Читать онлайн Отдам дракона в хорошие руки! бесплатно

АННОТАЦИЯ

Однажды владыка южных драконов пожелал мою руку и сердце. И я отказала. Мое сердце отдано любимой бестиологии, а без рук нечисть никак не поймаешь. Однако владыка коварен, как сто крылатых, и, похоже, по-прежнему хочет жениться.

В общем, у меня дракон завалялся. Никому бесхозный не нужен? Отдам в мужья за ради бога. Только потом не жалуйтесь. И не смейте его возвращать!

ПРОЛОГ

– Все пропало! – врываясь в гостиную, воскликнула маменька и потрясла свитком со вскрытой королевской печатью. – В королевство приезжает… прилетает… прибывает владыка южных драконов! Твою сестру пригласили во дворец на бал в его честь! Кошмар!

– Почему кошмар? Отличная новость, – отозвалась я и вонзила иголку в вышитое коричневое пятно. Вообще-то, пыталась изобразить шмеля, но получилось пятно. С успокоительным рукоделием у меня всегда имелись большие проблемы.

– Ты издеваешься над бедной матерью? – Родительница взмахнула злосчастным свитком, и в воздухе осыпался дождь из затухающих магических искр. – Лиза в интересном положении!

– Насколько оно интересное? – не поняла я.

– Да интереснее не бывает!

– Она беременна? – От удивления у меня изогнулись брови. – Да, в таком случае на бал к драконам ей вряд ли стоит ехать. Кстати, поздравляю нас с пополнением.

– Виталия, приди в чувство! – рявкнула мать и потрясла свитком. – Твоей сестре девятнадцать. Она не замужем и ждет ребенка от боевого мага!

– Неужели? – пробормотала я.

– Ты меня режешь без ножа!

Матушка плюхнулась на козетку в позе женщины, теряющей сознание. Видимо, мое «неужели» прозвучало страшной издевкой, а я-то не насмешничала. Просто вернулась в поместье только вчера поздним вечером и решила, что Лиза поправилась на сдобных булочках с марципаном.

– Почему Лиза еще не замужем? Тебе не понравился боевой маг?

Взглядом я нашарила на столике графин, надеясь добыть родительнице, всю жизнь склонной к театральным обморокам и показным истерикам, стакан воды. Графин оказался смертельно пуст. Смертельно, безусловно, не для мамы, а для моей нервной системы.

– Подлец сбежал! – с надрывом в голосе проговорила она.

– Не повезло, – покачала я головой и под давлением укоряющего взгляда уверила: – Думаете, нам стоит объявить его в розыск?

– Нет, ты точно хочешь моей смерти!

– Да позвольте, матушка, кто пожелает любимой родительнице подобного? – возмутилась я.

– Тогда езжай на бал ты! – Она протянула в мою сторону свиток.

– Я? – уточнила у нее. – Мама, мне двадцать шесть…

– Будет осенью.

– Осенью мне будет двадцать шесть. Вам не кажется, что поздновато для первого в жизни бала? Отправьте Елену, – предложила я кандидатуру кузины. – Они с Лизой ровесницы. И даже внешне похожи. Никто не заметит подмены. Надеюсь, кузина не в интересном положении?

– Нет, – сухо ответила мать. – Она замужем.

– Да ладно? – Я даже в лице поменялась и отложила пяльцы с пятном вместо шмеля. – Давно?

– Уже год, как отпраздновали. Если ты начнешь изредка читать письма из дома, то будешь в курсе последних новостей. Я надеялась, что они разбегутся, мы бы ее мужа подобрали, обогрели, разули… – Мама кашлянула. – Но не случилось. Живут душа в душу.

– А где я была, когда она замуж выходила? – уточнила я, почему не получила приглашения.

– Полагаю, таскалась по какому-нибудь непроходимому болоту и искала любимую нечисть! – с чувством воскликнула матушка.

Карьеру бестиолога, специалиста по нечисти, она никогда не одобряла. По большей части, потому что нечисть водилась не в нашем родовом поместье Егорьевых, а в таких местах, от одного названия которых благородные дамы утыкали носы в баночки с нюхательными солями.

– Увольте, маменька, с чего мне любить нечисть? – поморщилась я.

– Это тебе следовало уволиться! – завела она любимую шарманку. – Вся жизнь насмарку.

Вообще-то, я уже подала в отставку и приехала в родовое поместье в отпуск. Вернее, меня подали и отправили. Паразиты! А все из-за Евгения Крована, решившего, что залезть под юбку к бестиологу – отличная идея. Я и юбку-то надела в первый раз за два года и вдруг неловкость: его дрожащие жадные руки, задирающие длинный подол. Как он в этом подоле не запутался?

И все бы ничего, но Евгений – сын ректора, а таких сыновей бить нельзя. Ничем! Ни кулаком в глаз, ни заклятием, ни тем более заклятием, зажатым в кулаке. Иначе можно довести себя до пялец и вышивания монструозного шмеля в маменькиной гостиной. Позорище!

И шмель – позорище, и ситуация…

– Послушай, если хочешь, чтобы твоя старая мать была здорова и довольна, то просто езжай во дворец вместо сестры, – с жаром заговорила мама, воспользовавшись паузой. – Мы еще успеем сшить тебе белое бальное платье!

– Белое платье? Мне? – повторила я, не пытаясь скрыть скептицизм в голосе. – Мама, мне почти двадцать шесть, и я профессиональный бестиолог.

– Зачем ты снова напоминаешь своей несчастной матери, какая ужасная жизнь у ее старшей дочери? – Она решительно всхлипнула и начала хлопать себя по бокам, выискивая носовой платочек.

– Простите, что напоминаю об этих печальных фактах, но в моем возрасте и с моей специализацией впору шить белый саван, а не бальное платье.

– У Лизы розовое! – воскликнула она. – Даже шить ничего не надо. Сходишь на бал к драконам, вернешься и дальше помчишься ловить свою нечисть. Тебе за драконов замуж не выходить.

– Надеюсь.

– Виталия, – в голосе родительницы появились стальные ноты. – Ты же не хочешь, чтобы честь нашей семьи была опорочена? Что бы на это сказал твой покойный отец?

Что стоит боевых магов оглушать, связывать и тащить к венчальному алтарю, едва они появляются в трех шагах от юной девушки, воспитанной на любовных романах.

Я посчитала, что отвечать на риторический вопрос не имеет смысла… И через неделю стояла перед зеркалом в перешитом розовом платье. Перешивали по большей части верх. Булочки с марципаном подарили младшей сестре некоторое телесное богатство еще до встречи с боевым магом.

Лиза порхала вокруг меня и пришпиливала на кружева живые цветы. Сестра обладала магией растений. Скорее всего, соцветья, приколотые к волосам и платью, не завянут до самого утра. Хватит отскакать весь бал и домой вернуться.

– Виталия, ты выглядишь очаровательно! – охала маменька, от умиления складывая руки. – Как будто тебе снова девятнадцать!

С недовольной миной я смотрела на свое отражение и никак не могла взять в толк, каким образом влипла в дурацкую авантюру. Какой, к болотным бестиям, бал? Я даже танцевать не умею!

ГЛАВА 1. Драконам не отказывают

Я сбежала с бала еще до начала танцев. Не в родовое поместье, как хотелось бы, а на балкон. Тихое и уютное место с креслицем и напольной вазой. Главное, близко не подходить к высоким перилам. Вдруг кому-то, глядя на меня, тоже захочется сбежать.

Внизу шумел народ. Все с возрастающим нетерпением ждали гостей из Хайдеса, южных драконьих земель. Короля тоже ожидали со всем усердием и любовью, но первых – усерднее. Его величество верноподданные видели не раз, а драконы в Родолесс явились впервые. Говорили, что их прибыла всего-то жалкая дюжина, а незамужних девиц свезли во дворец больше сотни…

На столике добрые слуги оставили поднос с полным графином вина и хрустальные бокалы. В бальном зале до приезда короля ничего крепче пунша и лимонной воды не подавали. Видимо, чтобы дебютантки не набирались до танцев. Но сейчас мне никто не мешал разбавить вином удручающе скучное питье.

Только я сняла резную крышечку и принюхалась к графину, как дверь открылась. На пороге замер незнакомый мужчина. Мы оба застыли. Очевидно, ни один из нас не ожидал столкнуться с кем-то в тайном месте.

С первого взгляда стало очевидным, что незнакомец – не человек в полном смысле этого слова, а по большей части таковым притворяется. На балкон собственной персоной заявился один из прибывших в Родолесс драконов.

Он был по-особенному крупным, даже мощным. Рукава черного камзола облегали сильные руки, а не болтались, как у местных щуплых модников. Черты лица тоже крупные и выразительные, глаза – темные и насмешливые. Медные волосы собраны в хвост, на лице ухоженная темно-рыжая бородка. Никогда не любила бородатых мужчин, но именно этому шло: подчеркивало маскулинность.

Дракон перевел внимательный взор на полный графин в моих руках. Подозреваю, выглядело так, будто я по-простому хлебала вино прямо из горлышка.

– Вам налить? – не смутившись, предложила ему.

– Достойное? – спросил он низким голосом с заметным акцентом.

– Еще не пробовала.

– Кем бы я был, если бы заставил даму разливать выпивку? – с неожиданной иронией проговорил дракон, переступая через порог. Кто-то снаружи тихо закрыл за ним дверь.

Двигался он плавно, никаких резких движений. Забрал из моих рук графин, разлил вино по бокалам. В голове постоянно крутилась странная мысль, что раньше о драконах рассказывали в учебниках по бестиологии. В разделе о двуликих хищниках. Если что, учебники полвека назад переписали. Драконов приняли за цивилизованную расу. Цивилизованные хищники.

– Что вы здесь делаете? – спросил он, протягивая мне наполненный бокал.

– То же, что и вы, – ответила я. – Сюда меня привел долг. Я подменяю сестру.

– Я про балкон, – насмешливо подсказал он, обведя своим бокалом тесный закуток.

– Пытаюсь сохранить семейную гордость.

– Прячетесь от навязчивых поклонников? – хмыкнул гость из Хайдеса.

– Вы видите занавески в зале? – спросила я, а когда он сделал шаг к перилам, предупредила: – Не подходите близко, вас будет заметно снизу.

– Что не так с занавесками? – уточнил он.

– Занавески красивые. Я с ними сливалась, – ответила я со смешком. – Такой конфуз.

Розовое платье Лизы действительно удивительным образом совпадало по колеру с шелковыми занавесками. Как из них сшили. Повезло, что перед отъездом матушка слегла с кровяным давлением и не видела этого кошмарного провала. Упала бы в обморок прямиком на танцевальном паркете.

– Вы выглядите чудесно, – галантно соврал дракон.

– В розовом платье моей сестры? Да вы настоящий льстец! – развеселилась я и протянула бокал: – Виталия Егорьева.

– Эсхард Нордвей, – без лишней драмы, что женщина представилась первой, ответил он и тихо звякнул своим бокалом о мой. – Будем знакомы, вайрити1 Егорьева.

Сложную для произношения иноземцев фамилию новый знакомый исковеркал, зато обращение к незамужним девушкам на драконьем языке сказал так красиво, что заслушаешься. Обычно рамейн – по-простому драконий язык, – звучал резко и надрывно, как будто драконы не разговаривали, а друг на друга насылали проклятья. Говорила я на нем, правда, не очень бодро, зато понимала недурственно. Не зря пять лет зубрила во время учебы в академии.

– Приятно познакомиться, господин Нордвей, – согласилась я.

Мы одновременно пригубили вино и… ошарашенно застыли. В графине притаился морс из горько-кислой розверины, растущей на севере королевства! Язык от адского пойла вязало, челюсть сводило, и в целом меня знатно перекосило. Дракон оказался выносливее и не скривился, но веко на правом глазу выразительно сократилось, и на долю секунды зрачки вдруг сделались вертикальными.

– Стесняюсь спросить, – выдохнул он, – что налито в кувшин вместо вина? Яд?

– Традиционный северный морс, – прокряхтела я. – Добро пожаловать в Родолесс. В нашем королевстве знают толк, как встречать гостей.

Бокалы мы отставили. И пока я ломала голову, как красиво вернуться в бальный зал, дверь приоткрылась. В тесное убежище попытался проникнуть еще один человек, в смысле, дракон. Роста он был высокого, телосложения поджарого, светлые волосы доставали до пояса.

– Выйди, – коротко бросил Эсхард на родном языке и спас маленький балкон от явного перевеса, а дворец от неминуемого разрушения, если бы под нами провалился пол.

– Здесь женщина, – оповестил блондин.

– Разве?

И даже мне стало очевидным, что ему приказывают притвориться, будто девица в розовом абсолютно прозрачная. Да что там прозрачная? Невидимая!

Блондин бросил на меня насмешливый взгляд и молча отступил назад.

– Илайс, – сдержанно позвал Эсхард, – фляжку дай.

– Я не… – Тот замялся, но все-таки вытащил из внутреннего кармана крошечную золотую фляжку.

Дверь за ним закрылась. Мы остались вдвоем. Эсхард раскрутил крышку и протянул мне фляжку.

– Сначала вы, – отказалась я первой пробовать неизвестный напиток.

Ни секунды не колеблясь, дракон сделал глоток. Фляжка перекочевала в мои руки. Я прекрасно понимала, что изображать из себя трепетную девицу поздновато, и тоже чуток отхлебнула. Горло опалило крепким бренди.

– В кармане вашего друга яблочной дольки на закуску не найдется? – пошутила я, возвращая ему выпивку. – Боюсь, что после пары глотков брошусь в пляс.

– Не любите веселье?

– Прогуляла все уроки танцев.

Возникла долгая пауза. Не приближаясь к перилам, Эсхард внимательно наблюдал за тем, что происходило внизу. Следил за людьми в их естественной среде обитания. Как настоящий хищник.

– Заранее подбираете для своего владыки достойную пару? – не удержалась я, и он перевел на меня вопросительный взгляд. – Иначе зачем вы спрятались на балконе, пока в бальном зале ожидает толпа? У нашего короля сын, племянницы давно отданы замуж. Вряд ли во дворец пригласили толпу юных аристократок, чтобы просто устроить танцы.

– Сколько вам лет, госпожа Егорьева? – вдруг спросил Эсхард и вновь передал мне бренди.

– Я старше, чем выгляжу в розовом платье, – развеселилась я и, отсалютовав, сделала очередной глоток. – Теперь ваша очередь отвечать на бестактный вопрос.

– Не стесняйтесь, – кивнул он и забрал из моих рук почти ополовиненную фляжку.

– Мне действительно любопытно. Вы прилетели в Родлесс на своих двоих?

Дракон удивленно выгнул бровь, попросив об уточнении. Пришлось потрясти пальцами, изображая крылышки.

– Порталом, – с ухмылкой подсказал он.

– Да, это наверняка удобнее. – У меня вырвался смешок. – Продолжаем задавать невежливые вопросы? Ваша очередь.

– Ты же понимаешь рамейн? – внезапно произнес он на драконьем языке, лихо отбросив формальности. Никакого безопасного официоза, словно мы много лет были близкими друзьями.

– Что вы сказали, господин Нордвей? – с вежливой улыбкой переспросила я.

– Не лги мне, – проговорил он на рамейне с мягкими, но властными интонациями.

Внезапно по дворцу разнесся глубокий басовитый удар в барабан, означающий, что король прибудет в течение десяти минут. Всем верноподданным следовало собраться в бальной зале, чтобы душевно и с большой любовью поприветствовать монарха.

– Мне пора. Увидимся внизу.

Шагнув к двери, я попыталась опустить ручку, но та застряла. Выглядело так, словно нас заперли. Нервно покосившись на Эсхарда, я обнаружила, что он преспокойно стоит спиной, прихлебывает из фляжки остатки бренди и внимательно наблюдает за бальным залом.

– Не выходит? – не оборачиваясь, спросил он на рамейне, и столько в его низком голосе прозвучало ехидства, что даже смешно сделалось.

– Господин Нордвей, дверь заклинило, – пожаловалась я.

Он повернулся. Глаза смеялись, в рыжей бороде пряталась ухмылка.

– Откройте для вайрити, – негромко произнес на родном языке.

Дверь осталась бедственно неподвижной. Никто и не думал выпускать меня наружу.

– По-моему, вас не услышали. – Я взяла дело в свои руки, в смысле, в кулак: громко и требовательно постучалась. – Господа, даме очень надо выйти! Пожалуйста, откройте дверь.

Тишина. Пришлось пробудить магию, хотя мне искренне не хотелось портить замечательный балконный интерьер. По бронзовой ручке пробежали искры, перекинулись на деревянную поверхность, а потом дверь вздрогнула. Раздался звон. С другой стороны выпала ручка, с нашей – осталась целой и удручающе заблокированной.

– Издевательство какое-то, – процедила я, начиная злиться.

Использовать боевую магию – всегда дурная идея и легкий способ испортить… все.

– Подвинься. – Эсхард решительно отодвинул меня с дороги и с силой нажал на ручку. Бронзовая загогулина осталась у него в кулаке.

– Сломалась, – прокомментировала я.

С самым невозмутимым видом дракон передал мне злосчастную ручку:

– Подержи.

Он поднажал мощным плечом. Дверь слетела с петель и с грохотом плашмя упала в пустой коридор. Драконы нас заперли и куда-то улетели! Возможно, в прямом смысле слова.

– Пожалуй, я не стану рассказывать об этом матушке, – ошарашенно заключила я.

– Строгая?

– Впечатлительная.

– Прошу. – Эсхард галантно указал рукой в развороченный дверной проем, словно предлагал выйти из комнаты через широко раскрытые дворецким ворота.

– Хорошего вечера, господин Нордвей, – попрощалась я и попыталась всучить дракону бронзовый кусок дворцовой собственности: – Возьмите на память.

– Оставь себе, – немедленно отказался он.

Тишину потревожили два тяжелых удара в барабан, означавшие, что король уже не просто обул туфли и натянул парик, а бодрым шагом направляется к гостям.

– Просто возьмите. – Я ловко втюхала ручку Эсхарду. – Подарите своему владыке сувенир из Родолесса.

Пока мы с гостем крушили дворец, атмосфера в бальном зале накалилась. В воздухе, охлажденном магическими кристаллами, разливалась не только ядреная смесь из духов, но и нервное нетерпение.

Барабан ударил три раза, когда я добралась до окна. Магические огни вспыхнули ярче, зал залил пронзительный белый свет. На подоконнике обнаружились мои бальные перчатки. Перед побегом я их с наслаждением стянула с рук и забыла. Натягивать времени не осталось и пришлось запихнуть в маленькую бальную сумочку. Та распухла, как будто переела. Из затянутой на шнурок горловины вылез один перчаточный палец. Потыкала, пытаясь его заправить, но все равно стервец встопорщился.

С почтительным реверансом его величеству все-таки слегка опоздала: все уже согнулись и присели, насколько позволяли поясницы и колени. К дворцовому этикету я была приобщена мало, изобразила уважение, как умела. У матрон вышло ловчее.

Под торжественную музыку энергичной походкой, в принципе не заметив, кто насколько присел и как низко согнул спину, король пронесся между гостями, точно куда-то страшно опаздывал. Он был невысок ростом, носил подстриженный по последней моде парик, скрывающий благородную залысину, и плевать хотел, что принц с супругой в тяжелом платье едва за ним поспевают.

Жестом всем разрешили выпрямиться. В зале зашелестели одежды, пробежали шепотки. Невольно я бросила быстрый взгляд на балкон. Наверняка Эсхард по-прежнему следил за людьми внизу. Возможно, и за мной.

И вот пришла долгожданная минута! Драконы появились на лестнице. Музыка смолкла. С большим вдохновением, распевно и громко, распорядитель бала объявил:

– Владыка южных земель, шести островов и Тихого моря! Эсхард Нордвей с приближенными.

Он спускался спокойно, без торопливости, закутанный в чувство собственного достоинства. Высокий, мощный мужчина с медными волосами и рыжеватой ухоженной бородой. Владыка южных земель и чего-то еще, которому я всучила выломанную ручку… Голова внезапно закружилась. Никак меня догнал бренди.

Между тем гости из Хайдеса преодолели половину ступеней. Шесть рослых драконов, а вовсе не дюжина, как утверждали сплетники. У всех длинные густые шевелюры, крепкое тело и настораживающая мощь в движениях. Лица непроницаемые, эмоций не прочитать. Однако им было тесно и в дорогих костюмах, сшитых по моде Родолесса, и в стенах родолесского дворца, возведенного еще в те времена, когда драконов описывали в книгах о двуликих хищниках.

Ни на кого не глядя, они двинулись к королю, поджидающему гостей на другом конце зала. Ни один не поскользнулся на вощеном паркете. Когда я расслабилась и передумала пятиться к розовой занавеске, светловолосый Илайс вдруг повернул голову, насмешливо посмотрел прямиком на меня и подмигнул.

Стоящая рядышком дебютантка тихо пискнула и в нервном возбуждении полезла в бальную сумочку. Видимо, занюхать драконово подмигивание пробирающей до мозга солью. На пол со звоном посыпалась всевозможная дребедень, непонятно как в маленький мешочек поместившаяся. Карандашик для записей в бальной карточке отскочил мне под ноги. Девица покраснела до свекольного цвета, прижала ко лбу ладонь и надумала упасть в обморок. Видимо, на меня.

– Не удержу, – прокомментировала я.

– Совсем? – с надеждой пролепетала она.

– Без вариантов.

Пока она не понимала, что делать, внимательные и незаметные слуги тихо собрали мелочи на поднос. Страшно смущаясь под неодобрительными взглядами матрон, несчастная девица сгребла бальный скарб в сумочку, покосилась на укоризненно торчащий из моей распухшей сумочки перчаточный палец и бочком отошла подальше.

Приветствие закончилось. Король объявил о начале бала, и радостно хлынула музыка. Никто не сходил с места. Молодые люди озирались по сторонам, девицы тоже замялись. Похоже, первый танец во всех бальных карточках приберегли для драконов, а те не танцевали. Эпичный конфуз!

Ситуацию спас принц: вынужденно вывел супругу в центр танцевального паркета и принялся старательно кружить. Зал пришел в движение, но присутствие гостей из Хайдеса довлело, и в веселье чувствовалась некая истеричность.

К третьему танцу я решила, что приличия соблюдены: себя показала, на драконов посмотрела. И не только посмотрела. Можно отчаливать домой, пока никто из матушкиных знакомых не полюбопытствовал, что именно старшая дочь семьи Егорьевых, бестиолог во втором поколении, забыла на балу дебютанток. Уходить от прямых вопросов и напускать тумана у меня всегда выходило дурно, и этот грешок я за собой прекрасно знала.

– Почему драконы не пляшут? Я готова заснуть от скуки, – проворчала одна из матрон, раздраженно обмахиваясь веером.

Вообще, рядом с нами в чаше на высокой подставке излучали холод магические кристаллы, похожие на мелкую мерцающую зеленоватым цветом гальку. На стене уже появилась белесая полоса инея. Ей-богу, хотелось натянуть перчатки не ради приличий, а чтобы согреться.

– Они же варвары! – со знанием дела пояснила вторая, перебирая в тарелочке крупные зеленые виноградины. – Варвары не приспособлены к изящным танцам. Уверена, их заставили скинуть звериные шкуры и переодеться в приличный костюм, чтобы не смущать благородное общество.

– Да, шкуры им пойдут, – согласилась ее подруга.

– Милые дамы, мы с юга, – протянул насмешливый голос с чудовищным акцентом.

«Милые дамы» и я вместе с ними ошарашенно обернулись. Взгляд уперся в пуговицы на дорогом темно-синем камзоле и белые длинные пряди волос. Пришлось поднять голову, чтобы посмотреть Илайсу в лицо. Казалось, он вырос за нашими спинами буквально из-под паркета.

– Мы не носим шкур, – продолжил он с лукавой полуулыбкой. – Слишком жарко. Мы ходим в набедренных повязках, но во дворец пришлось приодеться. Вам так же жаль, как мне? Не привык к костюмам.

Одна из матрон уронила веер и челюсть, вторая подавилась виноградом. И их так шустро смыло со стульев, словно под сиденьями зажгли горелки.

– Вайрити… – протянул Илайс, вставая рядышком.

– Решили пригласить меня на следующий танец? – понизив голос, спросила я.

В золотистых глазах дракона мелькнула насмешка.

– Приглашаете по собственному желанию или по желанию владыки? – приняв молчание за утвердительный ответ, уточнила я. – Если я откажусь, это вызовет дипломатический скандал?

– Нет, но я расстроюсь, – отозвался он, глядя на меня сверху вниз.

– Если мы пойдем танцевать, то расстроюсь я. Придется проторчать здесь еще часа полтора, а я собралась сбежать.

– В таком случае хорошо, что я просто посланец и должен передать сообщение. – Он чудовищно исковеркал слова, но от ироничной интонации не удержался.

– Излагайте, – милостиво согласилась я.

– Кэйрим2 Эсхард просит вас подняться на балкон. Он сказал, что вы не закончили разговор.

На условности мне всегда было плевать с высоты дворцовой башни, но разница между случайной встречей и намеренным свиданием была очевидна любому, даже наивной дебютантке.

Я недобро покосилась на этого самого кейрима южных земель и всего остального настолько масштабного, что оно не укладывалось в голове и не запоминалось. Он стоял к нам спиной, что-то сдержанно обсуждал с принцем и вряд ли лопатками ощущал недовольный взгляд.

– Недоговорили, значит, – на выдохе пробормотала я. – Это мы, конечно, напрасно… Куда он просит меня подняться? На балкон?

– Я ошибся словом? – вежливо уточнил Илайс.

– Нет, вы сказали все верно, – едва заметно улыбнулась я. – Владыку не смущает, что на балконе больше нет двери?

– Речь о соседнем балконе. – Он кивнул, намекая на балкончик с завешанной королевским стягом балюстрадой. – После следующего танца.

– Благодарю, что передали послание, – кивнула я.

Илайс не сдвинулся с места. В пол, что ли, врос?

– Что-то еще? – уточнила я.

Не поворачивая головы, он протянул в руке спелое красное яблоко. У меня поползли на лоб брови.

– Что это? Пропуск на балкон?

– Закуска. Эсхард велел передать.

– Благодарю, но некуда убрать, – процедила я, припомнив, как пошутила о кусочке яблока, когда отхлебнула бренди.

– Спрячьте в сумочку, – придумал Илайс.

– Она накормлена перчатками, – объявила я и продемонстрировала пузатенькую бальную сумочку.

Наблюдать за лицом дракона, разглядывающего красноречиво торчащий перчаточный палец, было бесценно. Внезапно под пристальным взглядом Илайса палец опал и повис через край. Слабак!

– Полагаю, этот вечер станет еще интереснее, – сжав яблоко в кулаке, хмыкнул дракон на рамейне и попрощался: – Было приятно познакомиться, вайрити.

Когда музыка смолкла и зал вновь пришел в движение, с самым небрежным видом я двинула в сторону выхода. В помпезном холле с колоннами попросила лакея, чтобы подали мой экипаж, и выбралась на свежий воздух.

Ночи в середине лета были теплыми и безветренными. Мощеную подъездную площадь озаряли огни. Из раскрытых окон бального зала доносилась приглушенная музыка. Вокруг суетились слуги, кто-то только-только добрался до дворца и выгружался из кареты. Эсхард Нордвей появился словно из-под земли, совершенно бесшумно и незаметно. Видимо, у драконов было принято налетать внезапно.

– Это твой ответ на мое предложение? – встав рядом, тихим низким голосом спросил он.

– А вы сделали предложение и ждали ответа, владыка Хайдеса?

Он смотрел с интересом, точно хотел предложить станцевать прямо здесь, на ступенях дворца, или спрятаться в розарии и выхлебать еще одну фляжку с бренди. Возможно, надумал вернуть дверную ручку – несомненное доказательство, что драконы с легкостью доломают все, что не сломали боевые маги. Скандальных для высшего общества вариантов было множество.

– Я уверен, что ты говоришь на рамейне, Виталия, – вдруг произнес владыка. – Так ведь?

И ради этого весь переполох? Можно подумать, этот их язык – сакральное знание, доступное избранным.

– На родолесском, Эсхард, ты говоришь гораздо лучше, – ответила я на рамейне и указала на подъехавшую карету: – Мне пора. Хорошего вечера.

Когда я усаживалась в экипаж, Эсхард все еще стоял на ступенях и внимательно наблюдал за моим отъездом. Махать в окошко платочком с вышитыми шмелями посчитала лишним. Откинулась на спинку сидения и насмешливо хмыкнула себе под нос.

Если подумать, мне повезло, что попался такой приличный двуликий варвар. Говорят, у них в крови собирать и тащить в пещеры сокровища. Мог бы на плечо и… пытать, как хорошо я говорю на их языке и почему отказалась от свидания на балконе. Пару столетий назад драконы часто воровали себе приглянувшихся женщин.

***

Надо отдать должное матушке с сестрой, они дождались утра и допрос с пристрастием о королевском приеме устроили за завтраком под крепкий чай. Интересовало их все, любые мелочи, начиная от длины волос у драконов и заканчивая цветом занавесок в бальном зале.

– Синий шелк, – без зазрения совести соврала я.

Мама задумчиво посмотрела на открытое окно с желтыми занавесками. Те надувались от сквозняка. На деревянном подоконнике рядом с мухоловкой стояла маленькая магическая призма, отпугивающая насекомых. Из-за этого чуда бытовой магии цветок, выращенный младшей сестрой, голодал. Пару дней назад я наблюдала, как наш старенький лакей Бартов тишком пытался накормить хищное растение лично пойманными мухами.

– Вита, а что драконы-то? – Лиза опасливо покосилась на маменьку, считающую, что в скандальном положении младшей дочери поздно думать о любых представителях мужской половины нашего мира. – Заметные?

– В толпе не перепутаешь, – согласилась я.

– Ты с ними разговаривала? – не унималась она.

– Зачем? – Я нервно почесала кончик носа. Список заранее заготовленных туманных ответов неуклонно подходил к концу.

– Ты же говоришь на этом их… как его… – Сестра пощелкала пальцами, и пушистый цветок в вазочке посреди стола туда-сюда покачал головкой, словно выдрессированный питомец. – Как драконий язык называется? Не подсказывай! Я знаю, просто забыла!

Пока она напряженно вспоминала слово «рамейн», а матушка мысленно примеряла на окно синие занавески, возникла замечательная пауза. Я уже расслабилась, но, шаркая домашними туфлями, в столовую вошел лакей Бартов с закрытой корзиной в руках.

– Хозяйка, человек привез из города и велел передать госпоже Егорьевой, – важно объявил он.

Видимо, в фантазиях матушка добралась до ремонта столовой и перетягивала стены тканями под цвет новых занавесок, как во дворце, но ее отвлекли от этого захватывающего занятия. На лакея она глянула неласково и проворчала:

– Что там, Бартов?

– Яблоки! – Он поднял плетеную крышку и продемонстрировал красные спелые яблоки. – Прямиком из королевской теплицы! Куда велите поставить?

Да быть не может…

– Видите, матушка! – Взволнованная Лиза проворно вскочила из-за стола и кинулась к старику. – А вы ругались, что Андрон меня бросил! Ничего он не бросил, а просто уехал на время. Смотрите, как он обо мне заботится! Из самой королевской теплицы!

– Еще записочку передали, – припомнил лакей и вытащил из кармана сложенный измятый квадратик.

С горящими от волнения щеками Лиза выхватила письмо и быстро вскрыла сургучную печать. Улыбка медленно сошла с лица. Она обвела нас растерянным взглядом.

– Почему Андрон написал на иноземном языке? – В голосе сестры звучала обида. – Он так надо мной пошучивает? Какие-то закорючки, а не записка.

Я подавилась чаем. Драконья письменность действительно напоминала странные крючки, значки и хитро соединенные галочки…

– Виталия, – взгляд матушки был красноречив и полон предвкушения, – так это тебе прислали? Кто? Ты вчера с кем-то познакомилась во дворце, а нам не посчитала нужным сказать?

Забрав записку у сестры, я посмотрела на резкий почерк Эсхарда Нордвея. Он коротко написал: «Был рад знакомству». Без подписи.

Владыка южных драконов прислал в поместье корзину яблок… Хорошо, что бочку с бренди не отправил, чтобы пила, закусывала и ни в чем себе не отказывала.

– Это от сослуживца, – спокойно соврала я и, скомкав записку, небрежно отбросила ее на стол. – Бартов, вам следовало отослать корзину отправителю.

Сама бы вернула, но куда? Не отправишь же посыльного в королевский дворец.

– Просто вернуть? Госпожа Виталия, смотрите, какие отборные яблоки! Одно к одному, – возмутился старый лакей и поднял указательный палец. – Из королевской теплицы!

– Зачем возвращать такой практичный дар? – Матушка сильно приободрилась, внезапно осознав, что где-то в столице Родолесса без присмотра гуляет ее будущий зять. – Мы наварим джема и напечем пирогов. Лучше пригласи этого замечательного мужчину в дом. Я буду рада.

Похоже, мысленно она прекратила шить синие занавески и начала подбирать кружева для свадебного платья старшей дочери.

– Если этот замечательный мужчина появится в нашем доме, то никто не будет рад, – сухо проговорила я. – Просто поверьте мне на слово.

– Чем он плох?

– Он бестиолог, – мило улыбнулась я.

Папа был практикующим бестиологом, почти не жил дома и однажды, я как раз готовилась к учебе в магической академии, не вернулся домой из очередной поездки. От поступления на бестиологию меня это тоже не остановило. Я была по уши влюблена в профессию. На всю жизнь. Пока смерть не разлучит нас… Или отставка по собственному желанию, двуликая бестия их всех подери!

– Господи, конечно, разве ты можешь завести приличные знакомства? – раздраженно пробормотала маменька. – Но ухаживает он красиво.

Она словно ударила меня пыльным мешком по голове. Ухаживает? Владыка Хайдеса? Собутыльников ему, что ли, не хватает, раз он захотел приударить за девицей, налакавшейся с ним бренди?

– Подождите, я чего-то не поняла… – проговорила Лиза. – Выходит, эти яблоки прислали Вите, а не мне? Они не от Андрона?

Внезапно она громко всхлипнула и выбежала вон из столовой.

– Что ты рыдаешь? – рявкнула матушка и бросилась вдогонку. – Уже поздно нервничать и плакать, надо фрукты есть! Очень полезно в твоем положении.

На следующий день, когда первый этаж пропитался сладкими запахами горячего джема и пирогов, а я нервно терзала вышивку, пытаясь изобразить очередного шмеля, в дом приехала высокая женщина в строгом платье, украшенном белым воротничком. Она вошла в гостиную следом за Бартовом, с холодной улыбкой поздоровалась с мамой, кивнула страшно перепуганной Лизе.

– Вы матушка Андрона? – пролепетала сестра, мгновенно краснея в цвет комнатной розы, у которой обрезала высохшие листочки.

– Нет, детка, – дружелюбным голосом, совершенно не вязавшимся с ледяным взглядом, ответила визитерша. – Я мадам Завлатова. Видимо, вы обо мне никогда не слышали.

– Не приходилось, – озадаченно призналась матушка и нервно поправила на голове чепец. – Что вас привело в наш дом?

– Меня прислал господин Эсхард Нордвей к вашей дочери.

Я почувствовала, как меняюсь в лице.

– К Лизавете? – запуталась мама.

– К вашей старшей дочери, – подсказала мадам Завлатова и обратилась ко мне: – Я сваха, госпожа Егорьева. Владыка южных драконов намерен просить вашей руки.

На гостиную опустилась ошарашенная тишина. Пока мы дружно пытались переварить заявление, а я отчаянно старалась им не подавиться, бесшумный слуга, приехавший со свахой, внес в комнату сложенные друг на друга плоские шкатулки. Почти незаметным жестом мадам Завлатова приказала их расставить на столе.

– Крышки можете не поднимать, – резковато произнесла я.

– Почему? – встрепенулась матушка, явно желавшая проверить, чем жених решил поразить воображение невесты, а заодно будущей тещи.

– И так понятно, что в шкатулках свадебные дары. – Я повела плечами, вдруг почувствовав, как от напряжения затекла спина.

– Владыка Эсхард желает продемонстрировать вам серьезность своих намерений и передает огромную благодарность за подаренный сувенир, – быстро проговорила сваха.

Вряд ли дворцовый архитектор, выбирая ручки для балконных дверей, догадывался, как дорого их оценят.

– Он не торопится с предложением? – спросила я, откладывая пяльцы в корзинку с рукоделием.

Предложение руки и сердца от драконьего владыки, пожалуй, обычным шмелем не завышиваешь. Можно даже не пытаться. Как минимум нужно натыкать иголкой целый гобелен.

– А что тянуть? Он определился, дело осталось за вами, – улыбнулась одними губами сваха. – Совсем скоро владыка улетает обратно на юг.

Прямо перелетная птица…

– Госпожа, да что же вы стоите во время такого серьезного разговора? – встрепенулась мама, тонко почувствовав, что старшая дочь не испытывает радости и на сваху посматривает недобрым взглядом. – Садитесь быстрее!

Вскочив со своего любимого кресла, она деятельно умостила туда гостью. Пока маменька кликала Бартова и требовала от него принести чай с яблочным джемом, сваха боролась с матушкиным «троном». Мадам пыталась аристократично пристроится на самый краешек, но безнадежно съезжала к высокой спинке.

– Правильно ли я все поняла? – Матушка присела на диван рядом со мной и всплеснула руками. – Владыка южных драконов делает предложение моей Виталии?

– Мама, Эсхард Нордвей – дракон, – напомнила я.

– Да хоть бы дракон. Главное, не бестиолог и не боевой маг, – буркнула она и весьма выразительно покосилась на Лизу.

– Человекорожденный драконий владыка! – со значением напомнила сваха.

– А что это значит? – встрепенулась мама.

– Человека в нем больше, чем дракона, – чуть подавшись вперед, быстрым шепотом, словно нас кто-то подслушивал, пояснила мадам. – Его мать была человеком.

– И он не бестиолог! – В восхищении мама прижала руку к груди.

– Более того, настоящий кейрим! – со значением напомнила сваха и заговорщицки кивнула, дескать, госпожа Егорьева, надо брать.

– Меня интересует один вопрос, – вымолвила я, пока они не договорились до обсуждения брачных браслетов и прочих свадебных атрибутов. – С чего господин Нордвей решил, что я приму его предложение, и прислал сваху?

– Но вы же не вернули вчерашний дар, – напомнила она.

Ровно в этот момент Бартов внес в гостиную поднос с посудой для чая и с хрустальными тарелочками, наполненными только-только сваренным яблочным джемом. Наша единственная горничная притащила большой пузатый чайник с желтыми цветочками под цвет занавесок в столовой.

– Бартов, джем, пожалуйста, уберите, – спокойно попросила я, вызвав в женщинах изумленные вздохи, а в Лизе восхищенное оханье. – Яблоки господину Эсхарду мы вернуть не можем. Надеюсь, джем из этих яблок он примет.

Видимо, мадам Завлатова действительно отличалась редким профессионализмом. Она не подала вида, насколько обалдела, а только изобразила вежливую улыбку:

– Госпожа Егорьева, вы отказываете кейриму Хайдеса?

– Это вы верно заметили, – кивнула я. – Отказываю.

– Отказываешь?! – вскрикнули мама и Лиза в один голос.

– Замужество не входит в мои ближайшие планы, – спокойно пояснила я, уже представляя, какую чудесную сцену устроит маменька, едва визитерша усядется в карету и вместе со шкатулками повезет кейриму южных земель недобрую весть, что девица не планирует становиться его женой.

– Твоя сестра уступила тебе место на балу! – вдруг начала матушка.

Я выразительно кашлянула, давая понять, что она принимает желаемое за действительное. Мама примолкла, глубоко вздохнула и не придумала, как продолжить обличительную речь.

– Госпожа Егорьева, могу я поговорить с вашей старшей дочерью наедине? – с ласковой улыбкой спросила у нервной матери сваха.

По недовольно поджатым губам было видно, что той не хотелось покидать ринг, пока она не убедила старшую дочь стереть клеймо старой девы.

– Надеюсь, вы сможете вразумить мою неразумную дочь! Лиза, выходим! – поднявшись с кресла, скомандовала мама.

Она решительно подхватила юбки и отмаршировала к дверям. Волан на чепце воинственно топорщился, локти ходили туда-сюда. Лиза семенила следом, испуганно оглядывалась и смутно понимала, что сейчас послужит вспыльчивой родительнице громоотводом.

– А что делать с чаем? – не понял Бартов.

– Ставь на стол! – рявкнула маменька, оглянувшись через плечо. – И не смей уносить джем! Съедим все до последней ложки! Подарки надо принимать с достоинством!

Лакей поставил поднос, горничная пристроила чайник с чаем. Когда за слугами закрылась дверь, мадам перестала изображать любезность, полоснула по мне ледяным взглядом и холодно произнесла:

– Могу я называть вас Виталией?

– Нет, – спокойно отказала я в любезности. – Госпожа Егорьева вполне подойдет.

Однако сваха не смутилась. Она сняла с юбки невидимую ниточку и начала говорить:

– Я не один десяток лет сватаю благородных девиц, госпожа Егорьева, и точно знаю, что другого шанса выйти замуж за владыку драконов у вас не будет.

– Мадам, я бестиолог и далека от свадебных дел, но прекрасно понимаю, что это не шанс, а головная боль.

– Давайте начистоту, вам уже двадцать шесть! – напомнила она, желая меня уязвить.

– Будет осенью, – подсказала я.

– Осенью вам будет двадцать шесть, госпожа Егорьева, – видимо, начиная звереть, согласилась мадам. – Вам никогда не подберут хорошую партию. Поверьте, я в этом разбираюсь. Владыка драконов сделал вам предложение, а вы…

– Отказываюсь.

– Но почему?

– Я не хочу замуж, – по-простому ответила я.

Очевидно, сваха начала терять надежду совершить очередное успешное сватовство и угодить владыке. Терпение, видимо, тоже медленно иссякало. Возможно, ей предложили переженить всех приехавших драконов, если дело выгорит, а тут такая неловкость: невеста заартачилась.

– Госпожа Егорьева, у вас есть все для успешного замужества! – резковато заявила она.

– Что именно? – искренне заинтересовалась я.

– Руки, – она указала на мои руки без намека на трепетный уход, расслабленно лежащие на коленях, – ноги, уши, на лице нет ни одного шрама…

– Шрам есть на спине, – ответила я. Признаться, не знаю ни одного человека моей специализации, кто избежал бы отметин на теле.

– Ничего страшного, – отмахнулась она. – Исправим. Сейчас косметическая магия творит истинные чудеса!

– Быть точнее, три шрама, – коротко улыбнулась я.

– Исправим в три захода. Какие-то еще проблемы?

– Я не девственница, – спокойно объявила ей о существенном недостатке.

Мадам оказалась непробиваемой и только пожала плечами:

– Это недоразумение исправить не получится. Но ведь никто не проверит, а в первую брачную ночь просто забудьте рассказать мужу об этой неловкости.

– У меня прекрасная память.

– Тогда промолчите, – отрезала она.

– Я выступаю за правду и искренность в отношениях, – не удержалась я.

– Тогда прикусите язык! Ничего сложного! Полагаю, с вашей матушкой, не в обиду ей будет сказано, вы владеете этим искусством в совершенстве! – с раздражением заявила мадам. – Какие-то еще сложности?

– Мне не нравятся драконы. Я из тех, кто изучал их повадки по учебникам о двуликих бестиях.

– Тогда просто закройте глаза, когда пойдете к алтарю! – рявкнула она. – Если мы все решили, то завтра владыка Нордвей приедет сюда лично просить руки.

– Его величество в курсе, что господин Нордвей устроил сватовство? – прямо спросила я.

– Владыка, – мадам особо подчеркнула статус жениха, – решил сначала обсудить предложение с невестой, а потом объявлять королю. Он не хочет, чтобы вы выходили замуж по приказу, поэтому я здесь.

Вполне разумно. Иначе он получит не жену, а заложницу. Не самое хорошее начало счастливой семейной жизни.

– Если ваше появление в нашем поместье держится в секрете, то вряд ли я спровоцирую отказом дипломатический скандал.

– Милочка… – заикнулась она.

– Я не милочка, – покачала я головой, мягко предупредив, что фамильярность неуместна.

– Простите, госпожа Егорьева, – ледяным тоном извинилась она. – Вы понимаете, что владыке не отказывают? Он ведь действительно обратится к королю, и вам прикажут выйти замуж. Как понимаете, приказы короля родолесскими поданными не обсуждаются и не нарушаются.

Я поцокала языком и покачала головой:

– Сразу видно, что вы никогда не служили в корпусе ловцов за бестиями, поэтому так сильно ошибаетесь.

Возникла странная пауза. Мадам пыталась переварить отказ и, видимо, все еще не верила, что провалила миссию.

– Другими словами, ваше решение неизменно, – уточнила она.

– Абсолютно.

– Я передам владыке, что вы против женитьбы, – вынужденно согласилась она. – Постараюсь говорить мягче.

– Благодарю, – кивнула я. – Мужчины крайне чувствительны, когда получают отказы, а драконы еще и вспыльчивы.

Разговор закончился. Мадам попыталась величественно вылезти из нашего коварного глубокого кресла. С первого раза не удалось. Она оперлась на подлокотники и предприняла вторую попытку.

– Вам помочь? – Я поднялась с дивана.

– За кого вы меня принимаете? Я что, с кресла не встану? – буркнула она и тут же сдалась, протянув руку: – Пожалуйста.

Сваха выпрямилась, огладила юбку, поправила прическу, слегка поистрепавшуюся во время борьбы с маминым «троном», и направилась к закрытым дверям.

– Вы забыли дары! Не хочу очередного недопонимания с господином Нордвеем, – остановила я мадам и громко позвала: – Бартов, зайдите!

Некоторое время снаружи происходила непонятная возня. Наконец, приоткрылась дверная створка, и Бартов аккуратно втиснулся в щель, видимо, чтобы не выдавать матушку, дежурившую в холле.

– Что прикажете? – важно спросил он.

– Помогите нашей гостье донести шкатулки до кареты, – приказала я и обратилась к свахе: – Попросите владыку завтра прислать посыльного. Мы как раз успеем закатать яблочный джем в банки.

Мадам смерила меня странным взглядом и хмыкнула:

– Знаете, госпожа Егорьева, я склоняюсь к мысли, что вы идеальная партия для этого короля.

– Драконьего владыки, – поправила я.

– Говорю же: идеально подходите.

Крайне недовольная, она покинула наш дом. Дары тоже прихватила. Из-под колес отъезжающего элегантного экипажа разлетелось облако дорожной пыли, и у матушки наступил день натурального траура. Она улеглась страдать в комнате: приказала закрыть портьеры и с влажной салфеткой на лбу талантливо изображала глубоко раненную женщину, родившую двух ни на что не годных дочерей.

На следующий день, когда из академии добрались сундуки, отправленные сразу после брошенного на стол ректору прошения об отставке, она все еще страдала. Не забывая хорошенько питаться! Иначе исхудает и ослабеет. Некому будет наставлять никчемных дочерей на путь истинный.

В самый разгар разгрузки через открытые ворота во двор вкатила дорогая карета. При виде королевского герба на дверце, кажется, замерли не только грузчики. Даже птицы, щебечущие по случаю теплого летнего дня, примолкли и преисполнились благоговейной кротости.

Кейрим Эсхард Нордвей не стал отправлять посыльного. Он решил забрать яблочный джем лично.

ГЛАВА 2. Бестиолог с опытом

Эсхард спустился со ступеньки кареты на нашу щербатую плиточную дорожку, проросшую мелкими зелеными былинками, и выпрямился в полный рост. Он окинул меня откровенно любопытным взглядом. Высокородных гостей я сегодня не ждала: пучок держался на длинной деревянной шпильке и честном слове, возле лица топорщились непослушные темные пряди. Домашнее платье было миленькое, девичье, взятое взаймы у Лизы. Снова мы с владыкой увиделись, и я опять в сестрином платье. Какая-то дурная традиция складывается.

В отличие от меня, небрежной и растрепанной, Эсхард выглядел тем, кем являлся: владыкой гордых драконов. И впечатление он производил внушительное. Как выбрался из экипажа, выпрямился во весь рост, расправил могучие плечи, так и начал производить. На грузчиков особенно: они застыли с открытыми ртами и напрягали жилы под тяжестью сундука. Бедняги вцепились в ручки мертвой хваткой и держали багаж на весу, преодолевая земное притяжение.

– Поставьте сундук и передохните, – велела я и двинулась к гостю, мысленно прикидывая, насколько будет вежливо попрощаться с ним навсегда прямо на подъездной дорожке под теплым родолесским солнцем.

Эсхард следил за моим приближением, не сдвинувшись с места. Возможно, ждал разрешения ступить на чужую землю, но, думается мне, просто пытался показать, кто в этом дворе главный. Я специально остановилась в нескольких шагах, чтобы не задирать голову. Опалять высокомерием мне удавалось и с высоты своего более чем среднего роста, но шею защемить не хотелось.

– Что привело кейрима южных драконов в скромный дом моих родителей? – на рамейне спросила я.

– Ты, – коротко ответил он и кивнул в сторону заросшей цветущим вьюнком веранды, ведущей в дом: – Пригласи меня на свою землю.

– Ваша вежливая просьба прозвучала как приказ, – с иронией заметила я, намекнув, что стоит оставить властительские замашки за воротами провинциального поместья.

– Пожалуйста, Виталия, – вымолвил он, давая понять, что даже владыкам не чужда подкупающая вежливость.

– Добро пожаловать в наше поместье, кейрим Эсхард Нордвей, владыка южных земель и…

– И в твой дом, – добавил он, не сводя с меня смеющихся глаз.

– Вряд ли мой дом выстоит, – отказалась я приглашать его в особняк.

– Даю слово, что не буду превращаться и крушить стены. Дверные ручки в твоем доме в полной безопасности, – с мягкой иронией, удивившей меня еще во время знакомства, парировал он.

Я колебалась, с трудом представляя, как отреагирует матушка на появление дракона, но обсуждать отказ на предложение руки и сердца посреди двора действительно некрасиво. Любой мужчина достоин быть отправленным в сторону счастливого брака с другой девицей хотя бы в гостиной на фоне красной комнатной розы и корзинок для рукоделия.

– Не хочу, чтобы потом в драконьих летописях говорили, что родолессцы негостеприимный народ, – пояснила я. – Идемте.

Не знаю, откуда в матушке, еще поутру изображавшей душевные хвори, взялось проворство, но она встречала нас уже одетая, подрумяненная и… с горшком яблочного джема. Покрасневшая от волнения Лиза мялась рядышком. Хорошо, разнорабочие сразу относили вещи в кладовку, иначе в тесном холле мы бы не поместились.

Эсхард вошел, под притолокой зачем-то пригнувшись, хотя прекрасно вписывался в дверной проем. Возникла ошарашенная пауза. Мама с сестрой оглядывали его в обалделом молчании, все выше и выше поднимая голову. Высокий, бородатый и со всех сторон добротный мужчина сильно выделялся в наших интерьерах.

– Приветствую хозяек дома, – невозмутимо поздоровался Эсхард с заметным акцентом.

– Здравствуйте, – медленно произнесла мама, пытаясь стряхнуть первый шок от встречи с впечатляющим драконом, но этот шок почему-то не стряхивался.

– Я приехал к вашей дочери, – пояснил он.

– Не за джемом? – растерянно вымолвила матушка. – Мы все подготовили.

Она показала горшок с горлышком, затянутым красной салфеткой в белый горошек.

– Каким джемом? – не понимая ровным счетом ничего, вежливо поинтересовался Эсхард.

– Яблочным, – подсказала она. – Для владыки. Надеюсь, он любит сладкое?

Гость перевел на меня вопросительный взгляд, явно прося расшифровать непонятное послание.

– Вы передали яблоки. Вернуть их целыми не удастся, мы уже сварили джем, – на драконьем языке пояснила я. – Сваха не упомянула, что я просила прислать посыльного?

– Осмотрительно запамятовала, – хмыкнул он.

Когда я пригласила его в гостиную, маменька с сестрой, как завороженные, двинулись следом. Пришлось молча покачать головой и попросить не вмешиваться. Родительница сузила глаза, кажется, начиная подозревать, что в дом приехал вовсе не простой посланник, а лично отвергнутый жених. Плотно закрыв дверные створки, я обернулась к Эсхарду.

Думала, он будет рассматривать скромную обстановку, но тот ни взглядом, ни жестом не намекнул, насколько дом прост. Возможно, владыка демонстрировал уважение к людям, пригласившим его в жилище. Он по-хозяйски утвердился рядом с камином и, убрав руки за спину, наблюдал за мной. От высокой фигуры, облаченной в дорогие одежды, веяло властностью и спокойствием, но внутренний голос подсказывал, что внутри дракона кипела сила.

– Тебе стоило представить нас с матушкой и сестрой, – проговорил он.

– Возможно, и стоило, но у меня отвратительные манеры, – ответила я. – Для чего вы здесь? Решили лично выяснить, почему я отказала мужчине, которому никто никогда не отказывает?

– И почему ты мне отказала? – кивнул он.

– Мы знакомы три дня, господин Нордвей. Ваше предложение оказалось более чем неожиданным.

– У меня нет времени на брачные танцы. Я возвращаюсь в Хайдес и планирую привести с собой невесту, – прямолинейно ответил он. – Мой народ ждет, когда их владыка найдет пару.

– Значит, у вас совсем мало времени, чтобы выбрать невесту.

– Я уже выбрал, – заявил он, внезапно начиная приближаться. – Ты мне полностью подходишь, Виталия.

– Боюсь, мне не подходит владыка драконов.

– Причина?

– Мы в разных весовых категориях, – ответила я.

– Во всех смыслах, – согласился Эсхард с усмешкой.

Он уже прошел между креслом и диваном. Медленно, неслышно и как будто плавно. Именно так нечисть крадется к жертве, стараясь не спугнуть. Скорее всего, в гневе Эсхард выглядел устрашающим, но главный хищник в стае и должен пугать собратьев.

– Может, присядем? – быстро предложила я.

– Нет, – отказался он принимать безопасную позу сидящего на диванчике дракона, который никак не мог до меня дотянуться, и остановился на вежливом расстоянии. – Ни одна женщина не откажется стать женой кейрима, Виталия. Я искренне заинтригован, почему отказалась ты?

– Вам нечего мне предложить, кейрим, – спокойно ответила я, не разрывая зрительного контакта.

– Ты ошибаешься. Я могу дать тебе и твоей семье жизнь, о которой вы не мечтали.

– Раз не мечтали, то и не надо ничего давать, – усмехнулась я. – Мне пришлось много работать, чтобы стать хорошим бестиологом, и я не готова похоронить десять лет своей жизни ради замужества. Никогда не стремилась к браку, особенно к браку по расчету. Даже если мужчина – владыка драконов.

Внезапно стало ясно, что пока я толкала запальчивую речь полностью уверенной в себе молодой женщины с опытом работы бестиологом, Эсхард приблизился на расстояние шага. И теперь натуральным образом нависал надо мной. На некоторое время между нами возникло напряженное молчание. Казалось, можно было почувствовать, как от его тела исходит жар.

– Может, выторговать тебя у короля? – тихо произнес он.

– Вы чувствуете себя уязвленным? – уточнила я.

– Удивленным, а удивляюсь я редко.

– Давайте расстанемся навсегда в этой гостиной, и я пожелаю вам счастливой дороги в Хайдес, – по-дружески предложила я. – Мы даже можем пожать руки. Не каждый день владыка драконов предлагает мне замужество. Вы мне действительно польстили.

Темно-карие глаза Эсхарда стремительно побледнели и приобрели медный цвет.

– Я хочу сувенир, – вдруг потребовал он.

– Вы же не думаете меня выкрасть в качестве сувенира, владыка? – спросила я, не сдержав ироничной улыбки. – Мы оба знаем традиции ваших земель. У драконов в порядке вещей красть принцесс, но я отнюдь не принцесса, а вы, полагаю, слишком расчетливы, чтобы устраивать дипломатический скандал.

– И после этого ты спрашиваешь, почему я выбрал тебя? – протянул он с полуулыбкой.

– Я не спрашивала, – напомнила ему.

– Верно, тебя не интересовала причина, – согласился Эсхард, внимательно разглядывая что-то у меня в растрепанных волосах.

– Что у меня в волосах? – не удержалась я.

– Сувенир, – произнес он и внезапно с почти ошеломительной стремительностью приблизил руку к моей голове.

Инстинктивно я отступила на шаг и сжала его ладонь, не давая к себе прикоснуться. Мы замерли. Зрачки у Эсхарда вдруг вытянулись и стали вертикальными, мгновенно напомнив, что передо мной вовсе не человек. Он спрятал улыбку и ловко переплел наши пальцы. У него была большая горячая ладонь.

– Ты быстрая, – заметил он.

– Я ловлю бестий.

Секундой позже молниеносным движением свободной руки Эсхард вытащил из моего пучка деревянную шпильку. Длинные темные волосы непослушной, спутанной копной упали на плечи. Я охнула от удивления.

– Не против? – спросил он, по-прежнему сжимая мою ладонь.

– Против.

– Спасибо за подарок, госпожа бестиолог, – с нахальной улыбкой, ему удивительно подходящей, произнес он и отпустил меня. – Удачной охоты за нечистью.

Он стремительно вышел из гостиной и резко остановился, обнаружив в холле не только матушку с Лизой, но и нашего старого лакея с огромной чайной чашкой и вазочкой с яблочным джемом. Матушкина горничная была здесь же. Вцепившись в обвернутый полотенцем чайник с кипятком, она таращилась на дракона с круглыми глазами и словно ждала, что сейчас он выбросит из спины перепончатые, как у нетопыря, крылья. Не хватало только кухарки, но та еще с утра отправилась на рынок и, видимо, не успела вернуться.

– Всех благ вашему дому, госпожа Егорьева, – попрощался с матушкой Эсхард.

– А кружечку чая? – всполошилась она.

Судя по емкости с маковыми цветочками на бочках, в кружечке помещался целый чайничек. И где только эту вазу с ручкой отрыли? В посудной горке чудо гончарного мастерства не наблюдалось.

– Не надо посуды. – Он обернулся через плечо и одарил меня улыбкой. – У меня уже есть сувенир.

Эсхард ушел. В ошарашенном молчании домашние таращились на раскрытую входную дверь, потом одновременно обернулись ко мне.

– Это и был владыка южных морей? – в тишине спросила мама.

– Драконов, – поправила я.

– И ты отказала такому мужчине?! – охнула она, прижав руку к сердцу.

– Мама, у него же борода… – прошептала Лиза и мгновенно попятилась от матушкиного яростного взгляда.

– Зато твой был без бороды, а где он сейчас? – рявкнула она.

Слуги гуськом посеменили на кухню, чтобы спасти себя, а заодно посуду. Имелась у матушки дурная черта колотить чашки в минуты сильного гнева.

– Души у вас нет! – ругалась она. – И совести! Одна не успела выйти замуж, вторая не захотела. Был бы жив отец, никогда не допустил бы такого безобразия!

Со скорбным видом, словно опять узнала, что троюродная тетушка после смерти не оставила ей ни ломаного медяка в наследство, мрачной тучей она отправилась страдать в свою спальню. Мы с сестрой молча проследили за ее подъемом по лестнице.

– Бартов! – рявкнула мама со второго этажа. – Принеси валерьянки!

– Хорошо, что ты ему отказала, – прошептала Лиза и потерла ладонями предплечья. – У меня от его бороды мурашки бежали!

– Бартов, где ты застрял? – в голосе мамы уже прорезались истеричные ноты.

– Отнеси ей капли, – попросила я сестру.

– Почему я-то? – испугалась Лиза. – Она меня живьем съест!

– Мне надо занести вещи и отпустить грузчиков, – пояснила я.

Двор уже опустел. Карета с королевским гербом уехала, напрочь переломав розовые кусты и разворотив клумбу. Исчезли грузчики вместе с подводой и двумя невыгруженными сундуками. Тот, что они бросили перед верандой, тоже пропал.

– Кретины, – вздохнула я и зашла обратно в холл.

Умные люди не станут воровать у бестиолога, а разнорабочие мне попались не особо догадливые. Сразу видно, что совсем непуганые. Сундуки были замагичены от взлома. Стоило сорвать замок с кодовым механизмом, как из-под крышки струился зловонный желтый туман, а у грабителей начинались такие видения, что врагу не пожелаешь пережить.

Вернулись грузчики в темноте, видимо, когда отравление отпустило, и неизбежно возникло непреодолимое желание отдать вещи законной владелице. В доме уже поутихли свадебные страсти.

Мама показательно меня игнорировала, но игнорировать, запершись в спальне, оказалось не столь наглядно, как в гостиной. Сидя в любимом кресле, с ледяным видом она вязала младенческие штанишки. Лиза вышивала вместо меня шмеля, а я читала последние исследования о приручении волчанки, похожей на собаку бестии. Из открытого окна тянуло прохладой, на подоконнике тускло мерцала пугалка от комаров. В разбавленной стрекотом сверчков тишине раздался грохот подъехавшей подводы.

– Владыка никак вернулся? – воскликнула мама, выпрямляясь в кресле.

– Нет, это Андрон! – обрадовалась Лиза и вытянула шею, пытаясь посмотреть в слепое от темноты окно.

– Да сундуки обратно привезли, – спокойно оповестила я и крикнула лакею: – Бартов, будьте добры, вынесите грузчикам фонарь!

– Слушаюсь, госпожа, – прогудел из холла старый слуга.

– И пусть поднимают сундуки сразу в кладовку.

Перегрузка прошла на удивление быстро. Днем рабочие так не старались, таскали еле-еле, никуда не торопясь.

Они затащили последний сундук и, спустившись на первый этаж, вдвоем встали в дверях гостиной.

– Мы все привезли, госпожа магичка, – пробасил один.

– Благодарю, – кивнула я.

– И это, хозяйка… – Он замялся. – Ты уж не серчай, демон того… попутал.

Я одарила их насмешливым взглядом и усмехнулась:

– Демоны они такие: коварные. Идите.

Доставка сундуков и их разгрузка мне не стоили ни монеты. Если подумать, сплошная экономия.

***

По весне ректор Светозарской магической академии предложил мне читать лекции по основам бестиологии у младших курсов. Я написала ему с вопросом вакантно ли место, а пока ожидала ответа, развлекалась охотой за мелкой нечистью в окрестностях поместья. В благодарность фермеры каждый день присылали в дом свежие продукты. Мама презрительно заявила, дескать, всегда знала, что в конечном итоге старшая дочь начнет работать за еду.

На рассвете в полной амуниции я стояла в молочном тумане, накрывшем поле, и прислушивалась к стрекоту мелкого девятихвостого лиса, поселившегося недалеко от дальней фермы. Бестия была игривой и любопытной, но легко выпускала хвосты и нападала на людей.

Внезапно все стихло. Накрытое туманом поле словно замерло в ожидании. По спине побежали мурашки, внутри тугой пружиной свернулось напряжение. И в глубоком безмолвии прозвучал характерный шелест крыльев. Я подняла голову…

Над серой завесой, скрывающей просветлевшее, но пока бесцветное небо, скользила вытянутая тень. Расправив мощные крылья, в воздушных потоках парил дракон. С земли различить драконову масть не удавалось, туман гасил цвета, но я отчего-то не сомневалась, что чешуя нежданного гостя отдавала медью. Полагаю, со мной прощался владыка Хайдеса. Он сделал круг, резко взмыл вверх и скрылся из вида.

– Теплого ветра твоим крыльям, – произнесла я традиционное прощание на рамейне и отправилась домой. Все равно самый опасный хищник континента распугал вообще всех: птиц, бестий и, возможно, местных жителей, случайно ставших свидетелями полета настоящего дракона.

Через пару недель после предрассветной встречи в полях накал страстей поутих, дом успокоился. Матушка практически смирилась, что старшая дочь не станет владычицей. Она заявила, мол, с залетного дракона надо взять хоть горсть чешуи, и велела напечь пирогов с яблочным джемом. Назло всем драконам! Гостинцы она отправила нашей двоюродной тетушке, а в ответ получила горячие благодарности и не менее горячие сплетни.

Письмо маменька зачитала за обедом, бросая в мою сторону весьма красноречивые взгляды. Драконы вернулись домой в полном составе. Ни одной приличной женщины не украли. Подлецы! Но владыка выбрал невесту. Вскоре она со всеми почестями отправится в знойный Хайдес выходить замуж.

– Так кто же она? – воскликнула Лиза.

– Я знаю одно, что она не твоя сестра! – буркнула матушка, складывая послание. – Твоей сестре только по болотам лазить и нечисть ловить.

– У нас нет болот, – заметила я.

– Зато нечисть ты все равно находишь. Скоро из питомника будут обратно отправлять!

– Нечисти тоже больше нет.

– Переловила? – не без ехидства уточнила она.

– Да если бы… – вздохнула я.

Своим появлением дракон распугал мелких бестий на много миль вокруг и обрек меня на вышивание шмелей. Зато все-таки выбрал пару в королевстве Родолесс, известном самыми красивыми женщинами на северо-восточном континенте.

Лето шло своим чередом. Вышитые шмели у меня перестали напоминать пятна и начали походить на разноцветные кляксы, а непрочитанные труды по бестиологии, накопленные за два года службы, закончились. Матушка окончательно успокоилась. Скрывать положение Лизы стало невозможно.

Но кое-что оставалось неизменным этими ленивыми, скучными днями в глухой провинции: боевой маг с брачным браслетом в красивой коробочке по-прежнему к сестре не являлся, а из Светозарской магической академии не отвечали. Я почти смирилась, что, возможно, придется вернуться в корпус ловцов за бестиями, в котором проходила обязательную годовую службу после учебы, но внезапно в поместье приехал посыльный со срочным посланием от бывшего руководства.

Ректор Крован, пожелавший отправить меня в отставку по собственному желанию, вежливо и даже немного заискивающе просил приехать для срочного разговора. Немедленно! В смысле, как можно скорее. Дело безотлагательное. Он даже оплатил портальный переход из столицы, так сильно хотел меня видеть.

С интересом я открыла шкатулку, украшенную гербом Залесской академии, и вытащила прямоугольную карточку из золотистого металла. На почти невесомой пластине был выбит знак бесконечности и номер портальных ворот в магическом порте. Крован не поскупился и оплатил многоразовый билет. Хоть весь Родолесс облети за его счет! Совесть, что ли, взыграла, или толкового наставника на мое место не нашел?

Понятно, что дел у меня не было никаких, но являться по первому требованию я не собиралась. Отправила посыльного с ответным письмом, что чрезвычайно занята и готова приехать только в конце недели. В указанный день, как и обещала ректору, с маленьким дорожным саквояжем в руке я входила в магический порт.

Представлял он собой широкое кольцо из круглых портальных башен, соединенных с центральным зданием длинными галереями. Стоило показать золотой билет, как меня проводили в зал ожидания для особых клиентов. Усадили в кресло, обитое бархатом, поставили на круглый столик из красного дерева чашечку чая с бергамотом и вежливо попросили подождать перемещения.

Первым классом я ни разу не путешествовала. Обычные смертные сидели в общем зале на жестких лавках, приезжали за час до перемещения, чтобы успеть заполнить ворох бумаг и не пропустить время. Иначе билет сгорал, а деньги не возвращали. И чай! Какой же там был невкусный чай! Стоил драконьих денег, а пах соломой и вызывал изжогу.

В общем, меня явно пытались подкупить еще на подступах к академии, и я была искренне заинтригована, что сподвигло прижимистого ректора расщедриться.

– Госпожа Егорьева, вас ожидают в портальных воротах, – обратилась ко мне улыбчивая девушка в синей форме портовой служащей.

Она проводила меня в портальную башню. В зале других путешественников не было. В гордом одиночестве я тоже перемещалась впервые.

– Счастливого путешествия, – пожелала проводница, когда я встала в указанное место, в центр выжженного магией круга.

По контуру побежали красные огни, набрали скорость и превратились в смазанные линии. Постепенно вокруг меня засветилась полупрозрачная красная перегородка. Стены начали искривляться, как в испорченном зеркале. Тело сдавило, привычно перехватило дыхание.

Перед портальными перемещениями я никогда не испытывала страха и не впадала в панику, как случалось у многих путешественников. С интересом подняла голову и посмотрела на стеклянный купол, накрывающий башню. По нему бежали серебристые разряды магического тока. Мгновением позже голова закружилась, внутренности словно ухнули вниз. Завеса погасла, и я обнаружила себя стоящей в портальном зале родной Залесской академии магии.

– Госпожа Егорьева, как мы рады вас видеть! – воскликнул ректорский секретарь, высокий мужчина средних лет, служивший помощником в академии еще в то время, когда я поступала на первый курс бестиологии.

– Неужели? – хмыкнула я, отказавшись с ним здороваться.

Когда после памятного выпускного бала случился скандал, этот милый человек разносил по академии сплетни и убеждал всех, что я, младший преподаватель, сама спровоцировала мальчика…

Мальчика! Нечисть ему в печень! Выше меня на голову и фунтов на пятьдесят тяжелее.

Пока Евгений Крован отвешивал сальные шуточки на занятиях, я могла стерпеть: на практических занятиях отправляла его в болотную жижу искать следы бестий и душевно терпела. Но даже безграничному снисхождению есть предел! За что ректорское чадо боролось, на то и напоролось. В смысле, на мой кулак. Пиратская повязка ему крайне шла. Каждый раз смотрела, пока шли разбирательства, и любовалась.

– Хорошо, что вы так скоро добрались, – семеня рядом и пытаясь заглянуть мне в глаза, охал секретарь. – Господин ректор в курсе, какой вы занятой человек.

– Еле вырвалась, – невозмутимо согласилась я. – Что за спешка?

– Ректор Крован все расскажет, – принялся увиливать от ответа секретарь, заодно увильнув от рыцарских доспехов, стоящих в ректорском коридоре. – Но должен сказать, что от таких предложений не отказываются!

Мы вошли в элегантную ректорскую приемную. Дверь в кабинет оказалась открыта.

– Проходите, – прошептал секретарь и вдруг заговорщицки мне подмигнул: – Он вас ждет.

Ректор, подтянутый седовласый архимаг, сидел за массивным письменным столом на фоне больших окон. Поздоровался холодно и молча указал рукой на стул для посетителей.

Пока секретарь прикрывал дверь, я опустила на пол саквояж и пристроилась на жесткий стул. В большом кабинете с книжными шкафами и портретом короля на стене поселилась ледяная тишина. Откровенно сказать, учитывая тон письма и золотой билет, я ожидала другого приема.

– Вы меня вызывали, – наконец напомнила ему.

– У нас превосходные новости, госпожа Егорьева, – заговорил он таким тоном, словно новость-то была отвратительной. – Вы ведь в курсе, что недавно в Родолесс приезжал владыка Хайдеса?

– Слышала, – коротко отозвалась я.

– Сейчас в южные земли с нашей стороны отправляют делегацию для обмена опытом. Залесской академии была оказана огромная честь отправить наших бестиологов. Понимаете?

– Честно говоря, пока не очень, – чувствуя, что внутри появляется глухое беспокойство, отозвалась я.

– Впервые в истории драконы разрешили составить атлас двуликих бестий, обитающих в южных землях. Скажу больше, они даже согласны, если мы привезем обратно особенно ценные экземпляры в бестиарий нашей академии. Небывалая удача! – воскликнул он.

Возникла странная пауза. Мы переглядывались.

– Господин ректор, я прошу прощения, но вы вызвали меня, чтобы рассказать об этом? Я рада за Залесскую академию.

Рада, но не особо искренне, если честно.

– Мы выбрали вас! – отбросив холодность, торжественно заявил он.

– Для чего? – не поняла я.

– Для важной миссии! Вы отправитесь в южные земли и составите этот атлас. У нас срок всего три месяца. Работы, как понимаете, много. Уверен, вы не посрамите Залесскую академию.

– Да, я в этом тоже уверена, – с трудом сдержав издевательскую ухмылку, отозвалась я. – Но какое отношение я имею к Залесской академии? Вы лично потребовали от меня написать прошение об отставке.

– Прошение об отставке? Какая мелочь, право слово, – с фальшивой улыбкой махнул он рукой и, выдвинув верхний ящик стола, вытащил то самое прошение. – Оно все еще здесь.

– Вы его уже подписали, – ответила я.

На моих глазах Крован вдруг разорвал лист пополам и еще раз пополам.

– Видите, это недоразумение легко разрешимо.

Он швырнул обрывки на стол. Заставив ректора отодвинуться, клочки вновь подскочили в воздух и слепились в нетронутый лист. Прошение легло перед ним целое и невредимое.

– И поставили магическую печать, – напомнила я, что документ не уничтожить.

– Мы просто примем вас обратно на службу! – резковато ответил он. – Никаких проблем.

– Проблема есть, – возразила я. – Мне неинтересна служба младшим преподавателем в Залесской академии. У меня достаточно предложений и есть из чего выбрать.

– Мы примем вас на должность обычного преподавателя. Полная ставка! – объявил он. – Повышение жалования. Любые экспедиции! Что я должен сделать, чтобы вы согласились?

После того как я отказалась выходить замуж за владыку Эсхарда Нордвея? Даже не знаю, чем меня можно соблазнить на поездку в гнездо к дракону.

– Пожалуй, я откажусь, – улыбнулась я. – Если на этом все, то позвольте откланяться…

Я потянулась за саквояжем, стоящим рядом со стулом, но ректор внезапно вскочил с высокого кресла и рявкнул:

– Виталия!

Клянусь, у меня даже волосы на затылке зашевелились. Я резко выпрямилась на стуле и прижала руку к груди, давая понять, что нахожусь в глубоком шоке.

– После возвращения из драконовых земель вы сможете использовать все материалы для защиты профессорского знака! – быстро проговорил Крован. – Вам не придется тратить молодость на лазание по лесам и болотам! Достаточно просто залезть в болото у драконов и выловить нечисть! Вы ведь хотите стать самым молодым профессором бестиологии в истории нашего королевства?

Умеет он выдвигать предложения! В отличие от родолесских, большинство бестий драконовых земель были двуликими. Получить профессорский значок за исследование необычной нечисти – плевое дело.

– Нет, я хочу, конечно, – осторожно кивнула я, выискивая в ректоре признаки помешательства, но со стороны он вроде выглядел здоровым, разве что сильно взбаламученным. – Но, господин Крован, почему вы этого хотите? Расстались мы, будем честными, плохо.

Он упал в кресло и признался:

– Драконы потребовали бестиолога со знанием рамейна.

– Это не проблема, – заметила я. – Половина наших преподавателей знает драконий язык.

– Они хотели молодого и энергичного бестиолога-практика, госпожа Егорьева. Такого, как вы!

– Полагаю, вы сможете подобрать кандидатуру.

– Королевская канцелярия указала в письме ваше имя! – прикрыв глаза, вынужденно признался Крован. – Вы приезжали на королевский бал и по-дружески общались с драконами. Дворец посчитал, что вы лучшая кандидатура для этой миссии. А тут такая неловкость…

– Вы отправили меня в отставку из-за вашего сына, – мстительно подсказала я. – И впрямь, большая неловкость.

Удивительно, но ректор смутился. Он кашлянул в кулак и с фальшивой улыбкой предложил:

– Госпожа Егорьева, давайте начнем с чистого листа! Кто старое помянет, тому глаз вон.

– Кстати, как у Евгения глаз? – невозмутимо спросила я. – Зажил?

От нервного тика у Крована сократился на щеке мускул. Он не смог удержать даже притворную улыбку, ведь история с его сыном случилась возмутительной, с какой стороны на нее ни посмотри.

На выпускном балу Евгений внезапно перепутал чашу малинового пунша с бутылкой крепленого вина, прилично набрался и, не обремененный крепкой моралью, попытался зажать меня в уголке. Я честно пыталась воззвать ректорского отпрыска к здравому смыслу. Даже если разница в возрасте чуть больше трех лет, где это видано: приставать к преподавателю? Однако взывать к тому, чего человеку не отсыпали при рождении, бесполезно. Кретина отрезвил и привел в чувство удар в глаз.

Отец, разгневанный видом побитого сына, обвинил меня в нападении на невинного мальчика, попрании преподавательской этики и потребовал написать прошение об отставке по собственному желанию. Я уже пребывала в такой ярости, что с радостью швырнула это прошение ему в лицо. Собрала вещи и отправилась собираться с мыслями в родительское поместье.

Видимо, ректор Крован тоже хорошо запомнил некрасивые подробности скандала. Он нервно оттянул ворот рубашки пальцем, потом кашлянул и, нервно зазвенев крышечкой, отхлебнул из хрустального стакана водичку. Возможно, отстаивал специально для любимого кактуса, стоящего на столе возле письменного набора, но колючему приятелю сегодня не повезло. В отличие, от меня.

– Госпожа Егорьева, как отец Евгения я хочу извиниться перед вами за тот вопиющий инцидент, – через силу начал он. – Мой сын раскаивается в содеянном.

– Публично, господин Крован, – сухо произнесла я.

– Простите? – Ректор вопросительно изогнул брови.

– Я хочу публичных извинений от вас с сыном.

– Но дело же деликатное, – замялся он. – Не в газете же написать?

– По-моему, отличный план, – кивнула я.

Возникла долгая пауза. Было заметно, как ректору не по нутру объявлять на весь белый свет, что воспитание у его золотого мальчика такое себе, паршивенькое.

– Я организую статью, – проскрипел он. – Поверьте, вам не придется терпеть моего сына в академии. Через неделю Евгений отправляется на обязательную службу в Горский корпус ловцов.

– На юг? – протянула я с издевательской улыбкой. – Разве Залесская академия больше не отравляет выпускников в Стужевск?

– В северный корпус не требуются бестиологи, – соврал он.

– Но вы же найдете для своего сына местечко? – уточнила я. – Помнится, после выпуска я просила поменять место службы, и вы лично мне сказали, что север закаляет характер.

– У Евгения слабое здоровье. Он легко простужается.

Мы оба знали, что здоровье у ректорского сына не уступает драконьему.

– В таком случае, ему тем более надо закаляться, – кивнула я. – В Стужевске сплошные болота и бестии. Прекрасное место, чтобы стать крепче телом и духом.

Ректор посмотрел на меня с плохо скрываемым раздражением.

– Я понял вас, госпожа Егорьева. Вы хотите публичные извинения и Стужевск для Евгения. Этого достаточно, чтобы вы вернулись к нам на службу и отправились в Хайдес от Залесской академии?

Если подумать, владыка Нордвей нашел невесту и скоро женится. Какое ему дело до бестиолога, который хочет хорошее жалование и профессорский значок? Уверена, он уже забыл, как я выгляжу.

– Да что вы, господин ректор, – хмыкнула в ответ. – Мы с вами только начали обсуждать условия моего трудового договора…

Если учитывать внезапно открывшиеся возможности, попросила я немного. Даже поскромничала! Крован проглотил сумму жалования, выходные и праздники, но на просьбе выделить мне отдельный домик для семейных пар запас щедрости внезапно иссяк.

– Вы ведь даже не замужем, госпожа Егорьева! – с возмущением воскликнул он.

– И не собираюсь, – согласилась я. – Отдельный домик лучше общего преподавательского пансиона.

– В пансионе комнаты повышенной комфортности! – оскорбился ректор.

– Но текущая крыша комфорт определенно снижает, – заметила я. – Вы мне поклялись помочь с получением профессорского знака.

– Когда? – Ректор вытаращился, словно его пытались обвинить в страшном преступлении, а он приготовился держать круговую оборону и отпираться до последнего. Пока не прижмут к стенке.

– Как напишу профессорскую работу, так и получу знак, – пояснила я.

– Когда пообещал? – начиная понимать, что давно притиснут к пресловутой стене, сдался ректор.

– В начале нашего разговора, – напомнила я. – Для работы над профессорским исследованием нужна тишина. Преподавательский пансион не самое спокойное место в нашей академии.

– Вы попросили личный кабинет.

– И отдельный коттедж, – добавила я.

– Договор найма на три года, – буркнул Крован, осознавая, что сегодня нанял самого дорогого бестиолога-практика без профессорского знака за долгую ректорскую карьеру.

– На пять и ни днем меньше, – улыбнулась я. – Хочу быть уверенной в будущем. Надеюсь, ваш секретарь не забудет вписать ни одного пункта в договор, иначе дело затянется, а выезжать в Хайдес нужно… Кстати, когда выезжать?

– В конце недели.

– Так скоро?! – вырвалось у меня.

***

Дни до отбытия в драконовы земли пронеслись с немыслимой скоростью. Показалось, что я только вышла из кабинета ректора с новым подписанным договором в кожаной папке, как уже перед воротами родительского поместья стояла карета с эмблемой дворцовой конюшни. Академия сама оформила разрешительные бумаги, прислала подтвержденную лицензию на практику и письмецо, что в пару мне дают гения Янгеля Подлунного, автора всех гравюр в последней редакции альбома по нечисти Родолесса.

– Прекрасно, – сцедила я.

Художником этот Янгель был хорошим, очень старательным, но явно страдал чрезмерной фантазией. На каждой гравюре, видимо, в порыве вдохновения он пририсовал бестиям лишние конечности, клыки и ядовитые жала. Сколько раз объясняла студентам, что не стоит верить иллюстрациям, столько раз хотела ткнуть этими картинками автору прямо в физиономию. Кто бы подумал, что такая возможность действительно представится!

Пока я читала письмо с инструкциями, матушка тишком прятала что-то в сундук с одеждой. На поверку оказалось, что она уложила между рубашками маленький горшок с остатками яблочного джема.

– Мама, я не настолько люблю джем, чтобы тащить его в Хайдес, – сурово объявила я.

– Это не тебе! – возмутилась она. – Отдашь в дар владыке!

Вытащив злосчастный горшок в салфеточке с красными горошками, я его протянула матушке и коротко скомандовала:

– Забери.

– Нельзя ехать в гости с пустыми руками, – проворчала она.

– Забери, я еду работать. Мы с владыкой не встретимся.

– Конечно, – буркнула она, выхватив джем у меня из рук. – Какие владыки на болотах? Одна нечисть!

Позже из сундука пришлось извлекать и розовое бальное платье. Два раза. После я заперла крышку и выдохнула. Однако ночью перед отъездом дом сотряс страшный грохот. Казалось, в гостиной перевернули посудную горку и проломили старый паркет.

Слетев с кровати, как оглашенная, я выскочила в коридор и столкнулась с испуганной Лизой.

– Ты слышала? – кутаясь в шаль и дрожа от страха, прошептала она. – Кажется, к нам кто-то забрался.

Я молча рванула к лестнице.

– Подожди, а как же швабра? – пролепетала она, схватив меня за рукав. – Без швабры нельзя на воров!

– Ты их пол, что ли, заставишь мыть? – с иронией уточнила я.

– Будем защищаться! Хотя… ты же магией можешь, да?

Оставалось только покачать головой и отправиться на первый этаж без защитной швабры. И без метелки. Сестра заторопилась следом.

Один из дорожных сундуков, оставленных в тесном холле возле стеночки, как я и подозревала, оказался вскрытым. По полу стелился жиденький желтый туман и с большой неохотой вытекал на ночную улицу через раскрытую входную дверь. Никак матушка пыталась запихнуть в сундук бальное платье, горшок с джемом и бог знает что еще, а в итоге нарвалась на защитное заклятье.

– Возвращайся в спальню, – скомандовала я Лизе и, дыша в рукав, добралась до гостиной.

В комнате не горел свет и стояла страшная духота. Мама с Бартовым сидели на сдвинутом диване напротив горящего камина и протягивали длинные палочки с зефирками к сильному огню. Пламя трещало и чадило, поленьев явно не пожалели. Очевидно, взломщики надышались ядовитыми парами и теперь представляли себя в лесу возле костра. В далекой молодости. Повезло, что после грузчиков я не обновила заклятья, иначе видения оказались бы не столь гуманными.

Отвлекать эту замечательную парочку от захватывающего развлечения я не стала, но ложиться обратно все равно побоялась. Пришлось бдеть, чтобы престарелые натуралисты не спалили дом. Сидела на кухне и пила крепкий чай, ожидая, когда к ним вернется разум. Разошлись они тихо и даже сами погасили камин.

Подозреваю, этот позорный эпизод мама хотела забыть, как страшный сон, но я-то все равно мстительно спросила перед отъездом:

– Матушка, как вам сегодня спалось?

– Да как же спалось? Ужасно! Переживала, как ты доберешься до места, – с трудом подавив зевок, буркнула она и забыла дать сто наставлений, как следовало себя вести в драконьих землях, чтобы вернуться не с профессорским значком, а бесповоротно замужней. Желательно за владыкой. Но, наверное, уже любой завалящий дракон подойдет, раз я их привлекаю.

Сундуки давно привязали к крыше кареты, и время порядком поджимало. Мы попрощались пусть тепло, но коротко. Через полтора часа кучер остановился напротив ворот в магический порт, и меня снова со всей возможной вежливостью проводили в зал ожидания, похожий на большой салон.

Остановившись в дверях, я осмотрелась вокруг. Делегация была немногочисленной, всего-то десяток человек, а мне казалось, что в Хайдес собрали толпу магов всевозможных специализаций. Разделившись по интересам, люди сидели за круглыми столиками, прихлебывали напитки и вели тихие беседы. В воздухе витала нервозность перед большим путешествием. Тут-то я и увидела знакомое лицо… Знакомое исключительно по злополучному атласу бестий с лишними конечностями!

Вытянув худые ноги и перекрыв проход, в кресле развалился носатый, патлатый парень в смелом льняном костюме, расшитом пестрыми крупными цветами. В ухе у него болталась сережка, длинные волосы, по-модному взбитые на макушке, выглядели не чесанными неделю. В одной руке он держал какой-то томик и читал его с таким одухотворенным видом, словно изучал поэмы древних сочинителей. И наслаждался!

– Янгель Подлунный? – спросила я, встав напротив него. Правда, встала на расстоянии. Ноги он не убрал и по-прежнему демонстрировал красные подошвы туфель большого размера.

– Давайте, – не отрываясь от чтения, резковато произнес он.

Не понимая, что он от меня хочет, некоторое время я разглядывала его по-женски ухоженную мягкую ладонь с глубокой линией жизни. Не особо длинной.

– Давайте же ваши перо и открытку! – нетерпеливо воскликнул он и перевел на меня раздосадованный взгляд. Оказалось, что у художника, запоровшего учебный альбом, разноцветные глаза: правый голубой, левый каре-зеленый.

– Какую открытку? – искренне удивилась я.

– Да не стесняйтесь, – потребовал он. – Я никогда не отказываю поклонникам оставить памятную строчку. Как ваше имя, милая барышня?

– Виталия Егорьева, – сухо отозвалась я

Янгель уронил руку, а следом шустро убрал ноги с прохода. Замешательство, правда, длилось недолго, он со всем очарованием улыбнулся:

– Виталия, безмерно счастлив с вами познакомиться. Наслышан о вас от ректора Залесской академии.

– Все, что он обо мне говорил, чистая правда, – предупредила я и, пристроив саквояж на раскладную низенькую табуретку, присела на мягкий стул. – Как к вам обращаться?

– Янгель, – чарующе улыбнулся он. – Янгель Подлунный.

– А в миру? – сухо спросила у него.

– Предпочитаю творческий псевдоним, – игриво отказался он представляться по-человечески. – Вита, давайте просто отбросим официоз.

– Мне нравится официоз, – отказалась я.

– Да я вовсе не против! – принялся уверять он и ради пущей убедительности даже прижал к груди раскрытый томик, невольно продемонстрировав название на рамейне «Самоучитель». – Я могу понять ваше смущение. Все эти громкие выставки, открытки с моими рисунками в каждой книжной лавке. Кто угодно придет в замешательство, но не стоит! На самом деле я очень простой человек.

– Вы меня вовсе не смущаете, – заметила я.

Янгель посмотрел так проникновенно, со столь понимающей улыбкой, что мигом стало ясно: не поверил. Я разглядывала его с искренним любопытством, как неизвестную бестиологии нечисть. Впервые в жизни мне довелось познакомиться с безвозвратно влюбленным в себя мужчиной.

Странную беседу прервала служащая порта с подносом в руках. Она поставила на столик кофейник, чашку и широкую тарелку с подрагивающим куполом из розового суфле.

– Благодарю, – с видом пресыщенного пироженками аристократа важно кивнул художник.

Девушка вдруг замялась и, покраснев, пролепетала, что недавно смотрела выставку Янгеля. Зажав под мышкой круглый поднос, она вытащила из кармашка форменного пиджака перьевую ручку и протянула ему. Дескать, мечтаю получить памятную надпись. С благосклонной улыбкой тот нацарапал на салфетке закорюку и позволил осыпать себя комплиментами.

Проводив поклонницу таланта откровенно оценивающим взглядом, он поправил всклокоченные волосы и пустился в объяснения:

– Знаешь, Виталия, меня постоянно узнают люди на улице. Просят дать автограф. Сказать честно, это страшно утомляет, но как отказать поклонникам?

– В Хайдесе отдохнете от немеркнущей славы, господин Подлунный, – с иронией отозвалась я и посмотрела на большие настенные часы с круглым циферблатом. До перемещения оставалась четверть часа, а гений меня уже утомил.

Возникла долгожданная пауза, но пережить долгое молчание Янгель оказался не в состоянии.

– А тебе подписать открытку? – спросил он.

– Нет, спасибо. – Я изобразила вежливую улыбку.

– Ты меня совершенно не обременишь! – объявил он. – Я всегда вожу с собой несколько карточек, чтобы одарить кого-нибудь близкого. Надо? Ими хорошо закладывать романы… и вообще всякие книжки. Исключительно удобно!

– Я не брала с собой романов.

– Но открытки с нечистью! – Он даже подался вперед, словно вручить мне художественную карточку было для него делом чести. – Из того самого альбома, который продается во всех книжных лавках с прошлого года. Ректор Залесской академии говорил, что этот альбом очень популярен среди студентов. Ты наверняка его видела!

– Видела, – вкрадчиво согласилась я.

– И как тебе гравюры? – совсем оживился Янгель, и разноцветные глаза вспыхнули предвкушением. – Я вложил в эти картинки весь свой талант! Рисовал днями и ночами!

– Что ж… – Я кашлянула в кулак, припомнив страшную кашу, сотворенную Янгелем. – Иллюстрации в альбоме детальные.

– Почему мне кажется, что тебе они не понравились? – Он прищурился и вперил в меня изучающий взгляд, словно пытался прочитать мысли.

– Янгель, мы только познакомились. Вы точно не готовы к этому разговору, – мягко проговорила я, старательно сдерживаясь.

– Виталия, мне важно знать честное мнение о своих работах. Иначе как я буду расти и совершенствоваться? И называй меня Яном! Мы же уже не чужие люди! Вот, угостись пирожным…

Он подвинул в мою сторону тарелку с суфле.

– Предпочитаю не есть сладкое перед портальным переходом, – отказалась я. – Не хочу, чтобы укачало, но вы себе не отказывайте.

Янгель взялся за десертную вилочку с тремя широкими зубцами, постучал ею по верхушке, вызвав в суфле истеричное дрожание.

– А все-таки здорово, что мы отправляемся в Хайдес! – мечтательно вздохнул он. – Всегда мечтал посмотреть драконовые земли и вдохновиться. Уверен, там мое место силы! Я даже их язык начал учить.

Он показал на самоучитель, скромно пристроенный на столе возле кофейника.

– Много выучили? – вежливо поинтересовалась я.

С загадочным видом Янгель откашлялся, состроил сосредоточенную мину и вдруг что-то рыкнул длинной трелью и в конце выразительно крякнул, словно его укачало только от мысли о портальном переходе. Некоторое время мы смотрели друг на друга.

– Знаю-знаю, – он с самодовольным видом откинулся в кресле, – надо еще поработать над произношением. Вообще, мне не даются иноземные языки, но драконий оказался на удивление простым.

– Так вы что-то на рамейне сказали?

– Здравствуй!

– Простите? – удивилась я.

– Я поздоровался с тобой по-драконьи! – искренне обиделся Янгель.

– Что ж… Вам действительно стоит поработать над произношением, – со всей возможной деликатностью ответила я.

– А ты говоришь на драконьем? – буркнул он.

– Не переживайте, если заблудимся на острове или застрянем в болотах, то дорогу у местных спросить смогу, – уверила я.

Между тем в дверях зала ожидания появился портовый служащий, и народ начал подниматься со своих мест. Время перемещения подошло. Я подхватила саквояж с табуретки и встала.

– Идемте, – скомандовала художнику. – Нас приглашают в портальную башню.

– Подождите! – громко возмутился он, привлекая к нам любопытные взгляды остальных путешественников. – Какие еще болота? Мне ничего не говорили ни про какие болота! За них мне никто не платил!

– Господин Подлунный, – мягко улыбнулась я, – вы же не думали, что клетки с нечистью будут расставлять по кустам и открывать дверцы по сигналу?

– Честно сказать, я думал, что в Хайдесе вообще нет нечисти, – недовольно проворчал он. – Мы же едем к драконам. Разве они не самые страшные хищники на континенте?

– Полагаю, в Хайдесе местные бестии к драконам привыкшие, – ответила я и двинулась в сторону открытых дверей.

ГЛАВА 3. Гостеприимство по-драконьи

Когда тесной группкой мы собрались в центре портального зала, художник осторожно сжал рукав моего пиджака, словно боялся потеряться по дороге. На мой выразительный взгляд он буркнул, что немножечко волнуется и ему остро требуется дружеская поддержка.

Замелькали огни портальной магии. На секунду тело словно ухнуло вниз в свободном полете, желудок подскочил к горлу. Я прикрыла глаза и задержала дыхание. Янгель перестал стесняться, впился в мой локоть пальцами и начал что-то бормотать. Видимо, молился.

Через несколько секунд перемещение закончилось. Под ногами снова появилась каменная твердь. Мы перенеслись из Родолесса в огромный светлый зал с мраморными стенами, украшенными росписями на древнем незнакомом языке. Сквозь стеклянный купол лился солнечный свет. В стенах ощущалась монументальность.

Ян совсем обнаглел и навалился всем длинным, худым телом.

– Господин Подлунный, уже можно отпустить, – процедила я, подняв взгляд к его чуток позеленевшему лицу.

– Лучше еще немного подержусь, – не открывая глаз, отказался он. – Почему мне так плохо? Я даже пирожное не стал есть!

– Ян, ты меня сейчас уронишь, – окончательно отбросив официоз, проворчала я и попыталась стряхнуть художника.

– Но ты кажешься очень устойчивой. – Он схватился крепче и прильнул еще теснее.

– Это ложное впечатление, – сцедила я и все-таки отстранилась от него на четверть шага.

– Еще минуточку! – согнувшись, художник уткнулся лбом в мое плечо и глубоко задышал. – У тебя приятные духи. Как называются?

Хотелось сказать, что это запах неприятностей, в которые он попал, но вокруг царила возмущенная тишина. Все с укором таращились в нашу сторону. И только длинноволосый Илайс в светлых свободных одеждах, удивительным образом подходящих и ему, и местной погоде, смотрел с откровенным весельем. Сопровождающие его драконы стояли с каменными минами. Было очевидно, что он явился встречать гостей с дворцовой стражей. Этакое гостеприимство по-драконьи.

– Простите, – устыдившись, проговорила я и толкнула вцепившегося клещом художника. – Господина Подлунного укачало в портальном коридоре.

Художник осторожно поднял голову и, осознав, что мы фактически сорвали торжественное приветствие, отступил. Но не очень далеко, всего-то на шаг. Видимо, рассчитывал навалиться на меня обратно, если колени подогнутся и захочется полежать на мраморном полу.

– Мы приветствуем вас в южных землях, крае ветров и гор! – с заметным акцентом по-родолесски проговорил Илайс, и сильный голос вознесся к стеклянному куполу башни. – Добро пожаловать во дворец кейрима!

Я почувствовала, как меняюсь в лице. Никто меня не предупредил, что делегацию переместят в самое сердце Хайдеса под крыло отвергнутого владыки. Между тем Илайс пояснил, что драконы желают продемонстрировать гостеприимство: сначала выгуляют нас по самому крупному городу южных земель, а потом в полной сохранности доставят до драконьих академий, где с нетерпением ждут «друзей из Родолесса». Глядишь, мы с владыкой вовсе не увидимся…

– Кейрим Эсхард искренне горюет, что не может лично вас встретить и проявить должного уважения, – продолжал Илайс. – Вечером он непременно поприветствует всех за праздничным ужином.

– Какое неприятное слово «ужин», – едва слышно пробормотал помирающий Янгель. – Меня от него мутит…

Кажется, от этого слова меня тоже начинает мутить.

Мы двинулись в сторону раскрытых высоченных дверей к переходу. По иллюстрациям в географических атласах я знала, что дворец фактически вырастает из горы, но, лишь оказавшись в висящей над пропастью галерее, осознала, насколько резиденция владыки Хайдеса поражает воображение.

Столица стекала извилистыми ручьями-улицами по горным склонам в большую долину и окружала озеро в самом его центре. На острове посреди воды стояло высокое здание, кажется, оно принадлежало одной из старейших магических академий в драконьих землях. От него тянулся мост к суше.

Однако самым удивительным был вовсе не вид на Хайдес, а драконы, парящие в небе. Издалека они казались размером не больше птицы, но все равно вызывали странное ощущение нереальности происходящего.

– Я это чувствую! Сила льется в меня! – притормозив возле арочного окна без стекол, зачарованно воскликнул воодушевленный Янгель, но скривился: – Нет, ошибся. Мне по-прежнему дурно.

Коллеги уже ушли вперед за энергичным Илайсом, а остальные драконы остановились и с непроницаемыми минами дожидались, когда мы перестанем тормозить и ковыряться.

– Идем, – вздохнула я, подхватывая художника под локоть.

– Мы поможем, – прогудел на драконьем один из стражей.

Отказаться не успела. Плечистые парни меня аккуратно отодвинули и подхватили Янгеля под нежные руки. От испуга тому снова похорошело, и землистый цвет лица поменялся на цвет спелого помидора.

– Что происходит? – пролепетал он, вертя патлатой головой.

– Они тебя доведут, – смиренно пояснила я.

– Я сам! – воскликнул тот.

Пришлось попросить оставить бедолагу в покое, но в дворцовый холл со сводчатым потолком Янгель входил, с двух сторон подпертый крепкими драконами. Видимо, на тот случай, если гостю опять станет нехорошо. Полагаю, он превозмогал дурноту только из страха оказаться в тисках заботливых стражей.

– Вайрити, слуги проводят вас в покои, – не сводя с меня хитрого взгляда, объявил Илайс и кивнул двум девушкам в легких платьях из серой материи, по всей видимости, горничным.

Я с удивлением обернулась к остальным. Их отправляли в противоположную сторону.

– Но как же…

– Мы не можем поселить девицу в мужском гостевом доме, – с вежливой улыбкой пояснил он.

Интерьер дворца выглядел лаконичным, но каждая деталь: лепнина, мозаичные картины на стенах, замысловатые символы, покрывающие кружевом мраморную гладь колонн, – дышали историей, мощью и силой. Благодаря широким коридорам и высоченным потолкам пространство казалось наполненным воздухом. Размах непритворно восхищал.

Войдя в гостевые покои, я ошарашенно замерла на пороге. Возникло подозрение, что случился конфуз и горничные перепутали комнаты. Широкая кровать с легким полупрозрачным балдахином, напольное зеркало в золотой раме, диван с резной спинкой и мелкими подушками, ковер с нежным цветочным рисунком. В углах источали прохладу чаши с охлаждающими кристаллами.

– Мои покои? – недоверчиво уточнила я.

– Если вайрити не нравится, мы немедленно приготовим другие! – всполошились девушки.

– Прекрасная комната, – немедленно уверила я и шагнула в долгожданную прохладу.

Горничные заметно расслабились и бросились наперебой предлагать нагреть мне ванну, натереть ароматной вулканической пастой, накормить досыта и сделать массаж всего тела. От предвкушения, словно всю жизнь мечтали размять усталые мышцы гостье из Родолесса, у обеих на скулах выступали едва заметные драконьи чешуйки и вновь сливались с кожей. В общем, еле отбилась!

Свободно выдохнула только в тот момент, когда за ними закрылась дверь. Я осталась один на один с огромной комнатой, обставленной с королевским шиком, и спокойно осмотрелась. В ванной обнаружился овальный бассейн, удобства за резной дверью и ниша для омовений с лейкой, вделанной в стену.

Для интереса я попыталась пустить воду: постучала ладонью по символам, вырезанным в стене. Оказалось, что достаточно помахать перед ними рукой и на голову хлынет поток воды… Ругнувшись, отпрянула и едва не поскользнулась.

– Лучше бы у горничных спросила, – буркнула себе под нос, отряхивая с пиджака капли.

Дорожные сундуки стояли в комнате для переодеваний. Пустые вешалки и полки выглядели сиротливо. В общем-то, такими им и предстояло оставаться. С собой я взяла довольно скудный гардероб. Большую часть багажа занимала экипировка и снасти для ловли бестий.

Хотелось бы мне сказать, что как истинный исследователь я побродила по дворцу и полюбовалась видами с балкона, но увы и ах. После холодного мытья, потому как вода не нагрелась, я завернулась в халат и заснула беспробудным сном человека, бдевшего всю ночь на кухне, а потом пережившего портальное перемещение через горы. Праздничный ужин не проспала только благодаря горничным, которые с истинно драконьим гостеприимством зажгли в покоях верхний свет.

– Вайрити, праздник начнется через два часа, – объявила одна из девушек с таким счастливым видом, словно будить гостей являлось ее любимым развлечением. – Мы здесь, чтобы помочь вам собраться.

Пока они разбирали уже открытый сундук, я принялась вводить шифр на замке второго. Между делом выяснила, что девушек зовут Лавиния и Иридия. Девушки были лучшими подругами и попали во дворец буквально перед моим приездом. Им все нравится, а особенно прислуживать вайрити из Родолесса. У меня очень смешной акцент.

– Кажется, багаж перепутали, – вдруг заявила Лавиния и продемонстрировала мои летние штаны. – Здесь только мужская одежда.

– Да много бы вы понимали, – пробормотала я по-родолесски и уже на драконьем пояснила: – Юбка в другом сундуке, но нам надо найти платье.

Синее платье с белым кружевным воротничком лежало на самом дне под повседневной одеждой.

– Его надо отпарить, – решила Иридия и, подхватив платье, шустро исчезла из покоев.

Вторая горничная помогла мне привести в порядок спутанные волосы и заколола жемчужной заколкой из моей шкатулки с немногочисленными украшениями. Тут же, пока я не сопротивлялась, подвела глаза стрелочками и охнула, глядя в зеркало:

– Вайрити, ты такая красивая, когда причешешься!

Между тем вернулась ее товарка, и вечер резко утратил томность. Платье, возвращенное от гладильщицы, выглядело превосходно, гораздо лучше, чем до отпаривания, но имелся один значительный нюанс… Оно было чужим.

– А где мое? – не поняла я, разглядывая синий шелковый наряд без белого воротника и даже без рукавов.

Девушки оторопело переглянулись. На скулах обеих снова побежали чешуйки.

– Но гладильщица отдала именно это платье, – проговорила опростоволосившаяся Иридия, поблескивая золотистыми чешуйчатыми полосками. – Присмотритесь получше, может, оно все-таки ваше?

Я одарила ее выразительным взглядом и уперла руки в бока.

– Сейчас найду ваше платье! – клятвенно заверила она.

Вернулась минут через пятнадцать с тем же самым чужим платьем и начала уверять, что ошибки не случилось. Появлялось подозрение, что гладильная во дворце волшебная и от магического пара неказистые платья в ней превращаются в шикарные шелковые наряды.

– Может, его наденете? – робко предложили девушки облачиться в чужую одежду.

Проглотив емкое ругательство, я отправилась в комнату для переодеваний. Горничные виновато посеменили следом.

– Не одним платьем богаты, – пробормотала я на родолесском, вытаскивая из шкафа лекторскую юбку и блузу с бантом. В общем, не самая нарядная «экипировка», зато точно женская.

– Я отнесу отпарить… – робко предложила Иридия.

– Нет уж, спасибо, – пробормотала я и объяснила уже на драконьем: – Давайте в этот раз я как-нибудь сама.

Повесила юбку на рогатую вешалку, растерла ладони и принялась оглаживать плотную ткань, пытаясь придать одежде ладно приличный, хотя бы опрятный вид.

– Вайрити, – осторожно проговорила Лавиния, – что-то ткань дымится.

– Где? – не поняла я.

Край подола не просто дымился, а начал тлеть. Ткань чернела, таяла и грозилась превратить юбку до лодыжек в пояс. Выругавшись, я мгновенно погасила магию. Кто бы сомневался, что бытовое заклятье снова закончится уничтожением вещей! У боевых магов вообще с этим плохо складывалось. Обязательно что-нибудь испортишь.

– Что же делать? – расстроились девушки. – Идти в мужской одежде на праздник – большой позор.

Я посмотрела на синее одеяние в руках Иридии. Заявиться на праздник в чужом наряде тоже, мягко говоря, не особенно большая честь. Встретишь хозяйку платья, потом стыда не оберешься! Но лучше уж позориться перед драконами красивой, чем в непритязательных брюках.

– Надену платье, – сдалась я.

Честное слово, какая-то дурная традиция. Каждый раз, когда мы встречались с владыкой, я обязательно была одета в чужое платье.

Горничные взялись провожать меня на праздничный ужин в малахитовый зал, где, по их словам, собирались гости. За окнами стояла густая темнота, и дворец словно вспыхнул изнутри. Мраморные стены широких коридоров излучали мягкое свечение, ярко и контрастно горели алым цветом вырезанные письмена. Зато сразу стало ясно, почему днем по дороге в покои я не увидела ни одного светильника. Лампы попросту были лишними.

Девушки довели меня до широкой лестницы. В заполненный гостями зал с гладкими темно-зелеными стенами я поднималась одна. Женщин в шелковых струящихся нарядах оказалось предостаточно, и никто не обратил внимания на опоздание. Я тихонечко пристроилась к коллегам, но мужчины встретили меня сдержанно. Один поздоровался на драконьем языке, приняв за местную. Пришлось неловко представиться, словно мы никогда не виделись.

– Кто вы, дивное видение? Как ваше имя? – тяжело дыша в ухо, из-за спины прошептали голосом Янгеля Подлунного. – Я мечтаю нарисовать ваш портрет…

Я обернулась и одарила художника в очередном аляповатом костюме выразительным взглядом. Он смутился, кашлянул в кулак и небрежно бросил:

– Не узнал со спины. Свет приглушенный…

Малахитовые стены в зале действительно не светились, как в коридорах, но в углах и в широком проходе между двух длинных столов стояли высокие бронзовые чаши на металлических витых подставках. От камней поднималось магическое марево, и возникало обманчивое впечатление, будто пространство озарял неверный свет факелов.

– То есть портрета не ждать? – с иронией спросила я. – Мне просто интересно: много дивных видений согласилось?

– Мне никогда не отказывают, – высокомерно заявил он, подхватил с подноса проходящей мимо служанки два серебряных бокала и с чарующей улыбкой выдал на ломаном драконьем бранное слово.

Мы с подавальщицей знатно опешили.

– Почему она на меня так смотрит? – сквозь зубы пробормотал Ян.

– Ты выругался, – подсказала я.

– В каком смысле?

– В нецензурном, – фыркнула я и мягко объяснила служанке: – Мой друг плохо говорит на рамейне. Он хотел поблагодарить за напиток.

Та по-быстрому отошла от нас.

– Прости великодушно, милая! Ты обворожительна! – вдогонку ей высказался Ян, привлекая внимание окружающих, и с невозмутимым видом сунул один из бокалов мне: – За приезд!

Не заметив, что к нам не повернулся только ленивый, а земляки коллективно отодвинулись, он отхлебнул вино и уважительно округлил разноцветные глаза. Оказалось, чтобы запомниться в приличном драконьем обществе, необязательно надевать брюки. Можно просто встать рядом с Янгелем Подлунным, изучающим рамейн по сомнительному самоучителю. Жаль, что синих занавесок, да и любых других, на стрельчатых окнах зала не было, а так бы красиво с ними слилась.

– Кстати, отличное вино. Зря не пробуешь, – не постеснявшись еще раз припасть к бокалу, одобрил художник.

– В Хайдесе его называют «приветственным», – проговорили на родолесском с сильным акцентом.

Мы удивленно обернулись. Рядом с нами стоял светловолосый дракон с холеной юной блондинкой в алом, вцепившейся в его локоть. Открытые плечи, глубокое декольте и точеные скулы у девушки едва заметно мерцали от золотистой пудры. Не зря говорят, что драконы любят блесточки. Золотом местные дамы себя не обделяли.

Мужчина был худощав и, вероятно, по местным меркам не обладал великим ростом. Однако мне все равно приходилось поднимать голову. Взгляд то и дело цеплялся за тонкую косичку с золотой застежкой, свисающую у него с виска.

Мы представились. Их звали Ярран и Данри Элори. Друг другу они приходились братом с сестрой и действительно были внешне похожи.

– Красивое платье, – похвалила Данри на недурственном родолесском.

Мысленно я решила, что хозяйка синего платья нашлась, и осторожно уточнила:

– У вас есть похожее?

– Предпочитаю яркие цвета, – ответила она.

– Данри, следи за словами, – едва слышно на драконьем осек сестру Ярран.

– В чем проблема? – полагая, что ее не понимают, спросила она на родном языке. – Всегда считала синий – цветом простолюдинов.

С милой улыбкой она поправила на шее богатое колье.

– Зато в Родолессе синий считается королевским, – невозмутимо перешла я на рамейн.

Возникла сконфуженная пауза.

– А молва не врет, женщины с Родолесса самые обворожительные на всем континенте, – фальшиво хохотнув, принялся нахваливать Ярран. – Госпожа Егорьева, вы, должно быть, прибыли по личному приглашению владыки?

– По заданию Залесской академии магии, – подсказала я, догадываясь, что во мне пытаются разглядеть ту самую пресловутую невесту Эсхарда, о которой многие слышали, но никто не видел. – Я бестиолог.

– Вы изучаете нечисть! – воскликнул Ярран. – Какая приятная неожиданность!

– Увлекаетесь? – вежливо уточнила я.

– У брата в кабинете стоит стеклянный куб с зайфиром, – внезапно поменяв гнев на милость, проговорила Данри и с насмешкой посмотрела на родственника: – Это ящерица с двумя головами. Ярран с ней постоянно разговаривает и кормит мышами.

Оставалось только вежливо улыбнуться. Встречала я любителей-энтузиастов. И не раз. Обычно с видом знатоков они несли несусветную чушь и учили меня ловить бестий.

– А я рисую нечисть, – внезапно вклинился в разговор художник. – Янгель Подлунный к вашим услугам.

Мы покосились на высокого худого парня в некотором недоумении. Никто не понимал, какие услуги он может оказать новым знакомым. Разве что портреты написать, но, учитывая любовь господина Подлунного к лишним конечностям на рисунках, рисковать не стоило.

– Прекраснейшая Данри, – не унимался он. – Ваша красота и утонченность запали мне в сердце. Давайте я нарисую ваш портрет!

Блондинка подавилась на вздохе и принялась шарить глазами по толпе, прикидывая, куда спрятаться от грядущей великой чести и художественной благодати от художника, рисующего нечисть. Однако зал вдруг затих. Все обернулись к арке. Владыка Эсхард Нордвей появился перед гостями. По правую руку от него, отступив на шаг, стоял Илайс.

Здесь, во дворце драконов, властитель был в своей стихии и выглядел ошеломляюще. Высокий мужчина с королевской выправкой и широким разворотом плеч. Волосы медного цвета свободно лежали на плечах, синий кафтан с причудливой вышивкой, надетый на белую рубаху без воротника, подчеркивал мускулистое телосложение. Признаться, на балконе королевского дворца и в гостиной моей матушки он не производил столь сильного впечатления.

– Приветствую гостей на празднике в честь наших друзей из Родолесса, – проговорил он низким вибрирующим голосом на рамейне и добавил уже по-родолесски: – Добро пожаловать в Хайдес, господа! Надеюсь, дорога была близкой и легкой.

– Мира и богатства дворцу! – прогудели в ответ драконы ритуальную фразу.

Эсхард окинул зал долгим взглядом, ни на ком не задерживаясь, и прошел мимо меня, не удостоив даже вежливого кивка. Я сжимала тонкую ножку серебряного бокала и чувствовала себя по-настоящему обескураженной. Владыка южных драконов сделал вид, что мы незнакомы.

Прозвучало приглашение к праздничному ужину. Драконы занимали места в соответствии с местными традициями, приезжим помогли сориентироваться слуги. Когда мы с художником оказались за одним столом с владыкой, а рядышком пристроились брат и сестра Элори, вдруг стало ясно, что гостей из Родолесса хитро перетасовали с драконами. Возможно, рассадили по интересам.

Начали выносить закуски. Передо мной поставили порезанный тонкими полосками лук-порей, почти прозрачные блинчики, похожие на кругляши из пергаментной бумаги, и миску с густым темным соусом. Через некоторое время в зал ввезли тележки с огромными подрумяненными со всех сторон утками, обложенными яблоками. Зал оживился.

– Вы пробовали когда-нибудь утку по-хайдески? – спросил у меня Ярран.

– Не приходилось, – с вежливой улыбкой ответила я.

– Истинный деликатес! Им приветствуют только самых дорогих гостей, – пояснил он.

– Всю жизнь мечтал попробовать настоящую драконью утку, – пробормотал Янгель. – В ресторациях ее не умеют готовить.

Одну из тележек подкатили поближе к нам. Слуги ловко срезали с гигантской тушки зажаренную кожицу, обнажив идеально прожаренное, аппетитно дымящееся мясо. Внезапно я поняла, что в последний раз ела ранним утром перед отъездом, и сглотнула слюну. Глянцевую кожу сложили на большое блюдо и торжественно водрузили на стол.

– Вайрити, заверну вам утку, – предложил слуга, ловко втиснувшись между мной и Янгелем.

С интересом я следила, как он положил на блинчик порей, добавил хрусткий ломтик кожи и завернул тонкой трубочкой. Пеленал утиную шкварку слуга филигранно! Собрав у меня на тарелке горку необычной закуски, он отошел. Мяса не предложил.

Я попробовала чудо традиционной кухни, исключительно чтобы не обижать хлебосольных хозяев. Очевидно, они очень старались выглядеть гостеприимными. Все лучшее гостям! На вкус утиная шкура в блинчике была ровно тем, чем и являлась: хорошенько прожаренной на огне и натертой медом общипанной кожей…

– Куда они мясо прячут? – внезапно толкнул меня в локоть Янгель.

– В смысле прячут? – искренне удивилась я.

Оказалось, что слуги вывозили из зала в неизвестном направлении тележки с раздетыми до мяса утиными тушками. Ни одного ломтика не оставили! Даже румяного крылышка не отломили. Мы с художником проводили скорбную во всех отношениях процессию печально-голодными взглядами.

Народ между тем с большим удовольствием угощался, словно ничего в своей жизни вкуснее не пробовал. Они же драконы и должны любить мясо! Что за диковинные хищники, с аппетитом поглощающие утиные шкурки?

Я тяжело вздохнула и случайно встретилась глазами с возглавлявшим второй стол Илайсом. Не разрывая зрительного контакта, с хитрым видом он откусил блинную трубочку и принялся энергично жевать. Какие-то неправильные в Хайдесе драконы. И закуски у них странные.

Неожиданно в зале началось непонятное бурление: слуги выстроились в проходе и начали подозрительно улыбаться. Выглядело так, будто улыбались непосредственно мне, хотя на самом деле всем сразу.

– Что происходит? – склонившись к моему уху, громко зашептал Янгель. – Как-то мне не по себе.

– Начинается… – довольно проурчал Ярран. – Госпожа Егорьева, обычно это традиционный подарок самой красивой женщине в зале. Рыба с песней.

– Это дословный перевод крылатой фразы? – не поняла я.

– Да нет же! Это рыба и песня, – толком ничего не прояснил дракон. – Комплимент от хозяина дворца. Как единственной женщине из Родолесса, вам оказывают особенную честь.

Чувствуя себя стоящей на табуретке посреди толпы, я украдкой покосилась на этого самого хозяина дворца. Эсхард следил за представлением и прихлебывал из тяжелого серебряного бокала вино. За вечер он не бросил в мою сторону ни единого взгляда. Я искренне пыталась разобраться, почему его нежелание признать наше знакомство вызывало внутри столь сильное раздражение.

– Виталия! – Под крышкой стола Янгель вцепился в мою руку. – Я уверен, они решили отдать тебя в жертву драконьим богам. Но ты не бойся, мы отобьемся. Хорошо, что ты владеешь боевой магией. Ты же владеешь?

– Ян, тебя слышат… – улыбаясь слугам, процедила я и кое-как освободилась.

– Но не понимают, – не унимался он. – У нас есть фора!

В зал медленно и величественно ввезли тележку с огроменной зубастой рыбиной, лежащей на подушке из овощей. Слуги захлопали в ладоши и, приплясывая, разноголосым хором запели лихую песенку. В ней сильнейший крылатый мужчина обернулся драконом и подарил прекраснейшей женщине морское чудовище. Прямо сейчас он накормит красавицу из собственных рук!

На этих словах Эсхард поднялся… Я прилично напряглась. Под бесконечную песню, в которой прекраснейшая женщина со слезами радости приняла дар, владыка взял в руки нож. Чисто по-мужски он откромсал кусок рыбы, плюхнул этот щедрый ломоть на широкую тарелку и двинулся к моему столу. Слуги замолкли.

– Примите, вайрити, – в царящей тишине проговорил Эсхард на рамейне и впервые за вечер посмотрел мне в глаза.

Я поднималась со стула слегка оглушенная, со словами благодарности взялась за тарелку двумя руками и вдруг поняла странную вещь. В синих одеждах мы с владыкой Нордвеем подходили друг другу идеально, словно специально наряжались похоже. Как пара.

***

На прогулку по городу гостей собирали в девять утра, но по многолетней привычке я проснулась рано. В окна щурилось утро, медленно светлело небо. Земля южных драконов готовилась встречать солнце.

Вокруг царила хрупкая тишина, и в ней чудесно думалось. В памяти всплывали подробности вчерашнего шумного праздника. В тот момент, когда я забирала тарелку, темные глаза Эсхарда приобрели медный оттенок. Зрачки сузились и стали вертикальными. С едва заметной улыбкой он кивнул и… вернулся на раздачу.

Как объяснил Ярран эту застольную традицию южных драконов, кейриму следовало угостить каждого гостя, чем он успешно занимался: выслушивал длинные тосты и отрезал от рыбины куски. На меня не обращал ровным счетом никакого внимания. Сегодня на свежую голову я испытывала благодарность, что Эсхард не допустил двусмысленности.

Пока не появились шебутные горничные и утро не наполнилось их беспрерывным чириканьем, я решила посмотреть дворец. Далеко заходить не собиралась, чтобы не потеряться. Побродила по коридорам, нашла зал с фонтаном и диванчиками в алькове, обнаружила широкий балкон, выходящий во внутренний двор. С улицы доносились голоса. Оказалось, что на выложенной расписными плитками просторной площади шла утренняя тренировка стражей.

Размявшись, через некоторое время они приступили к спаррингам. Двигались парни умело и выделывали такие занимательные штуки с оружием, словно знали, что с балкона за ними следит восхищенная публика. Надо сказать, что эта публика в моем лице действительно пребывала в восторге от зрелища. Ведь бесконечно следить можно за двумя вещами: за бестиями в естественной среде обитания и рослыми, плечистыми мужчинами на тренировке.

А когда они по очереди начали скидывать рубашки и обнажать рельефные торсы, вид сверху стал и вовсе божественным! Ничто, даже нападение с воздуха дракона, желающего украсть невесту, не заставило бы меня вернуться в покои, но появилась переполошенная Лавиния. На ее скулах вновь поблескивали тонкие полоски золотых чешуек, видимо, вылезающих в момент сильного волнения.

– Вайрити, вы здесь! Мы принесли завтрак, а вы исчезли. – Она всплеснула руками. – Полдворца обежали!

– С балкона такие чудесные виды открываются, – довольно вздохнула я. – Просто душа радуется.

– Ой! – Чешуйки исчезли, и на лице горничной расцвела понимающая улыбка. – Вид по утрам здесь хороший. Сами иногда приходим полюбоваться.

– Да, – вздохнула я, направляясь к выходу. – Приятно начинать день с таких живописных пейзажей.

В коридоре мы нос к носу столкнулись с Эсхардом. Он направлялся на балкон в сопровождении двух незнакомых драконов. Горничная немедленно отступила к стене и опустила голову.

– Доброе утро, – поздоровался Эсхард на родолесском.

– И вам, кейрим Нордвей, – притормозив, ответила я на драконьем.

На секунду показалось, что он непременно заведет какой-нибудь ни к чему не обязывающий разговор: спросит о погоде, природе и отчего госпожа Егорьева ушла с праздника задолго до окончания. Однако владыка вежливо кивнул и двинулся дальше по коридору.

– Госпожа Егорьева, – вдруг позвал он этим своим низким голосом, удивительно ему подходящим.

– Что вы хотели? – наверное, слишком поспешно обернулась я.

– Хорошо проведите время в городе. – Эсхард едва заметно улыбался. – У нас гостеприимный народ. Уверен, вы останетесь под впечатлением.

Мы вежливо попрощались, как и положено посторонним людям, и разошлись в разные стороны.

Ровно в девять часов утра, не подозревая, что к ночи от пресловутых впечатлений заработаю натуральный нервный тик, я стояла в центре огромного холла и следила, как хмуро собираются на экскурсию земляки.

Определенно, утро было светлым только у меня, остальные его таковым не считали. Сразу видно, что люди хорошо отметили приезд в драконьи земли. Узнать художника в худом скромно одетом парне с завязанными в хвост волосами удалось с трудом. Нарядиться в костюм Янгеля Подлунного сил ему не хватило, разве что в ухе уныло болталась длинная сережка.

– Зря ты ушла рано, – просипел он и почесал бровь. – Потом вернули утку и играли музыку.

– Выглядишь не очень, – заметила я. – Утка не зашла?

– Почему по утрам ты кажешься такой беспощадной? – проворчал Ян. – А ведь с виду хороший человек.

– Это ты еще не проводил со мной целый день, – с иронией протянула я, наблюдая, как по лестнице спускается Ярран.

Вот уж кого не ожидала увидеть ранним утром, но выглядел дракон свежим, бодрым и точно не страдал от последствий вчерашнего праздника. С располагающей улыбкой дракон пояснил, что не захотел пропустить экскурсию. Дескать, некоторое время провел послом у равнинных драконов в Авионе, давненько не гулял по городу и соскучился по местным красотам. Данри прогулку решила пропустить и осталась в покоях, что еще сильнее опечалило и без того заметно печального Яна.

Всей компанией нас вновь повели по галерее между дворцом и портальной башней, словно хотели отправить домой.

– Нам придется перемещаться порталом? – заволновался художник, видимо, прикинувший шансы на выживание после перемещения. Остаться в вертикальном положении он явно не рассчитывал.

– Воздушной дорогой. По воздуху спуститься в город быстрее всего, – любезно подсказал Ярран и указал на окно без стекол. – Никогда не пробовали?

– Не приходилось, – с нервным смешком отозвалась я, невольно вспомнив, как высоко стоит дворец.

Янгель дернул меня за рукав, заставив чуток притормозить. Когда мы отстали на пару шагов, он наклонился и с истерикой в голосе забормотал:

– Ты слышала? Это что значит? Толкнут в спину и полетели? У кого крылья выросли, тот и добрался живым до земли?

– Тогда пора молиться, – с иронией призвала я вспомнить о вечном и прибавила шагу, чтобы догнать остальных.

– Ты же пошутила? – охнул мне в спину.

Не оборачиваясь, я помахала рукой, дескать, в каждой шутке только доля шутки.

– Виталия, давай помолимся вместе! – возвысил он голос, и все, даже сопровождавшие нас слуги, с удивлением оглянулись к странному типу. Драконы, правда, не поняли, к чему он призывает, но у наших земляков лица сделались исключительно красноречивые.

– Почему ваш друг предлагает обратиться к богам? – вежливо уточнил на рамейне Ярран.

– Он очень впечатлительный, как все художники, – пояснила я. – И высоты боится.

Воздушный путь представлял собой несколько вагончиков, плавно, но шустро скользящих по натянутым толстым канатам к горному уступу, в который плавно перетекал нижний зал портальной башни. Край был огорожен высокой каменной балюстрадой, защищавшей не умеющих отращивать крылья пассажиров от полета вниз.

– Давайте я вам помогу, – предложил Ярран, когда слуги открыли передо мной дверь самого первого вагончика, внутри напоминающего тесный салон обычного экипажа.

От помощи я не отказалась. Когда забралась внутрь, пол под ногами неприятно зашатался, как корабельная палуба. Дракон между тем грациозно сел на деревянную лавку напротив и небрежным жестом приказал закрыть слуге дверь. Буквально перед носом не особенно расторопного после веселой ночи Яна. Вагончик дернулся и поехал, оставив обескураженного художника за бортом, а нас с Ярраном – вдвоем, хотя салон был рассчитан как минимум на четверых человек.

На секунду мы ухнули вниз, словно провались в яму. Мимо поплыли вырастающие из горы башни дворца с витражными окнами, отражающими солнечный свет. Кабинка покачивалась, скрипели канаты. Ярран сидел, скрестив руки на груди, и не испытывал ровным счетом никакого беспокойства. Судя по улыбке, дракон был в своей стихии и не волновался, что под тонким полом вагончика разверзлась глубокая пропасть.

– Не переживайте, Виталия, это безопасно, – уверил он. – Видимо, в Родолессе нет воздушных дорог?

– Не успели обзавестись, – согласилась я, впиваясь пальцами в край деревянной лавки.

– Я хочу побывать в Родолессе, – объявил Ярран. – Думал попросить владыку назначить меня послом. Наверняка он будет не против. Но сначала я должен позаботиться о счастливой судьбе сестры. Данри уже двадцать, самое время найти ей пару.