишком сложным человеком, его решения были не менее странными, чем его появление у аукционного дома.

– По рукам… – пробормотала Мирэ.

– Не хочу портить настроение, но без письменного договора ваши «по рукам» – пустой звук, – весело напомнил Сон-Хо и подтащил к себе телефон. – Кстати! Я связался с паспортным столом и потянул за нужные ниточки, поэтому сегодня ближе к вечеру наш гость из прошлого, – он хлопнул Джина по плечу, – обзаведется документами! Это так, юридические тонкости.

– Обычно хранители не заключают договоров, – заметил Сонг. – Но, если так нужно, оформим все по правилам.

– Отлично. – Мирэ встала из-за стола и разгладила треугольный воротник длинного халата, как будто это был деловой костюм. – Значит, сейчас же едем в Инджи, – строго отчеканила она. – Сон-Хо, займись, пожалуйста, внешним видом Джина. И уж прости, но пижама хуже ханбока – ни в том, ни в другом лучше не появляться в аукционном доме. – С этими словами Мирэ покинула кухню.

Вернувшись в свою комнату, Вон заглянула в гардероб и выбрала строгий темно-синий костюм приталенного кроя в тонкую серебряную полоску. Положив его на кровать, рядом с ним она опустила хрустящую белую блузку, поставила закрытые туфли с квадратным носом, большую сумку, чтобы туда можно было положить папку с документами – Мирэ была решительно настроена сегодня же вернуть данные по делу Ким Ханьюла и посетить клиента, – и косметичку. Прежде чем приступить к сборам, она услышала звук закрывшейся двери.

Испуг заставил бросить приготовления и подкрасться к двери. Выглянув в коридор, Мирэ окликнула пустоту:

– Сон-Хо? – Когда ответа не последовало, она зашла на кухню и обнаружила пустое помещение. В этот же момент ее телефон моргнул сообщением. Быстро открыв смартфон, Мирэ прочитала смс вслух: – «Скоро будем, не теряй. Сон-Хо». – Опустив телефон, она звучно фыркнула: – Он что, издевается?

Забросив смартфон в карман халата, Мирэ вернулась в комнату. Она думала, что Сон-Хо закажет доставку вещей онлайн, чтобы не пришлось никуда выходить, но он решил поступить иначе. Вряд ли теперь на сборы у парней уйдет пара минут. По крайней мере, у Мирэ появилось дополнительное время. Сев на кровать, она снова выудила из кармана халата телефон и нашла в списке контактов номер Но Йунг. Нажав вызов, Мирэ приложила смартфон к уху и после непродолжительных гудков услышала знакомый голос.

– Доброе утро, – поприветствовала она секретаршу. – Госпожа Но, есть какие-то изменения в базе данных?

– Мы с аналитиками около двух часов бьемся с системой, госпожа Вон, – в своей манере ответила Йунг, кратко и сухо. – Судя по всему, данные были намеренно удалены без возможности восстановления. Их нет ни на одном носителе.

– Ясно… – устало выдохнула Мирэ и принялась нервно мять ремешок халата. Подозрения подтвердились – кто-то намеренно отбирал у нее клиента. Не нужно было долго гадать, кто виновник. – Госпожа Но, я хочу, чтобы вы запросили у отдела безопасности видеоматериал за вчерашний день.

– Съемку камер видеонаблюдения? – с недоверием переспросила Йунг.

– Да. Нужны файлы с внутренней и наружной съемкой.

– Хорошо, – ответила секретарша, но прежде чем Мирэ успела повесить трубку, Йунг понизила голос: – Госпожа Вон… У нас на этаже ходят обсуждения одного поста, где идет речь о вас и…

– Парне из прошлого? – догадалась Мирэ, вспоминая статью погибшего репортера.

– Именно. Госпожа Чин выворачивает пост в нехорошем ключе и использует его, чтобы осмеять вас. Слухи дошли до руководства и отдела СММ. Мне на почту уже упало несколько сообщений от местных репортеров с желанием задать вам вопросы.

– Как слух воспринял совет директоров? – Мирэ зацепилась за наиболее важный пункт.

– Положительно, – к счастью Мирэ, ответила Но Йунг. – Говорят, что это хороший способ привлечения внимания. Демонстрация того, что наши сотрудники заботятся не только о сохранении экспонатов прошлого, но и помогают людям в настоящем. Цитирую слова председателя: «Инджи – это про поддержку».

Слабо улыбнувшись, Мирэ кивнула. В очередной раз Сон-Хо оказался прав. Нужно будет угостить его пирогом. Закончив разговор с Но Йунг, Вон вернулась к сборам. У нее ушло достаточно времени на то, чтобы сделать макияж, уложить волосы и надеть рабочий костюм. Мирэ начала возиться с застежкой серьги, когда услышала, как хлопнула входная дверь и дом наполнил голос Сон-Хо. Наконец-то! Подхватив сумку, Мирэ вышла в коридор, по-прежнему пытаясь застегнуть серьгу. Она миновала гостиную, кухню и, выйдя в прихожую, обомлела на месте. Увидев ее, Сон-Хо радостно привстал на носочки и всплеснул руками.

– Куда ты дел Джина? И кого привел в мой дом? – обескураженно спросила Мирэ, изучая человека, в которого превратили странного парня в ханбоке.

За рекордное время Сон-Хо удалось преобразовать Джина из загадочного незнакомца чуть ли не в модель мирового уровня. Его длинные темные волосы остригли, сохранив при этом объем, намеренно небрежная челка рассыпалась прядями по лбу, оттеняя черные глаза. Пижама исчезла, вместо нее Сонг облачился в угольно-черный костюм с косым запахом. Темные туфли были матовыми, словно покрытыми пепельной крошкой.

– Как… – Она открыла было рот, но Сон-Хо подпрыгнул на месте и хлопнул Джина по плечу, предупреждая ее вопрос.

– Покажи ей! – От его слов Мирэ стало дурно.

Джин зарылся рукой в карман и выудил оттуда пластинку черного цвета, которую Сон-Хо выхватил из его рук и подбежал к Мирэ, как с трофеем.

– Это черная карта! Ты ведь понимаешь, что это значит, да? – рассмеялся он. – Джин богаче тебя, босс! – Со смехом Сон-Хо вернулся к Сонгу и вернул ему пластинку, оставляя Мирэ с миллионом вопросов: откуда взялась карта, как Джину удалось открыть счет в банке, откуда у него такие деньги, куда эти двое вообще ходили?!

– Ничего не понимаю, – позабыв о спешке, призналась Мирэ. Она указала на карту, которую Джин небрежно бросил в карман, и открыла было рот, но Сон-Хо снова пришел на выручку и просветил:

– Он не врал насчет того, что может использовать силу.

– Все равно моих сил недостаточно. – Джин опустил взгляд на руки. – Что-то изменилось…

– Бумаги по делу Ханьюла не удалось вернуть, босс, – вклинился Сон-Хо. – Мы пробовали, не вышло. Но потом я азарта ради предложил пожелать много денег, и эта карта действительно появилась по щелчку пальцев.

Раскрыв рот, Мирэ запнулась. В голову непрошено вернулись разговор за завтраком и слова Джина о том, что хранители не заключают договоров. Весь вчерашний вечер Сонг твердил, что его миссия – защищать и помогать. Тогда как же так вышло, что тот, кто должен жертвовать своими интересами, вдруг не смог помочь и вернуть бумаги по делу Ханьюла, но создал материальный объект для собственных нужд?

– Джин, а хранители как-то наказуемы за корыстные поступки?

– Босс! – протянул Пак. – Чем плоха карта? Не такой уж это и корыстный поступок.

Оставив восклицание Сон-Хо без поддержки, Джин опустил руки в карманы брюк и задумчиво склонил голову набок.

– Хранителей наказывают за многие вещи, корысть в их числе, – без обиняков признался Сонг. – Поэтому я еще раз попробовал перенестись обратно, чтобы выяснить, почему меня закинуло в будущее – это явно наказание, – но снова не смог вернуться в свое время.

Хлопнув ресницами, Мирэ проигнорировала недобрые ноты в его голосе и сложила руки на груди. Пусть Джин теперь во много раз богаче нее, но у них есть уговор, а уговоры дороже всех денег мира.

– Конечно, ты не смог перенестись в свое время, – она запомнила ответ Сонга и подошла ближе к нему, надеясь, что их договоренность останется в силе, несмотря на изменения. – Забыл, что обещал мне вернуть бумаги и помочь разобраться, что привлекло Саджа вчера вечером, а?

Голос предательски надломился, и суровый посыл в словах показался жалким оправданием. Чтобы не выдать того, что действительно занервничала, Мирэ протиснулась мимо Джина и Сон-Хо и вышла за порог квартиры, надеясь, что парни без лишних вопросов поторопятся за ней и ситуация загладится сама собой.

В лифте они ехали молча, и спуск на первый этаж показался мучительно долгим. Нервно постукивая носком туфли, Мирэ смотрела на секундную стрелку часов, мысленно возвращаясь к разговору с Но Йунг. Интересно, ей уже предоставили запись с камер видеонаблюдения? Наконец лифт достиг первого этажа, с веселым звонком открылись двери. Едва Вон сделала шаг наружу, как в кабину забежал Мочи, толстый бульдог госпожи Мин. Хрюкая, пес бросился в ноги Сон-Хо и заскулил.