Читать онлайн Много лет назад бесплатно

Глава 1

Роли, Северная Каролина

Понедельник, 1 июля 2024 г.

Слоан Хастингс вошла в кабинет главного судмедэксперта в восемь сорок пять утра. У нее начинался курс судебно-медицинской экспертизы: вместе с еще тремя стажерами она собиралась приступить к сложной двухлетней стажировке, в конце которой каждому из них должно было быть присвоено звание судмедэксперта. Конечно, в том случае, если они смогут справиться с ожидающими их испытаниями и трудностями. Слоан была уверена, что справится, – ведь это была ее мечта.

Выпускница университета Дьюк с двойной степенью по криминологии и судебной экспертизе, Слоан окончила медицинскую школу, а затем четырехлетнюю ординатуру по анатомии и клинической патологии. Ей исполнилось двадцать девять лет, и на пути к осуществлению ее мечты остались только два напряженных года стажировки. В течение первого года исследовательская работа Слоан спонсировалась грантом, и в результате, глубоко изучив область судебной медицины, она написала соответствующую дипломную работу. После этого ей оставалось освоить годовую клиническую программу в офисе главного судмедэксперта, обучаясь у известного доктора Ливии Катти. Там ей предстояло провести сотни вскрытий, чтобы стать настоящим судебно-медицинским экспертом. Поэтому в то утро она была встревожена и взволнована и сильно хотела есть.

Слоан была одета в черную блузку без рукавов, подчеркивавшую ее спортивное телосложение, белые брюки и туфли на высоком каблуке. Она показала свое новое удостоверение (всего их было четыре первокурсницы) женщине за стойкой регистрации. Дверь рядом со стойкой загудела, и, войдя внутрь, она направилась к «клетке».

Внутри OCME[1] и особенно среди новичков «клетка» пользовалась дурной славой. Именно там, в этом пространстве, обнесенном сеткой и заставленном рядами стульев, обращенных в одну сторону, каждый день после обеда стипендиаты представляли свои кейсы. Стоять перед лечащими врачами, купаясь в свете интерактивной доски, – все равно что стоять перед расстрельной командой. Ходило множество слухов о том, как «распинали» стажеров, дрожащих от волнения в передней части «клетки», когда они, запинаясь, разбирали свои кейсы и отвечали на вопросы. У наставников был нюх на каждый неверный шаг, и они подчеркивали любую оплошность и комментировали каждую ошибку. Слоан боялась «клетки», но при этом ей не терпелось ее покорить. Она примерно представляла себе расположение помещений: морг находится в подвале, кабинеты врачей занимают второй этаж, а «клетка» должна быть где-то на первом. Через мгновение она оказалась там, прошла через заднюю часть помещения и заняла место у прохода. Примерно тридцать стульев были расставлены перед экраном, на который падал свет от подвешенного к потолку проектора и который приветствовал Слоан и ее коллег:

Добро пожаловать, первокурсники!

Вскоре к ней присоединились другие практиканты, и после быстрого знакомства все стали обсуждать, кто где закончил свою стажировку и чего следует ожидать в течение следующих двух лет. Ровно в девять утра в «клетку» вошла женщина в зеленой медицинской форме и длинном белом халате.

– Доброго утра вновь прибывшим, – произнесла доктор Ливия Катти, двигаясь по центральному проходу и занимая место перед интерактивной доской. – Рада снова всех вас видеть. – Доктор Катти лично проводила собеседование с каждым кандидатом на ее престижную стипендию по судебной медицине, поэтому именно она отобрала четверых студентов, сидевших сейчас перед ней. – Кажется, целая жизнь прошла с тех пор, как я сидела на вашем месте, будучи такой же встревоженной практиканткой, с волнением предвкушавшей, что ждет меня впереди. На самом деле это было всего семь лет назад.

Доктор Ливия Катти была самым молодым врачом, когда-либо возглавлявшим программу стажировки в OCME в Роли. Бывший председатель правления и наставник Ливии, доктор Джеральд Колт, настаивал на ее назначении, когда уходил на пенсию в прошлом году. За десять неполных лет, прошедших с момента окончания ее обучения, Ливия Катти сделала невероятную карьеру. Последние несколько лет она работала главным судмедэкспертом на Манхэттене и преуспела в Нью-Йорке. Параллельно Ливия принимала участие в нескольких громких делах и работала медицинским консультантом для ряда телевизионных сетей, в том числе для FOX, CNN и NBC. Помимо этого, она давала комментарии по криминалистике для HAP News, часто выступая в популярном новостном шоу American events[2].

– Поскольку все это еще свежо в моей памяти, – продолжила Ливия, – помните, что я прекрасно понимаю, через что вам придется пройти в ближайшие два года, и я не лишена эмпатии. Я буду строга с вами, точно так же как в свое время и мои наставники, но я буду справедливой. У нас у всех одна цель – сделать из вас лучших и самых квалифицированных судмедэкспертов, которых может предложить эта страна. Я обещаю предоставить вам все необходимые для этого инструменты и возможности и прошу каждого из вас в свою очередь приложить максимум усилий. Договорились?

– Договорились, – в один голос ответили студенты.

Глядя на Ливию Катти, Слоан не скрывала восторженного удивления. Она столько раз видела эту женщину по телевизору – обсуждающей громкие судебные дела, дающей экспертную оценку, анализирующей ту или иную ситуацию в шоу American Events, что казалось нереальным вот так вот оказаться перед ней. Еще труднее было осознать, что ей повезло обучаться под ее руководством.

На протяжении своей жизни Слоан удавалось быть лучшей во всем, за что она бралась, будь то проведение дебатов в средней школе, освоение лабиринта черепно-мозговых нервов в анатомической лаборатории или выполнение берпи со своими приятелями по кроссфиту. Она всегда принимала вызов и была полна решимости повторить то же самое во время учебы у Ливии Катти.

Глава 2

Роли, Северная Каролина

Понедельник, 1 июля 2024 г.

В течение тридцати минут доктор Катти вводила Слоан и других первокурсников в курс дела, объясняя, что их ждет в течение первого года их исследований. В числе прочего предполагалась и работа в морге. В дополнение к собственным исследованиям каждый из них должен работать в паре со студентом второго курса и наблюдать за пятью вскрытиями в летние месяцы и затем за десятью в течение зимы. Оставшиеся три месяца – помимо оказания помощи при вскрытии – предполагают представление дел врачам и узкоспециализированным патологоанатомам, составляющим штат OCME. На втором году стажировки они должны будут постоянно работать в морге и в общей сложности провести от двухсот пятидесяти до трехсот вскрытий к концу обучения.

– Вопросы? – уточнила Ливия. Вопросов не было. Она посмотрела на часы. – Хорошо, на оставшуюся часть утра у меня запланировано собеседование – по тридцать минут с каждым из вас для обсуждения темы вашего исследования. Слоан, ты первая. – Слоан улыбнулась и встала. – Поговорим в моем кабинете, – подытожила Ливия. – Пока вы ждете, можете выпить кофе, – бросила она остальным ребятам, – можете прогуляться и познакомиться с этим местом. В ближайшие два года оно станет вашим домом.

Слоан помахала на прощание своим новым коллегам и последовала за доктором Катти к выходу. Они прошли по коридору в кабинет Ливии.

– Присаживайся.

Слоан села за стол, а Ливия скользнула в свое кресло и начала печатать на компьютере.

– Сотрудники OCME выбрали четыре темы, уникальные для судебной медицины, и мы случайным образом распределили их между вами. Ну что, ты готова узнать, с чем будет связан следующий год твоей жизни?

– Готова, – кивнула Слоан.

Возможность получения двухлетней стажировки под руководством доктора Ливии Катти была уникальной по сравнению с другими стажировками в области судебной медицины – везде предполагался всего лишь один год обучения. Дополнительный год стажировки с доктором Катти обещал преимущества при поиске работы в области криминологии и правоохранительной деятельности. Мечтой Слоан было работать бок о бок с крупным подразделением по расследованию убийств, и она следила за программой Ливии Катти с того дня, как поступила в ординатуру четыре года назад.

– Твоей сферой деятельности, – продолжила Ливия, – будет судебная экспертиза и исследовательская генеалогия.

Слоан подняла брови и кивнула.

– Хорошо, – медленно произнесла она.

– Не знакома с этой областью криминалистики?

– Думаю, мы проходили это на одном из курсов в колледже, но кажется, что это было целую жизнь назад.

– С тех пор многое изменилось, это очень динамичная область знания. Судебная генеалогия – наука, стоящая за раскрытием ряда громких дел, которые прогремели в новостях за последние несколько лет. Пожалуй, самым известным является «дело убийцы из золотого штата». Что-нибудь слышала о нем?

– Да, слышала, – кивнула Слоан.

– В семидесятые годы в Северной Калифорнии парень совершил серию изнасилований и убийств, каждый раз проникая в дом жертвы посреди ночи. На нескольких местах преступления полиции удалось обнаружить ДНК подозреваемого. В то время не существовало национальной базы данных, поэтому ДНК не была идентифицирована, но была сохранена в качестве улики. Этот парень продолжал кровавый террор до начала восьмидесятых, после чего все прекратилось. Его ДНК десятилетиями оставалась неопознанной, пока по-настоящему умные следователи не додумались подключиться к онлайн-базам генеалогических данных в попытке идентифицировать источник ДНК со старого места преступления.

– Как Ancestry.com? Сайты, на которых люди предоставляют данные своей ДНК, чтобы построить генеалогическое древо и узнать о своих предках?

– Верно, – сказала Ливия. – Ancestry.com, 23andMe. Их десятки, и это просто кладезь генетической информации – больше, чем любая база данных, которую когда-либо могли создать правоохранительные органы.

– Но ни один серийный убийца не будет настолько глуп, чтобы внести собственную ДНК на один из этих сайтов.

Ливия покачала головой.

– Убийцы – нет, но их ничего не подозревающие родственники вполне могут. Детективы, работавшие по «делу убийцы из золотого штата», рискнули и отправили данные ДНК убийцы, собранные на месте преступления и хранившиеся десятилетиями, в GEDmatch – бесплатный сервис, позволяющий пользователям загружать и анализировать данные ДНК, надеясь на успех. Внезапно, ДНК убийцы показала генетическую связь – совпадение, как они это называют, – с человеком, который загрузил свои данные и был идентифицирован как троюродный брат «убийцы из золотого штата». Затем началась кропотливая работа. Специалист по генеалогии, работающий с детективами, вычислил троюродного брата и начал двигаться в обратном направлении, чтобы составить генеалогическое древо. Троюродные братья вели к двоюродным. Двоюродные – к тетям и дядям. И так далее по генетической линии. Детективы повторно проработали всех родственников, чтобы выяснить, не жил ли кто-нибудь из них в районах, где были совершены преступления. Им пришлось повозиться, чтобы сузить список до нескольких имен. Затем они установили слежку и каждую неделю ждали, пока потенциальные подозреваемые не выкатят свои мусорные баки для сбора мусора. Образец ДНК, полученный из использованной салфетки в одном из мусорных баков, в точности совпал с ДНК, обнаруженной на месте преступлений. Был произведен арест, и длившееся десятилетиями «дело убийцы из золотого штата» было раскрыто.

– Потрясающе.

– Я рада, что ты так думаешь, потому что тебе предстоит потратить год своей жизни на изучение этой темы и поиск способов ее дальнейшего развития. – Ливия подвинула к Слоан папку. – Здесь содержится все, что тебе потребуется для работы над проектом. Разумеется, твое исследование должно завершиться дипломной работой, которую ты представишь в конце года. Информация о так называемом «Дне презентации» также находится в папке. Презентация должна занимать четыре часа, разбитых на два двухчасовых сегмента. Существуют контрольные показатели, которым ты должна соответствовать в течение года, и они направлены на то, чтобы ты не отставала от графика. Мы будем встречаться каждые три месяца, чтобы я смогла оценивать твои успехи. И конечно же от тебя потребуется не отставать от второкурсника, за которым ты будешь закреплена, а также пройти все намеченные этапы, которые подготовят тебя ко второму, клиническому, году стажировки.

– Понятно, – проговорила Слоан.

– Сегодня утром ты получила очень много информации. Потрать день или два на то, чтобы просмотреть и обработать все это. Если у тебя возникнут вопросы – пиши, звони. Я всегда на связи. И поделюсь с тобой небольшим советом, который когда-то мне дали мои наставники: прокрастинация – это способ дьявола украсть твое время. Избегай ее любой ценой. Занимайся делом, ничего не откладывая.

– Да, мэм.

Глава 3

Роли, Северная Каролина

Вторник, 2 июля 2024 г.

Слоан вынула адресованную ей почту из ящика, прежде чем подняться по лестнице к своей двухкомнатной квартире на Тринити-Серкл. Она прошла на кухню и открыла диетический Dr. Pepper, который был ее любимым напитком и секретным оружием – наряду с одержимостью кроссфитом, – что помогло ей выжить в медицинской школе и ординатуре. Усевшись за стол, она включила ноутбук. Предыдущий день Слоан провела за изучением информации, содержавшейся в гигантской папке с тремя кольцами, которую вручила ей доктор Катти, делая заметки и составляя план исследования, «препарирования» и какого-либо продвижения в области судебной экспертизы и следственной генеалогии.

В первую очередь, ей требовалось найти дело, которое было раскрыто с использованием профилей ДНК, хранящихся в базах данных сайтов. Она решила не брать дело «убийцы из золотого штата» как слишком известное, «популярное» и совершенно неоригинальное. Она составила список людей, с которыми ей необходимо связаться: туда входили детективы из отдела убийств, специалисты по генеалогии и, под вопросом, один-два репортера, которые освещали настоящие преступления и могли бы навести ее на менее известное дело, связанное с судебной генеалогией.

Сделав глоток Dr. Pepper, она погрузилась в работу за ноутбуком, решив, что проще всего ей будет связаться со специалистом по генеалогии. Быстрый поиск привел ее на сайт Ассоциации профессиональных специалистов по генеалогии. Слоан пролистала десятки анкет, пока не нашла специалиста по генеалогии по имени Джеймс Клейтон, проживающего в Северной Каролине. В профиле был указан адрес электронной почты, поэтому она отправила ему короткое сообщение.

Уважаемый Джеймс,

в настоящее время я прохожу практику по судебной медицине в офисе главного судмедэксперта Северной Каролины. Я изучаю судебную генеалогию и ищу специалиста, который мог бы преподать мне урок “Генеалогия 101”. Я нашла ваше имя в сети на сайте Ассоциации профессиональных специалистов по генеалогии. Я тоже живу в Роли. Пожалуйста, дайте мне знать, если будете готовы ответить на несколько моих вопросов.

Слоан Хастингс

Она указала номер своего телефона и вышла из электронной почты, проведя остаток утра за поиском информации об убийствах, которые были раскрыты недавно с использованием онлайн-баз генеалогических данных. Она составила список из десяти более или менее многообещающих историй и после обеда принялась распечатывать статьи по каждой из них, потратив на это три часа. Около полудня ей на телефон пришло сообщение с незнакомого номера, и это оказался ответ от Джеймса, специалиста по генеалогии.

Здравствуйте, Слоан, спасибо, что связались со мной. Я с удовольствием с вами пообщаюсь. Я тоже живу в Роли и могу встретиться в любое время.

Слоан тут же ответила.

СЛОАН: В любое время? Сегодня не слишком поздно?

ДЖЕЙМС: Вовсе нет. Встретимся в «Дейли Дрип» в 9 вечера?

СЛОАН: До встречи!

Прокрастинация – это способ дьявола украсть твое время. Она не собиралась терять ни минуты. Прошло всего два дня с начала стажировки, а Слоан уже летела сломя голову. Она не подозревала, что вскоре ей предстоит пережить величайшее потрясение в ее жизни.

Глава 4

Роли, Северная Каролина

Вторник, 2 июля 2024 г.

Даже в девять вечера «Дейли Дрип» был переполнен. Город, казалось, жил на кофеине, и жители принимали его в больших количествах в любое время дня и ночи. Слоан села за высокий столик в центре, чтобы быть на виду. На сайте, где она нашла Джеймса, специалиста по генеалогии, не было его фото. Она ожидала увидеть мужчину средних лет в очках и с запасом ручек, но вместо этого в девять часов в кафе вошел двадцатилетний парень, который, оглядевшись, помахал рукой и одними губами произнес ее имя.

– Слоан?

Слоан улыбнулась.

– Джеймс, – беззвучно прошептала она в ответ.

Парень кивнул и подошел к ней.

– Джеймс Клейтон.

Он протянул Слоан руку, и она пожала ее.

– Слоан Хастингс, – представилась она, прищурив левый глаз. – Вы не похожи на специалиста по генеалогии.

– Правда? А как должен выглядеть специалист по генеалогии?

– Не знаю. Постарше, наверное. Более серьезным.

– Как задрот? – У Джеймса была прическа я-работаю-из-дома и а-ля парень-из-студенческого-братства. Он гораздо больше походил на студента колледжа, чем на человека, зарабатывающего на жизнь изучением генеалогических хитросплетений. – Все в порядке, – сказал Джеймс. – Многие так говорят. Все ожидают увидеть семидесятилетнего чувака с седыми волосами и в очках. Но не волнуйтесь, я знаю свое дело.

– Я вам доверяю. Еще раз спасибо, что так быстро согласились встретиться.

– Не за что. Большую часть своей работы я выполняю онлайн или по телефону. Я редко встречаюсь с клиентами лично. Когда вы сказали, что находитесь в Роли, я ухватился за возможность выбраться из своей квартиры и уделить немного времени живому общению.

Через несколько минут перед каждым из них стояло по чашке кофе.

– Итак, чем я могу помочь? – уточнил Джеймс.

Слоан открыла свой компьютер.

– Я только что приступила к стажировке в области судебной медицины.

– Что это значит? Вы судебно-медицинский эксперт?

– Пока нет. Но через пару лет надеюсь им стать. Мой первый год обучения – исследовательский. Меня интересует судебная экспертиза и следственная генеалогия, и мне нужен кто-то знающий, кто ввел бы меня в курс дела с учетом всех тонкостей этой темы.

Джеймс улыбнулся.

– Это я могу.

– Мне нужно узнать, как онлайн-базы генеалогических данных и содержащаяся в них генетическая информация используются для раскрытия «висяков» многолетней давности. В качестве примера мне предложили «убийцу из золотого штата».

Джеймс сдвинул брови.

– Это был первый подобный случай. По крайней мере, первый случай, получивший широкую огласку, поэтому он стал прецедентом.

– Понятно, – произнесла Слоан, стуча по клавиатуре и делая заметки. – Давайте начнем с него. Расскажите мне, как все это работает. Объясните, как парня поймали через сорок лет после совершения преступлений просто потому, что член его семьи загрузил информацию о своей ДНК в онлайн-базу.

– Хорошо, – протянул Джеймс. – А что вам уже известно об этом деле?

– Вчера мой руководитель вкратце изложила мне его суть, но я ищу более глубокое объяснение тонкостей работы судебной генеалогии.

– Понял. Остановите меня, если я забреду слишком далеко.

Слоан кивнула и снова принялась стучать по клавишам, внимательно слушая Джеймса.

– «Убийца из золотого штата» был серийным убийцей и насильником, который несколько лет терроризировал Северную Калифорнию в семидесятые и восьмидесятые годы. В то время технология ДНК не была такой развитой, как сегодня. Тем не менее следователи знали достаточно, чтобы сохранить для будущего улики, содержащие ДНК преступника. В случае с «убийцей из золотого штата» эти ДНК представляли собой наборы с результатами анализов после изнасилования.

– Значит, его жертвам были сделаны анализы, которые десятилетиями хранились в качестве улик?

– Верно. В 2017 году детективы по нераскрытым делам запустили свое расследование в полную силу. То есть эти анализы хранились почти сорок лет, прежде чем из сперматозоидов была извлечена ДНК.

– Потрясающе. – Слоан продолжала печатать. – Расскажите мне о процессе. Каким образом ДНК убийцы, которой власти располагали десятилетиями, внезапно привела к тому, что преступника опознали через сорок лет после совершенных им преступлений?

– В 2017 году, когда «дело убийцы из золотого штата» зашло в тупик, один дотошный следователь решил отправить ДНК убийцы, взятую из одного из наборов, на генеалогический сайт, создав там фиктивный профиль. Фиктивный в том смысле, что ДНК не принадлежала лицу, создавшему профиль. После этого следователь попытался сопоставить этот профиль ДНК с профилем других онлайн-пользователей, которые изначально хотели построить генеалогические древа и покопаться в своих родственных связях. Было ясно, что любое обнаруженное совпадение будет означать, что найден родственник убийцы.

– А, теперь я понимаю.

Слоан продолжала печатать.

– Следователям пришлось преодолеть множество юридических препятствий, прежде чем они смогли убедить руководство сайта предоставить им доступ к данным, хотя споры об этичности и законности их действий продолжаются до сих пор. Как бы то ни было, специалист по генеалогии в конечном итоге сравнил ДНК убийцы с ДНК его дальнего родственника – троюродного брата, – который создал свой профиль с целью изучить свою родословную. Как только власти установили, что убийца является родственником конкретной семьи, они проверили всех родственников-мужчин этого троюродного брата. В конце концов они остановились на одном подозреваемом.

– Как им удалось сузить круг поисков?

– Во-первых, географически. Из всех кандидатов только один проживал в Северной Калифорнии на момент совершения преступлений. Помимо этого, детективы знали из профиля ДНК, что у убийцы голубые глаза. Они просмотрели записи в автоинспекции и информацию о водительских правах, чтобы подтвердить, что у подозреваемого мужчины именно голубые глаза. Этого было достаточно, чтобы получить ордер. Затем они договорились с компанией по утилизации отходов, которая собирала мусор в округе подозреваемого, и нашли хороший источник ДНК среди его мусора – и анализ показал ее точное совпадение с ДНК с места преступлений. Дело было закрыто.

Слоан допечатала – и остановилась.

– Вы упомянули этические или юридические проблемы, связанные с тем, как власти вели дело.

– Верно. Один из аргументов заключается в том, что доступ властей к этим онлайн-базам ДНК населения является вторжением в частную жизнь, поскольку люди, загружающие туда личную информацию, не давали разрешения правоохранительным органам на ее использование. «Дело убийцы из золотого штата» привело к тому, что многие сайты, занимающиеся генеалогией, изменили свою политику конфиденциальности, а некоторые даже ограничили доступ правоохранительным органам к своим базам данных. Пока все это полная неразбериха, но я уверен, что скоро на этот счет будет принят соответствующий закон.

– Ладно, – сказала Слоан, просматривая свои записи. – Мне нужно понять, как работают эти сайты по генеалогии. Если бы я сама захотела составить собственный генетический профиль или построить генеалогическое древо, что мне нужно было бы сделать?

Джеймс кивнул.

– Сначала надо зарегистрироваться онлайн на одном из генеалогических сайтов, оплатить взнос, после чего вам по почте отправят набор, чтобы вы сдали свою слюну – по сути, вам присылают пробирку, вы плюете в нее несколько раз и отправляете обратно. Затем компания извлекает вашу ДНК из образца слюны. Получив профиль ДНК, вы входите в свою учетную запись и смотрите, с какими родственниками, близкими или дальними, совпадает ваша ДНК. С этого момента вы начинаете строить свое генеалогическое древо. Там много всего, и на самом деле проще всего будет, если вы действительно зарегистрируетесь там, и тогда я смогу вам показать весь процесс в деталях.

Слоан поколебалась.

– Хм… я пока не уверена, что хочу заходить так далеко.

– В этом нет ничего страшного. Просто плюнете в пробирку – и все. Все остальное сделаю я.

– Дело не в этом. Просто…

Подобно фуре с выключенными фарами, возникшей глубокой ночью из ниоткуда и едущей по встречной полосе, осознание было резким и внезапным.

– Что-то не так? – спросил Джеймс.

– Меня удочерили, – наконец проговорила она. – Я особо не задумывалась об этом и не планировала искать своих биологических родственников.

– Ооо. – Джеймс склонил голову набок. – У меня много клиентов, которые не знают своих биологических родителей, поверьте, это может быть интересно. Я могу сделать это максимально безболезненным для вас и помогу вам во всем разобраться.

После недолгого раздумья Слоан поинтересовалась, нет ли других способов разобраться во всех тонкостях онлайн-генеалогии, кроме создания собственного профиля ДНК.

– Допустим, я соглашусь, но сколько времени пройдет после того, как я предоставлю свою ДНК?

– Первым шагом будет создание профиля в интернете, это не займет много времени. Вы можете сделать это сегодня. Затем, как правило, требуется неделя, чтобы получить набор, и, возможно, от шести до восьми недель, чтобы подготовить профиль ДНК.

– Два месяца? – спросила Слоан, широко раскрыв глаза.

– Это если действовать обычными методами.

Слоан подняла брови.

– У вас есть обходной путь?

– Конечно. Это же моя работа. Я один из ведущих специалистов по генеалогии в YourLineage.com.

– Как это мне поможет?

– Я могу ускорить для вас процесс. Мы могли бы подготовить и запустить ваш ДНК-профиль, скажем, через неделю. И тогда с помощью предоставленной вами информации я смогу показать вам весь процесс создания генеалогического древа, установления связи с дальними родственниками и прослеживания родословной.

Слоан слегка выпятила нижнюю губу, думая о своих приемных родителях и о том, как они отреагируют, если она, покопавшись в родословной, найдет своих биологических родителей. Затем она вспомнила о докторе Катти и о ее предупреждении по поводу прокрастинации. И наконец кивнула.

– Ладно, я в деле.

Глава 5

Роли, Северная Каролина

Среда, 3 июля 2024 г.

На следующее утро, прежде чем отправиться в морг на встречу с второкурсником, к которому ее прикрепили, Слоан остановилась возле родительского дома. Она припарковалась на подъездной дорожке и вошла в парадную дверь.

– Есть кто дома?

Ее родители – ортодонт и стоматолог – работали в одной клинике, так что каждое утро в жизни юной Слоан представляло из себя контролируемый хаос. Завтраки «из телевизора» – бекон и яйца, подаваемые на кухне, пока папа пьет утренний кофе и читает газету, – в доме Хастингсов не случались. Те прекрасные утренние блюда с картинки заменялись тарелкой хлопьев на скорую руку или цельнозерновым батончиком, после чего Слоан подхватывала рюкзак и забиралась на заднее сиденье родительского внедорожника: родители забрасывали ее в школу по дороге в офис.

– Эй? – снова крикнула она из прихожей.

– На кухне, милая, – услышала она голос матери.

– Привет! – Слоан вошла в кухню.

– Каким ветром тебя принесло?

Долли Хастингс стояла у кухонной стойки и намазывала маслом тост. На ней был зеленый хирургический халат. Слоан не могла припомнить, чтобы в их доме когда-нибудь было место галстукам, блузкам или чтобы случалась ситуация, когда мать поспешно надевала туфли на высоких каблуках по пути к выходу. Хастингсы ходили на работу исключительно в спортивных туфлях и в медицинской форме. Изо дня в день менялся только ее цвет, но не более того.

– Просто подумала, что зайду поздороваться.

– Мой радар чепухи сработал, – произнес отец, спускаясь по задней лестнице.

Тодд Хастингс тоже был в медицинской одежде, только светло-голубого цвета с принтом в виде брекетов и зубов.

Долли и Тодд Хастингс из «Семейного центра стоматологии и ортодонтии Хастингс» не скрывали своего разочарования по поводу того, что Слоан не пошла по их стопам.

– У тебя сегодня началась стажировка и ты просто «зашла поздороваться»?

Слоан улыбнулась.

– Да. Привет, пап.

– Ты не заходила «просто так» со времен твоей учебы в медицинском. Ты приходишь только когда тебе что-то нужно. Неужели деньги? Мне казалось, что твоя стипендия на время стажировки вполне приличная.

– Я бы так не сказала, но деньги мне не нужны.

– Не обращай на него внимания, – вмешалась мать. – Он все еще грустит, что наше гнездышко опустело.

– Это случилось десять лет назад.

– Лучше не стало.

– Я поинтересовался, – продолжал отец, – стажеры получают около семидесяти тысяч в год. Ты бы уже зарабатывала в три раза больше, если бы поступила на работу сразу после школы стоматологии.

Слоан улыбнулась.

– О, пап, ты все время забываешь. Я не ходила в стоматологическую школу.

– Не напоминай мне. А ведь могла бы, по крайней мере, заняться челюстно-лицевой хирургией. Нам бы не помешал хороший хирург в штате. Ты хоть представляешь, сколько дел мы поручаем местному челюстно-лицевому хирургу?

Долли хлопнула Тодда по плечу.

– Оставь мою дочь в покое. Чашечку кофе, милая?

– Разве от кофе не темнеют зубы? – съязвила Слоан.

– Газировка еще хуже, – парировал отец. – Ты бы узнала об этом в стоматологической школе и, вероятно, не пристрастилась бы так к Dr. Pepper.

– Диетическому, – поправила Слоан. – Диетическому Dr. Pepper.

– Газировка разрушает эмаль.

– Не могли бы вы оба, пожалуйста, остановиться, – попросила Долли.

Слоан не сомневалась, что эти упреки будут продолжаться всю ее жизнь. Мама смирилась с ее решением, но она знала, что отец никогда окончательно не свыкнется с мыслью, что его процветающая стоматологическая клиника когда-нибудь будет продана кому-то вне семьи.

Слоан села за кухонный столик, и мать принесла ей чашку ароматного кофе.

– Правда, милая, – улыбнулась она, взглянув на часы. – У тебя что-то случилось? В девять у меня прием.

– Вроде того, – пробормотала Слоан. Родители терпеливо ждали, когда она продолжит. – Ну, дело вот в чем. Я получила тему для исследования и…

– И что?

– Просто… это связано с судебной генеалогией, и мне придется глубоко покопаться в этих генеалогических сайтах.

– Так в чем же проблема? – спросила мать ровным голосом.

– Я просто… Для меня лучший способ приступить к исследованию и разобраться, как работают эти сайты, – это предоставить свою ДНК. Вообще-то, я уже это сделала, и специалист по генеалогии, с которым я работаю, собирается создать для меня ДНК-профиль. И в общем я не хотела, чтобы вы думали, что я делаю это за вашими спинами.

– Милая, – вставил отец. – Ты заставила меня волноваться, я подумал, что что-то случилось.

– Значит, вы не против, если я изучу свое генеалогическое древо?

– Конечно. Мы очень мало знаем о твоих биологических родителях. Мы дважды встречались с твоей биологической матерью, но твой биологический отец не участвовал в процессе. Поэтому все, что ты узнаешь, будет для нас такой же новостью, как и для тебя. Мы не возражаем, если ты их разыщешь. Что бы ты ни обнаружила, ты – наша дочь, вот и все.

Идеальное, ничем не омраченное детство Слоан промелькнуло в этот момент в ее голове – пестрыми вспышками. Поездки во Флориду всей семьей, вечеринки у соседей (единственный повод, когда ее отец позволял себе выпить), школьная волейбольная команда, родители, подбадривающие ее с трибун. Она вспомнила рыбалку с отцом, когда маленькая Слоан боялась прикоснуться к пойманной рыбе и улыбалась, когда отец демонстрировал улов на камеру. Потом был уникальный и немного болезненный опыт ношения брекетов в старших классах под присмотром отца-ортодонта. Еще были летние путешествия с мамой по всему Восточному побережью, когда Слоан искала подходящий колледж. У нее было самое нормальное детство из возможных. При этом она с раннего возраста знала о своем удочерении, но всегда воспринимала Долли и Тодда Хастингс как маму и папу.

– Я не планирую разыскивать своих биологических родителей. Мне просто нужно посмотреть, как все это работает. Как эти обширные базы данных ДНК используются правоохранительными органами в нераскрытых делах для поиска убийц.

– Мы понимаем, Слоан, – улыбнулась мать. – Может, ты поделишься с нами тем, что найдешь. Если ты их найдешь, мы бы… – Долли вопросительно посмотрела на Тодда. – Мы тоже хотели бы знать. Мы задавались этим вопросом на протяжении многих лет.

Слоан медленно кивнула.

– Думаю, это зависит от того, что я найду. Нет абсолютно никакой гарантии, что предоставление моей ДНК выведет меня на моих биологических родителей. Мой профиль может не совпасть ни с одним из представленных на сайте. Я просто хотела сообщить вам об этом.

Отец кивнул.

– Так тебе действительно не нужны деньги?

– Папа, ты такой…

– Он знает, милая. Он знает.

Глава 6

Роли, Северная Каролина

Среда, 10 июля 2024 г.

Слоан стояла рядом с доктором Хейденом Коксом и наблюдала, как он закрывает Y-образный разрез, который шел от плеч трупа, сходился у грудины, а затем спускался ниже пупка. Доктор Кокс был студентом-второкурсником, к которому ее прикрепили. Он использовал толстые, уродливые скобы, чтобы свести края разреза – зрелище, от которого у пластического хирурга скрутило бы живот. Но поскольку потом тело будет одето и положено в гроб, этот рваный разрез никто не увидит, так что эстетическая сторона на данном этапе не принималась в расчет.

– Ну вот, готово, – объявил доктор Кокс, снимая хирургические перчатки. – Перенесите его в холодильник, а потом мы оформим заключение.

Слоан впервые наблюдала, как он производит вскрытие. С помощью двух специалистов она переложила тело на каталку и покатила ее к ряду морозильных камер в задней части морга. Девушка убедилась, что на теле имеются соответствующие бирки, а затем задвинула каталку в морозильную камеру. Уже находясь в коридоре, она снова заглянула в морг через смотровое окно. За исключением пустого стола, за которым она и доктор Кокс только что закончили работу, остальные места были заняты. Коллеги, ординаторы и обслуживающий персонал толпились вокруг столов для вскрытия, внимательно изучая лежащие на них тела. Верхний свет освещал рабочие места, и Слоан представила, как на следующий год, проводя самостоятельное вскрытие, она обнаружит на теле улики, объясняющие причину наступления смерти. В раздевалке она бросила униформу в корзину для белья и переоделась в уличную одежду. Зазвонил телефон, лежавший на верхней полке шкафчика. Взглянув на экран, Слоан увидела, что это Джеймс, специалист по генеалогии. Прошло чуть больше недели с тех пор, как Слоан сдала анализ ДНК, и поэтому ее захлестнула волна нервного возбуждения, за которой последовал укол вины. Ее родители открыто говорили с ней об удочерении еще тогда, как Слоан была маленькой девочкой, и она не испытывала никакого желания искать биологических родителей. Однако за последние несколько дней в ее душе медленно нарастало незнакомое предвкушение при мысли о том, что ей предстоит узнать, кто подарил ей жизнь и почему они решили от нее отказаться.

Слоан поднесла телефон к уху.

– Привет, Джеймс. Все в порядке?

– Да, ну… Потому я и звоню. Я нашел кое-что… странное в твоем профиле ДНК. Давай встретимся и поговорим. Я освобожусь вечером. Снова в кофейне?

Ее руки стали влажными, а щеки и шею залил теплый румянец.

– Как насчет того, чтобы ты приехал ко мне? Или я могу приехать к тебе, как тебе проще?

– Приеду, – ответил Джеймс. – Напиши свой адрес. Я освобожусь в восемь.

– Джеймс, – окликнула его Слоан, прежде чем звонок закончился. – Все плохо?

Последовала долгая пауза.

– Я еще не разобрался. Обсудим вечером.

Глава 7

Роли, Северная Каролина

Среда, 10 июля 2024 г.

Время шло, и тревога Слоан нарастала. Она попыталась закончить отчет о вскрытии, которое проводила этим утром, но ее разум отказывался сосредотачиваться на пациенте с передозировкой, результатах токсикологического исследования, массе селезенки или на чем-либо другом. Все ее мысли вертелись вокруг того, что же Джеймс мог обнаружить в ее ДНК. К счастью, в половине девятого раздался долгожданный звонок в дверь.

– Привет, – сказала она, открывая. – Я думала, ты заблудился.

– Извини, всегда опаздываю.

– Заходи. Хочешь пива или еще чего-нибудь? Ты уже достаточно взрослый, чтобы пить, не так ли?

Джеймс улыбнулся.

– Показать паспорт?

– Я тебе верю.

Слоан закрыла дверь в свою уютную квартиру, состоявшую из крохотной кухни, гостиной и спальни.

– Мы можем поработать за кухонным столом.

Слоан возилась в холодильнике, пока Джеймс доставал из рюкзака ноутбук и стопку бумаг.

– У меня есть Coors Light и крепкая сельтерская.

– Coors, спасибо.

Она протянула Джеймсу банку пива и откупорила крышку своего Lover Boy, усаживаясь напротив.

– Не буду врать, твой звонок заставил меня изрядно поволноваться, – начала Слоан. – Что ты нашел?

Джеймс открыл свой ноутбук и быстро набрал пароль, потом поднял глаза и посмотрел на Слоан.

– Обычно я начинаю консультации с вопросов о семье клиента. Поскольку тебя удочерили, у нас нет доступа к этой информации. Это не проблема. Я работаю со многими клиентами, которые ищут своих биологических родителей. Но в твоем случае…

– Да?

– Твой ДНК-профиль, – продолжил Джеймс, постукивая по своему ноутбуку, – рассказывает интересную историю.

– Интересную? Как это?

– Давай начнем с того, что мы знаем наверняка. Тебя удочерили. В число моих услуг входит подтверждение этого факта путем быстрого сопоставления твоей ДНК с ДНК твоих приемных родителей и любых членов семьи Хастингс. У меня нет доступа к ДНК твоих приемных родителей, но ты дала мне достаточно информации, чтобы провести результативный поиск по семье Хастингс в целом. Я составил частичное генеалогическое древо и могу с уверенностью сказать, что у тебя нет кровной связи с этой семьей.

Слоан кивнула.

– Это понятно. Так что же тебя так беспокоит?

Джеймс глубоко вздохнул.

– После того, как я создал твой профиль и начал сопоставлять его с пользователями в базе данных, я обнаружил кое-что… странное. – Джеймс повернул свой компьютер так, чтобы Слоан могла видеть экран. – Мой поиск показал, что ты потомок семьи Марголис. Мои данные, выполненный поиск твоих биологических родственников в сочетании с обнаруженными совпадениями с твоим генетическим профилем позволяют предположить, что твое имя при рождении – Шарлотта Марголис.

Слоан прищурила глаза.

– Мое имя при рождении? – Она покачала головой. – Что ты хочешь этим сказать? Мои биологические родители дали мне имя, прежде чем отдать на удочерение?

– Если бы все было так просто. – Джеймс указал на экран. – Смотри, вот как это работает. Я отправляю твой профиль ДНК в базу данных, чтобы найти его совпадения с профилями пользователей сайта. Порой мы получаем совпадение, найдя дальнего родственника, например, троюродного или четвероюродного брата, в некоторых случаях удается сорвать джекпот и сразу найти биологических родителей. Твой профиль совпадает с профилем Эллиса и Норы Марголис. Эллис Марголис – твой биологический дядя. Его жена, Нора Дэвис Марголис, приходится тебе тетей, но не по крови. Получается, Эллис – брат твоего биологического отца.

Марголис. Марголис. Марголис.

Это имя эхом отозвалось в голове Слоан, как будто кто-то позвонил в колокольчик у самого ее уха.

– Нора Марголис, – продолжил Джеймс, – очень активна на генеалогическом сайте. Она опубликовала свой профиль и создала обширное генеалогическое древо как своей биологической семьи, так и семьи Марголис, своих родственников по мужу.

– Хорошо, – кивнула Слоан. – Итак, мой профиль ДНК совпал с профилем Норы и Эллиса Марголис. И благодаря этому ты нашел моих биологических родителей?

– Точно. Твоих биологических родителей зовут Престон и Аннабель Марголис.

Слоан с трудом сглотнула. Престон и Аннабель. Она погружалась в свое прошлое, которое никогда не собиралась исследовать, и не могла полностью разобраться в эмоциях, которые ощутила, узнав имена своих биологических родителей.

Она несколько раз моргнула, чтобы сдержать навернувшиеся на глаза слезы.

– Но… Как ты пришел к выводу, что я Шарлотта Марголис?

– Я поискал информацию о Престоне и Аннабель Марголис, а также об их дочери. Шарлотта родилась 11 мая 1995 года в Сидар-Крик, штат Невада. В архиве округа Харрисон есть копия ее свидетельства о рождении, в котором родителями указаны Престон и Аннабель. В том же досье есть ее номер социального страхования.

Слоан покачала головой.

– Не понимаю. Если мои биологические родители отдали меня на удочерение, зачем они дали мне имя? И зачем им регистрировать меня в округе, или как там это называется, чтобы узаконить то, что я их дочь? Это не имеет смысла, если они хотели от меня отказаться.

– В том-то и дело. Тебя не отдавали на удочерение, Слоан.

У девушки закружилась голова.

– Тогда как же я оказалась у моих приемных родителей?

Джеймс посмотрел на нее.

– Я не знаю. Но согласно генеалогическому древу Норы Марголис, – он снова указал на экран своего компьютера, – Престон, Аннабель и их двухмесячная дочь Шарлотта исчезли 4 июля 1995 года.

Слоан придвинула компьютер поближе.

– Исчезли?

– Верно.

Джеймс провел пальцем по монитору, где отображалось генеалогическое древо, созданное Норой Марголис. Слоан проследила за его пальцем, пока не увидела имена своих биологических родителей.

Престон Марголис = Аннабель Эйкерс

Шарлотта

(Семья пропала без вести, предположительно, погибла, 1995)

– Предположительно погибла? – Слоан посмотрела на Джеймса.

Джеймс кивнул:

– Престон и Аннабель Марголис вместе со своей маленькой дочерью исчезли почти тридцать лет назад. Согласно той скудной информации, которую я смог раздобыть, они до сих пор числятся пропавшими без вести. А ты их дочь.

Глава 8

Роли, Северная Каролина

Среда, 10 июля 2024 г.

Ближе к полуночи Слоан переключилась с Lover Boy на диетический Dr. Pepper, пока они с Джеймсом пытались разобраться в ее происхождении. Ее маленький кухонный стол был завален распечатками из интернета с информацией о семье Марголис, пропавшей без вести в 1995 году. Исчезновение семьи широко освещалось в прессе по всей стране, и новость попала на первые полосы многих СМИ.

– Малышка Шарлотта, – протянул Джеймс, уставившись в свой ноутбук. – Таблоиды назвали тебя малышкой Шарлоттой. Посмотри на это.

На мониторе Джеймса появилась старая обложка журнала Events, одного из самых популярных в стране. На нем была фотография Престона и Аннабель Марголис, держащих на руках свою новорожденную дочь Шарлотту. У Слоан скрутило живот, когда она посмотрела на Аннабель Марголис. Сходство с ней было шокирующим.

Заголовок гласил:

Пропали без вести

Где малышка Шарлотта и ее родители?

Слоан вернулась к своему компьютеру. Ей тоже удалось найти фотографии и статьи 1995 года.

– Не только Events, – сказала она. – Семья Марголис была на обложках People, National Enquirer и Globe, и это лишь малая часть.

– Твои приемные родители никогда не упоминали при тебе об этом?

– Нет, конечно нет, – Слоан задумалась. – Когда я сказала им, что буду составлять генеалогическое древо, они меня поддержали. И даже попросили меня поделиться с ними информацией, которую я найду о своих биологических родителях. – Слоан оторвала взгляд от компьютера. – Кстати, а насколько точен этот твой анализ ДНК?

– Очень точен. Вероятность того, что ты являешься потомком семьи Марголис, составляет девяносто девять и девять десятых процента.

Они оба вернулись к своим ноутбукам.

– И не только таблоиды, – сказал Джеймс. – Эта история также попала на обложки New York Times, Chicago Tribune, LA Times и Washington Post.

Джеймс повернул свой компьютер, чтобы Слоан могла видеть первые страницы газет, которые он нашел. Она придвинула его ноутбук поближе и открыла ссылку на статью в New York Times.

Таинственное исчезновение семьи Марголис 7 июля 1995 г.

СИДАР-КРИК, ШТАТ НЕВАДА

Тайна, окружающая исчезновение Престона и Аннабель Марголис вместе с их двухмесячной дочерью Шарлоттой, все еще не раскрыта, хотя расследование идет уже третий день. Для оказания помощи офису шерифа округа Харрисон в поисках пропавшей семьи привлечены следователи штата Невада, а также ФБР.

«На данный момент мы рассматриваем несколько версий, – заявил шериф округа Харрисон Сэнди Стамос. – И мы используем все доступные нам инструменты для поиска этой молодой пары и их дочери».

В последний раз семью Марголис видели четвертого июля во время празднования Дня независимости на гала “Split the Creek” в Сидар-Крик. Прошло три дня, но по-прежнему нет никакой информации о том, что с ними случилось и где они могут находиться.

«Мы видели Престона и Аннабель на гала-концерте, – сказала Нора Марголис, невестка Престона и известный фотограф из Сидар-Крик. – Они ели мороженое и зашли ко мне в студию вместе с Шарлоттой. Каждое четвертое июля я устраиваю большую выставку под открытым небом. Мы коротко поговорили, а затем они отправились наслаждаться праздником».

Престон Марголис – член известной семьи Марголис из округа Харрисон, штат Невада, и юрист семейной юридической корпорации Margolis & Margolis. Согласно свидетельству о браке, зарегистрированному в суде округа Харрисон, Престон и Аннабель поженились 30 мая. Малышке Шарлотте всего два месяца.

Департамент шерифа округа Харрисон, полиция штата Невада и сотрудники отдела ФБР по розыску пропавших без вести лиц сообщили несколько подробностей о расследовании. Дополнительную загадочность этой истории добавляет информация, добытая New York Times: Аннабель Марголис является фигурантом дела о наезде на жителя Сидар-Крик, совершенном ранее этим летом. Машина Аннабель Марголис была найдена брошенной недалеко от места аварии, что породило слухи о том, что семья находится в бегах, чтобы избежать судебного преследования.

«Расследование ДТП, произошедшего ранее этим летом, проводится отдельно и не связано с исчезновением семьи Марголис, – пояснил шериф Сэнди Стамос. – Это дело по-прежнему не закрыто, и мы продолжаем расследование, несмотря на розыск семьи Марголис. Мы уверены, что кто-то в Сидар-Крик должен располагать информацией, которая приведет нас к семье. Всем, кому что-либо известно о местонахождении Престона, Аннабель или малышки Шарлотты Марголис, рекомендуется связаться с офисом шерифа округа Харрисон».

Расследование продолжается.

Слоан оторвала взгляд от компьютера.

– Этого не может быть.

– Я бы не стал сообщать тебе об этом, если бы не был абсолютно уверен. – Они оба на мгновение замолчали. – Послушай, Слоан, в моей практике бывало, что я обнаруживал в семейной истории клиентов нечто неожиданное, но то, что мы обнаружили сейчас, выходит за рамки компетенций простого специалиста по генеалогии. Думаю… Я имею в виду, что тебе нужно с кем-нибудь поговорить об этом. Думаю, тебе нужно обратиться в полицию.

– Пожалуй, я начну со своих родителей.

Стажировка и план исследовательской работы тут же отошли на второй план. Слоан была полностью поглощена тайной, связанной с судьбой ее биологических родителей, и вопросом, как малышка Шарлотта превратилась в Слоан Хастингс.

Глава 9

Роли, Северная Каролина

Четверг, 11 июля 2024 г.

Она пыталась заставить себя дождаться конца рабочего дня, когда родители вернутся домой, но нервная энергия, бурлившая в ее теле, не позволяла этого сделать. Она вошла в стоматологическую клинику, улыбнулась сотрудникам за стойкой регистрации и направилась в кабинет матери. Кабинет отца находился в другой части здания: в ортодонтическом отделении был отдельный вход и своя стойка регистрации. В рюкзаке, висевшем на плече Слоан, были копии всего, что они с Джеймсом узнали прошлой ночью о Престоне и Аннабель Марголис и их маленькой дочери Шарлотте.

Слоан вынула распечатки журналов People и Events, где на обеих обложках были фотографии счастливой семьи из трех человек. На фотографии из Events малышка Шарлотта спала на руках у матери, в то время как ее родители смотрели с умилением на свою маленькую дочь. Фотография, похоже, была сделана профессионально, возможно, в честь рождения Шарлотты.

– Милая? – удивилась Долли Хастингс, когда Слоан вошла в кабинет. На ней была ее обычная зеленая медицинская форма, а на шее висели бинокулярные лупы.

– Привет, мам.

– Что ты здесь делаешь?

– Мне нужно кое о чем поговорить с тобой и с папой.

– Прямо сейчас? У нас обоих очередь из пациентов.

– Я знаю. Я не хочу портить тебе день, но мне нужно тебе кое-что показать.

Голос Слоан звучал так настойчиво, что Долли Хастингс аккуратно закрыла дверь своего кабинета, села за стол и подняла телефонную трубку.

– Добрый день, – сказала она. – Не могли бы вы, пожалуйста, попросить доктора Хастингса зайти ко мне в кабинет? Спасибо. – Долли посмотрела на дочь. – Он сейчас подойдет.

Слоан кивнула.

– Спасибо.

Ее отец подошел буквально через минуту.

– Что случилось?

– Слоан хочет с нами поговорить.

– Извините, что врываюсь в столь напряженное утро, – начала Слоан. – Но это не может ждать.

– В чем дело, милая? – спросил отец.

– Пришел мой анализ ДНК.

Долли и Тодд Хастингс переглянулись. Затем отец спросил:

– Ты нашла своих биологических родителей?

Слоан кивнула и сдвинула брови.

– Вроде того. Результаты ДНК вывели меня на семью Марголис из Невады. Это вам о чем-нибудь говорит?

Долли и Тодд Хастингс снова переглянулись и покачали головами.

– Нет, – ответила Долли.

– У нас был крайне ограниченный контакт с твоей биологической матерью, – сказал Тодд. – И мы никогда не встречались с твоим биологическим отцом. Нам сообщили, что он никак не участвует в жизни семьи. Но фамилия твоей биологической матери была Даунинг, а не Марголис. Венди Даунинг. У нас есть документы, если они тебе нужны.

– Что еще ты нашла? – поинтересовалась Долли.

Слоан протянула матери через стол распечатанную обложку журнала Events. И дала обложку журнала People своему отцу.

– Вот мои биологические родители, – подтвердила Слоан. – Престон и Аннабель Марголис.

– Которые пропали без вести? – переспросил Тодд, и его слова превратили заголовок журнала в вопрос. – Я помню эту историю.

– Я тоже, – пробормотала Долли. – Она потрясла всю страну, ведь в итоге эта семья бесследно исчезла.

– Что ты хочешь этим сказать, милая? – спросил ее отец. – Твоя ДНК-экспертиза предполагает, что эти люди – твои биологические родители?

– Не только, – ответила Слоан. – Я – ребенок, которого они держат на руках.

Глава 10

Роли, Северная Каролина

Четверг, 11 июля 2024 г.

Отменив всех пациентов до конца дня, Хастингсы поехали домой вместе со Слоан. Они сидели за кухонным столом, разложив на нем все имеющиеся у них распечатки: обложки таблоидов, газетные статьи и подробное генеалогическое древо, составленное Джеймсом. Хотя Слоан никогда всерьез не верила, что ее приемные родители знают о ее происхождении больше, чем ей рассказывают, изумление на их лицах развеивало любые сомнения, таящиеся в темных уголках ее сознания.

– Насколько точен этот анализ ДНК? – поинтересовался отец.

– Я задала Джеймсу тот же вопрос. На девяносто девять и девять десятых процента. – Слоан достала еще одну фотографию малышки Шарлотты на руках у родителей. – Значит, эта девочка – я. Или я – это она, или что-то в этом роде. – Слоан в отчаянии бросила фотографию на стол. – Вы можете получить все записи обо мне в агентстве по усыновлению, которым вы воспользовались?

Слоан заметила, как ее родители смущенно переглянулись.

– У нас есть документы, – сказал отец. – Но не от агентства по усыновлению. Изначально мы связались с агентством, и долго были в их списке, но после того, как несколько потенциальных вариантов сорвались, мы решили расширить поиск.

– Расширить? В каком смысле?

– Частное усыновление, – подхватила мать. – Мы оставались в списке агентства, но это такой долгий и трудоемкий процесс, и столько попыток закончились для нас разочарованием, что мы начали искать другие варианты. Мы слышали о других парах, которые самостоятельно находили биологических родителей и общались с ними напрямую, а не через агентство. Многие эти истории имели счастливый конец, и действовать без посредников, как оказалось, намного быстрее.

– Но как вы нашли меня, если не через агентство по усыновлению?

– Дело было в 1995 году, – начал ее отец. – Интернет был новинкой и только набирал обороты. Всемирная паутина, мобильные телефоны, эсэмэски и мгновенная связь с кем угодно по всему миру – все это знакомо тебе с детства, Слоан, но тогда интернет был чем-то новым и незнакомым. Имея представление о возможностях интернета, сообщество усыновителей решило освоить эту новую технологию, чтобы получить шанс избавиться от посредника в лице агентства, упростить процесс и познакомиться онлайн с биологическими родителями, которые, в свою очередь, хотели напрямую найти приемных родителей. Это было похоже на Золотую лихорадку. Как только появились первые успешные кейсы, все устремились в интернет, чтобы попробовать частное усыновление. К тому времени мы безрезультатно сотрудничали с агентством уже три года, поэтому тоже решили этим воспользоваться. Мы довольно быстро познакомились с твоей биологической матерью и спустя два месяца подписали бумаги, и ты стала нашей.

– Вы с ней встречались? – уточнила Слоан. – С моей биологической матерью?

Долли кивнула.

– Конечно.

Слоан указала на фотографию Аннабель Марголис с обложки журнала Events.

– Она?

Слоан увидела, как ее родители снова переглянулись, прежде чем ее мать покачала головой.

– Нет.

Слоан глубоко вздохнула.

– Боже мой, что, черт возьми, происходит?

– У нас есть документы, – пробормотала Долли Хастингс себе под нос.

Слоан глубоко вздохнула.

– Ну тогда либо совпадение моего профиля с ДНК этой семьи неверно, что статистически невозможно, либо в момент удочерения происходило что-то ужасное. Например, эта Венди Даунинг, которая утверждала, что она моя биологическая мать, на самом деле похитила меня или что-то в этом роде. Господи, я не знаю!

Отец подошел к ней и погладил ее по спине.

– Все в порядке, милая. Мы с этим разберемся. Но я думаю… – Тодд Хастингс взглянул на жену. – Учитывая все, что ты обнаружила, я думаю, нам нужно позвонить в полицию.

Глава 11

Роли, Северная Каролина

Пятница, 19 июля 2024 г.

Это была бурная неделя.

Сначала Хастингсов навестил патрульный офицер, который выслушал рассказ Слоан и составил официальное заявление. Во второй день привлекли детектива полицейского управления Роли из отдела по розыску пропавших без вести. На третий день Хастингсы общались с ним и с агентом ФБР, работавшим с Национальным центром по розыску пропавших и эксплуатируемых детей. Агента ФБР сопровождал специалист по сбору вещественных доказательств, который попросил Слоан подписать форму согласия, а потом взял у нее кровь и мазок с внутренней стороны щеки. ФБР работало быстрее, чем Джеймс, специалист по генеалогии, поэтому два агента из отдела уголовных расследований ФБР прибыли в дом Хастингсов всего семьдесят два часа спустя. Они подтвердили, что ДНК Слоан действительно соответствовала образцу ДНК Шарлотты Марголис, который почти тридцать лет пролежал нетронутым в отделе хранения вещественных доказательств в офисе шерифа округа Харрисон в Сидар-Крик, штат Невада.

В течение следующих трех дней агенты ФБР провели официальный допрос Долли и Тодда Хастингс, хотя и были предельно вежливыми. Хастингсов расспрашивали о том, как именно они удочерили Слоан в ноябре 1995 года, через четыре месяца после того, как пропала малышка Шарлотта Марголис. После предварительных расспросов агенты развели Долли и Тодда по разным комнатам, чтобы обсудить все в деталях. Первый день, когда дом Хастингсов превратился в центр допросов, Слоан провела в своей детской спальне. На следующий день ее родителей увезли в штаб-квартиру Бюро расследований штата Северная Каролина в Роли, оставив Слоан нервно мерить шагами квартиру в ожидании ответа. В пятницу Хастингсов сопроводили в штаб-квартиру ФБР в городе Шарлотт, в двух с половиной часах езды от Роли. Слоан пыталась не падать духом, но стены квартиры начинали сдавливать ее, и она ощутила отчаянную потребность в открытом пространстве.

Стремясь отвлечься от навязчивых мыслей о своих родителях, от вопросов, на которые они отвечали, и от подозрений ФБР относительно их роли в ее исчезновении десятилетиями ранее, она решила, что работа – это лучший выход, и отправилась в морг.

Выезжая со стоянки своего жилого комплекса, она, будучи поглощенной своими мыслями, не обратила внимания на внедорожник, который влился в поток машин позади нее.

Глава 12

Роли, Северная Каролина

Пятница, 19 июля 2024 г.

Прибыв в офис главного судмедэксперта, Слоан вынула удостоверение личности, чтобы открыть дверь рядом с приемной. Спустившись на лифте на цокольный этаж, она почувствовала запах формальдегида еще до того, как открылись двери. Ее заверили, что запах морга – сочетание резких ароматов анатомической лаборатории и медицинской стерильности – в конечном итоге станет привычным. И хотя стажировка длилась уже почти три недели, ее все еще слегка коробило от этого запаха.

По дороге в OCME она написала доктору Коксу сообщение, чтобы узнать, над чем он работает сейчас. Оказалось, что он занят в деле о самоубийстве. Вскрытие было назначено на одиннадцать утра. Слоан требовалось провести пять вскрытий в течение первого месяца стажировки, и это вскрытие должно было стать вторым. Она потеряла последние несколько дней из-за истории с ее ДНК-профилем и поэтому выбивалась из графика.

В раздевалке она переоделась в медицинскую форму, натянула на голову хирургическую шапочку и надела на лицо маску, прежде чем войти в морг. Когда она открыла дверь, ее уши заполнило пронзительное жужжание пилы, работавшей по кости. Шум доносился от стола доктора Кокса, который распиливал грудную клетку пациента, чтобы получить доступ к грудной полости.

– Забери. – Хейден протянул Слоан пилу, когда она подошла к столу.

Девушка положила устройство на хирургический поднос к другим инструментам. В воздухе пахло горелой костью.

– Женщина сорока шести лет. Предположительно, самоубийство, – начал Хейден. – Проглотила пузырек валиума. – Слоан посмотрела на тело, лежавшее на холодном металлическом столе. Хотя женщина была обнажена, как и в тот день, когда она появилась на свет, ее кожа теперь имела мертвенно-голубой оттенок. – Токсикология играет ключевую роль в расследовании самоубийств. Мы возьмем кровь из разных областей – обязательно из бедренной вены и сердца. Мы также проведем анализ мочи, измерим концентрацию препарата в различных частях тела, определим, насколько он усвоился и не смешивала ли жертва валиум с другими наркотиками или алкоголем, возьмем образцы тканей и отправим их судебному токсикологу, чтобы он мог составить более расширенную картину. В каких четырех областях мы должны взять пробы?

Слоан быстро отогнала туман последних нескольких дней и привела мысли в порядок.

– Печень, мозг, почки и стекловидное тело.

– Пять с плюсом. – Слоан наблюдала, как доктор Кокс приложил скальпель к левому плечу женщины и начал делать Y-образный разрез. – Для получения полного токсикологического отчета потребуется несколько дней, может, даже больше. Чтобы отчитаться в «клетке» сегодня днем, мы проведем экспресс-анализ на токсины. Результаты будут неполными, но зато мы их получим примерно через час.

– Поняла, – кивнула Слоан.

– Диазепам угнетает дыхание. При приеме в достаточно высоких дозах он может полностью остановить его. Этот процесс ускоряется, если его смешать с другими депрессантами, например, с алкоголем. Сначала мы достанем и препарируем легкие, чтобы осмотреть альвеолярные мешочки и поискать признаки удушья.

Двадцать минут спустя Слоан помогала доктору Коксу с удалением легких, каждое из которых они взвесили и сфотографировали, прежде чем приступить к вскрытию. Она пришла в морг, чтобы отвлечься от мыслей о родителях и о том, через что им пришлось пройти в штаб-квартире ФБР. Это сработало.

Через полтора часа Слоан зажала Y-образный разрез скобами. Она убрала тело в морозильную камеру и направилась в раздевалку. Переодевшись, она около часа печатала отчет о вскрытии, который приложила к электронному письму и отправила доктору Катти. Слоан была уверена, что сама Катти не читала отчеты первокурсников. Скорее всего, этим занимался ее ассистент. Или, возможно, их вообще не читали, и они просто скапливались на кладбище непросмотренных документов, существовавшем лишь для того, чтобы новички следовали правилам.

Около трех она прикинула, что ей нужно как-то убить еще несколько часов, прежде чем ее родители закончат с ФБР. Она выехала со стоянки OCME, повернула на Дистрикт-драйв, а затем на Блу-Ридж-роуд. После утреннего заточения в морге ей поможет отвлечься от гнетущих мыслей тренажерный зал для кроссфита. Взглянув в зеркало заднего вида, она увидела, что за ней следует внедорожник Toyota. Что-то екнуло у нее внутри, и это предупреждение могло бы остаться незамеченным, если бы последние несколько дней не довели ее нервную систему до предела. Спортивные внедорожники были повсюду, и она сосредоточенно пыталась понять, что выделяло тот, что стоял позади нее. Это была серебристая Toyota 4Runner последней модели, которая ничем не выделялась из автомобильного потока из сотен и сотен машин в Роли. И все же что-то в автомобиле привлекло ее внимание.

Слоан повернула и поехала в сторону Шоссе 40. В последнюю секунду она свернула на съезд и влилась в поток машин. В зеркало заднего вида она увидела, как 4Runner выехал вслед за ней на шоссе и обогнал несколько машин, чтобы не отстать. Перестроившись в центр, она агрессивно обогнала несколько автомобилей, затем выскочила на левую полосу, нажала на газ и пролетела мимо восемнадцатиколесного полуприцепа. Миновав большегруз, она пересекла все три полосы движения, чтобы неожиданно уйти на съезд. Безрассудный маневр вызвал какофонию гудков. Съехав с шоссе, она наблюдала, как серебристая Toyota, с виду самый обычный автомобиль, продолжает движение по средней полосе на север, явно не заинтересовавшись ее безумным маневром.

Слоан перевела дыхание и обернулась в конце съезда. Последние несколько дней она была на взводе. Она направилась к спортзалу, где переоделась в шорты и майку и туго зашнуровала кроссовки для сложной тренировки AMRAP – как можно больше подходов, – которая была указана на доске как тренировка дня. Именно то, что ей нужно. Это популярное в кроссфите направление предполагало, что полноценную тренировку нужно уместить в короткий промежуток времени. Музыка гремела из динамиков, тренер скакал на цыпочках, подбадривая присутствующих, и начинал отсчет – три, два, один. Вперед! Вместе с десятью другими кроссфиттерами Слоан начала тренировку на гребной машине, отработала удары по стенке и подборы, а закончила сложнейшим циклом наращивания мышечной массы. Ее тело взмокло от пота, легкие горели, плечи и руки налились кровью и молочной кислотой. Она приняла холодный душ, переоделась в джинсы и блузку и проверила свой телефон – нет ли новостей от родителей. Тишина.

Выйдя на улицу, она осмотрела парковку и не заметила ничего необычного. Однако десять минут спустя увидела знакомую тойоту, припаркованную под кленом через дорогу от ее дома. Медленно проезжая мимо внедорожника, Слоан, наконец, поняла, что именно в этом автомобиле привлекло ее внимание. Это была литиевая табличка с номером. Не привычный «First in Flight» Северной Каролины. Вместо этого на номерном знаке 4Runner красовались разноцветные горы с нанесенной сверху надписью НЕВАДА.

Глава 13

Роли, Северная Каролина

Пятница, 19 июля 2024 г.

Слоан проехала мимо тойоты и никого в ней не увидела. Она свернула на парковку своего жилого комплекса, притормозила и огляделась. В голове у нее промелькнуло несколько вариантов. Первый – убраться отсюда ко всем чертям, доехать до дома родителей и подождать, пока они приедут. Или же вернуться в OCME и переждать там. Черт возьми, она могла бы отправиться в штаб-квартиру ФБР и сообщить агентам, что кто-то с номерами штата Невада следит за ней. Невада. Как в Сидар-Крик, штат Невада, откуда исчезли она и ее биологические родители.

В конце концов она вышла из машины и поспешила к крыльцу, все еще чувствуя жжение в квадрицепсах после тренировки. Она жила на третьем этаже. Взбежав по ступенькам и завернув за угол, Слоан увидела мужчину, стоявшего рядом с ее входной дверью. Прислонившись к оштукатуренной стене и закинув ногу на ногу, он листал что-то в телефоне. Непринужденный язык тела мужчины никак не мог успокоить ее тревогу. Глаза Слоан расширились, и страх овладел всем ее телом, парализовав на мгновение. Через пару секунд она начала отступать назад, одновременно шаря в сумочке рукой.

– Слоан? – спросил мужчина, отодвигаясь от стены и засовывая телефон в передний карман джинсов. Он сделал несколько шагов к ней. – Слоан Хастингс?

Дрожащими руками Слоан расстегнула сумочку. Она попыталась закричать, но в ее легких не хватало воздуха. Мужчина приблизился еще на шаг, потом еще, прежде чем Слоан нащупала на дне баллончик. Она подняла глаза как раз в тот момент, когда мужчина полез в нагрудный карман своей куртки. Одним быстрым движением девушка вскинула руку с перцовым баллончиком и направила мощную струю в лицо мужчине.

Струя оказалась настолько сильной, что аэрозоль отдачей откинуло обратно в глаза Слоан. Мужчина рухнул на землю, со стоном хватаясь за лицо. Через секунду и Слоан почувствовала жжение. Она выронила сумку и тоже упала на колени. Как раз перед тем, как ее веки судорожно сомкнулись, она увидела предмет, который мужчина доставал из нагрудного кармана. Теперь он лежал на полу возле двери. Не пистолет и не нож, как она себе представляла. Полицейский значок.

Глава 14

Роли, Северная Каролина

Пятница, 19 июля 2024 г.

Хотя мужчина явно получил от баллончика больше урона, чем Слоан, он вскочил и попытался ей помочь. Он завел ее в квартиру и включил кран. Слоан подставила лицо под струю холодной воды. Мужчина стоял рядом, они оба стонали и кашляли.

– Вот, – сказала Слоан через несколько минут. – Проходите. Раковина слишком мала для нас двоих. Думаю, я в норме. Или, по крайней мере, мне лучше.

Он с готовностью поменялся с ней местами и подставил лицо под воду, пальцами разлепляя веки. Прошло тридцать минут, прежде чем оба смогли открыть глаза, и еще тридцать, прежде чем у них перестало течь из носа. В итоге спустя час после того, как Слоан нажала на кнопку перцового баллончика, она сидела за кухонным столом с незнакомцем, и у обоих были налитые кровью глаза, ободранные щеки и больное горло.

Мужчина прижимал к правому глазу пластиковый пакет со льдом.

– Я понятия не имела, что вы офицер полиции, – начала Слоан. – Простите. Я думала, кто-то следит за мной. – Мужчина не ответил, и Слоан почувствовал необходимость объясниться. – Я увидела эту машину с номерами штата Невада… – Она покачала головой. – Это не имеет значения. Простите. Я идиотка.

– Нет, – сказал мужчина. – Это я идиот. Я должен был сразу показать свой значок. Черт возьми, мне вообще не следовало за вами следить, это моя тойота. – Слоан прищурила опухшие веки. Мужчина кивнул. – Я знал, что вы раскусили меня, когда устроили гонки на шоссе. Мне нужно было поговорить с вами, поэтому я решил подождать вас здесь, но прежде чем у меня появилась возможность объяснить, кто я такой, ну… Как я уже сказал, я идиот. Действительно, глупо следить за женщиной, а потом поджидать ее возле ее же квартиры. Поверьте, я получил по заслугам. Мне просто жаль, что вам тоже досталось.

Слоан улыбнулась.

– В инструкции ничего не сказано о том, что струя может срикошетить. – Оба рассмеялись.

– Что, черт возьми, это было? Спрей от медведей?

– Не-а. Старый добрый Mace[3]. Я купила его в интернете. Похоже, он отлично работает, не считая побочного эффекта.

– Я живое тому свидетельство. Во время полицейских тренировок нас поливали из перцового баллончика, и я не помню, чтобы это было настолько болезненно.

– Уверена, что попала вам прямо в глаз.

– Ага, в яблочко.

Другой глаз мужчины был теплого карамельно-коричневого цвета, который гармонировал с его темными волосами и загорелой кожей. У него было атлетическое телосложение, и нетрудно было представить его в роли офицера полиции.

Слоан подняла значок мужчины.

– Хорошо, шериф Стамос, – сказала она, прочитав его имя в удостоверении личности. – Почему вы следили за мной? – Она протянула ему через стол удостоверение и значок. – Вы уронили их, когда я… В общем, я подобрала их, когда вы промывали глаза.

– Спасибо. Он взял значок и прицепил его к поясу, затем сунул удостоверение в нагрудный карман. – Эрик Стамос. Я шериф маленького городка в Неваде, который называется…

– Сидар-Крик, – Слоан закончила предложение за него.

– Правильно.

– Итак, это по поводу найденного в интернете совпадения с моей ДНК.

Эрик отнял пакет со льдом от глаза.

– Мне ничего об этом неизвестно. Но несколько дней назад ко мне в офис приходили сотрудники ФБР и спрашивали о нераскрытом деле, связанном с семьей, пропавшей в Сидар-Крик почти тридцать лет назад. Супружеская пара и их дочь. Федералы хотели получить всю имеющуюся у моего отдела информацию, поскольку расследование застопорилось. Они сообщили, что исчезнувшая малышка объявилась в Северной Каролине и все это время жила под именем Слоан Хастингс.

Слоан изобразила «а-вот-и-я» улыбку:

– Это, должно быть, я. Так зачем же вы проделали весь этот путь из Невады, чтобы разыскать меня?

– ФБР мне почти ничего не сообщило. Я ищу информацию об этом деле.

– Значит, вы проделали весь этот путь из Невады до Северной Каролины ради информации?

– Да, и я с готовностью сообщу вам о своих мотивах, если вы не против поделиться тем, что знаете.

– По поводу чего?

– Пропавшей семьи Марголис.

Слоан медленно кивнула, обдумывая предложение шерифа. Услуга за услугу.

– Я мало что знаю, но все это началось с того, что я провела онлайн-поиск своей родословной, честно говоря, совсем не для того, чтобы найти родственников. Мой профиль ДНК показал, что я пропавший ребенок 1995 года рождения. Как только мы поняли, насколько все это важно, мои родители… я вместе со своими приемными родителями обратилась в полицию. Они вызвали детективов по розыску пропавших без вести. Детективы позвонили в ФБР. И вот примерно неделю спустя мы пришли к тому, что моих родителей допрашивают третий день, ФБР просматривает старые дела, а шериф из Сидар-Крик, штат Невада, сидит у меня на кухне.

Эрик склонил голову набок, глубоко вздохнул и снова приложил пакет со льдом к лицу.

– Это многое объясняет.

– Ваша очередь. Почему вы проделали такой долгий путь из Невады, чтобы разыскать меня?

Эрик подался вперед, по-прежнему прижимая лед к правой стороне лица.

– Мой отец расследовал дело Марголисов, когда был шерифом округа Харрисон. Его звали Сэнди Стамос.

Слоан вспомнила это имя из статей, которые читала.

– Ваш отец расследовал… мое исчезновение?

Эрик кивнул.

– Он вел расследование, но… он умер при подозрительных обстоятельствах вскоре после того, как вы и ваши родители пропали без вести.

– Что случилось?

– Официальная версия? – Эрик откинулся на спинку стула. – Мой отец был под кайфом, загнал свою машину в реку Сидар-Крик и утонул.

– Это… ужасно.

– А еще это полная чушь. Мой отец не был наркоманом. Господи, этот человек даже не пил. Я ни на секунду не поверю, что он сидел на тяжелых наркотиках.

– Итак… – Слоан тщательно подбирала слова. – Вы думаете, его смерть была не просто несчастным случаем?

– Я думаю, его убили. – Эрик снова отнял лед от лица. – Я думаю, мой отец был близок к разгадке того, что случилось с Шарлоттой Марголис и ее родителями. Кто-то не хотел, чтобы правда выплыла наружу, поэтому они убили его и обставили все как передозировку.

Из массы вопросов, роящихся в голове, Слоан пыталась выбрать самый уместный. Наконец остановилась на самом очевидном.

– Почему вы так думаете? То есть вам что-нибудь известно об исчезновении моих биологических родителей?

– Нет. И до недавнего времени я никогда особо не задумывался о смерти своего отца. Мне было девять лет, когда он умер, и в то время я ничего по-настоящему не понимал. Когда теряешь отца в таком возрасте, ты как бы отключаешься от остального мира. Тогда я, конечно, не расспрашивал подробно, как он умер, я лишь знал, что моего отца не стало. У нас вообще династия сотрудников правоохранительных органов. Мой отец был шерифом округа Харрисон, мой дед был шерифом до него. Именно он подтолкнул меня к идее расследовать смерть отца. Он никогда не верил официальному заключению о том, что случилось с его сыном.

– Разве не было вскрытия? Я сейчас прохожу практику по судебной медицине, и, очевидно, вашему отцу должны были провести вскрытие.

– Провели.

– В его организме были следы тяжелых наркотиков?

– Были. Но я не верю ни одной части отчета о вскрытии.

– Вы не верите официальному отчету о вскрытии?

– Абсолютно не верю.

– Значит, вы считаете, что вскрытие было некачественным?

– Я думаю, что его подделали. И написали там то, что хотели видеть власти предержащие.

– И кто были власти предержащие?

– Семья Марголис. Послушайте, моему деду было девяносто два года, он умер в прошлом году. Он потратил почти тридцать лет на поиски ответов о том, что случилось с его сыном. Он так ничего и не нашел. Когда мой дед понял, что умирает, что не сможет продолжать поиски, он рассказал мне о своих подозрениях и передал всю информацию о смерти моего отца, которую собрал за эти годы. В основном это детали расследования отца в отношении пропавшей семьи Марголис. Незадолго до своей смерти дед взял с меня обещание продолжить расследование. Я копался в этом деле весь прошлый год, и первая зацепка, которая появилась, – это новость о том, что малышка Шарлотта Марголис обнаружилась живой и невредимой в городе Роли, в Северной Каролине.

– Значит, вы искали меня.

– Искал.

Слоан прищурилась, ее осенила мысль.

– Почему вы приехали на машине? – спросила она. – Зачем проделывать весь этот путь из Невады на машине только для того, чтобы поговорить со мной?

– Потому что авиабилеты оставляют след, и важно, чтобы никто не знал, что я вас нашел.

– Кому это вообще может быть интересно?

– Семье Марголис. И никто из них не должен узнать, что мы с вами встречались.

Глава 15

Роли, Северная Каролина

Пятница, 19 июля 2024 г.

Слоан вспомнила, что помимо раздражения слизистых оболочек и возникновения бесконечного ринита, дополнительным побочным эффектом смолы стручкового перца, активного ингредиента перцового аэрозоля, является чувство голода. Они с Эриком направились в пиццерию на углу, чтобы продолжить свой разговор, стараясь не обращать внимания на косые взгляды официантки, которая смотрела со смесью страха и отвращения на их красные, как свекла, лица и налитые кровью глаза. Заверив ее, что не умирают и не заразны, они заказали большую пепперони. Эрик выпил воды и снова наполнил свой стакан из кувшина, оставленного официанткой.

Даже несмотря на заплывший правый глаз и багровые щеки, Слоан отметила, что Эрик Стамос – красивый мужчина. Основываясь на его рассказе, она прикинула, что ему примерно тридцать восемь лет. Благодаря крепкому телосложению и резко очерченной челюсти он выглядел моложе.

– С вами точно все в порядке? – спросила Слоан.

Эрик кивнул, раскусывая кубик льда. Опухоль над его правым глазом уменьшилась, оставив тонкую полоску, которая позволяла ему хотя бы частично видеть этим глазом.

– В общем да, пытаюсь прийти в себя. А вы как?

– Мои глаза снова начинают гореть, но не мне жаловаться. Ваш правый глаз выглядит так, будто вот-вот истечет кровью.

– Со мной все будет в порядке. Никто еще не умирал от перцового баллончика. – Эрик сделал еще глоток воды. – Должно быть, вы были в шоке, когда получили данные о вашем профиле ДНК.

– Я все еще пытаюсь переварить это. Вы сказали, что вам было девять лет, когда мои биологические родители и я исчезли?

– Верно. И я до сих пор помню, как гремела эта история.

– Потому что ваш отец участвовал в расследовании?

– Отчасти, но еще и потому, что это дело было повсюду. Невозможно было зайти в продуктовый магазин и не увидеть малышку Шарлотту и ее родителей на обложках таблоидов. Так что даже девятилетний ребенок удивлялся, из-за чего вся страна сосредоточилась на нашем маленьком городке. Но, конечно, благодаря отцу у меня было место в первом ряду. Когда я был мелким, я никогда по-настоящему не думал о его работе как о чем-то связанном с раскрытием преступлений, скорее, она сводилась к тому, чтобы все в городе чувствовали себя в безопасности. А тем летом мой отец столкнулся с громким делом о пропаже людей, получившим общенациональную известность. Я был слишком мал, чтобы понять, через что он проходил, но позже дед рассказал мне подробности. Он знал, что отец вел расследование уверенно. И тут внезапно умер. Как только отца не стало, за дело взялась полиция штата.

– Я все еще не могу понять, почему вы проделали весь этот путь в Роли, чтобы найти меня. Если вы шериф, разве вы не можете просто запросить все старые материалы по делу и поговорить со всеми вовлеченными следователями? У них наверняка больше информации, чем у меня.

– В любой другой части страны, возможно. Но не в округе Харрисон. Быть шерифом в этом месте непросто.

– Насколько непросто?

– Семья Марголис могущественна. Они владеют всем и управляют практически всем в округе. На протяжении десятилетий им удавалось ставить членов семьи на все важные места. Они сидят не только в советах директоров влиятельных компаний, но и на видных политических должностях. Офис окружного прокурора полностью находится под контролем семьи Марголис. Главный прокурор – Марголис. Один из двух сенаторов штата Невада – Марголис. Глава полиции штата Невада – Марголис. От местного самоуправления и до некоторых высших должностей штата – у этой семьи везде есть люди, которые помогают им контролировать все, что происходит в нашем маленьком округе. Так что всякий раз, когда моему отцу приходилось вести расследование, которое прямо или косвенно пересекалось с Марголисами, он должен был действовать осторожно. Собственно, я стараюсь поступать так же.

– Значит, всем заправляет эта семья, но они еще не нашли способ проникнуть в офис шерифа?

Эрик улыбнулся.

– Пока нет. Если Марголисы захотят, чтобы шерифом стал кто-то из своих, им придется найти способ добиться избрания своего кандидата. И, поверьте мне, они пытались. Каждые четыре года семья тратит миллионы на поддержку нового кандидата в шерифы, но жители Сидар-Крик и округа Харрисон знают, что семья Марголис и так слишком могущественна, и последнее, что нужно городу, это чтобы она контролировала и местные правоохранительные органы тоже. Мой отец был шерифом почти двадцать лет – его переизбирали четыре раза. И, как я уже сказал, мой дед был шерифом до него. У меня это второй срок.

– Ваш отец упоминается в некоторых статьях, которые я читала об исчезновении… моих биологических родителей и меня.

Эрик улыбнулся.

– Старина Сэнди Стамос. Его нет дольше, чем я его знал. Он был типичным шерифом маленького городка, которого все любили.

– Тогда зачем кому-то понадобилось его убивать?

– Теория моего дедушки заключается в том, что он наткнулся на улики, которые могли раскрыть правду о том, что случилось с вами и вашими родителями, и кто-то не хотел, чтобы эта правда вышла наружу.

– Как он пришел к такому выводу?

– Отец обсуждал с дедом это дело, просил у него совета, пытаясь разобраться в том, что обнаружил. И мой дед был убежден – абсолютно, на сто процентов убежден, – что мой отец узнал что-то о той ночи, когда исчезли вы и ваши родители, и именно из-за этого его убили. Время его смерти было слишком подозрительным.

– Что он обнаружил?

– Хороший вопрос. Надеюсь, вы поможете мне на него ответить.

– Я?! Я была младенцем в этот момент и понятия не имею, что случилось с моими биологическими родителями. И тем более с вашим отцом.

– Но вы можете помочь мне разобраться. На самом деле, вы единственная, кто может помочь.

Подошла официантка и поставила между ними большую пиццу пепперони, а также тарелки и салфетки.

– Что-нибудь еще?

– Нет, спасибо, – поблагодарил ее Эрик.

– Вы меня запутали, – задумалась Слоан, когда официантка ушла. – Как я должна помочь вам выяснить, что случилось с вашим отцом?

Эрик взял кусок пиццы.

– Наверняка в прессе появятся новости о том, что Шарлотта Марголис объявилась почти через тридцать лет после своего исчезновения. Я уверен, что ФБР проинформирует об этом семью. Когда они это сделают, Марголисы захотят познакомиться с вами. Это будет идеальной возможностью съездить в Сидар-Крик.

– В Неваду?

– Ага.

– Чтобы что?

– Тайно работать со мной. Никто не должен знать, что мы поддерживаем связь друг с другом.

– Работать над чем?

Эрик отодвинул тарелку в сторону и поставил локти на стол, чтобы его лицо было ближе к лицу Слоан.

– Вы спросили меня, почему я не могу просто пойти в полицию штата, запросить все файлы и начать копаться в них. Причина в том, что Марголисы об этом сразу узнают. И если я начну открыто задавать вопросы, они поймут, что я расследую смерть своего отца.

– И это плохо? Почему?

– Кто-то в семье Марголис знает, что случилось с моим отцом, и, возможно, даже с вами и вашими биологическими родителями. По словам моего дедушки, отец в тот момент расследовал еще одно преступление и был уверен, что исчезновение ваших родителей связано именно с ним.

– Какое еще преступление?

– Дорожно-транспортное происшествие, в результате которого погиб житель Сидар-Крик.

Слоан на мгновение замолчала, мысленно возвращаясь к прочитанным статьям об исчезновении ее родителей.

– Я что-то об этом читала.

Эрик кивнул.

– Это дело действительно существует, я изучил его. Дед был старым и перед смертью страдал слабоумием. Я не мог определить, что из рассказанного о моем отце правда, а что просто бред умирающего старика с деменцией. Но его подозрения были обоснованы. Я просмотрел старые дела, хранившиеся в архиве офиса шерифа округа Харрисон, и выяснил, что отец расследовал ДТП, произошедшее в то лето, когда вы исчезли. По словам дедушки, мой отец считал, что это дело напрямую связано с исчезновением.

– Что вы узнали?

– Никому так и не было предъявлено официальное обвинение, и дело до сих пор не раскрыто. Но когда Аннабель и Престон Марголис исчезли, Аннабель была главной подозреваемой в деле. А кем оказался парень, которого она сбила, как вы думаете? Он был партнером в юридической компании Марголисов. Дело закрыли после того, как вы и ваши родители пропали без вести.

Слоан откинулась на спинку стула и бросила кусок пиццы себе на тарелку.

– Кто-то в семье Марголис знает, что произошло тем летом, – продолжил Эрик. – О ДТП. Об исчезновении. И о моем отце. Мы должны найти этого человека и убедить его заговорить.

– Почему бы вам не найти его и не допросить или не вызвать в суд повесткой?

– Столько лет спустя? Даже не знаю с чего начать. А если бы и знал, то это не имело бы значения. У семьи есть кодекс – такой же строгий, как у Кеннеди, или, может быть, сильнее. Семья не общается с посторонними.

Слоан слегка вздернула подбородок, до нее наконец дошел план Эрика и причина, по которой он пересек страну, чтобы найти ее.

– Но я не буду посторонней.

– Нет. Вы чистокровная Марголис. Они примут вас с распростертыми объятиями.

Эрик глубоко вздохнул, и Слоан поняла, что сейчас последует безумное предложение.

– Я прошу вас поехать в Сидар-Крик, чтобы воссоединиться с семьей Марголис. Вы идеальный троянский конь. Вы сможете внедриться в семью.

Слоан взяла пиццу и откусила кусочек, обдумывая план Эрика Стамоса.

– Вы изучили дело о том ДТП? – наконец спросила она.

– Изучил.

– Давайте начнем с этого. Расскажите мне о нем.

Прошлое

Сидар-Крик, Невада

Суббота, 24 июня 1995 г., за 10 дней до…

Дейл Пикетт был дальнобойщиком, у которого имелась собственная машина, и он продавал часы своей жизни так же, как проститутка продает свое тело. Но единственное, что он умел, – это ездить на восемнадцатиколесном автомобиле через всю страну, и в течение тридцати лет это позволяло ему оплачивать счета. Каждый декабрь он парковал свою машину на подъездной дорожке и брал месячный отпуск, чтобы провести время с семьей – женой, тремя детьми и восемью внуками. Затем, начиная со второго января, в течение следующих одиннадцати месяцев он доводил себя до полусмерти, проводя долгие часы в одиночестве за перевозкой грузов. На этот раз он должен был проехаться туда и обратно из Бойсе, штат Айдахо, в Рино, Невада. К часу ночи он все еще не спал, подпитываясь «аддераллом» и «джолт-колой», и не поверил своим глазам, когда вдруг заметил тело, лежащее на дороге.

Оно находилось посреди двухполосного шоссе, и сначала Дейл подумал, что это мертвое животное. Приближаясь, он сбросил скорость. Обочины на этом участке шоссе были слишком узкими для его фуры, и он не мог проехать над телом, не повредив ходовую часть. Но, приблизившись, он увидел в свете фар, что на дороге лежит не животное, а человек.

В ночи раздался визг тормозов, когда Дейл частично съехал на обочину и остановил грузовик. Он толкнул дверь и выбрался из кабины. Его фонарик Maglite был почти таким же ярким, как фары, и, приблизившись к телу, он осветил лучом темные заросли кустарника и пустыню по обе стороны дороги. Он ничего не увидел и не услышал, кроме рокота дизельного двигателя собственного грузовика. Но дальше по дороге, примерно в сотне ярдов от него, на аварийной полосе была припаркована машина. Направив фонарик в темноту, он увидел, что дверь со стороны водительского кресла открыта.

Он мысленно зафиксировал местоположение машины, затем, направляя луч света перед собой, вернулся к телу. Оно было скрючено, ноги мужчины вывернулись под странными углами, а на мостовой вокруг головы виднелось кровавое пятно. Дейл не потрудился проверить пульс. Этот человек был так же мертв, как были мертвы все сбитые на дороге животные, которых он когда-либо видел. Дейл достал из кармана сотовый телефон и набрал номер.

– Девять-один-один, что у вас случилось? – спросил женский голос.

– Случилось, но не у меня, тут труп посреди Шоссе 67 к северу от Сидар-Крик.

– Тело на дороге?

– Да, мэм, кто-то переехал бедного мужика.

– Он дышит?

– Сомневаюсь.

– Вы проверяли пульс?

– Э-э, не-е, ни за что. Пришлите полицию. Я подожду их, и вот они могут проверить все что захотят.

С этими словами Дейл закончил разговор и вернулся к своему грузовику. Из бокового отсека он достал сигнальные факелы и дорожные конусы, которыми перекрыл дорогу. Затем забрался обратно в кабину, просунул руку между сиденьями и вытащил пистолет SIG Sauer, который всегда держал там на всякий случай. Ему не нужно было проверять, заряжено ли оружие, он и так знал, что оно заряжено.

Дейл медленно направился к машине, стоявшей вдалеке. Фары его грузовика светили в спину, удлиняя его тень.

Сидар-Крик, Невада

Суббота, 24 июня 1995 г., за 10 дней до…

Шериф Сэнди Стамос, включив проблесковые маячки, двигался на север по Шоссе 67. Он ехал без сирены. В половину второго ночи никакого движения не наблюдалось, и не было особых причин будить округ. В паре миль от города он увидел вдали фары полуприцепа. Большой грузовик был припаркован на южной обочине. Не доехав до него примерно сотню ярдов, Сэнди заметил еще одну машину, которая также была припаркована на южной обочине. Он притормозил и увидел, что дверь со стороны водителя открыта, а в машине никого нет.

Сэнди продолжил двигаться на север, пока не увидел красные сигнальные огни, светящиеся в ночи. Он въехал на обочину, остановился, но не заглушил двигатель, схватился за рукоятку установленной сбоку фары-прожектора и направил луч на мужчину, стоявшего рядом с грузовиком. Худой и жилистый, он выглядел лет на шестьдесят. На нем были джинсы и фланелевая рубашка, он прислонился к борту своей машины, скрестив ноги и засунув руки в карманы. У мужчины хватило ума вынуть руки из карманов, однако он не потрудился поднять их. Сэнди переместил луч на середину дороги, на тело, лежавшее там.

– Это вы звонили в 911?

– Да, сэр. Меня зовут Дейл Пикетт. Я совершаю рейс из Бойсе в Рино. Я подумал, что это олень, пока не подошел поближе.

Шериф перешел шоссе.

– Сэнди Стамос. – Он протянул руку. – Спасибо, что использовали сигнальные факелы, Дейл.

– Рад помочь.

– Вы прикасались к телу?

– Нет, сэр.

– Даже не проверили пульс?

– Решил, что это ваша работа. И нет никаких сомнений, что он мертв, так что я не видел в этом смысла.

Сэнди кивнул.

– Вы что-то можете рассказать мне о машине, которая стоит дальше по дороге? У меня есть хороший друг-дальнобойщик, и он не из тех, кто в подобной ситуации просто болтается у своей машины.

Дейл улыбнулся.

– Конечно, сэр. Я тоже. Откровенно говоря, у меня в салоне есть огнестрельное оружие. Зарегистрированное и легальное, у меня и документы все с собой. Заметив ту машину дальше по дороге, я взял свой пистолет и пошел к ней. Я ничего не трогал, чтобы не портить улики. Но я хотел посмотреть, есть ли кто-нибудь в салоне.

– И как?

– Пусто. Дверь со стороны водителя открыта, двигатель выключен, внутреннее освещение не горит, наверное, сел аккумулятор. Передний бампер помят, а фара разбита вдребезги.

«Наезд и бегство с места преступления», – подумал Сэнди.

Он некоторое время снова посмотрел по сторонам, затем повернулся к телу.

– Что ж, пора осмотреть беднягу.

Прожектор его патрульной машины давал достаточно света, но Сэнди все равно снял фонарик с пояса. Мужчина лежал на спине, странно раскинув ноги, одна рука была согнута и прижата к боку, а другая была вытянута в сторону. Было много крови: круглая лужа растекалась вокруг головы мужчины, а также полоса на асфальте, протянувшаяся примерно на десять ярдов с севера на юг, что соответствовало направлению, в котором должна была двигаться брошенная машина.

– Что вы делаете в подобных случаях? – поинтересовался Дейл. – Вызывать скорую, мне кажется, поздновато.

– Придется вызвать судмедэксперта, чтобы он осмотрел тело. И нам придется перекрыть шоссе. Я также вызову дорожный патруль. Они захотят привлечь к этому свою группу по расследованию несчастных случаев. Дадите мне минуту, чтобы сделать все звонки? Затем мы оформим официальное заявление, и вы сможете ехать дальше.

– Без вопросов.

Сидар-Крик, Невада

Суббота, 24 июня 1995 г., за 10 дней до…

В шесть утра, почти через пять часов после того, как о происшествии стало известно, дорожный патруль Невады взял под контроль место преступления, перекрыв Шоссе 67 на милю в обе стороны. Пока продолжался утомительный процесс сбора улик – следователи делали множество фотографий и снимали видео, документируя все, что касалось места происшествия и трупа, – Сэнди сидел в своей патрульной машине и ждал, когда пробьют номера брошенного автомобиля.

– Вы меня слышите, босс? – раздался голос женщины-диспетчера из его плечевой рации.

– Да, слышу. Что-то нашлось?

– Да, сэр. Машина зарегистрирована на имя Аннабель Марголис.

Пульс Сэнди участился. Из огня да в полымя. Аннабель была новоиспеченной женой Престона Марголиса. Сэнди ступал на тонкий лед, сталкиваясь с семьей Марголис. За последнее столетие клан Марголис приобрел такую власть в округе Харрисон, что считал себя выше закона. Для них не существовало проблемы, которую нельзя было бы решить с помощью влияния и денег. А в тех редких случаях, когда ни то, ни другое не помогало, семья прибегала к старому доброму запугиванию или к чему похуже. Но Сэнди Стамос, а до него и его отец, уберегли департамент шерифа округа Харрисон от чумы Марголисов. Победив в четвертой кампании по переизбранию, Сэнди пообещал, что последний оплот власти в округе Харрисон останется свободным от коррупции, по крайней мере еще несколько лет. Остальная часть округа Харрисон – это совсем другая история. Большая часть государственного сектора от полиции штата до прокуратуры находилась под жестким контролем семьи Марголис.

– Вы все еще там, босс? – спросила диспетчер.

– Да, спасибо. Я пойду к ним домой. Пока держи эту информацию при себе, ладно?

– Поняла, босс.

Сэнди знал, что ему следует быть осторожным с деталями своего расследования. Вокруг него были сотрудники правоохранительных органов, которыми Марголисы могли манипулировать и оказывать на них влияние, включая дорожный патруль и группу по расследованию несчастных случаев. Ему придется быть осторожным, делясь подробностями своего расследования, потому что, как только разнесется слух, что машина Аннабель Марголис была найдена недалеко от места наезда, на него начнут давить со всех сторон.

Сразу после восхода солнца Сэнди развернул свою патрульную машину и направился в город, чтобы найти Аннабель. Он собирался встретиться с бандой Марголисов лицом к лицу.

Сидар-Крик, Невада

Суббота, 24 июня 1995 г., за 10 дней до…

Сэнди подъехал к дому Аннабель и Престона, построенному в викторианском стиле, из окон которого открывался вид на озеро Хармони на южной оконечности Сидар-Крик. На самом деле стройка там еще продолжалась. Престон, младший сын Рида и Тилли Марголис, только что окончил юридический факультет Стэнфорда и был многообещающей звездой в юридической компании Margolis & Margolis. Тот факт, что он решил построить вычурный дом на озере, не был сам по себе неожиданным. Будучи младшим юристом, он явно не мог зарабатывать на содержание дома такого масштаба, что предстал взору Сэнди. Но шериф знал, что на строительство дома были потрачены не личные средства Престона, а семейные деньги.

Сам дом выглядел практически готовым, но бульдозеры и экскаваторы все еще стояли на заднем дворе. Сэнди предположил, что там делают бассейн. Гараж на четыре машины тоже находился на стадии строительства. К его стене была прислонена приставная лестница, на верхней перекладине которой стоял мужчина, красивший карниз.

Было довольно рано, около шести утра, и вышедшего из машины Сэнди слегка озадачила царящая вокруг умиротворенность. Слышалось спокойное щебетание лазурных птиц и кардиналов, на поверхности озера отражались плывущие облака, дул легкий летний ветерок. Но Сэнди понимал хрупкость этого спокойствия. Он направился к гаражу.

– Рановато вы, – сказал Сэнди мужчине на лестнице.

Тот опустил глаза.

– Я обещал миссис Марголис покрасить гараж к завтрашнему дню.

– Сэнди Стамос.

– Лестер Стрейндж.

На нем были брюки-карго, футболка и фартук, заляпанный краской. На вид мужчине было не больше двадцати.

– Марголисы дома?

Лестер пожал плечами.

– Не уверен. Я только начал.

Сэнди улыбнулся.

– Хорошего дня.

Лестер махнул кистью и вернулся к работе.

Сэнди поднялся по ступенькам и громко постучал в дверь. Он подождал целую минуту, заметив, что маляр по имени Лестер несколько раз покосился в его сторону, затем постучал снова. Наконец появился Престон Марголис, который выглянул через стекло сбоку от входной двери, прежде чем открыть ее.

– Шериф, – произнес Престон. – Что-то случилось?

– К сожалению, да. Ваша жена дома?

– Она в постели.

– Не могли бы вы передать, что мне нужно с ней поговорить?

Престон, адвокат до мозга костей, вышел на крыльцо и закрыл за собой дверь.

– Что происходит, Сэнди?

– Мне просто нужно поговорить с Аннабель. Можете позвать ее?

– Нет, если ты не скажешь мне, зачем она тебе.

Сэнди не собирался вступать в юридический спор с Престоном, который выступал в роли адвоката Аннабель, отказываясь позвать ее для разговора, раз уж речь не шла о допросе в участке.

– Послушайте, Престон. Ночью произошла авария. Наезд на пешехода на Шоссе 67. Машина Аннабель была найдена там же на дороге с поврежденным бампером.

– Наезд и бегство с места преступления? – Сэнди кивнул, и Престон тряхнул головой, словно пытаясь прояснить мысли. – Когда это произошло?

– Сегодня ночью. Звонок поступил примерно в час. Я только что с места происшествия. Я был там всю ночь. Шоссе 67 закрыто, и на месте работают следователи штата.

– Этот человек…?

– Да, он мертв.

– Она была здесь, Сэнди. Аннабель была здесь всю ночь.

Сэнди кивнул.

– Мне все равно нужно с ней поговорить.

– Ты мне не веришь?

– Не имеет значения, верю я или нет, Престон. Мне все равно нужно поговорить с Аннабель.

– Она… – Престон сделал шаг вперед. – Ты же не думаешь арестовать мою жену, Сэнди?

Эти слова прозвучали как вызов. Сыновей Рида Марголиса воспитывали в убеждении, что они выше закона. Сэнди не собирался заглатывать наживку.

– Я здесь не для того, чтобы кого-то арестовывать, Престон. Просто задать несколько вопросов. Ее машина была найдена на месте преступления. Мне нужно выяснить, как она туда попала.

Шериф заметил, что Престон, глядя вдаль на озеро, обдумывает варианты. Он либо искренне сбит с толку новостью, которую сообщил Сэнди, либо он чертовски хороший актер.

– Не возражаешь, если я сначала проверю гараж? – Спросил Престон наконец. – Давай проверим, там ли машина Аннабель. Может быть, произошла ошибка.

– Конечно, – согласился Сэнди, спускаясь вслед за Престоном по ступенькам крыльца. – Ваши рабочие всегда так рано начинают в выходные?

– Лестер? – уточнил Престон. – Он у нас в семье мастер на все руки, так что он всегда поблизости. Аннабель попросила его покрасить гараж, так что на этой неделе он был здесь каждое утро.

– Доброе утро, мистер Марголис, – поздоровался Лестер, когда Престон и Сэнди проходили мимо.

Мистер Марголис был двадцатипятилетним сосунком, только что окончившим юридическую школу, и Сэнди показалось странным, что его ровесник обращается к нему так официально. Добро пожаловать в мир Марголисов.

– Доброе утро, Лестер, – поздоровался Престон.

– Какие-то проблемы, мистер Марголис?

– Никаких проблем.

Престон открыл боковую дверь гаража и щелкнул настенным выключателем. Верхний свет флуоресцентных ламп залил помещение. Из четырех отсеков только в первом стоял автомобиль – седан BMW Престона. Второй отсек был пуст, третий занимал трактор 4x4 Gator, а четвертый был занят верстаком и инструментами, аккуратно развешанными на стене.

– Что за черт? – пробормотал Престон себе под нос, но Сэнди все равно его услышал. Наконец, он повернулся и кивнул. – Я разбужу Аннабель, и мы все сможем поговорить на кухне.

– Спасибо.

Десять минут спустя шериф стоял на кухне Престона и Аннабель Марголис. Когда пара спустилась вниз, Сэнди отметил, что девушка, как и ее муж, выглядела так, словно только что поднялась с постели. Вообще ничего удивительного для обычного субботнего утра, но этот факт еще больше озадачил Сэнди. Он недоумевал, как эта женщина могла всего несколько часов назад сбить мужчину, оставить свою машину на обочине дороги, найти дорогу домой, а затем безмятежно спать до его приезда.

– Доброе утро, Аннабель, – поздоровался Сэнди.

– Шериф. – Голос девушки был сонным. – Престон сказал, кого-то сбили или что-то в этом роде?

– Да. На Шоссе 67 рано утром. Погиб человек, его тело нашли посреди дороги. Вашу машину обнаружили брошенной на обочине примерно в ста ярдах от тела.

– Мою машину?!

– Да, мэм.

– Ты… – Аннабель перевела взгляд с Сэнди на Престона, затем снова на Сэнди. – Вы уверены, что это моя машина?

– Серебристая Audi. Номера зарегистрированы на ваше имя.

Аннабель снова посмотрела на Престона.

– Гараж пуст, – прошептал ей Престон. – Твоей машины там нет.

– Вы ехали по Шоссе 67 прошедшей ночью? – уточнил Сэнди.

– Нет. Я была здесь. Дома.

– Может, вы ненадолго вышли за чем-нибудь?

– Нет. Я была с Шарлоттой всю ночь. У нее круп, и мы не отходим от нее.

– Шарлоттой? – переспросил Сэнди.

– Наша дочь, – сказал Престон. – У нее кашель. Мы по очереди дежурили всю ночь.

Сэнди кивнул. Он совсем забыл, что у молодоженов недавно родился ребенок.

– Значит, вы оба не спали всю ночь или дежурили по сменам?

– И то и другое, – ответил Престон.

– Аннабель? – спросил Сэнди, пытаясь заставить ее активнее участвовать в разговоре.

– Я не помню каждую минуту этой ночи, но мы с Престоном оба время от времени не спали. Мы по очереди проверяли, как малышка, и находились в ее комнате.

Сэнди кивнул, но не стал упоминать, что их объяснение предоставляло следующее допущение: когда Аннабель бодрствовала, Престон спал, что давало ей возможность выйти из дома без его ведома. Он прибережет эту теорию на потом, если дело зайдет так далеко.

– У кого-нибудь, кроме вас, есть ключи от вашей машины?

– Нет. Вообще-то… – ответила Аннабель, подойдя к миске, стоявшей на углу кухонной стойки, и выудила оттуда связку ключей. – Вот мои ключи.

– Когда вы в последний раз пользовались машиной?

Аннабель пожала плечами.

– Шарлотта болеет уже несколько дней, поэтому в основном я сидела с ней. В последний раз выходила из дома пару дней назад.

– Пару дней?

Вспоминая, Аннабель подняла глаза к потолку.

– В среду. Последний раз я выходила из дома в среду. Я поехала в город вместе с Шарлоттой. Я зашла в аптеку, чтобы купить лекарство для ее небулайзера.

Слушая Аннабель Марголис, Сэнди в очередной раз подумал, что во всей этой истории что-то не так: уже не в первый раз с того момента, как он постучал в парадную дверь Марголисов, у него возникли сомнения в том, что именно Аннабель была за рулем машины, брошенной на шоссе.

– Мне нужно, чтобы вы были на связи в течение следующих нескольких дней, пока мы пытаемся разобраться в этом деле. Поэтому, если вы собирались куда-то уехать, я прошу вас отменить эти планы.

– Мы будем здесь, – заверил его Престон.

Сэнди кивнул.

– Я буду на связи. Надеюсь, вашей дочери станет лучше.

– Спасибо, – поблагодарила Аннабель.

Несколько мгновений спустя, сидя в своей патрульной машине, шериф оглянулся на дом Марголисов. Престон и Аннабель стояли на крыльце. Рука Престона лежала на плече Аннабель. Сэнди охватило тревожное ощущение, что Аннабель Марголис действительно не имеет никакого отношения к происшествию. Он подумал о множестве недоброжелателей семьи Марголис, и его надежды на быстрое раскрытие дела тут же улетучились.

Сидар-Крик, Невада

Понедельник, 26 июня 1995 г., за 8 дней до…

Доктор Рэйчел Крейн была главным судмедэкспертом округа Уошо. Морг, в котором она работала, находился в Рино, и Сэнди хорошо знал это место. За время своего пребывания на посту шерифа соседнего округа Харрисон он бывал у нее несколько раз. Доктор Крейн проводила вскрытие, когда к делу привлекался дорожный патруль штата Невада. Бейкер Джонси, мужчина, найденный мертвым на Шоссе 67, был доставлен в морг Рино после того, как место происшествия было осмотрено и были собраны все улики. Известие о том, что мистер Джонси был партнером в юридической компании Margolis & Margolis, утвердило Сэнди во мнении, что ему придется схлестнуться с этой семьей, и он был рад, что вскрытие проводится за пределами округа Харрисон таким беспристрастным игроком, как Рэйчел Крейн.

Сэнди доехал до Рино – и уже мерил шагами кабинет доктора Крейн. Наконец он остановился и уставился в окно. Он вспомнил о своем визите к Аннабель Марголис в субботу утром. Если за рулем была не она, то в том, что ее машину нашли на месте аварии, не было никакого смысла. По его позвоночнику скатилась струйка пота.

– Сэнди, – сказала доктор Крейн, войдя в кабинет. – Не ожидала увидеть тебя так быстро.

Отвлекшись от мрачных мыслей, Сэнди развернулся.

– Извини. Я выехал сразу после твоего звонка. Чувствую себя в затруднительном положении, и мне нужны ответы, прежде чем политическая машина округа Харрисон начнет работать.

Доктор Крейн кивнула.

– Стараюсь держаться подальше от всего этого.

– Тебе повезло. Я постоянно в эпицентре событий.

– Боюсь, мои выводы не облегчат твою работу. Я закончила вскрытие сегодня утром и все еще не привела в порядок свои записи, но давай введу тебя в курс дела.

– Что-нибудь необычное?

– К сожалению, да. Давай за мной, проще будет показать.

Сэнди проследовал за доктором Крейн по длинному коридору. Запах формальдегида заполнял его ноздри по мере того, как они приближались к двойным дверям, которые, как он хорошо знал, вели в морг. Доктор Крейн толкнула двери. В холле перед входом в помещение, где проводились вскрытия, они надели хирургические маски. Шесть столов из нержавеющей стали были пусты, и Сэнди с любопытством посмотрел на хитроумные приспособления, свисавшие с потолка над каждым из столов: хирургические светильники, рентгеновские аппараты и различные шланги для распыления, мытья, откачки воздуха и других адских манипуляций над телами, которые проводились здесь на столах.

Он прошел с доктором Крейн к холодильникам, где хранились тела – перед вскрытием и до момента их транспортировки в похоронное бюро. Она открыла одну дверцу, и Сэнди увидел пару бледно-голубых ступней, торчащих из-под белой простыни, с большого пальца свисала идентификационная бирка. Доктор Крейн выдвинула полку и откинула простыню – без церемоний и подготовки. Для нее созерцание мертвецов было ежедневным ритуалом, к которому она относилась так же равнодушно, как Сэнди к пристегиванию огнестрельного оружия к поясу.

– Ты не могла бы просто рассказать, что ты тут обнаружила, а?

– Ты проделал весь этот путь в Рино не для того, чтобы я просто рассказала тебе о том, что обнаружила. Это нужно увидеть – чтобы осознать.

– Осознать что?

– Гигантскую проблему, в которую ты вляпался.

У шерифа разболелась голова от мысли, что придется встретиться лицом к лицу с семьей Марголис.

– У меня слишком много проблем, чтобы их сосчитать. А ты собираешься пополнить мой список?

– Да. И эта будет самой большой, – подытожила доктор Крейн. – Потому что этого парня не сбивала машина.

Сидар-Крик, Невада

Понедельник, 26 июня 1995 г., за 8 дней до…

Его буквально нашли посреди дороги! – воскликнул Сэнди. – На тротуаре виднелись следы крови. Чертовски похоже, что его сбила машина. Кроме того, следователи обнаружили кровь этого парня на днище машины, брошенной на дороге.

– Ой, прости, – проговорила доктор Крейн. – Позволь мне перефразировать. Этого парня определенно сбила машина. Но убило его не это.

Сэнди наблюдал, как доктор Крейн перевернула тело Бейкера Джонси на бок, одной рукой натянув простыню под ним и одновременно надавливая на плечо мужчины лезвием. В результате этого маневра правая рука мужчины упала на металлическую каталку, а затем безвольно свесилась с края. Независимо от того, сколько раз Сэнди видел безжизненные тела мертвецов, его удивляло подобное движение, словно их внутренности заполнены железом, а мир вокруг – магнит.

– Видишь? – спросила доктор Крейн, указывая на затылок Бейкера Джонси.

– Что? – уточнил Сэнди, глядя на него прищурившись. – Большую черную дыру в его голове? Да, вижу.

– Рана разорвала кожу и оставила воронку на черепе.

Шериф посмотрел на доктора Крейн.

– Полагаю, переломы черепа – обычное дело, когда людей сбивают машины на большой скорости?

– Нет. Они возможны, но не распространены. Наиболее распространенное повреждение у пострадавших – перелом бедренной кости, при условии, что жертва стояла, когда в нее врезался автомобиль. В данном случае на теле нет никаких переломов, кроме травмы черепа. Но вернемся к твоему вопросу: в зависимости от того, как реагирует организм после удара автомобилем, могут последовать многие другие повреждения. Как правило, разрыв внутренних органов и кровотечение. Травмы головы могут возникнуть, если пострадавшего подбросит вверх, он сделает что-то вроде кувырка и ударится о лобовое стекло. В данном случае все было не так, поскольку лобовое стекло автомобиля не разбито.

Доктор Крейн обнажила рану на затылке Бейкера Джонси, отодвинув скальп, который она рассекла во время вскрытия, чтобы был виден голый череп. От хлюпающего звука желудок Сэнди скрутило.

– Такой обширный перелом черепа, несомненно, привел бы к разбитию лобового стекла. Но даже если каким-то чудом стекло не разбилось, эта рана возникла определенно не от удара о гладкую поверхность, такую как лобовое стекло.

– А что, если его сбила машина, подбросила в воздух, а потом он приземлился на голову?

– Это приемлемое объяснение, но динамика перелома черепа опровергает эту теорию. Опять же, этот перелом не был вызван ударом о плоскую поверхность – будь то лобовое стекло или асфальт. И потом, – доктор Крейн сочувственно пожала плечами, – чтобы твоя теория оправдалась, жертву нужно было подбросить вверх, чтобы она приземлилась на асфальт, получила травму головы, а затем попала под колеса мчащейся машины. По сути, твоя теория требует, чтобы машина дважды сбила жертву, что невозможно по законам физики.

– Тогда что же стало причиной травмы головы?

– Мое предположение – бейсбольная бита.